Сидя на корточках, подобрав полы телогрейки, он усердно тер газетой сзади. После чего встал, натянул штаны, заправил рубаху и, сплюнув назад, медленно поплелся по тропинке к лагерю. Первый выброс после долгого застоя прошел успешно, и нескрываемая радость заполнила все его измученное запором тело.
Выйдя из кустов к костру, он молча налил в кружку самогону и выпил не закусывая. В желудке стало тепло и захотелось спеть. Но в голову пришла только одна песня, все про ту же поганую утку и матерящегося селезня. Кое - как прохрипев незатейливый мотив, он развалился на траве, вытянув к костру замызганные сапоги, и уснул. А снилось ему знойное лето, песчаный пляж, девочки в бикини и жбан холодного пива, рядом с которым лежала огромная куча воблы. Страшно хотелось пить...
Сон его был прерван неожиданно и грубо. Кто - то, проходя рядом, упал в грязную лужу с остатками ужина, и брызги залепили ему все лицо. Слизнув с губ холодную мокрую вермишель и глину, он решил выпить еще. Налил из канистры самогону и, выловив из кружки дохлого паука, осушил ее залпом, занюхав рукавом засаленной телогрейки.
"Прекрасная штука - туризм", - подумалось ему. И с этой мыслью он удалился в палатку, залез в промокший от непрекращающихся дождей спальник и отключился до утра.