Ингеборг : другие произведения.

Танец на лезвии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пишется в соавторстве с Ритал.
      Дорого заплатив за право быть лучшей, она не могла и предположить, что в шаге от заветной цели, судьба сделает крутой поворот, заставив играть самую ненавистную роль. И отказаться нельзя, ведь платой станет свобода, но что она значит, в сравнении с опасностью потерять сердце...
    Привыкнув ко множеству масок, он согласился надеть еще одну, не думая, что захочет сбросить их все, открыв истинное лицо - только ей... Но возможно ли счастье для тех, чья жизнь - танец на лезвии?
    Общий файл. Черновик.
    Заморожено.

  
  
  
  
  
  Переплетенная с огнем душа
  Чего-то просит, чем-то томит сердце.
  Огонь ее целует не спеша,
  По капелькам давая шанс согреться.
  Касается тихонько тонких струн,
  Натянутых до боли - вдруг порвутся?
  Не торопится золотой огонь:
  Он бережет израненные чувства.
  Опасен? Да, конечно, дикий зверь!
  Но столько ласки, светел бесконечно...
  Уже немного страшно от потерь,
  Что при игре с огнем столь неизбежны.
  Любовь, смеясь, касается души,
  Огонь переплетает две ладони...
  И как бы друг без друга жить могли
  Те двое отчужденно-посторонних?
  А. Иванова
  
  

Глава 1

  
  
   - Мои яблоки! Ах, ты, дрянь! - торговка попыталась схватить нахалку, опрокинувшую её корзину, но промахнулась. Там, где мгновение назад змеились темные волосы, уже никого не было - девчонка промчалась мимо.
  Почти сразу следом, вопя: 'Лови заразу!' и бухая тяжелыми башмаками о мостовую, пробежали двое парней:
  - Чтоб тебя...! - с чувством выругался один, поскользнувшись и едва не упав на раздавленных яблоках. Задержка позволила беглянке выиграть немного времени.
  Бежать. Как можно быстрее. Рыночная площадь осталась позади, по сторонам замелькали пестрые полосы улиц. Девочка остановилась, чтобы перевести дыхание и оглядеться, но из-за поворота донесся резкий стук подошв и хриплое дыхание - её догоняли...
  Из трех отходивших от перекрёстка улиц беглянка выбрала правую - узкий проулок, больше похожий на щель. Уж сюда-то парни не пролезут, даже если сунутся. Скользнула в него и через несколько шагов уткнулась в тупик - спасительный путь оказался западней. Но, может, они пройдут мимо?
  От бугристой серой стены ощутимо потянуло холодком, вылезший из кладки камень больно давил в плечо. А шаги все ближе ...Мать Милосердная, защити и укрой!
  - И где теперь искать?
  - Не знаю, чтоб ей провалиться! - кажется, парень смачно плюнул на мостовую. - И хозяин без девчонки возвращаться не велел. Вроде уже запродал, вот-вот забрать должны были.
  - А на помост зачем тогда вывели?
  - Спутали, там их четверо было. Что делать будем?
  - Что-что - разделимся, ты - туда, я - сюда.
  
  В коридоре послышались шаги, и я насторожилась, выныривая из так некстати нахлынувших воспоминаний. Мужчина остановился у двери, явно выжидая - заходить ему, похоже, не очень-то хотелось. Но через пару минут в замке повернулся ключ. Так-так, и кто же тут у нас?
   Какая честь! Сам домоправитель явился - я вскинула глаза, сравнивая описание с живым человеком. За пятьдесят, и хорошо так за пятьдесят. Если точно - пятьдесят семь. Роста среднего, кряжистый, держится прямо. Волосы русые, с сильной проседью, глаза серые, на левой щеке шрам, - да, у рутенского князя даже домоправитель - отставник из личной княжеской сотни. С таким надо держать ухо востро. Судя по взгляду, ничего не знает.
   Я поспешно потупилась и шагнула вперед. Цепочку он не взял, развернувшись, коротко бросил: "Идем", - и шагнул за порог.
   Хорошо, хоть дверь придержал.
   Хозяйственное крыло деловитой суетой сейчас походило на муравейник. То и дело приходилось отступать к стене, пропуская нагруженных поклажей, спешащих людей. Мужчины несли мешки и кули, женщины - кувшины, корзины и свертки. Внимания нам перепадало немного, что было только к лучшему.
  А вот в жилой половине было почти пусто, но это не удивляло. У здешней прислуги сегодня вдвое больше работы: в главной обеденной зале, в танцевальной, на кухне, в кладовых, в винных погребах. Да и домоправитель явно выбрал самую укромную дорогу, хотя, можно не сомневаться, что не позже, чем завтра, слух облетит всю столицу. Но безлюдье пришлось как нельзя кстати, позволяя осмотреть эту часть дворца пристально и основательно.
   Первое впечатление - свет, много света, светилось словно бы само дерево пола и стен: внизу - гладкое и навощенное, вверху - покрытое искусной резьбой.
   Хороший вкус был у светлой княгини. Сейчас у меня язык не повернулся бы назвать уютный и теплый, хоть и оставшийся без хозяйки, дом дворцом.
   Второе впечатление - стража. Маловато для охраны таких важных особ, как правитель и наследник. Но количество - не самое главное. Здешняя стража - отнюдь не обленившиеся тюфяки, забывшие, за какой конец копье держат, как это иногда при дворах бывает. Матерые псы, за хозяина любому в горло вцепятся и, честно говоря, это обнадеживает.
   Коридоры, повороты и лестницы почти незаметно, но надежно откладывались в памяти, бумажный план постепенно обретал плоть.
   Наш путь закончился у простой дубовой двери с одним-единственным знаком - два скрещенных меча. Домоправитель сразу прошел во внутренние покои, оставив меня у порога.
   Самое время вспомнить то, что известно о заказе.
  Будущий князь Рутенский. Сейчас - граф эн-Вьерре.
  Единственный ребенок князя Веотара и княгини Тианы.
  Не слишком предусмотрительно со стороны князя так рисковать. Женись он во второй раз, престолонаследие было бы обеспечено куда надежней. Но из двух единокровных братьев старший может и не дожить до венца.
  А если вспомнить, что князь, вопреки всем ожиданиям, женился по любви и эта женитьба, в свое время, наделала немало шуму...
  Уехав в самый обычный поход за данью, князь вернулся даже не с невестой, а сразу с молодой женой. И это в то время, когда в столице его уже неделю дожидалось посольство из Вельты, привезшее для подписания брачный договор.
  Впрочем, дело уладили мирно - в договор вместо старшего брата вписали младшего и вскоре сыграли вторую свадьбу.
  И можно сказать, что князю крупно повезло...
  Уже знакомые шаги с той стороны, неслышно открывшаяся дверь и недоверчиво-хмурое:
   - Заходи.
  Домоправитель вернулся очень кстати - стражу наследника внезапно одолел острый приступ направленного косоглазия. Что ж, шелково-кружевной соблазн, называемый 'платьем', для того и надевался - чтобы привлечь внимание.
   Перешагнув порог, я быстро закинула уже изрядно надоевшую цепочку за плечо и замерла с опущенной головой - как полагается воспитанной игрушке в присутствии хозяина.
   Именно "игрушке" - звучит не так грубо, как "рабыне".
   - Кто это? - нарушил едва не звенящую от напряжения тишину негромкий, приятный мужской голос.
   - Особый подарок от князя, светлый княжич.
   Домоправителю, кажется, эта затея не по вкусу. А что мой будущий хозяин?
   Голос ровный, тон почти ленивый, но что-то мне подсказывает, что княжич, мягко говоря, не в восторге. И это все осложняет, а ведь я еще даже не начала работать.
   "Ваша светлость, - мысленная речь давалась тяжеловато, но ничего, кажется, получилось. - Прошу вас, примите подарок. Я все объясню позже".
   - Принимаю и благодарю дарителя, - произнес он минуту спустя традиционную формулу принятия живого подарка.
   - Дозвольте удалиться, светлый княжич, - несмотря на бесстрастное лицо, в голосе домоправителя послышалось явное облегчение.
   - Дозволяю.
   Дождавшись, когда мы останемся наедине, я чуть подняла голову и незаметно, сквозь ресницы, взглянула на хозяина.. Но Даниар Эллент Рутенский явно предпочитал сам рассматривать посетителей, а не наоборот.
   В полумраке комнаты, почти сливаясь с креслом, хозяин казался черным силуэтом без лица. Очень умно.
  Подойдя поближе, я едва заметно повела рукой и в ладони тут же возникло письмо. Все-таки наплечные ремешки - очень удобная вещь, и годятся для многого:
   - Ваша светлость, прочтите.
  
   "Да. Нет. Спасибо. Вы прекрасно выглядите. Да что вы? Удивительно. Спасибо, я очень рад. Вы прекрасно выглядите. Нет, ничего не нужно. Вы..."
   Княжич отчетливо почувствовал, что вот-вот сморозит какую-нибудь глупость. Голова была опустошенной, но не от подливаемого по чуть-чуть в торжественную, отделанную серебром и янтарем чашу вина - Дани с каждой минутой все сильнее хотелось вырваться из кольца пестрых платьев, вежливости, улыбок, комплиментов и поздравлений.
   "Павлины и павлинихи... Вы прекрасно выглядите!".
   Увидев удивленные глаза собеседника, Дани понял: больше это продолжаться не может. Если уж он начал говорить комплименты молодому барону, пора удаляться в собственные покои - в тишину и, черт возьми, да, пустую комнату, в которой нет этих расфуфыренных господ!
   Князь, окинув взглядом наследника, улыбнулся и, кивнув Дани, прошел в соседнюю залу - наступила пора танцев, в которых правитель не участвовал из-за хромоты, а следом исчезли несколько ближних советников.
  Виновник торжества выдавил ответную улыбку и облегченно вздохнул. Потерпеть немного - и можно будет незаметно скрыться, среди танцующих даже его найти не так просто. В конце концов, мало ли, куда мог отлучиться именинник?
   Гости отлично обойдутся без него, а он прекрасно отметит день рождения без них. Хорошее вино и тишина, тишина, тишина... И никакой улыбки, кривящей губы - она уже прилипла и словно окаменела на лице.
   Спустившись - как же, князь, пусть и будущий, даже сидя за столом, должен возвышаться над подданными - Дани быстро направился к ближайшей даме - миловидной шатенке в голубом платье. Кажется, это жена кого-то из военных:
   - Вы позволите?
   Ослепительная улыбка и глубокий реверанс:
   - Вы оказываете мне честь, светлый княжич.
  И тут же, с опоясывающей обеденный зал галереи, полилась музыка. Хорошо все же, что отец согласился праздновать здесь, а не в столице - иначе, по традиции, на первый танец пришлось бы приглашать тётю, как самую знатную из дам. А такого испытания он бы сейчас точно не выдержал.
  Сетта (1) Эльвина - имя все-таки всплыло из памяти - старалась изо всех сил: томные вздохи, колышущаяся грудь, горящий взгляд... как же все это было знакомо и ненужно. Впрочем, она хотя бы приличий не переступала, тогда как некоторые дамы вели себя так, словно были согласны на все - в ближайшем темном углу или за гобеленом.
   Поэтому на веселый щебет женщины Дани отвечал обычными светскими любезностями, но на следующий танец, несмотря на явное разочарование, написанное на хорошеньком личике, не пригласил, лишь вежливо поблагодарил и провел до места.
   Новый танец, на удивление плавная мелодия, и новая дама, чтобы не было сплетен. Два танца подряд - и сразу шепоток по всей зале: "Наследник обратил внимание", а если три - даму безоговорочно запишут в любовницы.
   - Дан, что с тобой?
   Княжич повнимательней взглянул на даму и мысленно обругал себя последними словами: серо-зеленые глаза, золотистые локоны, крошечная родинка на правой щеке - баронесса Линдита ан-Дайр, (2) подруга детства, почти сестра, как он мог её не узнать!
   - Линни, - он виновато склонил голову, - прости, я задумался.
   - Как бы понезаметней отсюда удрать? - баронесса лукаво, совсем как в детстве, когда они затевали очередную проказу, улыбнулась.
   - Угадала, - Даниар улыбнулся в ответ. - Поможешь?
   - Конечно.
   Шаг, еще шаг, поворот - музыка закончилась, Дани склонился к руке женщины:
   - Благодарю за танец, баронесса.
   И, добавив шепотом:
   - Спасибо, Линни, - выскользнул из зала через боковую дверь.
   Быстрым шагом прошел по дому, выбирая более узкие коридоры - там тише, да и слуг не так много. Вряд ли побегут сообщать отцу, но чем меньше глаз, тем лучше, правда?
   - Только по делу и только близких, - кинул указание страже у дверей, после чего, наконец, оказался в тишине и покое.
   Дани устало опустился в кресло.
   Двадцать лет... Немного, конечно, но сейчас кажется, что не так уж мало. Княжич не привык мерить жизнь достижениями и подводить итоги - оставьте это отцовским казначеям и летописцам. Но сейчас, оградившись от круговерти праздника и оставшись наедине со своими мыслями, он впервые ощутил тот груз, о котором немного, но достаточно емко говорил отец. Время, ответственность - что-то, что спустя десять лет станет лишь историей...
   Дани чуть грустно усмехнулся, встал, достал из тайника в книжном шкафу бутыль вина и хрустальный бокал - специально запрятал еще два дня назад. Старое, осталось всего четыре бутылки, отец будет... очень недоволен, если узнает о выходке сына. Но сегодня все-таки можно.
   Он провел ладонью по темному стеклу, касаясь тонкой гравировки. Таким вином не напиваются, его пробуют, смакуя каждый глоток, размышляя, оценивая... Взрослое вино.
   Ну так и он уже не мальчик.
   - Светлый княжич... - в дверях возник домоправитель, и Дани быстро поставил бокал на стол. Даже здесь в покое не оставят.
   - Что случилось? Заходи.
   Мужчина что-то сказал за дверь, и княжич застыл, чувствуя, как в крови закипает злость. Но давняя привычка не подвела:
   - Кто это? - нехотя, со спокойно-скучающей ноткой, бросил он.
   - Особый подарок от князя, светлый княжич...
   "Подарок?! Ну, отец!.."
   Дани смотрел на застывшую девушку, отчетливо понимая: он сейчас швырнет в стену дорогим бокалом, украсив гобелен винным пятном, схватит со стены мечи и...
   "Успокойся!".
   Глубоко вдохнув, княжич еще раз окинул взглядом "подарок". И тут, словно почувствовав взгляд, осторожно, робко пришло касание.
   "Ваша светлость, прошу вас, примите подарок. Я все объясню позже".
   А вот это уже... настораживает.
   Дани, чуть хмурясь, посмотрел на девушку. Одели ее... Не платье, а одна видимость - небось все встречные мужчины шеи посворачивали, глядя вслед. И посмотреть есть на что, но девица высокая - вряд ли это в плюс внешности, обычно такие кажутся нескладными.
   Волосы темные, точнее, черные и... Дани пригляделся внимательнее - вьющиеся пряди явственно отливали синевой. Интересно. Неужели халинка? (3) Не похожа, скорее, полукровка. Значит, из Вельты или с юга Дарии.
   Хотя, по внешности немногое скажешь. Княжич вздохнул, прикрыл глаза на мгновение.
   "Объяснишь, значит?..".
   - Принимаю и благодарю дарителя.
   - Дозвольте удалиться, светлый княжич.
   "Ну а за коим ты мне сейчас нужен, интересно?".
   - Дозволяю.
   Едва домоправитель вышел, как девушка подняла голову.
   - Ваша светлость, прочтите.
   А голос у неё приятный. Не сказать, чтобы звонкий, скорее, наоборот, низковат, но выразительный и одновременно мягкий.
   Княжич хмыкнул про себя и взял письмо.
  
   Отдав письмо, я, больше не беспокоясь о платье, опустилась в ближайшее кресло. Хозяин углубился в чтение, дав мне возможность осмотреться без помех. Жить здесь придется достаточно долго, а знать о доме нужно все: начиная с обитателей - от князя до последнего кухонного мальчишки - и заканчивая самой неприметной мышиной норкой.
   С хозяином проще - на прознатчиков Гильдия денег не жалела, так что знала я о нём если и не все, то очень многое.
   Вот с домом - хуже: чтобы изучить весь дворец, нужно время, которого сейчас нет.
   Придется пока ограничиться тем, что есть - его покоями. И что же у нас здесь...
   На самом деле, не так уж много: вдоль одной стены шкафы, набитые - вот-вот полки треснут - какими-то толстыми книгами, чуть дальше - дверь в спальню.
   Рядом, но уже в другой стене, массивная входная, сбоку от которой висит картина. Если я не ошибаюсь, то это 'Купание дев' кисти Малгора Наэльского.
  Сам княжич купил или подарили? Как бы там ни было, деньги с умом потрачены - работ Малгора очень мало и стоят они дорого, а лет через сто и вовсе будут цениться на вес золота.Напротив двери - окно, довольно большое, но сейчас задернутое шелковой кисеей штор. У окна два округлых стола, на одном - груда бумаг и пергаментов, из-под которой чуть виднеется перо, а вот второй - судя по свисающим уголкам, там расстелена карта. Надо будет непременно узнать какая именно, но это потом...
   В общем-то, комната не особо большая. Камин, маленький столик с бутылью вина и бокалом, да три кресла - вот и все, пространство заполнено. Столы у окна и шкафы больше со стенами сливаются, но в центре осталось достаточно места, чтобы при желании поиграть с теми притягивающими взгляд клинками на стене...
   Да, самое важное - голову даю на отсечение, здесь не меньше трех потайных ходов. Вот ими-то и нужно в первую очередь заняться...
   Мои размышления прервал шорох упавшего на стол листа и голос его светлости:
   - Почему именно ты? - свое раздражение он постарался не выдать ничем.
   - Других вариантов не было, - спокойно ответила я.
   - Так прислали бы мужчину.
   - И тогда через день все княжество обсуждало бы новость, что наследник престола предпочитает мужчин.
   Воображение тут же выдало картинку: рыжеволосый гигант Карс - один из наших лучших телохранителей, стоящий за креслом княжича, в ошейнике и полупрозрачной рубашке.
   - Как тебя зовут?
   Потупив глаза, я негромко произнесла:
   - Собственное имя нам не положено. Его хозяин выбирает.
   Он вздохнул:
   - Ладно, тогда будешь, к примеру... - зацепившись взглядом за картину на стене, княжич ухмыльнулся: - Вехоткой. И слухов никаких.
   - Как вам угодно, хозяин, - если он ожидал возмущения и скандала, то ошибся - роль у меня не та, чтобы истерики устраивать.
  
   Дани чувствовал усталость. Больше всего хотелось допить вино, приказать страже никого не впускать и лечь спать - пусть сон придет не сразу, пусть в голове бродят мысли, но...
   Но уж точно не разбираться с подобными подарочками!
   Он повнимательней взглянул на девушку: сидит тихо, как мышь, глаза опущены в пол. Конечно, без четкого приказа на хозяина прямо смотреть нельзя. Новое имя, да что там - кличку приняла равнодушно. Какой же это телохранитель? Скорей уж, отец и впрямь решил подарить игрушку... Но внутренний голос настойчиво подсказывал, что что-то тут не так, а своему чутью Дани доверял безоговорочно.
  - Я передумал, - небрежно бросил он. - Можешь выбрать имя сама.
   - Рена, - почти сразу откликнулась девушка, по-прежнему не глядя на княжича.
   - Хорошо, - Дани на несколько секунд задумался. - Что ты умеешь?
  - Все, что полагается, - игрушка все-таки подняла голову, дрогнули длинные ресницы, и Дани слегка оторопел. Глаза у неё оказались не черные или карие, как можно было подумать, судя по цвету волос, а синие - бездонно-синие, как небо в месяц зарев. (4)
  - Желаете что-нибудь особенное? - спокойно спросила девушка, не отводя взгляда. - Оковы, плети, ножи?
  - Игрушке ведь заранее рассказывают о вкусах хозяина, или я ошибаюсь? - княжич протянул руку к бокалу, но передумал.
  - Не ошибаетесь. Но такие вкусы очень часто держат в глубокой тайне, - поднявшись одним плавным движением, игрушка тронула витую серебряную фибулу на плече. - Прямо здесь или...
  - Я не об этом, - Дани оборвал её, не дав договорить.
   Девушка кинула красноречивый взгляд на письмо, но княжич усмехнулся:
   - Нет, читать я умею. Но написать могли все, что угодно. Меня интересует твоя оценка собственных возможностей.
   "Заодно и узнаю, насколько ты склонна к самолюбованию. Уж что-то, а трезвость для телохранителя - одно из важнейших достоинств. Вряд ли мои глаза так уж врут в оценке, но, судя по всему, умеешь ты чуть больше того, о чем шла речь в письме".
   'На вас никто не нападает', - пришло касание-ответ.
   "Кажется, на этот раз отец ошибся", - пальцы сжались на подлокотнике кресла, и в тот же миг Дани застыл, ощутив опасность.
  Осторожно скосив глаза, княжич увидел зачерненную иглу, прошедшую впритирку к его виску и пригвоздившую прядь волос к обивке кресла.
   - Помочь вам умереть, ваша светлость? - теплое дыхание коснулось щеки.
   - Чем смазано? - стараясь не делать резких движений, ровно спросил он.
   - Она не опасна, но вы очень догадливы, - игла исчезла так же незаметно, как и появилась. Повернув голову, Дани взглянул на "подарок", и по спине пробежали мурашки - Уводящая (5) блеснула синими глазами:
  - Есть другие, с даром Великого Змея - противоядие принять не успеете.
   - Не стоит. Пожалуй, я еще поживу. И все же на будущее... - он смерил девушку ледяным взглядом. - Прибереги свои способности для врагов, а не играй в подобные вещи со мной. Чуть нахмурившись, он поймал ниточку, оставшуюся от первого мысленного разговора, и позволил Зверю тихонько прорычать даже не угрозу - легкий эмоциональный намек. Рена застыла, но Дани не почувствовал испуга.
   "Хорошо. Спасибо, отец, кажется, ты, как всегда, оказался прав".
   - Как прикажете, хозяин, - миг спустя она вновь оказалась у стола, склонив голову в знак послушания.
   Дани неудержимо захотелось высказать все, что он думает, но княжич не должен походить на пьяного сапожника. Негромко звякнула соскользнувшая с плеча девушки цепочка, и Рена ловко подхватила её, не дав затеряться в складках платья. Вид тонких пальцев на серебряных звеньях стал последней каплей - Дани встал, резко оттолкнув кресло, и в ту же секунду оказался рядом с ней. Темные волосы девушки тонко, почти неуловимо пахли чем-то очень знакомым, а чуть выше левого виска виднелся старый беловатый шрам в форме креста.
   - Подними голову, - в его голосе проскользнули рычащие нотки.
   Она усмехнулась, встречаясь взглядом с хозяином:
   - Проголодались?
   Жалобно звякнул распавшийся на две половинки ошейник. Дани смял узорчатое серебро в кулаке, как пергаментный лист, и брезгливо отшвырнул в угол.
   - Спальня там, - он кивнул в сторону, - если устала, можешь помыться. Вода согреется, как скажешь, только слова не спутай.
   - С вашего позволения, ваша светлость, - девушка бесшумно скрылась за дверью спальни.
  
  Войдя в спальню, я прошла прямиком к окну - надеюсь, Сайлет уже здесь.
   Распахнув окно, я послала зов, и через несколько мгновений на подоконник с крыши соскользнул темноволосый, коротко стриженый мальчишка в серой одежде.
   - Карре (6) Рысь, - он почтительно поклонился, протянув мне кожаную суму.
   - Благодарю, ученик, - я коротко кивнула.
   "Еще утром старшим подмастерьем была. Кто на этот раз?"
   - Здесь самое необходимое, остальные вещи прибудут завтра.
   "Вещи? Какие еще вещи?"
   - Что именно?
   - Ваши наряды, - абсолютно серьезно сообщил Сайлет. - Все оплачено князем. Я могу идти?
   - Да, спасибо.
   - Рад служить, - парнишка блеснул серыми глазами и исчез так же бесшумно, как и появился. Способный Айрону ученик достался, явно далеко пойдет.
   Бережно опустив сумку на прикроватный столик, я распустила завязки - самое ценное было надежно спрятано на самом дне.
   Потертый, неказистый деревянный ларчик открылся от легкого прикосновения к крышке.
   Лежавший ближе к краю кинжал тут же скользнул в руку. Вот, так-то лучше, а то без оружия чувствую себя, как нагишом на главной площади в базарный день.
   Со счастливым вздохом скинув туфли, я проскользнула в умывальную, но роскошествовать не стала - поплескала в лицо и хватит, всласть поблаженствовать в горячей ванне можно будет позже.
   Холодная вода прогнала вязкую усталость - побочный эффект от Перехода. Только на первый взгляд кажется, что перемахнуть через полстраны - от Вельты до Рутена - с помощью магии легко и просто. На самом деле это выматывает похуже, чем галоп по ухабам.
  И сразу пришли мысли. А подумать было над чем.
  Надеюсь, более веских доказательств того, что я, и вправду, телохранитель, его светлость не потребует. Не хочу убивать просто так.
  Очень непростой мальчик. Но чего у него не отнимешь, так это умения лицо держать. Да тут по-другому и нельзя - чуть покажешь слабину, вмиг съедят и костями не подавятся.
  И начнут с меня. Еще бы, является неведомо откуда 'игрушка', а проще говоря - никто и звать никак, и сразу занимает выгодное место в постели престолонаследника. Вот, кстати, еще один очень любопытный вопрос: почему оно до сих пор свободно?
  Титул - безотказная приманка, но княжич еще и собой хорош, так хорош, что теперь понятно, почему меня выбрали, а не Лирину. Она бы мигом про задание забыла и из его постели не вылезала.
  Да придворные дамы должны не просто ноги друг другу оттаптывать у дверей спальни, но и через окна лезть, а то и через камин.
  Значит, придется быть вдвойне осторожной: но за такую плату я не то, что в этот змеюшник сунусь - по раскаленным углям босиком пройду.
   Вернувшись в спальню, я задумалась: доставать все кинжалы на ночь глядя не стоит. Сегодня обойдусь парой, остальные переночуют по-походному, не в первый раз.
   Достав из ларца ремешок, я поставила ногу на кровать, едва не застонав от удовольствия, когда ступня погрузилась в серебристый мех.
   Видимо, как охотничьи трофеи, его светлости больше нравились шкуры. На полу вольготно раскинулась пара медвежьих, а кровать сторожила роскошная рысья, не простая, а снежная или княжеская. Кровать у него просторная - уже хорошо. Хоть я и "игрушка", но на коврике у двери спать не собираюсь.
  Взгляд тут же упал на меч, закрепленный у изголовья. Простые, потертые ножны с оковкой из черненого серебра, больше подходящие небогатому сету, но никак не наследнику престола. Но если клинок, скрытый внутри, был под стать рукояти, то княжич владеет настоящим бриллиантом.
   Больше ничего роскошного в спальне княжича не было и в помине - прикроватный стол, одежный шкаф, сундук под окном да пара низких резных скамеечек с закругленными углами..
   Странно? Пожалуй.
   Рутения - княжество богатое, меха везде, от Наэля до Халина, с руками отрывают, а уж оружие здешнее, особенно мечи да кинжалы - неиссякаемая жила. При таких доходах княжич все, что душе угодно, может позволить: хоть шелковые простыни, хоть ночной горшок из золота. А он, если судить по спальне, то ли прижимист не по возрасту, то ли в отшельники мечтает податься. А может, у него просто вкус такой - ничего лишнего. Или... вкус тут и вовсе не при чем.
   Конечно, как я могла самое важное забыть? Кому же хочется из-за неудачно расположенной завитушки или острого угла раньше времени на встречу с Уводящей отправиться?
   И, если хозяин до сих пор не в кургане, значит, мальчик умный и о себе заботиться умеет.
   Да и князь наследника бережет... очень, иначе меня бы здесь не было. Сколько же он Гильдии заплатил? Казначей, когда дорожные выдавал, ни словом не обмолвился, но глаза у старого лиса сверкали - значит, немалое пополнение пришло. Вернусь - на свою долю треть потребую, как мастеру положено. Если вернусь...
   Что за мысли, неужели старею? Вроде рано еще...
   "Все, хватит".
   Подол воздушным облаком взлетел до колена, я наклонилась застегнуть ремешок на щиколотке и, потянувшись за кинжалом, услышала, как открылась дверь.
  
   Из спальни не доносилось ни звука, Рена как удалилась туда, так и исчезла. Дани устало помассировал виски, выпил, наконец, бокал вина - терпкий привкус пронесся вихрем горечи, раскрывая изумительный букет. Впервые за вечер княжич улыбнулся искренне, смакуя старое вино.
   Если подумать, не так уж все и плохо. Подарочек не из простых и гладких, скучно не будет. И без работы не останется - хочет охранять, так пусть охраняет - от всех расфуфыренных дамочек...
   Он резко сжал губы. Вот о дамочках не стоит. За окном уже темно, пора ложиться спать, а воспоминания, злость и раздражение пусть горят в камине вместе с исчерканной бумагой - кажется, утром это был какой-то план.
   Дани быстрым шагом направился к двери в спальню, спокойно ее открыл...
   И замер, глядя на стройную женскую ногу, опоясанную тонким, почти сливающимся по цвету с кожей, ремешком. В голове тут же пронеслась не очень приличная мысль, которую княжич, мысленно фыркнув, прогнал прочь.
   Словно почувствовав, Рена подняла голову и кинула на него странный взгляд - усталость, капелька грусти и что-то насмешливое, но не ядовитое, а словно понимающее. Дани с трудом не вздрогнул, когда понял: она вовсе не девочка, какой показалась на первый взгляд, и даже не ровесница...
   Сейчас на княжича смотрела взрослая женщина.
   "Да она старше меня!"
   Эта мысль почему-то его успокоила. Дани открыто посмотрел в синие глаза: что ж, признаюсь, ошибся. Постараюсь уважать.
   И вдруг подумалось: кажется, в ее душе немаленькие скелеты и тайны... Сколько она пережила?
   Похоже, она опять догадалась о его мыслях - в глазах словно мелькнула сталь. Дани, разом выбросив из головы рассуждения о жизни и возрасте телохранительницы, ровным голосом поинтересовался:
   - И чем же ты занята? Исследуешь мою постель на наличие врагов?
   Девушка быстро выпрямилась.
   - Нет, светлый княжич, на мягкость.
   Дани только головой покачал. Подошел, взял лежащий на кровати кинжал - Рена искоса глянула на на него, но промолчала - вынул из ножен и не поверил глазам.
   - О, - в голосе юноши проскользнуло неподдельное уважение, - "дымчатая" сталь? Дорогая игрушка.
   Княжич смерил девушку очередным, теперь уже серьезным взглядом. Демонстрации навыков было достаточно, но сейчас они приоткрылись в другом свете: если уж "подарок" владеет таким оружием, то...
   - Не стоит так говорить. Ему это может не понравиться. Позвольте, - Рена протянула руку.
   В синих глазах мелькнул холодный блеск, и Дани подал кинжал владелице - кажется, как и любой мастер, она не любила прикосновений к своему оружию. Но оценить тонкий клинок, гладкий, легкий и чуть звенящий, княжич успел. Помнится, на всю семью приходилось лишь два подобных меча.Почти немыслимая редкость даже для благородных фамилий и столь же немыслимая ценность для собирателей. Не для шуток или позерства, да и сидеть взаперти такой клинок не любит, если он все-таки настоящий...
   Словно отвечая на его мысль, девушка слегка подбросила кинжал вверх и тут же поймала - за лезвие. И это уже говорило очень о многом - ради владения заклятым клинком тридцатью способами прикончат, а если она до сих пор жива...
   Вот только кинжал не на женскую руку кован, и на рукояти буква "В" выбита...
   - Чей он? - вопрос вырвался сам собой.
   - Теперь мой, - лицо девушки окаменело. - Это подарок.
   За что именно можно сделать подобный подарок, княжич спросить не рискнул, а то как бы телохранительница не решила на нем проверить, не затупилась ли заточка. Не девушка, а прямо-таки ходячая загадка, только вот стоит ли искать разгадку?
  Сомнений стало еще больше - да, игрушку она изобразила очень убедительно, но сможет ли сыграть роль до конца, ведь любой маской нужно стать, пусть отчасти...
  'Стать вещью, - Дани невольно поморщился. - Как и почему можно согласиться на такое? И стоит ли ей доверять?'
   Дани моргнул. Он и не заметил, когда Рена успела исчезнуть в умывальной, только тихий стук двери напомнил о том, что в комнате он был не со своими мыслями, а с новоявленной телохранительницей.
   Светлый княжич устало провел рукой по глазам и начал раздеваться. Долгий, суматошный день подошел к концу, а с утра в это почти не верилось...
   Рысья шкура перекочевала на сундук у окна, летом спать под ней было жарко.
  
   Я плеснула в лицо водой, чувствуя, как прохлада приносит облегчение и успокаивает. Княжич оказался любопытен, как кот или ребенок, не хватало только его вопросов, на которые так или иначе придется отвечать. И помоги Богиня, чтобы ему не понадобились ответы, угрожающие моей безопасности!..
   В комнате что-то упало. Я насторожилась, быстро шагнула к двери, однако следующим звуком стало тихое то ли постукивание, то ли шуршание. С кинжалом в руке, я распахнула дверь, но желающих заполучить голову светлого княжича в опочивальне не оказалось.
  Только сам княжич. На полу. В наполовину расстегнутой рубашке, со сбившимися светлыми волосами. Задыхающийся...
   Движения стали отточенными, все эмоции - к черту.
   Раз - оказаться рядом, сесть, внимательно оглядеться.
   Два - поправить шкуру одной рукой, отложив кинжал.
   Три - осторожно прикоснуться - а ну как испугается и еще больше задергается?
   Нет. Пронесло. Видимо, во время припадка княжич легче допускает к себе посторонних, привык, что чужие руки держат, не давая захлебнуться и сломать шею.
   Четыре - оторвать воротник с брошенного ордеса, (7) хорошо, что летний, ткань тонкая.
   Пять - крепко сжать голову руками, ткань - между щелкающих зубов... не знаю, померещилось или нет, но в какой-то миг я явственно увидела волчьи клыки...
   Все. Теперь только ждать. Если где-то есть успокоительные, я об этом не знаю, отпускать княжича сейчас опасно: дернется - сломает шею...
   Говорят, с людьми во время припадка нужно разговаривать, они все понимают, несмотря на судороги.
   - Ваша светлость...
   Я осеклась. Ну и что ему говорить? Как обращаться прикажете к аристократу этому?
   Светлый княжич в очередной раз дернулся, чуть не вырвавшись у меня из рук. Пришлось зажать голову между коленей, положить ладони на плечи.
   - Ваша светлость, успокойтесь. Все в порядке, Вы сами знаете - это скоро пройдет.
   У княжича медленно закатились глаза, тело, сводимое резкими судорогами, на несколько мгновений обмякло, но вскоре приступ продолжился с новой силой. Даниар распахнул пронзительно-голубые глаза - во взгляде смешались неприязнь, удивление, боль - но отчаяния или паники не было.
   Это обнадеживало. Я осторожно погладила княжича по волосам - казнить потом будет, сейчас лучше его успокоить.
   - Тише, ваша светлость. Тише...
   Однако мое неравнодушие едва не окончилось плохо - в мыслях раздался такой рык, что я с трудом удержалась от того, чтобы закрыть уши.
   'Отпусти!'.
   Волк княжича рычал с явной угрозой. Но уж что-что, а отпускать Даниара было нельзя.
   'Нет, он может себе шею свернуть', - как можно спокойнее ответила я.
   Волк вновь рыкнул, на этот раз что-то совершенно яростное и неразборчивое. Хотелось рявкнуть в ответ, но, к счастью, светлый княжич в очередной раз обмяк, расслабившись и тяжело дыша.
   Я для верности осталась на месте. Эти судороги - та еще вещь, непонятно, когда они заканчиваются, однако на сегодня, похоже, со светлого княжича было довольно. Прошло несколько минут, припадок не повторялся. Даниар дышал все более ровно, и через какое-то время посмотрел на меня уже осознанным взглядом.
   Я встала, поняв, что помощь княжичу больше не нужна. Он ничего не говорил, так что, слегка поклонившись, я собиралась исчезнуть в умывальне, но на пороге догнало тихое:
   - Спасибо. Тебя предупреждали об этом?
   - Да, - отозвалась я, разглядывая стену, - и лучше бы вам, ваше высочество, показать мне, где стоят лекарства - кто знает, что будет в следующий раз.
   Княжич молчал. Я услышала, как он встал, шурша одеждой и отряхиваясь, сделал несколько шагов - не ко мне, к окну. Но все-таки ответил:
   - Лекарств нет. Приходится быть осторожным, а слугам - внимательными. Это не так уж часто случается, впрочем... Иди, - добавил он после тяжелой паузы, - я справлюсь.
   Осторожно закрыв за собой дверь умывальни, я задумалась - задание стремительно усложнялось и, впервые в жизни, я готова была опустить руки. Во время припадков княжич уязвим, как никогда, значит, придется вылезти из кожи вон, но не допустить их повторения. А вот это как раз в дворцовом гадюшнике почти невозможно. Открыто изводить поостерегутся - княжич ведь, не кто-нибудь, но и втайне можно сделать так, что очередной припадок станет последним.
  Размышляя о превратностях судьбы, я переоделась. С одной стороны, игрушке полагается что-то полупрозрачное, на худой конец, кружевное, а с другой - сомневаюсь, что сейчас княжич заметит, даже если я выйду, в чем мать родила. Так что спальную рубашку выбрала самую простую, но мягкую и удобную. Косу переплетала, настороженно прислушиваясь к тому, что происходит в спальне. Вдруг у княжича снова начнется?
  К счастью, все обошлось.
  Когда я вернулась, княжич отмерял по каплям в стакан какое-то зелье из пузатой склянки черного стекла.
  - Вы же сказали, что лекарств нет, - с мягкой укоризной заметила я.
  Княжич закрыл склянку, нехотя обронил:
  - Это не успокоительное и припадок не остановит, - и отвернувшись, выпил до дна.
  Я осторожно подошла поближе, протянула руку - надо узнать, что за зелье:
  - Не тр... - фраза оборвалась на полуслове, княжич обернулся и я застыла на месте.
  Черты его лица почти не изменились, лишь стали чуть жестче, но глаза сверкали диким янтарем. Губы растянулись в улыбке, обнажая клыки... значит, не показалось.
  Я молниеносно ушла в сторону, кинжалы из наручных ножен скользнули в ладони. Неполное превращение... плохо, очень плохо, мало шансов. Самое главное, не подпустить близко к себе - из захвата не вырвешься, а голову мне светлый княжич, в таком состоянии отвернет, как курёнку. И не убить - иначе нас в одном кургане закопают.
  Но нападать княжич не спешил.
  'Смелая, - Волк явно заинтересовался. - Но я сильнее'.
  'Хочешь проверить?' - я сумела не отвести взгляд.
  'Не сейчас, - чуть разочарованно ответил Волк. - Мне пора'.
  Жесткий блеск в глазах княжича медленно угасал, клыки уже почти исчезли. Даниар отступил назад и пошатнулся. Я, выронив кинжалы, бросилась к нему, очень вовремя - княжич едва не свалился на пол. Но, оперевшись на мое плечо, смог дойти до кровати и улечься.
  - Не бойся, не свалюсь, - слабо усмехнулся княжич. - Спокойной ночи.
  - Спокойной ночи, - отозвалась я устраиваясь на другом краю ложа, но не смогла удержаться от вопроса:
  - А что это было за зелье?
  - Если бы я его не выпил, - с явной неохотой отозвался княжич, - ты могла бы стать поздним ужином.
  От этих слов меня бросило в дрожь, ведь он говорил серьезно. И как теперь прикажете спать с ним рядом? И все-таки усталость взяла свое - я провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки.
  
  
  (1)Сетта - замужняя женщина благородного происхождения.
  (2) Приставка "эн" для мужчины и "э" для девушек благородного происхождения обозначает - "из рода", далее идет родовое имя по линии отца. Если хотят упомянуть о роде матери, второй приставкой у мужчин и девушек идет "э".
  Приставка "ан" обозначает замужнюю женщину.
  Для замужних женщин оба родовых имени - отца и матери - идут после имени мужа, с приставкой "э".
  (3) Халинка - уроженка Халина, страны, расположенной за Лазурным проливом.
   (4)Зарев - рутенское название третьего летнего месяца.
   (5) Уводящая - смерть.
  (6) Карре - почтительное обращение к мастеру.
   (7) Ордес - верхняя мужская одежда, напоминающая куртку. Бывает повседневной и праздничной. А так же различается по сезону. Ордес для теплой погоды шьется из легких тканей и имеет короткие рукава и длину до бедер. Ордес для холодной погоды - более плотный с длинными, до запястий, рукавами; длиной до колена.
  
  
  

Глава 2

   "Где я?" - ладонь привычно скользнула под подушку, ложась на рукоять кинжала, и все встало на свои места.
   Это Рутения, летний княжеский дворец, а совсем рядом безмятежно спит мое важное задание - светлый княжич.
   Безмятежно? Что-то не верится... Как же он еще жив после вчерашнего? Пожалуй, проверю.
   Я сосредоточилась и осторожно поменяла восприятие: комната тут же потускнела и выцвела, затягиваясь серой дымкой, а вот фигура княжича окуталась мягким золотистым сиянием, чуть тускловатым, но это не удивительно.
   Главное, что ничего непоправимого не произошло.
   По краю золотистого зловеще светилась узкая багряная кайма - дикая сущность оборотня. Судя по силе Зверя, она должна быть в два раза шире.
   А это что такое? Еще какой-то отблеск, почти незаметный, но едва я попыталась рассмотреть его повнимательней, как виски прострелило резкой болью.
   Да, защиту его светлости ставил очень неслабый маг. Знай свое место, Рысь, и не лезь куда не просят.
   Человек, изрядно вымотанный приступом, и в самом деле спал. Зато Волк, мгновенно проснувшись, пристально, настороженно наблюдал за чужачкой.
   "Все еще хочешь меня съесть?"
   "Уже нет, - с лениво-снисходительной ноткой сообщил Волк. - Ты ведь не испугалась".
   Богиня, значит, вчера он меня проверял?! Ну, не будь я Рысь, если не отвечу, но не сейчас.
   "Я не причиню вреда твоему Брату, - твердо сказала я. - Ты и я, мы оба хотим его защитить".
   "Откуда мне знать, что ты говоришь правду?" - рыкнул Волк.
   "Посмотри", - помедлив мгновение, я раскрылась, ожидая всплеска боли, но почувствовала только осторожное касание. При мысленном соприкосновении невозможно солгать - собеседник, и особенно зверь, почувствует ложь сразу. Волку хватило одного воспоминания. Краткая вспышка, выжидательное молчание и... его ответ:
   "Ты не обманываешь, но помни, - доверять мне он не спешил. - Я буду смотреть".
   Вернувшись из-за Грани, я облегчённо перевела дух. С Волком мы друг друга поняли. Еще не союзники, но перемирие - уже очень неплохо. Теперь бы с человеком общий язык найти, а это посложнее будет. Чует мое сердце, придется очень постараться.
   Мысли о том, как поладить с княжичем, не отпускали даже в умывальне. Если вспомнить, как он посмотрел на "подарок", то картина вырисовывалась невеселая: такой, как надо, рабовладелец из него вряд ли получится. Рутения - не Халин, здесь рабов используют только на тяжелых работах - рудники, каменоломни, дороги. Домашняя прислуга почти вся из свободных, а уж личных "игрушек" - раз-два и обчелся. Но все-таки княжич сдержался, поглядим - может, что и выйдет.
   Войдя обратно в спальню, я мгновенно насторожилась: где-то рядом невнятно бубнили голоса. Похоже, разговаривали в коридоре. Проскользнув через гостиную, я подошла вплотную к двери. Чуть-чуть внимания, терпения, и один из завитков причудливо оплетающего дверь узора бесшумно отошел в сторону. За ним было очень умело спрятано "тайное ухо" - узенькая сквозная щель, с наложенным заклинанием, позволяющим прекрасно все слышать.
   - Так я и говорю: приказ князя - прямо в комнату занесть, - возмущался хрипловатый басок.
   - Сам сказал, - поддакнул пронзительный тенор.
   - А я тебе говорю, - рыкнул стражник, - княжич никого впускать не велел, так что вон отсюда, дармоеды, пока по шеям не получили. Нечего тут без толку орать.
   - Ну-у, - озадаченно протянул басок, - мы уж тут подождем, не тащить же его обратно. А правда, что княжичу "игрушку" подарили? - парня явно так и распирало от любопытства.
   Стражи молчали, но слуг это ничуть не смущало. За пару минут я наслушалась о себе с три короба - в кого только не превратило меня бурное воображение: от самой Девы в телесном облике до редкостной страхолюдины, которую княжич будет за деньги показывать на главной площади. Я открыла дверь как раз в тот момент, когда обладатель баска - здоровенный детина с взъерошенными русыми волосами - предполагал, сколько княжич будет брать за погляд на свою "игрушку".
   Парни - второй слуга был таким же здоровяком, только темноволосым - удобно устроившиеся на сундуке немаленьких размеров, уставились на меня во все глаза.
   И как, скажите на милость, эти неотесанные деревенщины в домашней прислуге оказались?
   А вот стражи - сменившие тех, что страдали косоглазием - даже бровью не повели, словно из покоев его светлости в день не по разу выходили девицы в платье-одно-название. А может, и вправду выходили?
   Наконец, светловолосый нахал, пройдясь по моей фигуре откровенно раздевающим взглядом, заявил, кивнув на сундук:
   - Эй, девка, раз нас не пускают, может, ты заволокешь. Я так слышал, что это для евойной "игрушки", значит, для тебя.
   Стражи, потерявшие дар речи от возмущения, цветом лица мгновенно сравнялись со спелыми помидорами.
   - Если ты, недоумок, - с ласковой улыбкой голодного волка пропела я, - еще раз посмеешь отозваться о светлом княжиче столь неуважительно, я его попрошу, чтобы тебя отправили в Халин и продали лично эмиру. Говорят, ему для службы в гареме евнухов не хватает. Можешь не сомневаться, его светлость в таком пустяке мне не откажет, - и, не давая опомниться, резко бросила:
   - Встань и открой.
   И наглец, и его приятель, едва не переставший дышать с перепугу, резво слетели с сундука, а крышку от усердия чуть с петель не сорвали.
   Бросив взгляд на содержимое, я ощутила нестерпимое желание выругаться, и слова на ум лезли самые неприличные. Князь не поскупился, подарил любимому сыну не просто "игрушку", но еще и позаботился о красивой обертке, осталось только ленточкой перевязать.
   Этого "слона" доверху забили нарядами, причем половина из них, а может, и больше, были едва ли не откровеннее моего нынешнего платья.
   Никуда не денешься, если уж приходится изображать "игрушку", то и выглядеть нужно убедительно: чтобы мужчины слюнки пускали от зависти к хозяину, а женщины зубами от злости скрипели.
   Но сейчас-то не бал и не прием, а всего лишь семейный завтрак, убивать никого не нужно, (пока), но впечатление произвести не помешает.
   Не обращая внимания на стражу и слуг, я принялась за поиски и, хорошенько покопавшись в нарядах, нашла то, что нужно.
   Подхватив платье, я собралась закрыть дверь, когда из-за спины раздалось робкое:
   - И куда теперь его девать?
   Я, не оборачиваясь, сообщила:
   - Пусть в сторонке постоит. Светлый княжич проснется, тогда решит, занести или убрать. А вы ждите.
   Слушать то, что понеслось вслед, я не стала, закрыла дверь и на цыпочках вернулась в спальню - в гостиной зеркала не было. Кто другой на месте княжича все стены бы ими увешал, а у него только одно - в одежном шкафу.
   Выбранное платье было из темно-синего, с едва уловимым лиловым отливом, шелка. Вырез очень скромный, самый что ни на есть добропорядочный, легкая струящаяся ткань чуть обтекает тело, все, что нужно, подчеркнуто - но в меру, не откровенно, а дразняще, искушающе.
   И, самое главное, в такой одежде запросто целый арсенал можно спрятать, не то что шесть кинжалов.
   Теперь прическа - незамужней девушке полагается коса, с традициями не спорят, но и маленьких хитростей никто не отменял. С волосами пришлось повозиться: сначала заплести, потом уложить позатейливее и закрепить. Едва я воткнула последнюю шпильку, как из-за спины послышался шорох откидываемого одеяла - похоже, хозяин проснулся.
   Отойдя от зеркала, я выскользнула в гостиную - незачем его смущать.
   Чужого присутствия его светлость очень не любит, даже умывальня так обустроена, чтобы без слуг обходиться. А о том, чтобы оставить женщину в своей постели до утра, у светлого княжича, похоже, и мысли раньше не возникало. Я едко усмехнулась:
   "С сегодняшнего дня ему придется изменить своим привычкам или приказать принести еще одну кровать. Готова спорить, что он выберет второй вариант".
  
   Княжич проснулся от духоты. Медленно приподнялся, привычно затаив дыхание: страх перед приступами настигал его каждое утро. А ну как накроет сейчас? Снова повторится? Нет, ничего. И хорошо.
   Из соседней комнаты донесся шорох, и Дани потянулся за клинком, закрепленным у изголовья, но тут же вспомнил: Рена. На секунду вспыхнуло раздражение: что, она еще и в вещах копаться вздумала?
   Княжич встал, накинул рубашку, быстро распахнул окно. Кажется, собиралась гроза: в стремительно темнеющем небе сполохами мелькали верхушки деревьев, трепещущие под порывами ветра. Откуда-то донеслось ржание лошадей, и Дани вспомнил: отец уезжает сегодня утром.
   Ругаясь про себя, княжич выскочил из комнаты, пытаясь справиться с рукавами ордеса. Пусть отношения с отцом у него не самые теплые, но долг еще никто не отменял!
   - Доброе утро, ваша светлость, - на удивление спокойно поздоровалась Рена, стоящая у раскрытого окна. Дани прищурился: ох, не верилось в подобное смягчение "подарочка"!
   - Доброе, - отозвался он, застегивая пуговицы на рукавах. Пальцы, как назло, соскальзывали, цепляя тонкие нити шитья.
   Девушка неожиданно быстро подошла к нему, ловко перехватила руку. Дани хотел было возмутиться, но не успел: уверенные пальцы застегнули рукава.
   - Больше так не делай, - княжич мельком глянул на девушку. - Хм, разве у тебя было с собой что-то?
   - Доставили, - бросила, нахмурившись, Рена. - Там, у дверей стоит.
   "Не боится, - Дани ощутил легкую злость, но быстро взял себя в руки. - Ладно, черт с ней, времени мало!".
   - Хорошо. Собирайся, скоро завтрак, а мне нужно к отцу.
   Не ожидая ответа, Дани вышел из комнаты. Стражи почти одновременно и как-то странно на него покосились, а один из застывших в простенке слуг осторожно спросил:
   - Светлый княжич, распорядитесь уж, что с этим делать? - указав на стоящий у стены сундук.
   Дани махнул рукой:
   - Занесите в покои. И чужие вещи не трогать, ясно? - княжич на мгновение смерил парней ледяным взглядом. Если эти дурни не поймут, пусть пеняют на себя.
   - Слушаюсь, светлый княжич, - пробормотал слуга.
   Дани быстрым шагом направился по коридору и вверх. Слуг он почти не встретил, так что к отцовским покоям подходил в сомнениях, ведь узнать, уехал ли князь, было не у кого.
   - Светлый княжич, - суровый охранник чуть поклонился. - Вас ждут. Эта с вами?
   Эта? Дани обернулся, прожигая стоявшую в двух шагах позади телохранительницу гневным взглядом.
   Рена даже бровью не повела.
   "Я велел тебе ждать в комнате".
   "Моя работа - охранять вас, ваша светлость".
   В синих глазах промелькнуло что-то такое, отчего княжич на мгновение почувствовал себя ребенком, пытающимся избавиться от строгой няньки.
   Отвел взгляд и, не сказав ни слова, вошел в открывшуюся дверь.
  
   Покои отца были куда роскошней, чем у сына: пол устилали вышитые золотом шеданские ковры, на стенах развешаны дорогие, сверкающие драгоценными камнями на рукоятях и ножнах, клинки.
   - Отец, - Дани склонил голову перед человеком, сидящим за тяжелым нефритовым столом. Этот подарок князю Веотару, помнится, преподнесло объединенное посольство южных стран.
   Светлый князь поднял на сына чистые зеленые глаза. Он был далеко не молод: тонкие черты лица стали с возрастом жесткими, в волосах блестела седина. Но что-то было в спокойном взгляде от беспутной княжеской молодости, и это заставило Дани спрятать улыбку в ворот ордеса.
   - Даниар, - князь кивнул. - Ты почти опоздал, я только что приказал вынести последний сундук. Что-то задержало?
   - Проспал, - ответил Дани.
   - Как ты себя чувствуешь? - по лицу отца пробежала тень.
   - Все в порядке, - Дани склонил голову в коротком поклоне. - Благодарю.
   Когда-то его злило и обижало то, что отец видел в нем не столько сына, сколько наследника, будущего правителя. Но за девять лет он научился ценить эти нечастые проблески заботы, поняв и приняв то, что для отца на первом месте всегда было и будет княжество.
   - Рад видеть, что мой подарок пришелся тебе настолько по вкусу, - князь взглянул на Рену, замершую чуть позади княжича.
   - Я верю, что ты не ошибся с выбором, - Дани слегка пожал плечами. - Во всяком случае, кое-что показать мне уже успели.
   Князь, тонко усмехнувшись, поднялся из-за стола.
   - Я вернусь через две недели, - негромко сказал он. - Ты знаешь, что теперь стал полноправным наследником, и тебе управлять в мое отсутствие княжеством, семьей и домом.
   - Да, отец, - Дани вновь наклонил голову.
   Князь несколько секунд смотрел на него, словно решая, стоит ли что-то еще говорить.
   - Хорошо, - сказал, наконец, он. - Идем, проводишь нас.
   Старый обычай - в дальнюю дорогу провожают только самые близкие люди - в княжеской семье соблюдался строго.
   Слуга чуть придержал дверь, и Дани перешагнул порог. На последней ступеньке лестницы вдруг появилось очень знакомое ощущение тупой тянущей боли, расходящейся ото лба, и Дани вцепился в перила, пытаясь остановить приступ.
   Князь, словно почувствовав неладное, обернулся:
   - Даниар, что с тобой?
   - Ничего, отец, - спокойно выговорил юноша, разжимая пальцы - поперек ладони отпечаталась красная полоса - и делая шаг вперед.
   Короткий - всего несколько шагов - коридор вывел их прямо на парадное крыльцо, залитое пробравшимися сквозь дымку облаков солнечными лучами. Налетевший ветер растрепал волосы княжича, и Дани облегченно вздохнул, чувствуя, как отступает и затаивается внутри боль. У крыльца переминались два коня, высокий вороной - князя и каурый - воеводы.
   Княжич почти слетел с крыльца, вынимая из кармана яблоко: лошади были его первой слабостью, второй - оружие.
   Князь не спеша спустился следом за сыном. Казалось, только вчера такого же вороного коня кормил с руки светловолосый мальчик, а из окна им обоим улыбалась белокурая голубоглазая красавица...
   Любимая жена уже девять лет ждет его в Небесных Садах, а мальчик превратился в юношу. Время пришло...
   - Даниар, возьми, - на ладони князя сиял густым синим пламенем великолепный сапфир-кабошон, вставленный в оправу тяжелого золотого перстня. - Теперь он твой.
   - Но, - Дани недоверчиво глянул на перстень, - он же для женщины, мал будет.
   - Попробуй, - усмехнулся князь. Все еще сомневаясь, Даниар взял перстень. Тот оказался в самый раз.
   - Заговоренный?
   - Да, - голос князя заметно смягчился, в глазах промелькнула грусть. - Я дарил его единственный раз в жизни - твоей матери. А ты подаришь своей жене.
   Резкая боль - словно в давней ране повернули нож - пронзила сердце: в этот миг Дани отчаянно и безнадежно завидовал отцу. Завидовал, потому что знал, знал абсолютно точно, отчего было вдвое больнее, что у него любви не будет. Проклятый дар забрал все светлое в жизни, не дав ничего взамен.
   Но буря чувств, бушевавшая в душе, никак не отразилась на лице, лишь на мгновение потемнели глаза.
   - Даниар, барон эн-Дал должен передать бумаги по Гверу, после Совета, - словно невзначай, обронил князь.
   - Я помню, отец. Легкой дороги и скорого возвращения! - произнеся традиционное напутствие, Дани отступил чуть в сторону, и князь, оказавшись в седле, тронул поводья.
   Дани еще раз взглянул на перстень, и по губам скользнула горькая улыбка: жене он, скорее всего, наденет на палец не этот сапфир, а фамильное кольцо, передающееся в семье из поколения в поколение уже несколько веков. Нет, их свяжет не любовь, а то, чему подчинена вся его жизнь - княжеский долг.
   - Светлый княжич, - почтительный голос прогнал невеселые мысли.
   - Доброго утра, Марет, - кивнул Дани.
   - И вам того же, светлый княжич, - слуга поклонился. - Завтрак подан. Вас ждут.
   - Хорошо, можешь передать, что сейчас буду.
  
   Идти пришлось немного позади, но позицию я заняла удобную - за правым плечом княжича. Стоило нам сделать несколько шагов по коридору, как навстречу то поодиночке, то кучками стали попадаться люди - не только прислуга, но и придворные.
   Взгляды тоже были разные: от откровенно враждебных или пренебрежительных до почтительно-опасливых. И это было понятно: те, кто поумнее, уже наверняка думали, как найти подход к "игрушке" наследника, которая может очень быстро превратиться в хозяйку.
   Мне же пока было не до этого: незаметно взглянуть, оценить, запомнить - началась работа, не скажу, что любимая и не совсем привычная, но, что намного важнее, хорошо оплаченная.
   Слуга почтительно открыл перед княжичем дверь, и я насторожилась, как кошка перед мышиной норой... Нет, скорее, как еж перед гадючьей.
   Небольшая уютная комната: бледно-золотистые стены, стол и стулья из светлого ясеня, солнечно-желтые портьеры на окнах и пол цвета темного меда - Янтарная столовая, личные покои, куда допускаются только члены семьи.
   Негромкая беседа двух мужчин и двух женщин при нашем появлении оборвалась на полуслове - настала такая тишина, что эхо от стука моих каблуков разлетелось по всей комнате.
   Первой пришла в себя высокая темноволосая дама в переливчато-зеленом платье из ресской парчи:
   - Доброе утро, Даниар, - в надменном голосе женщины явственно позвякивали льдинки.
   - Доброе утро, ваша милость. Прошу, - княжич предложил тете руку и подвел к столу.
   Остальные, оправившись от потрясения, занимали свои места - само собой, не глядя в мою сторону. Пока хозяин не сообщил кто и зачем - хотя "зачем" и объяснять не надо - игрушку замечать не положено.
   Слуга, отодвинувший стул для хорошенькой русоволосой девушки, прошел мимо, но под тяжелым взглядом его светлости попятился назад и отодвинул стул для меня.
   Судя по тому, как блеснула глазами графиня, племянник столь опрометчивым распоряжением преподнес ей неприятный сюрприз.
   Сидящий по левую руку от нее темноволосый красавчик - сет Арвел - изредка поглядывал на меня с явно оценивающим видом. В отличие от светлого княжича, его кузен был прост и понятен, как на ладони: беззаботный прожигатель жизни, который никогда не думал о том, откуда берутся деньги, и, совершенно точно, неисправимый юбочник.
   Русоволосый мужчина средних лет с заметным брюшком, скользнув по мне рассеянным взглядом, поспешно отвернулся - Ларанд эн-Вьерре, граф Риол - младший брат светлого князя, похоже, опасался прогневать супругу, которая, по словам прознатчиков, крепко держала его под каблуком.
   От размышлений меня отвлек звонкий голос:
   - Ой, какая ты красивая! - обернувшись налево, я встретилась с восторженным взглядом темноволосой сероглазой девчушки лет шести в кремовом, с золотистой вышивкой платье. - А ты умеешь...
   Ее тут же прервали:
   - Дорогая, не стоит опускаться до разговоров с... - во взгляде, которым меня удостоила графиня, не было ничего, кроме презрения. Я даже восхитилась - надо перенять, вдруг на следующем задании придется изображать аристократку. - С подобными слугами. Если будет нужно, она даже на четвереньки встанет.
   В глазах малышки загорелись огоньки:
   - То есть, можно поиграть в лошадку?!
   Прежде чем заговорить, пришлось спросить разрешения:
   "Я могу ответить?"
   "Да".
   - Нет, в лошадку не смогу, - я улыбнулась мягко и ласково, - а вот во что-нибудь другое с удовольствием поиграю. Вы умеете играть в "колыбельку"? (1)
   - А что это? - на лице девочки отражалась смесь любопытства и нетерпения.
   - Если хозяин позволит, - я вопросительно взглянула на княжича, - я вас научу после завтрака.
   - Дани, можно? - девочка заёрзала на стуле, умоляюще глядя на кузена.
   - Конечно.
   Графиня недовольно свела брови, холеные пальцы смяли салфетку:
   - Ивита, ступайте к себе. Завтрак вам принесут в комнату.
   Малышка насупилась, замолкла и, сердито дернув зацепившийся за резной завиток край платья, слезла со стула.
   Дождавшись, когда за младшей дочерью закроется дверь, сетта Ния обратилась к племяннику:
   - Даниар, это возмутительно! Я понимаю, почему ваш отец сделал вам такой подарок, но не стоит выставлять столь низменные стремления напоказ! Вещам не место за хозяйским столом.
   Я аккуратно сняла салфетку с колен и начала подниматься, но на запястье неожиданно властно легла рука княжича, и мгновенно пришел мысленный приказ: "Сядь".
   - Ваша милость, позвольте напомнить, - ледяной тон его голоса словно приморозил родственников к стульям, а в углах столовой, казалось, проступил иней. - С сегодняшнего дня я заменяю отца, а решения главы семьи не оспариваются.
   - Хорошо, - хрустальный бокал, сметенный резким взмахом пышного рукава, жалобно звякнул об пол. - В таком случае уйду я. Нариса! - девушка, чуть замешкавшись, за что была удостоена гневного взгляда, последовала за матерью, потупив глаза, как положено благонравной сеате. (2)
   - Дорогая! - граф бросился вслед за женой, рискуя попасть под горячую руку. Нрав у её милости был бешеный и за годы замужества отнюдь не остыл, так что сегодня служанкам, пожалуй, снова придется выметать из комнат сетты Нии осколки.
   В разом опустевшей столовой, не считая замерших у стены слуг, остались только мы с княжичем и сет Арвел.
   - С ума сойти! - Арвел глянул на кузена поверх бокала с вином. - Дан, как это у тебя получилось? Маме даже отец почти не перечит!
   - Ничего особенного, - княжич был непроницаемо спокоен. - Что ж, нужно соблюсти традиции. Арвел, это Рена - моя илера. (3)
   Его милость - личного титула и владения сет Арвел до сих пор не получил - поперхнулся вином и вытаращился на двоюродного брата так, словно княжич отрастил еще одну голову.
   - Дан, может, расскажешь, что она такого умеет, что ты её сразу илерой сделал? Или... уступи, на пару дней, а?
   - Не получится, - не моргнув глазом, отозвался княжич. - Сам еще не оценил как следует.
   - Я подожду, - небрежно бросил сет Арвел, поднимаясь. - Извини, кузен. Мне пора.
   - Доброго дня.
   "Илера, - я горько усмехнулась про себя. - Вот она, шутка Девы: столько лет ненавидеть и само слово, и то, что оно означает - и теперь примерить это клеймо на себя. Что, Рысь, нравится?"
   Ярость плеснула горячей багровой волной откуда-то из глубины, но годы тренировок не прошли зря - на лице не отразилось ничего.
   Чуть слышное звяканье рядом заставило тут же вспомнить о прямых обязанностях, и я взглянула на княжича. Хозяин, посмотрев на выскользнувшую из пальцев вилку так, словно на белоснежной скатерти сидел ядовитый паук, резко встал из-за стола, но направился не к дверям, а куда-то в сторону.
   Ч-черт! Не дворец, а кусок сыра, изрядно погрызенный мышками: куда ни плюнь, везде выход. Прямо-таки мечта любого убийцы.
   Неслышно скользя следом за княжичем, я уже начала подумывать, что проще было бы взять заказ не на охрану, а на устранение, как предпочитали выражаться некоторые особо чувствительные клиенты. Но здравая мысль опоздала - кто-то уже попытался устроить сету Даниару встречу с Уводящей.
   Дверца вывела нас в небольшую галерею, закончившуюся лестницей, а оттуда, по узенькой тропинке, на задворки дворцового сада. Маленькая дверца была почти незаметна в густо увитой плющом стене, да и открывали её в последний раз, кажется, очень и очень давно. Я невольно поморщилась, ожидая услышать пронзительный скрежет, но ключ повернулся бесшумно, петли не скрипнули, и внутрь его светлость вошел с уверенностью человека, знающего каждый уголок наизусть.
   Порог я переступила следом за ним, но почему-то без холодной настороженности, не покидавшей меня во дворце. Это место было совсем другим: уютным и спокойным.
   Несколько березок, маленький прозрачный ручеек, почти теряющийся в густой шелковистой траве. Здесь, вдали от дворцового шума и суеты, безмятежно млел в солнечных лучах кусочек луга - озорно светили сердцевинками ромашки, застенчиво жались поближе к березам колокольчики, кое-где пунцовел мелкий клевер, и легкими воздушными облачками, словно пена на молоке, белели соцветия кашки.
   Княжич с блаженным вздохом упал на гладко отесанный белый камень - несколько таких валунов были разбросаны по полянке вместо скамеек. Тонкие пальцы нетерпеливо рванули тугой ворот, пуговицы сопротивлялись до последнего, но все-таки уступили, вскоре ордес полетел в траву.
   Я опустилась на ближний к княжичу, уже теплый от солнца, но еще не обжигающий валун, бережно расправив платье - упаси Богиня испортить хозяйское имущество. Присмотрелась повнимательней: под роскошным изумрудным с золотым шитьем ордесом пряталась не тончайшая батистовая, с пышной пеной кружев, - по последней моде - а совсем простая, из белёного льна, рубашка.
   Княжич, похоже, про меня совсем забыл - прикрыв глаза и запрокинув лицо, наслаждался солнцем.
   А я открыто недоумевала: не любит ни зеркал, ни дорогих нарядов - он что, и вправду не понимает, насколько хорош собой?
   Словно подслушав мои мысли, княжич вскинул руку - на среднем пальце полыхнул неистовый синий огонь...
   ...дернул зеленую ленту, и я замерла, глядя, как сияют солнечные искры в золотых волосах.
   Сейчас бы... в кончиках пальцев появилось знакомое, но давно забытое ощущение...
   Рысь, очнись - ты на работе! Внушение помогло - я перестала таращиться на княжича и вспомнила, на каком свете нахожусь.
   Да и он поднялся, отошел к ручейку, опустился на колени и застыл. Кто другой, тот же Карс, не отошел бы от хозяина ни на шаг и сейчас сопел за плечом. Но светлому княжичу такая плотная опека не понравится, значит, буду действовать по-другому.
   И лучшего времени просто не найти - так в себя ушел, что вряд ли заметит. Человек к себе не подпустит, а вот Зверь...
   Через десять минут я очнулась на том же валуне, чувствуя себя зерном, угодившим в мельничные жернова, но самое главное было сделано - какой же у него Волк упрямый, весь в человека! - теперь я смогу чувствовать княжича даже на некотором расстоянии.
   Очень вовремя мы договорились - княжич вернулся. Стянул волосы в хвост, набросил ордес. Я молча заняла свое место.
   Вот только кто же его так зацепил, хотелось бы знать?
  
   Дани склонился над ручьем, зачерпнул пригоршню воды и выплеснул себе в лицо - капли воды расплескались по коже, холодная свежесть чуть отрезвила, стало легче дышать, и юноша опустил раскрытые ладони в траву, чувствуя, как медленно, по крупицам, словно песчинки в часах, уходит прочь чужая боль.
   Как такое могло случиться? Одно из главных умений любого Чтеца - ставить щит для чужих эмоций и мыслей, иначе можно очень быстро сойти с ума. А сегодня незнакомая девушка пробила его щит, даже не заметив...
   Если у неё такие всплески постоянно, придется наращивать щит. Или... не придется, может, это просто случайность?
   Дани осторожно покосился на свою телохранительницу - окутанная синим шелком фигурка выглядела хрупкой и беззащитной, но проверять, так ли это на самом деле, не хотелось. Сразу вспомнилась игла у виска и ледяная бездна, смотревшая на него из глаз Рены.
   Девушка не пыталась заговорить, не сверлила спину колючим взглядом - молча и спокойно ждала, но стоило вернуться к камню, и она тут же возникла за правым плечом.
   С мягким шорохом закрылась калитка, и Дани сменил Даниар Эллент, наследник престола Рутении.
   Идя по дворцовым коридорам, Дани время от времени ловил себя на желании обернуться и посмотреть, не отстала ли его телохранительница. Для непривычного человека эти переходы вполне могли сойти за лабиринт, заблудиться в них было проще простого.
   Перед дверью в покои Рена вдруг выдвинулась из-за его плеча и грациозно-хищно скользнула вперед - в руках девушки, словно из воздуха, появились кинжалы. Но почти сразу исчезли.
   Хлопотавшая в гостиной дородная светловолосая женщина, обернувшись от стола, гневно нахмурилась:
   - Ведь как чуяло сердце, что нельзя оставлять тебя одного!
   - Няня, - княжич почти не удивился. - Что так рано? Ты же послезавтра должна была приехать?
   - Да разве ж погостишь спокойно, когда такое творится! Весь Рутен только и говорит, что о подарке, который тебе отец сделал. Живо ступайте мыть руки и за стол!
   Дани невольно улыбнулся: у Вейлены все и всегда голодные. Но тут в животе предательски заурчало - неприятный разговор в столовой отбил всякое желание есть - а при виде большого блюда с румяными, умопомрачительно пахнущими плюшками в голове осталась одна-единственная мысль: "Как бы понезаметнее стащить?"
   - Вы еще здесь?
   - Уже идем, няня.
   В умывальную Рена тоже прошла первой - на миг подставила ладони под струю воды и замерла лицом к дверям.
   "По крайней мере, не опасается, что из кувшина или из таза кто-нибудь вынырнет", - ужалила ехидная мысль. Дани постарался отогнать её, но недовольство не прошло.
   Теперь, с появлением Рены, он лишился последней возможности побыть одному, стать, пусть ненадолго, самим собой - не княжичем и не Чтецом, а обычным человеком.
   Короткий взгляд в сторону - телохранительница стояла неподвижно, казалось, даже не дышала - и неожиданная, колко-холодная, как горсть снега, попавшая за шиворот, вспышка злости: "Ледяная статуэтка!".
   А следом - жаркая волна стыда: "Приди в себя, идиот! Ей сейчас хуже, чем тебе. Хоть десять раз илерой назови, все равно полностью оградить не сможешь. И смотреть будут сквозь нее, и перешептываться за спиной. Хотя есть еще один способ, но придется подождать - до первого бала".
   Дани с облегчением спрятал лицо в складках полотенца. Запутанный клубок мыслей, разматываясь, сплетался в безупречный узор очередного хитроумного плана.
   - Светлый княжич, - раздалось совсем рядом.
   - Да, - отозвался юноша.
   - Простите, но если мы не появимся, ваша няня начнет волноваться.
   - А, может, что-нибудь подумает? - чуть усмехнулся княжич.
   - И решит проверить, - в тон ответила Рена и открыла дверь.
&nbsnbsp; Как такое могло случиться? Одно из главных умений любого Чтеца - ставить щит для чужих эмоций и мыслей, иначе можно очень быстро сойти с ума. А сегодня незнакомая девушка пробила его щит, даже не заметив...
p;  Вейлена, и в самом деле, окинула их пристальным взглядом, но ничего не сказала. Сев за стол, Дани потянулся к самой близкой плюшке, но получил шлепок полотенцем:
   - Сначала суп, потом сладкое.
   Покосившись на телохранительницу, не перепало ли заодно и ей, юноша едва удержал смешок. Рена, с видом послушной девочки, как раз придвинула к себе тарелку.
   Дождавшись, когда подопечный утолит первый голод, Вейлена, подав Дани чашку с травяным отваром, как бы невзначай обронила:
   - Вот теперь рассказывай.
   - Что? - Дани, не изменившись в лице, отпил глоток и разломил пополам плюшку.
   - Что вы с князем задумали, - ответила няня, придвигая Дани блюдце с земляничным вареньем. - А ты какое любишь, детка?
   - Малиновое, - ответила телохранительница.
   - Няня, ничего мы не задумали, - доев плюшку, Дани взял сразу две. - Отец сделал подарок, я его принял. Что здесь такого?
   - Малыш, не заговаривай мне зубы, - спокойно, даже чуточку устало, проговорила женщина. - Тебе стоит бровью шевельнуть, и будешь выбирать из всех придворных дам.
   - А зачем хозяину выбирать, если у него теперь я есть, - бархатно промурлыкала Рена.
   Изумленно покосившись на девушку, Дани едва не подавился - Рена изменилась в мгновение ока. Вместо настороженной хищницы рядом с ним сидела хорошенькая куколка, думающая лишь о нарядах и украшениях - настоящий "подарок".
   - Ему со мной, - наклонившись, Рена потерлась щекой о его плечо, как ластящаяся кошка, - будет очень хорошо.
   Няня, доливавшая в чашку Дани отвар, замерла с кувшином в руке.
   - Не сомневаюсь, кошечка, - отстранять девушку Дани не стал, наоборот, притянул к себе.
   Его ладонь уверенно, по-хозяйски, опустилась на затянутое в синий шелк плечо, и тут же скользнула вверх - по шее и к подбородку. Откликаясь на прикосновение, Рена вскинула голову, и Дани - играть, так до конца - припал поцелуем к полуоткрытым губам.
  
   Не знаю, кто его обучал, но опыт у княжича имелся, и не только в поцелуях.
   "Пожалуй, хватит", - но горячая ладонь легла на затылок, не позволяя отстраниться.
   Неужели он вошел во вкус? А вот этого совсем не нужно, еще не хватало постель сюда примешивать. И сделать ничего нельзя - силой, по крайней мере.
   Что ж, попробуем по-другому.
   Не прерывая поцелуя, я прильнула к княжичу вплотную, выказывая покорность. Руки послушно упали ему на плечи, а правая ладонь, словно невзначай, оказалась на "кошачьем местечке" - между лопатками. Если погладить, то даже Волк замурчит. Но мне-то нужно совсем другое, так что...
   Княжич чуть заметно вздрогнул и сразу отвел руку. И в самом деле, подействовало. Чуть поодаль послышался шорох закрывающейся двери. Видя, что поцелуй слегка затянулся, почтенная Вейлена решила оставить нас одних.
   Я тут же отстранилась - первое испытание выдержано.
   - Ваша светлость, нам нужно поговорить.
   - То, что ты намерена стать моей тенью, я уже понял, - невозмутимо обронил юноша. - И в отхожее место тоже пойдешь?
   - До двери провожу, - любезно сообщила я. - А дальше как-нибудь сами управитесь.
   - Спасибо и на том, - в тон отозвался княжич. - Что предлагаешь?
   - Не мешайте мне выполнять работу, и мы поладим. А я постараюсь не слишком вам докучать.
   - Звучит обнадеживающе.
   - Но сначала придется убедить весь двор, - я помедлила, подбирая слова, - в нашей взаимной пламенной страсти.
   - Того, что было сейчас, недостаточно? - чуть улыбнулся княжич.
   - Нет, ведь я буду с вами везде, и это не должно вызывать подозрений.
   - И как я должен объяснить твое присутствие на Большом и Малом советах? - в глазах княжича сверкнули искорки любопытства.
   - Не объяснить, - я скинула туфли и, подобрав ноги, устроилась в кресле поудобнее. - Показать. Вы, в отличие от кузена, не тащите в постель первую попавшуюся на глаза женщину, значит, люди достаточно легко поверят в то, что хорошо обученный подарок сумел произвести впечатление. А, - я запнулась: надеюсь, его светлость не убьет сразу, - неопытный юноша потерял голову и...
   - То есть, - негромко уточнил он, - все должны подумать, что я совершенно ополоумел от постельных талантов своей "игрушки" и теперь держу тебя под рукой, чтобы в любой момент задрать юбку.
   - Не просто подумать, - поправила я, не отводя взгляда, - а безоговорочно поверить.
   - Еще одна маска, - его губы искривились в иронично-злой усмешке, мгновенно состарившей лицо. Сейчас княжичу можно было дать не двадцать, а тридцать. - Что ж, не в первый раз...
   Я незаметно перевела дух - кажется, все обошлось.
   - Надеюсь, это останется нашей маленькой тайной, ваша светлость.
   - Ты никому не доверяешь, верно?
   На честный вопрос - честный ответ.
   - Я не знаю такого слова. Да и вам лучше его забыть, если хотите выжить. Ваша смерть кому-то очень нужна.
   - Тебе зачитать пофамильный список? - княжич не изменился в лице. - Он длинный.
   - Надеюсь, свою семью вы в него добавили? - осторожно, словно ступая на подтаявший лед, спросила я.
   - Даже так? - краткий миг раздумья. - Но ведь тебя нанял отец.
   - Это ничего не значит, - спокойно обронила я - Очень умный способ отвести от себя подозрения.
   Княжич подобрался в кресле, почти незаметно, но я не сомневалась - волк приготовился к прыжку.
   Предположение об отце его явно задело. Непростительная - для наследника - наивность. Когда на кону деньги и власть - любые узы рассыпаются в прах. Да в Гильдию, половина, если не три четверти, заказов идет от родственников.
   - Рена, - тихий, почти неслышный, шепот.
   В голубых глазах напротив замерцали серебристые искры - одна, две, три... потом слились, превращаясь в дымку. Манящую, мягкую, уютную, которой можно доверять.
   По телу - от макушки до пят - пробежались морозные иглы и я покачнулась, вцепившись в подлокотники. Очень вовремя, иначе...
   Что это было? Если яд, то очень редкий и несмертельный, либо с отсрочкой. Действие странное - я о таком не слышала.
   Зелье правдивости? Нет, не похоже. Безвольной куклой я себя не чувствую, и ни одного вопроса он не задал.
   Змеева Бездна! Неужели?!
  
  
  
   (1) "Колыбель для кошки" - это игра на двоих, при которой нитка или бечёвка, надетая на пальцы играющих, складывается в различные узоры.
   (2) Сеата - обращение к девушке благородного происхождения
   (3) Илера ("делящая ложе") - общепринятое обозначение фаворитки.
  

Глава 3

   - С вашего позволения, ваша светлость, - поднявшись, я склонила голову в коротком поклоне.
   Княжич не ответил, но молчание я предпочла принять за разрешение и не спеша, чтобы не выказать непочтительности к хозяину, удалилась в умывальню. Перешагнув порог, закрыла дверь и едва не сползла на пол - слишком ошеломляющей была догадка.
   Слишком странным и, чего греха таить, пугающим - ощущение. Никогда не думала, что почувствую себя книгой, которую взяли в руки, прочли заглавие, открыли первую страницу и поставили обратно на полку - до следующего раза.
   Вот только большая часть страниц в ней написана вовсе не чернилами, и незачем его светлости это читать.
   Но телохранитель княжичу все-таки нужен - ни один Чтец, сколько бы ни было у него сил, не сможет читать каждого встречного - так и с ума недолго сойти. А если человек сам не знает, что подает, скажем, яд в еде или вине, никакое чтение не поможет. Тут вся надежда на Волка.
  
   Дверь открылась беззвучно, а стелющийся от самого порога мягкий ковер - единственная роскошь в строго обставленной комнате - заглушил шаги. Но стоящий у окна мужчина обернулся почти мгновенно.
   - Старший подмастерье Рысь, по вашему зову.
   Ли-карре Торден, гораздо более известный как Торден Лёд, окинул меня пристальным взглядом черных глаз и, вернувшись к столу, обронил:
   - "Плох тот подмастерье, что не мечтает стать карре". Помнишь, что дальше?
   "С чего бы вдруг глава Гильдии начал вспоминать старые присказки", - изумилась я, но ответила:
   - "И плох тот карре, что не мечтает стать вель-карре". (1)
   - Прочти, - белый лист, соскользнув со стола, замер в воздухе у моей руки.
   Что ни говори, а ли-карре из всего умеет извлечь пользу - даже из своей привычки к эффектам. Удобное заклятие: то, что нужно - передал, а то, что не нужно - не показал.
   Коснувшись плотной, шелковистой на ощупь и очень дорогой бумаги, я насторожилась: это уж точно не заказ на скопидома-купца, чьи родственники устали ждать наследства. А при взгляде на твердый размашистый почерк и печать по спине поползли мурашки размером с хорошего слона - что же должно было случиться, чтобы князь Рутенский собственноручно написал главе Гильдии?!
   - Что скажешь? - сейчас ли-карре напоминал мне затаившегося в засаде хищника. Зловеще, как глаз тигра, сверкнул крупный топаз в заколке для волос.
   Да, нынешний Глава Гильдии, как бы немыслимо это ни звучало, - аристократ. И хотя все его благородные предки уже не один раз перевернулись в гробах, а семья давно отреклась от паршивой овцы, он свое происхождение не скрывает, а иногда и подчеркивает.
   Я отпустила письмо, лист тут же упорхнул обратно на стол:
   - Идеальный вариант - Лирина, но, - я пожала плечами, - при условии, что между телохранителем и объектом не будет личных отношений.
   - В точку, - едва заметно усмехнулся ли-карре. - Но совершенно невозможно, по крайней мере, с её стороны. Не устоит.
   - Тогда Джелайя, - я почти не раздумывала. - Халинка. К тому же, когда-то была "игрушкой". Если начнут проверять, придраться будет не к чему.
   - Уже занята. - Предупреждая следующий вопрос, ли-карре добавил:
   - Отложить нельзя. Заказ срочный и выгодный.
   - Больше я не знаю никого, кто способен справиться с заказом такой сложности.
   - Неправильный ответ, - предвкушающая улыбка, скользнувшая по губам ли-карре, заставила меня насторожиться. - Это задание я поручаю тебе.
   - Мне? - я удивилась, если не сказать больше, но виду не подала. - Ли-карре, я убийца, а не охранник.
   - Рыбак рыбака... - улыбнулся Торден. - Если справишься, будешь вель-карре. Срок на сборы - день, отправишься завтра - Переходом. Иди.
  
   Да, Рысь, была кошкой, а стала мышкой, угодившей прямиком в кувшин со сливками.
   И что теперь? Послушно сложить лапки и утонуть?
   Не дождетесь!
   Карре я уже стала - первый ход сделан. Теперь - моя очередь. Чего же ты хочешь на самом деле, Лёд? Какой заказ тебе нужен - выполненный или проваленный?
   Нет, неправильно. Какой заказ нужен мне?
   Едва успев задать вопрос, я уже знала ответ. Княжич должен был остаться в живых любой ценой.
   Мгновенная растерянность прошла, уступив место холодному расчету. Я поднялась, привычно проверив кинжалы, поправила платье - шелк отозвался на прикосновение чуть слышным шуршанием, похожим на шепот.
   Переодеться? Нет, пожалуй, не надо. Скандал на Совете совсем ни к чему: я все-таки илера, а не девица из "веселого дома". Не стоит дразнить господ советников сверх меры - вряд ли княжич будет мне благодарен, если половину высших сановников хватит удар.
   А вот косу переплету.
   Но надо поторапливаться - Совет ждать не станет.
   Выйдя из умывальни, я направилась к зеркалу, но оно оказалось занято. Светлый княжич, с сердитым видом выпутывал гребень из волос.
   - Вам помочь? - осторожно спросила я.
   - Нет, - почти рыкнул он, - ты телохранитель, а не нянька.
   Все ясно. Княжич не может свыкнуться с мыслью, что придется подпустить к себе постороннего человека - и его можно понять, но мне от этого не легче.
   До сегодняшнего дня самым неприятным я считала задание двухлетней давности, когда мне пришлось три дня просидеть на крошечном островке посреди болота, подкарауливая очередной заказ - по уши в грязи и чуть ли не вусмерть закусанной комарами. Но здесь мне предстояло иметь дело со змеями.
   И с самой главной змеей я уже познакомилась.
   Судя по тем сведениям, что удалось добыть прознатчикам, сетту Нию просто сжигало честолюбие. И самой большой несправедливостью в жизни она считала то обстоятельство, что венец светлой княгини, бывший так близко, достался какой-то простолюдинке, чуть ли не из Оборотневых Земель.
   Голова была занята мыслями, а руки проворно делали свое дело. Но этот раз от шпилек пришлось отказаться - илера может себе позволить что-нибудь поценнее, и в волосы я вплела жемчужную нить.
   Справившись с гребнем, светлый княжич взялся за ленту, но почти сразу бросил её обратно на стол и с какой-то странной злостью тряхнул головой, рассыпав светлую гриву волос по плечам.
   - Нам пора. Помнишь, как себя вести?
   - Сидеть тихо, как мышь под метлой, - улыбнувшись, я уточнила: - Глухонемая мышь.
   - Именно, - в голубых глазах сверкнули лукавые искры, но почти сразу погасли.
   Княжич окинул меня - от затейливо уложенной косы до темно-синих туфелек - пристальным взглядом и, вроде бы, не нашел никаких изъянов.
   - Светлый княжич, вы довольны?
   - Вполне, - холодная, не коснувшаяся глаз, улыбка, спокойное, непроницаемое лицо - сейчас передо мной стоял Хозяин. - Идем.
   Кивнув, я заняла место за его правым плечом.
  
   Дани сделал шаг вперед, увеличивая расстояние между собой и Реной. Пусть будет рядом, но не дышит в спину. И так держится слишком близко.
   "Зря, - вдруг заметил Волк. - Она приятно пахнет".
   "Что?!" - от неожиданности Дани остановился.
   "Присмотрись, хорошая самка - здоровая, сильная".
   "Обязательно", - на подробный разговор уже не было времени, до начала Малого Совета осталось несколько минут, а опаздывать, тем более Главе, не пристало.
   Дверь в зал Совета распахнулась, едва княжич показался в конце коридора. Стражники - близнецы Хелвед и Яснен Корве - чуть поклонились, и Дани кивнул в ответ. В отличие от тётушки, воспринимавшей прислугу и охрану как мебель, он знал окружающих людей не только в лицо, но и по имени.
   Пронесшийся по залу порывом ветра говор мгновенно стих, стоило только Дани переступить порог.
   Княжич привычно скользнул взглядам по военной добыче - знаменам и оружию, развешанным по стенам. Особая гордость - знамена десяти влиятельнейших родов Гвера, наголову разгромленных прапрадедом, Эллентом Волком, в битве при Златене.
   - Добрый день, уважаемые, - Даниар наклонил голову, приветствуя Совет, и быстро прошел во главу стола, где его уже ждали отодвинутое кресло и стопка бумаг и свитков.
   Рена проследовала за ним, встав за спинкой кресла.
   Дани кинул взгляд на телохранительницу - нет, обворожительно улыбается, а вовсе не рыщет подозрительным взглядом по советникам. Даже слишком обворожительно улыбается...
   Княжич отвернулся.
   - Приступим?
   Совет молча сел. К чести дворян, нужно признать - шепоток не повторился ни разу. Хотя некоторые то и дело не выдерживали, поднимая глаза на пристроившуюся за спиной княжича девушку, но взгляды были короткими - этикет соблюдался.
   Значит, про илеру уже всем известно... С одной стороны, спасибо кузену, но с другой - смотреть на нее будут очень внимательно. Может быть, маскарад и к лучшему.
   Дани улыбнулся про себя и взял в руки мелко исписанный лист.
   Сегодняшний совет был из разряда "бумажных" - требовалось лишь подписать и приложить печать. И проходил вполне спокойно, пока очередь не дошла до денежных трат:
   - Это невозможно, никоим образом - главный казначей с негодованием воззрился на командующего армией. - При всем уважении, граф, вам следовало бы помнить, что казна отнюдь не бездонна. Да на одну вашу Стаю (2) столько уходит, что мы все, - маркиз широким жестом обвел зал, - скоро без штанов останемся.
   - Если бы не моя Стая, - граф сверкнул глазами, - может, тут бы уже какой-нибудь гверец сидел, вместо светлого княжича.
   Дани едва удержался от вздоха: маркиз эн-Вирт и граф эн-Шессе устраивали словесные бои на каждом совете, напоминая псов, схватившихся за одну кость.
   - Светлый княжич, - одновременное обращение прозвучало на редкость слаженно.
   - Господа, успокойтесь, - негромкий, но твердый голос подействовал на спорщиков, как ведро холодной воды. - Позвольте.
   Положив перед собой оба свитка, княжич занялся сравнением. Да, на этот раз граф перегнул палку. Маркиз умрёт, но столько не даст, потому что взять неоткуда, так что придется верховному маршалу поумерить аппетиты.
   Изменения в окончательных суммах, сделанные княжичем, повергли казначея в восторг, а маршала - в столбняк.
   Вариант, устроивший обоих, нашелся лишь через полчаса напряженных расчетов.
   Советники деловито переговаривались между собой, лишь изредка обращаясь к княжичу. Рена вела себя очень тихо - Дани даже забыл про девушку на какое-то время, но тонкие пальцы на плече напомнили об "игрушке".
   "Что это?" - княжич чуть подался вперед, стряхивая её ладонь.
   "Это возможность показать ваше... отношение, светлый княжич", - ее голос был спокойным и холодным.
   "Перед Советом? Плохая идея", - Дани нахмурился, но тут же себя одернул, вчитываясь в лежащий перед ним документ.
   "Посудите сами... - пальчики вновь коснулись его плеча, - Кто, как не верхушка придворных, больше всего любит сплетничать? Да и к тому же, поверят они - поверят и все остальные".
   Княжич прикрыл глаза. Мелькнула мысль: "А стоило ли соглашаться"?
   Но в доводах Рены был смысл. Показать здесь и сейчас, сыграть потерявшего голову юнца - и через несколько дней все хоть сколько-то благородные особы будут обсуждать такую новость. А кто-то вполне может попробовать воспользоваться благоприятным моментом...
   Дани сжал зубы и откинулся на спинку кресла, позволяя девушке приобнять его за плечи. Но, как ни странно, её прикосновения оказались нежными и успокаивающими.
   Через несколько минут Дани с удивлением ощутил, как исчезает сковавшее мышцы напряжение.
   - Светлый княжич... - обратившийся к нему советник запнулся. - Простите?..
   - Я вас слушаю, - Дани сдержал рвущуюся улыбку - смутить главу прознатчиков не так-то просто, но, кажется, "игрушке" это удалось.
   Многолетняя выучка не подвела, и мужчина тут же взял себя в руки, почтительно передав княжичу пергаментный свиток:
   - Свежие вести с восточного побережья.
   Руки Рены соскользнули с плеч, смыкаясь на груди.
   - Благодарю, граф. Скажите, почему я не вижу барона эн-Дал?
   - Светлый княжич, барон два дня назад занемог, а сегодня прислал известие, что не сможет присутствовать на совете.
   - Весьма огорчительно, но будем надеяться на лучшее, - Дани словно не замечал, что Рена расстегнула три верхние пуговицы его ордеса и шаловливые пальчики уже перебирают шнуровку рубашки.
   - Конечно, светлый княжич, - советник опустил голову, но Дани успел заметить намёк на улыбку.
   "Обернитесь, прошу".
   Теплое дыхание мимолетно коснулось виска, и Рена, присев на подлокотник кресла, с улыбкой поцеловала княжича - быстро, игриво, но её глаза блеснули тем же спокойным холодом, что слышался в голосе.
   Дани властно притянул девушку к себе, скрывая неожиданно прорвавшуюся ярость, и бросил взгляд на советников. Те мгновенно уткнулись в свои бумаги, легкий шепоток притих.
   "Светлый княжич, синяки на моих запястьях так нужны?".
   Дани разжал пальцы, резко встал:
   - Господа, я скоро вернусь. Только улажу один... вопрос, - и обернулся к по-прежнему улыбающейся "игрушке".
   - Идем.
   Рена, грациозно поднявшись, послушно подала ему руку.
   Когда за ними закрывали двери, Дани отчетливо услышал подозрительное, больше похожее на смех, покашливание.
  
   - И что теперь? - пропустив меня вперед, светлый княжич замер на пороге небольшой комнатки, примыкавшей к залу Совета. Сюда обычно удалялся князь, делая перерыв во время чересчур длительных или бурных обсуждений.
   Пара кресел из мореного дуба, между ними - столик, накрытый белой кружевной скатертью, и - если вдруг захочется прилечь - широкая лавка, накрытая темно-синим полавочником. (3)
   - Теперь будем ждать, - я опустилась в высокое кресло, но расслабляться не спешила. - Думаю, полчаса вполне достаточно.
   Потянувшись к подносу с фруктами, стоявшему на столике, я выбрала самое большое яблоко и укусила за румяный бочок.
   Княжич глянул на графин с вином, но явно поборол искушение - да, ему сейчас только напиться не хватало - и занял второе кресло.
   - Не слишком ли тихо мы себя ведем для охваченной страстью парочки?
   - В самый раз, - я усмехнулась краешком губ. - На двери подвешен "Огонь желания" - заклинание надежное, так что сейчас господа советники откровенно завидуют и мечтают оказаться на вашем месте. Тем более, что страстью пылаете вы, а я не имею права отказать хозяину, даже если вам взбредет в голову разложить меня прямо в зале на столе.
   - И сколько еще у тебя в запасе таких котов в мешке? - княжич воспринял ошеломляющую новость совершенно спокойно. Внешне, во всяком случае.
   - Столько, сколько нужно, - не меняя ровного тона, ответила я. - Светлый княжич, мне необходим партнер для тренировок. Вы не откажетесь?
   Княжич чуть приподнял бровь:
   - Не боишься проиграть?
   - А вы? - голосом воплощенной невинности поинтересовалась я.
   - Позже.
   - Замечательно, - поднявшись, я подошла к Даниару вплотную. - Позвольте.
   На приведение его светлость в нужный вид - растрепать и пригладить, как бы впопыхах, волосы, распустить шнуровку на рубашке и распахнуть пошире ворот - ушло не больше пары минут.
   Льдистый блеск серебра на загорелой шее притянул взгляд, но прикоснуться Даниар не дал - перехватил руку:
   - Довольно.
   - Как скажете, хозяин.
   Даниар поднялся, на секунду закрыл глаза, а когда поднял веки, я онемела. Взгляд кота, слопавшего кувшин отборных сливок, и лениво-довольная улыбка на губах - теперь ни у кого и тени сомнения не возникнет.
   "То, что нужно".
   "Не совсем", - княжич шагнул вперед, хищно блеснув глазами.
   Я тут же отступила, оказавшись зажатой между ним и стеной. Шорох взлетевшего едва ли не до пояса шелка, треск рвущейся ткани...
   Княжич успел увернуться в последний момент, но по бедру все же получил и весьма чувствительно.
   "Прошу простить, ваша светлость, - я покаянно склонила голову, хотя ни капли раскаяния не чувствовала, - это инстинкт. Не могли бы вы предупреждать в следующий раз?"
   "Ведьма", - с невольным восхищением - застать оборотня врасплох очень нелегко - выдохнул Даниар.
   "Нам пора".
   - Сейчас, - его руки сомкнулись на талии. - Чтобы точно поверили.
   Поцелуй был коротким, но жестким, по-настоящему хозяйским.
   - Ай! - я поморщилась, коснувшись припухших губ. - Вы еще и кусаетесь.
   - Да, неприятно, - княжич отстранился, выпуская меня из объятий. - Но все-таки не синяк. И я предупредил.
   Заклинание не подвело: стоило появиться на пороге, и господа советники воззрились на нас так, что мне даже заставлять себя не пришлось. Наоборот - захотелось приложить ладони к пылающим щекам, чтобы спрятать румянец.
   Светлый княжич с самым невозмутимым видом расположился в кресле, а советники, вполне резонно опасаясь, что ему снова взбредет в голову отлучиться, тут же завалили беднягу всеми оставшимися бумагами.
   Даниар глянул на меня очень... прицельно - наверное, уже представлял, как будет показывать на тренировке, где раки зимуют.
   Ну-ну, еще увидим, кто кого удивит.
   Наконец в больших старинных часах, стоявших в углу зала, с тихим шорохом пересыпались последние песчинки. Княжич, помедлив минуту, поднялся:
   - Сеты, Совет окончен.
   Господа советники почтительно кланяющейся вереницей потянулись к выходу.
   Я шагнула следом, но тут же остановилась. Княжич, дождавшись, когда в зале не останется никого, кроме нас, направился к увешанной трофейным оружием стене.
   С едва заметной усмешкой отодвинул щит с гербом какого-то наэльского графства, и часть стены бесшумно отошла в сторону, открывая темный проход.
   - Прошу, - Даниар придержал дверь, галантно или из предосторожности, а может, и то, и другое, пропуская меня вперед.
   - А где факелы? - не удержалась я.
   - Зачем? - удивился княжич. - И без них все видно.
   - Вам, но не мне, - конечно, парочка заклинаний у меня на такой случай имелась, но тратить их на обычный подземный ход было бы глупостью.
   - Сейчас, - в следующую минуту княжич оказался уже на верхней ступеньке лестницы и протянул мне руку. Я шагнула вперед, держась за его ладонь.
   После залитого солнечным светом зала, темнота подземного хода показалась непроглядной. Я заморгала, пытаясь привыкнуть к резкому переходу, но потом опомнилась, предпочтя несколько шагов пройти вслепую.
   - Как ты? - послышалось из темного пятна впереди.
   - Ничего.
   Зато, когда глаза привыкли, я сумела оценить ход по достоинству: не слишком длинный, позволяющий остановиться и осмотреться перед очередным поворотом, с потайными глазками, расположенными через равные промежутки - идеальный вариант для скрытой слежки и незаметного ухода.
   Даниар остановился, нажал на камень, и мы вышли прямиком в его спальню.
   Здесь кое-что изменилось: напротив ложа княжича появилась кровать, скромная, для одного человека - все правильно, "игрушка" должна приходить к хозяину, а не он к ней - но с пологом из голубой "дымки". В ногах стоял злополучный сундук с нарядами.
   - Собирайся, мне нужно в город, - бросил княжич, меняя изумрудный ордес на более строгий - темно-серый с серебром. - Поедем верхом.
   - Хорошо, - я вынула из сундука одежду для верховой езды и ушла в умывальню.
   Пожалуй, еще немного, и я здесь поселюсь. Но не переодеваться же в гостиной, да и княжича лишний раз смущать не стоит.
   Поездка в город - как нельзя кстати. Слухи уже облетели если не всю столицу то, как пить дать, половину. Надо бы их закрепить.
   С платьем пришлось повозиться - шелк лип к разгоряченному телу - но я все-таки стянула его с плеч. А дальше осталось только развязать серебристый шнур, заменяющий пояс и платье соскользнуло на пол.
   На столе уже была приготовлена чаша с водой и стопочка полотенец. Взяв верхнее, я намочила его, быстро обтерла тело и развернула одежду. Рубашка и брюки из темно-зеленого, как еловая хвоя, льна, безрукавка из тонко выделанной кожи - чуть светлее.
   Все село как влитое - осталось добавить еще кое-что.
   - Ваша светлость, - открыв дверь, негромко окликнула я.
   - Что случилось? - отозвался княжич, перевязывая волосы расшитой лентой.
   - Вы сломали ошейник, - напомнила я. - Без него я не смогу вас сопровождать.
   - Как "игрушка" - не сможешь, - глаза княжича заледенели, - а как илера - вполне. Но ты права, чего-то не хватает.
   Он вышел в гостиную, но почти сразу вернулся, держа небольшой ларец. Откинул крышку, и минуту спустя мои запястья обжег холод. Широкие, больше похожие на наручи, золотые полосы были покрыты затейливым узором из поблескивающих изумрудными глазами змей.
   - Ваша светлость, - я пристально взглянула на него, - это слишком дорого и вызывающе.
   - Именно то, - криво усмехнулся княжич, - что одуревший юнец может нацепить на любовницу. Это неполный набор, без ожерелья.
   Я представила себе ожерелье - и содрогнулась. Пусть будут браслеты.
   - Как вам угодно, светлый княжич, - склонила голову в уже привычном поклоне и выскользнула из комнаты.
   Снова - переходы, лестницы и неприметная дверь. На крыльце уже ждали двое мужчин в черных ордесах с серебряной вышивкой - два скрещенных меча - на груди. Личная дружина наследника.
   - Светлый княжич, - два коротких, с отставанием в долю мгновения, поклона.
   - Вейт, Ольс, - княжич кивнул в ответ и, спустившись, принял у взъерошенного, безуспешно пытающегося скрыть зевок, конюха повод могучего вороного жеребца с белой отметиной на лбу.
   Мальчишка, державший под уздцы вороную кобылу в белых носочках - никак нарочно в пару к коню наследника подбирали - завороженно глядел на ослепительно сверкающих змей, которые, казалось, вот-вот сползут с моих браслетов. Ждать, пока он очнется, я не собиралась - перехватила уздечку и оказалась на спине лошадки, тем более, что охрана уже была верхом.
   Только княжич не торопился - гладил любимца, почесывал ему лоб и голову, и что-то негромко, ласково приговаривал. Конь тихонько пофыркивал, тычась мордой в хозяина и откровенно млея от бархатно-воркующего голоса.
   А с женщинами его светлость так же разговаривает? Тьфу, что за чушь на ум лезет! - я тряхнула головой, прогоняя неуместные мысли.
   Княжич наконец-то оторвался от жеребца, покосился на меня и, слегка усмехнувшись - неужели опять прочитал? - взлетел в седло.
   Хватит думать, пора работать. Все чувства привычно обострились - на улице нужно смотреть одновременно и за его светлостью, и за людьми.
   Выехали мы через задние ворота, но чем дальше, тем оживленнее становились улицы, и тем больше внимания нам перепадало.
   На стражу смотрели привычно, вскользь. Видно, дружина наследника успела примелькаться. На меня - почти так же, как во дворце: начиная с пренебрежения и заканчивая завистью, только откровеннее.
   А вот княжича здесь любили. Когда у людей при взгляде на будущего правителя глаза теплеют и руки тянутся охранительным знаком осенить - это дорогого стоит. Кем бы ни был недоумок, устроивший покушение на его светлость, даже если он влезет на трон, то уж точно там не задержится.
   Ехали мы недолго. Княжич город знал, если не назубок, то уж, во всяком случае, дальше и глубже, чем пара-тройка улиц, примыкающих ко дворцу. Не удивлюсь, если в столице он с каждой плахой в мостовой по имени здоровается.
   Дом, к которому свернул княжич, по сравнению с соседними выглядел тускло: на крыше, вместо яркой черепицы - осиновый лемех (4), на воротах из мореного дуба не было вплавленных каменных плиток. Видно, хозяин стойко держался обычая предков, не поддаваясь занесенным с Юга причудам.
   Стучать не пришлось: ворота распахнулись настежь, а привратники низко поклонились.
   Двор был почти пуст, только под окном, возле грядки с цветами, развалился, тяжело дыша, громадный серый пес. Но стоило княжичу спешиться, как рядом с ним возник слуга, принявший у его светлости повод коня.
   - Позвольте, - к моей лошадке подошел парнишка-конюшонок. Кивнув, я спешилась, передала ему поводья и едва удержалась от восхищенного вздоха.
   Дом, от охлупня на крыше до балясин крыльца, покрывала такая искусная резьба - травы, цветы, звери и птицы - что рассматривать её можно было не один день.
   Навстречу его светлости, приветливо улыбаясь, выплыла статная женщина в золотисто-коричневом шелковом платье, с янтарным ожерельем на шее:
   - Добро пожаловать, светлый княжич.
   - Всех благ этому дому, сетта Лиора.
   - Прошу, светлый княжич, - хозяйка по-прежнему улыбалась, ведя гостя в дом, но в её светло-карих глазах на миг промелькнула тревога.
   Дело у княжича, похоже, было очень важное, раз баронесса провела его сразу в жилые покои, без положенных церемоний.
   В небольшой опочивальне с разноцветными половиками вместо шеданских ковров и вышитыми настенными занавесями стоял смешанный сладковато-терпкий запах воска и трав.
   У раскрытого окна сосредоточенно изучал на просвет какую-то склянку худой светловолосый парень, чуть старше княжича, в ярко-зеленом одеянии с медальоном целителя на груди.
   - Светлый княжич, - лежащий в постели мужчина при нашем появлении попытался приподняться, но стиснув зубы, опустился обратно.
   - Не надо, барон, - его светлость шагнул к кровати и сел на низенький стульчик у изголовья. - Как вы?
   - Уже лучше, светлый княжич. Хворь привычная, скоро пройдет, - мужчина глянул на меня поверх плеча княжича.
   Опасный противник - с виду ничего особенного: седой, плотный, с наметившимся брюшком. Но взгляд его серых глаз был цепким, жестким и очень умным.
   Готова спорить, что советник по геральдике занимается совсем не пересчитыванием полос и фигур на щитах, а гораздо более серьезным и опасным делом.
   - Талл, выйди, - отрывисто бросил барон. Целитель, низко поклонившись, исчез за дверью.
   Барон вынул из-под подушки небольшой ларчик и протянул его княжичу, вместе с серебряным кругляшом, очень похожим на монету.
   Так вот из-за чего все затевалось! На магический ключ, который только владельцу подчиняется, абы что не запрут.
   Любопытствуешь, Рысь? Ты охранник, а не прознатчик. Поговорку про двух зайцев вспомни. Что бы там ни лежало, это - не твоя печаль.
   Княжич с бароном обменялись парой фраз. Я прислушалась, ничего не поняла и сделала зарубку на память. Языки мне давались легко, еще с детства, но этот - резкий, отрывистый - был незнаком.
   Разговор, хоть и короткий, барона явно утомил - на лбу испарина выступила. И почти сразу в комнату вернулся целитель.
   - Прошу прощения, светлый княжич, но господину барону пора принять лекарство и отдохнуть.
   Я осторожно сместилась так, чтобы целителю пришлось обойти княжича по широкой дуге.
   Почему-то люди никогда не задумываются о том, что у каждого дара есть обратная сторона и искусный целитель может очень легко стать столь же искусным убийцей.
   Ни княжич, ни барон ничего не заметили. И хорошо - советник по, хм, геральдике уж точно сложил бы два и два, а отделаться от него было бы намного трудней, чем от княжича. С гильдийцами барон, наверняка, сталкивался - и не один раз.
   - Конечно, - кивнул княжич и поднялся. - Слушайтесь целителя и выздоравливайте, барон.
   Коридор был пуст, но не успел княжич сделать и пары шагов, как из бокового прохода навстречу выпорхнула тоненькая фигурка.
   - Светлый княжич, - девушка поклонилась, лукаво блеснув карими, как у матери, глазами.
   Лазурное, с отделкой из белоснежных кружев, платье, бирюзовые нити в уложенной "княжеским венцом" косе цвета спелой пшеницы.
   Приедь его светлость, как полагается, с полной свитой - приветственный кубок знатному гостю подносила бы дочь хозяина. А если не вышло, так хотя бы до дверей проводить надо.
   - Сеата Олетта, - вежливо улыбнулся княжич, предлагая девушке руку. Красавица томно вздохнула, опуская ладонь на его локоть, и крепко вцепилась в рукав ордеса.
   Осаду его светлости сеата начала по всем правилам - со светской беседы, но после нескольких учтиво-безразличных фраз в ответ обиженно умолкла.
   Готова спорить, что гораздо больше, чем идущая рядом хорошенькая девушка, княжича занимал ларец, полученный от барона.
   На крыльце сеата, по обычаю, пожелала его светлости легкой дороги, а меня одарила таким взглядом в спину, что сразу захотелось протянуть руку и проверить, не торчит ли между лопаток стрела. Да не узкая бронебойная, а с зазубренным наконечником, которую, не разрезав тела, не вынешь.
   Конюшата уже привели лошадей, и, оказавшись в седле, я облегченно вздохнула.
   Останься княжич на обед - не миновать бы мне яда в бокале или в тарелке.
   А ведь его светлость уже пытались отравить, и кто сказал, что это политика? Отвергнутая женщина способна на многое, а таких наберется, пожалуй, не одна и не две.
   - Поехали, - бросил княжич, собирая повод в кулаке. Жеребец возмущенно всхрапнул и с места пошел крупной рысью, красиво вскидывая ноги.
   Я направила лошадь за ним, не обращая внимания на стражу, одарившую меня парочкой презрительных взглядов. А спина-то у княжича напряженная, похоже, узнал что-то неприятное...
   Лошади стучали копытами по мостовой, заставляя людей шарахаться прочь и торопливо уступать дорогу. Видимо, нечасто княжич позволял себе ездить в такой спешке, даже не глядя по сторонам.
   Так дело не пойдет.
   "Светлый княжич?"
   "Что?"
   В "голосе" мелькнули рычащие нотки.
   Не испугаете вы меня, хозяин, даже не старайтесь.
   "Простите, но вы так спешите..."
   "У меня есть срочные дела".
   "Настолько срочные, что ваш... народ может потерпеть, когда его топчут лошадьми?"
   Даниар резко дернул повод, и жеребец остановился, застриг ушами, приплясывая на месте. Княжич провел рукой по лицу.
   - С вами все в порядке?
   - Да, Вейт, спасибо, - Даниар бросил на меня странный взгляд. - Думаю, я немного задержусь здесь. На площади сегодня гуляния?
   - Заезжая труппа представление дает, - голос дружинника не дрогнул.
   - Хочешь посмотреть? - обратился ко мне княжич неожиданно ласковым тоном.
   Я с улыбкой захлопала глазами.
   Скопище людей, невинный предлог - что может быть лучше для роспуска слухов?..
   - С радостью, светлый княжич, - я подвела кобылку поближе к его светлости.
   - Мы остаемся, - кивнул Даниар.
   - Простите? - дружинник нахмурился. - Мы не можем оставить вас...
   - И не нужно, - перебил его Даниар. - Просто держитесь в отдалении, чтобы не смущать мою красавицу, - он легко погладил меня по голове.
   - Как скажите, светлый княжич, - Вейту эта идея наследника явно пришлась не по душе, но он смолчал.
   Даниар направил коня к площади. На этот раз мы ехали быстрым шагом, достаточно спокойным. Княжич улыбался.
   Только лучше бы он не пытался играть счастливого любовника с такими злыми глазами.
   "Ваша светлость, от нас так люди разбегаться начнут", - через несколько минут я не выдержала.
   Он едва заметно покачал головой.
   Мы выехали на площадь, и я поморщилась от стоящего гула: лоточники и зазывалы соревновались, кто кого перекричит; мелкие и средней руки купцы нахваливали свой товар, частенько хватая прохожих за рукава и плащи; купцы посолидней чинно сидели в лавках, дожидаясь покупателей.
   Около небольшого помоста в центре площади собралась приличная даже по столичным меркам, толпа - кажется, труппа и впрямь неплоха.
   - Придется спешиться, - княжич легко слетел с седла, протянул мне руку.
   Я смущенно улыбнулась, и, оказавшись на земле, взяла пример с сеаты Олетты, ухватившись за княжича с блаженно-довольным видом счастливицы, заполучившей ценную добычу.
   На помосте, видимо, только что закончилось какое-то представление, и теперь упитанный мужчина - похоже, хозяин театра - что-то громко кричал, вызывая смех у публики. Отсюда ничего не было слышно, и я вопросительно взглянула на княжича.
   - Подойдем ближе, - кивнул он.
   Мы попытались пройти сквозь толпу незаметно, но княжича признали почти сразу, и люди расступались, давая нам дорогу. Косые, липкие, понимающие, завистливые, откровенные взгляды...
   "Кто обещал легкий заказ? - спросила я саму себя, шагая под руку с княжичем. - Никто. Так что терпи и радуйся, могло быть хуже. И смотри по сторонам в десять раз внимательнее, чем обычно".
   Мы подошли к самой сцене. На ней уже сидел менестрель, очень неброско одетый, в отличие от остальной труппы театра - тот же хозяин вырядился ярко, как южная птица, а на парнишке с лютней были обычная серая рубашка да кожаные штаны.
   Менестрель, что удивительно, начал не с длинного проигрыша, показывающего мастерство, а сразу запел. Сильный чистый голос разнесся над затихшей площадью:
   - То ли час, то ли век, то ль мгновенье, (5)
   По глазам - льдистый отблеск клинка,
   И удар - молниеносный и верный,
   И в защитном движеньи рука.
   Бесполезно - доспех не поможет -
   Удержать смертоносный металл.
   Зазвенев о ступени тревожно,
   Меч из пальцев разжатых упал.
  
   Боль - холодное жгучее пламя,
   И горячая алая кровь,
   В темноту ускользает сознанье,
   За границу видений и снов.
   В бесполезной попытке подняться -
   Нежеланье себя защитить,
   Ледяная дрожь в стынущих пальцах,
   И клинок, не посмевший добить.
  
   Воспоминания обрушились приливной волной...
  
   - И касание теплых ладоней,
   И отчаянный шепот: "Вернись!"
   - Пожалуйста, не надо, - девичья ладонь накрыла мужскую, обрывая звук. - Не буди лиха.
   - Ну что ты, малышка, не бойся, - отложив лютню, мужчина привлек девушку к себе. - Пока я рядом, с тобой ничего плохого не случится
   - А с тобой? - голос дрогнул и сорвался. - Уже вся Гильдия знает, что ли-карре хочет назвать своим преемником тебя.
   - Забудь, - теплые пальцы погладили бровь, скользнули по виску, мягко очертили линию скул. - Сегодня есть только мы. Ты и я.
   - Но...
   Поцелуй оборвал фразу на полуслове...
  
   - Что разбито, уже не наполнить -
   На траву кровью капает жизнь.
  
   Кровь... Она хлюпала под сапогами и растекалась по плитам пола, образуя в выбоинах темные, маслянисто поблескивающие в свете факелов лужицы. Ее тяжелый солоноватый запах пропитал все вокруг - от стен до потолка. Бойня...
   "Стой!"
   Девушка застыла на месте.
   Мужчина нажал на камень, открывая узкую, едва протиснуться, щель тайного хода. И сразу исчез в темноте. Девушка, извернувшись гибко, как кошка, проскользнула следом.
   Выщербленные и стертые временем ступеньки уводили круто вниз. Путь казался нескончаемым - горели раны на плече и на бедре, хорошо, хоть артерию не задело.
   Вместо ступеньки нога встретила пустоту - лестница кончилась.
   "Чисто", - обронил мужчина, открывая проход наружу. После затхлого подземелья свежесть весеннего, напитанного травянисто-цветочным ароматом воздуха, ощущалась особенно остро - до головокружения.
   Узкая, затянутая в черную перчатку ладонь коснулась поясного кошеля. Девушка поднесла к губам крошечную темную склянку и поспешно, таясь от напарника, выпила содержимое. А опустевший сосуд убрала обратно.
   "Почему не сказала?"
   "Зачем? Идем".
   "Вперед", - мужчина посторонился, пропуская девушку, и две тени неслышно углубились в лес, запутывая след.
   Зелье начало действовать: жгучая боль в ранах ушла, чтобы через некоторое время вернуться вдвое сильнее, но на то, чтобы дойти до условленного места, а не стать обузой, этого хватит.
   Шаг, еще один, еще... медленно, словно муха, увязшая в смоле и тщетно пытающаяся вырваться. Бедро полыхнуло огнем, а перед глазами заплясали зеленые круги. Почему так быстро?
   Нога подломилась, но упасть ей не дали - мужчина, молниеносно обернувшись, подхватил девушку на руки и понес...
   "Пусти", - очнувшись, девушка попыталась высвободиться.
   Мужчина потянул носом воздух и, поставив её на ноги, насторожился.
   "Иди".
   Посередине поляны мерцала арка.
   Сделав несколько шагов, девушка замерла, вглядываясь в Переход. Сияние было непривычно тусклым, словно подернутым рябью.
   "Это ловушка. Он не выдержит..."
   "Иди. Ты сейчас не боец, а камень на шее".
   "Одна не уйду", - девушка яростно сверкнула глазами.
   "Хорошо, уходим вместе", - неожиданно легко сдался мужчина, подходя вплотную, и в тот же миг резкая боль разорвала висок, погружая девушку в беспамятство...
  
   Сильные пальцы резко сжали запястье: "Прекрати!"
   Взглянув на княжича - закаменевшее лицо, расширенные, заполнившие почти всю радужку, зрачки - я инстинктивно отшатнулась.
   "Простите, я не хотела вас потревожить".
   Рука сама потянулась к кошелю. Бросок - и среди тусклых медяков полуденным солнцем засиял золотой. Миг - и рядом с одной монетой легла вторая.
   Менестрель поднялся:
   - Благодарю, светлый княжич, - и глубоко, но без подобострастия, поклонился. Потом сверкнул улыбкой. - И вас, прекрасная дева. Да ниспошлет вам Богиня одно счастье на двоих.
   Княжич кивнул в ответ, накрывая мою ладонь своей, и я вздрогнула: в летний день его пальцы были не просто холодными - ледяными. Чутье подсказывало: надо увести его отсюда и побыстрей.
   - Ваша светлость, я уже устала, - капризно протянула я. - Здесь так жарко и пить хочется.
   - Конечно, кошечка, пойдем.
  
   "И произнес тогда благородный граф эн-Сойре, с печалью во взоре взирая на владычицу своего сердца..."
   Как это можно читать?!!
   Благородные сеаты читали взахлеб, вытирая глаза платочком, а меня после первых трех страниц в сон потянуло.
   У княжича на нижней полке такой интересный "Трактат о травах многоразличных, в благом деле врачевания применяемых, и способах приготовления из оных трав зелий, мазей, настоек и отваров, исцеление приносящих" стоял... но "игрушке" умные книги читать, как и понимать, не положено, вот и приходится тайком зевать над графскими страданиями.
   Из распахнутого окна, затянутого от насекомых легкой шелковой сеткой, донесся раскатистый удар - колокол на храмовой башне пробил вечерницу.
   Облегченно вздохнув, я отложила книгу:
   - Ваша светлость, пора ужинать.
   - М-м? - не глядя на меня, рассеянно откликнулся княжич.
   Он уже пять часов сидел над бумагами из ларца, как пришитый.
   Не спорю, государственные обязанности - вещь серьезная, но есть тоже надо. Вряд ли князь обрадуется, если, вернувшись, увидит вместо наследника шатающуюся от ветра тень. Нет, так не годится, особенно, после приключения на площади.
   Я поднялась с кресла - надеюсь, его светлость не придется уговаривать скушать ложечку - за маму, за папу, за дядю, за тётю... За сетту Нию он точно есть не станет.
   И очень осторожно потянулась к Волку. Зверь на просьбу присмотреть и держать связь откликнулся одобрительным ворчанием. Так что на кухню я отправилась с легкой душой.
   Найти её - по доносящимся звону, лязгу и вкусным запахам - не составило труда.
   Перед дверью я немного помедлила, почти беззвучно нажав на ручку - кому сегодня перемывает косточки прислуга, было ясно и так, но послушать - всегда полезно.
   - ...говорят, его светлость, ее прямо там, хи-хи, перед советниками...
   - Ой, да разве ж так можно! Стыд-то какой!
   - Ты что мелешь, бессовестная! Не путай светлого княжича с сетом Арвелом! Тот и впрямь кобель, каких поискать: повесь на куст юбку - понесется туда, глаза выпучив. Княжич - юноша серьезный, он себе никаких непотребств не позволит.
   - Ага, серьезный, чего ж тогда его "игрушка" так вопила, что все советники от зависти чуть с лавок не попадали. Глядишь, через девять месяцев у князя внук появится.
   Прекрасно, все идет по плану. Вот только его светлости теперь проходу не дадут.
   - День добрый, - поздоровалась я, встав на пороге.
   На пол с грохотом посыпались ножи и ложки, свалилась пара мисок, и вдребезги разлетелся выпущенный темноволосой служанкой кувшин с молоком, а дородная, раскрасневшаяся кухарка уронила в котел половник. Но довольно быстро опомнилась.
   - Чего желаете? - с небольшой заминкой - видно не могла решить, как ко мне обращаться - спросила женщина.
   - Хороший ужин на двоих, - улыбнулась я.
   - Сейчас все будет, оглянуться не успеете. Росия, Берина - что застыли столбами! Быстро за работу!
   Немаленький поднос служанки уставили едой так, что он едва не ломился. Похоже, рассчитывали на то, что возьму кого-то из них в помощь.
   - Спасибо, - легко подхватив поднос, я обернулась к выходу, провожаемая удивленными взглядами.
   Можно было не сомневаться, что после моего ухода перемывание косточек вспыхнет с новой силой, как костер, в который подбросили охапку хвороста.
   Княжич поднял голову на шорох двери, отложил перо и протер глаза.
   - Ужин, ваша светлость, - напомнила я.
   Княжич убрал все бумаги обратно в ларец и переставил его на стол с картой, освобождая место для подноса.
   Я провела над подносом ладонью, задерживаясь над каждым кушаньем. Красный камешек в простеньком серебряном колечке не изменил цвет - яда нет.
   Княжич, разливая вино, незаметно принюхался к бокалу - отраву ему тогда добавили не куда-нибудь, а в "Закатное солнце" двенадцатилетней выдержки - и вдруг спросил:
   - А булочки няни ты тоже проверяла?
   - Конечно, ваша светлость, - я зачерпнула первую ложку наваристой мясной похлебки. - Только по-другому, не так явно.
   Через полчаса я жалобно смотрела на поднос, безуспешно пытаясь сделать выбор между лепешкой с изюмом или пирожком с черникой.
   Ни то, ни другое - но если здесь всегда так кормят, можно не заметить, как в двери проходить перестану.
   - Ваша светлость, вы мне тренировку обещали, - напомнила я, составляя на поднос опустевшую посуду.
   - Прямо сейчас? - княжич покосился на ларец.
   - Боитесь, что объелись? - слегка подначила я. - Могу дать фору.
   - Не нужно, - в голубых глазах вспыхнули огоньки предвкушения. - Иди, долго ждать не буду.
   Быстро переодевшись - скинуть платье и влезть в безрукавку и штаны много времени не надо - я уступила спальню княжичу.
   Он, впрочем, тоже не слишком задержался, и через десять минут, пройдя все тем же ходом, мы, нет, я... попала прямиком в Небесные Сады...
  
   Дани с легкой усмешкой наблюдал, как телохранительница скользит вдоль стен, надолго задерживая оценивающий взгляд на развешанном по стенам оружии. Не каждый день такую богатую коллекцию увидишь, да к тому же редкие клинки в большинстве, часть - заклятые...
   Почти за любой без раздумий дадут золотом по весу.
   Да, фамильная оружейная могла стать непреодолимым соблазном для самого искушенного ценителя, и поэтому попасть сюда могли очень немногие.
   Княжич не стал долго раздумывать, вытянув из ножен, с едва слышным шорохом, прямой наэльский клинок с серебряной рукоятью, качнул в руке, взвешивая. Подойдет. Конечно, не оставшийся в покоях Черный Волк, - родовая фальката (6) Вьерре, - но тоже хорош - кажется простым, однако сталь редкая - серая с серебристыми проблесками, и ковка прекрасная. Не трофей, а одно из первых собственных приобретений отца.
   Даниар негромко произнес:
   - Думаю, стоит начать?
   Девушка медленно, словно завороженная, кивнула, не отводя взгляда от слегка изогнутого халинского клинка. Изукрашенная завитками орнамента гарда казалась тяжелой, но княжич помнил, что меч этот - легкий, острый и мягко лежит в руке, будто сам ведет за собой в бою.
   - Если хочешь, возьми, - сжалился Дани над телохранительницей. Похоже, она все-таки с Юга.
   Рена оглянулась на него с легким недоверием, но рука уже протянулась за мечом. Пальцы обхватили гарду, резкий взмах - на лице девушки отразилось удивление, вслед за ним - воодушевление.
   Глаза сверкнули: потанцуем, княжич?
   Дани поймал этот взгляд, ответил слегка прохладно - не забывайся только. И лишь затем, блеснув улыбкой, чуть шутливо поклонился.
   Потанцуем!
   Рена ответила серьезным глубоким поклоном и тут же шагнула вперед. Сталь зазвенела, запела, две тени закружились по стенам. Укол - защита, "паутинка" - отход, шаг вперед, укол, отход...
   Дани приятно удивился, когда понял, как легко ведет его девушка. Намечает движения, предугадывая удар, не просто обманывает, а заставляет играть по своим правилам. То, что княжич еще не ошибся, было заслугой его давнего учителя и удачи.
   "То есть, так, да? Ладно, будь по-твоему!".
   Он поймал меч Рены, задержал на несколько секунд - "петельки", не так уж легко выбраться противнику. Но девушка вновь его удивила: чуть присела, отклоняясь, и вывела клинок мягким движением, потянув за собой княжича. Тот фыркнул, чувствуя, как внутри нарастает что-то бешено-радостное, не ярость боя, но что-то, очень близкое к ней.
   Мечи засверкали, ведя быстрый, звенящий разговор. Дани сосредоточенно ловил движения Рены, но понимал, что куда больше защищается, и это злило. Хотелось кинуться в атаку и смести нахалку, однако совесть не позволяла.
   Интересный противник не так уж часто встречается. Княжич смог оценить, как спокойно и плавно она ведет танец-бой: ни лишней агрессии, ни испуга. Провокации - да, но ни одной глупой.
   Ни одной ошибки.
   Даниар изумленно замер, когда кончик клинка коснулся его груди.
   Рена молча смотрела на него, ожидая чего-то. Злости? Обиды? Наказания? Дани не понимал, но знал, что ничего подобного не последует.
   - Спасибо, - он осторожно отвел острие в сторону, отступил на несколько шагов и чуть улыбнулся. - Ты хорошо владеешь клинком.
   В лице девушки что-то переменилось, она склонила голову:
   - Вы тоже, светлый княжич.
   - Продолжим?
   Рена выпрямилась, коротко кивнула. Дани вновь поклонился, на этот раз - со всем уважением к противнику. Не так уж часто тебе достается в телохранители настоящий мастер.
   Однако продолжить им не дали. Княжич мимолетно нахмурился, прислушался и прошипел сквозь зубы, отводя меч:
   - Ну вот, этого только не хватало!
   Рена кинула на него вопросительный взгляд, но в пояснениях не было нужды: в проеме открывшейся двери возник Арвел.
   Даниар успел увидеть ошеломление в глазах кузена, когда Рена, взвизгнув, как простая девчонка, отшвырнула меч и начала причитать, глядя умоляющими глазами:
   - Простите, хозяин, я недостойна... Вы недовольны, хозяин! Мне страшно, простите неразумную, но эти железки... Я не могу! Вдруг я порежусь!
   "Рена! Что это за?!.."
   "А по-вашему, светлый княжич, игрушка, пусть даже илера, имеет право держать в руках оружие?".
   Спокойный тон мысленного ответа совсем не вязался с жалобным выражением на лице девушки - казалось, еще немного, и она заплачет.
   Дани скрипнул зубами, чувствуя, что близок к убийству, как никогда. Но, с трудом сдержавшись, повернулся к двоюродному брату:
   - Арвел, что случилось?
   - Решил размяться, - ответил Арвел, откровенно пожирая глазами Рену.
   И здесь было на что посмотреть - мужская одежда на девушке только усиливала соблазн, подстегивая воображение.
   - Мы уже уходим, - подняв меч Рены, Дани вложил оба клинка в ножны и вернул на место. Окинул взглядом зал, но прежде, чем успел что-то сказать, девушка уже подала ему ордес.
   - Пожалуйста, не сердитесь, - вкрадчиво мурлыкнула она, даря княжичу обольстительную улыбку "игрушки". - Я готова искупить свою вину, прямо сейчас.
   - Уже не сержусь, кошечка, - княжич притянул девушку к себе, обняв за талию, и повел к выходу. - Но тебе придется постараться.
   - К вашим услугам, хозяин.
   Неспешно удаляясь по коридору, Дани почувствовал, как спину жалит взгляд кузена.
   "Завидует".
   "Значит, поверил, - откликнулась телохранительница. - Спасибо, что подыграли, ваша светлость".
  
  
   1. Вель-карре (Вольный Мастер) - член Гильдии, получивший разрешение на самостоятельную работу, в обмен отчисляющий в казну Гильдии определенную часть платы за каждый выполненный заказ.
   2. Стая - особый отряд из оборотней, состоящий на службе у князя Рутении.
   3. Полавочник - чехол из ткани с толстой мягкой подкладкой, надеваемый на лавку.
   4. Лемех - колотые плашки из осины, которыми покрывают крышу.
   5. Тэм Гринхилл "То ли час, то ли век..."
   6. Фальката - короткий меч с прямым двухлезвийным клинком длиной около 750 мм., имеющий грань на каждой голомени.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"