Аннотация: От отца к сыну передается древнее знание о том как проводить Ритуал, что бы удержать ведьму в заточении. Можно ли поверить в это, в нашем современном обществе? Можно ли представить, что кто-то каждый день проводит древний ритуал?
Глава 1
Никто не верил, что это правда. Никто не верил, что когда-то люди жили в страхе и мир погиб из-за ведьмы. Никто не верил, считая рассказы о семейном склепе тайной. И со временем тайна стала таковой, предки перестали говорить вслух и при чужаках о ритуале, который мы выполняем каждый вечер перед сном, дабы не разбудить, не потревожить ее.
С самого детства я сопровождаю отца в темное подземелье нашего дома. Мы спускаемся по сырой лестнице вниз, в погреб, и следуем по круглому туннелю. Небольшие витые перила покрылись известняком давно, сколько себя помню. В детстве мне казалось, что это пещера. Теперь я знаю точно, что это так и есть. Вот только там внизу нас ждет старинная дверь, ветхая такая, накрытая тигриной шкурой и вся в пыли. Деревянная ручка, как скоба, потемнела от многочисленных прикосновений, но петли двери не скрипят. Да и сама дверь не разрушается, ее не нужно красить или смазывать, она всегда открывается тихо. Что там за дверью я не знаю и если честно любопытство от этой тайны, вначале так испугавшей меня, потом сменилось безразличием. Что может быть там в темноте и сырости, кроме темноты и сырости? В детстве я пытался просветить фонариком, что же там вдалеке, но ступеньки за дверью прогнили и так и норовили оборваться под моими ногами. В детстве нас пугает темнота, потом это проходит. В детстве все иначе. Теперь это просто старая пещера и никому не нужный каждодневный ритуал, в котором я по-прежнему участник. Мы спускаемся сюда с отцом, он накладывает печать на дверь.
Мой отец уверен, что только наш род в силах сдержать существо, что дремлет за ней. Может удержать ведьму.
Я его сын, с пяти лет спускаюсь сюда каждый день и я не верю. Отец повторяет одни и те же слова шепотом у двери и мы уходим. Он молится на обратном пути, а я не могу понять, почему его так пугает этот погреб, пещера и эта дверь. Что заставляет его ходить день за днем сюда в течение вот уже шестидесяти двух лет? Что заставляет его водить сюда меня и моего сына? Моему сыну только семь лет и ему это нравится, пока еще нравится.
В пещере сыро. В тот вечер я не знал, что отец проводит обряд последний раз, на следующий день он попал аварию. Он оправился от травмы, но никогда не сможет ходить. Реанимация, долгий курс реабилитации, современная медицина способна спасти человека с того света. Заставить дышать и жить, но поднять на ноги она его не смогла. И вот лежа на больничной койке, с искусственным аппаратом, поддерживающим его жизнь, с включенным телевизором, где идет передача о технологиях века, когда роботы могут проводить высокоточные лазерные, бесшовные операции, а за окном ездят машины и кипит обычная жизнь, моего отца волнует только одно.
- Ты провел обряды без меня?
Я опешил, я был в отчаянье, мои дети в шоке. После того как нас покинула их мать, они очень привязались к деду и теперь сильно переживают за него. Их тревожит возможность потери еще одного родного человека, а он мне говорит о Ритуале, об обряде, о подвале...
- Отец, ты только очнулся и...
- Это важно сын, проводи обряд, не пропускай ни одного дня. Ни одного!
Я понял, что он безумен, что столько лет поддерживал это его безумие и позволил своего сына втянуть в это.
- Не беспокойся, я все сделаю, - горячо сказал я. Зачем тревожить безумца? Ведь он никогда не узнает, что я не спускаюсь в подвал, что я больше не провожу обряд и что я продаю дом, чтобы навсегда забыть половину своей жизни.
Отца выписали, он в инвалидной коляске может передвигаться по дому и даже выезжать на ней на улицу, но спускаться в подвал он не может, больше не может. Я поддерживаю его иллюзию, ухожу вечером в комнату, запираюсь на ключ и читаю. Я терплю это ради его спокойствия, ради своих детей, чтобы они не поняли как безумен мой отец. Взамен я упросил его не вмешивать в это моих детей Стаса и Алику, не нужно им этого. Меня разрывает этот языческий обряд, когда я просыпаюсь по утрам, готовлю в кофеварке кофе, делаю детям тосты с беконом и молоком, собираю им еду в школу. Когда еду в машине на работу, завожу детей в школу, общаюсь в интернете с друзьями. Вечером иногда играю в бильярд, слушаю новости, в которых иногда разбиваются самолеты, иногда проходят праздники. Так идет жизнь из года в год. Я делаю вид, что верю в магический обряд и продолжаю жить и лгать тому, кого люблю больше всего на свете. Своему отцу.
Я пытался понять почему и зачем нам проводить обряд еще юношей. Задавал много вопросов, но ответ всегда был один и тот же: там чудовище, ведьма, погубившая весь мир. И ни одного ответа, когда погубила она мир? Почему она еще жива? Я ведь вижу мир вокруг себя и с ним все в порядке с этим миром. Меня разрывают противоречия каждый день и я не готов привести новую жену в дом, где царит безумие.
Я живу в аду и надеюсь, что мои дети не видят этого. Кажется, они счастливы. Сын Стас растет, занимается академической греблей, учится не очень хорошо, но я от него многого не требую, слушает странную музыку, тусит с друзьями. Возраст такой, семнадцать лет исполнилось на днях, скоро невесту в дом приведет. Сын мечтает поступить в институт, хочет стать пилотом самолета, я его поддерживаю. Он также не хочет, чтобы я продавал дом. Кажется, то, что ему удалось увидеть с пяти до семи лет, никоим образом не повлияло на его психику, он обычный, веселый, здоровый мальчишка.
Дочь моя Алика, ей исполнилось пятнадцать лет, красавица, учится правда плохо так же как сын, но ее я ругаю, девочка должна быть отличницей. А она домашняя, тихая, подруг мало, никакие кружки посещать не хочет, все рисует что-то в альбоме и все. Мне же спокойнее.
С отцом мы спорим каждый раз как появляется покупатель, вот уже десять лет и не можем продать дом, отец против, он говорит об обряде, о ритуале, который мы должны продолжать и поэтому никакой продажи не будет. Мне кажется, он подозревает о моем обмане, а я надеюсь, что смогу однажды его убедить. Я никогда не уезжал в отпуск на море, никогда не был в горах или заграницей. Никогда не бывал в тропиках и никогда не купался в океане. Я никогда не смогу покинуть дом, чтобы не пропустить ритуал. Я живу в аду и адом моим стал мой дом. Сколько я еще выдержу? Боже помоги.
***
- Когда мир поглотила тьма, она вырвалась из глубины пещеры и никто не смог сдержать ее, - прочитал Стас на листе бумаги - Что это, Алика?
- Отдай, это мое! - Она соскочила из-за письменного стола, где лепила макет объёмной фигуры для геометрии, вырвала у него листок с рисунком и надписью.
- Где ты это услышала? - спросил он, смотря на ее затылок. По её белой футболке разлетелись темно-русые волосы. Она обычно собирает их в хвост, а когда рисует, то распускает.
- Прочитала в интернете.
- Врешь!!
Она обернулась, зеленые глаза смотрели на него гневно.
- Сам врешь!
- Алика, - он протянул к ней руку, - я тоже слышал эти слова, кто-то шептал по ночам, я не знаю кто, возможно, послышалось, но потом голос стал громче и я понял откуда он идет.
- Стас, ты что,- недоверчиво захлопала она ресницами, - ты правда слышал... - прошептала.
- Да, я слышал, когда дедушка попал в аварию. - Он сел на край кровати, растерянно осмотрел свои руки. Она, как тихая кошка, присела рядом. В ее комнате сразу стало тихо и таинственно. - Я помню этот голос, он шел из подвала и принадлежал женщине, она звала меня, просила отпереть дверь и рассказывала о своем могуществе. Алика, ты мне веришь? - Он посмотрел ей прямо в глаза, а глаза у них одинаково зеленые, как у матери. Она кивнула.
- Верю. Мне она говорит, что мир погиб, что тьма пришла, разгорелся огонь на всех континентах. И только рыжие лорды могли выжить, и только огненная леди могла править испепеленным миром. О том, как они пытались защитить свой дом, как читали молитвы, и не было для них пощады.
- Как много она тебе успела рассказать, - удивился он.
- Она и сейчас мне рассказывает, - помедлив, едва слышно сказала Алика.
- Нет, - встал он резко, потом сел обратно, - она молчит уже десять лет, я сделал все, чтобы она замолчала.
- Стас, как? Что ты сделал? - Алика хотела протянуть к нему руку, потому что этот голос вселял в нее страх, она видела во снах все, что рассказывал ей голос.
- Я тогда, впервые услышав голос, пошел к деду, Он только очнулся от комы и его привезли в реанимацию. Мне было семь лет, тебе пять, отец не хотел меня слушать, он пил и перестал выполнять обряд, перестал исполнять ритуал у двери. Дедушка очень рассердился и велел мне самому втайне от отца каждый день спускаться в подвал. Тогда голос стих.
- Стас, ты каждый день проводишь обряд за папу?
- Да, не говори ему. Дедушка знает, он научил меня не бояться. Я знал слова, я два года ходил с ними. Воспоминания о голосе не дают мне пропускать ни одного дня. Папа не подозревает, он в то время не слышал голос. Он и теперь не чувствует ту тьму у двери, что подбирается все ближе.
- Но ты ведь скоро уедешь поступать.
- Отец проводит обряд, дедушка его уговорил, он теперь опять стал спускаться и проводить обряд.
- Так зачем же ты тоже туда ходишь?
- Я не могу иначе, - он потряс головой. - А ты что, до сих пор слышишь этот голос?
- Слышу, каждый день, она разговаривает со мной с самого детства, - Алика замолчала.
- Нужно рассказать дедушке. - Он встал, она последовала за ним в другую часть дома, в комнату дедушки. Тот читал книгу. В последние годы он сильно постарел и не мог выходить из комнаты. К нему приставили сиделку, но ни одна сиделка почему-то не задерживалась в их доме больше месяца.
- Дедушка. - Он проснулся, улыбнулся им. Стас молча протянул ему рисунок сестры. Только взглянув на него, он нахмурился, посмотрел на Алику.
- Давно ты ее слышишь?
- С детства, сколько себя помню.
- Не хорошо это, ох, не хорошо.. - схватился он за сердце.
Через два дня его похоронили. И Стас понял, что отец не проводит обряды.
Глава 2
Алика заперлась в своей комнате, перестала разговаривать с окружающими, превратилась в тихую тень. Стаса пугал подвал еще больше, даже привычные дела не помогали отвлечься, ему казалось, что его сестра в комнате с кем-то разговаривает в окружении оранжевых стен и розовых штор, а из подвала доносится голос. Но голос молчал, заглянуть за ту самую дверь он не пытался - что толку смотреть в темноту.
Отец заметил, как Стас возвращается из подвала.
- Что ты там делал?
- Проводил обряд, - открыто сказал он.
Отец разозлился.
- Зачем? - закричал он и запер подвал на ключ, - ладно дедушка твой сумасшедший! И ты туда же?! - кричал он в гневе и опять напился. Ночью плакала Алика, следующей тоже, каждой ночью с тех пор как Стас перестал проводить обряд. Голос молчал.
Однажды утром отец сказал:
- Теперь мы нормальная семья, можем жить без этих правил и обрядов. - Он разложил по тарелкам яичницу. - Я думаю, что по окончании вами этого школьного года смогу купить каждому по новому телефону, или чего другого хотите? - улыбается он, выбритый и вкусно пахнущий одеколоном. Стас мрачно отодвинул от себя тарелку.
- Позволь мне проводить ритуал, - сказал он твердо и негромко. Алика встрепенулась и уставилась на отца.
- Может тебе к психологу сходить, сынок?
- Папа, - тихо сказала Алика, - может и мне то же?
- Что?
- К психологу со Стасом сходить вместе.
***
- Папа считает нас психами. - Алика поджала колени к груди, укутавшись в плед. - Или так оно и есть? - Она была бледна в свете настольной лампы.
- Дедушка тогда сказал, что это плохо, очень плохо, что папа не слышит голос и не проводит обряд. И что мы справимся сами, а он будет молиться со мной из своей комнаты, в одно и то же время, я в подвале у двери, он у себя. - Стас задумчиво вертит в руках кольцо дедушки - тот носил его, не снимая, на пальце. Узоры на кольце напоминали о таких же на двери. - Мы может и правда того, психи, вместе с дедушкой...
- Пожалуй, стоит забыть об этом, может папа и прав. Переедем в другой район, и все забудется, - тихо сказала Алика, до конца не веря своим словам.
- Думаешь, бывает массовый психоз? - встрепенулся он.
- Почему нет? - улыбнулась она. - Потом будем вспоминать со смехом.
Алика включила телевизор и в этот самый момент зазвучала сирена.
По телевизору шел какой-то фильм, но через несколько секунд он сменился экстренным выпуском новостей. Побежала заставка и появилась диктор.
- Мы прерываем телепередачи для срочного сообщения. В городе объявляется комендантский час с 19:00ч. вечера и до 7:00ч утра, не выходите и не впускайте незнакомых людей в дом, заприте окна и двери. Напомню, за неделю катастрофически увеличилось число жертв от пожаров, трагически погибло около двухсот человек. Как выяснилось, это результат действий неизвестной женщины в ярко-оранжевом платье и с длинными тёмными волосами. Со слов очевидцев она стучит в двери, а когда ей открывают, в доме вспыхивает пожар. Пока ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственность за происходящее. Повторяю, закройте окна и двери, не впускайте никого к себе в дом и не выходите сами. Это крайне опасно для жизни. Мэрия организовала круглосуточное усиленное полицейское патрулирование. По сообщениям из официальных источников, в город завтра утром войдут военные для эвакуации жителей. Ждите дальнейшего оповещения о месте сбора для эвакуации. Не открывайте не кому двери и берегите себя.
На экране повисла рябь. Они смотрели в экран и не могли понять, приснилось ли это им обоим или массовый психоз продолжается?
- Вы в порядке? - ворвался в комнату папа. Он был на кухне и тоже видел вещание.
- Да, - пожал плечами Стас.
- Пойдем, - махнул головой отец на дверь Стасу. Они вышли. - Не пугай сестру своими рассказами.
- Я не пугаю, - начал оправдываться Стас.
- Я вижу, что пугаешь. Наслушался дедушкиных россказней...
Во входную дверь постучали. Обычно к ним никто так поздно не заходит. Ни друзья, ни родственники сегодня не обещали прийти.
- Тсс, - поднял руку вверх папа, и тихо двинулся к двери. Стас шагнул обратно в комнату к сестре. Алика стояла у окна, немного приоткрыв штору, и смотрела на улицу. Он подошел к ней и тронул за локоть, она вздрогнула и одними глазами дала понять, дескать, смотри. Он заглянул между штор на соседние дома. Внутри чёрного силуэта дома напротив неистово пылал пожар, люди в огне истошно кричали и бегали по дому. В стоящий рядом с ним дом стучала женщина с черными волосами и ярко-оранжевом платье. Она, словно почувствовав их взгляд, резко обернулась. В ее глазах плясало пламя, как яркий свет. Они разом спрятались, присев на пол.
- Ты думаешь она нас заметила? - тихо спросила Алика.
- Папа, он там один, идем. - Он осторожно поднялся и подал руку сестре. - Это то, о чем передавали в новостях!
В коридоре столкнулись с отцом.
- Тихо, выключите везде свет, - скомандовал он.
Стас подошел к входной двери и заглянул в глазок и наткнулся на огненный взгляд. На пороге стояла такая же женщина, как и у соседнего дома.
- Открывайте, голубки, я вас слышу, - улыбается она.
Стас зажмурился.
- Что же это такое?? - в панике шепнул папа. Стас привычным движением скрестил пальцы на руках, как он делал раньше, и зашептал слова ритуала, прикасаясь к двери и рисуя крест. - Семь вихрей, семь холмов, семь дорог, семь скал. Закройте дверь, спрячьте ключ, укройте ягнят, скройте с глаз, омойте склон, развейте сон.
В двери постучали настойчивее, еще и еще раз. Все замерли, Алика прижалась к отцу, вцепившись в его правую руку. Он накрыл ее руку своей, защищая. Стас хотел ещё раз заглянуть в глазок, но интуиция остановила его. Дверь шатнулась, петли затрещали, но выдержали удар. Стас шарахнулся назад, понимая, что последует новый удар, который их дверь не выдержит. Отец опустил руку ему на плечо, отодвигая себе за спину.
"Вот так я и умру", - подумал он, - "защищая своих детей. Не плачь, Алика, я сделаю все, чтобы вы жили". Алика в ответ на его мысли всхлипнула, мелкая дрожь страха прошла по ее телу. Она прижалась еще крепче, стараясь спрятаться. Он обхватил ее за плечи. "Вот мы и вместе", - подумалось ему. В дверь ударили еще сильнее и выбили ее напрочь, разлетелись куски дерева, как мелкие щепки. Сквозь пыль, деревянную крошку и обломки двери возникло искажённое яростью лицо женщины в оранжевом платье. Её черные волосы стояли дыбом, в глазах горел безжалостный огонь. Прекрасное, изящное лицо, белое, как слоновая кость, исказилось ненавистью, превратившись в страшную маску гнева. Оно покраснело от усилий, а руки протянулись к ним, стараясь ухватиться. Прямо перед их лицами мелькнули ее пальцы с длинными красными ногтями, обдало жаром.
- Семь вихрей, семь холмов, семь дорог, семь скал. Закройте дверь, спрячьте ключ, укройте ягнят, скройте с глаз, омойте склон, развейте сон. - Отец стоял, как огромное дерево, защищая руками-ветками своих детей. Как беспощадная гроза обрушил он мощь своего голоса, вложил его в заклятие, слова ритуала сами вырвались из его души и сложились в такой знакомый обряд. Слова несли всю силу его духа, всю энергию его отцовской любви и заботы.
Дверь закрылась, собралась по щепкам на место, не оставив даже трещины. Пространство замерло. Со стороны улицы слышался стук и толчки, но дверь стояла намертво.
Алика уткнулась мокрым лицом в его плечо, она не всхлипывала, только дрожала. Стаса прошиб холодный пот.
- Папа, - сказал он гулко, - ты прогнал ее.
Отец осел на пол, увлекая их за собой. Мысли в голове опережали одна другую, рассредоточились на всех тех словах и рассказах, что когда-то говорил его отец. Воспоминания хлынули лавиной в его столько лет дремлющий мозг.
"Мы вместе, мы выстояли! Кто я такой, чтобы идти против обрядов предков? Кто я такой, чтобы верить в то, чего не существует!".
Стас резко соскочил с места.
- Стас, стой - позвал отец, к его голосу присоединилась Алика - Стас, ты куда?
Но Стаса не остановили их слова, он выпорхнул и скрылся в своей комнате. Стих топот его ног, так тихо. В дверь перестали ломиться. Прошло несколько минут, показавшихся годами. Он схватился руками за голову "Что я наделал?"
Послышались из комнаты шаги Стаса, он с кем-то разговаривал тихо, потом громче.
- Послушай Костя, тебе нужно не просто запереть дверь, да это в новостях сказали, это правда к нам только, что стучали, да, только что... да послушай меня, мы в порядке, тебе нужно подойти к двери и запереть ее заклинанием, понимаешь меня? Заклинанием, запиши, что нужно сказать. Да хватит ржать, я серьезно тебе говорю, выгляни в окно, что там творится, их не остановить, они выламывают двери. Да послушай!! - срывается он на крик - ты мне друг, с самого детства, я тебе врал хоть когда-нибудь?! Сделай как я говорю, просто сделай! Возьми ручку и бумагу... - Алика тихо подошла к Стасу.
- Он не сможет - сказала глядя ему в глаза - он не сможет, он не верит и у него нет силы запереть её. Сила есть только у мужчин нашего рода. Стас!
- Подожди - сказал Стас в телефон, прикрыл телефон рукой, что бы не слышно было о чем они говорят с сестрой - с чего ты взяла?
- Она мне сказала, она боится только отца и никого больше - искривились губы в кривой гримасе. Толи смеются, толи в отчаянье.
- Я должен попытаться, он мой друг - Стас открыл телефонную трубку - Костя, к вам стучат? Что? Иди к двери, иди немедленно, быстрее, она выбьет дверь. Скорее. Говори............ Костя? Костя?? Костя...... - в телефонной трубке повисла тишина. Стас кричал, звал друга, но никто не отвечал. Связь не прерывалась, только тишина. Перед тишиной слышно было как разлетелась дверь, как кричала мать и сестра друга и Костя кричал, гулкий звук удара, телефонная трубка упала на пол. Тишина. Стас слушал тишину, сжимал кулаки от бессилия. Алика вцепилась в его руку. Огромные зеленые глаза наполнились слезами, но она не плакала. Ужас расширил их. Она не могла заплакать, биться в истерике. Стас прижимал трубку к уху, как спасательный круг, чтобы не утонуть в бездне горя и отчаянья. Спустя время появился звук, треск огня, дом его друга горел, огонь добрался до трубки и связь прервалась.
Алика взяла из беспомощной руки телефон, убрала его под кровать.
- А, ты? Алика? Даже не пытаешься спасти своих подруг ... -упрекнул он ее тихим слабым голосом, срывающимся на крик. Алика видела его безумные глаза и только сжимала его руку крепче.
Тихо ушла на кухню заварить чай. Мир вокруг нее плыл, искажался. Все то, что казалось, ее воображением пришло к ним на порог. Все те знания, казавшиеся, вымыслом теперь имеют смысл.
Глава 3
"Однажды я вернусь", всплыли чужие слова в его сознании, такой знакомый женский голос. Очень давно. Он сжимает крепче голову, чтобы остановить кружащийся вокруг него мир и не может.
Не существует, ведьм не существует. Это мираж, страшный сон, мне нужно проснуться. О боже! Неужели мой отец оказался прав, какой я дурак! Какой я глупец! Как я мог подвергнуть опасности своих детей? Нет, это не правда. Нет, ведьм не существует. В мире где есть интернет и запускают шаттлы в космос, не может существовать потусторонних сил. Это как верить в приметы. Не истребляем ведь мы черных кошек, перебежавших нам дорогу? Но то, что я видел такое реальное!
Он сжимает крепче голову руками, как огромный арбуз, не боясь раздавить.
Мой отец прав. Я столько лет отрицал очевидное.
Громко разговаривает Стас в своей комнате, переходит на крик. Смолкает. Тикают в гостиной часы. Тихо так. Алика проходит, аккуратно переступив через его ноги. Она идет, как канатоходец, плавно, аккуратно, бесшумно. Скрывается за дверью кухни.
Что теперь мне делать? Что? Отец всегда знал, как нам поступить! Что же теперь? Как мне быть? Как защитить своих детей?
Он встал, подошел к окну, выглянул из-за шторки на улицу. Пожары охватили несколько домов, на противоположной стороне улицы. Люди, пытавшиеся убежать от ведьм, падали горсткой пепла на асфальт. Пылал огонь. Он прикрыл штору плотно.
Нужно, что-то делать? Я с детства знал, как провести обряд, какие молитвы читать, чтобы запереть двери, не выпустить ведьму из пещеры, на свет божий. Почему я не знаю ни одного обряда, ни одного ритуала или молитвы, позволяющие вернуть ее туда откуда она пришла. Почему? Отец, ты дал мне так много знаний. Но не рассказал, как бороться с ней, только как охранять, как быть стражником у дверей ее темницы. Что же делать? Мне нужны ответы! Мне нужно идти вниз. Да, точно, в подвал, в пещеру. Там должны быть ответы, ведь у меня их точно нет. Зачем? Зачем я сжег все книги и записи отца, какой глупец!! Как я мог. Я не воин, совсем не воин. Я только страж и то без копья. Я послушник, ученик, что прилежно исполняет свой долг. Я не воин, совсем не воин. Фонарик, да вот он, на месте в прихожей.
Шатаясь, словно во сне побрел к двери в подвал. Дверь расположена под лестницей на второй этаж. Открылась она легко. Привычным движением отварил дверь, вошел внутрь и бесшумно закрыл ее за собой. Спустился по деревянным ступенькам вниз, пересек вырубленный в стене проем, переходящий в круглую пещеру и ступил на каменный, сырой мост.
Здесь ничего не изменилось, такой же запах сырости, такие же каменные перила, чуть сыроватые и гладкие на ощупь. Я вернулся туда откуда начал. Вот проем в пещеру, вот пещера и мост, спуск ведущий вниз. Я когда-то замерил угол уклона, на 20% от поверхности. Вот дверь.
Он остановился, помедлив перед внутренней дверью. Взялся рукой за ручку-скобу. Выдохнул и открыл двери. Ожидая увидеть темноту, которую видел множества раз за этой самой дверь. Темноту и пустоту. В юношеские годы, ему настолько оказалось любопытным, что же там за дверью, что он взял снаряжение для скалолазания и попытался спуститься по покатому краю. Ничего. Не было конца и края темноте и пустоте. Он ни нашел ничего. Становилось жутко от бесконечного погружения во тьму, от того, что твой даже самый мощный фонарик ничего не может выхватить в темноте. Со временем он оставил свои попытки и перестал верить.
Что теперь хочу найти я там за дверью? А что если эти два события никоим образом не связаны и я не виноват в появлении этих страшных женщин? А вдруг это просто теракт! Да, точно! Так, что я делаю здесь? Что хочу найти за дверью? Магию!
Он открыл двери, ожидая уткнуться носом в темноту, а оказалось, что открыл двери в другу, теплую и сухую пещеру. Запах трав и сена наполнили его легкие. Темнота отступила от луча его фонарика, круглая пещера тянулась под уклоном вдаль, продолжая начатый спуск. Он шагнул, дверь за ним закрылась, но он не чувствовал страха, только удовлетворение.
Откуда здесь туннель? Как ведь раньше его не было.
Потрогал стену рукой, настоящая. Неожиданно приятный запах, как от домашней печки на дровах. Дым в перемешку с травами. Он пошел дальше.
Может стоило взять с собой оружие? Хотя я не уме стрелять. Или биту? А толку от биты. Против той твари, что ломилась в наш дом бита не поможет. Что это? Свет.
В конце туннеля виднелось свечение, круглый грот постепенно расширяется и переходит в огромную пещеру. Тёплый свет, не электричество, а свеча или факел освещают пространство. Первое, что он увидел это веники, они весели вдоль стены метелками вниз, разные по форме, из разных трав, с вплетенными цветами, или же крапивой, дубовым листом или пихтой. Он различил сразу столько ароматов трав, сколько не встречал никогда одновременно на одном поле. В душе разлилось первобытное тепло и спокойствие. И колесо от телеги, такое большое, тяжелое, привалено к стойке под вениками. Стальные спицы. "Из какого оно века?" подумалось ему. Не такое он ожидал увидеть. Ожидания разлетелись в прах. Ни гробов, ни скелетов или стеклянных шаров, знойных благовоний.
- Вот ты и пришел мой милый, - она стояла в белом платье за деревянным прилавком, ее освещали свечи, расставленные на столешнице и под потолком, именно они и освещали пространство вокруг. Мелодичный голос ласкал слух - добро пожаловать, - безупречно красивое лицо, еще прекраснее, чем там у двери. Хотя нет, совсем не такое. Теперь он видел разницу, они как сестры и похоже и нет. В руках ее горит спичка, она зажигает свечи на столе, даже не удостоив его взглядом.
- Ведьма - поперхнулся он, от чего голос прозвучал зловеще глухо. Она плавно скользит вдоль столешницы, напевая себе едва слышно какой-то нежный мотив, в свете свечей ее светло-рыжие, почти льняные волосы блестят, так спокойно по-домашнему, что хочется к ним прикоснуться - Зачем ты пришла в наш мир.
- Ваш мир? - улыбнулась она своей мелодии - ты уверен, что он ваш? - на столе расставлены стеклянные колбы, высохшие цветы, травы и бечёвка, лепестки роз, семена гвоздики. На ней простое белое платье. Образ противоречит той, что на улице, той что разрушает семьи, сжигает дома и тем не менее это она. - Молчишь! А мир ваш так изменился и не изменился за столько веков, что аж приятно, вы люди все такие же легковерные, такие же беспомощные со своей цивилизацией, я даже немного засомневалась, был век или нет? А нет, был. Цивилизация, какое чудесное слово, оказывается теперь в вашем мире можно клонировать себя. Как тебе мои милые клоны? - посмотрела она ему в глаза радушно улыбаясь, вместо зрачков у нее пляшет пламя.
- Клоны значит, - опустил он глаза. Она выглядела моложе чем принято считать должна быть ведьма. Не старше двадцать пяти лет, почти юное, невинное лицо. Комната наводила на него спокойствие, в душе оседало удовлетворение, гнев вспыхивал и сразу гас. "Магия" подумал он. - Зачем тебе уничтожать нас? Какой в этом смысл?
- Природа моя такова - в ее руках вспыхнула спичка, она зажгла последнею свечу и задула огонь на спичке, пошел дым. Она смотрела заворожённо на него - весь этот век заточения мне так не хватало дыма и ритма пламени. - Она положила спичку в коробочку - Зайцы никого не спрашивают, когда им родиться, когда прыгать по лесной лужайке, уничтожать урожай капусты или размножаться, или умирать? Они так живут, это их природа. Моя же иная, я стремлюсь уничтожить человечество и это единственное, что мне интересно. - Она отвернулась к плите, что располагалась за стойкой, включила чайник, обернулась - Чай будешь? раз уж зашел! С жасмином.
Он сжал руки. Придушить бы ее, подумалось ему, но руки не поднимались. - Нет, - отвернулся. Левее от стойки виднелась дверь, но он сразу понял, что она не настоящая, а камуфляж, нет ручки, петель и порога, обманка.
- Ваше время на исходе, век людской заканчивается, зачем же нам враждовать, ведь мы столько лет вместе - она ловко достала с полки над плитой фарфоровые синие чашечки, поставила на стойку.
- Ты мне так просто говоришь, что мы все умрем и предлагаешь за это выпить? - закричал он вдруг, сам для себя неожиданно, копившееся напряжение вырвалось - нет, я не впущу тебя в наш мир
- Поздно - смотрит она честно и открыто ему в глаза, как наивная девочка.
- Но моих детей ты не получишь, я тебе клянусь - он развернулся и побежал обратно, спотыкаясь и не разбирая дороги, ему казалось, она гонится за ним следом, превратившись в то страшное существо, что сжигает дома там на верху, но это было не так. За ним гналась только его собственная тень.
Нужно закрыть двери, нужно запереть магическим ритуалом. Раз и навсегда запереть ее там в пещере. Отец, как это сделать? Ты ведь мне рассказывал, почему я не могу вспомнить, почему?? Я не слушал, считал это сказкой. А теперь от этого зависит жизнь всех нас.
Он быстро поднялся по лестнице к двери, запирающей пещеру, вышел, плотно закрыл ее за собой, скрестил пальцы на руках и произнес молитву. Почувствовал пустоту в душе, сила уходит из его рук в двери. Как окутывает ее невидимый барьер. Почувствовал уверенность, теперь его дети в безопасности.
- Папа - тронула его за руку Алика, ее большие зеленые глаза смотрели испуганно, - мы тебя потеряли.
- Все хорошо, пойдем
- Ты был там, у нее? - спросил Стас, оказывается он то же здесь.
- Да, - развел он руками в стороны, - теперь дверь заперта, мы в безопасности.
- Только ты мог по-настоящему запереть ее - сказал Стас - так говорил дедушка, он верил, что ты одумаешься.
- Поздно одумался - Стас повернулся к выходу, пошел вверх к мосту к выходу из пещеры и погреба.
- Я чай заварила - Алика идет следом за Стасом, поднимаются в дом.
- Хорошо, давайте спать устроимся в гостиной все вместе - задумчиво промолвил он.
- Нет, я не хочу, я буду спать у себя - обернулся Стас - в своей комнате.
- Алика? А ты - спросил он.
- Я боюсь
- Не бойся, я буду рядом, постелю себе в коридоре, обе двери заперты.
Стас закрыл двери в свою комнату, он не хотел разговаривать, на вопросы отвечал односложно и старался отделиться. Алика помыла посуду пока папа доставал раскладушку и устанавливал ее в коридоре.
- Мы не пойдем завтра в школу? - обняла папу Алика.
- Видимо, нет, спокойной ночи, постарайся поспать - поцеловал он ее в лоб. Алика ушла к себе в комнату, оставив дверь своей комнаты открытой. Она выглянула в окно на улицу, дотла выгорел дом, который загорелся первым, рядом с ним дымился соседний. Стронно, что огнь горел строго в том доме, в каком вспыхнул, не разносится ветром и не перескакивает на другие постройки. Что для огня, по его истинной природе, не свойственно. Магический огонь имеет другие свойства.
Она забралась с головой под одеяло, постаралась закрыть глаза и уснуть, в голове вертелись события вечера. Она спохватилась, что папы нет в коридоре, когда закипел чайник. Побежала к Стасу в комнату, но папы там не оказалось, осмотрела все комнаты в доме, ничего. Затрясла Стаса, он пошел с ней в подвал. Одна она бы не за что не спустилась в то страшное место. Тем более сегодня, когда голос молчал и за окном происходило все то, о чем мечтала обладательница голоса. Алика хотела забыть, не верить голосу, но события сбывались. Она уткнулась в подушку, отгоняя от себя знания о будущем, которое наступит завтра.
"Неужели ты не хочешь спасти своих подруг?" спросил ее Стас. У нее нет близких подруг, единственный человек кого она хотела спасти, это мама.
Утро. Сон. Я сплю, нет, утро. Какой страшный сон? Я что в коридоре на раскладушке.
Он сел, посмотрел в открытую дверь, Алика сидит на полу, задумчиво расчесывает длинные волосы. Плющевая голубая пижама с медведями.
- Проснулась? - улыбнулся он ей.
Новый день, наступил не у всех. Столько людей погибло сегодня ночь!
- Стас, включи телевизор и радио - крикнул он, зная, что сын не спит, он всегда просыпался раньше всех.
- Ничего не работает - послышалось из-за закрытой двери в комнате Стаса.
- Поищи аварийную, частоту, военную, хоть что-то - Алика задумчиво расчесывает и без того гладкие волосы - Алика поставь чайник, организуй яичницу - подошел он к ней, положил руку на голову.
- А? да - кивнула она и поднялась.
Что теперь? Он выглянул на улицу, дым стоит, или смог?
- Папа - бежит к нему Стас с радио в руках - слушай.
- Всем кто пережил эту ночь, организованы пункты эвакуации, мы ждем вас в метрополитенах, для эвакуации в безопасную зону, каждые пять минут пребывают скоростные поезда. Это сообщение для всех кто выжил. В безопасной зоне вас ждет еда, медикаменты, вода и безопасность. До 15:00ч организован вывоз людей, мы ждем вас в любом метрополитене....
- Слышишь? - радостно улыбается Стас - они ждут нас.
- Хорошо сынок, молодец, что за волна?
- Аварийная частота, я еще телевизор попробую настроить - он убежал в комнату. Телевизор не поймал никакой сигнал, а вот интернет работал и там выложено катастрофичное количество записей очевидцев и на них всех одна и та же ведьма, одновременно во всех точках огромного мегаполиса, сжигает дома и людей. На одной записи военные пытаются обезвредить ее, но сгорают не успев приблизиться, пули рикошетом возвращаются обратно в тех кто их выпустил. .
- Не показывай это Алике - сказал он, Стас кивнул.
- Папа, Стас, завтрак готов - послышалось из кухни.
- Идем - крикнул он Алике и тихо добавил Стасу, - по завтракаем и идем на пункт эвакуации, там туман, но кажется днем ведьм нет.
Выключили электричество в доме и газ с водой. Он все проверил, нигде ничего не работает. Алика с Стасом оделись в теплые вещи, на улице ранняя осень, они в куртках. Стас в коричневой, натянул вязанную шапку с белыми стежками снежинками. Алика в синей куртке и бежевых теплых наушниках. Из-под куртки торчит зеленая коротенькая юбочка, ножки в бежевых гетрах и зеленые сапожки. Одним словом подростки.
Он собрал с собой в рюкзак первые необходимые вещи, зубные щетки, пасту, вода, сменная одежда, варежки. У Алики на спине маленький рюкзак, там видимо рисунки и что-то еще нужное девочкам, расчёска, носочки, заколки и резинки. Стас набил свой рюкзак битком, также непонятно чем и зачем. Со стороны может показаться, что они на пикник или в горы на отдых собрались. Но на самом деле, там за порогом их ждет дым и туман.
С первых секунд стало понятно поехать на машине они не смогут, обломки обгорелых домов, куски черепицы, деревья и столбы, валяются на дороге преграждая путь. Каким только чудом у них в доме не отключилось электричество? Не понятно.
Соседние дома, такие же невысокие как их, от одноэтажных до трех этажей выгорели изнутри, обвалились крыши. Тишина.
- Папа - пискнула Алика.
- Да сейчас - он снял свой шарф с шеи и завязал ей глаза. Кое где на дороге лежали останки обугленных тел. Стас, стиснув зубы крепко шел молча вперед. Стас не согласиться завязать глаза как Алика, он мужчина, он смотрит на мир и хочет видеть его таким какой он есть. Алика доверчиво идет за руку с отцом, не видя ничего вокруг только чувствуя запах гари и плоти.
- Птицы - и правда обернулись они, птиц не видно. Верно заметила Алика
- Похоже мы одни выжили в нашем квартале - сказал он - идем те, не смотри по сторонам.
Обгорелые дома зияли черными окнами, как глазницами с выколотыми глазами. Невидящими взорами, смотрели на мир. Только их дом остался прежним, даже пожелтевшая трава от осени, около порога, не тронута пожаром. Магия.
- Мы словно выжили после ядерной войны - сказал Стас, пнул ногой пепел. Никто из людей не подозревал, что может еще что-то, или кто-то угрожать их существованию.
- Не говори глупости, правительство найдет как с ними справиться, вот пункты эвакуации в безопасные зоны организовали, значит у них есть оружие против Ведьм - говорил он уверенно, чтобы успокоить детей и самого себя. Впереди показались не тронутые огнем дома, люди растерянно рассматривающие улицу, сожжённый соседний квартал. Некоторые запирали дома, выходили с рюкзаками направлялись видимо в метро.
- Вы оттуда пришли? - Пожилой мужчина вышел из машины, на пассажирском месте сидит его жена.
- Да
- Как вы выжили? А впрочем, вы в метро?
- Да
- Садитесь, у нас есть места, Галя, возьми Сонечку на руки - в машине зашевелились, его жена Галя, вылезла на улицу, седые курчавые волосы и очки в роговой оправе. Она отстегнула девочку лет трех, с заднего сидения и села с ней назад. - Меня Глеб зовут.
- Спасибо, Стас, Алика забирайтесь внутрь, - махнул им рукой отец - это ваша внучка? - он развязал глаза Алике, она испуганно осмотрелась, не отпуская руку. Стас молча оторвал ее руку от отца.
- Держись за меня - посмотрел ей в глаза - мы ушли оттуда, теперь все будет хорошо - она кивнула и они сели в машину.
- Да, внучка, родители привезли ее на несколько дней к нам, а тут такое...
Завелся мотор. Улица впереди не тронута разрушениям или пожаром. Здесь Ведьма не проходила. Они жили на окраине мегаполиса, до ближайшего метро двадцать минут на машине. - Она сильно испугалась? ! - кивнул мужчина на Алику.
- Да, все дома в округе сгорели, мы всю ночь слышали крики - на их пути по улице, люди собирались, грузили вещи в машину. Некоторые тронулись в путь и ехали впереди них. Чем дальше они отъезжали от дома, тем спокойнее, казался мир, в нем ничего не изменилось. Кто-то недоуменно читал газету на скамейки у порога.
- Я вот только не пойму где военные, где правительство, почему они не защищали нас этой ночью? Обещали частые рейды в новостях. - Сетовал Глеб - Наш дом Второй от края пепелища, рассвет пришел очень вовремя, а то бы нас зацепило.
- Мы видели в интернете видео, военные пытались с ними сражаться, но безуспешно, может поэтому нас собирают в одно место, что бы охранять стало легче
- Так им легче станет сражаться - закивал Глеб.
- Надеюсь - они выехали на трассу, мерно гудит двигатель, клонит в сон. В душе тревожное чувство и надежда, что ужас прошлой ночи для них закончился навсегда.
Выехали на объездное шоссе, слева виднеется поле до горизонта, справой стороны дома в ряд, высокие многоэтажные, выстроились как по линейке, одинаковые. Одним словом современный жилой массив. Так обычно садят деревья, в рядок, а тут дома.
- Нет - пискнула Алика, закрыла глаза руками. Справа от них целых три рядом домов из стройной картины сожжены, зияют пустые окна как глазницы, почернели стены, в тех местах где их лизало пламя. Обрушилась крыша, рассыпались, верхние этажи, накренились несколько многоэтажек друг на друга, словно в скорби по погибшим подругам.
На скорости они пролетели выжженный массив домов за несколько секунд. Мелькнуло и пропало.
- Алика, успокойся! Прекрати, пожалуйста, посмотри, мы тут, нам ничего не угрожает, ночь закончилась. - Алика мотает головой, не слушает Стаса, повторяя безостановочно - Нет, нет, нет....
Проснулась и заплакала Сонечка. - Ну вот, Алика, ты ребенка испугала, - с укором сказал ей Стас. Алика остановилась, открыла глаза, мотнула еще раз головой, словно говоря, я не хотела.
Галя успокоила Сонечку, дала ей попить водички и светловолосая девочка с карими любопытными глазками затихла.
Они проехали еще несколько кварталов выжженных домов, так же полосами. Ночь была страшной.
- Правительство больше не допустит такой ночи - сказал Глеб, когда они уткнулись в пробку на подъезде к метро. На обочине брошено много машин, некоторые люди не хотели ждать. Уходили оставив свою машину на дороге и шли пешком. Из-за чего движение затруднилось еще больше.
- Смотрите регулировщик, - показал Глеб вперед. Человек в форме указывал направления движения машинам, маленькие в одну сторону, большие в другую, грузовики разворачивал совсем. - Правительство не оставит нас.
Машины сигналили, люди в них нервничали. Высоко поднялось солнце, вошло в зенит. Двадцатиминутная поездка до метро превратилась в томительное ожидание в пробке.
- Совсем скоро и мы подъедем - сказа он, посмотрел на своих детей, они утомились ожиданием. Алика задумчив жует булочку глядя в окно, мимо проходят люди, с растерянными, обеспокоенными лицами, на руках несут маленьких детей, вещи, сумки и рюкзаки. Они все не понимаю куда они идут, в будущем неизвестность, только надежда, что правительство сможет их защитить. Стас давно съел свою булочку и теперь слушал плеер, немного кивая головой в такт музыке, которую слышит только он в наушниках.
- Может и мы, пойдем? - обернулся Глеб к своей жене. Сонечка спала на руках у Гали. Женщина посмотрела на мужа из-под толстых очков.
- Немного осталось, я не хочу потом не найти нашу машину - сказала она негромко, ее глухой голос говорил о всех тяготах ее жизни.
- Верно, подождем - согласился Глеб - вы может пойдете без нас вперед.
- Нет - перестала жевать безучастно булочку Алика - нам лучше держаться вместе. Папа, пожалуйста, - взмолилась она.
- Перед нами осталось три машины, подождем - решил он.
Потом им указали место где можно оставить машину, оказалось, что парковки заняты все в округе на много километров, машины оставляли везде, где только можно, до же на детских площадках возле торговых комплексах.
Поток людей не иссекая продвигался к метро, спускался живым потоком вниз.
Алика держала за руку папу и Стаса. В такой толпе легко потеряться.
На подступах к самому метро, они остановились в живом потоке. Женщина в рупор объявляла одну и ту же информацию, она говорила о том, что бы люди не волновались, не толкались и не стремились спуститься вниз раньше времени, т.к. поезда прибывают каждые пять минут. Желательно пропускать вперед женщин и детей. Не толкаться.
Люди нервничали, ждали и толкались на входе. Каждые пять минут продвигались, но очень медленно, т.к. пребывало людей больше, чем успевало уехать.
- Говорят только с этого метрополитена можно уехать в безопасное место - сказал рыжий мальчишка стоявший с своей семьей около них уже около часа. Они зашли в здание вокзала и теперь спустившись на один пролет присели около холодной стены.
- Нет, не слышали - сказал он в ответ.
- Мы приехали на другой ветке, стояли в очереди прежде чем попасть сюда. Остальные метро привозят людей сюда - сказал он и развернув кепку протянул руку - я Вася.
- Стас - протянул руку в ответ.
Прошел еще час. Они спустились вниз на станцию метрополитена, у путей ожидали прибытие поезда. Следующий рейс их заберет.
- Папа, возьми кольцо, оно должно быть у тебя, дедушка всегда так хотел - Стас снял с пальца кольцо, протянул его отцу.
- Спасибо, надо было мне раньше - улыбнулся он грустно. Эскалаторы отключили и им пришлось весь путь с поверхности идти самим, а большей частью стоять. С восьми часов утра как они вышли из дома, сейчас четыре часа дня и кажется. Что вот-вот все закончится. Алика дремала на другом его плече. Рыжий мальчик с своей семьей держался рядом с ними, он очень много болтал, пытаясь разговорить всех вокруг себя, но люди хмурились, отворачивались.
Его отец и мать устало несли большие чемоданы, а старшая сестра постоянно слушала плеер. Ее то же рыже волосы собраны на затылке в хвост, красная куртка и зеленые джинсы с желтыми кедами.
- Вы из села? - спросила сонно Алика, его сестру Марину.
- А? да - сняла та наушники. Некоторые мужчины и женщины заглядывали в темноту туннеля стараясь разглядеть электровоз. Прошло пять минут, затем еще десять. Ожидание затянулось. Обещанные каждые пять минут поезда не пришли.
- Мы едем в безопасное место по тоннелю правительства - сказала Вася.
- Да болтун ты Васька - шикнула на него Марина. - Если поедем...
- Поедем - топнул ногой он.
- Ага, как те правительственные машины.
- Да прямо туда куда они в безопасное правительственное убежище
- С чего ты взял? - оживился Стас.
- Мы видели кортеж, такие огромные черные машины с тонированными стеклами и танки сопровождали их - перешел он на шепот, так что бы слышали только те кто рядом.
- Врешь?!
- Нет, я то же их видела - сказала Марина - они бросили нас, сами в убежище, а мы тут умрем.
- Марина прекрати - упрекнула ее мама.
- Но ведь они уехали, еще рано утром, а здесь ни одного военного с автоматом, только полицейские с дубинками и если придут те страшные женщины. То как они будут нас защищать - сказала она слишком громко, люди обернулись на них. Мысль подхватили и понесли передавая из уст в уста. Поднималась волна паники.
- Тихо - зажал ей рот рукой Стас - тихо я тебе говорю - он смотрел в ее карие глаза - ты знаешь куда они ехали? - едва слышно спросил он.
- Да - мотнула она головой высвобождаясь от его руки. - знаю, под нашим селом давно построено большое убежище, там еда, вода, одежда...
- Тсс - сказала сказал отец.- успокойтесь дети, это сказки, воображение - громко, что бы люди вокруг них поднявшие движение и толкающиеся создали давку. Слух волной покатился наверх, а там те кто ждал, взволновались сильнее и попытались протиснуться внутрь.
- Если так пойдет и дальше, мы задохнемся здесь - сказал Глеб, - да где же поезд? Тридцать минут ждем...
- Власти нас не бросят - сказала Галя.
Несколько отчаянных мужчин спрыгнули на рельсы и пошли по туннелю, за ними еще и еще несколько человек, в том числе женщины. Родители Васи и Марины пошли следом, дети спрыгнула на рельсы, последовали за родителями.
- Главное не касайтесь железной части рельса, - крикнул первый идущий в тоннель мужчина, включил на телефоне фонарик и скрылся в дали.
- Стар я для таких приключений - ворчит поднимаясь Глеб.
- Мы не пойдем - сказал отец, - Стас мы не пойдем.
- Почему?
- А сом ты как думаешь?
- Нам нужно выбираться отсюда, - Стас посмотрел на наручные часы - сейчас половина пятого, солнце скоро сядет.
- Да, сын, ты прав - поднялся на ноги отец, Алика встала следом, - нам нужно возвращаться домой, мы успеем.
Стас наклонился к уху отца - нам нужно запереть двери, только там мы в безопасности. Отец кивну соглашаясь.