Языки пламени дребезжали в густой тьме, наплывающей со всех сторон. Путник спал чутким сном, наполненным жуткими образами и кошмарными тварями. Каждую ночь мрак становится плотней, заглушая свет луны и тысячи звёзд.
Почему он здесь? Вопрос, который сквозь сон не давал покоя. Весь мир стал большим смердящим сгустком грязи, как только случился Катаклизм: великое смещение земель, нарушившее миропорядок. Могузщественные народы пали, неизвестные - вознеслись. Лишь Хемах оставался всё тем же бродягой, рыщущим из города в город. Преследуемый судьбой воришки.
Сделай он правильный выбор, когда был шанс, всё могло быть иначе. Будучи совсем молодым, жизнь казалась ему пройденной, забытым скелетом неведомого существа. Но тот ужас, что посеяла война с лесными эльфами, едва не лишив княжества последних капель крови, невозможно забыть. Даже сейчас простым людям, вроде него, не известно, как княжеству удалось выиграть эту бойню и пасть тысячелетней эльфийской империи.
Шуршание травы выдернуло Хемаха из грёз, пуская дрожь по телу. Вокруг была лишь тьма. Вор затаил дыхание, вслушиваясь в тишину. Ничего не происходило, словно не только живность, но и ветер умерли в одночасье.
Ни звука. Хемах всматривался во мглу, сделав медленное движение, чтобы подкинуть хвороста. Огонь вновь засверкал, успокоив путника, и вскоре тот провалился в сон.
Демон. Массивная тварь в два человеческих роста. Красная кожа, покрытая редкой шерстью и нагое тело. Массивная туша нависла над ним, сверкая огнём. Тварь стояла спиной к вору, окружённая клубами дыма, который напирал и забивался в лёгкие. Мир размылся, каждый вдох давался с трудом. Демон повернул голову, демонстрируя оскал торчащих во все стороны зубов. Пустые холодные глаза белыми пятнами сверкали на его омерзительной морде.
Стук собственных зубов вырвал вора из пучины ужаса. Холод проник под кожу, кости промёрзли и тело дрожало. Костёр погас, угольки тлели догорая свою жизнь. Лес вокруг по-прежнему мёртв, даже листва застыла, погружённая в сон. Его дыхание застывало в воздухе, осыпаясь мелкими снежинками.
Где-то в небе, которое скрывали деревья, подымалось солнце, чьи далёкие лучи пробивались сквозь кроны. Струи света были необычайно слабы, будто размазанная по полотну серая краска.
Хемах отчаянно не хотел отправляться в путь. Но оставаться здесь желания также не было: идти сквозь этот мрак в одном из самых жутких лесов - смерти подобно.
Он потушил огонь. Угли обожгли ему стопы сквозь дырявый сапог. Матерясь, он отдёрнул ногу, которая теперь пульсировала болью. Вор захромал вперёд.
Бесконечно тянущийся серый лабиринт. Холод, пробирающий до костей и туман, плотно затянувший округу стали его спутниками на сегодняшний день. На мгновение он остановился и посмотрел на свои исцарапанные, грязные руки с поломанными ногтями. Всё ведь можно сделать куда проще. Хемах вдохнул полную грудь и задержал дыхание, не решаясь выдохнуть, только когда начало темнеть в глазах он выпустил воздух.
Мелькнула тень. Туман разрезало чьими-то движениями. Хрустнула ветвь. Эти леса, кажущиеся мёртвыми, полны жизни - тени могут скрывать настоящий ужас для случайно забредшего путника. У Хемаха не было желания встречаться с местными обитателями, и он очень надеялся, что через два дня доберётся до окраины.
Пульс до боли бил по вискам. Скрученные ветви деревьев, твари, прячущиеся в глубине леса, тысячи морд, повернувшихся к нему. Страх выплывал на слабый свет зловонной жижей. Его желчные воды лились отовсюду, приступая к ногам Хемаха. Чёрные сгустки мгновенно впитывалась сапогами и впивалась в кожу. Жуть, дрожь, мерзкие образы оскаленных существ окружили его. Вор рухнул на колени.
Пульсация в висках утихомирилась, дыхание перестало бешено гонять воздух. Напряжение спало, но страх не исчез. Чёртов лес наблюдал за ним, и бедняга чувствовал, какую неприязнь тот испытывает к случайному прохожему.
С трудом встав, он отправился в путь.
Тропа виляла и ускользала от глаз, но последние остатки внимания концентрировались лишь на ней. Жизнь вора часто ставила его в ситуации близкие смерти, однако он всегда находил выход, найдёт и сейчас.
Хемах перешёл на рысь, ловко перепрыгивая возникающие на пути ветви и увиливая от преград. Сердце стучало в груди уже не от ужаса, а от энергии, которую гнала кровь по телу.
Спустя десяток шагов вор выдохся и перешёл на шаг. В горле пересохло, грудь тяжело вздымалась при каждом вдохе, но он чувствовал себя довольным и живым. Однако это действие не было разумным. Тело уже ослабло, и последствия не заставили себя ждать: в глазах размыло, ноги едва держали собственный вес.
Три дня. Прошло столько времени, а он всё ещё шёл сквозь этот лабиринт. Несмотря на то, что сейчас вставало солнце, лес по-прежнему оставался бесформенным мраком, из которого торчали скрюченные стволы деревьев. Густые ветви будто поглощали лучи солнца, не давая тем дотянуться до земли.
Хемах рухнул в мокрую траву. Окружение становилось похожим на пещеру с редкими лучами солнца, пробивающимися с поверхности. От этого обмана зрения ему становилось труднее дышать.
Дрожащими руками вор поднял своё немеющее тело и водрузил его над землёй. Ноги едва держали, но он сделал шаг, всё глубже погружаясь в пучину неизвестного лесного марева.
Однако в глазах мутнело и слабость одолевала путника. Когда его бездыханный разум потерял связь с миром, последнее, что он увидел, были странные белые тени, идущие сквозь этот жуткий лес.
Ледяная вода текла в горле, тяжёлые веки едва открывались. Окружение размывалось, он не чувствовал свои конечности, которые словно куда-то запропастились, ища себе нового, более расторопного хозяина. Однако в какой-то момент невнятная гуща окружающего мира стала приобретать форму, и Хемах увидел, как человек в белом одеянии держал у его рта чашу с водой. Попытки противиться оказались безуспешны.
Наконец пустота в голове исчезла, стали появляться звуки костра, шелеста листвы и далёкое завывание невиданного зверя, лишь люди, которые устроились у костра, не издавали ни звука. Это насторожило молодого вора: человек десять, не считая того, что был рядом, сидели возле огня на коленях. Все они были в белых одеяниях и даже свет не мог открыть их лица.
Свет огня не справлялся с окружающим мраком, который словно опасный зверь - затаился и ждал, когда жертва даст слабину. Тревога стала нарастать в груди. Хемах почувствовал, как зашевелились пальцы рук, и он попытался рвануть, но крепкие верёвки железной хваткой держали его. Руки привязаны к доске, а сам он стоит на коленях в вязкой грязи.
Твёрдая рука повернула его лицо. Хемах встретился взглядом с яркими голубыми глазами, словно внутри них горели свечи. Волнение ушло. Мерное спокойствие медленно залило всё тело, расслабляя каждую мышцу и мысль. Неестественная лёгкость переполняла его, от чего заглушенные искры сознания взбунтовались, и неестественная блажь покинула тело, возвращая остроту чувств.
Глаза человека в белом скрылись за чёрной пеленой. Он в недоумении убрал руку от своего пленника и обернулся к своим спутникам. Те подняли к нему головы и медленно начали вставать, переводя свои невидимые взгляды на вора. Всё это чертовски не нравилось Хемаху, но если бы не эти люди (если они таковые) он был бы уже мёртв. Однако благодарить их в своих мыслях он не спешил.
Один из "белых" вытянул нож, который неестественно блестел в этой мгле и стал медленно надвигаться на вора. Хемах стиснул зубы, пытаясь смириться со столь быстрой кончиной.
Подошедший опустился на колено и разрезал путы. Дрожащими руками пленник упёрся в грязь, не до конца веря в произошедшее, ожидая следующего удара. Но ничего не последовало. Хемах поднял голову, шею пронзила игла боли. Все эти странные люди до сих пор стояли перед ним, всё также неподвижно следя за его движениями. Вор, шатаясь, встал и обвёл их взглядом, выдавливая крохи своего мужества.
Молчание лишь придавало ситуации ещё больше напряжённости. Внезапно появилась огромная фигура, собравшаяся словно из частиц пыли летавших в воздухе. Массивные наплечники сразу бросились в глаза: они были выше головы, сложно представить, как с ними вести бой, а тот, кто надвигался на Хемаха, безусловно, знал в этом толк. Ботинки тяжело входили в грязь и кольчуга звенела под белой накидкой. На груди едва блестел золотой крест.
Вор не мог припомнить ни одно войско, которое носило бы подобные доспехи и такое знамя. Сложно представить, что он зашёл так далеко от земли Княжества. Кто они? И что им нужно?
- Не бойся дитя. - сильный женский голос донесся от могущественного силуэта. - Мы покажем тебе путь к Свету.
Лицо женщины стало внезапно чётким во тьме, её белокурые волосы свободно падали на плечи. Она была не молода, но и не стара, в ней чувствовал не только физическая сила, но и нечто большее. К её строгим чертам лица прилагался шрам, косо пересекающий лицо. Зажил он весьма неплохо, однако жутко зиял на её гладком лице.
Воинственная женщина протянула к нему руку, без тени улыбки смотря вору прямо в глаза. Хемах не знал, как реагировать на этот жест. Вступать в какую-то жуткую секту ему не улыбалось, но ситуация диктовала своё. Они ведь могут и убить его. Может попробовать сбежать? Наплечник на женщине блеснул буквами - "покорность", так гласило слова, выгравированное серебром на древнегмельском. Неприятный холодок пробежал по спине. Хемах перевёл взгляд на воина, выражение её лица не изменилось. И, дрожа, он протянул в ней свою руку.
Хемах закричал. Боль волной пронеслась по телу и свернулась в точку, где соприкасались их ладони. Сила покидала его, немощь навалилась на тело, опуская на колени. Кожа сморщилась, отдавая бледностью, зрение расплылось, оставляя лишь силуэты.
Стук его сердце прекратился. Дыхание прервалось. Грань жизни и смерти стала тоньше листа.
- Теперь ты принадлежишь Создателю! - кричала женщина, но в голове Хемаха звучали далёкие фразы. - Ты его дитя и твоя вера в Бога нашего теперь будет питать твою душу и плоть. Взмолись же о прощении грехов своих, и да отпустит их он тебе и примет в царствие своё, после смерти твоей во благо его!
Слова сами стали вылетать из его уст, точнее их хриплое бесформенное шипение. Он молил о пощаде, клялся в бесконечной вере и в служении. Хемах повторял слова снова и снова, снова и снова, снова и снова. Пока время не перестало для него существовать, а вера в Создателя не укрепилась в его обмякшем мозгу. И когда последняя фраза сорвалась с его онемевших губ, он почувствовал, как забилось в груди. Но то было не сердце.
Слабый огонь пульсировал в нём и каждое слово, произнесённое во благо Спасителя, увеличивало жар огня. Кожа приобрела здоровый цвет, морщины исчезли и ум снова приобрёл остроту. Хемах встал. Женщина отпустила его руку. Теперь, как и у неё, сияли его нежно голубые глаза, в глубине которых пылал огонь.