Они мелькали передо мной, как в стремительно крутящемся калейдоскопе. Обнаженные руки, обнаженные груди, обнаженные попки. Обнаженные длинные ноги, плоские животы, стройные спины.
Быстрее! Быстрее! Это, синее, снять, то, розовое, надеть!
Ирина...
- Роман, ты не видел, куда Катька мои босоножки бросила? Те, фиолетовые? Ведь говорила ей, заразе, что бы под стул поставила. Теперь ищи их! Ладно, одену сейчас зеленые. Но когда она появится, ты спроси у неё, ладно?
И все это под непрерывное движение снятия лазоревых, в блестках, трусиков и бюстье, быстрых манипуляций перед зеркалом: пудра-помада-румяна-улыбка - нет ли помады на зубах? Пушистое боа на плечо - и нет уже её.
А там, за дверью гримерной - рев пьяной толпы.
Настя...
- Роман, посмотри, у меня на попке синяка нет? Гад такой, ущипнул. И чего пускают малявок сюда? Напьются, сосунки, и руки распускают... Слушай, Рома, ты глянь, там парень один. По-моему, я тебя с ним видела как-то. Прикид такой классный! Ромушка, посмотри из-за кулис - может, вспомнишь, как его зовут? Я бы в следующем выходе его окрутила. Тот, за третьим столиком слева от подиума. Хорошо?
Поцелуй воздуха в миллиметре от моей щеки.
Ольга...
- Ромка, какие у них всех руки потные! У меня скоро кожа клочьями слезать будет! - плещется за прозрачной панелью душа, яростно натираясь ароматной пеной. Выходит мокрая, вся в капельках, безо всякого стеснения демонстрируя передо мной прелести роскошного молодого тела.
Как они изумительно владеют этим искусством немногих - носить кожу как одежду!
Марго-цыганка...
Длинные черные кудри до пояса.
- Ром, посуши мне их феном, а? Мне ещё макияж подправить надо!
Беру фен, включаю. Горячий воздух развевает волосы. Касаюсь их - и тут же отдергиваю руку: липкий лак!
Пуховкой ныряю в темную, с блестками, пудру, провожу по спине.
- И грудь, а, Ром!
Повернулась, руки закинула вверх, поправляя прическу, закрепляя в черных волосах пронзительно алый цветок.
- Ага, вот тут, декольте. Ну, и животик немного. Ромчик, ты будто всю жизнь девчонок пудрил!
И опять поцелуй воздуха:
- Я побежала!
- Ром, слушай, как мне это всё уже...
Игорь садится к зеркалу.
- Завтра десять лет, как я на подиуме, ты знаешь? Ирина, принеси нам выпить, а? Как тебе девчонки? Не возбудился? Хотя, с твоим-то опытом... А помнишь, когда ... А, ладно. Давай выпьем! Больше на сцену не выхожу сегодня, всё, отработал. Как они завелись, ты слышал? Это когда я сделал вид, что плавки сниму. Ирина, протри мне спину диоксидином, кажется, кто-то ногтями поцарапал. Черт, щиплет! Ирина, я шмотки возле ступенек кинул, забери, ладно?
- Хорошая она у тебя.
- Да, хорошая.
- Как она терпит твоих поклонниц?
- А, ерунда! Это же деньги, и ничего более. Я в душ. И едем? Ты со мной?
- Да, конечно.
- Материала достаточно набрал?
- Более чем. Думаю, редакция будет довольна.
- А почему ты не делаешь фотографий?
- А зачем? Они из инета кучу накачают.
- Тоже верно.
За дверью - шум аплодисментов, громкая музыка.
Там - парад тел. Парад вожделения. Нереализованного сексуального желания. Симулированных оргазмов.
- Пока, мальчики! Ромочка, ты заходи. Хоть один, кто не хочет...
***
- Зачем ты мне это рассказываешь? Хочешь, чтобы я ревновала к этим твоим цыпочкам? Ты же знаешь, мне всё равно, с кем ты, где. Ты никуда от меня не денешься, сам ведь знаешь - пока не овладеешь мною. А овладеть ты не сможешь.
- Знаю. Твоё физическое - это только самое малое, чем хочется овладеть в тебе. Это ужасно. Ужасно для меня. Видеть тебя, прикасаться к тебе, слышать твой голос, читать твои рассказы - и осознавать, что всё это - не для меня, не моё.
- Собственник.
- Нет, ты не права. Я не собственник. Просто ты... Ты вся - один конкретный орган.