Аннотация: Мыслите образами и старайтесь читать между строк...
Ты меня теряешь...
Все имена и события - вымысел автора.
Все совпадения - случайность.
Мужчина ли или женщина,
если будут они вызывать мертвых
или волховать, да будут преданы
смерти: камнями должно побить их,
кровь на них.
Левит, 20:27
Инквизиция отчаянно боролась
с тьмой средневековья -
она жгла костры...
Ведьма.
Чьи-то руки, до этого больно сжимавшие предплечья, резко сдернули пыльный и вонючий мешок с ее головы. Она зажмурилась от яркого света, бившего в глаза откуда-то сбоку. "Факел", - догадался мозг узницы, уставший от нестерпимого ужаса, что не покидал его вот уже несколько часов, с тех пор...
...С тех пор, когда инквизиторы, в кожаных куртках и, заляпанных грязью, красных плащах, вломились в дом ее семьи, всполошив домочадцев, уже было собравшихся ложиться спать. Один из инквизиторов, в то время как остальные споро заполнили собой помещение, подошел к тлеющей лучине, достал свернутую бумагу и сиплым голосом начал читать:
- Жанна Тюрье, дочь Якоба Тюрье, мельника из деревни "Трех ворон", сего дня вторника октября месяца года семь тысяч триста пятидесятого от рождества Христова, ты обвиняешься в поклонении фонтанам, заклинанию мертвецов, общению с дубами и другими деревьями, с камнями и прочими духами, а также в прочих мерзостях, которые производятся посредством колдовства. За сим совет инквизиции, при всесторонней поддержке и с благословения епископа Баварского, и Господа Бога нашего, ты, Жанна, будешь арестована и заключена в казематы святой инквизиции, дабы святая церковь установила твою виновность...
Тут инквизитор замешкался, словно запнулся о деревянный порог или булыжник на мостовой:
- ...Или невиновность...
Как только голос инквизитора смолк, из груди матери Жанны вырвался нечеловеческий полустон - полувсхлип, и женщина бросилась на вооруженных палицами и шестоперами людей...
Дальше в глазах у Жанны поплыло, она начала воспринимать реальность короткими отрезками, аккуратно нарезанными чьей-то "заботливой" рукой. Она стала куклой, - той, что видела однажды на ярмарке, отказываясь верить, что все это происходит на самом деле ...
...Ленивое движение палицы в замахе. Глухой удар. Грохот падающего тела. Кровь, заливающая земляной пол. Пронзительный крик. Отец? Еще удары. Грубые руки на теле. Боль. Холод железа на запястьях. Темнота и запах... Запах смерти?..
Они притащили ее сюда - в сырую каменную клетку, погребенную где-то в подземельях инквизиции.
Люди, что привели ее сюда, сняли с нее кандалы, посадив бесчувственное тело на пол, и приковали за правую ногу к стене увесистой цепью. Они не пытались заговорить с девушкой, больше походившей на вещь, чем на живого человека, или сотворить с ней что-то непристойное. Она была ведьмой, а кому охота связываться с этой нечистью? Они ее боялись, боялись и ненавидели, желая поскорее увидеть ее казнь, предвкушая предсмертные судороги на ее милом личике...
Люди забрали с собой факелы и ушли, оставив после себя гнилую пустоту казематов, заполненную шорохом и писком крыс, бормотанием заключенных, звоном цепей и приглушенными криками, доносившихся откуда-то сверху, видимо из камеры пыток. Такая же пустота липко застилала душу девушки, топя разум в омуте безысходности, отчаяния и горя....
Что-то больно кольнуло ее в большой палец на ноге, вернув девушке ощущение реальности. Жанна дернулась. Босая ступня уперлась во что-то теплое и мягкое. Это что-то быстро отскочило в сторону.
Беззвучно шевельнулись губы:
- Крыса.
В этот раз мысль оформилась в слово, не смотря на то, что высохший язык отказался произнести его вслух...
Глаза Жанны расширились, доселе безвольное лицо перекосила гримаса боли. Она вспомнила все, что случилось за последние несколько часов. Девушка притянула колени к груди, обняла их руками и беззвучно зарыдала. Казалось, влага прорвала какой-то невидимый барьер в ее глазах. Горячие слезы обжигали щеки, раскаленными ручейками стекали по подбородку, оставляя на грязной коже чистые дорожки...
Вопросительно выгнутая седеющая бровь.
- Жанна Тюрье, дочь Якоба Тюрье, мельника из деревни "Трех ворон", признаешься ли ты, что в силу своей злой природы заключила сделку с дьяволом?..
- Жанна Тюрье, ты признаешься в том, что травила посевы и скот, наколдовывала женщинам выкидыши, вызывала ураган, портила воду в колодцах, убивала детей, насылала на деревни чуму и мор?
Неспешный вдох, и...
- ...
....Выдох. Морщинистые руки, державшие перо, обмакнули его в чернильницу и написали еще строчку.
- Жанна Тюрье, ты сознаешься в том, что ты ведьма, и как ведьма летала на козле и участвовала в шабашах, предаваясь разврату плоти, восхваляя тем самым дьявола?
Скрип деревянного стула.
- ...
Морщинистые руки отложили перо, старческие пальцы переплелись.
- Дитя, покайся в содееном и участь уготованная тебе будет смягчена. А если ты назовешь имена тех, кто сбил тебя с пути истинного, или тех, кого ты видела за то время, когда душа твоя была обращена спиной к лику Божьему, и чьи души также были помутнены Врагом человеческим, то Милосердная Церковь простит твои прегрешения и отпустит их. Так отринь тьму, встань на путь добра и милосердия!..
Взгляд, смотрящий мимо, сквозь стены, медленно фокусировался на обладателе морщинистых рук. Во взгляде разгоралось пламя, пламя ненависти, безудержного мщения и непреклонной воли...
Кашель. Заметная дрожь в старых скрюченных пальцах. Звон колокольчика. Звук мелких шажков, шелест рясы...
- В камеру пыток
Кивок обритой головы. Снова грубые руки и пыльный мешок...
Ее принесли и бросили в камеру. Может это были те же самые люди, что приволокли ее сюда в первый раз. Ей было все равно. Она не видела их. Ей не чем было видеть их.
Боль слилась с ней. Она сама стала болью.
Палач не зря получал свое жалованье, пытаясь получить от Жанны признание, он испробовал больше половины своего арсенала. Но его подопечная молчала. Она молчала, когда ее растягивали на дыбе. Она молчала, когда ей клещами дробили кости пальцев на руках. Она молчала, когда раскаленный прут приблизился к ее лицу. Она молчала-молчала-молчала...
Один из тюремщиков, что нес Жанну, спросил второго, когда те оставили ее камеру и стали подниматься по винтовой лестнице на верхние уровни подземелья:
- Ну что, она раскаялась?
- Да где там! - безнадежный взмах руки. - Видно ее душа чернее черного.
- Что, интересно, она попросила у дьявола, раз так и не покаялась, после всего?
- Хых, а ты попробуй у него спросить, может он и расскажет.
- Ну и шутки у тебя. Никогда не думаешь о чем говоришь. Рано или поздно это тебя тоже доведет до дыбы.
- Да ладно, кроме нас здесь никого нет. Так, что будет с этой девчонкой?
- Как что? Завтра сожгут на главной площади, я видел, как уже хворост заготавливают.
Вздох.
- Жалко ее. Молоденькая совсем - двадцати нет... И такая красивая...
- Опять за свое? Думай кого жалеешь! Она же ведьма!!!