Аннотация: Два учёных мужа: Зия и Савва! Да прямиком из Москвы... да в нашу-то глушь!
Егор осторожно пошевелил ногами - затекли. Пол-то каменный, да ещё и расположиться поудобнее не получается. Совет и гости на подушках сидят, им-то что... а тут майся. Ромка-джи пыхтел над ухом и постоянно пытался навалиться ему на спину.
Староста продолжал плаксиво, но с какими-то внезапными визгливыми похвалениями, бубнить об Установке. Всю историю Города гнал подряд, старый хрыч: о том, как в великом бою наши отцы и деды отбили здешнюю Установку чуть ли не у самих демонов... да так у неё и укрепились. Как несколько лет искал нужные режимы Борис-оператор, да упокоит его Господь-Аллах на тенистых пажитях! Как получили предки фирман-Москва едва ли не от самого Президента-эмира на владение и установление границ. Как школу Веры-Истины утверждали. Про договоры и клятвы с Комбинатом затянул, - где сплошные атомы и радиация, - Господом-Аллахом проклятое место, - спаси и сохрани нас от тамошних дикарей - пусть в других местах свою смерть ищут. И вообще, мол, Комбинат, - а его ещё сам человек-Ленин строил! - через нашу голову со злокозненным Городом Полевским стакнуться норовит, еретики-гяуры-блять...
Тоска! Нет, ну тоска же смертная!
А Зия с Саввой - ничего. Терпят. Сидят на высоких подушках, слушают, улыбаются, только ген-кумыс иногда прихлёбывают. И даже вопросы норовят вставить... да где уж там! Староста, как пойдёт про политику, так его только мулла-батюшка осадить может. О, Господь-Аллах, теперь про верблюжью чуму девяностых в нашем Городе затянул... подвиги зоотехников... в общем, сплошная самоотверженность предков, каковые не в пример своим ленивым потомкам понимали толк в жертвенности духа...
Это Егор ещё не с самого начала пришёл, не иначе староста прямо со времён Святого Джихада, а то и прямиком с Иисуса-Любви Крестоносца начал!
Егор в сотый раз двинул локтем куда-то наугад, и Ромка-джи зашипел от боли.
- Балбес-шайтан... больно же! - но на спину наваливаться перестал.
Егор, стараясь не кряхтеть, переменил положение.
- Ну-ка, руку убери! - вдруг выпалила Маринка, и сидящие перед ними люди стали оборачиваться.
Ромка-джи запыхтел ещё сильнее. Егор, было, удивился, но тут же сообразил, что Маринкина фраза относится не к нему, а к проклятому Ромке-джи. Хотя белеющие в полумраке круглые лица Аллы-оператора и её мужа дяди Ани явно смотрели именно на него.
- Выгоню! - коротко сказал дядя Аня и отвернулся.
Егору было обидно, хоть разворачивайся и лупи Ромку-джи в ухо прямо тут, в Совете. Однако - выгонят сразу. Одного-то, может, и простили бы, а втроём...
Маринка, молодец, тихонько так, вежливо, как камышовая крыска, заранее просочилась. Зря только Ромку-джи с собой взяла, шайтана дурацкого! Тупой, блин, как верблюжья задница, а туда же! Подумаешь, в Челябинске был... ходжа задрипанный... руки распускает...
Егор с досады закусил губу и стал смотреть на светящийся тусклыми пятнами потолок. О, глянь-ка, ещё несколько тёмных пятен появилось! Во-о-он там раньше пятно было на голову человека похожее, а теперь не пойми чего получилось. Дед говорит, что потолок когда-то просто огнём сиял, а теперь выдыхается, пятнами идёт. Прав был дед. В этой комнате раньше школа была... потому что из всех других так и оставалась самой светлой... ещё и мы сюда первый год бегали... а теперь школу в другом месте держат, где солнце через маленькие окна под потолком светит.
Поутру, бывало, занесёт их песком и мулла-батюшка гонит наверх пару дежурных - отгребать... Раз они с Ромкой-джи, - а ведь здоровые уже были, лет по тринадцать! - добаловались и высадили стекло. Песок на школьный комп посыпался. Мулла-батюшка прочёл молитву о кающихся грешниках, засучил рукава своего комбинезона... и ка-а-ак врезал своим посохом по задницам обоим дежурным... ох и больно же было! Не приведи Господь-Аллах ещё и под его посох попасть - в его руке сила праведная, солдатская... и калаш у него именной, собственный. Ещё от Первосвященника Ивдельского... реликвия!
- Слышь, Егорка, где ты их нашёл, а? - зашептал сзади Ромка-джи. - Там, где капище с крестом?
- Нет там креста, - сухо ответил Егор.
- Так там же крест торчал! Куда мог деться? Карачи стащили?
- Какой крест, дубина! - не выдержал Егор и повернулся. - Это не крест совсем... а так, обломки какие-то. Нечестивое капище в другом месте!
- Тише ты! Смотри, аминь уже начали!
Егор посмотрел на старосту и вдруг понял, что тот замолчал и омывает руками лицо. Все в комнате нагнули голову:
- Господь-Аллах, Вера-Истина!
- Аминь, - закончил Зия по праву гостя. - Теперь, как я понимаю, наша очередь?
- У тебя фирман-Москва, ты говоришь - мы слушаем. Москва - сорок добродетелей, Москва всё видит, престол её у врат райских, семь холмов её - семь твердынь Веры-Истины! - забубнил нараспев староста Володя.
Ох, и хитрый же он у нас! Савва всё пишет, всё подряд - это уж точно. "До Москвы далеко, Казань не близко, но слово не воробей, - хоп! - и пошло гулять по свету", - говаривал дед. А староста Володя перед гостями стелется. Ишь ты, даже позволил им на Совет со своим оружием прийти, чего только самым высоким гостям дозволяют! Хотя, с другой стороны, пойди, прикажи им с голыми руками на Совет явиться!
- Я вот что предлагаю, сказал Зия, улыбаясь во весь рот, - Сейчас мы закруглимся и дружно пойдём отдыхать. Полномочия, как вы поняли, у нас самые широкие, в Городе мы дней пять пробудем и всё сами увидим. Спасибо Совету и старосте - историю вашего рода мы уже знаем, а что не знаем - вы нам и покажете.
- Потом, солдат, поди, в Город приведёте! - дерзко выкрикнула Алла-оператор.
Народ зашумел, задвигался. Ей с мужем можно дерзить - их семья при любой власти пригреется! Установка-то всем нужна. Комбикорм верблюдам, овцам пойло, глюкоза, ген-галеты... всё от неё, Установки-матушки, благослови её Господь-Аллах! Секреты у них семейные, хрен кто ведает... так что без них, операторов, никуда!
- Не приведём, если лукавить не будете, - спокойно ответил Савва, а Зия засмеялся. - Мы в Святой Академии Наук - не военная разведка.
- Ага, не разведка они, - нагнувшись к уху взмокшего Егора, горячо дышала Маринка. - А сами с ног до головы во всём новеньком... Мама-Галя говорит, что...
- Тихо! - крикнул староста. - Разгалделись! Совет окончен. Завтра вечером соберёмся - опять гостям слово будет.
Народ стал подниматься, кто-то натужно закашлял и звучно пукнул. Старый Ким уже торчал в дверях, кланяясь. На шее у него болтался тревожно попискивающий ветхий страж-анализатор, среагировавший на оружие гостей. Бережёт его Ким. Один такой прибор, на весь Город один. Давным-давно, во времена незапамятные за прибор трёх верблюдов отдали. И то, говорят, повезло, по дешёвке взяли!
- Егорушка, пойдём, попробуем с ними поговорить? - блестела глазами Маринка. Ромка-джи виновато топтался рядом. - Пойдём, а? Про Москву спросим... там всё-таки моя прабабка жила!
- Не жила, а бывала, - буркнул Егор. - Иногда.
- Тебе-то что, ты с ними почти два дня общался! - тотчас надулась Маринка. - Даже фильм-файлы смотрел. Ну и иди... мы с Ромкой-джи сами... раз ты такой...
- Ладно-ладно, - торопливо сказал Егор.
Не хватало ещё, чтобы его оттёрли в сторону! А кто их сюда привёл, скажите на милость? Оно конечно, компьютер с "комарами" у Саввы тот ещё, сам довёл бы их до Города... но всё-таки!
У колонн уже толпился народ. На лестницу вверх не поднимались - всё ж таки Совет! Но у подножия стояли плотно, старики в первых рядах, - и кто-то из молодых уже сажал на плечи смешливых и любопытных девчонок. Разнокалиберная детвора облепила близлежащие стены. Некий сопливый шкет уже умудрился сверзиться и вопил, как недорезанный. Его с проклятиями выковыривали из колючек.
Было душно. Солнце садилось жёлтым выпуклым диском, пристально уставившись прямо в глаза выходивших людей. Безголовый идол человека-Ленина чёрным пузатым силуэтом торчал над угловатыми верхушками ген-саксаула. Небо пламенело. Неподалёку взревел верблюд - говорили, что, мол, приехали нынче аж с самого Куяша... но это было явной брехнёй - не ближний свет!
Впрочем, фирман-Москва не каждый день на голову падает... могли и приехать.
- Кончилась наша прежняя жизнь, - неожиданно спокойно сказал староста.
- Рано или поздно, так и должно было случиться, уважаемый староста Володя, - рассеянно ответил Савва, глядя куда-то поверх толпы.
Зия поднял руки и крикнул:
- Привет, люди, привет!
- Мир тебе, человек добрый, хан-батюшка, - разноголосо загудела толпа. - Мир тебе!