...Стараясь не отвлекаться, Ингрид сосредоточенно, не торопясь, насколько это было возможно в царящем вокруг хаосе, пыталась плотнее застегнуть ремни. Потом, когда ей это удалось, нашла крышку клапана на оранжевом пластике жилета, и почувствовала, как раздувая его, пошел внутрь воздух. На всякий случай Ингрид взяла в руки маску. Но вряд ли она могла ей пригодиться. Вот если бы она была вместе с кислородным баллоном...
Самолет падал. Сколько у него было еще времени до удара о воду? Вцепившись пальцами в подлокотники, Ингрид, не отрываясь, смотрела в иллюминатор. За её спиной, в салоне, кричали обезумевшие от страха люди. Мельком взглянув туда, где салон был отгорожен занавесом, Ингрид увидела застывшее, бледное лицо стюардессы. Закрыв глаза, она шевелила губами. Наверное, молилась. Да, молитва сейчас не помешает. И, опять отвернувшись к окну и глядя на стремительно приближающуюся поверхность океана, Ингрид тоже стала читать молитву.
Внезапно ей на плечо легла чья-то ладонь. Вздрогнув, Ингрид обернулась. Держась за спинки кресел, рядом с ней стояла та стюардесса.
- Что? Чего вы хотите? - разлепив онемевшие губы, крикнула ей Ингрид.
И услышала в ответ:
- Дверь. Рядом с вами аварийная дверь!
Всё последующее происходило как в замедленной съемке. Перегнувшись через Ингрид, стюардесса сорвала пломбу. Потом попыталась расстегнуть на Ингрид ремень, которым та была прикреплена к креслу. Ничего не понимая, Ингрид попыталась ей помешать. Но, услышав прерывающийся от усилий голос, крикнувший ей прямо в ухо: "Дура, он же утянет тебя за собой!", всё поняла и более уже не сопротивлялась. Вдвоем они напряженно смотрели туда, за иллюминатор, высчитывая, когда нужно будет нажать на рычаг и открыть дверь.
Минута. Вторая. Всё ближе и ближе вода. Всё громче и громче крики. Рывок! Вместе с распахнувшейся дверцей в салон ворвалась упругая волна воздуха, не давая девушкам возможности выпрыгнуть наружу. Ингрид вцепилась руками в края узкого проема, пытаясь преодолеть сопротивление воздуха. Ещё пару минут - и будет поздно: махина падающего самолета уйдет под воду, навсегда увлекая с собой всех, кто находится в нем!
Неожиданный сильный толчок в спину помог Ингрид справиться с воздушным потоком. Последнее, что она увидела: лицо спасшей её стюардессы - и волна, ударившая в это лицо...
...Удар. И ещё один. Сознание вернулось ощущением боли в спине. Прямо перед глазами высился оранжевый холмик спасательного жилета. Скосив глаза вправо, Ингрид увидела, как её подняла волна. В следующий момент она вновь ощутила удар. Волна ударила ей о дно. И вновь чернота поглотила все чувства...
... Медленно, очень медленно расставалась Ингрид с теплом забытья. Что-то удерживало её там, препятствуя возвращению в реальность, оттягивая этот момент на возможно больший промежуток времени. Что могло ожидать её за темными стенами небытия?
Но ветер обдувал лицо, солнечные лучи жгли кожу. А губы стянуло сухой коркой. Ингрид вернулась.
Раскрыв глаза, Ингрид увидела высоко над собой небо, затянутое дымкой. Размытый солнечный диск стоял в самом зените.
Слабо шевельнув пальцами, Ингрид загребла горсть мокрого песка. Берег. Это берег! Она жива!
И, вспомнив все, Ингрид заплакала.
...По-видимому, она была настолько истощена произошедшим, что, выплакавшись, Ингрид заснула. Как долго длился сон, сказать было сложно. Но, судя по тому, что солнце стояло у самого горизонта, подкрашивая небо и облака в нежные палевые тона, прошло не так уж и мало времени, часов семь-восемь.
На ней всё ещё был жилет, который, судя по всему, и спас девушку, потерявшую сознание сразу после того, как она очутилась в воде. Чудом было то, что Ингрид оказалась на берегу. Она попыталась сесть. Со второй попытки ей это удалось. Но тут же закружилась голова и, закрыв глаз, Ингрид уперлась расставленными руками в песок, стараясь не упасть.
Постепенно головокружение и шум в ушах исчезли. Выждав немного времени, Ингрид, глубоко вздохнув, подняла голову.
Солнце почти исчезло за горизонтом.
Волны с тихим плеском подползали к её ногам. Наверное, начинался прилив, подумалось девушке. Собравшись с силами, Ингрид, перевернувшись, встала на четвереньки и, глядя перед собой, поползла вперед. Прочь от кромки прибоя. Через какое-то время, оглянувшись, поняла, что теперь она в безопасности. И, обессиленная, упала лицом в сухой белый песок.
...Что с моим лицом? - была первая мысль, мелькнувшая в голове, когда девушка в который раз пришла в себя.
Ощущение было таким, что кожу изнутри накачали тяжелым силиконом. Открыв глаза, Ингрид увидела песок, в который упирался её лоб. Немного поразмыслив, как такое может быть, она поняла, что грудью лежит на спасательном жилете. И потому голова свесилась вниз. А лицо было в отеке из-за неудобного положения и застоя крови.
Сделав усилие, Ингрид перевернулась на спину и, нащупав на жилете клапан, открыла его. Воздух с тихим свистом вышел из оранжевого пластика. Ингрид села.
Было раннее утро. Небо затягивала белесая дымка. Поверхность океана мерцала всеми оттенками серого. Белый береговой песок был испещрен темными пятнами плавника. Взглянув сначала в одну сторону, потом в другую, девушка поняла, что остров был не особенно велик: береговая линия загибалась и там, и там, скрываясь за невысокими дюнами и редко стоящими пальмами. Под одной из таких пальм сейчас сидела она сама.
Ингрид провела языком по сухим губам и поняла, что ей мучительно хочется пить. Опираясь руками о плотный песок, с трудом она подняла своё затекшее от долгого лежания тело и, облокотившись спиной о ствол пальмы, долго стояла, дожидаясь, когда прекратиться головокружение. Потом сделала шаг. И только теперь заметила, что она до сих пор в босоножках. Высоченные каблуки увязли в песке. Ингрид опять пришлось сесть. И разуться. И лишь непреодолимая жажда заставила её вновь подняться и, делая небольшие переходы от пальмы к пальме, пойти на поиски воды.
Она прошла не менее трети острова, прежде чем набрела на эту раковину. Огромная, переливающаяся нежным розовым перламутром, раковина лежала под пальмой. Но не её великолепная, изысканная красота привлекла внимание Ингрид. А отблеск луча уже появившегося солнца на поверхности воды, скопившейся в пустом теле раковины. Опустившись на колени, Ингрид дрожащими от напряжения и нетерпения пальцами разгребла песок и, подняв тяжелую раковину, поднесла её к губам. Чуточку помедлив, опасаясь, что внутри может оказаться соленая вода океана, Ингрид сделала маленький глоток. И ощутив, как пресная влажная дорожка прочертила свой восхитительный путь по сухому языку и проскользнула в горло, жадно прильнула к гладкой выемке, делая один большой глоток за другим. И, лишь поперхнувшись и закашляв, одумалась, и неохотно, через силу, положила раковину на песок так, чтобы оставшаяся в ней вода не пролилась.
Потом Ингрид долго сидела, привалившись спиной к пальме, и бездумно смотрела на океан, небо, облака. Иногда она брала в горсть белый сухой песок и тонкой струйкой вновь высыпала его, наблюдая, как мелкие песчинки относило в сторону редким порывом теплого ветра. Солнце поднялось в зенит и вновь спустилось к горизонту. А Ингрид все сидела, изредка меняя положение, когда уж очень затекала спина или ягодицы.
Кушать ей не хотелось. Пару раз она поднимала раковину и делала несколько маленьких глотков. В какой-то момент она поняла, что сейчас уснет. И, взглянув на первые проступившие в быстро темнеющем небе звезды, улеглась на песок тут же, под пальмой, свернувшись калачиком вокруг раковины.
Взошла луна. Поднимаясь все выше и выше, она с грустью и жалостью смотрела на комочек живой плоти, лежавший на кромке между океаном и сушей.
Сушей столь малой, что огромная волна, поднятая извержением далекого вулкана, достигнув отмели и поднявшись на высоту десятка метров, за несколько секунд прошла над островом - и схлынула. Не оставив позади ничего. Ни пальм. Ни раковины.
![Александр Тау [Тенерифе]](/img/i/irin_s/rasskaski-27/bezymjannyj.jpg)