Ирмата Арьяр

Академия Тьмы и Теней

Советница Его Темнейшества

Глава 1. Седая древность и юная кровь

Бум! - ворвался в сон оглушительный звук.

Я скатилась с постели на ледяной пол, и только потом продрала глаза. Сон мгновенно слетел. Осмотрелась. Темень в комнате, но Лунные девы отлично видят и без заклинания "ночного зрения". Никого. Что меня разбудило?

Хрясь! Дубовая дверь треснула, в щели торчал длинный черный шип. Богиня, что происходит? Кто с кем дерется в соседних покоях? В них, между прочим, сам владыка Тьмы и Теней проживает. Неужели я очередное покушение проспала? А еще телохранительница!

Вж-ж-жиу! Шип убрался с мерзким звуком пилы.

Бамс! Дверь содрогнулась от удара, но зачарованный засов не слетел. Он выдержит вес всего дворца, за него я не беспокоилась.

Из щели посыпались опилки. А вот за дверь страшновато. На нее мне не позволили заклинание неприступности наложить. Сказали, мол, хватит с меня засова и пояса целомудрия. А я как знала - не хватит!

Поднявшись, я сорвала со стула и лихорадочно натянула "нежную кольчугу" - легчайшую, но непробиваемую магическую сеточку - прямо на ночную сорочку.

И ведь что интересно: никаких голосов из соседних покоев! Сквозь щель доносилось только хриплое дыхание, Темного Трона уничтожит меня вместе с какие-то рыки и треск ломающейся мебели. Или костей? Может, там моего работодателя убивают, а я и не в курсе? По идее, мне, как телохранительнице, надо хватать меч и с воплем бросаться на защиту.

Но лунный меч призывать нельзя - защита дворца чуждой ему магией. Да и куда я с клинком? Дверь доламывать? С той стороны - тоже зачарованная задвижка.

Этот деспот, тиран и владыка Дьяр запирает меня четвертую ночь подряд, с тех пор, как во дворце поселил у себя под боком. С той триумфальной ночи, когда он стал владыкой Тьмы и Теней.

Ужасной для меня ночи.

Я накинула поверх кольчужной рубашки халат, подвязала пояс и, сунув ножны с кинжалом за пояс, отправилась умываться. А что еще я могу сделать в этой ситуации, когда мне запрещено вмешиваться?

Только одно - не мешать. И не нарушать приказа.

Дьяр, когда еще в первую ночь запирал меня в этой каморке для прислуги, приказал:

- Что бы тут ни случилось ночью, не высовывайся, Лика. Будет шумно, но ты даже голоса не подавай. Это только мое дело. И магию сельо не применяй ни при каких обстоятельствах, иначе договор наш будет аннулирован за нарушение прямого приказа. Поверь, мне ничего не грозит и твои услуги телохранительницы тут не нужны.

Пришлось поверить. Я в тот раз даже спросить не сумела, что он имеет в виду. Даже пошевелиться не могла: болели переломы. Так случилось, что на коронации молодого владыки я приняла удар на себя, когда сестра Дьяра метнула в него древний кинжал, лишающий магии. Я тогда уцелела только потому, что на мне была вот эта "нежная кольчуга" - не менее древнее чудо оружейного искусства.

Но никакая кольчуга не спасет от синяков и сломанных ребер. К счастью, целительная магия развита даже у демонов, и дольше трех суток никто в магическом гипсе не валялся, учитывая еще и усиленную регенерацию магов.

Три ночи было тихо, я не понимала, зачем меня запирают, на мои претензии Дьяр не реагировал, мой непосредственный начальник Янге совсем не появлялся, единственная подруга Миранда тоже не показывалась - наверняка ее во дворец не пускали, - некому и пожаловаться.

Сегодня стало ясно, зачем потребовались магические засовы с обеих сторон двери.

Приказ Дьяра "молчать при любых обстоятельствах" сейчас казался невыносим.

Плотно закрыв за собой дверь умывальни, я активировала амулеты связи - на вид самые обычные сережки, которые я не снимала даже ночью. Не такие парадные, как выданные мне в ночь коронации моего тирана, а совсем скромные "гвоздики".

Коснувшись сережки, я как можно тише шепнула:

- Янге!

Бу-ух! - в комнатную дверь долбануло так, что даже стены умывальни сотряслись. Наверное, от моей двери осталось только два засова.

- Лика? - едва слышно отозвался в ушах голос главы безопасности.

- Янге, тут жуткая драка в спальне Темнейшества, а я заперта! Что делать?

Хр-р-оув! - хрустело и рычало за стенкой.

- Знаем! Не вмешивайся! - еле расслышала я сквозь шум голос Янге. - И не волнуйся, у нас всё под контролем. Тебе ничего не грозит.

Я и не волновалась. Мне было до одури страшно. Это же дворец Темного Трона. Сердце Тьмы! Тут такие монстры бродят! Такие силы спят! Или уже не спят, а ломятся в мою дверь.

- В самом крайнем случае задействуешь портал твоего отца, - успокоил Янге. - В самом крайнем, Лика. Понимаешь?

Понимаю. Мой портальный амулет создан светлым магом. А тут - владения тёмных. Я как-то по незнанию бежала отсюда папиным порталом, так потом демонам пол-дворца пришлось восстанавливать - магическая защита бурно среагировала на враждебную магию в своем сердце.

Плеснув в глаза воды, вернулась в свою комнатушку, прислушалась. Тихо. Совсем тихо, как в могиле. А в двери виднелись уже три отверстия и одна длинная щель шириной в палец. В трещины проливались тревожные лучи света - алые, как кровь.

Сердце ёкнуло. И я всё-таки нарушила запрет на магию сельо. Чуть-чуть. Ведь в ночь коронации Дьяра, всего лишь трое суток назад, я применяла в сердце Тархареша свою тайную магию. Даже крылья лунной девы вынуждена была раскрыть. И ничего не случилось. Темный Трон устоял, не рухнул, не раздавил гневом.

Бесшумным лунным лучом я скользнула к двери. Подавила паническое желание поинтересоваться у Янге, точно ли у него всё под контролем? Остановилась в шаге от треснувшего полотна и осторожно вгляделась в трещину. В глаз ничего не прилетело, и я придвинулась еще ближе.

И с визгом отпрыгнула - алые лучи, веером падавшие в щели, зашевелились, словно щупальца. Миг, и они захлестнули мне горло!

У "нежной кольчуги" замечательный воротник-стойка, но от удушья и синяков она не спасает. Я захрипела, вцепившись в раскаленные, как показалось, лучи.

- Прочь! - раздался повелительный рык. - Отпусти ее!

Световые щупальца нехотя послушались, но мстительно протащили меня вперед, хорошенько приложив о дубовые доски. Все-таки жаль, что дверь уцелела, на лбу теперь точно шишка выскочит.

Когда алые жгуты отпустили меня, я едва удержалась на ногах, вцепилась в засов. А глаза тут же приникли к трещине.

А там схватились в единое целое и монументально застыли два ответа на вопрос: почему в Темном дворце такие огромные помещения, широченные коридоры и высоченные потолки? Правильно, чтобы было где демонам развернуться... в боевую ипостась. Чтобы рога, шипы и гребни не исцарапали стены.

Один титанический монстр с массивной короной из роговых отростков, в мощном черном панцире, усеянном шишками и ядовитыми даже на взгляд издалека длиннющими шипами, сжимал мощными когтистыми лапами другого гигантского монстра, похожего на багрово-алого, как раскаленная лава, спрута.

Игривые конечности последнего я и ощутила недавно на своей тонкой шейке. И поняла теперь, что со мной просто знакомились. Обнюхивали. При желании багровый демон мог переломить мне шею в мгновение ока.

Дьяра я узнала по пронзительно синему свету, плеснувшему на миг из угольных глазниц черного гиганта.

А красиво смотрятся, залюбовалась я. Багровый демон оплел черного, как огненный плющ - антрацитовую скалу. И непонятно, кто кого душил. На первый взгляд, Дьяр проигрывал схватку: его противник разрастался, как фонтан. Бесчисленные, переливавшиеся алыми огоньками щупальца, толстые как бревна и тонкие как волоски, змеями расползались по полу и стенам, вылезли даже на потолок. Набухали и расцветали феерические, пышущие искрами бутоны... и осыпались на черную скалу раскаленными жалами. Но Дьяр расправлялся с ними одним щелчком - на миг выплескивая крылья Тьмы. Как секира, они обрубали огненные лозы, как черный туман, они гасили и уничтожали жгучие жала.

А через миг всё повторялось. Снова текли змейки лавы, снова взметались полотнища крыльев. Но я заметила, что с каждой вспышкой багрово-алый демон слабел, короче и тоньше становились его щупальца, тускнели отблески огня.

И вся эта феерическая борьба происходила совершенно беззвучно. Словно противники общались мысленно.

И вдруг ком лавы растекся по черной фигуре Дьяра, как мелкая сеточка по угольной скале и... впитался, полыхнув на миг причудливой татуировкой рун.

Черный монстр покачнулся, но устоял, а синие глаза зажглись триумфом.

То есть, он мог и проиграть схватку? Явно не учебную, судя по разрухе в спальне - все стены и пол испещрены выбоинами, а в воздухе пахло гарью.

Я сползла по искалеченной двери и уселась на пол. Меня слегка потряхивало. Что это сейчас было? И почему Янге уверял, что стража в курсе нападения, а сам даже не вмешался?

- Лика, с тобой все в порядке? - услышала я тихий голос за дверью, если эти щепки, державшиеся на двух магических запорах, можно так назвать.

- Да, - хрипло ответила я и потерла саднящее горло.

- Врешь, - вздохнул Дьяр. - Что у тебя с голосом? Открой.

Я поднялась, сняла засов. Деревянное крошево тут же осыпалось. Ну вот, теперь мой бастион лишился даже видимости защиты.

Дьяр уже сбросил боевую ипостась и выглядел слегка помятым, но вполне обычным демоном - безрогим, бесхвостым, бескопытным. Короткие черные волосы взлохматились, на лбу и висках поблескивали капельки пота. А вот в глазах еще отсвечивал жутковатый отблеск цвета раскаленной лавы. Он тут же отвел взгляд.

- Вы ничего не хотите объяснить мне, ваше темнейшество? - сухо спросила я, не пуская хозяина дворца дальше порога моей "крепости". - Что это было? И почему мне нельзя исполнять свои обязанности телохранительницы?

Ответил он в своем невыносимом дьяровском духе:

- У тебя есть что-нибудь попить? - и облизал сухие губы, устремив жадный взгляд на кувшин, стоявший на моем столе.

Я посторонилась, и он прошел к вожделенному сосуду походкой пьяного матроса. Но когда его рука протянулась, то пальцы промахнулись, сжав в горсть воздух, вместо ручки. Словно он ослеп!

Я метнулась к нему... И наткнулась на выросшего между нами серебристого демона. Янге приобнял меня за плечи, шепнул:

- Отойди, девочка, - и он тут же скользнул к Дьяру, ласково бормоча: - Эта неприятность пройдет, владыка. Небольшая расфокусировка зрения всего лишь. А пить тебе ни в коем случае сейчас нельзя!

Легкое движение серебристых пальцев, и кувшин разлетелся на мелкие осколки прямо в ладони Дьяра, успешно предпринявшего вторую попытку и уже поднесшего сосуд к губам. На стол и одежду Темнейшества хлынула вода. Разгневанный, еще не отошедший от предыдущей схватки молодой владыка повернул искаженное яростью лицо. А Янге, спешно ухватив меня за локоть и накрыв прохладным крылом, умыкнул меня в тень.

И вообще выкрал из покоев!

***

- Сэйван, будь другом, присмотри за девочкой, а я за владыкой присмотрю, - Янге, дождавшись кивка от своего друга, отпустил мой локоть и опять исчез с легким хлопком.

Я осталась стоять посреди обширного кабинета начальника тайного сыска, как несчастный указательный столб в квартале низших демонов - обшарпанный, покосившийся, ободранный кошками и жизненными бурями. Мое одеяние - ночная сорочка, выглядывавшая из-под "нежной кольчуги", которая, в свою очередь, торчала в вырезе халата, - никак не предполагало публичности и визитов.

- Темной вам ночи! - перекинув на грудь косу, свою единственную, хотя и растрепанную, девичью красу, и гордо вздернув подбородок, я поздоровалась с синекожим гигантом - главой темного тайного сыска Сэйваном, и его подчиненным и моим однокурсником Иреком Гилом, потиравшим помятое после сна лицо.

То ли Ирека вытащили, как и меня, внезапно, то ли, что вероятнее, он дремал прямо тут, в кабинете начальника - очень уж подозрительно похожи рельефные квадратики змеиной кожи, выдавленные на покрасневшей щеке, на кожаную обивку кресла. И его темные длинные волосы взъерошены похуже, чем у меня. Я слегка приободрилась.

Как и у всех учеников Академии Тьмы, биологические часы у него были сбиты.

Демоны обычно спят днем, а ночь - их рабочее время. Но адепты Тьмы в Академии вынуждены жить, как дневные расы: профессора и магистры упорно держались зао произойти куда страшнее, чем приложенная к горлу живая раскаленная кочерга?

- Объясните, что тут происходит и с кем дрался Дьяр? - не дожидаясь приглашения я тысячелетние традиции времен Единства Тьмы и Света и заставляли демонов учиться днем, а спать ночью. И это - несмотря на непрекращающуюся вражду со светлыми магами и Белой империей! В нормальное демоническое рабочее время у нас начинался комендантский час! Впрочем, биологический сбой - самая малая наша с Иреком проблема.

При виде меня, живой и почти здоровой, если не считать магической повязки на ребрах, Ирек облегченно выдохнул, что не укрылось от моего проницательного взгляда. Значит, что-то должно былпротопала к свободному креслу и рухнула со стоном. Очень болела шея.

- Что у тебя с горлом, Лика? - пригнулся ко мне проницательный Сэйван. - Ну-ка, подними голову.

Я подняла.

- Кто это тебя недодушил? - живо поинтересовался Ирек, тоже внимательно, поблескивая тревожными карими глазами, разглядывавший невидимые мне следы.

Я кое-как описала спрутообразную гору раскаленных щупальцев.

- Багряник добрался, значит, - вздохнул синекожий. - Ну, если сегодня выжила, дальше будет легче. Этот особенно силен. Вон, даже защиту пробил. Еще, правда, будет парочка шебутных. Да и Неупокоенные не шибко лояльны...

- Сэйван! - с укоризной одернул начальника Ирек.

Тот перевел на него потяжелевший взгляд.

- Ирек, не зарывайся. Ежели я позволил тебе тут дрыхнуть, положив копыта на стол, это не значит, что ты тут можешь и вякать. Что надо знать госпоже Ками-рани Его Темнейшества, то она и будет знать, ни больше, ни меньше. Я сразу сказал, что против того, чтобы держать девочку в неведении. Она воин. А воину нужно знать все о потенциальной угрозе...

- А Дьяр разрешил? - поднял бровь упорно нарывающийся подчиненный.

- Не возражал, - уклончиво ответил синекожий. - Так вот, Лика. После ритуала единения с Тьмой и восшествия на Темный Трон, молодой владыка еще должен... гхм... как бы это назвать поприличнее...

Ирек вдруг захохотал, откинувшись на спинку кресла. Вытер проступившую слезу.

- Никогда не думал об этом в таком ракурсе, - признался бастард.

Интересно, стал бы он так ржать, если бы видел, во что превратилась моя толстенная дубовая дверь и гранитные стены спальни темного владыки?

- О чем "этом"? - воззрилась я на него, одновременно пытаясь сдуть упавший на мой глаз светлый локон. Так я волосы и не перекрасила. После того, как я раскрыла крылья сельо перед скопищем высших демонов, смешно и дальше маскироваться под стопроцентную демоницу. Локон не убрался. Снова дунула, посильнее. Руки было лень поднимать. Да и больно. - Так о чем ты не думал?

Мой однокурсник и, по совместительству, тайный сыщик Ирек Гил резко перестал улыбаться и отвернулся, не ответив. Зато Сэйван любезно просветил:

- О слиянии с тринадцатью Тенями.

- А разве Дьяр не слился с ними во время коронации?

- Ненадолго, пока на нем был темный венец, то бишь, корона Тринадцати. Но не будет же он в ней спать. Да и ни в какие покои не поместится этакая громада, как владыка в короне, по коридорам не пройдет, хотя они у нас не маленькие.

Вспомнив, как выглядел новоиспеченный владыка в короне на Темном Троне - гигантским безобразным драконом в клыках и шипах - я содрогнулась. Ничего более ужасного мне еще видеть не приходилось. С одной стороны, понятно: он же темный повелитель, ему положено устрашать своих и чужих. С другой - это же Дьяр! Синеглазый, стройный, отлично сложенный красавчик с густой черной шевелюрой, мечта всех местных и не местных демониц.

И была у него еще третья сторона, точнее, боевая ипостась, я увидела ее краем глаза сегодня - не такая чудовищная, как на необъятном Троне, но все-таки побольше, чем даже Сэйван (вот интересно, какая у синекожего боевая ипостась?) - черная шипастая и бронированная скала с крыльями. Ну, так выглядело сзади, а как спереди, я не хотела даже знать.

И момент слияния мне удалось подсмотреть, когда побежденный кроваво-огненный спрут впитался в тело Дьяра. И было видно, как Багряник всячески упирался.

- Получается, могло быть и наоборот?

И поэтому бастарда тут и держат, как запасного игрока, чтобы Трон совсем не опустел, - догадалась я. Не хотят давать ни малейшего шанса опальной принцессе Зарге.

- Могло, - буркнул Ирек.

- Не могло, - одновременно с предыдущим оратором воскликнул Сэйван.

- И сколько еще ему так с Тенями бороться? - продолжала я допрос.

- Они по кругу идут, начиная с холма коронации, - пояснил синекожий. - С двумя Тенями Дьяр легко договорился. И с каждым слиянием его шансы удержать корону растут, но даже единое неприятие... это плохо. Потому мы настороже. Счастье еще, что бунт мы в зародыше подавили, успели. И принцессу Заргу изолировали от сторонников.

Ирек тут же вскинулся. Не любил он сводную сестру почти так же, как я.

- Надолго ли? И как тщательно? Ты знаешь, где она? Я - нет. И куда глава ковена бежал, тоже неизвестно, - напомнил он. Поднялся с кресла и прошелся до двери, зачем-то выглянул и вернулся, оперся кулаками о столешницу - так, стоя, он мог говорить с начальством, не задирая голову к потолку. - Половина Ночных Шорохов, организованно и с оружием, отправлены к границам. А если "шмонари" не дойдут до орочьих степей? А если дойдут и объединятся с врагами?

Сэйван трагически вздохнул, а мне стало очень тревожно. Я тут отдыхаю в магическом гипсе, а под моим работодателем Темный Трон шатается! Непорядок. Так и без работы можно остаться, а я к ней толком еще и не приступила!

- Они присягнули, - вяло оппонировал синекожий гигант. - В смысле, не орки, а Шорохи.

- Пфе! - фыркнул бастард. - Они уже слишком далеко от Трона, чтобы отследить. Да и какого клятвопреступника Тьма развеяла на месте? Идея отпустить их - стратегический просчет Дьяра. Я понимаю, у него в ту ночь мозги отшибло свалившейся короной. Но пора исправлять ошибки, а он только усугубляет!

И оба почему-то быстро глянули на меня. Так. Очень интересно. То есть, с их точки зрения я - ошибка, усугубляющая шаткое положение их повелителя? Ну... Да. Я же лунная дева. Существо, объявленное вне закона в Тархареше. И пусть меня, поступившую в Академию под чужим именем и с чужой биографией адептку Лику Тарию, Темный Трон взял под покровительство, но закона о казни пойманных сельо никто так и не отменил.

- Объясните мне, в чем дело! - потребовала я.

Но тут воздух в комнате словно разрезали сверху донизу черным ножом, трещина мгновенно раздвинулась, в портал вошел сам Дьяр и следом за ним живой и невредимый Янге.

- Вот пусть владыка и объясняет, - самоустранился Сэйван.

- Что именно? - устало взглянул на него синеглазый.

- А это пусть Ирек доложит, - снова уклонился синекожий гигант. Ловко у него получается, надо поучиться. Пригодится в придворной демонической жизни.

- Какие ошибки ты не торопишься исправлять, - пояснил бастард, с независимым видом кивнул на меня и сложил руки на груди. - Я считаю, что тебе нужно отправить Лику домой хотя бы на период укрепления власти. Себя не жалко, ее пожалей.

- С какой стати? - возмутилась я, а Дьяр перевел взгляд на меня, и почему-то сразу вспомнилось, что видок у меня еще тот. Щеки запылали от смущения, а подбородок гордо поднялся.

Ирек окончательно распетушился:

- А с такой, что никогда еще Тени не дрались с новым правителем в его покоях, и никогда не проявлялось такой агрессии и неприятия наследника. За всю историю Темного Трона такого не было! И причина такого нарушения ритуала - ты, Лика, - припечатал он. - Твое присутствие во дворце.

Ничего о темных ритуалах престолонаследия мне неизвестно, но никто Иреку не возразил, и определенная логика в его словах была. Действительно, с чего бы Теням так буянить, набрасываться на своего владыку? Хорошо еще, они поодиночке приходят. А если все тринадцать скопом навалятся? Я повернулась к Дьяру.

- Это правда? Причина во мне?

- Ничего они не сделают. Ты - моя Ками-рани, и неприкосновенна для всех, - владыка отвел глаза, с неудовольствием уставившись на бастарда. Тот даже не дрогнул, наоборот, сверкал воинственными очами. И Дьяр сказал уже ему: - Пока именно там, куда я поселил Лику, для нее самое безопасное место в Тархареше.

- Ты прекрасно понял, что я имел в виду Серые Пределы. Туда Тени не дотянутся.

- Может, ты мне еще прикажешь? - очень ласково поинтересовался синеглазый и слегка обнажил клыки.

- Это совет.

- Напомни, когда я назначил тебя советником, Иррек?

Янге, услышав рычащие нотки, снова принял удар на себя: скользнул между искрившимися гневом братьями, слегка развел зеркальные крылья и примиряюще приподнял ладони:

- Стоп-стоп! Дьяр, в тебе еще Багряник не успокоился, малейшей искры достаточно, чтобы вырвался. Ирек, не провоцируй. И не наглей, иначе и нашей поддержки лишишься. Лика, пойдем-ка, я провожу тебя.

Я уперлась:

- Не раньше, чем получу объяснения. Если уж кое-кто объявил меня своей Ками-рани, то я обязана знать чуть больше о своей роли. Почему мое присутствие провоцирует на агрессию сущности, которые должны охранять владыку и Трон?

Дьяр сдался под устремленными на него взглядами, - не только мне, всем было интересно, - смиренно уселся в кресло посетителя.

- Хорошо, объясню. Сэйван, как хозяин помещения, организуй нам ужин.

Ну да, за час до рассвета самое время демонам ужинать. Обедают они обычно в полночь. Мой желудок тут же напомнил, что он пуст со вчерашнего дня.

- Тебе еще нельзя принимать пищу, владыка, а мы перебьемся за компанию! - встрял Янге, строго оглядев по очереди меня, Ирека и даже громадного Сэйвана. Мы дружно согласились. А куда деваться? И так же синхронно вздохнули. Дьяр тоже вздохнул, но на этот раз не стал качать права повелителя.

- Дело в том, Лика, что Тени - сущности, добровольно отказавшиеся от посмертного покоя, дарованного Тьмой. Они - личности со всеми их достоинствами и недостатками, они чувствуют и тоску, и жажду бытия, и эмоции, в том числе гнев. При смене владыки Темного Трона они испытывают наследника. Но сейчас испытание двойное, потому что они рвутся испытать и мою Ками-рани.

- Тогда зачем ты меня назначил на эту дурацкую и опасную, как выясняется, должность?

- Дело не в должности. Дело в тебе. Должность советницы и хранительницы при моей особе - единственная возможность для тебя выжить при Темном Троне. Думаю, мой отец прекрасно знал об этом, когда заключал с тобой договор. Знал, что я найду это решение. Вынужден буду.

Вынужден? То есть, это я его принуждала?! Запомним. Слушаем дальше.

- С Тьмой я договорился, ты всё-таки внучка демона из Вечернего клана, в твоей крови она нашла часть себя и приняла, - он перехватил мой вопросительный взгляд и сразу пояснил, - это случилось, когда я принял твою каплю крови на коронации, помнишь?

Я вспомнила тот момент, когда новоявленный владыка уколол мой пальчик острейшим когтем. Но Дьяр к тому времени уже объявил мой новый статус. Получается, он все заранее просчитал и даже не поставил меня в известность о возможных рисках!

А что бы это изменило? Разве я отказалась бы от порученной мне миссии? Нет.

- Помню, - кивнула.

- Но некоторые из Теней не согласились. Они считают, что твоя мать предала свой клан и свою землю, и твоя кровь должна искупить ее предательство.

- Почему они только сейчас опомнились, почти через полгода после моего тут появления? Твой отец говорил, что он сразу понял, кто я. Узнал во мне черты матери. А значит, и Тени осведомлены.

Дьяр ответил не сразу, скользнул взглядом по напряженному лицу Ирека, но признался сквозь зубы:

- Потому что я еще слаб. Ты была под покровительством моего отца, он мог легко обуздать их и приказывать им, а я только-только принял их в себя на коронации и... борюсь с ними. Либо они меня раздерут на тринадцать частей, либо я сумею подавить их и подчинить.

Я взглянула в измученные синие глаза и больше не спрашивала. Молча направилась к двери, но Янге догнал и, улыбнувшись, предложил сократить путь. Согласилась. Но задумалась, что с этими теневыми переходами скоро и ходить разучусь. Как демоны умудряются всегда оставаться в форме?

Глава 2. Дьяр - укротитель Теней

Ушла, наконец. Можно расслабиться. Дьяр не мог себе позволить раскиснуть перед девушкой, особенно перед Ликой. Он расслабленно откинулся в кресле и прикрыл глаза, ожидая возвращения Янге. Юный владыка Тьмы (о Тенях говорить еще рано, как оказалось) держался из последних сил. Только из гордости. А ведь еще пару дней назад могущество пьянило. Дурманило.

От него, честно говоря, Дьяра уже тошнило, как юнгу в первый шторм: вчерашний принц никак не мог освоиться с ролью высшего правителя демонов. При живом-то отце! Которому поклонился даже тринадцатый клан!

Слишком рано, слишком неожиданно взошел на Темный Трон сын какой-то там завалящей дочери пирата. "Корабельной шлюхи", как обзывали враги его мать.

А ведь именно Дьяра, в отличие от старшей сестры и тем паче брата-бастарда, приучали к власти с рождения. Его вели к проклятому венцу с первого посвящения Тьме, с первого благословения Теней.

Вот к ним привыкать тяжелее всего. К тринадцати голосам, одновременно зазвучавшим в голове. Ворчливые, бранчливые, вечно грызущиеся между собой Тени...

Не каждый наследник Темного Трона смог сохранить рассудок в первые три дня владычества. Тринадцать Теней не только рвали его разум на части, они воевали за власть над его телом, раздирая Дьяра боевыми метаморфозами.

Ему надо было принять тринадцать форм инобытия.

Тринадцать прерванных, но продолжающихся жизней.

Тринадцать телесных оболочек с их особыми умениями, навыками, знаниями.

Тринадцать характеров и образов мыслей.

Тринадцать наречий, на которых изъяснялись пересекающиеся в его сознании существа.

А Матерь и Госпожа Тьма... Она залечивала раны и взамен выпивала душу.

Если бы не друзья и соратники, подставлявшие плечо, юный владыка не удержал бы Трон.

- И не надо так на меня смотреть, Сэйван, - поморщился Дьяр, уловив сочувственный взгляд. - Я уже в порядке. Ты сам говорил, что Багряник - самый опасный.

- Ты остальных-то не сбрасывай со счетов. Самый сложный еще впереди. И даже два: Неупокоенный - не легче.

Владыка дернул плечом, мол, чему быть, того не миновать. Распорядился:

- Созывай малый совет, Сэйван. А ты, Ирек, отправляйся в Академию. Что ты тут выжидаешь?

Бастард сцепил зубы, поднялся и медленно отправился к двери. Дьяр внимательно наблюдал, а хозяин кабинета пытался сделать вид, что его тут нет. Вмешиваться в отношения братьев - гиблое дело.

У самого выхода Ирек обернулся.

- Если ты решил, что я только и мечтаю о том, чтобы занять Трон, то ты глубоко не прав. Я тут на случай, если какая-нибудь Тень вдруг возьмет верх. Моя кровь поможет с ней справиться. Сэйван позвал меня только для такой помощи.

- Я разберусь, для какой, - ровно и холодно ответил владыка.

- Ты еще заподозри их в измене! Совсем тебе голову короной ушибло! - в сердцах бросил Ирек и хлопнул за собой дверью. Ходить тенями бастард не хотел, а дорогами Тьмы - не мог, вот и приходилось осложнять себе жизнь пешими прогулками.

Дьяр перевел тяжелый взгляд на синекожего демона.

- Ты-то хоть меня за дурака не держи, Сэйван. Кто сообщил вам о необыкновенных свойствах крови Ирека Гила? Он сам? И кто еще знает?

- Владыка Сатарф перед уходом собрал нас и сообщил о бастарде, - запоздало отчитался глава тайного сыска.

- Вас это кого? - последовал уточняющий вопрос.

- Да мы и сами давно догадались, держал бы нас тут кто, если б ума не хватало. С чего бы Сатарфу приставлять к какому-то постороннему демоненку тройку "серых теней" из десятка лучших и требовать от нас отчеты о каждом его шаге все двадцать с гаком лет? Уж явно не для того, чтобы его устранить, верно?

- Не факт, - сухо отрезал молодой владыка. - Я задал еще один вопрос.

- Ну, я знаю, Янге и архимаг Рахт.

Дьяр на миг прикрыл веки.

- Итак, очередными предателями стали мои самые приближенные демоны: начальник дворцовой охраны Янге, глава тайного сыска Сэйван и новый глава Темного ковена Рахт. То есть, те, кто по долгу службы и дружбы знают все мои слабости. Особенно Рахт, мой бывший наставник. Наверняка он и Ирека наставлял. И вы решили воспользоваться первым же промахом и посадить на Трон моего незаконнорожденного брата?

Темно-синий демон стал незабудкового цвета.

- Всё не так, владыка.

- А как? - с тихой яростью поинтересовался Дьяр. - Со мной никто не согласовывал никаких планов с участием Ирека Гила. Никто и никаких! Это называется "заговор", Сэйван!

- Мы действовали по приказу владыки Сатарфа, - выдавил признание синекожий, с трудом выдерживая ледяной взгляд. - Мы поклялись ему оберегать тебя всеми силами и любым доступным способом. Если какая-либо Тень возьмет верх и подчинит твой разум, единственный способ защитить тебя - это сила рода, вливание родственной крови. Не к Зарге же нам обращаться!

Дьяр на эту тираду не произнес ни слова. А под его взглядом гигант съежился.

Лишь когда в кабинете снова появился Янге, а через миг присоединился еще один демон - седой, в черной мантии магистра боевой магии, - владыка поднялся и, опершись на стол ладонями с проступившими когтями, язвительно поинтересовался у присутствующих:

- Напомните мне, кто сейчас владыка в Тархареше, я или мой отец? Кому вы трое суток назад присягнули? Или вы клялись не повелителю, а всего лишь наместнику и блюстителю Трона? - голос Дьяра уже гремел, а на коже лица, шеи и рук проступила пока еще бледная багровая вязь. - Как вы, самые доверенные и приближенные лица, посмели вступить в сговор за моей спиной? Или я для вас - мальчишка, с которым не обязательно считаться и ставить о чем-либо в известность?! Кому вы верны на самом деле?!

От его низкого рыка завибрировали стены. Магистр боевой магии Рахт вскинул руки в защитном жесте, но щит выставить не осмелился.

- Пощади, владыка! - а когда багровый рисунок на коже Дьяра почти растаял, Рахт добавил: - Самого себя пощади прежде всего. Прошу тебя, как наставник: держи себя в руках, если уж ты не мальчишка, а взрослый мужчина и наш повелитель. Выслушай.

Дьяр сел в кресло, опустил ладони на подлокотники, но когти убирать не спешил, показывая близость боевой трансформации.

- Твой отец знает всё о борьбе и слиянии с Тенями, больше, чем кто-либо из живущих, - напомнил наставник Рахт. - И он предупредил нас, что в случае подавления воли и разума наследника Тень в первую очередь начнет устранять тех, кто способен ее изгнать. То есть, родственную кровь. Так как принцесса Зарга далеко и надежно заперта, под угрозой оставался бы ваш непризнанный брат. И, конечно, мы не могли рисковать. И, да, можешь казнить меня, но если ты не справишься и даже кровь Ирека не удержит тебя, то бороться нам придется не с тобой, а с Тенью Великого.

Янге, опередив гнев повелителя, добавил:

- Если бы Багряник победил, тебя уже не было бы к этому моменту, владыка. Оболочка Тени - вот с кем пришлось бы нам сразиться. Следовательно, и клятвопреступниками мы бы не стали.

А Сэйван милосердно добил:

- Речь уже не о тебе, а о том, чтобы спасти от хаоса нашу страну и Темный Трон, как ее сердце и основу нашей жизни. Не Ирек, так Зарга, выбор не велик. Но Ирек - первенец Сатарфа, что немаловажно для Теней, и мужчина, что важно для Тьмы.

Дьяр, оперев руки о подлокотники сцепил пальцы в замок, усмехнулся:

- Очень патриотичные сказки. Родина превыше всего и так далее. Первенец должен быть на Троне, что справедливо даже для демонов...

- Мы не говорили этого! - вскинулся магистр.

- Еще солги, что не думали! - припечатал Дьяр. - Именно поэтому мой отец скрывал правду даже от вас до последнего момента. Рахт, я понимаю, что навсегда останусь в твоих глазах несмышленым учеником, как для нянюшки Кикерис. Но ты, Янге... И особенно ты, Сэйван, глава тайного сыска. Неужели вы никогда не задумывались, почему мой отец так и не признал старшего сына?

- Мы в курсе, что Ирек в детстве не получил благословения Тьмы, - ответил гигант. - Но с тех пор он вырос, стал сильнее.

- Боюсь, это не поможет. Мне даже интересно посмотреть, каким образом Ирек стал бы владыкой Тьмы, если она его отторгла, - усмехнулся синеглазый, окончательно взяв себя в руки. Повернулся к наставнику. - И ведь вы даже не выяснили причину. Или ты, Рахт, по примеру беглого предшественника вознамерился совладать с самой Тьмой, а Иреку, как первенцу, отдать Теней? Боюсь, Зарга такого попрания ее прав не выдержит. Вы получили бы не раскол страны на два лагеря, а кипящий хаосом котел. Тринадцатый клан только этого и ждет. Вампиры не просто уйдут, они прихватят как можно больше демонов... в качестве новообращенных. И это станет клином, который навеки расколет союз Тринадцати. Тархареш вернется к эпохе гражданской войны всех против всех. Белая империя тут же подсуетится, и некому будет противостоять светлым, особенно, если они догадаются объединиться с другими нашими врагами. Вот к чему приведет ваша ставка на моего брата. Именно потому я и не скормил Тьме душу заговорщицы Зарги, а оставил жить. В качестве противовеса. Только она сумеет подавить бунты. Кровью зальет, выкосит половину, но оставшиеся станут монолитом.

Он замолчал, задумчиво побарабанил когтями по столешнице. Конечно, бешеная принцесса еще доставит хлопот, но пока она нужна. Замуж бы ее выдать, да кто возьмет такую?

- Почему ты так уверен, что в случае самого неблагоприятного исхода с тобой Ирек не получит благословения Госпожи Тьмы? - хмуро спросил Рахт. - Магия Ирека - темная, значит, источник ему открыт.

- Что ты знаешь о благословении владык? - прищурился синеглазый.

Седовласый развел руки: ничего, мол. Сколько в его показном невежестве было правды, Дьяр не стал разбираться. Все демоны лукавы, особенно, его старый наставник, короновавший вот уже третьего владыку на царствие.

- Догони моего отца и поинтересуйся, мэтр, - осклабился Дьяр. - Так я вам и открыл семейные тайны. Вынюхивайте сами, если за столько лет не разобрались.

И, так как его вероломные друзья и наставник еще растерянно жевали губы, обдумывая заново политический расклад в Тархареше, продолжил:

- Если уж вы так опасаетесь, что я не справлюсь, можете вернуть во дворец мою сестру, разрешаю. Даже открою государственную тайну, где Зарга отбывает наказание.

Заговорщики дружно вздохнули и поморщились.

- Не хотите? Тогда придется как-нибудь терпеть мою власть. Я поверю, так и быть, что вы действовали по приказу Сатарфа и зашли дальше приказа не по злому умыслу, потому казнить не буду... до возвращения отца, - обвел их взглядом Дьяр. - Но вы ведь понимаете, что теперь я не удовлетворюсь стандартной присягой Трону и владыке? Кто не готов дать мне личную кровную клятву, может отправляться к Хургу, обещаю сохранить жизнь до границ Тархареша, а далее - не в моей власти.

Никто не пошевелился, только наставник Рахт вздохнул еще тяжче:

- Ну что ты взбеленился-то, а? Ведь сущий тиран и деспот, хуже отца оказался! Этак совсем без друзей и сторонников останешься.

- С такими друзьями и врагов не надо, - холодно взглянул на него молодой владыка и тут же отвернулся. - Сэйван, зови остальных. Кровную клятву потребую от всего малого совета, прежде чем приступим к разбору наших непростых дел.

Ни на кого нельзя положиться, с горечью понял Дьяр, ощутив острый приступ вселенского одиночества. Вот оно, проклятие владык, о котором предупреждал отец. Всегда настороже. Никогда в безопасности. Даже с самыми близкими и верными.

***

Янге сопроводил меня в комнату и тут же исчез, запретив мне куда-либо выходить. Дверь уже навесили, кстати. Из серого "железного" дерева. Быстро тут работают. Но я даже подходить к ней не стала: слабые синевато-фиолетовые отблески, пробегавшие по полотну, говорили о недавно наложенных защитных заклинаниях, готовых активироваться, как только дверь закроется.

- А когда в этой тюрьме завтракают? - пробурчала я, зная, что серебряный демон прекрасно меня слышит через серьгу.

В ухо шепнуло голосом Янге:

- Я загляну на кухню и распоряжусь, Лика. Отдыхай пока. Занятия в академии начнутся только завтра, а Дьяр весь день будет занят.

- Меня решили выпустить в Академию? - обрадовалась я. Никогда не думала, что так соскучусь по нашей круппе, особенно, по Миранде. Даже по кастелянше Кикирусе и почти моей башне "Трех принцесс"!

- Временно, пока не решен вопрос о твоем домашнем обучении по месту несения службы.

Это была хорошая новость. Пока я ее смаковала, Янге материализовался в комнате, доставив мне огромный поднос со всякой вкуснятиной, извинился и снова исчез.

"А ты неплохо устроилась, Аэлика Интаресс! - сказала я себе, открыв крышку блюда и окидывая взглядом поле предстоящего боя с голодом. - Глава безопасности Темного Трона у тебя в лакеях, а сам Его Темнейшество - в охранниках, Теней отгоняет".

Через полчаса, сыто отвалившись на подушки, я попыталась доспать свое, - все-таки утро было еще совсем раннее, - но так называемая "нежная кольчуга" начала страшно раздражать кожу, тело невыносимо зачесалось. Потому я побрела в ванную. Помыться и постирать "кольчугу", с которой решила не расставаться ни на миг ближайшие дней десять.

А потом, переодевшись в короткую юбочку и маечку - иной одежды в гардеробе не оказалось - и обложившись учебниками и тетрадями со всех сторон, восполняла пробелы в образовании.

Дверь распахнулась настежь совершенно беззвучно.

- Можно? - Дьяр остановился на пороге комнаты.

Я фыркнула:

- Стучаться надо с той стороны двери, а не с этой.

- Владыки не стучат, - весело блеснули синие глаза. И, разумеется, он нагло прошел к моему столу, за которым я так уютно устроилась, подцепил когтем твердую обложку учебника "Основы темного воздействия на материю и сознание, часть третья". - Вижу, за ум взялась? Можешь пока не стараться. Празднества в мою честь продлятся ровно столько, сколько потребуется для твоего выздоровления, так что никаких пропусков занятий не будет.

И улыбнулся, обаяшка такой. Вот, я же говорю - хорошо устроилась!

- Ага, а потом нам всем надорваться от нагрузки? Программу-то никтоо не перепишет в твою честь!

- Для тебя могут и переписать.

И чем расплачиваться? Ясно, что добрый, на все готовый сыр - только в мышеловке.

- Янге что-то говорил о домашнем обучении, - нахмурилась я. - Почему?

- Все равно магистры меня тут будут натаскивать, заодно могут и тебя тоже обучать, как мою Ками-рани. Мне сейчас, как ты понимаешь, не по рангу в школу ходить, пусть и в высшую, - он посерьезнел и тяжело вздохнул. - Да и нет у них программы обучения владык. Ректоратом рекомендованы только индивидуальные занятия с наставниками из кланов.

- Из-за Теней? - догадалась я.

- Из-за них. Тринадцать великих теней - основа Темного Трона. Чтобы он не рассыпался, моя связь с ними должна быть прочнее, чем у тринадцати моих князей. Кстати, о связи. Я обещал тебе безвозмездно снять остатки печати. Забыла?

Забудешь о ней! С магической печати, нагло нарисованной по приказу Дьяра вокруг моего пупка, и началась наша непримиримая война. Часть надписи он убрал, но она стала еще более издевательской: "О, ё! Дьяр", - гласили руны на моем животике. Позорище какое для лунной девы! И ведь богине не пожаловаться, она же меня первая и прибьет за то, что допустила поругание.

- Снимай! - милостиво разрешила я, сгребла учебники в сторону и откинулась на спинку стула.

- Сидя не получится. Разве что ты сядешь на стол для удобства, - его голос стал вкрадчивым, как у демонического котяры, а кончики пальцев скользнули по моей щеке.

Я отдернула голову, прошипела:

- Руки уберите, ваше темнейшество. У нас договор о нераспускании ваших конечностей, забыли?

- Как можно! Я просто настраиваюсь. Ты же должна помнить, что магическую печать снять не так просто, нужна подготовка, настрой. Я бы и не настаивал, но снять ее необходимо: Тени ее чувствуют не хуже меня, и через нее знают о том, где тебя искать. А лишаться из-за какой-то печати моей единственной... ками-рани я не намерен.

Пришлось лечь на ложе поверх покрывала.

Процесс снятия печати опять оказался долгим: темнейшество бессовестно гладило, ласкало и всячески растягивало удовольствие, пока не осознало, что ему проще оживить статую, чем согреть лунную деву, не желающую согреваться. Сложив руки на груди, я терпела его ласку, закрыв глаза, чтобы не видеть странной нежности синих глаз, и изо всех сил представляла перед собой жуткое чудовище, сидевшее на Троне в ночь коронации.

- Всё? - я открыла глаза, когда Дьяр, тихо выругавшись сквозь зубы, отстранился.

- Нет. Я не могу работать в условиях вечной мерзлоты! - он убрал руки, сел на край ложа спиной ко мне. Спросил глухо. - О ком ты сейчас думала?

Я тут же одернула одежду, а для верности еще и в покрывало укуталась.

- О владыке на Темном Троне почему-то вспомнилось. Очень внушительное зрелище было.

Его плечи поникли.

- Понимаю. Я страшен. С такой рожей о любви и взаимности можно забыть.

- Почему же, там многие демоницы пылали восхищением, но больше вожделением к вашей необъятной персоне. Некоторые даже искренне.

Он фыркнул.

- Не к моей персоне, Лика, а к вакантному месту владычицы. К отцу они точно так же пылали. Я никогда не хотел становиться владыкой, но отец принял такое решение и не оставил мне выбора.

- Не рассказывайте деве юной сказки. Вы же его наследник! - натянув покрывало по шею, я тоже села. - Каким еще могло быть его решение? Это ваш долг.

- Наследником должен был стать Ирек, уродись он немного другим.

- Бастард?

- У нас важна не законность брака, а первенство крови и чистота магии. Мой брат - самый старший из детей Сатарфа. Первенец. А это важно для Теней. Отец был готов признать его и наделить всеми правами, но Тьма не смогла благословить Ирека и подарить ему Истинную, или Отраженную тень.

- Истинную? Объясните мне разницу, я запуталась с этими вашими тенями, - взмолилась я.

Дьяр мученически вздохнул, но снизошел:

- Вообще-то об этом знают немногие, но ты, как моя Ками-рани, входишь в круг избранных. Кланы серых, вечерних, ночных и даже утренних "теней" - это демоны, наделенные особой теневой магией. "Тень" в данном случае - обозначение их способности становиться для простого глаза невидимыми в самой обычной тени, отбрасываемой любым предметом на свету. Такие демоны могут ходить теневыми дорогами. Я тоже могу, естественно, ведь я их повелитель. А вот "Отраженная тень", или "Истинная", имеет в принципе другой характер. Это отражение моей сущности во Тьме, магическое второе тело.

- Еще одна боевая ипостась?

Сколько же их у него? Урожденная синеглазая, боевая демоническая, чудовищная на троне, а теперь еще "отраженная"! А не многовато для одного существа?

- Можно и так сказать, - кивнул Дьяр. - Но, в отличие от полностью физической боевой ипостаси, магическое тело полуматериально и, как любое отражение, не является вместилищем души. Ты же не можешь стать собственным отражением в зеркале, собственной копией. Но на этом сходство заканчивается, потому что все-таки отражение - магическое. Я могу управлять этим вторым телом, отправлять его в любое место по теневой дороге или спрятаться внутри, как в магическом доспехе. Рана, нанесенная магическому телу абсолютно безвредна для физического. И наоборот. Такой особенностью обладает только правящая династия. Те, кого благословила Тьма. Кроме меня - это мой отец и сестра. Потому мой отец смог выжить и спастись, когда его убивали кинжалами Ошсах.

А вот об этом даже богиня Лойт не знала, иначе сказала бы, - прикусила я губу. И должна ли она узнать? Вот в чем вопрос.

- То есть, это ваша четвертая ипостась? Кроме боевой и тронной?

- Да. Кстати, то, что ты назвала "тронной" - высший боевой облик владык и одинаков для всех повелителей Темного Трона. Он аккумулирует силу тринадцати Великих Теней.

То есть, теперь Дьяр теоретически сильнейшее существо в мире? Ого. Впрочем, Сатарфу всё его могущество мало помогло против предательства и коварства. Судя по помрачневшему лицу Дьяра, его посетили те же мысли.

- А почему Тьма не смогла дать "отраженную тень" Иреку? - спросила я.

- Попроси его как-нибудь показать крылья, поймешь, - уклонился он от ответа. - Иди к себе, Лика. Мне надо побыть одному.

- К себе - это куда? В башню "Трех принцесс"?

- В башню. Теперь можно. До вечера. Горгульи по тебе соскучились. Только пообещай ни в какие авантюры не ввязываться.

- Не могу обещать, но постараюсь.

Окинув еще раз меня странным, каким-то сожалеющим взглядом, Дьяр щелкнул пальцами, и между столом и шкафом нарисовались заманчивые контуры портала.

Что-то не нравится мне столь явное желание выпроводить меня. Без надзора богини он теперь не останется, в чем и был тайный смысл договора, но мне неспокойно на душе. То говорил, что самое безопасное место для меня - у него за спиной, то отправляет подальше одну-одинешеньку. Мне, конечно, надо бы проверить, как там мой дракончик поживает. Соскучился ли, как я по нему. Но уходить, как ни странно, не хотелось.

- А кто вас будет охранять, ваше темнейшество?

Он уже направился к выходу, но повернулся, смерил меня еще одним насмешливым взглядом.

- Как обычно, Янге и мои охранники, "тени". Думаешь, без тебя не справятся?

- Сатарфа тоже охраняли, и чем это кончилось? Я, пожалуй, тут посижу, попривыкну к новой клетке. Перышки почищу, а то горгульи испугаются. Конспекты попишу.

- Твое рабочее время закончилось, телохранительница. Если ты будешь рядом со мной круглосуточно, то еще больше меня возненавидишь. Я этого не хочу. Иди, пока я добрый.

Я поднялась, обулась, выругавшись про себя, дабы не нарушать субординацию: в качестве обуви мне полагались либо банные тапочки, либо туфли на огромном каблуке. Пришлось надевать пыточные колодки. Осторожно обошла арку портала, подхватила рюкзак, выложила учебники, запихала в него свитер и "кольчугу".

- Дьяр, почему ты не спросил об Иреке? О том, какие чувства он к тебе испытывал на церемонии? Я ведь видела истину "оком сердца". Он тебя любит, но...

- Себя он любит больше, - усмехнулся синеглазый. - Это естественно.

- Скорее, жалеет себя. А вот тебя... не пожалеет. В смысле...

- Завидует, знаю, - перебил он. - Он всегда ревновал отца ко мне и Зарге. А что до жалости... мы - темные маги, Лика, мы не умеем жалеть. Мы для этого слишком рациональны. Но я благодарен тебе, что ты не сообщила Янге об истинных чувствах Ирека. Мы с братом сами разберемся. Уверен, присягу он не переступит.

Я пожала плечами, мол, мое дело - предупредить, и, бросив последний взгляд на усталого владыку, шагнула к черной дыре портала.

В этот миг серая полоса света, сочившегося из приоткрытой двери, мигнула, словно кто-то подошел с той стороны. Дьяр среагировал мгновенно, толчком придав мне ускорения, закинул в треклятый портал, а сам прыжком оказался у входа в комнату, на лету перетекая в боевую ипостась.

Я еще задержалась на пороге, чтобы увидеть, как распахивается заговоренная дверь, открывая взгляду огромную серо-мглистую, крылатую фигуру с глазами-бельмами. Чудовище клубилось, как туман, и дымные клочья тут же растеклись по комнате, даже запах сырости долетел.

- Клан Предрассветных и я, Предвечный Сшантиш-граш, приветствуют тебя, сын Сатарфа из клана Полночного Звездопада, - по-змеиному прошипело жуткое существо, изобразив что-то вроже поклона. - Пусть твоя воля станет моей волей, а твоя душа моей душой...

Какая странная формулировка вассальной клятвы, - мелькнула мысль. И "взглядом сердца" не посмотреть на гостя: у Великих Теней нет живого сердца.

Дослушать не удалось: Дьяр щелкнул невесть откуда появившейся в его руке шипастой многохвостой плеткой, разорвав туман в клочья. Коварный, но, видимо, слабый гость оглушительно завизжал, как побитый щенок. И тут мой портал схлопнулся, обрубив тишком потянувшиеся ко мне туманные струйки. Что бы ни задумывал этот Сшантиш-граш, Дьяр его раскусил.

Да и не слишком ли поздно приперся этот Предрассветный? Солнце уже поднялось, значит, час его силы прошел. Хоть в этом моему работодателю повезло. Я подавила отчаянное беспокойство: все равно помочь в этой битве ничем не могу. В конце концов, при стольких ипостасях Владыки какая-нибудь выживет.

Глава 3. Ирек, или Сделка со смертью

"Хозяйка! Спаси-и-и меня-а-а-а!" - шарахнуло по мозгам, едва я сделала шаг в "Башне трех принцесс". И оглядеться не успела. Лишь краем глаза заметила, что моя комната уже вполне жилая, как прежде - ну, просто стремительно здесь ремонты делают! - и рванула вниз на второй этаж спасать Шурша. И, конечно, забыла, что до сих пор в туфлях на огромной шпильке, и навернулась.

Хорошо, что на винтовой лестнице не так легко, грохнувшись, пересчитать все ступени от верха до низа, но пяток я все-таки пересчитала, врезалась плечом в стену, едва не вышибив кость из сустава. Пока в глазах гасли звездочки, осознала, что мой дракончик задыхался... от смеха.

"Спаси, а то сдохну-у-у-у!" - подвывал Шурш.

В залу я еле приковыляла, держась за стеночку: подвернутая нога моментально распухла в лодыжке. Дверь на этаж была распахнута, и в глаза ударил такой яркий солнечный свет, что первой мыслью было: башня все-таки разрушена. Ну не могли узкие бойницы пропустить столько света.

Проморгалась. Прислушалась. Хотя, что уж там слух напрягать, Ирек просто орал на забившегося в угол дракончика:

- Видишь? Нет, ты посмотри, посмотри на меня, Шурш! Видишь, уродство какое? Как мне с этим жить? Я выродок! Я эти свои крылья с детства ненавижу! Ведь я тёмный! Я демон, а не фея! Я на таких крыльях и летать-то не могу - боюсь, вдруг кто увидит этот позор. Знаешь, что это такое у меня за спиной? Оружие массового поражения! От смеха весь Тархареш сдохнет, а меня обвинят в уничтожении демонической расы! Не отворачивайся, Шурш, смотри! И только попробуй заржать!

Дракончик пытался не пробовать. Он мелко трясся и давился спазмами беззвучного хохота. Он свернулся калачиком и обмотал хвостом собственную морду так, что доносился только сдавленный стон. Да еще и крыльями глаза прикрыл.

А зрелище было роскошным. Я, раскрыв рот от восторга, упивалась дивной картиной: на Шурша нападал, пока еще словесно, злобный демон со смуглой кожей, волной темных волос, когтями размером с ладонь и грозно распахнутыми крыльями - демонической формы с острыми перьями-копьями, но нежно-золотыми, сияющими, как невероятная драгоценность. Совсем не смешные крылья.

- По-хорошему прошу, помоги мне, Шурш! - демон бесстрашно нависал над драконом смерти, теребил его, намереваясь вытащить спрятанную морду из колец хвоста. - Ты ведь моему отцу помог, научил его как крылья вернуть. А мне не надо возвращать, мне надо всего лишь перекрасить этот ужас. Чтобы они стали нормальными, черными. Не могу я больше прятаться, надоело! Лучше уж сдохнуть! А ты мне отказываешься дорогу показать к своим родичам. Ну что с тебя, убудет? Почему ты отцу помог, а мне не хочешь? Какую цену тебе надо заплатить за тайну? Я всё сделаю, что ты скажешь.

Шуршу, - я почувствовала, - внезапно стало не смешно. Понял, мой умненький дракоша, что парень и впрямь на все пойдет. Он развернул кольца, и так серьезно глянул в глаза просителя, что даже меня мороз пробрал, а в груди замерло сердце, и дыхание перехватило. Ой, что-то сейчас будет!

"Шурш, не надо!" - взмолилась я. "Надо, хозяйка. Пожалуйста, разреши". И я промолчала.

- Всё сделаешь? - переспросил дракон смерти на языке династии Холь. - Совсем всё, что захочу?

Второгодник и злостный прогульщик Ирек его прекрасно понял.

- Скажи, что ты хочешь, Шурш.

- Что-то должно умереть, демон. Что-то очень ценное должно навсегда для тебя исчезнуть в обмен на твою сокровенную мечту. Иначе не будет превращения.

- И... что же? - сразу охрип парень.

- Отдай смерти свою любовь. Настоящую любовь, истинную, единственную в жизни. За крылья, какие тебе надо. Настоящие темные крылья и настоящую жизнь демона. Тебе и идти никуда не придется. Всё произойдет здесь и сейчас.

Ирек отшатнулся и замолчал, опустив голову. Встопорщенные крылья потускнели, повяли, как осенние листья.

"Хозяйка, уйди, пожалуйста, - жалобно взмолился Шурш. - Твоя сила мешает его выбору".

Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Мешаю, значит. Да я ничего не делаю! Стою, никого не трогаю. Не дышу почти.

"Лика, он должен сам. Не зови Лойт, пожалуйста. Ты не можешь мешать Судьбе".

Медленно, беззвучно я отступила на лестницу. Даже боль в ноге с перепугу прошла. Я не имею права вмешиваться, когда разумное существо, наделенное душой и сердцем, выбирает судьбу.

Драконы мудры. А драконы смерти, которых лунные девы называют Исполняющими Желания - мудрейшие из мудрых. Даже маленькие. Они смотрят до дна души и назначают соразмерную цену. Всегда.

Значит, мечта Ирека о темных крыльях демона и свободном полете в небесах Тархареша соизмерима с великим даром любви, дающимся каждому при рождении.

Какой же силы должна быть его мечта...

Или как мало он ценит дар любви.

Цвет крыльев, какая мелочь. Для кого-то.

Из-за их солнечного цвета Тьма не смогла дать ему отраженную тень. Не знаю, что это такое, но, наверное, что-то очень важное, если Сатарф не решился признать сына. А каково расти без отца, я хорошо представляла. Я помню свою тоску и боль, но я-то девушка, а Иреку пришлось еще хуже.

Из-за сияния своих крыльев он не мог летать в стране демонов и добровольно лишил себя неба. Тоже могу представить. Мои запертые крыловые щели зудят и ноют, спину нещадно ломит: крылья рвутся на свободу, но здесь их нельзя раскрывать. Это мука. Но я-то ее терплю каких-то полгода, а он - всю жизнь.

Из-за них не он, первенец, стал владыкой.

Не потому ли так чернеет его сердце, когда он смотрит на Дьяра? Синеглазому досталось всё, чего лишен Ирек: и трон, и отец, и небо.

Не хочу знать, каким сейчас будет его выбор. Не хочу. Потому что мне больно и страшно за него.

Я бесшумно спустилась на первый этаж.

***

Бабка Кикируся, кастелянша Академии, а по-совместительству нянька Темного Трона, сидела, насупив седые брови, в своем излюбленном кресле-качалке. Спицы так и мелькали в ее руках, но само рукоделие оставалось невидимым. Нитка тянулась от клубка в корзинке и исчезала в пяди от ловких пальцев ведьмы.

Она глянула на меня исподлобья и еще сильней нахмурилась, скорбно опустив уголки губ. Проворчала:

- Вяжешь им всю жизнь, стараешься, как проклятая, а они... - ее ладошка вспорхнула и вытерла морщинистую щеку.

Да она плачет! - ахнула я про себя.

- Принесло же тебя к нам с этим яйцом чешуйчатым, недовылупленным! Все ниточки мне перепутали! - причитала ведьма, снова взявшись за спицы. - Где ж это видано, судьбу так выворачивать с белого на черное? Златокрылый-то мой настрадался за свои годы, как и тебе не довелось. Только-только смирился с судьбой, оживать начал сердечком... Ох, зря я Шуршалу твоего в Тархареш пустила, змея подколодного. Еще и кормила его, заразу хвостатую, вкусненькое оставляла, ненароком будто бы, простынок ему не жалела, крахмалила, чтобы игрался. А он, неблагодарный, этакую цену брать с моего мальчика вздумал.

- Они лишнего не берут, - вздохнула я.

- А то не знаю! Да не нужны Иреку черные крылья. Не нужны! Судьбой какие дадены, те и иметь ему надобно, дабы все узорчики этого мира один к одному легли, ни петелькой не исказились. Думаешь, зря мы с сестрой его такими крыльями наградили? Не дуры, знаем, что делаем. Всё просчитали от первого дня до последнего, всё увидели, предусмотрели, увязали воедино. А тут эта кошка драная гребенчатая, дракон твой недощипанный пробежал. Почто не остановила его? О любви ведь речь! Жрица ты, али столб соляной, бессердечный?

Ее прервал донесшийся сверху вопль:

- Ты издеваешься, дракон?!

Кикируся подняла к потолку блестевшие влагой глаза.

- Вот. Слышишь? Торгуются. Еще не поздно вмешаться.

Закусив губу, я мотнула головой.

- Не могу. Нельзя нам приказывать в этих случаях.

- Нельзя, поди ж ты! - старуха раздраженно всплеснула руками, но тут же подхватила спицы, не дав им упасть, и сверкание стало нестерпимым - с такой скоростью они замелькали. - Кто ему хозяйка? Ты.

- И у хозяек есть предел власти. Они же нам не рабы и служат на определенных условиях.

- Жаль, - поджала она губы. - А ты подумай, что Ирек с непредназначенной ему судьбой, да любви лишенный, натворит? Брат на брата пойдет, схлестнутся и сгинут оба. Дьярушка тоже не лыком шит, не бечевкой вязан. Не уступит, хоть и младший. Да и сила теперь у него. А коли кончится их династия, вот тогда-то и порвутся чары, их кровью скрепленные, да высвободится кое-что похуже всех демонов, вместе взятых. Твоя же богиня взвоет, если уцелеет. Бессмертные-то быстро забывают, что и они тут только до скончания мира.

- И что же высвободится? - я лихорадочно вспоминала легенды. Уж не о той ли пакости речь, которая якобы выползла из Хурговой Бездны и выжрала половину мира, в том числе Темного? Именно с победы над иномирной тварью и началось правление династии синеглазых владык.

- Да ничего, - отмахнулась ведьма. - Не дадим. Хватит лясы точить, Аэлика. Внучок-то мой, золотце моё горемычное, - не железный, чай. Он ведь сейчас думает, что единственная любовь может и так ему не светит и не греет, так и ждать нечего. Привык он уже, что нигде не нужен. Ни у матери, ни у отца. Везде не ко двору, что на том берегу моря, что на этом. Так хоть гордыню уязвленную залечить думает, перед Сатарфом крылья черные развернуть, когда тот вернется. Скажи своей моли рогатой, чтоб заменил цену, иначе быть беде. Мне-то нельзя, запрещено мне в события напрямую вмешиваться. И запрет тот сейчас никак не обойти. Все нити натянуты, аж звенят.

Странно, кто мог что-то запретить самой Кикерис? Но я не стала выяснять, не до того.

"Шурш!" - позвала я.

Как назло, он отозвался не сразу. Выслушал и вздохнул: "Уже не могу ничего менять, хозяйка. Будут у него черные крылья демона, но не сейчас, а когда и если мое условие выполнит".

Кикируся по моим глазам всё поняла, понурилась. Соломенная шляпка заслонила ее лицо. Спицы замерли.

- Время нам дал, хоть на том спасибо, - прошелестела она совсем тихо. - А скажи-ка мне, жрица... каково жить будет той единственной, ему предназначенной, коли он от нее откажется?

- Это та цена, какую платит богиня Лойт за служение драконов смерти ее жрицам. Мы все - чьи-то единственные.

- Да не богиня платит, Ликушка. Сердечки девичьи платят, одиночеству обреченные. Тоской и постылой жизнью платят, - она вздохнула горестно и... исчезла, как не было.

Я забилась в уголок, чтобы Ирек не заметил, когда уходить будет. Не хотелось с ним встречаться. Нельзя. Сейчас - нельзя. Могу не удержаться, потянуться мысленно к его губам, хранящим невидимый след поцелуя сельо. Могу остановить его, пока договор с драконом смерти не исполнен. Могу. Но не буду. Нельзя.

Не заметил. Мелькнул тенью. Грохнула дверь. Торопливо простучали подошвы по ступенькам.

"Шурш, какое условие ты ему поставил и сколько времени дал на его выполнение?"

"Не скажу, - уперся дракончик. - Тайна договора".

В голове было пусто, в сердце осела горечь. Перед глазами вспыхнула картинка последнего вступительного испытания, когда я гонялась верхом на жутких тварях за хохочущим парнем с нелепой накладной бородой, когда под смех и улюлюканье трибун Ирек поцеловал меня.

Я вспомнила звезды, отражавшиеся в речных водах и мужские ладони, скользившие по моей коже. И его глаза, когда он увидел оскорбительную печать Дьяра на моем теле. Не это ли стало последней горькой каплей, почти убившей его чувства к брату?

Как телохранительница, я не могу допустить их вражды. Что мне делать, богиня?

Молчишь? Тогда еще вопрос.

Если Ирек получит черные крылья и, как первенец, подвинет Дьяра с трона, то кого убийца назначит последней жертвой в своем чудовищном ритуале? Я не могу хранить обоих. Договор дважды не заключают, а еще одну жрицу-хранительницу в Тархареш нельзя отправлять.

Я поднялась, ступила и снова чуть не грохнулась: забыла, что каблук у туфли сломан. Может, в комнате, куда, как я мельком заметила, вернулись кое-какие вещи, и более удобная обувь найдется?

В комнате нашлись и удобные сапоги на толстой подошве, и более подходящая, чем юбчонка, одежда. Комбинезоны, штаны и черная учебная мантия были аккуратно сложены в шкафу. Переодеваясь, я проверила, какая буква с печати стерта на этот раз. И замерла в изумлении: кожа была чистой. Ни следа, ни крапинки!

Хоть что-то хорошее с утра.

"Шурш! Ты не знаешь, где мне найти Миранду?"

"Не видел, не знаю. Я скучал! - упрекнул малыш. - Давай поиграем?"

"Доигрались уже!"

Сбежав по лестнице, я распахнула наружную дверь и едва не налетела на Ирека.

Он сидел на нижней ступеньке лестницы, обхватив ладонями лоб. Услышав шум, медленно оглянулся. И от пустого взгляда его темных глаз стало страшно. Не мог же Шурш меня обмануть! Или мог? Или за эти несколько минут Ирек уже выполнил неведомое условие?

- Привет, Ирек.

- Мы уже виделись сегодня, Лика, - он поднялся и размашисто зашагал прочь.

Догнала, засеменила рядом по выложенной булыжниками тропинке между пожухлыми газонами, приноравливаясь к быстрому шагу демона. Он его еще ускорил, словно желал поскорей избавиться от моего драгоценного общества.

- Ты куда, Ирек? Ты же меня ждал?

Дернул плечом.

- Не тебя. Просто сидел, думал. А сейчас исполняю приказ владыки держаться от тебя подальше.

- Ну, мне-то он не приказывал. Можно за тебя подержаться?

И хвать его за локоть. Он молча отцепил мои пальчики.

- Ирек, да стой же ты!

Остановился, мученически возведя к небесам глаза. Как будто я не заметила, как подозрительно они блестят. А еще говорят, демоны не плачут. Шурш, ты распоследний гад. У него и так было немного любви в жизни, а ты отбираешь даже надежду, что всё ещё будет.

Я решительно перегородила парню тропинку.

- О чем ты говорил с моим драконом, Ирек?

- Спроси у него.

- Он не скажет. Но ты можешь сказать. Какое условие он тебе поставил?

Ирек опустил на меня изумленный взгляд, мгновенно ставший злым.

- Ты о чем?

- О твоих крыльях, - максимально деловой тон. - Я их видела.

Он стиснул зубы. Процедил грубо:

- А тебе-то что? Какое тебе до меня дело, если ты стала фавориткой Дьяра?

- Телохранительницей! - вспыхнула я.

- Кого ты хочешь обмануть? Кто в это поверит? Над этим бредом с телохранительством все во дворце ржут. Малохольная девица взялась охранять самого владыку Тьмы и Теней. А теперь еще и советница, Ками-рани! Молодец мой братец, быстро же он выиграл пари, - Ирек окатил меня презрением, развернулся и пошел обратно к башне.

У-у-у! Как мне надоели эти два идиота!

И куда это он направился? Зачем кикирусиному "золотцу" в башню возвращаться? И спина у бастарда такая... прямая и решительная. И кулаки сжаты. И подбородок вскинут, как у героя перед последним смертным боем.

"Шурш, сгинь!" - скомандовала я.

"Куда?" - удивился смертёныш. Да куда угодно, лишь бы подальше. "В Белую империю, например, - предложила я. - Своего дружка-грифона проведать". "А можно? - вспыхнул радостью дракончик. - Уррааа!".

Ирек взбежал по ступенькам, рванул дверь, едва не заехав мне локтем по лбу, так как я не отставала. Всё-таки плохо, что ведьма Кикерис покинула сторожевой пост, и никто теперь не гоняет непрошеных гостей. Ломятся тут всякие, как к себе домой. А это моя башня!

Между тем, второгодник уже ворвался на второй этаж. Ха, ищи-свищи. Нету тут уже никого!

Это его не смутило.

- Дракон Шурш! - громко воззвал он. - Я согла...

Воззвание перешло в сдавленное мычание. Ага, с кляпом во рту не покричишь, а поцелуй сельо, даже четырехмесячной давности - это такая штука, скажу я вам... Несмываемая. Хуже кляпа. Мне и прикасаться не надо к жертве, чтобы заставить ее онеметь. На любом расстоянии действует. Не дам я тебе подтвердить ваш договор! Ни за что! И пусть Шурш сколько угодно обижается и отказывается мне служить после такого вмешательства.

- Мммм... - глаза бастарда округлились, он схватился за губы. Наверняка их сейчас как льдом прихватило.

Он повернулся ко мне, уловил моё торжество и всё понял, умненький. Зрачки сузились, полыхнули злющей багровой искрой, когти удлиннились.

- Хррр!- с утробным рычанием онемевший демон ринулся на меня.

Оу, а в боевой форме он тоже красавчик!

Мы вынеслись из башни в обратном порядке, и бежать мне пришлось очень быстро. Еще быстрее!

А дорожка между клумбами и газонами - узкая, извилистая, заколдованная, чтобы неразумные демоны не мяли ножищами бесполезную с их точки зрения травку и цветочки.

- Шррр! Рррввв! - доносилось в спину всё ближе.

- Мамочки! - заорала я. - Горгулечки! Убиваюууут!

Каменные птицы мигом проснулись и обрушились с крыши.

Увы, они не посмели напасть на сына Сатарфа, пусть и незаконного. Да и невидимый магический поводок не давал опуститься на землю. Но и птенчика без защиты не оставили: замелькали над головами, угрожающе каркая. И одной - о чудо! - удалось просунуть крыло между мной и дышавшим в затылок Иреком.

Ох и врезался он со всего маху в птичку! Крыло-то у нее каменное.

Ирек, взревев от боли, замедлился. Я нарезала круги вокруг самой большой клумбы с чахлыми, уже прихваченными холодами астрами, пока не оказалось, что это не бастард за мной, а я за ним гоняюсь.

Приотстала. Разрыв уменьшился, и рычание злобного демона стало торжествующим.

Ну что ж он не успокаивается? Пора бы уже!

Нет, так дело не пойдет. Устала я. Вспотела. Волосы растрепались и лицо залепили. Убирая в очередной раз с глаз влажную от пота прядь, я оцарапала лоб колечком. Папа, спаси меня!

Вспыхнули руны: "Катись, катись колечко, на папино крылечко...".

Засияла арка светлого портала. Я быстренько нырнула в нее, пока академическая охрана не сработала.

Глава 4. Светлый маг предупреждает...

Вылетев их портала, как пробка из бутылки, я споткнулась о стул и перекатилась по мягкому бежевому ковру. Следом ворвались горгульи. Смахнули аккуратные стопочки черных папок, возвышавшиеся на столе.

Бум! - в стену напротив одна за другой, со всего маху, врезались три каменных крылатых тела. И проломили насквозь.

А за ними тут же влетел золотокрылый демон, пронесся молнией и канул в образовавшийся пролом.

С шорохом осыпались белые листки из разлетевшихся по комнате папок. Ну, как всегда...

"Шурш! Если ты здесь, отправляйся в Серые Холмы, передай привет моей маме", - не забыла я скомандовать. А то мало ли найдут друг друга...

"Не хочу!" - донеслось в ответ. И правда, обиделся на моё вмешательство. Эх. Ещё одного друга потеряла.

Справа раздался невнятный звук, и я мгновенно взвилась, приняла боевую стойку. Лунный меч скользнул в ладонь.

На пороге стоял светлый архимаг с ошалелыми глазами, держался за косяк и силился что-то сказать.

- Привет, пап! - обрадовалась я, но на всякий случай меч не убрала. - Ты приглашал меня в гости? Вот, я пришла. Птичек моих не убивай, пожалуйста, они со мной. Ну, и этот урод, то есть Ирек, он тоже как бы мой друг. Вчера еще был. А что с тобой? Ты не рад меня видеть?

Выпалив всё на одном дыхании, я замолчала, переводя дух и прислушиваясь к шуму за проломом. Там что-то выло, каркало и рычало. Алиан, переведя взгляд с меня на разломанную стену, тоже прислушался.

- Прости, мы тут немножко намусорили. Я уберу, честное слово, - не теряла я надежды на благополучный исход вторжения. - У тебя водички не найдется? А то пить ужас как хочется!

Алиан кивнул, щелкнул пальцами.

Черно-белый сугроб бумаг и папок растаял. Обломки стены зашевелились, как живые, и, вздыбившись с пола фонтаном, залепили пролом. Трещины затянулись, безобразное пятно покрылось краской, лепниной, позолотой, и вскоре ничто не напоминало об учиненной разрухе.

А на столе появился хрустальный графин с прозрачной жидкостью, стакан и поднос с чашками, дымящимся чайником и блюдом, закрытым высокой крышкой.

- Может, лучше чаю? - улыбнулся архимаг. Прям от души у меня отлегло, и лунный меч растаял в ладони. Похоже, папуля не злится. - Ну, здравствуй, дочка. Рад тебя видеть. Прости, что сразу не поздоровался. Надо было успеть принять меры, чтобы темные создания сдуру не пострадали. Так и знал, что без птичьего помета тут не обойдется.

- А...

- Все живы, не волнуйся. Да ты сама посмотри, - он кивнул на окно. С моего прошлого разрушительного визита его уже успели восстановить. Створки по кивку мага распахнулись, решетка разошлась в стороны.

Подбежав, я высунула голову на улицу. И прыснула в кулачок. Дальше окружавших замок стен никто не улетел: застряли в саду. Ирек с птичками, плотно обмотанные сетями с головы до ног, маятниками раскачивались между деревьев, недовольно рычали и хрипели, но вырваться не могли.

Грифон и Шурш сидели на земле, запрокинув головы и разинув пасти, и провожали загипнотизированными взглядами четыре маятника, особенно, один, блестевший на солнце золотыми крылышками.

- И долго они там будут висеть? - обернулась я к отцу.

- Пока не укачает, - усмехнулся он. - Говоришь, Ирек - твой друг? У него нестандартные для демонов крылья.

- Он - мой однокурсник. А крыльев очень стыдится и обычно скрывает. Никто в Академии о них не знает.

- Ясно, - усмехнулся белый маг. - С такой яркой и явно недемонической приметой его бы и не приняли в Академию Тьмы. Что у вас с ним произошло?

- Э-э... заигрались в догонялки.

- Детский сад! - фыркнул Алиан. А голубые глаза лучились смехом. - То-то ты ворвалась взъерошенная и напуганная, как воробей ястребом.

- И ничего не напуганная!

- Пирожные будешь? Или лучше полноценный обед? Моя кухарка - одна из лучших поварих империи. Божественно готовит.

- Мне только чаю, - посмотрев на стол, я вздохнула. - Жаль, опять личные дела темных магов не увижу. У меня как раз время до вечера свободно.

- Увидишь еще. И все-таки, мне удивительно твое любопытство. Расскажешь, зачем они тебе понадобились?

Я подумала, пока поглощала любезно предложенный чай. Почему бы и не рассказать? Алиан, похоже, искренне хочет мне помочь. К тому же, он опытней и умней. И вообще ректор. К своим архивам может допустить, если я сумею его убедить.

Светлые кланы первыми пострадали от серийного маньяка. И две жертвы были адептками Академии Света. Если Верховная ошиблась, и злодей - не из темных демонов, то нужно искать у светлых. Самую главную подозреваемую - принцессу Заргу - пришлось перенести в конец списка. Теперь, когда я смогла прочитать в ее сердце через призму крови Дьяра, уже ясно, что она не желает зла брату. Но кто-то использовал ее как инструмент, кто-то вложил в ее руки кинжал во время коронации, Точнее, надоумил посредника, который уже мертв.

И я рассказала Алиану всё, что когда-то говорила Сатарфу. Умолчала лишь о том, что Верховная собралась ловить убийцу на меня в качестве живца.

- Вот оно что... Лунная Мистерия. Как же я, дурак, сам не сообразил? Старею... - вздохнул архимаг, не забыв подлить мне чаю и подвинуть тарелку с пирожными. - Получается, на Сатарфе убийца опробовал кинжалы и поторопил события, чтобы к Лунной Мистерии новый владыка уже занял Трон, но не успел войти в полную силу. Тёмным владыкам нужно не менее года, чтобы укрепить связь с Тенями. Но почему вы решили, что преступник - из демонов?

- А зачем светлому магу присваивать тело владыки Тьмы? Мы подозревали Заргу, но ее или использовали, или ее контакт с убийцей был случайностью.

- Женский голос, услышанный вашей жрицей перед смертью, мог быть искажен и только похож на голос темной принцессы, чтобы пустить вас по ложному следу. Да, согласен, очено похоже, что их конечная цель - Темный Трон. Но круг подозреваемых нужно расширить.

- Почему?

- Потому что демон не смог бы с таким размахом действовать в Белой Империи. Как ни ленива наша канцелярия сыска, но демона они засекли бы. Видишь ли, дочка, расследуя ритуальные убийства, мы сначала заподозрили оборотней. Именно они контрабандой завозят к нам амулеты богини любви, а ее изображения найдены почти у всех жертв. У всех девушек была неразделенная любовь, вот они и обращались к Лойт. Следы преступника, насколько мы смогли проследить, тянутся от Серых Пределов. Оборотни у вас там узаконены, а их жены, взятые из ваших девушек-сельо, всё ещё почитают вашу богиню. Связь очевидна.

- Ты думаешь, и в Академию Тьмы затесался оборотень? - я умяла пирожное и потянулась за вторым. - И даже стал магистром? Но это невозможно, папа. Одна из наших погибших девушек видела мантию темного магистра боевой магии. Значит, он из высших магов. А Дьяр говорил, высшие от укуса не обращаются, а умирают.

- Мантия еще ни о чем не говорит. Одежду несложно украсть. Если оборотень - из обращенных низших, то вполне мог просочиться в Академию. Не все же там высшие. На факультете зелий темная магия почти не нужна, хватит и универсального бытового уровня. Уверен, что в Академии Тьмы есть оборотни. Как, впрочем, и на наших кафедрах. Мы нашли среди наших учителей трех таких магов-оборотней. Один даже дослужился до звания магистра первой ступени. Алиби есть у всех, но все равно мы их тихо убрали.

- Убили?

- Зачем? - удивился Алиан. - Обработали, обвешали заклятьями и сослали в глушь, чтобы они следили за своими и нам докладывали. С оборотнями только зазевайся, и они уже всю страну обратят.

Что-то в этом есть. Оборотни...

- Не понимаю, зачем оборотню Темный Трон?

- Да хотя бы затем, чтобы узаконить свой народ, как в Серых Холмах. Но, если эта версия верна, у преступника ничего не получится. Он возьмет тело и душу владыки Тьмы, станет полноценным демоном и возненавидит вчерашних родственников. Я попробую облегчить тебе работу, дочка. Прикажу просеять все личные дела темных магистров, но вряд ли это что-то даст. Искать надо среди незаметных. В академиях, кроме преподавательского состава, работает масса служащих. Ассистенты, лаборанты, охрана, наконец. Рабочие убирают помещения, следят за оранжереями, зверинцами и прочим. Да и адепты тоже не все из высших. Кстати, ты не передумала насчет обеда?

- Попозже, пока не хочу. Папа, если владыкам нужно год, чтобы войти в полную силу, то Дьяр беззащитен?

- Уже нет. Сатарф сделал лучшее из того, что еще мог: отдал сыну защиту Трона.

- Что-то ему самому она мало помогла.

- У врага уже не будет эффекта неожиданности. Кинжалы-близнецы - страшная вещь. Надеюсь, Дьяру хватит ума уничтожить попавший к нему в руки кинжал. Твоя служба при его персоне будет круглосуточной? Как ты собираешься охранять нового темного владыку?

А вот это уже секрет, папа. Я пожала плечами, улыбнулась:

- Я лишь посредница. Договор, по сути, заключен с богиней Лойт, а боги не спят.

- Ясно. Лучше бы ты прямо сказала: не лезь не в свое дело. А то всё на эту дряхлую стерву сваливаешь.

- Вот и Сатарф ее ненавидит, - пожаловалась я, подняв глаза. Интересно, что скажет папуля, когда я стану верховной жрицей? Встретилась с его встревоженным взглядом. И опять показалось, что он читает мысли. Надо срочно менять тему, подальше от Лойт. - А ты покажешь мне свое истинное лицо?

Он отрицательно качнул головой.

- Пожалуй, не сейчас. На тебе чужой и мощный артефакт, Лика. Через него могут смотреть глаза моих врагов. Точнее, врагини.

- Какой еще артефакт?

Если он почуял печать... нет, Дьяр снял ее полностью. Ох, у меня же ещё селенис есть, любимый камень изгнанной белыми магами богини Лойт! Неужели Алиан видит спрятанное под пологом невидимости украшение?

- У тебя на шее, - подтвердил он мои подозрения.

- Я закрою его, богиня не увидит, - и положила на камень обе ладошки.

Архимаг чуть поморщился, опустил веки и ничего не ответил. Но, когда он вскинул ресницы, в комнате как будто стало ещё светлее. Удивительные глаза смотрели на меня. Не бледно-голубые, а зеленые, почти мои. Но и другие, совсем. Яркие, лучистые, как изумрудные звезды. Убийственно ледяные звезды.

Алиан резко помолодел. Кожа разгладилась и посветлела. Волосы приобрели золотистый блеск, а прямые брови, наоборот, потемнели и хищно изломились, складки у губ стали жесткими.

Больше ничего в нем не изменилось, но мне было явлено другое существо.

Если бы в нашем мире существовал бог войны, он выглядел бы именно так.

Я почувствовала, как сердце ухнуло в пятки. Даже Сатарф не наводил на меня такого страху. И Дьяр на троне. От белого архимага веяло чудовищной, жестокой и равнодушной мощью.

И только такая мощь могла одолеть смертельную магию гиньи и остановить превращение Эльды в тварь.

- Ничего себе! - прошептала я.

Глаза, осветившие истинный облик Алиаса, померкли, и его лицо стало прежним. Красивым, благородным, но куда более скучным.

- Никому не рассказывай, хорошо? - попросил архимаг, довольный произведенным эффектом.

От окна послышался судорожный выдох. Я резко развернулась. Там, распустив блистающие крылья, стоял Ирек. Растрепанный, помятый и почему-то на одном колене, как рыцарь на присяге. И вцепился когтями за край подоконника, таращась на лицо Алиана.

- Это и к тебе относится, демон, - отец и бровью не повел, но в голосе прогремела сталь. - Кому скажешь об увиденном...

Ирек промычал что-то невразумительное.

Все-таки в том, что я - жрица, есть и плюсы: на тебя никогда не наорут. Намычать могут. Нарычать. Настонать. Но возразить, да еще и обругать - никогда.

Однако, заклинание немоты надо все же снять с бастарда, а то прибить он может и молча.

- Не слышу тебя, гость, - Алиан недоуменно поднял бровь.

- П-понял, - выдавил Ирек, старавшийся на меня не смотреть. И, осознав, что дар речи к нему вернулся, облегченно вздохнул. - Не скажу. Да и не видел я пока ничего особенного.

- Знакомься, папа, это мой друг Ирек, - поторопилась я представить их. - Ирек, это архимаг Алиан, мой отец.

- Он - твой отец? Он? Ректор Академии Света?! - вскричал бастард. - Хургова бездна!

- Не смей ругаться! - зашипела я. - А то онемеешь навсегда!

Алиан вскинул руку то ли в угрожающем, то ли приглашающем жесте.

- Входи, юноша, раз уж пришел. Присаживайся к столу, поговорим.

Ирек не стал стесняться. Спрыгнул на пол, уселся за стол, украдкой показав мне кулак, и нахально притянул к себе графин со стаканом.

- Вы позволите? - покосился он на архимага. - Пить очень хочется.

Алиан позволил. Мы понаблюдали, как жадно демон выхлестал три стакана подряд. А потом архимаг поинтересовался:

- И зачем же внебрачный сын Сатарфа гнался за моей дочерью?

Грохнув опустошенным стаканом о столешницу, парень вызверился на меня:

- Отшлёпать! Жаль, не догнал. Это ты ему разболтала, кто я?

- Ничего я не говорила!

- Тихо! - архимаг поднял ладонь, и воцарилась тишина.

Мы с Иреком злобно разевали рты друг на друга, пока не осознали, что ни звука из них не вырывается. Ничего себе! И без всяких колдовских поцелуев. Мне бы так.

Убедившись, что спокойствие в аудитории восстановлено, ректор Академии Света изволил просветить неразумных:

- Успокоились оба? - мы дружно покивали, архимаг опустил ладонь. - О том, что из себя представляет каждый из тех, кто окружает в Академии Тьмы мою единственную дочь, мне известно от наших соглядатаев. Это во-первых. Во-вторых, мне известно многое из того, о чем и соглядатаи не догадываются. Например, факт рождения странного мальчика по ту сторону моря и факт появления через какое-то время в Кардерге не менее странного демоненка, к которому тогда еще молодой и неженатый владыка Сатарф проявлял весьма и весьма пристальный интерес. Я слежу за тобой с твоего рождения, Ирек Гил. И не случайно позволил тебе войти в мой дом.

- Благодарю за честь! - фыркнул бастард, все еще злой, но уже не на меня, а на то, как светлый маг легко и непринужденно заткнул темного. - И за что же я удостоен?

- Пока не за что. Вопрос нужно ставить иначе: для чего я позволил тебе попасть сюда и почему терплю наглость юного нахала? Так вот, я поговорил с драконом смерти и узнал кое-что о твоих планах, - Алиан покосился на мое возмущенное лицо - мне-то дракоша не раскололся! - и тепло улыбнулся. - Не сердись, дочка. Я хотел знать, почему Шурш на тебя обиделся, а ему хотелось кому-то пожаловаться на хозяйку. К тому же, твой дракон слишком любит мед из нектара редких цветов, цветущих только в наших высокогорных лугах. Он бы мне и душу бессмертную продал за баночку эдельвейо.

- Ябеда и взяточник! - пробурчала я.

Алиан хмыкнул и снова взялся за бастарда:

- Так вот, Ирек Гил. Считай, что ты пришел сюда выслушать мое предупреждение. Если ты попытаешься осуществить задуманное, будешь иметь дело не с той разрозненной и ослабленной Белой империей, какую вы знаете сейчас, не с престарелым императором и даже не с ковеном белых магов. Ты сразу, не успев занять Темный Трон, получишь вызов от меня лично.

Ирек недоуменно поморгал и, осознав что говорят все-таки о нем, возмутился:

- Да я и не собирался занимать Трон! С чего вы так решили? Я всего лишь хотел иметь нормальные крылья и не париться с иллюзиями. Достали они меня уже! Да и вы все достали! Даже бабка Кикерис туда же: подозревать меня в заговорах против младшего братишки. Он - законный наследник, а я - бастард, и не рыпался никогда. Меня вполне устраивает моя роль в тени. Пусть у него голова болит о политике, интригах высших магов и преступлениях низших. Но я хочу летать, не трясясь, что кто-нибудь увидит мое уродство, поймите вы все!

- Или чтобы твоя мать не поняла, что ее сын не погиб в море, и не потребовала твоего возвращения?

- Не ваше дело, архимаг Алиан, - надменно вскинулась темноволосая голова. - Никакая сила не дает вам право соваться в мои дела и договоры с кем бы то ни было.

- Право не дают, его берут, - заледенели папины глаза. - И я не привык напрасно сотрясать воздух, Ирек Гил. Да и госпожа Кикерис - существо не от мира сего, но для мира нашего - не страдает привычкой болтать попусту. Она не стала бы зря беспокоиться о возможных переменах, если бы они не угрожали основам. Стоит тебе обменять одну мечту на воплощение другой, и ты забудешь о том, что тебя когда-то устраивала твоя второстепенная роль. Забудешь о любви. К брату, отцу, девушке... Жизнь есть любовь, а ты станешь мертвым. На Темный Трон сядет мертвец.

- Так вы почитатель богини Лойт? - хохотнул упрямец, но его лицо побледнело.

- Лойт и любовь - слишком разные сущности, чтобы проводить такие аналогии. Я предупредил, юноша, - Алиан для пущего эффекта пристукнул ладонью по столу. - Ты о своей матери подумал?

Ирек снова взвился:

- Ты ее не тронешь, маг!

- Разумеется, нет. Зачем? Просто сообщу ей о том, что ты жив.

- Сообщай, - парень дернул плечом. - Это ничего не изменит. Ей нет до меня никакого дела, и в Тархареш за мной она тем более не потащится. Да и кто ее пустит?

Мне надоело крутить головой, переводя взгляд с одного на другого. Я облокотилась о столешницу и опустила многострадальную, уже опухшую от обилия новых проблем голову в сцепленные ладони.

- Ирек, а кто твоя мама?

Бастард покраснел, отвел взгляд. Буркнул:

- Неважно.

- Неужели не догадалась? - удивился отец. - Крылья у него, как у солнечной девы. Цвет и сила, а не форма. Уникальный мальчик.

- Я не мальчик! - огрызнулся Ирек.

- Но ведь у солнечных дев, как и у лунных, не рождается крылатых мужчин! - растерялась я.

- Ты уверена? - Алиан иронично ухмыльнулся, напомнив мне почему-то Сатарфа. - Может, маленьким сельо просто неизвестно, что в вашем сугубо женском царстве случается с крылатыми мальчиками? Ведь такие рождаются только от высших магов, светлых или темных. Тот, кто наделен крыльями, наделен и магией, а конкуренция лунным девам не нужна. К тому же, роды у сельо всегда принимают жрицы Лойт. Трудно ли избавить младенца от крыльев, или даже придушить ненароком? Чтобы в Серых Пределах не было угрозы власти женщин во веки веков. У солнечных то же самое.

- Неправда! - возмутилась я. Не понимаю, чего добивается отец такой наглой ложью? Зачем он пытается то Ирека выбить из равновесия, то меня зацепить? Какую интригу он опять плетет? И я тут же заставила себя успокоиться:- Во-первых, жизнь для жрицы Лойт - свята. Тем более, жизнь ребенка. Во-вторых, можно сохранить один случай в тайне, но если крылатые мальчики-сельо регулярно рождались, скрыть такое невозможно!

Со светлого, как с гуся вода. Безмятежно улыбнулся, сощурив фальшивые бледно-голубые глаза:

- У меня есть доказательства, и ты их потом увидишь. Да и само существование нашего гостя говорит о том, что небывалое бывает, - на этих словах Ирек дернулся, но промолчал, и довольный архимаг сдал мне его с потрохами. - Лика, твой друг - сын младшей дочери владычицы Золотого Берега. Гейдара всегда была легкомысленнейшей и любопытнейшей из них. Уж не знаю, как она добралась до своей мечты - увидеть настоящего демона и сразить его красотой, но это случилось на каком-то из Вольных островов. Сатарф много путешествовал перед тем, как занять Темный Трон. Пытался обмануть Лойт. С солнечной девой почти удалось, но назвать ее владычицей Тьмы и Теней было немыслимо, сама понимаешь.

- Хватит, светлый! - Ирек демонстративно отодвинул блюдо с булочками, так их и не попробовав, и сжал кулаки.

Алиан не обратил внимания на угрозу.

- Гейдаре хотелось настоящего демоненка в игрушки. Пугать подружек. Дикие-то демоны, истинные воины Тьмы, им не по зубкам. Да если и попадают высшие темные на Золотой Берег, то уже сломанные, с подрезанными крыльями, в рабских ошейниках - неинтересно. Непонятно, за какие заслуги перед Чистым Небом Гейдара получила от судьбы невероятный крылатый подарок. Хотя даже это не заставило капризную принцессу признать сына наследником. Как можно, у него же клыки и прочие проявления Тьмы, невозможные для солнечных детей! Да и рожала она тайно, понятное дело. Даже ее царственная мать не догадалась. До сих пор в неведении. Растили мальчика рабыни. В подземелье, как пленника. Он же темный, ему полезно, решили эти солнечные дуры. Что, Ирек, твоя память это милосердно вычеркнула? - он посмотрел в глаза побледневшему парню. - А вот я о тебе всё знаю. Почти каждый твой шаг отследил.

- Зачем? - хрипло спросил демон.

- Ты уникален, а я люблю собирать редкости, - с нарочитой циничностью ответил архимаг.

Вот зачем он хочет выглядеть хуже, чем есть? "А разве есть, куда хуже?" - удивилась богиня на дне моего сердца. Ишь, бдит! Только ее нам тут не хватало! Но как лишить ее слуха и при этом не оглохнуть самой? Я сосредоточилась на пении птиц за распахнутым окном. Голос отца отдалился и доносился словно издалека:

- После встречи Гейдары и Сатарфа я, естественно, приставил лазутчиков и к ней. А уж первенца будущего владыки Тьмы тем более не мог оставить без наблюдения. И можешь не благодарить меня за то, что ты выжил и не ослеп в темноте. Более того ты, Ирек, не стал идиотом, хотя тебя бросили в одиночестве, и по твоей люльке бегали мыши, а в пеленках кишели вши и клопы. Кормить тебя еще кормили по приказу Гейдары. Из бутылочки с козьим молоком. Кормили, надев железные рукавицы на твои младенческие кулачки с острыми когтями. Но заниматься с тобой, учить и воспитывать никто не хотел даже по приказу. Кроме одной странной женщины, которую никто не замечал. Существа не от мира сего. Это моя суэнни Брегетта нянчила тебя до семи лет, и приходила она по моей великой просьбе. Когда Гейдара совсем о тебе забыла, суэнни вынесла тебя под носом у стражи.

- Я ее помню, ту старушку, - прошептал Ирек. Кулаки он давно спрятал под стол. - Почему же она не унесла меня сразу? Зачем было столько ждать?

- У полукровок только к семи годам становится понятно, какая сила победит, светлая или темная. Когда окончательно выяснилось, что ты все-таки выживешь, но в качестве темного мага, везти тебя в Тархареш моя суэнни категорически отказалась. Не любит она демонов.

- Не любит, но со мной нянчилась? - криво усмехнулся Ирек. - Даже догадываюсь, почему. Ты хотел использовать меня в торговле с моим отцом, да, светлый?

- А как Ирек попал к папочке? - срочно встряла я. Не хочу разочаровываться в недавно обретенном папе, у него и без того грехов достаточно. - Случайно?

- Когда за дело берется суэнни, все случайности закономерны, - пояснил Алиан. - Брегетта пришла с мальчиком в порт, проникла на подходящее, по ее мнению, судно и там отпустила темного ангелочка. Парень забился в трюм и обнаружили его только в море. Корабль, кстати, был пиратский, ни о каком возвращении к берегу и речи быть не могло.

Ирек поморщился.

- Лучше уж я сам расскажу, если позволите. Меня не обнаружили бы, пищи в трюме хватало, воды тоже, прятаться и ходить тенью я уже умел. Если б не крысы, так и доехал бы. Неизвестно куда. Я крыс испугался и начал душить их темной магией. Вот корабельный маг и всполошился, они у пиратов все темные. Да, а капитаном того фрегата был человек с Вольных островов, ставший вскоре тестем владыки Сатарфа. Благодаря мне дядька Грейт и стал им. Его маг, как увидел неучтенного пассажира, убедил пирата везти меня не на невольничий рынок, и не к солнечным девам за выкуп, а в Тархареш. Мол, награда будет больше. Он тайно отправил весть Сатарфу, и так же тайно мой отец прилетел за мной. Брак с дочерью капитана был частью платы за меня. Мне потом уже рассказали, как это было.

- Неужели Грейту хватило смелости потребовать у владыки плату? - заинтересовался Алиан.

- Не ему. Капитан к тому моменту пьян был в стельку. Сатарфа принимала его дочь. Она и нянчилась со мной в пути, других женщин на корабле не было. Она и назначила плату. У нее была любовь с первого взгляда. Первая и единственная. А отец... - демон цинично усмехнулся. - Он тогда еще ни одной юбки не пропускал. Это после встречи с госпожой Эльдой он изменился.

Алиан мгновенно помрачнел.

А я представила золотой свет за спиной Ирека. И клыки, и шипы, и боевые когти. Потрясающий контраст. Особенно, для изнеженных солнечных дев - полной противоположности лунным.

- А теперь к делу, Ирек, - голос архимага стал строгим. - Белую Империю не устраивают такие перемены в Тархареше, когда к власти рвется не просто темная лошадка, а такая, от какой непонятно чего ждать. Я имею в виду готовящийся кровавый ритуал. Раз уж у нас общая беда, передай владыке Дьяру, что я предлагаю объединить усилия в поиске ритуального убийцы. Мне есть, что сказать о кинжалах эпохи Шарх.

Ирек поднялся, растерянно посмотрел на раскрытое окно, за которым вовсю светило солнце в безоблачном небе. Полдень - не лучшее время для умеющих ходить тенями.

За плечами демона заструились яркие, как лучи, сполохи. Он что, собрался лететь? Через Серые Холмы в Тархареш? Самоубийца. Наши сельо такого золотого мотылька ни за что не упустят, мигом приберут к жадным лапкам и схарчат.

Я тоже вскочила, выпалила скороговоркой:

- Пап, мне пора, я еще с подружкой хотела встретиться, спасибо за пирожные. Загляну к тебе завтра, заберу горгулий. Ирек, ты меня проводишь?

Колечко на моем пальце замерцало, с него сорвались и поплыли в воздухе светящиеся руны, обрисовывая контуры портала: "Катись, катись, колечко, в дом к милому сердечку..."

Что-о? К какому сердечку? Милому?! Да никогда!

Схватив вяло сопротивляющегося парня за руку, пока и он не прочитал всякую фольклорную чушь, я потащила Ирека в портал.

"А как же я, хозяйка?!" - донеслось вслед паническое, смертельно-драконье. Я проворчала: "А ябеды добираются сами".

***

Портал открылся почему-то не в мою комнату в темном дворце, а на второй этаж "Башни трех принцесс" - огромный, как парадный зал гномьей пещеры. Может быть, он запоминал точку отбытия?

Крепкая ладонь Ирека стиснула мое плечо, не дав сделать последний шаг на черные плиты.

- Ты что? Пусти! - возмутилась я. Неужели не понимает: если портал схлопнется, то нас просто разорвет в пыль!

Он что-то сдавленно прошипел, торопливо водя по воздуху второй рукой. Сияние арки погасло за спиной, и наступивший в помещении полумрак показался густым, как черничный джем, хоть ложкой черпай. Шурш любил темноту, и законопатил крадеными простынями и без того узкие бойницы.

- Защиту снимал, - пояснил Ирек, убрав с плеча ладонь. По его виску стекла капелька пота. Я запоздало охнула, а парень укоризненно покачал головой. - Вот-вот. Забыла, куда идешь? Тут Академия Тьмы, а не лужайка светлого леса.

- Так я же уже ходила сюда порталом! И ничего не случилось.

- В тот раз няня Кикерис защиту успела снять, иначе бы тебя по стенкам разметало. А после светлых тут еще укрепили охрану. Дай мне свое колечко, надо настроить нашу охранную систему на него, чтобы ты могла ходить своим порталом без риска для жизни. Верну завтра, не переживай.

Я без раздумий стянула с пальца кольцо и отдала. Уйти я могу в любой момент и без папиного портала, Лунным мостом.

Глава 5. Советница при исполнении

Занятия в Академии все-таки начались. Видимо, новый ректор оказался не таким бесхребетным как Вултон, и не уступил Дьяру. А может, синеглазый и не стал тиранствовать и вмешиваться в учебный процесс. Но прибыли не все: многие студенты, как потом оказалось, с чего-то решили, что каникулы продлятся, пока не пройдет тринадцать ночей.

Миранда тоже еще не приехала. А учитывая, что из тех, с кем я сблизилась за время поступления и первый семестр, четверо оказались светлыми предателями, мне было совсем одиноко. Только Ирек скрашивал мое одиночество за партой, но был он на удивление молчалив.

Преподавали кое-как: видно было, что учителя подавлены мятежом в стенах Академии и его разоблачением, и их ряды были несколько прорежены. На нашем курсе не хватало двух преподавателей, и был объявлен конкурс. Куратора Грида Сайка тоже еще держали под арестом.

Лекторы дремали на занятиях, включив амулеты с записями, студенты скучали и дремали, я зевала и тоже пользовалась атмосферой всеобщей расслабленности.

Днями и до поздней ночи мне приходилось присутствовать на бесконечных дворцовых церемониях. Хорошо, что лунные девы тоже ведут преимущественно ночной образ жизни, и мне не привыкать к бдению. Моя работа советницы заключалась в том, то я стояла во время приемов в Малом Тронном зале, по правую руку от владыки Тьмы, рядом с Янге. Место по левую руку занимала могучая фигура Сэйвана, в чьей тени терялся глава Ковена.

Каждая победа Дьяра над очередной Великой Тенью и его с ней слияние заканчивалась тем, что прибывали посланцы от клана во главе их князя, и приносила вторую присягу уже не только как владыке Тьмы, но и как Повелителю Теней.

Еслественно, прибывали гости со всем двором, уже более представительной делегацией, включая незамужних дочерей. Среди них Янге, глава Ковена и я должны были отбирать тех, кто останется на завершающий церемониальный бал. Критерии были просты: красота претендентки, невинность и, если не любовь, то хотя бы симпатия к владыке Тьмы и Теней. От каждого клана отбиралось по тринадцать девушек. В Тархареше эта цифра считалась истинно демонической.

Пока я валялась с помятыми ребрами, Янге и новый глава Ковена, архимаг Рахт, как-то обходились без меня, отобрав за пропущенные мной три аудиенции тридцать шесть девиц из ста шестидесяти девяти. Я не стала оспаривать их выбор, да и это было невозможно: девицы уже разъехались готовиться к церемониальному балу, которым, если Дьяр справится со всеми Тенями, закончится его борьба за Трон.

И всё шло хорошо. Дьяр мужал и стремительно менялся с каждой победой, все больше приобретая черты лица и характер Сатарфа. Всё меньше в молодом владыке оставалось мягкости, а сила чувствовалась даже во взгляде.

Честно говоря, новый Дьяр нравился мне гораздо больше. У меня даже сердце замирало каждый раз, когда я встречалась с его синим взглядом. Но тем холоднее я делала лицо, прекрасно понимая, что эти странные, непривычные мне чувства - лишь результат магического договора между нами. Наверняка это трепетала капля крови Дьяра на дне моего сердца, что же еще.

Я даже не сомневалась, что он не даст Теням одолеть его, да и их шансы вырваться с каждой ночью уменьшались. Ночевала я в "Башне трех принцесс", и об очередной победе узнавала только утром, от Ирека. Вот он, наоборот, мрачнел с каждой ночью все сильнее, и я держала Шурша как можно дальше от Тархареша в целом и от Кардерга в частности.

Тоска. Даже поговорить не с кем, кроме Кикируси, но ведьма тоже либо отсутствовала за стойкой кастелянши, либо красноречиво дремала.

Прошла решающая тринадцатая ночь после коронации. Меня привычно разбудил громкий клекот горгулий, ссорившихся во время кормежки. Я сразу "прислушалась", как там Дьяяр. На душе было спокойно. Значит, ночь прошла без экцессов, иначе Лойт подняла бы свою жрицу.

Я надела "кольчугу" под платье, сверху набросила мантию: сегодня было много занятий, да еще практика в вивариях до вечера, и у меня не будет времени переодеться для вечерней аудиенции, когда к присяге подведут последний Тринадцатый клан. Неужели сегодня сумасшедшие почти две недели закончатся? Еще бал пережить, и мне долго не придется нырять в небытие, чтобы взглянуть на мир "взором сердца". Хотя и сегодня не придется: сердца неупокоенных мертвы, из вампиров выбирать невет не придется, и я буду присутствовать лишь для порядка.

Сердце екнуло, когда я увидела мертвенно бледное лицо Ирека, уже сидевшего за партой в аудитории. До лекций было еще минут пять, и он бездумно постукивал кончиком карандаша по тетради, о чем-то размышляя.

- Привет, ты почему такой мрачный? - поздоровавшись, я вытащила тетрадь, карандаш и засунула рюкзачок под стол. - Что-то случилось?

- Нет.

- А с владыкой все в порядке?

- Да.

- А ночью Дьяр победил последнюю Тень? - спросила для проформы, потому что, будь иначе, Ирека тут не было бы.

- Нет.

Сердце оборвалось и подпрыгнуло к горлу.

- Как это нет?

Ирек оглянулся, посмотрел по сторонам, не подслушивает ли кто, и, склонившись к самому уху, прошептал:

- Тень Великого Неупокоенного не явилась, Лика. Впервые за многие века с момента их объединения с темными кланами вампиры их Тень проигнорировала наследника.

- И что теперь будет? Война?

Ирек пожал плечами, а я подавила желание немедленно бежать во дворец. К тому же, в кабинет вошел преподаватель, магистр Пирес, преподававший основы ядоведения для боевого факультета. Окинув взглядом реденькие ряды адептов темных наук, он скривился.

Еще сильнее высшего демона перекосило при взгляде на меня - он терпеть не мог мою персону, как и всех лунных дев. Еще бы. Тайны наших ядов я ему раскрывать не собиралась, как он мне ни угрожал после того, как моя истинная раса была раскрыта. Даже отчислением грозил, поганец, пока не вспомнил, что у него есть незамужняя дочь, которую неплохо бы пристроить замуж за Дьяра. После этого начался шантаж, пока намеками, пока ничего не говорилось такого, чтобы я могла пожаловаться на шантажиста. Темные, все они такие. Особено, изощренные в интригах магистры.

- Лика Тария, вас вызывают к декану вашего факультета... в сопровождении Ирека Гила.

Теперь одна я ходила только в пределах своей башни, больше нигде и никуда. Во дворце и академии мою персону сопровождали "серые". Или Ирек, как сотрудник тайного сыска.

В деканате факультета боевых искусств околачивался сержант мракармии. И вообще что-то многовато вояк было в Академии, совсем как в день, когда Дьяр брал заговорщиков на горячем.

- Лика Тария, Ирек Гил, вас вызывает владыка, - поклонился сержант.

Я покосилась на второгодника. Интересно, почему Дьяр не вызвал его через теней? Ведь братья свободно общались!

- Его Темнейшество просил передать, чтобы вы не пользовались тропами теней. Запрет касается всех, кто не принадлежит двенадцати живокровным кланам целиком и полностью.

Ясно. Мой договор с разжалованным князем клана Вечерних теней тут не прокатит, а Ирек... Может быть, именно на пути рода владык, последних из клана Полночного Звездопада, и караулит непокорившаяся тринадцатая Тень Неупокоенного?

Переглянувшись, мы направились с Иреком к выходу в сопровождении охраны. И все же я тихонько спросила, коснувшись серьги:

- Янге, тут за нами конвой прислали. Нам идти с ними?

- Да, Лика, можешь доверять сержанту Урртану. Владыка собирает совет, - ответил мой шеф, которому я формально подчинялась как телохранительница.

***

До дворца мы добрались без приключений. К счастью, строение в виде гигантского рогатого кактуса находилось на соседнем холме. Я первое время пыталась зарисовывать еженощные метаморфозы дворца, но потом плюнула: не уследить. Мало того, что он каждую ночь менял холм, выбирая один из тринадцати по какой-то только Тьме известной последовательности, так еще он мог, стоя на одном месте, перетекать из одной формы в другую. К счастью, внутри эти метаморфозы не ощущались.

Совет был собран в малом тронном зале, на самом деле - огромном помещении, в котором моя "Башня" смотрелась бы как одинокая колонна. Малым он назывался потому, что Большой находился на крыше, под открытым небом, и использовался только при таких исторических событиях, как коронация и женитьба владыки Тьмы и Теней.

Дьяр восседал на четырехкрылом троне, как две капли воды похожем на Большой, только раз в десять меньше. Выглядел трон как камень в перстне: от него по обе стороны ободком стояло полсотни кресел в два ряда. В центре круга был водружен низкий треножник, а в нем кипело черное пламя, выстреливая вверх фиолетовыми и синими протуберанцами. Отсветы падали на сосредоточенные лица советников: князей двенадцати кланов и сильнейших архимагов, ведавших различными службами Темного Трона.

Четыре кресла из полусотни пустовали, но два мы заняли с Иреком: одно я по правую руку владыки, на второе, почти напротив трона, посадили бастарда, которому вообще-то присутствовать на совете было не по чину. Но после военного марша в Академии Ирека сочли фаворитом Дьяра, и никто не удивился его присутствию.

К моему удивлению, не одна я из женщин скрашивала демонический совет: я заметила нескольких магистрес и девушку, заменявшую в секторе Ночных шорохов отправленных в поход отца и брата. Она щеголяла татуировкой на черепе, обритом наполовину, и маленькими кольцами, вставленными в губу и бровь.

Все они были уже проверены на предмет лояльности новому правителю, лишь в "шмонарке" тлела обида за семью, но это чувство было настолько слабым, что ни о какой потаенной мести не могло быть и речи.

Дьяр поднял руку с выставленными мизинцем м указательным пальцами - "рога", жест благословения Тьмой, и в мгновенно наступившей тишине разнесся его голос.

- Я призвал вас, мои преданные советники, дабы решить вопрос уничтожения Тринадцатого клана, чья Тень посмела нарушить тысячелетнюю клятву преданности Тьме и Трону. Так как это деяние, подрывающие устои нашего союза, я не могу принимать такое решение в одиночку.

- Война! - обрадовались все до одного демоны.

- Наконец-то мы избавим Тархареш от трупной вони! - азартно подхватили демоницы.

- В одиночку тебе с ними и не справиться, молодой владыка, - фыркнул и расправил мощные плечи Багряный князь, тоже не самый покорный из демонов.

Дьяр перевел на него сверкнувший гневом взгляд:

- Я и не собираюсь пачкать руки о неупокоенных мертвецов, забывших клятвы, князь Трирш. И моим подданным не позволю.

Трирш расхохотался:

- И как же ты их уничтожишь? Силой мысли? Вижу, свалившаяся власть и сила совсем вскружили тебе голову, сын... корабельной женщины.

Синеглазый презрительно усмехнулся и взгляд его преисполнился жалости к мыслительным способностям правящего князя.

- Так же, как тебя, Трирш. Отзову Тьму.

По моим наблюдениям Дьяр и бровью не повел. Лишь его синие глаза потемнели до чернильной густоты ночи, а треножник в центре круга полыхнул высоким языком мрака, словно раскололся воздух и само бытие, сама реальность дала трещину в небытие. Это было настолько жуткое зрелище, что я задрожала, а Янге протянул руку и молча сжал мое плечо.

В этот миг, когда замерли даже сердца ужасающих демонов, Трирш захрипел, а из его груди выплеснулся черный поток - нет, не крови - магии. Той темной силы, которой живут высшие демоны. Сполох влился в щель, разверзтую над треножником, и темное пламя опало, а трещина закрылась.

Все выдохнули с облегчением. По лицам демонов стекали капли пота, а кое у кого затряслись руки, и в первую очередь у Трирша. Он еще дышал, неверяще глядя перед собой. Но через миг радость от того, что остался жив, сменилась диким ужасом. Князь захрипел, споз, встав на колени и тут же повалившись ничком.

- Верни, - шептал он. - Верни мне силу, владыка. Рабом буду... ноги целовать... верни...

Шепот угас: сердце демона остановилось. А еще через несколько мгновений его тело распалось на туманные клочья и развеялось. Тьма забрала всё.

Повисшую тишину расколол спокойный, словно и не случилось бунта и немедленной казни, голос Сэйвана:

- Думаю, вампирам этого будет мало. Не все они бывшие демоны.

- Остальных добьем, их останется мало, - как ни в чем не бывало, так же спокойно и равнодушно ответил Дьяр. - А что скажет моя ками-рани?

Я еще не пришла в себя и тихонько тряслась. Дьяр как владыка был, конечно, прав. С такими подданными, как демоны, правителю полагается демонстрировать молниеносные и жестокие решения, а бунты подавлять в зародыше. Но я никогда не привыкну к той легкости, с которой власть забирает жизни.

- Скажу, что подданные не виноваты в грехах покровителя. Я имею в виду Тень.

- Видишь ли, Лика. Договор и клятву хранит именно Великая Тень, - просветил меня владыка. - Она отслеживает и наказывает отступников на своей территории или передает прерогативу наказания князю клана. И если Тень не явилась подтвердить договор с владыкой, он считается расторгнутым, и возобновляются отношения войны.

- А... нельзя найти другую Тень?

Я даже почувствовала, как сгустились вокруг меня пресловутые тени, которым очень не понравился мой вопрос. У меня аж волосы на голове зашевелились от дохнувшего в затылок ужаса.

- Не сметь! - Дьяр поднял левую руку, и жуть отступила. - Можно, Лика. Для этого нужна жертва от клана - кто-то, кто добровольно примет развоплощение и откажется от посмертного покоя во имя своих кланников. Обычно это действующий князь, - и владыка красноречиво посмотрел на пустое кресло князя Багряного.

- Зан-о-Мьирр никогда на это не пойдет, - послышались голоса.

- Слишком древняя и трусливая тварь.

Дьяр дал советникам минуту, чтобы выплеснуть обуревавшие демонов эмоции.А потом поднялся, прошел к треножнику и простер над ним правую руку.

- Слышишь ли ты меня, князь Зан-о-Мьирр? Призываю тебя Тьмой.

Очень долго ни звука не доносилось: советники затаили дыхание и прислушивались, вытянув шеи. Наконец, из треножника донеслось:

- Да, мой владыка. Я сышу.

- Ты мертв, князь, и считаешь, что тебе уже нечего бояться? - спросил Дьяр. - Тень клана не явилась подтвердить договор.

- Я не властен над ней, мой владыка, - поспешил заявить вампир.

- Так выполни древний ритуал или найди того, кто добровольно займет ее место. Я дам Неупокоенным трое суток.

- Боюсь, это невозможно, повелитель Тьмы и Двенадцати Теней. Для этого нужно раскопать холм в Кардерге и уничтожить амулет, надетый на тело вампира, ставшего Великой Тенью.

- Тогда попробуй убедить своего покровителя, что он совершает ошибку, и через три дня, если Тень не явится, вы будете уничтожены.

- Нк торопись, мой владыка. Не торопись. Ты забыл, по чьей земле сейчас ступает тот, кто тебе дорог. Твой отец, не-владыка Сатарф, в моих руках.

По рядам кресел пронесся быстрый шепоток. Дьяр стиснул кулаки, но отступить он уже не мог.

- Я даже не буду пачкать руки моих демонов, пока еще князь. И не буду тревожить госпожу мою Тьму по таким пустякам. Если ты забыл, от какого врага защищает тебя и твоих кланников Темный Трон, то я напомню. Я всего лишь открою границу Тархареша со стороны гор Смерти. Как ты думаешь, сколько мгновений потребуется драконам смерти, чтобы славно поохотиться, найти и упокоить всех Неупокоенных? Безвозвратно, в окончательном небытии, вампир.

- Ты не сделаешь это. Твой отец...

- Сначала попробуй его поймать, Зан-о-Мьир, - усмехнулся Дьяр. - Я не из тех, с кем можно блефовать, и твой блеф я уже не забуду. Трое суток. Отсчет пошел.

И, резко погасив темное пламя, синеглазый развернулся.

- Открыть границу драконам? Гениально! - восхитились советники.

Ну вот, началась лесть и угодничество. И никто не подумал, что драконов так просто не остановить без помощи сельо.

- А моя Ками-рани подскажет нам, как сделать так, чтобы драконы не прихватили никого лишнего, - улыбнулся этот невозможный тип на троне.

Я пожала плечами.

- Надеюсь, до этой меры не дойдет, владыка. Иначе придется снимать запрет на пребывание сельо в Тархареше.

- А разве он не был снят? - удивился Дьяр. - В тот момент, когда капля крови сельо была принята Темным Троном, а та, что ее подарила, названа Ками-рани, посещение Тархареша стало безопасно для сельо.

Это почти победа, богиня. Не этого ли ты добивалась, отправив меня в Тархареш?

В тот вечер по понятным причинам не было аудиенции Тринадцатому клану, и Дьяр, на мгновение заколебавшись, отпустил меня в Академию в сопровождении Ирека, открыв нам портал прямиком в башню.

Глава 6. Заговор

Столица Темного Трона бурлила: слухи разошлись мгновенно, и демоны праздновали будущую победу над вампирами, хотя срок ультиматума не вышел, и окончательного разрыва кланов еще не произошло.

Злачные заведения были переполнены, и кабаре "Пляски скелета" не стало исключением. Закрытые ставни спасали посетителей от неяркого солнца. В искусственном затемнении мерцали алые огоньки демонических глаз, посверкивали клыки и когти. Громыхала музыка, клубился дым от табачных трубок.

В центре на круглом подиуме отплясывали полуголые низшие демоницы. Зрители орали тосты, пили и рукоплескали, хохотали над попытками особо рьяных поклонников забраться на магически защищенный подиум и составить компанию танцовщицам. Особенно усердствовали адепты Академии, соскучившиеся по женскому обществу.

Публика была разношерстная, и мало кто обращал внимание на столик в самом затемненном углу зала, где сидели посетительницы далеко не юного возраста.

- Ох ты ж, чего вытворяют! Тьфу, разврат какой! - ругалась бабка Рагана, не сводившая, однако, глаз со сцены, где мелькали голые ножки в пенных кружевах юбок. - Хороши, заразы тёмные! У нас в Серых Пределах такого не увидишь. Но скажи, Кикерис, неужто другого места не нашлось для наших посиделок, поспокойнее? Что я, девок голых не видала? Да я их вынянчила столько, что самой тошно!

Ее товарка залихватски сдвинула на затылок соломенную шляпку, сунула два пальца в рот и оглушительно свистнула:

- Долой! Надоели! Мужика давай!

Под громовый хохот пьяной публики демоницы убежали со сцены по воздушному мостику, к немалой радости зрителей, успевших заглянуть им под юбки. А вместо девушек появился сногсшибательный рогатый экземпляр метра под два ростом, одетый лишь в черные ленточки. Музыка сменилась на тихую и плавную, верзила начал покачиваться, одеяние скользило по смуглой коже облаком змей. Собственно, змеями оно и оказалось, к восторгу зрителей.

- Все-таки зачем ты притащила нас именно сюда, сестра? - брезгливо поморщилась третья ведьма, сидевшая за столиком с видом оскорбленной невинности. Имела она интеллигентнейшую внешность старой девы - надзирательницы пансионата благородных ангелиц (что, собственно, не так и далеко от действительности).

В отличие от сестер, ведьма за собой тщательно следила: белая блузка с кружевным воротником под горлышко тщательно выглажена, на темно-синей юбке - ни пятнышка осенней грязи, как и на лакированных сапожках. Брови на морщинистом старушечьем лице тонко выщипаны, ресницы и губы слегка накрашены. Пенсне в золотой оправе довершало строгий, но благородный облик.

О состоянии нервозности говорила лишь одна незамеченная ведьмой деталь: крашеный лиловый завиток выбился из гладкого узла на затылке и топорщился, как средний палец в неприличном жесте.

- Поговорили бы в твоей башне, раз уж ты ко мне в гости не захотела прийти, - ворчала она.

- Занята моя башня! - отмахнулась Кикируся. - Птичниктам несусветный, надоел уже. В Академии все разбежались праздновать. А я что - рыжая? Я к народу ближе быть хочу!

- Ну так будь, мы тут причем? Для чего ты нас звала?

Полюбовавшись на извивавшегося демона, Кикируся щелкнула пальцами, и тьма вокруг столика сгустилась до полной непроницаемости. Свеча, стоявшая на столешнице, вспыхнула ярким голубым огоньком, а гомон зала совсем затих.

- Так лучше? - Кикируся, опрокинув рюмочку вишневой наливки, вытащила спицу и понюхала острый кончик.

Рагана, вздохнув не без сожаления, придвинула к себе чашку кофе, наполовину разбавленного коньяком.

Третья ведьма принципиально пила минералку, используя в качестве соломинки трансформированную вязальную спицу. Синяя свеча ее тоже не устроила, и под сердитым прищуром старухи огонек затрещал, почти погас до синей точки, но тут же взметнулся радостным золотисто-оранжевым язычком.

- Вот так лучше.

- Скучная ты, Бергетта, до ужаса, - покосилась на нее Кикируся. - У нас мало времени, сестры. Мне еще за Дьярушкой присмотреть надо, а то Тени-то совсем расшалились, того и гляди из повиновения выйдут. Некогда мне развлекаться. А нам решить надо, что с мальчишками и нашей девочкой делать будем. Ирек-то, слышали, что отчудил?

- Ничего страшного, чтобы пугаться, - фыркнула Брегетта. - Знаю я, о чем мой Алиан с драконом говорил. Не найти Иреку такого демона, который с ним крыльями поменялся бы. Моя девочка все равно не для него. И, дорогая Кикерис, не для твоего любимца Дьяра. Нечего делать моей малышке в этом темном вертепе.

- Не заговаривайся, сестра! Не твоя девочка, а моя! - возмутилась Рагана. - Ты ещё ни одного узелка не связала из этого клубочка. Занимайся своим светлейшим Алианом, а к моей девочке даже думать не моги соваться. Не дам! И не тебе решать, с каким клубочком я эту нить свяжу.

- Как это не мне? Я что - чужая? Да мы с Алианчиком...

- А ну, тихо! - рявкнула Кикируся. - Поздно драться-то. Пока вы спорите, да один клубочек с двух концов вязать пытаетесь, мерзавка Лойт её у вас обеих увести пытается.

- Она давно пытается, с Ликиного рождения, да не выйдет у нее ничего! - отмахнулись ее сёстры.

- Вы еще новостей не знаете, как я погляжу, многомудрые мои да всеведающие, - ехидно прищурилась Кикируся. - Да и Лойт-то, зараза лунная, думала - не узнает никто до поры. А я узнала, потому что сердце Лики сейчас каплю Дьярушкиной крови хранит. Через ту каплю я и услышала, что богиня хочет её своей верховной жрицей сделать. И уже обещание у неё вырвала, паучиха дрянная!

Две ведьмы ахнули, переглянулись, и распря тут же была забыта.

- Вот поэтому срочно надо девочку вашу влюбить, - Кикерис откинулась на спинку стула и спрятала хитрый прищур под полями съехавшей на глаза соломенной шляпки. - Решайте, сестры, тянуть дальше некуда. И, кстати, две замечательные кандидатуры у меня имеются. Оба красавчики. Вот только если Ирек, дурак такой, крылья поменяет и лишится способности любить, то сердце у девочки разбитым окажется. Так что думайте тщательнее.

- Да что тут думать? Не отдам её за бастарда. Остается Дьяр, - поморщилась мадам Брегетта.

- Ни за что! - из чувства противоречия уперлась Рагана. - Не бывать темному владыке мужем сельо! Небеса против! Забыли, чем предыдущая попытка закончилась? Да и моей Эльде Ирек больше по душе пришелся как будущий зять.

- Ты себя-то всеми Небесами не называй, ишь, возомнила! - возмутилась младшая ведьма. - Не твоей Эльде соваться в сердечные дела дочери! А за бастарда не дам девочке выйти! Костьми лягу, а не дам.

- Ну сама посуди, Брегги, нам ли с тобой кочевряжиться? Вот пусть независимый кофейный дух покажет, кто ее судьба, - Рагана допила кофе и опрокинула чашку на блюде вверх дном. - Девочка-то у нас тоже не в законном браке рождена. И всё из-за тебя, младшая.

- Из-за меня?! - возопила Брегетта. - Да ты мне в ножки должна поклониться! Да если бы я Алиану вовремя не открыла путь в Серые Пределы, ни Лики бы не было, ни твоей разлюбезной Эльды!

Кикерис кашлянула, и ссора двух ведьм срочно увяла.

- Ох, и хитра же ты, средняя, - Брегетта сверкнула на нее стеклышками пенсне. - Думаешь, я не понимаю, почему ты об Иреке заговорила? Если Лика в него влюбится, о черных крыльях он сразу забудет, и твой любимчик Дьяр на троне усидит. Так ведь?

- Они у меня оба любимчики. Ты не о том думай, младшая. Я-то любую судьбу приму и в нужный узор вплету. Ты о том думай, как Лойт обмануть, а то и припугнуть. Она ведь, как ни крути, но богиня любви у нас, и в сердце своей жрицы днюет и ночует. Любой огонёк романтических чувств в девочке гасит, не дает разгореться.

Брегетта залпом опрокинула остатки минералки, ее пергаментные щеки мгновенно раскраснелись, и двум старшим сестрам показалось, что в стакане была уже отнюдь не безобидная водичка.

- Хорошо! - младшая ведьма хлопнула пустым стаканом по столу, и он сразу наполнился.

- Виски? - принюхалась Кикируся. - Из другого мира, небось? Туточки такое не еще гонят.

- Шотландский. Кстати, у нашей старшей "Арманьяк" в кофе был налит. Варварши вы обе. Такой продукт переводить!

- Зато ты у нас, фифа, виски хлещешь, аки лесоруб. Плесни-ка и мне, люблю Шотландию. Жаль, отпуск от дел праведных еще не скоро, прогулялась бы. Или лучше туманный Альбион шугануть? А то уж забыли там нас поди...

Брегетта опустила в рюмочку сестры соломинку, поболтала в пустоте. Вмиг оказалось, что соломинка размешивает не воздух, а прозрачную жидкость.

- Благодарствую, - Кикерис хлопнула рюмашку, блаженно улыбнулась, понюхав кончик спицы. - А у тебя что там вырисовалось, Раг? Показывай, не стесняйся.

Рагана прибегала к гаданию на кофейной гуще только в спорных случаях, и обычно после свидетельства непредвзятого духа спор оказывался решенным в ее пользу. Увы, на этот раз разбавленный коньяком кофе подвел: гуща полностью сползла в блюдце, и стенки чашки оказались девственно чистыми.

- Странный эффект, - удивилась Рагана.

Кикерис, сунув нос, хмыкнула:

- Полная аннигиляция. Вот что значит тащить один воз в разные стороны.

- Это она всё испортила! - Рагана показала спицей на хихикавшую Брегетту.

- Ну, я, - младшая и не думала скрывать, что колданула, почистив чужое гадание. - Мы что, сами не справимся? Я согласна и на Ирека. Даже спицы в клубки вставлять не буду, клянусь. Но при одном условии, Раг. Ты дашь хотя бы один шанс моему Алиану. Не прошу о большем, знаю всё об Эльде и Сатарфе. Всего один шанс, Раг. А ты, Кикерис, помолчи. Мы тебе твоих тёмненьких спасаем? Спасаем. А разве мой светленький не заслужил хотя бы прощения?

Голубенькие глазки Кикерис засверкали, но она, фыркнув, прикусила губу и отвернулась. Рагана согласно кивнула, правда, напомнила строго, что "внучата" сами решают, а забота нянек - следить, чтобы узор их жизни не перекосило всякими неразумными решениями.

- Теперь надо подумать, как нам Лойт обвести вокруг пальца, - вздохнула Рагана. - Сплетём заговор, сёстры?

Она потянулась к огоньку свечи, вытянула из него светящуюся ниточку, словно из кудели. Младшие сестры вскинули спицы, и вскоре под колдовские бормотания закипела работа в шесть рук, вывязывавших круг из огненной нити.

Три ведьмы, отгородившись от шумного мира, так увлеклись, что не видели и не слышали происходящего в "Плясках скелета". Ни звука до них не долетало сквозь завесу. Кикерис знала: появление Дьяра она не упустит, а остальное неважно.

Мир вмешался в заговор вершительниц судеб ужасающим образом: на белоснежную скатерть столика шлепнулась темная капля, просочившаяся сквозь невидимую щель в дощатом потолке. Еще одна звонко булькнула в стакане с виски, окрасив его в розовый цвет. Третья капля упала на свечу, погасив ее и оборвав колдовскую нить.

- Ах! - горестно воскликнули ведьмы, не успевшие завершить заговор. Сплетенный круг сразу утратил яркость и растаял на глазах.

А через миг сверху щедро полилась тонкая струйка, расплываясь на ткани безобразным багровым пятном.

- Кровь! - ужаснулась Брегетта. - Там кого-то убили!

- Тут через день кого-нибудь режут, - пожала плечами Кикерис. - Это тёмная столица, сестра. Демоны кровожадны. Не знала? Тьфу, такое плетение нам испортили!

Брегетта вцепилась в Рагану:

- И ты всё ещё хочешь связать сердце нашей девочки с тёмным? Одумайся, сестра!

- Мало ли что я хочу, - огрызнулась старшая. - Не по моей и не по твоей прихоти земные пути вьются!

- Хватит уж вам, - Кикерис решительно поднялась, поправила шляпку. - Ну-ка, свистать всех наверх. Посмотрим, что за мерзавец испортил нам обедню. На наших глазах, почитай, зло сотворил! Вы как хотите, а я такую наглость спускать не намерена. Может, он и подслушать нас смог? Сверху-то защиты не стояло, только по бокам.

Ведьма сняла полог как раз в тот момент, когда шум в кабаре стал запредельным: со второго этажа заведения, где располагались уютные кабинеты для желавших уединиться, раздался истошный визг.

***

В моей башне царила подозрительная тишина: ни Кикерис не прибежала посмотреть, кто явился, ни горгульи не побеспокоились. Привыкли уже, наверное, что за их подопечной арестанткой не уследишь. А грифон с Шуршем давно переселились в Белую Империю, за моим папулей присматривать.

- Лика, можно тебя попросить об одолжении? - Ирек не торопился прощаться, склонился, заглядывая в глаза. - Не говори ничего Дьяру.

- О чем именно?

- О моей сделке с драконом смерти.

Со времени сделки прошло уже столько времени, что я удивилась: странно, почему Ирек раньше не попросил. Потом догадалась: бастард хотел признаться брату, все это время мучился, и только сегодня принял окончательное решение молчать. Почему?

А раз так, я тоже приняла решение.

- Не могу обещать, Ирек. Как телохранительница, я обязана доложить об угрозе...

- Какая угроза, Лика?! - прорычал он, слегка тряхнув меня. - Да никогда я ничего против него не сделаю, клянусь! Я люблю брата! Понимаешь? Да где тебе, у тебя же ни братьев, ни сестер никогда не было...

- Какое условие поставил тебе Шурш?

- Я же сказал - невыполнимое.

Скептически поджав губы, я не отводила взгляда от черных глаз. Кто кого пересверлит.

Ирек сдался первым, отпустил меня и отвернулся.

- Твой дракончик - тот еще шутник, Лика. Он предложил мне найти высшего демона, который захотел бы поменяться со мной крыльями. А где я его найду? Таких дураков нет.

Шурш в своем репертуаре, - хмыкнула я про себя. Действительно, условие невыполнимое. Беспокоиться не о чем. Я повеселела.

- А ты не думал, Ирек, что цвет крыльев - не главное в демоне?

- Может, и не главное. Но Тьма так не считает, - вздохнул он. - Ладно, отдыхай. Дьяру я сам скажу. Потом. Он будет в бешенстве, конечно.

- Подожди. Покажи мне их.

Парень недоверчиво покосился на меня, стиснул зубы.

- Издеваешься?

- Нет! Они такие красивые! Ну, пожааалуйстааа!

Он вдруг ухмыльнулся:

- Покажу, если ты мне покажешь свои. Идет?

- Нет! - шарахнулась я. И не важно, что всяк, кому не лень, мои крылья видел на коронации Дьяра Но сам же говорил - чары в башне усилены, а крылья - это магия. И как я потом снова иллюзию на спину наложу?

- Башня заперта, тут никого нет, кроме нас, - подзадорил парень. А глазищи-то как разгорелись предвкушением. - А места достаточно. Никто не увидит, Лика. Полетаем? Я помогу потом замаскировать твои крыловые щели, как было.

От одной мысли распахнуть крылья хотя бы на миг, спину свело болью, а сердце забилось где-то у горла. Слишком долго я их не раскрывала. Случай на коронации - не в счет, там я полетать толком не успела, только в воздух прыгнула, чтобы Дьяра заслонить от летящего кинжала. А тут... И правда же никого нет. Сила рвалась, распирала меня изнутри.

- Ну, давай, - шепнул подлый провокатор. - На счет "три". Раз, два... Три!

Полумрак вспыхнул золотым маревом, разгоревшимся за спиной Ирека. А через миг в зале стало еще светлее - на угрюмых каменных стенах заиграла россыпь перламутровых лучей, а по спине прокатилась волна прохлады, и душа замерла от ликования и... Свобода! Какое пьянящее, волшебное чувство!

Крылья прорвались сквозь ткань свитерка, как могучий поток, снесший плотину. Они тоже отличались от обычных лунных, но я никогда не комплексовала по этому мелкому поводу. Подумаешь, перламутровые радуги вместо ровного и бледного лунного света.

Я взвилась под высокий свод. Ирек рванул за мной, и мы носились, забыв обо всем, как два мотылька - золотой и жемчужно-радужный. Виток, другой. Бастарду явно не хватало тренировок, заметила я по угловатым движениям парня и неловкости, с которой он едва разминулся со стеной.

В башне полыхали отблески света. Мы хохотали, как сумасшедшие, гоняясь друг за другом. Почти как на вступительных испытаниях. Только без жужелек и толпы ликующих зрителей.

Упс. Один все-таки был.

Заметив замершую в дверном проеме высокую фигуру, завернутую в непроницаемый черный кокон, я от неожиданности кувыркнулась в воздухе. Ирек, обрадованный, что сумел догнать, налетел на меня:

- Попалась, пташка!

- Ирек, там... - я повернула лицо к двери.

Бастард тоже повернулся.

- Подсматриваешь? - зло сощурились его черные глаза.

- Брат, ты мне нужен, - ответил необычно глухой, словно мертвый, голос Дьяра. - Идем.

Мы опустились на пол, дружно втянули крылья. Мои колени отчего-то ослабели. Не от полета и избытка эмоций. Такой Дьяр - холодный, мертвенно бледный без единой кровинки на лице - вгонял меня в тоскливый трепет. У него даже глаза из ярко-синих стали какими-то тускло-пепельными. Лицо равнодушное, каменное, губы плотно сжаты.

- Срочно? - переспросил бастард. - Мне надо Лике помочь ее крылья спрятать.

- Срочно. Лика, из башни никуда не выходить.

- Это арест? За что?! - от возмущения у меня сел голос.

- Не спорь с ним, - шепнул Ирек. - Что-нибудь придумаем. Видишь, сейчас он немного не в себе?

- Что случилось, Дьяр? - кипела я.

Он промолчал.

Ирек развернул меня. Мягкие теплые ладони прошлись вдоль позвоночника, погладили лопатки. Щекотно же!

- Сойдет, - сказал он через минуту моего хихиканья. - Потом получше иллюзию наложу.

- Не годится, - подал голос отстраненно наблюдавший Дьяр. - Любой, не самый лучший магистр, заметит такую топорную работу. На коронации в суете никто ничего не понял, даже крылья не успел разглядеть. Тебя всё ещё считают сельо-полукровкой, не способной толком летать. У полукровок могут появиться слабые открылки, пробить временные крыловые щели, которые уже должны затянуться. Потому, не порти игру, раз уж начала.

Говоря, он подошел чеканным шагом, эхом отдававшимся под сводами. Словно стал тяжелее раза в два. Я боялась повернуться: жутко не хотелось встречаться с ним взглядом.

Прикосновений почти не почувствовала, если не считать касаний морозных воздушных потоков. Спину словно панцирь сковал. Через миг иллюзия ледяного плена исчезла, как будто лед впитался под кожу и растворился, оставив ощущение легкой стянутости под лопатками.

- Вот теперь всё.

Ирек восхищенно вздохнул:

- Круто ты продвинулся в магии!

- Это не моя магия, а сила владык, - со странной горечью заметил синеглазый. - Толку, что теперь эта чужая сила - у меня? Отец был сильнейшим, а после отречения стал слабее низшего демоненка.

- Ты не прав. Мечник тоже заведомо сильнее безоружного, если владеет мечом.

- Если... Нет времени на споры. Поставь усиленную охрану к башне, - распорядился Дьяр.

- Подожди! - дернулась я за ними. - Зачем охрана? Почему мне нельзя выходить?

Не поворачиваясь, синеглазый пояснил на ходу:

- Убийца снова вышел на охоту. Сегодня он напал на девушку из Тринадцатого клана, а это еще мои подданные. Нагло, чуть ли не при всех. Видимо, исугался, что не успеет до появления драконов смерти. Вырезал ей сердце. Следующей жертвой, как не трудно догадаться, он выберет сельо. Ты должна казаться слабой, но охраняемой дичью, Лика. Тогда будет шанс обмануть ловца.

Врет. Он просто решил, что убийца не должен иметь никаких шансов. Правильно решил, нечего и возразить. Но сидеть взаперти я не буду!

- Тринадцатый клан - это же вампиры! - удивилась я. - Но ведь убийце нужны для ритуала живые сердца, а вампиры - нежить!

Дьяр замер. Развернулся, вперив мрачные очи:

- Да, вампиры - это неупокоенные мертвецы, но в момент поглощения чужой крови и несколько дней после сердце вампира снова начинает биться. Не знала?

Ну вот что он злится? Что подданную не уберег? Так и Сатарф не уберег. И Алиан своих беленьких адепток не уберег. За каждой девчонкой не уследишь. Кстати...

- А вы провели переговоры с моим отцом, ваше темнейшество?

- О чем? - Дьяр вышел из зала.

- Да, точно, я же тебе докладывал, - подхватил Ирек. - О тех кинжалах эпохи Шарх. Он что-то о них знает.

- Не до того было, - вздохнул синеглазый и свернул на лестницу. - Даже если он что-то знает о кинжалах, как это может помочь найти убийцу?

Ирек последовал за ним. Я не отставала. Может, проскользну под шумок, раз оба отпрыска Сатарфа изволят ножками по бренному камню ступать, а не теневой дорогой. Не хочу я быть узницей! И кольцо надо забрать у бастарда - это единственный мой путь к бегству, если эти гады башню запрут.

Глава 7. Не-владыка

Сатарф торопился, как мог, а мог он куда меньше, чем прежде. Тот, кто вкусил вершины могущества, кто был почти равен богам и даже изгонял их со своей земли, - для начала обнаглевшую Лойт, - оказался отброшен на самое дно. Сейчас бывший владыка Тьмы и Теней чувствовал себя младенцем бескрылого низшего демона.

Без одного глаза, без крыльев, без магии. Почти без магии. Всё-таки он оставался демоном, сыном Матери Тьмы, которая не сняла с него благословения. Наоборот, помогала поскорее заживить раны, а глухими ночами выгоняла дичь под его умелые руки.

Путник мог бы сократить время путешествия и пройти за грань, тенями, на это остатков его темной силы еще хватало. Но потустороннее царство Теней сейчас лучше не беспокоить, пока новый владыка, его сын Дьяр, не укрепит свою силу над ними. Тринадцать Теней, тринадцать столпов Темного Трона пока слишком шатки.

Теневой путь Сатарф оставил на самый крайний случай. К тому же, тот, кто идет к драконам смерти, должен сам пройти свой путь, без чужой помощи. Вот и растянулось его путешествие на две недели.

Сатарфу оставалось миновать земли тринадцатого, самого кровожадного и непокорного из темных кланов. Не лучший путь, что и говорить.

Взвесив все "за и против", одноглазый калека решил все-таки рискнуть. "За" - это экономия драгоценного времени. В обход - слишком долго, да и вампирская вотчина охватывала клешней врезавшиеся в нее одним концом, как пика, Драконьи скалы. Другой путь был не только длиннее раза в два, но пришлось бы завернуть в царство Серых Холмов, а с лунными девами ему ни к чему встречаться. Второй раз царица его не отпустит или следом увяжется.

Нет, только не это. Лучше уж вампиры. Если идти только днём и маскироваться по ночам, можно и просочиться. Главное - на стражей не наткнуться.

Полдень - не лучшее время для демонов. Счастье, что для низших вампиров солнце совсем невыносимо, и кровососы забиваются глубоко под землю, в самые глухие отнорки своих пещер. С высшими хуже, у них, как доподлинно знал Сатарф, имелись баснословно дорогие амулеты, защищавшие их от смертоносных лучей. Но их сила не бесконечна, и даже высшие не искушали лишний раз судьбу.

Калека старался не выходить на открытые пространства, шел глухими лесами, предпочитая встретиться с диким зверем, нежели с бывшими подданными. Никто не должен увидеть его искалеченное тело. К тому же, огромные сосны и ели создавали огромные сумеречные шатры, и ночное существо прекрасно себя чувствовало даже в полдень.

Обычно в это время он уже спал. Но в землях вампиров пришлось изменить распорядок, и теперь Сатарф поднимался с солнцем и шел весь день, делая небольшой привал только в полдень. Днем костер не так заметен, как ночью, а питаться сырой дичью, бывший владыка не привык.

Найдя в лесной чаще небольшую прогалину, он расчистил место для костра, наломал сушняка и разжег костер. Потом запек в глине пойманную утром куропатку, поел, обжигаясь от спешки, и завернул оставшуюся часть в листья и спрятал в дорожную сумку: до логова драконов еще неизвестно, сколько добираться, а в царстве смерти так и совсем пожрать нечего, - всё живое обходит зловещее место далеко стороной.

Закончив с обедом, демон раскидал веткой угли кострища и с помощью ножен меча набросал сверху земли - как простой смертный, лишенный магии. Оставшиеся крохи сил ему еще пригодятся. Проследив, чтобы ни единой искры не осталось тлеть, он вытер ножны пучком пожухлой осенней травы, и поднялся.

- В путь, - благословил он сам себя. - Чем быстрее доберусь, тем быстрее вернусь.

И опять ощутил укол совести: может, и надо было остаться в Кардерге, затаиться, подсказывать сыну. Убийцу и своего мучителя выловить, в конце концов. Отомстить, чтобы мало не показалось. И только тогда отправляться в горы Смерти в надежде на возрождение. Ведь знал же Сатарф: шанс вернуться живым и крылатым невелик. Зато, если вернется, то уже никто не посмеет угрожать ни его детям, ни Темному Трону.

Никто. Никогда.

Даже боги.

Сатарф отстегнул ножны с мечом от пояса и закрепил ремнями на спине: по лесу далеко не уйдешь, придерживая меч на боку, - о каждую ветку начнет цепляться. Не привык высший демон по земле ползать. Ничего, вот вернется с крыльями... Сатаррф вскинул взгляд в небо, опутанное ветками, посмеялся про себя: не успел уйти, а уже мечтает вернуться.

Но очень уж тревожно было на душе. Даже не кошки, а горгульи скребли.

Двигаясь по лесной чаще мягким неслышным шагом, легко перепрыгивая через сучья и полусгнившие, укрытые плотным ковром мха стволы поваленных деревьев, он вспоминал последний разговор с младшим сыном.

"- Скажи, - допытывался Дьяр, - почему ты Ирека так и не признал официально, прежде чем уйти? Он очень расстроен.

Сатарф ответил не сразу. Он покрутил в искалеченной руке государственную печать, подбросил на ладони. Усмехнулся:

- А ты бы хотел, чтобы не Зарга, а Ирек стал частью заговора?

- Брат не пойдет против меня.

- Сын, я не устаю напоминать: ты слишком доверчив для будущего владыки Тьмы и Теней. Ирек любит тебя, это так. Но ты - младший, и этого уже не изменить.

- Вот! - вспыхнули синие глаза, такие же яркие, как у отца. - А я и говорил всегда, что из меня не получится повелитель!

Как же надоела Сатарфу эта песня! Едва Дьяр, уже будучи подростком, узнал, что у него есть старший брат, пусть незаконнорожденный и непризнанный, его усердие в усвоении необходимых для наследника наук весьма пошатнулось. Демонёнок плешь проел отцу, уговаривая изменить завещание в пользу Ирека. Подумать только, - это злобный по определению демон! Темный маг! Сын владыки! Да он любого должен загрызть в борьбе за власть. Как его сестра Зарга.

Но в синеглазом мальчишке, как оказалось, слишком сильна кровь его матери, дочери пирата. И Сатарф никогда не скажет ему, кем на самом деле была эта женщина, которую ненавистники обзывали за глаза "корабельной шлюхой". Никогда не признается, что на самом деле случилось с ней в ночь рождения младшего сына.

Да, такому, как его синеглазый сын, не нужна власть над землей и подданными. Не нужен даже Темный трон. Он будет жаждать иной власти, когда и если осознает себя.

Начиная с ночи рождения Дьяра, владыка с ужасом ждал, когда в его наследнике проснется иная жажда, которая отнимет у него сына, и торопился, всю жизнь торопился опередить, заглушить, обуздать. И только Госпожа Тьма могла преодолеть материнскую силу. Потому владыка провел первое посвящение сына, не дожидаясь его семилетия, потому связал Тьмой, долгом и всеми мыслимыми и немыслимыми клятвами. А теперь - до срока возвел на трон. И ТринадцатьТеней Темного Трона станут нерушимыми якорями для Дьяра, будут держать до самой его смерти. За Тархареш можно не беспокоиться.

- Получится, всё у тебя получится, - жестко осадил Сатарф наследника. - Как раз ты и обладаешь необходимыми качествами. Или ты считаешь, я глуп, недальновиден и не знал, что делал? Твоя излишняя мягкость и доверчивость быстро пройдут. Куда сложнее, если сердце изначально ожесточено, как у Зарги или Ирека. Такое сердце не сможет судить по закону и справедливости, не сможет встать над добром и злом, пока не избавится от груза придуманных обид и не смирится с судьбой. Ты ведь понял, сын, должен был понять, когда говорил с Тьмой, почему над злобными и кровожадными демонами должен стоять не более жестокий и кровожадный тиран, не еще более злобный повелитель, а тот, кто не судит ни добром, ни злом, но только по закону?

- Понял, - буркнул Дьяр, отворачиваясь от пристального взгляда одноглазого калеки. - Равновесие.

- Вот именно. Ты таков, что тебе без разницы, светлые у тебя подданные или темные. Думаю, ты и с Белой империей вполне справился бы, хотя у белых коварства столько, что нам, демонам, еще учиться у них и учиться.

- Выдумал тоже, - рассмеялся Дьяр. - Но что ты всё обо мне! Ты лучше скажи, что мне брату передать?

- Я ему уже говорил. В Тархареше не только демоны живут, да и наши тринадцать кланов, включая Неупокоенных, - все разные, у каждого свой изъян, своя слабость или, наоборот, сила. Если Ирек до сих пор не смирился с самим собой, каков он есть, то как он сможет принять и понять других? Я уж не говорю о том, что его не смогла принять Тьма, и ты знаешь, почему.

- Крылья можно и перекрасить, - вздохнул Дьяр, окончательно прощаясь с мечтой свалить заботы на плечи брата. - Но ты же тоже не смирился с увечьем!

- Это другое. Я рожден крылатым. Можно смириться с тем, что дано или не дано тебе от рождения, принять и идти дальше и выше. Но с тем, что из тебя сделали или пытались сделать, мириться нельзя. Есть разница, сын. Твой брат добровольно отказался от неба. Насмешек боится, подумать только! А Темный Трон - не для трусливых. Ирек не готов драться и защищать свое право быть таким, какой он есть. Как он сможет защищать других? Он заранее сдался, и я этого не простил. Тот, кто предал себя, предаст и другого.

- Ты не прав, отец. Он не такой.

- Посмотрим, - вздохнул Сатарф, еще раз подкинул печать и с грохотом опустил на давно подписанный свиток с отречением от трона. Дьяр поморщился - свершилось.

Бывший владыка полюбовался на мерцающий огненно-багровый оттиск, дождался, когда печать остынет до угольной черноты, свернул документ и протянул наследнику:

- Держи, сын. Благословляю на царство. Владей, а не властвуй. Суди, а не осуждай. Бей чужих, чтоб свои боялись. Вернусь, проверю, как справился с заданием. А Иреку передай: когда он примет себя таким, каким он рожден, я признаю его. Если вернусь, конечно.

- Только попробуй не вернуться! - всполошился Дьяр.

Сатарф улыбнулся и ласково разворошил его волосы.

- Спасибо, сынок. Вернусь, никуда не денусь. Как я могу не вернуться, сам посуди? Я только-только обрел любимую женщину. Можно сказать, едва жить начал!

Наследник тоскливо возвел очи в небеса, и Сатарф легко расшифровал его мученический вид: мол, некоторые тут жить начинают, а Дьяру теперь - хоть с тоски вешайся, спихнули на буйную юную голову государственные заботы, и в кусты".

Впереди посветлело, между огромными стволами появился чахлый подлесок, наконец, стена исполинов раздвинулась, путник вышел на крутой, высокий берег реки, вившейся между холмами. Взгляду Сатарфа открылась панорама на долину внизу, на покатые холмы вдали, а за ними на горизонте белели горные пики обиталища драконов.

Далековато еще, прикинул демон. И через реку не перелететь. Но бывший владыка тщательно готовился к путешествию и помнил карты: неподалеку есть развалины древнего моста, оставшегося еще с незапамятных времен еще до эпохи Единения.

К разрушенной переправе он вышел часа через два, и увиденное огорчило: от каменного настила ничего не осталось, а раскрошенные, покосившиеся каменные глыбы свай слишком широко отстояли друг от друга, не перепрыгнуть. В этом месте река сужалась, течение становилось таким быстрым, что нечего и думать пересечь препятствие вплавь. Не с его едва затянувшимися ранами на спине от выдранных крыльев.

Сатарф оглянулся на стену высоченных елей, поискал взглядом сухостой - хватит ли высоты стволов, если соорудить мостки из пары бревен и перебрасывать со сваи на сваю. Но, во-первых, мечом такие толстые, хотя и сухие, деревья не повалить. Так и без оружия недолго остаться. Во-вторых, даже если исхитриться и выкорчевать пару деревьев магией, то их высоты не хватит: ближе к противоположному берегу, как он заметил, одна свая едва виднелась над водой, разрыв становился в два раза длиннее и казался неодолимым.

Он прищурился на солнце, медленно клонившееся к верхушкам леса. Прикинул, как протянутся тени на закате, зацепят ли сваи друг друга, свяжет ли их потусторонняя теневая тропа.

Нет, - поморщился демон, - проблема оставалась той же: разрушенная почти до поверхности воды свая не давала тени. Точнее, ее тень цепляла следующую сваю глубоко под водой. Но если вынырнуть и взобраться наверх по разрушенным камням, то можно успеть до того, как тени станут неразличимы.

Ирония жизни высшего демона в том, что для того, чтобы ходить тенью, ему нужно хотя бы немного света. Если, конечно, он не владыка Тьмы и Теней. Уже не владыка.

"Уж не жалеешь ли ты, идиот?" - усмехнулся Сатарф. Тряхнул густой гривой волос. Не о чем жалеть. Вся его власть, всё его могущество оказалось бесполезным, когда два заколдованных куска железа искромсали его тело и выпили его силу.

Так лучше уж рассчитывать только на себя. На то, с чем рожден, и что никто не отнимет, пока жив - на дух, ум и волю.

Сатарф терпеливо ждал, устроившись под ветвистым кустом ракиты. Листва с нее почти облетела - дыхание глубокой осени дотянулось и до юго-восточных пределов Тархареша, - но куст был густой, раскидистый и нависал, словно паутина, скрывая притаившуюся под ним фигуру демона.

И все-таки с тех пор, как Сатарф покинул лесную сень, его не оставляло ощущение взгляда, сверлившего спину. Он осторожно оглянулся. Принюхался. Увы, ветер дул от реки, и даже чутье демона не могло уловить ничего подозрительного.

Опасности не ощущалось. Взгляд сверлил. Да еще жажда после куропатки одолела.

Как ни хотелось путнику пить, - до реки, дразнившей тихим плеском волн, рукой подать, - но он не шелохнулся, застыв изваянием. Нельзя исключать, что вон та стая из шести воронов, вылетевшая из-за леса и с карканьем умчавшаяся далеко за реку - это воздушная стража вампиров. Хотя куда чаще их вторая ипостась - летучие мыши. Вороны скорее настоящие, но как-то связанные с разумом кровососущей нежити.

Много загадок хранит Тринадцатый клан. О них не осведомлен даже владыка Темного Трона, которому подчинен Великий Хранитель клана Неупокоенных. Самый непокорный клан, от которого больше проблем, чем пользы.

Наконец, ленивое солнце ушло за лес, протянувшиеся тени достигли кромки берега, накрыли воду, вскарабкались на позеленевший от влаги камень ближайшей сваи.

И фигура, затерявшаяся под спутанными ветвями куста, совсем исчезла, как не было.

А через долю мига на вершине сваи появился бескрылый силуэт. И тут же растаял, чтобы материализоваваться на следующей груде камней, торчавших из холодной воды.

Так он почти преодолел разрушенную переправу.

Почти.

Как и предполагал Сатарф, тень от разрушенной сваи не дотянулась до следующей, и он оказался в ледяной осенней воде. Демон от души ненавидел воду и в здоровом состоянии, хотя в молодости немало морских лиг преодолел. Но не вплавь же!

Израненную спину свела мощная судорога, едва затянувшиеся раны вскрылись, закровоточили, и Сатарф, потеряв сознание от боли, ушел под воду.

Седой волк, терпеливо наблюдавший за демоном с опушки лес, рыкнув, метнулся к реке, перекувырнулся на бегу, и с крутого берега нырнуло в воду нагое, сильное мужское тело.

Стая воронов, уже почти достигшая вершины одного из холмов и ставшая едва различимой в вечереющем небе, резко развернулась и молча, целеустремленно, устремилась назад.

Над развалинами моста стая сделала пару кругов, затем от нее отделились два ворона и помчались обратно, а оставшиеся разделились пополам: две птицы уселись на сваю, наблюдая за происходящим в воде, еще две устроились на берегу в ветвях вяза.

А посмотреть было на что: волкодлак пытался то ли сожрать, то ли спасти тонущего, истекающего кровью демона. Скорее, сожрать, потому что вытащенный на поверхность воды, полузахлебнувшийся одноглазый сын Тьмы пришел в себя и пытался утопить напавшего. Кто ж не знает, что демоны ненавидят и презирают оборотней хуже диких зверей. В руке калеки мелькнул кинжал, но оборотень поднырнул, уходя от удара, выметнулся со спины оборонявшегося и выкрутил ему руку, заодно притопив. При этом он рычал едва разборчиво:

- Дурень, утонешь!

- Ты сорвал мой меч! - не менее угрожающе рычал демон, отплевываясь и стуча зубами от холода. - Он утонул!

- Железо тащило тебя на дно! Тебе меч дороже или жизнь?

- Убери свои мерзкие лапы, падаль! Убью!

Оборотень не выдержал, грохнул жертву кулаком по макушке и потащил обмякшее тело, придерживая его одной рукой, а второй выгребая к берегу. Ворча при этом:

- Что я царице Эльде скажу, если ты утонешь, дурак одноглазый?

Его сил едва хватило выбраться из воды самому и вытащить на песок бессознательную жертву и привести ее в сознание оплеухами.

- Ты на кого руку поднял, сволочь мохнатая?! - изумленно выдохнул Сатарф, когда откашлял остатки воды из легких.

На голом теле оборотня действительно густо росла шерсть, но не настолько же. Он встал на четвереньки, встряхнулся, нагло рассыпая брызги во все стороны. Глянул на взбешенного бывшего великого владыку Тьмы и Теней, на стремительно темнеющее небо, по которому скользили отхолма к реке быстрые летучие силуэты. Десятка два. Вздохнул:

- Вампиры. Сам князь пожаловал. Ну, прощай, демон Сатарф. Я еще присмотрю за твоей спиной, если смогу.

И бросился в реку. Два ворона тут же сорвались со сваи и закружились над его головой, ныряющей в быстром течении. Вскоре к ним присоединились несколько крылатых фигур вампиров, но Сатарфу было уже не до наблюдений: его самого окружило полтора десятка Неупокоенных, а в пяти шагах опустилась на песок невысокая щуплая фигура подростка с глазами тысячелетнего старца. Не самый древний из Неупокоенных, но самый хитрый, жестокий и беспощадный, умудрявшийся держать свой клан кровососущих мертвецов в абсолютном повиновении.

Сатарф гордо выпрямил спину, но не поднялся навстречу, наоборот, сел по-удобнее, скрестив ноги и поигрывая кинжалом. Жаль, что хищники увидели его таким вот, искалеченным и беспомощным, но ничего не поделаешь. На то, чтобы уйти магией теней, тоже нужны силы, а их нет даже на то, чтобы встать, не шатаясь, на ноги. Да и негоже повелителю, хоть и бывшему, скакать и суетиться. Вот минут через пять можно попробовать прыгнуть в тень.

- Кого я вижу! - усмехнулся Сатарф, умудрившись из положения сидя глянуть на прибывших свысока одним глазом. - Князь Неупокоенных ко мне пожаловал на аудиенцию! Не дожидаясь полного заката явился. Давно не виделись, Зан-о-Мьирр, но сегодня я не принимаю гостей.

Великий Князь с минуту оторопело взирал на калеку, не в силах поверить, кого он видит перед собой. Его узкий рот дергался, взгляд ощупывал каждый изъян прежде безукоризненного сильного тела. Ноздри его трепетали, втягивая запах свежей крови высшего... нет, высочайшего из демонов. Наконец, мертвое бледное лицо рассекла уродливая усмешка:

- Зато я сегодня принимаю гостей, не-владыка Сатарф. Долго же я тебя искал...

Глава 8. Чужие тут не ходят

Князь Неупокоенных, демонстративно поправ этикет, не только не поклонился вчерашнему повелителю, он нагло обошел вокруг "гостя", словно пред ним сидел раб. Впечатление усиливала излюбленная, сложенная вдвое плетка князя, которой он похлопывал по ладони, как бы аплодируя открывавшемуся зрелищу на разодранную спину лишенного крыльев демона. Плетка была чистым фарсом - ни одна лошадь не подпустит к себе вампира.

Сатарф и бровью не повел в ответ на вопиющую наглость, а продолжал молча и с той же усмешкой взирать единственным здоровым глазом на хозяина кровососов всея округи, когда щуплая фигура Зан-о-Мьирра с непропорционально большой головой снова замерла перед ним, а взгляд тусклых мертвых глаз вперился в его лицо, жадно рассматривая рану на месте выбитого второго ока демона.

Пауза затягивалась. И с каждым мгновением незримой схватки двух воль проигрывал вампир: запах свежей крови темного мага дурманил голову, разжигая бешеную Жажду.

А уж свита Неупокоенного и подавно не обладала такой титанической выдержкой. Бывшего владыку знали все в лицо, изможденное состояние тоже оценили - не дураки. Хотя чем могут думать мертвые головы существ, подчиненных только Зову и воле породившего их Старшего? Вампиры тихо выли, скребли когтями, и лишь неслышимый приказ князя удерживал стаю.

Сатарф чувствовал, как натягивается невидимая струна - аж воздух вибрирует от напряжения. Не сказать, что он застигнут врасплох или совсем безоружен. Но к последнему средству прибегать не хотелось, и он выжидал, когда противник даст слабину. Тьма терпелива.

Князь принял решение, наконец. Растянул губы в дружелюбном оскале.

- Прими мое приглашение отужинать, не-владыка. Нехорошо идти по землям клана и не заглянуть к своим бывшим подданным. Или ты думал, великая Тень не оповестит меня о таком госте?

Демон, откинув голову назад, негромко рассмеялся, но резко оборвал смех.

- С каких пор я гость на землях моей страны, Зан-о-Мьирр? - спросил, зло сощурив синий глаз.

Но древний кровосос был воистину Древним, то есть, не впал в старческий маразм, а сумел обрести если не мудрость, то хотя бы осторожность. Бывают ли владыки бывшими? Необъяснимое чутье, благодаря которому Зан и стал князем, удерживало его от расправы над бессильным на первый взгляд противником.

- Думаю, с тех пор, как ты окривел и обескрылел, Сатарф, - жестко сказал он. - В тот момент ты и потерял трон и страну, и вынужден передать власть сыну. А милость Тьмы и Теней ты потерял еще раньше, если они позволили случиться такому. Кто посмел и, главное, сумел искалечить нашего владыку? - вампир выбросил вперед руку со свернутой плетью, указывая на выбитый глаз собеседника. - Не скажешь? Не ему ли нам поклониться? Я много старше тебя, не первый век живу и еще дольше - не-живу. Но я никогда не видел, чтобы высший демон, потерпев поражение, остался жить и позорно бежал. Я даже помыслить не мог, чтобы тот, перед кем склонился даже я, признав в тебе своего повелителя, стыдился ран и шел украдкой как вор, прячась от своих подданных! Ты проиграл, но не в этом беда Тархареша. Беда в том, что ты оказался трусом, не-владыка.

Демон посерел, но сохранял невозмутимость, и тогда князь ударил с другой стороны:

- Но самое печальное, что сейчас на Темном Троне сидит сын труса, взявший власть при живом отце. Никогда такого не было, и я намерен исправить столь вопиющее нарушение традиций.

Вампиры за спиной князя одобрительно загудели, ожидая отмашки. Сатарф хранил презрительное молчание. Он знал, что Зан-о-Мьирр - самый болтливый из тринадцати князей. И, чем дольше он работает на публику, тем больше у демона времени на восстановление сил.

- Молчишь? Сказать нечего? - скривился Неупокоенный. - Дьяр должен был сначала уничтожить тебя вместе с твоим позором, а потом отомстить тому, кто посмел поднять на тебя руку. И только после, подтвердив свою власть и силу делом, он имел бы право взять венец и пристроить свой зад на Темный Трон. Но вы всё скрыли. Решили, что никто ничего не узнает. Вы - династия не только трусов, но и лжецов. Зачем вы нам?

Всё хорошо в меру. Дальнейшее молчание означало бы признание слабости и правоты "собеседника". Этого демон не мог допустить. Что ж... кто сказал, что путь к драконам Смерти должен быть легким?

- Ты хвастался, что стар, Зан-о-Мьирр. Но старость не равна мудрости, - насмешливо произнес Сатарф, сознательно обостряя конфликт, показывая, что не намерен спускать оскорбления. - Старый хищный подросток, вот ты кто. Твой детский ум так и не развился за эти столетия, а память уже начала подводить.

Стая вампиров яростно взвыла, но князь поднял руку с плеткой, сдерживая кровососов. Сатарф, сделав паузу, лениво продолжил:

- Ты забыл, князь, кому обязан властью. Кто во время коронации сразился с твоим предшественником и убил тысячелетнего мерзавца за сверхнаглость. Ты, похоже, не усвоил урок, если решил пойти по его стопам. Нет, я не требую благодарности, душа в тебе умерла еще до твоего обращения. Я всего лишь пытаюсь пробудить твою память. Сила князя зиждется только на силе тринадцатой великой Тени, на силе покровителя твоего клана. А что будет, если я ее отзову?

Вампир в ярости подался вперед, оскалил длинные, желтые от возраста клыки, но тут же взял себя в руки и выпрямил спину.

- Ты блефуешшшь! - прошипел. - Не сможешшь! Ты уже не владыка!

Сатарф слегка, чтобы не потревожить едва затянувшихся ран на спине, пожал одним плечом.

- Какое это имеет значение для Теней? Я еще жив, Дьяр забирает власть постепенно, и Тринадцатая тень еще связана моим, а не его словом, моей, а не его кровью. Хочешь попробовать, насколько крепко? Берегись, Зан, ты рискуешь бессмертием всего клана, не только своим. Драконы Смерти давно точат на вас зубы.

Князь невольно бросил взгляд на горизонт, где уже виднелись зубцы гор, самых опасных в мире для всего живого. Отвратительное соседство. Вампиры для драконов - вечный вызов, и Сатарф умело на этом играл. Угроза лишить клан покровителя равнозначна приговору. Но, если бывший владыка все еще правит, хотя бы отчасти, то почему Тени не помогли ему? Значит, все-таки блефует.

Сатарф воспользовался мгновением, чтобы подняться, незаметно опершись о землю. Нельзя показывать слабость. К его внешнему виду неупокоенные попривыкли, но, стоит пошатнуться, Зов пересилит страх перед князем. Увы, страха перед Сатарфом в них нет и в помине. Да неужели? Совсем обнаглели.

Он встретился взглядом с князем, вынужденным приподнять подбородок - росточком он не доставал и до плеча бывшего повелителя.

Демон чувствовал, как вместе с остатками силы в нем волной поднимается гнев. И с каких пор он, потомок Звездной Тени, опасается препятствий на пути к цели? Прав Зан, - с момента укола двух кинжалов. Словно эти древние куски железа не только выпили его магию, но впрыснули в сердце неведомый прежде яд. Не его противники, а он начал испытывать страх - за детей, за Эльду, за... то, что не сумеет или не успеет отомстить убийце. Словно не тело ему искалечила древняя магия, а душу.

Хватит.

- Ты осмелел, Зан, - процедил Сатарф, расправляя плечи.

- Я достаточно вежлив для предавшего всех нас. Следуй за мной, не-владыка. У меня есть к тебе вопросы, которые не могут остаться без ответа. Ах, да... ты же теперь бескрылый, - последнее слово вампир будто сплюнул - с таким презрением оно прозвучало. - Ничего, тебя, как гостя, сопроводят мои подданные.

Неупокоенный выпустил конец кнута и резко взлетел. Это послужило сигналом. Только не учел Зан-о-Мьирр, или не захотел учесть, что его кланникам, сходившим с ума от запаха крови высочайшего из демонов, только и нужно было, чтобы между ними и жертвой исчезла грозная преграда в виде князя. Вампиры, едва сделав шаг в сторону "гостя", сорвались и ринулись на жертву толпой, уже не обращая внимания на запоздалый окрик Зан-о-Мьирра.

Затаившийся поодаль в кустах воклодлак сплюнул от досады:

- Эх, не уберег... Ну, не... против стаи Неупокоенных мои зубы не помогут. На такое мы не договаривались. Хургова задница, я даже с женой не попрощался. Ненавижу вампирюг! Да и Сатарфа твоего тоже, царица!

Оборотень вздохнул, коротко взвыл и метнулся на помощь ненавистному демону, погубившему немало его собратьев на своей земле. Но через миг он отпрянул в сторону, едва сумев увернуться от волны неимоверной силы.

Распластавшись на брюхе, вонзив клыки в почву, ошеломленный оборотень уже не дергался, жадно наблюдая за неравной схваткой немощного калеки и элиты клана Неупокоенных. Будет что волчатам рассказать.

Там, где только что стоял безоружный Сатарф - точнее, уже лежал под грудой рвущих его Неупокоенных, внезапно вздыбилась огромная фигура, полная мерцающей тьмы, словно сама звездная ночь спустилась на землю и обрела плоть. Рогатую голову исполина, с развевающимися вороновым крылом волосами, венчал венец из сияющих звездных самоцветов. За спиной чудовища развернулись четыре крыла мрака, по которым с оглушительным треском змеились алые и голубые молнии.

Вампиров раскидало в стороны одним взмахом крыльев. Их воронов-соглядатаев, ждавших на ближайших деревьях своей кровавой доли, смяло и откинуло аж на другой берег реки. Река и та отхлынула, обнажив илистое дно, чтобы тут же вскипеть бурунами, ухнуть на берег мощными волнами и слизнуть мокрыми языками тела оглушенных кровососов.

Князя Неупокоенных смело с неба, как муху ураганом, швырнуло к ногам черного исполина. Гигантская нога поднялась, чтобы раздавить досадную мошку.

- Пощади! - взмолился Зан-о-Мьирр.

- Пощади! - громовым эхом пронеслось по небу, окрашенному багрянцем угасающего заката.

И перед исполином соткалась еще одна гигантская фигура. И, хотя она была высотой в три человеческих роста, но существу, возникшему на месте Сатарфа, едва дотягивала до пояса. Похожая на дохлого паука - бледная, худая, с несуразно длинными и тонкими руками, с серыми нетопыриными крыльями за плечами, она казалась воплощением уродства, даже плащ и капюшон не могли скрыть изъянов. На мертвенно белом лице зияли провалы черных глаз с багровой искрой на дне.

- Пощади моего потомка, высочайший, - фигура склонила голову, пряча глаза в тени капюшона. - Я прошу за него.

- Он не справился с обязанностями князя и превысил полномочия, - возразил исполин.

- Я накажу его сам, если позволишь. Отзову свою силу, и Зан-о-Мьир в полной мере познает то, что познал ты, Сатарф. Это будет лучшим наказанием. Равным твоей боли. И, разумеется, он уже не будет князем. Клан выберет нового.

- И ты не будешь замышлять против моего сына, Тень, и поддержишь его.

Сверкнули в насмешливом оскале вампирьи клыки на бледном лице.

- Не смеши меня, высочайший. Древние законы даже ты не сможешь преступить. Если Дьяр окажется достоин, наш договор с Темным Троном останется в силе. Все зависит от него.

- То-то ты не торопишься явиться к нему и узнать, достоин ли владыка власти. Я ведь знаю, все знаю, что происходит в средоточии Тьмы. Не боишься, что сын выполнит угрозу?

Тень передернулась, словно подул ураганный ветер.

- Я прослежу, чтобы ты сам не преступил закон, Тень. Ты явишься сегодня же ночью в Кардарг, Граэт, и подтвердишь присягу Трону. Не сомневаюсь, что схватку ты проиграешь. Ты ее уже проиграл, когда струсил прийти. Забирай своего выкормыша. Мне не нужна его псевдожизнь. Но, если он предаст мою кровь, он будет уничтожен.

- Прости за любопытство, но как ты дотянешься, если уже лишен власти и, как я понял, навсегда покидаешь Тархареш?

Исполин захохотал.

- Власть власти рознь. Ты же помнишь, на коронации я скормил Зану каплю своей крови. По его же требованию. Ты думал, заполучив ее, сможешь влиять на меня, не так ли? А получилось наоборот: я контролирую каждую свою часть, до последней отданной капли.

Тень сникла, съежилась.

- Ты всегда был не по годам умен, Сатарф. А я-то думал, почему ты так легко уступил, даже без встречных требований? Списал на эйфорию от хлынувшей силы Трона. Учту на будущее. Спасибо, что пощадил моего неразумного праправнука.

- За тобой долг, Тень. Твой лично и клана Неупокоенных. Заклинаю тебя твоим именем, Граэт-о-Мьирр, ты не уклонишься от того, чтобы отдать долг мне или моей крови. Надеюсь, ты не дашь забыть об этом и новому князю. Иди, отпускаю. У тебя образовалось много дел... и тел... Падаль тоже прибери.

- Ухожу-ухожу, высочайший, - усмешку Тени трудно было назвать любезной или покорной.

Уж чего-чего, а спеси и гонора у Неупокоенных стократ больше, чем у живых. Оно и не удивительно: человеческого в вампирах не остается ничего, кроме очертаний тела, вот и вылазит все самое худшее, что еще сдерживалось при жизни. Что уж говорить о тысячелетней Тени.

- Да, кстати, о моих кланниках, Сатарф. Ты в курсе, что их стало еще на одну меньше?

- И какое мне до этого дело?

- Сейчас поймешь. Уничтожена юная вампирша... имя ее тебе ничего не скажет, потому опустим его. Но вот ее смерть... У бедняжки вырвали сердце. Только что оживленное кровью жертвы. И, полагаю, вырвала его та самая жертва.

С этими словами Неупокоенная Тень стала расплываться клочками тумана, сгустки протянулись к телам вампиров, усиливая сходство с омерзительным пауком.

Крылья исполинского демона дрогнули, породив вихри, сорвавшие листву с ближайших деревьев.

- Подожди-ка, Граэт!

- Я весь внимание, - полурасплывшаяся Тень вновь приняла четкие очертания.

- Ты ведь не случайно сообщил мне об этом. Полагаю, первым на месте такой странной гибели оказался ты. И о крови жертвы обмолвился тоже не случайно. Кровь убийцы еще вытекала из жил твоей кланницы. И ты наверняка к ней принюхался, если не попробовал. Что ты узнал? И сможешь ли найти по следам того, кто поймал неупокоенную в ловушку?

- Я скажу, что узнал, и мы в расчете, Сатарф. Долги будут закрыты.

- Кроме долга клана, - моментально внес поправку демон. - Они будут мне обязаны за смену давно надоевшей власти. Когда бы еще избавились от тирана и деспота Зан-о-Мьирра?

Тень расхохоталась, задрав к небу острый подбородок костлявого лица.

- Всё-таки ты мне нравишься, демон. Даже жаль, что так рано покидаешь нас. Договорились. Моего личного долга перед тобой и твоей кровью не будет, а кланники пусть разбираются сами, я им с удовольствием сообщу о такой неприятности, глядишь, в князья перестанет рваться всякое трусливое отребье.

- Ближе к делу, Граэт.

- Я не знаю имени убийцы, но у него кровь высшего демона, умершего и каким-то чудом воскресшего. Не вампира. Он действительно вернул себе полнокровную жизнь. И я узнаю его кровь на расстоянии, если смогу подобраться достаточно близко. Увы, по свежим следам найти не удалось: он перебил запахи то ли амулетом, то ли заклинанием.

- И что ты хочешь за помощь в поимке?

- Ничего, - неожиданно расщедрилась ушлая Тень. - Это наше общее дело. Мне очень не нравится происходящее. Я не люблю, когда бездарно гибнут мои потомки, - и Граэт выразительно покосился на распростертого и на диво молчаливого Зан-о-Мьирра. - Прощай, Сатарф. Не буду скрывать: надеюсь больше не увидеться. Даже интересно, что тебе понадобилось у драконов Смерти. Уж не то ли самое, зачем Зан отправил к ним Даори Энриати?

Демон не повелся на новую уловку, а снисходительно смерил взглядом разговорчивую Тень. Гаэрт поклонился кивком головы, как равный равному, и медленно, тягуче начал исчезать.

Для сторонних наблюдателей дальнейшее оказалось скрыто поплывшей по берегу пеленой белесого тумана. Когда дымка развеялась, только волчьи глаза могли разглядеть в сгущающейся ночи глыбу мрака с угасающими звездами венца. А когда тусклое сияние совсем померкло, волкодлаку словно пеплом в глаза сыпануло - такой плотной стала тьма на несколько мгновений. Он помотал головой, преодолевая нестерпимое, чисто человеческое желание протереть глаза.

Зато слуху ничто не мешало. До ушей донесся тихий стон, потом протяжный вздох ветра и хриплое:

- Нельзя. Я должен сам.

Еще один небывалый, всепроникающий, протяжный звук, словно сама земля тяжко вздохнула, и тьма схлынула, как морская вода.

Оборотень проморгался, наконец, и увидел совершенно пустой, на первый взгляд, берег. Исчез Зан-о-Мьирр, бесследно пропали тела его свиты. Даже покалеченных и мокрых ворон что-то не видно, душу отвести не на ком.

Недоверчивый оборотень полежал, не шевелясь, прислушиваясь. Ни звука. Тогда он поднялся и замер, едва сдержав разочарованный вой.

Тело Сатарфа - уже привычных, а не исполинских размеров - неподвижно лежало на спине, раскинув руки, словно демон пытался взлететь в последний раз. Грудь не вздымалась, единственный уцелевший глаз смотрел в небеса, не мигая.

- Помер ведь. Ох ты ж, волчья ягода в сад! Помер! Что ж ты так, а? - волкодлак судорожно сглотнул, не веря глазам.

Выждав еще минуту - не моргнет ли труп? - волчара приблизился, обнюхал лежащего - пахло кровью, болью и смертью - и, не удержавшись, лизнул щеку когда-то грозного повелителя Тьмы и Теней. И тут же взвизгнул, закашлялся, судорожно пытаясь сплюнуть попавший в пасть и мгновенно впитавшийся яд. Нюх подвел лохматого полузверя. То, что он принял за черную грязь, пахнувшую землей и потом, оказалось каплями крови высшего демона.

- Зря ты это сделал, - хрипло сказал "труп", прикрывая веко здорового глаза. - Ты же слышал, что я говорил о моей власти над кровью. И не отпирайся, я давно заметил тебя. Это ведь ты меня вытащил из воды?

Оборотень, едва справившийся с приступом кашля, кивнул.

- Зачем ты шел за мной? - голос бывшего владыки был полон непрязни. - Вряд ли для того, чтобы напасть, иначе давно бы попытался. Зачем следил?

Волкодлак пришел в себя, отвернул морду с независимым видом. Не скажу, мол, хоть пытай.

- Я жду, - мягко сказал Сатарф, приподнявшись на локтях. - Кто тебя отправил? Неужели Эльда?

Хвост оборотня нервно дернулся, а лицо не-владыки озарилось улыбкой.

- Эльда, значит. Я так понимаю, бесполезно приказывать тебе убираться восвояси? В лучшем случае уберешься с глаз, но продолжишь слежку?

Волк скорбно кивнул.

- А теперь подумай, мохнатая башка, если у тебя есть мозг, почему я не пользуюсь тропой теней, чтобы облегчить себе путь и шагнуть к самой границе? - жестко спросил Сатарф, резко поднимаясь на ноги. Слишком резко. Ослабленное тело покачнулось и завалилось, оборотень едва успел подставить загривок и принять на себя немаленький вес демона.

- Потому что я должен идти сам, без чьей бы то ни было помощи, - успел сказать Сатарф прежде, чем тьма укрыла его сознание. Слишком много сил отняло у него противостояние с Великой Тенью вампирского клана, уже за гранью возможного.

Оборотень лег и осторожно перекатил демона на холодную почву, подгреб лапами пожухлую сухую траву с одного бока, с другого улегся сам, да еще и беззастенчиво положил мощную лапу на владыку Тьмы в отставке. У демонов, конечно, жаркая кровь, но морозы ночью вполне зимние, не простыл бы. Что он тогда скажет царице?

Он лежал тихо, не боясь никаких вампирских патрулей: не до нарушителей границ неупокоенным, если они нового князя выбирают. Смотрел на луну, царившую в безоблачном небе и размышлял над словами Сатарфа. Без помощи, ишь. Драконы смерти за каждый миг спросят, так зачем становиться былинкой, которая может перевесить чашу весов? Оборотень и не помогает, еще чего. Так просто лежит, имеет право где угодно валяться, так почему бы и не под боком у бывшего врага? Кто ж знал, что выбранная волкодлаками царица, в честном бою завоевавшая право возглавить стаю, отдаст сердце и жизнь злейшему и ненавистному врагу волчьего племени? А стая всегда идет за вожаком.

Сатарф очнулся незадолго до полуночи. Резко сел, скинув с себя мохнатую лапу задремавшего надзирателя.

- Ты обнаглел, парень, - несмотря на грозный тон, в голосе демона проскользнула смешинка.

- Действительно, курам на смех: оборотень не перегрыз горло вчерашнему врагу, а с собачьей преданностью охраняет сон. Тьфу. Самому противно, - проворчал волкодлак. - И какой я тебе парень? Седины не видишь? Ты одноглазый, да не слепой.

- Как тебя зовут? - "одноглазого" демон пропустил мимо ушей.

- Никак не зовут.

- Тогда получишь кличку, если имени нет. Ворчун - вполне подойдет.

Оборотень досадливо рыкнул, но имени не назвал. Имя - это святое, а всякие там темные властелины недостойны приобщиться к святости.

- Теперь слушай меня внимательно, Ворчун, - Сатарф запустил пальцы в густую шерсть волчьего загривка, рывком разворачивая его морду и заглядывая пронзительно-синим оком в рыжие глаза. - Ты сейчас уйдешь обратно - к той, кто тебя отправила за мной. И передашь, что план с "наживкой" неприемлем. Не перебивай, - повелительно оборвал он трепыхание зверя, - просто слушай и запоминай. Это очень важно. Раз убийца до сих пор не клюнул на "подсадную утку", значит, он прекрасно осведомлен о ее роли, возможностях и планах. Следовательно, прежний план лунных не имеет смысла, надо его немедленно менять на запасной.

- Какой план? - волк попытался вывернуться из железной хватки, но понял, что проще остаться без шкуры.

- Меньше знаешь, дольше живешь, Ворчун. Просто передай мои слова. И позаботься, чтобы никто не услышал, кроме царицы. Предатель среди сельо. Кто-то из самых посвященных. Пусть присмотрится к Верховной. Я почти уверен, что она - сообщница убийцы.

- Вот сам и передай, крюк-то небольшой.

Сатарф отрицательно качнул головой, вздохнул совсем не по-повелительски.

- Не могу. Ритуал начался с первого шага по дороге в Горы Смерти. Нельзя прерывать. Второй попытки не бывает.

Оборотень поднял морду к луне, но неимоверным усилием подавил позыв взвыть от отчаянья.

- Так ты и не прервешь, демон. Ты чуть задержишься в пути, делов-то. Вон, драка же тебя задержала.

- Это небольшое испытание, а не задержка, - Сатарф при ближайшем знакомстве оказался на диво терпелив. Или просто у него сил на злость не осталось.

И волкодлак рискнул еще чуть-чуть продвинуться за черту дозволенного, вдруг получится. Но на всякий случай отошел на пару шагов к реке, готовый сорваться во всю прыть.

- Я передам, не вопрос. Но в обмен на то, что ты сейчас тоже меня выслушаешь.

- Гхм... Ты не забыл, с кем говоришь?

Оборотень окинул искалеченную фигуру взглядом исподлобья, ехидно оскалился:

- С бродягой. А что, не так? Статусы ты оставил, когда сделал первый шаг, магом тебя не назвать. Не знаю, какой фокус ты провернул, чтобы вызвать ипостась исполина, но магии в тебе почти нет. Так что, обычный бродяга ты теперь. И рисковый авантюрист. Почти как мы, промышляющие контрабандой аж в трех соперничающих друг с другом государствах.

- Уел, - расхохотался бывший повелитель Тьмы. - Хорошо, у тебя пара минут есть, говори.

И что он сделает через пару минут? - заинтересованно блеснули волчьи глаза, но их обладатель не стал рисковать и медлить.

- Так вот, стая поручила мне передать тебе слово до того, как ты ступишь на территорию драконов Смерти... Но сначала вопрос. Мы догадываемся, что ты задумал и почему, - желтый глаз покосился на пальцы Сатарфа, носившие следы пыток. - И у нас, представь, сохранились смутные легенды о существах, исполняющих последние желания. То есть, предсмертные. Ты задумал умереть в обмен на месть, так ведь? Вряд ли даже на крылья меняешься, что бы ты царице ни говорил. Не дурак же ты, помереть даром, зато красивым и крылатым.

- Подслушивали, - сощурился синий глаз.

- На страже стояли. Ну, острый у нас слух, что поделаешь, профессия такая, что поневоле приходится чуйку точить... Крылья - лишь красивая отговорка. То, что надо для влюбленной и когда-то крылатой женщины.

Демон дернулся, но передумал возражать, лишь жестом велел продолжать. Волкодлак отступил еще на шаг: ноздри полузверя прекрасно уловили запах зарождающегося гнева. И все-таки продолжил:

- Да и пожалуйста, помирай на здоровье, мы будем только рады, если б не тот печальный факт, что вместе с тобой умрет и наша царица. Или ты забыл, что теперь она связанна с твоей жизнью словом и магией сельо? И, если у тебя еще есть мифический шанс одолеть смерть и вернуться, то она-то умрет окончательно. Насовсем. Ты уверен, что сделал лучший выбор между жаждой мести и любимой женщиной?

К концу речи оборотень, пятившийся под тяжелым немигающим взглядом Сатарфа, оступился и плюхнулся с обрыва в реку. Вовремя. Демон, яростно взревевший было что-то вроде "Да как ты смеешь, блохастый пес?", поперхнулся и его кулак, целивший в морду мохнатого негодяя, пропорол воздух. Драки не случилось, но и разговор не удался. Никудышные из волков дипломаты.

Ворчун отгреб от берега подальше и выбрался, основательно встряхнувшись. Вздохнул, увидев лишь спину Сатарфа, стремительно удалявшегося в сторону гор. И рванул следом.

- Сын Тьмы, не злись! - догнал и потрусил в десятке шагов позади. - Прости, был неправ, не наше дело. Просто жалко нам ее... Молчу, молчу! - он увернулся от брошенного сгустка мрака. - Я скоро отстану. Не в горы же за тобой тащиться, что я там не виднл... Даже просьбу твою выполню и передам слово в слово, что ты там говорил о наживке. Но вопрос у меня есть. Ответишь?

Демон остановился, глянул вполоборота.

- Ну?

- У тебя ведь есть крылья в боевом теле. Аж целых четыре! Почему ты не поделишь их между своими ипостасями? И к драконам идти не пришлось бы... А?

Сатарф поморщился, но ответил.

- Вот ведь настырный... Крылья ему мои покоя не дают... Если б мог, давно бы перераспределил энергетические потоки, но тот, кто меня захватил, ударив в спину бесчестным оружием, сломал не только видимое волчьему глазу, но и разорвал магические структуры. У меня нет связи с боевой ипостасью, волчара.

- Но как же... Я же видел!

- Обман зрения, - дернул плечом демон и устремился вперед.

- Но ведь вампирская Тень тоже видела, даже трепетала!

- Очень качественный обман зрения.

- А неупокоенные, из которых напрочь дух вышибло? Ты их тоже обманом расшвырял?

Демон опять остановился. Сверкнула в ночной темноте яркая звезда синего глаза.

- Что бы ты ни видел, Ворчун, забудь. Пока на своей шкуре не испытал силу того... хм... обмана.

- Забыл, - полузверь тоже умел быть покладистым.

- А теперь брысь. От твоей скорости зависит жизнь дочери твоей госпожи.

"Ага, щаззз", - фыркнул оборотень, но покорно потрусил в противоположную сторону, решив придерживаться той же тактики, что и прежде: идти позади и не высовываться. Расприказывались тут всякие бывшие темные властелины. О дочери Эльда волкам ничего не говорила. Своих волчат она и сама защитит, да и стая вся с ней. А он кровную клятву дал царице, и не отступит. Да и просьбу демонскую передать не проблема.

И абсолютную тишину ночи прорезал протяжный волчий вой. Где-то далеко ответил еще один волк, и еще. Эхо прокатилось далеко за пределы Тархареша, до самой столицы Серых холмов.

***

Сатарф проводил оборотня долгим взглядом, поморщился, услышав волчьи песни - совсем обнаглели, еще бы на ухо заголосили! Немудрено, что после такого оглушительного концерта, как демон ни прислушивался, звуков преследования не засек. Неужели Ворчун действительно отправился восвояси? Можно было б у Теней спросить, но тревожить их по таким пустякам - себя не уважать.

И путешественник быстрым шагом отправился к цели. Недолго осталось. Жаль, что пришлось прибегнуть к последнему резерву - вызвать истинную тень. Очень жаль. Не навредило бы. Драконыш Шурш предупреждал:

Он улыбнулся: даже Граэт решил, что видит перед собой боевую ипостась бывшего владыки. И вампир рассудил, что видимое глазу тело бессильного, магически истощенного калеки - всего лишь искусная иллюзия, к которой зачем-то прибегнул повелитель в отставке. Для испытания подданных, не иначе. Вот Граэт и поспешил выслужиться.

Ведь что такое боевая ипостась? Это всего лишь магия. Чистая магия и агрессия, выбирающая для себя наиболее удобную форму. Нет магии, нет и волшебной формы. Нет агрессии, нет и боевой ипостаси.

А истинная тень - это дарованное Тьмой отражение сущности демона Сатарфа. И пусть в тот миг, когда два кинжала Ошсах вонзились в его спину, была прервана его связь и с Тьмой, и с магией, и с истинной тенью. Но сущность-то не изменишь и не подменишь, она не зависит от состояния тела. Более того, она вполне может действовать самостоятельно на иных пластах бытия. Именно истинная тень, стремясь воссоединиться с телом, и спасла его из плена. Не ожидал его убийца такого поворота, иначе цепи надел бы покрепче на бессознательную жертву.

Истинная тень владык Темного Трона бессмертна, как бессмертна Госпожа Тьма.

На то и расчет.

Эльда не умрет.

Но если драконы смерти поймут, что их, непревзойденных мастеров иллюзий, пытается обвести вокруг когтя какой-то демон, у Сатарфа могут появиться проблемы.

Глава 9. Заточение

На первом этаже уже сидела на своем посту наша кастелянша - ведьма Кикируся, строгая и недовольная. Она сидела на стульчике у двери и вязала бесконечный шарф, строго поглядывая на нас из-под шляпки. Кончик шарфа был засунут в карман передника. Из второго кармана тянулась нить. И мне казалось, что начало вязанья где-то там распускается и сматывается обратно в клубочек. Ни разу еще не видела, чтобы Кикируся закончила какую-то вещь.

Дьяр явно обрадовался ее присутствию.

- Нянюшка, ты уже пообщалась с мастером Сэйваном? - он вопросительно взглянул на старуху.

Та сунула рукоделие в необъятный карман и важно кивнула:

- А как же! Поговорили мы с синеньким, рассказала я ему все, что видела, а видела я только лужу крови. И сестры мои ничего не почуяли, даже старшенькая.

Так у этой древности еще и сестры живы? Уж не бессмертна ли она?

- ... и если у тебя нет неотложных дел... - издалека подкатило темнейшество.

- Не тяни Хурга за хвост, чего надоть? - перебила кастелянша.

- За Ликой бы в башне присмотреть.

Вот и надзирательницу назначил, - тоскливо вздохнула я, понимая, что против древней колдуньи, подозрительно напоминавшей мою няню Рагану, я ничего не смогу сделать, даже если призову саму богиню. Ладонь непроизвольно погладила невидимый селенис в ожерелье - можно и Лунный мост сотворить и сбежать, но этот выход мне еще пригодится на самый крайний случай.

- Отправлю сюда еше парочку мракаров, на всякий случай, от излишне любопытных. Да и моей Ками-рани по статусу свита положена.

- Свита для сопровождения положена, - не выдержала я. - А если мне запрещено выходить из башни, то так и говори: надзиратели.

- Как хочешь, так и называй, - поморщилось темнейшество. - Потерпи всего лишь десять суток. Только здесь ты будешь в полной безопасности. Здесь Тени Трона до тебя точно не доберутся, а за это время, может, мы и маньяка поймаем. Или, еще вариант, можешь отправляться в Белую империю к папе.

- Непременно, когда закончится срок договора, сразу после Лунной мистерии, - улыбнулась я во все клыки. Не говорить же тирану, что тогда у меня сразу вступит в силу договор с богиней Лойт. Пожизненный. - А хотя бы с подругой Мирандой я могу увидеться? Последний раз я ее еще при прошлом правителе Сатарфе видела! В Тархареше, можно сказать, уже и эпоха сменилась, новые и явно не лучшие времена настали!

И этот мерзкий тиран запретил:

- Нет. Миранда - из клана Вечерних теней, ее семья потеряла мое доверие.

А пока я в ошеломлении разевала рот, этот деспот прошел мимо, распахнул кованую входную дверь и замер на пороге.

- Магистр Нирт? - удивленно спросил Дьяр. - Что вы хотели?

- Ваше Темнейшество, какая честь видеть вас в этих стенах! - услышала я густой и вкусный, как черничный джем, голос. - Не ожидал встретить вас. Я пришел лично засвидетельствовать мое почтение многоуважаемой мадам Кикерис, кастелянше Академии, вверенной под мое управление.

- После праздников засвидетельствуете, ректор, - усмехнулся синеглазый, оглядываясь на мечтательно и в то же время ехидно улыбавшуюся ведьму. Судя по искрам в глазах, старуха уже продумывает пакости новому начальству: что-то слишком долго ректор до нее добирался. Видимо, некому было его просветить, что кастелянша тут второе по важности лицо после владыки Тьмы и Теней.

- Гхм... каких праздников? - хмыкнул невидимое руководство, выбранное магами вместо изменника ректора Вултона. - Трехдневные в честь вашей коронации уже давно закончились.

- Видите ли, магистр Нирт, я решил отменить коронационные праздники, но ввести новую традицию: неделю праздненств после окончательного утверждения власти над Тенями. Полную победу праздновать логичнее, не так ли?

- Неделю? Какой кошмар... То есть, я хотел сказать, какая радость! А как мы будем компенсировать отставание по учебной программе?

Невидимый оппонент Дьяра мне заранее нравился.

- Может быть, и меньше. Уверен, мы что-нибудь придумаем, мэтр Нирт, например, сократим зимние каникулы. Не желаете обсудить? - и повелитель демонов шагнул на крыльцо, не оставив ректору ни малейшего шанса заглянуть в башню.

Вот гад! Он что, решил не дать мне шанса попасть на Лунную мистерию, которая как раз попадает на каникулы?

***

Вот так я оказалась в заточении.

Ирек даже колечко портала не торопился мне отдать, хотя исправно принимал от меня письма маме и папе и приносил ответы: короткие записки от царицы Серых Холмов и объемные свертки, а то и коробки от светлого архимага, ректора Академии Света.

В свертках папуля присылал длиннющие письма - удивляюсь, как у него времени хватало их строчить? - и, вопреки своему же запрету, копии личных дел магистров темной академии.

Я отложила очередную просмотренную папку с личным делом бывшего ректора Вултона. Ничего подозрительного.

Прав отец, вряд ли мы что-нибудь найдем в этих папках. Только время теряю. Хотя, куда мне его теперь девать? Дьяр категорически запретил высовывать нос из башни, пока убийца не пойман. Они его еще сто лет не поймают! Я тут состарюсь!

Не идиот же убийца, чтобы прийти за мной сюда. На первом этаже круглосуточно дежурит кто-то из теней. На второй этаж, в свое логово, Шурш никого не пустил, сам бдел. Зато на мансарде окопались двое демонов из команды Янге. Да и сам серебристый зачастил, по несколько раз на дню появлялся.

Они сверяли сведения белых магов о темных магистрах с собственными архивами. Стены нашей гостиной вместо обоев и гобеленов теперь испещрены схемами и заметками. Надо сказать, ректор Алиан не врал: о темных магах светлые знали такие грешки, что и тайной службе Его Темнейшества не снились.

- Ничего, мы тоже о них много что знаем... этакого, - ревниво скрипел клыками Сэйван, обнаружив очередной, упущенный его канцелярией факт. Уязвленное самолюбие он тешил контрабандным элем, когда Кикерис не видела.

Устроили тут штаб-квартиру.

И зоопарк.

В гостиной на одном из диванчиков развалилась мантихора. Она взяла меня под опеку и ходила по пятам, как собачонка. С балкончика на нее язвительно посматривал наш грифон.

С люстры печально свисала Шурка: она еще тосковала по Шу, погибшей, как выяснилось, во время коронации Дьяра. Зверек хеммо, изображавший в ту ночь мою прическу, попал под удар антимагического оружия - кинжал, не задевший меня, зацепился за кольчугу, и каким-то образом вытянул из хеммо магию вместе с жизнью.

Только мой дракоша мог развеселить ее дочку (или сына? Хеммо размножаются делением, и понятие пола к ним не применимо) Шурку, да еще огромный ездовой пес. Псимург бродил по всей башне, гонял Шурша, а на ночь устраивался у двери моей комнаты.

С такой охраной и с такой грудой дел не заскучаешь, но я умудрялась. Особенно скучала по Миранде. Мне даже пожаловаться некому! Не с кем косточки одному темносовестному промыть! Так и свихнуться недолго - всё в себе держать.

Но Миранду, если даже она и вернулась на занятия, и близко не подпускали в башне. Так я думала до тех пор, пока Сэйван, устав от моих расспросов, не проговорился, что моя подруга взяла бессрочный академический отпуск.

Это было удивительно и странно: не для того мы с ней прорывались с боем в Академию Тьмы, чтобы бросать учебу. Ладно, выйду из заточения, разузнаю всё. Хотя догадка есть: Миранда была родной внучкой князя Вечернего клана, и теперь нужно, чтобы улеглась шумиха вокруг его изгнания.

Это у нормальных разумных существ дети за отца и внуки за дедов не отвечают, а демоны - до седьмого колена зло вспоминать будут.

И сам тиран Дьяр не появлялся, нагло наплевав на наш договор, по которому телохранительница должна быть рядом в рабочее время. Этот монстр объявил, что отправил меня во внеочередной отпуск за особые заслуги перед Темным Троном. Это он мое заточение в зоопарке отпуском называет, находчивый какой. Хорошей новостью было лишь то, что он выиграл схватку с явившейся-таки Тринадцатой Тенью. Плохой - то, что церемониальный бал в честь восшествия на престол и полной победы этот тиран отменил до поимки маньяка. Мол, какие тут балы, пока не устранена опасность миру.

Ладно. Не расслабляемся, работаем.

Я потянулась за следуюшей папкой.

Псимург опередил - метнулся и притащил мне вожделенную папку, заодно ее обслюнявив. У-у-у! Доведут они меня тут.

Почистила папку заклинанием и раскрыла.

Ага! Наконец-то папа вспомнил о моем бывшем кураторе, былинном богатыре Гриде Сайке! Почитаем-с, - потерла я ладошки в предвкушении и вытащила бумаги. К этому типу я особо предвзята, потому изучать решила тщательно.

Тут дверь резко распахнулась.

- Лика, привет! - ворвался в помещение взъерошенный Ирек. - Скучаешь?

Я и охнуть не успела - листки вылетели и рассыпались по всей гостиной. Мантихора тут же рванула играть бумажными птичками. Шурш, услышав шорох, влетел в дверь и ринулся в бой. Псимург не дал киску в обиду, Шурка - дракона, и завертелось!

В моей руке остался только один мятый листочек.

Психанув, я убежала в свою комнату и хлопнула дверью, поставив на нее магический запор и заглушку. Дверь беззвучно содрогнулась. Даже выяснять не хочу, кто там рвется - Ирек, мантихора или Шурш.

Глубокий вдох. Выдох. Спокойно, Лика.

Зря я на них злюсь. Они же не виноваты.

Листок, забытый в кулаке, безбожно смялся. Положив на столешницу, я расправила его. Взгляд зацепился за строчку, потом за другую, а через минуту сердце дрогнуло - неужели след?!

Я распахнула содрогавшуюся от стука дверь.

- Ирек! - бастард, колотивший ногой в дверь и потерявший равновесие, пролетел вперед - я вежливо посторонилась. - Мне срочно нужно увидеть принца... тьфу, владыку!

Он чудом удержался на ногах. Развернулся, откинул упавшие на лоб пряди волос:

- Он занят. Зачем тебе?

Я прищурилась:

- Поговорить. По статусу ками-рани имеет полное право в любое время суток требовать аудиенции. Без объяснения причин. Разве не так?

Ирек пожал плечами, молча, но многозначительно посмотрел на потолок и перевел взгляд на меня. Подмигнул.

- Я тебе ничего не говорил.

- А я ничего и не слышала, - проворчав, я обшарила взглядом пресловутый потолок, ничего особенного не нашла. Может, Ирек имел в виду стражников на чердаке?

И я, ступая по сунувшимся под ноги лапам и хвостам, спотыкаясь на лестнице (до чего же они всегда неудобны в древних сооружениях!) помчалась на чердак к охранникам.

Искомый "Тьфувладыка" распивал в теплой компании что-то пенистое и вонючее, словно тут не элита темного царства собралась, а какие-нибудь тролли.

- Ага! - от моего торжествующего вопля кружка с пенистым пойлом дрогнула в руке Дьяра, и он захлебнулся то ли глотком, то ли ругательством, и вдобавок облил свой дорогущий костюмчик.

Он еле откашлялся, пока я хлопала ресницами на набившуюся под крышу толпу: за круглым столом на чердаке сидели пять теней Дьяра, синекожий Сэйван, элегантный до чертиков Янге и даже сержант Драхис!

Интересно, что отмечают? Очередную победу Дьяра над какой-нибудь Тенью, судя по всему. Дворца им мало? Это моя башня!

- Устроили тут кабак! - вырвалось.

Его наглейшество, придя в себя, попыталось завернуться в крылья и сбежать, но я уже вцепилась в упругие перья:

- Ваше темнейшее величество! Как славно, что вы изволили почтить своим присутствием мою скромную тюрьму!

- Лика, прекрати, - поморщился он, отведя взгляд. - Ну, какая тюрьма?

- А как еще называются места лишения свободы? Хотя бы колечко мне верните!

- Какое колечко?

- Драгоценное! Которое Ирек у меня отнял под предлогом, что надо на него настроить охранную систему башни и до сих пор не вернул. Не слишком ли долго настраиваете?

Синеглазый кошмар моей жизни нахмурился, переглянулся с Янге. Тот отрицательно качнул головой.

- Еще не готово, - перевел Дьяр.

- Значит, вы так и не встретились с моим отцом? Он же просил!

Чем скорее они объединят усилия по поимке убийцы, тем скорее я покину эту хургову башню!

- Мы ведем переговоры о встрече на официальном уровне, - гигант Сэйван с сожалением поставил недопитую кружку на стол. - Ты должна понимать, Лика, что владыка Тьмы и Теней не может просто так, по-приятельски, встретиться с ректором Академии Света. Архимаг Алиан, можно сказать, второе лицо в Белой империи после императора. Даже глава Ковена светлых - на третьем месте в неофициальной иерархии.

- Но они уже встречались, и ничего страшного не случилось, мир не перевернулся!

- Тогда наш владыка Дьяр был еще в статусе принца и не взял полную силу Тьмы, - пояснил Сэйван. - Сейчас такая встреча невозможна без посредничества Серых Холмов, а наш посол за это время так и не добился аудиенции у царицы Эльды. Якобы она удалилась в храм Лойт на молебен, и никто не смеет ее тревожить.

Уж не за возвращение ли Сатарфа мама молится? Она ведь уже давно не жрица, богиня ей может и не ответить. Да еще если учесть, что они друг с другом вечно из-за меня ссорятся. Ой, как все плохо! Стоп. Ведь Лойт заключила со мной сделку в обмен на мою пожизненную ей службу, могла бы и успокоить мамочку, что Сатарф вернется живым и крылатым! Что-то тут не то, опять богиня хитрит... Да и мама... За столько времени можно до настоящей луны пешком дойти, не только до божественной! Что ж, ночью попробую разобраться, когда луна будет в силе. Пока у меня другое дело.

- Ну так встречайтесь на неофициальном уровне! - упорствовала я.

- Лика, нельзя! - Янге возвел глаза к потолку.

Крючкотворы!

- А кому можно?

- Главе Академии Тьмы, но Вултон арестован и разжалован, а новый, хоть и вступил в должность, но чисто формально, он еще не инициирован Тьмой. Церемония состоится послезавтра.

- Вот хургов этикет! А глава ковена темных магов?

Вся компания с какими-то скользкими усмешечками воззрилась на самого главного тут начальника, но Дьяр мотнул головой:

- То же самое. Пока из официальных лиц переговоры может провести принцесса Зарга, но...

- Нет! - взвилась я. - Я как советница вам не советую! Пусть она сначала с моим Шуршем встретится! Он давно мечтает, аж слюнки текут. Вы думайте быстрее о неофициальной кандидатуре с официальными полномочиями, а то опять опоздаем, - толще намекнуть на Ирека было невозможно. Но пора и к делу. И я показала Дьяру мятый листок. - Кажется, я нашла зацепку. Извольте взглянуть, ваше темнейшество...

- Лика, я же просил, - скривился он от моего ледяного тона. - В неофициальной обстановке и в твое нерабочее время ко мне можно обращаться на "ты" и без титулов. Тут все свои.

- Я тоже много чего просила! Например, выпустить меня на свободу или предъявить официальное обвинение, по какому праву... - я осеклась под мрачным взглядом Дьяра. Ладно, потом погрызу его, как следует. Пора и к делу. - Эммм... в общем, вот. Вроде бы это рукой нашего куратора Грида Сайка написано, но это копия из архива светлых.

И я отдала добычу.

Дьяр, прочитав бумажку, передал ее Сэйвану, тот, бросив беглый взгляд, присвистнул и... растаял в воздухе вместе с документом и кружкой с недопитым элем. Как не было.

А я-то ломала голову, как синекожий гигант сумел подняться по узкой винтовой лестнице и протиснуться в чердачную дверь?

Следом исчезли и "тени". Из свиты владыки остался лишь недоумевающий Янге.

- Вряд ли в наших архивах есть копия этого документа, иначе мы бы уже знали, - Дьяр, избегая смотреть мне в глаза, задумчиво прищурился на сплетение балок под потолком. Проверяет, хорошо ли отремонтировали чердак? Неплохо, кстати говоря. Даже мертвое дерево точно так же висит вниз кроной над центром столешницы, словно сухой осьминог. Как будто не произошло столько событий с того дня, как тут сидел прежний владыка Темного Трона - Сатарф.

- Не соблаговолит ли мой господин обратить высочайшее внимание на его верного слугу и просветить... - вкрадчиво, со смертельной дозой яда в голосе протянул Янге, но не на того нарвался.

- Про-светить? - перебило темнейшество и ехидно прищурилось. - Уж не перепутал ли ты часом, кому служишь, демон?

- Перепутаешь тут... - Янге вздохнул и втихаря скользнул по мне хищным взглядом, словно бы примериваясь, как половчее выпотрошить из меня сведения о том, что содержалось в той бумажке. Я заговорщически ему подмигнула, показав, что пыток не понадобится, во всём признаюсь... в обмен на что-нибудь полезное, и уже прикинула, что бы такого полезного стребовать. Наверняка Серебристый знает тайный ход из башни. Но наши перемигивания были вовремя замечены и пресечены.

- Соблаговолю, так и быть, - снизошел Дьяр. - У Лики в руках оказалась копия долговой расписки Грида Сайка. Еще будучи адептом пятого курса он якобы взял у ректора Вултона огромную сумму денег и, похоже, сейчас ежемесячно отчисляет в счет погашения почти всю свою зарплату. Не удивительно, что Вултон постарался обеспечить его стабильной работой в Академии, чтобы держать на глазах.

- Хм... Вултон, конечно, богат, но прижимист, и в долг никому не давал даже ломаного темми. Ему религия бабушки запрещает, она из подгорного народа.

- Это похоже на взятку, Янге. Взятки он точно брал.

- Неужели за место в Академии?

- Наш друг Сэйван допросит и Сайка, и Вултона, но, пока подлинника нет, этот недоросток, потомок гниммов, вывернется. Лика, спасибо, ты очень помогла нам. Можешь пока идти к себе...

- Никуда не пойду! - уперлась я. - Имею право знать. Я могла бы и не отдавать вам ту бумажку! И вообще, если уж назвали меня своей ками-рани, терпите.

Дьяр скрипнул клыками, но не выгнал.

Ждать пришлось около часа. За это время мы успели попить чаю с кикирусиными плюшками. Бабка не стала лично подниматься на чердак - велика честь. Корзинка с прикрытой льняной салфеткой выпечкой сама собой материализовалась в центре стола под свисающей сухой кроной дерева, а следом за ней и три чашки с ароматным травяным отваром, и розетки с медом.

Я за целый час не проронила ни звука - в кои-то веки решила проявить благоразумие, не дергать демонов за хвосты и не лезть на рожон. Сама себе удивилась.

Дьяр и Янге вяло болтали о сущей ерунде - строили несбыточные планы, как и за кого выдать замуж принцессу Заргу.

Через час глава службы безопасности Сэйван появился на том же месте, где пропал, но вместо кружки с элем в его руках были две черные папочки - потолще и потоньше, которые он тут же вручил Дьяру вместе с моим мятым листочком и словами:

- Вултон и Сайк доставлены в столичное отделение для допроса.

Синеглазый кивнул, вдумчиво пролистал бумаги и тонкую папку подвинул к Янге.

- Это личное дело магистра Грида Сайка из архива Академии, ознакомься. А вот подлинника расписки в этом деле нет, - Дьяр придвинул и спасенный мной листочек.

- И в нашем архиве нет, - Сэйван грустно глянул на толстенькую папку.

- В таком случае, откуда копия? - поинтересовался серебряный демон.

- Из архива академии Света, - Дьяр с досадой покосился на меня. - Лика получила ее от магистра Алиана.

- М-да... Полезно иметь в хозяйстве своего белого мага, да еще такого ранга, - хохотнул Янге.

- Он не ваш маг, а мой! - возмутилась я. - И если узнает, что вы меня держите тут в тюрьме...

- Лика! - синхронно выдохнули демоны. Какое слаженное трио.

- А какая связь между взяткой, точнее, долговой распиской, и серийным убийцей?

Дьяр зловеще, в духе классических темных владык, усмехнулся:

- А вот это нам Вултон и Сайк сами добровольно скажут.

- Ты что, будешь их... пытать? - мысль, что я присутствую при рождении еще одного маньяка окончательно испортила мне настроение.

- Вот еще, руки пачкать. Их спросит сама Тьма. Я лишь... поприсутствую. Сэйван, пожалуй, доставь подозреваемых во дворец. Лика, ты можешь отдыхать.

- Чахнуть во цвете лет, - уточнила я. - Да в меня этот отдых уже не лезет!

Зная, что этим гадам дверь не потребуется, если захотят выйти, я все равно оперлась спиной о нее и скрестила руки на груди.

- Я тоже должна присутствовать на допросе!

- Нет! - отрезал Дьяр.

- Ваше темнейшество!

- Ни за что! Это может быть опасно.

- Вот именно. Я телохранительница или кто?

М-да. Судя по вспыхнувшим синим глазам - последнее, что бы оно ни значило.

Сообразительный Янге первым почувствовал, что сейчас я выйду из образа белой и пушистой сельо и приобрету те самые вредные черты характера, из-за которых нас назвали боевыми лунными суками. Вон, даже коготки на моих нежных ручках подросли и заострились, и пушистая коса стала жесткой, как проволока.

Он что-то шепнул темнейшеству, и Дьяр оживился:

- Лика, твои охранные таланты действительно сейчас не потребуется. Против Тьмы смертные существа бессильны, а подозреваемые предстанут перед самой Госпожой. Но, если тебе надоели выходные, для тебя будет задание, и вот тут нам, кроме тебя, просить некого. Ты же тоже мое доверенное лицо, ками-рани.

- Какое задание?

- Сопроводить полномочного представителя Тархареша Ирека Гила на переговоры с ректором Академии Света.

Ирека? Вот что бы они без моей подсказки делали, м? Наконец-то вырвусь!

Подозрительна, конечно, легкость, с которой тиран выпускает меня из заточения. Очень подозрительна. А не договорился ли он с мэтром Алианом за моей спиной, чтобы сменить темную тюрьму на светлую? В Белой империи меня его зловещие Тени точно не достанут. Да и убийца вряд ли догадается, где меня искать. А значит, наш с богиней план под угрозой! Ничего, у меня еще селенис, о котором все забыли, на шее камнем висит. А Лунным мостом я сумею сбежать откуда угодно.

- А как же портал? - занялась я техническими проблемами.

- Твой еще не встроен в систему донжона, им нельзя пользоваться тут. Придется пробивать наш. Светлая сторона может нас неправильно понять. Нужна твоя сила, чтобы магистр Алиан её опознал. Поможешь?

Я сощурилась с подозрением. За то время, пока мне тут якобы ребра лечат под присмотром Кикируси, на мое колечко можно всю столицу настроить! Или эти хитрющие демоны пытаются скопировать чары, чтобы они могли в любой момент в Белую империю десант забросить? Надеюсь, папуля предусмотрел, что его доверчивая дочурка может вот так глупо сокровищами разбросаться.

- Нууу не знаааю... - протянула я. - Только если обещаете рассказать все, что удастся узнать у Вултона и Сайка.

- Расскажем! - опередив возмущенного правителя, пообещал Янге. Обожаю этого демона! У него такие милые ямочки на щеках, когда он улыбается. - Ирека я найду и отправлю сюда.

- Меня опять тут одну запрут? - я с предвкушающей улыбочкой задрала голову и прицельно осмотрела только что отремонтированный потолок. Восстанавливать его пришлось полностью после того, как я бежала из этого помещения с помощью горгулий. Новенькие, беленькие дубовые доски источали аромат свежести и чар.

Присутствующие быстро вспомнили, с какой радости им пришлось крышу на башне заново возводить. Янге, переглянувшись с начальником, отрицательно качнул головой:

- Нет, на крышу лучше не покушайся, тут защита усилена, как и везде. Ты по-прежнему можешь свободно передвигаться в пределах башни.

Откланялись и ушли.

И замечательно.

Едва эти ходоки невидимыми тропами беззвучно растаяли в воздухе, я ринулась вниз по лестнице. Была мысль поискать еще листочки из личного дела куратора - вдруг еще повезет, но при взгляде на мусорную кучу, в которую превратились архивные копии, надежда испарилась. Местный зверинец славно поразвлекся в мое отсутствие. Потому я быстренько пробормотала заклинание "праха" из арсенала боевых темных магов, которому еще маменька меня учила. Ковер бумаг, ровным слоем устилавший пол, осел и рассыпался пеплом. Оставалось сдуть жалкие останки в камин.

Как ни мало я использовала сил на уборку, почему-то за это время жутко устала и проголодалась. Странно. Обычно темные заклинания не тянули из меня столько энергии. Как-то ведь я училась все это время, и практиковалась в этой же башне! Уж не новая ли защита как-то влияет? Но ведь я за неделю заточения не раз упражнялась, отрабатывая заклинания на втором этаже, и ничего особенного не происходило? Или Дьяр перед уходом еще поколдовал? И как в таких условиях тут жить?

Проголодавшись, я отправилась в логово Кикируси на первом этаже.

Меня встретила тишина. Первый этаж разделялся коридором надвое: в одной, большей половине, еще недавно располагался склад мантий, полотенец и прочих тряпок для жизни адептов и вход в подвал, а во второй была кладовая с кормом для местного зверинца, кухня и личные покои кастелянши Кикерис.

Сейчас склад пустовал: огромные тюки с мантиями и постельным бельем куда-то исчезли. Оно и не удивительно, если башню превратили в хранилище одной-единственной особы, которая почему-то так активно не нравилась Тринадцати Теням.

Страшная надзирательница, которой я боялась не меньше, чем в детстве няню Рагану, сидела на своем обычном месте за канцелярским столом, подперев острый подбородок рукой, и клевала носом. Соломенная шляпка забавно съехала ей на глаза. Со старушечьих колен, обтянутых шерстяной юбкой в тёмную клетку, свисало незаконченное вязание. Клубок черной шерсти укатился к самому порогу.

Я подняла клубок и поразилась: он был такой мягкий, нежный и горячий, словно уголек. И тончайшая нить пульсировала, как живая. Осторожно сматывая волшебную пряжу, я подошла к колдунье, положила клубок перед ней на стол. Старуха встрепенулась, выпрямилась, приоткрыв левый глаз.

- Чего надоть? - проворчала она, цапнула клубок и положила в рукоделие. - Ходють тут и ходють, никакого покоя старухе!

Бабка была явно чем-то раздражена больше обычного. Вопросы о том, что могло спровоцировать магическое истощение, мгновенно исчезли с языка. Нужно было срочно придумывать более вескую причину моего здесь появления.

- Так уже полдень. Псимург, грифон и мантихора так голодны, что сожрали все мои бумаги, - пожаловалась я. - Может, их покормить чем-то более существенным?

- Проглоты! - разошлась старуха. - Нечем мне кормить такую ораву! Я служанкой в цирк не нанималась. Сама привела, сама и корми!

- Грифона я точно не приводила, - обиделась я на несправедливость.

Кикерис, раздраженно сверкнув на меня голубенькими глазками, швырнула на стол связку ключей.

- Вот. Поди на кухню и приготовь, страдалица ты наша. А мне некогда. Видишь, думу думаю, рукоделием занимаюсь, недосуг руки пачкать. Возьми-ка тролье мясо в леднике и покорми зверяток. Можешь и мне супчик приготовить.

Я сложила руки на груди, вздернула подбородок. Этим ведьмам только позволь, сразу на шею сядут и помыкать начнут, по Рагане знаю. Заявила нахально:

- Не царское это дело, собственным надзирательницам супчики варить.

Старуха оживилась, глазки-то аж заблестели, и всплеснула руками, не заметив, что клубок опять скатился с колен на пол.

- Ах ты ж, какая цаца выискалась! - восхищенно поцокала она языком. - Белоручка и барчучка! Лунные пальчики сажей испачкать боится, лунными извилинами пошевелить ленится, а туды ж, в советницы подалась! То-то мой соколик чернокрылый сбагрил тебя с глаз подальше. Этакая насоветует!

Что-то куда-то не туда разговор свернул. И зачем только я к этой драконше сама голову сунула?

- Я не навязывалась ни в какие советницы, - напомнила гордо.

Кикируся поднялась, бросив вязание на стул, вооружилась свободной спицей и обошла вокруг меня, словно примериваясь, куда воткнуть оружие. Я опасливо косила глазом: вспомнилось, как виртуозно кастелянша умеет обращаться со спицами, даже пытать... дистанционно. И тут я увидела, что каблук кикирусиного башмака, снабженного металлической набойкой и шипами, как любая демоническая обувь, зацепил и потянул волшебную нить, а ведьма, не заметив, пошла вокруг меня по второму кругу.

- У вас ниточка зацепилась, - предостерегла я.

- Какая ниточка? Что ты мне зубы заговариваешь? - Кикируся сделала шаг назад, намотанная на каблук тоненькая, как паутинка, нить натянулась... и порвалась с таким оглушающим звуком, словно лопнули все струны гигантской арфы.

Кикерис охнула, пошатнулась - я едва успела ее подхватить под локоть.

- Что я натворила! - всхлипнула она.

Пронзительные, жалобные звуки еще не затихли, как в комнате забрезжил еще один женский силуэт. Я с изумлением узнала в светящихся контурах черты няни Раганы.

- Что у тебя случилось, сестрица?

Не успела я удивиться столь неожиданным родственным связям няни, как призрак Раганы взглядом прошелся по комнате, оценил композицию и рявкнул:

- Что встали? Еще не поздно вернуть, пока эхо не утихло! Лови клубок, пока не истаял!

Эти слова словно подстегнули кастеляншу и, вырвав локоть, она кинулась ловить клубок. Тот, тая на глазах, как снежный ком, с юркостью мыши уворачивался, отпрыгивал, норовил спрятаться под стол, а ведьма носилась за ним, как огромная летучая мышь. Какое счастье, что склад был пуст, а из мебели остались только конторка, стул и я.

- А ты что глазеешь, Лика? Хватай обрывок нити, быстрее! - привел меня в чувство на диво деятельный призрак Раганы. - Изо всех сил держи! А мы с Бри с другого конца подержим, пока Кикерис их не свяжет.

И призрак исчез.

Я с трудом увидела оборванную нить - она стала совсем прозрачной, как и всё изделие, над которым трудилась Кикерис. Когда я потянулась к оборвышу, кончик вильнул в сторону. Но так вяло, словно спящая ящерица. Нить и была холодной, как ящерица. Но, стоило мне взять кончик двумя пальцами, как она, яростно дернувшись, вырвалась и хлестнула меня по руке. Хорошо, что удар пришелся по кончику длинного ногтя - нить оказалась стальной, острой как меч, и я отделалась только срезанным ногтем. Прощай, маникюр.

Ах так! Жутко разозлившись, я сдернула с косы пеструю ленточку с наложенным на нее парализующим заклятием.

Пока я воевала с едва видимой нитью, стремившейся то захлестнуть мне шею, то живодерски отрезать руки-ноги, Кикерис метнула в шустрый, ставший совсем крошечным, клубок спицу и пришпилила его к стене. Каменной! Сложенной из сверхпрочных базальтовых глыб! Не зря я боялась ведьминого оружия. Беглец остервенело задергался, но удивительная кастелянша уже подскочила и, крепко удерживая в кулаке, осторожно сняла.

В этот момент и я поймала ненормальную нить, захлестнув ее кончиком ленты. Не ожидая такого коварства нить дернулась один раз и сделала вид, что упала в обморок - обмякла, притворившись шелковой.

А Кикерис с плененным клубком уже подскочила ко мне.

- Дай! Быстрее! - и вырвала полуобморочную добычу из моих рук.

Оглушительный аккомпанемент невидимых порванных струн, под который происходила эта странная битва, уже затихал, когда ведьма дрожащими пальцами грубо связала кончики нитей и замерла, зажав узелок в кулаке, шепча над ним заклинание на непонятном мне языке. Ее голос умолк вместе с эхом.

В наступившей тишине, нарушаемой только нашим судорожным дыханием, старуха раскрыла коричневую морщинистую ладонь. Место разрыва тускло светилось багровым и выглядело безобразным утолщением, но нить снова была целой.

С ума сойти, какие переживания из-за какого-то недовязанного шарфа! Пусть и колдовского.

- Успели! Спасибо тебе, девочка! - Ведьма всхлипнула, вытерла слезу, скатившуюся по морщинистой щеке. Крепко обняла меня.

Я не стала говорить, что не заявись я сюда, ничего и не случилось бы: кто их знает, эти волшебные клубки, да и вязальщицы более чем странные. Вот и Рагана, оказавшаяся сестрой Кикируси, постоянно сидела над вязанием.

Пока я изумленно хлопала ресницами, Кикерис куда-то припрятала и клубок, вернувшийся к первоначальному объему, и вязание. Когда она, ссутулившись, пошаркала к выходу, в руках у нее уже ничего не было.

- Что за жизнь! Сплошные стрессы! Не один, так другой в беду попадет! Как уследить-то за всеми, шалопаи мои ненаглядные? - бормотала она, пока не скрылась за дверью, оставив меня совершенно одну в башне, если не считать притихший на верхних этажах зверинец.

И о ключах на столе расстроенная кастелянша совсем забыла.

Глава 10. Сюрпризы

Первым делом я бросилась проверять, к каким дверям и тайнам подходят кованые из черной стали фигурные ключи. Увы, к выходу (он же вход) из башни ни один из связки не подошел. Уж кто-кто, а мадам Кикерис совсем не дура.

Я обошла владения ведьмы, куда могла проникнуть. Кухня, две кладовки, ледник в погребе. К какой двери подходил самый маленький ключ, так и не выяснила. Такие изящные - с половину мизинца - обычно к ларцам делались.

Сварить, что ли, суп, порадовать ведьму, а то скоро совсем готовить разучусь на казенных харчах. Но, прежде чем возиться с котелком и разжигать огонь в очаге, сделанном по старинке из грубых камней, обмазанных глиной, я решила поискать ингредиенты и, взяв с разделочного стола топорик для рубки мяса, полезла в погреб.

В леднике царил такой адский холод, что я попала туда со второй попытки: пришлось возвращаться за теплой накидкой. Магический огонек, и тот замерзал - еле тлел. Потому я не сразу увидела, что в леднике были две камеры. В одной висели свиные и оленьи туши. А во второй, огромной, с пещеру, но запертой на тот самый маленький ключик, у дальней стены действительно лежал замороженный тролль.

Я знала, что демоны постоянно с кем-то воюют на своих границах. Война - их стихия и суть. Перемирие с Белой империей дурно сказывалось на их характере: им остро не хватало битв, когти почесать не на ком. И они принялись за ближайших соседей. То с орками схватятся, то с нежитью, то с троллями.

Но зачем тащить труп поверженного врага в Академию? Для опытов? Тогда почему именно в мою башню?

Что-то тут не так.

Особенно, если учесть, что холод троллей лишь усыпляет, но не убивает. Хотя этот экземпляр был явно мертв - пасть раззявлена, огромный язык вывалился, а крупная голова свернута набок и вмерзла в окровавленный лед.

Зачем хитрая ведьма отправила меня к троллю? Вот вопрос.

У меня уже зуб на зуб не попадал, но, зафиксировав дверь тяжелым табуретом, чтобы случайно не захлопнулась, - а то знаем мы любовь Кикируси к ловушкам! - я шагнула вглубь камеры.

Тут же поскользнулась, наступила каблуком на сосульку, одну из многих, хаотично валявшихся на полу, и услышала громкий металлический лязг. От испуга я снова подскользнулась и едва не въехала дохлому троллю в пасть, поскользнувшись на этой демонской сосульке с металлическим стержнем внутри. Выпнула его наружу и выскочила следом, пока рядом с троллем не застыла моя собственная замороженая статуя.

От удара о каменную плиту пола ледяная корка на моей находке раскололась, под ней оказался длинный кухонный нож. Сначала я подумала, что Кикируся его случайно обронила, и он тут уже сто лет валялся, обрастая льдом. А когда привычно коснулась пальцем невидимого селениса на шее, камня проявляющего скрытое куда лучше магических сканеров Академии, от которых я успешно пряталась почти полгода... И где-то в древних стенах точно так же прятался убийца...

Невозможно было не узнать спрятанную иллюзией узорчатую рукоять кинжала. Второй раз в жизни я видела этот отвратительный черный узор из свитых клубком, ощеривших пасть змей на багровом фоне цвета запекшейся крови.

Вот только который из двух кинжалов, пьющих магию, я нашла? Кого из зубастых братьев Ошсах, искалечивших владыку Сатарфа?

Один, найденный мной и Иреком совсем случайно, должен быть спрятан в тщательно охраняемой сокровищнице Темного Трона. Оттуда его взяла Зарга, якобы не знавшая о способностях кинжала, и напала на брата во время его коронации. Но ледник с троллем - явно не сокровищница. Неужели это второй кинжал?

И кто же его здесь спрятал?

Только тот, у кого был доступ к леднику в любое время. Подозревать Кикирусю в том, что она убийца или пособница - верх безумия. Почему-то же она меня сюда направила, именно в камеру с троллем.

А если она знала о кинжале, почему не сказала Дьяру? Не успела? Или, как в случае со сделкой Шурша и Ирека, ведьма не могла вмешиваться напрямую, потому и меня попыталась заставить? Ох, как много вопросов!

Мне нужно срочно выбираться отсюда. Немедленно!

Я осторожно подняла за рукоять кинжал, обжегший пальцы холодом. Во второй ледник даже заглядывать не стала - какой уж тут супчик на обед!

Оружие хотелось выбросить в нужник. Но не надо быть магом, чтобы понять: бесполезно. Такие артефакты нужно нести в горы и бросать в раскаленное жерло вулкана в час затишья между извержениями, чтобы обратно не выплюнуло. Тогда, может, и расплавится магия, и не пострадает никто, потому что вокруг вулкана точно никого в живых уже не будет.

На такое путешествие я была не готова. Да мне бы из башни выбраться до того, как сюда явится владелец этого подлого оружия!

Стоп. Кинжал ведь антимагический. Лучшей отмычки вообще немыслимо придумать!

И с радостной ухмылкой я направилась к массивной входной двери.

И остановилась. Защитные чары кинжал выпьет, а дальше что? Дверь-то на замке наверняка!

Потому я сначала наведалась в кладовку, нашла с применением поисковых чар веревочную лестницу и отправилась искать подходящую бойницу, в которую не только стрела могла протиснуться.

На первом этаже это оказалось бессмысленно: древняя постройка, созданная для защиты, не предполагала широких окон. И на высоченном втором этаже не нашлось никаких подходящих для бегства отверстий. А жилой третий, переделанный под спальни трех адепток Академии Тьмы, располагался так высоко, что никакой веревочной лестницы не хватит, а по канату мне не спуститься, помню-помню предыдущее бегство...

В подземелье лезть очень не хотелось, потому, взяв кинжал и надеясь на удачу, я решительно отправилась к двери.

Стоило направить кончик кинжала к двери, как он ожил: рукоять пошевелилась в ладони, словно принюхиваясь. Острие повело в сторону, наверняка в магический "узел" охранного заклятия. Чутко ловя малейшее движение кинжала, я помогала ему: водила рукой, очерчивая дверь по контуру. Оружие теплело и тяжелело с каждым мгновением, пока пило магию, словно паук. Узоры оплетки сыто лоснились, а металл начал багрово светиться, все ярче и ярче, но жара не было. А было ужасное ощущение, что эта мощь течет прямо в сердце.

Я не могла разжать пальцы и бросить эту дрянь - она прилипла! Она сливалась со мной, будто прорастала! Я даже богиню не могла позвать на помощь: мой язык онемел, а мысли остановились, парализованные ужасом.

Пот стекал по вискам и лбу, заливая глаза. Помогая себе левой рукой, я разжала пальцы правой по одному, перевернула кисть ладонью вниз, и кинжал медленно, нехотя, отлип и шмякнулся на каменный пол с мягким глухим звуком, как прыгает ленивый обожравшийся кот.

Дверь с тихим скрипом отошла, открывая выход.

Но, прежде чем покинуть башню, я еще раз наведалась на кикирусину кухню, позаимствовала вышитое полотенце и только тогда подняла кинжал и завернула в тряпку. У ведьмы ничего случайного в доме не бывает, и где еще вышивать обереги, как не на полотенце? А ведь у кинжала были ножны. Наверняка специальные ножны, блокирующие опасную силу. Искать их я не стала: никакая сила не могла заставить меня вернуться в ледник с троллем.

***

В приемной ректора за секретарским сидела незнакомая демоница. Очень молоденькая, щупленькая, но нагленькая, как большинство особ этого племени. Мелкие черные кудряшки обрамляли невысокий лоб, казавшийся еще уже из-за широких бровей. Из-за них же взгляд черных глаз был тяжелым, как Темный Трон. Или из-за толстого слоя краски на ресницах.

Друг другу мы не понравились с первого взгляда. Демоницы вообще с трудом переносят всех прочих лиц одного с ними пола, сразу записывая их в соперницы. Миранда была почти единственным исключением.

Секретарша смерила меня взглядом с головы до ног, уголок алых губ насмешливо вздернулся. Да, выглядела я не слишком презентабельно после битвы с прилипшим кинжалом.

- Могу я видеть ректора? - я постаралась вежливо улыбнуться.

- Господин ректор не принимает, - подчеркнула демоничка первое слово. - Вас записать? Ближайший прием... - она раскрыла посередине и лениво пролистала толстый ежедневник цвета засохшей крови, дошла до последней страницы и захлопнула картонный переплет, - ближайший через полгода.

- Запишите, - еще шире поползла моя улыбка. - Ками-рани его Темнейшества Лика Тария.

Потрясающий эффект!

Спесь мгновенно слетела с надменного личика, демоница побледнела, судорожно подхватилась с конторского кресла. Выпалила:

- Один миг, я сейчас спрошу. Уверена, мэтр вас немедленно примет!

И вот она уже распахнула солидную, упакованную в магическую броню и замаскированную под дерево дверь и метеором, на полураспахнутых сизых крылышках, влетела в кабинет начальства.

- Папа! - донесся до слуха ее громкий шепот прежде, чем дверь закрылась. - Там Ками-рани пришла, представляешь? Прими ее немедленно, потом пообедаешь! И не забудь представить ей меня!

Через пару мгновений шустрая демоница выскочила, блеснула алчным взглядом и присела в церемонном поклоне:

- Мэтр Нирт вас ждет, госпожа Тария.

Я прошла в кабинет, дождалась, когда взбудораженная Кудряшка закроет дверь с той стороны и в это время изучала нового ректора. Демон оказался благородной холеной внешности, с клиновидной черной бородкой и щегольскими усами, в которых застряли крошки трапезы. Прикрытый салфеточкой поднос, под которой выпирало что-то вроде высокого кофейника, был отодвинут на край стола, а магистр что-то дожевывал и суетливо отряхивал обшлаг черной форменной мантии с траурной оторочкой. Некромант, значит.

- Простите, что помешала, мэтр Нирт, но я долго вас не задержу.

- Ничего, ничего! - пробасил ректор, проглотил, наконец, кусок и радушно улыбнулся. - Присаживайтесь. Пара минут у меня всегда найдется для лучшей адептки нашей академии!

Я села на ближайший стул, положила завернутый в полотенце кинжал на колени. Хм, однако... Когда это я стала лучше? Мой куратор Грид Сайк поспорил бы, конечно, с таким титулом. Но до чего неприкрытый подхалимаж! Даже прежний проворовавшийся ректор Вултон был не таким лизоблюдом.

- Чай? Кофе? - поинтересовался некромант и тут же, не дожидаясь ответа активировал амулет связи и заказал у секретарши два чая, решив сэкономить на дорогом заморском продукте.

- Коньяк, - чисто из вредности попросила я.

- Не держим на службе, - глазом не моргнул этот чиновник от науки.

- Да вот же, под салфеточкой, - пошла я ва-банк. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, отголосок магии кинжала Ошсах сделал мой взгляд проницательным, а язык колким.

Ректор слегка зарумянился, со вздохом сдернул салфетку, под которой действительно оказался штофчик с напитком, по цвету подозрительно похожим на коньяк. К штофчику прилагались пузатая рюмка и тарелка с колбасной нарезкой.

- Не зря говорят легенды, что Ками-рани смотрят в сердце, - пробормотал ректор.

И я заподозрила, что в седой древности, откуда произошел странный обычай назначать советниц правителям Тьмы, ими были сплошь лунные девы. Кто же еще практикует "взгляд сердца"?

Нет, не везет академии Тьмы с ректорами. На первый взгляд Нирт оказался пьяницей и лгуном, только что пойманным за руку. К его чести, просить у меня скрыть происшествие он не стал. Значит, еще не все потеряно. Впрочем, я в нем сильно ошиблась, как показало дальнейшее.

- Вчера сына женил, - признался ректор, вытащил из ящика стола еще одну рюмку и плеснул жидкости на самое дно. - Сегодня вся кафедра зелий бессильна снять похмелье. Не целители они, видите ли, а противоядие только одно. Я не жалуюсь, не подумай...те. И оправдываться не буду. Сатарф понял бы, а его сын не мелочен, за один раз казнить не будет.

- Вот я как раз и хотела спросить...

Меня прервал вежливый стук, ректор тут же накинул салфетку на рюмки, а штоф сунул под стол. Дверь открылась и вплыла секретарша. За прошедшую пару минут она сотворила с собой невероятное: с глаз исчезла тонна туши, а ресницы стали выглядеть гуще и длиннее, кровавую помаду сменила нежная розовая. Даже вздорные кудряшки демоница успела выпрямить, и теперь слегка волнистая прическа смотрелась вполне элегантно. Была бы я демоном - оценила бы старание.

Скромно потупив глазки, секретарша поставила передо мной тарелочку с пирожным, розетку с шоколадом и чай. Стрельнула глазками на ректора, подмигнула, на что-то намекая, но тот сделал непонимающую морду:

- Свободна, Марисса. Никого не пускай, у нас важная беседа.

- Хорошо, мэтр,- невинно хлопнули реснички. - Госпоже Ками-рани еще что-нибудь нужно?

Я почувствовала себя такой же древней, как тот проклятый гримуар, откуда Дьяр вытащил этот проклятый обычай. А ведь надо привыкать.

- Нет, благодарю.

Девица с угрозой прищурилась на отца, но ретировалась молча. Штоф тут же вернулся на стол. Нирт вздохнул.

- Моя дочь хотела, чтобы я похлопотал за нее, но хватит того, что я ее временно пристроил на это место, пока не найдем подходящего для этой дрянной работы мага. Никто не хочет терпеть спесь магистров и выходки адептов практически за бесплатно, - ректор, морщась, осушил свою рюмку, занюхал кусочком сыра, придвинул ко мне второй сосуд. - Налейте напиток в чай, леди. Одна капля творит чудеса, сразу взбодритесь. У вас вид такой, словно все горгульи на голову свалились и раздавили. Что случилось?

- Мне нужно срочно попасть во дворец к владыке. У вас же есть стационарный портал?

- С таким блуждающим по холмам объектом, как Темный Трон, внешнего стационарного портала и быть не может, только наведенный. У вас постоянная связь с главой охраны Янге, насколько мне известно. Пусть он скинет маяк, а я помогу навести портал.

Я покраснела. Ага, им скажи, тут же беглянку за косу и в башню. А там тролль дохлый!

- Мне не хочется посвящать в это дело ни Янге, ни Сэйвана, господин ректор. К тому же, они оба сейчас очень заняты.

- Хм... - мэтр Нирт изучающе прищурил черный глаз на меня, словно впервые увидел. - Вы же не простая советница при владыке. Вы - Ками-рани. Воспользуйтесь данными вам привилегиями... - поймав мой непонимающий взгляд, он спросил. - Вам что-нибудь рассказывали о вашей должности... - и снова на лету схватывающий магистр осекся, поняв, что никто ничего мне не рассказывал. - Ясно. Вы были ранены, и ваш покой владыка берег, решив пока не посвящать в эти тайны. Да и спрятал вас подальше, пока не выздоровеете...

Мэтр Нирт замолчал, слегка пошевелил пальцами, словно бы в задумчивости. И я успела заметить, что это был запирающий магический пасс в сторону двери, только потому, что под завязку была напитана ворованной магией кинжала. Вот как. Ректорская предприимчивая дочурка еще и подслушивала!

- Я уже вполне выздоровела и готова приступить к занятиям! - обрадовала я ректора.

Он скептически ухмыльнулся.

- Возможно. Но пока на ваш счет не поступало распоряжений. Вы же находитесь на особом привилегированном положении, как особа, приближенная к повелителю, как член семьи. Таким статусом обладала только адептка Зарга, но сейчас она взяла академический отпуск.

- Зарга училась здесь?! - от потрясения я поперхнулась глотком чая. - И на каком курсе?

- На старшем. Разумеется, дабы не смущать однокурсников, она приходила на занятия под иллюзией. Потому вот уже пять лет в защите Академии ослаблены распознающие амулеты. Как вы понимаете, именно по этой причине вам удалось скрыть свои врожденные особенности при поступлении, Лика Тария.

Пять лет! Они с ума сошли! Вот и убийца успешно маскируется где-то тут, - мрачно подумала я. А ректор, отпив глоток коньяка и закусив ломтиком сыра, откинулся на спинку кресла и окончательно подобрел.

- Владыка настаивает на вашем домашнем обучении, леди.

Я поморщилась, показывая свое отношение к тирани. Главный темный деспот мог бы и моим мнением поинтересоваться!

- То есть, - продолжил мэтр, - посещение занятий не вменяется вам в обязанность, и как раз сейчас мой помощник составляет план вашего дальнейшего обучения с учетом вашего положения и... гхм... особенностей магических талантов. Теорию вы пройдете дистанционно, но вот практические занятия по боевой темной магии и прочим наукам вам придется осваивать на наших полигонах и в лабораториях. Во дворце защита не позволит. Согласны?

- Конечно! - это была хорошая новость, я отсалютовала ей чашкой чая, наполовину наполненной коньяком.

- Кстати, о защите. Сейчас я не вижу нужды ослаблять заклинания, потому аккуратно восстановим в ближайшие дни. Но, если вы предпочитаете, чтобы основная масса магистров и адептов не знала о вашем истинном облике и талантах, можем отключать на время ваших сюда визитов.

А вот это интересно. Если ректор врубит защиту на полную мощь, ничего не подозревающий убийца сразу засветится? Или будет предупрежден и станет еще осторожнее? И насколько ректор посвящен в наши поиски? Ох, как же мне нужно увидеть Дьяра! Впрочем, его команда наверняка подумала об этом.

- А что вам посоветовал Янге? - поинтересовалась я. - Он же занимается безопасностью владыки и приближенных к нему особ, должен выработать тактику.

- Янге настаивает на том, чтобы оставить всё как есть до особого распоряжения. Но я отвечаю за безопасность всех находящихся здесь лиц и, разумеется, меня не может устраивать творящееся в этих стенах безобразие. Мало нам заговоров, мало убийств? А так как даже воля владыки имеет в этих стенах рекомендательный характер...

Смешок сорвался с губ непроизвольно, не успела поймать. Помнила я, как Дьяр тут военный переворот устраивал! Ректор недоуменно моргнул и... тоже расхохотался:

- Ну, хорошо, хорошо... Подавляюще рекомендательный характер! Никто не может запретить мне... э-э... аргументированно возражать.

- Я приму любое решение, господин ректор. Давайте вернемся к причине моего визита, - поторопила я. А то башня без присмотра осталась, вдруг дохлый тролль вылезет и пойдет на запах украденного мной кинжала.

- Ах, да! - демон с сожалением посмотрел на недопитый штофчик. Потом подмигнул мне. - Думаю, маленькую месть владыке за вмешательство во внутренние дела Академии Тьмы и Теней мы можем себе позволить. Идемте!

Ректор, закинув в рот ломтик ветчины, закрыл следы разгула салфеткой, шепнул что-то невнятное, после чего салфетка стала невидимой вместе со спрятанными под ней предметами (интересное заклинание, вот бы шпаргалки так прятать), и, жуя на ходу, направился к двери. Я спешно последовала за ним, так спешно, что едва не уронила на пол сверток с кинжалом, пригревшийся на коленях как кошка.

Нирт резко распахнул дверь, забыв, что сам же накладывал "полог безмолвия" и наших шагов со стороны не было слышно. Хотя, может, и не забыл, - подумала я, глядя на отлетевшую к стеночке секретаршу, на лбу которой стремительно набухала громадная шишка. А он точно ей отец? - перевела я взгляд на довольно ухмылявшегося демона.

- Марисса, ты не сильно пострадала? - зловредный папаша даже не думал помочь родной кровиночке. - Я отлучусь на четверть часа. Если срочно понадоблюсь, задействуй амулет экстренной связи.

Ректор положил на край секретарского стола кольцо с крупным красным камнем, отправленным черным металлом. Моя рука машинально дернулась к серьге в ухе, но усилием воли я сделала вид, что поправляю выбившуюся из косы прядь.

Потирая шишку, Марисса поднялась и, пошатываясь, направилась к столу. Во взгляде демона мелькнула тень раскаяния, но он, сцедив сквозь зубы: "Еще учить и учить негодяйку!", направился в коридор.

- Терпеть не могу, когда у моих дверей вырастают лишние уши, - все еще ворчал ректор, громыхая сапогами по мраморному полу. - Была бы она мне родной дочерью, давно бы ремнем выдрал. А тут... иные методы приходится изыскивать.

- А куда мы направляемся? - начала я отвлекающий от семейных разборок маневр.

- В библиотеку, конечно! - покосился на меня ректор. - Думаете, я так глуп, чтобы подставляться владыке и самолично раскрывать вам вековые тайны? Глуп, конечно, раз вообще ввязался в это дело, но не настолько, как можно подумать. Я лишь покажу вам источник знаний Дьяра, а дальше вы уж сами сообразите, что с ним делать.

То есть, он предлагает мне книжку почитать?!

- Но это же долго! Мне нужно во дворец как можно скорее! Да я пешком быстрее дойду, чем буду разбирать древние каракули!

- С вашими-то талантами? - демон снова оглянулся и чуть замедлил шаг, заметив, что я уже запыхалась за ним бежать. - Я наслышан о вашем вступительном испытании, когда вы потрясли наших профессоров знанием древних наречий.

Да, было что-то такое, - припомнила я свой случайный триумф. Но ведь мне и не восстановить вот так сразу то хургово заклинание, когда я тайно вызвала духа языка! Не какого-то определенного языка, а глобального - любого языка от начала до конца времен.

- Нет, - остановилась я. - Мне некогда демонстрировать вам свои познания, господин ректор.

- Не волнуйтесь, адептка Тария, много времени это не займет. Мы уже пришли.

Эту дверь я уже хорошо изучила за несколько месяцев пребывания в Академии, но никогда еще она не казалась мне такой злобной: глаза вырезанной на створке химеры ало полыхнули, считывая ректорский пропуск, пасть рыкнула и лязгнула клыками:

- Разззррешено!

И дверь распахнулась. Ловко ухватив меня за локоть, которым я удерживала неудобный, выскальзывающий сверток, ректор втянул меня в скудно освещенное помещение и, дождавшись, когда створка сама захлопнется за нашими спинами, тут же отпустил.

Библиотекарь - сухонький низший демон со смешным венчиком седых волос, топорщившихся вокруг лысины - вскочил из-за конторки, молча поклонился Нирту и тут же, услышав ректорское: "Работайте, магистр, не обращайте на нас внимания", - снова уткнулся в лежавший на столешнице пухлый манускрипт. Листал он его затянутыми в тонкие перчатки руками.

Тусклые световые шары, плававшие у потолка, спустились ниже и вспыхнули ярче. Из полумрака проступил настоящий лабиринт забитых учебниками стеллажей. В самой глубине огромного читального зала стояли пустовавшие по случаю внеплановых каникул столы.

К слову, демоны неспособны создавать белые светильники. Как существа, чей способ жизни - сплошные крайности, они управляют синими и багровыми оттенками светового диапазона. А при подобном освещении сложно читать древние каракули. Хотя для демонического зрения их вполне достаточно, но в Академии учились и работали не только чистокровные демоны. Библиотекарь вот - явный полукровка, у него даже ногти мягкие и круглые, как у светлых магов.

Потому в библиотеке использовалась запрещенная в иных местах Тархареша магия. И, вероятно, в читальном зале тоже ослаблена темная защита, - сообразила я. Иначе светильники не могли бы гореть. Эти шары явно куплены у посредников или даже контрабандистов, потому что официально Темный Трон не ведет торговых операций с Белой Империей. Между ними последние два столетия держится мир исключительно сквозь зубы.

- Подождите меня здесь и никуда не уходите, Лика, - шепнул мэтр. - Я договорюсь, чтобы нам открыли проход в особое хранилище.

И он скользнул в незаметную боковую дверку за конторкой библиотекаря.

Я осталась стоять у конторки и чувствовала себя преотвратительно. Голова почему-то закружилась, к горлу подступала тошнота, почудился запах крови и подвальной плесени. Может, тут вентиляция испортилась?

Через миг показалось, что кинжал вот-вот превратится в змею - уже шевелится, пытаясь выбраться из полотенца и укусить меня. Перехватив сверток, я покрепче зажала его двумя руками.

Библиотекарь резко поднял голову, на меня уставились странные, тусклые и неподвижные глаза непонятного цвета. Как у мертвеца. Не успела я испугаться и попятиться, как входная дверь распахнулась, впуская шумную группу адептов.

- Нам бы книги получить! - зычно пробасил знакомый голос Тая - официального жениха моей подружки Миранды.

Наваждение слетело: библиотекарь чуть склонил голову на бок, блеснул вполне живыми темными глазами и, аккуратно стянув перчатку, протянул костлявую ладонь.

- Список! - потребовал он каркающим тоном, очень похожим на голос химеры-привратницы.

Тай протянул внушительный свиток, мгновенно оказавшийся в цепкой лапе. Мельком глянув на содержимое бумаги, библиотекарь отправился к дальним стеллажам. А я повернулась к Таю, усиленно делавшему вид, что я тут пустое место. Может, и пустое, но упорное в достижении целей.

- Привет, как поживаешь? Где Миранда? - я взглядом прошлась по лицам демона и его группы поддержки.

Кончики ушей адепта факультета превращений слегка заалели.

- Я нормально. А как и где твоя подруга поживает, понятия не имею.

И как это понимать? - удивилась я равнодушному тону и смущенному виду демона. Миранда была непризнанной, но любимой внучкой аж самого князя Вечерних теней! Тай за ней ухлестывал чуть ли не с детства, и помолвка была чисто его инициатива, чтобы девушка не улизнула. Он окружил ее таким беспощадным вниманием, что Миранду даже слегка подташнивало, особенно, от обилия тортиков и мороженого.

- Она не только моя подруга, но твоя невеста.

- Помолвка разорвана, - Тай отвел глаза.

- И кто инициатор?

- По взаимному согласию, - в глаза мне по-прежнему не смотрели, а группа поддержки слегка отодвинулась от нас. И правильно. Ненавижу предателей.

- То есть, ты ее бросил, Тай? - свистящим шепотом прошипела я. - Как раз тогда, когда новый владыка вышвырнул ее деда из страны, а я валялась со сломанными ребрами, да еще и под замком, и у нее с столице не осталось ни одного друга!

- А новый ректор отчислил без причины, - бросил черноглазый адепт, стоявший ближе всех к нам. Я постаралась запомнить его породистое лицо с тонким аристократическим носом и желтыми тигриными глазами. Потенциальные союзники мне понадобятся.

- Отчислил? - сощурила я глаза на дверь, за которой скрылся ректор. Всё-таки, ничем не лучше Вултона, жаль. Снова повернулась к Таю. - То есть, ты бросил ее, когда ей особенно была нужна твоя дружба!

- Ты ничего не знаешь, Лика, - предатель упрямо вздернул подбородок, глаза сверкнули. - Не я, а она меня бросила! Она давно уже влюбилась в... кого-то, - осекся он, увидев возвращающегося из глубин хранилищ ректора.

Пока я осознавала сказанное - Миранда влюбилась? И давно? И мне ни слова? В кого?! - мэтр Нирт недобро сверлил Тая взглядом. Очень недобро. И уголок его губ брезгливо кривился.

- Тай Онвиес, что вы тут делаете? - поинтересовался ректор. - Разве вам не сообщили, что по решению Магистерского совета вы отчислены за неподобающее поведение? Или вы пришли сдать учебники?

С лица Тая схлынули все краски, руки сжались в кулаки, невзирая на то, что когти удлиннились.

- Нет, господин ректор. Таких сообщений я не получал.

- Ах да, ваш куратор тоже на допросе... Зайдите к моему секретарю, вам сделают выписку из Решения и моего приказа. Так как за вами не числится иных прегрешений, чем случившееся, я оставил вам право на вторую попытку при наличии положительного решения вашего местного отделения Темного Ковена на восстановление, но не ранее, чем через пять лет.

Тай молча развернулся и отправился к выходу, даже не поклонившись.

Пять лет отлучения! Интересно, что он натворил? Я недолюбливала его, но мирилась с выбором подруги. На мой вкус этот демон всегда был слишком осторожным и правильным, чтобы пускаться в авантюры. Зануда он, если честно.

- Да, и еще, - бросил ему в спину ректор. - Без благословения Тьмы и Теней вы можете пользоваться только магией низшего и бытового уровня. Странно, что вы не почувствовали изменения вашего магического резерва.

- Я думал, это с похмелья, - буркнул бывший адепт.

- Оно продлится пять лет, - жестко усмехнулся Нирт. - Или более, если вы не пройдете проверку, Тай Онвиес. Скажите спасибо, что семья не отлучила вас, и Вечерняя Тень сохранила покровительство.

- Благодарю покорно, - Тай фиглярски поклонился и попытался хлопнуть дверью, но та оказала недюжинное сопротивление, а резная химера едва не покусала ему руки.

Мэтр Нирт приглашающе кивнул мне:

- Идемте, адептка Тария!

И когда ты прекратишь доверять кому попало, Лика? - вздохнула я, ступая на узкую полутемную лестницу, ведущую в подземную часть библиотеки. Ведь интуиция - или глас богини, ослабленный защитой? - просто вопит о том, что не надо бы мне сегодня шастать по подземельям, не лежит у меня к ним душа!

Глава 11. Твари из подземелья

Чтобы как-то заглушить голос рассудка, я спросила у ректора, точнее, у маячившей впереди спины:

- А что натворил Тай?

- Это не те знания, к которым нужно стремиться, - уклонился демон от ответа.

- А Миранду за что отчислили? Ай!

Мы как раз спустились на нижний ярус, и Нирт так резко остановился, что я ткнулась носом в него, как в железную скалу. Скала повернулась по оси на сто восемьдесят градусов, отодвинулась и строго так сообщила:

- Вот только не надо делать поспешных выводов, адептка Тария. Ваша подруга была зачислена на третий курс с нарушением всех писаных и неписаных правил. Вы в курсе, что Вултон потребовал с ее деда взятку за обучение внучки? Нет? Никто не знал, даже Миранда, к ее чести. Когда мы узнали, ей было предложено либо пересдать экзамены и подтвердить право учиться, либо покинуть эти стены. Она выбрала второе. Сдалась.

Непохоже на Миранду. Моя подруга из тех, кто не сдается до последней слезы. После чего она переходит в наступление.

- А вы турнули ее случайно не за то, что она близкая родственница изменника?

Ректор поморщился:

- Пфе, как дурно вы обо мне думаете, барышня. Хотя не поручусь за всех членов магистерского совета, но лично у меня таких мотивов не было. Я лишь навожу порядок во вверенном мне заведении. Никаких взяток, никаких поблажек ни за красивые глазки, ни за влиятельность семьи, ни за высокие должности при дворе.

Я поняла намек.

- То есть, мне тоже надо будет пересдать экзамены?

- Разумеется, - кивнул рогатый деспот. Еще один на мою головушку. Каково высшее начальство, таковы и подчиненные. - Но мы совместим их с текущими, не собирать же ради одной адептки комиссию. У вас будет время на подготовку, Лика.

Вот обрадовал! Пока я, пришибленная новостями, пыталась их осознать (где же мне время взять на всё?!), демон справился с охранными амулетами и распахнул массивную дверь в темноту хранилища. Ни один светильник из группы нас сопровождавших, не посмел залететь внутрь.

- Не расстраивайтесь, - пожалел меня мэтр. - Если не справитесь, я вам, как и Миранде, оформлю академический отпуск. Кроме того, вы всегда можете начать с самого начала, с первого курса. У вас хватит сил и знаний выдержать стандартные испытания.

Вот теперь я разозлилась. Он что, считает, что я тоже взятку дала за поступление? Вот гад! А еще мы с ним коньяк за одним столом пили!

- Я всё сдам! - вздернула я подбородок, заодно осматривая "ночным" взглядом помещение. Совсем пустое, если не считать невысокий круглый подиум и метровый столб в его центре. Странное сооружение: для кафедры низковато, для ритуального алтаря маловато и неудобно.

- Не сомневаюсь в ваших талантах. Ну вот, мы и на месте, - ректор щелкнул пальцами, зажигая свет тревожного алого цвета. В храмовой школе сельо шарами такого цвета обозначались аварийные выходы.

Повинуясь еще одному жесту мага, вспыхнул фиолетовый светильник над "кафедрой", от него побежали огненные ниточки, расцвечивая хранилище дивным узором, мгновенно окружили мои ступни и начали карабкаться по обуви! Я замерла, вцепившись в кинжал, который среагировал на всплеск магии алчной дрожью и, казалось, только не урчал. Нити, почуяв мою замаскированную под колготки и водолазку "нежную кольчугу", замерли и попятились, как живые.

Я вскинула взгляд и наткнулась на внимательнейший прищур ректора Нирта.

- Интре-е-сно, - протянул он, обходя меня по кругу и нагло попирая кружевные плетения. - Защита на вас не среагировала. Или...

"Наоборот, сработала", - хмыкнула я про себя, но вслух... лишь пожала плечами. Ничего, мол, не знаю.

- Как вы сумели нейтрализовать заклинание? Ладно, - не дождавшись ответа, мэтр махнул рукой. - Пусть вашими загадками занимается владыка, мне до этого дела нет. Но, надеюсь, вы мне потом расскажете, почему вас не тронула охранная сеть.

- А зачем вы хотели набросить на меня сеть? - как можно более равнодушно поинтересовалась я, сжав покрепче рукоять кинжала Ошсах.

- Не набросить, а познакомить, - задумчиво молвил ректор, обойдя на этот раз вокруг кафедры, словно проверяя, в порядке ли система заклинаний. - Но так даже лучше. Видимо, владыка дал вам иммунитет от возможных опасностей. Подойдите сюда, Лика, и положите ладонь.

- Нет, - не сделав ни шагу, я мотнула головой. - Пока вы мне не объясните, зачем вам это нужно.

- Похвальная осторожность для будущего темного боевого мага, - съязвил Нирт. - Мне, собственно, ничего не нужно. Это нужно вам, если вы хотите открыть наводящийся портал во дворец, где бы сейчас он ни находился. Точнее, прямиком к тому демону, чьей Ками-рани вы являетесь. Сделать это можно только с помощью магии крови. Вашей крови, разумеется.

- И... - в горле пересохло, и я сглотнула, - ... и много нужно?

И подумалось так вовремя, что моя новая должность - настоящее благо для убийцы. Он же одним ударом сразит две цели. Так ведь, богиня?

Лойт, как всегда, промолчала.

- Литра достаточно, - совершенно серьезно заявил некромант.

- Шутите? - попятилась я.

- Безусловно, - так же серьезно, без тени усмешки, кивнул демон. - Ну же, решайтесь.

- Но ведь таким способом можно было даже из вашего кабинета шагнуть во дворец. Зачем понадобилось спускаться в хранилище?

Ректор задумчиво побарабанил когтями по "кафедре".

- Действительно, зачем? Может быть, затем, что с этой древней портальной площадки легче и безопаснее пробить пространственный канал? Еще на первом курсе адептам вдалбливается: стихийное перемещение, да еще и на кровной магии, опаснее в разы. Но вы-то через первый курс перемахнули не глядя. Двойка, Лика Тария. Теперь вам точно от пересдачи не отвертеться.

Не больно-то и хотелось. Я молча шагнула к подозрительной "кафедре", которая все больше походила на плаху. Высоковатую, зато на колени вставать не надо.

И в этот момент на пальце некроманта вспыхнул амулет.

- Папа! - ворвался в хранилище визгливый голос ректорской приемной дочки. - Папа, это ужас! Ужас! - визг мгновенно стал деловым и на октаву ниже. - Господин ректор, вас вызывает господин Сэйван. Срочно! Говорит, у нас Башня Трех принцесс то ли рухнула, то ли вот-вот разрушится.

Жаль башню. Перестарался кинжальчик.

- Иду! - коротко рявкнул Нирт и хлопнул ладонью по кольцу. Снова стало тихо, как в могиле на глубине пятидесяти метров. Ректор с сожалением посмотрел на оставшийся голодным "алтарь". - Не успели. Впрочем, вы и сами можете провести ритуал. Языки древности вы знаете, разберетесь. Хотите? Или вместе на вашу Башню посмотрим? Может, вам вещи спасти нужнее, чем встретиться с его темнейшеством?

Кажется, он что-то заподозрил.

- У меня почти нет там вещей. Башня же на ремонте была.

- Была, - кивнул ректор. - И вот опять... наверное.

- Она такая древняя, не удивительно, - пробормотала я. - Встреча с владыкой важнее. Разве я стала бы вас беспокоить по какому-то капризу?

- Тогда дерзайте, - вытащив из-за пазухи черной мантии свиток потрепанного пергамента, ректор положил его на "кафедру-алтарь", пристроил рядом большую иглу из черно-синего металла с навершием в виде вписанной в круг пентаграммы. - На всякий случай, имейте в виду: я зайду проверить вас через полчасика. Не думаю, чтобы кто-то или что-то могло действительно повредить башню Шарх. Так она раньше называлась, до разрушительной оккупации нашей Академии лунными девами.

Усмехнувшись, этот странный магистр некромантии ушел. И дверь, разумеется, за собой запер. Магически. Нам с железным братом Ошсах эта очередная тюрьма не страшна, правда же?

"Сиен Ошсах", - просвистел в ушах невидимый и неосязаемый ветер.

Нет. Нет-нет-нет. Только не это! - едва не взвыла я. Хватит с меня того, что дракон Смерти вторгается в мое сознание, а в сердце - богиня Лойт. Я уже не маленькая девочка, прекрасно знаю, то любое чудо требует платы, и любое волшебное существо не бескорыстно появляется перед смертными, даже перед магами.

- И что тебе от меня нужно, Сиен Ошсах, если ты со мной сам заговорил? - спросила я почти беззвучно, но вслух. Высшее проявление негостеприимства для того, кто без спросу лезет в голову. Это очень важно: дать понять, что не рада снизошедшему до тебя существу магической природы, иначе оно мгновенно на шею сядет и ножки свесит, а то и насовсем в голову переселится, знаю я их.

А я и в самом деле совсем не рада этой проклятой древней железяке. Избавиться бы от нее поскорее.

"Я не железяка, - обиделось это... изделие из металла и магии. - Я воин".

- Ты убийца, а не воин, - вспомнила я искалеченную фигуру Сатарфа. - Всего лишь инструмент для чужих преступлений.

"Ты права, - признал кинжал, и у меня аж в голове засвербело от его мысленного вздоха. - Но разве ты сама - не орудие своей богини, сельо? И разве ты можешь оценить ее планы, в которые она вряд ли посвящает своих жриц? Так не суди меня. Не я направлял руку убийцы".

- Если ты не соучастник, скажи, кто убийца? Ты не можешь не знать его имя.

"Мой создатель".

От такого признания колени у меня подогнулись, и я села, где стояла. Мерцавшее кружево охранных заклинаний шарахнулось в стороны, расчистив для нас с кинжалом место на каменных плитах пола. Положила сверток на испещренный клиновидными рунами камень и проверила, не развернулось ли вышитое полотенце. Затянула потуже.

- И кто твой создатель, Сиен?

Вредное оружие промолчало. Но я помнила легенду о темном владыке Ошсе, создавшем два кинжала специально для убийства своей светлой супруги. С мгновения ее смерти закончилась эпоха Единения, и наступил век раздора Шарх.

Что ж, тогда понятно, почему убийца нацелен именно на Темный Трон: бывший владыка возжаждал вернуть себе власть. Жуткий ритуал позволит ему взять внешность последней жертвы. Если это будет Дьяр, то никто, кроме меня, не заметит подмены. Так ведь, Сиен?

Молчание.

"Ты имеешь в виду Ошсу Ревнивца, чье имя вы с братом и носите? - перешла я на мысленную речь. - Он же давно истлел! Или нет?"

Мне не ответили. Наверное, этой одушевленной железяке нужен более тесный контакт с собеседником. Я взяла в руки сверток и повторила вопрос.

И тут выяснилось, что вопросы надо уметь задавать, не зря дознавателей обучают этому непростому делу. Под создателем и убийцей Сиен действительно подразумевал древнего демона, но это был не тот убийца, который в наши дни строил ритуальный жертвенный круг. И вот имени своего последнего владельца кинжал не смог назвать.

"Ты накормила меня древней магией башни и освободила от заклинания подчинения, - сказал он мне, - но запрет на разглашение имени прежнего хозяина не снят".

"А что для этого нужно?"

"Последний маг напоил меня своей кровью. Такую магию может уничтожить только более сильная кровь".

Всё-таки он сказал "маг", а не "магиня"! Значит, точно не принцесса Зарга.

"Разве у владыки Сатарфа кровь была слабее?" - удивилась я.

"Запрет на разглашение", - тоном зануды сообщил кинжал.

Придется обратиться к Сэйвану. Вот уж кто способен развязать даже железный язык. А это возвращает меня к необходимости попасть во дворец.

Или хотя бы выбраться отсюда.

Я взяла свиток с "кафедры", постаравшись не коснуться зловещей некромантской иглы. Не нравилась она мне до жути. Развернула пергамент, покрытый весьма подозрительными бурыми пятнами. Вот досада! Руны были почти все знакомыми, но смысла написанного я не понимала. Словно какой-то шутник сложил руны в стаканчик, перемешал и вывалил на лист в хаотичном беспорядке. Мы не договаривались, что это будет шифровка, господин ректор!

"Помочь?" - поинтересовался Сиен.

"А ты знаешь, как это расшифровывается?"

"Нет, но могу узнать".

"Как?"

"За тысячелетие мы с братом впитали очень много разной магии. От многих... жертв. Я храню часть их памяти".

Какой ценный свидетель! Может, не стоит таким оружием разбрасываться? В нем же тройная мощь: стали, магии и знаний. Себе оставить - будет самым мудрым. А если их будет два...

"Записывай, сельо. Или запоминай..."

И Сиен прочитал мне странное, очень странное заклинание и инструкцию к нему. Мне предлагалось некромантской иглой проткнуть себе сонную артерию и, пока вытекает кровь вместе с жизнью, успеть прочитать заклинание переноса, которое якобы "соберет" мою кровь, тело и сознание в другом месте.

В Хурговой бездне, например.

"Я бы не дерзнул", - признался кинжал, закончив дешифровку.

Ведь не мог же ректор Нирт всерьез замышлять убийство Ками-рани Его Темнейшества?

Конечно, если верить в правдивость перевода.

- Ты уверен, что это не месть твоей жертвы - направить нас по ложному пути? Некоторые духи, увы, так же лживы после смерти тела, как были при жизни.

Дух, заключенный в сталь, обиделся и промолчал.

"А как ты попал в ледник к троллю, Сиен?" - наконец-то догадалась спросить я.

Молчание.

Разозлившись, я расстелила свиток на полу, положила ладонь на селенис в невидимом ожерелье и погрузилась в медитацию. Всё приходится делать самой, никому верить нельзя в этом Темном царстве! Главное - найти ключ к шифровке, уловить закономерность.

Я билась над загадкой минут пять.

И только благодаря селенису, умеющему видеть сквозь иллюзии и делающему тайное явным, а еще легкому сквозняку у самого пола, сообщившему об открытой где-то двери, я успела взвиться с места и отпрыгнуть в сторону, когда на меня что-то набросилось сзади. На периферии зрения мелькнуло смазанное, стремительно двигавшееся пятно. Я метнула первое, что попалось под руку - кинжал Ошсах.

Попала. По ушам резанул жуткий вопль, словно ядовитое жало пробило полотнище баньши.

А через долю мига всё исчезло: и воющее "пятно", и сквозняк, и - вот досада! - бесценный кинжал.

Я подбежала к месту, где пропало напавшее на меня существо, но обнаружила совершенно пустые стены и пол, сплошь покрытые вязью нетронутого заклинания защиты.

А через миг "кафедра-алтарь" треснула продольными линиями и распустилась лепестками, как цветок гигантского черного лотоса. И в центре вместо пестика возник встревоженный и крайне недовольный владыка Дьяр.

- Какого Хурга! Что тут происходит? Лика?!

Никогда еще я так не радовалась этим злым синим глазам и хищно встопорщенным черным крыльям, острые кончики которых поблескивали вороненой сталью! Теперь главное - направить грозу на какой-нибудь ненужный миру объект.

- Быстрее, туда! - призвав на помощь все свое нахальство, скомандовала я и показала на угол, где исчезло неопознанное существо. - Оно где-то тут! Оно не могло далеко уйти, я его ранила!

Дьяр, не теряя раздражения во взгляде, умудрился скептически приподнять смоляную бровь. Еще бы. Угол был издевательски пуст, если не считать мерцавшей защитной пелены. Кстати, почему-то она даже не вякнула, когда на меня напали! Почему? Не могу же я предположить, что начала страдать галлюцинациями! Причем, слуховыми тоже: визг подранка до сих пор стоял у меня в ушах.

- Что все это значит, Лика? - Дьяр сложил руки на груди, показывая, что никуда по моей указке бежать не собирается. - Почему ты не в башне и как сюда попала? И зачем применила заклинание вызова демонов?

- Сколько вопросов! Ничего я не... А, ладно, пусть будет заклинание, - махнула я рукой. - Давай я тебе потом всё объясню, а сейчас нужно поймать ту непонятную дрянь, которая утащила кинжал Ошсах. Она промелькнула и исчезла там, в углу.

С каждым днем я замечала перемены в моем работодателе. Избалованный принц становился настоящим владыкой. Или это слияние с Тенями так на него действовало? Вот и сейчас, если Дьяр и удивился, когда я произнесла древнее имя, то ничем это не показал, а решение принял моментально.

- Хорошо, - кивнул. - Я буду ловить, а ты - объяснять, кого и зачем.

Через миг он уже сосредоточенно осмотрел место исчезновения существа. Не успела я приступить к рассказу, как Дьяр уже сделал вывод:

- Да, тебе не показалось, здесь кто-то прошел, - синеглазый выпрямился и еще раз обвел помещение внимательным взглядом. - Можно подумать, тут побывал кто-то из "теней", но им нет нужды пользоваться ключом перехода.

И он подал мне руку:

- Идем.

Я вложила узкую ладонь в его широкую и когтистую, он слегка сжал мои пальцы, развернул крылья, чтобы сомкнуть над нашими головами, и вот мы уже стоим в каменном коридоре подземелья, тускло освещенном вспыхнувшими при нашем появлении фиолетовыми шарами. Ноздри Дьяра затрепетали: он втянул воздух и резко выдохнул.

- Что бы это ни было, оно прошло здесь.

Сложно возразить, когда под ногами видишь густые черные капли, очень похожие на свежую кровь.

- Осторожно! - Дьяр не дал мне и шагу шагнуть, подхватил на руки и плавно двинулся вдоль коридора.

Судя по слабой тени на шероховатой стене, темнейшество не касалось ступнями напольных плит, паря над ними на расстоянии локтя. Сельо тоже так умеют левитировать, не распахивая крыльев, - мы скользим над землей не клочком тьмы, а лунным лучом. Но я не стала мешать упрямцу, пусть тащит, раз так хочется. Даже обняла его за шею, исключительно для удобства.

Этот сообразительный нахал тут же прошелся мягкими губами по моей щеке.

- Эй! - дернулась я.

- Тише, беглеца спугнешь! - шепнул он на ухо. - Итак, я слушаю, Лика.

Пока он летел по петляющим переходам, я рассказывала весьма сжатую версию происшедшего с того момента, как осталась одна в башне.

Дьяр, к моей досаде, никак не комментировал, даже уточняющих вопросов не задавал. Делал тихонько свои выводы и не делился. Обидно.

Впрочем, долго откровенничать мне не пришлось. Подозрительные пятна вскоре кончились, как раз на развилке, где подземный ход пересекался с еще одним, более широким и высоким. Судя по отсутствию трупа, либо беглец остановил кровь, либо она закончилась, и мертвец бежал на голом энтузиазме.

"Сюда, сельо, я тут!" - шевельнулся в голове очень слабый, затухающий голос Сиена, похожий на лязг железа. Оно и не удивительно, это же кинжал. Я обрадовалась ему так, как отцу родному не радовалась. И не беда, что кинжал замолчал. Направление я уловила, словно натянулась невидимая нить.

- Туда! - махнула я направо.

Дьяр остановился, шумно вдохнул воздух, и спорить не стал, умница. Сжав меня до хруста в недолеченных ребрах, молча свернул в правый ход.

Лязг усилился, он звучал уже не только в голове, но и долетал до ушей. Кто-то рубился на мечах в глубине подземелья.

- Пусти! - попыталась я вырваться из цепких когтистых ручонок.

Темнейшество с сомнением глянуло на меня, на пустые стены, на тьму впереди и позади. Поставило на каменные плиты и отрывисто молвило:

- Держись сзади. Высунешься - лучше лично убью, чем еще кому-то доверю.

Какой он все-таки милый! Я кивнула, стараясь спрятать победную улыбку, а Дьяр быстрее стрелы рванул вперед, на лету перетекая в боевую ипостась. Вот почему тут такие большие подземные ходы - чтобы сами же демоны не застряли, если кулаки и рога зачешутся.

Позади несущейся скалы не трудно держаться: даже если захочешь вперед выскочить, не протиснешься ни справа, ни слева. И не видно ничего, что страшно злило. Поэтому, когда Дьяр вылетел в огромный подземный зал, как пробка из узкого горлышка, а я выплеснулась следом, то не сразу разобралась в происходящем, а воин должен видеть, кого атакует.

И я рискнула, понадеявшись на мощь прикрытия: с ночного видения перешла на "взгляд сердца". Очень опасный для жизни сельо трюк, потому что такой глубокий транс - явно не для схватки. "Взглядом сердца" лунная жрица видит эмоции живых разумных существ, направленные на нее, либо на объект ее охраны, но не заметит ни разящего меча, ни вспышки заклинания, ни летящей стрелы. Но сейчас жизнь моего работодателя важнее.

Какое счастье, что у меня была целая ночь практики во время коронации нового владыки Темного Трона. Иначе я не смогла бы двигаться во время транса, требующего полной сосредоточенности от новичков. Сейчас же я наловчилась смотреть сердца на бегу, одним глазом, и контролировать обстановку хотя бы на слух.

Справа, откуда доносился оглушительный лязг стали, зияло облако жуткой, палящей ненависти. С ним схватилось нечто, вспыхнувшее радостью при виде влетевшего в пещеру Дьяра.

Слева, в самой глубине пещеры затухало еще одно облако, но оно ненавидело не прицельно, а жаждало высосать и поглотить всё живое, абсолютно всё. Такую алчную бездну я встречала живьем только в сердцах хисс - перерожденных сельо, ставших хищными чудовищами. Но как эта мерзость оказалась в Академии Тьмы и Теней?

И именно оттуда, выбив меня из транса, донесся хриплый, даже какой-то ржавый, зов кинжала: "Сюда, жрица! Оно меня отравит! Помоги, вытащи меня!"

Значит, то, что так походило на хиссу глубиной и масштабом ненависти, каким-то образом сумело прорваться в хранилище, чтобы напасть на меня. Именно ее я ранила!

Все эти мысли промелькнули в мгновение ока.

- Справа! - крикнула я Дьяру, но он уже сам сориентировался и развернулся, а я метнулась влево, к существу, всю опасность и коварство которого могли понять только лунные девы.

- Держись, Нирт! - громыхнул голос владыки.

Так вот кто был так рад его появлению - ректор! А я-то уже подозревала его в злодейских замыслах.

В ответ противник Нирта заверещал на такой высокой ноте, что ушам стало больно. А я уже добралась до лежавшего ничком существа, пинком перевернула лежащего лицом вниз, чтобы вытащить драгоценный кинжал, и успела заметить, как умирающий невероятно похож на Дьяра. Невозможно похож. Те же синие угасающие глаза под длинными ресницами, бросающими тень на тонкую, фарфорово бледную кожу, короткий ежик черных волос, упрямая усмешка...

Именно невозможность этого сходства спасла мой разум от безумия.

В следующий миг включилась логика: на губах лже-Дьяра не было следа моей метки - колдовского поцелуя сельо.

Это не хисса, - пришла догадка, - а чудовище из легенд. Гинья. Тварь, куда страшнее самого хищного демона, больного бешенством - существо, способное прочитать память жертвы, извлечь наиболее близкий и дорогой образ и, "надев" чужой облик, подобраться вплотную и убить.

А то, что "самым дорогим" неожиданно оказался Дьяр, легко объясняется моей работой телохранительницы, которой я несомненно очень дорожу, и спецификой роли Ками-рани, и только.

Тварь из последних сил потянулась ко мне - даже вошедший в ее живот кинжал Ошсах не смог осушить до конца ее магию. Взгляд на рану показал, почему оружие, поразившее когда-то самого владыку Тьмы, еще не убило эту жертву: слишком живучая гинья, способная принимать чужую личину, перестроила плоть в месте, куда вонзилось лезвие, и магия кинжала захлебнулась ядовитой силой, похожей на его магию. Потому и кровь остановилась.

"Вытащи меня, сельо! - простонал Сиен. - Не могу больше, я словно пью брата!"

Я протянула руку. И едва успела отпрянуть от когтей рванувшейся вперед твари, поднырнуть, выдирая из ее тела кинжал. С поворотом и оттяжкой, взрезая струп на ране сверх-оборотня. И без того умиравшее существо за пару мгновений истекло визгом, ненавистью, злобой, кровью и магией. И сдохло - растаяло, оставив лишь сладковатый гнилостный запах.

Прощай, бывшая сестра, и прости меня.

Сельо после смерти не оставляют миру своей плоти. Тают, как лунный луч. Даже бывшие сельо - переродившиеся, потерявшие человеческую сущность гиньи.

В этот миг позади нас что-то взорвалось, яркая вспышка разогнала мрак подземелья и ослепила глаза. А грохот осыпающихся камней оглушил.

Меня накрыло спасительным крылом тьмы, и железная хватка - до синяков чувствуется знакомая рука! - выдернула из рушившегося подземелья. Зато моя ладонь сжимала стальную рукоять ликующего Сиена Ошсаха: "Спасен!"

Глава 12. Разбор подземных полетов

Дьяр молчал, - и это было особенно неуютно, - мерил шагами ректорский кабинет и только глазами сверкал. Причем, не на меня, а на ректора Нирта. Меня темнейшество явно видеть не хотело. Да и мне что-то было не радостно.

Некромант тоже еще рта не раскрыл. Откинулся в кресле, опершись затылком о спинку и задрав обожженый нос к потолку. Над его лицом колдовал магистр с факультета зелий и ядов - тощий, похожий на высушенного кузнечика. Он хмурился и шептал заклинания, накладывая на глаза пропитанную мазями повязку. Хоть бы подольше полечил драгоценное здоровье нашего замечательного ректора! Ясно же, Дьяр всего лишь ждет, когда уйдет непосвященный в наше приключение, чтобы обрушить громы и молнии.

Но, едва магистр откланялся, сообщив, что зрение мэтра Нирта восстановится к вечеру, Дьяр уселся за стол в кресло посетителя и устало бросил:

- Всё, с меня хватит. Сегодня же отправляешься домой, Лика. Разрываем контракт.

- За что?

- За всё. Одной только Башни Шарх достаточно. Она, конечно, стоит на месте, но это голые камни. На них теперь ни одно заклинание не цепляется, как ураганом сметает. Горгульи не могут на крышу сесть, гнезда лишились. Куда их теперь? Только твоему Шуршу все нипочем. Хоть бы Кикирусю пожалела. Где ей теперь жить?

Я хотела посоветовать поселить старушку во дворце, но чувствовала, что за такой совет темнейшество точно меня в порошок сотрет, хотя что тут такого?

- Это не я, это он, - на стол легло смирненькое и тихонькое оружие, даже ни единым камушком на рукояти не отсвечивало.

Меня спас ректор. Оживился, пробормотав: "Да, это интересно!", протянул руку, безошибочно найдя кинжал, но не коснулся, а подержал над ним раскрытую ладонь.

- Это точно один из близнецов? Магии даже не чувствуется, - разочарованно сказал он. - Неужели та тварь его опустошила? А ведь должно быть наоборот.

Меня тоже смущал этот факт, но Сиен Ошсах словно бы впал в спячку - не отзывался, а сталь покрылась жуткой на вид черной коркой. Его бы почистить, но Дьяр категорически запретил.

Мэтр Нирт попросил, чтобы я повторила рассказ о находке, и я с удовольствием это сделала, тщательно следя за тем, чтобы рассказ совпал с тем, что слышал Дьяр. Собственно, скрывать мне нечего, кроме очередности событий. Это не я захотела свободы, это свобода внезапно случилась со мной. А я всего лишь собиралась по просьбе мадам Кикерис приготовить ужин из тролля.

- Что? - удивился Нирт. - Мы с Сэйваном обшарили каждый закуток, заглянули в каждый ларь, но не видели никакого тролля. И что ему там делать? В башне - запасной ледник для продуктов, а не морг!

Вот зачем он так со мной? Мне же теперь дурно станет: это чем-же меня Кикируся кормила?

Дьяр перестал мельтешить по кабинету, оперся кулаками на стол:

- К Хургу тролля! У нас разве, кроме дохлой каменюки, никаких пропаж нет и расследовать нечего? Тебе не о чем рассказать мне, мэтр Нирт?

Ему было что сказать, и я, наивная, узнала из его речи, что ректор всего лишь выполнял приказ Дьяра никуда меня не выпускать. Отправлять меня во дворец порталом он и не собирался, а заманил в самый охраняемый, как считалось до сегодняшнего дня, но давно неиспользуемый портальный зал, запечатанный еще со времен Единения. С одной лишь целью: чтобы я больше никуда не сбежала и ничего не натворила.

Никакого секрета Кими-рани и специального заклинания переноса не существовало. Нирт подсунул мне вовсе не зашифрованную древнюю рукопись, а только что сотворенную совершеннейшую белиберду, в расчете, что умненькая сельо никогда не последует самоубийственному "совету". А иглу дал, чтобы у меня не возникло подозрений, для антуражу. Лишь бы задержать беглянку, пока Нирт втайне связывается с Сэйваном, чтобы сдать меня начальнику темного сыска с потрохами.

Лжец. Бесстыжий, наглый лжец без грамма совести! Демон демонский. Все они тут такие!

Пока я злилась, Дьяр благосклонно кивал, но вдруг подался вперед и цепко ухватил ректора за плечо.

- Самое защищенное в Академии помещение с тысячелетними печатями, говоришь? Такое защищенное, что на Лику тут же напала какая-то лунная тварь! Я почуял ее магию, уже сталкивался с такой в Серых Пределах, ни с чем не спутаю. Именно угроза жизни моей Ками-рани втащила меня в тот самый портал, который будто бы запечатан и не действует! А если бы у Лики не было кинжала Ошсах, единственного оружия, которым она могла остановить хиссу?

Не единственного, у меня был еще лунный меч - оружие богини Лойт, которым она одаривала избранных для служения сельо, но об этом ни к чему рассказывать при ректоре.

- Гинью, - шепнула я. - Это следующий этап после хиссы. Гинья воздействует на разум жертвы, и та видит совершенно безобидное для себя существо. Мать - ребенка, муж - жену, влюбленный - возлюбленную...

Только мне почему-то пригрезилось синеглазое вреднейшество, но в этом я ему ни за что не признаюсь.

- Интересно, чье лицо было у того существа? - задумчиво прищурился Дьяр. - На кого у тебя все-таки поднялась рука, сельо? Впрочем, не настаиваю на немедленном ответе. Сейчас мне интереснее, кого видел магистр Нирт и что случилось с его противником в итоге. Начни с того, как ты оказался именно там.

Я с удивлением осознала, что опять погрузилась во "взор сердца". Это означало одно: все-таки не доверяю я темному ректору. Впрочем, именно для этого я тут, в Академии. Пока не пойман убийца, подозревать нужно всех.

Странно, почему Нирт так смущен и хочет оказаться как можно дальше отсюда? Чего он боится? Точнее, опасается? Да и голос у него внезапно охрип так, что он сначала откашлялся:

- Кхм... Только не серчай, владыка. После случая с Даори Энриати я, вопреки твоему приказу слушаться инструкций Янге и Сэйвана, счел необходимым восстановить и даже усилить охранные контуры хотя бы в подземельях. Здесь-то, решил я, сплошь служебные ходы и помещения, адептам ходить запрещено, и точно нечего делать без пропуска ни вашей сестре, если Тьма вернет ей покровительство и силу, ни, тем более, вашей Ками-рани.

- Решение правильное, но в следующий раз согласовывай. То есть, сработала сигнализация. Но почему она не сработала в старом портальном зале?

Нирт смутился еще сильнее.

- Там я лично проверял и укреплял тысячелетние печати, - вздохнул он. - Они работают, правда, на Лику с ее магией сельо среагировали странно. Впрочем, тут и кинжал Ошсах мог быть причиной. Так вот, напавшей на Лику... как ее... гинье кто-то открыл вход. Если учесть, что доступ в зал имеется только у ректора, то есть меня, и смотрителя... - уголок некромантского рта дернулся в саркастической усмешке. - Получается, что тварь впустил кто-то из нас двоих.

- Где сейчас тот смотритель?

- Именно с ним я и дрался. Обнаружил его на месте разрыва охранных чар. Он, разумеется, не знал, что они там восстановлены, и пытался открыть портал и вывести из Академии раненую тварь. Но ушел тем порталом один, когда понял, что проиграл.

Мы с Дьяром переглянулись. Эх. Убийца почти был у нас в руках! Это точно он. Но почему гинья его не тронула?

И тут я вспомнила разговор с отцом Дьяра, владыкой Сатарфом, так не вовремя ушедшим менять судьбу к драконам Смерти.

- Лика, а можно ли управлять лунными тварями? - с чего-то вдруг озарило Сатарфа.

- Бред! Никогда о таком не слышала. У хиссы уже абсолютно измененный разум. А гинья... Можно ли управлять бешеным животным?

- Почему вас это интересует, владыка?

- Если сначала я думал, что женщина, за которой я погнался, безумно похожа на повзрослевшую за столько лет Эльду, то теперь, когда увидел царицу в зеркале, понял: мне подсунули абсолютную копию. Те же черты, взгляд, улыбка... даже движения. Иллюзию я бы раскусил сразу, они на меня не действуют. А если не иллюзия и не Эльда, тогда кто? По твоим рассказам, гиньи могут принимать для жертвы облик, не отличимый от оригинала, но я не следил за жизнью твоей матери. Знать ничего не хотел. Из моей памяти гинья могла взять только облик юной Эльды. Это значит, кто-то, кто хорошо знает царицу Холмов, "настроил" тварь перед охотой на меня и выпустил приманкой. Кто-то, кто не мог знать о том, что я более не встречался с твоей матерью. Это исключает Заргу.

- Лика? - вернул меня в реальность встревоженный голос Дьяра.

- Я тут, - откликнулась. - Ваш отец предположил, что кто-то мог приручить гинью, и он не ошибся. Получается, так, хотя это невозможно. Это все равно что научиться управлять бешеным животным или, что точнее, извержением вулкана.

Какая-то мысль мелькнула на периферии сознания, но я не успела поймать ее: Нирт положил ладонь на глаза и глухо пробормотал:

- Не понимаю. Смотритель Хувар - ничем не блиставший низший демон, так и не закончил факультет превращений, перевелся на темную артефактику, получил низшую магистерскую степень. Единственно, чем он блистал - безупречной памятью. И совершенным неумением ею пользоваться. Полный бездарь, никакой маг. Он способен запомнить сложнейшее плетение, увидеть малейший изъян в чужом заклинании, но абсолютно не способен на что-то своё, его сил и знаний хватало только на то, чтобы амулет задействовать. Потому и назначен смотрителем еще Вултоном. Я не стал увольнять.

- Но, судя по вспышке, это был светлый маг, - Дьяр задумчиво сцепил пальцы в замок перед собой, но мне показалось, он незаметно задействовал какое-то заклинание. Воистину, общение с кинжалом Ошсах не прошло бесследно, если я научилась замечать тонкую темную силу. - И портал был пробит светлой магией.

- Лика тоже пользовалась светлым порталом, это еще ничего не значит, - справедливо возразил Нирт. - Даже демон может разломить светлый амулет. Последствия непредсказуемы, но не всегда смертельны.

- Как это ничего? - Дьяр вопросительно заломил бровь. - Лика - не демон, у нее светлый отец. Если учесть, что убийца действовал сначала в Белой империи, затем с тем же, увы, успехом, в темной стране, то...

- То это говорит лишь о том, - бесстрашно перебил ректор, - что кто-то хорошо знает магические хитрости времен эпохи Единения. Тогда даже порталы были едиными, и мы до сих пор можем пользоваться, например, светильниками из Белой Империи или задействовать целительные амулеты, созданные враждебными нашей сути магами. Только потому, что мы, хоть и демоны, но живые существа, а их заклинания оказались основаны на универсальных принципах жизни.

- Именно это я и хочу сказать, Нирт. Создать амулет, подчиняющий гинью, и научить вашего смотрителя им пользоваться мог только светлый маг. Причем, из самых сильных.

Дьяр не повернулся в мою сторону, но я сразу вспомнила, что мой отец как раз из таких. Но ведь это бред же. Не мог Алиан оказаться настолько чудовищным существом, несмотря на его жутковатое прошлое! Да и зачем светлому магистру Темный Трон, если он и собственный не торопится занимать?

- Не только, - упрямо помотал головой Нирт. - Маги эпохи Единения превосходили нас в искусстве волшебства, и сила их не зависела от цвета. Могли сохраниться тайные знания, рукописи. И мог сыскаться ум, способный их прочитать и усвоить. Одно ясно точно: ни чисто светлому, ни чисто темному не по силам такое провернуть в обеих странах.

И оба почему-то повернули головы ко мне, хотя Нирт вряд ли мог увидеть мой гневный румянец. Это ни опять кого-то из сельо подозревают? Но ведь убийца - мужчина! Да и нет среди нас никого, кто обладал бы магическим потенциалом, превосходящим Темных владык. Даже Верховная вряд ли справилась бы без помощи богини.

- Сэйван, ты всё слышал? - неожиданно спросил Дьяр.

По кабинету пронесся тихий шелест:

- Да, владыка. Нужно созывать общий совет с белоимперским сыском, впервые за тысячелетие.

- Дозволяю, пусть твое ведомство займется. Что еще скажешь?

- Кинжал Ошсах настолько бесценная вещь, что ее не могли оставить в качестве приманки для Лики. Да и, если бы не мадам Кикерис, адептка не сунулась бы в ледник. Значит, кто-то следит за каждым шагом вашей Ками-рани. Это может быть следящее заклинание.

- Это я сам проверю, - и меня захлестнуло синее пламя его глаз. Но он тут же отвел взгляд. - Магистр Нирт, я даю разрешение на полную реставрацию охранной системы Академии. Доигрались уже, хватит. Тем более, принцессы Зарги тут уже нет и не будет.

- Тоже отчислена за измену? - я сразу вспомнила о Миранде.

- Лишена силы Тьмы, потому ей бесполезно учиться, - сквозь стиснутые зубы пояснило злейшество, и я поняла, что сестру он еще долго не простит. - Лика, нам нужна встреча с твоим отцом, и без тебя тут не обойтись. Ирек ждет тебя в башне, проводи его к мэтру Алиану. Это просьба, Ками-рани.

Я бросила взгляд на кинжал. Показалось, что безобразная корка на нем стала тоньше и покрылась трещинками.

- Кинжал останется у меня, - перехватил Дьяр мой взгляд.

"Ты останешься, Сиен?"

Молчание. Как от обычного бездушного железа. Мне стало жаль ушедший дух, и совсем не потому, что Темный Трон лишился такого ценного свидетеля. Он мне жизнь спас, а я не успела отблагодарить.

- Кажется, Сиен мертв, - с сожалением выдохнула я. И, заметив острый взгляд Дьяра, пояснила. - То есть, кинжал.

Ректор тут же вцепился в меня и вытащил всё о моем недолгом знакомстве с запертым духом. Нирт даже о ранах забыл - так воодушевился.

- Похоже, у вас особые отношения с миром духов, адептка. То дух знаменитой лингвистки с легкостью идет с вами на контакт, то один из Ошсах... - уважительно заметил он и снова почесал повязку на глазах. Поморщился. Раны зарастали, и в ближайшее время демон будет крайне раздражен, бедная секретарша.

Однако. О какой лингвистке он говорит? Но выяснять я не стала, а то еще вспомнит о пересдаче.

- Лунные девы всегда легко общались с миром ушедших, иначе мы бы не сумели договориться с драконами Смерти? - напомнила я.

- В таком случае, мы попытаемся спасти вашего знакомого, хотя лучше бы эти кинжалы расплавить, - некромант ожесточенно поскреб повязку на глазнице. - Хургово отродье! Доберусь, заставлю сожрать его же прах!

***

Темнейшество собственной персоной доставило меня к башне. Причем, не внутрь, а оставил снаружи, метрах в десяти. Вероятно для того, чтобы я могла полюбоваться плодами своего бегства и раскаялась.

Башня выглядела грустно. Она постарела на тысячу лет. Камень обветшал и местами обвалился, в стенах виднелись разломы и трещины, кладка продолжала осыпаться. Только что отремонтированной крыше не на что стала опираться за отсутствием стены с одной стороны, и она съехала. Снаружи донжон напоминал изъеденный червями и покусанный ежами гриб со свернутой набок шляпкой.

Внутрь было опасно заходить. Но раз Дьяр лично проследил, чтобы я мимо двери не прошла, значит, решил, что башня сама меня накажет. Даже если каменная горгулья на голову свалится - заслужила.

- Подожди, - удержал меня синеглазый, когда я спешно выпуталась из его крыльев и, даже не поблагодарив средство передвижения, направилась к зданию. - Я должен проверить, есть ли на тебе маячок.

Остановилась. И тут же оказалась притянута к широкой груди и поцелована. В макушку. Потому что голову я упорно не хотела поднимать. Интересные у демонов методы проверки следящих заклинаний! Даже Лойт не додумалась до таких.

- Лика, - выдохнул объект нашей с богиней охраны, в основном, дистанционной. - Как же я скучаю! Посмотри на меня.

- Чего я там не видела? - пробормотала я в черную ткань его куртки. Простой суконной куртки, в таких у нас садовники работают, а у демонов - темные владыки щеголяют. Страшно признаться самой себе, не то что богине, но я тоже скучала по этому невыносимому типу. - Пусти... те.

- Не держу, - разозленное темнейшество прибрало лапы, сунуло их в карманы куртки. - Маячка на тебе я не обнаружил. И это мне совсем не нравится. Пусть еще твой отец проверит. Отдай ему письмо, кстати, - он вытащил из кармана тугой свиток и вложил в мою ладонь.

Жаль, послание запечатано, - я бы не отказалась одним глазком глянуть, о чем пишет правитель Тархареша высокопоставленному подданному Белой империи. Самое главное: не попаду ли я из одной клетки в другую?

- Передам, - забрав бумагу, я поднялась по хлипкой приставной лестнице, - Кикируся наотрез отказывалась ее заменить на нормальное крыльцо, - толкнула покосившуюся дверь.

Внутри было не так страшно, как снаружи. Видно, что камень успели укрепить. Причем, не заклинаниями, а банальным цементом, как простые смертные.

Ирек нашелся на тайной тренировочной площадке начинающих летунов. То есть, у Шурша на этаже. Он совершенно безбоязненно тренировался под пристальным взглядом дракона.

И правильно, зачем волноваться о падающих на голову шатких камнях, если рядом дракон Смерти - уж он-то точно знает час твоей естественной кончины и не допустит преждевременной от нелепой случайности. Это будет позорным промахом, а Шурш берег драконосмертельную честь смолоду. У него еще родовое посвящение впереди, старшие за каждую ошибку спросят, могут и развоплотить неумеху.

Мои друзья были так увлечены уроком практической аэродинамики, что соизволили заметить наблюдательницу через добрых пять минут, хотя в этой тесноте только синяки набивать и крылья ломать.

Сверкающее золото ирековых крыльев отбрасывало блики на сумрачный камень и казалось, в зале пляшет живое солнечное пламя, и я любовалась, затаив дыхание.

Наконец, Ирек выбился из сил и повис вниз головой, уцепившись носками сапог за крюк, на котором когда-то красовалась люстра, и балансировал распахнутыми крыльями. Не понимаю я, как можно такой красоты стесняться! Я бы в одни крылья влюбилась, а к ним еще и весь Ирек прилагался: великолепно сложенный демон-обаяшка с острым умом и дружелюбным характером. Красавчик.

"Лика! Ты моя жрица!" - рявкнула в сердце богиня и запустила острый коготок. Ох... Умеет Лойт наказывать...

- Плохо, - вздохнул дракон. Повернул ко мне морду, дав понять, что давно знает о моем присутствии. - Хозяйка, придумай что-нибудь. Ему простор нужен, иначе мышцы ссыхаются. Может, все-таки иллюзии?

- Пробовал я иллюзии, - признался бастард. - Не первый год на свете живу. Не держатся они, как проклятие какое наложено!

С трудом отдышавшись после возмездия Лойт, я сказала:

- Есть одно замечательное место, где иллюзия не понадобится.

- Где? - воскликнули оба.

Ирек даже соизволил слететь вниз и встать на ноги, а Шуршик понятливо мне кивнул. Догадался, малыш. Я улыбнулась:

- Переговоры с владельцем той глухомани я беру на себя.

- Переговоры! - панически воскликнул Ирек, хлопнул себя по лбу и рванул к выходу, едва не впечатав меня в створку двери.

Я увернулась, а торопыга впечатался со всей дури.

Двери выдержали. Они и Шурша выдерживают. А вот у переговорщика что-то хрустнуло.

Вокруг Ирека внезапно взметнулись черные хищные плети, завились в тугой смерч. А так как я отпрыгнула не слишком далеко, шага на два, меня зацепило краем разворачивающейся воронки и притянуло к парню.

Шурш запаниковал и, мысленно взвыв: "Хозяйка! Меня! Меня забыли!" - пошел на таран.

- Что это? - всхлипнула я, врезавшись в грудь Ирека.

- Не бойся! - очень информативно проорал он, стараясь перекричать утробный гул вихря. Его рука подхватила меня за талию, да я и сама вцепилась в демона покрепче, чтобы не унесло куда-нибудь в Хургову бездну.

Нас всё-таки унесло.

Сомкнулась воющая тьма, полыхнула росчерками молний. Давненько мне не было так страшно. Мама! Папа! Ну, все, теперь от башни и камней не останется.

Хрясь!

Что-то опять сломалось. Опять ребра? Боли нет. Значит, не мои.

***

Какое небо голубое... В Тархареше такого не бывает - там тёмные защищаются от палящего солнца магической дымкой.

И в Серых пределах такой прозрачной синевы не увидишь. Там лунный диск торчит в самом зените, как приклеенный к небу, невозможно не заметить. А вокруг диска - розоватая корона божественного ореола, затмевающая полнеба.

Такой необъятный небесный простор, который открывался моим заслезившимся от обилия света глазам, может быть только в Белой Империи.

Я попыталась пошевелиться, но тело было чем-то плотно спеленуто, и мне удалось лишь слегка повернуть голову. Хоть немного, но обзор увеличился: в поле зрения попал изумительной работы ажурный забор, кромка высокого густого леса за ним и длинный, объемный, дрыгающийся сверток из лиан перед ним.

Слишком активный для такого умиротворяюще мирного фона сверток верещал дивные ругательства на пяти языках древности и двух современных.

- Шурш, это ты? - поинтересовалась я на всякий случай. И у кого это он научился так виртуозно ругаться? Неужели у бабки Кикируси?

- Хозяйка, освободи! - жалобно взмолился Шурш.

- Ты дракон смерти или кто? - раздался справа голос Ирека.

Я повернула голову на звук и узрела еще один кокон, подвешенный между деревьями на фоне белой стены, когда-то живописно увитой плющом. Сейчас в стене зиял безобразный провал, порванные плети плюща укоризненно свисали, покачиваясь от легкого ветерка.

Знакомое здание, кстати. Папа опять рассердится.

- Дракон, - печально шепнул Шурш. - Сссмерти...

- Ловушки созданы из живых лиан, - сказал Ирек. - Попробуй их состарить смертельно, так, чтобы рассыпались в пыль.

Через мгновенье самый большой кокон пыхнул пепельным облачком, а растерявшийся от неожиданности Шурш со всего маху брякнулся оземь.

- А теперь развей мои лианы, только поаккуратней! - приказал Ирек.

У Шурша было другое мнение.

- Хозяйка! - возликовал дракончик и ринулся к моему кокону.

Через миг мои косточки точно бы пострадали, потому что подвешена я была на высоте метров четырех. И не над мягкой травкой, а над дорожкой из булыжников - где уж настигла меня папочкина охранная система.

Но грохнуться мне не дали. Путы рассыпались, а тело продолжало висеть! Я почувствовала себя мухой на невидимом стекле.

- Лика? - наконец-то объявился хозяин положения и всех окрестных земель на лигу вокруг.

- Привет, папуль! - жизнерадостно отозвалась я, пытаясь встать на державшем меня незримом "стекле". Получилось подняться только на четвереньки. - Как поживаешь? А мы тут с Иреком к тебе на переговоры! Неофициальные!

Стоявший в проломе Алиан тяжело вздохнул:

- Дорогая дочурка... - посмотрел направо, перевел взгляд налево, затем поднял очи вверх, оценивая размах разрушений, - ... очень дорогая дочурка! Как же я рад тебя видеть в добром здравии! А я уже беспокоиться начал, что ты так долго не даешь о себе знать. Но скажи на милость, почему ты пришла не моим порталом, который настроен и уравновешен как ювелирные весы, а с помощью кувалды стихийного темного портала? Стихийного! Как вас троих не разорвало и не размазало по всему вашему пути от темнославного града Кардерга до моего загородного дома?!

К концу речи голос светлого звенел тщательно сдерживаемой яростью.

- Пап, да все же в порядке! - запоздало струхнула я. Стихийный портал, подумать только! Да подобными только самоубийцы пользуются!

- И какому идиоту пришло в голову пользоваться такой неустойчивой магической конструкцией, я спрашиваю?

- Па...

- И не тебя спрашиваю, Лика, а вон того демона, имевшего наглость второй раз вломиться в мой дом, как боров в курятник!

Ирек перестал дергаться в своем коконе и обреченно молвил:

- Это случайность, мэтр Алиан. Амулет портала сломался от нечаянного удара, и магический выброс...

- Ах, случайность! - взорвался светлый маг. В чистом небе далеким эхом громыхнул гром. - Нужно быть последним тролльим недоумком, ушибленным на каменную голову раз двести, чтобы таскать в карманах незащищенные амулеты порталов! Таких случайностей мои студиозусы учатся избегать еще на первом курсе! Недоучка! Темнота кромешная! Ты рисковал не только собой, но и моей единственной дочерью! И драконьим малышом! Да если бы что-нибудь с ними случилось, ты лично, хотя и посмертно, обеспечил бы вековую войну с Тархарешем и Серых пределов, и всего племени драконов смерти, и, само собой, Белой Империи!

Мой дракончик выпучил глазенки и присвистнул, случайно уничтожив в порыве восхищения одно из двух гигантских деревьев, между которыми висел спеленутый Ирек, тем самым лишив его одной из опор. Парень охнул, брякнувшись оземь. Все-таки чьи-то ребра тут точно пострадали. И, главное, не мои!

Алиан поморщился, махнул рукой. То ли целительную магию задействовал, то ли прикончил жертву.

- Вот и полежи тут, демон, подумай о своих ошибках, о жизни, которую, можно сказать, только что начал второй раз, - спокойно завершил маг. - И скажи спасибо, что вас каким-то чудом забросило именно сюда, а не в Хургову зад... эм... глотку! - Алиан виновато покосился на меня и улыбнулся. - Пойдем, Лика, попьем чайку, что ли, а то я что-то разволновался...

Глава 13. Прятки солнечных зайчиков

Архимаг провел меня по воздушному и невидимому, но твердому как стекло мостику через пролом в разгромленную гостиную, а оттуда, легким и непринужденным взмахом руки восстановив целостность стен и интерьера, отправился в трапезную с накрытым на двоих столом.

На двоих! Когда успел?

Либо он меня ждал, либо я долго провалялась без сознания. Вон, вечереет уже. Лихо же меня приложило стихийным порталом, м-да.

Меня опять прогнали в умывальню. И то сказать, выпачкаться я когда-то успела изрядно. Там же меня ждало обновление гардероба. Белоимперский аристократ давал понять, что не потерпит за бродяжку в лохмотьях. На плечиках висело голубое платье в пол, с вырезом каре и открытой спиной, под ним стояли на ножной скамье туфли в тон. Всё точно по размеру: шпионка Зулия не зря все мои платья, штаны и туфли перемерила, пока островитянкой притворялась.

Я быстренько омылась, переоделась и, сунув письмо Дьяра за поясок, так как карманов изысканный наряд не предусматривал, поковыляла на каблуках в трапезную.

Алиан усадил меня и сам опустился в кресло напротив с неторопливым достоинством и чуть расслабился. Вот тогда и выяснилось, что нервы у папули не железные: когда он взял бокал с водой, рука заметно дрожала. А у губ пролегли усталые складки.

- Счастье, что я услышал твой зов и успел вмешаться, - устало вздохнул он.

- Какой зов? - теперь и у меня начался тремор конечностей.

- А кто кричал душой "мама, папа"? - маг вскинул на меня взгляд. Очень ласковый. Вот только... невзрачный голубой цвет глаз будто кто-то стирал, и лучами прорывалась неистовая морская зелень.

- У тебя глаза линяют, отец. Но как ты меня услышал? Ты телепат?

- Нет, не телепат, бог Свет миловал, - маг, смутившись, похлопал себя по карманам. - Ага... тут он. Тоже повезло, что с собой захватил, как чувствовал, - он вытащил хрустальный фиал, испарил из бокала недопитую воду, проведя над ним ладонью, и набулькал в освободившийся сосуд густой, янтарного цвета жидкости. Выпил одним глотком и прикрыл веки, тяжело опершись локтем о столешницу. - Сейчас. Сейчас я восстановлюсь, как новенький... А как услышал... Ты - моя дочь, Аэлика. Наследница древнего рода! - он горделиво улыбнулся. - У нас свои секреты, ты узнаешь всё, когда твое задание у темных закончится. Я тебе доверяю, но вот твоим темным приятелям и особенно... работодателям, извини, не могу. Привычки менять не легко в моем-то возрасте. А пока расскажи-ка, что за переговоры и на предмет чего?

Я задумалась. Дьяр намекал, что убийцей может быть светлый маг, причем, из сильнейших, чтобы создать амулет, подчиняющий гинью, и научить темного смотрителя им пользоваться. А еще железный дух Сиена Ошсаха говорил, что заклинание, сотворенное на крови, может перебить только сильнейшая кровь. И, если даже Сатарф в расцвете сил не смог справиться с колдовскими кинжалами-убийцами, то кем может быть маг, подчинивший их?

Не мой отец. Только не он. Не могу сказать, что за несколько встреч успела полюбить того, кто меня зачал. И для полного доверия не настолько хорошо я его узнала. Но я не верила в причастность Алиана. Ритуальные убийства были слишком подлыми и жестокими, а ректор Алиан - слишком благороден и светл. Да и как бы второе по значимости лицо Белой империи проникло на территорию Тархареша незамеченным? От него светлой магией за версту несет. Такую силу иллюзией не прикроешь.

- На предмет поимки маньяка, - сказала я, наконец. Вытащила из-за пояса свиток, положила на стол и щелчком отправила к магу. - И еще курьером подрабатываю. Нынешний владыка Тьмы и Теней письмо тебе передал. Видимо, тут то, что он не захотел передавать через Ирека, а сам он не может с тобой встретиться без посредничества Серых Холмов.

Алиан развернул свиток, быстро пробежал глазами. Судя по краткости ознакомления, там была всего пара строчек, но содержание папуля не изволил мне открыть. И ни единый мускул у него не дрогнул. И "взор сердца", в который я окунулась на мгновенье, открыл мне лишь ровное сияние любопытства и полное спокойствие мага.

Лишь глаза у него снова полиняли до невзрачного голубого оттенка, когда он снова вскинул на меня взгляд, вот и все эмоции.

Либо он так хорошо собой владеет - научился за сотни лет, либо он осведомлен о моей попытке лунной магии и способен защититься. И последнее предположение совсем не радовало: не доверяет. Мне - и не доверяет! Как он может?

- Не хочет, Лика, - сказал Алиан, вспышкой света уничтожил прочтенное письмо и откинулся на спинку кресла. - Он мог бы встретиться неофициально, но либо не считает важным, либо меня боится...

- Тебя? А что ему бояться? - изумилась я, и подозрения ожили с новой силой. - Он получил силу темных владык.

- И пока еще не умеет с ней обращаться. А я, признаюсь без ложной скромности, не слабый противник, доченька. И подозреваю, твой друг Ирек не сдержал данного мне слова и рассказал Дьяру о том, чему стал случайным свидетелем. О моем истинном облике.

- И что?

- Девочка моя, мы позже вернемся к этому вопросу. Ты опять ничего не ешь! Попробуй салат из солнцерада. Листья этого редкого даже в наших краях растения освежают тело и быстро восстанавливают магические силы, - светлый придвинул мне блюдо с каким-то оранжевым, на вид банально морковным, салатиком, и сам уделил блюду пару минут.

Фыркнув - не хочет говорить, зачем начинать? - я вяло поковырялась в своей тарелке. М-м-м... а и впрямь вкусно!

- Мой тебе совет, Лика, - продолжил маг через пару минут, - при анализе поступков власть придержащих исходи из того, что в них не бывает простоты. Не позволительно это нам. Задумайся, почему его темнейшество Дьяр, словно в насмешку, посылает такого посредника, как Ирек? Прекрасно зная, что официальный ранг переговорщика не позволит принять сколько-нибудь стоящее совместное решение. Почему Дьяр выдумывает всяческие поводы, чтобы самому избежать этой первой за многие века, а значит, исторически значимой встречи владыки Темного Трона со светлым магистром не последнего ранга?

У меня была только одна догадка: взбунтовались Тени и накинулись на наследника, вот ему и не до переговоров.

- И почему же? - спросила.

- Не хочет, а скорее всего, не может брать на себя ответственность, - вынес вердикт архимаг. - Зелен он еще, хоть и темен. Но, так как в Тархареше совершено еще одно убийство, и объединение нашего расследования неминуемо, это значит, что объединять наши силы будет не Дьяр. Он лишь временный хранитель Темного Трона. Насколько мне известно, его отец вполне жив... - тут Алиан поморщился, как оборотень от зубной боли, ибо маги этим недугом не страдают, - Мы знаем, что Сатарф отправился в некую рискованную авантюру. К слову, ты случайно ничего не хочешь мне рассказать об этом?

Я мотнула головой и вернула подленький приемчик:

- Мы позже вернемся к этому вопросу.

Алиан недовольно побарабанил подушечками пальцев по столешнице и улыбнулся:

- Позже... хм... Что ж, ты быстро учишься, это похвально.

Я вернула и улыбку, чувствуя себя на дипломатическом приеме. У мамули во дворце насмотрелась, когда в храмовой школе отпускали на каникулы.

Рассказать или нет о кинжале и подозрениях Дьяра? Кто, как не ректор Академии Света знает всех сильнейших белых магов? А пока не приняла решения, заполнила паузу другим вопросом:

- Пап, ты полагаешь, если авантюра Сатарфа закончится удачно, то он потребует трон обратно?

- Вполне может быть. Не помню случая, чтобы Темный Трон переходил к наследнику от живого отца. Ситуация уникальна. Но я теоретически представляю, как действует сила Тьмы. Если Дьяр покажется Госпоже менее достойным, чем его отец, она заставит Сатарфа вернуться и взять власть, даже если ему придется переступить через труп сына.

- Не верю. Он его любит.

- Демоны и любовь несовместимы, - заявил непререкаемо Алиан, хотя я могла бы и поспорить. Если бы Сатарф не любил мою мать по-настоящему, то... Додумать не успела, потому как маг продолжал ворчать: - Такова их подлая природа. Тут ни родственные, ни любовные связи и клятвы ничего не значат. Как Тьма велит, так и будет. Он Тьме не хозяин. Он - ее послушная рука. Ее раб.

- А у вас, светлых, по-другому? - не могла не спросить.

- Конечно. Ты узнаешь все, что захочешь. А пока вернемся к странному поведению твоего Дьяра.

- Он не мой!

- Ты уже не телохранительница?

- Я в отпуске,- надеюсь, скрип моих зубов он не услышал.

- Понятно, - Алиан усмехнулся, прищурившись. - Так вот, Лика... То, что на переговоры со мной отправлен Ирек, говорит о том, что Тьма уже разочарована. Дьяр слишком мягок для демона. Подумать только, пощадил всех своих реальных и потенциальных врагов. Всего одна показательная жертва при дрессировке темной Академии и ни единой - при коронации владыки Темного Трона. Такого не бывало. Это почти святость праведника! Великая Госпожа Изнанки... - при этих словах я недоуменно выгнула бровь, и Алиан споткнулся. - Никогда не слышала о таком эпитете?

- Не доводилось.

- Мы считаем Тьму изнанкой Света, и тем самым признаем дуализм принципов мироздания, впрочем, у нас тут не философский коллоквиум... Итак, их Госпожа такого мягкотелого владыку долго терпеть не будет. Уверен, она держит бастарда в качестве запасного варианта, если Сатарф погибнет. К тому же, Ирек все-таки первенец, что очень важно для Теней. Белой Империи этот намечающийся расклад крайне невыгоднен.

- Ты ошибаешься. Тьма не сможет принять Ирека. Из-за его солнечных крыльев.

- Это решаемо, спроси у Шурша. Возможно, Тьма сама подвела своего адепта к такому нестандартному решению, если загвоздка только в крыльях.

Опять двадцать пять! Надо срочно что-то делать с этим их дурацким договором!

Именно в этот потрясающий момент у меня возник гениальный план, как разрушить договоренность Ирека с драконом смерти.

Его надо срочно влюбить в Миранду!

"Хм... - ожила в душе великая сводница Лойт. - Ты уверена? Мне казалось, этот золотокрылый мальчик тебе нравится, дорогая".

"Очень нравится, но для любимой подруги ничего не жалко!"

"А самое главное, он влюблен в тебя, а не в Миранду".

Оу! - восхитилась я собственным успехом. Вытащить из богини признание, что какой-то парень влюблен в ее жрицу, - дорогого стоит. А ну как жрица променяет служение Лойт на служение мужу, и некому будет статуи богини от пыли и птичьего помета отмывать? Или это она меня в очередной раз испытывает? Не дрогнет ли мое сердечко?

Дрогнуло. Слегка. Совсем слегка.

Или не совсем?

Я крутила в руках золотую чайную ложечку и смотрела, как под сводом громадного зала мерцают яркие сполохи, напоминающие о крыльях Ирека, о теплых золотисто-карих глазах...

"Ничего страшного, перевлюбится, - ответила я богине. - Я же твоя жрица, или кто? Или ты передумала делать меня верховной? А если нет, то зачем мне обрастать неразделенными влюбленностями? Они утяжеляют крылья сельо. Ты же поможешь ему разлюбить? А дальше я сама справлюсь"

"Конечно, помогу, милая! - с облегчением рассмеялась богиня, и я поняла - это была проверка. Обмолвится она случайно, жди. Раскроется перед смертной, как же... - Ты создана для великих дел, моя жрица! Скорее бы Лунная мистерия, мне не терпится разделить с тобой... мою власть".

Хоть бы никогда не было этой хурговой мистерии! С другой стороны, Темная сторона богини Лойт даже лунным девам уже надоела.

- О чем задумалась, Лика? - Алиан подвинул мне дымящуюся чашку с чаем и тарелку с аппетитными булочками. - Ты ешь, дочка, у меня правда замечательная повариха. Попробуй хотя бы.

- Рот мне затыкаешь?

- Зачем магу такие варварские методы? Для этой цели у меня есть в запасе маленькое заклинание. Ты ешь, слушай и запоминай. Подыгрывать Тьме я не намерен, и моим посредником будешь ты, а не Ирек. На этого золотого мотылька у меня другие планы.

"Планы у него... Не зря меня Сатарф к папе отпускать не хотел. И я сама его еще не совсем простила за моё счастливое детство", - мрачно думала я, вонзив зубы в хрустящую булочку с ежевикой.

Мм-м-м! В жизни не ела ничего вкуснее! У нас в храме так не готовят. Всё, уговорили, на каникулы отправлюсь жить к папочке, пока Лойт на меня лапу не наложила и к своей статуе на сто лет не приковала. А потом... потом, когда стану верховной, выгоню главную храмовую повариху и переманю к нам папулину. Решено!

Отец, словно почуяв, разрушил мои коварные планы неожиданным, но совершенно правильным вопросом:

- Ты не думала, Лика, где убийца мог взять столь древние кинжалы, да еще и узнать, как ими пользоваться?

- Думала, но... ничего не придумала.

- Тогда слушай внимательно, потом передашь Дьяру. Двести лет назад, когда я бежал из Белой империи и скитался по морям, судьба столкнула меня с двумя высшими демонами, братьями Храшаргами, черными археологами. Я познакомился с ними, когда они раскапывали очередной могильник Единой эпохи, и нанялся к ним чернорабочим. Их познания в истории ранних веков я считаю до сих пор непревзойденными. И еще они были гениями некромантии. У них даже обломок кости говорил, а камни шептали. Потом донеслись слухи, что Мриаш Храшарг погиб при раскопках очередного кургана, а его брат Ундиш там же заразился неизвестной болезнью с летальным исходом. Такие вот гении-пустоцветы.

- Это как - пустоцветы?

- Они почти ничего не сбывали из найденного на сторону, не оставили никому ни своих коллекций, ни научных трудов. Пусто. Крайне скрытные жлобы и скряги. Лишь в моем личном архиве хранится их путевой дневник, доставшийся мне благодаря... кхм... удивительной случайности. Там упоминаются поиски кинжалов-близнецов Ошсах. Но в то время интересующие нас кинжалы еще не были найдены.

- Тогда зачем ты о них рассказываешь? Может, освободишь Ирека, пусть тоже послушает?

- Нет. Ему полезно в кои-то веки головой подумать. Хотя он в данный момент спит самым беспардонным образом. Слуги доложили, - усмехнулся Алиан на мою мысль, что всё-таки он телепат. - Слушай дальше, не отвлекайся. Еще через полсотни лет после якобы гибели братьев Храшаргов, у темных внезапно прославился похожим некромантическим даром некий Унгайве Тшас. У него тоже имелся брат, но талантами не блистал. Могилы эти братья не рыли. Оба - высшие демоны, но прикидывались низшими нищебродами. В то же время неизвестно на какие средства объездили полсвета, даже в Белой империи нелегально побывали. Искали нечто конкретное. После того, как оба добрались до Золотого Берега, там произошел скандал с грабежом сокровищницы солнечных дев. Братьям пришлось спешно бежать на плохоньком корабле. Удрали они с очень ценной добычей, потому как гнался за ними чуть ли не весь флот Солнцеликой. Корабли попали в шторм, и на глазах у погони грабители утонули. Случилось это более ста лет назад. Солнечные дуры скрыли... прости Лика, это крайне недипломатичный эпитет, зато верный...

Я нетерпеливо мотнула головой:

- Да ладно, я прощаю, а ты меня в следующий раз тоже за что-нибудь простишь. И что скрыли девы?

- Только вчера, когда я пригрозил им внеочередным солнечным затмением, владычица Наира призналась сквозь зубы, что вместе с ворами утонули очень ценные кинжалы эпохи Шарх. Самые ценные. А что может быть ценнее "близнецов Ошсах"?

А ничего у него разведка работает, если владычицу раскололи...

- Но если железо чудом всплыло, значит... они не утонули на самом деле?

- Всплыло не только железо, моя умница. Сто лет назад всплыли и грабители - живыми, здоровыми и даже помолодевшими, правда, под именем братьев Фьерон.

Разведка разведкой, но утопленники живыми не всплывают.

- Ты уверен? - вообще-то мне казалось, что такого глупого вопроса я вслух не задавала, только подумала.

- Абсолютно, - ответил маг. - Им удалось спастись и от погони, и от шторма. И они использовали мнимую гибель, попросту сменив имя и легенду. Звезда Фьеронов взошла стремительно. Якобы, мать Тьма вдохновила. Не заканчивая никаких академий, братья вмиг стали признанными в мире знатоками древних языков и собирателями книжных раритетов. Фьероны занимались ростовщичеством и коллекционированием древних свитков, пока одного из братьев не занесло в Серые Пределы. Там он и пропал бесследно. Возможно, попал в зубы какой-нибудь гинье или баньши, или еще какой твари, на которых так щедры земли Лунной сводницы.

- Па! - взвилась я на защиту мундира... то есть, жреческой тоги. - Причем тут Лойт? Это издревле земли сельо! Богиня пришла к нам позже.

- Ах, она и у вас приживалка! - фыркнул развеселившийся маг.

Я дипломатично пропустила укол. Потом отыграюсь.

- Почему ты решил, что все эти Храшарги, Тшасы и Фьероны - одни и те же личности? Мало ли кто увлекается древностями и раскопками!

- У этих трех пар слишком много общего, не укладывается в теорию случайностей. Кроме того, видел я кристаллы с запечатленными образами. Братья, хоть и сильные маги, но никогда не отличались умелыми иллюзиями, а хуже всего иллюзию держит боевая ипостась. У демона Унгайва она как две капли воды совпала с боевой формой Мриаша Храшарга, а уж его-то я знал, как облупленного. Даже локтевой шип у Унгайва отрублен так же, как когда-то его срубил я.

- Не убедительно. Но в качестве рабочей гипотезы сойдет.

- У тебя есть гипотеза лучше? - он вопросительно поднял бровь.

- Ты в прошлый раз намекал, что тут могут быть замешаны оборотни.

- Мы отрабатываем все варианты, дочка. Я не говорю, что оставшийся в живых некромант - убийца. Но если кто и знает о кинжалах Ошсах, то только Мриаш, он же Унгайв. Полвека назад он носил имя Фьерон. Мои соглядатаи выяснили, что он после исчезновения брата обитал в самой глуши Тархареша, на границе с Серыми Холмами. Вот карта, где отмечено его логово. Пустое, увы. Но пусть его следы ищет Дьяр. С ума сойти, до чего я дошел. Еще никаких договоров с темными, а я уже отдаю ценнейшие сведения, лишь бы твой темный наниматель не терял времени на поиски.

Отец раскрыл перед собой ладонь, и в него с чистого потолка картинно упал свиток, перевязанный белой лентой. Все-таки белый маг Алиан чуть-чуть позер.

- Ну, ты же не темным отдаешь, а мне, - я рачительно прибрала свиток за пояс. Архимаг-эстет поморщился, и через мгновенье на мои колени, как кошка, из ниоткуда прыгнул клатч, идеально подходивший к пояску. Папуля еще и стилист.

- Да лишь бы в радость, - подмигнул Алиан. - Хотя не верю я, что чистоплюй Дьяр сможет справиться с этой задачей. Ему бы белым магом родиться с его-то понятиями о долге и чести. Удивительно, где только понабрался, если учесть, что его отец - главный демон Тархареша, а мать... гхм... потомственная пиратка. Он, по моим сведениям, вместо кабаков и борде... хм... - папулю явно одолел бронхит, - ... вместо чисто демонских развлечений, в архивах штаны просиживает, а под его личиной тени отдуваются, и дерутся, и девок портят за себя и того парня, своего хозяина. Репутацию темную ему сохраняют. Надо же додуматься! Какой из него владыка Тьмы? А тут когтистые ручки нужно будет пытками пачкать. Братья-некромансеры были отъявленными мерзавцами. Впрочем, все демоны мерзавцы, за редчайшим исключением. И Дьяр к исключениям не относится, дочка.

Я, слегка оторопела от таких откровений. Ох, невзлюбил папуля моего работодателя!

Мне бы радоваться, что мы с ближайшим родственником тут почти единомышленники, но капля темнейшей крови, принятая в сердце, не позволила. Любая негативная эмоция в адрес охраняемого объекта - угроза для его целости и сохранности. Белые проклятия, например, куда хуже черных - накладываются незаметно, с улыбкой и лаской, а снимать их замучаешься. Богиня Лойт частенько так проклинает назойливых и склочных бабенок, всего-то исполняя их желания - не придерешься, а результат такой, что несчастные, которым уже нечего пожелать, руки на себя накладывают.

Потому я, как телохранительница, обязана устранять врагов или хотя бы нейтрализовать.

- А демоницы? - спросила я, с невинным выражением лица убирая карту в клатч. - Отъявленные мерзавки?

- Все, кроме твоей матери, - спохватился отец, - но Эльда - полукровка. Дорогая, если ты как-то нейтрализуешь свое невидимое украшение, я покажу тебе тот дневник. Заодно и с моей Академией познакомлю, вдруг тебе у нас понравится больше, чем у темных? На воинов Света глянешь. Тебе должно быть интересно, как будущему боевому магу. Кстати, ты знаешь, что боевые приемы сельо во многом являются лишь эхом наших заклинаний, а ваша магия в основе ближе к нашей светлой, чем к демонической? Это не удивительно, если вспомнить, что и луна светит отраженным светом.

Да этот архимаг, которого богиня (а кто еще?) послала мне в отцы, меня нагло переманивал!

- А как же Ирек?

- Еще не проснулся, - усмехнулся мой коварный родитель-искуситель, переведя взгляд на окно.

Глянуть на знаменитую Академию Света хотелось хоть одним глазком.

Если об ужасах и кошмарах Академии Тьмы и Теней я слышала рассказы из первых уст от царицы Эльды, обладавшей магистерской звездой третьей ступени темной иерархии, то о чудесах и диковинах цитадели белых магов я знала только из учебников, а они написаны весьма предвзятыми авторами. Даже разгневанными, если вспомнить, сколько горя хлебнули лунные жрицы при их изгнании из империи и разрушении храмов Лойт.

Но не сегодня.

Дневник археологов-некромантов - это, конечно, интересно. Вот только мне он ничего не даст. По древнему дневнику на убийцу не выйти, даже если он его составитель. Или посторонний, узнавший из рукописи о магии кинжалов и о том, где их искать. И, если документ хранится в сокровищнице Академии Света, это опять приводит нас к версии Дьяра о белом маге. Кто имел доступ к хранилищу? Опять незаметный смотритель или уборщица? Какой-то заговор смотрителей получается.

И я решилась. Но сначала...

- Пап, а о чем тебе написало мое начальство? - демонстрируя, что никуда не тороплюсь и приглашение принимать не собираюсь, я потянулась к чашке с чаем.

Алиан отрицательно качнул головой, сопроводив жест решительным:

- Не скажу, Лика. Если Дьяр не сообщил тебе о содержании послания, я тем более не собираюсь.

- А если я расскажу тебе кое-что о кинжале Ошсах, чего даже ты знать не можешь?

- Сомневаюсь, что тебе о них известно больше, чем мне, - усмехнулся архимаг. - Откуда тебе знать, от Лунной богини?

- От самого Сиена Ошсах, - призналась, внимательно глядя в полинявшие голубые глаза, добавила: - Я держала кинжал в руках.

Отец от неожиданности едва не уронил салфетку, которой аккуратно промокал губы. Сжал ее в кулаке, а в глазах мгновенно прорвалась неистовая морская зелень.

- Лика... Девочка моя родная... - он быстро спрятал ладонь под стол, но я уловила мелькнувшую яркую искру. Наверняка от несчастной салфетки только пепел остался. Дыма не было - чисто работает. - Ты понимаешь, что... впрочем, ты взрослая девочка, конечно, понимаешь. - Как это произошло?

- Папа, твои глаза! - подсказала я. И, пока он цедил в бокал зелье из флакона, напомнила о своем интересе: - Так что там было в письме Дьяра?

Мне было стыдно шантажировать отца, но он сам меня до такого довел. В конце концов, это вымогательство можно интерпретировать как равноценный обмен информацией.

Алиан тихо рассмеялся.

- Узнаю родную кровь. А просто так не расскажешь? Что ж... Дьяр сообщил о покушении на тебя и просил не выпускать его невесту из Белой империи, пока есть угроза твоей жизни.

В этот миг я как никогда ранее оценила и способность Дьяра мгновенно становиться самым ненавистным для меня существом на свете, и выдержку белого архимага. Сидеть, вести деловые и не очень беседы, когда ему сообщили одной строчкой о трех убийственных фактах, один из которых, конечно, лживый, но ведь папа даже спрашивать не стал, когда это я успела стать невестой темнейшества, и почему моей руки у него никто не спрашивал. Ведь не спрашивал? Как и моего согласия!

Но каково же это синеглазое гадейшество! Так и подозревала, что не случайно он меня в Белую империю под благовидным предлогом отправил, еще и брата приставил, чтобы не сбежала по дороге.

- Я ему не невеста, - спокойно отпила чай и поставила чашку, рука даже не дрогнула. Я пребывала в ледяном бешенстве.

- Так я и подумал, - кивнул маг, улыбнувшись. У глаз сразу собрались лукавые "гусиные лапки". - Демоны - страшные лжецы и собственники, и я не собираюсь потакать дурному характеру тёмного самозванца в женихи. И единственную дочь за кого попало не выдам. На что только он надеялся, мальчишка! Подумаешь, темный властелин, и не таких видали, - подмигнул папуля и перешел к делу. - Итак, дочка, что там с кинжалом?

Выслушав мой слегка почищенный от излишних подробностей рассказ, Алиан надолго задумался. Солнце уже опустилось низко и заглядывало в окно, бросая на пол золотистый ковер лучей, в которых не плясала ни одна пылинка - воздух был чист на диво. В этом же прямоугольнике красовалась едва заметная тень драконьей головы. Сам подслушивающий Шурш оставался невидимым, а тень отбрасывал, как любое материальное существо.

Алиан, поднявшись и подойдя к окну, почесал между рогов невидимую голову Шурша, улыбнулся:

- На свету всё тайное становится явным, лишь бы света было достаточно, - он кивнул на рогатую драконью тень. - Кстати, у своих посланников Смерти не спрашивали, кто забирал жизнь жертв?

- Спрашивали. Верховная говорила, что такие смерти закрыты даже от драконов. Правда, Шурш?

Тень на полу кивнула, но разомлевший под ласковыми пальцами мага предатель даже мысленный шепот поленился издать.

- Твой рассказ всё меняет, Лика, - Алиан, не переставая гладить смертельно опасного малыша, задумчиво смотрел вдаль, на открывающийся в окне пейзаж.

И очень мне не понравился сухой, безжизненный тон архимага. Я даже проверила "лунным взглядом", не тянет ли тихонько уснувший Шурш из него жизненную силу? С драконышами такое случается: они еще не умеют контролировать себя во сне, а Смерть никогда не спит. Но ничего подозрительного не обнаружила.

- Что именно? - поторопила я отца, не спешившего уточнить, что же поменялось в его неизвестных мне раскладах. Лишь бы не решил меня всё-таки запереть.

- Я сильно недооценил нашего врага, девочка, - Алиан, усыпив дракона, развернулся. - Если верить словам Сиена Ошсаха, конечно. Но какие основания ему верить?

- А какие - не верить? Он мертв, а мёртвые не лгут.

- Скажи это вампирам, - зло усмехнулся архимаг. - Особенно, князю Неупокоенных Зан-о-Мьирру. Ему понравится. Я не удивлен, что в твою хорошенькую головку внедрен этот лживый штамп, будто мертвые неспособны лгать. Тринадцатому темному клану выгодно поддерживать эту ложь, да и некроманты с допросов трупов свой хлеб имеют. Но они-то знают, как допрашивать.

Успокоил, - прикусила я губу от досады. Противно ощущать себя наивной дурочкой.

- Где сейчас кинжал, Лика?

- У Дьяра.

- А второй?

- Понятия не имею.

И глазки у меня - сама невинность. Я и правда не знаю, возвращен кинжал в сокровищницу или перепрятан. Проницательный Алиан вздохнул, но настаивать не стал.

- Понимаешь, дочка, если Сиен не лжет, и его покорила магия, превосходящая даже Темного владыку в расцвете сил, то у меня даже нет предположений, кто это может быть. В Белой империи точно никто не мог бы потягаться с Сатарфом.

- Даже ты?

- Ну... я... кхм... кха... - Алиана снова свалил затяжной приступ бронхита. Он даже покраснел от натуги, схватился за свой незаменимый хрустальный флакон с янтарным бальзамом. - Видишь ли... С владыкой Тьмы на равных мог бы сразиться только владыка Света. А его, как ты знаешь, в Белой империи нет уже сотни лет. Ни наш император, ни наш глава Белого Ковена не имеют такой силы и не облачены Светом в должной мере.

Я, каюсь, немного позлорадствовала: все-таки проклятие богини настигло Белый Трон, если в земле светлых, изгнавших Лойт, больше не рождался владыка Света - самый сильный и благородный маг, способный совладать с магией "Светозарного Клинка". Да хотя бы в руки его взять. То оружие даже не охраняют толком: любой может пойти на главную площадь перед храмом Света и поднять меч. Да только как брошен он то ли убитым, то ли исчезнувшим давным-давно Проклятым Императором, так и лежит до сих пор. Никто даже прикоснуться не может толком - отводит Светозарный чужую руку. Его только огородили веревочками и полог навесили, чтобы какой-нибудь бродяга ночью не споткнулся и лоб не расшиб, да птичий помет лишний раз не оскорбил знаменитый клинок.

- Вот! - оживилась я. - Так, может, ваш супербелый маг появился, а вы и не в курсе.

- Абсолютно исключено, - непререкаемо заявил ректор. - Он бы сразу свой меч подобрал. Кроме того, зачем Владыке Света Темный Трон? Владеть им он не сможет - сила-то противоположна самой его сути.

- Так ритуал же, - напомнила я. - А ритуал как раз выворачивает саму суть, белое делает черным и наоборот. А раз круг строится женским, то венчать его будет мужское сердце.

- Только весь вопрос, чьё? Так ведь? Чье место хочет занять убийца? Чью силу выпить? И тебе не кажется, что и ты, и твоя богиня ошиблись в предположениях? Темную силу близнецы уже испили вдосталь, если самого владыку Сатарфа опустошили.

А ведь я ему ничего не говорила о Сатарфе. Откуда только узнал? - прищурилась я.

- Одно хорошо, - задумчиво молвил отец. - оборотней можно отбросить, им не по плечу такого уровня интрига, да и магией, кроме оборотнической, не владеют. Хотя они могли выполнять поручения втемную. Передай Дьяру, что нет смысла ждать посредничества Серых Холмов. Царица Эльда до сих пор на молебне. Подозрительно долго, тебе не кажется? - он просверлил меня взглядом. Я кивнула - еще бы, учитывая, какие острые были у мамы отношения с богиней, то вымаливать милости Лойт ей придется долго. - Если Дьяр даст мне возможность явиться в Тархареш, гарантирует безопасность и обеспечит секретность встречи, я готов рискнуть хоть сейчас.

Мало моему принцу... то есть, владыке, конечно... проблем с Тринадцатью Тенями, а еще светлого архимага от демонов охраняй!

- А другого места нет? - забеспокоилась я. - Какого-нибудь нейтрального? Давай я с нашей Верховной свяжусь. Храм - вполне себе нейтральная территория, где могут встретиться столь противоположные силы, как темная и светлая. Не обязательно же царице самолично при вашей встрече присутствовать. Или я Лунный мост могу построить для ваших переговоров, тогда совсем никому из вас ходить на враждебную территорию не придется.

- Лунный мост? Твою богиню мы не приглашаем, Лика. А вот твоим статусом Ками-рани ты вполне можешь воспользоваться. Даже твоя должность - это отголосок времен Единения, когда лунные девы призывались магами Тьмы и Света для помощи и контроля противоположных сил. Только ты и сможешь вдохнуть жизнь в артефакты связи. Неужели, великий бог Свет, я дожил до этого времени? Глядишь, и мечта моя может осуществиться.

- Какая?

- О новом Единении мира, дочка. Пусть не так, как раньше, да и невозможно это. Но магия едина, только полюсы разные, жизнь едина, только цели разные, сознание едино, только языки разные. Так почему мы, разумные существа, не можем объединиться?

- Ты же сам сказал: цели разные, - пожала я плечами. Папа, оказывается, идеалист. Ничего, бывают случаи и похуже.

- У нас как раз сложилась ситуация, когда цель одна. Подождем захода солнца - это самое лучшее время для реставрации артефактов Единения. А теперь пора твоего спутника будить.

Через пять минут дверь беззвучно открылась и впустила злого и взъерошенного демона. Даже поблёкло золото крыльев, которые он не счел нужным скрывать, раз уж Алиан их видел.

Кстати, о крыльях...

- Отец, а можно Ирек у тебя тут полетает?

Какие бы раздраженные слова ни рвались из кривящихся губ демона, но от моего вопроса Ирек онемел, даже магию сельо не пришлось задействовать.

- А действительно, - воодушевился белый маг. - Тебе ведь, наверное, сложно приходится с таким наследием в Тархареше, демон? Летай тут. Никто не увидит, я позабочусь. А если и увидят совсем издалека, так кто разберет, что за искра в небе кружится?

Ирек замотал головой, а у самого глаза карим золотом полыхнули:

- Ты серьезно?

- Если Лика не будет против. Это ее дом, дарственную я уже оформил.

- Не буду, - спешно согласилась я.

Летай Ирек, летай. Может, и перестанет тебя жечь застарелая горечь.

Он судорожно вздохнул. Снова отрицательно качнул головой, но ослепительное золото уже струилось с его плеч.

- Да можешь хоть сейчас, - Алиан щедро показал на окно. - Но не долго. Мышцы с непривычки перенапряжешь, да и мне отлучиться нужно, чтобы кое-какие дела порешать до встречи с твоим братом, подготовиться. До заката время есть, впрочем.

Ирек, забыв о своем негодовании по поводу вынужденной часовой спячки, одним прыжком оказался на подоконнике. А вторым взвился в небо. Сверху раздался ликующий крик. Я порадовалась за него, а спина, зараза такая, завистливо заныла.

- Ты тоже можешь полетать, дочка, - Алиан, похоже, всё-всё понимал. - Заодно присмотришь, чтобы твой друг не свернул себе шею. Сатарф мне этого не простит. Будь как дома, тем более, что это твой дом. А я пока по делам прогуляюсь.

Я сиганула к окну еще быстрее Ирека. И... остановилась, с неимоверным усилием сдержав рванувшиеся на свободу крылья.

- Что же ты? - удивился маг. - Я потом замаскирую твои крыловые щели. Будет еще лучше, чем сейчас.

- Нет, - а голос так противно дрогнул. - За ним Шурш проследит. А мне нельзя. Ирек, может быть, впервые свободно, без всяких оглядок и страхов познаёт небо. А я слишком хорошо помню, какое это волшебное чувство. Если он разделит свое счастье со мной, радость свяжет нас.

И тогда его симпатия может перерасти в более глубокое чувство, а мне это не надо.

- Хм... - Алиан с трудом соорудил нейтральное выражение на лукавой физиономии. - И что тут страшного? Вот я, даже не будучи жрицей любви, заметил, что ты ему нравишься. А он тебе?

Нравится. Но я - жрица. И теперь ещё - хранительница темного владыки Дьяра, и не имею права ответить взаимностью на чьи-либо чувства. Они исказят мое чутье. А уж о моем соглашении с Лойт лучше не вспоминать. Сердце верховной жрицы должно быть свободно, только тогда оно станет идеальным зеркалом для чужих чувств и проводником между смертными и бессмертной богиней.

Я оглянулась. Голубые глаза мага задумчиво прищурены, а из-под маски проглядывает тот, другой, холодный и жуткий.

- А ты манипулятор, отец. Ты решил таким образом подтолкнуть Ирека, чтобы он влюбился и не вздумал сделать последний шаг в сделке с драконом смерти?

- Вообще-то я хотел, чтобы ты расправила крылья. Я их еще не видел, а крылья много скажут о силе мага. Но и задняя мысль была, ты права. Мне понравился этот парень. Я бы его даже к себе в Академию пристроил, если честно.

- Демона?

- И что? Их у нас тайком обучается с десяток. Думают, я не знаю. Большинство из них - соглядатаи, и к серьезным знаниям их не допустят. Отчислю всеми правдами и неправдами или переведу в провинцию, а самых способных перевербую и пристрою себе на пользу. Но пусть сначала пропитаются нашей атмосферой, нашими бедами и радостями, подружатся со светлыми магами. И вражды в мире станет меньше. Если и будут они ненавидеть светлых, то меня, а не друзей-однокурсников. А я как-нибудь переживу. Ты знаешь, какая у меня мечта - вернуть Золотой век магии. Ради этого я выжил. Прячусь столетиями. Но мне нужно с кого-то начать, чтобы обмен с Тархарешем стал открытым. Ирек идеально подходит. Демон, но не совсем.

Он подошел к окну, поймал взглядом блистающую, суматошно мечущуюся в небесах звездочку. Улыбнулся мечтательно:

- Этот золотой мотылек стал бы символом нового единения магических наук.

- Ты, кажется, собирался по делам? - жестоко подрезала я папины "крылышки". Кстати, я бы тоже не отказалась посмотреть на его настоящие крылья.

- Я быстро. Полчаса, не более, - усмехнувшись, светлый маг направился к двери. Интересно, почему он не захотел при мне портал открывать?

Я кивнула, а сама не могла оторвать взгляда от нестерпимо сверкающей в небесах золотой искры.

Глава 14. Разоблачение

"Великая Тьма, дай мне силы отпустить ее!" - почти простонал Дьяр, сжав кулаки и наблюдая, как исчезает за кованной дверью башни стройная, вызывающе светловолосая фигурка.

Никогда еще синеглазый темный маг так не пугался, как в тот миг, когда его позвала магия Ками-рани.

Тьма ласково поцеловала его сердце, и словно окутала мягким толстым одеялом - все чувства стали приглушеннее. И тоска, и нежность, и ревность. Дьяр не мог не заметить влечения своего брата к этой девушке.

Если бы молодой правитель не знал, что лунные девы не выносят принуждения, как не поет в клетке соловей, то он ни за что не позволил бы Иреку приблизиться к Лике даже на шаг.

Но он помнил слова Сатарфа, сказанные перед уходом: "Я слишком поздно понял тайну сельо, сынок. А ведь это так просто: луна светит только отраженным светом. А это значит, что она откликнется только на твои настоящие чувства. Чтобы зажечь любовь лунной девы, ты должен стать для нее солнцем, а она должна стать для тебя богиней, для которой ты горишь. Тогда твое сердце сумеет заговорить с ней на одном языке. Сельо отдает тебе жизнь, сердце и душу, но ты сумеешь их взять, только если сам готов отдать ей всё".

Но как может стать "солнцем" такое темное и мерзкое существо, как владыка Тьмы и Теней? Вон, девчонка до сих пор содрогается, забыть не может его кошмарный лик в ночь коронации. Каков "свет", таково и отражение. Демоны могут испытывать только страсть, похоть и вожделение. Это хищники, не способные на светлые чувства. А любовь - это к рыцарям Света, магам Белой империи. И уж отец Лики, как назло, оказавшийся архимагом Света, вряд ли смирится с высшим демоном в качестве зятя.

А Лике только запрети...

Так что, пусть девчонка посидит взаперти у белого папаши. Наверняка Алиана взбесит написанная Дьяром записка, где Лика названа его невестой, и архимаг сделает все, чтобы запереть драгоценную дочку подальше от Тархареша и его рогатых обитателей, в том числе от притаившегося где-то тут убийцы. А он, честный и благородный Дьяр, как-нибудь сумеет вызволить из светлого плена свою Ками-рани, но не раньше, чем та затоскует по свободе.

Правда, в этом замечательном плане был маленький изъян, даже два. Первое: саму Лику никто в известность о ее ближайшем будущем не поставил. И второе: ректор Академии Тьмы будет недоволен и опять будет грозить отчислением. Но впоследствии лунная бестия не сможет не согласиться: лучше быть отчисленной, чем мертвой.

Коварный демон, буравивший взглядом захлопнувшуюся дверь башни, усмехнулся и исчез, завернувшись в крылья Тьмы.

Через миг владыка появился на том же месте, откуда его выдернул в подземелья Академии беззвучный призыв Лики, и Дьяр порадовался, что его Ками-рани пока не знает всех своих возможностей и не перенеслась к нему в минуту смертельной опасности. Место это было совсем не предназначено для визитов нежных барышень. Дьяр ступил на влажный от подвальной сырости камень допросной, расположенной в нижнем этаже тайного сыска.

- Убрал свое сокровище подальше? - полюбопытствовал серебристый демон, лениво поднимаясь из грубого кресла, чтобы приветствовать повелителя стоя.

При Сатарфе он был бы более расторопен, ухмыльнулся про себя Дьяр. Хургово семя! Эти демоны словно постоянно испытывали его терпение, а ведь это еще ближайшие соратники, самые верные ему души!

- Ты слишком интересуешься моими сокровищами, - грозно сверкнули синие глаза.

- В самый раз. Мне, как начальнику охраны вашего темнейшества, положено знать, где находится моя подчиненная, - осклабился серебристый.

- Не смешно, Янге. На чем мы остановились?

- На том, что Вултон неожиданно сдох.

- Разобрались, от чего?

- Нет, владыка. Ядов не обнаружено, сердце здоровое. Страх он испытывал, конечно, но не трепетал, как загнанный заяц, а был готов сотрудничать и говорить только правду, надеясь если не на помилование, то на казнь вампирским укусом. Остаточной магии ни я, ни Рахт не нашли. Посмотри, может, ты сумеешь что-то поймать, хотя время упущено.

Дьяр досадливо поморщился. Труп бывшего ректора лежал в центре пентаграммы, а над ним склонился новый глава Темного Ковена - седовласый магистр Рахт, вычерчивавший черной краской руны на посиневшей коже мертвеца. Обычно таким способом скудоумные чернокнижники Белой Империи вызывают демонов. Правда, жертва должна быть живой, смазливой и желательно девственной - демоны такие привереды. Ничем таким мертвый карлик, увы, уже не обладал. Да и требовалось не рвать портал по живому, а куда большее искусство - поймать и удержать душу поблизости от тела, пока не началось ее падение в Бездну.

Услышав Янге, глава Ковена выпрямился, готовый уступить место владыке Тьмы и Теней. Но Дьяр махнул рукой и даже смотреть не стал: если и было магическое нападение, которое даже его наставник не сумел отследить, то следы давно развеялись, а Тени слишком обижены на наследника Трона, чтобы подсказывать.

Пока магистр готовил ритуал, Дьяр воспользовался неожиданной паузой в захватившей его круговерти событий, сел в кресло, облокотился и сцепил ладони у лица. Янге не мешал его размышлениям, углубившись в чтение записей предыдущего допроса. Дьяр, отличавшийся превосходной памятью, в бумагах не нуждался, он помнил каждое слово Вултона наизусть и, рассеянно вращая печатку на пальце, мысленно "прокручивал" его ответы.

Ничего особенного в них не было на первый взгляд. Обычный проворовавшийся чиновник и заговорщик, разве что чин высоковат. Третий по важности в Тархареше. Внешний вид обманчив: магические способности у карлика оказались столь выдающиеся, что в его душе гордыня вытеснила всё лишнее - и ум (умный не попался бы), и преданность (Тьма не терпит предателей), и осторожность (а Тени не терпят слишком наглых).

Дьяр знал главное: Вултон устраивал Сатарфа на должности ректора. Если отец его терпел, то либо не знал в полной мере о делишках зарвавшегося взяточника, либо польза от карлика до какого-то момента была больше ущерба.

Вултону платили многие магистры. Как правило, за тепленькое место в Академии, за право "первой крови" в темных ритуалах, необходимых при аттестации, или, наоборот, за то, чтобы испытание на очередную магистерскую степень проходило в тиши кабинета. Или за то, что бывший ректор закрывал глаза на множество нарушений, а то и преступлений магистров. К примеру, даже чтение теоретических трудов по магии Света - это государственное преступление. Однако, в Академии Тьмы и Теней существует целое хранилище книг по светлой маги, и артефактов. Разумеется, доступ к тайнам был строго ограничен, но деньги - универсальная отмычка.

Или взять дело Грида Сайка. Куратор, как выяснилось на очной ставке, платил Вултону вовсе не за сомнительное счастье надзирать за агрессивными адептами или - тут Дьяр тоскливо вздохнул - взбалмошными адептками третьего курса темномагического боевого факультета. А за то, чтобы его позорная тайна не стала известна непосвященным: на задних дворах Академии в вольерах, где держали скот, подопытных животных и даже пленных орков и троллей, была спрятана его единственная кровная сестра, пострадавшая от укуса оборотня. Грид Сайк таким парадоксальным образом пытался спасти ее от смерти, надеясь, что магистры факультета превращений изобретут противоядие.

Дьяр поднял потяжелевший взгляд на серебристого демона. Тот, отложив бумаги, уже помогал магистру Рахту наносить на веки мертвеца тонкую вязь заклинаний. Сюда бы настоящего профессионала - главу темного сыска, но Сэйван сейчас занят - пытается спасти то, что осталось от Сиена Ошсаха - единственного свидетеля множества злодеяний. А больше такие государственные тайны доверить некому.

- Янге, - позвал Дьяр. - А что у нас с Гридом Сайком?

- Пока жив, - хмыкнул демон.

- А его сестру привезли?

Янге отрицательно мотнул головой:

- Пока нет. Не смогли опознать, там аж пять самок на цепи сидит. По имени не отозвалась. Может, уже разум потеряла, а Грида туда везти не было времени.

- Не самое срочное дело, Вултон важнее, - кивнул Дьяр, но на сердце стало еще неспокойней.

Итак, для естественной смерти Вултона нет причин. Значит, убит. Причем, магически.

Заклинание? Подземелья тайного сыска устроены так, что блокируют любое направленное извне магическое воздействие. Никакое заклинание не могло проникнуть, сработала бы охранка. Да и Дьяр, находившийся в тот момент в единении с Тьмой, почувствовал бы.

Он поймал косой взгляд наставника, в котором чудилась насмешка, и снова разозлился. Вот Сатарф уже наверняка нашел бы ответ, - кольнула ревнивая мысль. Что ж, пора признаться самому себе, что воспринимает свалившуюся корону, к которой оказался морально не готов, не как сокровище, а как вызов. Неужели он окажется недостойным наследства? Проклятие владык: их всегда сравнивают с предыдущими.

- Мы готовы, - выпрямился Рахт. - Но должен предупредить: Вултон оказался настолько источен, что его хватит на минуту-две. Начинаем?

- Минуту.

- Тянуть нельзя, еле зацепил, может соскользнуть. У нас одна попытка.

- Значит, ты сделаешь всё, чтобы его удержать, или сам пойдешь за ним, - равнодушно бросил владыка.

Рахт недовольно поджал губы, но смирился под насмешливым взглядом Янге. Оба промолчали, к счастью.

Дьяр лихорадочно пытался поймать ускользавшую мысль.

Итак, Вултона наверняка убило заклинание. Причем, отсроченное. Иное просто нереально: в присутствии владыки Тьмы ничто не проскользнуло бы, а магическое поле было чистым, пока не взорвалось вулканирующей силой магии Ками-рани, позвавшей на помощь. Именно в тот миг Вултон и замер на полуслове, а его взгляд остекленел.

Дьяр вспомнил оглушившее его чувство тревоги, к которому примешалось что-то еще, словно эхо... Вот оно! Двойная опасность, и он успел среагировать только на ту, что угрожала его избраннице, и открыл портал.

Тогда получается, бывшего ректора нечаянно убила Лика? Точнее, ее магия?

- Скажите, мэтр, - Дьяр поднял взгляд на наставника. - Во времена эпохи Единения кто мог стать Ками-рани владык Темного Трона?

Если седовласый демон и удивился неожиданному вопросу, то ничем этого не показал, лишь на миг задумался, припоминая:

- Советницы правителей, что у нас, что в Белой империи, всегда избирались из девушек сельо. Они выполняли роль посредниц, связующего звена между темной и светлой магией. Живой мост.

Живой мост... И вряд ли паникующая девчонка, отбившая атаку напавшей на нее твари, могла сознательно выстроить этот мост и тем более открыть его для чужого заклинания. И, возможно, заклинание, убившее Вултона, было нацелено на молодого владыку, и его спасла только скорость, с которой он нырнул в портал. А если так, то кто-то воспользовался Ликой. Кто-то, кто еще помнил о тайнах эпоха Единения и силе Ками-рани, кто просчитал все ходы наперед.

И этот "кто-то" находился по другую сторону "живого моста". Неужели богиня Лойт?

Если так, то неуловимый убийца - лишь ее орудие.

Дьяр не стал гадать о том, что могло сподвигнуть богиню любви на столь кровавую игру, какую цель преследовала бессмертная. Возможно, жажда мести. Или власти. Какая разница? Его захватила другая тревога: Лика - ее жрица. И богиня может настичь ее в любой момент, где угодно, даже под крылышком Алиана в Белой империи. Тогда какой смысл оставлять девчонку там? Нужно сделать все, чтобы вытащить ее из чужих лап, будь это белые или лунные.

- Кхм, - кашлянул Рахт. - Время, владыка.

- Начинайте, мэтр, - Дьяр уже знал, о чем будет спрашивать мертвеца. Главное - не ошибиться в формулировке.

***

- Долгих лет, Ваше императорское величество, - Алиан вошел в роскошно убранный кабинет и склонил голову перед маленьким седым человеком, сидевшим за столом в мягком кресле с инкрустированной золотом высокой спинкой.

- Садись, Алиан, не мельтеши перед глазами, - старик махнул рукой, и золото в инкрустации отразило блеск огромного бриллианта в императорском перстне.

Пластинки, как и перстень, были мощными артефактами, и ректор академии Света, прекрасно знавший их силу, поторопился отойти в сторону, к стоявшему сбоку от стола креслу, но садиться не стал.

- Мой император, я прошу доступа в вашу тайную сокровищницу, - выдохнул он без всяких дипломатических "разогревов". - Мне необходим артефакт времен Единения.

Старик отодвинул лежавшую перед ним папку, поднял на него водянистые глаза:

- Зачем?

- Не буду скрывать: для переговоров с молодым владыкой Тьмы и Теней.

- Рехнулся на старости лет? - фыркнул правитель.

Алиан, выглядевший раза в три моложе старца, даже не усмехнулся. Наоборот, взгляд его был полон сочувствия: проклятие богини Лойт не могло пробить его щиты, но отыгрывалось на его приемных детях и близких друзьях. Всех, кто был дорог архимагу, настигала преждевременная старость, бесплодие и невозможность взаимной любви. Его же самого, как выяснилось, коснулось только последнее. Эльда никогда не полюбит своего насильника.

Император брюзгливо проворчал:

- Не мне напоминать архимагу: все артефакты времен Единения находятся в ведении Ковена. Пиши прошение, иди к Раминилю, я не буду возражать против выдачи. Напишем, что для эксперимента. Знаешь же, какая у нас бюрократия.

- Этот артефакт находится в твоих руках, повелитель. Ковен давно забыл о его существовании.

В тусклых глазах зажегся огонек интереса.

- И что это?

- Обручальные кольца, мой император. Точнее, одно из них, мужское, оказавшееся в руках императорской семьи после Разрыва. Учитвая преемственность власти, оно и сейчас должно быть в фамильной сокровищнице.

- А где женское?

Алиан пожал плечами:

- Понятия не имею, где оно в данный момент. Возможно, в недрах Темного Трона. После Разрыва никто не мог ими пользоваться, так как силы стали не просто противоположны, а враждебны. Вы же помните историю: темные и светлые маги правящих семей обменивались родовыми кольцами, как бы принимая нового члена в род на испытательный срок, чтобы мягко адаптировать его магию к новой среде. Без таких обменов Единение было бы невозможно.

- Я еще склерозом не страдаю! - вспыхнул венценосец.

- В последний век Единения, - невозмутимо продолжил архимаг, - белая наследница вышла замуж за темного владыку Ошса, и на церемонии их обручальные кольца были заменены супружескими, после чего мужское, связывавшее владыку Тьмы, вернулось в сокровищницу Белой империи, а женское, подчинявшее свет наследницы императора, осталось в Тархареше.

- Я не выдам за молокососа Дьяра свою приемную дочь, - неожиданно брякнул император.

Алиан удивленно вскинул бровь:

- Этого не требуется, мой император. К тому же, Ани давно уже замужем. Кольцо нужно, чтобы установить с Дьяром связь для переговоров.

- Я помню, что она замужем! - крикнул старик с такой запальчивостью, что забрызгал слюной лежавшие перед ним документы. Вскочил, и только тогда выяснилось, что император сидел в кабинете в одних подштанниках и босиком, а ноги держал в золотом тазу с магически подогретой водой: старик страдал подагрой, не поддававшейся никаким заклинаниям. - Нам не о чем говорить с демонами!

- Всего лишь о выдаче маньяка, орудовавшего на территории нашей империи несколько месяцев назад. Порталы заблокированы с двух сторон, обычной дипломатической почте я не могу такое доверить. Остаются нестандартные меры: кольцо. Я нашел способ оживить древнюю реликвию, чтобы она послужила нашим интересам.

Коронованный старикашка плюхнулся в кресло и поморщился. Наверняка дал о себе знать неизлечимый геморрой, - вздохнул Алиан. Месть Лойт не только жестока, но и мерзка.

- Так ты дашь мне допуск? - напомнил он.

Император почесал крючковатый нос, хитро взглянул на посетителя из-под набрякших век.

- Тебе очень надо, Алиан, да?

- Очень.

- Вот как? Жизненно необходимо? - старик даже подался вперед, чтобы получше разглядеть подслеповатыми глазами выражение лица архимага.

Тот помедлил, но кивнул.

- Ага! - император потер сухонькие ладошки. - Наконец-то! Я слышал, у тебя нашлась дочь?

- У меня их было много. Которую ты имеешь в виду?

- Приемных много. А родная - одна-единственная. И мое императорское повеление - выдать ее за моего приемного сына!

Алиан сцепил ладони за спиной, чтобы нечаянно не шарахнуть заклинанием по идиоту. Не жалко, но дурь не выбьет, проверено.

- Принц женат.

- Разведется. Детей-то нет, сам понимаешь. А я давно хочу с тобой породниться, мой верный слуга.

- Мы и так родственники, - напомнил маг.

- Это не по-настоящему, - отмахнулся император. - Кровь наш род не связала, а теперь свяжет.

- Как, позволь спросить? Принц Милан - твой приемыш, причем, последний из тех, кто выжил.

- Да? - поморгали бесцветные глазки.

- Увы.

- Я забыл, мой друг, - пригорюнился старик. - Совсем забыл. Я скоро умру, знаешь? Усну и не проснусь. А корону оставить некому.

Алиан знал. И ничего не мог поделать. Проклятая Лойт.

- Бери, всё, что хочешь, друг мой, - старик полез за пазуху, достал трясущимися руками ключ, подвешенный на простую бечевку. И только Алиан знал о ее необычных волшебных свойствах. - Хоть колечко, хоть корону. А хочешь, я тебя наследником назначу? Будешь императором...

- Упаси Свет! - Алиан сделал отвращающий знак.

- Кто еще, кроме тебя? - глаза старика неожиданно прояснились, и он, забыв о шнурке с ключом, повисшем поверх мятой рубахи, вцепился в протянутую руку мага.

Ректор Академии Света покачал головой, осторожно отцепил пальцы собеседника, подержал в ладони, незаметно вливая силу в старческое тело. Скольких уже он посадил на трон, скольких похронил их, своих приемных детей или друзей-единомышленников - впавших в безумие, глубоко несчастных, а пару раз и проклинавших его перед смертью, словно мало ему еще проклятий. Одно только поразило его в самое сердце - проклятие Эльды, лунной девочки, которую он полюбил и спас от смерти. Увы, для этого пришлось поступить с несчастной самым жестоким образом, и Алиан сам себе не простил той ночи. Зато царица его сердца выжила и родила ему красавицу дочь.

Император, ослабев после вспышки эмоций, сонно моргнул, отнял руку и придавил ладонью лежавший перед ним лист с витиеватой росписью и государственной печатью, сиявшей золотыми чернилами.

- Это мое отречение, друг мой, - прошептал он. - Сил у меня уже нет, а я не хочу умереть безумцем. Я всё-таки мужчина и государь. Пока меня не признали недееспособным мои придворные крысы, пока мое слово хоть что-то значит, я назначаю тебя своим преемником.

Алиан ошеломленно поморгал на маразматика, процедил сквозь зубы:

- Не ожидал от тебя такой вопиющей глупости. Твое решение только спровоцирует наших недругов, тебя мигом признают безумцем и назначат регентский совет, а ценность моей головы многократно возрастет. За что ты меня так подставляешь?

- Ты справишься со всеми, Алиан. Я в тебя верю, - хихикнул старик, но тут же посерьезнел и выпрямил спину. - Ты думаешь, за все десятилетия, что нас связывают, я ничего не понял? Не догадался? Ты можешь дурить Ковен, академиков, лен-магов и весь мир, но ты делился со мной кровью после покушения, а я тогда был магом посильнее, чем сейчас, тогда меня еще не сожрало заживо лунное проклятие. И после я не одни штаны стер до дыр, просиживая в императорских семейных архивах. Не зря они за такими печатями в сокровищнице спрятаны. Но, друг мой, самое главное я нашел не там, а в развалинах старой императорской резиденции, сожженной в лихие времена. И сейчас я знаю, что за кровь в тебе течет, - старик вытащил из-за пазухи еще один шнур, зеленый с золотом, на котором висел медальон. - Узнаешь, Алиан?

Побледневший архимаг медленно отстранился, отступил на шаг, забыв и о ключе от сокровищницы.

- Я не дурак, Алиан, - с лица дряхлого императора не сходила довольная младенческая улыбка. - Как видишь, это копия той безделушки, которую я нашел в развалинах. Настоящая - в надежных руках, и будет предъявлена миру, если со мной что-то случится до того, как ты сядешь на трон Света.

- Ты меня с кем-то путаешь, мой государь. Какое отношение эта ржавая побрякушка имеет ко мне?

- Не притворяйся. За столько лет я тебя изучил. Возьми-ка ключ, - император дернул бечевку, прошептав заклинание. Веревка в его руках распалась туманом, ключ упал в ладонь. - И ступай, готовься принять государственные дела. Теперь-то ты не отвертишься, я всё предусмотрел.

Алиан, приняв ключ, с недоумением пожал плечами, но в голосе прозвучала угроза.

- Мой император, боюсь, ты прав в своих опасениях насчет недееспособности.

Старик испуганно вскинул взгляд:

- Неужели ты меня предашь? - прохрипел мгновенно севшим голосом. - Ты, заменивший мне отца, ставший единственным другом? За что? Только за то, что я хочу покончить с вековым узурпаторством Белого Трона и вернуть истинного императора?

- Не понимаю, о каком истинном императоре ты говоришь, - поморщившись, архимаг подбросил на ладони ключ, поймал и сжал в кулаке.

- О Потерянном императоре. О Проклятом императоре.

- О том неудачнике, который был зарезан собственным дядей то ли двести, то ли четыреста лет назад?

- О владыке Света, больше не рождавшемся в Белой Империи. Новый владыка и не мог родиться, потому что владыка Света не умирал. Вот о нем, - государь дрожащей рукой снял через голову шнурок с медальоном, щелкнул запором, открыв проржавевшую крышку. Под ней неожиданно сверкнуло чистое золото. - Смотри. Тут всё, как в настоящей реликвии. Портрет скопировали, но, в отличие от оригинала, отреставрировали. Мастер-реставратор и подсказал, кто тут изображен. Узнаешь?

Алиан глянул краем глаза, фыркнул:

- Не встречал.

- Ты хорошо спрятал следы. Гениально, не побоюсь этого слова. Галерея с родовыми портретами императоров сгорела. Во всех энциклопедиях, учебниках и справочниках, во всех странах лица последнего владыки Света не сыскать: какой бы краской ни были они нарисованы, какими бы заклинаниями ни защищены книги, портреты вылиняли как от ярчайшего света или истлели вместе с бумагой и пергаментом. Но этот, подаренный кому-то самим императором, пострадал незначительно.

- Ну, точно, из ума выжился, - с жалостью посмотрел Алиан. - Да с чего ты решил, что это он и есть? Мало ли чей портрет завалялся? Фрейлина какая-нибудь обронила, а ты выдумал несусветное.

- Хорошо, можешь упираться. Я бы даже поверил. Но ты прокололся вот в чем: тебе даже не интересно взглянуть, каким был последний владыка Света. Это совсем не в твоем характере, Алиан.

Вздохнув, Алиан брезгливо взял реликвию двумя пальцами за шнурок. Вгляделся в болтающуюся кругляшку.

Император издевательски фыркнул, и архимаг с той же брезгливой гримасой опустил медальон в правую ладонь, чтобы рассмотреть поближе.

Ох и полыхнуло, едва металл соприкоснулся с кожей мага!

Ректор отбросил медальон, как гадюку. Поздно: она уже ужалила - заклинание активизировалось, по ладони растекался нестерпимый свет, со скоростью лесного пожара карабкался по плечу, охватывая уже всю фигуру мага, стекая сверкающей мантией до пят, поднимаясь по золотистым волосам вверх, ко лбу и затылку, слизывая иллюзорную внешность. Вспыхнули пронзительной зеленью глаза. Над головой сверхновой звездой зажглась лучистая корона.

Старик-император судорожно сгреб ладонью рубаху на своей груди и восторженно, открыв рот, не замечая текущих по морщинистым щекам слез, смотрел на преображение, не в силах отвести полуослепших глаз. И медленно, придерживаясь второй рукой за столешницу, опустился на колени. Всхлипнул:

- Мой владыка... Наконец-то!

- Что ты наделал... - устало уронил Алиан, опустив руки. - Что ты натворил, безумец? Как сумел?

- Твой погибший оруженосец не унес с собой тайну подмены, владыка, - просипел счастливый старик. - Он любил тебя, но истину он любил больше. Под твоим портретом была его записка с признанием и клочок платка с твоей кровью. Мои дешифровщики постарались прочитать записку, и мы узнали о подмене. Ну, а со следами крови я сам поколдовал и заклинание на медальон навесил. Сработало. А ты, помнишь, говорил, что я бездарь.

- Я говорил, что ты дурак, а не бездарь.

Сияние уже погасло, лишь тихие отблески пробегали по коже Алиана - словно соскучившийся пес лизал хозяина, да сияли на лице глаза цвета морской волны.

За запертой дверью послушался топот бегущих ног, кто-то кричал под окнами и в коридоре.

- Свет не спрячешь, Алиан, - император кивнул на открытые окна. - Его все видели.

В дверь постучали. Донеслось глухое:

- Ваше величество, позвольте войти!

- Вели обождать! - спешно сказал ректор.

- Но...

- Будешь спорить с владыкой, мой император?

Старик крякнул, хохотнул и послушно прокричал повеление.

- А что такого они видели, друг мой? - архимаг вытащил из кармана хрустальный флакон, отпил половину янтарной жидкости и, завинтив крышку, спрятал обратно. Затем поднял отброшенный медальон, защелкнул крышку, бросил на стол. - Скажешь, артефакт сработал, и не погрешишь против истины.

- Пфе...

Снова постучали.

- Мой император! - пытался кто-то докричаться. - Это срочно!

- Сам глава Ковена пожаловал, какая честь, - Алиан подошел к сиротливо пустеющему креслу, посмотрелся в отшлифованную золотую пластинку. - Можешь впускать.

Венценосец, держась за поясницу, не торопясь уселся в кресло, опустил глаза на столешницу, судорожно перерыл лежавшие перед ним бумаги и выругался:

- Хургова Бездна! Где мое отречение?

- Ты сам назвал, где теперь эта писулька.

- Ничего, еще напишу, теперь это даже и не надо, у меня кое-что посерьезнее есть, - старик с хихиканьем открыл медальон. Ухмылка медленно сползла и он неверяще уставился на черное пятно, красовавшееся внутри вместо портрета. Вскинул возмущенный взгляд на виновника. - Алиан! Это подло! Ты посмел уничтожить последнюю улику?!

- Так и понял, что ты блефуешь насчет копии. Не расстраивайся, в твоем возрасте вредно. Тебе все равно никто не поверит, мой император. Никто же не видел, что тут происходило, кроме тебя. А ты боишься получить на шею Регентский совет. Так ведь?

- Еще и шантажируешь, - укорил монарх.

Алин молча вскинул бровь.

- Ну... ладно, друг мой, - последовал тяжкий вздох венценосца. - Но выкручиваться будешь сам, и я тебе еще все это припомню.

- Договорились, мы еще вернемся к этому разговору. Мне интересно, кто тебе подсунул такую находку, - архимаг вальяжно развалился в кресле посетителя. - Впускай уже гостей, а то дверь вынесут.

- Входи, Гирсон! - велел старик, магически усилив голос до солидного грома.

Резные створки распахнулись явив высочайшим заговорщикам высокую фигуру в изгвазданном грязью белом плаще и натужно-красное от избытка эмоций лицо белобрысого мужчины лет тридцати. Из-за его спины выглядывали еще три мага, в том числе один в лекарском колпаке, но войти не осмелились, так и мялись у порога.

- Ваше величество! Я счастлив видеть вас в полном зравии! - беловолосый гость возмущенно обвел взглядом присутствующих в кабинете, изучил интерьер, словно впервые видел, на миг задержался на ржавом и закопченом медальоне, лежавшем на столе, и лишь затем гость запоздало склонился в поклоне.

- А с чего бы мне заболеть, лучезарный ты наш? - император, сцепив костлявые пальцы на животе, соорудил недоуменную гримасу. - Еще утром ты, как глава Ковена, был на аудиенции и не мог не заметить, что я, вопреки твоим лекарским стараниям, все еще жив и здоров.

- Стража видела необычный свет, озаривший окна кабинета, вот мы и перепугались.

- Удивительная забота, учитывая, что его императорское величество - первый маг и воин Света, - хмыкнул Алиан. - С чего бы светиться его заклинаниям, а?

- Но стража говорит, свет был невиданной мощи! - возразил маг.

- Всего лишь сработал древний артефакт, когда мы попытались его взломать, - Алиаан ногтем пошевелил закоптившийся комок металла.

- Что? Без комиссии и протокола? Без охранных контуров? И вы, ректор, посмели так рисковать здоровьем нашего драгоценного Солнца Империи? Это покушение! - с преувеличенным негодованием воскликнул Гирсон.

- Отстань уже от моего здоровья. Вот ведь, покоя оно тебе не дает, - пробурчал император. - Ладно, друг мой, хватит меня покрывать. Мэтр Алиан тут ни при чем, он прибежал уже после того, как я побаловался с этой вещицей. Интуиция меня не повела: этот артефакт точно когда-то лежал в сокровищнице какого-нибудь владыки Света. Видел как полыхнула защита побрякушки? Красота! А ведь ржавчина-ржавчиной, даже странно, с чего бы его так защищать? Увы, артефакт безвозвратно уничтожен моей неосторожностью, даже Алиан не помог спасти... - и блеклые глаза горестно уставились на комок металла. - Ступай, Гирсон, ступай, если у тебя нет ничего важного. Не так много времени мне осталось на свете, чтобы тратить его на пустяки.

Бросив еще один внимательный взгляд на медальон, глава Ковена поклонился и, пятясь, выполз из кабинета. Его свита, вытягивавшая шеи, чтобы разглядеть источник переполоха, тоже нехотя убралась. Лишь лекарь озабоченно вопросил:

- Вам точно помощь не нужна, вашество?

- Разве что моему геморрою, но с ним не справиться даже тебе, друг мой Ивиссон, - отмахнулся государь. Дождавшись, когда закроется дверь за последним гостем, он постучал по столу костяшками пальцев. - Совсем меня за младенца держат, никакого трепета.

- Непорядок, - ректор осуждающе качнул головой, снова дотронулся пальцем до почерневшей безделушки. - Так кто, говоришь, тебе подкинул медальончик? Ты ведь не сам его нашел. С каких пор ты археологией увлекся до такой степени, чтобы по развалинам таскаться? Там же из удобств одни лопухи. И кто подсказал, чтобы амулет именно мне в руки дать?

- Я правда не помню, - взгляд линялых стариковских глаз стал трогательно беспомощным, а на морщинистом лбу прибавилось складок. - Кто-то предложил развлечь меня пикником в историческом антураже. Знаешь ведь наш курятник: мигом подхватили. Ты был занят, как всегда, сообщать не стали. Пикник не получился: слишком зловеще, гарью, кажется, до сих пор воняет на пепелище. Но впечатлений набрались, по комнатам заброшенным побродили. Даже меня никто не остановил, когда изволил. А там... словно кто прямо под ноги мне медальон подбросил. Наступил я на него почти. Думал, уголек валяется еще с тех времен. Адьюант мой новый поднял. Мириан.

- Протеже Гирсона?

- Он самый.

- А кто надоумил мне подсунуть?

- Да я бы всем сколько-нибудь годным магам показал, но с тебя начал. А в сокровищницу пойдем вместе, друг мой.

- Боишься, на царский золотой горшок позарюсь? - архимах так задумался, что даже забыл усмехнуться.

- Хочу на кольцо то посмотреть сам. А пуще всего хочу по пути узнать, пока жив, почему ты до сих прячешься от мира. Сколько столетий-то прошло, не надоело? Кто не знает тебя, заподозрит трусость, но ты не трус, Алиан, - маленький император пальцами причесал седины, поправил ворот рубахи и начал тяжело подниматься. - Ну, идем, что ли...

Архимаг, сгребя медальон в кулак, вскочил первым, отодвинул тяжелое кресло и, выудив стоявшие под столом мягкие войлочные тапочки, дождался, когда монарх вденет в них узловатые, тронутые артрозом ступни, и повёл еле ковыляющего старика к выходу, придерживая за локоть. Император на миг задержался у двери.

- С дочкой-то познакомишь, окажешь честь?

- Сочту за честь, государь.

- Чести много не бывает, владыка.

Глава 15. Катись, катись, колечко...

Я даже не заметила, когда перестала следить за полетами Ирека и дракона смерти, едва заметной тенью скользившего рядом с демоном - задумалась, глядя на играющее закатными красками небо.

Огромный дом давил пустотой: ни звука не доносилось ни из глубины комнат, ни из сада. Такой тишины я даже в ямах лунных испытаний не слышала. Если верить отцу - а оснований не верить у меня пока нет - теперь это моя собственность. Впервые в жизни. Зачем он мне? Моим домом был и будет главный храм Лойт.

У меня с рождения не было ничего своего. Крышу над головой давала школа. Девочкек-послушниц полностью обеспечивали: у каждой, вне зависимости от происхождения, одинаковая смена белья, обуви и сезонной одежды. Для обучения - книги, сферы и тетради. Еда трижды в день, из лакомств - фрукты из наших же садов и мед. Что еще нужно?

Все девочки-сельо от трех лет проходили через узкие врата храмов, чтобы остаться там до семи лет, а то и дольше. Самые способные после первого посвящения становились послушницами, а после обучения - младшими жрицами богини.

Тогда нам открывался мир: выполняя задания Лойт, передаваемые через старших жриц, мы могли оказаться в любом дворце или лачуге, и обитатели Серых Холмов обязаны были принять нас.

В этих же путешествиях девушки находили свою судьбу. А те, кто не сумел найти избранного, или не хотел связывать судьбу с мужчиной, служили дальше в храмах. Как я, решившая никогда не влюбляться.

Слишком страшной оказалась судьба моей матери, чтобы я захотела любви для себя. Нет, конечно, как любая девчонка, я мечтала о Единственном, которому стала бы идеальной парой, и хорошо бы он был не из блеклых мальчиков-сельо. Лунными ночами я томилась и мечтала о преображении тела, о наслаждении и счастье, о детях, которых никогда не отдала бы в школу жриц, а воспитывала бы сама. Но я всегда была умной девочкой и понимала, что любовь - это иное слово для смерти. Та я, к которой привыкла, перестану существовать. Разве это не страшно?

Я, жрица богини любви, боялась любви.

Так, наверное, боится Лойт завершения жуткого ритуала, после которого она не умрет, но преобразиться из богини любви в нечно противоположное. В бога войны, например.

Да и богиня не даст мне влюбиться без памяти. Именно она бережет мое сердце, вырывая малейшие росточки. Это я уже знаю так же точно, словно взглянула на бессмертную "взглядом сердца".

Но ведь можно хотеть любви для мира, и это служение казалось мне гораздо сложнее, почетнее и возвышеннее, чем служение богине через семью и детей.

Потому я, уже знающая свою судьбу лет на сто вперед, с усмешкой отнеслась к подарку отца. Но он же не знал, что у будущей Верховной жрицы не может быть собственности. Даже мое тело перестанет быть моим - его заберет Лойт во время лунной мистерии, изменит для себя и впоследствии будет смотреть на мир через мое сердце. А это означало, что оно должно быть чистым, свободным от всех привязанностей и симпатий Аэлики Интаресс, тем более, от любви.

Иногда мне кажется, что у царицы Эльды такая страшная судьба именно потому, что она когда-то не захотела становиться следующей Верховной жрицей. И Лойт отомстила ей. Я никогда не говорила с матерью на эту тему, лишь однажды подслушала разговор Верховной жрицы с главным евнухом - противным старикашкой, служившем при храме сто лет, с того же дня, как Вайра надела ожерелье высшей магической и жреческой власти.

Я тряхнула головой, прогоняя образ жрицы - костлявой властолюбивой женщины с пронзительными черными глазами ведьмы. Не потому ли богиня любви вот уже сто лет повернута к миру Черным ликом, что сердце ее Верховной, победившей соперниц в Лунной мистерии, оказалось полным ненависти и зависти? Или это богиня так воздействовала на Вайру, ведь сто лет назад та наверняка была прекрасна, невинна и чиста? А если Лойт и меня превратит в такую вот мегеру? Не хочу.

И опять почему-то вспомнился Сатарф. Его слова.

...кто-то, кто хорошо знает царицу Холмов, "настроил" тварь перед охотой на меня и выпустил приманкой. Кто-то, кто не мог знать о том, что я более не встречался с твоей матерью.

Знала ли об этом Верховная жрица?

Меня словно окатило ледяной водой. Даже пальцы задрожали. Вайра, конечно, следила за царицей Серых Холмов, но мать прекрасно знала ее лазутчиц. Но дело даже не в этом. Если кто-то и мог приручить гинью, то только Вайра. Именно она по приказу Лойт помогала Эльде справиться с приступами. Она и нянька Рагана. Имено Вайре наши ловчие везли всех пойманных тварей, от баньши до редчайшей гиньи, и Верховная силой любви Лойт либо усыпляла их, либо усмиряла и использовала для обучения сельо, либо приносила в жертву, вытягивая магию из тварей, как сливают кровь из дичи.

Кому, как не ей, знать всё о лунных ритуалах и мистериях? Даже о таких, как кровавый Круг Изменения?

И только Вайра знала всё о моей миссии, только ей я отчитывалась о каждом моем шаге. Единственное, о чем она не знала - о селенисе, который подарил мне Ирек, и о том, что теперь с его помощью я могу сама ступать на "лунный мост", чтобы поговорить с богиней. И не узнает, если только не подслушает как-то с помощью своего селениса, ведь камни могут видеть и слышать друг друга, через них Верховная и передает приказы старшим жрицам храмов.

Я нащупала подарок Ирека, погладила теплый камень. Подавила желание его сорвать и выбросить в окно. Все равно не смогу: Сатарф так заколдовал замок, что снять сокровище можно только вместе с моей головой.

Но убийца - мужчина, на это кинжал намекнул довольно ясно.

Возможно ли, что маньяк, строящий ритуальный круг, - не главное лицо, а сообщник Вайры? Очень возможно. Верховная из тех, кто пойдет на всё, чтобы не отдавать власть, которой она лишится совсем скоро, на ближайшей Лунной Мистерии.

Скорее бы отец вернулся! Почему он так долго? У ректора, конечно, много дел, но мне казалось, Алиан не из тех, кто без серьезной причины может нарушить слово. Постепенно, по мере того, как тускнело небо, в сердце вкрадывалась тревога: что могло случиться?

Мир словно оцепенел. Ни ветерка не касалось по-осеннему желтых и багряных ветвей сада, ни облачка не проплывало в застывшем воздухе. Солнце казалось раной, истекающей ало-золотой кровью.

Нервы были так напряжены, что почти беззвучные шаги за спиной прозвучали, как гром.

Ирек выглядел смертельно уставшим, но сиял от счастья и радости так, что казалось: солнце снова взошло. Впечатлению способствовали и крылья, волочившиеся за спиной сияющим золотистым шлейфом. Что было кстати, так как светильников я в комнате не заметила, а уже ощутимо смеркалось.

- Знаешь, моя бы воля, я остался бы тут жить, - признался демон. - А то какие-то академии, троны, интриги... Счастье же не в этом, правда? - он кинул взгляд на пустой стол и разочарованно вздохнул: - А пожрать ничего нет?

Я развела руками. Дом-то, может, и мой, но вот никто меня с его тайнами не познакомил.

- Пойдем поищем, где кухня? - предложила я.

Он кивнул, но, когда я проходила мимо, неожиданно сгреб в охапку и крепко прижал к себе.

- Лика...

- Пусти! - трепыхнулась я.

- Я тебе совсем не нравлюсь?

Вот ведь... демон! Я же сейчас ему весь кайф обломаю, жалко парня.

- Ирек, остынь.

- Твой отец сказал, что он не будет возражать, если я попрошу твоей руки.

- Когда это он успел?

- Он портал сотворил прямо в воздухе. Такого я еще не видел, чтобы светлые маги по облакам ходили. Даже не слышал, что такое возможно. Так как?

- Что - как?

- Ты выйдешь за меня замуж?

- С какой стати я должна выходить за тебя замуж?

- Лика... - златокрылый демон провел ладонью по моей щеке, попытался заглянуть мне в глаза, но я отвернулась - знаем-знаем мы таланты детей Сатарфа, предупреждены богиней. - Лика, я полюбил тебя с первого взгляда.

Вот дурак!

- И мне неважно, кто ты и чья дочь. Неважно, как ты выглядишь и какая у тебя магия, - продолжил он уговаривать самого себя, потому что, если действительно неважно, то об этом даже не вспоминают. - Когда ты накинулась на меня с ножом сбривать бороду, я понял, что ты - единственное, что мне нужно в этом мире.

Еще и врун. Больше любви ему нужны черные крылья.

Горячие пальцы легли мне на затылок, Ирек наклонился, чтобы поцеловать меня, но я спаслась бегством, применив заклинание "лунного ветра", или мгновенного, но, увы, слабомощного портала. В руках демона еще сияло жемчужное маскировочное облако, а сама я перенеслась на пару шагов за его спину. В храме мы обожали играть в "лунные зайчики", и венок победительницы частенько красовался на моей бедовой головушке.

- Ты не любишь меня, - сделал он правильный вывод, а крылья сразу потускнели и втянулись. - Но у меня есть шанс завоевать твою любовь?

Глупый. Никто никогда не мог завоевать любовь. Признательность, благодарность, участие, сострадание, жалость - что угодно, но не любовь. Это же не бастион, не армия, не территория. И даже не тело. Вот его - да, завоевать можно. Но сельо скорее умрет, чем ответит на любовь, не любя. Как ему это объяснить?