Аннотация: Постапокалиптический рассказ. Ядерная война не для всех. По крайней мере, за это придется заплатить.
ДОМАШНИЙ АПОКАЛИПСИС
Я поудобней устроился в кресле, еще чуть-чуть подвинул ползунок увеличения и нажал на REC . Шоу начиналось. Сквозь и без того прозрачные, да еще и небрежно задвинутые тюлевые занавески хорошо просматривалась вся комната.
Девушка уже заканчивала ежедневный ритуал убаюкивания своих золотых тотемов в разных маленьких гробиках с мягкой бархатной начинкой. Вот отправились ба-бай изящные сережки, вот накрылось крышечкой колечко с камешком. Браслеты, кулон, бусы - туда же. Ага. Заколка. Значит, сейчас начнется самое интересное. Вот темно-синяя кофточка медленно сползает с плеч, падает на пол, расстегнутая юбка.
- О!
Сейчас начнет снимать колготки. Да. Мои руки предательски задрожали. Это хорошо, что камеру, я установил на штатив, а то бы опять ничего не получилось. Как в прошлый раз. Это была моя третья попытка запечатлеть на видео ежедневное стрип-шоу из девятиэтажки напротив, с тех пор, как я решился-таки купить видеокамеру. В первый раз у меня вообще ничего не получилось. Заклинило диск внутри. А во второй - записаться, записалось, но в прыгающем, из угла в угол экрана, окне, рассмотреть что-то - было не реально.
На этот раз я подготовился более основательно. Поставил камеру на штатив. Причем, не напротив окна. Я открыл дверцу бельевого шкафа и съемку собирался вести с отражения в зеркале, расположенном на внутренней стороне этой дверцы.
- Хрен меня кто застукает.
Августовские вечера были теплыми, можно сказать, даже, душными и окна у всех были открыты настежь. Так что, ни последние лучи солнца, ни фары машин не могли мне помещать. Да еще свет в комнате напротив, был включен. Идеальные условия для съемки.
- А что? Почему бы одинокому, пятидесяти пятилетнему вдовцу не скоротать славный летний вечерок за просмотром халявного эротического реалити-шоу?
Девушка, тем временем крутилась возле зеркала, рассматривая себя со всех сторон.
- Да нет у тебя целлюллита, нет. Даже мне отсюда видно.
Завела руки за спину. Сейчас расстегнет бретельки. Я заерзал от нетерпения.
- Эх! Надо было музычку поставить какую-нибудь, подходящую...
За спиной противно запищал телевизор.
- Странно! Еще только десять часов, а на первом канале таб...
Сорвавшись с места, я опрокинул кресло, которое, падая, задело журнальный столик и стоящая на нем кружка, щедро плеснула пивом мне на штанину.
- Твою мать!
Я заметался по квартире.
- Что брать? Консервы? Крупу? Документы? Где этот гребанный рюкзак?
Проклятая табуретка больно ударила по коленке. Нет. Не проклятая. Молодец. Привела в чувство.
- Какой к черту рюкзак?
Сунув ноги в ботинки, я выскочил на лестничную клетку, захлопнув дверь. Я даже не стал возиться с замками, а помня, что лифты могут отключиться, понесся по лестнице вниз.
Выскочив из подъезда, я побежал через двор к перекрестку. Ничего не подозревающий народ, занимался своими повседневными делами. Петрович бросал палку своему ротвейлеру, бомжик Костя шарился по детской площадке в поисках бутылок, стайка мальчишек гоняла в футбол на гаревом поле. Не было видно народа, выскакивающего из подъездов в нижнем белье и с узелками в руках и волокущих своих домочадцев к метро.
- Со своим шмотьем все никак не расстанутся, куркули, - злорадно подумал я.
Чуть не сбив с ног бабку, дожидавшуюся зеленого света у пешеходного перехода, я прошмыгнул под носом у черного "Волгаря", отчаянно сигналящего по этому поводу.
Так еще два дома и поворот к метро. Задыхаясь, (все же мне, не двадцать лет) я подскочил к стеклянным дверям.
- Странно. В вестибюле не наблюдалось никакой деятельности. Смутные подозрения стали закрадываться мне в голову.
- Атомная тревога, а эти...
Приложив паспорт с упрятанным в него, проездным, к турникету, я спустился вниз. Внутри то же - все как обычно. Народ спокойно едет по своим делам.
- Да уж. Менты-то в метро, должны были давно все знать.
И тут мой внутренний голос, как это обычно бывает у этих внутренних голосов, язвительно так и говорит: - "А ты на другие-то каналы телик переключал?"
- Спасибо. Вовремя напомнил!
Посидев минут пятнадцать на лавочке, я восстановил дыхание и огляделся по сторонам. Нет. Ничего не изменилось.
Нервишки начали отпускать. Закололо слева. Закружилась голова. Посидев еще где-то с полчаса, я встал и не твердой походкой, вместе с вышедшими из первого вагона, людьми, побрел к эскалатору.
- Идиот, параноик, - не унимался внутренний голос.
- Да пошел ты. А если не параноик? Вот завтра возьму и напишу на это гребанное телевидение. Они еще узнают, как народ доводить до инфаркта своими документальными фильмами.
Я подошел к ночному ларьку и достав кошелек, долго не мог сообразить сколько денег у меня в руках и сколько от меня требуется. Наконец, сделав над собой усилие, я сунул в окошечко двести рублей.
- С... т... оличную, - мой обычный голос чувствовал себя не так хорошо, как болтливый внутренний.
Во дворе уже практически никого не было и я не дожидаясь того, как приду домой, сделал два больших глотка, прямо из горла.
- Иех, - трясущимися руками я открыл пачку сигарет.
- Пи-пи-пи, - сказал мне код подъезда и тихо подошедший лифт, услужливо открыл передо мною двери.
Тот самый ключ никак не хотел поворачиваться в замке, хотя я точно знал, что он - тот самый. Ну, в смысле, который мой, который мне нужен.
- Фу ты. Стакан паленой водки на голодный желудок... Для меня, не пьющего, в общем-то, человека, это было слишком.
Наконец дверь открылась. И сразу, в лицо пахнуло гарью. Первая мысль - на плите что-то оставил! Не хило потянуло сквознячком. В сумерках, очертания квартиры казались не знакомыми. Шагнув в комнату, я спотыкнулся о какую-то кучу. Вещи были разбросаны по всему полу. На привычном месте не было "стенки".
- Наверное, пожарные тушили и все мне здесь переломали, - среди спиртовых паров родилась еще одна трезвая мысль.
- Интересно, откуда они там такие рождаются? Трезвые-то?
Рискуя сломать или проколоть себе ногу, я пробрался к лишенному стекол, окну. Напротив чернели развалины девятиэтажки. Нигде не было ни огонька. По улице словно Мамай прошелся.
- Но ведь я только что во дворе... Чего они в эту "Столичную" добавляют? Б-р-р гадость, - произнес я в слух и отпил еще глоток.
- Пойду-ка я спать, - не выпуская бутылки из рук, я плюхнулся на что-то мягкое, обнаруженное на ощупь, в том углу, где раньше была кровать.
Проснулся я от холода. Зуб не попадал на зуб, в буквальном смысле слова. Нажав кнопку на наручных часах, я выслушал бодрое "Пять часов. Сорок три минуты". Огляделся. Пол комнаты был устлан толстым слоем осколков и обломков. Там где была стенка, громоздились ее расщепленные панели и остов телевизора. Бельевой шкаф лежал на боку. Зеркальная поверхность, его вывихнутой дверцы, была покрыта паутиной трещин. Это значит, что у меня вчера не было алкогольного бреда. Подходить к окну не хотелось, но я пошел, осторожно обходя горку битой посуды, вышвырнутой из серванта. Девятиэтажка была похожа на откушенный, по середине, торт. На месте вчерашнего окна с тюлевыми занавесками зиял провал, обнаживший внутренние перегородки дома. Теперь стали видны две, недавно построенные башни, которые раньше скрывала покоцаная девятиэтажка. Вернее то, что от них осталось. А осталось от них, как и от башни с продуктовым магазином внизу, что стояла наискосок, через улицу - этажа три-четыре. На месте же самого магазина лежала груда расколовшихся панелей. Из щелей между ними струился едкий, черный дым - догорала толевая крыша. Вся улица была забита застывшим потоком, искореженных машин, с запекшейся, на бортах и крышах, краской.
Я, как ужаленный в задницу сотней диких пчел, вылетел из квартиры.
Машин, с каждой минутой, становилось все больше и больше. И вот, они уже выстроились цепочкой у перекрестка. А я, как неприкаянный, все нарезал круги вокруг дома. Все здания вокруг - в целости и сохранности. И стекла в них на месте. И в моем окне, на седьмом этаже - то же. Граждане, соединяясь из маленьких ручейков в мощный людской поток, движутся в сторону метро.
- Значит все-таки бред? Это что, белая горячка со ста грамм по праздникам и вчерашних полбутылки? Кстати о "полбутылки". Голова болит, а денег в кармане - двадцать рублей. Надо бы подняться. Там еще и остатки зарплаты под ковриком. Только мусор разгрести... Стоп! Какой мусор? - я, решительно мотнув головой, направился к подъезду.
Дверь в квартиру была распахнута. Войдя, я обнаружил все на месте. И разгромленную мебель и руины за окном. Руки сами собой потянулись к "Столичной".
Через час, я, шагая по улице, натурально "рвал тельняшку на груди", зыркая по сторонам в попытках найти милиционера. И ведь нашел.
- У меня в квартире ядерная война, - кричал я, заглядывая сержанту в глаза, - там здания рушатся, горы трупов, все горит.
- Так что у вас там, говорите? - милиционер положил мне руку на плечо, одновременно уворачиваясь от струи перегара.
Я сидел под своей дверью уже двадцать минут. В сумке уже начинал подтекать замороженный минтай, а я все так и не решался войти. Дверь вытрезвителя отделила меня от белого света в четверг, а отворилась обратно только в понедельник, хотя я был трезв как стеклышко уже в пятницу утром. Ну ничего, зато было время подумать, о том, как я дошел до жизни такой. Стабильно возвращающиеся галлюцинации - это вам не хухры-мухры.
Глядя на растекающуюся под сумкой лужу, я, наконец, решился и принялся настойчиво жать кнопку звонка соседа Гены, с которым мы иногда играли в шахматы. На третий длинный звонок дверь со скрипом открылась.
- Заходы дарагой, - в своей обычной манере, подражая кавказскому акценту , пригласил меня к себе сосед.
Я насколько мог, аккуратнее рассказал Гене о своих галлюцинациях и попросил его сходить со мной, посмотреть, как там и что.
Возникла пауза. По лицу соседа было заметно, как врожденное любопытство борется с не менее врожденным страхом. Да, Гена такой. Боится получить вирус, но качает с инета порнуху, боится нарваться в электричке на контроллеров, но никогда не берет билета. Да мало ли, чего он боится и делает. Вот и в этот раз - любопытство победило и мы, как школьники, направляющиеся ночью на кладбище, на полусогнутых, посеменили ко мне.
И погром и руины никуда не делись. Гена, постояв пару секунд, отпихнул меня и едва ли не галопом рванул к себе.
- Гена, - обитая дерматином дверь, захлопнулась перед моим носом и я поплелся обратно. Как ни странно - эта совместная вылазка очень помогла мне. Теперь от всего этого меня уже не трясло.
- Но что делать? Где теперь жить? И что, если все будут так реагировать как Гена? Две мои попытки сообщить миру о чертовщине, творящейся в моей квартире, закончились не удачей. А что, если при третьей попытке меня упекут в психушку? Что же делать? Что же делать? Стоп. Камера на штативе. Как я мог забыть о ней, - я кинулся в гору мусора у окна. Мне повезло - камера нашлась довольно быстро, хотя вид у нее был плачевный, как и у всего остального в этой квартире, включая меня. Главное, диск был не поврежден.
- Куда пойти его посмотреть? Гена теперь долго не откроет. Серега! Сын Петровича - собачника. У него был компьютер.
Я конечно человек не наглый, но очень надо. Подойдя к уцелевшему в прихожей телефону и послушав тишину, я вытащил из кармана мобильник. "Нет сети".
- Правильно. Такие вопросы нужно решать лично, - я вздохнул и отправился на пятый этаж.
Оба. И Петрович и Серега, оказались дома.
- Чего порнуха? - у деда заблестели глаза.
- Не-а. По работе.
- А. Ну ладно, - с сомнением произнес Петрович, однако, сразу потерявший к диску интерес. И его можно было понять. Какие лазерные диски могли быть на работе у мясника? Но не мог же я сказать, что это фильм или игрушка. Тогда бы заинтересовался уже Серега. А там, поползли бы слухи по подъезду. Нет. Хватит с меня приключений, ночевок голым в простыне и казенной баланды.
Компьютер загудел, и диск начал загружаться. Серега деликатно ушел. А может быть, подробности разделки туш его не интересовали. Я жадно впился глазами в экран. Опять заколотило.
Вот девушка снимает кофточку, вот повесила лифчик на спинку стула, вот запищал телевизор и механический голос диктора забубнил о тревоге.
- Значит с головой у меня все в порядке, отметил я про себя, чувствуя, как холодный пот струится по спине.
Но что это? В комнату ворвался пожилой мужчина, и они вдвоем с девушкой и кем-то еще на заднем плане, заметались по комнате, периодически выбегая из нее. Таймер на камере неумолимо отсчитывал секунды.
Я поймал себя на том, что думаю, - успеют они или не успеют?
Наконец суета в окне напротив прекратилась. Комната опустела. Минуту-другую ничего не происходило. Картинка, в наведенной на дом камере была статична. И вдруг весь экран озарила настолько яркая вспышка, что от нее заслезились глаза, но я все же успел рассмотреть, как в окне погас свет. В этот момент изображение дернулось, начинающаяся заваливаться камера, выхватила кусок улицы, по которой катилась клубящаяся, белая волна, сносящая все на своем пути. Еще микросекунды хватило на то, чтобы увидеть, как она слизнула пол башни с продуктовым магазином и накатила на мое окно.
- Ну, как там? - Петрович внимательно посмотрел на меня. Он явно не понимал, что могло так расстроить его соседа в этом диске "по работе".
- Выпьем? - он уже шел на кухню.
Я не нашел в себе силы отказаться. Особенно после того, как бросил взгляд на целый и невредимый продуктовый магазин, маячивший в его окне.
Я последний раз сделал круг по квартире, посмотрев на помятый, но целый холодильник. (Теперь я буду знать, где мне спасаться при следующем ядерном взрыве) Заперев дверь, я достал мобильник. В коридоре он прекрасно работал.
- Алло. Я выезжаю. Примерно через полчаса.
Да. Я переезжаю. К приятелю по работе, на которую я наконец-то попал, после недельного запоя у Генки. Теперь он посчитал пустые водочные бутылки у себя на кухне и опять не открывает мне дверь.
Сегодня я поехал на работу. Наконец-то отдохнул душой, отрубая головы и выпуская кишки. Приятель пустил меня только до того момента, когда я найду съемную квартиру по приемлемой цене. В моей, жить было нельзя. Это мне вчера подробно растолковал дозиметр, купленный по наводке друзей-приятелей. Говорят, радиация хорошо выводится водкой. Знатно с Генкой мы поборолись с невидимой смертью. Теперь я всем должен. И Генке и Петровичу и Витьке. Витька - это приятель по работе, к которому сейчас я ехал. А еще этот съем квартиры. Откуда брать деньги? Надо что-то делать.
Что делать - меня надоумил Витька. У него все разговоры крутятся вокруг бакшиша. Он и с меня бы денег содрал за проживание, если б была такая возможность.
Когда я ему рассказал, что у меня твориться, он, конечно, не поверил, но и лезть, особо не стал.
- Твои дела, - сказал он, насмеявшись вдоволь, - я бы, на твоем месте, фантастические книжки писал бы - за них приличные деньги платят. Или квартирку твою, любителям экстрима сдавал бы, задорого.
Посмеялись и забыли. И я забыл и он забыл, но когда пришло время платить и за съемную квартиру и за мою аномальную, я вспомнил. За свою квартиру не платить я не мог. Пришли бы разбираться с неуплатой - что бы я им показал?
Между большим и указательным пальцем правой руки, наверное, скоро будет мозоль. А на языке волдырь. Я уже задолбался вырезать бланки объявлений из кипы газет, писать их и заклеивать в конверты. Сначала я похохатывал от осознания глупости момента. Что подумает рядовой, законопослушный гражданин, прочитав вот это: - "сдается однокомнатная квартира в районе метро Кузьминки. Строго для любителей провести время в постъядерных развалинах 100 евро в сутки". Потом подумал, похихикал и переписал: - "хотите на шашлык в разрушенной ядерной войной квартире? 100 евро в сутки".
Потом, мне стало не смешно - вспомнил вцепившегося в меня мента и похожий на тюрьму, вытрезвитель. Но деваться было некуда и я, заскочив на почту, поехал к Петровичу, размещать объявление в Интернете.
С помощью Гугла и Сереги нашел три сайта, подходящей тематики. Похожее на газетное объявление, разместил: на первом в подфоруме "Разное"; на втором, в подфоруме "Лужайка"; на третьем, в подфоруме с издевательским названием - "то, что уже случилось".
Случилось, мать твою, ох как случилось.
Я особо и не надеюсь на задуманное. Уже почти смирился с тем, что очень продолжительный период придется есть пустую картошку, курить сигареты без фильтра и прыгать через турникеты в метро.
И вот, сегодня, я уже почти выиграл партию в бильярд у своего телефона, когда этот слабак вдруг задергался и заверещал.
- А. Не любишь проигрывать, гад, - я был уверен, что это опять Генка насчет долга.
- Алле. Я по объявлению, - пробасили в трубке, - беру на неделю. Только вопрос: сто ойро с одного или за компанию можно?
- За сутки, - ошарашено пробубнил я.
- Лады. Для шашлыка все брать с собой, или все как у взрослых?
- С собой бухло и продукты. У меня же не ресторан, - выпалил я и тут же пожалел об этом. Вдруг клиент сорвется? С другой стороны, ресторанный бизнес я бы не потянул, даже будь у меня беспроцентная ссуда в банке. Да и не умею я все это.
Лады, - опять пробасила трубка, после того как мы договорились о времени встречи.
Я сразу рванул на квартиру, чтобы забрать там еще более-менее пригодные вещи. Вернее не так. Пригодных вещей там не было. Забрал дорогие сердцу: фотографию покойной жены Наташеньки и дочки Машеньки, которая еще три года назад вышла замуж и укатила в Америку, пару не сгоревших книжек, альбом с дочкиными рисунками и слесарный инструмент. От инструмента пришлось отказаться - сильно фонил, а альбом я не нашел. Сгорел, наверное.
Самое трудное было выжать из Генки еще денег, но я справился и приобрел на них: три противогаза, палатку, котелок и еще один дозиметр.
Пока устанавливал в комнате палатку - весь взмок. Не легкое это дело - возиться с палаткой в противогазе. Хотел закурить, но, посмотрев на обглоданную девятиэтажку, передумал.
Начало смеркаться. Скоро должен был подъехать клиент, и я уже хотел выйти на лестничную клетку, что бы встретить его там и заодно покурить, когда на улице послышался какой-то шум. Я осторожно выглянул из-за подоконника.
Между машинами, в сторону продуктового, пробирался невысокий человек в противогазе, химзащитном костюме и с автоматом в руках.
- Эй, - я чуть-чуть приподнялся над подоконником.
Человек замер, обернулся и дал очередь из "калаша" в мою сторону. Пули вгрызлись в бетон на два метра правее и выше моей головы. Я упал на пол.
- Господи! Что я натворил!
Следующей мыслью было вызвать милицию. Я даже потянулся за мобильником.
- Ага. Щас. Вызовет он, - я откатился подальше от окна и пополз в сторону двери. Выстрелов больше не было.
Полежав минут пятнадцать, я и сам уже собирался идти к двери, когда в нее постучали. Клиент. Принесла его нелегкая. Я открыл. В квартиру ввалился сияющий, на все 25 Ватт, мужик, лет сорока. Я тут же надел на него противогаз, после чего он издал восторженный вопль. Я опасливо покосился на окно.
Мне опять перестала нравиться эта затея, но, увидев в руках у клиента цветные бумажки европейских денег, я обвел комнату рукой, как бы приглашая ее осмотреть. Мужик издал еще один восторженный вопль и подошел к окну. Он, сначала подергал рукой осколок стекла, застрявший в бывшей когда-то белой, раме. Потом он потыкал пальцем по центру окна. Он, наверное, думал, что "пейзаж" за этим окном нарисованный.
О-у, - издал он, теперь удивленный, возглас.
Клиент осмотрел все причиндалы для экстремального отдыха. Посокрушался отсутствием мангала. Удовлетворенно хмыкнул в ответ на вопрос: - "а вы что, крыс на мангале жарить собираетесь?" Отсчитал пять двадцаток Евро и был таков.
Я, отдуваясь, снял, наконец, противогаз и поспешил выйти вон из квартиры.
Звонков оказалось неожиданно много. Правда, не все клиенты решались прийти на встречу. Почему? Шут их знает. Но зато те, кто приходил, оставались довольны. Образовалась, даже, небольшая очередь и мне пришлось применить все свои, недавно приобретенные, навыки застольной дипломатии, чтобы ни один из клиентов не сорвался с крючка.
Подоспели и интернетовские клиенты. Как я радовался, когда Серега показал мне внушительный список из циферок и закорючек, оказавшимися "аськами" и "емейлами" потенциальных клиентов. Бизнес процветал. Я даже начал закупать кое-какие продукты, предварительно согласовывая все детали с клиентами.
Но "хорошо - долго не бывает". Эта мысль мне пришла в голову, когда я приехав проверить, выехал ли очередной постоялец, который отвалил две штуки Евро за две недели "шашлыков", я обнаружил его труп с дыркой в голове, что характерно, лежащий у окна. Да. Дела. Как говорится, каблуки следующего клиента уже стучат по лестнице, а тут такое! Не долго думая, я перевалил покойника через подоконник. Внизу бухнуло. Я встретил нового экстремала, потом, переодевшись и приняв у Генки душ, еще минут десять ходил под своими окнами, где, ничего не подозревающие мамочки, катали в колясках, розовощеких малышей, дожидаясь своей очереди на молочную кухню.
Не думаю, что это как-то связано с этим случаем, но вскоре поток клиентов начал иссякать. То ли клиентская база подошла к концу, то ли еще чего. Но новые клиенты почти не появлялись, а старые, не возвращались. Наверное, задумались, наконец, о своем здоровье или болели. Я, вон, два месяца провалялся в больнице. Капельницы, переливания крови, пункции и все такое. А денег сколько ушло!
Я закурил. Под котелком весело потрескивали полешки. А мне было не весело. Меня душил депресняк. Отпускало только тогда, когда звонил дочке, в Америку. А было это все реже и реже. Деньги заканчивались. Все. Надоело мне жить по чужим хатам. Домой захотелось. Вчера я вставил здесь и на кухне новые стекла, заделал щели и вот сижу, пью водку. Один. И Петрович, и Генка не дураки - в такую гадость лезть. На следующей неделе, может быть, заделаю окна кирпичом.
Нырнув в палатку, я включил фонарик и стал читать книжку, периодически разглядывая фотографии, да так и заснул в пьяных слезах.
Проснулся я от гнусного писка электрического будильника. Еще не продрав глаза, встал, сунул ноги в тапочки и, включив по пути бра, поплелся на кухню. Что называется, поднять, подняли, а разбудить, забыли. На автопилоте налив из-под крана треть чайника, (чтобы быстрее закипел) я привычным движением повернул ручку плиты, одновременно нажав кнопку электроподжига, и отправился курить на лестничную клетку. Справившись с замками, я открыл дверь и шаркнул ногой. Тапочек полетел с пятнадцатиметровой высоты, а меня, стоящего в трусах и майке, обдало ледяным ветром. Я посмотрел себе под ноги. Коридора не было, лестничной клетки не было. И впереди, то же, ничего не было. Кроме руин. Я попятился и осторожно закрыл дверь, будто боясь, что и она последует за тапочком. Затравленно оглянулся. В окне напротив, перед зеркалом крутила попой та самая девушка, а по радио мурлыкала очень подходящая эротическая музычка.