Игнатюк Виталий Владимирович : другие произведения.

Неугасимое пламя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта история не рассказывает про непобедимых героев, что способны по велению руки рушить горы. Это рассказ про воина-чародея,который к своему несчастью вызвал чудовище из Джотулхейма, про древосека, что отправился спасать свою любимою, про валькирию, что помогла им по зову сердца. Но, чтобы достигнуть своих целей, им необходимо открыть загадку Неугасимого Пламени - источника всесилия человека.

   Волхование - ранняя форма магии на Киевской Руси; один из разделов ритуальной магии. За легендами, волхвы умели зачаровывать вещи, а также имели некий дар предсказания. Некоторые адепты данной дисциплины владели также задатками к боевой магии.
  
   Дровосек Владимир, сын пахаря Радомира, глянул на древесного исполина. Крепкий орешек, такой будет нелегко свалить. Похоже, сегодня придется вволю поработать топором. Но, ему уже приходилось и раньше иметь дело с подобными препятствиями. Как-никак профессия обязывала.
   Он поплевал на ладони, а тогда взялся за шершавую рукоять топора, и стал раз за разом вонзать его в неподатливую плоть дерева.
   Он любил работать. Не так, как торговец Ярый, который работал только для получения результата, то есть денег. Нет, ему нравился сам процесс. Ему нравилось работать в лесу, когда вокруг никого, кроме верного топорика.
   Возможно, это и была причина, по которой он с удовольствием взялся за расчистку нового участка под посевы.
   Год этот выдался удачным. Зима была не такой суровой, как обычно и жатва - обильной. Село процветало. Староста заказ пару плугов у варягов, и теперь можно было не бояться, что они сломаются, налетев на камень. Гномы делают на совесть.
   Вот-вот дерево должно было поддаться и с громким звуком ломаемых ветвей упасть на землю. Стоило только увериться, что оно заденет и другое.
   Владимир еще раз глянул на качественный срез. Нет, глазомер у него был великолепный. Единственный удар, и работа на этом закончиться.
   Он взмахнул топором, и оглушительный треск разнесся на всю округу. Дерево падало, завлекая за собой еще одно, а то в свою очередь - еще одно.
   Дровосек еще раз осмотрел лежащие деревья, просеку, что они создали, и остался доволен собой. Правда, остались еще пни, но это не его забота.
   Он присел на кору одного из упавших тополей, и отвинтил крышку фляги. О, нет, это было не хмельное - он не пил его на работе, но чистая ключевая вода, из ручья неподалеку. Ходили даже слухи, что это вода волшебная, и что она исцеляет любые недуги. Бабьи сказки, конечно, но вода была вкусной, особенно по сравнению с той бурдой, что пьют в стольном Киеве-граде.
   Так, размышляя ни о чем, он даже и не заметил, как к нему подошел какой-то мужик. Не, похоже я поторопился с решениями, миг подумав, сказал он себе. Такого не скрутишь просто так. Отнюдь не неотесанная деревенщина. Настоящий богатырь.
   За плечом у незнакомца висел меч. И рукоять, и заостренный сверху шлем и кожаная куртка говорило про то, что он не викинг, а родом, небось, из какой-то русской деревни.
   Он поздоровался, на что Владимир ответил взаимностью.
  -- Как живете-поживаете? - был первый вопрос воителя, скорее, как дань уважения.
  -- Живем как обычно, скотину пасем и поля вспахиваем, - ответил дровосек. - Что требуется от нашего села почтенному дружиннику?
  -- Ишь, какой быстрый. Как с мечом, так сразу дружинник. А почему ты считаешь, что вот это порядный человек к тебе вышел?
  -- Возможно, потому что такие речи и ведет этот человек.
  -- Хм, и то верно, - сказал собеседник сам себе. - Ищу я одного волхва, о котором слухи идут как о великом кудеснике.
  -- А, почтенного Григория?
  -- Его самого. Не будешь ли ты так добр отвести меня к нему?
  -- Работу я закончил, так почему бы ни отвести, - сказал Владимир, подымаясь со срубленного ствола. - Тебя-то как по батюшке кличут?
  -- Всеслав я, сын Тверда, родом из деревеньки Горный Ручей.
   Дровосек представился, и они вместе с богатырем отправились через чащу к дому, точнее даже шалашу одного из наиболее известнейших волхвов всея Руси.
   Путь к нему с день пути, яко же пешим ходом, а коль конным, то лишь четверть выходит. Но не всякий конник проедет через лесную нечисть, леших, болотников али же иных каких проклятых существ.
   Почему старик Григорий обитал там, в непролазных буреломах и чащах, история умалчивает. Однако же там, в населенных богомерзкими существами болотах, он находил поистине великое количество разнообразных ингредиентов для своих зелий и отваров, что говорило и о том, что почтенному волхву не было чуждо и знахарство, и даже начала алхимии.
   Странники брели той единой дорогой, что успели вытоптать те немногие, кто отваживался к нему ходить сами. Конечно, он сам иногда приходил в село, скотину альбо же людей пользовать, и поэтому к нему ходили только те, кого нужда действительно заставила.
   Постепенно наступила ночь. Вдалеке завыли оборотни, зашевелились лешие. С приход тьмы, на места, достаточно отдаленные от столицы, где не было храбрых дружинников и некому было защитить мирных жителей, выходила нежить. Злобная и не очень, живая и мертвая. Кое-где, рассказывала молва, в этом году видели скелетов и зомбяр. Владимир поежился. Не хотелось бы наткнуться на них.
   Но пока все было спокойно. Хруст ног леших слышался откуда-то издали, да и завываний оборотней тоже. Он недоумевал, чего ж это вдруг Всеслав остановился и напрягся.
  -- Тише, - шепотом сказал он, вытаскивая добротно сделанный меч, - я чую - где-то рядом вовкулак сидит. В засаде, пакость этакая. Не шелохнется. Где - точно определить не могу. Но близко. Выжидает.
   Владимир отметил, как он вытянул серебряную монету. Все верно. Сладить с таким противником может только серебро.
   Да, оборотни водились у деревеньки. И вероятно, кто-то из местных в ночи полнолуния наверняка выходил из дому, чтобы скитаться по окрестным лесам.
   Двое неподвижных фигур застыли на тропе. Взглянув на Всеслава, Владимир вытащил и свой топор из-за пояса. Конечно, топор плотницкий, это не настоящее оружие. Но в переделке может быть полезен, - не зарубишь, так хоть обухом ударишь. Да так, что мало не покажется.
   Внезапно раздался шорох слева, из кустов. Всеслав, хекнувши взмахнул мечом, и быстро вернул его в исходную позицию. На лезвии осталась кровь. Это говорило о том, что он попал.
   - Отошел, сволочь, заныкался. Ждет, когда мы ослабим бдительность. Будь начеку, - приказал воитель и схватил меч поудобнее. - Похоже, моя сталь не шибко ему понравилась.
   Так и не желая прятать оружие в ножны, он пошел дальше. Владимир, хоть и не хотел этого делать, - оборотень хоть кого напугает, последовал его примеру. Особенно не спокойно на душе ему было из-за того, что чудовище атаковала настолько быстро, что взгляд не успевал различить даже нацеленные в тебя когти.
   Двое странников все шагали и шагали по ночному лесу. То, что путешествовать так небезопасно знал каждый ребенок. Но еще опаснее останавливаться на ночлег - спящие не дают отпора.
   Владимир корил себя последними словами, что не предложил Всеславу подождать в деревне до следующего прихода туда волхва. Так было бы намного безопаснее.
   На сей раз, уже дровосек услышал едва различимый звук ломаемой ветки. Он уже открывал рот, чтобы предупредить воителя об опасности, как вовкулак атаковал. Лишь короткий взблеск когтей на лунном свете, и мысль не успевала за руками, - они сами подняли топор для защиты.
   Звякнула сталь, но выдержала. Одним нечеловеческим усилием Владимир отбросил оборотня от себя.
   Он услышал, как Всеслав пробормотал что-то и взмахнул мечем. Яркий свет разлился по лесу. Дровосек не мог сдержать изумления. Неожиданному гостю, как оказалось, не была чужда магия.
   Оборотень вначале зажмурился от яркого света, а потом напал. С внезапным ужасом, Владимир понял, что на сей раз он уже не сумеет защититься. Руки подымали оружие, а разум уже понимал, что он не успевает.
   Перед глазами возникло видение: когти проникают в его плоть, и достают до сердца, после чего он падает, как куль с мукой. И внезапно совсем рядом глаза уловили блеск стали.
   Когти так и не долетели до него. Их остановил меч Всеслава. Его фигура вначале как-то странно изогнулась, сделала, казалось бы, совсем безобидное движение мечом - и на груди противника засияла кровавая полоса и тотчас же затянулась.
   Шаг за шагом он теснил противника, на теле оборотня появилось и исчезло уже почти с пол дюжины кровавых порезов, а Всеславу все никак не удавалось ударить по-настоящему.
   Совсем внезапно в дело подключился и дровосек. Пока он все рубился со зверем, Владимир подкрался со стороны и молодецки рубанул ногу чудовища своим топором. И прежде, чем оборотень успел повернуться к нему и испробовать на нем остроту своих зубов, ударил вторично. Топор, привыкший рубить деревья, век которой иногда превышал и тысячи лет, с почти легким хрустом разрубил кость чудовища.
   "Ха, это не сложнее, чем молодой ельник рубить", - подумал Владимир.
   Оборотень завалился вбок, не в силах за столь короткий срок восстановить рану. Всеслав же, не мешкая не минуты, взмахом меча рассек грудь туши и, прежде чем ранение затянулось, кинул туда серебряник.
   Раздался нечеловеческий вой, и оборотень затих. Тело начало превращаться, обретая людское обличье. И вот - перед ними лежит тело мужчины, с отрубленной напрочь ногой и чудовищной раной на груди.
   Вглядевшись в лицо, Владимир узнал этого человека, это был тот самый торговец Ярый, известнейший скупец на всю округу.
   Как ни в чем не бывало, они продолжили путь. Больше никто им по пути не встретился, и они без особых пришествий добрались до дома волхва.
   Секунду потоптавшись перед дверью, Всеслав застучал. Им ответил скрипучий старческий голос.
  -- Входите, гости нежданные. С чем пожаловали - с добром аль с каким нечистым умыслом?
  -- Пожаловали мы, почтенный с разговором и за советом, - секунду помедлив, ответил воитель.
  -- Ну так заходите, чего на пороге топчетесь?
   Всеслав выразительно покосился на дроворуба.
   - Сынок, ты не мог бы... - начал было старик, но тут в шалаш ворвался некто третий.
   Покосившись на пришельца, Владимир узнал в нем одного из помощников старосты, Изяслава. Выглядел он так, словно несколько часов пробирался непролазными буреломами - одежда кое-где разорвана, а на лице красовалось несколько неглубоких кровавых порезов.
   - Господин Григорий срочно нужна ваша помощь! Там чудище какое-то вылезло из-под земли, пол села разнесло и половину людей к себе утащило, на прокорм, скорее всего! - не успев отдышаться, выпалил он.
   Глаза старика внезапно полыхнули пламенем. Он повернулся к Всеславу и указал на него сморщенной рукой.
   - Ты!!! Что за беду ты на нас навлек?
   - Дык, зачем я за помощью к тебе пришел, если не собирался эту тварь со свету сжить? Может и моя вина в том, что ее вызвал, но отнюдь не для того, чтобы черные дела творить!
   И он начал рассказывать. О необычайно жарком лете, и о засухе, что напала на маленький город к северу отсюда. О мольбах жителей помочь ему.
   Он создал простое заклинанье, известное почти всем волхвам, чародеям и ведьмам. Оно должно было принести чуть-чуть холода с дальних берегов Северного Моря. Но что-то пошло не так. Внезапный снежный ураган вырвался из его рук, сметая все на своем пути, сея за собой одно лишь разрушение.
   Но это было еще пол беды. Следом за метелью из врат вышло чудовище, исполинское, большее двадцати локтей ростом, созданное изо льда. Вокруг него распространялась волна холода, и всюду, куда бы он ни ступал, он оставлял ледяные следы.
   Вначале Всеслав пытался остановить великана с помощью колдовского огня, благо был знаком с началами чародейства. Но заклятье было слишком слабым, чтобы что-то поделать. С тела гиганта слетали капли воды, но тотчас же новая ледяная плоть покрывала его тело.
   И тогда он бежал, бежал, оставляя за своей спиной несчастных селян, зная, что обрекает их на гибель, но бежал. Это был поступок, который он не забудет, сколько бы не прошло лет.
   Григорий слушал, внимая каждому слову. Лишь, когда Всеслав рассказывал про заклятье, его глаза на миг блеснули, как показалось Владимиру с подозрительностью. Но старец промолчал.
   Лишь после того, как воитель закончил, он изрек:
   - Тварь эта - из рода ледяных гигантов, что в Джотулхейме обитают. Ты был прав, когда применил огонь, но для существа, способного бросить вызов богам, это не боле чем укус комара.
   - Но что тогда может повергнуть этих бестий? - спросил воитель.
   - Лишь Одину удалось разгадать эту тайну. К сожалению, мне это неведомо. Я знаю лишь, что это какое-то пламя, а также то, что разгадка лежит на поверхности. Долгие годы я бился над ней, но ответа я так и не нашел.
   - Я постараюсь решить ее. Но скажи, почтенный волхв, где находиться этот Джотулхейм?
   - Направляйся на полуночь, в земли варягов, и за них. Намного севернее, чем любое людское обиталище, найдешь ты его.
   - Спасибо вам. Я сделаю все возможное, чтобы вернуть людей обратно целыми и невредимыми, - поклонился Всеслав.
  -- И последний я совет дам на прощанье - не потурай своей гордыне, не отказывайся от помощи, хоть какой ни мизерной она не казалась.
  
   Обратный путь через лес оказался намного легче. Изяслав, захлебываясь, махая руками, словно мальчишка, рассказывал про набег чудища.
   - А потом, он ка-а-ак махнет рукой! - и при этом он так занес руку назад, что она прошла в небезопасной близости от Владимирового носа. - И пол хаты как не бывало. Затем похватал в руки народу, да так, что в одном кулаке почти полдесятка помещалось, чес-слово!
   Всеслав слушал в пол уха, ища ответ на загадку. Пламя... Пламя... Огонь... Что же это может быть? Загадка же лежит на поверхности. Он уперся пальцами в виски, и думал.
   Огонь... Дьявол! Он силой тряхнул головой, так что остроконечный шлем чуть не слетел с головы. Что ж, придется надеяться, что он найдет ответ со временем.
   Мысленно перед его сознанием развернулись карты северных земель. Север, скандинавские пределы. Издавна был ведом путь, что назывался "из варягов в греки". Он являлся самым удобным на то время. Сесть на какой-либо попутный драккар, а затем вперед по Днепру, через Волгу - и в Балтийское море.
  
   Да рассвета они достигли села. Тут и там видны были следы недавнего нападения, львиная часть села стояла в руинах. Сразу же по прибытию они разошлись. Владимир - осматривать то, что недавно было его избушкой, Изяслав - на поклон старосте, а Всеслав - набирать припасы для неблизкого пути в Стольный Киев-град.
   Взглянув на то, что когда-то было его домом, дровосек поежился. Нелегко будет восстановить свое прежнее жилище.
   Покопавшись чуть-чуть, он сумел высвободить свой сундучок, в котором он хранил все свое самое ценное, в том числе и золото. Он повесил мешочек с деньгами себе на пояс. Похоже, сказал он себе, придется на сей раз переночевать в харчевне, а завтра утром приняться за столь трудоемкую работу.
   Его взгляд упал на соседнюю груду поваленных бревен и досок. Дом Мирославов. Когда-то покрытый искусной резьбой, сложенный из лучшей древесины в округе (сам рубал), теперь на него страшно было взглянуть. Куча щепок и несколько разбитых кирпичей - все, что от него осталось.
   Подобно самому дому, люди, что жили в нем, были аккуратны и непритязательны. Довольно дружелюбные, они всегда были рады помочь. А еще у них была дочь на выданье. Только еще не нашелся такой человек, что мог бы, по мнению родителей, претендовать на руку и сердце этой девушки. Он часто ловил на себе ее взгляд, да и сам поглядывал на нее. Всякий раз, когда он замечал ее, его душа наполнялась необычайной легкостью и нежностью. Внезапная мысль прервала его раздумья. А что, если?
   Он рванулся к избе старосты, сшибая на своем пути неосторожных прохожих и невнятно бормоча слова извинения. Несмотря на то, что у старосты дверь была из крепких дубовых досок, и открывалась, она, конечно же, наружу, она отлетела под напором Владимира, чуть не рухнув на старосту и застывшего в немом изумлении Изяслава.
   - Надеюсь, у твоей дерзкой выходки есть убедительное объяснение, - громовым голосом осведомился староста.
   Это был довольно высокий человек, крепкий, жилистый, с черными, как смоль волосами, которые уже кое-где тронула седина. Молва говорила, что он в молодости был десятником дружины князя. От его тона дроворуб, будь какие-нибудь иные обстоятельства, бежал бы без оглядки. Но сейчас его тревожил один-единственный вопрос.
   - Что случилось с Мирославичами? - выпалил Владимир.
   - Их утащило чудовище, как это не прискорбно, - ответил вместо старшины Изяслав.
   - Дьявол! - ругнулся дровосек.
   И прежде, чем староста успел открыть рот, чтобы облить его потоком отборной брани, Владимир выскочил из избушки, и что было сил, припустил в сторону постоялого двора.
   Странно, что человек, не осознает своего счастья, лишь пока его не отбирают. Он почти не замечал раньше Ярославну, дочь Мирославичей, но теперь, при мысли о том, что они могут теперь больше никогда не увидеться, его сердце словно кипятком облили. Мир враз почернел, и в нем не осталось места для него.
   Тяжко скрипнула дверь трактира, и из нее вышел Всеслав. Владимир поблагодарил всех известных ему богов, за то, что тот еще не начал свое странствие.
  -- Всеслав! - крикнул он как можно громче.
   Воитель обернулся, и смерил взглядом дровосека.
  -- Что тебе от меня нужно, Владимир? Разве ты не собирался отстраивать свою избу? Если так, то извини, я в этом тебе не помогу, сам знаешь, и так дел выше потолка.
   - Нет, не этого мне от тебя нужно. Молю лишь, чтобы ты взял меня с собой, - сказал Владимир.
   - Что, чудес захотелось? - спросил Всеслав, явно с неодобрением.
   - Нет, хочу людям помочь, спасти их от верной гибели.
   - Лучше помогай им, как знаешь, там, деревья вырубай, лес заготавливай, а драка - это отнюдь вещь не веселая, - ответил воитель, развернулся, и бодро пошел на запад.
   - Оно забрало мою любимую! - крикнул вдогонку ему дровосек.
   Всеслав остановился. Он и сам когда-то любил. И был любимым. Далекая деревушка Горный Ручей и дом, что слева от избы старосты. И красавица Любница, что ждет его где-то там.
   Но это лишь мечты. Село разрушено, дом сожжено дотла. А Любница взята в рабство. Будьте вы прокляты, печенеги, раз осмелились это сделать!
   И после он так и не смог ее найти, и после четырех лет блужданий по землям печенежским, он оставил бесплодные попытки. Для него она умерла.
   - Ты понимаешь, на что ты идешь? - севшим голосом осведомился воитель. Рана все еще кровоточила.
   - Я готов для всего. Скажи, что надо делать.
   - Ну, вначале, зайди в харчевню, и возьми провизии на себя. Деньги есть? - на что дровосек кивнул. - Давай, я жду тебя здесь.
   И через некоторое время две фигуры, с одинаковыми дорожными мешками за спиной, отправились в путь...
  
   Долог был путь по земле русской. Пришлось хлебнуть им горя и трудностей. Много раз приходилось им участвовать в схватках - с чудищами лесными и нечистью разнообразной. Но, не было преградой это для странников. Через две недели они достигли Киева.
   Киев-град оправдывал свою репутацию. Сюда стекались со всего света с товарами заморскими. В основном, конечно же, гости приплывали со стороны севера, из земли варяжской. Но и стройный греческий корабль иногда заходил в здешний порт. Подобно тому, как скандинавы славятся своим оружием и военной сбруей, так и Русь своей пушниной.
   Киев разлегся на правом берегу Днепра, ощетинившись частоколами. В нем собирались люди самых разных мастей, начиная от честных пахарей и заканчивая отпетыми негодяями. Этот город был культурным, торговым, политическим и духовным центром Руси.
   Все это Владимир обдумывал, пока они заходили в столицу. Лишь взглянув на нее, ощущаешь мощь и силу древнего княжества.
   И золотые купола. Не увидеть их было невозможно. Они возвышались над всеми домами, подчеркивая красоту и богатство Киева.
   Они шли в сторону Подола. Продираться сквозь огромную массу народа, сновавшего туда-сюда, было очень сложно.
   Они практически уже зашли до портов, как Всеслав внезапно свернул на какую-то боковую улицу. Взглянув на направление, в котором они шли, Владимир заметил каменный дом. Из дымохода курился дымок. На стенах, сложенных из цельных гранитных глыб, дровосек отметил следы подпалин. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это кузница.
   - Мы должны хорошо вооружить тебя. Там ты будешь надеяться только на себя и на свое оружие, больше тебе на помощь никто не придет.
   Владимир покосился на нож, что ему одолжил воитель на время похода. Оружием это можно было назвать с натяжкой, длина его была не больше пол локтя, и в сражении с серьезным противником, он вряд ли выручил бы своего хозяина.
   Они зашли в кузницу. Коваль поприветствовал их, а тогда махнул на кучу сваленных железяк. Кроме как металлолома, это назвать было сложно.
   - Выбирайте, что вашей душеньке будет угодно, - сказал кузнец, а сам направился к наковальне, где уже остывал железный прут.
   - А чего-нибудь получше у тебя нет, кроме как работ твоих учеников? Смотри, плачу золотом, - и с этими словами, Всеслав высыпал на стол горсть монет.
   Владимир ни разу не видал столько золота вместе. Коваль, видно тоже, так как враз посерьезнел.
   - Есть изделия мои, с двойным и тройным слоем, а также мечи харалужные, - с этими словами он подвел путников к отдельно лежавшим мечам, секирам, стрелам и прочему.
   Владимир, несмотря на то, что жил в селе, знал этот способ, когда всаднику дают раскаленный выкованный клинок, а тот, держа его острием вперед, гонит коня как можно скорее. Таким образом, железо в воздушной струе охлаждается намного быстрее, и клинок выходит крепче.
   - Ну что ж, выбирай, - кивнул дровосеку Всеслав.
   Владимир приблизился. Стрелы и наконечники копий он отсек сразу. Богатый выбор кинжалов и ножей также не привлек его - слишком короткое оружие. С бердышами пришлось посложнее - длинные, как раз по их противнику, да и на топор смахивают. Но он остановился на том, что было ему ближе.
   Секир было много. С деревянными рукоятками и железными, двухсторонние и нет. Больше всего ему понравился топор с деревянной, привычной ему рукояткой и острием в форме полумесяца, но с чуть-чуть обрезанными краями.
   - Топорик выбрал. Я и не сомневался, - с улыбкой в голосе сказал Всеслав. - Но умения дроворуба тебе не товарищ, если по-сильному припечет. Ладно, давай пока, примеряйся.
   И воитель отвел коваля к столу, очевидно, торговаться. Владимир взвесил в руке оружие. Оно было намного тяжелее, чем тот топорик, к которому он привык. Взмахнул им, как будто атакуя невидимого врага, и почувствовал, как лезвие буквально прорезает воздух.
   Вселав окликнул его и указал на дверь. Владимир подчинился.
   Они вышли из пропахшей дымом кузницы на улицу. Воитель взял топор у дровосека, осмотрел его со всех сторон, и видимо, остался доволен качеством.
   - Славный топор себе выбрал. Ну что ж, теперь дело - за кораблем. Пошли.
   Подходящее судно оказалось нелегко найти. Все морские удальцы были рады перевезти странников, но когда они слышали, куда путешественники направляться, они сразу же возвращали задаток. Но отнюдь не из-за трусости - любому, кто назовет их малодушными, в лучшем случае придется испытать температуру воды за бортом, а в худшем - отлеживаться в луже собственной крови. Скандинавы презирали тех, кто ставит под сомнение их отвагу. Они знали, когда стоит атаковать, не жалея себя, а когда отступить перед превосходящими силами неприятеля.
   Долго путники искали кого-нибудь, кто решиться на подобное плавание, пока один из капитанов ватаги варягов, немолодой уже херсир, чьи руки еще не покинула сила, сказал им:
   - Человек, который может решиться на подобное, должен быть либо дураком, либо безумцем. К вашему счастью я знаю капитана, что вам поможет.
   - И где мы можем найти его? - спросил Всеслав, выкладывая пару монет в ладонь ватажка.
   - Не его. Ее, - ухмыльнулся он.
  
   Этим самым человеком оказалась валькирия. Тот, кто думает, что дева битв - это дочь Одина, что летает по небу и приносит победы тому, чья храбрость заслуживает этого, глубоко ошибаются, так как это миф. Валькирии - это женщины, что взяли в свои руки оружие, обладая даром врачевать раны. Они были страшными противниками, и даже немногие из викингов дерзали бросить им вызов.
   К сожалению, кроме как капитана, на корабле никого не оказалось. Владимир не представлял, как можно в одиночестве преодолеть бурный Днепр и протащить корабль через тот перешеек, что отделяет его от Волги. Владимир высказал свои опасения вслух, на что воитель ответил ему:
   - Там, где пасует грубая сила, на помощь приходит волшебство.
   Валькирия была одета и вооружена так, словно не в город зашла, продать свои товары, а как будто ей предстояла впереди самая жестокая сеча с многократ превосходившим противником. На бедре весел топор, миниатюрное подобие которого только что приобрел Владимир, за спину были перекинуты щит и копье. Одета она была в кольчугу, и, глядя на кольца, что под солнцем отливалась всеми светами радуги, дровосек отметил про себя, что ее пробьет не всякий удар.
   От необычайно прекрасных синих глаз дышало морозом, словно она принесла его со своей родины. Белая коса спадала ей за плечи, и, похоже, была засунута за пояс, чтобы не мешать в сражении.
   Всеслав без стыда разглядывал красавицу, похоже, просто парализованный ею, и поэтому речь пришлось взять Владимиру.
   - Ищем мы воина, что не побоится отправиться с нами в место, Джотулхейм, именуемое, чтобы спасти людей от лап злостного ледяного гиганта, - бесхитростно сказал он. - Но, не найдем мы человека, способного нам в этом помочь, ибо путь наш лежит дальше Варяжского полуострова, на север, и неизвестно, что и кого мы там встретим.
   - Сперва дай мне взглянуть на золото твое, и покажи, как хорош в битве. А то не стоит мне голову класть из-за чей-то там глупости, - голос ее оказался непривычно грубый, но при этом нелишенный некоего изящества и своеобразной красоты.
   Дровосек не знал, что отвечать. Он сомневался, что возьмет над ней верх, ведь он не разу не бывал в схватке, поколя не встретил Всеслава.
   Ну а тот, казалось вышел со своего оцепенения, и опустил в руку валькирии мешочек, в котором что-то звякнуло, а потом внезапно лихо отпрыгнул, казалось бы, в прыжке доставая оружие - свой любимый полуторный меч.
   Дева также не растерялась, резким движением кинув золото прямо на палубу, и не успел Владимир мигнуть, как в руке у нее оказалось копье, которое она с непостижимой ловкостью достала из-за спины. Несколько секунд соперники ходили по кругу, как бы примеряясь один к одному, а затем она не выдержала, и атаковала.
   Наконечник копья летел с такой стремительностью, что, будь бы на месте Всеслава Владимир, он не успел бы даже пошевелиться. Но воитель, как-то, казалось бы, не без помощи чародейства, кинулся в сторону, и ударом меча отвел оружие противницы в сторону.
   У нее не оставалось времени, чтобы нацелить острие в Всеслава, так как его меч уже летел в ее направлении. Но не даром валькирии назывались девами битв. Воительница как-то не по-человечески извернулась и тупым концом копья выбила меч из руки Всеслава.
   Тот продолжил бой голыми руками. Извернувшись, заломил руку валькирии, и притиснул ее к единственной мачте на корабле. Деве битв не оставалось ничего другого, как выпустить оружие.
   Всеслав отпустил воительницу. Та резко развернулась, и оказалась зажатой между мачтой и воином. Всеслав почувствовал теплоту ее тела, даром, что от него его отделяла кожаная куртка и кольчуга. И впервые глаза воительницы растаяли.
   Не в силах больше оставаться рядом с ней, он развернулся и отошел.
   - Ну, так что, берешь путников? - сухо спросил Всеслав.
   - А чего ж твой товарищ стоит просто так, отчего не меряется силами? - она указала на Владимира.
   - Если бы я что-то умел бы, то, возможно, мы бы и сошлись с тобой в почетном поединке, - ответил тот. - Но, к сожалению, все, что я умею - деревья рубать да лес заготавливать.
   - Воитель и дроворуб... Странная компания. И вы дерзаете бросить вызов силе, перед которой пасуют сами боги. Бьюсь об заклад, мне это по душе. Отправляемся немедля, если только у вас здесь дел каких нет...
   Подняв паруса, корабль вышел из порта столицы Киевской Руси. Команды скандинавских суден подбадривали криками и улюлюкиванием троицу храбрых.
   Когда город скрылся из виду, Всеслав обратился к валькирии:
   - Я знаю, что ваш народ славиться мастерством владения оружием. Я просил бы тебя, чтобы ты обучила его премудростям воинского дела, - он хлопнул по плечу Владимира. - Если понадобиться дополнительное золото, я, конечно же, оплачу.
   - Не надо больше золота. Считайте, что это мой подарок.
   - Каким оружием предпочитаешь сражаться? - это она к Владимиру.
   Дровосек вытянул, и выразительно потряс своим топором. Секунду подумав, она достала свой.
  -- Становись сюда, - она указала лезвием, куда именно. - Ты ведь дровосек, не так ли? Запомни, вспомнишь былые навыки - ты труп. Будешь думать, что твой противник не умнее клена - ты труп. Забудь все, что ты до этого знал.
   - Много ль потребуется занятий, чтобы обучить его пристойно махать топором, валькирия? - спросил Всеслав.
   - До того как приедем, он у меня махать будет так, что любой ярл позавидует, - улыбнулась она. - И не называй меня валькирией. Хельга я, дочь Торлока.
   Корабль плыл, разрезая острым носом водяную гладь...
  
   Через две недели достигли они Балтийского моря, что также Варяжским называется. Мерно покачиваясь на волнах, корабль продолжил свое плавание.
   Каждый день, с самого рассвета и до поздней ночи, Владимир улучшал свое мастерство владения оружием. Тренировки были настолько изматывающими, что порой он готов был кинуться за борт, на потеху хищной рыбе. Каждый раз у него всплывало в памяти лицо Ярославны, он останавливался, и с еще большим усердием продолжал тренировки.
   Всеслав всегда наблюдал за его попытками освоить это искусство, но всегда его взгляд был прикован к валькирии. Его удивляла ее красота и грациозность. Он не чувствовал подобного с того памятного дня, что оставил глубокую рану в его душе, что канул в Лету четыре года назад.
   Владимир улизнул от удара грозившему снести пол его головы, и сам атаковал. Топор его остановила железная защита Хельги. Она откинула его, и он свалился на грубые доски палубы. Но бывший дровосек мягко перекатился через спину и поднялся на ноги.
   - Довольно неплохо, - сказала валькирия. - А как насчет такого?
   Рука, направившая лезвие топора в горло Владимиру, внезапно сделала какое-то неуловимое движение, в долю секунды изменив направление удара.
   Но и он был отбит. Звякнуло встречающиеся железо, из него выбился сноп искр, и Владимир чуть не уронил топор - с такой силой атаковала его Хельга.
   - Отлично! Ты прилежный ученик. На сегодня хватит, - улыбнулась она ему.
   - У меня к тебе вопрос, почтенная воительница. Знаешь ли ты что-нибудь о сражении Одина с морозными гигантами? - обратился к ней Всеслав.
   - К сожалению, только то, что рассказывают все мои сородичи, - ответила она.
   - Будем рады за любую помощь.
   - Это довольно старая история. За легендой, король гигантов захотел взять в жены Фрейю, найкрасившую из всех смертных и бессмертных. Но Асы отказали ему, после чего он украл будущую невесту. Один же, как гласит предание, переоделся в женщину, и во время пира ледяных гигантов, готовившихся к свадьбе, уничтожил их ватажка и освободил Фрейю.
   - Сказано ли что-то в легенде о огне? - спросил Всеслав, надеясь, что этот рассказ сможет помочь ему отгадать загадку.
   Хельга покачала головой. Владимир понял, что на эту битву им не суждено встретить во всеоружии. Они так и не смогли разгадать эту тайну.
   Прошло еще несколько дней. Остановившись у скандинавской столицы, чтобы пополнить припасы и пресную воду, они увидели военный флот, что отплывал с берега.
   - Похоже, Хаартрада таки поверил лживыми посулам этого червя Вильгельма, - сказа в ярости валькирия.
   - Куда же они направляются? - в изумлении наблюдая за драккарами, спросил Владимир.
   - На завоевание Англии, - с презрением кинула Хельга. - Этот безумец таки позволил норманну использовать себя в качестве пушечного мяса. Глупец! Ты будешь лишь разменной монетой, - сказала она, обращаясь, по-видимому, к правителюНорвегии.
   Бывший дровосек раздумывал над шансами Хаартрады. Саксы могут вооружиться лучше, ведь не даром день и ночь гномы что-то куют в своих подземных выработках. Он слышал, что там их называют пиктами. Кроме отваги своих бойцов, король скандинав не мог этому ничего противопоставить.
   Они преодолели Варяжский полуостров, вышли в Атлантический океан, что носил свое название в честь некогда грозного острова Атлантиды. Говорили, что даже греки, известные своим искусством и ученостью, преклонялись перед мудростью атлантов.
   Здесь бушевали волны, океан был намного опаснее, чем море. Раз за разом встречный ветер требовал братья за весла. Конечно же, трем гребцам не удалось бы сразить стихию, но как уже говорил Всеслав, там, где сила не может справиться с намного сильнейшим противником, на помощь приходит чародейство.
   На вторую седьмицу пути, считая от того времени, как они покинули скандинавские земли, они увидели перед собой континент, весь состоящий изо льда. Ни одно растение не пробивалось сквозь огромную толщу льда. Здесь жили животные, которые никто никогда не видел - какие-то быки, не имеющие ног и с парой зубов, что вылезали из пасти, порой длиной в целый локоть.
   Тут и сям драккар подстерегало крушение. Дрейфующие льдины грозили своими острыми краями пробить его обшивку, или окружить его, чтобы корабль уже никогда не покинул это царство вечного холода. Но то Всеслав, то Хельга направляли на них свой колдовской огонь, и они исчезали, растаявши.
   Из сундука доставались запасенные меховые сапоги и куртки, что, несмотря на плотный покрой, не защищали от холодных ветров.
   И на третий день они увидели пещеру. Даже Владимир, обделенный даром чародейства, почувствовал, как с нее дышит холодом, морозом и отчаянием. Они поняли, что достигли цели.
   - Ты можешь остаться здесь, - сказал Всеслав, обращаясь к Хельге.
   - Три черта! Вы отправляетесь рубиться с почти бессмертным великаном, а меня оставляете здесь? Да без меня вам там кишки выпустят, и вся недолга, - яростно возразила она.
   Они сошли на берег. Снег кое-где доходил до колен, но не даром они прошли такой долгий путь лишь для того, чтобы их смогли остановить какие-то белые хлопья.
   Загрузая в снегу, они продвигались вперед. Ветер дул им в спину, заставляя все тело ежиться от холода. Но, тем не менее, они преодолели ту сотню локтей, что отделяла их от прохода в Джотулхейм.
   Тотчас же ветер утих. Все вокруг было сложено изо льда. Свисали сосульки, стены, пол, все было покрыто льдом. Тут и там то Владимир, то Всеслав поскальзывались на зеркальном покрытии.
   Они шли вперед. Пейзаж был довольно однообразным. Туннель постепенно шел вниз, и путником пришлось приложить немало усилий, чтобы не съезжать.
   Порой перед их глазами открывались огромные залы, которые, несмотря на это, пустовали. Лишь огромные блоки льда встречались тут и сям, которые, видимо, служили кому-то в качестве столов. Сюда не проникало солнце, но все, казалось, выделяло дивный, темно-синий свет.
   Владимир заметил, что дрожит. Здесь было намного холоднее, чем в любом ином месте. И куртки служили малой защитой от здешнего мороза.
   Хельга шла осторожно, каждый раз прислушиваясь. Всеслав подумал, что это зряшное дело - если гигант появиться, то его будет слышно на многие лиги.
   Они вышли в огромный зал. Предыдущие, по сравнению с ним, казались просто миниатюрными. Этот простирался настолько, что дальние его стены не мог различить глаз. Бывший дровосек не переставал удивляться - потолок ничто, даже отдаленно смахивающее на колону, или нечто похожее на нее, не поддерживало. Под тяжестью льда и снега, просто не выдержало бы то, что здесь служило крышей.
   Они увидели пленников. Десятки людей стояли в темнице, сложенной, как и все здесь, изо льда. Они дрожали от холода, но, тем не менее, были живы. Похоже, что дороги этой твари не так уж быстры, и она принесла свою добычу недавно.
   Владимир первый кинулся к пленникам. Через прозрачный покров он видел, как в их глазах вспыхнула надежда. Он ударил своим топором, но тот лишь отлетел от преграды, словно та была сделана из наилучшей гномьей стали.
   К нему на помощь кинулся Всеслав. Они ударили вдвоем, практически в одно и тоже место, и о чудо! - по стене зазмеилась крошечная трещинка.
   Он уже заносили оружие, чтобы ударить вновь, но тут гигантская рука откинула Всеслава, и тот свалился за десяток локтей оттого места, где стоял.
   Хельга, стоявшая в стороне, видела, как морозный великан словно вышел из стены, и прежде, чем она успела предупредить, широким замахом откинул воителя.
   Она подбежала к Всеславу. Не зря говорят, что валькирии умеют врачевать раны. Даже беглого осмотра ей хватило, чтобы понять, что у воина сломано, по меньшей мере, с четыре ребра.
   - Покажи чего стоишь! Отвлеки чудище, а я помогу Всеславу, - крикнула она, обращаясь к дровосеку.
   Тот кивнул и напал на чудище. Удар по ноге, и он уклоняется от громадной лапы, бьет еще и еще, прыгает, пригибается, уклоняется от ударов, зная, что и одного хватит, чтобы лишить его жизни.
   Валькирия не зря так долго и упорно тренировала его. Движения стали чисто инстинктивными. Пришла пора показать, на что он способен.
   Но битва была не равной. Его атаки оставляли на теле гиганта лишь малые зазубрины, в то время как одно неудачное движение могло стоить ему жизни.
   Хельга склонилась над Всеславом. К сожалению, даже у магии есть предел. Невозможно за несколько минут вылечить с пол десятка переломов. Это требует как минимум часа с три. А наметанный глаз валькирии подсказывал ей, что за это время бывший дровосек изойдет кровавым потом, настолько бешеным был темп их схватки.
   Одним молниеносным движением, не без помощи чародейства, конечно же, она вправила ребра воителя. Ему еще повезло, что ни одно ребро не задела жизненно важных органов. Он очнулся.
   - Стоять сможешь? - спросила Хельга.
   Осторожно, Всеслав поднялся. Бешеная боль в груди не позволяла делать ему резких движений.
   Владимир, что все еще состязался в ловкости с великаном, внезапно прыгнул ему на руку, и пока гигант пытался его скинуть, прыгнул как можно выше, на лету прорубив потолок залы.
   Ледяная глыба сдавило существо. Похоже, потолок у них был не настолько крепким, как темница. Тупоумным чудищам даже не пришло в голову, что кто-то выполнит такой маневр. К чести Владимира следует добавить, что даже Один не додумался до столь нетривиального приема
   Земля пребольно врезалась в ноги бывшему дровосеку. Не выдержав, он упал.
   Гигант пытался вылезти из того надгробия, что ему заказал Владимир, впрочем, не безуспешно.
   Владимир подбежал к Всеславу и Хельге.
   - Что будем делать? Необходимо разбить тюрьму! Вперед, пока чудище лежит! - воскликнул дровосек.
   - Оно нас словит. У нас нет шансов. Мы не сможем вызволить людей, пока не разгадаем тайну. Придется отступить, - покачал головой лежащий Всеслав.
   - Черт! Ты уже бежал от него! Я же не отступлю!
   Он впервые разглядел Ярославну среди лиц толпы, разделенной от него ледяной преградой.
   Что для человека лед! Когда он любит, он готов руками крошить булыжники, зубами гнуть железо. Так неужели какой-то лед способен остановить его?
   Великан уже вставал, отряхиваясь. Владимир подбежал к нему, подпрыгнул и ударил. Словно горячий нож прорезает масло, так его топор прорезал руку великана, отрубив ее. От силы удара гигант опять завалился на землю.
   Всеслава осенило. Он наконец-то понял, в чем состоит решение загадки. Лишь единственное пламя может повергнуть великана. Огонь, что горит в твоем сердце. Любовь. Вот в чем секрет. Один победил их, потому что любил Фрейю. Когда человек любит, он всесилен.
   А он чувствует подобное к Хельге. Впервые он сознался себе в этом.
   Несмотря на поломанные ребра, он встал. Воитель не чувствовал сейчас боли. Один замах, и чудище, уже раненое, разлетается на тысячи осколочков.
   И Владимир разбивает преграду. С ликованием оттуда выбегают люди. Он направляет их на выход, а сам ищет глазами в людской толпе Ярославну. И находит ее.
   - Я пришел за тобой, - шепчет он ей на ухо.
   Из толпы к Хельге выскакивает какой-то человек. Она еще не может понять, каким образом воителям удалось повергнуть ледяного гиганта.
   - Быстрее, скоро здесь их будет сотни. Врата в Джотулхейм открыты, и сотни таких же бестий кинуться на завоевание вашего мира, а затем и Валгаллы! - кричит он. - Их необходимо закрыть. Это говорю я, Хеймдаль.
   Бог войны Хеймдаль. Каким образом ты попал сюда? Говорят, что ты также вступил в бой с этими тварями, но потерпел поражение, не в силах разгадать эту загадку.
   Странный крик разнесся далеко окрест. Люди стали спешить выбраться отсюда еще больше, и не один человек, случалось, падал, скользя на предательском льду.
   - Ярославна, иди за ними. На побережье стоит драккар. Если мы не вернемся, отчаливайте, не ждите нас, - сказал он ей, отпуская, и легонько подталкивая к туннелю, что вел к выходу. - Не спорь со мной. Я вернусь.
   Поколебавшись, она таки послушала его, и вошла в толпу остальных беженцев, что выбирались из этого негостеприимного мира.
   Раздался громкий топот тысячи ног, что бежали сюда. Всеслав, Хельга, Владимир и Хеймдаль стали вместе, готовясь отбивать натиск.
   - Нет, так не получиться, выходим! Надо запечатать пещеру! - крикнул бог войны.
  
   Последние беженцы взбирались на корабль. Все было готово к отправлению. Все ждали лишь четверых. Самые дальнозоркие смотрели на пещеру, из которой в любой момент могли выйти либо четверо победителей, либо орда гигантов.
   Ярославна также наблюдала за пещерой. Даже с такого расстояния был слышен топот. Она страшно испугалась. Конечно, она видела, на что способны эти четверо, но не думала, что они смогут справиться с таким количеством противников.
   Внезапно пещера словно взорвалась изнутри. Десятки людей прильнули правому борту драккара, отчего тот мало не перевернулся, и смотрели на чудовищный взрыв.
   А потом, из клубов снега, закрывавшего всякий обзор, вышли трое. Владимир, Всеслав и Хельга. Хеймдаль, посчитав, что он выполнил свою миссию, отправился сторожить Валгаллу до самого Судного дня.
   Трое воителей поднялись на борт.
   - Так что же был то за огонь? - спросила Хельга у Всеслава.
   Тот, ничего не ответив, обнял валькирию, и на глазах у всей толпы поцеловал ее долгим и страстным поцелуем. Ответ она прочитала в его глазах.
   Будь Владимир бы рядом, он бы порадовался за человека, ставшего его другом. Но в это время они с Ярославной, стоя отдельно от всех тихо и влюблено ворковали...
   Они нашли свое неугасимое пламя.
  
   Много времени прошло с того часа. Всеслав и Хельга приняли участие во многих походах, сражаясь спиной к спине, и даже смерть не смогла их разлучить, так как умерли они вместе, в одно мгновение. Одни говорят, что это произошло, когда они защищали Англию от норманн, другие, что во время одного из нападений вражеских Киевской Руси племен, но это уже не столь важно.
   А Владимир с Ярославной осели в деревушке и стали мирно жить-почивать. Возможно, это была та самая деревушка, где староста все еще гневается за разбитую дверь, и которую покинул некогда дровосек, отправляясь за своей возлюбленной.
  
   Прошу простить за неровности пера (если таковы отыщутся).
  
   Автор: Виталий Игнатюк
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"