Это серость, это сырость, это старость бытия,
         Это скудость злого рока, это совесть; это я.

         Все забыто: <<коврик крови>>, блюдо, полное динаров,
         Юный кравчий с пенной чашей, подколодная змея,

         Караван из Басры в Куфу, томность взгляда, чьи-то руки...
         Это лживые виденья! Эта память -- не моя!

         Я на свете не рождался, мать меня не пеленала,
         Недруги не проклинали, жажду мести затая,

         Рифмы душу не пинали, заточенные в пенале,
         И надрывно не стенали в небе тучи воронья.

         Ворошу былое, плачу, сам себе палач и узник,
         Горблю плечи над утратой, слезы горькие лия:

         Где ты, жизнь Абу-т-Тайиба, где вы, месяцы и годы?
         Тишина. И на коленях дни последние стоят.