Аннотация: ...Схватив меч в руки, Тор начал наступать. Шаг за шагом, почти наступая на ноги брату, который, не вставая с земли, в страхе пятился назад, молодой бог грома прижимал Локи к дубу...
Цветок алебастра
POV Тор
Я держу его безжизненное и почему-то такое легкое, точно невесомое, тело на руках. Так бы я мог держать маленького ребенка или какую-нибудь тростинку. Легок, как перышко, неуловим, как свободный ветер, настолько коварный, что Мефистофель в своем вероломстве ушел на пенсию, и опасный, будто эфир. И вот теперь он мертв.
Со слезами на глазах я смотрю на его сомкнутые веки и плотно сжатые тонкие губы, на высокий лоб и крылья точеного носа, на гладкий подбородок. На его белое, покрытое мертвенной бледностью, лицо, которое уже превратилось в печальную и горькую маску преждевременной смерти. Его красивое лицо с тонкими и четкими чертами, такое аристократически симметричное, словно вырезано из слоновой кости, я впервые мог видеть так близко за последние несколько лет.
В нем не было испуга, а только решимость и мужество. Да он достоверно понимал на что идет и был готов пожертвовать собою, что он и сделал. Спокойствие и умиротворение вместе с болью и тревогой легли на его черты страшными отпечатками времени и пережитого горя - смерти матери. Да, Локи очень сильно любил Фриггу, нашу мать. Он был её младшим и любимым сыном.
Он умер.
Я прижимаю к себе его еще не остывшее тело, и, уткнувшись лицом в тонкую и белую кожу на шее, заливаюсь слезами. Содрогаясь от рыданий, я заново переживаю все проведенные вместе с ним моменты. И невольно задаюсь вопросом:
Что бы на это сказала мама? Будь она жива - что бы она сказала?
Конец POV
В памяти яркой вспышкой сердечной боли возникло воспоминание из детства.
Флэшбэк
Это был замечательный день для игр. И они с Локи играли, как это обычно делают мальчишки, в войнушки: с настоящими деревянными мечами, драками, ссадинами и синяками. А призом всегда в таких играх был шлем отца, с которым юным принцам Великий Один великодушно разрешал играть после нескольких часов выпрашиваний и клянченья.
Тор всегда выигрывал в таких соревнованиях, поскольку превосходил брата по силе и росту, но не по владению оружием: тогда в своем мастерстве искусно биться они были равны. Лишь спустя время, когда Локи, видя, что он слабее брата по силе мышц, решил быть сильнее его силой разума и засел за книги. Только тогда Тор и дальше с большим мастерством и усердием, которое порой переходило в упрямство, продолжил тренировки и вскарабкался на вершину боевого искусства. В то время как младший брат, развивал в себе всего понемногу, но большую часть все же уделял развитию разума и духа. А причиной этому последовало вовсе не ощущение физической слабости, но страх того, что может произойти, если он и дальше будет развивать в себе боевые навыки.
А произошло это так. В тот, один из самых красивых дней лета.
Большое-большое поле полное желтой и сочной пшеницей, молодая роща можжевельников, яркий светящийся солнечный диск на воздушно голубом шелке небосклона и высокий старинный дуб с разлогой королевской кроной, золотистыми листьями и древними корнями, которые выпирали из-под земли.
В тот день, худенький и черноволосый тихоня Локи, с бледной кожей, которая не загорала даже под прямыми лучами летнего небесного светила, и яркими зелёными глазами, похожими на крупные виноградины, поднял бунт. Очевидно уставший от постоянных проигрышей и угнетенный своей ролью тени Тора, решил что-то изменить в течении жизни. С помощью военной хитрости он сумел победить брата, выбить из его рук оружие и, что называется, уложить на обе лопатки.
- Ха-ха! Ты проиграл, Тор! - Переступая через побежденного, и отбрасывая свой меч в сторону, победитель подошел к дубу и торжественно взял обеими руками шлем, лежащий у его основания. - Теперь я буду великим правителем Асгарда, - и мальчик собрался надеть себе на голову заслуженный венец победы. Но не тут-то было: упрямый и балованный блондин не желал мириться с поражением. Подскочив, он быстро двинулся на младшенького брата, и, поскольку тот этого совершенно не ожидал и не мог обороняться, со всей силы толкнул его. Зеленоглазый паренек бухнулся на землю. Схватив меч в руки, Тор начал наступать. Шаг за шагом, почти наступая на ноги брату, который, не вставая с земли, в страхе пятился назад, молодой бог грома прижимал Локи к дубу.
- Не бывать этому, - резко сказал он, занося меч.
И вот, когда черноволосый мальчишка сжался в комок у корней дуба, зажмурил глаза и сцепил руки на голове, готовясь к предстоящему удару, в тот момент вмешалась их мать - Фригга.
- Тор! - строго произнесла она, мягко освещенная изнутри таинственным счастьем материнства, а косые лучи солнечного света легко касались её и делали еще больше богиней, чем она была. - Негоже вам соперничать да спорить, - подходя, говорила она. - Вы же братья. Сыны одного отца. Птенцы одного гнезда.
Её лицо, такое красивое, светящееся изнутри нежностью и мягкостью, но суровое, со скрытой тенью обеспокоенности, навсегда запечатлелось в сердце Тора, этот образ матери он всегда носил в себе.
И тут в Локи что-то надорвалось. Натянутая струна в его сердце звучала только до тех пор, пока она была жива. И вот один короткий миг все разрушил: струна натянулась слишком сильно и, в конце концов, не выдержав напряжения лопнула. Нервы его порвались. Все самообладание маленького тела зеленоглазого мальчика разрушилось и выпустило на свободу жестокого и злого монстра, которого сдерживали чары наложенные отцом и матерью.
А потом все в тумане: события превращаются в странный хоровод обрывков, видений, похожих на невероятный и немыслимый, просто абсурдный сон. Тьма поглотила его. Локи смотрел в бездну и вскоре, бездна стала отвечать ему взаимностью: она посмотрела в него. Видимо агония боли и страданий от подавления и иллюзии контроля над своей жизнью, которую принц никак не мог отпустить, достигла своего апогея в той точке времени, когда мальчик решил, что он составляет угрозу для Асгадра, и что ему здесь больше не место. Он решил сбежать и больше никогда не возвращаться. Фригга и Тор не могли помешать ему. И Локи побежал без оглядки, страшась своего прошлого и происшедшего.
Пытливый и изворотливый, всегда неудержимо любопытный маленький беглец, очень быстро преодолевая расстояние, приближался к заветному месту, о существовании которого было известно ему одному. Путь в иные миры... Тайная тропа, ведущая в такой опасный и удивительный мир вечных льдов. Высокое и далекое солнце, лучи которого едва достигали искристых верхушек ледяных скал, угасало и не могло оживить уставшую и изнывающую от смертельной раны планету.
Мороз в своем сухом и угрожающем потрескивании обуял этот мир и превратил сердца его жителей в льдинки. Мертвенный холод вымирающего народа, который почти прекратил свое существование, благодаря усилиям Всеотца, окружал это место. Однако этот холод всегда был Локи по душе. Тут он с интересом влачил часы своего тяжелого одиночества, рассматривая идеальные и необыкновенно волшебные грани снежинок. Это была его обитель, в которой (не считая объятий матери Фригги), он мог скрыться от бед и несчастий. Здесь он чувствовал себя в безопасности: свободным от страха неизвестности. Именно в этом месте решил скрыться маленький беглец, надеясь, что тут он никому не навредит. Не причинит беспокойства, не нанесет ущерба.
Выбираясь из пространственного разлома, который соединял два враждующих мира, опальный принц случайно споткнулся о камни и упал, разодрав до крови левую руку с тыльной стороны ближе к локтю о большой склизкий камень. Тело пронзила острая пламенная боль, распространяясь во все его уголки мелкой дрожью, подобно кругам на воде от брошенного камня. Из свежей раны хлынула алая кровь, но парнишка не захотел этого замечать и упрямо двигался вперед, до тех пор, пока не встал как вкопанный, зачарованный большим и холодным солнцем.
Опечаленный и уставший, напуганный, подобно загнанному зверю, маленький Локи устало опустился на снег, и настороженно замер: после такого бешеного бега и произошедшего срыва ему необходимо было отдохнуть. Большие изумрудные глаза, прикованные к высокому небесному светилу, каплями тьмы отражали пятна звезды и покатый черный небосклон вечно царящей в этом мире ночи. Выбиваясь из последних сил, худенький мальчишка выпрямился в полный рост и неотрывно смотрел на солнце, до той самой поры, пока к сердцу страшным уколом не подобралось что-то злобное и болезненное, лишив принца сознания. Зрачки быстро и лихорадочно сузились, веки подрагивали, дыхание замерло, глаза закатились и Локи замертво упал наземь.
Опальный принц проснулся в на удивление светлом, теплом и чистом помещении для дикого и холодного Йотунхейма. Свет звезды освещал все вокруг прозрачным золотым сиянием. У постели мальчика стояла на коленях высокая и заботливая синекожая великанша с величавой осанкой, изысканными чертами изможденного худого лица, и длинными черными локонами, заплетенными в две косы, которые черными змеями струились по её телу.
- Где я? Кто вы? - запекшимися губами прошептал Локи и сделал слабую попытку подняться, но сильные руки заставили его откинуться обратно на подушку.
- Ты дома, мой малыш. - прижав его руку к губам, со слезами на глазах прошептала женщина. - Ты в Йотунхейме. Под опекой Фарбаути. У тебя жар и ты очень болен, но Фарбаути позаботится о тебе, не беспокойся.
- Что произошло?
- Твоя рана очень нехорошая. Она отравлена, но скоро будет готово зелье из редкого целебного цветка, и ты поправишься, - улыбнулась женщина-великан.
- Я хочу пить. Дайте мне воды, - попросил больной.
- Конечно-конечно. Фарбаути все сделает.
Впервые за долгие годы Локи почувствовал себя нужным и по-настоящему любимым. В его душе воцарился покой. Он принимал зелье, которое давала ему йотуна, и заметно поправлялся, но вся сложность такого лечения состояла в том, что лекарство было трудно приготовить, а принимать его нужно было двенадцать раз. Если хотя бы один раз не принять целебное снадобье, то вся его сила уходила, и становилось еще хуже. И вот, когда Локи оставалось принять всего одну последнюю чашу волшебного зелья, оказалось, что у Фарбаути нет необходимого и самого главного ингредиента, без которого приготовить порцию лекарства было невозможно. Посему синекожей женщине пришлось оставить бога беспорядка без присмотра и отправится в высокие горы, чтобы раздобыть необходимый элемент. Локи остался один.
Узнав о том, что произошло у златолистого дуба, Один вместе с отрядом воинов выступил немедленно на поиски напуганного и уязвимого сына. Они не возвращались в течении нескольких недель, искали днем и ночью без отдыха и сна, бойцы продолжали иди по следу мальчика, пока не пришли к тайному проходу в Йотунхейм. Страх и жуткое подозрение забралось во Всеотца и он решил немедля продолжить поход и найти во враждебных землях царственного сына. С упорством маньяка и чуткостью гончего пса Один разыскал убежище Фарбаути и вырвал еще не оправившегося Локи из её рук (а точнее просто унес дитя из пустующих палат), оставив после себя лишь хаос и беспорядок. Больного, но ясного умом принца это очень сильно ранило, и ему резко сделалось хуже.
Фарбаути не застала опекаемого ею больного на месте и с непередаваемой силой инстинктивного ужаса поняла, в какой чудовищной опасности находиться не только жизнь, но и душа дитя, ведь вырвавшаяся без лекарства зараза могла не только погубить тело, но и отравить его разум, раскроить душу...
И вот одной дождливой ночью, бог всех богов привез слабого и обессиленного ребенка домой. Срыв и долгое странствование не могло не повлиять на состояние юного принца: он был весь изранен и очень сильно болен. Прошло уже несколько дней с момента возвращения в Асгард, а состояние Локи никак не улучшалось. И, казалось, ничто не может ему помочь. Его хворь лечцы столицы не могли вылечить, они были не способны унять его страдания и облегчить боль.
Близился час заката...
Яркая красная звезда медленно поглощалась жадными волнами смоляного океана и понапрасну тонула в его холодных водах, растекаясь густым кровавым пятном на его неспокойной поверхности.
Из обрывков сбивчивого рассказа отца, который Тор сумел подслушать, ему стало известно, что брат каким-то образом проникнул в другие миры. В опасный и враждебный Йотунхейм. Был бой, кровопролитие, и асгардцам едва удалось вырваться оттуда живыми и спасти принца. А когда отец и мать заговорили о состоянии больного, то светловолосый воин узнал из повествования Фригги, что хворь, поразившую его дорогого брата можно вылечить лишь с помощью цветка алебастра, который растет на заснеженных вершинах скал Йотунхейма.
- Исключено, - раздосадовано сказал тогда отец всех богов, томясь неясной болью в груди, переживая, что может потерять сына, - я не могу снова нарушить границы, и все ради этого цветка.
- Но от этого цветка зависит жизнь нашего сына, - молящим голосом произнесла Фригга.
- Любовь, нет. Этого нельзя, - притянув её руки к своей груди, возразил он, понимая, что причиняет супруге боль своими словами. - Мы не можем...
- Если к рассвету не добыть цветок, тогда наш сын умрет, - со слезами на глазах простонала мать.
- В таком случаи нам остается только попрощаться. И быть мужественными, - смахнув слезинку с её подбородка, ответил Один, хотя на душе у него скребли кошки.
- Что ж, мой царь, как вы прикажете, - прошептала Фригга, и, резко развернувшись на каблуках, вышла из зала.
Решение импульсивным и нерациональным Тором было принято, как это и следовало от него ожидать, поспешно и необдуманно. Но это было самое благородное решение из всех. Он отправляется в Йотунхейм, чтобы найти цветок алебастра. Принц принесёт его брату и спасет его.
В смазанном и неясном свете сумерек, бог грома пробрался в лазарет к брату, и долго всматривался в родные черты. Мертвенная бледность, покрывшая и без того белую кожу пугала неестественностью и отчужденностью, впавшие глаза и теперь уже ненормально выступающие скулы вызывали жалость и сострадание вкупе с высоким, не по годам нахмуренным даже во сне, челом, которое было покрыто испариной. Локи ворочался и тихо стонал, иногда вскрикивая, заново переживая во сне все те ужасы, которые ему всегда придется переносить в одиночестве и которые никто и никогда не поймет.
- Все будет хорошо, брат, - проведя рукой по его лбу, тихо произнес Тор. И Локи, словно он мог его услышать, а прикосновение могло принести ему облегчение, перестал ворочаться: сон его стал мирным и спокойным, как тихий шепот ветра в вечности спелых пшеничных колосьев. - Ты будешь жить, обещаю. - Поцеловав больного в лоб, принц исчез в неизвестных мирах, чтобы добыть чудодейственный цветок.
Долог и опасен был его путь. Нелегко было найти тайный проход в Йотунхейм, но все же неутомимый юный странник справился со всеми трудностями и быстро пересек границу между мирами, легко преодолевая грань, где добро и зло стояли у своего единого истока определяясь и отражаясь друг в друге. Стоило Тору ступить на землю враждебного царства, как он сразу же повстречал местную жительницу, от которой пытался скрыться.
- Не прячься, юный асгардец. Я не причиню тебе вреда, - заверила женщина-великан. Тор недоверчиво выглянул из своего убежища, а потом, посчитав, что воину негоже прятаться, выступил вперед. - Что-то ваш народ зачастил в наши края, - лукаво улыбаясь продолжала молвить йотуна. - Особенно маленькие детишки. Назовись, сын Асгарда!
- Я - Тор, сын Одина, - смело и с вызовом воскликнул молодой принц.
- Сын вора и убийцы - хотел сказать ты, - резко возразила ему великанша, однако обычно вспыльчивый бог грома в этот раз простил оскорбление и сделал вид, что не заметил этого. - Известно ли тебе, что Один Всеотец убил моего царя, и похитил его царственного отпрыска из дворца уничтожив все мужское население Йотунхейма!.. Что ты на это скажешь, Тор, сын Одина?!
- Скажу, что вовсе не знаю тебя, незнакомка. Кто ты такая?
- Я - дочь Йотунхейма, Фарбаути. - надменно представилась она. - Что привело тебя сюда, Тор, Асгарда сын?
- Я ищу цветок алебастра. Мой брат сильно заболел и только этот цветок может спасти его от смертельных объятий Хель и путешествия вместе с нею в мрачную страну мертвых Хельхейм.
- Хм... Что ж... Я помогу тебе, бог Асгарда, - задумчиво протянула Фарбаути.
- Я буду очень признателен тебе, дочь Йотунхейма.
- Ты так молод, но обучен хорошим манерам... Я помогу тебе, но с одним условием. Назови мне имя своего брата.
- Мой брат - Локи, сын Одина и Фригги.
- Да, верно, - с навернувшимися на глаза слезами, прошептала женщина. - Вот, возьми это чародейное зелье, - твердо сказала она, протягивая принцу сосуд, похожий на растение с лепестками и листиками. - Оно в сто крат поможет твоему брату, но поспеши, времени мало.
- Как я могу верить тебе и твоим словам? - принимая сосуд с лекарством, вопросил он.
- А разве ты не придешь сюда с огнем и мечем, жаждущий мести, в случаи, если Локи умрет, Тор?
- Верно, Фарбаути. Прощай.
- Постой. Пообещай мне, что будешь заботиться и оберегать брата, чтобы не случилось.
- Странная просьба. Однако же, я клянусь. Сделаю все, что в моих силах.
- Теперь я спокойна. Прощай, сын Асгарда.
...Конечно же Тор успел принести хрупкий цветок вовремя и Локи исцелился. Но, только телом. Для надломленной души, которую болезнь все же сумела отравить, требовались лекарства гораздо более сильные, которые не найдешь даже в далеком и враждебном государстве. Ведь раны душевные очень долго затягиваются, а у Локи они не зажили и вовсе. Не проходило ни дня, когда он не помнил и не страшился того, что произошло. Однако, еще больше принц боялся тех событий, которые могут случиться, если он потеряет контроль.
С тех самых пор бог коварства, еще не ведая своего страшного происхождения и той тайны, что его окружала, чувствовал в своей груди страшную силу, которую боялся разбудить, считая, что его черное естество полностью завладеет им, и он не сможет этим управлять. Локи боялся выпустить, разбудить ту мощь и энергию, которая в нем дремлет, потому что чувствовал это древнее и неукротимое зло, которое скрывалось в его внутренней силе. Он стер себя из жизни, запер чувства на замок. Отдалился от брата и отгородился от всех прочными стенами знаний и книг.
Локи заперся от окружающего мира и не желал ни от кого принимать помощь, считая, что сможет справиться со всем самостоятельно. И только Фригга, любимая и дорогая мать, которую он чтил и обожал, могла хоть немного повлиять на него или как-то ему помочь. Лишь только в её объятьях сын мог найти защиту и успокоение.
Конец флэшбэка
- Ты всегда был таким упрямым. Никогда меня не слушал, - опуская тело Локи на каменную поверхность, сбивчиво прошептал Тор. - И вот теперь тебя нет. Пусть твой мятежный дух найдет, наконец покой. А меня еще ждут битвы. Спи спокойно, Цветок Алебастра.