Иванов Александр Иванович : другие произведения.

Капеллан. Главы1-3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бравый парень по прозвищу Капеллан, давно забывший, что такое покой, пытается выжить в чуждом человеческой природе, но таком родном по духу мире, в который он попал годы назад, и после бесплодных попыток отчаялся вернуться обратно, на нашу Землю. // Выкладываю первые главы на суд читателей. Надеюсь, что оценки и комментарии не заставят себя ждать. Новые главы будут выкладываться по мере их скорого написания.
  Пролог.
  
  
  
  
  Зеркальная поверхность ножа мерцала, преломляя мягкий, чуть приглушенный свет. Режущая кромка завораживающе сияла свом хищным изгибом, темная слегка шероховатая древесина рукояти напротив, казалось, поглощает свет электрической лампы. Странно, этот нож прошел со мной через все выпавшие на мою долю беды ни разу не почувствовав вкуса крови, видно поэтому так задорно светится его клинок, отбрасывая слабые блики на мое лицо. Лезвие, сделанное из далеко не самой лучшей стали, хранимое в чехле из грубой, плохо выделанной кожи, но оставшееся единственной, по настоящему дорогой вещью, ассоциирующейся с прошлым.
  В своей старой жизни не находил себе места, просто проживая день за днем, надеясь, но не ища перемен, зачем-то заглядывал в чужие судьбы, когда нужно было жить своей. После все изменилось, снизойдя от созерцательного, размеренного существования к стремительной гонке за выживание, в которой остановка равносильна смерти. Стало понятно, что наставшие перемены не принесли с собой ничего качественно нового, все осталось, так как и было. Местами стало даже хуже, хуже от осознания прошлых ошибок и от постоянной крадущейся по пятам опасности. Все так же хотелось перемен, да что там, хотелось просто вернуться к своему прошлому, только теперь уже не ждать, а действовать, жить по настоящему, проживая каждый новый день как последний...
  Капитально я в себя ушел, пора завязывать с туманными размышлениями, ни к чему хорошему эта привычка все равно не приведет. Вон уж и люди на меня косо посматривают, еще бы, небритый, мрачный человек, с отстраненным видом вертящий нож в руках, я за таким субъектом точно поглядывал бы. А кто его знает, что у него там, в голове, может, и вовсе с катушек съехал, здесь это не редкость. Скорее неотвратимый итог неподготовленности человеческой психики к кардинальным переменам. Живет человек как все нормальные люди, имеет цивилизованные взгляды на жизнь и общество, в целом считает себя в меру счастливым, видит свои суждения категорически правильными, исходя конечно из богатого жизненного опыта. А затем, все меняется в один миг, даже он сам. И вот он стоит и смотрит полными непонимания глазами на открывшийся перед ним мир, с замиранием сердца понимая, что ничего об этой новой жизни он не знает. Кто-то ломается сразу, кто-то постепенно переходит эту черту, но все же часто люди, попавшие в подобную ситуацию, находят из нее выход.
  Вот и мне пора заканчивать заниматься глупостями. Встав с рассохшегося деревянного стула и убрав нож, я решил не мозолить глаза сидящим в помещении, быстро выйдя в коридор, а затем оказавшись на свежем воздухе.
  Погода, зараза, тоже не радовала, дождь лил четвертые сутки, температура не поднималась выше трех градусов, в общем, довольно мерзкий климат. Выбравшись на улицу и с минуту постояв под небольшим козырьком, выступающим из стены двухэтажного дома, решил сходить, разузнать положение дел на сегодняшний день. Пройдя метров двести по размокшей, превратившейся в кашу, грязи, петляя между деревянными домами и сараями, сплошь обшитыми темными, прогнившими досками, наконец-то вышел на асфальтовую дорогу, разбитую, усеянную ямами, но все же свободную от вязкой жижи. Справа вдоль дороги тянулся трехэтажный дом, слева плотной стеной росли деревья. У последнего подъезда под козырьком пристроились трое, явно охотники, одеты, кто во что горазд, вооружены разномастно. Стоят, дымят, правильно, им то что, делать ничего не надо, покуривай себе, да лясы точи, а потом еще денег за это срубишь. Хотя на счет денег это я погорячился, ребята точно еще "зеленые", так что и денег они особо не увидят, так, копейки, и то если доживут.
  - Здорово парни. - Подошел к троице я.
  - Здорово, коль не шутишь. - Повернулся ко мне здоровяк, впрочем, здоровяком он казался лишь на фоне двоих товарищей, чей рост был намного ниже, да и шириной плеч они ему так же уступали.
  - Как дела на передовой? - сходу поинтересовался я, доставая из висящей через плечо сумки объемную, слегка выгнутую флягу.
  - Да тихо вроде. - Ответил парень, одетый в военную форму, с кобурой на поясе.
  - А что, не знаете, долго нам тут еще куковать? - глотнув клюквенной настойки и передав флягу здоровяку, спросил я.
  Тот видимо обрадовавшийся такому развитию событий, в свою очередь сделал два не слабых глотка, и, переведя дыхание начал, передав флягу не участвовавшему в разговоре третьему охотнику с ружьем.
  - Так ведь, это самое, собирались ночью, да только вот передумали, теперь не раньше чем через двое суток, - авторитетно сообщил парень и, поправив висевший на боку "АКМ", добавил: - Гроза, поговаривают, будет сильная, так после нее вроде и хотят начинать.
  - Понятно. - Протянул я, забирая у последнего, глотнувшего кисленькой настойки, охотника немного полегчавшую флягу.
  - Слушай, - начал здоровяк, подозрительно пялясь на мою сумку, - Не хочешь, это самое, ствол продать.
  Ах, вот в чем дело, из нашитого на сумку кармана торчала рукоятка пистолета "ТТ".
  - Ты, это самое, подумай да, хорошие деньги дам. - Не унимался охотник.
  - Рад бы, да не могу, ствол казенный. - Сказал чистую правду я.
  - А-а-а, - разочарованно процедил здоровяк. - Ну, извини.
  Надо же, как быстро отстал, я даже слегка удивился, ожидал чего угодно вплоть до разборок, а закончилось все, не успев начаться.
  Видна не ошибся я, отнеся эту троицу в разряд новичков, опытные охотники своего бы не упустили. Конфисковать немного деньжат у прохожего на пустынной улице, почему бы и нет, во всяком случае, флягу экспроприировать уж точно не поленились бы.
  Не говоря больше не слова, я двинул дальше, сначала за угол дома, а затем по асфальтированной дорожке между двумя пятиэтажками вышел к зданию школы ныне ставке командования. На площадке перед большим крыльцом стояли две машины, черная волга и серый уазик, на крыльце курил угрюмый мужик в потертом армейском камуфляже, с весящим через плечо автоматом. Стоило мне ступить на лестницу, как он уставился на меня своими покрасневшими толи с похмелья, толи от недосыпа глазами.
  - Уважаемый, а внутрь-то попасть можно? - осведомился я у охранника.
  - Пропуск давай. - Сдавленно пробурчал тот.
  - А без пропуска никак? - вот до чего уже дожили, к начальству по делу не пускают.
  - А ты кто вообще такой? Откуда? - в тон мне ответил мужик.
  - Группа быстрого реагирования Молния, может, слыхал, - теряя терпение, начал я. - По делу я, к Григорьеву.
  - К капитану что ли, - дождавшись моего кивка, он продолжил, - Нет его в штабе, час назад уехал.
  - Куда? - вот так вот, третий день с ним пересечься не могу.
  - Он мне не докладывался. - Раздраженно проговорил охранник.
  - Ясно.
  Спускаясь с крыльца, я обдумывал дальнейший план действий, можно конечно прогуляться до боевых рубежей, но по дождю это как-то не очень, пожалуй, схожу перекусить, а то ведь с самого утра голодный.
  Дорога до местного заведения общепита заняла от силы минут десять, конечно можно было бы добраться и быстрее, да только я все никак не мог запомнить точный маршрут, поэтому пришлось слегка поплутать между трехэтажными домами, окруженными непроходимой растительностью.
  Выйдя, наконец, к знакомой двухэтажке, ускорил шаг, хотелось поскорее добраться до столовой, поесть в тепле, да немного обсохнуть. Но утолить свой голод мне так и не удалось, проходя мимо длинной витрины, за которой собственно и находилось помещение столовой, меня нагнал Мороз, помощник Григорьева.
  - Давай быстрее за мной, - начал он, пытаясь отдышаться. - Дело важное.
  - Какое дело? - обреченно уставился я на него. - Вообще-то я пожрать шел.
  - В машине поешь, - уже повернувшись ко мне спиной, заявил лейтенант.
  Делать нечего я ведь человек подневольный, куда скажут туда и пойду. И все же бардак у них тут, не военные, а черт знает что.
  Идя вслед за Морозом, прощупал взглядом его фигуру, ишь модник, новенький камуфляж нацепил и берцы еще не ношенные, меня бы так одевали. Впрочем, я очень даже за местного жителя сойду, а с военными здесь не очень-то церемонятся, так что шансы остаться в живых у меня выше. Взглядом наткнулся на торчавшую из массивной кобуры рукоятку револьвера, означать это могло только одно - стрельбу в самом ближайшем будущем, так как лейтенант таскал с собой оружие только в неспокойное время. Решив проверить свои догадки, ускорил шаг и, поравнявшись с Морозом, спросил:
  - Нас что, воевать посылают?
  - Еще навоюешься, а задание наше к штурму никакого отношения не имеет, ясно? - поразительно лаконично обрисовал суть дела лейтенант.
  Значит все же задание, а я уж было подумал о небольшой халтурке, жаль, с этими военными много не навоюешь.
  - Ну, а что тогда, если не секрет? - предчувствуя подвох, все же уточнил я.
  - Поисковая операция за пределами населенного пункта. - На одном дыхание произнес Мороз, подходя к задрипанной белой шестерке, местами покрытой ржавчиной.
  - Что искать будем? - стараясь вытянуть по больше информации, спросил я.
  Лейтенант открыл дверь машины, плюхнулся на сиденье и махнул рукой мне, давая понять, что дальнейший разговор если и состоится, то только в машине. Не теряя попусту времени, я обошел "Жигули", открыл переднюю дверь, и залез в салон, не забыв посильнее хлопнуть ею, на эту выходку Мороз, кажется, не обратил внимания, лишь немного нахмурившись, взглянул на мою безмятежную физиономию.
  Да машинка-то изнутри ничего, по сравнению с наружной стороной выглядит отменно, правда не радует тот факт, что сидеть здесь мне довольно тесновато, хотя конечно это дело поправимое.
  - Не трогай сиденье. - Безапелляционным тоном потребовал хозяин машины, в ответ на мои попытки отладить положение кресла.
  - Так тесно же. - Нагло заявил я, все же поставив крест на дальнейших манипуляциях с регулирующим рычагом.
  - Если каждый его насиловать станет, так оно через месяц накроется. - Прояснил ситуацию лейтенант, добавив: - Итак, уже на ладан дышит.
  Двигатель надрывно зарычал, машина медленно тронулась с места, и мы поехали в направление восточных ворот, водитель старательно объезжал самые глубокие выбоины, соответственно и скорость не поднималась выше километров пятнадцати в час.
  - Мы вроде спешим? - стоит напомнить этому автолюбителю о существование педали газа.
  - Ты не волнуйся, за опоздание с меня спросят, - холодно произнес лейтенант, через мгновение он уже самозабвенно матерился, не сумев объехать очередную заполненную водой дыру в дорожном полотне. Выехали на более-менее пригодную для езды дорогу мы только минут через десять. За это время я успел перекусить двумя бутербродами с сыром, обнаруженными в бардачке завернутыми в целлофан, утолил жажду бутылкой пива найденной там же, и в принципе, столь бесцеремонно расправившись с запасами Мороза, был готов, что называется к труду и обороне.
  - Так что же нам надо найти? - в очередной раз, испытывая терпение вояки, поинтересовался я.
  - Слушай, а чего это ты сегодня такой разговорчивый, - злобно начал тот, прибавив газу. - Обычно молчал, а сегодня, твою мать, как прорвало!
  Видна, сам не знает о чем речь, вот и бесится. И все же сволочь он порядочная, так бы и вогнал ему нож меж ребер, да все никак ситуация хорошая не представиться, и главное есть ведь за что на него зуб точить, три месяца назад чуть меня не угробил. Каждый раз, когда вспоминаю, так руки сами к оружию тянутся. Ладно, терпение и еще раз терпение, зубом чувствую скоро выпадет шанс поквитаться.
  Тем временем машина, наконец, выехала к развалинам, место это представляло собой длинную полосу из разбитых домов, здесь были как обгоревшие, полуразрушенные остовы одноэтажных деревянных домишек, так и солидные по своим размерам останки многоэтажных, панельных домов. Вся эта красота тянулась примерно километровой линией, пересекая весь центр Егерской слободы, деля ее на две приблизительно равные части. В этих развалинах и концентрировалась основная ударная группа, пять сотен солдат ожидавших своего часа за наспех укрепленными останками жилых домов.
  Честно говоря, мне не вериться в то, что пятьсот солдатиков и триста командированных гильдией охотников сумеют взять под свой контроль северную половину слободы, уж больно быстро оттуда сбежали гордые егеря, не сумевшие защитить своего жилища. Совет за это дело даже браться не стал, а там сидят дальновидные, не склонные к глупостям люди. Получается очень не желательный расклад, совет спасовал, гильдия новичками отшутилась, и лишь военные пригнали хоть сколько-то значимые силы. По всем признакам выходит, что в ближайшее время случится нечто плохое и лучше оказаться подальше от этого нечто, перспектива ни за что сложить голову меня категорически не радует.
  Выйдя из машины под косые струи дождя мы вдвоем поспешили к разрушенной многоэтажке. Впрочем, теперь от здания остались стены первого и местами второго этажей, здесь располагался командный пункт, к которому и повел меня лейтенант. Пройдя полсотни метров через покрошенные в щебень стены, торчавшие то тут то там прутья арматуры, мимо причудливых конструкций из железобетонных плит, будто сплавленных вместе под совершенно немыслимыми углами. Наконец показался расчищенная от обломков площадка, окруженная развалинами, на другом ее конце стояло здание, точнее два нижних этажа практически не пострадавших от разрушения, складывалось впечатление, что неведомая сила смахнула большую часть дома, оставив нетронутым лишь его основание. У пустого дверного проема ведущего внутрь, было сооружено своеобразное пулеметное гнездо, представляющее собой метровое заграждение из кирпичей за которым расположился стрелок с пулеметом в плащ-палатке. Из темноты прохода показался еще один солдат с АКМ, подойдя к Морозу, попросил показать пропуск, тот достал из нагрудного кармана небольшую отполированную до блеска металлическую пластинку, охранник коснулся ее тоненьким стержнем непонятно откуда возникшему в его руке и, кивнув пулеметчику, повел нас внутрь.
  Командный пункт занимал все подвальные помещения, его темные, сырые коридоры были заставлены всяким хламом вроде скелетов старых, металлических кроватей, трухлявых досок, мешков с песком и еще черт знает чем. Четырежды свернув, переходя из одного неосвещенного коридора в другой, все же добрались до большого помещения, служившего вероятно в качестве зала совещаний.
  Голые бетонные стены, земляной пол, утоптанный так, что кажется, будто ступаешь по камню. В центре комнаты массивный длинный стол, непонятно как прошедший через узкий дверной проем, две лампы дневного света, подвешенные под потолком, компактный сейф у стены с ворохом папок лежавших на нем. У стола, покрытого огромной картой, стоит капитан Григорьев и еще какой-то майор.
  - Заходите быстрее, - даже не посмотрев в нашу сторону, велел капитан.
  - Это вот мой заместитель, лейтенант Морозов, - указал он на моего мрачного спутника, - ну а это наш доброволец, специалист по местной специфике, - с заметной одному мне иронией закончил Павел Николаевич.
  Шутить изволите, товарищ капитан, ох нехороший у меня сегодня денек, все поголовно оскорбляют, тут никакого злопамятства не хватит, впрочем, а когда было лучше.
  - Только двое, - удивленно осведомился неизвестный майор, придирчиво оглядывая нас своими цепкими глазенками.
  - Не думаю, что целесообразно посылать больше, - не отрываясь от карты, спокойно проговорил капитан. - В любом случае вы же выделите пару тройку бойцов.
  - Да, конечно, но у вас не заняты три группы, можно послать...
  - Нет, - быстро перебил тщедушного майора Григорьев. - У них свои задачи.
  - Хорошо, двух бойцов выделить можно, но исключительно под вашу ответственность Павел Николаевич, - обеспокоено затараторил майор, пригладив на голове жидкие волосенки. - Вы же сами понимаете, сейчас каждый человек на счету...
  - Прекрасно, а теперь о ваших задачах, - оторвавшись от изучения карты, посмотрел на нас капитан.
  Нехорошо посмотрел, почти плотоядно, что вкупе с его внешностью, высоченный, широкоплечий, напряженный как хищная кошка перед прыжком, лицо что маска, тяжелый взгляд глубоко-посаженных бледно-голубых глаз, создает впечатление того, будто сейчас зачтет нам смертный приговор.
  - Осмотрите храмовые руины, пройдете рядом с низиной и вернетесь через южный проход, на все у вас полтора часа.
  - Не успеем, - задумчиво подал голос Мороз, - Низина разлилась, там и на тракторе не пройти.
  - Не успеете вернуться до грозы, вообще не вернетесь. - Доходчиво пояснил капитан. - Вопросы есть?
  Молчание с нашей стороны длилось секунды, после чего Григорьев удовлетворенно кивнул, и, подозвав жестом лейтенанта, вручил ему запечатанный конверт. С минуту Мороз внимательно изучал содержание пакета, затем чиркнул спичкой, и бумага медленно прогорела у него в руке.
  Меры предосторожности, будь они не ладны, и все же интересно какие указания получил лейтенант, и какова моя роль в этом деле. Впрочем, скоро все выяснится, главное, что бы в планы капитана не входило мое устранение. С другой стороны хотел бы убрать меня не стал бы на глазах передавать распоряжения в конверте, заранее не привлекая внимания, обговорил бы этот щекотливый вопрос со своим замом, а тот пустит пулю в спину и делу конец.
  - Патроны у вас есть, а остальное получите на выезде, - уже не обращая на нас внимания, закончил инструктаж капитан, - да, Михаил, распорядитесь на счет людей.
  Силен холера, бедолага майор на его фоне младшим сержантом смотрится, ишь как заспешил исполнить просьбу, подорвался аки спринтер. Любопытно, есть в слободе хоть кто-то, кому подчиняется господин Григорьев, или он тут сам по себе.
  Выбрались из подвала мы довольно быстро, обратный путь до машины занял пару минут. Приятным сюрпризом стало окончание столь осточертевшего за последние дни дождя, из-за низко плывущих по небу туч тонкими лучами проблескивало солнце, не смотря на плохое начало день, обещал выдаться хорошим и если бы не новость о приближающейся грозе, я, пожалуй, даже порадовался бы жизни. Но к великому моему сожалению это было лишь затишье перед бурей, коварная иллюзия и не более того. У автомобиля нас ждали двое солдат, оба в затертом, выцветшем камуфляже, но вооружены хорошо, толстые каски, бронежилеты, у каждого автомат, на поясе по пистолету и ножу, из кармашков торчат запасные рожки, укомплектованы прилично, хоть сейчас на штурм. Очевидно, это наша подмога на случай непредвиденных обстоятельств, парни вроде не из новеньких, чувствуется в них некий скрытый резерв, словом, в нужный момент не сплохуют.
  Бойцы синхронно отдали честь Морозу, тот лишь хмуро взглянул в их сторону и грубо предложил всем размещаться в машине.
  Теперь я залез на задние сиденье, находящееся за водителем, во-первых, здесь было чуть просторнее, а во-вторых, пусть лейтенант понервничает, представляя какие мысли могут посетить мою не совсем здоровую голову. Парни рассаживались медленно, так как им нужно было пристроить оружие.
  На это раз Мороз гнал, не обращая внимания ни на ямы, ни на жуткую грязь. Наши новоиспеченные товарищи, поначалу не разделявшие моего восторга по поводу темпов езды, сидели мертвой хваткой вцепившись в дверные ручки, но уже через несколько минут, расслабились, привыкнув к болтанке.
  До восточных ворот добрались без остановок, у поста охраны потеряли четверть часа. Из-за нарастающих в эфире помех, гарнизонные бойцы долго не могли связаться со штабом для подтверждения наших полномочий. Затем Мороз погрузил в багажник объемную сумку, под завязку набитую чем-то тяжелым и мы тронулись. Ворота, каркас из толстых труб обшитый стальными листами, сместились в сторону, открывая проезд, впрочем, створка открылась только на половину, места ровно столько, что бы смогла проскочить легковушка.
  Оказавшись за валом, ограждающим территорию слободы, на приличной скорости поехали по щебневой дороге, такие обычно делали на подходе к крупным поселениям, дабы по ней смогли пройти не только запряженные лошадьми телеги, но и разномастные автомашины, не всегда способные пробиться по утопающей в грязи колее. Ехали долго, пока, наконец, не свернули с идущей вдоль лесного массива дороги на ни приметную, практически не различимую среди травы выложенную камнем дорожку, плутающую среди одиноко растущих деревьев и засилья пышных кустарников. Дальнейший путь проходил в напряжении, все слегка оживились, за стеклами по-прежнему проплывали уныло-яркие пейзажи осеннего редколесья, но мы уже достаточно удалились от слободы, а это значило одно - начинаются дикие земли и произойти здесь может все что угодно. В преддверие грозы шансы напороться на неприятности вообще растут в геометрической прогрессии, осталось упомянуть лишь о нехорошей славе места, которое волей или неволей нам предстоит посетить. Напряжение наше достигло апогея, когда машина неспешно вывернула на выложенный диким камнем пятачок, сразу же за ним высилась руина храма, точнее часовни, окруженная полуразрушенными каменными домами. Все это старинное великолепие было окружено окрашенным в невероятно насыщенные цвета лесом. И разяще выделялось на его фоне какой-то серой, безжизненной краской, благородно-холодной и таинственной.
  Выйдя из машины, осмотрелись, и солдаты и лейтенант неосознанно вперили свои взгляды в мрачную темноту арки храма, невольно стараясь увидеть там что-то, я же не тратя время даром медленно, но уверенно зашагал в сторону руин, задание наше, к сожалению никто не отменял.
  За спиной зашевелились и через пару секунд послышались торопливые шаги, со мной поравнялся один из солдатиков, лицо застыло только глаза быстро осматривают царящее впереди нас запустение. Ощущение опасности нарастало с каждым пройденным метром, не прислушаться к нему сейчас было бы столь же неразумно, как и соваться в часовню первым. Остановившись, я предал лицу отрешенный вид и, медленно достав флягу, сделал пару быстрых глотков, закончив, двинул дальше, благо теперь я шел уже последним. Солдаты сунулись в храм одновременно, Мороз остановился у узкой арки входа, прокричав:
  - Капеллан, не отставать!
  
  
  
  
  Глава 1
  
  
  
  
  Солнечный луч игривым пятном переливался, то, теряя яркость, то, сияя, как звезда, временами по нему пробегала, неравномерными волнами, темная зыбь, угрожая погасить эту яркую частичку света. Холод, непонятный холод где-то снаружи, мешающий согреться душе, отчуждающий от тепла такого близкого и такого далекого солнечного света, кажущегося от того таким же холодным, как и все вокруг.
  В своих запутанных мыслях он никак не мог понять, что же все-таки произошло, возможно, он напился вчера и память решила на время уйти, не шокируя его постыдными подробностями прошедшего загула. Это объясняло бы все, не будь он на сто процентов уверен в том, что вот уже пол года не брал в рот и капли спиртного. Знание этого то вопреки всему всплыло в сознание, плевав на загадочную потерю памяти, хотя все остальные версии были не правдоподобны и зачастую фантастичны, что только не прейдет в голову в такой ситуации. Может его ограбили, стукнули по голове чем-нибудь тупым и тяжелым, оставив, валятся на холодном камне или он просто оказался не в том месте и не в то время.
  Мысли так и лезли в голову, сменяя одна другую, пока, наконец, из глубин памяти не всплыли воспоминания вчерашнего вечера, такие далекие и смутные, но все же способные объяснить хоть что-то. От начинавших прояснятся мыслей, его отвлек шорох, разнесшийся вокруг эхом, затем послышались приближающиеся шаги, сердце забилось сильней, он зашевелился, обнаружив, что лежит на каменном полу некой полуразрушенной постройки, мышцы всего тела заныли от нарастающей боли, в голову будто бы вонзились сотни игл. Первая попытка оторваться от земли, покрытой толстым слоем каменной крошки, окончилась полным провалом, все тело пронизывала терпимая, но вместе с тем ноющая боль. Стало понятно, встать будет невероятно сложно, и хотя мышцы уже отпустило, голова продолжала нещадно раскалываться пульсирующей болью, отдававшей в висках с каждым новым ударом сердца.
  Сильный рывок и вот он на ногах, еле держится, из последних сил не дает себе упасть. Какой-то шум, повторяется вновь и вновь, отдаваясь ударами молота в голове, проходят мучительные секунды, прежде чем он начинает различать слова.
  Дальше жуткое головокружение, сознание барахтается где-то на грани реальности и забытья, перед глазами мешанина из мутных образов, красноватый туман, страшная головная боль не дает сконцентрироваться, ноги подкашиваются, дальше темнота.
  В сознание он пришел не сразу, постепенно начиная понимать, что его куда-то везут в машине, с обеих сторон от него сидели и разговаривали, голосов этих он раньше не слышал. Не подавая вида, что очнулся, он начал вслушиваться в разговор, сейчас любая информация была на вес золота.
  - Думаешь?
  - Да, я же там девять месяцев пробыл, насмотрелся на таких вот, - ощутимый удар локтем слева, красноречиво показывал, на что насмотрелся неизвестный, - при мне двоих нашли, с виду вроде бы труп трупом, а присмотришься, оказывается живой, правда поначалу мало что помнят.
  - Так их, говоришь, только в таких местах находят?
  - Нет, обычно на ровном месте появляются, хотя хрен его знает, по всякому, наши рассказывали, будто люди вместе с развалинами материализуются.
  - Да, ладно!
  - Серьезно тебе говорю, - обиженно произнес рассказчик, - Думаешь, брехня слухи о башнях, я раньше тоже не верил, пока командир тем бойцам молчать не велел.
  После продолжительного затишья рядом вновь прозвучал голос:
  - Может этого клиента, разбудим? - сердце учащенно забилось, он абсолютно не знал, чего ожидать от этих людей, голос справа между тем продолжил весело, - Повалялся и хватит.
  - Да, пора бы, - раздалось спереди.
  Незамедлительно последовала серия пощечин, совершенно неожиданных, инстинктивно он дернулся, таким образом, выдав себя.
  - Очнулся, бродяга.
  - Как звать-то? - дружелюбно спросил сидящий справа человек в камуфляже.
  - Что? - растерянно переспросил он.
  - Имя твое говорю, как? - усмехнулся незнакомец.
  - Андрей.
  - Ну, здорово, тезка, - заулыбался парень.
  - Семен, - протянул руку сидящий слева.
  Складывалось обманчиво-миролюбивое впечатление обыденности ситуации, если бы не торчавшие дулами в потолок автоматы. Бросив взгляд вперед, он увидел устроившегося на переднем сиденье длинноволосого субъекта, не проявляющего, впрочем, к Андрею никакого интереса, водитель, коротко-стриженный мужик в сияющем новизной камуфляже, неспешно вел автомобиль по грязной грунтовой дороге, так же игнорируя пассажира.
  - Ты откуда? - задал очередной вопрос тезка.
  - В смысле? - не поняв, уточнил Андрей, все его запутанные размышления в эту минуту были сосредоточены на разгадке того, что с ним случилось.
  - Жил где? - в ожидание ответа уставился на него любознательный попутчик.
  - В Москве. - Торопливо ответил он, рассеянно провожая взглядом редкие сосенки, растущие у дороги.
  - Да ладно, неужто столичный!
  - Да. - Кивнул на автопилоте Андрей, переведя отсутствующий взгляд на собственные ноги.
  - И как там? - немедленно поинтересовался тезка.
  Вопрос этот вызвал массу воспоминаний, тараном врезавшихся в сознание, и еще более запутав, казалось бы, уже начавшую проясняться, картину.
  - Все так же.
  - А как ты сюда-то попал, не помнишь?
  - Из леса. - С трудом вспоминал Андрей, но перед глазами вставали только не четкие образы, будто бы размытые кадры, выхваченные из киноленты.
  - И чего ты там делал?
  - Не помню.
  - Я тоже из леса, правда, не один, нас трое было. - Внезапно прекратив задавать вопросы, начал тезка. - Так тебе еще крупно повезло, что мы тебя нашли, это надо же, кому расскажешь, не поверят!
  - А тебя никто рассказывать и не заставляет, напротив, лучше помалкивай. - Раздался спереди недружелюбный голос водителя.
  На этом беседа и заглохла, двое его новых знакомых замолкли, впереди сидящие и до этого не отличались особой словоохотливостью, так дальнейшая поездка проходила в молчание, что Андрею, конечно же, было на руку, можно было успокоиться, сконцентрироваться, напрячь память. Через некоторое время, он все же оставил попытки вспомнить хоть что-либо из событий предшествующих его удивительному, как утверждал его новый знакомый Андрей, спасению. Спасение это или на его счет странная компания имела какие-то виды парень не задумывался, во-первых, Андрей прибывал в крайне растерянном и несколько подавленном состояние, во-вторых, внезапное дружелюбие солдат, людей посторонних, окончательно выбило его из колеи, и несколько успокоившись он расслабился, оставив .
  Вскоре машина выехала из зарослей кустов и редко растущих деревьев к странному месту, более всего это походило на огромную котловину, раскинувшуюся на километры, дорога проходила рядом с ее краем. Вся площадь этой низины насколько хватало глаз, была залита водой и походила на болото, водная гладь местами свободная от густой болотной растительности открывала взгляду темную глубину. Обогнув разлив, машина выехала к участку дороги покрытому водой, перспектива преодоления препятствия казалась довольно ничтожной.
  Далекие удары грома, раскатистым эхом прогрохотали в небе, огромная туча, нависшая над горизонтом, медленно приближалась, набирая в своем громадном объеме. Он мог поклясться, что еще пару минут назад была видна лишь тонкая полоска синевы, предательски переросшая в сине-фиолетовую стену грозовых облаков, разносившую в пространстве свой чудовищный рокот. Ветер затих, перестав гнать обрывки свинцовых туч, обреченно светило солнце, как бы отдавая последние крохи тепла перед неотступно надвигающейся тьмой, мерно застилающей небо. Тучи сияли каким-то неестественным багряным светом, видимо, это были отблески молний неудержимо пронизывающих воздух, но еще не видимых в своей истинной завораживающей красоте.
  Его спутники быстро выбрались из машины, Андрею оставалось последовать их примеру. После непродолжительных раздумий водитель сдал назад, создавая тем самым место для разгона, и набрав не малую скорость, послал машину по затопленной дороге. Проехать ему удалось метров восемь, автомобиль встал посередине участка находящегося под водой. Солдаты немедленно ринулись толкать заглохшее в воде средство передвижения, хмурый длинноволосый пошел следом, не особенно обращая внимание на воду, доходящую до колена. Андрей присоединился последним, здраво решив, что чем быстрее они выберутся из этого болота, тем быстрее продолжат дальнейший путь, эти места почему-то вызывали у него какое-то напряженное чувство тревоги, только усилившееся звуками приближающегося грома.
  Дело было кончено быстро, однако много времени ушло на то чтобы завезти автомобиль, в конце концов, когда уже все потеряли последнюю надежду и наблюдали за приближающейся громадой грозовых туч, двигатель хрипло заурчал, водитель рванул с места, и машина понеслась по дороге испещренной ямами и буграми. Трясло так, что Андрей добрый десяток раз, крепко приложился головой о потолок. Зарево молний уже сверкало совсем близко, оглушительный грохот грома разносился, казалось над головой, когда впереди показалась длинная стена, растущая на пару метров из высокого земляного вала. Дорога вела прямо к воротам, в том, что это ворота, Андрей не сомневался ни секунды, его догадки подтвердились, когда огромная створка медленно ушла влево, открыв путь за линию дощатой стены.
  Машина въехала на просторную площадку, окруженную с обеих сторон двухэтажными деревянными домами, спереди высились створки еще одних ворот обитые металлом. У крыльца одного из домов стояли две телеги, покрытые, видимо, чем-то водонепроницаемым. С деревянных ступеней ведущих на стену прытко сбежал белобрысый парень, одетый по здешней моде в замызганный камуфляж. Взгляд Андрея сразу уцепился за висящую у караульного на поясе длинную полоску металла, отдаленно напоминающую короткий меч.
  В разговор с парнем вступил водитель, грозно матерясь и сверкая глазами, он так и не смог убедить в чем-то неуступчивого белобрысого, и сразу же после его ухода зло объявил всем, что бы топали к указанному дому.
  Указанным домом оказалось то самое строение, у которого стояли телеги, медлить никто не стал, мощность громовых раскатов нарастала, Андрей почувствовал еще минута и его барабанные перепонки не выдержат страшного рокота. Когда они поднялись на крыльцо в небе начало происходить что-то запредельно нереальное, красноватые молнии ветвистыми разрядами пронзали воздух, заполняя собой небосклон. Ощущения от присутствия рядом с таким колоссальным количеством энергии были очень противоречивыми, с одной стороны инстинктивный страх человека перед бушующей стихией, с другой же эйфория от бурлящей в груди силы. Странное ранее незнакомое чувство переполняло Андрея, заставляя наплевать на страх и сомнения, в эти мгновения он начисто забыл обо всем занимающем его ум ранее.
  Долго любоваться на необычное природное явление ему не дали, затащив внутрь обширного помещения, наполовину заполненного столами, за один из которых и уселась вся их честная компания.
  - Нам теперь здесь сидеть что ли? - первым нарушил молчание тезка, обращаясь к хмурому водиле.
  - Сходи, может, договоришься. - Выдавил из себя тот.
  - Слушай, а где мы? - набравшись смелости, спросил Андрей у второго солдата, силясь вспомнить его имя, он и так не отличался хорошей памятью, а уж в свете последних событий и вовсе не заострял внимания на таких мелочах.
  - Слобода это, город местный.
  - Да ты не парься, отсюда до Москвы как до луны раком, - вступил в разговор тезка. - Ты лучше подумай, чем теперь заниматься собираешься.
  - Домой поеду. - Не думая, произнес Андрей, совершенно не понимая смысла вопроса.
  Реакция на его слова последовала незамедлительно, оба солдата рассмеялись, окончательно сбив с толку и без того растерянного "новичка", даже хмурый водила еле заметно усмехнулся, один лишь небритый, волосатый тип скосил в сторону взгляд, будто бы рассматривая замызганный пол.
  - Тебе теперь домой, вряд ли удастся, - заговорил тезка, вся его веселость куда-то вмиг исчезла, - не от тебя, не от нас это теперь не зависит, тут уж как судьба повернется...
  - Дрон, не грузи. - Толи попросил, толи потребовал второй солдат, по его лицу было видно, что ему, мягко говоря, не нравятся подобные разговоры.
  - А чего, должен же человек знать, где оказался! - возмущенно начал Дрон, по всей видимости, раздраженный тем, что ему не дали закончить свою мысль.
  - В жопе он оказался, - зло процедил водила, - и вообще хватить трындеть не по делу!
  Следующие полчаса компания провела, поедая неаппетитный на вид, но достаточно наваристый и вкусный суп. Завести разговор больше никто не пытался, недовольный лейтенант, а именно так именовал водителя подошедший к их столу и выслушавший заказ бородатый мужичища с огромным пузом, обладал способностью внушения и противиться ему никто не пытался. Закончив с трапезой, лейтенант удалился на улицу, где по-прежнему слышались раскаты грома. Солдаты, воспользовавшись такой великолепной возможностью, начали вовсю расспрашивать Андрея, успев кое-что поведать ему о местном укладе. И через некоторое время он уже мог похвастаться тем, что отлично знал более менее съедобные блюда здешней кухни, распорядок дня солдата восьмого отряда дальних, гарнизонных войск, свежую байку о крайне любвеобильной особе с северной улицы, расценки на патроны калибра 7.62 и 5.45 у барыги держащего подвальчик на пересечение комсомольской и северной. А так же тот факт, что отныне он, Хитров Андрей Викторович, выпал из привычного для него мира в совершенно иное пространство без возможности возвращения обратно. Эту наиболее важную и без сомнения фантастичную новость, его новые знакомые приберегли на конец беседы, так что она уже не выглядела столь нереально.
  Исчезнувший куда-то лейтенант объявился, стоило рассказчикам коснуться его персоны, однако Андрею удалось узнать, что раздражительный водитель действительно лейтенант какого-то спецподразделения, звали его Морозом, прозвище, вероятно, было производной от фамилии Морозов. Подойдя к столу Мороз, довольно оглядел сидящих, устроился на пустующий стул, и с наслаждением прикурив сигарету, пустил в потолок очередь дымных колец, затянувшись еще пару раз, он заговорил, вместе с тем выпуская табачный дым из легких:
  - Собирайтесь, поехали. - Сделав глубокую затяжку, он продолжил: - Эти придурки дают добро.
  Выйдя на улицу под косые струи жуткого ливня, Хитров впал в уныние, пройти два десятка метров по такому дождю для него равносильно купанию. Легкий спортивный костюм из синтетики не представлял ровным счетом никакой защиты, единственным, положительным моментом было то, что высокие резиновые сапоги, одетые на ноги как нельзя, кстати, подходили для такой погоды. Холод, ранее ничем не выдавший себя, полез за шиворот, и хотя температура стояла явно плюсовая, ледяной ветер остужал не хуже морозца. Добрался до машины он изрядно вымокший, разместившись на заднем сиденье, Андрей наблюдал, как помещаются в автомобиль солдаты с оружием, когда последние приготовления были закончены, они тронулись и через пару минут, проехав через вторые ворота, попали в город.
  Улица, начинающаяся прямо за воротами уходила вдаль не меньше чем на километр, по обеим сторонам улицы шли дома, различные по высоте и стилю, здесь были и трехэтажный кирпичный новодел и украшенные грубой лепниной здания советской постройки, и простые деревянные домишки, занимающие бреши между каменными постройками. Дорога отдаленно походила на то, что этим словом принято называть и все же, видимо другой здесь не было, потому-то передвигаться приходилось по покрытой ямами и засыпанными кое-где щебнем огромными дырами, поверхности, в некоторых местах покрытой чем-то отдаленно напоминающим асфальт. Мимо проплывали вывески, витрины, зарешеченные или вовсе заложенные кирпичом окна первых этажей. Слобода поражала своей пестротой, похожая на захолустный городок, вот только иногда попадающиеся люди вооруженные огнестрельным, а в большинстве своем холодным оружием наталкивали на мысль о том, что здесь разворачивается большая историческая реконструкция или вялотекущая гражданская война.
  Проезжая мимо шестиэтажной восьмиугольной башни сложенной из темно-красного кирпича Андрей нарушил молчание, осведомившись о ее назначение. Уж больно необычно было видеть строение в два раза превышающее общую высоту застройки, к тому же стоящее посреди свободного участка земли огражденного высокой чугунной решеткой.
  Башня эта принадлежала совету, единственной сторонней организации допущенной со своим представительством в свободную егерскую слободу, мера эта была вынужденной, так как только совет мог гарантировать безопасность жителей в плане организации защиты от некоторых природных явлений. Оккультные знания и практика, наглядно демонстрирующая могущество членов совета открывали им пути даже в поселения, категорически отвергающие все попытки установления контроля над ними.
  Контроля со стороны анклава, территории центром которой являлся город, оазис цивилизации, бывший городок неизвестно как оказавшийся в этом богом забытом месте. Появился он, поговаривали, незадолго до распада советского союза и, хотя большая часть города была разрушена, на останках прошлой жизни возникла новая. Так город постепенно ощетинился линией стены, обзавелся собственными войсками, благо было, где взять вооружение и амуницию, на территории города находилась военная часть. Да и с кадрами все обстояло не так уж плохо, бывшие военные не без удовольствия вступали в ряды новой организации заменившей советскую армию, продолжить заниматься делом, которому посвятили свою жизнь. Не лучшее ли средство для самоутверждения в непонятном, враждебно-настроенном мире. Так была организованна военная палата, сила единственная на тот момент способная противостоять разобщенности оставшегося в живых населения, а также огромному количеству внешних угроз противостоящих людям.
  По истечению времени возросшая административная нагрузка не позволяла военной палате, как и прежде, защищать городские рубежи, организация стражи, аналога милиции, службы разведки, и других подразделений съедала львиную долю людских ресурсов. Хотя гарнизонные войска постоянно увеличивались, увеличивался и сам город, его потребности росли, стали появляться населенные пункты вдали от его стен, тогда и появилась гильдия охотников, организация, занимающаяся охраной дорог и добычей различных товаров на прилегающей территории. Охотником мог стать каждый и в зависимости от везения каждый мог заработать неплохие деньги на продаже товаров из диких земель, именно это и привлекало людей в ее ряды.
  Совет был сформирован лишь на третий год провала. Дело в том, что накопившиеся за пару лет знания оккультно-мистического толка были положены в основу многих теорий относительно механики происходящих здесь аномалий, другими словами основатели совета докопались до некоторых тайн этого места нестандартными способами. То, что казалось в прошлом абсурдом, фантастической альтернативой реальной науки здесь работало и, поняв основные законы этого нового знания можно было понять и суть других явлений на первый взгляд необъяснимых. Впоследствии совет стал одной из тех сил, на которых держался город, да и весь анклав в целом.
  Со временем разросшаяся обитаемая территория была окружена семью фортификациями, в народе именуемых фортами, по очереди выстроенных по границе на тот момент разведанных земель, своеобразная внешняя линия защиты. Правда вскоре, через пару тройку лет, граница отодвинулась и от фортификаций, вынуждая военное руководство, возвести линию гарнизонов удаленную от центра анклава.
  Появились несколько деревень в диких землях, в них, как правило, селились те, кому по каким-то причинам было не ужиться с новой властью. По происшествию времени эти маленькие поселения разрастались, граница анклава тоже все ближе и ближе подбиралась к ним, что последние пару лет провоцировало к конфликтам между этими сторонами.
  Егерская слобода как раз и была одним из таких вольнолюбивых поселений основанным среди руин горсткой охотников не признающих городских законов, да так разрослась, что стала крупнейшим населенным пунктом за территорией анклава, а также сильнейшим его противниками. Хотя войны здесь не велись, редкие, но кровопролитные стычки со слободскими были извечной проблемой анклава, переходить под власть города никто из гордых егерей не собирался.
  Но все в одночасье изменилось, слобода перестала быть безопасным местом для ее жителей, в северной части творились жуткие вещи. Кто-то сбежал, другие пропали, отправляемые туда отряды возвращались с потерями, рассказывая о всяческой чертовщине. Перед лидерами встала проблема выбора, своими силами пытаться отбиться, при этом все понимали, что потери будут просто чудовищными, или оставить все как есть и жить дальше, отгородившись от опасных мест. Члены совета в свою очередь намекнули принять помощь города, естественно на взаимовыгодных условиях, анклав получит сильного союзника, слобода вернет себе часть своей обжитой территории, а так же получит неплохие доходы от торговли. Стоит ли говорить, что после долгих раздумий егеря согласились.
  И вот уже больше месяца в слободу прибывали войска.
  Занимательный рассказ прервала остановка, лейтенант "предложил" солдатам присмотреть за найденышем до тех пор, пока сам не заберет его у них, парни, не медля, одобрили такую инициативу и, согласовав место встречи, выгрузились у двухэтажного здания, естественно прихватив с собой Андрея.
  Распрощавшись с лейтенантом, они поднялись на крыльцо под защиту широкого козырька, дождь все так же монотонно лил, только громовые раскаты стали слышны заметно реже. У серой металлической двери курил вооруженный охранник, на его усталом лице читалась крайняя неприязнь к капризам погоды и собачей работе вынуждающей торчать под холодным ветром и мелкой изморосью. Семен довольно быстро растолковал ему суть дела, и препятствовать проходу Андрея он не стал.
  За дверью их ждала проходная, в зарешеченной будке сидел лысеющий мужичок, который живо пропустил их компанию за отполированные до блеска турникеты. Свернув вправо, они вошли в коридор, стены увешаны старыми милицейскими плакатами, малопонятными списками, один из стендов покрыт черно-белыми фотокарточками, заметив интерес Андрея, его тезка пояснил:
  - Раньше милицейское отделение было, до того как штаб организовали.
  В самом конце коридора располагалась дверь, за которой находилось просторное помещение. Единственным предметом мебели, заполняющим его пустое пространство, являлся стол, а точнее сказать старая школьная парта, покрытая толстым слоем бледной, выцветшей краски. За столом на одиноком стуле сидел человек в камуфляжных штанах и черном, толстом свитере. Слева, на покрытой недельной щетиной щеке красовался косой росчерк шрама, еще одна бледная полоска виднелась из-под короткого ежика темно-русых волос, начинаясь чуть выше виска и тянущаяся к макушке. Лицо незнакомца имело довольно правильные черты, но выглядело каким-то безжизненным, выцветшим, живостью отличались только темные глаза. Перед ним лежала раскрытой толстая тетрадь с расчерченными и исписанными листами, прозрачная шариковая ручка по левую руку и массивный пистолет, повернутый дулом к двери.
  - Какие люди. - Иронично обратился к вошедшим сидящий. Ирония эта выражалась не только в интонации голоса, но и в ухмылке, похожей, как отметил Андрею, на оскал зверя, хищный и многозначительный.
  - Здорово, Леха. - Бодро приветствовал мужика Дрон.
  - Здорово. - Недовольно произнес Семен.
  - А это кто с вами? - деловито осведомился Леха, закрывая тетрадь.
  - Новенький, к нам приписали, - запросто соврал тезка, взглянув на Андрея. - Ты ему оружие-то, выдай.
  - Давай талон, выдам. - С презрительным подозрением произнес сидящий, неотрывно следя за реакцией новенького.
  - Его еще отметить не успели.
  - Не пизди, вот как талон будет, пожалуйста. - Разгадав хитрость, уверенно закончил разговор на эту тему Леха.
  - Ладно-ладно, - примирительно согласился хитрец, - мы сдаваться пришли.
  - Это можно. - Достал журнал, обернутый в истрепанную коричневую обложку, сидящий.
  - Только вы все сдавайте.
  - Какого... - возмущенно начал тезка.
  - Приказ сегодня пришел, всем нашим по слободе только без оружия перемещаться. - флегматично разъяснил Леха, смотря снизу вверх на своего собеседника.
  - А чего я сейчас на южной наших в полной боевой видел? - не желая сдаваться, осведомился тот.
  - Патруль сделали, а то вдруг еще что.
  - Слушай, нам Мороз поручение дал и без стволов никак, войди в положение. - Дипломатично начал развивать мысль Дрон.
  - Пришли сдаваться, сдавайтесь, вам ведь все равно по городу шляться, а с оружием вас первый же патруль цепенеет.
  После этих слов спутники Андрея, не сговариваясь, выругались, Семен послал крепкое словцо в адрес командования, его товарищ никого особо не отметил, хотя одним словцом не ограничился, составив складное и не менее забористое выражение.
  Затем последовало долгое разоружение, тщательная сортировка и учет "железа", сданы были даже ножи. Отметив все у себя в журнале и получив две подписи, Леха потащил оружие ко второй двери, покрашенной в один и тот же со стеной цвет и от того малозаметной.
  - Ну, все, двинули? - будто спеша, предложил Семен.
  - Двинули. - Согласно кивнул Дрон, потуже затягивая ремень.
  Оказавшись на крыльце, замоченном водою, протекающей через трещины в бетонном козырьке, Хитров поспешил узнать о дальнейших планах его провожатых.
  - Есть одно дело, должника навестить, ты как? - последний вопрос был адресован Семену, отстраненно курящему, и поначалу как бы ни услышавшему его.
  - Мне поровну.
  - Значит, втроем пойдем. - Констатировал Дрон.
  - Ну и мразь же он, - вдруг вышел из своей задумчивости Семен, пульнув недокуренной сигаретой в одну из опор, поддерживающих бетонный навес над их головами. - Нет, ну хоть бы "ПМ" оставил, куда теперь без стволов сунешься.
  - Да нормально все. - Успокоил товарища Дрон.
  - Ни хрена не нормально!
  - Кончай, пошли лучше за должком сходим.
  - Куда хоть?
  - Притон, где охотники собираются, знаешь?
  - Ну да.
  - Вот туда и заглянем, - солдат перевел оценивающий взгляд на Андрея, - заодно и шмотки тезке достанем.
  - Ладно, двинули быстрее, пока дождь постих.
  Затишье было недолгим, минут через пять чуть моросящий дождик превратился в сильнейший ливень, заполняющий своими бесчисленными струями пространство, затягивающий размытым туманом всю округу. Андрей шел следом за парнями, его угрюмый взгляд останавливался то на своре тощих дворняг, роющихся в куче мусора, гниющей под дождем у стены обветшалого сарая, то на курящих молодчиках ютящихся под козырьком подъезда. Под ногами хлюпала грязь, разбитый асфальт попадался только на широких улицах, узкие грязные дворы, которыми шли трое, оставляли желать лучшего. За все время пути им не встретилось не одной живой души, кроме увиденных Хитровым парней. Скорее всего, в это безлюдье внес ощутимую лепту ливень, нещадно лупивший по плечам и головам идущих людей, но что-то подсказывало Андрею, окажись он здесь в иное время, картину осталась бы точно такой же.
  Тем временем навстречу стали попадаться только деревянные одноэтажки и сараи, некоторые обшитые листами железа, но в большинстве своем сколоченные из почерневших, прогнивших досок, давно уступившим погоде и времени.
  Глухие трущобы, в которые они углубились, выглядели удручающе, большинство построек старые, задрипанные, покосившиеся хибары, едва ли кто-то смог назвать подобные строения домами. Сплошная грязь, непроходимая и вязкая, море травы, растущей по краям "дороги", огромные лопухи, чахлые кустики колючек, места, крайне заброшенные и от того заросшие растительностью так, что временами становилось не понятно, находятся они в населенном пункте или в давно оставленной жителями деревушке.
  Вконец озлобленный Хитров уже собирался во всеуслышание объявить свое мнение, относительно блужданий под сильнейшим ливнем, иногда казавшимся настоящим водопадом, но чаше его терпения не суждено было переполниться. Провожатые втиснулись в узенький проход между склизкими стенами парочки "шедевров" деревянного зодчества. Кончилось это тесное пространство поворотом, упирающимся в тупик, представляющим собой сплошную стену, старательно измалеванную, приоткрытая дверь слева и лист нержавейки над ней с нанесенной через трафарет надписью "Великая депрессия". Битое бутылочное стекло, мелкими осколками захрустело под ногами, из-за двери тянуло причудливой смесью теплых ароматов жареной пищи, курева, спирта и много другого, не различимого в общей их массе. Коротко скрипнули проржавевшие петли, дверная створка распахнулась, давая проход двум типам в капюшонах, быстро проскользнувшим мимо. Путь был открыт и Андрей, чуть пригнувшись, шагнул вслед за спутниками в темноту.
  - Постойте здесь, я скоро. - Бросил тезка, удаляясь куда-то в глубину помещения, тускло освещаемого местами укрепленными на стенах лампочками, надежно скрытыми от окружающего мира за мутными, закопченными никотином решетчатыми плафонами. Настил пола, сплошь составленный из почерневших от грязи и влаги досок, покрыт равномерно слоем давленых бычков. Массивные столешницы, засаленные и жженые, темные дощатые стены, утопающие во мраке. Ну и, конечно же, колоритная публика, разношерстная, потертая и какая-то мрачная. Первые секунды Хитров оглядывал заведение быстрым взглядом, не на чем не останавливаясь, ни на кого не смотря, гомон царящий вокруг не стихал не на минуту, но ближайшие отдыхающие украдкой косились на вошедших парней, обстановка стала несколько нервозной и что бы отвлечься Андрей начал разговор.
  - Нехорошее место.
  - Да, - согласился Семен, - Все местные наркоши, контры, вся остальная дрянь, тут сходятся.
  - А Дрон куда пошел? - смотря через табачный дым в глубь зала, спросил Хитров.
  - Не знаю. - Равнодушно отозвался парень, внимательно озираясь вокруг, завязать разговор, не получилось.
  По происшествию пары минут к ним подошел низенький, тощий субъект, невозмутимо оглядев их равнодушным взглядом, велел следовать за ним. Пройдя через весь затянутый дымом зал, их проводник завернул в низенький коридор, совсем не освещенный. Двигаясь буквально на ощупь, они пробрались сквозь темноту до тяжелой стальной двери надежно перекрывающей ход в тесную комнату, обставленную коробками, ящиками, металлическими стеллажами, пластиковыми бочками на одной из которых вольготно расположился Дрон. Ополовиненная пивная бутылка в его руках и довольное выражение на его нагловатом лице наглядно свидетельствовали о том, что он отлично проводил время. Рядом на паре деревянным ящиков покрытых грязным одеялом восседал лысый мужик в синем бронежилете, армейских ботинках и белых спортивных шортах. Этот последний предмет одежды предавал его облику какой-то бандитский вид.
  - А с одеждой как? - деловито обратился к лысому Дрон, похоже, основную часть разговора уже закончилась и Андрей с Семеном были приглашены под самый его конец.
  - Найдется, - с долей раздражения ответил тот, категорично добавив, - про обувь и не заикайся.
  - Да, кстати, организуй пару ножей.
  - Не наглей.
  - Тебе чего, пары железок жалко?
  - Хор-р-рошо. - почти рыча, уступил собеседник.
  Лысый слез с ящиков и направился за стеллажи, гремя задеваемыми коробками.
  - Что за хмырь? - спросил у Дрона Семен.
  - Должник.
  - Не похож. - С сомнением вынес свой вердикт солдат.
  - Главное, что долг вернул.
  - С тебя простава. - сразу оживился парень, залпом осушив взятую у товарища бутылку.
  Из-за залежей тары появился лысый, с полиэтиленовым свертком в руке, в нем оказался все тот же лесной камуфляж, так облюбованный в этой местности. Андрею хватило пары минут, что бы надеть на себя обновки, а затем натянуть поверх насквозь мокрый спортивный костюм, в это время его спутники разжились двумя ножами, прицепив их к ремням.
  Выбравшись на свежий воздух Хитров вздохнул с облегчением, даже дождь казался теперь не столь ужасным, нездоровая обстановка царящая внутри заведения не шла ни в какое сравнение с разгулом стихии. Стоя под косыми струями дождя, Андрей наслаждался холодящей свежестью ветра, на задний план ушла вся суета, тревога, он даже как-то свыкся с мыслью о том, что все рассказанное ему правда. И сейчас может быть впервые в своей жизни, так остро ощущал реальность мира раскинувшегося вокруг и все глубже захватывающего своей предельной четкостью и невероятностью одновременно.
  - Ты чего? - обеспокоено обратился к Андрею Семен.
  - Задумался.
  - На, глотни. - Сунул ему под нос плоскую фляжку солдат, странный запах вонзился в ноздри, выбивая из глаз слезы.
  - Это что за гадость, нашатырь. - Отстранившись, поинтересовался Хитров.
  - Лекарство.
  - Какое лекарство?
  - Для тех, кто свой первый день здесь пережить хочет, - вклинился в разговор Дрон, - не боись, травить тебя нам не с руки.
  - Не робей. - Подбодрил второй солдат, приложившись к фляге.
  Робеть Андрей не стал, за что и поплатился, крепость принятого внутрь продукта просто зашкаливала, дыхание перехватило так, что кашлял он добрых пару минут. Холод до этого одолевавший все тело исчез, уступив под натиском участившегося сердцебиения и разлившегося по всему нутру жара, медленно смягчающемуся и расходящемуся по венам.
  - А ты боялся. - Усмехнулся Семен, закручивая крышку.
  - Пошли уже. - Сдавленно произнес Хитров, пойло сильно ожгло ему горло.
  По дороге обратно, куда именно так и осталось тайной, Андрею ломано объяснили, что напиток, смесь чистого спирта с отваром целого букета трав, снимает какие-то отрицательные воздействия, неплохо согревает, да и просто бодрит. Для завязавшего с алкоголем парня новость оказалась неутешительной, но и не худшей услышанной за последнее время.
  Теперь маршрут изменился, и они довольно быстро покинули, столь не понравившийся Андрею, район, на встречу стали попадаться люди, мимо пару раз проезжали телеги запряженные лошадьми, прогрохотал даже мотоцикл с коляской, чуть не окатив грязной водой зазевавшуюся троицу. Народ спешил по своим делам, не обращая внимания ни на дождь, ни на разрушенные здания, нередко попадающиеся по пути. Что уж говорить об оружие, которое таскал с собой каждый второй прохожий. И чем дальше, тем оживленнее становились улицы, захваченные повседневной городской суетой. Десятки вывесок, часто изобилующих довольно странным содержанием, горстка уличных музыкантов, играющих под открытым небом, что-то про черных колдунов, пара строк, долетевших до слуха, идущего по другой стороне улицы, Хитрова, повествовали именно об этих ребятах. Странная атмосфера, не имеющая ничего общего ни с чем прежде им виденным, поражающая своим сплавом несовместимостей, воспринимаемых в большей степени на неком подсознательном уровне.
  Осмотр местных достопримечательностей кончился заходом их компании в очередное питейное заведение. По словам провожатых именно здесь была назначена встреча с Морозом и хотя они уверяли, что ни разу не бывали тут ранее, в голову Андрею сразу же закрались сомнения относительно правдивости этих слов, уж больно быстро его спутники отыскали нужный кабак.
  Кругом столы и еще раз столы, откуда-то из табачной мглы доносилась музыка, что-то из русского рока, приятным сюрпризом стали окна, пропускающие внутрь помещения дневной свет. Посетители в зале собрались шумные, пьяные и охочие до драки, последнее можно было понять по враждебным, косым взглядам в сторону новоприбывших.
  Пройдя с пол зала, компания наткнулась на столик, оккупированный тремя парнями в камуфляже, увидев приближающихся, те тут же вскочили, горячо приветствуя и пожимая руки знакомым, на Андрея никто внимания не обратил. Достав пару не достающих стульев и усадив их за стол начался долгий обмен впечатлениями плавно перетекший в пьянку. Часа два потребовалось старым боевым товарищам на то, что бы опустошить четыре бутылки водки, все это время Андрей предусмотрительно молчал, похлебывая превосходное разливное пиво и впитывая в себя вместе с алкогольным дурманом информацию о жизни простого солдата. Захмелевшие спутники вели себя достаточно умеренно, а вот их старые знакомые проявляли просто чудеса наглости. Самоуверенно цепляясь к проходящим мимо, практически поочередно выкрикивая гневные тирады не понятно кому адресованные, жаловались на тупое местное население и на не менее тупое начальство, поносили торгашей, отпускающим солдатам освободителям товары по обычным, не сниженным расценкам, что, конечно же, уму не постижимо. В общем, вели совершенно типичнейший пьяный разговор, обильно разбавляемый матерщиной, жалобным позвякиванием соударяющихся граненых стаканов и небылицами, зачастую смешными или же на редкость жутковатыми. Небольшой, но подробный рассказ о двух каннибалах, пойманных в подвале одного из заброшенных домов, Андрей относил к последним. Хотя некоторые крайне точные подробности рассказчик додумал таки сам, так как заявил, что всего лишь пересказывает услышанные, краем уха, слухи.
  Первоначально Хитров как-то не очень поверил в то, что поведали ему его новые знакомые, сказывалась растерянность, пережитый стресс. Еще бы, он помнил всю свою сознательную жизнь, но воспоминания способные все прояснить исчезли, будто бы и не было нескольких последних дней, перед его возникновением в этом странном месте. И вроде все осталось прежним, и сидят сейчас перед ним пять подвыпивших человек, весело разговаривают, да и кабак как кабак, и город какой-то весь знакомый. Провинциальные городишки все похожи друг на друга крайне, крайне, впрочем, они и различны, различны остающимися после их посещения чувствами и ощущениями. Но здесь все другое, тысячи мелочей складывались одна к одной в общую картину, крайне для Андрея не утешительную, и с каждой минутой он все глубже и глубже убеждался, сопоставляя факты, в истинности совершенно невероятных слов своих спутников.
  От тревожащих мыслей его отвлек разговор, а точнее словесная перепалка развернувшаяся между одним из солдат из-за их стола с лысым мужиком уперто на чем-то настаивающем и пытающемся доказать свою правоту. Будь его собеседник более трезв и не разгорячен собственными лихими байками, возможно, они бы и разошлись полюбовно, но удар, пришедшийся в скулу лысому, обрушил последние надежды Андрея на такую возможность.
  
  
  
  
  
  Удушливый дым дешевого курева резанул ноздри, стоило только приоткрыть дверь кабака. В этом месте собиралась не самая привередливая публика, об этом можно было судить, во-первых, по богатому ассортименту запахов, сигаретная вонь была далеко не самым худшим из них, во-вторых, по битым, тертым и резаным "жизнью" лицам, вид которых сделал бы честь любому исправительному учреждению строгого режима. Еще одной бросающейся в глаза деталью была пьяная драка, медлительная, неловкая и от того еще более жестокая.
  Дерущиеся, более десятка человек, с одной стороны нетрезвые парни в камуфляже, с другой, еще более накаченные алкоголем товарищи в одинаковых потрепанных спецовках. Ни ножи, ни другие виды оружия в ход не пошли, из чего можно было заключить, что до смертоубийства эта потеха не доведет. Весь зал следил за набирающей темп потасовкой, и все бы ничего, да вот только в одном из дерущихся легко можно было узнать недавно найденного под слободой парня, все так же одетого в темный спортивный костюм и высокие резиновые сапоги.
  Зря его Мороз с солдатней оставил, у них в слободе репутация ни к черту, а уж как нажрутся, все, тушите свет, или они кого из местных приласкают или их отделают.
  Ловко лавируя между столами, я довольно быстро возник за спинами крепких мужичков, медленно, но верно дожимающих солдатиков, сказалось, видимо, некоторое превосходство их в численности, шестеро против восьми.
  - Это кто? - грозно уставившись на ближайшего зрителя, спросил я, ткнув пальцем в сторону парней в спецовках.
  - Бригада Лысого, землекопы. - Чуть растерявшись, изъяснился пузатый мужичок, оглядывая мой внушительный вид.
  Значит, бригада бравых землекопов бушует, что ж сейчас посмотрим, чего они стоят.
  Первый оказавшийся на пути парень весьма изрядно пошатывающийся получил сильный удар в область затылка, на этом его запал иссяк и он завалился вперед, оказавшись на карачках. Вторым оказался сам бригадир, единственный лысый среди землекопов, он так умело наносил удары вконец опешившему противнику, что пришлось применить нож, похожее на кукри лезвие легко рассекло куртку, перерезав мышцы плеча, выведя тем самым из действия его правую руку.
  Собственно на этом драка и прекратилась, землекопы оказались достаточно смышлеными парнями, и пока бригадир, матерясь, зажимал кровоточащую рану, пропустив пару ударов и приплюснутый нос. Пятеро оставшихся в строю землекопов переводили свои очумевшие взгляды с моего увесистого ножа на пострадавшего лысого и обратно. И лишь последний из них валялся с разбитой харей возле опрокинутого стола, пытаясь узреть реальность своими затуманенными, как у наркомана глазами.
  - Капеллан! - радостно взревел один из солдат. - Мочи их.
  - Заткнись урод, без тебя разберемся. - Процедил стоящий рядом землекоп, утирая рассеченную бровь ладонью разбитой руки.
  В слободе я бывал не раз и уже давно заметил, что некоторые довольно неприятные слухи обо мне дошли и до столь удаленного уголка, а пара стычек только придала им налет правдоподобности. И хотя я не был хоть сколько-то легендарной персоной, кое-кто по пьяни любил рассказать несколько интересных историй с моим в них участием.
  - Предлагаю сводить его к врачу, с такими ранами шутки плохи. - Как можно более твердо и убедительно произнес я, устраивать дальнейшую поножовщину было бы глупо, иначе можно вызвать недовольство окружающих. Остановить пьяную драку, усмирив одного из зачинщиков, а лысый, несомненно, был им, это одно, перерезать восемь еле стоящих на ногах работяг, это совсем другое.
  - Пошли. - Глухо велел Лысый, двое менее потрепанных в драке парней подхватили под руки лежащего товарища и поволокли его к выходу, через который на свежий воздух выбралась уже большая часть их бригады.
  - С меня простава. - уважительно заявил тот самый говорливый солдат, подойдя ко мне.
  - Слушай, круто ты их на место поставил. - Казалось заставить замолчать его невозможно.
  - Костя. - Протянул мне руку незнакомый ранее парень.
  - Макс. - сообщил в свою очередь другой солдат, завершив знакомство крепким рукопожатием.
  - Злоба. - Закончил этот нудный ритуал третий боец, хмуро косясь на пистолетную рукоять, торчащую из моей сумки.
  - Капеллан, ты, что пить будешь? - заинтересованно уставился на меня болтун, Андрей, кажется.
  - Я не пью. - Все еще не выйдя из того безразличного состояния, в котором находился, ответил я.
  - Как? Нас ту чуть не кончили, за это надо выпить. - Натурально возмутился Андрей.
  - За то, что не кончили? - спокойно осведомился Злоба, уж слишком спокойно, его колоритное прозвище намертво засело в памяти.
  - За то, что целы, остались, - еще более возмущенно ответил Дрон, взглянув на троих битых солдат не участвующих в разговоре, их лица свидетельствовали об обратном, - почти, что сухими из воды вышли!
  И вот тут меня начало отпускать, запоздало разлилась по венам порция адреналина, предательски задрожали руки, пожалуй, немного выпить стоит, тем более за чужой счет.
  - Уговорил, - начал я, пытаясь унять дрожь в руках, - давай по пивку, что ли.
  - Сей момент - хитро заулыбался Андрей, отходя от стола, заставленного грязными тарелками, четыре полулитровых бутылки водки. Опустошенные до моего прихода вместе с остальной посудой были убраны парочкой расторопных половых, и более ничто уже не напоминало о недавней пьянке, вероятно парни протрезвели от избытка чувств и сейчас выглядели очень свежо, не считая, конечно, синяков, разбитых губ и кровоподтеков.
  Через пару минут Андрей вернулся с двумя кружками пива, увенчанными солидными пенными шапками, чуть погодя принесли и остальные пять емкостей с хмельным напитком, для отмалчивающихся солдат.
  Свежее пиво малость затуманило голову, немного согрев тело, еще пара кружек и наступит состояние полного блаженства, но, увы, главное правило которому я следую последнее время - не расслабляться, и отступать от этой нехитрой заповеди пока не собираюсь.
  - Может водочки? - заговорщицки начал Андрей, видимо вынашивающий планы о повторном возлиянии.
  - Собирайтесь, - с упоением наблюдая за мрачнеющими лицами, тянул я, - у штаба общий сбор в восемь.
  - Да ладно! - сокрушенно уставился на меня единственный мой собеседник, его мечтам не суждено было сбыться.
  
  
  
  
  Глава 2.
  
  
  
  
  Обещанная гроза не слишком-то впечатлила, не отгрохотав и часа, все стихло, вернувшись на круги своя. По-прежнему дико резвился холодный северный ветер, гоня над головою низкие пепельные тучи, по-прежнему выскальзывала из-под ног грязь, покрывающая своей вязкой массой истоптанные дороги, по-прежнему хлестал дождь, так осточертевший за последние дни, что лишь от одного его мерного шепота пробирал озноб. Не говоря уже о вечно влажной одежде, никак не успевающей просохнуть. А ведь это только начало осени, через неделю, две, начнутся ночные заморозки, а еще через месяц наступит зима, более полугода властвующая в этих широтах. Да, здешние зимы это нечто особенное, сорока-пяти градусный мороз, стылые, безжалостные ветра, огромные снежные пустыни, в достатке разбавленные сотнями гектаров непроходимого леса, эх красота. Две предыдущие зимы прошли слишком мягко, окончившись раньше положенного срока. По всему выходит, что эта с задержкой уступит и без того короткой весне, да и выдастся страшно крепленой.
  Меня даже передернуло от таких холодных мыслей, и все же странно устроен человек, всегда видит счастье там, где его нет. Вот и сейчас с удовольствием променял бы льющиеся с неба потоки влаги на ледяное крошево поземки, бьющее в лицо, в глубине души понимая, осуществись это желание и вскоре, я бы возненавидел мороз и яркие солнечные лучи, отражающиеся от белоснежно-серебристого наста, слепящие глаза, но не греющие.
  Добираться пешком до штаба по такому дождю было, конечно, неразумно, но приказы, как известно, обсуждениям не подлежат. Посему приходилось тащиться по залитым водой улицам, благо компания подвернулась большая, пятеро солдат и найденный под слободой парень, народу более чем достаточно, что бы, не ощущать себя самым несчастным человеком в округе. Поначалу они даже подавали признаки жизни, беседуя между собой, веселясь и подшучивая, друг над другом. Хватило их ровно до крыльца штаба, на которое все поднимались вполголоса матерясь и клеймя бесчеловечность командования, не удосужившегося снабдить солдат транспортом, и от того скорее напоминающих мокрых куриц, нежели представителей вооруженных сил.
  Под раскидистым козырьком все так же уныло жался к стеночке охранник, только теперь и он обзавелся весьма внушительной компанией, рядом с ним расположились с десяток солдат, полностью экипированных и вооруженных. Нервно разговаривающие и покуривающие, так, как только и могут люди идущие если не на смерть, то, по крайней мере, собирающиеся участвовать в чем-то потенциально опасном.
  В этот раз охранник и словом не обмолвился, лишь провожая взглядом нашу банду, еще бы, кому придет в голову заявиться в здание, переполненное солдатней, кишащее, как растревоженный муравейник, и при этом, рассчитывая совершить какую-нибудь глупость, пожалуй, легче сразу пустить себе пулю в висок.
  Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж и пройдя по длинному коридору до нужной двери, видимо для солидности украшенной распечатанной на принтере бумажкой "Начштаба", протиснулся внутрь помещения, буквально забитого народом, за мной цепочкой потянулись солдаты. Масштаб собрания впечатлял, в кабинете собрался, наверное, весь младший офицерский и сержантский состав, наша подмоченная компашка была тут явно не к месту. К счастью, на это внимания никто не обращал, у всех голова болит по другому поводу, и как я подозреваю это вовсе не толчеи внутри кабинета, а предстоящий штурм.
  Долго ждать не пришлось, ко мне подлетел Григорьев, вид у капитана не то что бы плохой, скорее какой-то загнанный, и, отведя меня чуть в сторону от людского скопления, быстрым полушепотом обрадовал:
  - Быстро дуй на командный пункт, там тебя ждет Морозов.
  - А дальше? - Больше по привычке, чем из праздного интереса, полюбопытствовал я.
  - Он все тебе скажет.
  - А с солдатами что?
  Бросив взгляд на бойцов, он отмахнулся:
  - Хорошо, бери с собой.
  Час от часу не легче, снова куда-то идти, что-то делать, дождь еще этот, одно хорошо, следом пойдут шестеро бедолаг разделяющих со мной эту незавидную участь, от таких мыслей даже на душе стало теплей.
  - Так, все за оружием, через три минуты жду у входа. - Обрисовал план действий я, покинув кабинет начштаба.
  - Тезке оружия не выдадут. - Довел до моего сведения Андрей, с ожиданием сверля меня взглядом.
  - Значит, тезка идет со мной. - Не тратя времени даром, поставил точку в этом вопросе я.
  На площадке перед крыльцом, до этого пустующей, поместились аж пять серых уазиков, в народе именуемых "буханками", в два из которых грузились бойцы. Значит скоро в бой, а это в свою очередь значит, что нам с Морозом опять придется прыгнуть выше головы, и почему-то мне начинает казаться, что мы снова пойдем впереди бури.
  Приоткрылась дверь и на свет божий высыпали мои новые подчиненные, экипированные касками, бронежилетами, сумками, вооруженные автоматами, на поясе у каждого по пистолету. Даже не знаю, имеет ли капитан достаточно полномочий привлекать солдат из других подразделений, но теперь это не так уж и важно, весь груз ответственности лежит исключительно на нем, я отвечаю только за их сохранность.
  Вслушиваться в недовольное бурчание я не стал, самому впору класть на всех матом, но недовольства по поводу пешей прогулки еще долго не утихали в рядах моих спутников, из чего можно было заключить, что ни о каком боевом настрое не может быть и речи. Впрочем, боевой дух солдат меня интересовал уже мало, мало меня интересовала теперь и погода, а в голове билась одна мысль, что же на этот раз решил провернуть Григорьев, к чему вся эта спешка.
  Три прошедших месяца я занимался, не пойми чем, под руководством капитана и достаточно хорошо узнал его, настолько хорошо насколько, вообще, может узнать подчиненный начальника. Так вот Павел Николаевич занимал должность одного из трех полевых командиров спецподразделения Молния. Спецподразделение это имело самые широкие полномочия от проведения полицейских операций по захвату членов преступного сообщества до диверсионных вылазок, и был крайне погружен в политику анклава, в ее негласную, скрытую сторону, поэтому ожидать можно чего угодно.
  У развалин кипела жизнь, были подогнаны парочка военных грузовиков, суетились шестеро бойцов, выгружая массивные ящики с непонятной маркировкой, отъезжал пустой уазик только что привезший солдат. В сторонке стоял черный микроавтобус, с подозрительно затемненными стеклами, ну и конечно белые "Жигули" Мороза, с хозяином сидящим внутри.
  Увидев нас, он расторопно вылез из автомобиля и, подбежав, повел на командный пункт, по пути неся какую-то околесицу про самоубийство, сумасшедшее дело, врага, через слово, вставляя крепкую брань, у меня закрались нехорошие подозрения относительно его душевного равновесия и адекватности. Я и так был от него не в восторге, а уж ежели он умом тронулся, то становятся ничтожными и без того небольшие шансы на успех того дела, что задумал капитан, а по горячности сержанта понятно задумал Григорьев что-то совсем безумное.
  Пройдя все теми же неосвещенными подвальными коридорами, что и днем, Мороз завел всех в помещение, свободное вообще от каких бы то ни было изысков, в их число не входила лишь лампочка, через силу светящая под потолком. Здесь были оставлены поскучать солдаты и парень, ничего не понимающий и постоянно терзающий окружающих вопросами.
  Оказавшись в соседнем помещении, лейтенант напряженно заговорил, устроившись на одиноко стоявшем стуле:
  - Сейчас собираемся и идем через кирпичный район на северную сторону.
  - А там что?
  - Понимаешь, - на пару секунд замялся он, - с нами пойдет человек от совета.
  - Зачем? - начинало попахивать неприятностями, ибо, где тайные дела совета, там и куча трупов. Совет хоть и не является монолитной организацией, а разделен на три постоянно враждующих фракции, имеющие разногласия на уровне внутренней политики, еще как-то сдерживающие себя во внутренних конфликтах, но жестоко карающие за попытки проникновения в их тайны извне.
  - Это не наше дело. - Совершенно спокойно произнес Мороз, удивив меня столь резкой переменой.
  - Ясно. - Черт с ним, дальнейшие расспросы все равно ни к чему не приведут, а еще больше разругаться с лейтенантом всегда успею. В этой ситуации плохо одно, если я еще достаточно ценный кадр, то солдат пришедших со мной явно ждет далеко не лучшая участь, они мясо, точнее они стали таковым, стоило мне прихватить их с собой.
  - А парень. - Уцепился за последнюю, призрачную возможность, откосить от безумного предприятия, я, Григорьев приказал ни на шаг не отходить от найденыша.
  - Идет с нами, - вновь удивил меня лейтенант, - он нужен колдуну.
  - Зачем? - я задал вопрос не потому, что рассчитывал получить ответ, на меня вдруг накатило необъяснимое чувство тревоги. И ища взглядом, источник беспокойства, инстинктивно пытался выиграть время.
  - Поверь, это не так уж и важно. - Раздался слева от меня глухой голос, из дрожащего марева, будто бы столбом горячего воздуха поднимающегося к потолку, стала проявляться фигура человека. Его черные глаза внимательно изучали меня и, когда он наконец-то обрел свой материальный вид, сделав шаг навстречу, уколол меня взглядом, будто попытался влезть в мысли, но, не сумев скрыть этой своей попытки, резко повернул на сто восемьдесят градусов и подошел к Морозу.
  - К чему эта показуха? - пошел в наступление я, злясь на себя за то, что несколько растерялся и потерял бдительность.
  Мой вопрос так и остался без ответа, колдун бросил пару слов лейтенант и, повернувшись, сказал:
  - Веди сюда остальных.
  Десять минут спустя наш небольшой отряд удалялся от линии укреплений вглубь северной части слободы, пробираясь через развалины. Спокойствие, охватывающее, царящее повсюду запустение, впечатляло, становилось не по себе от шелеста дождя, единственного и всепоглощающего звука.
  Неприятное положение, мы ломимся, как стадо кабанов, напролом, а вокруг полно мест, которые можно использовать в качестве огневых точек и это в лучшем случае. От пули, возможно, спрятаться, от колдовской силы скрыться куда как труднее, и хотя с нами идет посланник совета, судя по недавним выкрутасам, не рядовой его член, зачастую количество давит собой качество. И я искренне надеюсь, что впереди нас ждет неизвестное ранее явление, опасное, но стихийное, не целенаправленно захватывающее окружную территорию.
  Колдун уверенно шагал в известном ему одному направлении, за ним поспевал лейтенант с пулеметом, дальше шли цепью солдаты, в хвосте перлись я и парень, так необходимый нашему новому командиру.
  Первым препятствием на пути стал насаженный на кол голый человеческий труп, находящийся на ранней стадии разложения. Не лучшее зрелище, если брать в расчет полностью иссеченную небольшими символами тлеющую кожу мертвеца. Колдуну, впрочем, это обстоятельство не помешало устроить тщательный осмотр тела, и, наконец, отметив для себя что-то, он двинул вперед, потеряв всяческий интерес к останкам.
  Пройдя до угла трехэтажного кирпичного дома, первой уцелевшей постройки на нашем пути, мрачнеющий с каждой минутой колдун, заметно оживился, и с удвоенным рвением, почти, что в припрыжку рванул по грязной улице. Его фигура, скрываемая широким плащом, быстро начала удаляться, что не говори, а бегал мужик очень резво. Догнать его ни у кого из нас не получалось до тех пор пока в очередной раз завернув за угол одного из домов бегущий первым Мороз чуть не врезался в спину застывшего на месте колдуна. Прошла пара секунд, прежде чем я сумел оценить ситуацию, в которой мы все оказались. Не знаю, что творилось за моею спиной, но спереди в десятке метров от нас стояли люди, двое, в безразмерных темных хламидах, по бокам и совсем еще паренек, в насквозь мокрых синих джинсах и белой футболке, по центру. Последний незнакомец, сосредоточенно буравил нашего колдуна взглядом. Лейтенант вышел из оцепенения одним из первых, дав длинную пулеметную очередь по троице. Особенного успеха это не принесло, боковых противников просто тряхануло, и они чуть подались назад. В стоящего между ними парня пули и вовсе не попали, с искрами угодив в массивный металлический круг, висящий у него на груди. Дальше случилось совсем уж непредвиденное, паренек резко выбросил вперед сплетенные вместе руки, и все вдруг остановилось. За доли секунды я успел почувствовать чудовищное напряжение, будто идешь в темноте зная, что сейчас впереди будет препятствие, осторожно проходя вперед и раз за разом, ощущая возможный в следующее мгновение удар. Меня отшвырнуло в сторону, в противоположном направлении упал Мороз, нашего колдуна сорвало с места, словно в него влетела машина. Но и его запоздавший на мгновение удар достиг цели, выставленные вперед руки паренька, разлетелись в стороны сотней ошметков. Загрохотали автоматы оставшихся в строю солдат, рванулись с места, закутанные в балахоны фигуры, одна из которых тут же оказалась на земле с развороченным пулями черепом. Наконец собравшись, я сделал несколько выстрелов из выхваченного мною "ТТ", большинство которых не достигло цели. Вовремя спохватился Мороз, так неудачно вступивший в бой, он методично вспахивал пулями спину противника, только что с легкостью свернувшего шею зазевавшемуся солдату.
  Покалеченный парень не смотря ни на что продолжал стоять на ногах, на его, забрызганном собственной кровью, лице отразилось удивление, несколько мгновений он пялился на кровоточащие культи, остатки разорванных рук. Огромный медальон, на груди вновь искрясь, зазвенел, это лейтенант переключил свое внимание на последнего оставшегося в живых противника, полевая оного пулеметным огнем, продолжалось это пока истекающий кровью парень, потеряв равновесия от бьющих в круг пуль, не упал в грязь. И хотя он не оставлял попыток подняться, нанести урон по всей видимости уже не мог.
  Через несколько секунд очухался и наш колдун, он принял на себя всю силу удара, оставив за собой пятиметровый след в грязи, своим телом снеся одного из солдат, но, стоит отдать ему должное, выглядел он сейчас бодро и собранно. Отдав указания паре солдат насчет тела погибшего, он незамедлительно начал допрос чуть живого противника.
  Ну вот, обошлось, я так и вовсе не пострадал, выпачкался в грязи, не более, даже испугаться не успел, напрягает только одно, не будь с нами колдуна, в грязи бы лежали наши трупы. Мой подопечный выглядел хуже, хотя атака его не задела, непривычный к бою парень впал в ступор и не сразу пришел в себя, пришлось на него немного прикрикнуть.
  Подойдя к расстрелянному лейтенантом противнику и откинув носом ботинка пропитанный кровью капюшон, на мгновение, задержав взгляд на сером лице мертвеца, сделал три контрольных выстрела в голову, на всякий случай. Уж больной силен и быстр был парень при жизни, сумев за пару прыжков преодолеть расстояние до нашего отряда, а потом еще играючи расправиться с одним из солдат.
  - Тупой слепец... не видишь... прямо к источнику! - вдруг завопил безрукий прерывисто, глотая слова, этот крик прервала автоматная очередь.
  Довольно предсказуемые для честолюбивого колдуна предсмертные слова, адресованные своему более удачливому противнику, но я сомневаюсь, что он лгал, видимо мы действительно лезем, куда не стоит.
  Наш колдун тем временем, полностью оправившись от пропущенного удара, зашагал далее, по-видимому, уже не рискуя удаляться от отряда, за ним, не рискуя отставать, пошли остальные.
  Наученный горьким опытом, я убрал в сумку "ТТ", сменной обоймы к нему у меня не было, а в той, что была, осталось несколько пуль, и немного поразмыслив, остановил свой выбор на "Перначе", вогнав в него расширенный магазин на двадцать семь патронов, прилично выпирающий из рукояти. Да поправил чехол с ножом, расположенный на поясе за спиной, при беге тот совсем уж съехал назад, по привычке коснулся холодной рукоятки револьвера заряженного серебром, чья кобура висела чуть выше.
  Вскоре, провожатый вывел нас на площадь, со всех сторон окруженную выгоревшими кирпичными домами. По середине пустыря высился сильно вытянутый прямоугольный блок, монолитный кусок темного камня, напоминающего гранит. Около которого застыла в одиночестве долговязая фигура, солдаты спешно заняли позиции за кучей битого кирпича, так удачно расположенной на краю, покрытой серым песком, площадки. Мороз махнул мне рукой, но тревожное чувство намертво засело в груди и, оставшись на месте, я подтолкнул вперед, идущего рядом парня, тот не сопротивляясь, ускорил шаг, догоняя ушедшую вперед парочку.
  - Рад, что пришли! - бодро выкрикнул стоявший у камня, его голос подозрительно четко прозвучал на фоне шума ливня. - Жаль времени нет, не успеем поговорить спокойно.
  На этом напряженное затишье иссякло, раздался грохот автоматной стрельбы, утроившиеся за ломаным кирпичом солдаты, били в сторону только что появившихся из ниоткуда людей, тех самых, с ног до головы закутанных в темное тряпье. Повернувшись на резкое движение, справа, я схлопотал удар чудовищной силы по ребрам, успев пустить очередь из трех пуль в обидчика. В глазах потемнело от боли, последовало болезненное свидание с землей, палец сам давил на спусковой крючок, только вот выстрелы стали неожиданно громкими, в ушах звенело от оглушительного грохота. Пара секунд ожидания в грязи, восстанавливая сбитое дыхание. В метре от меня лежит изломанное тело мгновение назад чуть не выбившее из меня дух, тут же в глаза бросились пять дымящих воронок, ближайшая из них находилась как раз в нескольких метрах от мертвеца, похоже бедолага спас меня, закрыв своим телом. Оглядевшись вокруг, мне стало не по себе, там, где только что стояли колдун с Морозом, к небу поднимался столб дыма и даже сильный дождь не мог рассеять его черной гущи. Чуть ближе лежал парень, не успевший достаточно близко подойти к ним, уцелели только солдаты, как ни в чем не было выглядывающие из-за своего укрытия в поисках врага.
  Рывком поднявшись, пригибаясь, добежал до кирпичной кучи, скользя на каждом шагу, полной неожиданностью для меня стала повторная серия взрывов, более мощных, разбросавших мокрый песок и комья земли вокруг. Солдаты попадали в грязь, последовав их примеру я рухнул следом, осколки как никак вещь неприятная, к счастью мне хватило ума сползти на кирпичи, а не плюхаться в вязкую жижу, щедро усыпанную стреляными гильзами. Как только стихли взрывы, послышалась далекая стрельба, через звуки ливня дошедшая до моего, притупленного разрывным грохотом, слуха.
  - Чего нам дальше-то делать? - прокричал мне Андрей, с трудом узнаваемый из-за налипшей на лицо грязи.
  - Вытащите оттуда парня. - Приподнявшись, указал на лежащее тело я, судорожно соображая, что теперь меня считают главным, и необходимо срочно решать, как поступить в сложившейся ситуации.
  Андрей, с парой солдат пригнувшись, рванули в указанном направлении, со мною остался Злоба, тот самый парень с режущим ухо прозвищем. Минуту спустя, вернулись солдаты, почти что волоком, притащив с собой живого и невредимого, но ошеломленного и потрепанного парня, дико озирающегося по сторонам, понять его можно, и так оказался не пойми где, а тут еще стрельба началась, убийства, взрывы какие-то. Правда на счет взрывов и я ничего понять не могу, какого, спрашивается, черта мы под артиллерийский огонь поперлись, или колдун с лейтенантом сами прибывали в счастливом неведении, если так, получается, мы все заранее были зачислены в ряды смертников. Другой вопрос кому и зачем это было нужно, неужто совет так легко расстается со своими кадрами, или всему виной банальная несогласованность действий, хотя какая на хрен несогласованность, били-то вояки точно по песчаному пятну пустыря как раз в тот момент, когда мы на нем оказались.
  - Окопайтесь в доме, - озвучил свое решение я, махнув в сторону наиболее уцелевшего здания, сам же побежал в противоположном направлении.
  Возможно, я поступаю глупо, сунувшись вперед к, по-прежнему, виднеющейся из клубов дыма срезанной верхушке камня, но любопытно же узнать, что случилось с колдуном и в особенности с Морозом.
  Приблизившись к двухметровой воронке, я перешел на шаг, не стоит спешить в подобной обстановке. Ведь, еще, не известно отправились ли на тот свет крайне резвые парни в черном, хоть оружия они и не носят, все же их скорость и сила хорошая альтернатива любому оружию.
  Пройдя сквозь полог едкого дыма, моему взору предстала совершенно неожиданная картина, у камня, непоколебимым монолитом, возвышающегося посреди площадки не пострадавшей при обстреле, сидел лейтенант, держась за свой левый бок. Перед ним на корточках расположился некто, что-то втолковывая, судя по всему, раненному Морозу. Неподалеку метался колдун, пытаясь зацепить длинным ножом наступающего на него "черного", прямо под моими ногами остывало обезглавленное тело второго шустрого подлеца. От чего-то мне кажется это дело рук колдуна, уж больно качественно удалена голова, даже мастерски, едва ли это следствие взрыва.
  Мгновение, подумав и все же решив помочь бедолагам, я осторожно шагнул вперед, отстраняясь от каких бы-то ни было напряженных или волнительных мыслей. Полностью сосредоточившись на спокойствие окружающего мира, обращая внимание лишь на четкость своих движений, при этом погружая сознание в некое застывшее состояние, в своеобразный транс. Этот фокус известный некоторым охотникам, применяемый в том случае если удается подкрасться к какому-нибудь из зверей пустошей, колдуны как никак люди особого рода и чувства обострены у них не хуже чем у вышеупомянутых тварей.
  Достаточно подойдя, тщательно прицелился и выстрелил, кусочек серебра пробил затылок общительному противнику и тот, безвольной куклой, повалился вперед, упав к ногам сидящего на песке Мороза. "Черный", моментально оценив расстановку сил, драпанул на северный край пустыря, да так быстро, что я и прицелиться то толком не успел, так что три пули, выпущенные из второго ствола, ушли мимо цели. Поняв, что безбожно мажу, стреляя левой рукой, я тут же прекратил впустую тратить патроны.
  Колдун, не говоря ни слова, снял с окровавленной шеи мертвеца массивный диск медальона, похожий один в один на тот, что мы видели ранее. И, подхватив под руку лейтенанта, двинул обратно. Я даже слегка опешил, не подав, впрочем, виду, от такого непробиваемого спокойствия, по привычке резво обшарив трупы убитых, я бросился догонять парочку, как бы их свои же не застрелили, вид у них, я бы сказал, не лучший.
  К нашему возвращению, солдаты, расположившиеся в опустошенном пожаром доме, встретили нас напряженным молчанием, причиной тому, без сомнения, была стрельба звучащая теперь гораздо отчетливее. Штурм северной части слободы, вопреки моим ожиданиям, не захлебнулся, а довольно таки быстро продвигался вглубь территории, не понятным остается только одно - с кем схватились вояки, что это за пуленепробиваемые любители рукопашной.
  Отложив размышления по данной теме на неопределенный срок, я уселся рядом с парнем, пребывающим в шоковом состоянии. Хотя тот и старался успокоиться, это никак ему не удавалось, руки трясло, взгляд оставался каким-то затравленным и нервным, а ведь это совершенно нормальная реакция совершенно нормального человека. Мне стало не по себе от этой мысли, сам испытываю слабое беспокойство, там, на пустыре у камня, пожалуй, боялся, хотя скорее нервничал, сейчас же сижу, как ни в чем, ни бывало. С другой стороны, конечно же, глупо и даже сентиментально так думать, парень, просто, слабоват, оказался, да и проведи он здесь лет эдак пять не вспомнил бы о такой мелочи как дрожь в руках, глотнул бы водочки из фляжки и нормально. Кстати о водочке, порывшись в сумке, извлек наружу флягу с настойкой, сделав пару глотков крепенькой кислятины со сладковатым привкусом, протянул тару парню, не сразу сообразившему, что я от него хочу, но затем жадно припавшему к металлическому горлышку.
  Колдун молча подошел ко мне и, зло, бросив "пошли", завел в дальнюю тесную комнатенку с обрушенным потолком и почерневшими, от толстого слоя гари, стенами, на секунду выглянув в пустой коридор и убедившись, что там никого нет, он начал разговор:
  - Как сюда шли, помнишь?
  - Не заблужусь.
  - Тащи паренька в штаб и передай Григорьеву, что все не так серьезно как мы предполагали.
  - Нас свои не застрелят?
  - Вполне возможно, но это ваши проблемы.
  Короткий брифинг окончился, колдун поднялся на второй этаж по полуразрушенной лестнице, а я вот уже третий раз за этот безумный день послан черт знает, зачем в самую гущу событий. Похоже, это плата за то, что последние три месяца прожил как на курорте и даже несколько укрепил расшатанные нервы, сегодня моя паранойя итак обострилась небывало. Осталось только побегать от штурмовых войск анклава, вперемешку с подранками из гильдии и вот тогда действительно можно будет со спокойной душою отправляться на ночлег в любезно выделенную мне командованием комнатушку. Впрочем, если взглянуть на дело с другой стороны, колдуну могла придти в голову идея продолжить экскурсию, и это было бы намного хуже возвращения к штабу.
  Дым, рассеявшийся к тому времени как мы, вдвоем с парнем, покинули укрытие, уже не скрывал восьми воронок образовавшихся в земле после обстрела, кое-где на песке валялись тела убитых, я насчитал шесть трупов. Мда, дважды за день избежать смерти, такое не часто случается, везение, да и только, хорошо бы этого везения не покидало нас по пути через развалины.
  
  
  
  
  
  В жизни может случиться все что угодно, в истинности этого утверждения, вот уже который раз убеждался Андрей. Он вымокший, замерзший, вымазанный в грязи, переживший за последние несколько часов большие потрясения, чем за всю свою прошлую, сознательную жизнь, и теперь с безразличным видом шедший среди опустевших развалин домов.
  Сейчас ему было плевать на все, он будто перегорел, злое равнодушие и ничего более. Трудно сказать, что стало последней каплей на этом пути, то ли безжизненное тело солдата, недавно еще весело травящего байки за столом забегаловки, то ли надолго оглушающий грохот взрывов и сокрушительный удар воздушной волны, сбивший с ног, а возможно злой рык одного из спутников, позже пославшего его вперед на верную смерть. Разорвавшиеся руки парня, чье окровавленное, бледное лицо Андрей запомнил в мельчайших деталях, резкий запах пороховых газов, неизменный спутник автоматной стрельбы, насаженный на кол гниющий труп, наконец. Все это, так или иначе, отпечаталось в памяти, оставив глубокую борозду в сознание.
  Идя следом за человеком совсем недавно чуть не погубившим его, Андрей испытывал двойственные ощущения. Смутное отвращение к шедшему впереди с одной стороны. И гораздо более отчетливое отвращение к себе. Второе в большей степени исходило из осознания ошибок им совершенных. Что мешало ему спрятаться за укрытием вместе с четверкой солдат. Нет, необдуманно действуя, он пошел вперед к квадратному каменному столбу, совершенно необъяснимо привлекающему к себе внимание, даже не так, затягивающему внимание, доставляя не ощутимый никогда ранее дискомфорт, ослабевающий по мере приближения к обтесанной глыбе, но об этом он думал сейчас, оценивая свои ощущения и действия. Тогда был только страх и отупляющая растерянность, страх стальными клешнями сдавивший разум ушел, и теперь Хитров, раз за разом убеждал себя в том, что боятся нечего, но злость охватывала, стоило только взглянуть на дрожащие руки, все тело словно впитало в себя ужас недавно пережитого.
  Спереди показались солдаты, много, и тут же раздались окрики "стой", на прицел их взяли сразу с десяток бойцов. Наверное такая ситуация заставила бы понервничать Андрея, не случись с ним того, что случилось, теперь он испытывал только жгучее, нестерпимое раздражение, опасливая суета солдат, обступивших их, казалась ему смехотворной. Один из приблизившихся, завернув автомат за спину, попытался положить Андрея лицом в грязь. Но, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, быстро сориентировался, саданув защищающемуся парню прикладом в плечо. Хотя удар и был нацелен в голову эффект все же возымел и приготовившийся схватиться в кулачной драке парень, завалился боком в грязную лужу. Такой поворот событий стал для поверженного последней каплей, в порыве ярости он вскочил, не учтя вязкости почвы под ногами, что послужило причиной для повторного падения, но теперь уже не боком, а грудью. В последний момент Андрей выставил вперед руки, разошедшиеся в стороны под весом стремящегося вниз тела и лишь на долю секунды отсрочив свидание с размокшей землей. И когда он вновь, наученный горьким опытом, медленно поднялся на ноги, на него уже никто не обращал внимания, его проводник утряс ситуацию, и потерявшие к ним интерес солдаты продвигались далее. Злость неожиданно схлынула, словно оставшись в мутной воде под ногами. И теперь ему казались нелепыми чувства, испытываемые пару мгновений назад, наваждением прошедшие только сейчас, когда он осознал свою беспомощность. Это ужасное ощущение тяготило страшнее смерти.
  Весь обратный путь Андрей не замечал ничего вокруг, устал замечать, его кругозор итак расширился небывало, многое стало понятнее и яснее, но сознание своей слабости не отступало, тяжелым грузом сдавливая мысли. Опомнился он, только очутившись в темном коридоре, знакомом ему еще по первому сегодняшнему посещению. Как и тогда, после долгих блужданий в полумраке, среди сваленного у стен хлама, они попали в помещение занятое средних размеров столом и несколькими стульями, здесь ждал военный, который, выслушав подробный отчет о последних событиях, послал их отдыхать.
  Перед самым выходом на улицу, Капеллан остановился и, достав из сумки, скрытой длинной полой куртки, пистолет, еле различимый в полумраке прохода, начал производить с ним какие-то манипуляции.
  - Вот, держи, - протянул оружие Андрею, его спутник, - в обойме четыре патрона, главное, постарайся не ронять.
  Холодная рукоятка легла в ладонь, ее рифленая поверхность удобная для хвата приятно тяжелила руку.
  - И что теперь? - впервые заговорил со своим провожатым парень, тяжесть, оказавшегося у него, пистолета придавала уверенности.
  - Слушай внимательно, - начал спутник, на полшага приблизившись, - нам теперь с тобой вместе шляться. Так что хочу предупредить о двух важных вещах, во-первых, веди себя поосторожнее и стволом не свети, а во-вторых, даже не думай уйти в вольное плавание, ни мне, ни тебе это ничем хорошим не светит, в реальности всего этого бреда, я надеюсь, ты уже убедился.
  Как раз в этом Хитров успел убедиться полностью и бесповоротно, прочувствовав реальность происходящего на собственной шкуре, поэтому он уже не спешил проявлять свой характер, только спокойно кивнул в знак согласия и убрал в карман оружие. Не стал возражать Андрей еще и потому, что вовремя вспомнил о разговоре с солдатами за столом забегаловки. Его тогда предупредили, мол, с Капелланом держи ухо востро, типа неприятнее еще поискать надо, репутация мясника, с десяток серьезных людей желающих поквитаться за спиной, слухи о нем ходят нехорошие. Да и не суется он больше ни в город, ни в форты, все по границе анклава отсиживается. В общем, негожий попутчик для человека только-только появившегося на этой земле. Что из этого было правдой, а что нет, так и осталось тайной, но для себя Хитров отметил одно, глупить и пороть горячку не стоит. Вот и сам провожатый предупредил об осторожности, недвусмысленный намек по поводу "вольного плавания" тоже был принят к сведению. Делать преждевременные выводы и уж тем более строить планы бессмысленно, с каждой минутой появлялись все новые и новые вопросы, ответы на которые еще предстояло найти. Так Андрей твердо решил для себя отныне действовать осмысленно, и хотя его все еще лихорадило от прошедшего переизбытка чувств и отчасти от пронизывающего до костей холодного ветра, он сумел перебороть себя, заставить задуматься о ближайшей, пусть и туманной, перспективе.
  
  
  
  
  Глаза у парня загорелись, стоило только вручить ему ствол, и хорошо еще хватило простого внушения, что бы охладить его пыл. Дойди дело до рукоприкладства, и я бы уже не рискнул не то, что снабжать его оружием, но и спиной к нему поворачиваться, итак на меня волком смотрит. Вот ведь какой сюрприз мне капитан подкинул, а самое главное, что и не отвертишься, иначе жди от него подлянки хуже. С парнем-то ладно, немного крышу снесло, с кем не бывает, сводить его в баню, поставить, чутка дешевого алкоголя "за счет фирмы", да в казарму на ночлег определить, а там уж видно будет: отойдет - хорошо, не отойдет - и черт с ним. Плохо то, что мне неизвестно закончился штурм или нет, хотя у штаба полный штиль и тишь, значит, операция еще продолжается, иначе здесь бы шли сборы, беготня, суета словом. Только мне от этого не легче, все равно скоро из Слободы войска выводить станут, не все, конечно, большую часть, меня тоже попросят освободить жилплощадь и отправляться в Анклав, а туда никак нельзя. Придется затеряться в слободских трущобах, другого выхода я пока не вижу. Ладно, бог даст, прорвемся.
  Теперь до бань бы добраться, там сейчас хорошо, немноголюдно, все солдаты пошли на дело, приток местных посетителей за последние пару месяцев поубавился благодаря, тем же, военнослужащим, все-таки ближайшее заведение до места их расквартирования. Хотя по делу надо еще за патронами заглянуть, я почти всю обойму израсходовал, а потрошить свои запасы нельзя, сейчас можно и отовариться сходить. Ну, как припрет, стрельба начнется, а патроны на исходе. Нехорошая ситуация может развиться стоит только вовремя не совершить чего-то, поддаться лени, одному секундному ее порыву. На моей памяти несколько таких вот казусов и каждый раз с необратимыми последствиями для тех, кто расслаблялся и пренебрегал собственной безопасностью, так что придется все же завернуть за боеприпасами, благо по пути.
  Дверь, ведущая в подвал, была приоткрыта и на спускающиеся вниз ступени, падал свет, кажущийся до рези в глазах ярким из-за сгущающихся сумерек. В это время года солнце уходило за горизонт приблизительно часам к девяти вечера и после еще долго смеркалось, значит, сейчас еще нет десяти, можно заглянуть, благо Викентич свою торговую точку ровно в двадцать два ноль-ноль запирает.
  Спустившись по лестнице и пройдя внутрь тесного подвальчика, под завязку набитого всевозможными видами стрелкового оружия и армейской экипировки, столкнулся нос к носу с хозяином:
  - Куда прешься, закрыто. - Смотря себе под ноги заворчал Викентич, но через секунду подняв глаза, уставился на меня, как на невиданную диковину, - а ты то откуда вылез?
  - Что значит вылез?
  - Так ваши на войну двинули, а тут ты. - Объяснил причину своего замешательства мужик.
  - Мы свое отвоевали. - Распространяться на эту тему я даже не думал, дабы сменить вектор разговора задал совершенно наивный вопрос, - откуда про штурм знаешь?
  - Кхе... - настороженно глянул на меня торгаш, зайдя за прилавок, - так ко мне очередь выстроилась за порохом, целый час народ напирал, да гранаты все поразобрали, вот я и думаю, всю неделю собирались северную сторону штурмовать, а тут такое дело, значит, решились, ну а ты чего заглянул?
  - Все за тем же, патроны кончаются.
  - Тебе какие?
  - Пээмовских, штук двадцать.
  - Неужто "Макарова" носишь? - наклонившись под прилавок, поинтересовался Викентич.
  - Нет, "Стечкина".
  - А мне представляешь, недавно такую вещь заложили, - появилась из-под прилавка голова торговца, - "ПП две тысячи", может, слышал?
  - Не-е, не слыхал. - Пресек я беседу, вести разговоры об оружие с Викентичем можно было бесконечно.
  - Платить сейчас будешь или не при деньгах? - деловито осведомился мужик, достав коробку с патронами.
  - Ты уже и в долг отпускаешь?
  - А как же, хочешь жить умей вертеться, - назидательно изрек торгаш, - вот по набежит приличная сумма можно тогда залог требовать. Ваши-то все со дня на день в Анклав отбудут, а долгов накопилось немало, попробуй-ка все возместить, потому залогами выбивать приходится.
  Да уж, обогатиться он, судя по всему прилично, большинство солдат у него закупались, да долгов с его слов ни меряно. Вот он сухой коммерческий расчет, стоит только чуть снизить цены и приторговывать в долг, а через пару месяцев тебе кругом должны. К тому же в слободе с должниками строго, почти, что по русской правде. Не возвратил во время, так кредитор для погашения долга в праве изъять имущество должника или требовать для погашения сумму долга с огромными процентами. При всем при этом сам должник ограничивается в правах, к примеру, не может покидать границ Слободы или участвовать в сделках. Хотя с солдатами не все так просто, военные Анклава особый случай, слободская юрисдикция на них вроде бы распространяется, но, так скажем, не во всей своей полноте. Проще говоря, на их выходки смотрят сквозь пальцы, так что торговля с ними дело хлопотное и деликатное, но весьма прибыльное, главное не перегибать палки.
  - Со дня на день думаешь? Скорее неделя, а то и две, вспомни, сколько времени их сюда свозили. Поди, еще не всех вывезут.
  - А я не думаю, я знаю. - Уверенно произнес Викентич и, протянув паузу, добавил: - В Северном беспорядки, видать кто-то реформу власти затеял.
  - И что? - желая узнать больше, сыграл в дурака я.
  - Сам знаешь, отсюда до Северного и сотни километров не будет. Пусть не совсем по пути на Город, но зато в форте порядок наведут.
  Действительно, Северный с самого своего основания заимел дурную славу места сборища всевозможного криминального элемента, а позже туда перебрались и представители организованной преступности, предав ему статус центра противозаконных дел. С одной стороны все это было выгодно власти Анклава, старающейся отодвинуть криминальные структуры как можно дальше от себя, как в политическом, так и в территориальном плане, с другой стороны такой расклад был выгоден и преступному сообществу, фактически заправляющему всеми делами Северного. Беспорядки - скорее всего новый масштабный передел сфер влияния, иных причин и быть не может.
  - Возможно, - согласился я, отправляя патрон за патроном в обойму. - Только неизвестно чем нынешний штурм закончится.
  - Это да, а ты чего не участвуешь? - уже более настойчиво перешел мужик на интересующую его тему.
  - Пусть солдаты с охотниками воюют, у нас задачи другие.
  - Это да. - Задумчиво повторил Викентич, но через секунду опомнившись, поинтересовался: - Так с деньгами-то, что?
  Порывшись в глубоком чреве сумки, я извлек наружу серебряную кругляшку. Небольшая монета номиналом в пол рубля легла на потемневшую, отполированную сотнями прикосновений, доску прилавка и через мгновение оказалась в руках торгаша, почти что любовно, ощупавшего деньгу и сунувшего ее в карман выцветшей фуфайки.
  - Ну, так тебе еще чего? - стал заканчивать беседу мужик.
  - Да нет, все.
  Уже повернувшись в сторону выхода, за спиной у меня раздался голос торговца:
  - Ты про заказ-то свой помнишь?
  - Какой заказ? - обернулся к Викентичу я, стараясь припомнить, о чем речь.
  - А кто же мне тесак достать велел, вот, принимай товар. - На прилавке появился широкий кожаный чехол с торчащей из него деревянной рукояткой.
  Точно, я ведь у него нож потяжелее спрашивал, только когда это было, месяца полтора назад, если не больше. Теперь мне тесак уже, пожалуй, и ни к чему, хорошо бы еще до Викентича эту мысль донести.
  - Послушай, мне сейчас нож без надобности, да и деньги перевелись...
  - Ты мне тесак заказывал, заказывал, так что не спеши, посмотри сначала клинок. - Спешно перебил меня мужик, отчаянно пытаясь всучить мне товар.
  - Хорошо, давай посмотрим, - особо не ломаясь, согласился я. - Вдруг действительно что-то стоящее.
  Клинок, извлеченный из толстого кожаного чехла, больше смахивал на короткий меч, нежили на нож, и имел своеобразную геометрию. Лезвие, широкое у пятки, сужалось к середине, а затем, вновь расширялось до первоначального размера. Дальше шел срез острия, в пятую часть общей длинны. Обратная, не заточенная сторона была полностью прямой, небольшая бородка, не позволяющая руке смещаться на лезвие, и рукоять, состоящая из двух деревянных половинок закрепленных на металлической основе. По краю лезвия шла тонкая полоска более светлого металла, приглядевшись, можно было понять, что это полированное серебро. Клинки с серебряными вставками использовались, в основном, для ношения за пределами населенных пунктов, там, где были высоки шансы встречи с существами, чья природа имела чужеродные корни, и против которых простое железо было слабо эффективно. Такой нож вещь действительно стоящая, клеймо одного из слободских оружейных цехов, сталь звонкая, клинок чистый, без изъянов, имеющих поганое качество со временем покрываться ржавчиной. Серебро, опять же, вплавлено в желобки качественно, границы стыков не видно, словом, изготовлено оружие превосходно, придраться не к чему, правда и цена его, скорее всего, мне не по карману.
  - Ну, как? - поинтересовался Викентич.
  - Красивая штука, в какую цену, говоришь, она мне обойдется?
  - Так восемь с половиной тысяч, потянешь? - проигнорировав мою иронию, заявил мужик.
  - Семнадцать рублей серебром это перебор. - Быстро конвертировав цену в серебро, я решил поторговаться, если пару-тройку рублей скинуть, выйдет сумма вполне для меня приемлемая.
  - Да на нем серебра одного рублей на восемь будет. - Довольно сносно изобразил ярое недовольство торгаш.
  - Ну, на дюжину серебром вещичка, пожалуй, потянет. - Перебил весь его настрой своим спокойствием я.
  - Ладно, пятнадцать с полтиной, как тебе? - умерил свои аппетиты Викентич.
  - Сойдемся на пятнадцати.
  - Деньги сходу. - Предприимчивость моего собеседника начинала меня радовать.
  Отсчитав положенную сумму и забрав оружие, мы с парнем покинули лавку. Поднимаясь по скользким деревянным ступеням, кое-как приладил к ремню только что приобретенный клинок. И без того поношенный ремень еще сильнее провис под увеличившейся тяжестью прицепленного к нему груза. Ругаясь себе под нос, я замотал конец ремня в узел.
  Сильные порывы ветра, незримыми стенами бьющие в лицо, первое время сбивали дыхание и нещадно трепали сырую одежду, от этого путь до бань стал совершенно нестерпим. Ноющая усталость во всем теле только усиливала неприятные ощущения. И лишь мысли о приближающейся с каждым шагом бане, где наконец-то удаться ополоснуться и отмыть от грязи свои вещи, да и просто расслабиться в тепле, приняв на грудь немного крепкого алкоголя для согрева, оставались стимулом для преодоления остатка пути. Через какие-то пять-десять минут перед нами раскрылись рассохшиеся деревянные двери, отгораживающие холодный внешний мир от жаркого нутра бани, с ее парилкой, застланной клубами горячего пара, моментально согревавшего и вытягивающего напряжение и усталость.
  
  
  
  
  Глава 3
  
  
  
  
  Тень мелькнула справа. Размытый силуэт, быстрый, невыносимо быстрый и неудержимый, как пуля, прошедшая мимо, на долю секунды, на один краткий миг ставшая понятна глазу в виде прозрачного росчерка. Этот миг мог стать последним - не стал. А теперь, покорное ожидание ужаса, паникой нарастающего в душе, ожидание следующего такого же мига, еще не вошедшего в свои права, но уже претендующего на место последнего.
  Медленный поворот головы. Что прячется там, в непроглядном мраке? Тишина, холод, да, но только ли? Замедляющийся с каждой секундой бег, опасная неизвестность за спиной, надрывный гул движения крови, переполненной страхом. Гаснущие в тишине барабанными ударами толчки сердца, и размытый силуэт встает стеной, преграждая дорогу. Тишина, исчезло все - ощущения, звуки, образы, весь мир заслонил собой ужас, скользким червем сдавив все в груди.
  Тишину разрывает скрип двери, темная комната, освещенная огарком свечи и человек на стуле, старик, иссохшими, мелко дрожащими руками держит исписанный листок бумаги, силясь разобрать нестройные буквы в скупом свете свечи. Над сгорбленной фигурой застыл темный силуэт, медленно, очень медленно сочится время, короткий блеск металла, немой вскрик.
  Темный силуэт на полу - умирающий человек, темное пятно - поток крови, медленно исходящий из открытой шеи, и вздрагивающая иссохшая рука, тянущаяся к помятому листку, упавшему в тени.
  Темп ускоряется и вот линия столбов, изодранными древесными хребтами, приближается молчаливо, ощетинившись рядами колючей проволоки, жестоко намекающей о десятках истерзанных ее объятиями беглецов. И неразборчивые вопли, грубые и угрожающие, мерзкая брань, лай собак, но все это позади, ведомое темнотой на дикую охоту, а впереди ускользающая надежда и ежесекундное ожидание обрыва, разверзшегося под ногами.
  Его все нет, и снова гаснущий бег, будто сквозь воду, и приближение опасности, а вместе с ней и страха, безотчетного, дикого, сковывающего не хуже металла, еще недавно окольцовывавшего руки.
  И, наконец, провал, последний рывок и падение, долгожданное, блаженное падение, вот только не видно ему конца, а скорая радость испаряется, и в сердце с каждым его частым ударом, все глубже и глубже вонзается холодная игла - это страх.
  Лежа на спине и уперев свой взгляд в серый потолок, уже отчетливо видимый в предрассветных сумерках, ожидаю чего-то, может, жду, пока отпустят совсем еще яркие образы сна, то и дело встающие перед глазами, а может быть, просто боюсь, как бы сон не оказался реальностью. Раз за разом, все с большей уверенностью убеждая себя в том, что точно помню это место и эту постель, в которую рухнул на кануне, и что мне просто приснился очередной кошмар, страшным наваждением всплывший из глубин памяти.
  Постепенно уходит страх и беспокойство, только и сон теперь уж не прейдет, вот так вот не шевелясь, лежу, отходя от увиденного, в какой-то мере слившегося с реальностью ночного видения, давно не мучившего меня, и старательно забытого, как выяснилось сегодня - забытого не до конца.
  Между тем светлеет, все более отчетливы, становятся очертания малюсенькой узкой комнаты, приобретает форму темный покосившийся шкаф, доживающий свой век в этом темном углу, из черного пятна на стене проступают детали одежды, висящие на паре загнутых гвоздей, заменяющих вешалку. Проходит время и свет, падающий через мутные стекла небольшой форточки, оставшейся от заложенного кирпичом окна, становится ярким, набирая в своей силе, предсказывая скорый рассвет.
  Встав с измятой постели, размял затекшие мышцы, местами одеревеневшие и непослушные, что не говори, а сон на жестком тюфяке и слежавшихся подушках не способствует прекрасному самочувствию. Глухой болью отозвались движения в ребрах, то ли поврежденных, то ли просто ушибленных во время вчерашней кутерьмы. Холодный деревянный пол по обыкновению ожег ступни, в голове, вот уже который раз пролетела мысль о том, что стоит ставить обувь у самой кровати, пролетела и сразу позабылась, перед глазами встал тревожный образ из сна, навалив на еще ничего не соображающую голову неподъемную тяжесть воспоминаний.
  Опомнился, лишь взглянув на ручные часы лежащие на стуле рядом с кроватью. В такую рань я просыпался давно, так давно, что подобного случая припомнить не удавалось, в двойне же странно было то, как я умудрился перед сном не выложить из сумки пистолет, обычно ночью лежащий по соседству с часами. Прейдя, наконец, в себя, стал неспешно одеваться, натягивая еще не до конца просохшую одежду, на сборы ушло немного времени и, приготовившись к выходу, я отодвинул стальную пластину засова, надежно запирающего деревянную дверь, обшитую тонкими металлическими листами. В длинном коридоре было тихо, лишь характерно потрескивала длинная лампа дневного света, монотонно мигая, да пара таких же светильников исправно работали, издавая приглушенное гудение. Щелкнув несколько раз дверным замком и, дернув для проверки ручку, двинул в другой конец коридора. Снизу меня встретил точно такой же коридор, чуть менее освещенный, чуть более грязный, унылый ряд дверей, тянущийся до конца прохода, где помещалась проходная, впрочем, прежде чем идти туда мне еще парня надо забрать. Громко постучав в нужную дверь, долго ждал, переминаясь с ноги на ногу пока с той стороны не послышались робкие шаги, дверь приоткрылась, на пороге возник сонный солдат, его заспанная, небритая рожа с недоумением уставилась на меня. После непродолжительной паузы рожа преобразилась в лицо, на котором забрезжили отголоски интеллекта.
  - Чего так рано? - безжизненным голосом осведомился Генка, впуская меня в комнату.
  - Буди его. - Указав на одну из дальних коек, тихо произнес я.
  - Дал бы ты хоть выспаться парню. - Упрек имел смысл, после вчерашнего, позднего возвращения из бань, мы, на пару с Андреем, поспешили устроиться на отдых, я у себя, его же разместили в комнате с пустующей койкой. Времени тогда было без малого час ночи, сейчас шесть утра, получается, спали мы чуть более пяти часов, не будь мой сон столь тревожным, пожалуй, можно было бы и до пол восьмого проваляться, но не судьба. Что ж, и в этом есть свои плюсы, можно пораньше заглянуть в столовую, пока там тихо, да может, удастся капитана у штаба перехватить, что мне с парнем делать так и остается загадкой.
  - Не быть тебе командиром. - Проходя мимо, намекнул на мои командирские качества и скудно выраженное человеколюбие Гена.
  За ним следом прошел Андрей, его заспанные глаза с недоумением глядели на меня, под левой бровью зеленела опухоль от полученного на кануне синяка, то ли пропущенный удар был не сильным, то ли на парне все заживает в два счета. В общем, по его лицу можно было судить, что он ожидает от меня каких-то дальнейших действий, впрочем, я и сам еще не совсем разогнал свой мозг после сна, поэтому после пары секунд созерцания потрепанной и измятой физиономии парня я изрек:
  - Все, пошли.
  На проходной тихо. В прокуренном помещении витает холод, сквозящий из оконных щелей. За столом мужик неприятной наружности, лицо его обрюзгшее и морщинистое, склонилось над газетой, в руке тлеет сигарета.
  - Доброе утро. - С хрипотцой произнес сторож, чуть прокашлявшись.
  - Здравствуйте.
  Доброжелательный охранник прицелился в меня своими колкими глазенками:
  - Это вы Капеллан?
  - Предположим.
  - У меня бумага для вас, молодой человек.
  - Давайте.
  Порывшись в тумбочке у стола, сторож изъял из ее недр белый конверт.
  - Вот, возьмите.
  В конверте короткая записка: "Жду у себя в 13.00. Григорьев".
  - А кто передал? - сходу поинтересовался я.
  - Какой-то лейтенант. Не из наших.
  Похоже, Мороз заглянул ночью, и как он везде успевает.
  На улице, через блеклый туман, светит восходящее солнце, обещая теплый, погожий день. Под ногами блестит тонкий ледок, появившийся за ночь на мелких лужах. Вокруг абсолютно безлюдно и тихо, словом, картина идиллическая.
  - Как спал? - разогнал неловкое молчание я.
  - Нормально. - Спокойно ответил мой спутник, глядя под ноги.
  - Ствол с собой? - вдруг всплыли в памяти вчерашние события.
  - Вот. - Достал из кармана оружие парень.
  - Вынь магазин. - Попросил я, вспомнив о, завалявшихся на дне сумки, патронах.
  - Заряди и положи отдельно, - указав на обойму, я продолжил, - не хватало еще, что бы ты себе самострел устроил.
  На кой, я ему вчера пистолет отдал, хоть убей, не помню. Но не отбирать же теперь, да и мне, он ни к чему, благо пара своих стволов имеется, продать если только.
  Тем временем, пройдя через пустырь, мы вывернули на широкую улицу, и тут же привлекли к себе внимание двух стражей порядка отмеченных медными милицейскими бляхами. Эти довольно раскормленные субъекты, игриво помахивая дубинками, поспешили навстречу, окидывая нас профессиональным, наметанным за долгие ночные патрулирования, взглядом.
  - Документы, пожалуйста. - Сказал один, подойдя ко мне вплотную.
  Другой, попер на парня, оттесняя его в сторону.
  Увидев быстро предъявленное мною удостоверение, патрульный разочаровано вернул бумагу обратно, и принялся таращиться на Андрея, ожидая его документы.
  И вот тут, в сознание пронеслось озарение, документов-то нет. Что делать, вступать в конфликт не желательно, но с другой стороны, заберут парня до выяснения личности, и просидит он в управе день, а то и два, меня же за это время не Мороз, так Григорьев в порошок сотрут.
  - Новичок он здесь, буквально вчера нашли. Бумаг у него еще нет.
  - Значит, бумаги выправить не успели? - оживился мужик.
  - Я уже объяснил. - Грубо сказал я, нехороший огонек в глазах патрульного не располагал к дружелюбию.
  - По закону мы можем забрать его, до выяснения, - с высоты положения начал растолковывать ситуацию мужик, - можно, конечно, и на месте уладить...
  Дослушивать я не стал, со всей силы ударив патрульному в ухо. Левой рукой схватился за дубинку, и тут же вырвал из сумки "Пернач". Под дулом пистолета энтузиазм патрульного иссяк, хотя его напарник схватился, было за кобуру, но был остановлен Андреем, ткнувшим ему в бок стволом. В глазах горе городовых не было и доли страха, скорее легкая растерянность, поэтому, пришлось импровизировать, нанеся пару ударов тяжелой рукояткой и оправив в нокаут одного, я применил отобранную дубинку, для нейтрализации второго.
  В таком деле, главное не перестараться, а то случались прецеденты, и забивали патрульных на смерть, и калечили, и расстреливали по пьяни. Но кончали преступившие закон бойцы одинаково, на слободских рудниках.
  - Пошли быстрее! - рявкнул на парня я, про себя отметив, что он не сплоховал.
  - А эти что? - заикнулся Андрей, впрочем, тут же осекся, поняв, что ляпнул лишнего.
  В мозгу блеснуло еще одно "откровение", ствол у парня был пуст. Мда, вот так и исчезают нервные клетки. А вообще, слободские патрульные народ не боевой, во всяком случае, у наших солдат с ними проблем не возникало. Так что может оно и к лучшему, пристрелил бы мой протеже мужика, проблемы могли быть куда внушительнее.
  - В следующий раз бей в затылок. - На ходу проконсультировал я Андрея.
  - А этих-то зачем, там. - После долго молчания, подал голос мой спутник.
  - Тебе в камере посидеть захотелось, или деньги лишние есть на откуп? - стоит поставить все точки по данной теме, чтобы у парня не возникло недопонимания и вредных иллюзий.
  - Куда идем? - После паузы поинтересовался Андрей.
  - Поедим, а там посмотрим. - Действительно, что нам до часу делать, не по Слободе же слоняться.
  В столовой сидели четверо, подойдя, ближе я ужаснулся, с трудом узнав в них вчерашних знакомых. По их заплывшим синевой лицам и усталым, хмельным глазам можно было понять, они "весело" провели нынешнюю ночь.
  - О... Капеллан, садись к нам. - Первым заметил наше присутствие Дрон.
  - Ну, как штурм? - немного помолчав, начал я.
  - Час назад кончили, - уставился в пустой стакан мой собеседник. - Вот, теперь тебя ожидаем.
  - В смысле.
  - Морозов сюда послал, сказал, что бы ждали.
  - И на что я вам?
  - А мы тебе на что? Думаешь, он объяснил. - Резонно заметил солдат.
  Снова какие-то недоговоренности, любит же мое начальство голову морочить. Со мной все ясно, пока Григорьев в Слободе свои дела не закончит, я у него на побегушках, а вот солдатики-то ему зачем. В общем, странная история, сдались мне измотанные бессонной ночью и штурмом парни.
  - Северную сторону до конца прошли? - всматриваясь в лица парней, спросил я.
  - До самого вала. - Устало ответил Дрон.
  - И как, пострелять довелось?
  - Не-а, после вашего ухода все, вроде, улеглось.
  Ни чего себе, после таких вот заявлений и расползаются нехорошие слухи. В военной, специфической среде, где удаче, зачастую, предают довольно большое значение, плохая репутация, вещь довольно опасная. А как иначе, ведь когда смерть рядом ходит, от человека зависит мало, сам пулю не остановишь, да и не увидишь, а если еще вокруг люди гибнут, тебе не безразличные, мысли о судьбе и удачи, невольно бьют набатом в мозгу. Так возникают приметы, суеверия, прочая расплывчатая мистика, так или иначе входящая в человеческий обиход, для упрощения картины мира, и самовнушения возможности избегнуть смертельной опасности.
  Однако, мне репутация вестника смерти не к чему, итак обо мне всякую дурь рассказывают.
  Взяв наваристого борщица, и крепкого чая, мы с парнем вернулись обратно к столу, за которым скучали бойцы.
  - Значит, вас ко мне приписали.
  - Выходит так. - Как всегда, единственным, ответил Дрон.
  На время, замолкнув, я, занялся трапезой, да и парни до этого немногословные, своей славной традиции не изменили.
  - Слушай, - обратился ко мне Дрон. - Тут, у нас, одно дело образовалось.
  - Какое дело?
  - Мороз говорит, завтра в Анклав уходим. Есть возможность нехило денег срубить.
  - Подожди-ка, чего он там про Анклав сказал.
  - Сказал, что завтра выдвигаемся. Велел тебя найти, все.
  - Ладно, а с делом чего.
  - Притон в старом районе знаешь? - Более оживленно начал Дрон.
  - Депрессию? - Озадаченно поинтересовался я, стало интересно, что мой собеседник забыл в столь сомнительном месте.
  - Ага.
  - Знаю, дальше что?
  - Там сегодня кассу снять можно будет, дело стоящее.
  - Ограбить, что ли. - Решил уточнить я.
  - Экспроприировать. - Влез в разговор сидящий рядом солдат.
  - Во-во, именно. Сейчас впятером сходим, за час обернемся, а там по ходу.
  - Я вам сильно нужен? По-моему вы и вчетвером справитесь. - Участвовать в разбое опасно, я и так с патрульными замазался, да тут еще это. Мне бы в Слободе зависнуть, а если продолжу упорно искать ссоры с местной управой, то скоро придется, уже и отсюда драпать.
  - Впятером надежнее, там трое будут.
  - Тебе, что бабла не надо? - Снова вклинился в беседу один из бойцов.
  - А парня я куда дену? - Вяло, сопротивляясь, привел решающий аргумент я.
  - На шухере постоит. - Заявил Дрон, посмотрев на моего спутника. - Да тезка.
  - Стволы у вас есть?
  - Пистолеты. - Выложил на стол "Макаров" солдат.
  - Лады, доедим и пойдем. - Сдался я.
  Все равно денег мало, так хоть золотишка раздобуду. Слободская управа на подобное происшествие вряд ли резко отреагирует, судьба притона, думаю, особенного беспокойства ни у кого не вызовет. Да и парней не поддержу, обидятся, а мне с ними, похоже, еще долго бок о бок шляться предстоит.
  - Кстати, не рановато для налета?
  - В самый раз, они после ночи, уставшие, сонные.
  - А вы нет? - Усомнился в солдатах Андрей.
  - Ну, ты дал тезка! Этож мы! - Со смехом удивился Дрон.
  Допив порядком остывший чай, я уже было хотел подняться, но меня остановил один из солдат:
  - А по сто грамм на дорогу?
  - Макс дело говорит, надо жахнуть для храбрости. - Тут же подключился к обсуждению Дрон.
  - Ради бога, я не против. - Согреться и впрямь не помешает, а то я что-то озяб, даже завтрак не греет.
  - Нашли ночью пару бутылок. - Из рюкзака позвякивая, показалась ополовиненная бутыль, с содержимым орехового цвета.
  - Это пить-то можно? - подозрительного вида жидкость вызывала некоторые сомнения.
  - Обижаешь, мы уже половину распробовали. - Слегка успокоил меня Дрон.
  - Ну, разливай.
  Принюхавшись к напитку, я вздохнул с облегчением, в кружке плескался кедровый настой, крепкая, но вполне приятная штука.
  - За успех дела. - Многозначительно произнес Дрон, подняв граненый стакан.
  Блеклая дымка на свежем воздухе усилилась, это был еще не туман, но уже что-то на него походящее. Под ногами грязь, впрочем, как и всегда. Хорошие дороги в этой местности редкость, в Анклаве этим делом уже давно плотно занялись, а здесь, не о чем и говорить, одно слово - варвары.
  На улицах разрастается суета, открываются торговые лавки, кабаки, латки с навесами, продовольственные магазинчики, игорные дома, различные конторы и прочие общественные заведения.
  По дороге пронесся крытый военный грузовик, за ним медленно прокатила забрызганная легковушка. Народ, буквально, вжимался в стены домов, там, где на пути машин возникали глубокие лужи.
  На встречу нам попались четверо: облаченные в кольчуги парни, и седой мужичина в пластинчатой броне, с длинным плащом, волочащимся по земле. Уступать дорогу, по краю улицы выложенную досками, ни мы, ни, тем более, они, не собирались. Благо, наша численность позволяла вести себя агрессивно даже по отношению к членам одного из воинских орденов. Идущие навстречу дефицитом решительности так же не страдали, поэтому, не сбавляя ходу, протаранили наши ряды, сталкиваясь плечами.
  По счастью, холоднокровное здравомыслие взяло верх, и обе наши компании мирно разошлись, каждая в своем направлении.
  Случись так, что из этой ситуации разросся бы, конфликт, еще не известно кто покинул бы место боя. Пистолет вещь эффективная, кто же спорит, да только и длинный клинок оружие, внушающее уважение. А в случае, когда разорвать дистанцию затруднительно, меч превращается в серьезную угрозу, и может дать фору даже автоматическому оружию.
  В старом районе мы очутились внезапно, свернув с одной из крупных улиц в длинную подворотню. На другой стороне открывались запутанные, поросшие зеленью дороги, ведущие между деревянными домами. Петляя по грязным улочкам, мы незаметно добрались до нужного места.
  Зайдя в узкий тупик, образованный глухими стенами нескольких сараев, наша компания остановилась.
  - Сначала, зайду я, а потом, впущу вас через задний ход. - Поделился планом Дрон.
  - Тебя, там, не положат? - поинтересовался один из солдат.
  - Не, меня они знают.
  - А зачем через черный ход, можно и отсюда вломиться. - Предложил свой вариант я.
  - Так, они могут с заднего уйти, и вернуться с подмогой. - Растолковал мою ошибку солдат.
  - С тылы, так с тыла.
  - Тезка, ты бы постоял пока тут. - Обратился к парню Дрон.
  - Заряди пистолет на всякий пожарный. - В свою очередь, посоветовал я Андрею.
  Обойдя вокруг, мы очутились во внутреннем дворике, с длинной поленницей, проржавевшим автомобильным остовом и почерневшей от копоти бочкой, стоящей в центре этого пространства.
  Солдаты тут же встали по обе стороны от массивной стальной двери, я поступил таким же образом. Бойцы достали оружие, и, держа его наготове, стали ждать.
  Вынув из сумки "Пернач" и сняв с предохранителя, я припал к фляге. После вчерашней стрельбы, уже не было страха, но какая-то нервная горячка, все же тяготила перед таким небезопасным делом.
  Вскоре за дверью послышался тихий скрежет замка и, в приоткрытом дверном проеме, показалось лицо Дрона:
  - Быстрей! - Только и произнес он полушепотом, бросившись внутрь.
  Бойцы, по одному, залетели следом. Внутри было темно и тихо, пробежав по длинному коридору, я свернул налево за бежавшим передо мной солдатом. Пройдя еще один коридор, мы разделились, я вновь повернул налево, и попал в просторное помещение. Возле стены стояли металлические шкафы, в центре расположился составной стол с десятком кресел, на противоположной стене висел плоский экран телевизора. Прямо напротив меня находилась открытая дверь, ведущая в ярко освещенный тупик коридора, заколебавшись на пару секунд от услышанных за спиной выстрелов, я все же пошел туда.
  Из-за угла выбежал мужик с мечом наперевес и тут же остановился, он успел только дернуться, увидев наведенный на него пистолет, в следующую секунду мертвое тело сползло по стене, одна из пуль, выпущенной мною очереди, прострелила ему голову.
  Я не прекращая держать труп на мушке, приблизился, увидев, что по кольчуге мертвеца расплылись две мои пули, угодившие в область груди. Да, ничего у мужика была кольчуга, если бы не попадание в голову, слинял бы за угол, как пить дать.
  Собирать трофеи я не решился, мужик явно из какого-то ордена, а значит и экипировка помечена гербом, такие вещи только надежным людям сбывать можно, иначе товарищи убитого найти и отомстить могут. Продолжив свой путь, еще раз повернул налево и направился в конец прохода к открытой железной двери.
  Навстречу вылетел парень и одним точно выверенным ударом в солнечное сплетение, откинул меня назад, так, что я завалился на спину. В глазах все поплыло багровой пеленой, дыхание прекратилось, а легкие сдавило спазмами острой боли.
  Сзади раздался грохот автоматной стрельбы, силуэт противника упал навзничь, застыв на полу изгрызенный пулями.
  Поднявшись, я только и увидел, что спину солдата, забежавшего в дверной проем.
  Ну вот, опять кто-то прикрыл мою задницу. И какого черта я этого паренька не пристрелил, да к тому же, так опростоволосился, что меня взять можно было голыми руками, этож надо так по ребрам съездить. Похоже, теряю хватку.
  Оценив убитого противника, я быстренько прибрал к рукам вещи мертвеца, пусть и не мои, но, раз хозяин трофеев рванул дальше, что же тут поделаешь. В кобуре на поясе покоился какой-то импортный пистолет, за спиной в ножнах лежал обоюдоострый нож и несколько сменных обойм в кармашках на поясе. Во внутреннем кармане куртки нашелся кожаный мешочек с деньгами, там же лежал объемный бумажник, с истрепанными краями. Обобрав труп, я перешагнул порог и оказался в узком помещении до потолка забитом коробками, стеллажами и бочками. Здесь, на скорую руку, производил ревизию солдат, прикрывший меня.
  - Как это он тебя, завалил? - Не оборачиваясь, поинтересовался боец, перебирая что-то, в дальнем углу.
  - И не спрашивай, сам не пойму. - Ответил я, присматривая ценные вещи.
  Действительно, как? Парень был ниже меня на голову, а ударил так, словно кувалдой, до сих пор вздыхаю через раз.
  - Капеллан, помоги-ка.
  Подойдя, я в неожиданности замер, на полу стоял открытый ящик полный гранат, по соседству на бочке лежали пара автоматов с оптикой и глушителями.
  - На кой тебе это?
  - Классные стволы. - Почти промурлыкал парень.
  - А гранаты.
  - Да, хрен его знает, вдруг пригодятся.
  На одной из полок я увидел стопку легких бронежилетов и, не раздумывая, нацепил один на себя.
  - Ну что? Потащили. - Взялся за ящик солдат.
  - Тащи сам, я автоматы прихвачу.
  Дважды повернув на право, мы вошли темный коридор, в конце которого, нас уже поджидал Дрон.
  - Все нормально?
  - Мы двоих положили. - Объявил мой спутник.
  - И мы троих, - задумчиво произнес парень, тут же живо добавив, - Капеллан, а ты идти не хотел.
  - Меня, как раз, чуть и не порешили.
  - Да, у нас тоже не гладко прошло. Федор чуть Макса не застрелил.
  - Вы точно всех положили? - Нервная дрожь, еще давала о себе знать.
  - Точно. - Уверенно ответил Дрон.
  Мы прошли за угол, в просторную комнату, занятую все теми же стеллажами, правда, посередине помещения, возле дубового, письменного стола лежал труп, в синем бронежилете, с обрезом двустволки в руке. Из-под простреленной головы, растекалось багровое пятно крови.
  - Это и есть Федор? - Кивнул я на массивное тело.
  - Угу.
  У стены стоял сейф, распахнутый настежь, внутри были видны только голые полки. Зато, на столе лежали шесть золотых слитков.
  - Неплохой улов. - Констатировал вошедший за нами солдат.
  - А почему только в слитках? - Хранить золото килограммовыми кирпичиками удобно, но, и монеты для расчета нужно иметь.
  - Остальное в зале.
  - Забирайте это, а мы в зал пойдем. - Сказал Дрон, и, махнув мне, вышел.
  В обширном зале было накурено, до рези в глазах и царил полумрак, только пара лампочек освещала довольно большое пространство. На проходе между столами лежал еще один труп, с двустволкой зажатой в руке.
  - Ты его? - Взглянул я на спутника.
  - Да, Чахлого первым пришлось. У него ключи от заднего хода были.
  Солдат подошел к барной стойке, и не спеша начал опустошать кассовый аппарат. Не тратя попусту время, делом занялся и я, кое-как разжав пальцы мертвеца, забрал ружье, да пояс с патронами.
  В зале показался один из бойцов, осмотревшись, он начал:
  - Там, в подсобке, патроны, если надо кому.
  - Какие патроны? - Уточнил я.
  - Разные. - Неопределенно ответил парень.
  - Сходи посмотри.
  Навесив на ружье патронташ, я отправился искать нужную мне подсобку. Нашлось это помещение сразу, потому как в нем хозяйничали оставшиеся бойцы. Пистолетные патроны затерялись среди общего ассортиментом, и попались на глаза не сразу. Затолкнув в сумку две коробки боеприпасов, я вернулся в зал.
  - Пора уходить. - Напомнил, разорявшим алкогольные запасы парням, я.
  - Семен, приведи тезку, пусть поможет. - Обратился к товарищу Дрон.
  - Заканчивайте резче. - Не хватало еще слободским городовым на глаза попасться.
  - Да мы уже все, вынести осталось.
  В зале показались бойцы из подсобных помещений, они основательно нагрузили свои рюкзаки, к тому же в руках одного из них поместилась под завязку набитая сумка. С улицы вошли Семен с Андреем. Распределив ношу, мы покинули притон и короткими перебежками, рванули прочь от места преступления.
  А через два часа, сбыв с рук львиную долю "экспроприированного" имущества, наша компания отправилась в один из кабаков на комсомольской улице.
  Сидя около окна, мне хорошо было видно, как со стороны управы пронеслись сразу три автомобиля. Являлся ли этот выезд следствием наших дел, или кто-то еще нашалил в слободе за прошедшее утро, так и осталось загадкой.
  - За Костяна. - Мрачно поднял над столом рюмку солдат.
  Все выпили, закусили, и, помолчав еще некоторое время, заговорили, сначала вроде бы с неохотой, но вскоре разговор принял более веселые тона.
  - Капеллан, так ты тоже в Анклав собрался? - спросил меня Дрон.
  - А что?
  - Ничего. Говорили, у тебя терки с кем-то в городе были. - Спокойно, словно, ни в чем не бывало, проговорил парень.
  - И не только в городе. - С холодной многозначительностью ответил я.
  - Да ладно тебе, здесь все свои. - Простодушно поддел меня собеседник.
  Внимательно поглядев на бойцов, я разочарованно вздохнул. На разукрашенных лицах парней читалась полная уверенность в том, что за столом собрались исключительно проверенные люди.
  - Ты, я смотрю, уверен, что в Анклав скоро отправишься.
  - Так, Морозов сказал...
  - Плевать чего он там наговорил. Мы может, еще здесь месяц просидим, а может, в Северный махнем порядок наводить.
  Повисла пауза, Дрон, видимо, не поняв, почему я ни с того, ни с сего обозлился, настороженно смотрел на меня.
  - Ты лучше думай, куда слитки денем. - Проблема с золотом, была довольно щекотливой, с собой их таскать донельзя неудобно, да и опасно. Продать, сродни самоубийству, по крайней мере, сейчас, пока ничего не ясно относительно наших дальнейших действий. А вот перед самым отходом золото можно сбыть совершенно спокойно, пока слободской криминалитет разберется, что к чему, мы будем уже далеко. Единственная проблема - убираться из слободы мне не с руки.
  - Есть один ломбард, здесь, неподалеку. - Заговорил один из бойцов.
  - И что ты предлагаешь? - осведомился Дрон.
  - Сдадим за пол цены. Барыгу прижмем, чтоб молчал.
  - А если другие прижмут? - одернул его, товарищ.
  - Ну, давайте я один схожу. Если что, искать меня будут. - В запальчивой решимости предложил парень.
  - Все одно, через тебя на нас выйдут, - надоело мне слушать глупости. - Сходите, поспите до часу, а там ясно будет, что да как.
  - А потом где встретимся?
  - К штабу подваливайте.
  Бойцы, посидев немного и доев свои порции жареной картошки, все же отправились на отдых. Заказав пивка, мы, уже вдвоем продолжили трапезу.
  Мягкий солнечный свет, по-весеннему яркий и теплый, лился в окно, освещая янтарное пиво, пузырящееся в моем бокале. В памяти ожили воспоминания прошлой весны, далекие и беззаботно лихие. Но тут же расплылись, взгляд натолкнулся на опадающую листву дерева за окном.
  - Как оно, на ТОЙ стороне? - полюбопытствовал я, что бы хоть как-то разогнать тоску.
  - Что? - уставился на меня парень.
  - Забудь.
  Блин, свезло же моему спутнику, с таким фартом ЗДЕСЬ очутился. Двух дней не прошло, а он и деньгами разжился, и покровителей заимел, скоро в Анклаве окажется. Похоже колдун на него имеет виды, значит парень, с высокой долей вероятности, в Совет попадет, не для жертвоприношения же он ему нужен.
  Достав из сумки пухлый трофейный бумажник, раскрыл его на коленях, черт его знает, что я хотел в нем найти, но от увиденного меня бросило в жар. Толстая стопка векселей, перетянутая вдоль и поперек бумажной, банковской лентой, лежала внутри. Баснословные деньжищи, даже навскидку. Подобные бумаги идут номиналом не меньше десяти рублей золотом, а предела, скорее всего, нет.
  Нас, наверное, уже ищут, и, возможно, не без привлечения колдунов, когда на кону такие деньги все средства хороши. Предполагать, что в бумажнике лежат личные накопления одного человека, можно было бы, только с изрядной долей нездорового оптимизма.
  Засунув бумажник поглубже в сумку, я залпом осушил бокал и потащил парня на улицу.
  - Пойдем, я вещи заберу из общаги. - Не стал ничего объяснять парню я.
  Быстрым шагом доперев до места, поднялся к себе, и, заперев на засов дверь, открыл шкаф. Внутри стоял толстостенный металлический ящик, облюбованный мною для хранения ценностей. На свет божий были извлечены шесть патронов с серебряными пулями, метровая цепочка из очищенного серебра, туго перевязанный кожаный кошель с монетами, да документы лежащие в двух непроницаемых пластиковых папках, вложенных одна в другую. Из-под матраса я достал широкий "штурмовой" нож, с выбитым на пяте лезвия словом "Капеллан".
  Патроны, кошель и документы, я убрал в сумку, цепь обмотал вокруг запястья левой руки, скрепив концы небольшой булавкой. Как ни крути, без серебра у нас опасно, белый металл штука крайне полезная. Особенно, когда он очищен алхимическим путем, и его защитные свойства возрастают в разы.
  Из общежития мы отправились к Викентич, теперь разжившись деньгами можно проредить его обширные закрома.
  В подвальчике хозяина не было, зато у прилавка стоял мужик в затертом и подранном полушубке, на плече висел карабин, а из-за пояса торчала рукоятка топорика. Его широченную спину и короткий ежик черных, с проседью, волос, я узнал сразу.
  - Здорово, Борода.
  - А, Батюшка. - Иронично приветствовал меня тот.
  - Чего это ты тут грустишь?
  - Его жду. - Махнул в сторону прилавка мужик.
  - А он где?
  - Покурить вышел.
  Странно, раньше торгаш вовсю дымил внутри помещения.
  - Понятно. Куда потом?
  - В управу.
  - А что так? - Борода служил в одной из егерских сотен, и к слободской управе имел слабое отношение, какие дела он мог иметь в управе, было неясно.
  - Да, с самого утра черте что. На подмогу послали.
  - Чего там с утра? - Заинтересовался я.
  - Городовых кто-то отметелил рядом с общагой вашей, - почесал густую бороду мужик. - Кабак обнесли, пять трупов. В другом кабаке поножовщина, шестеро кровью истекли. Да, трех парней лисы болтами истыкали.
  - Ты, значит, в городовые метишь.
  - Выходит, что так. - Не повелся на мою подколку собеседник.
  - А лисы чего бушуют?
  - С головой у них плохо стало. Решили, если их двести рыл, то дурить можно.
  - Выходит, что можно. - Вновь подколол мужика я.
  - Скоро поглядим.
  - Ты о чем?
  - Вот, подожди, допрыгаются они, тогда их быстро к вам вышибут.
  - В Анклаве своих орденов, что грязи. Сдались они там.
  Из прохода закрытого брезентовым пологом показался Викентич, в руке у него был приличного размера оптический прицел.
  - На, смотри. - Передал оптику торговец.
  Вот он куда исчез, заказ подбирал. Борода, тоже блин, конспиратор, и на что ему прицел. На вылазку, если только собрался.
  - Оцени ствол. - Протянул я в руке трофейный пистолет.
  - Давай, посмотрю.
  - К нему еще две обоймы. - На прилавок легли сменные магазины.
  - Ну, ничего. Патроны, правда, импортные. Где взял?
  - Долг вернули. - Соврал я на ходу.
  - Два рубля золотом.
  - По рукам. - Без торга уступил я.
  - Чего это ты такой сговорчивый? - довольно прищурился торгаш.
  - Деньги кончаются.
  - Они у тебя и вчера кончались. - Резонно заметил мужик.
  - Беру. - Коротко бросил Борода, отсыпав несколько десятков серебряных монет.
  Викентич углубился в подсчет наличности, а егерь, отойдя в сторону, стал привинчивать оптику к карабину.
  - Тебе, сегодня, подозрительного ничего не приносили? - между делом поинтересовался мужик.
  - Кхе, - кашлянул торговец. - Сегодня народ с ночи двери обивал, всех не упомнишь.
  - Да нет, утром.
  - Недавно солдат заходил, ценой на золото интересовался. Сказал, вечером зайдет.
  - Как на золото?
  - Ну, видно, у него много. - Предположил Викентич.
  - Что за солдат?
  - Откуда я знаю. Не интересовался.
  В сознание пронеслась догадка - кто-то из нашей компашки засветился, некому больше. А, впрочем, неважно, Борода об этом разговоре может забудет, да если и припомнит, пока в управе мозгами поскрипят, не я, так солдаты, из Слободы уйдут.
  - Викентич, у тебя ножи хорошие есть? - Перевел я разговор в другую плоскость.
  - Найдутся.
  - Принеси пару-тройку, на выбор.
  - Погоди, щас вернусь. - Направился на склад торговец.
  - Заходи, как-нибудь, в старый трактир, посидим. - Выходя, сказал Борода, перекидывая винтовку через плечо.
  - Время будет, загляну.
  Через минуту, показался Викентич с ножами:
  - Лучшие. - Разложил на прилавке оружие тот.
  Осмотрев все четыре лезвия, я сразу забраковал два, они были не достаточно длинны, из оставшихся ножей выбрал экземпляр с наиболее удобной рукояткой.
  - Поищи пару надежных ремней, и кобуру к "ТТ".
  Нацепив на парня кожаный пояс с кобурой и ножом, я перевесил свой тесак на новый ремень, одетый чуть ниже старого.
  - Еще приходи. - Любовно пересчитывая выручку, напутствовал торгаш.
  - Непременно. - Пообещал я.
  События последнего часа, заставили, как следует задуматься о ближайшем будущем. Испытывать судьбу и шарамыжиться по Слободе опасно, значит, следует отсидеться где-нибудь до часа. В голову пришло только одно место - столовая, где питаются все наши бойцы. Там, по крайней мере, более или менее спокойно, левый народ не заходит, к тому же до штаба не далеко.
  В столовой мы просидели прилично. Мне, наконец, удалось развести парня на разговор, и он поведал о последних воспоминаниях с ТОЙ стороны. Я, в свою очередь, послужил ему неплохим справочником, в течение трех часов растолковывая местные реалии. Впрочем, с колдовством он уже был знаком лично, воочию убедившись в существование подобного чуда, остальные специфические моменты удивляли его гораздо меньше. Долго он выпытывал у меня лишь одну вещь, возможно ли вернуться обратно. Разочаровывать собеседника я не стал, отметив, что, как и ТАМ, на этой земле тоже исчезают люди, зачастую бесследно, и это отнюдь не означает их гибель.
  Разговор наш шел неторопливо, плавно перетекая от одной темы к другой, и к концу третьего часа, я капитально запутал парня подробными комментариями и рассуждениями. Хотя пара пивных кружек, выпитых с пирожками вприкуску, все-таки сглаживала недопонимание.
  Незадолго до часа, покинув столовую, мы выдвинулись к штабу. Снаружи стало очень людно, народ спешил куда-то по своим делам, ни на что, не обращая внимания. В воздухе, наполненном влажной тяжестью туманной дымки, разносились шумные голоса улицы, перебиваемые изредка сухим треском стрельбы.
  У разбитой пулями витрины лежал окровавленный труп, рядом толклись четверо городовых с автоматами, покуривая самокрутки. Неподалеку стоял мотоцикл, к люльке которого, был приделан увесистый с виду пулемет. Проходя мимо, я заметил нашивку на измазанном рукаве мертвеца - оскаленная лисья морда в треугольном щите. Не соврал Борода, похоже, что после удачного штурма, слободские решили окоротить распоясавшийся воинский орден.
  Теперь понятно, зачем егеря управе. Лисы последнее время набрали не малую силу, и справиться с ними нелегко будет.
  У штаба поместился целый автопарк, каких только машин здесь не было. Постовой, курящий на крыльце, угрюмо проводил нас взглядом, не уделив особого внимания. Пройдя через блестящие вертушки, мы свернули к лестнице и, спустившись в подвал, направились к кабинету Григорьева.
  Посадив парня в коридоре, я без стука заглянул за дверь.
  - Входи. - Велел капитан, не отрываясь от изучения бумаг.
  Пройдя в кабинет, я уселся на пустующем стуле, и начал изучать карту, весящую на стене. Территория Слободы, разграниченная на две неравные части, была испещрена цветными пометками, булавками и флажками. Неровная черта, проведенная почти по центру, была старательно затерта.
  - Так, - оторвал свой взгляд от стола Григорьев. - Парень с тобой?
  - За дверью сидит.
  - Тебе новая задача, парня этого, нужно в сохранности доставить в Северный. - Спокойно поставил меня перед фактом капитан.
  - Мне бы здесь...
  - На данный момент ты единственный, свободный человек. - Быстро перебил собеседник.
  - И что мне делать? - по тону командира можно было понять - возражения не пройдут.
  - Собери солдат, и идите к южному проходу, вас уже ждут.
  - Товарищ капитан, я надеюсь, вы наш уговор не забыли. - Намекнул я Григорьеву.
  - Помню. Но и ты не забудь. - Мрачно посмотрел на меня тот.
  - Мне бы оружие посерьезнее.
  - Зайди в арсенал, выдадут. Скажи, лично я велел.
  - Хорошо. - Собрался уходить я.
  - Парня доведи любой ценой. - Напоследок велел капитан.
  Получив краткий инструктаж, я, прихватив Андрея, отправился в арсенал. Бессменным дежурным здесь был Леха Гад, за что он получил подобное прозвище никто не знал, так как он попал в дальние гарнизоны из штурмовиков. Однако люди знакомые с ним предполагали, что имя это, он заработал из-за довольно скверного характера.
  Мне он был хорошо известен еще и потому, что несколько месяцев назад случилось наше "столкновение". С тех пор у нас обоих осталась взаимная неприязнь, а Леха, к тому же, стал обладателем пары аккуратных шрамов на черепе. Стоит ли говорить, что при встрече он старался обходить меня стороной.
  В арсенале я не стал брать оружия, таскать с собой лишний груз ни к чему. Взял только бронежилет парню, да две обоймы к пистолету "ТТ".
  Зато, завернув на склад, раздобыл Андрею новехонькие армейские ботинки, да вещмешок. По здешним дорогам в резиновых сапогах далеко не уйдешь, а мне его еще до Северного конвоировать. Загрузив в поклажу сухпайков, мы покинули здания штаба, и расположились на крыльце, ожидать опаздывающих на встречу бойцов.
  Минут через пять показались и они. В итоге, простояв под козырьком четверть часа, мы двинули в сторону южных ворот.
  - Вы в общагу сразу пошли? - Поинтересовался у Дрона я.
  - Да.
  - Никто не отставал?
  - Отставал. - Настороженно посмотрел на меня боец.
  - Кто.
  - Макс к торгашу заходил.
  - Ясно.
  Ничего говорить я не стал, решив, что из моего рассказа никакого толка не выйдет, зато, теперь мне ясно от кого можно ждать выкрутасов. А в диком поле такое знание дорого стоит.
  Насчет золота я также помалкивал, в Северном сбыть его с рук гораздо проще, по крайней мере, безопаснее, если в таких делах, вообще, возможно утверждать о безопасности.
  По дороге нам попался еще один патруль. Пятеро городовых со скучающим видом, обивали порог кабака, держа наготове оружие. Чуть дальше по улице стоял армейский грузовик, возле которого терлась еще парочка патрульных.
  Уже пройдя порядочное расстояние, мы стали свидетелями довольно интересной сцены. Из грузовика высадились более дюжины солдат экипированных тяжелыми бронежилетами, покрытыми металлическими пластинками, массивными шлемами и штурмовыми винтовками. Не прошло и минуты, как они, подорвав двери заведения, ворвались внутрь.
  Этот-то и была группа быстрого реагирования "Молния", к штату которой я был приписан, на деле не имея к ней никакого отношения.
  Из переулка выехала белая "Волга" перекрыв улицу, ее покинули автоматчики, разбежавшись в разные стороны.
  Обстановка стала излишне напряженной, и закончив наблюдение мы поспешили ретироваться прочь.
  У южных ворот нас дожидался целый караван, четыре крытых телеги, с десяток человек возле них, и восьмеро всадников, в одном из которых я узнал здорового мужика в пластинчатой броне, увиденного сегодня утром.
  Мужик удивленный таким совпадением не меньше моего, даже спросил кто мы такие, хотя видно было, что узнал в нас долгожданных попутчиков.
  Погрузившись в две передние телеги, мы без проволочек выехали за ворота Слободы, перед нами предстали обширные редколесья диких земель.
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"