Чваков Димыч : другие произведения.

Ляпсус Трубецкого3 (повесть-блеф)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ЛЯПСУС ТРУБЕЦКОГО

(повесть-блеф)

3. В дебрях шоу-бизнеса или стоматология для акул

Эпиграф в перспективе:

("... большое видится на расстоянье...)

Где контра-пунктом Про и Контра

Разделят, с нас сорвавши шкуру,

Тебя со мною в пасти кольта

Смешав в патронах рецептуру.

Там, в этом странном запредельстве

Я отобью калибром мести

Своё с собой взаимодействие...

По всем сусекам - те же крести...

Скрестить крестей, в том много ль чести?

Бросок вперёд - что шаг на месте...

  
   Эпиграф без перспективы:
   ("... лица не увидать...", да,
   собственно, и ни к чему)
   Поэт поэту больше, чем поэт
   Поэт поэту - закадычный враг.
   Смотрю на твой античный силуэт,
   И не в инжир корёжится кулак.
   Поэт поэту больше, чем поэт.
   Поэт поэту - как заклятый друг.
   Вот взять, к примеру, этот табурет...
   И попрошу без перьев и без рук!
  

"Механические рыбы механическим рабам кажутся свободными..."

Ещё не придуманная китайская мудрость

  

"Леви Штраусс", модель N501

  
   Новорожденные лучи недоношенного зимнего солнца настойчиво щекотали веки Трубецкого, приподнять пытались. За окном лежал первый, ещё не топтаный никем, снежок. Из открытой настежь форточки доносились приглушённые высотой здания звуки большого города. Макар лежал на кушетке, прикрытый пледом в крупную клетку. Плед немного съехал, и хорошо просматривалось, что на груди Трубецкого уютно устроилась посапывающая Сюзанна.
  
   В кресле-качалке перед компьютером развалился какой-то увалень, взъерошенный, будто собака, собравшаяся после купания посушить свою шкуру. На вид ему можно было дать лет тридцать, впрочем, как и сорок. Годовые кольца трудно различать на фигурно выщипанной макушке. Короче говоря, понять возрастную категорию этого странного типа, ко всему прочему скрывающему часть своего лица очками-хамелеонами, было попросту невозможно. Очки в немыслимой красоты оправе выглядели просто великолепно. Хамелеонами оказались не только стёкла, но и дужка переносицы, и заушники. Всё в этих очках сверкало и переливалось разноцветьем сочной палитры. Мало того, оправа на очках представляла собой фигурки игуаноподобных ящерок, соединенных между собой хвостами, головами и другими частями земноводного тела. Что-то вроде змеиного клубка, но с более хорошей наследственностью. И такое великолепие особенно здорово смотрелось на фоне монитора, мерцающего в неплохом темпе, примерно сто-сто пять герц.
  
   Макар открыл глаза и попробовал потянуться, но узкая и короткая кушетка не позволила этого сделать. Он приходил в себя довольно долго, пытаясь определить своё местоположение в этом лучшем из виденных им миров, не считая страны Полуночных Грёз. Помещение, где Трубецкой проснулся, было абсолютно незнакомым. Куда это он попал? И кто этот парень, немного похожий комплекцией на располневшего и повзрослевшего херувима; парень, хладнокровно расстреливающий монстров, выпрыгивающих из электронно-лучевой трубки, как нюхательный табак из табакерки одной известной императрицы?
  
   Трубецкой аккуратно снял с себя посапывающую во сне крысу и присел. Он был одет. Тёмно-синие джинсы "Леви Штраусс" модели N501, футболка с символикой чемпионата Европы по футболу неразборчивого, полустёртого года второй половины второго же тысячелетия - старьё. Логотип этого первенства был Трубецкому незнаком, а, стало быть, по всему вероятию, проходило оно очень давно. Лет пятнадцать-шестнадцать тому назад, по крайней мере. В те незапамятные времена Макар ещё не был заражён опасной болезнью фанатика от европейского соккера. Получалось так, что футболка приходилась кому-то бОльшей роднёй, чем Трубецкому. Возможно, этому детине?
  
   Кроссовки стояли рядом с диваном, и Макар, свесив ноги, начал обуваться. Парень у компьютера, услышав звуки, не похожие на рёв израненных монстров, повернулся и спросил:
   - Ну, что, выспался? Готов работать?
   Трубецкой удивился:
   - Как работать? Что-то не понял - где я, вообще-то?
   Игрок добил метким выстрелом последнего мутанта, напоминавшего нечто среднее между конём в полупальто и зомбированного Брюса Виллиса, потом засмеялся:
   - Ну, ты, Макар, шутник! То есть, как это - какая работа? Нам нужно последний вчерашний трек обхиповать, чтобы зазвучало... Стас сейчас с пирожками вернётся, и начнём. Ты же с капустой заказал, помнишь?
   Макар рассеяно кивнул, а детина продолжил:
   - Смотри, чтобы не вышло, как в прошлый раз. Тоже тогда с капустой заказывал, а потом ещё и мой, с только что сдохшим догом приголубил за милую душу.
  
   Макар нервно продолжал рассматривать футболку с забытой футбольной символикой, всё ещё не приспособив себя и свою заспанную голову к новым сиюминутным обстоятельствам. Парень усмехнулся:
   - Что, забыл уже? Это тебе Непарнокопытов одолжил из своего антиквариата. Твою-то джинсовку он нечаянно паяльником приласкал, когда очередную безумную рацуху мастырил. Так что требуйте сатисфакции, мосье Трубецкой. А то Стас думает, что пирожков тебе купит, и на этом - всё. Лови момент, пока наш звуковик ещё тёплый... Завтра от него только сухую корочку для свой крысы и дождёшься...
  
   Макар пошевелил конечностями, начал понемногу приходить в себя, и от этого в желудке появились признаки тошноты.
   - Я что, пирожок с догом ел? - спросил он у парня. Тот развязно, но не обидно, заржал и ответил:
   - Точно, с догом. Но не с простым, а с горячим. С сосиской, то есть... Ну, ты, братец, ещё тот чудила! Особенно когда просыпаешься.
   В животе у Трубецкого отпустило. Когда сделалось легче на желудке, то и думаться стало лучше. Макар понял, что заброшен Ляпсусом в очередное полупространство, или же пространство, с параллельным проистеканием событий. Про параллельность ему сразу пришло в голову, как только проанализировал фразу детины о когда-то съеденном пирожке с сосиской. Он такого точно не делал, а, следовательно, вариант хищения чужой пищи происходил не с ним. Вернее, с ним, но из параллельного мира. А, впрочем, теперь Трубецкой и сам стал обитателем этого параллельного мира. А как же мир предыдущий, мир литературной богемы? Выходит, он теперь превратился для Макара в параллельное пространственное воплощение. С ума можно сойти с этим Ляпсусом, честное слово.
  
   Хорошо, стоп-стоп-стоп, давай разберемся последовательно. И не спеша. Итак, что он помнил? Страшный ливень, потоп в редакции ООО "Массовые и интимные театральные мероприятия столицы", нелепое противостояние человеку в камуфляже... Дальше - провал... Ничего из памяти извлечь невозможно... Трубецкой повернулся к парню за компьютером и спросил:
   - А вчера дождь был?
   Верзила хохотнул сдержанно и ответил:
   - Вроде, и не пили накануне ни грамма, а ты, как будто со свадьбы прибыл, где неделю керосинил. Ничего совсем не помнишь? Похоже, загоняли мы тебя со Стасом. Совсем нынешняя молодёжь жидковата против нашей неистовой работоспособности... Вот закончим диск сводить, отпустим тебя к психиатру для заведения знакомства...
   Да, о вчерашнем дне. Был дождь, как не быть. Поливало так, что мы окна позакрывали. Не помогло, даже стеклопакеты не выдерживали. Не зря говорят, вода дырочку найдёт... было бы давление. Это уже Блез Паскаль от себя лично добавил. Да, странно, что не помнишь... Мы здесь и спать-то остались, оттого что транспорт не ходил часа четыре из-за водных потоков. На улицах ни души, ни огонька, ни машины. Жуткое зрелище. А с утра сказали, будто бы какую-то редакцию вообще волной смыло к чертям свинячьим... Что так дёргаешься, шучу я, шучу...
  
   Макару сделалось не по себе, вроде бы этот незнакомый насмешник читал его мысли и специально подначивал.
  
   Но тут распахнулась дверь. На пороге прорезало плоскость откосов долговязой фигурой Непарнокопытова. Трубецкой был с ним, разумеется, знаком в той ещё, писательской жизни. Но, похоже, не настолько близко, как нынче. Макар сделал такой вывод по поведению Стаса, который бросился к нему обниматься, точно не видел целую вечность. Звукооператор Непарнокопытов восторженно орал ему в ухо:
   - Макарка, на улице-то такая благодать. Будто весна пришла, зимы не дождавшись. Сам видел набухшие почки. Вот ей-ей, не вру ни капельки. Чудо как хорошо сегодня, и пирожки отменные, и люди улыбчивые, и ментов не видно... Слушай, может, это уже коммунизм наступил преждевременно? Ну, бывает же, что дети рождаются недоношенными? Вот и здесь также...
   Компьютерный верзила был немного более скептичен:
   - Тебя послушать, так дураки все повывелись. И говоришь ты всё больше буквами непонятно каких слов. Преждевременный коммунизм для обитателей ВОРублёвского шоссе имени кепки генерал-губернатора верхом на кобыле своей супруги - вот это и есть твоя недоношенная утопия.
  
   Вскоре всё прояснилось. Макар теперь работал помощником музыкального редактора Стаса Непарнокопытова, который, впрочем, предпочитал, чтобы его называли более буднично - звукооператором, на студии звукозаписи "Надысь&Tomorrow". А здоровенный увалень трудился здесь в качестве системного администратора и мастера по компьютерному сведению фонограмм. Звали парня Виталиком Подъяблонским, но охотнее он откликался на прозвище Дельфин, полученное за любовь к объектно-ориентированному программированию в среде Delphi.
  

В среде Delphi.

  
   Если о Стасе Непарнокопытове Макар имел кое-какое представление из предыдущей почти сказочной жизни, устроенной ему Ляпсусом, то Виталик Подъяблонский был для него человеком новым. Пришлось узнавать коллегу стремительно, в ритме зажигательной самбы. Времени на раскачку не было вовсе. Работа над очередными альбомами очередных групп и солистов кипела по двенадцать часов в сутки, а то и более. Тут всё зависело от настойчивости продюсера и финансовых вливаний.
   Что ж, не станем и мы томить читателя и поведаем ему несколько основополагающих, я бы даже сказал, ключевых, моментов из жизни Дельфина. А что касаемо до Стаса Непарнокопытова, то он сам о себе всё расскажет. Мне так кажется.
  
   Итак, Виталик Подъяблонский был сыном своего времени. Все новые веяния приходящего в упадок социализма не обошли стороной его пытливую натуру. Дельфин, не будучи ещё Дельфином, направил свои безразмерные кроссовки, произведённые в городе Кимры в один из технических ВУЗов главного города державы, культивирующий начинающую входить в моду специальность программиста. Он уехал в столицу в надежде найти там золотые горы. Но горы оказались вовсе не золотыми, а Ленинскими. По-нашему, Воробьёвыми. Вот такая злодейка-судьба. Впрочем, диплом системного специалиста в области обслуживания натурализовавшихся в славянских краях монстров фирмы IBM, замаскированных под братским логотипом ЕС-ЭВМ, Виталик получил в назначенный срок. Но счастья это ему не прибавило.
  
   Домой, в свой забытый Богом и советом народных депутатов Барбарисовск, ехать ему не хотелось. Да, собственно говоря, и с работой там было неважно. Точнее сказать - никак. Не знали в Барбарисовке в ту пору об утилите IEBUPT и других тонкостях ассемблирования, не говоря уже про алгоритмические языки высокого уровня и языки управления заданиями. Некоторое время Подъяблонский обретался в каком-то проектном институте, перебиваясь с пива на квас, как это было положено советскому инженеру самой престижной профессии. Жил он в многоэтажной общаге с нравами, сходными по своей моральной направленности со знаменитым испанским курортом Ибицей.
  
   Там-то, в этом инкубаторе раскрепощённых идей сексуальной революции, Дельфин и женился в первый раз, будучи пойманным за руку (хорошо, что только за руку!) комендантом общежития и секретарём парткома в алькове одной перезревшей целлюлитными всходами особы. Виталик бы никогда в жизни не оказался в этой постели, не будь он изрядно пьян. Да, что там, изрядно! Пьян Подъяблонский был, как сапожник. Позднее, конечно, стало ясно, что вся эта песнь песнЕй была подстроена хитроумной подругой-лимитчицей будущей супруги. Но, как говорят мудрецы, лишние знания лишними не бывают, но скорбь от них становится невероятно назойливой.
  
   Уроки молодости не прошли для Виталика даром. Он теперь не ложился в постель с малознакомыми объектами, предпочитая упасть недвижимым раньше, чем дело дойдёт до "либидиных" страстей. Хотя в чём это могло ему помочь с запятнанным ЗАГСовской паутинкой чернил паспортом, мне лично непонятно. Однако сейчас не об этом. Вернёмся лучше к Подъяблонскому.
  
   Чтобы не лишиться работы и однокомнатной квартиры в спальном районе, которая подмигивала Виталику изо всех сил зелёным глазом с юго-западной, подветренной, стороны, пришлось пожертвовать своим телом. Затем пришлось уже жертвовать той самой квартирой, которая отошла к обездоленной даме после развода. Дельфин снова поселился в общагу. Сначала нелегально, а потом уже своим трудовым энтузиазмом добился официального признания собственной персоны, как добропорядочного члена общества.
  
   Только тут закончились эти самые добропорядочные времена. Заработную плату, и без того не академическую, стали задерживать. О том, что столичные магазины опустели, говорить не стану, чтобы не нервировать читателей, у которых хорошо с памятью. Замечу просто - так было. Но зато взамен товаров народного потребления народ вместе с Подъяблонским получил несчётное количество разнообразных свобод. В том числе, и свободу трудоустройства.
  
   Несколько лет Виталик облагораживал своею персоной разных работодателей. Сначала они были организаторами кооперативов, потом - всяческих ЧП и ТД (ИТД?), а позднее - ОАО и ЗАО. На этом поприще Дельфин заработал достаточно средств, чтобы купить двухкомнатную "сталинку" в престижном районе. Но и с ней пришлось расстаться. Что поделать, семейная жизнь имеет свои материальные издержки.
  
   Вторым разводом рулил адвокат его, Виталика, "бывшей". И вот во цвете лет и творческого подъёма наш герой вновь оказался без жилплощади и верной подруги, которая с энтузиазмом ударников Первых Пятилеток свивала новое семейное гнёздышко в районе Регулярного Кольца. Вообще говоря, бывшая супруга Дельфина имела к тому времени уже не менее пяти квартир, полученных нехитрым женским способом. Без насилия и устрашения. Так, собственно, родилась риэлтерская фирма "Концы в воду, инвест". Вы с ней, надеюсь, не сталкивались? Бог миловал?
  
   Ну, а что ж наш герой? Он снова дарил свои таланты новым хозяевам. Конечно, можно было бы и своё дело открыть. Но Виталик, попробовав однажды, решил больше с этим не связываться, получив в итоге недельной деятельности три сломанных ребра, неприличный цвет лица и вызывающую его же опухлость. На целый месяц получил. От кого, спрашивается? От благодарных кредиторов, разумеется.
  
   И тут грянул киндер-кризис, начало которого с таким вожделением ожидала одна самая богатая семья в столице. Виталик к этому моменту скитался по квартирам приятелей, пытаясь накопить на свой угол. С одной стороны кризис был ему не товарищ, поскольку Дельфин лишился работы. Но если рассматривать жизнь под другим углом, то нельзя не удивиться тому приятному обстоятельству, что цены на недвижимость упали. У Подъяблонского хватило пушистости зелени заокеанских денег на то, чтобы купить довольно сносную двухкомнатную квартиру, снова в спальном районе. По внутренней магнитной составляющей Виталика тяготило на юго-запад, но чтобы не встречаться со своей "первой" даже с ничтожной степенью вероятности, ему пришлось сориентировать вектор своих желаний в сторону северо-востока.
  
   Достигнув желаемого, Подъяблонский расслабился не на шутку. Целыми днями Дельфин - теперь так его уже называли практически все знакомые - сидел в своём логове, просаживал оставшиеся от приобретения квартиры деньги в пивном изложении, изредка названивая по объявлениям, где требовались опытные программисты. Но там, где требовались, как правило, мало платили. А если платили много, то от работодателя за версту пахло криминалом. Таким образом, Виталик большую часть свободного времени посвящал собственному развлечению, иначе говоря, писал программы, как говорится, для души, постепенно теряя надежду когда-нибудь влиться в приличную трудовую струю, где бы его поняли и приняли.
  
   Но жить одними мечтами не представлялось возможным, поэтому иногда приходилось поступаться принципами и работать там, где получалось. В результате одной такой авантюры Подъяблонский вновь переселился. На сей раз в коммунальную квартиру, где занимал небольшую, но вполне уютную комнату рядом с санузлом. Однако об этом немного позже.
  
   Однажды поутру Дельфин написал в один трёхсуточный присест программу-видеоплеер, ещё в пору своей перманентной безработной неприкаянности. Макару удалось попользоваться этим чудесным продуктом пытливого Виталькиного ума. Плеер Трубецкому понравился. Особенно эксклюзивные режимы просмотра, такие как: "Немое кино", "Немое кино с треском плёнки", "Имитация разрыва склейки" или "Сапожник!", "Тапёр", "Поддатый тапёр", "Тапёр с похмелья", "В тапёра не стрелять, у него нет слуха" и "Забавные артикуляции". В последнем режиме на месте отдельных фраз звук неожиданно отключался, позволяя зрителю домыслить содержание сказанного героями видеоряда в меру собственной испорченности.
  
   Вероятно, программа понравилась и директору звукозаписывающей студии, поскольку буквально спустя пару дней после окончания работы над программой Дельфин числился в штате компании "Надысь&Tomorrow". Мечты сбывались. В лице Непарнокопытова Виталик Подъяблонский нашёл благодарного партнёра по совместным шуткам и приколам. Одним словом, Гога и Магога встретились, только теперь, в отличие от братьев из Сиама, они были расфасованы в разные флаконы. А звукозаписывающая студия, вместе с тем, приобрела с лёгкой руки Виталика воздушный, как китайский дракон из папиросной бумаги, девиз на свой герб. Над этим девизом полгода бились лучшие умы студии, но ничего путного им в голову не приходило, сплошная выспренность или, наоборот, неоправданное гусарство с лихим завитком из-под виртуального кивера. А вот Виталик сразу проникся и ответил на немой вопрос генерального директора так:
   - Так вам девиз необходим, господа? Это же очень просто. Скромность украшает идиотов! Современно, в духе времени. Не находите?
  

Скромность украшает идиотов!

  
   Рассказывают, что один продюсер из иностранно подданных, как-то спозаранку засомневался в подлинности дисков, спонсируемой им группы "Стансы минус", которыми торговали в переходе на станции метро "Большое Щёлковское Недоделкино". А засомневался вот чего - очень дёшево товар уходил. Купил продюсер партию дисков и на студию - шасть. Посмотрите, дескать, граждане криэйтеры, "пиратский" товар или нет. Посмотрели. Вроде, всё на месте: и голограмма блестит немыслимо, и тайные цифири по ободку просматриваются, и полиграфия на обложке - залюбуешься. Решили нести подозрительный товар в суд последней инстанции, то есть Дельфину с Непарнокопытовым в студию. Виталик со Стасом диск на воспроизведение поставили, с минуту послушали и заявили в стиле пресс-конференции:
   - Полное палево!
   - Контрафактный товар, - перевели иностранному гостю. А Дельфин продолжил:
   - Разве ж я так мог лажануться, чтоб скрип дверей в соседнем офисе не обрезать при сведении? Никак не мог. Ага, да, тут ещё слышно, как сморкается кто-то из режиссёрской группы. Врать не стану, но очень эти звуки на телодвижения Стаса похожи. Значит, кто-то рабочий материал у нас стибзил и в дело пустил. Вот так-то. Идите себе, господин иностранец, и охрану в следующий раз нанимайте получше. А то взяли моду - нас, работников студии, на выходе до трусов раздевать, а сами, небось, всё и стащили...
  
   Про удачливость Дельфина в работе слагали легенды. К тому же, он, будучи программистом, легко находил и устранял неисправности связанные с неработоспособностью оборудования. Вместе с "железячниками" ему не раз приходилось анатомировать внутренние органы компьютеров и сопутствующих электронных товаров из не очень Южной и Юго-Восточной Азии. Там, судя по рассказам коллег по работе, микросхемы крупноинтегрального литья собирал где-то в специально затопленных городах на дне заливов с экзотическими названиями на феодально-португальском - мимоза-глюкоза и прочее. Затапливали города специально, чтобы исключить попадание пыли на будущие компьютерные мозги и душу.
  
   В них, подводных поселениях-заводах, кипела работа по заточке чипов в условиях стерильности и постоянной влажности. И вершили этот процесс исключительно незамужние дамы в халатиках на обнажено-завораживающее тело со сливово-восковыми сосками, еле скрытыми белым хлопком, выделанным по тысячелетней технологии канувших в Лету империй. Дельфин представлял себя в царстве этих подводных технологий, и ему начинало казаться, будто он какой-нибудь Садко из Великой Формозы, попавший в прохладные объятия русалок, дочерей технологического прогресса. Мечты, мечты... Что вы там про сладость? Не было никакой сладости, одно лишь так не исполнившиеся предчувствие невероятных нечеловеческих эмоций...
  
   Многолетний опыт нельзя было пропить. Мало того, мастерство Виталика росло с каждой новой проблемой, возникающей при эксплуатации компьютерного "железа". И когда кто-нибудь на студии начинал умничать, истошным криком, почти по Гоголю, надрывая атмосферу философизмом: "Мамочка помЕрла!", Подъяблонский являлся, как архангел Гавриил с нескромной фразой "Это нам, как два сайта пролистать!" на устах. Как правило, оказывалось, что с аппаратурой всё в порядке, а виной всему неуклюжие действия пользователей, возомнивших себя специалистами. И всегда в процессе работы Дельфин забавлял криворуких юзеров и юзериц оптимистичными замечаниями, к примеру, такими:
   - Если линьки не линкуют на сервера, сазана их мать, то треба прикорма через IP-Forwarding задать по самые NTFS... Так и батька мой, и дедун, досовский пердун, завсегда делал... Не бойтесь, барышня, наимаем мы вам тех серверов полны горсти по самые 155 Мбит/с...а то, и до гигабайтера мгновенного, шоб я опарыша живого не видал! Вот те крест... мальтийский... (код знака 256С в шестнадцатеричном Юникоде)!
   - Ой, Виталик, дай-ка по-скоренькому один файлик скопировать, пока ты тут ничего не напортил. Вот, я себе уже на "флешку" переношу...
   - На плешку? - Дельфин был по своему обычаю немного язвителен, с достаточной для неординарного программера долей иронии. - Зря вы так, сударыня. Ой, зря! Ваш секретный документ о способах завлечения мужчин мною давно прочитан. Ничего-то в нём, акромя полнейшей белибредятины, нет. И не стоило так явно его по сусекам прятать. От меня ни один вражеский ворог ничего об этом не узнает! Клянусь Asus-ом, распятым на Iwill-е.
   Здесь Виталик демонстрировал игру слов, не всем читателям понятную. Растолкую, пожалуй. С одной стороны Asus и Iwill - компании-производители компьютерной техники. В предложенном контексте имеется в виду Mainboard фирмы Asus и корпус фирмы Iwill. С другой стороны созвучия Asus - Иисус, Iwill - Evil. Evil, в переводе с английского, означает "зло". Падший в ад ангел тоже имеет отношение ко злу чисто фонетически. Devil - evil. Сладкая парочка.
   - А напортить я по определению не способен, было же время убедиться, я думаю. - Дельфина методично несло в системные недра. - Итак! Приступим к излечению компа. Сначала заклинание, как водится в добрых сказках. Тири-бири, вась-вась, киш-миш, калабалахари! Вот ужо и развиднелся сервер-батюшко, показался ясным солнышком у вас в оконце. Возрадуйтесь, православные юзеры! И другим возрадоваться накажите.
  
   А что касается программного обеспечения, то тут Виталик тоже был на высоте. Никакие задачи, которые перед ним ставило руководство, не загоняли его в творческий тупик. Ещё бы, ведь он жил по принципу:
   "Программист на вопрос, может ли он написать прогу, отвечает только двумя способами:
   - Могу
   или
   - Могу, но не знаю как". И ещё был у Виталика один лозунг, который он без устали повторял молодым специалистам, обременённым высшим образованием.
   Знания всегда пасуют перед опытом!
  
   Подъяблонский любил литературу. В свободную минутку постоянно выискивал в Интернете что-то свеженькое и читал с невероятной скоростью. Высшей похвалой Виталика автору текста было произнесение такого слов "забавный креативчик". Утверждают, что впервые прочитав "Пиквикский клуб" Диккенса он произнёс: "Антикварный креативчик с забавным джентльменским занудством". Но я бы не спешил этому верить. Говорят у нас всякое, причём обо всех.
  
   От Подъяблонского Макар впервые услышал знаменитую шутку, гуляющую среди программистов в среде Delphi. Шутка такая: русифицированная версия текстового редактора Word подчёркнуто вызывающе сообщает об ошибке в слове "стриптизерша", но зато принимает в качестве идеально правильной комбинации тот же набор символов с пробелом посередине, хотя последний представляет собой откровенную логическую чушь. Обратите внимание - стриптиз ерша. Много ли логического смысла в этом выражении? Хотя... Возможно, рыбаки поспорят со мной.
  
   Ещё о Виталике рассказывали, что он постоянно вводил дам в состояние розового стыдливого румянца своими неожиданными советами. К примеру сказать, одна молодая особа советовалась с подружкой по телефону посредством громкой связи (чтоб не прекращать набивать текст договора методом "третьего пальца") о глубине выреза на вечернем платье. Она вопрошала:
   - Как считаешь, я не слишком шокирую публику, если ползадницы будет декольтировано?
   Подруга замешкалась с ответам, и её место не замедлил занять вошедший ко времени Подъяблонский. Он сказал просто и со вкусом:
   - Если будет открыта та полулимпопопицы, которая ближе к кустурице, то лучше не стоит рисковать репутацией. Но зато еле приметная оголённость персиковых округлостей в районе разделительной полосы обязательно приведёт к положительному эффекту в сфере личной жизни и трудовой деятельности...
  
   И в этом был весь Виталик. Особа полыхнула алым знаменем пролетарского гнева, долго не могла прийти в себя, но впоследствии совету Дельфина последовала, что помогло ей в успешном замужестве. А фраза Подъяблонского о лимпополупопице осела в головах женской половины коллектива и не раз всплывала на поверхность в моменты корпоративных невинных забав со спиртным и без супругов.
  
   Познакомившись ближе с Подъяблонским, Трубецкой не уставал удивляться его оптимизму. Столько раз жизнь его била об косяк своих негативных обстоятельств, а тому всё нипочём. Взять хотя бы историю про сервер, собранный "на коленях".
  
   В тот период своей трудовой деятельности Виталик работал у одного кручёного бизнесмена по фамилии Беспросветный. Этого, с позволения сказать, предпринимателя подозревали в связях с бандитами, которые он ухитрялся порочить своим участием в совместных проектах. Но доказать никто ничего не мог, а, скорее всего, что и не хотел.
   Подъяблонский устроился к Беспросветному от безысходности. Работы в год большого "киндер-сюрприза" было практически не найти. Так вот, Дельфина сразу на новом месте озадачили созданием локальной компьютерной сети. Виталик обрадовался - дело-то знакомое и не криминальное. И всё было бы вполне приятно и удобоваримо, но Беспросветный отчего-то не хотел покупать готовый оттестированный сервер, а предпочёл, чтобы Дельфин сам собрал его, как говорится, "на коленях".
   - Мне деньги сейчас очень будут нужны. Такие, понимаешь, вложения прибыльные, - говорил хозяин Подъяблонскому. - А тут ты со своим корпоративным железом. Не маленький, сам собрать сумеешь.
  
   И сколько Виталик ни убеждал Беспросветного, что для сервера нужны все "детальки" одна к одной, оттестированные, чтобы как часики работало всё; что не найти на нашем диком рынке фирменных "железяк" за те пустяковые деньги, что ему, Дельфину, изволили выдать в виде подотчётной суммы; что для организации системы связи, которую измыслил создать Беспросветный, нужна очень надёжная техника, ничегошеньки не помогало.
  
   Дельфин тридцать раз пожалел о своём пиковом состоянии, которое вынудило его заключить контракт с работодателем, поскольку вырваться из юридических лап Беспросветного не представлялось возможным. Делать нечего, собрал он сервер, потратив на это просто невероятное количество сил, изворотливости и ума. Попробовали бы вы сами соорудить что-то приличное и надёжное на ту сумму, которая была у Подъяблонского в подотчёте, тогда бы и не стали так скептически кривить свои губы изумительной красоты и пухлости.
  
   Для того чтобы выполнить работу, приходилось целыми днями наворачивать круги по столице, выискивая приличную комплектовку по приемлемой цене на данном в служебное пользование раздолбанном "москвичке" модели "каблук". А бензин за свой счёт, как водится. Хороший из Беспросветного экономист нарождался. Его в один ряд с любым правительством поставить можно. И не стыдно будет! Такой же умелый создатель стабилизационного фонда в швейцарском рождественском чулке с помпонами.
  
   И вот сервер готов. Виталик некоторое время занимался сетевыми настройками, прежде чем показал результаты своего труда Беспросветному. Тот только скупо отвесил:
   - Можешь, если на тебя надавить... Потом премию выпишу, иди пока.
   Подъяблонский тут же подал заявление. По собственному желанию, как вы понимаете. Теперь контракт не запрещал такого исхода. Целый месяц Дельфин чувствовал себя свободным и счастливым, но потом в его дверь позвонили. На пороге стоял мрачный, как дворник Митрич с похмелья, Беспросветный. Он был не один, а в окружении своих воспитателей по единоборствам и владению всеми видами оружия. На душе у Подъяблонского сделалось нехорошо. Не стану вам рассказывать о правдивых предчувствиях, но случилось именно то, о чём так методично нашёптывал Виталику взбесившийся пульс. Это жопа, это жопа... полная жопа.
  
   Беспросветный по-хозяйски уселся на диван и проинформировал Дельфина:
   - Я думал, касатик мой козырный, что ты специалист. А оказалось, что тебе самое место на паперти. Сдохла твоя сеть... Понял? Сервер не дышит. Это мне опытные ребятки рассказали... Как мне теперь с клиентами быть прикажешь? Похоже, ты давно у нас не умывался ключевой водой из унитаза. Смотри, мои пацаны быстро тебе помогут...
   - Я же говорил, что нельзя для такого важного дела, как связь, использовать сервер "с колен"... Скупой платит дважды...
   - Нет, ошибаешься, родной! Платить за всё будешь ты. Все неустоечки моим клиентам покроешь, новый сервер купишь... Какой нужно... На всё, про всё тебе сроку три дня. Потом счётчик включаю... Чтоб не мучался особо, рекомендую тебе сразу эту квартиру продать... Я тут одного риэлтера знаю...
   - Я всё восстановлю... Не нужно квартиру... Прямо сейчас... Давайте поедем...
   - Нет, дорогой, не суетись. Ты лучше подумай, где денег взять...
   С этими словами Беспросветный протянул Виталику бумажку, на которой рябило от количества валютных нулей. Наверное, что-то в глаз попало...
  
   Впасть в депрессию от систематического невезения? Нет уж, не таков Дельфин. Обо всех своих злоключениях он говорил с усмешкой: "Обули меня по самые паслёновые" и продолжал жить и работать, будто бы ничего не случилось. И даже астрономический счёт не смог ничего изменить.
  
   Кстати, при последующем рассмотрении сумма выглядела уже вполне удобоваримой. Виталик смог её вернуть Беспросветному, разменяв свою квартиру на ту самую комнату в коммуналке. Да-да, рядом с санузлом, вы вспомнили верно. Именно в этой комнате и была написана программа, которая коренным образом изменила жизнь Дельфина и довольно скоро позволила обзавестись вполне приличным жильём.
  
   А как же история с Беспросветным, спросите вы? Неужели нельзя было обратиться в карающие органы? Ну, тут вы совсем загнули! Виталик же не по уши деревянный, чтобы жаловаться на уважаемую фирму "Братки ЛТД", которую возглавлял Беспросветный. И, кстати говоря, собранный Подъяблонским сервер до сих пор вполне работоспособен. Раньше он перекатывал килобайты в системе пейджинговой связи, а теперь стоит в каком-то компьютерном клубе, где над ним измываются школьники. Так, что, выходит Дельфин попался на голимую лебеду, когда деньги выплачивал? А вы бы пошли к Беспросветному с инспекторской проверкой? Разрешите вам не поверить!
  

Гарун бежал быстрее лани

  
   В один из пасмурных осенних дней Виталик знакомил Трубецкого с возможностями Интернета. Нельзя сказать, что Макар был абсолютно несведущим в этой области человеческих знаний молодым человеком, но Дельфин поражал его своей дурашливой неординарностью настолько, что все представления о компьютерах и "мировой паутине" сразу приобретали лёгкий характер вдобавок к ироничному восприятию. Например, Подъяблонский называл модем МАМЕДОМ, частенько использовал выражение "о, шайтан!" вместо набивших оскомину "упс!" и "вау!". Виртуальную системную кнопку "have disk" Дельфин именовал только так: "инсталляционное хавало". Никак иначе. Пустое окно в эксплорере Виталик тоже называл по-особому - "пустяковым окном". Базу данных по представителям попсового бизнеса Дельфин величал сокращённо БайДа, а в минуты душевных потрясений и вовсе - БиДе.
  
   Нужно ли подчёркивать, что Screen Saver, установленный у Подъяблонского на компьютере, отличался стильной неординарностью. "Аквариум с бесплатным сыром" - таково было его название. Весь "рабочий стол" заполняли дохлые рыбки плавающие кверху брюхом, на дне лежал кусок заскорузлого сыра, заросшего плесенью, как Фёдор Конюхов бородой после кругосветки, а в мышеловке, присыпанной донными осадками, истерично билась небольшого размера акула с выражением лица бывшего премьера, того, что из министерского садка, а не из одноимённой группы надутой попсы, по фамилии Пустьпьянов. И ещё, компьютер у Дельфина умел системно разговаривать на какой-то смеси старославянского скоморошьего, технического и, Бог знает, какого ещё.
   По первости Трубецкой, которому раньше доводилось видеть, как работают под ДОСом, трепетал оттого, что современные системы позволяют в той или иной мере исполнять несколько задач одновременно. Но Виталик быстро спустил его на землю:
   - Не стоит слишком серьёзно относится к возможностям программных продуктов от папочки Билла. Виндовозка 95, честно говоря, очень похожа на самолёт, попавший в болтанку: тошнит, а выйти некуда... Далее - чуть получше, если мастырить серверную версию, а не множить обеспечение для рабочих станций. Но, вообще говоря, многозадачностью, милый Макар, страдал ещё Юлий Цезарь. Так что компания "Microsoft" ничего нового не изобрела.
   Знакомство с Интернетом началось прямо с утра, пока Стас готовил студию к приходу очередного музыканта. "Почём нынче фунт онлайна?" - риторически испросил разрешения проникнуть в сети мирового разума Подъяблонский, подходя к компьютеру, обделённого серверным участием. Сервер сегодня был не в себе. Не зря же этот двухпроцессорный монстр, упакованный не в корпус, а в стойку, был так немилостиво помянут Дельфином, уязвлённым с утра безответностью бездушной железяки:
   - Это не сервер, это стервер какой-то! Просто стервец, а не сервер! Ничего, ничего. Мы сейчас тебя перезагрузим чутка... В бесполезном режиме, чтоб не выпендривался.
   - В безопасном? - спросил любопытный Макар.
   - Точно, полное ощущение презерватива... Ни куда не пускают, а деньги те же... Ты не робей, голуба моя, я тоже на эти окошки поначалу бросался, как с вилами на танки.
   Трубецкому ничего не оставалось, как наблюдать за процессом взбодрения сервера. А Дельфин комментировал происходящее после его манипуляций действо:
   - Ага, найдено неизвестное устройство - чудо-юдо телефон. Ишь, чего удумал. Не дождёшься, тварь настырная... Хватит с тебя и "зухеля"! Вот придёт Онлайн-ака, он тебе растолкует всё по IP-протоколу.
  
   Вскоре сервер заработал, как требовал от него Виталик, и началось посвящение Трубецкого в Интернетовские пользователи. Снова вернулись к локальному компьютеру, и Дельфин показал на какие нужно "жать педали", чтобы окунуться в пучину информационного беспредела. При этом он приговаривал, как недобрый сказочник из гаитянского эпоса, недобро потирая потные ладошки:
   - Эге, время пить "Графа Грея с бергамотом". Это хорошо! Когда нет никого в локальной сети, Интернету ловчее работается. Сейчас мы из тебя толстостенную дремучесть-то изгоним. Безо всяких магических пассов и нетрадиционных методов вмешательства в ненормативную психику.
   - Отменно! - только и сказал Трубецкой.
   Действо началось, и продолжилось стильным извивом двух-парного связного кабеля.
   - "Совершение заединения"? Это ещё что за надпись такая нестандартная? - спросил Макар, удобно устраиваясь рядом с Дельфином, который натравливал свой "мамед" на кондовый диал-ап. "Делянку", так Виталик называл выделенный канал оптоволоконной связи, он по каким-то причинам решил не привлекать к курсу молодого Интернет-бойца. Я думаю, исключительно для того чтобы Трубецкой в полной мере осознал процесс приобщения к удалённому доступу и искусству ждать в засаде. Этому всегда обучают в первую очередь начинающих самураев.
   - Эк, - обернулся Дельфин к Макару, - сказанул. Да ты, голуба моя, гуманоид! Это же каждому ясно-понятно. Если есть "завершение соединения", то вначале обязательно должно присутствовать "совершения заединения". А иначе, о каком коннекте речь может идти? У коннекта, было бы тебе известно, в отличие от сказки, два конца. И оба начинаются у провайдеров. То есть, как это два? А как же тогда конечный пользователь? Пользователь потому и конечный, а не конченый, что одним концом провайдер на него опирается, а другим по разным серверам шерудит.
   Ага, вот началась проверка вымени и пароля. Знаешь такую песню: "Ты погладь меня тихо по вымени, и к сети без сбоёв подключи меня..."? Группа "Штык и смык". Что, там слова другие? Конечно другие. Ты меня удивляешь, Макар. С тобой и пошутить практически невозможно. Вот уже и вымя проверено, сейчас состоится выход в МУнет. Так, а теперь обратимся к мамонтам. То бишь к тому, от чего все "чайники" начинают кипятком писать. Что я в виду имею? Программы, предназначенные для поиска всякой сексячины. Шутка это, но ты, Макар, имей в виду, что зевать в сети не стоит, а то от порнографии не отобьёшься. Чуть что не так, гаси страницу без жалости. Понял мою мысль?
   Хорошо, что искать будем? Броварисполь, говоришь? Ну, давай, поищем. Ага, тут всё одно и то же. Отборные свиньи, отборные производители. Даже открывать подобные сайты интереса нет. Что говоришь? Отнюдь, это не всё. Интернет ещё не кончился. Давай на другом сайте посмотрим.
  
   Смена хостинга обернулась заботливым навязыванием баннерной рекламы в вопиющем изобилии. Виталик сморщился и сказал нечто ядовитое о том, какой вид удобрений он бы с удовольствием насыпал в ладони авторов подобного Интернет-детища. Потом он покрутил руки пропеллером, как будто делал зарядку, закурил и снова приник экрану.
   - А что там у нас на второе? - риторически спросил Дельфин, переключаясь на следующую страницу поисковика. Макар только успел заметить, что величают этот поисковик, не то Япенндикс, не то Гуголь, а про компот на третье Подъяблонский даже не намекнул. Потом Виталик извлёк из кейса диск с красочной надписью "500 самых опасных и полезных вирусов", вставил его в привод и выбрал пункт меню "запустить всё".
   - Сейчас мы взъерепеним здешнюю систему. Так-так, есть! А вот теперь посоревнуемся, у кого харизма толще. - Виталик оживился и запел что-то совсем несуразное: - Разны ясные дни от зари до зари... Я убью тебя лодочник, ты опять не в себе...
  
   На протесты Трубецкого не портить добрым людям Интернет-общение посредством вездесущих "червей", Дельфин хитро улыбнулся и сказал:
   - Не бойся, парень! Юзер ламера не обидит. Это у меня для прикола на коробке от диска напечатано. Понял, интерфейсом тебя об рабочий тэйбол? Шутка. Извини, если поперёк трафика.
   - Виталик, а что это у тебя за файл такой странный в "корневике" лежит? - Макар блистал своими познаниями, как свежее начищенный якорь после пополнения корабельного штата порцией "салаг в масле". Он увлечённо елозил эксплорером по диску С:\ со страстью новообращённого язычника от "диггера" и первой части "Принца Персии".
   - Что за файл? - теперь Подъяблонский даже не смотрел в плоско выстеленную гладь TFT-монитора. Он заинтересованно подмигивал молодой секретарше, заглянувшей в серверную в поисках вчерашнего дня. Та отвечала Дельфину многообещающей взаимностью с непременными последствиями после окончания рабочего времени.
   - Ну, вот этот же... kill_proxy.exe?
   - А-а-а... это вилы Ростовские... Одна буква "l" на конце?
   - Две.
   - Тогда точно - вилы!
  
   Подъяблонский мигом переключил модуль своего незамутнённого внимания на компьютер и с героическим "Сейчас-сейчас, я разрисую кого-то под хохлому!" принялся усердно стучать по клавиатуре многопальцевым методом профессора Зебры, не забывая периодически обращаться к своему диску, где обитали те самые 500 полезных "вирусов". При этом он приговаривал:
   - И какая матрёшка опять настройки "файервола" убила? Стоит на пару дней в командировку убыть, как начинаются "косяки софтовые". Ну, да, ничего. С этим справимся... Дело житейское. Сам виноват, конечно... Нужно было прямо с утра в систему влезть... Знаю же с кем работать приходиться... Ага! Сейчас прольётся чья-то желчь! Так вот же "айпишник", откуда нас развести хотели. Ну, что - держи, фашист, гранату!
  
   Трубецкой догадался, Дельфин не был совсем искренним, когда упоминал о безопасности своего "вирусного" диска. Похоже, кому-то сегодня придётся туго. Зря злоумышленники с Подъяблонским связаться решили, ой, зря.
  
   Через час Виталик уже показывал Макару, что можно сделать при помощи сервисной программы для работы с жёсткими дисками.
   - Ну, что тебе сказать? Partition Magic - та ещё "софтина", предназначенная, главным образом, для разматрасивания "хардов" в макароны по-флотски какой-нибудь криворукой юзернёй. А если с умом, то очень даже разлюбезная программа. Сечёшь?
   Макар кивал и улыбался, словно его только что посвятили в рыцари Перманентного Информационного Онлайна.
  
   Дельфин удовлетворённо обозначил плевок презрения в редкозубой котловине рта и произнёс:
   - А ты, Макар, молодец! Фишку рубишь на лету. Как у нас говорят, потоковым методом, даром, что "чайник". Так бы без тебя пришлось потом дольше повозиться. Эх, чёрт, сам и виноват... Сколько раз говорил себе, чтобы никого к системе не подпускал. Даже на время отъезда... Так ведь нет. Начальство требует, чтобы хозяйство оставалось в надёжных руках... А где ж те надёжные руки найти, если мы, технари, получаем только жалкую процентовку от... Впрочем, тебе лучше об этом не знать, Макар. Знание, оно само приходит... Только нужно уметь слушать и слышать. Понятно излагаю?
   - Вполне!
   - Вот и молодчик! Возьми с полки пирожок.
   - С какой?
   - С третьей! В общем вагоне... - Виталик сиял оттого, что смог своей ветхозаветной шуткой озадачить Трубецкого, хотя бы на секунду. По всей видимости, всем другим эта присказка Дельфина давно приелась.
  
   Внезапно на Макара навалилась усталость от огромного количества полученной информации. Он немедленно выключился из процесса ПОСТИЖЕНИЯ и чуть было не задремал. От посторонних мыслей Трубецкого оторвал Подъяблонский. Он только что научил своего слушателя работать с "буфером обмена" при помощи клавиатуры и теперь комментировал полученные знания:
   - Так-так, вижу ты "контрол-икс" уже сделал, теперь осталось где-то всю эту беду "контрол-сохранить". Неси-неси в другой файл, не расплескаешь, покуда нам электричество исправно подгоняют...
  
   Макар прекрасно усвоил непреходящую истину: с кем поведёшься, от того и поведёшься", но не смог уберечься от соблазна, быть заговорённым Подъяблонским. Ничего с этим невозможно было поделать, таким уж человеком оказался Виталик по прозвищу Дельфин.
   Подъяблонский пребывал в прекрасном расположении духа, ещё бы, сервер с утра победить удалось без особого труда, одолеть "окаянную вирусную атаку", наслать порчу на виновников этой атаки, да, ещё и Макару первый урок по Интернету преподать с изрядным успехом. От этого Дельфин напевал что-то вроде классической песни из репертуара старинного джаз-оркестра. Звучало его творение так:
  
   Гарун бежал быстрее лани
   И левой лапой тормозил.
   И все бюджетники вставали,
   Когда в пивную он входил.
  
   - Похоже, приличный оклад жалованья у этого Гаруна был по штатному расписанию, коли такое уважение от бюджетников, - заметил Непарнокопытов мимоходом.
   Дельфин лишь мило улыбнулся и пропел:
  
   Если глюк оказался вдруг
   И не глюк и не BAK, а так...
  
   - Сам писал? - осведомился Стас. - Ничего не скажешь, достойно подражания. Почти как у нынешних... Вот, кстати, строчка из последнего хита одной аварийной дискотеки. "Ветер губы колышет". Слышал, надеюсь? Так и представляю себе эти бесхребетные губы, которые мотыляет порывами ветра из стороны в сторону, будто листики свежераспущенные. И рот-то открыть страшно. Но это всё же лучше, чем про "хлопающие ресницы" однояйцовых "Братьев из глины"... Хотя... Может быть, что-то путаю... с названием. Группа-то молодая, у меня ещё не проставлялась с почином... Так вот, у них в песне ресницы с такой подъёмной силой, что Сикорский бы, Игорь Иванович, будь он жив, обзавидовался бы.
   - Где уж мне уж... - хмыкнул Виталик. - Там же профи поработали. Для нас, смертных, такой перл родить - что для бегемота тройню...
   А, вот, кстати, бывают ли тройни у бегемотов?
  
   Подъяблонский снова вернулся к своему неунывающему эго и мурлыкал старинную песню электронщиков. Там были такие строки: "Я возьму тебя за коллектор, ну а ты мою базу не тронь..."
  
  

Хорошо, когда с душком!

  
   Однажды в разгар обеденного перерыва, когда пластиковая посуда от "Биг Ланча" превратилась в баночки для мусора, наполненные окурками, Непарнокопытов предложил Макару: "Ну, что, пойдём, поиграем в зелёных человечков?" Этот призыв подразумевал приглашение смотаться в валютный обменник. Значит, опять у Стаса зарплата на исходе, раз гастрольный НЗ в расход пошёл.
   - Зелёные рубли? Я таких и не видел. Раньше при большевиках водились. Да, и то - трёшки. Но я тогда маленький был совсем... - пошутил Трубецкой в ответ.
   - То-то, смотрю, что у тебя по соображению в школе не выше трёшки и было, - залился перепончатым с переливами смехом Дельфин, который принял всё за чистую монету.
   - Ну, что ты там гогочешь во все гаги! Не трогай парня, не его вина. И не в соображении дело, а в святом неведении. Забыл, что ли, как сам недавно перепутал пироманию с художником Пиросмани? А наши экономисты и на трёшку не наработали. Я бы на их месте давно очередь в скобяную лавку за верёвочными изделиями занимал. А мыло им в подарок от благодарного населения. Совершенно бесплатно, - Непарнокопытов заключил свою нравоучительную тираду, немного помедлил и продолжил: - Макар, я тебя жду. И ты, Дельфин, давай, одевайся!
   - Какие, ты говоришь, дивайсы? - Виталик любил всё переводить в другую плоскость, в которой параллельные в пространстве не только пересекались, но и перевивались, как тропическое дерево со своим паразитирующим плющём. Как вы сказали, не плющ, а лианы? Что ж, я не возражаю. Пусть будут лианы. Или, всё-таки, LAN-ы, как заметил бы неутомимый Дельфин.
  
   По "Славянскому Радио", которое еле слышно оттеняло тишину студии, передавали рекламу не то пельменей, не то растительного масла.
   - Хорошо, когда с душком! - передразнил диктора Непарнокопытов. - Что-то не так сказал? С душой?
   - А-а-а...- протянул Дельфин, - а я уж было подумал, что продовольственный склад сэконд-хэнда свою продукцию рекламирует.
  
   Компания собралась быстро и вывалилась в кипящее месиво беспокойной улицы небольшим, пульсирующим от избытка положительных эмоций трёхголовым румяным коллективом. Прохожие обходили его стороной, словно боясь расплескать при столкновении груз своих житейских проблем.
   Пока со смехом и дружескими подначками двигались в обменник, Подъяблонский то и дело поторапливал:
   - Давайте, пошевеливайте дивайсами!
   И от этой своей затасканной шутки приходил в состояние поросячьего восторга из немыслимым образом сросшейся с действительностью плоскости, больше похожей на "бутылку Клейна".
  
   На обратном пути коллеги решили заскочить в штаб-квартиру рок-группы "Пи квадрат". Там у Дельфина работал знакомый. Работал системным администратором на официальном сайте рокерской команды и, по совместительству, "программистом-проктологом". Нет, конечно же, документально эта должность именовалась как-то иначе. Просто Виталик так её называл, поскольку приятелю приходилось заниматься не свойственным программисту делом - рыться в компьютерном чреве. Как правило, все попытки оживить "железо" приводили к плачевному результату. Он залечивал компьютер до состояния близкого к коматозному. "Это всё оттого, что руки у парня растут не из того места", - намекнул Дельфин, и Трубецкой сразу же оценил название "инженер-проктолог" с точки зрения сермяжной правды, но без особого цинизма и злопыхательства.
  
   Фамилию системный администратор (да, именно так и значилось в штатном расписании) на сайте популярной группы "Пи квадрат" носил довольно странную. Счёлнужным - было записано в паспорте этого деятеля. Он слыл большим интеллигентом, носил носки с бездырками и безрукавку с рукавами. Про этого спеца болтали разное. Стоило ли только всему верить? И Трубецкой пропускал многое из услышанного мимо ушей. Например, говорили, что у Счёлнужного есть брат-близнец по фамилии Несчёлнужным. Согласитесь, более чем странно, когда близнецы носят разные фамилии.
  
   Макар скептически относился к такого рода заявлениям, и, в частности, к болтовне Непарнокопытова, касающейся приятеля Дельфина. Но немного позднее все досужие разговоры приобрели статус объективных фактов. Оказалось, что братья росли в детском доме, а фамилии им давал лично директор, нимало не заботясь о последствиях. Говорили ещё, и это тоже подтвердилось, что живут близнецы вместе, в одной квартире с общей женой и детьми. Вместе пьют и гуляют. А на работу ходят по жребию, поскольку она у них одна на двоих. Похоже, что и голова у братьев тоже имелась всего одна. Но и она всё время оказывалась не на свойственном ей месте. Каким образом такие кондовые люди оказались в числе близких приятелей Дельфина, Макар не знал, но и расспрашивать Подъяблонского не решился.
  
   Так или иначе, вскоре наши герои уже топтались в кабинете "программиста-проктолога". Мы не станем выяснять, кто из братьев в настоящий момент находился перед славной троицей. Времени нет, скоро обеденный перерыв закончится. Назовём его Счёлнужным, и на этом всё. История нас поправит, если понадобиться для объективного отображения картины действительности. Во всяком случае, отсутствующий из братьев представлялся коллективу на данный момент мировой истории неутомимым бездельником со стажем из-за своего перманентного отсутствия на рабочем месте. Стало быть, ему и носить такую замечательную фамилию, как Несчёлнужным сегодня. Как раз соответствует.
  
   Счёлнужным ходил по офису в стенокардическом ритме и поучал Виталика, будто это не он просил у Дельфина помощи, а Подъяблонский у него:
   - Мозги должны быть всегда размяты...
   - Носки?
   - Да, и носки тоже... Чтобы мозоли не натирать.
   Счёлнужным сбился с мысли, немного подрыгал правой ножкой, словно пытаясь вытряхнуть эту мысль из штанины, а заодно и размять носок. Добился он только того, что на пол из дырявого кармана упала арбузная семечка, две спички и медный пятак образца 1961-го года. Больше там ничего не оказалось.
   - Не тряси ты своими дивайсами, - вежливо посоветовал ему Виталик
   Счёлнужным предпочёл немедленно удалиться, чтобы не стать жертвой каких-либо непредсказуемых действий Дельфина. А тот уже был к ним готов, и эта готовность легко читалась в его хитрых глазах, плохо скрываемых очками-хамелеонами. Вернулся Счёлнужным быстро, на ходу матеря непослушную молнию на брюках, а потом сказал трагически:
   - У меня "винт" посыпался...
   - А ты его энурезером от Петра Петровича Нортонова пробовал лечить? - Дельфин был полон участия, как мама одной известной Терезы.
   - Пробовал... Только после этого он и вовсе дышать перестал...
   - И ты, небось, ещё по нему на низком уровне прогулялся?
   - Точно. Пробовал... - Счёлнужным нервно потрогал свою несимметрично развивающуюся плешь, покрытую капельками пота, и пригорюнился. Потом залился в приступе долгого кашля, словно стараясь ударить на жалость.
   - Что-то, братец, у тебя нездоровый кашель. Тебе бы нужно основательно лечиться.
   - Основательно - это насмерть?
   - Извини...
   - Да, чего уж там... Теперь только начало "послеобеда", а все мои достоинства особенно хорошо видны ближе к концу рабочего дня. Оклемаюсь, завидовать будешь.
   - Нет уж, нет уж... Давай я тебе хороший совет дам? Лучше правильно дыши и тантрически греши...
   - Да, согрешил уже. "Мамка" свежая, без червей была... Я когда на низком уровне "винт" пользовал, для верности "дипы" на ней в позу "зю" поставил. Теперь только гудит этот комп при включении, и никакого поста на него нету... Я же все переключатели на исходный рубеж вернул, а он... Может, что-то в корпусе не так? Вот этот гроб стоит. Посмотришь? Там и паспорт есть... от производителя...
   - Вот ещё, стану я смотреть, кто скорлупу для нашего компа делал, больно надо... - зашёлся от возмущения Дельфин, а потом добавил профилактически: - ... ЭйТи, его мать-то!
   Смотреть на логотип производителя Виталик действительно не стал, но, вскрыв корпус, заметил язвительно:
   - О! Да тут у вас всё на честном степлере держится... Ни в сказке проинсталлировать, ни в фотошопе изобразить...
  
   На глазах изумлённого Макара Дельфин раскидал компьютер на составные части, потом собрал его заново и включил в сеть. Компьютер "отпостился" и ругнулся на отсутствие операционной системы. Подъяблонский обесточил блок питания, вынул из внутреннего кармана куртки упитанную железяку с английским названием "Морские ворота" ("винт" - догадался Трубецкой) и сказал:
   - Вот, завалялся в кандейке. Специально для тебя, дурика, взял. Знал, что ты доведёшь свой до полного лучезарного изумления. Систему, надеюсь, на него сам набросишь? А я твой "хард" с собой возьму. Может, восстановить удастся. А нет, так для списания пригодится. Кстати, как у вас с драйверами?
   - Вот только такие! - Счёлнужным изогнулся знаком незаконнорожденного денежного знака (помесь евро с юанем), извлёк откуда-то из глубин кабинетного интерфейса три литровые бутылки настоящего "Туборга", разлитого через дорогу от замка почившего в бозЪ принца Гамлета ("И сколько такое может стоить? - прикинул Макар, решительно изучая этикетку. - Та же "Балтика", только без хмелесмешений!") - Поставь пока один, дело и польётся, будто елей по Иерихонским трубам.
   - Эге, знаешь, чем купить, хех, - рассмеялся Дельфин, вскрывая датского пациента, как это может делать самый опытный хирург, получивший допуск во внутренние органы.
   Операционная система встала как вкопанная, даже ни разу не взбрыкнув относительно подлинности электронного сертификата верности фирме "Мелкософт". Через сорок минут компьютер уже мог самостоятельно не только загружаться и вылезать в Интернет, но и рисовать козябрики в подозрительной кодировке UTF-8, больше известной под именем "юникод".
  
   - Спасибо! Век не забуду! Чем только расплачиваться стану? - залебезил Счёлнужным.
   - Ах, оставьте, сударь этих телодвижений. Знаю я твою расплату... Опять каким-нибудь самогоном поить захочешь...
   - Виталь, тут у меня ещё с памятью что-то... на другом компе... ты бы не мог...
   - Сбоит?
   - Сбоит, зараза такая!
   - Если оперативная память перестала работать оперативно, значит, наступила оперативная старость... Нужно её на пенсию отправлять. Стоп! Только тестировать не вздумай, а то опять что-нибудь угробишь... Давай-ка я тебе свою лучше впендюрю. Вернёшь потом, когда ваши "пи квадраты" сподобятся тити-мити подогнать на апгрейд.
   - Верну, верну... даже не сомневайся!
   - Нет, пожалуй, мы её сначала-таки проверим.
   Подъяблонский загрузил "беспамятный" компьютер со своего компакта и приступил к обследованию больного на всю память агрегата, изредка подавая такого рода реплики в его IP-адрес:
   - Неправославной кодировочкой глаголить изволите, батенька... Да, и файл ваш пришпиленный на живую нитку что-то никак свою контрольную сумму найти не в состоянии. Вероятно, вашему мозгу пора ставить диагноз?!
   И Виталик, весело цыкнув зубом, принялся насвистывать марш системных администраторов. Кругом нужна сноровка, константа, кодирока... Или что-то в этом духе.

* * *

  
   Дельфин ловко орудовал отвёрткой, не вылезая из корпуса, куда вломился большей частью своей головы. Потом он вывалил на стол какую-то панельку с золочёными контактами и сообщил, глядя в водянистые глаза Счёлнужного:
   - Ну, что уставился, как Windows на новое устройство. 64 мегабайта - это не память, это даже не склероз какой-то. Склерозом можно 128 "метров" назвать. А вот 64 - скорее всего, почти амнезия. Срубил фишку? Да, ещё и "ноунэмовская" линейка. А ты говоришь, сбоит... Удивительно, как вообще что-то у тебя работало... И-э-э-хх, наберут детей в авиацию!
   Тут Счёлнужным оживился и затараторил бегло, наподобие заикающегося пулемёта "томсон" времён англо-бурской войны:
   - Снимал я тут давеча шкурку с монитора, чтобы, как говорится, настроить фокусировку его нетрезвому взгляду на оператора. На мониторе фирмы "Хрюндик" было выдавлено снаружи "Made in Germany". А внутри! Нет слов. Всё в китайских красных звёздах. А кое-где так, вообще, выдержки из цитатника Великого Кормчего в переводе на церковно-славянский. Представляете, каково мне было наблюдать изнутри это глумливое зрелище в полном сознании и не отказавшей ещё памяти?
   - Ишь, умничать начал! - с восхищением заметил Дельфин. - Видно, удовлетворил я твои насущные потребности, а?
   - Удовлетворил, не скрою. Только вот меня в последнее время весь наш компьютерный парк удовлетворять перестал... за что ни возьмись.
   - Подумать только, техника его не удовлетворяет! Надо же такое измыслить! - возмутился Виталик. - Удовлетворять должна законная супруга или в лучшем случае молодая или, наоборот, опытная, любовница! А техника может только соответствовать или не соответствовать заданным параметрам. Ты бы лучше о своей юзерне подумал. Дал бы им задание, ну, чтоб на "квадратов" твоих наехали, мол, давайте, братцы, нам новую технику. Гибнем, де... А одному-то чего ломиться? Никакого эффекта. Что-то ещё хотел тебе сказать... Ага, вспомнил. Никогда не пробовал печатать на "расшаренном" принтере, который подключен собственно к самому же пользовательскому компьютеру локально, управляя им удалённой административной программой? Зрелище не особо выдающееся, но эффект на пользователей производит неизгладимый...
   - Это ещё что. Ты бы видел, Виталька, что мой брат на днях учудил.
   Счёлнужным подал Дельфину лист форматной бумаги, отпечатанный на допотопном матричном принтере. Там был такой текст:

Получил: техническое задание - раздобыть программу ХХХ

ОТЧЕТ О ПРОДЕЛАННОЙ РАБОТЕ

  
   В результате раздобычи программы произведена покража "левого" дистрибутива и подбор серийного номера продукта методом поверхностного взлома посредством знакомого хакера. Оплату хакеру в размере 50 (пятидесяти) европейских УЕ гарантировал своим честным словом.
  

Число Подпись: (Нечёлнужным

  
   Электронщик-подвижник, носивший странную фамилию Счёлнужным, почесал огромный взлохмаченный загривок и продолжил свою взволнованную речь вполне созревшего сорокалетнего алкоголика совсем неожиданно для Макара, но для других вполне обыденно, с лексическим подтекстом привокзального подземного перехода:
   - Пацаны, дайте рублей... несколько, на тортик жене не хватает. С аванса отдам...
   Подъяблонский скептически хмыкнул и ответил:
   - Так вот ты как! Моим, можно сказать, благотворительным трудом воспользовался, а потом ещё за это денег стреляешь... Нехорошо. Ты бы других, что ли, жертв себе наметил. Думаешь одному тебе трудно? У меня, представь себе, тоже случаются неприятности. Тут намедни у нас в студии блоки питания начали пукать, как крокодилы, обожравшиеся лежалого силоса. Один за другим, вообрази-ка! И на складе только старинные двухсотпятидесятиватники остались. Именно так. Не ВАТТНИКИ, а ватники. У зэков и то мощнее. А прогуляться в лавку времени нет. Все кричат: "Где Виталька? Куда этот оболтус скрылся? Сдача работы на носу, а ему хоть бы хрен по деревне!" Ну, и как думаешь, кому из нас двоих труднее?
  
   Счёлнужным прошёлся раз-другой по кабинету и снова заканючил, вкладывая в свои слова как можно больше нот от нищенствующего сотрудника ООО "Попрошайка-инвест".
   - Пацаны, ну, дайте рублей пятьдесят-семьдесят, на тортик жене не хватает. С аванса отдам... - блажил тихим отстранённым голосом беременной самки пингвина электронщик-передвижник.
   Понятно было, что не отдаст, так как в конторе служащие (руководство и "пи квадраты" не в счёт) получали в последний раз в славные времена Великого Обновления Виноградных Плантаций. Понятно было, но Макару стало жаль Счёлнужного, и он протянул синий, хрустящий на сгибах банковской новизной, полтинник, который одиноко валялся на дне карманного желудка. В конце-то концов, не Стаса же трясти. Он только что сам свои "подкожные" на "поесть-попить" конвертировал.
  

I DON'T WANNA FIGHT

  
   Частенько в звукозаписывающей студии происходили такие разговоры, от которых многим продюсерам сделалось бы весьма кисло, не говоря уже об авторах и исполнителях музыкальных композиций. Но продюсеров интересовало только "мясо", говоря языком гражданского населения - "тити-мити", или "бабло", на околомузыкальные разговоры им было наплевать с высоты микрофона. А, впрочем, вру. Толкачей скрипучей и бесталанной музыкальной телеги интересовало исключительно большое "бабло", срубленное на таких песнях из подворотни, что оставалось только диву даваться, как популярных исполнителей не забрасывают тухлыми яйцами при звуке первого же из трёх используемых аккордов.
  
   Подобной феноменальной командой закордонного, кажется, немецкого происхождения была группа "Фактор - Резус, минус половину". Их самый популярный хит "Раскрасавица", казалось, был создан нерадивым учащимся профессионально-технического училища в заплёванном подъезде после бутылки "портвешка" на расстроенной гитаре без двух струн. Ребята пускали таких петухов, так не попадали в ноты, что могли бы легко ПОПАСТЬ в книгу рекордов Гинесса, если бы захотели. Но не хотели они этой лёгкой славы, за которую ничего не полагалось положить в кармашек вельветовых курточек от Гальяно. Куда как лучше "устроить чёс" с "Раскрасавицей" по курортным местам, взимая дань уважения к примитивному творчеству с перегревшихся на солнце отдыхающих. И, что я, собственно, распинаюсь. Давайте послушаем свободную музыку славян, рождённую в свободном мире расшенгененной Европы.
  

Раскрасавица

  
   Если б знала ты, как чешусь я от тебя
   Думал на измене один крендель про себя, про себя...
   На подстилку стильную смотря.
   Поджарая овчарка там на ней спала,
   Сразу после службы из погранвойсков пришла,
   И всех наших кобелей свела с ума.
  
   Полай, красавица, чего не нравится?
   Ведь я всего лишь, навсего, хочу тебе понравиться...
   Тебе понравиться, тебе понравиться...
  
   От тоски учу таблицу умножения.
   И случайно угадал, что двойка это два, вот дела!
   Она рычит и смотрит на меня.
   После всех уродов мы остались с ней вдвоём,
   Думал я, сейчас пойдём, запрячемся в укром, но шолом!
   И вместо будки мы к кинологу идём.
  
   Припев, 2 раза
  
   Кинолог скорый вызывает меня в который раз в кабинет,
   А я то знаю, что беззубый пекинес ему делает омлет.
   И вот опять я его вижу перед собой:
   Кинолог и его мама-папа не дружат с дрессУрой.
   Я думал, что всё произойдёт как обычно. Непривычно.
   От него исходило это лично, по-Павлову рефлексивно и симптоматично.
  
   Ну, шта, щенок, она понравилась тебе?
   Я огорчу тебя, ведь "на войне как на войне".
   Знаешь, почему она живёт на коврике здесь?
   Ведь на такое место простой собаке не влезть...
   Короче, без косточки сегодня останешься сальной...
   Забудь её, не вой, ведь ты кобель нормальный.
  
   Захлопнув дверь, я выхожу из кабинета
   И знаю - мне не совладать с авторитетом
   Я вижу, она опять направилась к нему
   И хвост поднял вопросом... Почему???
  
   Припев, 2 раза
  
  
   После первого куплета суду всё стало ясно. Дельфин весело выматерился:
   - Я подобных песенок в детстве сопливом сам сочинил не один десяток, заебацких во всех смыслах!
   Непарнокопытов же выступил более продуманно:
   - Вот этих славянских "иностранцев", которые эмигрантов потешают ностальгическим нытьём из их пионерского детства, на дух не переношу. Не могу слушать натужное мяуканье без содрогания. Лучше я подумаю о вечном... И пусть не пыжатся музыкальные критики, вроде Карабаса Барбарисова, что и на Западе тексты не ахти какие...
   Правильно, там тоже песни не Шекспиры сочиняют, но зато мелодии никто не тискает, чтоб растиражировать для всей попсовой братвы. Или, как эти прыщавые мальчики из-под детских грибков, не насилует троицу самых распространённых аккордов под словечки клистировые. И, кстати, у англоязычных тоже есть вполне приличные тексты, наряду с музыкой...Помните, как у Тюны Тюрнер поётся... Стас врубил на всю студию популярнейший некогда хит.
  
   "I don't care who's wrong or right
   I don't realy wanna fight no more (Too much talking babe)
   Let's sleep on it tonight
   I don't really wanna fight no more (This is time for letting go)" - надрывалась певица.
   Правильно, вы угадали. Это была песня  "I DON'T WANNA FIGHT" (S. Duberry/ Lulu/ B. Lawrie). А Непарнокопытов перевёл в своём изложении:
  
   Мне всё равно, страдать или наслаждаться.
   Мне не до этой призрачной борьбы (по правде говоря, достала эта борьба).
   Я сплю всю ночь без лишних мотиваций,
   И сор не хочется тащить мне из избы (хотя уже пришло такое время).
  
   С Непарнокопытовым никто спорить не стал, и он, удовлетворённый, углубился в очередную частотную характеристику несводимого с мелодией голоса, с которым нужно было что-то делать. А Трубецкой, решивший купить себе мобильный телефон, чтобы сделаться более доступным для друзей, пошёл за консультацией к Подъяблонскому.
  
   И какой же всё-таки мобильный телефон выбрать? Дельфин не был однозначен в своих замечательных суждениях. Он говорил:
   - У "семёна" и "мотороллера", конечно, много всяких преимуществ. Они безумно дёшевы, а "Семёны" вообще по-немецки педантично и ОЧЕНЬ ПРАВИЛЬНО устроены у себя внутри. НО всё-таки, возьмите красноглазую мобилку с лесопилки!
   Деловитая без мультимедийных излишеств финская трубка фирмы INAKO с инфра-красным глазом. Это те, что из классики, я не беру новых веяний в расчёт. Тут финны на поводу у всяческих бестолковых мажоров пошли, которым всё равно с каким качеством фотографировать, лишь бы щёлкало по приколу. Которым нужно музыку во время телефонного разговора слушать, а не собеседника.
  
   Виталик даже взбудораживался, когда говорил:
  
   - И, в конце концов, зачем в телефоне разные дешёвые, за большие деньги, навороты? Это всё равно, что снабдить плуг спутниковым телевидением. От вспашки на таком агрегате одни непотребства на земле останутся, зато какой-нибудь боевик крестьянину удастся посмотреть и даже порадоваться за великого Сильвестра с талоном. Вероятно, с талоном на дешёвую водку. Это понятно. А ещё для каких-таких целей нужны талоны в капиталистической жизни имени повсеместного благосостояния? Вот и я говорю, что нет таких целей!
  
   А какого оператора сотовой сети сделать доверенным лицом своих телефонных разговоров, для Виталика было вообще непонятно. "Пчелайн" слишком уж увлечён "раздачей слонов" в виде шарообразных (по своей сути) подарков. А это несомненно говорит о том, что идёт завлекушка не серьёзных абонентов, а людей, привыкших к пирамидальному устройству мировой экономики.
   Связь же у "Гигафона" (некоторые называют этого оператора сотовой связи "Килопонт") настолько безобразная и безрадостная за счёт превышения количества подключённых аппаратов относительно технических возможностей станции, что плакать хочется в ответ на невразумительное бульканье в трубке. А про межсетевой роуминг, вообще, говорить не приходится. Смысла нет звонить, всё равно никто не услышит. Поэтому у данного оператора и "слоны" покрупнее и халява покруче. Только вот толку от всей этой подарочной шелухи мало.
  
   - Сколько не кричи: "Килопонт, килопонт", связь от этого лучше не станет! Имей сие обстоятельство в виду, Макарушка, пусть тебе это сразу на ум пойдёт, как при выполнении арифметических действ... Чего хорошего можно ожидать от оператора, который тратит деньги на дурную рекламу да на бестолковый слоган вселенский; бестолковый во всех смыслах? Такой, скажем: "Килопонт! ...будущее зависит от тебя..." Так и хочется продолжить в подобном же всеобъемлющем духе: "...будущее зависит от тебя, а ты - от Maybelline!" Чушки с ушками, а не реклама!*
  
   А ещё один оператор с названием традиционного джинсового цвета, каков! Всё своё превосходство похоронил легкомысленным светло-малиновым колером, не имеющим ничего общего с окраской модных американских штанов от однофамильца известного венского композитора и короля. Короля вальсов.
   Видно, поняв, что от такого названия толку не будет, оператор перекрасился в мафиозные тона ночного Гудзона, маскируя свои финансовые деяния в закромах шведских банков.
  
   Но и самый крупный сотовый оператор державы тоже отличился не раз. У них, в этой трёхбуквенной фирмочке принято, презрев Трудовой Кодекс, использовать работу стажёров, проходящих испытательный срок, совершенно бесплатно. Причём за время стажировки выжимают из кандидатов все соки по трёхнедельной программе без выходных с десятичасовым рабочим днём. И вот, казалось бы, всё. Стажировка закончена. Теперь, как говорится в старинных былинах "всем мирком, да, за свадебку" самое время! Но не тут-то было. Виталик сам был знаком с двумя девушками, которых сотовый монстр, использовав на якобы стажировке, вышвырнул потом, как не прошедших испытания, не заплатив ни копейки, не сделав отметок в трудовой книжке. Вот такой, понимаешь, расцвет рабовладения в самом начале 21-го века.
  
   Такое складывалось впечатление, что некоторые операторы мобильной связи только для того и явились на свет божий, чтобы раздать побольше подарочных тарифов себе в убыток и благополучно разориться. Так было в начале пути. Все мелкие дарители подохли сразу после старта. На дистанции оставались три гиганта и местами ещё один цвета недоваренных джинсов.
  
   Подъяблонский даже плюнул от полноты переживаний в подвернувшуюся урну, следовавшую встречным курсом. Итак, с операторами сотовой связи всё ясно. Нетронутым оставался четвёртый мобильный оператор, о котором Дельфин ничего говорить не стал. И так же всё понятно. Там вовсю хозяйничали "особы приближённые" к Белокаменной, потихоньку отвоёвывая северо-запад от засилья гигантов. В общем, не стал Виталик ничего комментировать, зато потом добавил ко всему вышесказанному довольно любопытную сентенцию, которую автор попытается здесь воспроизвести без искажений и "сглатываний" фраз, чем прославился "Гигафон" на огромных просторах страны. Подъяблонский похлопал Макара по плечу и сказал доверительно:
   - Знаешь ли ты, отрок, чем удалённый абонент мобильной сети отличается от близкой женщины? Абонент бывает временно недоступен, а женщина наоборот - временно доступна. Да, и то только в вашем воображении. Не забывай этого и станешь великим! Шутка, ха-ха... Это я фразу нашего мультифараона переиначил. Амменхоттеп Петрович Навроде, знаешь такого. Да, того самого - создателя современной пирамиды для захоронения, Их Величества, Денежных Средств и создателя же авиакомпании "Кутак Эйр"...
   Так вот, Петрович любил говаривать: "Не забывай про оффшоры и станешь великим". И, как ты думаешь, Макар, помогла ли мудрость сия нашему мультигарху фараонистому? Не угадал. Помогла. Ну, положим, отсидел он четыре годочка (из них три -условно) в собственной зоне имени себя, которую построил на личные сбережения, так ведь проценты оффшорные, ой, какие вкусные, да, жирные. Немного терпения, и вот уже натурализация Альмения Питера Нессельроде прошла успешно. А там - немного отдышаться, и можно какой-нибудь приличный бизнес возглавить. Главное здесь, устоять перед соблазном, разбавлять бензин поросячьей мочой. Старые привычки, брат, так скоро не забываются. А в Европах закон и для Аменхоттепов закон. Так-то.
  
   * - За невольную рекламу ненасытный (в области желудка) автор не стал бы сильно возражать против того, чтобы его творчески поддержали приданием гвардейского полка зелёной президентской рати на левом фланге.
  

Певцы, вроде

  
   Непарнокопытов любил поделиться с окружающими своими представлениями, касательно современной эстрады. Вот и сегодня он рассуждал о модной нынче электронной музыке:
   - Вот скажи мне, Макар, можно ли электронных композиторов считать настоящими? Возьми того же Пола Окенфолда. Ничёшный такой англичанин. Вполне реальное образование музыкальное получил. А все свои партитуры на компьютере рожает с невероятной плодовитостью. И востребован, вроде. Саунд-треки Окенфолдовы по фильмам расходятся - я те дам! И загляни в любую Тьмутараканскую скобяную лавку - там на самой дальней полочке Полюшка-Поль наш пылится в диско-лазерную оболочку завёрнутый.
   Но не могу я такого гения принять, хоть тресни! Если на фортепьянах не мастак - то самое тебе место в попсе. И нечего из себя мессию изображать! А если взять ремиксы, что это, по большому счёту? Это потуги подражания. Ну, нет у тебя своих мыслей, ну, не мелодист ты. Так какого тогда рожна плодить бесконечные модификации известных композиций? Не понимаю этого. Примета бездуховного времени. Я для себя лично так понимаю.
  
   С утра в динамиках надрывалась группа "Подберёзовые ко'ни". Все её солисты - выпускники "Кузницы гнёзд". Исполняли замечательный гимн своей мелодичной кузне. Музыка и слова инородной кузнечной звезды Бухала Киряева.
  

Деревенская любовь

  
   За горой луна не всходит,
   Тихо плачет керогаз,
   Будто леший меня водит
   Вдалеке от ваших глаз.
  
   Есть любовь в деревне этой,
   Разлюбезная моя.
   Кто, скажите, мне подсветит,
   Чтоб в навоз не рухнул я?
  
   Её зовут Маша, а, может, Аркаша,
   А, может, и Зорька, а, может, Мазай.
   Сварилася каша на печке на нашей.
   Такая вот байка, вот, блин, ёпыр май!
  
   Её зовут Зорька, она любит Борьку,
   Он любит свинарку, гармошка, играй!
   А Зорьку нисколько, постольку поскольку
   Она же корова, вот, блин, ёпыр май!
  
   Солнце всходит и заходит,
   А в хлеву всегда темно.
   И электрик не приходит...
   Сбёг, зараза, на гумно!
  
   Если дойка не случилась
   Иль не вынесен навоз,
   Знать, доярка вновь напилась
   До соплей и горьких слёз.
  
   Её зовут Маша, она любит Борьку,
   А Борька нисколько, он просто кабан,
   Аркашу же тоже, постольку поскольку
   Он здесь зоотехник, вот, блин, кегельбан!
  
   Её зовут Маша, она любит кашу.
   Кабан, впрочем, любит не только её...
   Такая вот каша, такая вот Маша.
   Ромео с Джульеттой, вот, блин, ё-моё...
  
   Её зовут Маша...
   А он любит кашу...
   Оу
   Но Маша готова
   Отведать и плову...
  
   Мазай плюс Аркадий,
   Хрен редьки не слаще...
   Плюс Зорька, плюс Борька...
   Ну, полный содом...
  
   Кабан и корова,
   Дежурный электрик,
   Всё это не просто, а, - дикий содом!
  
   Её зовут Глаша, она любит Зорьку
   А Борьку кто любит, поди, угадай!
   Ведь все любят кашу, а вовсе не Борьку...
   Вот вес нагуляет, тогда - ёпыр май!
  
   Её зовут Маша, она любит Глашу,
   А та - только Зорьку, и весь разговор...
   Аркадий добавил три годика к стажу,
   Он пенсию любит, вот, блин, помидор!
  
   Аркадий плюс Глаша,
   Электрик полюс Маша,
   Кабан любит кашу,
   Не только её...
  
   Мазай любит зайцев,
   А хрен слаще редьки...
   Всё это непросто, вот, блин, ёпыр май...
   Свинина поспела, давай, собирай!
  
   И-и-и-и... Снова!
  
   Её зовут Маша, она любит Вову
   Наш Вова электрик, гумно и жнивьё...
   Но Маша готова доить три коровы...
   Четыре коровы и три ё-моё!
  
   На пороге в студию стоял сияющий Стас с вопросом на устах:
   - Ну, и как тебе, Макар, этот бред?
   - Сиреневенько, - ответил Трубецкой. - То есть вполне сносно для колхозных буден. А вот фраза "ёпыр май" мне знакома. Любимая присказка моего армейского старшины. Странно, откуда эта фабриканты её узнали?
  
   Дельфина за компьютером не оказалось. Вместо него просматривался только пиджак, повешенный на спинку стула. Морщинки на спине изображали сильное, здоровое влечение к монитору. Заметив взгляд Макара, Стас пояснил:
   - Тут к нам с предложением одним обратились, от которого просто нельзя отказаться. Под него денег дают полвагона. И новую аппаратуру в придачу. Виталик пошёл посмотреть спецификацию. Если прокатит, а я думаю, что заказ прокатит, всем нашим вокалистам объявим недельный перерыв и станем только этим контрактом заниматься...
   - Ты бы выключил, что ли, колхозные страдания. Без них голова пухнет.
   Непарнокопытов установил в аппаратной тишину и, как бы, продолжил мысль Трубецкого:
   - Вот такая музыкальная попсятина - сплошная шантрапа. Кстати, Макар, знаешь, откуда ноги растут у этого слова? Это от французского выражения "chantera pas". Означает в переводе - те, кто не запоёт. Так говорили преподаватели школ церковного пения во Франции по поводу нерадивых учеников.
   - Так наши же, вроде, поют... Певцы, вроде...
   - Удивляюсь твоей наивности. Вроде, вроде... коза в огороде. Они-то как раз и не поют, только рот под "фанеру" разевают. Мне это, как никому другому, доподлинно известно. Не думаю, что нам предложат теперь что-то из ряда вон... Но хоть денег отслюнявят полные горсти.
   Непарнокопытов снова добавил звук в динамиках на волне "Славянского Радио". Оттуда полилось:
  
   Может я гетера...
   Может я Мадонна...
   Может я в пелёнки...
   Или нет - с пелёнок!
  
   Дурина Калтыкова была всерьёз уверена, что дарит публике новый шедевр... Но Стас Непарнокопытов был с ней категорически не согласен и поспешил выключить радио, после чего заявил:
   - Хорошо, что не у нас писали эту кислятину, а то бы я весь на желчь изошёл.
  
   Стоит, пожалуй, со своей замолвить парочку слов в пользу Дурины. Не фанатов же нам слушать безмозглых, в конце концов. В начале своей сольной карьеры Калтыкова была повёрнута на разноцветии глаз и даже спела об этом две песни. Одна из них такая.
  

Любовь к серым глазам

  
   Опять судья, соседи и родня
   Во всём меня винят.
   Все твердят, что тебя я сгублю.
   Просто я так люблю...
  
   Мне говорят, что мне шах и мат,
   А я говорю, что арбитр виноват.
   Уж как-нибудь отчебучу "атас",
   Когда кием заеду в твой серый глаз.
  
   Мне говорят, не в себе я сама,
   А я говорю, ни к чему слова.
   Уж я-то легко отомщу на раз
   И съезжу тебе промеж серых глаз!
  
   Говорят, что зря я задам
   В полный рост по серым глазам.
   И флажок на часах не спущу.
   Просто я так грущу...
  
   (5 раз)
  
   Мне говорят, не в себе я сама,
   А я говорю, ни к чему компромат.
   Уж я-то ужо нажму на "газ"
   И клюшкой - промеж этих серых глаз!
  
   Мне говорят, я сошла с ума,
   А я говорю, отоварю сама...
   Мне говорят, я сошла с ума,
   А я говорю, отоварю сама...
   Мне говорят... А я говорю...
   И клюшкой промеж этих серых глаз!
  
   Вторая из офтальмологических песен - совсем другое дело. Она напоминала миру, что не всё так просто с головой у солистов современной эстрады. Такие нечеловеческие страсти, такие высокоэффективные сексуальные утехи грезились в процессе прослушивания этой песни. Да, посудите сами.
  

Голубые глазки

  
   Трудно быть инфантильной, но легко сексапильной...
   Быть ничьей и обильной,
   Как буфет... нет...
   Трудно быть заскорузлой, глупой, нежной и грустной,
   Честной быть и прелестной
   В цвете лет... нет...
  
   Да, так сильно кувыркалась я.
   Да, так ловко обижала вас.
   Только что-то вдруг зажалась я
   На бесхозной дрезине...
   Эти глазки, эти голубые глазки...
   Эти краски, эти на мольберте краски...
   Эти пляски, эти половецкие пляски...
   Всё ж не плюшки!
   Эти глазки, эти голубые глазки...
   Эти краски, эти на мольберте краски...
   Эти пляски, эти половецкие пляски -
   Как из пушки!
  
   Я сильней мой бетонщик, вновь раствор отыщу я,
   Завладеть им сумею
   Навсегда, да...
   А тебя злой прораб никогда не прощу я,
   Разве что отымею
   Иногда, да...
  
   Да, так сильно кувыркалась я.
   Да, так ловко обижала вас.
   Да, так тайно обожала вас
   В секонд-хэнд магазине.
   Эти глазки, эти голубые глазки...
   Эти краски, эти на одежде краски...
   Эти сказки после злостной ласки -
   Вам не Пушкин!
   Эти глазки, эти голубые глазки...
   Эти маски, эти карнавала маски...
   Эти пляски, эти рок-н-ролла пляски -
   Лишь заглушки!
   В ушки!
  
   Все желающие могли радостно пропеть последний куплет многократно вслед за такой милой и развязно доступной Дуриной. Но Макару хотелось совсем другого. Тошнило его попросту от подобного, с позволения сказать, пения. Да, незначительный опыт давал себя знать. Стас-то с Дельфином уже довольно давно привились от низкопробных текстов. Им всё было нипочём. Подъяблонский даже придумал себе защитный тотем-двустрочие в этой связи, которое не уставал повторять при каждом удобном случае:
   Была я Аллою Распутной,
   На сцене Машею зовусь...
  
   Песни однодневки, подобные этим, про разноцветие глаз, по забойному ритму и лексическому подвигу, напоминали Макару памперсы. Такие же одноразовые. Что, не вышло у меня сыграть в музыкального адвоката? А вы ожидали иного?
  

Догонялово

  
   И вот наступил тот день и час, о котором предупреждал Непарнокопытов. В гости к нашей творческой компании заглянул продюсер Ёрнест, который рулил сразу на нескольких телевизионных каналах. Высокий, прекрасно пахнущий унисекс-ароматами сообразно моды, Костанидас Ёрнст предложил аккордную работу. Необходимо было в крайне короткие сроки записать и свести забойный альбом группы "Сам-на-тет", которую решили в небесных сферах музыкального бизнеса внезапно раскрутить по всем каналам СМИ. Одновременно с записью альбома где-то на телевидении снимался сигнальный клип означенного коллектива, а сама группа была отправлена в тур по малому гастрольному кольцу для придания оживляжа рекламной компании, которая развернулась не на шутку деятельным продюсером.
  
   Назавтра ожидалось прибытие музыкантов с гастролей, а дальше - работа, и ещё раз работа. Деньги должны делать деньги, как вы понимаете. Договор с руководством студии был подписан мгновенно, и уже ближе к вечеру люди в стильных спецовках с музыкального телевизионного канала "Муть-ТВ" стали вносить в аппаратную ящики и коробки с новым оборудованием. Не мог же Ёрнст раскручивать свой новый проект на основе старой аппаратуры, коли звукооператора выбрал одного из лучших в столице, Стаса Непарнокопытова.
  
   Тут же проводился демонтаж старой техники. В её чреве были обнаружены: шкурки от высохших тараканов, мушиная чёрная сыпь и мерзостный запах погреба с помётом грызунов, выданных сверх плана на-гора по старинной шахтёрской традиции. Суета закипела на следующий день к вечеру и продолжала кипеть ровным счётом семь суток с небольшими творческими перерывами на еду и сон.
  

* * *

  
   После окончания работы над альбомом "Догонялово" группы "Сам-на-тет" Непарнокопытов предложил Макару зайти в ближайший ночной бар, перехватить чего-нибудь и заодно разговеться спиртным слабоалкогольного содержания. Альбом записан, можно и развязать слегка. Альбом новый, хит на хите. Хоть сейчас его в номинацию "Порыв года" на конкурс "Золотой графоман" выставляй. Ну, или в другой номинации, "Золотой маньякин", например. Одна композиция "Душевная сине-белая песня из жёлтого дома" чего стоит.
  
   В ушах Макара навязчиво крутился текст записанного. Крутился туго и туповато, как жилистое мясо на механической мясорубке. "Быть новому хиту", - грустно констатировал Трубецкой падение музыкальных нравов молодёжи - основных потребителей вокальных испражнений - так, будто ему было уже далеко за тридцать, а не, как в паспорте, - меньше двадцати. Между тем, музыкальная мясорубка продолжала лениво перекручивать в его голове невесть кем написанные слова.
  
   Ты не пролезаешь,
   Ты не пролезаешь,
   Ты не пролезаешь...
   В дырке застреваешь,
   В сетке застреваешь,
   Плотно увязаешь...
  
   Белая метель
   В белых лопухах...
   Белый-белый пух
   Из подушки... Вах!
   Кровать к окну подвинем...
   Ты уже читаешь,
   Ты уже читаешь,
   Про побег ты знаешь...
  
   Ты меня простишь,
   Ты меня простишь -
   Ты не пролезаешь.
   Белизна кальсон
   В голубых крестах.
   Состоянье дзен,
   Голова в кустах...
   Всё остальное снимем...
  
   Синий, как слеза,
   Синий, как слеза...
   Нацеди в стакан
   Этой нежной сини...
   Ты нас утром сдал,
   Всё врачам сказал...
   Больше не налью,
   Даже не проси меня...
  
   Я не пролезаю,
   Я не пролезаю,
   Я не пролезаю...
   Похудеть мечтаю,
   И "Плейбой" листаю,
   И кефир хлебаю...
  
   Ярко жёлтый дом
   В белой чистоте,
   Злобный санитар
   И врачи везде...
   А остальных мы кинем...
  
   Ты не пролезаешь,
   Ты не пролезаешь,
   Ты не пролезаешь...
   В дырке застреваешь,
   В сетке застреваешь,
   Плотно увязаешь...
   Белая рубаха,
   Локти на спине...
   Ну-ка, развяжите
   Быстро руки мне...
   Всем остальным задвинем...
  
   Белыми,
   Белыми, белыми,
   Белыми губами
   Белые,
   Белые, белые
   Люди говорят...
   Белыми,
   Белыми, белыми
   Стаями над нами
   Халаты белые летят...
   А мы гуляем в синем...
  
   Solo:
   Синий, как слеза,
   Капает в стакан,
   Чтоб залить глаза...
   С долькой апельсина...
   Синий, как слеза,
   Синий, как нарзан,
   Демитилфтолат...
   Совершенно синий...
  
   Белыми,
   Белыми, белыми,
   Белыми стихами
   Синие,
   Синие, синие
   Люди говорят...
   Белыми,
   Белыми, белыми
   Стаями над нами
   Белые-белые ангелы летят...
  
   А мы здесь керосиним...
   А мы здесь керосиним...
   А мы здесь керосиним...
  
   Вечер был поздний, а бар полный. Но это не огорчило приятелей. Они позволили себя обыскать навязчивым и всегда раздражённым, будто их покусывали злые насекомые, секьюрити, и прошли внутрь.
   - Two beer or not two beers? - пошутил Трубецкой, едва переступив порог владений датского пивного короля Вольде из замка Гурре. Он наткнулся на неё, на эту судьбоносную фразу, в Интернете, когда заглядывал в Сеть через плечо Подъяблонского. Раньше Макар всё не мог найти повод, чтобы использовать фразу в разговоре. Вот, наконец, и случай представился вполне уместный.
   - Four beers best before! - немедленно парировал Непарнокопытов, ловко импровизируя латинскими символами, как жонглёр шариками, и заказал три литра "Карлсберга". Сначала сидели за стойкой. В процессе убывания плотности ячменных присадок на кубическую единицу объёма высоких кружек богемского (чуть не сказал - богемного) стекла, звукооператор становился всё оживлённее и оживлённее.
  
   - Знаешь, Макарушка, это сейчас у нас с тобой проблем с пивом нету. Да, что там мелочиться, у всех здравомыслящих граждан в этом городе. И что я такое говорю-то. Не только в этом городе, во всей расхристанной державе и сопредельных братососедских странах, из бывших республик. Будь хоть ночь-полночь, всё равно свою кружку с пенистым паричком, как в Палате Лордов, искать долго не придётся. И никаких тебе очередей. Сплошное приятное удовольствие от подобного пивного времяпровождения.
   Но так не всегда было. Ой, не всегда. Не застал ты. Макар, того смутного застольно-подстольного времени, когда правители-управители никак не могли толком определиться, что им с водкой делать. Нет, знали они, конечно, что без водки с державы оковы жалкие падут вместе с остатками прохудившихся штанов, но всё одно - играть любили в антиалкогольную борьбу. Ну, это примерно то же самое, что и борьба нанайских мальчиков. Знаешь, когда один человек двоих борцов изображает в специальном костюме? Вот и здесь похоже.
  
   Одной рукой люди государевы магазины прикрывают вино-водочные, а другой без зазрения совести цену наворачивают несусветную и исподволь, тихой сапой с младых ногтей народец к предмету непримиримой борьбы приучают. От такого процента прибыли, я тебе замечу, даже самый отъявленный святоша дурить бросит, маму с папой продаст и в ЦК партии работать побежит, чтобы к кормушке поближе стартовую позицию занять.
  
   Однако не о том я. О пиве же хотел. Так вот, Макарушка, пиво в те годы непрерывных юбилеев, перемежающихся с немыслимыми трудовыми и творческими успехами, как-то в загоне было. С водкой боролись, а с пивом даже и не удосуживались. И чего, действительно, с ним бороться, когда заведений по его употреблению маловато, народу там полным-полнёхонько топчется, а маржи - кот накакал? Вот и приходилось в очередях толкаться, прежде чем получить что-то вроде "Жигулёвского". Другие сорта редко встречались в отличие от той же водки.
  
   Бывало, стоишь в такой бессмысленной, пересыхающей на все свои горла, очереди, хочешь кружечку выпить. А когда добираешься к заветной цели, то уже и четыре запросто осилить можешь. И не только можно, но и нужно сделать!
  
   Теперь, не то. Нет той романтики. Видишь, Макар, какая штука: тогда мечтали мы, что вот наступят (возможно, согласно Постановлению Пленума ЦК) такие времена, что пиво можно будет культурно без давки выпить в приличном заведении. Ох, как мечтали. И вот пришли эти времена золотые, а мне снова бы в ту давешнюю очередь захотелось, просто сил нет. Что это, Макар? Неужели старость подкралась и ностальгическую песню по утраченной молодости нашёптывает?
  
   Непарнокопытов закусил солёным миндалём очередной пронзительный глоток, что называется, "от всей души" и ударился в воспоминания.
  

Рассказ звукооператора Непарнокопытова, уроженца нанайской вольницы, что в отдалённом восточном краю

  
   Этот забавный случай имел место быть в тот самый год, когда мы успешно осваивали программу третьего курса. Подходит как-то ко мне дружище Димыч (он со мной в одной группе зубы на научном граните стачивал) и молвит: "Послушай, дружище, ввиду того, что мы так и не выяснили, где проходит граница Нечерноземья, затрудняемся ответить на вопрос, что говорят, что пишут, но зато точно знаем, кто убил Освальда и к тому же, здоровье Линды Фронтиани явно идет на поправку, не выпить ли нам по этому случаю пивка?"
  
   Посчитав доводы Димыча весьма убедительными, я не стал долго упрямиться, и мы отправились в пивбар "Казематы". Время было раннее и под мрачными сводами "Казематов" народа практически не было. Нацедили по паре кружек. Надо сказать, что в этом заведении, как впрочем, и во многих других пивнухах нашей необъятной державы, применялся прогрессивный метод самообслуживания, когда жаждущим посетителям предлагалось самим попытаться наполнить бокалы, что сделать, кстати, было совсем не просто - пиво из крана лилось маленькой струйкой под большим напором.
  
   Впрочем, нас с Димычем это мало волновало - в данной области прикладной механики мы были большие мастера, и пиво набирали, пока пивной мениск не упирался в потолок. Однако усатая барменша тетя Женя часто прогоняла нас с затаённой злостью: "Опять эти студенты полные кружки наливают".
  
   Встав за свободный столик, потягивая пивко, мы стали мирно беседовать на общеинститутские, общежитейские и другие не менее интересные темы. Через некоторое время я вдруг услышал, как мой желудок пытается принять участие в нашей беседе. Плохо дело - подумал я и понял, что мне необходимо срочно посетить место общего пользования, причем по причинам весьма и весьма серьезным. Поставив в известность Димыча о возникших затруднениях, немедленно отправился в спец-кабинет.
  
   Там, успешно исполнив задуманное, я огляделся окрест - бумаги туалетной (страшный дефицит в то время), как впрочем, и любой другой, естественно, не было. "What to do?", - почему-то по-английски подумал я (определенно сказалось влияние Снопы*, зачет у которой вскоре мне предстоял).
  
   "Ни хрена! - мелькнула злорадная мыслишка. - Нас, нанайцев, так просто не возьмешь!" И я вытащил из кармана мятый, но еще довольно чистый носовой платок. Разорвав его пополам (весь платок пускать на эту, безусловно, благородную, но определенно не эстетичную акцию я пожалел), одну половинку сунул обратно в карман, вторую использовал явно не по назначению.
  
   Довольный и, где-то даже, гордый (как ловко и главное остроумно и нестандартно я вышел из очень непростого положения!) вернулся к заждавшемуся меня Димычу. Теша свое самолюбие, я решил похвастаться невероятной находчивостью. В подтверждение своих слов, я вытащил оставшуюся половинку платка и хотел продемонстрировать ее Димычу. Он же, подумав, вероятно, что я впал в крайнюю стадию натурализма, решил, что ему пытаются предъявить уже использованную "хустэчку до носа", издал какой-то гортанный звук, живо напомнивший мне детские фильмы с участием Гойко Митича (производство киностудии "Дефа - ГДР") и совершил от стола какой-то фантастический прыжок, которому позавидовали бы Боб Бимон и Игорь Тер-Ованесян вместе взятые.
  
   Мне стоило огромного труда успокоить перепуганного (он все-таки здорово перепугался) и побледневшего (он все-таки здорово взбледнул) Димыча и убедить его в благородстве намерений и кристальной чистоте моих помыслов, после чего мы взяли еще по паре пива и отправились в Эдем...
  
   *Снопа - мифическое существо, не только знающее технический английский, но вдалбливающее его в головы студиозов.
  

Догонялово вдогонку

  
   Тем временем вечер двигался по накатанной колее, чтобы в скором времени упереться в пустые кошельки кое-кого из посетителей бара имени пивного короля Вольде.
  
   Довольно скоро, когда градус накала набрал чистоты совершенного лазерного сияния, друзья и коллеги пересели из-за стойки за освободившийся столик. А оживление в баре достигало нелогичного апогея. Нелогичного, поскольку до закрытия было ещё далеко, но никто не начинал драться. В толпе вновь прибывших Макар с удовлетворением различил Дельфина. Вот он, красавец. Значит, под машину не попал, в деревню не сгинул, вразнос не пошёл, на падшей женщине не женился, последние брюки не пропил. Виталик с размаху плюхнулся рядом с Непарнокопытовым и прострелил влажный от пива воздух трассой необидной подначки субтильному официанту:
   - Шевели, ёшки-матрёшки, уключинами-то! А то от жажды можно верблюдом сделаться!
  
   Официант оказался благоразумным. Он ещё с детства помнил плевок гималайского двугорбого прямой наводкой, когда "приходящий" по воскресениям папа отвёл его в зоопарк. С тех самых пор мама окончательно перестала разговаривать с бывшим мужем, будто бы это он привёл коварного верблюда на встречу с сыном. Через двадцать семь секунд с четвертью ровнёхонько (по эталонным атомным часам) свежее пиво задорно свешивало белокурую голову на столе нашей разлюбезной компании.
  
   Немного спустя Непарнокопытов предложил:
   - Возьмём-ка мы побольше выпить. Пусть теперь все трезвенники нам позавидуют.
   После чего, немного посомневавшись, извлёк из тайного кармана замусоленную пятидесятидолларовую купюру, присовокупив её сине-зелёной отечественной купюре с тремя пузатыми нулями в головах, и добавил с видом приговорённого к мазохизму:
   - А утром мы позавидуем им!
   В связи со всем вышесказанным спиралевидный процесс веселья практически мгновенно переместился на очередной виток. Там пива было значительно меньше, но гуляли на этом витке крепко и сердито. И было от чего.
  
   Вам трудно представить, конечно. Вы же не общались так тесно с группой "Сам-на-тет" целую неделю. Вскоре Стасу Непарнокопытову даже пришла в голову бредовая идея, вызванная, боюсь, чрезмерным усердием в процессе записи альбома.
   - Экзистенциальная экзальтация - это когда все сущностные модусы находятся в постоянном возбуждении, повинуясь рефрактерной периодичности интуитивного выбора самого себя, - заявил он, пытаясь уйти от ответственности за сказанное в необустроенный летаргический сон.
   - Вот объяснил, так объяснил. А попроще нельзя? - Подъяблонский чуть было не подавился заранее порезанным яблоком.
   - Отчего же, можно, конечно. Короче говоря, ребята, это очень похоже на переходную стадию от "ломки" к скушиванию "дозы". Понятно?
   - Понятно, как же, - Дельфин пытался умничать в унисон, - это что-то вроде синдрома почтальона Печкина. Велосипеда не было, писали немного и качественно. А теперь у каждого, почитай, школьника есть возможность в Интернете погадить в меру своей грамматическо-лексической бездарности. Вот и выходит, что пешком-то - оно и лучше!
  
   Между тем, выездное заседание творческой группы быстро переходило в малоуправляемую стадию.
   Время неумолимо ускоряло свой бег, как обыкновенно происходит во всех питейных заведениях мира после второго литра слабоалкогольной продукции на душу населения. Однако это довольно досадное обстоятельство не могло испортить приподнятого настроения нашей милой троицы. И всё бы было хорошо, если б чёрт не принёс в бар Петра Каземировича Михрютина. Он как раз в столицу прибыл по партийно-пенсионным делам.
  
   Громко возмутившись буржуйскими ценами, Михрютин начал искать себе местечко, на котором было бы сподручно просадить некоторую часть партийной кассы. И тут взгляд Петра Каземировича упёрся прямо в Макаровское ухо. В голове его щёлкнул негромкий зуммер неземного происхождения (спасибо Ляпсусу), и Михрютин, презрев все приличия, начал прорываться суровой ледокольной поступью к столику наших друзей, расшвыривая вдоль бортов зазевавшиеся стулья вместе с теми, кто не успел с них соскочить. Словно однопартийное возмездие сопряглось в отдельно взятом Каземировиче и стремительно двигалось туда, где могло восторжествовать счастливое прошлое за ширмой "железного занавеса".
  
   Поравнявшись с Макаром, Михрютин возопил:
   - И это называется наша молодёжь! Не стыдно вам, гражданин Трубецкой, так вот бездарно убивать время в вертепе разврата? А как же бедное государство, брошенное вами на поругание капиталистов? Где ваша форма? Отчего вы дезертировали с фронта славных побед нашей армии?
   - Кто вы такой? - изумлению Макара не было предела. - Я вас лично в первый раз вижу...
   - Вот то-то и оно! Видит он меня в первый раз... Конечно, я же на ответственной и важной работе. Рассекречиваюсь теперь исключительно по долгу патриота. Давно я за вами, Макар Прохорович, наблюдаю. Вы мне сразу не понравились. Ещё когда свою бедную супругу заставляли исполнять ваши пошлые фантазии на кухне. Что краснеете, не ожидали такого смелого хода конём? Вы давно у меня под контролем! Вот вы у меня, где сидите! - Пётр Каземирович показал рукой куда-то в район плотоядного кадыка, стремительно перерабатывающего обильное слюноотделение, возникшие по причине вкусных запахов с кухни.
   - Слушайте, дядя, а вы, часом, не ошиблись? - Стас Подъяблонский закипал быстро, как вода в стакане, разогреваемая зековским кипятильником, изготовленным из лезвия "Нева".
   - Вот тебе на! А это ещё что за чучело расфуфыренное здесь нарисовалось? Небось, тоже из дезертиров. В армии служить изволили, сударь? Ага, вижу, что нет. Кишка у вас тонка. В то время, когда многочисленные патриоты, которым не безразлична судьба Отчизны (именно с большой буквы!) кровь мешками проливают, вы сидите здесь и прохлаждаетесь. Изверги! Супостаты! И этот ещё, Непарнокопытов, кажется, который в нашем городе слух мой напрягал на концерте по поводу гастрольного тура, сидит, щерится, будто гусь лапчатый. А ведь тоже весь свой долг Родине отдать не удосужился...
   - Настучать бы вам по хохоталу, сударь. Да, жаль, я не сторонник насилия, - Стас был менее возбуждён, чем Дельфин, но и ему с трудом удавалось сдерживаться от того, чтобы не сказать что-нибудь более резкое навстречу беспардонному напору Михрютина.
   - Вот ведь сволочь подкупленная! - сетовал Пётр Каземирович. - Не любите вы нас, коммунистов! Ой, не любите! Поскольку за нами - правда жизни, всё самое пресветлое!
   - Пресветлым,- заметил внезапно протрезвевший Стас, - бывает только воскресение на Пасху. А это, как я догадываюсь, совсем не из вашей епархии сентенция. Вы тут изволили выразиться, что за вами, де, будущее. Полноте, сударь! Ещё советские поэты констатировали неоспоримый факт бесплодия социалистической революции: "Есть у революции начало, нет у революции конца..." Неужели этого мало, чтобы понять бесполезность сучения ногами всякого рода обормотов от словоблудия по историческим скрижалям?
   - Кого-кого ты, гад, скрижалью обозвал?
   - Не имею такой привычки. Я просто на факты напираю, упрямей которых не сыскать. А про насилие и моё к нему отношение упоминал выше. Так что извольте вам занять свободный столик, и разойдёмся с миром. Я тоже не со всем происходящим сегодня согласен. Скажу больше. Не приемлю многое, что творят с нами наши бездарные и корыстливые управители. Ну, а ваши идеи - и, вовсе, профанация, уважаемый.
   - Из-за таких, как вы, - не унимался Пётр Каземирович, - мы "замороженную войну" профукали! И коммунизм именно вы не дали нам достроить! Нам, буревестникам светлого завтра. Вы ещё ответите за весь свой беспредел, господа ренегаты, ещё слезами кровавыми умоетесь! Умоетесь, когда президент американский начнёт вас дурацкой демократии учить и мордой в помои тыкать! А Макарка первым на эшафот взойдёт, когда распрямится всё в этом мире, будто пружина в самостреле истории. Нельзя прощать! Особенно господам, которые поставлены защищать нашу державность...
   - Позвольте, - возмутился Трубецкой, - я-то тут причём. Сначала меня всего лишили, а потом заставляют эти лишения защищать. Так будет правильно, по-вашему?
   - Это потому что страха у вас не стало! Дали б мне сейчас автомат в руки, я бы живо всё ваше поколение враз на работы построил. И ты, на меня не пялься, очкастый хмырь! Тебе тоже место найдётся в этом строю. И тебе, гражданин Непарнокопытов, всенепременно... Если на коленках не приползёшь прощеньица просить...
   - Довольно! Не вертухайствуйте здесь! - Стас еле себя сдерживал. - Ваше время вышло. Знаем, как вы свои дела делали. Теперь, вон, взялись молодёжь оболванивать сказочками о безразмерном пироге. Только где этот ваш пирог произрастает?
   - От каждого по способностям, каждому по труду! Главный принцип социалистической справедливости!
   - Оно и видно, как вы, пуповинку надорвав от держания автоматического оружия, икоркой коньячок заедали. А те, кто трудился, без штанов ходил из очереди в очередь...
   - Молчать! Буржуазная гнида!
  
   Сдаётся мне, что Пётр Каземирович зашёл в заведение уже изрядно "под мухой", если такое себе начал позволять. Непримиримый борец за партийную кормушку, как говорится. Честное слово, не хотел автор того, чтобы так всё вышло. Но ведь вышло. Неприятно, очень неприятно.
  
   Вскоре бар закрылся. И не потому, что утро наступило, а по другой, более трагической причине: не осталось в нём целых столов и стульев. Потом милиция нагрянула, вступила в альянс с охранниками, и вскоре развезла всех присутствующих по приёмникам-распределителям. Нашим героям повезло. Они вовремя успели выскользнуть через чёрный ход и продолжить рассуждения о вечном у себя в звукозаписывающей студии.
  
   Михрютин же попал под раздачу и всю ночь придумывал объяснительную в Кучерябинское отделение своей народной партии на предмет того, куда исчезла партийная касса. Всё без труда удалось списать на демократический беспредел властей. А на то, что у Петра Каземировича, неожиданно появился новый телевизор "Парасонек", стиральная машина фронтальной загрузки от английского производителя, а у его пуделя новая плойка "Mulinex", никто не обратил внимания. На носу была избирательная кампания, и коммунисты использовали каждый шанс для привлечения голосов обездоленного электората на свою сторону. Такой вопиющий случай, как покража партийных денег корыстолюбивыми блюстителями законности, приставшими к благородному пенсионеру на вокзале упустить никак не возможно! Извините. Не возможно-с... Так, пожалуй, будет лучше?
  

* * *

  
   Из файла в файл переползая,
   Летит микроба удалая!
  
   Подъяблонский декламировал невыразимо тяжёлым языком что-то зарифмованное, но маловразумительное. Возможно, он хотел спеть, но музыкальный слух его оставил, раздавленный алкогольными испарениями. Макар почувствовал себя неуютно, поскольку сам уже писал что-то подобное. Вот что, оказывается, значит фраза "идеи витают в воздухе". Или не писал, а просто во сне видел? Постой, как это называется? Ещё и фильм такой есть... Дежа вю, точно...
  
   Непарнокопытов тихо всхрапывал, откинувшись в кресле, предположительно, наблюдая видения из семейной жизни. Об этом очень красноречиво говорили его губы, периодически изображающие французский поцелуй, и руки, обнимающие кого-то невидимого с силой неспешного домкрата. Сюзанна умостилась в кармане Макаровского пиджака, откуда были виден лишь краешек её белого уха. Ляпсус тихонечко помигивал огоньками на подоконнике, куда его выложил предусмотрительный Трубецкой перед походом к пивному королю Вольде. Дельфин же продолжал рассказывать какую-то историю из своей богатой творческой деятельности, которую начал столь загадочным двустишием, смутившим Макара:
   - ... а потом я попытался открыть базу неданных о состоянии беднейших из депутатов. Почему неданных, спросите вы? Просто в ответ на мой запрос она (база) скорчила унылый интерфейс с просьбой ввести пароль за три секунды. Пришлось её препарировать, как Паскаль лягушку. Что, лягушку Левенгук или даже Павлов? Что ж, пусть будет кто-то из них. Но про Павлова я знаю точно, что он над собаками измывался... Но теперь не об этом. Поговорим о пароле. Кто его знает, этот пароль. Это только в голливудском кино герои со второго раза угадывают заветное слово. Вероятно, потому что у американских менеджеров таких паролей всего два: ЙЦУКЕ и ЮБЬТИ (в латинском изложении, разумеется). Но базу паролил кто-то из тех, кто не знаком с американским кино, в принципе. Здесь пришлось повозиться при взломе...
  
   Но Виталию уже никто не внимал. В студии воцарилось царство античного лежебоки-романтика Морфея.
  

А звезда с тобой не говорит!

  
   В тот вечер в зале для приёмов должна была состояться презентация нового диска. В число приглашённых от технического персонала попал лишь Непарнокопытов. Он приоделся во взятый напрокат смокинг и выслушивал последние наставления владельца студии о том, какую речь он должен произнести принародно. Стас жутко нервничал и никак не мог зазубрить всё, что было написано у него на бумажке. К тому же, оказаться одному, подобно неустрашимому Анике-воину, противостоящему дружине царя Гороха, в разнузданной музыкальной тусовке - не входило в его планы. Он успел шепнуть Макару, что, дескать, ничего, соберёмся потом втроём в аппаратной. Не убегайте, мол, ребята.
  
   До назначенного часа оставалось вполне достаточно времени, чтобы перекусить, и Трубецкой зашёл к Дельфину - пригласить Виталика на ужин. Макар застал того за странным разговором с одним из звезданутых певцов новой формации, сорвавшегося с музыкального насеста из комнаты для гостей не то с вопросом, не то с поучением. Виталик, впрочем, в ответ на притязания эстрадного небожителя излагал вполне внятно и безо всякого двойного смысла. А этот "чайный" оппонент, облачённый в безвкусные, нужно отметить, одежды из дорогих бутиков, одежды позавчерашней и вчерашней свежести, бормотал что-то невразумительно, что ему, де, посоветовали собратья по тусовке... А излагал Дельфин суть следующее:
   - Ноутбук от "Хьюлит Паккард"? Да, не сошёл ли ты с ума, братец? Паккард единственно на чём наблатыкался, так это выпускать достойные лазерные принтеры. А всё остальное у них срублено топором...
   - Но без единого гвоздя, заметь...
   - Тогда тебе лучше поехать в Кижи и посмотреть, как это делали наши славянские предки. Причём безо всякой претензии на мировое качество... Наберут детей в вокалисты! Ты же даже голимого ДОСа не нюхал, отродяся, а туда же - дядьку учить, как харды с софтами сопрягать, как "быков" ЭNTёй "зеркалить"! Всё, устал я дышать высокотоксичным кислородом рядом с твоей лучезарной особой. Мне пора сходить в кафешку, укусить кого-нибудь за филейные части... От твоих одно расстройство для желудка.
   - Обнаглел! Плебей! Как со знаменитым певцом разговариваешь?!
   - Модератор модерировал, модерировал, да, и не вымодерировал! Повтори сначала скороговорку, тогда и дальше беседовать будем.
   - Хам! Быдло! Я не позволю так над собой измываться! Я тоже не так себе... Полутехнический техникум... закончил... два курса... почти...
   Но Виталик уже не слышал исковерканного визгом тенора неблагодарного визави. Он сделал жест удальства и торжествующе заспешил к выходу.
  
   Подъяблонский спешил на второй этаж студии, где в буфете как раз испекли свежие пирожки с капустой. Ему ли боятся какого-то прыщеватого выскочку, который возомнил себя вторым Фредди Меркьюри по той простой причине, что распускал слухи о своей личной жизни бисексуала среди себе подобных? Да-да, и распускал и жил в среде себе подобных неоднозначных Янусов. Сегодня этот "звездун" пишется на студии, а назавтра его никто и не вспомнит. Помнят же за что-то, а вот у певца гоношистого не то, чтобы ЧТО-ТО было, у него вообще НИЧЕГО своего за душой. Только деньги любовника из оптовых "чейнджеров", выданные на раскрутку диска. И складывалось впечатление, что этот спонсор сам лично диски и раскручивал, поскольку лазерные приводы упрямились. Им было стыдно воспроизводить первостатейную лебеду, или, как сейчас выражается определённая часть населения планеты, дружная с Кириллом и Мефодием, затоптанную ботву, этого нового Орфея из мусоросборника.
  
   За ужином Подъяблонский разоткровенничался:
   - Достали, понимаешь, Макар, разные беспонтовые умники. Думают, что весь мир только для них существует, взопрев от восторга к их отвратительному блеянью. Противно... И тут ещё, понимаешь, вдобавок ко всему, не выспался сегодня. Казалось бы чего, пришёл домой и отдыхай... Не очень уже и часто нам такое счастье выпадает. Лёг часа в два. Сам понимаешь, пока добрался... трали-вали... перекусил. Заснул мгновенно, а в пять утра - звонок в дверь. Кто, спрашиваю? Я к соседям, говорят. Так какого чёрта меня беспокоите?! Звоните к ним. А вдруг они ещё спят. Не хочу тревожить. Да, и не знают они меня в лицо, а вам откроют... Представляешь, друг Трубецкой, какое скотство... Соседей ему жалко, видишь ли, а на меня ему положить с прибором... Ну, вышел я, объяснил мужику, что почём, а он меня, давай, милицией стращать. Да, кажись, это был тот самый крендель, который тогда к тебе в баре приставал, помнишь? Ну, да, который с праздно шатающимися по Европам призраками дружен. В общем, спустил я его по лестнице, но заснуть больше не смог. Весь день состояние поганое... Настроение коту под хвост...
  

* * *

  
   Новый альбом лесбийского дуэта "Рефлексы Павлова" носил немного странное название "Кому Каму или Камю с уIII". Вероятно, "с уIII" должно было обозначать - "с утра", но двум солисткам показалось, что такой наворот с выворотом в названии придаст альбому шарму и оригинальности. Презентация немного затянулась в связи с обычными для этого времени суток пробками... Пробками от игристого, якобы натуральных французских кровей из Шампани. В гримёрке при открытии очередной бутылки её осыпало часть макияжа на миловидном кукольном личике младшей по званию и возрасту лесбиянки.
  
   Сейчас ей усиленно пытались навести красоту два не совсем трезвых гримёра, чтобы никто из приглашённых не смог заметить некоторого несоответствия фотографии на обложке альбома и "натурального" лица одного из "рефлексов". Но вот всё внимание публики обратилось в глубину студии, зазвучала бравурная мелодия, и дуэт показался... Потом свернул не в ту сторону и вновь пропал из виду. Не прошло и трёх минут, как девчонок обнаружили и извлекли из тупика, где они уже было приготовились исполнить свой хит "Сойти с ума... оплата почасовая, не желаете?" одинокой уборщице.
  
   И вот все недоразумения исчерпаны, дуэт стоит на сцене и дует в уши "фанерным" хитом про сладость сумасшествия. Девицы на подпевках делают вид, что разевают рты, подтанцовка делает вид, что танцует, а сами виновницы торжества сливаются в порыве невинного пионерского поцелуя, который противные дяди и тёти из "жёлтой прессы" окрестили "лесбийским крестом современной эстрады".
  
   Потом представляли всех участников создания нового, не побоюсь этого слова, шедеврального альбома. Представляли и пили, выпивали, периодически забывая не только представлять, но и теряя представление, по какому поводу, собственно, все здесь собрались.
  
   Когда дошла очередь славить звукооператора, предоставившего свою студию, крепкие мужские руки, против которых ни одной последовательнице Сафо не устоять, и свой талант мастера по сведению несводимого блеянья, он поднялся на сцену. Потом с отвращением обнял, в порядке строгой очерёдности, всех, кто на ней к тому времени уже находился, после чего подошёл к микрофону, пощёлкал по нему звонким щелбанчиком и приступил к главному, заранее задуманному.
  
   Непарнокопытов, слегка помешкав, начал свою пронзительную речь, исполненную такой обличительной силы, что у замшелого дедушки с замашками интеллигента времён НЭПа сорвало шляпу и унесло под потолок, где ленивый пузан-вентилятор нехотя перемешивал ароматы сигар и дорогих сигарет с клубами модного в определённых коммерческих кругах "Беломора" и не совсем легальной дури.
  
   Обращение Стаса было таким:
   - Уважаемые трибады, бастарды, эскалопы и эспадроны! К сожалению, не могу вас порадовать красотой слога, ибо не обучен. Но, несмотря на это, не совсем приятное, обстоятельство в данной концептуальной обстановке, разрешите мне поздравить звезданутый дуэт с рождением очередного шедевра. С глубоким прискорбием поздравляю также авторов текстов замечательных однодневных хитов... Поздравлять солисток, право, особо не с чем, поскольку фонограмму с таким же успехом можно было записать с совершенно посторонними девицами из числа тех, чьи уши медведь обошёл стороной. Собственно говоря, звук рождён нашим маленьким и невероятно дружным коллективом (жест в сторону Макара и Дельфина, которые затаились в углу, возле аппаратной). Если бы не это, то, боюсь, такой, с позволения сказать, шедевр не состоялся бы вовсе. А так - даже внимать этим песням не совсем противно...
  
   Непарнокопытова никто не слушал. Зал потонул в буре оваций, поцелуев, ахов-охов и возгласов "шедеврально!", "гениально!", "судьбоносно!" Стас спрыгнул со сцены и направился в подсобку, где уже был накрыт стол для технического персонала. Макар с Виталиком последовали за ним. А вся рефлексирующая вслед за "звёздным" дуэтом тусовка отправилась догуливать в элитный ночной гей-клуб "Лиловая лопа".
  
   - Вот видите, - сказал Непарнокопытов, когда все расселись в окрестностях небогатой закуски, - этому бомонду всё до фонаря. Им было неважно, что и как я скажу. Они вообще никогда никого не слушают, если по существу. А фальшивыми восторженными криками разве кого удивишь... Достала меня их манерность по самые кикерешки!
  
   Потом Стас немного пришёл в себя, избавившись от возбуждения, которое заставляло его зябко ёжиться. Всё-таки не каждый день приходится говорить то, что думаешь, со сцены в микрофон громогласно. Он взял в руку запотевшую бутылку, и начались здоровые мужские забавы. Забавлялись сильно охлаждёнными горячительными напитками. После первой Непарнокопытова стало не узнать. Напряжение вовсе отпустило его, он раскраснелся и произнёс:
   - Давайте поднимем бокалы с шампанским и выпьем водки! Выпьем за перманентную погибель нашей эстрады. Она скончалась ещё в состоянии эмбриона, а нам с вами приказала долго жить. Чтоб дожили мы с вами, друзья, до того светлого денёчка, когда музыка перестанет клишироваться с двух-трёх мелодий, а тексты станут нести публике глубокий смысл, а не пошлые намёки.
  
   Стас выпил, нежно зажевал кусочком атлантической селёдки в завитках розового лука, истомившегося в рассоле из оливкового масла с небольшой уксусной добавкой. По всему чувствовалось, что сегодня Непарнокопытов готов к неравному бою с алкоголем. Готов не только он, но и его супруга, которой он уже доложил свои обстоятельства на текущий вечер. Дельфину докладываться было некому, и он находился в состоянии "всегда готов" ещё раньше.
  
   Один Трубецкой как-то неловко чувствовал себя в такой родной и близкой ему компании. Не срасталось у него в подсознании, в аккуратный ботиночный бантик не завязывалось. Макару хотелось быстрее оставить друзей вдвоём, то есть фактически "один - на один", но вежливость не позволяла. Он выпил вместе со всеми и теперь сидел немного напряжённый, поджидая удобный момент, чтобы уехать в ночь.
  
   Непарнокопытов налил по второй, и его понесло:
   - Вам никогда не доводилось надираться классически? Стоп, вы же не знаете, что значит классически надраться в моём понимании. Объяснюсь. Здесь наличествуют два варианта. Первый, и самый обыденный, когда приятели предлагают "по пивку" без далеко идущих планов. Это самый тяжёлый случай. Как правило, он заканчивается под утро с терзанием гитары или соседей (кому что подвернётся) и комплексом Павла Корчагина. Помните, про бесцельно прожитые годы?
   Второй же вариант наиболее предпочтителен. Вы надираетесь, заранее зная всё, что будет. То есть не строите вредных иллюзий о том, что сможете вовремя "дать по тормозам". Цель у вас такая - надраться до синих помидоров, чтобы тоска отпустила. Как правило, не отпускает, просто прячется на дне желудка и коварно возникает в самый неподходящий момент в виде обидной тошноты. Зато всё остальное удаётся на славу. И цыганские тройки с бубенцами, несущиеся к "Яру", кажутся детским лепетом относительно того, что вам удалось изведать в эту ночь...
  
   Макар не любил такого Стаса. Непарнокопытов становился зол, язвителен и быстро пьянел. В этом не было ничего удивительного. Вместо того чтобы записывать хорошую музыку приходилось довольствоваться, чем придётся, чтобы не потерять рабочего места. Какой же творческий человек безболезненно переживёт подобное издевательство над своей душой? Трубецкой выскользнул из звукооператорской и просочился на улицу мимо безразмерной охраны.
  

Пьяные спаму* не имут

  
   Холодный воздух быстро привёл его в чувство, и уже через двадцать минут Макар снова вернулся к сослуживцам. Почему он это сделал? Возможно, судьба, управляемая Ляпсусом, надавила на скрытые рычаги, и Трубецкой понял нечто важное. Например, то, что нельзя бросать друзей в таком опасном состоянии одних. Итак, он вернулся. За время его отсутствия в студии произошли разительные изменения. Боезапасы спиртного резко оскудели, а дуэт застольных собеседников принял образ аморфный и слегка размазанный по интерьеру. Говорил Дельфин:
   - ... не расстраивайся, Стас, это же выделенного сервера не стоит...
   Макар уловил обрывок фразы и замер на пороге. Под гремящую музыку, врывающуюся из-за неплотно закрытой двери, различались два отрешённых от всего сущего голоса. Макар прислушался. Получался довольно странный диалог будто бы двух обкуренных торчков. Сам Дельфин, будь он потрезвее, непременно назвал бы эту беседу как-нибудь по-особенному. Например: спам базарный.
  
   А Трубецкой услышал буквально следующее:
   - ... это же выделенного сервера не стоит.
   - Ты имел в виду, выеденного яйца?
   - Вот именно! Выделанного яйца...
   - Фаберже?
   (налили)
   - Фа-соль-ля си-ре-до...
   - Гамма?
   - Васко де!
   - Который слушает, да ест?
   - Да, йес! По-английски о'кей, типа...
   - Типа - что?
   - Типа, клёво!
   (чокнулись, выпили, закусили)
   - На рыбалке? А какие снасти?
   - Нет, какая, уж, тут Настя! На рыбалке женщины ни к чему...
   - Женьшень, женьшень...Корень, что ли китайский, женьшень, кажется? А он-то причём?
   - Корни лучше лопатой, а не кирпичом. Совсем что ли из ума выжил!
   - Соковыжималкой корень нельзя. Сила из него уйдёт от окисления. Корень настаивать нужно.
   - Ты про виагру?
   - Собственно, дядька у меня в ГРУ трудился, только это секрет.
   - Для маленькой такой компании?
   - Да-да, огромный такой...
   (налили, чокнулись, жадно выпили, запили)
   - Это ты опять про виагру?
   - Нет, говорю, про ГРУ ни слова. Нельзя же так настойчиво о закрытой информации...
   - Закрыто паролем?
   - Заглавные роли не дают пока. Ха-ха! Только одни эпизоды.
   - От соды сушит.
   - Суши - это, конечно, класс!
   - От мёртвого осла уши-то?
   (налили, чокнулись, выпили, не спеша, быстро закусили)
   - Уши, нужно признать, подгуляли. Как локаторы...
   - Да, да, гуляли! Хорошо гуляли. По Дону гуляет... Слышал такого песняка?
   - Не-а, про гуляющего подонка не слышал. Про гоп-стоп слышал. Розенбаума творенье.
   - Розовое варенье не люблю. Из вишни, скажем, получше будет
   - Вишну из этих, из кришнаитов сам-то. Буддисты которые.
   - Да, уж, нудисты всегда голые. Им не прикажешь. Нет на них управы.
   (налили, чокнулись, выпили стоя)
   - И не говори, чуждая нам отрава! Кругом она.
   - Поломана? Когда успели?
   - Если съели, то каюк. Не откачают.
   - Души в ней не чаял...
   (налили на троих, прикрыли третью рюмку горбушкой, выпили, не чокаясь)
   - Чай лучше с бергамотом, чем с душицей
   - С таким обормотом легче задушиться...
   - Хороша ушица, на рыбалке, как говорится...
   - Когда не спится?
   - Когда не спица, тогда иголка.
   - В заднице?
   - Нет, в мулине...
   (налили, чокнулись, выпили без закуски, налили)
   - Малина, в смысле, хаза?
   - Да-да, в предгорьях Кавказа...
   - Такое горе разом...
   - От дурноты и сглаза?
   - Вот именно, пояс верности!
   - Поезд верности?..
   (чокнулись, выпили стоя по-гусарски с локтя)
   - Бронепоезд что ли?
   - Вот именно! Давить их поездом, быдло...
   - Дюбеля обильные?
   - И верно, рожу не набили бы...
   - Повдоль и ПО поперек.
   - Неужели прямо по попе рейкой?
   (чокнулись, выпили из пустых рюмок, налили из новой бутылки)
   - Это не прогрессивно!
   - Очищает от шлаков, да токсинов...
   - Да, так сильно?! Что ты говоришь...
   - Именно! За наш мужской престиж!
   (чокнулись, выпили)
   - Ну, ты ходок!
   - Хот доги я не люблю, ты спутал... Медведь тебе на ухо сегодня наступил.
   - А вот президента не тронь! Будем?
   (налили, чокнулись, выпили)
   - Останется всё людям!
   - Останутся только рожки, да...кошки...
   - Вот-вот, кошки, да блошки!
   - Рожки да обложки...
   (налили, выпили, чокнулись, налили, выпили не чокаясь)
   - А ещё дело шили...
   - Ах, вот так решили? Бризантным пли!
   - Коммерсант в пыли?
   - Ким-Эр-Сен, корейский Ленин, типа...
   (налили, чокнулись, выпили, закусили сельдью, налили)
   - Это другой покрой...
   - Точно, с икрой... Удачная попалась самочка...
   - Да, что ты говоришь... Ещё и в очках.
   - А мне, собственно, всё - покер...
   (чокнулись, а выпить забыли)
   - А на чьей подаче?
   - На четвёртой передаче...
   - Алонсо рулит?
   - Bullets?
   - Быстрее пули...
   (чокнулись, но не выпили)
   - В уши такое дули! Да, и не небе тучи...
   - Меня тоже пучит...
   - Стреляю я кучно... Не понтА для...
   - Попонку теребя?.. Смело...
   (долили до краёв, чокнулись, выпили)
   - БэЭмВуха рядом просвистела...
   - Точно, в ухо что-то залетело. Альба Регия!
   (чокнулись, снова чокнулись, потом налили из новой бутылки)
   - А-а-а... Норвегия... Знаю. Это прививка от Осло!
   - Ша! Сушите вёсла! Это Венгрия!
   - Сехеш... фехеш...
   - Ну, ты варишь! Не голова, а котелок!
   - Сам ты телок... Разливай...
   - Дык уже...
   - Ну, ты алкоголик!
   - Да-да, смеялся до колик...
   - Кролик - это тот же заяц, только сексуально озабоченный...
   (чокнулись, выпили, встали, налили, сели и разом утомились)
   Макару ничего не оставалось, как зайти официально и уложить согретую компанию спать большим, храпящим в две глотки валетом. Нужно было успеть, покуда микрофлора их видавших виды желудков не вздумала бунтовать. А домой бы сегодня его коллеги вряд ли добрались. И это не выдумка. Это научный факт.
  

* * *

  
   - Запомни, сынок, мёртвые и спящие спаму не имут! Если честно, то даже так - мёртвые САЙТЫ спаму не имут. И вообще, мели e-mail, твоя неделя! Так, кажется, пословица гласит?
   Утро вступило в свои права гулким перезвоном вёдер, которым развлекала себя уборщица, она же - clean-up-менеджер, в коридоре. Встрёпанный, наподобие новорожденного цыплёнка, Дельфин пытался поделиться с Макаром своим видением ситуации, которое он, как водится, считал наиболее прогрессивным. Стас уже о чём-то яростно спорил с супругой по телефону. Было очевидно, что и сегодня ему не повезло. Он опять не успел, хотя и уехал накануне, заказав такси к крыльцу и бросив вторую половинку козырного валета досыпать на служебном диване. Куда, это Непарнокопытов не успевает, спросит любопытный читатель? Не заставлю его долго оставаться в неведении.
  
   Спустя минуту-другую после телефонного разговора, во время которой Стас переместил некоторое количество алкоголя внутрь своего организма, Непарнокопытов уже жаловался Макару и Подъяблонскому:
   - Я домой поздно прихожу... Каждый день прихожу и чувствую - опять поздно. Жена, конечное дело, молчит старательно и дырки в тарелках полотенцем протирает. Только я-то знаю - поздно пришёл...
   - А ты пораньше приходи! - посоветовал Макар со всей наивностью, которая ещё оставалась у него от Бровариспольских леденцов, именуемых в народе "петушками".
   - Да бесполезно всё это! Я уже и в шесть утра приходил - всё равно не успеваю!.. Да, потом ещё случай этот дурацкий. С пенкой для бритья. Позавчера брился, смотрю - пенка из распылителя не идёт. Ну, я и говорю жене, чтоб купила новый баллон, когда в магазине окажется. Она сразу вознегодовала, раскраснелась вся. И заявляет мне, что, дескать, мало того, что прихожу поздно, так ещё и совсем неэкономный. И это с моей-то зарплатой! Всего три месяца назад она мне, дескать, дарила пенку для бритья, а её уже и нет. След простыл пенки этой, несказанно гламурной. Вот ей бы хватило, как минимум, на полгода. Тут я возьми, да скажи, что, правильно всё, мол - я же чаще бреюсь.
   С тех пор она со мной почти не разговаривает. Но сегодня утром забыла моя благоверная, что в смертельной обиде. Даже завтрак приготовить изволила. Сама, правда, быстренько куснула бутерброд с кофе и к зеркалу, основные черты лица нанести. Я как раз только встал в это время. Пока мылся-брился, то да сё, она уже принялась что-то там помадой на губах рисовать. Я и говорю жёнушке своей ненаглядной, что мол, когда я уйду на работу, мне могут позвонить. И дальше излагаю, что нужно ей ответить. Посмотрела на меня супруга с ехидством звычайным и говорит: "Как же, размечтался! Я уже губы докрашиваю, а ты ещё не завтракамши в трусах атмосферу мне загораживаешь. Так кто из нас первым на работу уйдёт?" Я так спокойно ей отвечаю: "Если губы ещё не накрашены, то у меня есть фора размером, этак, с полчаса..."
  
   Тут она разобиделась снова, губки орифлеймовские на меня надула, сидит и совиным глазами мой лоб просверлить намеревается, будто дырку проделать в мозгу для неё всё равно, что бублик с маком скушать. А тут ещё по утрам наладилась моя благоверная врубать на полную "Славянское Радио". Для поднятия тонуса, как она мне заметила как-то в сердцах, когда я ей комментировал все песни, которые имели место, но не значение, в то утро. Оскорбилась на меня супруга. Говорит слова обидные, что, дескать, утром от меня никакого позитива не дождёшься, сплошная критика и разные нелестности. Я тогда и объяснил всё, как полагается здоровому и трезвому мужчине в расцвете сил. Говорю ей, дескать, не включай радио, если хочешь от меня позитива по утрам. Она - в слёзы. И это ещё не всё.
  
   Приходишь с работы разобранный, считай, вообще никакой. А она, тебя ещё не увидев, кричит с кухни: "Иди, носки постирай!" И что, я обязан ей отвечать приветливым голосом, мол, с непременным наслаждением, милая? А не ответишь - оскорбление смертельное. Женщина - существо тонкое, но абсолютно нелогичное, и от этого приходишь в неистовство...
  
   Забралась как-то моя благоверная в ванну, нежится там, как умеет, а я делом занят. Нужно срочно одну мелодию обхиповать, кровь из носа. А тут моя подруженька зовёт своего "музыкального пупсика" (меня, то есть) долг супружеский исполнить. Спину намылить, то есть. Бросаю всё, иду к ней и мочалкой аккуратно так по спине вожу, чтобы не вызвать негативных ассоциаций и лишних разговоров. У меня же музыка в голове варится, мне отвлекаться никак невозможно. И тут моя жёнушка кокетливо так привстаёт и предлагает: "Ниже ещё потри. Да, не здесь. Ещё ниже"... А я, возьми, да, и ляпни: "Так это уже совсем не спина, здесь уже Дарданеллы видать..." Опять обида смертельная, а мелодия зарождавшаяся коту под хвост улетела... И вот такая веселуха у нас с супругой почти каждый день. Развестись что ли?
  
   "О, как ты себя любишь", - подумал КТО-ТО о себе в третьем лице. Или это Стас сказал вслух: "Знаете, после 40 лет совместной жизни с самим собой любовь к себе становится всё крепче. Это вам не какой-нибудь застарелый супружеский склероз, называемый семейным счастьем?" - ещё одна расхожая мысль повисла в воздухе, потеряв хозяина.
  
   Непарнокопытов почесал за ухом горлышком пивной бутылки, прильнул к ней неистово и, поперхнувшись, закашлялся. Макару было страшно любопытно узнать, что же такого не успевает звукооператор, но в данную минуту спрашивать об этом не представлялось возможным, поскольку пришлось стучать Стасу по спине, чтобы освободить дыхательное горло от выдохшегося пива, открытого ещё накануне. А позднее Трубецкой так замотался, что и вовсе забыл о причинах всегдашних опозданий Непарнокопытова. Так и осталась это тайной, неведомой для большинства человечества. Что ж, мне думается - вечно несущееся куда-то человечество ничего от этого не потеряло. Но и не приобрело, это, уж, точно!
  
   * спам - термин, обозначающий в информационных кругах "мусор", бесполезную информацию, поступающую по внешним каналам связи и затрудняющую обмен данными по сети "Интернет";
  

Знаки запинания

  
   Довольно долго Виталик Подъяблонский дразнил Макара тем, что хочет рассказать ему историю про знаки запинания, а сам всё не рассказывал. Трубецкой, которому были не чужды диковины современного языка, никак не мог дождаться этого счастливого момента. Но Дельфин издевательски оттягивал и оттягивал свою лекцию, а, может быть, и беседу. Это обстоятельство напомнило Трубецкому события из детства.
  

* * *

  
   Приключилась эта история, оставшаяся вне поля зрения прогрессивной общественности обоих полушарий, в маленьком захолустном городке Броварисполе задолго до нашествия миллениума. И власть тогда ещё была почти советской, а фильмы не голливудские, а большею частью бомбейские и французские, заезженные до "сапожных" дыр и склеек старые копии. Из жизни Фантомаса, Радж Капура, Жана Маре, Милен Демонжо и кардинала Решелье. Не путайте их между собой - ибо ришелье и мулине по сути разные вещи. Ришелье - ажурная вышивка, а мулине - сорт тонких крученых ниток для вышивания.
  
   Тем отдалённым временам был свойственен романтизм. Скромный носовой платок с потёками мазута и неизвестной жидкости отоларингологического характера казался кусочком благоухающего батиста с кружавчиками, оброненного прекрасной дамой из окна встречной кареты. А бутылка портвейна "три семёрки" в подворотне... из горла, по кругу... на весь двор представлялась превосходным бургундским, урожая 1622-го года из подвалов аббатства Жэрве... или, там, Сен-Жермен-не-Пре.
  
   Мальчишки из двора дома, в котором проживал Макар с мамой, впрочем, как и из тысяч других дворов державы, любили представлять себя мушкетёрами, пытаясь при этом соблюдать правила и условности французского Двора начала 17-го века в полном объёме, насколько это возможно в славянской провинции. Приветствовалось всё, вплоть до мелких атрибутов средневековой жизнедеятельности. После просмотра классических экранизаций романов Дюма делать это становилось легко и сноровисто.
  
   Нет, что вы, я вовсе не о голливудских ходульных поделках говорю, а о старосветском монстре "Гомон" с классическим французским акцентом от Жана Кокто, Роже Вадима, Франсуа Трюффо, Клода Шаброля, Филиппа де Брока, Жана Габена и иных корифеев, поднявших традиции бульвара Капуцинов до небывалых высот.
  
   У Макара была замечательная шпага, выстроганная дедушкой из берёзовой доски. Клинок и эфес выглядели вполне соответственно шевалье Трубецкому, а вот внешний вид ручки... оставлял желать. И это только мягко говоря...
  
   Украсить рукоятку деревянного оружия хотелось чем-то необычным и совсем даже не ординарным, в точности, как это полагалось в 17-ом веке. Не так, конечно, как у толстяка Гаврилы (роль Портоса достаётся ему вне конкурса), в виде вполне обыкновенного ромба с бусинкой, вставленной в просверленное в эфесе отверстие и зафиксированное узелком на оборотной стороне. И не так, как сделал Ромин папа - с турецким полумесяцем на конце ручки. Такие вещи в Лувре и его окрестностях не водились. Сей исторический факт был известен всем пацанам в округе. Знал об этом и Ромка, но делал вид, что не имеет ни малейшего понятия. Остальная команда "мушкетёров" старалась не очень досаждать парню, поддразнивая явным историческим несоответствием, поскольку папа у того был чемпионом Броварисполя по боксу в полутяжёлом весе.
  
   Тоже, доложу я вам, обстоятельство из разряда, близких к археологическим. Отчего так? Поясню охотно. Никаких соревнований по боксу в городке не проводилось со времён царя Гороха, когда папе Ромкиному было лет 18. А тогда, в то незапамятное время, нашёлся ему один соперник на спартакиаде, посвящённой борьбе за права американских негров. Именно - негров! В те ку-клус-кланистые времена о политкорректности ещё и не слыхивали и называли всё своими именами, не боясь угодить в опалу к одному плохо изученному правительству из округа Колумбия, и осенённому невидимым крылом бомбардировщика B-2 либеральному американскому народу.
  
   В свои призывные года Ромин папа был ещё свеж дыханием, позднее утратив оное по причине частого употребления низкосортных столовых вин, и не страдал одышкой из-за частого курения. Он врезал боковым справа своему оппоненту, отправляя соперника в безразмерный нокдаун, и немедленно сделался чемпионом города по боксу на вечные времена.
  
   Потом он сходил в армию, вернулся оттуда без двух передних зубов, но чемпионство своё не утратил. Почему? Потому, что матча-реванша не было (бывший соперник угодил на какую-то комсомольскую стройку, да там и сгинул), а вызвать чемпиона на бой больше никто не догадался.
  
   Вот видите, насколько глубоко зарыты корни боксёрских историй города Броварисполя в полутяжёлом весе.
  
   Однако хватит, пожалуй, рассуждать о развитии физкультуры и спорта в отдельно взятом населённом пункте. Поговорим лучше о мушкетёрском братстве и припомним всё, что с этим связано.
  

* * *

  
   У Трубецкого были особые мечтания. Можно сказать, грёзы из высших небесных сфер. Макар хотел вырезать на ручке своего оружия голову коня. Но задача, стоявшая перед ним, казалась невыполнимой. Он всё никак не решался взять в свою божественную (как считала мама) десницу перочинный нож. Испортить замечательный клинок среднерусской берёзы работы оружейного мастера Трубецкого-дедушки?! Что вы, что вы, такое могло прийти в голову только гвардейцу кардинала из скверного семейства Ришелье.
  
   Так и ходил бы парень с неисполненной мечтой до самой старости - Макар представлял себе, что после окончания начальной школы начинается зрелость, а получение аттестата немедленно приближает пенсию - когда бы не...
  
   Однажды к Макару подоспело своевременное решение, которое он увидел во сне. Если сам не можешь создать красивое украшение деревянного эфеса, то почему бы ни попросить об этом знакомого, который владеет расхожим режущим инструментом советского (пока ещё советского) школьника не в пример лучше?
  
   Выбор Трубецкого пал на старшего парня из соседнего дома, который учился в выпускном классе и считался суровым, непререкаемым авторитетом в среде не только гвардейцев кардинала, но и мушкетёров короля. Возраст не позволял ему гонять по стройкам с деревянным клинком в поисках фарфоровых подвесок Анны Австрийской, которые в накладных у прораба из СУ-14 по ошибке числились как высоковольтные изоляторы для трансформаторной подстанции.
  
   Взрослых парней, самостоятельно зарабатывающих деньги, в бровариспольских двориках пацаны называли дяхонами. Сосед Макара под это понятие вполне подходил, хотя ещё и учился. То есть - деньги в карманах его безразмерно расклешённых штанов постоянно водились. Откуда? Можно было только догадываться. Хотя о фарцовке в Броварисполе не слышали ничего, но карточные притоны, где резались "по маленько" в очко или буру, имелись. Вот и думайте.
  
   Сосед Трубецкого обычно только снисходительно посмеивался, когда "эта мелюзга" лезла к нему с просьбами поставить на место "распоясавшегося Ромку, не желающего играть роль человека из Менго". Но рискнуть стоило, и Трубецкой рискнул.
  
   Звали вышеозначенного дворового авторитета Козей. Производная ли это от фамилии, или от чего-то иного, - Макар не знал. Но парень реагировал вполне миролюбиво на своё не очень благозвучное прозвище.
  
   Когда Трубецкой подошёл к Козе со своей просьбой, украсить ручку деревянной шпаги головой коня, Козя не засмеялся, не послал Макара в места для недогадливых интуристов. Он согласился. Правда, запросил за свои труды пять рублей советских денег. Сколько это будет в новом изложении, автор предполагать не станет, поскольку руководить инфляционными процессами никогда не входило в его планы.
  
   Трубецкому не оставалось ничего иного, как согласиться на предложение старшего товарища с таким странным прозвищем. Он ещё не знал, где добудет сумму для расчёта, но шёл на всё, чтобы "граф Рошфор" умер от зависти к его оружию.
  
   Передав свою именную шпагу Козе, Макар временно выпал из батальных дворовых сцен. Ему позволяли играть только в качестве прислуги короля или заниматься доносительством в образе ненавистного господина Бонасье. Кому, скажите на милость, понравится такое обстоятельство? А с другой стороны, нет никакого смысла бестолково сучить ногами, если из холодного оружия обладаешь лишь столовской котлетой, которая, безжалостно забытая на дне ранца (на всякий случай, если заиграешься после уроков), успела превратиться в подобие замёрзшего хлебного мякиша, цвета перезревших конских каштанов, и начинала подозрительно пованивать.
  
   Трубецкой сначала терпел своё унизительное положение, пока не накопил нужную сумму (большую часть её он отложил для покупки футбольного мяча к летним каникулам, откладывая по 5 копеек с тех денег, что мама выдавала на завтрак). Потом, уже богатый, как Крез, Макар навестил Козю в его квартире близ парка Тюильри, который взрослы по своему всегдашнему неведению называли бульваром Героев Труда, и осведомился, как идут дела с украшением заветной шпаги. Козя хмыкнул, утёр нарождающуюся соплю засаленным рукавом рубахи и ответил так, что ему бы позавидовали сенаторы Древнего Рима во главе с самим Цицероном:
   - Не ссы, пацан! Запузырим мы тебе клёвую ручку. Только нужно подождать. Творческий процесс... он... того... требует жертв и времени.
  
   Дни шли за днями. Козя пускал во дворе ракеты, набивая их бездымным порохом из папашиных патронов 12-го калибра и серой, срезанной со спичек. Про опилки магния я не стану распространяться, чтобы не навлечь на себя гнев спецотдела КГБ, прошляпившего вопиющий факт несанкционированных изъятий стратегического сырья с "кладбища" списанной авиационной техники.
   Так вот, Козя пускал ракеты. А про Макаров заказ не вспоминал вовсе.
  
   И не было в мире баланса, и вселенная готова была накрениться в ту или иную сторону... и... страшно даже предположить... переломить в голове Макара представления о чести и честном же слове...
  
   Миновала неделя, хотя, вполне возможно, и больше. Подрядчик шпажных дел молчал и Макара не замечал в упор, хотя виделись они каждый день. Трубецкой не выдержал и подошёл к Козе сам. Дескать, давно всё оплачено, а где же шпага с несравненной красоты ручкой? Козя недовольно поморщился и сказал:
   - Чё, пацан, очко заиграло? Не боись за свои деньги. Завтра приходи на горку... Будет тебе шпага. Я тебе сам принесу... Не шпага - мечта Атоса!
  
   С утра Макар не пошёл в школу, по наивности рассчитывая, что Козя доставит ему вожделенное холодное оружие с берёзовой сущностью непременно в ранешний час. Но время трещало пружинками старенького будильника в кандейке у вахтёрши тёти Клавы, которая нарезала его на академические часы при помощи электрического звонка в соседней школе, а результатов всё не было. Печальный Макар сидел на деревянной детской горке, каких было полно в пору организованного социалистического устройства дворов, сидел и ждал обещанного. Пока не дождался!
  
   Козя возник на горке внезапно и совсем не так, как представлялось Трубецкому. Он не стал вставать на колено, чтобы посвятить Макара в рыцари французской королевы Анны, а просто ткнул его в бок и произнёс обыденно, но не без некоторой доли хвастовства:
   - На, вот тебе, парень! В лучшем виде шпажонка... Такой даже Жан Марэ не дрался!
   Макар в предчувствии небывалого счастья схватил своё деревянное оружие и... был немедленно шокирован. Ему даже показалось, что сейчас остановится сердце, которое за секунду до этого готово было взмыть в небо на максимальных оборотах, взмыть, прихватив с собой хозяина.
   Вместо изумительной грации головы аргамака на ручке шпаги явно просматривалась свинская морда. Хотя правильнее будет сказать - свиное рыло.
  
   - Это что? - завопил Трубецкой, призывая Бога в свидетели своего неслыханного позора. А ещё сколько за это плачено! - Как ты мог?!
   - Что-что, свинья Эма... - ответствовал невозмутимый Козя. - Понимаешь, не вышла у меня конская голова... Зато свинья такая отменная! А тебе-то чего с той разницы, не пойму? Главное, как я разумею, красота... А свинья Эма - ух, как красива! Силища!
   - Я коня просил! - орал Макар, не владея собой. - Какая ещё свинья! Эму - это же страус...
   Слёзы текли по его унылым щекам с размазанными в весенний паштет веснушками. Козя тоже запереживал не на шутку:
   - Ты чего это? Успокойся... Страус страусом... но не вышла у меня конская голова... Хочешь, новую шпагу тебе сделаю, только не реви? Ты же не баба?
  
   С трудом тогда Макару удалось успокоиться, хотя он потом достаточно долго орошал Козину водолазку (гордость югославской лёгкой промышленности) горечью своих слёз. Помогло кардинально. Не понятно, как и не понятно где, Козя смог добыть настоящую шпагу для "гимнастических упражнений", какими пользовались учащиеся юнкерских училищ ещё до той, революции безобидных февральских сосулек. Ручка самой настоящей шпаги была украшена змейкой и головой дракона. При вручении подарка Макар был предупреждён, что производить фехтовальные пассы в опасной близости от милиции не рекомендуется. Вроде как на холодное оружие тянет.
  
   А чуть позже Бровариспольский краеведческий музей месяца два подряд публиковал о пропаже своего лучшего экспоната из коллекции "Дореволюционная гимназия и юнкерское училище как институт прогнившего самодержавия и кузница мракобесия". В местной газете "Житница бровариспольских просторов" публиковал, а не в какой-нибудь там непутёвой аполитичной многотиражке.
  
   Но Макар газет не читал, и потому вполне свободно использовал своё новое оружие во славу французского трона, а также непосредственно Людовика с очередным номером, соответствующим первой половине памятного большинству европейцев (кто удосужился почитать творения Дюма-отца) 17-го века.
  

* * *

  
   А причём здесь аналогия с современными обстоятельствами? Вот спросили, так спросили... И кто вам теперь ответит, даже не знаю. Может, сам Трубецкой? Но, думаю, вряд ли. Он же, в конце концов, не обязан знать, какие биоэлектрические цепи замыкаются в его мозгу в том или ином случае. Хотя... стойте, понял. Аналогия просматривается. Разумеется. Дельфин тянул, как говорится, неизвестного науке кота за хвост, как в своё время это делал Козя. Не получилась бы "свинья Эма" вместо поучительного рассказа.
  
  

* * *

  
   И вот Макар решил спровоцировать Дельфина, чтоб тот, наконец, выполнил своё обещание поведать о происхождении знаков запинания. Ну, скажем, не спровоцировать... Макар выстрелил своим вопросом в лоб Виталику. И тут Подъяблонский, поняв, что от ответственности ему не уйти, произнёс:
   - Нужно бы обкрякать это дело, - имея в виду не звуки, которые издают водоплавающие птица, а нечто другое, о чём Макар интуитивно догадывался, но понять до конца не понял. После этого Виталик произнёс пару своих коронных фраз: "Я валяюсь в этих декорациях", следом: "А и Б сидели на игле". После всего вышеперечисленного Подъяблонский был уже готов не только к подсознательному восприятию мелкозернистого процесса деления мыслей на составляющие, а и к вполне традиционному рассказу " о том, о сём"...
  
   И Дельфин, следуя в поводу очевидных фактов, рассказал историю, как его выгнали с одной крутой фирмы. Запросил он себе комп для дома, как говорится, для семьи, а ему отказали. Нет, деньги у Дельфина, конечно же, были. И не на какое-то подержанное барахло, а самый навороченный распоследний "пенёк" с Интеловской закорючкой на корпусе. То есть и за корпоративный комп мог Дельфин свободно валютки отслюнявить. Но тут такое дело - работаешь на фирму эту треклятую, не покладая собственного единственного мозга днём и ночью, не вылезая из офиса. А администрации наплевать на тебя как на личность. Удобно ли сотруднику среди ночи домой добираться после работы - их нимало не колышет. А дать программерам компы по домам, чтобы они трудились в домашнем уюте, фирмачи не хотели.
  
   Им лишь бы на глазах все работники были и никуда не бегали. Люди в чёрном от административного стойла, вероятно, даже удовольствие получали, когда по нескольку раз на дню ходили по кабинетам и пересчитывали одинаково правильно выбритые затылки (требование самого разглавного фирмача), уткнувшиеся в экраны мониторов.
  
   Отказали, значит, Дельфину. Обидели, походя, и мнили себе несамокритично, что это им с рук сойдёт. Но не таков Виталик. Думал он минут двадцать над планом своей мести, не больше. Алгоритм сам собой выстроился в голове, и машина завертелась. Это вам не с Беспросветным в "крестики-нолики" играть. Здесь другой коленкор.
  
   Перво-наперво Виталик сляпал письмо примерно такого содержания: "Уважаемые дядечки спонсоры, пишут вам беспризорные сироты ... Нам в детском доме так беспросветно (никакой аналогии с известным бизнесменом Дельфин в виду не имел, герр Зигмунд Ф. подтвердит) живётся в отрыве от передовых веяний технической мысли. Дали б вы, что ли, нам во временное бессрочное пользование с десяток компьютеров. А уж мы бы вас не забыли, без базара. С уважением, обездоленные сироты из детского дома, что напротив".
  
   Дядечки спонсоры своё дело сделали. Вскоре четыре новёхоньких компьютера украсили собой класс в детском доме, а один разместился у Подъяблонского дома. Не просто так, а за живое участие в жизни сирот. Он лично занимался вопросом подготовки техники для обездоленных детей. Одно плохо - нашёлся какой-то стукач, который сдал Подъяблонского с потрохами. Так Виталик лишился работы, выплатив ещё неустойку за пользование движимого в индустриальные дали имущества фирмы. Авантюристам везёт не всегда, доложу я вам. И знаки запинания здесь вовсе не причём.
  

* * *

  
   В тот день Непарнокопытов решил домой не ездить, чтобы не нарываться на скандал. А утро-то, оно вечера при всяких обстоятельствах мудренее, как сказано в писании от Баяна. Хотя, с другой стороны, мудрый вечером мудренее, но это не является противоречием, поскольку мысли про утро всегда приходят ближе к ночи. Утром Стас намеревался обойтись малой кровью, тем более что Трубецкой подтвердил причину наличия отсутствия Непарнокопытова в супружеском ложе по производственным обстоятельствам. Макару жена Стаса, не известно, почему, верила на все сто, безо всяких скидок на "я верну с аванса".
  
   Остались в студии после окончания работы. Залегли в спячку, как те медведи. В маленьком помещении можно было переночевать с комфортом только вдвоём, поэтому Дельфин покинул пару трудоголиков, скрывшись на такси с умопомрачительной рыжеволосой водительницей. Макар ещё назвал её не водительницей, а "воительницей", когда выглядывал в окно. Нет, не из любопытства выглядывал, а за компанию со Стасом. Поколение Непарнокопытова просто привыкло отвечать за всех, кого приручило, в том числе и амазонок, которым оно когда-либо демонстрировало возможности своей аппаратуры. Теперь пришла пора Дельфина. Дама попала в хорошие руки, и Непарнокопытов мог с чистой совестью отправляться "в лЮлю".
  
   Да, всё так, но случилось это под самое утро. А потом была кратковременная процедура отбоя... и пробуждение... ближе к полудню. Макар спал один. Это если не считать Сюзанны, которой в этот раз пришлось довольствоваться коробкой из-под факса. От коробки за версту разило "грязными" деньгами, но какой крысе этот запах помешает заснуть? Трубецкой потянулся и обратил внимание на лежащий на пульте звукооператора лист бумаги. Взял его в руки. Итак, Стас, уходя от Макара оставил ему записку: "Котлеты на плите, ЖУВАЧКА в антресолях, пустышки в бочонке из-под рома, хлеб в кофемолке, кофемолка в чайнике, чайник в ларце, сундук на дубе, иголка в яйце, дырки в бубликах в доме, который построил Джек, а я пошёл... Скриптом по посту: Послушай на завтрак одну песенку. Певица Катиус Клей или там Кассиус Лель. Она сама для себя всё пишет. Такая классная мелодистка! Но нот не знает. На музыкальных инструментах, впрочем, играет из рук вон плохо, а поёт, правда, ещё хуже. Насладись..."
  
   Макар насладился.
  

Мой канифольный

  
   Не настучала, но смолчала и не повелась,
   Почти забыла, но спустила всю "дурь" в унитаз.
   Опять увидела в окошко - мимо топает власть
   Мой канифольный, полный экстаз!
   Пошерудила, повращала вантузом всласть.
   Удачно, в общем, спустила я весь пакет в унитаз
   Не наколола меня, скажем так, строгая власть
   Мой канифольный, это экстаз!
  
   Попробуй чупа-чупс,
   Попробуй чага-чага,
   Попробуй упс-упс,
   Такая шняга, шняга.
   Опять пугают меня, что, вроде, голоса нет
   Мой канифольный, это же бред.
   (2 раза нужно спеть)
  
   Конфет поела между делом, полная мразь
   Потом решила и решилась больше не красть.
   Опять увидела в окошко - мимо топает власть
   Мой канифольный, полный экстаз!
   Я ей шептала и сипела и в поле рвалась
   И торговала своим телом безо всяких прикрас
   Не наколола меня, в общем, строгая власть
   Мой канифольный, это экстаз!
  
  
   Попробуй кис-кис,
   Попробуй чага-чага,
   Попробуй буль-буль,
   Такая шняга, шняга.
   Опять пугают меня, что, будто, смысла здесь нет
   Мой канифольный, это же бред.
   (2 раза нужно спеть)
  
   "Джага-джага" на сленге наркоманов означает "косячок" или дозу, поэтому добропорядочный автор решил не упоминать этот термин в тексте, слегка подпортив "шкурку" оригиналу, за что готов держать ответ перед клейким судом модной бессмыслицы.
  

* * *

  
   А потом Трубецкой неспешно восстановил в памяти вчерашний вечер. Непарнокопытов, размягчённый и мягкотелый, исполнял вместо колыбельной бесконечную историю своей нескончаемой жизни.
   - Ты говоришь, Макарушка, что хуже нет дурака с инициативой? Так я подшлифую твоё высказывание. Хуже нет дурака с инициативой в прокурорской форме.
   Были мы в тот год на гастролях в городе Белибердянске. Кто-кто, группа "Парнишки интернейшнл" и я, разумеется, с ними. Дело к зиме тогда близилось. Жили мы там всей своей группой в лучшей городской гостинице. "Парнишки" в отдельных люксах, естественно, а обслуга - где придётся. Отопление из рук вон плохо организовано было. Батареи в номерах еле тёплые. Аппартаментов, конечно, это не касалось. Там бойлеры отдельные в каждом номере стоят. Живи и радуйся, ни о чём мирском не думай. Но нам-то замерзать тоже не хочется.
  
   Собрались мы всей своей группой технической и к администратору пошли. Половина на ноль администратора множить, половина в ножки падать с просьбой не о душевном тепле, а исключительно о физическом усилении второго закона термодинамики в номерах проживания. Гостиницей той заведовала очень душевная женщина. Сделала она, что от неё зависело в плане подогрева воздушного пространства. И с котельной связывалась и даже мэра Белибердянского в партер ставила. Раньше-то её из властей городских никто и слушать не хотел. Уймись, мол, любезная имярек, не мешай нам думу горькую думать о том, как народу нашему кисло живётся вдали от европейского великолепия.
  
   А тут мы очень кстати со своей просьбой подъехали на вороных. Мэр-то тот из бывших, ну, который до нынешнего бал в городе правил, привык столичному люду в пояс кланяться, "Бу сделано!" рапортовать. А дело коммунальное развалил все к божьей матери.
  
   Администраторша, как я уже, кажется, заметил, женщина умная, с богатым опытом аппаратной борьбы в ИБД (имитация бурной деятельности) и богатым же набором женских аксессуаров для этой битвы с бюрократическими гигантами карликового роста. Нашла она нужные рычаги, кнопочки управленческие в нужной последовательности надавила. И вот уже тепло в номерах, даже душновато немного.
  
   Вечером после первого концерта пригласили мы администратора к себе на чаёк. Без "парнишек", разумеется. Те в это время местным девкам кастинг устраивали на предмет участия в ночном шоу "Я с парнишками спала, забе-ре-ме-не-ла". И вот в процессе нашего дружеского застолья, исключительно с чаем и всем, что к нему полагается, рассказала нам администраторша одну поучительную историю из Белибердянской жизни. Да, кстати, а ты-то, Макар, знаешь, что к чаю полагается? Объясню, чтоб кривотолков не было. К чаю, в моём, да, и в общечеловеческом, понимании, необходимо что-нибудь вкусненькое. Мармелад, конфетки шоколадные, торт, пирожные и всё, что ещё может прийти в голову любителям десерта. Необходимы также травки, типа лимонника, бергамота и жасмина, чтобы чай хорошо заварился. Ещё без лимона не обойтись, нарезанного тонюсенькими кругляшками. А к лимону что необходимо, без всякого сомнения? Правильно, коньяк. И не какой-нибудь хромоногий "аист", а самый настоящий, многолетней выдержки и непередаваемого аромата. Вкусив чаю с весомым армянским приложением, администраторша гостиницы и решилась рассказать нам такую историю, от которой веры в людскую доброту и справедливость у меня несколько поубавилось. Вот и ты послушай.
  
   Случились за год до наших гастролей в этом самом Белибердянске выборы. Не какие попало, в городской тамошний совет, а самые что ни на есть раздемократические выборы мэра. В чём разница? В самой малости. У мэра, вроде бы, права слегка ограниченные той же, скажем городской думой, но зато все силовики, медицина и прочие бюджетники на финансовой игле крепко присевши. У Совета же решений и планов громадьё, желание бюджет городской поделить по справедливости, но пощупать собственный бюджет, который сами в муках рожали, они не могут. Разве что, на бумажке ход его исполнения посмотреть... с расстояния дальнобойности театрального бинокля у команды лихих исполнителей с руки. Понятно, о чём я?
  
   Итак, предвыборная кампания вовсю шагает по Белибердянску. И не в школьном передничке, а в грязном фартуке рубщика мяса с колхозного рынка. Помои льются реками разливанными. Местные теле- и радиостанции не успевают друг друга опровергать, перед тем как очередной заряд нечистот выпустить на волю. И вот, в разгар этого непотребного действа один из кандидатов начинает очки набирать с неслыханной силою. А всё почему, обещал этот резидент, гражданин то есть, газифицировать всю округу Белибердянскую вскорости. И, мало того, не только обещал, но и делать начал. Его команда пробила проект всеобщей газификации, где-то спонсоров изыскала и принялась трубопроводы повсюду разворачивать. Котельные тоже на газ переводят, милое дело. Просто загляденье. Но где есть действие, там сразу же и противодействие. Будто по мановению волшебной палочки возникает. Так, вроде нас сэр Айзек Ньютон учит, ничего я не перепутал? Противодействие такое, что просто закачаешься.
  
   Самый способный из соперников данного кандидата, самый способный и самый же неразборчивый в средствах, решил для себя, что пора кончать с таким газовым беспределом и подключил все доступные ему структуры для достижения несомненного (как он полагал) успеха. Прокуратура оказалась, как водится в вподобных случаях, в первых рядах. Городской прокурор слыл в Белибердянске человеком инициативным, но о содержимом его головы мало кто задумывался. Главное в наше время, не каков ты, не каким умственным потенциалом располагаешь, а каковы твои возможности, сообразно с толщиной бумажника и занимаемого руководящего кресла.
  
   Этот городской прокурор придумал в угоду своему избраннику, который сулил "золотые горы" в случае предполагаемой (и несомненной!) победы на выборах, один хитроумный, как ему показалось на пике алкогольного подъёма, план. План такой. Нужно найти с десяток нездоровых на голову людей, но не постоянных клиентов "жёлтого дома", а таких, которые бы смогли самостоятельно (под диктовку) наштамповать "подмётных писем" о том, как им вредна газификация. Казалось бы, абсурд, но сработало. Нашлись и жалобщики, нашлись и деятельные представители городских надзирающих органов, давшие этим ламентациям положенный законом ход.
  
   Таким образом, процесс газификации надлежало свернуть по решению прокуратуры, поскольку "в последнее время участились жалобы граждан вольного города Белибердянска на произвол кандидата в мэры, имярек, в связи с его навязыванием населению богопротивной газификации". Вот такие дела. Мешают, де, добропорядочным людям работы по газификации так, что "участились обращения в городские органы здравоохранения по причине полного расстройства здоровья, вызванного круглосуточными работами по разводке газовых труб, даже две старушки преставились по вине..." Ну, и так далее.
  
   И что ты думаешь, вместо благодарности наш кандидат получает совершенно бредовое уголовное дело в разгар предвыборной кампании. Работы по газификации, естественно, прекращаются. Временно... до Страшного Суда. Заказчик доволен. Но этим дело не кончилось. Не все же люди в "жёлтый дом" вхожи без пропуска. Понимают они, что зима скоро. Опять придётся морозы переживать с печками буржуйками, котельные же на полпути к переводу на газ брошены. Завалили они прокуратуру заявлениями противоположного содержания. Прекратите, дескать, уголовное дело (из большого пальца левой ноги с похмелья высосанное) против делового человека. Пусть закончит начатое.
  
   Куда там. Наш прокурор городской, ума палата, отвечает на все жалобы, что занята прокуратура и более важными делами. Некогда им на ерунду время тратить. Вот очередь дойдёт, тогда посмотрим. Тут и первые заморозки подоспели. Кандидат-заказчик ручонки потирает. Вот, ужо, я своего оппонента смешаю с пищей воробьёв. Людей без тепла зимой оставил, буржуй недорезанный! Думает на этой волне победить, а там... Власть, финансовые потоки, багама-мама, хрен-брюле и коко с маком. Все местные СМИ так и усердствуют, чтобы дровишек в костёр, прокуратурой растопленный, подбросить и ударить отпущенного под подписку кандидата побольней.
  
   Но, как я уже замечал выше, не все ещё в Белибердянске из ума выжили. Понимают кое-что. Пригласили корреспондента с центрального телевидения. Тот в прокуратуру пошёл и выяснил одно интересное обстоятельство. Оказалось, почему времени нет у надзирающих за законностью органов? А потому, что все силы прокурорские на раскрытие ОЧЕНЬ ВАЖНОГО дела брошены.
  
   Дело первостатейное. Уронил один бомжик пьяненький на котёнка бабушки Аграфены кирпич, да, и на смерть его убил. Погиб, так сказать, представитель лучшей половины животного мира. Расследование третий месяц идёт. Прокуратура буквально с ног сбилась. Не спит, не есть. Только об одном думает, как отправление законных актов устроить поспособнее. Свидетелей отыскивают, допрашивают с утра до вечера, следственные эксперименты проводят. На одни эти эксперименты столько денег ушло. Да, что там денег, пятнадцать кошек и три кота за это время пострадали во время следственных действий. Причём один из них, сиамский котейка Раджа, жизнью пожертвовал ради полноты криминальной картины. Тридцать пять томов уголовного дела уже переданы бомжу безродному для изучения. Бабуля Аграфена сидит и корреспонденту, знай, прокуратуру нахваливает за доброту и отзывчивость. Не оставили осиротевшую старушку без внимания, болезные. Вот такая и должна быть власть настоящая и крепкая, с человеческим лицом и уважительная, говорит.
  
   Удивился корреспондент с телевидения центрального, спрашивает прокурора: "Неужели дело об убиенном котёнке для вас важнее, чем судьбы тысяч людей без тепла в зиму оставшихся? Можно же было работы продолжать, даже если руководитель проекта под судом находится?" Прокурор возмутился. Мол, как это так, для нас любое дело первостепенной важности, в том числе, и кошачье, а работы остановлены исключительно по закону. Не вам, дескать, представителям продажной прессы о возвышенном судить. "А вам-то самому не холодно?", - корреспондент спрашивает. Оказалось, что нет. Прокурор городской в отдельном доме с совершенно отдельным, можно сказать, автономным бойлером живёт, денюжки "Бакинские" премило так складирует в банке, а народ в округе от холода синеет и в одеяла пуховые у буржуек кутается.
  
   Сюжет Белибердянский скоро в эфир вышел. Местная транслирующая станция в это время профилактические работы подгадала. Причём совершенно случайно, безо всякого злого умысла. Начальник передающего центра так и сказал: "Аврал, ребята! Давай контакты чистить дружно, а то мне тут из города позвонили. Говорят, плохо центральные программы показывают. Один криминал кругом и коррупция. Очистим-ка эфир от всякого мусора". И очистили. Всего за одну смену.
  
   Выборы в Белибердянске, как ни странно, закончились победой того кандидата, которого осудить хотели. И осудили даже. Но не за двух почивших старушек, оказалось, что просто им срок подошёл к апостолу Петру за предписанием явиться, а за то, что город без тепла оставил. Пока суд да дело, пока разборки в Верховном суде шли, тут и лето подоспело. Некогда мужику делом заниматься, всё по уму газифицировать, когда тебя, чуть не каждую неделю, трясут, как грушу, чиновники из столицы. А чего, спрашивается, им у себя дома не сидится, какая сила их в Белибердянск тянет? Понятно какая. Сила финансовой кучи, которую проигравший кандидат в бой бросил. Обидно ему, что его из города с позором изгнали. Сидит сейчас в областном центре, желчью на обед питается, о реванше мечтает.
  
   Таким вот образом до тех самых пор, когда мы на гастроли приехали, и случались в Белибердянске перебои с теплом. А всему виной - дурноватый прокурор с инициативой. Где он сейчас? На повышение пошёл. Учла Родина его заслуги перед памятью невинно погибшего кота. Бабушка Аграфена до сих пор за здравие этого героя с коррупционными проявлениями свечки в церкви ставит по воскресеньям. Добро она помнит, не то, что электорат Белибердянский. Те, напротив, при случае, двери его квартиры в областном городе кошачьим дерьмом мажут. И подъезд на кодовом замке, и охранник внизу сидит. Ничего не помогает. Даже коллеги, порой, от него нос воротят. Такой запах въедливый - спасу нет!
  

Копчёна смородина

  
   Стас Непарнокопытов отличался разговорчивостью и открытостью. Даже в периоды депрессивного "срыва остатков крыши", как он сам выражался, Стас продолжал дарить миру свои бесконечные байки. Не мог он без этого.
  
   Вот и вчера... Рассказом о невинно убиенном коте дело не ограничилось.
   - Случилась эта история лет пять тому назад. Я тогда уже у "Парнишек интернейшнл" довольно давно работал, мог себе позволить приобрести не очень дорогое авто. И позволил. Не успел толком нарадоваться своему приобретению, только месяц поездил, как в аварию залетел. Причём залетел-то так странно.
  
   Посуди сам. Стою я на перекрёстке, ожидаю, пока "зелёный" зажгут. Ни о чём дурном даже и не думаю. Настроение преотменное. Только что диск записали, через неделю гастроли месячные ожидаются. А потом - отпуск! Красота. "Зелёный" на светофоре зажёгся, и я поехал. Но чувствую, что-то не так. И точно. Со всей дури ко мне в правую бочину врезается "вольво", не помню какой модели. Одно только отложилось в памяти, не старая была колымага. У моей "лайбы" правая передняя дверца внутрь салона вогнулась, два ребра приятелю сломала, которого я подвозил со студии. Крылу тоже амба, капот раком встал, как крыша у теремка.
  
   Выскочил я в гневе праведном, пригляделся. За рулём "вольвы" мадам сидит. Вся из себя навороченная и блестящая от металлов разного достоинства, ровно как трансформаторная подстанция, только дороже значительно. А рядом с ней мужичок такой солидный с сединой и мужественным, как у Штирлица, лицом. Я выскочил из-за руля, конечное дело, и наехал на эту фифу со всей своей непременной душевностью. А ей всё фиолетово, судя по всему. Сидит, не мигает, в одну точку уставилась, губами шлёпает беззвучно и не шевелится. В шоке барышня, похоже.
  
   Выходит Штирлиц и мне встречную предьяву живописует акварельными красками. Что это я, дескать, не даю добрым людям проехать. Чуть ему в табло не прислал, честное слово. "Твоя, - говорю, - мамзелина с какого-такого перепугу на "красный" пёрла, как бык испанский?! У нас тут не коррида, а дорожное движение, чтоб ты себе знал!" Спасло меня то, что ГАИшники вовремя подрулили, а так бы точно потом по "хулиганке" загремел, душу свою потешив.
  
   Тут и неотложка подскочила. Забрали моего сослуживца в больничку и в корсет его там одели, не то дышать не мог - так болело. Даме дали понюхать что-то из бутылочки, от чего она в себя пришла и принялась визжать всякую ересь. Лучше б её добили, честное слово.
  
   А с ГАИ и Штирлицем начали мы выяснять, кто правый, кто виноватый. Только тут любому занюханному кренделю всю ясно сразу. Свидетели так и говорят, что чумовая дама на "вольве" своей неслась на запрещающий сигнал светофора на предсветовой скорости, в результате чего мне машину и раздолбала.
  
   Штирлиц спокойно стоит в лице не меняется, ксивой какой-то дорожникам в лицо лезет, чуть не по щекам ею хлещет. Заглянул я в ту ксиву и понял, что тяжело мне будет очевидное доказывать, когда такие НЕВЕРОЯТНО толстые аргументы в ней зафиксированы. Заместителем начальника уголовного розыска района оказался этот мужик. Он на меня посмотрел снисходительно и говорит: "Ты ещё мои убытки возмещать будешь, козёл! Не тому подставился! Лучше сразу отстёгивай пятьсот уёв и вали отсюда, пока цел. Добрый я нынче, пользуйся моментом". Я, естественно, не согласился. Забрали ГАИшники мои права и велели через три дня в контору к себе явиться, когда они скумекают, как всё было, и на бумаге изобразят всю эту неприятность.
  
   Приезжаю в ГАИ и следака своего нахожу, к которому дежурный направил. Он мне права не вернул, а вместо этого говорит, что уже дело моё - о столкновении на перекрёстке - не ведёт вовсе, поскольку передали его в районное отделение милиции. Ты понял, Макар, какая чешуя - дорожными происшествиями стали райотделы заниматься. Я ещё подумал, может, теперь ГАИ начнёт уголовные преступления раскрывать, а не за порядком на дорогах следить. Подумал и озвучил тут же наболевшее.
  
   ГАИшник тогда на моё возмущение отвечает так: "Вы не горячитесь. У этого полковника, который на вас наехал, очень крутые связи. Лучше к нему претензий не предъявлять, себе дороже выйдет. А так он к вам ничего не имеет. Даже машину сам восстанавливать будет. Сгоряча тогда он деньги с вас требовал. Конечно, вы можете в суд подать, но не советую. То, что ваш иск удовлетворят, ещё бабушка надвое сказала. А вот хлопот потом не оберётесь. Он вас будет по всему городу гонять, как зайца".
  
   Вот так раз! Штирлиц Полковникович ко мне претензий не имеет! Спасибо благодетелю. Нет, уж, в суд, так в суд. Сказано, сделано. Подал исковое заявление и в назначенный срок на заседание прибыл. А там такое выясняется, что просто хоть плачь, хоть смейся. За рулём, по показаниям полковника, он сам сидел, а не жена. У бабы-то его и прав вовсе нету. И свидетели в один голос говорят, что она за рулём была, а суд во внимание не берёт, поскольку, дескать, стёкла в "вольве" тонированные - не видно, кто за рулём, а кто просто так на пассажирском месте дремлет помаленьку. Откуда стёкла тонированные? Были же обычные! Вот актик имеется из ГАИ, который якобы на месте происшествия составлен. Только подписан этот документ не начальником ГАИ, а каким-то майором из районного отделения милиции. ГАИшник честным оказался, не стал грех на душу брать, под явную "липу" свою закорючку ставить.
  
   Не по закону документ составлен, выходит. А суду всё нипочём. И свидетели, де, все заблуждаются, когда утверждают, что стёкла на "вольве" обыкновенные стояли, из пластика прозрачного в обе стороны, так сказать, без какой-либо поляризации. Единоразово все близорукими стали. Только что окулиста не вызвали в зал заседаний для освидетельствования этого вопиющего поголовного факта зрительного расстройства. Хорошо ещё, что в дальтонизме очевидцев события не обвинили.
  
   Зафиксировали всё-таки судьи то обстоятельство, что я на "зелёный" ехал. К сведению, вроде, судейские приняли. Но этим дело не ограничилось. По всем документам выходило, что отважный полковник ехал на задание на своём личном автомобиле и проблесковым маячком на крыше своего "вольво" наводил тоску на окрестных собак. Не стану тебя, Макар, утомлять подробностями того, как свидетелей обвинили, кроме близорукости, ещё и в глухоте. Никто из них не только маячка мифического не видел, но и звуков не слышал. Просто беда у нас с народом, Макар. Все почти инвалиды. Или только мне так повезло крупно, что собрал я их в одну команду?
  
   И вот удалились на совещание эти дьявольские слуги закона, посидели в своей комнате для перетираний, французский коньячок от Штирлица скушали, решение, заранее написанное, вынесли и вынесли его к народу. Вердикт гласил, что я нарушил правило дорожного движения в той их части, где говорится "перед началом движения каждый участник движения обязан убедиться, не создаёт ли он помехи другим участникам движения своими манёврами". Прикинь, я должен закладываться на дураков за рулём, чтобы не мешать им ездить, как попало. Абсурд!
  
   Так или иначе, штрафанули меня, на сколько-то МРОТов, а Штирлицу просто лукаво пальчиком погрозили. Дескать, ай-ай-ай, господин полковник, поосторожнее нужно на наших улицах. Такие кругом отморозки! Когда приговор только зачитывать начали, я всё понял и к выходу пошёл. Судья кричит: "Мы вас оштрафуем за непочтительное отношение к суду! Имейте же уважение к ЗАКОНУ!" Я уже из дверей ответил: "Уважать такой суд - себя не уважать! А ЗАКОН ваш я уже имею с несказанным отвращением с самого своего рождения. Он меня, а я его" и поехал к мастеру договариваться о ремонте машины.
  
   Оштрафовали, черти, и в самом деле! Но, думаю, государству мои деньги на пользу не пошли. Их кто-то по дороге из банка остановил, перенаправил в Цюрих и спасибо не сказал. А права мне всё-таки вскоре вернули. Практически сразу же. Чтобы их отобрать, нужно было больно много "Мартеля" выкатывать из закромов. Поскупился полковник. Машину свою я тоже в божеский вид привёл, хорошего механика мне "парнишки" сосватали.
  
   Что же касается, моего крестника-Штирлица, то тут следователь из ГАИ не угадал. Не стал он меня преследовать. Полковника через месяц за взятки к суду привлекли и посадили ненадолго в лесозаготовителя поиграть. Тут никакой коньяк ему уже не помог. Мадама его в мужнино отсутствие в северной командировке "вольву" разделала под орех и за границу с любовником сбежала. Теперь там дорожное движение нарушает. А полковнику после выхода с бесплатного отдыха уже не до меня стало. Связи не те, да, и желание ослабло, я думаю. Всё-таки, есть, наверное, кто-то над нами, если поправки к решениям несправедливым вносит. Ты как думаешь?
  
   Так вот, Макар, на судах, где заседают славные представители наших судебных и надзирающих органов давно пора табличку вешать "Бригада профессиональных грузчиков загрузит вас по самое немогу. Это я точно говорю, даже твоего мнения слушать не буду.
   - И, э-э-э-хх, копчёна смородина! - оторвал голову от монитора, казалось бы отсутствующий Виталик. - Давить их нужно ещё в детстве... Как котят... И топить потом... Этих... Ну, которые потом... вот так... позволяют...
   - Как ты сказал, копчёна смородина? И где ты только такую видел? А, ну, да... так коптили, что почернела... тогда вам не в эту дверь. Психиатр принимает этажом выше. Тебе, Дельфин, дай волю, так страна вообще без руководства останется, а из водоёмов нельзя будет воды попить, чтоб ничего желудочного случайно не подхватить.
  
   Вот так... А потом Виталик уехал. Хорошие получились посиделки, душевные. А кто-то ещё сомневается, что мужикам, если втроём соберутся, и поговорить не о чем, если без выпивки. Ошибочка!
  

Таборное министерство

  
   Назовите мне страны, входящие в Бенилюкс. Та-а-к, Бельгия, Нигерия, Люксембург. Ха-ха, вот и неверно! Это же так просто запомнить. Беларусь, Никарагуа, Лихтенштейн... Таким, или примерно таким спектром знаний располагает масса молодых продвинутых исполнителей, кочующих по телевизионным каналам и несущим славу "Кузнице гнёзд".
  
   Про "фабрику примерно звёзд" - она же "Кузница грёз" или "Житница гнёзд" в кругах, близких к тусовочным, говорили, что там таланты растут за каждым кустом. Вместо роялей. Очередной замес этой фабрики недавно вывалил на свет божий новых молодцов и молодиц. Победителем стал Макитра Котёнкин-Малиновый. Макар решил ознакомиться с творчеством нового небожителя, кумира девушек от детсадовского горшка до первой беременности по неосторожности.
  
   Песня, которую выбрал Трубецкой на видео-кассете из архива, оказалась насколько безголосой, настолько же и лирической, со странным названием "Кутёнок". Макитра в маечке не первой свежести старательно выводил, пытаясь попасть в собственную бездарную фонограмму. Слова, впрочем, тоже, если и представляли художественную ценность, то только для весьма нездоровых на голову людей. Тем не менее, малолетние девчушки в зале буквально заходились от восторга. Макитра мог торжествовать. Все неоперившиеся создания женского пола от десяти до тринадцати лет были его, Малинового, фанатки. Про девушек в возрастных границах от четырёх до девяти умолчим благоразумно, ибо им ещё нельзя, мама запрещает.
  
   А, давайте-ка, мы лучше прислушаемся к этому, с позволения сказать, пенью. Нужно же чем-то заняться, пока Дельфин со Стасом мирно дремлют в аппаратной. Почему опять не дома? Так ведь работа, такая подлая штука - эта работа: захватывает всё твоё внимание, не оставляя ничего для личной жизни.
  
   Так мы будем смотреть и слушать новую звезду шоу-бизнеса? Вот и хорошо - надевайте наушники.
  
   Я устал кричать -
   Ты не слышишь...
   Я тебя зову -
   Ты глухая...
   Я к тебе несусь
   Вдоль по крыше.
   Я тебя хочу -
   Не втыкаешь...
  
   Я ведь для тебя, кутёнок.
   Ты уснёшь со мной на одной игле.
   Но я уже совсем не зелёный...
   Передай эту дозу мне.
   Я весь для тебя, кутёнок...
   Пусть все говорят - ты не для меня,
   Это был не мой ребёнок...
   Я же не отец, право слово, мня...
  
   Ты всегда со мной, моя доза...
   Я сейчас взлечу
   Прямо к звёздам...
   Ты всегда со мной
   Попадаешь...
   Я тебя хочу,
   Это очень серьёзно...
   Я с тебя тащусь...
   Ты втыкаешь?
  
   Я ведь для тебя, кутёнок.
   Ты уснёшь со мной, на моих руках.
   Но я уже совсем не зелёный...
   Прямо не мужчина - облако в штанах.
   Я весь для тебя, кутёнок...
   Пусть все говорят - ты не для меня,
   Это был не мой ребёнок...
   Я же не отец, право слово, мня...
  
   Далее следовал очень выразительный по своему художественному содержанию припев:
  
   Ааа ааа ааааа
   Ааа ааа ааааа
   Ааа ааа ааааа
   Ааа ааа ааааа
  
   Потом всё повторялось с начала. Обрыдаться можно!
  
   И тут весьма некстати вспомнился герой самой первой затеи с фабрикой, про которого обычно спокойный к разным непотребным проявлениям Дельфин заметил: "Вот взяли моду с медведями плюшевами в клипах непотребства устраивать! Будто порно-див для этого мало". Да, уж, пора бросать звёздную кузню, а то, того и гляди, заразишься детским вирусом и начнёшь болтаться по городам и весям вместе с восторженными девчушками и нетрезвыми проститутками подросткового возраста.
  
   Хорошо, не вышло с новыми звёздами, так обратимся к заслуженным. Макар потянулся за новой кассетой с клипами, которая стояла на полочке, где была надпись "Вокальные авторитеты". Оказалось, что ему попалась видеозапись с концерта группа "Примерно министр", где из состава особенно выделялся яркой таборной внешностью Ежан Отстоев-Мультиметров и ещё какой-то недопёсок из мулатов. Трубецкому снова не понравилось. Сплошная цыганщина и непотребство. К примеру, возьми следующий текст: "Ой, бегут мурашки по моей Наташке..." Ну, скажи, Макар, нужна тебе такая Наташка, от которой одни мурашки? И наверняка ещё готовить не умеет. Как и большинство современных девиц. Ой, извините... Помню-помню, что авторам нельзя из-за кулис показываться. Прячусь...
  

Наташка баловница

  
   Затрещала в доме от лома стена -
   С Наташкой вместе приходит весна.
   Заскрипела дощечка. Что ж ты бьёшься об печку?
   Сверни же направо, нах...
   Развалилось крылечко. Что так бьёшься об печку?
   Печка у нас одна.
  
   У меня мурашки от моей Наташки,
   Я не верю, но уже знаю...
   От такой любви на свете жить мне тяжко...
   На Фрейда сейчас уповаю.
  
   Заколдырились сосны в февральской росе,
   Скорее приляг к моему камельку
   Догорят скоро ножки, будет больно немножко...
   Пожалуй, хлебну коньяку. (Пожалуй, поддам огоньку?)
   Догорят скоро ручки, глазки собраны в кучку...
   Мурашкам задам порошку...
  
   У меня мурашки от моей Наташки,
   Я не верю, но уже знаю...
   От такой любви на свете жить мне тяжко...
   Ты у Фрейда одна...
  
   У меня мурашки от моей Наташки,
   Я не верю, но уже знаю...
   От такой любви на свете жить мне тяжко...
   Ты и с Фрейдом нежна...
  
   Прослушав очень смелый текст этой песни, Макар был поражён. Действительно, с такой Наташкой никакого сладу. Одни неприятности и расходы. А пробудившийся Непарнокопытов сызнова масла в огонь подлил, зарядив на воспроизведение ещё один сингл "Примерно министров", который расторопные менеджеры группы даже пытались, и не без успеха, протолкнуть на престижный конкурс европейских шлягеров.
  
   И, что самое странное, квартет цыганствующих вокалистов спел там, на конкурсе, свой хит вживую. Причём из тональности выпали всего три раза, а "петуха пускали" - не больше двух. Славы, правда, "министры" в Европе не снискали, но зато дома некто Анвар Наварошвили поклялся убить каждого, кто осмелиться критиковать соловьиные трели группы. И не только клялся, но и готов был выполнить обещанье прямо в телевизионной студии во время трансляции с конкурса. Жаль, ему не дали. Кстати, вот эта лирическая песня.
  

Девочка скверная

  
   Уже стоит на старте фанерный "фарман",
   Обычный рейс Воркута-Милан.
   В кармане в "Ла-Скала" билет,
   Нунчаки и кастет
   Пуста голова, мыслей нет не шиша
   В сумке бьётся яйцо, нужно что-то решать...
   Запупырена дерзкой мечтой,
   Чтобы сделаться порно-звездой.
   Лучше, больше, чем меньше...
  
   Девочка скверная, девочка, блин, зануда,
   Спрячь скорей контрацептивы свои.
   Девочка скверная, вся в ожидании блуда,
   Не любви.
  
   Её не ждут ни Папа, ни "крёстный отец",
   Она взяла билет в один только конец.
   Пусть скучает одна
   Люберецкая шпана.
   В узкой юбке, в шпионских очках,
   Она лишь верит контракту в руках.
   Получив очень ценный совет,
   Везёт она "Коза ностре" привет
   И каморре в придачу.
  
   Девочка скверная, девочка, блин, зануда,
   Спрячь скорей контрацептивы свои.
   Девочка скверная, вся в ожидании блуда,
   Не любви.
   (2 раза)
  
   Но вздыхает она очень тяжко порой:
   Где же он, её порно герой?
  
   Девочка скверная, девочка, блин, зануда,
   Спрячь скорей контрацептивы свои.
   Девочка скверная, вся в ожидании блуда,
   Не любви.
  
   Не любви.
  
   И это большинство тинэйджеров считает высшим проявлением поэтического слога. Доколе? Зла просто не хватает. Так и хочется подпеть этим музыкантам, что-нибудь в таком роде:
  
   Ой, ты степь широкая.
   Ой, ты хрень глубокая...
   Ой, ты грудь широкая... и т.д.
   ------------------------------------
   Эх, раз, ещё раз!
   Эх, ин вино веритас!
  
   Макар выключил музыку и взялся за дистанционный пульт телевизора. На главном канале страны оттягивалась прокуренная "маман" с якобы сатирическим шлягером про одну крошку с брошкой (а, может, и замаскированным брюшком) из разряда современных обывательниц.
  
   "Пришёл! Увидел! Поражён!" - проснувшийся Непарнокопытов с точностью 0,666 процитировал одного известного полководца, завидев замечательно розовые колени мадам Блошкиной и томные ледовитые глаза. На большее его не хватило. В его организм не помешалось столько водки. Даже во времена творческого подъёма на самые ходовые революционные праздники. Стас прикрылся чехлом от ударной установки и неровно засопел из глубин своего тревожного сна, где настырная мадам пыталась припечатать его поцелуем к земле.
  

* * *

  
   Ближе к вечеру, а, стало быть, в самый разгар рабочего дня, Непарнокопытов тихонько общался с молодыми парнями из технической команды, которые в своём большинстве фанатели от тех исполнителей, которыми полнилась студия день ото дня.
   - Ребята, не стану вас доставать моралью расхожей. Всё одно - толку никакого. Мы жили в одно время, вы в другое. Но, честное слово, это же не повод, чтобы принимать откровенную глупость и цыганщину за настоящие чувства... Ну, что вы меня всякими дискотеками унылыми в нос тыкаете и про каких-то министров исполняете славную песнь?.. Вот послушайте просто...
  

СИНЕВА

  
   Мы условимся: трупов не будет,
   Отпустим Харона гулять -
   Пусть напьется, пусть вдарит по бабам,
   Пусть сходит в кино, черт возьми!
   И пристроимся сами на веслах,
   И время покатится вспять,
   И немного побудем детьми!
  
   Мы с тобою когда-то построили дом -
   Кто живет в нем теперь?
   Мы в иные стучались дома -
   Говорят, там полно малышни.
   Было дело - ни дня без письма -
   Как сейчас удается терпеть?
   Кто ж мы нынче и как там они?
  
   Что давно мы не виделись, старче, -
   Плевать:
   Каждый шаг, каждый вздох твой мне слышен
   За тысячу тысяч локтей.
   Ты молчи, ты тихонько греби,
   Ты под солнцем тогдашним потей -
   Может, снова на нас снизойдет синева...
  
   И глаза наши после дождя -
   В этот мир, голубой-голубой,
   В этот легкий пока еще груз -
   Что там думать - впрягись и тяни,
   И тяни под гитару
   Про осень, про дождь, про любовь,
   Про любовь: вот - любовь, остальное - в тени.
  
   Эта тень наплывет чуть попозже,
   И мир, все темней и темней,
   Ощетинится, зубы оскалив,
   Такой неживой-неживой,
   И тогда-то не дай тебе бог
   Хоть на миг в этом царстве теней
   Разлучиться с твоей синевой!
  
   Что давно мы не виделись, старче, -
   Плевать:
   Каждый шаг, каждый вздох твой мне слышен
   За тысячу тысяч локтей.
   Ты молчи, ты тихонько греби,
   Ты под солнцем тогдашним потей -
   Может, снова на нас снизойдет синева...
  
   И раздуются пусть животы,
   Годовых не вмещая колец.
   Мы, кряхтя, примостившись на банках,
   Дележку затеем опять
   И спихнем мифологию снобам,
   Оставим себе Ингулец -
   Может, что-то покатится вспять...
  
  
   Макар спросил:
   - А это кто написал?
   - Владимир Ланцберг... Автор и исполнитель такой. Написал давно, когда тебя, Макарушка, и в проjекте ну было, а твоей маме годочков было поменьше, чем тебе нынче. Что говоришь? Что Илья Трезвенник такие же сильные тексты излагать изволит? Извини, брат, Илья Трезвенник, поэт, государством упитанный, и близко не стоял... Но этот ещё ничего. А то есть поэты датские, которые только к праздникам и юбилеям горазды стандартные наборы лизоблюдческие из-за печки извлечь. Но живут они, между прочим, не так и плохо. Хватает на хлебушко с паюсной.
  
   Почему ДАТСКИЕ поэты нужны и понятны народу? Они чувствуют себя ВЕЛИКИМИ, хотя рифмы их тривиальны, а размер их четверостиший подобен размеру детских трусов? Резинка мягкая у трусиков, а всё остальное совсем, как в "Мурзилке" - ни рифмы, ни смысла, ни соблюдение размера! А, про синкопу они вообще слыхом не слыхивали. Думаю, всё оттого что уровень восприятия нашего народа насильно перестраивается под среднемировую ватерлинию с маркой "войти в единую семью толерантных народов". Входить-то тоже нужно с умом...
  

Встреча с песней

  
   Заканчивая очередной рабочий день, Стас с наслаждением бубнил нечто маловразумительное из жизни питекантропов... Было ясно, что это нечто - слова из какой-то нешуточной песни. Макар прислушался и уловил сначала следующую фразу: "Мамонт спит, храпит, собака, спит свирепый белемнит, шестижопая кусака... тоже спит". Непарнокопытов, заметив, что за ним наблюдают, запел уже громче:
  
   "...лишь трехглазые мабуки
   тупо смотрят в один глаз.
   Их двусмысленные штуки
   не пугают больше нас.
  
   Бдыть...
  
   Мы пяти-, шестикантропы,
   может даже десяти.
   Мы сожрали пол-Европы,
   с нами лучше не шути.
  
   Бдыть..."
  
   В ответ на бардовское* откровение, сорвавшееся с уст Непарнокопытова и пояснение, что загадочное "бдыть" означает выражение удовольствия от только что съеденного обеда, Дельфин заявил:
   - Вчера объелся вареников и под вечер почувствовал себя компьютерной "мышью". Ползаю, понимаешь, по коврику, а в животе всё крутит и крутит.
   - Поехали тогда к падшим женщинам. Развеемся, живот твой растрясём заодно, - предложил Непарнокопытов.
   - Нет, тебе к девочкам нельзя. У тебя скоро жена из санатория приезжает. Так скоро, что даже ружьё почистить не успеешь, в случай чего.
  
   На этой весёлой ноте друзья приступили к отключению аппаратуры, предвкушая, как отправятся по домам. Но оказалось, что всё не так просто. В служебном помещении был кто-то живой, работники звукозаписи не в счёт. "Изыди, Сатано! Мы уже домой спешим", - вскричал Непарнокопытов, увидев фабричного хлопца Урия Второго, который засмолил всем мозги своей песней "Позапонарошку" с самого утра.
  
   Певец так хотел, чтобы его слушали в любом месте студии и восторгались переливами неокрепшего тенорка, что шёл на любые ухищрения, влезая даже туда, где "Посторонним В". То есть так, где попался - там и внемли Урию, невзирая на занятость. А послать его совершенно невозможно, поскольку липнет, как банный лист к обратной стороне живота, а туда руки с трудом достают. Вот и сейчас парнишка пел, не щадя своего ущербного голоса.
  

Урий Второв - Позапонарошку

  
   В духоте
   Слышу слова
   Плохо...
   Так хочу
   В духовке испечь
   Картоху...
  
   Ну, зачем
   Этот укол
   Мне в душу?
   Я
   Знал...
  
   Газ не горит,
   И мне
   Так обидно...
   Просто мой друг
   Затих,
   И пульс нитевидный...
   Ищу
   На столе
   Вчерашние крошки,
   Как надоело
   Жевать
   Сырую картошку...
  
   Я и не сплю...
   Уснёшь тут -
   Как же:
   В брюхе урчит
   Напряжно...
   Ну, зачем
   "Острый живот" -
   Мне слёзы?
   Я
   Знал...
  
   Всё о еде...
   И меня
   Не обманешь,
   Лишь на воде
   Пустой
   Ноги протянешь...
   Пищу опять
   Ищу,
   Стукаю ложкой...
   Эта еда
   Была
   Несвежей немножко...
  
   Всё о еде...
   И мне
   Так обидно,
   Друг мой затих
   В углу,
   И пульс нитевидный...
  
   Всё о еде,
   Я думал,
   Что знаю...
   Вот на полу
   Теперь
   Лежу, отдыхаю...
   На красный свет
   Летит
   К нам неотложка...
   Эх, бутулизм...
   В банке сидел,
   Причём здесь картошка?
  
   Все о еде...
   Все о еде...
  
   Насилу вытолкали Урия, передав его с рук на руки охраннику, дежурившему на входе. А сами отправились прогулочным шагом, раздразнивая вечерний аппетит. Двигались в основном дворами, где не было такой загазованности от транспорта, как на проспекте. Зато здесь подстерегала другая беда. Из окон доносились звуки забойного хита "Позапонарошку", создавая многомерный звуковой эффект вселенского помешательства. Встреча с песней продолжалась. Непарнокопытов вздрогнул на первом же услышанном аккорде и, как будто бы, продолжил давно начатый разговор:
  
   - Вы говорите, тексты примитивные. Так текст в песне не главное. Что, музыка тоже не ахти, чикибумная? Так и музыка в песне тоже не главное. Главное драйв. Это когда колбасит конкретно и "крышу" в дальние края уносит вместе с дикими лебедями... Помните запах бенгальских огней окунутых в болотную жижу? Так пах самогон... кажется. Или, может, бренди, или виски... Вас, друзья, тогда интересовало, ЧЕМ это вам "башню" сносит?
  
   Вот видите... У большинства молодых такой же подход. Главное, не в качестве музыки. И не в словах дело. Главное, чтобы оттопырились не только ушки, но вся твоя тазобедренная часть, когда выходишь танцевать в круг таких же, как ты, отвязных "челов". Так, Макар, я знаю, что ты не похож на НИХ. Но что это, по большому счёту, меняет, приятель? Мы должны делать такую музыку, которую любит наша молодёжь... Нет, даже не так. Мы обязаны делать такую музыку, к которой приучили нашу молодёжь обласканные кретинизмом и бездуховностью туповатые продриссеры-продюсеры на пару с подъездными композиторами, стравливающими в юности своё прыщавое либидо при помощи трёх традиционных аккордов и откровенно отвратительного текста, каковой по своей сути воспевает примитивизм авторов. Раньше их на пушечный выстрел бы к студии не пустили, а теперь - пожалуйста. Ну, возьми, к примеру, многоопытного танцора-престидижитатора.
  
   Один великолепный танцор, которому давно уже ничего не мешает демонстрировать свои таланты, блистал в качестве танцора-декламатора на канате из манильской пеньки. Звали его не то Пётр, не то Фёдор. Конечно же, скорее всего - Пётр. Но из-за небольшого дефекта речи танцора при знакомстве с ним зачастую собеседникам слышалось: "Разрешите представиться, Пёдор Маросеев-Прибалтийский". Так и стали его называть в тусовке - просто Пёдор. Для чего канат, спросите вы? Очень просто всё. Голоском-то нашего танцора Всевышний обидел. Его бы даже на подпевки к самому себе не взяли. Если, конечно, всё по уму. Но когда с голой задницей, да, ещё на канате... От такого искусства замирают наши сердца! Ещё бы этот канат не на сцене валялся, как кишка обезжиренная, а был приподнят над суфлёра уровнем хотя бы сантиметров на 5 повыше... О таких танцорах легенды слагают, пионеры им честь отдают!
  
   И ещё об одном, так называемом, творце хочу тебе поведать, свет, Макарушка, и тебе, Дельфин, добрый молодец. Звали его Сергей Мышка. Но, будучи человеком творческим, Сергей немного напрягся и придумал себе новую фамилию в духе театральных корифеев конца XIX - начала XX века, через дефис. Теперь его звали Сергей Мышка-Норушков. "Совсем, как в моей пьесе", - изумился Макар, а Непарнокопытов продолжил:
   - Узнал наш Сергуня про Эстонский закон о запрете одновременного занятия сексом и игрой в шахматы, призадумался, нельзя ли, дескать, из этого извлечь чего-нибудь полезного. Для дома, для семьи, так сказать... И придумал, стервец! Стал он в ночных клубах Таллинна, отяжелевшего на двойной литерный "дабл" проводить запрещённые сеансы. Лирическое трио "Ласкер-шоу" скрасит ваш унылый эстонский досуг! Программа "Разнополая любовь в разрезе". Имеется в виду разрез в занавеске, через которую всю шахматную партию можно наблюдать в самых изощрённых подробностях. Неплохо, да? И, кстати сказать, пользовался Сергей, теперь уже Мышка-Норушков, неизменным успехом в определённых кругах элиты. Я себе подобный сеанс вот таким образом представляю:
   И сказал Сергей Мышка партнёру:
- Вам мат в два хода!
И было так.
Полежал немного Сергей Мышка, подумал и продолжил:
- Вам мат в три хода!
И было так.
Послушал птичек Сергей Мышка и решил:
- А вы, заразы, и без мата обойдётесь! Тут вам не "кемЪска волость", чай! Лучше шашки тащите.
   Лучшие умы эстонские заработали... Под самое утро притащили шашки. Но фиг там! Серёге опять в шахматы захотелось.
   Е2-Е2... поднялся Сергей Мышка утром на работу. При помощи домкрата только и смог. А какая у того Серёги работа в отяжелевшем Таллинне, спросишь? Да, собственно, такая же, как и у всех оккупантов - от полиции хорониться. Хреновый из Серёги оккупант, не скрою. Хреновый, но изобретательный...
  

* * *

  
   Вскоре дворы расступились, и наши герои оказались в эпицентре одного из центральных проспектов. Стас зашёл за сигаретами, а Макар с Виталиком ожидали его неподалёку, у магазина сложной бытовой электроники. На экране телевизора, выставленного в витрине, тем временем надрывалась разнополая попсовито-звезданутая пара. Оба породистых красавца с длинными ногами и волосами.
  
   "... и понять мы не сможем друг друга..." Трубецкому стало любопытно, сможут они всё-таки друг дружку или нет. Он дослушал песню до конца, но так этого и не постиг. Скорее всего, не сможут - больно у партнёра "маман" суровая. Сама Гала Тугачова, не хухры-мухры. Об этом все на студии говорили. Даже премию американскую за немыслимый тираж компакт-дисков, разошедшихся среди славянского населения, который ему ежегодно по традиции вручают, отбирает подчистую. Только на семечки оставляет, на розовые кофточки (бзик такой!) и одну сквозанутую особу, не то Цианиду Вой (пардон, у неё совсем другой "папик"), не то Анестезию Вовсюглотскую. Впрочем, я мог с фамилиями и напутать. Провинциализм замучил.
  
   Трубецкой представил себе утренний кофе в постелю, который на серебрянном подносе доставляет стильный попсовик-затейник своей "маман". Он говорит: "МамА, надоело мне ворованные турецко-трансвеститские песни исполнять не своим голосом. Отпустила б ты меня что ли?" Макару стало противно, и он решил больше об этом не думать. А то ещё попадёшь под обаяние вульгарной бендерши "маман", как толпы недалёких обывателей, впадающих от "мадам Заколкиной в такой экстаз, что впору объявлять о всенародном оглуплении. Этакая незатейливая тупость в стиле мистера Бина.
  
   А где-то в параллельном мире, куда Макара ещё не заносила затейливая судьба, к голосистой госпоже уже подбивал клинья молодой талантливый пародист Скалкин.
  
   Кажется, теперь я уже окончательно достал "звезду" во всех смыслах? Чур, моя - Бетельгейзе!
  

* * *

  
   Попрощались друзья и коллеги так, как научил их Дельфин, по супер-современному: "До полуканья!" Элексир Менделеева для отточки воображения и вострения ума, который теперь продавался не только в каплях, но и в таблетках на сегодня был забыт. К Непарнокопытову возвращалась с курорта его благоверная. Этим вечером ему никак нельзя было не успеть.
  
   Когда друзья ушли, Трубецкой досмотрел на канале "Жуть-ТВ" анимационную сказку из рубрики "Спите спокойно, товарищи малыши" в витринной редакции магазина сложной бытовой электроники. Это может показаться странным, но его увлёк не сколько сюжет, сколько закадровый текст гнусавого переводчика: "...три злобных рыцаря напали на королевство. Один плоский, как камбала, блин, со съехавшими на бок глазами. Второй круглый, как футбольный мяч с неисправным ниппелем. А третий, квадратный, словно сама судьба, попавшая под чугунный пресс обстоятельств..." Теперь сон мог не прятаться от Макара. Рыцари его непременно достанут.
   Приятных сновидений!
  
   * - В тексте использован фрагмент "Марша питекантропов" Владимира Туриянского.
  

Ветеринар в засаде

  
   Непарнокопытов с удовольствием курил, возложив ноги на операторский пульт и периодически прилипал губами к горлышку бутылки с "Heineken"-ом. У Макара даже возникло странное ощущение, будто губы Стаса вросли в стеклянную плоть, составляли с ней одно целое. По крайней мере, цветовая гамма была идентичная.
  
   "Вместо тепла зелень стекла, вместо огня - дым. Из сетки календаря выхвачен день". Очень подходящие строки к назревшей сиюминутности. Непарнокопытовский вид демонстрировал окружающему миру, неожиданно застукавшему его за этим занятием, полное пренебрежение к тому, что о нём могут подумать.
  
   В один из редких моментов, когда губы звукооператора отклеились от очередной бутылки, он явил в пространство любопытную мысль:
   - Раздражают меня мобильники, Макар. Хуже атавизма. Как шестой палец или, скажем, хвост. Короста вредная, одним словом, которую к уху приклеить норовят. То ли дело старинный чёрный аппарат с массивной тяжёлой трубкой на толстом чёрном же проводе, как на привязи. Достойно? Достойно. Не то, что эти писюшки со встроенными часами, фото- и веб-камерами. Баловство одно. А разговоры какие в своём большинстве... Слышал Макар. Только один процент эфира мобильников занято деловой информацией. Всё остальное - бред сивой кобылы и томление духа. Вот недавно слышал, как одна девица со своей подружкой говорила. Ты поверишь - чуть меня не стошнило от этого разговора? Представляешь, как эта недозрелая клюква словеса из себя изливала... В общем, так - вот он этот разговор, в вольном изложении свободного художника:
   - Ляпа, хаюшки!
   - ..................
   - И чё?
   - ..................
   - Да, ты чё?
   - ..................
   - А он-то чё?
   - ..................
   - Ничё себе!
   - ..................
   - И чё?
   - .................
   - А ты чё?
   - ...............
   - Ништяк! А он чё?
   - ...............
   - А я. По ходу, такая вся из себя... Отпад!..
   - ...............
   - Приколись! Я, типа, клёвая, а он козёл обмусоленный...Чё-чё? Типа, обмылок с кейсом, гы.
   - ............
   - Я, типа, такой... я тоже, типа, такая...
  
   И так минут десять. Убил бы на месте, если бы руки стаканом и вилкой не были заняты. Честное слово.
  
   Спустя минуту Непарнокопытов вновь оживился и логически завершил свою мысль:
   - Так вот, Макар, будь моя воля, я бы запретил с мобильников не по делу говорить... Законодательным актом. За нарушение - общественные работы. Так примерно... Да, а себе бы предпочёл вообще "вертушку" с "барышней" поставить. Только где теперь настоящую барышню взять? Повывели их напрочь, господа демократы. Потравили фантой и кока-колой...
  
   Макар вспомнил, что почти похожие рассуждения ему уже приходилось слышать от Дельфина. И ничего странного - они же со Стасом давно вместе работают. Что и говорить, два сатана - пара. Или там про сапоги было?
   В беседу вступил Дельфин. Он, мило улыбаясь, спросил у Стаса:
   - Как ты думаешь?..
   - Головой... обычно.
   - Хватит о грустном. Лучше представь себе, что ты молодой начинающий ветеринар. Ты сидишь в кустах и дегустируешь самогон. И вдруг на твоём горизонте открывается вид стада, которое пастухи гонят на вечернюю дойку. Красота сумасшедшая! Запахи - и того краше! Стадо проходит в село, а ты видишь, что возле плетня лежит корова со сломанной ключицей. Что станешь делать?
   - Шину наложу, попытаюсь найти транспорт, чтобы отвезти корову на ветеринарную станцию...
   - Странно это. А я бы сразу побежал звонить в какой-нибудь бульварный журнальчик. Как-никак сенсация. Я впервые в мире обнаружил корову, у которой наличествует ключица, - глаза Подъяблонского сияли. Он был рад своему незамысловатому розыгрышу. - Плохо, брат, биологию в школе изучал...
   - Я действительно плохо себе представляю внутренний мир копытных, - хохотнул Непарнокопытов. - Но если ты думаешь, что таких, как я, немного, милый Дельфин, то глубоко заблуждаешься. Я-то ещё кое-что кое в чём смыслю. А вот у наших друзей за океаном настолько диетически направленная жизнь, что там и знать ничего не нужно.
   Как думаешь, какими тонкостями бизнеса необходимо владеть, чтобы хорошо ПРЕДСТАВИТЬ деятельность своей организации на международном форуме? Для этого вовсе не обязательно ПРЕДСТАВЛЯТЬ себе, чем она (организация) занимается. Достаточно иметь зубастую Калифорнийскую улыбку на ширину раскрытого баяна, загар в стиле шведского солярия, смокинг, взятый напрокат у приличной фирмы. Ещё надобно уметь немного мерсикать на языке отяжелевшего аморфного о'кея. Это зона свободная от кириллического риска. По крайней мере, так считает Государственный департамент, ЦРУ и ФБР.
   - Ну, ты, брат, совсем что-то на свободный мир взъелся. Сам же говорил, что у них с эстрадой, по крайней мере, всё в порядке.
   - Как же, как же... Ринго стар, Дитер болен, Дженифер хлопнулась, Бритни спилась, Пинк сфлудилась, а Кристина одурела. Какая уж тут эстрада? Чистая клиника. И в прямом и в переносном смысле.
   - Опять ты всё в шутку перевёл, негодник. Ну, а про Азию что скажешь?
   - За всю Азию не скажу, а вот в Японии всё правильно. Там императора чтут, в природу верят. А, чуть, что не так, сначала вполне по-самурайски: ОВЛАДЕЛ собой, потом сепуку в пол-брюха за измену СЕБЕ. Только не нужно на собственно торсе показывать. Сбудется.
   - Я не на себе, я на тебе... Извини, у тебя тут сзади такие междометия выпирают...
  
   Макар понял, что так неожиданно начавшаяся пикировка, может завести друзей далеко и быстро отвлёк их внимание не вполне адекватной фразой:
   - С наканунием вас, товарищи! Правда, же лучше, чем с наступающим?
   - Это с каким ещё таким кануном? - удивился Стас.
   - Так ведь завтра по календарю День примирения и согласия!
   - Верное замечание! Я лично только "за"! Хотя, спешу обратить ваше внимание, уместнее было бы назвать этот торжественный день Днём Плодородного Единства.
   - Ну, раз так всё удачно складывается... Тогда я побежал в магазин?
   Возражать никто не стал, и Трубецкой помчался к лифту. На улице сифонил промозглый ветер. И там как раз подыхала одна бывшая империя. Ветер попадал в унисон...
  
   Немного позднее, когда нерушимый союз программиста и звукооператора был скреплён бутербродной печатью, Подъяблонский разлил по второй и рассказал придуманную накануне сказку о жизни в Интернете. Для Макара это прозвучало как предметный урок. Вот эта сказка:
  
   - Ой, да расконнектился коннект! Ой, ли, да, рассупонился провайдер злой в укромном логове, контроль над трафиком прирученным потерявши. Взял Юзер-королевич эксплорер булатный и в путь-дорожку отправился, земель за тридевять, покуда узы лимитные никто на него не набрасывает. Шёл он, шёл дорожкою оптоволоконной, да, и к пАдонкам в пещеру на тусняк попал. Были там, и Гага, поэт-репитер, растаможенный, и пане Луярске прямозаточенный, неясновельможный, бытом многократно битый, но не уничтоженный, и Юнгвальд Свирупскис семибатюшный, громоподобный, и Сырожа Сироэжкын, акын, публицист-некрофил глумливый, и господин Ухудшанский в драповом пуловере и с шелушащейся оболочкой из болоньи внутри собственного самолюбования, философ-мультисистемный, и Ыух обрезной, смегматический, и масса прочего деклассированного люда без имён и званий из не очень высших, а, проще говоря, из профессиональных заведений, училища, типа.
  
   А во главе этой запаринки сидит клистир Неудоев, который себя привык Кастанедоевым кликать, чтобы думали, что он с образованием дружен. Сидят пАдонки у костра, словесами выразительными поигрывают, юзерскими костями побрякивая. Слопать грозят Юзера-королевича. Да, не просто так слопать! А предварительно предав его колдовскому эпатажу! Закручинился Юзер, запечалился. Он и слов-то таких слыхом не слыхивал. "Ой, - голосит горьким клёкотом, - не совладать мне горемыке диалаповому с таким кумпанством суровым, лучше бы я родился глупым выпускником Йеля (который, кстати, по последним данным ЮНЕСКО давно и безнадёжно перестал попадать в первую университетскую сотню мира), чем так вот пропадать, за здорово живёшь, из-за своих знаний непомерных..."
  
   А пАдонки всё куражатся, всё вьются вокруг в облике непотребном, то мороком слюнявым прикинутся, то клоном зомбированным, а то и пациентом прозекторским. Жутко Юзеру-королевичу. Говорит ему Сырожа: "Ты не бей себя в грязь лицом, добрый молодец, а совета лучше испроси адекватного... как злой казни-мучения избежать". И подходит тут к нему пан Луярске и молвит человеческим голосом, дескать, чего тебе, диалаповский молодец, кручиниться, да, Doom-у думать низкопроизводительную. Ступай, де, к нам в летучий отряд всенародного гнева несказанного. Станем с тобой вместе нападать на одинокие глухие сайты, станем посвистом их смердящим с навозным побытом козьим смешивать, да, посмеиваться.
  
   Тут и Ухудшанский, шелупонистый на одно ухо, в своей шелухе чешуёвой подоспел, говорит: "У нас ведь как в отряде летучем... Если не удастся подставить плечо, то подставим ножку... Жить по такому принципу - одно наслаждение. Главное только убедить всех, что ты специалист только по плечевому поясу, а то кроме ног бывают же ещё и капканы. Но охотников в нашем виртуальном королевстве, чтоб капканы ставить, очень конечное множество. А мы ещё на всякий случай шифруемся, на почту под другим волшебным имиджем ходим, бережём свою IP-честь бесчестную сызмальства, и нет на нас никакой управы в Интернетовском царстве! Хей-хей-хей!"
  
   И сказал ещё кто-то из пещеры страшное слово "бугага", только в темноте непонятно было, чей это голос проскрипел (возможно, сам Сотона Аццкий), да Неудоев отрыгнул низкопробным октаном.
  
   "А что предпринимать станете, когда вдруг модератовые врата перед вашим носом учнут воздвигать?" - испросил Юзер-королевич. "Так вот в этом всё и дело! - Расхохотался пан Луярске. - Нам ведь только этого и нужно: всех холопов непуганых по заколоченным крепостям сайтовым разогнать, а самим самоутвердиться. Хоть и нет у нас своей жизни, но и другим жить не дадим!" "Так вы, братцы, нежить! - Утвердил своё подозрение Юзер-королевич. - А не видать вам моего хостинга, как собственных ушей!" "Да, ты, батюшко, я смотрю, мастер! И не простой мастер, а веб-мастер. Настоящий, без 48-ми битных прикрас", - зашелушил своими внутренностями очень много о себе возомнивший Ухудшанский. И двинулись тут все пАдонки к Юзеру, зубами пощёлкивая, непотребщиною поигрывая, чтобы утомить королевича казнью лютою, казнью спамовой. Но не тут-то было!
  
   Три мегацикла тактовых спустя ударился Юзер об кимберлитовый шлюз и обратился в Иоанна-цесаревича. Уселся вновь проинсталлированный администратор на сервера верхом и помчался, куда глаза глядят. Только его и видели. Видеть, видели, но слышать уже не услышали, поскольку все излишества мультимедийные Иоанн-цесаревич сбросил с себя, будто кафтан ненужный, сбросил и в архив зазиповал. Дескать, после постираю, да, в музыкальном формате покуражусь.
  
   Скачет себе Иоанн-цесаревич на серверном вольте, только фреймы из под когтей вылетают, а процессы мелькают многозадачно, и нет на них никакой пользовательской и пАдоночей управы, если секретное заклинание, "password", из колчана по дороге не вывалилось и никому в лапы не попало. А пАдонки в своей пещере и по сию пору горе мыкают, да, друг перед другом гадкими гадостями бахваляся. На том и коннекту конец, а кто не слушал, тот провайдер!
  
   На Непарнокопытова снизошла внезапная хандра. Примерно такая же, как случилась с ним совсем недавно в тяжкие минуты грустного безденежья, вызванного отъездом супруги на курорт. Тогда Стас попытался развеяться написанием оригинальной песни (чем я не Оакенфолд!). Мелодия получилась надрывной и оригинальной. Зато в тексте дальше фразы "Коварный бред глумился надо мною и приглашал к распитию сакэ..." дело не пошло. Для поддержания Непарнокопытова в тонусе слушали группу из застенков андеграунда с соответствующим названием "Лесоподвал". Её ещё лютой джаз-бандой называют в узких кругах спецучреждений. Потом на три нетрезвых голоса разложили любимый хит Стаса в минуты вселенской тоски. Назывался он "Песня вожака".
  
   Ышо и снег не выпал толком,
   А эти бабы-балаболки,
   Свой взгляд в Египет устремили,
   И чистят, клин, в дорогу крылья.
  
   Оставьте это вы до мая!
   Для тех же, кто не понимает,
   Я быстро счазъ ликбез открою -
   Я племенной! Я всех покрою!
  
   Потом Дельфин прогулялся до мужского кабинета, а на обратном пути включил музыкальный канал "Муть-ТВ". И там на всю страну демонстрировали замечательного недомерка со звучным псевдонимом Бэцел, который позиционировал по сцене в ритме натруженной швабры. Когда лирический герой его, с позволения сказать, душевной (так, вероятно замыслил себе автор, он же - исполнитель) саги декламировал в стиле рэп: "Напишу я письмо о тебе, о себе...", Макару верилось с огромным трудом. Судя по словарному запасу исполнителя, тот едва ли научился писать. А если и научился, то очевидно с большим трудом, и родить что-либо больше двух заборных строк, явно не мог и не умел.
  
   А тем временем сладенькие девчушки с необычайно развитым самомнением и фигурной мускулатурой подтягивали какую-то ересь про звезду и прочие небесные тела, моловшие всякий вздор человеческим голосом. Даже первый попавшийся обкуренный нарк такое придумать не способен. Возможно, Макар спутал Бэцела с солистом одного мало управляемого рэп-трио С. Абырвалгова, но автор не видит большой разницы между этими Кириллами некириллического мира.
  
   Примирение с согласием продолжало сожительствовать, а Макару уже сделалось дурно. Отдельные фразы долетали до его ускользающего сознания, но было совершенно не ясно, что они означали, и откуда брались...
  
   ...он носил гармонь на груди с таким выдающимся достоинством, что язык просто не поворачивался назвать его иначе, чем гармоничной личностью. И даже - с гармонью!..
  
   ... медиум, едрить его через коромысло... Какой, к беням, медиум! 1001-ая ночь... А то нахватаются у чертей американских словечек, и, ну, давай их к месту и не к месту употреблять...
  
   - ...а вот ещё... Случай в Гималаях произошёл...
   - Это были Альпы...
   - Спутать Гималаи с Альпами дозволительно только америкосам. И при этом они испытывают неслыханную гордость за своё демонстративно-пренебрежительное невежество по отношению ко всему остальному миру, который не спутан колючими звёздами государственного флага...
  
   - Лепит, нелепит... Такой вот каламбурчик...
  
   - Что-то я не выспался сегодня, - широкий дружелюбный зевок Дельфина по совместительству исполнил роль приветствия.
   - А! Вэспалсуу, это такой эстонский велогонщик... Помню, как же... Только его в последнее время не видно стало на спортивном канале. Не иначе, завязал со спортом...
   Когда Стас шутил про эстонского гонщика Вэспалсуу, то и не предполагал, что чуть позднее с ним же встретится в мужском поединке за честь и достоинство. Человек-звукооператор против человека-легенды! Что-то с полным отворотом нечаянных страстей на зыбучей супеси отката.
  

Варенье из колобков

  
   Жизнь в студии текла своим заведённым порядком, периодически одаривая обитателей встречами с новыми модными исполнителями однообразных шлягеров.
   - Неужели все эти новомодные попсовики-затейники народу нравятся? - удивлялся Трубецкой не раз, наблюдая за нелепыми телодвижениями капризных "звёзд", "звёздочек" и "звездюлин" во время записи.
   - А ты думал. Конечно. Сначала, разумеется, не так всё было. Но очень уж хотелось кое-кому свои неуклюжие взбрыки до населения донести. А то, сам понимаешь, денег вагоны просто так пропадают. Скукота. Вот и подключили телевидение да радио. За два десятка лет интенсивного ударного труда на виртуальном поприще такое поколение воспитали, которым слаще подъездного рок-н-ролла с бесхитростными текстами, не поддающимися никакой критике, ничего в природе не существует. А если и существует, то такая заумь и дурь, что только разные "ботаники" это и слушают.
   - И ничего с этим сделать нельзя?
   - Ну, ты совсем как маленький, Макар. "Ящик", он же на то и "ящик", чтоб голову задуривать. Думать не нужно. Там тебе живо объяснят, что такое хорошо. И, мало того, заставят возлюбить пошлятину и "чернуху". Особенно, если ничего другого в программе вещания нет.
   - А если всё на этом телевидении поменять?
   - Вот сказанул! Как это ты поменяешь, если деньги давно проплачены на оболванивание целого поколения? Попробуй кто, рыпнись - живо в унитаз спустят, и фамилию спросить не удосужатся. С другой стороны, есть, конечно, и у телевизионщиков нечто такое, что смотреть стоит. Но в подобные каналы и передачи никто денег не вкладывает. Не выгодно. Не выгодно сегодня, брат Макар, быть образованным и умным, если ты не из обоймы олигарха или, пуще того, из его выводка семейного. А людей к тому же от серьёзных аналитиков, кроме всего прочего, отучают грамотно. Заставляют изъясняться на неком сленге из иностранных слов. Кому такое понравится? Ясный месяц, только тем, у кого с родным языком проблемы.
  
   А тут употребляй себе, к месту и не к месту, наукоподобные термины, глядишь - за умного сойдёшь. Не люблю я, сам знаешь, эти новомодные словыкидыши, вроде "паблик релэйшен", "мониторинг" или "консалтинг". Головная боль от этого начинается. А тут ещё эти кузнечные дела с фабрики подоспели. Будто нам отъявленных певцов не хватало. Был, скажем, долгоиграющий проект "Главные песни о странном", и на этом - достаточно. Так нет же, "Кузницу гнёзд" спроворили, чтобы молодёжь окончательно думать разучилась и рвалась на сцену за красивой жизнью. Меньше ростом только бубен. Что тут ещё добавить?
  
   Действительно, Трубецкой сам видел, что "Фабрика" молодеет с каждым новым открытым в эфире цехом, полным "вокального достояния нации". Не в том смысле, что участники становятся зеленее. Аудитория мельчает. Пятнадцати-двадцатилетние поют для десяти-пятнадцатилетних. Под стать этим малолеткам с неокрепшим сознанием, заполняющим концертные залы со стадионами, и тексты песен. Оглупление молодёжи идёт полным ходом. Но, тем не менее, поступью поющего бронтозавра, кумироподобные обитатели "гнёзд" врываются на рынок развлечений, становятся лауреатами музыкальных хит-парадов. Таких, скажем, как "Золотой громоотвод". Его-то, этот конкурс для "отсеянных из хора", Стас, со свойственной ему прямотой, иначе, как "Золотой олигофрен" не называл.
  
   - А я бы попробовал, пожалуй, изменить что-нибудь на телевидении... - эту фразу Макар говорил уже в пустоту. Стас минутой ранее побежал разбираться с какими-то людьми в униформе, которые затаскивали ящики с новой студийной аппаратурой, безжалостно обивая углами тары панели в коридоре. Что ни месяц - то обновка! Любит Ёрнст, чтобы всё по уму было, денег целевых на это не жалеет. А чего их жалеть, если всё равно скоро в стабилизационном фонде сгинут?
  
   В перерывах между записями Непарнокопытов обучал Макара аристократизму столичного новояза. Вширвиндт, сказошный, булошная, наушный, молошный... Хотя, какого, к чёрту, новояза! Столичная ынтэллегенция с "четырьмями" классами образования начинала эту игру в "свой"-"чужой" в давнюю в пору первой Черёмушкинской лимитЫ. Только тогда такого слова, "лимита", ещё в природе не было. Но зато вширвиндты - самые настояшие!
  
   Непарнокопытов, а с ним вместе Виталик Подъяблонский, усвоили для себя беспримерно язвительный основополагающий взгляд на жизнь в этом странном мире, который называется "мир вибрирующих". Был он вот таков: в столице главный принцип - жизнь на халяву! Всякие конкурсы и лотереи... Радуются здесь, как дети, всякой бесполезной хрени... И ждут постоянно, что вскоре упадёт с небес какой-нибудь очередной "золотой ключик" от элитного жилья. И не просто на землю, а в твои растопыренные и готовые к удаче пятерни!
  
   Усвоить-то они усвоили, но поменять в заведённом порядке ничего не стремились, умудрённые грузом прожитых лет. Трубецкому же "мир вибрирующих" был внове и, нужно заметить, совсем не по нутру. Все эти заполонившие эфир Ираклики со своими хитами вроде "Харьков-Саранск", бесконечные дворовые группы "Фактор - Резус, минус половину", свистящие под компьютер Свистасы, манерные танцоры без голоса, одуревшие от собственного величия визажисты... И это только то, что касается музыкальных подмостков.
  
   Не раз Трубецкой представлял себе, что бросит своё бестолковое занятие, преумножать славу косноязычию и примитивности, и загорится, наконец, настоящим делом. Макар в минуты особенного раздражения думал примерно так: "Пожалуй, займусь чем-нибудь, что обеспечит перехватывание дыхания в самом начале... ещё на старте... Да, только как начать? И предложить-то некому... разделить мои милые игры... А без денег, какие там начинания?!"
  

* * *

  
   Скандальный ведущий уже закрытого шоу "Типа анекдот" Крах-тын-Берг наведывался, бывало, в студию в окружении фигуристых певичек. Этакий колобок, рыжий лобок, в хороводе крашеных блондинистых лис-вегетарианок. Как правило, разудалые набеги начинались и заканчивались по одной схеме. "Хотите выпить? Мартини? Так до марта ещё далеко. Выпейте, покуда, декабрина", - и с этими словами Стас отмерял в стакан ровно три булька или примерно четыре лигрыла. Вы не в курсе, что такое лигрыло? Странно, вы-то должны знать. Кому, как не вам, как говорится... Ну, хорошо, хорошо... Объясняю.
  
   По международной системе измерений и эталону французскому абсолютного алкохолиума из Палаты Мер и Весов лигрыло - общепринятая в ООН единица опьянения, которую можно рассчитать по нехитрому принципу: литр, умноженный на градус, делённый на рыло. Что, хотите мне сказать, что нет такой единицы в системе СИ, как рыло. А вот и есть. Рыло - это ... это... это... рыло. Ни добавить, ни прибавить.
  
   В общем, оставим бессмысленные споры... У нас, куда ни кинь, везде ... клин... Так, вроде. А где клин, там и тевтонцы, которые "свиньёй" по озеру Чудскому... А где свинья, там и пятак с рылом. Вот и соединил для вас коня и репчатую длань. Или даже так - коньяк и трепетную длань... Длань, в которой Крах-тын-Берг фиксировал мозолистой ладонью трепетного бездельника-говоруна стакан с выжимками из шотландской белой лошади, цвета настоянной луковой шелухи. Кстати, "лигрыло" давно бы уже в международную систему СИ включили, но всё портят протесты "Повсеместного всемирного общества безразмерной и непреднамеренной трезвости". Это общество всё палками по спицам истории норовит вдарить... Какой уж тут порядок!
  
   - Ребята, кто мне даст рецепт варенья из колобков? - любил говаривать Подъяблонский, хитро посматривая на Крах-тын-Берга.
   - Да, ты в своём уме ли, дружок! Колобки - существа безобидные. Из них варенье варить - всё одно, что из лучших друзей...
   - Вы спутали, не из колобков, а из кабачков...
   - Да, уж! Вот это слух у меня! Услышу "блин" три раза - уже колобок....
   - Не удивительно. Блин в кубе и есть колобок...
  
   Первый же неприличный анекдот огненного гостя обычно вызывал эффект разорвавшейся клизмы. Среди модельно выделанных певичек воцарялось безудержное веселье с вульгарным ржанием на "всю Ивановскую". Неизвестно откуда появлялось шампанское голубых французских кровей. Потом выпивали за вожделенное здравие режиссёра ВиктОра Романа, потом просто так выпивали, без тостов и неумеренного сотрясения воздуха поднятой посудой, потом поминали футбольные достижения... бразильцев недобрым словом, и снова при этом выпить не забывали. А уж когда разъярённый сторож вызывал на подмогу милицейский патруль, пить становилось невыразимо скучно, и все ложились спать. Наряд милицейский неизменно поступал мудро. Он не тревожил притомившихся участников банкетных мероприятий, а сторожу навешивал за ложный вызов, и вы, я думаю, понимаете, что навешивал вовсе не орденов.
  
   Беседы с Непарнокопытовым оставались, пожалуй, единственной отдушиной для Трубецкого, поскольку второй собеседник, Виталик, жил в своём мире, запечатанном экраном монитора, лишь изредка вылезая оттуда, чтобы перекусить, справиться о заработной плате и зацепить какую-нибудь смазливую кралю на вечер-другой. Иногда, правда, его выносило набежавшей волной слюноотделения при появлении в студии запаха сырокопчёной колбасы, малосольных огурцов, бородинского хлеба, луковой слезы на срезе колечек с предшествующим этому хлебосольству непременным напитком. На шипучие с малым градусом снадобья Подъяблонского было не выманить.
  
   Дельфин в свободные минуты писал компьютерную игру про ушельцев. Кто такие ушельцы? Это те же пришельцы, но которые не захотели приходить. То есть отказались от контактов любого уровня наотрез и продолжали топтать свою малоизвестную планету Стук-Постук в акватории звезды Бетельгейзе. О здоровье этих странных созданий в самый разгар перестройки ещё в одном "Аквариуме" рассуждать любили. Лой быканах, и всё такое... Помните, надеюсь?
  
   У дельфиновых ушельцев с Бетельгейзе было предусмотрено пять полов при рождении. В процессе функционирования собственной протоплазмы количество полов могло увеличиться до девяти, либо вообще сойти на нет. Это уж как кому повезёт. Суть игры - произвести размножение с подходящим трафиком расселения, иначе цивилизация на планете погибнет. Но тут возникали сложности с полами. Очень замысловата была схема слияния объектов, приводящая к нужному результату. Ещё нормальному процессу постоянно мешают киборги, Рюмаша Распущенная с новым мужем, душителем кошкозондов (самый распространённый пол на планете), несанкционированные демонстрации андросаксов под лозунгом "Стремление к размножению - есть начало распада личности!" и периодические космические коллизии.
  
   Однако и о работе Дельфин тоже не забывал, пытливо изыскивая всё новые резервы для творчества. Об этом его стремлении могла свидетельствовать следующая беседа с Непарнокопытовым, который считался заглавным персонажем в студии. Виталик запивал любимые пирожки с капустой крепчайшим чаем и говорил:
   - Недавно довелось мне лицезреть правоверное мусульманское телевидение "Аль Намаз ТВ". Ну, да, да, нас туда ещё сватают, чтобы музыкальные заставки для ряда программ обхиповали. По правде говоря, не знаю как к ним и подступиться. Вот, собственно, потому и начал я посматривать записи этого канала. В общем, ничего особенного. Передачи как передачи, только одни мужики в кадре, и все в чалмах. Запомнился, пожалуй, единственный фрагмент. Идёт общение в прямом эфире между двумя странами, как это было модно лет десять назад. Вот тут диктор, прикольный такой толстячок в банном халате поверх волосатого торса, после установление связи в стиле "телевизионный мост" заголосил:
   "Услышан я. О, небо!
   Хвалу тебе аттачу...
   Хоть, впрочем, нет аттачки у меня".
   Причём тут языки! Ну, не знаю я по-арабски... Но там же титры внизу были, да, и по глазам этого парнишки всё сразу ясно стало...
   - Поклянись на бамбуке. Иначе не поверю...
   - Это как?
   - Поклянись и постучи себя по лбу, и при этом рот не закрывай... Вот! Слышишь, как гулко? Это ты сейчас связь со Вселенной осуществил... А ей врать - себя не уважать!
  

* * *

  
   Трубецкой подспудно ощущал, что вскоре что-то должно непременно измениться в его жизни. И не только его, а ещё и в жизни новых приятелей, к которым он успел прикипеть всей душой, несмотря на огромную возрастную дистанцию. Понимая, что Ляпсус не заставит себя ждать с новыми причудами, Макар всё же верил - в новых обстоятельствах ему придётся оказаться не одному. Блажен, кто верует?
  
   Время шло, а ничего не случалось, и Трубецкой начал забывать о том, каким образом оказался здесь, в этой студии, откуда появилась хитроумная Сюзи в его существовании, и что где-то на подоконнике в коробочке из-под сетевого свитчера пылиться некий предмет с двумя сигнальными огнями. Кстати, неплохо бы переложить его в карман. Мало ли что...
  
   - Ну, вот я и всех победил, - потянулся Дельфин из кресла всем своим программистским телом. Потянулся так, что хрустнули даже малозначительные байты циклического контроля суставов.
   - Кого это? - вежливо осведомился Непарнокопытов сквозь розоватую призму первого (и самого удивительного) спиртового испарения.
   - Да, как - кого? Всех ботов, беспонтовых, мерзопакостных и юзерню распальцованную впридачу. До посинения наигрался, даже сухожилия на ногах вибрируют.
   - А по лицу-то незаметно, что до посинения. Вона румянец какой из тебя прёт... Даром, что целыми сутками за компом клопа давишь, вместо того, чтобы с девушками в лапту играть в тенистом уголке... Или, там, хотя бы пообедать не всухомятку...
   - Так это не я посинел, Стас! Это мои оппоненты сетевые посинели, LAN-com им в серверные шлюзы!
  
   Дельфин накинул курточку, утопил голову в воронке видавшего виды шарфа, полного катышков от многочисленных попыток постирать это чудо без "Тайда", и уже из дверей милостиво добавил:
   - И ещё винда посинела, как недоношенный цыплёнок... Но это уже после случилось. А сначала мы с SQL-сервером парой ласковых перекинулись. Ну, и запросы у вас, - сообщил SQL-сервер и не замедлил "подвиснуть", прихватив с собой за компанию все системные ресурсы. Вы когда-нибудь видели такую разруху?
  
   Стас повернул одеревеневшую в позе откидного подголовника шею и увидел то, что и должен был. Ему открылся "синий экран смерти" во всей своей заковыристой дамповой красе.
   - Упал, - с трудом прошептал Непарнокопытов, стараясь не утруждать себя излишним умничаньем, - теперь нужно посылать за домкратом... Этот стервец теперь до утра не объявится, а мне ещё парочку аранжировок заплести нужно...
   Про стервеца Макар сразу сообразил, а вот, какой домкрат собирается звать на помощь звукооператор, не знал совершенно точно. Случая не представлялось.
  
   Однако Непарнокопытов ошибся. Подъяблонский вскоре вернулся, вероятно, чтобы восстановить "упавшую" систему. "И икспя с икспёю говорит", - доложил Дельфин, рассматривая сигнальные фонарики, навешанные на локальную сеть музыкальной редакции. И тут в системе энергоснабжения начались перебои с доставкой электронов.
  
   Звуковая аппаратура, немного похрюкав, успокоилась, но зато надрывались разноголосицей источники бесперебойного питания, легко откликаясь на безумные скачки поток заряженных частиц, которых с подстанции отправили в режиме экономичном и вполне линейном, а потом заставили заниматься бесконечными экспоненциальными спусками-подъёмами в унисон переходных процессов, которыми так навязчиво пичкает одна из точных наук высшей школы. Авария начиналась в темпе издевательского танца напряжения, которое никак не хотело пропадать навсегда.
  

* * *

  
   Эстонские "ангелы возмездия" зябли не на шутку. Им даже команду на смену экипировки не нужно было отдавать. Утеплились самостоятельно. А для пущего эффекту принялись танцевать "русского". Впрочем, танец этот по политическим мотивам давно назывался эстонской праздничной кадрилью "Го-пакт". Если бы в момент команды "Get ready? Dance!" кто-то увидел эстонский десант во всей его ударной красе, то был бы нимало удивлён выделываемыми коленцами под такие вот напевы:
  
   "Вау, селф ту майселф!
Вау, уанс мор мэни селф!"
  
   Особого куража в этих песнопениях не было. От славянских оккупантов можно было ожидать чего угодно, любого подвоха, несмотря на то, что текст коренным образом изменён. Даже старшие братья американцы порою бывали поражены изощрённостью ума этих, казалось бы, увальней, северных славян. Вот и генерал внешней и зарубежной разведки Бладен Мэри, который инструктировал их на базе перед миссией, ничего не скрывал от партнёров по НАТО, хотя информация была совершенно засекреченной.
  
   Ну, конечно, это для каких-нибудь лохов из Польши или Венгрии военная тайна останется тайной. А для легендарного эстонского десанта никаких секретов в Брюсселе не существует! Так вот, Бладен Мэри довёл до десантников следующее: недавно спецслужбы США производили в Ираке испытание новейшей электронной бомбы. Небольшой микротонный заряд смог заглушить все радиоизлучающие приборы, компьютеры, кофемолки, блендеры и микроволновые печи в радиусе 50-ти километров. Вышло из строя всё высокоточное оружие, начиная с крылатых ракет и заканчивая винтовками М-"шешнадцать" с прибором... ночного видения. слышания и подсказывания. Не испортились только автоматы хитроумного Калашникова. В них не оказалось НИ ОДНОГО микропроцессора! Нет, даже не так.... В них не оказалось ни одного микропроцессорного чипа... (а где был Дейл?) Такой скандал!
  
   - Победить противника, у которого напрочь отсутствует логика в действиях, практически невозможно!- вещал многоопытный генерал.
   - С этими оккупантами нужно держать ухо востро! - такой вывод сделали эстонские десантники перед выступлением в боевой поход.
   И вот теперь налицо присутствовали те самые изощрённые методы, которыми безусловный противник привык побеждать. Собачий холод и отсутствие электроэнергии в районе падения десанта... А Бладен Мэри, выпускник Вестерного Пойнта с отличием, предупреждал, между прочим... Может, не до всех дошло?
  

... и "икспя" с "икспёю" говорит

  
   Стас метался от стойки к стойке, пытаясь своим интуитивным героизмом вернуть всё к общему знаменателю несомненных творческих побед, но не тут-то было. Сначала отказали микрофоны в одном конце "звукового ящика" для записи, потом в другом. А вслед за этим все окрестности студии захлебнулись в живом звуке, который оказался несколько страшнее, чем могли себе представить продюсеры. Это последним аккордом громыхнуло поднявшееся дыбом напряжение, перекосом фаз ударив по барабанным перепонкам.
  
   Потом наступила жуткая тишина, в которой было слышно лишь попискивание девицы Сюзанны. Макар пошёл ощупью к своему шкафчику. Там, в кармане куртки лежал не нужный до поры фонарик с галогенной лампочкой. Его Трубецкой приобрёл дня три тому назад у неказистого мужичка в дырявой вязаной шапочке "O'didas" (именно в такой транскрипции) в подземном переходе возле дома, когда выбегал утром за хлебом. Мужичок гнусавил простуженным голосом:
   - Парень, купи фонарь. Отдаю задёшево. Дешевле только даром... Не дай помереть во цвете лет. Сердце прям из груди выскакивает... Мне бы хоть пивасиком повернуться...
   Макар тогда сунул мужику мятый полтинник, скорее, чтобы отвязаться от настырного негоцианта, чем из жалости. Тот воссиял образом пресветлого алкогольного святого, сунул в руку Трубецкому последнее чудо китайской электрической мысли на двух пальчиковых батарейках и заспешил по своим неотложным делам, сообразно вновь открывшимся приятным обстоятельствам.
  
   Но перед тем как раствориться в переходе, мужик успел крикнуть:
   - Тебе этот фонарь скоро пригодится, парень! Очень скоро! Ещё вспомнишь меня добрым словом!..
   И ведь прав был, чертяка. Ой, как прав! Пригодился "светоч восточный"... сегодня. Макар повернул цилиндр, таящий в себе галогенное чудо, относительно другой половины корпуса и буквально выхватил из тёмного бархата ночи содержимое студии, раскиданные в спешке коробки от дисков, какие-то таинственные (в полумраке) бумаги, перевёрнутое кресло, упавший микрофон и, конечно же, Стаса с Дельфином.
  
   Друзья пытались привести в порядок помещение, ползая по полу. Трубецкой посмотрел в сторону окна. Нет, жалюзи открыты для восприятия мира. Только вот мир всё равно не воспринимается. На улице тоже была абсолютная темнота поздней осени. Лишь редкие проталинки не успевшего растаять снега на окрестных крышах создавали иллюзию грязных облачков, подтекающих по краям редким грязным чавканьем, будто плохо отжатая половая тряпка. Впрочем, что это я? Не видны были Макару такие нюансы, не добивал фонарь, а другой иллюминации со стороны улицы попросту не просматривалось. На столицу опустилась нагловатая темень. И, как поначалу казалось, повсеместно.
  
   Но что это? В косматом небе показались косые лучи не то прожекторов, не то мощных фонарей, гораздо мощнее того, что находился сейчас в руке Макара. Стали различаться силуэты людей, медленно вальсирующих в нисходящем воздушном потоке столичного смога на парапланах. Одного из десантников (а как же ещё прикажете назвать человека в камуфляже и на парашюте?) несло прямиком в окно студии. В момент его совмещения со стеклом раздался тупой удар, и эстонский сержант Вэспалсуу начал терять сознание. Стеклопакеты полностью отвечали тактико-техническим данным, записанным в сертификате соответствия. Производителю упрекнуть себя было не в чем. Будь на месте Вэспалсуу кто-нибудь из молодых, необстрелянных бойцов, возможно, всё бы закончилось тихим падением десантника в лужу.
  
   Но сержант был многоопытен и яростен, как закипающий кофейник. Он быстро припал вакуумной присоской, извлечённой из безразмерного десантного вещмешка, к окну, вбил крюк в стену, зацепился за него верёвкой с карабином на конце и смастерил себе беседку в альпийском стиле для удобства. Затем сделал пару затяжек сырого промозглого воздуха и приступил к проникновению. Обомлевшие деятели звукового фронта с раскрытыми ртами наблюдали, как посторонний военный проделывает нечто вроде лаза в стеклопакете при помощи лазерного резака небывалой мощности. Ещё минута-другая, и сержант Вэспалсуу ввалился в студию, громко чмокая по полу мокрыми от долгого пути десантными ботинками.
  
   Макар с Дельфином даже не думали оказать сопротивление нахальному посетителю. Они дружно подняли руки в ответ на приветливый кивок укороченного "скорпиона" в руках эстонца. Иначе повёл себя Стас. Он быстро шмыгнул за звукооператорскую стойку, скрывшись из пределов досягаемости инфракрасного прицела. Сержант Вэспалсуу немного занервничал, но не настолько, чтобы потерять контроль над ситуацией. Ему казалось, что от двоих испуганных силуэтов с поднятыми руками подвоха ожидать не приходится, слишком уж эти парни озадачены и сбиты с толку. Десантник полез за Непарнокопытовым. И здесь совершил тактическую ошибку, за которую расплатился практически немедленно.
  
   Стас для начала приголубил молодца микрофонной стойкой по рукам. Вэспалсуу выронил оружие и злобно выругался матом. "Без души ругается, - механически подумал Трубецкой, - не наш человек". На слове "человек" его, будто что-то сподобило на нестандартный поступок. Вместо того чтобы стоять в ужасе, прислонившись к липкой от пота стене (и чего бы это ей потеть?), Макар извлёк из кармана подрагивающий в неземных конвульсиях Ляпсус и, навалившись, сзади на сержанта, ударил его по затылку "тупым тяжёлым предметом, предположительно, мраморной пепельницей эпохи Возрождения", как написали бы в милицейском протоколе.
  
   Это действие Трубецкого совпало с нечеловеческим сопением Подъяблонского, который сорвал с десантника защитный шлемофон, порвав на нём кожаную застёжку, как если бы она была сделана из марли. А в то же самое время Непарнокопытов нещадно мутузил пришельца своим (не подумайте ничего дурного) трёхногим инструментом, напоминающим сценическую подставку для микрофона, по самым интимным местам. Бандаж уже не спасал Вэспалсуу, и он тихо выл, как нашкодивший кот, попавшийся хозяину за недостойным занятием. Такая же боль посетила его лишь однажды ещё в той, прошлой жизни. Тогда во время преодоления одного из горных этапов "Вуэльты" цвет и надежда эстонского велоспорта Остиинну Вэспалсуу с размаху въехал на одну неспешную корову, когда пытался обогнуть стадо, торопящееся к роскошному выгону на загривке какой-то Андоррской возвышенности. И, главное дело, велосипеду хоть бы что, а гонщик три месяца провалялся в клинике с подозрением на перелом основания пениса. Жуткое дело, в общем.
  
   На поверженном сержанте в позе неустрашимого Чёрного Рыцаря восседал Непарнокопытов и, нервно приникая к погасшей сигарете, исполнял что-то из классики:
  
   Я не отдам тебя в Хохлому!
   Не стану петь тебе про "la moure"...
   Сквозь столько бед и потерь пройдя,
   Какое счастье - убить тебя!
   И-э-э-ххх! Отмучалась, болезная!
  
   Дельфин, подсвечивая себе макаровским фонарём, искал подходящие шнурки, с тем, чтобы зафиксировать злоумышленного эстонца в третьей балетной позиции, в которой застала того нечаянная встреча с микрофонной стойкой. Макар с удивлением смотрел на Ляпсус, который так неосторожно применил в качестве оружия. От прибора исходило зловещее голубовато-зелёное сияние. Да, такое, что не стало видно индикаторов. Ни жёлтого, ни красного.
  
   Ляпсус начал охлаждаться так стремительно, что Трубецкому сделалось невмоготу его держать, и он раскрыл ладони. В поток крепнущего столба света вбежала Сюзанна и принялась там набирать вес, одновременно раздуваясь в холке и боках. Вместе с этим писк её непрерывно менял тональность на всё более низкую. Стас расширил глаза от ужаса и закричал:
   - Макар, что это?! Что происходит?! Это твоё?!
   Дельфин по-дурацки вращал белками ничего не видящих глаз. Они как раз оказались на пути растущего светового столба, раскрашенного под новорожденное северное сияние. Внезапно появилось электричество. Зажглись разом все светильники, звукозаписывающая аппаратура издала такой же примерно звук, что и в начале аварии, оглушив всех присутствующих. Сержанта Вэспалсуу, впрочем, последнее не касалось. Он в этот момент был мальчишкой и катался на лошади неподалёку от мызы своего деда. Лошадка попалась педальная, наподобие гоночного велосипеда, и ноги десантника постоянно эти педали крутили. Катался Вэспалсуу без седла, и от этого ощущал значительное неудобство в области паха. С непривычки, должно быть. Не так часто на микрофонную стойку наезжаешь.
  
   Оглохший Макар с удивлением наблюдал за дальнейшими метаморфозами в студии. Световой столб от Ляпсуса достиг распределительного щитка, и после этого над помещением засияла электрическая дуга неземной красоты. Она сверкала и переливалась, периодически выкатывая из себя прозрачные сферы шаровых молний. Их становилось всё больше. Только небольшой части этих шаров удавалось проскользнуть в отверстие, разработанное в стеклопакете храбрым сержантом Вэспалсуу.
  
   Запах озона отдавал нестерпимым ароматом неуправляемого электричества. Сюзанна мельтешила в этом странном месиве, сбивая хвостом подвернувшиеся предметы. Каким-то чудом ей, несмотря на всё увеличивающиеся габариты, удавалось избегать прямых столкновений с образчиками многочисленных молний. Но так не могло продолжаться бесконечно, поскольку объёмные изменения надвигались сразу во многих направлениях. И вот свершилось неизбежное.
  
   Еле слышный хлопок, вспышка. Трубецкого подбросило к потолку, где он и замер, переходя в новое энергетическое состояние, близкое к тому, которое испытывала бы группа "Nirvana" по отношению к группе "Plazma", окажись она на разогреве у последней.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"