Исааков Михаил Юрьевич. Сараевский инцидент

Сараевский инцидент (Австро-Венгрия).

Убийство 28 июня 1914 года в Сараево наследника Австро-Венгерского престола, эрцгерцога Франца-Фердинанда послужило поводом к началу Первой мировой войны. Это факт известный. Известно имя террориста, к какой революционной организации он принадлежал -- тоже не секрет. Но до сих пор так и не установлено, кто за всем этим стоял. А следовало бы разобраться, потому что сараевское убийство -- нечто большее, чем рядовой теракт, да и фигура эрцгерцога, на мой взгляд, не получила должной оценки. Интересно, как изменился бы мир, если бы покушение не удалось? Тема, конечно, слишком глобальна для короткого рассказа, но почему бы слегка не пофантазировать?

Лекция "Сараевский инцидент 28 июня 1914 года", прочитанная профессором истории Голдмахером 20 января 2001 года, в рамках телепроекта Венского телевидения "История, взгляд через столетие".

Уважаемые дамы и господа!

Рад приветствовать вас на первой лекции нового проекта "История, взгляд через столетие". Ну и поскольку мне выпала честь открывать проект, то есть сегодняшняя лекция первая в ряду подобных, позвольте дать небольшие пояснения. Крепость и устойчивость любого государства во многом зависят от патриотического настроя граждан, а ему, в свою очередь, весьма способствует чувство гордости за Отечество. Не скрою, мне чрезвычайно отрадно видеть, что большую часть аудитории составляет молодёжь, ибо молодёжь -- будущее нации.

Отсюда простой вывод: следует внимательно изучать историю, ибо в ней мы как раз и можем почерпнуть основания для гордости или извлечь уроки на будущее. Поэтому и родилась идея нашего проекта, в рамках которого мы станем в популярной форме рассматривать события, относящиеся к концу XIX - началу XX веков. Таким образом, получается мы из нашего XXI века посмотрим примерно на столетие назад, обращая более пристальное внимание на события ключевые или, как их часто называют учёные, точки бифуркации. То есть, те моменты, в которых историческое развитие могло пойти совсем иным путём. Это важно потому, что историю нельзя изучать, механически запоминая даты и имена. Следует понимать, почему случилось так, а не иначе и что могло бы произойти в противном случае. Такой подход отличает научную школу, к которой имеет честь принадлежать и ваш покорный слуга.

Без понимания прошлого невозможно построить приемлемое будущее. Причём, заслуженно гордясь славными страницами отечественной истории нельзя замалчивать, подвергая забвению и, мягко говоря, не самые славные, потому что надлежащие уроки можно извлекать и из тех, и из других. Кстати говоря, негативные примеры обладают не меньшим, если не большим воспитательным моментом, нежели позитивные. Тем более, что негатива предостаточно в истории практически любой страны и мы тут не исключение. Применительно к Австрии можно вспомнить, например, роман "Овод"¹, тем более объективный, что написан лицом не предвзятым, незаинтересованным. Кто читал, тот поймёт, что я имею ввиду.

Поэтому некоторое время назад в недрах Академии Наук родилась идея данного проекта, в рамках которого ведущие отечественные учёные в популярной форме могли бы ознакомить широкую аудиторию с наиболее значимыми моментами отечественной и всемирной истории. Идея нашла поддержку, ну а как я и мои коллеги справимся с поставленной задачей, судить вам, господа. Я, со своей стороны, постараюсь ничего существенного не упустить, но, если что-то окажется непонятным, не стесняйтесь задавать вопросы. Для этого в правом подлокотнике каждого кресла имеется кнопка, нажатие на которую даст мне соответствующий сигнал.

Итак, перейдём теперь непосредственно к лекции. Сегодня я расскажу вам о "Сараевском инциденте 28 июня 1914 года". В официальной истории такое наименование закрепилось за неудавшимся покушением на наследника престола, эрцгерцога Франца Фердинанда, впоследствии Императора Франца II². Очень неплохого Императора, между прочим, по моему мнению, одного из лучших наших монархов.

Предыстория такова. Франц Фердинанд приходился родным племянником Императору Францу-Иосифу I, который заслуженно считается чемпионом политического долголетия, ибо правил одной из великих держав шестьдесят восемь лет! Так вот, эрцгерцог Франц Фердинанд, будучи только племянником Императора, стоял в очереди престолонаследия отнюдь не на первых позициях. Если говорить точнее, он был третьим в очереди и, возможно именно поэтому поначалу ничем особенно себя не проявил. Но 30 января 1889 года ситуация резко изменилась.

В этот день совершенно неожиданно для всех трагически погиб кронпринц Рудольф, единственный сын Франца-Иосифа. И вот тогда Франца Фердинанда стали готовить к престолу, хотя официально он был утверждён престолонаследником только в 1896 году, после смерти своего отца, младшего брата Императора. Милая барышня, вы хотите что-то спросить? Прошу вас, не стесняйтесь.

Вопрос с места: Благодарю, господин профессор. А почему вы говорите "трагически погиб"? Неужели это было убийство? Ведь самоубийство влюблённых это так романтично. И так естественно.

Вы находите? Думаю, не все разделят вашу точку зрения. Как бы то ни было, но однозначного ответа действительно нет. Если с покушением, о котором мы сегодня говорим, всё понятно, то загадочная смерть кронпринца Рудольфа до сих пор тайна. Есть только предположения, с которыми вы при желании можете ознакомиться сами. Не хочу сейчас об этом говорить, так как это тема для отдельной лекции, да, пожалуй, не одной. Скажу только, что романтически настроенные барышни могут успокоиться: основная версия трагедии в Майерлинге или, если хотите, версия, которой придерживается большинство историков: двойное самоубийство.

Дело в том, что положение монарха при всех несомненных достоинствах имеет по крайней мере один существенный недостаток: невозможность жениться по любви. Если, конечно, монарх человек ответственный. А несчастный Рудольф об этом забыл. Родители женили его ещё в 1881 году на бельгийской принцессе, но принц Рудольф был романтически настроенным молодым человеком и имел несчастье влюбиться. В юную баронессу Марию Вечора.

Это была поистине роковая страсть, потому что будущего она не имела. Даже если бы кронпринц сумел бы каким-то образом развестись (что само по себе достаточно невероятное для того времени предположение), то и тогда он никоим образом не смог бы соединиться с возлюбленной из-за её происхождения. Не говоря о том, что баронесса неподходящая партия для будущего императора, так Мария Вечора ещё и баронесса в первом поколении, её отец не был аристократом урождённым, получил титул за особые заслуги. Так что предположение о самоубийстве вполне вероятно.

Но, повторю, судьба кронпринца Рудольфа не есть тема нашей сегодняшней встречи, я и упомянул о нём только для того, чтобы пояснить, каким образом Франц Фердинанд стал наследником престола. И вот с этого момента его поведение изменилось кардинально. Дело в том, что в конце XIX века Австро-Венгерская монархия уже весьма напоминала конституционную. Не такую, как в Британии, но всё же гораздо более демократичную, чем, скажем, российская. Престарелый Франц-Иосиф мало занимался государственными делами, являя собой скорее символ нации, чем реального правителя.

Получив в 1896 году официально титул эрцгерцога, Франц Фердинанд очень скоро показал, что оставаться номинальной фигурой, подобно дядюшке он не собирается. А этого от него не ждали. Тем более новый наследник сразу получил в определённых кругах прозвище "сухой побег". В 1900 году, уже в ранге престолонаследника, он женился на чешской графине Софии Хотек морганатическим браком, то есть не смог бы передать престол сыну. Кроме того, в ту пору Франц Фердинанд был уже далеко не юношей, а вполне зрелым мужчиной под сорок.

Но, повторяю, довольствоваться одними лишь пышными придворными балами и прочими незначащими мероприятиями наследник не собирался. Будучи вторым лицом Империи, он начал активно вмешиваться во все, наиболее важные дела, что, как вы понимаете, далеко не всем понравилось. Очень скоро при дворе образовалось две партии: я бы назвал их консерваторами и прогрессистами. Названия, разумеется, условны. В понятие "консерватизм", к примеру, ничего плохого нет, это всего лишь желание сохранить лучшее из наследия предков, избегая гибельных перемен.

Но в нашем случае венские консерваторы боролись за сохранение сложившегося положения, когда они правили от имени Императора. До поры, до времени борьба шла вяло с некоторым преимуществом партии эрцгерцога. Просто потому, что будучи вторым лицом в государстве он имел возможность продвигать своих сторонников на ключевые посты. Правда, не на все, потому что многие должности занимались только приказом Императора, а Франц-Иосиф, хотя и не вмешивался в вопросы управления государством, но свои пристрастия имел.

Однако вскоре ситуация обострилась. К 1906 году престолонаследник составил план переустройства, я бы даже сказал коренного преобразования Австро-Венгрии, который, в случае его осуществления, мог решительно устранить наиболее серьёзные внутренние проблемы государства. План этот, как вы все прекрасно знаете, ибо он был в итоге осуществлён практически в своём первоначальном варианте, заключался в преобразовании дуалистической монархии в триединую Австро-Венгро-Славию или Соединённы Штаты Великой Австрии (СШВА).

Чтобы было понятней, почему я придаю такое значение этой реформе, вынужден сделать небольшое отступление. За тысячелетия своего существования человечество не смогло придумать идеального государственного устройства. И любое государство имеет свои проблемы. А проблемы подобны болезням они либо излечиваются, либо переходят в хроническую стадию, либо приводят к смерти. К началу XX века Австро-Венгрия уже давно хронически болела. Являясь самой крупной и самой многонациональной из европейских держав (за исключением России, которая, фактически, держава евро-азиатская), Империя Габсбургов страдала от национальных противоречий.

Первый серьёзный приступ случился в 1848 году, когда по всей Европе прокатилась волна революционных выступлений. И если во Франции, к примеру, низы боролись за свои права (и, кстати, свергли-таки короля Луи-Филиппа), то у нас на первый план выступали вопросы независимости национальных окраин. Особенно в Венгрии. Там всё было очень серьёзно, подавить выступления националистов удалось с большим трудом. Возможно именно поэтому в 1867 году Австрийская Империя была преобразована в Австро-Венгрию. Мадьяров такое решение вполне устроило, а держава в целом вновь обрела пошатнувшуюся было стабильность.

Однако всех проблем соглашение с мадьярской верхушкой не решило. Болезнь была не вылечена, а слегка подлечена. Ну и к началу XX века вновь заявила о себе. Славяне составляли до трети населения Империи и тоже хотели равных с мадьярами и австрийцами прав. Проблему надо было решать и решать быстро иначе держава могла просто развалиться на карликовые национальные составляющие. Проект Франца Фердинанда как раз и был предназначен не допустить подобного печального финала. Славяне получили бы то, на что имели полное право, и держава сохранила бы единство.

Вопрос с места: Но ведь другие державы как-то подобные вопросы решали. Почему нельзя было использовать их опыт? Соединённое королевство, например, тоже государство отнюдь не унитарное.

Вопрос совершенно естественный, я бы даже удивился, если бы его никто не задал. Но в том-то и дело, что такого опыта не было ни у кого. Ваш пример с Великобританией неудачен. Уэльс ассимилирован ещё в средние века, чистых валлийцев сейчас пожалуй что и не осталось. А Шотландию англичане пытались завоевать несколько столетий. Безуспешно пытались. И объединились два королевства только тогда, когда шотландский король Яков VI Стюарт стал, по приглашению английского Парламента, ещё и английским королём Яковом I. Примерно так же в своё время объединились Кастилия и Арагон. Так что британский опыт нам, увы, пригодиться никак не мог. Как и чей-либо другой. Вы бы ещё Швейцарию вспомнили с её трехъязычным населением. Помимо Австро-Венгрии имелась только одна, даже ещё более многонациональная держава, Российская Империя. Но воспользоваться её опытом мы тоже никак не могли.

Вопрос с места: Почему же? В России, я читал, проживает более ста народностей. Это гораздо больше, чем у нас, в СШВА. Значит и национальный вопрос у них должен был стоять острее.

Ничего подобного, молодой человек. Так бывает: два явления кажутся схожими, но при ближайшем рассмотрении оказываются принципиально различными. Поэтому учитесь не обманываться внешним сходством, а смотреть в корень проблемы. Раз уж вы задали такой вопрос, расскажу подробнее. Действительно, на первый взгляд, сходство налицо, но только на первый. Строились две державы по разному и из совершенно разных компонентов. Во-первых, большая часть колониальных владений России, вся Сибирь, например или Казахские степи, населялась довольно отсталыми народами, никогда не знавшими даже понятия государственности.

Во-вторых, русские цари при всём деспотизме российского самодержавия, проявляли удивительную терпимость. Толерантность, как сказали бы в наши дни. Они не только немедленно по присоединении очередной территории предоставляли права гражданства всем новым подданным, но и не пытались хоть в малейшей степени влиять на их привычный уклад жизни.

Вопрос с места: Простите, но разве у нас было не тоже самое? Разве чехи или, скажем, поляки не считались такими же полноправными гражданами Австрийской державы, как австрийцы или мадьяры?

Считались, конечно. А вот православные сербы или боснийцы-мусульмане уже нет. Не хочу сказать, их как-то особенно угнетали, но отношение к ним было явно хуже, чем к католикам, что особо и не скрывалось. Знаете почему развалилась Османская Империя? Потому что султаны проводили политику насильственной исламизации, что естественно вызывало мощное движение сопротивления. Христиане считались людьми второго сорта, турецкие власти относились к ним, примерно как испанские инквизиторы XVI века к иудеям. Если не хуже.

Между прочим, свиноводство так развито в Венгрии и на Балканах во многом благодаря османскому владычеству. Корову, козу или овцу любой турок мог запросто свести со двора. А к свиньям оккупанты и близко не подходили, шарахались, как чёрт от ладана, вот крестьяне и приспосабливались...

В Австро-Венгрии, конечно, религиозная нетерпимость так далеко не заходила, но всё же присутствовала. А вот русские цари подобной ошибки не допускали. Постоянно декларируя, что Россия -- христианское государство, центр православия, они, тем не менее не мешали подданным верить и жить согласно их традициям. При вхождении в состав России внутренний уклад жизни азиатских народов не менялся. Они по-прежнему кланялись своему, местному баю, за советом обращались к столь не привычному мулле, а русская власть присутствовала только в виде губернатора, сидящего в каком-нибудь, специально для этой цели построенном форте, с отрядом казаков на случай мятежа.

И главное. В-третьих, в Российской Империи за редчайшими исключениями не имелось национальных образований. Только территориальные. Поэтому Россия фактически была унитарным государством. Исключений я припоминаю только три: Великое Княжество Финляндское, Царство Польское и Среднеазиатские эмираты. Но это как раз те исключения, которые правило подтверждают. Финны, например, никогда своего государства не имели и пользовались столь широкой автономией, что в Хельсинки, давно уже столице независимого государства, до сих пор стоит памятник Императору Александру II. Достаточно сказать, что Финляндия имела свой сейм, свою валюту и даже собственную, отдельную от общероссийской правоохранительную систему. Фактически это было отдельное государство, ассоциированное Россией.

Примерно тоже самое можно сказать и о Бухарском эмирате. В дела эмира никто не лез, контролировалась только внешняя политика. Каким был он восточным деспотом, таким и под властью русского царя оставался. Вот Польша -- дело другое и польский вопрос действительно долгое время стоял довольно серьёзно, поляки не раз затевали национальные восстания, беспощадно подавлявшиеся царскими войсками³, но к началу XX века остроту несколько потерял. Да и не хватило бы одним лишь полякам сил развалить огромную Империю. Австро-Венгрия создавалась иначе. Все национальные составляющие нашей державы когда-то были самостоятельными государствами (чешские короли даже неоднократно избирались Императорами Священной Римской Империи), о чём народы, их населяющие, прекрасно помнили.

Замечание с места: Простите, господин профессор, но русские, насколько помню, не избежали ни революционных выступлений, ни терроризма.

Верно, не избежали. Вплоть до покушений на Государей, один из которых, а именно Александр II был даже убит. Но, и это необходимо подчеркнуть, все российские проблемы произрастали не из национального вопроса. У них совершенно другие причины, о которых, буде возникнет у вас такое желание, мы поговорим отдельно. Я и так уже сильно отдалился от темы нашей лекции. Главное, наши проблемы имели иную природу, нежели российские, так что воспользоваться русским опытом мы никак не могли. Требовалось придумать что-то своё и план, предложенный престолонаследником, стал бы, в случае его реализации, великолепным решением национального вопроса.

А ведь Франц-Фердинанд не был ни демократом, ни славянофилом, несмотря на то, что сам был женат на славянке. Более того, веротерпимость тоже не входила в число его достоинств. Ревностный католик, все прочие направления христианства (особенно православие) он считал ересями, к русским относился настороженно, а сербов так и откровенно недолюбливал. Но вместе с тем, будучи жёстким реалистом, категорически выступал против войны как с Россией, так и с Сербией, понимая, что по сути это одно и тоже. Не нужно было быть стратегом, чтобы уяснить: Россия обязательно за Сербию вступится. А воевать с державой, симпатии к которой испытывает по меньшей мере четверть населения -- глупо. Эрцгерцог умел встать над собственными пристрастиями ставя на первое место благо державы. Это как раз основное качество, отличающее хорошего, ответственного правителя.

Вопрос с места: Простите, но вы недавно говорили, что монарх не может позволить себе роскошь брака по любви. А Его Высочество женился морганатическим браком уже будучи объявленным наследником престола. Где же тут ответственность?

Ну что сказать? Государь Франц II не был безупречным человеком, я уже об этом говорил, но безупречных людей вообще мало. Зато сделал он много, предотвратил возможный распад нашей страны. А почему позволил себе роскошь жениться по любви? Не знаю, могу только предполагать. Возможно, просто не придавал значения тому, кто конкретно займёт престол после него. В конце концов, угрозы пресечения древней династии не было. У Франца Фердинанда имелся брат Отто, а у того сын Карл. А может просто заранее просчитал варианты. Вы же знаете, что в 1925 году Рейхстаг утвердил изменение закона о престолонаследии, сделав возможным наследование для детей Императора, независимо от титула матери, если она благородного, пусть и не царского происхождения. Так что Францу II наследовал его старший сын Максимилиан.

Перейдём теперь непосредственно к самому инциденту. В октябре 1908 года возник так называемый Боснийский кризис, вызванный аннексией Боснии и Герцеговины. Кризис очень серьёзный, едва не приведший в январе следующего 1909 года к большой всеевропейской войне. По моему скромному разумению, этот шаг австро-венгерского правительства был ошибочным, в лучшем случае поспешным, потому что, хотя кризис, благодаря усилиям наших дипломатов всё же благополучно разрешился, языковые, религиозные и национальные противоречия в нашей Империи достигли критического уровня, чего не хотели понимать деятели консервативного крыла. Они по-прежнему считали, что все проблемы можно решить с помощью пушек и ружей. Но XX век, это вам не XIX-й и, тем более, не XVIII-й. Хотя, ещё в 1789 году французские простолюдины, штурмом взяв Бастилию, убедительно показали, как опасно продолжать относится к ним, как к бессмысленному, бесправному быдлу. Король Людовик XVI, правда, эту истину понял слишком поздно.

28 июня 1914 года эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой прибыл в Сараево по приглашению губернатора, генерала Оскара Потиорека, с целью инспектирования аннексированных пятью годами ранее территорий. План поездки составлялся заранее, что естественно на столь высоком уровне, секретом, как вы понимаете, не являлся, поэтому именно на эту дату и было запланировано покушение на наследника престола. Заговор подготовила и осуществила националистическая организация "Млада Босна", выступающая за создание суверенного государства южных славян под эгидой Сербии. И все шестеро заговорщиков, принявшие участие в инциденте были православными сербами. Это важный момент, потому что боснийцы, хоть и близкородственный сербам народ, но по вероисповеданию они мусульмане. И не факт, что мусульманам боснийцам было бы комфортней в православном сербском государстве, нежели в многонациональных СШВА.

Вообще-то давно подмечено, что людям свойственно относиться гораздо лояльнее к явным чужакам, нежели к почти таким же, как они сами, только немного отличающимся. Психологически вполне объяснимо: коль ты явный чужак, я заранее жду, что твои обычаи, привычки и вера, будут сильно от моих отличаться, но если ты почти такой же, как и я, то любое отклонение от того, что я считаю нормальным и правильным, будет восприниматься, в лучшем случае, как непозволительная странность. Например, мадьяры любят острый перец, все к этому привыкли и никого не удивляет наличие острых блюд в венгерских ресторанах. Но на австрийца, с удовольствием жующего паприку, все смотрят, как на странного оригинала.

Пример нарочито утрированный, но суть феномена передаёт точно. Босняки, сербы и хорваты по сути -- один народ, разделённый исключительно конфессионально. Они даже говорят практически на одном языке, а потому воспринимают друг друга чуть ли не как предателей. Примерно так же в России относятся к малороссам-униатам⁴ из западных областей страны. Уверен, если бы даже Сербии каким-то чудом удалось собрать босняков и хорватов в одно государство, оно получилось бы непрочным (значительно менее прочным, чем Австро-Венгрия на пике национальных проблем) и просуществовало бы не долго, развалившись, в конце-концов, на составляющие. И дай Бог, если мирно, а не в результате долгой, кровопролитной войны.

Итак, террористы, непосредственно участвовавшие в покушении, все как один были сербами, хотя и подданными Австрийской державы. Сей факт лишний раз доказывает, что несмотря на красивые лозунги, революционеры, якобы действующие во имя того или иного народа, зачастую либо не знают истинных чаяний этого самого народа, либо просто не принимают их в расчёт, преследуя исключительно собственные интересы. Впрочем, это уже совсем другой вопрос. Просто запомните, что за покушением отчётливо прослеживалась сербская рука.

Итак, чета Их Высочеств прибыла в Сараево на поезде около 10-ти часов утра. В 10-10 кортеж из шести машин приблизился к набережной. В этот момент один из террористов, некий Габринович, бросил бомбу в сторону кортежа. В результате взрыва один из шоферов был убит, несколько человек ранены. Террориста схватили на месте, инцидент посчитали исчерпанным и Франц Фердинанд решил ехать дальше. Сараевский инцидент до странного напоминает покушение на российского Императора Александра II. В роковой день 13 марта 1881 года первая бомба террориста-народовольца Царя не задела. Все успокоились и вот тогда была брошена другая бомба.

В Сараево получилось примерно так же. Шофёр эрцгерцога по ошибке свернул в боковую улицу и, видя, что попал не туда, стал разворачиваться. На несколько мгновений автомобиль превратился в идеальную мишень и оказавшийся в том же переулке террорист Гаврило Принцип дважды прицельно выстрелил. Первый выстрел смертельно ранил графиню Софию, второй должен был убить эрцгерцога. Спасла его случайность: при звуке первого выстрела он машинально развернулся к супруге, словно пытаясь её защитить и пуля лишь скользнула по рёбрам, застряв в мягких тканях руки.

Террориста немедленно схватили. Это был юноша девятнадцати лет, впрочем и остальные не старше (Габринович, например, гимназист). Ну а жертв покушения свезли в больницу. Я до сих пор прихожу в ужас, как подумаю, что не повернись Его Высочество, он непременно был бы убит. Что ждало в этом случае нашу несчастную Родину, трудно представить, погибни, не дай Бог, Франц Фердинанд тогда в Сараево, Австро-Венгрии сейчас скорее всего не существовало бы.

О-о, сразу несколько вопросов. Давайте пропустим вперёд вон того молодого человека. Он так неистово на кнопку жмёт, что того и гляди в подлокотник кресла её вдавит. Вы хотите что-то спросить? Спрашивайте, юноша, не стесняйтесь.

Вопрос из зала: Это не вопрос, а реплика. Не стоит так уж превозносить роль личности. Отдельная личность, пусть и выдающаяся не творит историю. Историю движут широкие народные массы, действующие согласно законам развития общества, столь же незыблемым, как и физические законы природы.

Всё ясно. Вы, юноша, похоже марксистских бредней начитались. У нас, конечно, свобода слова, но коль уж вы располагаете свободным временем, его, на мой взгляд, можно потратить с куда большей пользой.

Реплика из зала (обиженно): Почему вы так говорите, господин профессор? Маркс был и остаётся величайшим философом...

Карл Маркс был и остаётся прежде всего величайшим экономистом и в таковом качестве пользуется заслуженным уважением научного сообщества. Ни один экономист не может считаться профессионалом в полном смысле слова, если он не усвоил теорию прибавочной стоимости. Так что никто и не думает вашего кумира обижать, но вот его политические измышлизмы принимать всерьёз не стоит. Философия и политология это вам не математика, где всё можно точно и однозначно просчитать, поэтому лучший критерий проверки политических доктрин -- практика.

Допускаю, что марксистские идеи могут показаться привлекательными, особенно в юности, когда кровь бурлит и хочется ниспровергать основы, но беда в том, что они себя изжили. Проще говоря, не прижились. Все марксистские группировки, бурно, будто грибы после дождя, расплодившиеся в Европе в конце XIX века, к настоящему времени более не существуют в первоначальном виде. Они либо выросли в респектабельные социал-демократические партии, либо выродились в откровенно террористические организации.

Впрочем, здесь не место и не время для дискуссий подобного рода, поэтому я, с вашего позволения, продолжу. Собственно Сараевский инцидент описан неплохо, в том числе и в школьных учебниках. Названы поимённо все те, кто за покушением стоял, поэтому я не буду повторяться: не собираюсь осквернять ваш слух именами мерзавцев, готовых ради своих мелких интересов развалить великую державу. Расскажу о деталях малоизвестных, а затем уж мы поговорим о возможных последствиях. Возможных в том, вполне вероятном случае, если бы покушение удалось. Простите, у вас вопрос? Только если по теме нашей лекции.

Вопрос с места: По теме, господин профессор, не сомневайтесь. Мне вот что хотелось бы прояснить: не проявил ли Его Высочество беспечности? Поехал без надлежащего эскорта, в открытом автомобиле...

В самую точку. Про эскорт я вам чуть позже доложу, а что касается беспечности... Нет, не проявил. В те патриархальные времена, несмотря на все отгремевшие революции и войны, было не принято нарочито отгораживаться от подданных. Уважение к титулу, должная дистанция, да, но не более. Наш престарелый Император, Франц-Иосиф, например, частенько в венском трамвайчике катался. Он вообще-то был изрядным консерватором, новации не жаловал. Я читал в мемуарах придворных того времени, Император долго не позволял провести во дворец электричество. Но трамвай, новый вид транспорта, ему приглянулся. Так что вы думаете, вагон ему персональный выделяли? Ничего подобного. Заходил как все, всего только с парой даже не охранников, а сопровождающих и ехал. Его приветствовали, место уступали даже не как Императору, а просто как пожилому человеку.

Подобные проявления очень способствуют престижу верховной власти. Венцы, оказавшись за рубежом, с гордостью говорили знакомым: у нас, мол, запросто можно самого Императора в трамвае встретить. Согласитесь, разве плохо, когда народ гордится своим правителем, пусть даже и по столь незначительному поводу. Так что Франц Фердинанд беспечности не проявил, просто поступил так, как было принято в его семье. Однако, я, с вашего позволения продолжу.

Итак, гремят выстрелы, августейшая чета обмякает на сидении автомобиля. Шум, гам, террориста хватают (его, к слову, случайные прохожие чуть насмерть не забили; это я к тому, что жители Сараево к эрцгерцогу, видимо неплохо относились, уж во всяком случае получше, чем к юному революционеру), пострадавших, не проявляющих признаков жизни, везут в больницу. В толпе растёт и ширится слух, что убиты оба. Дело в том, что эрцгерцог потерял сознание, хотя ранен был легко. Только не надо думать, будто Франц Фердинанд мог упасть в обморок от вида крови, подобно экзальтированной девице. Он лишился чувств не от страха, и не от боли, а от чувства утраты, поняв, что его горячо любимая супруга умирает.

Графиня София действительно умерла через несколько секунд после выстрела. А вот эрцгерцог в больнице быстро пришёл в себя и сразу начал действовать очень энергично. Он всё-таки был великим человеком, ибо умел собраться, отрешиться от личного горя и делать то, что должен. Когда горечь потери любимого человека иссушает душу, так легко опустить руки, но только настоящий мужчина может преодолеть свою боль, особенно тогда, когда на нём лежит ответственность за державу.

Дело в том, что в покушении имелись странности, видимые ну просто невооружённым взглядом. И эрцгерцог сумел мгновенно их вычленить. Хотя, с другой стороны для этого не нужно было быть Шерлоком Холмсом. Во-первых, охрана наследника престола в этой поездке почему-то была сильно урезана. А это странно, более того, вопиюще. Второе лицо в Империи (а в некоторых вопросах даже и первое) едет инспектировать новые территории, аннексия которых вызвала серьёзный кризис и чуть было не привела к войне. Казалось, если где и ждать неприятностей, так именно там. Однако, вопреки здравому смыслу, охрану не только не усиливают, но уменьшают.

Идём дальше. Шофёр заехал не туда. Допустим. Человеку свойственно ошибаться, даже если человек -- шофёр наследника престола. Но почему в переулке, куда машина свернула якобы случайно, как по заказу обнаружился террорист, изготовившийся к стрельбе? Представьте, молодой, глупый Гаврило Принцип забредает наудачу в первый попавшийся переулок, чтобы добропорядочным гражданам глаза не мозолить и вдруг нежданная удача: добыча сама в руки идёт. Машина с жертвой подъезжает, да ещё и разворачивается так удобно, что и безрукий не промахнётся. Принцип и не промахнулся. Правдоподобно? Да ни капельки. Всё равно как рассчитывать, что подброшенная монетка на ребро встанет.

Даже человеку, далёкому от политики и придворных интриг, не могла не придти в голову мысль об участии в заговоре довольно высокопоставленных лиц. Достаточно высокопоставленных для того, чтобы отдавать приказы охране первых лиц и суметь организовать "случайный" поворот автомобиля Франца Фердинанда именно в тот переулок, где его ожидал убийца. Однако было столь же очевидно, что эти лица никак не могли быть членами "Млада Босна".

Даже гораздо более мощные революционные организации того времени не могли похвастаться наличием в своих рядах высших государственных чиновников. Вот, например, русские эсеры. Партия сильная, хорошо организованная, имеющая на своём счету немало успешных терактов против высших чинов Империи, вплоть до убийства самого Императора. Партия, по сравнению с которой "Млада Босна" выглядит просто воскресной школой. Так даже эсеры не имели агентов в высших эшелонах власти. Когда они готовили в конце 1879 года очередное покушение на Императора Александра II (всего было семь покушений), один из руководителей партии, некто Халтурин, устроился на работу в царский дворец. Но устроился простым истопником, который мог только наблюдать, но не мог ничего приказать даже последнему из охранников.

Всё это, повторяю, Его Высочество просчитал мгновенно. Но столь же быстро он понял, что людей столь высоко сидящих, изобличить будет не просто. Схваченные террористы, Гаврило Принцип с соратниками, наверняка знают не много, ибо они простые исполнители. Более того, даже руководители "Млада Босна" могли вполне искренне полагать, что действуют самостоятельно. Просто кто-то очень влиятельный исподволь направлял их, манипулируя, как куклами-марионетками.

Вопрос из зала (удивлёно): А разве такое возможно? Я понимаю, конечно, что полиция имела осведомителей в революционной среде, но чтобы так их использовать...

А что вы удивляетесь? Лет двадцать пять назад в целом ряде стран были рассекречены полицейские архивы конца XIX -- начала XX веков. И мы, те учёные, кто их читал, были сильно удивлены. Оказалось, что полиция не просто имела осведомителей из числа революционеров, но зачастую и направляла деятельность боевых групп. Проблема любой подпольной организации -- секретность. Чтобы провал какой-либо из групп не привёл к краху всей организации. Лучшее средство для этого -- децентрализация. Поэтому большинство левых партий и группировок имело сходную структуру.

Боевое подразделение партии состояло из ячеек, скажем, по пять человек. Эти рядовые бойцы знали в лицо только своего командира-координатора, от него и получали приказы. Координатор, в свою очередь, знал только пару коллег, руководителей других ячеек и старшего координатора. Ну и так далее. В случае провала одной из ячеек, её члены даже под пытками могли выдать только друг друга, да ещё своего непосредственного командира. Теперь представьте, что полиции удалось завербовать одного из координаторов. Значит можно использовать революционную ячейку втёмную, а бойцы останутся в уверенности, что выполняют задание партии.

Так вот. Полицейские чины порой прибегали к услугам боевиков для того, чтобы устранять тех революционных деятелей, доказать вину которых по суду было бы сложно. Но это ещё полбеды. Беда, что иногда они злоупотребляли служебным положением, используя террористов в собственных корыстных целях. Например, чтобы устранить конкурента, мешающего продвижению по службе или убрать слишком сильного политика. Например, сейчас доподлинно известно, что покушение на русского премьер-министра Столыпина организовали спецслужбы. Формально, убийство совершил эсер Богров, но фактически он сыграл роль безмозглого орудия, вроде топора или револьвера. А для общественности всё выглядело очередным, привычным эсеровским терактом.

Короче говоря, если Сараевский инцидент был организован кем-то из высших чинов Империи, то выявить негодяев путём допроса исполнителей, схваченных на месте преступления, было невозможно. А потому Его Высочество решив использовать фактор внезапности, приказал держать в тайне тот факт, что он всего лишь легко ранен. Сделать это оказалось не сложно. Люди видели, как в медицинскую карету грузили два безжизненных тела, а потому слух об убийстве в Сараево эрцгерцога с супругой распространялся со скоростью курьерского поезда.

Если в Сараево присутствовали заинтересованные лица либо их наблюдатели, в чём я лично не сомневаюсь, они вполне могли посчитать цель достигнутой и как-то себя проявить. Так и получилось. Полицейские отчёты пересказывать не стану. Скажу только, что работа шла с двух направлений. Полиция усиленно допрашивала террористов, задействовала агентуру двигаясь по цепочке снизу вверх. А с другой стороны, кукловоды несколько потеряли бдительность. Собственно говоря, понять кто они такие, вернее, какие круги представляют, было довольно легко. Достаточно вспомнить основополагающий принцип древнеримского права: "Кому выгодно?".

А устранение наследника престола было выгодно в первую очередь мадьярской верхушке, теряющей в случае осуществления национальной реформы половину подконтрольной территории. Кроме того, Франц Фердинанд сильно мешал некоторым австрийским генералам, ориентированным на войну в союзе с Германией о чём я скажу подробнее чуть позже.

Два дня телеграф разносил по миру весть об убийстве в Сараево эрцгерцога Франца Фердинанда, а потом он неожиданно объявился в Вене, вызвав настоящий фурор. Негодяев выявили, схватили и после тщательного дознания и суда, казнили. Престарелый Франц-Иосиф скончался, не выдержав столь сильных потрясений и уже в октябре 1914 года бывший эрцгерцог Франц Фердинанд, отныне Император Франц II приступил к претворению в жизнь своих замыслов. Довольно энергично, надо признать. Похоже в неустанных трудах ему было легче пережить боль утраты. И новый, 1915-й год встретила уже не Австро-Венгрия, а СШВА.

А через полгода началась война. Последняя всеевропейская война, как её потом назвали. В нашей исторической традиции принято ответственность за ПВВ возлагать на одну лишь Германию. Это так, но одновременно и не совсем так. Вообще-то ощущение надвигающейся большой войны витало в воздухе с самого начала XX века. Девятнадцатый остался в памяти веком прогресса, бурного расцвета науки и техники. Всего за сто лет жизнь человека изменилась неузнаваемо. Появились автомобили, самолёты, а в некоторых крупных городах даже подземный общественный транспорт, столь привычное нам ныне метро.

Но вместе с тем, ещё более бурными темпами развивалась военная техника. Пулемёты, дальнобойная артиллерия, самолёты-бомбометатели, линкоры и подводные лодки, всё это позволяло предположить, что по кровавости войны будущего далеко превзойдут всё то, что человечество испытало в прошлом. И начался новый век отнюдь не мирно. В 1902 году завершилась Англо-бурская война, первая довольно крупная война нового века, примечательная тем, что впервые в новое время великая держава осуществила колониальный захват независимых республик, населённых не отсталыми туземцами, а белыми европейцами.

Однако та война, при всей её агрессивной, империалистической сущности, шла где-то далеко, европейцев напрямую не затрагивала, а потому осталась не то, чтобы незамеченной, но особого, массового беспокойства не вызвала. Другое дело две Балканские войны, прогремевшие в 1912-13 годах. Пусть были они по сути локальными конфликтами, но при этом ясно показывали: напряжение растёт. Тем более, ни одна из сторон не осталась вполне довольной результатами.

Судя по мемуарной литературе напряжение замечали многие. Это напоминает ощущение приближающейся грозы. Вроде ещё сухо и спокойно, но небо уже плотно обложено тучами, вдалеке уже погромыхивает и в воздухе будто электрические разряды. В общем, словами описать трудно, но всем нутром чуешь -- сейчас грянет. И не дождик, не весёлая майская гроза, а буря, катаклизм. Вот такое примерно ощущение надвигающейся близкой катастрофы витало буквально в воздухе. И исходило оно, по большей части, действительно из Германии.

Германия, как вы знаете, собралась в единое государство только в 1871 году, после победы Пруссии над Францией. И объединённая Германия сразу стала чуть ли не самой сильной в техническом отношении державой Старого Света. Ну и в военной области тоже. Германские товары успешно конкурировали с французскими и английскими, постепенно вытесняя их с традиционных рынков. Но вот колоний, то есть заморских территорий, Германия не имела, просто не успела к разделу всемирного пирога. Точнее, какие-то колонии были, но крайне мало: несколько островков в Тихом океане, что-то там в Африке. Даже Португалия, давно уже не состоящая в клубе великих держав, имела в разы больше заморских территорий, чем могучая Германия. Да что Португалия. Крохотные Бельгия с Голландией владели громадными по площади странами -- Конго и Индонезией.

А ведь колонии -- это источники сырья и рынки сбыта готовой продукции. Только вот беда: к 1871 году мир был уже давно и прочно поделён, да и переделен не раз. "Ничейных" земель не осталось. Колонии можно было заиметь только у кого-то отобрав. А у кого, как не у старых колониальных держав? Можно было бы пощипать одряхлевшую Испанию, но германцы и тут чуть-чуть опоздали: в 1898 году предприимчивые американцы обобрали Испанию почти до нитки, отобрав Филиппины, Кубу, Пуэрто-Рико, Гуам и вообще всё, что ещё к тому времени оставалось.

Обширные, богатейшие, но малозаселённые земли имелись у России, но попытка отобрать у русских, скажем, Сибирь выглядела абсолютно бесперспективной. По морю ни войска, ни подкрепление не доставить, чтобы до Сибири добраться, надо через всю европейскую часть страны пройти. То есть захватить Сибирь можно было, только полностью Россию сокрушив. Да и захватив, оказалось бы трудно удержать.

Оставались только Англия с Францией и они это прекрасно понимали. А потому ещё в 1907 году создали союз, Антанту (в переводе с французского языка это слово означает "согласие"), в который вовлекли и Россию. Но не только в целях обороны от возможной агрессии создали. Они и сами были не прочь немного повоевать. Британцы опасались усиления Германии и, понятное дело, не желали раздавать свои колонии любому желающему, а французы, помимо того, страстно мечтали взять реванш за поражение сорокапятилетней давности, вернуть себе Эльзас и Лотарингию.

В немецком Генштабе сидели совсем не дураки, а неплохие генералы, прекрасно помнившие наставление великого Отто фон Бисмарка, предостерегавшего от войны на два фронта. Правда они почему-то забыли окончание афоризма. А "железный канцлер" говорил так: "безумие воевать на два фронта и даже на один, если на этом фронте Россия". Тон в германской армии задавали в основном пруссаки, а прусские генералы служаки отличные, но порой бывали несколько прямолинейны. Тем не менее они понимали, что в одиночку с тремя великими державами не справятся. А в то же время армия готова, солдаты на загляденье, обученные, умелые, так и рвутся в бой. Да и вооружение лучшее в мире. Значит что? Значит нужны союзники.

А наиболее естественный союзник кто? Правильно, Австро-Венгрия. Потому что австрийцы, всё же германоязычный народ, да и наши связи с германскими государствами насчитывали не одно столетие. Идея союза с Германией была довольно популярна в кругах австрийской военной верхушки, но ввязываться в большую войну хотелось далеко не всем. В первую очередь против выступала партия наследника престола. Поэтому вполне естественно, что после воцарения новый Государь быстро и очень доходчиво объяснил всем, что его курс -- мирное строительство.

И ведь действительно, было чем заняться: устроение нового государства -- дело сложное. Тут не до войны, особенно за чужие интересы. Кроме того, Франц II, как я уже отмечал, хотя и не любил русских, но воевать с ними не хотел. Ну представьте, например, такую ситуацию: наша армия, в составе которой, естественно, есть поляки идёт в наступление на русскую армию, где тоже поляков не мало. Можно предсказать как они себя поведут, оказавшись по разные стороны фронта?

Реплика из зала: А как же присяга?

Присяга присягой, но и зов крови никуда не денешь. Впрочем, это только косвенное соображение, не самое главное в решении Императора удерживать СШВА от войны. Главное же состоит в том, что нам чужие владения за морями были не нужны. Так же, как и русским. Короче, в германском Генштабе, поняв, что военные планы откладываются надолго, если не навсегда, не придумали ничего лучше, чем затеять превентивную кампанию против нас. Надеялись, видимо на быструю победу с тем, чтобы связав нас договором, заставить следовать в фарватере своей политики.

Реплика из зала: Извините, что перебиваю, господин профессор. Я как раз сейчас пишу дипломную работу по истории ПВВ и мне кое-что не понятно. А именно: причина начала войны представляется мне совершенно нелогичной. В самом деле, если с точки зрения германских штабистов австрийская армия была столь слаба, что её планировалось разгромить за пару месяцев, то кому такой союзник нужен? А если мы сильны настолько, что в союзники годимся, то как можно было рассчитывать на быструю победу? Вы не проясните??

Охотно объясню. Хороший вопрос, показывает, что вы, молодой человек, умеете мыслить. Спасибо. Подмеченная вами странность вполне объяснима и я могу предложить даже несколько возможных причин столь нелогичного, на первый взгляд, решения германского Генштаба. Первое. Если давление пара в котле достигло критической точки, то надо либо огонь погасить, либо пар стравить, иначе котёл разорвёт. Военные приготовления в Германии к 15-му году достигли, по-видимому критической точки, надо было срочно пар спускать. Или останавливать военное производство и сокращать армию. Это могло вызвать недовольство в высших эшелонах власти, что Кайзеру Вильгельму было совсем ни к чему. А с древних времён хорошо известно, как полезна в некоторых случаях маленькая победоносная война.

Второе. Решение напасть на СШВА может крыться в том, что кайзер Вильгельм II вообще отличался некоторой неуравновешенностью. Дело в том, что в результате родовой травмы на свет он появился инвалидом. Врачи сделали, конечно, всё возможное, но полностью излечить принца не смогли, у него, например, до конца дней одна рука оставалась короче другой на пятнадцать сантиметров, чего Вильгельм очень стеснялся. Отсюда комплексы, а наш соотечественник, гениальный доктор Фрейд, ещё лет семьдесят назад объяснил, что комплексы, заложенные в детстве, опасны. Если с ними не бороться, последствия могут оказаться плачевны. А тут ещё и тень великого деда, создателя Германского Рейха, на молодого кайзера давила. Вполне достаточно, для совершения неадекватных поступков.

Ну и третье. Прусские генералы могли рассчитывать на то, что австрийская армия не станет сопротивляться слишком упорно. Переоценили влияние прогерманской партии в нашей армии, не поняли, что Император Франц II уже заменил наиболее одиозных генералов. А также полагались на помощь венгерских националистов, о чём я вам чуть позже подробнее расскажу.

Для объявления войны нужен повод, но тот, кто ищет только повод, всегда его найдёт. Германцы воспользовались венгерским восстанием. Дело в том, что новации Императора Франца II были восприняты по разному в разных частях Империи. Славяне, конечно, ликовали в подавляющем большинстве. Забегая вперёд отмечу, что националистические славянские организации вроде "Млада Босна" совершенно исчезли в исторической арены всего через несколько лет, так как потеряли какую бы то ни было поддержку народных масс и до того далеко не всенародную.

Итак, славяне, в подавляющем большинстве, приняли новое государственное устройство с восторгом. Австрийцы хоть и не столь массово, но тоже поддержали. А вот мадьяры возмутились. Не скажу все, но верхушка -- поголовно. А поскольку была та верхушка криклива до неприличия, создавалось впечатление, что вся Венгрия бурлит. Их возмущение можно понять: если раньше они управляли половиной Империи, то теперь Венгрия стала просто одним из штатов. Я не случайно говорю именно про верхушку, про знать. Крестьянину или, скажем, рабочему нет дела то того, какие ещё народы подчинены его правителю, а вот амбиции знати -- дело другое. Это отголоски времён феодальной раздробленности, когда непомерная гордыня мелких удельных князьков раздирала на части державы, когда свои частные интересы ставились выше государственных.

Но в XX веке нельзя жить по правилам XV-го, чего мадьярская верхушка не желала понимать. Разве не заявил ещё в 1910-м году граф Иштван Тисса, тогдашний премьер-министр Венгрии: "Если престолонаследник вздумает осуществить свой план, я подниму против него национальную революцию мадьяр"? Тисса после Сараевского инцидента сбежал, обосновавшись как раз в Германии, но его сторонники остались...

Должен отметить, что историк часто сталкивается со странными, я бы даже сказал, шокирующими фактами. Применительно к теме нашей сегодняшней беседы это означает, что частенько террористы, под коими, применительно к 19-му столетию, я разумею революционеров всех мастей, уничтожали отнюдь не того, кто реально был виновен в бедах государства, а как раз своего идеологического союзника. Российские народовольцы, например, выступая от имени народа, убили как раз того царя, который народ освободил. Так и у нас. Сербские националисты стреляли в того Габсбурга, который, единственный в семье, собирался уравнять славян, граждан Империи с австрийцами и мадьярами. Но рядовые члены "Млада Босна", пожалуй, без лишних разговоров пристрелили бы того, кто сказал бы им, что они действуют в интересах мадьярской знати.

Короче говоря, в мае 1915-го года в Венгрии начались беспорядки, спровоцированные верхушкой нации. Известно, нельзя идти на поводу у шантажиста. После революции 1848 года, хотя она и была подавлена, мадьяры получили не мало -- половину Империи. И это грело их гордость. Они всё время демонстрировали свою особость: мол мы не просто подданные Императора, мы позволяем ему считать себя нашим королём. Подобные настроения опасны в первую очередь для государства.

Ржечь Посполита в своё время тоже была чуть ли не великой державой, во всяком случае, существенным фактором европейской политики. Но поляки, а точнее польская шляхта, сильно увлеклась играми в демократию. И ладно бы это была демократия в широком, общепринятом смысле слова, нет, речь шла только о дворянской вольнице. Шляхта избирала короля и очень внимательно следила за тем, чтобы очередной король не забрал себе слишком много прав. В виде реплики замечу, это действительно удавалось только очень немногим, я бы сказал, выдающимся личностям вроде Стефана Батория и Яна Собеского⁵. Обычно же самый мелкий шляхтич с заплатами на единственных портках прав имел куда больше, чем король. Довыбирались. Польша совершенно закономерно исчезла с политической карты мира и нас ждала та же судьба, пойди мы в очередной раз на поводу у венгерских сепаратистов.

Император, прекрасно понимая, что венгерское недовольство его политикой может вырасти в вооружённый мятеж, держал наготове полки, которые и двинулись в Венгрию вскоре после того, как там начались беспорядки. И тут же Германия объявила нам войну якобы защищая права мадьяр. В принципе они всё правильно рассчитали. Почти всё. Их армия превосходила нашу и численно, и вооружением. Не хочу гадать, недостаточно данных для точного анализа, но они вполне могли победить. Если бы не допустили три существенные ошибки. Вот об этом я могу говорить с полным знанием предмета, так как детали ПВВ изучены давно и досконально.

Первая ошибка заключалась в том, что германские военные аналитики отчего-то не приняли в расчёт Англию с Францией. Они были уверены, что Антанта -- чисто оборонный союз и его члены не полезут во внутринемецкие разборки, коль им самим непосредственная опасность не угрожает. Но выше я уже отмечал, что как британцы, так и французы были не прочь Германию окоротить и они не преминули воспользоваться предоставляющейся возможностью.

Ошибочной со стороны германских военных была и уверенность в нейтралитете России. Действительно, всю вторую половину XIX века наши отношения с Российской Империей оставались довольно прохладными. А всё из-за Крымской войны, считавшейся самой масштабной войной девятнадцатого столетия. Некоторые историки даже называют её Мировой войной имея ввиду, что военные действия охватили небывало обширные пространства, велись на шести направлениях от Балтики до Камчатки. Русские тогда проиграли, оставшись в изоляции перед мошной коалицией Англии, Франции, Османской Империи и Сардинии. Они рассчитывали на нашу помощь, памятуя, что в своё время мы вместе сражались против Наполеона. Однако молодого тогда Франца-Иосифа убедили остаться в стороне, что русские восприняли, как предательство.

Допустим, наше тогдашнее правительство повело себя не лучшим образом. Не хочу никого осуждать, но допустим. Однако мы не помогли, а Англия и Франция против России воевали и после пользовались плодами победы, что не помешало русским вступить в Антанту. В политике, увы, нет постоянной дружбы или вражды, а есть меняющиеся интересы и вчерашние противники сегодня, глядишь, заключают военный союз. Возможно сама по себе Россия и не стала бы нам помогать, но у неё имелись собственные интересы на Кавказе, которые пересекались с интересами турок.

О турках я упоминаю не случайно. Германия имела давние, устойчивые связи с Османской Империей. Поэтому для надёжности германские дипломаты уговорили правительство младотурок принять участие в военной кампании против нас. Те согласились охотно. Подобно свергнутому Султану Абдул-Гамиду, младотурки видимо пребывали в каком-то виртуальном мире, не имеющем ничего общего с реальностью. Всё ещё бредили Великой Турцией, никак не могли забыть, что некогда турецкие войска стояли под Веной. По плану германского Генштаба, наступление турецких войск на Балканах должно было сковать значительные наши силы, даже если бы до прямого столкновения дело не дошло бы.

Вовлечение Османской Империи в войну стало самой большой ошибкой германского командования, потому что оно буквально спровоцировало Россию на союз с СШВА. Потому что Россия имела к Турции старые счёты. В XVIII-XIX веках они между собой воевали то ли три, то ли четыре раза. А после того, как Турция лишилась почти всех европейских владений, самой крупной группой этнических христиан на территории Османской Империи оставались армяне.

Надо сказать, что турки отчего-то относились к армянам куда хуже, чем, скажем, к болгарам или к румынам. Возможно это связано с тем, что Армения -- первое в мире христианское государство, возможно. Точно я, разумеется, не знаю, но факт: в правление Абдул-Гамида армянские погромы в крупных городах стали обычным делом, за что султана прозвали кровавым. За время правления Абдул-Гамида было вырезано не менее сотни тысяч армян, что, конечно, преступление. Но свергнувшие кровавого султана "революционеры", задумали решить "армянский вопрос" кардинально. Путём полного истребления армянского населения.

Для осуществления своих людоедских планов "младотурки" воспользовались начавшейся войной. Объявили мобилизацию, армянских мужчин призывного возраста собирали на сборные пункты, вели колоннами без оружия и на марше косили пулемётами. Потом в опустевшее селение входили регулярные войска и вырезали всех подряд: стариков, женщин и детей. И не просто резали, а изощрённо. Прибивали подковы к ногам, играли в футбол младенцами, делали чётки из сосков молодых девушек, которых предварительно зверски насиловали. Извините, не хочу об этом говорить, желающие могут почитать книгу "Геноцид армянского народа 1915 г.", я эти ужасы ни вспоминать, ни даже произносить не хочу.

За месяц было уничтожено полмиллиона ни в чём неповинных людей. Полмиллиона! За всю Крымскую войну погибло немногим больше, но солдат, а не мирных жителей. Невозможно поверить, что люди могут быть такими зверями. Но планировали-то вырезать всех, а армян в Османской Империи жило миллиона три. Не получилось только благодаря вмешательству России. Под предлогом защиты христиан Россия объявила войну Турции и в июле пятнадцатого русская армия перешла границу.

Дальнейшее хорошо известно, история ПВВ достаточно подробно описана. Поначалу успех сопутствовал немцам, их нападение застало нас врасплох. Удар в тыл войскам, наводившим порядок в Венгрии, достиг цели: наша армия была разбита. Но нам удалось закрепиться южнее, немецкие войска застряли в нашей обороне, хотя и рвались вперёд изо всех сил. Но тут французы вторглись в Эльзас, немцам пришлось выделять войска для отражения угрозы с запада. Британский флот начал угрожать немецким базам на Северном море, для охраны которых тоже пришлось войска с австрийского фронта отвлечь. В общем, очень скоро война приняла позиционный характер. Должен отметить, что наше сопротивление оказалось столь эффективным во многом благодаря чехам и словакам, которые дрались, как черти, чего может и не было бы, не проведи Император реформу государственного устройства.

Русские тем временем захватили Карс, Ван и успешно продвигалось в глубь страны, встречая полную поддержку армянского населения, вплоть до всенародного ликования. Наступление турок на Балканах тут же захлебнулось, из-за необходимости отражать русскую угрозу, тем более под Стамбулом русские войска уже когда-то стояли. Короче говоря, к Рождеству всё было закончено. Германия признала своё поражение, подписав мирный договор на условиях победителей и потеряв даже призрачную надежду когда-либо в будущем затеять новый передел мира.

Именно тогда политическая карта мира приобрела в основном привычный нам вид. Франция вернула Эльзас и Лотарингию, мы с Россией разделили между собой польские земли, доставшиеся Пруссии после трёх разделов Ржечи Посполитой. Образовалось Армянское государство, а Османская Империя прекратила своё существование, став Турцией и ужавшись примерно до половины Малоазийского полуострова. ПВВ стала не самой длительной войной в истории человечества и даже не самой кровавой, несмотря на пулемёты и прочие новинки в области вооружений. Но она стала последней большой войной. Во всяком случае, хочется надеяться, что стала. Конечно, всеобщий мир не наступил, локальные конфликты вспыхивают то и дело, но от большой всеобщей войны человечеству удаётся удерживаться уже почти сто лет. Вопросы?

Вопрос с места: И это всё? Господин профессор, а где же обещанная экстраполяция? Очень хочется узнать, как бы развивались события, если бы эрцгерцога в Сараево убили. Мне почему-то кажется, что невозможно резко повернуть ход истории убив одного человека, как невозможно развернуть речной поток детским совочком.

Ну конечно, не всё. А что касается вашего вопроса, то вы ошибаетесь. Если бы Франц Фердинанд погиб 28 июня 1914 года, мир сейчас был бы совсем другим. Если бы вообще был. Давайте попробуем проанализировать. Выстроим, как вы сказали, экстраполяцию. Предположим, Гаврило Принцип тогда в Сараево не промахнулся. Он, собственно, и не промахивался, просто жертва в момент выстрела повернулась, так что можно сказать, что Его Высочество уцелел случайно. Допустим, не случилось. Что же дальше?

А дальше плохо получается. Умри Франц Фердинанд, с ним умерла бы и идея переустройства государства и не возникло бы никаких Соединённых Штатов Великой Австрии, а осталась бы Австро-Венгрия с кучей нерешённых национальных проблем.

Вопрос с места: Но почему? Не мог же наследник престола разрабатывать свои планы в одиночку. Да и вы говорили, что у него была своя команда, что при дворе боролись две партии: консерваторов и прогрессистов.

Вы, молодой человек, исходите из привычных вам представлений. Но даже в наши дни яркий, незаурядный лидер может обеспечить своей партии дополнительные проценты, а тогда... Да, у Франца Фердинанда было немало сторонников, но действовать они могли только благодаря поддержке второго лица Империи. Сами по себе, ничего изменить они не смогли бы. Даже в те пару дней, пока эрцгерцог считался погибшим, несколько его сторонников успели лишиться своих постов.

Не подлежит сомнению, что в случае гибели Франца Фердинанда его партия прогресса была бы немедленно разогнана, а Австро-Венгрия прочно вошла бы в союз с Германией. Не исключаю, что сторонники войны могли воспользоваться самим фактом покушения, как предлогом, удачным поводом к началу войны. В конце-концов "Млада Босна" состояла из сербов и негласно направлялась, это установлено, именно из Сербии. Но, если бы мы напали на Сербию, как бы мстя за смерть наследника престола, Россия не осталась бы в стороне.

Видите разницу? В реальности Германия воевала с СШВА, Англией и Францией, а Россия с Турцией. Силы слишком уж неравны, но война продлилась более полугода, погибло около миллиона человек, не считая жертв геноцида. В нашей экстраполяции Антанте противостояла бы не только Германия, но и Австро-Венгрия, а значит война могла продлиться два или три года, а число жертв достичь трёх, а может и пяти миллионов! Обнародованные планы Германского генштаба ясно показывают, что немцы планировали удар по Франции через нейтральные Бельгию и Голландию, в обход приграничных укреплений.

Хороший план, но аналитики считают, что он не дал бы немцам быстрой победы. Потому что с востока тут же ударили бы русские. А с русскими быстро справиться не удалось бы, хотя они и были хуже вооружены. Расстояния очень велики и большой, ещё с 1812 года опыт партизанской войны против захватчиков. Затянись война более, чем на полгода, Германия, а вместе с ней и Австро-Венгрия, были бы обречены, потому что британский флот отрезал бы нас от баз, от источников сырья, пресёк бы даже торговые операции. Войска рано или поздно начали бы испытывать нехватку боеприпасов, а население нехватку продовольствия.

Давно известно, и я об этом уже неоднократно говорил, что в прошлом правящие классы часто затевали войны для того только, чтобы отвлечь собственный народ от реальных проблем. Если государство нестабильно, если имеются некие внутренние проблемы, а правитель либо не может, либо не хочет их решать, то в реалиях XVIII-го, XIX-го веков оставалось только одно средство -- маленькая победоносная война.

Прежде всего, образ внешнего врага затмевает всё остальное. Можно не затевать непопулярные в верхах реформы, а всех недовольных или, по крайней мере, значительную их часть спровадить на фронт и тем самым снизить внутреннее напряжение. А после эйфория от победы смывает и то немногое, что осталось. Но война -- средство не простое. Если вы, не умея пользоваться холодным оружием, вздумаете размахивать саблей, того и гляди себя пораните. Это я к тому, что война -- оружие опасное, обоюдоострое. Если она действительно краткая и победоносная -- всё в порядке, но если затянется и пойдёт не так, как рассчитано, пиши пропало. Проблемы не только сохранятся, но и усилятся, достигнув критического уровня. А большая, затяжная война истощает не только проигравших, но и победителей.

У русских есть замечательная поговорка: "где тонко, там и рвётся". А среди членов Антанты тоньше всего было именно в России. Сейчас об этом как-то мало задумываются, но в XX век Российская Империя вступила единственной в Европе самодержавной, абсолютной монархией. Конечно, сословные различия имелись тогда практически везде, но в великих державах абсолютно все граждане пользовались немалыми правами и свободами, гарантированными конституциями. Парламенты уравновешивали и несколько ограничивали монархов, чего не было в России. Правда, в начале XX-го века там тоже появилось подобие Парламента, но только подобие. Реально российская Дума ничего не решала, в отличие от английского Парламента или, скажем, нашего Рейхстага, не говоря уже о республиканской Франции.

Я уже упоминал о том, что, в отличие от Австро-Венгрии Россия не имела национальных проблем. Не то, чтобы их не было вовсе, куда от них деваться в многонациональном государстве, но они никогда не достигали такого накала, чтобы всерьёз угрожать основам государственности. Зато социальных проблем имелся целый букет. Не хочу тратить время, перечисляя, желающие могут сами ознакомиться. Отмечу только, что об остроте социальных проблем можно судить по уровню революционного движения, а в Российской Империи оно как раз и было самым мощным.

Плюс ко всему, недееспособность власти. Поскольку российский Император был правителем самодержавным, то есть никакими законами не ограниченным, от него зависело многое. Собственно, от правителя всегда многое зависит, в чём мы можем убедиться на примерах из собственной истории, но в России эта зависимость была особенно велика. Так вот, тогдашний Император, Николай II оказался человеком, плохо приспособленным к государственной деятельности. Отсюда странные шатания власти.

В России могли, например, оправдать террориста, покушавшегося на жизнь губернатора провинции, а могли и расстрелять демонстрацию, мирное шествие граждан, не выдвигавших даже никаких политических требований, а всего лишь несущих Государю петицию с нижайшими просьбами и выражением верноподданнических чувств. А так нельзя. Если вспомнить, именно неспособность и нежелание Людовика XVI решать социальные проблемы, его шатания из крайности в крайность привели к Великой Французской Революции, которую иначе, как кровавейшим катаклизмом и не назовёшь. Отсюда готов утверждать: случись большая война и пойди она для России неудачно, там тоже грянула бы революция.

Реплика с места: Извините, господин профессор, но вы же не можете знать наверняка. Откуда тогда такая безапелляционность?

Наверняка знать, мы конечно не можем, можем только предполагать. Но научный анализ это вам не гадания на кофейной гуще, а точный расчёт, опирающийся на факты и на логику. А также на исторические прецеденты. И чем больше данных вы учитываете, тем точнее получается анализ. В идеале виртуальную экстраполяцию можно выстроить почти со стопроцентной вероятностью.

Долгое время наиболее значимой революционной группировкой в России считалась партия эсеров. Но в самом конце XIX века объявилась новая сила -- социал-демократы, оформившиеся в отдельную партию, если не ошибаюсь, в 1898 году. Уже через пять лет в новой партии произошёл раскол, она разделилась на два крыла: более умеренные, ратовавшие за легальные, парламентские формы борьбы за власть, то есть более похожие на социал-демократию в современном понимании и твёрдые марксисты. Этих "твёрдых", а точнее сказать, упёртых, оказалось большинство, потому они стали называть себя большевиками и хотя считали эсеров своими идейными противниками, но по уровню экстремизма им не многим уступали.

Руководил большевиками некто Владимир Ульянов, человек сложного русско-калмыцко-еврейского происхождения, но, между прочим, потомственный дворянин. Его отец и дед по матери происхождения были простого, но сумели выслужить дворянство. Так что рос господин Ульянов в обеспеченной семье, а вот поди ж ты, в революционеры подался. Сейчас это имя практически забыто, но тогда, сто лет назад было довольно известно. Дело в том, что господин Ульянов был теоретиком и по количеству печатной продукции, вышедшей из-под его пера, едва ли не обогнал своего учителя, Маркса.

Так вот, в своих работах он довольно убедительно обосновывает возможность социалистической революции в отдельной стране при том, однако условии, что эта страна окажется "слабейшим звеном в цепи империалистических держав". А в одной из работ, не помню названия, учил своих сторонников воспользоваться сложностями, вызываемыми войной. То есть, говоря попросту, план был такой: дождаться, пока Россия ввяжется в какую-либо крупную войну, саботажем, диверсиями и разложением войск путём агитации поспособствовать поражению своей Родины, превратив таким образом войну внешнюю в гражданскую и, воспользовавшись наступившим хаосом, взять власть.

Цинизм неприкрытый, но я ничего не придумываю. Любой желающий может пойти в публичную библиотеку, где есть труды господина Ульянова и лично убедиться. И ведь он не просто теоретизировал, но и проверял свои идеи на практике. Стоило России проиграть в 1905 году войну Японии, тут же вспыхнула революция. Что? У Вас вопрос? Прошу.

Реплика с места: Знаете, готовясь к сегодняшней лекции, я пролистал газетные подшивки тех лет. В них сказано, что в Петербурге и Москве имели место беспорядки, с которыми полиция быстро справилась. Вам не кажется, что называть беспорядки революцией -- явная натяжка.

Нет, не кажется. Вы бы не газеты почитали, а скажем, воспоминания иностранных дипломатов, аккредитованных в России. Газетные публикации -- не показатель, их цензура основательно чистила, ничего лишнего не пропускала. А были там не беспорядки, а настоящие уличные сражения. Во всяком случае в Москве баррикадные бои с неделю длились. Настолько ожесточённые, что властям пришлось использовать части регулярной армии, полиция не справлялась. Но тогда, в пятом, партия большевиков ещё только оформилась, была относительно слаба и, можно сказать, просто тренировалась, мускулы разминала. Десять же лет спустя это была уже опытная, боевая экстремистская организация и, выпади ей ещё один шанс, она бы его не упустила.

Подобные примеры можно найти не только в истории России. Вот, допустим, Турция. Имея глупость ввязаться в ПВВ на стороне Германии, младотурки естественно проиграли. Страна сильно подсократилась в размерах, выпала из числа великих держав. Ну и вскоре революция. К власти в 1916 году приходит Мустафа Кемаль, прозванный впоследствии Ататюрком, что означает Отец турок. Прозвище справедливо, потому что только благодаря Кемалю Турция вообще осталась самостоятельным государством.

Вопрос с места: Простите, я вот читал труды русского историка Турнепса, в переводе, конечно. Так вот он пишет, что в Российской Империи всё было совсем не так плохо, как вы тут рассказываете. Господина Ульянова он, правда, тоже не жалует, но считает, что был он никаким не марксистом, а германским шпионом и вся революционная деятельность большевиков спланирована германской разведкой. Читали ли Вы его труд "Авторучкой и саблей" и, если читали, что думаете на этот счёт?

Кого вы читали? А-а-а, понял. К Вашему сведению, господин Юлий Турнепс никакой не историк, а беллетрист, сочинитель. Он пишет, справедливости ради надо признать, талантливо, художественные произведения. То есть авторский вымысел, придумки, по которым историю изучать это всё равно, что познавать таинства высокого чувства любви в публичном доме. Бога ради, мы все здесь взрослые вменяемые люди, так давайте говорить серьёзно. Я допускаю право господ сочинителей на свободу творчества вплоть до явных фантазий, но если вы хотите обсуждать творения того же Турнепса, то вам лучше в литературный салон пойти.

А коли вас именно русская литература интересует, по почитайте, скажем, Рыбальчика. Тоже сочинитель небесталанный, его книжка "Внуки Тверской-Ямской", в своё время вызвала фурор, рекомендую. Он бичует безобразия, творимые революционерами, причём предмет хорошо знает, так как сам ранее в большевистской партии состоял, но когда понял, что их дело проиграно окончательно и бесповоротно, быстро ориентацию сменил и бойким пером выслужил себе полную амнистию.

Писатель имеет право на вымысел, на любую фантазию, если только не станет выдавать собственные измышления за исторические хроники. Ну а историку роскошь вымысла недоступна, историк может опираться только на факты. А факты, между прочим, таковы, что в конце позапрошлого-начале прошлого веков марксистские идеи, точнее идеи построения бесклассового общества равных возможностей, были весьма популярны. Под их влияние порой попадали вполне здравомыслящие люди, причём, не только в России, но и по всей Европе. И Австрийская держава не исключение.

За примерами далеко ходить не приходится. Вот на днях, по возвращении из годичного турне, в венском музее искусств снова открывается экспозиция нашего великого художника-примитивиста, Адольфа Шикльгрубера. Мало кто знает, но в молодости он тоже был социалистом, что отчётливо видно в его творчестве раннего периода. Но, добившись признания, став модным, высокооплачиваемым живописцем и довольно обеспеченным человеком, господин Шикльгрубер от заблуждений молодости отошёл. Что вполне естественно.

Не может общество состоять из совершенно одинаковых элементов просто потому, что люди -- не винтики и получают от природы разные способности. Поэтому уравнять всех не получится никак иначе, чем применяя насилие, уничтожая всякого, кто попытается возвысится над массой. Другое дело равные права, вот это совершенно необходимо, дабы каждый имел возможность проявить себя.

Однако, давайте вернёмся к нашей экстраполяции. То, что Россию в результате охватил бы революционный пожар, для меня очевидно. Тем более в свете наших знаний о том, что произошло в реальности. А в реальности Россия воевала всего несколько месяцев и только с Турцией. Нам русская армия помогла косвенным образом: армия, сосредоточенная в Царстве Польском, нависала над Пруссией, отчего немцам пришлось держать на границе силы, достаточные для отражения возможной агрессии, ослабляя тем самым давление на австрийские позиции.

Как бы то ни было, война длилась недолго, закончилась победоносно, так что внутренние проблемы на время несколько затушевались. Но в 1918 году от эпидемии "испанки" умирает Государь Николай Александрович вместе со своим наследником, а брат Государя, Великий Князь Михаил отказывается принимать корону не чувствуя в себе сил и способностей к управлению государством. Возникает смута, можно сказать гражданская война между претендентами на трон и тут уж большевики в стороне не остались. Смута длилась года два, в конце концов противоборствующие стороны договорились, было созвано Учредительное собрание, согласно решениям которого Россия стала конституционной монархией.

Большевиков, закрепившихся было в Малороссии, правительственные войска выдавили в Крым, где они вполне могли сохранять свою советскую республику неограниченно долгое время за мощными Перекопскими укреплениями. Однако их подвела всегдашняя беда всех революций. В 1793 году якобинское правительство Франции пало во многом потому, что победители-революционеры принялись уничтожать друг друга. То же самое случилось и в Крыму. Большевики так активно принялись изничтожать крамолу в своих рядах, что скоро воевать стало некому. Крым был взят в 1921 году войсками барона Врангеля, обошедшими Перекопские укрепления вброд через мелководный залив Сиваш, на чём российская смута благополучно завершилась

А теперь подумайте. Если бы Россия действительно активно воевала в Европе три года, всё могло бы закончиться далеко не так благостно. Представьте, сколько крови пролилось, если бы Ульянову с соратниками удалось взять власть в Петербурге и в Москве. Истощённые войной европейские державы не смогли бы оказать законному правительству действенной помощи. Гражданская война, взаимоистребление, хаос, кровавый хаос надолго. Чем бы он в итоге завершился, предсказывать не возьмусь, слишком много трудноучитываемых факторов, но то, что возникший очаг нестабильности долго отравлял бы своими миазмами всю Европу -- факт.

Нам пришлось бы ещё хуже. Ввязавшись в войну на стороне Германии, но не решив предварительно национальные проблемы, мы рисковали многим. Если поражение Германии обернулось бы лишь территориальными потерями, то Австрийская держава неизбежно распалась бы на национальные составляющие. На месте Австро-Венгрии, крупнейшего государства Европы, возникла бы россыпь карликовых стран, которые тут же с неизбежностью стали бы враждовать друг с другом из-за взаимных территориальных претензий. То есть восточная Европа вошла бы в перманентное состояние войны каждого против всех. Что, без сомнения, могло бы стать началом заката западной цивилизации.

Вопрос с места: А может и не стало бы? В конце-концов от одной эпидемии чумы в средние века вымирало больше народа, чем гибло в десятке войн. И есть такая точка зрения, что прогресс человечества только войны и продвигали. В том смысле, что что-то новое придумывали в первую очередь для военных нужд, а затем уже приспосабливали к использованию в мирной жизни.

Такая точка зрения действительно существует, другое дело, что я с ней не согласен. Вообще-то всё зависит от человека, ибо извращённый мозг что угодно может под оружие приспособить, даже табуретку. А прогресс действительно рождается в борьбе, это правда, но разве экономическое соревнование не борьба? И разве кто-то может сказать, что технический прогресс человечества в XX веке замедлился по сравнению с XIX-м?

Реплика с места: Но, может быть, он шёл бы быстрее? Я понимаю, хорошо, конечно, что люди не гибнут столь массово в мировых бойнях, как это было раньше, чисто теоретически интересуюсь.

А куда же быстрее? Я уже не говорю о том, что электричество прочно вошло в жизнь даже относительно слаборазвитых государств и бытовые приборы -- привычный атрибут любого дома. Но ведь сейчас у нас есть то, о чём сто лет назад невозможно было даже мечтать. Самолёты поначалу воспринимались ярмарочной забавой, а теперь? Теперь авиация просто вид общественного транспорта. В воздух поднимаются гиганты, способные перевести зараз более двухсот пассажиров. А вскоре, планируется выпустить на международные линии реактивный пассажирский лайнер, способный летать с невообразимой скоростью в 1000 километров в час.

Едва сто лет прошло после исследования супругами Кюри радиоактивных элементов, как учёные смогли эти элементы укротить. Уже работает первая атомная станция и хотя вырабатываемый ею ток -- ничтожный процент в общем объёме производимой электроэнергии, это ведь только начало. Тридцать лет назад появились первые электронные вычислители, эльвы. Тогда они были размером с грузовик, сейчас уже умещаются в небольшой шкаф в рост человека и хотя эльвы пока дороги, но в течении пяти лет вполне могут стать домашним бытовым прибором. И уже есть планы связать вычислители во всемирную сеть, что было бы невозможно, оставайся ведущие мировые державы в военной конфронтации.

В общем, господа, человечество в целом кое-чего добилось. И во многом так случилось потому, что 28 июня 1914 года наследник Австро-Венгерского престола остался жив. Подумайте на досуге о том, как много зависело от случайного поворота тела и не стоит ли всем нам постараться, чтобы мир во всём мире и прогресс человечества не зависели больше от таких случайностей. Засим, если больше вопросов не имеется, разрешите откланяться.

Сноски:.

-- 1. Пояснение для тех, кто не читал знаменитый роман английской писательницы Этель Лилиан Войнич (фамилия по мужу -- поляку, в девичестве Буль). Главный герой романа, революционер Риварес, незадолго до расстрела объясняет кардиналу Монтанелли, что его миссия -- "убивать крыс", под которыми он разумеет как раз австрийцев, оккупировавших часть Италии.

-- 2. Эрцгерцог Франц Фердинанд (18.12.1863г. -- 28.06.1814г.) планировал после воцарения править под этим именем.

-- 3. Поляки восставали трижды: 1). В марте-ноябре 1794 года против интервенции России и Пруссии. Руководитель -- Т.Костюшко. За подавлением восстания последовал третий раздел Ржечи Посполитой. 2). В ноябре 1830 -- октябре 1831гг., против царской России. После подавления восстания Николай I отменил конституцию, предоставленную Польше в 1815 году. 3). В январе 1863 -- марте 1864гг., опять антироссийское. Подавив восстание, Александр II, вынужденно провёл-таки некоторые реформы.

-- 4. Униатская или греко-католическая церковь создана в 1596 году, как попытка объединения православия и католицизма. Подчинялась Папе Римскому, признавала догматы католической Церкви при сохранении православных обрядов.

-- 5. Стефан Баторий (1533-1586гг.), мадьяр по происхождению, польский король с 1576 года. Разбил войска Ивана Грозного в Ливонской войне; Ян Собеский (1629--1696гг.), король с 1674 года. В 1683 году разгромил турецкую армию, осаждавшую Вену.

Окончено в ноябре 2011г.

Пожелания и замечания можно отправлять

автору на электронный адрес

misaakov@yandex.ru

Комментарии: 2, последний от 05/04/2014. © Copyright Исааков Михаил Юрьевич (misaakov@yandex.ru) Размещен: 03/11/2011, изменен: 03/11/2011. 81k. Статистика. Рассказ: История Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Могла ли Австро-Венгрия сохраниться, как единое государство? Вполне, если бы наследник престола, эрцгерцог Франц Фердинанд не был бы убит 28.06.1914г. Он ведь готовил реформу государственного устройства, реализация которой сильно снизила бы накал национальных противоречий. Но не успел...

Исааков Михаил Юрьевич : другие произведения.

Сараевский инцидент