Аннотация: Подслушанный разговор Муза и Веры-в-чудеса.
-- Понимаешь, какая штука -- внезапно нарушает молчание Алекс, продолжая болтать невидимыми ногами над рекой, -- самый замечательный вид могущества достаётся всем людям без разбору еще при рождении. "Эй, ты кто? Человек? А куда идёшь? А-а-а, рождаться... Ну на тогда тебе толику моей сущности, держи, повеселись там от души." А потом люди, видишь ли, взрослеют, на радость всем остальным, и это считается великим благом.
-- Я не понимаю, -- хмурится Юста. Юста тоже невидима, как и Алекс, но это не затрудняет их общения. -- Что ты хочешь сказать?
-- Я хочу сказать, -- начинает терпеливо объяснять он, -- что с возрастом люди утрачивают то, что в детстве ценили превыше всего на свете -- способность мечтать и фантазировать. Для начала они узнают, что за родным городом вовсе не начинаются непролазные дебри, в которых живут добрые люди-кошки, а наоборот, другие города с такими же людьми. Потом выясняется, что соседка тётя Тася -- не добрая фея, до Луны нельзя дойти пешком, а лучший друг, пёс Козинак, оказывается, не умеет говорить.
Юста задумчиво кивает.
-- Кажется, мне ясен ход твоей мысли. Отныне пёс молчит, а люди-кошки больше не заглядывают на чай, когда мама уходит в магазин. Та-дам, дорогие взрослые, поздравляем вас! Вы навязали ребёнку своё мировоззрение, и теперь ваше ненаглядное чадо все больше и больше становится похожим на вас, нормальных людей.
Алекс молчит, заглядевшись на чаек. Все-таки любовь к этим крикливым птицам, что ни говори, заразна и передаётся от творца к творению хорошо если не воздушно-капельным путем. Ладно хоть, он не рвётся пока фотографировать каждого встречного голубя и не испытывает никакого восторга по поводу загадочных шухшнабелей, одно название которых приводит всех непосвещенных в ужас.
Впрочем, перила пляжного пирса, избранные им сегодня для посиделок с подругой, совершенно его устраивали. Как ни крути, лучшее место для разговоров. Вода унесёт, растворит в себе все сказанные слова, и, кто знает, может быть однажды их услышат русалки на дне какого-нибудь океана.
-- Именно, -- через некоторое время продолжает он. -- Реальность больше не изменяется, подчиняясь мимолетному желанию, а чудеса перестают вить гнезда под подушкой. Бывший волшебник превращается в самого банального обывателя и перестаёт верить в невозможное. Воображалка дохнет, как говорит одна наша с тобой общая знакомая. Вроде бы ничего плохого не случилось, так даже лучше, гораздо проще ужиться в социуме. Но как же быть с обратной стороной медали жизни, с мечтой? Ведь не будет одного -- рухнет и другое.
-- А те, кто нас придумали? -- не соглашается Юста. -- Эти восхитительные психи? Ты вспомни, как они специально купили четвёртое мороженое, оставили его на скамейке в парке, с серьёзным видом заявили, что оно для тебя, и с громким хохотом убежали. Парень-то ладно, он просто играет, но девчонки!..
-- Они творцы, Юста, -- улыбается Алекс, провожая взглядом очередную чайку. -- Почти всемогущие. Такие, как они, не могут без выдумок, они дышат и живут ими. Знаешь, порой мне кажется, что наш мир держится именно на писателях, художниках, музыкантах и поэтах. Без них все остальные давным-давно бы померли от скуки в своём болоте.
-- Это да! -- Юста смеётся. -- Тем ответственнее наша с тобою работа, которую дорогие наши создательницы для нас придумали. А мы сидим тут, играем в гляделки с отражениями, которых у нас нет, вместо того, чтобы заняться делом.
Алекс пожимает плечами.
-- Просто нас пока ещё недопридумывали. Мы не можем работать, понимаешь? Мы есть, но нас как бы ещё нет...
Юста яростно мотает головой. Как же я могу понять? Я же пока не до конца, не допета, как та пресловутая песня. Подожди немного, и я смогу, справлюсь, пойму каждое слово, честно-пречестно. Обещаю.
Он уже раскрывает рот, но сказать Алексу не дают голоса, раздавшиеся у самого начала пустого пляжа:
-- Магия воздуха круче огня! Сам посмотри: воздух повсюду, а огонь? Лиши спичку доступа к кислороду, и она тут же погаснет! И что ты тогда сможешь наколдовать?
-- Пфф, напугала. Я заключу тебя в огненную сферу прежде, чем ты устроишь какую-нибудь пакость.
-- А с помощью магии воды из человека за секунду можно сделать мумию... -- подключается к спорщикам задумчивый третий голос. -- Хотя, наверное, такая новаторская идея не прижилась бы среди древнеегипетских бальзамировщиков. А жаль. Ребята бы сэкономили кучу времени.
И в поле зрения двух вызванных фантазией из небытия невидимых друзей попадает самая что ни на есть обычная компания: парень и две совсем молоденьких девушки. Идут по по пляжу, спорят, размахивают руками и то и дело останавливаются, чтобы вытряхнуть золотистый песок, невесть как забравшийся в обувь. Многие так делают.
-- А как вы думаете, -- начинает одна из девчонок, -- как они выглядят?
-- Кто? -- хмурится парень.
-- Ну Юста и Алекс.
-- А зачем им как-то выглядеть? Они же невидимы.
-- Чтобы быть. Чтобы доказать самим себе, что они есть.
Парень только махнул рукой. Мол, опять ты за своё.
-- Юста рыженькая, -- продолжает она.
-- Как и половина твоих персонажей, -- смеётся другая.
-- Ну да. А ещё и неё веснушки и разные глаза: синий и зелёный..
-- Ага. И кеды такие же. Один синий, другой зелёный.
-- И алая юбка в пол. И белый джинсовый пиджак.
-- И жёлтая майка.
-- А за спиной она носит вместо рюкзака чехол от скрипки.
-- Зачем?
-- Как -- зачем? В нем она хранит веру в чудеса. А по карманам у Юсты вместо леденцов распиханы недосмотренные сны.
-- Тогда Алекс высокий и беловолосый. Он ходит в кожаной куртке, тёмных джинсах и кроссовках.
-- И в шляпе как у Индианы Джонса! За пазухой у него вдохновение, тёплое и мурчащее, как котёнок, а под шляпой -- забытые стихи.
-- Круто! Наш Муз и его подружка мне нравятся. Так мы идём купаться, нет?
-- Да, пошли.
И компания проходит мимо пирса, не замечая, как с перил спрыгивает высокий мужчина в шляпе и подает руку девушке, рыжей, словно пламя. Конопушки бесстыжими солнечными поцелуями горят на её лице.
-- Ну вот, -- удовлетворённо говорит Алекс. -- Теперь мы можем спокойно делать своё дело.
Снимает шляпу, достаёт из неё маленький бумажный самолетик и запускает его в воздух.
-- Что это? -- спрашивает Юста.
-- Как -- что? Забытый стих. И сейчас он возвращается к своей хозяйке.
Бумажный самолетик летит над рекой, над пляжем, догоняет далеко ушедшую компанию и исчезает. Одна из девчонок улыбается, внезапно вспомнив ещё вчера сочиненные строчки. Надо же, совсем из головы вылетело.