КАМЕНЬ 

/ посвящается Велимиру Хлебникову / 


В урочище, унесшем много 
Жизней, 
Среди ночных, как зяблики, 
Теней, 


Был, словно великан, 
К земле притиснут, 
Огромный камень, 
Камень из камней. 


Откуда он? Не с неба ведь 
Свалился, 
А чьей-то силе покорился 
Он, 


И в этом камне, как во мгле, 
И иле, 
Какой-то символ гордый 
Заключен.  


И люди, с высоты им 
Недоступной, 
Смеялись камню этому 
В лицо, 


Но ни один на нем 
Не дрогнул мускул, 
А лишь сильней подкаменел 
Еще. 


Ты можешь быть велик 
И грозен даже, 
Ты можешь страх, 
Как зерна рассевать. 


Но каждый, кто стреножен, 
Не опасен, 
Как не опасна старая 
Печать. 


СПОКОЙНОЕ МОРЕ 


Море спокойно, как и положено 
Морю, 
Зачем волноваться ему 
Без причины? 


Море спокойно, его бесконечное 
Поле, 
Кажется Космосу маленькой шкуркой 
Овчинной. 


Впрочем, не Космос поведал 
О том, что увидел... 
Где-то услышал и повторяю 
За кем-то: 


"Море спокойно от полюса 
До океана, 
И для волненья лежащих на пляже, 
Не вижу причины".


КОРАБЛИ НА СУШЕ 


Корабли идут в порты: 
Ряд за рядом, строй за строем, 
Мне мерещатся понты: 
 Верить кораблям не стоит. 


Кораблям, коль уж на то, 
Нет помех в открытом море. 
А в порту им делать что? 
Отдавать себя в неволю. 


ОПТИМИСТ 


Я скучен, склочен, даже гнусен, 
Живу за счёт трудов Маруси, 
И деньги трачу, и ем много, 
Страстей я пленник и подолгу 
Лежу, в мечтах увязши низких, 
Жду вдохновения, как клизму, 
Желудок ждёт, жратвой набитый, 
Как греховодник ждёт молитву, 
Как бомж тепла или поллитру... 


Но в рамках этих очень тесно 
Душе талантливой и гордой, 
И хоть в дерьме сижу, но бодро 
На небе считываю звёзды. 


И если избегу помех я: 
Насилия, презренья, смеха, 
Сумею я расставить вехи 
На горькой ярмарке успеха.  


Тогда-то призову к ответу, 
Зачинщиков всех каверз злобных, 
Хватателей чужих усилий 
И сокрушающих устои. 


В традициях, забытых ныне, 
Я шпагой успокою страсти, 
И буду заливать шампанским, 
Предчувствие иных напастей. 


Борис Иоселевич