Ивацевич Виталий Васильевич : другие произведения.

Магия Страсти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  

МАГИЯ СТРАСТИ

(сценарий телевизионного сериала)

  
   Конфликт поколений середины 90х годов прошлого века.
   Становление нового класса.
   Распад семейных уз, и зарождение новой любви.
   Трагедия молодого человека попавшего в Чечню.
   Драма молодого художника, впавшего в алкоголизм, его творческие взлеты и падения.
   Судьба одинокой женщины и одинокого мужчины в наше нелегкое время, их борьба за достойное место в жизни.
  
  

-- 1 --

  

Начало девяностых годов.

   ДОК (деревообрабатывающий комбинат), когда-то благополучное Советское предприятие, изрядно потрепанное в бурных волнах перестройки пытается удержаться на плаву.
   В преддверии очередного заседания конторские служащие собрались в довольно обширном кабинете. Директор запаздывает. Скуки ради, они смотрят телевизор. На экране характерное выступление Ельцина.

Входит директор -- Гордеев Николай Иванович.

   Он некоторое время смотрит на экран, потом решительным шагом подходит к телевизору и щелкает выключателем.
   -- Товарищи! -- прошу всех к столу, -- говорит директор, и занимает главенствующее место. -- Даже дураку ясно, что наше государство катится в тартарары, -- мрачно произносит он, -- но, я собрал вас здесь не ради политических заявлений, наше дело -- экономика и, я бы хотел на этот счет выслушать Анатолия Михайловича -- нашего экономиста.

Экономист неуклюже, как бы нехотя встает, и начинает:

   -- Товарищи! Впервые за последние годы наш комбинат не выполнил план. Если в предыдущий год мы сводили кое-как концы с концами, то в этом году, при уже трехмесячной задержке зарплаты, я не знаю, чем мы будем рассчитываться с рабочими и в этом месяце.
   -- А какова, по-вашему, основная причина, -- спросили с места.
   -- Причин много. А основные, это хроническая задержка оплаты за уже поставленную продукцию, и срыв сроков выполнения последнего заказа, я подчеркиваю, выгодного заказа, который позволил бы нам рассчитаться по долгам с рабочими, если не полностью то, по крайней мере, наполовину.
   -- Почему задержка с выполнением заказа, -- спросил директор.
   -- Основная причина -- оборудование. Станки периодически ломаются.
   -- А как с поставкой нового, мы ведь имеем договор на поставку новых станков?
   -- Пошел второй год как мы, нет, не мы, а государство за нас перечислило валюту в Австрию за новое оборудование но, все попытки связаться с поставщиками, кончились безуспешно...
   -- Какое оборудование? Какие деньги?-- в полголоса спросил один из сидящих за столом другого, -- ты что-нибудь знаешь об этом?
   -- Да, в какой-то степени я занимался этим, даже посчастливилось сгонять за кордон, -- сказал другой.

Собеседник понимающе кивнул головой.

   -- После собрания соберемся в моем кабинете, -- тихо сказал он.
   -- Товарищи, согласно новым установкам, по закону, мы можем приватизировать наше предприятие, -- продолжал выступающий, -- тогда мы сможем изменить фонд заработной платы и, хоть как-то удержаться на плаву.
   -- Это, значит, урезать зарплату рабочим? -- доносится голос.
   -- Да, или урезанная зарплата, или никакой, -- оратор сделал паузу, -- но, я повторяю, при условии, что мы станем самостоятельным предприятием или, как сейчас говорят, акционерным обществом.

Среди присутствующих прокатился ропот.

Директор постучал авторучкой по стакану и встал из-за стола.

   -- Товарищи! Предлагаю всем, досконально изучить, новые законы, пункты, подпункты... и прочее, что касается переходу новую форму производства, а на следующем собрании мы будем обсуждать это во всех деталях. Что ж, надо идти в ногу со временем, вздохнул он, а пока... за работу!

Присутствующие начали расходиться.

  
  

-- 2 --

  

Небольшой, уютный кабинет.

За столом двое мужчин из присутствующих на собрании:

Сергей -- главный инженер комбината и Аркадий -- профорг.

   -- Ты можешь мне поподробнее рассказать о договоре, о поездке за границу? -- спросил Аркадий.
   -- Не пойму, зачем тебе это? -- Сергей смотрел на друга испытующе.
   -- Довольно занятное дело в наше время, особенно в свете предстоящей приватизации, -- непринужденно произнес Аркадий.
   -- Так, так, я, кажется, догадываюсь, о чем ты помышляешь, -- с улыбкой произнес Сергей.
   -- Тем лучше, -- ухмыльнулся Аркадий, -- я весь во внимании.
   -- Я так думаю, -- начал Сергей, -- договор, по времени, уже на стадии срыва, причем, мне так кажется, у них нет никакого такого оборудования, только рекламные проспекты. Скорее всего, эта фирма -- посредник, а настоящий исполнитель неизвестно кто и неизвестно где.
   -- Прекрасно! -- вскочил с места Аркадий и зашагал по комнате, потирая ладонями. -- А ты знаешь кого-нибудь из этой фирмы, с кем можно созвониться, скажем, прямо сейчас и получить нужную информацию по договору как говорится из первых рук.
   -- Какую информацию? -- удивленно спросил Сергей.
   -- Нужную информацию! -- резко отозвался Аркадий, -- где обещанное оборудование и где перечисленные деньги, в конце концов?
   -- Ну, ты загнул! -- Сергей засмеялся, -- ты еще не сталкивался с капиталистами; они даже в подпитии ничего лишнего не сболтнут, а ты хочешь так, запросто, по телефону!
   -- А если поехать туда с официальным визитом, со всеми бумагами, росписями, печатями... так сказать с проверкой, но в обход министерства и нашего руководства, разумеется?
   -- Пожалуй, -- согласился Сергей, -- кстати, после заключения договора, они устроили нам вечеринку, где я приблизился к одной, довольно занятной дамочке, если можно так сказать. Она русская, или вернее, немка из Казахстана -- эмигрантка, у них служит в качестве переводчицы.
   -- Великолепно! Это существенно упрощает дело, осталось только согласовать кое-какие детали, -- Аркадий открыл дверцу бара, -- не желаешь немного расслабиться? -- спросил он.
   -- Аркадий, когда ты, кончишь дурную привычку, прикладываясь к рюмке предлагать и мне? -- возмутился Сергей, -- причем, ты прекрасно знаешь, что я не употребляю на работе.
   -- Извини, твое дело, а мне нужно перевести дух, -- сказал Аркадий. Он привычным жестом опрокинул рюмку и приблизился к Сергею, -- Сергей, нам нужны все документы по этому договору, -- сказал он.
   -- Да, но я представления не имею, где они находятся, -- отстранился Сергей.
   -- Я думаю в сейфе.
   -- Ясное дело в сейфе, -- Сергей засмеялся столь наивному предположению друга, -- но, где, в каком сейфе?
   -- В сейфе у директора или в бухгалтерии, -- уточнил Аркадий.
   -- Возможно, ну и что, ты предлагаешь мне выкрасть их?
   -- У тебя, ведь, жена бухгалтер; ей не составит труда заглянуть в сейф.
   -- Да, но согласится ли она на такое? -- неуверенно произнес Сергей.
   -- А это от тебя зависит, Сергей, как ты сможешь уговорить ее.
   -- Хорошо, я поговорю с ней, -- неохотно согласился Сергей.
   -- Не поговори, а заставь, -- не унимался Аркадий.
   -- Хорошо, а если они в сейфе у шефа?
   -- Это я беру на себя, -- уверенно сказал Аркадий, -- у меня неплохие отношения с секретуткой. Придется купить ей коробку конфет, бутылку коньяка, или переспать с ней если надо.
   -- Даже так? -- усмехнулся Сергей.
   -- А почему и нет, если на пользу дела, -- безмятежно пояснил Аркадий.
  
  

-- 3 --

  

Актовый зал. Репетиция.

   Музыканты играют и поют одну из популярных мелодий конца восьмидесятых годов. В дверях появляется девушка. Это Наташа, подруга органиста. Она проходит через зал и садится на первом ряду.
   -- Стоп, стоп, стоп! -- кричит руководитель в микрофон и размахивает руками, -- Саша, опустись на октаву ниже, а то это не бас, а щелканье какое-то! Иван, не запускай это дурацкое глиссандо! -- обращается он к гитаристу.

Олег, за электроорганом и Наташа обмениваются взглядом.

   -- Итак, начали еще раз! -- кричит руководитель.

Снова звучит музыка.

   К Наташе подсаживается какая-то девушка, и они беседуют, склонившись, друг к другу.

Затихает последний аккорд мелодии.

   -- Все ребята, на сегодня хватит, -- говорит руководитель.

Музыканты сворачивают аппаратуру.

   -- Скидываться будем? -- доносится клич, и на барабан ложатся мятые банкноты.

Игорь с Наташей выходят на улицу.

   -- Зайдем, выпьем по чашечке кофе, -- предлагает Игорь.
   -- Я тоже об этом подумала, -- говорит Наташа, и они скрываются за дверью ближайшего кафе.
   -- Это ужасно! Я завалил уже два экзамена в этом семестре! -- говорит Игорь, когда они уселись за столик.
   -- Не удивительно, если вспомнить, сколько ты пропустил лекций, -- с укором произносит Наташа.
   -- Похоже, я буду бросать этот институт, -- угрюмо произнес Игорь, -- ну, не влечет меня техника. Совершенно не лезут в голову эти ТММ, высшая математика и сопромат; попробую еще раз поступить на журфак.
   -- А о чем ты раньше думал, когда поступал в этот институт?
   -- Это все родители, -- отчужденно сказал Игорь, -- по-ихнему, пусть хоть какой диплом лишь бы диплом, лишь бы год не пропал даром. Я тоже тогда так подумал, но теперь понял, что ошибся. Понимаешь, тогда я был в ударе, когда узнал, что не прошел по конкурсу в университет, а теперь, как говориться, открылись глаза.
   -- Милый! Не кричи на весь зал, -- Наташа взяла Игоря за руку.
   -- Откуда тебе знать, какая нападает депрессия, когда терпишь первое в жизни фиаско, вот и пришлось податься туда, где был недобор. Все, хватит насиловать себя! Я с первых дней понял, что рано или поздно брошу этот институт, почему и относился к учебе так, спустя рукава. Я буду снова готовиться к поступлению в университет.
   -- Игорек, ты у меня такой умный. Ну, разве нельзя хорошо учиться в своем институте и одновременно готовиться университет.
   -- Я так не могу, -- резко проговорил Игорь, -- по-моему, лучше заниматься любым, не свойственным тебе физическим трудом, чем учить науки, которые никогда не пригодятся в жизни, более того, они мне претят, они засоряют мой ум.
   -- И что ты решил, пойти в грузчики, или сделаться землекопом?
   -- А почему и нет!? Действительно, отпахал смену и никаких забот -- ни хвостов, ни зачетов..., и голова моя свежа как у грудного малыша! -- декламирует Игорь.
   -- Ты сможешь работать грузчиком? -- удивилась Наташа.
   -- А почему и нет? Конечно, не все так просто, -- говорит он и смотрит на часы.
   -- Впрочем, нам пора уходить, -- Игорь встает из-за стола.
   -- Так скоро!? -- ну..., Игорек, давай еще по чашечке, я хочу тебе кое-что рассказать, -- взмолилась Наташа.
   -- Я взял конспект у друга, утром надо вернуть, -- Игорь замешкался, -- а там писанины..., на всю ночь, хотя, впрочем, какой там конспект?! К черту эту учебу! Я сейчас, -- произносит он и бросается к стойке бара.
   -- Так, и что ты мне хочешь рассказать? -- Говорит Игорь, поставив чашки на стол и поудобнее усаживаясь на стуле. Никак отхватила двойку? -- спрашивает он улыбаясь.
   -- Конечно нет, сам знаешь, я не двоечница, -- сконфуженно говорит Наташа.
   -- Тогда что?
   -- Ты помнишь Зину? -- вдруг спросила она.
   -- Какую еще Зину? -- Игорь удивленно поднял брови.
   -- Ну, помнишь, летом ездили загорать вместе.
   -- Ах, да, припоминаю, -- согласился Игорь. -- Очень красивая девушка, веселая, ну, а парень, который был с ней -- просто дебил, я с трудом терпел сообщество с ним.
   -- Речь не о нем, а о ней. Так вот, она беременна.
   -- Серьезно!? -- Игорь удивленно приподнял брови, -- она, насколько я знаю, школьница.
   -- Мы ровесницы, только учимся в разных школах.
   -- Понятно, -- многозначительно сказал Игорь.
   -- Она, пожалуй, только мне сказала о случившемся, -- продолжала Наташа.
   -- Ну и что, будет рожать? -- непринужденно спросил он.
   -- Не знаю, -- задумчиво ответила Наташа, -- она сама не знает что делать.
   -- Тогда пусть делает аборт, если сомневается: рожать или не рожать.
   -- Тебе легко сказать -- аборт.
   -- А что? -- небрежно бросает Игорь.
   -- Страшно!
   -- В таком случае, я ничего лучше не могу посоветовать. Я просто рад, что это не произошло с тобой, и не произойдет, -- Игорь извлек из кармана золотистую упаковку.
   -- Спрячь, мне неудобно, -- смущенно произнесла Наташа. -- Мне очень жаль ее. Родители пьяницы. Как не приду у них застолье а, однажды, дрались при мне, Зинка разнимала.
   -- Наташа, миленькая, ну что ты убиваешься по своей Зине, пусть сама расхлебывает. У тебя что, опыт в таких делах?
   -- В том-то и дело, что нет, а про аборт мы с ней тоже упоминали.
   -- Тогда в чем дело?
   -- Просто, я случайно вспомнила: у тебя на дне рождения присутствовал врач. Я подумала..., он ваш хороший знакомый.
   -- Да, был врач, только он не гинеколог, а хирург, хотя... -- Игорь задумался, -- с ним стоит посоветоваться. Хорошо, завтра позвоню ему, а ты, сразу после уроков, позвони, или нет, лучше приезжай ко мне, и мы еще раз покумекаем насчет твоей подруги. Идет! Ну, а сегодня, давай махнем в кино, я уже сто лет не был в кинотеатре!
   -- Пойдем, только я позвоню маме, что поздно вернусь.
  
  

-- 4 --

  

Квартира Гордеевых.

Николай Иванович за столом перебирает какие-то бумаги.

Звонит телефон.

   Некоторое время он слушает телефонную трубку безмятежно но, постепенно, его лицо принимает суровый вид.
   -- Еще не поздно что-то предпринять?-- говорит он в трубку и продолжает слушать. -- Хорошо. Да. Несомненно, -- изредка произносит он. Потом кладет трубку, встает из-за стола и нервно ходить по комнате. Он узнал, что сыну грозит исключение из института, и задумался: то ли осведомить жену до прихода сына, то ли поговорить с ним отдельно, по-мужски. -- Нет, все равно предстоит скандал, предупрежу, так будет лучше, -- решает он, и выходит из комнаты.

В зале дочь смотрит телевизор.

Жена на кухне гремит посудой.

Он прошел в кухню и схватил пачку сигарет лежавшую на подоконнике.

   -- Ты никогда не курил в моем присутствии, что случилось? -- спросила жена.
   -- Игорь запустил учебу и ему грозит исключение из института, -- хмуро произнес Николай Иванович, щелкая зажигалкой.
   -- Не может быть! Ведь он у нас такой способный, -- удивилась жена.
   -- Звонил Федор Васильевич, если помнишь, декан факультета, который поспособствовал Игорю при поступлении. Это же надо так! Запустить учебу! Не сдал ни одного экзамена! Он вообще не посещает лекции! -- вскипел Николай Иванович, -- кстати, где он сейчас пропадает!?-- он смотрит на часы, -- уже двенадцатый час!
   -- Откуда я могу знать!? Может, с Наташей Шевцовой где-то гуляют. Она хорошая девушка.
   -- Хорошая девушка, хорошая девушка! У нас плохой сын! Лоботряс! -- Николай Иванович, в ярости замахал руками, -- ну..., я ему задам! Погуляет он у меня! Будет зубрить день и ночь науку и никаких гуляний, никаких репетиций! К черту все игрульки, пока не сдаст все экзамены! И как это я упустил контроль над ним? Ты тоже хороша, -- набросился он на жену.
   -- А что я? -- она развела руками.
   -- Ты ведь работаешь в том же институте и, даже, в одном и том же корпусе. Могла поинтересоваться, как дела у сына, хоть раз в месяц!
   -- Возможно, это следовало сделать, -- виновато произнесла она.
   -- Да! Это следовало сделать тебе и мне, -- не унимался Николай Иванович, -- между прочим, я не умаляю свою вину. Ну что поделаешь, когда все мысли о работе, на работе. Ты ведь знаешь, каково сейчас мне, производство буквально трещит по швам.

В проеме двери появляется дочь.

   -- Фу! Как здесь накурено, -- она брезгливо поморщила носик, -- вы, что так громко орёте, аж телевизор заглушаете, -- говорит она и направляется к холодильнику.
   -- Мы не орём, а разговариваем, -- поправляет мать, -- опять на ночь наедаешься пирожным.
   -- А что делать, если хочется, -- отвечает дочь.
   -- Леночка, ты почти весь день дома, Игорь приходил домой? -- осторожно спросил отец.
   -- Да, приходил с другом. Они были не долго, взяли гитару и ушли, а что, с ним что-то случилось?
   -- Ничего не случилось, -- промолвил отец, -- кстати, как у тебя дела?
   -- Какие дела? -- удивилась дочь.
   -- Ну... в смысле... как отметки, как учишься?

Из прохожей доносится звук открываемой двери.

   -- Добрый вечер! -- говорит вошедший Игорь.
   -- Леночка, иди в свою комнату, ложись спать, уже поздно, -- говорит мать и выводит дочь из кухни.
   -- Идем, нужно поговорить, -- говорит Николай Иванович сыну и направляется в зал. Он посчитал, что кухня слишком мала для такого крупного разговора.

В зале, отец стоит у стенки, Игорь сел на диван.

Воцарилась минутная тишина.

Вошла Лидия Васильевна и присела рядом с Игорем.

   -- В чем дело? -- спросил Игорь.
   -- Это я хочу спросить у тебя, -- раздраженно произносит Николай Иванович, -- был звонок от Федора Васильевича -- это декан, насколько тебе должно быть известно.
   -- Понятно, -- тяжело выдохнул Игорь.
   -- Я не сомневаюсь в твоих способностях и, пользуясь своим авторитетом, смогу помочь поправить положение но, я хочу услышать более внятное разъяснение на этот счет.
   -- Я не хочу учиться в этом институте. Не желаю! -- резко говорит Игорь и вскакивает с места, -- да и какой из меня инженер мясной промышленности!
   -- Не важно, какой промышленности, главное ты будешь иметь высшее образование.
   -- Я, кажется, уже слышал об этом, но теперь я не тот мальчишка после школы, и я не хочу идти у вас на поводу, у меня, во всяком случае, есть свое мнение.
   -- Интересно, и какое же? -- презрительно спросил отец.
   -- Я буду журналистом и, буду следовать этой цели, пока не добьюсь своего; я буду готовиться и обязательно поступлю в университет в этом году, вот увидите.
   -- Хорошо, но ты не забывай, тебе предстоит служба в армии, а это целых два года. Армия не будет считаться с твоими планами. Стоит уйти из института, как тебя сразу же загребут.
   -- Сынок! Не бросай учебу,-- в разговор вступила мать, -- окончи второй курс, а там будет видно. Сейчас февраль, а приемные экзамены аж в июле.
   -- Это верно, -- поддержал отец, -- и кто его знает, сможешь поступить или потерпишь неудачу как в первый раз.
   -- Я верю, я поступлю.
   -- Ну, хорошо, -- примиренческим тоном произнес отец, -- а почему тебе не продолжить учебу и одновременно готовиться к экзаменам?
   -- Я не желаю, не хочу учить науки, которые едва ли мне пригодятся в будущем, -- говорит Игорь и, сделав паузу, выпалил: -- да по мне лучше работать! По крайней мере, получу хоть какой-то житейский опыт, а не заурядный опыт студента.
   -- С ума сошел! -- воскликнул отец, -- какая работа, какой опыт! У тебя вся жизнь впереди, еще успеешь набраться опыта по самое горло.
   -- Я еще раз повторяю, я не хочу учиться в этом институте, -- настаивает на своем Игорь.
   -- Все, хватит! -- Николай Иванович резко взмахнул рукой, -- я чувствую, с тобой сейчас разговаривать бесполезно, и я не хочу окончательно портить настроение перед сном. Завтра поговорим, а пока -- избавь нас от своего присутствия. Иди спать, и хорошенько подумай перед сном о своем будущем.
   -- Ладно, -- буркнул Игорь и удалился.

Николай Иванович подсел к жене на диван.

   -- Плохи у нас дела и это только начало, -- задушевно произнес он и обнял жену, -- как подумаешь, что творится в стране, просто ужас берет! Пустые прилавки... очереди за продуктами...и во всех грехах винят Партию. Винят Партию все наглее и наглее -- со страниц газет с экрана телевизора.
   -- Что это ты так резко перебросился с житейских проблем на проблемы Партии и страны, -- Лидия Васильевна косо посмотрела на мужа. -- Лично меня Партия не волнует. Ты ведь знаешь, я подалась в коммунисты только для того, чтобы защитить кандидатскую, а вот за Игоря душа болит.
   -- Мм да..., -- Николай Иванович встал и, удерживая руку на плече жены, произнес: -- завтра обязательно загляни в деканат и выясни всю обстановку на счет Игоря. Я полагаю, он одумается и продолжит учебу, но тут без моей помощи не обойдется. Нужно срочно предпринимать меры, а сейчас пошли спать, завтра предстоит нелегкий день.
  
  

-- 5 --

  

Полуподвальное помещение (мастерская художника).

Человек пять окружили мольберт и оживленно спорят.

   -- Это так называемое "примитивное искусство", -- говорит Олег, молодой художник с длинными волосами и бородой, -- Петрович! -- обращается он к уже пожилому художнику, -- сейчас такое не в моде. У тебя, ее никто не купит, даже за бутылку бормотухи. Сегодня в ходу самый заурядный китч. Что греха таить, от настоящего искусства потенциальные покупатели далеки, а вот поделки всякого рода могут сгодиться, крестики..., иконки..., теперь нарасхват.
   -- Я так понимаю, ты советуешь мне стать богомазом, -- криво ухмыльнулся Петрович.
   -- А почему и нет!? Представляешь, богомаз Петрович -- звучит!

Все дружно смеются.

В это время распахивается входная дверь.

   -- Наконец-то! -- Восклицает Петрович, бросаясь навстречу вошедшему парню, и выхватывает у него из рук увесистую сумку, -- целых два часа ждем! Тебя, сам знаешь, за чем посылать, -- бурчит он, расставляя на столе бутылки с вином и не хитрую закуску.
   -- Ты что, не знаешь, какие теперь очереди? Человек двести! -- оправдывается "курьер", -- один, так вообще, по головам полез, а другого придавили так, что пришлось вызывать скорую.
   -- Итак, прошу к столу,-- произнес Петрович, откупоривая бутылку.
   -- Олег, ты продал тогда свою картину? -- спросил кто-то из присутствующих.
   -- Конечно, и весьма выгодно, вернее, за кругленькую сумму. Сейчас, кажется, народ решил начисто избавиться от наличных денег и, бросился скупать все подряд.
   -- Это точно, -- подхватил кто-то, -- я сам видел, как одна женщина покупала пятнадцать рубашек и, причём все разного размера. Не удивительно, что прилавки пустеют.
   -- Олег, интересно, во сколько оценили твой шедевр?
   -- Шедевр!? -- Олег пригладил бороду, -- это слишком громко сказано но, тем не менее, двести пятьдесят целковых.
   -- Ни черта себе! Похоже, у нас кое-кто решил вкладывать деньги не в какие-то там шмотки, а в произведения искусства.
   -- Настоящим искусством тут и не пахнет, обыкновенные поделки, -- презрительно заметил Олег, -- но, кажись, я нашел золотоносную жилу. Я написал еще одну, сейчас покажу, -- он взял дипломат и извлек оттуда небольшую картину, обрамленную в шикарный багет.
   -- Морской пейзаж? Ну, впрямь Айвазовский! -- всплеснула руками единственная во всей компании женщина, по-видимому, взбалмошенная девица из художественной богемы.
   -- Скажешь ты, -- смутился Олег, -- тут рамка, пожалуй, самое ценное.
   -- Олег, ты талантлив как чёрт, -- вмешался уже заметно захмелевший Петрович.
   -- А ты еще сомневался? -- с улыбкой сказал Олег, раскладывая листы ватмана с карандашными набросками, -- это я рисую, чтобы скоротать время, пожалуйста, десятка за портрет. К тому же не без пользы -- совершенствуется мастерство.
   -- Кто-то за натуру платит, а тут -- натура тебе, заметил Петрович, -- одни девушки, и все красавицы. Олег, признайся, какая из них уже позировала тебе в постели?
   -- Не говори чушь! Для подобных знакомств есть другое время и место. Для меня они просто клиентки.
   -- Ты предпочитаешь работать сангиной? -- отмечает кто-то.
   -- Начинал с карандашных набросков, но вскоре понял, что сангиной быстрее и масштабнее.
   -- В общем-то, не плохо.
   -- Рад был услышать ваше мнение. На этом, вернисаж закрывается, -- сказал Олег, собирая рисунки в дипломат.
   -- Товарищи, прошу всех к столу, продолжим наш натюрморт с закуской, -- говорит Петрович, разливая очередную бутылку по стаканам.
  
  

-- 6 --

  

Загородная дача.

Сергей за столом просматривает папку с бумагами.

Света (жена) возится у камина.

   -- Ужас, как холодно! -- говорит она, -- и что это вдруг тебе приспичило приехать сюда в столь жуткую погоду; слякоть, не проехать, ни пройти.

Отложив папку, Сергей встал, подошел к жене и нежно обнял.

   -- Не ругайся! Значит так надо, чтобы ты была здесь, нам надо кое-что обсудить.
   -- Хорошо, но почему именно здесь, а не в городе, на кухне за чашкой кофе?
   -- Ты права, там уютней но, мне нужны деньги. Я знаю, что они находятся где-то здесь.
   -- Да, здесь, и сколько ты хочешь?
   -- Все!
   -- Зачем тебе столько много? -- Света пронзительно смотрит на мужа.
   -- Надо перевести в доллары, иначе, через месяц другой они превратятся в обыкновенные бумажки, к тому же, я собираюсь поехать за границу, и ты мне посодействуешь мне в этом.
   -- Это как же? Постоять в очереди за загранпаспортом или купить билет на самолет? -- спросила она насмешливо.
   -- Нет, конечно, -- Сергей отпустил из объятий жену и подошел к буфету.
   -- Мне нужна копия документов по договору с Австрийской фирмой "Брандт"-- произнес он, наливая в рюмку коньяк.
   -- Я ничего не знаю о такой фирме.
   -- Ты, возможно, но они, должно быть, хранятся в сейфе у главбуха и тебе, как рядовому сотруднику бухгалтерии, ничего не стоит воспользоваться ими.
   -- Похоже, опять какая-то афера, уже международного масштаба? -- подозрительным тоном произнесла она.
   -- Не говори так грубо -- афера! Лучше сказать, дело, или, как сейчас говорят, бизнес, -- наставительным тоном произнес Сергей и попытался снова обнять жену.
   -- Одно и то же! Как ни крути афера! -- она грубо оттолкнула его от себя, -- к тому же, и меня втягиваешь в свои грязные делишки.
   -- Перестань! Причём здесь ты?
   -- Ну что -- перестань... перестань... Это ты перестань. Я так переживаю за тебя, за Наташу, за нас... Сережа, миленький, я так боюсь, что тебя могут посадить, -- она бросается обнимать мужа, -- ведь конфискуют все: и машину, и дачу... а ты вспомни, как мы строили ее десять лет назад. Как жили на одну зарплату, и ничего.
   -- Замолчи! -- Сергей слегка оттолкнул жену, подошел к буфету, налил стопку и закурил.
   -- Ездили на "Жигулях".... Где теперь наши милые "Жигули"!? -- вдруг завопила она, плюхаясь на кушетку, -- я не люблю "Мерседес"! В нем так неуютно...
   -- Света, престань истерику! -- раздраженно крикнул Сергей.
   -- Сережа, миленький! -- Она бросилась в ноги к мужу, -- давай обменяем "Мерседес" на "Жигули", без всякой доплаты, я даже согласна на "Запорожец".
   -- Вот дура! -- Сергей поднял жену за плечи и тряханул, есть силы,-- ты что, белены объелась! Ты вспомни, как моталась сюда каждую субботу на электричке, как тягала тяжеленные сумки туда обратно. Вспомни!

Он оттолкнул жену на кушетку.

   -- Ты опять хочешь месить бетон, копать огород, сажать картошку? -- продолжал он. -- Но ты посмотри на себя... Мы уже не так молоды, какими были раньше, а что мы имеем? Ну, квартиру! Ну дачу! Да старый, задрипанный "Мерседес", -- вот и все! -- Сергей, заходил взад-вперед по комнате, -- и ты хочешь, чтобы я остановился на этом? -- продолжал он. Да, я ворую, но ты взгляни вокруг, открой глаза пошире. В стране хаос, неразбериха. Все тащат, кто как может. Прибирают к рукам целые заводы. И, почему я должен оставаться в стороне, если есть возможность подзаработать -- пусть не честным трудом, да. И кому в этом мире нужна твоя добродетель? Никому! -- констатировал он и замолчал.

Жена, сгорбившись, уткнув лицо в ладони, молча сидела на кушетке.

Ему стало жаль ее.

   -- Света, милая... Не обижайся на меня, -- произнес он примиренческим тоном, присел рядом и обнял за плечи жену.
   -- Отстань, не надо, -- тихим голосом сказала она, но отталкиваться не стала.
   -- Может, выпьешь немного?
   -- Мне холодно, -- она прижалась поближе.
   -- В таком случае тем более рюмка не повредит.

Он нежно поцеловал жену встал и направился к буфету.

  
  

-- 7 --

  

Семья Гордеевых.

   -- Нет, определенно, он сошел с ума! -- восклицает отец, -- я уже обо всем договорился, все уладится, а он, решил устроиться на работу! -- Бросить институт! Какая работа... куда ты пойдешь без специальности!?
   -- Куда возьмут, туда и пойду, -- говорит Игорь.
   -- Конечно, работяги везде нужны... но армия... тебе предстоит служить в армии. Вот-вот начнется весенний призыв и, не успеешь оглянуться, как тебя забреют.
   -- Действительно, сынок, послушай отца, -- произнесла мать, -- в крайнем случае, переведись на вечернее отделение, только не бросай институт.
   -- В данном случае и это неплохой ход, -- подхватил Николай Иванович. -- По вечерам будешь ходить на занятия и не обязательно устраиваться на работу.
   -- Поймите, я не хочу учиться ни на дневном, ни на вечернем, ни на заочном. Я не хочу быть инженером. У меня другая цель. Я готов положиться на судьбу и, если придется служить в армии, то отслужу как все парни.
   -- А ты только представь себе; как будет трудно потом, спустя два года, браться за учебу, -- не унимался отец, -- и потом никогда, я повторяю никогда, не сможешь угнаться за сверстниками.

Зазвонил телефон. Ольга Федоровна подняла трубку.

   -- Это тебя, -- сказала она мужу.

Игорь, воспользовавшись возникшей паузой, направился к выходу.

   -- Ты куда?-- крикнул в след ему отец.
   -- Искать работу,-- не оборачиваясь, ответил Игорь.
  

Игорь шагает по улице.

Читает объявления на дверях кафе, магазинов.

Разговаривает с незнакомыми людьми.

Заходит в служебное помещение магазина.

   -- Я прочитал объявление. Вам требуется грузчик? -- спросил он у женщины в белом халате.
   -- Да, требуется на рынок; здесь у нас магазин, а там складской терминал. -- Она оценивающим взглядом окатила его с головы до ног, -- подработать, или на постоянно?
   -- На постоянно.
   -- Что ж, не плохо. Осмотритесь там на месте. Я сейчас объясню, как туда проехать и к кому обратиться, если Вас устроит, то завтра приедете сюда, ко мне, я выпишу вам направление на медкомиссию.

В это время в кабинет вошел мужчина с бумагой в руке.

   -- Валентин, ты едешь на рынок, прихвати парня с собой, -- сказала заведующая, подписывая накладную.
  
  

-- 8 --

  

Зина приходит в гости к Люде -- своей давней знакомой.

   -- Ой, Зиночка, я так рада видеть тебя, -- они обнимаются.

Зина протягивает букет.

   -- Это мне? -- умиленно восклицает Люда.
   -- По пути к тебе мне подарил какой-то сумасшедший. Я подумала не выбрасывать же, -- небрежно говорит Зина.
   -- Ты представляешь, мне никто никогда не дарил цветов.
   -- Считай, это мой подарок.
   -- Ну, спасибо. Ты раздевайся, проходи в зал, а я поставлю цветы в воду, -- Люда выскочила в кухню.

Зина сняла пальто и прошла в зал.

Через минуту появилась Люда, неся букет в вазочке.

   -- Пожалуй, вот тут, ему место -- говорит она и ставит вазу на телевизор.
   -- Ну, давай, рассказывай, что у тебя нового? -- Люда увлекает подругу на диван, -- мы так редко видимся, а тут ты совсем пропала.
   -- У меня проблемы, -- говорит Зина.
   -- Серьезно, давай, рассказывай, что случилось?
   -- Случилось самое страшное, что может произойти с женщиной, -- отчужденно произносит Зина.
   -- Не интригуй, говори, что случилось, говори, -- Люда заерзала на месте.
   -- Ну, как тебе сказать....
   -- Зиночка, ты живешь сама по себе. Как я завидую твоей свободе; ходишь куда хочешь, с кем хочешь с тем и дружишь, не то, что я живу по все сущей опекой родителей.
   -- Можно сказать и так -- я свободна, но, за свободу нужно платить.
   -- Что ты имеешь ввиду?
   -- Если б ты знала, как трудно нести бремя независимости в мои годы, когда нужно поделиться с родителями самым сокровенным, поговорить по душам.
   -- Да ты не в себе, я вижу. Ну, давай, рассказывай, я буквально горю от нетерпения, что у тебя. Что-то случилось?
   -- Случилось!? Именно, случилось -- я беременна.
   -- Неужели? Ой, как интересно! Ты спала с мужчиной, ты забеременела от мужчины?
   -- Естественно, не от духа святого. Хотя, конечно, тебе, старой деве, нет дела для таких проблем.
   -- Не надо, я совсем не старая. Ты лучше скажи, наверно очень приятно спать с мужчиной?
   -- Приятно? Конечно, приятно, да, а потом предстоит расплата за содеянный грех.
   -- Грех?!
   -- В том-то и дело, что мы теряем рассудок, когда оказываемся в объятиях мужчины и совершенно не думаем о последствиях.
   -- Ты хочешь сказать, что забеременела случайно?
   -- В том-то и дело, что случайно.
   -- А он, он согласен, что ты родишь?
   -- Кто он? Его нет, и сейчас, я просто не знаю что делать.
   -- Все равно, я тебе завидую -- у тебя был мужчина.
   -- Глупая! Нет, ты посмотри на нее! Ты совсем дура, что ли?! Я говорю о своем несчастье, а она завидует мне. Нет, лучше б я не говорила тебе об этом, -- произнесла Зина сердито.
   -- Извини, извини, Зина, -- оправдывается Люда, -- для меня это так неожиданно. Понимаешь, для меня любовные отношения -- это что-то далекое, нереальное, таинственное и романтичное.
   -- Люда, сколько тебе лет? -- вдруг спрашивает Зина.
   -- Двадцать семь, а что? -- смущенно отвечает Люда.
   -- Тебе нужно срочно замуж.
   -- Я согласна в любую минуту но, за кого?
   -- Ненормальная, как ты найдешь кого-то сидя дома или пропадая на работе, в своем детском садике?
   -- Действительно, у нас там нету никого из мужчин. Что разве дворник, и тот вечно пьяный.
   -- Люда, я пришла поделиться своим горем, получить совет, сочувствие, а вместо этого приходится горевать за твою непорочность. Ты хоть и старше меня, но в таком деле, видно, ты мне не советчик, -- Зина встала с места.
   -- Зина, ты обиделась, ты собираешься уходить? Не уходи, Я не виновата, что не могу судить о таких вещах как взрослая женщина. Зина, когда ты родишь, я смогу помочь тебе ухаживать за ребеночком.
   -- Я еще не уверена, буду ли рожать вообще.
   -- Как, неужели сделаешь аборт!?
   -- Не знаю. Я не знаю, что мне делать и не могу найти дельного совета.
   -- Зиночка, только не делай аборт. Мы вместе будем ухаживать за ребеночком.
   -- Господи, какая же ты все-таки глупая! Ты представляешь, что такое иметь ребенка в мои годы, да еще в моем положении, когда не на кого положиться. Единственная родная мать и та пьяница.
   -- Извини, извини, я опять не то говорю.
   -- Ну, чего уж тут. Ну, ладно, я пойду, извини, что побеспокоила.
   -- Зина, ты наверно сердишься за мою глупость, извини, может побудешь еще немного, попьем чаю.
   -- Нет, спасибо, я пойду. Люда, я совсем не сержусь на тебя. Это я заварила кашу, и мне ее расхлебывать, а тебе и впрямь нужен мужчина иначе, действительно, сойдешь с ума сидя дома, под крылом у родителей.
   -- Вот ты бы и познакомила меня, с кем ни будь.
   -- Господи, только теперь мне этого не хватало. Дай объявление в газету, обратись в службу знакомств....
   -- Когда ни будь, наберусь смелости, так и сделаю.
   -- Когда это будет..., ну, ладно, как только утрясу свои дела, загляну к тебе, а теперь, извини, я пойду.
   -- Я провожу тебя до остановки.
   -- Не надо меня провожать, -- Зина направилась к выходу.
   -- Обязательно заходи, не забывай меня, ведь ты у меня единственная подруга, -- на ходу тараторит Люда.
   -- Обязательно загляну. Ну, пока! -- говорит Зина, и они по-дружески целуются в коридоре.

Зина уходит.

Люда садится на диван и задумчиво смотрит в одну точку.

  
  
  

-- 9 --

  

Рынок.

Олег рисует портрет.

   -- Чуть-чуть в сторону,-- говорит он, девушке и карандашом указывает куда смотреть.
   -- Я тебе не помешаю? -- около него останавливается Петрович. Подмышкой у него пакет -- картина, как догадался Олег.
   -- Как знать, похоже, ты решил составить мне конкуренцию.
   -- Какую там конкуренцию, но не мешало бы похмелиться, а денег... сам знаешь...
   -- Давай, давай -- вытаскивай свое произведение, можешь поставить рядом с моей.
   -- Ты еще не продал ее? -- Петрович зашелестел бумагой, разворачивая пакет.
   -- Ту продал, а это другая, копия предыдущей. Располагайся и не мешай мне, видишь, у меня клиентка.

Рядом останавливались любопытные прохожие.

Их больше интересовало, как работает Олег, нежели выставленные картины.

   -- Ну вот, кажется все, -- сказал Олег и протянул девушке рисунок, -- нравится?
   -- Очень красиво, мне нравится.
   -- Я доволен, что тебе понравилось, только предупреждаю -- денег не надо.
   -- Ой, спасибо.

Девушка попрощалась и ушла.

   -- Как, ты отказался от денег!? -- к нему подскочил Петрович, -- ну, взял бы для меня, хоть на бутылку пива.
   -- На пиво? На пиво, пожалуйста! -- Олег достал из кармана деньги и протянул Петровичу, -- только пиво, не вздумай хлебануть вина, а то не хватало мне здесь рядом пьяного коллеги.
   -- Я мигом, -- произнес на ходу Петрович, и скрылся в толпе.

Вокруг суетился пестрый базарный люд.

Подошли цыганки, предложили погадать, на что он ответил резким отказом.

И тут, остановились двое мужчин.

   Они некоторое время по-английски беседовали между собой, рассматривая картины, потом, один из них спросил на ломаном русском.
   -- Сколько стоит? -- он указал пальцем на картину Петровича, что не мало смутило Олега (он ведь не спросил, сколько тот за нее хочет).
   -- Пятьдесят! -- выпалил Олег, -- фифти, -- уточнил он.
   -- Я покупать,-- сказал иностранец и полез в карман за кошельком.
   Олег помог уложить картину в дипломат, скорее похожий на чемодан и остался дожидаться Петровича, сжимая в кулаке зеленую купюру.
   -- А куда подевалась моя картина? -- удивился подошедший Петрович.
   -- Продал, -- сказал Олег и протянул ему банкноту
   -- С ума сойти, так вот он, какой доллар! -- Петрович стал внимательно рассматривать купюру.
   -- А сколько это будет в деньгах,-- спросил он.
   -- Папаша, давай разменяю,-- к нему обратился хорошо одетый молодой человек.
   -- А сколько за нее дашь? -- спросил Петрович.
   -- Двести пятьдесят.
   -- Шутишь!? -- удивился Петрович.
   -- Двести семьдесят и ни рублем больше.
   -- Триста -- рявкнул в раз смекнувший Петрович.
   -- Триста так триста, -- сказал незнакомец, вынул кошелек и отсчитал назначенную сумму.
   -- Олежек! Какие бабки! -- воскликнул Петрович, едва незнакомец удалился, -- два месячных оклада в моем кинотеатре, Олежек, мы сегодня гудим, я угощаю, -- не унимался от радости Петрович.
   -- Да... а... а..., Петрович, задал ты мне задачку, -- произнес Олег, складывая мольберт. Теперь я наверно, заброшу копировать картинки, и всерьез возьмусь за живопись. Ну, что ж, раз угощаешь, пошли, отметим твой триумф.
  
  

-- 10 --

  

Игорь и Наташа в обнимку сидят на скамейке у подъезда.

   -- Где же она пропадает так долго? -- побеспокоилась Наташа, -- договаривались в шесть.

Игорь посмотрел на часы.

   -- Уже почти пол седьмого, -- сказал он. -- Может, забыла о встрече. Сидит себе, смотрит телевизор. Поднимись, узнай, почему не выходит, мы можем опоздать на прием к врачу.
   -- Пошли вместе, -- Наташа потянула Игоря за руку.
   -- Еще чего, сходи сама.
   -- Ну, пошли, ты постоишь в коридоре, а я позвоню.
   Игорь нехотя встал, и они по грязным лестничным пролетам поднялись на второй этаж. Наташа позвонила. Никто не открывал. Она настойчиво позвонила еще раз. Дверь открылась и на пороге появилась взлохмаченная, небрежно одетая женщина.
   -- Зины дома нету, -- сказала она.
   -- А где она, может быть, не подскажете?
   -- А чёрт ее знает, где ее носит! -- выругалась женщина и захлопнула дверь.
   -- Я так понял, -- это ее мать выходила? -- спросил Игорь по пути вниз.
   -- Ага, ее мать. И отчим у нее не лучше, такой же пьяница.
   -- Им наверно все равно, что с ней, где она и с кем, - предполагает Игорь.
   -- Я раньше ей завидовала -- гуляй, сколько хочешь, никто не опекает, -- говорит Наташа.
   -- Нашла чему завидовать, -- отозвался Игорь.

Они вышли во двор.

   -- Будем ждать еще? -- спросил Игорь.
   -- Глазам не верю! -- вдруг произнесла Наташа и застыла как вкопанная.
   К ним приближалась Зина в сопровождении мужчины, на вид значительно старше ее по возрасту с заметной проседью в волосах.
   -- Наташа извини, что опоздала. Аркадий приехал и разыскал меня. Кстати, познакомьтесь.
   -- Аркадий, -- сказал незнакомец и оскалился улыбкой.
   -- Игорь, -- смущенно сказал Игорь и пожал протянутую ладонь.
   -- Наташка, тут произошло такое, -- возбужденно говорит Зина, -- Аркадий нашел меня, а когда узнал, что я в положении, то очень обрадовался. Ну, в общем... потом..., я потом тебе все расскажу, а сейчас извини, мы торопимся, -- она чмокнула Наташу в щеку, подхватила своего Аркадия под руку, и они зашагали прочь.
   -- Ну и Зинка у тебя, я скажу, а я вначале подумал, что это ее отец, -- промолвил обескураженный Игорь.
   -- Я сама ничего не знала, она мне ничего о нем не рассказывала, -- озадаченно произносит Наташа.
  
  

-- 11 --

  

Олег в своей мастерской.

   Он разложил свои работы, рассматривает их, нервно мечется от одной картины к другой. Вдруг хватает одну из них и со злостью швыряет в угол, другую -- туда же. Хватает третью и, держа на вытянутых руках и, во весь голос произносит:
   -- Разве это живопись? Мазня! Натуральная мазня! Тут искусством и не пахнет, обыкновенное ремесло! -- он отбрасывает картину в сторону и хватается за голову и падает на диван. Ради чего я учился? А какие мечты лелеял! О признании, о славе! Мне уже за тридцать, а кем я стал? -- заурядным ремесленником, не более! -- говорит он себе.

В это время раздается звонок в дверь.

Он не торопясь, поднимается, отбрасывает назад длинные волосы и идет открывать.

   -- Извини, что я так поздно, можно войти? -- говорит Ольга и бросается обнимать его; губы тянутся в поцелуе.
   -- Ничего, -- холодно говорит он, и чуть ли не вырывается из ее объятий.
   -- Что-то случилось? -- недоумевает она.
   -- Все нормально, -- сдержанно отвечает Олег.
   -- Нет, я вижу ты сегодня не в духе, что с тобой? И картины разбросаны..., -- Ольга окинула взглядом мастерскую, -- скажи, что случилось?
   -- Да так..., творческие муки, -- говорит Олег и обессилено опускается на диван.
   -- Мученик ты мой, -- проворковала она, присела рядом и, обнимая его за шею, спросила: -- я могу их хоть как-то облегчить?
   -- Не надо, и вообще..., мне кажется ты сегодня не к стати, -- сказал он и резко отпрянул в сторону
   -- Ах, так! -- она вскочила и бросилась одеваться.
   -- Подожди! -- он подскочил к ней, вырвал из рук шубу и повесил обратно, -- не надо, извини, я погорячился. Я действительно сегодня не в духе, -- говорит он, целуя ее, и проводил обратно на диван.
   -- Я люблю тебя, а ты гонишь меню как последнюю стерву, -- с обидой в голосе произносит Ольга.
   -- Ну, перестань, извини, -- он одаривает ее легким поцелуем, -- у меня действительно неважное настроение.
   -- Может, продолжишь писать мой портрет и успокоишься за работой?
   -- Какая работа с таким настроением, Оленька, я, пожалуй, выпью.
   -- Я тоже не откажусь, -- поддержала Ольга.
   -- Сейчас организуем, -- сказал Олег и направился к холодильнику.

Ольга принялась собирать разбросанные картины.

   -- Ты, почему раскидал все?
   -- Они мне не нравятся, оставь, иди к столу, я даже отыскал шоколадку на закуску.
   -- А мне нравится, -- она поставила на мольберт одну из картин, -- какой красивый пейзаж! Подари мне его.
   -- Можешь забирать хоть все, потом, а сейчас иди сюда, присоединяйся.
   -- Ты хочешь прославиться, стать знаменитым художником, -- спросила она, присаживаясь к нему поближе.
   -- Кто же этого не хочет но, ни каждому дано.
   -- Неужели обязательно нужно быть гением, чтобы прославиться.
   -- Не обязательно, просто, нужно быть одержимым. Отречься от всего: от всех житейских удобств, от пищи, от женщин, жить на чердаке, ходить в лохмотьях... и, работать, работать, работать... и тогда, может быть, после смерти, тебе отдадут должное и нарекут гением.
   -- Но, есть же художники при жизни богатые и знаменитые.
   -- Да, есть, но мне это не светит. Наверно я неудачник.
   -- Милый, успокойся, не все так плохо. И не обязательно быть знаменитым, чтобы жить в мире и согласии.
   -- Нет, я должен, должен что-то сделать, чтобы оправдать свое призвание, не спиться, не скатиться дальше, вниз, как это делают многие.
   -- Хорошо, хорошо, только успокойся.
   -- Действительно, что это я..., -- сказал Олег, -- тем более, когда со мной рядом такая славная женщина.

Он обнимает Ольгу.

   -- Ты бы хотел жениться на мне?
   -- Не знаю, и вообще, о женитьбе я никогда не думал.
   -- За тридцать три года, никогда, никогда?
   -- Нет! -- резко сказал Олег, -- у меня начисто отсутствует семейное чувство. Я вырос без отца, у меня не было ни сестренки, ни брата, ни дедушки, ни бабушки -- одна мать. Она жила замкнуто, никем не общалась. С детских лет я не помню в нашем доме -- ни мужчин, ни женщин. Так что, я люблю одиночество, я к нему привык.
   -- И тебе никогда не бывает скучно? -- спросила Ольга.
   -- Почему, иногда находит скука, -- ответил Олег после короткого молчания, -- но, я гоню ее испытанным способом.
   -- Это как?
   -- Просто-напросто опрокидываю стакан другой и никакой скуки, -- Олег опрокидывает рюмку и отламывает плитку шоколада.
   -- Так можно спиться, -- говорит Ольга и делает глоток из своей рюмки.
   -- Можно, -- выдохнул Олег, -- но, во всяком случае, по-моему, это лучше, чем несчастный брак. Кстати, а ты что, серьезно вышла б за меня замуж.
   -- Почему и нет? -- игриво сказала она и преданно посмотрела ему в глаза.
   -- Мне кажется, будет несчастной та женщина, которая решит связать со мной свою судьбу. Неужели ты так несчастлива в своем замужестве?
   -- Глупенький! Будь это иначе, я не находилась бы здесь, рядом с тобой, -- воркует Ольга и прижимается к Олегу.
  
  

-- 12 --

  

Игорь на работе.

Он грузит ящики с пивом на пару с другим грузчиком.

   -- Я вижу, ты из интеллигентной семьи, -- сказал напарник, когда они присели отдохнуть. Это был средних лет мужчина; испещренное морщинами и шрамами лицо говорило о бурно прожитых годах.
   -- Почему Вы так решили?
   -- Не материшься, похоже, не пьешь и, даже не куришь.
   -- Долго ли этому научиться всему этому?
   -- Научиться не долго, а вот, чтобы избавиться потом от дурных привычек -- не хватит оставшейся жизни.
   -- Тогда, стоит ли прививать эти дурные привычки.
   -- Как сказать, не испытав дурных привычек, как определить какие хорошие, -- философски отметил напарник. -- А ты, может, поделишься, что это привело тебя в грузчики, какая такая трагедия?
   -- Почему обязательно трагедия? Может мне нравится эта специальность.
   -- Специальность? Тоже мне специальность, -- мужчина усмехнулся, -- вот токарь, например, специальность, слесарь или плотник -- тоже. У них разряд есть, а вот ты представляешь -- грузчик первого разряда, или третьего? Тут или хороший грузчик или плохой. Нет, браток, это не специальность, а просто работа, правда, без нас -- никуда.
   -- Тогда, почему Вы не приобрели специальность.
   -- Я, браток, в прошлом ведущий инженер.
   -- А почему не работаете по специальности?
   -- Почему?.., -- напарник на минуту задумался, -- спился! -- обреченно выдохнул он.
   -- Как спился?
   -- Очень просто пил, пил, понизили просто инженером -- пил, перевели в рабочие -- продолжал пить и вот, теперь я здесь -- грузчик.
   -- Так ведь трезвый, и не с похмелья вроде.
   -- Ха, ха, ха, -- засмеялся напарник, -- это пока трезвый. У меня, дружок, вторая стадия алкоголизма. Я могу месяц не пить, а то и два но, стоит опрокинуть стакан и, в запой этак дней на десять.
   -- И Вы не женат наверно?
   -- Тебя принимала на работу женщина, заведующая, такая... блондинка?
   -- Да.
   -- Так вот она -- моя жена, -- напарник сделал паузу и добавил: -- правда, живем порознь.
   -- Неужели так сложно не пить вообще?
   -- Сложно, браток, очень сложно, я даже пробовал кодироваться однажды, с полгода не пил, а потом -- все по новой началось. Постой-ка, постой-ка, -- напарник привстал, -- смотри, похоже, они что-то замышляют.
   -- Где?
   -- Вон там, напротив комка, видишь парней. Так, так, так, двое вошли с сумкой, а этот явно их сообщник, смотри, как подозрительно оглядывается по сторонам. Нет, тут что-то неладное. Ты понаблюдай пока, а я пойду звонить в милицию.
  
  

--13 --

  

В помещении минимагазина.

   Ольга, (владелица магазина, жена Аркадия) и продавщица (молодая девушка) роются на полках -- сортируют товар.
   -- Ящик с пивом пусть стоит здесь поближе у самых ног. Давай поставим наверх еще один. Сигареты не ложи так близко к витрине -- утащат, не заметишь.
   -- Ольга Николаевна, здесь пакет с молоком потек.
   -- Запиши в журнал когда будешь передавать смену...

В дверях, появились два человека в масках.

Женщины оторопело смотрят на столь неожиданных посетителей.

   -- Спокойно, это налет! -- на прилавок плюхнулась здоровенная дорожная сумка.
   -- Мамочки! -- взвизгнула девушка.
   -- Спокойно, не орать! -- один из них с пистолетом в руке грубо затолкал женщин подальше в угол, другой уже набивал сумку товаром.
   Ольга, молча, с ужасом на лице наблюдала акт вандализма, и вдруг не выдержав, воскликнула, -- хвати, хватит!
   -- Я сказал, молчать! -- ее грубо толкнул налетчик, -- возьмем столько, сколько надо, -- где ключи от кассы?
   -- Марина, где-то у тебя -- отдай им ключи, -- говорит Ольга.
   -- Не толкай сюда блоки с сигаретами, -- нервно говорит грабитель сообщнику. Он выбросил из сумки сигареты и стал пичкать туда бутылки с коньяком.
   -- А шоколад брать?
   -- Бери, и консервы тоже.
   -- Нет, ты как хочешь, а я умираю от жажды, -- вдруг сказал один из налетчиков и открыл бутылку пива,
   -- Я тоже хочу, -- сказал другой сквозь маску. Он положил на прилавок пистолет, начал пальцами рвать маску в попытке сделать отверстие для рта. В это время он выглядел так комично, что продавщица хихикнула.
   -- Помоги мне, у тебя есть, что ни будь острое, -- хрипел он.
   В это время Ольга не выдержала и, схватив с полки пластмассовую бутылку с кока-колой, запустила в налетчиков.
   -- Гады! Паразиты! Проваливайте отсюда! -- безумным голосом кричала она, швыряя в них все, что попадалось под руку.
   -- И тут послышался вой милицейской сирены, взвизгнули тормоза. Едва грабители успели нырнуть под прилавок, как в помещение ворвались два милиционера, и через минуту налетчики лежали на полу в наручниках, лицом вниз.
   -- Никто не пострадал? -- спросил милиционер.
   -- Как же! Мы так перепугались, хорошо вы подоспели вовремя
   -- И это их оружие? -- милиционер, взял с прилавка пистолет, -- такой игрушки пугаться не надо, -- сказал он и щелкнул в сторону.
   -- Что с ними будет? -- спросила Ольга, -- совсем пацаны еще.
   -- Будем составлять акт, принесите стул, -- сказал милиционер.
  
  

--14 --

  

В полумраке ресторана, за столиком Аркадий и Зина.

   -- Мне так неловко. Я еще никогда не была в ресторане, -- говорит Зина, -- все так модно одеты, в золоте.... Хорошо полумрак, а то, все бы увидели, как я одета.
   -- Глупенькая, здесь не званый вечер и никому нет дела до твоей одежды.
   -- Да уж, я заметила, как пристально смотрел на меня швейцар, когда мы входили.
   -- Он для того и стоит там, чтобы все замечать, -- сказал Аркадий и, немного подумав, добавил, -- смотрел он не на то, как ты одета, а обратил внимание, как ты выглядишь.
   -- Что, разве я такая страшная?
   -- Ну что ты, совсем наоборот, ты очень красивая, но слишком молодая для подобных заведений.
   -- Ах, вот оно что! Теперь я поняла. Он, наверное, принял меня за малолетнюю проститутку.
   -- Скорей всего да, -- криво усмехнулся Аркадий, -- отцы не водят дочерей по ресторанам.
   -- Это ужасно, между нами так заметна разница в возрасте!? -- удивленным голосом произносит Зина.
   -- А ты как думаешь?
   -- Я почти не замечаю.
   -- Это ты, а я замечаю, и со стороны тоже видят и, надо сказать, я сделал глупость, затащив тебя в ресторан.
   -- Аркадий, давай уйдем отсюда куда-нибудь в другое место.
   -- Ни в коем случае, раз пришли, то останемся, только никакого спиртного к тому же я за рулем, ты ведь не сможешь повести машину.
   -- А хотелось бы научиться. Ты меня научишь -- да?

Подошел официант.

Аркадий заказал самую изысканную еду и себе, не удержался, заказал рюмку коньяка.

   -- Ты только что зарекся про спиртное, -- сказала Зина, когда официант удалился.
   -- Я немного -- это не повредит.
   -- Ты часто пьешь, -- Зина пристально посмотрела ему в глаза.
   -- Нет, нет, как все. Не беспокойся, моя девочка, -- Аркадий слегка коснулся указательным пальцем ее носа.
   -- Я прошу, не называй меня девочкой. Когда ты говоришь так, я чувствую себя такой маленькой глупышкой, а я, как никак, собираюсь сама стать мамой, и у меня будет своя маленькая девочка или мальчик. Кстати, ты бы кого предпочел -- мальчика или девочку?
   -- Мне все равно. У меня, вернее у нас не было детей.
   -- Почему?
   -- Зина, дорогая, я не хочу вести разговор о своей прошлой жизни, -- произнес Аркадий; взял ее ладонь и прижал к губам, -- не лучше ли подумать, что нам делать дальше?
   -- Ты же сказал, что разведешься с женой.
   -- Да, милая, да, разведусь, а тебе нужно окончить одиннадцатый класс и мы сыграем настоящую свадьбу.
   -- А теперь мы будем часто встречаться?
   -- Разумеется, как можно чаще, по возможности -- каждый день.
   -- Ой, боюсь, что передумаешь за это время, и останусь я одна, никому не нужная.
   -- Не бойся сожалению, я не могу дать тебе никаких гарантий, милая, ты должна поверить мне на слово, просто поверить.

Она молча кивнула головой.

   -- Признайся честно -- ты вспоминал обо мне... ну... с тех пор как мы расстались?
   -- Очень часто, ведь прошло не так много времени. Я каждое утро вставал с надеждой найти тебя и часами бродил по тем местам, где мы встречались. К счастью, я нашел тебя и, не случилось то непоправимое, что могло произойти.
   -- Да, я была в ударе, когда поняла, что беременна. Я не знала, что делать, и некем было поделиться своим горем кроме школьной подруги, но чем она могла помочь мне, такая же не опытная, как и я.
   -- Дорогая, милая моя... все уже позади -- слава богу, а когда поженимся, то уже не расстанемся никогда, -- произнес Аркадий, и ему так захотелось обнять, прижать к себе это слабое, беззащитное существо, и он прижал к губам ее маленькую ладонь.
   -- Аркадий, на нас смотрят, давай уйдем, я уже достаточно поела.
   -- Кто смотрит?
   -- Мужчина за столиком с боку, -- Зина показала взглядом.

Аркадий повернул голову.

Действительно, там находился Сергей.

   -- Зина, я думаю нам пора, -- сказал Аркадий, -- ты иди вперед, одевайся и выходи к машине, а я рассчитаюсь и последую за тобой.

Зина ушла.

Аркадий заплатил за столик и подошел к Сергею.

   -- По какому случаю в кабаке? -- спросил он у Сергея.
   -- Маленький семейный юбилей, -- ответил тот, -- ты, где ее подцепил? -- тут же поинтересовался Сергей.
   -- В другой раз расскажу, мимоходом о деле, ты договорился с шефом об отпуске?
   -- Еле упросил отпустить, на три дня.
   -- Отлично, значит, во вторник летим, -- сказал Аркадий, попрощался и поспешил к выходу.

В фойе Аркадий задержался у таксофона.

Телефон не отвечал.

   -- Поедем ко мне, -- сказал он в машине.
   -- А жена? -- Зина вопросительно смотрит на него.
   -- Ее нету, и будем надеяться, до нашего приезда не придет, -- сказал он, запуская мотор.
  
  

--15 --

  

Аркадий и Сергей встречаются в аэропорту.

   -- Где пропадал вчера весь день? -- спросил Сергей.
   -- Причина банальная -- проспал, а потом вовсе не захотелось идти на работу. Пришлось оформить больничный у знакомого врача, -- ответил Аркадий.
   -- Это после бурной ночи с малолеткой из ресторана. Кстати, кто она такая?
   -- Ты не поверишь -- моя будущая жена.
   -- Ничего себе! Значит, поскольку нет своих детей, ты решил обзавестись дочкой и женой одновременно, в одном лице, так сказать?
   -- Не говори глупости. Я серьезно -- она скоро будет моей женой, как только закончит школу.
   -- К тому же -- она школьница! Итак, ты говоришь, вчера был на больничном... хотелось бы мне знать, и какой же врач тебе выписывал справку, не психиатр ли?
   -- Не надо подкалывать, я говорю серьезно.
   -- Серьезно! -- тогда извини. Но, тем не менее, ты можешь объяснить мне, как старому другу -- что у тебя с этой девчонкой?
   -- Я уже сказал тебе она -- моя будущая супруга, -- раздраженно ответил Аркадий.
   -- Неужели так серьезно?
   -- Она ждет ребенка, и мы скоро поженимся.
   -- Удивительно! Раньше, что-то, ты ничего не рассказывал о ней, -- Сергей с неподдельным удивлением смотрит на друга, -- я понимаю случайная встреча, но это, похоже, целый роман.
   -- Послушай, кажется, объявили регистрацию на наш самолет, -- Аркадий вскочил с кресла, -- пошли, станем в очередь.
   -- Что ж, пошли, разочарованно сказал Сергей, -- надеюсь, в самолете ты поподробнее расскажешь о своем романе.
   -- Может быть, -- неопределенно сказал Аркадий.
  
  

-- 16 --

  

Квартира Гордеевых.

Отец и сын в кухне.

   -- Кто мог подумать! Разве мог я представить, кода ни будь раньше, что мой сын бросит институт и пойдет в грузчики! -- громогласно неистовствует Николай Иванович, -- умный, красивый, талантливый парень, а скатился на самое дно. Ну не хочешь учиться -- не надо! Но не позорь ни меня, ни свою мать -- кандидата наук. Я еще понимаю -- пойти подработать и сам, будучи студентом, разгружал вагоны. Но, я жил в общежитии, и стипендии едва хватало на хлеб и сигареты, а тебе, что тебе не хватает!?
   -- Опять шумите? -- вмешалась только что пришедшая мать (она, в верхней одежде, остановилась в проеме двери).
   -- Ты можешь себе представить? Твой сын -- грузчик!
   -- Что ж, по крайней мере, зарплату будет получать вовремя. Мы свой оклад третий месяц не видим, -- спокойно сказала она, снимая пальто.
   -- А он подумал, нужна ли его зарплата, когда страдает репутация семьи.
   -- Какая репутация в наше время? Ты посмотри, кто разъезжает на иномарках -- воры и жулики, а ты, со своей репутацией, имеешь нищенскую зарплату -- даром что директор предприятия.
   -- Я что-то не понимаю, еще вчера ты была всецело на моей стороне, а теперь, значит, ты поддерживаешь позицию сына! -- набросился Николай Иванович на жену.
   -- Ах, разбирайтесь сами! -- отмахнулась мать, -- только освободите кухню, я буду готовить ужин.

Николай Иванович с Игорем ушли в зал.

   -- Очень обидно, сынок, в самом начале самостоятельной жизни ты делаешь такие непоправимые ошибки, -- продолжал Николай Иванович уже более спокойным тоном, -- ну что ж, раз так получилось, я постараюсь приткнуть тебя, куда ни будь у нас на производстве.
   -- Ты хочешь, чтобы я пошел учеником слесаря или плотника, или может, посоветуешь еще пойти учиться в училище?
   -- Конечно, нет, я найду тебе место в конторе.
   -- Не надо, мне нравится моя работа, и я ничего не хочу менять.
   -- Но я не желаю, чтобы ты ежедневно находился среди сквернословия, пьянства и грязи! -- вскипел Николай Иванович.
   -- Отец, я не собираюсь всю жизнь оставаться грузчиком. Ты ведь знаешь, у меня далеко идущие планы, а теперь извини, мне нужно идти, у меня сегодня репетиция и свидание с Наташей.
   -- Ты по-прежнему встречаешься с ней, интересно знать, как она отнеслась к твоей выходке?
   -- Никак. Ну, я пошел, -- бросил Игорь и вышел.
  
  

-- 17 --

  

Вена.

Гостиничный номер.

   -- У меня страшное желание поесть после такого перелета, -- говорит Аркадий, распахивая дверцу холодильника, -- тут одни напитки, -- сокрушается он.
   -- Еду можно заказать в номер, но это дорого обойдется.
   -- Заказывай! Я хочу хоть немного ощутить этот западный хваленый сервис.
   -- Как скажешь, -- согласился Сергей и поднял телефонную трубку.

Он произнес несколько фраз по-немецки вперемешку с русскими словами.

   -- Я обратил внимание, что здесь многие говорят по-русски, -- сказал Аркадий.
   -- Многие да не все. И только здесь, к сожалению, осознаешь, как был глуп, когда прогуливал уроки немецкого в школе.

В номер постучали.

Вошла горничная с разносом и аккуратно все расставила на столе.

   -- Данке шен,-- поблагодарил Сергей.
   -- Да, без переводчицы нам не обойтись, -- сказал Аркадий, усаживаясь за стол. Мы должны ее отыскать, сегодня же, поскольку время у нас в обрез. Я думаю, а не махнуть ли нам сразу на фирму?
   -- Ни в коем случае, -- отрезал Сергей, -- мы без официального уведомления. Они могут заподозрить неладное, и откажутся иметь с нами всякие отношения. По крайней мере, это неразумный ход, когда у нас есть ее домашний адрес.
   -- Верно, мы не должны поступать опрометчиво, -- согласился Аркадий, -- в таком случае заканчиваем трапезу и ловим такси.
   -- Ты хочешь сказать, заказываем такси, -- поправил Сергей.

В это время раздался стук в дверь.

Друзья удивленно переглянулись.

   -- Кто это мог быть? -- сказал Сергей и пошел открывать.
   -- Ребята вы из России! -- воскликнул молодой парень в вызывающей одежде, с серьгой на мочке уха и с папкой в руках, -- я подумал, могу быть вам чем-то полезен. Я здесь уже два года и все знаю. Вы как -- туристы или по делам?
   -- По делу, и мы никого в помощники не просили, -- сказал Сергей, насильно толкая парня обратно за дверь.
   -- Ребята, я могу устроить вам классный отдых: домик в горах, лыжная прогулка, девочки... смотрите, какие девочки! -- он открыл папку, откуда посыпались на пол фотографии обнаженных девиц.
   -- Сергей! Оставь, пусть войдет, -- сказал Аркадий из-за стола.
   -- Любую из них я могу доставить вам в номер, хоть сейчас, -- не унимался парень.
   -- Тебя как зовут? -- спросил Аркадий.
   -- Влад.
   -- Так вот что Володя, успокойся, девицы твои нас не интересуют, по крайней мере, сейчас, -- спокойным тоном произнес Аркадий, -- ты лучше подскажи нам, где тебя искать, если будет нужно.
   -- Без проблем, очень просто, -- сказал Влад, ползая по полу, собирая фотографии, -- я оставлю свою кредитку.

Он положил на стол пеструю картонку.

   -- Зачем он тебе? -- спросил Сергей, когда посетитель скрылся за дверью.
   -- Пойми, мы здесь как в пустыне и хоть какое-то знакомство не повредит.
   -- Ты не находишь, что у него весьма странный профиль деятельности.
   -- Ну, почему, я бы лично не отказался погудеть с девочками здесь за границей.
   -- У нас масса дел и мало времени, -- сказал Сергей и добавил с усмешкой, -- к тому же не забывай, тебя ждет беременная жена
   -- К сожалению, вот когда разбогатеем, возможно, эта кредитка нам пригодится, -- мечтательно произнес Аркадий, -- а сейчас, вызывай такси.

Сергей взялся за телефон.

  
  

-- 18 --

  

Пригородная зона Вены, аккуратные домики.

Аркадий и Сергей останавливаются у одного из них.

Сергей нажимает кнопку домофона.

   -- Кто вы? -- динамик отозвался по-русски женским голосом.
   -- Мы из России.
   -- Вижу, что из России, а конкретно к кому?
   -- Мы хотим повидать фрау Ингу.
   -- Я слушаю вас,
   -- Инга, это Сергей, инженер из Москвы, вспомни, осенью заключали договор с вашей фирмой.

Лязгнул замок, и дверь медленно распахнулась.

   -- Я так рада видеть соотечественников в этой глуши,-- она встретила их на ступеньках веранды. Проходите, проходите...

Они вошли в просторную, со вкусом отделанную комнату.

   -- Располагайтесь, я сейчас, -- засуетилась Инга, -- Эльза! Эльза! -- крикнула она, -- принеси гостям кофе.
   -- Вы не представляете, как приятно оказаться в компании с соотечественниками, хоть не надолго. Я всегда смотрю по телевизору передачи из Москвы. Просто ужас, что творится в России, куда катится страна! Ну ладно, кому как не вам это знать, итак, что вас забросило в наши края?
   -- Надеюсь, вы помните, когда-то мы заключили контракт на поставку оборудования нашему комбинату, -- Сергей открыл дипломат и достал кипу бумаг, -- вот копия договора.
   -- Да, помню, -- ответила Инга, но к бумагам не прикоснулась.
   -- Мы бы хотели навести кое-какие справки о состоянии дел по этому договору.
   -- Вы хотите, чтобы я помогла вам с переводом?
   -- Да, и не только, Инга, мы бы хотели познакомиться, с кем ни будь из фирмы, так сказать не официально.
   -- Я догадываюсь, вы здесь по собственной инициативе и, хотите половить рыбку в мутной воде? -- произнесла она после некоторого раздумья.
   -- Будем откровенны -- да, и не без пользы для вашей фирмы, -- сдержанно произнес Сергей.
   -- К сожалению, вы меня немного расстроили но, я устрою вам такую встречу.
   -- И как скоро? В нашем распоряжении не более трех дней, -- в диалог вступил Аркадий.
   -- Сегодня, прямо сейчас и, скажу, вам повезло -- он сравнительно недавно эмигрировал из России но, уже не плохо устроился здесь и, не исключено, такой же мошенник как многие русские. Может, я ошибаюсь? -- она испытующим взглядом посмотрела то на одного, то на другого.

Друзья не нашли, что ответить и только переглянулись.

   -- Извините, я покину вас на минутку, -- сказала она и ушла куда-то на второй этаж по винтовой лестнице.
   -- Прекрасно! Все складывается как нельзя лучшим образом, -- ликовал Аркадий.
   -- Успокойся, еще не известно, что он за тип, -- тихо сказал Сергей.
   -- Ты что имеешь в виду?
   -- А вдруг сотрудник КГБ.
   -- Ну, загнул! В таком случае Инга, тоже агент КГБ. Тогда, чего мы ждем? Пока не поздно нам надо делать ноги, -- с усмешкой произнес Аркадий.
   -- Конечно, это домыслы но, во всяком случае, нам надо быть предельно осторожными.
   -- Я согласен -- осторожными, но не чересчур подозрительными, иначе, можно свихнуться.
   -- Приумолкни, они уже спускаются.

К ним приблизился полноватый мужчина.

   -- Я вас приветствую, товарищи или, все-таки, господа? -- сказал он, протягивая руку, и представился: Рудольф Николаевич.

На минуту воцарилось неловкое молчание.

   -- Отчасти, со слов Инги, я в курсе дела, разговор предстоит серьезный, -- произнес Рудольф Николаевич, и, хлопнув себя по колену, спросил: -- что пить будем -- водку, коньяк?
   -- Можно и то и другое, -- полушутя сказал Аркадий.
   -- Вот это по-нашему! -- оживился Рудольф Николаевич. Он окликнул Ингу, и попросил принести водку.
   -- Итак, изложите суть дела, -- сказал Рудольф Николаевич, после того как они выпили за встречу.
   -- Года полтора назад мы, вернее наш комбинат с вашей фирмой заключили договор на поставку оборудования. Мы перечислили валюту, судя по документам еще в октябре, а об оборудовании, как говорится, ни слуху и ни духу.
   -- Во-первых, я не владелец фирмы, а работаю там с недавних пор и, потом, почему вы не допускаете, что оно находится где-то в дороге, путь-то не ближний?
   -- Возможно, но мы полагаем, что это не так.
   -- Хорошо, допустим, и что дальше?
   -- В таком случае, здесь у вас, как говориться -- на западе, завалялась наша валюта, и мы бы хотели ее оприходовать,
   -- Вы хотите сказать -- приватизировать. Что ж, разумно, если учесть хаос и неразбериху, царящую сейчас в России. Интересно, как именно это можно сделать по вашему мнению?
   -- Мы бы хотели вернуть валюту и если не всю, то часть ее. Для этого мы расторгаем договор, платим неустойку и концы в воду.
   -- Да..., замысел насколько прост настолько и не реален, -- сказал Рудольф Николаевич но, можно попытаться что-то сделать в этом направлении. Вы позвольте, я повнимательнее ознакомлюсь с бумагами.
   -- Это копия, но если надо, то раздобудем и оригинал, -- поспешил заверить Аркадий.
   -- В прошлом я экономист и отчасти разбираюсь в подобного рода операциях.

Рудольф Николаевич, занялся просмотром документов.

   -- Хорошо, -- наконец произнес он, -- я попытаюсь узнать на счет этого договора все, насколько это возможно.
   -- И как скоро, у нас в наличии только два дня, от силы три?
   -- Ну... господа, разве такие дела так быстро делаются? -- Рудольф Николаевич разочарованно откинулся на спинку дивана.
   -- Мы понимаем, но хоть какую-то информацию мы можем получить за это время?
   -- Информацию? -- Рудольф Николаевич задумался, -- да, информацию возможно, и только, кстати, где вы остановились?
   -- В отеле.
   -- Я полагаю в номере с телефоном?
   -- Да, конечно.
   -- Прекрасно! В таком случае я позвоню вам дня через два, а может быть и раньше.
   -- Договорились, -- облегченно вздохнул Аркадий, -- нам остается только надеяться, что мы не зря проделали столь далекий путь.
   -- Может быть и не зря, -- неопределенно произнес Рудольф Николаевич, разливая по рюмкам коньяк.
  
  

-- 19 --

  

Квартира Ольги и Аркадия.

Звонок в дверь.

   -- Оленька привет, привет! Сто лет не виделись, -- вошла Ира подруга и соседка по площадке.
   -- Ага, аж дня два, -- говорит Ольга, обнимаясь с подругой, -- проходи, мы сейчас кофейку заварим.
   -- Аркадия нет дома? -- спросила Ира, усаживаясь за стол.
   -- Как же! Будь он дома, то был бы тут как тут, ведь тебя-то он обожает как никакую из моих подруг.
   -- Скорее потому, что я одинокая женщина, -- Ира улыбнулась, -- уж не ревнуешь ли ты?
   -- Да что ты, Ирочка, боже упаси! -- отозвалась Ольга, расставляя на столе посуду, -- разве я не знаю, что все они кобели.
   -- Это точно, -- согласилась Ира.
   -- Ирочка, сегодня меня чуть не ограбили.
   -- Как!?
   -- Был налет на мой магазин. Двое в масках ворвались в магазин средь бела дня.
   -- Неужели!
   -- Ирочка, ты можешь себе представить, как я перепугалась, когда они ворвались в магазин. Откуда было знать -- настоящий у них пистолет или игрушечный. Слава богу, все кончилось благополучно, а могли ведь и ограбить, не подоспей вовремя милиция.
   -- И что теперь, уж не думаешь ли ты бросить дело?
   -- Нет, конечно. Мне менты посоветовали поставить сигнализацию, или нанять охранника, а это дополнительные расходы, но, по-видимому, придется последовать их совету, а то ведь могут и ограбить.
   -- Как бы то ни было, я лично завидую тебе; и муж хороший, и свое дело.
   -- Да, что касается Аркадия, так он в командировке -- в Австрии, а вот завидовать тут нечему, мы с ним уже давно не в ладах. Живем можно сказать порознь. Он сам по себе, я сама по себе. Это со стороны тебе кажется все хорошо.
   -- У вас проблемы? -- удивленно спросила Ира.
   -- Наверно, как в каждой семье, -- ответила Ольга.
   -- Возможно, я догадываюсь почему.
   -- Ну и, почему, как ты думаешь, -- Ольга с интересом посмотрела на подругу.
   -- Просто, у вас нет детей, Оленька, тебе нужно срочно забеременеть, и тогда посмотришь, все наладиться.
   -- Тебе легко сказать -- забеременеть, но, к сожалению, мне это не суждено, и в этом виновата я, -- обреченным голосом произнесла Ольга.
   -- Ты, почему так решила, а может быть он. В наше время долго ли обратиться к врачам, и выяснить это.
   -- Нет, именно я, -- убежденно произнесла Ольга, -- посуди, я никогда не предохранялась, ни с ним, ни с любовником.
   -- Тогда тем более тебе не мешает обследоваться, -- настаивала Ира.
   -- Боюсь мне не суждено испытать радость материнства -- мне уже тридцать два.
   -- Не надо, сама знаешь, беременеют и в сорок два.
   -- Да и в пятьдесят два, Ира, давай оставим этот разговор. Между прочим, у меня появилось желание выпить, а ты как, -- сказала Ольга, направляясь к холодильнику.
   -- Можно немного.
   -- Посмотрим, что нам оставил Аркадий. По правде, говоря, после его попоек редко чего остается но, нам кажется, повезло, -- она извлекла бутылку и прочла этикетку, -- фу, пиво, -- Ольга поморщилась, -- он всегда похмеляется пивом. Ну, ничего, посмотрим еще в баре. Она вышла и через минуту возвратилась с бутылкой.
   -- Ирочка, давай переместимся в зал, пусть будет торжественней. Я включила телевизор, он составит нам компанию.
   -- Что там у тебя коньяк?
   -- Он самый.
   -- В таком случае прихватим с собой кофе.
   -- Оленька, у меня родилась гениальная идея,-- сказала Ира, когда они расположились на новом месте.
   -- Очень интересно, я вся во внимании.
   -- Недели две назад я посетила ясновидящую...
   -- Делать тебе нечего.
   -- Ты меня не перебивай, слушай, так вот я решила приворожить Колю, ты знаешь, о ком я говорю, сама понимаешь, он два года наведывается ко мне, и ничего серьезного. В общем, не о нем речь. Кстати, ты, когда ни будь, была у ворожихи?
   -- Ни разу.
   -- Хорошо, и вот значит, она выпытала у меня всю подноготную, крутила долго его фотокарточку, клала ее в тазик с водой и меня заставляла окунать туда босые ноги, а сама все говорила, говорила... а на прощанье сказала, -- теперь он твой. Ну, в общем, вышла я от нее как оглашенная. Потом я поняла, что все это сплошная ерунда, хотя, по правде говоря, вначале теплилась какая-то надежда.
   -- Не пойму, к чему ты мне все это плетешь?
   -- А ты знаешь, сколько я за эту белиберду заплатила -- сто пятьдесят!
   -- Ну и дура!
   -- Да, я так и подумала, сколько еще таких дур -- хоть пруд пруди! -- невозмутимо произнесла Ира.
   -- Это точно, -- поддакнула Ольга.
   -- И тут, мне пришла мысль, а не заняться ли и мне таким бизнесом?
   -- Ха, ха, ха...-- покатилась со смеху Ольга, -- ты хочешь сказать, стать колдуньей?
   -- А почему и нет! Гадать я умею на картах и по руке, зубы заговаривать тоже, Оля перестань хохотать, я серьезно.
   -- Нет, просто, я представляю..., ты..., -- Ольга ткнула в сторону подруги пальцем и продолжала хохотать.
   -- Да, я, и все-таки ничего смешного, в крайнем случае, можно почитать оккультную литературу, благо, этих книжонок сейчас навалом, или записаться в какую ни будь секту, -- Ира, в ответ на смех подруги, сохраняла серьезность.
   -- Ну ладно, ладно, только спешу предупредить, что первой пациенткой буду я, -- утирая слезы, произнесла Ольга.
   -- Что ж, я согласна.
   -- В таком случае давай выпьем за бушующую колдунью, ворожею или ясновидящую...
   -- Хоть как назови, раз я так решила, так и будет, -- произнесла Ира, поднимая бокал.
  
  

-- 20 --

  

Однокомнатная квартира.

Несколько девушек смотрят телевизор, некоторые дремлют.

В кухне трое мужчин. Один встает с места, потягивается.

   -- Ужасно хочется спать, -- он смотрит на часы, -- скоро два часа.
   -- Да, сегодня что-то удивительно спокойно, -- отозвался другой.
   -- Что ты хочешь, середина недели, -- заметил третий.
   -- Ребята, пора знать, что наш бизнес не знает ни середины недели, ни праздничных дней.
   -- Ты еще это называешь бизнесом. Поставлять девочек по вызову -- разве это бизнес?
   -- Почему и нет, по-моему, бизнес, и ничем не хуже, чем предоставлять свадебные или ритуальные услуги.
   -- Разница есть. Как ни крути, мы одно из звеньев в цепи преступного бизнеса пока у нас не легализуют проституцию как в некоторых странах.

В дверях появляется характерный тип.

   -- Ребята, я покурю с вами.
   -- Нечего делать, иди к своим девочкам, -- брезгливо говорит мужчина.
   -- Из этих, как назло ни одна не курит -- разве это шлюхи! Дайте сигарету, я выйду на площадку.
   -- Еще чего не хватало, соседи и без того косо поглядывают при встрече, а как узнают, чем мы здесь занимаемся, вмиг выкурят, иди, кури в ванной, или в туалете. Держи, -- ему бросают сигарету.

Сигарета падает на пол. Он поднимает и уходит.

   -- И где хозяйка отыскала его или ее, я даже не знаю, как выразиться? -- говорит один из мужчин.
   -- Это я привез, -- отвечает другой.
   -- Ты что, нетрадиционной сексуальной ориентации?
   -- Еще чего! Я два года отсидел на зоне, но всегда предпочитал онанизм пошлому разврату.
   -- Так, значит, ты считаешь это развратом?
   -- Мне кажется, это сугубо личное дело каждого.
   -- Сейчас гомиков, можно сказать, легализовали.
   -- Да, удивительное дело, в нашей стране, вернее в бывшем Союзе, где столько народу прошло через лагеря и тюрьмы, за мужеложство была даже статья в уголовном кодексе.
   -- Да, да, можно было угодить в тюрьму.
   -- Неужели тогда, кто-то занимался раскрытием такого рода преступлений?

Входит хозяйка с телефоном и записной книжкой в руках.

   -- Что, скучаем, ребятки.
   -- Отдыхаем.
   -- Да уж перетрудились сегодня -- середина ночи и ни одного звонка, -- говорит хозяйка.
   -- Все еще впереди, до утра еще далеко.
   -- Ребята, пока вы тут в сборе, я, о чем подумала: почему бы нам наряду с мужчинами обслуживать еще и женщин.

Мужчины переглянулись, кто-то даже присвистнул.

   -- Вы хотите, чтобы я бывший офицер, стал мальчиком по вызову и обслуживал разных там состоятельных старух? -- говорит один из них.
   -- Нет, Дима, никто принудительно не заставляет, -- спокойно произносит хозяйка, -- оставайся шофером, развози девочек, но может, у кого есть знакомые которые не прочь таким образом подработать.
   -- А я не прочь, -- отозвался, пожалуй, самый молодой, -- только за зарплату не хуже чем у девочек, -- добавил он.
   -- Ну и прекрасно! Сегодня же утром дам объявление в газете. Дима, а ты зря так поднял перья -- холостой, здоровый мужчина.
   -- Я еще надеюсь создать семью, пусть этим занимаются ребята помоложе.
   -- Ты живешь в общежитии, и можно сказать на одну зарплату. Нет, в наше время в таком положении создавать семью -- это путь к нищете.
   -- На две зарплаты, -- небрежно бросает Дима.
   -- Ах, да, ты говорил, что еще подрабатываешь охранником.

Звонит телефон.

   -- Да. Триста за час. Давайте адрес, -- говорит хозяйка в трубку.
   -- Так, есть вызов, кто повезет?
   -- Я поеду, проветрюсь, -- отозвался Дима.
   -- Хорошо, Дима, заодно, у нас будет, о чем побеседовать в машине, спускайся, а я подберу девочку.
  
  

-- 21 --

  

Аркадий и Сергей идут по длинному гостиничному коридору.

Входят в номер.

   -- Боюсь, ничего у нас не получиться, -- сказал Сергей, бросает на стол дипломат и плюхается в кресло, -- мы не продумали толком многие детали, пустившись в эту авантюру.
   -- Честно говоря, после нашего визита я засомневался тоже.
   -- Что ты хочешь, это тебе не у нас на комбинате при помощи фиктивных накладных набивать карманы. На худой конец будет хороший урок на будущее.
   -- Ты прав, в таких делах мы полные профаны и, кто знает, нужен ли нам такой опыт.
   -- Может и пригодится, а пока нам остается ждать звонка от Рудольфа Николаевича.
   -- Да, ждать звонка, -- повторил Аркадий, -- это завтра будем ждать звонка, а сегодня мне хотелось бы ни о чем таком не думать. Сергей я впервые за границей и хочу хоть на один день почувствовать себя иностранцем. Давай прошвырнемся, куда ни будь, ты ведь здесь не новичок.
   -- Ну, ты даешь, пожалуй, гид из меня плохой. Ты думаешь, в прошлый раз с нашей братией я видел эту Вену...? Ну, что разве, из окна автомобиля. Правда, удалось посетить какой то огромный универмаг и, уже в аэропорту, заскочить в ресторан.
   -- Так..., из окна автомобиля город я уже видел, в ресторан еще рано..., -- задумчиво говорит Аркадий, -- нет в ресторан мы, конечно, не пойдем ни сейчас, ни вечером, а вот прогуляться по улицам Вены, я не прочь. Сергей давай прогуляемся, -- предлагает Аркадий.
   -- В таком случае поднимаемся и, вперед, на прекрасные улицы Вены.
   -- Но прежде чем двинуться в столь дальнее путешествие, мы должны хорошенько поесть, -- Аркадий умоляюще смотрит на друга, -- уж больно мне понравилось, как закатывают тележку сюда, прямо в номер, полную всякой снеди.
   -- Я такого же мнения, -- сказал Сергей, поднимая трубку, -- по стопке вина заказать?
   -- Нет, мне лучше водки, -- сказал Аркадий.
  

Утром, все в том же номере.

Аркадий проснулся поверх одеяла в измятой рубашке, в галстуке и в носках.

Мутными глазами осматривается по сторонам.

Из душа появляется Сергей.

   -- Ну что, головка бобо?
   -- С ума сойти, где это я?
   -- Все там же, за границей.
   -- Вот идиот, -- ругается Аркадий, неуклюже сползая с кровати.
   -- Еще, какой идиот! - С иронией бросает Сергей.
   -- Не говори, я начинаю догадываться, -- говорит Аркадий и, пошатываясь, направляется в туалет.

Сергей перед зеркалом приводит себя в порядок.

Вскоре появляется Аркадий и жадными глазами озирает стол.

   -- И похмелиться нечем, -- сокрушенно произносит он.
   -- Хоть и давно мы знакомы, но я впервые видел тебя таким безобразным, -- непринужденно произносит Сергей.
   -- Сергей, будь другом, закажи тележку, -- заискивающим голосом просит Аркадий.
   -- А вагонетку тебе не заказать? -- вспылил Сергей, -- завтракать будем в городе. Приводи себя в порядок, и мы отчаливаем. У нас времени до шести часов. Сегодня уж, мы действительно погуляем по городу, я буду тебе и гидом, и надсмотрщиком одновременно.
   -- Ладно, собираюсь, только не ори на меня, -- говорит Аркадий, роясь в чемодане.
   -- Ты хоть помнишь, что вчера вытворял? -- спросил Сергей.
   -- Так, немного, но почему я так быстро окосел -- непонятно.
   -- Они там что-то перепутали и доставили водки почти в два раза больше, чем я заказал, а ты ведь как -- пока не опустошишь все до дна, не двинешься с места.
   -- Это я помню, к тому же там, на вилле выпили немного, ну и пошло...
   -- Не пошло, а поехало, -- перебил Сергей, -- потом я не заметил, как ты улизнул за дверь, а вернулся еще пьянее с бутылкой и с возгласом -- я заказал баб.
   -- Что-то припоминаю, а что, они были здесь? -- недоверчиво спрашивает Аркадий.
   -- Еще чего, я сразу смекнул вечем дело, и когда они постучали, я не пустил их за порог.
   -- И что, они сразу ушли?
   -- Ушли, но не сразу, пришлось заплатить.
   -- Заплатить!? -- Аркадий оторопело смотрит на Сергея.
   -- А ты как думал. Что, они зря поднимались в номер.
   -- И много?
   -- Не имеет значения, а визитку того сутенера забрось куда подальше. Ну что, собрался? Давай, давай, двигай, -- Сергей слегка подтолкнул друга в сторону двери.
  
  

-- 22 --

  

Наташа в гостях у Зины.

Они расположились в комнате на диване.

С кухни доносятся пьяные голоса.

   -- Я догадываюсь, Наташа, о чем ты хочешь меня спросить.
   -- Тогда и отвечай, если знаешь, -- говорит Наташа. Она сидит в верхней одежде, пальто расстегнуто.
   -- Да, это был он, ну... от кого я забеременела.
   -- Ты извини, но мне кажется он слишком старый, -- осторожно сказала Наташа.
   -- Да, он старше меня, но не старый, как ты говоришь.
   -- Ты хоть знаешь точно, сколько ему лет?
   -- Точно не знаю, да и зачем мне это знать, просто он мне нравится.
   -- В общем-то, это твое дело, -- согласительным тоном произнесла Наташа, -- хотя, впрочем, и мое, поскольку я считаю, ты моя лучшая подруга и должно быть твоя судьба не безразлична мне, -- добавила она.
   -- Если так считаешь, то не обижай меня за мой, может быть странный выбор.
   -- Ну, почему, странный. Я читала и видела в кино про такие браки но, что это случиться с моей подругой -- никогда не думала. Ты хоть любишь его?
   -- Люблю? -- Зина задумалась. -- Люблю, может быть, люблю, не знаю.

В дверном проеме появилась фигура молодого парня.

Он придерживался за косяк, чтобы не свалиться.

   -- Девочки, вы пива не хотите? -- невнятно выговорил он.
   -- Уйди, не мешай нам! -- крикнула Зина.
   -- Не хотите -- не надо, -- он, шатаясь, ушел в туалет, откуда через минуту послышалось громкое журчанье.
   -- Давай пойдем куда-нибудь, -- Наташа поморщила нос и встала с места.
   -- Я не могу, я еще не готовилась к урокам, завтра в школу.
   -- И как ты можешь заниматься уроками в таком балагане!
   -- Я привыкла, водка кончиться и разойдутся. Вот выйду замуж, вот тогда я нарадуюсь спокойствию и тишине, -- мечтательно произнесла Зина.
   -- Может, только потому ты решилась на эту связь? -- Наташа снова присела на диван и испытующим взглядом уставилась на подругу.
   -- Нет, нет, это я сейчас так подумала, -- спохватилась Зина.
   -- Зина, а вы часто встречаетесь?
   -- Пока нет, он уехал в командировку за границу.
   -- За границу!? Значит он важная персона, а он богатый?
   -- Навряд ли, ездит на обыкновенных "Жигулях". Вообще-то я была у него на квартире, обыкновенная квартира, ничего лишнего.
   -- А ты говорила -- он женат.
   -- Ага, женат, -- сконфузилась Зина, -- естественно, мы были у него, когда жены не было.
   -- А вдруг она ужасно ревнивая, возьмет и убьет тебя, или покалечит?
   -- Ой, Наташка, ты о таких вещах говоришь -- просто жуть. По крайней мере, это дело Аркадия оберегать меня.
   -- А дети, у них есть дети?
   -- К счастью, нету.
   -- В таком случае, есть надежда, что он тебя не бросит.
   -- Не дай Бог, в моем положении остаться одной с ребенком на руках.
   -- Все может быть, -- констатировала Наташа.
   -- Ну а у тебя как с Игорем, -- спросила Зина.
   -- Все хорошо, дружим... кстати, я тебе не говорила?... Ты представляешь, он бросил институт.
   -- Неужели! -- и что теперь?
   -- Хочет поступить в университет. У него заветная мечта -- стать журналистом.

В дверях опять замаячила фигура пьяного парня.

Он пытался что-то вымолвить, но только мычал.

   -- Зина, я уже пойду, идем, проводишь меня, -- Наташа презрительно поморщилась.
   -- Ну, хорошо, -- Зина встала и, проходя мимо парня, сказала,-- ну что, нажрался, иди домой, пока не пришла Катька и не всыпала тебе как надо.

В прихожей их увидела мать.

   -- Зина, ты куда. Будь дома, тут надо прибраться.
   -- Я сейчас, -- сказала Зина.

Они вышли на площадку.

   -- Это что за парень, такой пьяный, -- спросила Наташа.
   -- Сосед, -- Зина махнула рукой, -- я знаю его жену, такая же молодая, как и мы, а он почти каждый день пьяный.
   -- Ну, пока, ты позвони мне, если что, я так беспокоюсь за тебя.
   -- Ладно, пока.
  
  

-- 23 --

  

Сергей и Аркадий в номере, в ожидании телефонного звонка.

   -- Чувствую, что Рудольф Николаевич не позвонит сегодня, -- говорит Аркадий.
   -- А я, не знаю что чувствую, -- медленно произносит Сергей, -- мне кажется, что все это мне снится: этот отель, этот город и вся наша авантюра.... А может это на самом деле сон?
   -- Что с тобой, очнись, или на тебя так пагубно сказалась наша прогулка по городу? -- отозвался Аркадий.
   -- Нет, скорее, твое поведение.
   -- Сергей, пожалуйста, успокойся. Еще не хватало, чтобы мы здесь стали предъявлять друг другу упреки и, поссорились.
   -- Аркадий, ты хоть осознаешь, что тебе не миновать проблем с алкоголизмом? Конечно, я тебе не указ но, советую об этом подумать пока не поздно.
   -- Понимаю, вот женюсь повторно, родится ребенок и, я думаю, все наладится, -- примирительным тоном произнес Аркадий.
   -- Кстати, как у тебя отношения с Ольгой? -- продолжал Сергей, -- хотя, что я спрашиваю, если дело подошло к разводу. Аркадий, я у тебя давно хочу спросить, почему за столько лет вы с Ольгой не обзавелись ребенком?
   -- А кто его знает. Вначале хотели, но не получалось, потом свыклись, прижились, и все шло своим чередом. Честно говоря, я равнодушен к детям. Они у меня скорее вызывают чувство раздражения, чем умиление.
   -- Слушай, а почему ты решил, что эта девочка беременна именно от тебя? -- вдруг спросил Сергей. -- Это тебе не семидесятые годы. Оглянись вокруг, сколько их порхает на вечерних проспектах. Если она брякнулась в койку с тобой, а почему и не с другим так же? Я уверен, ты подцепил ее по пьянке, в каком-нибудь дешевом баре.
   -- Сергей, не береди душу. Какой там дешевый бар! Это была романтическая встреча и, если хочешь, романтические отношения на морском берегу, которые, потом, имели продолжение в Москве.

Раздается звонок. Сергей поднимает трубку.

   -- Здравствуйте, да, хорошо, -- говорит он, некоторое время слушает, говорит до свидания и кладет трубку.
   -- Ну, что, это был он, -- нетерпеливо спросил Аркадий.
   -- Рудольф Николаевич просил, завтра утром быть у него, -- сказал Сергей.
  

На следующий день на вилле у Инги.

В холле Аркадий, Сергей и Рудольф Николаевич.

   -- Так вот, господа, я выяснил, что ваш договор с фирмой "Брандт", был, расторгнут еще в прошлом году, в декабре месяце, -- произнес Рудольф Николаевич.
   -- Ничего себе, -- удивился Сергей.
   -- Да, и никакой такой валюты сюда, я имею по вашему договору, вообще не поступало, -- продолжил Рудольф Николаевич, -- по-видимому, она потерялась где-то у вас на необъятных просторах России.
   -- Вот это да, -- сказал Аркадий.
   -- Похоже, вас кто-то опередил, не пускаясь в столь далекое путешествие, -- произнес Рудольф Николаевич, слегка улыбаясь.

Аркадий и Сергей переглянулись.

Рука Аркадия машинально потянулась за бокалом.

   -- Но, ребята, не отчаивайтесь, с энтузиазмом произнес Рудольф Николаевич, -- я познакомлю вас с одним деловым человеком. Он узнал, что вы хотели приобрести деревообрабатывающие станки и, хочет предложить вам, нет, не сделку, а сотрудничество. Я думаю, вам понравится его предложение. Инга, пригласи Ганса, -- обратился он к Инге, которая на протяжении их разговора молча курила в сторонке.

Инга поднялась по вверх лестнице.

Вскоре она сошла вниз с мужчиной средних лет.

Ганс поздоровался со всеми и положил на стол несколько рекламных проспектов.

   -- Это образцы мебели и фурнитуры, которую изготовляет его фирма, -- сказал Рудольф Николаевич, -- посмотрите, пожалуйста. А суть дела в том, что он может, поставляет вам данную продукцию в обмен на древесину. Сырья у вас на комбинате, я думаю, достаточно.
   -- Да, но что нам с этой мебелью делать? -- озадаченно спросил Аркадий.
   -- Наивный вопрос, что делать -- на лице Рудольфа Николаевича мелькнула улыбка, -- естественно, продавать.
   -- Мы будем торговать импортной мебелью? -- с неподдельным удивлением произносит Аркадий.
   -- Если пожелаете, -- Рудольф Николаевич откинулся на спинку дивана, -- только для этого вам нужно будет приобрести или арендовать одну, или несколько торговых точек. Насколько мне известно, в России теперь это не проблема.
   -- Я начинаю вникать в суть дела, -- сказал Сергей.
   -- И, наверняка, вы можете открыть магазин при своем же комбинате, -- продолжил Рудольф Николаевич.
   -- Вполне, -- согласился Сергей, -- мы уже приторговываем своей продукцией, правда, со склада.
   -- Тем более, почему вам не иметь собственный мебельный магазин который будет давать неплохой доход вам, а государству положенный налог.
   -- А что, стоит попробовать, -- Сергей обратился к Аркадию.
   -- Я тоже так думаю, -- согласился Аркадий.
   -- Вот и прекрасно! -- оживился Рудольф Николаевич, -- я рад, что вы не встретили это предложение, как говорится, в штыки.
   -- Почему, совсем не плохая идея, -- сказал Сергей, -- это все реально осуществить, и мы с удовольствием принимаем предложение господина Ганса, -- переведите ему.
  
  

-- 24 --

  

Мастерская Олега.

Он у мольберта, работает над картиной.

Тут же присутствует холеного вида мужчина.

   -- Ты совсем забросил писать картины на продажу? -- говорит мужчина.
   -- Бесполезное занятие, хоть и прибыльное, -- небрежно бросает Олег.
   -- Судя по этому холсту, ты принялся за серьезную работу.
   -- В сущности, ты прав, хочется поработать для души -- не все на продажу, -- а тебя как, устраивает ходить в подмастерьях у Пантелеева? -- в свою очередь спрашивает Олег.
   -- Во всяком случае, всегда есть заработок, -- отвечает мужчина.
   -- Над чем вы сейчас работаете?
   -- Расписываем церковь. Довольно интересная работа.
   -- Я думаю! Это не наглядную агитацию лепить, -- согласился Олег.
   -- Кстати, церковь в том же колхозе, где мы с тобой когда-то делали шабашку.
   -- Неужели! -- Олег откладывает в сторону палитру и кисти.
   -- Кое-что из наших работ еще сохранилось в интерьере клуба.
   -- Хотелось бы взглянуть, -- Олег присел на подлокотник дивана, -- если вспомнить, -- он задумался, -- так лет десять минуло!
   -- Смотреть-то, в общем, не на что, все краски выцвели но, все же, глядя на наши давние работы, берет за душу какая-то ностальгия по ушедшему времени.
   -- Да, славные были времена, а, сколько вина тогда было выпито! -- Олег заулыбался.
   -- Славные!? Это потому, что тогда мы были значительно моложе. Молодые, холостые, бесшабашные. Кстати, ты случайно не женился? -- спросил мужчина.
   -- Какая женитьба! -- Олег махнул рукой, -- и без того бьешься как рыба в сети. Эта постоянная нужда, вечная нехватка времени, а тут еще добавятся семейные заботы. Нет, нет, жениться мне не суждено, по-видимому, никогда.
   -- Да... друг мой, ты все еще пребываешь во власти амбиции, -- произнес мужчина с усмешкой.
   -- Не пойму, о чем ты?
   -- Мне кажется, для тебя всеобщее признание или слава, тут понимай, как хочешь, превыше семейного благополучия.
   -- Какое там семейное благополучие! -- воскликнул Олег и, понизив голос, добавил, -- а насчет амбиции, ты прав, у меня родился прекрасный замысел, и я жаждою как можно скорее осуществить его. У нас намечается международный вернисаж, и я бы хотел успеть выставить там хоть одну свою работу.
   -- Ну, ну, ты все еще лелеешь мечту удивить мир.
   -- Не скрою, есть такое желание. Сколько можно прозябать в нищете и неизвестности.
   -- Друг мой, а кто из нас не хотел бы стать богатым и знаменитым,-- доверительным тоном произнес мужчина, -- но, увы! -- он сделал паузу, -- думаешь, мне так уж интересно работать под началом именитого мастера. Я бы тоже хотел творить что-то новое, свое но, у меня семья, дети..., их надо кормить, одевать и, может правильно, что не женишься. По крайней мере, ты еще имеешь право парить в радужных мечтах.
   -- В радужных мечтах!? -- повторил Олег, -- и только!? Ты считаешь, что я обречен только на бесплодные мечты?
   -- Нет, нет, почему -- ради Бога, не посчитай меня за бездушного циника, -- замахал руками мужчина, -- поверь, я буду искренне рад увидеть твое имя в ряду знаменитых художников.
   -- Наша братия всегда отличалась взаимной завистью и ревнивым отношением к своему творчеству, -- сдержанно произнес Олег, -- конечно, лучше скрывать, до поры до времени, над чем ты работаешь но, я не прочь иметь такого критика как ты, Дима.
   -- Честно говоря, мне это льстит и, теперь, после всего сказанного мне неудобно высказывать то предложение, с которым я пришел, -- говорит мужчина.
   -- Давай, давай -- говори, чего уж тут, -- Олег слегка хлопнул друга по плечу.
   -- Мы получили еще один заказ... Я хотел предложить тебе подработать но, вижу...
   -- Премного благодарен, Дима, -- перебил его Олег, -- но..., к сожалению, где ты был раньше, а теперь, я не могу бросить все и поехать на шабашку. Я теперь ни за что не отступлюсь от своего замысла.
   -- Понимаю, -- со вздохом произнес Дима.

Звонок в дверь.

Олег пошел открывать.

Вошла Ольга и, заметив постороннего, смутилась,

   -- Может я не кстати?
   -- Нет, нет, не волнуйся, проходи, познакомься -- это один из моих лучших друзей, -- говорит Олег.
   -- Я уже собрался уходить, -- сказал Дима, пожимая Ольге руку,
   -- Очень жаль, я принесла торт, и мы бы смогли разделить его на троих.
   -- Ничего, как-нибудь другой раз, -- Дима снимает с вешалки куртку.
   -- Дима, а может, задержишься, почаевничаем, -- пытается удержать друга Олег.
   -- Нет, нет, я только второй день как в городе, сам понимаешь, надо хоть немного уделить внимания семье.
   -- Что ж, всякий раз, когда будешь в городе, не забывай наведываться ко мне. Как я сказал, ты будешь моим первым зрителем и критиком, -- говорит Олег, провожая друга до двери.
   -- Ладно, ладно, обязательно, -- отвечал тот.
   -- Ну, давай, открывай свой торт, -- обратился он к Ольге, когда Дима ушел.
   -- А поцелуй?
   -- Ах да, -- спохватился Олег.

Они целуются.

  
  

-- 25 --

  

Сергей и Аркадий идут по территории комбината.

   Останавливаются перед огромным штабелем леса.
   -- Мы поставим им древесины столько, сколько потребуется, -- говорит Сергей.
   -- Конечно, мы, имеем право, заказать хоть целый эшелон. Такому заказу лесозаготовители только будут рады, -- поддержал Аркадий.
   -- Да, пока мы выберем из этого лучшие образцы, я думаю, наберем вагон для начала. Смотри, сколько брака, -- Сергей внимательно осматривает бревна, -- сегодня же дам указание мастерам, что бы лучшие образцы ни пускали в дело, а складировали отдельно.

Они двинулись дальше.

   -- Пусть год, полтора, мы будем поставлять сырье за границу, пока сами не станем на ноги, -- продолжал Сергей.
   -- Что бы подняться с колен нашему комбинату, я думаю, этот срок маловат, -- заметил Аркадий.
   -- Мы будем трудиться как проклятые, а для этого нам нужно отобрать лучших рабочих и сколотить отдельную, так сказать, ударную бригаду. Ну что это за продукция!? -- воскликнул Сергей, когда они остановились у беспорядочно разбросанных дверных блоков, оконных рам и прочих изделий комбината.
   -- А что ты хочешь, с нашим оборудованием и с квалификацией рабочих? Насколько мне известно, один мастер в прошлом зоотехник, а лучший столяр -- толи слесарь, то ли токарь, правда, очень способный работник, -- промолвил Аркадий.
   -- Ничего, мы подготовим своих рабочих даже, если надо, пошлем на стажировку за границу. Мы должны научиться изготовлять мебель не хуже импортной.
   -- Вериться, но с трудом, -- усмехнулся Аркадий, -- впрочем, если вспомнить, каким ужасным дефицитом являлся хороший мебельный гарнитур во времена застоя...
   -- Что вспоминать времена застоя, надо жить настоящим временем.
   -- Да, но наш шеф -- такой застойщик! Он вряд ли поймет наших начинаний.
   -- Поэтому, нужно брать всю полноту власти в свои руки, и это наша задача, если не сейчас, то на перспективу, -- говорит Сергей.
   -- Ты серьезно? -- недоуменно спрашивает Аркадий, -- ты хочешь прибрать комбинат к рукам!?
   -- Иначе наше дело заглохнет, но на этот счет мы поговорим не здесь, а в кабинете. Надо будет разработать детальный план захвата власти, -- говорит Сергей.
   -- Ты думаешь, мы сможем одолеть Николая Ивановича? А тебе известно, что он начинал здесь прямо с нуля!?
   -- Да, силы не равные, но мы будем действовать демократическими методами, -- жестко произнес Сергей, -- мы сделаем комбинат доходным хозяйством, а под его руководством комбинату грозит полный крах, -- добавил он.
  
  

-- 26 --

  

Игорь на работе.

Где-то в глубине склада он и напарник расположились на ящиках.

Напарник пьет дешевое вино.

   -- Вероятно, у меня предстоит очередной запой, -- говорит напарник, -- вчера, откуда ни возьмись, прикатил стародавний друг и, как полагается, с бутылкой. Конечно, я знал, чем может кончиться или, вернее, может продолжиться та, первая рюмка но, что поделаешь... Как никак лет пять не виделись. Мы из одного села родом учились и служили вместе.

Напарник потянулся за бутылкой и налил себе в стакан.

   -- Игорь, не желаешь присоединиться?
   -- Я не хочу просто так, -- отмахнулся Игорь.
   -- Это почему просто так!? За компанию как говориться.
   -- Ну, если чуть-чуть, -- согласился Игорь, и взял стакан.

Они чокнулись.

Игорь выпил слегка поморщившись.

   -- Вот, это по-мужски, -- воскликнул напарник, хлопнув Игоря по плечу. А что касается спиртного, я, скажу тебе, не опасайся, мужчина должен уметь выпить, желательно в меру, поддержать компанию, расслабиться, почудить.... И девушкам это нравиться до поры до времени, конечно, я имею в виду пока они не замужем. Выпивка придает особый колорит в жизни.
   -- Да, но Вы страдаете алкоголизмом, и только что сетовали, что пошли в запой.
   -- Я согласен, спиваются многие. Я тоже не избежал такой участи. Ну, что поделаешь..., а если оглянуться назад, то, пожалуй, все хорошее и плохое в жизни связано с выпивкой, а все остальное так себе -- суета. Возможно, при иных обстоятельствах, то есть, если б пил по меньше, да поразумней, я бы мог сделать карьеру и не сидел бы здесь на складе, на этом ящике за бутылкой дешевого вина, а кучумарил где-нибудь на фешенебельной даче удил рыбку, окучивал огород или грелся у камина. Но, видать судьба у меня такая. Хотя, трудно сказать, что лучше: покой и благополучие на загородной вилле или судьба одинокого бродяги....
   -- Я вас по всему складу ищу, -- сказала внезапно появившаяся заведующая, -- пьешь, значит, -- строго обратилась она к мужу, -- ты хоть помнишь, как вчера притащился ко мне со своим другом?
   -- Я же говорил тебе, или, ты забыла, что он был моим шафером на нашей свадьбе, -- оправдывается напарник и прячет бутылку за ящик.
   -- Как не помнить, и все ваши последующие пьянки помню. Сколько раз говорить: я не хочу тебя видеть у себя пьяным и, тем более, с собутыльниками. Игорь, поди, разгрузи пикап, а ты, отправляйся домой, еще чего доброго склонишь парня на пьянство, -- сказала она и удалилась.
   -- Что ж пошли, -- сказал напарник, нехотя поднимаясь, -- я помогу тебе.

Они вышли.

У ворот пикап груженый ящиками.

Напарник ухватился за один из них.

   -- Не надо, я сам, -- запротестовал Игорь.
   -- Я еще в состоянии передвигаться, так что не беспокойся.

Они разгрузили пикап.

   -- Я же тебе русским языком сказала, иди домой, не маячь здесь в таком виде, -- сказала вновь подошедшая заведующая, села в пикап и уехала.

Напарник порылся в карманах, достал деньги.

   -- Не в службу, а в дружбу, сходи, возьми бутылочку красного, -- попросил он.
   -- Может не стоит, -- неуверенно возразил Игорь.
   -- Не боись, она уже не приедет. Возьмешь две, одну выпьем, а другую я заберу с собой, -- сказал напарник.
  
  

-- 27 --

  

Ира в гостях у Ольги.

   -- У тебя новый и довольно необычный халат, -- заметила Ира.
   -- Аркадий привез из-за границы. Сегодня я впервые одела его по случаю торжества.
   -- Какого торжества?
   -- У Аркадия сегодня день рождения.
   -- Поразительно! По-моему, ты должна одеться в свой самый лучший наряд, сделать прическу, накраситься, а ты намерена встретить его в обыкновенном халате. А торт, нужно собственноручно испечь торт, на худой конец -- испечь яблочный пирог, -- говорит Ира.
   -- Что ты мне все это объясняешь, так и было в первые годы после свадьбы, а теперь..., если пригласит в ресторан, и то хорошо. Между прочим, я уже забыла, когда была в ресторане.
   -- Неужели все так плохо между вами?
   -- Куда уж хуже! Он даже не соизволил позвонить мне сегодня и неизвестно, где он сейчас и помнит ли о своем юбилее, как-никак сорок пять лет. Тем не менее, о подарке я позаботилась.
   -- Неужели так трудно хоть в такие дни уделить друг другу внимание..., ведь столько лет прожили вместе! -- Ира извлекла из пачки сигарету.
   -- Именно в такие дни особенно остро ощущаешь ту пропасть, которая пролегла между нами, -- Ольга тоже взяла сигарету.

Они закурили.

   -- Ты представляешь, мы даже не соримся, -- продолжала Ольга, -- благо, трехкомнатная квартира, хоть есть где уединиться, что бы ни мозолить глаза друг другу.
   -- Нет, уж лучше развестись в таком случае, -- Ира пожала плечами, -- надо что-то менять. Может попытаться еще раз выйти замуж -- ты не задумывалась об этом.
   -- Легко сказать, выйти замуж, только вот за кого? -- усмехнулась Ольга.
   -- Но, насколько я знаю, у тебя есть любовник.
   -- Ну и что -- любовник! Он любовник и не более. Он художник, человек творческий, а такие люди больше ценят свободу, нежели семейный уют.
   -- Хотя, что это я надумала учить тебя жить, -- вдруг сказала Ира, -- когда сама нахожусь на правах любовницы уже который год, а как хочется определенности, постоянства. Видно, такова наша женская доля.

Воцарилось минутное молчание.

   -- В последнее время меня мучают ужасные предчувствия, -- Ольга нарушила затянувшееся молчание, -- снятся не хорошие сны; боюсь, мне грозят большие перемены.
   -- Перемены -- это всегда к лучшему, -- констатировала Ира.
   -- К сожалению не всегда. Вот бы заглянуть наперед, предусмотреть, что ждет впереди.
   -- К счастью, это нам не дано но, кое-что можно сделать в этом направлении.
   -- Что ты имеешь в виду?
   -- А ты помнишь о моем намерении заняться оккультизмом.
   -- Ну, да.
   -- Так вот, я уже почти вес приготовила, осталось только раздобыть тарок.
   -- Тарок!? Звучит странно, и что это такое?
   -- Хрустальный шар. Его не так просто будет раздобыть, но я заказала одному ювелиру пирамиду, сгодиться на первое время. Идем ко мне, посмотришь, как я оборудовала комнату для будущих сеансов. Ты просто ахнешь.
   -- На самом деле?! Я умираю от любопытства. Идем, а Аркадию оставлю записку, что я у тебя.
  

В квартире у Иры.

Они входят в комнату с искусственным освещением и необычной обстановкой.

Массивные красные шторы, посредине круглый стол, покрытый грубой скатертью.

   -- Изумительно! Я так подумала, что ты пошутила тогда, а оказывается, ты серьезно намерена заняться колдовством.
   -- Я не хочу называться колдуньей, уж больно зловеще звучит, а ясновидящей. Так что впредь называй меня -- ясновидящая. Благо, у меня не заурядное имя и не придется менять на псевдоним. Прислушайся: ясновидящая Ира - звучит, не правда ли?
   -- Извини, -- засмеялась Ольга, -- у меня по-прежнему все это вызывает смех.
   -- Прошу, не иронизируй и не смейся. Это обескураживает меня. Я начинаю сомневаться в правильности выбранного пути, -- серьезным тоном говорит Ира.
   -- Ну, хорошо, хорошо, -- Ольга стерла улыбку с лица, -- я даже рада, что у тебя появилось столь необычное увлечение.
   -- А теперь, присаживайся за стол, я погадаю тебе на картах.
   -- А может, проделаешь какой-нибудь спиритический сеанс, -- загорелась Ольга.
   -- В другой раз, -- сказала Ира и выключила освещение, оставив зажженным лишь старинный абажур над столом и села напротив.
   -- Тебе кто-нибудь гадал на картах?
   -- Однажды, еще в ранней молодости, за такую услугу цыганка выудила все деньги, какие были с собой. После того случая я сторонюсь всякого рода гадалок.
   -- Ну, это тебе сегодня не грозит. Только предупреждаю, что бы я ни говорила, ко всему отнесись критически и ничего лишнего не бери в голову, не принимай всерьез. Запомни -- это просто игра, -- произнесла Ира, раскидывая карты на столе.
   -- Ладно, -- сказала Ольга, -- тем не менее, жуть как интересно.
  
  

-- 28 --

  

Вечерние сумерки.

Игорь пьяный, шатаясь, идет по бульвару.

Неуклюже садится па скамейку, рядом с девушками.

Те переглядываются, хихикают, встают и уходят.

Два подростка, проходя мимо, просят закурить.

   -- Я не курю, -- пробормотал Игорь.
   -- А деньги есть? -- спросил один из них, подсаживаясь рядом.
   -- А вам какое дело, что у меня есть, -- говорит Игорь. Те не менее он роется в карманах и достает несколько купюр.
   -- Давай, я сбегаю за сигаретами, -- говорит парень и выхватывает деньги.
   -- Отдай назад! -- кричит Игорь вслед убегающим парням, вскакивает, и тут же рухнулся на землю.

В это время неподалеку тормозит милицейский патруль.

   -- Ну что, помочь встать? -- говорит подошедший милиционер.
   -- Мне надо домой, тут недалеко, -- мямлит Игорь, с трудом поднимаясь на ноги
   -- Идем, идем, мы отвезем тебя куда надо, -- говорит милиционер, грубо хватает Игоря за локоть и ведет к машине. Открывается задняя дверь и Игорь оказывается в компании неприглядных мужчин. Кто-то лежит на полу в испачканной грязью одежде, лицо в ссадинах. Он недоуменно озирается по сторонам. Машина тормозит у вытрезвителя. Тряска в машине слегка привела его в чувство и, теперь Игорь невольно повиновался неожиданным обстоятельствам.

В вытрезвителе, его попросили раздеться.

   -- Фамилия? -- спросил милиционер сидевший за барьерной стойкой.
   -- Гордеев Игорь Николаевич, -- вяло отвечает Игорь.
   -- Адрес, где проживаешь?
   -- Подойди сюда, -- попросила женщина в белом халате, -- повернись, она бегло осмотрела его, -- свободен.
   -- Бери вещи и следуй за мной, -- сказал милиционер.

Он провел его в тесную коморку.

   -- Клади вещи сюда, -- он указал на свободную секцию.

Игорь затолкал свои вещи в указанное место.

   -- Следуй за мной, -- сказал милиционер.

Через минуту Игорь оказался среди таких же полуголых пациентов.

   Только тут он догадался, что попал в вытрезвитель, о котором знал лишь понаслышке. "Только этого мне не хватало" -- подумал он, присел на кушетку и обхватил голову руками.
   -- Пустите в туалет! -- кричит один из присутствующих сквозь решетчатую дверь.
   -- Чего орешь? -- к решетке подошел милиционер.
   -- Начальник, пусти в туалет.

Лязгает замок, и дверь со скрипом распахивается.

   -- Еще желающие есть? -- спрашивает милиционер.

Милиционер заходит в камеру и тормошит спящего, укрытого с головой одеялом.

   -- Живой, -- произносит милиционер.
   -- Сержант, хоть одну сигарету на троих, -- заискивающе просит кто-то.
   -- Курить запрещено, -- грубо говорит милиционер.
   -- Меня скоро выпустят, с самого утра здесь? -- спрашивает другой.
   -- Деньги есть?
   -- Есть, жена заплатит.
   -- Как фамилия.
   -- Михеев.
   -- Жди, вызовут.
   -- А позвонить можно? -- спросил Игорь.
   -- Пока нельзя, будем развозить -- позвонишь. Надеюсь, у тебя есть, кому заплатить?
   -- Значит, об этом узнают мои родители?
   -- Что, в первый раз, что ли?
   -- Впервые, -- утвердительно кивает Игорь.
   -- Ничего, лиха беда начало, -- говорит милиционер и с грохотом закрывает дверь.
  
  

-- 29 --

  

Аркадий и Зина в автомобиле. Целуются.

   -- Мне показалось, прошла вечность с нашей последней встречи, -- произнесла Зина.
   -- Ну, ты уж сильно преувеличиваешь.
   -- Когда следующий раз поедешь за границу, ты возьмешь меня с собой?
   -- Обязательно возьму, мы поедем куда-нибудь отдохнуть. Возьмем туристическую путевку.
   -- На Канары?
   -- Почему именно на Канары? В мире много других замечательных мест, где можно великолепно провести время.
   -- Я всегда мечтала побывать за границей.
   -- Благо сейчас не проблема, были б деньги, произносит Аркадий.
   -- А ты богатый? -- спрашивает Зина.
   -- Пока нет но, дай Бог, со временем, возможно разбогатею.
   -- Ты купишь иностранный автомобиль?

Аркадий недовольно поморщился.

   -- Это не главное, по крайней мере -- пока. А почему тебя не устраивают "Жигули"?
   -- Но ведь иномарка лучше.
   -- Не спорю, лучше, но всему свое время, -- сердито произнес Аркадий.
   -- Ты говоришь так, как будто тебя расстроил мой вопрос, -- заметила Зина.
   -- Не скрою, не понравился но, ты не обижайся, моя милая, -- он нежно поцеловал ее, -- просто, ты говоришь о внешней, показной стороне, в то время как жизнь полна других, более важных вещей, таких как чувства, сострадание....
   -- Аркадий извини, что я заговорила так о поездке, о машине..., извини, мне все равно будешь ты богат или беден, лишь бы был рядом, она обнимает его за шею и нарочито страстно целует.
   -- Ну хватит, милая, -- Аркадий осторожно освободился из ее объятий. -- Ты знаешь, о чем я подумал сейчас? -- спросил он, -- о твоих родителях.
   -- А что мои родители? Им нет никакого дела до меня. Даже матери, она то у меня единственно родная, мой отец очень рано умер, я еще не ходила в школу, а отчим..., я ничего не хочу о нем говорить.
   -- Тем не менее, может, ты удосужишься познакомить меня с ними?

Зина задумалась.

   -- Неудобно как-то.
   -- Поскольку мы решили пожениться, я обязан знать твоих родителей, иначе, что они подумают, когда ты исчезнешь -- не серьезно это.
   -- Куда я исчезну?
   -- Ты будешь жить со мной, вдали от них.
   -- Хорошо, мы пригласим их на нашу свадьбу.
   -- Тогда будет поздно. Я хочу знать их еще до свадьбы, и наведываться к тебе как заправский жених. И, хоть, ты говоришь, что им нет дела до тебя, те не менее, нам придется общаться с ними, и я бы хотел установить если не родственные, то дружественные отношения с ними, хотя, я понимаю -- это будет не так просто.
   -- Ладно, я познакомлю тебя с матерью, -- неохотно согласилась Зина, -- только попозже. Я постараюсь подготовить их к твоему визиту.
   -- Отлично, я думаю, не стоит откладывать знакомство в долгий ящик и на следующей встрече я смогу повидать их.
   -- Мы не скоро увидимся? -- встрепенулась Зина.
   -- Почему, не скоро? Увидимся, хоть завтра, -- успокоил ее Аркадий.
   -- Завтра? Так скоро? Боюсь, они могут быть, выпивши, и не так поймут меня.
   -- Не важно, мне кажется, они не будут против, если ты, заявишь о моем визите или, может, тебя смущает наша разница в возрасте, и ты смущаешься показаться со мной дома?
   -- Нет, нет, что ты! Мне даже нравится, что ты значительно старше меня. Ни в коем случае не думай об этом. Я люблю тебя, твои морщинки, твои сединки, -- говорила она, ласкаясь и целуя его, -- у тебя такие сильные руки, сравни, твою ладонь и мою. А ты любишь меня?
   -- Еще как, моя милая девочка, моя красавица, ненаглядная..., -- он целует ее.
   -- Нет, нет, нет, скажи: я люблю тебя.
   -- Я люблю тебя, только тебя, ты у меня самая лучшая в мире, единственная, -- задушевно произносит он, и они соединяются в поцелуе.
   -- А у тебя было много женщин? -- вдруг спросила она.
   -- Ну, как тебе сказать, -- он на минуту смутился, -- я рано женился и совсем не ловелас какой-то.
   -- Кстати, твоя жена знает обо мне или, по крайней мере, догадывается?
   -- Возможно, догадывается, что у меня кто-то есть, и надеюсь, едва ли она особо удивится, когда я заявлю о разводе; наши отношения уже давно зачахли, и давно назрело время их выяснить.
   -- А где гарантия, что через год, два или три ты не заявишь мне то же самое.
   -- Гарантий никаких, но у нас есть слишком убедительный довод не расставаться никогда -- это твой животик, -- он нежно погладил ее по животу, -- это побольше, чем общий кров и общие заботы. У нас будет полноценная семья.
  
  

-- 30 --

  

Квартира Гордеевых.

Отец, мать и дочь в кухне, ужинают.

   -- Так поздно, а Игоря все нет, или он уже приходил? -- спросил Николай Иванович.
   -- Нет, при мне его не было, -- отвечает Лидия Васильевна, -- я сегодня весь вечер дома и тоже беспокоюсь. Он всегда появлялся к ужину, хотя, в сущности, уже совсем взрослый парень, мало ли где мог задержаться.
   -- Я тоже его не видела, -- промямлила дочь.
   -- Сколько раз тебе напоминать, не разговаривай с набитым пищей ртом, -- ее одернула мать, -- это не красиво.
   -- Мне по прежнему не по себе, что он бросил институт, -- говорит Николай Иванович, -- меня тревожит его будущее.
   -- Да, диплом не помешал бы но, ты посмотри как учителя, инженеры, экономисты, в общем, интеллигенция кинулись в торговлю, и не по собственной прихоти, -- произнесла Лидия Васильевна, -- боюсь, нашу кафедру тоже закроют, и я окажусь на рынке. К чему тогда эти потуги с получением диплома или защита диссертации.
   -- Все же образованные люди всегда были и будут в почете, а это временный упадок, когда какая-то часть интеллигенции оказалась не у дел, -- говорит Николай Иванович.
   -- Да, тогда, в Советском Союзе, было очень просто окончить ВУЗ. Как тогда поговаривали: диплом есть -- ума не надо. И многие, к сожалению, далеко не способные окончили институты, а потом были обузой на производстве. Я тоже сомневаюсь, имею ли право носить звание кандидата наук, ведь была явно бесполезная диссертация и больше никаких научных трудов.

В дверь позвонили.

   -- Пойду, открою, -- сказала Лидия Васильевна, вставая с места.
   -- Гордеев Игорь Николаевич здесь проживает? -- спросил молодой человек, не преступая порог.
   -- Да, здесь, но его нет дома.
   -- Ему повестка из военкомата, -- сказал он, протягивая листок бумаги.
   -- Его забирают в армию? -- тревожно спросила Лидия Васильевна.
   -- Пока нет. Он должен явиться на призывную комиссию. Насколько я понимаю -- вы его мама. Распишитесь в получении повестки, вот здесь, пожалуйста.
   -- Ну, вот, ему предстоит неизбежное -- его загребут в армию, -- произнес Николай Иванович, вертя в руках повестку, -- а через два года его сам черт не заставит взяться за учебник.
   -- Может, ты посодействуешь, что бы отсрочили призыв до осени, и он сумеет поступить в университет. Жалко, столько времени пропадет даром.
   -- Ну, уж нет! -- Николай Иванович резко взмахнул рукой, -- я однажды посодействовал, за что и получил не благодарность, а упрек. Нет уж, пусть сам решает. Конечно, можно оформить отчисление как академический отпуск но, я опять повторяю, при условии, если он об этом сам попросит. Пусть выбирает учиться дальше, или служить в армии.

Опять звонят в дверь.

   -- Еще кто-то, -- говорит Лидия Васильевна, направляясь к двери.

Она встречает взъерошенного Игоря в сопровождении милиционера.

   -- Мама не пугайся, я потом все объясню, нужно заплатить штраф.

В коридоре появляется отец.

   -- Ты что-то натворил? -- спросил он.
   -- Ничего существенного, просто он выпил лишнего, -- их успокоил милиционер.
   -- Заплати сколько положено, -- говорит Николай Иванович жене, -- а ты, пойдем ко мне в кабинет, там поговорим.
   -- Одна беда не ходит рядом, -- ворчит Николай Иванович, когда они уединились у него в комнате, -- как случилось, что ты попал в милицию?
   -- Я выпил лишнего.
   -- Напился! -- резко выпалил Николай Иванович, -- ну у, это что-то новое, -- он развел руками, -- создается впечатление, что ты решил заняться самоистязанием; бросил институт, устроился на работу черти куда, и вот, очередной выпад -- напился. Ты можешь мне внятно сказать, чего ты добиваешься?

Игорь понуро смотрит в пол.

   -- Отец, сейчас я не в состоянии отвечать на столь значительные вопросы, -- говорит Игорь.
   -- М-да..., -- Николай Иванович в упор смотрит на сына, -- если б ты не дружил с Наташей, я бы серьезно побеспокоился о твоем здоровье, -- произносит он.
   -- Причем здесь Наташа?
   -- Если рядом с мужчиной есть женщина, можно надеяться, еще не все потеряно.Вы ведь спите вместе?
   -- Ну, да.
   -- Это уже не плохо, вот, посмотри, -- Николай Иванович взял со стола повестку и отдал Игорю.
   -- Все ясно, армия не заставила себя ждать, -- произнес Игорь, рассматривая клочок бумаги.
   -- У тебя есть возможность избежать призыва, опять таки с моей помощью.
   -- Я подумаю, а сейчас я хотел бы принять душ и отдохнуть от всей этой грязи.
   -- Хорошо, но знай, разговор еще не окончен, а на твою, так называемую работу, я запрещаю тебе ходить. Это надо же так напиться! -- В сердцах восклицает Николай Иванович
   -- Это случилось первый и последний раз, -- заверяет Игорь.
   -- Будем надеяться, -- громко выдыхает Николай Иванович.

Звонит телефон.

Николай Иванович поднимает трубку.

   -- Это тебе.

Игорь берет трубку.

   -- Да, я. Наташа милая, ничего не случилось, я тебе потом все расскажу. Когда встретимся? Нет, лучше послезавтра. Да, там же. Ага, целую. Пока.
  
  

-- 31 --

  

Аркадий приходит домой; меняет обувь и проходит в кухню.

   -- Запах, какой приятный запах! -- восклицает Аркадий, -- похоже, ты надумала что-то испечь?
   -- Ты хотя бы сегодня мог придти пораньше? -- говорит жена, извлекая из духовки пирог.
   -- Собственно, а в чём дело?
   -- Я так и знала, ты не помнишь. По крайней мере, ты хоть помнишь, какое сегодня число?
   -- Постой, постой..., ба, да ведь у тебя день рождения, это надо же, совсем забыл.
   -- А я не забыла, -- Ольга нервно режет пирог на части.
   -- Извини, дорогая, -- Аркадий пытается поцеловать жену, но она неловко увертывается.
   -- Аркадий, перестань, ты видишь, я занята.
   -- Ну да, конечно, какой же я идиот! -- Аркадий бьет себя кулаком по лбу, -- надо же совсем забыл!
   -- Можешь не каяться, -- махнула рукой Ольга, -- к тому же от тебя разит дешевыми женскими духами.
   -- Неужели? -- он нюхает рукав и лацкан пиджака.
   -- Не обнюхивайся, эти духи не выветриваются уже не первую неделю.
   -- Ну ладно, как бы то ни было у тебя день рождения и я готов сгонять за шампанским или, может, махнем в ресторан? -- Делает широкий жест Аркадий.
   -- В ресторан... - Ольга задумалась -- заманчивое дело, но не поздно ли? Ладно, иди в зал, там и поговорим, -- она слегка подтолкнула его рукой.
   -- Этот халат тебе очень идет.
   -- Не распыляйся в комплиментах, иди, -- она берет тарелки с закуской и следует за ним.

В зале накрыт журнальный столик.

Ольга приносит свечу в массивном подсвечнике.

   -- Еще раз извини за мою оплошность, -- говорит Аркадий, снимает пиджак и вешает на спинку стула.
   -- Будет тебе, Аркадий, садись за стол.

Аркадий зажег свечу от зажигалки и плюхнулся на диван.

Ольга села рядом.

Он принялся откупоривать бутылку.

   -- Надеюсь, мне ты признаешься, сколько тебе стукнуло, -- игриво говорит Аркадий, разливая шампанское.
   -- А ты догадайся сам.
   -- Так, ты, кажется пятьдесят пятого, -- Аркадий всерьез задумался, закрыв ладонью глаза.
   -- Не утруждай себя -- тридцать. Аркадий, у меня юбилей.
   -- Вот те на! Неужели ты у меня такая старая.
   -- Не надо, лучше вспомни, на сколько ты старше меня.
   -- Нет, это уж я точно знаю -- на десять лет.
   -- У тебя тоже юбилей, -- покачивая головой, грустно отметила Ольга.
   -- И так, пока что пьем за твой юбилей. Посчитай это за тост, -- сказала Аркадий, и они чокнулись бокалами.

Аркадий поломал плитку шоколада.

   -- К тому же грядет еще один юбилей, о котором ты не помнишь это уж точно, -- говорит Ольга.
   -- Это какой еще юбилей?
   -- Десять лет со дня нашей свадьбы
   -- Десять лет! Подумать только....
   -- Да, будет десять лет через два месяца. Вот тогда то обязательно сходим в ресторан, я постараюсь заранее предупредить тебя об этом.
   -- В ресторан...,-- Аркадий откинулся на спинку дивана, -- едва ли, -- задумчиво сказал Аркадий.
   -- Это почему же, согласись, интимная обстановка не для нас с некоторых пор, -- произнесла Ольга, попивая шампанское.
   -- Мы не доживем до второго юбилея, -- Аркадий встал и прошелся по комнате.
   -- Почему, говори яснее, я что-то плохо понимаю тебя.
   -- Мы разведемся.
   -- Не может быть! Ты шутишь, -- она испытующим взглядом уставилась на него.
   -- Да, это так.
   -- Я не препятствую твоим похождениям, зачем разводиться?
   -- Да, равно как и я твоим, -- Аркадий присел радом и в упор посмотрел ей в глаза.
   -- Что ты знаешь о моих похождениях? -- вздрогнула Ольга.
   -- Давай не будем, между нами не здоровые отношения и уже давно, и когда-то этому должен был наступить конец. Похоже, он пришел; я решил создать новую семью, -- сказал Аркадий, вскочил, и снова зашагал по комнате.
   -- Ты решил так, потому, что у нас нет детей?! -- Ольга смотрела на него глазами полными слез. -- Пожалуй, это я виновата, что у нас не сложилась жизнь, надо было сразу, как поженились родить ребенка, а не ждать, когда обстроимся, -- произнесла она и, уткнувшись лицом в спинку дивана, тихо зарыдала.

Аркадий открыл бар и налил стопку коньяка.

Он сделал несколько глотков, подошел к ней и тронул за плечо.

   -- Перестань, не надо.

Она оторвалась от дивана и обхватила его ноги на уровне колен.

   -- Не хочу разводиться! Я знаю, ты во всем винишь меня, потому, что у нас нет детей. Давай обратимся к врачу, к повивальной бабке.... Может я смогу родить ребеночка, только не бросай меня.
   -- Причем здесь ребенок, разве не разводятся те, у кого есть дети? -- он осторожно освободился из ее объятий, -- просто, может, следовало нам сделать это раньше.

Он неторопливо отошел в сторону.

Она оставалась сидеть, закрыв лицо ладонями.

   -- Теперь бесполезно налаживать наши отношения, к тому же она беременна, -- сказал он.
   -- Беременна? -- Ольга убрала с лица ладони и подняла на него взгляд, -- значит...
   -- Как ни печально, но факт, -- сказал он.
   -- Налей мне тоже коньяка, попросила она.

Аркадий налил рюмку и подал ей.

Она сделала глоток.

   -- Какая я дура! -- вдруг воскликнула она и, бросив рюмку на пол, начала снова рыдать.

Аркадий беспомощно стоял в стороне.

Ольга вскочила и выбежала из комнаты.

Было слышно, как хлопнула входная дверь.

  

Ольга стучится в дверь к Ире.

   -- Господи, Ольга, да на тебе лица нет!
   -- Ирочка, он разводится со мной! -- с порога восклицает Ольга.
   -- Успокойся, проходи, -- Ира обхватила подругу за плечи и отвела в комнату.
   -- Успокойся, расскажи все по порядку, что случилось?
   -- Она беременна.
   -- Кто она?
   -- Ты представляешь, она беременна -- его новая избранница, -- Ольга говорила сквозь слезы.
   -- Ольга, перестань, возьми себя в руки, -- Ира извлекла из холодильника бутылку минералки и налила в стакан.
   -- Я просто не знаю, что делать.
   -- Успокойся, вот, попей воды.

Ольга взяла стакан дрожащими руками и сделала несколько глотков.

   -- Что ни делает Бог, все к лучшему, -- успокаивала ее Ира.
   -- Чего хорошего!? Хуже ничего не может быть, я остаюсь одна и надо все начинать сначала, -- задумчиво произнесла она.
   -- Одна ты никогда не будешь, у тебя есть работа... любовник, наконец...
   -- Что любовник!? Он любовник, пока я замужем, а потом, какой там любовник, просто... я даже не знаю, как назвать... и даже не сожитель. А как красиво звучит -- л_ю_б_о_в_н_и_к, а тут на тебе -- сожитель.
   -- Ну не расстраивайся, все пройдет, все уладится. Тебя не поймешь, жили и не жили вместе. Ты сама сколько раз жаловалась, а тут закатила истерику. Уж не думаешь ли ты противиться разводу, умолять его, просить остаться.
   -- Противиться? Нет, противиться я не смогу, но жизнь ему попорчу.
   -- Ольга, побойся Бога, что ты несешь?!
   -- Вот увидишь, они порадуются у меня, я ей все глаза выцарапаю.
   -- Оленька, ну успокойся, ради Бога.

Раздается телефонный звонок.

   -- Ольга у тебя? -- спросил Аркадий в трубку.
   -- Да у меня, вся в слезах, -- отвечает Ира.
   -- Я думаю, ты все поймешь правильно.
   -- Ваши отношения -- это ваши отношения, -- повышенным тоном произносит Ира.
   -- Постарайся успокоить ее.
   -- Ладно. -- Ира положила трубку.
   -- Это он звонил? -- спросила Ольга.
   -- Да, он и, как видишь, беспокоится о тебе.
   -- Пошел он к черту, я больше ему не жена, сказала Ольга и снова зарыдала.
   -- Господи, ну что мне делать? Да успокойся же ты, в конце концов, -- Ира обняла подругу.
   -- Ира, если можно, я заночую у тебя? -- немного успокоившись, спросила Ольга.
   -- Конечно можно, я постелю тебе прямо здесь на диване.
   -- Здесь? -- Ольга пальцами вытерла глаза и осмотрелась, -- меня пугает такое освещение, -- с горечью в голосе сказала она, -- пожалуйста, раздвинь шторы, что бы видеть огни города.
   -- Хорошо, хорошо, -- засуетилась Ира, -- только успокойся.
  
  

-- 32 --

  

Сергей в постели.

Он рассматривает иллюстрированный журнал.

Жена входит в спальню.

Она из ванной, вытирает полотенцем волосы.

   -- Сергей, предстоят выходные, -- говорит она.
   -- Ну, и что?
   -- Мы завтра поедем на дачу, а ты не удосужился поставить автомобиль на стоянку ближе к дому.
   -- Я сегодня вообще не был в гараже, мы с Аркадием целый день мотались по своим делам на его авто.
   -- Хорошо, но ты, помнишь, обещал съездить на дачу.
   -- Я помню, обещал, но я же не предполагал, что эта поездка должна состояться именно в этот уикенд, у меня на завтра куча неотложных дел по работе.
   -- Может, твои дела подождут до понедельника.
   -- Ни в коем случае, дела неотложные, и вообще, на кой черт нам сдалась эта дача!? -- сердито произнес Сергей.
   -- Господи, что я слышу!? -- Света сложила руки на груди и в упор уставилась на мужа.
   -- Ну, дача, ладно, можно съездить иногда, как говорится: подышать свежим воздухом, но огород.... Зачем нам нужен огород!? -- продолжал возмущенно Сергей, -- мы разве не можем все те же овощи или ягоды покупать на рынке?
   -- Причем здесь огород сейчас, посреди зимы, -- сдержанно произнесла Ольга, -- впрочем, для меня, покопаться на огороде -- это тоже отдых. Да и кому интересно на даче целый день валяться без дела, пусть даже на траве в тени деревьев или на речке?
   -- Именно так и отдыхают в цивилизованных странах. Это у нас привыкли выходные дни проводить с тяпкой и лопатой, -- продолжал Сергей.
   -- Если на то пошло, у нас не цивилизованная страна и, кое-кого, эти шесть соток спасают от голода.
   -- По крайней мере, нам голод не грозит. Что, у нас семеро по лавкам, кстати, где Наташа? Что-то я сегодня ее не видел.
   -- Она звонила, сказала, что с Игорем пошла на дискотеку.
   -- Она ходит с одним и тем же?
   -- Естественно и я довольна, что у нее постоянный парень.
   -- Только остается надеяться, что она не забеременеет раньше времени.
   -- Не беспокойся, она больше меня разбирается в этом. И что это на тебя нашло, -- сказала она ласковым тоном, подсаживаясь в постель к мужу.
   -- Ты о чём?
   -- Да все о том же. Мы только посмотрим, как там, все ли на месте. И что это с тобой? Раньше ты всегда любил наши поездки на дачу.
   -- Прошли те беззаботные, в кавычках, времена. К твоему сведению мы проголосовали за приватизацию нашего комбината, так что надо не огород вскапывать, а терзать, работать.
   -- Да, я заметила, после той поездки за границу тебя словно подменили, то куда-то спешишь, то тебе некогда и книжки какие-то в постели.... Вот оно, тлетворное влияние запада, -- она берет у него из рук рекламный проспект, разворачивает и удивленно спрашивает: -- да ты никак решил купить новый мебельный гарнитур?
   -- Не тлетворное влияние, а благотворное, -- Сергей вскакивает с постели, -- это мы закостенели в своей безалаберности, посмотри, какие вещи делают, -- он выхватывает у нее из рук проспект и тут же бросает его на кровать, -- а чем мы хуже!?
   -- Тише, кажется дверь хлопнула. Наверное, Наташа пришла, еще, чего доброго, подумает, что мы ссоримся.

Сергей подсаживается поближе к жене.

   -- Светочка, мы в преддверии больших перемен.
   -- Я так понимаю, вы с Аркадием что-то замышляете, -- она многозначительно подняла указательный палец, -- надеюсь, что эта афера будет без моего участия.
   -- Участвовать будут все, и ты и все остальные и года через два мы станем процветающим предприятием.
   -- Неужели!? С ума сойти! -- Света картинно всплеснула ладонями.
   -- Вот увидишь, мы скоро начнем делать мебель не хуже западной.
   -- Верится с трудом. И это на нашем-то оборудовании!
   -- Мы преобразуем комбинат, закупим все необходимое оборудование.
   -- Да, но для этого нужны не малые капиталовложения. Милый, ты забыл, с кем разговариваешь, я бухгалтер и уж кому-кому, а мне-то известно в какой финансовой дыре мы находимся.
   -- Мне известно, но это -- пока. Вскоре мы найдем деньги на реконструкцию.
   -- Кто это вы?
   -- Мы с Аркадием.
   -- Вы с Аркадием? -- не сомневаюсь, при условии, если ограбите банк.
   -- Ничего подобного, мы наметили серьезное предприятие.
   -- Очередная афера!? -- его одергивает Света.
   -- Не надо! -- Сердито бросает Сергей.
   -- Извини, а как мне называть ваши делишки?
   -- Не надо, поверь, мы наметили серьезное дело.
   -- Возможно, ты способен на серьезное дело, но с Аркадием....
   -- Милая, тут позволь спросить: за что ты недолюбливаешь Аркадия?
   -- Да, за то, что он подбивает тебя на всякие там грязные делишки и к тому же, он пьяница.
   -- Придет время и тебе придется изменить столь превратное отношение к нему, а пить или не пить -- это его личное дело.
   -- Я согласна, это его личное дело, а сейчас мне хочется спать. Сергей давай спать, или будем выяснять отношения до утра?
   -- Мне кажется, лучше спать, -- Сергей гасит люстру.
   -- Может, все-таки съездим на дачу? -- говорит Света, когда он снова залезает под одеяло.
   -- Я же тебе сказал нет, -- отвечает он, выключает светильник и нежно обнимает жену, -- в другой раз съездим, а на огороде, со временем, я сделаю теннисный корт, -- добавляет он.
   -- Нас засмеют соседи.
   -- Не засмеют.
  
  

-- 33 --

  

Олег идет по выставочному залу.

На полу упакованные и распакованные картины.

Снуют сотрудники в халатах. Идет подготовка к вернисажу.

К Олегу подходит мужчина.

   -- Вы кого-то ищете, молодой человек?
   -- Того, кто заведует этим хозяйством.
   -- Я, директор. Позвольте спросить, Вы, по какому вопросу?
   -- Я бы хотел выставить свою работу.
   -- Вы член какого-нибудь художественного общества?
   -- Нет, в настоящее время работаю на дому.
   -- Свободный художник значит. Любитель или что заканчивали?
   -- Суриковское.
   -- Я вижу, у вас работа с собой, можно взглянуть?

Олег разворачивает картину и прислоняет к стене.

   -- Авангард. Что ж, сейчас это модно. Не плохо. -- Я с удовольствием взял бы вашу работу, но я Вас совершенно не знаю, -- говорит директор.
   -- Меня знают некоторые художники, работы которых здесь вывешены.
   -- Отлично, Вы сведите меня с тем, кто мог бы поручиться за вас, что вы не шарлатан какой-то, не проходимец, не дебошир и прочее. Я бы не хотел, что бы наш салон прославился каким-нибудь необычным казусом. Журналисты сейчас... ну, сами понимаете.

В это время к ним подходит знакомый Олега и здоровается за руку

   -- Это твое произведение, -- спросил он.
   -- Ну, да, хочу выставить на показ.
   -- Николай, он твой знакомый? -- спрашивает директор.
   -- Это мой друг. Когда-то мы трудились бок о бок.
   -- В таком случае подыщи для него место в зале авангарда или еще где в соответствующем стиле.
   -- Идем, посмотрим местечко для твоего шедевра -- говорит Николай.
  
  

-- 34 --

  

Игорь сидит на кушетке, Наташа вертится перед зеркалом.

   -- Великолепный наряд, ты в не смотришься, ну просто прелесть. Позволь спросить, и кто тебе его подарил? -- говорит Игорь.
   -- Я сама нарисовала эскиз, а у мамы есть знакомая закройщица, вот мы вместе и состряпали, -- весело отвечает Наташа.
   -- Чудесно! У тебя, несомненно, талант художницы, иди, присядь рядом.
   -- Это моя мечта -- стать модельершой, -- она прыгает в объятия Игоря.
   -- Да, но почему-то все лучшие модельеры -- мужчины, -- говорит Игорь.
   -- Не только, и женщины есть тоже.
   -- О женщинах не слыхал, а такие имена как Вирсачи, Диор, Дали, а у нас Юдашкин.... Как ты думаешь, почему женскую одежду моделируют мужчины?
   -- Наверно вы хотите одевать нас так, как вам нравиться, и даже в моде вы хотите показать свое превосходство, -- она скорчила обиженную мордашку и слегка отстранилась от него.
   -- Ну, что обижаешься, ваш брат тоже без ума от их нарядов. Не зря же звезды выкидывают за них такие бешеные "бабки".
   -- Я бы тоже не отказалась иметь наряд за тысячу долларов, -- мечтательно говорит Наташа, -- хотя, куда в нем пойдешь..., -- сказала она и опустила ресницы.
   -- На дискотеку, -- сказал Игорь и поцеловал ее в щечку.
   -- Смеешься что ли?
   -- Ах да, там, как правило, полумрак, и никто не сможет оценить твой наряд.
   -- Там такие ценители... -- Наташа поморщила носик, -- нет, ты лучше скажи, что произошло у вас позавчера?
   -- Откуда ты знаешь?
   -- Я ничего не знаю, почему и спрашиваю.
   -- Тогда почему ты решила, что что-то произошло?
   -- Твоя мать звонила, спрашивала, видела ли я тебя. Она никогда не звонила к нам впредь.
   -- Наверное, ваш телефон она нашла в справочнике, -- вслух подумал он.
   -- Все же расскажи, что произошло? -- настаивала Наташа.
   -- Да так, был омерзительный случай и стоит ли о нем говорить.
   -- Игорек, ну расскажи.
   -- Просто я напился и попал в вытрезвитель.
   -- Как!?
   -- Сам не знаю, не помню.
   -- Ужасно, как ты мог так напиться?
   -- Случайно.
   -- Ну, и что потом?
   -- Ничего, привезли домой и дело с концом. Я вижу, ты расстроилась.
   -- Совсем нет, дай я тебя поцелую, хулиган ты мой, если ты будешь еще так напиваться, я перестану любить тебя.
   -- Тогда я найду другую.
   -- Нет, нет, я никому тебя не отдам, -- она прильнула к нему всем телом.
   -- Серьезно?
   -- Я очень люблю тебя.
   -- Любишь?
   -- Очень, очень, -- она стала покрывать его поцелуями.
   -- В таком случае тебе предстоит испытание.
   -- Какое испытание? -- она вопросительно уставилась на него.
   -- Вызывали в военкомат, меня скоро заберут в армию.
   -- Милый мой и надолго?
   -- Ну, как положено, на два года.
   -- С ума сойти! Значит, я ни разу не увижу тебя за это время?
   -- Почему, если буду хорошо служить, дадут отпуск.
   -- А ты будешь хорошо служить?
   -- Не знаю, а пока у нас куча свободного времени и не стоит думать о разлуке.

Они барахтаются на кушетке.

   -- Ты что делаешь?
   -- Ничего особенного, хочу расстегнуть твое изумительное платье.
  
  

-- 35 --

  

Очередное заседание в ДОК.

Говорит директор -- Николай Иванович.

   -- Товарищи! Проведена не малая работа на пути к приватизации нашего комбината. Этот пакет документов, -- Николай Иванович потрясает в воздухе кипой бумаг, -- позволит нам вскоре стать акционерным обществом. Теперь, я предоставляю слово нашему профсоюзному лидеру -- Варкентину Аркадию Яковлевичу, по его просьбе.

Аркадий встал с места и с заметным волнением начал:

   -- Товарищи, поскольку наш комбинат переходит в другую форму собственности, значит, потребуются новые формы и новый стиль управления. Поэтому, я предлагаю во главе нового предприятия избрать нового руководителя.

Среди присутствующих прокатился ропот.

   -- Нет, для этого не нужно отправлять в отставку нынешнего директора Николая Ивановича, а, учитывая его многолетний опыт работы на нашем комбинате перевести в должность генерального директора совета администрации комбината, а вскоре, акционерного общества.
   -- Это провокация! -- возмущенно выкрикнул кто-то.
   -- Николай Иванович, скажи свое слово на этот счет, -- поддержал другой.
   Николай Иванович с покрасневшим от возмущения лицом встал и, стараясь не терять самообладание, произнес:
   -- Товарищи, необычно и заманчиво звучит предлагаемая мне должность, но я хотел бы спросить: кого он предлагает взамен меня, не себя ли, с его среднетехническим образованием.

Кто-то громко засмеялся.

Аркадий встал, и присутствующие тот час замерли.

   -- Ну, допустим, Шевцова Сергея Петровича.
   Сергей в это время сидел, неподвижно уставившись в стол и нервно вертел в руках авторучку.
   -- Сергей Петрович, это вы ему посоветовали, или он сам ляпнул с похмелья? Вы ведь, насколько я знаю, друзья.

Сергей встал и в наступившей тишине произнес:

   -- Николай Иванович, Вы уже много лет управляете нашим комбинатом и согласитесь, что Вы уже не сможете управлять по-новому. Это очевидно по тому, в каком состоянии мы оказались, а наше время, как уже сказал Аркадий Яковлевич, требует новых форм управления. Я бы сказал нового подхода к производству так сказать, в духе рыночной экономики и, если меня выберет коллектив, не откажусь взвалить на себя такую ответственность, а кандидатур должно быть несколько и, пусть решает коллектив, кого выбирать

Сергей сел на место.

   -- Товарищи! -- сказал директор в наступившей тишине, -- поскольку мне брошен очевидный вызов..., -- Николай Иванович запнулся, но тут же взял себя в руки и продолжил, -- мы не можем игнорировать этот беспрецедентный шаг наших молодых руководителей. В связи с этим я предлагаю провести референдум по поводу моего переизбрания, и сейчас мы проголосуем, кто за мое предложение, кто против.
   -- Может, устроим перерыв, -- спросил кто-то.
   -- Нет, ни в коем случае, голосуем тут же, -- сказал Николай Иванович.
   -- Итак, кто за референдум, поднимите руку. Кто против? Воздержался?
   -- Товарищи, я вижу, большинство высказалось за выборы. В таком случае я предлагаю устроить голосование на предприятии по всем законам нынешней демократии со списком кандидатов избирательных участков и так далее. Сегодня же я издам такой приказ в письменном виде. Об этом надо оповестить всех работников комбината. А сейчас объявляю собрание закрытым.

Все направились к выходу.

   -- Сергей Петрович, задержитесь на минутку, -- попросил директор.

Присутствующие удалились.

Николай Иванович встал из-за стола и отошел к окну.

Сергей оставался сидеть на месте.

   -- И как это пришло тебе в голову!? -- сердито выпалил Николай Иванович, -- так вдруг..., -- от возмущения он не находил подходящего слова и только воздел руки к потолку.
   -- Вы что, не видите, что надо спасать комбинат, -- спокойно произнес Сергей, -- уже, сколько лет идет перестройка, и многие уже давно работают по-новому, а мы продолжаем пребывать в застое, более того катимся вниз и, согласитесь, в этом есть Ваша вина.
   -- Да, но ты ведь мог и должен был предложить свои новшества по улучшению производства, обсудить со мной, а не бить так исподтишка ниже пояса.
   -- Я же предлагал, если помните, уволить лишних людей, а вы отказались, мотивируя тем, что они старые работники и куда им потом податься,
   -- Вот он, ваш новый подход и я представляю, как скажется на человеческих судьбах ваши новые формы управления.
   -- Да, так пострадают десятки и то неполноценных работников, а ваше излишнее благодушие загубит сотни и, да и весь комбинат в целом.
   -- Это твое мнение, только учти, я не брошу предприятие и, надеюсь, большинство коллектива поддержат меня. Я принимаю твой вызов, -- резко сказал Николай Иванович и решительным шагом направился к выходу.
   -- И о чем он тебе талдычил, когда вы остались наедине, -- нетерпеливо спросил Аркадий, едва Сергей успел появиться у него в кабинете.
   -- Собственно, ни о чём, -- уклончиво ответил Сергей, -- сделал кое-какие замечания,
   -- А именно?
   -- В общем, он понял так, что с моим приходом к руководству, придется некоторым убраться с комбината.
   -- Это дураку ясно, -- безапелляционно произнес Аркадий.
   -- Да, но он может взять это на вооружение против меня на предстоящих выборах.
   -- Нас поддержит лучшая часть коллектива, -- говорит Аркадий, поднимаясь со стула, -- нас поддержат те, кому надоело получать нищенскую зарплату, а таких не мало.
   -- М... да, нам предстоит нелегкая борьба, но, главное дело сделано -- мы решились заявить о себе, -- произнес Сергей.
   -- Именно за это я предлагаю выпить! -- Аркадий направился к бару.
   -- Пожалуй, сегодня я готов поддержать тебя, -- сказал Сергей.
  
  

-- 36 --

Аркадий с букетом у автомобиля.

К нему приближается Зина.

   -- Какой чудесный букет, -- Зина бросается ему в объятия.
   -- Замерзла? -- Аркадий обнял ее и поцеловал.
   -- Честно говоря, да, я такая мерзлячка.
   -- Тогда скорей в машину!

В салоне автомобиля.

   -- Ты так и будешь держать букет на коленях?
   -- Мне никогда не дарили цветы, они так чудно пахнут.
   -- Давай я положу их на заднее сидение.
   -- Только аккуратно, чтобы не помялись.

Аркадий переложил букет потом извлек из бардачка коробочку с духами.

   -- А вот это тоже тебе, -- сказал он.

Она открывает коробку и нюхает духи.

   -- Приятный запах мне нравится. Они наверно безумно дорого стоят?
   -- Не дороже денег.
   -- Большое спасибо, -- она целует его в щеку. Я сегодня так счастлива. Можешь поздравить -- я сдала свой первый экзамен.
   -- Поздравляю, -- он обнимает и целует ее, -- такое событие не грех отметить.
   -- Не обязательно, если ты намекаешь пойти в ресторан, давай просто покатаемся по городу.
   -- Что зря жечь бензин, к тому же я голоден.
   -- Я знаю, здесь недалеко есть кафе, там можно не дорого и хорошо поесть, поедем, я покажу где, -- говорит Зина.
   -- Не надо мне студенческих забегаловок, -- отмахивается Аркадий, -- я знаю, куда мы поедем -- это будет не ресторан, и не закусочная, вернее, ресторан на речном берегу.
   -- Я же сказала, не хочу в ресторан.
   -- Поедем, увидишь, тебе понравится, а если нет -- уйдем.

Машина трогается с места.

Через некоторое время они останавливаются у ресторана на судне.

   -- Полюбуйся, какой вид! -- говорит Аркадий, выходя из машины.
   -- Надеюсь, на этом корабле нет швейцара в форме и обширного холла?
   -- Не беспокойся, здесь все довольно скромно -- пошли.
   -- Ладно, пошли, только если я попрошу уйти, то сразу уйдем, договорились?
   -- Договорились, -- согласно кивнул Аркадий.

Они по трапу вошли в помещение ресторана.

Там было не многолюдно.

У эстрады пара танцующих.

   -- Разумеется, в твои то годы куда интересней поплясать на дискотеке, но, увы, я вышел из такого возраста, -- произнес Аркадий, когда они уселись за столик.
   -- Я не люблю дискотеки.
   -- Неужели!?
   -- Там очень шумно.

Подошел официант. Аркадий сделал заказ.

   -- Ты опять заказал спиртное, -- говорит Зина.
   -- Только шампанское, не волнуйся дорогая, нам не придется возвращаться назад на такси. Впрочем, у меня сегодня есть желание изрядно выпить.
   -- Надеюсь, ты не сделаешь этого.
   -- Миленькая, конечно, нет, -- он взял ее за руку.
   -- У тебя неприятности? -- спросила Зина.
   -- В общем-то, нет, кстати, я уже сказал жене о разводе.
   -- Ну и что, она согласна? Вы разведетесь?
   -- Слава Богу, мы не состоим в церковном браке, и нас не обременяет огромное состояние или наследство. Осталось только пойти в ЗАГС и подать заявление на развод.
   -- Да, но ты так и не ответил на мой вопрос: она сразу согласилась или закатила истерику?
   -- Девочка, какая разница, сразу или не сразу, главное, что мы с тобой поженимся.
   -- Аркадий, ну скажи, а то я обижусь, и сколько раз тебя просить, не называй меня девочкой.
   -- Извини, извини милая.

Официант принес заказ.

Он собственноручно открыл бутылку шампанского и разлил по бокалам.

   -- И ты намерен, один все это выпить? -- удивленно спросила Зина.
   -- Почему один я, а ты, разве ты не поможешь?
   -- Но я, сам знаешь, в положении.
   -- Ничего страшного, немного не повредит, это всего на всего шампанское.
   -- Аркадий, ты уж извини я опять о том же, -- сказала она и прикоснулась губами к бокалу.
   -- О чем?
   -- Как отреагировала твоя жена, когда ты заявил ей о разводе?
   -- Господи, ну зачем тебе это надо знать, -- сердито сказал Аркадий.
   -- А вдруг она встретит меня и станет говорить разные гадости. Я боюсь разъяренных женщин.
   -- Не бойся, -- сказал он с улыбкой, -- я не знаю, какой ты рисуешь ее в своем воображении, наверное, злой и крикливой.
   -- Ну, не скажи, что она стала плясать и радоваться, когда ты заявил о разводе.
   -- Конечно, нет, -- он сделал паузу и продолжил, -- пожалуй, нет ничего страшнее для женщины, как узнать, что мужчина бросает ее ради другой. Ты, как женщина, должна понять ее.
   -- Это ужасно осознавать, что мое счастье построено на несчастье другой женщины, -- понизив голос, произнесла Зина.
   -- Ну что ты, милая, такова жизнь.
   -- Мне ее жалко.
   -- Глупенькая, ну разве можно жалеть свою соперницу. Запомни, у женщины есть один враг на любовном фронте -- другая женщина.

Зазвучало танго.

К ним подошел развязанного вида молодой человек.

   -- Папаша, с вашего позволения, -- он в картинном поклоне протянул руку Зине, -- я приглашаю вас.
   -- Я не умею танцевать, я не хочу, -- смутилась Зина.
   -- Ну, идем, -- он взял ее за локоть.
   -- Ты слышал, она не танцует, -- грубым голосом произнес Аркадий с места.
   -- Ну, ладно, -- парень отошел в сторону.
   -- Аркадий, давай уйдем отсюда, -- забеспокоилась Зина.
   -- Не волнуйся, -- сказал Аркадий, разливая в бокалы шампанское.
   -- Я не буду больше пить, и есть не хочется.
   -- Жаль, я вижу, тебя смутил этот инцидент, -- сказал он и залпом выпил бокал.
   -- Ни сколечко, ну, идем от сюда, мы ведь договаривались.
   -- Ну что ж, пойдем. Рассчитайте нас, -- сказал он проходящему мимо официанту.
  
  

-- 37 --

  

Олег в мастерской работает над картиной.

Ольга несет из кухни кофейник и ставит на стол.

   -- Маэстро, все готово к трапезе
   -- Сейчас, -- говорит Олег, продолжая работать.
   -- Олег, ты приятно удивишься, когда узнаешь, что я принесла с собой, -- говорит она, разливая кофе.
   -- Не знаю, чем ты меня хочешь удивить?
   -- Тогда догадайся.
   -- Наверное, торт.
   -- А вот и нет, ты бы сразу заметил, он ведь в большой коробке. Ты уже привык, что я обычно прихожу с тортом и, разве тебя этим удивишь.
   -- Мороженое?
   -- Нет, милый, я вижу, дальше сладости у тебя фантазия не идет, ладно, я подскажу тебе -- это то, что иногда добавляют в кофе.
   -- Коньяк?
   -- Он самый.

Олег тут же откладывает кисти и идет к столу.

   -- Умница, -- говорит он, присаживается на диван, и целует ее в щеку, -- и где он?
   -- А вот, -- Ольга извлекает из пакета бутылку.
   -- Ого, целых пол-литра.
   -- Не обязательно выпивать весь. Мы выпьем немножко, а остальное в следующий раз.
   -- К сожалению, я не умею пить немножко и, пока бутылка не станет пустой -- не успокоюсь.
   -- Очень жаль. Тогда пеняй на себя и не кори меня потом, что сбиваю тебя с толку.
   -- В таком случае я принесу рюмки и к черту это кофе с коньяком. Между прочим, я не люблю такую микстуру.

Он ушел, в кухню и вернулся с рюмками.

   -- Мне кажется, ты не случайно принесла коньяк. Я заметил, сегодня ты чем-то обеспокоена, такое впечатление, что ты не выспалась -- у тебя неприятности?
   -- Ты не ошибся, в моей жизни наступил чрезвычайный кризис.
   -- Если не секрет, поделись какой?
   -- Мне муж заявил о разводе.
   -- Просто не знаю, как воспринять это с радостью или сочувствием? -- Олег развел руками.
   -- Скорее ты должен посочувствовать мне, я ведь не настаивала на разводе
   -- Естественно, тебя устраивало такое положение вещей -- и муж и любовник.
   -- Да, хоть как-то жизнь была устроена, а теперь полный разлад.
   -- Ну, стоит ли так расстраиваться, ведь все шло к этому.
   -- Откуда тебе знать?
   -- Знаю, не от хорошей жизни в супружестве женщина заводит любовника.
   -- Почему!? Некоторые как говорится, от жиру бесятся но, в моем случае да, ты прав, не от хорошей жизни но, ты ведь не хочешь на мне жениться.
   -- Ольга, мы уже однажды говорили па эту тему, повторю еще раз, я не желаю жениться, и никогда не женюсь, ни на тебе, ни на какой другой и вообще, я не люблю детей.
   -- А у нас не будет детей.
   -- Тогда зачем вся эта катавасия с браком, по-моему, вступают в брак только ради детей.
   -- И не только ради детей, а что бы всегда быть вместе, дарить любовь и тепло, друг другу, проявлять заботу.
   -- Мы и так вместе, -- он обнял ее, -- а брак, по-моему, последняя форма рабства.
   -- Да, но это сладкое рабство.
   -- Не говори! Что разве для вас для женщин, а мужчина должен всегда быть не зависимым, всегда находиться в поиске.
   -- Извини, что я задела больную для тебя тему.
   -- Это не больная для меня тема. Тема о браке для меня вообще не существует. Запомни и, давай не будем об этом.
   -- Ты сердишься, прости, она обняла его и прижалась к плечу.

Звонок в дверь.

   -- Кого это несет? Пойду, открою, -- сказал Олег и направился к двери.
   -- Николай! Какими судьбами так поздно.
   -- Я решил по позже, чтобы наверняка застать тебя.
   -- Наверно, что-то важное, давай, проходи.
   -- Значит, ты еще не знаешь? -- загадочно говорит Николай.
   -- Судя, по твоему сияющему лицу -- это радостная новость.
   -- Конечно, радостная иначе я бы не пришел.

Тут Николай замечает Ольгу.

   -- Я вас приветствую, -- обращается к ней.
   -- Ну, давай говори, не тяни резину, -- говорит Олег.
   -- Я вижу, у вас застолье, может, нальешь вначале?
   -- Присаживайся, -- Олег налил в рюмки коньяк.

Николай встал и торжественным голосом произнес:

   -- Олег, поздравляю тебя с триумфальным прорывом из забвения.
   -- Что за чушь ты несешь?
   -- Сегодня утром купили твою картину.
   -- Да! Ты не шутишь? -- Олег подскочил с места.

-- Какие здесь могут быть шутки, я самолично присутствовал, когда совершалась сделка. Тебе лишь осталось дать свое согласие, и поставить кое-где подпись.

   -- Ура! -- Воскликнул Олег.
   -- Ура! -- Поддержал его друг, и они чокнулись рюмками.
   -- Вы сядьте, а то пьете стоя, -- говорит Ольга.
   -- И ты, наверняка, знаешь, кто купил? -- спросил Олег.
   -- Знаю, один из частных музеев Америки, но точно какой -- не могу сказать, не знаю. Ты представляешь, отныне твое произведение будет демонстрироваться за океаном.
   -- Конечно, отрадно осознавать, давай еще по одной
   -- Олег, ты извини, я только заскочил оповестить, мне некогда засиживаться.
   -- Куда, так скоро, впереди целая ночь; мы должны, как положено, отметить это знаменательное событие.
   -- Нет, нет, мне нужно идти, я с самого утра не появлялся дома.
   -- А ты позвони, что задержишься.
   -- Не могу, брат, извини, как ни будь в другой раз. Идем, проводишь меня, -- Николай встал с дивана.
   -- Ну, раз надо, значит надо, -- Олег нехотя встает с места.
   -- Извините, до свиданья, -- Николай жмет Ольге руку, и они с Олегом направляются к выходу.
   -- Да, чуть не забыл спросить, ты подскажи, что мне делать теперь. Ну, в смысле, купли-продажи картины.
   -- Завтра утром приедешь на выставку и сразу ко мне.
   -- Все понял.
   -- Рано утром, к открытию, -- повторил Николай и дружеским тоном добавил, -- Олег, прошу, не переборщи сегодня.
   -- Постараюсь.
   -- Ну, пока!
   -- Пока! -- Олег закрывает дверь и возвращается к столу.

Он плюхается на диван и обнимает Ольгу.

   -- Оленька! Теперь начинается новая эпоха в моей судьбе, -- говорит он.
  
  

-- 38 --

  

Ира в своем кабинете.

Она одета в черное, склонилась над столом.

Разводит руками и поворачивает хрустальную пирамиду.

Звонок телефона.

Она не торопясь, отрывается от своего занятия и берет трубку.

   -- Да. Приходите, я жду, -- говорит она и снова усаживается за стол. Потом берет маленькую книгу в черном переплете и прохаживается взад вперед по комнате. Медленно подходит к столу и наклоняется над пирамидой. В это время в двери появляется ее сын лет семи и приближается к ней.
   -- Мама, чем ты тут занимаешься, -- спросил он. Ира от неожиданности вздрогнула.
   -- Тебе еще рано знать мой дорогой, ты сделал уроки?
   -- Ты колдуешь, я в кино видел про ведьм. Ты колдунья?
   -- Костик, милый, здесь нет никакого колдовства, дорогой, пусть пока для тебя это останется загадкой, а сейчас иди в кухню и найдешь там, в холодильнике что-то очень вкусненькое.
   -- Я догадываюсь, это мое любимое пирожное, -- радостно выкрикивает он и убегает.
   -- Я потом подойду и проверю, как ты справился с уроками, -- кричит она ему в след.

Раздается звонок в дверь.

   -- Здравствуйте!
   -- Здравствуйте, -- говорит она молодой женщине (Люда, подруга Зины).
   -- Я недавно звонила, -- смущенно говорит та.
   -- Да, да, проходите, переобуйтесь, вот тапочки и следуйте за мной. Сумочку можете повесить вон туда, -- она указала на вешалку.

Они прошли в середину комнаты к столу.

   -- Садитесь, -- говорит она и собственноручно отодвигает стул.
   -- Я вас слушаю, -- говорит Ира, усевшись напротив.
   -- Я прочитала объявление в газете и решила обратиться к вам.
   -- Это понятно. Вы не стесняйтесь, а расскажите, какая у вас проблема.
   -- Ну, в общем...
   -- Ну, говорите, не стесняйтесь. Вас как зовут?
   -- Людмила Семеновна,
   -- Хорошо, я буду обращаться к вам просто -- Люда, а если пожелаете спросить, обращайтесь ко мне одним словом -- мастер.
   -- Люда, у вас проблемы с мужем? Он пьет? Гуляет?
   -- Нет, нет, у меня вообще нет мужчины.
   -- Значит, вы разведены?
   -- Нет, просто и никогда не было.
   -- Ах, вот как! Значит, как я понимаю, Люда, ты еще девственница до сих пор?

Люда покраснела и утвердительно кивнула головой.

   -- И по этому, ты решила обратиться к ясновидящей.
   -- Да.
   -- А нельзя было выбрать что-нибудь по проще, скажем, клуб знакомств или вечера для тех, кому за тридцать, там, наверняка, можно подыскать себе подходящую пару, так мне кажется? -- наставительным тоном произнесла Ира.
   -- Я стесняюсь ходить в такие заведения.
   -- В таком случае ты здесь не случайно, -- Ира откинулась на спинку стула, -- что ж, насколько мне позволяет опыт и компетентность, я постараюсь помочь тебе.
   -- Я надеюсь, -- тихо сказала Люда.
   -- Итак, Люда, -- Ира приняла деловой вид и уставилась на клиентку своими черными глазами, -- сейчас я буду задавать вопросы, может не совсем обычные, а ты отвечай на них откровенно, без всякого стеснения.
   -- Хорошо?
   -- Ладно, я готова, -- пролепетала Люда и, не выдерживая проницательный взгляд Иры, опустила глаза.
   -- Люда, ты работаешь, где и кем?
   -- Воспитательницей в детском саду.
   -- Ты живешь одна?
   -- Нет, с родителями.
   -- И кто они, я имею в виду их социальное положение?
   -- Отец завуч школы, мать учительница.
   -- Люда, в каком возрасте, или вернее в каком классе ты впервые осознала, что тебе нравятся мальчики, и ты им хочешь понравиться?
   -- Честно говоря, я и не помню.
   -- Ну, ничего, тогда ты, по крайней мере, можешь вспомнить, в каком классе ты впервые влюбилась?
   -- В седьмом классе это я точно помню.
   -- Это был одноклассник?
   -- Нет, мне стыдно признаться, но это был учитель математики.
   -- Ты считала себя красивой?
   -- Нет, совсем, наоборот, в то время я считала, что выгляжу такой уродиной...
   -- У тебя есть какие-нибудь физический недостаток на теле, который тебя стесняет, и ты не хотела бы, чтобы видели окружающие?
   -- Нет, ничего подобного.
   -- Хорошо, теперь скажи откровенно -- ты пользуешься вибратором?
   -- Каким вибратором?
   -- Люда, это такие штучки, которые продаются в сексшопах.
   -- Нет, а как он выглядит?
   -- Все ясно, -- Ирина слегка улыбнулась и задумалась. Она решительно не знала, что делать дальше. Она сложила ладони и опустила голову. Вспомнила свой визит к ворожее и подумала проделать ту же процедуру, какую та продела с ней, но без подготовки.... -- Хорошо, Люда, наконец, словно очнувшись, сказала она, -- я могу сделать приворот. Только для этого нужна некоторая подготовка. Люда, я назначу тебе другой день, ну, а сегодня... что разве погадаю на картах. Действительно, погадаю тебе на будущего жениха -- ты не против?
   -- Очень интересно, мне еще никто никогда не гадал.
   -- Что ж, посмотрим, что нам расскажут карты, -- Ира взяла гадальные карты и начала раскладывать на столе. А гадать она умела хорошо благодаря покойной бабушке, которая была настоящей цыганкой.
   -- Я вам должна и сколько, -- спросила Люда перед уходом и открыла сумочку.
   -- Нисколько не должна, я не беру деньги за первый сеанс. Вот визитка, позвонишь перед визитом, я все подготовлю для приворота, только не забудь принести фотокарточку.
   -- Какую фотокарточку?
   -- Парня, который тебе нравится.
   -- У меня нет такой.

Ира задумалась. Она снова оказалась в тупике.

   -- Тогда любую фотографию мужчины. Это может быть даже вырезка из журнала с фотографией любого известного мужчины; Ельцина, Киркорова или Шварцнегера, -- сказала она.
   -- Понятно, -- пролепетала Люда, -- до свидания.
   -- До свидания, -- сказала Ира, закрыла дверь, и облегченно вздохнула.
   -- Я всегда думала, что старые девы остались где-то там, в девятнадцатом веке, -- бубнила Ира, оставшись наедине, -- а ведь она такая не одна. Да, да, мне нужен помощник и, это должен быть мужчина, определенно, нужен мужчина без комплексов. Где-то я натыкалась на такое объявление, и там был номер телефона.

Она взяла стопку газет и стала просматривать их.

   -- Ах, вот, -- она взяла трубку и стала набирать номер.

Она попадает в квартиру, о которой упоминалось выше.

   -- Да, салон интимных услуг, я вас слушаю, -- говорит хозяйка.
   -- Я бы хотела поговорить с мужчиной, -- говорит Ира.
   -- Сколько вам лет, и какой мужчина вас интересует. Я имею в виду возраст. У нас возраст мужчин от двадцати и выше.
   -- Кто у них за старшего?
   -- Минутку, -- хозяйка прикрыла ладонью трубку, -- странная девица, -- обращается она к Диме стоящего рядом, -- Дима поговори с ней.
   -- Я же отказался иметь дело с вашими клиентками, -- грубо отвечает тот.
   -- Поговори, ей нужно что-то другое, нежели мужчина в постель.

Дима неохотно берет трубку.

   -- Да, я вас слушаю, -- говорит он.
   -- Я могу встретиться с вами? -- спрашивает Ира.
   -- Да, конечно, мне шестьдесят пять лет, стойкая импотенция, но способен на всякого рода извращения.
   -- Вы меня не поняли, -- Ира пропустила мимо ушей его тираду, -- я хочу познакомиться не ради минутного удовольствия, а ради общего дела.
   -- Интересно, ради какого дела?
   -- Это я вам при встрече расскажу, возможно, и возможно, оно вас заинтересует. Вы бы могли приехать ко мне?
   -- Когда?
   -- В любое удобное для вас время, да хоть и сейчас.
   -- Хорошо, давайте адрес, -- он берет у хозяйки блокнот и чиркает адрес.
   -- Хорошо, я скоро приеду -- до встречи.
   -- До встречи, я буду ждать.
   -- Странная женщина, -- обескуражено произносит Дима, возвращая хозяйке телефон.
   -- Однозначно, если ее устраивает такой возраст и такая потенция, -- с улыбкой говорит хозяйка.
   -- Действительно, или она плохо расслышала мою шутку.
   -- Можешь съездить, поинтересоваться, что это за особа.
   -- Пожалуй, съезжу. У вас есть еще две машины на подхвате.
   -- Только, не более часа и за свой счёт.
   -- Я думаю, мой визит не будет стоить каких-то денег.
   -- Это твое дело, а если вдруг задержишься, дай знать, -- произнесла хозяйка с легкой иронией.
   -- Хорошо, я позвоню, -- сказал Дима и направился к выходу.
  
  

-- 39 --

  

Ира в своем кабинете мечется из угла в угол.

   -- Сейчас приедет, господи, что я наделала, я даже не знаю, что ему буду говорить. Может, зря я впутала в это дело постороннего человека? Но, ничего не поделаешь -- он скоро будет здесь. Ах, будь что будет.
   -- Мама, ты уже освободилась? -- подошел сын.
   -- Нет, милый, не совсем. Ты покушал?
   -- Ага, съел пирожное.
   -- Пирожное, и всего лишь!? Идем, я покормлю тебя, пока приедет дядя, -- сказала она, вставая с дивана.
   -- Свари мне сосиску.
   -- Сварим сосиску, попьем кофе, -- говорит она по пути в кухню.
   -- Это кто намусорил на столе? -- сердито обращается к сыну.
   -- Я забыл убрать.
   -- Всегда убирай за собой, как я тебя учила.
   -- Хорошо мама.

Едва она успела выпить чашечку кофе, как зазвучал дверной звонок.

   -- Ну, вот, так скоро, -- встрепенулась она, -- Костик ты побудь пока один. Как закипит вода, бросишь туда сосиски, я еще загляну к тебе на кухню, -- говорит она и бросается открывать дверь.
   -- Вы мне звонили полчаса назад? -- спросил Дима.
   -- Проходите, проходите, следуйте за мной.

Они вошли в ее кабинет.

   -- О, я вижу у вас довольно необычный интерьер, -- заметил Дима, -- Вы что, врач психоаналитик?
   -- Что-то в этом роде, -- ясновидящая Ира, -- она протянула руку для знакомства.
   -- Дима, я думаю по отчеству не надо, -- сказал он, пожимая ее ладонь, -- интересно, чем же я могу быть вам полезен?
   -- Честно говоря, еще сама точно не знаю, но, я думаю, вы меня поймете. Присядьте здесь, -- она указала на диван.
   -- Мама, вода закипела! -- выбежал из кухни сын.
   -- Сейчас, сынок, приду, а вы не желаете кофе?
   -- Пожалуй, не откажусь.
   -- Подождите минутку.

Она удалилась.

Дима рассеянно осматривает странные апартаменты.

   "Если не сумасшедшая, то, по крайней мере, взбалмошенная женщина", -- подумал он, взял в руки журнал, лежавший тут же на диване, и принялся рассматривать его.

Вскоре Ира принесла кофе.

   -- Извините, Дима, задержалась, идемте сюда, -- говорит она и ставит чашки на стол.

Он пересел за стол и взял чашку.

   -- Осторожно, горячее, -- поспешила предупредить Ира.
   -- Я просто сгораю от любопытства, почему я здесь, Ира, или может, Вы хотите подвергнуть меня психоанализу? -- спросил Дима.
   -- А почему бы и нет, лично мне хотелось бы узнать, что творится в душе столь необычного человека.
   -- Занятно, -- Дима криво ухмыльнулся, -- это с какой стати вы, Ира, посчитали меня незаурядной личностью?
   -- Естественно, посредственность не сможет отважиться на столь оригинальный бизнес, как-то -- обслуживание одиноких дам.
   -- Прекрасно сказано! Если б вы начали со слов: как я докатился до такой жизни..., я бы нашел что сказать, а тут..., -- Дима скорчил недоуменную мину, -- я в полном замешательстве, Вы представили меня этаким благодетелем... Неужели вы, Ира, действительно считаете, что мое занятие служит во благо обществу, или это просто ничего не значащий комплимент?
   -- Считайте, как хотите но, по-моему, ничего зазорного в вашем деле нет; с одной стороны есть проститутки, и, я считаю, для одиноких женщин со стороны сильного пола должны быть подобные услуги.
   -- Да, но такие услуги осуждаются отчасти обществом и, прежде всего -- государством.
   -- Можно осуждать сколько угодно, что и делается на протяжении столетий, а запретить нельзя. И кто осуждает? -- Ханжи и лицемеры, и нет ничего удивительного, если днем какой-нибудь государственный муж с высокой трибуны призывает запретить проституцию, а вечером, при удобном случае, снимает проститутку.
   -- Тут я должен с вами согласиться, Ира, вы настоящая целительница, вы, можно сказать, исцелили мою душу. Ведь что может быть приятнее услышать слова признательности в деле, которое ты изначально считал, грязны и недостойным. Признаться, я очень рад, что так просто нашел умную и милую собеседницу, -- он положил ладонь на руку Иры.
   -- Мне тоже нравится, что вы не проходимец и не хам, -- она осторожно освободила руку.
   -- И все же, вы можете конкретно сказать -- зачем меня пригласили?
   -- Дело в том, что я оказалась в затруднительно положении. Ко мне явилась одна дамочка, закомплексованная по уши. Представляете, она никогда не имела отношений с мужчинами, и, едва ли будет иметь, если ей не помочь, а я не нашла ничего лучше, как предложила ей купить вибратор.

Дима засмеялся.

   -- Понятно, вы здесь хотите выступить в роли сводницы, а я должен обслужить вашу клиентку.
   -- Вы извините, Дима, может это выглядит глупо... Я недавно на этом поприще и, думаю, впредь, буду работать только с замужними женщинами и разведенными.
   -- Ну почему, как раз именно такие, скромные девицы, нуждаются в вашей помощи. У них рука не поднимется взять и напрямую позвонить мне, вернее нам на фирму. Так что не смущайтесь, дайте ей наш телефон.
   -- Телефон ее едва ли удовлетворит..., -- задумчиво произносит Ира, -- а вот если провести вечер в обществе мужчины...
   -- Без всякого намека на секс?
   -- Разумеется.
   -- Вы думаете, ее это спасет? -- усмехнулся Дима.
   -- Общество непритязательного мужчины; по крайней мере, это поможет ей хоть в какой-то степени преодолеть застенчивость по отношению к мужскому полу. Итак, Дима, вы бы могли предоставить такую услугу?
   -- Лично я -- нет.
   -- Почему именно Вы. Пусть это будет любой мужчина от вашей фирмы.
   -- Значит, я так понимаю, мужчина должен провести вечер с вашей девочкой, причем неизвестно, будет она ему интересна или нет. Занятное дело, -- Дима картинно почесал затылок.
   -- Все верно, Дима, я только сейчас подумала, стоит ли мне ввязываться в чью-то судьбу, -- задумчиво произносит Ира, -- сделаю ей приворот, как и намеревалась,
   -- Это что еще такое, -- спросил Дима набычась.
   -- Наговорю ей всякой чепухи, которую почерпнула из книжки, и пусть ждет сужденного и надеется, да еще возьму денег для пущей убедительности.
   -- Все ясно, я всегда предполагал; ваше знахарство сплошная чепуха.
   -- Я благодарна Вам, Дима, -- сказала Ира, поднимаясь с дивана. -- Надеюсь, мы еще встретимся.
   -- Ира, я безумно рад нашей встрече, и хотел бы видеть тебя еще и еще раз, -- он взял ее ладонь и стиснул обеими ладонями.
   -- Ну, ну, -- она освободила руку и, взяв со столика визитку, протянула ему, -- звоните Дима, -- сказала она.
  
  

-- 40 --

  

В цеху ДОК.

Толпа рабочих обступили станок, на котором возвышается оратор с мегафоном.

   -- Товарищи! Уже много лет мы работаем под руководством Николая Ивановича, -- несется из мегафона, -- мы хорошо его знаем, и я призываю голосовать за нашего уважаемого директора.
   -- Пусть сначала зарплату отдаст за два месяца, -- выкрик из толпы.
   -- Нам самозванцы не нужны! -- продолжает оратор, -- при Николае Ивановиче мы получали наши квартиры, детские сады, мы пользовались льготными путевками на отдых, а что предлагает его оппонент? -- Навести порядок. Знаем мы их порядки! Почти всю страну приватизировали, а что толку? Сколько заводов разорилось! В кои то времена у нас в стране была безработица! А теперь посмотрите, что творится! Сотни тысяч оказались не у дел и вынуждены влачить жалкое существование, в то время как они, эти новоявленные нувориши, рвутся к власти, чтобы строить особняки, разъезжать на дорогих автомобилях, отдыхать за границей...

Сергей и Аркадий стоят в стороне от митингующих.

   -- Ну и заварили мы с тобой кашу, -- говорит Аркадий.
   -- Нет, это не мы заварили, а время. Настало время менять иждивенческие устои, пора работать, как положено и получать за свой труд деньги, а не нищенскую подачку от государства.
   -- Смотри, Николай Иванович со своей свитой. Никак направляется в нашу сторону, -- замечает Аркадий.
   -- Что ж, интересно услышать -- что он скажет.

Кандидаты-соперники остановились друг против друга.

   -- Ну, что Сергей Петрович, что-то не видно ваших сторонников? -- ехидно спросил Николай Иванович.
   -- Раз есть противники, всегда найдутся сторонники, -- философски ответил Сергей, -- между прочим, сегодня день голосования, а ваши агитаторы не сходят со сцены. Это, по крайней мере, не по правилам.
   -- Это их дело. Я не могу им запретить выражать свою волю.
   -- А ваша идея пофамильного голосования, чего стоит, -- наседал Сергей, -- ведь не каждый отважится голосовать против своего начальника.
   -- Возможно, но условия выборов были оговорены заранее и вы были полностью согласны, а теперь... -- Николай Иванович запнулся и добавил: -- судя по вашим придиркам, похоже, на победу вы уже не рассчитываете?
   -- На триумфальную победу нет но, во всяком случае, при равном соотношении голосов, я непременно воспользуюсь договоренностью о разделе имущества комбината.
   -- Это ваше право, -- сказал Николай Иванович и двинулся дальше.
  
  

-- 41 --

  

Аркадий и Сергей идут по коридору конторы.

   -- Зайдем в мой кабинет, -- говорит Сергей.
   -- А может в мой? -- Аркадий нерешительно остановился и вопросительно уставился на Сергея.
   -- Может, пока обойдешься без своего бара, -- Сергей похлопывает по плечу друга, -- нет, все-таки идем ко мне, -- настойчиво говорит он и открывает дверь кабинета.
   -- Здравствуй Валя, мы, кажется, сегодня не виделись, -- Аркадий мимоходом приветствует секретаршу.

В кабинете Сергей садится за стол.

   -- Я вижу, у тебя появилось желание выпить, но сейчас, сам понимаешь, не время, -- сдержанно говорит он, -- скоро будет подсчет голосов, будет много народу, и я не хочу, чтобы разило спиртным от моего ближайшего подвижника. Я закажу кофе, -- он нажимает кнопку диктофона, -- Валя, пожалуйста, принеси два кофе.
   -- Ну, хорошо, -- тяжело вздыхает Аркадий, -- только, я вижу, ты что-то приуныл после разговора с Николаем Ивановичем.
   -- Мне не дает покоя эта идиотская идея с пофамильным голосованием, -- резко проговорил Сергей, -- какого черта я подался на его удочку! Боюсь, мы можем с треском провалиться.
   -- Возможно это ошибка, -- согласился Аркадий, -- но он тоже оплошал, согласившись на раздел имущества при одинаковом соотношении голосов. Во всяком случае, мы получим свою долю.
   -- Конечно, если б не предстоящий визит представителя австрийской фирмы, можно было более тщательно подготовиться к переделу власти, -- говорит Сергей.
   -- Что теперь сокрушаться -- машина запущена и нам остается только уповать на судьбу, -- заключает Аркадий.

Секретарша принесла кофе.

   -- Валя, во время моего отсутствия никто не звонил? -- спросил Сергей.
   -- Ой, чуть не забыла, -- спохватилась Валя, -- звонила ваша жена, просила позвонить, как появитесь.
   -- Спасибо за кофе, кстати, ты уже отдала свой голос?
   -- Еще утром, и мне жуть как интересно кто из вас победит.
   -- Надеюсь, ты голосовала за меня?

Она смеется и уходит.

Сергей берет трубку и набирает номер.

   -- Привет, дорогая, как у тебя там? -- говорит он в трубку, -- что? Забирают в армию? Ну. Ну и что? Не стоит. Ладно. Поздно. Пока.
   -- Наташиного ухажера забирают в армию, завтра проводы, -- угрюмо говорит Сергей.
   -- И тебя пригласили?
   -- Мы не дружим семьями. Они второй год встречаются но, я совершенно не знаю, кто его родители. Да и это мало меня интересует: дружат и пусть себе дружат. Вот когда дело дойдет до свадьбы....
   -- Поскольку его забирают в армию, то свадьба состоится не скоро.
   -- Кто его знает. Это уж зависит от дочери, дождется она его или нет, -- лениво произносит Сергей, -- нет, ты лучше скажи, как у тебя дела на любовном фронте, ты ведь у нас скоро станешь женихом или нет?
   -- Ах, да, ты представляешь, Ольга заартачилась, когда я заявил ей о разводе, -- с возмущением в голосе произнес Аркадий.
   -- А что ты хотел, какой женщине может понравиться, когда ее бросают.
   -- Да, но я думал слегка поплачет, позлится, но она закатила настоящую истерику. Благо, у нас нет детей, и я смогу развестись без лишних осложнений и без ее согласия.

Раздается телефонный звонок.

   -- Да, сейчас идем, -- говорит Сергей в трубку.
   -- Чувствую, настает кульминация, -- оживился Аркадий.
   -- Да, зовут в актовый зал на подсчет голосов, ну, с Богом, -- говорит Сергей и встает с места.
  
  

-- 42 --

  

Проводы Игоря в Армию.

Застолье.

Игорь, со счастливым лицом сидит рядом с Наташей.

Встает Николай Иванович с бокалом в руке.

Все постепенно затихают.

   -- Товарищи! Я сегодня с болью в сердце и в то же время с гордостью провожаю своего сына в армию. У него был выбор: идти служить в армию или продолжать учебу. Не скрою, я бы предпочел последнее, но я должен уважать выбор сына, а правильным он был или нет -- покажет судьба. И сейчас, я предлагаю выпить за то, чтобы он добросовестно отслужил положенный срок и благополучно возвратился домой, за тебя сынок, -- Николай Иванович чокнулся о бокал сына. Тут же о бокал Игоря застучали все, кто мот дотянуться.

Разговоры за столом.

   -- Игорь, ты хоть знаешь, в каких войсках будешь служить? -- спросил кто-то.
   -- Десантником, естественно, -- с гордостью отвечает Игорь.
   -- Ты что, сам попросился?
   -- Да, а почему и нет.
   -- Что ж, я думаю не плохо.
   -- Теперь это так называемые элитные войска, -- говорит один из молодых парней.
   -- Романтика, -- поддержал другой.
   -- Я тоже в свое время служил десантником и, честно говоря, никакой романтики там не нашел, -- в разговор вступил средних лет мужчина.
   -- Это, смотря где служить, -- говорит его сосед.
   -- Тихо, тихо!

Из-за стола поднимается Лидия Ивановна.

   -- Сынок, все это время, пока ты будешь в армии -- мы будем думать о тебе, беспокоиться, так что не забывай о нас, как можно чаще пиши нам и дай Бог тебе найти там хороших друзей и хороших командиров. И еще скажу тебе, не забывай про Наташу, а она тоже, надеюсь, будет помнить о тебе -- за вас, милые мои.

Снова зазвенели бокалы.

   -- Ты говоришь, десантником служил и где, если не секрет?
   -- В Афганистане.
   -- Ого! Какая там романтика, когда кругом война.
   -- Конечно, не до романтики, когда рядом погибает твой товарищ, или становится калекой.
   -- Там наверно и женщину не увидишь за километр, а если увидишь и та в чадре?
   -- Какие там женщины! Одна мысль, как бы остаться в живых, и самое страшное -- не попасть в плен. Многие пили, если была возможность, некоторые покуривали травку -- вот и вся романтика.
   -- Вы сами туда попросились? -- поинтересовался Игорь.
   -- А кто тогда нас спрашивал? Хочешь, не хочешь -- вперед! Это сейчас, при нынешней демократии, может, спросят, и то вряд ли -- в армии своя, особая демократия. В общем, как говориться -- не послужишь, не узнаешь.
   -- Товарищи! -- встает женщина, -- за Игоря, за будущего защитника нашей Родины, мы выпили, а теперь я предлагаю выпить за его родителей, которые вырастили такого славного сына.

И снова звон бокалов.

   -- Николай Иванович, как у вас дела на комбинате, я слышал, что тебя пытаются сместить? -- спросил пожилой мужчина.
   -- Ну не то, чтобы сместить... -- Николай Иванович поморщился, -- появился один выскочка, мой заместитель. Были выборы.
   -- И что?
   -- Как раз вчера проголосовали.
   -- Надеюсь, ты остался непоколебим?
   -- Голоса разделились почти пополам. Честно говоря, я был уверен в своей сокрушительной победе. Я раньше не сомневался в своем авторитете.
   -- И что теперь?
   -- Будем проводить инвентаризацию, и разделим имущество. Ведь не могу же я продолжать управлять коллективом, среди которого, почти половина не доверяет мне.
   -- Это же крах.
   -- Еще, какой крах, -- закачал головой Николай Иванович.
   -- У вас убыточное хозяйство?
   -- В общем, то да, но не совсем. Есть убыточные цеха, их то, я надеюсь, сплавить ему, моему конкуренту -- пусть экспериментирует, как хочет.
   -- Понятно.
   -- Игорь, не пей больше, ты опьянеешь, -- заметил Николай Иванович.
   -- Не бойся, отец, теперь уж меня милиция не заберет.
   -- Игорек, давай уйдем в твою комнату -- здесь так шумно, -- предлагает Наташа.
   -- Идем, мне тоже не нравится этот галдеж, -- говорит Игорь, и они встают.
   -- Игорь, ты куда собрался? Подойди к нам в мужскую компанию, -- говорит кто-то из ребят.
   -- Потом подойду, -- отмахнулся Игорь.
   -- Не мешай парню последний день побыть с девчонкой. Мужской компании ему еще будет сполна и до тошноты, -- отметил кто-то.
  

В комнате у Игоря.

Леночка (сестренка) сидит с наушниками.

Игорь осторожно снимает наушники.

   -- Леночка, иди в свою комнату, -- говорит он.
   -- У меня там скучно.
   -- Тогда иди к гостям.

Она встает и бросается ему на шею.

   -- Игорь, братик, я так тебя люблю, можно я буду наведываться к тебе в комнату, пока ты будешь в армии.
   -- Конечно можно, разве я тебе, когда запрещал.
   -- А ты пришлешь мне открытку из армии?
   -- Пришлю, и свою фотокарточку пришлю тоже, а теперь иди, оставь нас наедине.
   -- Обязательно пришли, не забудь, -- продолжает ныть Леночка.
   -- Не забуду, пришлю, -- сказал Игорь, закрывая за сестрой дверь.

Едва Наташа присела на кровать,

как Игорь подскочил, обхватил ее, и они застыли в страстном поцелуе.

Диалог в постели вперемешку с поцелуями.

   -- У тебя такие глаза, горят как безумные, говорит Наташа.
   -- Это потому, что я безумно люблю тебя.
   -- Я тебя тоже люблю. Это ужасно.
   -- Что ужасно?
   -- Я скоро не увижу долго этих глаз, этих губ, не буду слышать твой голос.
   -- А я не смогу ласкать тебя, целовать, гладить твои волосы, трогать твои маленькие грудки,
   -- Они совсем не маленькие.
   -- Они красивые и упругие.
   -- А у тебя такие ласковые руки, они совсем не созданы для того, чтобы держать автомат -- это мерзкое оружие.
   -- Любовь моя.
   -- Я все время буду помнить о тебе, вспоминать наши встречи.
   -- Будешь ждать?
   -- Очень буду ждать, а когда придешь из армии, мы поженимся. Мы будем жить вместе и никогда больше не расставаться.
   -- Милая моя.
   -- Любимый, ты сделаешь, что я попрошу тебя.
   -- Сделаю все, что ни попросишь.
   -- Спой наш гимн на прощанье.
   -- Ах, да, и как это я сам не догадался.

Игорь берет гитару и поет, потом они снова барахтаются в постели.

   -- Я вижу, у тебя на шее красивый кулон, -- замечает Игорь.
   -- Это мне мама купила.
   -- Подари его мне на память.
   -- Милый, я буду только рада, что он будет висеть у тебя на груди.

Она снимает кулон и вешает ему на шею. Игорь берет его в ладонь.

   -- Он открывается, -- говорит Наташа.

Игорь нажимает кнопку и кулон открывается.

   -- Здесь пусто. Я вставлю сюда твое фото, и ты всегда будешь со мной, а когда мне станет грустно, я буду смотреть на него и вспоминать мою милую Наташу.

Они снова кидаются в объятия.

   -- Милая моя, прелесть...
   -- Игорек, ну что ты делаешь? Может не надо, ведь сюда могут войти.
   -- Никто не войдет, не бойся.
   -- Ты не предохранился?
   -- Ничего страшного, я хочу почувствовать тебя всю, как никогда ощутить прелесть твоего тела
  
  

-- 43 --

  

На вернисаже.

Олег на фоне своей картины, его осаждает топа журналистов.

   -- Вы получили за свое произведение, можно сказать, кучу денег; Вы можете сказать, куда их намереваетесь вложить?
   -- Я получил в так называемой твердой валюте и думаю, их не стоит вкладывать куда либо, а тратить помаленьку.
   -- Ваши дальнейшие планы?
   -- Мои планы работать, работать и еще раз работать.
   -- Вы неожиданно получили известность здесь в России, а вы не думаете завоевать признание на западе?
   -- Нет, не думаю. Едва ли там вообще заметят мой незначительный триумф. У нас есть маститые художники, признанные как у нас, так и на западе, такие как: Глазунов, Неизвестный, Цирателли... Куда мне, рядовому художнику, тягаться с такими именами.
   -- Да, но они, прежде всего приверженцы академической школы, а у вас совсем иное направление в живописи.
   -- Мне кажется, у вас, или как принято говорить, на западе, больше склонны проявлять интерес к социалистическому реализму, нежели к новым направлениям, а мой успех поверьте, чистая случайность. Можно сказать дань нашего времени, перестройки, и необычайного интереса к нашей стране. Я так считаю.
   -- У Вас обширная мастерская. Можно заглянуть вашу мастерскую, посмотреть, как говорится святая святых? (на сильно ломаном русском).
   -- Мастерская небольшая, к сожалению, обыкновенный подвал, но теперь, когда есть деньги, я подыщу что-нибудь попросторнее.
   -- У Вас большая семья?
   -- Нет, я живу один.
   -- Вы в разводе? У Вас есть дети?
   -- Ничего подобного, как я уже сказал -- я живу один, и никогда не был женат.
   -- Не женились? Интересно, на то были какие-то причины?
   -- Я считаю, что брак -- это последняя форма рабства, и со временем исчезнет насовсем.
   -- Значит, Вы отрицаете институт брака как таково, а как же тогда ответственность перед обществом, ответственность перед Богом, в конце концов?
   -- Никакой ответственности -- только любовь.
   -- Вы случайно не гомосексуалист?
   -- Господа, вы уже задаете вопросы совершенно далекие от искусства, извините, -- сказал Олег и, протаранив толпу корреспондентов и зевак, стремительно бросился за уходящим мужчиной.
   -- Петрович! -- он схватил мужчину за рукав, -- ты как очутился здесь и главное не остановился хоть и заметил меня.
   -- Ей Богу не заметил. Ребята рассказали про твой успех, и к тебе теперь, наверное, не подойди.
   -- Брось ты, Петрович, в свое время у тебя тоже был успех, помнишь? Так что пошли, я приглашаю тебя первого на торжественный банкет. Идем, я угощаю.
  
  

-- 44 --

  

Наташа в гостях у Зины.

   -- Ой, Наташа, я, наверное, сойду с ума! Так и тянет на соленое, а живот, смотри какой живот, -- возбужденно говорит Зина.
   -- Не очень, но заметно, -- Наташа слегка трогает живот.
   -- Мне кажется, кое-кто из учителей уже догадывается, а тут еще Димка, опять приставать начал. Ну, помнишь, с которым я когда-то дружила. Часами сидит на скамейке возле моего дома, просто не знаю, как от него избавиться.
   -- Скажи, что выходишь замуж.
   -- А он поймет, думаешь -- болван этакий. Боюсь, его заметит Аркадий, и устроит сцену ревности, еще чего доброго подумает, что ребенок не от него.
   -- А ты сама уверена, что от Аркадия?
   -- Ты что, дура! А от кого же?! После Аркадия у меня никого не было.
   -- А до Аркадия ты ведь встречалась с этим Димой?
   -- Ну и что встречалась?! Я точно знаю, когда и с кем у меня не пришли месячные. Или ты думаешь, я обманываю Аркадия и могу родить ребенка от другого? Признайся, ты ведь так думаешь?
   -- Ну что ты Зина, извини, я совсем не хотела обидеть тебя. Я только рада, что ты будешь устроена, и больше не будешь зависеть от родителей пьяниц.
   -- К сожалению, не все так гладко. Я подозреваю, что его жена не согласна на развод, только он мне об этом не говорит, -- разочарованно произнесла Зина.
   -- Не волнуйся, если он, как ты говоришь готов ради тебя на все, то чего-чего, а развестись сумеет.
   -- Я бы хотела выйти замуж до рождения ребенка, а развод без ее согласия может затянуться на месяцы.
   -- Велика беда -- сыграете свадьбу потом. К тому же, у вас большая разница в возрасте и окружающие скорее поймут ваш неравный брак, -- рассудила Наташа.
   -- Мне кажется, ты слишком большое значение придаешь возрасту.
   -- Возможно, просто, я раньше об атом как-то не задумывалась, а что мужчина старше, может это и лучше, по крайней мере, его уже не заберут в армию как моего Игоря.
   -- Игорь в армии, на самом деле?! -- всплеснула руками Зина, а ты ничего де сказала мне.
   -- Вчера проводили. Вот я и пришла сказать об этом, можно сказать, поделиться горем.
   -- Ну, какое же это горе, конечно, если не найдет там себе там другую.
   -- Ни о какой другой не может быть и речи, в последний раз мы не предохранялись, и, может, я тоже забеременею.
   -- Ой, Наташка, какие же мы дуры! Вот возьмет, и найдет себе другую, или женится, а потом всю жизнь будет сомневаться, от него ребенок или не от него -- как ты мне сегодня зарекнулась.
   -- Он очень любит меня и ничего такого не может произойти, понимаешь -- не может и не произойдет.
   -- Здравствуй Наташа! -- в комнату вошла мать Зины, -- вы, о чём здесь секретничаете, можно я посижу с вами.
   -- Вера Николаевна, Вы, когда бросите пить? Да на Вас уже лица нет, -- сказала Наташа.
   -- Ну, как бросить, когда не тот так другой несет бутылку.
   -- А Вы отказывайтесь. Ну, разве у Вас нет чувства собственного достоинства, женской гордости...
   -- Какая, я уже женщина, -- Вера Николаевна подходит к зеркалу.
   -- Еще молодая красивая женщина, а так опустились. Пусть они пьют, а Вы откажитесь.
   -- Не так-то просто отказаться, -- Вера Николаевна лохматит на голове волос, пытаясь изобразить что-то наподобие прически.
   -- В таком случае надо лечиться.
   -- Вот полечиться не мешало бы, -- соглашается Вера Николаевна.

В дверях нарисовалась пьяная фигура сожителя.

   -- Вера, идем, Коля уже принес, говорит он.
   -- Иди, сейчас приду, -- отвечает Вера Николаевна.

Сожитель уходит.

   -- Да, опустилась я совсем, -- говорит она, продолжая смотреть в зеркало, -- я даже забыла, когда последний раз красила губы. Действительно, а что если попробовать полечиться на самом деле?
   -- Мы о чем Вам и толкуем.
   -- Хорошо девочки, а пока извините, меня ждут.
   -- Вера Николаевна вот сейчас пойдите и скажите, что Вы не желаете больше пить.
   -- Ну..., Наташа, миленькая, не так сразу.
   -- Ах, делайте, как хотите, -- Наташа встала, -- Зина, я пойду.
   -- Подожди, я оденусь и провожу тебя до остановки, сказала Зина

Они вышли на улицу.

   -- Нет, дальше я не пойду, -- остановилась Зина едва они вышли из подъезда.
   -- Почему?
   -- Вон, видишь, на скамейке -- это точно Дима.
   -- Что ты боишься -- мы ведь вдвоем.
   -- А как назад я буду возвращаться?
   -- Слушай, может, скажешь ему, что ты беременна, и он навсегда отстанет?
   -- Ну, да. Чего еще. Да он потом на всю школу разнесет.
   -- Это верно. В таком случае -- возвращайся домой, и я тебе советую, об этом предупредить Аркадия, а то действительно начнет сомневаться от кого ребенок, -- наставительно говорит Наташа.
   -- И что я ему скажу -- это мой бывший хахаль?
   -- Ну, не так конечно. Скажи, пристает какой-то...
   -- Ну ладно, придумаю, что сказать.
   -- Ну, пока.
   -- Пока.
  
  

-- 45 --

  

В казарме.

Проход между койками.

Солдат в тельняшке, склонившись над тумбочкой, пишет письмо.

Подходит Игорь, снимает гимнастерку.

   -- Ты случайно не из Москвы? -- спрашивает солдат отрываясь от писанины.
   -- Из Москвы.
   -- Я тоже из Москвы. Три дня как живем рядом, а еще официально не познакомились -- Иван.
   -- Игорь, -- Игорь пожал протянутую руку.
   -- Не успели еще толком разобраться, где оказались, а ты уже строчишь письмо, -- сказал Игорь.
   -- Значит надо. Ты случайно не женат? -- спросил Иван.
   -- Нет пока.
   -- А я вот женат и дочка есть -- полтора годика на, посмотри, тут мы все вместе, -- он протянул небольшую фотографию.

Игорь бегло посмотрел на фотографию и вернул Ивану.

   -- И тебя забрали в армию?
   -- А как же. Будь у меня двое, тогда б не призвали, но она осталась беременна, так что служить мне придется не долго, иначе извелся бы от ревности -- где она там и с кем.
   -- А я больше думаю о родителях. Только здесь, вдали от них, начинаешь понимать, что в чем-то ты оказался не прав.
   -- У тебя не лады с родителями?
   -- Я бы так не сказал, просто трения, наверно, как у всех. Ну, а девушка у меня -- просто прелесть, -- Игорь открыл кулон и показал сослуживцу.
   -- Думаешь, дождется?
   -- Ни тени сомнения.
   -- Дай Бог. Правда, в солдатских песнях зачастую поется об измене, -- хмуро отмечает Иван.
   -- Мы же будем петь о любви и верности, я думаю, -- говорит Игорь.

В проходе появляется еще один солдат.

   -- Ты спишь внизу? -- обращается он к Игорю.
   -- Да, а в чём дело?
   -- У меня верхний ярус -- давай поменяемся местами.
   -- Зачем, меня вполне устраивает мое место
   -- Понимаешь, -- смутился солдат, -- дело в том, что у меня ночной нурис.
   -- А что это такое.
   -- Я могу ночью помочиться в постель.
   -- Странно, и тебя взяли в армию!? -- удивился Игорь.
   -- Если б знали, то не взяли, а я скрыл на комиссии.
   -- Надо было сказать. Ты можешь обратиться в медпункт и сказать об этом.
   -- И тебя сразу комиссуют, -- поддержал Иван.
   -- Теперь поздно, посчитают, что я симулянт. К тому же, мне нравится в армии, я с детства мечтал быть военным.
   -- Вот дурак, рано или поздно тебя все равно разоблачат, -- сказал Игорь и принялся сворачивать матрас.
   -- Игорь, пусть переходит на мою кровать, мне нет разницы какой ярус, -- сказал Иван, -- располагайся здесь, -- обратился он к солдату и одним махом свернул матрас.

В это время к ним подошел еще один солдат.

   -- Что здесь у вас за перетасовка? -- спросил он.
   -- Да вот, меняемся местами, -- сказал Иван.
   -- С чего бы это? -- спросил солдат, отвинчивая пробку у фляжки.
   -- Просто, я предпочитаю в поезде верхнюю полку, а в казарме верхний ярус, -- сказал Иван, расстилая постель.
   -- Дело вкуса. Впрочем, на зоне совсем иначе, там не примостишься, где хочешь. Там местоположение в бараке определяет твой статус среди заключенных, -- сказал солдат, присаживаясь на постель.
   -- Ты что, сидел? -- удивленно спросил Иван.
   -- Было дело, по молодости. Правда не столь долгий срок, какой придется кантоваться здесь. Да, забыл представиться -- Саша, -- он поочередно пожал ребятам руку.
   -- Кто желает глотнуть, прекрасная бормотуха, -- Саша предложил фляжку.
   -- Давай хлебну, -- Иван, взял фляжку и сделал глоток, -- фу какая гадость, -- поморщился он.
   -- Насколько мне известно, тех, кто сидел, не берут в армию или берут не далее чем в стройбат, -- говорит Игорь.
   -- К счастью, или, теперь можно сказать, к сожалению, у меня биография чистая. Мамашин любовник постарался -- полковник в отставке. Он даже по блату устроил меня в военное училище.
   -- Ты учился в военном училище, тогда почему ты здесь?
   -- Учился, пришлось в свое время, -- Саша криво усмехнулся, -- три месяца отбухал, потом бросил к черту.
   -- Наверняка, теперь жалеешь, или, считаешь, быть солдатом лучше, чем курсантом.
   -- Я бы так сказал -- одинаково. Но, я не люблю, когда мной потакает кто-либо.
   -- Так или иначе, но тебе приходится служить?
   -- Тут уж ничего не поделаешь, -- со вздохом произнес Саша, -- видно так мне суждено -- если не на зоне, то в казарме.
   -- Рота, на вечернюю проверку -- становись! -- разнеслось по казарме.

Ребята вскочили и наспех стали приводить себя в порядок.

  
  

-- 46 --

  

Небольшой кабинет, захламленный всякого рода конторской утварью.

За столом Сергей.

Аркадий мечется по кабинету.

   -- Я так и думал, -- неистовствует он, -- нам достанется самое худшее и самое не нужное, из всего, что есть на комбинате, и тебе ведь известно, -- Аркадий ткнул пальцем в направлении Сергея, -- что четвертый цех..., он даже в лучшие времена был убыточен, а распиловочный станок стоит там неисправный еще с незапамятных времен.
   -- Сядь, не кипятись, -- сдержано говорит Сергей, -- главное, мы теперь имеем необходимые площади для работы и имеем возможность, официально заключать любые контракты.

В дверь постучали. Вошел рабочий в робе.

   -- Вы, по какому вопросу? -- спросил Сергей.
   -- Сергей Петрович, я работаю в четвертом цеху, а он, оказывается, теперь отделяется от комбината.
   -- Ну и что?
   -- Я бы хотел по-прежнему работать у Николая Ивановича.
   -- Какие проблемы! -- Сергей развел руками, -- сходи на прием к Николаю Ивановичу, если он пристроит тебя куда-нибудь, то, пожалуйста, даже заявление писать не нужно.
   -- Спасибо, -- сказал посетитель и ушел.
   -- Ну, вот, первая ласточка! -- воскликнул Аркадий, -- от нас начинают бежать.
   -- Не волнуйся, все не уйдут, -- спокойно сказал Сергей, -- а если понадобится дополнительная рабсила, возьмем со стороны, а сейчас нам нужны складские рабочие и слесари.
   -- Ты собираешься отремонтировать распиловочный станок? -- удивленно спросил Аркадий.
   -- Обязательно и в первую очередь. Мы не можем все время отправлять в Австрию вагоны с бревнами, которые едва оправдывают дорожные расходы. Мы будем поставлять им доски и брус, и получать прибыль.
   -- Логично, тут я с тобой согласен.
   -- Так, Аркадий, -- Сергей откинулся на спинку стула, -- сейчас нам предстоит не легкая задача, -- он загадочным взглядом уставился на друга.
   -- Какая задача?
   -- Надо придумать название нашей фирме, чтобы оформить все необходимые документы.
   -- Да, задачка не из легких, -- Аркадий почесал затылок.
   -- Не волнуйся, об этом я подумал заранее и подготовил два варианта: "Негоциант" и "Гарант" -- выбирай, какое больше по душе или предлагай свой вариант.
   -- Я думаю второе, -- сказал Аркадий.
   -- Значит "Гарант" -- отлично! Я принимаюсь за составление документов, и в этом мне поможет Света, она знает толк в бумагах, а ты свяжись с мастерами, и внимательно досмотрите распиловочный станок, посмотрите, что надо для ремонта.

Сергей поднимает телефонную трубку.

   -- Аркадий! -- он останавливает Аркадия уже у открытой двери, -- нам нужны сотовые телефоны, тебе и мне.
   -- Занятная идея, -- Аркадий закрыл дверь и приблизился к другу, -- скажи, на милость, а на какие такие деньги мы их приобретем?
   -- Я тоже об этом подумал и решил, что ты продашь свою машину, а я свою.
   -- Ты считаешь, что эти сотовые игрушки нам важнее, чем транспорт!? -- взвопил Аркадий.
   -- Нет, конечно, -- усмехнулся Сергей, -- но, кроме того, нам потребуется разная оргтехника для офиса, а она стоит значительно дороже сотовых телефонов. Так что, нам ничего не остается, как пожертвовать личными удобствами, а для служебных поездок приобретем какой-нибудь дешевенький "Москвич".
   -- С ума сойти, а вдруг мы вылетим в трубу?
   -- Если ты еще до сих пор не веришь в успех нашего дела, то ради чего было устраивать всю эту нервотрепку? Надо бросать пока не поздно, и пошло все оно к черту.
   -- Сергей, понимаешь, ну не могу я без машины, -- взмолился Аркадий, -- она у нас с Зиной единственное пристанище пока обзаведемся жильем.
   -- Ты сначала разведись с Ольгой, а насчет жилья для молодоженов мы еще покумекаем.
   -- Ладно, тогда согласен, -- сказал Аркадий и скрылся за дверью.

Сергей набирает номер.

   -- Света, зайди ко мне в кабинет. Да, там же, кабинет пока без номера, -- говорит он в трубку.
  
  

-- 47 --

  

Аркадий в кухне, сидит за столом.

Ольга суетится у плиты.

   -- Так, вода закипела. Что варить сосиски или пельмени? -- спрашивает она.
   -- Вари сосиски, -- бросает Аркадий.
   Она идет к холодильнику, достает пакет, возвращается к плите и опускает сосиски в кипяток.

Некоторое время царит тягостное молчание.

   -- Как у тебя дела в магазине? Как бизнес? -- спрашивает Аркадий.
   -- Удивительно, что это вдруг тебя стал интересовать мой бизнес?
   -- Так просто, разве нельзя поинтересоваться?
   -- Чувствую, что ты хочешь что-то сказать, а все никак не решишься, -- Ольга отошла от плиты и присела напротив.
   -- Ты угадала, я хочу просить тебя, чтобы мы разошлись полюбовно.
   -- А именно -- это как?
   -- Я хочу, чтобы мы сегодня вместе поехали в ЗАГС и написали заявление на развод.
   -- Нет, в ЗАГС я не поеду -- не хочу позориться, -- она отвернулась и уставилась в одну точку.
   -- Ольга, и что это на тебя нашло? Почему позориться? Чего здесь зазорного?
   -- Я сказала не поеду и все. Тебе надо вот ты и поезжай.
   -- Это какая-то бессмысленная женская тупость. Не пойму, что ты этим хочешь добиться? -- Аркадий вскакивает с места, -- неужели, таким образом, ты собираешься удержать меня!?
   -- Вовсе нет. Я понимаю, поскольку ты настроен на развод, значит, это так и будет, но у меня нет никакого желания содействовать этому, -- подчеркнуто спокойно говорит Ольга.
   -- Хорошо, раз ты понимаешь, что развода не миновать, то почему отказываешься ускорить этот процесс? -- с горьким недоумением вещает Аркадий, -- ведь если заявление будет только с моей стороны -- непременно состоится суд. Тебе пришлют повестку. Попросят привести соседей в свидетели... Подумай, тебе это надо?
   -- Нет, не надо, но я не хочу сегодня так просто собраться и поехать с тобой. Мне надо подумать, может, как-нибудь в другой раз.
   -- В другой раз, на автобусе, ты уж точно не поедешь.
   -- Это почему вдруг на автобусе?
   -- Возможно, уже завтра я продам автомобиль.
   -- Еще чего, только учти, в эту машину вложен и мой труд.
   -- Да, равно как есть моя доля в твоем магазине. Теперь я понял, почему ты противишься поехать в ЗАГС. Ты боишься, что я обдеру тебя как липку и оставлю ни с чем.
   -- Все может быть.
   -- Господи, неужели ты меня считаешь таким подлецом. И как ты могла так подумать! (он мечется по кухне) Так вот, сейчас, я заявляю, что я ничего не собираюсь отбирать у тебя. Только автомобиль извини он мой -- это единственное, что я возьму себе. Да, я продам его, поскольку мне нужен стартовый капитал. Но, если пожелаешь, будем делить все поровну до единой ложки.
   -- Все равно, я никуда с тобой сегодня не поеду -- у меня есть дела поважнее.
   -- Что ж, я чувствую, что разговаривать с тобой бесполезно. Ну, ладно, как хочешь, я пошел, -- Аркадий решительны шагом выходит из кухни.
   -- А ужинать?
   -- Ужинай сама, к черту! -- донеслось из коридора, и хлопнула входная дверь.

Ольга медленно встала, и подошла к окну.

Она видела, как Аркадий сел в машину и уехал.

Она оставалась стоять у окна; по щеке катилась слеза.

  
  

-- 48 --

  

Ира в своем кабинете за столом раскидывает карты.

Звонок.

Она идет открывать дверь.

На пороге женщина (Зинина мать).

   -- Я к ясновидящей, -- говорит она.
   -- Следуйте за мной, -- говорит Ира.

Она проводит Веру Николаевну в кабинет и усаживает за стол.

   -- Я слушаю, что привело Вас ко мне. Вас зовут...
   -- Вера Николаевна.
   -- Я Вас буду называть просто Вера, -- приятельским тоном сказала Ира, -- а если захотите обратиться ко мне, то обращайтесь одним словом -- Мастер. Итак, я слушаю.
   -- Мне кажется, надо мной довлеет какая-то порча, -- с заметным волнением произносит Вера Николаевна.
   -- И в чем она проявляется?
   -- Я слишком часто пью.

Пауза.

Ира в растерянности.

   -- Вера, ты раньше не лечилась от алкоголизма традиционным способом или, может, состоишь на учете в наркологическом диспансере?
   -- Нет.
   -- И кодироваться не пробовала?
   -- Нет, никогда.
   -- Хорошо. Я буду задавать вопросы, они могут показаться тебе странными, но, пожалуйста, отвечай на них откровенно, ничего не скрывая.
   -- Хорошо.
   -- Итак, Вера, ты замужем?
   -- Живу с сожителем. Первый мой муж умер рано.
   -- Сколько лет вы прожили вместе, я имею в виду с первым мужем?
   -- Лет семь.
   -- Ты замуж выходила, будучи девочкой, я имею в виду не тронутой?
   -- Наверно нет, я и сейчас точно не знаю.
   -- Что-то произошло до того?
   -- Однажды меня хитростью увлек к себе домой старшеклассник, я училась тогда в шестом классе.
   -- Ты рассказала об этом кому-нибудь из родных или подруг?
   -- Никому.
   -- Вера, у тебя есть, какие ни будь физические недостатки на теле, которые тебе стыдно показать посторонним?
   -- Не пойму, что именно, -- Вера Николаевна слегка побледнела.
   -- Ну, допустим, пятно, непомерно большая родинка или шрам?
   -- Нет, с этим у меня все в порядке.
   -- Хорошо, итак, -- многозначительно говорит она пациентке, -- Вера, у тебя есть чистый носовой платок?
   -- Да, вот, пожалуйста.
   -- Теперь встань и разденься по пояс.

Ира медленно порвала платок на узкие полоски.

Потом связала полоски в два кольца.

Одно одела себе на шею, другое набросила на шею Веры Николаевны.

   -- Руки опусти вниз, -- Ира стала ладонями водить от шеи до кистей рук, не переставая задавать вопросы.
   -- Ваш муж пил?
   -- Да, пил безбожно и умер от водки. С ним то я пристрастилась к спиртному.
   -- Понятно. Между первым и вторым браком у тебя были мужчины?
   -- Ну, как сказать... В общем, не было.
   -- Тем не менее, ты вышла замуж второй раз?
   -- Я же сказала, мы не расписаны, просто живем вместе.
   -- Естественно, он пьет.
   -- Да, мы часто пьем с ним на пару.
   -- У вас есть дети?
   -- От первого брака дочь. А с этим... его кроме водки ничто не интересует.
   -- Вера, ты осознаешь, что ты алкоголичка? -- подними руки, поверни вверх ладони.
   -- Мастер, я иногда не пью по два, три дня, а то и неделю, если не на что пить.
   -- Это ничего не значит. Вся проблема в том, чтобы совсем не пить, иметь волю отказаться в любом случае.

Звонок телефона.

   -- Можешь одеваться, нет, это не снимай, -- она указала на кольцо на шее, и взяла трубку, -- да, кто? Дима? Можно, можешь приехать. Часов в семь. До свидания.
   -- Итак, Вера, с сегодняшнего дня не пить ни грамма, а кольцо, которое осталось у тебя на шее, не снимай до следующего визита ко мне.
   -- И это все?
   -- На сегодня все. Придешь, в следующий четверг, и не забудь прихватить с собой бутылку водки. Идем, я провожу тебя.
   -- А когда, в каком часу придти следующий раз.

-- В любое время, только предварительно позвонишь, предупредишь о своем визите, -- Ира протянула визитку.

Вера Николаевна спрятала визитку в сумочку.

   -- Спасибо, до свидания.
   -- До свидания.

Едва Ира закрыла дверь, как тут же раздался звонок.

   -- Ольга?! -- удивилась Ира.
   -- Привет, Ирочка, можно?
   -- Привет, привет, давай заходи.
   -- Что случилось, я вижу, ты расстроена и, похоже, плакала? -- спрашивает Света.
   -- Он уехал. Он отказался завтракать.
   -- Вы опять поссорились? Успокойся, -- Ира под руку повела ее на кухню.
   -- Он просил меня поехать в ЗАГС, а я отказалась, -- продолжала Ольга, едва сдерживая слезы.
   -- А зря. По-видимому, он хочет, чтобы ты подписала заявление на развод?
   -- Он сказал, что себе заберет машину, а все остальное останется мне.
   -- Тем более, чего расстраиваться. Это замечательно, что дело не дойдет до раздела имущества, размен квартиры только чего значит. Я советую тебе не противиться, а поехать с ним и написать заявление.
   -- Ира, ты сделаешь, что я попрошу тебя? -- вдруг спросила Ольга и подняла на нее напряженный взгляд.
   -- Смотря, что попросишь.
   -- Наведи на него порчу, -- выпалила Ольга, -- ты же умеешь колдовать.
   -- Упаси господи! Да ты вообще рехнулась, какая порча! -- Ира всплеснула руками, -- Ольга, очнись, на пороге двадцать первый век, а ты несешь средневековую чушь.
   -- Он бросает мня.
   -- Ты опять об этом, -- Ира воздела руки к потолку, -- Оля, пойми, если мужчина вознамерился уйти то его никто и ничто не удержит, и тут не поможет никакое колдовство.
   -- Я люблю его.
   -- Ну, ты просто поражаешь меня! Еще неделю назад ты говорила, что охладели друг к другу, что между вами пролегла пропасть, а тут, вдруг, воспылала любовью к своему мужу.
   -- Все равно, он не имеет права бросать меня, и это ему так просто не сойдет с рук. Я что-нибудь сделаю так, что он потом будет помнить меня и каяться.
   -- Нет, определенно, ты рехнулась. Мужик идет тебе навстречу, оставляет квартиру, имущество, а ты, готова подстроить ему любую гадость.

Ольга сидела, опустив плечи и неподвижно уставившись в пол.

Ира взяла со стола сигареты и зашуршала пачкой.

   -- Ольга, скажи, что это не правда, что ты это нарочно все придумала, -- она подала подруге сигарету и чиркнула зажигалкой, -- ради Бога не молчи, скажи, что ты поедешь с Аркадием в ЗАГС и подпишешь заявление на развод.
   -- Ладно, -- словно очнувшись, тихо сказала Ольга, -- раз так вышло... ничего не поделаешь, -- она прикурила и с силой по-мужски выпустила дым. -- Сколько времени? Мне надо идти.
   -- Да куда ты пойдешь в таком виде.
   -- Мне надо успеть в магазин, должны привезти товар, -- Ольга сделала еще пару затяжек и затолкала сигарету в пепельницу.
   -- Ира, миленькая, извини, что побеспокоила, -- сказала она, поднимаясь со стула.
   -- Побеспокоила?! Да если честно -- ты меня напугала.
   -- Извини, извини, все нормально, -- говорила она по пути к выходу.
   -- Оленька, будешь возвращаться домой, обязательно загляни ко мне -- хорошо?
   -- Ладно, ладно, зайду, -- сказала Ольга.
  
  

-- 49 --

  

Аркадий в машине.

Открывается дверь; к нему подсаживается Зина.

   -- Привет!
   -- Привет! -- они обмениваются легким поцелуем.
   -- Ты даже не соизволил выйти мне на встречу.
   -- Извини, я задумался и не заметил, как ты подошла.
   -- Что-то случилось, я вижу, ты какой-то расстроенный? -- спросила Зина.
   -- Ничего особенного, не обращай внимания, милая.
   -- Нет, я вижу, ты не в себе. Впрочем, можешь не говорить, я догадываюсь, это она тебе строит козни. Вы поссорились?
   -- Поссорились? Теперь мы ссоримся, чуть ли не каждый день, если не наяву так молча.
   -- Как это -- молча можно ссориться?
   -- Пожалуй, это самое неприятное, когда она молчит, но всем видом своим выражает тебе укор в поведении, даже в походке. И это не удивительно, что она не хочет сдавать позиции без боя. Да и какой женщине может понравиться, когда ее бросают. Но стоит ли из-за этого расстраиваться, да, моя девочка, -- он нежно обнял Зину.
   -- А ты говорил, что не будет проблем с разводом, что между вами уже давно все покончено.
   -- Да, я так думал, но, кто знает, на что способна женщина, когда чувствует, что мужчина всецело в ее власти и, тем более, в таком деле как развод.
   -- Она не может примириться с этим даже сейчас, когда знает, что у тебя есть другая -- ты ведь сказал ей обо мне?
   -- Конечно, знает. А почему противиться... Я думаю, это обыкновенный женский каприз -- желание досадить мне за утраченные иллюзии в совместной жизни. Зина, милая, положись на меня, и все будет в порядке, давай не будем омрачать наши встречи разговорами на эту тему, главное, скоро мы будем вместе, и никто не сможет помешать нашему счастью.
   -- Аркадий, дорогой, а вдруг она все время будет стоять между нами?
   -- Моя милая, я же сказал -- положись на меня, я все улажу. Твое дело беречь себя и не волноваться попусту. Ты не забывай, что кроме нас двоих есть третий, -- он погладил ее по животу, -- тебе вредно волноваться. Лучше расскажи, как у тебя дела, как экзамены?
   -- Экзамены? Слава Богу, вчера сдала последний, можешь поздравить, скоро получу аттестат и потом, никто не сможет называть меня школьницей.
   -- Я очень рад за тебя, милая, -- он целует ее и спрашивает: -- у тебя предстоит выпускной бал.
   -- Конечно, будет выпускной вечер, но я не пойду.
   -- Почему? Ты обязана пойти. Такое бывает только раз и потом остается с тобой как одно из самых замечательных воспоминаний на всю жизнь.
   -- Мне не хочется. В последнее время я стараюсь избегать компании одноклассников. Пойми, в моем положении...
   -- Господи, как это раньше я не подумал об этом. У тебя есть проблемы в школе? Кто-то знает, что ты беременна? Может, досаждают, издеваются по этому поводу? У тебя есть друзья, подруги?
   -- Никто не знает, может, только некоторые учителя догадываются, заметили мой живот. А так, я отлично лажу с девчонками из нашего класса, а подруга у меня есть только одна и ты ее знаешь -- Наташа.
   -- Хорошо, но на выпускной вечер ты обязана пойти -- я не просто говорю тебе это, я настаиваю. Разве можно пропустить такое замечательное событие; эту ночь, этот теплый летний воздух, живительный рассвет... У тебя впереди новая жизнь. Открывается новый мир... Нет -- это прекрасно! Ну, как, я уговорил тебя, Зина, посмотри мне в глаза, скажи ты пойдешь на выпускной вечер.
   -- Не знаю, может быть...
   -- Превосходно! Тут у меня родилась одна идея, -- сказал Аркадий, запуская мотор.
   -- Куда мы едем? -- спросила Зина.
   -- Мы купим тебе самое лучшее платье для предстоящего торжества.

Они приезжают в универмаг.

Идут по ярко освещенному залу. Заходят в отдел женской одежды.

   -- Выбирай, какой наряд тебе больше всего по вкусу, -- говорит Аркадий.

Зина принимается смотреть товар.

Аркадий тоже перебирает несколько вешалок.

   -- Может это? -- говорит он.

Зина осматривает платье, обращает внимание на бирку.

   -- Оно слишком дорогое, -- говорит она.
   -- Никогда не смотри на ценник, по крайней мере, когда я рядом с тобой, -- сердито произнес Аркадий.
   -- Я могу вам чем-то помочь? -- к ним подошла продавец.
   -- Вероятно да. Помогите девушке выбрать подходящий наряд, -- сказал Аркадий, -- Зина, я отлучусь в соседний отдел, только не забудь, потом пригласить в примерочную -- показаться в новом наряде.
   -- Только не надолго, -- он слышит вослед.

Аркадий направился в ювелирный отдел.

Он рассматривает украшения.

   -- Можно посмотреть вот эти сережки, -- спрашивает у продавца.

Он берет из коробочки одну из них и внимательно рассматривает

   -- Хорошо, я беру их, -- говорит он.

Аркадий возвращается.

Зина стоит в примерочной в новом наряде.

   -- Отлично, и цвет что надо.
   -- А живот не сильно заметен?
   -- Девочка, уверяю тебя, ты выглядишь просто великолепно.

Аркадий задергивает шторку и прижимает Зину к своему плечу.

Он смотрит в зеркало.

   -- Господи, каким я выгляжу старым по сравнению с тобой.
   -- Я не хочу носить такое платье, -- Зина отталкивается от него и начинает нервно расстегивать пуговицы.
   -- Зина, миленькая, ну что ты? Я совсем не хотел обидеть тебя. Мне очень нравится, что ты у мня такая красивая, и это платье так тебе идет, -- он обнимает ее.

Она быстро успокаивается, но корчит обиженную мордашку и произносит:

   -- Никогда больше не называй себя старым. Ты для меня самый молодой, самый лучший.

Они целуются. В это время шторки раздвигаются.

Удивленная продавщица застывает на месте как манекен.

   -- Нам нравится этот наряд, я иду оплачивать, -- слегка смущаясь, говорит Аркадий.

Они подъезжают к Зининому дому.

   -- Ну, я пошла, пока.
   -- До свиданья.

Зина выходит из машины, но тут же возвращается.

   -- Аркадий, проводи меня до подъезда.
   -- Хорошо, провожу, -- он выходит из машины и берет Зину под локоть, -- ты кого-то боишься?
   -- Нет, просто, я так счастлива сегодня и хочу, чтобы ты проводил меня до самого подъезда.
   -- Кстати, может, я зайду сейчас повидаться с твоими родителями?
   -- Нет, нет, я целый день не была дома и не знаю, что там твориться, а вдруг они выпивши.
   -- Ну, ладно, не буду настаивать.
   -- Не обижайся, милый. В другой раз. Я обещаю тебе, -- говорит Зина.

Они проходят мимо скамейки, на которой сидит одинокий парень.

Зина мельком взглянула на него.

   -- Тебя что-то смущает? -- заметил Аркадий.
   -- Нет, ничего, -- Зина опускает голову.
   -- Вот бы сейчас, случайно, встретилась твоя мамаша, -- мечтательно говорит Аркадий.
   -- Зачем это, -- Зина поднимает на него взгляд.
   -- Просто, такое не официальное знакомство пришлось бы к стати. Честно говоря, меня в некоторой степени тоже тяготит предстоящее сватовство.
   -- На самом деле?
   -- Да, милая. Ну, ничего, надеюсь, я им понравлюсь.
   -- Я не сомневаюсь в этом, лишь бы они понравились тебе.
   -- Жизнь покажет, авось со временем станем хорошими родственниками.

Они останавливаются перед входом в подъезд.

   -- Еще раз спасибо за покупку. Пока!
   -- До свидания.

Они обмениваются легким поцелуем на прощанье.

  
  

-- 50 --

  

Сергей и Аркадий едут на заметно потрепанном пикапе.

   -- Я вижу, ты совсем приуныл. Похоже, тебе не по душе эта машина. Конечно, далеко не "Мерседес" но, мне кажется, ничем не хуже твоего теперь уже бывшего "Жигуленка", -- с легкой иронией болтает Сергей.
   -- Ты знаешь, как жалко было расставаться. До этого я никогда не думал, что с автомобилем также трудно расставаться, как с лучшим другом или с любимым животным, -- уныло вещает Аркадий.
   -- Ну, не расстраивайся, придет время, мы обзаведемся шикарными машинами.
   -- Семь лет колесил на ней и сколько с ней связано воспоминаний...
   -- Ну, брат, ты совсем раскис. Удивительно, как можно расточать столько эмоций из-за какой-то бездушной груды метала.
   -- Почему бездушной? Только теперь я понял, насколько мы связаны с вещами.
   -- Да, брат, надо было устроить торжественное прощание и непременно начать со слов: дорогой, многоуважаемый автомобиль...
   -- Ладно, хватить глумиться надо мной, ты лучше сажи -- куда мы едем?
   -- Кажется, уже приехали.

Они остановились у магазина электроники.

Идут по залу магазина. Рассматривают витрину.

   -- Ты что-нибудь волочешь в компьютерах? -- спрашивает Сергей.
   -- Самую малость.
   -- Очень жаль, я тоже не дока. Ну, что ж, придется положиться на добросовестность продавца.
   -- Ты хочешь обзавестись компьютером, а не рано ли?
   -- Пока мы можем обойтись обыкновенной печатной машинкой но, рано или поздно, нам понадобится эта техника, и я подумал -- возьмем сейчас.
   -- Несомненно, понадобится, -- согласился Аркадий.
   -- Нам нужен компьютер для офиса, какой можете предложить, -- Сергей обратился к продавцу.
   -- Дорогой или подешевле?

Друзья переглянулись.

   -- Берем подешевле, -- сказал Аркадий.
   -- Я могу предложить комплект дешевый, но достаточно хороший. Монитор тринитрон, программное обеспечение офис, принтер. Гарантийное обслуживание и ремонт все как положено.
   -- Хорошо, мы берем. Кстати, вы не подскажите, где здесь можно обзавестись сотовыми телефонами? -- спросил Сергей у продавца.
   -- Там дальше, до конца и налево.
   -- Ага, понятно, Аркадий, принимай товар, а я узнаю насчет сотовых, -- говорит Сергей и направляется в указанном направлении.
  

Друзья выходят из магазина груженые картонными коробками и складывают их в пикап. Садятся.

Сергей достает сотовый телефон; подносит к уху

   -- Алло, Аркадий, как слышно? -- со смехом говорит он
   -- Слышу нормально, -- смеется Аркадий.
   -- Просто не верится что, сидя, где ни будь на толчке, можно будет запросто позвонить жене.
   -- Итак, шеф, теперь какие планы?
   -- Планы? -- Сергей запускает мотор, -- вперед, и только вперед, в офис -- нас ждет "Гарант"!
  
  

-- 51 --

  

Сергей и Аркадий идут по цеху.

Останавливаются у груды пиломатериалов.

   -- Доска что надо. Здесь, я вижу, наберется не более чем пол вагона. Маловато, -- говорит Сергей.
   -- К концу недели можно нарезать вагон, если поработать выходные.
   -- А может, сделаем третью смену.
   -- Это вряд ли у нас получиться.
   -- Почему же?
   -- У нас на две смены не хватает рабочих в полной мере.
   -- В таком случае, нужно найти желающих поработать в сверхурочное время.
   -- Несомненно, такие найдутся при условии, что мы тут же заплатим из своего кармана.
   -- Раз надо, заплатим, нам позарез нужно укомплектовать вагон к концу недели. Александр Иванович! -- Сергей окликнул мастера.
   -- Я вас слушаю, Сергей Петрович.
   -- Подбери рабочих, кто согласится поработать в сверхурочное время за отдельную плату, К концу рабочего дня мне доложишь.
   -- Хорошо, -- отвечает мастер.
   -- Давай посмотрим как дела с ремонтом помещения для магазина.

Они входят в помещение где, по всем признакам, ведется ремонт.

   -- Не плохо, не плохо, -- Сергей окидывает взглядом помещение.
   -- Только вот беда, покупателям придется идти сюда прямо через цех.
   -- Ну..., это никуда не годится. А там что? -- Сергей подходит к окну, -- прекрасно, напротив проходная. Здесь надо сделать дверь и, даже небольшой тамбур -- как ты думаешь?
   -- Гениальное решение, -- соглашается Аркадий, -- только, наверно, придется согласовать с Николаем Ивановичем.
   -- Никаких согласований. Наверняка он воспротивится. Все нужно сделать быстро и незаметно.
   -- Мне кажется, не стоит создавать конфликт из-за какого-то там тамбура, а вот на скромную дверь он, пожалуй, даже не обратит внимания, -- советует Аркадий.
   -- Хорошо, дверь так дверь, вот ты и займись, -- наставительно говорит Сергей.
   -- А пол. Что будем делать с полом?

Сергей задумался.

   -- Положим плитку. Как бы то ни было, это помещение понадобится надолго.
   -- Смотри, кто идет.
   -- А, Света.
   -- Здравствуйте! -- говорит Света.
   -- Привет дорогая, что-то срочное?
   -- Звонили из Австрии, просили срочно связаться с ними, -- сообщает Света.
   -- Наверно, они беспокоятся по поводу первой партии продукции, которую отправили к нам.
   -- Насколько мне известно, еще недели не прошло, как они отправили. За такой срок груз едва ли добрался до Москвы.
   -- Что ты хочешь, у них свои понятия о перевозках, им невдомек наши расстояния.
   -- И нам это на руку, пока придет товар, мы успеем подготовить этот магазин, -- говорит Аркадий.
   -- Что ж, пойдем, позвоним, успокоим наших друзей, -- Сергей взял под руку жену.
  
  

-- 52 --

  

На территории военного городка.

Иван и еще один солдат расположились на траве. Игорь стоит рядом.

   -- Ты что там высматриваешь? -- Спрашивает Иван, разминая пальцами сигарету.
   -- Так, смотрю. Есть же счастливчики, к кому приезжают на выходной и не мало.
   -- Да, кому-то осчастливило служить рядом, а наша столица ух как далеко. Иди, присаживайся, чего стоишь как на карауле.
   -- Я впервые так надолго расстался с родителями -- вздохнул Игорь, опускаясь на траву.
   -- Что, затосковала душа по дому, маменькин сынок?
   -- Не очень, не то, что было раньше -- первые недели. Теперь, такое ощущение, словно оказался в другом мире, в другом измерении. Даже не верится, что где-то там, за забором у тебя есть родители, любимая девушка.
   -- Ты случайно не сходишь сума, ударяясь в такие рассуждения?
   -- Случайно нет, считай, это просто, философское отступление.
   -- Между прочим, ты не знаешь, какое сегодня число? -- вдруг спросил Иван.
   -- Число? Как здорово в армии, не надо знать ни числа, ни времени -- слушай только приказы, -- Игорь смотрит на часы, -- девятнадцатое и, как сам знаешь, воскресение.
   -- Девятнадцатое, в самом деле?
   -- Это верно -- девятнадцатое, первого числа, помню, я проверял календарь. А что это вдруг тебя заинтересовало сегодняшнее число?
   -- Да у меня сегодня день рождения, -- Иван достал из нагрудного кармана военный билет и подает его Игорю.

Игорь разворачивает билет.

   -- И в самом деле, -- с легким удивлением отмечает Игорь, -- так, и сколько тебе стукнуло... так... -- двадцать лет. Кругленькая дата. Поздравляю, -- Игорь потянул Ивана за ухо.
   -- Да отвали, -- Иван вскочил и стал поправлять униформу, -- не мешало бы отметить, -- сказал он.

В это время мимо их проходит парочка.

Ребята смотрят вослед, пока они не удалились.

   -- Смотри, не сверни себе шею, -- сказал Иван.
   -- Какая она хорошенькая, ну просто прелесть, -- произнес солдат.
   -- Тут через полгода даже наша уродливая фельдшерица покажется хорошенькой, а представь себе, какими глазами мы будем смотреть на женщин через год.
   -- Наверно хорошо тому, кто не знал женщин до армии, а нам остается только довольствоваться сладкими воспоминаниями, -- говорит Игорь.
   -- Как говорится, одними воспоминаниями сыт не будешь, -- отозвался Иван.
   -- Наверно, потому и гоняют нас здесь до третьего пота, чтобы поменьше о них думали, -- сделал вывод солдат.
   -- Сколько не гоняй, а природа требует свое. Боюсь, погрязнем мы здесь в беспросветном онанизме, -- смеется Иван.
   -- Чего смешного, а почему бы на роту солдат не иметь взвод проституток? -- солдат пустился в фантазию.
   -- Гениальная идея!
   -- Смотри, смотри, кто к нам направляется, -- сказал Игорь всматриваясь вдаль.
   -- Да это никак Саша, -- говорит Иван, -- странно, еще вчера сидел на гауптвахте, я передавал ему сигареты.
   -- Наверно освободился.
   -- Привет ребята! -- Саша поздоровался со всеми за руку.
   -- На воле или отпустили на выходной?
   -- Какай тебе выходной на губе, -- взмахнул рукой Саша, -- слава Богу, отпустили еще утром. Я вас по всей территории ищу.
   -- Наверно не так просто ищешь, давай, выкладывай, что у тебя.
   -- Ребята, тут вот какое дело: нужно сгонять за забор, за пузырем, -- он извлек из кармана деньги, -- а у меня, как всегда не хватает.
   -- Как обычно, у тебя одна проблема, а если заловит патруль? Не успел освободиться, как снова влетишь на губу, -- сказал Иван, доставая деньги.
   -- Все может быть, но, где наша не пропадала.
   -- Сколько не хватает? Впрочем, бери все, здесь хватит на две и еще на закуску.
   -- Ну, Иван, ты настоящий друг, -- воскликнул Саша, хлопнув Ивана по плечу.
   -- Бери, бери, только учти я не спроста, у меня сегодня не просто выходной, а день рождения.
   -- Поздравляю, дружище, -- Саша обнял Ивана и похлопал по спине.
   -- Игорь, может ты, сгоняешь за забор.
   -- Как, просто так выйти через КПП или ты мне выпишешь пропуск?
   -- Какой там пропуск!? Какое КПП!? -- Саша дружески похлопал Игоря по плечу, -- идемте, сейчас все организуем.
  
  

-- 53 --

  

Олег осматривает довольно просторное помещение.

Рядом стоит пожилая женщина.

   -- Вот это мастерская! Именно то, что мне надо. Мне нравится, -- восхищено произносит Олег.
   -- Мой пропадал здесь день и ночь, работал, не покладая рук, -- говорит женщина.
   -- Это его автопортрет.
   -- Да, и, пожалуй, единственный автопортрет, который сохранился, -- вздыхает она.
   -- Вы говорите, умер, так рано?
   -- Инфаркт, -- коротко пояснила женщина.
   -- Инфаркт, понятно.
   -- Господи, в последнее время он совсем не щадил себя, -- женщина заговорила грустным голосом, -- его не возможно было отвлечь ни на какой отдых, а когда случалось вытащить на дачу, он и там продолжал писать картины. Его совсем не интересовали ни огород, ни рыбалка, что из этого -- почти все раздарил друзьям, знакомым...
   -- Он что, нигде так и не выставлялся?
   -- Ой, господи, не знаю, не помню, я человек далекий от всего этого. Меня больше занимали семейные хлопоты, дети...
   -- Ясно. Вы решили сдавать это помещение в аренду и только?
   -- Я вас не понимаю, -- женщина с недоумением смотрит на Олега.
   -- Возможно, вы согласитесь продать это помещение.
   -- Продать? Я об это не думала... Впрочем, надо посоветоваться с детьми.
   -- А мы бы могли определиться с этим сегодня, не откладывая в долгий ящик.
   -- Да, сейчас я позвоню дочери. Правда, там хозяин зять, возможно, он на работе, а вдруг и он окажется дома.

Она извлекла из заляпанной краской тумбочки телефон и набрала номер.

   -- Светочка, Алексей дома? Нет ничего. Тут товарищ хочет купить мастерскую, я думаю, ты не будешь против, если мы действительно продадим ее. Конечно, передай ему трубку. Алексей, ты не можешь взять на себя хлопоты по продаже мастерской? Хорошо, если можно приезжай прямо сейчас, покупатель здесь я вас познакомлю. Ждем, -- она положила трубку и обратилась к Олегу, -- сейчас приедет мой зять, и вы с ним обсудите все вопросы купли-продажи. Я представления не имею, сколько она может стоить и, какие для этого требуются формальности, а пока, давайте спустимся в квартиру, я вас угощу чаем.
  
  

-- 54 --

  

Лидия Ивановна на диване смотрит телевизор.

Николай Иванович только что возвратился с работы.

   -- Нет, определенно, эта новоиспеченная фирма начинает наглеть, -- раздраженно говорит он и бросает папку на журнальный столик.
   -- Что с тобой? Успокойся, -- говорит жена, берет пульт и убавляет звук.
   -- Они проделали брешь в стене. Видите ли, им понадобилась дверь для завоза товара.
   -- Но ты ведь сам допустил раздел предприятия и, по-моему, они теперь вольны делать все, что им заблагорассудит.
   -- А что оставалось делать в моем положении. Я честный человек и в данном случае, я считаю, что поступил честно но, по-видимому, сделал непоправимую ошибку. Честно говоря, я не предполагал, что кто-то клюнет на их удочку, думал, коллектив даст отмашку этим выскочкам.
   -- Тем не менее, клюнули. Рабочие поверили им и, судя по твоим словам, немало рабочих поверили им. Видно у тебя были какие-то просчеты в работе.
   -- Какие там просчеты! Не будь всей этой неразберихи в стране... Да выключи ты эту паршивую рекламу! -- раздраженно кричит Николай Иванович.
   -- Мне кажется уже давно пора смириться с состоявшимся фактом. В стране капитализм, а ты все еще витаешь где-то там, в социалистическом прошлом, -- жена выключает телевизор, -- ты же не настолько глуп, чтобы отрицать очевидное.
   -- Возможно, ты права, -- задумчиво произнес Николай Иванович в наступившей тишине, -- наверное, я уже слишком стар, чтобы мириться с новыми устоями.
   -- Господи, о какой старости ты говоришь это в твои то пятьдесят лет?!
   -- Не пятьдесят, а пятьдесят шесть.
   -- Какая разница, вспомни прописную истину, что человек стареет, прежде всего, умом, а не возрастом. Ты понимаешь, что тебе надо менять свое мышление, менять радикально.
   -- И что теперь, может, надеть красный пиджак и обзавестись сотовым телефоном?
   -- Ха, ха, ха, -- рассмеялась жена, -- ты считаешь, что внешний антураж что ни будь изменит. Я представляю, как ты в таком виде явишься в министерство просить очередной заем, чтобы выплатить рабочим зарплату.
   -- Я, конечно, шучу но, тут вовсе не до смеха. Меня пугает будущее комбината. С заказами все труднее и труднее. На одних строительных заказах далеко не уедешь и, глядишь, через год, а то и полгода мы окажемся банкротами.
   -- Неужели все так плохо?
   -- Я бы так не сказал, но все складывается не лучшим образом, а тут еще эта новоиспеченная фирма под боком.
   -- Они уже составляют тебе конкуренцию?
   -- Пока нет но, того гляди оперяться.
   -- Оно то может и к лучшему, -- в голосе жены ирония.
   -- Что ты имеешь в виду? -- Николай Иванович приподнял брови.
   -- Будет дополнительный стимул лучше работать, чтобы не ударить лицом в грязь перед конкурентами. На этом основывается весь капиталистический мир.
   -- Да, но в конкурентной борьбе нужна инициатива, а я со всех сторон стиснут законами о труде. Я обязан блюсти дух и букву закона. Мы пока еще государственное предприятие, а не акционерное общество.
   -- И это в наше время ты говоришь такие вещи?! Скажи на милость, для чего тогда перестройка?
   -- Ты имеешь в виду приватизация?
   -- Я думаю иного выбора нет.
   -- Да, да, как раз об этом и шла речь до развала комбината, но со всей этой перетасовкой, с выборами, с разделом власти... В общем, все ушло как-то в сторону. Впрочем, еще не поздно. Точно, приватизация! -- Николай Иванович решительно всплеснул и потер ладони.
   -- Дорогая! -- он сел на диван и одной рукой обнял жену, -- умница моя, и ты знаешь, что я сделаю в первую очередь, когда приватизирую комбинат?
   -- Ну, откуда мне знать!? Еще минуту назад ты терзался сомнениями, пророчил крах, а тут вдруг разошелся.
   -- Милая моя, первым делом я зачислю тебя в штат, ты будешь моим помощником.
   -- Благодарю за доверие милый. Может я неплохой преподаватель, но дела производственные не по мне, и еще скажу, не говори гоп, пока не перепрыгнешь, к тому же учти, ты уже не будешь первым.
   -- Черт возьми! -- воскликнул Николай Иванович, вскакивая и сотрясая руками, -- мне придется идти по их стопам. Ну и наломал же я дров, согласившись на раздел комбината!

В комнату вбежала Леночка, с рюкзаком за спиной.

В руке она сжимала конверт.

   -- Угадайте, что я обнаружила в почтовом ящике?! -- восклицает она.
   -- Письмо от Игоря? -- оживилась мать.
   -- Письмо, письмо от Игоря, -- она и бросилась отцу на шею.
   -- Какая ты тяжелая, -- сказал Николай Иванович, опуская девочку на пол, -- отдай письмо маме, а когда прочтете, принесешь мне в кабинет, -- Николай Иванович поцеловал дочь и удалился.
   -- Тут что-то твердое, наверно Игорь прислал открытку.
   -- Сейчас посмотрим, что там, -- сказала Лидия Ивановна, помогая, дочери снять рюкзак.
  
  

-- 55 --

  

Ольга в гостях у Иры.

   -- Сегодня утром Аркадий снова настаивал поехать в ЗАГС, я опять отказалась, -- говорит Ольга.
   -- Извини, дорогая, на этот счет я уже высказала свое мнение и, еще раз повторю: перестань упрямиться, разве ты не понимаешь, что между вами все кончено.
   -- Страшно подумать, что я останусь одна. Меня пугает одиночество. Только теперь я поняла, насколько он стал мне близок за эти годы совместной жизни.
   -- Это привычка, не более. О любви не может быть и речи, иначе, зачем было обзаводиться тебе любовником, а ему -- любовницей.
   -- Возможно, ты права, любовь прошла, растаяла как дым, -- отвлеченно произносит Ольга.
   -- А ты хватаешься за Аркадия как за спасительную соломинку.
   -- Нет, совсем нет! Пойми, я не хочу просто так уйти со сцены.
   -- Господи! -- Ира театрально закатила глаза, -- какие здесь могут быть претензии!
   -- С ним прошла моя молодость, -- упавшим голосом говорит Ольга.
   -- Ну, и что. Еще не все потеряно. Ты еще молода и не уродина и не дура, надеюсь. Тебе стоит осмотреться, подумать о дальнейшей жизни, -- наставительным тоном произносит Ира.
   -- Пожалуй, у меня остается один вариант: найти вдовца значительно старше по возрасту, и желательно богатого.
   -- Мне кажется, мы уже вышли из того возраста, когда можно мечтать о принце на белом коне. Надо мириться с прозой жизни, а элемент выгоды в браке, по-моему, далеко не самый худший вариант, -- рассуждает Ира.
   -- Да, но где найти такого...
   -- Кстати, как у тебя роман с художником, вы по-прежнему встречаетесь?
   -- Олег теперь на высоте. Я тебе не говорила? У него купили картину в какой-то заграничный музей.
   -- Неужели!? -- Ира неподдельно удивилась.
   -- Да, и заплатили не малые деньги.
   -- Вот это да! Тем более есть смысл приложить все усилия и выйти за него замуж. Одно дело бедный художник, а тут, вдруг он станет богатым и знаменитым
   -- Ты считаешь -- это к лучшему? Боюсь, в ореоле славы он забудет обо мне. Появятся поклонницы помоложе и покрасивей и, едва ли мне найдется место в его новой жизни.
   -- Господи, как можно так пассивно думать о себе. Вы ведь не первый год встречаетесь. Ты должна бороться за свое счастье. Пойми, это твой шанс и, кто его знает, может, другого такого не будет никогда.
   -- Он сменил мастерскую. Обещал позвонить, но звонка все нет и нет вот уже неделю.
   -- Позвонит, или ты думаешь, он ушел так просто, скрылся, не сказав ни слова на прощанье.
   -- Нет, конечно, он не похож на подлеца, должен позвонить.
   -- Позвонит, обязательно позвонит. Пригласи его к себе. Я бы хотела хоть разок взглянуть на него. Введи его в наш круг. Вы где встречались?
   -- У него в мастерской.
   -- Я представляю: беспорядок, запахи красок, обшарпанный диван.
   -- Не совсем так, но, похоже.
   -- А ты создай ему уют, приласкай, прояви заботу, и вот увидишь, остепенится и ему не будет дела засматриваться на других, -- наставительно говорит Ира
   -- Едва ли его ублажит это, -- махнула рукой Ольга, -- он дикарь и, если я начну навязывать себя так откровенно, боюсь, это только оттолкнет его. Нет, пусть уж будет все так, как есть, а если он пожелает укрепить наши отношения, пусть сам даст знать об этом.
   -- Нет, нет, не забывай, ты женщина, -- Ира приподняла тон, -- ты должна проявить инициативу. В вопросах брака мужчины ох как неуклюжи. Естественно, зачем им взваливать на себя излишнюю заботу, брать дополнительную ответственность, когда ты рядом ты здесь и никуда не денешься. Все хорошо, все прекрасно. Это им так удобно, а каково нам, женщинам... Каждый раз испытывать радость встречи и горечь расставания?! Или, ты согласна влачить жалкое существование любовницы всю оставшуюся жизнь?
   -- Ни в коем случае. Я с ума сойду, коротая вечера в пустой квартире.
   -- В таком случае надо действовать, а не сидеть, сложа руки, у тебя есть шанс, есть возможность устроить свое благополучие, иначе, если упустишь, сама знаешь, как трудно заводить новое знакомство.
   -- Может действительно стоит послушать тебя и изменить тактику, -- задумчиво произнесла Ольга.
   -- Ты еще сомневаешься! -- отозвалась Ира.
   -- Хорошо, я подумаю, -- сказала Ольга, поднимаясь с дивана.
   -- Нет, постой, прежде чем уйти пообещай мне, что дашь согласие на развод, как только об этом попросит Аркадий.
   -- Да, да, да, соглашусь на развод, более того, я не стану ждать, когда он в очередной раз зарекнется об этом. Сегодня же я заявлю ему, что согласна поехать в ЗАГС и подписать заявление на развод.
   -- Вот умница! Мне приятно осознавать, что моя подруга со здравым смыслом, а не зловредная, упрямая баба.
   -- Так тому и быть, а теперь извини, я пойду, в любую минуту может позвонить Олег, я чувствую, сегодня он позвонит. Для меня сейчас самое главное его звонок.
   -- Не забудь обязательно пригласить его к себе в гости.
   -- Будет видно, но если он согласится наведаться ко мне, то обязательно познакомлю тебя с ним. Мне будет интересно знать твое мнение о нем как о человеке, ты ведь у нас как-никак ясновидящая.
   -- Ну, ну, комплименты оставь при себе, -- Ира нарочито рассердилась, -- просто я буду очень рада познакомиться с ним, и не сочти это просто женским любопытством. Я как смогу буду содействовать вашему сближению. Ольга, поверь, я искренне желаю тебе счастья.
   -- Верю дорогая, верю. Пока.
   -- Пока.
  

-- 56 --

Ира закрывает дверь и тут же раздается звонок.

   -- Вера Николаевна, проходите, проходите, надо было позвонить перед визитом, -- говорит Ира.
   -- Извините, совсем забыла, -- сконфуженно оправдывается Вера Николаевна.
   -- Ну, ничего, переобувайтесь и проходите.

Они усаживаются за стол.

   -- Как настроение, -- спрашивает Ира.
   -- Хорошее.
   -- У вас возникало желание выпить в эти дни, после нашей встречи.
   -- Ну, как сказать, -- Вера Николаевна задумалась, -- я не пила.
   -- Отлично. Теперь продолжим. Встаньте и разденьтесь по пояс.

Ира повторяет первый сеанс

   Также рвет носовой платок на узкие полоски, связывает кольцо и набрасывает себе на шею, потом некоторое время проводит ладонями по рукам Веры Николаевны от плеч до кистей.
   -- Хорошо, ты принесла водку, как я просила? -- спрашивает Ира.
   -- Да, принесла, -- отвечает Вера Николаевна.
   -- Одевайся, водку поставь на стол, а я отлучусь на минутку.

Вскоре, Ира возвращается с портативной плиткой.

На плитку ставит небольшой изящный сосуд.

В сосуд наливает немного водки, поджигает смесь и гасит освещение.

   -- Смотри на пламя, внимательно смотри и повторяй за мной:
   • Как велик четверг, так и слово мое сильно.
   • Как эта водка горит, так и желание мое сгорает
   • Пить хмельное зелье не в меру.
   • Сорок святых стоят на меня глядят.
   • Не отводят свои очи, ни дни, ни ночи.
   • Чтоб хмельного не пила, в руки чарку не брала.
   • Слово мое лепко и крепко.
   • Аминь. Аминь. Аминь.

Ира встает и включает свет.

Она ставит на плитку кружку и наливает туда водку.

   -- Вера Николаевна, ты выпьешь эту теплую водку в течение минуты, даже если это будет отвратительно.

Ира поставила тазик на табуретку.

   -- Это на случай если придется вырвать.
   -- Встаньте, и приступайте к процедуре, -- Ира снимает с плитки кружку и ставит на стол.

Вера Николаевна с трудом выпивает содержимое.

Ее позывает к тошноте, но она выдерживает.

   -- Присядьте, присядьте, -- заботливо говорит Ира.
   -- Какая она отвратительная, -- смахивая слезу, говорит Вера Николаевна.
   -- Обещай, больше никогда не пить спиртное.
   -- Обещаю.
   -- Нет, встань и произнеси полностью как заклинание, -- настаивает Ира.
   -- Обещаю, больше никогда не пить спиртное вот те крест, -- она трижды крестится для пущей убедительности.
   -- Голова не кружится? -- спрашивает Ира.
   -- Нет, все хорошо.
   -- Сними кольцо, которое у тебя на шее.

Вера Николаевна снимает кольцо и протягивает Ире.

   -- Нет, нет, сделай из него что-то наподобие пробки и заткни бутылку.

Вера Николаевна так и поступила.

   -- Эту бутылку спрячешь дома где-нибудь в укромном месте, а на следующий четверг, после полуночи, вылей в раковину или брось в мусоропровод.
   -- Я так и сделаю, -- с готовностью произносит Вера Николаевна.
  
  

-- 57 --

  

Аркадий в пикапе ждет Зину.

Она подходит к условленному месту, недоуменно озирается по сторонам.

Он вылезает из машины и направляется к ней.

   -- Здравствуй, милая, -- они обнимает ее, и они на минуту застывают в поцелуе.
   -- Идем в машину, -- говорит Аркадий, -- прошу, он открывает дверь пикапа.
   -- А где твоя машина? -- Зина в нерешительности останавливается.
   -- Это и есть моя машина, садись, не стесняйся.

Зина садится и недоуменно осматривает салон.

Он огибает пикап и садится рядом.

   -- Здесь как-то непривычно, признайся, ты обменялся на эту...
   -- Нет, милая, свою пришлось продать, а этот пикап не совсем мой. Ну, в общем, наша машина, общая. Мы купили ее для фирмы. Нужны были деньги, понимаешь.
   -- Я привыкла к твоей машине..., -- она трогательно расстроилась.
   -- Не сокрушайся, милая, придет время и у нас будет своя машина, а пока сойдет и эта. Зиночка, спешу тебя обрадовать, -- с энтузиазмом произносит Аркадий, -- она согласилась на развод. Вот буквально перед моим отъездом к тебе сказала, что подпишет заявление. Так что нам теперь ничто не мешает обвенчаться. Осталось подождать совсем немного.
   -- Тебе пришлось долго уговаривать ее или может, застращал, пригрозил убить, если не согласиться?
   -- Отнюдь нет, -- засмеялся Аркадий, -- она сама заявила об этом.
   -- Странно, почему сразу не согласилась?
   -- Разве поймешь вашего брата, Я сам удивился, когда она согласилась подписать заявление. Фу, словно гора свалилась с плеч. Теперь разведемся без проблем, без унизительной судебной тяжбы, -- Аркадий извлек из кармана коробочку и протянул Зине, -- это тебе.

Зина открыла крышку и зачарованно смотрит на сережки.

Она осторожно извлекает их и примеряет на уши.

Смотрится в зеркальце заднего вида.

   -- Какие красивые, ты столько тратишься на меня.
   -- Такова моя участь, милая, но это не должно беспокоить тебя.
   -- А мне бы хотелось самой зарабатывать деньги, я всю жизнь сидела на шее у мамы, а теперь вот буду на твоем обеспечении.
   -- Сейчас не время думать о работе, а с рождением ребенка будет полно хлопот.
   -- Я наверно совсем одурею сидя дома, пеленки, распашонки..., я даже забуду, чему училась в школе.
   -- По крайней мере, два года тебе придется заниматься только семейными хлопотами, и признаться, из меня получится плохой папаша; я совершенно не могу возиться с детьми, пока они не станут осмысленным существом.
   -- Ну, хоть в чем-то ты будешь помогать мне?
   -- Конечно милая, конечно. Впрочем, если захочешь, поступишь, на какие ни будь курсы, кажем на курсы бухгалтеров или секретарш, тогда я смогу пристроить тебя у нас на фирме. Со временем у нас будет целая сеть магазинов.
   -- У вас далеко идущие планы, а вы не боитесь, что в любой момент можете разориться?
   -- С чего бы это, почему ты так думаешь?
   -- По телевизору слышала, что разоряются всякие там фирмы, вот и пришла в голову такая мысль.
   -- Разоряются и пусть разоряются, только не мы. Тьфу, упаси господи, где тут дерево? Надо постучать по дереву.
   -- А вот набалдашник деревянный.

Аркадий стучит по рукоятке.

   -- Мы не какая ни будь дутая фирма вроде рога и копыта. Мы взялись за дело всерьез и надолго. Мы намерены заниматься не только куплей продажей, а делать собственную продукцию, -- не без хвастливого самодовольства произносит Аркадий.

Звонит сотовый.

   -- Да, Сергей, так поздно. Сколько? Хорошо, сейчас же еду.
   -- У тебя сотовый телефон, -- Зина берет трубку и вертит в руках.
   -- Запиши номер, в любой момент сможешь связаться со мной, а сейчас извини, мне нужно срочно ехать на фирму; из Австрии поступил товар.
   -- Может, прокатимся на твою фирму, мне интересно посмотреть, где ты работаешь? -- робко спросила Зина.
   -- В другой раз покажу тебе наше хозяйство. Сейчас мы будем заниматься разгрузкой, и мне не будет времени уделить тебе внимание. В другой раз, хорошо? -- он целует ее в щеку.
   -- Хорошо,-- соглашается Зина.
   -- А сейчас я отвезу тебя домой. Очень жаль, что приходиться так скоро расставаться. Ну, ничего завтра встретимся. Позвонишь мне обязательно.
   -- Позвоню, буду тебе звонить каждый день или несколько раз на дню, можно?
   -- Ну зачем так часто. Хотя, звони, телефон всегда при мне, я буду только рад слышать твой милый голосок, -- он целует ее в щеку и запускает мотор.
  
  

-- 58 --

  

Сергей и Аркадий идут по коридору конторы.

Им навстречу Николай Иванович.

   -- Сергей Петрович, я бы хотел обсудить с вами пару вопросов.
   -- Я вас слушаю, -- Сергей остановился.
   -- Нет, не здесь, пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет.
   -- Аркадий, ознакомься пока с документами, я думаю, задержусь не надолго, -- Сергей отдает папку и следует за Николаем Ивановичем.

В кабинете у Николая Ивановича.

   -- Мне стало известно, вчера вы завезли партию импортной мебели, -- спокойно произнес Николай Иванович.
   -- Да, это так, мы заключили сделку с одной из западных фирм.
   -- Насколько я понимаю, вы собираетесь открыть магазин на территории комбината? -- Николай Иванович в упор уставился на Сергея.
   -- Верно, только не понятно, почему вас это беспокоит, или это противоречит нашему договору?
   -- В какой-то степени да, я полагал, что вы будете заниматься непосредственно производством, а не торговлей, к тому же импортной продукцией.
   -- Мне кажется, на арендованной территории мы вольны заниматься тем, что нам выгодно. Разве появление мебельного магазина может как-то ущемить работу комбината?
   -- В общем-то, нет, но... появятся покупатели, посторонние люди, грузовики. Ведь мебель нужно вывозить на чем-то.
   -- Я согласен на досмотр каждого грузовика. Для этого есть охрана и вахта на воротах.
   -- М, да. Ну, что ж, пусть будет так, только не сочтите, что я излишне придираюсь к вам и пытаюсь тыкать палки в колеса. Но..., есть одно но, -- Николай Иванович сел в кресло и испытующе посмотрел на оппонента.
   -- А именно? -- Сергей опустился на стул напротив.
   -- Пожарная безопасность, -- Николай Иванович сделал многозначительную паузу, -- ваш магазин, вернее ваша мебель создает дополнительную угрозу в пожарном отношении и, не дай Бог случиться такое несчастье, может пострадать весь комбинат. И кто тогда будет нести всю ответственность? Скорее всего, я, как руководитель. Первый спрос будет с меня.
   -- Да, понимаю. Я готов заключить отдельное соглашение в отношении пожарной безопасности.
   -- Во всяком случае, я пришлю пожарника из своих людей, он осмотрит ваши помещения и заключит соответствующие обязательства.
   -- Присылайте, -- сказал Сергей, поднимаясь с места.
   -- Желаю удачи, -- сказал Николай Иванович.
   -- Вам того же, -- Сергей задвинул стул и направился к выходу.

Он с озабоченным видом заскакивает в кабинет.

Аркадий за столом просматривает документы.

   -- О чем шла речь, никак, нашел какую то зацепку, чтобы выразить свою неприязнь к нам? -- спросил Аркадий, замечая обеспокоенность друга.
   -- Вовсе нет, сделал замечание и весьма дельное. Мы совершенно не подумали о пожаробезопасности. Срочно поезжай и приобрети необходимое количество огнетушителей.
   -- Значит, наш бывший шеф не лишен благородства, -- заметил Аркадий.
   -- Как хороший коммунист, он всегда отличался порядочностью, и потому не разжился в этом хаосе, какой творится вокруг, -- сделал заключение Сергей.
   -- Как бы ему не пришлось пожалеть потом за свою порядочность. Сейчас больше всех наживаются кто? -- Бывшие партийные боссы, его соплеменники так сказать.
   -- Хватит разглагольствовать, иди, выполняй поручение.
   -- Значит, приобрести огнетушители... -- Аркадий задумался, -- может, подскажешь, где их можно приобрести?
   -- Не знаю, твои проблемы, но чтобы к обеду огнетушители были.

Аркадий озадаченно смотрит на Сергея, разворачивается и уходит.

Сергей набирает номер телефона.

   -- Света, зайди ко мне, -- он кладет трубку и принимается просматривать документы.

В дверях появляется Света.

   -- Присядь.
   -- Ты куда сегодня умчался так рано? -- спросила Света строгим голосом, -- Не позавтракал и даже не разбудил меня?
   -- Не сердись, дорогая, ты так сладко спала, что мне было жалко тревожить тебя, -- Сергей нежно погладил жену по руке.
   -- Ладно уж, -- Света слегка улыбнулась, -- я из магазина. Смотрела мебель, и пришла к заключению: едва ли мы когда ни будь сможем делать такую мебель.
   -- Мы должны, обязаны делать не хуже, -- твердо сказал Сергей.
   -- Понадобятся хорошие специалисты.
   -- Именно об этом, о специалистах, я хочу с тобой поговорить, нам срочно нужен продавец. Я думаю, это должна быть молодая женщина, чтобы она одновременно могла выполнять некоторые функции секретарши. Может, у тебя есть, кто ни будь на примете?

Света на минуту задумалась.

   -- Нет, среди моих знакомых подходящей кандидатуры нет.
   -- В таком случае срочно сделай объявление в газете, и обязательно с пометкой "на конкурсной основе".
   -- И где будет ее рабочее место -- у тебя в кабинете? -- с ревностью в голосе спросила Света.
   -- Никак нет, здесь и без того тесно. Мы оборудуем ей уголок непосредственно в магазине. Нам нужен, прежде всего, продавец.

Сергей встал, подошел к жене, и, наклонившись, поцеловал ее в щеку.

   -- Ты уже ревнуешь к будущей сотруднице или мне это показалось? -- с легкой иронией спросил он.
   -- Тебе показалось, -- кокетливо ответила жена.

Звонок телефона.

   -- Иди, выполняй приказание, -- он целует жену еще раз, садится в кресло и, не спеша, поднимает трубку.
  
  

-- 59 --

  

Наташа и Зина идут по алее.

   -- Мне до сих пор не верится, что скоро я стану замужней женщиной.
   -- Ты уже сказала об этом матери?
   -- Еще нет. Она до сих пор не знает, что я в положении, но сейчас, когда жена Аркадия согласилась на развод, и все определилось, можно порадовать ее таким сообщением.
   -- Ты думаешь, такая новость ее обрадует? Скорее, ты сразишь ее наповал, когда сообщишь об этом.
   -- Не думаю, она поймет меня, вот увидишь. Если б не замужество, естественно, не миновать скандала но, Наташа, у меня все в порядке -- я выхожу замуж, понимаешь, я выхожу замуж, -- Зина раскинула руки и кружится с радостной улыбкой на лице.
   -- Осторожно, дуреха, смотри, не упади, а то потеряешь ребенка как в бразильском сериале.
   -- Не упаду. Ой, -- она действительно спотыкается, и Наташа едва успевает ее подхватить.
   -- Наташа, я счастлива, действительно счастлива, что все так хорошо сложилось, и теперь даже смешно вспомнить, как я мучилась, переживала, когда поняла, что беременна. Я готова сегодня, сейчас же обо всем рассказать матери.
   -- Ты сначала ему расскажи.
   -- Кому? -- Зина оборачивается и видит невдалеке фигуру парня, -- точно, Дима! -- машинально произносит она. -- Господи, как он мне надоел. Нет, с этим надо кончать иначе он может испортить мне всю жизнь.
   -- А мне его почему-то жаль, может, он действительно любит тебя?
   -- Любит? -- Зина засмеялась, -- не говори глупости. Когда мы дружили, он перебросился на Катьку, а потом опять стал увиливать за мной.
   -- Признайся честно, ты спала с ним? -- осторожно спросила Наташа.
   -- Спала!? -- Зина недоуменным взглядом уставилась на подругу, -- а..., ты опять сомневаешься, чей ребенок -- не от Димы ли?
   -- Нет, нет, просто... -- замялась Наташа, сознавая, что задала глупый вопрос.
   -- Не надо, не говори -- сомневаешься. Так вот, я тебе говорю в последний раз, я с ним не спала, понимаешь, не спала, -- раздраженно произнесла Зина и добавила, -- да он наверняка еще мальчик и едва ли сможет уговорить женщину.
   -- Зина, ради Бога, не обижайся, я тебе верю, но как видишь, парень мучается в полном неведении, почему ты его отвергаешь, почему ты не удосужишься сказать ему причину твоей неприязни.
   -- Идем, сейчас все расскажу, все, как есть, -- решительно сказала Зина.
   -- Идем, только я постою в стороне пока вы будете выяснять отношения.
   -- Это не займет много времени, только потребуется чуточку нервов, идем, -- решительно говорит Зина.

Они направляются к парню. Наташа проходит дальше.

Зина останавливается рядом.

   -- Ты когда перестанешь преследовать меня? -- резко говорит Зина.
   -- Зина...
   -- Ты можешь понять, наконец, ты мне не нужен, что наши отношения были детской забавой и только.
   -- Зина, послушай меня.
   -- Ну что, что ты хочешь сказать мне, говори, я слушаю.
   -- Зина, я люблю тебя.
   -- Ха, ха, ха, -- рассмеялась Зина, -- а как же Катя, разлюбил, так быстро, разочаровался и решил снова приударить за мной?
   -- Зина, я серьезно...
   -- Так вот я серьезно заявляю тебе здесь, на этом месте -- я беременна и скоро выхожу замуж.
   -- Не правда, не может быть, признайся, что это не правда.
   -- Не правда? Взгляни, -- Зина подтянула одежду и выпятила явно вырисовывающийся живот, -- этого доказательства тебе достаточно?

Парень оторопел.

   -- Ты с тем мужиком, с которым я видел тебя однажды?
   -- Тебе, какая разница с кем? -- резко бросает Зина, -- отстань, я не хочу больше видеть тебя на своем пути, -- она повернулась и стремительным шагом пошла прочь.
   -- Ну, что? -- спросила Наташа.
   -- Я ему все сказала и, кажется убедительно.
   -- Да на тебе лица нет, -- замечает Наташа.
   -- А ты думаешь так просто говорить о таких вещах?

Наташа обернулась.

   -- Он все еще не уходит, стоит на месте, -- говорит она.
   -- Постоит, постоит и уйдет, а мы сейчас пойдем ко мне, я горю желанием исповедаться перед матерью.
   -- Может не надо сегодня, может в другой раз, -- замялась Наташа, -- давай присядем здесь на скамейке, подумаем.
   -- Я не хочу больше скрывать от матери истинное положение вещей. Мне больше нечего скрывать, -- говорит Зина, присаживаясь на скамейку, -- кстати, в последнее время она перестала пить. На кухне идеальный порядок, а вчера, не поверишь, попросила у меня косметику. Я не помню, когда она красилась раньше. Может, появился любовник, или влюбилась?
   -- Не смеши, в ее то годы? -- Наташа хихикнула.
   -- Какие годы? Ей едва за сорок, -- возмутилась Зина, -- может, выглядит постарше, но это из-за пьянства, а ты, как всегда, придаешь значение возрасту. Влюбляются и в восемьдесят, а Конфуций вообще женился в девяносто лет на восемнадцатилетней.
   -- Ну, это уж слишком, лично мне кажется, уже в сорок лет я стану старой никому не нужной старухой, -- отстаивала свою позицию Наташа.
   -- Ты смотрела фильм "Москва слезам не верит"? -- вдруг спросила Зина, -- так вот там девушки рассуждали ну впрямь как мы сейчас, и что, только к сорока годам поняли, что только-только начинают жить.
   -- Значит, у нас все впереди. Зина, между прочим, я сто лет не ходила в кино, с тех пор как Игоря забрали в армию.
   -- Он тебе пишет.
   -- А как же, каждую неделю. Мне его так не хватает, что б ты знала. Зина, давай сходим в кинотеатр на любой сеанс, в тот кинотеатр, в который мы всегда ходили с Игорем.
   -- А поговорить с моей матушкой. Я хочу, чтобы ты присутствовала при нашем разговоре.
   -- В другой раз, Зина, ну пошли, сходим в кино. Я хочу вспомнить, ощутить ту атмосферу, которая окружала нас с Игорем в то счастливое время.
   -- Ну, ладно, пошли, только ради тебя.
  
  

-- 60 --

  

Сергей с женой ужинают.

Сергей берет газету лежащую на краю стола. Из газеты вываливается конверт.

   -- Письмо Наташе, -- Сергей берет конверт в руки, -- от Игоря, -- говорит он.
   -- Он пишет каждую неделю. Наташа переживает разлуку, это я чувствую как женщина; стала замкнутой, куда девалась былая беспечность.
   -- Странно, -- Сергей вертит в руках конверт.
   -- Что тебе показалось странным?
   -- Фамилия, такая же, как у Николая Ивановича и он недавно проводил сына в армию. Ты случайно не знаешь как у Игоря отчество?
   -- Нет, -- Света берет конверт, -- я не раз забирала почту, но не обращала внимания на фамилию, действительно, и инициалы совпадают.
   -- Да, странное совпадение. Кстати, а где Наташа пропадает, уже достаточно поздно. Она не звонила?
   -- Я немногим раньше тебя приехала. При мне она не звонила.

Хлопает входная дверь.

   -- А вот и она легка на помине.
   -- Добрый вечер! Ужинаете? -- говорит Наташа и по очереди целует родителей.
   -- Ты где пропадаешь весь вечер?
   -- С Зиной ходили в кино.
   -- Присоединяйся к нам, есть о чем поговорить.
   -- Сейчас, одну минутку. Я проголодалась, просто жуть как, -- Наташа скрылась в ванной.
   -- О чем ты собираешься говорить с дочерью? Надеюсь, ты не станешь выяснять как отчество Игоря и кто его отец, -- взволновалась Света.
   -- Конечно, нет, девушка окончила школу, а мы еще толком не знаем, какие у нее планы на будущее.
   -- Действительно об этом стоит позаботиться. Я за то чтобы она продолжала учебу в вузе.
   -- Я тоже такого мнения.
   -- Так о чём пойдет речь? -- спросила Наташа, усаживаясь за стол.
   -- О тебе.
   -- Я в чем-то провинилась?
   -- Девочка моя, -- мать погладила ее по голове, -- просто мы хотим знать какие у тебя планы на будущее.
   -- А, понятно. Мои планы неизменны; я хочу осуществить свою давнюю мечту -- выучиться на художника-модельера и надеюсь, у меня хватит таланта для этого.
   -- Да, судя по твоим зарисовкам, талант у тебя есть но... мне кажется уж больно не практичная профессия в наше время, -- произнес Сергей.
   -- Почему? -- удивилась Наташа.
   -- У нас основная масса населения пребывает в нищете, а когда проблема с деньгами людям не до изысканной одежды и такая редкая профессия еще долгие годы не будет востребована должным образом, -- говорит Сергей.
   -- А "новые русские"?
   -- Они скорее предпочтут безумно дорогие импортные шмотки, нежели отечественные. У нас можно сказать уже в крови тупое преклонение перед импортным товаром.
   -- Ну, хорошо, допустим так. Ну, а вы что предлагаете? -- Наташа вопросительно смотрит то на отца, то на мать.
   -- Честно говоря, я бы хотел, чтобы ты в будущем работала на нашей фирме и приобрела соответствующую профессию, -- говорит отец.
   -- А именно -- какую профессию?
   -- Мы планируем наладить производство мебели. Современной качественной мебели, а так же мебель на заказ. Поскольку тебя влечет творческая работа, почему не подумать о профессии дизайнера в нашей области, я имею в виду дизайн в производстве мебели.
   -- Дизайн? В принципе, это одно и то же, будь то в производстве мебели или в пошиве одежды -- особой разницы нет. Если я буду конструировать одежду, то не составит особого труда сделать эскиз мягкого уголка, кухонного гарнитура или стенки, я так думаю.
   -- Возможно и так, -- кивнул головой отец, -- что ж, поступай так, как лучше для тебя. Во всяком случае, ты всегда можешь рассчитывать на нас. Профессия художника-модельера я бы сказал экзотическая, и если не сможешь устроиться по специальности, мы в любое время сможем взять тебя под свое крыло.
   -- Папа, ты рассуждаешь как не отесанный мужик. Разве профессия модельера, в наше время, считается экзотической?
   -- Может, я ошибаюсь, извини, по-видимому уже возраст не тот, чтобы идти в ногу со временем. В наше время, я имею в виду в Советском Союзе, не придавали особого значения, кто во что одет.
   -- Папа, ты руководишь фирмой и скоро поймешь, что такое имидж и как он влияет на успех в бизнесе.
   -- Я об этом тоже успела подумать, -- сказала Света, -- но так и не смогла определиться в выборе подходящего костюма для тебя Сергей.
   -- Вам не кажется, что вы затеяли бессмысленный разговор, -- раздраженно произнес Сергей, -- я одеваюсь так, как мне нравится и как мне удобно.
   -- Извини, Сергей, но ты одеваешься как рядовой советский инженер, а это не вяжется с твоим новым положением в обществе. Ты представляешь, можно сказать, лицо фирмы, общаешься с иностранцами и должен соответственно одеваться.
   -- Честно говоря, ничего подобного мне в голову не приходило, но, пожалуй, стоит прислушаться к вашим замечаниям, и подумать о своем, так сказать, имидже, -- Сергей произнес с легкой усмешкой.
   -- Папа мы тебе поможем в этом.
   -- Я буду только благодарен, а рабочие? -- вдруг подумал Сергей, -- у нас рабочие одеты, во что попало. Нужно обязательно заказать униформу, это благоприятно скажется на дисциплине и вообще на производстве.
   -- Я могу нарисовать для вашей фирмы логотип, -- предложила Наташа.
   -- Какой такой логотип?
   -- Ну, фирменный знак, который будет фигурировать в документах, на продукции и как нашивка на униформе.
   -- Понятно, это тоже надо, обязательно займись, сделай несколько эскизов, а мы сообща выберем наиболее подходящий.
   -- Я постараюсь папа.
   -- Хорошо, спасибо милые, -- сказал Сергей, вставая из-за стола, -- я считаю наш разговор не бесполезным, я пред вами в долгу.
   -- Ты куда-то собираешься так поздно? -- спросила жена.
   -- К сожалению, нужно идти. Я еще должен проверить охрану и поставить пикап на стоянку.
  
  

-- 61 --

  

Военный аэродром.

Солдаты в полной экипировке в ожидании самолета.

   -- Как ты думаешь, куда нас перебрасывают? -- спрашивает Игорь.
   -- Кто его знает. Остается только радоваться, что война в Афганистане кончилась и нам теперь не грозит стать пушечным мясом.
   -- Радоваться нечем, разве вы не слышали, в Чечню ввели войска, они приближаются к Грозному, -- говорит кто-то из солдат.
   -- Неужели?! Вот те на, значит, войны не миновать.
   -- Я тоже смотрел по телевизору. Дудаев сколотил армию и хочет отделиться.
   -- Но, кто ему позволит?
   -- Потому и ввели войска.
   -- Так что братцы считайте, нашему призыву не повезло -- придется воевать.
   -- А может, они испугаются и сложат оружие?
   -- Кто, Чеченцы?! Никогда! Это самый воинственный народ на Кавказе.
   -- Значит, будет война?
   -- Почему и нет, Россия испокон веков воевала на Кавказе.
   -- Лично мне не хотелось бы рисковать жизнью, у меня жена, ребенок.
   -- А кому охота, Игорь, а тебе охота?
   -- Я так понимаю, если пошлют в бой, куда денешься -- пойдешь, а там как повезет.

К солдатам приближается офицер.

   -- Подъем, строиться! -- командует сержант.
   -- Смирно!
   -- Вольно, -- отдает команду офицер.
   -- Вольно, -- повторяет сержант.
   -- Все получили суточный паек.
   -- Так точно все, -- за всех отвечает сержант.
   -- У кого жалобы на здоровье есть.
   -- Товарищ лейтенант, а куда мы полетим.
   -- Потом узнаете, когда прибудем на место.
   -- Ходят слухи в Чечню.
   -- Я сказал, узнаете по прибытии.

Невдалеке выруливает транспортный самолет.

-- Сержант, станьте в строй. Смирно! -- Командует офицер, -- на месте, шагом марш! Левой, к самолету, марш!

Солдаты погружаются в самолет.

Медленно закрывается крышка люка.

  
  

-- 62 --

  

Сергей в кабинете за столом набирает номер телефона.

   -- Аркадий, надеюсь, ты недалеко? Да. Поднимись ко мне.

В кабинет входит Света и с ней довольно симпатичная девушка.

   -- На собеседование, как ты просил, -- говорит Света.
   -- Присаживайтесь.
   -- Вас зовут?
   -- Лена.
   -- А по отчеству? У нас производственные, а не дружеские отношения.
   -- Елена Николаевна.
   -- Так, Елена Николаевна, вы что-то заканчивали?
   -- Я закончила курсы секретарей-референтов, -- девушка покопалась в сумочке и извлекла удостоверение.
   -- В таком случае, надеюсь, вы умеете работать на компьютере?
   -- Умею, у меня дома персональный компьютер.
   -- Отлично, но пока что, Вам придется, прежде всего, исполнять обязанности продавца?
   -- Работать в магазине? -- на лице девушки неподдельное удивление.
   -- Ну, это магазином трудно назвать, вернее, мебельный салон. Вы будете на должности продавца некоторое время, а потом, учитывая ваши знания и способности, определим на другую должность, естественно с более высокой ставкой.

Девушка задумалась.

   -- Я думаю, я могу справиться с такой работой, я согласна.

В кабинет входит Аркадий.

   -- Света, покажи Елене Николаевне ее рабочее место и оформи соответствующие документы, -- говорит Сергей.

Женщины уходят.

Аркадий с откровенным вожделением смотрит на новенькую.

   -- Это наша будущая сотрудница, -- говорит он, едва за женщинами закрывается дверь, -- она очаровательна.
   -- Ты вроде бы влюблен по уши в свою малолетку, а не перестаешь заглядываться на других?
   -- Тут я ничего не могу поделать с собой, обожаю красивых женщин, нечего скрывать. Природа, сам понимаешь.
   -- Нет, не понимаю, -- лениво бросает Сергей, -- ты лучше скажи, когда свадьба, что бы мы могли подготовиться к назначенному сроку.
   -- Теперь уже скоро, с Ольгой все улажено только вот..., -- Аркадий замялся, -- ты как-то зарекнулся о квартире.
   -- Да, я помню, и хотел бы преподнести тебе такой подарок именно в день свадьбы.
   -- Теперь, насколько я понимаю, насчет жилья я могу не беспокоиться.
   -- Это моя забота, вернее, наша, фирма позаботится, так что, насчет квартиры можешь быть спокоен.
   -- Сергей, ты настоящий друг, век буду обязан.
   -- Не надо сантиментов, мы обязаны проявлять заботу о своих сотрудниках. Теперь о деле, что там за клиент, которого я направил к тебе утром.
   -- Похоже, довольно состоятельный, он купил гарнитур и заказал еще один такой же.
   -- Странно, зачем ему еще один?
   -- Я тоже поинтересовался. Говорит, другу, чтобы его жена не лопнула от зависти. Как он мне объяснил, они дружат семьями, и стоит кому-то приобрести что-то стоящее, как жена другого, тут же хочет иметь то же самое.
   -- Это их причуды, а нам это только на пользу.
   -- Я тоже так думаю.
   -- Так, хорошо, теперь вот что, нужно закупить, или заказать партию спецодежды для сотрудников фирмы, -- по-деловому произносит Сергей.
   -- Что это вдруг, тебя осенило одеть всех по форме?
   -- Ты считаешь это лишнее?
   -- Конечно, нет, а деньги, не забывай, мы расстались с автомобилями не для того чтобы приобретать шмотки.
   -- Да, о деньгах, вот посмотри, -- Сергей протянул папку, -- заказ с предоплатой.
   -- Невероятно! Эта сумма устроит нас, по крайней мере, месяца на два. Ты где его выискал?
   -- Света постаралась. Если честно, этот заказ предназначался для Николая Ивановича, но Света умудрилась познакомить меня с заказчиком, а я сумел убедить его, что мы выполним заказ с лучшим качеством и в более короткий срок.
   -- Прекрасно! Очень рад за вашу предприимчивость. Ну, а мне, к сожалению, по большей части, приходится выполнять рутинную работу, -- с нарочитой угрюмостью произносит Аркадий, -- что ж, поеду искать спецодежду.
   -- Иметь на руках заказ это пол дела, а вот выполнение его ляжет в основном на твои плечи -- имей в виду.
   -- Тогда, может быть, обзаведемся экспедитором? Мне надоело мотаться по городу в поисках всякой мелочи.
   -- Спецодежда не мелочь.
   -- Да, не мелочь, а вчера я мотался за стиральным порошком, за шваброй для уборщицы и за ветошью.
   -- Как таково, экспедитор нам не нужен, а вот шофер на пикап действительно нужен, -- рассудил Сергей, -- точно, ищи водителя-экспедитора. Только не дурака, не пьяницу и не женщину.
   -- Насчет женщины -- это камушек в мой огород?
   -- Брось, я пошутил, улыбнулся Сергей, -- нанимай кого хочешь.
   -- Сегодня же сделаю объявление, нужен дельный шофер-экспедитор, кстати, эта новенькая, случайно не твоя протеже? -- осторожно поинтересовался Аркадий.
   -- Отнюдь нет, она пришла по объявлению, -- отвечает Сергей, и добавил, -- действительно, уж больно хорошенькая.
   -- И что, тебя это беспокоит в личном плане?
   -- Нет, просто я заметил, Света не лишена чувства ревности.
   -- Что, уже был повод?
   -- Нет, но едва ли она стерпит присутствие такой очевидной красотки рядом со мной.
   -- Рядом с тобой? Естественно! -- Аркадий заливается смехом.
   -- Нам нужна секретарша, и я принял ее на эту должность, -- невозмутимо говорит Сергей.
   -- А..., все ясно, -- осекается Аркадий, -- ну ладно, я пошел хлопотать насчет спецодежды.
   -- С богом, -- говорит Сергей.
  
  

-- 63 --

  

Ира на звонок открывает дверь и встречает Ольгу на пороге своей квартиры.

   -- Ирочка, я на минутку, звонил Олег.
   -- А ты сомневалась, что не позвонит.
   -- Я срочно еду к нему, он хочет показать свою новую мастерскую.

К ним подбегает паренек лет четырех.

   -- А это, что за чудо?
   -- Клиентка пришла с ребенком.
   -- Ну, ладно, я побежала, если не слишком поздно буду возвращаться, заскочу.
   -- Зайди, обязательно.

Ира закрывает дверь и возвращается к себе в кабинет.

Садится за стол.

Перед ней ярко разукрашенная девушка в вызывающей одежде.

Ира берет в руки две фотографии лежащих на столе.

   -- Итак, вы хотите по фотографиям узнать, чей это ребенок? Странно, Элла, почему вы только сейчас решили выяснить это.
   -- Пусть папаша берет на воспитание, у меня нет возможности присматривать за ребенком, он мне только мешает в работе.
   -- И какая же у вас работа?
   -- Я проститутка.
   -- Да? -- Ира невольно удивилась столь откровенному признанию, -- но... у Вас, мне кажется, предостаточно свободного времени или, вы работаете и днем.
   -- Днем отсыпаюсь. Я снимаю однокомнатную квартиру. Иногда приходят клиенты, ребенок нервничает, плачет, просто наказание, он отпугивает моих клиентов, а мне только за квартиру нужно ежемесячно выкладывать кругленькую сумму, а еще сутенеры, милиция, им тоже надо платить.
   -- Попросту говоря, вы хотите избавиться от ребенка.
   -- Не избавиться, а пристроить. Будь у меня родители, бабушка или дедушка, я бы отвезла к ним, но у меня никого нет. Я гражданка Украины, и в Москве, можно сказать, я живу не легально.
   -- Понятно, -- Ира задумчиво перебирает фотографии, -- так почему при вашей профессии вы решили, что именно один из этих парней может быть отцом ребенка?
   -- Я же не занималась все время проституцией. Это потом я вынуждена была пойти на панель. Я раньше училась в техникуме, жила в общежитии, дружила с ребятами, как все девчонки. Потом забеременела, и все покатилось к черту. До этих двух я была еще девочкой.
   -- Вы были..., я имею в виду, вы спали вместе?
   -- Вот именно спали вместе. Они, можно сказать, изнасиловали меня.
   -- И ты не заявила об этом в милицию?
   -- Что толку было жаловаться! Я была тогда чертовски пьяна и вроде бы согласилась сама переспать с обоими. Если б тогда я не влетела, то и не пришла бы к вам за помощью.
   -- Я в полном замешательстве, просто не знаю, как вам помочь.
   -- Но в объявлении написано, что ведаете по фотографии.
   -- Да, но тут не исключена ошибка, а в таком деле как судьба ребенка...
   -- Вы мне скажите, кто из них отец ребенка!? -- посетительница хватает фотографии в обе руки и потрясает ими, -- а я схожу еще к одной ясновидящей и, если совпадет, то предъявлю счет если не ему, то его родителям.
   -- Даже если с помощью ДНК врачи определят истинного отца вашего ребенка..., господи, спустя столько лет вы хотите вдруг так, неожиданно, вторгнуться в чужую семью?
   -- А что мне остается делать? -- клиентка начинает рыдать.
   -- Вы не расстраивайтесь, я сейчас принесу вам попить.

Ира выбегает в кухню и возвращается со стаканом в руке.

   -- Элла, успокойтесь, перестаньте, я обещаю помочь вам, только не плачьте, не надо.
   -- Никто, никто мне не поможет, -- она сгребла фотографии и стала рвать в клочья. Я устала от такой жизни, я больше не могу.

Ей за юбку ухватился малыш и испуганными глазами смотрит на мать.

   -- Мама, мама, -- мямлит он.
   -- Элла, ради Бога, успокойся, иди ко мне, малыш, -- Ира берет пацана на руки, -- тебя как зовут?
   -- Колей его зовут, -- говорит Элла, немного успокоившись.
   -- Коля, какой славный мальчик, -- Ира заигрывает с малышом.
   -- Извините, я совсем расклеилась, -- Элла вытирает слезы.
   -- Элла, честно говоря, я в ударе и совсем не могу сообразить, что тебе посоветовать сейчас в данный момент.
   -- Ничего не надо советовать, девушка поднялась со стула, -- мы пойдем.
   -- Элла, почему бы, тебе не задержаться у меня, пока ты успокоишься. Ты так расстроена. Мне бы не хотелось отпускать тебя в таком виде да еще с ребенком.
   -- Нет, не могу, мне нужно идти.
   -- Тогда, может, оставишь малыша на время хоть до утра. У меня есть сын, я думаю, они поладят.
   -- Оставить, на самом деле? -- недоверчиво переспрашивает Элла.
   -- Да, оставляй, я конечно не настаиваю, это дело твое, -- Ира пересаживает пацана с одной руки на другую, -- ты в любое время сможете забрать его. Ты мой адрес знаешь и всегда сможешь приехать.
   -- Хорошо, пусть побудет у вас. Действительно, я так расстроена, мне нужно срочно выпить, иначе я сойду с ума.
   -- Тем более. О малыше можешь не беспокоиться, я присмотрю за ним.

Они идут в прихожую.

Ира держит малыша на руках. Элла обувает босоножки.

   -- Побудь с тетей, мой мальчик, -- Элла тянется к малышу, -- не капризничай, -- она целует его в щечку.
   -- Спасибо, до свидания, я обязательно приеду, -- обращается к Ире.
   -- Приезжай, до свидания.

Ира закрывает за посетительницей дверь, опускает малыша и за руку ведет его в комнату.

Садится на диван. К ней подходит сын.

   -- Мама, кто это?
   -- Это Коля, он сегодня будет ночевать у нас.
   -- Он будет плакать?
   -- Нет, как видишь, совсем спокойный малыш. Ты сделал уроки?
   -- По алгебре затрудняюсь с задачей.
   -- Потом я тебе помогу, а пока пошли на кухню, я накормлю вас.
  
  

-- 64 --

  

Олег и Ольга в мастерской.

   -- Как здесь просторно! -- восторгается Ольга.
   -- Проходи, устраивайся на диване.
   -- Здесь, я вижу, у тебя было большое застолье, -- она обращает внимание на внушительную батарею пустых бутылок.
   -- Накопилось за неделю, -- Олег собирает грязную посуду со стола.
   -- Позволь, я сама помою, только покажи, где это можно сделать?
   -- Раковина, вон в том углу. Пока приходится мириться с некоторым неудобством, но я уже наметил перепланировку, сделаю небольшую кухню и комнату для отдыха.
   -- Ты собираешься здесь жить?

-- Мне опостылела коммуналка, а здесь вполне хватит места, чтобы жить и работать, -- Олег достает из холодильника бутылку водки и ставит на столик.

Ольга расставляет на столе вымытую посуду, приподнимает бутылку.

   -- Похоже, ты не просыхаешь в последнее время, -- говорит она.
   -- Я же должен обмыть с тобой свою новую обитель, как ты думаешь?
   -- Признайся, почему ты ни разу не позвонил так долго, она присаживается рядом с ним.
   -- Утром похмелье, а к вечеру опять соберется компания, и так день ото дня, честно говоря, я пропьянствовал дней десять.
   -- Оно то видно, мешки под глазами, -- она проводит пальцами по его лицу, -- но это не причина, чтобы не позвонить мне.
   -- Извини, -- Олег берет ее руки и целует в ладони, -- я по тебе соскучился.
   -- Не ври, если б соскучился, то давно бы позвонил.
   -- Не обижайся. В этой новой обстановке, в пьяном угаре я словно оторвался от реальной жизни и продолжаю парить, словно в сказочном, нет в кошмарном сне.
   -- Нужно бросать пить и возвращаться на грешную землю.
   -- Бросать пить нужно, но сегодня не грех выпить. Разве ты не хочешь пожелать мне творческих успехов в этой прекрасной мастерской? -- Олег разводит руками, держа в одной руке бутылку, рюмку в другой. Потом садится и дрожащей рукой наливает водку.
   -- За тебя, -- он поднимает рюмку.
   -- За твой успех, за удачу, -- говорит Ольга.

Они выпили и принялись за закуску.

Звонит телефон.

   -- Ну вот, ни минуты покоя, -- Олег берет трубку.
   -- Да. Кто? Зачем? Нет, только не сегодня, я занят. Завтра утром, пока, -- Олег кладет трубку.
   -- Олег, скоро я официально развожусь.
   -- Как? Я всегда думал, что ты в разводе, -- извини, я еще одну вдогонку, -- он наливает рюмку, -- тебе налить?
   -- Нет, спасибо, -- Ольга кладет ладонь на рюмку, -- я лучше выпью кофе.
   -- Значит, ты решила окончательно избавиться от мужа?
   -- Это его инициатива.
   -- А, понятно. И что ты намерена делать дальше, какие планы?
   -- Какие планы могут быть у незамужней женщины -- выйти замуж.
   -- За кого?
   -- А хотя бы за тебя.

Олег скорчил удивленную мину.

   -- Но, ты ведь знаешь мое предвзятое отношение к браку.
   -- Разве тебе не пора остепениться, подумать о семье?
   -- Это теперь, когда, кажется, дела пошли на лад обременять себя семейными заботами?!
   -- По-моему можно жить в семье и заниматься своим творчеством.
   -- Скажи, еще заиметь ребенка, -- с усмешкой бросает Олег.
   -- Не обязательно иметь детей.
   -- Тогда какой смысл жениться? Господи, ты опять поднимаешь эту тему -- брак, замужество, дети... Оля, ради Бога, давай оставим этот разговор, сама знаешь, он мне не по нутру, -- рассердился Олег.
   -- Ну, хорошо, хорошо, -- поспешила его успокоить Ольга, -- просто, я подумала...
   -- Что подумала? -- недоверчиво буркнул Олег.
   -- Зачем тебе обстраиваться здесь, в мастерской, если ты мог бы жить у меня, а сюда ездить как на работу. Не, нет, для этого не надо вступать в брак.
   -- Ольга, это все равно, что жениться.
   -- Ничуть, ты будешь заниматься своим делом -- я своим.
   -- Все-таки, волей, не волей я буду зависеть от тебя. Пойми, я должен быть один. Я не могу собраться с мыслями, не могу сосредоточиться, если кто-то рядом. Творчество нуждается в уединении. Ты не обижайся, но пусть между нами все останется как прежде, -- он положил руку ей на плечо.
   -- Пусть будет по-прежнему но, как только муж, -- Ольга сделала паузу, -- теперь уже бывший муж соберет свои вещи, я приглашу тебя в гости.
   -- Ну, если в гости..., а жить постоянно..., -- Олег задумался, -- хотя, тут стоит подумать, пожалуй, в свободное время находиться у тебя -- это единственный выход, избежать ненужных пьянок.
   -- Ну, вот. Я буду заботиться о тебе, готовить еду, стирать. Разве тебе не хочется, чтобы кто-то проявлял о тебе заботу? -- она прильнула к нему всем телом.
   -- Страшно подумать, я никогда не отдыхал толком. Чтобы вот так придти, развалиться на диване, посмотреть телевизор..., -- задумчиво говорит Олег, -- вечно спешишь куда-то, суетишься, обуревают несбыточные мечты, строишь грандиозные планы, которые тут же на следующий день рушатся. Это ужасно! Моя жизнь сплошной хаос. Единственная отдушина -- выпивка и та не впрок. Потом головная боль, депрессия...

Раздается звонок в дверь.

   -- Ты кого-то ждешь?
   -- Нет. Обычно, о визите, предупреждают по телефону.
   -- Значит опять не прошеные гости, заключила Ольга.
   -- Пойду, открою.

Олег встречает Петровича, двух парней и девушку.

   -- Ба, Марина! -- восклицает Олег.

Он обнимается с девушкой.

   -- Да у тебя здесь просто шик, -- говорит Петрович, -- окидывая взглядом мастерскую.
   -- Проходите, располагайтесь, -- хлопочет Олег.

Ольга смущенно встала.

   -- Может, мы не к стати? -- говорит Марина, обращая внимание на Ольгу.
   -- Ничего, ничего, это Ольга, познакомьтесь.

Ольга поздоровалась со всеми за руку.

На столе возникли две бутылки спиртного.

   -- Олег, можно отойдем в сторону? -- спросила Ольга.
   -- Одну минуту, ребята! -- сказал Олег, и они отошли в сторону.
   -- Олег, извини, я пойду, -- тихо промолвила Ольга.
   -- Ну, почему, давай посидим в компании, -- увещевает Олег.
   -- Нет, не хочу, я никого не знаю, и буду чувствовать себя не ловко.
   -- Оля, извини, но не мог же я их гнать с порога.
   -- Да, конечно, я понимаю, ступай, тебя ждут гости, а я пойду.
   -- Но я не могу проводить тебя.
   -- Не важно, только давай я запишу твой номер телефона, чтобы потом я не ждала твоего звонка еще неделю.
   -- Ты обижаешься? -- подобострастно спрашивает Олег.
   -- Нет, нисколечко, иди к своим друзьям, они заждались.
   -- Хорошо, созвонимся, идем, я провожу тебя до порога.
   -- Извините, я ухожу, до свидания, -- сказала Ольга, проходя мимо компании.
   -- Марина, приготовь стол, возьми в холодильнике что нужно, я сейчас, -- на ходу бросает Олег.
   -- Я позвоню тебе завтра же и буду рад услышать твой звонок, -- говорит Олег у двери.
   -- Можешь не утруждать себя но, имей в виду, мой звонок не заставит себя ждать. Нам еще о многом нужно поговорить, -- говорит Ольга.
   -- Хорошо, звони в любое время.
   -- Пока, -- сказала Ольга.
   -- До свидания, не обижайся, -- сказал Олег уже в проеме двери.

Ольга, не оборачиваясь, направилась к лифту.

  
  

-- 65 --

  

Ира открывает дверь и с удивленным возгласом встречает Ольгу.

   -- Так скоро! А я подумала, что после столь долгой разлуки если не заночуешь у него то, по крайней мере, задержишься допоздна.
   -- Ой, не говори, не все получается так, как хотелось бы.
   -- Между вами что-то произошло, вы случайно не поссорились? Проходи в кухню, рассказывай.
   -- Нет ничего особенного, -- Ольга достала из сумочки сигареты.
   -- Как, ничего особенного, когда я вижу, ты не в духе. Разве с таким видом приходят от любовника.
   -- Он пьет, -- резко бросает Ольга.
   -- Ничего удивительного все мужчины пьют, тем более он холостой.
   -- Нет не все, деловой мужчина не станет уходить в запой на неделю.
   -- Запой на неделю? -- это тревожный сигнал. Откуда ты знаешь?
   -- Он сам признался. Я ушла, когда привалила новая компания. Насколько я его знаю, он человек слабохарактерный, не может отказать и вот результат -- беспробудное пьянство.
   -- Тем более тебе стоит позаботиться о нем, взять парня в руки, оградить его от такого безумия, -- наставительно говорит Ира.
   -- Я попытаюсь это сделать, я уже высказала свое предложение жить у меня.
   -- А он, как он отреагировал?
   -- Отнюдь не подпрыгнул от радости, но и не отказался прямо. Понимаешь, если он согласится жить у меня, то только чтобы оградиться от не нужных компаний -- как он сам выразился. Тебе приятно было бы услышать такое?
   -- Ничего страшного, значит он еще не совсем конченый пьяница, а тебе и карты в руки -- поживет, поживет, а там, дай Бог, понравится, привыкнет.
   -- Ой, Ира я сомневаюсь в этом.

В кухню вбегает Коля, за ним гонится Костя.

   -- А это что такое? -- Ольга подхватывает Костю на руки, -- разве твоя клиентка еще не ушла?
   -- Ушла. Тут занятная история, Костя, уведи Колю в свою комнату, -- приказывает Ира.
   -- Он мешает смотреть мне мультики, -- плаксиво зудит Костя.
   -- А ты отвлеки его, дай какую ни будь игрушку.
   -- Он меня не слушает.
   -- Не такой уж он капризный, идите, скоро я вас уложу спать.

Ольга опускает Колю на пол, и ребята убегают.

   -- Так, и что это за история? -- спрашивает Ольга.
   -- Сейчас, заварим кофейку, и я все расскажу по порядку, -- отвечает Ира.
  
  

-- 66 --

  

Наташа в гостях у Зины.

Входит мать.

   -- Здравствуйте девочки.
   -- Здравствуйте, Вера Николаевна.
   -- Ну, рассказывайте, как у вас дела. Я вам не помешаю?
   -- Мама, что произошло?
   -- Ты о чём, дочка? -- мать с недоумением смотрит на дочь.
   -- Я заметила, в последнее время, ты не участвуешь в попойках.
   -- Надоело, сколько можно.
   -- А я подумала, уж не заболела ли ты?
   -- Наоборот, вылечилась.
   -- Значит, все же закодировалась.
   -- Помогла очень хорошая женщина.
   -- И теперь никогда не будешь пить?
   -- Никогда, вот те крест, -- Вера Николаевна крестится.
   -- Как здорово! Да ты у меня просто умница, дай я тебя поцелую, -- Зина обнимает и целует мать.
   -- Вера Николаевна, я тоже чмокну вас в щечку, -- Наташа вскакивает и целует Веру Николаевну.
   -- Отстаньте, девки, -- Вера Николаевна вырывается из объятий, -- Зина, у тебя живот, ты располнела, или...
   -- Да, мама, я беременна, -- с ходу заявляет Зина.
   -- Господи! -- Вера Николаевна плюхается на диван, -- не может быть, неужели?
   -- Мама ты не расстраивайся, все в порядке и спешу тебя обрадовать -- я выхожу замуж.
   -- Вера Николаевна, это правда, -- поддержала подругу Наташа.
   -- Вы не разыгрываете меня? Господи, у меня во рту все пересохло -- принесите воды.

Наташа бросилась на кухню и принесла стакан с водой.

Вера Николаевна залпом опустошает его и вопросительно смотрит на Зину.

   -- Мама не волнуйся, все будет хорошо, -- Зина присаживается рядом и обнимает мать.
   -- И за кого же ты выходишь замуж, за такого же школьника как сама?
   -- А вот и нет, я выхожу замуж за взрослого, серьезного человека.
   -- Кто он, когда это случилось? Судя по твоему животу, ты беременна уже не первый месяц. Как же раньше я этого не заметила...
   -- Мама я познакомлю тебя с ним, я уверена, он тебе понравится.
   -- Скажи, хоть, кто он по профессии, где он работает.
   -- Он начальник, у них своя фирма.
   -- Начальник? Раз начальник, значит в годах, наверное, лысый и с брюшком?
   -- Ничего подобного, он симпатичный мужчина, действительно, он постарше меня, но это меня нисколько не смущает.
   -- Выходишь замуж, подумать только! -- крестится Вера Николаевна. Она все еще не может оправиться от неожиданной новости. -- А где вы намереваетесь жить?
   -- Я еще сама толком не знаю. Аркадий сказал, обо всем позаботится.
   -- Да, конечно, если он взрослый мужчина, к тому же, старшего возраста, он должен о тебе заботиться но..., А ты можешь уверенно сказать, что все о нем знаешь, у него есть жена, дети?
   -- Он разводится, вернее, уже развелся. Детей нет.
   -- Нет детей -- это уже радует. У вас будет свадьба?
   -- Естественно, я хочу покрасоваться в белом платье с фатой. Будет застолье, фотографы... вообще все как положено.
   -- Хорошо, только обязательно приведи его к нам, познакомиться до свадьбы, -- Вера Николаевна поднялась с дивана и подошла к дочери, -- дай Бог, чтобы у тебя было все хорошо, -- она поцеловала Зину, -- я пойду в свою комнату, прилягу, у меня голова разболелась от волнения. Подумать только, скоро я стану бабушкой, -- говорит Вера Николаевна, выходя из комнаты.
   -- Ну вот, теперь мама все знает, -- радуется Зина.
   -- Более того, она довольна, а вот у меня все это еще впереди. Предстоит разговор с родителями.
   -- Ты о чём?
   -- Я тоже беременна.
   -- Вот те на! Кто тебе сказал? -- Зина оторопело смотрит на подругу.
   -- Сказал врач, гинеколог. Вчера я ходила в поликлинику, только чтобы удостовериться в том, о чем подозревала сама.
   -- От Игоря?
   -- Ну, от кого же.
   -- Ты не расстраиваешься, что так получилось?
   -- Что получилось?
   -- Ну, забеременела раньше времени, то есть до замужества?
   -- Конечно, расстраиваюсь, но не так, как переживала ты в свое время. Я не стою перед выбором -- рожать или делать аборт. Однозначно, я буду рожать.
   -- И правильно, он придет из армии, и вы поженитесь.
   -- Придется ждать аж полтора года. Как подумаешь -- становится не по себе. Я даже не знаю, написать об этом Игорю, или... нет, мне кажется не нужно, пусть служит спокойно, а ты как думаешь?
   -- Я тоже так думаю, пока не сообщай, а вот родителям, по-моему, следует сказать.
   -- Обязательно скажу при первом же удобном случае, надеюсь, они поймут меня.
   -- Они у тебя такие интеллигентные, конечно поймут. Если хочешь, я буду рядом с тобой, когда ты скажешь об этом.
   -- Спасибо, Зина, такой необходимости нет. Ну, я пойду, уже достаточно поздно.
   -- Идем, я тоже спущусь. Провожу тебя, и заодно позвоню Аркадию.
  

Девушки выходят из подъезда.

Останавливаются у телефонного автомата.

   -- Подожди меня, я позвоню и провожу тебя до остановки, -- говорит Зина.
   -- Звони. Не надо дальше провожать, дальше я пойду сама. До свидания.
   -- Ну, как хочешь, пока.

Зина входит в телефонную будку, а Наташа двинулась дальше.

   Она не спеша, идет через парк, по слабо освещенной алее. Она не замечает, что за ней следует подозрительного вида мужчина. Через некоторое время, он набрасывается на нее сзади, затыкает рот и тащит в сторону, в глубину парка. Наташа глухо мычит и почти не сопротивляется. На секунду он отнял руку, и она пронзительно кричит.
   -- Заткнись, сука, -- он ударил ей по лицу и опять закрыл рот ладонью, а к горлу приставил нож.
   -- Не надо, отпустите, -- она уже не кричала, а только хныкала.
   -- Пока он возился с одеждой, она уличила момент, сумела вскочить и бросилась бежать.
   -- Помогите! -- закричала она.
   -- Насильник снова схвати ее, и бросил на землю. Она отчаянно сопротивлялась, но, получив несколько ударов по лицу, беспомощно обмякла.

Наташа растрепанная, в испачканной грязью одежде выходит на освещенную улицу. Словно безумная она идет, натыкаясь на случайных прохожих.

   -- Девушка, что с вами? -- на нее обращает внимание женщина.

Наташа медленно проходит мимо.

   -- Она не похожа на пьяную, -- женщина обращается к своему спутнику.
   -- Посмотри, у нее вся одежда испачкана, -- говорит мужчина, -- идем, надо сообщить в милицию.
  
  

-- 67 --

  

Ира в своем кабинете.

Она сидит за столом, раскидывает карты.

Звонок.

Она вздрагивает, смотрит на часы и идет открывать дверь.

   -- Дима, так поздно?
   -- Извини, что без предупреждения. Я проезжал мимо увидел свет в окне и решил заглянуть к тебе. Может не к стати?
   -- Нет, почему, заходи, я всегда засиживаюсь допоздна.
   -- Обычно я работаю до утра, -- говорит Дима, -- но сегодня освободился пораньше.
   -- Надеюсь, ты не прямо с постели, от какой ни будь клиентки, которая не пожелала оставить тебя до утра? -- тревожно спрашивает Ира.
   -- Нет, я совсем не тот, кем ты меня считаешь. Я работаю водителем, обыкновенным водителем в этой, если можно так сказать фирме.
   -- К чему такая скромность? Проходи, чего торчать здесь в коридоре.

Они идут в комнату и усаживаются на диван.

   -- Извини, я тогда не сказал, что я обыкновенный шофер, и никакого другого отношения к нашей фирме не имею.
   -- Да!? -- Ира вскинула брови, -- значит, ты не руководишь салоном, как он у вас там называется...
   -- Салон интимных услуг, -- подсказал Дима.
   -- Что ж, поскольку мы уже знакомы... я даже, в какой-то степени, рада такому повороту вещей. Только вот клиентка, о которой я тебе говорила, наверняка так и останется старой девой. Очень жаль ее.
   -- Это ее проблемы но, если станет докучать, я предоставлю самого лучшего жеребца из наших ребят.
   -- Не надо, я думаю, она сама разберется со своими проблемами. Может заварить кофейку? Правда, на ночь...
   -- У меня есть кое-что получше, -- Дима извлек из внутреннего кармана небольшую бутылочку коньяка -- нет ничего лучше на ночь.
   -- В таком случае мы переместимся в кухню, я не желаю осквернять свой кабинет заурядной выпивкой.
   -- Почему заурядной? Мы не так часто видимся.
   -- Ну, хорошо, садись за стол, я принесу все необходимое.

Ира выходит.

Дима садится за стол и устало откидывается на спинку стула.

В его сознании возникают отрывки недавнего события.

  
  

-- 68 --

  

В отделении милиции.

   -- Что с вами случилось?
   -- Мня, изнасиловали, -- говорит Наташа и утыкается лицом в ладони.
   -- Скажите где, в каком месте.
   -- В парке, -- не глядя на милиционера, отвечает Наташа.
   -- Вы заметили, во что он был одет, какого роста?
   -- Не знаю.

В кабинет вошла женщина в форме.

   -- Сорокин, отстань со своими вопросами, разве ты не видишь, она в шоке. Скорую вызвали?
   -- Вызвали.

Милиционер встает и вполголоса говорит сотруднице:

   -- Хотелось бы хоть что-то узнать о нападавшем. Может, удастся задержать по свежим следам.
   -- Сорокин, ты ведь знаешь, а таком деле бесполезно.

Приходит врач скорой помощи.

Он осматривает Наташу.

   -- Мы забираем ее в отделение, -- говорит врач.
   -- Сорокин, я поеду с ней, а когда она придет в себя, я составлю акт и попытаюсь узнать обо всем подробнее, -- говорит женщина-милиционер.
  
  

-- 69 --

  

Ира несет рюмки и коробку конфет.

   -- Ты почти заснул.
   -- Ничего, просто устал немного.

Ира спичкой зажигает свечу.

   -- Я погадаю тебе.
   -- Я не верю в подобную галиматью, но любопытно посмотреть, как это ты делаешь.

Дима разлил коньяк.

Они слегка чокнулись, и он залпом опустошил рюмку.

   -- С твоего позволения я выпью еще одну вдогонку, -- он выпивает еще одну рюмку и тут же наливает следующую.

Ира в изумлении.

   -- Мне становится страшно, при виде как ты пьешь, -- говорит она.
   -- Почему?
   -- Такое впечатление, что ты льешь не в желудок, а прямо в душу. Что тебя так беспокоит? Я заметила ты весь какой-то нервный.
   -- Не обращай внимания.

Дима держит в руке рюмку, наблюдая мелкую дрожь.

   -- У тебя какие-то неприятности, что-то случилось?
   -- Да, ерунда. Небольшая оказия на дороге, вернее, авария. Просто я до сих пор не могу успокоится, пройдет, -- небрежно говорит он и опрокидывает рюмку.
   -- Ты что-то скрываешь, -- Ира смотрит с подозрением, -- наверняка что-то серьезное может, сбил, кого ни будь?
   -- Нет, говорю тебе нет, столкнулись машинами, слегка повредил крыло и всего-то. Итак, я жду, что мне нагадает столь очаровательная цыганка, -- он касается ладонью ее руки.

Ира тасует колоду.

   -- Ты будешь червовый король.
   -- Скорее пиковый или крестовый.
   -- Не вмешивайся, по возрасту червовый, ты уже далеко не юноша.
   -- Действительно, не мальчик.
   -- А хотелось бы вернуться в детство?
   -- Нисколечко, меня нелегкое было детство. Я вырос в отвратительной обстановке: захолустный гарнизон, отец пил, часто избивал мать, и мне часто доставалось, так что не хочется вспоминать о прошлом.
   -- Поговорим о будущем, посмотрим, что говорят карты, -- говорит Ира.
  
  

-- 70 --

  

В отделении скорой помощи.

Женщина-милиционер останавливает врача в коридоре.

   -- Доктор, я могу с ней поговорить?
   -- Подождите еще минут десять.
   -- Нам нужно узнать приметы насильника и, чем скорее, тем лучше.
   -- Я понимаю, ждите, я скажу, когда буде можно, -- врач скрывается за дверью кабинета.
   -- Ну, как, вам лучше, спрашивает врач у Наташи лежащей на кушетке.
   -- Получше, -- Наташа слабо кивает головой.
   -- Вы в состоянии поговорить с женщиной милиционером, она здесь в коридоре. Это нужно в целях следствия.
   -- Пусть войдет.
   -- Оставьте нас наедине, -- сказала сотрудница милиции и присела на кушетку.
   -- Ну, как ты себя чувствуешь, лучше?
   -- Лучше, -- слабо отвечает Наташа.
   -- Теперь расскажи, пожалуйста, по порядку, где и как это произошло?
   -- Я шла от подруги через парк. Он набросился на меня сзади.
   -- Ты заметила, во что он был одет, какого роста, цвет волос.
   -- Высокий, больше ничего не помню.
   -- Может, все-таки бросилась в глаза, какая ни будь наколка на руке или шрам на лице?
   -- Было темно. Не помню.
   -- Так, ясно, -- задумчиво произносит женщина.
   -- У вас найдется зеркало? -- спросила Наташа, вставая и садясь на кушетку.
   -- Нам не положено с формой носить сумочку.
   -- Наверно я выгляжу ужасно.
   -- Да, не скрою, выглядишь ты неважно. У тебя есть дома телефон? Я позвоню родителям, чтобы приехали за тобой.
   -- Не надо.
   -- Ты не хочешь, что бы они узнали, что произошло?
   -- Нет. Не знаю, -- Наташа едва сдерживает слезы.
   -- Да, понимаю. В таком случае, я поеду с тобой и скажу, что на тебя напали хулиганы. Тебе надо отдохнуть выспаться, а потом ты сама решишь рассказать им или сохранить все в тайне, конечно, если не возникнут нежелательные последствия.
   -- Какие последствия вы имеете в виду?
   -- Ты можешь забеременеть в результате насилия.
   -- Я уже беременна.
   -- В таком случае, я советую все сохранить в тайне от родителей и от парня. У тебя ведь есть парень?
   -- Он в армии.
   -- Тем более следует промолчать и постараться обо всем забыть.
   -- Я хочу домой, принять душ, отмыться от этой грязи и лечь в чистую постель.
   -- Вставай, милая, поехали, я отвезу тебя домой.

Женщины выходят из кабинета.

Они удаляются по длинному больничному коридору.

  
  

-- 71 --

  

Ира и Дима.

   -- Судя по картам, в ближайшее время тебя ждут одни неприятности, -- перебирая карты, говорит Ира.
   -- Благо, я человек не суеверный иначе, выслушав тебя, мог впасть в тоску, -- лениво отзывается Дима.
   -- Извини, но мужчинам я пересказываю только то, что говорят карты.
   -- Неприятности, невзгоды, приходят и уходят, только мы остаемся и хорошо, если не один на один со своими проблемами, -- отвлеченно произносит Дима, -- Ира...
   -- Да, -- Ира нервно тасует колоду.
   -- Пока ты гадала, в этом освещении, в этой обстановке я любовался, как ты красива в своем загадочном образе гадалки, чародеи, -- он перехватил ее руки и приблизился к лицу.
   -- Мне кажется, ты выпил лишнего, -- холодно произносит Ира.
   -- У тебя черные глаза.
   -- Нет, они у меня зеленые.
   -- Они красивые и умные.
   -- Я вижу, ты настроился расточать мне комплименты?
   -- И не только комплименты, -- он потянулся за поцелуем.
   -- Уже поздно, тебе пора, -- Ира встала.
   -- Ира! -- Дима вскочил и резким движением привлек к себе.
   -- Не надо, -- она сделала слабую попытку вырваться, но он силой прижал к себе и поцеловал в губы.
   -- Я не люблю грубости, -- она вырвалась из объятий так, что они едва не упали, -- поезжай домой.
   -- Хорошо, хорошо, поеду, только скажи, что не обижаешься за мой наглый поцелуй.
   -- Честно говоря, я не ожидала такого от тебя, -- сконфуженно говорит Ира.
   -- Извини, и скажи, что не обижаешься.
   -- Не обижаюсь.
   -- Слава Богу, ты не обиделась! -- возбужденно произносит Дима.
   -- Не шуми, разбудишь сына. Идем, я провожу тебя.
   -- Скажи еще раз -- не обиделась, -- говорит он у порога.
   -- Ну, какой же ты зануда! Ладно, не обиделась.
   -- Мы встретимся?
   -- Звони.
   -- Пока, прекрасная колдунья.
   -- До свидания.
  
  

-- 72 --

  

Чечня.

Несколько палаток на фоне гор.

Солдаты стоят в очереди к полевой кухне.

Из переносной магнитолы звучит популярная музыка.

Игорь получает кашу, хлеб, чай и направляется к палатке.

   -- Игорь, присоединяйся к нам, -- кричит Саша.

Ребята расположились в сторонке на ящиках из-под патронов.

В небе замаячил вертолет.

   -- Это командующий, наверняка.
   -- И черт его несет как раз в обед. Не успеешь поесть, как начнется построение.
   -- Наверно из-за тех, двух придурков, которые пропали.
   -- Будет разгон ротному.
   -- Странно, куда они могли деться? Стояли на посту в полном вооружении.
   -- Ничего странного -- их выкрали чеченцы.
   -- Без единого выстрела?
   -- Ты что, забыл, у нас приказ не стрелять?
   -- Это в мирных жителей не стрелять.
   -- А как ты отличишь мирного жителя от боевика. Если на то пошло, они все здесь мирные жители.

Неподалеку с грохотом приземляется вертолет.

Из него выходит важный чин со свитой. Офицеры приветствуют генерала.

   -- Хорошо не протрубили строиться, можно спокойно поесть, -- говорит солдат.

Мимо несут носилки с ранеными. В одних из носилок тело в черном целлофане.

   -- Смотри, смотри, один умер.
   -- Это разведчики. Их БТР еще вчера подорвался на фугасе.
   -- Становится страшно при мысли, что в одно прекрасное время тебя вот так же с комфортом, понесут на носилках.
   -- Типун тебе на язык. Никогда в слух не говори о смерти.
   -- Конечно, можно сколько угодно утешать себя мыслью, что все обойдется, что все будет хорошо, но никто из нас не застрахован от такой участи.
   -- Я так думаю, уж лучше на смерть, чем остаться калекой на всю жизнь.
   -- Тут уж как судьба распорядится. Некоторые всю войну прошли без единой царапины.
   -- Это верно, у меня дед служил на тихоокеанском флоте. Ждали нападения японцев. Так и просидел на корабле всю войну.
   -- Значит, тебе суждено повоевать за себя и за своего деда.
   -- Тогда было другое дело -- шла настоящая война, а мы ведь здесь не на войне.
   -- А где, по-твоему, на курорте или в пионерском лагере играем в "Зарницу"?
   -- Рота, строиться! -- Несется из радиоустановки.
  
  
  

-- 73 --

  

Аркадий и Зина выходят из Загса и садятся в пикап.

   -- Итак, мы без пяти минут, как муж и жена, -- Аркадий смотрит бумаги, полученные в Загсе.
   -- А мне кажется, что мы женаты уже целую вечность, -- Зина набрасывается с поцелуем.
   -- Так, значит, через два месяца справляем свадьбу. Ты возьмешь мою фамилию и будешь Варкентина Зинаида Васильевна -- как звучит, тебе нравится?
   -- У тебя странная фамилия -- звучит не по-русски.
   -- На самом деле, у меня отец был еврей.
   -- А мать?
   -- Мать русская, глубоко верующая баптистка. Она крестила меня. Странный был союз -- еврея атеиста и русской баптистки.
   -- Аркадий, мама просила познакомиться с тобой до свадьбы, давай поедем сейчас к нам.
   -- Ехать так с пустыми руками, без подарка?
   -- Купим букет цветов и достаточно. Не надо никакого подарка.
   -- Во всяком случае, нужно взять бутылку шампанского или коньяка, а я как видишь, за рулем. Поедем, поставим пикап и возьмем такси.
   -- Аркадий, ничего не нужно, она теперь не пьет, вернее, бросила пить и не надо ее провоцировать.
   -- Но что-то должно быть на столе в столь деликатном случае. Ладно, едем, возьмем торт, -- машина трогается с места.

Через некоторое время, Аркадий и Зина поднимаются по лестнице.

У Аркадия в руках букет и торт.

   -- У меня есть ключ, но я позвоню, так будет интересней, -- говорит Зина и нажимает кнопку.
   -- К вам можно? Мама, мы вдвоем и прямо из Загса.
   -- Проходите, проходите, здравствуйте.
   -- Это Аркадий, познакомься мама.
   -- Очень приятно, -- Вера Николаевна жмет Аркадию руку; он протягивает ей букет. -- Ой, какой красивый букет! -- восклицает Вера Николаевна, -- впервые в жизни мне преподносят цветы, ей Богу. Проходите Аркадий, проходите в зал.

В проеме кухонной двери появляется пьяная рожа сожителя.

   -- Сиди на кухне, не высовывайся, -- Вера Николаевна пихает сожителя обратно в кухню.

Аркадий проходит в зал, ставит на журнальный столик коробку с тортом.

   -- Вы присаживайтесь, Аркадий. -- суетится Вера Николаевна, -- Зина, найди скатерть на столик, а я пойду, заварю кофе, или чай. Вы что предпочитаете Аркадий?
   -- Не имеет значения, -- говорит Аркадий, и присаживается на диван.
   -- Извините, я сейчас, -- Вера Николаевна уходит.

Зина, покрывает скатертью стол.

   -- Разве отчим не будет присутствовать? -- спросил Сергей.
   -- Он пьяный и пусть сидит себе на кухне, -- отвечает Зина.
   -- Но, он ведь тоже член вашей семьи, и в будущем, мне волей не волей придется с ним общаться.
   -- С мамой да, а с ним нет. Я не хочу, чтобы его пьяная рожа портила нам настроение. Я не признавала его раньше и не желаю признавать впредь, -- с раздражением произносит Зина.

Вошла Вера Николаевна.

Она поставила на стол чашки и конфетницу.

   -- Ну, вот, посуда есть, скоро закипит чайник. Аркадий, вы может, голодны, я могу разогреть голубцы или приготовить что-нибудь.
   -- Нет, нет, спасибо, я не голоден.
   -- Вы уж извините, я не знаю, что и делать..., -- мнется Вера Николаевна, -- мне следует по такому случаю поставить бутылочку но...
   -- Вера Николаевна, я в курсе дела, к тому же я за рулем, -- осведомился Аркадий.
   -- Ну, хорошо, хорошо, -- Вера Николаевна снова удалилась.
   -- Твоя мать довольно приятная женщина, а я представлял ее совсем другой.
   -- Хорошо, что ты раньше ее не видел, когда она пила.
   -- Ну, чего тут плохого, выпили б вместе, и разговор был бы веселее.
   -- Не говори глупости, -- Зина шаловливо целует Аркадия.

Вера Николаевна несет чайник, и они усаживаются за стол.

   -- Действительно, без спиртного как-то неловко.
   -- Ну, мама...
   -- Хорошо, хорошо, дочка, молчу.
   -- Вера Николаевна, как вы понимаете, я хочу взять вашу дочь в жены.
   -- Я знаю и очень рада за вас, Аркадий, вы мне сразу понравились, как говорится с первого взгляда, дайте я вас поцелую как будущего зятя, -- Вера Николаевна встает, целует Аркадия и снова садится на место.
   -- Ну, и когда у вас намечается свадьба? -- спрашивает Вера Николаевна.
   -- Скоро, пока, надо уладить кое-какие формальности, -- отвечает Аркадий, -- я буду рад видеть вас на свадьбе, приходите вместе со своим...
   -- Нет, нет, я приду одна -- его перебивает Вера Николаевна, -- или, в крайнем случае, с подругой.

На минуту воцарилось неловкое молчание.

   -- Аркадий, может этот вопрос и не уместен, но я хочу спросить -- у вас есть дети, я имею в виду от другого брака? -- нарушила тишину Вера Николаевна.
   -- Ну, мам... -- поморщилась Зина.
   -- Поверьте, я был женат однажды и, пожалуй, это стало одной из причин моего развода. Теперь, слава Богу, мы с Зиной ждем первенца.
   -- И, вы хотели сына, конечно?
   -- Мне все равно. Сказать по правде, я не умею обращаться с маленькими детьми, и едва ли из меня получится заботливый отец.
   -- Хоть чему-то со временем научитесь. Ребенок -- это, прежде всего забота для женщины. У вас будет молодая жена, и всю заботу о ребенке сможет взять на себя, не так ли Зина.
   -- Конечно, мама, только пообещай, что будешь, как можно чаще навещать нас и помогать мне если не делом, то советом.
   -- Конечно, милая, я буду только рада навещать вас, хотя, как правило, мужья не жалуют тещу.
   -- Вера Николаевна, мы постараемся, чтобы между нами не возникало разногласий, -- заискивающе произносит Аркадий.
   -- Дай Бог, Аркадий, и позвольте спросить, должно быть у вас есть отец и мать?
   -- Нет, к сожалению никого, из родителей уже нет в живых. Отец погиб, когда мы были еще совсем детьми, а мать недавно умерла.
   -- А братья, сестры...
   -- Есть сестра. Живет на Украине, но мы общаемся очень редко.

В дверном проеме нарисовался сожитель.

   -- Извините, -- Вера Николаевна встает.
   -- Иди отсюда. Ты чего опять высунулся, подумал, что пьют, а тебе не налили?
   -- Ну, плесни рюмашку, -- клянчит сожитель.
   -- Ты где увидел водку? Мы пьем чай. Иди, иди.
   -- Я вижу, у вас не из лучших отношения с мужем, -- сказал Аркадий, когда Вера Николаевна вернулась за стол.
   -- Какой он мне муж! Маемся, вот уже который год. Раньше, за выпивкой, вроде бы ничего, а теперь он мне просто отвратителен. Не уследишь, когда успевает напиться.
   -- Вы, чем-то обязаны перед ним, поскольку вынуждены сносить его присутствие в доме?
   -- Ничем не обязана, просто жалко. Ведь не выставишь на улицу и куда ему податься, что разве на вокзал...
   -- У него нет собственного жилья?
   -- Была однокомнатная квартира и ту пропил.
   -- Мама, только потому, что ему некуда податься, ты согласна разделять его общество всю оставшуюся жизнь? -- говорит Зина.
   -- Ничего не поделаешь, видно такова моя доля, -- Вера Николаевна тяжело вздыхает
   -- Ну, уж нет! Когда мы с Аркадием обоснуемся, мы заберем тебя к себе, правда, Аркадий, заберем маму?
   -- Это как, она сама пожелает, я лично, буду не против.
   -- Спасибо, милые мои, но отсюда я никуда не поеду. В гости буду наведываться, но жить, ни в коем случае.

Доносится звук дверного звонка.

   -- Я пойду, открою, -- Зина вскочила и вышла в коридор. Она встречает Наташу.
   -- Наташа ты как никогда к стати.
   -- У тебя гости?
   -- Проходи. Что, остановилась в коридоре, как не родная. Это Аркадий ты его знаешь, проходи.
   -- Наташа присаживайся, -- Вера Николаевна пододвигает стул, -- вот тебе свободная чашка.

У Аркадия звонит сотовый.

   -- Извините, -- он вынимает из кармана телефон, встает и отходит в сторону.
   -- Наташа, чего ради, ты так накрасилась? -- спрашивает Зина, -- пришла в темных очках и вся какая-то отрешенная.
   -- Действительно, Наташа -- накрасилась как буфетчица, -- замечает Вера Николаевна.
   -- Так захотелось. Неужели так плохо? -- Наташа делает усилие выглядеть непринужденно.
   -- Ты и без того красавица, зачем так себя уродовать?
   -- Обещаю так больше не краситься -- это первый и последний раз, -- говорит Наташа, -- а по какому случаю чаепитие?
   -- Мы расписались, -- отвечает Зина.

Подошел Аркадий.

   -- Извините, мне нужно срочно ехать.
   -- Так скоро? -- говорит Вера Николаевна.
   -- Неотложные дела, работа, сами понимаете. Зина, идем, проводишь меня.
   -- Аркадий, -- Вера Николаевна вскакивает с места, -- вы уж нас не забывайте, наведывайтесь почаще, -- она чмокает Аркадия в щеку.
   -- Хорошо, ждем вас на свадьбу, -- Аркадий в легком смущении.

Зина провожает Аркадия.

   -- Завтра позвонишь, -- говорит Аркадий в коридоре.
   -- Обязательно позвоню, -- они целуются, и Зина закрывает за Аркадием дверь.
   -- Ну как, мама, он тебе понравился? -- спросила Зина, возвратившись к столу.
   -- Очень понравился. Я очень рада дочка, что ты нашла себе такого солидного мужчину, а не какого ни будь молодого ветрогона. Надеюсь, у вас все будет хорошо.
   -- Наташа, я вижу, у тебя никудышное настроение, -- заметила Зина.
   -- Да нет, ничего.
   -- Я же вижу, несмотря на слой грима и помады у тебя на лице печаль. Что тобой?
   -- Девки, я уберу на столе, -- говорит Вера Николаевна, вставая с места.
   -- Не надо мама, я потом уберу сама.
   -- Тогда извините, я оставляю вас наедине.

Вера Николаевна удалилась.

   -- Давай, рассказывай, почему такая грустная.
   -- Ты, верно, заметила, мне грустно, -- с горечью в голосе произносит Наташа.
   -- Что случилось, может, от Игоря плохая весть?
   -- Сказать -- не поверишь.
   -- Не тяни резину, говори.
   -- Меня изнасиловали.
   -- Что ты говоришь!
   -- Позавчера, когда мы расстались у телефонной будки, я пошла через парк.
   -- В парке!?
   -- Да, в парке. Я всегда обходила его стороной. А тут, словно сам черт меня понес идти через парк. Он набросился на меня, бил по лицу, под глазом еще заметен синяк.
   -- Так вот почему грим... -- Зина закивала головой, -- родители знают?
   -- Они думают, что меня просто избили хулиганы.
   -- Наташа, что ты пережила... это дикий ужас! -- восклицает Зина и хватается за голову.
   -- Я никому не хотела рассказывать, но тебе рассказала и кажется, на душе стало легче. Мне наверно, это было и нужно, чтобы кто-то разделил со мной такое горе.
   -- Я тебя понимаю, -- Зина непроизвольно хватается за руку Наташи, -- хорошо, что жива осталась, а ведь мог и убить.
   -- Ладно, все, давай не будем больше об этом говорить. Я должна забыть, выбросить из головы этот кошмар. Не хочу вспоминать! -- резко произносит Наташа и утыкает лицо в ладони.
   -- Наташа, милая, ради Бога прошу тебя, не расстраивайся, только не заплачь, а то и я заплачу, -- сочувственно говорит Зина.
   -- Нет, ничего, все уже позади, -- Наташа взяла себя в руки и спросила -- у вас уже наметился день свадьбы?
   -- Нет еще, но скоро зазвучат фанфары. Наташа, я хочу, чтобы ты помогла мне. Нужно заказать свадебное платье.
   -- Не проще ли взять на прокат?
   -- Я тоже так хотела, но Аркадий настоял, чтобы заказала новое, мол, останется на память.
   -- В таком случае я сделаю эскиз. Это будет самое оригинальное, самое лучшее свадебное платье.
   -- Отлично! Я совсем забыла, что у меня подруга будущий модельер. Наташа, так и знай, мой свадебный наряд на твоей совести.
   -- Завтра же приступим, а сейчас, мне нужно домой, скоро придет мама с работы, будет волноваться. Она мне напрочь запретила, задерживаться дотемна.
   -- Да, конечно, я провожу тебя.
   -- Только до двери, еще светло.
   -- Нет, нет, до самой остановки, -- настаивает Зина.
  
  

-- 74 --

  

Николай Иванович на приеме у высокопоставленного чина.

   -- Николай Иванович, вы можете вкратце прояснить, как у вас дела на производстве?
   -- Это, в каком отношении?
   -- В общем, или, скорее, в финансовом, -- говорит чиновник.
   -- Здесь, сами понимаете, как всегда туго, можно сказать, дышим на ладан.
   -- М да, очень жаль. Я слышал, у вас была какая-то заваруха на комбинате, собственно, что произошло?
   -- Нам пришлось произвести раздел имущества, часть производственной территории сдать в аренду, моему заместителю. Теперь, можно сказать, он стал моим конкурентом.
   -- Ну и как, уживаетесь?
   -- Пока мест да, но, судя по всему, они вскоре могут перещеголять нас. Наряду с производством они занялись коммерцией.
   -- В наше время без этого никак нельзя.
   -- Да, но я, признаться, именно в коммерческих делах полный профан.
   -- Понимаю, чему-чему, а коммерции мы не научены, более того она претит нашему духу -- духу Советского человека но, все-таки, Николай Иванович, чувствую, вам придется по-новому взглянуть на производство так сказать с позиций капитализма.
   -- Если честно, меня воротит от этих нововведений.
   -- Меня тоже но, ничего не поделаешь, нужно идти в ногу со временем.
   -- Сергей Петрович, из всего нашего разговора я так и не пойму конкретно -- зачем вы меня вызвали на прием. Уж не агитировать ли за приватизацию, за новые устои.
   -- В каком-то смысле да. Мне пришлось изучить положение дел на вашем комбинате, а все что вы здесь сказали лишнее подтверждение, что вы на грани краха.
   -- И что, может, предложите спасительный вариант из данной ситуации.
   -- Для комбината, в общем-то, нет, а для вас лично -- да.
   -- Я что-то вас не понимаю.
   -- Николай Иванович вот взгляните, -- Сергей Петрович протянул папку с бумагами.

Николай Иванович некоторое время просматривает бумаги.

   -- Да, в свое время мы заключали договор с фирмой "Брандт". Я думал, что эти деньги переведены за границу.
   -- К сожалению, а может быть к счастью, они остались здесь у нас.
   -- Значит, мы можем получить их обратно?
   -- В принципе, да, вы ведь по-прежнему являетесь государственным предприятием.
   -- О приватизации дальше разговоров дело не пошло и теперь, как видно, нам повезло, иначе, после приватизации, мы вряд ли б могли рассчитывать на эти деньги.
   -- В любом случае это зависит от нашего министерства, вернее, от лично нас.
   -- Вы хотите сказать, что теперь спустя столько времени, эти деньги стали бесхозными?
   -- Скажу прямо, если мы сумеем договориться, то сможем получить их и пустить в дело.
   -- Насколько я понимаю, это значит просто-напросто украсть у государства, -- Николай Иванович пристально уставился на чиновника.
   -- Ну, зачем же так резко, -- чиновник откинулся на спинку кресла, -- хотя, впрочем, возможно и так, если не мы, то это сделает кто-то другой.
   -- Вы хотите, что бы я пошел на сделку с собственной совестью.
   -- Николай Иванович, оглянитесь вокруг, что творится в стране и сколько уже разворовано, а эта сумма нигде не числится, кроме как на бумагах. Она даже не занесена в компьютер.
   -- Так, кое-что проясняется. И что же от меня требуется?
   -- Я хочу получить все документы по этому договору, -- чиновник налег грудью на стол и буравил Николая Ивановича сквозь толщу очков, -- за определенную плату естественно.
   -- И какая же это плата, интересно знать? -- Николай Иванович выдержал испытующий взгляд.
   -- Довольно значительная, -- чиновник встал с кресла и заходил по кабинету.
   -- Нет, Сергей Николаевич, я не могу позволить себе такое. Я всегда был честным человеком по отношению, как к людям, так и к государству.
   -- Николай Иванович, не надо мне читать моральный кодекс строителя коммунизма. Я еще раз призываю вас открыть глаза и по-новому взглянуть на этот мир. Посмотрите, мы, где оказались? -- в омуте дикого капитализма. Это, по крайней мере, глупо не воспользоваться таким случаем. Подумайте, на что вы будете жить, если вдруг окажитесь на улице. Поверьте, теперь это запросто. Или вы до сих пор пребываете в благостном состоянии советского руководителя, и я почти уверен, что у вас нет личных сбережений. Подумайте о будущем, вам, Николай Иванович, предоставляется шанс.
   -- Нет, никаких бумаг вы не получите. На меня не рассчитывайте, -- Николай Иванович вскочил с места.
   -- Минутку, минутку, Николай Иванович, присядьте не горячитесь, я еще не все сказал. Не надо так резко отказываться от моего предложения, -- чиновник почти насильно усадил Николая Ивановича и, обогнув стол, сел на свое кресло.

Воцарилась длительная пауза, которую нарушил телефонный звонок.

   -- Да. У меня. Пока нет. Несомненно. Я тоже так думаю. Хорошо, -- чиновник кладет трубку.
   -- Николай Иванович, я бы не хотел ссориться с вами. Мы ведь старые друзья. Но поймите, это не моя личная инициатива. В результате нашей договоренности заинтересованы люди рангом повыше.
   -- Да, не удивительно, что у нас в стране такой бардак, когда чиновники такого ранга не гнушаются при удобном случае залезть в государственный карман.
   -- Николай Иванович, хотелось бы знать, какой у вас оклад?
   -- Какой бы ни был, мне хватает.
   -- Сама святость, подумать только -- его не интересуют деньги!
   -- Деньги всех интересуют, но какие деньги и как они заработаны.
   -- Да, я чувствую, сегодня у нас разговор не получится. Так и быть, я даю вам на размышление ровно сутки. Не далее как завтра я жду вас здесь в моем кабинете и, надеюсь, с положительным результатом.
   -- Я могу идти, -- Николай Иванович поднялся с места.
   -- Идите, и хорошенько подумайте.
  

Сразу, после визита в министерство, Николай Иванович мчит к себе на комбинат.

Он с озабоченным видом входит в свой кабинет.

Бросается открывать сейф.

-- Проклятье! Только этого не хватало. Черт бы их побрал! -- бубнит он, роясь в бумагах. Потом садится за стол и хватает телефонную трубку.

   --Вера, найди Елену Петровну, да, нашего главбуха, пусть срочно позвонит мне, -- он нервно потирает ладони.
   -- Дулечки, они ничего не получат от меня, -- вслух говорит он.

Звонит телефон.

Николай Иванович хватает трубку.

   -- Да. Елена Петровна, соберите все документы, что касается сделки с Австрийской фирмой "Брандт" и принесите мне, срочно!
  
  
  

-- 75 --

  

Сергей у себя в кабинете читает факс, потом звонит по телефону.

   -- Аркадий, ты, чем там занимаешься, поднимись ко мне.

В кабинет входит жена, садится напротив.

   -- Я вижу, ты чем-то озабочена? -- спрашивает Сергей.
   -- Ты как обычно умчался ни свет, ни заря, даже не позавтракал, -- она достала из пакета термос и бутерброды.
   -- Сама понимаешь, забот по горло, я должен лично присутствовать при смене охраны.
   -- Эту заботу мог бы взять на себя Аркадий, по крайней мере, у него нет семьи, и должно быть свободного времени побольше чем у тебя, -- Света раскладывает завтрак на столе.
   -- Ну, семейное положение у него достаточно сложное. Один только развод чего стоит.
   -- Возможно, но это вовсе не значит, что ты должен взваливать на себя излишнюю ответственность. Похоже, тебя больше беспокоят дела фирмы, благополучие сотрудников, нежели свои собственные. Сергей, ты стал настоящим трудоголиком. Я уже забыла, когда мы просто, непринужденно, все вместе пили чай или смотрели телевизор. Тебя совершенно не волнует, что происходит в семье, как дела у дочери.
   -- Возможно, возможно и так..., только я не могу взять в толк, почему ты решила читать мне нотацию здесь, на работе, прямо с утра, или ты встала не с той ноги, или приснился дурной сон, и ты решила мне испортить настроение.
   -- Вовсе нет, ты давай ешь.
   -- Тогда, скажи прямо, чем ты озабочена? -- Сергей не
   притрагивается к еде.
   -- Меня беспокоит Наташа. В последнее время я заметила, она сильно изменилась и далеко не в лучшую сторону.
   -- Странно, ничего подобного я не заметил.
   -- Конечно, когда тебе замечать, что с дочерью, что у нее на душе, когда ты весь в заботе в делах своей фирмы.
   -- Ты опять за свое, кстати, не своей, а нашей фирмы.
   -- Да, но хоть толику внимания нужно уделять семье. Тебе говорят, ешь,
   -- Мне кажется, она у нас достаточно взрослая и вполне может решать свои проблемы сама, -- Сергей нехотя принимается за еду. -- Потом, если так, если она как-то изменилась в характере, в поведении, здесь, по-моему, причина одна -- она все еще переживает разлуку с любимым другом.
   -- Нет, нет, дело не только в этом. Я чувствую, с ней твориться что-то неладное, она что-то скрывает от нас.
   -- Ну, допустим так. И что ты хочешь, что бы я поговорил с ней? Если у нее возникла столь трудная проблема, мне кажется, она скорее откроется матери, нежели отцу -- вот ты и поговори с ней.

Входит Аркадий, здоровается, садится за стол.

   -- Мы еще поговорим на эту тему, -- произносит Света и встает из-за стола.
   -- Хорошо, обязательно поговорим дома. Подожди минутку, -- Сергей роется в бумагах, -- вот это размножь и отправь в печать.

Света берет лист и выходит.

   -- Ты все утро пропадаешь в магазине, никак, решил приударить за новенькой, -- в голосе Сергея звучит легкая ирония.
   -- Ну, у... не надо, Сергей. Я всецело в преддверии свадьбы.
   -- Тогда извини, просто я заметил, если ты находишься на территории фирмы, то наверняка в магазине.
   -- И не только в магазине.
   -- Так, конкретно, чем ты там занят?
   -- Сегодня должны пустить один из новых станков.
   -- Вот это дело, -- оживился Сергей, -- и желательно пустить к вечеру, а завтра, чтоб работал как часы.
   -- К чему такая спешка в советском духе, что, завтра грядет великий праздник или юбилей?
   -- Что-то в этом роде. Завтра приезжают представители фирмы "Брандт", целая делегация, -- Сергей протянул лист бумаги.

Аркадий пробежал глазами факс.

   -- Тоже мне, делегация -- три человека, -- разочарованно произносит Аркадий.
   -- Это наши ездят толпой, а у них, как правило, такие дела решает один, а тут аж трое.
   -- И, по-твоему, они едут посмотреть, как работает их станок? -- с усмешкой спрашивает Аркадий.
   -- Вовсе не смешно, просто, хотелось бы похвастаться оперативностью нашей работы.
   -- Мне кажется, их, скорее, будут интересовать магазины и складские помещения.
   -- Впрочем, тут ты прав, -- Сергей поднимает палец, -- и, вот что, самое главное, у нас есть шанс получить от них кредит для аренды еще одного или двух магазинов в городе.
   -- Да, это было бы не плохо. Мы достаточно хорошо поработали для них, и они должны быть заинтересованы в расширении продаж своей продукции.
   -- Хочется верить в такой ход событий, а пока нам нужно организовать им достойную встречу.
   -- Ты имеешь в виду банкет в колонном зале? -- насмешливо спросил Аркадий.
   -- Тут не до шуток, прием иностранцев дело серьезное. Немедленно арендуй подходящий транспорт и забронируй места в лучшей гостинице, нет лучше сними коттедж где-нибудь в пригородной зоне.
   -- Все ясно, все будет сделано как приказано, -- Аркадий встает.
   -- А без банкета нам действительно не обойтись, -- задумчиво говорит Сергей, -- они, наверняка, достаточно наслышаны о широте русской души и радушии приема.
   -- Тут положись на меня, -- Аркадий кладет руку на сердце, -- будет для них русская водка и русская баня. О загородной прогулке тоже позабочусь, для этого у меня есть хорошие связи.
   -- Что ж, ради дорогих гостей придется раскошелиться, так что, действуй.
  
  

-- 76 --

  

Дима и двое парней в камуфляжной форме возвращаются в

общежитие после ночного дежурства.

   -- Чертовски устал, за всю смену ни минуты не удалось прикорнуть, -- говорит один из них (Влад) и падает на постель поверх одеяла.
   -- На то ты и охранник, -- говорит другой (Виктор), выставляя на стол бутылки с пивом.
   -- Я всю жизнь охранник, -- продолжает Влад, -- еще в детстве, помню, ходил охранять амбар на пару с отцом. Он был колхозным сторожем, и дед, тоже был охранником на зоне, он служил в НКВД. Так что можно сказать у нас династия охранников.
   -- Дима, угощайся пивом, -- предлагает Виктор.
   -- Нет, спасибо, не могу, мне вечером за руль, -- говорит Дима, расстилая постель.
   -- Развозить проституток?
   -- Такова работа.
   -- С ночной смены опять в ночь?
   -- Что ж поделаешь -- деньги нужны, -- Дима разделся и нырнул под одеяло.
   -- Нужны деньги, нужно жилье. Ну, разве это жизнь в этом вонючем общежитии, -- Влад встал с постели и зло пнул обувь под кровать.
   -- Кстати, о деньгах, ребята, мне нужен совет, -- говорит Виктор.
   -- Какой еще совет? -- безразличным тоном спрашивает Влад.
   -- Присаживайтесь, расскажу все по порядку, может, это вас заинтересует. Дима, тебя тоже касается.
   -- Ты давай, говори, рассказывай, что там у тебя, -- откликается Дима из-под одеяла.
   -- Вы знаете, что я состою в охране одного коммерческого банка. Так вот, на днях со мной пытались установить контакт какие-то подозрительные типы. Я после смены шел на остановку. Они подъехали на джипе.
   -- Кавказцы?
   -- Кто его знает, по виду вроде бы русские. Так вот, сегодня, они подкатили снова, короче, они предложили сотрудничество с ними.
   -- А именно, именно что они предлагали?
   -- Насколько я понял, нужно открыть входную дверь, в общем, пустить их в помещение банка.
   -- Ни хрена себе! -- удивленно выразился Влад, -- все ясно, они намерились грабануть банк с твоей помощью.
   -- Да, но я там не один. Как правило, нас дежурят трое, причем, из разных охранных агентств, не знаю, почему они обкатывают именно меня?
   -- Откуда ты знаешь, что только тебя? Они ищут того, кто согласится на такое дело и, наверняка, ты отказался?
   -- Нет, я сказал, подумаю.
   -- И правильно сделал, -- отозвался Дима. Он вставал с постели и присел за стол к ребятам, -- а теперь мы подумаем вместе, -- сказал он.
   -- Ты что, имеешь в виду, стоит согласиться на эту сделку?
   -- Конечно, стоит. По крайней мере, надо выслушать, что они предложат, может, действительно, стоит рискнуть.
   -- Ну, хорошо, допустим, я открою им дверь, они очистят сейфы, а потом укокошат меня и моих напарников, и смоются -- зачем им свидетели.
   -- Вряд ли они пойдут на мокрое дело, нет смысла. С тобой договариваются одни, а грабить будут другие.
   -- Какая разница от кого получишь пулю в лоб.
   -- Надо выслушать их, что они скажут. Возможно, это хозяин банка хочет ограбить сам себя. Сейфы на момент ограбления будут пусты, или на половину пусты, а денежки, уже давно спрятаны в надежном месте, или, где ни будь за границей, -- рассуждает Дима.
   -- А что, он ведь истину говорит.
   -- Не истину, я так предполагаю, -- уточнил Дима.
   -- По-твоему, им нужна только инсценировка ограбления?
   -- Не, по-моему, а это одна из версий.
   -- Ну, хорошо, ребята, самое главное, теперь я хочу услышать от вас, что мне делать, когда они снова выйдут на меня?
   -- Виктор, тебе надо выслушать, что они скажут, а потом мы еще раз покумекаем об этом деле.
   -- А если они потребуют сразу моего ответа -- согласен я или нет? Я же не могу им постоянно отвечать -- я подумаю.
   -- Тогда соглашайся, потом, в виду разных причин можно будет отказаться.
   -- Ну, хорошо, только я не могу взять в толк, в чем смысл всей этой затеи.
   -- Очень просто, они грабят банк, пусть грабят, а мы их грабим или задерживаем, тут, как нам вздумается, -- заговорщицким тоном говорит Дима.
   -- Я тоже думаю дело стоящее, -- поддержал его Влад, -- настоящее это ограбление или фиктивное, в любом случае, на этом деле мы сможем поживиться.
   -- Дело рисковое, -- неуверенно произнес Виктор.
   -- Сам знаешь, кто не рискует...
   -- Не надо продолжать, я согласен.
   -- По такому случаю, и я сделаю глоток, -- сказал Дима, откупоривая бутылку с пивом.
  
  

-- 77 --

  

Чечня.

По дороге мчится БТР. На броне несколько солдат.

Раздается взрыв. Завязывается перестрелка. Вскоре все стихает.

Боевики в камуфляжной униформе осматривают трупы солдат.

На стон раненого раздается выстрел.

   -- Все, уходим, -- говорит один из боевиков.
   -- Одного нету.
   -- Почему нету? Их было шесть на броне, я правильно подсчитал, когда ехали. Тут все есть -- шесть.
   -- Водитель шестой, не говори, должно быть семь.
   -- Смотри, вон видишь?
   -- Где?
   -- Там, среди деревьев.
   -- Догоним, не стрелять, -- приказывает боевик.

Вскоре они настигают испуганного солдата и сбивают с ног.

   -- Чего будем делать с ним?
   -- Что делать, что делать? Прикончить и все, -- боевик проводит ладонью по горлу.
   -- Не надо, заберем с собой.

Боевик поднимает солдата на ноги.

   -- Попробуешь убежать, пристрелим как собаку -- понял?
   -- Понял, -- вяло отвечает солдат.
   -- Уходим!
  

К месту недавней баталии приближаются "Жигули".

Машина проезжает мимо, потом останавливается.

Из машины вылезает пожилой чеченец.

   -- Ай, яй, яй, -- он качает головой, осматривая трупы.

Вдруг он слышит стон раненого. Это Игорь.

Чеченец подходит к нему и осматривает рану.

   -- Сколько крови потерял. Тебе надо в госпиталь, -- чеченец идет к машине, садится, и сдает назад. Потом достает из аптечки бинт и бинтует рану.
   -- Скоро будет темно. Никого нету. Когда приедут ваши, ты умрешь, замерзнешь, -- вслух говорит чеченец.

Из машины вылезает женщина, по-видимому, жена.

Подходит к ним.

Чеченец за подмышки приподнимает Игоря.

   -- Что ты делаешь, зачем тебе это? -- ропщет женщина.
   -- Молчи, женщина, помоги мне, -- приказывает чеченец.

Они затаскивают Игоря на заднее сиденье и уезжают.

  
  

-- 78 --

  

Ира входит в детскую комнату.

Костя смотрит телевизор, Коля возится на полу с игрушкой

   -- Костя, ты сделал домашнее задание, -- строго спрашивает она, -- целый день смотришь свои мультики -- это никуда не годится, где пульт, я выключу магнитофон.
   -- Ну, мама.
   -- Никаких ну, садись за уроки. Я заберу Колю, чтобы он тебе не мешал.

Ира берет на руки малыша.

Выключает магнитофон и внимательно вглядывается в экран телевизора.

Диктор говорит об убитых проститутках в сауне.

   -- Мама! -- ее отвлекает сын.
   -- Подожди, дай посмотреть, -- среди убитых она узнает свою недавнюю посетительницу -- мать Коли.
   -- Костя, делай уроки, мне нужно срочно к тете Оле, -- она с ребенком на руках выскакивает из комнаты.
   -- Господи, вот несчастье, -- она нервно звонит в дверь соседке, и едва та успевает открыть, она врывается с возгласом, -- ее убили. Я ее узнала.
   -- Кого убили, кого ты узнала? -- недоумевает Ольга.
   -- Эллу, мать Коли.
   -- Что ты говоришь!?
   -- Я только что видела по телевизору, в сауне -- это была она.
   -- По телевизору? Может, ты ошиблась?

-- Нет, нет, -- это она. Наколка на запястье, я заметила, когда она была у меня на приеме, она прикрывала ее браслетом. Эту наколку показали крупным планом. Это точно она, -- Ира металась по комнате словно ошеломленная.

   -- Ты знаешь, что-либо о ней поподробнее, фамилию или адрес где она жила? -- Ольга тоже пришла в смятение от столь неординарного события.
   -- Только имя, и то, что она где-то снимала однокомнатную квартиру.
   -- В таком случае езжай в милицию, в морг, на телевидение. Наверняка при ней нашли, какие ни будь документы.
   -- Вряд ли проститутки носят с собой документы.
   -- Все же, тебе нужно лично удостовериться, она или это на самом деле.
   -- Конечно, нужно ехать в милицию, нет, надо сначала позвонить, куда ехать, -- Ира хватается за телефон и лихорадочно набирает номер.
   -- Я по поводу убийства в сауне, -- говорит она в трубку, -- нет, не родственница, но ее ребенок у меня на руках. Куда приехать? -- Ира делает знак рукой, и Ольга подает ей ручку. -- Ага, приблизительно знаю, -- Ира записывает адрес, -- обязательно приеду, -- она кладет трубку. -- Просили приехать на опознание, со вздохом произносит она.
   -- Конечно, поезжай, я присмотрю за малышом.
   -- Я помчала, переоденусь и вызову такси, -- уже на ходу говорит Ира.
  

Ира в морге.

Из холодильника извлекают труп.

   -- Да, это она, -- говорит Ира рядом стоящему сотруднику милиции.
  
  

-- 79 --

  

Ночь.

Машина двигается на небольшом ходу вдоль парка.

Рука с примечательным перстнем на баранке.

Машина тормозит.

Из нее выходит мужчина и направляется в глубь парка.

Садится на скамейку.

Изредка, мимо проходят прохожие.

Наконец появляется жертва -- одинокая женщина.

Мужчина встает и следует за ней.

  
  

-- 80 --

  

Ира возвращается с опознания.

   -- Я не ошиблась, это ее убили, -- с порога заявляет она.
   -- И что теперь, я имею в виду ребенка, как быть с ним? -- спрашивает Ольга.
   -- Сказали завтра привезти в милицию.
   -- Ну, что мы торчим тут в коридоре, пошли в кухню.

Они приходят в кухню, где на полу возится малыш.

   -- Сейчас кофейку заварим, -- говорит Ольга.
   -- Твой не появляется? -- спрашивает Ира и поднимает малыша на руки.
   -- Аркадий? Изредка, и то в мое отсутствие; помыться, переодеться. Я уже смирилась с мыслью, что потеряла его навсегда.
   -- Может, оно и к лучшему.
   -- Что ни говори, а для меня, все-таки, трагедия, -- вздыхает Ольга.
   -- Не расстраивайся, у тебя появилась возможность создать новую семью.
   -- Да, остается, выйти замуж, или кончить на панели как твоя, теперь уже бывшая клиентка.
   -- Ой, не надо, как подумаешь, становится жутко. У меня до сих пор перед глазами ее искаженное лицо в морге.
   -- Кто знает, где мы кончим. Наверно твоя знакомая тоже мечтала о лучшей участи, -- продолжает Ольга.
   -- Теперь уже это не имеет никакого значения -- она мертва, а вот с ребенком нам решать, что делать, -- Ира задумалась.
   -- У тебя есть какие-то соображения на этот счет?
   -- Попробую усыновить его официально, -- говорит Ира.
   -- Усыновить?
   -- Почему и нет, будет у Кости братик; буду растить обоих; ты посмотри, какой славный пацан.
   -- Да, славный! -- Ольга поднимает ребенка на руки, -- Ира, у тебя уже есть ребенок.
   -- Что?! -- Ира подозрительно смотрит на подругу.
   -- Не знаю, поймешь ли ты меня..., -- Ольга запнулась.
   -- Давай, давай, говори, я догадываюсь, о чём ты подумала, -- ее подстегивает Ира.
   -- Возможно, у меня никогда не будет детей, позволь мне усыновить Колю.

Ира молча взяла пачку и вытащила сигарету.

   -- Впрочем, это было бы справедливо, -- наконец высказалась она, -- но, если на то пошло, ни ты, ни я, не имеем на него прав.
   -- Я понимаю, это потребует много усилий, потребуется пройти не одну инстанцию, но я готова пройти все лишь бы у меня был ребенок, лишь бы не одной находиться в квартире.
   -- Постой, постой, я еще не дала согласия на такой ход событий. Ты говоришь итак, как будто просишь у меня котенка или собаку. Допустим, тебе удастся усыновить, а потом, ты подумай, как это усложнит твою жизнь, ты представляешь?
   -- Не важно.
   -- Не важно?! А твой возлюбленный, как он отнесется к твоему поступку?
   -- Ты имеешь в виду Олега? Не волнуйся, ему я не нужна ни одна, ни с ребенком. Я не думаю, что наши отношения выльются во что-то серьезное. Он как был, так и останется одиноким волком, а я хочу семью, домашний уют. Во всяком случае, если я кому буду нужна, то ребенок не помеха, не так ли?
   -- Как сказать, -- многозначительно отметила Ира, -- впрочем, тебе решать.
   -- Ну, как, значит, ты согласна помочь мне усыновить это чудо, -- Ольга страстно целует Колю и опускает на пол, -- иди, погуляй, тетя будет курить.
   -- Согласна, то согласна, но что может быть потом.
   -- Когда потом?
   -- Лет через пять, десять... Неизвестно, как у тебя сложится жизнь, а вдруг неудачно и так, что ребенок станет тому причиной, и я невольно принимаю участие в твоей судьбе.
   -- Ира, это мой единственный шанс стать матерью, поверь, как бы не сложилась моя дальнейшая судьба, я не стану ни в чем тебя упрекать, -- в голосе у Ольги чувствовалась дрожь от волнения, словно она обращалась не к подруге, а к самому Богу, -- Ира прошу, не откажи, посодействуй, я хочу иметь ребенка.
   -- Ну, хорошо, я согласна тебе помочь, но сама понимаешь, тут мало зависит от меня. Нужно привести убедительные доводы в твою пользу.
   -- Мы разработаем детальный план, что будем говорить в милиции.
   -- Ладно, не надо никаких планов, расскажем все как есть.
  
  

-- 81 --

  

В отделении милиции.

За столом женщина милиционер.

Перед ней девушка с поникшей головой (Люда, подруга Зины).

Входит сотрудник милиции в чине подполковника.

   -- Опять изнасилование? -- спрашивает он.
   -- И что характерно, один и тот же подчерк, и в одном и том же месте.
   -- Как закончишь опрос зайдешь ко мне.
   -- Слушаюсь, -- по военному коротко отвечает женщина.
   -- Так, Люда, вы хорошо помните, у него на пальце был перстень.

Люда молча кивает головой.

   -- Хорошо, это немаловажный факт, -- говорит женщина, и что-то записывает в протокол, потом встает и подходит к Люде.
   -- Ты как себя чувствуешь?

Люда поднимает затравленный взгляд.

   -- Извини, дорогая, -- говорит женщина, -- ты побудь пока одна, скоро приедет врач, он осмотрит тебя; я отлучусь на время.

Люда, оставшись одна, замечает на стене зеркало.

Она встает и, пошатываясь, приближается к зеркалу.

Она смотрит свое отражение, медленно проводя пальцами по лицу.

  

В кабинете у начальника милиции.

   -- Неужели маньяк? -- спрашивает подполковник.
   -- Маньяк, как правило, убивает свои жертвы, а этот нет, -- говорит сотрудница, -- он, скорее, сексуальный извращенец.
   -- Это пока извращенец, а потом, войдет во вкус и начнет убивать.
   -- Не исключено.
   -- Говоришь в одном и том же месте, -- подполковник встал и прошелся по кабинету. -- Наверняка, он или живет, или работает где-то по близости,
   -- Возможно.
   -- Я думаю, надо установить особое наблюдение за этим парком, я прикажу администрации района улучшить ночное освещение и назначу пост.
   -- Насильник заподозрит изменение обстановки и начнет промышлять в другом месте, и все пойдет коту под хвост, -- сдержанно говорит женщина, -- лучше оставить все как есть, и некоторое время провоцировать одинокой женщиной, возможно, он клюнет на приманку.
   -- А может он привозит туда свои жертвы? -- подполковник сел и вопросительно посмотрел на сотрудницу. Эта девушка как там оказалась? -- спросил он.
   -- Случайно. Она переходила с остановки на остановку на другой стороне парка, -- отвечает сотрудница.
   -- Так, значит случайно, а к внешним приметам добавилось, что ни будь?
   -- Нет, ничего существенного, да, перстень, -- спохватилась сотрудница, -- на пальце перстень. Когда он закрывал рот ладонью, девушка запомнила, что на пальце у него был перстень или печатка.
   -- Перстень. Это не маловажный фактор, -- оживился подполковник, -- заводи дело, и оно будет проходить под рабочим именем "Перстень". Будем готовить операцию.

Милиционер задумчиво смотрит за окно.

   -- Перстень, -- вполголоса произносит он.
  
  

-- 82 --

  

Утро.

Гордеевы собираются на работу.

   -- Леночка, ты долго возишься со своим завтраком, -- говорит Лидия Ивановна дочери.
   -- Что, я виновата чай такой горячий.
   -- Перелей в другой стакан. У тебя есть деньги на обед?
   -- Копейки.
   -- Вот, возьмешь с собой, -- Лидия Ивановна кладет на стол купюру и конверт, -- где твой ранец?
   -- Там у трельяжа. Письмо Игорю?
   -- Игорю, что-то долго от него нет весточки. Не забудь бросить конверт в почтовый ящик.

Подходит Николай Иванович с папкой в руках.

   -- Лида, у тебя есть на работе личный сейф? -- спрашивает он.
   -- Заурядную тумбочку трудно назвать сейфом, но ключ от нее только у меня.
   -- Вот эту папку возьми с собой, и спрячь в своей тумбочке.
   -- Любопытно, что это за такая загадочная папка, которую нужно где-то скрывать? -- Лидия Ивановна вертит в руках папку.
   -- Не надо не открывай, я тебе потом все расскажу.
   -- Хорошо, я заберу ее с собой, но ты меня заинтриговал этой папкой. Я всегда полагала, что между нами нет секретов.
   -- Я хотел рассказать вчера вечером, но так подумал, что расскажу сегодня.
   -- Это когда же, сегодня?
   -- Вечером, после работы.
   -- Ну, уж нет, давай, рассказывай сейчас, а то я буду весь день мучаться этой загадкой.
   -- Ладно, давай папку обратно, я спрячу ее дома, -- Николай Иванович тянется за папкой.
   -- Спрячешь, значит, ее кто-то может искать? -- Лидия Ивановна прячет папку за спину.
   -- Это долгая история, потом, я же сказал, вечером обо всем расскажу.
   -- Я то заметила, вчера та пришел с работы какой-то не такой, замкнутый, подавленный. Я тогда не придала этому значения, но видно зря, -- Лидия Ивановна испытующе смотрит на мужа,-- может, все-таки скажешь, что случилось?
   -- Ничего существенного, извини, я спешу и, если не хочешь ехать в метро, поторопись, водитель ждет, -- Николай Иванович говорит раздраженно.
   -- Ладно, я возьму с собой эту злополучную папку, надеюсь по дороге, в машине, ты прольешь свет на эту историю, -- произносит Лидия Ивановна, -- Леночка, оставь посуду в раковине, потом помоешь. Выходим!
  
  

-- 83 --

  

В Аэропорту Аркадий встречает иностранцев.

   -- Господа, дорога может показаться долгой, но уверяю вас, места там замечательные, -- через переводчика говорит Аркадий.
   -- Вы разве не повезете нас в гостиницу? -- интересуется один из прибывших.
   -- Мы решили, что загородный домик будет лучше, -- отвечает Аркадий.
   -- Да, но мы приехали работать, а не отдыхать, -- возражает другой.
   -- Во всяком случае, там все готово к вашему приезду. За завтраком и решите когда приступить к работе. В вашем распоряжении будет водитель с машиной.

Иностранцы что-то посоветовались на немецком.

   -- Они согласны, -- переводчик переводит их решение.
   -- Вот и прекрасно, по машинам! -- говорит Аркадий и открывает дверку "Мерседеса".
  
  

-- 84 --

Николай Иванович задумчиво сидит в своем кабинете.

Раздается телефонный звонок.

Он вздрагивает и долго не решается поднять трубку.

   -- Я слушаю.
   -- Доброе утро, Николай Иванович, -- доносится из трубки.
   -- Доброе утро.
   -- Николай Иванович, по нашим расчетам, вы уже должны быть у нас в министерстве, а не сидеть в своем кабинете, Вы заставляете нас ждать.
   -- У меня нет никакого желания ехать к вам. Говорю прямо, документы вы не получите, они будут у меня до выяснения их ценности по всем правилам закона.
   -- Это ваш окончательный ответ на наше предложение?
   -- Да, окончательный и бесповоротный, -- резко говорит Николай Иванович.
   -- Что ж, мы хотели как лучше, -- слышит он, и в трубке раздаются короткие гудки.
  

Двое представительных мужчин в кабинете.

   -- Ничего другого я от него не ожидал, это коммунист еще той закалки, -- говорит один из них и кладет телефонную трубку.
   -- Мы должны иметь документы на руках сегодня же, пока он их не засветил в министерстве, или, того хуже -- в прокуратуре, -- говорит другой.
   -- Ты думаешь, он может настучать на нас?
   -- От такого типа все можно ожидать. Немедленно действуйте так, как мы предусмотрели, -- мужчина вынул из дипломата несколько бумаг, -- вот приказ на ревизию на комбинате и ордер на обыск у него дома.
   -- Надеюсь, дело не дойдет до обыска на квартире, документы наверняка где-нибудь в конторе.
   -- У него были целые сутки, чтобы их замыкать подальше. С вами поедет наряд милиции. Я обо всем договорился. Так что действуйте быстро и решительно.
  
  

-- 85 --

  

Аул в Чечне.

Игорь открывает глаза.

Его окружает типично восточная обстановка.

Он пытается повернуться и издает стон от резкой боли.

В двери заглядывает девушка и тут же исчезает.

Вошел хозяин; присел рядом с кроватью.

   -- Как себя чувствуешь?
   -- Я спал? -- спрашивает Игорь.
   -- Спал. Во сне бредил, -- отвечает чеченец.
   -- Я не помню, как попал сюда.
   -- Ты ранен. Будешь у нас, пока не поправишься.
   -- Где я нахожусь?
   -- Я подобрал тебя. Ты мог умереть там. Крепись, парень, -- хозяин встал с места, -- я прикажу принести поесть.

Он вышел.

Игорь остался лежать, сжимая в кулаке заветный кулон.

Вскоре хозяин вернулся. За ним следовала девушка с разносом в руках.

Она поставила разнос на табурет рядом с постелью и удалилась.

   -- Кушай, тебе нужно обязательно поесть, -- хозяин помог Игорю приподняться и сесть на постели. Он налил кружку из кувшина и протянул Игорю.

Игорь пригубил кружку и поморщился.

   -- Это вино?
   -- Вино, хорошее вино, выпей, это самое лучшее лекарство и покушай.

Хозяин открыл шкаф и стал рыться в одежде.

   -- Тебе нужно переодеться.
   -- Это зачем?
   -- Могут появиться ваххабиты
   -- А кто такие ваххабиты?
   -- Считают себя истинными приверженцами ислама. Они все здесь держат в своих руках.
   -- Они могут ворваться сюда, в дом?
   -- Нет, они не сделают так, а вот у меня сын и зять служат у них в лагерях и иногда спускаются с гор к родному очагу.
   -- И вы им позволили идти против власти, против закона?
   -- Они не хотят слушать меня. Кто сейчас слушает стариков, даже у нас на Кавказе, где старшие были всегда в почете, -- с горечью произносит хозяин, -- они хотят отстаивать независимость.
   -- Они замахнулись на целостность Росси. Неужели они смогут противостоять такой армаде?

Чеченец задумался и медленно произнес:

   -- Страшно подумать, что будет дальше. Еще одна кавказская война? Нет, я молю Аллаха, чтобы этого не случилось.
   -- Мы не хотим воевать, но в нас стреляют, -- простодушно говорит Игорь.
   -- Вот одежда. Я поговорю с местным лекарем, он осмотрит тебя. Он хороший человек, к тому же русский.
   -- Может можно позвонить отсюда, что бы меня забрали в госпиталь?
   -- О чем ты говоришь? Куда звонить? У нас нет телефона. Вылечишься, потом я отвезу тебя в город. Чеченец вышел, и через несколько минут возвратился с пожилым мужчиной славянской внешности.

Фельдшер сел на край кушетки и разбинтовал рану.

   -- Ничего страшного, -- произносит он, -- обыкновенная рана только слегка задета кость.
   -- Я не скоро стану на ноги? -- спрашивает Игорь.
   -- Ты молодой, скоро поправишься, -- спокойно говорит фельдшер, -- сейчас обработаем рану, и все будет в порядке.
  
  

-- 86 --

  

На территорию комбината въезжает кортеж автомобилей.

Два милиционера с оружием остаются у входа.

Приезжие идут решительным шагом по коридору конторы.

Заходят в кабинет Николая Ивановича.

   -- Это ревизия но, Николай Иванович, вы знаете, зачем мы приехали, -- заявляет мужчина в штатском, -- я попрошу вас открыть сейф.
   -- Я открою, но смею предупредить, то, что вы намерены искать здесь, нет, -- Николай Иванович открывает сейф.
   -- Вероятно, но я лично должен убедиться, что это так, -- мужчина тщательно проверяет содержимое сейфа и говорит: -- Николай Иванович, если даже вы их спрятали так, что мы не сможем найти...
   -- Я их уничтожил, -- сказал Николай Иванович, словно отрезал.
   -- Не верю! Это ложь! -- мужчина резко повернулся к Николаю Ивановичу, -- обирайтесь, мы намерены поискать их у вас дома.
   -- Вы не имеете права, -- Николай Иванович замахал руками.
   -- Имеем, и даже, имеем право, вас арестовать.
   -- Это бесполезная акция, я не храню деловые документы дома.
   -- Так или иначе, вы отдадите их нам, но поискать у вас на квартире, мы поищем. Одевайтесь на выход.

Аркадий входит в кабинет к Сергею.

   -- Странная процессия.
   -- Ты о чем?
   -- Николая Ивановича увели.
   -- Как увели?
   -- Вот только что, какие-то в штатском; и милиция стоит у входа.
   -- Что ты говоришь!? -- Сергей вскакивает и подходит к окну.

Он видит как Николая Ивановича сажают в черный Мерседес.

Спецназовцы прыгают в милицейский уазик, и кортеж скрывается за воротами.

   -- Действительно, -- произносит Сергей и корчит на лице недоуменную мину, -- неужели наш добропорядочный мэтр влип в какую-то неприятную историю, кому-то стал на пути?
   -- Как бы нас это не коснулось, -- отметил Аркадий.
   -- Да, надо ухо держать востро. В какой-то степени мы зависим от него и должны быть в курсе этого дела. Надо бы выяснить по подробнее, что произошло.
   -- Сомневаюсь, что кто-то знает больше, нежели мы. К тому же, у нас есть дела поважнее, австрийцы хотят сегодня же приступить к работе.
   -- Сегодня!? Вот что значит немецкая педантичность, -- Сергей поднял указательный палец.
   -- Да, и они могут нагрянуть с минуты на минуту.
   -- С порядком как -- навели марафет?
   -- Вчера я дал указание, сейчас пойду, проверю.
   -- А банкет? Хотелось бы разговор о кредите повести в непринужденной обстановке.
   -- Банкет будет, что мы зря вбухали столько денег в этот особняк. Может, девочек пригласить? -- осторожно спросил Аркадий.
   -- Это лишнее. Я буду с женой, да и тебя хотелось бы увидеть с твоей возлюбленной на банкете.
   -- Едва ли она будет к месту. Она еще ребенок и довольно стеснительная. Скоро свадьба вот там и увидишь.
   -- Тогда пригласи, кого ни будь из сотрудниц, а не каких-то там проституток.
   -- Кого пригласить, не иначе как новенькую? -- спросил Аркадий с легкой иронией.
   -- А почему и нет, -- машинально соглашается Сергей.
   -- Да, я заметил, она умеет себя держать, и будет весьма кстати.

Сергей выразительно смотрит на Аркадия.

   -- Я сам попрошу ее присутствовать на банкете, -- сказал Сергей.
  
  

-- 87 --

  

В кафе.

За столиком Наташа и Зина.

   -- У тебя все в порядке? -- спрашивает Зина.
   -- Почему ты так спросила?
   -- Ты выглядишь совсем грустной.
   -- Думаешь, так легко пережить случившееся?
   -- Я понимаю тебя, извини.
   -- От Игоря долго нет письма, -- вздыхает Наташа.
   -- Как долго?
   -- Он писал регулярно два раза в неделю, а тут две недели ни весточки.
   -- Очень жаль, что у тебя плохое настроение. А я хотела попросить...
   -- Не обращай внимания, -- говорит Наташа, -- такое настроение у меня надолго, если не навсегда.
   -- Ты меня пугаешь.
   -- Так о чём ты хотела меня попросить? -- Наташа делает усилие улыбнуться.
   -- Помочь мне заказать свадебный наряд, ты обещала сделать эскиз.
   -- Да, я помню, Зина, милая, только не сегодня. Давай завтра, послезавтра. Честно говоря, сегодня я не готова к столь ответственному делу. У меня действительно ужасное настроение.
   -- Ну, ладно, отложим на завтра, -- согласно кивает головой Зина, -- ну, а сегодня...
   -- Зина, давай пойдем куда-нибудь, где можно развеяться отвлечься от грустных мыслей, где есть музыка. Я хочу развлечься. Зина, давай сходим на дискотеку. Я не была там с тех пор, как Игоря не стало рядом.
   -- Мне, с моим животом, только что на дискотеку.
   -- Да, конечно, -- Наташа поникла, -- нет, определенно, я сойду с ума, -- вдруг резко говорит она, -- я не вынесу этой разлуки, я день и ночь мечтаю увидеть его. Вот получу письмо и поеду, хочу побыть с ним хоть немного, это придаст мне новые силы, что бы ждать, -- проникновенно произносит Наташа.
   -- Еще не прошло и года, а ты паникуешь. Ты уже сказала родителям, что в положении?
   -- Нет еще. Все никак не могу решиться на такой шаг -- глупейшее положение.
   -- Тут я понимаю тебя, не так то просто говорить об этом.
   -- Ну, почему так жестоко устроен мир!? Почему настоящая любовь должна пройти испытание одиночеством, -- отвлеченно произносит Наташа, -- и чем сильнее любовь, тем глубже, и не выносимее одиночество -- разве не так, ты ведь тоже влюблена?
   -- Да, я люблю Аркадия, -- говорит Зина и, немного помолчав, добавила: -- мне кажется, люблю, но кажется, не настолько, чтобы впасть в отчаяние при разлуке. Просто, мне хорошо с ним и приятно осознавать, что он где-то рядом.
   -- Вот именно рядом, а не где ни будь. Ты можешь в любую минуту позвонить, призвать его на помощь, рассчитывать на его поддержку, а я одна, -- возбужденно говорит Наташа.
   -- Почему одна, а родители?
   -- Об этом не так просто делиться с родителями.
   -- Наташа, ты не находишь, что ты повторяешь мои былые проблемы? -- с тревогой спрашивает Зина.
   -- Возможно и так. Наверно мы слишком рано стали взрослыми и проблемы у нас совсем не детские. Мне кажется, мама подозревает, что со мной творится что-то неладное. Конечно, было б лучше обо всем рассказать родителям и на душе стало бы легче, но...
   -- Расскажи, конечно, расскажи, -- наставительно произнесла Зина.
   -- Конечно расскажу, и это случится скоро, а сейчас к черту хандру, поехали, посмотрим тебе свадебный наряд.
   -- Наташа, я подумала..., может, поедем, закажем платье по твоему эскизу?
   -- Конечно, едем в ателье к моей знакомой закройщице, она сделает все в лучшем виде, -- Наташа решительно встала с места.
   -- Я очень рада, что ты оживилась.
   -- Во всяком случае, это меня хоть как-то взбодрит, отвлечет от грустных мыслей -- едем в ателье.
   -- Это далеко?
   -- Не близко. Мы возьмем такси.
  
  

-- 88--

  

Олег проснулся в своей мастерской.

Взъерошенный, в мятой одежде он направляется к холодильнику.

Достает бутылку пива.

Из туалета как выходит молодая девица.

На ней, поверх купальника красуется его рубашка.

"Уж не видение ли это" -- думает Олег

   -- А ты откуда? -- он недоуменно трет глаза.
   -- Как, разве ты не помнишь? -- в свою очередь непринужденно спрашивает девица.
   -- Почему не помню, я думал, что ты ушла еще вчера, -- Олег смутно припоминает подробности вчерашнего вечера.
   -- Когда вчера, если мы засиделись почти до утра. Налей мне чуток, -- девушка протянула стакан.
   -- К сожалению одна бутылка, так что не обессудь, -- Олег наливает полстакана.
   -- Это я убрала со стола, иначе, и этой не было.
   -- А где ты спала?
   -- Вон там, на кресле.
   -- Ты испачкалась краской.
   -- Где?
   -- Вот на животе, -- он показывает на ярко красное пятно чуть пониже пупка, -- смой растворителем, давай я помогу.

Олег смачивает тряпку растворителем и стирает пятно.

   -- Ой, щекотно.
   -- У тебя красивая кожа и вообще, ты красивая.
   -- Это ты только сейчас заметил? Ах, да, конечно, куда тебе было вчера до таких любезностей.
   -- Вчера я был пьян, -- соглашается Олег.
   -- А помнишь, как заставлял меня позировать, причем в обнаженном виде.
   -- Неужели?!
   -- Значит, не помнишь. Сейчас я найду твой шедевр. Ах, вот, -- она развернула лист ватмана.
   -- Это ужасно. Я никогда не берусь за работу по пьяному делу.
   -- Вчера, по-видимому, на тебя нашло вдохновение.
   -- Немедленно порви и выбрось, я не желаю смотреть на это безобразие.
   -- Зачем выбрасывать, я бы хотела взять его на память. Тут только не хватает твоей подписи.
   -- Я же сказал, выбрось, -- Олег хватает ватман и рвет в клочья и заталкивает в мусорное ведро.

Девушка с обиженным видом садится на диван.

   -- До чего докатился! У меня масса работы, -- он вытягивает руки и растопыривает пальцы, -- ну, разве можно в таком состоянии что-то делать.
   -- Нужно похмелится, и дрожь пройдет, -- советует девушка.
   -- Я тоже так думаю, сгоняй в магазин, -- Олег шарит по карманам пиджака висящего на спинке стула.
   -- Иди сам.
   -- В таком неприглядном виде я уже примелькался в нашем доме, -- говорит Олег и садится рядом с девушкой.
   -- Я обиделась, ты порвал мой портрет, -- она демонстративно отвернулась.
   -- Ну, не обижайся, сделай одолжение, сходи в магазин, -- Олег одной рукой обнимает девушку и прижимает к себе.
   -- Я не знаю куда идти.
   -- Тут рядом буквально напротив. Сходишь?
   -- Ну, ладно, -- девушка неохотно поднимается и начинает собираться.
   -- Вот пакет, только не долго.
   -- Постараюсь побыстрее, -- говорит девушка и уходит.

Телефонный звонок.

Олег с неохотой поднимает трубку.

   -- Да. Привет. Вы когда ушли? Ага, она еще здесь. Кстати напомни, как ее зовут. Валя? Теперь буду знать, а то неловко как-то. Ничего смешного. Нет. Вот провожу ее и возьмусь за работу. Ни в коем случае, продолжать не намерен. Пока.

Олег кладет трубку.

Он опять вытягивает руки, наблюдая дрожащие пальцы.

   -- Пьянь! -- произносит в слух.
  
  

-- 89 --

  

Игорь лежит на постели.

Рядом хозяин на стуле.

   -- Обо мне уже наверно беспокоятся родители, я так давно не писал им письмо. И что думает командование части -- попал в плен?
   -- Не беспокойся, хорошо, радуйся, что остался жив, -- говорит хозяин.
   -- А остальные, все убиты?
   -- Живым нашел только тебя.
   -- Там были мои друзья.
   -- Я тоже воевал под Сталинградом; потерял много друзей. На то и война, будь она проклята.
   -- Но сейчас мирное время.
   -- Кому-то мирное время, а кому-то война, -- угрюмо произнес чеченец, -- тут не понятно, кому как повезет.
   -- Значит, мне не повезло.
   -- Не расстраивайся парень, не повезло тому, кто сейчас в цинковом гробу или остался калекой.
   -- Я наверно тоже буду хромать.
   -- Хромота не портит мужчину; ты не будешь хромать.
   -- Чувствую, как пальцы шевелятся, а вот ногой не могу шевельнуть, -- Игорь делает усилие и вскрикивает от боли.
   -- Не надо, не тревожь ногу, заживет, -- хозяин встает.
   -- У вас есть радио?
   -- Радио? -- переспросил хозяин.
   -- Ну, да, транзисторный приемник.
   -- Нету, я принесу тебе книгу.
   -- Хоть книгу или журнал, что б не так тоскливо лежать. И если можно ручку и тетрадь.
   -- Хорошо, Гулия принесет, что ты просил, я скажу ей.

Хозяин уходит.

  
  
  

-- 90 --

  

Наташа задумчиво идет по улице.

Ее нагоняет парень.

   -- Наташа! -- он останавливает ее.
   -- Саша!
   -- Узнала, а я тебя не сразу, пока шел за тобой сомневался ты это или не ты. Ты сильно изменилась.
   -- Не удивительно, столько лет не виделись, -- года два, если не больше.
   -- Сколько? Ну, да, два года, с девятого класса.
   -- Ты тогда бросил школу.
   -- Было дело.
   -- И как, теперь не жалеешь, что бросил школу.
   -- Нисколечко. Да и теперь не так диплом нужен, как знание дела. Ну, а ты как, случайно не замужем?
   -- Замужем? -- Наташа улыбнулась, -- нет пока, я только-только окончила школу, а так, в общем-то, ничего, а ты чем занимаешься?
   -- Бизнес, коммерция и все прочее, что с этим связано, -- небрежно отвечает Саша.
   -- Ну и как?
   -- Могу похвастаться -- дела идут в гору, только успевай крутиться, шевелить мозгами. Что я и делаю.
   -- Я рада за тебя. Хоть ты и учился неважно, но в умственных способностях тебе не откажешь. Пожалуй, ты был самым умным из ребят в нашем классе.
   -- А ты самая красивая и я любил тебя.
   -- Ты не можешь, чтобы не сказать глупость.
   -- Наташа, что стоять здесь посреди улицы, давай поедем, куда ни будь. Я так рад, что встретил тебя. Ты не спешишь?
   -- Собственно нет.
   -- Тогда поехали, я отвезу тебя в одно уютное место, где можно перекусить и побеседовать.
   -- У тебя машина?
   -- А как же, как у всякого уважающего себя мужчины -- идем.

Они направляются к стоящей неподалеку иномарке.

  
  

-- 91 --

  

Неизвестная квартира.

Николай Иванович в наручниках. Рядом охранник.

Звонок.

Охранник открывает дверь.

Входит солидного вида мужчина.

   -- Снимите наручники, что за безобразие. Это кому взбрело в голову воспользоваться наручниками!? -- негодует он.
   -- Я боялся, что он может сбежать, -- оправдывается охранник.
   -- Болван! -- рявкнул мужчина.

Охранник отстегивает наручники.

   -- Николай Иванович, извини за столь ретивое отношение подчиненных к своим обязанностям, -- мужчина принимает дружелюбный тон, -- присядь.
   -- Я могу и постоять, -- Николай Иванович сложил руки на груди.
   -- Нет, нет, ты присядь, разговор предстоит серьезный, -- настаивает мужчина.
   -- О чём можно говорить, когда и так все ясно, -- Николай Иванович опустился на стул.
   -- Николай Иванович, я не хочу повторяться. Честно говоря, меня просто бесит твое бессмысленное упрямство. Ты понимаешь, что подвергаешь себя и свою семью такому жестокому испытанию.
   -- Причем здесь моя семья? -- вздрагивает Николай Иванович.
   -- Неужели ты думаешь, что мы повозимся с тобой, повозимся, и отступим? Нет, мы настроены решительно, уверяю тебя, решительно.
   -- Со мной делайте что хотите, но мою семью не трогайте, -- Николай Иванович вскочил с места.
   -- А это всецело зависит от тебя; ты нам документы, мы тебе спокойствие и твоей семье, иначе, нам придется приобщить к делу вашу жену и дочь. Подумайте, разве они должны страдать из-за каких-то там бумажек.
   -- Вы не имеете права, вы не тронете дочь, она еще совсем ребенок.
   -- Право же, мы не намерены устраивать кинднэпинг, это западные штучки, при условии, что вы перестанете упрямиться, как глупый мальчишка, и пойдете нам навстречу.
   -- Вы ведь бывший коммунист и далеко не рядовой член партии, -- с укоризной говорит Николай Иванович, -- а скатились до уровня заурядного уголовника. Неужели мир так перевернулся!?
   -- Мир перевернулся, давно стал с ног на голову, разве только ты, Николай Иванович, это не заметили или не хотите замечать этого. Что ж, это ваше дело -- продолжать следовать незыблемым, в кавычках, принципам социалистической морали или принять вызов нового времени и новых обстоятельств.
   -- Мораль от времени и обстоятельств не зависит, -- резко произнес Николай Иванович, -- как и принципы тоже. Все зависит от человека, способен ли он пренебречь ими и пойти в услужение дьяволу, стать на путь несправедливости, преступлений и зла, или нет.
   -- Да..., Николай Иванович, тебе впору подаваться в попы, проповедуешь как пописанному, но я хочу жить в реальном мире и незачем мне твои благочестивые проповеди, -- мужчина встал и нервно заходил по комнате.
   -- Что не говори, а задело; небось, тяжело рядиться в шкуру мошенника и хапуги?
   -- Ну, хватит! -- мужчина резко развернулся, и приблизился вплотную к лицу Николая Ивановича, -- давай, выкладывай, где документы и баста!
   -- Ладно, только ради семьи я соглашусь на это, -- произнес Николай Иванович, -- к сожалению, здесь я бессилен, и я не хочу, чтобы вы своими грязными руками прикасались к моей жене и дочери.
   -- Ну...у, что ты набиваешь цену, Николай Иванович, к чему эти громкие эпитеты. Поэт из вас скажу прямо, неважный. Не надо, нам больше по душе проза, говори, где мы можем получить документы?
   -- Мне нужен телефон.
   -- Телефон, пожалуйста, -- мужчина вынул из кармана сотовый.

Николай Иванович набрал номер.

   -- Мне Лидию Ивановну, пожалуйста. Да. Лида, это я. Нет, ничего не случилось. Обыкновенный голос. Тебе показалось. Нет, не могу, с машиной неполадки, я отпустил шофера в ремонт. Лида..., -- мужчина что-то пытается сказать жестами, -- Николай Иванович прикрывает трубку.
   -- Скажи, мы подъедем, где она там находится.
   -- Лида, я подъеду за тобой; захвати с собой папку. Да, ту, которую я отдал тебе утром. Да, обязательно захвати, она мне она срочно нужна. Хорошо, жди у ворот института. Нет, ничего, мы приедем за тобой.
   -- Вот и прекрасно, -- говорит мужчина, запихивая сотовый в карман, -- на выход, -- командует он.
  
  

-- 92 --

  

Зина в гостах у Люды.

   -- У тебя такой живот, ты скоро родишь, -- говорит Люда.
   -- Конечно, рожу, насчет этого у меня все в порядке, Люда, и еще скажу тебе, скоро у меня свадьба, а ты, почему такая грустная? Слышишь, я выхожу замуж.
   -- Замуж, за кого выходишь замуж?
   -- Естественно -- за отца своего ребенка. Ну а у тебя, как у тебя -- все по-прежнему, сидишь себе дома и ничего нового?
   -- Я даже не знаю, как тебе сказать..., -- Люда покраснела и опустила глаза.
   -- Нет, ну, ты выглядишь так, словно..., уж не заболела ли ты?
   -- У меня произошло несчастье, -- говорит Люда.
   -- Несчастье? Ну, говори, что случилось?
   -- Меня изнасиловали.
   -- Что?! -- Зина подскочила на месте.
   -- То, что слышала, меня изнасиловали.
   -- И тебя тоже!? -- Зина хватается за голову, -- кошмар! Ты вторая, от которой я слышу такое. Не так давно то же самое случилось с Наташей. Ее тоже изнасиловали. Давай, рассказывай, обо всем по порядку, может, это один и тот же подонок.
   -- Что рассказывать?
   -- Как это произошло, где, когда?
   -- Меня привели в милицию. Там расспрашивали обо всем. Так было стыдно. Меня осматривал врач, -- Люда пустила слезу.
   -- Успокойся, господи, а родители знают об этом?

Люда отрицательно покачала головой.

   -- Мне так было плохо, если б я знала твой адрес, где ты живешь, я бы пришла к тебе. У меня больше нет подруг и, не с кем было поделиться своим горем, а мы с тобой так редко видимся.
   -- Ну, ладно, Люда, милая, успокойся.
   -- Самое страшное уже позади. Я думала, что сойду с ума в первое время, но теперь, кажется, смирилась. Видно такова моя участь не иметь любимого мужчины, а страдать от какого-то проходимца.
   -- Не говори так, не надо. Я надеюсь, после того, что произошло с тобой, ты не обозлилась разом на весь мужской род?
   -- Не знаю, но тот обаятельный образ мужчины, который я рисовала в своем воображении, куда-то удалился, померк, перед глазами только злобное лицо насильника.
   -- Люда, господи, как подумаешь, сколько женщин подверглись такому испытанию -- это ужасно.
   -- Ой, Зина, теперь я наверно постарела на сто лет. Теперь все мои прежние, девичьи проблемы кажутся такими ничтожными по сравнению с тем, что мне пришлось пережить. Мне кажется, можно пережить любую утрату, стерпеть и забыть любую обиду, но эта рана не заживет, она останется на всю жизнь.
   -- Люда, я понимаю тебя и глубоко сочувствую. Надеюсь, ты не упадешь духом, найдешь мужчину, которого полюбишь, и он тебя полюбит, будет защищать.
   -- Не надо, не говори о мужчинах, теперь на мне никто не женится.
   -- Почему ты так думаешь? Ради Бога, Люда, только не отчаивайся. Все наладится, ты найдешь свою пару, вот увидишь, жизнь продолжается....
   -- Нет, ты просто успокаиваешь меня.
   -- Конечно, из меня плохой психолог, но что мне делать, журить, укорять тебя. Ведь в том, что случилось, нет ни капельки твоей вины.
   -- Нет, я виновата, я дура, что пошла тогда так поздно через тот злополучный парк.
   -- Ну, хватит винить себя. Это судьба и ничего не поделаешь.

Девушки на минуту замолчали.

   -- Я чувствую, тебе надо развеяться, прогуляться немного, Люда, хочешь, мы пойдем, погуляем по свежему воздуху. Помнишь, как раньше мы часами бродили по городу. Куда ни будь сходим, ну, хотя бы в кино.
   -- Зина, спасибо, как ни будь в другой раз. Скоро придут родители, они пошли в театр. Я обещала приготовить ужин к их приходу.
   -- Ну, хорошо. Так, теперь зачем я пришла: Люда, я приглашаю тебя на свадьбу, -- Зина извлекла из сумочки открытку, -- вот, тут все указано: дата и адрес.
   -- Я не знаю....
   -- Не хочу ничего слышать, никаких отговорок, я хочу видеть тебя на своей свадьбе и, сейчас пообещай мне, что будешь на свадьбе.
   -- Ой, не знаю...
   -- Я еще раз повторяю -- никаких отговорок, -- решительным тоном говорит Зина.
   -- Ну, ладно, буду.
   -- Так не уверенно, -- Зина жалостливо смотрит на подругу, -- ладно, я еще загляну к тебе до свадьбы.
   -- Ты уже уходишь?
   -- Извини, мне нужно идти. Ты бы знала, сколько хлопот перед свадьбой. Не унывай, Людочка, все наладится, идем, проводишь меня.
  
  

-- 93 --

  

Иномарка тормозит у подъезда.

Николай Иванович с женой выходят из салона.

   -- Николай Иванович, задержитесь на минутку, -- голос из открытого окна.
   -- Лида, иди домой, я сейчас приду, задержусь немного, -- говорит Николай Иванович жене, и возвращается к автомобилю.
   -- Николай Иванович, не исключено, завтра мы подъедем к тебе в контору. Нам, возможно, понадобиться кое-где твоя роспись и печать.
   -- Вы говорили только о документах, а не о моем непосредственном участии в этом грязном деле.
   -- Николай Иванович, не будем переигрывать всю драму заново. Тебе волей не волей придется некоторое время терпеть наше общество. Поверь, ты ничем не рискуешь.
   -- Я понимаю, -- Николай Иванович зло стиснул зубы.
   -- Николай Иванович, постарайся завтра быть у себя, впрочем, в любом случае, мы найдем тебя, пока, -- доносится из открытого окна.
   -- Не скажи, что ничего не случилось, -- набросилась жена, едва Николай Иванович переступил порог квартиры, -- да на тебе лица нет и все из-за этой проклятой папки. Может, сейчас соизволишь рассказать, что же все-таки происходит.
   -- Ничего страшного милая, -- он целует жену.
   -- Коля, я чувствую, у тебя неприятности, скажи, что случилось? Самому станет легче, что скрывать, разве я не пойму тебя.
   -- Ничего не случилось, обыкновенные неприятности по работе, у кого их не бывает, а сейчас, извини дорогая, мне надо побыть одному, приготовь ужин, -- Николай Иванович уходит к себе в комнату.
   -- Господи, что творится на этом свете, -- восклицает Лидия Ивановна.

Звонок в дверь.

   -- Это Леночка, -- она бросается открывать.
   -- Мама сегодня я сильно проголодалась.
   -- Почему так поздно из школы?
   -- Мальчишки баловались, позвонили в милицию, что взорвут школу. Нас всех выводили на улицу. Что б ты видела, какая была давка. Собаки искали бомбу. Не нашли, потом нас задержали после уроков.
   -- Леночка? Ты заглянула в почтовый ящик? А то я совсем забыла.
   -- Я смотрела, там ничего нету. Может, Игорь сам приедет, потому и не пишет, -- наивно тараторит дочь.
   -- Иди, мой руки, будем готовить ужин.

Леночка скрывается в ванной.

   -- Господи, так долго нет письма, -- вслух произносит Лидия Ивановна.
  
  

-- 94 --

  

Банкет.

Посредине зала накрыт стол, около которого снуют два официанта.

Звучит негромкая музыка.

Иностранцы о чем-то беседуют на своем языке.

Сергей и Света стоят в стороне.

   -- Мы кого-то ждем? -- Света заботливо поправляет у мужа галстук.
   -- Аркадий должен подъехать с минуты на минуту.
   -- А вы все прекрасно устроили, и это все за счет нашей фирмы?
   -- Куда денешься, -- со вздохом отвечает Сергей, -- мы обязаны их принять по высшему разряду, тем более у нас к ним не маловажная просьба.
   -- А именно, о чем вы хотите просить?
   -- Мы хотим заручиться в получении кредита.
   -- Так, и сколько же вы хотите? Я как бухгалтер должна быть в курсе финансовых дел фирмы.
   -- Чем больше, тем лучше.
   -- На это есть основания и почему я ничего не знаю о ваших намерениях. Не я ли, как бухгалтер, должна быть в курсе всех финансовых дел?
   -- Извини, Света, я как-то об этом не подумал, но теперь ты в курсе. Проверкой они остались довольны, по крайней мере, так мне кажется, так что, я полагаю, мы можем рассчитывать на кредит.
   -- И для столь деликатной просьбы вы организовали банкет? По-моему этот вопрос можно было решить в конторе и ни к чему вся эта затея с банкетом.
   -- Сама знаешь, у нас в России так заведено.
   -- Да, к сожалению, так заведено -- решать деловые вопросы в сауне или в бане и, естественно, на хмельную голову, -- с иронией произносит Света.
   -- А вот и они! -- восклицает Сергей.

Входят Аркадий и Лена.

Все обращают на них внимание.

   -- Они прекрасно смотрятся, -- замечает Света, -- почему ты скрывал, что наша сотрудница и Аркадий, будущие молодожены?
   -- Это не то, что ты подумала, у него другая избранница.
   -- Тогда почему здесь эта продавщица?
   -- Это я попросил Елену Васильевну присутствовать на банкете, чтобы скрасить нашу в основном мужскую компанию.
   -- Ну-ну, -- Света выразительно посмотрела на мужа.
   -- Идем, пора садиться за стол, -- Сергей едва заметно кивнул метрдотелю.
   -- Господа просим к столу, -- объявил тот.

Присутствующие рассаживаются.

Из компании иностранцев встает переводчик.

   -- Господа! От имени нашей делегации позвольте зачитать несколько строк, -- говорит он, -- в общем, мы довольны результатами проверки. За время нашего сотрудничества вы хорошо потрудились на благо нашего бизнеса.

Сергей и Аркадий переглянулись.

   -- Мы довольны темпами реализации нашей продукции, -- продолжал оратор, -- мы будем ратовать за увеличение поставок продукции на ваш рынок, за увеличение товарооборота, что в свою очередь, приведет к снижению цен, и это будет выгодно как нам производителям, так и покупателям. Господа, я предлагаю выпить за успешное сотрудничество наших фирм "Брандт" и "Гарант" за благотворное сотрудничество Австрии и России на благо наших народов.

Все встают.

Звон бокалов. Садятся, закусывают.

   -- Сергей, твоя очередь, -- говорит Аркадий.
   -- Ума не приложу, с чего начать, -- пожал плечами Сергей.
   -- Разве ты не приготовил шпаргалку?
   -- А, была, не была, давай объявление как договорились.

Аркадий встает и объявляет:

   -- Господа, теперь от имени фирмы "Гарант" выступит наш президент -- Шевцов Сергей Петрович.

Встает Сергей.

   -- Товарищи, господа! В свою очередь я хочу выразить удовлетворение результатами нашего сотрудничества, но, при всех положительных сторонах дела, мы имеем массу трудностей, которые без помощи наших партнеров мы не сможем преодолеть. Увеличение поставок потребует дополнительных площадей для приема и реализации продукции. К сожалению, кредитно-финансовая структура в нашей стране не отлажена должным образом и работает совсем не в пользу развития бизнеса, равно как и не в пользу государству. Поэтому мы бы хотели заручиться на получение кредита от наших партнеров на взаимно выгодной основе.

Австрийцы некоторое время что-то обсуждают между собой.

Встает переводчик.

   -- В принципе, мы согласны с вашей просьбой. Для этого нам понадобится письмо, где укажите сумму и предварительные условия получения кредита. Вопрос о кредите мы поставим на совете директоров нашей фирмы.

Сергей снова встает и поднимает бокал.

   -- Господа, соответствующее письмо мы подготовим, а сейчас, я предлагаю выпить еще раз за наше успешное, взаимно выгодное партнерство.
  
  

-- 95 --

  

Ира и Ольга выходят из лифта.

У Ольги на руках Коля, она опускает его на пол.

   -- Я чертовски устала.
   -- Не говори, сколько пришлось мыкаться по кабинетам.
   -- А сколько еще предстоит.

Тут Ира замечает на площадке мужчину (это Дима).

   -- Здравствуй, ты меня ждешь, давно? -- спрашивает Ира.
   -- Здравствуй, не очень, -- отвечает Дима.
   -- Мог предварительно позвонить по телефону.
   -- Я проездом.
   -- Ира, Колю я забираю с собой, -- говорит Ольга и с ребенком на руках, направляется к своей двери.
   -- Да, конечно, попозже принесу его остальные вещи.
   -- Идем Коленька, будем кушать, ты наверно проголодался, -- вполголоса бормочет Ольга, роясь в сумочке в поисках ключа.
   -- Может я не к стати? -- говорит Дима.
   -- Раз пришел, заходи, -- Ира открывает дверь.
   -- Вы где мотались так поздно? -- он помогает Ире снять пальто.
   -- Ой, не спрашивай, о разным инстанциям. Света пожелала усыновить мальчика.
   -- Благородный поступок.
   -- У тебя рукав испачкан, -- замечает Света.
   -- Где?
   -- Вот.
   -- Ерунда.
   -- А вот еще.
   -- Я заскочу в ванную, -- говорит Дима.
   -- Вот, возьми щетку.
   -- Мама, ты, где так долго пропадала? -- вбегает Костя.
   -- Ты наверно голоден, ты ел что-нибудь?
   -- Ел, пирожное и пил чай.
   -- Разве это еда. Идем, милый, сейчас приготовлю что-нибудь, тоже страх как проголодалась.
   -- Тебе звонил какой-то мужчина, два раза звонил, -- говорит Костя.
   -- Да, я знаю.
   -- А где Коля? -- спрашивает Костя.
   -- Он теперь будет жить у тети Оли. Ты чем занимался весь вечер?
   -- Смотрел мультики.

Дима выходит из ванной, стряхивая мокрыми руками.

   -- Ты что, не нашел там полотенце.
   -- Не надо, обсохнут. С твоего позволения я побуду пока там, в твоем кабинете, -- говорит он.
   -- Идем, я провожу тебя. Костя, подожди минутку.

Ира включила свет.

   -- Так, чем тебе заняться? -- Ира растерянно озирает кабинет.
   -- Ничего, не беспокойся, полистаю газету или журнал.
   -- Я накормлю сына, потом мы поужинаем, ты, наверное, тоже голоден?
   -- Нет, нет, я недавно перекусил, кушайте, я подожду.
   -- Мне еще нужно заглянуть к соседке.
   -- У вас неотложное дело, может мне все-таки стоит удалиться?
   -- Оставайся, жди, я отнесу ей кое-какие вещи и сразу вернусь.
   -- Хорошо, я готов ждать хоть до самого утра, -- Дима плюхается на диван.
  
  

-- 96 --

  

Олег работает за мольбертом.

Звонок.

Он откладывает кисти, и не спеша, идет открывать дверь.

На пороге двое мужчин.

   -- Валера?! -- радостно восклицает Олег и бросается в объятья.
   -- А это Юрий Николаевич, -- говорит Валера.
   -- Проходите, проходите.
   -- Извини, что так поздно, но мы к тебе по делу, -- Валера ставит на стол бутылку.
   -- А вот это ни к чему, -- разочарованно произносит Олег, -- я недавно завязал.
   -- Ты можешь отказаться, но нам, неужели запретишь?
   -- Ну, что с вами поделаешь! Присаживайтесь, я посмотрю что закусить, -- Олег открывает холодильник.

Валера подходит к мольберту и оценивающе смотрит на полотно.

   -- Ты все еще работаешь над этой картиной?
   -- Как видишь, -- Олег достает из холодильника закуску и несет к столу.
   -- Да, такими темпами ты едва ли ее закончишь за год.
   -- Это ты верно заметил. На работу остается очень мало времени. Хватит там лицезреть, иди к столу.
   -- Куда девалась твоя былая работоспособность, на что уходит драгоценное время?
   -- В никуда! Я, можно сказать, почил на лаврах, или, вернее, спился.
   -- Так скоро, и окончательно? -- Валера присаживается за стол.
   -- Может не совсем, но как ни верти, больше времени уходит на пьянку, а потом на борьбу с ее последствиями. Вот и сейчас, -- Олег кивает в сторону бутылки, -- ты думаешь, я не поддержу компанию?
   -- Твое дело, -- Валера открывает бутылку и наполняет рюмки.
   -- Мое и не мое, -- обреченно говорит Олег, -- честно говоря, я бы с удовольствием уехал куда-нибудь в глухую деревушку, чтобы уйти от этих пьянок, от друзей, от знакомых, подальше и всего себя посвятить работе.
   -- Ну..., это уже крайность. Сейчас не время художников-отшельников. Кстати, там тоже есть и вино и водка или, на худой конец, самогон. Так что от выпивки никуда не денешься, -- Валера поднимает рюмку.
   -- Хорошо если просто выпивка, а если запой, -- Олег поднимает свою и чокается.
   -- Надо уметь сдерживать себя.
   -- Не могу, -- говорит Олег и опустошает рюмку.
   -- В таком случае, друг мой, остается констатировать -- это болезнь.
   -- Валера, если я провалю эту работу, то бишь не получу какой-нибудь гонорар -- я банкрот. Мне придется снова идти на тротуар рисовать портреты, чтобы не умереть с голода. Я уже погряз по уши в долгах.
   -- Вот тут-то мы подошли к самому главному. При известном усердии ты сможешь поправить свое финансовое положение.
   -- А именно, как?
   -- Вот, товарищ все объяснит.
   -- Вы, Юрий Николаевич? -- Олег обращается к мужчине, хранившем молчание с самого прихода.
   -- Да, я. Можно просто Юра, -- оживился мужчина, -- у меня к вам деликатное предложение.
   -- И в чем оно заключается?
   -- Вот посмотрите...
   -- Обращайтесь тоже на ты, -- говорит Олег.
   -- Хорошо, вот, посмотри, -- Юрий Николаевич извлекает из дипломата небольшую репродукцию с картины средневекового мастера.
   -- Великолепное произведение ничего не скажешь, -- Олег внимательно рассматривает репродукцию.
   -- Тут даже указан размер холста, -- отмечает Юрий Николаевич.
   -- Причем здесь размер холста?
   -- Дело в том, что мне нужна копия этой картины, не просто копия, а тютелька в тютельку.
   -- Так, значит, вы хотите, чтобы я сделал копию, и чтобы она смотрелась не хуже оригинала, -- Олег с интересом смотрит на Юрия Николаевича.
   -- Да, максимально близко к оригиналу учитывая все изменения, которые привнесло время.
   -- Ничего себе, -- присвистнул Олег, -- да для такой работы обязательно нужен оригинал.
   -- Я могу сделать хорошие фотографии с оригинала и раз-другой провести в запасник, где хранится картина посмотреть, как говорится воочию. Это вас, вернее, тебя устроит?
   -- Вполне, но такая работа потребует изнурительного труда и, соответственно, будет стоить не малых денег, -- Олег откинулся на спинку дивана и положил ногу на ногу.
   -- Можешь называть любую сумму в рамках разумного, конечно, и как только сделаешь треть работы, получишь аванс. Ну, как, согласен?
   -- Стоит подумать, я еще никогда не занимался копированием средневековых мастеров и, пожалуй, мне будет интересно заняться этим.
   -- Тем более не ради голого интереса, а за живые деньги, -- поддержал Валера.
   -- Печально говорить о деньгах, когда речь идет об искусстве.
   -- Скорее, здесь не искусство, а коммерция, время -- деньги.
   -- Ты считаешь так просто сделать хорошую копию? -- Олег задумался.
   -- Олег, я думаю это в твоих силах, -- говорит Валера.
   -- А срок, эта работа займет массу времени?
   -- Срок ограничен, чем быстрее, тем лучше, -- говорит Юрий Николаевич.

Олег задумчиво уставился в пол.

   -- Хорошо, о сумме и о сроке договоримся потом, когда я увижу оригинал, -- наконец произнес он.
   -- Великолепно! -- просиял Юрий Николаевич, -- не будем откладывать в долгий ящик, завтра же я проведу тебя в запасник, где хранится картина.
   -- Только вот, хотелось бы знать, какая судьба уготована будущей копии? -- спросил Олег.
   -- Мне кажется, я могу не отвечать на этот вопрос -- ты мне копию, я тебе деньги.
   -- Нет, я должен знать.... хотя, впрочем, я догадываюсь, вы намереваетесь подменить оригинал копией.
   -- Возможно и так, или я повешу ее в своем особняке или в бане -- не имеет значения, но я хочу оговориться, чтобы никто кроме нас не знал, что ты работаешь над этой копией.
   -- Я понимаю, -- обронил Олег.
  
  

-- 97 --

  

Саша с Наташей приезжают в клуб.

Саша здесь свой парень.

Его приветствуют друзья, девушки не мешкают с поцелуем.

Саша переговаривается с барменом и берет два стакана сока.

   -- Здесь, можно сказать, моя обитель, -- говорит Саша, усаживаясь за столик, -- все свободное от дел время я провожу здесь.
   -- Похоже, ты стал настоящим "новым русским", разъезжаешь на иномарке, развлекаешься в клубе.
   -- Пожалуй, -- самодовольно говорит Саша, -- у меня все есть для безбедной жизни, но не хватает самого главного.
   -- И чего именно тебе не хватает для полного счастья?
   -- Нет любимой женщины.
   -- Трудно поверить, что ты страдаешь от не внимания женщин, когда столько красивых девушек вокруг.
   -- Я говорю о любимой женщине или, вернее, о любящей.
   -- Судя по тому, как они вешаются тебе на шею, и каждая норовит поцеловать -- они любят тебя -- выбирай любую.
   -- Нет, тут любовью и не пахнет -- голый расчет.

Саша смотрит на группу симпатичных девушек.

   -- Можно жениться на любой из них, а потом, будет грустно осознавать, что она вышла замуж за тебя из-за денег, а потерпи неудачу, останься без лишнего гроша в кармане -- она, не задумываясь, бросит тебя. Нет, такого счастья мне не надо.

Официантка поставила на стол бутылку вина и легкую закуску.

   -- Ты заказал вино? -- спрашивает Наташа.
   -- Это для тебя, я за рулем не пью.
   -- Нет, спасибо, мне нельзя вино.
   -- Нельзя? -- Саша удивленно вскидывает брови.
   -- Нет, просто не хочу, -- Наташа немного смутилась, -- я бы выпила еще стакан сока, -- говорит она.
   -- Так дело не пойдет, мы должны отметить нашу встречу.

Саша решительно наливает вино в два бокала.

   -- И ты намереваешься выпить? Но ведь ты только что сказал...
   -- Поднимай бокал, не бойся, это безалкогольное вино, я слегка разыграл тебя, извини.
   -- Наташа осторожно взяла бокал; они чокнулись.
   -- Пей, не бойся, оно точно безалкогольное и на вкус, я думаю, тебе понравится, -- Саша демонстративно сделал глоток из своего бокала.
   -- Саша, ты отвезешь нас в "Золотое местечко"? -- спросила подошедшая расфуфыренная девица.
   -- А как же твой Алексей?
   -- Он нажрался как скотина с самого утра.
   -- В таком случае, рули сама.
   -- Ну, да, чтобы потом весь вечер сидеть без выпивки.
   -- Катите на чем угодно только ради Бога, Зоя, отстань. Ты видишь, я занят, и мне не до вашей компании.
   -- Ну, да, конечно, у тебя новая подруга, -- кокетливо изогнувшись, произносит девушка
   -- Я сказал тебе, сгинь! -- резко бросает Саша.
   -- Ухожу, ухожу, но знай, я на тебя обиделась, и ты к нам больше не подходи, -- девушка удалилась.
   -- Ты видишь, какая наглая -- обиделась, -- сердито говорит Саша
   -- Саша, может, я тут не к стати?
   -- О чём ты говоришь?
   -- Рассоришься со своими подругами из-за меня.
   -- Не говори глупости. Впрочем, если хочешь, я познакомлю тебя с ними, отвезу вас на мужской стриптиз?
   -- Любопытно, правда, -- с легкой улыбкой произносит Наташа, -- но нет, спасибо, мне и здесь не плохо. Интересно, как они играют?

Наташа обращает внимание на играющих в боулинг.

   -- Я видела эту игру только в кино, -- задумчиво произносит она.
   -- Хочешь, я тебя научу? -- вызвался Саша
   -- Интересно, конечно, стоит попробовать.
   -- Тогда, пошли, -- Саша встает и галантно протягивает руку.

Они направляются к игрокам.

  
  
  

-- 98 --

  

Дима на диване просматривает журнал.

Возвращается Ира.

   -- Извини, что заставила так долго ждать, -- говорит она.
   -- Ничего, из этого журнала я успел почерпнуть для себя кое-что полезное, -- говорит Дима и откладывает журнал в сторону.
   -- Ты не представляешь, как я сегодня устала.
   -- Я тоже устал, но у меня есть живительное средство, -- он достает из кармана бутылочку коньяка.
   -- Что!? Опять?! -- восклицает Ира.
   -- Не ругайся, тут совсем немного.
   -- Я чувствую запах спиртного или мне кажется? Ну-ка, -- она наклоняется ближе к Диме и принюхивается. -- Да ты, никак выпивши, и намереваешься еще приложиться. Удивительно, как ты водишь машину в таком состоянии?
   -- Если я чувствую, что не в состоянии рулить, я закрываю машину и беру такси, -- спокойно отвечает Дима.
   -- И ты не боишься, что однажды это не сработает, ты переоценишь свои силы и по пьяному делу влипнешь в серьезную аварию?
   -- Ну, уж нет, я никогда не напивался так чтобы не контролировать свои действия. Я тебе не говорил? В прошлом я летчик. Уж чему-чему, а самодисциплине меня армия научила.
   -- Летчик?! Тогда почему не оставался служить в армии.
   -- Распад Союза повлек распад нашей доблестной Советской Армии, и я одна из жертв этого процесса.
   -- Значит, ты в прошлом офицер?
   -- Теперь разве это имеет какое-то значение.
   -- Во всяком случае, имея военное образование, ты мог найти более достойную работу, нежели развозить проституток.
   -- Мог да не смог, все не так-то просто, Ира, пожалуйста, принеси мне, какую ни будь тару, не сидеть же мне так, с бутылкой в руках.
   -- Я посмотрю как там сын и принесу рюмку.
   -- Две, пожалуйста, -- говорит Дима.

Ира косо посмотрела на Диму и, ничего не сказав, вышла.

  
  

-- 99 --

  

Саша и Наташа, разгоряченные игрой в боулинг возвращаются за стол.

   -- Наташа, смотрю на тебя и вспоминаю наши милые школьные годы. Ты помнишь тот поцелуй на переменке?
   -- Конечно, помню. Тогда ты просто обнаглел и поцеловал меня.
   -- Ты мне нравилась, но всегда почему-то сторонилась меня.
   -- У меня уже тогда был парень.
   -- А сейчас, ты дружишь с кем-то, у тебя есть парень? Хотя, наверно, глупейший вопрос задал; разве может такая красивая девушка оставаться одной, -- Саша положил ладонь ей на руку.
   -- Он в армии, -- Наташа осторожно высвободила руку.
   -- У тебя с ним серьезные намерения?
   -- Очень даже. Мы любим, друг друга, -- как придет из армии, мы поженимся.
   -- Так серьезно! -- Саша неудовлетворенно сжал губы. -- Надеюсь, мы сможем поддерживать дружеские отношения пока он в армии, -- произнес он.
   -- Почему и нет, признаться, у меня одни подруги, знакомые..., и ни одного друга. Я только буду рада иметь хорошего друга.
   -- Честно говоря, я не верю в дружеские отношения между мужчиной и женщиной. По-моему, здесь неизбежно должен присутствовать секс, -- непринужденно произнес Саша.
   -- К чему такая крайность, -- возразила Наташа, -- ведь кроме секса, на свете есть так много интересных вещей, которые могут связывать мужчину и женщину.
   -- Возможно, но я всегда придерживался иного мнения. Мне просто не попадались такие женщины, с которыми можно было интересно провести вечер, не помышляя о естественном продолжении.
   -- Что ты имеешь в виду?
   -- Все тот же секс.
   -- На эту тему у нас будет время побеседовать, а сейчас, Саша, я хочу, чтобы ты отвез меня домой.
   -- Так скоро?
   -- Однажды, со мной произошла неприятность, после того случая родители беспокоятся, если я возвращаюсь слишком поздно.
   -- Расскажи, что с тобой произошло?
   -- Не сейчас, в другой раз.
   -- Ну, хорошо, а может, позвонишь им, что с тобой все в порядке, -- Саша вынул сотовый телефон.
   -- Саша, поехали, -- приказным тоном сказала Наташа.
   -- Что ж, поехали, не смею перечить, -- Саша поспешно вскочил с места, -- поехали.
  
  

--100 --

  

Ира приносит два бокала и коробку с конфетами.

   -- Иди за стол, -- говорит Диме.
   -- Нет, давай здесь на диване побеседуем, клянусь, не буду приставать.
   -- Мне не надо ненужных заверений, я достаточно взрослая женщина и вполне могу за себя постоять, -- произносит Ира и садится на диван.

Дима наполняет рюмки и ставит бутылку на пол рядом с диваном.

   -- Ты о чём задумалась?
   -- Так, есть о чём задуматься. Убили женщину, проститутку.
   -- Такое случается, у них нелегкая профессия. Что не говори, рисковая работа; тут, на какого клиента нарвешься, -- Дима поднимает рюмку и протягивает Ире.
   -- Избавь, не хочу, -- она брезгливо поморщилась.
   -- Что ж, как хочешь, -- Дима опрокидывает рюмку и берет из коробки конфету.
   -- Печальная история -- вздыхает Ира.
   -- А тебе то что, вас что-то связывало? Почему ты вдруг вспомнила о ней?
   -- Как раз в тот вечер, перед убийством, она была у меня на приеме.
   -- Ну, и что с этого. Это совсем не повод отказываться от рюмки коньяка, или, если хочешь, мы можем выпить не чокаясь, за упокой души грешной.
   -- Я уже сказала, не хочу! Отстань, не будь таким назойливым.
   -- Извини, ладно, не хочешь не надо, -- говорит Дима, налил себе очередную рюмку, и тут же выпил.
   -- Если б знать, где она снимала квартиру, -- задумчиво говорит Ира, -- это помогло бы нам упростить процедуру усыновления. Дело в том, что мы не имеем никаких доказательств, что Коленька ее сын, а там, на квартире мы бы смогли найти паспорт, фотографии или еще что-то, чтобы милиция удостоверилась, что у мальчика нет никаких других родственников. Они склонны подозревать, что мы какие-то аферистки или мошенницы.
   -- Как она выглядела, опиши, может, сталкивался с ней. По роду своей работы, я знаю многих проституток.
   -- Невысокая блондинка; на руке наколка.
   -- Наколка, вот тут на запястье? А, ясно, о ком ты говоришь, -- Дима откинулся на спинку дивана, -- мне не раз приходилось ее подвозить поздно ночью.
   -- Ты, может, знаешь квартиру, где она жила?
   -- Нет, в гости она не приглашала.
   -- А улицу, номер дома?
   -- Улицу? -- Дима задумался, -- улицу помню и расположение дома. Точно, кирпичная свечка, а номер дома я могу посмотреть по карте, или можем проехать туда, чтобы удостовериться полностью.
   -- Прекрасно, а там милиция найдет квартиру, которую она снимала.
   -- Так, значит, тот пацан сын проститутки и твоя подруга хочет усыновить его. Она не замужем?
   -- Была замужем, развелась.
   -- А почему ей не родить своего ребенка.
   -- Она вбила себе в голову, что не сможет родить, но я не верю в это.
   -- Все, может быть, -- говорит Дима и опрокидывает еще одну рюмку.
   -- Не пей так много, тебе за руль, -- раздраженно говорит Ира, -- кстати, а ты, почему ты не женат до сих пор? Может у тебя есть жена, дети, а ты просто скрываешь?
   -- Ну, что ты, не говори глупости. Тебе что, показать паспорт?
   -- Не надо, я просто, случайно подумала.
   -- Там где я служил, выбор был невелик. Случайные связи благополучно заканчивались разлукой. Так что, на этот счет у меня все впереди.
   -- Значит, у тебя еще не пропало желание жениться?
   -- Жениться? Жениться не проблема, толь вот где жить. Мне нужна невеста с квартирой.
   -- Такая как я?
   -- А почему и нет. К тому же ты мне очень нравишься. Ира, я говорю серьезно, -- рука с перстнем легла на колено Иры.
   -- А что, стоит подумать, -- Ира нервно засмеялась.
   -- Ира, -- он приблизился к ней вплотную.
   -- Ну, ну..., -- она слегка отстранила его.
   -- Я тебе противен?
   -- Нет, мы еще мало знаем друг друга. И эти визиты среди ночи...
   -- Но у меня работа такая, сама знаешь.
   -- Честно говоря, я бы не хотела, чтобы мой избранник обслуживал бордель.
   -- Я уже давно помышляю бросить эту работу. Надоело не спать по ночам. Все, решено, завтра же я поищу более подходящее место.
   -- Это все из-за меня? Я думаю, не стоит. Мы еще не муж и жена и даже не любовники в полном смысле этого слова.
   -- А в чем проблема, мы можем стать любовниками хоть сейчас, -- Дима кладет ей руку на плечо и приближается к поцелую.
   -- Дима, не надо наглеть, -- Ира отклоняется в сторону.
   -- Понял, извини, -- Дима выливает остатки коньяка в рюмку и выпивает.

Ира с тревогой наблюдает за ним.

   -- Ира, давай встретимся завтра вечером, сходим вместе на концерт, в театр, в кино -- куда ни будь, куда пожелаешь.
   -- Хорошо только сейчас..., -- Ира встает с места.
   -- Все понял, пора знать честь, -- Дима поднимается и, качнувшись, едва не падает.
   -- И ты в таком состоянии сядешь за руль?
   -- А может..., я заночую у тебя?
   -- Не, нет, -- Ира замахала руками, -- и еще раз нет.
   -- Ира, ты так категорична. Если ты всегда будешь прогонять меня, мы никогда так и не сможем стать любовниками.
   -- Это всецело зависит от тебя, от твоего поведения.
   -- Клянусь, я изменюсь, изменюсь только в лучшую сторону. Сменю работу, и сам, тоже, стану другим. Завтра. А сегодня, Ира, ну как я поеду? Ты видишь, какой я пьяный.
   -- У меня создается впечатление, что ты напивался в расчете, что я сжалюсь, и ты заночуешь у меня.
   -- Нет, вовсе нет! Я все понимаю, упаси Бог от такого рода ухаживания.
   -- Раз понимаешь, то езжай, как хочешь, оставляй машину, бери такси....
   -- Поеду, поеду, только проводи меня до порога.

Они направляются к выходу.

   -- Завтра позвонишь, как добрался. Я буду беспокоиться, все-таки ты напился у меня.
   -- Не беспокойся, доберусь до своей общаги. Все будет как надо. Я позвоню тебе завтра, ближе к вечеру, как просплюсь.
   -- Звони.
   -- До свидания, милая чаровница.
   -- До свидания, -- Ира закрывает дверь.

Она утыкает лицо в сложенные ладони.

   -- Может зря все это, -- произносит вслух.
  
  

-- 101 --

  

Николай Иванович лежит в постели.

Жена снимает блузку и присаживается рядом.

   -- Может, все-таки, ты удосужишься рассказать, что произошло, или происходит?
   -- Сядь поближе, милая, -- Николай Иванович взял в ладони руку жены. -- Ты зря так беспокоишься, дорогая.
   -- Как не беспокоиться, когда я вижу, что у тебя не просто неприятности, а настоящие проблемы. Я же вижу, а ты, как мальчишка, пытаешься скрыть очевидное. Неужели ты считаешь меня такой безмозглой дурой. Эти мужики..., они не зря приехали вместе с тобой за папкой. Коля, милый, что происходит?
   -- Со мной лично, ничего, просто, это веяние нового времени дунуло в мою сторону.
   -- Ради Бога, не надо, не говори в такой иносказательной форме, пойми, я должна знать конкретно, что случилось?
   -- Случилось? Что случилось. Мне пришлось согласиться на довольно неприятную сделку, можно сказать, пойти на поводу у мошенников, но, поверь, это я сделал ради нас с тобой, ради Леночки, ради нашего спокойствия в этом безумном мире.
   -- Это были рэкетиры?
   -- Рэкетиры? Да, можно так сказать -- рэкетиры из нашего министерства. Лида, только не расстраивайся, теперь уже все позади.
   -- Значит, ты знал, что будут неприятности, уже тогда, когда отдавал папку мне на хранение?
   -- Да знал, но не предполагал, что они так далеко пойдут. Это могло коснуться всей нашей семьи. Я понял, что не смогу противостоять им, и решил не рисковать нашим благополучием.
   -- Рисковать!? О чем ты говоришь? -- тревожно спросила Лидия Ивановна.
   -- К сожалению, да, и я так подумал: чего стоит это дело на фоне того беспредела, который творится в нашей стране.
   -- Ты, думаешь..., Ты уверен, что они оставят тебя в покое, что это не повторится в дальнейшем?
   -- Да, я надеюсь, милая, можешь положиться на меня. Они нас больше не потревожат.
   -- Коленька, господи, что творится, что творится, я так беспокоюсь за тебя.
   -- Лида, давай оставим этот разговор, и договоримся, что об этом досадном случае не будем вспоминать никогда.
   -- Хорошо, только имей в виду, я всегда с тобой и готова поддержать тебя в любую трудную минуту.
   -- Милая моя, -- Николай Иванович нежно обнял жену.
   -- От Игоря так долго нет письма, -- грустно произносит Лидия Ивановна, -- у меня душа болит, как он там, почему так долго не пишет. А вдруг он сейчас, где ни будь в горячей точке, а мы не знаем. А вдруг он заболел, ранен или попал в плен.
   -- Что гадать и расстраиваться бес толку милая, подождем еще. Пришлет письмо, я уверен, напишет.
   -- Сколько можно ждать, уже две недели нет письма. Наташа звонила, спрашивала, когда в последний раз получали письмо.
   -- Подождем еще недельку, а теперь, милая, давай спать.
  
  

-- 102 --

  

Утром.

В кабинете у Николая Ивановича двое мужчин.

   -- Вот здесь распишитесь и здесь. Теперь осталось подписать бухгалтеру и поставить печать.

Николай Иванович сгреб бумаги и встал с места.

   -- Нет, нет, дайте указание секретарю.
   -- Нина, зайди на минутку, -- сказал Николай Иванович в диктофон.

Вошла секретарша.

   -- Вот эти документы отнеси в бухгалтерию, пусть Валентина Ивановна подпишет и поставит печать.

Секретарь ушла.

Воцарилось минутное молчание.

   -- Теперь надеюсь, вы не будете беспокоить меня, -- мрачно говорит Николай Иванович.
   -- Что греха таить, нам пришлось изрядно понервничать, Николай Иванович, но мы люди не злопамятные -- можешь спать спокойно.
   -- Да, спокойно, но не с чистой совестью.
   -- Николай Иванович, ты опять за свое. Зачем нам лишний раз тыкать, что, мол, вот, какой ты хороший, а все мы плохие. Если на то пошло, все мы не без греха.
   -- Так, значит, теперь путь в министерство мне заказан.
   -- Что вы имеете в виду, Николай Иванович?
   -- По-видимому, теперь я не могу рассчитывать на какую-то помощь или поддержку со стороны министерства.
   -- Ну, почему, хотя, это бесполезно. Наше министерство нищее и бесправное, не то, что в Советское время. Теперь мы не ведем финансовую деятельность, а скорее выступаем в роли статистов.
   -- В таком случае, на какой ляд нам нужно такое министерство?
   -- Согласен, не нужно не только наше, а, пожалуй, и все остальные министерства. В стране кризис, а это дело проходящее, и нельзя рушить государственные институты власти только потому, что они не могут перейти на самоокупаемость. Теперь вы можете представить, какие у нас оклады.
   -- Склонен поверить, оклады не большие но, это не причина для того, чтобы искать окольные пути для пополнения собственного кармана.

Секретарь принесла бумаги.

   -- Спасибо, можешь идти, -- сказал Николай Иванович.
   -- Ну, вот, теперь все в порядке, -- мужчина положил бумаги в дипломат, вынул увесистый пакет и бросил на стол, -- это ваш гонорар, Николай Иванович.
   -- Мне ничего не надо.
   -- Берите, берите, я думаю, они вам не помешают.

Посетители разворачиваются и уходят.

Николай Иванович смотрит на пакет, не решаясь взять его в руки.

  
  

-- 103 --

  

В кабинете за столом сидит Сергей.

Входит Аркадий.

   -- Явился, ваша светлость, -- Сергей смотрит на часы.
   -- Извини, что опоздал немного, сам понимаешь, вчера...
   -- Конечно, конечно понимаю, одним словом -- перебрал.
   -- Ну не могу я справиться с этой дурной привычкой!
   -- Аркадий, это не привычка, а болезнь. Не пей, а в ответственных случаях забавляйся минералкой.
   -- Боюсь, из меня не получится "Лимонадный Джо" и, честно говоря, совсем не хочется лишать себя такого удовольствия как выпивка.
   -- Хорошо вчера, я сообразил, и вовремя тебя отправил домой, а то полюбовались бы иностранцы на невменяемого компаньона. А нашу бедную Елену Васильевну..., ты буквально задергал. Ты хоть помнишь, как во время танца рухнул вместе с ней на пол.
   -- Вот те на! -- Аркадий задумчиво почесал подбородок, -- ну, хватит ругаться, обещаю тебе, я больше не буду.
   -- Во всяком случае, при мне будешь пить лимонад, нравится тебе или нет, -- снисходительно произносит Сергей, -- теперь, ближе к делу, вот ознакомься.
   -- Аркадий читает письмо, потом задумчиво смотрит на Сергея.
   -- Не велика ли сумма.
   -- Нет, не велика, я посоветовался со Светой. Мы сделали кое-какие расчеты и пришли к выводу, что этот кредит мы сможем погасить в течение года, причем, это не учитывая предстоящий рост товарооборота.
   -- Хорошо, полностью с тобой согласен, а что от меня требуется?
   -- Распишись, и поезжай за иностранцами. Они звонили, просили повозить по городу, показать достопримечательности.
   -- Они сегодня улетают?
   -- Насчет отъезда ничего не сказали. Обязательно уточни, когда они собираются улетать.
   -- Будет сделано, -- Аркадий собрался уходить.
   -- Аркадий! -- остановил его Сергей.
   -- Да, Сергей.
   -- Я бы посоветовал извиниться перед Еленой Васильевной, вчера ты поставил ее в неловкое положение. Все выглядело очень некрасиво.
   -- Извиниться? Какой стыд! Хорошо, я спущусь в магазин но, но что ей сказать -- ума не приложу.
   -- Найдешь, что сказать.
   -- Нет, только не сегодня, потом.
   -- Собственно, твое дело, сейчас или потом.
   -- Ладно, я поехал за австрийцами.
   -- Поезжай и, прежде чем везти на экскурсию, завезешь их в офис, мы обсудим детали сделки, -- говорит Сергей.
   -- Хорошо -- отвечает Аркадий.
  
  

-- 105 --

  

Чечня.

Игорь сидит на постели, что-то пишет в тетрадке.

Входит хозяин. Он принес костыль.

   -- Это для меня?
   -- Тебе пора пробовать ходить, пока с костылем.
   -- Вот спасибо, Это здорово, если я буду передвигаться.
   -- Двигаться надо, шевелиться. Так скорее поправишься. Ну, давай, поднимайся, я тебе помогу.
   -- Ой, больно.
   -- Больно? -- беспокоится хозяин.
   -- Ничего, терпеть можно, -- тужится Игорь.
   -- Вот так, так, не бойся, я тебя поддерживаю. Так, а теперь сам. Вот, молодец.
   -- Ура, я скоро буду ходить! -- воскликнул Игорь.
   -- Будешь ходить, будешь, -- улыбается чеченец.
  
  

-- 105 --

  

Наташа и Зина.

Тут же присутствует Вера Николаевна.

Зина в подвенечном платье перед зеркалом.

   -- Ой, Зина, ты выглядишь впрямь как настоящая невеста, -- произносит Наташа.
   -- Тоже мне сказанула, а кто же я, по-твоему.
   -- Зиночка, я смотрю на тебя и не могу нарадоваться, что у меня выросла такая замечательная невеста, -- в разговор вступает Вера Николаевна.
   -- Только вот живот..., живот, да, сильно заметен? -- Зина выпячивает живот.
   -- Это естественно и нечего стесняться своей беременности, -- говорит мать.
   -- В таком роскошном платье едва ли кто заметит, -- замечает Наташа.
   -- А если и заметит кто, и что с этого, кому какое дело.

Вошел отчим и пьяным взглядом уставился на Зину.

   -- Ты, что, замуж собралась?
   -- Иди, иди отсюда, не твое дело, иди, допивай свою бутылку, -- Вера Николаевна силком вытолкала его за дверь.
   -- Может, все-таки расширить его по бокам, -- не унималась Зина.
   -- Ничего не надо делать, -- говорит Наташа, -- ты что, хочешь, чтобы оно висело на тебе как балахон. Поверь, оно прекрасно сидит на тебе только вот шею нужно чем-то украсить, у тебя найдется что-нибудь подходящее?
   -- Нет, ничего нету, -- сокрушается Зина.
   -- Тут нужен кулон или, на худой конец, цепочка.
   -- Постой, постой, я сейчас поищу, -- Вера Николаевна роется в шкафу и достает крестик на шнурке.
   -- Давай оденем, -- Наташа завязывает шнурок.
   -- Мама откуда он у меня, -- спрашивает Зина.
   -- Крестик? Он с тех пор как тебя крестили.
   -- Прекрасно -- скромно и символично, -- говорит Наташа, -- только вот шнурочек, желательно сменить на цепочку. Кстати, свадебный обряд у вас будет во дворце бракосочетания или в церкви?
   -- Я как-то об этом не задумывалась.
   -- Сейчас многие венчаются в церкви.
   -- Надо будет поговорить с Аркадием. В церкви так торжественно!
   -- Действительно, дочка, -- вмешивается мать, -- в церкви я бы тоже помолилась за твое благополучие в браке.
   -- Мама, с каких пор ты стала верить в Бога, ты хоть знаешь, как правильно креститься с права на лево или с лева направо?
   -- Я все хорошо помню, я помню как в раннем детстве бабушка водила меня в церковь. К твоему сведению, на прошлой неделе я ходила в церковь.
   -- Ты была в церкви?
   -- Сейчас даже президент осеняет себя крестом, так почему и нам, простым смертным не приобщиться к вере.
   -- Вера Николаевна, вы так, чего доброго, настолько уверуете в Бога, что подадитесь в монастырь, -- с легкой улыбкой произносит Наташа.
   -- Наташа, милая, как ты угадала? В последнее время меня не покидает мысль стать послушницей в монастыре.
   -- Мама, ты что, серьезно? -- удивляется Зина.
   -- А почему и нет. Пособие, которое я получала на тебя, отменили, слава Богу, ты уже выросла, а моя работа едва обеспечит достойное пропитание. По крайней мере, там я не буду ни в чем нуждаться и смогу принести какую-то пользу людям.
   -- Мама, я тебе буду помогать, только не уходи в монастырь.
   -- Девочка, дай Бог, чтобы у тебя все сложилось хорошо, чтобы ты была счастлива в замужестве, а обо мне не беспокойся, о себе я сама позабочусь.
   -- Мама, я буду очень рада, если ты будешь жить с нами.
   -- Ни в коем случае, я то знаю, как зятья не жалуют тещу.
   -- Это, смотря, какая теща, ты ведь у меня добрая, -- Зина обнимает мать.
   -- Нет, милая, жить я останусь здесь, я буду наведываться к вам как можно чаще, помогать тебе, ухаживать за моим будущим внуком или внучкой -- это кого Бог пошлет.
   -- Мама, я так рада, что ты больше не пьешь. Ты, может, уговоришь полечиться своего сожителя. Я так хочу, чтобы ты была счастлива.
   -- Я и так счастлива, сейчас, по крайней мере. К сожалению, я долгое время не правильно жила, но теперь все пойдет на лад, я надеюсь, а с ним, я потом разберусь.
   -- Когда потом? Я так боюсь, глядя на него, ты снова запьешь.
   -- Не беспокойся, моя девочка, такое не произойдет, никогда. Я понимаю, я виновата, что пила и не уделяла тебе должное внимание. Зиночка, я надеюсь, ты извинишь свою непутевую мать. Извини, милая.
   -- Ну, мама, не надо, ты ставишь меня в неловкое положение -- разве просят извинения родители перед детьми? Я тебя очень люблю.
   -- Доченька, -- они обнимаются.
  
  

-- 106 --

  

Ольга просыпается от телефонного звонка.

   -- Да. Что? Я приеду, -- говорит она в трубку.

Потом встает, и подходит к кроватке, где спит малыш.

Она некоторое время с любовью смотрит на него.

Потом возвращается к телефону и набирает номер.

   -- Ира, извини, что так рано разбудила. Нет, ничего, мне нужно срочно показаться в магазине, а Коленька еще спит. Так жалко будить его. Конечно, Я понимаю, придется разбудить. Значит присмотришь за ним. Хорошо.
   -- Ольга подходит к кроватке и трогает малыша.
   -- Коленька, миленький, вставай, вставай, пойдем к тете Ире, -- говорит она.
  
  
  

-- 107 --

  

Ира занята на кухне.

Тут же Коля с какой-то игрушкой возится на полу.

Звонит телефон.

Она берет трубку.

   -- Да. Кто? Дима? Здравствуй. Ну, как вчера добрался?
   -- Добрался на такси. Я оставил машину у твоего дома, выгляни в окно, белая шестерка.
   -- Сейчас, сейчас посмотрю, -- Ира подходит к окну, -- тут несколько машин, -- говорит она.
   -- Белая шестерка одной стороной стоит прямо на тротуаре, -- доносится из трубки, -- внизу, прямо под окном.
   -- Ага, вижу, есть такая. Ты беспокоишься, что ее могли угнать?
   -- В наше время только так.
   -- Тогда почему ты оставил ее? Ах, да, извини за глупый вопрос.
   -- Нет, нет, это не то, что ты подумала, я был в состоянии рулить, просто я не смог завести мотор.
   -- Дима, вчера, если помнишь, ты обещал посмотреть номер дома.
   -- Помню, конечно, помню, я посмотрю по карте, а карта в машине. Я скоро приеду и зайду к тебе, хорошо?
   -- Это весьма кстати, ты, может, сможешь заодно отвезти нас, а то с ребенком...
   -- Конечно, если удастся завести мотор.
   -- Будем надеяться, что мотор заведется.
   -- Тогда ждите, мы проедем к тому дому, я хорошо помню то место.
   -- Ждем, приезжай поскорей, да, Дима, может тебе приготовить что-нибудь покушать?
   -- Нет, не обязательно, я перекушу по пути.
   -- Я приготовлю, нигде не задерживайся, приезжай, и сразу же поднимайся ко мне.
   -- Ладно.
   -- Я жду, -- Ира кладет трубку.

Звонок в дверь.

   -- Ну, как вы здесь? -- спрашивает вошедшая Ольга.
   -- Все хорошо. Я попыталась уложить спать, но он ни в какую, -- говорит Ира, -- ну, а у тебя что, опять какое ни будь ЧП?
   -- Ничего серьезного, вернее, крупная недостача, -- махнула рукой Ольга.
   -- Крупная недостача, по-твоему, мелочь?
   -- Есть подозрение на одну из продавщиц, похоже, она приворовывает. Это трудно доказать но, рано или поздно она попадется. Да Бог с ней с недостачей, у меня теперь все мысли о Коленьке.
   -- Кстати, я договорилась с другом, он поможет нам найти дом, где она жила, а там, глядишь, найдем квартиру, которую она снимала.
   -- Наверняка, ее знал, кто ни будь из жильцов.
   -- Я думаю, не составит проблем, если дом одноподъездный. Но, все-таки, без милиции нам не обойтись.
   -- Там будет видно. Как определимся с квартирой, позвоним в опорный пункт.
   -- Ты иди, собирайся, скоро подъедет Дима.
   -- Коленька, пошли собираться в дорогу, -- Ольга и подхватывает малыша на руки, -- будем кататься на машине. Ты хочешь покататься на машине?
   -- Хочу, -- радостно отвечает малыш.
  
  

-- 108 --

  

Юра заходит в мастерскую к Олегу

Он принес холст, свернутый в рулон.

   -- Сейчас посмотрим, что я раздобыл, -- говорит Юра.

Они разворачивают холст.

   -- Тысяча девятьсот восьмой год, -- читает Олег.
   -- Конечно, это не семнадцатый век, но выглядит довольно старым.
   -- Я никогда не прикасался к таким старым холстам, -- Олег помял пальцами край холста, -- ты где его раскопал?
   -- Мне пришлось в свое время поработать в реставрационной мастерской, так что в холстах я имею толк, а приобрел я его на складе, в Суриковском училище, там полно таких работ неизвестных учеников. Они ничего не стоят, разве что время придало им некоторую ценность.
   -- Тут приличный слой краски, видно не мало потрудился какой-то ученик над этим холстом, а работа все-таки бездарная.
   -- Тем не менее, мне пришлось не малые деньги выложить за эту мазню. Краску надо будет снять до грунта.
   -- Честно говоря, я не знаю, как это сделать, -- Олег озадаченно смотрит на Юру.
   -- Я возьму у реставраторов все необходимое для снятия верхнего слоя. Потом, некоторые краски нужно будет сделать по старинке.
   -- С ума сойти -- это адский труд.
   -- Ничего не поделаешь, только современными красками никак не обойдешься.
   -- Погоди, погоди, у меня есть кое-какая литература по изготовлению красок, -- Олег роется в тумбочке и достает тонкую истрепанную книжку.
   -- Великолепно! Я думаю, дело у нас пойдет. Сделаешь эту работу, потом сразу же возьмешься за другую. У меня есть еще одна заявка.
   -- Значит, ты хочешь поставить это дело на поток.
   -- Почему и нет. Теперь все зависит от тебя. Поверь, на этом можно сделать не малые деньги.
   -- Возможно, но, тем не менее, это сопряжено с риском и это противозаконно, -- медленно выговорил Олег.
   -- Верно, но разве можно сколотить хоть какой-то капитал, не преступая закон? -- Юра присел на диван и закинул нога на ногу, -- к тому же тебя никто не заставляет убивать ради денег. Более того, хорошая копия тоже произведение искусства, и тебе можно будет гордиться, что твою работу будут лицезреть в музее и восхищаться не хуже чем подлинником.
   -- Тут меня удивляет одно: почему заказчик пожелал купить подлинник, а не копию. К тому же, он не сможет похвастаться картиной перед широкой публикой, а лишь удовлетворится в узком кругу коллекционеров, таких же, как и он, -- рассудил Олег.
   -- Это его проблемы, хотя в этом есть определенный смысл, определенная выгода, -- говорит Юра.
   -- Ну, какая здесь может быть выгода кроме удовлетворенного тщеславия.
   -- Отнюдь не так. Вполне возможно, спустя некоторое время он выставить ее на аукцион и получить истинную цену, а не ту малость, которую заплатит нам.
   -- Тогда музей обнаружит подлог.
   -- Навряд ли. Скорее твою копию признают изначально подделкой. Когда и кто у нас дотошно определял это подлинник, или подделка. В наших музеях ценность картины, по большей части, определялась на глазок, по подписи мастера.
   -- Так или иначе, мы посягаем на достояние государства, -- Олег продолжал отстаивать свою позицию.
   -- Тебя больше всего волнует эта сторона дела? -- Юра нахмурился.
   -- Нет, почему, -- Олег пожал плечами.
   -- Так, хорошо, -- Юра встал с дивана, -- мне нужно двигать, а тебе теперь главное -- не пить.
   -- Постараюсь.
   -- Надо очень постараться, -- говорит Юра.
  
  

-- 109 --

  

В машине Ира, Ольга и Коленька.

Дима тормозит напротив дома.

   -- Вот этот дом, я помню точно, -- говорит он.
   -- Одноподъездный, нам повезло, там может быть вахта, -- удовлетворенно замечает Ольга.
   -- Ты подождешь нас?
   -- Конечно, идите, я подожду вас в машине, -- говорит Дима.

Женщины направляются к подъезду.

   -- Извините, вы случайно, не знаете, где, или хотя бы, на каком этаже, проживала такая невысокая блондинка? -- Ольга обратилась к вахтерше.
   -- Тут много разных блондинок, -- недовольно ворчит консьержка, -- они мне не докладывают, где какая проживает.
   -- Вы может, видели ее вот с этим мальчиком, -- Ольга поднимает Колю на руки.
   -- С этим, как же помню, видела. Она выходила иногда с ним. Она никогда не пользовалась лифтом, значит, где-то здесь на первом или на втором этаже.
   -- Коленька, ты помнишь, ты был здесь?
   -- Не знаю, -- малыш озирается по сторонам.
   -- Вы поднимались по лестнице?
   -- Нет, туда входили, -- он показывает пальцем
   -- Значит на первом этаже, -- обрадовалась Ольга.
   -- Да, у нас есть шанс найти квартиру. Извините еще раз, -- Ира обратилась к вахтерше, -- а какие однокомнатные квартиры в этом крыле,
   -- Однокомнатные. Третья и пятая. Она постоянно проживала здесь? -- спросила вахтерша.
   -- Нет, снимала квартиру.
   -- Тогда в пятой, насколько мне известно, они уже не раз сдавали свою квартиру, -- сказала консьержка.
   -- Пойдем, позвоним, может, на наше счастье там окажутся хозяева, -- говорит Ольга, и они направляются к указанной квартире.

Останавливаются у двери под номером пять.

   -- Коленька, ты помнишь эту дверь? Вы заходили в эту дверь? -- спрашивает Ольга.
   -- Заходили, -- говорит мальчик.

Ольга нажимает кнопку звонка, потом стучит в дверь.

   -- Бесполезно, -- разочарованно произносит Ира.
   -- Хозяева здесь бывают редко, что разве, приезжают за очередной оплатой, -- говорит подошедшая вахтерша.
   -- Придется звонить в милицию, тут мы можем рассчитывать только на их помощь.
   -- Идемте, у меня на вахте телефон, -- предлагает вахтерша.
  
  

-- 110 --

  

Чечня.

Игорь, сидя на постели, пишет в тетрадке.

Потом встает, опираясь на костыль, делает несколько шагов.

Останавливается. Осторожно пробует ступить на больную ногу, бросает костыли на постель и, слегка прихрамывая, подходит к шкафу. Достает оттуда гимнастерку. Садится на постель и извлекает из нагрудного кармана фотографии родителей и Наташи.

Некоторое время рассматривает их.

   -- Да, отец, возможно, тогда ты был прав, -- произносит вслух, бросает гимнастерку на спинку кровати и подходит к окну.

Задумчиво смотрит во двор.

Скрипнула дверь. Он вздрагивает и оборачивается.

Пришел хозяин с озабоченным видом.

   -- Тебе нужно срочно спрятаться.
   -- В чем дело?
   -- В ауле появились ваххабиты, иди сюда.

Хозяин открыл узкую дверь в кладовку.

   -- Тут есть место, поместишься, -- говорит он.
   -- Может спрятаться подальше, где-нибудь в сарае?
   -- В сарай нужно идти через двор. Они уже близко, тебя могут заметить.

Со двора доносятся голоса людей и лай собаки.

   -- Прячься! -- хозяин запер кладовку на замок.

В комнату заходят трое бородатых парней.

Они приветствуют хозяина по мусульманскому обычаю.

Тут же появляется хозяйка. Она несет снедь и молча расставляет на столе.

Мужчины усаживаются за стол.

   -- Как поживаешь, отец, -- спрашивает один из боевиков.
   -- Хвала Аллаху! -- хозяин воздевает руки к потолку.
   -- Хвала Всевышнему! -- вторит боевик за столом, и все ладонями отирают лицо.
   -- И как долго вы еще будете скитаться по горам? -- хозяин с укором смотрит то на сына, то на зятя.
   -- До тех пор, пока не отстоим независимость, -- говорит боевик с внушительной бородой.
   -- От кого вы отстаиваете независимость.
   -- От неверных.
   -- Кому нужна ваша независимость, и какой ценой вы хотите ее завоевать.
   -- А зачем нам эти русские? -- боевик нервно поглаживает бороду.
   -- Мы сотни лет воюем с русскими, -- наставительно произносит старик, -- сейчас не девятнадцатый век. Они бросят на вас всю мощь армии -- танки, самолеты, а вы, чем вы собираетесь воевать. Только накликаете беду на наш и без того многострадальный народ.
   -- Аллах нам поможет -- хвала Всевышнему.

Боевики разом воздевают руки к потолку и вторят:

   -- Аллах велик.
   -- Вы ставите под удар весь народ и прикрываетесь именем Всевышнего. Аллах вам не простит, -- с нескрываемым раздражением произносит старик.
   -- Нас поддержит весь мусульманский мир.
   -- Вы решили опереться на ваххабитов, а их никогда не признавала наша священная религия. Кто они такие!?
   -- Мы заключим союз хоть с самим шайтаном ради достижения своей цели, -- резко проговорил боевик.
   -- Ваша цель, какая ваша цель, власть, деньги..., личная нажива вот ваша цель, хозяин заявляет прямо.
   -- Не надо отец, разве стоит рисковать жизнью только ради личной наживы, скитаться по горам, спать на сырой земле. Есть вещи поважнее.

Бородач встает и прохаживается по комнате.

Вдруг он замечает гимнастерку, висящую на спинке кровати.

   -- А это, откуда!? -- боевик бреет гимнастерку в руки.

Старик слегка сконфузился.

   -- Я, я подобрал ее в лесу, -- соврал хозяин.
   -- Подобрал? Она упала с неба или ты снял ее с убитого или раненого? -- боевик приблизился к хозяину и потряс гимнастеркой перед самым лицом.
   -- Нет, не правду говоришь, -- отвечает старик в полном смятении.
   -- Тогда где тот, кто ее носил, где хозяин этой гимнастерки? Это русская форма, -- ваххабит начал рыскать по комнате, заглядывая в укромные места.

Он дергает дверь кладовки.

   -- Там есть кто-то?
   -- Там нету никого, -- говорит хозяин.
   -- Открой, где ключи? -- он резко дергает, и дверь распахивается, -- никого нету, говоришь, вылезай, -- он грубо помогает Игорю выбраться наружу. -- Как он появился здесь, зачем прячешь?
   -- Он болен, он еще не оправился от раны.
   -- Контрактник, признавайся!? -- боевик бьет Игоря по лицу.
   -- Он мой гость, не трогайте его, -- старик встает между Игорем и боевиком.
   -- Гость? Какой гость! -- боевик отталкивает хозяина, -- если контрактник, мы прирежем его как собаку, -- он достает из кармана гимнастерки военный билет Игоря.
   -- Так, значит, сержант -- призвался в апреле, москвич, -- читает он.

Сигнал по рации.

Ваххабит прерывает чтение и говорит по рации на чеченском языке.

   -- Мы уходим. Его заберем? -- обращается к сидящим за столом.
   -- Конечно, заберем, -- отвечает кто-то.
   -- Оставьте его, ему еще нужно лечиться, -- выступил хозяин.
   -- Не твое дело отец, мы обменяем его на правоверных.
   -- Только не убивайте, -- не унимается хозяин.
   -- Пошли, шевелись! -- ваххабит грубо подталкивает Игоря к двери.
  
  

-- 111 --

  

Николай Иванович в кабинете у военкома.

   -- Я по поводу сына, он призывался здесь у вас, в конце апреля.
   -- У нас призываются тысячи призывников, конкретно, что вас беспокоит? -- лениво спрашивает подполковник, не проявляя особого интереса к посетителю, и перекладывает на столе какие-то бумаги.
   -- Мы давно не получаем писем от сына.
   -- Как давно? -- военком поднял голову.
   -- Вот уже с месяц, наверное.
   -- Вы можете назвать часть, в которой он служит.
   -- В последнем письме он сообщил, что их перебрасывают в другое место, а номер части вот, -- Николай Иванович вынул из кармана конверт и прочел адрес.
   -- Как фамилия? -- спросил подполковник.
   -- Гордеев Игорь Николаевич.

Подполковник записал данные,

   -- Мы постараемся выяснить, где ваш сын.
   -- И как долго придется ждать результат?
   -- Неизвестно, я передам данные о вашем сыне в общий отдел. Я думаю, не долго, и как только выяснится что-то, мы сразу же сообщим вам.
   -- А он случайно ни где-нибудь в горячей точке в Чечне, или в Таджикистане?
   -- Николай Иванович, вы разве не понимаете, что это Армия, вашего сына могли отправить куда угодно, -- произнес подполковник нарочито медленным тоном.
   -- Да, понимаю.
   -- Тогда зачем задавать глупые вопросы.
   -- Спасибо, до свидания.
   -- До свидания.
  
  

-- 112 --

  

Ольга, Ира и милиционер стоят в коридоре.

   -- А вот и хозяин, -- говорит милиционер навстречу подходящему мужчине.
   -- Что-то случилось? -- спрашивает хозяин квартиры.
   -- Как, вам еще не известно? Убили вашу квартирантку, -- говорит консьержка.
   -- Неужели, вот те на! -- он сует ключ в замок и распахивает дверь.
   -- Как часто вы виделись со своей квартиросъемщицей? -- милиционер сразу приступает к делу.
   -- Раз в полгода я приезжал за деньгами.
   -- Значит, она проживала у вас давно.
   -- Второй год.
   -- Вы хотя бы знали, чем она занималась?
   -- Какое мое дело, чем она занималась, -- хозяину не нравится столь дотошный допрос и он отвечает резким голосом, -- главное она платила исправно и поддерживала порядок.
   -- Да, на порядок жаловаться нечего, -- говорит милиционер, -- но, с вашего позволения, мы устроим здесь небольшой беспорядок, нам нужно кое-что найти, помогите нам.
   -- Как вам помочь, -- хозяин вопросительно смотрит на милиционера, -- я даже не знаю, что вы намерены искать.
   -- Отберите в сторону ее вещи. Вы ведь должны знать, где ее вещи, а где ваши.
   -- Да, конечно, -- хозяин начинает сбрасывать на пол одежду, сумки и прочее. -- А что именно вас интересует?
   -- Документы.
   -- Документы? -- переспросил хозяин, -- так бы и сразу сказали, она вынимала их из сумочки, когда рассчитывалась со мной, а сумочку доставала откуда-то с верху, -- хозяин встает на стул и достает с верхней полки дамскую сумочку и отдает милиционеру.

Милиционер перебирает содержимое сумочки.

   -- Квитанции, расписки, ага вот и паспорт -- это то, что нам надо.
   -- А что мне делать с ее вещами? -- спрашивает хозяин.
   -- С вещами? Не знаю, сдайте в камеру хранения или отнесите в комиссионный, ее вещи нас не интересуют.
   -- Я, пожалуй, возьму ее портрет, говорит Ольга и берет со стола фотографию в рамочке.
  
  

-- 113 --

  

Аркадий входит в салон-магазин.

В толпе покупателей замечает Лену.

После некоторого раздумья он решительным шагом направляется к ней.

   -- Лена.
   -- Я слушаю вас, Аркадий Яковлевич.
   -- Я бы хотел извиниться, я вчера был пьян, извини, получилось так не ловко.
   -- Ничего, я уже забыла обо всем.
   -- Ты на самом деле не злишься на меня?
   -- Вовсе нет, я никогда не злюсь на мужчин, которые пристают ко мне, иначе, не хватило бы зла.
   -- Значит, я приставал?
   -- А вы, разве, не помните? -- спросила Лена, не выразив ни малейшего удивления.
   -- Ну, как же помню, -- Аркадий отвел взгляд в сторону, -- еще раз извини.
   -- Я вижу, Аркадий Яковлевич, вы очень тактичны но, какие тут могут быть извинения.
   -- Я очень рад, что ты не сердишься. Леночка, я был в аэропорту и прихватил тут..., это тебе, -- он достает из пакета букет и кладет на стол.
   -- Ой, спасибо, а то эти почти завяли, -- Лена вынимает из вазы букет и ставит на его место новый.
   -- Леночка, ты так мило смотришься с этими цветами...
   -- Не надо, я уже достаточно наслушалась комплиментов за целый день.
   -- Ну, хорошо, но.... Леночка, уже скоро конец рабочего дня, хочешь, я отвезу тебя?
   -- Куда?
   -- А куда пожелаешь, мы бы могли интересно провести вечер.
   -- В самом деле? ...Я даже не знаю..., -- Лена кокетливо опустила ресницы.
   -- Или у тебя уже есть какие-то планы? -- осторожно спросил Аркадий.
   -- Нет, собственно, и уместно ли это -- Вы ведь женатый мужчина.
   -- Кто тебе это сказал?
   -- Я так подумала, -- сконфуженно проговорила Лена.
   -- Леночка, после работы не уходи, мы поедем вместе.
   -- Аркадий Яковлевич, после вчерашнего...
   -- Не надо вспоминать вчерашнее, ну, хватил лишнего.
   -- Аркадий Яковлевич...
   -- Зачем так официально, -- ее перебивает Аркадий, -- можно просто -- Аркадий.
   -- Мы ведь на работе..., -- говорит Лена озадаченно.
   -- Да, на работе, пока что на работе. Леночка, я поднимусь в контору, потом буду ждать тебя в машине, только ты не уходи раньше времени.
   -- Ладно, -- согласно кивнула Лена.
  
  

-- 114 --

  

За столом Сергей.

Света извлекает из духовки пирог.

   -- Наташа весь вечер пропадает в своей комнате, -- говорит Света.
   -- Пойду, позову.
   -- Не надо, сиди, я сама схожу за ней, -- Света подходит к двери и легонько стучит, -- Наташа, иди ужинать.
   -- Сейчас, -- доносится из-за двери.
   -- Чем она там занимается? -- небрежно бросает Сергей.
   -- Кто ее знает, я не стала заходить. Я же тебе говорила, ее поведение вызывает подозрение. Пожалуй, сегодня я попытаюсь поговорить с ней по душам. У меня есть подозрение, что она в положении.
   -- Возможно, все может быть, -- спокойно произнес Сергей.
   -- Нет, ты представляешь, что это такое в ее возрасте?
   -- Но, если так, если она беременна..., -- медленно выговорил Сергей, вникая в суть разговора, -- можно подождать, пусть признается сама. Ведь этот факт не скроешь, по крайней мере, надолго.
   -- Я не могу спокойно наблюдать, как моя дочь мучается, -- продолжает Света.
   -- Тогда, поступай, как считаешь нужным, -- отмахнулся Сергей.

Появляется Наташа.

   -- Мама, ты испекла пирог? -- говорит она и присаживается за стол.
   -- Да, я умудрилась испечь его пока ты сидела в своей комнате как затворница. Сергей, будь добр, порежь пирог.
   -- Мама ты не часто печешь пирог, что разве для особого случая.
   -- Да, сегодня можно сказать особый случай.
   -- Это какой такой особый случай? -- говорит Сергей.
   -- Я уже не помню, когда мы вот так все вместе собирались поужинать, -- разве это не повод? -- Света кладет на тарелку Наташе часть пирога.
   -- Так много, -- Наташа строит недовольную мину.
   -- Кушай, -- настоятельно говорит мать, -- ты, чем занимаешься весь вечер там, в своей комнате? Ты даже не смотришь сериал по телевизору. Ты всегда смотрела сериал по первому каналу.
   -- Некогда, подготовка к экзаменам занимает много времени.
   -- Не могу поверить, что ты настолько поглощена учебой, что не можешь выделить часок, чтобы посмотреть телевизор. Что случилось дочка?
   -- Мне не нравится этот сериал, предыдущий был значительно лучше.
   -- Я вообще не представляю, как можно смотреть такую чепуху как сериал по телевизору, -- говорит Сергей.
   -- Сергей, помолчи, твое мнение никого не интересует, я обращаюсь к Наташе.
   -- Мама, судя по твоему тону, у тебя есть какие то претензии ко мне, тебя что-то не устраивает, ты чем-то недовольна?
   -- Да, дочка, я заметила, в последнее время ты очень изменилась. Стала какой-то отрешенной, замкнутой. Что с тобой происходит?
   -- Ничего особенного.
   -- Ну, как же, я вижу, у меня такое впечатление, что-то произошло, а ты не решаешься сказать нам.
   -- Дочка, если волнения матери не беспочвенны, то скажи, мы все поймем и, если надо, готовы поддержать тебя, -- говорит Сергей.
   -- Я переживаю из-за Игоря, мне скучно без него. Он не пишет так долго. Мне подсказывает сердце -- с ним что-то случилось.
   -- А ты могла бы спросить у его родителей? Позвонить им, возможно, они знают, что с ним, почему не пишет писем. Может, заболел, в госпитале...
   -- Я звонила им; они тоже в смятении.
   -- В Армии, все может быть, -- заметил Сергей, -- тем более в наше время, когда кругом много конфликтов.
   -- Но он служит в Волгоградской области. Последнее письмо я получала оттуда, -- говорит Наташа.
   -- Он в Армии, а там могут отправить в Чечню и в Таджикистан -- куда угодно, -- говорит Сергей.
   -- Мама, я хочу съездить к нему ну, хотя бы на денек, -- осторожно спросила Наташа.
   -- И куда ты поедешь, когда не известно где он находится? Вот получишь от него весточку, тогда, пожалуйста, езжай.

Наташа встала из-за стола.

   -- Ты куда? -- спросила мать.
   -- Пойду к себе.
   -- Ты почти совсем не ела.
   -- Не хочется, спасибо.

Наташа удалилась.

   -- Ну, вот, ничего не получилось, -- со вздохом разочарования произнесла Света.
   -- А что ты хотела?
   -- Не получилось откровенной беседы.
   -- По-моему, ты излишне драматизируешь обстановку. Естественно, она переживает разлуку.
   -- Нет, разлука разлукой но, мое материнское чутье подсказывает мне, с дочерью твориться что-то неладное -- у нее есть какая-то тайна.
   -- Пусть даже если так, придет время, и она все расскажет сама, а пока, думаю, не стоит терзать себя излишними домыслами и провоцировать дочь.
   -- Нет, что не говори у меня не спокойно на душе, я еще раз поговорю с ней сегодня перед сном. Чувствую, она что-то не досказывает.
   -- Как хочешь, -- говорит Сергей и встает из-за стола.
  
  

-- 115 --

  

Аркадий видит, как Лена выходит из магазина.

Он выходит из пикапа и направляется ей навстречу.

   -- Мы поедем на этой колымаге? -- спросила Лена насмешливо.
   -- Нет, вернее пока, да. Ты садись, -- он открывает дверь, -- а там разберемся.

Они садятся в машину.

   -- Ну, и что вы намерены предложить?
   -- Я предлагаю развлечься, -- прямо заявляет Аркадий.
   -- А где?
   -- Сейчас так много появилось развлекательных мест.
   -- Я знаю и, куда Вы хотите предложить поехать, уж, не в ресторан ли?

Аркадий задумался.

   -- Слушай, давай махнем в казино, -- предложил он.
   -- Так, значит в казино..., -- Лена задумалась и спросила: -- там наверно нужно много денег?
   -- Не волнуйся, я тебя приглашаю, а пока поедем, поставим пикап, и возьмем такси, -- говорит Аркадий и запускает мотор.
  

Аркадий и Лена входят в казино.

Поднимаются по лестнице.

   -- Здесь так красиво, все сверкает, -- восхищенно произносит Лена.
   -- Ты еще никогда не бывала в казино?
   -- Разве я похожа не завсегдатаев подобных заведений?
   -- По-моему ты вообще-то создана для увеселительных мест. Ты так привлекательна.
   -- Вы можете обойтись без глупых комплиментов, -- сердито сказала Лена.
   -- Извини, Леночка, извини, просто я обожаю красивых женщин и не могу удержаться, чтобы не выразить свое восхищение.
   -- Если вы намерены продолжать в таком же духе, я просто развернусь и уйду, -- решительно произнесла Лена.
   -- Не буду, не буду, обещаю тебе, только ради Бога, прошу, не обращайся ко мне на Вы. Когда я слышу из таких прекрасных уст..., -- Аркадий запнулся, -- нет, извини, ну, в общем, я кажусь себе таким старым, когда меня величают по отчеству.
   -- Аркадий Яковлевич, Вы совсем не старый, но уже и не молодой, во всяком случае, если вас смущает обращение на Вы, я бы посоветовала водиться со сверстницами, а не флиртовать с молодыми...
   -- Леночка, я не думаю, что ты настолько глупа, чтобы ставить во главу угла разницу в возрасте теперь, когда мы уже приехали на место.

Лена, немного помолчав, вдруг сменилась в лице и произнесла:

   -- Конечно, нет, Аркадий, более того, из нас получилась бы красивая пара, -- она театрально берет Аркадия под руку.
   -- Вот и прекрасно! -- восклицает Аркадий, подавляя легкое смущение.
   -- А ты, видно еще тот проходимец, -- с улыбкой говорит Лена.
   -- Наконец-то я слышу нормальный комплимент -- облегченно вздохнув, произносит Аркадий, -- но, и ты, женщина, тоже не промах.
   -- Женщина! Фу, как звучит вульгарно, -- Лена поморщила носик.
   -- Девушка, извини, конечно, девушка, -- поправляется Аркадий.
   -- Ну, что, мы так и будем стоять здесь в сторонке, -- спрашивает Лена.
   -- Так, что же тебе предложить, -- Аркадий обводит взглядом помещение, -- хочешь, сделаем ставку, ты азартный игрок? -- спрашивает он.
   -- Вот этого не знаю, никогда не пробовала играть.
   -- Значит, двигаем прямиком в игорный зал.
  
  

-- 116 --

  

Света входит в комнату к Наташе.

Она застала Наташу в задумчивой позе на софе.

   -- Я ожидала застать тебя в постели, а ты сидишь как неприкаянная, -- сказала Света и присела рядом.
   -- У тебя влажные глаза. Ты плачешь? У тебя неприятности? -- она обняла дочь и прижала к себе, -- ну, давай, рассказывай, что у тебя, что произошло? Только не говори, что это все из-за Игоря.
   -- Что рассказывать?
   -- Успокойся, дочка, говори, что у тебя накипело в душе.
   -- Я в положении, мама, я беременна, -- Наташа по настоящему зарыдала.
   -- Успокойся, разве стоит из-за этого так расстраиваться?
   -- Как, это тебя нисколько не удивляет!?
   -- Я так и знала.
   -- Откуда? -- Наташа подняла заплаканные глаза на мать.
   -- Точно не знала, но предполагала, милая моя, когда-то я тоже была беременной и мне известны все признаки, только мне не было нужды скрывать это.
   -- Мама, ты меня осуждаешь?
   -- Нет, как можно осуждать за то, что уже не исправишь, надеюсь, отец ребенка известен.
   -- Спрашиваешь, Игорь конечно.
   -- Насколько я знаю, он славный парень и надо надеяться, будет хорошим отцом.
   -- Только вот где он сейчас? Он даже не знает, что я в положении.
   -- Значит, ему не известно, значит, ты ему не сообщила о своей беременности?
   -- Я все не решалась написать, а теперь....
   -- Да, это глупо, надо было сразу поставить его в известность.
   -- Ты думаешь, он станет сомневаться от кого ребенок?
   -- Кто его знает, в таком деле мужчины все одинаковы. Будем надеяться на его добропорядочность.
   -- Мама, вот увидишь, он не будет сомневаться, он очень любит меня.
   -- Хорошо, как только установится с ним связь, сообщишь ему, а теперь ложись спать и ни о чем плохом не думай, знай, мы рядом с тобой, мы позаботимся о тебе.
   -- Ты скажешь отцу?
   -- Естественно, какой смысл скрывать? Он достаточно интеллигентный человек и все поймет. Ложись спать.
   -- Мама.
   -- Да.
   -- Обними меня и поцелуй на ночь как раньше, как в детстве.
   -- Девочка моя, -- они обнимаются.
  
  

-- 117 --

  

Поздний вечер.

Дима с Владом сидят в машине, наблюдают за входом в банк.

   -- Странно, почему они так рано идут на дело? -- спрашивает Влад.
   -- Почему рано?
   -- Не лучше ли грабить поздно ночью или под утро, когда все спят.
   -- Здесь логика простая: прохожие своего рода маскировка, согласись, кучка людей поздно ночью на безлюдной улице привлечет внимание любой патруль, да и в такую пору легче затеряться в потоке машин, -- рассуждает Дима. -- Так, погоди, погоди ... -- это наверняка они, -- Дима хватает бинокль и наблюдает как к подъезду подъехала "Газель". -- Вышли двое -- комментирует он, -- "Газель" проехала дальше, остановилась. На противоположной стороне стоит иномарка. Возможно, это их сообщники, надо выяснить, кто там и сколько их, -- делает заключение Дима.
   -- Подкатим поближе к иномарке, -- простодушно говорит Влад.
   -- Не в коем случае, мы можем вызвать подозрение и спугнуть их.
   -- Тогда как?

Дима игриво посмотрел на напарника и вдруг спросил:

   -- Ты хороший артист?
   -- Не понял, -- отозвался Влад озадаченно.
   -- Притворись пьяным и пройдись вблизи иномарки, посмотри, кто в ней сидит, и шефствуй дальше, потом я нагоню тебя.

Влад неохотно вылезает из машины

   -- Стой! -- Дима тоже вылезает из машины
   -- В чем дело?
   -- Подвыпивший прохожий в камуфляжной форме никуда не годится, -- говорит Дима, открывает багажник и достает спецодежду, -- одевай поверх униформы.
   -- Да, в этом тряпье я буду выглядеть как забулдыга, -- говорит Влад переодеваясь.
   -- Будь осторожным, если затененные стекла, спроси закурить или что-то в этом роде.

Дима вынул из бордочка бутылку пива.

   -- Глотни, на всякий случай, от него разит посильней, чем от водки.

Влад открывает бутылку и с удовольствием делает глоток.

   -- Ну, я пошел, остальное допью по дороге, -- говорит он
   -- Да, конечно, с бутылкой пива самый шик, -- улыбается Дима.

Полностью экипированный напарник ушел, слегка покачиваясь.

Дима сел в машину и взялся за бинокль.

  
  

-- 118 --

  

Аркадий и Лена подходят к игровому столу.

   -- Я представления не имею, как тут играют, -- говорит Лена.
   -- Ничего сложного. Называй цифру, а я сделаю ставку.
   -- Какую цифру?
   -- Любую, какая взбредет в голову.
   -- Ну, пусть будет тринадцать.
   -- Ну, тоже мне выдумала, или это у тебя счастливое число?
   -- Нет, просто пришло в голову.
   -- Что ж, тринадцать так тринадцать, -- соглашается Аркадий и делает ставку.

Лена с интересом наблюдает, как вращается волчок.

   -- Тринадцать, -- произносит крупье.
   -- Мы выиграли! -- Лена хлопает в ладоши.
   -- Ты что, ясновидящая, -- восхищается Аркадий.
   -- Нет, это случайно.
   -- Если б я знал, что ты угадаешь так с лёту, я бы сделал ставку побольше.
   -- Значит, мы выиграли, правда?
   -- Как видишь, -- Аркадий сгребает фишки со стола.
   -- И сколько?
   -- Не знаю, но здесь достаточно денег с шиком провести вечер.
   -- Давай еще раз выиграем, -- предлагает Лена, загоревшись удачей.
   -- Ты, думаешь, повезет второй раз подряд, -- смеется Аркадий, -- да эти деньги не долго с таким же успехом проиграть, -- говорит он.
   -- Тогда, не будем рисковать? -- сокрушенно произносит Лена.
   -- Ну, ладно, пробуем еще раз, только теперь ставку делаю я.
   -- А я?
   -- Ну, ладно, говори, на какую ставить?
   -- Двадцать семь.
   -- Так и быть, -- Аркадий ставит фишки.
   -- Восемь, -- объявляет крупье.
   -- На этот раз не повезло, -- разочарованно произносит Лена.
   -- Теперь я поставлю сам, -- Аркадий делает ставку и снова проигрывает.
   -- Опять проиграли.
   -- К сожалению, -- говорит Аркадий и достает из кармана банкноты.
   -- Я надеюсь, ты не намереваешься проиграть все деньги.
   -- Нет, Леночка, все деньги проиграть невозможно, а еще одну ставку сделаем.
   -- Может не надо, хватит, -- его пытается остановить Лена.
   -- Надо, я чувствую, мы выиграем.
   -- Я проголодалась, -- Лена хватает его за рукав.
   -- Потом сходим в ресторан.
   -- Ну, пошли, сейчас.
   -- Еще одну ставку, -- настаивает Аркадий, -- делает ставку и снова проигрывает.

Аркадий в растерянности в упор смотрит на Лену.

   -- Лена, у тебя есть деньги? -- спрашивает он.
   -- Аркадий...
   -- Давай, давай, я верну.

Лена с недовольным видом достает деньги и отдает Аркадию.

   -- Жди меня здесь, -- говорит он и идет покупать фишки. " Вот идиот! Если я сейчас не выиграю, то облажаюсь вконец" -- бубнит себе на ходу.

Аркадий возвращается, делает ставку и действительно выигрывает.

   -- Что я тебе говорил! А ты боялась, -- не скрывая удовлетворения, произносит он, -- впрочем мог и проиграть.
   -- Аркадий, может, хватит.
   -- Нам сегодня везет. Играем дальше.
   -- Ну, Аркадий!
   -- Да, Леночка, извини, увлекся. Я слышал, ты голодна. Бросаем все и идем в кабак.
   -- Ты, имеешь в виду, ресторан?
   -- Ресторан... нет, здесь есть место куда поинтересней, где можно не только пожрать, но и кое-что посмотреть.
   -- Я поняла, стриптиз.
   -- Откуда ты знаешь, признайся, бывала раньше в подобном заведении, а теперь только притворяешься? -- он смотрит на нее проникновенно
   -- Нет, ты ошибаешься, -- Лена опустила глаза, -- просто видела в кино.
   -- В каком кино?
   -- Да, почти в каждом американском боевике, которые показывают теперь по телевизору.
   -- А хочешь посмотреть, как говорится, в натуре?
   -- Нет, только не стриптиз. У меня вызывают отвращение обнаженные девицы.
   -- Я тоже не любитель такого рода представлений, -- соглашается Аркадий, -- но, ради желудка, чего не сделаешь. Мы забьемся, куда ни будь в уголок, ведь не обязательно таращиться на обнаженную плоть.
   -- Правда, я настолько проголодалась, что готова терпеть их безобразное кривляние, -- поддается на уговор Лена.
   -- Идем, или, -- Аркадий сделал многозначительную паузу, -- может, лучше, закажем номер, и в спокойной обстановке, перед телевизором, сделаем по глотку шампанского...
   -- А потом брякнемся в постель, я так понимаю.
   -- Леночка, ну зачем так сразу в лоб.
   -- Аркадий, я вижу ты хороший стервец. Интересно, и сколько же у тебя было таких как я?
   -- Таких как ты, честно говоря, не припомню.
   -- Я имею в виду женщин.
   -- Женщин? -- Аркадий сделал паузу и произнес: -- я бы не сказал много, но достаточно.
   -- И ты думаешь, я побоюсь оказаться с тобой наедине? -- Лена кокетливо захлопала ресницами.
   -- Нет, я так не думаю. Мне кажется ты из тех девушек, которые могут за себя постоять.
   -- Тем не менее, я ратую за то, чтобы пойти в ресторан.
   -- Для меня выбор женщины -- закон, прошу, -- Аркадий слегка подхватил Лену за локоть и рукой сделал широкий жест.
  
  

-- 120 --

  

Дима жмет на газ и догоняет напарника.

   -- В машине парочка, они целовались, -- докладывает Влад.
   -- Хорошо, будем надеяться иномарка не при чем.
   -- Кстати, а вон, она уехала, -- замечает напарник.
   -- Хорошо, теперь меня беспокоит, что Виктор все еще не вышел на связь, -- говорит Дима, -- как он там?
   -- Может, их всех уложили вместе с Виктором.
   -- Типун тебе на язык.
   -- Я имею в виду, связали, а рацию наверняка отобрали.
   -- Все может быть. Если это ограбление инсценировано самим хозяином, им известны коды замков, и они пробудут не долго, так что нам надо поторопится, -- говорит Дима.
   -- Занятное дело, ловить грабителей с пустыми мешками, -- с иронией произносит напарник.
   -- Сейчас не время об этом думать. Теперь, наша задача, захватить "Газель" вместе с водителем. Переходи улицу и направляйся к машине. Постарайся, как ни будь отвлечь водителя, а я подъеду тут как тут. Ни в коем случае не применяй пушку, иначе, Сергей может оказаться в заложниках. Ты все понял?
   -- Понял.
   -- Тогда с Богом.

Напарник переходит улицу и подходит к "Газели".

   -- Шеф, может, подбросишь до хаты? Загулялся, далеко добираться, -- он вступает в разговор с водителем.
   -- Иди своей дорогой, проходи.
   -- Я хорошо заплачу.
   -- Вали, тебе говорят.
   -- А закурить, угости сигаретой, если можешь?
   -- Сейчас я тебя угощу, -- водитель спрыгивает из кабины и, через несколько секунд, оказывается прижатым к асфальту.
   -- Ловко ты управился, говорит подоспевший Дима и помогает связать водителя.
   -- Так, теперь куда его?
   -- Сейчас взгляну, что там.

Дима прыгает в кузов.

   -- Давай его сюда.

Они затаскивают водителя в кузов.

Дима спрыгивает на асфальт, наклоняется и поднимает кепку с длинным козырьком.

   -- Это нам на руку. В такой кепке все похожи, в таком полумраке, -- он набрасывает кепку на голову Влада, -- садись за руль, а я спрячусь в кузове. Как только они будут на подходе, делай попытку завести мотор и потом выскакивай из кузова и поднимай капот. Возись, пока кто-то из них не выдержит и подойдет к тебе, второго я беру на себя.
   -- Все ясно.
   -- По местам!
  

-- 120 --

  

Аркадий и Лена за столиком в ресторане.

   -- Расскажи мне, что ни будь о себе, -- говорит Аркадий.
   -- Что именно тебя интересует?
   -- Абсолютно все. У тебя есть парень, мужчина или что-то в этом роде?
   -- В этом роде!? -- Лена повторила с особым ударением, и задумчиво продолжила, -- тебе, наверно, покажется странным, но, в этом роде у меня никого нет, сам факт, что я здесь с тобой разве не говорит об этом.
   -- Действительно странно. В таком случае, я полагаю, ты была замужем?
   -- Нет, нет, я не была замужем, а вот по отношению к мужчинам у меня действительно стойкое предубеждение.
   -- Неужели?! -- Аркадий неподдельно удивился.
   -- Да, как не печально, это так, -- вздыхает Лена.
   -- Такая красивая девушка..., поразительно, и чем это тебя не устраивают мужчины?
   -- Каждый встречный, поперечный из кожи вон лезет, чтобы приблизиться ко мне.
   -- Не удивительно, ты симпатичная девушка, и что же в этом плохого?
   -- Да, я симпатичная и в этом мое несчастье.
   -- Господи, что я слышу! -- изумился Аркадий, -- вот никогда не думал, что красивая внешность для женщины может обернуться несчастьем, да и разве счастье зависит от внешности.
   -- А в моем случае да! Мне не нравятся мужчины, которые при первой же встрече теряют голову и расточают пошлые комплименты. Они сразу же вызывают у меня неприязнь и отвращение.
   -- Неужели! -- Аркадий скинул брови, -- да какой мужчина равнодушно пройдет мимо такой красавицы, что разве извращенец.
   -- А что если действительно, мне завести дружбу с гомосексуалистом, а если посчастливится, то и выйти за него замуж?
   -- Вот дура! Ты представляешь, какую чушь несешь? Едва ли такой тип обратит на тебя внимание.
   -- Очень жаль, но пойми, мне надоели эти бесконечные любезности, сальные взгляды, слепой восторг и поклонение, -- Лена произносит с легкой грустью, -- наверно быть красивой столь же трудно, как и некрасивой.
   -- Возможно, -- Аркадий согласно закивал головой, -- но, по-моему, первое предпочтительней.
   -- Если женятся на некрасивой, можно с полной уверенностью сказать что ее любят, а каково мне за кучей льстивых комплиментов разглядеть истинные чувства?
   -- Леночка, к счастью, я никогда не был женщиной, чтобы мучаться такими вопросами.
   -- Вам повезло.
   -- Мне?
   -- Я имею в виду вам, мужчинам. В вопросах любви вы находитесь в более выгодном положении.
   -- Согласен, в постели -- да и то не всегда.
   -- Да ну тебя! -- Лена бросила кокетливый взгляд, -- ты сводишь наш разговор к обыкновенной пошлости.
   -- Леночка, ты все усложняешь. Смотри на вещи проще, а твои претензии к мужскому полу, по моему, ни что иное, как каприз и, пожалуй, единственное, что я могу сказать на этот счет -- тебе нужно влюбиться. Тебе попросту не хватает любви.
   -- Влюбиться?! Разве это так просто.
   -- Даже очень не просто -- это верно, но другого выхода в твоем случае я не вижу.
   -- По-моему, легче выйти замуж за миллионера, чем найти настоящую любовь, -- обреченно произносит Лена, -- налей мне еще.
   -- Может достаточно, ты и так уже изрядно выпила.
   -- Не волнуйся, я умею себя держать, даже если позволю себе лишнего.
   -- Ты не желаешь потанцевать, -- предложил Аркадий.
   -- Нет, мне нравится наша беседа, -- Лена сделала глоток вина, -- я рада, что нашла в твоем лице хорошего собеседника.
   -- Ты мне льстишь? -- сказал Аркадий не скрываемым самодовольством.
   -- Нет, на самом деле, мне кажется, ты меня понимаешь.
   -- Тогда, может, переместимся в номер. Ты не находишь, что здесь слишком шумно для дружеской беседы?
   -- Хорошо, только с условием, что ты не станешь в наглую приставать ко мне.
   -- А это уж как получится, -- тихо, скорее себе под нос сказал Аркадий.
   -- Идем, действительно, эта суета вокруг не по мне, -- Лена резко встала, качнулась, но удержалась за край стола.
  
  

-- 121 --

  

Дима из кузова наблюдает за входом в банк.

   -- Они появились, будь на чеку.
   -- Вижу, -- говорит напарник, смотрит в зеркало заднего вида.

Приближаются двое.

В руках у одного из них увесистая сумка.

   -- Сумку возьмем в кабину? -- говорит один из грабителей.
   -- Забрось в кузов, в кабине и без того тесно, -- говорит другой, -- слышишь, они включили сигнализацию. Сматываемся!

Сумка летит в кузов и падает рядом с Димой.

Машина заводится и тут же глохнет.

Дима спрыгивает на асфальт и наблюдает из-за борта за кабиной.

Доносится лязг открываемого капота.

Дима видит, как из кабины кто-то выпрыгнул и направился к водителю.

   -- Что случилось, почему не заводится? -- слышит он и тут же доносится шум схватки.

Дима делает рывок.

Он выдергивает второго мужчину из кабины и кладет на асфальт.

   -- Шухер! -- раздается крик.
   -- Спокойно, -- Дима обыскивает свою жертву.
   -- Что будем с ними делать? -- спрашивает Влад, удерживая другого мужчину с заломленными руками.
   -- Давай его сюда, -- Дима поднимает грабителя за воротник и ставит лицом к кузову.
   -- Не двигайтесь пока мы не уедем, -- Дима тычет одного и другого дулом пистолета в спину.

Дима достает из кузова сумку.

   -- Все, уходим!
   -- Ваш подельщик в кузове. Всем привет! -- бросает на ходу Дима.

Они бегут к своей машине, садятся и уезжают.

  
  

-- 122 --

  

Аркадий и Лена заходят в номер.

У Аркадия в руках бутылка шампанского и коробка конфет.

   -- Я устала, как я устала, -- Лена падает на постель, -- Аркадий, не приближайся ко мне, я хочу спать.
   -- Спать?! Может мне вообще уйти?
   -- Нет, оставайся, ты мне не мешаешь.
   -- Тогда, может выключить свет? -- Аркадий присаживается рядышком и осторожно кладет руку Лене на плечо.
   -- Нет, не надо, я сейчас немного полежу и воспряну, -- она повернулась на спину и раскинула руки, -- вино совершенно разморило меня.
   -- Вижу, может заказать кофе, оно взбодрит тебя
   -- Ничего не нужно, я сейчас встану и приведу себя в порядок. Ты случайно не торопишься?
   -- Сейчас?! Куда мне торопиться, когда рядом такая... -- Аркадий потянулся за поцелуем.
   -- Стоп, стоп, не надо, -- Лена резко приподнялась, но осталась сидеть на постели, закрыв лицо ладонями.
   -- Что с тобой, тебе плохо?
   -- Нет ничего, -- она встала на ноги, и сказала: -- поехали.
   -- Куда, поехали?
   -- Отвези меня домой.
   -- Ну, вот тебе, здрасте! -- разочарованно воскликнул Аркадий, -- тогда зачем было заказывать этот номер, к чему шампанское? Мы не попробовали даже шампанское.
   -- Заберешь бутылку с собой. Я уже достаточно пьяна и ужасно как хочу спать. Я хочу спать!
   -- Леночка, ну что тебя здесь не устраивает? Заваливайся, и спи хоть до самого утра.
   -- А ты?
   -- Я тоже прилягу рядом.
   -- Ха, ха, ха! -- Я представляю, как ты дашь мне поспать.
   -- Ей Богу.
   -- Не надо, не божись, я не какая ни будь там, дурочка. Если ты не хочешь, чтобы мы поссорились, сделай так, как я хочу -- отвези меня домой.
   -- Леночка, почему так вдруг, домой? Давай посидим немного, выпьем шампанского.
   -- Не хочу, отвези меня домой.
   -- Черт возьми, да ты можно сказать меня только растравила.
   -- Аркадий, не обижайся, все было прекрасно. Мне понравилось. У нас еще будет время провести вместе и не один вечер, а сегодня, пожалуйста, отвези меня домой.
   -- Ну, ты и стерва.
   -- Говори, что хочешь, я не обижаюсь. Все бабы стервы, только отвези меня...
   -- Лена! -- Аркадий приблизился лицо в лицо.
   -- Ну, что еще?
   -- Другого раза не будет.
   -- Почему?
   -- Я женюсь.
   -- Правда? Поздравляю. И когда?
   -- В пятницу.
   -- Так скоро?
   -- Да, скоро я стану законным мужем, а сейчас поехали, отвезу тебя, как ты этого просишь.
   -- Нет, ты меня заинтриговал, -- Лена обогнула Аркадия и уселась в кресло, -- расскажи, как это ты надумал жениться на старости лет и кто она?
   -- Тебе, какая разница, -- поехали!
   -- Ну, расскажи.... Аркадий, давай сделаем по глотку шампанского.
   -- Ты только что рвалась домой.
   -- Да, а сейчас передумала, я хочу шампанского, я хочу поднять бокал за будущих молодоженов.
   -- Черт вас поймет, женщин, -- обреченно произносит Аркадий, садится в кресло и принимается открывать шампанское.
   -- Так кто она, молодая или старая.
   -- На свадьбе будут все сотрудники фирмы, надеюсь, и ты тоже, вот там и увидишь.

Аркадий наполняет бокалы.

   -- Если пригласишь.
   -- Я же сказал, приглашаются все.
   -- За вас, за будущих молодоженов! -- Лена демонстративно поднимает бокал.
   -- За нас, -- говорит Аркадий.

Лена в один прием опустошает бокал до дна.

   -- Как вкусно, Аркадий, налей еще.
   -- Да, ты пьешь шампанское как лимонад, -- Аркадий наливает в протянутый бокал.
   -- Еще, еще, наливай дополна -- я обожаю шампанское... Аркадий, включи музыку.
   -- Еще пять минут назад, кто-то хотел ехать домой, спать... -- Аркадий взял пульт и включил телевизор.
   -- Я хочу танцевать, -- она встает и делает оборот, соблазнительно изогнувшись телом.
   -- Ну, вот еще, -- бурчит Аркадий, тем не менее, встает, и подхватывает Лену за талию.
   -- Аркадий, ты скоро женишься.... Неужели тебе не хочется вкусить этот последний глоток свободы?
   -- Еще как хочется.
   -- Тогда почему ты сопротивляешься?
   -- Кто сопротивляется, -- Аркадий резко развернулся, и они рухнули на постель.
  
  

-- 123 --

  

Свадьба Аркадия и Зины.

В церкви совершается обряд бракосочетания.

   Потом кортеж автомобилей подъезжает к загородному дому. Дорога усыпана цветами. Застолье. Сергей преподносит ключи от квартиры и новенького автомобиля. Всеобщее ликование. Танцы. Сергей и Света о чем-то беседуют в сторонке. К ним сквозь толпу танцующих пробираются Аркадий и Зина.
   -- Сергей, благодарю тебя, лучшего подарка я не мог ожидать, -- говорит Аркадий.
   -- Причем здесь я. Все это от нашей фирмы, где и твоя не малая заслуга. Я думаю, пора нам пользоваться результатами своего труда. Пора нам выбираться из нищеты и становиться респектабельными представителями нашего общества, -- произносит Сергей.
   -- Стать так называемыми "Новыми русскими", -- с улыбкой отмечает Света
   -- Нет, если этот комический персонаж соответствует истине -- то не надо. Мы должны стать так называемым средним классом -- надежной опорой нашей страны.
   -- Тебе не кажется, это звучит слишком высокопарно на фоне всеобщего обнищания и промышленного спада.
   -- Надо надеяться на лучшее.
   -- Будем надеяться, а сейчас я бы хотел прокатиться на своей новой тачке, -- Аркадий извлек из кармана ключи, -- ты не подскажешь, где она находится в данный момент?
   -- Тут рядом, за сквером, белая десятка. Документы в бардачке. Все, как положено, оформлено на твое имя.
   -- Мы прокатимся! -- Аркадий прижимает к себе Зину.
   -- Постой, постой, -- его пытается остановить Сергей, -- а как же гости?
   -- Как ни будь без нас. Мы вернемся! -- уже на ходу кричит Аркадий.
   -- Она еще совсем девочка, -- говорит Света.
   -- Это его проблемы идем танцевать, -- говорит Сергей, и хватает жену под руку.

Аркадий и Зина садятся в автомобиль.

   -- Это иномарка? -- спрашивает Зина.
   -- Нет -- "Жигули".
   -- А похожа на иномарку, -- Зина вертит головой, осматривая салон.
   -- Последняя модель, -- небрежно бросает Аркадий.
   -- Мне нравится.
   -- Прокатимся?! -- Аркадий запускает мотор.
   -- Куда поедем?
   -- Минутку, -- Аркадий достает из кармана конверт, -- это ордер и тут должно быть указан адрес. Он вытаскивает ордер и читает адрес. -- Так, все ясно, где это -- едем смотреть нашу новую квартиру.
   -- Новую квартиру? Аркадий, как я счастлива, мы будем жить вместе, -- Зина обнимает и целует Аркадия.

Машина трогается с места.

  
  

-- 124 --

  

Олег и Юра перед внушительным полотном.

   -- Да, маэстро, эта копия достойна восхищения. Ты потрудился на славу.
   -- Если честно, я сам не предполагал, что так хорошо получится. Жаль, что этой работой не могу похвастаться перед ребятами.
   -- Не переживай, твой труд будет оценен по достоинству. Главное, ты чётко уложился во времени, а теперь все зависит от меня. -- Юра полез во внутренний карман и извлек внушительную пачку денег.
   -- Ну, теперь, я могу позволить себе оторваться, -- говорит Олег.
   -- Что ты подразумеваешь под этим?
   -- Порядком выпить и отдохнуть.
   -- Если ты считаешь обыкновенную пьянку за отдых..., -- твое дело.
   -- Для начала у меня есть немного, -- Олег идет к холодильнику и достает бутылку водки. -- Я обещал себе не притронуться, пока не закончу работу. Как видишь, я свое слово сдержал, признаться, как ни трудно это было. Ты не составишь компанию?
   -- Если только рюмашку....

Они садятся за стол, выпивают.

   -- Итак, какие у тебя дальнейшие планы, я имею в виду творческие? -- спросил Юра.
   -- Пока никаких, -- отвечает Олег, вольготно развалившись на диване.
   -- Значит, ты решил всецело отдаться во власть зеленого змия?
   -- Пока да, а там будет видно, -- беспечно произнес Олег, -- да, разве что позвонить подруге....
   -- А почему не женишься?
   -- Еще чего, -- Олег криво усмехнулся.
   -- Ну, да, понятно, -- махнул рукой Юра, -- пей, гуляй с подругой, только имей в виду -- еще предстоит потрудиться и не мало.
   -- Ты хочешь еще заказать такую же работу?
   -- Возможно, надеюсь, ты не откажешься?
   -- Не знаю.
   -- Ты сомневаешься? -- Юра по дружески хлопает Олега по плечу, -- так возьмешься, или нет?
   -- Не знаю, -- отвечает Олег, -- дело в том, что я не могу всецело посвятить себя слепому копированию именитых мастеров, я всегда жаждал работать творчески.
   -- Понимаю, -- Юра кивнул головой, -- но, по-моему, одно другому не мешает.
   -- Как тебе сказать... -- нерешительно произнес Олег, -- ладно, вот когда провернешь это дело до конца, вот тогда и поговорим.
   -- Что ж, разумно. За тебя маэстро! -- Юра поднял рюмку
   -- Будем, -- поддержал Олег.
  
  

-- 125 --

  

Ольга и Ира в кухне.

Коля тут же возится на полу.

   -- Слава Богу, все формальности улажены, теперь Коленька будет носить мою фамилию. Ты представляешь, как он обрадовал меня сегодня утром, когда впервые назвал меня мамой. Мама -- так и произнес, а я словно очутилась на седьмом небе; я ощутила себя по настоящему женщиной -- матерью. Наверно все эти годы пока была замужем, мне не доставало иметь ребеночка.
   -- Я вижу, ты очень довольна. Оленька, я тоже рада за тебя, хотя вначале сомневалась: правильно ли поступаю, способствуя твоей затее по усыновлению.
   -- Ира, я тебе только благодарна. Теперь, толь ты да я знаем, что у Коленьки была другая мать, и пусть это навсегда останется в секрете.
   -- Естественно, -- говорит Ира, -- и ему повезло, все-таки будет расти в семье, а не в каком ни будь детском доме.
   -- Ой, не говори, подумать страшно, сколько сейчас беспризорных детей.... И это где!? У нас в Советском Союзе! Где тот незабвенный лозунг -- "все лучшее -- детям"?
   -- Пожалуй, о Советском Союзе теперь можно не вспоминать.
   -- Да, но тогда не было такой нищеты и беспризорных детей. А как мы жили тогда на одну зарплату. Подумать только, разве я могла предположить лет семь назад, что буду иметь свой магазин, и при этом еле-еле сводить концы с концами?
   -- Не надо, не прибедняйся. Едва ли ты себе, в чём отказываешь. Вот каково тому, кто действительно живет на одну зарплату, которую, к тому же, не платят месяцами, да еще содержит семью?
   -- Ну, уж такое у меня в голове не укладывается -- как можно так жить.
   -- Живут ведь.

Телефонный звонок.

Ира берет трубку.

   -- Да, Дима, почему так долго не звонил?
   -- Милая чародейка, ты соскучилась по мне?
   -- Нет, просто привыкла, что ты ежедневно звонишь, или наведываешься ко мне. Где пропадал?
   -- Извини, дела.... Куча дел.
   -- Какие дела.
   -- Ира, давай сегодня встретимся.
   -- Дима, ты можешь приехать в любое время.
   -- Хорошо, я приеду, а потом мы прошвырнемся куда-нибудь.
   -- Куда?
   -- Я знаю куда, пусть пока это остается тайной. Жди, я приеду.
   -- Надеюсь не среди ночи да еще с бутылкой коньяка?
   -- Нет, конечно, давай договоримся в восемь.
   -- Хорошо, в восемь.
   -- В восемь буду как штык, пока!
   -- Пока! -- Ира кладет трубку, -- ну вот, зовет прогуляться, а куда -- загадка.
   -- Похоже у вас складываются серьезные отношения.
   -- Нет, мы даже не любовники в том понятии как это должно быть.
   -- Странно, почему? -- Ольга озадаченно смотрит на подругу, -- правда, я видела его только мельком. Он мне показался симпатичным мужчиной.
   -- Да, он мне нравится и он ко мне со всей душой, но.... что-то меня смущает ответить ему взаимностью, может то, что он имеет дело с проститутками; все-таки, это грязное дело, -- задумчиво проговорила Ира.
   -- Но он ведь не хозяин борделя и не гей.
   -- Да, но я считаю, мой избранник должен иметь более достойную работу.
   -- В наше время трудно судить о достоинстве той или иной работы, кругом воровство, бандитизм... -- произносит Ольга, -- радуйся, что он не преступник и не член какой ни будь банды.
   -- А кто его знает, -- отозвалась Ира, -- правда, не женат, это точно, я видела его паспорт.
   -- Ни разу не женился?!
   -- Ни разу.
   -- Вот те на! Ну, впрямь как мой художник, -- смеется Ольга.
   -- Да, Оленька, ему, за сорок, а, как говорят, после сорока сам черт не женится. Впрочем, я и не претендую на роль будущей супруги, -- Ира извлекла из пачки сигарету и закурила.
   -- Все мы так говорим, -- Ольга тоже потянулась за сигаретой, -- или, ты хочешь сказать, что не испытываешь чувства неполноценности оттого, что не замужем?
   -- Конечно, если не женатый мужчина вызывает какой-то интерес, то не замужняя женщина только сожаление, кстати, а как у тебя с художником -- вы встречаетесь?
   -- В последнее время мы поддерживаем контакт исключительно по телефону. Раньше я могла приехать к нему, когда вздумается, а теперь у него в мастерской телефон.
   -- И тебя не интересует как он там?
   -- Он не приглашает, говорит, очень занят, выполняет срочный заказ. Может это так на самом деле, или обзавелся новой подругой, кто его знает.
   -- Ты говоришь так спокойно, будто между вами ничего не было -- так, мимолетная встреча.
   -- Было, все было но, вряд ли стоит говорить о настоящих чувствах. Раньше меня он устраивал как любовник, а теперь, после развода, я все больше и больше склоняюсь к выводу, что не стоит попусту тратить время, а найти более ответственного мужчину.
   -- Все ясно, тебе в пору записаться ко мне на прием, тебе не помешает помощь ясновидящей.
   -- Ира, я ничего не имею против твоего увлечения всякого там рода магией, но спасибо, для меня ты, прежде всего подруга, а не экстрасенс, и мне достаточно твоего простого, не мудреного совета, а не витиеватого колдовства.
   -- Да, мы все горазды, давать дельные советы, а сами, порой, не можем решить обыкновенную житейскую мелочь. Мы пребываем в неведении перед будущим, нас страшит будущее, и каждый не прочь предугадать его но, к сожалению, это тщетно, -- задумчиво произнесла Ира.
   -- И это говоришь ты -- ясновидящая! -- восклицает Ольга.
   -- Нельзя точно предсказать, какая завтра будет погода, а судьбу человека и подавно.
   -- А как же твои клиенты! Выходит, ты им попросту морочишь голову?
   -- Я им даю надежду. Если человек обращается за помощью к экстрасенсу, значит, он действительно оказался в житейском тупике. Значит, ему уже не могут помочь советом ни родные, ни близкие. Я же, зажигаю тот огонек в конце туннеля, к которому он должен стремиться, который, возможно, выведет его из тупика.
   -- Конечно, это благородное дело, но для этого нужно иметь соответствующее образование, диплом ну, хотя бы психолога.
   -- Сейчас идут учиться на психолога прямо со школьной скамьи. А кто, по-твоему, лучше может решить ту или иную жизненную ситуацию: юное дипломированное создание, или женщина, умудренная опытом?
   -- А ты не боишься, что твои действия могут иметь противоположный эффект; вместо пользы принести вред.
   -- Я не предлагаю различные настойки или снадобья сомнительного происхождения. Я лечу словом. Ну, какой вред может принести доброе слово.
   -- Мама, я хочу пи-пи, -- Коля ухватился за колено Ольги.
   -- Слышишь, что он говорит? -- Ольга встала с места, -- пошли домой, маленький.
   -- А я пока займусь прической, скоро должен подъехать Дима, -- произносит Ира, потягиваясь, -- интересно, чем он меня порадует.
  
  

-- 126 --

  

Ольга заходит к себе в квартиру и тут же раздается телефонный звонок.

   -- Привет! -- несется из трубки.
   -- Здравствуй Олег.
   -- Я надеюсь, ты не занята?
   -- А в чём дело?
   -- Срочно приезжай ко мне.
   -- К чему такая спешка? Что случилось?
   -- Ничего особенного, просто я хочу видеть тебя.
   -- Ты что -- выпил?
   -- Пока нет, но намереваюсь это сделать.
   -- Мне кажется для такого дела не обязательно мое присутствие.
   -- Милая Оля, мы так давно не встречались. Может, ты обижаешься, но я очень, очень хочу тебя видеть.
   -- Олег, у меня ребенок и сегодня мне не у кого попросить, чтобы присмотрели за ним, как раз сегодня моя соседка отправляется на вечеринку.
   -- Какой ребенок?
   -- Приезжай, увидишь.
   -- Ты шутишь?
   -- Не знаю, чем ты там занимался но, за время пока мы не виделись, кое-что изменилось. У меня появился сынок.
   -- Какой сынок?
   -- Я же говорю, приезжай, увидишь.
   -- Мне приехать?!
   -- А почему и нет, за все время наших отношений ты ни разу не был у меня.
   -- А твой муженек? Ты не боишься, что он в любой момент может испортить наше рандеву?
   -- Забудь о нем, я развелась окончательно, так что приезжай.
   -- Так, приехать..., минутку, я подумаю, -- в трубке воцарилась тишина.
   -- Да, да, вылезай из своей берлоги, у нас будет, о чём поговорить, -- его подстегивает Ольга.
   -- В этом я не сомневаюсь, ну, хорошо, я приеду -- давай адрес.
   -- Олег.
   -- Да.
   -- Только трезвый.
   -- Конечно трезвый, только я прихвачу бутылочку с собой.
   -- Ну, что с тобой поделаешь, ладно, диктую адрес.
  
  

-- 127 --

  

Чечня.

Боевики приходят в лагерь. Среди них Игорь.

Игорь тяжело опускается на землю.

Он вытягивает больную ногу и растирает ладонями уставшие мышцы.

   -- Присмотри за ним, я доложу Ахмату, -- говорит один боевик другому.
   -- Нога болит? -- спрашивает боевик.
   -- Ужасно как, -- Игорь поморщился.
   -- Ничего, мы уже пришли.
   -- Где мы находимся?
   -- В лагере.
   -- Может, найдется таблетка обезболивающего?
   -- Кое-что есть, -- боевик роется в вещмешке, достает папиросу и предлагает Игорю.
   -- Нет, спасибо, я не курю, -- отказывается Игорь.
   -- Покури, это слабый наркотик, вот увидишь, станет легче.
   -- Если только это поможет..., -- Игорь берет сигарету, прикуривает, делает затяжку и тут же закашливается.
   -- Вдыхай понемножку, небольшими затяжками, почувствуй аромат зелья, -- советует боевик.

Тем временем он достал шприц и подготовил руку для укола.

   -- А мне можно уколоться, я готов на все, лишь бы не болела нога? -- спросил Игорь.
   -- Если ты уколешься -- совсем обалдеешь, а тут парни злые, не любят русских солдат, сразу пристрелят.
   Игорь затягивается еще раз и еще, чувствуя блаженное облегчение во всем теле. Работает радио на восточном языке. Раздается голос муллы. Боевики располагаются на молитву. Игорь со стороны наблюдает, как они усердно припадают к земле. Где-то в небесной глубине стрекочет вертолет. В сознании всплывают отчетливые картинки той, прошлой жизни, лицо Наташи, протяни руку -- коснешься.
   -- Вставай, пошли, -- подошедший боевик пинком ботинка возвращает Игоря к реальной жизни.

Он подводит Игоря к глубокой яме, на дне которой кто-то сидит.

   -- Прыгай! -- командует боевик.
   -- Я не могу, у меня больная нога.

Боевик брезгливо смотрит на Игоря.

Вытаскивает из зарослей лестницу и опускает ее в яму.

   -- Спускайся!

Игорь ступает на дно, и лестница исчезает наверху.

И тут он узнает в сидящем сослуживца.

   -- Иван!
   -- Игорь! -- они обнимаются, -- живой!
   -- Как видишь живой, а ты как оказался здесь?
   -- Меня привели сюда тогда, сразу после боя взяли в плен, а ты, как ты остался живой? Я же видел тогда..., я был рядом, когда ты упал, -- подумал, убили.
   -- Я был ранен, меня подобрал старик чеченец, он проезжал мимо.
   -- А сюда как попал, неужто он сдал боевикам?
   -- Он меня лечил, выхаживал, а эти нагрянули в село и нашли меня.
   -- Да, не повезло, теперь будем мыкаться здесь вместе. Чем это разит от тебя? -- спросил Иван принюхиваясь.
   -- Сам не знаю, курнул какую-то гадость, -- отвечает Игорь.
   -- В смысле наркоту?
   -- Ну да, угостил тут один. У меня еще не зажила нога, боль адская, вот я и попробовал, чтобы поменьше ощущать боль.
   -- И как, помогло?
   -- Как не удивительно -- помогло. Сейчас я почти совсем не ощущаю боли, -- Игорь сделал пару шагов, -- ей Богу, боль прошла, -- он сел и прислонился спиной к стене, -- ужасно, как хочется есть. Они хоть кормят здесь или морят голодом.
   -- Если не расстреляют, то от голода не умрем; дают хлеб, фрукты, а порой и мясо.
   -- Ты бежать не пытался? -- спросил Игорь.
   -- Если б попытался убежать то одно из двух: или пристрелили, или убежал, но мысль о побеге не покидала никогда. Вначале я думал, что сойду с ума. Когда они напьются или обкурятся, начинают издеваться. Меня уже два раза водили на расстрел -- глумились.
   -- Ничего себе!
   -- А ты как думал, они жестокий народ.
   -- И на что остается надеяться, сидя в этой дурацкой яме?
   -- Остается молить Бога, чтобы не расстреляли. Вся надежда, что боевики нас обменяют на своих, или наши освободят или выкупят.
   -- Что ж, посмотрим, может, удастся, как ни будь выбраться из этого дурацкого плена, -- произносит Игорь и задумчиво смотрит наверх, на клочок неба над головой.
  
  

-- 128 --

  

Наташа на пути к подъезду своего дома.

Ее догоняет Саша.

   -- Наташа!
   -- Саша?
   -- Я жду тебя уж целый час?
   -- Неужели. Зачем?
   -- Мы тогда расстались,... я не догадался спросить ни номер твоего телефона, ни адрес.
   -- Но все-таки ты нашел меня...
   -- К счастью, мне удалось вспомнить, куда подвозил тебя в тот вечер.
   -- Значит, у тебя какая-то причина, что ты так упорно искал меня?
   -- Нет, просто захотелось усидеть тебя снова.
   -- Ах, вот как! Любопытно.
   -- Ты не торопишься?
   -- Собственно нет, но.... Я только что с экзамена и страх как хочу есть.
   -- Очень кстати, что ты голодна. Хочешь, отвезу тебя туда, в тот клуб, где мы были в прошлый раз?
   -- Саша, спасибо, но я с утра не была дома. Меня ждут родители; они будут беспокоится.
   -- А ты сходи, предупреди родителей. Я подожду.
   -- Придти и уйти сразу. Нет, я так не могу.
   -- Ладно, тогда скажи когда, приехать. Ну, сколько тебе понадобится времени, чтобы ублажить своих родителей своим присутствием -- час, два...
   -- Ну, хорошо, допустим, я выйду, а что потом?
   -- Потом?... Мы можем весело провести вечер. Мы поедем, куда ты пожелаешь?
   -- Я даже не знаю..., -- Наташа в нерешительности задумалась.
   -- Наташа, давай вместе погуляем, -- елейным тоном уговаривает Саша, -- мне так много хочется тебе сказать.
   -- О чём?
   -- Потом. Потом. Наташа, давай встретимся.
   -- Хорошо, через час я выйду сюда же на это место, -- соглашается Наташа.
   -- Договорились, я буду ждать.
  
  

-- 130 --

  

Дима и Олег одновременно заскакивают в лифт.

В руках у того и другого похожие букеты цветов, и коробки с подарками.

   -- Мне на четвертый.
   -- Мне тоже.
   Пока поднимается лифт, они смотрят друг на друга и едва сдерживаются, чтобы не прыснуть со смеха. Лифт останавливается. Небольшая заминка у двери. Они выходят и вопросительно смотрят друг на друга. Олег шарит по карманам, достает записку и смотрит адрес.
   -- Мне туда. Нет, туда, -- говорит он.
   -- А мне туда.

Они расходятся.

Жмут кнопки звонков, то и дело озираясь друг на друга.

Ира открывает дверь.

   -- Дима, проходи!
   -- Это тебе.
   -- Ой, спасибо! Какой шикарный букет.
   -- Может, иначе отблагодаришь?
   -- Это как? -- игриво спрашивает Ира.

Дима молча указывает пальцем на щеку.

   -- Спасибо, -- Ира чмокает его в щеку, -- проходи! -- говорит Ира и с букетом уходит в кухню.
   -- Ты разве еще не готова? -- Дима остается в коридоре, -- я же предупредил по телефону, что скоро буду.
   -- Я почти готова, я только поставлю букет в воду, -- кричит Ира с кухни и он услышал как зашумела вода.

Дима присел на пуфик у порога.

Вскоре появилась Ира.

   -- К чему такая спешка? Мог бы и пройти, а то сидишь у порога как неприкаянный,-- она принялась поправлять прическу перед зеркалом.
   -- Я подожду, наводи марафет.
   -- Ты сначала скажи, куда мы пойдем,.
   -- Пойдем в кабак, -- просто заявляет Дима.
   -- Ну, вот еще...., -- она оставила прическу и уставилась на Диму, -- ты, почему решил, что меня обрадует такое предложение. Мы можно сказать впервые выходим в свет и сразу в ресторан. Ты мог придумать, что ни будь пооригинальнее?
   -- Я так подумал: идти в кино -- мы уже далеко не дети, а театрал из меня никудышный.
   -- Хотя, по правде говоря..., -- Ира снова принялась за прическу, -- я уже забыла, когда была в ресторане. Еще в Советские времена. Сей час там, наверное, иначе все на западный манер. Ладно, я согласна -- идем в ресторан.
   -- Вот и прекрасно! -- Дима вскакивает с места.
   -- Как тебе моя прическа?
   -- Прическа что надо и вообще -- ты у меня просто прелесть.
   -- Не говори лишнего, -- говорит Ира, обувая босоножки.
   -- Странное дело; мне всегда нравились блондинки, все равно -- крашеные или настоящие, но, твой черный волос -- просто чудо! -- он берет в ладонь локон и касается губами, -- Ира! -- он делает попытку обнять ее.
   -- Ну, ну, не гони лошадей, мы еще не в кабаке, как ты говоришь, и не в подпитии, -- она легко увернулась от поцелуя, -- ну, все, я готова.
   -- Раз готова -- вперед!
  
  

-- 130 --

  

Николай Иванович разговаривает по телефону.

Тут же присутствует жена.

   -- Когда это случилось? Прошло не мало времени. Да. И что нам теперь делать? Все ясно. До свидания, -- Николай Иванович кладет трубку.
   -- Ну, что, что они сказали? -- озабоченно спрашивает жена.
   -- Что сказали? -- после некоторой паузы говорит Николай Иванович, -- сказали..., он действительно находится в Чечне.
   -- А почему он не пишет?
   -- Он пропал без вести.
   -- Как пропал? -- Лидия Иванова сжала ладони.
   -- Там война, понимаешь.
   -- Господи, его могли убить, или уже убили, -- она схватилась за голову.
   -- На войне все может быть. Если б он погиб, то все было бы ясно, а так -- пропал без вести.
   -- Значит жив, может он в госпитале.
   -- Нет, только не в госпитале. Если жив, то, скорее всего в плену.
   -- В плену! Господи, что ж нам теперь делать?
   -- Ничего, дорогая, -- Николай Иванович обнял жену, -- нам остается только ждать и надеяться на лучшее.
   -- Коля, я не вынесу это, -- она начинает рыдать у него на груди.
   -- Не надо так расстраиваться. По крайней мере, у нас есть надежда, успокаивает он.

Вбегает дочь.

   -- Мама, ты, почему плачешь?
   -- Ничего милая, иди ко мне.
   -- Я вижу, ты плачешь. Почему ты плачешь?
   -- Я уже не плачу, иди ко мне детка, -- Лидия Ивановна прижимает к себе дочь.
   -- Я пойду к себе, -- Николай Иванович встает с дивана и, удерживая руку на плече жены, говорит: -- дорогая, успокойся, не надо так расстраиваться, дай Бог, все уладится, -- он погладил по голове дочь и вышел.
   -- Мама что-то с Игорем? -- не унималась девочка, -- с ним что-то случилось?
   -- Нет, милая, просто от него нет долго письма.
   -- А почему он не пишет? Раньше писал, а теперь ни одного письма?
   -- Ой, не знаю, почему не пишет, -- Лидия Ивановна встает с места, -- напишет, обязательно напишет, идем дочка, приготовим, что ни будь на ужин.

(Продолжение следует)

  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"