В месяце дождливом и промозглом (в майгусте, а может, мартябре), появилась крытая повозка в скромном Буратиновском дворе. Рыли землю чёрные колёса, на брезенте волк плясал канкан и большим готичным вдоль повозки - Карабас. Маркиз и Некромант.
Из повозки выпал серый пудель: красные глаза, вонь, колтуны и дрожащей лапой с шумом трубным высморкался в клумбу на цветы. Буратино вышел с топорищем (лезвие хромировано, рукоять из страз), пудель злобно тявкнул - мы Мальвину ищем! - и клыками лязгнув, передал приказ.
На бумаге жёлтой с запахами псины тушью было выведено "Привезти Мальвину. Не перечить пуделю, нервы не трепать, по контракту старому на пять лет отдать. Если она выдержит - в срок домой верну, если поломается - погашу луну".
Буратино в ужасе: как же без луны? Она вместо солнца же, главный свет страны...
Но любовь Мальвины светит горячей - прогревает дерево, лечит скрип плечей. Голубые волосы, шрамы вдоль и вспять, на запястьях полосы... Выдержит опять.
Не о себе думаю, о своей стране - всхлипнул Буратино девушке в окне. Твёрдыми шагами и белее мела, с синими губами молча в фургон села.
О моя Мальвина, сердце мне разбила - плакал Буратино корчась на крыльце, по привычке старой (но ужасно милой) слёзы вытирая на сухом лице.
Время вьётся змейкой по сухой пустыне, но Мальвина помнит, помнит Буратино. Каждый день клиенты, с плёткой Артемон, выплата процентов, трёхчасовый сон. Карабас заходит раз в три дня, в обед - проверяет вены, гладит атлас век. Жмурится Мальвина: лезвия ногтей слишком близко к сини глаз и страшно ей. И Пьеро замучил: тащит в постель жаб, он теперь не лучший, не любимый раб. Щиплет за предплечья, больно и до слёз - мальчик искалечен - шепчет в шёлк волос по ночам Мальвина и идёт за ним, по утрам смывая кровь и чёрный грим.
Три проходит года и не виден берег - у Мальвины сводит скулы от истерик. Не скулить, не плакать, пить всегда до дна. Взгляд больной собаки прячет седина, что Мальвина красит в васильковый цвет, а все взгляды топят линзы и лорнет. Да, она актриса - с каждым новый фарс. Только без поклонов и цветов "для Вас". Гардероб роскошный, перья и хлысты, латекс, бархат, кожа, цепи, нервный срыв.
Дуремар ей в руку что то колет и потом Мальвину не найти, мчат ее рубиновые кони по алмазам Млечного Пути. Но вдали, средь россыпей галактик, звёзд смеющихся в ответ на робкий день, словно одинокий астронавтик, длинноносая маячит грустно тень.
Буратино наварил варенья, джема навертел из поздних роз - у него сегодня день рожденья. И, возможно, очень званый гость. Тело полировано до блеска, шапка накрахмаленно хрустит - Буратино чистит зубы леской и в глаза закапывает флирт. В зеркале холёный и лощёный, в образе - загадочная грусть. Он выходит на крыльцо довольный, гость чуть задержался... ну и пусть. Смотрит в бархатисто-чёрный ящик, где плывет кровавая луна.
Всё ещё плывет, а это значит, что Мальвина до сих пор жива.