Стержень

Звонок, ненавистный, дребезжащий и противный, словно охрипший петух, ранним, раним утром, но это звонок с последнего урока, он как бальзам на раны учеников, да, что там скрывать и учителей тоже. Последний! Слава тебе господи, издыхались, вот и еще один день канул, звонок оповестил об этом, разорвав день на две части, на ту, что большая, тоскливое ожидание свободы и поменьше, осколочек той свободы.

Девятый "А" проснулся, подорвался в едином движении с парт, из класса, со школы, куда глаза глядят. Пять минут суматохи и в кабинете физики стихло. За учительским столом остался сидеть лишь Евгений Николаевич, а за последней партой Татьяна и Лена.

- Семакова, я просил остаться лишь Демченко.
- Евген Николаич... можно я тоже останусь? Пжалуста! - Ленка состроила просительную, сострадающую рожицу.
- Группа поддержки? Ну-ну, - усмехнулся Евгений Николаевич и обратился к Татьяне, - Демченко, ты отстаёшь практически по всем предметам школьной программы, по физике в частности, я, в прошлой четверти, просто закрыл глаза и натянул тройку, уж и не знаю зачем взял этот грех на душу. Я консультировался со всеми преподавателями, они сделали тоже самое. Тебя пожалели. Но ты же, должна понимать, что на жалости свою жизнь не построишь?

Татьяна промолчала, вопрос классрука прозвучал почти как риторический. "Уууу, козел, козёл" - думала она насупившись и шевелила вытянутыми губами в такт своим мыслям. - "Все козлы..."

- Это последняя четверть, - продолжал Евгений Николаевич, - и так дальше тянуть нельзя. Тебе нужно исправляться! 

Какой же он правильный, тошнота берёт. Весь такой праведный и поучительный. Год назад только в школу пришел, сам недавно только закончил, ну в институте пять лет штаны протирал, ну армия там еще. И туда же, поучать. Ну не идёт Татьяне учёба! Хоть застрелите. Дайте только девятый класс закончить, хоть как. А там она, в десятый? Да ни за какие коврижки! А вообще, нужно ли женщинам учиться? Всё равно замуж выходить, а замужем, дети пойдут, вся наука и выветрится за милую душу. Вы когда ни будь сидели с детьми? То-то же! Не мужицкое это дело. Дети сразу все мозги вышибут, каким бы ты умным ни был. У Тани годовалый братик есть, уж, как ни ей, знать это.

- Ну и что, мы будем с тобой, делать? - никак не унимался Евгений Николаевич, - вчера по контрольной, получила, даже не двойку, единицу! Я, так просто всё оставить не могу. Сразу предупреждаю, в этой четверти в табель выведу двойку. На второй год охота остаться?

- Нет. - промямлила Таня. Вопрос уже был не риторический.
- Тогда, что? Я уж и не знаю, что делать.
- Евген Николаич... - вступилась Ленка. - Позаниматься ей надо!
- Семакова, ты сама далеко от нее не ушла. А тебе разрешил остаться, исключительно в поучительных целях.
- Ага! Далеко не ушла, - взвилась Ленка и парировала, - не знаете, что делать? Вот взяли бы и позанимались с девушкой, подтянули ее хотя бы по своему предмету. Слабо, да? Не видите, человек прррападает?

Евгений Николаевич не ожидал такого отпора, часто заморгал, покраснел не находя, что сказать в ответ. Ну и права же эта Семакова, чем давить авторитетом, взял бы сам, засучил рукава и дал бы несколько дополнительных занятий.

- Как ты, это себе представляешь?
- Обыкновенно, Танька возьмёт книжки и придет к Вам домой...
- Неееет! - протянула Таня.
- Почему нет? Вот сегодня и придешь к нему.
- Хорошо. - Сказал Евгений Николаевич немного подумав. - Сегодня я вообще-то занят. Вот если бы завтра...
- Ну да, - Ленка почуяв слабинку, распоясалась - Как оставлять после уроков и ругать, так пожалуйста, как дело до ответственности, завтра. Ага, ага.
- Хорошо, хорошо, пусть приходит сегодня. - раздраженно поставил последнюю точку в перепалке Евгений Николаевич.

Ну что же он такой мягкотелый? Сказал не могу, значит не могу. Он же Даше... Дарье Петровне назначил встречу сегодня в парке. А, чёрт! Ну ладно, пару часов с девчонкой позанимается, успеет. Ну и ладно, что брюки не погладит.

- Приходи, Семакова, ровно в четыре часа. Где живу, знаешь? Возьми учебники за шестой класс, седьмой, восьмой и девятый.
- Да, да, Евген Николаич, она придет в четыре - радостно выпалила Ленка схватив Таню за рукав выволокла её в из кабинета в коридор.
- Что ты надумала? - прошипела Таня уже в коридоре вырываясь из цепких рук, - мы же на дискотеку сегодня собрались.
- Дура! Какая, в пизду, дискотека, если такой вечер намечается? Ты же сама глазки закатывала. "Ах, Евгений Николаич, Ох, Евгений Николаич. Лапочка" А тут такая удача, домой к нему пойдёшь. Может, что и сотворишь над ним.
- Но... Это было в начале года, сейчас я так не думаю. Козёл, он и рожа противная.
- Правильно, вот и докажи ему это. А вдруг он на тебя полезет? То-то разговоров в школе будет! Сразу его и опустишь. Враг он тебе или как?

Таня немного подумала, взвесила.

- Боюсь я...
- Чего? Если он тебя выебет, так ты, сама, этого хотела. Правда?
- Ну да, хотела, а сейчас боюсь.
- Вперёд, гардемарины! Балахуев где ваш меч?
- Боюсь... Ле, пойдем со мной?
- Ёбнулась? Да? Ты зачем к нему идёшь? А тут я еще припрусь, чтоб малину всю обосрать.
- Пойдём... А, когда подойдёт к делу, ты и свалишь. А?
- Гы... Вот свечку я еще не держала... Ладно. Организую тебе сегодняшний вечер.

Они пришли домой, к Тане, бросили портфели у дивана.

- Господи, - простонала Таня озадачено, -  надеть-то, что?
- Хе, хе. Одень парадную, школьную форму, все они, учителя - скрытые педофилы, обожают девочек в школьной форме.
- Да ну, тебя, ехидничаешь... Блузку? Юбку? Ажурные трусики?
- Надевай, что хочешь, только, чтобы было вызывающим.
- А ты, что оденешь?
- Я? Я что ли его, ебать иду?
- Так ведь... Сразу же заметно будет, зачем я пришла...
- И хорошо. Давай быстро, и ко мне зайдёшь, я тоже переоденусь. Подмыться не забудь, горе... И лифчик не одевай.
- Это почему, же?
- Так, у тебя, сиськи классные, стоят, как жеребячий хуй, это мне нужно, у меня не сиськи - вымя...
- Чего ты выдумываешь?  Нормальные у тебя сиськи.
- Это я, так, спонту - самокритичная. - Ленка любовно погладила свою грудь.

Лена ушла, а Таню охватила  паника. Чай, не к простому мальчишке, с параллельного класса, собирается, к учителю. И что бы она ни говорила раньше, в своё оправдание, всё равно Евгений Николаевич ей нравится, до сих пор. Может быть даже по этому она не может нормально учиться. Когда он ведёт урок, такой красивый, с одухотворенным лицом, глаза сияют знанием и... голос, ровный, чуть с хрипотцой, льётся, льётся, убаюкивает. Наверное, его голос - чистый баритон. Так Ленка сказала. Надо будет в словаре порыться и посмотреть, что значит баритон. Ну не бас же! Как звучит бас она знает. Она слушает голос, но не понимает ни единого слова. Его взгляд. Это отдельная песня. Он смотрит так, так, как никто не смотрит, загадочно, и как бы сквозь тебя, как бы сразу на всех. Глаза... Ооооо. И все же, что надеть?

Она искупалась в ванне, тщательно и придирчиво помыла каждый клочок тела, особенно подмышками, ноги, спину. Времени маловато, уже половина четвёртого, а столько предстоит еще сделать; высушить волосы феном, дезодорантом в нужных точках. Ах! Еще подстричь, кое где волосы, губы накрасить, отполировать ногти. Да... еще она так и не решила с одеждой. Ленка сказала, вызывающе. Это уж слишком! Вызывающе... А вдруг, сразу просечёт и выпрет, лишь они на порог и он скажет, знаете девочки, идите-ка вы, лучше на дискотеку. Неее, поскромнее надо. Одела ажурные трусики, алый лифчик, полупрозрачную блузку и желтую, короткую юбочку, ну ту, что дерматиновая.  Сапожки, красные или желтые? Пожалуй красные, как раз под цвет просматривающегося сквозь блузку лифчика. Красный ремень, подчеркнуть хороший вкус.   Готово. Да! Ещё надушиться нужно, совсем недавно купила шикарные французские духи, "Аманте" называются, что в переводе означает, "Любовники". Запах - обалдеть! У кого хочешь встанет.

- Куда ты, так нафуфырилась? - спросила ее мать.
- А. Наш классный устроил нам продленку.
- Давно пора.

Она бочком выскользнула на лестничную площадку, стремительно спустилась на второй этаж, там Ленка живёт. Уф. Страшно-то как! Позвонила в дверь.

- А! Нарядилась, - сказала Ленка критически ее осматривая, - сойдёт.
- Что? Не нравится? Я переоденусь сейчас!
- Да, нет, же, классный прикид.
- Так я мигом, пойду поменяю одежду.
- Да, хорошо, же, тебе говорю.

Сама, Ленка одела платье с сиреневыми и малиновыми пятнами в стиле Пикасо. Это платье особенно подчеркивает ее зрелую грудь и шикарную задницу. Ленка знает свои достоинства и умеет их выделить. Вот с такой девушкой особенно хорошо танцевать, положишь руки на талию и ладони инстинктивно сползают ниже, ощутить замечательное, упругое тело, пальцы сжимаются, чтобы удостовериться не сон ли это... И короткое платье выставляло напоказ всю эту прелесть, ну вот, как цветок тюльпана бесстыдно демонстрирует свой пестик. Точеные ноги облаченные в тугой капрон чулок, абсолютное совершенство облаченное  в лепестки тюльпана.  

- Книжки хоть взяла?
- З-забыла! - испуганно заикнулась Танька. -Сейчас сбегаю.
- Ладно уж. Итак опаздываем, скажем, что у нас нет никаких учебников. Сам пускай думает. А ты идешь к нему не за этим, полагаю.

По дороге к Евгению Николаевичу, Ленка давала напутственные советы. Если хочешь закадрить кого нибудь, то нужно: Во первых, немного знать психологию мужика в целом и частности потенциального кандидата, Во вторых, вести себя соответственно. Например, он скромняга и бздун, тогда нужно брать управление в свои руки с напором и уверенностью, при этом не выглядеть пошлой, типа, как бы само собой всё идёт. Если мужик распиздяй и блядун, то соответственно, предстать перед ним прожженной блядищей. Ну и в третьих, по обстоятельствам, главное дать ему понять, что не равнодушна к нему и готова... почти готова. Знает всю эту науку Таня, итак, но ее трусит всю. Вот глянь, руки какие холодные!

- Думаешь, прокатит?
- Как же ещё? Я не видела ни одного мужика, что бы отказался, когда сами предлагают.
- Но Жень Николаич, не такой...
- А какой? Такой же мужик, как и все.

Евгений Николаевич жил недалеко, снимал домик с небольшим садиком. Этот домик вообще минула участь всех старых построек. Как-то не удосужился монстр-микрорайон проглотить и его, обошел слева и справа вдоль развилки магистрали. Замечательный домик. Девушки остановились у ворот дома, как бы фиксируя точку, когда еще не поздно отступать.

- Ну что, готова?
- Не очень...
- Не боись, я с тобой. - сказала Ленка и решительно потянулась к звонку на потрескавшемся деревянном столбе. - Когда почувствую, что он на тебя запал, свалю тихонько. Завтра расскажешь!

Трень. Всё. Отступления нет. А ничего, что они опоздали немного? Всего на десять минут.  Там за воротами послышалась возня, Евгений Николаевич открывал ржавый замок. Ворота приоткрылись впуская девушек во двор.

- Вы опоздали.
- Да, Евген Николаич... Мы книжки искали... ни одной не нашли...
- Даже за девятый класс? - удивился Евгений Николаевич с интересом разглядывая девушек. А на дискотеку таки собрались, это чтобы сразу, после занятий. Рррр. Молодежь!
- Ну... За девятый, мы подумали, рано пока. Тут бы, сегодня, хотя бы шестой одолеть.
- Входите... Учтите, у меня очень мало времени, на семь вечера, у меня назначена встреча.
- С кем?
- Не важно с кем... но встреча очень важная.
- Ага, понятно, консилиум по ядерной физике. Ничего... Мы ведь завтра продолжим...

Евгений Николаевич пропустил девушек вперед, сам пошел за ними. Пахнуло. Такие волнующие духи... Лучше бы они учились, чем по дискотекам шляться в таком соблазнительном виде, а то ведь залетят, когда ни будь. А выговор кому? Классному руководителю. Его недоработка. Завтра нужно будет собрать их всех и высказать мнение по этому поводу. Девятый класс - тело созрело, а мозги еще щенячие. Он не мог отвести взгляда от Ленкиного зада. Она как будто знала, что смотрят в спину, грациозно поднималась по ступенькам.  Вошли в дом. Воцарилась неловкая пауза. Евгений Николаевич совершенно не готов к сегодняшнему спонтанному занятию, которое и назначила нахальная Семакова. Девушки тоже не знали с чего начать.

- Проходите в рабочий кабинет, - заполнил паузу Евгений Николаевич, протянул в жесте ладонь.
- У Вас красиво... - наконец проговорила Таня.
- Почему красиво?
- Ну... Всяких книжек полно. - Она взяла первую попавшуюся с полки. Джек Лондон "Мартин Иден" - Я не читала... Кто такой Джек Лондон?
- Писатель. Путешественник. Будем заниматься или обсуждать книги?
- Евген Николаич... А Вы нам чаю предложите? - Нашлась Ленка. Всё возможное нужно сделать, что бы не дошло дело до занятий, тогда пропал план, пшик, протух. Она оглянулась как могла соблазнительней и посмотрела прямо  ему в глаза. Так посмотрела! Будто она пришла его ебать, а не Танька.
- Конечно, конечно! - Стушевался Евгений Николаевич, было засуетился, но вовремя опомнился, остепенился.

У этой, Семаковой, такой порочный взгляд...  Вот же горе родителям, в ближайший год, точно, в подле принесёт. Демченко по проще, но тоже фуштра еще та. Пошел ставить на плиту чайник. Пожалуй нужно быстрее от них избавляться, а то Даша приревнует. К кому? К школьницам? Ха! Он же учитель. Но она может... готова ревновать даже к столбу с мало мальски похожей трещиной... А тут, такие припёрлись!  Не дай бог, Дарья Петровна придет раньше времени и не в парк, а прямиком к нему. Ведь скрывать их отношения уже нет больше смысла. Даша требует ясности в отношениях... Черт.

- Есть какой ни будь план? - скороговоркой спросила Ленка.
- Нету...
- Ладно. Делаешь так. Когда откроет учебник, подсядь к нему близко, склонись и трись об него, но не  явно, он из тех, бздунов, что я говорила.
- Ага.

Вернулся Евгений Николаевич, озабоченный тем, что ситуация выбивается из под контроля, девчонки крутят им как хотят, а он идет на поводу. Нужно, наконец, брать власть в свои руки. Так-с, приступим к урокам. Он достал первый подвернувшийся учебник физики с полки, открыл его на первой попавшейся странице. Сел.

- Пожалуй, приступим, пока чайник вскипит.

Таня подставила стул как можно ближе к Евгению Николаевичу. Ленке легко говорить, потрись об него! Сама бы попробовала, каково. Присела почти робко, чуть раздвинула колени, ещё, ещё немного. Боже мой! Где же его колени, чтобы коснуться? Сделала еще движение и неожиданно коснулась. Сердце заколотилось в горле. Уф... Склонилась низко, низко над учебником.

- Движение и сила, - продекламировал Евгений Николаевич, -  Что ты можешь сказать об этом?

Опять пахнуло от волос Демченко. Так это, она, такие духи использует! Запах неожиданно взволновал. Затрепетали ноздри. Евгений Николаевич вдохнул запах в полную силу лёгких. Черт... Не отвлекаться. Он скосил глаза на Таню. Виден краешек лица за распущенными волосами. Девчонка упрямо смотрит в учебник и кажется неимоверно напряжена. Оно и понятно, занятия предстоят не из простых. Лицо у нее слегка припудрено, краешек губ, что виден подкрашен вызывающей алой помадой. Зачем ей, косметика, такой юной девушке? Так. Красила губы в спешке, вон, чуть, чуть неровно помада, на уголках губ лежит. Захотелось вдруг немного мазнуть пальцем, чтобы поправить этот недостаток. Стоять! Что за... Ты кто здесь? Учитель?

- Что помнишь? - опять спросил он.

Таня будто пришла играть в партизанский  допрос. Молчала, хоть пытки применяй.

- Хорошо. Ничего не помнишь? Ньютона хоть знаешь? Семакова. Можешь напомнить?
- Ыыыыы. Евген Николаич... Чайник вскипел.
- Ах да... - Облегченно вздохнул Евгений Николаевич. Вот ему как раз и нужна передышка. Наваждение какое-то. Школьницы пришли, а он рассматривает их глазами самца. Эт ты брось, Евгений Николаевич. После чая, сядет подальше от Демченко. - Я сейчас.

Он ретиво вышел на кухню за чайником.

- Не волнуйтесь Евген Николаич, мы сами можем это сделать! По бабски. - Крикнула ему вдогонку Ленка и шикнула Таньке. - Живо! Помочь ему, и смотри мне, делай свою работу. Он уже почти готов.

Таня метнулась вслед Евгению Николаевичу.

- Давайте я, Евгений Николаич!

Она взялась за ручку чайника, как раз и он тянулся к ней. Руки их коснулись. Таню словно током обожгло. Нет, скорее всего, это ручка, такая горячая. Они одновременно отдернули руки от чайника. Таня вспыхнула, покраснела до ушей, даже пудра не смогла скрыть нахлынувшего румянца.

- Простите Евгений Николаевич...
- За что?
- Чайник, чуть не уронили...

Он внимательно стал разглядывать девушку. Эээээ, девчонка. Она, что? Влюблена в него? Этого еще не хватало! Раньше... он и не видел ее, вот так близко. Серая мышка, такая же как и все, сливающаяся в общей массе. А сейчас, что-то совсем другое. Теперь понятно, почему от нее нельзя было добиться ни одного вразумительного слова у доски. Ох, дети... Выбирают себе кумиров, обожествляют их и тупо, слепо следуют за ними. Хорошо хоть его выбрала. А то подонка, какого усадила бы на трон?  Эта мысль ему польстила. Кому не понравилось бы, побыть немного богом? Пусть даже и локально, в мозгах какого ни будь юного создания.  Наверное они слишком долго стояли вот так, друг, против друга, что не заметили, как на кухню вошла Ленка.

- Ага, - сказала она, - а я жду, жду чая... 

Подхватила сама чайник с плиты, по дороге, свободной рукой загребая чашки. Унесла всё это в кабинет.

- Эй! Подставку не забудьте, на стол чайник поставить. - крикнула из кабинета.

Евгения Николаевича словно разморозило. Так, так. Это никуда не годится! Ладно эта девочка, он ведет себя, более чем, по-идиотски. Ша. Все потусторонние мысли, прочь. Она пришла заниматься и он здесь лишь за этим. Мало ли, что девчонка себе в голову втемяшила, вот и не будем подогревать её. Учиться, учиться и еще раз учиться. Так кажется нам завещали?

Таня молча собрала на стол сахар, заварку, прочие принадлежности чайного ритуала. Почему-то  это затянувшееся чаепитие ее раздражало. Да, всё раздражало; трескучая, болтливая Ле, недавний конфуз у горячего чайника, и вообще, то что они приперлись сюда. Лучше бы на дискотеку пошли, преспокойненько сняли себе мальчиков по своим зубам и трахнули их в лучших традициях. А тут, птица из стратосферы. Как его, такого недоступного спустить на землю? Всё плохо. И эта трусость перед учителем. Совсем покоя нет. И правда, к чему всё это?

Ленка отдувалась за двоих, щебетала всякую хрень, что в голову взбредёт, пыталась как-то расслабить нагнетающуюся обстановку за столом. Жень Николаич молчит, Танька молчит. Эта, вообще, бестолочь, совсем всё испортит, если Ленка уйдет. Вроде и не из робкого десятка, а тут, как будто дристун-травы обожралась. Чего бояться? Такой же мужик как и все. Если бы Ленке его пришлось трахнуть, запросто! Даже и глазом не моргнула. Взяла бы его и потащила в постель. А чего раздумывать и трусить? Так. Рановато еще уходить, пусть у них завяжется что-то безвозвратное, тогда и можно слинять. Вот, блядь! Так же классно всё начиналось, по плану, до этого дурацкого чайника.

- Евген Николаич, а вам нравится песенка: "Когда ты будешь скелетом" ? - продолжала свой салонный трёп Ленка.
- Никогда не слышал...
- Сейчас спою. Кхм, Кхм. - Прокашлялась она и начала напевать. - Когда ты будешь скелетом, какая разница какого цвета у тебя были глаза. Когда ты будешь скелетом...
- Чушь какая-то.
- Почему? Очень хорошая песенка, нам с Танькой очень нравится... Там еще есть такие слова: Какая разница был ты мужчиной или  трусом, любил и страдал, кого-то предал...
- Давайте заниматься, у нас скоро время выйдет, а мы даже и не начали.
- О! Смотрите! - Ленка взвилась, подскочила до окна. - какой закат!

Она стала у окна приняв позу курортника на пляже. Рубиновое солнце просветило ее насквозь. Да. Фигура у нее голливудская. Девка дурой будет, если сдуру детей нарожает. Ей же, прямая дорога в кинематограф. Такую бы звезду в постель. Евгений Николаевич тряхнул головой. Что за день, такой? Они же школьницы! Дети. Это очень плохие мысли.

- Заниматься будем?
- Вечер, закат, - задумчиво проговорила Ленка, словно не расслышав вопроса. - А где-то сейчас рассвет. Утро.
- Хм. Всегда в мире, где-то, каждое мгновение, утро. Физика. - Сказал Евгений Николаевич и решительно подвинул к себе учебник. - Давайте работать, у нас осталось всего пятнадцать минут времени.

Таня было поднялась чтобы подсесть ближе.

- Сиди на месте, так удобнее. - Евгений Николаевич предупредительно махнул рукой. Девушки переглянулись.

Раскусил их физик. Понял, что они задумали. Вот же ж! Слов нет, одни маты остались. Ленка разозлилась. Проебала Танька, свою удачу. А его непременно нужно опустить, это уже не просто игра, это политика, это насущная необходимость, цель всей жизни. Выход из положения есть? Выход всегда должен быть! Самой придётся его соблазнять, если Танька зачмырила. Вот бы он отменил свою важную встречу! Завтра у них такого азарта не будет. Смогут ли они прийти еще раз и таки завершить начатое? Завтра вообще может  будет поздно, ему нельзя давать время на размышления, учительская чопорность пересилит. Он же повелся вначале, и как повелся! Она неслышно подошла к нему сзади, облокотилась о спинку стула, как будто чрезвычайно заинтересованная процессом занятий, склонилась над его макушкой. Близко, близко. Дохнула ему в волосы. Прижалась легонько грудью к его плечу.  Вот. Осталось еще за шею обнять, чтоб совсем понятно было. Но. Не будем спешить.

- О чем гласит первый закон Ньютона? - заикаясь спросил Евгений Николаевич.

Он же не дебил, такого не понять. И эта тоже? Тоже влюблена? Ого! Надо бы за всеми девочками в классе понаблюдать, вдруг они все взбесились. То-то потеха будет, если они все по нему сохнут. Дети, дети. У Семаковой грудь, что надо, упругая и большая, такую грудь бы, ладонью... Ээээх, не был бы он, учителем. Всё. Баста! Пора их выгонять. Даша, наверное, уже пришла в парк, она всегда раньше приходит. Её вообще нельзя заставлять долго ждать, начнёт обижаться и выговаривать. Ревность опять же. За что такое наказание? Ему всегда приходится сглаживать всякие её выверты и воинственные нападки. "Мы уже с тобой полгода встречаемся! А ты так и не сделал мне предложения!  Мама всё спрашивает, когда свадьба. Перед коллегами неудобно. Мы же как воры! Крадём свое счастье... У кого?" Вот это ему предстоит сегодня выслушать... Весьма неприятно, весьма. 

- Девушки... Вам пора по домам. Завтра продолжим занятия. И пожалуйста, найдите учебники.
- Уууу. - Заскулила разочарованно Ленка, - Евген Николаич, пжалуста, совсем еще немного, мы, вроде как, уже вошли в ритм занятий. Так прерываться, не честно.
- Хорошо... - Евгений Николаевич разозлился. А девчонки таки им помыкают, впрочем, как и Даша. - Но только пятнадцать минут, не более, моё контрольное время вышло, придётся торопиться на встречу.
- Ну неужели эта, паршивая  встреча для Вас, так важна? Неужели, ради неё можно пожертвовать будущим своей ученицы? - не менее зло проговорила Ленка, махнув рукой на потупившуюся Таню.

Хм. Важна ли для Евгения Николаевича встреча с Дарьей Петровной? Да, важна. Чтобы она не ругалась и не была такой занудой, чтобы не говорила ему неприятные вещи. Вот бы... вообще не было этой Даши...

- Семакова, лучше присядь напротив. Мне нужно видеть вас. Так, как у нас это в классе происходит. Я не могу сосредоточиться, когда у меня стоят за спиной.
- Хорошо... Как скажете. - Ленка отлепилась от спины учителя и нехотя пошла к стулу. 

И как пошла! Евгений Николаевич проследовал взглядом за ней, пока она не уселась, изящно закинув ногу на ногу. Вот бог, награждает, телесами и осанкой совсем не тех, кого надо. Даше бы, хоть полпроцента подобной грации! Да. Такого характера не надо, ей бы подошел характер Демченко. Как раз, то, что нужно. Молчаливая и молчаливо влюблённая. Тело у Демченко тоже ничего, всё есть и мордашка, и грудь... как раз в ладонь помещалась бы, и ноги, и даже попка соблазнительная. Тьфу! Грешные мысли. Но, у Даши, вообще, всего этого нет! Сухая, злобная  кочерыжка. И с какого это затмения он на неё полез?

 Какие к черту занятия?  Давай, отменяй свою долбанную встречу и выеби Таньку. Ты глянь, как она тебя хочет! Неужели есть вещи важнее, чем страстно вожделеющая тебя женщина? А? Сранный педагог! Кто же тебе забил гвоздями в твои ублюдские мозги эту гавённую формулу? Ты выше своих подопечных, ты господь бог для учеников - ты учитель. Пошел ты, на хуй! Вот, сейчас, не отменишь своего решения, пиздец. Начнем международный экстремизм. Завтра прямо и начнём, в твою собственную персону... В тебя еще, первоклашки, не бросали тухлыми яйцами? Ага, Ага.

 Совсем всё наперекосяк... Жень Николаич не хочет её... Это видно с полвзгляда. Так зачем вся эта канитель и суета? Зачем затягивать агонию? Вот уйти сейчас и пусть валит на свою важную встречу. Она для него, просто, дурочка-малолетка, каких у него еще будет, за всё его практику в школе. Девчонки вообще влюбчивые, они влюбляются в своих учителей, а потом рыдают в подушку от безысходности, от того, что они не ровесники ему. Боже мой! Всего-то на каких-то семь лет. С такой разницей, идеальная супружеская пара. Вот папа с мамой например, ровно на семь лет. Таня горько вздохнула, мельком оторвавшись взглядом от стола ему в глаза. Последние пятнадцать минут высидит, отмолчится и пойдет на дискотеку, со злости и с горя сразу двух мальчиков снимет, потом трахнет их жестоко, чтобы аж запыхались. Вот так, вот.

Раздался звонок в дверь, требовательный и нетерпеливый. Треееень...

- Я открою, Евген Николаич. - Выпалила Таня метнувшись из кабинета.
- Стой! Я сам!

Но было поздно Таня уже материализовалась у ворот и  поворачивала ручку ржавого замка. Евгений Николаевич выскочил на крыльцо. Даша. Дарья Петровна. Что же сейчас будет? Ведь ничего и не было... Но было! В мыслях, в разглядывании двух юных тел. Он уже изменил Даше! Даже дважды... глазами.

- Здрасть, Дарь Петровна! - Выпалила от неожиданности Танька. Уж кого, кого, а её никак не ожидала увидеть. Подумать только! Евгений Николаевич с нашей историчкой!
-  Что ты здесь делаешь? - строго произнесла Дарья Петровна, голос ее дрогнул, так как она уже внимательно осмотрела девушку с ног до головы, и наряд школьницы ей совсем не понравился.
- Мы занимаемся, Даш! Дарья Петровна... - заискивающе пролепетал Евгений Николаевич. Ух ты! Он боится. Ну надо же! Из-за его плеча выглянула Ленка.
- Чем занимаетесь? И с ней тоже? - голос Дарьи Петровны звенел перетянутой гитарной струной. Эти нотки в голосе, никогда не предвещали  ничего хорошего.

Так вот она какая, важная встреча, куда рвался физик! С ней? Ха, ха. Ну и вкусы же у Вас, господин гусар! С Вами всё понятно.

- Мы уже закончили Дарь Петровна! И уже собирались уходить.
- Нет, уж, чего там, продолжайте... - прошипела Дарья Петровна задыхаясь от негодования и рывком, вихрем влетела в дом.

А как же! Вдруг там, в доме,  предательские презервативы, смятая кровать или еще какая улика. Успокойтесь, Дарья Петровна, мы не ебёмся с презервативами, они такие скользкие и противные!

Дарья Петровна стремительно оббежала все комнаты, влетела в кабинет... За ней еле успевали девушки и услужливо сутулившийся Евгений Николаевич.

- Ну, ну. Занимались они... Чаи гоняют, а я жду в парке... Негодяй! - Она неожиданно размахнулась и заехала Евгению Петровичу ладонью по щеке. Пощечина. Да звонкая такая, без тренировки ни за что не высечь такой хлопок.
- Ой! - Девушки в страхе прижались друг к другу. Ничего себе! И он терпит? Да, дай ей в зубы, чтоб всю жизнь вставную челюсть носила. Сука!

Дарья Петровна состроила глубоко страдающую рожу и выбежала из дома, рванула ворота на себя, хлопнула так, словно из пушки пальнула. Евгений Николаевич, сделал порыв за ней. Ленка его спасла от позора,  ухватив за руку.

- Постойте, Евгений Николаевич... Будьте мужчиной. Вы не видите чего она добивается? Она же хочет, чтобы Вы за ней бегали..

Она держала его крепко за руку. Ладонь в ладонь. Пальцы медленно поползи между его пальцами, сплетаясь в замок. Он молчал, не отдернул руки. Его била мелкая нервная дрожь.

- Успокойтесь... - ворковала она цепко удерживая ладонь и пальцы на завоёванной позиции,  - пойдемте в дом, Вам нужно успокоиться. Тань, закрой ворота на замок и пусть все вальсируют, сегодня, мимо этого дома, нахер.

Повела дрожащего и несчастного классрука в дом, как первоклашку на первый урок. Усадила за стол, не отпуская его руки.

- Зачем так переживать? Она же стерва... Вы же знаете, кто её лучшая подружайка - завучка! Такая же стервотина. А Вы, вляпались... У вас есть спиртное в доме?
- А? - наконец очнулся Евгений Николаевич.
- Я спрашиваю, у Вас есть в доме вино? Лучше коньяк, конечно. Сильно помогает от сердца.
- Есть.... Там в холодильнике.
- Тань, тащи, что есть в холодильнике сюда, рюмку не забудь.

Танька подчинилась, бегом принесла то, что просили. Вино, Кагор. Фээээ. Налила в рюмку, молча подала учителю. Он безвольно взял рюмку, медленно ее выпил. Через несколько минут пришел в себя.

- Что же теперь, будет? - спросил он самого себя.
- А ничего не будет, сегодня Вы, освободились от этой твари... Как она вам, по лицу... Я бы не простила, никогда.

Евгений Николаевич пристально посмотрел ей в глаза. Вытряхнул её ладонь из своей, нервно рассмеялся.

- Налей еще.

Танька налила. Он опять выпил. Позор какой. Эти две девочки оказались свидетелями их бурного романа с Дарьей Петровной. Завтра же будет вся школа гудеть. Позорище...

- Что же теперь, будет? - опять переспросил он.
- Ничего не будет... Пошлите её, эээээ, куда подальше. Вот прямо завтра и пошлите, подаааааальше, подаааальше. Мы никому не расскажем о том, что сегодня было.
- Правда?
- Конечно! Мы вообще ничего не видели... Верно Тань?

Она опустилась на колени перед ним, опять взяла его руку. Выразительно посмотрела на Таньку. Та мгновенно среагировала и тоже опустилась с другой стороны, бережно беря его руку.  Ой, как хочется прильнуть к пальцам губами...

- Зачем Вам, эта старая вешалка? Она же минимум, на десять лет старше Вас! Найдёте себе другую девушку... Вот такую, как наша Танька. Посмотрите на неё... Хороша же? Хотите посмотреть на неё? Хотите? Танька встань, покажись...

Таня поднялась с колен, выпрямилась во весь рост, чуть склонила голову набок. Ну, как она, вообще, мальчикам себя показывает. Сделала шаг к Евгению Николаевичу.

- Протяните руку, Евген Николаич, потрогайте её...

Ленка сама повела его рукой к Танькиной груди и прижала к ней ладонь. Евгений Николаевич руки не отдернул. Он падает... Как ангел низвергнутый с небес. Он уже пал... Еще тогда, когда был полон грешных мыслей. А Даша, его кара... Эти две молоденькие писюшки его спасли? Вырвали из цепких лап? Толи еще будет.

- Нет, так невозможно оценить прелесть девушки. Танька...

Танька поняла с полуслова, дрожащими руками расстегнула блузку, задрала алый лифчик освобождая грудь. Её грудь... как резиновые теннисные мячи, упругие с твердыми пипками на конусах. Евгений Николаевич инстинктивно потянулся к этой красоте, тронул пальцами пружинящую плоть, чуть не задохнулся от неожиданно нахлынувшей неги.

Дура! Чего стоишь как памятник? Наклонись, поцелуй его, самое время. Таня дрогнула, словно угадала мысли подруги, наклонилась и приблизила губы к его лицу.

Чёрт знает, что творится! Эти девушки его испытывают, они с ним играют, а он не в силах противостоять. Как он хочет эту свежую, молодую плоть! Но, что это? Какая стена его преграждает от желанного? Во истину... Человечество мечется между двумя крайностями, вожделением и ответственностью. Мы страстно желаем этого, но боимся ответственности, что коллеги осудят, что школа будет шуметь года два после того, как его с треском попрут и больше никогда не допустят к практике... Мы боимся, но так хочется. Последний бастион, стержень внутренней порядочности... или непорядочности... или ханжества? Нет этого стержня более. Черт, с ним, будет, что будет. Что будет, то будет. В конце концов... Кто узнает, кроме нас троих? Он растворил губы навстречу, давая понять, что сошел с небес, что готов принять её любовь, готов поделиться своей. Таня жадно прильнула к раскрытым губам, задрожав всем телом, с нетерпеливым, животным  выдохом. Хыыы. Обвила его шею руками, страстно, страстно.

Ну, порядок. Теперь Ленке, можно и уходить, она своё дело сделала. Жаль оценок и вообще, такого предмета нет... Пятёрка. Нет. Пятёрка с плюсом, за совращение учителя. Она тихо поднялась с колен, тихо вышла из комнаты прихватив свою сумочку, вышла из дома во двор. Проклятье! Какая-то возня за воротами и  глухие, протяжные рыдания. Дарья Петровна! Вот её то сейчас, здесь не хватало. Приползла, сука, осознала свою ошибку. Ну, ну. Кто ж тебя сюда пустит?  Ленка присела на крыльцо в задумчивости, достала сигарету из сумочки, закурила. Задачка ещё та... Как ее спровадить? А, никак. Пусть себе воет и рвет на голове волосы. А Танька, тем временем, возьмёт своё. И возьмёт ведь! Теперь Танька в своей тарелке, раз дело дошло, она всё сделает правильно. Глянуть бы... одним глазком.. Незаметно, так.

Она швырнула сигарету щелчком к воротам, пусть изыдет гиена за забором, когда учует запах сигареты. Николаич ведь не курит. Ага.  На цыпочках прокралась в дом, к двери кабинета. Их нет в кабинете! В спальню перебрались, точно. Молодчина, Танюха! Подкралась к спальне. Вах! Какая яростная любовь. Кто кого, там ебёт? Будь спок, Жень Николаич, Танька ебётся похлеще, какой ни будь блядищи. Ленка знает, сколько мальчиков они уже поделили, не сосчитать. Самой к ним пристроиться, что ли? Неа...Не будем его пугать по началу. В следующий раз. Теперь это уже наш мужчинка.  А куда он денется?

***

 Звонок на урок. Какой долгожданный звонок, дребезжащий и хриплый словно простуженный петух ранним утром... Сейчас будет лабораторная по физике и придет Он, наш мужчина. Таня и Лена с нетерпением ждали. Вот он придет, такой живой и со сверкающими глазами знанием. Начнет урок.  Вчера... Боже, какой сумасшедший был день!  Как они через сад выбирались из дома, чтобы у ворот не столкнуться с Дарь Петровной, Ленка даже чулки порвала, а Евгений Николаевич подсаживал ее через ветхий забор, тайком от Таньки щупал её зад. Прелесть какая. Она Таньке так и не сказала об этом. Кто знает, как она отнеслась бы к этому? Надо бы поговорить напрямую обо всём, после уроков, дома.

Евгений Николаевич, лапочка. Боже, такой мужик и ей, за что такое счастье? Ленке, конечно спасибо.... Но делить его с ней, она не намерена. Чего не хватало... Фамилия у него уж больно хороша, Стернинг. Наверное немецкая или еврейская. А какая разница? Она примерялась к его фамилии, Стернинг Татьяна Борисовна  - звучит. Еще как звучит!

Прошло время, а он так и не появился. Уже пять минут как его нет. Не случилось ли чего?  Они стали нервно смотреть на дверь. Нет его... Наконец, дверь распахнулась и он вошел, но не такой как всегда, взволнованный и озабоченный. Неужели раскаивается?  Не может быть! Они встревожено посмотрели на него. Нет, не раскаивается. Тварь Петровна! Она, стерва. Устроила ему взбучку, вновь. Что же он её нахуй не послал?  Ха! Пошлёт, со временем пошлет, Танька же, в сто раз лучше. Тут и сравнивать нечего!

- Ребятки, - совсем без энтузиазма произнес Евгений Николаевич, - сейчас будет лабораторная работа по статическому электричеству... У вас на столах лежат шерстяные лоскутки ткани, электроскоп и эбонитовый стержень.

Девчонки прыснули, мальчики засмеялись в голос. Ебонитовый стержень. Гы, Гы, Гы. Стернинг Жень Николаич - СтерЖень. Гы, гы, гы. Ебонитовый СтерЖень.

- Не вижу ничего смешного, в этом! - строго сказал Евгений Николаевич. - Эбонитовый стержень. Сейчас будем снимать показания электроскопа...

В дверь требовательно постучали.

- Войдите...

Вошла завуч школы, все вскочили с мест.

- Евгений Николаевич, Вас вызывает директриса, - сказала завуч и в голосе ее прозвучало целое море сарказма, целый океан ненависти и целая вселенная торжества.