Яркое красное солнце показалось на востоке и осветило мрачные развалины города, окрасив их, словно акварелью, в теплые тона. Ветер гонял пыль, делая и без того непрозрачный воздух еще более мутным. Начинался очередной день на поверхности, который обещал быть жарким, а по своему унынию не должен был уступать всем прочим. Однако Колю предстоящая разведка воодушевляла, впрочем, как обычно. Каждый новый поход он воспринимал с оптимизмом, несмотря на нытье своих помощников. Он любил поверхность вопреки всем разрушениям, вопреки безжизненной обстановке, которая царила здесь вот уже сотню лет. И при каждой вылазке Коля фантазировал, что они с Лизой живут не в мрачном подземном убежище, а в деревянной избушке среди зеленых деревьев, что у них куча маленьких детишек, которые весело бегают под лучами солнечного света...
- Кислый, честное слово, я тебя как-нибудь хорошенько отпинаю. Чтоб я еще раз позволил себя вытащить больше чем на день, - сказал один из Колиных спутников.
Кислым Колю прозвали не зря, ведь на его смазливом лице улыбка появлялась только тогда, когда он находился вместе со своей женой Лизой, ну и, конечно, при очередной вылазке на поверхность - это для него казалось чуть ли не праздником. В остальное же время сдвинутые брови и отсутствующий взгляд выглядели не особо приветливо. Коля не обижался, точнее даже плевать он хотел. В отличие от его собеседника - крепкого паренька, прозвище к которому прикрепилось лишь за имя Толян и никак не вязалось с наружностью: широкоплечий разведчик обладал мощной боксерской шеей, высоким ростом, и, казалось, у него не было ни капли лишнего жира.
- Толстый, завали хлебало, - с улыбкой отвечал Коля. - Если так хочешь просиживать свой мускулистый зад в подземелье, так тебя никто не держит в разведчиках.
- Скажешь тоже, - хихикнул Толян. - Поверхность я хоть и не люблю, но бедствовать тоже не хочу: я успел привыкнуть к девочкам и бухлу.
- Я не для того подался в разведчики...
- Чего тут удивительного, я всегда говорил, что ты баран, - не унимался Толстый. - Все твердят, что на поверхности жизнь не возможна без "Рада", а ты все мечтаешь.
- Заткнулись бы вы оба, пока дикари со всей округи не сбежались, - сказал Кит, третий член группы, доставая счетчик Гейгера. Внешность у этого парня была своеобразная: маленькие бегающие глазенки, посаженные близко к чересчур длинному носу, широкий плоский лоб и редкие черные волосы. А если к этому добавить не особо большой рост, то разведчик скорее походил на пингвина, нежели на кита. Однако прозвище свое он получил настолько давно, что мало кто смог бы вспомнить причину, как впрочем, и настоящее имя.
- Опять ты за свои байки, - возмутился Толстый. - И тебе повторю: не может никто жить на поверхности. Ты прям параноик какой-то со своими дикарями.
- Параноик? А убежища строили не параноики? Или, может быть, им тоже следовало слушать неучей вроде тебя? - Кит выдержал паузу, позволив Толстому привести свои доводы. Однако этого не произошло, и парень продолжил. - Так и знал, что сказать тебе нечего. Поэтому пусть Кислый достанет долбаную карту, а ты, Толстяк, лучше смотри по сторонам.
Коля также не знал, что возразить, потому просто достал обшарпанный планшет. Он в очередной раз поразился лидерским качествам товарища, ведь именно Кислый был главным в отряде, но всегда все делалось так, как хочет Кит, который вдобавок был младшим из троих. Что не говори, а убеждать парень умел. Так было и на этот раз, так что Толстый, скорчив недовольную гримасу, скрылся в развалинах - искать остатки от цивилизации. И они продолжили путь дальше: Кислый вел отряд, сверяясь с картой, Кит следил за уровнем радиации, а Толстый шнырял по округе и рылся в помойках. Дорога не была простой, поскольку периодически на пути встречались завалы, да и солнце уже начинало припекать, заставляя по возможности держаться в тени. Коля, несмотря на унылый пейзаж, с радостью вдыхал неочищенный воздух. Он любовался бездонным синим небом, а иногда на секунду закрывал глаза, наслаждаясь тем, как ветер треплет его темные волосы и приятно ласкает лицо.
Коля нырнул в окно полуразрушенного здания и оказался внутри. Кит влез за ним следом. Стены со всех сторон обступали разведчиков плотным кольцом, давая вожделенную тень. Однако ветер все равно проникал сквозь окна и щели, чем делал прохладное местечко еще более привлекательным после нескольких часов, проведенных под палящим солнцем. Кислый снял панаму, стащил с плеч грузный рюкзак и уселся у самой стены. Товарищ последовал его примеру. Они достали фляги с водой, черствый хлеб и сушеное мясо - не самый роскошный обед, но выбирать не приходилось. Тем более, оставшись в убежище, они вряд ли могли рассчитывать и на это, не говоря уже о том, что ели бы строго по расписанию. Так что у работы в разведке хватало преимуществ, как бы не отрицали это Кит с Толстым.
Стоило Коле подумать о коренастом разведчике, как Толян присоединился к остальным. Он швырнул перед Кислым тряпичный мешок, который опустился на пол, громко звякнув содержимым.
- Я тут насобирал хлама всякого, зацени.
Коля аккуратно вытряс содержимое: две чугунных сковородки, несколько металлических кружек и четыре ножа вывалились из сумки. На его лице появилась одобрительное выражение - ножи всегда пригодятся. Коля достал из рюкзака брусок и стал неторопливо точить лезвие за лезвием. Не отрываясь от своего занятия, он поинтересовался:
- Это все?
Толстому не удалось спрятать лукавую улыбку от своих спутников, и он с наигранным недовольством швырнул в главу отряда небольшой бумажный сверток. Коля мгновенно перекинул нож в левую руку, в которой держал брус, а правой поймал приближающийся снаряд. Даже не разворачивая, Кислый сунул его в карман камуфляжных штанов и продолжил возиться с ножами.
- Золотые побрякушки?
- Ага, - кивнул Толстый. Он, скорее всего, собирался и дальше изображать недовольство, но передумал и занял рот едой.
Кит откусил крупный кусок мяса и отправил следом ломоть хлеба. Не прожевав еще до конца, он заговорил с Колей:
- Сколько нам еще топать?
- Через несколько часов будем на месте, там думаю и до утра останемся.
- В деревенских развалинах? Городские мне как-то больше по душе. Да и дикарей там наверняка больше шансов встретить.
- Это не просто деревня, это Пашково.
- И что с того? - не унимался Кит.
- Ты чем меня слушал вообще? В Пашково базировалась сто восемьдесят восьмая инженерная гвардейская бригада.
- Чего? Это военная часть что ли? Да там точно дикари окопались...
- Задрал ты уже со своими дикарями. Если тебе так спокойнее будет, то вот, держи.
И Коля протянул собеседнику только что заточенный нож. Его керамическая рукоять удобно лежала в руке, а длинное и широкое лезвие выглядело весьма устрашающе - когда-то этот клинок наверняка служил для разделки туш, хотя таким и убить было не сложно. Так что Кит получил вполне грозное оружие. Толстому достался клинок поменьше, хотя также охотничий. Себе же Кислый оставил два одинаковых ножа, которые сгодились бы больше для метания: лезвия едва длиннее ширины ладони, а сами ножи очень легкие, вероятно с полыми рукоятками. Коля примостил их за поясом и продолжил:
- Главное, что там еще никто не разведывал, значит, ничего растащить не успели. Унесем все что сможем - и можно будет взять небольшой отпуск. Что до твоих дикарей, то фигня это все, как по мне. Никто их не видел. Толстого спроси - он же говорит, на поверхности жить нельзя.
- Слухи не появляются на пустом месте. Нормальным людям, конечно, не выжить тут, но дикари - это наверняка мутанты какие-нибудь. И почему, по-твоему, другие группы не всегда возвращаются?
- Идиоты потому что, - небрежно ответил Коля. - Пора выдвигаться.
Разведчики закончили обед и упаковали пожитки обратно в рюкзаки. Коля также уместил в своем найденную посуду, а пустой мешок вернул Толстому, не сомневаясь, что тот вскоре вновь набьет его какими-нибудь железками. Кислый проглотил капсулу "Рада", и оба его спутника сделали то же самое - за время многочисленных вылазок на поверхность это действие вошло в привычку. Каждый член группы уже сбился со счета, сколько раз принимал это средство защиты от радиации, хотя живущие в убежище могли за всю жизнь не попробовать его никогда.
Небольшой отряд держала свой путь через руины некогда крупного города. За сотню лет природа еще больше искалечила его дождями и ветрами, выжгла палящим солнцем, словно продолжив неоконченное дело двести тридцать пятого урана. Однако все же можно было проследить некоторую закономерность в развалинах, то тут то там угадывались кварталы и переулки, и Коля уверенно выдерживал маршрут, сверяясь с картой Могилева образца две тысячи двадцатого года в своем планшете. Сейчас он вел группу по улице Сурганова. Вскоре предстояло выйти к месту, где когда-то располагался Печерский лесопарк. Несмотря на отсутствие тени, на пустынной местности идти станет проще, да и карту можно будет отложить.
Коля повернул из-за развалин очередного дома и остановился от удивления. Он не верил своим глазам, то, что он видел, было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой: на многие километры простирался хвойный лес. Когда молодой разведчик видел подобное зрелище на картинках, он восхищался красотой, но сейчас словно испытывал благоговейный трепет. Он пошатнулся от избытка эмоций, и высокие сосны под порывом ветра, словно передразнивая, покачнули свои зеленые верхушки.
Откуда-то из-за спины донесся голос Кита:
- Эй, Кислый, уровень радиации падает...
Но Коля его словно не слышал. В голове куча разных мыслей не давали сосредоточиться. Ведь он же мечтал о подобном всю жизнь, а остальные только смеялись. Нужно будет организовать большую экспедицию, на неделю, а может и месяц. И обязательно взять с собой Лизу, пусть она увидит эту красоту, пусть привыкнет, ведь скоро они вместе будут тут жить. Коля тысячу раз проигрывал подобные ситуации в голове, но даже для такого оптимиста те представлялись скорее фантазиями. Даже он оказался не готов увидеть жизнь на поверхности, однако шок быстро прошел, и Коля быстрым шагом направился в самую чащу, так что Кит с Толстым едва поспевали за ним.
Коля ходил между деревьев, то и дело трогая мощные стволы, вдыхая полной грудью свежий лесной воздух и внимая всем звукам. На верхнем лесном ярусе щебетали птицы. Разумеется, Коля никогда в жизни их не видел и не слышал, но фильмов про природу пересмотрел немало, потому даже, как ему казалось, узнавал отдельные виды по голосам. Под ногами хрустели опавшие ветки, сухие иголки и шишки. И ощущения были настолько великолепны, что вряд ли кто-то решил бы сейчас звать разведчика Кислым. Его спутники были удивлены не меньше, хотя и не проявляли подобной заинтересованности: Толстый ковырялся в земле, а Кит просто наблюдал со стороны за товарищами. Он так и стоял, когда его шея окрасилась в алый цвет. Парень осел на колени, хватая ртом воздух. В глазах угасала жизнь, но взгляд словно говорил "я же предупреждал". И Кит упал лицом на землю, а прямо за ним появились с десяток людей с холодным оружием в руках, одетых в камуфляж. С военной части стянули - не иначе. Вооруженные дикари не стали медлить и устремились на оставшихся разведчиков.
Толстый, не смотря на габариты, проявил невероятное проворство. Он увернулся от ножа первого дикаря, перехватил его руку и с треском вывернул ее. Не позволив ножу упасть на землю, он выхватил его из сломанной руки и воткнул в глаз нападавшему. Следующему он не позволил даже замахнуться, дезориентировав мощным ударом в живот, а затем свернул шею. Достав свой кинжал, Толян исполосовал еще двух дикарей. Но пятый обрушил топор прямо ему на голову.
Коля видел, как умирают его друзья, и отчаянью не было предела. Он вытащил ножи из-за пояса и, сжимая по одному в каждой руке, бросился в атаку. Злость словно прибавила скорости, и разведчик резал своих врагов, успевая увернуться. Медлительные дикари находили свою смерть, порой даже не успевая подумать об ударе. Коля резал их и уворачивался, перемещался по замысловатой траектории, не позволяя противникам атаковать всем сразу, не давая себя окружить. Дикари умирали один за другим, и вот Коля вспорол живот последнему...
Раздался громкий хлопок, и разведчик вскрикнул от боли. Он слышал выстрел пистолета всего дважды в жизни, но все равно узнал его. Из правого бока хлынула кровь, и Коля почувствовал, что теряет силы. Он повернулся и увидел еще одного дикаря. Тот видимо следил за схваткой издалека - патроны берег. На его уродливой физиономии красовалась кривая улыбка, обнажая желтые зубы. Рано радуешься, тварь. Коля собрал последние силы. Рука разведчика дернулась, и нож застрял между глаз стрелка, который тут же рухнул, как мешок с отходами.
Коля не мог больше стоять, и, потеряв равновесие, оказался на мягком лесном ковре. Вокруг него в причудливых позах лежали трупы, и это кровавое зрелище портило впечатление, словно оскверняя лесную красоту. Закрыв глаза, он продолжил слушать звуки леса, вдыхать свежий хвойный аромат. Коля терял силы, он умирал. Но одновременно с этим чувствовал, что впервые жил по-настоящему.
nbsp; - Слухи не появляются на пустом месте. Нормальным людям, конечно, не выжить тут, но дикари - это наверняка мутанты какие-нибудь. И почему, по-твоему, другие группы не всегда возвращаются?