Чваков Димыч : другие произведения.

79-ой номер журнала "Edita", публикация

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Ссылка на публикацию в 79-ом номере журнала "Эдита"


EDITA

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ В ВЕСТФАЛИИ

ВЫПУСК 79

ОСЕНЬ 2019

0x01 graphic

  
  
   В журнале опубликованs рассказы:
  

Куда уходят клоуны?

  
        Цирк уехал...
      ...и остывало под вечер набродившееся за долгий июльский день солнце. И распахивались окна, впускающие в тесноту душных квартир обволакивающее желе северной ночи, которая уже перестала быть "белой", но всё ещё не могла похвастаться радикальной чернотой, взбодрённой лишь зеленоватой мистической луной Архипа Куинджи. И становилось тихо и покойно... И почти никто не заметил, что цирка уже нет.
      ... цирк уехал.
      И клоуны тоже оставили город, покинув в нём счастливых на своём третьем дне беременности оптимистичных матерей-одиночек (в ближайшей перспективе) и заместителя мэра по культуре с больной от многодневного запоя головой, в которой крутилась странная фраза "...нечутко вопиющее словосмешение с присовокуплением в городской быт ценностей современной мировой культуры..."

Чёрный пудинг

  
   Частокол из редко высаженной арматуры рухнул, полосатая лента упала - заграждение было немедленно поглощено ямой, вывернутой наизнанку. На вершине инверсного дна сидело нечто, напоминающее Мойдодыра, но без мочалки и в треуголке из географической карты мира на голове; без вторичных половых признаков на лице (или - морде?) - наверное, недавно побрилось.
     
      Нечто выглядело сгустившимся киселём из ежевики - цветовой гаммой, а формой больше напоминало недавно наполненного водой безгорбого верблюда, причём наполненного по самую горловину - того и гляди, треснет по шву. Впрочем, никакого шва не просматривалось. И был ли он на теле существа, о том не знает ни одна живая душа.
     
      Кисель - так окрестил неизвестное создание Вурст - потянул ноздреватым, будто сыр, носом и гневно сморкнулся чернильным облаком в сторону "Лады-Калины". "Не любит отечественного производителя, ишь - гневается", - подумал Аркадий, изучая новоявленного Мойдодыра, совершенно не удивившись его появлению. С учётом импульсивности характера Вурста, обстоятельство крайне диковинное. Наводит на размышление, а не повлиял ли Кисель на характер героя неким нетрадиционным образом.
     
      Полицейские же отчего-то даже не смотрели в сторону чуда. Они вовсе никуда не смотрели, застекленив глаза и замерев в позе назойливых попрошаек с ухабистой дороги жизни. Поражённый увиденным, Аркадий оглянулся. Эге, так и в округе никто не шелохнётся. Ничто и никто. Даже дым, выползающий из устаревшей угольной котельной, завис на видавшем виды застиранном пододеяльнике городского неба свалявшимся куском плохо выстиранной ваты, замер и никуда не двигался.
  

Африка-бамба

  
   Попугаи просто замечательные. Красавцы, аристократы! Сначала к русским недоверчиво относились, а к концу первой недели уже с ладони клевали. Впрочем, одной рукой подобного пернатого парня долго держать нельзя - весили наши крылатые сторожа чуть ли не с изрядную кошку. Перед отъездом мне одного местные хлопцы задарить хотели, но я представил, сколько хлопот будет, чтобы получить разрешение на вывоз птицы из страны, и не взял. Вернул с благодарностью, присовокупив командирские часы в придачу... так у них принято, если от подарка отказываешься. Или не принято, а просто меня развели на "фу-фу"? Собственно, я не в обиде - хорошие ребята конголезцы... век бы их не видеть. И не приведи тебе Господи работать с ними вместе - ленивые, как питон после обеда.
     
      На вилле тихо, спокойно, но только выходишь за забор, там толпа детишек, как в мультике "Каникулы Бонифация". "Мистер, мани! Мистер, мани!" - кричат. А взрослые не скачут, не бегают, а только сидят вдоль ограды, смотрят печальными, как у больной коровы глазами, будто сказать что-то хотят. Но не говорят - лень раньше них родилась. И это не только посторонних конголезцев касаемо, а и тех, что у нас на вилле подвизались.
      Командир экипажа, который мы меняли, при прощании сказал:
      - Сергей Иваныч, ты гоняй тут всех на пинках, иначе они работать не будут.
      - Почему?
      - А потому, что у них и завтра будет тепло... и послезавтра. Как в том анекдоте, помнишь? Вот им и в ломы...
  

Такси

  
   Предчувствие не обманули Василия. В тот же день из машины начали пропадать пассажиры - либо, открыв дверцу, растворялись в воздухе, либо просто улетучивались из салона, иногда забыв что-нибудь на сиденье. Василий был в шоке. Но в ещё больший шок его повергло неожиданное понимание того, что исчезновение случается, когда маршрут движения проходит рядом с домом, где он живёт.
     В первый раз Негасов не поверил, вновь посчитав всё произошедшее галлюцинацией от переутомления. Он тут же залез в портмоне, куда прятал выручку, и быстро обнаружил сотню, которую давал пропавший пассажир. Всё, в общем-то, в полном порядке: сговорились о цене, водитель получил деньги вперёд... а потом клиент буквально испарился из машины.
     Василий обратился в ближайшее отделение полиции, но там его обозвали "перебздевшим совком", мол, пассажир передумал захотел пройтись пешком... ничего особенного...
     И так продолжалось три месяца кряду: люди методично пропадали из машины, как только Негасов проезжал мимо своего дома. И всякий раз это происходило в ночную смену... И всякий раз исчезнувших никто не искал... Чёрт, какого рожна всем пропавшим обязательно было проследовать по адресу, который находился неподалёку от Негасовского местожительства?!
     Василий принялся объезжать собственный дом за три квартала, а заказы в свой район перестал брать вовсе, за что его немедленно лишили месячной премии.
  

Веденьев день

     Лезу под накидку в коляске, достаю документы на мотоцикл, сравниваю. Номера совпадают. Хм, интересно, а что я хотел-то... Только данная информация ни черта мне не даёт, пока я не вспомню, какой же у меня на самом деле...
      Впрочем, стоп, вот жена на крыльцо вышла. Смотрит на меня с укоризной. Сейчас спрошу.
      - Дашуня, подойди сюда, пожалуйста. Глянь на технику. Мой это мотоцикл или нет, ёлки-двадцать?
      - Вот допился дурень - сколько лет на нём ездишь, а тут не признал! - Думал я, не станет помогать супружница, ан, не угадал.
      Подошла Дашка, платок пуховый на голове кокетливо поправила, на спидометр руку в варежке-самовязке положила и молвит ласково:
      - Да твой, конечно. "Днiпро". Сам же говорил, мол, в честь дядьки из Запорожья его покупаешь. Странно даже, трезвый совсем, а ерунду спрашиваешь.
      - Постой-постой, Дашуня, ты меня не путай! Я тогда в леспромхозе мотоцикл приобретал, а там - никакого выбора. Два "Урала" на складе стояло, причём одного цвета - "вороное крыло".
      - Совсем из ума выжил старый чёрт. Тебя что - там у Кольки чем-то по голове огрели? Лучше б уж напился, - незлобно хихикнула супруга и в сенцы кошкой, гуляющей сама по себе, шмыгнула.
  

***

  
   А также в номере опубликованы отрывки из сборника стихов "Межсезонье".
  

МЕЖСЕЗОНЬЕ

Межсезонье

  
   Преодолев просторами пространство,
   стремлю в сентябрь опять свои стопы.
   Мне наплевать на золото убранства,
   куда важней - во что одета ты,
  
   и как ты смотришь грустно исподлобья,
   и всё молчишь, как будто ни о чём.
   А листопад - зимы грядущей лобби -
   по парку жизни за собой влечёт.
  
   В твоих тенях французское начало,
   почти не виден этот макияж.
   И солнце нынче греет крайне вяло.
   Как в межсезонье парковый винтаж
  
   смешал стальным дыханьем свежий ветер,
   так я смешаю краски в облаках
   и помечтаю между строк о лете,
   которого в проекте нет пока.
  

Предвестники весны

  
   Зима питается заливом -
   как пьяный дворник, льдом хрустит.
   В туманах тает перспектива,
   и даже есть, о чём грустить.
  
   Но ты бросай пустое дело
   и ветром марево раздуй,
   чтоб мга с бульваров улетела,
   и чтоб хотя б одну звезду
  
   ты смог увидеть над водою -
   как свет зовущий маяка.
   Залив - понятие простое,
   в нём исчезают облака
  
   и корабли... за горизонтом -
   суть поясненье к кривизне
   земли, сегодня это модно,
   как первый прошлогодний снег.
  

Астральные колонны грядущего лета

  
   Моя звезда сияет в вышине,
   прижатая к галактике пружиной.
   Здесь Аполлон придерживал коней
   и Ален Прост калил на солнце шины.
  
   Мой нежный свет от розового жёлт,
   моя стезя туманится рассветом.
   Ко мне давно в сознание забрёл
   рубиновый мираж в обнимку с летом.
  
   В его я честь исполню чистый блюз,
   отсеивая джазовые ноты.
   В семье большой нонета страстных муз
   на жаркое сегодня снова мода.
  
   На жёлтое поставив капитал,
   рискую угодить в униформисты;
   подумал и тапёрствовать не стал,
   а замер, будто заяц в поле чистом.
  
   Подался после в дальние края,
   пытаясь за несбыточным угнаться.
   Ах, кипарисы, пальмы, тополя,
   отели, крокодилы, папарацци!
  
   Шеренги строк, рассыпанные в прах,
   опять в колонны вряд ли соберутся;
   мой эгоизм - ветхозаветный враг
   всех сексуально-свальных революций.
  
   И только я, пригожий сам собой,
   сияю на индийском побережье.
   Влечёт астрал - полуночный ковбой -
   коварно-обольстительный, как прежде!
  
  

Из арктических глубин...

  
   Разбросаны одежды, ложе стынет
   во льдах седых арктических пустынь;
   душа моя покамест в карантине,
   изрядно уже длится карантин.
  
   Сижу в засаде, глажу снеги гребнем
   однажды заблудившейся зимы.
   Её наряд фактически нелеп и
   шумит, как потревоженный камыш...
  
   Она - любовь, хотя меня не любит
   и слишком уж порою холодна...
   Желать её, пожалуй, слишком глупо,
   но чересчур навязчиво она
  
   не хочет уходить, хотя пора бы;
   живёт в моих нетопленных садах.
   Зима, любовь вселенского масштаба,
   гуляет по российским городам!
  
  

Взаимная влюблённость

  
   Посмотрю я на осень с прищуром тревожным,
   ощутив в сотый раз неумение петь.
   Вышло, в общем-то, так, что теперь невозможно,
   будто лёгкий сквозняк, затеряться в толпе.
   И нельзя ускользнуть в дверь к отпетому лету,
   где тепло отделяется сном от росы;
   избегая дебатов и вздорных наветов,
   замечать, как текут вдоль Вселенной часы.
   Я измотан тоскою и страстным желаньем -
   побыстрей окунуться в снега городов
   и запрыгнуть в чужие - проворные - сани,
   чтоб проехаться в них, как Онегин в ландо,
   направляясь к Татьяне. Дорога желтеет,
   из-за ели взлетает резная луна.
   Неужели зима настом к утру твердеет,
   и она так взаимно в меня влюблена?
  

Поют наяды по утрам...

  
   Пан с наядами играл
   по оврагам сонным.
   осень - скучная пора;
   зиму помнят клёны
  
   и сиропом поят нас,
   будто бы мадерой.
   От весеннего вина*
   веселюсь без меры,
  
   вспоминая летний сон,
   так на явь похожий.
   Рассмеюсь тому в лицо,
   кто обманы множит,
  
   рассуждая о любви,
   будто о нарядах.
   Пан - козёл козлом на вид,
   но поют наяды!
  
  
   * - Сбор кленового сока обычно производят ранней весной- с конца января по конец апреля. Это так называемый "плач растений".
  
  

Мечта о лете

   С мечтой о новом лете просыпаюсь
   и просыпаю снежную пургу
   нет, не люблю чрезмерного тепла я:
   терпеть жару конкретно не могу.
  
   Но всякий раз, когда зима приходит,
   хочу узреть июльские сады
   и буйство красок в нашем огороде,
   и бузины мажорные ряды.
  
   Хочу ловить ноздрями запах сена,
   как будто вороной стоялый конь...
   А на дворе - лишь снегу по колено,
   и лето снова где-то далеко.
  
  
  

Адвокат

  
   Лучше холод, чем слякоть укора
   безнадежно унылого дня.
   Тормозит красный глаз семафора
   на скаку поезда и коня.
  
   Не уходит тягучая сырость,
   приводя в суету календарь.
   Журавлей потянулись пунктиры,
   как когда-то, наверное, встарь,
  
   в направлении - там, где экватор.
   Только я всё на север спешу;
   стал давно я ему адвокатом -
   как десантнику друг-парашют.
  
   Холод, снег, беспробудную спячку
   предстоит пережить, а пока -
   поезд, слякоть, продольная качка,
   обложные навзрыд облака.
  

От осени к весне

  
   Осенние невзгоды отлетели,
   и промелькнула пьяная зима:
   метель, ментол, случайные отели,
   весна пророчит сказочный роман.
  
   И поминая прежних листьев роскошь,
   сижу с надеждой - что-то впереди.
   И ульи, опечатанные воском,
   медведь-шатун спроста разбередит.
  
   Но нет тех листьев... испарились в пепел,
   я их искал, но так и не нашёл,
   как Агасфер... Что может быть нелепей! -
   искать нетленный серый порошок.
  
   Осенние невзгоды позабыты,
   зима в осадок выпала, как встарь,
   а в лето дверь давным-давно открыта,
   как и твои упругие уста...

Зима, фейерверк

  
   Зима свалилась нежной бахромой
   сосне столетней в хвойное подбрюшье.
   Луны замерзшей ледяной лимон -
   предвестник скорой и глубокой стужи -
  
   царит на небе смятым пятаком,
   а там внизу позёмок сеет крупы.
   И я, не будь сегодня дураком,
   намажу кремом треснувшие губы
  
   и поднимусь тихонько к облакам,
   преодолев земное притяженье.
   Эх, не везёт чертовски дуракам,
   а мне везёт во всех моих движеньях.
  
   Любуюсь на сугробы и пою,
   и не боюсь простыть таким манером.
   А где-то в мою честь свистит салют,
   петардами тревожа атмосферу.
  
   Там расползлись густые витражи
   блистающего дымного порока...
   Зима упала мёртвою, лежит,
   как сбитая морозами сорока.
  
  

Blue

   Я надую болота холодом,
   я сорву голубой цветок...
   Лепестки - словно лёд наколотый:
   к завитку пристаёт виток.
   Лепестки эти в реку выброшу,
   там довольно голубизны.
   У тебя непременно выспрошу,
   как готовить цветные сны.
   Ты - усталая, приморожена
   к тишине голубого дня.
   Ах, пропой мне, душа, если можно,
   а нельзя - так на слух попеняй.
  

вчерашние стога

   сплюну в кювет слюной -
   горькая самокрутка...
   знаешь, война войной,
   лишь бы была побудка
   вовремя и легка,
   словно побеги снега...
   капают облака
   в самую гущу века.
  
   с завистью я гляжу
   в эту определённость...
   я не король, но шут,
   снявший вчера корону...
   жарок был и горяч,
   словно из солнца соткан:
   август - гнедой палач -
   царствует в сена копнах.
  
  
  

По кругу

   ...так трепещи, усталый адвокат
   рецидивиста ретро с кличкой Лето!
   Бочок земли по-прежнему покат
   и солнцем осени она ещё согрета.
  
   Но это, понимаешь, не итог,
   коль впереди иные предпочтенья.
   Едва лишь устремишься за порог,
   тебе навстречу из инверсной тени
  
   зима придёт, безумно хороша,
   в воздушно-восхитительном наряде.
   Я вслед за ней крадусь, едва дыша
   одышкой утомлённых демократий.
  
   И жду весну, наивностью томим,
   поклонником акаций и сирени...
   Ну, здравствуй, май, и лето вслед за ним -
   пора сиест, любви и удобрений,
  
   жары, немытых фруктов-овощей,
   нахальных мух и комаров подвальных,
   описторхозом проклятых лещей
   и катастроф погодно-аномальных...
  
   Так трепещи, усталый адвокат!
  

Ноябрь-лаборант

  
   Пахнет небо купоросом,
   лаборант ноябрь смеётся.
   Кислотою травит осень
   прободение эмоций.
  
   За околицей копёнка
   перегнивших трав с цветами,
   дети тискают котёнка
   на классическом татами.
  
   Жесть неспелых откровений
   разливается дождями
   в ледяную суть явлений
   городскими новостями.
  
   Пахнет осенью тревога
   неуместных ожиданий...
   Далеко отсель до бога,
   впрочем, вряд ли ближе станет.
  

Переходный период

  
   Сгорело лето без остатка,
   как говорят ещё - дотла;
   теперь - пожалуйста, осадки
   и нижний минимум тепла...
  
   Ворчат промокшие сороки
   в кустах рябины под окном,
   а с неба отжимают соки
   прозрачным ледяным вином
   густые тучи рук Господних.
  
   В разбитых пролежнях земля.
  
   Преддверьем света новогодним
   ложится снег на тополя.
  

Цветение

  
   Ускользает букет незаметно,
   как амброзии дух-аромат...
   ...ненавязчиво... ветхо... заветно...
   покидая мои закрома.
  
   На аллее, развеянный ветром,
   он исчезнет, мгновением губ
   зафиксировав тонкую ветку
   как упавшую с неба мечту б.
  
   Остаётся сирени похмелье
   утром, раненым в сон, неспроста.
   Аромат свежесрубленной ели
   сохранять отчего-то не стал,
  
   а запомнил вишнёвую негу,
   пены майской густое амбре...
   Ах, весна - мой неистовый лекарь
   с небом в цвет голубого шамбре!
  

В сугробе

  
   Позёмок в лесу гуляет
   да холодом ноги жжёт.
   Зима нынче дюже злая,
   и месяц сердито-жёлт.
  
   В ночи шелестит сугробом
   упавший с небес глухарь.
   Мы с ним там озябли оба,
   и делим седой сухарь,
  
   зарывшись в снегу глубоком,
   наверное, до утра...
   На мой прислонился локоть
   и этому факту рад
  
   манерный пернатый ангел
   раскрывший роскошный хвост;
   а глаз - как горящий факел,
   белёсый с горбинкой нос...
  
   Удачная вышла встреча,
   только бы не околеть!
   Впрочем, метели не вечно
   на мой возбуждаться след...
  
   И мы с глухарём соседи,
   как минимум, до зари...
   А где-то гуляет ветер,
   но сверху... а мы - внутри!
  



Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"