ЭКСПРОМТЫ


ЛЁГКОЕ ДЫХАНИЕ


У богов не те уже щедроты, 
Стали скупо выручку считать. 
И,монахам дареные льготы, -
Тел греховных им не взволновать. 


Может быть, в том кроется ошибка: 
Быть, как все, богам не суждено: 
На земле неясно всё и зыбко, 
А на небе: и понятно и тепло. 


Под рукой всё нужное для счастья, 
Путаницы в пастве никакой: 
Ангелиц сердечное участие, 
Ангелам, как дар, "на упокой". 


О таком мечтал ещё при жизни... 
И сбылось! Как видите, сбылось! 
Не слезами умывалась тризна, 
А весёлым кличем: "Ты здесь свой"!


Кто бы мог подумать, 
Что так просто, 
Откупиться от земных 
Забот? 


И на кухне, где шумят 
Реторты, 
Мефистофель суп вам 
Подаёт.


И, легко смирившись 
С раставаньем, 
/письма с Того Света 
Не пошлёшь /, 


Чувствует, что легкое 
Дыхание, 
Как и всё земное,  
Тлен и ложь.   


ОТ СТАРТА ДО ФИНИША


Мне до старости ещё 
Вёрст сто двадцать с гаком. 
И, с запасцем я таким, 
Очень к жизни лаком. 


Что котлетка, что форшмак, 
Что обед " с нагрузкой", 
Иль с девицей натощак 
На дорожке узкой. 


Хоть пощусь я через день, 
Но пью до отвала, 
И легка, как дребедень,  
Мысль, что посещала. 


Чем бороться за права 
Женщин и животных, 
Постараюсь на паях 
Куш взимать бессчетно. 


Что в Ангарске, что в Уфе, 
Что в Москве, что в Ницце, 
Испиваю я до дна 
Ковш святой водицы. 


Угождать желаю я 
Матушке природе, 
Но открыто не грешу 
При честном народе. 


Не форсирую я вброд, 
Даже мелководье. 
И беру частенько впрок, 
Что ненужно вроде. 


Вижу впереди себя:  
Горы... горы... горы... 
Ну, а эту связку длят: 
Норы... норы... норы... 


Коль придёт моя пора, 
В них забьюсь и стихну, 
И заботами пера
Памятник воздвигну, 


Похождениям своим - 
А ля Казанова, 
И, что прежде совершил, 
Совершу я снова.


А потом? Так далеко 
Не гляжу я, право...  
Всё, чтоб было под рукой, 
Левой, а не правой.


Всё, чтоб было под рукой, 
Не удобства ради: 
Не намерен я и там,
Обойтись без ****и.  


ОБЫЧНОЕ БЕСПОКОЙСТВО 


На зов пришёл: "Кто звал"? 
Вошёл. 
В пустоте простЫнь, 
Не спеши - простынь. 


На объятья щедр, 
Как товарный знак. 
На одной я - смел, 
Близ другой - никак. 


В стойке, как в строю, 
Загляденье, пря! 
Раз на том стою - 
Знает, что моя. 


Рядом саксофон. 
Барабан стучит. 
В общем, серый фон,   
Среди них - я бритт.


Девки возле тут 
Пчёлами жужжат. 
В горле у них - гул, 
А в глазищах - гвалт. 


Подвалил к одной, 
Той, что ближе всех. 
Объясняю: "Свой"!
Но глядит поверх. 


Поглядел я вверх: 
Синь, голубизна.
Поглядел и вниз: 
"Неужели я"?  


Каждый миг у нас, 
Знаю, на счету. 
И ему учёт тщательный 
Веду. 


Так, с тех пор пошло: 
Суета сует.
У врача вопрос: 
"И давно сей бред"? 


Что с "козла" возьмёшь, 
Раз шабашит мысль? 
Дел невпроворот, 
Где набраться смысл? 


Главное - успеть, 
Взять и удержать, 
Будь я хоть аскет, 
Хоть колдун, хоть тать. 


Упустить? Потом поезд 
Не нагнать, 
И судьбе притом 
Лишний повод дать, 


Насмеялась чтоб 
/ ведь смеётся всласть /:
Выбор не хорош? 
Но - другой - где взять? 


ЗЛОСТЬ 


И злость проходит, 
Как любовь, 
Далеко не сразу, 
Ей не спешится на покой, 
Не избегает даже сглаза. 
Ещё вчера была дуэль, 
А нынче всё кипит и давит, 
И, как девица на панель, 
Выходит злость и миром правит. 


Но постепенно мир в душе 
Овладевает даже злостью: 
Ей кажется, что есть уже 
Причина грызть спокойно кости. 
Оглядки на врагов вокруг, 
Излишни кажутся, но всё же 
Никто ей, в сущности, не друг, 
И быть настороже - ей проще. 


Борис Иоселевич