Как садимся во дворе забивать козла, разговор рано или поздно переходит на Яшку.Водочка ледяная, селедочка горячего копчения...пьем за него и не знаем, за здоровье ли пить, или за упокой. То ли жив наш Яшка, то ли пал жертвой за грехи наши. Разговоры да легенды разные ходят, да все брехня.
Абрам Моисеевич, прищурившись, глядит в свою ладонь, выбирает кость и силой хлопает ею об стол - он еще с Яшкиным отцом дружил, может и знает что-то, но не говорит, сволочь, отмалчивается. Да и как же не вспоминать, такой человек можно сказать на наших глазах вырос. Рос с папой, Липкисом-старшим, сердечником - во дворе видели папашу редко, только мусорное ведро выносить выходил в шлепанцах и потертых трениках, медленно, словно боялся, что ветром сдует...И Яшка рос воспитанным и тихим, хулиганами дворовыми битым нещадно. На скрипочке играл, в школе отличником был...Старый Липкис умер, и наступили времена темные, - и тут вдруг начал наш Яша богатеть не по дням а по часам. Говорили некоторые, что денежки были от папы, и что был тот тайным смотрящим и доном всего города, но Моисеевич, качая головой, говорит, что все это херня и что Яшка заработал их своей головой, так как был умнее Сороса - все что произойдет, знал наперед и играл на понижение. С детства пацан все считал - и количество воробьев на телефонных проводах, и сонных работяг на утренней автобусной остановке, и окна в доме - зачем это тебе, спрашиваю? А представьте, дядя Абрам - говорит- что кто-то тебе хочет отправить сообщение азбукой Морзе, такое важное, от которого вся твоя жизнь изменится, а ты прочесть не хочешь или не умеешь, а он все шлет и шлет...
Вот и протелеграфировали наверное, ему кто-то сверху, как бабки заработать - ворчит Сан Саныч. Крановщик Тухваттулин и Федька не верят и наливают по новой.
Да уж были времена, вспомнить приятно, говорит Федька. Когда у Яшки появился первый миллион, я у него спрашиваю: на что тратить будешь? - Не знаю, говорит. - Купишь яхту, больше чем у других, носить часы дороже, станешь ебать супермодель?А ты этим не занимайся, а выходи на другой уровень - поступай так, как пожелаешь, сделай так, чтобы жизнь у тебя была как во сне! Это как? - спрашивает...Да вот так, говорю, - например, снится тебе, что идешь ты по многолюдной улице с голой жопой, и все на тебя оглядываются, а ты идешь и на всех с прибором кладешь. Или, скажем, тебе хочется поставить на четыре точки тут же на улице проходящую мимо девчонку, вертящую попкой в весеннем коротком платьице,или всадить нож в пузо вон тому толстячку и ты это делаешь, и ничего тебе за это не будет! Ни в чем себе не отказывай! Нет, отвечает он, не могу я так, Федя... Ну и что он сделалв конце концов с деньгами?.. Квартиру свою отремонтировал на заглядение...дом старый, краска шелушится, в подьездах бомжи ссут, а у него дворец там - смехота да и только! Фонтан мраморный перед домом построил, с нептунами, русалками и отоплением; блядей со всего города понасобирал и заставил в нем голыми купаться, цирк сплошной! Вон теперь эта громадина стоит, травой зарастает...
Все херня, отвечает Федьке Тухваттулин, и не понимаешь ты ничего... А истина в том, что старый Липкис был никем иным, как Великим Драконом здешних масонов, и сыну своему титул по наследству передал, и Яшка сделал из квартиры - что? - второй храм Соломона, как и было заповедано, и именно на этой священной земле, в указанном месте, ни шагу вперед, ни шагу назад! В квартиру его отремонтированную заходил, десять серебряных светильников у стен видел, по пять у каждой? думаешь, для чего фонтан - чтобы первосвященники в нем омывались, а вон та здоровенная шашлычница перед домом для чего? Жертвенник, чтобы возносить благоухание, угодное Господу! А почему думаешь, он никого в ванную не пускал? Да потому что ванная эта - Яшкиного храма Святая Святых, и вход всем,кроме первосвященника, туда запрещен! Я как то раз заглянул тайком - все сияет небесным светом; в центре ванна, по сторонам херувимы гигантские с мечами стоят, яхонтовыми глазами денно и нощно светят и крыльями золочеными над ванной соприкасаются...Дело понятное, медитировал там на золотом унитазе Яшка, за нас перед Богом просил, и не исчез он, а телепортировался в Израиль, где у них под землей находится главный храм, и все смотрящие уже собрались на сход чтобы встретить мессию и Спасителя.То то и оно, мудило...
Спаситель,говоришь? - Сан Саныч шлепает последней своей костяшкой о стол и мешает снова. - Ну и куда же делся твой Спаситель?...
Федюня сплевывает бычок, Тухваттулин наливает всем по новой. - Незадолго до того, как Яшка исчез, я на на него как раз наехал за все эти жертвенники да стены из золота- говорит Сан Саныч и загребает горсть. -Помнишь, говорю, анекдот - война,стрельба,трупы кругом, все горит, а среди развалин мечется парнишка в трусах и майке- то под танк горящий заглянет, то в воронку прыгнет, чего то там ищет и орет: бляяя, ну где же тут выход на другой уровень!!!!?...ну и так чем было приказано вам заниматься? Зачем ваши бабы на себя все хозяйственные хлопоты взвалили, от забот о хлебе насущном вас, козлов пейсатых, освободили для чего? Чтобы вы наконец выход из этого уровня нашли!.. Тебя, мужик, вообще че послали искать, а? - а ты че нашел?..Яшка ничего не ответил тогда, а через неделю исчез без следа, а в квартире золотой с тех пор какие-то стремные таджики поселились и туда-сюда шныряют - не иначе наркотой приторговывают...
Налили еще, выпили.
Не может быть, чтобы выхода вообще не было - соображает Федька. Не иначе выход на другой уровень как раз там и находится, в Яшкиной святая святых...Повис в невесомости,позванивает нехитрой мелодией, и лучи от него исходят..Добраться бы...А подожжем дом - в золе пошуруем, и всего делов - поддакивает ему Саныч.
На том и порешили. Хряпнули еще по одной для храбрости, Федька сбегал за бензином. Подпалили с четырех концов, пили да глядели как таджики из горящего дома как тараканы рассыпаются.По пьяни Федьку и Тухваттулина горящей балкой ебануло, Саныч с ожогами в больницу загремел,а Моисеевича вообще не нашли. Наверное, его Яшка по дружбе к себе в Израиль перенес. Жаль конечно, что лавку, на которой пили в и козла забивали,спалили...Так и стоит теперь дом сожженный, и только гигантский бассейн перед ним и сияет мрамором в обгорелой тишине.