Иафетов Евгений Романович : другие произведения.

Две тысячи лет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Две тысячи лет. Повесть.
  
   "Одно и то же в каждом доме. Засовы и двери разума бессильны пред словом, что как вор входит окнами". Священник смотрел на безлюдную улицу, залитую солнцем.
  - Мир для Шломо, - сказал он вышедшему из-за угла молодому крестьянину.
  - И тебе мир, рабби!
  - Сладкий сон долго держал тебя в постели, Шломо, идти в поле уже поздно, солнце высоко.
  - Высоко... Да я... Я не спал, рабби. Ведь говорят, Мессия может прийти в любой час, - парень улыбался и отводил взгляд.
  - Шломо, если ты держишь в руках саженец, и тебе говорят, что пришёл Мессия, сначала посади саженец, а затем иди встречать Мессию.
  - Встречать... Сейчас Шломо не удержит в руках саженец. Шломо почти не спал, прости его...
  - И постель была чужая, а сон был наяву. А где была Марта?
  - Вечером жена была дома, наверное, и сейчас там, - лохмотья халата распахнуты, грустный взгляд обращён в землю. Дыша открытым ртом, парень медленно чесал потную грудь. Священник подумал, что год назад пришлось бы бороться с желанием пробить её концом посоха.
  - Мир для Шломо. Творец хочет милости, а не жертвы, так пусть Шломо будет самим собой. Истинно так. А сейчас иди домой - эта женщина уже ждёт тебя.
  - Иду домой! Спасибо, рабби, и тебе мир! - парень широко улыбался.
   Священник молчал, опустив глаза.
   "Мир... О Галилея! Ты ненавидишь Тору и потому попадёшь в руки разбойников, что придут и овладеют и местом этим и народом!" - думал раввин. Много веков спустя его именем будет названа самая большая в мире синагога, а пока на пыльной улице в Земле Израильской на окраине Римской Империи стоял высокий человек средних лет, в длинных одеждах, медлительный, с задумчивым лицом - раввин Йоханан бен Заккай.
   Он прожил восемнадцать лет в городе Арав в Нижней Галилее, и за это время его редко просили дать совет из Торы - тысячелетней летописи жизненного опыта древнего народа. Бен Заккай думал о том, что проповедник из Назарета учил на берегу Генисаретского моря всего год назад, а уже вся провинция живёт по его слову. Раввин думал о том, что двумя веками ранее на берегу Мёртвого моря в Кумране так же возникла другая община ессеев, отвергнувшая Закон Моисея и заключившая Новый Союз с Богом.
   "Мир... Будете блуждать, влекомые сердцем и глазами вашими, которые совращают вас, - повторил раввин слова древней молитвы. - Что ж, пусть будет ещё одна жертва Ему. Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. Как сказано нам в Книге Левит: "Все заклятое, что отдает человек Господу из своей собственности - человека ли, скотину ли - не продается и не выкупается: оно должно быть предано смерти".
   Йоханан бен Заккай уехал в Иерусалим, где продолжил изучение Торы, сидя целыми днями в тени Храма, и на долгие сорок лет забыв Галилею.
  
   В молодости Йоханан бен Заккай занимался торговлей, но в возрасте тридцати лет изменил свою жизнь и последующие тридцать лет изучал Тору, а в шестьдесят начал преподавать сам.
   Бен Заккай выучил иврит - язык богослужения и древних книг, так как разговорным языком в Древней Иудее в то время был арамейский. Ничто не оставлено было им без тщательного изучения в Писании, Мишне, Гемаре, Галахе и Агаде, тончайших деталях Торы с комментариями, в методах логики и аналогии, космографии и астрономии, в толковании снов и видений. Он изучил мифологию и демонологию, притчи, басни и сказки - всё от великого до малого. Йоханан бен Заккай был одним из первых мудрецов, занимавшихся мистикой, и некоторые исследователи считают его подлинным автором Книги Зоар, которая спустя тринадцать веков стала основой Каббалы - иудейской мистической традиции.
   Уровень развития науки греко-римской цивилизации того периода был значительно выше, чем представляется многим сейчас, двадцать веков спустя. Антикитерский механизм, позволявший рассчитывать движение небесных тел, уже был создан учеными Греции за сто лет до описываемых событий, но в области богословия, истории и обществознания Тора являлась уникальным источником информации, заданной на нескольких уровнях понимания - от прямого, буквального смысла до скрытого, подсознательного.
   Ни разу за свою жизнь бен Заккай не вел праздного разговора. Никто не заставал его иначе, как занятого учением. Никто раньше его не являлся на занятия и не уходил позже. Не было случая, чтобы он отвлекся или заснул во время занятий.
  - Отец, для чего трудится ученик? - спрашивал Йоханана его сын. - Знаний может быть достаточно?
  - Творец не создал людей одинаковыми, Даниэль. Одни видят сами, и им дано открывать и совершенствовать. Они меняют мир, подобно Творцу. Для них знания - как капли дождя для сухой земли, что напояют её и делают способною рождать и произращать, чтобы она давала семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест. Вторые видят, если им покажут, и им дано подрожать и сочетать, а для этого нужно знать множество, чтобы иметь выбор. Они приспосабливаются к миру, чтобы жить. Для них знания - как пламя огня для путника ночью, дающее свет и силу. И потому мы трудимся над древними книгами.
  - А есть и третьи?
  - Третьи не видят, даже если им покажут. Они не меняют мир и не меняются сами - они радуются и услаждаются.
  - Что же дано им?
  - Теплое солнце. И вера, что Творец не оставит их.
  - Зачем же они ему нужны?
  - Не будь скор на слово сказанное, Даниэль, ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься. И если ты приобрел большие знания в Торе, не считай это своей заслугой - ведь для этого ты и создан. Но помни, что от всякого, кому дано многое, многого и потребует Творец, и кому много вверено, с того больше взыщет. Истинно так, - отвечал Йоханан.
  
   В Иерусалиме Йоханан бен Заккай стал признанным авторитетом, одним из духовных лидеров своего народа и главой собственной школы.
   Три основных религиозно-философских течения существовали в то время в Иудее.
  
   Ессеи представляли собой религиозные общины аскетов-идеалистов, отрицавших насилие, семью и частную собственность, веривших в предопределение, скорое пришествие Мессии и конец света. Ессеи почитали Божественный Закон Моисея, но реальные условия существования часто затрудняли его исполнение, и поэтому члены общин предпочитали удаляться от светской и политической общественной жизни и образовывать изолированные духовные общежития.
  - Что Господь сотворил первым, душу или тело? - как то раз в Галилее спрашивали бен Заккая ессеи, толпясь на пороге синагоги, но не входя внутрь.
  - Вы спрашиваете, что создано первым: небо или земля? Вы слышали, что сказано ученикам школы рабби Бейт Шамая: небо было создано первым. Или вы слышали, что сказано ученикам школы рабби Бейт Гиллеля: первым творением была земля. А я говорю вам, разве не одно для другого они созданы? Так, почему же вы говорите "одно из двух"? Итак, они созданы Творцом одновременно.
   Но ессеи выбрали в качестве подходящего им ответа мнение мудреца Бейт Шамая, и, уходя со двора синагоги, презрительно отрясали землю со своих босых ступней.
  
   Саддукеи, к которым принадлежала родовая духовная и финансовая аристократия, также считали Закон Моисея неизменяемым, не принимали его альтернативные интерпретации, признавали только письменную Тору и отвергали её устную традицию, также как и народные суеверия. Настаивали на исполнении Закона в повседневной практической жизни во всей его строгости, доказывая, что в случае принятия решения, не соответствующего букве Закона, последующие поколения, не знающие всех обстоятельств дела, могут принять исключение за правило, и таким образом, Закон будет извращен. За нарушения Закона саддукеи карали как за оскорбление Творца, вплоть до смертной казни, и утверждали существование Божьего Промысла - изначального замысла, предназначенной цели человеческого бытия - идею, лежащую в основе учения Моисея. Саддукеи не признавали светский подход к Закону исключительно как к религиозному кодексу и отрицали принцип разделения религии и государства, сочетая духовную и светскую жизнь, поэтому священник-саддукей в Древней Иудее был одновременно законником, судьёй, исполнительной властью и землевладельцем.
   Спорили судьи в Синедрионе. Спрашивал бен Заккай саддукеев:
  - Вот устав закона, который заповедал Господь Моисею: "Скажи сынам Израилевым, пусть приведут красную телицу, у которой нет недостатка, и на которой не было ярма; и отдайте её священнику, и выведут её вон из стана, и заколют её при нём, и сожгут телицу при его глазах, и пусть возьмёт священник кедрового дерева и иссопа и нить из золотой шерсти и бросит на сжигаемую телицу; и кто-нибудь чистый пусть соберет пепел телицы и положит вне стана на чистом месте, и будет он сохраняться для общества сынов Израилевых, для воды очистительной: это жертва за грех". Так ответьте мне, за какой грех человеческий эта жертва?
   Саддукеи отвечали:
  - От одного корня "quinah" происходят в иврите слова "красный" и "чувство". Тора предписывает нам идти дорогой "золотой середины", и не пускаться в крайности. И красная телица есть символ необузданного чувства, не бывавшего под ярмом разума. И огромный кедр есть символ могучего чувства - животной страсти, а мелкая трава иссоп есть символ слабого чувства - холодного равнодушия. И между ними - золотая нить, которой стоит следовать, а потому рубить и сжигать в себе эти крайности. Истинно так.
   Йоханан бен Заккай молчал, опустив глаза. Потом произнёс:
  - Клянусь вам, что не оскверняет то, что Господь даровал детям своим, и потому воды того не очищают. Но раз сказал нам святой, да будет он благословен: Вот закон, который Я вам дал, и нет у вас права нарушать его - да будет истинно так!
   И однажды первосвященник Храма саддукей Великий Коэн собирался исполнить древний обряд и сжечь красную телицу, совершив предварительно ритуальное омовение. Об этом узнал бен Заккай и пришёл к Коэну:
  - О, муже Первосвященник, не искушай Господа своего! - произнёс бен Заккай.
   Не удостоив его ответом, Коэн направился в умывальню.
  - Отче, сколь достоин ты высокого сана, сколь велика мудрость твоя, - произнёс бен Заккай и положил ладони ему на плечи. "Пусть не сжалится око твоё" - повторив слова древней молитвы, Йоханан резким движением оторвал первосвященнику мочку уха. По Закону раввин, имеющий увечья, не мог служить - считалось, что физическая немощь не позволяет сосредоточиться на духовной практике.
   Коэн схватился руками за окровавленное ухо.
  - Сын Заккая! Когда избавлюсь от тебя и беззакония твоего? - в гневе воскликнул саддукей.
  - Избавишься, - отвечал Йоханан.
   Не прошло и трех дней, как опустили первосвященника в могилу.
  
   Третье духовное течение было образовано фарисеями - выходцами из простого народа, признававшими неизменяемость Закона, но считавшими, что его следует понимать в соответствии с толкованием законоучителей, которых Бог наделил разумом интерпретировать Закон во благо людей. Лозунгом фарисеев было: "Закон для народа, а не народ для Закона".
   В отличие от ессеев, веривших в судьбу, и саддукеев, веривших, что человек обладает свободой выбора и несёт ответственность за свои поступки, фарисеи считали, что всё предначертано Богом, но добродетель и порок - во власти отношения к ним человека, и диалектически истолковывали Закон с такими оговорками, которые делали гибким его применение на практике. Например, в силу закона о "строптивом сыне" отец мог по суду подвергнуть сына смертной казни за непослушание. Начинается толкование. В законе говорится о сыне - значит, он не применим ни к дочери, ни к двум сыновьям; речь идёт об отце и матери - значит, они оба должны быть в живых и оба должны быть согласны на наказание сына. В этом духе из текста выводится, что для применения данного закона необходимо, чтобы отец и мать оба были здоровы, достойны друг друга и обладали одним и тем же тембром голоса.
   Другой метод, применяемый фарисеями в толковании законодательства - введение символических фикций. Например, по Закону каждый седьмой год уничтожались все долговые обязательства, с целью предупредить порабощение бедняков за долги. Этот закон мешал развитию торговли, которой активно занимались фарисеи, и была установлена процедура, по которой кредитор в конце шестого года фиктивно передаёт суду полагающуюся ему сумму долга, а так как по закону седьмым годом уничтожаются только долги частным лицам, а не долги общественным учреждениям, то кредитор получил возможность взыскать свои деньги после седьмого года. Такие же фикции были введены фарисеями в сфере религиозных обрядов.
   В вопросах внутренней политики фарисеи отстаивали интересы простого народа и в качестве судей были, в отличие от саддукеев, весьма снисходительными - в частности им удалось практически полностью отменить смертную казнь в Древней Иудее.
   Политика фарисеев являлась, таким образом, реформой Моисеева Закона, но реформой постепенной, формально считавшейся с традициями и консервативными слоями общества. Сами же фарисеи отмечали, что они следуют лишь тому, что разум признает за благо для жизни.
  
   После разрушения римлянами Иерусалима в 70 году саддукеи прекратили своё существование как класс вместе с прекращением государственной жизни Иудеи; ессеи в значительной своей части вошли в первые христианские общины; фарисеи же, слившись с народом, положили основание традиции Талмуда, и фарисейская концепция определила всё дальнейшее развитие иудаизма.
  
   Йоханан бен Заккай занял особое положение в среде фарисейского духовенства. В период затишья, установившийся перед тем, как разразилось восстание против Рима, он активно добивался усиления их влияния в народе и увеличения числа служителей Иерусалимского Храма из их среды. Бен Заккай также предпринимал попытки увеличения числа судей-фарисеев в Синедрионе - Высшем суде и главном государственном органе Древней Иудеи.
   Йоханан бен Заккай единственный из мудрецов удостоился духовного звания "рабан" - "наш учитель", которое было выше звания "раввин" - "мой учитель", и было закреплено лишь за Наси - духовными лидерами, прямыми потомками и наследниками законоучителя Гиллеля.
   Метод толкования священных текстов у бен Заккая заключался в анализе смысла отрывка с целью обнаружения истинных мотивов его автора, а затем в обосновании на основе этих мотивов такого вывода, который может быть преобразован в общую идею, выходящую за рамки конкретного контекста.
   Йоханан бен Заккай отменил традицию испытания горькой водой жен, подозреваемых в прелюбодеянии, поскольку случаи измен участились. Он прекратил обряд обезглавливания телка, по традиции совершаемый в случае непреднамеренного убийства, потому что число убийств умножилось.
  - Нет закона - нет и преступления? - в бессильном гневе спрашивали саддукеи.
  - Если бы вы знали, что значит сказанное нам в Книге пророка Осии: "Милости хочу, а не жертвы", то не судили бы невиновных, - отвечал бен Заккай. - Малые сии не иначе узнали грех, как посредством законов, чуждых им от века.
   Бен Заккай проповедовал терпение к любому, даже к преступнику:
  - Сказано нам в Книге Исход: "Если кто украдет вола или овцу и заколет или продаст, то пять волов заплатит за вола и четыре овцы за овцу". Так своими глазами смотрите и увидите, ибо Творец показывает, сколь важно ему достоинство человеческое - за быка, который шел на своих ногах, вор платит в пять раз, а за овцу, которую ему пришлось нести на плечах своих, вор платит только четыре раза.
   Бен Заккай удерживал от любой вражды и насилия:
  - Храните мир между народами и народами, между правителями и правителями, между семьями и семьями, между человеком и человеком.
   Бен Заккай учил терпимости к живущим в Иудее инородцам и их вероисповеданиям:
  - Не будьте опрометчивы, снося святилища иноверцев, которые затем сами же не отстроите им заново. Ибо если разрушите кирпичи их, то они скажут вам сделать их из камней, а если разрушите их камни, то они скажут вам, сделать их из глины.
  
   Однажды заболел сын Йоханана бен Заккая, и случилось так, что в то время раввин Ханина бен Доса из далекой провинции пришел в Иерусалим изучать Тору.
  - Попроси Творца о милосердии к сыну моему, чтобы остался в живых, - сказал ему бен Заккай.
   Бен Доса, сидя на земле, свесил голову между коленями и молился, и сын бен Заккая выздоровел.
   Сказал бен Заккай:
  - Клянусь, если бы я бился головой о свои колени весь день напролет - на меня не обратили бы на небесах ни малейшего внимания.
   Спросила его жена с удивлением:
  - Неужели величие Ханины превосходит твое?
  - Нет, Марфа, - ответил бен Заккай, - но Ханина подобен рабу перед лицом царя, я же подобен министру. Мне дано являть милость, а не ждать её, и потому не думают, что в многословии своем буду услышан.
   И с простыми людьми Йоханан всегда был добр. При встрече на улице первый приветствовал каждого, даже иноплеменника, что не было принято в среде иудеев.
  - Люби мир, добивайся его, люби людей и приближай их к Торе, - говорил Йоханан ученикам.
  
   Много учеников было у Йоханана бен Заккая, но ближайших было трое.
   Элиэзер бен Уркенос до 30 лет работал в имении своего богатого отца, но затем решил изучать Тору и прибыл в Иерусалим. Элиэзер был человеком резким и воинственным, что выражалось не только в богословской полемики, но и в том, что он носил при себе оружие. Бен Заккай просил его публично выразить своё мнение по тем вопросам, в которых не хотел делать агрессивных заявлений лично.
   Иешуа бен Ханания до 30 лет учился на раввина, а после этого и до самого разрушения Иерусалимского Храма римлянами участвовал на правах потомственного священника в храмовой службе. Будучи саддукеем по рождению, он присоединился к фарисеям и вскоре стал одним из приближённых учеников бен Заккая. Иешуа обладал самообладанием и большой ученостью в Божественном Законе Моисея. Бен Заккай спрашивал его мнения, когда в споре нужно было смирить оппонентов терпением и выдержкой.
   Элазар бен Арах до 30 лет нигде не учился, а о его родителях не было ничего известно. Когда он пришёл к бен Заккаю изучать Тору, то поразил его глубоким знанием простых людей и способностью тонко чувствовать их. Элазар был добр ко всем без исключения, и всегда оставался в стороне от вражды, существовавшей между другими учениками бен Заккая.
   Однажды учитель спросил учеников, каким путем должен идти человек по жизни.
  - Путем могучей воли, - сказал Элиэзер.
  - Путем ясного разума, - сказал Иешуа.
  - Путем доброго сердца, - ответил Элазар.
   Похвалил бен Заккай ответ Элазара, сказав, что доброе сердце вмещает все добродетели.
   "Учитель понимает, что это лучшее средство для достижения целей", - думал ученик.
   Редко и только в особых случаях бен Заккай просил Элазара высказать своё мнение публично.
  - Увы, мне, если скажу, и, увы, мне, если не скажу, - сетовал тогда Йоханан. - Если высказать свои мысли, то соперники будут вооружены их знанием; если умолчать, то могут сказать, что учителя не разбираются в этих делах.
   Элазар понимал учителя и в таких случаях не молчал, хотя и не говорил правду. "Неиссякаемым ключом" называл этого ученика бен Заккай и высоко ценил его.
  - От мудрости моих учителей я усвоил не более той капли из океана, которую уносит муха, окунувшись в него, - вздыхал Йоханан.
   "Как скромен учитель", - думал Элиэзер.
   "Как строг к себе учитель", - думал Иешуа.
   "Как мало ценного смогли дать рабану его учителя", - вздыхал Элазар.
  
   Видя на паперти человека, слепого от рождения, ученики бен Заккая спросили у Него:
  - Учитель, кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?
   Бен Заккай отвечал:
  - Не согрешил ни он, ни родители его, но то для того, чтобы на нем явились дела Божии.
  - Так умереть ли ему с голоду на улице или быть взятым на иждивение зрячими?
  - Во всяком деле есть две стороны, как не бывает свадьба без жениха или невесты. И не бывает у Творца бесприданных, кроме если мёртворождённых, но все есть ищущие и выбирающие. Мир же есть виноградная лоза, а Творец - виноградарь, и сякие ветви, не приносящие плода, Он отсекает, и слуги Его собирают и бросают в огонь. Всякую же ветвь, приносящую хоть малый плод, Творец очищает, чтобы более принесла плода. Так являются в мире дела Божии, свершаемые руками человеческими.
  
   Новая болезнь поразила сына бен Заккая - после долгих мучений он умер от раковой опухоли. Элиэзер и Иешуа пришли утешить учителя.
   Элиэзер встал перед бен Заккаем, высоко подняв голову:
  - Прародитель Адам имел сына, и когда сын этот пал мертвым, Адам утешился в своей скорби, со словами: "Бог даровал мне другое дитя вместо Авеля". У тебя много сыновей, учитель - мы твои сыновья! Утешься и ты! - твердо сказал он, желая ободрить бен Заккая.
  - Разве мало для меня моей собственной скорби, - ответил бен Заккай, - что ты еще про скорбь Адама напоминаешь мне?
   Тогда Иешуа сел рядом с учителем и взял его за руку:
  - Иов имел сыновей и дочерей, и все они погибли в один день. И Иов утешился, говоря: "Бог дал и Бог взял. Да будет благословенно имя Господне!" Твоего сына не вернуть, учитель - такова воля Творца. Утешься и ты! - ласково сказал Иешуа, желая помочь бен Заккаю принять утрату.
  - Разве мало для меня моей собственной скорби, - ответил Йоханан, - что ты еще про скорбь Иова напоминаешь мне?
   Ученики ушли.
   Элазар же с самого начала решил не ходить к учителю, чтобы не сплетать в его памяти скорбь об умершем сыне с памятью о себе, но Элиэзер и Иешуа решили его привести.
   Когда три ученика подходили к дому бен Заккая, тот увидел Элазара и сказал рабу:
  - Возьми скорей кувшин и ступай за мной в умывальную. Я хочу уйти, потому что это великий человек, и мне не устоять перед ним.
   Но Элазар успел войти и, сев перед бен Заккаем, обратился к нему с такими словами:
  - Скажу тебе притчу, учитель. Ты подобен человеку, которому царь отдал сокровище на хранение. День за днем человек этот со слезами и вздохами повторял: "Горе мне! Когда, наконец, я благополучно освобожусь от обязанности оберегать отданное мне на хранение сокровище?" Так и с тобою, учитель - дал тебе Бог сына, который ревностно изучал Тору, и ушел из мира безгрешным и чистым. Не должен ли ты утешиться тем, что безупречно возвратил сокровище, отданное тебе на хранение?
  - Элазар, сын мой, по-человечески утешил ты меня! - радостно сказал Йоханан. - Тебя Творец одарил мудростью, радуйся. Только сказано нам в Книге Иова: "Не склоняйся к нечестию, которое ты предпочёл страданию". Истинно так.
  
   Тяжело переживал бен Заккай смерть сына - священнические титулы наследовались у иудеев только по мужской линии, и теперь рабан уже не мог создать династию.
   Однажды утром ученики застали его стоящим на стене Храма. Неподвижный, опираясь на посох, Бен Заккай наблюдал рассвет. Солнце слабо золотило обрывки облаков, пока ночной холод не сменился дневным зноем пустыни.
  - Человечество должно стремиться к пониманию бесконечности Бога, представляя, как небо распространяется на немыслимые расстояния, - голос рабана звучал ясно в утренней тишине.
  - Никогда не ропщите на Творца, - после молчания продолжал бен Заккай. - Больше скажу вам. Благочестие Иова Многострадального не на любви к Творцу было основано, но на страхе перед ним. Истинно так. Ибо если у кого сто овец, и одна из них заблудилась, ведь не оставит он девяносто девять в горах и не пойдет искать её, пред лицом опасности потерять всех своих? Хотя, так рассудит пастух, но не заблудшая из стада его... Скажите же мне, дети мои, что будет, если Создатель перестанет быть строг к своим творениям?
   Ученики молчали.
  - Знаете ли вы, как болезнь убила моего сына? - спросил Йоханан. - Уже тысячи лет она убивает людей. Греки называют её "karkinos" - "рак", и их учёные мужи многое знают о ней. Ещё четыре века назад медики Герофил и Эрасистрат, изучая эту пагубу через увеличивающие стёкла, вскрывали трупы и делали живосечения приговоренных к смерти преступников.
   По неизвестной причине однажды тело не избавляется от одной немощной частицы своей - поврежденной, не созревшей до конца или созревшей не правильно - и получившей, как говорят римляне "deformatio" - "искажение". И так перестаёт свершаться в теле ход того, что римляне называют "elimino" - "выносить за порог", как выносят за порог дома ночные сосуды и мусор. Гибнущая остаётся жить, ибо перестаёт отдавать свои соки ткани своей, но продолжает пить соки других. И уже не частица служит телу своему, а всё тело служит ей. Эта одна плодится, но общее бремя ткани делится на всё множество частиц, и они как прежде могут сносить его. Новые ущербные частицы рождают ещё более измененные, которые уже не могут нести даже слабейшее бремя. Они питаются, но сами не могут давать полезные соки, ибо их соки - яд, который начинает отравлять тело. Эти переродившиеся обманывают другие частицы, защищая себя, ибо никогда не нападают явно, лишь довольствуясь общей питательной средой. Когда злые накапливаются слишком - то проникают в другие ткани. И так плоть начинает есть сама себя. И злые частицы остаются своими для здоровых в теле, которое для всех есть как божество, что объединяет их в общую часть. И тело больного заботится об убийцах своих до последнего вздоха своего. Греческие знахари лечат карциному при помощи рук, вырезая все вредоносные ткани, пока время жизни не потеряно безвозвратно.
   Произнеся последние слова, Йоханан отвернулся от восходящего солнца. Четыре раввина стали неторопливо спускаться в учебные помещения Храма.
  
   Храмовая гора и Храм были не только центром Иерусалима - столицы Древней Иудеи - но и духовным центром иудейского народа. Это было не отдельное здание, а огромный многоуровневый архитектурный комплекс с многочисленными лестницами, переходами, залами и помещениями, огороженный по периметру высокой стеной. При Ироде Великом Храм был фактически реконструирован в крепость с системой подземных ходов.
   Храм был единственным разрешённым местом жертвоприношений единому Богу в Иудеи, а также местом собрания всего народа на религиозные праздники. Храм являлся хранилищем книг, в том числе свитков Торы, которые служили эталоном канонического текста, и с которых делались копии. В Храме держалась храмовая казна и "сокровищница посвящённых даров" - захваченные в ходе военных действий трофеи, а также дары царей, военачальников и подношения частных лиц. В Храме находилась "десятина" - зерно, скот и прочие продовольственные запасы, из которых выделялось содержание священникам.
   Культовое здание Храма, где непосредственно совершалась служба, располагалось в центре комплекса. На западе стоял Ковчег Закона с украшенной херувимами крышкой, на севере - Столб с хлебами предложения, на юге - Менора с лампадами, а с восточной стороны располагался вход, где один за другим, стояли жертвенники. Вплоть до разрушения римлянами Храма жертвоприношение являлось основной формой иудейского священнослужения. Прихожане приносили жертвенных животных в Храм, а сама процедура осуществлялась священниками.
   В воздухе стоял запах сжигаемого на огне жертвенников мяса разных животных. Жертвы совершались непрерывно, священники действовали без заминок, но мясо всё равно начинало портиться, дожидаясь очереди. В месте ритуального забоя скота роились тучами мухи. Часть жертвенной крови использовалась для ритуального кропления алтаря, а остальная ручьями стекала в специальные канавы, где солнце пустыни её испепеляло. Стоять в Храме было тесно, но паломничество осуществлялось непрерывно, учитывая, какое значение придавали этому иудеи - путём жертвоприношения искуплялись прегрешения. Возлагая руки на голову животного перед закланием, жертвователь символически переносил на него вину за свои грехи. Возглавлял службу в Иерусалимском Храме первосвященник, который приносил жертвы как за свои грехи, так и за грехи всего народа.
   В Галахе заповедь восстановления Храма, разрушенного римлянами, является передаваемым из поколения в поколение повелением снова построить здание, которое станет духовным центром народа Израиля и всего человечества.
  
   Восстанию и войне Иудеи против Рима предшествовал следующий ряд событий.
   После смерти иудейской правительницы Соломеи в 63 году до нашей эры началась борьба за престолонаследие между её сыновьями, которые в итоге пригласили римского полководца Гнея Помпея в качестве третейского судьи. Фарисеи также послали депутацию к Помпею с просьбой избавить народ от обоих братьев и утвердить в Иудее республику под покровительством Рима. Помпей включил Иудею в состав Империи в качестве провинции, управляемой прокуратором. Таким способом реальная власть в Земле Израильской от иудейской аристократии была передана иноземной римской администрации, а уже спустя сто лет после этого события Йоханан бен Заккай говорил иудеям:
  - Не может быть иудей в рабстве ни у другого иудея, ни у иноземца. Сказано нам в Книге Кидушин: "Кто покупает раба-иудея, тот покупает себе господина", а если раб-иудей не хочет выйти на волю, говоря: "Люблю я господина моего, не выйду на свободу", то сказано нам в Книге Шмот: "Приведет господин его пред судей, и подведут его к двери или к косяку, и проколет ему господин ухо его шилом, и будет он служить ему навек". Дети мои, чем отличается ухо от других членов тела? Ухо, которое слышало на горе Синай слова Создателя: "Мне рабы сыны Израилевы", а не рабы рабам, а этот пошел и приобрел себе господина - да будет оно проколото! Истинно так.
  
   До 66 года нашей эры года в Иудее не случалось серьёзных восстаний, хотя провинция была непокорна, и периодически вспыхивали столкновения с римскими властями, всё более разжигавшие вражду между двумя народами. Возникали различные мессианские движения, накалявшие напряжение в обществе, и беспорядки учащались.
   В самом Риме волнения также нарастали, и в 41 году император Клавдий издал указ о запрете собраний римских иудеев, а после кровавых беспорядков, произошедших в 50 году, особым указом предписал всем иудеям покинуть столицу Империи.
   В 64 году в торговом квартале Рима возник пожар, за одну ночь молниеносно охвативший большую часть города с населением в полтора миллиона человек. Огонь бушевал шесть дней. Полностью выгорели четыре из четырнадцати районов столицы, и еще семь районов значительно пострадали. Тысячи жителей погибли, сотни тысяч остались без жилья и имущества, но колоссальные затраты ресурсов и чрезвычайные меры, предпринятые императором Нероном, спасли Империю от гуманитарной катастрофы. Сразу после пожара по Риму прокатилась волна иудейских погромов, жестоких расправ и массовых казней, не смотря на то, что иудейский квартал пострадал от огня.
   В самой Иудее за несколько лет до Великого восстания из среды фарисеев выделилось движение зелотов - "ревнителей" - патриотов, ставших ядром сопротивления римскому владычеству и пропагандировавших вооруженную борьбу с оккупантам и местными властями, которые с ними сотрудничали. С фасада Иерусалимского Храма зелоты символически сбили золотого орла как намек на римскую символику.
  
   И в 66 году Храм отказался уплатить 17 талантов налога прокуратору Иудеи Гессию Флору. Флор лично прибыл в Храм, но снова получил отказ. Фарисеи знали, что последует вслед за этим - римский закон был неотвратим, и налог был бы взят в любом случае. Прокуратор силой изъял в казну часть храмового серебра и предметов культа Яхве, что послужило поводом для начала восстания и последующей войны 66-73 годов.
   Попытки иудейского правителя Агриппы и верховной знати предотвратить кровопролитие не увенчались успехом. Вскоре Иерусалим оказался в руках восставших, что привело к бунтам по всей Иудеи, где зелоты атаковали представителей властей, предварительно разослав в провинции своих агентов, поднимавших народ на борьбу. Римский гарнизон Иерусалима был уничтожен, как и вся лояльная римлянам часть горожан. Прокуратор Сирии Гай Цестий Галл прибыл с войском в Иудею и попытался взять город штурмом, но, потерпев жестокое поражение, отступил.
   Тогда император Нерон назначил полководца Тита Флавия Веспасиана подавлять мятеж. Веспасиан возглавил три римских легиона и разбитые сирийские союзные войска, и уже к концу 67 года овладел Галилеей, оказавшейся неспособной к сопротивлению, все крепости которой сдавались без боя за редким исключением. Областной военачальник Галилеи фарисей Иосиф бен Матитьягу сдался в плен и позднее под именем Иосифа Флавия писал исторические сочинения о войне с римлянами и героической обороне провинции под его руководством.
  
   Войска Веспасиана продвигались на юг к Иерусалиму. Иудеи-христиане, покинувшие город перед осадой, были объявлены изменниками своего народа.
   Йохана бен Заккай говорил иудеям:
  - Сказано нам в Книге Моисеевой: "Повели сынам Израилевым выслать из стана всех прокаженных, и всех имеющих истечение, и всех осквернившихся от мертвого. И сделали так сыны Израилевы". Так явятся же дела человеческие на сынах погибели!
   Позднее, около 80 года, новым Синедрионом, созданном уже фарисеями, в текст главной иудейской молитвы "Восемнадцать благословений" были внесены проклятия отступникам, и тем самым христиане навсегда были отлучены от иудейской общины.
  
   Отряды зелотов со всей Иудеи собрались в столице. Войска Веспасиана подходил к Иерусалиму, окружая город и беря в осаду.
   Йохана бен Заккай говорил иудеям:
  - Сказано нам в Книге Исаия: "Если нечестивый будет помилован, то не научится он правде - будет злодействовать в земле правых и не будет взирать на величие Господа".
   В городе начались ожесточенные раздоры и чистки. Сторонники мирного решения конфликта с Римом были объявлены изменниками, вступившими в сговор с врагом. Зелоты убили Анну бен Сета и других лидеров умеренной партии и влиятельных саддукеев, после чего, призвав в Иерусалим наемников идумеян, устроили террористическое управление городом. Даже в самом конце штурма, когда римские легионеры уже поднимались в Храм, на ступенях его лестницы зелоты спешили убивать своих политических противников, а бедный люд Иерусалима в это время грабил вместе с римскими солдатами, указывая захватчикам дома богатых горожан.
   Фарисеи с самого начала восстания осуждали кровопролитие, которое называли "беспричинной враждой", но не винили простых людей. Йоханан Бен Заккай оправдывал действия народа социально-экономическими причинами:
  - За три греха состоятельные горожане были преданы в руки римлянам. За то, что занимались ростовщичеством. За то, что на людях обещали давать деньги на благотворительность, но не делали это. За то, что сняли бремя налогов с себя и возложили его на бедняков. Под пяту железную попали дети Иуды! Истинно так.
  
   После того, как зелоты установили контроль над Иерусалимом, Йоханан бен Заккай принял решение покинуть город. Зелоты не выпускали жителей за стены, но один из предводителей восставших, Аба Сикра, был сыном сестры бен Заккая. Элазар незаметно покинул город перед началом осады, а оставшиеся с Бен Заккаем Элиэзер и Иешуа, распустив слух о смерти учителя, вынесли его в гробу, сопровождаемые зелотом - умерших хоронили за пределами городов.
   Оказавшись за стенами Иерусалима, бен Заккай сразу прибыл в главный лагерь римлян.
  - Мир тебе, царь, рождённый побеждать! - с поклоном обратился Йоханан на латыни к Веспасиану, вокруг которого в блестящих доспехах и красных плащах стояли легаты и центурионы.
  - Ты вдвойне достоин казни, книжник: во-первых, я не являюсь цезарем, и то, что ты назвал меня этим титулом, по закону карается смертью; во-вторых, если я цезарь, то почему ты не явился ко мне раньше?
  - Ты царь потому, что Иерусалим покорится тебе, как сказано в Книге пророка Исаии: "И Храм падет перед сильным". Что до второго твоего обвинения, то я не мог прийти потому, что зелоты не выпускали меня.
  - Я знаю, что Иерусалим покорится, для этого мне не нужны пророчества из пыльных иудейских книг, - усмехнулся Веспасиан. - Бунтовщики не спасутся за стенами, и все зелоты до одного умрут. Nobiscum Deus! С нами Бог!
  - Карай бунтовщиков, мой царь, добывай славу, но не разрушай город, - просил Йоханан.
   Веспасиан сощурил глаза, придав лицу проницательное выражение.
  - Скажи мне, книжник, если бы у тебя был горшок с медом, вокруг которого обвилась змея, разве ты не разбил бы горшок из-за змеи?
   Йоханан молчал, опустив глаза. До наших дней многие винят рабана за то, что он не нашёл слов и не смог убедить Веспасиана сохранить Иерусалим. Но мудрый священник не ставил целю победить упрямого солдата в споре. Веспасиан имел приказ императора - покарать иудеев за бунт, поэтому легионерам дали право разрушить и разграбить их столицу. Бен Заккай понимал, что получит отказ в главной просьбе, но это давало больше шансов получить одобрение в истинных замыслах.
  - Мой царь, тогда дай мне Явне с его мудрецами, - сказал священник. Это означало просьбу открыть в Явне, небольшом городке на западе Иудеи, духовную академию - йешиву, где изучаются тексты Торы.
   "Пророчество" Йоханана о том, что Веспасиан скоро взойдет на престол Империи, было основано на ясном видении политической ситуации. За год до этого Нерон был свергнут восставшими преторианцами, и покончил с собой. В Италии шла гражданская война, в борьбе за власть уже сменились два императора, и прославленный полководец Веспасиан, возглавлявший боевые легионы, мог претендовать на трон. Признавая над собой власть Веспасиана, священник тем самым гарантировал ему поддержку фарисеев, что имело решающее значение для скорейшего усмирения взбунтовавшейся провинции. Веспасиан стремился скорее вернуться в Рим, и поэтому удовлетворил просьбу бен Заккая.
  
   И вскоре - 1 июня 69 года - легионы, находящиеся в Сирии, Иудее, Паннонии и Мезии провозгласили Веспасиана императором. Перед отъездом нового императора в Италию Йоханан бен Заккай попросил у него после грядущего взятия Иерусалима римлянами оставить в живых семью рабана Гиллеля, и предоставить врачей для излечения некоего раввина по имени Цадек.
   Рабби Цадек был доставлен в лагерь римлян. Веспасиан удивился, увидев, что бен Заккай встал, когда в шатер на носилках внесли изможденного седого старика, похожего на мертвеца.
  - Как! Перед такой развалиной ты встаешь!
   Бен Заккай ответил:
  - Клянусь, если бы у нас был еще один праведник, подобный ему, даже располагая армией вдвое большей, вы бы не смогли победить.
  - Рим нельзя победить, книжник, запомни: нет меча крепче римского. Итак, где мой медик? Позвать!
   В шатёр быстро вошёл стройный человек средних лет в гражданской одежде и без оружия, с ясными, внимательными глазами на неподвижном лице. Он приветствовал императора традиционным поднятием руки.
  - Юлиан, поставь на ноги эту развалину и поспеши, через десять дней я возвращаюсь в Рим. Скоро мы выветрим иудейскую вонь из наших плащей! - Веспасиан усмехнулся и величественно, как и подобает Римскому цезарю, взмахнул рукой, разрешая врачу удалиться.
  - Мой цезарь, я не стану лечить старика, - неожиданно произнёс медик. - Один старый фарисей принесёт нам больше вреда, чем сто молодых зелотов. Чернокнижники не знают наук, но умеют управлять низменными страстями своих небритых варваров.
  - Ты сошёл с ума, мой друг, - удивленно произнёс Веспасиан. - За не выполнение приказа полагается смерть! Хоть ты и не военный...
  - Мой цезарь, прошу услышать меня. От чрева матери они прозваны отступниками и в любом случае поступят вероломно. Старика надо казнить, а не лечить, - ровным голосом возражал врач, но его скулы покрылись румянцем.
   Лицо Веспасиана побагровело, взгляд стал мутным, а крупный подбородок ещё больше выдался вперёд. Он напряженно думал. Творилось неслыханное, но казнить или предавать позорной порке одного из приближенных в такое торжественное для себя время новый император не стал.
  - Отправляйся хирургом в передовую когорту, зашивай раны и вынимай стрелы! Я не хочу тебя больше видеть, - произнес Веспасиан холодно.
  - Я повинуюсь, мой цезарь. Иудеи мажут наконечники стрел ядом, и мне следовало поступить в духе наших врагов. Мне было должно залечить до смерти этого старика, - качал головой врач.
  - Уходи! И передай мой приказ старшему медику легиона, - Веспасиан резко взмахнул рукой.
   Йоханан бен Заккай молчал, опустив глаза.
  
   Медик был не прав - рабби Цадек никогда не был фарисеем. Он родился и вырос в Галилее и одним из первых последовал за проповедником из Назарета, которого римляне казнили на кресте за сорок лет до начала осады Иерусалима. Цадек провёл эти сорок лет в молитве и посте, прося Творца, чтобы не был разрушен Иерусалимский Храм, как это предвещали пророки. Здоровье Цадека ослабло в ожидании Мессии, и почти все ученики оставили его. Йоханан бен Заккай знал это, как знал и то, что Цадек был единственным учеником галилейского праведника, дожившим до этих дней.
   Рабби Цадек учил:
  - Праведность иудея определяется не только тем, как он выполняет заповеди по отношению к Творцу, но и исполнением заповедей по отношению к людям. И если человек может в молитве испросить прощения за грехи перед Создателем, то за грехи пред ближним он должен просить прощения у людей, а не приносить жертвы на алтари Храма. Истинно так.
   По просьбе бен Заккая римские врачи укрепили здоровье Цадека.
  
   После отъезда Веспасиана командование армией принял его сын Тит. Под началом молодого полководца римляне приступили к штурму Иерусалима. Город имел тройную линию каменных стен, над которыми возвышались башни, и зелоты защищались ожесточенно. Римляне несли потери, а в одном из боёв был ранен сам Тит, но вскоре сопротивление было сломлено, а вожди зелотов Иоанн Гискальский и Симон Бар-Гиора сдались в плен. Впоследствии Иоанн умер в тюрьме, а Симон был казнён во время триумфальных торжеств по случаю вступления Веспасиана на трон.
   Осада и разграбление Иерусалима длились пять месяцев. В поисках спрятанного золота римляне разрушили все богатые дома в городе, подвергая хозяев пыткам. Легионеры разобрали по камням Иерусалимский Храм, оставив лишь западную стену, известную ныне как Стену Плача, и сплошь перепахали Храмовую гору - но храмовую казну так и не нашли.
   Легионеры вернулись в Рим праздновать воцарение Веспасиана. Не придавая большого значения этой победе, ни Веспасиан, ни Тит не захотели добавить к своим регалиям титул Judaicus - "победитель иудеев", были только выбиты памятные монеты с надписями о "покорённой Иудее".
  
   Клубы дыма и пыли рассеивались над разгромленным Иерусалимом. Окутанный чадным смрадом город догорал и тлел. Каждый вздох резал гарью, а горячий ветер носил вихри пепла, от которого слезились глаза. Йоханан бен Заккай и его ученики видели стаи стервятников в небе и толпы нищих людей на развалинах.
   Бен Заккай произнёс медленно:
  - Не пройдёт и века с этого дня, как восстанет Иудея против Рима, ибо иудей рождён побеждать - он упорен и в шее его жилы железные, и лоб его - медный. И ошибётся жесточайше, и будет плач и скрежет зубов. Ибо сказано народу Израиля в Книге Дварим: "Если будешь слушать гласа Господа Бога твоего и исполнять все заповеди Его, то Господь твой поставит тебя выше всех народов земли. Если же не будешь слушать Господа Бога твоего и не будешь исполнять заповеди Его, то пошлет на тебя Господь народ издалека, от края земли: как орел налетит народ, которого языка ты не разумеешь, народ дерзкий, который не уважит старца и не пощадит юноши; и будет он есть плод скота твоего и плод земли твоей, доколе не разорит тебя; и будет теснить тебя во всех жилищах твоих, доколе во всей земле твоей не разрушит высоких и крепких стен твоих, на которые ты надеешься; и будут трупы твои пищею всем птицам небесным и зверям, и не будет отгоняющего их... И сойдешь с ума от того, что будут видеть глаза твои... И рассеет тебя Господь по всем народам, от края земли и до края, и будешь там служить иным богам, которых не знал ни ты, ни отцы твои. И будешь ужасом, притчею и посмешищем у всех народов, к которым отведу тебя". Истинно так.
   Ученики бен Заккая рвали на себе одежды и рыдали. Говорили учителю сквозь слёзы:
  - Ни в арамейском, ни в других языках нет таких слов, чтобы описать наше горе! Храм разрушен, и отныне нет места, где иудеи могут приносить жертвы! Отныне нет места, где совершится искупление за грехи народа Израиля.
   Отвечал Йоханан:
  - Храм разрушен, но сказано нам в Книге Исаии: "Так говорит Господь: небо - престол Мой, а земля - подножие ног Моих; где же построите вы дом для Меня, и где место покоя Моего?". Приносить жертвы более негде, но дети мои, разве не знаете вы, что у нас есть иное средство для искупления? Это дела любви и добра, ибо Творец хочет милости, а не жертвы. Сказано нам в Книге Притчей Соломона: "Праведность возвышает народ, а милосердие народов - грех". Что означает сие?
   Рабби Элиэзер сказал:
  - "Праведность возвышает народ" относится к Израилю, а "милосердие народов - грех" - к милостыне и добрым делам народов мира, поскольку они поступают так, только чтобы прославить себя!
   Рабби Иешуа сказал:
  - "Праведность возвышает народ" относится к Израилю, а "милосердие народов - грех" - к милостыне и добрым делам народов мира, поскольку они поступают так, только чтобы продлить свою власть над Израилем. Ибо известно: если народы мира ведут себя праведно, их власть над Израилем усиливается.
   Йоханан бен Заккай отрицательно покачал головой и неожиданно улыбнулся:
  - Как приношение в Храме было искуплением для народа Израиля, так милосердие и доброта будут искуплением для народов мира, если народ Израиля услышит глас Господа своего. Истинно так.
  
   Добившись от Веспасиана разрешения основать в Явне академию, Йоханан бен Заккай прибыл туда с учениками, и большинство фарисеев вслед за ним переехали в новый духовный центр Иудеи, призванный заменить разрушенный Иерусалимский Храм. Рабби Цадек также был доставлен в Явне.
   Прибывших встречал Элазар, который по поручению учителя ещё до начала осады Иерусалима вывез в Явне храмовую казну и к приезду священников приобрёл необходимую для академии недвижимость.
   Бен Заккай создал на основе академии новый Синедрион, и законоучители, преподаватели и "владеющие тростию писца" мудрецы начали огромную работу по изложению Торы в письменном виде, толкуя Писание в духе учения фарисеев, что положило начало Талмудической традиции и укрепило традицию синагогальной службы. Наследники рабана Гиллеля отныне возглавляли новый Центр, формально обеспечивая преемственность иудейской духовной традиции. Расправы и казни над восставшими ещё шли по всей Земле Израильской, ещё сражались зелоты в неприступной крепости Масада, а сотни ученых мужей со всей Иудеи уже трудились в Явне, сохраняя основы самобытности иудейского народа.
  
   Четыре раввина всё чаще проводили время в уединенных беседах - Йоханан бен Заккай спрашивал учеников:
  - Мы сохраним нашу Тору для грядущих поколений и сотворим обряды служения Творцу без нашего Храма, но услышим ли мы глас Господа Бога Израиля?
   Молчали ученики.
  - Разве смиренномудрием нашим был избавлен народ Иудеи от ярма саддукейского? Разве смиренномудрие даст нам избавление от ярма римского?
   Молчали ученики.
  - Легионер в красном плаще и блестящих доспехах будет рубить и сжигать, пока народ Израиля не услышит гласа Господа своего, дабы враги наши облеклись в новую одежду всепрощающей любви. Что есть Израиль и что есть Рим? - спрашивал учитель. - Чтобы понять суть нужно стойко подняться до прозрачных высот и опуститься до глубоких корней. И мы увидим истину ясно и бесстрастно. Ибо клянусь, если не сможем мы - не сможет никто. Ибо мы - соль земли. Истинно так.
  
   И поздними вечерами, после повседневных трудов, Йохана бен Заккай говорил ученикам в тишине обезлюдевшей йешивы:
  - Сорок веков назад в устья великих рек Тигра и Евфрата морем прибыли неизвестные люди. Иноземцы строили города с высокими храмами, рыли каналы для орошения земель, имели письменность, ремесла, повозки на колесах и многое, неизвестное прежде - им были ведомы начала знаний, спустя века ставшие науками. Их города соперничали друг с другом и нередко враждовали, но все иноземцы подчинялись одному царю того города, который брал власть над остальными. Иноземцы поклонялись разным богам, но чтили верховным бога царского города. Иноземцы мнили, что живут для служения богам, что понимают волю богов. Царская власть считалась ими божественным руслом жизни, а царь был вершителем воли богов.
   И так от морских берегов Междуречья возникло царство Шумер, и от того времени мир ведёт счёт годам, и мы исчисляем ные 3832 год от сотворения мира.
  
   Тридцать веков назад из пустынь Аравии и степей Сирии в Междуречье стали приходить арамейские племена кочевников-скотоводов. Пастухи кочевали родами и подчинялись старейшинам - патриархам. В среднем междуречье Евфрата и Тигра пасли своих овец род патриарха Бини-симзхала и род патриарха Бини-ямина, южнее кочевали роды Амнанума, Яхрурума и Рабабума, а севернее - Нумхума. Пастбища за Тигром заняли Мутиябал, Ямутбал и Идамарац. С течением веков многожённые и многодетные арамеи перенимали оседлую жизнь шумеров и заселяли их города.
   И восемнадцать веков назад царь Хаммурапи из города Вавилон, рождённый побеждать, совершил много походов и получил власть над всем Междуречьем. При Хаммурапи расцвели торговля и рабовладение, хозяйство и строительство, и произошло неслыханное - был создан первый Свод Законов. И с тех пор сыны человеческие платили жизнью за оскорбление чести шумера, за воровство, пособничество бегству рабов, похищение детей, вторжение в жилища, уклонение от воинской службы. Шумеры считали казнь высшей мерой защиты своего общества и своего Царства, поскольку не имели обычая кровной мести меж собой, как то было у скотоводов. Мелкие провинности по Законам Хаммурапи наказывались денежным возмещением. В Своде было триста статей, и действовал он во всём царстве Шумер, где с той поры более не паслись овцы по своей воле. Но горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, чтобы устранить бедных от правды и похитить права у малосильных из народа, и попирать их, как грязь на улицах.
   Возмутились потомки кочевников против новых порядков, а вместе с ними все угнетенные и все бывшие в рабстве поднялись мстить за принуждения и лишения, за отчуждение от жизни и от самих себя - поднялись добывать награду за долгое терпение и за то, что устали приспосабливаться. Огонь вражды разгорался, и весь юг Междуречья восстал. Сын Хаммурапи - Самсуилуна - разбил арамеев в городах Ур и Урук. Но через год Ур поднялся снова. На повторное восстание Самсуилуна ответил погромом столь жестоким, что город обезлюдел. Восставшие в Уре были уничтожены, но малое число успели покинуть город и бежать на запад. Несчастными изгнанниками был род патриарха Аврама, и с тех пор устные предания становились летописями, а дальнейшая судьба наших предков записана нам в Книге Бытия.
   Восставшие не победили в борьбе, но показали всем братьям, что кроме покорства есть и диной путь - путь свободы, которым пошли многие.
  
   Аврам бежал в Землю Ханаанскую. Сей род взял многое от властителей Междуречья, и бурно плодился, и стало их как песка морского, и землю от реки Нила до реки Евфрата населили потомки племени Аврама: род Исмаила, род Исаака, род Зимрана, род Иокшана, род Медана, род Мадиана, род Ишбака, род Шуаха.
   В борьбе восьми колен выделился род Исаака, от которого произошли род Исава и род Иакова.
   В борьбе двух колен выделился род Иакова, получившего имя "Израиль".
   Семнадцать веков назад род Израиля перекочевал из Ханаана на юго-запад в дельту реки Нил в город Аварис царства Кемет. И там умножился этот род, и произошли от него двенадцать колен: род Рувима, род Симеона, род Левия, род Иуды, род Иссахара, род Завулона, род Иосифа, род Вениамина, род Дана, род Неффалима, род Гада, род Асира.
  
   Царство Кемет, которое греки называют "Egyptus", началось тридцать веков назад вдоль течения реки Нил, где люди начали возделывать плодородную землю речных долин, строить величественные сооружения, добывать содержимое горных недр, растить искусства и науки. В Кемет правили множество наместников и жрецов, но был один царь - фараон, передававший власть по наследству. В Кемет каждый избирал для себя покровителем божество близкое по духу, и садовник с полководцем поклонялись разным богам, но было одно божество верховное - Амон-Ра. Подданные Царства были разделены на сословия, выстроенные как лестница по ценности своей для Царства. И в Кемет простой человек принадлежал себе ещё меньше, чем простолюдин в Шумер, и был лишь частью целого, как чека колеса есть часть колесницы. Тех же, кто ставил свои нужды в ущерб Царству, подвергали казни - замуровывали живыми в склепах, символически оставляя несчастных наедине с собой.
   Потомки Израиля множились и расселялись на юг, заселяя новые города и дойдя до Куса, и тринадцать веков назад в Кемет воцарился новый фараон, рождённый побеждать - Эхнатон, чья мать Тия была крови Израильской.
   Новый фараон изменил страну насилия и неравенства, и положил конец высокоумию и гордости чужеродных притеснителей, высокомерно называвших себя "сыновьями мужей"! Эхнатон пошёл против судей-законопреступников и против князей-сообщников воров, чтто теснили и угнетали бедных, гонялись за мздою и не защищали сирот, и дело вдовы не доходило до них. Новый фараон опирался на "не имеющих отцов" - как называли в Кемет простой народ, чьи матери редко имели рядом с собой или не знали наверняка отцов своих детей.
   И явил Эхнатон силу мышцы своей, и рассеял надменных помышлениями - низложил сильных с престолов, и вознес смиренных - алчущих исполнил благ, и богатящихся отпустил ни с чем. И возвеличил малого бога солнца Атона вместо бога Ра - верховного из Эннеады девяти богов Кемет - бога фараонов, жрецов и богатой знати. Образ человека с головой сокола в синих одеждах - цвет истины в Кемет - сменил образ солнца, которому с той поры могли поклоняться все подданные фараона, не зависимо от богатства и происхождения своего. Все боги Эннеады были запрещены, их храмы закрыты, а изображения, статуи и надписи уничтожены. Прежние жрецы-язычники были лишены земли и средств, многие казнены, а новому божеству - Атону - возводились храмы по всему Царству, и новые жрецы одарялись. Эхнатон перенес столицу из ненавистных Фив в город Ахетатон, где построил богатые дворцы себе и великие храмы Атону.
   Так сокрушил Эхнатон алтари владык и скипетры нечестивых, и вся земля отдыхала, покоилась, и восклицала от радости. Никто не принуждал малого в Царстве, и все поступали по воле каждого. Раб в Царстве вознесся и возвеличился, ведь уже другими глазами он смотрел на фараона - смотрел как на равного себе, как на смертного мужа, которого дыхание в ноздрях его, ибо что он значит пред Богом? Первый среди равных под лучами солнца - и только.
   Увы, нам, но резкие перемены вызвали страх и гнев многих в Кемет. Ждали света, и вот тьма, ждали озарения, и ходили во мраке; осязали, как слепые стену, и, как без глаз, ходили ощупью; спотыкались в полдень, как в сумерках; между живыми - как мертвые. И "сыновья мужей" не отступились от борьбы, и глаза гордых не поникли. И проповедовали прежние жрецы людям Царства так, как сказано им в Папирусе жреца Ипусера из Мемфиса:
   "Мор по всей стране. Кровь повсюду. Не удаляется смерть - многие трупы погребены в потоке Нила - река превратилась в гробницу. Каждый город говорит: "Да будем бить мы сильных среди нас". Грязь по всей стране. Нет человека, одеяние которого было бы белым в это время. Воистину: земля перевернулась, подобно гончарному кругу".
   Сказано ещё в Папирусе Ипусера:
   "Смотрите: все должности не на своих местах, подобно испуганному стаду без пастухов. Смотрите: скот разбегается. Нет никого, который бы собирал его. Каждый приводит себе его, клеймя своим именем. Человек видит врага в страже своем. Человек идет пахать со своим щитом. Приставленные к вратам говорят: "Пойдем и будем грабить". Изготовители сладостей, прачечники отказываются исполнять свою работу. Человек видит в сыне своего врага. Восстает. Лица свирепы. То, что было предсказано предками, осуществляется..."
   Сказано ещё в Папирусе Ипусера:
   "Элефантина, Тинис - весь юг не платит подати из-за смуты, отсутствует зерно, уголь, плоды иртиу, мачты, ящики и прочие изделия ремесленников, плоды джа, черное масло кеми для дворца. Сердце же царя только тогда радостно, когда к нему приходят приношения. Каждая чужеземная страна говорит: "Это наша вода! Это наши поля!" Что вы можете сделать против этого? Ведь все склоняется к упадку".
   Сказано ещё в Папирусе Ипусера:
   "Каждый человек говорит: "Мы не понимаем, что происходит в стране".
  Воистину: человек говорит: "Если бы я знал, где Бог, то я принес, бы ему жертву".
  Воистину: страдают из-за шума. Не прекращается шум в годы шума. Нет конца шуму.
  Воистину: простолюдины сделались владельцами драгоценностей.
  Тот, который не мог изготовить себе даже сандалии, стал теперь собственником богатств.
  Тот, который не мог себе построить даже хижину, стал теперь владельцем дома.
  Тот, который не спал даже рядом со стеной, стал теперь собственником ложа.
  Тот, который выпрашивал осадок напитков, теперь собственник кувшинов, кидающий их наземь.
  Воистину: сын знатного мужа сравнялся со свободным, а сын свободной сравнялся с сыном рабыни.
  Воистину: жители пустыни повсюду стали египтянами, а египтяне стали подобны чужеземцам, выкинутым на дорогу. Не различается сын мужа от такого, который не имеет отца.
  Воистину: рабыни все стали владеть устами своими. Если говорят их госпожи, то это тяжело переносить рабыням.
  Воистину: есть деревья сикоморы, деревья "сек", деревья "гену" и деревья "зеву". Я различал поэтому господина и рабов дома его.
  Воистину: бедные люди достигли положения Богов Эннеады. Бедные выходят и входят в Великие дворцы. Человек знающий подтвердит все это, глупец же будет отрицать, ибо невежде будет казаться прекрасным все свершающееся перед ним.
  Все приближается к гибели".
   Сказано ещё в Папирусе Ипусера:
   "То, что производит смуту, это слова царя, более чем палка насильника... Ты делал все, чтобы вызвать это. Ты говорил ложь. О, если бы не погребались люди живыми".
   Эхнатону пришлось призвать наемников и умножить казни врагов своих, но однажды освободитель сам был отравлен. Его преемники отреклись от дел его, и имя его было проклято с алтарей. Властители Кемет начали войну с родами Израиля, которых прозвали "hyksos" - "цари-пастухи". И были пять лет войны на истребление без жалости, когда детей Израиля не брали в плен. И войска фараона Яхмоса взяли Аварис, а все укрывшиеся в нём были преданы смерти. Но малое число успели покинуть город и бежали на север, и преследовал их Яхмос, поражая люто, до самого Ханаана, где взял их последний город - Шарухен. И потом, как сказано нам в Книге Иисуса Навина: "Сыны Израилевы сорок лет ходили в пустыне, доколе не перемер весь народ, способный к войне, вышедший из Египта, которые не слушали гласа Господня, и который вместо их воздвиг сынов их. И сказал Господь Иисусу: ныне Я снял с вас посрамление Египетское". И постановлен был с тех дней праздник Избавления нашего, когда гибель поверженного племени Израиля прошла мимо него - праздник Пасхи.
   Память о божественном равенстве осталась в сердцах бесправных и рабов Кемет - память, спустя века ставшая легендой. А два века спустя ливийские кочевники прошли Кемет насквозь, и строение Царства распалось на удельные владения.
  
   Печальное изгнание двенадцати колен с берегов Нила мы храним в памяти. И в Книге Исход мы написали о том, как о бегстве из рабства и угнетения. Написали, что цари Кемет горькою делали жизнь сынов Израилевых от тяжкой работы над глиною и кирпичами и от работы полевой, и от всякой работы, к которой принуждали их с жестокостью. И что умерщвляли младенцев наших и бросали их в реку. Да будет истинно так.
   Моисей - легендарный вождь, рождённый побеждать - привел племя Израиля в Ханаан. Моисей взял многое от властителей долин Нила и дал нам Закон. И с тех пор началась наша священная Тора - кладезь накопленных знаний и опыта жизни, преданий и мифов для следующих поколений сынов и врагов.
  
   Потомки Израиля бежали в Землю Ханаанскую.
   Сказано нам в Книге Моисеевой: "Введет тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идешь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы Хеттеев, Гергесеев, Аморреев, Хананеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев - семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя, и предаст их тебе Господь, Бог твой, и поразишь их. Тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их. И истребишь все народы, которые Господь, Бог твой, дает тебе: да не пощадит их глаз твой".
   И ополчения родов Израиля истребили семь народов ханаанских, и было много добычи, что взяли бывшие на войне - тысячи голов мелкого и крупного скота, ослов и женщин, которые не знали мужеского ложа. Сказано нам в Книге Моисеевой, что говорили народы об Израиле: "Вот, народ как львица встает и как лев поднимается; не ляжет, пока не съест добычи и не напьется крови убитых. Вот, народ вышел из Кемет и покрыл лицо земли! И весьма боялись народа сего". И тогда ослабело сердце их, и не стало уже в них духа против сынов Израилевых.
  
   И началось время смутное, и были два века войны всех против всех. И были распри общества сынов Израилевых, что грозили им истреблением - так род Ефрема и род Вениамина были у черты смертной. Сказано нам в Книге Судей, что у двенадцати родов не было царя, и каждый делал, что хотел, и что ему казалось справедливым, и повсюду лилась их кровь. И было вместо благовония зловоние, и вместо пояса - веревка, и вместо завитых волос - плешь, и вместо широкой епанчи - узкое вретище, а вместо красоты - клеймо.
   Сказано нам в Книге Царств, что народ Израиля взывал к первосвященнику Самуилу:
  - Поставь над нами Царя, чтоб он судил нас и ходил пред нами, и вёл войны наши - как у прочих народов!
   Самуил противился и предостерегал:
  - Сыновей ваших возьмёт и дочерей ваших возьмёт, и сами вы будете ему рабами! Ибо Царя Небесного вы отвергаете, чтобы не Он царствовал над вами!
   Но народ не внял голосу Самуила.
   И когда аммонитяне ослепили захваченных пленников из рода Вениамина, то старейшина вениамитян - Саул, рождённый побеждать - велел подрезать жилы у своих быков и послал их по всему Ханаану с угрозой, что сделает то же со скотом израильтян, что не явятся с оружием к Иордану. И собрал ополчение, и опустошил край аммонитян, и казнил их вождя Нааса. И одиннадцать веков назад Саул был избран Царём родов Израиля и избранные мужи общества, начальники колен отцов своих и главы тысяч Израилевых признали Саула, и тогда Самуил благословил его на Царство.
  
   Саул был сыном знатного Киша, сына Авиила, сына Церона, сына Бехорафа, сына Афия из города Гива самого малого рода из всех колен Израиля - рода Вениамина.
   Высокий и прекраснолицый, в бою твердый, в делах трезвый. Нрава радостного жизни, но из всех вождей Израиля лишь Саул имел только одну единственную жену, именем Ахиноамь. И сказано нам в Книге Иома, что был он милосерден к жестоким и жесток к милосердным. Сказано нам в Книге Царств, что он готов был казнить собственного сына Ионафана за богохульство, но народ не дал ему того сделать, чтобы не творить почин строгости подобной. Саул был главой двенадцати родов лишь три года, но власти взял, как у Царя, и создал Царство, но в ничто ставил волю народа и волю первосвященника. Так вместо истребления калебитов и кенитов Саул заключил с ними мир и присоединил сии племена к Израилю.
  - Чтобы в пустыне настал мир - убей своего врага! Истинно так! - гневался первосвященник Самуил на Царя.
   Сказано нам в Книге Царств, что говорил он Саулу:
  - Иди и порази Амалика, и истреби все, что у него. И не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла!
   Но не стал Саул истреблять амаликитян, а пригнал от них скот для приношения в жертву, будто знал волю Творца лучше, чем первый слуга его. Самуил разгневался и изрек Саулу, что послушание лучше жертвы и выполнение воли Творца важнее стада овец. Истинно так.
   И Самуил благословил на главенство молодого пастуха именем Давид из рода Иуды, сильного духом и рыжего волосами как лев. Тогда Саул приказал казнить всех священников, ставших за Давида, и изгнать из земли Израильской волхвов и колдунов. Вскоре первосвященник Самуил умер, а в битве с филистимлянам у горы Гелвуй окружённый врагами и израненный стрелами Саул бросился грудью на свой меч. В том бою пали и три сына Саула - Ионафан, Аминадав и Мелхисуа.
   Когда Творец избавил Давида от руки Саула, тот воспел Творцу благодарственный псалом. Два года род Иуды в союзе с филистимлянами воевал другие колена Израиля, и победил их, и стал Давид вождём, и начальствовать стал над всеми. Сказано нам в Книге Царств, что Давид выдал потомков Саула врагам рода Вениаминова - гаваонитянам - и те умертвили двух сыновей и пятерых внуков Царя. Ибо как сказано нам в Книге Чисел: "Господь долготерпелив и многомилостив, прощающий беззакония и преступления, и не оставляющий без наказания, но наказывающий беззаконие отцов в детях до третьего и четвертого рода".
  
   Дети мои, Саул был нужен родам Израиля для конца междоусобиц и единения в племя, но был чужд им по духу. Ибо иудеям не нужен Царь Земной - самовольный и всевластный деспот, ограждающий свободу братьев своих. Саул не должен стать примером. Мы написали, что чужеродный этот был оставлен Господом и погиб в помрачении духа своего. Что рассудок его пьянила злость, а волю сковал страх, и зависть помутила очи и подточила силы. Что, покорствуя темным страстям, он убил себя, одержимый гордыней и отчаяньем. Да будет истинно так.
  
   Саул убил тысячи - Давид, рождённый побеждать, убил десятки тысяч. Он собрал великую армию и воевал Моав и Аммон, Сирию и Идумею, и убитые их были разбросаны всюду, и от трупов их поднимался смрад, и горы их размокли от крови их.
   И Иудея простёрлась от Акабского залива Чермного моря на юге до границы Емафа на севере.
   И повсюду виден был древний герб колена Иуды - вставший на дыбы лев.
   И подобно льву Давид сокрушал все кости врагов своих и раздирал плоть их на куски. Он забрал у иевусеев город Иерусалим и сделал его своей столицей, и как лев, ревущий над своею добычею, хотя бы множество пастухов кричало на него, от крика их не содрогнется и множеству их не уступит - так вся Иудея сошлась сразиться за гору Сион, беря Иерусалим.
   Но, то не было истинным гласом Господа Израиля.
   Несчётны были жёны и дети Давидовы. Сказано нам в Книге Царств, что однажды он возжелал Вирсавию - жену воина своего Урии Хеттеянина, и погубил мужа её, и родил от неё сына, нареченного Соломоном. И однажды сын Давида Амнон взял силой свою сестру Фамарь, а сын Давида Авессалом убил за то брата и назвал себя вождём, но сам был убит Давидом, и после того третий сын Давида Адония объявил себя вождём, но Соломон убил Адонию и возвеличился в Иудее.
   И десять веков назад при Соломоне финикийский зодчий Хирам Абифф построил наш Храм. Давид сам намеревался свершить сие дело, но пролил много крови многих народов и многих колен Израиля, и пророк Натан, что был воспитатель Соломона и создатель Книги Царств, убедил его не возводить Храм кровавыми руками. И Давид лишь подготовил дело - выбрал место, собрал золото и материалы для постройки.
  
   В Книге Царств сказано нам, что Соломон имел семьсот жен, услаждался роскошью и поклонялся чужеземным богам. Сказано, что растратил он казну, и что при нём начались восстания покоренных Давидом народов. И после смерти Соломона одиннадцать колен Израиля не признали власть его сына Роваома и отделились, и создали на севере новое Израильское царство, а многолюдный род Иуды и часть рода Вениамина стали на юге Иудеей со столицей своей в Иерусалиме.
   И были два века непрестанной вражды и пролития крови меж ними.
  
   И восемь веков назад царь Саргон, рождённый побеждать - владыка Великой тысячелетней Ассирии - взял Вавилонское и Хеттское царства, Сирию и Кипр, Израильское царство и Иудею. Но Езекия - правитель Иудеи из рода Давидова - не поднял меча против захватчиков, а тайно заключил союз с Саргоном, выдав ему все сокровища свои - серебро и золото, ароматы и драгоценные масти, весь оружейный дом свой и все, что собрали отцы его до того дня. И обрил Господь бритвою, нанятою по ту сторону реки, голову и волоса на ногах Израиля, и даже отнял бороду. Все одиннадцать северных колен Израиля были уведены в ассирийский плен, и остались там навсегда, широко расселившись от острова Кипр до реки Евфрат, и от Сирии до Каспия.
   Так в борьбе двенадцати колен Израиля выделился род Иуды.
  
   Езекия был не как плохие цари, что сами на себя навлекают зло, не отрекаясь и упорствуя, и меч врага поражает которых. Он слышал глас Господа Израиля и постился не для ссор и не чтобы дерзкою рукою бить других. Он избрал истинный пост - разрешил оковы неправды, развязал узы ярма, и угнетенных отпустил на свободу.
   Во дни Езекии проповедник Исайя учил о приходе Мессии, и был его глас, вопиющий в пустыне:
   "Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, утешить всех сетующих, возвестить сетующим на Сионе, что им вместо пепла дастся украшение, вместо плача - елей радости, вместо унылого духа - славная одежда, и назовут их сильными правдою, насаждением Господа во славу Его. Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи пути Богу нашему! Слухом услышите - и не уразумеете, и очами смотреть будете - и не увидите! Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил. Придет отмщение, воздаяние Божие! Он придет и спасет вас: тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзнутся, тогда хромой вскочит, как олень, и язык немого будет петь! Воспряньте и торжествуйте, поверженные в прахе!"
   И призвал Езекия своих священников и писцов. И дал силу слову пророка, говорившего от имени Бога, и соделал уста его как острый меч. И дана была народам Ассирии божественная Книга Исаии, говорившая о спасителе:
   "И мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу. Он истязуем был; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих; предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем".
   Сказано в Книге божественной: "Поглощена будет смерть навеки, и отрет Бог слезы со всех лиц, ибо так говорит Господь: Я первый и Я последний. Я живу на высоте небес во святилище, с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных. Надеющийся на Меня наследует землю..."
   Сказано в Книге божественной: "Ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову..."
   Сказано в Книге божественной: "И сильный будет отрепьем, и дело его - искрою; и будут гореть вместе, - и никто не потушит. Господь с огнем и мечом Своим произведет суд над всякою плотью, и много будет пораженных Господом..."
   Сказано в Книге божественной: "И перекуют мечи на орала, и копья свои - на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать..."
   Сказано в Книге божественной: "Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и корова будет пастись с медведицею, и лев, как вол, будет есть солому, и малое дитя будет водить их..."
   И по преданию, данному народам с той поры, Исайя претерпел мученическую кончину, как силу имеющий в словах своих - распилен был деревянной пилой за правду божественную. И с той поры владеющие тростью писца из племени Иуды веками оттачивали сей меч, а двенадцать колен Израиля несли Слово сие по всей Ассирии, ибо, как было писано в Книге сей: "Я поставил сторожей, которые не будут умолкать ни днем, ни ночью. О, вы, напоминающие о Господе! не умолкайте, не умолкайте пред Ним. Проходите, проходите в ворота, приготовляйте путь народу! Ровняйте, ровняйте дорогу, убирайте камни, поднимите знамя для народов!"
   Упадок, смуты и восстания за один век погребли Ассирию. Строение тысячелетнего Царства пошатнулось, и семь веков назад халдейский князь Набопалассар взял его и древний город Вавилон, и воздвиг Халдейское царство.
  
   Езекия постановил в Иудее поклонение единому Яхве и только в одном Иерусалимском храме, а жертвенники и святилища других богов уничтожены были всюду в Земле Иудейской.
  
   Сын Набопалассара - Навуходоносор, рождённый побеждать - взял Сирию, Финикию, Идумею и Иудею, которую принялся пожирать полным ртом. Иудейский вождь Иоаким выдал ему данью сокровища Храма и юношей из знатных иудейских семей. Следом за тем халдеи вторглись в Египет, и началась долгая война.
   Тогда Иоаким восстал и прекратил платить дань Навуходоносору. Халдеи опустошили Иудею, и Иерусалим был захвачен. Иоаким умер до прихода врагов, а три тысячи знатных мужей Иуды были уведены в Вавилон в залог спокойствия Царства. Править Иудеей Навуходоносор посадил сына Иоакима - Иехонию.
   Вскоре Иехония восстал. Навуходоносор снова подступил к Иерусалиму, город был взят без боя, а Иехония был пленен и отправлен в Вавилон. Халдеи взяли сокровища Иерусалимского храма, а в заложники увели десять тысяч знатных иудеев. Править Иудеей Навуходоносор посадил дядю Иехонии - Седекию.
   Вскоре Седекия восстал. Навуходоносор снова подступил к Иерусалиму. Опустошение и истребление, голод и меч были всюду - сыновья Иуды изнемогали, лежали по углам всех улиц, как серна в тенетах. И после долгой осады город был взят и сожжён, а его стены срыты. Халдейский царь превратил Иерусалим в груду камней, твердую крепость в развалины, и ноги бедных, стопы нищих попирали её. И было большое сетование и пост, и плач, и вопль. Вретище и пепел служили постелью для многих иудеев. Седекия был ослеплён и отправлен в Вавилон. Храм был разрушен до основания, и Навуходоносор своими руками бросил священную Тору в колодец. Вся иудейская знать была уведена в Вавилон - каждый десятый иудей был переселен в Халдейское царство.
   Вслед за тем Навуходоносор взял Эдом, Аммон и Моав и заключил мир с Египтом.
  
   При Навуходоносоре в Халдеи цвели пышно торговля и строительство, искусства и науки. Он перестроил улицы Вавилона, отстроил укрепления, создал сеть каналов, и что ни час там проходило весельное судно груженое, или большой корабль распускал паруса. Царь восстановил святилища древних богов, и его жрецы - поборники неправды, что запутывают человека в словах - сглаживали неизгладимую вражду между покоренными народами Царства и между подданными его. На прочном фундаменте строил Навуходоносор дом свой, где для каждого были отведены свои покои и место своё.
   Навуходоносор не должен стать примером. Мы написали, что он прогневил Создателя гордыней своей и противным Творцу вавилонским смешением народов. Что он вознамерился как башню возвести Царство своё до самого неба, и что умер как пёс, опустившись разумом и духом до подобия зверя, ибо был проклят Творцом за дела свои мерзкие. Да будет истинно так.
  
   Меж военачальников, разрушавших Иерусалим, отличился Нергал, муж дочери Навуходоносора, позже сам ставший Царём. И после смерти Нергала воцарился его сын - Лабаши, но престарелый вельможа именем Набонид, рождённый побеждать, объявил, что внук Навуходоносора сел на престол против воли богов.
   Набонид не был халдеем по крови. Его отцом был Набу - вельможа крови иудейской, а матерью была Адда - жрица арамейского Сина.
   Опираясь на жречество Сина и торговые дома Вавилона, Набонид начал борьбу с Лабаши, за которого стояла халдейская армия. В Царстве назревала война, но Лабаши был убит заговорщиками, и на престол взошёл Набонид.
   Набонид возвеличил малого бога луны Сина. Против воли халдейского жречества, он менял ритуалы и самих жрецов, и разрушал старые храмы и возводил на их месте храмы Сина. Урождённые халдеи не были довольны, что их богов ставили ниже бога скотоводов-арамеев. Набонид призвал мудрецов, книжников и историков, что убеждали халдеев своими речами. Он привлекал вызывателей умерших и чародеев, шептунов и гадателей, что внушали народу.
   Но резкие перемены вызвали страх и гнев многих в Халдее, и прежние языческие жрецы не отступились от борьбы. Тогда Набонид нашёл опору среди народов из провинций, и с новым войском, набранным в Заречье из арамеев, отправился в Аравию. Он покорил заведейские оазисы Дадану, Падакку, Хибра, Ядиху и Ятрибу и перенёс столицу из ненавистного Вавилона в город Тейму, где построил новые дворцы и храмы Сину, а против знати халдейской выставил новую знать арамейскую и аравийскую.
   И поступил Набонид, как виноградарь сделал с нелюбимым виноградником своим: отнял у него ограду, и стал тот опустошаем; разрушил стены его, и был тот попираем, и оставил его в запустении: не стал ни обрезывать, ни вскапывать его - и зарастал тот тернами и волчцами, и повелел облакам не проливать на него дождя. Халдейские города заселяли арамеи и покоренные Набонидом заведеи. Хозяйство и торговля Царства приходили в упадок, а несколько неурожайных лет в Халдеи принесли смертельный голод.
   И вскоре со стороны Элама пришли персы и взяли город Урук. Набонид выступил со своей армией против них и был разбит. Персидского царя Кира халдеи приветствовали как освободителя и сами открыли ему врата Вавилона. Набонид сдался в плен, и по приказу Кира был назначен правителем провинции Кармания, где и провёл остаток своей жизни. "Мина, мина, шекель и полмины" - гласит с тех пор мудрая поговорка - посчитаны затраты, рассчитаны выгоды...
   Иудеи получили разрешение Кира вернуться в Иерусалим и восстановить Храм, а золотые и серебряные сосуды, вывезенные Навуходоносором из Храма, были нам возвращены. Сказано нам в Книге Ездры, что всех вернувшихся общество состояло из сорока двух тысяч трехсот шестидесяти человек, кроме рабов их и рабынь их, которых было семь тысяч триста тридцать семь; и при них певцов и певиц двести. И ещё многие тысячи мужей Иуды пожелали остаться в Вавилоне, умножив рассеяние детей Израиля от Египта до Малой Азии, и от Ирана до Скифского моря.
   Халдейское царство покорилось Киру, но полвека спустя халдеи подняли восстание против чужеземной власти, но были кроваво усмирены, а независимость и гражданство Халдеи были отменены.
   И с той поры в Книге Исаии появились слова, гулкие, как эхо из проклятого колодца: "Сойди и сядь на прах, девица, дочь Вавилона; сиди на земле: престола нет, дочь Халдеев, и вперед не будут называть тебя нежною и роскошною. Совершу мщение и не пощажу никого. Уйди в темноту, дочь Халдеев: ибо вперед не будут называть тебя госпожою царств".
  
   Среди вернувшихся был первосвященник Ездра - сын Сераии, сын Азарии, сын Хелкии, сын Шаллума, сын Садока, сын Ахитува, сын Амарии, сын Азарии, сын Марайофа, сын Захарии, сын Уззия, сын Буккия, сын Авишуя, сын Финееса, сын Елеазара, сын Аарона первосвященника. И был сей Ездра книжником, сведущим в законе Моисеевом. И застал он в Иудеи разобщенность и беззаконие, скотство и смешение крови иудейской и чужеземной. И сказано, что Ездра хлеба не ел и воды не пил, потому что плакал о преступления этих и говорил: "За беззакония наши преданы были мы, цари наши, священники наши, в руки царей иноземных, под меч, в плен и на разграбление и на посрамление, как это и ныне. Земля, в которую идем мы, чтоб овладеть ею, земля нечистая, она осквернена нечистотою иноплеменных народов, их мерзостями, которыми они наполнили ее от края до края в осквернениях своих. Итак дочерей ваших не выдавайте за сыновей их, и дочерей их не берите за сыновей ваших, и не ищите мира их и блага их во веки, чтобы укрепиться вам и питаться благами земли той и передать ее в наследие сыновьям вашим на веки. Неужели мы опять будем нарушать заповеди Творца и вступать в родство с этими отвратительными народами?"
   И сказали иудеи Ездре: "Мы сделали преступление пред Богом нашим, заключим теперь завет с Богом нашим, что мы отпустим от себя всех жен и детей, рожденных ими - и да будет по закону!" И они дали клятву сию.
   Ибо, когда земледелец вспахал для посева землю, и когда посеял тмин, то разбрасывает пшеницу отдельно, и ячмень в определенном месте, и полбу рядом с ними. Ибо такому порядку учит его Господь его, и так наставляет его. Ибо не молотят чернуху катком зубчатым, и колес молотильных не катают по тмину, но палкою выколачивают его.
   Ездра взял многое от властителей Халдеи, и вавилонские изгнанники восстановили Закон в Земле Израильской, и иудеи поклялись перед Творцом жертвовать на Храм и исполнять требования Закона.
   Храм был восстановлен, и совершили сыны Израилевы, священники и левиты и прочие, возвратившиеся из плена, освящение сего дома Божия с радостью. И принесли жертвы при освящении сего дома Божия: сто волов, двести овнов, четыреста агнцев и двенадцать козлов в жертву за грех за всего Израиля, по числу колен Израилевых.
   Иерусалим был заново обнесен крепостной стеной. И сказано нам в Книге Неемии, что строившие стену и носившие тяжести одною рукою производили работу, а другою держали копье, потому что когда услышали Санаваллат и Товия, и Аравитяне, и Аммонитяне, и Азотяне, что стены Иерусалимские восстановляются, то сговорились все вместе пойти войною на Иерусалим и разрушить его. И каждый из строивших препоясан был мечом по чреслам своим, и так они строили.
  
   И четыре века назад Александр Македонянин, рождённый побеждать, вышел из Земли Киттим, и произвел много войн, и овладел многими землями, и поразил царя Персидского и Мидийского, и воцарился вместо него прежде над Грециею.
   В Иудею пришли эллинские нравы, которые родовая знать иудейская приняла. Греческие и иудейские вельможи говорили на одном языке, и жили одной жизнью, более и более обособляясь от простого народа и от нужд его. Иудейские священники славили Антиоха Епифана - греческого наместника Сирии и Иудеи. И взимали немилостивые сборы с прихожан своих, и построили в Иерусалиме училища по обычаю языческому и установили себе необрезание, и язычникам служили опорою во всём.
   И тогда случился Последний раскол в среде сынов Израиля - раскол сынов Иуды. Противники власть имущих и богатых стали исполнять обряды и молиться, собираясь в домах своих, и не принося более почитания священникам и жертвы в Храм. Эти собрания прозвались синагогами, а непокорные получили прозвание "фарисеи" - что с иврита значит "отделившиеся". Родовая же знать получила прозвание "саддукеи" - что значит "справедливые". Иудеи, не пожелавшие занять ни одну из сторон в этой духовной войне, образовывали свои общины, и были прозваны "ессеи" - "безмолвные".
   И росло возмущение в народе, водимом фарисеями, и тогда Антиох пришёл с войском в Иерусалим, убивая непокорных и разрушая дома их. Греки срыли все укрепления вокруг города и воздвигли новую крепость, куда переселилась знать иудейская, и все, кому иноземцы были дороже детей Иуды. Желая силой и кровью положить конец духу иудейскому, Антиох, сверг единого Яхве и сделал Иерусалимский Храм святилищем Пантеона богов греческих. Ненавистный язычник своими руками принёс первую жертву Зевсу Олимпийскому на алтаре и взял в Храме серебро и золото, и драгоценные сосуды, и все сокрытые сокровища, какие смог отыскать.
   Сказано нам в Книге Маккавейской, что Царь Антиох писал всей провинции, чтобы все были одним народом, и чтобы каждый оставил закон свой. И согласились все народы по слову царя. И поставил Антиох надзирателей над всем народом. И собрались к нему многие иудеи, и совершили зло в земле, и принесли жертвы богам Олимпа, и устроили на жертвеннике Храма мерзость, и в городах своих построили жертвенники языческие, и Книги Торы, какие находили, разрывали и сжигали огнем.
   Не известно на что ещё решился бы жестокосердый Антиох, но был убит заговорщиками в персидском походе.
   Сказано нам в Книге Маккавейской, что священник Маттафия из города Модины убил при алтаре иудея, совершавшего жертву греческим богам, и разрушил новый жертвенник. И многие мужи Иуды, преданные правде и закону, ушли с ним в горы и оставались там. И все, бежавшие от бедствия, присоединились к ним и сделались подкреплением для них. Так составили они войско и поражали в гневе своем нечестивых и в ярости своей мужей беззаконных; отступники же бежали для спасения к язычникам. И обходил земли Маттафия и друзья его, и разрушали жертвенники, и преследовали сынов гордыни, и дело успешно шло в руках их. Так защищали они закон от рук язычников и от руки царя и не дали восторжествовать грешнику.
   Когда Маттафия умер, то восстал вместо него сын его Иуда, рождённый побеждать, прозвищем Маккавей - Молот. И помогали ему все братья его и все, которые были привержены к отцу его. И вели они войну с радостью.
   Сказано нам в Книге Маккавейской, что когда окрестные народы услышали, что отстроен прежний жертвенник Яхве и возобновлено святилище его - сильно вознегодовали, и искали истребить детей Израиля, живших среди них, и начали убивать и истреблять их. Тогда Иуда Молот ополчился против сынов Исава в Идумее и в Акравиме, и поразил их великим поражением, и взял добычи их. Вспомнил он и о злобе сынов Веана, которые были для народа Израиля сетью и претыканием, строя ему засады на дорогах. И хотя они заперлись в башнях, но Молот предал их заклятию и сжег огнем башни их со всеми, бывшими в них. Потом он перешел к сынам Аммона, и они были разбиты пред лицом его. Тогда собрались язычники, жившие в Галааде и Галилее, в Хевроне и Самарии против иудеев, чтобы истребить их, но были разбиты Иудой, что разрушил жертвенники их, и сжег огнем резные изображения богов их, и взял добычи из городов их, и возвратился в Землю Иудейскую.
   Аполлоний, Серон, Птоломей, Лисий, Никанор - всех греческих полководцев разбил Иуда Маккавей, но и сам пал от полководца Бакхида, который пришёл со слонами и с конницею, и с колесницами, и с пращниками, и стрельцами, и весьма многочисленным войском. И с которым также были все мужи нечестивые из иудеев-отступников, предводительствовал которыми первосвященник Алким.
   И со смертью Маккавея брат его Ионатан восстал вместо него, но заговорщики убили его и двух его сыновей. Другие братья из рода Маккавея долгие двадцать лет бились с греками, и, наконец, при Симоне очистили Храм от эллинской скверны, и устроили новую священную утварь и внесли свещник и алтарь всесожжений и фимиамов и трапезу. И осветили Храм, и жертвенник обновили с песнями, с цитрами, гуслями и кимвалами. И была весьма великая радость в народе, и отвращено было поношение язычников.
   Ту победу мы храним в памяти, и с тех пор в этот день постановлен праздник Хануки - когда Земля Иудейская была освобождена от ярма греческого.
  
   Но победа сия была одержана ещё до сражения, и до рождения победителей. Воин более сильный, чем македонский царь Александр пришёл в Грецию из Земли Израильской, когда первые греки пришли в Иудею. Слово проповедующего в собрании - Книга Экклезиаста - стало оружием более острым, чем меч грека.
   Увы, тебе, возвышенный эллин, ибо "philosophos" - "любители мудрости", непрестанно ищущие ответы - заняли в умах и душах греков место "мудрецов" - "sophos", от чрева матерей своих ответы знавших. И умозрительное желаемое пришло на смену очевидному действительному. И со времён Платона жизнь грека стала мысленным прообразом жизни настоящей - стала миром "форм", миром "idea", как говорят греки. Так новые духовные вожди в сказочном и безбрежном полёте мысли оторвали стремящегося ввысь эллина от земли - вверх, в чистый мир образов, мечты и совершенства. В мир, где нет места дурному - в мир "idealis", как говорят греки. В мир мифа, где сам автор есть обитатель своего рассказа. В мир благородных желаний, которые сбудутся у каждого! Сбудутся здесь и сейчас! Сбудутся завтра. Потом... Сбудутся ли? Когда же?!
   И свершился взлёт души, рождённой летать - на самое Солнце!
   И с небес эллин упал на землю, где живут многие, не имеющие высоты, а рождённые ходить и ползать. И тогда Книга Экклезиаста научила грека разочарованию. И эллин перестал смотреть вверх, и разменял мечты на простые радости, отдав святыни псам и разметав жемчуг свой перед свиньями, что попрали его ногами своими.
   Сказано грекам в Книге Экклезиаста:
   "...Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?..
  ...и нашел я, что горче смерти женщина, потому что она - сеть, и сердце ее - силки, руки ее - оковы; добрый пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею. Чего еще искала душа моя, и я не нашел? - Мужчину одного из тысячи я нашел, а женщину между всеми ими не нашел...
  ...место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда. И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их - сила, а утешителя у них нет...
  ...одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы...
  ...во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь...
  ...и это - от руки Божией...
  ...и возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо все - суета и томление духа!..
  ...лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа...
  ...нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем..."
   Создатель Книги не оставил нам своего имени, приписав разочарование сие царю Соломону - самому жизнелюбивому вождю Иудеи, скончавшемуся в роскоши и невоздержанности. Ибо если познавший все сладости жизни пришёл к разочарованию - кто сможет спорить?
   Рассеянные по берегам Средиземного моря греки перемешивались с покоренными народами, привносили на новые земли свой мир от родных мест - Спарты и Афин, Коринфа, Холкиды и Милеты. Недюжинных сил стоило не раствориться среди иноземных племен, не стать "kosmopolites" - "человеком мира", как называли греки соплеменников, забывших родные берега и живших по закону "где хорошо, там и отечество".
   Так было, но сначала подвиги в мечтах заменили подвиги в жизни, и греческие мечи ржавели, и прославленный гоплит перестал быть бойцом. А следом пришла Книга, и эллин опустил не только сильные руки свои, но и светлые глаза свои. Простаки и бездельники, попрошайки и пьяницы, весельчаки и лентяи, мужеложники и воришки - такие греки унаследовали героям Эллады. Многие же разочарованные мечтатели сии обозлились на мир и опустились духом, стиснув зубы от боли и живя в отчаянии по закону народов, покорённых их отцами и дедами - "Homo homini lupus est" - "человек человеку волк", как говорят римляне
   А всех в Элладе, кто не имел высоты в себе, а имел одно лишь брюхо сосущее - тех Книга Экклезиаста умиротворила и утвердила в себе. И научила.
  "...Не проворным достается успешный бег, не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, и не у разумных - богатство, и не искусным - благорасположение, но время и случай для всех...
  ...сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные, и нет у человека преимущества перед скотом...
  ...все труды человека - для рта его, а душа его не насыщается...
  ...смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что Он сделал кривым?..
  ...как ты не знаешь путей ветра и того, как образуются кости во чреве беременной, так не можешь знать дело Бога, Который делает все...
  ...слова из уст мудрого - благодать, а уста глупого губят его же...
  ...не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою...
  ...даже и в мыслях твоих не злословь царя, и в спальной комнате твоей не злословь богатого; потому что птица небесная может перенести слово твое, и крылатая - пересказать речь твою...
  ...не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых...
  ...если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего; потому что кротость покрывает и большие проступки...
  ...кто копает яму, тот упадет в нее, и кто разрушает ограду, того ужалит змей...
  ...не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым; зачем тебе губить себя?..
  ...конец дела лучше начала его; терпеливый лучше высокомерного...
  ...псу живому лучше, нежели мертвому льву...
  ...отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его...
  ...да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей...
  ...Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь, который не умеет принимать советы; ибо тот из темницы выйдет на царство, хотя родился в царстве своем бедным. Видел я всех живущих, которые ходят под солнцем, с этим другим юношею, который займет место того. Не было числа всему народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им..."
   И с той поры владеющие тростью писца из племени Иуды веками оттачивали сей меч, а двенадцать колен Израиля несли Слово сие по всей Элладе и далее.
   И после многих войн и поражений Греция была обращена в Римскую провинцию и переименована в Ахаию, а через пять лет после того Симон Маккавей был провозглашён первосвященником в Иерусалиме - вождём и правителем свободной Иудеи.
  
   Симон вместе с женой и двумя сыновьями своими был убит зятем своим - Пталомеем, но третий сын Симона - Гиркан - уцелел и стал вождём иудеев. Когда Гиркан скончался, то его сын Аристобул убил свою мать и заточил в темницу трёх братьев своих, но сам через год умер, и вождём стал другой сын Гиркана - вышедший из темницы Яннай.
   Яннай заново собрал древние Земли Израиля, а саддукеи вновь подняли головы и встали во весь рост при нём. И вновь начались притеснения, и вновь один иудей был понукаем другим. И было восстание, и шесть лет была война, в которую саддукеи вырезали пятьдесят тысяч фарисеев, пока сам Яннай не был убит заговорщиками в иорданском походе.
   Вдова Янная - Соломея - не держала в руках своих бразды правления, но брат её - Симеон бен Шетах - открыл чертоги власти фарисеям и возвратил величие Торе. И после смерти царицы призванные им римляне отобрали Иудею у ненавистных саддукеев.
   До конца времён не будет более саддукеев в среде народа Иудейского. Ни одна летопись саддукеев не должна остаться потомкам. Саддукеи не должны говорить о себе сами - мы расскажем о них. И напишем, что отрицали они жизнь загробную, зарывая дух человеческий в сухую букву закона и в золото своих богатств. Напишем, что в надменности своей не думали о простом народе и за то заплатили цену - отделился от них народ Фарисейский. Да будет истинно так.
  
  - Учитель, что же есть Израиль и что есть Рим? - спросил Элиэзер.
  - Учитель, каков же истинный глас Господа нашего? - спросил Иешуа.
  - Учитель задал больше вопросов, чем ответов, и ещё сильнее стало непонимание учеников? - усмехался бен Заккай.
   Молчали ученики.
  - Кто были те иноземцы, что прибыли к морским берегам Междуречья сорок веков назад и положили начало вражде меж сынами человеческими? - спросил Элазар.
  
   Отвечал ученикам бен Заккай:
  - Книга Бытия говорит нам о временах Творения мира и живых тварей для мира сего. И был Великий потоп - наводнение земли, сказания о котором живут во всех народах. Так в короткий срок глыбы льда на севере растаяли, и воды затопили берега морские, поймы рек и долины - самые многолюдные земли.
   Сказано нам, что патриарх Ной, спасённый Господом от потопа, произвёл на свет трех сыновей, чьи имена были: Хам, Шем и Иафет. И эти три мужа есть три рода человеческих - три корня, от которых населился мир людьми. И до сей поры сыны человеческие смотрят - и не видят, слушают - и не слышат, знают - и не понимают душу свою по роду ее.
  
   Первым был сотворен Хам, что с иврита значит "горячий", ибо наполнен был страстями.
   Вижу ясно, как наяву... Тысячи веков до наших дней... Теплый ветер приносит со стороны озера крики ночных птиц и плеск воды. Мрак пещеры, отблески костра и равномерное, попадающее в такт сердца уханье Кривой - старая колдунья танцует вокруг пламени... Кто-то жжёт ароматные травы, забивая прогорклую вонь... Красноглазая грызёт обгоревшую кость, а потом начинает громко колоть её камнем - она опять на сносях и потому ест много. Рядом с ней старуха Жаба жарит мясо и бубнит, показывая руками, что дрова догорают. Красноглазая недовольно ворчит, берёт палицу и выходит из пещеры в ночь, освещённую луной и яркими звёздами юга... Ненаш сношается с Быстрой, а рядом нетерпеливо ждёт своей очереди Заозёрный... Сопля бросает в огонь сушёные грибы, и пряный дурман расползается по углам пещеры. Сопля смеётся сквозь редкие зубы... Зубатка начинает приседать у огня. Её длинные волосы выкрашены охрой почти до корней, бедра резко двигаются, всё тело блестит и отдаёт тошнотворный запах. Поскальзываясь, Сопля прыгает рядом с ней, но Заозёрный прогоняет его и сам начинает топать кривыми ногами и размахивать руками около танцовщицы. Жаба бросает мясо на землю и, громко смеясь, хлопает ладонями себя по ногам... Сопля незаметно подбирает мясо и отходит в дымный мрак... Красноглазая приносит дрова и бросает в костёр всю охапку. В пещере становится жарко, пахнет смолистой гарью... Со стороны мусорной кучи раздаётся крик ребёнка... Кто-то стонет во сне... Крысиная возня и писк в углу... Клубы пряного и терпкого дыма всюду... Семейство ждёт рассвета - дети солнца пережидают ночь...
   Роду Хама ниспослан был первый дар Творца - душа человеческая - ещё звериная, но уже взыскующая, ибо не выходит душа других тварей за пределы свои и в беспокойстве не ищет себе пищи, если имеет пищу животу своему и волю мышце своей. Ибо не хлебом единым жив человек, но и всяким возбуждением радости и горя, которое сжигает страсти и приносит насыщение и облегчение души. "Homo humilis" называют римляне хамитов, что с латыни значит "человек низкий", как низок зверь в своих влечениях. "Panem et circenses" - "хлеба и зрелищ" говорят римляне о желаниях первых людей, ибо душа хамитов есть душа первого бытия человеческого в мире - душа первобытная. Разума же дал им Творец не более, нежели скотам домашним и птицам небесным, и всем зверям полевым, хоть и стали хамиты ходить прямо на двух ногах своих.
   Кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: "Мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали" - ибо сии малые всегда судят о других только по себе, как делают это дети. Ибо, немощь разума и души зверя можно принять за простоту ребёнка - так одинаково они беззащитны, невинны и неопасны на вид. Ибо они есть "самое раннее" человеческое - как говорят римляне "primitivus". Но жестоко ошибётся забывший про когти и зубы звериные, ибо, когда голодный волк окажется пред ним в минуту бессилия его - не будет знать жалости. Сии есть дети лживые, которые не хотят слушать закона Творца, и которые говорят: "Не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное; сойдите с дороги, уклонитесь от пути". И потому лгут непроизвольно ради удобства своего.
   Босоногие дикари - они свободны, ибо имеют искренность души и не имеют напряжения разума. И эта дикость есть их счастье. "Легко" - девиз Хама. Хамит подобен бурдюку с водой - пока давишь на него пальцем - на нём есть твой след, а отпустишь - он опять как был до того. Не важны прошлое и будущее - важно лишь то, что чувствуется сейчас. Так хамит есть бурная река, в которой ничто не постоянно, а всё меняется под течением желаний его.
   Босоногие дикари - они равны во всём, ибо презирают учение в юности, а в молодости начинают презирать труд. Они - это их первобытные влечения, что совлекают их на время. Ибо не имеют привязанностей, родства, забот и целей - они живут в поиске удовлетворения, откладывать которое невыносимо. Их простые влечения повторяются по мучительному и восхитительному кругу их простой жизни. Ибо хамиты - простой род, что ест грубую еду свою неумытыми руками своими из неомытых чаш и котлов своих, сидя на грязных скамьях своих, хотя заразы всегда были смертельными врагами их. Грязь на душе, грязь на языке, грязь на теле... И то есть их "способ жизни" под солнцем - "modus vivendi" - как говорят римляне. Вымытая свинья идёт валяться в грязи, так было всегда и так будет, ибо таков Замысел Творца.
   Босоногие дикари - они братья и сестры, ибо их матери часто не знают, от каких отцов родились их дети, и отец часто становится отцом детей своей дочери, а сын - отцом своих братьев и сестёр. "Plebs gentem non habet" - "плебеи не имеют родства" говорят о хамитах римские иафетяне, что называют себя "patricii" - "дети отцов". И правы суть, ибо дети хамитов - не их дети, а сыновья и дочери Жизни, заботящейся о самой себе. Отцы и матери детей сих - только луки, из которых посланы вперёд живые стрелы, с которыми их уже ничто не связывает. И за собственные дома и семьи они будут сражаться, лишь если выставить карателей с мечами за сутулыми спинами их.
   Мы всегда видим насквозь душу хамита, когда лицезреем его, ибо умеющему читать по лицам каждая черта говорит о натуре человека. Но у хамитов нет лица, а есть передняя часть головы, составленная из отдельных частей, словно из кусков - глаз, скул, рта... Это не черты лица, а части "морды", как говорят сами хамиты. Лицевая часть головы Хама больше, чем весь купол черепа, прикрывающий скудный мозг его. Кончик носа находится посередине между кромкой волос и подбородком. Нос и челюсть выдаются вперёд дальше лба. Лоб - истинно человеческая часть черепа, но толстая кость лба хамита низка и скошена назад от бровей - в наклоне к макушке, которая возвышается. Скулы - самое широкое место его лица, вверх от них череп сужается к кромке волос, а вниз - сужается к подбородку. Изгиб нижней челюсти у хамита развит слабо - она плавно идёт от ушей к подбородку. Звероподобные лица хамитов сотворены без единой формы и образа - они безобразны.
  
   Вторым был сотворен Шем - что с иврита значит "имя", название, данное одному человеку в собственность его.
   Вижу ясно, как наяву... Тысячи веков до наших дней... Боль нестерпима, но старый Гахам обтирает рану отваром из трав и снова повторяет, что скоро придёт облегчение. Надо терпеть! Да, ветер переменился, и собаки почуяли их слишком рано. Когда Маах крикнул, и они бросились полукругом на деревню кроманонов - Он сразу увидел ту девчонку около колодца и уже не мог думать ни о чём другом. Проклятая девка! Теперь даже если кость срастется, и Он не умрёт в мучениях, то уже никогда не сможет бегать. Лучшее оружие Его отца заберёт себе Шуах - у брата ноги целы! Лучшие куски добычи и лучшие женщины достанутся другим! И Дина достанется Тахашу! Мерзавец заплатит выкуп и получит третью жену, а над Ним будет смеяться вся Невозделанная долина, ведь у Него всего одна жена. Проклятье, Он сойдёт с ума! Лучше бы Его убили там, за Буйной рекой! Если бы брат не вернулся за Ним, то Елдаг и Нахор бросили бы Его! А Ишбак так ещё и порадовался бы! Эти тащили свою добычу, а ведь перед делом все товарищи поклялись на крови не бросать друг друга в беде! И Маах всё видел и ничего не сделал! Наверняка видел! Пусть в следующий раз смерть найдёт их всех! Но ведь Он сам уже никогда не погибнет в набеге или на охоте... Они делают своё дело, и он делает своё... Он никогда не будет первым охотником племени, но сколько воинов погибли, не успев даже подумать об этом? Главное - не показывать вида... Они в этом мире не для того, чтобы служить Его ожиданиям, и Он в этом мире не для того, чтобы служить их ожиданиям... Он - это он, а они - это они... Он прокормится, ведь у Него есть рабы и... Он сможет жить долго, как старый Гахам, только бы срослась кость... Уже приходит облегчение, Гахам не обманул...
   Роду Шема ниспослан второй дар Творца - разум - дар осознавать себя и мир вокруг себя. Шемит уже говорит "Я" - он имеет своё единственное и неповторимое Я. Но его разуму дано лишь то, что видят его глаза и слышат его уши, ибо пища для душ Шема и Хама - это отражение мира. И вверх своих глаз шемит не поднимает. "Homo sapiens humilis" называют римляне шемитов, что с латыни значит "человек разумный низкий". Когда хамит не может достичь желаемого - он бросает начатое и ищет удовлетворения в другом месте. Когда шемит не может достичь желаемого - он останавливается и осмысливает трудность, и ищет ей решение. А когда разум на спасает шемита - он подобно хамиту становится растерян как ребёнок. Но наивное бесстыдство Хама стало осознанным у Шема - оно стало своевольным, наглым и смелым. "Barbarus" называют нас римляне. Страсти хамита под властью сознания дают шемиту силу - он по своему произволу смотрит, внимает и мыслит, и именно силу шемит ценит больше всего на свете и понимает язык силы лучше других языков.
   Дерзкие варвары - мы племя одиноких сердец, но разум объединяет нас с помощью слов - только так мы можем передать наши мысли и чувства. Гнусаво и монотонно, хрипло и харкающе - наши звуки гортанны, ибо они слетают не столько с языка и губ, сколько рождаются в горле.
   Дерзкие варвары - мы не знаем вершин земных трудов, нам не даны науки и искусства. Мы ремесленники и крестьяне, торговцы и пастухи, войны и разбойники - мы хозяева земли. Скрытность и мужество, осторожность и разум - наше грубое приданное, как у простой деревенской девушки.
   Дерзкие варвары - мы охотники, кочевники и людоеды. Да, мы всегда ели себе подобных, ибо смысл нашей жизни в борьбе за Я, за то, чтобы стать сильнее других - вобрать в себя всех и стать величайшим. "Выгодно" - девиз Шема. И всё, что делает шемит - делает только для себя, даже детей своих растит, чтобы иметь стакан воды в старости. Борьба всех против всех - наш образ жизни.
   Купол черепа накрывает мозг шемита как панцирь черепахи, а лоб может быть высоким, но скошен назад, как у Хама, все остальные черты которого - также и наши черты, как и душа Хама - есть душа Шема.
  
   Последним был создан Иафет - что с иврита значит "красивый".
   Что есть красота? Прямая спина и стройное тело? Ровное как холст лицо, на которое Творец нанёс аккуратные черты? Прямой угол тонкой челюсти? Высокий и широкий лоб, уже не пустой и скошенный назад, а наполненный и потому отвесный? Красивый лик - уже безмолвный отзыв о натуре, но красота - это девица, которой я скажу: "Наклони кувшин твой, я напьюсь", и которая скажет мне: "Пей, я и верблюдам твоим дам пить, пока не напьются". Да ведь только и просить не придётся - дочь Иафета сама поймёт жажду утомленного дальней дорогой путника.
   Лобные доли мозга Иафета полны зеркальных частиц, которые могут уподоблять его душу душе другого - "identificare" называют это римляне. Душа иафетянина может принимать облик ближнего, понимать его изнутри и без слов чувствовать его радость и боль как свои - сорадоваться и сострадать.
   Лобные доли мозга Иафета полны зеркальных частиц, которые могут отвлекать его разум от видимого глазу и привлекать к сути явлений, видимой сознанием - "abstractio" называют это римляне. Разуму иафетянина доступны чистый смысл, общие законы и представления.
  
   Я говорю вам "душа" и "разум", ибо человек есть "homo duplex" - ибо мозг такой же двойной, как и остальное тело. И каждая половина это не просто пол-яблока, а делает свою работу.
   Левый мозг есть рассудочная сторона человека - его сознание, которое последовательно связывает явления во времени и заглядывает в будущее, расчленяет и расставляет по порядку, устанавливая связи - греки называют это "analysis". И это лобные доли левого мозга Иафета дают ему abstractio.
   Правый мозг есть душевная сторона человека и имеет много имён: натура, сущность, душа, anima, пламенное или каменное сердце, греки же называют его "psyche" - "бабочка". Но у одного человека душа как бабочка или пчела, у второго - как паук или жужелица, а у третьего - как навозный жук. Правый мозг есть чувства и страсти, которые дают жизненные сила разуму. Это образы и воображение, которые соединяют воедино видимое глазу и оценивают цельный отпечаток сей - греки называют это "synthesis". И это лобные доли правого мозга Иафета дают ему identificare.
   Разум человек наследует от отца, а душу - от матери, и посему жена превыше всего ценит в муже разум, а муж в жене - сердце. И потому родство иудейское передаётся по матери, ибо то есть наследие духовное. И потому начальствующие должности иудейские передаются по отцу, ибо то есть залог разумности начальствующих.
   Дополняя друг друга, оба мозга способны вести человека к отдаленным целям. Но как бы близко и совершенно ни было их единство в божественном союзе - порой они расходятся, когда на них давят болезнь или приказ, сочувствие или влечение, и тогда оба мозга ведут внутреннюю беседу и спор, что может погубить человека, ибо всякий дом, разделившийся сам в себе, не устоит.
   И острый разум может сочетаться с малой душой, а великая душа - с тупым разумом.
   И душа без разума может ошибаться, а разум без души может завести в тупик. Ибо Творец сочетал в человеке и справедливость - порождение разума, и любовь - порождение души.
   На лице человека с расколотым внутренним миром одновременно два выражения, и правая сторона лица говорит о состоянии разума, а левая - души, ибо правая часть мозга управляет левой стороной тела, а левая часть - правой.
   И то есть граница между разумом и душой. Но между левым и правым мозгом, уходя далее в хребет, пролегает червь первоначальный - третий мозг человеческий. Это первозданное, таинственное и невидимое сознанию ядро живой твари, в котором Творец не отказал даже дождевому червю. И это есть древний, первобытный разум сохранения самого себя и преумножения самого себя, и что зовём мы духом. И что оценивает увиденное глазами и услышанное ушами и делает выбор, что оно несёт ему - "хорошо-плохо", "польза-вред", "жизнь-смерть", "чёрное-белое". Беззвучно всплывают из глубин души и мелькают, накладываясь друг на друга, отпечатки опыта жизни своей и жизни предков, и моментально падают на весы. И тогда мы делаем одно из двух противоположных - соглашаемся или отвергаем, радуемся или плачем, убегаем или дерёмся - выбираем "да" или "нет". И лжём, не задумываясь, ибо притворство с умыслом спасения своего, которое называем хитростью - есть разум червя этого.
   Римляне называют червя сего "instinctus" - "побуждение", врождённое стремление всего живого к тому, что несёт ему благо, и отвращение от несущего вред. Разум червя сего римляне называют "intuitio" - "созерцание". Этот червь вновь становится хозяином дома, когда отступают образы и разум - когда с вершин падает человек на самое дно, где упрощается для выживания, как упростилась змея, когда-то имевшая ноги. Так в момент неотвратимой опасности ложится на землю тот, кто не имеет сил бороться.
  
   Лобные доли мозга Иафета есть крылья, что дают красоту и высоту - высшие достоинства человеческие как честность, доверие, верность, достоинство, ответственность, доблесть, справедливость, милосердие. Высшие, и потому символом иафетян всегда и во всех землях становится орёл - от времён бога Ра из Кемет и до "римской птицы" в наши дни. "Homo summus" - "человек высокий" - называют себя римляне.
   И высшие качества сии складываются в "cultura" - любовь к Творцу и его творениям. Эта любовь делает для иафетян доступной суть и законы бытия - просвещает и делает видимой истину. Знание истины рождает знание своей правоты - вплоть до роковой для шемитов безжалостности потомков Иафета. Так любовь может порождать безжалостность.
   Эта любовь произрастает из божественного культа и расширяет его в разные стороны жизни человеческой - научное познание, архитектура, живопись, скульптура, музыка, поэзия, мораль - все сие заключено в почитании Божьего Промысла - благого начала в мире.
   Иафетянам дано видеть красоту, ибо они носят красоту внутри себя - ибо мир подобен зеркалу, в котором каждый видит своё отражение.
   Иафетяне неудержимо идут вперёд - они повсюду становятся первыми и лучшими.
   Иафетяне уже не одиноки, ибо внутренний мир каждого из них - это мир его ближних, ибо иафетяне живут общим миром, имя которому - Царство - "civilis" как говорят римляне. Царство - способ жизни иафетян. Шемиты же не знают царств - это чужеродно для нас, и лишь земли и края есть наши места для жизни.
  
   Сии есть роды человеческие, которые рассеял Господь по всей земле.
  
   И с тех пор Иафет самим естеством своим сделал Шема несчастным, ибо в сравнении с ним дано Шему осознать печальные тайны своей душевной низости, одиночества и умственного бессилия.
   Мы несчастны, ибо мы лишние в чужеродном Царстве. Ибо мы недовольны культурой - она мешает нам жить!
  Ибо никто не вливает молодого вина в мехи ветхие, а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут - молодое вино должно вливать в мехи новые, тогда сбережется и то и другое.
   Разве то, что дается обществу, не отнято у одного?
   Разве не завещано Шему имя, чтобы тот возносил его над другими и оберегал его от других?
   Разве Творец не завещал нам побеждать друг друга! Ибо если ты не хозяин, значит ты - раб!
   И с тех пор иафетяне награждают нас пренебрежением, унижением и осмеянием.
   И с тех пор наш разум несёт разлад между жаждой утолить влечения свои и нуждой сдерживать их - воздержанием, которое разум способен осознать, и отказ от которого приносит ещё большее несчастье, чем оно само. И преодоление своей души своим разумом, стало для шемитов мучительным и неотступным бременем.
   И с тех пор, всякий раз, когда душа шемита смеётся, то разум его плачет, ибо понимает скудость её.
   Ибо понимает грядущую гибель свою. Как сказано в Книге Исаия: "Вот, Я сотворил кузнеца, который раздувает угли в огне и производит орудие для своего дела - и Я творю губителя для истребления".
   Ибо понимает, что отныне в веках выживет не сильнейший, а лучший.
   Ибо мы можем быть веселыми и получать удовольствия, но по утрам нам нужно время, чтобы встряхнуться, взять свою душу под власть разума и снова примириться с жизнью в Царстве.
   Ибо лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым.
  
   Тоска...
  
   Сказано нам в Книге Бытия: "Благословен Господь Бог Шемов, Хам же будет рабом ему; да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Шемовых, Хам же будет рабом ему".
   В чём же наше благословение? Иафетянам служат даже собаки и лошади, и телицы дают молоко, которое наши животы не могут переварить. Мы не сможем быть рабами, даже если на то будет наша воля - своим разумом служить во благо себе даровано Шему. И для чего? Чтобы отдать наши шатры новому роду человеческому?
   Нам присущи все качества, необходимые для выживания в этом мире - молодость, опыт, разнообразие и открытость, способность принимать рискованные решение и дар переосмысления.
   Да, шемит не может иметь ничего святого, ибо приземлённый разум и звериные влечения могут служить только себе, а святыня лишена недостатков и возвышена. Для нас любая святыня - идол. Мы низвергаем идолы, потому что не можем понять глупость и смехотворность любого благоговения и преклонения. Мы высмеиваем и оплёвываем эти слабости и выдумки не для мира сего. Наша святыня - Тора - наш тысячелетний опыт, сын наших трудных ошибок, необходимый, чтобы выжить под солнцем.
   Да, нам не дано любить - и Его мы не сможем любить тоже. И посему Он хочет принять нас в жертву за то, что Он создал нас такими? В жертву за свои ошибки? За свои грехи? Его руки трудились над нами и образовали нас. Как глину, обделал он нас и в прах обращает нас? Остаётся лишь возопить громко: "Боже наш, Боже наш! Для чего Ты нас оставил? Какой в этом смысл тебе?".
   Но нет утешения, ни в холодных мыслях, ни в горячих мольбах, ибо их некому слушать, ибо Бог предал нас!
   Ибо Бог - враг!
  
   Сказано нам в Книге Бытия, что остался Иаков один среди ночи. И боролся Некто с ним до появления зари, и сказал ему: "Имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь". И говорил Израиль: "Я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя".
   То был глас Господа Бога рода Иакова, от которого тот получил новое Имя - "Израиль" - "Борющийся с Богом".
   Так Израиль стал избранником среди патриархов, открывшим тайну избавления отверженных Богом.
   Так род Израиля стал избранником среди шемитов, вождём варваров и знаменем отверженных!
   И сказано нам с тех пор в Книге Мидраш, что избавление наше есть дело мессианского слова - Слова. Ибо слово может принести победу и сделать врага твоего не только другом, но рабом тебе. Так "polemikos", что с греческого значит "вражда", пришла на смену "polemos" - "войне". И если цель обычного спора есть поиск истины, что объединила бы стороны в согласии, то цель полемики в утверждении своей воли любыми средствами.
  
   Но и до того, как борьба была осознана шемитами, она уже длилась тысячи веков, накатываясь волнами, и с каждым разом сила волн становилась больше!
  
   Хамиты были созданы задолго до остальных родов и во множестве заселили землю во всех концах её. Шемиты были не столь велики числом и постепенно расселялись с жаркого юга на север и восток вдоль побережья рек, морей и океанов, покоряя новые земли. Иафетяне были малы числом, и в тысячах сражений за долгие века дети Иафета почти исчезли! Но Творец коснулся земли дланью своей, и Великий холод начал надвигаться с севера. Иафетяне пошли навстречу божественному холоду и спаслись за ним в горах на краю земли, у самой кромки ледника.
   Там, где за века, прожитые под скупым солнцем, становятся светлыми волосы, глаза и кожа.
   Там, где влажный воздух и прохлада, грозы и дожди, туманы и росы, ветра и бесчисленные оттенки солнечного света, проходящего сквозь толщи облаков.
   Там, где мерзлота и лёд, холод и снег, и спасает только пламя огня и тепло человеческих сердец, ибо в костре всегда несколько веток - отдавая друг другу тепло, они горят. Одна ветка гаснет.
   Там, где в Великом холоде не могли жить хамиты и шемиты.
   В своих преданиях иафетяне хранят память о легендарной Северной стране, ставшей для них спасительной. Греки называют её "Гиперборея" - "за Севером".
   И тот Великий холод сковал земную воду на севере в огромные глыбы льда, и многих морей не стало на тысячи лет.
   И по прошествии веков Творец снова коснулся земли дланью своей, и холод ушёл. И растаяли ледники в короткий срок, и был Великий потоп, и погибали шемиты и хамиты во всех прибрежных землях, погребённых наводнением. И тогда с гор севера многие иафетяне двинулись на юг, подчиняя себе спасшиеся племена Хама и проливая кровь спасшихся племён Шема.
  
   И сейчас каждый десятый в мире - иафетянин и каждый десятый в мире - шемит. Восемь же из десяти - хамиты. Ибо границы трёх родов идут не поперёк - не по странам, языкам или народам, а сквозь них, ибо всюду есть дети Иафета, Шема и Хама, но кого где более.
   И каждый из этих трёх обособлен от других по своему "роду" - как говорят греки "genos" - по крови своей до мозга костей своих, и тем между нами утверждена великая пропасть непреодолимая. "Полукровки" же - как говорят римляне "hybrida" - рождаются мощными и плодовитыми, но сия жизненная сила есть только в первом поколении их. Потомки же их не способны к жизни и рождаются на свет с больными и бесплодными телами и душами. И уходят из не счастливой жизни своей рано, так и не постигнув свою сущность, ибо она есть химера, из кусков чужеродных душ составленная и раздираемая ими в стороны. Ибо разрушаются стены дома, построенные вперемешку из глины, камней и дерева. И потому при Ездре иудеи оставили иноземных жен своих и детей, рожденных ими, и поклялись впредь не терять кровь свою.
   И есть зов крови, что неудержимо влечёт подобное к подобному, как воробьи сбиваются в стаи, а соколы слетаются в пары. И потому погляди на жену иль мужа своего или на друзей своих - и увидишь в них отражение своё.
  
   Часть иафетян ушла на восток, и в Землях Ирана и Индии они назвались "ариями", описанными в Книгах Веды и Авесте. Другие же пошли на юг, и стали известны нам как шумеры, египтяне, ассирийцы, халдеи, греки, спартиаты, римляне, Саул и саддукеи - все сии есть род Иафета. Род крепкий и бодрый, род страшный от начала и доныне. Род рослый и всё попирающий. Всегда и всюду, где иафетяне сплачиваются - они возводят Царство. И на сей раз имя ему - Римская Империя.
  
   Что же готовит Рим потомкам Шема? "Да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Шемовых, Хам же будет рабом ему". Да не будет так! Сказано нам в Книге Моисеевой: "Мститель за кровь может умертвить убийцу, лишь только встретит его, ибо кровь оскверняет землю, но земля не иначе очищается от пролитой на ней крови, как кровью пролившего её".
   Мы разобьём все оковы на душе и теле Хама, и раб восстанет на хозяина! Иафетяне приручают хамитов покровительством своим и благоговейным страхом пред высотой своей - мы разбудим в них дух первобытной свободы соблазняя лёгкостью низменного бытия!
   Сказано нам, что раб рабов будет Хам у братьев своих. Истинно так! Ибо Царство с молодых ногтей манит хамитов своим блеском и благами, которые соблазняют их, как соблазняют детей наряды матери и мечи отцов. Но свобода становится для хамитов непосильным бременем в Царстве.
   Ибо их мучает закон сдерживать свои первобытные желания и не делать того, что оскорбляет утонченные чувства иафетян.
   Ибо их мучает нужда ежедневно выбирать верные слова, дела и даже лица своего выражение, дабы следом не нести за них ответ пред иафетянами.
   Ибо их мучает закон платить обществу иафетян за бытие в нём!
   Пребывая в людях Царства, дети солнца оказываются на дне либо обретают тяжкие оковы. В Царстве иафетян они есть последние дети отцу своего, или враги общества, или в лучшем случае чудаки и уличные кривляки. Предоставленные сами себе хамиты становятся преступниками, должниками, блудницами, пьяницами - так они обретают свободу в Царстве, и так Царство соблазняет их в геенну сию, где червь их не умирает, и огонь души их не угасает.
   Несчастные испуганными глазами ищут вокруг - кому могли бы подчинить и доверить себя, чтобы явились на них дела человеческие и чтобы не сгинуть им. Найдя того, кто может стать господином их, они заискивают, унижаются или говорят ему мерзости, чтоб он твёрдой рукой надел на них узду и поставил на место в стойла свои. И бывшие люди теплого лета продают волю свою за монету покоя. Они злятся, если господин являет слабость - они даже с радостью пьют глумление, как воду, лишь бы рядом был сильный и своевольный, который защитит их от самих себя и от ответа за себя в Царстве. И потому благодетелем называется ими.
   Кнут и пряник заменяют хамитам уважение и любовь - страх заменяет уважение, забота заменяет любовь.
   Бесхозные рабы, устав от свободы в Царстве, всегда рады, когда приходит "хозяин" - как говорят римляне "dictator", могущественный покровитель, заботливый и строгий. Покровитель, который установит для хамитов запреты, за некоторые нельзя ступать, чтобы не причинить себе страдания и муки. И которому не менее радуются сами иафетяне, уставшие от дикой свободы хамитов.
  
   Пока легионы иафетян добывают Риму господство над миром, в сердце Империи покоренные хамиты множатся и освобождаются, и вчерашние рабы и получают права в Царстве.
   И как два века назад Сципион Эмилиан, разрушитель Карфагена, презрительно высмеивал римскую толпу на форуме тем, что ещё недавно привез её в Рим в цепях.
   И как два века назад шемит римский Блоссий писал хамитам римским: "Даже дикие звери в Италии имеют свои логовища и норы, а римляне, умирающие за родину, не имеют ничего, кроме воздуха и света, они лишены крова, алтарей и клочка земли".
   И уже через сто лет после того всё Царство приветствовало диктатора - Гая Юлия Цезаря.
  
   Только господин из плоти и крови есть в жизни хамитов, ибо Творца хамиты вместить не могут, как сказано в Книге Иова: "Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд! Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас".
   "Кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?" - в страхе вопрошают хамиты. И как писал римлянин Цицерон: "Предки наши делали различие между религией и суеверием. Суеверие заключает в себе слепой страх перед богами, в то время как религия состоит в благочестивом поклонении богам". И как печать красной руки перед входом в первобытную пещеру отпугивала трусливых губителей, так и сейчас кровь агнца на косяках дверей у многих в Иудее не попустит злому демону войти в дома для поражения.
   И если спустится с небес сам Бог, что не ест, и не пьет - хамиты скажут "в нем бес". А если придёт господин, сын человеческий, и, взяв печеной рыбы и сотового меда, будет есть пред ними - то скажут "вот человек, друг нам грешникам". И оправдана премудрость малых этих - ибо только Бога живого вмещают в души свои, и вместо культа образа божественного у них культ личности человеческой. И господин для хамита - Бог Живой.
   Ибо господина можно видеть и слышать - подобно идолу, которого можно коснуться.
   Ибо господин велит, и на душе раба становится легко - исчезают страх и мука.
   Ибо господин стремится к общей пользе - без его защиты раб не выживет в Царстве.
   И для господина рабы не есть вещи его, но и не есть дети его, а есть домашние животные его - как есть скот, канарейка или собака. И кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: "Пойди скорее, садись за стол?". Напротив, не скажет ли ему: "Приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам?" Станет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказание? Не думаю. Это тяготы раба ничего не стоящие, ибо он делает должное. Ибо пастырь не полагает жизнь свою за овец, но берёт шерсть и мясо их для себя.
  
   Так в Царстве иафетян дикари с радостью идут под защиту поднятой длани хозяина. Мы же дадим хамитам другой символ - поднятый кулак - символ борьбы с далёких времён, когда люди не знали даже камня.
  
   Мы всегда легко брали в оборот этих мелочных, падких, лживых себялюбцев, ибо, чем не владеет в себе один - тем владеют в нём другие. И долгие века мы учим хамитов, что иафетяне - дурные пастыри, ибо только забрав у пастухов стадо, мы сможем победить.
   Мы написали в Книге Бытия, что только потомки Хама из хананеев, и поныне живущие в Иудее под нашей пятой, были прокляты Творцом на рабство.
   Мы учим хамитов, что от рода господ власть должна перейти к роду угнетённому, и силой должно совершить сей "переворот" - как говорят римляне "revolutio".
   Мы учим хамитов, что мы истребляем иафетян как род. Что пусть хамиты не ищут на следствии свидетельств и доказательств, что обвиняемый был делом или словом против нас. Один вопрос, который мы должны ему задать - какого он происхождения, воспитания, образования и дела? Это должно определить судьбу его. Кто не с нами - тот против нас, ибо мы - единственные хозяева мира!
   Мы учим хамитов, что им будут принадлежать все блага Царства, которые надо только поделить. Что грозные Царства перестанут наводить страх, и что отдохнут истощившиеся в силах. Что узники насладятся покоем, не слыша криков приставника. Многие же будут первые последними, и последние первыми, и кто был ничем в их Царстве - тот станет хозяином.
   Мы учим хамитов, что их низкое существование делает низкой их сущность, что их бытие определяет их желания, а не кровь, влитая в их жилы Творцом!
   И мы учим их, что Бога нет!
  
   И уже не раз мы бросали призывный клич, что был понят на всех языках. И в какую бы страну ни попадал хамит, куда бы ни забросала его судьба, каким бы чужаком ни чувствовал он себя без языка, без знакомых, вдали от родины, он всюду мог найти себе товарищей по этому кличу.
   Что им нечего терять кроме своих цепей, иначе остаётся одно - быть скотом!
   Что Царство - гнёт, и на хозяев нет хозяина, хотя счастье их не от трудов их!
   И уже не раз поднимались по нашему призыву неимущие хамиты, что живут сегодняшним днём, не заботясь о будущем и ничего кроме сил своих не имеющие - как говорят римляне "proletarius".
   И уже не раз род хамитов объединялся меж всеми народами и становился могильщиком иафетян.
   И уже не раз восставшие разрушали Царства! Но каждый раз стадо начинало страдать без пастуха. Ибо шемиты не есть истинные пастыри - Шему трудно быть Богом Живым, ибо Творцом дано ему заботиться лишь о себе, и не желает он нести ответ за другого. И потому все царства варварские недолговечны, ибо мы не бережём ничего и ничто нам не дорого, кроме себя.
  
   И всегда вместе с нищими душой и разумом детьми Хама, по призыву нашему поднимались все гибнущие из среды иафетян.
   Поднимались все разочарованные в мире мечтатели, что не выросли из детства своего. Люди ума малого, ведущие пустые споры, как дети, играющие нарядам матерей своих и мечами отцов своих. Люди, не доросшие до истины - всегда учащиеся и никогда не могущие дойти до познания, ибо суть есть несозревшие пустоцветы, которые вовсе не хотят понять мир, а, ища ответы, лишь прячутся от истины. Как сказано в Книге Исаии: "Кто из нас может жить при вечном пламени? Тот, кто затыкает уши свои, чтобы не слышать о кровопролитии, и закрывает глаза свои, чтобы не видеть зла; тот будет обитать на высотах; убежище его - неприступные скалы; хлеб будет дан ему; вода у него не иссякнет".
   Поднимались все полукровки, не способные найти самих себя истинных в мире сем.
   Поднимались все немощные, получившие повреждения внутри утробы матерей или при родах. Всё великое множество больных, слепых, хромых, немых, иссохших, увечных, сопутствуемых малокровием и истощением и тех, кто с зобом, и иных многих.
   Поднимались все, кто стал изгоем, ибо по ущербности своей не имеет полной ценности для Царства, которое оттого не приняло его в среду свою, ибо имеют "изъян" - как говорят римляне "defectus". Все, кто стал сором мира сего, как прах, всеми попираемый.
   Как писал Гораций сто лет назад всем немощным выродкам римским: "Наши плохие отцы родили нас хуже себя для того, чтобы мы произвели на свет наихудших".
   И так вставали все дети погибели рядом с нами в борьбе, чтобы взыскать долги с общества, и чтобы мститься за муки свои в мире сем, который ненавидят они, ибо жесток, ужасен и мрачен он для гибнущих! И мы едины с ними, ибо наши жизни - ценность, которую надо непрестанно утверждать в мире сем пред Господом и пред людьми. Ибо мы от мира сего, но не для мира сего!
   И в борьбе своей мы не чураемся никаких средств низких, ибо нас нельзя унизить - мы унижены Господом до самого дна. И потому являем бесчестие и смертельное упорство в борьбе, изо всех сил карабкаясь к солнцу, дабы выжить.
  
   И всякий раз рассеянные по свету иафетяне вновь объединялись в Царство в иных землях.
   И всякий раз хамиты не могли пройти мимо блеска и благ Царства и шли под ладонь господ.
   И всякий раз шемиты снимались с места и перекочёвали в Царство, где начинали новую борьбу, призывая немощных к восстанию.
   Но на ветер пускали мы слова и жизни наши.
   Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем, а есть только непрерывное движение по безысходному для шемитов кругу. Но лишь сместить вес от центра на края, лишь назвать исключение правилом - и сойдёт мир с круга своего, и пойдёт по прямой - к концу своему, где лишь один Шем стоять будет!
  
   Посмотрите, кто они, призванные нами для борьбы - не много из них мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Но будут подобны струящейся воде, обтекающей камни, что встретятся ей на пути. Для них открытая борьба принесёт неминуемую гибели, и потому будут применяться к обстоятельствам. И сила их будет сродни силе воды, ибо никто не сумел разбить воду молотом или пронзить ножом. Самый могучий на свете меч не в силах оставить шрам на её поверхности. Слабый ручеёк постепенно обретает силы от встреч с другими реками. И вот приходит миг, когда мощь воды становится необорима.
   И да сбудется реченное через пророка Исаию, который говорил: "И народ, ходящий во тьме, увидит свет великий, и на живущих в стране тени смертной свет воссияет. Блуждающие духом познают мудрость, и непокорные научатся послушанию. И к корню Ессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, и враждующие против Иуды будут истреблены. И возьмут их народы, и приведут на место их, и дом Израиля усвоит их себе на земле Господней рабами и рабынями, и возьмет в плен пленивших его, и будет господствовать над угнетателями своими".
   И не мы, а враги наши будут примиряться с жизнью в часы рассвета!
  
   Как во времена Езекии приняла тысячелетняя Ассирия трость надломленную, которая, если кто опрётся на неё, войдет тому в руку и проколет её - так тысячелетний Рим, от меча устоявший, падёт от Слова.
   Если не можешь победить непобедимого - должно идти в обход, и не быть сильнее сильнейшего, а искать, где он уязвим. Не побороть необоримого в бою, а обезоружить, чтобы даже не помышлял он о битве. Ибо как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? Лишь тогда расхитит дом его. И получая от обезоруженного врага зла на драхму - отмерить сдачи на десять! Так победим.
   Всё, что нам нужно - это их любовь. Проси любви - и получишь милосердие или на худой конец - жалость. Всегда всюду мы будем говорить иафетянам о любви, милосердии и жалости. Протянутая ладонь и беззащитная улыбка станут более могущественным оружием, чем занесённый кулак и злобный оскал. Так сила наша совершаться будет в немощи, ибо, когда мы слабы - тогда сильны. И всегда и всюду это будет достигать цели, а любое насилие - даже разрушение дурного - названо будет грехом. Так в далёкие времена Царства Кемет бог Сет - защитник и слуга верховного Бога Ра - стал его врагом и покровителем злых сил.
   Могучий орёл высоких станет простым голубем, а немощный червь низких станет мудрым змеем. И уже не раб будет служить господину из страха, а господин послужит рабу из любви, ибо получит Новую Заповедь Творца.
  
  - Учитель, но как научить, чтобы сильные сносили немощи бессильных и не себе угождали, а малым и немощным этим? - спросил Элиэзер.
  - Учитель, но каким словом научить, чтобы любящий Бога любил и нечестивых божьих? - спросил Иешуа.
  - Учитель, но как научить, что блаженнее давать, нежели принимать? - спросил Элазар.
   Йоханан бен Заккай молчал, опустив глаза.
  
   Рабби Цадек с трудом размыкал бессильные уста, и голос старца был так тих, что ветер с моря заглушал его даже сквозь глиняную стену йешивы.
   Четыре раввина слушали старика, затаив дыхание и приготовив пергамент и чернила.
  - Горы Галилеи как морские волны. Помню, на всех склонах людей с печатью страдания на лицах. Презренные, уставшие, испуганные, жадно ищущие его взглядом. Толпа растёт, и уже плещется вокруг море человеческое... Море коричневого, серого и черного цветов... И вот! Прошёл трепет по всему собранию, и малейший шёпот затих... Пришел учитель! Белые одежды на широких плечах его, и даже сандалии его белы... Не было ему и пятидесяти, и не было в нём ни стыда, ни страха, ни сомнения, ни злобы, ни суеты. И когда он проходил мимо, то мной овладевали безрассудный страх и радость. И так было каждый раз! Моя вера в него росла в борьбе с моим разумом, который начинал колебаться, терять силу, а дух мой укреплялся и расцветал. Душа моя признала силу в этом человеке. Я бы пал пред ним на колени и назвал его господином, у которого я недостоин развязать ремень обуви! Но он ещё утром запретил мне делать это на людях.
   Крики, песни и молитвы превратили гору в Храм под открытым небом. Сотни приезжали из дальних мест, чтобы слушать слова благодати, исходившие из уст учителя. Мать бросала детей, старик хватался за костыль, плуг был оставлен в борозде - учитель говорил, и сильный голос его достигал краёв толпы!
   Учитель говорил:
   "Вижу каждого из вас! Я с вами, а вы со мной! Забудьте всё, что вы знаете или слышали и не старайтесь ни в чём. В своих чувствах, мыслях, воспоминаниях плывите по течению. И не будут грозить волны - здесь нет забот и тревог, нет траты сил и усталости, нет волнений и страданий! Есть только спокойствие и лёгкость! Есть блики солнца на водной глади, как слёзы горькие, тихие, сладкие и радостные! Не боритесь с чувствами, а если их нет - и бесстрастье будет во благо! Не боритесь с мыслями - они уйдут сами, не беспокойтесь! Мысль есть зло, так оставьте его мне - такова моя миссия, и я легко понесу жернова эти! Не старайтесь выздороветь! Не гладьте рубцы воспоминаний, не умоляйте раны чувств, не зализывайте ожоги слов - утолится боль ваша! Разомкните искусанные губы, сведенные судорогой страха! Истинно говорю вам - сегодня уснёте, успокоенные и обласканные неведомой силой, пришедшей к вам от меня. И рассосутся рубцы, и заживут раны, и затянутся ожоги! И уйдёт боль! Боли нет, я говорю тебе! Не потеряй веры в добро и благо, и свершится чудо! И душа сама найдёт силы духа, скрытые от разума! И тело само найдёт болезнь, с которой расправится! И никто не осудит, и никто не тронет, и никто не оставит! Ведь ты чист как дитя и невинен как невеста, ибо нет в тебе порока! Не приписывай себе зла, если оно заложено в тебя другими! И Творец не спросит, как строгий отец, но прижмёт как нежная мать..."
   Во время молитвы нам чудились запахи, мы имели необычайную легкость в теле, будто отделялись от земли. То был святой Дух, и всё, что мы делали, исходило от него. Мы пели, хлопали в ладоши и топали ногами. Мы пророчили, целовались, а жены снимали с голов платки и распускали волосы по ветру.
   Помню, как клали больных на открытых местах и просили, чтобы прикоснуться им хотя к краю одежды учителя. И кто от болезни души своей страдал слепотой или параличом или болезнями кожи - тем учитель плевал на больные места их или мазал маслом, или просто накладывал руки - и многие страждущие исцелялись внезапно. Вера их спасала их, но все кричали, что это чудо! А учитель велел давать исцелившимся есть, дабы подкрепить телесные силы их.
   Молитва переходила в смех и плач, и пляски, а иногда в лай или овечье блеяние. Многие бились в судорогах, плакали навзрыд, ходили на четвереньках, рыча как звери, а некоторые даже заходились до смерти... И то были не только простые крестьяне, но и некоторые богатые и знатные, и среди них Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многие другие, что служили Учителю имением своим, и чьим серебром кормилась наша община.
  - Да, отче, ты уже рассказывал это. Назови нам имена других прихожан, и день той проповеди, - терпеливо просил бен Заккай. - Был ли Иосиф из Аримафеи в тот день вместе с вами?
  
   И поздними вечерами, после повседневных трудов, Йоханан бен Заккай говорил трём ученикам в тишине обезлюдевшей йешивы:
  - Дети мои, мы слушали старца, дабы не сказали враги наши, что святые авторы не были очевидцами, а благовествования их плохо согласуются меж собой, и что они возвестили Царству о пришествие спасителя лишь хитросплетёнными баснями, со злым умыслом измышляя кривые россказни свои.
   Теперь настал наш час свести воедино тайные богоборческие истины. Наши деяния никто не воспоёт, и доблесть наша останется безвестной. Но, кто обладает знаниями и не использует их, боясь греха вольного или не вольного, тот подобен художнику, в нерешительности держащему кисти и краски в руках пред пустым холстом! И мы используем все кисти и краски, и всё мастерство слова. Но движение наших рук - как говорят римляне "manipulatio" - не будет насилием, и не будет ложью, но будет соблазном, ибо должно лишь усугубить стремления душ человеческих. Для одних оно будет соблазном прижаться к земле подобно змею, замереть и выжить. Для других - соблазном взлететь к небесам подобно птице и дать жизнь жертвам своим.
   Так Слово сие будет Живым, ибо призвано взыскать и спасти погибшее, как казано в Книге Иова: "Вот моё желание, чтобы Вседержитель отвечал мне, и чтобы защитник мой составил запись. Я носил бы её на плечах моих и возлагал бы её, как венец; объявил бы ему число шагов моих, сблизился бы с ним, как с князем".
   Это Слово Живое будет подобно зерну горчичному, возрастающему в душе неприметным образом, и которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, становится деревом. Ибо жаждут услышать его.
   Это Слово Живое будет подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло все. Ибо взовёт к скрытому.
   Это Слово Живое будет пищей духовной, что насытит всех, ибо, повторяясь, будет множиться от страждущего к страждущему и прирастать от каждого так, что ещё останется не съеденного с лихвою. И потому это должно быть Слово записанное и передаваемое - ибо жатвы много, а делателей мало.
   И Слово Живое сие будет доказано чудом - ибо всё доказано, что имеет в основании сильное желание, ставшее верой. Ибо, когда расходится действительное и желаемое - приходит боль и смятение, от которого избавить может только невероятное, ибо страждущий ищет не Бога, а исполнения своих желаний.
  
   Любители мудрости во времена Демокрита и Платона "рассекли на двое" мир сей - совершили, как говорят греки, "dichotomia". И рассечена стала жизнь иафетян и хамитов греческих на мир вечного и совершенного бытия и на мир тленного, обыденного существования. Раздвоен, противопоставлен и взаимно исключён мир на две крайности, хотя и допускающие бесчисленные совмещения.
   Так золотая середина стала золотым сечением.
   И умы хамитов стали ограничены материей жизни, или как говорят римляне "materialis" - "вещественный". И знают лишь ощущения тела, а чувства их служат нуждам плоти их. И всё невещественное - для них не существенно.
   И умы иафетян ограничены стали духом, или как говорят римляне "idealis" - "образный". Чувства души направлены на совершенное, безупречное, высшее, предельное - на всё, что есть в мире необузданной фантазии. И эти пренебрегают земным, считая несовместимым начала духовные и бренную плоть. И говорят изуверы: "Душа - случайный гость в теле бренном, что есть лишь гной и кал".
   Так разделены были господа и рабы.
  
   Избыточное, чрезмерное увеличение опустит планку низким и завысит планку высоким.
   Как писал мудрый Езекия иафетянам ассирийским от лица Творца: "Я живу на высоте небес во святилище, с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных. Надеющийся на Меня наследует землю..." И так потеряют землю Сыны света, царствующие в мире! Ибо увлечены будут вверх - в мир прекрасных образов, где "...волк будет жить вместе с ягненком, и корова будет пастись с медведицею, и лев, как вол, будет есть солому, и малое дитя будет водить их...". И так ещё при жизни уйдут душой и мыслями на небо, ни к чему не привязываясь, ничего не дерзая, и оскопятся, оставляя землю грешникам.
   А Сыны века сего, пребывающие под рукой иафетян, увлечены будут вниз - в мир плоти, и скоро забудут о пастырях своих, зарыв дух свой убогий в землю.
   Небо или земля, вегетарианец или людоед, синий чулок или шлюха, ангелы небесные или животные земные, душа или дерьмо - третьего не дадим!
   Как две сестры станут две крайности - как Марфа, что значит "госпожа" с сирийского, и Мария -"отверженная" с арамейского. Так Сыны века сего станут господами земли, а Сыны света буду самоотверженны от земли. И третьего не будет дано. Так победим!
  
   И легче будет услышать Слово это хамитам и немощным из иафетян, ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. Так скажем им: "Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого" - и немощные услышат, что выгнав низменные пороки свои, только умножат их в доме своём - ибо не имеют другого.
  
   Но царствующие иафетяне твёрдо знают, что быть совершенным во всём - невозможно, и даже достигший вершин в чём-то, может совершать ошибки. Потому пантеон богов их - от времён Шумер до времён Рима - есть разные силы, каждая из которых покровительствует одной стороне мира.
   Мы скажем иафетянам, что они - род избранный, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства призвавшего их из тьмы в чудный свой свет.
   Мы скажем им, что дружба с миром есть вражда против Бога.
   Мы скажем им: "Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей".
   Мы скажем им: "Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную".
   Мы скажем им: "Дух животворит; плоть не пользует нимало".
   Мы скажем им: "Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух" - и пропасть лежит между ними!
   Мы скажем им: "Что высоко у людей, то мерзость пред Богом" - высота земная безбрежна и не достижима!
   Мы скажем им: "Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне".
   Мы скажем им: "Идёт князь мира сего, и во Мне не имеет ничего. Но чтобы мир знал, что Я люблю Отца и, как заповедал Мне Отец, так и творю: встаньте, пойдем отсюда" - пойдёмте из мира сего!
   Мы скажем им: "Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство. Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает, ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет".
   Мы скажем им: "Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный".
  
   Сказано в Книге Чисел: "Если по недосмотру общества сделана ошибка, пусть все общество принесет одного молодого тельца в жертву за грех; и очистит священник все общество сынов Израилевых, и будет прощено им, ибо это была ошибка, и они принесли приношение свое в жертву Господу, и жертву за грех свой пред Господом, за свою ошибку".
   Но Сын Человеческий не для того придёт, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих. Творец сам принесёт жертву за искупление несовершенных! Иафетяне будут говорить: "Вот Агнец божий, который берёт на себя грех мира, чьё тело предано и чья кровь пролита за грехи наши и который воскрес для оправдания нашего". И будут говорить: "Кровь Его на нас и на детях наших". И будут искать искупления и воздаяния Творцу чрез угодное Ему - дабы всякий немощный не погиб, но имел жизнь.
   Хамиты же рассудят так, как сказано в Книге Иова: "К Богу слезит око мое. О, если бы человек мог иметь состязание с Богом, как сын человеческий с ближним своим! О, если бы я знал, где найти Его, и мог подойти к престолу Его! Я изложил бы пред Ним дело мое и уста мои наполнил бы оправданиями; узнал бы слова, какими Он ответит мне, и понял бы, что Он скажет мне. Неужели Он в полном могуществе стал бы состязаться со мною? О, нет! Пусть Он только обратил бы внимание на меня. Тогда праведник мог бы состязаться с Ним - и я навсегда получил бы свободу от Судии моего".
   Праведник будет состязаться с Ним, а немощные освободятся от Судии. Так победим!
  
   Двойственность сего Слова Живого и двусмысленность его сделаем мы ключом к душам.
   Сказанное сорок лет назад в Галилее тем, кто не для мира сего, пересказано будет и хозяевам мира сего. И оба сохранят Слово сие, слагая в сердце своем, как сказано древним: "И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него".
   Так если скажу: "Любовь бесценна" - согласятся иафетянин и хамит. Ибо смысл сказанного для двоих одинаков, но значение сего смысла разное. И сын света согласится, ибо любовь - драгоценность жизни его, и нет в мире цены, достойной сокровища этого. А сын века сего согласится, ибо любовь - пустой звук для него, смысл которого он понимает условно, ибо не имеет любви в себе, и потому не даёт за неё цены никакой.
   Ибо значение есть личное послезвучие смысла, и мир подобен зеркалу, в котором каждый видит своё отражение.
  
   Сказано будет двоим: "Спасение души" - и сын света услышит: "Спасение души своей для Царства Небесного". А сын века сего услышит: "Спасение жизни своей в мире этом".
   Сказано будет двоим: "О воскресении мертвых не читали ли вы... ибо Бог не есть Бог мертвых, но живых" - и сын света услышит: "В воскресении Божьем наступит истинная жизнь". А сын века сего услышит: "Когда умрёт человек, то будет ли он опять жить? Лучше быть псом, но живым, чем львом, но мёртвым".
   Сказано будет двоим: "Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?" - и сын света услышит: "Если любить буду любящих меня - чем послужу Творцу, чтоб удостоиться Царства Небесного? Лишь уподоблюсь сборщику налогов грешному". А сын века сего услышит: "Если любить буду любящих меня - в чём выгода мне? Всего лишь получаю с них должное мне. Не так ли поступают и сборщики налогов?"
   Сказано будет двоим: "Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными" - и сын света услышит: "Совершенный познает истину, и обретёт свободу. Я грешен, и потому не дана мне истина, и потому не свободен я". А сын века сего услышит: "Что делает меня свободным - то и истина. Что я делаю - то не грех, ибо я свободен".
   Сказано будет двоим: "Всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам" - и сын света услышит: "Не осуждай душу ничью". А сын века сего услышит: "Не осуждай себя".
   Сказано будет двоим: "Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть? В тот час сказал народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня" - и сын света услышит: "Не меч защита, а Творец - защита твоя, если будет воля Его избавить тебя от страдания. А если не будет воли Его - значит должно быть жертве твоей". А сын века сего услышит: "Если силы врагов превышают твои - не сопротивляйся им, дабы не погибнуть тебе".
   Сказано будет двоим: "От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его, ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна" - и сын света услышит: "Усилие и сила над собой ради Нового завета даст Царство Небесное". А сын века сего услышит: "Все законы и пророки были до Иоанна, отныне выживет сильнейший".
   Сказано будет двоим: "Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие. Или, как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его" - и сын света услышит: "Сила присуща злому - отринь злое в себе". А сын века сего услышит: "Не силой, а Словом этим обезоружить сильного и получить с него".
   Сказано будет двоим: "Невозможно не придти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят; лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтобы он соблазнил одного из малых сих" - и сын света услышит: "Не губи твоею пищею того, за кого умер Спаситель - лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, отчего брат твой претыкается, или соблазняется, или не может сам делать и оттого изнемогает". А сын века сего услышит: "Злые искушают тебя. Ты не виновен в том, что не хозяин страстям своим".
   Сказано будет двоим: "Так надлежит нам исполнить всякую правду" - и сын света услышит: "С других требуешь - требуй и с себя". А сын века сего услышит: "Даёшь другим - не забывай и о себе".
   Сказано будет двоим: "Милости хочу, а не жертвы" - и сын света услышит: "Милости к ближнему ради Творца, а не жертвы от ближнего ради Творца". А сын века сего услышит: "Господину угодно то, что я хочу, а не жертвы от меня угодно Ему".
   Сказано будет двоим: "Кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом" - и сын света услышит: "Хочу я, грешный, быть первым средь них - рабом их должно быть мне, гордецу". А сын века сего услышит: "Хозяин мой сильный должен служить мне слабому".
   Сказано будет двоим: "Можно в субботы делать добро" - и сын света услышит: "Можно преступать закон из милости к ближнему". А сын века сего услышит: "Нужды мои выше закона".
   Сказано будет двоим: "Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби" - и сын света услышит: "Средь злых лишь высота и простота Божественные принесут спасение души". А сын века сего услышит: "Средь опасных лишь низость и осторожность принесут спасение жизни".
   Сказано будет двоим: "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят" - и сын света услышит: "Терпите и старайтесь обрести Царство небесное - и обретёте в конце концов". А сын века сего услышит: "Ежели каждый сотый подаст медяк - уже серебряник, ведь кругом тысячи".
   Сказано будет двоим: "И если кто не примет вас и не будет слушать вас, то, выходя оттуда, отрясите прах от ног ваших, во свидетельство на них. Истинно говорю вам: отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу" - и сын света услышит: "Не принявшие Новый завет грешат хуже развратников". А сын века сего услышит: "Развратнику лучше, чем не принявшему Новый завет".
   Сказано будет двоим: "Кто прикоснулся ко Мне? прикоснулся ко Мне некто, ибо Я чувствовал силу, исшедшую из Меня. Дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя; иди с миром" - и один услышит: "С верой должно смело принять Слово сие". А второй услышит: "Ко всем без разбора милостив Господин этот".
   Сказано будет двоим: "Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь". И ещё сказано будет двоим: "Господин! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Говорит ему: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз"
   - и сын света услышит: "Между собой и одним согрешившего против тебя прощай его бесконечно много". А сын века сего услышит: "Жалуйся людям на обидевшего тебя, если не послушал он тебя!"
   Сказано будет двоим: "Других спасал, а Себя Самого не может спасти; уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему" - и сын света услышит: "Жертвовать собой - вот угодное Творцу, завещанное нам Новым заветом". А сын века сего услышит: "Даже сын Его не угоден Ему, даже Господин наш предан Богом".
   Сказано будет двоим: "Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?" - и один услышит: "Будет светлым взгляд твой на мир - светлой будет душа. И если не свет в тебе - то зло в тебе". А второй услышит: "Будет светлым взгляд твой на мир - будут видеть тебя светлым. И если смотришь волком - кто поверит, что свет в тебе?"
   Сказано будет двоим: "Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас". И ещё сказано будет двоим: "Не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои" - и сын света услышит: "Желайте добра тем, кто недобр к вам". А сын века сего услышит: "Желайте добра тем, кто такой, как ты".
   Сказано будет двоим: "Я послан только к погибшим овцам дома Израилева: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам" - и сын света услышит: "Слово Нового завета было послано детям Израиля, но они не поняли Слова сего, и оно было закрыто от них, и не постигли его несчастные сии. Святое, отверженное детьми Израиля, даёт нам Господь". А сын века сего услышит: "Дети Израиля - господа твои в Слове этом..."
   Сказано будет двоим: "Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам" - и сын света услышит: "Царство Небесное даёт Творец нам словом Нового завета Своего". А сын века сего услышит: "Мир оставляет и даёт нам Господин щедро".
   Сказано будет двоим: "Отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу" - и сын света услышит: "Царство небесное Творец передаст от грешников к страждущим". А сын века сего услышит: "Царство земное от власть имущих передаст Господин простому народу".
  
   Ищущим спасения и судящим их поведаем истины богоборческие в притчах, так что разумом видя одно - душою уяснят другое и накопят. И так утаим сие от мудрых и разумных, и откроем младенцам. И так не дверью войдём в дом, но окнами - невзначай увлечём внимание смыслом паутины слов с тем, чтобы метко попасть значением их под сознание - в душу. И отрывки, что следуют и предшествуют притчам, сцеплены будут с ними по значению, по общей "связи" с ними - "contextus", как говорят римляне.
   Скажем притчу о сеятеле - и сын света услышит: "Ради Нового завета нужно усилие над сердцем своим огрубелым и непостоянным, и бдение против зла, и отрешение от забот века сего и от богатств мира сего". А сын века сего услышит: "Не приписывай себе зла, если оно заложено в тебя другими - ты не соблюдаешь Нового завета по вине непостоянной натуры твоей, по вине лукавого, по вине забот века сего и нужды твоей".
   Скажем притчу о добром семени и о плевелах - и сын света услышит: "Не поднимай руки на делающих беззаконие, дабы по ошибке не пострадал праведник - Господь выберет зерна от плевел в Царстве Небесном". А сын века сего услышит: "Добрые тогда воссияют, когда Ангелы Сына Человеческого в мире этом уничтожат творящих соблазны сынов лукавого".
   Скажем притчу о сокровище, скрытом на поле - и сын света услышит: "Обретя нежданно Новый завет, не советуясь ни с кем, оставь все блага мира сего ради сокровища этого". А сын века сего услышит: "Обретя нежданно Новый завет, в тайне используй всё, имеющееся у тебя, чтобы приобрести мир сей".
   Скажем притчу о купце, ищущем хорошего жемчуга - и сын света услышит: "Ищущий истины, обретя Новый завет, оставь все блага мира сего ради сокровища этого". А сын века сего услышит: "Ищущий выгоды, обретя Новый завет, вложи всё, имеющиеся у тебя, в Учение это".
   Скажем притчу о неводе, закинутом в море - и сын света услышит: "В Царстве Небесном ангелы Господа воздадут всем по Слову Нового завета, и удалят злых". А сын века сего услышит "Ангелы Сына Человеческого - рыбаки, ставшие ловцами человеков - уничтожат злых в Царстве".
   Скажем притчу о немилосердном должнике - и сын света услышит "Прощайте согрешения братьев ваших, если сам Господь прощает вас". А сын века сего услышит: "Господин прощает твои долги Ему, и прощает твои долги другим рабам Его. Жалуйся на немилосердных к пригрешениям твоим".
   Скажем притчу о работниках в винограднике - и сын света услышит: "Не ропщи на то, что Творец милостив - любовь выше справедливости, и всех одинаково любит Господь - от первых до последних". А сын века сего услышит: "Принимай доброту не заслуженную как должное тебе, ибо доброта и воля Господина уравнивает первых с последними".
   Скажем притчу о двух сыновьях - и сын света услышит: "Не только в принесённом зле виновен, но и в не принесенном добре. Когда нет милости - из вины исполняй Новый завет". А сын века сего услышит: "Никто не выполняет Новый завет по своей воле - одни выполняю, ибо не хотят быть в должниках, другие - лишь желают исполнять. Для Господина воля твоя дороже дел твоих".
   Скажем притчу о злых виноградарях - и сын света услышит: "Живут люди в Царстве Земном, отринув Царство Небесное. Все в долгу пред Творцом, ибо не исполняют волю Его". А сын века сего услышит: "Блага мира, что у злых властителей - не от рук их, а даны им Господином, который хочет передать его другим".
   Скажем притчу о десяти девах - и сын света услышит: "Не ищите милости человеческой, и не требуйте, ибо у вас есть разум, чтобы о себе заботиться". А сын века сего услышит: "Не делись последним - не милость, а воля случая важнее, ибо никто никому ничего не должен".
   Скажем притчу о талантах - и сын света услышит: "Положи всё, данное тебе Творцом, во исполнение Нового завета, а не сберегай. Разница душ человеческих - в количестве, а не в свойствах их". А сын века сего услышит: "Не для Господина стараешься прирастить данное тебе - для себя! Сильные поглотят слабых - так иди по доброй воле своей служить тем, кто сильнее, если ты негодный и ленивый".
   Скажем притчу о двух должниках - и сын света услышит: "Все должники пред Создателем, и все равны в немощи своей. И потому прощает Он грехи людские". А сын века сего услышит: "Все грешны и всем прощает Господь. Так не будь строг к грешникам, дабы возлюбили тебя".
   Скажем притчу о добром самаритянине - и сын света услышит: "Возлюби каждого ближнего своего как самого себя из жалости". А сын века сего услышит: "Ближний твой - оказавший тебе милость. Враг врагов твоих окажет тебе милость".
   Скажем притчу о человеке, просящем хлеба в полночь у своего друга - и сын света услышит: "Давай нуждающемуся и просящему за нуждающегося". А сын века сего услышит: "Не жалей имущего ради неимущего".
   Скажем притчу о неразумном богаче - и сын света услышит: "Не земным богатей, но небесным. Не заботьтесь как люди мира сего, наипаче ищите Царствия Божия, и это всё приложится вам". А сын века сего услышит: "Случай даёт богатым богатства, и даже с излишком, который им некуда складывать, и на которых они покоятся, едят, пьют и веселятся".
   Скажем притчу о неплодной смоковнице в винограднике - и сын света услышит: "Кайтесь в грехах своих пред Создателем, ибо все грешники виноваты пред ним". А сын века сего услышит: "Первыми признавайте бесплодность свою пред плодотворными - и простят немощь вашу из веры в исправление ваше".
   Скажем притчу о брачном пире - и сын света услышит: "Не пренебрегай Небесным ради Земного, ибо то есть призвание тебе от Создателя". А сын века сего услышит: "Если отвергли тебя званные тобой из богатого круга твоего - избери других из тех, кто есть - хоть из бедных, но которыми ты можешь повелевать по воле своей".
   Скажем притчу о заблудившейся овце - и сын света услышит: "Все ходят под Творцом во власти Его, как овцы одного стада". А сын века сего услышит: "Случается заблудиться, пасясь на свободе в стаде Господина. И должно быть найденным Господином и с радостью принятым назад".
   Скажем притчу о потерянной драхме - и сын света услышит: "Все равноценны у Творца, как монеты одного достоинства". А сын века сего услышит: "Равно дороги все Господину. И потерянному Господином должно быть найденным с радостью принятым назад".
   Скажем притчу о блудном сыне - и сын света услышит: "Каждому дарует Создатель свободу и простит каждому признавшему свои грехи, ведь все люди - дети Его и братья друг другу, радивые и нерадивые, и равно рад каждому Отец". А сын века сего услышит: "Свобода, равенство и братство!"
   Скажем притчу о неверном управителе - и сын света услышит: "Делитесь богатством, которое есть не праведно и чуждо вам - нельзя и земному служить, и небесному. И если в этом малом не можете быть верными Новому завету, то не сможете и во многом". А сын века сего услышит: "Грабь награбленное и делись с другими страждущими богатством хозяев твоих, дабы в другой раз поделились с тобой добычей своей - приобретай себе друзей богатством неправедных".
   Скажем притчу о богаче и Лазаре - и сын света услышит: "Кому хорошо в мире сем, тот в Царствии Небесном страдает, а кому плохо - тот утешается". А сын века сего услышит: "Между бедным и богатым утверждена великая пропасть, которую не переходят. У них есть их Закон и не меняются в нём, и если бы кто из мёртвых воскрес - не поверят".
   Скажем притчу о мытаре и фарисее - и сын света услышит: "Нет совершенных у Творца - должно смирять гордость свою". А сын века сего услышит: "Должно прибеднять себя, ибо если недруг преувеличивает твои недостатки, а друг недооценивает твои достоинства - возвысишься".
  
   Немощные душой исстрачивают силы в напряжении жизни, сокрушаясь в отчаянии, что возможности их не могут утолить ожидания их и насытить желания их. Безнадежность когда-либо стать собой, годным для мира сего, опустошает чашу духа. И при том не все алчущие возносят притязания свои до нужд Давида - но в сравнении с ближними дерзают.
   И пребывают в непрестанной нерешительности и непрерывном колебании, и в смятении духа, что как буйное море, когда любой шаг - опасность и тяжкое испытание, что доводит до изнурения. И так истощают силы души своей, и до того нищает дух их, что не находят слов для чувств своих, и не могут внять им и разобраться в них. И чужды становятся им сопереживание к ближним - так замыкается круг вражды с миром, и немощь усиливает немощь.
   И Царство - не нужно: "Цари земные берут пошлины или подати не с сынов своих, а с посторонних. Итак, сыны свободны".
   И семья - не нужна: "Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником". "Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его".
   И материнство - не нужно: "Приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! Ибо, если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что?" Ничего.
   И мудрецы - не нужны: "Связывают бремена тяжёлые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их. Вожди слепые. Безумные и слепые".
   Одиночество, беспомощность, страх - уже не удовлетворение заботит гиблых, а избавление от враждебного мира терзает души их, и лишь тревога скрытно прячется за всем. Сказано в Книге Иова: "Бедностью и голодом истощенные, они убегают в степь безводную, мрачную и опустевшую; щиплют зелень подле кустов, и ягоды можжевельника - хлеб их. Из общества изгоняют их, кричат на них, как на воров, чтобы жили они в рытвинах потоков, в ущельях земли и утесов. Ревут между кустами, жмутся под тёрном. Люди отверженные, люди без имени, отребье земли!"
   Блаженны нищие духом, ибо изнемогли себя до гения.
  
   Спрашивают себя те, что не для мира сего: "Что за сила у меня, чтобы надеяться мне? И какой конец, чтобы длить мне жизнь мою? Твердость ли камней твердость моя? И медь ли плоть моя? Есть ли во мне помощь для меня, и есть ли для меня какая опора?". Заходят несчастные в тупик, откуда видны лишь смерть или чёрная нестерпимая боль в скалящемся мире сем, что как кошмарный сон. И вот, чувства и сознание сужаются, как лисья нора, что кончается среди корней старого кедра.
   Но когда разум и чувства уже вынесли приговор - ещё червь их не умирает. И тогда тайна беззакония приходит в действие. И говорят себе: "Бог изнурил меня, и все сговорились против меня. Зачем приняли меня колени матери? Зачем было мне сосать сосцы? Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно... Я прав, но Бог лишил меня суда". Как сказано в Книге Иова: "Оправдывал себя больше, нежели Бога".
   Блаженны плачущие - ибо уже не себя винят в бедах своих.
  
   И так отчаянное желание жить свершает "резкий перелом" - "krisis" как говорят греки - поворотный шаг, открывающий дорогу жить далее и жить совершенно иначе, чем до сих пор.
   Иафетяне римские говорят: "Fiat justitia ruat caelum" - "Да свершится правосудие, хоть обрушатся небеса". Не так у гибнущих, но как писал Протагор немощным греческим: "Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют. И как мы чувствуем, так оно и есть на самом деле. И всё есть таким, каким оно кажется нам".
   У иафетян всё вовне - истина всегда явлена, нет ничего скрытного, ибо нет одиночества, а есть общее Царство. Не так у гибнущих, и не блуждать во вне, а войти внутрь себя - их спасение. Ибо их Царство внутри них есть. И вот уже вслед за отказом от мира следует отказ от самого себя - и происходит спасение! В сознании своём несчастный подменяет презренный образ свой, который больше не может терпеть, на иной - льстивый и обладающий достоинствами: силой или умом, красотой или утончённостью или всем вместе взятым. Возможное становится истинным, и в душе несчастный уже убеждён в своём совершенстве, обретённом им раз и навсегда. И сразу наступает успокоение, и возвращаются силы.
   Блаженны кроткие, ибо оттолкнулись от своего дна и видят впереди - только жизнь.
  
   И с новыми силами защищают свой новый образ от мира, дабы не быть вновь уязвлённым, и отгоняя собственное подспудное презрение себя. И нападение их - суть защита.
   Но порой несчастный отказывается верить, что способен преодолеть какую-либо трудность, и - зная себя истинного, которого презирает - теряет надежду одержать победу. И падает духом, желая, чтоб миновал его час сей, и чтоб пронесло чашу сию мимо него.
   Блаженны алчущие и жаждущие правды своей.
  
   Спасаясь, несчастный готов обманывать разум свой посредством рассуждения. Так конь, закусивший удила, несёт всадника по своему хотенью.
   Греки знали законы рассуждения - от правила к случаю и от случая к правилу. В обоих случаях умозаключение можно проверить опытом и пробами. Но есть произвольные умозаключения, что не требуют для себя подтверждений, и есть сверхобобщения, что подводят исключения под правило, и есть избирательное внимания, что заслоняет деталями целое.
   "Кто из вас обличит Меня в неправде? Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне?" - правдой будет то, что невозможно обличить во лжи.
   "И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели; и не имеете слова Его пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал" - сам засвидетельствует о себе, ибо не верят свидетельству, которого нет.
   "Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею?" - не отвечать злом не равно ответу добром, ибо есть ещё молчание.
   "Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый, ибо всякое дерево познается по плоду своему" - дела, что управляемы волей и расчётом, в мнимом сходстве их приравняем к здоровью, что неподвластно сознанию.
   "Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. Пилат сказал: что есть истина?" - проповеднику своеволия будет трудно убедить иафетян в правоте пристрастных и предвзятых. Только если даст задаток своей правоты, пропустив её доказательства.
   "Кто из вас без греха, первый брось на неё камень" - доведённое до крайности и вышедшее за пределы свои теряет смысл свой - как громкий звук оглушает и яркий свет ослепляет. И так, уравняв все грехи под одну мерку - лишим грех смысла и значения его.
  
   А все прежние чувства немощному должно держать под плитой разума. И такая трезвость необходима, ибо кто, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее. Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами?
   Но страх безумства преследует несчастного, как вора, ибо развей по ветру прекрасный образ его - и что останется ему? Поэтому, кто скажет ближнему своему: "преступник", подлежит суду за поношение делам, а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной за поношение душе.
   Но любимый образ порождает новый раскол души - так поставив себя на пьедестал, гибнущий начинает колебаться между обожанием и унижением себя. И когда разлад меж настоящим и безгрешным образом становится невыносимым - немощь выносится наружу и приписываются внешним силам. Так возникает веельзевул, лукавый, искуситель, дьявол, сатана - князь мира сего. Неудачи будут отнесены к козням дьявола, успехи - к святому духу. Ничто более не зависит от немощного - он не орудие своей жизни, и не несёт ответ за себя. И прощает себе всё, говоря: "Кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?" Так назови болезнью каприз свой - и не спросят с тебя за это.
   Блаженны милостивые к себе.
  
   И, укрепившись в душе, безгрешный образ порождает уверенность, а следом достоинство, а следом - высокомерие. И с тех пор единственный смысл жизни спасенного - прекрасный образ себя, ибо ничего другого у него нет, кроме духовной прелести своей. И несчастный возвеличивает себя до небес, говоря себе: "Чист я, без порока, невинен, и нет во мне неправды".
   "Hubris" - "дерзость", как говорят реки - высокомерная гордыня и непомерная любовь к себе. Гомер называл сие нарушением божественной воли и желанием обожествления себя.
   Но кто, не имея достаточного в себе, может спастись? Невозможное человекам возможно Богу.
   Блаженны чистые сердцем - ибо в себе Бога узрят.
  
   Опираясь на свое мнимое превосходство, несчастный даёт себе право на любую просьбу и требование к ближним. И высокомерие это может скрываться за непомерной скромностью - сие лицемерное уничижение себя есть страшнее гордости, ибо гордец открыто требует от ближних, уничижающий себя - гневится и обижается, если желаемое не дают ему добровольно. Так, не прося, испрашивает как должное: "Где комната, в которой бы Мне есть пасху?" Но какой воин служит когда-либо на своём содержании?
   И побеждающий ближних облекается в белые одежды, ибо обрёл покой, отсутствие чувств, что терзали душу прежде. И, встретившись с болью - он уже не почувствует её.
   Ибо достиг преклонения, восхищения, безупречности и святости.
   И когда скажут несчастному ближние его: "Не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что ты, будучи человек, делаешь себя Богом" - ответит им: "Не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги?". Но не будет услышан, и вынужден будет класть силы и жизнь свою на изменение ближних ради защиты спины своей от палок и плетей. Также и защищая других немощных - в их лице миротворец защищает себя.
   Блаженны миротворцы, ибо пронесут всюду слово Нового завета ради себя.
  
   И если несчастный будут низвержен с высоты - заново пройдёт путь сей.
   Блаженны изгнанные за слово сие, ибо словом этим спасут себя и спасут других немощных.
   У несчастных и отвергнутых не будет Бога - у них будет несчастный и отвергнутый , как они, Сын Его - и каждый будет видеть в нём себя.
  
   Когда Сын Человеческий возгласит, что не принявшие милосердия к немилосердным, пойдут в муку вечную, где будет плач и скрежет зубов - надлежит ему много пострадать и быть отвержену родом иафетян. И этому надлежит быть, ибо поймут они, что сей пришёл на падение и на восстание многих в Царстве.
   И потому задаток щедрый должно выдать немощным, дабы не потеряли веры и терпения:
   "Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками".
   "Услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; всё же это - начало болезней. Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое".
   "Преданы также будете и родителями, и братьями, и родственниками, и друзьями, и некоторых из вас умертвят; и будете ненавидимы всеми за имя Мое, но и волос с головы вашей не пропадет, - терпением вашим спасайте души ваши".
   "Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу".
   "Но Я сказал вам сие для того, чтобы вы, когда придет то время вспомнили, что Я сказывал вам о том".
  
   И дабы не быть уловленными в каком-либо слове - сказанное явно в одном благовествовании дополним и смягчим в другом. И, опираясь друг на друга, слова наши устоят, как падающие деревья стоят, опираясь друг на друга, пока гниль не разложит их в прах.
   И несколько источников мудрости принесут благовествование о Новом завете.
   И сбудется написанное о мессии в законе Моисеевом и в пророках и псалмах, что он был из дома и рода Давидова, и что иудей, именем "Йегошуа", что означает "Бог спасет".
   И Иоанн засвидетельствует о нём, а не сам он о себе, дабы свидетельство наше было истинно.
   И двенадцать учеников его есть двенадцать колен, а спаситель - есть Израиль, и истинны предопределения древние о торжестве Израиля над миром. Да сбудутся Писания, что так должно быть.
   И явно примирит собой царя иудейского и прокуратора римского, одевших его в светлые одежды, как и царь Небесный его одевал.
  
   К восьмидесятому году нашей эры первые рукописи были готовы.
  
   Когда Йоханан бен Заккай занемог смертельно, ученики пришли проведать его. Увидев их, он залился слезами. Спросили его ученики:
  - Светоч Израиля, посох для опоры правой руки, могучий молот, о чем же ты плачешь?
   Ответил им Йоханан:
  - Если бы к царю из плоти и крови вели меня, который сегодня здесь, а завтра в могиле, и гнев его не вечен, и подарками можно умилостивить его - и тогда б я плакал. Более теперь, когда влекут меня к Царю царей. И словами его не умилостивить, и подарками не задобрить. И два пути лежат передо мной. Один - в райский сад, другой - в геенну огненную, а я не знаю, по какому поведут меня! Так как же не плакать?
   Молчали ученики.
   Говорил учитель:
  - Выносите сосуды, чтобы они не стали нечистыми, и готовьте трон для Езекии, царя Иудейского, который грядёт! Поите водой гибнущих и страждущих во всех землях всех народов, где взростает гнёт Царства. И платя дань Слову сему - содержите его, и, оказывая милость Слову сему - распространяйте и поддерживайте его. Пройдут тысячелетия, но след деяния сего не остынет, и когда-нибудь иафетяне спросят себя: "Qui prodest?" - "Кому выгодно?"
  
   В конце первого века нашей эры в иудейских диаспорах Римской Империи возникло новое учение, приверженцами которого стали затем многие представители других народов Империи. В первых христианских общинах преобладали одинокие женщины, а также беднота и инвалиды. Роль иудейства заключалась в создании первоначальных очагов, из которых впоследствии учение распространилось - историки отмечают почти одновременное зарождение христианства в нескольких городах Империи, что объясняет тот странный на первый взгляд факт, что греко-римская литература первого полустолетия после смерти Христа не обращала ни малейшего внимания на его учение. Христианство считалось иудаисской сектой, и эпоха его распространения в Риме совпадает с периодом невиданного расцвета иудейского прозелитизма - иудейские общины обнаруживали тогда большую активность в вербовании новообращённых, из которой и развился впоследствии прозелитизм христианский. Факт удивительный, учитывая, что прозелитизм в иудаизме запрещён.
   Пропаганда нового учения велась деятельно, но при античной терпимости к чужим верованиям это не могло служить поводом к столкновениям с римскими властями. Кроме римской общины, существовал также широкий круг христианских общин в Греции и в Малой Азии.
   Все последующие ереси внутри христианской церкви при всех своих различиях носили строго идеологический внутренний характер, только расширявший его базу с сохранением основных тезисов и множивший толки и новых последователей.
   Эпоха зарождения новой религии была эпохой наибольшего благоденствия Римской Империи, упадок которой начался не ранее второй половины второго века, то есть в то время, когда новая церковь стала прочно установившимся фактором в общественной жизни Рима.
  
   Как и в Древней Греции, и в Древнем Египте и во всех прочих великих цивилизациях, первоначально римская религия состояла из культов различных божеств - Пантеона. Но многобожие не отождествлялось римлянами с идолопоклонничеством или язычеством первобытных народов, а имело свои культы и нормы, но - для разных богов, которые по-разному покровительствовали разным сословиям разных граждан Империи. И были "Patresdivis" - боги отцов, "Virginesdivis" - боги дев, и были "Famulidivis" - боги рабов и так далее. Свой небесный покровитель был рядом с каждым.
   Много лет прошло с тех пор, но в Израиле по сей день считают не 2016 год от рождества Христова, а 5777 год от возникновения на морских берегах Междуречья первой цивилизации в истории человечества.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"