Светлана медленно шла по аллее, разгребая ногами опавшие листья, а мыслями и чувствами - последние события своей жизни. В руке сжимала и грела два прохладных каштана. Когда-то в детстве она любила гулять здесь, шурша осенними листьями, и собирать эти чудные плоды. Приносила домой полные карманы и пригоршни гладких шариков, красивых, как новая мебель, - со свежим осенним запахом и ещё без единой царапинки. Разводы на их кожице напоминали кольца и пятнышки отполированной древесины, которая из диких сучковатых и занозистых досок превратилась в гладкие и ручные домашние вещи.
К сожалению, в квартире через несколько дней каштаны начинали подсыхать, их 'лак' тускнел, через неделю-две они сморщивались, становились меньше и уже не радовали глаз, как прежде. Несколько пригоршней усохшего чуда бабушка рассовывала по полкам шкафа - от моли, а остальных ждал мусорный бак. Жалко было, да что поделаешь...
Мебель, когда-то сверкавшая лаком, тоже утрачивала свой лоск, хоть и не так быстро. Царапинка за царапинкой, пятнышко за пятнышком... И переставала радовать глаз примелькавшаяся, хоть и добротная, обстановка в доме. Но здесь уже счёт шёл на годы. Да плюс - мода на месте не стоит... Это так естественно - хотеть новое платье, модные туфли, мечтать сменить опостылевшую мебельную 'стенку', в которой, почти упираясь в потолок головой, прижавшись плечом к плечу, уже около двух десятков лет жались друг к другу сервант, книжный шкаф, платяной шкаф и шкаф непонятного назначения, превратившиеся в склад ненужных вещей...
'Это так естественно, - бормотала себе под нос Светлана, - так естественно - хотеть нового...' В голове её проносились события последних лет, перемены в жизни, которые, казалось, к лучшему... Вот и новая мебель в новый дом, вот и новая жизнь... Квартира - мечта художника - островок богемы. Муж неустанно придумывал и воплощал что-то новое... Всё от души, всё им в радость - собственный дизайн - арки, ниши в стенах, зеркала, его картины, скульптуры... У неё - новая работа, у детей - новая школа... И всё везде слава Богу... Живи и радуйся... А вот как вышло... Всё рухнуло...
'Это так естественно, хотеть нового, хотеть лучшего. Так естественно - к чему-то стремиться...' - уговаривала она сама себя, а слёзы катились по щекам и катились. Она даже не плакала - они просто вытекали, и хорошо, что могли... Ведь до этого - ни слезинки, ни крика, ни стона... Как будто окаменела...
Остановилась, прислонилась спиной к старому каштану, замерла, подставив лицо осеннему солнцу. Сколько времени прошло? Подбежал охотничий пёс, понюхал её туфли, вопросительно заглянул в глаза и замер.
- Ну что? Что смотришь? Может знаешь ответ? Эх, ничего ты не знаешь...
Она подняла руку, вытерла слёзы, шмыгнула носом и бросила один каштан вдаль на дорожку. Пёс мигом сорвался с места и исчез. Вздохнула, посмотрела вверх над собой. Сквозь словно обгорелые желто-зеленые листья каштана рваными кусками проглядывало синее-синее небо, такое бывает видно только из самолёта - концентрированный цвет, непривычный.
Что-то ткнулось ей в ногу. Пёс с каштаном в зубах. Смотрит вопросительно.
- Что? Принёс назад? Зачем? Смешной ты! Вон сколько их вокруг! Иди, гуляй! Кстати, а где твой хозяин?
Светлана отошла от дерева, огляделась. Никого на желтой безлюдной аллее. Пёс отбежал в сторону, замер, прислушался и метнулся вперед. Медленно пошла за ним следом, шурша листьями. Заметила, что он скрылся метрах в двадцати за таким же старым толстым каштаном. Только хвост помахивал из-за ствола.
'Что он там нашёл? Странно - породистый, в ошейнике, бегает здесь один...' - думала Светлана, подходя ближе.
Взялась рукой за ствол дерева, хотела обойти его и почти наткнулась на женщину, сидящую на куче листьев, спиной к стволу. Руки её лежали на приподнятых острых коленях и теребили поводок, голова была опущена. Пёс скулил и лизал ей щёки. Светлана остановилась от неожиданности впритык к этой паре и замерла, не зная пока, что думать и что делать.
Женщина оттолкнула пса, подняла заплаканное лицо, взглянула на Светлану и вдруг отшатнулась, словно боясь, что её ударят. Такая реакция показалась очень странной, ведь никакой агрессии от неё не исходило, наоборот, Светлана думала, чем помочь, если надо.
Все трое замерли. Пёс тихо скулил и то заглядывал в глаза новой знакомой, словно что-то пытаясь сказать, то порывался лизнуть щеку хозяйки, застывшей с непонятным выражением лица. Наверное, всё это длилось несколько секунд, но показалось, довольно долгим.
И вдруг Светлана поняла, что это ухоженное лицо ей очень знакомо. И маленькие руки в кольцах, держащие поводок, и колени под брюками, и вся ладная фигурка, и даже этот сердобольный охотничий пёс рядом... Более того - она уже не раз видела эту женщину во всей красе, даже обнаженной - спереди, сзади, с распущенными волосами, лежавшую на животе, игриво помахивая одной ножкой в туфельке на остром каблучке... То там, то сям по их дому валялись работы мужа - эскизы, наброски... Зарисовки были даже в кухне на салфетках и примелькались - творческий процесс, рабочая обстановка... Никто особо и не обращал внимания...
Горячая волна осознания прожитого за последнее время и того, что происходило сейчас, ударила ей в голову: 'Она! МУЗА...'
Светлана машинально подняла руку, чтобы убрать со лба волосы. Женщина отпрянула, поспешно встала, сжала в руке поводок. Собака насторожилась.
- Бросьте! Неужели Вы думаете, что я собиралась Вас ударить?- спросила Светлана.
- Наверное, это было бы естественно в вашей ситуации, - растерянно пожала плечами 'муза', соблюдая дистанцию, потом вытерла остатки слёз, тоже поправила волосы, наклонилась и подняла с земли каштан.
- Вижу, ваша 'ситуация' тоже не слишком в радость, - вздохнула Светлана и бросила вдаль второй из согретых ею каштанов.
Пёс сорвался с места и кинулся вдогонку. 'Муза' тут же бросила свой. Пёс растерянно оглянулся и помчался дальше. Женщины замерли в ожидании.
Но вдруг на полном ходу объект наблюдения меняет курс и срывается с лаем в сторону большого дерева. Впереди него несётся рыжий кот, взлетая в прыжках, как белка, над кучами таких же рыжих листьев, и спасается на каштане. Пёс, совсем забыв о женщинах и об их каштанах, яростно лает на кота, а тот, перебравшись со ствола на ветку, испуганно вцепляется в неё и замирает. От этого вторжения с дерева обильно падают каштаны, с треском разбиваются о плиточную дорожку аллеи и отскакивают в разные стороны, откатываясь в траву или под листья в надежде прорасти по весне... А некоторые остаются на дорожке в ожидании - кто же и зачем их подберет? Может, школьники что-то смастерят на уроке труда? А может, утром дворник сметет их в грязную кучу с листьями и прочим мусором? А может, кто-то всё же принесёт домой, согреет? А потом что, когда они поблекнут? С глаз долой, в шкаф, от моли? Или в мусоропровод? Ведь это так естественно - хотеть нового, свежего... Так естественно?..
![[]](/img/i/iwancowa_l_p/marrons/kashtan.jpg)
![[]](/img/i/iwancowa_l_p/marrons/kashtani1.jpg)