Ввалились вглубь мои глаза,
Зияют борозды ланит.
Но не стечет о том слеза.
Я стал вынослив, как гранит.

Почти недвижим мой скелет:
Скрипит, как старая телега.
Но не скорблю о том я, нет -
Я с упоеньем жду ночлега.

Все в этом мире, под Луной,
Родится, зреет, умирает.
И плоть моя, с издевкой злой,
Мне это властно утверждает.

Она, как древняя кора,
Суха, невзрачна, неудобна.
Исчезнуть ей давно пора:
Она лишь пламени угодна.

Не сожалею я о ней.
От страха тоже не кричу.
Смирил я бешеных коней.
Я сбросить плоть сию хочу.