Аннотация: Да, да, да. Поисковики-попаданцы. Всех убьют. Все воскреснут. Ничего не сделают. Ничего нового.
МЕНЯ НАШЛИ В ВОРОНКЕ-2
Глава 1. Смотрящие в бездну
Проснулись все кому спалось, на небе что-то взорвалось,
Я распахнул своё окно и глянул вверх,
И тут мне сзади говорят: "Ты посмотри, опять бомбят!" -
А я в ответ: "Да это ж просто фейерверк!"
'Мотороллер'
Дождь шел третьи сутки.
Точно с того часа, как они приехали в городок. Бывший городок. Бывший, потому как военный. Таких городков на территории бывшего СССР - тысячи. По ним, как правило, бегают игроки в сталкеров и страйкболисты. А вот по этому - нет.
Его нет на карте. Даже суперсовременные спутники не находят его. Нету и все тут. Как так бывает? Антон не задумывался над этим вопросом. Он вообще не задумывался над тем, что не понимает. Не показывает и черт с ним. Главное, он привез отряд на место.
И только чертов дождь мешает работе. Жаль, времени мало. Через неделю пора возвращаться в цивилизацию. Работа, работа... На кой черт эта работа? В принципе, и так можно нормально жить. Особенно если повезет с крупной техникой. Коллекционеры готовы последние трусы отдать за барахло времен Второй Мировой.
Но выход на выход не приходится. Бывало и в минус катались. Бабло уходило на снарягу, бензин, жрачку: а на выходе ноль.
'Зона рискованного земледелия' - как-то пошутил Ромыч по поводу копа. И был прав. Можно годами пахать в минус, но потом... Потом схватить куш. И такой, которого хватит до конца жизни. А может и внукам останется. Если бы эти внуки были...
- Порнуха! - раздался крик из комнаты.
- Да? - откликнулся Антон и отошел от окна. Низкое серое небо плеснуло ливнем в стекло. Надо же... Двадцать лет тут никто не живет, а стекла сохранились. Не везде, конечно.
А вот в этой квартире - есть.
Отряд предпочел устроиться в доме: крупнопанельной пятиэтажке на втором этаже. Так лучше, чем в мокрой палатке дрыгнуть от холода. Не, можно и землянку вырыть, но лень. На официальных 'Вахтах Памяти' так и делали. Но там дармовой рабочей силы из школьников полно. Да и там землянка ставится на три-четыре сезона. А тут зачем? Приехали хурму пособирать и уехали.
- Порнуха, обед готов!
- Иду!
Антон зашел в комнату. Вокруг гудящего примуса сидели пацаны с котелками в руках. Ванькя уже прихлебывал, братья Севериновы сноровисто резали сало и раскладывали его на хлебные квадратики. Бонифаций наполнил кружку водкой. Пастерняк стряхнул на пол чесночную шелуху.
- Окно бы завесить, - задумчиво сказал Антон.
- Зачем? - не понял Мишка Северинов, старший из братьев. - Все равно никто не увидит. Тут из живых только зайцы.
- И крысы, - поддержал брата младший. - Ночью до ветра ходил, такую зверюгу видел.
- ДуЕт 'Ветер', - отозвался Бонифаций. - Исполняет хит всех времен и народов: 'Ветер в сраку, а я в каку!' Давай мазнем?
- Погоди. Олень где?
- На стреме, возле ворот. Как и приказал.
Антон вытащил из разгрузки рацию:
- Олень, Порнуха вызывает. Как дела?
Рация прошипела:
- Порнуха, Олень на связи. Тишина. Чего я тут торчу как дурак?
- Жрать иди.
- Чего?
- Водку будешь?
- Буду! - радостно отозвался Олень.
- Ну тогда беги.
- А на воротах кто будет?
- Север с Югом тебя сменят.
'Север' позывной старшего. 'Юг', соответственно, младшего. У самого Антона позывной был 'Порнуха'. Как-то так получилось.
- Слышь, командир, - подал голос Ванькя. Этому позывного не надо было. Он сам как позывной. Его странный вятско-татарский акцент спутать ни с чем было невозможно. - Командир, долго тут сидеть будем? Я скоро от скуки сдохну, а?
- Не сцы, прихороним, - меланхолично ответил Бонифаций, отхлебнул из кружки и неторопливо передал ее Северу.
- Да не вопрос, - огрызнулся Ванькя. - Чего мы сюда приехали? Водку жрать и все? Так я бы лучше дома с девкой какой...
- Тебе девки дают? - изумился Бонифаций. - А не заметно.
- Иди и копай, если хочешь, - пожал плечами Антон. - Мы же не на официале.
- Куда копать-то?
- Вглубь!
- В смысле, где?
- Ее тут нет, - оборвал вдохнувшего воздух Бонифация Антон.
Юг заржал, подавившись горячим супом, и выплюнул пару толстых макаронин на камуфляж брата.
- О! Це дило. А то я тут скоро с ума сойду, - кивнул Бонифаций.
Хлопнула дверь, в комнату ввалился Олень, на ходу скидывая плащ-палатку:
- Ну и дубак, - стуча зубами, сказал он. - Вроде лето, а холодища. Дайте водки, а?
- Держи!
Олень жадно хлебнул из уже ополовиненой кружки и жадно схватил кусок хлеба с салом.
- Порнуха, а ты откуда про это место узнал?
- Отец рассказывал. Он здесь служил. Какой-то вроде НИИ здесь был. А он батальоном охраны командовал, что ли.
- И чо?
- Ни чо. Как-то раз у него солдат сбежал. Урюк какой-то.
- Урюк?
- Чурка. С поста сбежал. А тут до ближайшего жилья... Сами знаете. Пустили собак по следу, Урюк этот в лес рванул. Нашли его на вторые сутки. Сидел в блиндаже немецком. Батя начал разговаривать с ним и пулю словил в плечо. А тот долго отстреливался, пока патроны не кончились.
- И чо?
- Ни чо. Батю в госпиталь, там он с мамой моей будущей познакомился. Вот.
- Не, ну батя твой молодец, - сказал Олень. - Мы-то тут чего делаем? Гильзы от 'калашей' пособираем?
- Блиндаж немецкий. Понял? И он здесь не один. Батя рассказывал, что еще в начале восьмидесятых тут в лес старались не ходить. Железа много и кости, само собой.
- Наши?
- В основном, фрицевские. Здесь у них шверпункт был, говорят, оборону держали до последнего.
- А наши документы?
- Нету наших документов. В ЦАМО еще не рассекретили по этой операции.
- А чего так? - спросил Бонифаций.
- Да ни с чего. Руки не дошли, вот и не рассекретили.
- Херня, - вдруг подал хриплый голос Пастерняк. - Не в этом дело.
Хлопнула форточка. Бонифаций аж вздрогнул от неожиданного звука и выругался:
- Блин, чуть не сикнул... Надо ее заколотить, все время меня пугает.
- Оставь, хоть проветривает немного. А то от вас такая вонища, хоть воздух ножом режь.
- Твои носки тоже не ароматизатор, - парировал Север.
- А я про что? - усмехнулся Антон. - Пастерняк, ты чего сказать-то хотел?
- Не в ЦАМО дело, - ответил тот. - Дайте водки, горло прополоскаю.
Бонифаций протянул кружку и, отвалившись на стенку, закурил.
- Думаю, дело тут в том, что тут у немцев какая-то база была. А наши на ее основе развернули свои исследования.
- С чего ты взял?
- Ты бараки на входе видел? Немецкой постройки.
- Так пленные и строили после войны. Какие проблемы?
- Не... Большевики ничего сами делать не умели. У них все украдено. От 'Калаша' до ядерной бомбы. 'Калаш' со 'Штурмгевера' содрали, бомбу у пиндосов спионерили. Даже Гагарина в космос пульнули на основе немецких разработок. И здесь, наверняка, тоже самое.
- Пастерняк, заткнись, а? - поморщился Антон. Подобные разговоры он не любил.
- Ха! Да ты сам такой же. Чего морщишься, Порнуха? Как майская вахта, так ты весь такой официал, весь такой красный, да? На колени перед могилой, 'Волховскую' со слезами на глазах? А через неделю уже в лес едешь нычки прикопанные поднимать? Вся хурма, да, Порнуха?
- Пастерняк, я те щас...
- Заткнись, Боня. Не ты фрицевские пряжки на Книжке толкал? Я хоть честный черный. А ты?
- Слышь, тебя чего понесло-то вдруг? - удивился Север.
Пастерняк замолчал. Почесал крупный нос:
- Поссать пойду.
- Сходи-ка, сходи. Проветрись, - хмыкнул Север.
Пастерняк молча встал и исчез за дверью.
- Зря ты его взял, Антоха, - буркнул Олень. - Всю малину нам испортит. Потом еще и приедет один или со своими.
- Зато копает как экскаватор, - огрызнулся Антон. Честно говоря, командир сам понимал, что зря взял Пастерняка. Хотя на официальной вахте ничем себя позорным не проявил: копал как все, пил как все, у костра сидел как все. Не, хурму тырил по карманам, но, опять же: как все.
Нет никаких красных поисковиков. И черных нет.
Днем они красные, а ночью черные. А что делать? Жить всем хочется. Хороший минак полторы штуки евро стоит. Коп должен себя окупать. Как иначе? Иначе - никак. Вот и взял. Кто ж знал, что он повернутый на всю голову немцоид?
Парни не любили таких. Впрочем, они не любили и других повернутых: которые в красную сторону. Какой смысл выяснять спустя столько лет: кто преступник, кто нет? да, немцы деревни жгли, но кто их сюда пустил, в эти деревни? Понятен же, не рядовые бойцы, кости которых парни поднимали из мертвых воронок уже десять лет.
Вот тот же Пастерняк, он же и рассказывал, что копал в Кенигсберге пару лет назад, так там 'мороженого мяса' так много находят, что оно не ценится среди коллекционеров. А ведь это немцы образца зимы сорок первого-сорок второго. Выжили, несмотря на победные реляции Жукова и сводки Совинформбюро. Совврунбюро, вернее говоря. Или вот... любой поисковик скажет, что немцев поднимают одного на десять наших. Как так? Вывод прост: мясом завалили товарисчи из советского Генштаба. Не зря же немецкие пулеметчики с ума сходили?
Только вот зачем об этом думать?
Антон подошел к окну и закурил.
Низкие серые тучи неслись над заброшенными зданиями, почти касаясь крыш. Дождь продолжал бить по треснутому асфальту, заливая мутными лужами дворы и улочки. С одиноких березок, росших на полуобрушенных балконах, падали желтые листья. Осень двенадцатого года, да... Прогноз погоды бы посмотреть. Да как тут посмотришь? Связи нет. Вот тем рации и хороши.
- Ладно, ребзя, хватит у моря погоды ждать. Я выхожу. Кто со мной?
- Все, чо! - зашевелились поисковики.
- Дежурного оставляем?
- Смысл? Консервы разогреем на примусе и пожрем вечером. Боня, накидай перекус себе.
- Че сразу Боня-то?
- Ты - здоровый.
Вернулся Пастерняк:
- Идем?
- Давай, давай, собирайся!
Через пятнадцать минут из подъезда заброшенной пятиэтажки вышли шесть человек в плащ-палатках. Один тащил здоровенный минак, остальные несли 'Фискари' с оранжевыми ручками.
Дождь еще усилился, хотя казалось: куда бы?
Первым шел Порнуха, за ним братья, потом Олень с Пастерняком чапали по лужам и курили одну на двоих сигарету, замыкал шествие Бонифаций.
- Куда идем-то? - крикнул Боня.
- За мной, - сухо ответил Антон.
Боня пробурчал что-то: за шумом дождя не было слышно, что именно.
- Чего? - крикнул Антон, обернувшись.
- Веди, веди...
Честно говоря, Антон здесь был первый раз. И ориентировался с трудом. Где-то там в лесу позиции. А где эти позиции, когда лес со всех сторон? Деревья уже и сам городок начали захватывать. Упрямые деревца вовсю ломали асфальт, весело росли на балконах и крышах. Через пару десятков лет это творение рук человеческих совсем исчезнет, к бабке не ходи.
Когда отряд шел через плац, Антона вдруг окликнул Олень:
- Порнуха, а чего это?
Антон оглянулся и замер. Вот тебе раз! Кто-то здесь уже был.
Асфальт был выворочен и груды рыжей земли явственно доказывали, что тут кто-то поработал. Никак местные добрались?
- Тут бесполезняк брать на нее, - отозвался Север. - Наверняка кругом кабели, труды и прочая инфраструктура.
- Пощупать не мешает.
Через пару минут отряд стоял вокруг ямы, заполненной желтой водой - вернее суспензией воды и глины - почти до края.
- Давно копали, - подал голос Пастерняк.
- С чего взял? Дождь третьи сутки идет, а края еще не оплыли. Вчера-позавчера копали, - ступил сапогом на край Бонифаций.
- Услышали бы, - сказал Пастерняк. - Тут наверняка асфальт или перфоратором долбили или экскаватором.
- Хрена. Мы как-то втроем за полдня асфальта квадратов десять простыми ломами вскрыли.
- Ну не знаю... Свисти давай!
Север поводил рамой над водой. Миноискатель басовито загудел.
- Чего-то есть. Большое. Кабель, наверное.
- Наверное, - согласился младший.
Антон вытащил из рюкзака разобранный глубинный щуп, быстро свинтил секции - получился двухметровый металлический дрын с рукояткой на одном конце и полукруглым наконечником на другой. Ткнул щупом в яму. Один раз, другой, третий... Везде щуп легко входил в мягкую, пропитанную водой землю.
Бум! На четвертый раз щуп отозвался глухим звуком и слегка отпружинил в руке.
- Дерево,- резюмировал Антон. Потом, не спеша, начал нащупывать края деревяшки.
- Длинное. И прямоугольное.
- Ящик?
- Я вижу? Лезть надо.
Порнуха скинул плащ-палатку и раскатал болотники.
- Страхуйте, я полезу.
- Давай я! - приподнялся было Пастерняк, устроившийся на корточках возле одной из куч.
- Сиди, у меня рост больше. Блин, как бы не начерпать...
Но склон ямы был пологим, относительно, конечно. В принципе, ящик лежал неглубоко - сантиметрах в сорока-тридцати от поверхности воды. Порнуха закатал рукава и сунул руку в ледяную, как показалось, желтую жижу.
- Че там?
- Ящик! - уверенно ответил командир, нащупывая железные, давно заржавевшие замки ручки на боках. А потом попытался дернуть его. - Тяжелый, сволочь! Веревку давайте!
Через полчаса мата и борьбы с глиной веревку удалось завести под ящик. Воды в сапог Антон все-же начерпал, неудачно поскользнувшись.
- Раз, два... Взяли! Йэхх!
С третьей попытки над поверхностью воды, испещренной рябыми оспинами капель, появился край старого, явно времен войны, ящика.
- Тяжелый, сволочь! - кряхтел Антон, пытаясь поудобнее ухватиться за него.
- И раз, и раз! - командовал 'перетягиванием каната' Север. Получалось у него хорошо, недаром сержантом на дембель ушел год назад.
- Погоди, перехвачусь, - крикнул Порнуха и тут же не удержался на скользкой глине и плюхнулся в воду.
- Твою же мать...
Бонифаций заржал:
- Чисто крокодил северных болот!
- Тяни давай, - неуклюже встал командир.
Еще через пятнадцать минут ящик все же вытащили на асфальт.
- Новости муми-долины! Очередная победа человека над стихией! - сообщил серому небу Бонифаций.
- Руку давай, Муми...
Вытащили и командира, стучащего зубами и трясущегося всем телом:
- Водки дайте!
Дали водку. Иллюзия тепла прокатилась до желудка.
- Новости муми-долины! Друг спас жизнь друга!
А с ящика постепенно сползала грязь, смываемая дождем. Стали проявляться буквы.
Возле раскопа стояла девчонка в синем ментовском камуфляже. Небольшого ростика брюнетка зло раздувала ноздри, держа в руках саперную лопатку.
- Ты еще кто? - удивился Антон.
- Я - Ковырзина! - серьезно ответила девица.
- Ну и ковыряй отсюда, - хохотнул Бонифаций.
- Мальчик, - прищурилась наглая девица. - А по сопатке?
Боня распахнул глаза:
- Не, вы видели? Она борзеет! Ты откуда взялась, сикилявка?
- В капусте нашли. А тебя аист принес. И уронил на мостовую. Так, парни, это наш раскоп. Валите отсюда по-хорошему.
Антон только хотел сказать все, что думает по поводу бабьей наглости, как из-за угла на плац медленно выехал 'Уазик'. Обычный такой, защитно-болотного цвета.
- Крантец, менты... - выдохнул Пастерняк.
- Не, - усмехнулась Ковырзина. - Мы хуже. Мы Чаки Норрисы.
Из 'Уазика', остановившегося возле раскопа, вышли четверо мужиков.
- Привет, пацаны! В чем траблы? - снял очки водитель.
- Да вот, пацаны нам ящик из раскопа вытащили, - усмехнулась Ковырзина.
- Официалы, что ли? - подал голос Антон.
- Отож, - ответил водитель. - Документы показать? И раскоп наш.
- Ладно, парни, мир? - шагнул вперед Боня. - Мы ж не знали...
- Проехали, - ответила Ковырзина. - Вы-то кто?
- Да так... Мимо шли.
- И как?
- Никак, сегодня первый день в поле.
- В ящике-то что?
- Не открывали еще. Слушай... Тебя как зовут? - протянул руку Антон.
- Натаха, - ответила девчонка. Похоже, она у официалов была за командира.
- Змей, - протянул руку водитель и надел очки.
Остальные стояли молча, внимательно разглядывая пацанов.
- Натах, давай по-честному. Вы яму откопали, мы ящик вытащили. Давай пополам. Окей?
Ковырзина посмотрела на своих снизу вверх:
- Чо парни, по-честному?
Те молча кивнули.
- Открывай.
Антон снова взялся за крышку. Опять приоткрыл.
- Обана! - не выдержал Пастерняк.
- Ух ты! - заговорил один из молчаливых и потянулся к ящику.
- Авдей, руки убери, - скомандовала Наташка.
Тот послушно убрал руки от промасленной ветоши, которой был забит ящик.
А под ветошью лежали немецкие карабины 'Маузер'. Шесть штук. Причем, в отличном состоянии.
- Первый раз такое вижу... - шепотом сказал Змей. И все с ним согласились.
Нет, такие байки ходили у поисковиков постоянно. Мол, я знал одного чувака, так он рассказывал, как ему рассказывали, что кто-то поднял ящик немецких 'Маузеров'. Но чтобы самому найти... Вероятность такой находки стремительно приближалась к нулю.
А тут - на тебе!
- Пополам? - посмотрел на Натаху Пастерняк.
Она вздохнула:
- Как обещала. Только...
- Что только? - с вызовом сказал Север.
- Вас же заметут на выходе менты. Затворы снимите и стволы просверлите.
- Не учи, мелкая, - сварливо перебил ее Боня.
- Поговори еще, - шагнул вперед Авдей.
- Чего? - протянул Боня.
- Стоять всем! - рявкнула Натаха.
- Рост маленький, а голос как у слона, - хмыкнул Север.
- Пацаны! - вдруг встал Антон. В руках он держал файлик. Внутри прозрачной папки белела бумага. На бумаге крупно и размашисто были написаны два слова:
'УХОДИТЕ ОТСЮДА!!!'
- Парни, а почерк-то мой... - растерянно сказал Антон.
Глава 2. Между небом и раскопом.
Вряд ли кем-то мне права даны
В этой песне рассказать все то что знаю только я
Никогда вам не понять луны
Той,что смотрит мне в лицо и с кровью сытого ручья
А. Розенбаум
И черные, и официалы недоуменно смотрели на Антона.
В конце концов, тот не выдержал:
- Блин, я не делал ничего! Я вообще ваш раскоп час назад увидел!
- Ага, ага. Пошути еще, - криво улыбнулась Ковырзина. - За такие шуточки у нас сапогом по морде бьют.
- Да ладно вам собачиться! - вступился за своего командира Боня. - Вон у нас случай был. Фрица нашли. И ему в тазовые кости пневматический 'ТТ' сунули.
- Ага! Я тогда чуть с ума не сошел, - усмехнулся Южок. - Первый раз поехал, а тут такое...
Дождь, тем временем, усилился. Серые тучи опустились еще ниже. Хотя куда, казалось бы...
- Ладно, давайте под крышу, добычу делить, - согласилась Натаха. - Семен, Авдей, хватайте ящик, понесли в лагерь.
- Э! - возмутился Боня. - Зачем в ваш лагерь? Давайте тут поделим и разойдемся.
- Под дождем? - скептически сказал Змей.
- А ты дворники на очки нацепи. Очень удобно будет, - посоветовал Пастерняк. - Давайте в здание уйдем. Вот... Вот в это, например.
Он ткнул щупом в сторону двухэтажного строения с выбитыми стеклами.
- Действительно, Натах, чего нам все таскать? Пусть ЭТИ сами свое носят, - презрительно кивнул на 'черных' Авдей. Разве что не сплюнул.
- Добрый ты, - хмыкнул Боня.
- Очень. Ты даже не представляешь какой.
- И борзый...
- Достали! - рявкнула Ковырзина. - Несем в домик.
Парни подняли ящик. Вчетвером. Нет, утащить можно было и вдвоем, но просто из ревности схватились по двое из каждого отряда.
Антон сложил вчетверо файлик и сунул его в карман разгрузки. Потом подошел к девчонке:
- Наташ, а вам зачем карабины? Вы же все равно сдадите ментам. А мы...
- А вы?
- Найдем куда деть.
- На продажу?
- Чего нет? Состояние у них отличное. Ну, сейчас посмотрим, конечно, сохранку. Но вроде ничего.
- И в кого они потом стрелять будут? - резко сказала Ковырзина.
- А это уже не мое дело, - пожал плечами Антон.
- Слушай, Порнуха... - вдруг остановилась она.
- М?
- Совет дам. Бесплатный. Не тащи войну в дом.
- А ты платные даешь советы?
- Конечно. Я же адвокат в миру. Тварь продажная и бессовестная. И когда тебя допрашивать в 'Крестах' будут - ты уже за денежки советы получать будешь. Понял?
Антон покачал головой.
В здании было влажно, по углам гнездилась плесень. На входе валялась проржавевшая вертушка.
Пастерняк немедленно пнул ее:
- Странно, а чего местные сюда не добрались еще? Тут столько барахла на чермет сдать можно. И копать ничего не надо.
- Тут до ближайших местных полсотни километров по болотам, - ответил Антон.
- Жрать захочешь... Дорога же есть. Почему они сюда не ползали - не понимаю.
- Пуганые. Мы разговаривали с местными в райцентре. Одни говорят, что тут радиация, другие химией боевой пугали, - вступил в разговор Змей. - Черт его знает.
Ящик занесли в пустую комнату. Со стены на поисковиков смотрел строгий советский солдат с 'Калашниковым' в руках. Бледно-алая подпись под солдатом призывала: 'Советский воин! Будь бдителен на страже Родины!'
- Бдели они... Бдели, бдели и пробздели свою социалистическую Родину... - хмыкнул Пастерняк, разглядывая плакат.
- А ты?
- А мне тогда пять лет было. Я бдел исключительно на горшке. Давай открывай, не томи!
Антон снова поднял крышку. Вытащил один карабин. Щелкнул затвором.
- Работает, - сказал он удовлетворенно. После чего посмотрел в на свет в ствол. Затем приложил к плечу, прицелился в окно. Еще раз щелкнул.
- Не, почистить надо, конечно. Эй, Северок, у тебя масло с собой?
- На хрена оно мне? На базе оставил. Я что, терминатор, чтобы весь ремнабор с собой таскать?
Карабины пошли по рукам. Довольные пацаны вертели их в руках, щелкали затворами, нажимали на спусковые крючки. Оружие мужику, что бабе ребенок...
Единственные, кто не участвовал в 'облизывании и обнюхивании' трофеев это были Ковырзина и Змей. Змей по причине того, что уже переболел обязательной страстью к железякам, а Натаха... Она просто не любила то, из чего убивают.
Змей вдруг обернулся к окну:
- Э? Слышите?
На него не обратили внимания.
- Тихо! - рявкнул он.
- Че орешь, очкастый? - пробубнил Боня, целясь из карабина в старый плакат. - Блин, пострелять бы сейчас... Ковырзина, вы патронов накопали уже?
- Гнилье одно...
- Жаль...
- Да тихо вы! Едет кто-то.
Поисковики немедленно замерли. Действительно, сквозь шум дождя послышалось взревывание мотоциклетного мотора. И, похоже, не одного...
- Местные, что ли? - Змей подошел к окну.
- Менты! - напугался Пастерняк. Встреча с правоохранителями в их планы не входила.
- Какие менты здесь на моциках? Тут в райцентре пара 'Уазиков' у них. Мы отмечаться ходили, видели...
А шум все приближался и приближался.
- Авдей!
- А?
- У нас машина на площади торчит как прыщ. Отогнать бы...
- Поздно, сейчас они появятся... Стволы уберите! - рявкнул Змей. - Местные или менты, светить карабинами...
Антон мгновенно понял ситуацию и кивнул своим пацанам. Боня, Северок с Южком и Олень потащили трофеи в глубь здания.
- О! А это что за...
На площадь выехали три мотоцикла с колясками. В колясках, укрытые зелеными плащами сидели...
- Немцы! - выдохнул Змей.
- Иди-ка! - не поверила Наташка и бросилась к окну. А за ней к проему подскочили и другие ребята. - Реально немцы... Реконструкторы, что ли?
За мотоциклистами на площадь выехал заляпанный грязью бронетранспортер, из кузова которого немедленно посыпались еще фрицы. Замыкал колонну здоровенный грузовик и...
- Богатые реконы, - завистливо вздохнул Авдей. - У них даже танк есть!
- Херня, 'двоечка' всего, - шмыгнул носом Семен.
- Мля, ты знаешь, сколько 'двочека' на ходу стоит?
- Сколько?
- Как все твои органы и еще кредит придется брать. Киношники это, - сказал Антон.
- Да?
- А кто еще?
Ковырзина вытащила рацию.
- База, база, прием. База! Прием!
Рация молчала.
- Куда этот парикмахер делся? - заматерилась Натаха. - База, твою мать!
- Какой парикмахер? - не понял Антон.
- Да Женька, дневалить оставили его... База!
Тем временем, 'немцы' пошли по домам, держа стволы наперевес. Из 'Ганомага' вылез 'офицер'. Не обращая внимания на дождь, он немедленно закурил и начал раздавать указания байкерам и пехоте.
- Ух ты! Фрицы! - от неожиданности Антон аж подпрыгнул. Как подошел Пастерняк и остальные он не заметил, слишком увлекся понаехавшими.
- Ага, твои, - не удержался от сарказма Боня.
- Че, немцедрочер, что ли? - обернулась Наташка.
- Есть немного. Я пойду, поговорю с парнями, - облизнул уголки губ Пастерняк.
- Немного... Да ты кончаешь от одной пряжки...
- Иди ты! - беззлобно ответил Пастерняк и пошел к выходу.
Тем временем, 'немцедрочер' вышел из здания. Решив подыграть то ли киношникам, то ли реконструкторам, он поднял руки вверх и дурашливо заорал:
- Сталин капут! Зиг хайль, дойче камераден!
'Немцы' остолбенели от внезапного появления парня в германском камуфляже.
- Вир вирд марширен, нихт капитулирен! - продолжал орать Пастерняк, приближаясь к офицеру. Тот, от удивления, даже сигарету выронил. Рядовые же сообразили быстро, направив на приближающегося поисковика весь набор своих ММГ, включая и пулеметы на колясках.
- Хайль Хитлер, камрады!
Камрады молчали. Когда Пастерняк подошел совсем близко, офицер едва заметно кивнул и к парню бросились двое фрицев.
Поисковик весело раскинул руки в стороны, словно пытаясь обнять 'камрадов', но, внезапно, получил прикладом карабина в живот, согнулся и тут же словил сапогом в подбородок.
- Э! - дернулся было Боня, но его жестко остановил за плечи Змей:
- Не трепыхайся!
Пастерняка пнули еще пару раз, теперь по ребрам. После чего заломили руки за спину и сноровисто связали их.
Офицер же кивнул на здание, в котором сидели поисковики.
- Да кто это? - шепотом сказал Авдей.
И тут ожила рация.
- База, база! Женька! На связь выйди!
- Я! - вдруг ответил голос, искаженный эфиром.
- У тебя там все нормально?
- Я!
- Немцы... В смысле, никто не появлялся?
- Я!
- Пипец! Это не Женька... - растерялась Натаха.
- Уходить надо! - шепотом крикнул Антон.
Боня, присев на корточки, тоже шепотом ответил:
- Давайте через окна, в лес уйдем!
И поисковики ломанулись лосями в противоположную от входа сторону. Но карабины не забыли...
Глава 3. Дневальный по смерти.
Честно? Женька-парикмахер на вахту поехал отдохнуть.
А задолбали клиентки с их вечными истериками, ПМС и нелюбимыми мужьями. Не, платили они хорошо. Хватало и на ночные клубы, и на съемную квартиру-студию на Академке, и даже на питона. Да, да. На питона. Эту тварючую змеюку Женька Земцов, при случае, купил на рынке. А что? Хорошая тварь, ленивая, самое главное. Спит по полгода и жрать не просит. А если и просит - весь рацион десяток мышей. Потом опять спит. Конечно, живую бабу не заменит, пришлось и ее завести. И не одну... Но доходов и на нее, тьфу на них... А, не. Как ни зарабатывай, на баб всегда не хватает. Даже если ты модный стилист. Ну как модный? Чтоб совсем модным стать - надо в голубые податься. А на это смелости не хватало. Хотя, иногда, приходилось косить под 'нетрадициАнала'. Хотя в этом Питере... В этом Питере моногамный женофил - нетрадиционная ориентация. Особенно в модной индустрии. Или в индустрии моды? Ай, какая разница...
Ну, хоть в лесу человеком побыть можно.
Правда, подколки пацанов немного достали. И постоянные просьбы постричь. А чего их стричь? Налысо в лесу надо стричься. Удобнее, хотя и холоднее.
В этот день Женьку оставили дневалить и он был рад. Одиночество - самый редкий и ценный ресурс в этом мире. Смартфон он еще в райцентре выключил, чтобы бабы не доставали. Мотивировал своей, вернее, своим, что связи нет. После чего облегченно вздохнув, сунул смарт в глубины рюкзака и забыл о Питере на пару недель.
Проводив бойцов отряда ласковым:
-П...дуйте уже отсюда! - Женька завалился в землянку, где читал книжку и топил печку.
Да, в землянке.
Он еще в первый день удивился, когда вместо палаток, парни вытащили лопаты. Обустраивали лагерь целый день. Сначала копали яму, потом вкапывали бревна, делали крышу, устраивали лежаки...
Возни, конечно, больше, чем с палаткой. Зато тепло, светло и мухи не кусают. Тепло, потому как печка, светло, потому как генератор включали вечерами, а мухи... Ну какие мухи в конце сентября, когда лужи уже ледком подергивает по утрам?
В час дня, превозмогая лень и негу, Женька отправился за водой. Надо сготовить суп. Ближе к вечеру уже второе, чтобы не остыло. Суп-то его легко разогреть на костре, а вот макароны с тушенкой попробуйте, да?
Набрав воды в один котел, Земцов вдруг прислушался...
Честно говоря, лесная тишина иногда давила на уши городскому жителю. Привык, понимаешь, к постоянному реву машин, грохоту метро и прочим айренби в клубешниках. А тут так тихо, аж страшно. Нет. Не то слово. Не страшно. Жутко. Хотя опять нет. Жутковато. Жуть сквозь вату, да.
А вот тут прислушался к тишине и...
Собаки гавкают, надо же. Откуда тут собаки? Сколько до ближайшего села? Полсотни камэ?
Или это волки гавкают? А волки гавкают? Волки вроде только воют...
Земцов разогнулся и вдруг зашумело в голове и потемнело в глазах. И тут же прошло. Ой! Лай ближе стал...
Женька передернул плечами и зачерпнул еще один восьмилитровый котел.
Обернулся...
Упс! А куда идти-то? Лес вдруг показался чужим, незнакомым. Даже следов на траве нет. А он же сюда целую тропу натоптали за пару дней... Как так?
Вдруг лай исчез.
И тропа!
- Тьфу ты! - ругнулся сам на себя Земцов и шагнул вперед. Одновременно, наругал сам себя. А нечего книжки за попаданцев читать в лесу. Какая хрень помглиться...
Сделав несколько шагов вверх от ручья он снова замер. Возле землянки кто-то разговаривал. Причем, как-то непонятно разговаривал.
Дневальный осторожно поставил котелки на мокрую траву и тихонечко шагнул вперед.
Возле землянки стояли двое немцев. Ну, а кто еще носит характЕрные горшки на голове и эти... Как их? 'Шмайсеры'? Женька так и не запомнил: как правильно называть эти автоматы.
Один из 'немцев' осторожно отодвинул полиэтиленовый полог и заглянул в землянку. Второй озирался по сторонам.
Это те самые 'черные поисковики', что ли? Значит, Змей не трындел, когда про них рассказывал?
Женька осторожно лег на землю, стараясь сильно не вжиматься в грязь. Хорошо, что нож с пояса так и не отцепил...
В землянке вдруг забубнила рация.
Любопытный 'немец' шагнул внутрь. Осторожны продолжал стоять на стрёме.
Через несколько секунд 'любопытный' появился на пороге, держа в руках Женькину рацию. Он повертел ее в руках, что-то шепотом сказал 'осторожному' и ответил:
- Я!
Потом прислушался и снова сказал:
- Я!
Потом еще раз... Затем сунул ее в брючный карман, достал из-за пояса гранату с длинной ручкой, дернул за веревочку и кинул в землянку.
После чего оба присели, зачем-то раскрыв рты.
Еще через несколько секунд в землянке глухо бахнуло, Труба покосилась и из дверного проема - полог снесло взрывной волной - повалил густой белый дым.
Тут Женька не выдержал и шагнул вперед:
- Э! Вы охренели, что ли?
Немцы резко развернулись к вышедшему поисковику, направив на него дула автоматов. Ой, пистолетов-пулеметов, точно. Автомат это другое.
- Вот нахрена такое делать? Вы ее строили? - Женька матерился и шел на 'черных', вернее, 'зеленых' каких-то поисковиков, или кто они там? - Блин, я только-только новый смарт купил. Вы обалдели?
'Немцы' переглянулись. 'Осторожный' покачал головой и вполголоса сказал что-то вроде:
- Нихт шиссен!
Второй пожал плечами и шагнул навстречу Земцову, закинув пистолет-пулемет за спину. Женька схватился было за нож, но тут же пропустил мощный удар в челюсть. Еще один пинок отправил его мозги весело клубиться по глубинам бессознательного.
Пока 'любопытный' вязал Земцова, 'осторожный' обошел территорию лагеря. Особенно его заинтересовала, почему-то выгребная яма, в которой блестели под дождем пустые банки консерв. Он поцокал языком и что-то резко сказал 'любопытному'. Тот пожал плечами.
Тогда 'осторожный', глубоко вдохнув, нырнул в дымящуюся землянку и вытащил оттуда тлеющий спальник. Он бросил его на землю и снова нырнул в густой белый дым. На этот раз задержался дольше. Но вышел довольным: в руках его плескалась канистра с отрядным спиртом и блок сигарет 'Донской табак'.
'Любопытный', совершенно обездвижив и так бездыханного Женьку, тут же замахал руками и чего-то залопотал. 'Осторожный' резко ответил и постучал себя по каске. 'Любопытный' вздохнул и пнул по ребрам Земцова. Не со зла, скорее с досады...
На входе 'Осторожный' поставил растяжку из двух гранат, замаскировав ее дымящимся тряпьем спальника. Довольно кивнул.
И два немца потащили бесчувственное тело Женьки-парикмахера куда-то в лес.
Шипели угли в погасающем костре. Дымила землянка. Пахло мокрым дымом и дождем.
Тишина...
И только тяжелые капли по желтым листьям...
Через полчаса возле землянки появились запыхавшиеся поисковики. Авдей и Боня со стоном упали на землю: им пришлось тащить карабины. Остальные бежали с 'Фискарями' наперевес.
- Земцов! - заорала на весь лес Ковырзина.
Лес молчал.
- Земц... - и только тут она увидела дымящуюся землянку. - Какая пи... это сделала? Спальник! Мой спальник!
Натаха аж присела, разведя руки в стороны.
- Это же мой спальник! Земцов, сволочь, я тебе ковырялки твои парикмахерские вырву и в нехорошее место вставлю, да так чтоб изо рта торчали.
- Наташ, не ори, - поморщился Антон и шагнул к землянке.
- Стой! - вдруг крикнул Олень. - Стой... Тут эти были, похоже.
- В смысле?
- Да байкеры-отморозки.
- А... Немцы, что ли?
Ковырзина пришла в себя от шока и потянулась к тлеющему спальнику.
- Да стойте вы, не трогайте ничего, - крикнул Олень. - Надо ментов вызвать.
- Спальник же! - неожиданно плаксиво сказала девчонка.
- Капец твоему спальнику. Не трогай, тебе говорят. Улики могут быть.
- Какие еще к чертям улики? У меня спальник горит!
- Наташ, успокойся, - положил командиру руку на плечо Семен. - Думалку включи. Ты же адвокат, сама понимаешь...
- А Земцов-то где?
- Может в землянке? - и Авдей шагнул в дымящийся проем, отопнув спальник с дороги.
Бах!
Громкий хлопок отбросил поисковика в сторону. Остальные попадали на землю.
- Какая тварь... - заорала Натаха и тут же осеклась.
Авдей лежал с закрытыми глазами. Из носа тонкими струйками бежала кровь по бледному лицу.
В километре от места подрыва несколько человек в немецких касках оглянулись.
- Авдей, ты живой? Живой? - Ковырзина била парня по лицу ладонями. - Где аптечка?
Первым отреагировал Змей. Скинув небольшой рюкзак, он вытащил из него походную аптечку.
- Куда ранен? - деловито спросил он, но желваки играли на лице.
- Да черт его знает, крови вроде нет нигде. Только из носа.
- Башкой приложило, - стряхнул с одежды землю и щепки Антон.
- Нашатырку давай!
- Нету! - удивился Змей. - Не брал с собой.
- Растыка! В землянке посмотри, в большом наборе.
- В землянке? - с сомнением посмотрел Змей на дымящееся строение. - А если там еще гранаты заложили?
Ковырзина ругнулась.
- Могу носки дать, - предложил простодушный Боня. - Я их дня три не менял.
Северок хмыкнул:
- Хе! А я думал это тушенка сдохла...
Авдей простонал и приоткрыл левый глаз. Потом правый. Взгляд его был тускл. Зрачки дрожали. Натаха положила его голову на колени.
- Ой, - выдохнул он. - Тошнит...
Ковырзина тут же столкнула его на землю:
- Туда блюй!
- Нечем...
- Воды дайте! Да не водки! - отпихнула она руку Бони.
- Может у него перелом черепа? - задумчиво сказал Порнуха, глядя как Авдей безуспешно пытается стошнить.
- Может в говне поможет, - отбрила Ковырзина. - Он бы уже... Так, а что все стоят?
- А чего делать-то? - не понял Боня.
- Вона холмик, на него поднимитесь. Вызывайте милицию и 'Скорую'. Любыми матюгами.
- Так здесь мобилы не берут!
- У вас рации какие? 'Моторолы'? Говно. Семен, сходи с парнями. Попробуй со своей до таксистов достучаться.
- А добьет? - поинтересовался Антон.
- Должны. Мы их переговоры ловили вчера.
Семен кивнул. Троица побежала по склону вверх от ручья.
- Авдей, ты как?
Того вырвало после очередного глотка воды.
- Хреново чота...
- Бывает. Змей, глянь, что там бахнуло.
Тот пожал плечами:
- Не сказал бы, что охота... - вздохнул он. - А как же улики, все дела?
- Змей, не дергай мне нервы. Тут банда какая-то шляется. Давай сначала будем думать, как выжить. Хорошо?
Змей вздохнул. Повернулся к парням.
- Семен и ты...
- Саня меня зовут.
- А чо все оленем кличут?
- Да... В танчиках оленил.
- А на чем оленил?
- На 'светляках'... - покраснел вдруг белокожий Сашка Афанасьев.
Авдея опять вырвало, когда он начал приподниматься на четвереньки. Натаха гладила его по больной голове.
- Это... Братья... Оттащите раненого. Вы с Семеном... Да ну вас нахер, сам все сделаю.
Змей решительно шагнул ко входу. Щупом он приподнял обгорелые остатки спальника. Так... Ямки небольшие. Гранаты были. Хорошо, не 'лимонки'. Накрыло бы всех. Хотя... О 'лимонке' больше трындят, чем она реально работает. Половина осколков у нее идет в землю. Где-то еще треть уходит в небо. Остальные веером расходятся в стороны. Причем, не на двести метров. Туда только отдельные, особо везучие, железяки долетают. А так... Метров тридцать, ну, сорок максимум. А если повезет, то и в метре от места взрыва не заденет. Вот, повезло же Авдею. Взрывной волной только накрыло. Вот крыша же уцелела, не рухнула. Правда, и делали на совесть...
В принципе, зона сплошного поражения у 'лимонки' всего-то метра полтора-два. Откуда эта циферка в двести метров? Впрочем, лучше перестрахуй, чем безхуй. Однозначно.
В землянке было ни черта не видно. Тлели загоревшиеся от разлетевшихся углей из печки спальники. Он тут же выскочил на воздух. Сделал несколько вдохов, снова бросился в чад.
Тем временем, Боня, Семен и Порнуха стояли на вершине небольшого холма и пытались поймать волну таксистов. Хрен там. Тишина.