Аннотация: "...Ну осталась я в дурочках, а Лушка загадала желание, чтобы ты нам исполнил стрипти-из!!.. Тебе чего, для спасения чести супруги лень голой жопой повилять да мудями потрясти?!..."
Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)
МАТРИАРХАТЩИНА
Погода спозарань не заладилась: то студеная октябрьская морось, то снежная крупа, то промозглый, порывистый, северный ветрище... Не заладилось и с прорабом: забрался на старте рабочего дня на пока еще до седьмого этажа нарощенную высотку "Центра децентрализации центральных возвышенностей" и-и-и... давай неутомимо отвесным конусом стеновую вертикаль сканировать, не скупясь на матерности по адресу "косоруких каменщиков"...
- Баба от него вчерась ушла, - сморкнувшись в бетономешалку и с ленцой кивнув на невдалеке беснующегося прораба, прокомментировал каменщик четвертого разряда Толян Безмозглый, - Вот и дрищет с досады в наши пролетарские души.
- От тако-о-овского(!) не грех и уйти, - при всеобщем внимании бригады стенокладов поддержал разговор конопатый подсобный рабочий Синеротов, - Я б на ее месте тоже ушел. Так себе мужичонка... И к кому же, интересно, ушла? Поди-ка к бизнесмену?.. И чего нонешние бабы к олигархам липнут? И чего они в них находят? И откуда взяться по олигарху на каждую бабу? Не клюква же они, чтобы на каждой кочке россыпью...
- Не к олигарху - к бабе... его баба ушла, - раздраженно швырнув мастерок в бетономешалку, дораскрыл обсуждаемую тему Безмозглый.
- Не понимаю. Каковским это образом... к бабе ушла? - с частотой крыльевых взмахов перепуганной курицы заморгал Синеротов.
- Обыкновенным образом... ушла, - перевесившись через стену и сосредоточенно прицеливаясь для плевка в каску взирающего вниз из окна пятого этажа штукатура Сафрона Фольгоедова, пробубнил Безмозглый, - Собрала барахло да й слиняла. Пока прораб нам здесь мозги компостировал. К молодой бабенке на постоянное место сожительства... переметнулась. Для создания, так сказать, крепкой однополой семьи... Не отвлекай - не мешай мне в штукатура целиться...
Крупнокалиберно сконцентрированный и снайперски выпущенный слюнно-соплевой сгусток на подлете к цели - то бишь к штукатуру Фольгоедову - был круто отклонен от вертикали внезапным порывом ветра и, обретя наклонность траектории, капитально залепил правый глаз внезапно высунувшегося из соседнего окна Артура Мозгового - бригадира штукатуров и многострадального алиментщика...
- Надо было, дядя Толя, поправку на ветер делать, - с неким интонационным превосходством произнес доселе увлеченно наблюдавший за подготовкой прицельного плевкометания круглосуточно веселый практикант-пэтэушник Серега, - Если бы дядя Артур не высунулся, все - "пуля в молоке"... А оно вон как непредсказуемо вышло. Смачное попадание! Ишь как башкой-то закрутил. Будто полено в подхвостку вонзилось! Сейчас проморгается и захочет отомстить, а для этого начнет плюнувшего искать.
Разумней б, конечно, на работягу наплевать. А на бригадира харкать, конечно... К астрологу не ходи, чревато побочными последствиями... Надо было поправку на ветер делать...
- И откуда такой грамотей уродился? Всё мы зна-а-аем, всё мы понима-а-аем! - парировал вдруг приунывший Безмозглый, - Да какая при этакой шквалистости ветра может быть точность поправки?!
- А вот для кирпича поправку на ветер можно и не делать, - под доносящееся снизу лихоматное сквернословие оплеванного Артура продолжил назидание пэтэушник, - Кирпич-то (наперекор турбулентности) падает практически вертикально. Из-за охренительного тяготения к Земле по причине высоченной плотности вещества. А вот плевок... Кирпич лучше...
- Да заглохни, сопляк! - вспылил Безмозглый, - На уголовщину подбиваешь - в мокрушники агитируешь?!..
- Это что ж получается? Баба к бабе ушла, - усердно посверлив в ухе мизинцем, задумчиво произнес Синеротов, - Это что?.. Чистой воды матриархатщина что ли?
- Ху-уже! - встрял в разговор анатомически подобный пересушенной низкорослой мумии бездетный двадцатипятилеток Вася Огонек, - Блядство это... натуральное! Да чтобы от меня-я(!) да к ба-абе(!).. жена-а ушла... Да я б ее еще накануне... своими со-о-обственными руками... в кло-о-очья-я!!!.. Совсе-ем лесбиянки оборзе-ели!..
В целом рабочий день прошел стандартно... Если не брать во внимание, что прораб, добазлавшись до изнурения, накануне обеденного перерыва назюзюкался в стельку, истерично пообещав уйти не менее чем в двухнедельный запой и в конце концов свести счеты с жизнью путем выпрыгивания в обнимку с мешком цемента... из кабины башенного крана... на бригаду "косоруких каменщиков"...
Да-а-а.., еще поразнообразили монотонность трудовой будни оплеванный Артур Мозговой и по причине ветряных завихрений плевком надругавшийся над его честью и достоинством Толян Безмозглый. Победила жертва, под занавес перепалки (согласно подсчетам присутствующих) с четырех кулачных тычков расквасившая губы злоумышленника до стадии умопомрачительного ботоксного надувательства...
В остальном же... без существенных происшествий... Ну если не брать во внимание ременно отодранного Безмозглым пэтэушника, заподозренного им в доносительстве на него (Безмозголого) бригадиру штукатуров Мозговому по поводу полученного последним уничижительного плевка в орган зрения...
И еще... Ближе к исходу рабочего дня мумиеподобный Вася Огонек попал под кирпичный обвал, спровоцированный взобравшимся на огромный штабель сего стройматериала полуобнаженным бетонщиком Кирпичниковым, возжелавшим в ознаменование старта прорабского запоя сольно, зажигательно и "ко всео-о-общему неопису-у-уемому удово-о-ольствию(!!!)" исполнить танец живота. Свою лепту в подвижку штабеля привнесло и произошедшее в районе городской свалки малосущественное землетрясение амплитудой ноль целых и три десятых балла...
Отделавшись легкой контузией и ушибом обеих коленных чашечек, Огонек был коллективно ощупан на скорую руку.
Убедившись, что пострадавший ходяч и отчасти вменяем, стандартно обзываемый "жополизом" бригадир Артем Бесполый под свою ответственность за три часа до финиша рабочего дня милосердно отпустил пострадавшего с объекта... восвояси... и на все четыре стороны... Так сказать, во имя ускорения процесса физической и умственной реабилитаций...
Огонек, бредя к автобусной остановке, широченно улыбался прохожим, неуклюже припадал на обе травмированные нижние конечности и... И приставал к бродячим кошкам и собакам с обниманиями и страстными поцелуями... Четвероногие же друзья человека не отвечали взаимностью: поджимали хвосты и с нервозными повизгиваниями словно ошпаренные припускали прочь... Огонька сия реакция крайне изумляла, более того - безмерно огорчала, отчего сквозь заросли его впалых щек систематически струились горючие слезы, а из ротовой полости вдогонку шокированным животным низвергались потоки нисколь не фильтрованной остро режущей интеллигентный слух варварской брани...
Автобус маршрута "Ноль целых и три пятидесятых", страстно желаемый Васей Огоньком, (будто назло) словно в воду канул!.. Иные нумерации шли струей, а этот... Как серпом по буферам обрезало...
Посиживавшая на противоположном конце скамейки по-деревенски укутанная в ватное и пуховое хмурая старушенция, похоже, тоже с нескрываемым нетерпением дожидалась желаемого Васей маршрута... Поначалу тушуясь от не сходящей с огоньковой физиономии идиотской улыбки, она в конце концов попривыкла и даже стала застенчиво отвечать ухмылками...
Спустя довольно-таки солидный временной промежуток старушенция расцвела аки клоунесса и.., поправив прислоненное к жестяной остановочной стенке нечто полутораметровое, лопатообразное, с выступом на черенке навроде полешка и укутанное в ветхий пододеяльник, прошамкала:
- Чё?.. Тож ахтобуса дожидаись-ся?
- Ага, - старательно массируя беспрестанно ноющие травмированные колени, отозвался Огонек, - Жду-жду, а он, ссаку ему в бензобак, все не идет и не идет.
- А хошь(?), я те хвокус покажу! - обрадовалась речевому контакту старуха.
- А хто знаить? - взяв наперевес замаскированное пододеяльником лопатоподобие, старуха довольно-таки шустро подъехала седалищем по скамье вплотную к Огоньку, - Хошь в увеличительную оптику поглядеть?
- Х-хочу.., наверное, - с неким сомнением в интонации произнес Огонек.
- Хгляди-и-и! - после сего многообещающего восклицания бабка сноровисто оголила торчащую параллельно лопатоподобию поленовидность, на поверку оказавшуюся вороненым оптическим прицелом.
Вася Огонек, смахнув с личины идиотскую улыбку, обласкал поблескивающую линзами прибамбасину знойновосхищенным взглядом... И!.. И, спустя совсем чуть-чуть, осчастливленный каменщик, напрочь позабыв о коленных болях, увлеченно рассматривал сквозь мощнейшую оптику голубей, кошек, людей и даже мелких птах, старательно накладывая на них центральный крестик окулярной разметки...
По ходу оптической забавы бабка аки степная пигалица щебетала о всем, что взбредало в ее худо варящую головушку; Василий же медленно, но и неуклонно озарялся шокирующей догадкой, заключающейся в том, что в его руках огнестрельное оружие...
В процессе аналитического ощупывания укутанной в пододеяльник сомнительной конструкции герой сего повествования ненароком нажал на нечто кривенькое и проволокообразное. Тут же думкнуло, и Василию, заполучившему от содержимого собственных рук механический толчок в плечо и в глаз, сделалось хотя и терпимо, но и физически довольно-таки болезненно... В добавок к сему, и без того психопатически расстроенного обуяли симптомы нешуточного испуга, заключающиеся в костно-мышечных вибрациях, зубовном стукотке и в беспорядочном подергивании обоих век ушибленного окуляром глаза...
Почувствовал ли боль либо испуг попугай национальности какаду?.. Навряд ли... Пуля, продыроватив окно квартиры заместителя мэра по вопросам счастливого бытия населения, угадала меж проволочин клетки и буквально взорвала всеми обожаемого владельца четырех иностранных языков Кешу в пух и прах(!!!), разукрасив гостинную аляповатой многокомпонентной композицией!..
Зам мэра потом долго и горько кручинился, нудно и безуспешно призывая следственные органы к мобилизации профессионализма. И иные органы (анатомические) упоминал: мол, канул Кеша как в "НЕ-Е-Е!!", будто из "НЕГО-О-О!!!" его расстреляли...
Старушка, уловив характерный глушительной насадке хлопок, подпрыгнула аки голожоп на раскаленной сковородке, больно-пребольно протаранив теменем торчавшую из остановки угловатую железяку...
Малость оклемавшись от шока, пожилушка изначально опешила, после чего сжала кулачки и спросила с неврастенической дрожжью в голосе:
- Т-ты ч-чаго, об-болтус, стре-ел-лил... чё ли?!
- Не знаю, - идиотски заулыбался Вася Огонек, - Нажал, а оно и само собою торкнуло.
- Я ж те, дурилка беспонтовая, только посмотреть окруженье мира чарез
увяличительные стеклышки позволила! - забесновалась пожилушка, - А ты-ы-ы(!!!).., универ-сти-тет те в копчик!.. Да ты зна-а-а-а-ашь(?!!!) хоть, што у внучки моей - Натахи-то - ... кажный патрон на учете! Да ты зна-а-ашь(?!!) хоть, скока энтот самый патрон в денежном выраженьи обходитса!
- Я не хотел, - не томясь рассудком, сделал оправдание Вася.
- "Я-я-я ня хот-тел-л-л(!)" - продоложила необратимый курс на скандал пожилушка, - Да што ты, недоу-умок, в нонешней жи-изни хоте-е-ел бы-ы-ы да понима-ал бы-ы-ы?!!..
Что бы Вася хотел и понимал в "нонешней жизни"?.. Мне - автору сих строк - мало ведомо. Старушенция же, похоже, понимала отнюдь не скудно; судя, безусловно, по ее зашкалившим за пределы адекватности амбициям...
- Я пытался поня-я-ять!! - отреагировал на эмоц-контакт Василий, - Но... Не надо меня принимать за идио-ота!..
- Так-то я ничё-ё-ё, - вырвав из рук Василия опододеяленный огнестрел и скамеечно отодвинувшись от него, подостыла эмоциями бабка, - И идиотистей тебя попадалися. У нас жа (слава богу!) повсеместно демократия... Кто б усомнился.., тому б по свинцовому леворьверному сурпризу в затылок. По само средне ухо и под самый Новый год, как завещали вожди мирового пролятарьята!..
- Заковыристо, бабушка, выражаетесь, - позволил себе встрять в сумбурный монолог ошарашенный экстремальной событийностью Василий.
- Да это внученция моя - Натаха - во всем виноватая, - сбавив эмоциональный накал, прошамкала старуха, - Скоко ж было говорено(?!), штобы патрон в патроннике ня оставляла и... на прядохранитель машинку ставила!.. Ты куды, обсосок, попал-та?..
- В окно, - признался Огонек, - По центру. Где клетка с попугаем висела.
- Думаю, что так, - предположил Василий, - Весь воздух вдруг пухом и перьями вскипел...
- О-о-от разгильдяйка.., - запрятав огнестрел под лавку, впала в кручину старушенция, - Внучка моя - Натаха-то... Я ж яё скоко прядупреждала: отработала - пряведи струмент в порядок, штобы я могла яво безопасно та-ранспартировать...
Тож мине кил-лерша, соплями обмазан-ная... Я с заказчиком договорись да по цене сторгуйся, я жертву выследи да место для стрельбы подбери, я винтовку по городу туды-сюды таскай, я расчет от заказчика получай... А она... Всево-та-навсево на чердак залезти, прицелиться да й... на курок надавить... И даж вертихвостка патрон из патронника ня вынет... Растяпа...
Ты где живешь-та?
- В Ноздре, - с грустинкой в голосе произнес удрученный Василий, - В переулке имени кругосветного пешехода Степана Ноздри. Барак за номером два, квартира под номером три...
- Работали мы тама - в энтой твоей Ноздре! - озарилась воспоминанием старушенция, - Годков с пяток как назад. Двоих наркодиллеров уложили... Я еш-чё, помнитца, по кантрольному выстрелу обоим влепила. Из пистолета Стечкина... Припоминашь(?), поди-ка. Гро-о-омкое(!) было дело...
- П-п-п-рипо-минаю, - передернувшись от обуявшего ужаса, промямлил Василий.
- А хошь(?), я те денег на такси дам! - окончательно смилостивилась старушенция, - Чё ахтобуса-та ждать?
- Не надо, - пробубнил Огонек, - Есть деньга.
- А хошь(?), такси споймаю! - на сих словах бабка выскочила на проезжую часть и заполошно замахала обеими руками...
Увы (как назло) - ни единого такси...
Но только притомившаяся пожилушка опустилась на скамью, и тут же напротив притормозила увенчанная таксофонарем "Тойота". В открывшемся окне зафигурировала богатырского телосложения блондинистая бабенция, облаченная в просторную ветровку стального цвета.
- Кто едет?! - кося ленивым взглядом, пробасила извозчица.
- Я никуды ня еду! - выкрикнула старуха, - Мине и здеся ня хило!
- До Ноздри не подкинете? - промямлил Василий.
- Не ездий с нею, - взволнованно зашептала бабка, - Ня садися никода к блондинкам. Оне ж за рулями дю-юже(!) нянадежные...
Таксистка же тем временем, выйдя из-за руля и приблизившись к Василию, панибратски разулыбалась, поддернула пояс белым по алому облампасенных штанищ и уперла руки в боки.
- До ноздри так до ноздри, - пробасила бабенция, - Но денюжки... вперед.
- Сколько? - запустив руку во внутренний карман, осведомился бедолага.
- Пятьдесят рублей, - прозвучало в ответ.
- А чего этак задешево? - изумился Огонек, - Даже как-то подозрительно.
- А при твоей-то комплекции и моей-то спортивности мне подкинуть тебя до ноздри - никакого труда, - успокоила гигантша.
Таксистка, упрятав банкноту в одежные недра, вдруг ловко ухватила Ваську аки маманя дитятю и энергично подкинула чуть ли не выше своей блондинистой головушки... Старуха при виде сего действа панически ахнула и по-детски испуганно прикрыла свои дюже морщинистые глазоньки не менее морщинистыми ладошками...
Бережно усадив утратившего дар речи и способность к передвижению Огонька на скамью, таксистка развернулась и прытко припустила в огиб капота к водительской двери, прокомментировав только что произошедшее следующим образом: "Что там до ноздри подкинуть? Я тебя, мужик, похоже, выше своего темечка подбросила!"...
Такси умчалось. Морально подавленная старуха, поправив пододеяльничью маскировку и ухватив винтовку за ствол, уложила ее поперек плеча, кивнула на прощание и поплелась пешедралом...
Василий же, все-таки дождавшись автобуса маршрута "Ноль целых и три пятидесятых", через шесть остановок оказался напротив места своего проживания - обшитой почерневшей от старости вагонкой двухэтажки барачного типа.
"Хорошо хоть первый этаж(!) - с отрадой подумалось физически и психологически травмированному каменщику, - Хоть по лестнице не карячиться..."
Припекло спину проглянувшее сквозь тучевые лохмотья Солнце, на душе потеплело, боль из коленей улетучилась, и во вдруг прояснившейся голове сформулировалось: "Ну и дене-е-ек... Матриархат галимый... Совсем бабье с катушек посъезжало..."
Из-за двери, облицованной драным до насквозь черным дермантином, пахнуло табачищем... Вася насторожился и с опаской потянул за ручку. Тщетно... Звонить либо стучать почему-то категорически не захотелось. Пришлось привычно поковыряться ключом в замочной скважине...
Противозно заскрипели сухие дверные навесы...
На кухне, с которой (вопреки современным планировкам) начиналась квартира, было табачно задымлено и алкогольно перегарно. А еще там было тако-о-ое(!!!), от какого Огоньку катастрофически заплохело...
За столом, разукрашенным бутылками, стаканами, тарелками с объедками, курила папиросину огромная русоволосая бабенция, облаченная в майку-тельняшку и в десантный краповый берет. На предплечьи незнакомки синела вытатуированная эмблема Воздушно-десантных войск. А забулдыжно отечная и агрессивно выраженная физиономия не предвещала ничегошеньки позитивного...
- Ты кто? - богатырским бюстом ненароком смахнув со стола стакан с прозрачной жидкостью на дне, напряженно прищурилась десантница.
- Я - Вася. З-здешний х-хозяин к-квартиры, - не сходя с порога, трусливо затрепетал бедолага.
- В глаза-а! В глази-и-ища-а(!!!) мои смотре-еть!! - взревела ужасная бабенция, - Сми-и-ирно-о!!!
- С-смот-рю-ю, - стрельнув в десантницу паническим взглядом, промямлил подсекающийся в коленях Огонек.
- Если ты тутошний хозяин, то как имя-отчество твоей жены?! - вдавливанием в тарелку потушив папиросину, пристрастно поинтересовалась гром-баба.
- Забыл, - промямлил Василий, - Как будто только что из головы сквозняком выдуло.
- Ничего-о-о! - приподнимаясь на упоре конопатых ручищ в стол, незнакомка буквально прошила огоньковскую голову своим испепеляющим взглядом, - Ежель выветрило твоей жены имя-отчество, я те щас с одного удара обратно вобью это самое имя-отчество! Веришь?!
- В-ве-ерь-рю-ю-ю, - в предвкушении неминучей расправы проскулил Василий. На сем десантница расслабила руки и со всего маху (аки мешок картошки на финише свободного падения) долбанула седалищем по табурету...
- Вс-пы-по-омнил! - несказанно обрадованно взирая на разомлевшую бабенцию, воскликнул несчастный, - Вспомнил имя-отчество своей жены Людмилы Васильевны! Людми-ила(!!) ж Васи-и-ильевна-а(!!!) она-а! Мой тесть-то - как и я же - Василий! Тезки мы с ним! Простите, тетенька, за плохое поведение! Я больше не бу-уду-у-у!
- Лю-юська, где ты-ы? - усердно шаря под столом, проворчала эмоционально подостывшая десантница, - Да где ты(?), лярва... Похоже, твой ненаглядный явился, а мы... А мы таки-и-ие пья-я-яные-е! Как сты-ы-ыдно-то-о-о!!!.. А я его за ворюгу-домушника приняла-а-а!..
- Ва-а-ася-я! - завыла двадцатипятилетняя блондинистая стройняшка, выползающая из-под стола разнаряженной в тельняшку, голубой берет, камуфлированные штаны и в тигровой расцветки пушистые мужнины шлепанцы, - Прости-и-и, Василе-е-ек! Ту-ут ко мне ж моя бы-ы-ывшая однополча-а-анка со своею подругою приехала-а-а! Ну-у й загуля-я-яли по-ба-абски-и!.. Прости-и-и, ненагля-ядны-ы-ый!
- Люсек, - практически на шепотке пробубнила десантница, кокетливо стреляющая отечными глазищами, - А он у тебя ничего-о-о!.. Тощой только... По-моему, дабы не переводить еду попусту, надо б непременно проглистогонить.
- Да он у меня даже о-о-очень(!!!) ничего-о-о! - восхитилась ценностью благоверного Люся, - А в ко-о-ойке-е!!!.. Алент Делонт и в теле, и душевно! Бульдозер!... А глистогонить как-то... не в нашенских семейных традициях... Правда, аппетит у него зверский, а... веса не набирает.
- На-а-адо(!!!) глистогонить! - твердоголосо проревела чувырла десантурная, - Чего продукты-то попусту переводить? Вокруг экономический кризис, а вы паразитов откармливаете. Тама у него - в брюхе-то... Поди-ка не менее роты личного состава тама - в брюхе-то его! А то й цельный батальон!..
Ты эт, познакомь-ка со своим Алентом Делонтом еще разок.
- Васи-и-или-ий! - эротически простонала Люська.
- А я зовусь Лукерьей Петровной, - поедая алчным взором подоттаявшего внешне и внутренне Огонька, страстно прошептала титястая десантница, - Прапорщица я. Действующая. Старша-а-ая(!!!) прапорщица-а-а!.. Вот совместно с твоею Люською срочную службу проходили... Она от контракта отказалася, а я согласилася и до сей поры оставшаяся. Служу!..
- Приятно познакомиться, - нацеливаясь на продвижение в недра квартирные, промямлил одолеваемый ожиданием чего-то ужасного Огонек.
- Оттудова, - явно заревновав, пробубнила Людмила Васильевна, - Из глубин пизденных берутся. Откудова ж им еще взяться-то?.. Ты прям как дитятя бестолковая.
- Я пойду - подремлю? - робко испросился у благоверной Василий.
- А иди, - окончательно выползши из-под стола, махнула рукой та, - Не обижайся только, Василек. Подреми, а на нас не обращай внимания и не оби-жа-а-айся. Ну загуля-я-яли-и(!!!) по-су-у-учьи-и, ну рассла-а-абили-ись, ну... насвиня-ячи-ли-и-и!.. Прости-и-и нас - непуте-евых!.. И понять не пытайся. Мужику-у-то понимание ба-абы-ы... Глухо. Как в закопанном в глухомани деревянном танке...
Вот почему вы в среднем короче нас - баб - проживаете?.. А оттого, что с башко-ою дружите херово! То вас - полоумных да вдобавок еще и вечно бухих - в зернодробилку затянет, то в трубу какую-нибудь засосет, а то и вовсе - электричеством до смерти затрясет... Жалко мне вас.., - после сих слов наконец-то с грехом пополам приподнявшаяся на четвереньки Люська выдержала паузу, задрала мордуленцию к засиженному мухами потолочному матовому плафону, прослезилась и жалобно завыла:
- Ё-ё-ё-перный теа-а-ате-ер!! Чё-ё-ё ж мы натвори-и-или-и-та-а-а?!!! Ка-ко-о-ой сра-а-ач устро-о-оили-и!! А Вася-я-ятке ж за-а-автра-а за на-ами прибира-а-аться-я! Стыдоба-а-а!..
- Ты чё эт(?), подруга дней моих суровых.., - добросовестно начесывая подмышку, озадачилась прапорщица Лукерья, - Предъявляешь?! Типа я с Валюхой то-ож в обвиня-я-яе-мы-ых?! Наравне, тык сказать, с тобо-ою-ю - гостеприимною хозя-я-яйкою-ю?!.. Ну-у ты-ы и...
- Ну я и-и-и!! - с демонстративным вызовом прорычала Люська, - Сейч-час ка-ак утюгом ок-конту-у-узю-ю! А п-потом еш-ще бомжам в ар-ренду н-на ночь сдам!
- Прости-и, Люсье-ен! - полосотрясательно бухнувшись на колени, прапорщица облапила голову подруги, засосно обволокла ее нос своими блескучими губищами и яростно засопела.
- Отвянь, - обмякнув телесно, прогундосила Люська, - Отвянь, солдафонка. Чё, в сам деле, к кажному пьяному слову цепляесь-ся?.. Отвя-я-янь(!!!) - говорю тебе, ку-у-урва-а! Дай с мужем ро-одным пообща-а-аться-я!..
Прервав целование подругиного носа и на диво обильно отхаркнув на замусоренный палас, Лукерья рухнула ниц и откатилась колбасенью к старинному радиатору отопления... Гулко кокнув лбом чугун, прапорщица потрусила конечностями, съежилась, замерла и обиженно пробубнила:
- Чё? Нормально - по-бабски - объясниться не способная?.. Чё, обязательно железякою по лбу? Я те чё - манекенша рукопашная?..
- Ты эт.., - подломившись в локтях, вследствии чего долбанувшись мордуленцией в доверху затаренную рыбьими скелетами кошачью миску, застопорила ход мысли и речи Людмила, - Ты эт... Ты.., если чего не так, п-прости уж меня - з-забияку...
И ты-ы-ы - Василий - не с-серчай. Прости-и, благоверный, свою ссучившуюся женушку!
- Бог простит, - нервозно гоняя бегунок шириночной молнии, кротко промолвил Василий и... И-и-и... на сих словесах просеменил в спальню...
- Ты пока укла-а-адыва-айся, - напутствовала Люсенция, - А я потом тебе ка-ка-а-ашки манной принесу. Навари-ила полуведе-ерную кастрю-юлю, а девки - с-су-учки поз-зорные - не едя-ят...
- Говно - твоя каша, - съязвила так и распростертая на полу Лукерья, мало-мальски оклемавшаяся от столкновения головы с системой отопления, - Говно - твоя каша. Твоя каша - говно-о-о...
- З-зато м-мои с-сопли - добро, - проворчала Людмила, потирающая ушибленную о кошачью миску мордуленцию, - Слышь, так классно ж ты мой нос засосала!.. Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы... Насморк-то как Фома елдой смел! Спасибо, подруга! С меня причитается!
- Наливай! - потирая взросшую на лбу шишку, откликнулась наконец-то принявшая сидячее положение Лукерья...
Разоблачившись до расцветкой в кирпичную кладку трусов, до изнеможения переутомленный каменщик Огонек радостно нырнул под одеяло и уже готов был смежить веки... Но-о-о!..
Образовалось тело! В сумраке зашторенной спальни и во всю длину васиных мощей бы-ы-ыло-о(!!!) чужеродное параллельное тело!.. И довольно-таки приятное на ощупь... Явно женской была та внезапно объявившаяся плоть! Более того, она неистово трепетала, скоропалительно пробуждая сексуальную реакцию...
Закусив губу чуть ли не до крови, Вася начал терпеть... Капитально выщупать, безусловно, хотелось, но (исходя из предыдущих злоключений) шибко боялось!..
- Здра-а-асьте-е(!) - развязным тоном поприветствовало тело, - А я туточки лежу и лежу-у-у... Скучаю. А не единой живой душонки... А зна-али б вы-ы(?), как частенько хо-о-очется мужика-а-а!.. А он все не идет и не иде-ет... Даж по заявке к Деду Морозу в Новогоднюю ночь не является!.. А тут на-а-а(!!!) мне... сюрприз лотерейный - мужик прямо в койку! Ты кто?
- Вася, - трепеща телесно, промямлил Огонек.
- И м-мой тако-ой же и-и-имене-ем. Тоже Василий, - бесцеремонно шаря в огоньковых труселях, простонала необозримая из-за сумрака соседка по кровати.
- Я в гостях! Мне все можно! - заверила чересчур уж темпераментная и бесцеремонная собеседница, - М-м-мне ош-шибки не положен-ны! Й-я во всем права! Люська так пообещала! Ну та десантница, у которой мы с тобою и с десантной прапорщицею Лукерьей Петровною сейчас на уикэнде!.. А дава-а-ай-ка(!!!) - когда гостить-то п-переста-анем - я официально со своим придурком разбегусь, и мы с тобой сбежимся и всерье-е-ез поженимся!.. А давай прямо сейчас я на тебя... натяну-у-усь!.. Чего? Невпихалово?
- Впихалово! - заверил Огонек, - Сама ж ощущаешь. Но-о-о... Неприлично... Даж не познакомившись, приступать к серьезным взаимоотношениям... Трындец!.. А кто ваш муж?
- Прораб, - усердно массируя огоньковские гениталии, томно прошептала любвеобильница, - А я его жена - Валентина - сменная диспетчерша трамвайного парка и побочная вязальшица шерстяного белья... У меня отчего, думаешь, ручищи такие сильные?..
- Ош-шиба-аешься, м-мачо(!) - не прерывая пытки удовольствием, в упор вдула в васильево ухо вакханка, - Ну, конечно, не без мяса... Но-о-о... От круглосуточного вязания шерстяного белья. За счет тренировок такие сильные руки.
- А в-верхнюю одежду не вяжете? - ни с того, ни с сего осведомился изможденный Василий.
- Вяжет! Валь, ну че ты(?), в сам деле, распоясалась эк проститутка в дельфинарии, - проворчала зависшая над спальным ложем Люська, - Айда-а-а - бухне-е-ем...
- Я еще вернусь, - заверила выползающая из-под одеяла совратительница, - Вы, Василий, не старайтесь уснуть, потому что я наверняка-а-а возвращусь. Как Психея к Антилопу!
- Спи, давай, - чмокнув супруга в лобешник, прошептала Люсенция, - Не вернется она - курва невоеннообязанная. Я позабочусь.
- Хочется знать?! В душонку твою чмошную запала?! - изогнув брови в "сердитую галку", взволновалась Люсенция.
- У-у-у нас-с-с тоже прораб есть.., - страстно лобызая тыл люськиной ладони, пробормотал Огонек, - Зайцель Василь Моисеевич. Так вот.., от него ушла жена... очень-преочень любимая. Вчера... ушла. Насовсем смылась. А он ушел в запой и обещался вскоре выброситься с мешком цемента из кабины башенного крана прямо на нас - бригаду "косоруких каменщиков"... А ушла жена не к мужику, а к какой-то лесбиянской бабе!.. Подозреваю, что прорабова женушка, называемая Валентиною, до данного момента обоюдно со мною присутствовала под одеялом, а на да-а-анный(!) момент присутствует вцелом в нашей квартире в качестве хрен знает чего!
Забулды-ы-ыги-и(!!!) ж вы-ы-ы...
- Заткнись(!).., иначе.., - пригрозила Люсенция.
- А й не заткнусь! - взбунтовался Василий.
- А й заткнись! - попыталась настоять на своем Люсенция.
- А й..! - взвинтился Василий, - А й, однако, айдате-ка все вы скопом в свинячую за-адницу-у!!!
- А й беснуйся сколь угодно, - уступила Люсенция, - А я пошла к Лукерье Петровне. Побухать.
- И я с нею пошла побухать, - прорезался из-за косяка голос охальной Валентины, - А муж мой - он!.. Зайцель Василь Моисеевич! Прораб и... И козли-и-ина-а(!!!) офиге-е-енный!.. Не веришь?
- Ве-ерю-ю-ю! - патетически произнес Василий, - Я ж под ним работаю - из кирпичей стену делаю...
- А я ни к какой бабе не уходила. Наврала, - кающеся произнесла беглянка, - Наврала, что к бабе, а сама просто так ушла... Но моему об этом ни словечка! Не проболтайся ему, Вася, иначе худо случится тебе!
- А ты не стращай! - вступилась за благоверного Люсенция, - Напугала, чувырла... А ты, Василек, не пугайся, а спи неразумным младенцем... А хочешь(?), я тебе колыбельную исполню...
- И я подпою, - проворковала эмоционально подостывшая Валентина, - Я могу даже в одну глотку исполнить. И даже особенно моим прорабом любимую: про любовь паучка членистоногого к паучихе - черной вдове...
Но Василий сих слов уже не слышал, потому как спал аки агнец, смертельно в жертву принесенный...
Женщины, накатив по чуть-чуть, занюхали-зажевали и, дружнехонько подперев щеки кулаками, впали в некую лирическую меланхолию...
- Лукерья, - нарушила идиллию Люська, - А как там начальник штаба?
- Который? - сподвигла к уточнению старшая прапорщица.
- Ну тот. Семен Игнатьевич Палач. Подполкан.
- Худой он. Совсем никудышный, - прицеливаясь длиннющим огурцом в свой широченный рот, упадническим тоном произнесла Лукерья, - Сахарный диабет у него какой-то редкой разновидности. Сладкого в крови выше самой верхней концентрации. Списали мужика подчистую по состоянию здоровья.
- А хоро-о-оший был командир, - страдательно произнесла Люська, - Строгий, но справедливый.
- Ага, - подтвердила Лукерья.
- Девки, ну чего вы все о военном да о военном? - встряла Валентина, косящая соловелым взглядом на дожидающуюся раскупорки водочную поллитру, - Давайте о хорошем.
- Цыц! - расколов огурец о валентинов лобешник, вскипела Лукерья, - Не влазь, когда конкретные бабы базарят!..
- И как он теперь? - нарушила воцарившуюся мертвую тишину Люсьен.
- Кто? - окинула ее недоуменным взором Лукерья.
- Да начальник штаба - Палач-то, - последовало стимулирование мыслительной деятельности.
- А-а-а!!! - возликовала Лукерья, - Пала-а-ач-то-о!!.. Совсе-е-ем худо-ой, Васильевна. Бро-о-оди-ит и бро-о-оди-ит. По гарнизонным помойкам в поисках блестящего мусора шарится. Хобби у него таковское.
- У-ух-х ты-ы-ы! - сокрушенно офутлярив головушку ладонями, поразилась Люсьен, - А в свободное-то от этого хоб-би время чем занимается?
- Прикладною химией увлекся, - сквозь тельняшку яростно почесав под бюстгальтером, пояснила старшая прапорщица... Во флягу ссыт круглосуточно... Ссыт и ссыт, ссыт и ссыт...
- А на кой ляд?! - изумилась хлебосольная хозяйка.
- Для экспериментов сырье накапливает.
Он ишь чего удумал-то: мол, коли у меня не моча, а галимый сахарный сироп, нельзя ли на нем брагу заводить?..
- И-и-и-и-и?!!! - нетерпеливо просиренила Люська.
- Нако-опит флягу под завя-язку.., - старательно разливая свежераскупоренную водочную поллитру по стаканам, произнесла Лукерья, - А потом приправит ее пачкою дрожжей и к батарее отопления волокет. Для прогреву. Чтобы, значит, забродило...
- И бро-о-одит?!! - выказала незаурядное любопытство Люсьен.
- А то как?! - чокаясь с собутыльницами, пафосно произнесла Лукерья, - А отчего бы и не бродить(?!), коли все инг-дри-диенты в комплекте и в тепле... Ну давайте до дна. За тех, кто в небе...
Освежив опьянение новым вливанием, товарки усердно призадумались...
- Не-е-е! - с брезгливой миной нарушила мыслительное томление Валентина, - Я б не смогла подполковничью мочу пить.
- А полковничью иль генеральскую смогла бы? - яростно почесав поясницу, с ехидцей произнесла Лукерья.
- А ты-ы-ы(!!!) меня-я-я(!!) не подка-алыва-а-ай! - напряженно возмутилась Валентина, - Я-я-я(!!!), как-никак, то-оже не без Конституции. Полноценная гражданка, как-никак! Я-я-я - до-о-очь гла-авного бух-га-а-алтера-а!!!
- Да не качай права, дочь! Насос не вырос! - загасила эмоциональный всплеск Лукерья, - Тоже мне гражданка проклюнулась... Лучше набери жратвы да глистастика покорми. А то ведь, по моим-то наблюдениям, голоден... как пес шелудивый...
- Я-я-я!!! Я накормлю!! В течении четверти часа, - впав в ревностную панику, взревела Люсьен, - А ее не надо! Она к мужикам неблагонадежная!
- Пусть будет так, - на безразличных нотах произнесла Лукерья...
- Ну и как градус? - засовывая в микроволновку тарелку с блеклыми пирожками, - поинтересовалась Люсьен.
- А то-о?! - активизировалась Лукерья, - Сногсшибательная! С одной кружки в нокаут! Никто на ногах не удерживался! Даже краповые береты.
- И ты-ы-ы?! - встряла Валюха, тут же заполучив от старшей прапорщицы пригоршню оливье в физиономию.
- Я чего-о-о?!! - экстремально возмутилась Лукерья, - Чтобы я да ссаку разную пила-а?!!..
Пропиликала микроволновка. Люсьен, распахнув ее дверку, вынула тарелку с пирожками и, неуклюже вихляя попой, усосалась по направлению к спящему супругу...
Бабы призадумались, хотя повода к тому, вроде, не имелось...
Комически спотыкаясь об идеально плоский палас, возвратилась Люська...
- Еще по одной, - набулькав на палец в стаканы, кивнула на них Лукерья, - Для закрепления успеха. За нас - за баб! Чтобы не омужичиться и до конца дней своих оставаться настоящими бабами!..
Выпили. Люська закусила гигантским шампиньоном, Лукерья - какой-то осклизлой массой черно-фиолетового колера, Валентина - обломком намедни расколотого о ее голову огурца...
- Не, ну я все, конечно, понимаю, - расправила плечи и огордячила голову Люська, - Но-о-о... Он как? Палач-то. Он как?.. Благотворительно брагою угощает? Иль на коммерческой основе бизнес делает?..
- Делает, - прикончила интригу Лукерья, - Делает его. Бизнес-то. Торгует брагою в свободное от шастанья по помойкам и приема капельниц время. Цену, ясен пенис, загибает неимоверную. Но-о-о... Стоит овчинка выделки...
А ты, Люсьен, своего глистастого дистрофика покормила ли?
- Не р-р-разбужается, - проинформировала гостеприимная хозяйка, - Я ему пирожок с ливером в рот засунула. Пускай сонным сосет.
- Хорошее решение, - одобрила Лукерья, - А у меня кот по осени позапрошлого года захворал. Чуть не сдох... Я его проглистогонила.., и он выжил...
Проглистогонь своего-то... Затраты-то так себе. Если зооветеринарными препаратами, и вовсе копеечные цены... Есть, к примеру, ослиный возбудитель. Ослов возбуждает, а для людей - мощне-е-ейшее(!!!) глистогонное! От него паразиты-то до тако-о-ой(!!!) степени нервируются, что пулею наружу катапультируются!.. Мой ценный совет: проглистогонь супруга, Кобыла.
- А то как? - потеплела физиономией Лукерья, - Я много чего помню... Даж те учения, когда нас под проституточными легендами в Кривой Уд забросили...
Ведь несме-е-етно-о(!!!) ж бабла-а-а с клиентуры сруби-и-или-и!..
- Не участвовала я в тех учениях! - нешуточно занервничала Люсьен.
- Не гони пургу, Кобыла! - возмутилась Лукерья, - Я вдруг была, а тебя вдруг даже и не-е-е бы-ыло-о-о?!
- Да я в то время, похоже, на генеральских елках снегурочкою выгибалась, - последовало предположение.
- Да кого ты горо-о-одишь(?!!), Кобы-ыла! - возмутилась прапорщица, - Дело ж по лету было! На Ивана Купалу! Еще на спор через костер нагишом и с открытыми бензиновыми канистрами в руках прыгали!
- Да не была-а я в то-ой опера-ации-и-и!!! - заревела Люсьен, - Из гранатомета по системе "дон Кихот" по ветряным мельницам работала, арбузы на бахче условного противника из винтореза дырявила.., железнодорожные костыли в забор того же условного противника лбом вбивала, а чтобы проститу-у-утничать!.. Васькин член даю на отсечение, но ты, Выхухоль, похоже, рамсы попутала...
- Может и так, - буркнула Лукерья-Выхухоль, - А кто не ошибается? Даже я-я-я(!!!) ошибаюсь, хотя и... иногда и-и-и... крайне редко...
Бабы, всяко-разно уложив буйные головушки на руки, помолчали... одну минуту.., другую.., третью.., десятую...
- А к-как там э-эт-ти?., - неуклюже совместив лицевую и шейную вертикали, промямлила Люсьен.
- Крестцов и Копчиков? - не подымая головы с огоризонталенных столешницей ручищ, лениво пробубнила Выхухоль.
- С каких щей взяла(?), что я про них! - поразилась Люсьен.
- А я еще спервоначалу гадала: спросишь ль, не спросишь ли про мозготрясов? - на сих словесах Выхухоль оторвала от столешницы вершину своей телесности, приосанилась, неспешно прикурила папиросину и пристально вгляделась в свободную от занавески заоконную черноту, - А ить, бабы, поздно уже, - задумчиво произнесла она, - А ить пора и честь знать... Как же неловко-то перед хозяином. Он, значит, с зароботков в родную квартирку к родимой женушке, а тут... Свински пьяные бабы водяру жрут и... грубо разговаривают! Кому бы такое понравилось? Тебе? Тебе? - подретушированный никотином палец поочередно ткнул в направлении Валентины и Люськи, на что бабы старательно отреагировали отрицающими колебаниями своих пьянорожих головушек, - Да бу-у-удь у меня му-уж!., - заблажела Выхухоль, - А я-я-я(!!!) прих-хож-жу-у-у домо-ой!! А о-о-он с алкаша-ами на мое-е-ей(!!!) ку-у-ухне пья-я-янствуе-ет!.. Да я б их всех летальным спецприемом к праотца-а-ам их и ихним прама-а-ама-ам!!! - на сих словесах философствующая прапорщица с шипением яростно погасила папиросину в склянке с горчицей и заструила горючими слезами...
Вновь помолчали.., жалобно повсхлипывали...
- Я громко орала? - поинтересовалась Выхухоль.
- Да не-ет, - ответила Люсьен.
- Совсем не громко орала, - затараторила Валентина, - Тихо-претихо орала. Еле слышно... орала. Если бы через караоке, тогда б да-а-а! А так... Мне совсем почти неслышимо было, потому как я еще вдобавок на оба уха тугая. Осложнение после гриппа сказалось...
- Где? - выкладывая на стол комок сморщенных купюр, повторно озадачила старшая прапорщица, озвучив типичный вариант решения проблемы: - Ночники поблизости есть?
- А зачем ночники(?), если этажом выше дешевой казахстанской водкой круглосуточно торгуют, - заклещивая в пригоршню денежный комок, озвучила выход из положения Люська, - Я сейчас. Я мигом.
- Сиде-е-еть!!! - мертвой хваткой защемив запястье однополчанки, рявкнула Выхухоль, - Валюха сбегает. Она й помоложе, и... Уважай себя, Кобыла. Ты ж, как-никак, десантная ефрейторша! Ты ж до крапового берета самую малость не дотянула!.. А она - сявка цивильная. Пущай и шустрит. Я права-а(?!), Валюха...
- Ась? - приставив ладонь к уху, Валентина усилила дурашливость своей физиономии до стадии абсолютного кретинизма.
- За водя-ярой пойде-е-ешь!!! - проорала Выхухоль, - Этажом выше!!
- Да слышу я, - пробубнила Валюха, - Чего базлаешь в надсаду? Неровен час, пупок развяжется... Чего уж? Слетаю. Не гордая. У самой уж в глотке раскаленная пустыня без единого оазиса... Сколько брать?
- Сколько? - Выхухоль пристально взглянула на Кобылу (то бишь на Люсьен).
- Не знаю, - пожала плечами та.
- Бери-и на все-е-е!!! - разухабисто просиренила Выхухоль.
- А не обоссытесь?! - съязвила гончиха.
- Не твоего ума забота! - насупилась Выхухоль, - Иль я не права(?), Кобыла.
- А мне по барабану! - от души шлепнув себя ладонью по животу, откликнулась Люська.
- О-о-ой как же мне сты-ыдно перед твоим дистро-офико-ом! - ёрнически застенала Выхухоль, - Он хоть сам-то пьет?