Старший навигатор опять кивнул, следя за светящимися узорами.
- Скажи хоть слово, Орфи!
- Какое, кэптен? - голос Орфи был раздражающе монотонен, словно перед командиром корабля "Персей" сидел робот-погрузчик. Если бы, конечно, роботы-погрузчики умели сидеть.
- Ты слышишь меня? - кэптен Ноэль Сайз буквально сверлил глазами своего старшего навигатора. Старшего... Последнего. Остальных больше нет.
- Я вас прекрасно слышу, кэптен, - по-прежнему монотонно ответил Орфи. Потом помолчал и добавил:
- И незачем так орать.
- Шутишь? Шутишь - это хорошо. Орфи, тебе надо выспаться. Мы стартуем через два часа. Ты должен быть на посту.
Навигатор пожал плечами:
- Бортовые системы отлажены. Я лично проверил - в программах сбоев нет. Оперативная память хранит все маршруты и точки входа-выхода в гипер. Я продублировал расчеты. Запасные блоки поменять сможет даже стюард.
- Орфи, ты себя слышишь? Какой, к чертовой матери, стюард? Кто будет контролировать систему? Ты - последний... - сказал кэптен и осекся.
- Я - помню, - равнодушно ответил Орфи. - Поэтому я и должен вернуться.
- К кому? К кому вернуться? Они там, - ткнул пальцем в пол кэптен. - Они там уже всё. Погибли. Ты же сам видел! Пять минут - все! Орфи! Оборачиваться - нельзя! Все! Это уже было. Это - вчера. Это больше не вернется!
- Я - помню. Я знаю.
Кэптен замолчал, забарабанил пальцами по столу, потом рыкнул в коммуникатор:
- Дока ко мне!
- Кэптен! Док в пассажирском отсеке, едва справляется...
- Дока ко мне, живо! - повысив голос, рявкнул Сайз.
Что, что, а рявкать кэп умел. Годы службы в военном флоте, а потом тяжкая работа на каперах частных контор научили его держать команду в стальном кулаке. А без этого в Космосе никак. Тем более, в Дальнем.
Кэпу добрым и милосердным быть нельзя. Иначе, можно свихнуться или погубить корабль. Кэп по привычке называл "Персей" кораблем, хотя это было обычное грузопассажирское судно. Ну, чуть модернизированное на грани правил, но, тем не менее - судно. Судно, набитое дерьмом по самый клотик.
Обычный рейс - туда почту и вахтовиков, обратно - руду и других вахтовиков, отпахавших треть местного года на шахтах планеты.
Но руды в этот раз не было. Обезумевшие планетяне буквально атаковали "Орфея", едва тот остыл и дезактивизировался на космодроме. Люди лезли по головам, лишь бы попасть на борт. Получилось не у всех. Люди срывались с трапов, топтали друг друга, стреляли. В ход шли даже плазменные отбойники. Многие неуклюже скакали в тяжелых скафандрах.
А местные власти? А их не было. Ни чиновников колониальной администрации, ни полиции, ни даже космодромной службы. Они либо эвакуировались на своих яхтах, либо лезли на борт "Орфея" вместе с обезумевшими шахтерами. Впрочем нет, бежали не все...
Наводить порядок пришлось самостоятельно - командой. Пришлось даже раздать оружие матросам. Несколько очередей над головами несколько отрезвили толпу. Люди, наконец-то, выстроились в очередь, со страхом поглядывая то назад, то друг на друга.
Когда выяснили причину паники - было уже поздно. Пассажирский отсек уже был заполнен чуть более, чем на половину.
И вместе с людьми в "Персея" вошла эпидемия.
Сначала кожа синела, почти одновременно начинался кровавый кашель, буквально выворачивающий наизнанку. Человек сгорал за несколько минут, на глазах превращаясь в развалину. Хорошо еще, что вирус не передавался воздушно-капельным путем, это Док выяснил почти сразу. Только через прикосновения.
Пришлось вводить карантин и изолировать местных от команды. Только Док со своими санитарами остался на пассажирской палубе.
Увы, потери были и в команде. Из пятерых навигаторов в первые сутки сгорели - четверо. Они стояли в оцеплении. Орфи, а значит и кораблю, повезло.
Он не заразился, но...
Но на планете осталась его жена. Она и была тем диспетчером, посадившим "Орфея" на космодром. Была и осталась там, за бортом.
А Док сделал невозможное. Эпидемию удалось погасить. Вирус оказался всего лишь мутировавшим вариантом лихорадки Центавра, штуки неприятной, но не смертельной. Причины мутации необходимо было выяснить в Академии Чрезвычайной Медицины, куда судовой врач собирался сдать штаммы. Заодно сделать диссертацию.
Однако, пока не взлетали. Ждали, когда пройдет срок карантина. Никому не улыбалось привезти вирусную хрень в Метрополию. Фиг с ним, с человечеством. Могут лицензию отобрать и в тюрягу запечь за нарушение Кодекса Безопасности.
И вот, день взлета. И единственный навигатор отказывается лететь. Жена, видите ли, у него тут. Была. Диспетчер перестала выходить на связь через сутки после приземления. Орфи рвался к ней, но...
- Кэп? - дверь бесшумно открылась. На пороге стоял судовой доктор. Тело его облегал легкий медицинский защитный скафандр. Док предпочитал не рисковать - его жизнь, это жизнь экипажа. В космос в таком не выйдешь, на дикую планету тоже. А вот для работы медиком - самое оно.
- Старшего навигатора в гипносон на час сорок. Пусть отдохнет перед взлетом. И это... Мне надо чтобы он был в форме на протяжении полета.
- Без проблем, кэптен, - пожал плечами Ольгерт "Док" фон дер Эрбсен. Барон, между прочим, не хухры-мухры! Как все медики, он был традиционно хамоват к вышестоящим по званию. На хирургическом столе все равны.
- Идем? - тяжелая рука Дока опустилась на плечо навигатора. Тот послушно встал и молча побрел за Доком. На пороге вдруг остановился и долгим взглядом посмотрел на кэптена. Это был один из немногих эпизодов в жизни старого астронавта, когда Ноэль Сайз взгляд свой отвел.
- Как там, у пассажиров? - спросил кэп.
Ольгерт опять пожал плечами:
- Все идет по плану, кэп. Почти все привиты. Рецидивов нет. Теоретически можно обработать планету стандартным антибиотом, но у меня нет таких запасов. Я думаю - мы сюда еще вернемся. Меня сейчас интересую механизмы мутации безобидного, практически, вируса.
- Безобидного? - усмехнулся кэп, переболевший когда-то центаврийской лихорадкой на заре своей юности. Кости до сих пор ныли при воспоминании о госпитале.
- По сравнению с этой мутацией - да, - без улыбки ответил Док. - Ну, я пойду?
- Идите.
- Ага, - кивнул фон дер Эрбсен и закрыл за собой дверь.
Ольгерт и Орфи зашагали к горизонтальному лифту. Док насвистывал модную песенку, услышанную им в кабаках Новой Одессы. "У черного неба", кажется, так она называлась. Док был доволен. Интереснейшая мутация, найденная и побежденная им, открывала ему дорогу в науку. Ну не всю же жизнь по "пыльным тропинкам далеких планет" шляться?
А Орфи шел молча, отставая от Дока на пару шагов.
В лифте он также молча стоял и смотрел на мелькающие огоньки отсеков.
Восемнадцать, семнадцать, шестнадцать...
Ольгерт продолжал напевать:
Есть небо, которое вижу во сне.
О, если б вы знали как ценен
У Чёрного Неба явившийся мне
Порог бесконечной Вселенной
Порог бесконечной Вселенной.
У Черного Неба
Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать...
Есть Небо, в котором я плыл и тонул.
И на берег вытащен к счастью
Есть воздух который я в детстве вдохнул
И вдоволь не мог надышаться
И вдоволь не мог надышаться
У Чёрного Неба
Двенадцать, одиннадцать...
В десятом отсеке находился медблок.
И когда открылись двери, когда Док шагнул, выходя из лифта, на голову его обрушился мощный удар. Эрбсен рухнул на решетчатый пол, потеряв сознание.
Орфи подтащил бесчувственное тело к двери горизонтального лифта и положил его поперек двери. Сейчас не закроется и не двинется. Сканеры не позволят. Быстро связав руки Доку, Орфи было шагнул в сторону вертикального лифта. Но тут Док застонал. Орфи оглянулся. Ольгерт, не открыв глаз, пробормотал:
- Не навреди-ка Орфи, не навреди-ка.
- Ольгерт, где лекарство? - ударил навигатор врача по щеке.
- Она уже мертва. Орфи, ты разве не понимаешь? - прошептал Док.
- Где лекарство?
Фон дер Эрбсен покосился на пояс. Орфи понял. Он сорвал с гравипояса сумку с пневмоампулами.
- Дай мне уйти, Док! - затем навигатор шагнул в вертикальный лифт и понесся вниз, на шлюпочную палубу.
Но лифт там не остановился. Режим карантина автоматически заблокировал доступ к шлюпкам. Придется пешком. Через грузовой трюм. Лишь бы кэптен не закрыл его.
Лифт мягко тормознул на нижней палубе. Орфи выскочил - никого нет. Только оцепеневшие роботы-погрузчики ждут команды. Блин... Трап поднят. Код вводится с ЦУПа, здесь не выйти. Впрочем... Есть стойки посадки. Через них!
О герметизации посадочных площадок особо не заботились. Смысл? Роботам вакуум не страшен. А ремкоманда здесь и в легких скафах работать может.
Теперь спуститься по посадочной стойке. Фигня, всего тридцать метров до пенобетонной площадки космодрома. Главное, вниз не смотреть. А еще главное...
А теперь - рывок до здания космопорта. Пять километров! Успеть бы до продувки дюз. А он успеет? А он успеет.
Сухой и жаркий воздух пригорья разрывал легкие, когда он бросился по белым плитам посадочной площадки.
Орфи знал, что его видят в камеры наружного наблюдения. А еще он знал, что по строгому расписанию подготовки к взлету двигатель вот-вот начнет работать, и что у него всего лишь несколько минут для рывка по голому бетонному полю. И никто, даже кэптен, не будет останавливать разогрев реакторов ради дезертира. Пусть даже старшего навигатора. Пусть даже последнего навигатора.
За спиной уже начало гудеть. Орфи мчался, хватая воздух распахнутым ртом. Надо успеть, потому как он обещал.
Бабы - дуры.
Сидели бы дома и ждали бы своих мужиков - проблем было бы меньше. Вот зачем? Зачем она поперлась сюда, на эту забытую богом планету? Впрочем, как сказал бы бортовой навикомп - по традиции навигационные компы иначе как "Нафиками" не звали - "Задача поставлена некорректно".
А кто будет платить ипотечный кредит? Заработков Орфи хватало лишь на погашение процентов. Ну на еду, конечно, тоже... Плюс выплаты по награде, конечно. Получается - чуть выше среднего. Когда есть свое жилье... А когда нету? Правительство Федерации все обещает оплатить сертификаты участникам боевых действий, но кредиторы обещаниям не верят. Приходилось пахать за четверых. Только что это за семья, когда муж бывает дома от силы стандартный галактический месяц в одном стандартном галактическом году? А ведь еще и ребенка планировали... А ребенок - тоже стоит денег. Один генетический сертификат стоил половину месячного заработка. А еще разрешение, а еще услуги Пренатального (тьфу, что за слово выдумали!) Центра, а еще... Лет через двадцать получилось бы родить. Но ребенка хотелось сейчас, а не потом. Вот Эва и завербовалась диспетчером на "Рудничную-Пять". Кто же знал, что так получится? Кто же знал... Нет, фирма заплатит, конечно, хорошую компенсацию, если у Орфи найдутся хорошие деньги на хороших адвокатов. Только какой в этом смысл?
Теплой волной ударило в спину. Орфи удержался на ногах. Первый продув. Еще полчаса и... Как же тяжело бежать в горячем разреженном воздухе. Ботинки лязгали магнитными подошвами по выщербленному бетону. Бежать, бежать, бежать!
Надо. Она ждет.
Внезапно Орфи споткнулся и с грохотом полетел на бетон. Надо было бежать в скафе. Тогда не ободрал бы щеку и не ушиб бы колено. Но тогда медленнее было бы...
Сзади заурчал дюзами "Персей". Главное - не оглядываться. Сейчас полыхнет. Полыхнет так, что может выжечь глаза. Поэтому вперед, Орфи! И не оглядывайся. Осталось каких-то триста метров.
Гулкий выстрел планетарных движков хлопнул, когда бывший старший навигатор прыгнул рыбкой в канаву у забора.
"Персей" медленно и величественно вознесся к черному небу.
Вот теперь оглядываться точно смысла нет. Больше некуда оглядываться. Только горное плато и яркое солнце, превращающееся в маленькую звезду.
Хрустя подошвами по осколкам "небьющегося" пластекла он вошел в космопорт. Вежливый голос рободиктора поприветствовал "вновь прибывшего пассажира" и посоветовал ему гостиницу "Александр И Диомида". Автохары ожидающе зажужжали сервомоторами: "Всего один имперский обол и вы на краю Вселенной!"
Но Вселенная заканчивается там, где стоит твоя нога.
Вот она.
По ступеньке. Выше, выше, выше... дверь? К черту дверь! Перед лазерным шуруповертом еще ни одна дверь не устояла. Разве что в Резервном Банке...
- Эва, я пришел...
Эхо голоса метнулось по стенам пустой диспетчерской и утонуло в электронной мешанине проводов, разноцветными кишками висящих из выдранных стенных панелей.
- Эва, где ты?
Ответом был тягучий падающий звук.
Ори посмотрел на кресло диспетчера.
Зеленая слизь лениво капала на пол, растекаясь кисельным пятном по грязному полу. Такие же пятна стекали со стен. Такие... Человеческие такие пятна.
- Эва, я прилетел за тобой.
Кап... Кап... Кап...
Внезапно ожил пульт управления:
- Плутон-раз, я "Персей" вышел на вторую космическую. Разрешите старт?
Недолгое молчание и через скрип межзвездных пространств:
- Удачи, Орфи! И это... Больше не оглядывайся! Конец связи.
Бывший старший навигатор сел на стол и посмотрел на кресло, оплывающее зеленым киселем. Из киселя все еще торчали кости, не успевшие раствориться в бывшей плоти.
Орфи достал пневмоампулу. Брызнул лекарством Дока в зелень, бывшую когда-то его женой. А потом выронил его и упал на колени. И ткнулся лицом в ее кости.