Внимание! Это пятая часть цикла. остальные части так же можно найти на моей страничке.
Эдвард Григ был обычным повстанцем, а ни в коем случае не героем. Про него не создавали игр, не писали рассказов, и ни за что не снимали фильмов. Пара строчек и две секунды в кадре - лучшее, на что он мог рассчитывать. Но так как просто пялиться на обычного повстанца зрителю, читателю или даже геймеру смотреть было неинтересно, в центр внимания их впихивали для какого-либо действия. Но и тут был подвох. Совершить героический, умный или просто положительный поступок мог только герой, иначе он не был бы героем. Поэтому на роль эпизодического актера в основном приходилась трагическая, грустная, ну может даже ужасающая, но тоже, ни в коем случае не героическая смерть. А посему, персонажу, от которого через пару минут останется печальное пятно на асфальте, и никаких уникальных черт характера (к примеру, крайней молчаливости, или ненормальной привычки лазить по шкафам во время разговора), морды лица (например, вызывающих зависть щегольских очков, или аккуратной бородки, которую даже не надо приводить в порядок во время утреннего туалета) и запоминающихся фраз ("...", "ух", "хррр" и что-нибудь наподобие этого) придумывать не надо. Даже уникального оружия у эпизодических персонажей не было (особенно шикарных оранжевых монтировок и явно читерских гравипушек, от которых активно страдали все окрестные комбайны, о чем неоднократно письменно жаловались в центральный офис Valve).
Эдварда Грига эта ситуация со смертью и всем таким ни в коей мере не устраивала, поэтому когда цитадель стала испускать из себя зловещие зеленые лучи, трясти с настораживающей периодичностью землю и опасно раскачиваться с ужасающим скрежетом, он решил от греха подальше собрать вещи и отчалить куда-нибудь подальше, например в Белую Рощу, где у него жила бабушка.
Однако воплотить желаемое в действительное было не так просто. Окрестные улицы были заполонены комбайнами - натуралистами, активно отслеживающими пути миграции жителей. Подвалы и канализации кишели зомби - натуралами, которым были неважны пути миграции, потому как они все обычно в подвалах и кончались. Ну, а воздух и вода были загрязнены до такой степени, что без специальных костюмов, которые обычно весьма несправедливо доставались крутым героям, там было не прожить и пяти минут.
Но был ещё один путь. А именно - железная дорога. До вокзала Эдварду было идти от силы минут десять, поэтому он сразу же начал собираться в дорогу. Экономичные сценаристы не позаботились ни о его семье (это доставляло жителям города много неудобств, так как женщин было гораздо меньше, чем мужчин), ни о вещах в квартире (с этим было проще, но тоже неудобно), поэтому он просто нацепил стандартную синюю одежду с номером на правом кармане, положил в карман паспорт, вытащил из угла пустой чемодан, и оглянулся по сторонам. Телевизор, по которому как обычно крутили последние хиты этого сезона в исполнении доктора Брина "Фримен не пройдет" и "Сити 17 - рай на Земле", брать с собой особого смысла не было, как и стол с табуреткой. Поэтому Эдвард просто шагнул в дверь, и уже готов был закрыть её за собой, но тут... тут ему в голову пришла сумасшедшая идея. Раз эпизодические повстанцы долго не живут, так почему бы не стать уникальным персонажем?! Критически поразмыслив, Эдвард пришел к выводу, что у него нет ни красоты Аликс Венс, ни железной ноги её папаши. Он не работает у комбайнов под прикрытием, как Барни, и не такой умный, как профессор Кляйнер. Есть чемоданчик, но уникального таланта создавать двери в воздухе точно нет. Сравнивать себя с Тем-Кто-Их-Всех-Спасет у Эдварда не хватило наглости, но всего на пару минут. Эти минуты ушли на создание бородки из ваты, обильно политой чернилами, и очков без стекол, скрученных из проволоки.
- Зовите меня Гордон Фримен! - Гордо провозгласил Эдвард Григ, и закрыл за собой дверь.
Комбайна постового на углу пересечения улиц Брин - стрит и Цитадель - радиальная целый день мучило странное чувство. Если бы не порядком заглушающее его чувство легкого несварения желудка, он бы наверно даже поднял автомат и застрелил довольно странно одетого и немного похудевшего Гордона Фримена, со слегка поседевшей бородой и раздумьем во взгляде. Но вот беда, его расстройство было нервного свойства, и происходило от того, что вышеозначенный комбайн до чертиков боялся вокругбродящего Фримена, наслушавшись россказней о том, что вытворяет тот с помощью своей монтировки с плененными комбайнами.
Поэтому, когда Фримен подошел ближе, комбайн едва не вытянулся по струнке, и не отдал ему честь.
Эдвард Григ удивился и обрадовался тому, что борода из ваты спасает его от шоковой дубинки и необходимости показывать паспорт, и спросил:
- Служивый, а не подскажешь, как мне до вокзала добраться?
Комбайн забулькал в противогаз от ужаса, и сполз по стене на землю, прохрипев напоследок:
- Пресвятая Цитадель, я знал, что он на самом деле разговаривает.
Приосанившись, Эдвард пожал плечами и пошел дальше, разыскивать такой близкий, и так умело маскирующийся на местности железнодорожный вокзал.
Общее партийное собрание хедкрабо - причастной нечисти торжественно было объявлено открытым, и проходило в одном из очистных коллекторов Сити 17.
- Слышали, Фримен-то, говорят, у нас тут в канализации лютует! - Кричал зомбайн, один из новообращенных, как самый членораздельно говорящий. Хедкраб на его голове взволнованно квакал и посвистывал.
- Увааааа... уууёёёёёё.... ббоооооаааа.... - Возбужденно воскликнул один из зомби, потрясая кулаком.
Все собрание нервно зашевелилось, переглядываясь, перехрюкиваясь, перестанываясь и дружно истекая кровью.
- Надо что-то делать с этим! - Продолжил зомбайн. - А не-то он нас всех тут порешает, изведет, значит, под корень, и опять же, сами понимаете, как класс, без возможности продолжения рода.
- Правильно говорит товарищ! - Поддержал оратора тайно внедренный в ряды зомби Барни. Его естественной маскировкой служила ручная (в той степени, в которой слово "ручная" вообще можно отнести к хедкрабу) попрыгунья профессора Кляйнера - Ламар, вольготно присосавшаяся к его голове, а завершал маскарад его, обильно политый кетчупом, костюм. - Правильно! Вот только как? Самый злободневный вопрос для нас, бессменных тружеников изничтожителей, работников когтистой лапы и это... вообще...
Поняв, что загоняется, Барни потихоньку сел на место.
- Вваааааааааааа... - Поддержал его сидевший рядом зомби - бегун, похлопав Барни по плечу.
Тот неуютно поежился. Все-таки Барни очень не любил хедкрабов, и профессору Кляйнеру стоило больших трудов уговорить его отправиться на это собрание, да ещё и в таком необычном маскарадном наряде.
- В общем, и этом, - продолжал тем временем зомбайн. - Там как раз на пути Фримена будет большущий как цитадель, темный как стекла противогаза и пустой, как голова вортигонта, подвал. Там мы его и закушаем без соли и перцу!
Барни, услышав, что нужно, уже собрался, было к выходу, как вдруг Ламар предательски спрыгнула у него с головы и помчалась куда-то вглубь одного из тоннелей. Чтобы не быть раскрытым и не разделить грядущую судьбу Фримена, Барни бросился вслед за хедкрабом.
Тем временем Аликс стволом дробовика толкнула очередную дверь больницы, в которой они волей случая оказались с Гордоном.
За дверью оказалась операционная, и там, как видимо, проводилась операция, когда зомби напали на это здание. Посередине комнаты стоял стол, на котором лежал роде бы ещё живой пациент, судя по всему, под местным наркозом, а в его распоротом животе увлеченно копался один из зомби, аппетитно чавкая печенью пациента. Доктор с ассистентами активно заливали кровью полы и друг друга, непринужденно раскинувшись по частям в разных концах операционной.
- Доктор? - Жалобно вопрошал скрытый простыней пациент. - Доктор, я буду жить? Доктор, не молчите же!
Аликс тихо закрыла дверь, как велела горящая надпись над входом в операционную, и пошла дальше по коридору.
Гордон Фримен, вышагивая неподалеку, лениво постреливал набегающих зомби, и размышлял о вечном, восхищаясь своей непомерной крутизной.
"- Вот, я. - Думал он".
- Ага, ты. - Добродушно подначивала его костюм.
"- Не перебивай. - Укоризненно подумал ей в ответ Фримен. - Я, вот вспоминаю свою жизнь, и внезапно такое приятное чувство во мне просыпается. Ведь я герой, да не какой-нибудь, а супер! Да... ведь я уже столько всего наворотил, что волосы на голове дыбом.
Узнать бы ещё, где я с конца первой части пропадал. А то мало ли, только спасешь мир, купаешься в заслуженных лучах славы, а к тебе подбегает какая-нить почтенная матрона, волочет за собой пригоршню ребят - пострелят, и кричит так, надрывно: "Так вот где ты пропадал, скотина! А детишки с голоду пухнут, пока ты тут власть машин свергаешь! Креста на тебе нету!". Мда... так вот. Комбайнам убитым счета давно уже не ведаю, крупных тварей пачками отправляю, а хедкрабов скоро в Красную книгу занесут, и всё благодаря непомерным моим потугам. Да мне, по понятиям, должны молоко давать. За вредность жизни и общую напряженность геройского процесса, понимаешь ли".
Перезарядив дробовик, и отскоблив от ботинка что-то красно-липкое, он продолжил излагать мысль.
"- Вот взять хоть зомби. Скотинка сердешная, сама не думает, на кого прет. А я ведь супротив них как будто бессмертный. Вот у меня дробовик, а им максимум, что повезет в меня бочкой запулить. Ну а не будет у меня и дробовика - пистолет, да и ломик при мне, никуда не денутся. Посему и превращается изничтожение супостатов, да борьба за правое дело, в утомительный и однообразный производственный процесс, вроде нарезания салата, или вышивания крестиком. А крестиком я люблю... ну да, я отвлекся. - Гордон встряхнулся. - Так можно и совесть потерять. Надо мне сложности больше, экстрима, и опять же, опасности, чтобы памперсы не успевать менять. Что бы такого придумать?"
Гордон интеллигентным жестом почесал затылок теплым стволом дробовика, и придумал.
"- О! - Заявил он. - Найду-ка я в этом городе самый страшный, большой, глубокий и, соответственно, темный подвал. Если уж и там не начнутся неприятности, то все - ухожу на пенсию. Благо и смена подрастает вполне ничего себе так. Вооруженная техническими новшествами и идейным воспитанием. Взять хоть этого, как его, незлого... а, Номада, точно. Ну, чем не герой, хоть и буржуй, конечно, тропики любит. Это его ещё надо уговорить в наше суровое пост Советское пространство прикатить. У нас тут и зима жестче и еда суровее. Или вот Меченого заместо себя поставить? Склеротик тот ещё, зато его нашей Восточно-Европейской действительностью точно не смутишь. А может..."
- Гордон! - Окликнула его Аликс. - Ты куда?
Гордон осмотрелся, и обнаружил, что стоит перед открытой крышкой канализационного люка, а саму крышку держит в объятьях гравицапы.
- Ну, вот тебе и подвал. - Подмигнула костюм, естественно, образно выражаясь.
"- Да. - Решительно подумал Гордон".
После чего запулил крышкой люка в проходящего мимо по своим естественным надобностям зомби, и начал спускаться вниз.
- Гордон! - Окликнула его сверху Аликс. - Ну, куда ты опять? У меня же новый маникюр, и кроссовки от Юдашкина, ты же знаешь!
Гордон полюбовался немного панорамой "недовольная Аликс, вид снизу, на фоне закатного неба", пожал плечами, и продолжил спуск.
- Эгоист. - Возмущенно буркнула Аликс, и полезла за Фрименом.
Барни уже третий час плутал по темным, как ночь коллекторам, и проклинал Ламар всеми проклятиями, что приходили ему в голову, но, к сожалению, это не помогало восстановлению маскировочного костюма. Пару раз Барни приходилось надолго прятаться от внезапно появляющихся из-за угла зомби или хедкрабов (у которых, жало ещё присутствовало), что тоже явно не способствовало успехам в поисках.
Вокруг, впереди, позади и по сторонам было много-много коридоров, шлюзов, каналов и сточных труб и Барни почувствовал, что окончательно и бесповоротно заблудился.
Тогда он упал на колени, и его истошный вопль ужаса поглотили бесконечные своды канализации Сити 17.
Гордон полной грудью втянул в легкие затхлый воздух подземелья и понял, что это ОНО. Оно самое, приключение.
- Гордон, любишь ты такие вот злачные места. - Заметила Аликс, осматриваясь по сторонам, с помощью фонаря. - Сейчас тут, небось, ещё и толпа зомби найдется, как обычно.
Толпа зомби не заставила себя долго ждать, и с радостным ревом выскочила из-за угла.
Зомби дико всхлипывая и завывая ковыляли вперед, по стенам с тихим шуршанием когтей и громким скрипом зубов неслись бегуны, в тылах залихватски ухали увальни, а в первых рядах неслись зомбайны, и каждый нес в правой руке гранату, примерно как Данко свое сердце.
Фримен вскинул дробовик, Аликс выхватила пистолет, и вдруг, из темноты, позади Аликс и Гордона, бесшумно выступил темный силуэт с луком, согнутым из водопроводной трубы, и тетивой, свитой из лапок хедкрабов.
Тихо тренькнула тетива, и ближайший комбайн, посмотрев вниз, обнаружил, что из его живота торчит кусок арматуры. Он так увлекся этим зрелищем, что совсем забыл про гранату в лапе, о чем она напомнила сама через пять секунд, внеся значительный урон в ряды нападающих.
Аликс осветила лучом фонарика силуэт и протяжно присвистнула.
Барни напряг могучий бицепс и вложил новую арматурину, на место старой. Его лицо и тело было раскрашено полосами засохшей крови зомби и жидкости, которая обычно помещалась в хедкрабах, одежда была изорвана, на голове была пропитанная потом и кровью грязная тряпка, а за поясом у него помещался огромный мясницкий тесак.
- Барни Рембо к вашим услугам, леди. - Слегка кивнул он, и выпустил вторую стрелу.
Ещё один зомбайн пораскинул заплеванными личным хедкрабом мозгами, и ещё одна граната проредила популяцию страшилок.
Тем временем первые бегуны достигли союзных позиций, и Барни потянул из-за пояса тесак.
Через пятнадцать минут Барни вытер кровь с тесака об одежку последнего поверженного зомби, и отер пот со лба.
- Это была славная битва. - Пробасил он.
Аликс с Гордоном молча осмотрели место побоища, где мозги, кишки и прочие детали организма бедных зомби и хедкрабов густо устилали пол, а потом переглянулись.
- Барни, ты уверен, что чувствуешь себя нормально? - Осторожно спросила Аликс.
- Вы очень добры, леди. Я в полном порядке, и сейчас отправляюсь дальше, спасать остальных, кто ещё нуждается в моей помощи. - Барни выдрал импровизированную стрелу из грудной клетки поверженного зомбайна и осмотрелся.
- А теперь я откланяюсь. - Заявил он, и покинул подвал по одному из тоннелей.
Некоторое время Гордон и Аликс провели в полной тишине.
- Вау. - Наконец заметила Аликс. - Вероятно, его что-то действительно сильно шокировало.
Фримен молча пожал плечами, и зашагал в сторону тоннеля, в котором скрылся Барни.
- Да. - Согласилась Аликс. - Думаю, там сейчас будет ходить безопаснее всего. А ты видел, как он разрубил того зомби крест накрест? Ух... это было замечательно. Эй, Гордон. Не так быстро, помедленнее! Гордон!
Эдвард понял, что пока по путям шастает этот нагоняющий ужас, огромный и мрачный, как бронепоезд, страйдер, о поездке, куда бы то ни было можно было забыть.
Он медленно отполз в ворота находящегося неподалеку депо, и принял позу непринужденного ожидания.
Тем временем до вокзала добрались и Аликс с настоящим Фрименом.
Эдвард заприметил их ещё издалека и предусмотрительно спрятался в груде металлолома. Гордон Фримен вряд ли одобрил бы этот парад двойников. Хотя ему в этот момент было не до липовых однофамильцев.
Страйдер отнюдь не дремал, и сейчас активно обстреливал засевшего на путях Фримена, который неторопливо перезаряжал ракетницу после первого залпа.
Второй залп ощутимо пошатнул длинноногую железяку, после чего Фримен решил сменить место дислокации и побежал к депо, как раз туда, где скрывался Эдвард.
Страйдер снова принялся обстреливать Фримена, и даже пару раз зацепил его, отчего на костюме у Гордона появилась пара обожженных полос.
- Сегодня они удивительно метко стреляют. - Изрек Эдвард знаменитую фразу адмирала Нахимова, о чем, естественно, не имел ни малейшего понятия.
Гордон тем временем умудрился извернуться в воздухе, перезарядить в полете ракетницу, и выпустить в противника третью ракету.
Страйдер, шатаясь, как пьяный, что было неудивительно, учитывая принятое им "на грудь" количество взрывчатых веществ, промчался поперек перронов, как слон, сквозь посудную лавку, и с грохотом вломился в депо, пробив насквозь стену. Несколько камней зацепили Фримена, и тот отлетел в сторону, откинув ракетницу в другую. В другой стороне как раз находился Эдвард, который сразу после смерти страйдера начал пробираться к проделанной им дыре, торопясь на последний поезд. Он подполз к Гордону и обнаружил, что тот без сознания. Пару раз пихнув бессознательное тело в бок, Эдвард уже готов был ползти дальше, как ему пришла в голову дикая по своей безумности идея. Но так как все идеи, приходившие ему в голову в этот день были в той или иной степени дикими и бредовыми, он тут же принялся за её реализацию, которая заняла всего две минуты.
Поправив на плечах немного великоватый ему оранжевый костюм, Эдвард поднял ту самую монтировку, оглянулся в последний раз на яркие оранжевые трусы Гордона со знаком лямбды на самом интересном месте, сделал шаг в сторону дыры в стене, и вдруг, услышал чей-то голос в ушах:
- Гордон. Гордон, это ты? Зачем ты снимал меня, негодник? Нашел достойную замену?
Эдвард подпрыгнул на месте, когда что-то кольнуло его в бок, и ошалело осмотрелся по сторонам, но владелицы голоса нигде вокруг видно не было.
- Постой-ка. - Продолжил голос. - Ты не Гордон. Ты кто, красавчик?
Как Эдварду ни хотелось в это верить, но с ним говорил его новый костюм.
- Ээ... привет? - Осторожно спросил он.
- Говорящий! - Воскликнул женский голос у него в голове. - Ты не пугайся, я всего лишь костюм. Не представляешь, как скучно быть вместилищем человека, который за всю свою славную жизнь не произнес ничего длиннее "уфф!".
"- Я наверное сошел с ума. - Подумал Эдвард".
В ответ костюм махнул рукавом, и Григ треснул себя по носу кулаком. Непроизвольно дернувшись, он шарахнулся в сторону от карающего рукава, споткнулся об один кусок кирпичной кладки, и врезался головой в другой.
На этом месте сознание ненадолго покинуло его измученную непосильными геройскими тяготами и заботами голову.
- Гордон?! - В очередной раз крикнула Аликс, хоть и понимала, что он ей вряд ли ответит, находясь без сознания. Тогда она воспользовалась более действенным способом, а именно - ущипнула Гордона за руку. - Слава Богу, ты жив!
Эдвард открыл глаза и обнаружил над собой красавицу Аликс, чье лицо было взволнованным, а все остальное таким замечательным, что Григ непроизвольно потянулся руками к двум округлостям, за что болезненно получил по оным (рукам, не окружностям).
- Нашел время, Гордон. - Укоризненно заметила Аликс.
- Ай! - С чувством ответил Эдвард. - Я не специально. - Потом посмотрел в круглые от изумления глаза Аликс, и вспомнил, чью роль он исполняет. Нужно было срочно исправлять ситуацию.
- Аааээ. - Пробормотал он. - Я говорю, какой ужас. Странное чувство. Наверно это последствия удара головой.
- О Боже. - Наконец выговорила Аликс. - Ты можешь говорить, я всегда это знала. И если бы я ещё знала, что для этого потребуется ударить тебя по голове... ах, я дура. Как я сразу не догадалась?
- Ну-ну, не расстраивайся. - Сочувственно похлопал её по плечу Эдвард. - Давай, лучше потом обсудим это, а сейчас надо убираться из Сити 17, и поскорее!
Словно в подтверждение его слов в Цитадели что-то звучно крякнуло, треснуло, и земля задрожала куда явственнее, чем минуту назад, а сама Цитадель стала напоминать Пизанскую башню, по уровню наклона к земной поверхности.
- Живее, на поезд! - Воскликнула Аликс, и бросилась бежать к перронам, потащив Гордона за собой.
Они запрыгнули на заднюю площадку последнего вагона, и отпустили стоп кран, однако поезд никуда не тронулся, разве что мысленно.
- Не заводится! - Воскликнула в ужасе Аликс. - Гордон, подтолкни!
Эдвард посмотрел на Аликс странным взглядом, и в этот момент вагон сдвинулся с места.
- Ну. - Нервно заметила она и усмехнулась. - Этот вариант тоже ничего.
Поезд медленно, но верно набирал скорость. Аликс обняла Эдварда за плечо, и они вдвоем смотрели, как удаляется от них Цитадель, которой осталось жить последние минуты. Вот из неё вырвались целые стада летающих телекамер, которые, беспорядочно щелкая вспышками, ринулись в разные стороны. За ними в ужасе ломанулись все окрестные голуби, покрывая поверхность земли толстым слоем помета.
Зеленые молнии уже заполонили все небо, и поверхность земли тряслась, словно в эпилептик в припадке.
А потом наступил момент тишины. Все смолкло, ветер утих, голуби прекратили ковровое бомбометание, и даже поезд по рельсам летел совершенно беззвучно.
Цитадель дрогнула, мигнула, и на её месте возник ослепительно белый столб света, пронзающий небеса насквозь, и этот столб через мгновение ринулся во все стороны сразу, как огромная волна цунами. Поезд затрясло, и только его вес не позволял ему бесславно сверзиться с рельсов. В воздухе, вперемешку с клочьями облаков и голубиными перьями, проносились стволы вырванных с корнем деревьев, какие-то доски, комбайны, столбы линий электропередач, вездесущие бочки, ящики, покрышки и сменные пилы для циркулярок, даже в свободном полете разрезающие на части летящих в ту же сторону зомби. Эдварду показалось, что прямо над поездом пронесся настоящий Гордон Фримен, в оранжевых трусах, грозящий ему кулаком, но может, это был и не он.
- О, Гордон. - Аликс прижалась к Эдварду, и поцеловала его так, как никакому эпизодическому повстанцу и не снилось, после чего часть ватной бороды осталась на лице Аликс.
"- А быть героем совсем неплохо. - Промелькнула в голове Эдварда ехидная мысль".
В этот момент бушующая волна света настигла их, и все вокруг исчезло в ослепительном сиянии.