Историю эту я не наблюдал своими глазами, а был, так сказать, ее "удаленным" свидетелем, потому осталась она в моей памяти как случай страшноватый и необъяснимый. Случилось это с моим бывшим однокурсником и давним другом Андреем Мещерским, человеком неординарным и талантливым. После окончания университета он несколько лет был увлеченным военным журналистом, и завоевал себе на этой ниве немалую известность, поскольку от опасности не бегал и сиюминутной политической коньюктурой не увлекался, стараясь дать картину максимально объективную. Казалось бы, что еще нужно человеку? Любимая работа, негромкая, но заслуженная слава, приличные деньги... Однако, в некоей горячей точке пережил он нечто такое, что судьба его повернулась совершенно. Подробностей я не знаю, поскольку рассказать сам он не пожелал, а я из деликатности не расспрашивал. Надо сказать, что мы с ним не виделись практически ни разу с самого университета, однако общаться не прекращали, регулярно обмениваясь письмами по электронной почте. И вот, после долгого перерыва, он написал мне, что журналистику бросил и поступил в духовную семинарию, окончив которую стал священником. И, хотя предлагали ему службу и в пресс-центре РПЦ, и в столичных храмах, от всего он отказался, предпочтя распределение на общих условиях в некий далекий сельский приход, на замену скончавшемуся там старому батюшке. Чтобы избежать возможных искажений истины при пересказе, привожу этот рассказ так, как видел его я - через окно почтовой программы.
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 8 мая 2003 г. 16:22
Subject: Доехал!
Привет, Артем!
Хоть и пугал ты меня предполагаемой жизнью в "медвежьем углу", где пишут письма раз в год пером, выдернутым из рождественского гуся, и сплавляют их весной по реке, засунув в бутыль из под самогона, - не так уж все и страшно. Пусть телефонных проводов сюда и не провели, но GPRS в моем мобильнике работает почти без сбоев, так что ты будешь по-прежнему получать от меня свежие новости по "мышиной почте" (у тебя ведь почтовая программа The Bat?). В общем, без Интернета я не остался - со мной верный ноутбук, без которого я чувствовал бы себя как гусар без коня. Все-таки, как бы не пенял мне мой семинарский исповедник, который по старости лет считает любую технику наваждением диавольским, отказаться от компьютера выше моих сил. Да и так ли это страшно? Компьютер - лишь инструмент, который мы можем употребить как во зло, так и во благо. И гусиным пером можно написать текст греховный, и на клавиатуре можно настучать вещь духовную. Нет греха в вещах, а есть он лишь в человеках...
Ты не подумай, пожалуйста, что немедленно после рукоположения я превратился в зануду, и буду теперь вещать исключительно о грехах и спасении от оных, - просто мысли мои сейчас невольно витают вокруг предстоящей мне службы. Поэтому я незаметно для себя сбиваюсь иногда на проповеди - будь ко мне снисходительным. Может быть, через какое-то время, когда церковная служба станет для меня привычной рутиной, я начну в письмах язвить и ругаться нецензурно - для контраста, но пока что я вполне благостен и непривычно серьезен. Сам себе удивляюсь. Ты помнишь, как еще в студенчестве (да и после), мы с тобой смеялись над ритуалами и даже написали как-то злую пародию на церковные службы? Так вот, отношение мое к ним вполне переменилось. Когда веруешь искренне, то начинаешь понимать пользу молитв и ритуалов. Конечно, настоящая молитва творится в душе, но произносимые слова, лики святых, запах ладана - все это очень облегчает жизнь и помогает настроиться на общение с Богом. Вроде буддийской мантры, которая бессмысленна сама по себе, но вводит молящегося в определенный духовный резонанс.
Впрочем, не буду тебя грузить. Думаю, ты сейчас весьма далек от мыслей на эту тему - и слава Богу, иначе мир потерял бы в твоем лице замечательного журналиста-экстремальщика. Кто тогда будет гоблинов в метро ловить? :)
В общем, перехожу, собственно, к новостям житейским.
Такое впечатление, что село, в которое меня направили, равноудалено от всех возможных на свете мест. Не только что железной дороги, но и сколько-нибудь приличного шоссе вокруг не имеется. От станции, где раз в неделю останавливается какой-то полутоварный, замшелый, влекомый древним дизелем эшелон из четырех вагонов, меня доставляли по разбитой грунтовке грузовиком. Грузовик этот достоин отдельного описания - ГАЗ 51 на лысых колесах, перемотанных сквозь диски размочаленными толстыми веревками - для пущей, видать, проходимости. В кабине не работает ни один прибор, кузов подвязан точно такими же веревками, а мотор с трудом одолевает пологие горочки, издавая жалобные звуки, свойственные умирающим механизмам. Водитель этой удивительной колымаги - старый дед, морщинистый, как древесный гриб. Возраст его не поддавался определению, но веяло от него ощущением чуть ли не вечности, как от мумии фараона в музее. Состояние автомобиля его очевидно нисколько не удручало, равно как и состояние дороги, на которой, кажется, не было ни одного ровного участка длиннее полутора метров, а наглые древесные корни выпирали из колеи, как окаменелые удавы. Удивительно, что никакого уважения, обычно свойственного пожилым деревенским людям, он к моему сану не проявлял, курил молча какие-то папиросы, вонючие, как выхлоп его драндулета, да матерился безадресно, когда очередная яма отзывалась в подвеске особенно жалобным стоном. За всю поездку он только спросил непонятно: "Где же это тебя так?". Глядел он при этом на мой лоб, как будто там рога выросли. Потом пробормотал под нос что-то вроде: "Не мое дело... Второй шанс...". Я, конечно, стал его расспрашивать, но он только сплевывал в окошко и молчал. Кроме того, по-моему, он был не совсем нормален. Дорога меня утомила так, что я задремал несмотря на тряску и проснулся уже на месте.
Господи помилуй! Экое я тебе письмище накатал! Вот он, коммуникативный голод! Ладно, пора мне уже хозяйством заняться, а продолжение напишу вечером.
Пока!
Энди.
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 8 мая 2003 г. 23:40
Subject: Доехал - 2
Привет опять!
Покончив с нехитрым своим холостяцким пока хозяйством (Наташа приедет только через две недели, когда я более-менее здесь обустроюсь), припадаю снова к родимой клавиатуре. Не могу же я оставить тебя без сочного описания подробностей моей добровольной ссылки? :) Чувствую себя то ли Лениным-в-Разливе, то ли неким отшельником-пустынником. Тем более, что моя предполагаемая паства проявляет удивительное равнодушие к факту моего прибытия. Казалось бы, в этом глухом углу приезд нового человека, а уж тем более нового батюшки, должен вызвать немалый интерес, однако за прошедший день никто даже не подошел поинтересоваться моей скромной персоной. Так что первую службу в своей церкви (Надо же! У меня СВОЯ церковь!) я провел в полном одиночестве. Впрочем, это, наверное, и к лучшему - есть время привести свои мысли в порядок и освоиться. Завтра пойду наводить, так сказать, "мосты любви и дружбы" с населением.
Церковка здесь очень простая, но милая - деревянный бревенчатый сруб, деревянный же четырехскатный как бы шпиль, придающий ей сходство скорее с кирхой, чем с православным храмом. Впрочем, в Кижах старинные деревянные церкви имеют похожую архитектуру, и никого это не смущает. Не всем же золотыми луковицами сиять? Не в стенах храм, но в душе человеческой! Внутри скромный, но удивительно красивый алтарь - ворота отделаны искусной резьбой, а иконы хоть и немногочисленны, но некоторые, похоже, действительно настоящая древность. Как они тут ухитрились сохранить такое сокровище?
Рядом, буквально в пяти шагах, располагается и мое скромное жилище - дом-пятистенок, оборудованный печкой и весьма запущенным огородом. Ежели местные жители будут продолжать свой игнораж, то мне придется туго - никакой склонности к сельскому хозяйству я не испытываю. Несколько смущает и полное отсутствие удобств - будочка типа "сортир" во дворе по теплому времени года еще ничего, но что мы зимой будем делать? Морозы здесь, говорят, бывают лютые! Хорошо хоть с топливом проблем нет - лесу вокруг на сотни верст. Вода - в колодце с массивным, как нефтяная вышка, "журавлем". Правда, нельзя отрицать - вкусная. Одно радует - электричество в наличии имеется. К скромному местному электрохозяйству - двум пыльным тусклым лампочкам без абажуров - добавился теперь и мой ноутбук, который смотрится в этом интерьере так же нелепо, как смотрелась бы на огороде летающая тарелка.
Еще одна преходящая радость - комаров еще нет. Поскольку вокруг деревеньки сплошной лес да болота, думаю, летом это превратится в серьезную проблему.
Ладно, пожалуй хватит на сегодня. Как новоиспеченный деревенский житель, я должен ложиться спать вместе с солнцем, а тут вон как засиделся...
Пока!
Энди
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 9 мая 2003 г. 12:32
Subject: Вести с полей
Привет Артем!
Зная твою привычку спать до полудня, не сомневаюсь, что это письмо ты получишь в утренней почте, за первой чашкой кофе. Потому - доброго тебе утра и мое благословение на этот день. Я же, как и положено, встал вместе с солнцем и направился служить заутреню.
Вот, кстати, тебе еще странность:
Ты знаешь, какое большое значение я придавал своим снам, надеясь на работу подсознания, которое по-своему проанализирует впечатления дня и даст подсказку в виде нескольких ясных образов. Ты еще частенько посмеивался над этим... Однако, представь себе, с недавних пор я этой опоры лишился. С момента поступления в семинарию я совершенно не вижу снов! Кажется, будто между засыпанием и просыпанием нет вообще ничего - будто я закрыл глаза на секунду, а кто-то в этот момент включил утро. Причины этого мне непонятны...
Однако возвращаюсь к своим хроникам. Помолившись и умывшись, я вышел на крыльцо и тут же обнаружил, что местные жители меня вовсе не игнорируют. Возле крыльца стоял глиняный кувшин с молоком (кажется, именно такие посудины называют "крынка") и корзина с яйцами, творогом, хлебом и сыром. Рядом никого не было... Удивительная какая-то застенчивость! Почему они так избегают контакта со мной? Непременно пойду сегодня в деревню.
Хотя никаких прихожан поблизости не наблюдалось, я все-таки пошел в церковь служить заутреню. В конце концов, не людям служу, но Господу. Зажег несколько свечей, повернулся к алтарю и начал вслух молиться о душах тех, неизвестных мне пока людей, которые вверены моему духовному попечению. В какой-то момент я обрел такую искренность, что буквально вознесся к престолу Господнему, и был уверен, что он внемлет моей молитве. Когда в ходе службы я повернулся от Царских Врат, то увидел, что в церкви я, оказывается, не один. В прыгающих тенях церковных свечек я никак не мог разглядеть этого человека, однако мне показалось почему-то, что есть в его облике что-то монашеское. Может быть дело было в том, каким естественным движением он крестился точно в нужных местах службы. Я решил непременно поговорить с этим человеком, но в конце службы он так же незаметно исчез. Когда я вышел из церкви, его уже нигде не было.
Наколов дров для плиты и натаскав воды в кадушку я позавтракал и теперь собираюсь идти в деревню. Надо же посмотреть уже на этих людей! Если гора не идет к Магомету, то и Магомету не пристало долгое ожидание, ибо вместо горы может прийти кто-нибудь другой...
Жди следующего отчета.
Энди
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 9 мая 2003 г. 20:22
Subject: Все страньше и страньше...
Привет, Артем!
Чувствую себя Алисой в Зазеркалье. Вроде бы все предметы вокруг на своих местах, и контуры их верны, но неприятное ощущение какой-то неправильности во всем. Такое бывает во сне, когда ты близок к осознанию того, что все окружающее тебе снится. Вроде бы нет ничего такого, во что можно ткнуть пальцем и сказать: "Вот оно!", однако все время кажется, что мир вокруг нарисован на кусках фанеры и полотна, как декорация в театре...
Впрочем, буду последователен в изложении событий.
Отправив тебе предыдущее письмо, собрался я в свой культпоход в деревню. Надо сказать, что и церковь, и мое скромное жилище лежат от села в некотором отдалении. И, хотя расстояние и небольшое, однако изгиб лесной дороги полностью закрывает дома. Так что, чтобы представить себя отшельником, не требуется особенно буйное воображение. Однако, поскольку уж я поставлен сюда пастырем, то и паству мне надлежит обрести. В общем, мне пришлось себя немного поуговаривать - идти в деревню не слишком хотелось. Когда люди столь демонстративно не идут на контакт сами, кажется немного навязчивым и нескромным понуждать их к этому. Чувство долга в конце концов победило, и я отправился в путь.
Деревенька лежит на лесной прогалине вдоль небольшой речки и насчитывает едва пару десятков хозяйств. Жилища не бедны и не богаты - скромные, но ухоженные крестьянские дома. При каждом небольшой сад и огород, невысокий заборчик и пара сараев. Такое ощущение, что все они строились с единым намерением соблюсти полное равенство - между любыми двумя дворам не найти и десяти различий. Одинаковые бревенчатые пятистенки крыты одинаковыми, крашеными суриком жестяными крышами, и даже сараев везде ровно по два. Равного размера огороды одинаково спускаются к реке, кажется, что и в садиках строго одинаковое количество яблонь и груш. Впрочем, я, конечно, не считал. Я долго мучился мыслью, что же мне это напоминает, но сообразил много позже - это похоже на компьютерную игру-стратегию, где расставлены по карте стандартные модули "крестьянский двор". Все-таки местное население не лишено неких странностей...
Я решительно направился к ближайшему дому и постучал в калитку. Никакого ответа не последовало, хотя я отлично видел на огороде ковыряющегося в грядках крестьянина. По-моему, он даже посмотрел в мою сторону, но вернулся к своему занятию. Впрочем, я уже настроился на решительные действия, поэтому просто обогнул по тропинке забор и направился прямиком на огород. Когда я, осторожно ступая между грядок, направился к этому человеку, то он продолжал как ни в чем не бывало ковырять тяпкой землю, пока я не подошел к нему вплотную. При этом, мне показалось, что его действия совершенно неоправданны - никаких сорняков вовсе не наблюдалось. Как будто он просто совершал некий ритуал сельского хозяйства, лишь бы руки занять. Когда я приблизился, и игнорировать мое существование стало невозможно, абориген распрямился и спокойно уставился как бы на меня, но вроде немного сквозь...
- Бог в помощь, - сказал я вежливо.
- Спасибо, - ответил крестьянин равнодушно.
- Я ваш новый священник, отец Андрей.
- Вижу, - ответствовал он.
- Не могли бы мы с вами побеседовать? Может, вы пригласите меня в дом? - я понимал, что не вполне вежлив, но, признаться, начал уже немного сердиться.
- Могли бы. Пойдемте, - на лице его осталось то же выражение равнодушного спокойствия, как будто новые священники приходят к нему по восемь раз на дню и достали неимоверно.
Внутри крестьянское жилище оказалось весьма чистым и светлым - беленые потолки и стены, кружевные белые покрывала на подушках железной кровати с никелированными шариками, белоснежные полотенца с петухами на стенах. Что меня удивило, несмотря на довольно прохладный весенний день, все форточки и даже печные вьюшки были открыты настежь и по дому гуляли довольно-таки неприятные сквозняки. Хозяин дома представился (после моей настойчивой просьбы) как Петр Сергеевич Новиков, обнаружилась и жена его с редким именем Аксинья. Малолетний отпрыск их, мальчик лет восьми, по имени Алексей, несмотря на холодный дом был одет в легкие штанишки с рубашечкой и сидел на полу, тихо рассматривая какие-то картинки в книжке. На меня он не обратил ни малейшего внимания.
Я задал им несколько приличествующих случаю вопросов: ходят ли в церковь, давно ли были в последний раз на исповеди, подходили ли к причастию, придут ли на воскресную литургию. Получил ответы очень краткие и по существу: ходили при старом батюшке, исповедовались при старом батюшке, причащались при старом батюшке, на литургию - как все, так и они (с равнодушным пожатием плечами). Взрослые смотрели в течении разговора как бы сквозь меня, а ребенок даже не повернул в мою сторону головы.
Вышел из этого негостеприимного дома я в полном смятении чувств и с ощущением какой-то острой неправильности виденного. Что-то было не так в этом доме. Сознание мое, слегка шокированное странным поведением семьи Новиковых, это пропустило мимо фильтров, но подсознание отметило и теперь вовсю зажигало красные лампочки. Я растерянно стоял у калитки, понимая, что мне страшно хочется закурить. В семинарии я как-то резко, с первого дня, бросил курение, причем не испытывая не малейших затруднений по этому поводу, однако в тот момент мне жутко захотелось почувствовать не столько вкус, сколько запах табака. Удивленный таким странным рецидивом, я прислушивался к внутренним ощущениям, пока не понял, что это очередная сигнальная лампочка подсознания - оно таким образом подсовывало мне свои выводы. Тут-то я понял, что было неправильно в доме Новиковых - там ничем не пахло. То есть совершенно ничем - ни едой, не дымом, ни просто людьми. Человеческое жилье, а уж тем более деревенский дом, пропитывается таким букетом запахов жизни, что никакое проветривание устранить это не в силах. Я некоторое время уговаривал себя, что эти люди просто только что сделали с необыкновенной тщательностью генеральную весеннюю уборку, поэтому и проветривают так упорно дом... Уговорить-то уговорил, но красная лампочка продолжала гореть в подсознании. Неубедительны были уговоры.
В расстроенных чувствах я решил не идти дальше знакомиться с местными жителями, а вернуться домой и написать тебе письмо. Отчасти, чтобы держать тебя в курсе, отчасти, чтобы привести в порядок собственные впечатления, выстраивая их в логическую последовательность слов на экране. Надеюсь, тебе интересны мои наблюдения, ты же любишь всевозможные странности...
Такие вот дела...
Энди
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 10 мая 2003 г. 0:34
Subject: Жизнь продолжается
Уж полночь прошла, а я все никак не усну. Признаться, чуть не впал в грех отчаяния - бессмысленная странность здешней ситуации повергает меня в депрессию. Похоже, что как священник я никому здесь не нужен, да и изоляция от мира не очень-то идет мне на пользу... Почему-то письма мои доходят только к тебе, а отправленные Наталье возвращаются "почтовым демоном":
From: MAILER-DAEMON@mail.ru
Hi. This is the qmail-send program at mail.ru.
I'm afraid I wasn't able to deliver your message to the following addresses.
This is a permanent error; I've given up. Sorry it didn't work out.
Sorry, I couldn't find any host named hotmail. (#5.1.2)
И кто додумался назвать серверную программу MAILER-DAEMON? Раньше я не обращал на это внимание, а теперь чувствую себя этакой заблудшей душой, над которой издеваются даже мелкие почтовые демоны... Сразу представляется такой маленький ехидный демоненок с почтальонской сумкой через плечо, который скалится острыми зубками в усмешке и корчит мне рожи. Странно и грустно.
Только вечерняя молитва принесла мне некоторое облегчение. Я знаю твой скептицизм к молитвам, ты всегда говорил, что глупо что-то просить у Бога, который и так знает, что нам нужно. Однако я много размышлял на эту тему, благо времени у меня теперь предостаточно, и вот что понял:
Богу действительно не нужны наши молитвы, они нужны нам самим. Не для того, конечно, чтобы что-то у него "выпросить", предаваясь нытью как капризные дети, но для того, чтобы просто сказать: "Господи, на тебя уповаю!". И почувствовать сердцем ответ. Все мы дети Его, и кому прибегнуть в тяжелый час, как не к Отцу нашему небесному? И тогда понимаешь, что испытания всегда даются по силам, и силы эти обретаются в молитве. И не важно, молишься ли ты во храме или в сердце своем, главное - принять сердцем Бога.
Опять я стал на проповеди срываться... Видимо, за отсутствием прихожан начинаю тебе проповедовать. :) Уж извини.
Ладно, и правда, спать уже пора...
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 10 мая 2003 г. 15:47
Subject: Хлеб наш насущный даждь нам днесь...
Привет, Артем!
Мне немного стыдно за вчерашнее письмо. Что-то я расклеился не по делу. С утра же взял верх природный оптимизм, тем более, что у крыльца снова обнаружилась порция продуктов. Значит, не совсем же наплевать на меня местным жителям!
Позавтракав, я укрепился в своей решимости краткой молитвой и направился в деревню, где имел очень странную встречу со странным же человеком. Впрочем, по порядку.
В соответствии с моим настроением местность перестала мне казаться унылой и неестественной. Ну, подумаешь, лес, ну, болота... Все ж природа, творение Божье. Поэтому шел я бодро, полный благих намерений познакомиться, наконец, с местными жителями. В конце концов, не все же они такие странные, как Новиковы? Должны же быть и нормальные люди, которые нуждаются в духовном водительстве и охотно будут ходить в церковь. Может, здесь просто такие нравы, что люди должны сначала привыкнуть к новому лицу, а потом один за другим они потянутся в церковь, и службы мои станут востребованными, и люди будут стоять в очереди на исповедь, и я буду вдохновлять их, отпуская именем Господа их мелкие бытовые грехи, и допускать к причастию... И такая благостная выстроилась перед моим внутренним взором картина, что я даже не сразу понял, что меня окликает по имени небольшого росточка чернявый мужичок. Он явно поджидал меня на околице - сразу сказал уважительно: "Здравствуйте, отец Андрей!" и подошел под благословление. Я охотно благословил его, несколько удивившись тому, что он знает мое имя. Впрочем, мне в голову сразу же пришла мысль, что в деревне достаточно назвать имя одному жителю, а там уж все и так знать будут.
Мужичок немедля представился как "раб Божий Михаил", причем я так и не смог понять, ерничает ли он, или действительно искренен в таком представлении. Впрочем, Михаил оказался очень любезен и тут же пригласил меня к себе в гости, чтобы не беседовать на сыром ветру: "Нам-то, батюшка, вестимо, ничего не делается, а вы по привычке заболеть можете!" - буквально так и сказал. Я хотел было переспросить, но потом решил, что он просто оговорился, желая сказать "без привычки", имея в виду местный климат.
Войдя в дом этого "раба Божьего" я остолбенел от неожиданности - посередине горницы стоял на грубых козлах простой сосновый гроб, обитый черной тканью. Первой мыслью моей было, что Михаил позвал меня специально для отпевания, что совершенно не вязалось с его поведением. Впрочем, я сразу увидел, что гроб пуст, если не считать аккуратно застеленной постели.
- Не обращайте внимания, батюшка, - сказал хозяин, - я в нем сплю. К пустой избе замка не надо!
- Зачем же? - удивился я.
Конечно, многие святые отшельники спали во гробах, тот же Серафим Саровский, например, но мужичок этот никак не производил впечатления святого...
- Смерти желаю, батюшка. Простой человеческой смерти. Охоча жаба до орехов, да зубов нет!
- Не о самоубийстве же вы помышляете? Сие грех великий!
- Ну что вы, батюшка! Самоубийство - это для тех, кто жив. Одного рака смерть красит!
- Так вы полагаете себя неживым? - разговор уходил в какие-то бредовые дебри.
- А вы, батюшка, себя живым полагаете? - ответил Михаил вопросом на вопрос.
- Конечно, - ответил я, - Господь мне жизнь дал, чтобы я ее прожил и предназначение свое на земле выполнил. Вот и живу, пока Господь не призовет.
- А если вы, к примеру, случайно померли, да предназначение свое и не свершили? Известное дело - ныне полковник, завтра покойник! Как тут быть? Нешто вас тогда Господь призовет?
- Что значит "случайно помер"? Без воли Господа и волоса не упадет с головы человеческой! - эта мрачная доморощенная философия начала меня раздражать.
- Э, батюшка, некоторые люди и при жизни своей полумертвые, так они и по смерти помереть не могут. Шуршат свой земной срок как мыши в подполе, только о жратве да карьере мыслят. А тут им - бац! - случайная пуля в лоб! - при этих словах мужичок так натурально схватился за голову и даже начал сползать с табурета, что я поневоле ощутил резкую боль во лбу, - что тут Богу делать? Их бы призвать к себе надо, но зачем, ежели они за свою жизнь о смысле ее ни разу не задумались? Вот и не дает он им смерти, а дает еще один шанс подумать... Бог умен, да мир дурак!
Экий философ выискался! Мыслитель "второго шанса"... Мне невольно подумалось - может, он тут не один такой? Вон и шофер этот странный тоже что-то про второй шанс бормотал... Может тут у них, Боже упаси, какая-нибудь "секта второго шанса"? Я осторожно спросил:
- И многие тут разделяют ваши воззрения? Я тут вчера к Новиковым заходил...
- А, Новиковы! - мужичок неожиданно весело рассмеялся, - не простудили вас сквозняками-то? Все угару боятся. А чего им теперь бояться? Как говаривал Сенека-старший: "Такой человек и не жил, а замешкался среди живых, и не поздно умер, а долго умирал".
- Да вы, я вижу, и античных философов читаете? - мне подумалось, что мужичок-то не так уж прост.
- У сотни безумных найдешь и умных...
- И что же вам дают эти чтения?
- Э, батюшка, пустое - слепой слепому не указчик...
- Ну что, ж дело ваше, а я все-таки займусь своими пастырскими обязанностями...
- Кто в кони пошел, тот и воду вози! - сказал Михаил с одобрением.
Мне изрядно надоел такой способ вести беседу. Пословицами да цитатами сыпать - дело нехитрое. Поэтому я решил откланяться - человек он, конечно, неординарный, но уж больно странен...
- Придете ли на литургию в воскресение? - спросил я напоследок
- После смерти покаянья нет... - грустно ответил мужичок, - а вы, батюшка, не волнуйтесь - все уже знают и все придут. Да только из обрубков бревна не составишь...
Признаться, этот любитель пословиц изрядно испортил мне настроение. Видно же, что неглупый человек, а такой деструктивный взгляд на жизнь имеет. Все-таки философия без веры легко отравляет разум человеческий. Не на что ему опереться в водовороте авторитетных мнений, и начинает он примерять на себя чужие решения. Всякий философ пишет только для себя и его рецепты только ему и пригодны, а попытайся по ним жить человек посторонний - полная дезориентация в себе и в мире наступает...
Вот такие у меня сейчас мысли...
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 10 мая 2003 г. 22:14
Subject: Не знаю, что и сказать...
Я в полной растерянности. Такое ощущение, что мир вокруг меня стремительно оплывает, теряя реальность. Мне становится страшно и кажется, что выйдя за порог я не найду там ни леса, ни болот, ни церкви, а только нарисованные на холсте бэкграунды, как на панораме Курской битвы в музее...
В недобрый час я полез в бумаги моего предшественника. Цель была самой благой - познакомиться таким образом с делам моего прихода и хоть что-то узнать о местных жителях. Однако первое, на что я наткнулся - на поминальную книгу. Пролистывая ее без особого интереса, я зацепился взглядом за редкое имя: "Рабы божьи Петр и Аксинья Новиковы, со чадом Алексеем". На полях было приписано: "Умерли в избе угаром". Но я же разговаривал с ними позавчера! Неужели здесь были еще одни Петр и Аксинья с сыном Алексеем? Разуму хочется верить, что это совпадение, но внутри скапливается липкий противный страх... Я боюсь обдумывать все, что может из этого следовать. Первым моим порывом было пойти на кладбище и убедиться, что это все ошибка, и в могилах лежат совсем не те Новиковы (это можно было бы сверить по датам), но я вспомнил, что кладбища в деревне нет...
Что мне делать, Артем?
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
From: Andy Meschersky
To: Артем Ванкель
Received: 11 мая 2003 г. 13:16
Subject: ...
Похоже, что самое сильное в человеке - это привычки. Вот и сейчас я, чувствуя, как осыпается вокруг мир и плывет в шоке мое сознание, вместо того чтобы молиться, рефлекторно стучу по клавишам ноутбука, цепляясь за вбитые намертво журналистские навыки. Прочтешь ли ты это? Или вся наша переписка была лишь наваждением?
Однако привычка к последовательному изложению событий неистребима...
Утро после бессонной, заполненной страхом и странными мыслями ночи, встретило меня необходимостью литургии. Воскресение. Кажется, солнце забыло взойти сегодня - но было светло, равно как светло и сейчас, в полдень этого рокового дня. Это серый свет не дня и не ночи, неживой и неправильный Тот Свет... Надев облачение я вошел в церковь и увидел, что она полна. Михаил не обманул - судя по всему, действительно собрались все. Вот и он сам - радостно скалится из угла, вот и Новиковы - лица их равнодушны, как и лица остальных собравшихся. Они молчат и тишина абсолютна - нет даже обычных для человеческих скоплений звуков - шарканья, перешептывания, шороха одежды... Они молчат и смотрят на меня, и глаза их пусты...
Литургия начинается с чтения посланий апостолов и я открыл их не выбирая страницы. Выпало "Послание к колоссянам святого апостола Павла". Я читал и читал и голос мой гулко звучал в тишине, отдаваясь смутным эхом, как будто не было в храме ни единого человека: "Он - начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство, ибо благоугодно было Отцу, чтобы обитала в нем всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него Кровию креста его, и земное и небесное...". Чтение захватило меня и спокойствием наполнило мою душу. Мне уже было все равно то, что лица Новиковых залиты алым румянцем угоревших, что веселый оскал Михаила превратился в последний оскал удавленника, и вывалился из него язык, и проступила опухлая синева... И прочие прихожане мои начали являть миру отчетливые следы смерти - кто белел в полутьме обескровленным лицом, кто блестел костяным изломом расколотого черепа, кто пеной на губах показывал отравление... Я читал: "...и вас, которые были мертвы во грехах, оживил вместе с Ним, простив нам все грехи...". И шла своим чередом литургия, и закончив Послания читал я Евангелие: "... иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов". И когда я перешел к "Молению о живых и мертвых", люди стали постепенно исчезать из храма, и по окончании молитвы я остался один.
Закончив службу я вышел из церкви, вернулся домой и, сев перед выключенным ноутбуком, увидел в сером экране свое смутное отражение - посередине лба у него зияет пулевое отверстие. Я включил ноутбук и отражение смело метелью загрузочных картинок. Но я, кажется, уже все понял...
Прощай, добрый друг Артем.
Энди
___________________________________
Best regards,
Andy Meschersky mailto:****@mail.ru
Это было последнее письмо Андрея Мещерского. Ответ мой на него вернулся назад с припиской:
From: MAILER-DAEMON@mail.ru
Hi. This is you personal mailer-daemon!
I'm afraid I wasn't able to deliver your message to the following addresses.
This host is locked henceforth and for ever!
Take advantage of spirit services!!!
I wait for meeting in a hell. Ghi-i-i-i-i! :))))
(Привет, это твой личный почтовый демон.
Боюсь, я неспособен доставить твое письмо по этому адресу.
Этот хост заблокирован впредь и навсегда.
Закажите спиритический сеанс!!!
До встречи в аду! Хи-хи!)
Я тоже, кажется, уже все понял, но все же кинулся обзванивать знакомых с целью выяснения телефона жены Андрея - Натальи. Мы не были знакомы - он женился после окончания университета, когда мы уже не пересекались в реале, однако я счел себя обязанным ей позвонить. Буквально через пятнадцать минут я уже набирал ее номер. Мне ответил усталый и печальный женский голос:
- Да?
- Здравствуйте, Наталья. Вас беспокоит Артем Ванкель, университетский друг Андрея.
- Да, Андрей мне про вас рассказывал.
- Простите, но вы не могли бы сказать, как мне связаться с Андреем? Он не ответил на мое последнее письмо...
- Как, разве вы не знаете? - женский голос прервался всхлипом, - Андрей погиб. Его застрелил снайпер в Чечне. Сегодня как раз сорок дней... Мы собираемся с друзьями, чтобы помянуть Андрея, может вы придете?
Я пробурчал что-то неопределенное и повесил трубку. Не в моих привычках ходить на похороны и поминки - предпочитаю помнить друзей живыми.
Достав из холодильника бутылку, я решительно послал к черту всю работу на сегодня. Налив полную рюмку, я поднял ее вверх и сказал: "Удачи тебе, Андрей, где бы ты ни был. Заскучаешь в своем раю - шли почтового демона. Я всегда отвечу!"