Иванов Петр Иванович : другие произведения.

"Человек..." Часть_ 01.Главы_17_20

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

  
  Глава 17. На войне как на войне, никаких чудес...
  
  Весело хрустит под сапогами тонкой корочкой едва подсохшая весенняя грязь, снова 13-егерский полк в дороге. Прощая Франка, прощай Польша - впереди лежит неведомая пока Восточная Пруссия, а это уже можно сказать почти Европа. Остались далеко позади Бело Място, Ново Място, Б..ско Място, Велика Жопа, ставшие за последние месяцы для егерей почти родными. Теперь названия населенных пунктов пугают непривычного к экзотике русского человека обилием шипящих и ворчащих согласных. Как вам например Гуттштадт - где еще можно собрать столько "т" в одном слове? А когда узнали нижние чины, как на местном наречии обзывают речку, близ которой им намечено встать и совсем стало тягостно. Алле - но российские солдаты моментально переделали название в "Алую", значит река цвета крови. Нехорошее предзнаменование, не иначе вскоре вода здесь действительно станет красной, вот только кому не повезет на этот раз, чья кровь прольется?
  Первое впечатление обманчиво, Европа здесь, цивилизация... ага дождались, а дороги такие же паршивые как и в России, разве только песок под ногами вместо глины. Дома в деревнях каменные, на вид весьма и весьма добротные, крыши крытые красной черепицей, родных почерневших от времени и непогоды деревянных изб больше нет и в помине, последняя осталась за сто верст на востоке. А народец на проверку оказался вполне знакомый, в сельской местности почти сплошь уже привычные по прежней стоянке хлопы-поляки с редкими вкраплениями евреев, немцы обычно предпочитают для жительства города и крупные поселки городского типа, совсем как пруссаки-тараканы, те тоже только в хороших городских домах обитают.
  Но есть и существенные отличия, люди здесь смотрят на солдат уже не так забито-враждебно, как по ту сторону Немана, в пределах российской империи. Чувствуется, что это уже совсем другая страна, хоть и говорят тут местные на вполне понятном славянском языке, весьма схожем с русским.
  -Ишь борзы какие, морды от нашего брата воротят! Ниче обломам вам еще рога... -ругаются и ворчат вполголоса нижние чины, когда местные аборигены им отказывают в различных мелких одолжениях, якобы не понимают, или не желают понимать, поди разбери сходу.
  Они подошли вовремя, как раз к шапочному разбору, чуть раньше - пришлось бы голодать зимой вместе со всеми остальными, чуть позже - опоздали бы к началу боевых действий. Во второй половине мая к русской армии, стоящей на зимних квартирах, стало наконец поступать в нужном количестве продовольствие и фураж, что являлось жизненно важным для продолжения ею боевых действий. Общая численность русских сил задействованных на западном направлении достигла рекордной за последние военные годы отметки в 125 000 человек, в том числе 8000 казаков и 20 000 штыков в корпусе Тучкова в Польше. Французов правда по непроверенным слухам было еще больше, но силы Наполеона были весьма разбросаны по большой территории. Император Франции решал текущие проблемы, продолжая по мере сил "нагибать" сопротивляющихся немцев, последние еще сражались, не до конца утратив надежду сохранить хотя бы видимость былого величия Пруссии. Этой весной российских военачальников очень уж соблазнял отдельный корпус Нея, нагло выдвинутый далеко вперед к Анкендорфу. Можно было предположить определенные стратегические намерения у коварного Бонапарта, но на самом деле все было до обыденности просто, никто ничего заранее не планировал и никаких далеко простирающихся замыслов не вынашивал. Войска и российские и неприятельские застряли на тех самых местах, где их сковало в свое время осенне-зимнее бездорожье рано наступившей зимы 1806 года. Недаром сам Наполеон назвал тогда дорожную грязь "четвертой стихией", и попутно списал на нее все свои большие и малые неудачи.
  В этих краях, на болотистых равнинах Пруссии невезучий 13-егерский полностью оправдывал свое название. Высокое начальство долго никак не могло решить, куда же следует приткнуть столь ценную боевую единицу. Сперва их отправили ускоренным маршем в район Гуттштадта на усиление группировки генерала Багратиона, но на половине дороги запыленных и грязных егерей догнал курьер из штаба на породистой английской кобылке, теперь велено было идти к городу Лаунау. Путь лежал прямо в противоположном направлении, их отдали под начала генералу Дохтурову, что стоял в городе Вормидт, на северо-западе региона. Куда деваться, прозвучала громкая команда "Кругом!" и пошли они по старым своим следам вспять, обычная неразбериха войны усиленная традиционным российским головотяпством.
  Но не эти шатания-болтания по разбитым тысячами ног и копыт восточно-прусским дорогам сохранил в глубинах своей памяти Александр. Куда больше его шокировал и напугал совсем другой эпизод. Полку предстоял строевой смотр, самый первый в его недолгой пока истории. В той далекой и убогой провинции, где они раньше обитали, звери-генералы в природе не водились, и никто егерям особо не докучал. К великому сожалению в этой грязной "Эвропе" высоких чинов было хоть отбавляй, несмотря на то, что супостат их периодически пленял и истреблял в товарных количествах.
  Что означает "смотр" для рядового солдата - любой, отслуживший срочную в СА, расскажет вам читатель без прикрас: это ночи без сна и отдыха - сплошная стирка, глажка, чистка, это старшина придирчиво выискивающий воспаленными глазами нитки, предательски торчащие из формы молодого солдата, это... большой северный пушной зверек в конечном итоге для всех без исключения. Вышеуказанные удовольствия получил в комплекте и наш Сашка - такова уж судьба нижнего чина, плюс его заставили в очередной раз вместе с оружейником Бауэром проверить подряд все полковые ружья и даже громоздкие казенные пистолеты, о которых давно забыли еще полгода назад. Побриться и подстричься - это сами понимаете в обязательном порядке, хотя насчет первого пункта существовало некоторое послабление. Бритье в те времена не являлось каждодневной обязанностью нижнего чина. Приводить в порядок растительность на лице положено было не менее чем раз в три дня. В самом начале XIX века, как правило, эта операция доверялась цирюльнику, который состоял в штате каждой роты. Иметь отдельную бритву нижнему чину уставом не возбранялось, поэтому Александр брился самостоятельно и обычно не прибегал, как остальные солдаты к услугам весьма неловкого казенного "мастера".
  Торжественный и неповторимый миг, наконец настал, бляшки, пряжки и медные пуговицы начищены до ослепительного блеска, нижние чины выстроены заблаговременно по прочерченным по веревочке на земле выверенным прямым линиям. Ждут только одного человека, ради которого этот содом и гоммору устроили - ГЕНЕРАЛА. В последний момент штабс-капитан Денисов Иван Федорович вдруг забегал, засуетился, стал вытаскивать из строя солдат и заталкивать их в передние ряды.
  -Что случилось ваше благородие? -недоумевает Сашка, его "законное" по уставу место не здесь, а капитан тащит далеко на правый фланг.
  -Да запамятовал я ребята, завели у нас проверяющие обычай лично опрашивать нижних чинов. Но поскольку далеко ходить господам генералам чин не позволяет, то пытают вопросами только правофланговых. Посему вот и усердствую, надобно чтоб ответить наши воины смогли высокому гостю нечто вразумительное, а не только глазами хлопать.
  -Чего спрашивают то ваше благородие? -задал законный вопрос Федор, неожиданно для себя тоже угодивший в число избранных.
  -Да всякую дичь, сообразно чину, чем выше тем глупее... -Денисов пустился в долгие объяснения. Был у него в гвардии такой фельдфебель Егоров, добрый малый, плохого слова о нем не скажешь. Но на смотру у самого его величества императора чуть всех сослуживцев под монастырь не подвел, такая вот забавная вышла история в лицах...
  -За что вашему полку серебряные трубы дадены знаешь солдат? -спросил тогда фельдфебеля император.
  -Как не знать, ваш императорско величество! За узятие городу немецкого Берлину в 17ХХ годе!
  -Молодец!!! А где сей славный город располагается? -царь видимо запамятовал, что в российской империи едва ли один из тысячи его поданных получает хоть какое-нибудь образование.
  -За теплыми морями, за горами, за землями басурманскими! -браво, глазом не моргнув, отрапортовал фельдфебель, поместив столицу союзной Пруссии в Африку... Все бы ничего для своих сошло бы и так, но рядом с Павлом Первым в тот момент находился как раз прусский посланник. Это надо же такое ляпнуть, к счастью переводчик хитрый черт выкрутился, кое-как разъяснил плохо понимающему по-русски высокопоставленному немцу, что это дескать шутка такая у нас народная. Обошлось тогда, а ведь с учетом патологической пруссофилии императора Павла Первого могло обернуться и грозными последствиями в виде ссылок, отставок для офицеров и изрядного количества палок для неразумного фельдфебеля.
  -Другой умник стал у нас допытываться, почто мундиры у полка эдакого цвета, а не василькового к примеру... -продолжил рассказ о своих мытарствах в гвардии штабс-капитан.
  -А в самом деле почему? -Сашке и самому тут стало интересно. Внимательный читатель конечно заранее знает ответ - зеленое обмундирование должно служить егерям для маскировки и применения к местности. А вот и неверно, прежде всего, в те времена "зеленый" означало отнюдь не то, что сегодня. Все цвета были заметно темнее, и нижние чины 13-го егерского полка щеголяли в форменной одежде примерно того оттенка, в какой российские железнодорожники обычно красят станционные сооружения. Принятые в начале 19-го века красивые цветные канты, выпушки и погоны в совокупности с многочисленными блестящими пряжками снаряжения, кокардами и ремнями по любому сводили на нет любую маскировку, независимо от цвета мундира. Впрочем, местная военная наука до такого понятия еще не доросла, хаки и камуфляж - порождение эпохи пулеметов, а пока вполне обходятся без них.
  -А сие никто у нас не ведает. Могу предположить лишь, что последний император желал иметь в каждом полку мундир своего, особого цвета, чтоб легко различать войска на поле боя и в мирной обстановке. -пожал плечами Денисов, -А добился он в итоге лишь того, что теперь у нас и отдельные роты разнообразно обмундированы. Чует мое сердце покарают нас жестоко за форму одежды, штаны то вы братцы старые зеленые донашиваете "екатерининские" еще, а положены нынче белые завести. Казна как двуликий Янус, настаивает на всемерном сбережении мундирной одежды, использовании старых запасок коли есть, и одновременно требует в точности следовать высочайше установленному образцу.
  -Едут оне!!! Едут... вашбродь!!! -громкие крики заранее выставленных сигнальщиков из числа нестроевых солдат прервали столь затянувшуюся беседу и загнали всех ее участников обратно в монолит полкового стоя. Первое серьезное испытание на прочность началось.
  Сначала все шло гладко, точно по заранее отработанному сценарию, хотя определенные сомнения появились сразу, так например внешний вид проверяющего был уж очень экзотический, не каждый день увидишь генерала с головой обмотанной словно чалмой грязным полотенцем.
  -Прямо турок к нам пожаловал, никак болван-паша? -съязвил по этому поводу кто-то из молодых обер-офицеров.
  Казалось, еще немного и скомандуют "к торжественному маршу" и строевые мучения для 13-го закончатся, пройдут они чеканя шаг перед генералом и его свитой из штабных и адъютантов и все - финал. Но этому деятелю приспичило сказать речь, да еще какую! Почти час генерал говорил и привел всех своих слушателей в немалое изумление и смятение. Из путанного и противоречивого монолога "их высокопревосходительства" можно было сделать только один вывод: что все потеряно, Бонапарт непобедим, он как бы тут первый после бога, а посему надо срочно возвращаться в Россию, прямо так всем скопом и прямо сейчас.
  -Егеря!!! Вас предали и продали! Все потеряно и вам лучше бежать домой, я убегаю первым! -закончил свой спич генерал, тряхнув обвязанной тряпкой седой шевелюрой, странный головной убор у него однако, но может голова болит...
  Александр осторожно огляделся, все вокруг просто обалдели от такого поворота событий, особенно гнетущее впечатление производил полковой командир, на него без слез нельзя было смотреть. Еще бы такой неожиданный удар, люди впервые прибыли на войну, и вместо того чтобы ободрить и поддержать их, "высокое начальство" заранее запугивают неминуемым поражением и разгромом.
  -Я сам первым побегу! Понятно? -торжественно закончил "их высокопревосходительство" и тут же ткнул в грудь тростью наугад в первого же попавшегося нижнего чина, Александру опять повезло, надо отвечать на вопрос генерала.
  -Ваше... ваше высокопревосходительство, как же так? Мы как раз только что из России сюда и пришли! Может повременим немного, а там и видно будет, кто побежит, мы или ваш Бонапарт?
  -Отлично! Учитесь господа офицеры, нижние чины и то больше вам разумеют в военном деле, -и тут же как обухом по голове "болван-паша" выдал, -Расстрелять мерзавца немедленно за бесподобную дерзость! Прямо тут и аркебузировать, я вам полковник приказываю!!!
  ...Сашка пришел в себя только за кирпичной стенкой ближайщего к временному плацу сарая, куда его волоком за шиворот оттащил из строя штабс-капитан Денисов, вызвавшийся добровольцем исполнить приговор генерала. Сейчас его старый знакомый просто умирал от смеха...
  -Ой братец, не могу, ну и рожа у тебя, нет не могу! Жаль фотографических аппаратов еще не изобрели, а художник я плохой, надо бы обязательно запечатлеть сие зрелище для истории.
  -Иван Федорович, а вот мне совсем не весело, это что еще за "говно-командующий" такой на мою голову свалился? Ну а как в самом деле бы к стенке поставили и ни за что?
  -Да это же Каменский Михаил Федорович, генерал-фельдмаршал между прочим! -удивился в свою очередь Денисов, и напомнил, что уже рассказывал про него Александру ранее. Генерал и прежде то был, как тогда говорили, с "зайчиком в голове": то пленных французов велит пытать 'а-ля Карбышев', то еще чего такого необычного учудит смотря по обстановке. Одно время Каменский был Санкт-Петербургским военным губернатором, но его вскоре попросили в отставку, не выдержали горожане 'буйного ндраву'. После неудачного для российской императорской армии сражения под Прейсиш-Эйлау Михаил Федорович Каменский окончательно свихнулся. У генералов такое не в редкость, по словам штабс-капитана, недавно вот Тучкова отправили лечиться от нервной горячки, а современники считали, что умнейший был человек. От командования фельдмаршала еще с зимы отстранили, теперь за главнокомандующего в Восточной Пруссии генерал от кавалерии Леонтий Леонтьевич Беннигсен, а его предшественник ездит с тех пор проверками по полкам, пугает людей почем зря. Новый главком пока ничем себя значительным не зарекомендовал, прямо скажем - не Суворов, но лучше уж такой чем явно сумасшедший.
  -Так почему же он тогда нас тут строит, а не санитаров в дурдоме?
  -Ну ты братец и загнул, сказано же тебе, сие чудо природы по чину - генерал-фельдмаршал! Кто же его в скорбный дом поместит?
  В 1806 году генерал-фельмаршал Каменский был вызван из очередной отставки и по требованию "общественности", назначен главнокомандующим, действовавшей против французов армии. По началу с ним связывали большие надежны, но как говорится "она не шмогла, так шмогла"... Престарелый поэт Державин хвалебной одой приветствовал "оставший меч Екатерины, булат, обдержанный в боях". Однако, по мнению более компетентных и скептически настроенных военных специалистов, 'последний меч Екатерины' слишком долго лежал без дела в ножнах и от того основательно подзаржавел и пришел в негодность. Сумасшедший фельдмаршал еще долго будет чудить по тылам армии, почти до самого конца войны. Лишь в 1808 году император, внявший многочисленным просьбам военачальников, отправит его подальше в деревню с глаз долой, а там местные мужики излечат "дикого барина" кардинально - топором в лоб. На месте преступления будет поставлен каменный валун весом в 300 пудов. По делу об убийстве было отправлено в Сибирь более двухсот человек, почти вся деревня оказалась "виноватой": кого в ссылку, кого в каторжные работы почти всех "употребили".
  Вернулись они обратно, полк давно стоит по стойке "вольно", отец-командир куда-то исчез... похоже псих Каменский тут еще много чего наговорил, прежде чем адъютанты его уволокли к накрытому для гостя фуршетному столу. Долго еще это происшествие нижние чины 13-го егерского этот смотр вспоминали и рассказывали потом знакомым и приятелям из других полков.
  -Слышь земляк, а главный то енерал у нас кажись дурак!
  -Брешешь, быть такого не могет! Ен же самим царем на должность поди поставлен!
  -Истинный крест, своими ушами слыхал, а коли не веришь, пойдем к ундеру в перву роту, енерал ево ни за что стрелить велел.
  .........................................................
  Днем 5-го июня, едва только они обустроились на новом месте и разбили палатки, как поступило распоряжение сняться с лагеря и срочно двигаться на север. Оказывается - маршалу Нею надоело ждать, пока российские войска его наконец окружат и он сам перешел в наступление, захватив город Гуттштадт ранее бывший как бы "ничейным". Наконец начнется, скорей бы, не то что бы наши доблестные егеря стремились побыстрее помереть за совершенно непонятные им цели и интересы, но все уже давно устали ждать. Денек стоял прекрасный, по подсохшим дорогам полк продвигался быстро, временами справа за холмами появлялась в поле зрения голубая лента реки. Это уже не Алле, другая водная преграда, на какие богат рельеф Восточной Пруссии - Пассарга, за ней укрепились основные силы французов. Но на "нашем", на российском берегу находится только Ней со своим весьма урезанным корпусом. Вроде бы и неплохо, но удерживая в своих руках переправы противник в любой момент мог обрушиться на войска Беннигсена в любом удобном для себя месте, поэтому следовало поспешить. Тем не менее, обе воюющие стороны за исключением корпуса Нея проявляли пока странную, непонятную медлительность. Может быть погода к этому располагала, в такой прекрасный, почти летний день совершенно не хочется думать о сражениях и о смерти. Но дыхание войны уже висело в воздухе, вскоре стала отчетливо слышна отдаленная канонада, где-то впереди за лесом и холмами усиленно работала полевая артиллерия, чья вражеская или российская, поди разбери - на "голос" все пушки одинаковы. Приехал, на запыленной до самых ушей лошади, казак с запиской из штаба дивизии, теперь полк посылали на запад к Либштадту, там следовало рассыпаться в стрелки и занять какой-то неведомый сосновый лес, не обозначенный на карте. Больше посланец ничего дельного не сообщил, дескать, там сами на месте разберетесь, и стремглав ускакал прочь, только его и видели. Опять куда-то двинулись, пока добирались в третьем батальоне двигавшемся в самом хвосте колонны возникала легкая паника, кто-то из солдат заметил французов в придорожных кустах и сразу же началась беспорядочная стрельба, но вскоре нижние чины опомнились и пришли в себя. Вот и тот самый лес, три сосны и дальше сплошные заросли мелкого кустарника, остальное, похоже недавно вырубили, только свежие пни кругом зияют, французов нет и здесь и в помине, почти нет...
  -Ваше благородие, мы обнаружили два трупа, вон там у кустов в дальнем конце вырубки. -Александру по долгу службы приходиться отчитываться о неприятной находке.
  -Наши или французы?
  -Не понять теперь уже, местные мародеры раздели убитых до белья.
  -Все едино люди, возьмите в обозе лопаты и похороните их. -отдал короткое распоряжение ротный.
  Артиллерия на юго-западе продолжает усиленно греметь, но теперь в грозные раскаты пушек порой добавляются серии хлопков потише, значит где-то рядом ведется и ружейная стрельба. Поступило распоряжение обустраиваться на бивак и варить кашу на обед, а Александру предстоит вместе со штабс-капитаном и двумя десятками добровольцев из числа застрельщиков отправиться в разведку.
  Маленький отряд прошел примерно километр и никого не встретил, кроме одного местного мальчишки-пастушка. Денисов пытался было допросить белобрысого аборигена, но вынужден был оставить это бесполезное занятие, поскольку тот был сильно испуган и ничего внятного сообщить не мог в принципе. Обстановка прояснилась, когда взобрались на один из холмов, откуда открывался неплохой вид на окружающую местность. Отсюда стали видны батареи на гребнях соседних возвышенностей и маневрирующие внизу в долине войска. Издали поля покрытые васильками и свежей зеленой растительностью выглядели необычайно красиво, как на глянцевой фотографической открытке. Изрезанная морщинами оврагов местность сильно мешала продвижению разноцветных колонн и отрядов, последние были вынуждены двигаться как бы в лабиринте между оврагами. Позднее им сообщат, что сегодня, если верить реляциям, шло первое сражение за этот самый Гуттштадт, и российская императорская армия по старой привычке засчитала себе очередную победу. Вот только никаких существенных результатов не было - ни пленных, ни трофеев, но к счастью не было и серьезных потерь. Противники обстреливали друг друга с запредельных дистанций, и не повезло только немногим бедолагам, случайно попавшим под раздачу навроде тех, чьи бренные останки егеря обнаружили в лесу. Однако к вечеру 13-й егерский полк сильно сократился в составе, третий батальон, укомплектованный отчасти нестроевыми и "ограниченно годными" нижними чинами отозвали назад и более его никто не видел, армии потребовались люди для проведения фуражировок и для несения службы в гарнизонах. Из второго батальона "высшие силы" изъяли на первый раз триста человек на пополнение других полков, серьезно пострадавших прошлой зимой. Произошло то, чего собственно и опасался давно их полковник, часть начали раздергивать и вскоре им предстояло действовать в сокращенном однобатальонном составе.
  -Ничего страшного, господа... Помню у нас в Суздальском полку как раз и было в наличии всего 700 штыков, почитай один полноценный батальон по нынешним меркам, а тут покуда еще 800 остается! -только и нашел чем утешить подчиненных ему офицеров отец-командир.
  
  Так вот и прошел для Сашки первый день на войне в 19-м веке. Первый, если не считать далекий Афганистан, но боже как давно это оказывается было? Даже не вериться совсем...
  Утро унтер-офицер встретил в пикете почти на самом берегу Пассарги, эта река не широкая с Волгой или Камой не сравнить, да и не быстрая. Но говорят, что речка относительно глубокая, а заросшие камышом заболоченные берега создают дополнительное препятствие для переправы крупных воинских подразделений. С рассветом появились и французы, как без них? На противоположном берегу из лесочка вышел небольшой отряд и расположился точно напротив российского пикета, вероятно, противник тоже решил выставить свой пост для наблюдения за вражескими войсками. Григорий отправился было за водой к реке, и началась потеха, с той стороны открыли по нему интенсивный ружейный огонь, да еще организованными залпами бьют. Но враг старается впустую, пули тонко вжикают где-то далеко в стороне, большое расстояние и несовершенное гладкоствольное оружие не дают горе-стрелкам никаких шансов на поражение цели.
  -Во гляди суки чего делают! Не дозволяют воды нашему брату воды набрать! -размахивает пустым чайником рассерженный Гришка, -Лександр чего ты на их смотришь? У тебя же ружье поди на тыщу шагов достает, али нет? Давай шуганем энтих нехристей оттудова!
  И в самом деле, а почему бы перед сражением не проверить лишний раз оружие в стрельбе по реальному противнику и в боевой обстановке? Но ведь их послали сюда только для наблюдения. Постойте, а что там в уставе сказано насчет несения службы и применения оружия пикетами, ведетами и прочими какими-то нерусскими "-ами", задумался на минуту Александр - кажется ничего определенного нет. Штабс-капитан Денисов ведь постоянно сетует, что нынешний устав как святое писание, можно толковать в любом желаемом проповеднику направлении. Тем временем к требованиям Гришки присоединились и остальные "пикетчики", давай Александр стреляй, они все равно первыми начали...
  Винтовка сильно толкнула прикладом в плечо, и маленькая фигурка на далеком, залитом солнцем лугу рухнула на землю, один противник определенно готов. Рядом народ только восхищенно цокает языками, материться и удивляется, такого они в свое жизни еще не видели, ведь из обычного армейского гладкоствольного ружья на дальней дистанции попасть в цель можно только чудом. Пальцы как бы сами по себе рвут грубую бумагу патрона, аккуратно освобождая пулю, по уставу требуется скусывать зубами, но вкус селитры - это на особого любителя разных извращений и Сашка после первой же пробы завел себе маленькую охотничью пороховницу, предназначенную исключительно для затравки. Затем следует слегка прибить шомполом заряд в стволе, всего два коротких заученных движения, и вскоре после нескольких простых вспомогательных операций можно стрелять снова. Выстрел, и еще один француз отправляется к Аллаху, или куда там у них положено по религии... стоп они вроде католики, или...
  -Оставить пальбу! Кто приказал стрелять? Вы чьи такие, какого полка??? -неожиданно раздается командный выкрик сзади-слева, ударило точно током. Стрелявший ранее по французам из положения "лежа", Александр моментально вскочил на ноги. Увлеченный давним и любимым занятием он упустил из виду самого главного врага любого солдата, непонятно откуда подкралось к пикету "высокое начальство" в ранге генерала не меньше. Многочисленная свита штабная "адъютанты-аксельбанты" и прочие там прихлебатели тут же вьется рядом, нарезают круги как шакалы вокруг тигра. Каким образом подобная кавалькада сумела незаметно подъехать, куда остальные друзья-соратники смотрели? Да похоже все туда же, на тот дальний берег - на французов, а своих отечественных супостатов проворонили.
  Сейчас его жестоко вздрючат по полной программе, может даже и разжалуют в рядовые, бьется в голове тревожная и неприятная поганая мыслишка. Кивер где-то в траве валяется, пуговицы на высоком воротнике расстегнуты, а ранец и вообще в обозе остался. Итого - как бы все признаки тяжкого воинского преступления на лицо, не отвертеться и оправданий нет. Если верить всезнающему штабс-капитану Денисову, то совсем недавно за неправильно пришитый к аммуниции трынчик сажали в крепость даже заслуженных военачальников, а уж сколько простых нижних чинов ретивые поборники "фрунта" сгубили не счесть...
  Но погодите, генерал пока помалкивает, адский шум-гам устроил какой-то полный и мордастый штабной подполковник из его окружения. Личность не столько страшная на вид, сколько комичная, эдакий своеобразный низенький Санчо Панса при высоком Дон-Кихоте. Но кипит мелкий толстяк качественно, как заправский тульский самовар емкостью на ведро, даже его гнедая лошадка столь же кругленькая и низкорослая - точно под такого седока, приняла участие в сваре, попытавшись незаметно укусить Александра за руку. Вот ведь умные твари, невольно проникаешься к ним уважением, тонко чувствуют душевный настрой хозяина и пытаются помочь, иная ведь даже в драке охотно участие принимает.
  Он отмахнулся от наглой скотины, и вытянувшись по стойке смирно, постарался затем доложить, как учили: они - пикет 13-го егерского полка и сюда отправлены для наблюдения за противником на противоположном берегу Пассарги. Интересно, за кого штабной чин их принял, неужели за дезертиров или беглых? Ну да конечно, нижние чины сбежали или ушли в "самоволку" и решили по своей инициативе немного повоевать с врагом...
  -Успокойтесь Карл Фридихович, а то унтера и нижних чинов мне напугали, -наконец заговорил генерал, -Я знаком с их полковым командиром, мы вместе у Александра Васильевича начинали... Весьма прискорбно, что такой старый и опытный воин у нас все еще полковник по прошествии стольких лет. Может быть, наш государь император после войны все же исправит эту вопиющую несправедливость.
  У Александра отлегло от сердца, этот военачальник за не застегнутую пуговицу казнить нижнего чина не будет точно, если хоть одна десятая того что о нем говорят в войсках - правда. Похоже, что судьба на этот раз свела нашего современника с Петром Ивановичем Багратионом, одним из последних и весьма результативных "суворовских" генералов российской армии. Зря про него судачат, что дескать самый "носатый" из российских военачальников, нос как нос ничего необычного, специфических кавказских особенностей на беглый взгляд не заметно. Первое время все "чужие" офицеры казались Александру на одно лицо, если свои полковые стриглись и брились относительно коротко, то здесь по последней военной моде, заимствованной у французов, было принято отпускать роскошные баки. Иной так зарастет щетиной до глаз, что лишь небольшая часть лица торчит из окружения буйной растительности - впечатление одновременно свирепое и смешное, это как уж посмотреть. Генерала же с головой выдавал легкий специфический акцент, примерно с таким в старых советских фильмах обычно изображали Сталина: "У вас эсть план товарищь Жюков?". Еще бы трубку ему для комплекта, Сашка бы и свою подарил - не жалко, да только потерял ее еще на прошлой неделе.
  -Нет ты скажи, кто приказал тебе стрелять! -толстый немец-подполковник все же продолжал давить, все правильно, здесь инициатива снизу не приветствуется.
  Александр вздохнул, глотнул свежего воздуха всей грудью и постарался на сей раз выдать исчерпывающее объяснение: решение принял он сам лично, как старший в пикете, устав такое действие не воспрещает, правда и не разрешает - поступай, как знаешь по обстоятельствам.
  -Ваше превосходительство, приказ о начале войны с французами до нас довели еще месяц назад. Вот мы и палим по ним, неужели еще какое-то специальное разрешение требуется?
  -Весьма печально сие, -отметил генерал, но улыбнулся, видимо ответ унтер-офицера пришелся к месту, -Даже нижние чины понимают что на войне надобно воевать в отличие от нашего главнокомандующего Беннигсена! Подарить маршалу Нею целую неделю времени - Суворов бы такого себе не позволил. Мы уже давно должны быть за Пассаргой, а не топтаться здесь на берегу.
  Штабной офицер начал что-то возражать, упоминая про оперативные планы, резервы и текущее состояние дорог, но Багратион пропустил отговорки подполковника мимо ушей.
  -А пальбу ты зря затеял братец. Бросаешь пули на ветер! -обратился он с упреком к Сашке. Как раз в этот момент из-за реки французы дали очередной ответный залп. Вольтижеры целились, как видно, теперь в группу вокруг генерала, но единственный достигнутый результат - только фонтанчики воды выросли на мгновение у кромки берега, весьма значительный недолет.
  -Река в сем месте имеет 300 шагов в ширину, но это по старой карте 1786 года. По весне Пассарга разлилась от таяния снегов и теперь, как бы не все 400 будет, а то и больше. -выдал точную справку дотошный немец-полковник, вероятно рассчитывая, хоть так прижать под конец Александра.
  -Позвольте мне сказать ваше высокопревосходительство! Не соизволите ли вы взглянуть на противуположный берег, унтер-офицер двоих вольтижеров там положил и всего лишь двумя выстрелами! -неожиданно вмешался в разговор старших по чину молодой поручик-адъютант. Действительно на этот выпадающий из привычной картины мироздания факт матерые военные профессионалы поначалу внимания не обратили.
  -Одна пуля, одна цель... хорошо бы конечно так, но сие из разряда охотничьих баек. Нет, друг мой ты что-то путаешь... -произнес генерал, но все же попытался рассмотреть вражеский пикет с помощью подзорной трубы.
  -Ну как же ваше высокопревосходительство, все сходиться! Пока мы подъезжали, ведь слышали ружейный залп издалека и два одиночных выстрела с нашей стороны в ответ.
  Сейчас проверим сие... Унтер давай заряжай! -последовало короткое распоряжение.
  Сашка словно на автомате принялся за работу, только бы не подвела в этот винтовка! Предстоял экзамен, своего рода проверка, и ее нельзя было завалить ни в коем случае - возможно, это первый и последний шанс хоть что-то изменить в это мире и в своей судьбе, на штабс-капитана Денисова он уже давно потерял надежду.
  -Бей ихнего сержанта! Да нет не туда целишься, вот же он слева в строне стоит особняком! -добровольных помощников нашлось достаточно, даже старый знакомый Григорий пытался что-то дельное подсказать.
  Его винтовка - изделие неведомого, но безусловно гениального мастера снова произнесла свое веское и так скажем, так весьма громкое слово. За рекой после выстрела ничком упал на траву сержант вольтижеров, вероятно начальник французского пикета, и почти тотчас вскочил обратно на ноги, зажимая ладонью сквозную рану на плече.
  -Попал!!! -вылетело одновременно со многих уст, и Сашка принялся лихорадочно заряжать по новой, предполагая, что сейчас зрители потребуют продолжения банкета. Однако, вольтижеры на дальнем берегу Пассарги к тому времени, наконец сообразили, что оставаться на открытом месте, где неуязвимый вражеский стрелок бьет их одного за другим на выбор - плохая идея. Подхватив под руки раненого командира, французы бегом кинулись под защиту кустов спасительного леса и вскоре их красивые бело-синие мундиры окончательно исчезли среди буйства молодой весенней листвы.
  -Sauve qui peut! -поспешил сострить кто-то из штабных офицеров, -Спасайся кто может?
  -Резво они прочь поскакали, всегда бы так... -Багратион окончательно пришел в хорошее настроение, а вместе с ним и его сопровождающие его офицеры мгновенно учуяв изменение поведения высокого начальника сменили гнев на милость в отношении к нижним чинам.
  -Однако же, что у тебя за ружье такое братец, и кто тебе его дал? -немец, видимо начальник штаба у генерала, продолжил допрашивать Александра.
  Этот вопрос ему задавали уже за последний год не раз и не два и ответ был заранее подготовлен, Сашка зазубрил его как молитву. Согласно распоряжению ее императорского величества от 1772 года у них в полку, в каждом батальоне у них в полку завели по одному стрелку с нарезным оружием "вольного образца". Примерно такую легенду он выдавал неоднократно любопытствующим начальникам и всегда прокатывало, более ничего обычно не задавали, никакого интереса к нарезному оружию у военных в ту пору не было. Следует сказать, что не смотря на всеобщее засилье "фрунта" и шагистики, полковые командиры и шефы в александровское время располагали некоторой "свободой" действий, так различные мелкие неуставные "нововведения" отторжения у вышестоящих начальников не вызывали. Один изобретал особый "походный" шаг - и терроризировал им подчиненных, другой увлекался насаждением огородов, третий завел в полку школы для нижних чинов - почему бы в 13-мо егерском полковнику не воскресить давно уже всеми забытое распоряжение императрицы даже не Екатерины 2-ое, а как бы не Анны 1-ой?
  -Постой, разве это не гладкое ружье у тебя? Дай сюда глянуть... -Багратион провел подушечкой пальца по дульному срезу ствола поданной ему винтовки, -Поразительно господа, но это оружие нарезное, солдат мне не солгал, как сперва показалось. Карл Фридрихович, что скажете, вы же у нас ученый? Я лично впервые в жизни вижу такой длинноствольный штуцер, да еще столь поразительно малого калибра.
  -А это не штуцер, а особое винтовальное ружье или фузея. Наши казаки именуют такое оружие по старой восточной традиции "винтовкой". Известно по крайней мере с позапрошлого века, в московской оружейной палате до сих пор храниться нарезное винтовальное ружье царя Алексея Михайловича с колесцовым замком работы московских мастеров.
  -Почему же столь удачного боевого оружия нет у нас в войсках?
  -Уж больно ваше высокопревосходительство сия вещица капризная, требует долго обучения нижнего чина и тщательного за собой ухода, -подполковник начал перечислять все известные ему многочисленные недостатки дульнозарядного нарезного оружия, как настоящие, так и мнимые, -И главное, смею вас заверить, чрезвычайно мешкотное заряжание! Применение на войне такого винтовального ружья совершенно бессмысленно и даже вредно, поскольку солдат вооруженный даже укороченным штуцером едва ли успевает сделать из него за сражение всего один или два выстрела супротив нескольких десятков, а то и сотни у гладкого ружья.
  При этих словах все присутствующие, за исключением стоявших по стойке смирно егерей, как по команде обратили свои взоры на противоположный берег, где на лугу лежали бело-синие доказательства "бессмысленности и вредности" нарезного оружия. За спиной ученого немца послышались приглушенные смешки молодых адъютантов, академическая военная наука в очередной раз с блеском села в лужу. Но ей старушке не привыкать, постоянно "пролетает", особенно в последнее время... Остался решающий и надо сказать весьма веский довод.
  -Петр Иванович да посмотрите, у него же штыка на ружье нет! Эй унтер, как ты будешь в ближнем бою биться?
  Александр еще раз дословно повторил, древнее, замшелое но никем до сих пор не отмененное постановление времен Екатерины второй, особенно упирая на сочетание "вольный образец". И в самом деле про штык в той бумаге не было сказано ни одного слова. Предполагалось, что данный "стрелок-охотник" должен действовать преимущественно огнестрельным оружием, минус один боец в рукопашной схватке - совсем небольшая потеря для батальона. А если что, то для самообороны, так у него кортик есть и еще дополнительно - ручные гранаты в сумке имеются.
  -Гренады в поле? Какая глупость, опять чудит ваш отец-командир подражая покойному Потемкину, не иначе... увольте меня от таких благоглупостей. Он еще шашку свою старую кавказскую заместо казенной шпаги не нацепил? -Петр Иванович, предался воспоминаниям, не иначе, видно по лицу, -Эх, были тогда денечки, славные времена, скажу я вам...
  -Позвольте заметить ваше высокопревосходительство, один важный момент! -снова в разговор влез молодой адъютант, корнет или подпоручик, вероятно у этого парня были доверительные отношения с генералом? Забавная у него курточка, Сашка не мог вспомнить, как такое хитрое обмундирование называется, в голове что-то вертелось, но подобрать слово не получалось никак. Молодой кавалерист с закрученными колечками усиками, заметно выделялся даже на фоне пестрых мундиров штаба: кивер с высоким белым султаном, расшитый декоративными шнурами малиновый китель с массой пуговиц и кокетливая сумочка с вензелем императора Александра первого - непонятного назначения, болтающаяся у колен. Единственный рациональный и разумный элемент формы у офицера - обувь, в отличие от остальных у этого сапоги были короткие и соответственно более удобные для носки. Зато патронташ, или лядунка, как здесь этот предмет снаряжения называют - настоящая игрушка, у пехотных офицеров Александр таких изящных "цацек" не видел ни разу. Во-первых, она была на удивление маленькой, с крышкой в виде металлической пластинки с двуглавым орлом. Во-вторых, ремень к ней сделали из сафьяна, обшитого сукном по цвету воротника мундира и с галуном. Спереди на перевязи располагались розетка с цепочкой и два протравника, сзади - пряжка, запряжник и наконечник, все детали из блестящего желтого металла. Такую изящную штуковину, почти ювелирное изделие впору только девкам носить для украшения...
  -Здесь у нас только один стрелок с дальнобойным ручным оружием, а представьте господа, что в поле действует в рассыпном строю батальон... нет даже лучше полк в полном составе? -захватив внимание собеседников корнет смело продолжил, -Я вот своим скудным умишком полагаю, что тактика должна сильно измениться, нашим плотным строям суждено отойти в область легенд и преданий?
  -Молодости свойственно все время забегать всегда вперед мой друг, -генерал, кажется на минуту задумался, -Да не бубните вы Карл: "штык, штык, штык...", ей богу как дятел заладили. Здесь за Пассаргой француза штыком не взять, сперва переправиться надобно, а вот пулей унтер их достал прямо с сего места. Можно ведь снабдить это оружие и съемным штыком клинкового типа, ежели нужда такая возникнет. И я что-то не заметил у нижнего чина "мешкотности" при заряжании, господа офицеры...
  Обиженный немец тут же, как заведенный, выдал кучу цитат из трудов разных военных авторитетов и залакировал эту сборную солянку хлесткой фразой сказанной в свое время Наполеоном в Венсенской стрелковой школе по результатам испытания предназначенных для пехоты штуцеров: "совершенно бесполезное оружие...". Для вящего эффекта он еще и перевел цитату с французского на русский, вероятно желая окончательно добить Сашку.
  -Где у тебя колотушка? Потерял что ли? Почто заряжаешь штуцер как обычное гладкое ружье? -посыпались вопросы со всех сторон. Вот он момент истины наступил, сколько лет прошло и дождался его унтер-офицер, наконец своего "звездного часа" - ОНИ заметили ГЛАВНОЕ...
  Стараясь сохранять спокойствие и подавляя нахлынувшее волнение, Александр постарался предельно четко и конкретно с разбивкой по пунктам изложить все требуемые важные сведения. Для вящей наглядности он даже эскиз кончиком ножен кортика нарисовал на белом прибрежном песке. Это винтовка новой системы Минье, здесь не нужно тщательно "приколачивать" заряд деревянной киянкой, слегка расплющивая пулю как в обычном нарезном штуцере. Необходимая обтюрация при выстреле обеспечивается исключительно за счет особой формы пули. Не забыл он упомянуть и штабс-капитана Денисова, который уже добрых пять лет бомбардировал военное ведомство проектами, пытаясь продвинуть это новшество хоть на шаг вперед. При упоминании фамилии штабс-капитана немец недовольно скривился, словно лимон целиком разжевал, видимо что-то ему было известно о той поистине титанической борьбе, которую много лет Иван Федорович Денисов безуспешно вел с могущественной военной бюрократией российской империи.
  -Бог ты мой, откуда мой старый приятель таких ученых унтеров набрал? -выразил общее изумление офицеров Багратион, -Ты братец часом не оружейный ли мастер будешь? Слова то какие знаешь, я таковые только у артиллеристов и слыхал.
  -Ваше высокопревосходительство, я считаю своим долго вас предостеречь! -опять вылез ученый немец, начальник штаба или может быть походной канцелярии у Багратиона, -Штабс-капитан Денисов - особа нам известная, он был замешан в деле масонской ложи мартинистов, побывал под судом, и оставлен высочайшим решением в подозрении. А на его прожектах введения у нас нарезного оружия одна известная вам высокопоставленная особа поставила резолюцию, что этот человек страдает душевным расстройством и подлежит лечению!
  -Да будет вам господин полковник! -стараясь придерживаться официального тона ответил на этот выпад генерал, но тут же смягчился, -Карл Фридрихович доставайте свой любимый гроссбух, и запишите для меня подробные сведения об унтер-офицере и его ружье. Даст бог, разгромим корпус Нея, заключим почетный мир с Наполеоном, вот тогда и займемся этими новшествами. И соблаговолите непременно образец патрона с него взять, да это как ее Минье, Минье... на немца не походит... Эй братец, постой а это не французское ли сие изобретение часом?
  Александр подтвердил, что да, действительно система французская, скрывать не было смысла, об этом многократно упоминал и штабс-капитан Денисов, справедливо полагая, что иностранцам у нас веры больше, чем своим отечественным прожектерам.
  -Шустрые однако ребята эти галлы, но надеюсь, что в сию кампанию они вооружить свои войска таким ружьем не успеют! -генерал страдальчески наморщил лоб, проблема снабжения была больным местом не только наполеоновской армии но и российской тоже, -И почему Бонапарт не у нас служит? Поди часом бестолковый вербовщик ему попался, не смог объяснить ладом корсиканцу, что в российской армии чинопроизводство идет быстрее, чем во французской... Я бы предпочел господа ругаться с ним, как с Беннигсеном или Дохтуровым, а не воевать!
  -Позвольте заметить ваше высокопревосходительство! -опять влез в разговор неугомонный немец, -Этот, с вашего позволения, "изобретатель", штабс-капитан Денисов наряду с нарезным оружием и вовсе фантастические прожекты в военное ведомство представлял.
  -Странно, но мы армейцы о сих вещах ни чего не ведаем. Не потому ли, что военная наука у нас варится в собственном соку, и нас убогих постоянно забывает?
  -Как угодно, но мы отдали ряд бумаг штабс-капитана на экспертизу в Академию Наук, таков у нас порядок, мы не такие уж враги все нового, как принято считать. И ученые мужи вынесли заключение, что подобный аппарат в природе существовать не может, ибо сие противоречит законам физики! Сие явный бред, плод нездорового ума, использовать какие-то мифические эфирные колебания для посылки депеш на дальние расстояния?
  Если бы спорщики в этот момент обратили свое внимание на унтер-офицера, то безусловно заметили бы, как несколько секунд тот сильно "изменился в лице", затем правда справился с нахлынувшими как ураган эмоциями. Еще бы тут даже пресловутый железобетонно-спокойный "нордический характер" не устоит. Столько лет долбили они с Иваном Федорвичем гранит казенной бюрократии, столько трудов затрачено и усилий, пуд бумаги извели и ведро чернил - все вышло "пшиком". С другой стороны местные "светила науки" по-своему правы: сколько там лет осталость до уравнений Максвелла, до вибратора Герца и до остальных больших и малых открытий в этой области? И в 21-ом веке не приняли бы ни за что некое "изобретение", для которого еще не существует теоретической "базы". Убедить местных ученых, а заодно и инженеров-практиков можно было только реально работающим образцом. Мечты, мечты, нет вещь вроде бы и бог весть какой хайтек, но... Сашка "сломался" при попытке воссоздать самое простенькое и примитивное электромагнитное реле. Где взять в этом самом Мухосранске тонкую медную проволку, да еще изолированную - главный компонент почти всей "доэлектронной эпохи" радиотехники? В столицах, и при наличии щедрого финансирования - задача вполне решаемая даже в отсталые 1800-е годы, ну а как на медный грош, да силами полковой оружейной мастерской в провинциальном городе N расстараться, слабо господа изобретатели и рационализаторы?
  -Каюсь, я физике не учен. Пытался недавно почитать переводную книгу сэра Ньютона, да ничего не понял, не для нас там господами учеными видно сие писано. -прервал наконец бесконечные разлагольстования немца-штабиста генерал Багратион, -Однако же винтовка у нижнего чина есть, и она стреляет и убивает, и это - главное! А посему соблаговолите-ка любезный мой Карл выполнить приказ.
  Присмиревший начальник штаба незамедлительно извлек из седельной сумы увесистый блокнот в кожаном переплете, размером с небольшую книгу, и не обращая внимания на подначки молодежи принялся расспрашивать Сашку, записываю тут же полученные сведения мелким бисерным почерком, что возникло подозрение как будто старался рачительный немец экономить бумагу. Как дошли до пункта "откуда призван в ряды императорской армии", так и пошло всеобщее веселье, адъютанты заржали точно жеребцы. Александр честно ответил на этот коварный вопрос, сообщив, что его ведь поймали на базаре без документов... народ даже посочувствовал пострадавшему, надо ловчее быть и не впредь не попадаться. Напоследок за меткую стрельбу генерал наградил унтер-офицера серебряным рублем, теперь останется у Александра сувенир о памятной встрече. Ведь не каждый же день сталкиваешься с "живой легендой", это человек, в честь которого назвали одну из самых успешных операций Великой Отечественной войны. Очень жаль, что в Восточной Пруссии в 1807 году судьба и "высшие силы" в лице ставленников его императорского величества не дали развернутся генералу Багратиону и проявить свои полководческие таланты. Не один Александр увлекался сбором памятных вещей, находились и другие любители. По воспоминаниям Дениса Давыдова, однажды пушечное ядро откатилось после рикошета прямо под ноги Багратиона. Тот даже и не почесался - дело уже привычное. Тогда его ординарец, поручик Офросимов поднял снаряд и передал вестовому. На вопрос генерала, зачем он это сделал - последовал ответ: 'Это ядро легло слишком близко от вас, чтобы не сохранить его!' - 'Э, братец, так ты воз французского чугуна наберешь. А поезжай лучше к Багговуту и скажи, что ему пора начинать'. Все же маленький серебряный кругляшок монеты таскать с собой намного удобнее, чем увесистый металлический шарик весом в шесть фунтов...
  Вся эта история длилась полчаса, или в лучшем случае минут сорок, но Александру показалось, что прошла целая вечность. Вот уже скрылся за кустами гнедой жеребец генерала, махнув на прощание коротким подрезанным хвостом. С егерями задержался на несколько минут молодой адъютант, тот самый... Наконец удалось вспомнить, как эта смешная курточка с доброй полусотней пуговиц называется, это 'ментик', а чудная, украшенная золотым шитьем сумочка - "ташка"! Практическое назначение этого предмета амуниции теперь установить трудно. Возможно, в давние времена плоская кожаная сума, имеющая крышку, обшитую сукном, служила для перевозки почты, которой занимались кавалеристы в Венгрии. Значит этот умный корнет - гусар, или может быть такая форма одежды присвоена и другим разновидностям кавалерии - в этой области Сашка пока не силен, постоянно путается в пестроте мундиров и своих и чужих.
  -Ты посты в тылу обязательно выстави, да хоть одного человека. -посоветовал на прощанье гусар, -Мало ли кто еще подъедет, ладно свои, а вдруг конные гренадеры или уланы с того берега пожалуют, или прямиком от Нея заявятся сюда.
  -Да, да конечно ваше благородие, виноват... -начал оправдываться Александр, но гусар его оборвал.
  -Ты братец я вижу на войне в первый раз?
  -Нет... простите ваше благородие, так точно! -унтер-офицер не сразу сообразил, что далекий Афганистан отделенный от этой реальности тысячами километров и сотнями лет вспоминать теперь не стоит.
  -Я вот нет, а посему добрые тебе совет - смотри братец ладом за собой и за своими товарищами, а то неровен час... -и собеседник не стал договаривать, а только пришпорив своего скакуна быстро скрылся за кустами пустившись галопом вдогон уже удалившемуся штабу.
  Сабля у него красивая, может это и есть та самая "золотая" которой принято награждать за храбрость наряду с орденами? Хотел было Александр спросить, но того уже и след простыл, только облачко пыли осталось на дороге.
  Что-то такое гусар почуял странное и даже немного пугающее, в этом простом с виду нижнем чине, словами не выразить. Точно некое инородное тело затесалось среди плотной серой массы нижних чинов. Этот момент совершенно упустили как Багратион, так и остальные штабные офицеры и адъютанты, их внимание привлекла только необычная винтовка, да неуклюжие попытки поборника официальной военной науки опорочить это оружие вопреки очевидным фактам. Но новый знакомый Александра, хоть и постоянно воспевал в своих шуточных стихах крепкие напитки: "Сабля, водка, конь гусарский...", но тем не менее сохранил до глубокой старости удивительно трезвое и реалистичное восприятие окружающего мира. Пока мы забудем об этом человеке, до поры до времени, но однажды он снова появиться на жизненном пути Александра.
  Война никогда не была похожа на парадные батальные полотна, скорее, в ней, как в трагедиях Шекспира, рядом с высоким и благородным соседствовало низкое и коварное, а порой даже и смешное. Здесь отвага и величие шли рядом со страданиями, вперемешку с кровью и грязью. Потому реальные французские и русские солдаты мало походили на сусальную картинку, какие так любят историки. Они существовали во плоти и крови со всеми их достоинствами и недостатками. они были людьми...
  Боевое крещение 13-егерский, а вместе с ним и унтер-офицер Сашка получили неожиданно и можно сказать, что внезапно, как снег на голову. Шел уже третий день затянувшегося что-то "сражения при Гуттштадте", российские войска пытались окружить и уничтожить корпус маршала Нея, вот только получалось донельзя плохо. Местность не позволяла использовать главный козырь - подавляющее преимущество российской кавалерии, большим конным массам просто негде было развернуться на изрезанном оврагами пятачке между реками Алле и Пассаргой. Вдобавок Ней, которого в России традиционно недооценивали - ну как же какой-то там "сын ремесленника", оказался весьма умелым полководцем в обороне. Еще зимой французы понастроили массу засек, шанцев и прочих разнообразных полевых укреплений, превратили часть населенных пунктов в импровизированные крепости и теперь под их прикрытием имели возможность отражать удары противника, перебрасывая силы с одного угрожаемого участка на другой по мере надобности. По прежнему армии Беннигсена никак не удавалось овладеть переправами через реку Пассаргу, хотя усилий и крови было затрачено немало. В одном месте российские военачальники, пожертвовав целым полком с приданными ему для усиления немецкими добровольцами, даже сумели захватить предмостное укрепление - тет-де-пон, но сама переправа осталась под контролем противника. На другом направлении генерал Дохтуров, методично укладывая батальон за батальоном смог под конец, вроде бы полностью овладеть мостами через Пассаргу и отрезать войска Нея от частей Сульта, другого наполеоновского маршала. Но атаки французской кавалерии, поддержанной массированным артиллерийским огнем, раз разом сметали всех, кому удалось переправиться на вражеский берег. Зацепиться там и удержать вроде бы уже "захваченный" плацдарм не получалось, роты и даже батальоны гибли бессмысленно. Понеся большие потери Дохтуров счел за лучшее сжечь с таким трудом отбитые у неприятеля мосты и отойти назад на исходные позиции. Попытка российской кавалерии самостоятельно, вплавь переправиться через Пассаргу не удалась, разве, что вездесущие казаки сумели просочиться в ближний тыл противника и даже разграбили пару обозов, но на этом успехи и закончились.
  О всех этих событиях Александру поведал штабс-капитан утром этого дня, 13-й егерский полк по прежнему стоял биваком у леса "Трех сосен" и в боевых действиях участия не принимал, ограничившись высылкой усиленных пикетов для наблюдения за противником. Только собрались они в это утро отведать перловой каши с мясом, одуряющий аромат которой распространялся далеко по вырубкам вплоть до самой реки, как из штаба в полк явилась целая делегация во главе с дежурным генералом. Не сумасшедшим Каменским к счастью, а вполне вменяемым, но нижним чинам от этого лучше не стало.
  Завтрака не будет, даже котлы с уже готовой булькающей кашей, только что заправленной артельщиками мясом велено перевернуть, очевидно, чтобы никто не соблазнился отстать, поесть и догнать полк позднее. Их бегом погнали на север, оказывается там, всего в двадцати верстах ниже по течению, казаки случайно обнаружили слабо охраняемый противником брод. Вопрос овладения переправами уже давно превратился в своего рода паранойю или идею-фикс в штабе Беннигсена. Российское командование, похоже, искренне считало, что все проблемы легко и просто решаться там за Пассаргой. Знали бы они тогда, что их на самом деле там ожидает, тогда может быть, так бы и не спешили.
  13-му егерскому сумасшедшие штабные не дали времени ни на проведение разведки, ни на подготовку к атаке. Не позволили даже осмотреться на местности перед сражением. Планы наступления офицерам пришлось вырабатывать буквально на ходу, предполагалось прямо с марша развернуть цепь застрельщиков и под ее прикрытием выдвинуть вперед штурмовую колонну в составе трех рот. Артиллерией 13-егерский усилить командование не захотело и теперь следовало выкручиваться своими силами. Стандартное для тех лет тактическое решение, неоднократно применявшееся на этой войне, однако в этот раз оно оказалось трагической ошибкой, едва не погубившей весь полк.
  .........................................................
  Этот летний день Александр запомнит на всю оставшуюся жизнь, он услышал как "поет" смерть, нет оговорки нет... Не увидел, а именно услышал, пули это совсем другое к ним он уже привык, а вот рой чугунных шариков, вылетевших из пушечного ствола издает такой специфический звук, что ни с чем больше не спутаешь. Они не свистят и не жужжат, а ревут и вопят, как сотня маленьких дьяволов и кровь стынет в жилах даже у бывалого солдата. Для артиллеристов - это просто картечь, одна из разновидностей боеприпасов, а вот для пехоты - смерть.
  Только, подгоняемые всю дорогу, свирепыми матюками штабного генерала они вывалились на прибрежный лужок с узкой лесной дороги, так слева раздался ряд отдаленных пушечных выстрелов, а затем на егерей обрушилась картечь, сметавшая людей точно тряпичные куклы. Мат, вопли, крики: "Ой братцы убили меня... убили..." и опять отдаленные хлопки пушек и этот дьявольский визг... только теперь с другой стороны, с фронта - картечь бьет прямо в лицо. Нельзя сказать, что Сашка не бывал ранее ни разу под огнем, но в этой свалке он полностью растерялся и кинулся чуть ли не навстречу летящему чугуну. От верной гибели его спас штабс-капитан, вовремя выдернув из толпы обезумевших нижних чинов за шиворот, и утащив под прикрытие спасительных деревьев.
  Надо отдать должное их полковнику, комплексами свойственными большинству военначальников начала века 19-го он не страдал, и это обстоятельство спасло жизнь как Сашке, так и многим его сослуживцам по 13-му егерскому. Как должен был поступить обычный полковой командир в таких обстоятельствах? Господствующая в ту пору в российской императорской армии военная доктрина не оставляла никакого выбора: шпагу из ножен, знамя развернуть, и марш-марш вперед в безнадежную атаку, вперед - прямо на картечь. Может быть получится, нестойкий враг дрогнет и отступит с позиции, или вдруг у него снаряды закончатся, или покровитель российского воинства Михаил-архангел поможет? Но самоубийственного наступления не последовало... Штабные категорически потребовали взять брод любой ценой к началу следующих суток и наобещав 13-му всевозможные кары вплоть до децимации всего личного состава предпочли исчезнуть. Бравый генерал, столь успешно гнавший егерей вперед на пушки, не захотел лично возглавить атаку на вражеский люнет - позицию, где якобы всего одна жалкая рота или даже полурота без артиллерии за укрепления слабого профиля обороняется.
  
  Глава 18. Пока без названия.
  
  "Вот затрещали барабаны и отступили басурманы. Тогда считать мы стали раны, товарищей считать...". Увы, барабаны не трещат, вместо них изредка бухают из-за изгиба реки шестифунтовые орудия, методично посылая ядра в сторону кромки леса, что служит егерям неплохим укрытием. 'Басурманы' опять же не отступают, они очень хорошо тут на холме устроились, остается только считать раны и уцелевших товарищей, ошибся Михаил Юрьевич, интересно, сколько ему сейчас лет? Да он - Лермонтов может быть еще и не родился. К счастью им необычайно повезло, враги поторопились с открытием огня, вот если бы они начали чуть позднее, когда весь полк вытянулся бы на луг с просеки, то последствия были бы куда печальнее. А так пока 13-егерский потерял всего два десятка нижних чинов и одного офицера, а сначала в суматохе решили, что там на опушке легла чуть ли целая рота в полном составе. Старый знакомый штабс-капитан оттирает пот и чужую кровь с лица, у него забот неожиданно прибавилось, теперь он командует 1-ой ротой в 1-ом батальоне. Покоящийся в недрах полковой канцелярии секретный приказ пришлось временно предать забвению, и в самом деле не отдавать же роту под начало безусым поручикам, когда есть "свободный" офицер, да еще с немалым боевым опытом?
  Пользуясь временным затишьем Денисов с ведома командира полка поспешил организовать разведку, однако первые же результаты были весьма не утешительные.
  -Где эти слепошарые штабные б... увидали полуроту? Да французов здесь укрепился батальон. Их не меньше, а коли считать вкупе с артиллеристами, то их почти столько же сколько и нас будет! -материли бестолковое командование офицеры ничуть не стесняясь присутствием нижних чинов и надо сказать было от чего.
  
  -Вот это Сашка и есть то, что обычно у нас называют "сильная позиция". -констатировал печальный факт штабс-капитан, они уже более двух часов ползают по кустам, рискуя привлечь к своим особам внимание французов, но пока безрезультатно.
  В самом деле, задача кажется неразрешимой, по крайней мере в поставленные им жесткие временные рамки. Дело даже и не в том, что французов много, нет у наступающих существенного численного преимущества даже не два к одному выходит, а меньше... Чтобы выбраться к броду, надо сначала пройти почти версту с лишним по узкому 100-метровому проходу - естественному коридору между болотом и заболоченным берегом реки. Непростое занятие, особенно когда из-за Пассарги работает восьми орудийная батарея шестифунтовок. Сам бывший артиллерист, штабс-капитан Денисов быстренько подсчитал, сколько они выбросят картечи за время движения полка по этому узкому дефиле, получилось, что хватит на всех и даже с изрядным запасом. Но это еще не все, ближе к реке имеется не обозначенный на картах глубокий овраг, а за ним небольшой холмик, на котором собственно и окопалась вражеская пехота, устроив люнет полного профиля, открытое с тыла полевое укрепление, усиленное к тому же завалами из срубленных деревьев. Из его бойниц грозно торчат стволы все тех же знаменитых французских шестифунтовок системы Грибоваля - суньтесь, мол кому охота? Эти две батареи командуют, как выразился штабс-капитан, всей прилегающей местностью. При попытке атаковать батарею за рекой, если конечно каким-то чудом егерям удастся перебраться незаметно через прибрежное болото, их во фланг немедленно возьмет холм. К люнету не подойти - из за реки обрушиться на атакующих убийственный ливень картечи, сегодня они уже пробовали один раз, закончилось плохо. Даже если часть полка доберется по трупам своих же товарищей до холма, то там их встретит огнем и штыками сильное пехотное прикрытие. Выходит замкнутый круг, куда ни кинь - всюду клин, как в одной народной поговорке.
  -Полк у тет-де-пона на юге так же и погубили? -спросил Александр, просто чтобы прервать затянувшееся тягостное молчание.
  -Нет, там говорят была засада. Наши по невежеству, али по глупости полагали, что ударят внезапно и возьмут французов врасплох, а вышло совсем наоборот. -штабс-капитан бесцветным голосом ответил на неприятный вопрос, и чуть позже добавил, -Не то проводник их предал, не то просто чья-то дурость, дело темное.
  -А почему нельзя форсировать Пассаргу в другом месте и ударить с тыла по батарее на берегу? Ведь там у них нет пехотного прикрытия, только пушки и расчеты при них.
  -Александр, ты видать братец забыл, что стало с теми частями, кого Дохтуров намедни отправил на тот берег? Я ведь тебе сегодня утром рассказывал...Ежели пехотного прикрытия не видно, то сие значит, что их скорее всего охраняет кавалерия. Очень тяжело не то, что полк переправить через такую реку, а даже отдельную роту, ежели без лодок, плотов или понтонов. В случае возникновения угрозы французы всегда имеют возможность отправить часть своей пехоты через брод на сикурс артиллеристам.
  -Но казаки Платова же как-то шастали туда за речку? -попытался возразить Сашка.
  -Казаки... казачки-разбойники? Это же по сути иррегулярные войска, легкая кавалерия, их прямое назначение громить неприятельские обозы... и баб еть. От столкновения с сильным противником они завсегда уклоняются, а вот мы не сможем, ибо пешие.
  Штабс-капитан Денисов, как и многие армейские офицеры в ту пору весьма неприяненно относился к казакам, веские причины для этого были. До войны 1807 года легкая кавалерия себя ничем особо не проявила, если не считать мелких набегов на вражеские обозы, которые французы почти никогда не сопровождали конвоем, да и чего уж там прибеднятся - грабежей и мародерства. Когда Сашка впервые услышал фамилию "Платов", то вспомнил, что была у него в "сопливые времена" детская книжечка "Гром-Атаман". Услышав такое прозвище штабс-капитан не поверил, что речь идет том самом Платове, по словам офицера к этому скорее подойдет прозвище "Грабь-Атаман". Отчасти скептицизм российских военных разделяли и их противники - французы, считая до поры до времени, что казаки: 'Более шумное, нежели опасное войско!'
  -Выходит, что остается единственный вариант - атаковать люнет ночью, все же шансов на успех будет больше.
  -Да ты прав, кажется, что именно к этому у нас дело и идет. Но ночной бой на сильно пересеченной местности - вещь вельми неприятная и непредсказуемая, даже великий Суворов всего лишь один раз к такому приему прибегал на войне, когда поляков подавляли. Положим, избегнем мы неприятельской картечи, так утонем в болоте, куда половина полка неизбежно забредет в потемках. Ночи тут светлые, а французы, должно быть давно пристрелялись, коли тут стоят не один месяц... если нужда будет, то смогут бить и вообще вслепую.
  Точно в подтверждение слов штабс-капитана очередное вражеское ядро ударило в ствол дерева всего в двух метрах левее, старая осина с противным скрипом рухнула, подняв в воздух целое облако лесного мусора, и попутно больно стегнула лежащих на земде разведчиков ветками по ногам, Сашка еле успел увернуться.
  -Ладно, вот тебе моя труба, может чего и высмотришь незамыленным свежим глазом. -Денисов протянул Александру свою "оптику", -Я пойду к нашему полковнику, тут нужны пушки. Потребны хотя бы две артиллерийские роты шестифунтовок, иначе у нас ничего не получиться, только напрасно людей погубим.
  Время шло незаметно, уже полдень миновал... у "лягушатников" видимо наступил обеденный перерыв, по крайней мере их орудия перестали бессмысленно терзать лес. Александр, вероятно уже в сотый раз, внимательно осматривал местность выполняя приказ начальника. И вот когда уже совсем он утратил надежду, вдруг тренированный глаз стрелка-спортсмена как бы сам "зацепился" за одну небольшую, совсем незаметную деталь рельефа, которую не увидели местные фортификаторы, а может и умышленно проигнорировали, сочтя слишком уж незначительной.
  -Ну что друг, у меня для тебя две новости! Одна хорошая и одна плохая. -Денисов появился точно ниоткуда, незаметно подполз сзади.
  -Хорошая состоит в том, что пушки нам обещаны! Даже целую бригаду дадут... -продолжил штабс-капитан, -А вот плохая новость, артиллеристам потребно не менее двух суток, дабы сюда добраться. Но взять это брод надобно к завтрашнему утру... Ну как, ничего тут важного и нужного ты, братец не углядел?
  -Есть одна идейка, Иван Федорович, вот только не знаю, как вам покажется...
  -Давай говори не таи, сейчас сгодиться все, положение у нас до самой крайности отчаянное! Хоть в омут головой не кидайся.
  -Вот посмотрите туда, -Сашка вернул подзорную трубу штабс-капитану, и указал направление, -На два часа левее одиночного высокого дерева с раздвоенной вершиной. Перед большим оврагом, если приглядеться, то можно заметить еще один, совсем маленький, по размерам почти траншею. Французы его не заняли стрелками и вообще никак не используют в своей системе обороны.
  -И что ты предлагаешь, что-то я не улавливаю братец?
  -В этой щели можно скрытно сосредоточить человек 30-50... На лугу между болотами высокая трава, незаметно доберемся до овражка ползком по-пластунски, небольшими группами, по двое или даже по одиночке.
  Штабс-капитан Денисов влет оценил необычное предложение нижнего чина, теперь появился пусть призрачный но шанс на успех. Классическая же атака колонной по узкому дефиле, да еще под обстрелом вражеских пушек ничего кроме неизбежной, пусть и картинно-героической, гибели 13-у егерскому полку не сулила.
  -Так постой, одним взводом нам сей проклятый холм не взять и не удержать тем паче, но можно на краткое время захватить часть оборонительного вала, до подхода остальных... Нужны еще дополнительные силы для развития сей атаки... -размышлял он вслух, вероятно по причине сильного волнения, с ним такое иногда случалось, -Надобно скрытно подвести хотя бы еще одну роту с штурмовыми лестницами. Именно так, ползком под прикрытием темноты, пусть французы думают, что мы вытаскиваем с поля боя раненых и убитых после неудачного дела.
  -Примерно метров пятьсот ночью продвинуться рота сможет, если конечно не все скопом кинуться, а по очереди группами и не будут сильно шуметь. Пускай прямо взводами потихоньку ползут вперед. -предложил Александр, не очень то и надеясь, на успех предприятия...
  -Продвижение вперед в атаку ползком, по-пластунски? Такое иногда применяют в разведке для скрытности, или при осаде крепостей, и то редко, но в поле? А ведь стрелять по залегшему противнику ни в одной армии солдат не обучают!
  Тут же все и порешили, поскольку время не ждет. Александр прямо сейчас отправиться к малому оврагу, и если успешно доберется, то подаст сигнал ручным зеркальцем, завел давно он себе такую штучку для бритья. Денисов тем временем должен подготовить все остальное для успешного предприятия.
  -Лети в обоз и забери все, что сочтешь нужным, если чего не дадут, то ссылайся на меня... Постой пойдешь один или тебе помощник нужен?
  -Пожалуй Гришу возьму с собой, вдвоем помирать все одно веселее.
  -Давай Сашка с богом! -на этом и расстались, правда вышло, что совсем не надолго.
  .........................................................
  Были сборы короки: они взяли с собой три пистолета, выбрав самые маленькие и легкие из имевшихся в обозе, восемь ручных гранат в заранее заготовленных холщовых сумках, наподобие противогазных и Григорий еще прихватил обрез двустволки.
  -Коли ружье с собой нельзя то мож и энто заместо сойдет?
  Действительно тащить длинное гладкоствольное ружье с собой смысла не было, пожалуй стоило оставить в тылу и винтовку, но для Сашки она стала своего рода талисманом. Он скорее согласился потерять бы руку, чем ее любимую. Если ничего не выгорит с атакой, то он хоть сокращение командных кадров французам устроит на прощание, надо только предварительно позицию хорошую выбрать для стрельбы.
  Григорий привычно перекрестился и двинулись, как раз противник закончил обедать, ударила из-за реки пушка и дежурное ядро просвистело где-то в небесной вышине над головами. Это хорошо, они ведут беспокоящий огонь, вероятно добиваются, что бы егеря из леса не вылезали.
  Кажется Александр тут уже сегодня был на этом месте... или только так кажется? Левый локоть внезапно промок, роса... но ведь уже давно за полдень и трава вокруг стоит сухая, что за черт? Он пощупал рукав и поднес ладонь к лицу и тут же одернул руку назад, это не вода - кровь. Память не подвела, именно тут их и накрыли сегодня утром, надо поскорее пройти это поганое местечко, вот только ползком "скорее" не очень быстро получается. Метр и еще один, хорошо хоть он гимнастерку свою импровизированную догадался одеть, а вот Григорий, ползущий позади потеет в суконном мундире. Стоп, это еще что? Он чуть лицом не уткнулся в неожиданное препятствие, до того густая и сочная трава и неудивительно, ведь луг заливной. Да это же сапог, судя по покрою - офицерский, вот их старый ротный командир нашелся... зрелище не для слабонервных. Крышку черепа мужику срезало словно ножом, мозги наружу вывалились, а вот само лицо практически не пострадало - так и смотрит застывшими голубыми глазами в безоблачное ясное небо. Пока он огибал труп, не переползать же через него, его сзади догнал Гришка.
  -Сашка слышь, никак стонет кто?
  -Нет... хотя постой, вроде там левее будет?
  -Поди подберем ево, раненого то?
  -А куда мы его денем, ведь не за тем пошли! И ведь все равно перевязывать его нечем.
  На минуту задержались, надо было решать, как поступить. Бросать раненого товарища на произвол судьбы не хорошо, не по-человечески однозначно. Но с другой стороны у них с собой нет ни аптечек, ни индивидуальных перевязочных пакетов. В походе нижним чинам полагается иметь корпию и бинт из расчета один такой комплект на десять человек, все это добро осталось лежать в ранцах. Впору бить себя по голове, да и по другим частям тела, больно бить. Знал он ведь куда идет, заранее готовил оружие, боеприпасы, долго и старательно упражнялся в стрельбе и осваивал приемы рукопашного боя и фехтования на штыках, а вот припасти простейший бинт забыл.
  Предположим, они сейчас вытащат с поля одного раненого, но драгоценное время будет потеряно и намеченная Денисовым атака сорвется. А ведь завтра с утра явиться тот штабной генерал и погонит весь полк прямиком на картечь. Приходиться выбирать, одна жизнь на кону против трех-четырех-пяти сотен, если не больше.
  -Ежели ен легкий то потерпит до ночи, тама наши вынесут. А ежели тяжелый... то надоть дать человеку помереть спокойно! -с крестьянской прямотой и откровенностью сомнения разрешил верный друг - Гриша и они двинулись, поползли вперед навстречу неизвестности.
  До цели короткого путешествия "пластуны" добрались без особых приключений, никто им не помешал. Может быть, беспечный противник плохо наблюдал за подступами к люнету, а может действительно их сочли незначительной целью, недостойной траты снарядов - это теперь уже неважно. Больше всего Александр опасался, что его сигналов зеркалом никто в лесу не увидит, а ведь уже вечер и солнце начинает опускаться за горизонт. Близость противника - прекрасно было слышно как французы галдят наверху, как ни странно, ничуть его в этот момент не "напрягала".
  Нет, определенно ему везет, ровно через час после последнего сигнала приполз Федор, затем стали по одному прибывать остальные старые знакомые по команде застрельщиков. Последними появился штабс-капитан Денисов, и с ним для комплекта увязался поручик Яковлев, оказывается у молодого человека тяга не только к амурным приключениям, ему и обычных военных мало, вызвался идти вместе с нижними чинами. Собралось в итоге 37 "охотников", так в этом веке называют добровольцев на опасные предприятия, а вовсе не браконьеров, как возможно подумал бы иной наш современник.
  -Все, больше здесь народу не поместиться без риска преждевременно себя обнаружить. -штабс-капитан сразу же взял руководство операцией в свои опытные руки, -Александр посвети им, должны прекратить отправлять людей!
  С трудом, но удалось Сашке поймать зеркалом крохотный солнечный лучик уходящего дня, и направить его в сторону темнеющих вдали дубов. Оттуда вскоре послышался жиденький ружейный залп, значит условный сигнал принят.
  Теперь дело за малым - надо сообразить, как захватить, хоть на пять минут, часть французского укрепления и удержать до подхода основных сил и заодно помешать вражеским артиллеристам. Если издалека люнет выглядел маленьким и игрушечным, то здесь, вблизи впечатление совсем другое, просто устрашающее, особенно не понравились Сашке сам завал на склоне холма, образованный из поваленных деревьев. Хитрый враг не просто накидал перед фасом укрепления бревна, могучие некогда деревья были старательно подкопаны и выворочены корнями в сторону оврага, в котором и так спокойно уместился бы четырех этажный дом. Как туда влезть пока не понятно, штабс-капитан правда принес с собой целую связку штыков, их можно будет использовать в качестве ступенек, воткнув в земляные стенки оврага, может быть плотная на вид красная глина выдержит вес человека.
  В любом случае, когда они поднимутся наверх, против каждого бойца будет не менее десятка вражеских штыков, а у них из оружия только ножи, топоры, тесаки, плюс старые пистолеты да еще есть шпаги у Денисова с Яковлевым. Ружья и патронные сумки оставлены в лесу, с ними по такой круче без помощи лестниц все равно не подняться. Такое экзотическое вооружение имеет смысл применять только при внезапном нападении, гранаты тут тоже не спасут, разве что отвлекут врага на непродолжительное время.
  Необходимость - мать изобретений, так говорили древние мудрецы, пока Александр прикидывал что делать, а Денисов пытался внушить своему малочисленному воинству решимость драться до конца, шустрый Федька поползав туда-сюда-обратно сделал важное открытие, приведшее к существенной коррекции первоначального плана нападения. Оказывается их овражек-траншея в одном месте очень близко подходит к своему большому собрату, два метра - смешное расстояние, когда нечего терять и есть малая саперная лопата, а она у Александра как раз была с собой! Все остальные давно сдали бесполезный инвентарь обратно в обоз, и только он по старой привычке продолжал носить лопатку в специальном кармане вещевого мешка, или как в этот раз - в чехле на поясе. Сослуживцы лишь беззлобно потешались над чудачествами "неправильного" унтер-офицера, а начальство делало вид, что не замечает неуставного снаряжения.
  Работали они с диким, просто нечеловеческим энтузиазмом, куда там шахтерам-стахановцам! Каждый прекрасно понимал, что открытый штурм вражеской позиции 'в лоб' не оставляет маленькому отряду никаких реальных шансов на выживание, не говоря уж о победе. Они должны отвлечь на себя французов, выиграв немного времени до подхода основных сил, получится или... - тот еще вопрос, ответа на него пока еще нет. Смертников среди егерей-"охотников" не водилось и в помине, все надеялись так или иначе уцелеть в этом бою, а почему пошли на столь опасное дело? Зачем же "дернулся" тогда Александр на такое рискованное предприятие? Ему что, обязательно хотелось в этот раз героически погибнуть "за веру, за царя"? Да как бы нет - для него это пустые слова, скорее наоборот - не порыв его толкнул на "подвиги" а расчет. Он сразу же прекрасно понял, что по другому никак и не получится. При действиях в составе импровизированного штурмового отряда у него есть кое-какие реальные шансы выжить и даже победить, а если бы он просто "умыл руки", пусть другие решают? В боевых порядках место унтер-офицера как раз в самых первых рядах. Батальонная колонна развертывается при атаке повзводно - и первому взводу первой роты и достанется первая картечь, а значит и шансов остаться в живых у нижних чинов и офицеров там практически нет. Точно такая же судьба ждет и всех остальных "охотников" - они ведь все из первой роты, ее тоже поневоле принесут в жертву "богу войны", а затем и вторую и третью и так далее... всех по очереди. Если с рассветом последует лобовая атака "по науке, по уставу", то выжить смогут только нижние чины из "хвоста" колонны, все остальные будут расстреляны вражескими пушками в этом узком дефиле при попытке подойти к люнету, такая вот простая арифметика войны.
  Еще не успели наступить сумерки, как лаз в овраг, превращенный противником в ров перед своим укреплением, был полностью готов. Снова вышло удачно, выходное отверстие получилось в точности под большим развесистым кустом можжевельника, тень и ветки удачно замаскировали образовавшуюся дыру. Противник ничего не заметил, но может статься, что уповая на силу позиции, французы и не считали нужным вести тщательное наблюдение за подступами к ней. В теории малыми силами тут все равно ничего не сделаешь, а приближение крупного отряда скрыть невозможно. Едва немного стемнело, как штабс-капитан прихватив в помощь поручика и все того же вездесущего Федьку отправился осматривать люнет, Александр же временно остался за старшего. Отсутствовали они долго, и вернулись уже в полной темноте, злые как собаки отплевываясь и матерясь шепотом, при этом Денисов постоянно что-то словно выискивал в своей некогда роскошной шевелюре.
  -Помоями нас облили суки хранцузские. Добро хоть не помочились еще на голову! -пояснил причину столь странного явления Федор.
  -Сашка мы нашли подходящее место, где можно легко взобраться наверх. Или мы завтра все тут ляжем до единого, или я этим скотам устрою п...ц! -культурный штабс-капитан матерился крайне редко, исключительно пребывая в крайнем раздражении. Теперь без вариантов: поутру или егерям явиться пушной зверек, или тем, кто сейчас пьет водку и беззаботно горланит веселые песни на холме.
  Было всем приказано отдохнуть пару часов перед боем, но уснуть у Александра уже не получилось, нервы на пределе, только-только руки не трясутся, и есть отчего. Драться на холодном оружии ему еще ни разу в жизни не доводилось, да были тренировки, но... как увидишь перед собой, перед самым лицом отточенную до блеска сталь, так и сразу возникает желание оказатся подальше от такого "подарка". Скоро рассвет и все решиться, или французы их трупы сбросят в ров штыками, или они возьмут этот чертов люнет - "нет ужаса сильней в бою, чем ожидание атаки", кто сказал уже не вспомнить ни за что, но так оно по жизни и есть оказывается, дьявольски верно... А если так сутки ждать или не дай бог дольше, свихнешься ведь определенно.
  Атаку назначили на рассвете, они ударят на врага с первыми лучами солнца, когда часовым сильнее всего хочется спать. Одного из своих бойцов штабс-капитан отослал обратно с запиской об этом изменении, не предусмотренном первоначальным замыслом. Теперь Денисов рассчитывал не просто взобратся на люнет, но и проникнуть внутрь укрепления и если получится, то пербить артиллеристов, привести к молчанию расположенную там батарею. Что будет с ними, если первая рота не успеет выйти на исходный рубеж или ее преждевременно обнаружат враги, никто из оставшихся 36 "охотников" старался не думать. Александр долго всматривался в темноту, кажется там заметно какое-то смутное движение, или это просто игра воспаленного воображения, когда принимаешь воображаемое за действительное? Не может быть, чтобы не успели подойти, не должны... совершенно неожиданно помогли в этом затруднении ему, французские артиллеристы. С того вражеского берега с шипением и треском в небо по опрокинутой крутой параболе ушла осветительная ракета и вскоре, завершая полет, плюхнулась обратно вниз, прямо в темные воды Пассарги, спустя пятнадцать минут в небо взлетела еще одна и так почти всю ночь продолжалась иллюминация... Теперь в неверном свете горящего пиротехнического состава ракет можно было кое-что разглядеть: свои их не бросили, не оставили на произвол судьбы! Там в темноте, на полпути к люнету, укрытые только травой и легким ночным туманом лежали на земле нижние чины и офицеры первой роты и ждали условного сигнала, недолго им придется ждать, времени до рассвета осталось мало - всего лишь два часа.
  -Ничего, что земля сегодня холодная, на подъем наши злее будут, когда пойдут на штурм! -шепнул ему на ухо штабс-капитан.
  -Иван Федорович, почему французы их не замечают и ничего не предпринимают? Я же вот вижу, хоть и с трудом?
  -Да уж зрением тебя господь не обидел, ничего разобрать не могу, сколько не вглядывался. И над рекой небольшой туман, дымка должна искажать очертания предметов. Но полагаю не в этом дело - они ожидают видеть идущую колонну, но никак не ползущую по-пластунски! А еще у тех наверху, на люнете не иначе праздник вчера был, судя по тому как они орали-шумели и по обилию сброшенных в ров пустых штофов из под горячительных напитков.
  .........................................................
  Сашка с трудом удерживается на месте, чуть было не сорвался вниз, шейка штыка не самая лучшая опора для ступни - режет как ножом даже через толстую резиновую подошву кирзового сапога. Приходиться прижиматься всем телом к стенке оврага, нащупывая малейшие неровности для того, что бы не свалится вниз. Вот уж не предполагал он, что когда-нибудь придется в жизни заниматься скалолазанием. До верха еще далеко, а вот штыков более нет в запасе - кончились проклятые, немного не рассчитал штабс-капитан, буквально на пару-тройку метров. Ребята отдали ему два тесака, все равно в бою это скорее обуза, чем надежное оружие, придется использовать их. Ценой неимоверных усилий удается продвинуться еще на пару метров, вот край уже совсем рядом, но до него вытянутым рукам не хватает сантиметров двадцать - такая малость, поневоле позавидуешь орангутангу... обезьянам наверное проще в такой ситуации, у них руки длиннее. В ход идет последний резерв и малая саперная лопатка, столь удачно послужившая сегодня егерям безжалостно превращается в последнюю точку опоры, в последнюю ступеньку...
  Все - он влез, он наверху... можно перевести дух, первый маленький шаг к победе уже сделан, но успех надо немедленно закрепить, а заодно и веревку по которой пойдут остальные бойцы. Вот этот пенек средних размеров, остаток сломанного дерева пожалуй подойдет для такой цели, "шлюпочный" узел пальцы вспомнят сами...
  Опасность! Тело словно само бесшумно ушло с открытого пространство в сторону кустов, коротким быстрым перекатом, и Александр замер вжимаясь в землю. В учебке, в свое время его долго мучили, обучая правильно ползать, перекатыватся и маскироваться. Там в Афганистане эта хитрая наука почти не пригодилось, всегда удавалось найти подходящую груду камней для укрытия. Зато тут и сейчас, вбитые давным-давно в солдата-срочника жестоким инструктором пополам с кровью и потом навыки передвижения на поле боя, только, что определнно спасли ему жизнь. Он успел в последнюю секунду убраться с пути совершающего обход вражеского часового, чуть бы промедлил и пожалуйста - получи штык промеж лопаток. Враг двигался неспешно, и почти бесшумно, едва шаркая по утоптанной глине тропинки потертыми до дыр солдатскими ботинками, но впереди бдительного стража следовал такой крепкий дух алкогольного перегара, что не учуять его было невозможно даже обладателю хронического насморка. Молодец Денисов, он правильно все рассчитал, одобрил в душе Сашка выбор своего командира. Солдат начала 19-го века привык встречать противника грудью в открытом бою, а вот в конце двадцатого принято прятаться и наносить внезапные удары, это сейчас и произойдет. Насвистывающий фальшивый мотивчик француз с ружьем в положении "на плечо" ничего не заметил, пройдя мимо замершего в траве рядом с тропой Александра, теперь осталось убедиться, что противник один, и следом за ним не движется второй - подчасок...
  Бросок, метры стремительно тают под ногами, еще секунда-другая и утративший бдительность враг надежно взят на удушающий прием, не зря он все же вспоминал самбо, вот теперь и пригодилось в деле. Все прошло просто невероятно удачно, ничто не звякнуло, не брякнуло, не пискнуло - ни единого предательского звука не раздалось в ночной мгле, звенящей трелями сверчков, да еще редко-редко какие-то неизвестные пташки покрикивали. Громоздкое ружье француза снабженное длинным грозным штыком мягко плюхнулось в густой куст малины и там застряло, лишь легко хрустнули молодые упругие веточки под тяжестью оружия. Александр не выпуская захвата и стараясь не производит лишнего шума мягко положил обмякшее тело противника на землю, и тут его мозг ледяной иглой пронзила мысль - а сколько времени же надо держать, чтобы задушить человека наверняка? Ранее никогда не приходилось выполнять этот прием "по-боевому" и соответствующего опыта у него просто не было, да и не могло быть. Если француз очнется раньше времени и заорет, их тотчас обнаружат и считай все пропало. Минута, другая, третья - и он не выдержал, подал сигнал остальным - короткий условный свист прорезал тишину. Спустя несколько минут над кромкой оврага выросла лохматая голова его приятеля, и вот уже Григорий рядом. Состоялся быстрый немой диалог, общались исключительно жестами и мимикой: "Дорезать его?" и взмах ножом в подтверждение намерения - "Не знаю, вроде и так готов?". Александр наконец рискнул разжать уже затекшие от напряжения руки, и тут же проверил пульс на горле у не подающего видимых признаков жизни часового, действительно получилось, он его задушил.
  Между тем из оврага появился штабс-капитан, длинный клинок в ножнах был подвязан у него за спиной, как меч у пресловутого голливудского "горца", Александр даже невольно улыбнулся, настолько поразило сходство с героем нашумевшего в свое время блокбастера, что нервное напряжение спало. Но что это такое? Командир беззвучно бьет себя по голове и жестами показывает унтер-офицеру на ружье и валяющийся прямо на тропе, козырьком вверх, кивер часового. Для вящей убедительности Денисов в конце этой немой пантомимы изобразил еще и "страшное лицо". Сашка вскочил как ужаленный змеей, ну конечно, как он дурак мог забыть! Если часовой один, то за ним вполне могут наблюдать из лагеря противника и как только силуэт на фоне ночного неба исчезнет на продолжительное время, там или объявят тревогу или отправят разводящего с группой поддержки, разбираться в чем дело. Его же ведь проинструктировали заранее и не один раз... ну как так можно?
  Секунда и чужой громоздкий кивер на его голове, ну и запах от него, не подхватить бы тут еще и "животных" для полного комплекта. Ружье вскинуто на плечо и теперь Сашка будет изображать часового, пока Гриша и Иван Федорович вытаскивают наверх одного за другим остальных бойцов их маленького отряда.
  Первые лучи светила прорезают далекий горизонт на востоке, скоро... скоро все начнется, теперь счет пошел уже на минуты. Спит беспечно за толстыми земляными стенками люнета вражеский бивак, отдыхают от нелегких ратных трудов и люди и оружие. Составлены в пирамиды знаменитые ружья образца 1777 года, эти стволы и штыки славно поработали на всех ратных полях многочисленных сражений в Европе, создавая славу сперва молодой французской республики, а затем и империи великого Наполеона. Это основное стрелковое оружие Великой Армии Бонапарта, модель 1777 года модифицированная в IX году нового летосчисления.
  Цена ровно 24 франка вместе с принадлежностями, общая длина 1.52 метра плюс еще 44 сантиметра приходится на штык, длина ствола 1.137 метра, калибр 17.5 мм, вес со штыком 4.946 кг. Вес пули до Революции составлял 25.5 граммов, а после 23. Последняя характеристика может слегка озадачить кого угодно: какое отношение политические перипетии могут иметь к весу пули одного и того же ружья? Дело в том, что как более тяжелые, так и более легкие пули гладкоствольного ружья изначально были по диаметру несколько меньшими, чем калибр. Зазор был необходим, чтобы не произошло разрыва оружия из-за неизбежных неровностей внутренних стенок ствола. Чем больше было несовершенств и брака в производстве, тем больше возрастала вероятность такого исхода. Именно поэтому из-за падения качества производства ружей в период Революции - было приказано изготовлять не 18 пуль из фунта свинца (французский фунт - 459,51 г), как это делалось ранее, а больше - 20. Уменьшение веса и диаметра пуль, а следовательно, и увеличение зазора, конечно, несколько уменьшило убойную силу и точность стрельбы, зато сделало более безопасным использование ружья в бою. После восстановления нормального производства вооружения в эпоху Консульства было решено, тем не менее, не возвращаться к старому весу пуль - также из соображений безопасности и заодно экономии.
  Если бы эти ружья-ветераны могли говорить, о чем бы они рассказали внимательному слушателю? Наверное, немало смогли бы поведать разных историй... Они ведь видели и жаркий песок у подножия древних пирамид Египта и ледяную грязь бывшей "Ржечи Посполитной", пыль почти всех дорог Европы забилась в невидимые поры-щели их прикладов. Но сегодня день особый, этому оружию предстоит открыть еще одну и совсем не славную станицу в истории наполеоновских войн... По воле случая это оружие попало в руки вчерашнего рекрута, а ныне российского солдата, он впервые на войне и не может похвастаться подвигами. Но все когда-то случается в первый раз...
  Штабс-капитан Денисов чуть не заорал от восторга, когда наконец увидел вражеский люнет изнутри во всех деталях. Это определенно был еще один подарок злодейки-судьбы, столь часто в последние годы обижавшей и его и вообще все российское воинство в целом. Мало того, что противник, уповая на исключительную силу позиции, грубо нарушил все общепринятые тогда правила несения караульной службы, так они еще и лагерь свой оказывается разбили совершенно неправильно. Точнее тут было даже два отдельных бивака разделенных промежутком в добрых пятьдесят метров, большой и маленький. Вчерашние сыновья торговцев и плотников получив из рук императора Наполеона офицерские эполеты, через чур возгордились и слишком далеко зашли в подражании "бывшим королевским" аристократам-офицерам. Они умышленно расположились отдельно от своих подчиненных, поставили свои палатки вдали от грязного и вшивого солдатского "быдла".
   Серые тени бесшумно точно призраки возникли из кустов прямо за белыми парусиновыми шатрами офицерского бивака... Минута и составленные в пирамиды ружья мирно спящих французов обрели новых хозяев, вторая - и беспечный караул уснул вечным сном, а за ним и командный состав французского батальона, расплата за разгильдяйство наступила быстро. Когда Александр наконец понял, что изображать далее часового бессмысленно и добрался до первого лагеря, там уже все закончилось. "Прошли по тылам мы, держась, чтоб не резать их сонных...", не прав бард Высоцкий - колоть штыком лежащих оказывается намного удобнее и быстрее, не надо даже нагибаться. И не запачкаешься лишний раз чужой кровью...
   С офицерами и охранением люнета покончено, егеря в грязных разорванных мундирах собрались маленькой неровной кучкой вокруг своего командира. Теперь он - единственная их надежда и опора... он один должен принять единственное правильное решение. Впереди лежит большой лагерь, а там не менее 400 французов по самым скромным подсчетам. Этих переколоть легко и играючи, как они только что положили более полсотни человек в малом офицерском биваке, уже не выйдет, будет жестокий бой и скорее всего для многих из них, если не для всех - последний?
  Штабс-капитан замер на краткий промежуток времени, словно оценивая обстановку, и вдруг внезапно отбросил ружье с окровавленным штыком и резко метнулся в сторону ближайшей амбразуры люнета. Сашка не сразу понял, что задумал Денисов, но вскоре дошло, как и до всех - ПУШКИ! Вот их спасение, ведь отступить уже поздно, а после всего того, что натворили и в плен пожалуй не возьмут. Тут же рядышком за валом люнета перед амбразурами стоят и скучают шесть новеньких орудий, заряженных еще вчера вечером картечью, они терпеливо караулили весь день 13-егерский и вот дождались, встречайте родимые... Ругаясь шепотом и спотыкаясь о разбросанные кругом какие-то ведра, бочонки и ящики, бойцы бегом кинулись разворачивать тяжелые шестифунтовки жерлами в сторону палаток спящего неприятельского лагеря. 100-150 метров - дистанция идеальная, особенно если в стволах картечь, первый и единственный залп из шести орудий все и решит. Денисов как черт лихорадочно метался между пушками выставляя прицел и подбадривая, подгоняя своих людей. Между тем в большом лагере французы уже проснулись и зашевелились, но явных признаков тревоги там пока не было, ни барабан ни сигнальный горн не нарушили еще девственную тишину утра.
  -Иван Федорыч... не могем поднять ево, здеся винт заело... не ворочается идол такой-сякой!
  -Суй полено под хобот, да сперва правилом его приподними вверх, а вы двое на ствол навалитесь спереди! Живее братцы, живее, надо спешить!
  .........................................................
  -Сашка!!! Мы успели! Все, настало время и пора будить французов! -на одном духу выпалил штабс-капитан, теперь уже можно говорить, и даже орать и петь песни, теперь все равно, сейчас свое веское слово скажет сам "бог войны".
  Старинный пистолет с колесцовым замком, не подвел хозяина, отработал как часы - да он и по устройству с ними схож немного, где только Денисов его добыл, какими неведомыми путями? Может еще шведы "подарили" под Полтавой этот антиквариат предку штабс-капитана? Скорее всего именно они, прежде чем на экскурсию в Сибирь направится, российские оружейники такой сложной и дорогой системы всегда избегали, исключение делалось разве, что для одних царей.
  Хлопнул одиночный выстрел и в лагере внизу заметались между палатками, забегали, завопили на сотни голосов белые фигурки - тревога. Верх беспечности и презрения к противнику - оказывается, они даже спать легли, раздевшись до нижнего белья, как принято в мирное время!
  Александр невольно вздрогнул, вспомнив, что как раз в эту минуту по условному сигналу, там вдали - между болотом и изгибом реки первая рота встанет с земли. Начнется дикий забег на время, где роль секундомера судьи будет выполнять восьмиорудийная батарея, расположенная на позиции за Пассаргой. Остается надеяться, что нижние чины смогут добежать до люнета и взобраться на вал, прежде чем вражеские артиллеристы успеют выставить новый прицел и развернуть правилами громоздкие орудия в сторону внезапно появившейся новой цели. Полковник, правда, обещал устроить демонстрацию у кромки леса, и отвлечь на время внимание французов, но насколько этот прием поможет первой роте заранее сказать нельзя. Враг вполне может уделить внимание двум целям сразу, ресурсов у него для такой задачи хватает.
  За рекой пока тихо, зато в люнете вот-вот начнется кромешный ад, все готово. Понеслось... ударила точно тяжким молотом по наковальне первая пушка и крики команд унтер-офицеров в лагере противника сразу же сменились воплями боли, а затем страха и отчаянья. Отстрелялась вслед вторая и третья тотчас присоединились к товарке, заполняя воздух сотнями завывающих на все лады маленьких круглых чугунных посланцев смерти, четветрая, пятая... Шестая не выстрелила... что же случилось? Александр опрометью бросается туда и видит: его приятель Гришка тычет раз за разом пальником в полку орудия и не замечает видимо от волнения, что фитиль уже давно погас и едва дымится. Ну ничего, головня из тлеющего неподалеку костра вполне сгодится, сейчас... только подождите немного... дам я вам прикурить.
  Ну и жахнуло, он оказался слишком близко от выстрелившей пушки, надо было отойти еще хоть на шаг или на два. Сквозь звон в ушах с трудом пробиваются рубленые слова команды: "Держаться вместе, не отставать и вперед не забегать. Надо выбить их с центральной линейки! Вперед!". Шатаясь, точно пьяный Александр, на ходу подбирает с земли, затем перехватывает тяжелое трофейное ружье наперевес и кидается бегом вместе со всеми, стараясь не отстать. Там впереди мгновение назад правила бал ее величество картечь картечь, а сейчас будет работать скромный труженик войны - штык.
  Армейский идиотизм неистребим и вечен, как воздух, вода и камень, можно сказать, что это своего рода закон природы. Он одинаково свойственен любой эпохе, любой нации и любой армии. Здесь в начале 19-го века Александр уже сталкивался с эти явлением не раз и не два и не три. Но сегодня этот фактор сработает на победу 13-го егерского полка. Дорожки присыпанные речным песочком, палатки строго выравненные по линеечке - это есть у всех, это уже проходили, это еще со времен первых римских легионов заведено в армии. А вот здесь французы придумали нечто свое и новое, можно сказать эксклюзивно новшество, соорудив длинные козлы для хранения оружия прямо на центральной линейке лагеря, заменив ими традиционные пирамидки на три-четыре ружья возле палаток. Выглядит это "изобретение" красиво и может быть даже оправдано, но в другое, в мирное время... В результате этого полезного нововведения, как минимум три четверти французских пехотинцев, спасаясь от обстрела картечью, вынуждены были временно покинуть свой лагерь без ружей, они просто не смогли до них добраться под огнем. Нет, спору нет, для проверки сохранности и содержания оружия такой способ хранения идеален. Идет себе неторопливо сержант вдоль длинного ряда, покуривает глиняную трубку и подмечает наметанным глазом, где пятнышко ржавчины на стволе, а где кремень неплотно зажат в тисках, не надо бегать от палатки к палатке, точно собака высунув язык. Но вот случилось беда, в лагерь, как снежная лавина с горы, влетел штабс-капитан Денисов со своими молодцами, они не раздумывая пинками повалили на землю эти хитро-мудрые козлы вместе с составленными туда ружьями, и теперь французским пехотинцам не просто надо добраться до своего оружия, но нужно еще и отбить его силой у противника.
  Скоротечный жестокий бой, кипевший в лагере напоминал по сути беспорядочное броуновское движение, где единственной крупной молекулой был сплоченный и ощетинившийся штыками вокруг штабс-капитана Денисова и поручика Яковлева отряд егерей. Отдельные мелкие группы солдат противника налетали на этот "ежик" и тотчас отражались прочь. Временами немногим, уцелевшим после шквала картечи французским сержантам удавалось сплотить более-менее крупный отряд из своих подчиненных и кинуть на егерей, но каждый раз метко брошенная сильной рукой граната вынуждала врагов вновь рассеяться. Одиночек и мелкие группы отбивали дружными действиями, каждый вражеский штык встречали как минимум три своих. На левом фланге "кофейные банки" во врага кидал Александр, на правом главным гранатометчиком был Григорий, остальные бойцы, к великому сожалению, опыта обращения с этим полезным оружием не еще имели. Пока на поле боя установилось шаткое равновесие, ни одна из сторон не смогла одержать верх. Хозяева игрового поля никак не могли реализовать свое численное преимущество, а гости до подхода подкреплений были вынуждены придерживаться тактики активной обороны. Удар, еще удар, штык отбивает штык, пронзительный лязг железа, мелькает в воздухе занесенный над чьей-то головой приклад и хриплый мат из перекошенных ртов - не разобрать на каком языке и говорят, противник снова отскакивает, напоровшись на жесткую стальную щетину. Убитых в такой "неправильной" схватке немного, куда больше выходит легкораненых. На рожон никто отчаянно не лезет, не сумев пробить брешь в рядах егерей, очередной враг проворно отбегает назад, чтобы спустя несколько минут попробовать счастья еще раз в другом месте. Одна сторона эпизодически швыряет во врага гранаты, другая пустила в ход все что попалось под руки вплоть до пустых бутылок из под вина и водки.
  На левом, вплотную примыкающем к фасу укрепления фланге, где орудовал Александр установилось временное затишье и почти все бойцы моментально перебрались на правый к Денисову. Они тут остались втроем: он, Федор и еще один солдатик, которого почему-то по недоразумению прозвали Цыганом, хотя ничего специфического от "кочевого племени" во внешности парня не было. Минуту назад бойцы удачно отбили очередную попытку французов добраться до валяющихся позади егерей ружей. Цыгану даже удалось смертельно ранить одного из нападавших, благо только у двоих врагов было боевое оружие, а остальные шли в бой с чем "бог послал" - от шанцевого инструмента, до палаточных кольев и обычных палок и сучьев. Отбив атаку, нижние чины расслабились на краткий миг, и это их чуть не погубило.
  Откуда-то из-за уцелевших после обстрела солдатских палаток раздался дикий рев, словно там появился медведь или лев и на опешивших от неожиданности егерей выскочил новый противник. Александр считался рослым среди уроженцев начала 19-го столетия, а этот бугай был выше его на целую голову. Никогда еще не приходилось Сашке ранее встречать в 1800-х столь крупного мужика, обычно народ здесь среднего и ниже роста, акселерация - это век ХХ. По внешности великан более всего смахивал на некий гибрид шимпанзе и медведя: широченные плечи, маленькая головка дебила, и увитые буграми железных мыщц руки чуть не до колен. Длинное и тяжелое дубовое правило, окованное по концам металлом, выглядело в его лапах совершенно несерьезно, словно игрушечная тросточка. Но орудовал он своим оружием виртуозно. Вжик, шмяк, мелькнуло в воздухе правило - и Федька попытавшийся парировать выпад нового врага прикладом улетел метров на пять в сторону, впечатался задом в полотно палатки. Еще вжик, бум, хлоп - и со стоном опустился на колено Цыган, пытаясь прикрыться от следующего выпада стволом ружья. Сашка отработанным движением подставил под удар деревянного лома свой приклад - так его учили. Раздался мерзкий хруст дерева, и в его руках остается только жалкий обломок ружья. Мелькнула в голове совершенно неуместная теперь мысль, а ведь у них тоже видать воруют. Нечистый на руку подрядчик заменил, положенный для приклада дорогой крепкий орешник, куда более дешевой осиной или даже сосной, как легко срезало точно бритвой - излом чистый и гладкий. Он швырнул в великана как дротик свой обломок, целясь штыком ему в лицо, но не сработало - промахнулся. В этот момент Цыган, уже частично оправившийся от контузии ухитрился достать обезьяно-медведя удачным выпадом снизу вверх прямо с колен, кончик штыка вошел великану на три пальца под ребра. Другому, нормальному человеку, бы такого ранения хватило за глаза, но этот только дико, точно зверь взревел и снова вскинул вверх свою длинную дубину. Сашка в этот момент попытался вытащить из ножен кортик, но протянутая за оружием рука неожиданно нащупала нечто другое.
  У него же сохранился сзади за поясом заряженный пистолет! Другие нижние чины уже давно отстрелялись в самом начале схватки, кто как сумел и выкинули совершенно бесполезные в рукопашном бою однозарядные "пушки", а он занятый метанием гранат не успел. Увидев наведенный на него ствол француз резво отскочил назад, для такой здоровой туши он двигался с поразительной скоростью. Осечка... неужели выкрошился кремень, или на полке нет ни грамма пороха? Пальцы лихорадочно взводят курок по-новому, проклятый замок словно в сговор с врагом вступил, сдирает кожу как наждаком. Противник между тем подступает снова поигрывая правилом словно ребенок барабанной палочкой, а на помощь Цыгана надежды уже нет. Грозное оружие легко взлетело, вверх и сейчас обрушиться на Александра сокрушительным молотом, уклонится он не сможет, поздно... Но Сашка успел за мгновение до рокового удара вторично надавить на спусковой крючок, последовал легкий щелчок и на полке замка взвилось небольшое облачко дыма, затем оглушительно хлопнул выстрел, отдача была невероятная чуть кисть руки стрелку не вывихнула, из подобных пистолетов ему стрелять еще не доводилось. Бугай утробно захрипел, дернулся всем телом, и как-то неестественно стал валиться назад и одновременно набок - влево, его грозная дубина завершая начатое движение прошла в стороне от Сашки лишь кончиком больно царапнув его по бедру и разорвав слегка штанину форменных шаровар.
  -Епть!!! Ну и образина! Ты его стрелил? Лександр дай ищо гранат у нас опять хранцы проклятые кучкуются! -это подскочил сзади Григорий, -Проредить их сволочей надобно!
  -Возьми, но эти последние, -он протянул товарищу сумку с двумя оставшимися "жестянками".
  Григорий тут же убежал прочь, на правом фланге опять закипела интенсивная драка, а Александр, пользуясь передышкой, стал осматривать остатки своей маленькой армии. Из-за палатки пошатываясь вышел, нет точнее выполз Федор, если судить по внешнему виду, то с ним все в порядке. С Цыганом хуже, кажется у него перелом ключицы, надо бы шину наложить парню, но пока совершенно некогда, опять лезут справа французы, правда на этот раз только четверо. Сашка направил на одного из врагов уже разряженный пистолет и демонстративно щелкнул курком, Цыган вскинул свое ружье и Федька отгадав замысел унтера тоже стал имитировать прицеливание. Старый солдатский трюк, которому его научил единственный полковой ветеран, фельдфебель Матвей в этот раз сработал: "Не та пуля страшна, что летит, а та что в стволе сидит!". Правда, сейчас в стволах у нашей троицы было пусто, единственный заряд Александр выпустил несколько минут назад, а у остальных не было при себе патронных сумок, не рассчитывали ведь они на возможность ведения огневого боя. К счастью французы об этом печальном недоразумении не знали, и противник не рискнул идти на выстрел, видимо запал и желание драться у наполеоновских вояк уже давно на исходе.
  Но где же свои, где застряла первая рота - недоумевал и уже начал беспокоится Сашка. Со стороны берега между тем уже минуть пять доносился шум частой пушечная пальбы, вражеская батарея за рекой проснулась и открыла интенсивный огонь, вот только по кому они стреляют? Проклятое воображение уже услужливо рисовало Александру поле перед укреплением сплошь заваленное окровавленными телами в темно-зеленных мундирах старого "екатерининского" образца, и траву из зеленой вдруг ставшей красной, но неожиданно из ближайшей амбразуры послышались столь знакомые каждому российскому солдату командно-матерные выражения. Сейчас эта свирепая ругань была на слух благозвучнее любой музыки, ибо означала, что сослуживцы все же успешно дошли, они добрались до люнета!
  -Федька давай сюда, надо помочь подняться нашим! -и они кинулись к земляной стенке укрепления.
  Первым наверх по приставленной к стенке оврага лестнице пулей взлетел их батальонный командир, или точнее по текущему состоянию полу-батальонный, полк недавно сильно сократился в составе, правда вовсе не вследствие боевых потерь.
  -Где...!!! Е... мать! -вторая часть фразы видимо означала "Принимайте моих людей живее, отбросьте вон те бревна слева и справа, они мешают проходу!"
  Александр с Федором с невиданным ранее энтузиазмом, откуда только силы взялись, кинулись выполнять распоряжение, а офицер размахивая обнаженной шпагой побежал на помощь к штабс-капитану Денисову, там как раз намечалсь новая стычка с противником.
  .........................................................
  Бой был закончен в течении нескольких минут, появление первой роты все и решило в пользу российской императорской армии - враг увидев прибывшее подкрепление счел за лучшее отступить на противоположный берег. Французы бежали, провожаемые беспорядочным ружейным огнем, ведь Пассарга здесь оказалась местами чуть ли не по колено - не река, а настоящий ручей. Вновь прибывшие и разгоряченные забегом под французской картечью егеря рвались вслед за противником в погоню. Офицерам и унтер-офицерам стоило большого труда прекратить это неорганизованное преследование и вернуть нижних чинов обратно в люнет. Наступило кратковременное затишье, первый тайм они отыграли, последует ли за ним второй - пока неизвестно...
  
  -Не суйся туды ундер. Оне железного гороха для нашего брата не жалеют! Во как сыплют! -одернул Сашку, пытавшегося выглянуть в амбразуру обращенную в сторону французской батареи, незнакомый ему солдат. Он в полку знал в лицо далеко не всех нижних чинов, они получили последнее пополнение рекрутами перед самым прибытием на театр военных дейсвий, и в дороге познакомиться уже не получилось. Действительно, проспав внезапную атаку егерей, французы теперь щедро поливали чугунной картечью обращенный к ним вал люнета. К бойницам в той стороне было лучше не подходить совсем, хорошо хоть все щели закрыли плетенными из лозы матами, заботливо заготовленными прежними хозяевами укрепленной позиции. Но зря французские артиллеристы так стараются, против толстых земляных стен их маленькие чугунные дьяволы на этот раз были бессильны, а ядра и гранаты похоже они извели еще вчера днем, ведя беспокоящий огонь по лесу для сдерживания противника. Александр подобрал с земли и рассмотрел несколько чугунных шариков-пуль рикошетами заброшенных далеко вглубь люнета, почти к линии палаток, какие они оказывается мелкие, почти как ружейные пули, а сначала показалось, что не менее бильярдного шара размером. Не то у страха глаза велики, не то по ним вчера из-за реки батарея стреляла другой разновидностью картечи - "дальней", а это - так называемая "ближняя".
  Пока нижние чины отдыхали после недолгой, но жаркой рукопашной схватки и приходили в себя, рядом шло совещание офицеров, на котором отцы-командиры решали, что теперь делать дальше после того, как укрепление захвачено. Собственно они даже не обсуждали, а уже давно азартно и эмоционально спорили и бранились, причем весьма громко, так что подробности стратегических планов мог узнать любой желающий. Штабс-капитан Денисов требовал развивать успех, для этого, по его мнению, следовало перейти под прикрытием люнета Пассаргу, и совершив обходной маневр ударить по французской батарее с тыла. Батальонный командир напротив хотел немедленно приступить к укреплению захваченной позиции, французы убежали, но в любую минуту могут явиться обратно с внушительным подкреплением. Что там на том берегу делается никому неизвестно, может быть рядом за ближайшим лесом у противника целая дивизия стоит?
  В итоге, недолгих но бурных дебатов "оборонцы" окончательно победили, и под руководством офицеров нижние начали укреплять тыл люнета, сооружая там завалы из бревен, благо этого строительного материала на холме было заготовлено в изобилии.
  -Где твоя винтовка? -неожиданно вытащил Александра из группы переносивших строительный материал солдат штабс-капитан Денисов.
  -В малом овражке осталась, я ее там надежно укрыл ваше благородие, -ответил Сашка, ему давно уже хотелось забрать свое оружие, но пока не было возможности, его не отпускали.
  -Сбегай быстрей за ней, я все же хочу попробовать изгнать прочь эту чертову артиллерию. Только смотри, будь осторожнее, обойди люнет и спускайся в ров с другой стороны, где они не достают огнем.
  Александр кинулся за любимой игрушкой, как на крыльях полетел, винтовка ждала его в специально вырубленной саперной лопаткой в стене малого оврага нише, укрепленной к тому же толстыми ветками, он целый час потратил на сооружение этого тайника. Все он боялся, как бы при штурме не затоптали случайно, все же такая масса народу пробежится по этим местам, но обошлось благополучно. Когда унтер-офицер карабкался обратно по скату, его вдруг поразила наступившая тишина, канонада продолжавшаяся уже второй час внезапно прекратилась, словно "высшие силы" выключили некий невидимый рубильник, стало слышно даже пение птиц. Чирикают себе беззаботные птахи, им наплевать, что на земле идет война и рядом умирают люди.
  -Сбегли они Сашка, все до единого сбегли! Вот те крест! -разъяснил приятелю причину внезапной перемены ожидавший его наверху Григорий.
  Оказывается, пока он ходил за своим оружием и обратно, Денисову пришла в голову идея пострелять навесным огнем из трофейных пушек по французам за рекой. Попасть он ни в кого не попал, вследствие малого опыта, или вернее полного его отсутствия у импровизированной орудийной прислуги, поспешно набранной из нижних чинов его же роты роты. Но штабс-капитан достиг неожиданного эффекта. Вражеская батарея после первых же выпущенных гранат, взорвавшихся чуть не за полверсты в стороне, снялась с позиции и уехала, причем не просто перебралась на другое место, а совсем исчезла из поля зрения. Объяснение столь поразительного явления могло быть только одно: французы не захотели рисковать своими пушками, поскольку люнет пал, а пехотное прикрытие - сводный батальон разбит наголову и его деморализованные остатки бежали. Напрашивался интересный вывод, получалось, что в этом месте у врага за Пассаргой вообще никаких сил нет?
  К сожалению, использовать это обстоятельство 13-егерский сам по себе никак не мог, но сразу же послали конного курьера с донесением в штаб командующего корпусом, а полковник желая подстраховаться отправил второго гонца еще и к действовавшему немного южнее генералу Багратиону. Полк тем временем вовсю обживался в захваченном укреплении, солдаты с явным удовольствием дегустировали трофейные вина и водки, нашли и сварили "вражеский" кофе. Экзотический напиток не понравился решительно никому, включая и Александра, поскольку надо было сперва основательно прожарить ли даже прокалить на огне зерна, а нижние впервые в жизни дорвавшиеся до такого деликатеса поторопились. Народ круго изменился и воспрянул духом, а еще ведь вчера, после первой картечи, трусливо жались к друг другу, точно испуганные дети. Теперь даже самый робкий солдатик ходит гоголем, грудь колесом, свысока озирая окрестности гордым взором победителя. Даже Зайц, денщик штабс-капитана Денисова не выглядит теперь жалким, по недостатку народа казенную прислугу поставили обратно в строй, отставив по одному денщику на двоих-троих обер-офицеров и многим бывшим "лакеям" это определенно пошло на пользу. Некоторые бойцы уже начали бахвалится, мол я брат дюжину французишек на штык намотал! Сашка невольно в душе посмеялся, услышав такое эпическое преувеличение, сегодня он получил исчерпывающее представление о ближнем бое на холодном оружии и прекрасно понимает, как невероятно трудно "намотать на штык" хотя бы одного противника. Основные потери французы понесли по всей видимости от картечи, ее исключительный "почерк" на трупах ни с чем другим не спутаешь. Сашка не может похвастаться особыми достижениями, двоих он точно уложил но не штыком, а с остальными бог весть как получилось. Нет, штабс-капитан не зря терял время обучая его, наряду с другими застрельщиками фехтованию, ряд неплохих ударов различным противникам он все же нанес, и главное - сам успешно отбил все вражеские выпады. Но этот первый бой был невероятно скоротечный, они дрались на штыках минут десять от силы, пока не подошло подкрепление, и противник не дрогнул, никто на егерей волнами не накатывался, как Матвей рассказывал о прежних сражениях. В такой обстановке даже получив смертельное ранение враг вполне мог убежать далеко и умереть уже за рекой в кустах. В Афганистане ему рассказывали о таких случаях, пока человек бежит, то живой несмотря на тяжелое ранение, а присел, посидел и все - конец. Да что рассказы, он своими глазами только что видел, как умер один из бывших с ним в бою "охотников", парень только прислонился к земляной стенке люнета на секунду, и тут же глаза закатил и упал навзничь, подхватить не успели. Не повезло сослуживцу, французский штык кольнул его точно под сердце, аккуратная такая дырочка получилась между ребер, и крови совсем немного вытекло, может быть, даже мундир не пострадал на радость рачительной казне, отдадут кому-нибудь в другой полк носить. Свои не возьмут, даже под страхом расстрела, тут все суеверные до мозга костей, считается, что вещи можно забирать вещи только с убитого врага, но никак не со своего погибшего товарища. Рядом мелким бесом суетится ротный командир, но не их Денисов, а другой - второй роты, отчитывает своих непутевых подчиненных.
  -Где знамя сволочи такие-растакие? Их тут цельный батальон был с пушками, значится должно быть! А ну быстро сыскали, а то я гляжу водку вы уже найти сподобились?
  -Ваш бродь, да нету ниче! Все обшарили, аж за реку сбегали, мож кто из хранцузов с собой унес и тама нет, мож в реке утопло?
  -Я вас чертей!!!
  -Нашли, нашли ваш бродь! -и действительно что-то волокут служивые, теперь надо посылать за штабс-капитаном, поскольку только он сможет опознать находку, по виду палка-палкой с остатками полотнища, только длинная как пика. Подходит не спеша Денисов, как и все участники утренней "дикой атаки" он сильно измотан и физически и морально, но держится молодцом и виду не подает.
  -Иван Федорович гляньте сюда, это оно ли часом? Нижние чины подняли в малом лагере.
  -Нет, к сожалению, сие всего лишь значок обозначающий палатку и положение командира батальона, у знамени обязательно должно быть позолоченное навершие в виде одноглавого орла с номером части.
  -Суки драные, ей Петров! Марш сыскивать по новой!!!
  -Да полноте Вам капитан их гонять. Не будет знамени, французы здесь держали сводный батальон, собрав по одной роте из разных полков, а может даже и повзводно их подбирали. -по усталому, постаревшему сегодня разом лет на десять лицу штабс-капитана пробежало некоторое подобие улыбки, -Иначе бы я с тобой друг Лаврентий тут не разговаривал, нормальный линейный батальон должен был растоптать моих "охотников" в один момент... эти же "орлы" только бегали кругами, натыкаясь на наши штыки.
  У нижних чинов свои маленькие радости, вот бежит Федор, он славно поживился на руинах вражеского лагеря, новенькие офицерские сапоги со шпорами висят на плече радуя глаз начищенной до блеска юфтевой кожей, в руках булькает неведомым содержимым увесистая трехлитровая медная баклажка кавалерийского образца.
  -Лександр Васильич глянь, это что за питье такое не отрава ли? -и приятель протягивает Сашке увесистую металлическую емкость для пробы.
  Притертая пробка с трудом поддалась, пряный густой запах ударил в нос, точно кулаком, что-то отдаленно знакомое по прошлой жизни? Да это же коньяк и неплохой, на дорогой марочный конечно не потянет, но и отнюдь не 'перестроечно-ларечная' смесь спирта с чаем! Самое то для разрядки, огонь волной бежит по жилам, он сделал изрядный глоток и вернул посуду новому владельцу.
  -Коньяк! -и тут сообразил Александр, что его не понимают, не "народный" это напиток в России, пришлось пояснить подробно, -Водка такая специальная, особо крепкая, ее из винограда производят и выдерживают несколько лет в дубовых бочках для вкуса. Смотри только не упейся с непривычки, это тебе не наша казенная сивуха, здесь градусов сорок, если не более.
  -А то Лександр... Ить какие богатые суки эти хранцузы, добра то всякого у них, я стока и на ярмарке в селе не видал ни в жисть! -констатировал очевидный факт Федор, действительно лагерь врага даже после разгрома учиненного егерями с российским сравнить было нельзя, -Почто к нам бедным хрестьянам лезут?
  -Так они всю Европу почитай, почти полмира ограбили... -только и нашелся, что ответить Сашка, небольшая ложь, но она лучше все же чем горькая правда.
  .........................................................
  -Ну как тебе Сашка наша война? -голос Денисова вывел Александра из состояния задумчивости, в которой унтер-офицер пребывал после доброго глотка коньяка.
  -Если честно Иван Федорович, то только одно слово - "охренеть" в голову и лезет! -откровенно признался наш современник волей рока заброшенный в эпоху наполеоновских войн. -Нет я читал конечно и у Толстого и так... но пока сам в такую заварушку не попадешь, не поймешь и прочувствуешь.
  -Ничего привыкай братец, вчера ты был просто нижним чином, сегодня уже стал солдатом, бойцом. Такими делает людей победа, посмотри как народ в полку поменялся!
  -А оно и в самом деле того стоило? - и Александр взглядом показал своему собеседнику на неподвижное тело одного из егерей, одного из тех, с кем он еще утром сидел рядом в маленьком овраге, этому парню сегодня не повезло, он погиб.
  -Да я и сам не знаю... Но куда теперь нам деваться? -действительно, после всего того, что они наворотили сегодня, терзать себя размышлениям глупо, надо просто все забыть и жить дальше.
  -Ладно не горюй, такое у нас бывает не очень часто, я и сам был всего в пяти рукопашных схватках побывал. Обычно противник отступает раньше, чем дело по-настоящему дойдет до штыков. -продолжил штабс-капитан, и хотел было еще что-то добавить но не успел, рядом завыл в руках неумелого полкового сигналиста рожок и вторя ему начал отбивать дробь барабан. Объявили всеобщее построение, может что-нибудь интересное и важное, наконец удастся узнать.
  Полковник поздравил их с первой одержанной победой, и с боевым крещением одновременно. Они оказывается разгромили сводный батальон, одних только ружей противник бросил на поле боя почти четыре сотни, потери врага более трехсот убитыми только здесь в люнете, еще за рекой бог знает сколько валяется трупов. Но самое главное - среди прочего добра ими взяты пушки! Первый такой трофей, после сражения под Прейсиш-Эйлау, там правда тоже брали вражеский орудия, но позднее пришлось все захваченное вооружение бросить при вынужденном отступлении, да еще и свои орудия впридачу потеряли. Далее командир полка покритиковал нынешние порядки, в старые добрые времена матушки Екатерины первому же солдату, ворвавшемуся во вражеский бастион, без лишних разговоров давали обер-офицерский чин, а теперь в лучшем случае представят к введенному недавно знаку военного ордена. Отменили, оказывается этот порядок как раз из-за Потемкина, светлейший начал в конце раздавать звания кому попало без разбора вплоть до своих брадобреев и прочей домашней прислуги. Весьма тактично и разумно старый военачальник оценил "работу" всей импровизированной штурмовой группы, не выделяя пока никого конкретно. И в самом деле, как тут делить, кто больше, а кто меньше вложился в общее дело, в общую победу? Однако Сашку все же он упомянул, наряду со штабс-капитаном Денисовым вторым номером. Это могло означать только одно, унтер-офицера заметили и он попадет в официальное донесение, будем надеяться, что как здесь говорят, за царем служба не пропадает?
  Была и печальная новость, потери 13-егерского убитыми вместе с ранеными составили тридцать человек, выбыло 29 нижних чинов и один офицер в чине капитана. Есть правда надежда, что трое раненых солдат выздоровеют со временем и вернуться обратно в строй. Раненых было вначале конечно больше, но местная военная медицина такая, что они быстро переходят в разряд погибших, не дождавшись положенной врачебной помощи. Александр невольно вздрогнул, когда ему снова об этом напомнили. Здесь все просто и жестоко... Нижним чинам в бою строжайше запрещено поднимать и эвакуировать пострадавших товарищей, ведь чтобы вынести с поля боя одного раненого нужно изъять из строя минимум двоих боеспособных - нельзя так ослаблять подразделение. Вот продырявят тебя, от этого никто не застрахован и будешь целый день валятся в поле истекая кровью и корчась от боли, к ночи может быть подберут, если конечно конями кавалерия раньше не затопчет. Цинично с одной стороны, но незначительное число тяжелораненных сильно облегчает жизнь всем остальным, что до калек - то это в основном работа военных медиков, очень уж тут любят отрезать конечности по поводу и без оного. Да и инструменты свои хирурги моют редко - о стерилизации здесь и подавно не слышали, хорошо, если только половина прооперированных помирает от 'антонова огня'. Поэтому до последней возможности стараются к медикам солдаты не обращаться, недаром полковник даже не упомянул о контуженных, ушибленных и легкораненных - таких тут вообще не учитывают при подведении общего итога потерь. Сашка аж поморщился, когда вспомнил, про этот неприятный момент, ему ведь по голове поленом прилетело, в них там в лагере французы швыряли все, что под руку попадется, вот ему и попало, надо же так неудачно, в приятеля Гришку вон фляжку с виноградной водкой кинули... В СА был бы великолепный повод сходить в санчать и 'сачкануть' на время от общих работ, а тут куда пойдешь? Полковой лекарь, в медицине разбирается даже меньше унтер-офицера, раньше он вроде был цирюльником, только кровь пускать умеет и более ничего. На войне такая операция, столь любимая зажиревшими купцами, совершенно без надобности - здесь и так специалистов по кровопусканию хоть отбавляй.
  Тем временем командир перешел к практическим распоряжениям их у него накопился целый ворох. Штабс-капитана Денисова назначили ответственным за сбор и сохранение трофейного артиллерийского имущества, а то пока суд, да дело, один зарядный ящик нижние чины уже начали разбирать на дрова для костра, точно леса вокруг не хватает. Александр искренне позавидовал начальнику, ему намного проще - собрал все свои пушки в кучу, оградил веревкой и поставил солдата для охраны. Унтер-офицеру совместно с оружейником Бауэром предстоит принять многочисленные трофейные ружья, полковник требует собрать все вплоть до последнего железного шомпола, а это оружие разбросано на большой площади и местами основательно втоптано в грязь во время боя.
  -Господа офицеры, я требую строжайшего присмотра за нижними чинами, нельзя ни в коем разе позволить им самовольно заменить наши казенные ружья трофейными! У французов калибр меньше и заготовленные нами патроны к ним не подойдут, -продолжал давать указания полковник, в заключение правда одна добрая весть, хоронить погибших врагов нижним чинам не придется. Уже посланы люди из обоза в ближайшую деревню за местными жителями, эту тягостную операцию решено полностью возложить на них. Забавный факт, пленных они взяли всего ничего, ровно одного. Того самого первого и единственного - французского пьяницу-часового, оказывается Сашка все же не задушил его до конца, или как народ полагает - пьяных сам бог хранит в таких случаях. Всех остальных раненых врагов затоптали или прикололи в драке на линейке лагеря - этим не повезло, а остальные, кто остался на ногах, убежали прочь, их не преследовали...
  В эпоху господства линейной тактики такие чудеса, как недавнее взятие люнета одной ротой 13-го егерского полка хоть и редко, но иногда случались. Виной тому пресловутый 'фрунт' проникший во все уголки военного быта - зачастую военачальники и не представляли, что воевать можно и по-другому. Обычно 'героями' таких 'неправильных' стычек были казаки, легкая иррегулярная кавалерия, но иногда отличались и другие части. Что до неумеренного употребления горячительных напитков и разгильдяйства, то в российская императорская армия могла даже дать по этой части значительную фору как французам, так и любой другой европейской армии. В том же 1807 году, по пьянке попал в плен к противнику российский генерал барон Корф. Ехидный Ермолов, тогда еще полковник, описывал происшествие в красках: 'Четыре полка егерей под командой генерал-майора Корфа, расположенные в Петерсвальде, страшным образом лишились своего начальника. Он занимал лучший в селении дом священника, принялся за пунш, обыкновенное свое упражнение, и не позаботился о безопасной страже. Гусарского офицера, присланного для разъезда, удержал у себя. Несколько человек охотников вольтижеров, выбранных французами, в темную ночь вошли через сад в дом, провожаемые хозяином, и схватили генерала. Сделался в селении шум, бросились полки к оружию, произошла ничтожная перестрелка, и неприятель удалился с добычею. Наполеон не упустил представить в бюллетене выигранное сражение и взятого в плен корпусного генерала, а дабы придать более важности победе, превознесены высокие качества и даже геройство барона Корфа. Но усомниться можно, чтобы до другого дня могли знать французы, кого они в руках имели, ибо у господина генерала язык не обращался. Я в состоянии думать, что если бы было темно, то барон Корф не был бы почтен за генерала в том виде, в каком он находился, и нам не случилось бы познавать достойным своего генерала из иностранных газет'. Обычно в отечественой литературе принято идеализировать те времена, и те пороки, достаточно вспомнить Пушкина, или более раннего поэта - Дениса Давыдова, но на практике, к сожалению все выглядело не так радужно. Еще одна уместная цитата из дневников будущего покорителя Кавказа: 'До одиннадцати утра дрались мы с умеренной потерею, но по дороге нашедши разбросанные бочки с вином. Невозможно было удержать людей, которых усталость и довольно сильный холод наиболее располагали к вину, и в самое короткое время четыре из егерских полков до того сделались пьяны, что не было средств соблюсти ни малейшего порядка. Они останавливались толпами там, где не надобно было, шли вперед, когда нужно отступить поспешнее'. После таких замечаний, та борьба с 'зеленым змием', которую постоянно вел командир 13-го егерского, уже не кажется прихотью выжившего из ума полковника.
  .........................................................
  Только обер-офицеры развели людей по работам, как опять терзает слух сигнал сбора... Оказывается у 13-го егерского гости, нет к счастью, не французы, их и след давно простыл. Прибыли гвардейские саперы и почти сразу кинулись обустраивать подступы к броду, работали они быстро, видно было, что стараются мужики не на страх, а на совесть. Всем был хорош командир 13-го, но была у него одна плохая с точки зрения нижних чинов привычка, по старой традиции он всегда оказывал помощь другим частям ради общего дела. Вот и теперь он своих егерей послал на помощь саперам пытающимся засыпать часть оврага, Александру пришлось оторватся от сбора ружей и отправится вместе со всеми, оружейник Бауэр с нестроевыми справится и без него, трофеев оказалось не так много, как сперва посчитали. Пока работали вместе с гвардейцами, заодно и познакомились, поделились табачком и разными сплетнями. По сравнению с егерями, саперы смотрелись куда внушительнее, все же в гвардию отбор совершенно другой, туда точно алкашей-"добровольцев" и отловленных на базаре беспаспортных, наподобие Сашки не отправляют. Наш современник по чисто физическим кондициям: рост, вес, и прочие параметры - скорее всего бы подошел, но требовалась еще и 'беспорочная служба', чего у бывшего "бродяги" не было по умолчанию. Ближе к обеду работы закончили, возникла другая проблема, гвардейцам очень понравилась его малая саперная лопатка. Еще бы, им то самим приходиться носить на походе вместе с ружьем обычные штыковые только с укороченным на ладонь древком. Неудобно и тяжело особенно на ремне в чехле таскать, лопатка-игрушка мигом пошла по солдатским рукам и дошла так до командира саперного батальона. Предлагали продать за два рубля серебром, да он бы и так отдал им, но ведь казенное имущество, более того относится к снаряжению. Но саперы оказались настойчивы, тут же снарядили гонца к командиру полка, последний вернулся с запиской, приказано было передать требуемое и взять другую лопатку в обозе. Для компенсации Александру обрадованные саперы презентовали весьма полезную в походе медную литровую кружку с застегивающейся крышкой, почти целый походный котелок по меркам ХХ века. Только проволочную ручку приделать осталось, что он и сделал в ближайшей же сельской кузнице. Эта штука очень долго и верно ему потом служила, пока однажды не потерялась во время последнего отступления...
  После обеда, не успели еще артельщики толком помыть котлы, так началось "великое переселение народов", через брод пошла российская кавалерия. Первыми появились вездесущие казаки, пехота в то время называла их в шутку "донилычами", намекая не то на происхождение этих бойцов с Дона, не то на специфические ухватки. Был тогда в Москве такой купчик Петр Данилыч, прославился в народе патологической жадностью, его имя надолго стало нарицательным. Легкая кавалерия тут же кинулась к палаткам захваченного сегодня утром егерями французского лагеря, но там поживиться было уже нельзя, все ценное имущество давно подобрали. Тогда верные принципу "с паршивой овцы взять хоть шерсти клок" "донилычи" принялись снимать и сворачивать сами палатки, а что - сгодиться в походном хозяйстве, тоже трофей! Насилу эту публику прогнали прочь, особенно переживал фельдфебель Матвей, опасаясь, что после визита казаков численность обозных лошадей 13-го егерского уменьшиться, такое уже и раньше бывало. На старого солдата тяжело было смотреть, за сердце бедняга держится, но вроде обошлось в этот раз без потерь.
  Затем пошли "Уланы с пестрыми значками, драгуны с конскими хвостами, все побывали тут...", а так же уже знакомые Сашке гусары и еще какие-то нерусские черти - у них были кокарды типа "череп с костями", кто это шел, что за кавалерийский полк - он даже и не узнал тогда. В общем потоке двигались и батареи легких пушек конной артиллерии и даже часть обозов, в основном на глаза попадались зарядные и патронные ящики.
  -Во гляди, силища то какая прет!!! Конец теперь Антихристу, допрыгалси наш Бонопартий! -вслух восхищались нижние чины и было от чего. Действительно движение конницы создало впечатление просто потока неудержимой и мощной живой силы, способной смести все на своем пути, ей нужно только развернуться для решающего удара. В узком междуречье Алле и Пассарги вся эта мощь была скована до настоящего времени густой сетью оврагов и болот, а там, на том берегу, на равнинах Восточной Пруссии она себя покажет, да еще как!
  Наверное, именно так и выглядели, с поправкой на эпоху конечно, войска непобедимого "Потрясателя Вселенной", когда шли в поход к последнему морю? Кто знает, свидетельства растаяли давно во мраке веков, и рядом с блестящими кавалерийскими полками 13-егерский выглядел особенно убого и жалко. Уже стемнело, а конница не кончалось и вот наконец в хвосте этой бесконечной колонны появилось нечто удивительное. Подошел полк совершенно особый, высокие слоноподобные лошади и необычайно рослые солдаты в доспехах. Выглядели эти ребята на редкость внушительно, ни дать ни взять - средневековые рыцари. Правда надо заметить, что кирасы были только у части рядов в первом эскадроне, остальные всадники прикрыты помимо казенного обмундирования только собственной кожей. Однако, по непонятной причине только кирасиры своим бравым видом егерям не внушили должного уважения. Нижние чины и раньше то и дело подначивали проходящих мимо кавалеристов, тем было не до разбирательств - сильно торопились. Но по настоящему прицепились только к этим гигантам...
  -Дяденько достань дитю воробушка! Ей самовары медны, начишены, углей не нать? -неслось с люнета на валу которого собрался почти весь свободный от работ и нарядов полк.
  В ответ великаны-всадники только грозили кулаками, было видно, что сильно вымотались они, длительный поход тяжело дался и людям и животным.
  -Голодранцы! Пехтура рваная! -не выдержал наконец один из "латников". В ответ на бронированную кавалерию обрушился дождь незрелых каштанов: "чпок, чпок, чпок" - колючие но нежные плоды раскалываются о металл блестящих кирас и впиваются шипами в сукно колетов.
  -Это уже слишком! А ну отставить! -наблюдавший вместе со всеми движение конных масс штабс-капитан счел своим долгом вмешаться и прекратил безобразие, погасив назревающий конфликт в зародыше.
  -Может мы и рваные, но укрепление взяли, а эти красавцы тут на болоте все полегли бы до одного и ни на шаг не продвинувшись! -проворчал еле слышно Александр, примерно такие же мысли видно одолевали почти всех его сослуживцев.
  -Смотри и кирасирские полки сюда бросили! -Денисов поискал глазами своего унтера, а вот оказывается рядом совсем стоит, -Александр, помнишь... тот наш разговор, ты тогда насчет 1807-го года? Не ошибся ли ты часом? Такое впечатление, что намечается вскорости серьезное дело?
  К сожалению, Сашка ничем помочь штабс-капитану не смог, не сохранилось в его памяти упоминания о громких победах в том далеком году, вот 1812-й и позднее - другое дело. Спорт и девочки-одноклассницы оказались привлекательнее скучных уроков литературы и истории, откуда можно было бы сейчас почерпнуть столь необходимые крупицы драгоценных сведений.
  -Что задумался? Может все же вспомнил, неужели ничего не было?
  -Нет, -мотнул отрицательно головой Сашка, -Пусто как в космосе... Вы лучше подскажите Иван Федорович, чем мне таких рыцарей валить в бою, у французов вроде бы они тоже есть. Цилиндрострельчатая пуля Минье такие латы возьмет, или лучше стоит попробовать длинную с максимальной навеской пороха?
  -Не бери в голову братец, эти кирасы защищают только от холодного оружия, их даже обычные круглые ружейные пули пробивают. Кроме того можно всегда убить под латником лошадь, она ведь броней совсем не прикрыта...
  -Хм, а выглядят надежно, как настоящие рыцарские доспехи. Хороший комплект качественных лат пули должен держать, или нет?
  -Точно не скажу, да только настоящие 'хорошие' кирасы уже давно кавалерии не дают, по соображениям чисто экономического свойства. Ничего, ты скоро сам убедишься на практике в бою. У французов здесь в Пруссии целая кирасирская дивизия генерала Нанси имеется.
  Денисов пояснил, что тяжелая российская кавалерия вообще оказывается по штату не имеет никаких защитных доспехов, вот и у этих кирасы не то трофейные на плечах висят, не то спонсоры подарили, а может и свои офицеры скинулись между собой, благо в этих полках народ богатый служит. В ту пору даже пословица была соответствующая, кто куда попадает: 'Умный в артиллерии, богатый в кавалерии, пьяница во флоте, а дурак в пехоте!' -примерно так и говорили.
  Тогда Александр еще не знал, что первая боевая 'практика' с кирасирами будет у него на следующей неделе, впрочем на войне ничего и никогда нельзя знать заранее, здесь все происходит как бы 'само собой' и часто не вовремя. Между тем, несмотря на то, что российская кавалерия сумела вырваться на оперативный простор, и боевые действия были перенесены на другой берег Пассарги, маршал Ней со своим корпусом каким-то чудом ухитрился выскочить из почти неминуемого окружения. Правда, Багратион успел обрубить ему 'хвост', французы потеряли пару полков и обоз, но сам корпус разгромить не удалось. Отличились донцы Платова, говорят, что казаки взяли 'кассу' - обоз и казну вражеского корпуса, теперь вероятно будут коней своих немытых в шампанском купать.
  'Казакам достались обозы, и между ними экипаж маршала Нея, его серебрянный сервиз и другие вещи, -иронизировал позднее генерал Ермолов в мемуарах, -Найдены серьги и браслеты, трудно было бы понять какое употребление делал из них господин маршал, если бы не истолковали вырезанные на серебре гербы различных польских фамилий и беспристрастие его к самым верным слугам Наполеона. Пруссия не успела еще умножить сих сокровищ.'
  По слухам, наполеоновский маршал питал непреодолимую склонность к различным мелким и ценным ювелирным изделиям, ушлые барыги-маркитанты теперь скупают мелочевку взятую в его обозе на вес ведрами, без счета. Вновь и вновь российское командование пытается догнать этого французского 'неуловимого Джо' и прибить, пока он не соединился наконец с основными силами Великой Армии, но тщетно.
  13-егерский опять в дороге, опять его куда-то гонят, точно биллиардный шар, но теперь зеленое сукно стола раскинулось уже на левом берегу полноводной Пассарги. Захваченный вражеский люнет остался далеко позади в тылу и трофейные пушки давно уже обрели новую прописку, вроде бы их отдали в бригаду к Ермолову. Совсем недавно егеря неплохо проучили утратившего бдительность противника, но в этот день они сами попадут в ловушку расставленную судьбой, это война и своего рода лотерея: 'а может мы, а может нас'... не угадаешь.
  
  Глава 19. Железные люди.
  
  Они двигались вдоль реки на юг, на место новой стоянки, растянувшейся на полверсты походной колонной, дорога тут была более-менее приличная, но предусмотрительный полковник все же отправил обоз еще ночью и теперь егеря его догоняли. Ничто не предвещало каких-либо неприятных приключений, ведь если верить разведке, то противник далеко отошел на запад под давлением российской конницы и переправившихся вслед за ней корпусов Багратиона и Дохтурова.
  Навстречу им попался небольшой казачий разъезд, донцы быстро пролетели с краю вдоль колонны и исчезли за ближайшим лесом, вскоре вслед за ним проскочила уже целая полусотня, чего-то там казаки-наездники орали, но никто толком не разобрал сказанного. Кавалеристы ведь всегда кричат пехоте при встрече, что-то обидное вроде: 'С дороги мужики сиволапые!' и тому подобные весьма нелестные комплименты. За казаками следом в облаках пыли двигалась большая кавалерийская часть и поскольку офицеры 13-го егерского предполагали, что находятся в глубоком тылу, то никто не стал торопиться с опознанием появившихся. Куда спешить, пусть подъедут ближе, и так видно будет. Ведущий колонну штабс-капитан Денисов привычно скомандовал принять вправо, пехота по старому обычаю, заведенному еще с 'рыцарских' времен обязана уступить дорогу кавалерии и артиллерии. Давным-давно один знакомый историк пытался растолковать Сашке весьма странное положение с военной формой в 'новом времени'. Якобы вся эта безумная пестрота мундиров, порой совершенно диких расцветок, имела глубокий тактический смысл и необычайно важное значение для управления войсками. Опытный полководец по этим оттенкам цветов мог легко отличить на любом расстоянии лейб-гвардии Измайловский полк, от Московского гренадерскогою. Может на маневрах в Красном Селе, где войска двигались точно по определенному плану, и действовали по заданному шаблону, так и было в действительности. Но не то 13-му не повезло с опытными военачальниками, не то мундиры у армейцев были сплошь и рядом неправильные - у них все происходило совсем не так, как объяснил Александру старый знакомый и сосед - Петрович.
  -Ничего не пойму, кто это там идет, не разобрать отсюда? -страдает в очередной раз командир полка со старинной громоздкой подзорной трубой, пытаясь определить, кого на сегодня им черт послал, и принимает в итоге простое и стандартное решение, -Господин поручик съездите ради бога и посмотрите вблизи на этих молодцов.
  Один из молодых офицеров, из числа тех, кто в данный момент оказался в седле, стремглав несется выполнять поручение полковника.
  -Кто такие братцы? Чьи будете? -кричит во все горло посланный гонец, стараясь однако не подъезжать слишком близко, разумная предосторожность военного времени.
  -Московцы мы!
  -Севский полк ваш-бродие!
  Или вдруг солдаты в "нашенских вроде" мундирах начинают целиться в 'понаехавшего' и взводить курки. Значит, вышла досадная ошибка и остается теперь только уповать на резвого коня и надеяться, что круглые пули-дуры выпущенные вдогонку из несовершенного гладкоствольного оружия тебя в этот раз минуют стороной.
  Однажды и совсем комичная история получилась, подъехал к голове колонны незнакомый офицер и окликнул ведущего солдат поручика. Но тот ответить не успел, нижние чины отреагировали быстрее и без всякой команды, едва заслышав нерусскую речь.
  -Никак хранцуз пожаловал??? Вали его робяты!!! -в момент стащили всадника с седла на землю и вероятно тут же бы и прикололи, но к счастью, рядом находился штабс-капитан, и ему удалось предотвратить самочинную расправу над "хранцузом". Оказывается, что это очередной штабной деятель 13-егерский навестил с визитом и 'ценными указаниями' господ генералов. Они там все на подбор утонченные аристократы и даже боевые приказы отдают исключительно на языке противника - на французском. Правда чуть позднее, когда опасность попасть под штыки миновала доморощенный 'французик' всех покрыл истинно русским матом, включая и своего спасителя, но тот не обиделся, и не стал вызывать 'фазана' на дуэль, видно же что человек не в себе. Инцидент тогда по-быстрому замяли, но штабные 'господа' своих излюбленных привычек менять не захотели, кончилось тем, что одного такого поклонника языка Вольтера и Дидро казаки в темноте закололи пикой. Наткнулся на них штаб-офицер совершенно случайно, возвращаясь не то с рекогносцировки, не то от очередной подруги.
  -Иван Федорович, никак снова наши кирасиры едут?
  -Ну и глаз братец острый, лучше моей трубки! Не вижу пока ничего толком в этой мути, сплошная пыль столбом до небес и ни зги.
  И вот тут Сашку прошиб холодный пот, еще бы он вдруг вспомнил: ТЕ кирасиры были в светлых и блестящих на солнце латах, а ЭТИ в темных, матовых... и значит это...
  -Французы!!!
  -Не ори так, людей мне испугаешь! Замолчи дурак! -зло дернул его за ремень патронной сумки Денисов, -Откуда им здесь взяться? Французы за сто верст южнее должны быть.
  -Смотрите сами, что они делают!
  Кирасиры и в самом деле вдруг неожиданно съехали с дороги в поле и стали быстро перестраиваться в боевой порядок... несмотря на клубы пыли этот маневр не заметить было невозможно даже близорукому наблюдателю.
  -Господи, они же для атаки разворачиваются?! Французы!!! Полк в каре! Становись!!! Кому жизнь дорога, быстрее, быстрее черти! -теперь уже заметался и заорал дурным голосом штабс-капитан, пытаясь наверстать упущенное время. Но поздно, построится егеря не успеют, враг уже совсем близко, проморгали...
  Отставить каре!!! Бегом в пойму к реке! -отменил приказ Денисова уже оценивший сложившуюся обстановку полковник, и махнул вынутой их ножен саблей, указывая подчиненным новое направление движения.
  -К реке, бегом! Быстро!!! -продублировал машинально распоряжение Александр толчками подгоняя замешкавшихся сослуживцев, смысл этого действия в тот момент был для него еще неясен. Но иначе в таких ситуациях поступать нельзя, это в него крепко вбили там на первой его войне, в Афганистане. Темно-зеленая змея колонны 13-го егерского полка, уклоняясь от смертельного удара стального ножа надвигающейся латной конницы, судорожно метнулась вправо к голубой ленте Пассарги. Совсем недавно им удалось выиграть один такой забег у смерти при штурме люнета, вражеские артиллеристы опоздали с открытием огня на несколько минут, и картечь срезала только последнюю штурмовую лестницу вместе с людьми. Тогда погибли лишь четверо из десяти, остальные бойцы свалились в ров и отделались синяками и легким испугом...
  Александр уходил одним из последних, не то что бы он был в плохой форме, нет тут приходится думать не только о себе. Как там в песенке, что одно время крутили по телевидению в "Утренней почте" лет этак ...ацать назад?
  Капрал командует вперед, а сам конечно отстает, и на войне и без войны...
  Так вот оказывается, капрал, он же сержант, он же унтер-офицер отнюдь не надеется подставить вместо себя под пули кого-то другого когда "отстает". Напротив он должен проконтролировать, чтоб его бойцы бежали, ползли или летели в нужную сторону, работа у него такая - он отвечает и за себя и за "того парня" одновременно. Александр всегда был хорошим солдатом, а позднее и неплохим сержантом. О индивидумах, которым лычка-другая заменяет извилину мозга речь не идет, но к сожалению, таких хватает в любом столетии.
  -Живее, живее! Б..ть, ружье подбери! Ты чего встал7!
  Закон подлости, все поняли, все двигаются в нужном направлении, но всегда на сотню найдется один, что вдруг да встанет столбом, а глядя на него невольно притормаживают, замедляют движение и остальные.
  Рукоприкладство - не самый лучший выход в такой ситуации, но когда за спиной уже грохочут своими жестянками вражеские латники иного выбора нет. Кто не успеет убежать, тот погибнет под копытами конницы, что накатывается сзади как лавина. Сашка с ходу влепил увесистую затрещину "тормозу", кажется этот из недавно прибывшего в полк пополнения, он даже имени его не знает. Мать... что он наделал, он же сбил этого парня с ног - неудачно получилось видимо унтер-офицер в спешке не рассчитал силу удара, теперь упавшему солдату точно придет конец, затопчут французы, до них уже метров сто осталось. Но нет бросить "своего" Александр не в силах... и теряя драгоценные секунды он пытается поднять на ноги упавшего.
  -Вставай сука, вставай родимый! Раз-два встал!!! -рывок за шиворот, трещит пропитанное потом сукно мундира под сильными пальцами и рвется, где же его знаменитое везение, где???
  Но тут происходит чудо, нижний чин вдруг сам вскакивает с земли, как ужаленный, и кидается прочь, но в противоположную сторону, как раз навстречу стремительно приближающимся французским латникам.
  -Стой баран! Куда амть твою? Давай за мной! Автомат не потерял? Молодец! -Александр хватает обезумевшего солдата за руку, разворачивает и тащит за собой, отпустит он его только когда убедится, что "подопечный" послушно бежит вслед за ним. Закипающий в крови адреналин просто рвет артерии, нервы раскалились как спираль в лампе накаливание, еще немного и сердце в груди лопнет от такой непосильной нагрузки, но они в этот раз успеют, они должны успеть!
  
  Гудит глухим, утробным басом земля под копытами коней-великанов, блестят на солнце вскинутые обнаженные палаши, кирасирский полк Великой Армии стремительно идет в атаку, развернувшись во фронт по-эскадронно. Еще немного времени пройдет и безжалостный бронированный кулак настигнет убегающих в панике русских егерей, их изрубят длинными тяжелыми клинками, сомнут и растопчут копытами могучих скакунов. Уже сейчас можно занести на счет кирасир очередную славную победу - ведь враг трусливо удирает и даже не помышляет о сопротивлении. Так должно быть, так было всегда при лихих кавалерийских атаках, и так будет! Одним штыком не остановить летящую массу коня вместе со всадником, не всегда спасают положение даже десять и более в плотных, сомкнутых рядах каре. А уж убегающего в панике противника порубить для настоящего кавалериста истинное развлечение, а отнюдь не тяжкий ратный труд. Совсем недавно, в январе 1807 года, у местечка Ландсберг под ударом "железных всадников" из кирасирской дивизиии генерала д'Опу был уничтожен Костромской мушкетерский полк сильного, трехбатальонного состава. Погиб он конечно героически, как всегда было с российской пехотой, но глупо и совершенно без пользы для общего дела. Их не застали врасплох на марше, мушкетеры были заблаговременно свернуты в каре, вели интенсивный ружейный огонь залпами. Наконец, их поддерживала приданная для усиления полка артиллерийская рота, легкой же пехоте почти никогда артиллерию не давали, не "по чину" им. Вот только не помогли ни пушки не штыки, после того как строй каре был сломан: "Костромцы обратились в бегство, а кирасиры рубили их и топтали конями, отбивая трофеи и захватывая десятки пленных. Полк был в буквальном смысле раздавлен, потеряв три знамени и несколько орудий." По другим источникам выходило, что: "Костромской мушкетерский полк противостал атаке кавалерии, но утомленный трудами целого дня, недолго сохранил надлежащую твердость. По крайней мере, половина людей изрублена. Взяты знамена и состоящие при полках пушки." В любом случае хоть так, хоть эдак - полный разгром, хорошо еще, если хоть роту потом собрали из уцелевших.
  Сегодня егеря попали в смертельную ловушку, дикий ужас охватывает человека, когда он чувствует за спиной горячее дыхание летящего во весь опор коня, неужели от него можно убежать и спастись? Наверное, похожие ощущения испытывала пехота в веке двадцатом, когда неожиданно встречалась с танками в чистом поле, а никакого эффективного оружия ПТО под рукой нет... одни лишь ручные гранаты, да и те осколочные, в 41-м так случалось сплошь и рядом. А кирасиры - те же танки, только живые - из мяса и костей... Дед рассказывал... было так в начале войны... Почему полковник решил, что в пойме их спасение? Или надо с ходу в реку лезть?
  Все эти мысли хаотично вертелись в голове Александра, как шарики во вращающемся барабане Спортлото, когда он вместе со всеми стремглав летел не чуя под собой земли к спасительной реке. Неожиданно унтер-офицер понял, нет, скорее просто услышал, что никто его больше не преследует, неудержимо нараставший топот сотен копыт за спиной смолк, как обрезало... и он тут же провалился в топкую почву прибрежного болотца почти по колено. Теперь все, уже не никуда убежишь, неужели попался, все - конец? Александр быстро обернулся - в пятидесяти шагах позади него по брюхо ушел в болотину кирасир, бедная лошадь под ним глаза выкатила и бьется, но не может сдвинуться ни на шаг - ни вперед ни назад. Не сам наездник конечно провалился, а конь вместе с ним ушел глубоко в топь, что сейчас почти одно и тоже - и француз "приехал". Вот в чем дело, выходит не только он один 'влип' в болотную грязь, но и кирасиры заодно, а значит теперь можно и не торопиться... Человек еще способен двигаться по такой почве, но лошадь с ее копытами уже нет. Здесь мелкие казачьи степные лошадки может быть хоть и с трудом бы прошли местами, а могучие кирасирские сразу увязли в топкой земле по самые стремена и выше, еще бы такая масса, каждая не меньше тонны весит. Унтер-офицер быстро снял с плеча оружие и прицелился, француз вытащил в свою очередь из седельной кобуры длинный кавалерийский пистолет и два выстрела слились в один. Но если из гладкоствольного пистолета, да еще с судорожно дергающейся лошади попасть с такой дистанции можно только в слона, то Александр из своей винтовки не промахнулся бы даже стреляя в медный пятачок, проделывал он уже такой трюк на спор неоднократно. Проверять на прочность французскую кирасу он не стал и всадил ее обладателю пулю промеж глаз, в точности как тому духу-пулеметчику в скоротечном бою на горной дороге, тогда... давно... было ли это вообще или пригрезилось в снах... Эх СВД бы сейчас или мосинку, хоть самую плохонькую и завалящуюся, он бы им тогда показал, по полной программе бы выдал представление, хрен бы кто ушел целым из этого болота. Однако, успешно обошлись в этот раз раз и без помощи знаменитого изделия образца 1891/30-го года.
  Вскоре по всей пойме захлопали частые и беспорядочные ружейные выстрелы, нижние чины 13-го егерского полка окончательно опомнились и теперь пытаются перехватить инициативу, взять реванш за недавнее 'позорное бегство'. Сашка ловко, навык уже давно выработался, перезарядил винтовку, стараясь не испачкать в черной, болотной грязи приклад, и стал выискивать для себя новую цель.
  
  Черт возьми, что же там случилось? Почему добежали сюда, до поймы реки не все? На самом краю луга, в двух шагах от спасительной топи, вражеские кирасиры сумели отрезать небольшую группу, и сейчас будут добивать, еще минута или две-три, сломят сопротивление и окончательно растопчут лошадьми. А там ведь знамя, там полковой командир, там штабс-капитан Денисов Иван федорович и старый приятель Гришка, а так же Федька с ними еще человек десять солдат, сборная солянка со всей первой роты. Их надо срочно спасать, выручать пока не поздно! Он огляделся вокруг, пытаясь собрать людей из своего взвода для контратаки, но как назло рядом никого не было, остальные нижние чины забежали еще дальше вниз, почти до самой воды, отдельные даже зашли в реку чуть ли не по пояс. Не успеть уже, поздно - проклятые латники вовсю рубят попавших в смертельную ловушку егерей. Храпят обезумевшие от запаха свежей крови кони, которым передалось боевое настроение седоков, здесь пленных не берут, бой идет исключительно на уничтожение. Вот Цыган свалился к ним под копыта, попытавшись достать одного вражину штыком, так как учили на занятиях, в этот раз ему немного не повезло, поскользнулся боец на сырой от росы траве и... Следом за ним длинный вражеский палаш настиг еще одного солдата, снеся ему половину головы вместе с кивером - только мозги брызнули по сторонам, третьего враги расстреляли из пистолетов почти в упор. Схватка уже давно неравная, там трое вражеских кавалеристов в латах против каждого солдатика в неказистом зеленом мундире... Палаши так и мелькают в воздухе точно молнии, далеко разносятся в летнем воздухе звуки ударов металла о металл - сплошной лязг, а временам звонкое "банг" сменяется глухим сочным "хрясть" - это значит, что клинок настиг кого-то. Это "сабля попробовала мяса", так тут говорят профессиональные рубаки-кавалеристы. Пока каким-то чудом окруженным со всех сторон егерям, удается успешно отбиваться штыками, пусть даже ценой потери нескольких товарищей, но они еще держатся и ведут бой.
  Мягкая почва с жирным чавканьем предательски засасывает ноги, мешая движению и пытается содрать с них сапоги, но Сашка настойчиво рвется вперед, еще немного, и упитанные конские зады уже совсем близко - цель на расстоянии броска ручной гранаты. Тонкий вытяжной пеньковый шнур обжигает пальцы как огнем - да и плевать, нарастет новая, дело наживное. Первая жестянка кувыркаясь в воздухе и выбрасывая тонкий след дыма, летит прямо под копыта кирасирских коней, за ней сразу же следует вторая - больше у него с собой в вещевом мешке-сидоре нет... в наличии только две гранаты. Секунды словно растягиваются в долгие годы... тянутся как века. Ну скорее, скорее, подтолкнуть бы горящий в запалах пиротехнический состав. Так ждать - это выше человеческих сил.
  И грянул гром... Рвануло на редкость хорошо, даже пожалуй слишком сильно, едва не зацепило своих. Сразу же проклятые латные 'самовары' испугано шарахнулись в разные стороны, усиленно вертя головами в блестящих касках с высокими султанами, проняло вас месье, да? Французы лихорадочно пытались определить, откуда же по ним бьет русская артиллерия, на одинокого унтера позади внимания не обращают совсем. Ну и черт с ними, Сашка не гордый и потерпит такое пренебрежение, ему на руку. Три, нет даже четыре раненые взрывом лошади, бьются на земле, калеча попутно своих наездников, еще пара просто сбросила с себя седоков и убежала прочь, проход к спасению открыт. Нижние чины и офицеры 13-го егерского воспользовавшись замешательством преследователей поспешно выскакивают из западни, Григорий с Денисовым волокут под локти пожилого полковника. Федька тащит подмышкой свернутое точно коврик их желто-бело-красное "суворовское" еще знамя. По дороге к болотине штабс-капитан ухитрился извернуться и пырнуть шпагой одного из пытающихся подняться с земли кавалеристов. Следующий встреченный по пути француз ловко уклоняется от удара в сторону и вскидывает заранее вытащенный из седельной кобуры пистолет, но от 'презента' своевременно вылетевшего из винтовки унтер-офицера ему увернуться уже не судьба.
  Еще мгновение назад 13-егерский полк был по всем правилам военной науки разгромлен наголову вражескими кирасирами, рассеян и в панике бежал от врага, по крайней мере, так происходящее выглядело с формальной точки зрения. Теперь же стрелка весов Фортуны неожиданно качнулась в другую сторону, и вот егеря торопливо достреливают и докалывают штыками влетевших с разгона вслед за ними в пойму вражеских кавалеристов, благо последние увязли в топком болоте и превратились из грозных преследователей в жалкие мишени для пуль, да и для штыков тоже. Не очень то побегаешь тут в тяжелых сапогах-ботфортах и стальных панцирях, а быстро от такого снаряжения уже не избавится. Грозные всадники неожиданно превратились в легкую мишень, ружье легко побивает пистолет по дальности, а в ближнем бою штык достает там, где палаш бессилен.
  -Ефим! Во глянь хранц побег, не упущай, коли его б...ну нахрен! -то и дело слышится со стороны реки.
  -Пали их братцы не жалей! Бей вражину!!!
  Отдельные французы, кто поумнее и по-шустрее, пытались смыться пешком, бросив лошадей на произвол судьбы, но этих чересчур предприимчивых по дороге встречают пули из винтовки Александра, остальные обреченно отстреливаются и отмахиваются палашами, надеясь на помощь извне - и зря. Здесь на вязкой почве сильно не разгонишься, поэтому унтер-офицер успевает и заряжать и вести огонь по противнику, но целей так много, что просто глаза разбегаются: ведь у края поймы вертятся еще по крайней мере два эскадрона и палят они из пистолетов в белый свет как в копеечку. Шуму много, толку мало - расстояние слишком велико для оружия рассчитанного максимум на двадцать-тридцать шагов. Стрельба по удаленной цели с такой неустойчивой платформы как движущаяся лошадь - в сущности "бессмысленное бросание пуль на ветер", по мнению ряда военных авторитетов века 19-го. Ничем другим они помочь попавшим в беду собратьям французы не могут, атака в пешем строю 'в палаши' здесь станет еще одной разновидностью массового самоубийства. Полчаса прошло, еще час и с теми кто увяз в болотине егеря окончательно разобрались, теперь повинуясь приказам офицеров, начинают нижние чины потихоньку подтягиваться к самому краю поймы. Здесь они быстро понимают, что даже самое скверное и старое ружье неведомого происхождения бьет дальше, чем превосходно сработанный парижскими мастерами пистолет. И вскоре воздух просто сотрясается от частого 'пах-пах-пах', это очень похоже на пулеметный огонь века ХХ. Когда потом унтер-офицеры осмотрят патронные сумки у солдат, то окажется, что многие в этом бою успели выпустить весь носимый боекомплект и даже часть патронов из ранцев употребили в дело. Придется срочно менять кремни почти на всех ружьях и регулировать разболтанные от частого употребления замки. Но пока еще идет перестрелка и постепенно заливной луг перед поймой заполняется неподвижными телами в кирасах, а рядом носиться на свободе целый табун лошадей без всадников. Кирасиры не сразу сообразили, что игра в сущности уже давно идет в одни ворота, долго же, однако, до них доходило, трудно бывает порой расстаться с иллюзиями о собственном "превосходстве"... Они уже потеряли без малого два эскадрона, а противник по-прежнему почти неуязвим, укрытый в своем болоте точно в неприступной крепости, а тут еще из-за ближнего пригорка стали видны кончики хищных казачьих пик, как бы не добили станичники пострадавший полк на отходе, казакам это вполне по силам. Призывно ревет труба, дан сигнал ко всеобщему отступлению. Подобрав своих раненых 'железные' всадники вихрем уносятся прочь, пригрозив напоследок проклятым 'болотным крысам' обнаженными палашами - вот поймаем еще вас в поле мерзавцы, разберемся и посчитаемся за позор...
  -Ура братцы!!! Ура нашему полковнику!!! Он ить всех спас!! -истошно вопит кто-то из солдат у реки и этот рев тотчас подхватывают сотни молодых и здоровых глоток.
  -Ур-р-р-а-а!!! -ревет вместе со всеми Александр, захваченный общим порывом восторга и воодушевления. Действительно, этот нескладный худой и временами - чего уж греха таить, весьма вредный старик стал для егерей сегодня первым после бога. Ведь одно вовремя сказанное слово, одна своевременная команда - и он превратил неминуемый разгром и чуть ли не поголовное истребление 13-го егерского в блестящую победу. Неудивительно, что Суворов слыл непобедимым военачальником, ведь у него были такие офицеры.
  .........................................................
  -Охренеть! -штабс-капитан Денисов и сам не заметил, как у него вылетело случайно словечко из 'арсенала' его приятеля-иновременца, но для текущей обстановке это пожалуй самое подходящее определение.
  -Жаль лошади убитых убежали вслед за кирасирами... -полковник был спокоен и даже немного весел, все сложилось в этот раз удачно, -Придется нам милостивые государи мои довольствоваться одними доспехами и оружием с убитых. За кирасы военное ведомство нам должно будет, насколько я знаю, в России их пока не выделывают.
  -Указывать... что мы в реляции "наверх" писать будем?
  -Как это что??? Не стесняйся Иван Федорович смело отмечай 'разгром', поиже враг оставил нам поле баталии и богатые трофеи. Сделаем как Александр Васильич - а почто их супостатов жалеть, пиши больше! Наши потери уже сочтены?
  -Сейчас вылезем из этой дурной трясины и сделаем общую перекличку, но полагаю почти все наши нижние чины уцелели, на дороге мы потеряли человек пять или от силы десять. Только тех, кто споткнулся, отстал или промедлил по недомыслию. Еще полдюжины или чуть больше кирасиры зарубили, когда окружили нас с вами. Остальные добежали благополучно, что им сделается, ведь парни крепкие и ноги у них быстрые... -штабс-капитан Денисов оглянулся по сторонам, -А вон кстати и унтер мой идет со товарищи!
  .........................................................
  На войне как на войне, только егеря приступили к сбору трофеев, как тут же, как из-под земли выросли 'конкуренты' и незамедлительно предложили поделится. Казачий офицер без обиняков потребовал отдать им половину 'добычи', мотивируя претензию, тем, что это они французских кирасир завели сюда и якобы 'заманили в ловушку'. Полковой командир 13-го егерского не стал спорить с наглецом, лишь указал ему на пыль вдали - там твои трофеи и пленные голубчик, а это наши, мы за них заплатили кровью. Однако 'донилыч' оказался весьма настойчивым в своих требованиях и стал усиленно намекать, что если ему ничего не выделят из "хабара", то он будет вынужден сообщить в донесении 'наверх' об имевшем место факте бегства всего 13-го полка с поля боя. Закончились препирательства тем, что вымогателя просто послали подальше в эротическое путешествие, причем совершенно некультурно.
  -Ить экий жадный казачок до чужого добра попалси? Откуда каков взялси тока? -пехота кавалерию "по традиции" не любит, а уж иррегуляров и подавно, поэтому "народ" однозначно поддержал своего отца-командира.
  -Да не казак это поди, видно морда жидовская, или мож из хохлов в охфицеры вылез? -так нижние чины расценили происходящее. -Настоящи казаки отнять чужо добро могут завсегда, а эдак выцыганивать, да не в жисть не будут!
  Пока солдаты ползали по лугу, собирали различное барахло, неожиданно появились и пленные, а ведь казалось вроде, что перестреляли всех до единого. К полковнику под знамя привели 14 поднятых в поле французов, в том числе двух лейтенантов и одного суб-лейтенанта. У офицеров, как выяснилось позднее, кирасы были собственные и 'настоящие', выделанные из хорошей стали... Офицерские доспехи, в отличие от солдатских казенных, воздействие обычной круглой пули на дистанции в сто-сто пятьдесят шагов выдерживали благополучно - только вмятины остались на металле, чего нельзя было сказать об их владельцах. Последние получили множественные тяжелые ушибы внутренних органов и переломы ребер, и одним словом, надолго вышли из строя. Командиру кирасирского полка повезло намного меньше, чем обер-офицерам, его случайно заметил Александр. К великому сожалению, Сашка пока так и не научился до сих пор выделять в пестрой массе вражеского строя "начальствующих лиц", в итоге постоянно расходовал в каждом бою драгоценные заряды на трубачей, барабанщиков, знаменосцев и еще каких-то нижних чинов, выделяющихся обмундированием и экипировкой из общей массы. Но в этот раз получилось как по маслу, и французский полковник поймал грудью пулю из нарезного оружия, как раз ту, что по злой иронии судьбы названа в честь одного его соотечественника. От нее броня кирасы француза не спасла, он погиб на истоптанном копытами лошадей поле перед поймой еще в самом начале перестрелки, когда пытался выручить попавший в ловушку первый эскадрон своего полка. Сказалось ли это обстоятельство на ходе сражения или нет - бог весть. С момента принятия решения об отступлении к реке, бой шел как на "автомате" и влияние командования на его дальнейший ход было минимальным. По крайней мере, так показалось Александру.
  Почти все собранные трофеи в этот раз сдали в казну и как всегда - "за спасибо", поскольку практически ничего из вооружения и снаряжения подобранного на ратном поле, для нужд егерей не подходило. Небольшое исключение сделали для Сашки, ему полу-официально разрешили обменять малую часть трофейных пистолетов у казаков на небольшие кожаные бурдючки для воды, предназначенные для нижних чинов и офицеров в походе. Все равно этого добра собрали несколько мешков, и можно было особо не экономить, стволом больше, стволом меньше - ни один ревизор потом не придерется. Среди прочего разнообразного "хлама" нашлись так же и два нарезных кавалерийских карабина, скорее всего ими были вооружены штаб-офицеры вражеского полка, у остальных же французов - только пистолеты и палаши. Пожалуй, принятый в России порядок, когда в любом подразделении часть кавалеристов все же имеет ружья, куда более разумен, им же нередко приходится воевать и в пешем строю. Немало посмеялся Сашка, когда ему эту находку показали, нет, определенно потомки галлов знают толк в извращениях, как в том советском еще анекдоте! Что же представляло собой изделие Версальской оружейной мануфактуры образца XII года: короткий 28 сантиметровый ствол - почти пистолетный, неудобный прямой приклад и полное отсутствие даже зачаточных прицельных приспособлений, ни мушки тебе ни целика - стреляй в упор. Впрочем, нормальный прицел на стрелковом оружии здесь, в начале 19-го века - большая редкость, Александр пока видел его в единственном экземпляре и только на своей винтовке. Получилась у парижских мастеров изящная, богато отделанная серебром и украшенная красивой гравировкой совершенно бесполезная на войне игрушка. С большим трудом сбыли это импортное супероружие все тем же станичникам, те взяли только из-за дорогих украшений, ведь почти ювелирное изделие. Теперь этим изящным "пушкам" суждено висеть на стене по соседству с турецкими саблями в какой-нибудь атаманской хате на Дону, радуя глаз нового хозяина и его домашних: 'Батька нешто сия цацка ищо и стреляти могет?'
  Очень много было возни с кирасирскими конями, завязшими в топкой почве, с большим трудом удалось освободить из топкой грязи только некоторых из них, находившихся ближе к краю поймы, ставшей для четвероногих смертельной ловушкой. Остальных пристрелили, бывшие крестьяне чуть не плакали при этом, ведь для российского мужика даже плохонький кособрюхий мерин - целое состояние, а тут столько прекрасных сильных лошадей они вынуждены губить собственными руками. Да тут каждая лошадка рублей на 300 серебром потянет, или даже дороже, если бы до России довести, но ничего не поделаешь.
  Реальная война - не компьютерная игра, где после жестокой схватки легко и весело собирать "добычу", а тела погибших сами по себе постепенно растворяются в воздухе. Унтер-офицеру кроме организации сбора трофейного имущества, обычно дают и другие, куда менее приятные поручения. Так, например, нужно обязательно найти и опознать погибших солдат из своего взвода. После проверки-переклички у Сашки недосчитались только одного, можно сказать, что повезло и в этот раз...
  По рассказам ветеранов, раздавленные гусеницами танков тела людей представляют крайне неприятное зрелище, непривычного человека в первый раз при таком "выворачивает наизнанку". Тяжелые кирасирские лошади не танки конечно, не столь тяжелые, но изрядно истоптали трупы в ходе сражения, так черепа погибших сплошь и рядом были раздавлены словно яйца всмятку. Терпкий кисловатый запах крови пополам с вонью содержимого кишечника - такой аромат надолго запоминается, на всю оставшуюся жизнь. Потом кажется, что им, кислым запахом смерти пропиталась насквозь и вся твоя одежда и обувь, так бы все снял и выкинул прочь, жаль нельзя - нечем заменить и приходится терпеть. Хорошо еще, что хоть погибших французов нижних чинов подбирать не заставляют, обычно для этого занятия за небольшую плату привлекали крестьян из ближних деревень. Раздетые догола трупы в братских могилах - это работа местных прусских аборигенов, жадно хватающих любую тряпку, даже насквозь пропитанную кровью. Согласно издавна сложившемуся обычаю, солдат забирает только шинель и сапоги убитого врага, с кавалерии достается больше - так с кирасир помимо седел, упряжи, переметных сум и чемоданов, сняли оказавшееся бесполезным в перестрелке их защитное снаряжение. Целая гора кирас и шлемов тускло блестит в лучах летнего солнца на полотне расстеленной под развернутым полковым знаменем палатки. Примеряй любую "железку" на выбор, если не брезгливый, от крови и дерьма добытые трофеи еще не отмыли.
  -Сашка, поди сюда! Глянь, он али нет? -зовет приятеля к очередной печальной находке Григорий.
  -Да поди сейчас пойми? Может Цыган, а может и другой, тут пять человек нашего брата легло. -Александр колеблется, он видел своими глазами, где и как погиб сослуживец, но сознание как бы все еще сопротивляется, не хочет принимать этот очевидный факт. Все еще теплится в глубине души огонек надежды - вдруг, да обознался, вдруг ему показалось?
  Опознали они тогда пропавшего солдата с большим трудом, исключительно по порядковому номеру оружия, вот они пять выжженных на прикладе немного неровных черных цифр, где две первые обозначают номер полка, третья - номер батальона, а остальные... Он же сам их и наносил в свое время на всех ружьях, и это конкретное записано в ведомости за Цыганом. Рядом суетились его сослуживцы, торопясь собрать многочисленное барахло, у одного из солдат Александр взял попону, надо хоть прикрыть лицо, или точнее то, что осталось вместо него после удара тяжелым копытом у погибшего товарища.
  -Был Цыган и нет его теперь... Все Гриша, пошли докладывать ротному, дальше разыскивать не будем, это точно он. -подвел итог печальных поисков унтер-офицер, и с трудом выдернув из окоченевших пальцев покойника шейку приклада, забрал оружие. Затем он поплелся вслед за остальными по направлению к развернутому полковому знамени, унося с собой старое ружье под номером 1312082, его помощник последовал за ним. В свое время Александр предложил было заготовить на такой печальный случай для всех нижних чинов специальные медальоны или металлические бирки с номерами, как принято в ХХ веке, но на него посмотрели как на последнего идиота... местная специфика, ничего не поделаешь, никто не хочет думать о возможной гибели заранее.
  Остаток дня пролетел как в тумане, неглубокая братская могила в тени прибрежных ив, свежеструганный крестик - много таких изделий в 1807-ом году придется изготовить полковым плотникам из разного подручного материала, полковник что-то говорит... затем священник... Так обычно прощаются с погибшими товарищами. Сашка почти ничего не запомнил, точно не с ним все это происходило, а с кем-то другим. "Очнулся" он позднее - в правой руке "казенная" луженая чарка, на дне ее тонкий слой мутной, опять же "казенной", сивухи выданной на "помин души"... Только и подумал, что стоит ли допивать эту дрянь, а горнист уже надрывается - "вперед", сигнал к построению, так он и выплеснул "остатки сладки" под осуждающие взгляды сослуживцев. Пришлось вернуться к своим обязанностям унтер-офицера, собрать "своих" нижних чинов, поставить в строй. На войне различным церемониям вроде похорон много времени не уделяют, не до этого. Может быть так и надо иначе уж совсем тягостно на душе будет, а так за делами вроде бы потерь и не замечаешь.
  
  Глава 20. Пока без названия.
  
  До места нового бивака они добрались уже ночью, высланный ранее вперед обоз кое-как обустроил лагерь и на том спасибо, сил ни у кого копаться в земле уже не осталось. Наспех выставили караул из тех же фурлейтов-обозников, и тут же почти все и повалились на землю. Попадали егеря кто куда и забылись коротким "походным" сном, накопившаяся за день усталость свое взяла...
  Утро следующего дня выдалось на удивление спокойным - редкое явление, но как ни странно, иногда бывает даже в такой ненормальной обстановке. Нижним чинам, всем кто не был задействован в различных работах по лагерю дали время до обеда отдохнуть и привести себя в порядок. Александра правда привлекли как всегда к очередной проверке оружия, но через час отпустили и его. Обычно он всегда находил себе занятие в таких случаях, не может он "просто отдыхать", как другие, а тут словно апатия одолела что-ли... Сидел он так в тени под кустом, да разглядывал клеймо на своей винтовке, пытаясь понять, что означают эти замысловатые закорючки - гимнастика для ума, больше ничего делать не хотелось. Стоп, кто это в гости пожаловал и явно на разговор напрашивается, никак то вчерашний рекрут? У них в полку всех "новеньких", кто прослужил менее года так называли, далее уже говорили "егерь" или "нижний чин" такой-то. Правда, в чем состоит отличие тех от других никто понять не мог - права о обязанности у всех одинаковые, но видимо традиция, каких в российской императорской армии не счесть.
  Нехорошо вчера все же вышло, абсолютно не по местным "понятиям". Получилось, что обидел Сашка "чужого" солдата, тот даже и не из первой роты и соответственно "право на расправу" на него имеют другие унтер-офицеры. Местные порядки и разного рода "обычаи" не всегда совпадают с положениями зафиксированными в уставе и с этим приходится постоянно считатся. Да и по человечески как-то неудобно, Александр даже было подумывал пойти и извинится за "морду", но было не до того - искали тело погибшего сослуживца, проверяли оружие и еще там чего-то было, да и не приняты здесь такие "телячьи нежности" - надо поддерживать престиж.
  Однако парнишка крепкий на вид - такой сгодится и в молотобойцы кузнецу, даже удивительно, что одним ударом удалось его свалить, не иначе в очередной раз "повезло" унтер-офицеру. Александр на всякий случай посмотрел по сторонам и прикинул, кого можно будет позвать на помощь в случае конфликта, рукопашные схватки между "своими" начальство не одобряло, тем более в боевой обстановке. Поэтому "буяна" следовало быстро и без особого шума скрутить и подержать часик-другой, пока не одумается не прибегая к помощи офицеров, такие конфликты у них было принято решать на "своем" уровне. А нет опять он перестраховался, похоже новый знакомый настроен дружелюбно и в этот раз все обойдется мирно. Судя по всему, рекрут пожаловал не "права качать", а наоборот "каяться" пришел - на лице написано, и не надо быть экстрасенсом что бы такое заметить.
  -Лександр Васильевич, вы энто прости меня дурака, сомлел я, сам не свой был вчерась с перепугу...
  -Ну кто старое помянет? -Сашка не стал уж придиратся, опять переврали его отчество, народ еще не привык к такой форме обращения. Совсем недавно было принято говорить не "...вич", а "сын такого-то", до сих пор кое-где даже в официальных документах так пишут, -Зла на меня не держишь, ну и замечательно, по рукам?
  -А то! Так энто нешто я не понимая, чай служба! Кабы ты меня не турнул, так и сопсем запропал я там. -последовал ответ, а затем более отковенно, -Сперва обида взяла, дак мужики мне растолковали чаво и как.
  Новое знакомство, а заодно и благополучно разрешение конфликта следовало незамедлительно "отметить" - так здесь принято, Александр пошарил в свое вещевом мешке, где-то была у него маленькая стеклянная фляжка с виноградной водкой - еще с люнета отстатки, сберегалась как раз для таких случаев.
  -Будешь? Закуски не, приели...
  -А чтож есть у тя? -сразу же оживился собеседник, скорбное и "виноватое" выражение с лица моментально исчезло, -Нам нынче, почитай ниче с энтих железных чертей не перепало. Чарку казна дала, зелья - шиш тебе, ищи де сам.
  И действительно наиболее ценный на войне трофей - водка, к которому стремится каждый нижний чин сегодня в большом дефиците. Оружия и доспехов и всякого совершенно бесполезного снаряжения набрали много - целые горы, а вот живительной влаги - нет, всем страждующим не хватило по крайней мере. Если пехота все свое добро таскает на себе в ранцах, то кавалерия возит различные припасы в седельных сумах и вьюках. Поэтому поживится победителям удалось только с тех лошадей, что завязли в трясине, или погибли от пуль в ходе боя, остальные "отступили в порядке" вместе с остатками разгромленного кирасирского полка, их ловить и останавливать желающих что-то не нашлось.
  Выпили они по глотку и заценили, все же вещь изумительная - не казенная бурда, которой в России народ травят, а дальше и задушевный разговор пошел и совсем в нежелательном для унтер-офицера направлении.
  -Ты чай Лександр Васильевич городской, ученый, поди-ка все знашь? -осторожно стал наседать на Сашку парнишка. Хорошее начало, что же будет дальше?
  Ну сейчас за этим последует уже привычное "За что воюем?"... ответ у Александра заготовлен заранее - "А хрен его знает!". И в само деле уже три правителя на троне российской империи сменились за полвека, и все это время идут непрерывные "разборки" с французами. А если верить штабс-капитану Денисову, то драка началась даже еще до правления Екатерины Второй, чего уж не поделили понять трудно, ведь даже общей границу у России с ними нет - политика.
  -Мож знаете, когда народу волю дадут?
  Еще хуже, вопрос куда более опасный, на такие темы беседовать с сослуживцами унтер-офицеру запрещено строго-настрого. Денисов прямо тогда пригрозил, что если его из гвардии в свое время в заштатный Мухосранск сослали "без права отставки, отпуску, переводов и повышения в чине", то нижнему чину дорога будет в Нерчинск, если не далее на север, а уж "палочек русских" на его спину точно отпустят немерено. И хорошо еще если бить будут "свои", те отнесутся к экзекуции формально - "номер отбудут" с ними и 15-ть тысяч можно выдержать - в воздухе помахают прутьями для вида, а вот "чужие" тупо прикончат. "Неблагонадежного" или "изменника" и вообще могут передать в ведение гражданских властей и надо полагать - прямо в руки палача. В своем полку у них доносчиков не водилось сроду, но вот соседи... у тех заведены порядки другие и кажется недавно кого-то из нижних чинов жестоко "взыскивали" шпицрутенами за "прелестные слова". На "нижнем уровне" люди здесь простые,в буквальном смысле этого слова, с одной стороны это очень даже хорошо - и в бою и после не подставят, меньше проблем. Но с другой, смотрите сами, - язык за зубами умеют держать лишь считанные единицы. Дойдет информация до "верхов", а там уже и не факт, что даже ангел-хранитель в лице штабс-капитана сумеет "отмазать" от возмездия. Однако, отвечать на вопрос солдата надо, нельзя ничего сказать прямо, пойдем окольными путями. Так даже лучше, пожалуй, выйдет - "простой" народ как-то неадекватно реагирует на известие, что "воля" им будет через полвека, да и такая, что взвоют волками "от радости". По крайней мере из бесед со старым приятелем, из числа тех кому можно дроверять - Григорием у него сложилось такое впечатление, с другими сослуживцами "проверять" он не рискнул по вполне понятным соображениям.
  -Тебя Ваня барин в рекруты за девку сдал, или как?
  -А откуда знашь? Нешто кто сказал?
  Александр угадал, очередной "преступник" ему попался, у них тут каждый третий угодил на службу отечеству "не в очередь" за различные прегрешения. Формулировки самые разные но преобладают следующие: за буйство, за дерзость и непочтительнось - надо полагать к тому же барину, за богохульство - стандартное обвинение для раскольников и сектантов. Значит, сейчас унтер-офицеру предстоит выслушать "историю жизни" Ивана, как они все похожи...
  Местная "элитка", те еще мудаки, упорно стремится обрести близость с простым народом - просто получить с крестьяни оброк и оставить его в покое они не могут, надо еще и позаботится о нем обязательно. Как правило, процесс идет путем принуждения к сожительству крестьянских девочек, девушек и молодых женщин, а временами и просто изнасилования - а чего с быдлом возиться, коли рабыня так пусть и ноги раздвигает по первому требованию? Зависит это от вкусов и предпочтений каждого конкретного помещика, попадаются среди них временами и любители "странного", но в основном все же страдает женский пол. Мужикам - тем кто действительно от слова "муж", а не просто считается таковым, подобная "отеческая забота" совершенно не по душе, и поэтому ряды российской императорской армии постоянно пополняются неблагонадежными, такими вот "буянами" и "дерзкими". Это - неудачники, остальные же, кто сумел проявить должную благоданость батюшке-барину за его заботу о размножении крестьянства, а нередко и властям заодно, отправляются по этапу "во глубину сибирских руд".
  Так и есть, разве, что ошибся Александр в мелочах, Ванька-рекрут пострадал не за невесту, а за сестру, и такое бывает хоть и реже. Так во второй роте один мужик пытался уберечь от "любви" помещика малолетнюю дочь, не вышло у него, и теперь вместе с остальными "православными воинами" защищает интересы отечества здесь, в Восточной Пруссии.
  -Я приметил, что барин наш на ее глаз положил, и до ево шасть... Мол оставь, не доводи до греха, порешу ведь, ты мя вашмилость знашь! У ей жених уже есть - люю он ей, все сговорено...
  -Прямо так и сказал? Да ты брат крут однако... и не запороли тебя за такое намерение?
  -А хто будет драть-то? У нас сельцо в пять дворов, мужики хлипкие, чай забоятся, я ить потом припомню имя, коли до смерти не прибьют.
  -Так ведь и убили бы? -усомнился было Сашка.
  -А хер им, барин то нашеский давно всю худобинку тятину спустил на винище, карты и баб басурманских, была у него деревня и нету теперя. Тока мы у ево почитай, и остались в крепости. -продолжил Иван свое повествование, -Ежели меня порешить - прямой убыток, да ен и так приживалом у богатого соседа слывет. За шута, грят, нашенского барина при столе держат.
  Потом молодой солдат добавил, что "обмишулился" тогда, надо просто убить "благодетеля", а не лезть к нему с угрозами, и свалить на разбойников, пошаливали лихие люди у них в уезде. Может статься, власти "копать глубоко" и поленились бы, не бог весть какой ведь "знатный человек" их помещик, прибили и прибили - не первый и не последний случай. Ах, ах как можно, руку поднять, да еще на "цвет нации"? Можно, и пожалуй даже нужно, у нормального крестьянина, у мужика никогда проблема "убить гада" не стояла, просто возможности, как правило, не было. Все же терзания типа "Тварь я дрожащая или право имею?" - удел исключительно интеллигенции. Барин "русский", православный и так далее - даже не смешно, потомков татар и иностранных наемников деревня никогда "своими" не считала, да и вели себя эти "варяги" сплошь и рядом как иноземные оккупанты. Вот поэтому Александр нисколько не удивился, что рекрут сразу же собрался столь кардинально решать проблему с помещиком. Не он первый, не он и последний - таких тысячи, так уж "любит" их, бар простой народ. Как только у властей проблемы с карательными отрядами возникают, и крестьяне об этом узнают, так сразу же начинается "иллюминация" - горят родовые гнезда сельских аристократов пачками и зачастую вместе с владельцами.
  -Свои, поди-ка бы не выдали, родня все, а чужие и забоятся. А я дурень поверил барину, ен эдак спугался, аж деньги предлагал - три рубли, я не взял.
  Финал деревенской драмы, парень успокоился, убедился что его "единоутробная сеструха" в полной безопасности от сексуальны посягательств "батюшки-барина" и вроде бы все порядке... Через неделю заявился к ним в село, вызванный помещиком тайком через соседей исправник с конвоем и наивного сельского силача повязали. Барину последовал профит в виде рекрутской квитанции - чистых 800 рублей серебром, а парню - "красная шапка" от казны, что уж там сталось с девицей Александр выяснять не стал и так ясно.
  -Так вот Ваня... что я тебя расспрашиваю зря... кто у нас в России главный? Кто всему голова?
  -Вестимо кто - царь!
  -А опора у него какая, на ком он держится? Да на таких козлах, как твой помещик. Вот и думай сам долго ли император проживет, если вдруг решит мужиков освободить?
  -Думашь прибьют, как сказывают прежнего?
  Александр только кивнул головой, и в самом деле, пока офицерский корпус гвардии и армии сохраняет тесную связь с помещиками-рабовладельцами - "воли", пусть даже урезанной не будет... На этом они и закончили разговор, Ванька видимо понял и более ничего не спрашивал. Остается только надеяться, что и болтать лишнего он не будет. Впрочем, ничего "запретного" вроде бы Сашка ему и не сообщил, про дворцовый переворот и устранения Павла Первого в России прекрасно знали все вплоть до последнего, самого "темного" крестьянина.
  ....................................................................................
  Неожиданно командование резко поменяло планы, по долетевшим до полка отрывочным сведениям и слухам, местность за Пассаргой российские полководцы сочли совершенно непригодной для задуманного ими генерального сражения. Хотели как лучше, а вышло как всегда, на практике оказалось, что противник, имея подавляющее преимущество в тяжелой кавалерии, с которой так неожиданно познакомился недавно 13-егерский полк, обладает полной свободой действий, а вот российские войска - нет. Теперь же в штабе Беннигсена намеревались окончательно разбить Великую Армию Наполеона где-то на подступах к Гуттшадту. Сразу же начался поспешный отход войск на правый берег, иногда до неприличия смахивающий на обычное бегство. Находившийся в отдалении от основных сил 13-егерский полк опять забыли, это уже стало дурной традицией. Выручили в этот раз личные связи командира, генерал Багратион своевременно вспомнил о старом соратнике по былым походам и послал на всякий случай одного из своих адъютантов уведомить егерей о предстоящем отступлении.
  К переправе полк, совершив длительный марш в бешеном темпе, успел подойти в самый последний момент, когда понтонный мост наполовину развели и собирались уже свернуть. Для каких-то вшивых егерей, господа понтонеры восстанавливать переправу конечно же отказались, но их убедили это сделать добрым матерным словом, попутно ласково подкалывая в задницы штыками, чтоб шевелились быстрее. Опасность велика, и если промедлить, то вражеские уланы, что рыскают совсем рядом и не упустят подходящего случая добить обоз 13-го и присоединившиеся к нему разные мелкие части. Ввязываться же в бой нельзя, полк будет окончательно отрезан от остальных сил и скорее всего - окружен и полностью уничтожен. В другое время, подобное вопиющее самоуправство по отношению к понтонерам может быть и вышло бы полковнику боком, но к 13-му егерскому в процессе отхода прибились две отставшие артиллерийские роты, а пушки в российской армии в ту пору считались чуть ли не главной военной драгоценностью в отличие от людей. Вероятно, благодаря этому обстоятельству, а может и по причине невероятного хаоса, которым по традиции всегда сопровождается быстрое перемещение войск, никаких ужасных карательных санкций с 'верхов' на егерей не обрушилось. О таких удивительных 'подвигах' в полковых историях упоминать обычно не принято, там все больше про захват вражеских знамен и пушек пишут, но что поделать, это жизнь, а она обычно некрасивая и нескладная. 13-егерский полк до сих пор своего штатного историографа не имеет. Штабс-капитан Денисов хотел было начать это благое дело - 'Летопись боевого пути 13-го егерского полка' но не осилил и отложил на отдаленное будущее, которое так никогда и не наступит.
  -Напишешь честно - будут плеваться! Напишешь красиво и складно - будут смеяться! -так он объяснил Александру свое упорное нежелание заниматься историей подразделения, хотя по совести говоря давно уже пора, за последний год они много чего натворили.
  .........................................................
  Шел третий день второго, а может быть уже и четвертого сражения за Гуттштадт, сколько их было Сашка не помнит, но точно не менее четырех. Российские войска отошли в те места, откуда собственно и начали воевать в этом году. Опять точно феникс из пепла воскрес маршал Ней со своим корпусом, победу над которым поспешили преждевременно отпраздновать в Санкт-Петербурге, опять солдаты противоборствующих сторон ползают по лесам и оврагам вокруг этого мелкого немецкого городка, словно там медом намазано. Битва идет не столько с противником, сколько с окружающей природой, последняя явно не любит поклонников традиционной линейной тактики и не идет им навстречу.
  В этот день с утра все пошло наперекосяк, впрочем, не в первый раз случается такое. 13-й егерский полк получил приказ занять и удерживать лес в районе небольшой деревни, которую однако, казаки сожгли еще на прошлой неделе. Наученным горьким опытом командир полка отправил туда, еще ночью ближе к рассвету, отдельную группу застрельщиков с обер-офицером во главе, своего рода прообраз разведроты будущего. В великую мудрость штабов уже давно никто в полку вплоть до последнего солдата не верил: "Гладко у их на бумаге, а тут брат одне овраги!". Такова была в те дни любимая поговорка тех, кому выпало вынести тяжесть войны в полевых условиях, а не в уютном главном штабе.
  Александр не участвовал в этой ночной разведке, штабс-капитан Денисов утащил его с собой в другую рекогносцировку, предпринятую на сей раз вполне официально, по приказу штаба корпуса с целью уточнения карты местности и расположения частей пртивника. Можно было бы и совсем не ходить конечно, за них эту работу выполнил накануне французский штаб-офицер, весьма опрометчиво подъехавший, на "безопасное", по его мнению, расстояние к пикету 13-го егерского полка. Сашка еще раз наглядно продемонстрировал народу преимущество нарезного оружия над гладкоствольным, а Денисов получил в свое распоряжение для изучения великолепные карты и еще массу интересных документов, у противника это дело было поставлено на должный уровень.
  Когда штабс-капитан, а с ним и Сашка вместе с первой ротой, согласно приказу, прибыли в лес, там уже вовсю и давно стреляли из всех стволов, наполняя окружающую природу бессмысленным грохотом и отравляя воздух дымом сгоревшего пороха. К великому счастью, как потом оказалось, противники разделенные кустами и толстой пеленой утреннего тумана били наугад, на шум, на вспышки выстрелов и пострадавших не было. Александр долго вглядывался в мутную белую 'стенку' и лишь с трудом сумел под конец разглядеть солдат противника. Подзорная труба в этом занятии не помогала. Откуда у нижнего чина оптика - из последних трофеев он только и взял себе, что трубу, да часы с убитого им французского полковника. Более всего остального пригодился хронометр, унтер-офицеру, как его далекому потомку - сержанту СА постоянно приходится делить между подчиненными такой важный ресурс, как время. Ведь кроме официальных нарядов, дневальств и караулов приходится в быту то и дело прибегать к помощи импровизированной охраны, зачастую не столько от противника, сколько от своих же предприимчивых соседей и вороватых местных жителей. Вот тут хорошие часы - на вес золота, без них постоянно были обиды и вечный источник напряжение в маленьком коллективе: ранее кому сколько стоять "под ружьем" определяли примерно, на глазок и постоянно ошибались.
  -Прекратить огонь!!! Это свои! Свои!!! -выкрикнул Александр, когда в разрывах тумана ему удалось точно определить, с кем же так упорно бьется все утро его рота, и спустя десять минут стрельба с их стороны постепенно стихла, а вскоре почти замолчал и "противник". Небольшое такое самоуправство, но фактически интенсивный огонь вел только один взвод - его, остальные лишь изредка постреливали не видя перед собой ничего кроме непроглядного тумана, а офицеров поблизости, как на зло, не было...
  -Ты уверен? А может это все же французы? -спросил унтер-офицера вызванный через посыльного штабс-капитан Денисов, исполнявший обязанности командира роты. Он сразу же попытался проверить догадку Александра, но белая пелена, точно непроницаемый театральные занавес, опять разделила противников.
  -Да наши это, морды русские и грязные как черти. Французы все одно почище будут, их ведь время от времени в город пускают отдохнуть и помыться, не мурыжат как нас месяцами в поле...
  -А ну-ка братец давай поведай им, кто и про что, у тебя хорошо получается. -отдал распоряжение начальник, но не Александру конечно, а ротному запевале Федьке, который оказался неподалеку.
  -ААА!!! Е... вашу мать!!! -оглушил всех, набрав предварительно побольше воздуха в легкие, прославленный полковой певец. Действительно этому парню никакие усилители не нужны, бывают ведь такие феномены в человеческой природе.
  И без того редкий огонь с той стороны прекратился и из-за дальних кустов на краю поляны в ответ проорали мирное предложение примерно в таких же изысканных матерных выражениях. Действительно это могут быть только свои, унтер-офицер не ошибся, но что они тут делают?
  -Ваш бродь! Оне, супостаты экие поручика нашенского скрутили!!! -донеслось с левого фланга роты, из-за заросшего кустами и ежевикой мелкого оврага. Штабс-капитан кинулся тотчас туда, а за ним понеслись вдогонку и Сашка с Федором.
  Поручик Яковлев, отправленный с застрельщиками, оказался в этом бою единственной жертвой "дружественного" огня. Рязанским мушкетерам, воспользовавшимся перемирием, что бы подойти поближе, показалась подозрительной цветная косынка, которой он укутал простуженной горло.
  -Хранцуз поди? Наши эдак не ходют! -и воспользовавшись временным затишьем рязанцы навалились на утратившего бдительность и оторвавшегося далеко вперед от своих егерей молодого поручика.
  Возникшее недоразумение отрегулировали быстро, и своего обер-офицера у мушкетеров отбили назад...
  -Вы что Рязань косопузая совсем нюх потеряли? -орлом налетел на "противника" штабс-капитан Денисов, -Кто такие, какой полк? Где ваши офицеры?
  -Рязанской мушкетерской... - окая по-волжски промямлил оробевший нижний чин, осторожно подбирая языком кровь с разбитой губы, а другой солдатик добавил, -за охфицером то нашенским послали ужо ваш-бродь. Девяту ночь мы тут сидим ведетом. Не пимши, не жрамши и сапсем озверевши... Охфицер нашенский ротный недужный лежит, фельфебель заместо ево, а порутчиков нетути.
  -Чего же вы братцы своих не узнаете? -примирительно обратился к рязанцам Сашка, пытаясь разрядить напряженную обстановку.
  -А ен почто молчит? Кабы сказал чаво? Старшому нашенскому ундеру по морде дал, покедова вязали! -оправдываются сконфуженные мушкетеры, -Ровно хранцуз какой...
  -Ну что Леонид? Как тебе сии герои? -утешил пострадавшего штабс-капитан, -Почитай как генералу Массене воротник оторвали? Но крест им за тебя не дадут.
  Поручик только рукой махнул и прохрипел, что-то неразборчивое, здорово мушкетеры его прикладом приложили, хорошо хоть ребра не сломали, отметил для себя Александр. Между тем в лес потихоньку прибывали и разворачивались на новом месте "в стрелки" остальные роты 13-го егерского полка. Первое время офицеры опасались, что их подчиненные чего доброго начнут бить провинившихся рязанцев, но этого не произошло. Напротив мушкетеров щедро оделили сухарями, и даже дали немного водки из фляжек - трофейной с последнего боя, поскольку казна уже давно прекратила поставлять 13-му егерскому этот весьма ценный продукт. Очевидно, хитрые и экономные интенданты полагали, что на войне солдат и так найдет, что выпить - или у врага отобьет, или у местных аборигенов отберет, или сменяет у торгашей на спиртное захваченное в бою имущество. Отчасти так и было, ведь за войсками двигались целые колонны барыг, именуемых здесь маркитантами, жадно скупая любую "добычу" вплоть до золотых пуговиц с трофейных офицерских мундиров, они расплачиваясь с нижними чинами, как правило скверной, щедро разведенной водой, но все же водкой. Получалось, что таким способом российских воинов неофициально стимулируют наступать и успешно бить врага - победитель берет трофеи и гуляет, а вот кому не повезло, тот должен постится и молится, как эти невезучие рязанцы.
   Штабные, или "высшие силы" очередной раз попали пальцем в небо. Позицию, отведенную 13-му егерскому уже добрую неделю занимала одна из рот Рязанского Мушкетерского полка. В тесноте но не в обиде, как говорится, рязанцев немного подвинули. Впрочем, они такому соседству весьма обрадовались, французы были совсем недалеко и роте слабого состава, после последних авангардных стычек, где их полк понес значительные потери, одной в лесу было совсем не уютно. Никаких других задач, кроме занятия леса егерям штаб корпуса не поставил, поэтому в теории можно было сидеть тут тихонько вплоть до самого последнего в этой войне генерального сражения под Фридландом. Но командир 13-го был военачальником еще "старой школы" и полагал, что если видишь врага, то надо его обязательно бить, а хитрые маневры штабных умников годятся только для Красного Села. Проведенная своими силами разведка установила, что по западной кромке леса проходит важная рокадная дорога, по которой противник непрерывно снабжает один из своих корпусов. Обозы идут один за другим сплошной колонной, и очень соблазнительно прервать эту оживленную магистраль, пусть хоть на некоторое время.
  Были отданы необходимые приказы, проведена подготовка и егеря скрытно выдвинулись к намеченной цели, рязанцев оставили пока в резерве, усилив двумя своими ротами. Никаких особых хитрых приемов не было и в помине, нижние чины просто ударили в штыки и разогнали вражеских обозников, даже не стреляли по ним почти, действовали исключительно холодным оружием и криками 'ура'. Они выскочили внезапно из кустов на дорогу с ружьями наперевес и пошла жестокая потеха. Вражеские фурлейты, неожиданно обнаружив вблизи солдат противника, кинулись врассыпную, кто куда, спасая свои жизни и бросив повозки и лошадей на произвол судьбы. Фактически реальное сопротивление оказали лишь нижние чины подвернувшегося под руку егерям артиллерийского парка, шедшего следом за длинным провиантским обозом. Полусабля - плохое оружие против штыка, а тесак и вовсе считается инструментом для бивачных работ, поэтому с вражескими артиллеристами справились быстро. Единственный офицер парка ничего сделать для организации отпора противнику не успел, он очень неосмотрительно ехал верхом, а не на фуре со всеми остальными, и тем прекрасно выделялся на фоне своих подчиненных, готовая цель. Можно было поставить на прикладе винтовки еще одну зарубку, но Сашка ни за что бы ни стал портить такую великолепную вещь, даже если бы очередная его пуля свалила самого Бонапарта. Удобно устроившись в развилке ветвей высокого дерева, он с интересом наблюдал за событиями происходящими рядом на дороге, и там было на что посмотреть. В одном месте бойцы сгоняют к опушке леса отловленных пленных обозников, в другом все еще идет бой - мужики выковыривают штыками из-под фуры не желающего никак сдаваться упертого француза. Но главное действие разворачивается не среди громоздких повозок и фургонов артиллерийского парка, а в голове провиантского обоза. Там егеря еще в самом начале нападения заприметили весьма привлекательную цель. Вот она красуется как на картинке: французская маркитантка, баба средних лет и довольно еще привлекательная - по крайней мере, желающие заняться с ней любовью обязательно бы нашлись в 13-м егерском. Путешествует мадам одна без попутчиков, верхом и еще две вьючные лошади нагруженные всякой соблазнительной снедью ведет в поводу за собой. За ней началась настоящая охота, черт с этими французскими фурлейтами, пускай бегут себе куда хотят, но такой приз егеря выпускать из своих рук определено не намерены.
  -Стой дуреха!!! Отдай тока колбасу!!! Не тронем! -кричали ей вслед и целая толпа в пыльных темно-зеленых мундирах бросается ловить и загонять но тщетно, куда им...
  Сашка невольно залюбовался как эта дамочка уходила от его сослуживцев ловко маневрируя по запруженной подводами и фурами дороге. Знает ведь стерва такая толк в верховой езде, даже в седле сидит по-мужски, крепко сдавив коленями бока своей шустрой лошадки. Такого конного цирка он еще ни разу не видел, в одном месте маркитантка заставила своего коня перескочить через преграждавшую путь повозку, и что совершенно невероятно - ее вьючные лошади самостоятельно повторили этот сложный маневр. Может быть уже не в первый раз приходиться проделывать ей такое, спасая себя и свое имущество от жадных солдатских рук? Упустили ее егеря... стрелять вслед маркитантке никто не стал, баба все же ведь, а не вооруженный противник. Удивительный факт, но тут впервые он увидел в 19-м веке женщину в штанах! Нет, короткая юбка у смелой маркитантки все же была, видно полагалось для приличия, скрывая ноги примерно до колен, но далее у тетки ясно были видны брюки навыпуск поверх сапог со шпорами. Довольно практично, в длинной юбке в мужском седле сидеть крайне неудобно, да в ней и просто так, особенно на взгляд уроженца ХХ века, ходить тяжело.
  Читатель видимо будет в недоумении, ведь война идет - почему среди военного обоза опять появились бабы, придется дать ниже маленькую историческую справку. Касательно же всего прочего, у каждой роты и батальона Grande Armee имелась свои cantiniere или маркитантки - своего рода уникальный институт, присущий в те времена исключительно французской армии. 'Такая дамочка начинала путь обычно, увязавшись за солдатом, пробудившим в ее душе теплые чувства, - рассказывал лейтенант, современник тех событий, Блаз де Бюри. - В первое время она шла за войском с висевшей на шее флягой водки. Спустя неделю уже довольно удобно устраивалась на лошади, найденной кем-то для нее, обвешанной слева, справа, спереди и сзади флягами, сухой колбасой, сырами и прочей снедью, которые бог весть как держались там. Не успевал кончиться месяц, как о процветании предприятия хозяйки наилучшим образом говорила набитая всевозможной провизией телега с упряжкой из пары лошадей'.
  В лагере палатка cantiniere превращалась в ротный бар, где сиживали офицеры, игравшие в карты или просто коротавшие время за беседой о том о сем. Это был так же и банк, где нуждающимся давали взаймы и ссужали деньгами. В походе cantiniere всячески исхитрялась обеспечить солдат любыми простыми, но важными мелочами, способными хоть как-то если не обеспечить выживание, то скрасить жизнь воина. У нее всегда бывало припасено хоть что-то для солдата, способного заплатить сразу или, если она доверяла ему, потом - тогда, когда он разживется деньгами. Маркитантка обычно пользовалась услугами покровителя, иногда мужа или любовника, но чаще временного дружка, который обладал способностью и возможностями обеспечить ей безопасность и оказать помощь взамен на провизию, и порой смена друга подразумевала финансовую сделку между старым и новым "хозяином".
  Эти женщины видели себя неотъемлемой частью армии и презирали любого штатского. Они расценивали опасность войны как часть своего ремесла. Если cantiniere становились добычей врага, бывали ограблены, изнасилованы и как правило теряли все нажитое... Но вскоре немного оправившись, недолго сетуя на судьбу, принимались за дело снова. Иные отваживались приносить фляги с бренди на поле боя и давали глотнуть его солдатам бесплатно, или в счет будущей добычи. Случалось, отважных маркитанток даже ранило в такие моменты.
  Когда полк выступал в поход, за ним неизменно следовала cantiniere с небольшой свитой поставщиков, слугами офицеров, дюжиной прачек и одним или двумя конокрадами. По пути к части прибивались мелкие жулики, у которых земля начинала гореть под ногами в своем местечке, юнцы, ищущие приключений, бродячие псы и всевозможные дешевые шлюхи. 'В то время как полк маршировал по дороге в должном порядке, куда бы он ни направлялся, конный сброд - или, будем называть его своим именем, банда воров - сновал вокруг слева и справа, впереди и позади, используя полк как некую точку опоры, - писал в мемуарах еще один современник событий, лейтенант фон Ведель. - Все они тащили с собой большие и маленькие мешки и ранцы и бутыли для добычи и вооружались клинками, пистолетами и даже карабинами, когда удавалось разжиться таким оружием. Банды часто без страха прочесывали округу в отдалении с флангов, а когда возвращались, приносили припасы для солдат. Работа была опасной, и многие гибли - гибли мучительно, если попадали в лапы разъяренных крестьян... Такие кучки грабителей также образовывали нечто вроде боевого флангового охранения для армии, поскольку если они сталкивались с неприятельскими подразделениями, мчались назад с великой поспешностью и громкими криками'.
  Подобный подход обычно освобождали французских командиров от необходимости таскать за собой большие запасы провизии, давая им немаловажное преимущество в быстроте передвижения над традиционно организованными противниками. Данная тактика великолепно срабатывала в богатых, густонаселенных, плодородных и коммерчески развитых районах Северной Италии и Южной Германии, где при малых расстояниях, хороших дорогах, часто расположенных городах и изобилии всевозможных ресурсов даже сравнительно крупная армия могла двигаться быстро и в достатке снабжать себя провиантом. Не подводила сия схема французов, в общем-то, и на менее заселенных и более засушливых просторах Испании, но вот на относительно бедных землях Польши уже возникли первые проблемы...
  Взятых на дороге пленных допросили, на проверку почти все оказались местными крестьянами-поляками, насильно мобилизованными Великой Армией для обслуживания своего войскового обоза. Французов живыми захватили только троих, большая часть нижних чинов артиллерийского парка просто сумела сбежать в общей суматохе короткой стычки. Боем со стороны егерей как потом оказалось, никто толком не руководил, офицеры просто не имели опыта действия из засад и солдаты воевали самостоятельно по собственному усмотрению. Излишне впечатлительный штабс-капитан Денисов даже расстроился немного по этому поводу, что это не "цивилизованное" войско у них выходит, а "дикая" татаро-монгольская орда получается, на что полковник ему сразу же возразил, мол казаки обычно так и действуют, чем егеря хуже если разобраться по сути вопроса... Легкая пехота чем-то сродни легкой кавалерии.
  Пойманных в изрядном количестве поляков-возчиков использовали позднее на разного рода фортификационных работах, а впоследствии отпустили, щедро наградив на прощанье "братьев-славян" тумаками, они никакой ценности, как пленные не представляют. Но среди массы вчерашних хлопов затесалась редкая птица, вот он теперь стоит привязанный к толстому стволу дуба, обреченно глядя голубыми глазами куда-то вверх. Во вражеском обозе взяли "своего", российского подданного по крайней мере, в этом сомнений нет. Мужик сам себя выдал, увидев штык возле лица своего, и тотчас вспомнил родную речь... от испуга такое иногда случается.
  -Что теперь с ним сделают? Расстреляют как изменника? -спросил Александр штабс-капитана.
  -Не скажу сразу, ежели он солдат и присягу давал... тогда конечно, если только государь не помилует.
  -А если просто беглый, или может он вольный и тут уже давно в этих краях живет?
  -Вернут владельцу или по месту прежнего жительства определят, или кнут и Сибирь, или как бы нам его в полк со следующим пополнением рекрутом не прислали. Чего же ты братец спрашиваешь, ведь сам через это прошел! -удивился штабс-капитан, забыв видимо, что его собеседник по прежнему одной ногой еще там в далеком XXI веке и мыслит немного иными категориями.
  В другом месте довольные легкой и бескровной победой егеря весело смеются и балагурят, тот задает Федька, в первой роте он заменять и радио и телевидение, язык у парня хорошо подвешен.
  -Почто воены бабу хранцузскую упустили, счас она поди нас бы приласкала? Добрая баба тока ноги поди кривы как у калмыка. Ниче иы бы и такую...
  -Сам то иде был? Не видали тебя! -вяло отругиваются егеря, задетые нападками острослова. И в самом деле, женщин они не видели уже несколько месяцев.
  -А сие братцы не скажу, сие важна военна тайна! -на самом деле Федор не принимал участия в налете на обоз его скрутил в тот момент в бараний рог жестокий приступ поноса. Не такое уж и редкое явление на этой войне, выручает только старой испытанное средство, настойка опия - всего одна капля и все проблемы с животом сняты. Денисов еще в самом начале похода раздал всем своим застрельщикам по маленькой скляночке со снадобьем, да только многие уже успели их благополучно потерять.
  Пока солдатики развлекались вовсю, тайком потребляя добытую при разгроме обоза водочку, командному составу было совсем не до веселья. Александр не сразу понял, что произошло, вроде победа и без потерь, а все ходят прямо с каменными лицами, даже спросить, что случилось страшно...
  -Иван Федорович, что все такие мрачные? Ведь столько добра взяли, можно на самоснабжение переходить. Бедняги рязанцы в первый раз за компанию получили возможность поесть досыта, вон как наворачивают, уже второй котел к себе понесли.
  -Пушки! -и заметив изумление в глазах унтера Денисов поспешил пояснить, -Мы взяли пушки, шедшие вместе с артиллерийским парком Сашка, всего десять шестифунтовых орудий - это слишком много, хоть там и половина бывшие российские, утраченные зимой под Эйлау!
  -Ну и что? -не понял его Александр, ведь им настойчиво внушали в свое время, что следует обязательно захватывать вражеские орудия при любой возможности, -И раньше ведь брали...
  -Обоз с портянками и солониной нам бы простили. -Денисов только развел руками, -Но за десять пушек маршал Сульт нас завтра начнет в мелкий порошок растирать, они ведь ему предназначались для пополнение убыли в последних боях. С него, надо полагать, и спрос за потерю у французов будет перед императором?
  -Не было у бабы заботы, так купила порося?
  -Примерно так, сейчас решаем, будем ли здесь оборонятся или стоит отойти в глубь леса, или даже вообще отступить к основным силам. Самое неприятное то, что сей важный трофей нам абсолютно бесполезен. Дороги подходящей с нашей стороны нет - одни звериные тропки, и на руках пушки с собой через эти дремучие заросли не унесешь.
  Как бы то ни было, штабс-капитан оказался прав, захваченные вместе с остальным имуществом артиллерийского парка орудия применить было невозможно, к ним не было снарядов - ни единого ядра, гранаты или хоть "банки" или "связки" картечи. Горячие головы предлагали даже попробовать камнями из них пострелять по врагу, благо валунов в поле хватало. Самое обидное, что пороха на дороге захватили необычайно много, целых три десятка фур, но куда его теперь девать пока никто не знал.
  До полудня офицеры совещались и рассматривали различные варианты действий, закончили тем, что все же решили принять бой на этом же самом месте. Теперь 13-му надо серьезно поработать сегодня, чтобы уцелеть на следующий день, когда придется расплачиваться за нынешний веселый банкет. Ночной атаки противника не опасались, в то время к подобным экзотическим развлечениям на войне прибегали крайне редко, обычно в исключительных обстоятельствах, а враг завтра явиться сюда в превосходящих силах... зачем ему такие фокусы?
  Весело застучали топоры, пошли в ход лопаты и другой шанцевый инструмент, прибывший вместе с егерями в обозе первой категории и на руках перенесенный через лес к новой позиции. На направлении предполагаемого удара устраивались завалы из деревьев и сооружали простейшие укрепления - так называемые шанцы. В русском языке до начала XX века слово 'шанец' означало общее обозначение любых полевых и временных укреплений, но не определяло их вида. В данном случае нижние чины спешно возводили простые примитивные укрытия из земли и бревен, для защиты от ружейного и отчасти артиллерийского огня противника. Вбиваются, или вкапываются горизонтально несколько кольев, к ним подкладывают бревна и подсыпают землей с одной стороны - вот и готова "крепость". Где рельеф не позволяет использовать такие сооружения, там строят стенку из наполненных землей туров, благо лозы в лесу хватает, а плести корзины российский мужик умеет. Вспомнили и самый древний вид фортификации - обычный завал из срубленных деревьев кое-где очень даже пришелся к месту.
  Главная угроза исходила от того самого участка рокады, где 13-й недавно так славно порезвился, разгромив огромный обоз, но было и еще одно место, где мог ударить умный враг. На севере в далеко лес углублялась просека, по которой в мирное время очевидно вывозили срубленные деревья. Используя эту дорогу можно было выйти в тыл егерям и взять их как тогда любили выражаться военачальники в "два огня". С других направлений 13-й егерский полк надежно защищали болота, не такая уж плохая позиция, если задуматься, бывают и намного хуже.
  Оборону просеки полковник счел возможным возложить на своего наиболее опытного офицера, нетрудно догадаться, что им оказался старый знакомый Александра, штабс-капитан Денисов, других подходящих кандидатур не было. Лесную дорогу перегородили в разных местах засеками и завалами из срубленных деревьев, стараясь по возможности расположить их на расстоянии ружейного выстрела друг от друга. Сашке велели заранее оборудовать несколько позиций на деревьях, с которых просматривалась бы просека, в его задачу теперь входило выбивать по возможности офицеров противника, а равно и другие приоритетные цели - артиллеристов например, для охраны и содействия ему в подчинение оставили Федора, Григория, обычно в цепи действовавшего в паре с унтер-офицером, в этот раз штабс-капитан не отпустил. Исходя из имеющейся информации о противнике, предполагали, что он станет действовать как в поле, крупными силами начиная от роты. Сначала и егеря хотели воевать так же, но в сильно запущенном лесу, который много лет никто не прореживал, такие большие группы трудноуправляемы и весьма стеснены маневром. Чтобы решить эту проблему Денисов разбил своих подчиненных на небольшие отряды примерно по 20-30 человек в каждом, их возглавили обер-офицеры и частично унтер-офицеры. Предполагалось, что в случае необходимости каждая такая боевая группа будет действовать самостоятельно, к счастью до этого на деле не дошло. На случай убыли начальствующих лиц были заранее назначены дублеры из числа наиболее опытных солдат. Особые надежды возлагались штабс-капитаном на ручные гранаты, в каждый отряд входил как минимум один специально подготовленный гранатометчик, отобранный из числа наиболее физических сильных нижних чинов.
  Внимательный читатель уже кричит наверное во весь голос: "Рояль!!!", и в самом деле откуда дровишки, ведь Александр с помощью полкового оружейника Бауэра изготовил еще на месте старой стоянки полка в России всего три десятка "хлопушек"? Да тут целая отдельная история вышла, как раз из числа тех, что как раз не попадают в толстые книги "полковых историй"...
  После того, памятного всем нижним чинам тринадцатого полка сражения на болоте с кирасирами, отцом-командиром были сделаны правильные выводы. Полковой оружейник Бауэр в сопровождении взвода солдат и пяти подвод был направлен в ближайший город. Там они реквизировали в аптеках, их в городишке оказалось целых шесть - любят немцы лечиться, необходимые реактивы и материалы были представлены в изобилии, и "экспроприаторы" забрали все, что сочли нужным. Заглянули в поисках необходимых компонентов так же и на красильные и кожевенные мануфактуры -на всякий случай. Таким незамысловатым путем все нужные компоненты и материалы были приобретены в достаточном количестве, а обычный порох и ранее был в запасе. Казна от подобной операции в материальном плане ничего не потеряла, поскольку 13-й егерский полк рассчитывался за конфискованное имущество простой бумагой, квитанциями за подписью полковника и печатью части. Вскоре эта территория полностью ушла под контроль французов и теперь все изъятия и реквизиции 13-го оплачивать придется, видимо, Наполеону. Где они взяли тогда корпуса для гранат - законный вопрос, на земле такие ценные вещи обычно не валяются. Да там же и где в прошлый раз, Александр не особо мудрствуя, стащил "жестянки" со склада военного ведомства, на этот раз пригодилось его умение вскрывать различные замки. Не такое уж сложное предприятие оказывается, пока они официально получали патроны, кремни и прочие материалы, то осторожно разузнали у местных чиновников-ротозеев где, что у них лежит и попутно изучили всю систему охраны. Ночью в кустах за пустырем возле склада, Сашка с сослуживцами бесшумно выломали пару досок в заборе ограды. Потом он же вскрыл отмычкой замок на одном из казенных сараев и далее спокойно и не спеша до самого рассвета, нижние чины грузили блестящие в свете луны жирной смазкой цилиндры картечных зарядов на вместительные полковые фуры. Никто и ничто им не мешало в этом мероприятии. Огромный склад-арсенал, как оказалось на проверку, охранялся в ночное время лишь парой собак, а с этими дворнягами егеря подружились еще днем и щедро прикормили песиков казенным же мясом и лакомыми косточками. Теперь вся наличная "карманная артиллерия" 13-егерского насчитывала как минимум 426 единиц, если конечно ничего не потеряли в обозе при последнем быстром выдвижении. На кого потом интенданты-артиллеристы похищенные боеприпасы списали - история умалчивает, может быть на местных немцев, а может быть картечь якобы "уничтожили", чтоб не оставить противнику.
  
  По вопросу обороны рокады полковник вечером дополнительно собрал еще одно небольшое деловое совещание или как угодно - военный совет. Нужно было срочно решить, что делать с оставленными на дороге пушками и пороховыми фурами. Присутствовал тут и Александр, без права голоса конечно, на правах технического специалиста-консультанта. Отбитые пушки после обсуждения решили использовать нетривиально - исключительно в качестве приманки для противника, ведь у него две цели: разобраться с обнаглевшими егерями и вернуть столь ценные орудия, не так ли? Было бы идеально заложить фугасы в местах предполагаемого движения или скопления сил французов, но не могли придумать, как привести их в действие в нужный момент, заранее себя не обнаружив.
  -Если насыпать пороховую дорожку, то за ночь обязательно отсыреет и утром следующего дня не воспламениться! -авторитетно заявил штабс-капитан Денисов и с ним спорить не стали.
  Следующее предложение было использовать замок от ружья или пистолета, но эта идея не прошла по тем же причинам, что и классическая пороховая дорожка. Тут вспомнили про унтера Сашку, и полковник предложил ему высказаться по существу дела. Александр начал было говорить, что ему нужен гальванический элемент, нет - даже целая батарея и изолированный провод, но под пристальным взглядом штабс-капитана замолк, сообразив, что несет дикую чушь. Вроде зашли в тупик, но всех выручил как ни странно, сам полковник, предложивший вполне приемлемый выход.
  -У нас ведь есть гренады нового образца господа офицеры. Они защищены от влаги посредством сургуча и воска и вполне надежны, при мне одну такую шутиху взорвали аж под водой... славная уха надо сказать получилась судари, али забыли?
  -Но как...? -начал встревать было забывший субординацию Сашка.
  -Просто! Привяжем веревку подлиннее и все, только окопчик для минера дано пренепременно выкопат, дабы не пострадал ненароком. -ответили ему.
  Решение было таким образом найдено, Денисов еще на правах эксперта-специалиста по минному делу, предложил усилить действие фугасов обкладкой из камней, и это тоже приняли, булыжников не жалко, вон их сколько в полях валяется.
  .........................................................
  Что в тот день происходило на рокадной дороге у кромки леса унтер-офицер Сашка своими глазами не видел, поскольку находился вместе с штабс-капитаном Денисовым и всей первой ротой в на севере, там где узкая просека рассекала массив надвое. Поэтому придется при описании событий, доверится исключительно воспоминаниям остальных очевидцев... С первыми лучами появились и первые французы, у них в обычае оказывается рано вставать, употребление кофе этому очень способствует. Сначала небольшой разъезд выскочил в поле между лесом, где прятались егеря и еще одним поменьше на западе, да там даже не лес был, а скорее заросли высоких кустарников типа можжевельника и молодые осины местами. Вскоре маленький отряд превратился уже в целый эскадрон, они крутились почти возле самой дороги, рассматривая вожделенные пушки и брошенный артиллерийский парк. Близко лесу не подъезжали, там в глубине среди кустов и молодых дубков, смутно можно было различить что-то наподобие шанцев или завалов из поваленных деревьев, но возможно это была просто игра воображения. Время от времени по уланам оттуда из глубины леса постреливали, впрочем, без какого-либо заметного эффекта.
  Но это была только прелюдия, основное действие будет позже, а пока к месту, которое в историю войны 1807 года войдет как "большой лес на северо-западе от Гуттшатдта" приближаются восемь батальонов пехоты, две восьмиорудийные батареи, кавалерийский полк и еще какие-то неопознанные мелкие части из состава корпуса маршала Сульта. Авиационной разведки нет, спутников на орбите тоже, поэтому точно оценить состав группировки противника можно будет только после войны, лет эдак через 30-40, дотошно штудируя мемуары французов, а это еще те сказочники. В тот день полковые офицеры даже не смогли определить, путем допроса пленных с кем конкретно они бились. Вышло так, что всех захваченных французов отпустили, не успев толком расспросить. Штабс-капитан Денисов, составлявший донесение об этом бое, записал всех супостатов тогда скопом в вольтижеры, исключительно по собственным впечатлениям - они составили основную массу пленных и убитых. С одной стороны вроде бы явная ошибка, но стоит учесть, что Наполеон затеял на рубеже 1807-1809 очередную реформу и теперь у него в Великой Армии были как отдельные полки легкой пехоты, так и роты вольтижеров в обычной линейной.
  
  Маршал Сульт решил не иначе убить двух зайцев одними выстрелом: восстановить прерванные коммуникационные линии, а заодно и очистить от сил противника этот лесной район, через который проходила столь важная для него дорога. Собственно французы уже почти пришли, они поспешно разворачиваются в боевой порядок перед зарослями кустарников по недоразумению именуемыми местным население лесом. Два батальона с полубатареей сразу с марша отправились на север в гости к штабс-капитану Денисову и унтеру Сашке, остальные войска предполагалось задействовать здесь. Они особо не торопились, спешить не куда, ведь пушки свои заберут в любом случае. Прекрасная местность для сражения, поле перед лесом словно огромный плац, даже все валуны и булыжники, обязательная принадлежность местных почв заботливо убраны рукой земледельца, удобно маневрировать войскам. Четыре батальона заняли поле перед лесом и выслали своих застрельщиков-вольтижеров в 'стрелки', а остальных бойцов поставили в привычный боевой порядок - трехшереножный строй фронтом к рокаде - в сторону возможного противника. Артиллерия заняла позиции в промежутках между батальонами пехоты, готовясь обрушить в любую минуту сокрушительный огонь на врага. Одна проблема в кого стрелять пока не ясно, для острастки бравые канониры выпустили с пяток ядер по предполагаемым шанцам и завалам в лесу, но коварный враг на этот вызов никак не отреагировал, почти никак - в ответ хлопнул лишь одиночный ружейный выстрел.
  А вот на севере идет интенсивный бой, порывы ветра доносят временами оттуда частое "пах-пах-пах", прискакал курьер с известием, что противник в районе просеки оказывает ожесточенное сопротивление, продвижение вглубь идет очень медленно и с потерями. Снова посланы в разведку уланы, теперь они смело гарцуют на своих красивых конях уже по самой рокаде, протискиваясь между брошенными повозоками, даже в придорожные кусты местами заехали. Шелкают, точно удар кнутом, пистолетные выстрелы, в ответ из чащи лишь опять хлопнуло одинокое ружье, затем присоединилось еще одно. Противник явно не желает вступать в честный открытый бой?
  Странное складывается положение, похоже, что основные силы русских не здесь, скорее всего враги давно ушли на север, оставили лишь небольшой пикет для наблюдения за дорогой, вот он и постреливает временами - примерно так рассудил французский военачальник и это решение, последняя ошибка, которую он совершил в своей жизни. В этой обстановке само собой напрашивалось простое и очевидное решение, что надо идти вперед, забирать потерянные пушки и имущество артиллерийского парка, а там дальше видно будет, как поступить впоследствии.
  Вольтижеры быстрым шагом подошли почти к самому лесу, вслед за ними двинулись и орудийные запряжки, чтоб развернуться на новых позициях и в случае необходимости прикрыть огнем свою пехоту. Линейные силы неспешно двигались позади, не сворачиваясь для перехода в колонны, прямо так шеренгами и шли, ровная местность позволяла выполнить такой маневр. Среди солдат в синих мундирах молнией распространился слух, что регулярных частей русских здесь и не было никогда, мало ли что трусливым фурлейтам показалось, у страха, как известно глаза велики. И в самом деле, все выглядело так, словно над обозом и парком основательно поработали казаки. Кто еще может бросить столь ценные трофейные пушки - только эти дикие скифы, нормальный враг хотя бы заклепал орудия, если уж увезти невозможно.
  Прошло три четверти часа, уже вызваны из тыла передки, суетятся радостные солдаты-артиллеристы вокруг вновь обретенных пушек - еще бы целая батарея вернулась из небытия, сержанты и офицеры осматривают придирчиво имущество артиллерийского парка. Никто даже и не смотрит в сторону леса, русский пикет не иначе давно сбежал, устрашенный направленной против него мощью, да был ли он вообще, может там один человек стрелял из числа отставших от своих? Общее солдатское мнение уже вынесло окончательный приговор - обоз и парк взяли вчера казаки, непонятно лишь пока с кем остальные два батальона сражаются на севере? Может просто по кустам палят впустую, введенные в заблуждение теми же хитрыми "дикарями"?
  -Порох исчез!Вместо него насыпана земля, и половины положенных бочек не хватает! -тревожный доклад сержанта, проверявшего пороховые фуры вывел молодого артиллерийского лейтенанта из приятной эйфории. Офицер уже прикидывал, что возвращение захваченных пушек сулит как минимум орден, а может быть и следующий чин или может быть даже денежную премию... это уж как повезет, в последнее время император стал необычайно щедр на награды, но не спешил с ускорением чинопроизводства отличившихся. Что там за птица так кричит в лесу, до чего мерзкий голос, так бы и пристрелил пернатую дрянь, если бы увидел.
  -Болван! Проверь еще раз! -последовало сердитое распоряжение, вечно эти олухи-солдаты все путают. И тут лейтенант вдруг краем глаза уловил рядом со своими ногами в дорожной пыли некое движение, словно там под тонким слоем песка извивалась змея.
  Потяни за веревочку, дверь и откроется... Для многих в этот день открылась дверь в другой потусторонний мир, после того как услышав условные сигнал спрятавшиеся в замаскированных окопчиках добровольцы-егеря дернули за длинные пеньковые шнуры. Те из французов, кто выжил тогда на рокаде, рассказывали потом, что день мгновенно превратился в ночь. Тонны пороха заложенного в фугасы подняли в небо такую массу булыжников и крупного щебня, что казалось, будто идет дождь из камней. Уцелевшие французские застрельщики в панике шарахнулись назад в поле, смяв по дороге и своих 'линейных' собратьев, под действие камнеметных фугасов не попавших. А вслед им уже раздается совершенно дикое "А-а-а", и несутся со штыками наперевес дьяволы в мундирах, бог знает какого уже цвета - в дыму не разобрать и весь адский апокалипсис происходит в окутавшем поле густом вонючем тумане от газов сгоревшего пороха, где дальше десяти метров ничего не увидишь, словно в мутной воде.
  Артиллеристы не успевшей снятся с позиции, батареи не знали, что им теперь надлежит делать. Участок рокадной дороги перед ними полностью скрыт густым дымом, в нем смутно видны лишь силуэты бегущих навстречу людей, целая толпа несется прямо на них, и не разобрать кто это такие. Поддавшись общей панике канониры открыли огонь, картечь словно гигантской метлой опрокинула набегающих солдат, но оказывается за ними идет еще и вторая волна, и зарядить пушки уже нет времени... Нахлынувшие беспорядочной кучей вслед за французами егеря не останавливаясь, на ходу перекололи всех на батарее и понеслись дальше, преследуя бегущего противника.
  Если бы создатель линейной тактики принц Мориц Оранский увидел это, то в гробу бы перевернулся. Где она знаменитая "линия", вместо нее несется по полю огромная толпа обезумевших людей в синих мундирах, за ними с ружьями наперевес гонится друга толпа поменьше но уже в мундирах темно-зеленых. Вот и все сражение и вся тактика - "догоню и убью". Егеря зашли, точнее забежали тогда слишком далеко, не успели офицеры вовремя остановить всех, так велик был порыв, еще бы они пролежали полдня в виду противника, вжимаясь в землю точно мыши.
  Опомнившийся после неожиданного удара, враг успел ввести в действие резервы - два оставшихся батальона и легкую кавалерию. Разогнавшиеся российские солдаты оказалась зажаты между так некстати появившимся на поле боя уланских полком и свежими батальонами противника. Но французов в этот день определенно преследуют сплошные неудачи, основная масса нижних чинов 13-го егерского, сплотившись вокруг офицеров, сумела побиться штыками обратно в лес. Уланам трудно было действовать, постоянно лезли под копыта и сильно мешали свои же совершенно деморализованные пехотинцы. Егеря не досчитались тогда 32 своих товарищей, сколько легло французов так и осталось тайной, Наполеон в своих знаменитых бюллетенях уже давно указывал цифры убыли, что называется "от балды". По этому конкретному эпизоду известны со временем станут только потери Великой Армии офицерами. Досталось и рязанцам, участвовавших в деле наравне со всеми остальными, им повезло даже меньше чем егерям, вероятно сказалась насаждаемая сверху привычка к "фрунту", которую буквально вбивали в солдат тогда. Мушкетеры потеряли 37 человек убитыми и тяжело ранеными, они слишком медленно действовали и не успели вовремя уйти, когда возникла такая необходимость.
  Французам удалось до вечера эвакуировать примерно половину своих пушек с поля сражения, но перед лесом осталась масса раненых, местами земля была усеяна телами так, что некуда было вступить, каменный дождь поработал на славу, и смерть собрала обильную жатву. Надо было что-то делать и спустя два часа, как стихли последние ружейные выстрелы, и бой прекратился, в сторону леса направился парламентер с белым флагом.
  После недолгих переговоров командир 13-го егерского согласился не препятствовать выносу раненых и покалеченных, оставшихся лежать на поле боя. В ту пору еще войны зачастую старались вести "благородно", не всегда правда так получалось. Заодно стороны договорились обменять пленных по принципу "всех на всех", неофициально конечно. С точки зрения российского командования такие действия были совершенно неприемлемы, и даже преступны, но старику было наплевать на мнение штабных, он просто хотел получить обратно своих людей. Взамен отпустили 58 французов, в это число вошли и те, кого взяли при разгроме обоза днем ранее, обратно в полк вернулись 11 нижних чинов. С ними явился и считавшийся пропавшим без вести поручик Яковлев, он в числе охотнитков-добровольцев подрывал фугасы, и позднее участвовал вместе со всеми в той безумной штыковой атаке...
  На другом конце леса в тот день тоже воевали совершенно неправильно, но все больше российские егеря. Штабс-капитан Денисов смело экспериментировал, необходимость как говорят - мать изобретения. Противник напротив вел боевые действия шаблонно, наступал в точности сообразно требованиям устава, вот только такой порядок, вполне применимый в открытом поле, мало подходил для узкой просеки в лесу. Впереди в авангарде двигалась легкая пехота, ее подкрепляли линейные части с артиллерией. Сражались обе стороны исключительно вдоль лесной дороги плюс минус тридцать метров в сторону, дальше шли сплошные буреломы и овраги, там ровные "линейные" шеренги передвигаться не могли в принципе и командиры боялись утратить контроль над нижними чинами.
  Первоначально штабс-капитан предполагал сдерживать противника исключительно одним ружейным огнем, но вскоре понял, что это плохая идея. Взятые в свое время хорошие трофейные ружья пошли на вооружение более многочисленных второй и третьей рот, а первая осталась пока со старыми российскими. Поэтому в силе и точности огня противник егерей превосходил, спасало положение лишь настойчивое, маниакальное желание супостатов стрелять непременно залпами и по команде. Бой протекал примерно по такой схеме: егеря обороняют очередной завал на дороге и ведут оттуда ружейный огонь силами двух или трех взводов, остальные находятся в резерве. В случае если давление противника становиться чрезмерным следует отступить под прикрытие следующего завала и оттуда тревожить набегами французов, пока те разбирают захваченное укрепление, расчищая путь для своей колонны. Почти сразу в ход пошли ручные гранаты, трудно сказать каковы были реальные потери врага от этого 'старого нового' оружия. Но мешало оно французам очень сильно, постоянно расстраивая боевые порядки, и заставляя периодически отступать с уже казалось бы полностью захваченных укреплений-завалов противника. Французская пехота действовал строго в 'классическом' стиле, выдвигался вперед по дороге шеренгами, имея сержантов или офицеров на флангах и в тылу. Когда такая 'стенка' из человеческого мяса, где солдаты стояли тесно локоть к локтю, подходила к завалу на пятьдесят или сто шагов, следовал дружный и слаженный залп. Затем они по команде заряжали и стреляли снова и снова. И еще и еще... удивительно, но даже двигаться солдаты Великой Армии старались по возможности 'в ногу'. Иногда с целью усилить эффект от ружейного огня открывали пальбу и идущие следом за первой шеренги, передний ряд при этом предварительно опускался на колени. Но как правило стрельбу вели только первые две, остальные шеренги составляли резерв, заменяя в передовых рядах людей, выбитых ответным беглым огнем противника. Обычно так продолжалось до получаса и более, затем сочтя подготовку к атаке завершенной, французы подтягивали остальные силы, уплотнял строй между шеренгами и потом быстрым шагом кидались в штыки, стараясь при этом по возможности сохранить равнение. При таком раскладе даже скверные ружья первой роты оказались на должной высоте и постоянно наносили противнику существенный урон, тут уже не важно, что пуля уйдет влево-вправо почти на полметра, все равно в кого-нибудь обязательно попадет. Почему наступающие не пытались обойти позицию противника по флангам, почему упорно лез "в лоб"? Нет, они пробовали и не раз: но в одном месте вольтижеры провалились в глубокий овраг, в другом увязли в топком болотце, в третьем их огнем из-за заранее подготовленного завала встретили все те же егеря. Кроме того, такие продвижения надо было предварительно готовить, вырубая на своем пути массу колючего кустарника, и на это ушло бы немало времени. Обычные войска никто специально не обучал действовать на пересеченной местности и офицеры опасались, что их подчиненные просто разбредутся по лесу, предоставленные сами себе, такие случаи уже бывали раньше. Строго говоря, на войне как и егеря 13-го, французские вольтижеры были дешевым 'пушечным мясом' Великой Армии, призванным решать второстепенные задачи на поле боя, поэтому подготовкой их особо не баловали. Все конскрипты, от кого отказались 'линейные' части доставались им - легким, обычно браковали призывников по росту и телосложению. Скорее всего, по этой причине французские офицеры прошли самым примитивным путем, они решили просто выдавливать противника с просеки лобовыми атаками. Действовали строго 'по уставу', не применяясь к местности и уповая исключительно на свое численное преимущество. Потери ожидались высокие, но зато личный состав находится под жестким контролем и победа вроде бы была гарантирована в любом случае. С точки зрения нашего современника на лесной дороге шла совершенно бессмысленная бойня, своего рода конвейер смерти, но именно так тогда обычно и воевали, смело не считаясь с потерями, шли грудью на пули. Бонапарт никогда не заморачивался особо разработкой тактики мелких подразделений, великий полководец мыслил исключительно масштабами корпусов и дивизий, и за это нередко приходилось расплачиваться кровью его подчинённым.
  Александр вносил свою лепту в общее дело, выбивая вражеских офицеров и сержантов, но у противника было не менее двух батальонов, в лес двинулся только один - всем пространства на просеке не хватило. На место одних павших врагов немедленно становились другие офицеры и порой ему казалось, что приходиться заниматься 'мартышкиным трудом'. Пока они с Федором базировались на дереве, Сашка стрелял, а его напарник вел наблюдение, выискивая наиболее приоритетные цели, заодно и помогал перезаряжать оружие. На верху, среди ветвей, не так удобно как на земле, нельзя к сожалению упереть приклад в грунт или в носок сапога, приходится заменять недостающее спиной или рукой товарища.
  Очевидцы событий с той стороны позднее будут утверждать в своих воспоминаниях, что продвижению в лес батальонов Великой Армии якобы сильно мешала русская полевая артиллерия, обстреливая наступающих вольтижеров картечью с дальней дистанции. Позднее конечно, когда эта местность станет ареной "больших и правильных" сражений, российские пушки там появятся в товарных количествах, но в тот день ближайшее орудие было за десять верст отсюда. Отдельные офицеры упоминали и о массовом использовании русскими войсками ручных гранат, но таким сведениям никто не поверил, с вооружения полевых войск бесполезные "гренады" исчезли еще в прошлом веке. Как бы то ни было, но в какой-то момент вольтижеры, действовавшие в авангарде, сочли собственные потери чрезмерными и затребовали двинуть для уничтожения завалов артиллерию, и в самом деле им пришлось тяжко. Где прохлаждается выделенная для операции четырехорудийная полубатарея полевых пушек - пусть она поработает!
  Сначала у артиллеристов получалось неплохо, первое же ядро вылетевшее из ствола грибовалевской шестифунтовки основательно разворотило завал и уложило насмерть троих нижних чинов из числа его защитников. Но со вторым выстрелом у французов уже возникли проблемы, неведомо откуда залетевшая пуля свалила наповал наводчика, его сразу же заменил артиллерийский офицер. Но кудрявого красавца суб-лейтенанта хватило ровно на один выстрел - его вскоре постигла та же судьба, что и наводчика. В этот раз лопнувшая с оглушительным грохотом среди бревен заграждения граната убила еще двоих и ранила осколками одного из солдат, но дальше стрельбу пришлось совсем прекратить, так как просто стало некому наводить орудие. Пехотный сержант решивший было временно переквалифицироваться в артиллериста, долго в этом качестве не прожил, только он склонился над прицелом, как и ему прилетел издалека свинцовый 'гостинец'. Невидимый и неуязвимый стрелок методично поражал артиллеристов одного за другим. Следующей жертвой стал подносчик зарядов, работать у орудия стало невозможно - защитных щитов пушки в то время не имели. Поэтому вскоре после гибели части собратьев, уцелевшая прислуга, подцепив орудие к передку, предпочла за лучшее эвакуироваться в тыл, предоставив пехоте выпутываться из сложившего положения самостоятельно.
  Растерявшийся командир передового отряда совершил тогда роковую оплошность, вместо того чтобы вызвать взамен выбывшего новый расчет, он приказал выдвинуть вперед еще одно орудие. Там на узкой лесной дороге и одной запряжке было трудно развернуться... а тут столкнулись две сразу. Немедленно возник опасный затор, временно отрезавший передовые силы от резерва, его разгребать направили как пехотинцев, разбиравших ранее захваченное заграждение, так и часть тех солдат, что их прикрывали. И очень некстати очередной офицер выбыл из строя сраженный 'шальной пулей', бардак и без того приличный постепенно приобретал все большие размеры. На этот момент и пришлась контратака егерей, которую так долго и тщательно готовил штабс-капитан Денисов, терпеливо выжидая подходящего момента. Забросав гранатами противника, и приведя его в замешательство, российские егеря штыками опрокинули и гнали врага потом добрую сотню метров и даже дальше. Как раз до батальонной колонны французов добежали, ожидавшей неподалеку за поворотом дороги, пока авангард ей путь расчистит... Нижним чинам в ходе наступления удалось на краткий миг прорваться далеко по просеке, они успели перебить прислугу полубатареи и переколоть всех ее лошадей, прежде чем опомнившиеся и подкрепленные резервом вольтижеры выдавили их обратно за завал. Бой на штыках был жестокий, потери оказались чрезвычайно велики, но штабс-капитан посчитал, что цели своей он достиг. Теперь французам придется эвакуировать в тыл свои пушки, а для этого надо выделить массу людей, да и времени тоже потребуется немало, да и просто невероятно тяжело это проделать по забитой войсками узкой лесной дороге. Александру, наблюдавшему за ходом этого удивительного боя из 'вороньего гнезда' в ветвях могучего дуба, показалось тогда, что на просеке, как в русле реки столкнулись два встречных потока. Темно-зеленая волна поглотила светло-синюю и мгновенно разлилась вперед, занимая все свободное пространство. Шум стоял адский, дикие крики сражающихся заглушали временами взрывы ручных гранат, которыми егеря раз за разом 'взламывали' вражеский строй, чтоб затем ударить в штыки на мечущегося в панике противника. Им важно было опрокинуть только три-четыре первые шеренги, затем отступающие вражеские солдаты сами сделают за них часть работы. Просека слишком узкая и двигаться тесная масса сражающихся может только в одном направлении, в сторону не свернуть - не дают густые непроходимые заросли малины, своего рода природной колючей проволоки. Поэтому отступающий противник поневоле сомнет и отбросит назад своих же соратников из резерва, не дав им принять участие в схватке. Главное условие - непрервывный бешеный натиск, иначе враг успеет опомниться и организовать отпор. Егеря смогли продержать такой темп движения только минут десять и прошли вперед примерно две сотни метров, далее сил на развитие наступления не хватило.
  Лишившись в свалке артиллерии и потеряв многих своих офицеров, противник под занавес сделал последнюю отчаянную попытку переломить ход боя в свою пользу. Был предпринят решительный штурм, синие шеренги вольтижеров подгоняемые сержантами без выстрелов накатывались одна за другой на завал точно морские волны, но обороняющиеся не жалели гранат и патронов, все уцелевшие нижние чины первой роты сражались на последнем завале, в резерве у Денисова более никого не осталось. Несмотря на ужасающие потери, французам, продвигавшимся по трупам своих солдат вперед, все же удалось потеснить противников, но к егерям подошло неожиданно подкрепление и отбросило назад огнем и штыками вражескую пехоту. Как только бой на рокаде закончился, полковой командир немедленно отправил еще две роты на север, дабы выручить штабс-капитана. Наступило временное затишье, стороны зализывали раны и готовились к новой схватке, ну или по крайней мере делали вид, что готовятся. В это время к французам пришло сообщение, что на рокадной дороге они потерпели полное поражение и потеряли там почти всю свою артиллерию, поэтому дальнейшее продвижение в глубину леса теперь стало абсолютно бессмысленным. Лично прибывший для изучения текущей обстановки на место, как тогда было принято, старший офицер командовавший операцией вскоре был убит опять таки "шальной пулей". Он приблизился к завалу на дороге, на "безопасное" расстояние дабы провести рекогносцировку. Его преемник при таком невыгодном раскладе решил далее не рисковать, слишком много они уже сегодня потеряли, а положительных результатов не видно и в помине. Загудела сигнальная труба и французы отступили, провожаемые вдогонку редкими выстрелами егерей, штабс-капитан не решился преследовать многократно превосходящие егерей в численности силы противника.
  И здесь в это день 13-егерский победил, хотя цена оказалась сравнительно велика, на просеке из строя выбыло более полусотни солдат и два офицера. Что было дальше? Противник уходя, попытался напоследок поджечь за собой лес, но ничего у него не получилось, зато вместо леса занялся торфяник как раз у самого начала просеки, густой бело-серый дым надолго преградил путь с этого направления по крайней мере на несколько дней. Почти как фосген, без противогаза не пройдешь и десяти метров в такой едкой серой пелене, легкие наружу вывернет.
  Далее по ходу событий, не сразу, а постепенно - в течение следующей недели "лес на северо-западе" превратился в место больших и "правильных" сражений. Нет не сам лес конечно, а окрестные поля, французы стянули сюда массу артиллерии, более 30 единиц, и принялись громить позиции 13-го егерского, расходовать пехоту впустую у них более не было особого желания. Полевая артиллерия начала 19-го века прекрасно действует по открыто стоящему в плотных боевых порядках противнику, с укреплениями дело обстоит уже куда как печальнее... Одна батарея современных 120мм минометов действительно перекопала бы тут все до основания, но полевые пушки начала 19-го такой огневой мощью не обладали. Орудия уродовали, кромсали шанцы, но полностью уничтожить их не смогли, зато попутно наломали массу молодых деревьев вокруг. Егеря в это время отсиживались, прятались от обстрела в импровизированных блиндажах, представлявших собой перекрытые в разных местах навесами из бревен неглубокие овраги и все - против артиллерийских снарядов начала века вполне достаточно, знаменитые три наката из песни военных лет не нужны.
  Так продолжалось два дня подряд, каждый раз, когда артиллеристы гордо заявляли, что "все снесли, всех подавили", пехоту отправляли проверить и добить уцелевших. В лесу французы сразу же натыкались на непроходимые завалы из деревьев - как следствие работы собственной артиллерии, так ранее созданные егерями. Продвигаться дальше нельзя, надо было расчищать путь, но под массированным ружейным огнем это делать как-то неудобно, а просочившиеся в глубину леса отдельные малочисленные группы быстро гибнут под штыками предприимчивого противника. В результате снова и снова пехота, проклиная своих криворуких пушкарей, отходит назад в поле и все повторялось еще раз.
  Поскольку на данном участке враг постепенно сосредоточил значительные силы, российское командование в свою очередь тоже двинуло туда сначала дивизию, а потом численность группировки довели чуть ли не до целого корпуса. Для перемещения войск прорубили новые просеки, построили дороги и загатили болота. Первым выручать свою роту прибыл весь Рязанский Мушкетерский полк, затем стали приходить и другие части. Вскоре полк, куда судьба определила служить Александра оказался не сходя с места уже в ближнем тылу, боевые действия теперь велись на полях перед лесом, превращенным постепенно в большой и сильно укрепленный военный лагерь. Деревья, что пощадили пушки Сульта, безжалостно вырубили топоры солдат, нужен был материал для прокладки дорог через заболоченные участки, постройки шанцев и для различных лагерных нужд, а так же и просто на дрова для костров. Воевать российским полководцам здесь, на новом месте, определенно понравилось. Ровная точно футбольное поле местность давала возможность, по крайней мере в теории, реализовать собственные тактические наработки, немыслимые в оврагах возле Гуттштадта, где они разбирались с французами Нея и все того же Сульта. Поэтому очаг напряженности сместился от этого богом забытого прусского городка на северо-запад. Тут словно на гигантской шахматной доске теперь шла кровавая и азартная игра войны, эскадроны обменивали на роты, батальоны на батареи. Пока уровень 'шахматистов' с обеих сторон был примерно одинаковый, победой даже и не пахло: ни шаха тебе, ни мата - только простой размен фигурами.
  13-егерский полк в российской армии считали малопригодным для действий в поле в составе линейных сил, в силу низких боевых качеств. Поэтому для него нашлись другие подходящие занятия, солдатам пришлось, кроме остальных тяжких и грязных работ по обустройстыву лагеря, так же валить лес и корчевать пни на просеках, спасибо хоть лошадей в помощь для этой работы выделили. Кроме того нижних чинов постоянно привлекали для несения службы в многочисленных пикетах и караулах, и Сашке опять выпал случай отличится, очередной французский штабной офицер подошел во время рекогносцировки слишком близко, на "совершенно безопасное", как тогда считали, расстояние к русскому пикету и винтовка не подвела своего хозяина. Может быть, такой расклад даже к лучшему. Вспоминал потом Александр: и в самом деле, желающих ходить в атаки и драться у них в полку хватало, а вот под обстрелом часами стоять в совершенном бездействии в сомкнутом строю... это совсем другое дело. Да ладно бы еще просто стоять, что и без того тоскливо, так нижних чинов особо 'продвинутые' начальники для бодрости духа там еще и строевые приемы заставляли проделывать, занимались излюбленным "фрунтом" прямо под картечью. Обычная картина, стоит полк с развернутыми знаменами, солнечные зайчики играют на начищенных пуговицах, мундиры новенькие глаз радуют, может в первый раз их нижние чины одели. Стоит себе и стоит, а его в это время усилено обстреливают с 500 метров дальней картечью, их оказывается две разновидности есть, у этой дряни пули действительно большие, хоть до биллиардного шара и не дотягивают немного, как тогда в первый день показалось. Чего там служивые делают ведомо только богу и штабным умникам, может 'противника сдерживают', может 'угрозу создают', а может и просто про них забыли и такое не редкость на войне. Передвигаться по полю боя так же по местным понятиям следует медленно, упаси бог пустить людей бегом. Военные авторитеты полагают, что российский солдат безусловно герой, но если ляжет, то потом не встанет, а если побежит, то не остановится. С точки зрения даже дилетанта, вроде нашего современника, дремучий идиотизм кругом куда ни глянь, если не сказать грубее. Такое впечатление, что полководцы с обеих сторон больше всего жаждут уничтожить максимальное количество своих же собственных подчиненных. И чем больше - тем лучше, как в старой черно-белой старой французской комедии, где генералы меряются друг перед другом размерами собственных потерь. Только вот тут уже совсем не смешно...
  -Вот стоим мы енто, а ен жарит картечями, да ядра кидат! -рассказывают потом нижние чины.
  -Чего стояли то?
  -А нам господа не говорят почто. Не ваше мол дело! Ох ен и жарил, мотрю Ваське ногу вырвало, ундера нашенского посекло ровно сито, почитай целу роту там седни оставили на поле!
  -А сами хоть стреляли али в штыки на них ходили мож? -спрашивают очевидца.
  -Неа, стояли тока... Велено пулю до времени в ружже беречь.
  Знаменитая линейная тактика представлена во всей красе, одни строят живые стены из человеческого мяса, другие разрушают их пушками. Пока в первой роли, к великому сожалению, чаше выступают российские генералы. Так обычно происходит в больших сражениях, в малых же российские войска зачастую не придерживаются общепринятых 'правил' и поэтому частенько побеждают.
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"