Мирабо стояла перед высокой эльфийкой и чувствовала, как краска залива-ет ее лицо и даже уши, казалось, начинали гореть красным настолько ярче, чем даже огонь анвильского маяка. Эльфийка была высокой не только в прямом смысле этого слова (она была более чем на две головы выше Мирабо), но и по происхождению. Глядя вот так с высока, как, в принципе, и смотрела почти всегда и практически на всех, эльфийка лишь изредка произносила "м-да, м-да" и "весь-ма интересно", чем приводила девушку в крайнее смятение, вот-вот грозившее перелиться в гнев. Мирабо бросила взгляд на Аззана, который все это время сидел в углу на стуле и всем своим видом источал глубокое уважение к этой золотоко-жей женщине. Он одними лишь глазами попросил у Мирабо еще хоть капельку терпения, на что та подняла взгляд к потолку, всем своим видом давая понять, как ей все это надоело. "Уж лучше бы я сейчас надела эти ужасные стальные доспехи и, обливаясь потом, отрабатывала новые элементы со Стеном" - думала Мирабо, пока альтмерка сверлила ее своим немигающим взглядом.
- Так ты говоришь, бросок был очень сильный? - голос эльфийки оказался столь же надменным, как и ее взгляд.
- Да, у меня до сих пор болит правая рука и мышцы спины. И волна была настолько внезапной, что я не успел среагировать.
- М-да, м-да, очень интересно, - снова произнесла женщина. - Кто научил тебя этому, дитя?
Мирабо поняла, что вопрос был задан ей, но не понимала, о чем конкретно ее спрашивали:
- Чему?
- Зови меня госпожа Карахил. Телекинезу. Кто научил тебя телекинезу?
- Простите, не понимаю...я...
Золотистая бровь поползла вверх, а в уголках губ промелькнуло презрение. Или Мирабо только показалось. Или это было вовсе не презрение.
- Тогда каким образом у тебя получилось выбить из рук специалиста сереб-ряную секиру, не применяя при этом никаких подручных средств, а используя од-ну лишь силу мысли?
Мирабо не знала, что именно она должна ответить.
- Ты, должно быть очень сильно напугалась? Или разозлилась? Отвечай.
- Я не понимаю о чем Вы, госпожа Карахил.
- Аззан, она что, смеет издеваться надо мной?! - медленно, сквозь зубы произнесла Карахил.
- Мирабо, госпожа Карахил спрашивает тебя о тех случаях, когда во время наших с тобой тренировок ты выбивала у меня из рук оружие.
- Я не делала этого!
- Мирабо, кроме нас никого больше не было. Сам я выронить оружие не мог. Как ты это сделала?
"Если бы я знала, как это вышло", - подумала Мирабо...
- Я не знаю,... клянусь, я не знаю.
- Выйди за дверь. - Не глядя в ее сторону, произнесла Карахил.
Словно нашкодивший ребенок, Мирабо закрыла за собой дверь. Ее душила обида, и слезы готовы были брызнуть на щеки огромными прозрачными алмаза-ми. Она закрыла ладонью рот и, стараясь не думать о том надменном взгляде, ко-торым ее смерила эта высокая эльфийка с золотой кожей, спустилась по лестнице на первый этаж, села на скамью в столовой, стараясь не смотреть на бродивших туда-сюда магов, с неприкрытым любопытством поглядывавшим на невысокую рыжую бретонку. Их взгляды доставляли Мирабо немало неудобства. Разве мож-но так неприкрыто разглядывать человека? А потом еще и шептаться о чем-то у него за спиной. Из-за закрытой двери Мирабо слышала лишь обрывки из разгово-ра, который больше был похож на монолог, потому что говорила в основном женщина-маг.
***
- В ней есть огромный заряд магической энергии. И она даже не подозрева-ет, насколько он огромен. Давно я не встречала подобных людей. Странно, что я не почувствовала ее сразу. Такое невозможно не почувствовать. Хорошо, что ты привел ее ко мне. Я возьмусь за ее обучение, - произнесла альтмерка и тут же до-бавила - И воспитание. Благодарю тебя, Аззан.
- Я всегда к Вашим услугам, госпожа.
Карахил улыбнулась одними лишь губами:
- Думаю, будет лучше, если ты сам ей все скажешь. Я попрошу подготовить для нее комнату.
***
Через несколько минут редгард и бретонка медленно шли по пристани и молчали. Мирабо не хотела начинать разговор первая. А Аззан боялся первым его начинать.
- Я не знаю как так вышло...прошу, прости меня за это...я постараюсь, что-бы...
- Ты будешь учиться магии, - коротко произнес Аззан. Мирабо остановилась и смотрела на него удивленно и немного зло.
- С чего ты взял?
- Те случаи... ведь они неспроста... у тебя огромный магический потенциал и ты должна научиться его использовать.
- Это ОНА так сказала?
- Да, госпожа Карахил считает, что тебе лучше учиться у нее.
- С чего это она знает, что мне лучше? Ничего она не знает! Я не хочу учиться никакой магии! Я не ... - голос начал срываться и Мирабо предпочла за-молчать и проглотить комок слез, который медленно полз, подбираясь все ближе и ближе к краешкам глаз.
- Мирабо, послушай. Ну какой из тебя боец? Да еще и в тяжелых доспе-хах... - Он тяжело вздохнул. - Магия - это, чем тебе следует заниматься. Ты же бретонка, это твоя природа, - произнес Аззан, а сам подумал, что лучше бы ему заткнуться, пока он не наговорил ей еще какой-нибудь банальщины в том же ду-хе.
- Да, тяжелые доспехи не для меня, но луком я владею превосходно! Хурвен меня очень хвалила! Ты же слышал!
- Мирабо, этот вопрос уже решенный. Там тебе будет лучше.
- Мне нигде не будет лучше.
- Время покажет...
***
Все оказалось не настолько страшным и ужасным, как казалось Мирабо по-началу. Она не сбежала из Анвила (как думала поступить первоначально), не ос-талась в Гильдии бойцов (как хотела поступить позже, немного остыв), нет. Она послушно перешла в обучение к Карахил, главе местного отделения Гильдии ма-гов. Почему она так поступила, девушка не могла объяснить даже самой себе. Это решение пришло к ней вдруг, без какой-либо, казалось, логичной причины. Пере-ход в Гильдию магов отдалял реализацию ее плана, но Мирабо восприняла это как-то неожиданно спокойно и, постаралась найти в таком положении плюсы. Ка-рахил не бросилась обучать ее сразу всем заклинаниям, которые знала. В принци-пе, Мирабо и не ждала этого. Но и на занятия с другими своими учениками Кара-хил бретонку не приглашала. И вот это уже было Мирабо не понятно. Она наблю-дала за уроками со стороны, не вмешиваясь, не задавая вопросов и не выказывая, впрочем, никакого недовольства подобным отношением к себе. То время, которое не было занято чисткой горшков, тарелок и прочего, казавшегося нескончаемым, скарба, Мирабо тратила на чтение книг и тренировки с Пинарусом. Этот уже в возрасте имперец относился к Мирабо с отцовской заботой и нежностью, которая скопилась у него за долгие годы после потери своих троих сыновей в одной из во-енных кампаний в Скайриме. Мирабо стала частым гостем в их доме. Она любила посидеть с Астией у очага, помогая той разводить новые краски. В такие минуты ей казалось, что она сейчас у себя дома, в Хай Роке. За окном так же слышался шум прибоя и крики чаек, к которым присоединялись песни моряков, чьи корабли находились на ремонте в доках на берегу... Тогда она еще любила море...
***
...На кухне мама готовила ужин, отец сидел напротив и мастерил новый лук. Новый лук для своей младшей дочери, неугомонной и быстрой, словно ветер - для меня. Он всегда напевал себе во время работы, и я любила наблюдать за ним в такие минуты. Наблюдать и ждать, когда он снова подмигнет мне глазами одного цвета с моими. Отец был для меня сродни божеству. Да, я боготворила его, как боготворят все маленькие девочки, считая, что их отец самый хороший, самый добрый, самый ласковый, самый сильный и, конечно же, самый умный. И пусть его руки были жесткими от работы, но они были для меня самыми нежными руками на всем белом свете. В коридоре легонько хлопнула дверь.
- Снимай сапоги там, возле двери! - раздался мамин голос из кухни. И как она вот так может слышать? Она же совсем в другом конце дома. В коридоре по-слышалось нарочито громкое пыхтение и шарканье. Я поднялась с пола и побе-жала в коридор. Там, сидя на стуле, весь перепачканный неизвестно в чем, пытал-ся снять обувь мой старший брат, Райл.
- Где ты был, что так испачкался? - спросила я его нарочито строго, подра-жая интонациям мамы.
- Любопытному скампу на площади уши оборвали! - с улыбкой ответил Райл. - Нечего задавать глупые вопросы, помоги лучше снять эти сапоги, - и про-тянул ей правую ногу.
- Вот еще! Пусть тебе твоя бледная Нерле сапоги снимает! - крикнула я ему, смеясь.
- Ах, ты, маленький бесенок! Ну, погоди, поймаю - надеру уши! - стаски-вая, набухшие от воды и грязи сапоги, прокричал вслед Райл.
За ужином, как всегда в больших семьях, было шумно и весело. Райл рас-сказывал, как они с другом пытались поймать вручную маленького кабаненка, никак не желавшего попадаться в ловушку. Красочно описывая все его зигзаги и кульбиты, Райл чуть ли не повторял за кабаненком нечаянные трюки. Мама сдер-жанно улыбалась и лишь изредка осаждала своего старшего сына, напоминая ему, что они все же за столом. Отец хохотал над рассказом Райла, спрашивая о деталях и вворачивая свои, не менее смешные комментарии.
А потом пришла ночь. Одна за другой на небе загорались звезды и вот уже скоро по всему ночному небосклону рассыпались маленькие и большие, яркие и не очень, переливавшиеся всеми цветами радуги, словно драгоценные самоцветы созвездия, пути и скопления. С приходом ночи мама менялась. Она становилась невероятно ласковой. Нежно расчесывая мои длинные и непослушные медные локоны, она рассказывала мне истории и сказки, которые ей когда-то рассказыва-ла ее мама, а той - ее мама. И было в этих сказках нечто такое...вечное и неиз-менное...что-то такое постоянное.... То, что было, что есть и что будет всегда. Вне зависимости от того встанет ли утром солнце или нет.
***
Едва переступив порог Гильдии Магов, Мирабо наткнулась на холодный взгляд Карахил. Капли дождя стекали с волос, по щекам, попадали за шиворот шерстяной ученической робы. В таком виде она стала похожа на птенца, выпав-шего из гнезда и увидевшего перед собой горящие глаза огромной голодной кош-ки. Мирабо стояла, сцепив руки, и молчала. Молчала и Карахил. Их безмолвный поединок продолжался до первого раската грома. Мирабо вздрогнула. То ли от холода, то ли от неожиданности.
- Где ты была? - С расстановкой спросила Карахил.
- Я была у госпожи Астии, помогала ей с красками. - Не поднимая глаз от переплетенных пальцев, ответила бретонка.
- Ученику, не явившемуся к ужину, грозит наказание. Ты прекрасно знаешь об этом.
- Учеников учат, а не заставляют драить горшки. Причем не только те, в ко-торых готовят еду.
- Это тоже своего рода учение. Учение смирять гордыню.
- Я ни единым своим поступком не проявила своей гордыни. Ни единым действием. Ни единым взглядом.
- Считать исполнение некоторых обязанностей недостойными себя - не есть ли это одно из проявлений гордыни? Да еще и открыто заявлять об этом?
- Это не гордыня!
- Молчи!
- Не буду молчать! Я здесь уже второй месяц, и за это время Вы ни разу не взглянули в мою сторону, ни разу не сказали мне ни слова! К чему было забирать меня из Гильдии Бойцов? Там я хотя бы могла быть полезной людям. А что я де-лаю здесь? Чищу ваши дурацкие горшки! Я ненавижу это! Я теряю здесь время! Я ненавижу эту робу! Она, в конце концов, колется!!! - Мирабо даже не заметила как перешла на крик. Хорошо, что на улице дождь, подумала она, это отличный повод плакать у всех на виду, и никто твоих слез не заметит. А Карахил и бровью не повела в ответ на эту истерику. Она подошла к маленькому столику, взяла гли-няную чашу, подбросила ее в руке, как бы взвешивая, развернулась к Мирабо и изо всех сил запустила чашу прямо в девушку. Только благодаря своей природной ловкости, Мирабо удалось избежать хорошенького удара по голове. Чаша удари-лась об стену и рассыпалась на кусочки и мелкую крошку прямо над головой бре-тонки. Она выпрямилась, поглядела на то, что совсем недавно было глиняной ча-шей, а сейчас превратилось в кучку осколков. И никакой магии. Перевела взгляд на альтмерку и снова едва не поймала теперь уже небольшую вазу. Прикрыв го-лову руками, Мирабо успела отскочить в сторону.
- Что Вы делаете? - кричала она
Ответом ей был серебряный стакан, угодивший прямо в правое плечо.
- Вы с ума сошли?!
Из комнат стали выглядывать растрепанные головы других учеников, по каменным лестницам зашлепали босые ноги волшебников. Летающая посуда вы-звала большой переполох. Но никто не вмешивался.
- Ты...
Полетела тарелка.
- ...будешь...
Еще один стакан.
- ...драить...
Ваза побольше нашла свой конец на беленой стене.
- ... горшки...
Действительно, полетел горшок.
- ...до тех пор...
Ваза с цветами окатила Мирабо водой не самой первой свежести.
- ...пока...
Прощай, супница. Благо пустая.
- ...сама...
И снова ваза. Мара, сколько же их здесь?
- ... меня...
Бокал.
- ...не остановишь!!!
Огромная глиняная урна остановилась и повисла в воздухе прямо перед вы-тянутой рукой Мирабо. С губ учеников сорвался вдох удивления. Урна плясала в воздухе перед распростертой ладонью бретонки. Карахил довольно улыбалась. До тех пор, пока эта самая урна не метнулась в ее сторону.