Вы когда-нибудь пытались представить себя в лоне матери? А теперь вообразите, что вас там двое. Два маленьких существа, делящих жизнь и любовь. Два сердца, бьющихся в унисон. Именно поэтому наше появление на свет стало большим сюрпризом не только для родителей, но и для врачей. Тогда, довольно много лет назад, такие казусы в медицине случались достаточно часто, тем более, что аккуратное мамино пузико исключала всякую мысль о двойне.
Брат, осчастливленный двойным подарком, очень скоро заявил, что он уже наигрался, можно отдать нас обратно. Бедняга не подозревал, что сестры - это навсегда. По его словам, в младенчестве мы были неразличимы, как пара лысых китайских болванчиков. Высокие скулы и чуть раскосый разрез глаз нам подарила мама. В её облике ясно угадывалась примесь тюркской крови, доставшейся ей от забайкальских предков.
Похожие внешне, мы сразу обнаружили несходство темперамента. Если одна после кормления тут же засыпала, другая бодро дрыгала ручками и ножками. Спать порознь мы не желали, поднимали крик и успокаивались только оказавшись в одной кроватке.
Говорить мы начали рано, но слова в привычном понимании употребляли лишь для общения с родителями, а между собой использовали одним нам понятный язык. Играть предпочитали друг с другом. Отлично помним, как, ползая внутри пододеяльника, перебираясь из угла в угол, мы изображали... чайники. Почему именно они захватили наше воображение теперь уже тайна для обеих.
Постепенно в наши игры включилась девочка из соседней квартиры: застенчивый ангельского вида ребенок с огромными синими глазами и пышной русой косой. Коса вызывала в нас жгучую зависть. Синеглазка же завидовала нашей смелости.
Репутации хулиганок мы заработали года в три. Однажды во дворе нам на глаза попался таз с водой для кур. Неподалеку, в дощатой загородке, пищали цыплята. То, что они чужие нам и в голову не пришло, прежде всего, нас интересовало, умеют ли они плавать. Цыплята оказались бестолковыми, но мы не отступали. Когда на дне тазика было уже пять или шесть куриных деток, нас застала соседка. Значительно пополнив наш запас ругательных слов, она схватила нас подмышки и рысью понеслась жаловаться. В тот день нам еще раз объяснили, что брать чужое нехорошо, а плавают только утята. Вот только что такое мандавошки родители так и не сказали. Конфликт с соседями был как-то улажен и к вечеру нас снова выпустили во двор. Обнаружив на помойке желтые трупики, мы устроили пышные похороны в песочной куче.
Будучи постарше мы прославились тем, что запинали (так выразилась заведующая) воспитательницу в детском саду! Случилось это в очереди к новеньким качелям. Когда пришел наш черед, на лакированное сиденье вдруг посадили дочку заведующей. От обиды сестра разразилась отчаянным плачем. Уже тогда я была готова ради неё на все и поэтому без лишних слов пнула воспитательницу по голени. Не переставая орать, сестренка сделала то же самое. Обидчица оторопела. Дети сгрудились возле неё, тыкали в нас пальцами и показывали языки. На нашу сторону встала лишь застенчивая синеглазая девочка, боявшаяся, кажется, всего на свете. После того случая мама посылала за нами брата, а соседская девочка стала нам лучшей подругой.
Ссориться с нами было опасно, друг за дружку мы стояли горой. В нашем классе учились мальчики-двойняшки. Однажды, по дороге из школы, они стали нас задирать, толкались, обзывали инкубаторскими. Услышав такое от этой парочки, мы рассвирепели. Битва портфелями была недолгой, неприятель с позором бежал. "Ваши девочки, избили наших мальчиков!" - позвонив вечером по телефону, верещала мать мальчишек. Положив трубку, отец затрясся от хохота. Мама была в ужасе, но в итоге согласилась, что налетчики получили по заслугам. Задиристая парочка долго обходила нас стороной.
Сколько себя помню, я всегда была старшей. И не только по факту рождения. Большая часть моей жизни прошла под девизом: "Раньше думай о сестре, а потом о себе!" Она же с удовольствием приняла роль опекаемой крошки и, бывало, беззастенчиво злоупотребляла своим положением. Искусство прощения я начала постигать очень рано. Сестре я прощала все. Обидевших ее - никогда.
Наш отец, типичные весы по гороскопу, отличался вспыльчивостью, но быстро отходил, резко менял настроение. Педантично аккуратный, но не лишенный мальчишеского озорства, он был снисходителен к девичьим шалостям. Нас он звал Копия и Любимица, а после того, как увлекся любительскими киносъемками - кадрами.
В противовес отцу, мама, родившаяся под знаком девы, поражала несокрушимым благоразумием и железной волей. Своих решений она никогда не меняла, мы ни разу не слышали от неё криков или бранных слов, но её тихие слова действовали на нас сильнее отцовских громких нотаций. Наказанные ею, мы даже не пытались корчить скорбные мины и горестно вздыхать, знали, что это действует только на папку. Вместе они, в первую очередь, старались воспитать в нас самостоятельность и умение отстоять собственное мнение. Плоды своих трудов они регулярно пожинали на классных собраниях, где их распекали за то, что мы препираемся с учителями и выражаем несогласие по любому поводу. Понятно, что пятерки за поведение в наших табелях даже и не ночевали.
Лет до десяти нас путали, хотя сильную схожесть мы оставили в младенчестве. По мере взросления к разным полюсам расходились и наши характеры. Она едва ли не с пеленок обладала невероятным обаянием и женственностью, обожала хозяйничать, наводить уют. Меня, честно говоря, можно было смело причислить к синим чулкам. Я занималась спортом, совершенно не умела кокетничать, презирала комфорт, рукоделие и кулинария нагоняли на меня страшную тоску.
Впрочем, это не мешало нам с сестрой нежно друг друга любить. Конечно, не все было идеально, иногда мы даже дрались, но если ссорились, то не могли уснуть не помирившись. Она заботливо следила чтобы я не ходила замарашкой, просвещала по части моды. Я же всячески старалась облегчить ей жизнь.
В стремлении оградить сестру от всех напастей, я совершенно не задумывалась, что оказываю ей медвежью услугу. Пока я корпела над учебниками, моя сестренка развлекалась, как та стрекоза. Сдув письменные задания, она преспокойно ложилась спать. Мы сидели вместе, поэтому проблема устных предметов решалась легко. А вот с точными науками мне пришлось здорово попотеть. До сих пор меня мучают кошмарные сны, в которых я не успеваю решить задачу по геометрии из её варианта!
У каждой из нас образовался свой круг подружек, но полностью доверяли мы только друг другу. Впрочем, утаить что-либо было трудно. Выбор заколки, ритм шагов, плеск воды во время мытья посуды или траектория скинутых тапок могли рассказать о многом.
В выпускном классе мы почти не ссорились и, предчувствуя скорую разлуку, стали нежнее, терпимее словно отметившие золотую свадьбу супруги. Так случилось, что учились мы в разных городах и получили разные профессии.
Первые месяцы разлуки были невыносимыми, как будто у нас оттяпали часть души, вырвали полсердца. Тысячи километров меж нами отравляли прелесть студенческой вольницы, глушили безудержной тоской. Мы жили от письма до письма, от каникул до каникул. Наши нервы обнажились, чувства обострились. Мы подходили к телефону за минуту до звонка, заболевали в один день, стали видеть вещие сны
Однажды, сдав летнюю сессию, я собиралась домой. В результате каких-то неполадок в аэропорту, я не попала на свой утренний рейс, пришлось добираться сложным транзитом. В суматохе я забыла предупредить родных. Не встретив меня в положенный час, они чуть не сошли с ума! Отец обрывал телефоны, мама хлопотала над бившейся в истерике бабушкой. Одна сестра твердила, что причин для паники нет и со мной все в порядке.
В час ночи я наконец сошла с трапа самолета и поспешила к стоянке такси. Вез меня средних лет грузин. Всю поездку я с жаром рассказывала о своих дорожных приключениях, а когда пришло время расплатиться, он вместо денег попросил поцеловать его в щечку. Смутившись, я выполнила необычную просьбу, вошла в подъезд и, только учуяв густой запах корвалола, поняла, что встреча будет горячей. Буря разразилась незамедлительно. После слез и поцелуев на меня обрушилась лавина упреков. Не ругала меня лишь сестра. До сих пор думаю, как я могла быть такой безалаберной? Только когда мы повыходили замуж и родили друг другу племянников, наши страсти немного улеглись, получив возможность переключиться на мужей и детей.
Сейчас мы живем в разных концах страны, видимся раз в два года и после расставания дружно впадаем в депрессию. Современная техника значительно облегчила наши страдания. Я по-прежнему беру телефон в руки за секунды до её звонка. Мы давно не удивляемся тому, что одновременно испытываем страсть к маринованной селедке, маемся радикулитом или смотрим один сон на двоих. Она по прежнему дает мне советы по части моды и, всецело полагаясь на её безукоризненный вкус, я жалею, что теперь мне не надо решать её задачи по геометрии. Незаметно я оказалась в положении младшенькой, за которой нужен глаз да глаз, и теперь уже меня балуют особым вниманием и заботой.
Наши дети выросли. Глядя друг на друга, мы вспоминаем двух благообразных старушек, которых однажды видели на прогулке в парке. Бабушки были одинаковы, как горошины из стручка . Их внуки, а может, правнуки, весело резвились в песочнице, а бабульки говорили , говорили и никак не могли наговориться.
Мы родились в один год и час, между нами всего пять минут времени, целых триста секунд вечности. Мы настроены на волну созвездия Близнецов, мы далеко от друг друга, но мы вместе, нас двое, но мы одно целое.