Чваков Димыч. 36-ой номер альманаха "Unzensiert" (без цензуры) вышел из печати

UnzenSiert N36

приложение к журналу "Эдита"

0x01 graphic

В альманахе напечатан сборник стихов "Ветры цивилизации":

ВЕТРЫ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Борей

В Европы навеяло

с дальнего берега

Арктических снов и сугробов немереных;

ещё и Канада с Америкой Северной

себя к Заполярью навскидку примерила...

Такое не станется,

не устаканится

в милости мятого глянца

мятного эрзац-инферно,

верно?

Здесь стланец

да ягель

вместо люцерны,

нордический танец

в шельф уходящего керна!

Расстанемся?

Вряд ли... не верится -

у иноземного жухлого деревца

нетленна сигнализация

неверия в грубости крайней... безмерной!

У метеослужб не шаманится

не откровенится,

нынче бессменно.

В протуберанце солнца ленится,

вряд ли изменится

цивилизация

от знания

сокровенного

о потеплении всемирном,

Потопом однажды измеренного

вливания.

Канализация

эстетства и панибратства

действует вдохновенно.

Уходят богатства,

и бесятся корпорации...

...и нощно, и денно.

цивилизация

...сим отлетел, как неподкупный пыж

из мглы патрона в небо вылетает...

он был красив... да и местами рыж...

да и частично в этом небе таял...

...сим был сражён, как яростью виток

отжившего, но бывшего прогресса...

он обретал свой год - один как сто,

и не боялся флуктуаций веса...

...сим запевал, ракет расплавив рык

в ферритовую оторопь науки...

и утыкались в тупики дворы,

и ретрограды корчились от скуки...

...сим уходил, с собой себя унёс,

отправив лихоимцев на лампасы...

и замерзал давно простывший пост

пусть неземной, но человечьей расы...

Белка в ~~колбасе~~ коллапсе

Белка вертится по кругу,

словно стрелки на часах,

отзываются упруго

часовые пояса.

Отразился гулким эхом

горделивый водопад.

Он в скале промыл прореху

ненароком, невпопад.

Время в щель не поместилось,

часовой орёл орёт:

"Время о'но - тот же силос,

приворот наоборот!"

Белка бегает по древу,

и зовётся белка - мысь...

Время - прорва, время - чрево

ныне, присно и надысь.

Мы - песчинки во Вселенной,

наша жизнь - свечной нагар;

возрождаемся из тлена,

чтоб служить чужим богам.

Стрелки движутся по кругу -

будто белку завели.

Белка-дура с перепугу

оттолкнулась от земли

и взлетела в небо птицей,

повернуть желая вниз -

в плешь языческой столицы.

Впрочем, мало ли столиц

в нашем мире неуютном,

где полным-полно беды.

Бог-наследник Брахмапутра -

недалёкий поводырь.

Нам куда милее белка

или, скажем прямо, мысь.

Мир - погасшая горелка...

Разжигать ея учись!

Спасение

Ремесленники ритма, рифм и слова,

пустые беллетристы всех мастей

к вербальному деянию готовы -

распять литературу на кресте.

У них слова порой елея слаще,

посулы и обеты хороши,

да только хватка Цербера мертвяща -

с похабщиной на месте для души.

Они уже вступили в сговор с чёртом,

который им не сват, не друг, не брат;

"поэт" давным-давно звучало гордо,

теперь - лишь знак предательств и утрат.

Считают эталоном бездуховность,

безграмотность - мерилом всех свобод;

им по душе не святость, но греховность

и от проблем классический уход

в разгул, в распыл, в распад... пока не поздно,

пока не наступает Страшный Суд...

Зима опять, как век назад, морозна,

но холода нас всё-таки спасут

от адских передёргиваний смысла,

где зло, а где конкретное добро.

Ремесленник-инферно в пекло выслан

от "Чёрной речки" - станции метро.

Питерпенье, версия

Питер пенные воды несёт

по бокалу упавшей Невы,

по стремнине болотистых сот,

где орлы куропатки и львы...

...по сомнениям святочных дум,

машкерадным Петровским балам...

Я не помню, в каком же году

появились здесь колокола,

на красивых и ладных церквах,

от которых заходится дух...

И несёт свои воды Нева,

как написано ей на роду...

Тайну божию Питер хранит,

вечно молод мой город, как Пенн,

умывая Невою гранит,

угодивший в языческий плен...

Не дрейфь, малыш!

Не дрейфь, малыш,

зулусы наши быстры,

и шашки спорадически остры!

Шумел камыш

вдоль верхнего регистра,

где жили тихо-мирно три сестры.

Блажил народ

под инородной Думой,

кричал: "Подать нам спикера скорей!"

По глади вод

скользил Ермак угрюмый

и заходил всё время с козырей.

Протяжно вверх

выкатывая ноты,

мелизмами играл какой-то бес.

Кружился стерх

в двух снах лихого лёта,

плутая в орфограмме общих мест.

Струил лазурь

опять какой-то парус,

его Ассоль ждала на берегу.

Хан-бек Мансур

затеял с нею свару.

А царь Гвидон отправился в загул,

когда узнал,

что лебедь - не царевна,

а женщина, свободная от схем.

Таков финал,

где победила ревность.

кто был ничем - останется никем!

Повороты

Жизнь ласкает нас поворотами,

невпопад изменяя сюжет,

кормит воском и вязкими сотами,

вороша острой палкой в душе

неустроенности и обиды,

страх и ужас, болезненный стыд,

комплекс давней вины, Атлантиды

океаном затопленный быт.

Ну, а мы от ответа уходим,

оставляя его на потом

урожаем в чужом огороде,

на мундире не смытым пятном,

будто кто-то нас гонит куда-то,

не давая вздохнуть на беду,

умножая испуг многократно

петухом в Гефсиманском саду

Полный текст сборника можно найти по ссылке

Комментарии: 1, последний от 16/04/2023. © Copyright Чваков Димыч (nudless@mail.ru) Размещен: 16/04/2023, изменен: 16/04/2023. 11k. Статистика. Статья: Публицистика Не сгоревшие рукописи Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2
Аннотация: Приложение к литературно-художественному журналу "Эдита" за вторую половину апреля 2023 года

Чваков Димыч : другие произведения.

36-ой номер альманаха "Unzensiert" (без цензуры) вышел из печати