Как бы мы не называли себя православными христианами, в истинном смысле так сказать нельзя. За исключением сотен или, может быть, несколько тысяч во всем мире. Как ни прискорбно, но нельзя отрицать то, что, будучи православными, мы под давлением протестантского и католического толка формируем свое, чисто субъективное мировоззрение, которым воспитываем и в других. Имея один номинал "христианство", то есть, все, что вращается вокруг Христа, независимо истинно оно или ложно, человек, зачастую, будучи погружен и в материалистическую идеологию, узнает о христианстве то, что "затрагивает", а не то, что истинно. Поэтому, имея, по сути, разрозненную информацию и неверные понятия, мы часто пытаемся выразить свое мнение о чем-то церковном, в частности о христианстве, будучи очарованными или ослепленными многовековыми заблуждениями. Но эти мнения не всегда обращены к созиданию. Даже, говоря откровенно, они обращены против Церкви и против Бога. Почему?
Данте, Петрарка, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Боттичелли, Шекспир, Сервантес, Руссо, Вольтер, Дидро и прочие боролись против католицизма, которое наполнено папским диспутом, инквизицией, до глупости догматизированной индульгенцией и прочим, что возбудило к себе многовековое негодование. Негодование, которое проявляется и сейчас, из-за того, что принимаем ложное и давно осужденное за правду. Негодование, которое направлено на Самого Христа и христианство как в целом, так в частности, придавая невиновным вину, лишая себя адекватности, объективности и того необходимого, от чего, по сути, возникают конфликты - разрешения духовной потребности.
Фрейд, Ницше, Гегель, Маркс, Энгельс, Ленин и прочие уже боролись на почве протестантизма, который возник от негодования на католицизм, поэтому их борьба является возрастанием волны. Протестантство, борясь против папизма, то есть наместничества Христа на земле, которое показало себя со стороны диктаторской власти "огня и меча", не создало ничего нового, а наоборот, усугубив, провозгласило плюралистический папизм, то есть, каждый в праве быть наместником на земле - "чья вера, того и власть". По отношению к Православия, в которой человек получает истинное духовное утешение и пищу, эти люди, духовно голодные, придерживаясь лишь внешнего церковного поведения, еще более разрывают свою связь со Христом и Церковью бесплодностью и никчемностью номинально христианскими так называемыми церковными организациями. Поэтому последующие революционеры восстали не против Церкви, раскрывающая и наполняющая сущность человека, а на тех, которые лишь внешне пытались Ей подражать.
В борьбе против протестантизма возник материализм, который стал отсчетной точкой религии антихриста, которая подменяет всю сущность мировоззрения. Вернее сказать, "бессознания" сущности, которое установил Фрейд, которое сейчас пытаются заполнить цифрами. После всего: причем здесь Православие? Мы живем в демократической стране, где решающее слово имеет большинство, а правоверующих с годами не увеличивается, а уменьшается, поэтому "нормальность" идеологии регулируется не качеством, а количеством. Отчего тогда возмущения в сторону Православия?
Идея экуменизма, объединяющая все религии в одну, есть очередным фактом поверхностного отношения ко всему, где вера отталкивается от неверия, сознание от бессознательного, наука строится на псевдонауке и прочее, что, по сути, мыльный пузырь. Сущность всего - крайний нигилизм, где революция сменяется революцией, с каждым разом в себе ничего не имея, кроме критицизма, агрессии, ненависти и злобы. Да, проще сказать, что религии нет, нет веры, нет Бога, мучающего всех их противлением Ему, Любви, Красоте, Чистоте и Правде. Здесь нельзя не согласиться с психологами в одном: воспитываясь в этих идеях, изначально не имеющие ничего созидательного, образуется комплекс, который, чтобы жить, нуждается в своем разрешении, которое уже открыто ставит перед всеми вопрос без всякой иллюзорности и маскарада: или с дьяволом, или с Богом.
Борьба с Богом, начавшаяся с времен Реформации, дала толчок и для борьбы с монархией (Франция никогда не забудет ужас гильотины под руководством Робеспьера, Русь - Ленина), а затем борьбы человека с самим собой. Теперь в темных рощах технократических джунглей человечество, как таковое, в большей степени становится только номинальным. После Второй Мировой Войны гуманизм претерпел бесповоротный крах, а научно-технологический прогресс все более и более вытесняет человека за ограду Жизни, поэтому суждения и критика, к сожалению, наполняются и цинизмом, и паникой, необъективностью и неадекватностью, меркантильным прагматизмом и просто корыстолюбием, позитивизмом и релятивизмом.
И вот в этом каламбуре мы пытаемся высказаться о вере, о христианстве и о Церкви. Да, и на это мы имеем право. Но, когда говорим, задумаемся же и о том: "Знаем ли мы о том, о чем говорим? Не стоит ли вначале нам узнать Его - Бога, Любовь, Правду и Чистоту? Нет-нет, не внешней атрибутикой иль поведением, а Его Сущность сущностью своей, чтоб потом и говорить существенно о Сущем".