Дорога... она началась именно с первого звонка Антона (только догадался я об этом много позже, и было слишком много случайностей, наверно, это было закономерно).
Звонок застал меня на станции метро "Боровицкая". В то время это была большая редкость - разговаривать по мобильному телефону в метро (в Москве было от силы три, четыре станции, где улавливалась связь через Би-лайн). Антон, поздоровавшись, выждал длинную паузу и совершенно просто сделал предложение, ошарашившее меня, если не сказать "слегка оглушившее".
- К Владиславу Петровичу поедешь с нами? - он, чувствуется, доволен был произведенным эффектом.
- ... А-а, кто е-едет? - слегка запинаясь, наконец, спросил я.
- Ну, я, Саша, тебе достаточно? - он беззастенчиво, но удивительно по дружески играл со мной словами и, кажется, еще улыбался при этом. Ну, конечно, он знал , что реакция будет!
- А Боря? - наконец нашелся я.
- Он не сможет, у него дела, - в голосе проскользнуло сожаление-грусть. Потом Антон словно встряхнулся, и добавил весело, - но мы то едем, и нам будет хо-ро-шо!
Я попрощался, положил трубку, повернулся, думая: "Возможно ли все это, увижусь ли я с Владиславом Петровичем?!" и... увидел на гранитном полу полупрозрачный диск. Через долю секунды предмет видоизменился, появились вращающиеся пропеллером лопасти. А потом я понял, что это бутылка (обычная, пластиковая - "ноль-пять", из-под пепси). Она крутилась, как волчок, с огромной скоростью. Кто-то уронил ее, а другой еще и наподдал ногой. Что-то во мне переключилось, и время для меня остановилось - были лишь правая и левая сторона с поездами, а между ними бешено вращающийся указатель. "Это судьба!" - решил я и заворожено уставился на указующий "перст судьбы". Представлялось, что само время крутилось вместе с бутылкой. Всеми струнами нервов я просил ее, "давай, тормози, да остановись же - пока не зацепили!" Указатель словно издевался продолжая вращаться и не собираясь останавливаться словно сама вечность давала ему энергию на движение. Уже давно я загадал: "Если горлышком вправо остановится - будет общение с писателем, если влево - нет), и теперь напряженно ждал. Я покрылся испариной в страхе, что ее собьют. Вокруг толпами сновали люди , толкая, пихая меня в бока и спину, пришел и ушел поезд. А бутылка как заговоренная все вращалась, вращалась... потихоньку теряя инерцию и люди каким-то чудом так и не коснулись ее. А, может, и не видели?! Говорят же, что видимый одному предмет может быть невидим всем остальным. Провернувшись с трудом еще два оборота, емкость неожиданно остановилась и, как это в таких случаях бывает, не так, как я ожидал, и не так, как мог ожидать - в третьем положении.
- Частично... - обескуражено понял я. - Что бы это значило?!!!
***
Следующий день весь наполнен был беготней, хлопотами и постоянно, струной звеневшей во мне, радостью. Ближе к вечеру завибрировал в кармане телефон.
- Привет! Ну, что, ты решил? - Голос был слегка напряженный. - Едешь?
- Тошка?... - неуверенно спросил я, и, не успев договорить, догадался о чем спрашивают, - конечно, еду!!!
- Тут, такое дело... - голос в трубке затвердел, и отлетал кусками, словно известка от штукатурки, - Владислава Петровича возможно не будет...
- Не понял?!!
- Ну, нет его в городе, в отъезде он.
- И?!!! - голосовые связки свело, говорить стало трудно, "и" получилось сиплым с хрипотцой. Я прокашлялся.
- Он приедет, переоденется и сразу в "КОСК", - известил Тошка.
- Куда?
- В "КОСК" - книжную ярмарку, как буквы расшифровываются не знаю.
- Ну, так давай билеты срочно брать!
- Ты, наверное, не понял - он сразу после ярмарки уезжает в Ханты-Мансийск, - голос дрогнул, - и, это, одиннадцатого, утром.
- Уже через два дня?!!! - эффект произведенный на меня можно было бы описать словами Айзека Азимова в его "Саладорце" - "... Даже если бы сказали, что в зале адская машина и сейчас все взлетит на воздух - эффект был бы меньше". Потрясенный, я молчал переваривая информацию. Тошка все понимал, и какое-то время молчал, а потом, потом он тихо, с болью сказал:
- Да, это будет совсем краткая встреча за полторы тысячи километров, да, возможно, встречи вообще не будет... Но, Тим, все равно дорога! Наша дорога! И, это, ЕГО ГОРОД!!!
Перед глазами, мысленно, пронеслись улицы и площади, фонтаны, и церкви, старые дома вросшие по подоконник в землю и кружево резьбы на домах покрывающее город теплом рук резчиков. Персонажи всех крапивинских книг заговорили разом, их слова слились в ровный рокот (наверное, это был пульс в ушах), но мне слышались барабанщики "Каравеллы"...
"Два дня...", - повторил я, и мне захотелось чтоб весь мир улыбнулся, и тогда я воскликнул, - что же мы стоим, скорей за билетами!
Конечно, сразу за билетами мы не поехали. Решили, что в кассах не протолкнуться, с работы не отпросишься и лучше появиться в кассах ближе к ночи.
***
Вечером вокзал притихший, будто уставший за день. И народу еще много и музыка играет, но суеты меньше и воздух, словно звуки делает тише. Зимой, с вечером, здесь приходит особый, продирающий до костей, холод. Замерзают и стремятся найти место потеплее все кому не надо торопиться. Одни убегают на поезд, другие с поезда в метро или такси, третьи ищут тепло... Такова жизнь и если кто-то выделяется на фоне картины вокзала, его видно издалека.
В черном приталенном пальто, в пушистой белой шапке девушка притягивала взгляд своей стройностью и обволакивающим вниманием которое она оказывала своему спутнику; он, кажется, тоже был счастлив. Из расстегнутого пальто мужчины длинным языком свешивался дважды обмотанный вокруг шеи шарф, в руках форменная кожаная с овчиной внутри шапка. На плече его висела объемистая сумка, за плечами рюкзачок из черного капрона, в руке объемистый пакет, наверное, с продуктами. В этот миг меня озарило пониманием:
- Тошка, Саша, - я ускорил шаг и уже почти бежал к ним. Саша мягко улыбнулась, перехватила поудобнее лямку чехла с гитарой, подставила шеку для поцелуя . Антон раскрыл руки для объятья. Стало тепло внутри, весело.
- Ты знаешь где кассы? - озаботился Тошка, когда схлынула волна эмоций.
- Вроде бы, - не задумываясь, ответил я, - между Ленинградским и Ярославским вокзалом, кажется, были, " Центральные"...
- Надо быстрей, а то закроются! - заволновалась Саша, и мы припустили. По дороге, однако, купили пива и чипсов с сухарями. Тут же их распечатали и занялись употреблением.
- Вот и пришли, сказал я, - это "Центральные кассы".
- Что прямо у общественного туалета? - удивился Антон.
- А, что, очень удобно, можно работать, как говорится "не отходя от кассы", - произнесла с серьезным лицом Саша. Повисла неловкая пауза...
Мы с Антошкой переглянулись, я увидел отблеск понимания на его лице. Саша видя мое растерянное лицо не смогла больше сдерживаться и прыснула в кулак.
- И?, - с напускной серьезностью обывателя спросил я у пространства.
- И-и, э-э, - хохоча передразнивал меня Антон.
- И-идем! - гнусаво воззвал я, и рассмеялся.
- Не хорошо долго смеяться, мальчики, - сказала Саша, мы с Тошкой встретились глазами и расхохотались громче.
***
Кассы были закрыты. Как обиженные дети мы повернулись к ним спиной. Вокруг стали заметны грязь, слякоть, серость. С неба мелкими шариками падала вода - дождь с крупой снега. Падала, хотела прикрыть или смыть эту хмарь. Смыть. Но, пространство вокруг стало вязким, как расплав свинца. Мысли остекленели и перекатывались осколками по пустой черепной коробке.
- И, что теперь? - повис в воздухе Сашин вопрос.
- Да-а, посмеялись вволю, - Антон грустно улыбнулся.
- Может завтра можно взять? - безнадежно ответил я.
- Конечно, за несколько часов до поезда! - с сарказмом высказался Антон.
- Хватит, уже! Ребята, может и в самом деле завтра?!
Сразу бросило в жар. Подумалось, если не сегодня, то уже никогда... Даже испариной покрылся, и уши иголками закололо. И чтоб не разрушилась сама сказка, сказал первое, что пришло в голову: "Может, есть другие, круглосуточные?" - И сам удивился, как не вспомнил раньше, ведь две недели назад брал билеты на электричку. Пригородную кассу перенесли вглубь Ярославского вокзала и по информационному табло получалось, что там были "Кассы дальнего следования"!