Мне не дано петь с птицей вешней
И рисовать цветы зари,
Мне не дано стихов потешных
Слагать для шумной детворы.

Мне не дано построить башню
Из чистой грани хрусталя,
Мне не дано, завидев пашню,
Сказать: "Родимая земля!"

Но хроник пухлый том на полке
Чертила смоляная кровь.
Я был царем и нищим, волком
Или мустангом - вновь и вновь.

За каждый стих, любое слово
Я тело вмиг опустошал
И мертвым грузом, как в альковах,
В ладони старца возлежал.

Года прошли - остались думы,
И старец мой покинул свет.
Я пылью жил, когда, угрюмый,
Мечтал почувствовать сонет

И вновь быть нужным миру, людям,
Чернила проливать слезой...
Мой путь был долог и нетруден,
За что же я теперь - изгой?

Нет места веку достижений
Среди забытой старины.
Я перестал считать и время,
И переменчивые сны.

В один из дней - предвижу, скоро -
Мой переломанный хребет
Без лишних мыслей и укоров
В огне времен сожжет поэт.