Я бежал со всех ног. Сердце Бешено колотилось уже, где то в горле. Легким отчаянно не хватало воздуха. Проклятый возраст! Как не крути сорок шесть уже не двадцать три даже не тридцать три. Только бы не опоздать, только бы не опоздать!
Я пинком вышиб дверь, и моим глазам предстала та картина, которую я и боялся увидеть больше всего на свете - Влад лежал не подвижно. Алекс стоял над ним, склонив голову. Я готов был поспорить, что на губах этого сукина сына игра победная циничная улыбка. Еще бы, наконец, то после стольких лет иметь возможность пристрелить своего ненавистного врага. К тому ж еще и тестя по совместительству.
Услышав стук, Алекс мгновенно обернулся и выстрелил. Я лишь, каким-то чудом успел отклониться, и пуля врезалась в стену в нескольких миллиметрах от моего уха.
Я выстрелил в ответ, даже не целясь. Пуля попала Алексу в живот. Он шумно выдохнул, его глаза расширились от удивления и боли. Он буквально рухнул на колени, но пистолет из правой руки как не странно не выпустил. Еще удивительно как рефлекторно не нажал на курок.
- Ах, ты сукин сын. Прошипел Алекс, Стараясь не корчится от боли.. - Думаешь, победил?
- уж точно не проиграл! Заверил я. И, заметив, как дернулась правая рука Алекса, в которой был пистолет. Без колебаний пустил ему пулю в лоб.
Алекса отбросило назад. И он рухнул замертво на ноги Влада. Я подошел. Забрал из внутреннего кармана пиджака Алекса маленькую черную коробочку. В таких обычно дарят ювелирные украшения. Положил ее в свой внутренний карман. Спихнул труп с ног Влада и, подойдя, склонился над ним. Влад по-прежнему не шевелился. Его голова и лицо были разбиты, пальцы на левой руке переломаны, но он все еще был жив. Закрытые веки подрагивали.
- Как ты приятель? Спросил я.
Соколов не ответил. Я волоком затащил его в лифт. Соколов был примерно моей комплекции, то есть весил не менее восьмидесяти кило. Мы поднялись на верхний уровень парковки, я кое-как его погрузил его в машину и повез в ведомственную клинику.
- Камень у него... прохрипел Соколов
- Все в порядке я забрал его. Сообщил я Соколову. И наконец, то всадил этому говнюку пулю прямо промеж глаз. Похвастался я.
- Камень спрячь не показывай не кому. Слова давались Владу с трудом. - Дора не простит тебе Алекса. Только не убивай ее! слышишь! Прошу. Не убивай.
- Да куда уж мне! Хмыкнул я.
Соколов снова отключился. А я связался с клиникой, предупредил, что бы нас встретили.
Мы доехали до места за восемь минут. Я передал Влада врачам. Убедился, что его жизни не что не угрожает. И поехал домой. Нужно было написать рапорт о случившимся. Хотя на кой черт. До утра я все равно не доживу теперь нечего и сомневаться.
Так камень! Нужно его спрятать. Куда же куда же! И тут меня осенило, хочешь что-то спрятать - положи на самое видное место!
Я заехал на работу, в приемной моей секретарши стоял встроенный в стену аквариум с разноцветными рыбками. Внизу были кораллы водоросли и камушки. Разные красивые. Наш вполне подходил. Я достал из кармана коробочку открыл ее. Достал камень, он был не большой гладкий как галька приятного серого цвета с голубыми и зелеными переливами, если смотреть на свет. Если не смотреть просто серый. Я открыл аквариум и бросил камень на дно. И вдруг в воде мелькнула бело-голубая вспышка всего на секунду. Рыбки шарахнулись в стороны, но тут же успокоились. Я закрыл аквариум и присмотрелся. Камень приземлился как раз возле декоративного валуна с водорослями и смотрелся вполне органично и не заметно. Галька как галька.
Коробочку я решил взять с собой. И выкинуть где-нибудь в одном из дальних переулков. На ней, возможно, был чип для слежения. У нас в здание и еще в радиусе трех километров все отслеживающие устройства блокируются. А вот дальше...
Не знаю, зачем я положил в коробочку рублевую монетку и положил обратно в карман.
Честно говоря, я почему-то не надеялся даже доехать домой. Скорее всего, она ждет меня на парковке или прямо в машине, где и пристрелит, отомстив за мужа. Или нет, зачем стрелять просто спровоцирует сердечный приступ ей для этого достаточно лишь взглянуть на меня.
Гребаное живое, оружие! От нее не спрятаться, не скрыться, не сбежать, эта девка, не смотря на свое хрупкое как у балетной примы телосложение. Сильнее и быстрее всех на свете. А еще ее почти невозможно убить, настолько она быстра и ловка,
Но, не на парковке не в машине меня ни кто не ждал. Я благополучно доехал до дома. Выбросив коробочку по пути в мусорку. К ней как раз подъезжал мусоровоз.
Домой возвращаться очень не хотелось. Вернее очень не хотелось умирать. Черт возьми, мне всего сорок шесть. И я в полнее могу счастливо прожить еще столько же! Вернее мог бы.
Но от неизбежного не убежишь, так что лучше по скорее уж. И тут мелькнула мысль - а может застрелиться? Что б сразу и не больно. А то вдруг Доре придет в голову сжечь меня заживо или разорвать живого на кусочки? А может она совсем не собирается меня убивать, а заселит в меня подселенца. И от меня останется лишь мое тело. А сознание будет уничтожено? Черт это еще хуже учитывая мой пост этого не как нельзя допустить. Впрочем, если бы им было это нужно, они бы давно это сделали. Значит, просто убьет. Скорее всего, она уже ждет меня в квартире.
Но в квартире ни кого не было, я обошел все комнаты с пистолетом. Хотя можно подумать это что-то бы изменило, если бы я даже и успел высадить в нее хоть все обойму. Нечего!
В тишине и в темноте сидеть отчего-то совсем не хотелось. Я включил свет в гостиной коридоре и кухне. Включил телевизор. Нашел музыкальный канал и сделал погромче. Достал из холодильника котлеты с подливом и запихнул в микроволновку и тут в дверь позвони.
Раз еще раз очень настойчиво без перерыва. Вряд ли она бы стала звонить в дверь. Возможно, муж соседки опять напился и буянит. Я выключил ТВ подошел к двери и посмотрел в глазок. Это была она. Спокойно стояла, смотря тоже прямо в глазок. Не убирая палец с кнопки звонка.
- Если я тебя не в пущу это что-нибудь изменит? Спокойно спросил я, приоткрыв дверь.
- Лучше впусти. Спокойно и твердо сказала Дора и я, понимая, что выбора у меня нет. Открыл ей дверь и отошел, пропуская в квартиру. Она прошла на два шага вперед и замерла. Я закрыл дверь. И повернулся к ней лицом. Ее хорошенькое личико как не странно было спокойно. В ясно голубых как летнее небо глазах, не было ни слез, ни боли, ни злости. - А может она еще не знает? - или эти супер люди вообще эмоций не испытывают?
- Пришла мстить за любимого? Не знаю почему но я спросил это насмешливо -идиот!
- Нет другого человека в мире, кого бы я ненавидела так же как Вербицкого. Тихо сказала Дора и из ее глаз потекли слезы. - Так что я пришла сказать тебе спасибо! Спасибо что освободил меня.
У меня аж челюсть отвисла, а Дора вдруг подошла, упала мне на грудь и разрыдалась, ее пальцы сжались в кулаки и легонько колотили меня по спине
- Ненавижу, его!! ненавижу! Ненавижу!!
Дору всю трясло, она закусывала губы до крови, сдерживала крики, которые гасли клокотанием в горле. Ей, наверное, хотелось заорать или завыть.
Я обнял ее. Даже не подумав, что это могла быть уловка. Эта девочка сейчас искренне отпускала свою боль из сердце. И один только бог знает. Сколько ее там накопилось. Я вдруг вспомнил ее совсем маленькой. Как держал на руках, кормил кашей. Играл в козу рогатую, а она заливалась звонким хохотом. Это было. Очень и очень давно. Еще до всего кошмара, что мы все потом пережили. Но сейчас у меня на груди плакала именно эта маленькая беззащитная девочка.
Мы присели на диван. А она все плакала и плакала без остановки у меня на плече. Я не пытался ее остановить. Пусть чистит свою душу, если она у нее конечно есть.
Она все рыдала и рыдала, всхлипывала и всхлипывала, и я сам не заметил, как уснул. С все еще рыдающей. Дорой на плече.
Генерал-лейтенант Шалипов ехал из своего загородного дома от своей любовницы домой к жене и поморщился, представив, что опять придется оправдываться, почему он чертов балван не купил творога и йогурт. Но разве можно думать о каком то твороге рядом с Алисой Мм... эта девка готова проглотить его хозяйство за возможность купить очередное колечко. Что ж у всего в этом мире есть своя цена у удовольствий тоже. Генерала это вполне устраивало.
И тут в его голове зазвучал ее голос
Ты солнце мое - взгляни на меня!
Моя ладонь превратилась в кулак!
И тут на проселочной дороге прямо перед Субару генерала появилась маленькая девочка в белой ночной рубашке. У нее были длинные светлые кудрявые волосы и большие голубые как летнее небо глаза.
Генерал ударил по тормозам. Машина на мокрой от прошедшего час назад ливня заскользила с ее развернуло, занесло вправо.
И если есть порох - дай огня!
Она слетела с дороги. Пару раз перевернулась и врезалась в огромную вековую сосну, росшую кажется, от сотворения мира в этом поле и сердце генерала которого в помятой машине практически раздавило, остановилось.
Вот так!
Закончил свою песню ее голос.
В это же время у генерала Орлова принимавшего ванну случился острый сердечный приступ. А в голове звучал все тот же голос и тот же припев песни группы кино.
Вот так! Были его последние слова в жизни, которые он слышал в своей голове.
У полковника Скрябина в эту ночь была самая нелепая смерть, какую, наверное, только можно было себе вообразить. Он пришел с работы поужинал, принял душ, поднялся к себе, включил компьютер. Нашел свой любимый сериал "сверхъестественное." обрадовался, что есть новая серия. Вытащил из ящика стола пачку чипсов. Открыл, стал, есть и смотреть. Как вдруг в голове зазвучал припев его любимой песни группы кино.
Ты солнце мое взгляни на меня.
Скрябин узнал голос, почувствовал, что не может дышать и давится чипсами, коими до отказа был забит рот
Моя ладонь превратилась в кулак!
Скрябин хотел выплюнуть чипсы, но его губы будто приклеились друг к другу, а тело стало ватным и невесомым. Он не мог пошевелить ни ногами, ни руками, ни даже головой.
И если, есть порох - дай огня!
Чипсы прошли в горло и застряли, из носа попекла кровь, окончательно перекрыв доступ кислорода.