Худенцова Валерия Валерьевна : другие произведения.

Наказание для души. Часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ЧАСТЬ II

Наказание для души будет в аду во веки веков

   (Отк.14.11; 20.10), а освобождением
   от наказания является смерть души -
   это смерть вторая (Отк.21.8).

Cумевшие спасти душу на суд не приходят

(Иоан.5.24).

   Два мальчика - примерно десяти и тринадцати лет - сидя на корточках, ретиво выколупывали из утоптанной парковой дорожки крупные камни и, набрав достаточное их количество, прятались в густых зарослях травы. Оба они были светловолосыми и голубоглазыми, и непосвященному могло показаться, что они родные братья - настолько похожи внешне. Они и действительно были братьями, но только сводными, а не родными.
   В это предобеденное время жара почти достигла своего пика, поэтому немногочисленные прохожие предпочли воспользоваться именно этим путем, пронизывающим насквозь березовую рощицу, почти не освещаемую жарким летним солнцем. Трава здесь, в отличие от других мест, нещадно опаляемых лучами светила, сохранила изумрудно-зеленый цвет, распустившиеся полевые цветы радовали глаз, множество различных мошек порхало, бегало или просто сидело на листьях и стебельках. Лишь изредка горячий ветер нарушал идиллию, проносясь точно по широкой утоптанной дорожке и поднимая пыль, которая по каким-то необъяснимым причинам и оседала на ней, словно боясь нарушить красоту ярко-зеленой растительности по её краям.
   Мальчик постарше высматривал жертву, слегка высунувшись из густых зарослей на обочине и вертя из стороны в сторону головой, а затем давал указания младшему, и тот вел прицельный огонь по незадачливому человеку, имевшему неосторожность в это время проходить по тропинке.
   За последние полчаса на счету маленьких хулиганов было уже три бродячие собаки, одна женщина и двое мужчин, один из которых - вполне представительного вида - в шляпе и с пузатым портфелем, получив камнем по этой шляпе, долго гнался следом за ними и громко нецензурно выражался, грозя всеми страшными наказаниями. Второй, помоложе, лишь погрозил кулаком шевелящимся и бросающимся камнями кустам и, потирая ушибленное плечо, быстро ретировался с "поля ведения боевых действий" - видимо вспомнил свою боевую молодость.
   Женщина, на беду невнимательных мальчишек, оказалась директором их школы - она, вся наряженная и накрашенная (а посему - неузнанная подчиненными), в белой широкополой шляпе с огромной розой сбоку, направлялась в гости - на юбилей к своей заместительнице по воспитательной работе, когда злополучный булыжник угодил прямо в стеклянную бутылку с вином, и моментально белая юбка, сумочка и блузка оказались в расплывающихся красных потеках и брызгах. Безнадежно испорчен был и подарок - раскисшая оберточная бумага не спасла от разлившегося продукта французской винной промышленности (хотя, процентов на 99 сама директор была уверена, что продукт и рядом не стоял с настоящим французским вином) красивую дорогую книгу по психологии подростков. Подростки, как всегда опровергли все, что было когда-либо о них написано, и тихо скрылись в глубине парка, несмотря на все "ласковые" заверения директора простить и забыть, если они появятся пред её светлы очи. Удостоверившись, что убеждениями тут ничего не добьешься, она произвела несложные логические вычисления и прямиком направилась к дому, где проживали братья.
   Дети поняли, что от кары в виде ремня все равно не уйти и продолжили злодействовать, обкидывая камнями всех, кто проходил по дорожке.
   Наступило время обеда, обоим очень хотелось кушать, но мысль о том, чтобы идти домой совершенно не прельщала - во-первых, директор уже добралась до матери и нажаловалась (та, выкрикивая их имена, вот уже 10 минут разыскивала оболтусов по всему парку), а во-вторых - в конце тропинки в клубах пыли от вновь налетевшего ветра совершенно неожиданно и непонятно откуда появилась новая потенциальная жертва - очень высокий человек верхом на серой в яблоках лошади, в черных одеждах и черном же плаще с надвинутым на самое лицо капюшоном, несмотря на жаркий летный полдень. Он сидел так прямо, будто ему вбили кол для поддержания спины. Длинные ножны с нанесенными по всей длине серебряными, периодически вспыхивающими значками, покачиваясь в такт шагам лошади, глухо постукивали по седлу. Младший брат уже подобрал камень побольше и ждал указаний старшего, шепотом уговаривая его поскорее дать разрешение на бросок, а то у него затекли ноги и спина, но тот только завороженно рассматривал незнакомца, не отводя от него взгляда. Лица этого странного наездника видно не было, но по мере его приближения, наблюдатель почувствовал непонятный нарастающий страх. Он повернулся к брату, чтобы вместе бежать отсюда, но тот расценил движение, как сигнал к атаке и немедленно метнул булыжник прямо в подъезжающего человека. Щебет птиц, и стрекотание насекомых внезапно стихли, даже ветер, попытавшийся было вновь поднять тучу пыли, утих, только приблизившись к странному наезднику.
   Осколок гранита, вращаясь в воздухе, как в замедленной съемке летел к черному всаднику, метя точно в голову, но тот, даже если и заметил опасность, не шевельнулся и вообще не сделал ни одного движения, чтобы увернуться. Оба ребенка стояли в полный рост и тоже не шевелились, но не потому, что было интересно досмотреть устроенный ими же спектакль, а из-за сковывающего все больше ужаса и чувства неотвратимой катастрофы, охватывающих по мере приближения этого незнакомца к ним.
   - Максим! Лёва! - близко раздавшийся окрик матери привел в чувства обоих малолетних хулиганов, и они рванули в ту сторону, откуда донесся спасительный голос, моментально забыв об ожидающем их грядущем наказании за испорченный праздник директрисы. Если бы они хоть на секунду задержали свой взгляд на всаднике и подлетающем к нему булыжнике, то с удивлением бы отметили, что тот ни капли не повредил черному человеку, просто-напросто пролетев насквозь через его голову, скрытую за капюшоном. Он и не посмотрел в сторону только что покушающихся на него и резво убегающих сейчас мальчишек, а так и продолжил свой неспешный путь, растворившись в лучах солнца, встретившего его в конце дорожки.
  
   Грохот обвала в горах среди ночи заставил вскочить на ноги всех жителей маленькой деревеньки. Поверхностные гномы, хватая заранее приготовленные узелки с самым ценным, привычно выбегали на улицу, зевая и потирая заспанные глаза и направлялись в сторону укрытия, представляющего собой длинный, выдолбленный в каменистой земле и укрепленный балками коридор, находящийся на глубине около десяти метров под поверхностью, множество раз меняющий свое направление и имеющий хорошо продуманную систему вентиляции и запасы пищи на всех жителей деревни на трое суток, а также инструменты, позволяющие выбраться сквозь пласт земли наружу после окончания камнепада. Вырванные из сладкого сна и оставившие впопыхах любимые игрушки, маленькие гномики подняли дружный рев, заставляя родителей, чертыхаясь, возвращаться в потенциально опасные места в поисках деревянной лошадки или матерчатого граккаса.
   Фрида спала, как убитая в сарае, и проснулась, лишь услышав беспокойное мычание и топот копыт карликовых грустноглазых пятнистых буренок, которых хозяин, забывшись, не выпустил из хлева. Вначале ей показалось, что началась гроза, и это её раскаты слышаться отовсюду, но такого длительного грома не могло быть по определению, поэтому, хромая (что-то ей в последнее время не везло с ногами), она подбежала к воротам сарая и выглянула в маленькое зарешеченное оконце, выходящее прямиком на гору, откуда она накануне...прилетела. Она попыталась открыть небольшие двери, подергав за чугунное кольцо, но, увы, они были заперты на засов снаружи. Местный староста, приняв "дорогую гостью" и устроив её в "комфортабельном" месте, позаботился о том, чтобы она никуда неожиданно не сбежала (а заодно, как подумалось девушке, и о том, чтобы не смогла спастись в случае такого вот обвала в горах). Узелок с вещами и снадобьями, которыми снабдила её Далия, у Фриды отобрали, хорошо, хоть она успела воспользоваться лекарством от порезов (которое вполне помогло и при укусе четырехглазого пса).
   Громыхание, как ни странно, продолжалось, но ни один камешек все еще не скатился по склону. Внезапно, в районе вершины горы, освещаемой яркими звездами, одно из скоплений которых расположилось точно над заснеженной макушкой, мелькнула яркая вспышка, и из этого места протянулся широкий сверкающий луч, конец которого исчез в небесах. Фрида, призвав на помощь все вновь открывшиеся таланты своего эльфийского тела, постаралась рассмотреть происходящее, ощущая, как непонятный страх начинает сковывать её тело. Какая-то туманная угловатая многоногая крылатая фигура медленно перемещалась по этой сверкающей дороге, но, присмотревшись повнимательнее, девушка поняла, что многоногость обусловлена наличием на странном пути всадника на лошади, а крыльями показались ей сначала полы его черного плаща. Кто это мог быть и почему он перемещался столь странным образом, Фрида не знала, а подсказать было некому, так как все гномы находились в своем подземном убежище и не могли наблюдать за интересным явлением. Единственное, в чем она не сомневалась, так это в том, что ничего хорошего данное знамение не предвещает, а также, что её миссия была бесполезной с самого начала. Но начатый путь надо пройти до конца, чтобы было чем оправдаться перед всемогущим братом.
   Всадник приблизился к облаку и исчез в нем, а золотой луч продолжил сиять ещё несколько секунд после его исчезновения, а затем - пропал, словно втянулся в вершину горы. Вот после этого и начался настоящий камнепад.
  
   Король Эльгард, стоя на магических мостках (а посему казалось, что он стоит прямо на воде) в двух метрах от песчаного берега, сложив руки на груди, молча наблюдал за приближением огромного драккара, весла которого величественно вздымались и опускались, практически не тревожа безмолвную гладь Белого Озера. Но его взгляд против воли переместился немного влево от ожидаемого судна, так как прямо оттуда взметнулся вверх конус из воды и, с нарастающим гулом, устремился в голубеющее небо. Эльгард всегда гордился своим умением сохранять невозмутимость в любой обстановке, поэтому заставил удивленно взметнувшиеся, было, вверх брови занять положенное им место и даже не поменял позу. Лук из прозрачного материала продолжил покоиться за его спиной, хотя безумно хотелось натянуть тетиву и встретить возможного противника во всеоружии. В том, что это мог быть только враг - мудрый эльф не сомневался.
   Внутри водяного конуса появилось странное переливающееся существо верхом на таком же коне, почти не отличимое от окружающей его воды, но Эльгард явно видел и ощущал его присутствие. Оно, не обращая никакого внимания ни на драккар, гребцы которого сгрудились на борту, ни на короля эльфов, неспешной рысью направилось в сторону неба, не испытывая никаких трудностей в связи с расположением перпендикулярно поверхности Эллиса. Через несколько минут, странный всадник скрылся в вышине, и водяная воронка вернулась на место, тяжело ухнув обратно в озеро. Волна, поднявшаяся при этом выше крон тысячелетних деревьев, в одно мгновение смыла с борта всех находящихся там эльфов-гребцов и поломала корабельные мачты. Эльгард все же успел произнести заклинание, и тонны воды бессильно откатились от защитного поля, натолкнувшись на магический щит.
   Король эльфов, прилагая все силы, способствовал спасению захлебывающихся подданных и, вместе с ещё двумя подоспевшими дворцовыми магами перенес покалеченный драккар с ценным грузом на берег, оставив его лежать на боку, как умирающую гигантскую рыбу.
  
   Он так и не выбрал себе жену. Праздник Выбора Подруги не состоялся. Ни одна девушка не была мила вождю племени Туо.
   Сато пришел в ярость, обнаружив исчезновение жреца и безнадежно одержимой непонятным недугом Алои, и, не прилагая особых усилий, вычислил их местонахождение - все-таки чтением следов он был обучен с раннего детства. Направление было однозначным и крайне странным. Что это - способ самоубийства через познание?
   Он, не раздумывая, бросился за беглецами к Сияющей Реке. Тяжелые времена наступали для жителей племени: жрец Кахи ушел навсегда, а теперь они лишились ещё и вождя. Что ждет племя и его жителей, кто их защитит в трудную минуту? На данный момент времени ему было абсолютно плевать на любое событие, поэтому Сато с чистой совестью оставил все дела на Мирна, назначив того вождем на время своего отсутствия, хотя оба прекрасно понимали, что он не вернется.
   Сияющая Река не в первый раз принимала в себя разум вождя племени Туо, но - впервые этот разум был неотделен от тела. Молодой демон на всей возможной скорости ворвался в комнату к Хозяйке Рурхуса, успев только заметить двух существ, исчезнувших за затянувшейся стеклянной стеной.
   Мерцающая колонна встретила его неласково. Она молча стояла перед ним, как никогда холодная и отстраненная. Когда первый запал прошел, Сато догадался, что что-то сделал неправильно. Он встал на колени, приложил крест-накрест обе руки к груди, а затем - протянул их ладонями вверх в сторону колышущегося существа. Хозяйка Рурхуса приняла его безмолвную просьбу, и через мгновение, душа демона была вырвана из опостылевшего тела.
   - Я прошу...умоляю...позволь мне идти за ней... - Сато косился в сторону своего бывшего тела, плавно исчезающего в недрах прозрачного пола, но не испытывал ни малейшего сожаления по поводу его потери. Колонна замерцала сильнее и, внезапно потухнув всеми огнями, ответила:
   - Хорошо, им рано или поздно понадобится любая помощь. Однако, мне необходимо, чтобы ты был моими ушами и глазами, не выдавая своего местонахождения. Ты ведь отличный следопыт и охотник, Сатанаил... - бывший вождь вздрогнул, услышав имя, данное ему при Первом рождении, когда он только был создан в лаборатории Ругуса - воспоминания, блокированные ранее его телом, разом нахлынули на духа-хариша, и он внезапно осознал, чтС за существа исчезли за прозрачной стеной. Шаххар и эллор. Создания других Акронтов, родных братьев его Бога. - Тебя интересует конечная цель миссии? - Хозяйка Рурхуса заискрила, как бенгальская свеча, и Сато зажмурился. - Я привыкла за двадцать тысяч лет к вашему присутствию в моем мире. Будет крайне скучно вновь вернуться к прежнему грустному существованию. Тем более, мои эксперименты не достигли таких результатов... - Бывший вождь приоткрыл один глаз и с удивлением отметил, что колышущаяся колонна куда-то пропала. Он оглянулся и увидел высокую длинноволосую женщину в свободном мерцающем платье, глаза которой сверкали, как драгоценные камни, а на шее вспыхивал и переливался гигантский обработанный алмаз. - Ты должен твердо решить для себя, - продолжила она, подходя ближе и опаляя Сато ледяным холодом, - зачем тебе следовать за ней. Что тебе от неё нужно? Тело? - Женщина в один миг преобразилась в Алои и подошла ещё ближе. Теперь от неё не веяло холодом, напротив - только летним теплом, даже запах, донесшийся до бывшего вождя, принадлежал его любимой. Он отшатнулся назад, пытаясь заслониться руками от наваждения, хотя его душа напротив стремилась к ней. Хозяйка Рурхуса криво усмехнулась и преобразилась обратно в мерцающую женщину. - Или... все-таки душа? - Теперь на Сато смотрела мельком виденная им за закрывающейся стеной девушка-эллор, гордо вздернувшая голову и сложившая руки на груди. Она отличалась внешне от свого тела, но в целом - бывший вождь почувствовал к ней такое же влечение, какое испытывал в течение всей своей жизни. Он не сделал ни одного движения, лишь продолжал вглядываться в полузнакомые черты, пытаясь запомнить их навсегда.
   - Браво, Сато! Истинная любовь существует только в душе! - Хозяйка Рурхуса не стала больше испытывать его и хлопнула в ладоши. Стена снова стала расплываться, обнажая черный проход, располагающийся заметно выше виденного им прежде. - Спеши, они уже преодолели часть пути, тебе будет легче следовать за ними. Вот, возьми, - опередила она закономерный вопрос, готовый уже сорваться с губ бывшего вождя, - это поможет тебе остаться незамеченным любыми духами, кроме, конечно, некоторых избранных. Так что старайся не попадаться на глаза Астериусу, Эгису, Грейрхарду, Кирину, и...на всякий случай... духу Freede, который, возможно, тоже тебя увидит. Он сопровождает... твою Алои. - Сато принял из рук Хозяйки, вернувшей себе привычную морозную свежесть, тоненький мерцающий ремешок и повязал его себе вокруг головы. Только успев затянуть узел, он почувствовал, как его охватывает странная легкость - он растворялся в воздухе, начиная с рогов и заканчивая кисточкой хвоста. Только ранее не испытываемое чувство продолжало тяжелым камнем давить на все его существо. Оно появилось, лишь только Хозяйка Рурхуса обмолвилась о том, что его Алои сопровождает какой-то шаххар. - Тебе надо справиться с ревностью, Сатанаил. Не забывай, что у Алои...а точнее - её настоящее имя Эола - и Freede своя миссия, и ты предназначен помочь им, а не испортить все дело. В ваших руках - судьба всех Девяти миров.
   Сато проглотил глухую злобу и постарался трезво подойти к услышанному от предсказательницы.
   - Почему ты помогаешь нам? Неужели, только из-за грядущей скуки...
   Хозяйка Рурхуса, не дав ему договорить, закатила глаза, как обычная женщина, и раздраженно махнула рукой: - Тебе все равно сейчас этого не понять.
   Бывший вождь племени Туо легко вскочил в уже начинающий закрываться проход, скрывшись в чернильной тьме, и стена захлопнулась за ним, будто сдерживающий стержень, распирающий стену, подломился.
   Хозяйка Рурхуса просочилась сквозь пол своего приемного кабинета, и устало опустилась в простое плетеное кресло. Эта комната была отделана в красно-оранжевых тонах, напоминающих отблески пламени, застывшие навечно на предметах интерьера. Тихо пробили огромные напольные часы, в которых вечным пламенем горели цифры. Немного посидев и побарабанив длинными ногтями по сверкающей столешнице инкрустированного золотыми нитями письменного стола, она легко щелкнула пальцами и в распахнувшиеся двери влетели ожидающие её приказа огоньки.
   - Плащ, меч, Палеус. - Огоньки засуетились, торопясь выполнить приказ. Затребованные вещи были доставлены в считанные секунды, за дверью раздавалось беспокойное ржание огненно рыжего жеребца, нетерпеливо перебирающего копытами.
   Высокая стройная фигура в черном плаще с ярко-рыжими волосами, напоминающими полыхающий огонь, легко по-мужски вскочила в седло и накинула капюшон. Меч был предварительно закреплен сзади, чтобы не мешать лошади. Уже натягивая большие мужские перчатки, призванные скрыть тонкие женские руки с перстнем в виде слегка выступающего из окружающего золота черного магнита на безымянном пальце, который сиял оранжевым пламенем, Хозяйка Рурхуса оглянулась назад. Беспокойно кружащиеся огоньки дружно исчезли за закрывающимися каменными воротами, и огненная дорога устремилась в хмурое серое небо.
  
   Кахи ни о чем не спрашивал, а я сам не откровенничал насчет своего появления в теле Алои. Моё имя бывший жрец племени Туо узнал еще от Хозяйки Рурхуса, а больше его ничего не интересовало. Мы попусту не болтали, целеустремленно продвигаясь в сторону конечного пункта.
   Узкое место тоннеля давно закончилось - теперь каменный свод терялся где-то в высоте, неразличимой моему глазу, а стены раздвинулись, создавая ощущение бескрайних просторов. Я не очень хорошо себя чувствовал - воздух здесь был очень сухой, вызывал першение и сухость в горле (помнится, раньше, когда я был в такой внетелесной ипостаси, меня ничего не беспокоило и не отвлекало). Серая дорога - уменьшенная копия широченной Дороги-между-Мирами - часто петляла и разветвлялась. Вдоль пути росли кустики, цветочки, травка и деревца - в общем, похоже на обычный земной лес, только с вкраплениями странных прозрачных растений. Помня наказ Хозяйки Рурхуса, мы не обращали внимания на эти тропинки, уводящие в сторону, хотя однажды, я чуть было не сорвался и не побежал в сторону, откуда раздавались детские крики, плач и мольбы о помощи. Я уже занес, было, над ответвляющейся тропинкой ногу, когда железная рука мертвой хваткой пригвоздила меня к месту. Клей раздраженно зашипел на Кахи и попытался ударить лапкой с маленькими, но достаточно острыми коготками (в чем я убедился, когда попытался оторвать его от своего плеча), но испуганно съёжился, лишь поймав взгляд цепких сверкающих глаз бывшего жреца Туо.
   - Не двигайся! - тоном, не терпящим возражений, Кахи остановил меня лучше, чем рукой. Он, обнажив меч, извлеченный из стены "аквариума" в Сияющей Реке, в два прыжка преодолел длину боковой тропинки и скрылся за небольшим холмиком в густых зарослях зеленой травы, росшей вперемежку с прозрачными стеблями по её краям. Крики и плач прекратились, послышался только странный чавкающий звук. Мы с Эолой даже не успели ничего крикнуть, когда Кахи вновь появился и прыжками достиг основной дороги. Меч был перемазан какой-то серо-желтой слизью, капли которой оставляли на сером полотне тропы черные пятна, словно от пролившейся кислоты. В левой руке Кахи держал странное существо, напоминающее утыканного шипами и парой миллионов зубов маленького четырехлапого птеродактиля с распоротым брюхом. С острых игл, из зубастой пасти и места разреза изливалась все та же слизь. Единственное место, свободное от ядовитых роговых дериватов - это был хвост, за перья которого и держал его бывший жрец.
   - Это был шипокрыл, точнее - его детеныш. Надо быстрее рвать отсюда когти, пока не стало слишком поздно... - мрачным тоном произнес Кахи, но его речь была прервана диким воплем, раздавшимся с той стороны, откуда только что он принес подлого подражателя. - Уже все-таки поздно. - Бывший жрец размахнулся и забросил в сторону истошных звуков труп ядовитого страшилища. Визг на секунду затих, затем вновь появился, многократно усиленный. Над травой поднялась голова птеродактиля раз в пять больше и вперилась в нас немигающими бусинами черных глаз.
   - Бежим!
   Особо уговаривать нас покинуть сие опасное место не пришлось. Со всей возможной скоростью наша троица рванула прочь от убитого горем родителя (не было времени разглядывать - был ли это самец или самка), но я понимал, что так просто без сатисфакции нас не отпустят. Звук тяжелых шлепающих шагов за спиной не был приятным для ушей. Я бежал первым и тянул за собой спотыкающуюся Эолу, Кахи замыкал нашу мчащуюся компанию. Взрослый шипокрыл, хлопая шипастыми крыльями, настигал нас со скоростью курьерского поезда. Возникло непреодолимое желание свернуть куда-нибудь, чтобы, петляя, постараться оторваться от догоняющего нас большого монстра среди часто растущих деревьев, в которых, по идее, он должен был застрять, но одного похода в сторону от основного пути мне показалось достаточно, поэтому я бежал прямо, проклиная все на свете. Этот участок дороги, как назло, был идеально прямым, до ближайшего поворота ещё бежать и бежать...
   - Freede... - Кахи заставил меня обернуться, прокричав мое имя сквозь свистящий ветер. - Сделай что-нибудь из своего "подарка". - А я уже почти забыл о нем... Клей вцепился всеми когтями прямо мне в шею и душераздирающе мяукал (неужели в моей Памяти сохранились такие противные звуки, которые раздавались из внешне небольшого тельца прозрачного котенка). Я на бегу ткнул ему в бок указательный палец и представил первое, что пришло мне в голову.
   - Ну и воображение у тебя... - произнес, еле дыша, бывший жрец. Эола так вообще просто вытаращила глаза, не говоря ни слова. В принципе, она не была особенно разговорчивой после того, как мы покинули тело Алои. Наверное, все ещё сильно переживала.
   Огромное двухсотграммовое прозрачное насекомое, напоминающее тарантула со стрекозьими крыльями, тяжело взлетело с моего плеча и устремилось навстречу четвероногому ядовитому звероящеру. Откуда в моей Памяти взялось столь странное существо, я не знал, но, поскольку видение воплотилось в реальность с помощью подарка Хозяйки Рурхуса, то предположил, что когда-то я имел счастье его лицезреть. Крылатый паук на всей скорости врезался в черный глаз нагоняющего нас чудовища, и, пробуравив его череп насквозь, вылетел из другой глазницы.
   Рев и визг, последующие за этим действием, не поддаются описанию. Ядовитый монстр, ослепнув на оба глаза, завертелся на месте, запутался в ногах и крыльях и тяжело рухнул поперек на серую дорожку, раскинув голову и хвост по обе её стороны. Он издавал тоскливые всхлипывающие, почти человеческие звуки, способные растопить любое сердце. Клей, весь измазанный ядовитой слизью, приземлился на толстую ветку, нависающую над дорожкой и ждал моих дальнейших указаний. Я все же немного опасался прикасаться к нему, поэтому попросил поискать какой-нибудь ручеек и отмыться. Восемь стекловидных глаз с укоризной взглянули на меня и, подобрав мохнатые конечности, Клей с сердитым жужжанием устремился на поиски очистительной воды.
   Мы, оставаясь на достаточном расстоянии, рассматривали странного птеродактиля, который содрогался всем телом в предсмертных конвульсиях, и молчали.
   - Больше ни у кого нет желания помочь кому-нибудь на боковой тропинке? - Кахи укоризненно качал головой, вкладывая меч в ножны за спиной. Мы с Эолой в ответ синхронно отрицательно покачали головами и, отвернувшись, продолжили свой путь... вдвоем? Отойдя на пару десятков метров, я обернулся и увидел бывшего жреца, стоящего в той же позе над трупом чудовища.
   Кахи явно не спешил нас догонять. Опираясь на подобранную где-то суковатую палку, он, покачиваясь, нависал над монстром, невидящим взглядом уставившись на его морду.
   Я оставил Эолу и вернулся назад.
   - Какие-то проблемы, Кахи?
   - Кажется мне, тут что-то нечисто... - задумчивым голосом ответил бывший жрец, не отрывая взгляда от шипастого трупа. - Если "души никогда не проходили этим путем", как сказала ма... Хозяйка Рурхуса, то почему они так хорошо имитируют человеческие голоса? Биологическая оболочка не могла попасть сюда, ведь Интермир не пропускает тела... - Ага, "не пропускает", как же...знал бы ты про мой удавшийся эксперимент...
   Низкое жужжание раздалось неожиданно возле самого уха - Чистый и сверкающий Клей приземлился на облюбованное плечо и сложил прозрачные крылья. Я не очень жаловал всякого рода насекомых, пусть даже созданных моим собственным воображением, поэтому, практически не глядя на мохнатого прозрачного крылатого паучка, прикосновением указательного пальца заставил его преобразиться обратно в милого котеночка...ой...все с теми же острыми коготками. Все-таки когти лучше жала, хоть и не ядовитого.
   - Я думаю, в этом нужно разобраться... - задумчиво произнес Кахи, - ты не очень спешишь в Интермир? - Он выжидательно посмотрел на меня, ожидая ответа, но я отвел взгляд - теперь мне было необходимо подумать. Мертвое чудовище перед глазами, как нельзя лучше наводило на тоскливые мысли, и я представил себе свои действия по прибытии в Мир-между-Мирами. Сначала я...а сейчас ведь мне и предъявить нечего в качестве доказательства моей теории о возможности проникновения в Интермир живого женского тела. Вместе с Алои в полу "аквариума" в Сияющей Реке растворились и мои мечты о дальнейшей возможности шантажа Астериуса и управления частью какого-либо мира. Сейчас мне нечего было делать в Интермире без биологической оболочки, а посему - можно и немного попутешествовать, ведь сам Мир-между-Мирами, в общем, не был исследован, а тем более не были исследованы такие потайные его уголки, как эта затерянная тропа. Я был солидарен с Кахи по поводу возможного поиска души или человека, голос которого имитировали чудовища (если, конечно, они сначала им не пообедали), но шестое чувство подсказывало мне, что какие-нибудь следы обнаружатся. А, может быть, мы найдем пресловутого Похитителя Душ, и тогда, в качестве награды...
   Эола все ещё стояла метрах в двадцати от нас, пристально вглядываясь вперед. Если она не захочет отправляться с нами - что ж - Акронт ей судья - мне бы не хотелось расставаться с ней, ведь нас столькое связывало (недолгое время, проведенное в одном теле, как-то нас сроднило)... Я подошел к ней и слегка кашлянул - девушка вздрогнула и исчезла. Я лихорадочно обернулся и наткнулся на кинжал, кончик которого упирался в мою шею. Эола невидящими глазами, затянутыми странной пеленой смотрела сквозь меня, крепко сжимая рукоять
   - Эола... - сдавленным голосом тихонько позвал я. Она не реагировала. Острие все сильнее давило мне на шею, и я почувствовал, как начинаю задыхаться. Внезапным рывком Кахи откинул назад девушку-эллора (я и не заметил, как он подкрался к ней), а я отбросил ногой выпавшее оружие, чуть было не лишившее мою душу дальнейшего существования. - Что происходит? - Бывший жрец тряс безвольно обвисшую девушку, как тряпичную куклу до тех пор, пока она не начала издавать осмысленные звуки. - Срочно нужна вода!
   - Клей, покажи мне, где тут ручей. - Я снова заставил только улегшегося котенка обрести крылья.
   - Freede, это может быть опасно, будь осторожен... - кричал мне вслед Кахи, но я уже бежал по одному из ответвлений следом за жужжащим Клеем. Эта тропинка оказалась более безопасной, ручеек протекал неподалеку, и, преобразив свой замечательный подарок во флягу, я стал наполнять его водой. Чувство, будто кто-то пристально на меня смотрит, возникло внезапно. Я ощутил его всем телом... в смысле - всей душой. Тихонько огляделся, но ничего подозрительного не обнаружилось. Фляга была заполнена, и я бегом отправился в обратный путь, стараясь не обращать внимания на неприятное ощущение все ещё буравящего меня взгляда.
   До своих спутников я добрался без приключений. Эола, в гордом одиночестве, закрыв глаза, лежала прямо на полотне серой дороги, голова её покоилась на свернутой в рулон куртке Кахи, длинные волосы, собранные ранее в хвост, рассыпались. Грудь тяжело вздымалась. Губы и кожа девушки казались сухими. Столь разительные перемены произошли с ней за время моего отсутствия, что я удивленно остановился.
   - Где тебя демоны носят? Я уже часа четыре тебя здесь жду, - Кахи вынырнул из близлежащих зарослей, сжимая в руке какой-то красный плод, похожий на яблоко.
   - Да я минут пять отсутствовал... - Кажется, в этом месте время с нами играет.
   - Я ходил за тобой по той же тропе, но ни ручья, ни тебя не обнаружил. Ты воду принес?
   Я кивнул и протянул бывшему жрецу флягу с живительной влагой. Он бесцеремонно вылил половину флакона на Эолу, и она с визгом вскочила, мгновенно преобразившись в прежнюю симпатичную эльфийскую душу.
   - Что это было? - Я коротко рассказал. Девушка все никак не могла поверить, что чуть было не отправила меня... Интересно, а что бы произошло, ударь она меня ножом в шею? По-моему, дальше Интермира идти было некуда... Или было куда?
   - Я просто забыл, что ты - эллор. - Кахи спокойно поднял свою запылившуюся куртку, отряхнул её, критически рассмотрел на предмет целостности и натянул на себя.
   - И что с того? - Эола с вызовом подступила к нему.
   - Ты же дух воды, тебе постоянно требуется влага, а здесь сухо и жарко. - Я в первый раз слышал, чтобы эллоры как-то зависели от воды, хотя не очень много с ними общался, даже находясь в Интермире. Действительно, ведь наши расы практически не контактировали.
   - Все, больше никаких походов... - начал бывший жрец, но я не дал Кахи закончить:
   - А шаххары? Где наше слабое место?
   - Воздух. Больше ничего не могу сказать.
   А мне больше и не требовалось. Четыре стихии - Вода, Воздух, Земля, Огонь. Методом логических умозаключения я вычислил, что огонь необходим демонам-харишам, а гухрисам - земля.
   Вот после того, как мозаика встала на свои места, я понял! История о злом Акронте, обманувшем братьев....Обмана не было - каждый занял полагающуюся ему нишу. Четыре мира: гористый Дуваар - для душ, которым требуется наличие большого количества камней и земли, придающих силу им и их телам; Эллис, на котором озера и моря занимают девяносто процентов поверхности планеты; Рурхус с его огненными ритуалами и горячими реками; Терра - с постоянным стремлением людей к воздухоплаванию...
   Неужели все было так просто?
   Напитавшаяся влагой душа под именем Эола стояла рядом со мной, виновато заглядывая мне в лицо. Кахи и сам о чем-то глубоко задумался, не отвлекаясь ни на что.
   Я очнулся от своих мыслей, опять почувствовав на себе чей-то тяжелый взгляд. Лихорадочно осмотрелся, но - как и в прошлый раз - ничего не обнаружил. Пришло время расставить все точки над i, и я спросил Эолу:
   - Ну что, ты с нами? - она удивленно посмотрела на меня, а я продолжил: - На поиски душ или тел, которые, возможно, находятся в этом участке Мира-между-Мирами? Никуда не спешишь?
   - А почему бы и нет? Главное, побольше воды набери с собой...- Она ещё и шутила, моя несостоявшаяся убийца. Я достал прозрачную флягу с водой и протянул Эоле.
   - Пей впрок, потому что, я чувствую, Клей ещё вскоре понадобится мне. - Девушка с сомнением взяла сосуд с плескающейся водой и поднесла его к губам. В этот момент её ожерелье расстегнулось и, соскользнув с шеи, исчезло в отверстии фляги. Эола перевернула её и попыталась вытряхнуть свой подарок, доставшийся ей от Хозяйки Рурхуса, но, к нашему общему удивлению, ни вода не вытекала оттуда, ни ожерелье с камнем не показывалось. Я прикоснулся к фляге и опять материализовался милый котенок Клей с ошейником в виде Эолиного ожерелья. Оно выглядело немного по-другому - вся поверхность оказалась покрытой миллионами водяных капель, как бриллиантами, но они не испарялись и не опадали с него. Серебристая шуршащая змейка плавно заползла на ранее покинутое место на шее девушки-эллора и вновь пристроила свою голову в виде мерцающего камня в ямке между её ключицами.
  
   Эльгард созвал срочный Совет. Королева Эльвира - царственная зеленоволосая, зеленоглазая, белокожая, совсем юная внешне, но в реальности мудрая эльфийка - стояла по правую руку от мужа и кивала вновь прибывающим. Почти все собрались, не хватало только Первого Советника, не в правилах которого было опаздывать при срочном извещении. Королева наклонилась к Эльгарду и что-то тихо шепнула ему на ухо, слегка улыбнувшись. Он вышел на балкон, охватывающий по всей периферии замок и посмотрел вниз.
   Кроны густых тысячелетних деревьев искусно скрывали королевский замок, практически неразличимый среди окружающей его зелени. Чтобы попасть в приемную залу, необходимо было пересечь каменную площадку двора, посреди которого бил магический фонтан - разноцветные брызги не падали в предназначенный им бассейн, а исчезали, не долетая нескольких миллиметров до камня. Практически все гости задерживались, чтобы, согнувшись, рассмотреть дивное чудо (к слову - дизайнером и исполнителем выступал сам король) и измерить путем прикладывания пальцев к дну расстояние между линией исчезновения капель и замшелым камнем, выстилающим пустой теперь резервуар.
   Король с балкона, нахмурившись, наблюдал за попытками размахивающего руками Первого Советника определить заклинание, с помощью которого было возможно проделать такую вещь. Он, нарочно громко позвал сверху кого-то, после чего, через мгновение глянув вниз, уже не увидел любопытного, пытающегося добиться разрешения загадки магического фонтана.
   Когда король вновь вошел в приемный зал, то все члены Совета были в полном составе. Самый старейший из эльфов - Первый Советник, помнящий ещё прибытие на Эллис душ эллоров, вселяющихся в предназначенный им тела, с самым серьезным видом чертил что-то на листе пергамента магическим пером. Король готов был поклясться своим здоровьем, что тот пытается проникнуть в схему наложения заклинания фонтана. "В последнее время что-то стал сдавать старейший эльф - впадает в детство", подумал Эльгард и занял положенное ему на троне место.
   - Эр-Ригус, - Первый Советник оторвался от исчерченного листа и с преувеличенным вниманием обратил свои по-рыбьи бледно-голубые, почти белесые глаза к королю. - Что ты можешь сказать нам о произошедших накануне событиях?
   Эр-Ригус встал, одернув свободно ниспадающую тунику на своем поджаром теле, и вышел из-за стола. Серия глубоких вздохов пронеслась по залу - все знали про любовь Первого Советника к чтению многочасовых лекций. Он тоже замечал за собой такую особенность, но не мог уложиться в пару фраз, тем более, когда от него требовался серьезный совет.
   - Я помню наше прибытие в Интермир, помню про заключенный между четырьмя Хозяевами и Акронтами Договор о нашем двадцатитысячелетнем пребывании на планетах... Даже более того - я участвовал в составлении этого Договора. - У невозмутимого короля на этот раз глаза едва не покинули орбиты, что уже говорить об остальных. - Кроме меня, его подписывали представители ещё трех наших братских рас: первые из созданных. Ниэль - от шаххаров, - стал загибать пальцы Эр-Ригус, - Огоона - от харишей и... - тут он замолчал и глубоко задумался. Эльгард уже начал думать, что память подвела Первого Советника, но тот очнулся от своих воспоминаний и закончил: - ...и Велин от гухрисов. Все мы поставили свои подписи под Договором, после того, как обсудили его юридические стороны, Хозяева и мы поставили свои печати. Я бы сказал - замечательными перстенечками были эти печати... До окончания срока действия Договора... - он сделал два пасса руками и перед ним появилась таблица с расположением звезд и планет и опять надолго задумался, шевеля губами и шепча какие-то слова, заставляющие виртуальную карту звездного неба менять своё расположение. Все внимательно следили за его действиями, стараясь не дышать и не вмешиваться в сложный процесс подсчетов. Уже не было слышно тяжких вздохов, разраженного шепота или скрипа кресел - все становилось крайне серьезным. По истечении некоторого времени, Первый Советник оторвался, наконец, от своих вычислений и обратил свой рыбий взор на Совет, напряженно ожидающий вердикта, - ...осталось ровно три года. - Он обессилено опустился в предусмотрительно подставленное сзади него кресло.
   - А что же будет дальше? - Король пристально посмотрел на Эр-Ригуса.
   - А дальше, Ваше величество, будет Апокалипсис, то бишь, Конец Света! - торжественно огласил он, не к месту по-детски улыбнувшись.
  
   Кахи, Эола и я обошли истекающее ядовитой слизью мертвое тело шипастого чудовища и через пару-тройку сотен метров свернули на злополучную тропинку, на которой виднелись черные пятна от пролившегося ранее яда маленького птеродактиля.
   Узенькая дорожка едва виднелась, скрытая перепутавшейся над её поверхностью травой, кусты преобразились в настоящие джунгли, которые Кахи легко перерубал своим мечом. Около двух часов понадобилось нам, прежде чем мы вышли на более-менее свободное от растительности место. Абсолютно чистый участок тропинки пересекал небольшой ручеек и исчезал в ещё одном черном тоннеле, на пороге которого лежало чудовище, подобное двум, уже уничтоженным нами шипокрылам. Кахи резко пригнулся и заставил нас присесть, скрывшись в траве. Мы распластались под переплетающимся ковром растений, напоминающих земной плющ. Вроде бы, оно нас не заметило. Если бы не массивный золотой ошейник, изукрашенный пятью ярко-зелеными камнями, я бы подумал, что мы просто обнаружили место обитания этих монстров. Но шипокрыл всем своим видом показывал, что не просто отдыхает после обеда - он, положив одну переднюю лапу на другую, раскинув крылья и поводя приоткрытым клювом по сторонам, зорко наблюдал немигающими глазами за прилегающими окрестностями, перекрыв массивным телом почти весь вход в тоннель. Определенно - что-то охранял.
   Наша троица находились в стороне от тропинки, поэтому я сначала не понял, что произошло. Внезапно монстр в дорогом ошейнике принял охотничью стойку и резвым прыжком спрятался в тоннеле. Ну, не то чтоб спрятался - скорее, с трудом протиснулся. Массивная черная цепь, прежде не замеченная мной, натянулась, беззвучно исчезнув следом за шипокрылом. Теперь казалось, что это обычная дыра в серой горе - кольцо, к которому удерживающая ядовитого птеродактиля цепь крепилась, находилось где-то у самой земли. Тихо стрекотали насекомые, создавая ложное ощущение спокойствия и умиротворения.
   На тропинке по-прежнему никого не было, хотя... в серой пыли отчетливо проступали следы, оставляемые невидимым путешественником. Неизвестный преследователь был пятипалым, но в пыли отпечатывался ещё и ряд когтей, оставляющих полосы. Где-то я уже видел подобные отпечатки... Теперь я был уверен, что он идет следом за нами, указал пальцем Кахи на появляющиеся из ниоткуда следы, и тот согласно кивнул, видимо, уже сам давно их заметил. Эола находилась за нашими спинами, пополняя запас воды в своем ожерелье из маленького ручейка. Оно все больше напоминало мне змею, аккуратно обвивающую изящную шейку девушки-эллора.
   Когтистые следы замерли на одном месте, изучая последние отпечатки, оставленные нами перед прыжком в траву. Он топтался на одном месте, пытаясь определить сторону, в которой мы могли исчезнуть, но, похоже, ничего так и не прояснил для себя. Тут, по-видимому, он, наконец, заметил вход в тоннель и поспешил к нему, уверенно направляясь прямо в логово ожидающего монстра.
   Однако что-то невидимого преследователя все-таки насторожило: либо окружающее спокойствие, либо царапины от шипов, за долгое время пребывания здесь чудовища избороздившие стены снаружи и изнутри. Следы продолжились до входа в логово, а затем - неожиданно пропали. Следующее за нами существо не входило внутрь перехода - это я точно знал, ведь шипокрыл отреагировал бы на незаконное проникновение в его жилище.
   Узкий клюв слегка высунулся из отверстия и недоуменно покачался из сторону в сторону, пытаясь учуять куда-то исчезнувший обед. Затем из тоннеля показалась голова шипастого чудовища, напоминая черепаху, высовывающуюся из панциря. Спустя минуту разочарованный шипокрыл решил вернуться на место подле входа и начал протискиваться обратно.
   Что сделал затаившийся наверху невидимый незнакомец (я так и предположил, что он просто забрался на скалу и ждал появления ядовитого охранника), мы не поняли, но голова монстра резко отделилась от тела в районе драгоценного ошейника и с тяжелым стуком упала на землю, испачкав каплями разлетевшейся при падении слизи все вокруг в радиусе двух метров. Я мысленно поаплодировал "охотнику на драконов" и тут же разозлился - конечно, это здорово, что больше никто не охраняет вход в тоннель, но туша монстра продолжала в нем находиться, практически полностью заполняя все его внутреннее пространство.
   Послышался звук, будто невидимка спрыгнул вниз, качнулся широкий лист, похожий на лопушиный, сразу почерневший от вытираемого об его поверхность орудия убийства. Широкий ошейник взлетел в воздух и также был вытерт от яда о пару моментально обуглившихся листьев. После гибели монстра, камни перестали ярко светиться - теперь они были тусклыми, как бутылочные стекла. Ко всему прочему, у невидимки были припасены для нас ещё кое-какие сюрпризы, так как ошейник на глазах растворился, видимо накрытый такой же магической тканью.
   Мы все это время, едва дыша, сидели в зарослях, втайне мечтая о таких же невидимых чарах (по крайней мере, я точно об этом мечтал). Изнутри прохода послышалось странное громыхание, будто пытались открыть разбухшую дверь. Наверное, тоннель был не очень длинным, и тело погибшего шипокрыла не давало отворить её. Невидимый убийца (так на Земле всегда называли вирусы) вновь запрыгнул на скалу над входом, и я начал понимать, что различаю его туманные черты. Чем больше я всматривался, тем более не по себе мне становилось - рогато-хвостатый хариш, что б его... Я оглянулся на Кахи и Эолу, но они никак не реагировали на материализовавшегося невидимку. Это могло означать, что только я пока видел духа-демона.
   Изнутри донесся чей-то приказывающий голос, и камни на ошейнике вспыхнули, обжигая его нынешнего обладателя, необдуманно повесившего узелок с завернутой драгоценностью себе на пояс. Он вздрогнул, зашипев, но стерпел боль. Глухой стук стал громче и принял ритмичный характер, будто теперь дверь целенаправленно выбивали тараном.
   Что ж это за маг, который заклинанием дверь выбить не может? Зато может приручить и управлять ядовитым монстром, в смысле - мог. Мне стало казаться, что для безлюдного и редко посещаемого места (как уверяла Хозяйка Рурхуса) здесь слишком много собралось народа.
   Теперь сквозь густую растительность я буравил глазами проявившегося хариша, и он забеспокоился, пытаясь найти источник опасности. Потом, видимо так и не разглядев нас даже с высоты около трех метров (слава Акронту, плющевидная растительность переплеталась очень густо), он, ловко цепляясь когтистыми ногами, быстро стал забираться по почти отвесной серой стене наверх, скоро скрывшись с глаз.
   Ритмичное буханье продолжалось, и я начал беспокоиться. Что, если сейчас нас ждет орда шипокрылов, в один момент могущих отыскать спрятавшихся духов? Кахи и Эола были того же мнения, поэтому мы поменяли дислокацию, отойдя чуть дальше и скрывшись в таких же зарослях дикого плюща. Клей был преобразован мной в прежнего прозрачного летающего тарантула, который направился к проходу, на 4/5 занятому мертвой тушей и прикрепился мохнатыми лапками к стене над ним. Затем, практически распластавшись, он забрался внутрь тоннеля.
   Время шло, меня начало клонить в сон, Эола так вообще давно отдыхала, свернувшись клубочком, как ребенок. "Уютно устраиваться умеют только женщины и кошки" - вспомнилось чье-то древнее выражение, и я в очередной раз поразился его точности. Девушка действительно очень удобно устроилась на шелковистой зеленой травке, подложив любезно одолженную во второй раз куртку бывшего жреца себе под голову, и тихо сопела под сенью больших бархатных листьев похожего на плющ вьющегося растения. Это умиротворяющее зрелище ещё больше повлияло на мое желание поспать, и, оставив Кахи в гордом одиночестве бодрствовать в ожидании каких-либо событий, я уронил отяжелевшее чело на травку рядом с Эолой.
   Время суток здесь не менялось, поэтому, очнувшись от царапающего прикосновения к своей щеке, я не смог определить - сколько времени спал. Кахи раскатисто храпел, привалившись к спине Эолы, а Клей, подпрыгивая на месте, пытался что-то мне сообщить. Я толкнул храпящего бывшего жреца в бок, и он моментально проснулся.
   Мы быстренько осмотрелись сквозь щели в листьях, но никаких изменений в окружающей картине не было, хотя... что-то меня все же насторожило. Ну, конечно, грохот выбиваемых дверей больше не слышался, хотя туша мертвого шипокрыла по-прежнему лежала внутри тоннеля, частично выглядывая из дыры.
   Я заставил Клей преобразиться в аморфную массу и стал выяснять - что он видел внутри. Капля переливающегося материала сначала превратилась в миниатюрную копию безголового шипокрыла - вид сзади, а затем - в фигуру, которую я меньше всего ожидал здесь увидеть. Мы с Кахи удивленно посмотрели друг на друга, а затем - ещё раз на маленькую прозрачную скульптурную композицию.
  
   Четыре Всадника Апокалипсиса одновременно вступили в Интермир. Можно было бы сказать, что "все задрожало при одном их появлении", но на самом деле сущность Мира-между-Мирами спокойно выдержала вес всех четырех коней с наездниками. Они появились с разных сторон, воспользовавшись точками перехода своих миров, но, не воспользовавшись услугами кэпперов. Все они выглядели одинаково - на лошадях, в черных плащах и капюшонах, как в детских страшилках. Отличие было только в масти коней, да в оружии, притороченном к седлам.
   Лиц под капюшоном было не различить, но само появление на серой дороге подобной кавалькады, встретившейся на перекрестке, вызывало страх проходящих, проезжающих или просто стоящих на их пути различных душ. Сами всадники выглядели раза в два выше любого жителя или временного посетителя Мира-между-Мирами, да и лошади этих пришельцев были на порядок крупнее существующих в Интермире. Они гордо вышагивали, вскинув головы и высоко подкидывая ноги, словно брезгуя прикасаться к серой Дороге.
   Естественно, о появлении посланников миров моментально было доложено четырем Управляющим. Астериус, еще не до конца пришедший в себя от последнего сеанса фоновизионной связи с Негусом, бледной тенью стоял на центральной площади вместе с прибывшим на взмыленной лошади Грейрхардом, принарядившимся в военный мундир, и Эгисом, презрительно глядящим на подъезжающих вестников предстоящего горя и бед (как именно будут проявляться эти несчастья, он толком не представлял). Кирин находился чуть в стороне, широко расставив ноги и опираясь на подобие меча. Свой меч, скрещенный с посохом, Астериус благоразумно припрятал в очередном потайном ответвлении своего дворца. Его седая борода колыхалась под порывами невесть откуда поднявшегося ветра, стороной облетающего приближающихся Всадников.
   Грейрхард приветственно поменял полотно серой Дороги на черный мрамор с вмороженными в него красными живыми розами. Эгис удивленно покосился на Главу Высшего Совета Рурхуса, но ничего не сказал, и вновь обратил взгляд на Серую Дорогу, в ожидании приближения тайных личностей.
   Лошади разом ступили на гладкий мрамор, и ноги их стали разъезжаться, как на настоящем льду. Черный конь упал на одно колено, чуть не сбросив всадника, помянувшего в сердцах всех родственников расстаравшегося Грейрхарда. Рыжая лошадь практически не пострадала - под её копытами мраморная плита плавилась, как сливочное масло на раскаленной сковороде. Белый полупрозрачный скакун стал скользить, как заправский конькобежец, серый в яблоках (упоминавшийся в Библии под именем "конь бледный") - просто приподнялся над опасной дорогой и по воздуху, не хуже, чем по земле, продолжил вышагивать в сторону позеленевших от ужаса Высших Духов.
   - Вот уж уважил... - сквозь зубы процедил Астериус, наблюдая сию замечательную картину. - Других способов окончательно все испортить не нашлось? - Грейрхард срочно менял обратно структуру Дороги, но от страха и растерянности то превращал её в огненную жаровню, то - в воду с плавающими колючими розами, после чего чуть было не был поражен молнией из глаз черного всадника на только что поскальзывающемся коне.
   - Прекрати! - крикнул Кирин, и тотчас, повинуясь движению его рук, серая Дорога, плавно переходящая в центральную площадь, в вернулась в первоначальное состояние.
   - Никогда бы не подумал, что мелкий гном способен на такое... - доверительно прошептал Грейрхард Астериусу, за что был окинут уничтожительным взглядом со стороны Кирина. Глава Высшего Совета Терры мог бы поклясться своей душой, что Управитель миром гномов отлично расслышал эту фразу, даже находясь на расстоянии около десятка метров.
   "Сколько всего не знаю, столько времени зря потеряно", в очередной раз подумал Астериус, окидывая взглядом подъехавших, наконец, всадников. Вот они выстроились рядком - лошади помахивают хвостами, будто отгоняя назойливых насекомых, коих отродясь не наблюдалось в Интермире. Все они торжественно молчали, словно не решаясь огласить приговор всем существующим расам. Главы Советов молчали в ответ, стараясь не нарваться на очередные неприятности. Астериус в упор смотрел на "коня бледного", с достоинством несшего на себе прямого, как стрела, всадника в черных одеждах, лицо которого даже не угадывалось под просторным капюшоном, с ужасом осознавая, что это именно Хозяин Терры.
   Грейрхард сразу определил, что верхом на огненно-рыжем жеребце - женщина, несмотря на мужскую посадку, огромные сапоги и перчатки. Он вымученно улыбнулся, сразу определив Хозяйку своего мира. Кирин помогал спешиться всаднику, прибывшему на угольно-черном скакуне, оказавшемся выше его ростом примерно вдвое. Хозяин Дуваара откинул капюшон и перед Высшими Духами Интермира предстал широколицый воин, стриженый наголо, с землистого цвета лицом. Он передвигался так, словно гигантские булыжники перекатывались под полами плаща, будучи его составными частями - этакий каменный голем.
   Грейрхард подал руку рыжеволосой женщине, также обнажившей свою голову. Она с интересом разглядывала назначенного Акронтами Управляющего Рурхусом - Высшего Духа демонов. Вот она среди Хозяев миров как раз не вышла ростом, оказавшись на голову ниже Грейрхарда. Тот повел свою Хозяйку в зал приемов, последний раз открывавший свои двери в момент подписания Договора. Высокие и узкие каменные двустворчатые ворота с витой резьбой бесшумно распахнулись при их приближении. Кирин с "каменным големом" следовали за ними, одинаково широкие и тяжело ступающие. Эгис ждал, пока высокий всадник соскользнет с прозрачного коня и закинет за плечо лук и колчан со стрелами.
   Хозяева настолько подходили к Управляющим их мирами Высшим Духам, что Астериусу стало немного не по себе. Вот Хозяин Эллиса тоже скинул капюшон, обратив к Главе Высшего Совета своего мира бледное лицо, обрамленное длинными белоснежными волосами и скользнул немного сочувствующе (как почудилось Астериусу) миндалевидными глазами по Высшему Духу Терры. Эгис, слегка прихрамывая, повел его в сторону распахнутых в ожидании дверей. ...Прихрамывая? - Астериус удивленно проводил его взглядом, но выяснять причину непонятной травмы Главы Высшего Совета Эллиса было не к месту.
   "Конь бледный" стоял как вкопанный, его всадник и не думал спешиваться. Серебряные витые руны, не знакомые Астериусу, вспыхивали на черных ножнах. Глава Высшего Совета Терры и так чувствовал себя неважно, но это ощущение, будто кто-то буравит и проникает взглядом до...мозга костей (если бы они у него были) было до крайности неприятным.
   "Что же ты медлишь?" - Астериус уже устал ждать неотвратимой беды.
   - Никто не приветствует меня подобающе! - ответил на его мысленный вопрос вполне нормальным голосом, но высокомерным тоном черный всадник.
   - У нас нет в наличии "Кодекса поведения и приветствия" Хозяев миров! - вызывающе ляпнул Астериус и замер, внезапно осознав всю наглость своего заявления.
   - Громкие слова... А что ты будешь говорить через три земных года, когда срок действия Договора о вашем пребывании здесь истечет, и вся власть над вами будет принадлежать мне? - Всадник, наконец, спешился, но продолжал оставаться на высоте около пяти сантиметров над поверхностью, затем - поправил длинный меч. - Я хорошенько подумаю, нужен ли мне будет такой Управляющий... Как там у вас говорят - "незаменимых у нас нет"! - Хозяин Терры отвернулся и заскользил по воздуху к чернеющему входу в приемный зал Центрального Дворца, не принадлежащего ни одной из частей Интермира.
   Астериус, будто громом пораженный, продолжал стоять около серого в яблоках коня, пытавшегося мягкими бархатными губами стянуть с него расшитый многолучевыми звездами остроконечный колпак, пока, так и не снявший капюшона Хозяин Терры, не скрылся в дверях.
  
   ...Дорога на зловещий нижний уровень подземных рудников прошла как во сне. Тоннели и проходы становились все Щже, мокрые скользкие осклизлые стены неприятно касались обнаженных плеч, заставляя съеживаться. Мокрицы и улитки, освещающие тускло зеленым фосфоресцирующим светом каменные стены, были гигантских размеров, оставляя в коричнево-сером мху широкие выеденные дорожки. Пару раз из стены перед самым носом гномы вываливались потревоженные скелеты, по виду не принадлежавшие гномам, чьи, сохранившие суставы кости, не распались, а были сплошь облеплены медленно передвигающимися толстыми ленивыми опарышами. Откуда здесь взялись эти "негномы"? Ей постоянно приходилось держать Виртуальную карту расположения алтаря перед глазами, чтобы не заблудиться в многочисленных ответвлениях и переходах. Один раз она все-таки не туда повернула, попав в странное, похожее на каменный мешок, помещение, выход из которого оказался перекрыт странным блестящим пузырем, через который, как сквозь искажающее стекло виднелась группа существ, безуспешно выбивающих какие-то двери огромным деревянным бревном, таранный конец которого напоминал отлитую из стали бычью голову. Ни один звук не проникал сквозь странную пузыревидную перегородку, и, охваченная любопытством гнома, попробовала прикоснуться к полупрозрачной "двери". Подобравшись к самому краю закрытого прохода, Далия протянула правую руку к "пузырю" и отодвинула его, словно занавеску. В образовавшуюся щель она разглядела группу существ, похожих на уггарантов, только более упитанных, в количестве шести штук, дружно под руководством высокого человека лет пятидесяти выбивающих тяжелые каменные двери, видимо, подпираемые чем-то снаружи. Этот высокий человек был одет в черные кожаные штаны и запыленную замшевую куртку, сверху был накинут широкий плащ. Он, яростно брызжа слюной, кричал что-то, находясь практически в бешенстве, и крупные близкие родственники уггарантов старательно увеличивали частоту ударов по неподдающимся дверям.
   Краем глаза бывшая королева гномов заметила едва заметное движение и перевела взгляд вверх - в образовавшуюся небольшую щель между потолком и створкой двери протиснулось прозрачное, едва различимое глазом странное насекомое - похожее на гигантского паука с длинными крыльями. Оно на несколько мгновений оказалось в пределах видимости, а затем - юркнуло обратно. Гнома практически не дышала, ничего не понимая в увиденной картине. Однозначно это был проход в другой мир - этот странный "пузырь". И выбиваемые ворота - тоже могли оказаться путем в ещё один мир. Можно было, конечно, послав поисковый импульс, уточнить свои предположения, однако, использовать волшебство здесь было бессмысленно - этим она могла только выдать себя, а встречаться ближе со странным человеком и его подчиненными, к которым из-за внешнего вида Далия испытывала вполне понятную неприязнь, она не хотела. Тут её осенило, плюс к тому, странное понимание, что она почему-то не может читать мысли этих существ. Попробовав все-таки проникнуть в сознание человека, управляющего существами, похожими на уггарантов, она почувствовала странное сопротивление, отразившуюся в виде вспышки света и разлившейся боли в голове, и, практически ослепнув, бывшая королева гномов отпрянула от перегородки, ударившись затылком о противоположную стену каменной пещеры.
   Человек в черном вздрогнул, как от пощечины. Он лихорадочно стал осматриваться вокруг, пытаясь увидеть самоубийцу, покусившегося на его мысли, защищенные сильнейшим ментальным блоком. Однако тщательный осмотр стен ни к чему не привел, поэтому им был послан поисковый импульс, который, многократно отразившись от стен, нырнул в узкую щель между потолком и верхним краем одной из створок, образовавшуюся при многократных попытках выбить дверь, и исчез.
   ...Далия еле-еле пришла в себя и вновь вызвала виртуальную карту, которую ей с трудом удавалось удерживать перед глазами, изображение в коих двоилось. Удар затылком о каменную стену не прошел безнаказанно - её тошнило, голова страшно болела, звездочки дружными хороводами плыли справа налево при любом движении. С трудом, опираясь о покрытые слизью стены, испачкав при этом одежду и нацепляв улиток и слизняков, она попыталась скорее покинуть опасное место и добраться до жертвенника. По дороге лечебная магия и некоторые, предусмотрительно прихваченные с собой зелья сделали свое дело и уже через несколько минут от двойного удара (ментального и физического) практически не осталось последствий. Однако магические пассы теперь давались ей с ощутимым трудом - появился страх.
   Бывшая королева гномов многократно пыталась вызвать Хозяина Дуваара, залив кровью всю гладкую гранитную плиту, но каменный алтарь оставался безжизненным, не являя перед глазами гномы призрак огромного кристалла. Далии стало совсем не по себе, когда её призыв в очередной раз не был услышан. Создавалось ощущение, что Хозяин мира гномов покинул пределы планеты, испугавшись чего-то или... что должно было произойти из ряда вон выходящее, чтобы покинуть Дуваар? Неужели он прознал о готовящемся восстании? Она машинально прижала руки к груди, через кожаное платье нащупав спрятанный на шее в кожаном мешочке подарок от явившегося ей Неизвестного и успокоилась. Признаков чьего-либо предательства из давших клятву о неразглашении не обнаруживалось. Да и заклинание молчания должно было сработать автоматически при попытке нарушить её.
   - Далия?... - тихий свистящий недоверчивый шепот раздался сзади, и гнома вздрогнула. Этого просто не могло быть. Этот голос...давно забытый. Велин. Неужели у неё что-то с головой, и последствия двойного удара теперь дают о себе знать или... Если подходить к явлению бывшего убиенного короля с точки зрения логики, пусть даже особи женского рода, то - Хозяин мира действительно ушел с планеты, раз удерживаемые им души свободно разгуливают в подземных недрах. Далия резко обернулась, ожидая чего угодно: зомби, страшилища с выеденными глазницами и обвисшими лохмотьями кожи и мяса, но никак не сияющего голубым могильным светом, но при этом выглядящего вполне живым, короля - своего бывшего мужа. - Ты пришла спасти меня? Пророчество сбылось? - он заглядывал в её глаза, пытаясь найти там подтверждение своим многочисленным вопросам. Однако Далии нечего было ответить ему, поэтому она молчала, отведя глаза и стиснув зубы. - Значит, нет...Жаль...- Велин подошел ближе. - Знаешь, у меня появилась замечательная компания... - Далия с ужасом посмотрела на бывшего короля. Его интонация и голос пугали её. Чувство непоправимой беды нахлынуло неожиданно, и она еле удержалась на ногах - вернулась тошнота и головокружение. - Знакомься.. Это - Рин. - Велин вытащил из стены за руку мерцающего таким же голубым фосфоресцирующим светом её любимого второго мужа.
   - Здравствуй, Далия. - Она не верила глазам. Рин, который должен был сейчас сопровождать эльфийскую девушку среди скал, был мертв, и его душа находилась здесь - около жертвенника Владыки Дуваара. Теперь бесполезным становилось все, ради чего она собирала Совет и брала с него клятву. Ей осталось только сдержать свое обещание, данное Хозяину мира гномов, данное ему после битвы у каменного алтаря, ставшего последним троном и смертным одром для Велина. Теперь для этого было две причины. Если пережить заточение одной души бывшего короля и мужа она ещё могла, то теперь - в плену у Хозяина Дуваара находились две души, и вторая принадлежала самому любимому (помимо сына, конечно) её существу.
   У бывшей королевы гномов подкосились ноги, и померкло сознание. Она, судорожно сжав руку на кожаном мешочке, висящем на шее, безжизненным телом упала в грязь около алтаря. Из разрезанного запястья медленно текла, не останавливаясь, кровь, разбитый затылок также вновь стал кровоточить, создавая в голубоватом свете двух неупокоенных духов общее впечатление, что гнома покоится на шелковом рубиново-красном ложе.
   Велин подошел вплотную и, убедившись, что Далия находится без сознания, обернулся к Рину: - Теперь ей придется сдержать обещание. - Тот, горько сжав губы, превратившиеся в тонкие горизонтальные ниточки, склонил перед бывшим королем голову.
   - Да, Ваше величество.
   Велин гордо прошествовал мимо бывшей жены и растаял, едва прикоснувшись к замшелой мокрой стене.
   - Прости, Далия, я не смог спасти нас... - он прикоснулся неосязаемыми губами к лицу той, которую любил. Бывший король вновь возник в комнате и протянул широкую ладонь Рину.
   - Нам пора. Необходимо ещё завершить неоконченные дела, пока Он не вернулся...Печать...
   Два мерцающих силуэта бесшумно исчезли в стене, и теперь лишь звенящая тишина охраняла истекающую кровью и теряющую жизнь с каждой вытекающей её каплей бывшую королеву гномов, лишившуюся теперь почти всего.
  
   Натан перестал бояться. Если бы его хотели убить, то наверняка уже давно бы сделали это. Если ему разрешают задавать вопросы и переходить в странные места через странные двери, то явно он нужен им живым. Его рассуждения были прерваны заливистым смехом юной рыжеволосой демоницы, без стеснения читающей его мысли.
   - Вот видишь, Тавин, он не совсем безнадежен.
   Гном с недоверием рассматривал молодого человека, а затем, будто того и не было здесь, процедил сквозь зубы:
   - Я вижу огромный изъян в его душе. Ему лучше не знать...
   - Что ты, отец, он сильный, он справится.
   Натан нарочно громко закашлял, привлекая к себе внимание. Ему не нравились эти странные обсуждения его души, каковой бы она ни была.
   - Печать Терры теперь вернулась к тому, кому она принадлежит. Он должен добровольно отдать её... - опять странный голос, не принадлежащий ни одному из присутствующих, при первых звуках которого Ро стала серьезной, а гном опустил глаза. Эголос вообще не отреагировал, занятый своими мыслями.
   Натан спрятал руки за спину, пытаясь убрать их из поля зрения странной троицы и одного невидимого неизвестного. Ему абсолютно не хотелось расставаться с этой непонятной, но притягательной (недаром, камень в центре имел форму и вид магнита) вещицей. Он чувствовал, что имеет прямое отношение к этому украшению, но какое...Молодому человеку это было неизвестно. Пока. Но он надеялся разобраться в этом в ближайшее время. Отбирать перстень силой никто не собирался, значит... Он окинул взглядом молчащую разношерстную компанию и, собравшись с силами и призвав на помощь свой дар, мысленно потянулся к кольцу. Мгновенно нагревшееся, оно наполнило Натана странными ощущениями. Он широко распахнул полуприкрытые глаза, и из них разом брызнули потоки голубых лучей, перемешанных с золотистыми нитями. Они разрывали живую тьму и освещали каждый потаенный уголок помещения.
   Демоница, гном и эльф не ожидали подобной реакции от молчуна. Лучи разбросали их по всему помещению, которое при освещении оказалось залом какого-то заброшенного готического храма. Роксолана сильно ударилась об угол большого "магнита" и потеряла сознание. Она сползла по краю каменного алтаря, из угла рта веселой струйкой потекла алая кровь. Гном рыбкой нырнул за ряд полуистлевших деревянных скамей и успел избежать повторного действия смертоносных лучей. Его кольчуга дымилась в области груди, но зерцало, частично отразив голубой луч, оказалось наполовину оплавленным лучом золотистым. Эльф бездыханным телом лежал на полу, и было непонятно - жив он или нет, так как бледнее, чем был ранее, он не стал.
   Молодой человек повернулся вокруг себя, стараясь не пропустить ни одного подозрительного уголка, в котором мог бы спрятаться невидимый четвертый собеседник.
   - Ты меня? хочешь видеть, Натаниэль? - тяжелая рука опустилась на плечо молодому человеку, и он присел под её тяжестью. Злоба и страх мгновенно отступили - умиротворяющее тепло исходило от этой ладони, что-то родное почудилось Натану и в едва уловимом аромате, исходившем от неизвестного, стоящего за спиной. Смертоносные лучи перестали струиться из его глаз. Он все ещё не оборачивался, боясь разогнать странные воспоминания, готовые вот-вот обрушиться на его сознание. - Повернись, сын мой.
   Натан медленно повернул голову и увидел высокое, ростом около 2,5 метров человекоподобное существо, тело которого выглядело заполненным изнутри мерцающим жемчужным туманом, переливающимся под прозрачным кожным покровом. Лицо было приятным, оно излучало доброту и спокойствие. Одеждой служила длинная белая шелковая тога с золотым поясом. Волосы и брови его были белыми, глаза полыхали пламенем, ноги под одеждой походили на огненные столбы, словно тот жемчужный туман, который переливался в верхней половине туловища, был всего-навсего дымом от полыхающего в ногах огня.
   - Да, это действительно он! - возбужденно пробормотал великан. - Чужому бы не удалось воспользоваться энергетическим резервом печати... Ты хочешь знать? Вспомнить? Подумай, нужно ли тебе это, так как правда может оказаться горька.
   Натан дважды кивнул, вглядываясь в огромного человека, который, впрочем, таковым не являлся.
   Существо приблизило свое большое лицо к нему и он, загипнотизированный пляшущим огнем в его глазах, почувствовал, как проваливается куда-то.
   - Тавин, - позвал Акронт, не отрывая взгляда от расширенных зрачков Натана. Стоная, гном с трудом поднялся на ноги и подошел к представителю клана Создателей. - Дай мне нож. - Тонкий прозрачный стилет был в мгновение ока извлечен из-за голенища сапога и скользнул гиганту в руку. - Что ж, слуга мой и Первый шаххар Ниэль, я освобождаю твою Память от оков. - Прозрачное лезвие, практически не встретив сопротивления, вошло в голову молодого человека прямо между бровей, разрывая сковывающие незримые путы. Перед глазами Натана стали проноситься удивительные картины, в которых он не был лишь сторонним наблюдателем. Нет, он был полноправным участником вспоминающихся действий...
   ...Вот он, маленький мальчик лет пяти-шести, прыгает вокруг огромного Акронта, который пытается сосредоточиться над созданием следующего шаххара и переливает какую-то бурлящую и дымящуюся жидкость непонятного цвета из одной колбы в другую. Негус одним движением руки отправляет его за огромные белые двери, которые без специальной карты не отворить, и Ниэль обиженно садится на табурет. Но недолго сидит он, болтая ногами и рассматривая хаотично меняющиеся цвета пола и стен. Мальчик сползает с табурета и, приложив ухо к двери, и, конечно, не услышав ни малейшего звука, мягко ступает по белому ворсистому ковру, проскальзывая сквозь огромные арки многочисленных переходов дворца.
   Личные апартаменты Негуса находятся в противоположном от лаборатории конце гигантского Дворца Семи Звезд. Здесь располагается все самое замечательное и, конечно же, запретное... Игрушки уже не интересны развивающемуся пытливому уму. Колесо давно изобретено самим Негусом, как и впоследствии - самодвижущаяся повозка. Других детей здесь нет, да и пока их быть не может. Ниэль - первый удавшийся эксперимент Негуса. Мальчик регулярно подвергается исследованиям, а Акронт корректирует цепочки ДНК создаваемых зародышей, придавая им необходимые свойства.
   Фоновизор - квадратная пластина, толщиной в два сантиметра из черного матового материала - вспыхивает, лишь только Ниэль прикасается к нему. Он водит пальцем по экрану, и тот послушно показывает пустынные окрестности, окружающие дворец. Длинноухий заяц выпрыгивает из высокой, влажной от утренней росы сочно-зеленой травы, лишь только разведывательный шар проносится около места его лежки. Зайцев, как и птиц и прочую живность Негус создал давно и уже забыл про их существование, увлекшись более сложными существами.
   Грянувший гром и сверкнувшая молния из внезапно набежавших туч отвлекают маленького Ниэля от исследования окружающего мира. Он поднимает голову вверх и рассматривает тяжелые свинцово-серые скопления водяного тумана, на фоне которых освещенная ярким солнцем стена комнаты, принявшая на эту минуту желтый окрас, без потолка и крыши выглядит завораживающе. Низко пролетающие стрижи щебечут о грядущем ливне, но их услышать некому - Создатель занят важными делами, поэтому первые тяжелые капли дождя беспрепятственно падают на ворсистую поверхность белого ковра и впитываются им, как губкой.
   Ниэль оставляет потемневший экран и бежит, пытаясь проскользнуть между каплями, но они зло хлещут по обнаженным плечам и спине. Последнее солнце скрывается за тучами и хляби небесные разверзаются на полную катушку. До лаборатории ещё далеко, Акронт Негус находится под крышей, которой благоразумно оснащено только место исследований, звукоизоляция там отличная, поэтому Создатель не слышит налетевшую грозу и не мокнет, в отличие от своего первого создания. Ниэль, не догадавшись накинуть на себя хотя бы плед или накидку, украшающую диван, весь мокрый не только от струящихся капель, но и от слез, наконец, добирается до заветной лаборатории. Он стучит маленькими кулачками о бесстрастные двери, но его не слышат. Он замерз, от непонятного страха одиночества громко стучат зубы. Он не кричит, не зовет своего Акронта, а лишь бессильно кидается на препятствие, в немом молчании молотя по нему окровавленными кулачками... Почему? Почему?...
   ... Натан медленно стал приходить в себя. Он лежал на полу, его зубы стучали, как тогда, в далеком детстве, а сам он дрожал, словно осиновый лист на осеннем ветру. Он поднял полные муки глаза на Негуса - теперь он узнал его - но тот не встретил его взгляда. Акронт стоял отвернувшись и вытирал о белоснежную тогу испачканный в крови стеклянный нож. Молодой человек, опираясь на руку, попытался приподняться, но силы разом покинули его, и Натан вновь опустился на каменный пол. Он не мог спросить, да и никто не хотел отвечать.
   Наконец, когда тишина стала уже невыносимой, Негус повернулся к молодому человеку, но все еще избегал встречаться с ним глазами.
   - Ты был первым, Ниэль. Первым и останешься. Ты не можешь говорить, потому что... тогда я не думал о необходимости создания речевого аппарата. Когда я нашел тебя... ты несколько часов пролежал перед дверьми лаборатории без сознания. Если бы ты мог позвать меня... Прости, сын мой. Ни одно твое тело не сможет подарить тебе возможность общаться с помощью голосовых связок, гортани, губ и языка, поскольку твоя душа... лишена этой способности.
   Натан отреагировал бы на любую информацию, но эта была столь шокирующей для него, что он просто застыл на одном месте и перестал даже дышать. Его мечта развеялась в пыль. Он - результат недоделанного эксперимента, калека на все жизни, во всех формах, на всех витках Спирали...
   Около получаса лежал он в одной позе, беззвучно крича, стоная, и не желая никого видеть. Он вспомнил, что был невысокого для шаххаров роста и выполнял мелкие поручения Негуса, но тогда это не тяготило его, сознающего свое превосходство старшего ребенка в большой (уже многомиллионной) семье. Он не претендовал на какую-либо управляющую роль в обществе и был отправлен в числе прочих - других, появившихся намного позже - шаххаров, на Землю, как обычный, такой же, как все. Прирученного пса безжалостно выбросили на улицу, не оставив его слугой даже в Интермире, несмотря на всё. Тогда во Дворце Семи Звезд именно он проводил к Негусу того самого Астериуса, который двадцать тысяч лет сидит в сытости и довольствии в Интермире... Единственное, что было доверено безмолвному покорному размазне Ниэлю - это поставить печать на Договоре...Печать, которую потом у него забрали и, даже не поблагодарив, отправили в какое-то тело на Земле.
   Натан анализировал все свои прожитые на Терре жизни и понял, что ни одного дня не был счастлив - немой, приобретший к Девятому витку Спирали способность видеть все в ином - реальном свете. Сейчас он с легкостью и ни капли не пожалев отказался бы от этой способности, лишь бы появилась надежда, что он когда-нибудь сможет говорить...
   "Зачем же вы заставили меня уничтожить столько людей? Ведь знали, точно знали, что я не смогу говорить... И этот подарок. Но ведь не просто так меня толкали на встречу с темнокожим носителем этого кольца? Вспомнили, что отдать перстень должен тот, кто ставил печать на Договоре, только добровольно, а иначе - артефакт не позволит воспользоваться своими энергетическими резервами? Зачем им это именно сейчас?", подумалось Натану, и он осторожно оглянулся по сторонам: Негус продолжал оттирать несуществующие пятна с прозрачного стилета, переложив голову молодого человека себе на колени. Её огненно-рыжие волосы волнами легли ему на грудь, но он не реагировал на девушку. Забытая, было, злоба захлестывала его все сильнее и сильнее. Он был наказан безвинно, наказан своим Богом, который просто не до конца продумал свою первую игрушку, а затем - жестоко обманул, заставив уничтожить несколько тысяч людей. А теперь "Прости, сын мой, и отдай артефакт"... И это все?
   "Но я слышу тебя и могу говорить с тобой. Разве этого недостаточно, чтобы перестать всех ненавидеть?" - тихий голосок Ро лишь подстегнул бешеную ненависть, бурлящую внутри Натана.
   "Недостаточно и... хватит подслушивать!" - он бросил быстрый взгляд на свою руку, где все Тавин, согнувшись и тяжело дыша, сидел на длинной церковной скамье. Эголос, лежа на полу в том самом месте, где упал, ощупывал голову на предмет целостности костей черепа, которые, судя по его телосложению и общему виду, были крайне тонкими и хрупкими.
   Пришедшая в себя Ро, утирая кровь из уголка рта, подошла и тихо присела возле Натана, ещё находился перстень и постарался скрыть свои мысли от демоницы. Она безуспешно звала его вслух и мысленно, но закрытые глаза Натана явно давали понять, что в свой мир он теперь пускает только того, кого захочет сам - он почувствовал всю мощь, сокрытую в маленьком "магните", и теперь - никто не лишит его удовольствия хоть что-то значить. "Стоит только отдать перстень - вновь вернусь к своему жалкому существованию, буду мнить себя избавителем душ, достойных лучшей жизни на следующем Витке Спирали, от биологических оболочек..."
   Негус движением руки вернул живую, колышущуюся тьму на её утерянные, было, позиции в храме и тихо скрылся за вновь созданной черной ширмой, не оглядываясь и не говоря ни слова.
   - Отдай нам перстень, Ниэль... - Натан открыл глаза и посмотрел на Эголоса. Тот - бледная шатающаяся тень с впавшими глазами - нависал над молодым человеком, грозя в любую секунду рухнуть на него. Натан приподнялся с теплых колен Роксоланы и встал на ноги. Перстень приятно согревал руку, но молодой человек пока решил не применять его силу. Пока. Сейчас надо было все выяснить - очень уж много вопросов накопилось. Эльф, гном и демоница вновь стояли напротив него, как немногим ранее, но сейчас расстановка фигур на шахматной доске поменялась.
   Руки его замелькали, выбрав единственный на данный момент способ общения - на черных живых занавесях, колышущихся вокруг, появились горящие буквы. Гном, оглянувшись на своих спутников, тяжело вздохнул, скривившись при этом от боли, которая, видимо, все еще не отпустила его, и пододвинул ногой длинную скамью.
   - Расскажите ему все... - голос Негуса донесся откуда-то издалека, был усталым и немного грустным.
   - Садись...разговор будет долгим.
   Натан остался стоять, как осужденный перед трибуналом. Бледный Эголос и Роксолана присели рядом с Тавином.
   За спиной молодого человека одинокий сноп света, падающий из отверстия в потолке, продолжал освещать алтарь, создавая ощущение, что или светило в этом месте не меняет своего положения, или - время застыло, повинуясь чьей-то воле. Рассказ Тавина, перемежающийся убеждающими фразами Ро с коррекцией Негуса откуда-то из тьмы и молчаливыми кивками Эголоса, длился, по крайней мере, три часа. Натан, слушая вполуха убеждения в свой адрес, за это время успел обойти кругом алтарь, рассмотреть его в подробностях и убедиться, что луч никак не меняет своего местоположения. Ему уже приходила в голову мысль, что это какой-то искусственный источник света снаружи, но, чтобы убедиться, необходимо было выйти из храма. Зачем ему было нужно это - он не понимал, но очень хотел из какого-то упрямого детского любопытства.
   В итоге, он понял почему сам должен был отдать перстень, но все же - они его не убедили. Все миры нуждались в помощи и дополнительном времени, однако... Натан изобразил крест из рук и все четверо - трое на скамье и один во тьме - разом замолчали.
   "Иду с вами", - в открытую он послал мысль, присел рядом с Ро и закинул руку ей за шею.
   - Он идет с нами, - повторила вслух девушка и скинула руку обнаглевшего молодого человека. - Теперь - полный набор представителей всех четырех миров. Только, зачем тебе это надо?
  
   Страх. Капли дождя. Вновь я бегу в тиши.
   Страх, что убьёт меня... Страх уколол, как шип.
   Смерть нанесла удар. Я не могу бежать.
   Смерть - самый ценный дар. Мне - время умирать.
   Что ты сказал во тьме? Что ты хотел понять?
   Ты подарил мне смерть - ту, что не может ждать.
   Страх - бледный мой кошмар. Страх - черный, словно ночь.
   Смерть - самый ценный дар. Смерть сможет мне помочь.
   Ты - мой последний страх. Ты целовал, как лед,
   Все, что ты видишь в снах - Твой бесконечный полет...
   Свет постепенно нарастал. Он пульсировал. Неритмично, с различной яркостью. То вырываясь, то прячась. Очередная вспышка осветила небольшое помещение с влажными каменными стенами, по которым частыми струйками стекала вода, с неохотой впитываемая перемешанным с грязью пола и уже перенасыщенным влагой песком. Не успевшие исчезнуть в песчано-глинистой смеси капли скапливались вокруг головы и руки лежащей на левом боку прямо в грязи маленькой женщины в кожаном платье без рукавов, разбавляя темно-красное озерцо из крови, и не давая ей, истекающей из перерезанных вен, остановиться. Шепот становился все громче, заставляя испытывать страх смерти, впрыскивая лошадиные дозы адреналина в уже почти остановившееся сердце. Световой импульс принял вид колышущегося расплывчатого огромного человекообразного существа, выскользнувшего из-под одежды в области груди умирающей гномы, и полностью втянулся в ее приоткрытый рот.
   Далия резко открыла глаза - изображение волнами расплывалось перед ними, но она ощутила в себе достаточно сил, чтобы, держась за алтарную плиту и вновь проливая остатки жизни на уже мокрую и липкую поверхность, подняться. Темная пещера освещалась каким-то непонятным мертвенно-бледным светом, которого было достаточно, чтобы видеть только этот остающийся безответным камень жертвенника, залитый темно-красной кровью бывшей королевы гномов. Нигде не видно было душ Велина и Рина, и Далии хотелось бы верить, что все это привиделось ей, но... воспоминание о недавней? (сколько же времени она здесь пролежала?) встрече наполнило её сердце непередаваемой горечью и ощущением полной безысходности.
   Что-то не сходилось в нынешней ситуации. Далия настороженно оглянулась по сторонам и увидела застывшие на стенах капли воды, замерших улиток и слизняков, будто время внезапно остановилось. В ответ её мыслям сияние стало ярче, и гнома, наконец, определила его источник. Через одежду и сквозь кожаный мешочек, покоящийся на груди, сияние пробивалось короткими импульсами. Медленно сняла через голову Далия ремешок, служивший тесемками для маленького тайника, и вытряхнула на дрожащую ладонь белый камень ровной округлой формы с единственным темным символом в центре. Опять стал нарастать странный шепот, сливающийся в отдельные фразы, которые эхом отражались от стен и зависали в виде рубиновых рун, составленных из крови Далии и обрамленных в огонь над каменным алтарем Хозяина Дуваара.
   ...Твой разум попрощался с телом
   И взмыл с душой в распахнутое небо;
   Над клавишами - руки в белом,
   Ты знаешь, что зовут тебя - Вселенная.
   В пространстве время чувствуешь, как ветер,
   Сквозь мысли протекают звезды.
   Кого-то, может быть, ты встретишь,
   Ты видишь силуэт сквозь слезы?
   В тиски бросает тьма столетий,
   И руки тянутся, разматывая нити.
   И растворишься ты в прозрачном свете,
   Лишь СИМВОЛОМ вливаясь в слитки.
   В КАМНЯХ ищи ты родственную душу,
   Иначе - быть тебе здесь вечность,
   Песчинкой в море, иль на суше,
   Стремясь проникнуть в бесконечность...
  
   Бывшая королева гномов с всклокоченными волосами, вся в грязи, счастливо улыбнулась. Она, шепча то ИМЯ, что было вплавлено в подарок от Неизвестного, провела белым камнем над истерзанными венами, кровь из которых уже не капала на землю, а застыла, как и все вокруг, и они на глазах затянулись. Обвела камнем вокруг головы - и головная боль исчезла, а на затылке мгновенно заросли ссадины, зрение полностью восстановилось.
   Ей было дано новое имя - она заслужила его, получила в подарок от того, кто не побоялся Владыки Дуваара и проник, следуя её волшебству, прямо в видение. "В камнях ищи родственную душу...", кажется, она знала, что следует искать и где. Теперь ей не надо было отдавать свою кровь и просить об услуге Хозяина мира гномов - она могла сама проникнуть куда угодно. Сила, исходящая из белого камня казалась неисчерпаемой.
   Далия раскинула руки в стороны и разрешила времени течь, как положено - капли заструились по стенам, улитки и другие ползающие склизкие твари продолжили прокладывать дорожки в серо-зеленом мху, только кровь, сгоревшая над алтарем, испарилась бесследно, оставив гладкий камень девственно чистым, будто его только что отполировали.
   Бывшая королева гномов переложила белый камень обратно в его кожаное хранилище и бережно спрятала на груди. Все виделось в совершенно ином свете - теперь ей не требовалось использовать освещение в тоннеле - она все видела и без него. Пребывание на самом пороге смерти открыло ей глаза и душу для чистого света, наполнившего все её существо.
   "Главное - оказаться в нужном месте в нужное время", сказала сама себе Далия, и её второе Я радостно поддакнуло. Временное отсутствие на планете Хозяина Дуваара спасло жизнь гноме и открыло ворота Тому, кто позаботился о ней. Он дал ей второе имя, а с ним - вторую жизнь. Теперь надо было вернуть долг и ей сообщили - как именно...
   Гнома подошла вплотную к жертвеннику и прикоснулась к холодному камню - алтарь под действием ярко-белого луча, истекающего из кончиков пальцев, завибрировал и стал на глазах рушиться: сначала он разделился на крупные куски, затем - на более мелкие обломки, и в итоге - на его месте осталась лишь горка пыли. Перед ней стояла четко очерченная цель. Она зорко осмотрела каждую крупицу песка, отыскивая необходимую вещь. Нет, не этот...
   Две пары любопытных глаз на отсвечивающих голубым лицах, слегка выдвинувшись из толщи каменной стены, с нескрываемым интересом наблюдали за ней.
   - Далия...
   Гнома резко обернулась. Белки глаз её были затянуты серебристо-белой паутиной, напоминая фасеточное строение органа зрения некоторых насекомых, и новым - жестким и циничным взглядом существа, получившего неограниченную власть, посмотрела она на убиенного Рина.
   - Зови меня Аваддонна, низший дух! - даже низкий грудной голос казался раскатистым громом.
   - Рин, быстрее, уходим. Это не Далия... - Велин рывком втянул Рина в толщу горы, и они оба вывалились из стены метрах в двадцати от месторасположения бывшей королевы гномов.
   - Ты знаешь - что с ней происходит? - мерцающий Рин опустил все титулы и назвал бывшего короля на "ты", но Велин сделал вид, что не заметил этого.
   - Нет, но подозреваю, что ничего хорошего... Это всего лишь её тело. Душа его не покидала, следовательно - есть ещё шанс увидеть ту Далию, которую ты знаешь... - он покосился на своего спутника и вполголоса добавил - ...и любишь. Судя по халатному отношению к собственности нашего Хозяина, она не намеревается долго просуществовать в этом мире и что-то ищет в толще алтарей... - Велин при этих своих словах стал впадать в задумчивость и пробормотал про себя, так, что Рин скорее угадал, чем услышал его последнюю фразу. - Не может быть, никто не знает, кроме Высших... Но зачем...Ведь я должен сам отдать её, чтобы кто-то другой смог воспользоваться...
   - Велин...Ваше величество! - Рину пришлось крикнуть, чтобы быть замеченным задумавшимся о чем-то королем.
   - Нам надо поспешить, пока Владыки Дуваара не будет на месте. Мы должны первыми добраться до него! - и Велин, ухватив за рукав призрачного Рина, потащил того вновь сквозь толщу скалы.
   - До чего добраться? Что отыскать? - Рин едва поспевал просачиваться сквозь камень, стараясь не отставать от бывшего короля.
   - Печать! - Велин грозно посмотрел на своего спутника. - И не спрашивай меня больше ни о чем! - скользящий рядом Рин склонил голову, и уже молча обе неупокоенные души продолжили свой путь.
   Маленький сияющий огонек, коим оканчивался тонкий паутинообразный, почти невидимый белый луч, выскочил на то место, где минуту назад находились оба бывших мужа Далии, и стал скользить вдоль стен, напоминая нос охотничьей собаки, словно пытаясь отыскать следы ускользнувших духов. Мгновение спустя, он радостно взвился в воздух, и проник в толщу камня, точно следуя за перемещающимися в скалах Велином и Рином.
   Бывшая королева гномов Далия, из кончика указательного пальца которой и проистекал вышеописанный луч, в некотором отдалении следовала за поисковым огоньком, проникая сквозь многометровую толщу камня не хуже духов или того самого призрачного алмаза, который за умеренную плату (кровью) при необходимости помогал проникнуть в любой участок Дуваара.
   Некоторое время два беглых духа перемещались, петляя в разных направлениях, когда Рин все-таки не сдержался, разумно предположив, что хуже уже некуда и ещё раз умереть он не сможет:
   - Ваше величество... - Велин раздраженно посмотрел на своего спутника, но попридержал грозный окрик. - А... эта печать... она - материальна? - и он с разбега натолкнулся на вполне осязаемого для него, резко остановившегося бывшего короля.
   - Вот тебе и на... Конечно, как я не просчитал подобный вариант. Хотя...я думаю, нет - я уверен, что мы сможем забрать её, если найдем там, где, как я предполагаю она находится.
   - И второй вопрос... - Рин, потупив взор, продолжил. - Если мы не успеем вернуться к приходу Хозяина?
   - А как ты думаешь, Рин Мудрый, - бывший король без усмешки смотрел на смущенного духа-гнома, - может ли быть хуже? Я столько лет находился в заточении, ожидая прихода эльфа и возвращения в свое тело...что уж дальше некуда. Пусть мои мучения продлятся тысячелетия, но я не позволю...этому существу - кто бы оно ни было... добраться до одного из символов, необходимых для установления порядка во всех мирах. - Рин, затаив дыхание, внимал каждому слову короля, продолжившего путь в горах - теперь они направлялись к поверхности. - Хотя уже минуло двадцать тысяч лет...Возможно, срок Договора истекает, поэтому все так резко активировалось. Не просто так меня держали в заточении столько времени. - Велин рассуждал вслух, а Рин внимал каждому его слову, открыв рот. - Вот вернусь в свое тело, или другое какое-нибудь, верну себе трон и назначу тебя Первым Советником... - резко перевел он тему разговора, осознав, что и так слишком много рассказал практически первому встречному спутнику, пусть он и был таким же бестелесным духом и был женат на его прежней жене. Король, даже бывший и мертвый, не мог позволить себе ревновать, поэтому Рин абсолютно ничего не грозило (в смысле репрессий со стороны Велина).
   - А где же ваше тело, Ваше величество? - Рин и не надеялся, что призрачный король ему ответит, но больше говорить было не о чем.
   - Там же, где и твое, Рин Мудрый. - Велин усмехнулся сквозь бороду и сделал ещё один широкий шаг сквозь камень.
   Солнце сияло ослепительно, Рин даже прикрыл призрачные глаза, надеясь с удовольствием вдохнуть свежий морозный воздух, однако, почувствовать это ему было не суждено. Многое он отдал бы, чтобы вновь ощутить запах, тепло, холод...
   Души двух гномов стояли на вершине горы, наслаждаясь видом заснеженной вершины и белых облаков, медленно и степенно плывущих в их сторону.
   - Мы уже совсем рядом. Идем! - Велин кивнул в сторону едва заметного, высушенного морозом и ветром деревца, непонятно как прижившегося и выросшего здесь в условиях, абсолютно неподходящих для любых растений. Оказывается, оно-то и служило ориентиром для них.
   Уже пересекая тень, падающую от дерева, Рин обернулся назад и уловил мерцание на вершине, где они только что стояли. Он юркнул за ствол, окрикнув Велина, вразвалочку ступающего по поверхности снега, на котором, естественно, не оставалось следов. Тот, не задавая лишних вопросов, последовал за своим наблюдательным спутником, и они оба, слившись с занесенным по нижние ветки снегом живучим растением, отыскивали взглядом своего преследователя. Поисковый огонек вибрировал, рыская, как гончая, уверенно направляясь к деревцу, а за ним, пробираясь на некотором расстоянии, увязая по пояс в снегу, шла Далия.
   - Демон меня сожри, она отыскала нас довольно быстро... - Велин ещё раз посмотрел на завязшую в сугробе гному и, поднявшись во весь рост, замахал ей руками. Бывшая королева гномов не замечала попыток духа привлечь её внимание - она была занята вытаскиванием ноги, провалившейся в притаившуюся под снегом щель в камне. - Есть ещё время! - уверенно произнес он и зашагал в сторону обрыва, которым неожиданно заканчивался участок девственно чистого снега.
   Рин спешно последовал за бывшим королем, не понимая, почему они идут по поверхности горы, когда так удобно было передвигаться сквозь нее, о чем он осторожно спросил у Велина.
   - Внутри тяжело ориентироваться. А здесь я вижу, где нахожусь, ведь перстень я прятал, даже не предполагая, что когда-либо окажусь в такой ситуации...
   Тут Рина осенило. Он нырнул вслед за Велином в грот, надежно скрытый примерно в метре от обрыва, и, смущаясь, задал мучающий его вопрос:
   - Так тебе двадцать тысяч лет?
   Бывший король гномов улыбнулся, погладил призрачную бороду и посмотрел из-под кустистых бровей на своего спутника:
   - Мне в моем нынешнем состоянии - даже больше, а вот тела приходится иногда менять.
   - Но как?
   - Есть свои...гм...способы.
   На поверхности начиналась метель, плавно перерастающая в снежный буран. Крупные хлопья снега посыпались из внезапно налетевших свинцово-серых туч. Ветер и снежный полог надежно скрывали все следы, реальные и даже энергетические, оставленные прошедшими здесь неупокоенными существами, от любопытных магических поисковых импульсов. Мерцающий огонек застыл над обрывом, потеряв путеводную нить. Еле передвигающая ноги, но светящаяся изнутри гнома остановилась рядом с ним, проведя рукой над маленьким шариком света. Он моргнул и исчез, оставив преследовательницу одну на вершине горы. Далия осмотрела расчерченными серебристой проволокой глазами край обрыва и стала погружаться сквозь снег, проникая вновь в толщу скалы. Она проскальзывала в камень, как нож в масло, пройдя лишь на несколько сантиметров левее грота, оставшегося незамеченным, в котором недавно находились беглые души преследуемых ею гномов.
   Велин и Рин, попетляв по многочисленным переходам и проникая сквозь непролазные места, оказались спустя некоторое время на противоположной стороне горы и вновь выбрались на поверхность. Эта сторона не была покрыта снегом, недавно сошедшая лавина оголила часть горы, а черные глыбы у вершины казались оплавленными огнем. Велин с опаской посмотрел на странные валуны и неуверенно направился вниз, стараясь не дотрагиваться до них. По прошествии ещё некоторого времени, оба призрака оказались, наконец, на странном плато, надежно укрытом от любопытных глаз многочисленными наслоениями каменных обломков.
   Посередине практически ровной площадки находился каменный алтарь, абсолютно идентичный тем, что находились в пещере, где Далия вызывала Хозяина Дуваара, на поле брани, где произошла последняя битва Велина, в глубине гор, где последнее время проживали Рин, Далия и их сын - Дарин и ещё в трех местах Дуваара. Всего на планете насчитывалось семь подобных монолитов неизвестного происхождения.
   Велин, тревожно оглядываясь, но не обнаружив за спиной преследующую их гному, приблизился к жертвеннику. Пристально вглядевшись в камень, он погрузил обе светящиеся голубоватым оттенком руки сквозь блестящую черную поверхность его и, радостно ухмыльнувшись, вытолкнул что-то из самой глубины. С противоположной стороны вылетел и с тихим звоном ударился о плато золотой перстень. Массивный, с витым рисунком, в центре которого находился артефакт, напоминающий плоский небольшой черный камешек, похожий на магнит - практически миниатюрная копия алтаря - частично выступающий над поверхностью золотого ободка, удерживающего его тонкими острыми краями. Его окружала странная серо-коричневая дымка, как туман обволакивающая со всех сторон.
   Рин зачарованно рассматривал странное кольцо, не рискуя подойти к нему.
   - Попробуй, подними...Смелей. - Велин подтолкнул своего спутника к перстню, и тот, согнувшись, попробовал его взять. Пальцы Рина прошли сквозь ободок кольца, но оно даже не шелохнулось. Гном вопросительно оглянулся на бывшего короля.
   Велин аккуратно поднял драгоценную печать и одел себе на призрачный указательный палец.
   - Я не ошибся в своих предположениях. Теперь нам надо его спрятать понадежнее.
   Наличие на пальце перстня придало сил Велину. Он стал казаться больше и внушительнее, более плотным, что ли. Кивнув Рину, он величественно покинул плато и направился прямо к зеленой долине, видневшейся у подножия горы.
  
   - Нет, конечно нет! Апокалипсис не будет выглядеть, как всемирная катастрофа! Он наступит для нас абсолютно незаметно. Просто...мы не сможем покинуть пределы наших миров. Точнее, сможем, но только виртуально! - Эр-Ригус задрал вверх указательный палец, и, довольный обращенным на себя всеобщим вниманием, два раза ткнул им в воздух. - А именно: как только любое создания Акронтов покинет пределы Солнечной Системы, то... бух - наступит вторая смерть, то есть - смерть души. - Мертвая тишина висела вокруг разошедшегося оратора.
   - А...есть ли способ остановить как-то... наступление ЭТОГО момента? - тихий голос одного из советников заставил Эр-Ригуса вернуться с небес на землю (точнее - на Эллис).
   - Есть... - не очень уверенно ответил Первый Советник. - Теоретически...
   На несколько минут воцарилось полное молчание. Эльгард в немом ожидании смотрел на Эр-Ригуса, который, выражаясь земным языком просто "завис". Уставившись на что-то видимое только ему самому своим немигающим рыбьим взглядом прозрачно-бледных выцветших голубых глаз, Первый Советник смотрел перед собой.
   - Э, стесняюсь спросить, - подал голос другой эльф, - а каким образом вдруг при пересечении границ Солнечной Системы, как вы говорите, наступит эта... вторая смерть? Что - там будут стоять космические лучники со стрелами или воины с мечами?
   Громкий смех всего Совета был ему ответом, но зато заставил очнуться от своих дум Эр-Ригуса.
   - Знаете ли, уважаемые господа, не я придумал способ борьбы с нами, нашими и другими душами, поэтому - вопрос не по адресу... Будет ли лучники стоять или воины на пороге пересечения границ - мне не ведомо. Но я уверен - не тела уничтожены будут, а души. - Голос Первого Советника казался предельно грустным, и разом заставил всех стать серьезнее.
   - Эр-Ригус, вы что-то хотели сообщить нам о теоретической возможности продления Договора? - королева Эльвира мягко вернула беседу в нужное русло.
   Эр-Ригус уставился на нее, как будто увидел привидение. Он возбужденно взмахнул руками и воскликнул:
   - Ну, конечно! Вы умница, дорогая моя! - Эльгард недоуменно смотрел на Первого Советника, бросившегося к королеве и поцеловавшего её руку. - Надо всего лишь продлить Договор... Только на каких условиях они могут согласиться на это? Тем более, я не знаю расстановку сил в Интермире - возможно, Акронтов нет сейчас там, хотя...они-то должны знать об истечении срока. - Он продолжил бормотать что-то себе под нос, не обращая внимания на заволновавшихся членов Совета. - ...И вскоре - они придут за мной! - неожиданно громко заключил Эр-Ригус и резко сел в свое кресло.
   Король распустил Совет, пожелав продолжить с Первым Советником Эллиса беседу тет-а-тет. Осталась и королева Эльвира - внимательный слушатель и подсказчик в необходимых вопросах.
   Король Эльгард был очень мудр, несмотря на то, что он довольно молодо выглядел для своего реального возраста. Тонкий золотой обруч, символизирующий царский венец, без гравировки, драгоценных украшений и прочего, плотно сидел на его голове, прижимая длинные белоснежные волосы, скрывающие в меру длинные (для эльфийского народа) острые уши. Его миндалевидные глаза василькового цвета, на пару с зелеными - королевы эльфов, внимательно изучали Первого Советника, который, потеряв многочисленную аудиторию в лице Совета, крайне неловко чувствовал себя под пристальными королевскими взорами.
   - Итак, Эр-Ригус, у тебя есть то, что будет необходимо для нашего дальнейшего нахождения в этом мире. - Утверждая, сказал король. - Акронт Эолус не дает о себе знать, Управляющий Эгис давно не интересуется делами планеты, занятый решением неотложных вопросов в Интермире. У нас остается только один выход... или больше? - король задумался на секунду, затем продолжил. - Первый - ждать окончания срока Договора и продолжать жить на планете без дальнейших шансов покинуть её... - При этих словах королева скривилась, как от зубной боли, но промолчала. - И второй... Может ведь дело повернуться так, что Договор будет продлен каким-то образом? Так ведь? - Эр-Ригус согласно кивнул, сидя на самом краешке кресла и сложив руки на коленях, как эльф-школьник. - Ан нет, уважаемый Пер-вый Со-вет-ник Эр-Ри-гус! - король отчеканил должность и имя так, что Эр-Ригус при произнесении каждого слога вздрагивал, как от пощечин. - Есть ещё и третий вариант! - Королева с удивлением смотрела на всегда спокойного Эльгарда, который сейчас находился в состоянии крайнего возбуждения - глаза его сверкали, а кулаки бессознательно сжимались на подлокотниках белого с зеленым королевского трона.
   Эр-Ригус не торопился расспрашивать о новом для него варианте, подозревая, что король сам расскажет. Но Эльгард, внезапно успокоившись, улыбнулся бледному и дрожащему Первому Советнику.
   - Но, об этом - потом, попозже, мне необходимо ещё продумать данный вариант до конца, посоветоваться... - королева довольно приподняла кончики губ, что должно было подразумевать, что она догадывается о том, кто будет советовать ему. - Ты свободен, верный мой Эр-Ригус. - Тот послушно вскочил с места и уже засеменил, было, к дверям, когда последняя фраза короля заставила его резко остановиться и медленно повернуться, опустив плечи. - А, подожди немного. Ты говорил что-то насчет перстня-печатки. Дай мне взглянуть на этот артефакт, ведь он все ещё у тебя, не так ли?
   Первый Советник, избегая прямого взгляда короля, резко схватился за область сердца, затем разжал кулак, приложенный к груди, и отрицательно покачал головой, торопливо затем скрывшись в сумраке коридора.
   Эльгард вышел на балкон - Эр-Ригус быстрым шагом направлялся через королевский двор к выходу. Загадка магического фонтана больше не занимала его - он лишь махнул в его сторону вытянутой рукой и источник разноцветных, не долетающих до каменного резервуара брызг, иссяк на глазах, практически разом испарившись.
   Король эльфов не поверил своим глазам - фонтан был надежно защищен от подобных эксцессов, защиту можно было пробить, применив только разрушающее заклинание более искусное, нежели охранное, а на такое мог быть способен лишь маг, владеющий магией лучше, чем создатель оного. Королева беззвучно вздохнула, положив ладонь ему на плечо, и вполголоса озвучила то, что мучило самого короля:
   - Мне кажется, Эр-Ригус что-то скрывает.
   Эльгард повернулся и взглянул в её пронзительно зеленые глаза, затем - улыбнулся и прикоснулся тылом правой кисти к бледно-изумрудным локонам, аккуратно забранным за острые эльфийские ушки. Не говоря ни слова, он вышел из дворца и приблизился к иссякшему магическому источнику. После двух пассов руками, фонтан вновь заиграл разноцветными искрами и взметнулся ещё выше, чем был прежде. Эльгард восстановил пробитую защиту и, немного поразмыслив, добавил ещё три слова, укрепляя её. Правда, он сильно сомневался в том, что предпринятые им меры безопасности помогут в случае с Эр-Ригусом, но, помимо функции защиты последняя фраза заклинания была нацелена на определение источника энергии, которой воспользуется Первый Советник, если вновь попытается разрушить магический источник королевского вдохновения и красоты.
   Королева Эльвира терпеливо ожидала окончания процедуры восстановления королевской игрушки, сложив руки на высокой груди, спрятанной за вышитым серебряными нитями корсетом длинного бледно-зеленого платья, которое было создано искуснейшими мастерами Эллиса так, что не скрывало, а лишь подчеркивало её тонкие черты и оттеняло бледность кожи и натуральную зелень глаз и волос. Оно казалось абсолютно прозрачным, однако разглядеть что-либо за ним было невозможно.
   Король оторвался, наконец, от фонтана, лишь последним движением добавив к разноцветным брызгам каскад иллюзорных цветов, периодически обрушивающихся вниз и растворяющихся вместе с каплями над поверхностью каменного бассейна.
   Эльгард проводил королеву в её покои и отправился в потайную комнату. Эльвира с трудом перенесла нанесенное оскорбление - отнюдь не с ней собирался совещаться король Эллиса. Она с достоинством закрыла дверь за мужем, прикинувшись нисколько не задетой, потом бесшумно заперла её на тяжеленный засов и присела у витражного окна, бросив взгляд на колышущуюся в наступающих сиреневых вечерних сумерках, повсюду, где только хватало глаз, ярко-зеленую листву тысячелетних деревьев, питающих род эльфов, наряду с водой, столь необходимой магической энергией. Нарастающая скука навевала горькую тоску по потерянным дочерям. Эльгард и слышать ничего не хотел, но материнское сердце обливалось кровью...Эльвира закрыла глаза и стала массировать пульсирующие виски, стараясь отогнать все ещё яркие воспоминания.
   По её подсчетам, король уже должен был достичь тайного зала. Конечно, он думал, что единственный знает про эту потайную комнату, однако, Эльвира уже несколько раз бывала там, искусно обходя магические ловушки, установленные её мужем, и не тревожа вековую пыль почти пустого помещения. Она тихо поднялась с кресла, придвинутого к окну, и встала во весь рост на подоконнике. Эльфийка прошептала заклинание, и тотчас шелковое платье стало змеиться вокруг всего тела, облепляя его наподобие второй кожи. Эльвира высоко вскинула голову, встряхнув волосами, и они также слились с кожей головы, шеи и спины, создав причудливый рисунок, состоящий из изумрудных завитков. Если бы королева когда-нибудь увидела представителей конькобежного спорта, живущих на Терре, то поразилась бы сходству своего внешнего вида со спортсменом в таком облегающем костюме. Она изящно выгнулась и змейкой скользнула за окно.
   Едва Эльвира оказалась за пределами своей комнаты, как всё тело, несмотря на облегающую "вторую кожу" из многофункционального платья, приняло цвет замшелых болотно-зеленых каменных стен. Только представители немногочисленной королевской семьи обладали способностями принимать цвет поверхности, на которой находились в данный момент времени, по своему желанию наподобие хамелеона. Эти земноводные были распространены на Эллисе так же, как и на Терре. За те несколько тысяч лет, сколько Эльвира жила во дворце с Эльгардом, она не позволила ему даже заподозрить у себя наличие таких врожденных способностей, благоразумно предполагая, что они ей когда-либо пригодятся. Много тайных встреч и совещаний проводил Эльгард, будучи уверенным, что никто не сможет подслушать или подсмотреть. Однако помимо Эр-Ригуса недюжинными магическими способностями обладала и сама Эльвира, но, как умная женщина-эльфийка - умело скрывала их. Большинство женщин Эллиса были крайне слабы в плане колдовства, поэтому вопрос об обладании магией королевы для Эльгарда отпадал сам собой.
   Юркое, обтекаемое и абсолютно прозрачное существо, уверенно цепляясь за мельчайшие каменные выступы, быстро передвигалось по отвесной стене королевского дворца, изящно огибая окна и опасные шатающиеся участки каменной кладки. По его движениям было понятно, что не в первый раз проделывает оно подобный путь, направляясь к крайнему справа оконному проему, находящемуся на высоте около пятнадцати метров над уровнем земли. Достигнув его, Эльвира приподняла голову и заглянула внутрь. Сумерки уже плавно переходили в ночь, поэтому заметить королеву-хамелеона было практически невозможно. Эльгард, возможно и не верил, что кто-либо покусится на его тайное убежище, однако, в оконном проеме, занимая все пространство внутри рамы, помимо распахнутого настежь расписного стекла, находилась тончайшая паутина сигнализирующего заклинания. Оно было тщательно нанесено таким образом, что образовывало частую решетку из нитей. Помимо предупреждающей, сеть несла ещё функцию защиты от прослушивания, надежно улавливая и гася все звуковые волны, достигающие окна.
   Эльвиру не остановило подобное пустяковое препятствие. Она легонько дунула на магическую сеть и та покрылась инеем, застыв на какое-то время. Эльгард легкомысленно оставил створки окна открытыми, понадеявшись на волшебную паутину. Глаза королевы с помощью простого движения рукой приобрели способность видеть ночью, как у кошки, довольствуясь тусклым светом осенних звезд - зрачки вытянулись, приняв вид вертикальных полос, что ещё более усилило сходство Эльвиры с настоящим хамелеоном. В комнате царила тьма, создавалось ощущение, что там никого нет, однако, по прошествии нескольких минут, из-под софы, стоящей прямо перед окном, резко вынырнул Эльгард, весь в длинных хлопьях многолетних наслоений пыли. Эльвира от неожиданности едва не сорвалась вниз, в последний момент только ухватившись удлинившимися когтями за выемки в камне.
   Король совершенно не обращал внимания на окно, ни разу не глянув в сторону заледеневшей магической решетки. Он аккуратно сдул в сторону двора всю налипшую пыль, и она полетела прямо в королеву, на секунду очертив верхнюю половину её головы, замершую над карнизом. Очередным заклинанием Эльвира остановила защитную реакцию организма, и пыль беспрепятственно проникла в легкие. Этот прием потом дорого обойдется королеве, но любопытство пересиливало, она даже готова была дышать ядовитыми испарениями подземелий ради этого.
   Эльгард отвернулся и открыл коробку. Любому жителю земли она напомнила бы ноутбук, но для Эльвиры была похожа лишь на плоскую шкатулку, в которой хранят подарочные ножи или, в её случае - колье или другое украшение.
   Внутренняя поверхность откинутой крышки ярко засветилась, заставив зажмурившуюся Эльвиру вернуть резко ослепшие кошачьи глаза в нормальный вид. На экране появилось какое-то рисованное изображение, и король эльфов нажал на него. Несколько минут ничего не происходило, но затем мерцание приняло вид какого-то силуэта...
  
   Гнетущее, практически мертвое молчание нависало над круглым столом, за которым расположилось восемь существ. Четверо хозяев миров, в которых временно проживали биологические оболочки, созданные Акронтами, с заключенными в них душами (созданными ими же), и четверо - Управляющих этими мирами, а точнее - занимающихся распределением душ по планетам. Трое из представителей Хозяев находились с открытыми лицами, один - не сняв капюшона. Трое Управляющих заметно нервничали, один - был в крайней панике. Помещение Зала, где давным-давно произошло подписание Договора между Акронтами, Хозяевами и представителями всех рас, находилось в отличном состоянии. Время было невластно над материалами, из которых мастера с несохранившимися именами когда-то изготовили двенадцать стульев с витыми ножками, сидения и спинки их были обтянуты белой замшей с голубыми широкими полосами; великолепный стол из белого дерева с выгравированными и расписанными всеми оттенками синего неизвестными, но очень красивыми цветами. Подсвечники на витых тончайших подставках держали ярко полыхающие белым спокойным огнем голубые свечи, отбрасывающие на лица присутствующих странные гротескные тени, создавая визуальную абстракцию.
   Четыре стула оставались пустыми. Управляющие периодически бросали тоскливые взгляды на незанятые места, будто ожидая, что в любой момент на них окажутся те, кто договаривался и подписывал это соглашение - Акронты-Боги-Создатели. Те, кто рискнул, но не успел... Половина присутствующих, а именно - Управляющие, они же - Главы Высших Советов, и в глаза не видели составленный двадцать тысячелетий назад Договор и умирали от любопытства.
   Хозяйка Рурхуса, бросив пламенный взгляд в сторону Грейрхарда, выложила на стол немыслимым образом появившуюся в её руках вещь, напоминающую закутанный в переливающийся бархат прямоугольный ящик, а затем - спрятала руки в перчатках под стол. Создавалось впечатление, что этот предмет только что завернули в ткань - она не успела перетереться на выступающих гранях и сияла и переливалась ярко-синим цветом, периодически вспыхивая в отблесках свечей золотистыми искорками.
   Астериус ожидал, что Договор будет выглядеть, как длинный свернутый свиток, или - на крайний случай - что он занимает пару-тройку листов, но чтобы - целый "талмуд"!
   Завернутая в бархат книга в гордом одиночестве покоилась посередине стола. Никто не говорил ни слова, пока, наконец, огромному камнеподобному Хозяину Дуваара, не надоела гнетущая тишина.
   - А где же второй экземпляр Договора? - и он мрачно взглянул на Главу Высшего Совета Терры.
   Астериус недоуменно посмотрел на сидящих рядом коллег по Интермиру, которые не менее вопросительно вертели головами, и ответил, запинаясь, за всех:
   - Э, а у нас его... как бы...нет!
   Если описать реакцию присутствующих Хозяев, то она была одинаковой:
   - Как это? - хор разнотональных голосов прогремел взрывом.
   Астериус поднялся, убедившись, что никто больше не изъявляет желания вести диалог с Хозяевами миров и, сжавшись, как нашкодивший мальчишка перед советом учителей, постарался объяснить.
   - Как бы...мы...и...Акронты...В общем, никто не предупреждал нас о наличии Договора. Меня и... остальных присутствующих здесь... предупредили о возможном посещении... вас... нами, то есть... вами - нас. - Он перевел дух, наконец разобравшись в сложностях произносимого предложения, глубоко вздохнул и продолжил: - Только на днях... о Договоре мы узнали только... тогда, да и не представляли, по большому счету, как он выглядит. Если бы вы, уважаемые господа... - Хозяйка Рурхуса заметно нахмурилась, и Астериус тут же исправился, - ... и дамы, заранее предупредили нас о вашем визите с приложением списка необходимых к пересмотру документов, то - постарались бы найти вышеозначенный Договор и доставить его сюда.
   Мягко говоря с насмешкой Хозяева смотрели на запинающегося и заговаривающегося Астериуса, оказавшегося для всех козлом отпущения, и дружно молчали.
   - То есть, в наличии Договора у вас нет? - скорее утверждающее произнес Хозяин Терры изнутри капюшона, оперевшись обеими руками в черных перчатках с черепами о край стола и собираясь привстать. - Как и "Кодекса поведения и приветствия" Хозяев миров! - передразнил он Астериуса. Остальные Хозяева непонимающе переглянулись. Астериус грустно кивнул, избегая смотреть в чернеющий провал, скрывающийся под накинутой на голову черной тканью.
   - Террос, может, прекратишь избиение младенцев? - мягкий голос Хозяйки Рурхуса заставил приподнявшегося, было, Хозяина Терры опуститься обратно на предназначенное ему место. - Опять все делать самой... - Рыжеволосая женщина сложила руки ладонями вместе, будто молящаяся японка, и стала медленно разводить их в стороны. Между ладонями разгорелась яркая желтая звезда, протянувшая длинные лучи к обеим рукам Хозяйки. Все заворожено наблюдали за её действиями, кроме Эгиса, пробормотавшего что-то типа: "И зачем поисковый импульс делать с такими спецэффектами?", но остался неуслышанным.
   Однако вовсе не простой поисковый импульс создавался сейчас в присутствии стольких существ - звезда увеличивалась в объеме и становилась прозрачной. В конце концов, на поверхности образовавшегося переливающегося пузыря, по которому, как по морю, ходили золотистые волны с едва заметными "барашками" золотистой же пены, проступила какая-то руна. Прикоснувшись к ней, Хозяйка мира демонов заставила пузырь раскрыться и вынула из него копию "талмуда", уже лежащего на столе. После чего хлопнула в ладоши, собирая ненужный уже пузырь и сжав его до размеров маленькой звездочки.
   Если у Астериуса и не отвалилась челюсть, то только потому, что он вовремя пришел в себя.
   Конечно, оба варианта Договора разительно отличались: если доставленный Хозяевами том был абсолютно, как новый, то, извлеченный из магического пузыря - находился в пыльной истлевшей упаковке, в которой с трудом угадывалась та же бархатная ткань, цвет которой вовсе не походил на синий, потраченная молью и тленом. Общее впечатление было таким, будто мыши многие десятилетия закусывали содержимым упаковки и постарались догрызть то, что не удалось моли. Хотя коричневая кожаная обложка сохранилась почти полностью, вспыхивая местами голубым неоновым светом из-под истлевшего бархата.
   - Грустное зрелище... - пробормотала рыжеволосая Хозяйка и добавила, - скажите вашему Хранителю, что, - она сверилась с вспыхнувшей руной, - предмет под инвентарным номером 00001 был изъят при согласовании с материально ответственным лицом.
   Эгис откровенно засмеялся, не очень удачно скрыв смех за имитацией приступа кашля.
   - Итак, оба варианта Договора в наличии, - Террос даже не скрывал разочарования в голосе, - теперь приступим к обсуждению насущного вопроса. Только прежде - сверим условия, при которых был заключен данный Договор.
   Астериусу сразу вспомнился фильм "Офицеры", в котором один из главных героев достает очки, и второй, наблюдая эту картину, протягивает: "У-у-у...", "Да, стареем...", - отвечает первый.
   Он практически воочию увидел, как Террос достает из кармана внушительные очки в роговой оправе и одевает их, а они потом зависают в пустоте капюшона, и окуляры почему-то в воображении Астериуса принимают вид типа сердечкообразных розовых, в стиле "диско"...
   Глава Высшего Совета Терры совсем забыл на нервной почве, что Террос спокойно читает его мысли, поэтому, спохватившись в конце, побледнел до синевы упаковочного бархата. Но, видимо Хозяину Терры было сейчас не до чтения чужих мыслей, зато - рыжеволосая Хозяйка Рурхуса едва сдержала смех, бросив в этот момент взгляд на Астериуса.
   - Собрание самых главных существ в мыслях некоторых из них превращается в комедию. - Произнесла она, ни к кому конкретно не обращаясь. Эгис и Астериус нервно переглянулись.
   Террос придвинул к себе немного погрызенный вариант Договора, который, как поняли все Управляющие, хранился, как и все вещи в Интермире, на складе под бдительным оком старого гухриса, поэтому, вполне вероятно мог быть найден при ручном поиске лет через двести, а Эгису он подтолкнул к себе книгу, сохранившуюся лучше. Они одновременно развернули скрывающую книги ткань: Эгис - новую, плавно ложащуюся на поверхность белого в голубых цветах стола, Террос - отколупывал прилипшие к кожаной обложке ошметки и кидал их на пол. Во всяком случае - закончили они одновременно, и перед глазами присутствующих оказались две книги, толщиной около трех сантиметров, в длину - сантиметров 30 и шириной - около двадцати. Кожаные обложки имели восемь одинаковых на вид прямоугольных углублений, двумя рядами окаймлявших её сверху и снизу. В центре располагалась вытисненная в коже руна, имеющая сразу несколько значений: договор, соглашение, общее решение и т.д. В общем, смысл был один. И руна и прямоугольные углубления светились ровным голубым светом. Присмотревшись повнимательнее, Эгис заметил под каждым углублением ещё руны, означающие название миров. Он не спрашивал, да и всем было понятно, что это - замкиЄ, к которым должны были прилагаться соответственно ключи.
   - Мой вопрос, вероятно, покажется глупым, но... вы, вероятно, не знаете, где находятся ключи? - Террос определенно издевался.
   Ответом ему было дружное молчание. Астериус с надеждой посмотрел на Хозяйку Рурхуса, но она только демонстративно пожала плечами:
   - Я не могу обнаружить и доставить ключи... Если в местонахождении Договора я была полностью уверена, то любой предмет, находящийся вне Интермира, увы, мне недоступен.
   - Что ж, тогда мы не сможем открыть его, пока все ключи не будут найдены. - Террос извлек откуда-то снизу новый кусок бархатной ткани - близнец той, которая лежала на столе под вариантом Договора, принадлежащим Хозяевам - будто заранее заготовил. - Единственное, в чем вам повезло, так это в том, что одним из пунктов его является возможный пересмотр сроков при дополнительной оплате. Я, конечно, могу воспроизвести дословно все, что написано в книге, но - вы поверите мне на слово?
   Астериус опустил глаза. Хозяин Терры медленно заворачивал в ткань хуже сохранившийся том.
   - Я так и думал. Что ж, у вас ровно...месяц на обнаружение ключей. Только не забывайте, что хозяин ключа, который и ставил печать двадцать тысяч земных лет назад, должен отдать его добровольно, или сам вскрыть замок. А иначе - сработает заклинание защиты. Как только замок будет вскрыт, той же печатью его закрыть уже будет невозможно. Так что - ищите и обрящете.
   Хозяева дружно поднялись со своих мест и направились к выходу.
   - А у кого же нам искать ключи? - подал голос Кирин, первым очнувшийся от дум.
   Террос повернулся и, Астериус мог бы поклясться, что видел череп с пустыми глазницами и провалом вместо носа, который ехидно и злобно оскалился, не ответив на резонный вопрос. Он отвернулся и гордо направился в сторону нетерпеливо роющего копытами покрытие серой Дороги бледного коня.
   Хозяйка Рурхуса шла последней, как бы намеренно отставая от группы. Поравнявшись с вежливо пропускающим её вперед Грейрхардом, она задела его рукой, затянутой в бархатную перчатку и, накидывая на ходу капюшон, стремительно удалилась по направлению к рыжему жеребцу. Грейрхард никак не отреагировал на действие своей Хозяйки. Он помахал ей рукой, улыбнувшись одними губами. Затем, повернулся, подошел к столу и вновь сел на свое место. Собравшиеся уже выходить из Зала, до крайности огорченные произошедшим, Главы Высших Советов трех других миров застыли в дверях.
   Всадники Апокалипсиса дружной кавалькадой, поднимая столб пыли, промчались по Дороге-между-Мирами и скрылись каждый в своем переходе, полностью игнорируя кэпперов.
   - Закрой дверь, Астериус. - Абсолютно ровным голосом попросил Грейрхард, не обращая внимания на его округлившиеся глаза. Однако перечить Астериус не стал и быстро захлопнул обе створки. - Садитесь, господа! У нас с вами возникли две проблемы.
   Кирин, хромающий Эгис и Астериус выполнили его просьбу и направили на Грейрхарда свои напряженные взоры.
   - Сначала, нам необходимо точно знать - сколько у нас есть времени. - Он произнес заклинание и над столом, ровно по центру, появилось изображение часов, которые начали обратный отсчет тридцати отведенных на поиски дней. - Вот и первая проблема решена. - Астериус странно посмотрел на Главу Высшего Совета Рурхуса, разве что не покрутив пальцем у виска. - Вторая - как нам найти Хранителей или владельцев ключей. Но и эта проблема уже почти решена. - Грейрхард положил перед собой клочок бумаги.
   Эгис вскочил с места и наклонился над запиской, в которой в ряд были начертаны черные руны.
   - О, я вижу здесь знакомое имя! - он сел на место и задумался.
   - Да, здесь перечислено четыре имени, причем эти имена даны представителям каждой расы при создании на Акронионе самими Акронтами. Итак - здесь Огоона от харишей, я отлично её знаю - она входит в мой Совет, однако, я никогда даже не догадывался, что она может быть как-то связана с Договором. Ну, да ладно... уж с ней как-нибудь я разберусь. Следующий - Велин от гухрисов... - Кирин никак не отреагировал, продолжая рассматривать экзотические цветы на столе. - ... Ниэль от шаххаров... - вот Астериус вздрогнул, как от выстрела, но не проронил ни слова. - ... и Эр-Ригус от эллоров. - Эгис нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. - Я думаю, что вам не составит труда отыскать Хранителей столь необходимых нам ключей, во всяком случае - Зал Спиралей Жизни никто ещё не отменял.
   Камень упал с души Астериуса, который, наконец, увидел "свет в конце туннеля". Ниэль - этот маленький молчаливый шаххар, слуга Негуса, которого не так давно он вспоминал, шагая по серой Дороге, что ж, видимо, придется вновь встретиться и...дальше - будь что будет.
   Внезапно Эгис занервничал, чуть не подпрыгивая на месте. Он извинился и быстро вышел из Зала. Остальные Высшие духи также не стали задерживаться и разошлись по своим чертогам.
  
   Фрида лежала на спине, широко раскинув руки и застывшими глазами глядя в небо. Гном, нашедший её, полузасыпанную острыми тяжелыми камнями, тихо присел рядом, прикоснувшись для очистки совести к шее девушки в поиске пульса. Выжившие после камнепада буренки с грустными глазами, бродили вокруг разрушенного полностью хлева, протяжно мыча и требуя, чтобы их подоили. Гном готов был уже сообщить, что пленница мертва, когда девушка моргнула. Бочкообразный коротконогий гном оглянулся вокруг и звонким свистом позвал к себе подмогу. Несколько жителей разрушенной деревушки сноровисто разобрали валуны вокруг Фриды - было видно, что они не первый раз занимаются разбором подобных каменных завалов. Четырехглазый пес подбежал и лизнул девушку в лицо, она, вяло шевельнув рукой, попыталась отмахнуться от него, словно во сне от надоедливой мухи или звенящего комара.
   Урожай фруктов был загублен на корню - часть деревьев погребла под собой лавина, остальные плоды - осыпались при ударах каменных глыб о стволы деревьев. Жители с горестными лицами кружили над руинами деревни, лишь единичные дома остались практически неповрежденными. Однако основные запасы хранились в подземных хранилищах, поэтому голодовка в ближайшем будущем гномам не грозила.
   В пострадавших числилась только запертая и забытая эльфийка, да одной из коров повредило упавшим бревном заднюю левую ногу.
   Фрида не приходила в сознание, находясь в горячечном бреду в течение суток. Гнома, ухаживающая за девушкой, возводила очи долу и горестно качала головой, меняя очередную холодную тряпку на её лбу.
   - Бедное дитя, - шептала она, беззвучно молясь Богу гномов Голлусу.
   Определенно, на Дувааре не везло Фриде. Постоянные травмы преследовали её с момента попадания на эту проклятую планету. В бреду она постоянно припоминала Эгиса и Эолу, кричала и доказывая им что-то.
   Наступили сумерки этого тяжелого дня, Фрида спала, тяжело дыша и вскрикивая. Однако дар Морфея не приносил облегчения - постоянно ей мерещился брат, укоряющий за медлительность в достижении поставленной цели.
   Два туманных силуэта медленно стекли с оголившегося склона и застыли у дверей, за которыми стонала Фрида.
   - Она? - Велин прямо посмотрел на Рина, тот, соглашаясь, кивнул, и оба духа просочились сквозь прислоненную деревянную дверь - какой-то крупный камень вышиб её, сорвав с петель, но оставив практически неповрежденной - толщина плотно подогнанных бревен спасла дверь от разрушения.
   Фрида приоткрыла глаза, почувствовав чье-то присутствие - над ней склонились два прозрачно-туманных существа, внимательно вглядывающихся в её лицо. Девушка решила, что все еще бредит, однако, моргание глазами не помогло - существа не исчезали. Одно из них подошло ещё ближе, и Фрида с удивлением узнала своего недавнего погибшего сопровождающего.
   - Рин? Рин - это ты?
   Существо утвердительно кивнуло.
   Фрида попыталась приподняться, но тело ломило так, словно по нему проехали асфальтоукладочным катком. Хотя...вроде бы все кости были целы.
   Вперед выдвинулся другой дух, который выглядел...плотнее, что ли, чем Рин. Он странно светился изнутри, словно проглотил неоновую лампу. Однако не до смеха было сейчас Фриде. Она понимала, что не просто так к ней с того Света пришли две неупокоенные души. Вдалеке раздались раскаты грома, в точности повторяющие грохот, предшествующий недавнему камнепаду, в котором и пострадала девушка. Оба существа обернулись, но не уходили.
   - Это Велин - наш... прежний король... - Рин запнулся на слове "прежний", поскольку побоялся, что "бывший" будет как-то невежливо употребить. Велин, однако, не стал обращать внимание на эпитеты и сразу приступил к делу, тем более - грохот приближался.
   - ОН возвращается. Бери быстрее - Велин протянул Фриде ладонь со сверкнувшим в его неоновом свете кольцом. - Скоро оно тебе пригодиться. Только не отдавай никому. - Рин потянул Велина за собой в сторону двери, и Фрида едва успела выхватить падающий у того из руки перстень. Бывший король сразу побледнел и стал даже прозрачнее Рина, будто неоновое пламя, подпитывающее его изнутри, разом погасло. Последнее, что услышала девушка, была фраза Рина, крикнувшего ей: - Только не доверяй Далии - теперь она не та... - и оба исчезли.
   Фрида устало закрыла глаза и на какое-то время провалилась в нервное забытье. Затем - также внезапно очнулась. Конечно - все это ей привиделось... или нет? Она открыла глаза и осмотрелась - старая гнома копошилась у стола, на котором горела масляная лампа, гром утих, повторного камнепада не случилось.
   Девушка поправила одеяло и повернулась на бок, тут же громко застонав.
   - Деточка, сейчас я тебе отварчику обезболивающего дам, что ж ты так мучаешься... - и бормоча ещё что-то маленькая старушка засеменила к печке, в которой, видимо, томился отварчик.
   Фрида не ответила. Она извлекла из-под исцарапанного бока массивный перстень, на который случайно и наткнулась, пытаясь повернуться. Видимо, он выпал из её руки, когда она провалилась в забытье после посещения душами гномов.
   Что это было за кольцо, украшал которое странный камень-"магнит"? Фрида не могла ответить на этот вопрос, но, одев перстень на палец, сразу почувствовала прилив энергии, который мгновенно заставил глаза девушки загореться.
   Старушка-гномиха уже поднесла Фриде деревянную плошку с дымящимся отваром, который пах так, что мог из могилы труп поднять, но, стараясь не вдыхать противный аромат, девушка залпом выпила его и легла обратно. Свои горевшие глаза Фриде не удалось скрыть от цепкого взгляда старой гномы, и та, приложив прохладную ладонь к её лбу, поцокала языком и отправилась за мокрым полотенцем.
   Многострадальная, недавно перевоплотившаяся эльфийка чувствовала себя намного лучше, но не стала пока показывать, что уже в силах вставать и самостоятельно о себе заботиться. Дождавшись глухой ночи, когда её сиделка крепко заснула, о чем свидетельствовал раскатистый храп, который мог бы конкурировать по громкости с грохочущим недавно в горах громом, Фрида встала с постели и стала разыскивать свою одежду. Но те лохмотья, которые она обнаружила, даже пугалу было бы неприлично предложить, поэтому девушка решила одолжить на время найденные в шкафу гномы платье и штаны. Платье было слишком широким, но коротким, поэтому сошло за рубашку, слегка прикрывающую живот, а штаны вполне походили на шорты до колен, Фрида только подвязала их найденной веревкой. Пригнувшись и чуть опять не закричав от боли в области ребер, девушка отодвинула тяжелую дверь и вышла за порог. Холодный воздух, спустившийся с гор, заставил её поёжиться, а кожу - покрыться мурашками.
   Странное чувство неизбежно надвигающейся беды накатило резкой волной адреналина, заставило сердце биться чаще, похолодеть конечности и увлажниться ладони, и ноги сами понесли измученную странницу подальше от деревушки. Все чувства разом обострились, и Фрида успела прошагать всего лишь несколько сотен метров, когда заметила мелькающую вдали тень. Тьма вокруг казалась ей не такой непроглядной, с тех пор, как перстень оказался на пальце, поэтому девушке без труда удалось скрыться от ищущего взора спускающейся с горы тени. Что-то знакомое показалось Фриде в бесшумно движущемся силуэте. Вскоре она уже должна была приблизиться к валуну, за которым спряталась мученица.
   Внезапное узнавание поразило Фриду. Далия! Вот кто спускался с горы. Девушка чуть было не выскочила и не побежала навстречу гноме, но вовремя вспомнила последние слова Рина, и прикрыла себе рот ладонью. "Только не доверяй Далии - теперь она не та...!". Не та... Что это значит? Фрида решила повременить с пламенными объятиями и встречей и лишь наблюдала за уверенным спуском гномы. С каждым шагом чувство паники нарастало, не помогало даже глубокое дыхание. Фриде безумно захотелось сейчас слиться с прикрывающим её камнем, проникнуть в него, чтобы спускающееся с гор страшное существо не смогло её обнаружить. Странный и не менее страшный подарок оставил ей бывший король гномов. Но, видимо, для этого были веские основания.
   Поравнявшись с валуном, Далия замедлила шаги - она осматривала каждый клочок горы, сканируя окружающее пространство. Фрида вжалась в камень ещё больше, почувствовав тупую боль во всем, ещё не отошедшем от прежних травм организме, и машинально взглянула себе на ноги. Она остолбенела - их просто не было! Не оказалось ног, рук и все тело исчезло - как обнаружилось при дальнейшем визуальном исследовании. Желание Фриды сбылось - она слилась с камнем.
   Далия заставила появиться поисковый импульс, послав его в сторону деревни, а сама присела около валуна, с обратной стороны которого замерла эльфийка с разыскиваемым бывшей королевой гномов перстнем-печаткой.
   Так и сидели они - охотник, и его не пойманная пока добыча - с двух сторон одного и того же камня, каждый в своем ожидании.
   Поисковый импульс около получаса бродил по развалинам деревни, заглядывая в единичные неповрежденные домики. Основная часть уставшего за день населения коротала ночь в подземных убежищах, поэтому некому было обратить внимание на огонек, мечущийся по всей площади деревушки. Он заглянул во все мало-мальски потайные места, ныряя в воздуховоды, соединяющие поверхность с искусственно созданными пещерами.
   Напоследок, импульс облетел все крупные валуны, не обойдя вниманием и тот, за которым пряталась Фрида. Пульсирующий огонек на долю секунды завис в воздухе около девушки и прыгнул обратно в руки вставшей во весь рост Далии. Гнома медленно повернулась и направилась в обратную сторону, плавно проникнув в толщу каменной стены.
   Тишина звенела, больно давя на уши. Постепенно, одна за другой начали подавать свои голоса замершие ранее кузнечики, напомнив Фриде родную Россию и прохладные вечера у бабушки в деревне. Горечь от тоски и невозможности вернуться в прошлое нахлынула до слез. Она перемешивалась с ненавистью. Ненавистью к Эгису, который заварил всю эту кашу, заставил её, спокойно жившую обычной человеческой жизнью, вспомнить о своем происхождении, принять другой облик, и выполнять немыслимое поручение, отказаться от которого она не могла, но и абсолютно не хотела становиться палачом для двух народов - человеческого и гномьего ради третьего - эльфийского - родного по происхождению. Жизнь в теле, которое должно было принадлежать шаххару, быть дочерью (во всяком случае, по виду биологической оболочки) человека, воспитываться в крайне пацифистской семье, привычка к владению достижениями человеческой науки и техники - все это научило Фриду абсолютно по-другому относиться к видению миров.
   Эксперимент по подмене душ в биологических оболочках прошел отлично. Только Эгису было невдомек, что чужая жизнь накладывает свой отпечаток на душу, на дальнейшее отношение к существованию. Многие люди живут воспоминаниям о счастливых днях, месяцах, годах прошлого, проведенных в далеком детстве. В детстве, когда не думаешь о насущных проблемах - о деньгах, сложных семейных отношениях, проблемах государства и правительства. В детстве существует лишь двор, друзья, игры, своя детская любовь, и все это - сохраняется в душе на все жизни, воспоминания неожиданно возникают, спровоцированные услышанным запахом или звуками музыки. Вот и детство Фриды, последнее - на Земле, оказалось самым ярким в череде всех прожитых ею жизней.
   Ледяной ветер подул с горы, принося мелкие крупинки снега, и Фрида осознала - насколько она замерзла. Что было теперь делать? Она посмотрела наверх - туда, где скрылась недавно Далия, затем - вниз - в сторону оставленной разрушенной деревни, а затем - между ними, где простиралась третья дорога - многокилометровый путь по долине, оканчивающейся вдалеке новой горной грядой. Перстень стал нагреваться, передавая тепло всему её измученному организму. "Куда мне идти?", спросила Фрида у кольца. Оно оставалось безмолвным - глупо было бы ждать разумного ответа от золотой безделушки, хоть и обладающей определенным энергетическим и магическим запасом, в чем девушка не сомневалась. Белый луч вырвался из центра "магнита", украшающего перстень и осветил примерно сто метров дороги по долине, которая и была третьим путем, напомнив Фриде свет фар обычного земного автомобиля, что вызывало новый прилив щемящей тоски. Оскорбленное в лучших чувствах кольцо явно давало понять, что не такая уж оно и бесполезная безделушка. Затем - свет потух. Девушка оттолкнулась от камня, который спас её, и поднялась на ноги. Хотелось покинуть этот мир, оказаться хотя бы в Интермире, лишь бы подальше отсюда. Причину своей неожиданно пригодившейся и столь нужной невидимости она искать не стала, да и думать сейчас о проявившихся новых способностях было некогда. Посему - отнесла её на счет того же кольца.
   Впереди вновь были бесконечные горы и подстерегающие свою жертву уггаранты. Она даже покончить жизнь самоубийством не могла, это лишь надолго бы заперло её душу в этом мире, если только не воспользоваться самосожжением. Перстень протестующее сжал палец, Фрида от боли вскрикнула - нет, она слишком боялась любой боли, так что этот план отпадает. Или просто стоили поискать точку перехода из этого мира? Только где? Кольцо вновь сгенерировало поток света, повторно приглашая девушку пойти по третьему пути. "Там - переход?", свет мигнул и исчез. Надо полагать - это означало согласие, если только не болгары, у которых поворот головы в стороны означает "Да", а кивок сверху вниз - "Нет", выплавляли этот перстень. Оставалось надеяться только на интуицию, которая не возмущалась по поводу похода в предложенную перстнем сторону. Приступ паники и неотвратимой беды прошел вместе с исчезновением в толще скалы Далии. Фрида ещё пару минут постояла у подножия горы, которая чуть было не стала её могилой, и от смерти в которой её спасло зелье изменившейся каким-то образом Далии, а затем - спустилась на земляную тропу, проходившую возле горы, но огибающую деревушку. Она медленно направилась по ней, занятая своими грустными и тоскливыми мыслями, не замечая провожающих её со стороны полуразрушенной деревни пары грустных глаз.
  
   Я не видел этого человека, точнее - не встречал его очень давно. Он внешне не очень изменился, судя по скульптуре, изображенной прозрачным Клеем. Осталось только разобраться - каким образом попал он в эту "заброшенную" ветку Интермира и приручил шипокрыла. Бывший профессор Аргертон. Просто удивительно - как тесен этот мир. Он старательно пытался сделать вид, что мы с ним незнакомы, когда я был пленен Астериусом и находился в энергетической тюрьме, из которой сбежал невероятным образом. Кто был тот невидимый мой помощник? Все были наслышаны о невероятной любви Главы Высшего Совета Рурхуса к играм со структурой различного рода покрытий, однако, я не был бы уверен, что демон помогает шаххару, даже если это преследует как-то его интересы. Хотя все настолько перепуталось в этом мире, что нельзя было быть так уверенным в чем-либо.
   Сейчас я стал по-другому относиться к своему пребыванию на Земле в качестве скачущего из тела в тело духа. И Фрида...ведь я сознательно вел её в Интермир в качестве первого подопытного, чтобы проверить свою теорию насчет возможности влияния хромосомного набора на возможность перемещения души, не оторванной от тела, в другой мир. В данный момент я другими глазами смотрел на свои поступки - эта жестокость, беспринципность в достижении положения Высшего Духа, возможный шантаж Астериуса... Что-то странное творилось тогда со мной, будто не я это был, а кто-то свои мысли вкладывал мне в душу. Сейчас я стал мягче и уже напоминал себе самому того юношу, который загорелся странной идеей сохранения Памяти после смерти... Зачем тогда я делал это? А затем, чтобы дать ВСЕМ людям вспомнить прожитые жизни, чтобы не повторяли уже когда-то совершенных ошибок... Когда же я превратился в эгоиста? Как получилось, что мое "общественное" дело превратилось в индивидуальное?
   Внезапное понимание произошедших событий в ином свете и осознание возможного чьего-то чужого влияния заставило мою вполне реальную в Интермире кожу покрыться мурашками.
   Кахи в позе сторожевого пса напряженно всматривался в прорехи в листве, наблюдая за затихшей пещерой. Эола, прикусив травинку, лежала на спине с закрытыми глазами, но по частоте дыхания я понял, что она не спит. Бывший жрец толкнул меня, засмотревшегося на точеные черты эльфийки, в бок, и я так резко повернулся к нему, что едва не бросил с плеча крылатого тарантула Клея. Я уже почти привык к своему собственному плоду фантазии, воплотившемуся в реальное отображение странного живого пластика. Теперь мы в четыре глаза смотрели сквозь ажурную листву на мечущийся по окрестностям огненный шарик. "Поисковый импульс" - шепнул мне на ухо одними губами Кахи. Огонек пометался по полю, заглядывая под листву, но к нам пока не приближался. Он описал точную окружность вокруг пещеры, не поленившись взметнуться и вертикально вверх - туда, где исчез недавно следящий за нами хариш. Я осмотрел всю стену, но так и не увидел его, посчитав, что наш преследователь ушел. Однако поисковый импульс был другого мнения - он замер, как лиса, почуявшая добычу и, зигзагообразно пополз вверх по серой скале. Но, видимо, свои ограничения были и у магического огонька, поэтому, пролетев над горной поверхностью несколько десятков метров, он замер на одном месте, будто ему резко натянули поводок, и рванул обратно в пещеру, исчезнув между тушей шипокрыла и потолком пещеры.
   Раздавшийся затем грохот внутри грота и вылетевший вперед метра на два ранее обезглавленный неизвестным мне харишем мертвый шипокрыл дали понять, что информация от импульса была принята, обработана и проанализирована и определенные действия немедленно последовали за этим, не заставив себя ждать. Что за магия была там применена, я не знал, однако, предположил, что она по эффективности была сравнима с парой тысяч граммов тротила (меньшая мощность бы не выкинула такую здоровенную тушу, как пробку из бутылки). Из освободившегося тоннеля один за другим показались странные существа - похожие на скелеты людей, серо-коричневая чешуйчатая кожа их обтягивала все тело, с виду не имеющее ни мышц, ни каких-либо органов; череп был вытянутым, четыре гибкие конечности, тонкий змеиный хвост, два фасеточных глаза, пустой провал носа и безгубая щель рта дополняли общую отталкивающую картину. Ни единого волоска не было видно на странных телах и никаких половых различий. Они выныривали из грота в лучших традициях земного спецназа и становились вдоль него, прикрывая друг друга. Вооружены были эти существа прозрачными посохами, которые использовались в Интермире воинами-охранниками.
   Я облегченно вздохнул, убедившись, что осмотр кустов и травы тщательно не производится - эти существа были уверены в поисковых способностях обшаривающего все здесь некоторое время назад магического импульса.
   - Уггаранты! - прямо на ухо выдохнула мне Эола, решившая, наконец, присоединиться к нам в наблюдении за происходящими в окрестностях необходимого нам тоннеля событиями. Я чуть было не подпрыгнул от неожиданности на месте, чем, несомненно, мог бы выдать наше местонахождение. Но усилием всей собранной в кулак воли все-таки заставил себя оставаться на прежнем месте.
   - Они обитают на Дувааре. - Тихо сообщил мне Кахи. Эола с подозрением и удивлением взглянули на бывшего жреца, который вернул ей такой же подозрительно-удивленный взгляд, и оба они отвернулись. Интересно - получается, они оба были на Дувааре, хотя никак не походили на гномов. Что ж - требовалось серьезно поговорить с этой парочкой, но попозже, в более подходящем для разговоров месте.
   Убедившись, что вокруг спокойно, и выстроившись в два ряда, шесть существ вытянулись по стойке "Смирно!", ожидая появления главаря. Он не замедлил появиться, ещё раз заставив меня поежиться. Аргертон ничуть не изменился. Он коротко отдал несколько приказов на свистяще-шипящем наречии, заставив часть уггарантов заняться шипокрылом. Первый же приблизившийся к шипокрылу уггарант обернулся к Аргертону и резко свистнул. Обнажившиеся острые, как иглы зубы вызвали ещё большее отвращение. Я бы с удовольствием занялся исследованием такого существа, может быть когда-нибудь и займусь - попозже, когда все закончится. Бывший мой учитель, профессор и судья определенно не испытывал дискомфорта при общении с уггарантами - во всяком случае не показывал, что испытывает какие-либо неприятные эмоции - он подошел к мертвому обезглавленному телу и что-то прошипел-просвистел. Ещё одно существо рысью оббежало ближайшие кусты, не достигнув, однако, нашего лежбища, и, аккуратно приподняв за свободную от шипов и яда часть, принес отлетевшую подальше, чем туловище, голову чудовища Аргертону.
   Маг шепнул несколько слов, и откуда-то сверху послышались приглушенные звуки - я разглядел-таки притаившегося на скале мерцающего, как на экране плохо настроенного телевизоре, давешнего хариша, позарившегося на золотой ошейник шипокрыла. Бедро хариша, где он и висел, завернутый в ткань, слегка дымилось, но похититель профессорской собственности лишь переместил его, обернув два раза вокруг плеча - силен золото сворачивать, как простую веревку.
   Тогда бывший профессор извлек из-под широкого плаща черный тонкий посох, при виде которого уггаранты рефлекторно отодвинулись назад - видимо, они уже видели подобное оружие в действии. Аргертон стал нараспев произносить странные фразы, сопровождая их винтообразными движениями посоха. Черное навершие тускло засветилось, затем его сияние стало усиливаться, заставив уггарантов, обладающих, по-видимому, очень чувствительными глазами, отвернуться от мага. Вокруг засиявшего черного камня, напомнившего мне теперь кусок горящего, но не сгорающего антрацита, показались бирюзовые полупрозрачные змейки завихрений, с нарастающим гулом закручивающих вокруг себя воздух, и создающих из него маленькое торнадо местного значения. Когда воздушная воронка была готова и размеры её увеличились раз в десять, бывший профессор произнес два отрывистых слова, и бирюзовый цвет поменял оттенок на ядовито-зеленый, который ассоциировался у меня с некоторыми земными воспоминаниями - было время, когда только появились такие вот яркие оттенки - салатовые, желтые, розовые и повсеместно люди использовали шнурки, куртки, ленты таких цветов.
   Смерч нарастал, поднимаясь воронкой вверх и загибаясь в сторону висящего на скале хариша, который в последний момент понял, что охотятся именно на него, и попытался избавиться от своей добычи. Ему это удалось, и воронка накрыла летящий вниз предмет, поглотив его, как собака, на лету хватающая куски пищи. Аргертон стоял, закрыв глаза и произнося нараспев строки заклинания. Заполучив искомый ошейник, бывший профессор позволил вихрю распасться на отдельные зеленые волокна, которые уменьшились и быстро преобразились обратно в тонких бирюзовых змеек, втянувшихся обратно в антрацитовую верхушку посоха.
   Бывший профессор оглядел скалу, на которой находился укравший его собственность хариш, но тот, вновь растворившись, уже скрылся среди камней. Короткий шипящий звук, хлесткий как удар бича, заставил двух уггарантов быстро вскочить на скалу, по которой они передвигались с ловкостью змей.
   Аргертон поднял с земли ошейник и вдруг резко обернулся в нашу сторону. Видимо, слишком пристально я рассматривал старого знакомого. Я отвел глаза и замер, Кахи и Эола бесшумно пригнулись, Бывший профессор подбрасывал в руке вновь обретенный ошейник с камнями, цепко осматривая траву и кусты. Крики сверху отвлекли его внимание - потом послышался звук удара и с высоты около десяти метров вниз полетел один из преследователей хариша. Он шлепнулся о землю со звуком упавшего куска сырого мяса и тут же поднялся, раздраженно что-то шипя. Живучий, гад.
   Аргертон отдал короткий приказ и, взмахнув плащом, быстро скрылся в тоннеле. Пятерка уггарантов направилась за ним, оставив исследование мертвого шипокрыла. Шестой представитель Дуваара легко спрыгнул со скалы и последовал за остальными, так и не догнав хариша.
   В последнем моем визуальном наблюдении, я отметил, что кое-кого напоминает мне этот хариш - все-таки, хоть и короткий срок, но я находился в одном теле с Эолой на Рурхусе и частично начал уже видеть. Как объяснить это восстановление зрения, когда наши души абсолютно хаотично разделили владение телом? Я предположил, что это подобно феномену, когда функции пораженной части мозга через некоторое время начинает на себя брать неповрежденная, что доказано на опытах с животными. У них пересекались участки мозга, отвечающие за движение лап, и через некоторое время - движения восстанавливались, так как образовывались новые нейронные связи, способствующие восстановлению моторики конечностей. Конечно - доказать я это не мог, так как первый раз сталкивался с феноменом нахождения в одном теле двух душ.
   Но не в этом дело - хариш этот напоминал мне...
   - Интересно, что там сейчас делает Сато? - грустно сказала Эола, перебивая мои мысли, оглядывая себя и ощупывая змейку на шее на предмет содержания влаги.
   - Я думаю, что он где-то рядом... - беспечно ответил я и тут же пожалел об этом.
   - Откуда ты знаешь? Это что - он следил за нами? Ты смог разглядеть, кто скрывается под невидимым пологом?
   - Да что ты? Это я так сказал... в смысле, что - он думает о тебе, поэтому - как будто рядом... - отговорился я не очень убедительно и постарался отодвинуться от догадливой девушки подальше.
   Она, судя по странному выражению лица, ничуть мне не поверила.
   - Значит - точно он! Давайте позовем его с нами!
   Женская логика когда-нибудь сведет меня с ума.
   - Он не стал бы просто так следить за нами тайком, если бы хотел идти вместе, Эола... - как ребенку объяснил девушке Кахи, который внимательно наблюдал за происходящими событиями и вслушивался в нашу беседу. Она обиделась, но перечить не стала - все-таки Кахи оставался для нее определенным авторитетом.
   Мы решили не ждать, когда ошейник наденут на более серьёзное чудовище и поставят охранять его очень нужный, судя по всему, Аргертону тоннель. Но предварительно я вновь отправил свой подарок на повторную разведку.
   Клей вернулся через минут пятнадцать и, меняя скульптурные композиции, дал понять, что теперь переход охраняется изнутри теми самыми уггарантами. Кроме двоих с посохами вроде бы никого рядом не было.
   - С двоими справимся. - Уверенно заявил Кахи, извлекая прозрачный меч и взвешивая его в руке.
   Я ещё раз осмотрел серую скалу, но признаков нахождения там Сато не обнаружил. Что ж, можно было продолжить путь, сделав для души вождя Туо вид, что мы ничего не видели и не знаем. Интересно, я бы на его месте нам поверил?
  
   Как Натан и предполагал - источник света оказался Звездой, которая равномерно освещала незначительную часть удивительно странного места - огромная черная поверхность размерами с аэродром была покрыта чем-то серо-черным наподобие переливающегося маленькими вспыхивающими огоньками асфальта, причем чернота последнего не была сравнима с глубокой чернильной тьмой, покрывающей весь небосвод. Местное Солнце казалось подвешенной в каком-то гигантском зале, выкрашенном черной краской, одинокой лампой ватт двадцати пяти. Храм, посвященный непонятному Богу, стоял точно в центре, система зеркал собирала тусклые лучи и направляла уже усиленный и сфокусированный свет в отверстие в крыше храма. Зачем это было сделано, и кому молились здесь, да и кто молился? Вопросы задавать было некому, да и не похоже было, что кто-то жаждет послужить Натану экскурсоводом. Пар вырывался изо рта при ходьбе, да и немудрено было замерзнуть при таком неактивном светиле. Попробуй выживи в таких условиях - на улице было не более ноля градусов. Снег отсутствовал, но мелкие камешки выступали из асфальта, словно ощетинившиеся мурашки замерзшего человека. Присмотревшись внимательнее, Натан понял, что вовсе не асфальт это был, а грязно-серый лед покрывал плато, и упомянутые выше камешки лишь на одну десятую часть выступали из него, как айсберги в океане.
   Ро молча шла рядом с Негусом, Тавин, уже полностью оклемавшийся от удара лучей, держал под руку Эголоса, а Натан замыкал шествие в гордом одиночестве. Он хотел быть полезен, но его помощь никому не требовалась, только печатка нужна была его Создателю, а сам он брошен был всеми уже давно. Но Натан упорно желал быть необходимым не только из-за наличия у него перстня. Сделать что-то важное и нужное всем... Но что и как? Его не просили становиться один из членов этой странной команды, он заставил взять его с собой. Зачем нужен перстень, если не для вскрытия того самого Договора, которым когда-то он был запечатан? Однако - про вскрытие и пересмотр бумаг никто и не заикался. В общих словах ему рассказали, что все создания Акронтов плавно и неотвратимо приближаются к своему вечному заточению в этих мирах. Как ещё мог послужить перстень никто объяснять ему не стал, лишь загадочно закатила огненные глаза Ро, да Эголос поджал ещё больше свои тонкие, как нити, губы. Этот эльф вообще вызывал непонятное отвращение у Натана, будто тот был болен чем-то неизлечимым и крайне опасным для окружающих.
   Была ли необходимость в уничтожении стольких биологических оболочек, приказ о котором тот же Негус (в чем Натан не сомневался, хотя Акронт ни словом не обмолвился о произошедших недавно событиях на Терре) передал через Кармен и подставных лиц, а он был лишь покорным и талантливым исполнителем. Натан несколько раз пытался своим "вторым" зрением рассмотреть своих спутников, но в этом странном месте его способности не проявлялись. Он почувствовал раздраженное разочарование, словно у него отобрали какую-либо необходимую вещь, без которой можно обойтись, но постоянно по привычке тянешься к ней, уже утраченной.
   Бесконечно долго шагали они по этому странному асфальту, отдаляясь от храма, единственного освещенного в этом мире. Каким образом переместились они сюда и для чего - для Натана все ещё оставалось загадкой.
   Равномерное тусклое освещение заставляло глаза постоянно напрягаться, и от этого разболелась голова. Натан пытался самовнушением избавиться от нее методом, вычитанным из одной из старых книг по самолечению. На Земле этот способ часто помогал ему, поэтому Натан привычно расслабил (насколько это было возможно при непрерывной ходьбе) мышцы затылка, закрыл глаза и представил себе свой череп в виде округлого помещения, пол которого был засыпан различного рода мелким мусором, песком и закидан камнями и ветками. В его видении появилась подвешенная в воздухе метла, которой он равномерно стал сметать этот мусор в центр, а затем с помощью возникшего из ниоткуда совка собрал его и выбросил за пределы своего черепа. Неожиданно, Натан споткнулся обо что-то и натолкнулся на кого-то идущего впереди. Это заставило его, уже полностью избавившегося от головной боли, открыть глаза и посмотреть на дорогу. Негус, Эголос, Тавин и Ро стояли впереди лицом к нему и смотрели удивленно и... немного испуганно, что ли. "В чем дело?", удивился Натан, и Ро указала пальцем на что-то правее него и чуть сзади. Молодой человек обернулся и увидел зависшую в воздухе вполне реальную метлу, идентичную той - из своего воображения, совок и груду рассыпавшегося мусора.
   - Что это? - Ро обратилась к Негусу, который внимательно изучал Натана, переводя свой страшный, но крайне странный взгляд (будто он предполагал что-либо подобное) с лица молодого человека на его перстень, а затем - на воплотившееся в реальность видение из его воображения.
   - Оказывается, я многого о тебе не знаю, сын мой...
   "Я сам о себе ничего не знал ещё вчера...".
   - Постарайся в следующий раз не представлять себе ядерный взрыв или что-нибудь подобное.
   "Ты ещё указывать мне будешь, ты - бросивший меня, своего первенца..."
   - Я понимаю все, о чем ты думаешь, Ниэль, но так было необходимо.
   "А я и не скрываю своих мыслей, Акронт!"
   - Когда-нибудь ты поймешь, что стоит пожертвовать малым, дабы спасти большее.
   Натан, призвав себе на помощь перстень, легко откликнувшийся на его призыв, скрыл свои дальнейшие мысли от Негуса и прямо посмотрел тому в глаза.
   - Если ты думаешь, что какой-то там "щит" сможет остановить мою попытку узнать, что творится у тебя в голове, то жестоко ошибаешься. Это для Ро может быть серьезной преградой, но не для меня - твоего Создателя!
   И Натана скрутил приступ такой жесточайшей боли, взорвавшееся внутри его головы, что он упал на "асфальт" и скорчился в муках. Кричать он не мог, поэтому лишь держался за голову, не чувствуя впивающихся в кожу конвульсивно дергающегося тела мелких острых камешков.
   Ро сочувствующе смотрела на Натана, но не сделала ни одного шага, чтобы помочь человеку.
   - И запомни - все, что ты делаешь - ты делаешь только с моего на то позволения!
   Перстень упрямо держал поставленный "щит", нагревшись так, что палец под золотым ободком задымился. Негус отвернулся от Натана, и головная боль исчезла. Молодой человек остался лежать на том же месте, по-прежнему ничего не ощущая, лишь слезы, перемешанные с кровью, текли из его глаз.
   Насколько сейчас понимал Натан, одного кольца было мало для достижения задуманного Негусом, поэтому теперь следовало найти ещё три необходимых перстня. Разномастная четверка продолжила свой путь, уже скрывшись в тусклом свете умирающей звезды, а Натан все ещё лежал на асфальтоподобном покрытии. Голова была тяжелой, словно её забили чугунными болванками. Странно себя ведет Негус - если ему так необходим перстень Натана, то почему он сейчас лежит один, а все ушли далеко вперед? Ну нет! Если они надеются таким образом заставить его бегать за ними - то совсем в этом плане не угадали...
   - Ты ещё долго намерен прохлаждаться? Нам пора, надо спешить, Хозяин ждет. - Неожиданно появившаяся демоница Ро нависала над Натаном, протягивая ему руку. Он глубоко вздохнул, но так и не смог скрыть радость, испытанную им из-за заботы вернувшейся девушки.
   "С каких это пор Акронт шаххаров стал Хозяином харишу?" - Натан встал и посмотрел девушке в глаза.
   - Нет, ты не понял - не Негус здесь Хозяин, а... другое существо. - Роксолана настороженно посмотрела на молодого человека, но тот больше не стал ни о чем спрашивать и зашагал рядом с ней. Внезапно его посетила интересная мысль и он, остановившись, поделился ею с демоницей. Та, оглянувшись на так и висящую вдалеке метлу и уже едва различимую кучу мусора, согласно кивнула головой.
   - Хорошо бы, чтоб у тебя получилось, а то... я так устала...- она медленно перевела огненный взгляд на свои ноги, и Натан совершенно по-другому взглянул на её черные кожаные сапожки на высоченной шпильке, украшенные заклепочками, цепочками и другой металлической ерундой. Мода - она, конечно, вещь хорошая, но, по-видимому - не в этом странном мире. Все-таки нет ничего лучше удобной обуви в дальних путешествиях. Молодой человек заставил девушку присесть на асфальт и стащил с неё лакированные сапожки. Он взял в руки её ледяные ступни и стал слегка массировать их, заставив Ро стонать от удовольствия. Минут пять он тщательно разминал и согревал замлевшие кости, суставы и мышцы обеих ножек юной демоницы, старательно избегая смотреть в огненные глаза девушки, она же - напротив, стремилась поймать его взгляд. Наконец он оставил её и отвернулся.
   Натан закрыл глаза и снова попробовал расслабить мышцы шеи и представить свой череп внутри в виде пустого зала. Посреди гулкого помещения, следуя его воображению, появился очень симпатичный двухместный спортивный кабриолет ярко-красного цвета, агрессивная решетка радиатора которого была украшена вычурно - витиеватой буквой "N". Музыка Майка Олдфилда звучала из великолепного исполнения акустической системы, шикарный кожаный салон - черный с красными полосами - дополнял общий неплохой вид. Натан ударился было в продумывание деталей в виде подставок для бокалов и встроенного холодильника, когда тихое покашливание Роксоланы заставило его ненадолго отвлечься. Он открыл глаза и недоуменно уставился на демоницу, немного раздраженный тем, что его отвлекли. Ярко-красный кабриолет покоился в паре метров от своего создателя, однако Ро чем-то он не устраивал.
   "Что не так?" - удивленно подумал он, осматривая свое творение.
   - А сам не догадываешься? Как это мы впятером поместимся в двухместной машине... тем более, что дальше начнется менее хорошая дорога.
   Ро была права, однако Натану абсолютно не хотелось уничтожать такую красоту, носящую его имя на задней стороне. Сначала он обиженно показал рукой этому юному практичному критику в короткой юбке, чтобы она сама попробовала создать что-нибудь силой своего воображения, но Ро, посидев с закрытыми глазами около двух минут, только пожала плечами, так и не выдавив из своего мозга ничего, реализовавшегося бы снаружи.
   Натан больше не стал ломаться и, полностью погрузившись в свою голову, уже начертал что-то похожее на большой вместительный джип с открытым верхом, огромными колесами и шинами, способными, наверное, проходить по двадцатисантиметровым гвоздям, не боясь их пробить. Ро разглядывала создаваемую конструкцию и, меткими замечаниями корректировала автомобиль. Единственное, что роднило созданный ранее кабриолет и этот внедорожник - это неизменная буква "N" на решетке радиатора.
   Когда автомобиль был готов, Натан поднял Ро на руки и аккуратно опустил на переднее сидение, небрежно забросив её непрактичную в походах обувь назад. Ро не сводила взгляда с молодого человека, и он, польщенный таким вниманием, судорожно попытался завести мотор. Он ожидал чего угодно, однако, двигатель с тихим рычанием заработал, и автомобиль, слегка дернувшись из-за резко брошенного сцепления, плавно двинулся по дороге, негромко шурша широкими шипованными шинами. Теперь отсутствие "второго" зрения не было так заметно из-за приобретенных новых способностей. Натан включил фары и все двенадцать фонарей на дуге над головой, и освещенная дорога перестала казаться столь зловещей, зато тьма вокруг более сгустилась. Группа из трех существ во главе с огромным Негусом успела уйти довольно далеко, но через пару километров, обогнув их красивым полукругом, Натан лихо затормозил впереди. Едва завидев мчащийся на него джип, Негус остановился и, приложив руку к глазам, терпеливо и абсолютно спокойно поджидал Натана. Тавин и Эголос же презрительно отвернулись от человека, соскочившего с подножки автомобиля.
   Натан открыто посмотрел на Негуса и был искренне удивлен одобрительному взгляду Акронта. Тот стоял с таким выражением лица, словно это он подсказал молодому человеку идею создания машины. Натан перевел взгляд на Роксолану, но она, потихоньку обувшись в свои шпильки, закинув ногу на ногу, невинно смотрела в небо, и только звезды отражались в её огненных глазах.
   Молодой человек сел за руль и стал рассматривать невидимый горизонт сквозь лобовое стекло. Негус легко перемахнул через низкую заднюю дверцу и удобно устроился на широком диване, гном с эльфом не заставили себя долго ждать и тоже пристроились рядом. Натан включил радио, но ни в одном диапазоне не смог поймать ничего, кроме шума помех. Ро протянула Натану диск, и тихая душещипательная музыка полилась из мощных динамиков, заставляя каждого вспомнить что-то такое...давно забытое, но приятное и грустное.
   Демоница свернулась на сидении, прижав к груди длинные стройные ноги, и только слезы тихо капали из её прекрасных огромных глаз.
   - Хочешь, я расскажу тебе... почитаю тебе стихи. Из моей прошлой жизни? Ты поймешь меня... может быть...потом...наверное.
   Натан вздохнул, не испытывая ни малейшего желания оказаться сейчас на скучнейшем литературном вечере и приготовился отрешиться от прослушивания нудной тягомотины, но голос Ро был приятен ему, поэтому он собрался с силами и уверенно кивнул девушке.
   Демоница закрыла глаза и начала тихо, неуверенно, переходя в некоторых моментах к крещендо, сменяющемуся пианиссимо:
   - Уже не вечер, но ещё не ночь,
   Дорога вьется над крутым обрывом,
   Я не хочу бежать от мира прочь,
   Но не могу противиться порыву.
   В ущелье холодно и в сердце лед,
   Среди камней я вижу лишь тебя,
   Никто из смертных не поймет,
   И не узнает - кто ты для меня.
   Ты - Дьявол, но тебя я так люблю,
   Твой взгляд сразил меня навеки,
   Я душу вместе с телом загублю,
   Чтобы побыть на этом свете с человеком.
   Я вижу замок, стены из камней,
   Под потолок уходят мрака километры,
   Я в центре, я кричу -"Убей!",
   Но мне в ответ лишь вторит эхо.
   Квадрат и круг, а в центре -око,
   - "Ну, где ты, мой любимый Сатана?",
   Я за спиною слышу тяжкий вздох:
   - "Зачем зовешь меня? Ну - вот он я!".
   Он так красив, он так прекрасен телом,
   И взгляд, который может погубить:
   - "Я так люблю тебя, и видеть так хотела,
   Позволь остаться и тебя любить..."
   - "Зачем тебе пустые обещанья?
   Я не могу позволить быть со мной.
   Ну а теперь - пора нам попрощаться.
   Оставь меня и уходи домой!
   Пойми, что я не тот, кто может полюбить,
   Ты - демон, я шаххар, я - дух-убийца,
   Ты навсегда должна меня забыть
   И в мире бренном раствориться.
   Ты ищешь то, что для тебя лишь сон,
   я мог бы взять тебя к себе навеки,
   Но есть тот демон, что в тебя влюблен,
   Я ж человек и буду человеком!"
   Он повернулся и ушел сквозь ночь,
   А я осталась и боялась шелохнуться,
   На миг закрыв глаза - умчалась прочь,
   Чтоб снова дома в одиночестве проснуться...
  
   Натан, несколько оторопев, смотрел на Ро, тихо произнесшую последние слова. Стихотворный рассказ был прочувствован девушкой, она так достоверно меняла тембр голоса, играя две разные роли, что Натан едва не зааплодировал ей. Что-то крайне глубокое таилось в озвученном, что-то давнее и очень близкое Ро. Заглядывая сзади в зеркало заднего вида, Негус пристально рассматривал Натана, и легкая усмешка притаилась в горько сложенных губах Акронта. Он что-то знал... что-то крайне важное для Натана и для Ро... и для Тавина с Эголосом. Нет, не сам напросился немой молодой человек в путешествие, Негусу было важно показать, что это его уговорили. Зачем? Натан вернул взгляд Негусу и уверенной рукой повел машину в сторону показавшихся вдалеке холмов в тусклом свете вечно спящей далекой и слабой двадцатипятиваттной звезды.
  
   ****************************************************************************
   Материализовавшийся в своих покоях, Эгис раздраженно захлопнул за собой тяжелые двустворчатые двери и щелкнул пальцами. Переливающиеся разряды, похожие на молнии, возникли вслед за этим движением и покрыли плотным слоем все стены, пол и потолок помещения. Одинокий, невесть откуда появившийся призрачный мотылек, попробовал приземлиться на расшитую портьеру, и тут же был испепелен вспышкой маленькой молнии, рожденной магической защитой. Эгис не обращал внимания на такие мелочи, он подошел к запыленному фоновизору, расположенному по тому же принципу, что и телевизоры в домах некоторых людей - то есть стоял на тумбочке, прикрытый салфеточкой, на которой, в свою очередь покоилась ваза с засохшими и почерневшими розами.
   На экране отчетливо мигал зеленый огонек вызова. Глава Высшего Совета Эллиса вплотную приблизился к экрану и произнес:
   - Эгис слушает!
   - Это Эльгард, мой повелитель!
   Высший Эльф пристально рассматривал преклонившего голову короля эльфов, смиренно боявшегося поднять глаза на потустороннего управляющего своим народом.
   - Что случилось? Я же приказывал не беспокоить меня!
   - Я получил кое-какую информацию, которая, как я думаю, вас очень заинтересует...
   - Выкладывай!
   - Только я сначала хотел бы, как всегда, удостовериться, что буду вознагражден соответственно...
   - Ты же знаешь, Эльгард, условия будут соблюдены. Ты получишь то, что требуешь.
   - Но, я хотел бы гарантий...
   - Быстро выкладывай - в чем дело, а не то в мире эльфов появится новый король! - Эгис рявкнул на торгующегося эльфа, и тот понял, что перегнул палку.
   - Да-да, я понял, понял. Простите. Итак, сегодня мне сообщили, что в Интермире был заключен Договор о нашем двадцатитысячелетнем пребывании в этих мирах, который подписывали первые создания великих Акронтов...
   Если бы Эгис не затуманил свой лик, то Эльгард имел бы счастье лицезреть Главу Высшего Совета Эллиса в полном онемении, ошарашенным и т.д. Но он продолжил, стараясь не смотреть на всемогущего управляющего.
   - ...Это были Ниэль от шаххаров, Огоона - от харишей, - Эльгард мельком взглянул на листок-шпаргалку, который держал вне поля зрения Эгиса, - Велин от гухрисов и Эр-Ригус, который, кстати, является моим Первым Советником...
   - Ближе к делу...
   - ...И только что покинул мой дворец в неизвестном направлении.
   Эгис помолчал пару мгновений. Эльгард трепетно ожидал слов своего хозяина, которые должны были последовать за его сообщением.
   - Все это конечно интересно, но только твоя информация устарела. Естественно, - он подчеркнул это слово, - я прекрасно знаю о Договоре и о тех, кто подписывал его, но... - он выразительно взглянул на заметно погрустневшего Эльгарда, - не упускай из виду своего Первого Советника, возможно, он вскоре понадобится вместе со своими знаниями.
   - А...
   - За услугу, та и быть, получишь то, что тебе полагается. О вознаграждении сообщу тебе позже...
   Эльгард едва не расцеловал экран. Эгису он напоминал изголодавшегося наркомана. Он давно подсадил своего высокопоставленного информатора на одну интереснейшую вещь, доставляемую ему тайком из самых дальних уголков Интермира. Теперь следовало вновь связываться с Аргертоном, способным достать из-под любой поверхности любого мира контрабандой все, что было необходимо.
   Экран потемнел и вновь стал напоминать старый бабушкин телевизор середины пятидесятых годов.
   Итак, его эллор-Хранитель найден, причем сам Эгис не приложил к этому никаких усилий. Было ли продление Договора необходимо или нет? Сам управляющий миром эльфов знал по крайней мере одну причину, по которой не стал бы покидать все это, хотя многолетний план, в котором было замешано множество существ различных видов, должный способствовать перемещению эльфов из этого мира уже работал. Магия. Где бы он еще смог перемещаться только силой мысли или творить при помощи магии, существующей только здесь? Вернуться в мир, подобный тому, из которого они все вышли - означало стать таким же, как все - обычным, не имеющим никаких сверхъестественных способностей, эллором. И параллельно с этим - потерять власть. Однако Эгис был уверен в том, что его усилия по захвату космических кораблей Терры, ради которых он пожертвовал своими родными сестрами, ввязал в эту историю шаххара Freede и пытался ввязать гномов и демонов, не пройдут даром. В конце концов... посмотрим, чем все это кончится.
   Этот болван Астериус, притащивший живую собаку в Интермир, лишь подтвердил ту самую теорию Фридриха Либмана, благодаря которой Эгис смог отправить Эовиту на Дуваар. А это создавало новые определенные идеи в мозгу Высшего Эльфа.
   ***
   Астериус вновь направлялся в Зал, где хранились Спирали Жизни. Вроде бы совсем недавно он точно также шагал по Серой Дороге и забирал Даргу для участия в погоне за Похитителем Душ, который, к слову говоря, некоторое время назад перестал давать о себе знать. Глава Высшего Совета Терры снова был самим собой, во всяком случае - внешне. Но метаморфозы, произошедшие с ним во время погони за Похитителем Душ, успешно скрывшимся все-таки в неизвестном ответвлении Интермира, не давали ему покоя. Он пока не стал подробно изучать структуру произошедших изменений, втайне надеясь, что это был единичный случай, и подобное больше не повторится.
   Астериус уверенно мерил ногами серое полотно Дороги, разглядывая то, чего ранее не замечал. В Интермире, оказывается, водились насекомые - еле заметные, почти прозрачные, они никогда не доставляли никаких хлопот жителям Мира-между-Мирами, поэтому и не обращал на них никто внимания. Как временный жилец, гостящий у друзей или знакомых, не лазит к ним в шкафы, чтобы исследовать их содержимое, так и жители Интермира старались не интересоваться тайнами его лесов, которые на 99% не были исследованы. Разве что метров на двадцать вглубь от Серой Дороги, да и то там не было ничего, достойного внимания.
   Взгляд Главы Высшего Совета Терры ухватил какое-то мельтешение впереди и маг, задумавшись, сошел с Дороги и прямо по зеленой траве направился за прозрачным мотыльком, то появляющимся, то исчезающим среди ветвей странных здешних деревьев. Он словно манящий огонек проскальзывал между листьями и стволами, не отдаляясь, но и не давая себя поймать. Астериусу, наконец, надоело это преследование, и он решил воспользоваться магией, чтобы изловить крылатую букашку. Он остановился и протянул руку в сторону мотылька, заставив пальцы вытянуться и ухватить его. Мелко забилось насекомое в его ладони. Астериус, торопясь разглядеть свою хрупкую добычу, сунул подмышку меч-посох, который теперь всегда брал с собой, и именно это движение спасло ему жизнь.
   Огненный магический шар, брошенный из глубины чащи, куда и направлялся заманивающий Астериуса мотылек, ударился о край посоха и отбросил Главу Высшего Совета Терры метров на пять назад, заставив его совершить несколько вращательных движений вокруг собственного тела в воздухе. Однако маг успел сгруппироваться и, упав на спину в густую траву, выхватил посох из-под себя и моментально поставил перед собой магический щит. Следующим в сторону лежащего Астериуса из чащи было пущено черное копье, вспыхивающее ядовито-зелеными огоньками, обволакивающими острие. В расширившихся глазах управляющего Террой появился страх. Он уже забыл о замершем в его ладони насекомом, с хрустом сдавив его, и замер, понимая, что от такого оружия его слабый щит не спасет. Словно в замедленной съемке длинное черно-зеленое копье приближалось к магу, отражаясь в его остекленевших роговицах. Каким образом посох преобразился в меч и был рефлекторно вскинут наперерез смертельному оружию - Астериус так и не понял. Ему на миг показалось, что подаренное Негусом оружие сейчас живет своей жизнью и само принимает решение. Летящее копье оказалось перерубленным точно посередине, и обе его половины, не долетев до головы мага каких-то несколько миллиметров, но отчетливо оставив ярко-оранжевые всполохи на его сетчатке, упали на землю, ослепительно вспыхнув тем самым зеленым светом и исчезнув в нем полностью.
   Меч с глухим стуком упал рядом с выгоревшим участком травы, где зеленое пламя поглотило все улики покушения. Астериус, наконец, закрыл глаза. Он был почему-то уверен, что больше никто не будет кидать в него копья и огненные шары - это было лишь жестокое предупреждение. И он внял ему.
   Открыто поднявшись во весь рост, Астериус брезгливо отряхнул руки от останков призрачного мотылька, повернулся спиной к недружелюбной чаще и медленно зашагал обратно - в сторону безопасной Серой Дороги. Он ни разу не обернулся, будучи полностью уверенным в том, что все равно не увидит своего потенциального убийцу.
   Теперь ничто не отвлекало Главу Высшего Совета Терры по дороге к Залу, где хранились Спирали Жизни. На его лице нельзя было разглядеть ничего - просто клубящийся туман вместо глаз, носа и рта. Шедшие навстречу души различных видов старательно обходили Астериуса по большому радиусу, стараясь не смотреть на него. Маг свернул к знакомому покосившемуся домику и, благополучно преодолев весь арсенал собственными руками поставленных ловушек, оказался в Зале. Дарга привычно бросилась на него, ощетинив холку и оскалив огромные клыки. Астериус снял защитные чары и в сопровождении уже дружелюбно машущей хвостом собаки, которая старательно ластилась к хозяину, будто осознавая вину за то, что каждый раз бросается на него, как на чужого, направился к первым стеллажам.
   Все было, как и прежде - витые сосуды с конденсирующимся туманом разных оттенков, отдельно расположенная группа их с почерневшими спиралями, но... почему-то оказалось, что часть обособленно стоящих сосудов была абсолютно пуста! Такого не должно было быть. Пустой сосуд означал, что наступила абсолютная и окончательная смерть души - то есть "вторая", самая страшная смерть.
   Подобное происходило и раньше - при осуждении и отправке провинившегося на Солнце, что приводило к усилению активности светила и возникновению магнитных бурь. Но ликвидация душ убийц или маньяков, которые подвергались такому наказанию, происходила только после решения на Совете того или иного мира. Теперь же кто-то, помимо Главы Высшего Совета и самого Совета решал за них - продолжать ли существовать душе или нет. Это было похоже на переворот. Выходило так, что Астериус уже не управлял судьбами тех шаххаров, кто находился в его мире...
   Маг резко повернулся, ошеломленный посетившей его мыслью, и Дарга застыла, преданно замерев у его туманных ног. Он лихорадочно, обеими руками стал хватать один пустой сосуд за другим и пристально вглядывался в них - абсолютно пусты, и другой, и третий тоже, но - наконец, его поиски увенчались успехом - маленькая капелька розового тумана застыла на одном из витков, дрожа и еле цепляясь за тонкое стекло.
   Разум Астериуса послушно переместился навстречу этой капле и, спустя миг, он увидел эту маленькую девочку - невинного ребенка лет пяти, лежащую, едва дыша, на руках у какой-то девушки - шаххара, по-видимому - матери. Он смотрел полуоткрытыми глазами ребенка и испытывал страшную тянущую боль в области груди - там зияла страшная рваная рана, края её туманились и колыхались, и были покрыты слизью хорошо знакомого уже ядовито-зеленого цвета. Астериус потянулся к посоху, вычерпывая из него энергию - откуда она только там бралась он не знал, однако рана стала затягиваться на глазах, поглощая непонятное вещество.
   Женщина с ужасом и радостью наблюдала, как девочка открыла глаза. Они узнали друг друга почти сразу - Астериус и эта молодая мать.
   - Повелитель! - одними губами шепнула женщина и стала тревожно осматриваться вокруг.
   - Аннэли? Вот так да!...Что?...
   - Тише... Они идут.
   Астериус послушно прикрыл глаза и... оказался выдернут из тела девочки тревожным собачьим лаем.
   - Дарга, замолчи, что случилось?
   Собака заливисто лаяла и подпрыгивала, толкая лапами хозяина. Он чуть не выронил витой сосуд, ухватив его уже у самого пола, отметив, что самый первый, начальный виток её полностью был уже заполнен розовым туманом.
   - Дарга, что ты делаешь, плохая собака! - он одним движением заставил животное застыть. Она так и осталась стоять на задних лапах, поджав передние - заклинание застывания ухватило собаку в момент её очередной попытки толкнуть Астериуса. В такой позе эта живая статуя не могла находиться долго, поэтому передняя, более массивная часть перевесила и Дарга упала, ударившись передними лапами и головой об пол.
   - Браво, Астериус! Ты устранил единственное препятствие между мной и твоим драгоценным Залом! - пара хлопков в ладоши заставила Астериуса вскинуть посох, однако, воспользоваться им он не успел - сам оказался спеленат тем же заклинанием, которое только что применил к собаке. Ему оставалось только бессильно наблюдать, как таинственная тень в черном плаще, странно напомнившая ему того самого Хозяина Терры, чье лицо так и не было открыто на приснопамятной встрече, материализуется посреди Зала, успешно обойдя все ловушки, искусно поставленные в домике наверху. Хотя дымящийся край рукава указывал на то, что не все капканы для непрошенных гостей были благополучно преодолены странным посетителем.
   - Хорошая была идея - притащить живую собаку в Интермир, я не ожидал, что у тебя получится... - Тень прошлась взад-вперед перед Астериусом, который мог только следить глазами за перемещением таинственного незнакомца. Он внушал непонятный животный страх тому, кто владел судьбами вверенных ему существ в целом мире под названием Терра. - Ты едва не помешал мне захватить одну душу, но теперь - когда я владею тысячами - уже не важна какая-то отдельная единица. Знаешь ли ты, Астериус, - Глава Высшего Совета Терры попытался моргнуть, и у него почти получилось - веко слегка дрогнуло. По-видимому, непонятная Тень слишком увлеклась лекцией и слегка ослабила контроль над заклинанием, однако магу повезло, движение века прошло незамеченным, - что я могу сейчас уничтожить тебя... - капюшон повернулся в сторону живой статуи, и Астериусу показалось, что в глубине его мелькнули тонкие болезненные, смутно знакомые черты. - Но я не сделаю этого.
   Астериус скосил глаза вниз и посмотрел на Даргу - собака, все еще обездвиженная, с остекленевшими глазами и стекающей тонкой струйкой из угла пасти слюной, слегка окрашенной кровью из рассеченной нижней губы, которой она ударилась при падении, лежала около ног своего хозяина, которого честно пыталась предупредить о визите страшного незнакомца. Но вот едва заметно пошевелился хвост, и дрогнула одна из передних лап, и в сердце Астериуса затеплилась надежда. Однако шевеление собаки не прошло незамеченным для странного незнакомца в капюшоне. Он приблизился к Дарге и слегка пнул животное в и так поврежденную голову. Заколдованный маг содрогнулся. Незнакомец откровенно издевался над обоими зачарованными живыми существами.
   - Ты что-то хочешь мне сказать, Астериус? - Тень перекатилась с носков на пятки ног и ещё раз, более сильно, ударила Даргу - уже в живот. Из угла глаза собаки медленно потекла слеза. Астериус почувствовал, как в нем все закипает. Состояние отчетливо напоминало уже пережитое им недавно - когда шла погоня за Похитителем Душ, и тогда нечто странное произошло с ним - из высшего духа он стал преобразовываться в какого-то монстра. Никто старался не напоминать впоследствии о произошедшем, но сам Глава Высшего Совета Терры никак не мог забыть о таких метаморфозах.
  
  
   Ощущение странности происходящего, усталости и упадка сил было настолько сильным, что Фрида периодически щипала себя за руку, но даже резкая боль не прогоняла этот реальный сон. Путешествие по тропинке, пересекшей пустую и сухую долину и прилегающей к подножию горы, усыпанной острыми камнями различных размеров, продолжалось в течение нескольких суток. Девушка постоянно ощущала на себе чей-то злобный и не менее голодный взгляд, что заставляло её частенько оборачиваться, но глазу не за что было зацепиться - сплошной камень вокруг да сухая, выжженная солнцем трава. Даже прошедший недавно дождь не смог хоть на миг оживить мертвую потрескавшуюся серую землю. Ноги Фриды были исцарапаны до колен острыми жесткими стеблями, пытающимися отвоевать у камней места, где ещё встречались участки земли, стопы - исколоты осколками скалы. Тропа свернула влево, затем - ещё и ещё раз изогнулась и исчезла в ущелье. Оно было очень узким - только один человек мог протиснуться между двумя нависающими и почти сливающимися вверху каменными монолитными стенами, создающими впечатление двух гигантских ладоней, готовящихся прихлопнуть маленькую назойливую мушку, случайно попавшую между ними.
   Фрида не спешила заходить внутрь, присев у самого входа. Она не могла сделать больше ни одного шага. Девушка обхватила ноги руками, покрытыми коркой запекшейся крови и уже начинающими проявляться синяками, и сжалась в комок. Ветер все усиливался, ледяная крошка больно била в спину, воздушные потоки растрепали когда-то золотистые, а теперь - грязные и висящие сосульками, волосы, ранее с трудом собранные в подобие косы и перевязанные обрывком веревки. Очень хотелось есть, пить и спать. Девушка чувствовала, что больше не сможет сделать ни одного шага, если вот сейчас не закроет глаза на одну минуту, всего на какую-то пару секунд... Фрида попыталась провалиться в спасительный сон, однако, очередное сжимающее движение перстня назойливо дергало палец. Она раздраженно попыталась сорвать раздражитель, но он не поддавался и не желал покидать свое распухшее ложе. Девушка заплакала от бессилия, но слезы моментально высыхали и лишь заставляли глаза и щеки гореть от остающейся на них соли.
   Кольцо перестало дергать палец, как будто поняв, что Фриду теперь сдвинуть с места можно будет лишь каким-нибудь другим способом. Легкая вибрация стала распространяться от "магнита", постепенно вовлекая в дрожание пальцы, руку, а затем и все избитое тело несчастной девушки. Как ни странно - эта вибрация согрела её и придала сил. Перстень подгонял Фриду, стараясь загнать в ущелье как можно скорее, свет, пульсирующими лучами выбивающийся из него, указывал на проход, будто именно там находилась панацея от всех её бед.
   Собрав всю волю в кулак, Фрида с трудом приподнялась и, медленно переставляя босые ноги, вошла под сень двух скал.
   Следующий десяток шагов показался девушке самым трудным в жизни. Это был явный путь к сумасшествию. Она стала считать шаги машинально, лишь ступив в ущелье.
   Один...свет почему-то стал ярче...
   ...Два...какое-то маленькое животное юркнуло в сторону - Фрида даже голову не повернула...
   ...Три...сильно запахло мамиными духами...
   ...Четыре...послышался шум - так шумит просыпающийся утром любой крупный земной город - шуршат шины тысяч машин по мостовой, работают двигатели, люди переговариваются между собой...
   ...Пять...плеск волн, лениво накатывающих на песчаный пляж, крики чаек, пароходный гудок...
   ...Шесть...звонкие детские голоса, заливистый смех маленьких спиногрызов...
   ...Семь...звон колоколов...
   ...Восемь...щебет птиц в утреннем лесу, запах напоенной зноем цветочной поляны...
   ...Девять...ощущение падения с большой высоты...
   ... Десять...надвигающийся с большой скоростью свет автомобильных фар, визг тормозов, женский и мужской крики и отборный русский мат. Сознание, наконец, померкло, принеся долгожданный сон.

***

   Кахи прижимался к стене тоннеля, следом за ним бесшумно ступала Эола, а замыкал шествие я, преобразив Клея в кинжал. Странное это было место, надо сказать. Запах, оставшийся от погибшего шипокрыла, был, мягко говоря, отвратительным - он щипал ноздри и выедал глаза. Длина прохода была не более двадцати метров, которые мы преодолели минут за десять. Кахи постоянно останавливал наше продвижение, поднимая вверх руку, и пристально рассматривал что-то впереди. Затем он обходил подозрительный участок по более безопасному маршруту, мы же следовали за ним, как цыплята за наседкой, стараясь ступать след в след.
   Впереди слышалось шипение и щелкающе-цокающие звуки двух уггарантов-охранников. Одна из каменных створок двери, перекрывающей выход из тоннеля, была слегка приоткрыта, пропуская тусклый, постоянно моргающий желтый свет, принадлежащий, надо полагать, факелам. Тяжелый запах горелой смолы заполнял проход, вызывая непреодолимое желание чихнуть. Я зажал нос, и желание прошло, во всяком случае - на некоторое время. Сейчас только не хватало выдать наше местонахождение, после того, как мы успешно скрылись в кустах от самого Аргертона и почти достигли своей цели.
   Мы вжались в осклизлый камень у самого порога и выжидали подходящего момента для нападения на охрану. Щелканье и шипение стало громче - один из уггарантов приблизился к входу и выглянул за дверь. Его огромные глаза недоуменно уставились на нас, и выражение непонимания так и не пропало из них, когда голова отделилась от скелетоподобного тела и покатилась в сторону выхода из пещеры, наткнувшись по пути на одну из благополучно обойденных нами ловушек, что вызвало падение сверху огромной каменной глыбы (и на чем только держалась?), раздавившей злополучную черепушку, расколовшуюся со звуком лопнувшего воздушного шарика. Тело его, с изливающейся толчками из шеи коричневой жижей, по инерции сделало ещё пару шагов за дверь, а только затем - повалилось на пол. Выскользнувший из когтистых лап посох звонко ударился о каменный пол и откатился куда-то к стенке тоннеля. Второй охранник оказался умнее первого (интересно, а его голова содержит что-то более плотное, чем воздух?) и не стал выяснять причины срабатывания ловушки, а припустил бегом по коридору, который, на его беду, оказался достаточно прямым и длинным, чтобы меч Кахи настиг беглеца и пронзил насквозь. И после этого, уггарант продолжил попытки скрыться, даже с мечом, торчащим из его грудной клетки. Он перевернулся на спину, встретив Кахи нацеленным на того посохом, уже готовым выбросить сгусток белого огня. Легко уклонившись от магического шара и бегло оглядевшись по сторонам, бывший жрец настиг жертву и резким рывком выдернул прозрачный меч из его тела, перерезав им горло ящероподобного, несмотря на умоляющее шипение последнего. Бурая жидкость забрызгала жреца, который, казалось, не заметил этого. Посох Кахи брать не стал, лишь отсек у него навершие, представляющее собой бесцветный камень, напоминающий по чистоте природный кристалл горного хрусталя - такой же чистый и сверкающий. Кристалл перекочевал в котомку Кахи, рывком заброшенную обратно на плечо.
   - Надо спешить. Ловушка сработала - скоро здесь будет полно народу.
   Эолу и меня не надо было упрашивать дважды. Естественно, мы предпочли передвигаться в направлении, противоположном тому, куда направлялся убиенный уггарант. Едва скрывшись в одной из ниш в стене, мы стали свидетелями эффектного появления практически из воздуха Аргертона, облаченного все в те же черные кожаные штаны, замшевую короткую куртку и широкий плащ со свободно откинутым назад капюшоном, в сопровождении пяти уггарантов, вооруженных посохами, идентичными тем, которые находились у двух злополучных охранников.
   Бывший профессор быстро осмотрел оба трупа, чуть дольше задержал взгляд на обрубленном конце посоха, проведя по срезу большим пальцем правой руки. Уггаранты дружно столпились вокруг своих мертвых собратьев, оба тела которых были положены рядом, а голова первого с выпученными глазами приставлена к шее. Злобное шипение и причмокивание не сулило ничего хорошего нашей троице, я не сомневался: будь мы пойманы - нас немедленно казнили бы самым жестоким образом.
   Наша ниша оказалась очередным тоннелем, резко поворачивающим вправо практически сразу от своего начала. Кахи не спешил уходить, да и мне было все-таки интересно -что же предпримет Аргертон для нашей поимки.
   Лучше бы мы сразу ушли, или вообще не совались в эти тоннели - уже достигли бы Интермира...
   Следуя указаниям бывшего профессора, уггаранты образовали пятиугольник, соединенный их же посохами с центром, в котором располагался Аргертон. Посохи были уложены таким образом, чтобы ноги (или задние лапы) этих существ прикасались к свободному концу посоха, а навершие с кристаллом, похожим на хрусталь, лежало у ног Аргертона. Верхние конечности уггарантов были вытянуты вперед и разведены в стороны, чтобы соединяться. Прямо "Каравай" какой-то. Однако Кахи и Эола напряженно всматривались в творимую геометрическую фигуру, и по выражение лиц их я понял, что происходящее впоследствии не будет сулить нашей компании ничего хорошего.
   А в свете колышущегося пламени факелов, потрескивающих на стенах коридора, тем временем, продолжалось построение странной живой объемной пентаграммы. Уггаранты, с их телами, похожими на скелеты, в этом странных зловещих шевелящихся отблесках древних осветительных приборов, выглядели просто страшно, особенно, если учитывать глубокие тени, падающие на их выпуклые глаза, резко очерченные скулы и впавшие щеки, изгибающиеся во всех направлениях конечности и игольчатые зубы, обнажающиеся и бросающие меня в дрожь при общении этих существ друг с другом и с Аргертоном.
   Очередная вещь, появившаяся в руках у бывшего профессора, заставила меня неотрывно наблюдать за его действиями, уже не отвлекаясь на посторонние мысли. Массивный золотой ошейник, снятый Сато с шеи убитого шипокрыла, и затем возвращенный в собственность Аргертона, был уложен вокруг его стоп, образуя идеальную окружность. Каждый из пяти зеленых камней соприкасался с кристаллами наверший посохов, так что посох, состыкованный с камнем, загорался тем же зеленоватым цветом. Когда последний кристалл был присоединен к изумруду ошейника, вся живая конструкция засияла, как новогодняя елка - огни всех оттенков зеленого перемещались, пульсируя, от ног уггарантов к ошейнику убиенного шипокрыла, а оттуда - по черному посоху с антрацитом на верхушке, накапливаясь на ней.
   Аргертон отнял обе руки от посоха, но он продолжал стоять, будто врос в каменный пол. Ладони бывшего профессора протянулись в сторону одного из лежащих на полу убитых охранников, и тот, повинуясь движению их, стал приподниматься над поверхностью пола до уровня живота мага, а затем - повернулся лицом к нему. Мертвые фасеточные глаза оказались точно напротив глаз Аргертона. Уродливая рана поперек шеи все ещё сочилась коричневой жижей, но это не смущало чародея.
   Тонкий зеленый луч вырвался из ладони творящего волшебство и проник в голову мертвого уггаранта. Его глаза засветились изнутри, и Аргертон вращательным движением руки заставил труп существа повернуться в сторону каменной стены. Когда успели погаснуть факелы - я не заметил. Кахи и Эола также были захвачены просмотром спектакля, и я не стал их отвлекать ненужными вопросами. Ну погасли и погасли - какая разница - когда.
   Все-таки жизнь в технически продвинутом мире накладывает определенный отпечаток на сознание. Начитавшись фантастических книг, я предположил, что сейчас увижу сеанс некромантии, разговор с трупом - ан нет! Бывший профессор не просто так для собственного удовольствия поднимал и вращал мертвое тело - из выпученных глаз мертвого существа вырвались снопы света и спроецировались на стене. Кинопроектор. Осталось только вставить пленку. Одно отрывистое цокающее слово и теперь мы смотрели на произошедшее глазами второго охранника-уггаранта, вплоть до его смерти, правда - все в уже порядком поднадоевшем зеленом цвете. Во всех подробностях мы увидели Кахи, догоняющего свою жертву и перерезающего ей горло, меня с Эолой, наблюдающих неподалеку за происходящим - у меня, оказывается, такое зверское лицо было в тот момент. А вот - наша троица скрывается в далекой нише... Аргертон резким толчком откинул от себя тело уггаранта и разорвал цепь рук своих сопровождающих.
   - Фридрих!
   Резким движением Кахи втолкнул меня за поворот ответвления, и мы побежали, даже не стараясь ступать тише. Эола не отставала. Шума погони слышно не было, но это не остановило наш спринтерский забег.
   - Фридрих! - голос грохотал у меня в ушах, давненько я не слышал свое земное имя. Мы бежали и бежали все дальше, не разбирая дороги, ныряя в различные ответвления, петляя, как убегающие зайцы. Едва не свалившись в какую-то подземную речку, в последний момент мы перепрыгнули через неё и пробежали ещё пару сотен метров, сворачивая во все подряд попадавшиеся ответвления каменного лабиринта. В этом месте я не чувствовал себя способным менять структуру своего тела, находиться в виде тумана, как в самом Интермире, что сейчас очень бы пригодилось.
   В конце концов, уже сил не было продолжать гонку и мы с Кахи тяжело повалились на пол. Мы с Кахи??? А где же Эола?
   Бывший жрец Туо и я, забыв про усталость, стали оглядываться в поисках девушки, но её нигде не было видно. Тишина висела звенящая, аж уши ломило. Стены и пол вокруг тускло и неравномерно светились благодаря тонким слоям фосфоресцирующего мха, полосами покрывающего поверхности. Звуков погони слышно не было, но, зная о способностях Аргертона, я не был уверен в нашей нынешней относительной безопасности.
   - Эола... - тихонько позвал я, однако ответ не спешил следовать.
   Кахи пригладил волосы, топорщащиеся ежиком, и перекинул вещевой мешок на другое плечо. Что он там носил - я не знаю, но создавалось впечатление, что пара-тройка интересных вещичек там обреталась.
   - Что будем делать? Может Аргертон поймал её?
   Бывший жрец стоял безмолвно, только глаза блестели, сверкая, словно драгоценные звезды. Он ответил мне через минуту, после того, как поправил куртку, отряхнул свои полувоенные брюки и, вытерев меч о мох, сунул его в заплечные ножны.
   - Пойдем обратно, ведь не бросим же мы её на растерзание этому...как там его?
   - Аргертон.
   - Вы давно знакомы... Фридрих?
   Я исподлобья взглянул на усмехающегося Кахи, по совместительству являющегося бывшим жрецом Туо и не менее дерзко ответил:
   - Да уж, давненько...принц Каххиус.
   - Все, - резко хлопнул меня по плечу Кахи так, что я чуть не свалился с ног, - забыли про имена и бывших коллег. Пора двигаться. Кстати, - остановил он меня, ещё не сделавшего даже шага в обратную сторону, - у тебя, случайно, в запасе нет каких-нибудь сюрпризов? Может, ты знаешь, как нам отыскать Эолу?
   Я медленно отрицательно покачал головой. Хотя...
  
   ...Маленькая прозрачная птичка, часто работая крыльями, неслась по каменному лабиринту, заглядывая и ныряя во все ответвления, мало-мальски пригодные для того, чтобы там прошло, протиснулось или проползло существо, имеющее строение, схожее с человеческим телом. Едва заслышав какой-либо шум, Клей цеплялся своими новообретенными и слегка модифицированными когтистыми лапами прямо за неровности камня и максимально прижимался к нему. Именно прозрачная структура позволяла оставаться незамеченным в темноте пещер. Несколько раз птица пережидала, пока внизу протопают уггаранты, к счастью, не обращающие внимания на потолки, хотя их орган зрения имел свойства отлично видеть даже в полной темноте. Высокий человек в черном плаще перемещался по коридорам с той же скоростью, что и ящерообразные, хотя и не обладал столь гибкими конечностями и телом, что они, однако там, где он не мог пройти - поисковый импульс обследовал коридоры и щели.
   Девушки нигде не было...
  
   Около двух часов сидели мы с Кахи, ожидая известий от крылатого Клея. Что за энергия позволяла ему перемещаться, откуда он черпал её? Кахи только головой качал, делая вид, что даже не представляет. Разговор не клеился, поэтому основную часть времени мы сидели молча, занятые каждый своими мыслями.
   По-видимому, нам удалось далеко забраться в своем стремлении убраться подальше от страшного Аргертона, но Клей без труда отыскал обратный путь к нашему убежищу, всем видом дав понять, что так и не обнаружил Эолу.
   - Ну что ж, я полагаю, что мы отправляемся на поиски девушки сами, раз твой план по быстрому поиску провалился?
   Я только посмотрел ему в глаза - Кахи легко поднялся на ноги и направился в сторону, откуда мы недавно прибежали.
   Клей, нахохлившись, как настоящая птица, сидел у меня на плече, довольно болезненно вцепившись в кожу и мигая прозрачными веками. Он умудрялся доставлять мне боль, находясь и в виде котенка, и в виде птицы. Я преобразил его обратно в кинжал и тут же порезался - жидкость, похожая на настоящую кровь закапала из ладони. Бросив свое оружие на землю и произнеся в сердцах пару крепких выражений, от которых даже уши Кахи заполыхали, я сжал кулак и стал искать хоть какую-то тряпку - перевязать рану. Нет, все-таки умереть можно и в Интермире, раз здесь все так же, как и на Земле при наличии биологической оболочки - вон, даже кровь капает из порезанной руки, хотя я точно знаю, что я - дух. Тряпку я так и не нашел, зато обнаружилось кое-что интересное - кровь, продолжающая сочиться из ладони, капала на подарок Хозяйки Рурхуса, сейчас имеющий вид оружия, и исчезала в нем, как в воде.
   Я поднял этот "презент" и ради интереса прижал его к порезу - рана моментально осушилась, будто не пластиком он был, а губкой, зато появилось какая-то странная слабость и вялость во всем организме. По-видимому, я сильно побледнел и пошатнулся, раз Кахи бросился ко мне и поддержал, при этом намеренно выбив у меня из руки прозрачного вампира. Теперь стало понятно, почему Клей старался причинить мне боль, забираясь на плечо - он прокалывал мою кожу и подкреплялся. А получив доступ к большему объему крови, решил воспользоваться подвернувшейся удачной ситуацией. Вот так подарок! Нет, я не был в обиде на Хозяйку Рурхуса, подарившую Клея, ведь он реально помогал. Вот и ответ на вопрос об источнике энергии моего прозрачного помощника.
   - Впредь будь осторожнее, - бросил мне Кахи, всем видом показывая, что он понятия не имел о вампирьей сущности Клея. Я только пробуравил его глазами, жалея, что взгляд не может убивать. Во всяком случае - мой точно не может, а Астериус с Аргертоном наверняка обладают какой-нибудь подобной способностью. Но что-то не тянет пока проверять на себе все их возможности, но... хотел бы я знать заранее о них.
   Силы постепенно вернулись, но мы потеряли около двадцати минут на восстановление здоровья, ожидая, пока меня перестанет бросать в жар и руки прекратят дрожать. Я поднял кинжал другой рукой, и мы продолжили путь назад - надеясь отыскать Эолу раньше Аргертона и его страшных подручных. Почему-то мне пришла в голову мысль, что это именно Астериус разыскивает меня - беглеца через своего помощника Аргертона.
   По пути я вновь преобразил Клея - уже во флягу, чтобы набрать воды для Эолы, которой, возможно, она будет нужна. Желая скорее покинуть опасное место, тогда мы перемахнули через этот неширокий ледяной ручей, почти не заметив его, а сейчас я увидел, как что-то блеснуло около берега во мху, разросшемся по обе его стороны. Свет в этот месте был довольно ярким - генерировал его тот же самый мох, только оттенок коже придавал слегка синюшный - Кахи выглядел точно ходячий труп, да и я, наверное - не лучше.
   Бывший жрец племени Туо с такой далекой теперь планеты в мире под названием Рурхус также заметил этот блеск, и резким, едва заметным глазу движением выхватил из модифицированной травы ожерелье - подарок все той же Хозяйки Рурхуса Эоле.
   Что ж, теперь нам вдвойне нужно было спешить, иначе девушка долго не протянет без живительной влаги. Это надо же так зависеть от стихии... Впрочем, если предположить, что внезапно исчезнет воздух, то погибнут все шаххары... хотя, с другой стороны - неужели эллорам и всем остальным не нужен воздух? Сложный вопрос, но эксперименты ставить я не собирался.
   Кахи внимательно изучал местность, прилежащую к подземному ручью и обнаружил только ему заметные следы Эолы, которая споткнулась на бегу о еле заметный камешек и, по его предположению, упала в ручей. Но следов, свидетельствующих о том, что она выбралась из него - не было.
   Теперь я более пристально вгляделся в воду. Шириной речушка была от силы в метр, текла тихо, медленно и лениво, совсем не похоже на обычные горные потоки - шумные, звонкие и быстрые. Абсолютно прозрачная ледяная вода (речка просматривалась насквозь до самого дна) омывала камень протока, находясь почти вровень с поверхностью. Никакой живности типа рыбы или ещё чего-нибудь похожего не наблюдалось. Сам тоннель был нешироким, и ручей пересекал его, вытекая из маленького грота с одной сторны и исчезая в точно таком же гроте - с другой. Одна интересная мысль посетила меня и я, не раздумывая, попробовал ступить ногой на кажущееся таким близким дно.
   Нога, к вящему моему удивлению, не встретила сопротивления. Дна не было там, где по моим расчетам оно должно было находиться. Кахи едва успел ухватить меня за волосы, когда я, нелепо размахивая руками, погрузился в ручеек с головой. Надо отметить, что, даже уйдя под воду примерно на два метра, я не достал ногами дна. Вот так "маленькая речушка"! Практически сразу у меня от холода свело обе ноги, поэтому помощь бывшего жреца оказалась как нельзя кстати. Что ж, если Эола и упала в реку, то вряд ли выжила в ней - в такой холодной воде я никому не пожелал бы находиться дольше пары секунд и то для закаливания организма. Но если она погибла - то где же тело девушки? После "киносеанса", увиденного в исполнении Аргертона, я абсолютно не хотел, чтобы уггаранты первыми обнаружили Эолу. Даже если её тело вынесло где-то на поверхность - нам необходимо было отыскать его и...как это ни прискорбно звучало - уничтожить, чтобы после второй смерти (в возможность которой я с недавних пор начал свято верить) никто не надругался над ним образом, подобным использованному бывшим профессором.
   Я настолько был уверен в смерти Эолы и переживал все возможные варианты её смерти, что только со второго раза услышал вопрос, который мне задавал Кахи.
   -...пробраться под аркой?
   -?
   - Я говорю - чтобы отыскать Эолу, нам надо будет пробраться как-то под аркой, только - как это сделать - вода не летняя.
   - Ага, с-с-совсем н-н-не л-л-летняя... - зубы дробно стучали, и лезть в воду обратно совершенно не хотелось.
   - Есть предложения?
   - Ага, Клей сплавает и расскажет - что и как...
   - Тебе еще не надоело все делать чужими руками? Клей в прошлый раз ничего не обнаружил, пришлось идти самим.
   - Тогда - ты лезь в воду, а я тебя здесь подожду, все-таки ты не чистый шаххар...
   Черт, проговорился - таки...
   - Что ты сказал? - Кахи подпрыгнул и оказался на ногах в мгновение ока.
   - Я... - слова с трудом подбирались, - ...всего лишь предположил...что ты - полукровка...
   - Ах, ты, - кулак прошел в сантиметре от носа, но моей реакции не хватило на то, чтобы уклониться. Одним ударом бывший жрец явно ограничиваться не собирался и со звериным рыком набросился на меня. Инстинктивно я отклонился назад и, не удержавшись из-за навалившегося на меня Кахи, упал в ледяную воду.
   В создавшейся ситуации радовало только одно - Кахи тоже оказался в ручье, и больше не пришлось спорить о том, кто отправится на поиски Эолы. Как-то само собой получилось, что вода охладила нашу минутную ненависть друг к другу. Я старался не смотреть в сторону жреца - он отвечал мне тем же, лишь буркнул сквозь зубы:
   - Потом договорим!
   Он первым нырнул в грот, и я, недолго думая, последовал за ним.

***

   Эола старалась не отставать от своих спутников, стремясь скорее покинуть страшное место и подальше убраться от этого страшного человека. Freede и Кахи постепенно отдалялись от девушки, которая, хоть и была очень выносливым эллором и бегала довольно быстро, но не могла тягаться с двумя взрослыми и полными сил мужчинами. Тем более - вода при беге быстрее испарялась. Эола на бегу сорвала с шеи ожерелье, которое блестело каплями влаги, чтобы оценить запасы, отвлеклась и поэтому не заметила речку, через которую парой секунд раньше перемахнули Freede с Кахи. Она попыталась затормозить, но мох здесь был очень скользким и под ним скрывались небольшие естественные каменные выступы, один из которых и оказался на пути Эолы. Нелепо взмахнув руками, девушка рухнула в воду. Она оказалась словно в парном молоке - настолько теплой и приятной была прозрачная речка. Да - это была её родная стихия, и желания выбираться обратно в объятия сухого спертого воздуха абсолютно не было. Несмотря на небольшую ширину, дна девушка не доставала - такой глубокой оказалась речушка. Течение постепенно несло Эолу в сторону темного грота, река не отпускала девушку - лень и вялость охватывала все больше - так после вкусного обеда наступает чувство насыщения, и совсем не хочется покидать удобный диван. Акронт с ними - этими шаххарами, жрецами и уггарантами-преследователями - она была у себя дома, а дальше - будь что будет. Река в такт мыслям шуршала, и легкий плеск укачивал девушку-эллора.
   Эола оказалась внутри грота. Мокрый гладкий потолок постепенно опускался, пока полностью не вытеснил весь воздух. Теперь девушка находилась в каменной трубе, по которой текла горная река. Впереди замерцал свет. Течение здесь усиливалось против всех законов физики, и метров через двадцать ленивый поток неожиданно превратился в веселый, бурный, игривый.
   Заразившись его радостью, Эола засмеялась и вынырнула на поверхность...

***

   ... Король Далин скомандовал привал. Гномы суетливо разводили огонь, тщательно выбрав место с большим доступом кислорода - прямо под отдушиной. Троном королю, вытянувшему натруженные ноги и старательно пытавшемуся скрыть сильную боль в спине, послужили два более - менее сухих бревна, на которых виднелись следы давнего касания огнем.
   Исследованием старого заброшенного рудника в Вышкино король занялся лично по двум причинам: во-первых - около двух сотен лет прошло с момента, когда последняя порция руды была получена из этих мест, хотя жила была (и оставалась) довольно богатой. Причины в точности не были известны - поговаривали, что здесь случайно обнаружилось странное месторождение, в котором оказалось драгоценных металлов и камней видимо-невидимо, однако, после начала добычи на горняков сразу посыпались один за другим несчастные случаи и всякие разные неприятности. Сначала случился пожар, затем - обвал, но слухи о погребенных несметных богатствах не давали некоторым гномам спокойно спать. Любители легкой наживы и приключений собирались небольшими группками, которые тайком друг от друга спускались в забой. Всего направилось на добычу ценностей около двадцати смельчаков, плюющих на предрассудки и рассказы рудокопов. И только когда неделю спустя только один из них добрался до поста охраны Горного Королевства - весь израненный, поседевший, напуганный до смерти и бредящих о страшных чудовищах и бродящих неупокоенных мертвецах - тогда только был издан указ о запрете посещения этих мест. Рудник в Вышкино официально был закрыт. Когда-то богатое селение наверху забросили - все жители ушли, часть - поселилась на поверхности, остальные разбрелись по родственникам и знакомым в других горных селениях.
   Прошло много лет. Запасы руды в королевстве постепенно истощались - уже довольно далеко требовалось вести разработки, в очень суровых условиях. Поэтому на одном из совещаний сам король поднял вопрос о возобновлении работ в Вышинских горах. Правда слухи были ещё живы, обросли страшными дополнениями и подробностями, поэтому на разведку король отправился лично, в сопровождении отряда добровольцев.
   На время недельного похода главой гномьего государства был назначен Гевин, от которого голубиной почтой приходили каждый день известия о состоянии дел в королевстве. Основной путь до селения Вышкино занял одни сутки, проведенные почти в полном комфорте верхом на выносливых быстроногих горных лошадках. Достигнув искомого места, отряд из двенадцати гномов расположился в трех отлично сохранившихся каменных пещерах - настолько все здесь носило вполне обжитой вид, что казалось - будто хозяева только что покинули дома и вот-вот вернутся. Король ничем не выделялся среди своих спутников, разве что его каменная кровать была покрыта несколькими выделанными коровьими шкурами. Это ложе крайне обрадовало Далина - пуховые перины отнюдь не способствовали лечению больной королевской спины.
   С каждым днем отряд гномов забирался все дальше и дальше в лабиринты рудников, останавливаясь на привал только когда ноги короля уже не могли ступить и шагу из-за отдающей в них боли, происходящей из его поясницы.
   Бывшая королева гномов и мать нынешнего короля - Далия неожиданно исчезла, как впрочем и всегда, но Далин не особо расстроился, так как ожидал от неё какого-либо вмешательства в свое правление. Он отчетливо видел, как она изменилась в лице при виде Гевина (хотя тщательно пыталась это скрыть) - своего бывшего фаворита, который был разжалован ею и восстановлен обратно новым правителем, лишь только королева в первый раз покинула Горный Дворец. Он не собирался разбрасываться талантливыми и нужными государству гномами из-за прихоти и неприязни в плане женско-мужских личных несложившихся отношений.
   Спина, вылеченная в последний раз матерью, не беспокоила Далина довольно продолжительное время, но длительный переход - сначала верхом, а затем - пешим ходом, вновь вызвал довольно сильное обострение.
   Уже почти целый день гномы провели в районе начинающихся рудников - очень глубокие и запутанные лабиринты были преодолены исследовательским отрядом, но сбиться с правильной дороги не давали проложенные пути, по которым руда когда-то доставлялась к месту переплавки. Двойная полоса тускло блестевших в свете магических огней металлических полос вела к заваленному почти полностью тоннелю.
   Отряд достиг подгорной реки - неширокой, но крайне глубокой и очень холодной - почти ледяной. Тающие на поверхности гор снега давали жизнь таким речушкам, пробивающим себе путь сквозь неприступный, казалось бы, камень. Однако гномы всегда остерегались попадания в их воду - тогда мгновенно сводило все конечности и дыхание из-за холода останавливалось. Трупы тех, кому не посчастливилось случайно оказаться в таких речках, периодически вылавливали и сжигали, дабы души их не беспокоили живых.
   Далин с относительным комфортом устроился на аккуратно уложенных бревнах. Старик Дин, по-походному одетый в коричневую кожаную тунику до колен и простой серый плащ, не пожелал оставить своего короля без своей почти отеческой заботы и сейчас подогревал травяной напиток, должный придать сил и снять усталость. Сначала король был против того, чтобы старик сопровождал его в таком тяжелом путешествии, но тот только отстраненно улыбался и заверял Далина, что абсолютно не будет задерживать отряд. Остальные гномы, все сплошь молодые и здоровые - из элитных воинов - с неприязненным подозрением косились на сгорбленного старика Дина, но не смели обсуждать решение короля.
   Седобородый Дин не подвел своего хозяина - ни разу Далин не пожалел, что разрешил своему верному слуге ехать с собой. От отряда старик не отставал - откуда только силы брались - да ещё на каждом привале пытался создать максимально комфортные условия для короля. Каждый совет Дина был в точку - по поводу размещения или выбора места для кострища - его многовековой опыт и знания поражали всех без исключения. Король знал, что много сотен лет назад Дин командовал большим отрядом гномов-воинов, и не раз выпутывался из сложных ситуаций в боях с уггарантами при помощи своего острого ума. После трагической гибели короля Велина - Дин попросил отставки, но пожелал остаться при дворе. Он воспитывал будущего правителя практически с пеленок, стал ему вместо отца и так и не завел свою собственную семью.
   Запах травяного чая приятно щекотал ноздри, гномы тихо переговаривались между собой, что создавало вполне уютную атмосферу в небольшой пещерке. Далин устало вытянул ноги и прикрыл глаза. Его взгляд лениво скользил по переливающейся поверхности речки. Два световых шара зависли над небольшими арками - из одной река вытекала, а в другой - исчезала, за многие века отполировав их края до зеркального блеска, поэтому свет многократно усиливался отражением от них и от поверхности воды.
   Едва заметное глазу движение неожиданно нарушило спокойное течение воды, и из реки выглянуло лицо неизвестного прозрачного существа, гомерическим смехом нарушившее покой пещеры. Надо ли говорить, что странные звуки и хохот подняли на ноги всех без исключения, заставив судорожно искать оставленное где попало оружие. Старик Дин первым схватил лук и выпустил уже с десяток стрел в сторону неизвестного, когда остальные только натягивали тетиву дрожащими руками, а иные - хватали тяжелые мечи.
   Забыв о боли, король гномов стоял рядом с Дином и жадно рассматривал существо. Он практически сразу заподозрил, что это определенно нечто женского рода - столь утонченные черты имело прозрачное лицо.
   Ни одна из стрел не попала в цель, хотя гномам нельзя отказать в меткости. Уже после того, как очередная оперенная прошла сквозь пришелицу, Далин приказал прекратить огонь - итак слишком много боеприпасов потрачено было зря. Он едва глянул на уши и раскосые огромные глаза, как понял - с кем имеет дело. Вот и предсказание сбывается. Один эльф где-то затерялся в горах, тогда как объявился другой, причем не в своем эльфийском теле, а в виде духа.
   Теперь гномам не отвертеться от разговора с представителем эллоров. Зря заключенный Договор о неразглашении, нависающий черным шаром, оказался бесполезен. Хотя...
   - Дин, сеть!
   Старый слуга моментально отреагировал - только воины не поняли - какую сеть имеет в виду король - никто не собирался ловить рыбу, поэтому и сетей не было. Однако в руках у Дина засветился очередной световой шар, только, брошенный вверх, он развернулся и тончайшей золотистой магической паутиной накрыл ту часть реки, из которой показалась уже по пояс девушка-эльф. Она недоуменно смотрела на группу низкорослых бородатых гномов, ощетинившихся луками, мечами и т.д.
   Эола практически сразу поняла, что подгорная река перенесла её через арку из Интермира в реальность.
   Судя по количеству гномов - это была их каменная планета - Дуваар.
   Магическая сеть накрыла девушку, и она в недоумении дотронулась до тонких переплетений. Удар похожий на разряд тока заставил её отдернуть руку, и она постаралась погрузиться обратно в живительный поток, однако сеть, искусно подтягиваемая Дином, уже оплела ноги под коленями и только затянулась сильнее. Почувствовав, что её вытягивают на берег, Эола пронзительно закричала и, собрав все силы, призвала на помощь родную стихию. Река охотно откликнулась и забурлила вокруг кистей рук. Девушка-эльф подхватила водяной шар и метнула его прямо в голову тому самому гному, который удерживал сеть. Однако рывок магической веревки в последний момент сбил "прицел" и несколько килограммов воды попали в рядом стоящего коротконогого. Он мешком повалился на каменный пол пещеры и замер.
   - Ваше величество!!!... - маг, почти поймавший девушку, бросился к неподвижно лежащему телу, забыв о добыче.
   Сеть сразу исчезла. Девушка погрузилась в воду и заскользила в обратную сторону - к спасительной арке. Вот исчез свет магического шара, и она с облегчением почувствовала, как страх исчезает. Неожиданно на нее натолкнулось нечто огромное. Захлебываясь от испуга, Эола вынырнула на поверхность - благо здесь уже оканчивалась каменная "труба" - и заметила, как чьи-то смутно знакомые ноги в ботинках исчезают в водяном туннеле. Она в последний момент ухватила Кахи за штанину и выволокла из-под арки. Он казался абсолютно легким - вода чудесным образом придавала сил своему чаду.
   Девушка аккуратно вытащила бывшего жреца из воды. Он странно посмотрел на неё, оценивая новый прозрачный вид, затем отдышался, откашлялся и прохрипел:
   -...Там...Freede... - показал пальцем на арку и откинулся на спину.
   Эоле не надо было объяснять дважды. Она снова нырнула в родную стихию и вновь оказалась в пещере, где только что так удачно избежала пленения. Freede нигде видно не было. Сейчас девушка повела себя осторожнее - она не выплывала из-под арки, а лишь осмотрела пещеру и поверхность реки. Некоторые гномы были заняты все ещё лежащим на полу королем, несколько - зорко осматривали реку и охраняли вход. Ничего похожего на мужское тело. Остается только один вариант - он где-то в водном туннеле. Эола рыбкой поплыла обратно. Она осмотрела практически все стены - Freede не обнаруживался. Вернулась к бывшему жрецу, которого сотрясала крупная дрожь. Он сидел на берегу, сжавшись в комок и дул на ладони, сложенные "лодочкой", но, судя по цвету лица (которое и так отливало синевой в свете, создаваемом мхом) - предпринятые меры не очень-то и помогали.
   Странно. Куда он мог пропасть?

***

   Грейрхард наслаждался.
   Шесть пышногрудых красоток с тонкими талиями, изящными хвостами и почти неразличимыми рожками, заигрывающе виляя бедрами, кружились по пестрому ковру, и их воздушно-невесомые полупрозрачные одежды завораживающе колыхались в такт. Такие же легкие полумаски скрывали нижнюю половину лица, оставляя открытыми лишь огненные глаза, многообещающими взмахами ресниц завлекающие сидящего в удобном кресле Высшего Духа-демона.
   Глава Высшего Совета Рурхуса не отрывал взгляда от ворсинчатого шерстяного покрытия, над которым порхали стройные ножки. Повинуясь его мыслям, волокна укорачивались или удлинялись, рисунок сначала принял вид черной спирали на снежно-белом фоне, затем - вращающаяся против часовой стрелки черная змея преобразовалась в квадрат, а фон сменил цвет с белого на мягкий золотой. Сквозь квадрат начали просачиваться тоненькие острые солнечные лучики, разрывающие его ровно посередине. Солнце поглотило ночь, золото - уголь, а свет - тьму.
   Танцовщицы растворились в светиле без единого слова, также продолжая свои плавные движения. У Грейрхарда появилось собственное солнце - прирученное, не обжигающее. Смотреть на него можно было безболезненно - глаза не боялись ослепнуть.
   Он поднялся с кресла. И остался сидеть в нем. Комната отодвинулась назад, исчезнув со скоростью света где-то в перспективе. Он стоял на прозрачном полу, под которым бесновалась раскаленная плазма, пытающаяся протуберанцами дотянуться до бросившего ей вызов. Он стоял, спиной повернувшись к себе сидящему и наблюдающему за собой же со стороны. Страха не было. Черный плащ развевался у того, второго Грейрхарда, капюшон нависал над половиной лица Попирающего ногами светило. Сидящий в кресле пытался приподняться, пораженный собственной догадкой.
   Усилился ветер. Плащ распахнулся, создав ощущение крыльев, края которых отрывались, и, словно клочки тумана, разносились вокруг.
   Последним усилием Грейрхард оттолкнулся от кресла, но что-то держало его крепче стальных цепей, с которыми Глава Высшего Совета Рурхуса справился бы играючи.
   Громоподобный смех остановил бесплодный попытки борющегося, и Попирающий Солнце ногами приблизился к нему. Он вроде бы находился совсем близко, и одновременно - далеко, так, что лица было не рассмотреть под черным капюшоном. Теперь страх полностью захватил Грейрхарда. Он видел себя со стороны - одновременно и в кресле, и стоящим на Солнце.
   - Я все понял! - кричал он существу в капюшоне. - Не смей!
   Высший Дух-Демон рвался все сильнее и сильнее, и, в конце концов, почувствовал, как слабеет стальная хватка чего-то удерживающего его, и он выскальзывает из смертельных объятий. Он в два прыжка настиг странное существо и рывком сдернул у того с головы капюшон.
   Черные глаза с огненными радужками с удивлением смотрели на него. Грейрхард опустил руки и безмолвно смотрел, как пустой плащ падает вниз и сгорает в огне радостно слизнувшего его протуберанца, пробившего невидимый пол...
   - Грейрхард! - он открыл глаза.
   Огоона нависала над ним, огромные пламенные глаза её были полны слез. Остальные девушки сгрудились в углу и о чем-то шептались.
   Он выдохнул два слова нависшей над ним демонице, и одно движение длинных ресниц ясно дало понять танцовщицам, куда им требовалось уйти. Через мгновение - Огоона и Грейрхард остались наедине.
   Глава Высшего Совета Рурхуса устало осмотрел помещение и притянул к себе слабо сопротивляющуюся демоницу.
   - Грей! Мы не можем...
   Он едва заметным движением пальцев, не произнося лишних слов, заставил тонкую ткань соскользнуть с её бедер, открыв длинные загорелые стройные ноги. Огоона отскочила от него, и её тело заволокло серые туманом. К Грейрхарду повернулась строгая демоница, выглядящая по земным меркам, как женщина лет сорока - сорока пяти, чьи черные волосы были стянуты на затылке тяжелым узлом, в котором явно просматривались седые пряди. Строгий костюм подчеркивал серьезный вид, но в глазах мелькали игривые огненные всполохи.
   Недовольно заворчав, Грейрхард шепнул несколько слов, сложил руки на груди и, легко подняв Огоону над полом двумя серебряными вихрями, притянул к себе.
   - Ну, перестань, Грей! - она легко вырвалась и пригладила растрепавшиеся пряди. - Объясни сначала - что произошло. Неужели наш танец так тебе понравился, что ты потерял сознание? - она озабоченно рассматривала лицо Управляющего миром демонов, которое из нежно-дурашливого приобрело жесткое выражение.
   Минутное молчание. Однако, самому хотелось выяснить - что случилось.
   - Мне кажется... - он поджал губы, - ...что меня загипнотизировало мое увлечение...
   Огоона молчала.
   - Иди ко мне, дорогая. - Она не сопротивлялась. Подошла к креслу, присела на пол, который заботливо был преобразован Грейрхардом для её удобства в палас - мягкий, теплый, казалось - вручную вязаный, и положила голову ему на колени.
   - Расскажи мне - что ты видел...
   - Я тебе покажу.
   Высший Дух-Демон положил руку ей на голову и вытащил шпильку. Длинные волосы черным водопадом упали на его колени и достигли пола. Пряди, ранее кажущиеся седыми, оказались всего лишь платиновыми, создавая эффект мелированных. Он одной рукой гладил её голову, проводя пальцами по всем нежным точкам, а другой - незаметно для неё - делал легкие пассы над её лицом. Глаза демоницы были закрыты.
   В голове Огооны одна за другой вспыхивали картины. Вот она видит все, произошедшее ранее, глазами самого Грейрхарда, вот - падает капюшон с лица неизвестного, и она смотрит на свое лицо...
   Демоница резким прыжком пытается вырваться из рук своего хозяина, но волосы, крепко удерживаемые им, не дают ей отпрыгнуть от него.
   - Я подозревал, что ты что-то недоговариваешь...дорогая, - он усмехается прямо ей в лицо, но Огоона не слабая женщина. Она пытается раствориться и исчезнуть, несмотря на все попытки Высшего Духа-демона её удержать. Однако хитрый маневр прочитан, и исчезновение предотвращено - Грейрхард накладывает на тонкие запястья магические путы, и любая попытка выдернуть руки приводит лишь к усилению боли.
   - Ты не понимаешь, Грей... - Глава Высшего Совета Рурхуса поднимает Огоону в воздух и оставляет висеть там. Демоница не достает ногами до пола каких-нибудь десяти сантиметров.
   - Почему ты не рассказала мне о перстне?

***

   Демоница опустила глаза.
   - Смотри на меня, Огоона!
   Грейрхард поднял двумя пальцами её лицо и заставил взглянуть на себя. Она, упрямо сжав губы, молчала. Высший Дух-Демон провел пальцем по побелевшим костяшкам пальцев и ещё сильнее затянул узел на волшебных путах. Огоона, стиснув зубы, молчала, только одинокая слеза заскользила по её щеке.
   Он отвернулся от своей подчиненной. Подошел к креслу, возле которого несколько минут назад гладил демоницу по голове.
   - Я догадывался, что Похититель Душ не мог действовать один. Уж слишком точно он избегал всех поставленных ловушек. Хотя, сейчас не он создает основную проблему. Ты, наверное, в курсе, что у нас осталось только три года, чтобы убарться из этого мира?
   Грейрхард смотрел на подвешенную в воздухе Огоону до тех пор, пока она не кивнула ему в ответ.
   - Так вот, - продолжил Высший Дух-Демон, - требуется всего лишь пересмотреть Договор, но для этого необходимы печати, которыми, по странному совпадению, он открывается. И по такому же странному совпадению - у тебя оказывается эта печать, а мое видение ясно дает понять, что ты каким-то образом относишься к Похитителю Душ. Странно, правда?
   - Если ты отпустишь меня, я все объясню. - Огоона хотела выглядеть серьезной и способной диктовать условия, однако, магическая веревка доставляла слишком много боли, чтобы выглядеть достойно в данной ситуации.
   - Да?! - Грейрхард изобразил удивление. - А в другом случае, значит, не объяснишь?
   - Отпусти меня, Грей, - тихий голос был пронизан нотками страдания. - Я тебе клянусь, что не убегу.
   - Вот так-то лучше. - Глава Высшего Совета Рурхуса щелкнул пальцами, и Огоона упала на пол. Она минуту сидела на холодном полу (Грейрхард постарался, чтобы поверхность была покрыта коркой нетающего льда), растирая запястья и стараясь не смотреть на своего мучителя.
   - Итак - где перстень? Неси его сюда. Ты должна добровольно отдать мне эту печать.
   - Я...у меня его нет. - Огоона сжалась, ожидая немедленного удара.
   Но Грейрхард довольно спокойно отреагировал на её слова. Удара не последовало. Демоница подняла глаза.
   - Я думаю, что не стоит выяснять - где ты его спрятала, так как, я догадываюсь, что у тебя перстня СОВСЕМ нет. То есть ты добровольно отдала его так называемому Похитителю Душ?
   Она медленно кивнула.
   - Соответственно - ты знаешь - где его найти?
   Теперь покачивание головы изображало отрицание.
   - Как же вы общаетесь?
   - Он...сам приходит ко мне.
   - Когда?
   - Он... - она снова сжалась в комок. - Ночью.
   Последнее слово Грейрхард еле расслышал.
   - Объясни - зачем?
   - Он обещал мне...что демонов не тронет....что мы - будем жить в новом мире, управлять им. И ты тоже. И никаких ненавистных шаххаров, эллоров и гухрисов. Только мы - хариши... - Она захлебывалась словами, торопясь, но запнулась, наткнувшись на ледяной взгляд Управляющего миром демонов.
   Грейрхард грустно смотрел на свою любовь. Она предала его. И не только его. Она была в курсе всех планируемых событий, готовящихся ловушек на Похитителя Душ, местонахождения Зала, где хранились Спирали Жизни...
   - Ты действительно веришь в это, Огоона? - он взглянул ей в глаза и понял - верит, причем фанатично.
   - Мир для демонов? За счет уничтожения остальных?
   Довольно длительное молчание. И на фоне отсутствия слов - внезапная мысль.
   - Так ты была Первой? - Снова молчание. Демоница сидела, склонив голову. - Ругус создал первой женщину?!
   - Что, обидно? - Огоона с издевкой улыбнулась. Вот сейчас она смотрела на него свысока, несмотря на то, что сидела на полу. А Высший Дух-Демон Грейрхард не выносил насмешек над собой. Хоть дважды Первая, но такое... Демоница в мгновение ока оказалась в прежнем подвешенном положении, так, что глаза их оказались на одном уровне.
   - Нет, - покачал головой Глава Высшего Совета Рурхуса. - Просто я не думал, что ты настолько старше меня. - Яростный крик, последовавший за его словами, был просто визгом взбешенной женщины. А они в гневе все одинаковы - принадлежат они роду человеческому, демонам, гномам или эльфам. - Поговорим позже. Мне надо подумать.
   Дверь комнаты захлопнулась, отрезав все гневные и устрашающие выкрики, раздающиеся ему вслед.
   ***
   Торжественная процессия медленно - пешим ходом - продвигалась по горным лабиринтам. Впереди, еле удерживая в дрожащих руках тускло мерцающий, то вспыхивающий ярче, то почти гаснущий магический шар света, шаркая и спотыкаясь, шел сгорбленный седой старик-гном. За ним - на расстоянии в несколько метров - следовало шестеро гномов-воинов, несших на широких плечах наспех сооруженные носилки из двух жердей, соединенных распорками, привязанными к жердям обрывками веревок и кожаными ремнями. Поверх жердей на одеяле лежало тело короля гномов Далина. Впереди идущий старик, в котором с трудом можно было узнать всегда крепкого Дина, не скрывал слез, и они крупными солеными каплями скатывались по его усам и бороде. Воины скорбели по-мужски - не позволяя горю выйти наружу в виде тех же слез. Ни одно слово не нарушало траурную процессию. Руки короля покоились на широкой груди, стискивая эфес меча.
   Все-таки проклятыми оказались Вышкинские горы. Для Далина. Для всех гномов.
   Путь до Горного Дворца длился трое суток. Тело короля, надежно защищенное от разложения заклинанием взявшего, наконец, себя в руки Дина, воины несли пешком, периодически меняясь. Лошадей вели под уздцы, но ни один гном не позволил себе пожаловаться на усталость.
   На полпути их встретила кавалькада во главе с Гевином, одетым в сверкающие белые похоронные одежды поверх доспехов - Дин отправил голубя с письмом для наместника, содержащим трагическую весть сразу же - как только выбрался на поверхность.
   Тело Далина переместили в доставленный палантин, и бесславное путешествие продолжилось. От Дина не мог скрыться торжествующе радостный взгляд, бросаемый Первым Советником на колышущийся под порывами ледяного горного ветра красный полог, периодически позволяющий увидеть бледное лицо мертвого короля и окоченевшие пальцы на рукоятке клинка.
   Однако радость Первого Советника и по совместительству - наместника короля - была преждевременной. Отнюдь не он должен был стать следующим правителем, но пока Дин позволил ему почувствовать торжество и радость от предвкушения предстоящей коронации. Конечно, до этого знаменательного события должно было пройти положенное для траура время - три Дуваарских месяца. Но потом - Совет гномов обязан был огласить имя следующего короля при отсутствии прямых претендентов на трон. За три месяца необходимо было отыскать особ, принадлежащих королевской крови - для чего существовала определенная магическая процедура.
   Помимо всяческих магических поисков существовало также завещание, которое правитель гномов должен был обновлять каждые пять лет и перед опасными сражениями или перемещениями, по которому назначался преемник королевского трона. А при несовпадении имен в завещании и по итогам поиска - решение предоставлялось все тому же Совету, который из двух претендентов должен был выбрать наиболее достойного. Причем проигравшая сторона ни в чем не терпела ущемлений и оставалась первой в списке претендентов на трон в случае невозможности исполнения назначенным королем своих функций или его гибели.
   Помимо доверенного лица имени в завещании не знал никто. И этим доверенным лицом, конечно же, являлся верный Дин. Назначая Гевина Первым Советником и оставив ему власть, Далин отнюдь не собирался передавать ему трон, хотя детей - прямых наследников - у него не было.
   Дин только грустно улыбнулся, когда Гевин прогарцевал перед ним на своем холеном черном жеребце и, красуясь, резко осадил его перед стариком. Старый слуга, бывший когда-то командующим одной из частей армии гномов, стоял перед временным наместником короля без шлема, опираясь только на суковатую палку, подобранную ещё в лабиринтах и переходах Вышкинской горы. Его седые волосы были аккуратно расчесаны и заплетены в длинную косу, также заплетенная борода - убрана за пояс.
   Процессия медленно приближалась к Горному Дворцу - уже показались шпили с развевающимися двузубыми стягами, когда Гевин преградил путь Дину. Старик с любопытством смотрел на этого гордого, относительно молодого гнома, которого знавал ещё во времена правления Далии. Юный фаворит слишком рьяно рвался к власти, пытаясь управлять честолюбивой королевой, поэтому долго терпеть его она не стала.
   Появление Гевина при дворе уже во времена властвования Далина заставило Дина, старающегося не вмешиваться в решения короля, обратить внимание своего хозяина на резкий командный тон, которым тот обращался с воинами. Однако король не прислушался к Дину, и вскоре бывший фаворит стал при нем Первым Советником.
   Но вовсе не глуп оказался король - перед отъездом к Вышкинским горам, он переписал завещание, указав в нем имя своего приемника, и Дин широко улыбнулся, увидев эту руну.
   Гевин не старался скрыть свой рост - довольно высокий для гнома. Он гордо восседал в седле, украшенном серебром, и резкий ветер приподнимал его траурные белые одежды, под которыми блестела серебряная кольчуга с неизменным черненым зерцалом. Черные глаза выдавали в нем уроженца восточных пределов Дуваара, что граничили с Большим Озером. Откуда взялся он при дворе, расположенном далеко на Западе - никто не знал, но поговаривали, будто ребенком он был подкинут в приют в Каменном Городе, где и вырос.
   - Верный Дин... - Гевин произносил слова торжественно, но порыв ветра накрыл его лицо завернувшимся белым плащом, и Первый Советник выпустил поводья, торопясь убрать ткань. Ретивый конь, почувствовав относительную свободу, успел в этот момент подняться на дыбы и сбросил Гевина Храброго со спины. Ну, на дыбы поднялся он, надо сказать, не без помощи одного слова, произнесенного в его сторону Дином в момент борьбы гнома-наместника с плащом. Однако - свидетелей тому не было, поэтому Гевин, довольно больно ударившийся о камень спиной и пятой точкой, справившись, наконец, с плащом, встретил лишь учтивый и полный сочувствия взгляд, в котором очень глубоко крылась хитрая усмешка, старого королевского слуги. Тот помог ему подняться и отряхнуть одежды. Коня быстро поймали и привели, но, оглядев строптивую скотину, Гевин не стал садиться в седло и повторил:
   - Верный Дин! - старик учтиво склонил голову, а Первый Советник впервые заметил, что бывший воин ничуть не уступает ему в росте, когда выпрямляется. Он оглянулся вокруг, и, убедившись, что грум держит взбрыкивающего коня на достаточно большом от них расстоянии, а больше никто не может их услышать, продолжил: - Я знаю, - он попытался взять Дина под руку, но, встретив жесткий колючий взгляд, отдернул руку, - что ты присутствовал при написании королем Далином (пусть камень Великой Горы будет ему пухом) завещания. Мне очень, я повторю - очень хотелось бы знать - не руна моего ли имени начертана на бумаге?
   Дин молча стоял, гордо выпрямившись и даже слегка возвышаясь над вопрошающим. Гевин чувствовал себя крайне неуютно.
   - Я прошу лишь одно слово - да или нет!
   - Через три месяца соберется Совет. Сейчас не имеет значения - чья руна украшает бумагу. Если поиск укажет на тебя, - Дин даже не постарался обращаться к наместнику на "вы", - то я лично возложу корону на твою голову.
   Весь внешний вид старика говорил о том, что разговор окончен. Гевин успешно спрятал раздражение за улыбкой, обнажившей его крепкие белые зубы, среди которых явно выделялись верхние клыки, заставившие Дина вздрогнуть, и легко вскочил на черного жеребца. Во всяком случае - три месяца он мог править, ни о чем не беспокоясь.
   Черный жеребец с высоким для гнома всадником в белых одеждах, сопровождаемый группой воинов, скрылся среди гор, а Дин, с облегчением вздохнув после его отъезда, продолжил свой пеший путь, охраняя мертвое тело короля гномов Далина.
   Несколько уггарантов, прижавшись к скалам, незаметно следовали за процессией.
   ***
   Натан заметил, что небо стало светлеть. Тусклая звезда, совершенно не согревающая странную планету, будто немного увеличилась в размерах, и корка льда, покрывающая поверхность с торчащими из неё мини-айсбергами камней, немного подтаяла.
   Одного нажатия на педаль тормоза оказалось достаточно, чтобы Натан больше не повторял подобных экспериментов - тяжелый автомобиль занесло, и лишь чудом машина не перевернулась. Визг дремавшей до этого Роксоланы, заботливо укрытой придуманным молодым человеком пледом, мог разбудить даже мертвого. Демоница при этом вцепилась десятью ярко-красными ногтями в кожаную обивку двери и несколько поцарапала её, к вящему огорчению создателя. Несколько нецензурных слов последовало с заднего сидения, и, если от Тавина Натан ещё мог ожидать подобных выражений, то бледный Эголос поразил их разнообразием и сочетанием.
   Лишь Негус оставался невозмутим, как и подобает Акронту. Он лишь попросил молодого человека вести машину аккуратней.
   Натан отвернулся и осторожно объехал одну особенно большую лужу, перед которой и затормозил перед этим. Путешествие продолжилось.
   Через несколько минут на горизонте что-то блеснуло. Молодой человек вгляделся повнимательней - такая же церквушка, подобная той, из которой они и начали свой путь, та же система зеркал.
   "Мы ездим по кругу?"
   - Нет, сын мой... Не останавливайся. Наш путь лежит дальше.
   "Я все же хочу посмотреть".
   Автомобиль остановился перед входом в здание.
   - Не стоит, Ниэль. - Роксолана положила руку ему на плечо, он аккуратно снял её, поцеловал ладонь и твердым шагом направился внутрь.
   - Здесь молятся чужим Богам, остановись! - стоит ли говорить, что на возглас Тавина Натан не обратил никакого внимания.
   - Ничего не трогай... - но услышал ли молодой человек последнее предупреждение Негуса - Акронт не был уверен.
   Больше никто не стал преграждать ему путь и отговаривать от посещения столь странного места, но и сопровождать не вызывался. Натана снедало здоровое любопытство - впервые оказавшись в незнакомом месте, тем более - на незнакомой планете, в неизвестном мире, разве мог он отказать себе в удовольствии лицезреть что-то неизведанное?
   Внутри церковь оказалась по ощущениям намного больше, чем выглядела снаружи - метров пятьсот квадратных пустого зала с неизменным алтарем посередине, на который падал яркий свет далекого Солнца, собранный с помощью нехитрой оптической системы. Остальное пространство было заполнено сумраком, сквозь который с трудом проглядывали стены, затянутые какой-то тканью. Она колыхалась, хотя ветра не было, создавая иллюзию, что здание дышит - настолько равномерно вздымалось и опускалось легкое полотно.
   Немного постояв, Натан направился прямо к алтарю.
  
   Возле машины нетерпеливо топтался низкорослый Тавин с оголенным мечом в руке, поминутно оглядывающий небо. Но холодные чистые звезды спокойно светили, не вызывая опасений.
   Роксолана, поставив одну ногу на колесо автомобиля и устроив подбородок на перекрещенных руках, возлежащих на изящном колене, зорко наблюдала за входом в церковь.
   Минуты тянулись долго. Негус, закрыв глаза, продолжал сидеть на заднем сидении. Его грудь едва заметно вздымалась, создавая впечатление, что Акронт спит. Бледный Эголос тенью кружил вокруг машины, также не сводя фиолетовых миндалевидных глаз с деревянной двери.
  
   Натан приблизился к алтарю. Яркий свет заставлял все внимание обращать на себя, остальное пространство потонуло в чернильной мгле и будто отодвинулось куда-то. Молодому человеку стало тяжело дышать. Весь камень был заляпан кровью - жертвенник явно не раз использовали по прямому назначению. Он будто наяву услышал крики терзаемых существ. В том, что это не были простые животные - он мог поклясться на этом самом алтаре. Голова закружилась. Натан зажал уши и закрыл глаза. А когда открыл их вновь, то увидел вокруг себя множество фигур в алых монашеских плащах с капюшонами, подпоясанных простыми перекрученными веревками. Все они были разного роста - от совершенно низеньких (не более полуметра от пола), до высоких, как Акронты. Монахи чего-то ждали и совершенно не обращали на него внимания.
   Молодой человек снова повернулся к алтарю - юное длинноухое существо с раскосыми глазами, нагое и такое же бледное, как Эголос - безмолвно дрожало на холодном камне. Руки и ноги эльфийки были туго связаны между собой обычной грубой веревкой - стопы и кисти уже посинели. Из тонкого пореза на горле и из уголка рта струйкой текла кровь, но девушка была ещё жива - он видел, как она неровно дышит, и её тело неравномерно вздрагивает. Издалека послышался стройный хор голосов, выводящих какую-то смутно знакомую мелодию. Голоса нарастали, но слов было не разобрать. Сквозь Натана проскользнул один из невысоких монахов секты в снежно-белой накидке с кинжалом в левой руке (в том, что это настоящая секта он больше не сомневался), заставив расступиться ряды. Сквозь? Натан посмотрел вниз - и не увидел своего тела. С одной стороны это было хорошо - пропадал шанс, что его самого могли принести в жертву какому-нибудь существу, а с другой - он не мог помочь эльфу. Что ж - "такова се ля ви...", как говорится в народе. Монах, пройдя сквозь довольно плотный слой воздуха, которым стал молодой человек, резко обернулся, будто пытаясь увидеть Натана, но, так ничего и не разглядев, рысью подбежал к жертве.
   Песня нарастала, к мелодии присоединился откуда-то издалека ритм барабанов, вводящий всех присутствующих в состояние, подобное трансу. Монах, высоко вскинув руку, так, что рукав задрался до самых подмышек, открыв взгляду крайне странную её чешуйчато-бугристую структуру, стал наносить на тело девушки один за другим порезы, заставляющие корчиться от боли, но она все же не проронила ни звука. Песня становилась все громче и громче, бой барабанов усилился, достигнув кульминации.
   Теперь Натан расслышал - чтС за слова нараспев произносились хором.
   - Ниэль, господин наш, услышь верных слуг твоих...
   Вот так дела! Это его они хотели видеть и призывали. Недаром молодого человека с такой силой потянуло в этот храм. Он отчетливо увидел, как кровь, вытекающая из тела эльфийки, испаряется и багровым дымом, стелется в его сторону и заполняет невидимое тело. Девушка с распахнутыми глазами, в которых читалась непреодолимая мука, повернула голову в сторону, где находился вызываемый монахами, и застонала.
   Моментально вокруг Натана образовался плотный круг.
   Сейчас молодой человек выглядел, как фигура, полностью состоящая из кроваво-красного дыма.
   Песня смолкла. Могильная тишина повисла над присутствующими. Монах в белой одежде приблизился к вызываемому.
  
   - Что-то он задерживается! - Тавин, устав от получасового ожидания, с обнаженным мечом в руке уверенно направился к дверям церквушки.
   - Не время. - Фраза, произнесенная Негусом, который, казалось, глубоко спит, остановила гнома, уже почти схватившегося за кольцо на двери.
   - Тем более что его сейчас там нет.
   Тавин не стал проверять правдивость слов Акронта и нехотя отошел от двери.
   Роксолана попробовала найти хоть одну щель, чтобы заглянуть внутрь, но обе створки были так плотно подогнаны, что почти входили одна в другую. Раздосадованная девушка пнула дверь острым носом лакированного сапога и тоже отошла, с такой силой вонзая каблуки шпилек в мерзлую землю, что оставляла на ней отчетливые следы.
  
   Неожиданно в церкви стало светлеть - со всех сторон показались солнечные лучи, разрывающие мглу. Тьма сопротивлялась, не желая сдавать позиций, которые занимала не одно столетие.
   Порождения солнца залили огромное помещение целиком, заглянули в самые, казалось бы, недоступные свету углы. Создавалось впечатление, что здание сложено не из камня, а сколочено из разноразмерных досок, как рыбацкий сарай. Сектанты скидывали с голов капюшоны, срывали просторные накидки, устраивали танец вокруг жертвенника, где все еще лежала истекающая кровью девушка. Но не на уродливые лица и искалеченные тела смотрел Натан. И даже не на умирающую девушку.
   Он увидел Себя. Лучи осветили огромные статуи, притаившиеся прямо возле восточного входа. Их было пять - каменных изваяний, до умопомрачения точно передающих все отличительные черты существ, которых они изображали.
   Впереди всех находился высокий - в два раза выше настоящего - молодой человек с жестким лицом, в простой земной одежде, с перстнем на правой руке. Рука была каменной - а перстень - настоящим - точная копия того, что находился сейчас на безымянном пальце Натана. Обращал на себя внимание тот факт, что нижняя половина лица каменного Натана была абсолютно гладкой. Совершенно чистый отполированный камень - без малейшего намека на губы. Скульптор явно был в курсе врожденной немоты живой копии своего создания.
   Сжатые кулаки статуи навевали закономерный вопрос, - каким же образом перстень оказался надет на каменный палец? В том, что изваяние изготовлено из цельного куска гранита - сомнений не было. Натан подошел ближе, оставив развеселую братию уродливых разномастных существ праздновать своё пришествие.
  
   Солнце ринулось к планете с такой скоростью, что Негус едва успел поставить над всеми защитный купол. Казалось - сейчас Звезда полностью поглотит и сожжет этот мир, однако, приблизившись на расстояние в десятки раз ближе, чем находилась ранее, она зависла, напоминая обычное земное Солнце.
   - Все-таки не удержался... - пробормотал Негус, но его услышала демоница Роксолана.
   - Что происходит, Негус?
   Тавин и Эголос одним прыжком перемахнули двери и оказались на заднем сидении рядом с Акронтом. Все трое испуганно оглядывали посветлевший мир.
   - Скоро узнаем.
   Меланхоличный Акронт аккуратно выглянул за защитный купол и, убедившись, что температура на поверхности вполне приемлемая, и воздух пока не отключен, полностью его убрал.
  
   Молодой человек протянул багровую руку к перстню-близнецу, украшающему каменную руку своей статуи, и тот, как сквозь масло просочился через гранит. Теперь у Натана было второе кольцо. Только зачем?
   Лишившись золотого украшения, изваяние мгновенно покрылось трещинами и рухнуло каменной крошкой к ногам настоящего Натана, открыв изображения Тавина и Эголоса, выстроенных расходящимся клином за его спиной. Их изваяния не были столь гипертрофированы, как его собственное, сейчас в виде кучи бесполезных осколков покрывающее пол. Почти как настоящие - разве что не дышат. Однако и у них было кое-что, заинтересовавшее Натана.
   Лук из странного прозрачного материала с почти невидимой тетивой и стрелами, сияющими равномерным голубым светом с иглообразными тончайшими наконечниками, был бесцеремонно снят с плеча гранитного Эголоса; а с виду тяжелый, но на деле - совершенно легкий обоюдоострый меч - у статуи, изображавшей гнома-Тавина.
   Переступив через две горки из каменной крошки, оставшиеся от изваяний своих спутников, лишенных артефактов, Натан уже без удивления рассматривал Негуса и Роксолану. Вот Акронт был обижен ростом ваятелем и едва доставал стоящей рядом гранитной демонице до плеча.
  
   Солнце за считанные минуты нагрело поверхность планеты, и уже пар поднимался к небу, окутывая автомобиль. Звезда осветила огромные пустынные поверхности отогревающейся земли. Вскоре сквозь туман уже перестали проглядывать звезды. Троица ждала.
  
   Как ни странно, изваяние, изображающее низенького Акронта, не несло на себе никаких артефактов, поэтому и осталось целым. У гранитной Ро Натан взял плеть. Обычная с виду - она поблескивала красноватыми всполохами, пробегающими от рукояти к хвосту и ощетинивающимися алыми колючками.
   За осыпавшейся статуей демоницы оказалась ещё одна. Только изображена была эта девушка-эльф не стоящей, а лежащей на полу. Четкое отражение на лице страха и отчаяния напомнило Натану эльфийку, все еще страдающую на жертвеннике.
   Молодой человек оглянулся - странные танцы не менее странных существ довольно быстро переросли в оргию. Он брезгливо отвернулся. У лежащей девушки, как и у уменьшенной копии Негуса, не нашлось ничего, достойного внимания - ни артефактов, ни украшений, ни оружия. Натан уже хотел возвращаться и обдумывал способ выхода из странной церкви, когда почувствовал чьё-то ласковое прикосновение к своему плечу. Он обернулся...
  
   Грохот был довольно громким. За туманом уже довольно длительное время не были различимы даже массивные стены близко расположенной церкви, но звук, напоминающий взрыв, моментально поднял на ноги всех скучающих.
   - Пора! - Акронт первым ринулся к входу в церковь, благо - пока ещё дверь оставалась на месте, а с ориентацией в пространстве у всех было неплохо.
   Они ввалились гурьбой в помещение. Гулко бухнула о стену дверь, свалив какую-то деревянную подставку. Эхо шагов отражалось от стен. Пусто и тихо. Зато - довольно светло.
   - Натаниэль! - крик Негуса вспугнул какую-то черную птицу, и, недовольно крикнув по-птичьи что-то не очень цензурное, она вылетела через отверстие в крыше, через которое яркий свет падал на каменную плиту, расположенную точно в центре.
   Тишина. Туман клочками проникал внутрь помещения через открытую дверь и сквозь довольно крупные щели в камнях, из которых когда-то сложили это здание.
   - Хм, никого...Что ж тут громыхало-то, ась? - Тавин с оголенным мечом повернулся вокруг себя и, успокоенный, сунул его в ножны.
   Негус, не отвечая, быстрым шагом направился к жертвеннику, по которому стекали непонятно откуда берущиеся струи алого цвета. Они словно возникали из ниоткуда и, скопившись на камне, стекали по граням алтаря на пол. Акронт прикоснулся к жидкости и поднес измазанный палец к носу. Хотя и так было понятно, что это кровь. Брезгливый Тавин не стал пачкать руки, просто нагнулся над поверхностью и проводил глазами очередную порцию красной жидкости, непостижимым образом сгенерировавшуюся над алтарем.
   - Хм, кровь, однако...
   Роксолана хихикнула, услышав такое нехарактерное для гнома выражение, больше подходящее малым народам с земной Чукотки и задала самый уместный в данной ситуации вопрос (уместный для женщины, конечно):
   - Интересно - чья она?
   - Дорогая, - Негус был само спокойствие, - если бы в мой палец была встроена лаборатория по идентификации ДНК с кодами всех существ из всех миров - я бы незамедлительно ответил тебе. Здесь, в этом мире - я всего лишь гость, и даже не очень желанный. А Ниэль... - имя эхом разнеслось до самого потолка, - здесь - Бог.
   Роксолана удивленно смотрела на Акронта.
   - Да, здесь поклоняются ему. И именно появление Натаниэля в этом мире способно вернуть Пятый мир к жизни. поэтому все его мысли воплощаются в реальность, если он действительно этого хочет... Я долго жил на Земле, давным-давно убедившись, что других, пригодных для жизни моих созданий, планет больше нет. И вот, что меня заинтересовало... - Негус сделал паузу, снова переживая провалившийся поиск. - ...Во множестве сказок, легенд, сказаний и притч существуют различные магические существа - водяные, лешие, кощеи, друиды, леприконы и так далее. Мои исследования привели к тому, что в один прекрасный момент все они разом исчезли, и тогда же перестали появляться драконы. Я предполагал, что произошло нечто, прервавшее сообщение между двумя соседними мирами - закрылся переход. Что-то должно было произойти для восстановления связи. Но я даже не мог себе представить, что Ниэль будет связан с этим миром. Нам нужно попасть в Мир-между-Мирами, чтобы я мог проследить все случаи рождения моего Первого создания. Возможно - он каким-то образом однажды оказался на этой планете и повлиял на закрытие перехода, и вот сейчас пришло время восстановить потерянные связи...
   Рассуждения Акронта были прерваны криком Эголоса. Он показывал на алтарь, поверхность которого начала дымиться - возможно, в десятки раз приблизившееся Солнце, и, соответственно - его усилившаяся активность повлияла на структуру жертвенника, но с виду - он был каменным, а камень, как известно, не горит (во всяком случае - на Терре). Однако дым реально присутствовал, и в его клубах проявлялось нечто, похожее на человеческую...нет - на человекоподобную фигуру.
   Что-то налетело на Негуса, и Акронт чуть не упал, едва удержавшись на ногах.
   - Бежим! - голос принадлежал Натаниэлю, поэтому без лишних слов Акронт последовал за странной фигурой, состоящей из багрово-сизого дыма с голосом его Первого создания.
   Длинный свист, изданный Роксоланой, заставил Тавина и Эголоса, разбредшихся по помещению, срочно бежать к выходу.
  
   Натан резко обернулся - уж кого-кого, а её он точно не ожидал здесь увидеть.
   - Кармен? - улыбаясь, девушка кивнула и погладила хомяка на своем плече.
   Молодой человек стал пятиться спиной назад и наткнулся на что-то твердое. Статуя Негуса - а это была она - не удержалась на постаменте и рухнула на пол, издав звук разорвавшегося снаряда. Мгновенно в церкви повисла тишина - уродливые чудовища, только что поглощенные весельем и скинувшие одежды - отвлеклись от своих... занятий и уставились на Натана.
   - Как насчет ещё одного задания?
   - Нет! Нет! Не надо...
   Натан сломя голову ринулся к выходу, но дорогу преграждало несколько сотен разномастных уродцев, среди которых молодой человек, к своему истинному удивлению, заметил несколько девушек с рыбьими хвостами вместо ног.
   "Ундины? Здесь?"
   - Иди сюда... - нараспев произнесла одна из русалок, подползая к Натану.
   Он отшатнулся, но тут же отпрянул, наткнувшись уже на Кармен...
   - Ещё одно задание, господин - и все - мы вернемся, выпусти нас...
   - Я не хочу... больше НЕ хочу убивать...
   Он начал метаться из стороны в сторону, но постоянно натыкался на этих чудовищ, которые протягивали к нему свои крючковатые лапы, пытаясь прикоснуться к его рукам, но, удивленно отдергивали конечности, лишь только дотрагивались до багрово-красного дыма, которым он был.
   И тут Натан вспомнил о перстне. Он сосредоточился и направил "магнит" в сторону ближайшего покушающегося, но - ничего не произошло. Тогда молодой человек надел второе - добытое у своего же изваяния - кольцо, которое, скользнув на основание безымянного пальца, слилось с первым.
   Последовавшая за этим слиянием вспышка ослепила на миг всех присутствующих, а волна яркого света, вырвавшаяся следом за приказом Натана, надвое перерезала первого попавшегося уродца. Кривое тело рухнуло на пол, а луч, интенсивность которого ничуть не уменьшилась, пронзил находящуюся на линии огня связанную эльфийскую девушку, лежащую на алтаре. Она умерла беззвучно, и, с её гибелью, присутствующие существа начали бледнеть и растворяться, постепенно исчезая.
   - Ниэль... - он услышал голос Акронта и побежал ему навстречу.
  
   За пределами храма туман ничуть не рассеивался.
   Натан постепенно возвращался к нормальным очертаниям своего тела. Он часто моргал, пытаясь привыкнуть к яркому солнечному свету, который, несмотря на все ещё плотный клубящийся туман, согревал мерзшую тысячи лет планету и, заодно, путников.
   Никто ни о чем не спрашивал Натана, а он усиленно скрывал свои мысли за непроницаемым щитом. Материализовавшись полностью, он молча протянул обиженной Роксолане новую плеть, которая точно также слилась с той, что была у девушки до того. Глаза Ро загорелись любопытством и удивлением, она аккуратно взяла подарок, но продолжила хмуриться. Происхождение принесенных предметов он не объяснил, а глупых вопросов никто из присутствующих задавать не стал.
   Тавин принял легкий клинок с таким непроницаемым видом, будто чуть ли не он сам специально за этим мечом отправлял Натана в странную церковь. О перстне молодой человек не собирался никому сообщать даже мысленно, однако заметил взгляд, будто ненароком брошенный Акронтом на его руку.
   Эголос грубо отказался от прозрачного лука, сквозь зубы процедив, что непонятные подарки от неизвестных он не принимает, предпочитая пользоваться проверенным оружием. Натан пожал плечами и довольно неаккуратно закинул лук вместе с колчаном в багажник.
   Негус предложил продолжить путешествие, невзирая на туман и практически нулевую видимость, обосновывая это тем, что другие автомобили здесь вряд ли встретятся, а живые существа попадаются настолько редко, что проще все-таки натолкнуться здесь на встречную машину. Натан завел двигатель, и только по усилившемуся встречному ветру можно было понять, что они движутся, а не стоят на месте.
   Молчание вновь нависло над компанией - все вглядывались вперед, безрезультатно пытаясь разглядеть - что там впереди.
   Ро, вновь уютно устроившись с ногами на кожаном переднем сидении, и завернувшись в шерстяной плед, предвосхитила вопрос, над которым задумывался и Натан:
   - Интересно, кто построил здесь эти непонятные храмы? Тем более, посвященные Натаниэлю...
   Ох, уж эти женщины...
   Голосом терпеливого родителя, сто пятьдесят первый раз объясняющего своему ребенку простоту азбучных истин, Негус ответил:
   - Они возведены, Роксолана, не вчера, а несколько тысяч лет назад...
   - А..
   - ...А сохранились так хорошо из-за установившегося консервирующего климата... Который, впрочем с сегодняшнего дня сильно изменится... Поэтому, я думаю, следующий храм (если, конечно, мы его разглядим в таком тумане), не будет в столь идеальном состоянии. - И, уловив мысль обернувшегося молодого человека, улыбнулся. - Следи за черной стрелкой, Ниэль, она указывает правильное направление.
   Натан не обращал внимания на этот скромный прибор, притаившийся в самом незаметном месте передней панели - прямо посередине. Стрелка дрожала, но показывала правильное направление. Туман уже существенно заставлял водителя нервничать, поэтому, порывшись в своей памяти, он, памятуя о предыдущем опыте, аккуратно остановил машину, разогнавшуюся к тому моменту уже до 100 км/ч, и закрыл глаза.
  
   Автомобиль потряхивало и покачивало на кочках и неровностях плато. Двигатель мерно шумел, позволяя, впрочем, почувствовать, что используется не на полную мощь. Радар мерно попискивал, рисуя на экране четкую зеленую линию, отображающую холмы, горы вдалеке и довольно крупные камни, которые пришлось объезжать, следуя его показаниям. Негус только негромко хмыкал, расспрашивая Натана о принципе действия прибора.
   Со стороны это выглядело довольно забавно, особенно, если учитывать, что Натан молчал, а Негус, переместив недовольно заворчавшую демоницу на заднее сидение к гному и эльфу, сидел, облокотившись на спинку сидения и обратив свое лицо к напряженно вглядывающемуся молодому человеку за рулем.
   - ...И что - просто посылает поисковый луч...
   Всматривается в Натана.
   - ...Отражается... Да ну?
   Натан кивает, объезжая отразившийся на экране довольно большой валун.
   - Да были у нас радары - мы же улетали с Акрониона не на воздушных шарах...
   Молодой человек не ожидал такого от Акронта, поэтому не стал смотреть тому в лицо. Негус понял и отвернулся.
   - Просто хотел пообщаться с тобой...
   Натан передернул плечами и стиснул зубы. Негус убрал руку, откинулся на спинку кресла и задумался.
   Монотонное попискивание радара уже усыпило Роксолану и Эголоса, гном Тавин сидел напряженно, глядя почему-то не вперед, а преимущественно вверх.
   Быстро наступили сумерки. Красный диск новорожденного, уставшего за первый день сложной работы Солнца, снизился до горизонта и постепенно исчез, заставляя туман, наконец, рассеяться и открыть всё ту же безрадостную картину пустынной каменистой поверхность, правда, теперь уже покрытую водой. Часть этой поверхности отражала довольно быстро перемещающийся свет фар, не давая, в общем, повода для отдыха глазам (в виде каких-либо строений или существ).
   - Интересно, а сколько времени мы шагали бы пешком? - Роксолана сладко потянулась, оглядываясь вокруг.
   - Я предполагал, что путь займет не менее земной недели. Нам необходимо будет вскоре встретиться кое с кем... - Негус внезапно подался вперед и практически уперся лбом в стекло. - Здесь помедленнее, помедленнее, а сейчас... тормози!!!
   Натан, поддавшись неподдельной тревоге в голосе Акронта, резко нажал на педаль тормоза, однако, здесь лед успел растаять полностью, поэтому машину не занесло, а лишь повело вправо-влево, поэтому молодой человек сумел выправить автомобиль и остановился. Визг ли тормозов то был, или шин - Натан не понял, но этот звук очень синхронизировался с криком упавшего прямо перед капотом откуда-то сверху тела.
   Отборный мат Тавина на непонятном Натану языке был обращен, скорее всего, к орущим в два голоса демонице и эльфу.
   Девушка лежала без сознания. Нездоровой бледности её кожи мог позавидовать сам Эголос. Когда-то красивые длинные светлые золотистые волосы рассыпались и мокли в грязной воде, открыв острые эльфийские ушки. Одежда была под стать незнакомке - странная, слишком короткая и, одновременно с этим, слишком широкая рубаха, едва прикрывающая живот, такие же широченные шорты. Создавалось впечатление, будто изначально девушка была гномом, а затем - резко преобразилась в эльфа, оставшись в прежней одежде.
   Но не внешний вид эльфийки, упавший в неба, интересовал Акронта - он бросился к её... руке. Затем - с видимым облегчением - поднял девушку на руки и положил прямо на сидение автомобиля. Создатель автомобиля едва сдержал недовольное выражение лица, но не до чистоты салона было сейчас - Негус определенно знал, что незнакомка должна была упасть где-то в этом районе, поэтому Натан, вздохнув и ещё раз оглядев потеки грязи на сидении и внутренней обшивке, закрыл глаза и задумался.

***

   Надрывный кашель разносился по всему этажу. Слуги гурьбой толпились возле дубовых дверей, переживая за королеву. Периодически на некоторое время кашель стихал - затем возобновлялся с большей силой. Незаметно появился король Эльгард, немного постоял у дверей, ведущих в покои королевы, затем - жестом приказал всем разойтись и направился к себе в спальню.
   Эльвира в одной ночной сорочке сидела на кровати, согнувшись и опираясь о перину обеими руками. Лицо её было покрыто капельками пота. Молоденькая горничная Элиэлла держала наготове большую кружку с отваром. Королева, отпив глоток, вздохнула и вновь начала биться в приступе, только на несколько секунд переводя дыхание. Когда отвар был выпит, спазмы в легких прекратились, и горничная побежала за новой порцией лекарства.
   Дверь едва успела закрыться, а Эльвира уже была на ногах. Она, натужно издавая хрипящие звуки, на цыпочках приблизилась к входу и провела ладонью перед собой. Очертания черной дубовой двери расплылись, и будто в окошко, королева оглядела коридор, тянущийся в обе стороны. Не прошло и пары секунд, когда эльфийка своею же рукой проникла сквозь кожу груди и ребра. Несколько движений вверх-вниз - и кисть, сжатая в кулак была резко выдернута из тела самой королевой.
   Она ещё чуть-чуть постояла, согнувшись, а затем - бегом ринулась в ванную комнату.
   В зеркале она увидела настоящее чудовище (в женском смысле этого слова). Черные круги под глазами, испуганно распахнутыми на посиневшем от натужного кашля лице. Эльвира прикоснулась к своему отражению. Будь проклята эта пыль и вездесущая Элиэлла...
   ... Потрясенная увиденным в тайной комнате, Эльвира едва успела вернуться по стене в свои покои, когда туда ворвался король, резко распахнувший двери. Королева уже сидела у окна, завернувшись в широкий плотный халат с капюшоном. Обратное превращение из "конькобежца" в нормальную женщину завершилось уже после того, как Эльгард вошел и приблизился к жене.
   Оказывается, он всего лишь пришел сообщить ей, что уезжает по государственным делам. Но на выходе обернулся и, присмотревшись к королеве, участливо поинтересовался:
   - Что-то случилось? Ты бледна, радость моя! - Эльгард приблизился и рывком сбросил капюшон с головы королевы. Изумрудные волосы волнистым водопадом рассыпались по плечам.
   Кашель, рвавшийся наружу, с трудом сдерживался Эльвирой. Она вымученно улыбнулась и, закатив глаза, упала королю на руки. Сразу же к постели Эльвиры была приставлена Элиэлла - ни на минуту не оставляющая королеву одну - ни в спальне, ни в ванной. Королева не могла колдовать - об этом сразу было бы доложено Эльгарду, а раскрывать свои способности на данный момент Эльвира не собиралась. Двое суток её не оставляли одну - кто-то приносил лечебный отвар, а Элиэлла поила королеву. От этого пойла только хуже становилось.
   Сейчас ей повезло, что слуги занимались другими делами, поэтому служанке пришлось самой идти за новой порцией жидкой "отравы"...
   Стукнула дверь, и Элиэлла вбежала в ванную комнату.
   - Королева...
   - Спасибо, дорогая, несмотря на всю вашу помощь - мне значительно лучше!
   Девушка покраснела.
   - Я...
   Эльвира уже почти пришла в себя, хотя слабость и общее плохое самочувствие ещё сохранялись. Она демонстративно откашлялась.
   - Можешь идти убирать в спальне. Я хочу, чтобы простыни были черными.
   Элиэлла кивнула и отправилась выполнять поручение.
   "А через пять минут я захочу, чтобы они были красными..." - Эльвира злорадно улыбнулась зеркалу, и, усмехнувшееся в ответ отражение, помахало ей рукой.
   Королева выбросила в маленькое окошко содержимое горсти и, с чистой совестью, вернулась в комнату. Её отражение немного постояло у зеркала, высматривая оригинал, а затем - проникло сквозь серебрёное стекло и смутной тенью просочилось через дверь.

***

   - Кто вы? Где я? - Фрида испуганно оглядывалась и прижимала к груди руку с перстнем, на который, впрочем, никто не покушался. Высокий симпатичный молодой человек молча протянул ей толстый шерстяной плед в красно-синюю клетку. Девушка не стала отказываться и завернулась в него полностью. Затем он вручил ей большую кружку с дымящимся чаем, который был изрядно сдобрен чем-то алкогольсодержащим, судя по обжигающему горло вкусу и быстро разливающемуся по телу теплу. В голове слегка зашумело. Огромное существо она узнала сразу - Память услужливо подсказала, что это и есть один из тех самых Акронтов-создателей. Неподалеку топтались гном и эльф, а, стоя коленями на переднем сидении, и свесив толстенную рыжую косу через его спинку, Фриду, не стесняясь, в упор рассматривала девушка-демоница.
   - Я - Ро, - пальцем показала на себя, отвечая на вопрос, рыжеволосая, и будто невзначай, мельком глянула на Акронта, который, впрочем, её не останавливал. - Это - Акронт Негус, - убедившись, что никто не возражает против представления, палец бесцеремонно ткнулся в сторону большого Создателя, - Тавин, Эголос, - палец скакал по гному и эльфу и остановился, наконец, на человеке, так заботливо подавшем ей плед и чай. - Натаниэль - ему поклоняются в этом мире!
   У Фриды от удивления брови полезли на лоб.
   Сам молодой человек ни слова не говорил, даже не пытаясь остановить разболтавшуюся демоницу. И не улыбнулся, пытаясь перевести сказанное в шутку. Он просто встал около машины и посмотрел на Ро. Та под его взглядом все-таки ненадолго смутилась и отвернулась от Фриды.
   - Меня зовут... Фрида. - Девушка не ожидала, что её голос будет настолько слабым.
   Эголос крайне удивился, услышав такое нехарактерное для эльфа имя, но ничего не сказал.
   - Я так понимаю - пришло время узнать всем нам о наших целях и планах на будущее. - Негус открыл дверцу машины и, слегка потеснив Фриду, устроился сзади. - Но, не мешало бы для начала где-нибудь разместиться...с большим комфортом.
   Ночь полностью захватила власть над этой планетой. Поверхность вновь покрылась скользкой коркой синего льда. Легкий ветерок довольно быстро усилился и с яростным воем стал нападать на одиноко стоящий автомобиль.
   Натан опустил верх и завел двигатель - довольно быстро салон нагрелся, однако, ночевать в машине вшестером было невозможно. Молодому человеку понадобилось около получаса, чтобы продумать и представить во всех подробностях дом, который должен был приютить их на ночлег. Крохотный навес, куда еле поместился джип, не спасал от резких порывов ветра и града, посыпавшегося из быстро набежавших туч.
   Две большие комнаты в доме были уютными и очень теплыми. Спутники разместились полукругом возле потрескивающего камина и внимательно слушали Негуса.
   - Когда-то давно - задолго до прихода в эти миры созданий Акронтов - существовало Девять параллельных миров или - Вселенных по-другому. Они соседствовали вполне мирно между собой, периодически, правда, случались войны по различным причинам, но - не об том речь. Каждым из миров управлял свой... мм...Хозяин (будем их так называть). Сами эти Хозяева, да и большинство из обитателей планет, могли довольно спокойно перемещаться из одного мира в другой при помощи "переходов". Некоторые из этих "отверстий" в пространстве и времени периодически мигрировали - перемещались с места на место, однако - большинство были стабильны. Переходы открывались не только в Интермир и обратно, а существовали и в его обход - напрямую связывая разные планеты. Существа плодились и размножались, перемешивались виды. Часть из них обладали разумом. Каждый мир имел свои преимущества - почти сквозь все протекали огромные потоки энергии, которыми со временем жители научились управлять. Точно, Ро - магические потоки. Некоторые вселенные в большей степени были подвержены влиянию энергетических потоков, некоторые - в меньшей.
   В результате какого катаклизма прервалось сообщение между мирами - я точно не знаю, однако есть предположение, что на одной из планет существа достигли такого уровня развития, что создали нечто, обладающее огромной скрытой энергией. Да-да, Фрида - ядерное оружие. Эксперименты с ним, скорее всего, привели к смещению этой вселенной со всем содержимым в пространстве, что привело к изменению положения и остальных, ведь эти миры были взаимосвязаны, как клетки живого организма или винтики в часах - тронешь один, сразу же завертятся остальные.
   Перемещение привело в итоге к тому, что мы имеем сейчас - только четыре мира остались связаны с Миром-между-Мирами, а к остальным - дороги утеряны. Так мне казалось до некоторых пор, пока я не обнаружил эту планету. Только один-единственный путь остался сюда - напрямую с Терры в обход Интермира и "промежуточных" тоннелей.
   Заинтересовал меня вот что. Иногда происходила утеря душ при отправке их в биологические оболочки на Терру или Рурхус, или в другие миры. Куда пропадали создания мои и братьев моих - мы не знали, но при небольшом проценте потерь - можно было не беспокоиться о них. Тем более, часть возвращалась обратно, правда - где они были и что делали - никто толком объяснить не смог. Даже я не мог снять тот блок с Памяти, наложенный неизвестным мне методом. Я покидал Интермир и отправлялся на поиски остальных пяти утерянных миров. Да, Натан, я не разыскивал планету для переселения шаххаров. Подходящих мест в ближних, да и дальних Вселенных нет для созданий Акронтов. Я понял это ещё в первые же годы поиска.
   Тот самый Договор, который был подписан четырьмя представителями от шаххаров, гухрисов, эллоров и харишей четко оговаривает единственное условие, при котором мы можем оставаться на своих планетах и после истечения его срока (и что самое важное - покинуть их в любой момент) - если поможем отыскать остальные утерянные параллельные миры. Ругус, Голлус и Эолус отказались от этого условия, надеясь все-таки переселиться в более подходящие для их созданий миры, а я - оставался здесь. И мои поиски (в отличие от остальных Акронтов) увенчались успехом...
  
   Негус разволновался - его глаза горели, жемчужный туман под кожей хаотично перемещался, придавая пестрый вид облику. Натан сидел в кресле с закрытыми глазами, глубоко задумавшись о чем-то. Роксолана, пытающаяся сначала проникнуть в его мысли, устала от бесплодных попыток и, будто невзначай, положила свою рыжую голову ему на плечо. Фрида все также сидела, плотно завернувшись в шерстяной плед и неотрывно, не мигая, смотрела на рассказчика. Тавин расположился в низком плетеном кресле, поставив зачехленный меч между ног и опираясь на него. Эголос своими рыбьими глазами пожирал Фриду так же, как она - Негуса. Казалось - он о чем-то хочет расспросить девушку, но не решается. Взгляд его время от времени падал на кольцо, тускло поблескивающее на пальце кисти, которой она держала забытую кружку с уже остывшим чаем.
  
   -... Мне посчастливилось обнаружить три из пяти потерянных миров. Один из них - тот, на планете которого мы на данный момент присутствуем - был когда-то вполне процветающим, здесь во множестве своем обитали интереснейшие магические существа. Не просто обладающие магией, а именно - самой магией созданные. Когда они ещё могли свободно перемещаться между планетами параллельных вселенных - селились в них и приносили свою пользу. Разрыв между мирами привел к тому, что эти существа не смогли покинуть планету и постепенно исчезли, оставив после себя сказки о Бабе-Яге, Кощее Бессмертном, леших, водяных и прочей "нечисти". Жили они на порядок дольше, чем души в искусственно созданных биологических оболочках, поэтому и в сказках сохранились. Нет, Натан, черти - это всего лишь периодически случайно забредающие на Терру хариши-демоны. Не надо сверлить меня глазами Роксолана - твои предки раньше частенько забирали с Земли людей, создав миф об аде... Потом "переходы" оказались под запретом, благодаря широко развившейся религии и жречеству. Вокруг оставшихся "точек" построены так называемые храмы. Это сейчас любое другое существо - гном, человек или эльф - вызывает у самих "чертей" неподдельный страх... Сильно деградировали демоны, оказавшись лишенными "переходов"...Да и не только демоны.
   Терра, на которой поселились мои дети-шаххары - самая дальняя обитаемая планета мира, до которого энергетические потоки добирались с огромным трудом и в лучшие времена, а после произошедшего катаклизма - она и вовсе оказалась лишена их.
   М-да, что касается остальных двух миров - нам там делать нечего - они населены преимущественно созданиями, чье развитие разума далеко от нашего. Мир, населенный только животными - рай для меня, как биолога и зоолога, займусь изучением их потом, когда разберемся с некоторыми проблемами. Кстати, вы все проживали долгое время на Терре - не замечали магии, которой обладают обычные кошки? Они действительно умеют лечить, да и собаки тоже наделены замечательными способностями... Да, я не оговорился - вы все долгое время проживали на Терре...ну - на Земле, кому как нравится.
   - Почему же тогда я, только покинув Терру стала похожа на эльфа? - простуженный, едва слышный голос Фриды прервал рассуждения Акронта.
   - А в этом, дорогая моя Эовита, - при этом имени Эголос дернулся, будто его ударило током, - заключается фокус мира, практически лишенного магических потоков. Любая душа - будь то хариш, шаххар, гухрис, или, как ты - эллор, попав в биологическую оболочку на Земле, не может принять внешность, присущую данному виду. Здесь легко спрятать любое создание, имеющее вид разумного сгустка. Чем, кстати, и воспользовались Высшие Духи - твой брат Эгис, и Грейрхард и Кирин... Каждый из них откуда-то узнал об особенностях этого мира и, не без помощи своих... так называемых "послов" находился в курсе всех событий, происходящих на планете.
   Я долго разыскивал представителей этих видов, и, как видите - нашел. Но! Обнаружилось ещё кое-что не менее интересное - я нашел в человеческих биологических оболочках существ, не созданных Акронтами! Да-Да... но потом об этом - сейчас самое главное, и, как говорит один мой приятель - самое вкусное!
   Перстни, кольца, печатки. Неважно, как называть. Самое главное в них - это те артефакты, в которых заключена сила. Выглядят они, как обычные магниты и не важно, где располагаются - в золотом кольце, или вплавлены в медный медальон. Принцип действия? Все очень просто - это ретрансляторы. Они являются частью больших так называемых "магнитов", которых на каждой планете насчитывается семь. Эти большие артефакты создают "коридоры" для потоков энергии, которые и передаются маленькими. Существо, способное управлять таким "магнитом", может практически всё.
  
   Фрида и Натан с интересом рассматривали свои кольца.
  
   - Нет, Натан, твои способности не зависят от перстня, хоть и усиливаются им. Твоя история - большая загадка для меня. Этот мир признает за тобой право пользоваться всей его магической энергией, хоть ты и принадлежишь к роду шаххаров. Тебе предстоит выяснить природу этого "признания" самому.
   Так вот. О чем это я? Ага, эти артефакты были доставлены каждым из Хозяев тех миров, в которых нам предстояло обосноваться. По общему согласию, вместилищем для "магнитов" стали служить кольца, которые изготовили неизвестные мне мастера. Эти перстни вручили каждому из Первых, созданных Акронтами существ (так пожелали Хозяева, а причин такого выбора я не знаю). Они и послужили печатями для закрепления Договора. Ещё четыре печати поставили сами Хозяева.
  
   Негус бросил извиняющийся взгляд на Натана и, вздохнув, продолжил:
   - Я долго исследовал... одно из колец и обнаружил, что оно ставит свою отметину на того, кто первым им воспользуется. Поэтому, чтобы кто-либо другой смог использовать его энергетические резервы - необходимо, чтобы Первый владелец добровольно отдал перстень. Как мне известно, Эовита не является Первым, созданным Эолусом существом, остается только гадать - каким образом печать оказалась у неё. Если, конечно, она сама не соизволит нам рассказать...
   Фрида опустила глаза.
   - Значит - не соизволит. Ну, ладно, заставлять никто не будет... - Быстрый взгляд, брошенный в сторону демоницы, и легкий кивок не остались незамеченными Натаном. Роксолана встала со своего места и, обойдя эльфийку, села у той за спиной на маленькую софу. Фрида, массировала виски руками, а Эголос все также не отрывал от девушки взгляда.
   Негус продолжил.
   - Интересная особенность кроется в "магнитах" - существо, которое соберет все четыре артефакта - станет обладателем огромнейшего энергетического резерва. Если ему удастся разрушить эти черные "камушки", то произойдет выброс энергии, равный Великому Взрыву, что приведет к исчезновению всего, что имеется и образованию новой Вселенной, или Вселенных. Я предполагаю, что кое-кто пытается захватить артефакты, и уже стал обладателем одного из них. Нет, КТО это - я не знаю. Однако - не только артефакты способны разрушить миры - к этому может привести энергия, выбрасываемая при одновременном уничтожении большого количества душ. А в сочетании такой массовой гибели с разрушением артефакта - я даже не берусь предположить - что произойдет.
   Итак, главное - я собрал вас всех вместе, чтобы силами существ различных видов попытаться вернуть утерянный "магнит" и пересмотреть Договор. В противном случае - или мы все погибнем во время Взрыва, который вполне способен осуществиться, насколько я понимаю, или мы возвращаем печать и находим потерянные миры... и остаемся здесь на прежних условиях - то есть с вариантом возможного переселения из этих Вселенных (если, конечно, поиски остальных Акронтов в конце концов увенчаются успехом).
  
   Гнетущее молчание было ему ответом.
   - А если мы не согласимся? Ведь, я и Натаниэль вам нужны не для сопровождения в этом походе, а из-за того, что обладаем нужными вам артефактами. Так ведь?
   За Негуса ответил Тавин:
   - Да, нам не нужен лишний балласт в походе, однако, если вы сами захотите сопровождать нас в этом КРАЙНЕ ОПАСНОМ путешествии - пожалуйста. Не захотите - отдайте добровольно кольца и отправляйтесь обратно на свои планеты.
   - Невелик выбор, правда? Но лично я не хочу сидеть в ожидании чуда и постоянно думать - найдете ли вы этого вселенского маньяка-похитителя, пересмотрите Договор или ваш путь окончится неудачей - я хочу во всем этом участвовать!
   Щеки Фриды раскраснелись, глаза горели.
   - Теперь я понимаю, почему ты постоянно сбегала из дома, Эовита - любовь к приключениям у тебя - в душе... - тихий голос бледного эльфа заставил девушку, наконец, обратить на него внимание.
   - А...
   - Потом все выясните. Натан, я так понимаю - ты тоже хочешь продолжить путешествие?
   Прямой взгляд немого молодого человека был ответом Акронту.
   - Тогда - всем спать. Сегодня, скорее всего - последний день, когда можно толком отдохнуть. А завтра - в дорогу.
  
   ***
   Где-то посередине тоннеля я почувствовал сильнейшую слабость. Кахи мощными гребками двигался вперед, а я стал медленно опускаться на дно. Не хотелось двигаться, холод сковал все мышцы. Я закрыл глаза и вдохнул полной грудью ледяную воду, и все продолжал падать вниз и вниз, все быстрей и быстрей. Так и не почувствовав твердое дно тоннеля, я плавно опускался куда-то в неизвестность. Общее самочувствие, как ни странно, постепенно нормализовывалось. Вода никак не повредила моему состоянию, наверное - я уже переместился из "промежуточного" тоннеля в сам Интермир, как и говорила Хозяйка Рурхуса, и перестал быть уязвим для "переходной местности".
   Ощущение полета не проходило, и, открыв глаза, я, наконец, смог узреть - куда падаю. Ну, по первому впечатлению - я вовсе не падал, а, скорее - парил. Место, надо отметить, было до крайности странным - ртутно-серебристая поверхность подо мной, сверху - воронка, отмечающая устье "перехода", из которого я только что выпал. Я пролетел немного вниз и убедился, что серебристость поверхности придают странные облака, словно зеркала нависающие над поверхностью.
   Без труда проникнув сквозь одно из таких "зеркал", я в изумлении застыл. Вся планета представляла собой зеркальную галерею - в различных направлениях, под разными, даже совершенно немыслимыми углами, лежащие, висящие в пространстве и ничем при этом не поддерживаемые, разбитые, всевозможных форм и размеров, зеркала были повсюду. Хотя, нет... Не все они являлись зеркалами, скорее - окнами.
   На данный момент я вновь представлял собой сгусток мыслящего тумана, почти прозрачный и невесомый. Такое состояние мне нравилось больше, чем человекоподобное. Вновь появилось чувство превосходства над всеми, которое я с большим трудом в себе подавил.
   Я старался не отдаляться от воронки, "выплюнувшей" меня в этот странный мир. Но и просто так вернуться - не давало врожденное любопытство. Я аккуратно приблизился к одному из ближайших "зеркал". И отразился в нем. Вот он я - такой, каким был давным-давно на Земле - копаюсь у себя в лаборатории - высокий, симпатичный... Длинный черные волосы небрежно завязаны в хвост. Сосредоточенное лицо. Гусиное перо в руке - крапаю своё произведение под названием "Жизнь после смерти", хотя... дайте-ка посмотреть поближе - картинка послушно приблизилась и я смог разобрать некоторые слова. Нет, это я в самом начале пути - ещё изучаю обряды майа...
   Что было бы со мной, если бы я не занялся исследованием всего этого и не решился на переход в Интермир?
   Окно отодвинулось и, как на экране там стали мелькать различные картины - я едва успевал разглядеть себя и узнать в этом обрюзгшем мужчине, распивающем в какой-то хибаре странного вида пойло из грязных стаканов и, брызжа слюной доказывающем что-то таким же обрюзгшим пропойцам. Мои слова вызывали у них взрывы смеха, и кто-то из них регулярно крутил пальцем у виска - дескать, свихнулся человече... И вот он - мой труп в подворотне, с перерезанным горлом и два удаляющихся в ночь силуэта...
   Н-да, что ни говори, а что случилось - то случилось. Ну-ка, а покажи мне - что там было бы с Аргертоном, не открой я этих "переходов"?
   Окно послушно сменило картинку: заострившиеся черты желто-серого лица Аргертона - истинная маска Гиппократа, высохшее тело, хриплое дыхание, его предсмертные стоны. "Опухоль легкого" - прочитал я на листе Historia morbi. Что ж, такой судьбы я не пожелал бы никому, даже моему нынешнему судье и палачу.
   А интересно получается - пространство между Интермиром и планетами все сплошь в различных "тоннелях" и "переходах". Я задумался, а зеркало что-то послушно вычерчивало на поверхности. Сначала я узнал на картинке Солнце и Землю-Терру с Луной-спутницей, остальные планеты немного отдалились и затемнились, надо думать по причине отсутствия разумной жизни на их поверхности. Затем планета окуталась прозрачным чехлом, в котором я узнал энергетический "кокон", наличие которого когда-то предположил. От этого чехла к поверхности Терры протянулись "щупальца" - те самые мои перекрестки, где и располагаются устья переходов в Интермир. Показ сопровождался непонятными мне иероглифами, подписывающими каждую смену кадра.
   Затем картинка вновь отодвинулась немного назад и напротив Земли обнаружилась ещё одна планета, надо думать - незабвенный Рурхус. Прозрачные щупальца из точно такого же "кокона" тянулись к Интермиру и к поверхности планеты демонов. Трехмерная картинка медленно вращалась, и я разглядел, что и в обход Мира-между-Мирами тянулись отростки "переходов" - редкие, но они существовали. Затем последовало усложнение изображения - ещё несколько планет присоединились к общей картине. В итоге, я насчитал их - девять обитаемых, обозначенных более яркими цветами по сравнению с бледными безжизненными. Вот о чем говорила Хозяйка Рурхуса! Девять миров было... Я вглядывался и пытался угадать - вот маленькая каменная планета - наверняка Дуваар, вот побольше - сплошь покрытая водой, зелеными лесами и цепочками островов - Эллис. Они также были заключены в энергетические оболочки с отходящими от них отростками. Все это напомнило мне рисунок маленького ребенка - несколько шариков, соединенных завитками каракулей. Тонкая прослойка между планетами и каракулями - Интермир. Четыре планеты соединены множеством переходов, не достигающих, однако в большинстве своем их поверхностей, а остальные пять - имеют только по несколько ниточек, соединяющих их с Интермиром. Одна из планет так вообще была связана только одним переходом с Землей, а другим - с каким-то из "промежуточных" тоннелей, разветвляющихся до достижения им самого Интермира - подобном тем, в которых мы путешествовали и нарвались на шипокрыла и Аргертона.
   Где же тогда я сейчас нахожусь?
   Послушное зеркало приблизило одну из тусклых неизвестных мне планет, обозначенную снизу непонятным символом. К ней также вело не так уж и много "переходов", некоторые, видимо ранее связывающие этот мир с соседними, заканчивались вслепую, не достигая поверхности. Она принадлежала миру эльфов, однако, судя по цветовому обозначению - не принадлежала к обитаемым.
   Что ж - крайне занимательная была видеолекция, а такого размера плазменный тончайший экран мне не помешал бы на Земле, если бы я там жил.
  
   Изображение большого смайлика на весь экран было ответом на мои мысли. Оригинальная конструкция!
  
   Я мысленно поблагодарил "зеркало" за информацию и переместился к другому "окну". Здесь на меня смотрела в упор удивительной красоты девушка. То, что она принадлежит роду эльфов я понял сразу - даже не глядя на острые характерные уши и миндалевидный разрез огромных глаз. Волнистые зеленые волосы изумрудным водопадом обрамляли тонкое лицо, оттеняя не менее зеленые глаза. Правда общую картину немного портили черные круги под красивыми глазами. Она рассматривала свое отражение, а я, находясь точно напротив, невольно любовался ею и копировал её внешность. Её лицо отдаленно напоминало мне кого-то, но я знавал не так много эльфов, поэтому предположил, что все они похожи между собой. Хотя выглядела эльфийка, словно родная сестра Эолы. Это "зеркало" не меняло изображение согласно моим мыслям, поэтому я лишь оставался сторонним наблюдателем. Позади девушки распахнулась дверь и в "окне" я увидел ещё одну эльфийку. Они о чем-то поговорили - жаль, я не мог ничего услышать, и, огорченная чем-то вновь прибывшая вышла. Девушка у зеркала ещё немного постояла, а затем улыбнулась мне... то есть - мне так показалось, а я, не удержавшись - помахал ей рукой. Конечно, она не могла меня заметить. Эльфийка вышла из комнаты, а я прикоснулся к экрану этого "окна" и почувствовал, как оно поддается и пропускает мою руку внутрь. Очень интересно... Всегда хотел побывать на Эллисе - вот и случай подвернулся. Я совсем не думал об оставленных в коридорах "промежуточного" пространства Кахи и Эоле - ведь всегда можно вернуться обратно, а в том, что мы ещё встретимся - я был абсолютно точно уверен. Сейчас мной владело безграничное любопытство, и я не препятствовал ему.
   Полностью проник сквозь "окно", с противоположной стороны в действительности оказавшееся обычным зеркалом в ванной комнате, и, убедившись, что по-прежнему выгляжу лишь практически неразличимой тенью, я выскользнул за дверь.
   *
   Серебристое устье "точки перехода" дважды мигнуло красными всполохами молнии и стремительно затянулось, не оставив после себя в этом месте никаких следов. "Зеркала" и "окна" задрожали и зазвенели, со скрежетом меняя свое положение относительно друг друга в пространстве, открыв на мгновение поверхность серебристой планеты в той её части, где располагался огромных размеров черный трапециевидный камень, увеличенный в несколько раз брат-близнец таких же, расположенных на планетах других миров.
   Большой смайлик изменил вид с радостного на грустный. "Окно", в которое заглядывал Freede неожиданно покрылось трещинами и раскололось на несколько частей, которые, кружась, как снежинки, устремились к поверхности странной планеты.
  
   ***
   Серая дорога плавилась под действием плывущего над ней монстра. Души, издали завидев приближающееся чудовище, разбегались в разные стороны. Неподалеку от первого ходячего кошмара следовал второй - маленькое (по сравнению с впереди идущим) четвероногое существо, хромая и поскуливая, семенило за большим монстром, периодически останавливаясь и отирая лапами кровь, капающую с разбитой морды.
   Грейрхард был поднят на ноги стражниками, примчавшимися на взмыленных лошадях с огромными испуганными глазами (и у тех и у других они были почти одинакового размера). Заклинание телепортации сработало безотказно и буквально через мгновение Высший Дух-Демон оказался вблизи сотрясающего Мир-между-Мирами чудовища.
   - Демон меня сожри! - Грейрхард, отряхнув небрежно сооруженный балахон, твердым шагом направился прямиком к пришельцу. Стражники находились ещё далеко, и Глава Высшего Совета Рурхуса надеялся, что они немного задержатся.
   Страшилище остановилось, увидев Высшего Духа-Демона, и зависло над полотном дороги.
   - Опять! Я же просил тебя, Астериус, не попадаться в таком виде никому на глаза. Теперь придется что-то предпринимать.
   Дарга приблизилась к монстру и обнажила клыки, рыча на Грейрхарда. Но тот даже не взглянул на собаку. Он взмахнул руками над собой и в разные стороны полетели три сотворенные золотистые искорки, в мгновение ока исчезнувшие из поля зрения.
   Глава Высшего Совета Рурхуса вновь повернулся к довольно сильно изменившемуся Астериусу и стал молча рассматривать его. Весь в окружении черного дыма, с единичными всполохами огня, синего цвета головой, витым хвостом, бурлящий и гигантский Высший Дух-Шаххар абсолютно не был похож на себя. Он молчал, да и Грейрхард не торопился расспрашивать его.
   Грейрхард оглядел окрестности - стражники ещё не приблизились. Дорога была пустынной - ни души. Одинокая, практически незаметная тропка неподалеку ответвлялась от большой дороги и почти сразу скрывалась в зарослях.
   - Пошли!
   Монстр-Астериус не задавал лишних вопросов. Они едва успели скрыться в кустах, когда послышался топот подоспевших всадников. Они немного покрутились на месте и галопом направились дальше по дороге.
   - Ты что - с ума сошел? Хочешь, чтобы тебя приняли за Похитителя Душ?
   Астериус отрицательно покачал головой.
   - Тогда - возвращайся обратно в свой нормальный вид!
   Снова покачивание.
   - Не могу... - выдавил, наконец, Глава Высшего Совета Терры.
   - Объясни тогда - в чем дело, у нас и так куча проблем.
   - Я почти поймал его, когда он напал на меня в Зале Спиралей Жизни...Похититель...
   - Где он, скорее... Я вызвал на помощь Эгиса с Кирином - мы схватим его!...
   - Он...я не понимаю, как он смог исчезнуть - только плащ и остался.
   Грейрхард опустил голову. Дарга лежала между ним и преображенным Астериусом, положив разбитую голову на вытянутые лапы. Периодически она издавала рычащие звуки, когда, по её мнению, Грейрхард слишком близко подходил к хозяину.
   Астериус вкратце рассказал Грейрхарду о произошедшем до того момента, который ещё помнил. Преобразившись в монстра и разорвав путы наложенного заклинания, он впал в состояние аффекта - и сознание его померкло. Очнулся высший Дух-Шаххар уже находясь на Серой Дороге-между-Мирами. Он хотел преобразиться в свой обычный вид, однако - ничего не получилось.
   -...А ты не пробовал использовать свой... посох? - Высший Дух-Демон отлично помнил, как Астериус управлялся с этим предметом во время охоты на Похитителя Душ.
   Астериус дернулся, как от хлесткого удара - посох! Где же он? Когда он стал преобразовываться в непонятнее чудовище - посох оставался в Зале.
   - Нужно спешить!
  
   Эгис и Кирин догнали их уже на подходе к Залу.
   Астериус не стал препятствовать посещению всех Управляющих самого сокровенного места, раз уж сам Похититель Душ смог проникнуть сюда. Мрачная картина предстала перед вновь прибывшими - повсюду развороченные стеллажи, разбитые сосуды, кровь. Посредине бедлама находился разодранный черный плащ, бесформенной грудой покоящийся на полу. И абсолютно никаких следов посоха. Дарга обнюхала накидку Похитителя и, водя носом по полу, рысью побежала вглубь зала, аккуратно обходя кучи осколков.
   Астериус безмолвной статуей завис над плащом и не реагировал на оклики остальных.
   Он не знал - что делать, он потерял весь свой народ - ведь разбитый сосуд автоматически должен был обозначать гибель души. Его мир рухнул, и дальнейшее существование Духа по имени Астериус уже не имело смысла...
   Задумавшийся монстр постепенно уменьшался в размерах, принимая вид прежнего Главы Высшего Совета Терры. От грустных мыслей его отвлек только далекий лай Дарги. Где-то в глубинах Зала она требовательно звала хозяина. Астериус зашагал на голос собаки, только сейчас заметив, что вернулся к прежнему родному виду. Это обстоятельство заставило его немного взбодриться, хотя куча осколков и разрушенные стеллажи заставляли сжиматься ладони в кулаки. Что твориться там - на Земле? Люди гибнут разом или долго мучаются? Дарга все лаяла и лаяла, и Астериус ускорил шаг, стараясь не наступать на осколки.
   Эгис и Кирин старательно отыскивали среди стеклянной крошки и обломков уцелевшие сосуды и аккуратно составляли их в один ряд на полу. Грейрхард сопровождал не замечающего его Астериуса, идя немного поодаль. Эта часть зала оканчивалась слепой закругленной вверху и внизу стеной, к которой ранее была присоединена конструкция с полками, где располагались Спирали Жизни. Массивный стеллаж был отодвинут от стены, и Дарга кидалась на щель, образовавшуюся между ними. Астериус и уже догнавший его Грейрхард приблизились к стеллажу, и Высший Дух-Шаххар безбоязненно сунул в образовавшийся промежуток руку и с видимым усилием начал отодвигать конструкцию от стены. Глава Высшего Совета Рурхуса присоединился к Астериусу, и, когда стена была полностью освобождена - глазам обоих Духов и одной живой собаки предстала огромная дыра. Знакомые зеленые всполохи мерцали по её краям, вызвав у Астериуса ассоциацию с раной, увиденной на теле девочки, через сосуд которой он смог проникнуть практически в самое логово Похитителя Душ. Переглянувшись, оба Высших Духа стали внимательно осматривать отверстие. Диаметром оно было не более метра, однако непроглядная чернота и какое-то едва угадываемое шевеление внутри вызывали неприязнь.
   - Через этот проход он и сбежал, я полагаю. - Астериуса поразило спокойствие собственного голоса. - Я должен отыскать его - теперь, когда мой народ погиб... - голос его сорвался. - Я просто ОБЯЗАН это сделать! Смысла существовать больше нет.
   Грейрхард не успел сделать ни одного движения, когда Астериус, грустно улыбаясь, ринулся вперед головой в черный омут дыры. Едва поглотив Высшего Духа-Шаххара, дыра захлопнулась, как мышеловка, предоставив изумленному Главе Высшего Совета Рурхуса лишь безмолвно стоять и осматривать абсолютно ровную стену.
   Дарга выла, как по покойнику.
  
   ***
   Планета жила своей жизнью. Самолеты и ракеты взлетали в небо, автокатастроф и катаклизмов не происходило. Дети шли в школу, взрослые - спешили на работу. Автомобили стояли в пробках и нетерпеливо сигналили.
   Срочные телетайпограммы копились на столе аналитического Центра - их не успевали расшифровывать - с противоположной стороны планеты сыпались тревожные сигналы - звезды хаотично, стремительно меняли свое местоположение, вызывая смещение известных испокон веков созвездий.
  
   Первый родильный дом Среднегорска огласил крик новорожденного - единственного за последний месяц ребенка.
   - Мальчик!
   Счастливой матери положили новорожденного на живот, она взглянула в его распахнутые огромные глаза и закричала от ужаса. Ребенок кончиками губ усмехнулся ей и подмигнул.
   За окном щебетали птахи - начинался новый день нового мира...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"