Хруцкая Татьяна Васильевна : другие произведения.

Воспоминания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Татьяна ХРУЦКАЯ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ВОСПОМИНАНИЯ СЛИШКОМ МЕНЯ БУДОРАЖАТ...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Санкт-Петербург
  
  
   2013 год
   Жизнь всякому видится разно...
  
   К О Н Т И Н Е Н Т - литературный, публицистический и религиозный журнал
  
   в режиме дайджеста...
  
   Перестройка. Моё глубокое убеждение, что распад Советского Союза - не объективная историческая необходимость. И в голову никому не приходило, что Советского Союза не будет, что он развалится. Мы осознали необходимость модернизации Союза, обновления национальной политики с опозданием, - когда уже развернулись и народные фронты, и сепаратистские эти движения.
   Вот так и получилось: предпосылки есть, общество проснулось, но общественные интересы столкнулись с групповыми, эгоистическими интересами номенклатуры. И началась тяжёлая, изнурительная борьба...
   Фактический провал и Перестройки, и постперестроечных реформ... Предложить такие преобразования, такого масштаба, такой глубины - всесторонние, охватывающие все сферы, как же обществу при всей его сложности всё это понять? Правда, есть и такая точка зрения, что вовсе и не требуется, чтобы в обществе все всё понимали; есть его активная, сознательная часть, которая всегда берёт на себя бремя ответственности за реформы, принимает вызов времени. Тут есть доля истины, - на этой базе и существует ведь демократия. Но решает ведь не меньшинство. Поэтому я всё это учитывал, поэтому темп преобразований даже самых радикальных по глубине, должен был быть эволюционным.
   В условиях советской власти, особенно в последние доперестроечные годы, общество имело определённые гарантии и определённую уверенность. Дети могли учиться, медицинское обслуживание было. Тяга к справедливости у людей неистребима. Ведь это стремление может соревноваться с христианством. Ведь даже стабильные современные государства недаром имеют социально ориентированную экономику. Там нет такой социальной дифференциации, которая ведёт к расколу общества, на базе чего рождается и классовая ненависть, которая в конце концов находит лидеров и выводит людей на площади. Социальное партнёрство - это условие стабильности любого общества. Это когда и предприниматель, и власти понимают, что если не обеспечить определённый уровень жизни людей, который позволит каждому чувствовать себя человеком, растить детей и открывать им будущее, то тогда начинается борьба, начинается свалка, которая сделает бессмысленными любые расчёты того же предпринимателя на прибыль, он вообще может лишиться собственности. Но это не всё. У нас, россиян, всегда было сознание, что мы принадлежим огромной, великой стране. А сейчас мы унижены. Людей это задевает, человек, знаете, о колбасе забудет, о чём угодно, но с этим не смирится. У нас это в крови, это наш менталитет... Ну, и, наконец, своя великая культура, свои традиции. А мы бездумно берём заёмные модели, навязываем их людям, это огромный просчёт...
   И главное - то, что в реформах, которые проводятся, в том, как они проводятся, нет совестливого отношения к людям, переживания за них. Эта политика отдаёт каким-то цинизмом: то есть вот макрозадачи - да. А что там с людьми происходит на всех уровнях, куда их отбрасывает - и стариков, и интеллигенцию, да и тех же рабочих, и товаропроизводителей, - всё это неважно. Я не думаю, что такая политика без моральных ориентиров, со ставкой на какие-то принципы макроэкономики может называться демократической. Эту политику нужно менять. Пока я вижу пожарные дела, пожарные методы правительства, но отнюдь не продуманную политику. Если же под этим скрывается продуманная политика, а именно - переделить собственность и через эту приватизацию взять командные высоты в новой ситуации, похоронив тем самым демократическое содержание реформ, то это уже не демократия, это прихватизация самая настоящая...
   Я их спросил, почему вы на выборы не ходите? Ответ: надоело слушать эту болтовню, мы не верим ни здесь, местным властям, ни российским властям. Вот и всё... Это что - отторжение политики, безразличие, инертность? Нет, это позиция. Причём - острая позиция.
   Я думаю, без соединения политики тех, кто стоит у власти, с нравственностью, с совестью, с порядочностью ничего не получится.
   А что сегодняшнее руководство страны? Оно же пришло к власти на волне борьбы с привилегиями, с аппаратом, его засильем, а теперь у нас для одного российского аппарата не хватает помещения, в котором располагался раньше и российский, и союзный. А привилегии, которые учредили себе сегодня власть имущие на всех уровнях, коммунистам в их времена и не снились...
   Сегодня у нас главная задача и ближайшая цель - народ из беды вытянуть, стабилизировать ситуацию. Я не мыслю новую Россию без идеи солидарности и справедливости. У нас это не получится иначе. Все народы искали такую справедливость и будут её искать, для нас это сегодня - особенно остро...
   (М.С.Горбачёв, 1994 г.)
  
   Горбачёв начал перестройку под влиянием всё более очевидного отставания России от Запада, ухудшения экономической ситуации, невозможности обеспечить экономический рост страны. С точки зрения той цели, которую ставил перед собой Горбачёв, вовсе не хотевший отменять прежнюю социалистическую систему, а лишь её модернизировать, он начал делать всё абсолютно грамотно. Он запустил в Союзе все политические свободы, он даровал народу политическую демократию, он ввёл политические права и свободы - свободу слова, печати, митингов, собраний, демонстраций, многопартийность и т.д. Экономическую реформу он не продумал. Он дал и экономическую свободу, сразу стало возникать большое количество кооперативов. Это было легко начинать, даже регистрировать, - препятствий не было. Начала очень быстро разворачиваться служба быта.
   Второй исторический этап - это приход Ельцина с его очень активным намерением провести экономическую реформу. Для этого и был приглашён Гайдар. И вот здесь начинается другая история. Гайдар просто прервал экономическую реформу, которую начал Горбачёв. Налогами. Со всем коммерческим сектором, со всеми кооперативами, со всеми честными частниками, которые хотели трудиться, было покончено.
   Существует такой миф, что в конце горбачёвской эры продовольствия уже не было вообще и люди вот-вот должны были умереть с голоду и перейти ко всеобщей карточной системе. Но ведь потом, едва выпустили цены, сразу же, буквально через два дня, как по мановению волшебной палочки, товары появились! Ниоткуда товары за два дня появиться не могли. Они появились из запасников. И это понятно. Ведь на протяжении нескольких месяцев (если не всего последнего года) общество будоражили бесконечные слухи - что предстоит выпускание цен, что вот-вот начнётся приватизация, радикальная реформа собственности, что дадут возможность торговать по свободным ценам и т.д. Было бы наивно предполагать, что на это никак не реагировали те, кто "сидел" на товарах и на их распределении. Тогда же появлялась определённая информация о том, что склады забиты продукцией, что её "придерживают" до того момента, когда решится вопрос с ценами. Никто больше не хотел продавать по низким государственным ценам. Все ждали ценовой реформы. Все, кто мог, просто держали товары. Именно этим и объясняется отсутствие их на прилавках.
   Директор предприятия, который получил для себя режим работы в условиях самофинансирования, самоокупаемости, хозяйственной свободы и право и возможность организовывать кооперативы, стал создавать вокруг своего предприятия большое количество кооперативов, направлять туда ресурсы, через кооперативы реализовать товары по коммерческим ценам, а выручку использовать для собственного обогащения. Так начали накапливаться личные состояния. (Л.И. Пияшева, 2001 год).
  
   Именно Горбачёв, а не кто другой, и положил начало краху социализма, вызвавшему столь значимые, поистине эпохальные сдвиги и перемены во всём мире. Горбачев начал свои реформы с того, что провозгласил гласность. И - наряду с начатками рыночной экономики - даровал стране главнейшую из политических свобод - свободу слова.
   Путешествие во власть выпускников гуманитарных факультетов Московского университета не могло не отразиться на их духовном складе и нравственно-психологическом облике. И отнюдь не в лучшую сторону.
   Вожделенный "социализм с человеческим лицом" обернулся, в конце концов, хищническим номенклатурно-олигархическим капитализмом с таким откровенным бандитским оскалом, что никакой парадный демократический его госмундир уже не в силах замаскировать полное отсутствие какой-либо правовой для него узды. (Игорь Виноградов)
  
   Итак, мы испытываем системный кризис и не имеем альтернатив. Коммунизм как система рухнул. Но и капитализм рухнул как система. Нынешний глобальный финансовый кризис - это кризис нерегулируемых финансовых рынков, которые верили, что они регулируются сами собой - невидимой рукой. Однако этой невидимой руки рынка никогда в действительности не было и не будет.
   (Фелипе Гонзалес, бывший премьер-министр Испании).
  
   Все современные экономики должны сочетать в себе общественное и частное в той или иной комбинации и пропорции. Упорные попытки реализовать в самом крайнем виде противоположные логики "капитализма" и "социализма" провалились, причём провалились обе попытки. Основанные на Госплане командные экономики советского типа не пережили 1980-х годов. Англо-американский "рыночный фундаментализм", достигший тогда своего апогея, рухнул в 2008 году. XXI веку придётся искать более реалистические подходы к своим проблемам. Россия, в какой-то мере оправившаяся от катастрофы 1990-х, сведена к роли сильного, но уязвимого поставщика сырья и энергии. До сих пор ей так и не удалось создать более сбалансированную экономическую базу. Реакция на издержки неолиберальной эры привела к определённому возврату к госкапитализму с откатом к некоторым аспектам советского наследия.
   Простая "имитация Запада" уже не выбор. Это особенно наглядно в Китае, который создал свой собственный посткоммунистический капитализм - и так успешно, что будущие историки вполне могут увидеть в Китае истинного спасителя мировой капиталистической экономики в нынешний кризис. Так или иначе, об одной-единственной глобальной форме капитализма или посткапитализма говорить уже не приходится. Тем не менее, формирование завтрашней экономики - не самая важная часть наших забот. Основополагающее различие между экономическим системами лежит не в их структуре, а в их социальных и моральных приоритетах. Я бы выделил две проблемы.
   Первая - это та, что конец коммунизма означал неожиданный конец ценностям, привычкам и социальным практикам, по которым жили поколения. Мы должны признать глубину шока и человеческие жертвы, порождённые этим нежданно-негаданным общественным землетрясением. Даже когда экономические трудности отступают, у всех остаётся чувство социального крушения и потери ориентиров.
   Вторая проблема - это то, что как западный неолиберализм, так и посткоммунистические идеологии, им вдохновлённые, намеренно подчинили благосостояние и социальную справедливость тирании ВВП, то есть максимальному и намеренно неравному экономическому росту. Сделав это, они подорвали, а в бывших коммунистических странах разрушили системы социального обеспечения, ценности и цели общественной службы. На такой основе не могут зиждиться ни "капитализм с человеческим лицом" послевоенных десятилетий, ни сколько-нибудь удовлетворительные посткоммунистические системы смешанного типа. Цель экономики - не извлечение прибыли, но благосостояние всех людей. Экономический рост - не цель, а средство на пути к хорошим, гуманным и справедливым обществам. Это ключевой политический вопрос XXI века. (Эрик Хобсбаум, историк, член Британской Академии Наук).
  
   Три главные перемены в мире, по-моему, таковы.
   Первая. Центр тяжести в международных отношениях сдвигается из Атлантики в Тихий океан. Подъём Азии - таков новый тренд, который изменит лицо мира в XXI веке.
   Вторая перемена заключается в том, что никогда прежде мир не был так един и взаимозависим, как сегодня. В 1971 году, когда я, молодой дипломат в составе китайский делегации на сессии Генассамблеи ООН, впервые приехал в США, в магазинах Нью-Йорка днём с огнём было не найти товаров китайского производства. Сейчас американские друзья сетуют: "Посол Ву, невозможно подобрать вам сувенир: что ни купи, на всём марка "Сделано в Китае".
   Другой важный фактор - это общие вызовы: деградация окружающей среды, терроризм, распространение наркотиков и т.д. Ни одна страна в мире, как бы она ни была могуча, не способна справиться с ними в одиночку.
   Третья перемена заключается в том, что мир стоит на пороге трёх революций: энергетической, индустриальной и революции в образе жизни.
  
   Идея о том, что конец биполярного мира и равновесия страха приведёт к миру и согласию в мировом масштабе, о чём говорил Горбачёв в 1998 году, оказалась великой иллюзией. Базисно биполярность была формой мирового порядка. После 1989 года мир развивался беспорядочно, и число конфликтов возросло. Взорвались бомбы трагических религиозных конфликтов, - будто Средние века вернулись в современность. Чего стоит только война на Балканах! А ведь это - закономерная реакция на глобализацию. Этнические и религиозные группы схватились за оружие, чтобы защитить своё пространство, а это привело к взрыву религиозного фундаментализма - в первую очередь исламского. Однако и христианский мир обнаружил и фундаменталистские течения, и одностороннюю готовность Америки действовать без оглядки на других.
   Она олицетворяла идею, что мировой порядок стоит на силе, на силе, ведомой сильным идеалом. Неоконсервативный подход Америки был решительной попыткой преодолеть мировой беспорядок, прибегнув к гигантской мощи Америки и отбросив сдержки демократии. В какой-то момент им показалось, что даже НАТО просто путается под ногами. Достаточно было коалиции готовых действовать.
   Мир за последние двадцать лет пережил драматичную трансформацию, а мы так и не поняли, что по отдельности ни одна страна Европы, за исключением Германии, просто не обладает достаточным весом, чтобы на равных сидеть за столом с великими державами мира. (Массимо д'Алема, член итальянского парламента, бывший министр иностранных дел).
  
   США, восприняв политическую капитуляцию своего основного стратегического соперника как собственный исторический триумф и как мандат на единоличное управление мировыми делами, вынуждены были открыть для себя, что даже исторические победы, одержанные в прошлом веке, имеют относительный политический вес и практическую ценность перед лицом принципиально новой мировой ситуации.
   Россия, истолковав как национальную катастрофу и стратегическое поражение своё собственное избавление от последствий рокового исторического выбора, сделанного ещё в начале ХХ века, погрузилась в комплексы "побеждённой" державы - антизападные обиды и мечтания о неясном, но желанном реванше. И через двадцать пять лет после её начала Перестройка многими нынешними российскими лидерами воспринимается как политическая неудача или подрывной антинациональный проект.
   Обещанная стабильность международных отношений не наступила, и наиболее распространённым средством решения старых и новых конфликтов остаётся сила. Объём расходов на оборону и международная торговля оружием уже превышают уровни "холодной войны".
   (Андрей Грачёв, председатель Научного комитета Форума мировой политики).
  
   Интервью с Е.Т.Гайдаром (апрель 1994 года)
   - Какую страну в результате всех реформ вам хотелось бы построить, какой тип общества утвердить?
   - Это давно было, я был тогда молодым человеком, и подавляющее число моих друзей и единомышленников были в то время глубоко убеждены в устойчивой стабильности той социально-экономической системы, которая сложилась тогда в Советском Союзе.
   Осенью 1991 года всё было иначе. В то время перед нами была картина рухнувшего государства, неработающей государственной машины, армии, которая отдаёт оружие первому, кто попросит, Комитета государственной безопасности, который отдаёт центры управления тем, кто туда постучится... Противоречивое законодательство, отсутствующие границы, неработающие таможни, неработающие пятнадцать центральных банков, конвертирующих общую валюту, - общая картина хаоса и анархии при парализованном механизме управления экономикой, более всего напоминающая ситуацию в 1917 году. И для нас в это время принципиально важным было не допустить, чтобы развитие ещё раз пошло бы по тому же сценарию, по которому оно пошло в 1917 году.
   - И методы, которые вы тогда решили задействовать, были необходимы? ("Шоковая терапия").
   - Мягкие полумеры были бы слишком слабы, чтобы оказать какое-то воздействие на страну...
   - Как сейчас вы сами, оглядываясь назад, на путь, который прошли, на то, что сделали, - как вы оцениваете этот путь сегодня?
   - Рынок в России стал реальностью.
   Вы считаете, что это реальность?
   - Без всякого сомнения, это реальность.
   - Несмотря на то, что он такой вот дикий?
   - По многим направлениям то, что мы делали в экономике, наиболее серьёзно и резко било именно по тем как раз социальным группам, которые должны были быть и были объективно главным источником нашей политической победы. Это наиболее серьёзная ошибка, которую мы допустили...
   - И как вы оцениваете весомость этих слоёв?
   - Это очень сложный вопрос. Дело в том, что тут разные слои и с разными приоритетами. Если мы будем оценивать тех, кто экономически выиграл...
   - Достоевский в своё время говорил, что без великой одушевляющей идеи не может быть ни великой личности, ни великой нации. И сегодня часто можно слышать, что без какой-то новой великой общенациональной идеи создать новое общество, новую Россию невозможно.
   - Это хорошо, но не обязательно. Прекрасно, когда у страны есть большая национальная идея: это существенно повышает шанс на устойчивость. Капитализм действительно негероичен, он лишён романтической прелести, идеологически всегда слишком прозаичен.
   - А вы сами думали на тему о том, какая идея в наше время могла бы стать объединяющим духовным фактором?
   - Я плохой творец качественных идиологем. Для меня лично такой вдохновляющей идеей является идея русского экономического чуда. Мне этого достаточно. Ну, а достаточно ли этого для общества - это вопрос другой...
   - Существует такой образ Гайдара: сын богатых, престижных родителей... Существовали ли для вас внутренне, психологически проблема какой-то адекватности вашего личного опыта, который вы имели в жизни, тем задачам, которые вы на себя взвалили, взяв тем самым на себя в огромной мере ответственность за людей, жизнь которых нужно, по крайней мере, реально себе представлять, чтобы быть способным более или менее адекватно ответить на их запросы, понять их?
  
   Второй исторический этап - это приход Ельцина с его очень активным намерением провести экономическую реформу. Для этого и был приглашён Гайдар. Это была определённая группа людей, которые выросли в определённой среде, и их пригласили делать реформу. Они не поняли - они, в сущности, даже не думали о конечном результате того, что они должны были делать. Они не поняли исторической задачи, которая перед ними поставлена.
   Этот второй этап реформирования я бы обозначила так: прекращение реформ, начатых Горбачёвым. На этом этапе стояли уже иные, следующие задачи - прежде всего вопрос о собственности. Финансовая стабилизация - это лечить деньги, а лечить деньги не надо. Достаточно было не печатать их так много, достаточно, чтобы была умеренность в кредитной политике, умеренность в обещаниях, которые раздавало государство, достаточно было сократить государственные расходы, приужать аппетиты аппарата, - и всё это было в возможностях Гайдара и Ельцина, всё это не нуждалось в кровопролитиях, не влекло за собой ни путча, ничего другого, потому что это были бы нормальные экономические меры, которые постепенно переводили бы общество в новый режим. Но Гайдар и его команда ничего этого не сделали, - они сделали антиреформу. Гайдар просто прервал экономическую реформу, которую начал Горбачёв. Одним простым способом: при Горбачёве налоги на кооперативы были 7%, , три первых года они вообще ничего не платили, потом должны были платить 20%, а Гайдар сразу ввёл 80 - по совокупности. Восемьдесят процентов - это налог, который задушил всё.
   Приватизация... Ваучеры... Ваучерные аукционы...
   В результате получается так, что вся страна стала криминогенной, каждый директор - он потенциально или фактически вор, он потенциально или фактически уклоняется от налогов, он всё время нарушает все нормальные правила экономической игры, которые в результате должны вести к росту экономического благосостояния - каждого человека и страны в целом. У нас теперь возникла экономика самоедская, где всё проедается. Сырьё вывозится за границу, продаётся, а деньги остаются в швейцарских банках, сюда не возвращаются ни как инвестиционный капитал, ни как социальное благо для развития науки, образования и культуры. Страна пошла в полный разнос. Гайдаровская команда оказалась не подготовленной к той исторической роли, которую сами согласились и захотели играть. Поэтому произошла трагедия, Россия оказалась в страшной ситуации. Похоже, что больной, которому они делали такую глубокую операцию, уже скончался. Поэтому у людей и возникла ностальгия по старым временам, по той стабильности, которая была всё же в том обществе, - ностальгия по зарплате в 130 рублей, которая означала, однако, гарантированное рабочее место. И главное, что была гарантирована жизнь. Есть лечение, есть работа, есть развлечения, есть социальная поддержка, если случилась беда, и есть заработок. 1 января 1992 года были отпущены цены. Открылись рынки для Европы, Америки, Китая, Тайваня, Турции. Россия заполнилась иностранным продовольствием, ширпотребом, электроникой, машинами. И одновременно российский рынок оказался практически закрыт для собственной промышленности.
   Либерализация цен практически конфисковала у людей те сбережения, которые у них были...
   Либо это полный непрофессионализм, либо глупость, либо они были очень сильно ангажированы кем-то, выполняли какой-то социальный заказ, который не имел отношения к экономическому возрождению России.
   Гайдар учился, потом стажировался на Западе, читал западные учебники, он знает мировую экономику. (Л.И. Пияшева, 1994 г.)
  
   1991 год... У меня нет никакой уверенности в том, что вся эта операция по приведению Ельцина к власти и по устранению Горбачёва не была спланирована. Объявлено было, что Ельцин пришёл для того, чтобы провести либерально- демократическую реформу. И команда Гайдара была привлечена во власть тоже для того, чтобы осуществить эту либерально-демократическую реформу, о которой мечтали умы России, о которой многие десятилетия мечталось и диссидентам, и правозащитникам... Гайдар в своей книге "Государство и эволюция" заявил, что задача заключалась в том, чтобы обменять собственность на власть: члены правительства отдают собственность номенклатуре в обмен на власть. То есть они получают власть, а номенклатура - собственность. Низшие слои так и не превратились в собственников своих крошечных кафе, магазинчиков и киосков, на базе которых стал бы формироваться средний класс. В 1992 году с введением гайдаровских налогов был положен конец горбачёвским кооперативам и индивидуальной хозяйственной деятельности. К уже существовавшему налогу на прибыль прибавились НДС и ещё целый ряд налогов, в результате чего возникли условия, в которых никакой малый бизнес выжить попросту не мог. На гайдаровских налогах буйным цветом расцвело явление, которое тогда называлось рэкетом. Так формировалась коррумпированность системы. Истоком её был сговор бандитов с налоговыми и правоохранительными структурами. При их согласии и попустительстве рэкетиры становились теневыми сборщиками налогов. Именно с этого момента началось активное формирование теневого бюджета, параллельного государственному. На начальной стадии это всё было очень разобщено, происходили схватки и между самими криминальными структурами, и внутри их, между криминальными структурами и правоохранительными органами, между теми и другими и налоговыми органами. Потом всё это стало сращиваться, обретать форму отлаженного механизма перераспределения части средств помимо государственного бюджета в теневой бюджет. Этот бюджет был уже смешанным, это был бюджет и криминальных, и властных структур, и фактически управлялся он уже людьми президента Ельцина. Мелкое и среднее производство могло существовать теперь только благодаря покровительству криминальных структур, которые постепенно престали быть таковыми и превратились в официальные "крыши", на верхушке которых уже стояли органы ФСБ, МВД и т.д. Все теневые финансовые потоки уже были контролируемыми, все отдельные рэкетиры из системы были выкинуты. Сложился единый организованный криминально-коррумпированный механизм по формированию второго бюджета.
  
   Бешеное, фантастическое повышение цен - на 2600%... И в результате были ликвидированы все частные сбережения граждан, которые никто не индексировал... И наступил момент, когда более 50% всех предприятий стали убыточными... И создание вот этих условий и называлось либерально-демократической реформой!
   Логика задуманной приватизации заключалась в том, чтобы не передать собственность народу, а найти способы разделить её между нужными людьми. Ваучер стал формой имитации участия граждан в приватизации. Судьба осуществить ваучерную приватизацию выпала Чубайсу. Им была создана сеть посреднических компаний для сбора ваучеров у населения - организованы чековые инвестиционные фонды (ЧИФы), куда граждане должны были внести свои ваучеры. Как только ваучеры поступили в цековые инвестиционные фонды, хозяева фондов сформировали пакеты ваучеров и пакетами - в нарушение всех законов - стали продавать их директорам предприятий, которые хотели получить эту долю собственности целиком. Директора предприятий за счёт средств своих предприятий, за счёт государственной казны и т.д. скупали эти пакеты ваучеров и на них выкупали акции собственных предприятий. Сами ЧИФы, обязанные хранить ваучеры, обменивать их на акции или хотя бы отдать полученные деньги законным владельцам, естественно, этого не сделали и очень скоро были закрыты. Так закончилась эта чисто мошенническая кампания.
   Конечно, каждый гражданин теоретически имел право участвовать в приватизации любого предприятия. Ему говорили, что во время торгов он может купить на ваучер акцию. Однако все торги были закрытыми, никаких граждан туда и близко не подпускали, туда не пускали даже крупных держателей ваучеров, если они представляли лагерь конкурентов. Потому что дальше распределение собственности шло по своим законам, и посторонним там нечего было делать. В результате такой операции граждане оказались выпихнутыми из процесса приватизации собственности, а официально им было объявлено, что они просто неправильно распорядились своими ваучерами и добровольно утратили свои шансы стать собственниками. Хотя большинство ЧИФов было уничтожено, и имена их владельцев никто уже не помнит, часть этих людей остались на этом рынке и создали на их базе новые акционерные финансовые компании - МММ, Чару, Тибет и проч. Но потом, когда они развернули свою деятельность в масштабах, превышающих всякие представления власти о допустимом, их решено было убрать с рынка. И они были убраны. Ликвидировав все финансовые пирамиды, ту же самую схему слали использовать для печатания государственных денег под названием ГКО. Это была уже чистая финансовая афера. В 1994 году масштаб бумаг ГКО был сравнительно небольшим, и в течение первого года всё было вполне пристойно. Но уже в бюджете 1995 года была записана операция под названием "стратегический манёвр", которую я тоже определила бы как аферу. Эта операция заключалась в том, чтобы через массированный выброс ГКО в обращение привлечь огромное количество денег якобы для покрытия бюджетного дефицита, а в действительности для проведения избирательной кампании и приведения Ельцина на второй срок. Это был сговор между банкирами и властью. Но в результате полился поток дармовых денег, которыми можно было набивать собственные карманы, создавая бешеные состояния. И когда поняли, что с помощью этого механизма, не согласовывая с населением, можно собирать деньги со всей страны - с каждого предприятия, имеющего счёт в банке, с каждого человека, имеющего сбережения, - остановить этот механизм стало уже невозможно. В результате этой операции Ельцина действительно на трон посадили, его рейтинг с 6% подняли на положенную высоту, то есть деньги частично израсходовали на выборную кампанию, но большая их часть была выведена из страны. В 1997 году пора было остановиться. Но вместо того, чтобы прекратить игру, её продолжили - уже с тем, чтобы поступления шли только в собственные карманы устроителей. На этих процентах очень сильно нажились... И в какой-то момент, когда в бюджете физически не было денег, они всё обрушили. Они устроили дефолт, тем самым "кинув" всю страну, всё население - всех тех, кто думал, что имеет накопления, не зная, что в действительности происходит со сбережениями. Вся операция по раскручиванию и обрушиванию этой пирамиды была санкционирована людьми из МВФ, и заявление 17 августа 1998 года было сделано при прямом согласии МВФ. Но когда произошёл дефолт, и Запад, и МВФ поставили большой вопросительный знак: никто не ожидал, что власть откажется выплачивать иностранные долги. Правда, расследование, которое велось Прокуратурой и комиссией Совета Федерации, выявило, что западные держатели ГКО были заранее предупреждены о предстоящем падении, и все, кому это было нужно, заранее сбросили акции. То же самое касалось части уполномоченных банкиров в России. Они просто нажились на этих акциях, вовремя избавились от них, а людям не выплатили ничего.
   Что это - полная невменяемость или просто откровенная наглость? Ведь получается страшная вещь: приходится признать, что руководство страной захватила банда аферистов, которые элементарно ограбили страну. Получается, что вся система приватизации - это и есть не что иное, как совершенно отчётливое ограбление ими населения в свою собственную пользу...
   В 1990 году 30 тысяч рублей на книжке - это было состояние (6 тысяч стоила "Волга"): на эти деньги человек мог учить и лечить своих детей, отдыхать в течение многих лет, обеспечить себе безбедную старость и похороны. И те же 30 тысяч после проведённой либерализации - это была куртка, газовая плита и два платья. В конечном счёте, эти 30 тысяч превратились в три рубля, на которые можно было купить батон колбасы. То есть через механизм денежной эмиссии у людей отняли их накопления. Отсюда и инфляция.
   Предприятия, существующие сейчас в России, существуют в режиме ухода от налогов. Ни одно предприятие в такой системе налогов выжить не может. Существуют легальные и нелегальные формы освобождения от налогов. Каждое предприятие имеет "крышу". И это уже не рэкетирская крыша, как это было в горбачёвские времена. Каждая "крыша", в свою очередь, имеет "крышу" в ФСБ. Соответственно нелегальные налоги делятся между этими двумя "крышами".
   Сокращение государственных расходов - это сокращение расходов на науку, на здравоохранение, на образование, на содержание солдат. Из года в год декларировалось, что социальные расходы сокращаться не будут, а будут сокращаться управленческие расходы. Из года в год социальные расходы сокращались, а управленческие росли.
   Жилищно-коммунальная реформа... Платная медицина... Платное образование... Это у них называется либеральным. Как на Западе.
   Деньги, которые собирают и которые не поступают в официальный бюджет, идут в теневой. На эти деньги живёт высший российский класс, который получил собственность и государственные финансы. Параллельно с приватизацией собственности, которая была не приватизацией, а передачей собственности номенклатуре, произошла приватизация государственных финансов - то есть передача финансовых ресурсов той же номенклатуре.
   Наркотики - тоже теневой бизнес... Вероятно, и они дают какую-то часть в бюджет, иначе бы наркобизнес просто не существовал. (Л.И. Пияшева, 2001 год).
  
   Для дискредитации либерализма никто не сделал больше, чем Егор Гайдар вместе со своим коллегой, товарищем и другом Анатолием Чубайсом.
   В своё время Джон Мейнард Кейнс точно подметил, что инфляция - одно из самых эффективных средств по свержению правительств. На примере России 1992 года это правило было убедительно продемонстрировано ещё раз. Инфляционная волна, созданная усилиями Гайдара, смыла и его, и его правительство.
   25 апреля 1993 года был проведён знаменитый референдум о доверии Ельцину и депутатам. Тот самый - "ДА-ДА-НЕТ-ДА". Доверяете ли Вы Президенту Б.Н.Ельцину? Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года? Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации? Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?
   В июле 1993-го года случилась денежная реформа, организованная руководителем Центрального банка В.В. Геращенко. Денежная реформа июля 1993 года по обмену старых купюр на купюры нового образца стала одним из мощных экономических и политических ударов по новой власти.
   В декабре 1993 года прошли выборы в Государственную думу, на которых с огромным перевесом победила ЛДПР Жириновского. На "встрече нового политического года", транслировавшейся по телевидению, прозвучали ставшие знаменитыми слова: "Россия, ты одурела". Воспользовавшись новой политической ситуацией, Черномырдин развернул полномасштабное бюрократическое наступление: 5 января 1994 года в отставку ушёл Гайдар, 20 января - Фёдоров. Геращенко остался в Центробанке ещё на 9 месяцев - чтобы успеть нанести ещё один удар по Ельцину, организовав не без помощи А. Чубайса "Чёрный вторник" 11 октября 1994 года - падение за одну торговую сессию курса рубля более чем на 30%.
   События, происходящие в политической и экономической жизни страны, мы оцениваем весьма по-разному.
   Джеффри Сакс был профессором Гарварда и весьма активным консультантом по проведению экономических реформ во многих странах мира - от Боливии до Польши. В декабре 1991 года наряду с четырьмя другими зарубежными экономистами он в течение часа встречался с Б. Ельциным, что позволило ему впоследствии в течение ряда лет утверждать, что он является советником российского президента. Сакс со своими студентами и аспирантами оказал существенную помощь в экономическом образовании российских чиновников на раннем этапе проведения реформ. (Андрей Илларионов, 2007 год).
  
   Бардак или жизнь как жизнь? Население России убывает на миллион в год. (Михаил Кураев, 1999 год).
  
   Каков был ход и смысл карьеры Бориса Ельцина? История вынесет свой приговор. Личность его оказалась несоизмеримой с событиями, в изрядной мере им же и спровоцированными. Первое и главное, что все мы знаем о Ельцине, - это его неимоверная, не признающая никаких преград воля к власти.
   Не знающая аналогов ельцинская непредсказуемость... Он - фанатик антикоммунизма.
   Шансы Ельцина на прославление очень невелики: его имя всегда будет ассоциироваться с временем упадка. (Александр Привалов, 1999 год).
  
   Три агрегатных состояния нашего общественного мнения. Одно - это позитивное возбуждение периода 1988-1989. это ожидание перемен, надежда на то, что времена круто изменились. После этого периода возбуждения наступил период разочарования с 1993-1994 гг. Выражается это в недоверии к власти, к тому, что она может сделать, и во всё более распространённых представлениях о том, что лучше было до того, как всё начиналось, т.е. до 1985 года. Третье состояние общественного мнения - это мобилизационное, искусственное возбуждение против кого-то и чего-то: против внешних сил, против тех, которые поставили нас в униженное положение, и т.д. (Ю. Левада, 2001 год).
  
   1917 год. Самодержавная власть и церковь. Эти два главных института национальной жизни в заботах о собственном своём существовании совершенно утратили понимание того, что управляемая ими страна - это живой организм, который имеет свои собственные законы существования и в котором, в соответствии с этими законами, формируются неотменимые потребности дальнейшего его развития и видоизменения, кои никак нельзя игнорировать.
   Россия вышла из тоталитаризма без той необходимой для позитивного развития всякой национальной общности плодотворной общенациональной идеи, при отсутствии которой в обществе никогда не будет никакого гражданского согласия и оно никогда не окажется способным к активному, энергичному и, главное, здоровому национальному строительству. Россия вышла из тоталитаризма в дурмане остаточных, но всё ещё какое-то время державшихся псевдорелигиозных иллюзий, хотя я вовсе не хочу этим сказать, что псевдо религия социализма была общей верой абсолютно всех. Тем не менее это была господствующая идеология, служившая своего рода неким духовным цементом, так или иначе сплачивавшим общество в некое целое, и именно с этой псевдорелигией, разве лишь в обновлённом виде "социализма с человеческим лицом", страна наша и вошла в перестройку. Расставшись с нею, Россия не обрела никакой иной, погрузившись в состояние сокрушительного духовного вакуума, и проблема обретения ею не просто какой-то новой, но именно жизнеспособной, плодотворной общенациональной идеи, способной объединить её население своей жизнестроительной целью, тоже стала острейшей её проблемой. Страна оказалась в ситуации полного духовного бессилия.
   Россия вышла из рук Ельцина в том состоянии экономики, которое иначе как номенклатурным, мафиозным, бандитским капитализмом назвать нельзя. Таков был результат той псевдолиберальной реформы и той грабительской приватизации, метко окрещённой в народе "прихватизацией", посредством которых огромная часть бывшей так называемой общенародной собственности перешла в руки номенклатурной элиты, получившей к тому же не только финансовую, но и реальную политическую власть в стране. Россия вышла из этой катастрофической для неё переделки с небывалым обнищанием подавляющего большинства населения и с невероятным социальным расслоением, какого не знает ни одна цивилизованная страна в мире.
   Россия вышла из ельцинской эпохи с ещё большим беспределом в области правового поля, с многократно возросшей коррупцией государственного аппарата, с бессилием и нежеланием государственной власти выполнять даже те законы, которые есть, с внедрённой в общественную жизнь практикой новых манипуляционных политических технологий, дополнивших и усиливших прежнее телефонное право.
   Ельцинская "семья" оставила Россию уже в абсолютно разодранном, опустошённом духовном состоянии, как ни пытался Ельцин в приказном порядке заставить свою придворную идеологическую камарилью выдумать новую объединяющую общенациональную идею. Но национальные идеи не выдумываются - они органически рождаются из осознания обществом своих насущных задач, как это, кстати, и начало уже происходить в пору Перестройки и в начале ельцинской поры, когда идея подлинно демократической России была не просто некоей идеей, а живым, реальным движением общества, объединявшим его духовным состоянием и пафосом.
   Такую Россию получил Путин.
   Особая ответственность лежит сегодня именно на интеллигенции. Если интеллигенция страны не сумеет образовать собою некоторое независимое и самостоятельное единство, политически, может быть, даже не организованное, но тем не менее, нравственно, духовно сцементированное общей - при всех отличиях и наших конкретных политических, и общемировоззренческих убеждений - национальной ответственностью за судьбу страны; если мы не обретём в стране такой нравственно авторитетный, пользующийся доверием у широких слоёв населения голос, то ничего не получится. Всё-таки, на мой взгляд, прообразом интеллигенции всегда должны служить апостолы Христа, которым Он сказал: "Вы соль земли". Да, это не весь народ, это вот те избранные, которым выпала такая судьба - быть солью земли и закваской всего того общенародного "теста", из которого выпекается общенациональный "пирог". Но я этим вовсе не хочу сказать, что мы, интеллигенты, представляем собою некое избранное начало в том смысле, что мы какая-то белая кость, что у нас есть какие-то особые перед всеми остальными права и привилегии. У нас есть только одна привилегия - та ответственность за общенациональную жизнь, которая на нас лежит и которая куда больше, чем на остальных людях, просто потому, что им в силу тех или иных обстоятельств не выпало получить от жизни то, что получили мы, и они не так развиты, не так образованы, не так всё понимают, как понимаем мы. Если мы не почувствуем это, если не соберёмся, если не осознаем сою ответственность за создание в обществе той нравственной атмосферы, которая является основой и условием создания гражданского общества, - то кто же ещё?
   Русский человек привык сознавать себя принадлежащим к великой державе, представителем великого народа. И потому сейчас, когда России приходится испытывать такие унижения и на международном поприще, и у себя дома, где царствуют произвол, колоссальное обнищание народа, чудовищное социальное расслоение, этот комплекс национального унижения не мог в нашем народе не развиться.
   Мы народ великой культуры, потому что в России была создана действительно великая культура. У нас есть великие традиции, и это то величие, которым мы можем и сегодня гордиться, которым мы должны гордиться и которому прежде всего должны быть адекватными в своём историческом национальном строительстве, созидая наш новый дом демократической России.
   Жизненна ли сейчас теория малых дел? Очень жизненна, как и всегда была жизненна. Чем мы все занимаемся? Мы и занимаемся малыми делами - просвещения, образования, созидания культуры и т.д. Но эти-то малые дела и создают жизнь, её живое вещество, её организм. Это очень важно.
   (Игорь Виноградов, 2001 год).
  
   У всякой власти её сильной стороной является симпатия граждан, желание граждан следовать её указаниям и поддерживать её. У нашей сегодняшней власти, безусловно, есть такая поддержка.
   Сильное государство, о котором нам часто говорят, не появляется. А появляется наглое государство. За силу уважают, а за насилие ненавидят.
   (Григорий Явлинский, 2001 год).
  
   Путчисты проиграли. Но никто не выиграл. Проигравшие были, а выигравших - не было. Лично выигравших было сколько угодно. Но вот выигравших по-настоящему политических сил не оказалось. Потому что к власти пришли группировки и кланы, смутно понимавшие даже свои собственные интересы. И не поднимавшиеся до интересов государства и общества. Развитие наше пошло вкривь и вкось.
   Это было началом нашего растления, по существу. Мы соглашались в том, что цель оправдывает средства. Наш полунетрезвый президент брёл наугад Бог знает куда. Но провозглашённые им идеалы были нам близки. И мы все за них дрались. Радикально отбросил нас, российскую прессу, назад 1996 год. Я думаю, что 1996 год - это грехопадение такое серьёзное, которое совершили пресса и весь политический мир в России, и вы как избиратели (те, кто голосовал... Пресса не могла поддержать никого иного - только Ельцина. Это понятно.). Оно заключалось в том, что нас поставили к стенке и сказали: "Вы должны выбрать между двух зол". (Сергей Доренко, 2001 год).
  
   Опираясь на данные ВЦИОМ, депутат Госдумы Владимир Рыжков показал, что подавляющее большинство наших сограждан полагают себя более умными, более культурными, чем остальные народы; что россияне считают себя носителями особых душевных, духовных и трудовых качеств. Кроме того, россияне уверены, что большинство иностранных государств желает России зла, и жаждут "сильной руки". (2001 год).
  
   Свой доклад лауреат Нобелевской премии Мира, почётный доктор РГГУ Михаил Горбачёв начал с того, что усомнился в правомерности формулировки "Россия при Путине". Он сказал: "Мы все должны служить своей стране, так что не Россия при Путине, а Путин при России". Далее Горбачёв сказал, что его целью был социализм с человеческим лицом. Для построения такой модели общества нужны и ум, и совесть. И вот на этом направлении - ума и совести - "мы ещё даже до полпути не добрались". (2001 год).
  
   Алексей Арбатов начал с утверждения, что внешняя политика теснейшим образом связана с внутренней. Для Ельцина целью были рыночная экономика и демократическая система, ради этого он готов был закрывать глаза на всё остальное: коррупцию, разграбление и развал страны, разрушение армии, разрушение социальных функций государства - от образования и здравоохранения до правоохранительной системы. Для Путина не важны демократия и рыночная экономика; самоцель для него - сильное государство.
   Для Ельцина основополагающей внешнеполитической концепцией была интеграция с Западом, за которым президент готов был идти в качестве младшего брата. Путин стремится к партнёрским отношениям с Западом - в экономической области и в области безопасности. При Путине на очень высокое место выдвинулись отношения с Китаем, Индией и Ираном, Ираком, Ливией, КНДР, Кубой, Палестинским движением...
   Постсоветское пространство. Для Ельцина оно было просто обузой, и президент всерьёз занимался этой проблемой от случая к случаю и под давлением внутренней оппозиции. У Ельцина никогда не было реальной концепции относительно того, чего же Россия хочет от постсоветского пространства. Для Путина постсоветское пространство - приоритетная сфера в политике. Одни государства важны для России с экономической точки зрения, другие - с военно-стратегической.
   Вопрос о военной силе. Ельцин никогда не относился к этому всерьёз. Для него военная сила была наследием Советского Союза и "холодной войны". Для Путина же это важнейший элемент и безопасности, и международного авторитета.
   (2001 год).
  
   Закончил своё выступление Евгений Киселёв так: "Я считаю, что история в любом случае всё поставит на свои места и всех рассудит. И если сегодня мы не можем найти адекватные способы выражения своих взглядов и убедить в своей правоте большинство, то, оставаясь в меньшинстве, мы должны делать одну простую вещь, - говоря словам Солженицына, "жить не по лжи". (2001 год).
  
   С 1991 по 1998 годы при формировании государственной экономической политики так или иначе, в той или другой форме и степени, но всё-таки постоянно учитывались программы, разработанные при участии Гайдара, Чубайса, института Гайдара и всей этой команды. Август 1998 года стал переломным моментом. Он определил конец гайдаровских либеральных реформ и периода трансформации экономики в сторону рынка. Это называлось усилением роли государства для наведения порядка, обозначалось как введение планового начала в хозяйственную жизнь, установление контроля над ценами, составление долгосрочных программ развития.
   При всех наших системах голос интеллигенции никак не воспринимается народом, он уходит в никуда. Как никто не слушал диссидентов, так и сегодня ситуация та же.
   Власть имущие дали возможность выговариваться всем, кому угодно.
   (Лариса Пияшева, 2001 год).
  
   26 марта 2000 года Путин был избран Президентом.
   Спор по поводу российских внешних заимствований начался не в 2000 году. В те времена в обиход вошла полушутка о медали "За взятие кредита". За время действия любимого действия Чубайса - "валютного коридора" - государственный внешний долг России вырос на 33 млрд. долларов. До конца 1998 года он вырос бы ещё минимум на 20 млрд. долларов, если бы не августовский кризис, освободивший страну и от этого неизбежного дополнительного бремени и - временно - от услуг Чубайса.
   Даже в самые тяжёлые экономические времена Россия и беднейшие страны относились к разным мирам.
   В 2000 году экономическая ситуация в России уже радикально отличалась от ситуации 1998-1999 годов, когда Россия находилась в состоянии тяжёлого кризиса. Экономический рост начался ещё до начала повышения цен. В среднем в 1990-е годы цена барреля экспортной российской нефти составляла около 17 долларов. К августу 1998 года она снизилась до 10 долларов за баррель. В начале 1999 года она упала до 7,5-8 долларов. Весной 1999 года цена нефти пошла вверх, преодолев в апреле 11-долларовый рубеж. В сентябре 1999 года она уже превысила 18 долларов, а с ноября 1999-го уже не опускалась ниже 20 долларов. Настоящий, реальный, устойчивый экономический рост в России начался в октябре 1998 года. Одним из важнейших факторов, обеспечившим начало экономического роста, стала девальвация рубля.
   Реформа РАО - реформирование электроэнергетики. Временами проливается некоторый свет на масштабы изменения благосостояния Чубайса и членов его "команды" Совсем недавно ... публично заявил, что его месячный доход в РАО ЕЭС составляет не меньше одного миллиона рублей, и решительно заявил, что, будучи членом команды Чубайса, "не стыдится того, что зарабатывает эти деньги". Я не только не возражаю ни против больших зарплат, получаемых в частном секторе, ни против владения российскими гражданами недвижимостью, заработанной собственным трудом на свободном рынке. Но, признаюсь, у меня нет аргументов для защиты немыслимых для подавляющего большинства населения России зарплат, получаемых в государственных компаниях за счёт устанавливаемых государством тарифов. Я считаю это грабежом. Мне трудно объяснить миллионам российских пенсионеров, получающих в среднем пенсию в четыре тысячи рублей (в 250 раз меньшую, чем зарплата ...), да и любому гражданину страны, оплачивающему ежемесячно электроэнергию по государственным тарифам, предпринимателям, вынужденным платить за подключение к сети тысячи долларов за киловатт, почему они из своих пенсий и заработков должны финансировать такого размера зарплаты, а также всякие иные бонусы, премии, акции, земельные участки и прочие маленькие радости этих членов команды Чубайса.
   Роснефть...
   В политической жизни далеко не всегда всё получается, в ней не обходится и без компромиссов...
   Каждый день приносил новые и новые свидетельства об усугубляющемся "празднике жизни"... (Андрей Илларионов, 2008 год).
  
   "Западные государства финансируют наши неправительственные организации не во имя демократии, а как средство реализации своих национально-государственных интересов в России. Демократия сама рассматривается как инструмент для облегчения прихода к власти фигур, которые дружески относятся к США и в целом к Западу".
   "К своему статусу ядерной державы Россия добавила статус энергетической сверхдержавы. Это позволяет ей претендовать на место среди современных мировых лидеров. Хватит болтать о "сырьевом придатке".
   "Историческая заслуга Путина заключается в том, что он воссоздал российское государство, разрушенное его предшественниками и приватизированное ельцинскими "олигархами".
   Кремль начал очередное наступление на коррупцию. Оно всегда инициировалось в России, когда произвол чиновников достигал масштабов, опасных для самой государственной системы.
   Система теневого оборота функционирует как своего рода рынок коррупционных услуг, где репрессии означают возрастание рисков, а возрастание рисков на любом рынке сопровождается ростом цен. В нашем случае - размеров взяток. (Игорь Клямкин, Татьяна Кутковец, 2007 год).
  
   Россияне сами по себе не очень изменились, зато сильно и не один раз успела измениться политическая среда. Попытка построить на останках советского режима демократию и рынок очень плохо удалась реформаторам, и демократическая эйфория быстро сменилась разочарованием: в массовом сознании демократия стала ассоциироваться с экономическими кризисами, криминалом и неуверенностью в завтрашнем дне. Россияне тосковали по стабильности, а стабильность до сих пор ассоциируется в массах с жёсткой рукой.
   (Роман Доброхотов, 2006 год).
  
   Для нас отказаться от своих имперских, соборно-авторитарных, патерналистских культурных стереотипов - всё равно что верующему христианину выбросить свой нательный крест.
   Теократическая идея избранности Святой Руси для воплощения Царствия Божьего на земле трансформировалась в ХХ веке в идею светской религиозности: великодержавие и сверхдержавность России/СССР для построения коммунизма, а потом - России для обеспечения баланса в межконтинентальных стратегических отношениях.
   "Нашей работе будут пытаться мешать влиятельные группы продажных чиновников и ничего не предпринимающих "предпринимателей". Они хорошо устроились. У них "всё есть". Их всё устраивает. Они собираются до скончания века выжимать доходы из остатков советской промышленности и разбазаривать природные богатства, принадлежащие всем нам. Они не создают ничего нового, не хотят развития и боятся его".
   Все прекрасно понимают, что паразитические слои и группы общества никогда не расстанутся с награбленным по-хорошему.
   У общества нет цели. А когда цели нет, то вместе с волей к отстаиванию общих интересов иссякает и воля к жизни. Пока, да и то лишь у небольшой части общества, энергии хватает разве что отстаивать личные интересы. Не более. Остальные же предались унылому фатализму и вымирают. Предпочтение смерти от безысходности борьбе за общие интересы - это ли не самый страшный диагноз?
   "Для меня традиции - это только неоспоримые ценности, которые надо беречь. Это межнациональный и межконфессиональный мир, воинская доблесть, верность долгу, гостеприимство и доброта, свойственные нашему народу. А взяточничество, воровство, умственная и душевная лень, пьянство - пороки, оскорбляющие наши традиции. От них следует избавляться самым решительным образом". "Россия, вперёд!".
   На территории страны сегодня две России. Их наличие - результат непреодолённого раскола. Либеральный тип культуры не победил в нашем обществе, но и не погиб.
   (Юрий Афанасьев, Алексей Давыдов, Андрей Пелипенко, 2009 год).
  
   Наука в России и в современном мире. Зачем нужна фундаментальная наука?
   Луи Растер сказал: "Наука должна быть самым возвышенным воплощением Отечества, ибо из всех народов первым всегда будет тот, кто опередит другие в области мысли и умственной деятельности". Наша политическая элита сочла расходы на науку ненужными и бесполезными, признав тем самым, что опережать другие народы в области мысли и умственной деятельности Россия не намерена. Финансирование науки совершенно недостаточно, и отъезд научной молодёжи за рубеж продолжается. Если он происходит меньшими темпами, то лишь потому, что самой научной молодёжи стало меньше.
   Мир есть место, где происходит развитие цивилизации, а наука есть важнейший компонент цивилизации. Ощущение того, что наука движется вперёд, приносит удовлетворение: всё идёт, как должно идти. Прогресс науки осуществляет роль социального стабилизатора. Общество, где уважаются наука и учёные, - здоровое общество.
   Важнейшее сочетание слов "фундаментальная наука" отсутствует в лексиконе нашей политической элиты. Даже самая ответственная её часть смотрит на науку чисто утилитарно, как на подспорье при создании новых технологий.
   Сильно и необратимо наука меняет мир, быстро происходит то, что мы называем прогрессом. В будущем значение науки в жизни общества только увеличивается. Человечество никак не может уменьшить свою зависимость от науки, слезть с "научной иглы" не удастся.
   Важнейшая функция науки - образовательная. Часто цитируют восходящий к Плутарху афоризм: "Студент не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо зажечь". А зажечь его может только тот, кто горит сам. Участие учёных, занятых фундаментальными исследованиями, в образовательном процессе даст возможность воспитывать действительно высококлассных специалистов. Оно даёт возможность вдохнуть аромат научного творчества. Лишь немногие станут профессиональными учёными, зато частные и государственные компании, занятые производством новых технологий, получат молодых и ценных сотрудников, способных совершать "инновационные прорывы".
   Инвесторы вкладывают средства в сотни рискованных направлений, зная, что 1% удачных проектов окупит все расходы.
   Науку стремится развивать всё грамотное человечество. В каких странах в наши дни сильная наука? Важнейшим критерием может быть составляющийся ежегодно список двухсот лучших университетов мира. В западном мире научная активность сосредоточена, в основном, в университетах. В России традиционно сложилось несколько большее разделение научно-исследовательской деятельности и образовательного процесса. Университет не попадает в список лучших, если в нём не ведутся серьёзные исследования в области фундаментальных наук и не работают учёные с мировым именем. Особый престиж создают университету находящиеся в его стенах Нобелевские лауреаты.
   Произошедшее в Советском Союзе в 1945 году многократное увеличение финансирования науки имело далеко идущие последствия. Это не только обусловило возможность за четыре года сделать атомную бомбу и создать прочный фундамент для наших выдающихся космических успехов. Советские руководители оказались достаточно разумны, чтобы кардинально улучшить материальное положение не только атомщиков, но и всех учёных без исключения. Учёные превратились в привилегированный класс, и это ощущение своей значимости в немалой степени способствовало тому, что называется чувством собственного достоинства, гражданской позицией и свободомыслием.
   То, что новая власть сделала с наукой, можно назвать только преступной недальновидностью. Взяв на себя ответственность за экономическую судьбу страны, Егор Гайдар объявил, что науки у нас слишком много и "наука подождёт". Финансирование науки уменьшилось на порядок, соответственно уменьшились зарплаты учёных. Данная советским гражданам ещё при Горбачёве, в 1988-1989 годах свобода выезда из страны облегчила учёным возможность находить заработки за рубежом. Вопреки расхожему в средствах массовой информации мнению о том, что наука в Советском Союзе лишь обслуживала военно-промышленный комплекс, наши учёные оказались в западных странах самым конвертируемым российским товаром. Это прямое свидетельство тому, какая у нас была сильная наука.
   География третьей эмиграции учёных чрезвычайно обширна. Большинство уехали в Соединённые Штаты, очень многие - в Израиль, Англию, Германию, Австралию, Канаду, Францию. Наши профессора работают в университетах Новой Зеландии, Южной Африки, Малайзии, Гонконга, не говоря уже про Голландию, Бельгию, Италию, Скандинавские страны. Во всех лучших университетах мира есть профессора из России, и сегодня это - очень значительная диаспора.
   С "младореформаторами" к власти пришли люди, образованные поверхностно, нахватавшиеся обрывков западной экономической науки, - "брошюркины дети".
   Ссылки на экономические трудности того времени не могут работать. Судя по тому, с какой скоростью в стране произошло формирование обширного класса богатых и сверхбогатых людей, и по тому, что отток капитала за рубеж составлял десятки миллиардов долларов в год, - ресурсы в стране были. Не было цивилизованного и грамотного правительства. И была ложная установка на идею, что быстрое обогащение небольшого числа произвольно выбранных людей является двигателем прогресса. Затем не осталось даже идеи.
   Каково же состояние российской науки в настоящее время? Наука не погибла, но положение её весьма драматично.
   Наука на глазах стареет. Средний возраст научных сотрудников пятьдесят пять - шестьдесят лет. Они, скорее всего, не уедут за рубеж, и они ещё могут обучать молодёжь. Но всё же - это уходящее поколение. За ними зияет пустота, учёные следующего поколения или уехали навсегда, или проводят большую часть года, работая в зарубежных научных учреждениях. Немногочисленная молодёжь вострит лыжи, стремясь перед этим по максимуму взять знания у старших.
   Для сегодняшней ситуации с российской наукой трудно найти исторический аналог. Бывали случаи, когда цивилизации гибли в результате внешних вторжений или внутренних войн. Но чтобы страна, которая занимала одно из первых мест в мировой науке, добровольно стала сползать на последнее место, - таких прецедентов в мировой истории не было.
   Восстанавливать разрушенное несравненно труднее, чем разрушать. Времени для спасения российской науки почти не осталось. Ещё несколько лет, и произойдёт полный разрыв связи между поколениями учёных!
   Всюду в мире есть острая потребность в талантливой молодёжи: её всегда не хватает, и она представляет собой огромную ценность.
   Первым следствием угасания науки, ухода из российской действительности профессионалов, занятых наукой ради науки, будет упадок образования. Он уже заметен, у нас появились неграмотные подростки. С упадком образования придётся распроститься с надеждой развивать у себя новые технологии: для этого нужны высококвалифицированные кадры. Техногенные катастрофы станут обыденным делом. Страна, не способная идти в ногу с техническим прогрессом, довольно скоро станет беспомощной в военном отношении. Следствием упадка науки и образования в России будет полное падение международного престижа страны. Никакими олимпийскими играми восстановить его будет невозможно. Наступит роковой момент, когда в России не останется профессионалов, способных понимать то, что написано в зарубежных научных журналах.
   Эта "болотная" фаза нашей истории продлится не очень долго. Внутри будет нарастать социальная напряжённость, а вовне - потребность в минеральных ресурсах. Способные и энергичные молодые люди, не получившие хорошего образования и не востребованные своей страной, - взрывчатый социальный материал огромной силы. А "внешний" мир не будет долго терпеть состояние, когда доход от продажи земных ресурсов делит так называемая элита интеллектуально и морально разлагающейся страны. Идея о том, что минеральные богатства Земли должны принадлежать всему человечеству, уже витает в воздухе. Нас ждёт глобальный передел собственности и геополитическая катастрофа. Заключая этот мрачный прогноз, приходим к неизбежному выводу: от судьбы российской науки зависит судьба России. Потеряв науку, Россия перестанет быть независимым государством, сохраняющим контроль над своей территорией и своими природными богатствами. Это обстоятельство следует положить в основу стратегии будущего развития страны.
   (Владимир Захаров, 2010 год).
  
   В сегодняшней России немало тяжких проблем: нищета, демографическая ситуация, экономическая отсталость. Самая кровоточащая наша рана: сиротство. Число детей в России сократилось за последние 15 лет на 11 миллионов человек. Количество детей-сирот возрастало у нас на 15-20 тысяч человек в год и составило к 2007 году 750 тысяч. Каждый год выявляется более 120 тысяч новых детей, оставшихся без попечения родителей. Ежегодно от домашнего насилия гибнут 2500 детей, 2800 несовершеннолетних кончают с собой, причём основной причиной этих трагедий является насилие дома или в школе. Ещё 15-20 тысяч подростков ежегодно оказывается за решёткой.
   Большевики были идеалистами, понимали, что строят новый мир на обломках старого. И эту полуживую систему, которая ещё работала, они оставили до времени, а сами начали тем временем строить параллельную, с новыми людьми и новыми идеями. Так же, я думаю, нужно поступать и сегодня. Если систему, с ног до головы коррумпированную и замкнутую саму на себя, исправить уже нельзя, пусть она пока крутится. Но надо уже осторожно параллельно начинать создавать что-то новое. И потихоньку выводить из системы детей.
   - Но, наверное, не будем дальше углубляться в тему "кто виноват"...
   - Достоевский, кажется, исчерпывающе в своё время ответил: виноват здесь каждый, перед всеми, и за всё...
   - Да, а уделим больше внимания другому любимому нашему национальному вопросу: так что же всё-таки делать!
   - Менять вектор.
   Алкоголизм - тяжкая, национальная болезнь. И то, что детей нужно оградить от алкоголя, - это всё ясно и первостепенно. Но что касается взрослых... Мне кажется, все эти запретительные меры - скорее от отчаяния. Проблема алкоголизма - это ведь на самом деле проблема не алкоголизма вовсе. Людей лишили всякой инициативы, перекрыли им все "дыхательные пути", после чего единственной возможностью самореализации остался алкоголь. Человек пытается заполнить пустоту своей жизни, приглушить боль.
   У всех нас есть огромное количество обид и претензий друг к другу: общественники, правозащитники, государство, Церковь - все сегодня смотрят друг на друга косо. Мы ведь находимся в состоянии гражданской войны, и результаты у каждого перед глазами. Это нужно осознать и уже смириться с тем, что действовать всё равно придётся вместе. Просто потому что иначе не вытянуть. И всё это, наверное, неспроста. То есть, я хочу сказать, что это, возможно, Бог через общий наш грех даёт нам такое дело, которое может стать и началом нашего искупления тоже. И при этом ещё и общество поможет сплотить. Ведь не мифическому, спущенному сверху "единству" такое под силу, а только чему-то настоящему... (Николай Белоногов, Владимир Можегов, 2009 год).
  
   Приватизация 1990-х годов. Многие крупнейшие предприятия России были проданы за символическую стоимость. Приватизация была неэффективной политически и социально. Потому что более 90% российского народа не считают её справедливой. А значит, результаты приватизации не признаются нашими согражданами, и в таких условиях перманентный и бесконечный передел собственности неизбежен.
   Позади "лихие 1990-е? Безусловно. Главная их лихость заключалась в том, что рухнул казавшийся вечным строй, над страной задули ветры перемен. Что породило множество надежд. И столько же разочарований. На утро вырос капитализм - оскорбительно плохой, младомонстр в стадии бешенства денег. Его беда не в том, что он незаконнорожденный. Законнорожденный капитализм (с относительно человеческим лицом) появляется только во втором, третьем и далее поколении. Его беда в том, что он крайне неэффективен. У существующего нашего капитализма два расхожих прилагательных: бюрократический и бандитский. Бандитский капитализм пользуется государственными "крышами". Бюрократический ведёт себя как главный бандит. Оба действуют без оглядки.
  
   На исходе советского периода северные кавказцы более или менее успешно вписались в русский мир, хорошо или прилично говорили по-русски, а многие сумели далеко продвинуться на том или ином достойном поприще.
   Школа - место, где получают "путёвку в жизнь", имея более или менее сложившееся представление о своей стране, её прошлом и видах на будущее. Оставлять детей "за флагом" просвещения опасно с точки зрения общественного блага. Мы это видим на примере Чечни, где за несколько лет выросло диковатое поколение, никогда не ходившее в школу и ныне ставшее главным источником пополнения для боевиков-террористов.
   Конечно, если под цивилизацией понимать "кабаки, кадриль, пьянство и наклонности к разрушению семейных устоев", то с этим сейчас всё в порядке (заменим только кадриль на более темпераментные телодвижения). Но если иметь в виду "высшие цели", то с этим дела обстоят совсем неважно.
   Террористическая война - "фрагмент" в общей картине "столкновения цивилизаций", христианской и мусульманской. Откуда являются террористы, что побуждает их действовать так, как они действуют? Почему к ним испытывает тайную или явную симпатию большинство мусульман? Если не считать террористов, то мусульманский мир остаётся для нас малоосвещённым и малопонятным. Люди Востока - заметливые люди; из-под полуопущенных век наблюдают они, что происходит в чуждом им мире, и делают свои выводы.
   Число ваххабитских кружков постоянно растёт. А ваххабиты учат не только писать "наоборотно" - справа налево, - по-арабски, но и мыслить так же. Конечно, ваххабизм - это ислам. Но в культурном отношении это солончаковая пустыня, которая будет охватывать всё новые территории у некогда цветущих краёв. Из рядов ваххабитов выходят "воины Аллаха", у которых одна задача - сеять вокруг себя смерть; а это уже не ислам, а подлинно "тьма египетская".
   (Юрий Каграманов, 2004 год).
  
   Чеченские будни... Патриотизмом и героизмом здесь никто не озадачен. Все, кто на контракте, воюют за деньги. Мы же, срочники, - за дембель, хотя деньги нам тоже не помешали бы. Самое интересное, что, по моим наблюдениям, чеченцы тоже "на контракте": платит им Хаттаб - они боевики, платят наши генералы - они становятся ополченцами. По-моему, местные сами больше всех в этой войне заинтересованы. Они же с неё и живут, а работать кому охота?
   "Пока пьют командиры - спокойно спит солдат". (Илья Анпилогов, 2002 год).
  
   Наши военные до сих пор в случае любых военных действий используют для переброски сил и средств практически исключительно железные дороги. У наших фактически нет обычных в западных армиях платформ-прицепов для перевозки танков и прочей тяжёлой гусеничной техники, которая своим ходом любую дорогу с твёрдым покрытием мигом погубит в труху и ещё моторесурс зря потратит. Для обеспечения доставки техники к месту боя и погрузки-разгрузки в полевых условиях, ремонта путей и поддержания движения во время войны у нас существуют уникальные Железнодорожные войска. Железные дороги были в СССР в отличном состоянии и соединяли все основные регионы (потенциальные театры военных действий). А автодороги, напротив, рассматривались как потенциальная угроза, так как могли послужить моторизованному западному противнику каналами для вторжения в глубь страны. Потому дорог у нас так мало и они такие дрянные.
  
   Пилотам советской выучки - от майора до полковника, теперь нередко больше пятидесяти лет. Хорошо подготовленного молодого поколения пилотов, способных на старых машинах в сложной боевой обстановке точно попадать по чужим, а не по своим, сегодня в ВВС фактически нет.
   "Стабильность - это то, к чему стремится наше государство, то, что мы обязаны отстаивать в самых разных ситуациях, если потребуется - и с использованием военной силы... Мы убедились, война может вспыхнуть внезапно и происходить абсолютно реально, а локальные, тлеющие конфликты, которые иногда именуют даже замороженными, - превратиться в настоящий военный пожар". (Павел Фельгенгауэр, 2008 год).
  
   Украина. Причин для возмущения более чем достаточно. Это и непривычный для бывшего социалистического Востока - и давно забытый на капиталистическом Западе - контраст между богатством и бедностью. И несправедливость, в огромном большинстве случаев, путей, которыми богатство достигается. И размах, с которым оно тратится на подкуп бюрократии и правоохранительных органов. И беззастенчивость бюрократии и правоохранительных органов, для которых понятие "зашитых карманов" остаётся, как правило, вполне экзотическим. И, как следствие, недейственность "действующих законов". В общем и целом картина эта знакома нам и в России.
   Страшное монгольское нашествие, оставившее Киев в развалинах, вынудило население Приднестровья к бегству - частью в сторону Литвы, частью в сторону северо-восточной Руси. Литва не только приютила русских, но и со временем распространила свою власть на большую часть нынешней Украины (а также Белоруссии). При этом не происходило никакого олитовчения русских; напротив, русские обратили литовцев в православие, а русский язык стал государственным языком Литвы. По сути, Литва становилась русским княжеством, а литовцы в ней - этническим меньшинством, постепенно обрусевающим. Положение резко изменилось в 1386 году, когда Литва вступила в унию с Польшей (в дальнейшем сделавшись единым с ней государством). С этого момента начинается наступление на восток католичества, польского языка и польской культуры. Русская сторона обороняется - с переменным успехом. На поле боя поляки дали слабину уже в середине XVII века, в результате чего Левобережная Украина и с нею Киев воссоединились с Россией. Перешагнём в следующее столетие. В его конце тремя мощными рывками Россия вернула почти все земли, когда-то входившие в состав Киевской Руси. Торжествовала Екатерина II. В начале следующего века Александр I совершил рискованный шаг, присоединив к России уже самоё Польшу (основную её часть). Многовековое польское присутствие не могло не оставить сильный отпечаток на украинской народности. Князья русского происхождения почти все ополячились уже в XV - XVI веках. Но и крестьянство, и казачество испытали определённое польское влияние. Можно говорить о раздвоении украинской души, с одной стороны, тяготеющей к своим православным и русским корням, а с другой, - заглядывающейся в сторону Польши. Это ставшее архетипическим раздвоение ярко выразил Гоголь в "Тарасе Бульбе". Но по мере того как XIX век шёл к концу, становилось ясно, что Россия склоняет чашу весов в свою пользу не только силою оружия, но и богатством культуры. Показательный пример - Короленко, он не просто украинец, он полуполяк. Но по мере взросления его обступали образы, глубоко входившие в душу, - те, что родились под пером Пушкина и Лермонтова, Тургенева и Гончарова, Достоевского и Толстого. "Я нашёл... свою родину, и этой родиной стала прежде всего русская литература".
   Украинский национализм возник в середине XIX в некоторых кружках немногочисленной тогда малороссийской интеллигенции, попытавшейся выгородить для своего украинства особое пространство - между русской и польской стороной.
   Современные украинские историки любят противопоставлять ментальность русского человека как прирождённого "общинника" и украинца как большего индивидуалиста. Эта разница в ментальностях (как и глубинная общность их) сохраняется и сегодня. Даже в наше шальное время, даже с учётом всех пережитых потрясений исторический гумус души что-то всё-таки значит. Для сколько-нибудь полноценной независимости нужны были две вещи: наличие верхнего культурного слоя и традиция государственности. Ни того ни другого на Украине не было. Примечательно, что сам Шевченко повести писал по-русски. Также по-русски вёл он дневник, которому доверял наиболее интимные свои мысли; это значит, что мыслил он всё-таки по-русски.
   Оранжевая революция. "Украинскую революцию никто не ждал. На украинскую революцию никто не надеялся. Ибо до сих пор понятия "Украина" и "революция" никак не совмещались". Вся картина "грабительского капитализма" и "преданной демократии" очень похожа на то, что мы видим в России. Всеобщая деморализация, пример которой показывает элита, основная часть которой признаёт отныне лишь один закон - "жизни по понятиям". Пока Украина дрейфует в сторону Запада. Который в свою очередь раскрывает ей свои объятия. Или как будто раскрывает. Говорят, дело может дойти до того, что Украина вступит в НАТО. По целому ряду причин это вряд ли когда-либо произойдёт. Сегодня Украина распахивает все двери перед западной демократией. Но за фасадом демократии, всё больше формализуемой, и за всеми внешними успехами медленно, но неуклонно идёт деградация человека, чему мы видим всё больше и больше подтверждений. (Юрий Каграманов, 2005 год).
  
   - Под конец 2004 года, оценивая оранжевую революцию, мир заговорил о новой Украине. В чём Вы усматриваете эту новизну? Каковы её признаки? Насколько долговечны перемены? Какова подоснова - историческая, мировоззренческая - этих перемен? (Леонид Финберг, 2005 год).
   - Украинский народ, с одной стороны, сохранил волю к независимости, а с другой стороны, получив её в 1991 году как последствие развала коммунистической империи СССР, совсем не был к ней готов. Последствием было обнищание широких слоёв населения, обогащение небольшой кучки бывшей партийно-комсомольской номенклатуры, большой духовный, социальный и экономический кризис. Главной движущей силой, которая вывела людей на улицу, была ненависть к власти, которая так грубо и беспардонно навязывала людям сценарий развития событий. (Е. Захаров).
   - Церковь предполагает, что нация, как и каждый человек, есть явление духовно цельное, имеет своего Ангела-хранителя. И нация, как и человек, может водительствоваться своим Ангелом, а может и забыть о нём, уйти от него. Это и есть высокая свобода - свобода выбора Добра, свобода верности Богу. Что будет с нами? Зависит от каждого из нас, и именно в этом, в своём предстоянии, мы окончательно ответственны перед Творцом. (о. Михаил Шполянский).
   - Кто в эти драматичные дни определял ход событий? Какие социальные группы и какие личности были субъектами преобразований? Как вы оцениваете внешние - по отношению к стране - и собственно украинские факторы событий?
   - По моему мнению, катализатором событий были молодёжные гражданские движения. Второй движущей силой стал украинский бизнес - и малый, и средний, и крупный. Наибольшими, за всю короткую историю независимости, были внешние влияния на избирательную кампанию. (Е. Захаров).
   - Но вот вопрос с социальными группами - это проблема. Проблема, возможно, самая таинственная и потенциально самая опасная. Я до сих пор никак не могу хотя бы интуитивно уловить природу того лезвия, которое разделило народ на две почти равночисленные группы. А именно это - главная проблема.
   (о. Михаил Шполянский).
   - Мне кажется, молодёжь была движителем оранжевой революции. Кроме того, всем понятно, что это была революция зажиточных людей. Не много людей било себя в грудь со словами: "Я - рабочий человек!" Что касается личностей - их много. (А. Ирванец).
   - Поддержка мировой общественности имела незаурядное моральное значение. Без этой поддержки, без акций отдельных лиц и целых общностей правительства Польши, Германии и США украинцы не были бы готовы как эффективно и быстро действовать в защиту сверхдемократических стремлений. (О. Гнатюк).
   - Это была буржуазная революция. Революция тех, кто зарабатывает много.
   (В. Капиани).
   - Конечно, была поддержка Запада, - когда оказалось, что есть кого поддерживать. (Е. Сверстюк).
   - Это революция людей не обездоленных. Революция средних и малых предпринимателей. В этом смысле это революция людей респектабельных. Поразили колонны загруженных доверху джипов, которые с оранжевыми революционерами следовали отовсюду в Киев. Что касается помощи извне, то это была помощь, на протяжении ряда лет направленная на построение сети общественных институтов, которые стали информационной "кровеносной системой" гражданского сопротивления. (Т. Возняк).
   - Какие сценарии развития вы прогнозируете на ближайшее будущее? Каковы ваши опасения и предостережения? Каковы ваши надежды, желательные и вероятные позитивы развития?
   - Не следует строить иллюзии по отношению к будущему, исходя исключительно из энергетики и привлекательности самой революции. На мой взгляд, нет и не может быть никаких логических последствий революции, если в народе достаточно массово не накопились новые качества. (И. Зисельс).
   - Если вслух высказать, чего более всего боюсь, - то это уныния. (О. Гнатюк).
   - Революция фактически не произошла, потому что не было смены элит, появления новых лидеров, увеличения доступа народа к власти. Поэтому можно ожидать многочисленных конфликтов в среде самой разнородной команды, серьёзных дискуссий и политических драк в парламенте, а в украинском политикуме такие проблемы неизбежно чреваты интригами и кризисами.
   (Е. Захаров).
   - Обычно после революции наступает активная или ползучая контрреволюция. В конце концов, это нормальный процесс самобалансирования общества.
   (Т. Возняк).
  
   Беларусь. Несанкционированный митинг...
   "Если действительно поверить златоустам, еженедельно отъезжающим за инструктажем то в Вильнюс, то в Варшаву, мы получим уникальное правительство! Уже сегодня под различными вывесками международных семинаров, конференций идёт подготовка, обучение и тренировка так называемых цветных революционеров из числа радикальной оппозиции".
   В сущности, мне всегда хотелось быть представителем "среднего класса". Много работать, заниматься интересным делом и получать за это хорошую зарплату. Построить себе дом за городом, купить машину, завести собачку чау-чау с толстой мордашкой и фиолетовым языком. И ещё сад с яблоками. И чтоб в доме всегда был компьютер с выходом в Интернет и частенько бывали гости.
   Москвичка Марина вообще приехала в одиночку, из любопытства: поглядеть на революцию.
   (Дарья Костенко, 2006 год).
  
   Это моя последняя (и, скорее всего, снова бесполезная) попытка объясниться с нашими "вождями" и нашей "элитой" по вопросу, который я считаю важнейшим для безопасности страны, а скорее, для её выживания.
   Китай - это кошка, которая гуляет сама по себе вот уже несколько тысячелетий, самодостаточная держава, никакими комплексами в отличие от российской политической "элиты" не страдающая и ни в каком стратегическом партнёрстве с Россией, тем более на антиамериканской основе, не нуждающаяся.
   Ради бесперебойных поставок российского оружия можно эти бумажки и подписать. Но отношения с США, основным экономическим партнёром и политическим соперником, для КНР гораздо важнее, чем отношения с Россией, и, выстраивая их, Пекин будет руководствоваться чем угодно, но только не комплексами российских политиков.
   Двадцатого января в день инаугурации нового президента США Генри Киссинджер опубликовал статью в лондонской газете "Мир должен сформировать новый порядок или погрузиться в хаос". "Роль Китая в новом мировом порядке ключевая. Наши отношения начинались как стратегический проект, направленный на сдерживание общего противника. За десятилетия они превратились в центральную конструкцию системы для международных отношений... Китайско-американские отношения необходимо поднять на новый, более высокий уровень. У нового поколения наших лидеров уникальная возможность превратить их в проект нашей общей судьбы так же, как это произошло в послевоенный период с трансатлантическими отношениями". (Андрей Пионтковский, 2009 год).
  
   Официальные доктринальные установки военных теоретиков КНР о "жизненном пространстве", которое, как те полагают, "используется для обеспечения безопасности, жизнедеятельности и развития страны" и "для сильных держав далеко выходит за рамки их государственных границ". А стратегические границы жизненного пространства "должны перемещаться по мере роста комплексной мощи государства". "Эффективный контроль, осуществляемый в течение продолжительного времени над стратегическим районом, который находится за пределами географических границ, в конечном итоге приведёт к переносу географических границ".
   Секрет успеха по-китайски - понять психологию Другого, подчинить его волю, использовать в своих интересах его комплексы, его идиологемы, его благородство или его низость.
   "Продажные чиновники и ничего не предпринимающие предприниматели". Эти люди ради своего личного обогащения уже "слили" одно государство, которому они присягали, - Советский Союз - и создали уродливую мутант-экономику, позволяющую им непрерывно становиться ещё богаче. Для чего? Для того, чтобы собирать и в угаре тратить свои сокровища на том же Западе, который они всегда ненавидели и который они ненавидят сегодня ещё гораздо больше за своё историческое поражение, за своё ничтожество.
   Слив теперь Восточную Сибирь и Дальний Восток в "Программу сотрудничества на 2009-2018 годы" в зону жизненного пространства Китая, они отстранились от ответственности за судьбу региона, чтобы распиливать миллиарды китайских долларов.
   "У китайцев есть патриотическая, сплочённая, работающая только среди своих невидимая мафия, называется "триады". Она является силовым прикрытием китайского проникновения. И в России она тоже работает. Руководят этой мафией компетентные органы власти - так было всегда".
   "...Женятся на русских. Посмотрите на Дальний Восток. Там это уже происходит. Китаец не пьёт, не курит, работает, любит семью, несёт деньги в дом. А дети получаются китайцами - так было в Сингапуре, Малайзии. Ассимиляция - извечный китайский путь решения проблем".
   "Теперь Россия в глазах Китая лишилась статуса, стала прислугой. Но если Россия постарается, она может стать старшей сестрой - это хороший статус. В китайском мире мать - это земля, отец - небо, всё решают мужчины и братья, но старшая сестра олицетворяет мудрость. Даже если она пьяная, опустилась, о ней надо заботиться, её огород надо вспахать, её нельзя бросить. У неё интуиция и мудрость, - и Россия может эту мудрость предъявить".
   "Экспансия Китая на Дальний Восток и Сибирь неизбежно продолжится. Это надо принять за данность, единственное, что можно и должно сделать в сложившейся ситуации, - направить этот процесс в цивилизованное русло, без варварства и эксцессов, без открытого противостояния максимально выгодным для России способом".
   А существует ли вообще альтернатива стратегии мудрого смирения? Какие меры политического, экономического, военного, внешнеполитического характера должно принять российское руководство, чтобы удержать в полной мере позиции России на Дальнем Востоке?
   "Российская Федерация оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против неё ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства".
   Итак, на наших восточных рубежах мы имеем следующую диспозицию. С одной стороны, депрессивный регион с убывающим населением и деградирующей экономикой, всё более зависимый в своём жизнеобеспечении от южного соседа. С другой стороны, демографический гигант с бурно растущей второй экономикой мира, самая большая в мире сухопутная армия, регулярно проводящая учения, демонстративно имитирующие боевые действия на территории России. В ядерной сфере патовая ситуация взаимно гарантированного уничтожения. Внешний контекст: глубокая экономическая связь Китая и США, растущий в американской элите синдром имперской усталости и готовность значительной её части принять модель китайско-американского кондоминимума - большой двойки, что означает автоматическое признание Сибири и Дальнего Востока зоной привилегированных интересов Китая.
   Так что же нужно сделать, чтобы удержать Дальний Восток и Сибирь, если это вообще возможно? Но гораздо важнее спросить самих себя, собираемся ли мы оставаться на этих территориях. Если да, то потребуется не просто политическая воля руководства, а энергия нации, если таковая ещё может быть мобилизована. Если мы хотим там остаться, то должны там физически присутствовать. Никто не сохранит эту территорию для нас без нас. Немало молодых энергичных образованных людей должны будут туда переселиться не для того, чтобы валить там тайгу, а чтобы создавать новую экономику XXI века, современную инфраструктуру, университеты, инновационные центры, силиконовую долину на тихоокеанском побережье. Пока же люди такого плана предпочитают мигрировать в противоположном направлении. Разумеется, обитатели Рублёвки и Ново-Огарёва на Дальний Восток не поедут. Но разве перед Россией не стоит, независимо от её дальневосточных проблем, настоятельная задача смены полностью дискредитированного в глазах общества политического класса, сформировавшегося за последние 20 лет?
   Что касается ядерных стратегических сил, то пока ещё значительное численное превосходство РФ над КНР в этой сфере должно как минимум не сокращаться.
   Ещё десять лет назад американский политолог предупреждал: "Догматическое применение радикальных рыночных реформ может привести к потере Россией её дальневосточного региона. Стабильность в Тихоокеанском регионе окажется под угрозой, если присутствие России в Азии будет и далее ослабевать. Долгосрочные стратегические интересы США, да и большинства азиатских государств заключается в присутствии сильной, экономически процветающей России в Восточной Азии. Почему бы нашим двум странам, исходя из наших общих интересов, не подумать вместе над тем, как России воссоздать свою экономику на Дальнем Востоке таким образом, чтобы укрепить свой суверенитет в этом регионе".
   "Безоглядная ориентация России на Восток неизбежно приведёт нашу страну к утрате геополитической субъективности. Её самостоятельная роль сойдёт на нет, и, скорее всего, она превратится в сырьевой придаток активного восточного соседа. Китай - очень сильный игрок, постоянно ведущий экономическую экспансию. Неуклонно расширяя пределы своего влияния, он уже фактически установил свою гегемонию почти на всём азиатском пространстве. Возможно, некоторые националисты, веря в божественное предназначение России, скажут: "А нам никто не нужен - сами справимся".
   "Нам просто надо включить мозги и притупить память, терзаемую прошлыми обидами, чтобы понять, что только вместе США, Европейский Союз и Россия способны спасти северную цивилизацию от политического разложения и цивилизационной гибели под натиском "новых южных культур". В сегодняшнем жестоком и хрупком мире действительно существуют влиятельные силы, которые ставят под сомнение наше право на жизнь. И для них мы - русские, американцы, европейцы - все на одно лицо". (Андрей Пионтковский, 2010 год).
  
   Россия и Америка. К середине ХХ века две страны превратились в сверхдержавы, хотя к концу столетия СССР не выдержал соперничества. С распадом Советского Союза закончился многовековой имперский период российской истории. Можно найти общее в сознании русского и американца: развитое чувство национальной гордости, вера в особую миссию своего народа. Американец убеждён, что его страна - оплот свободы и демократии во всём мире. Его патриотизм порой переходит в национальную кичливость. Американцы уверены, что всё лучшее изобретено в их стране. Россияне также уповают на особый путь России. Ф.М. Достоевский полагал, что русским суждено "внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловеческой и всесоединяющей".
   Различны не только рельеф и климат, но само влияние природной среды. США - страна переселенцев, возникшая сразу на буржуазных началах. Изобилие Америки начиналось с изобилия и разнообразия природного. Умеренный климат, благоприятный для земледелия. Иное дело Россия. Суровый климат, неустойчивая, трудно прогнозируемая погода, рискованное земледелие. Если Америке свойственна изолированная семейная ферма, то России - деревня, община. Если американский фермер на мировом рынке продавал излишки, то русский крестьянин сокращал собственное потребление. В России традиционно сильна неприязнь к частной собственности как к неправедному делу, в отличие от США, где частная собственность священна. Сильного государства требовало географическое положение России, находящейся на границе Запада и Востока и обороняющейся от обоих. Этого не знали США, защищённые с двух сторон океаном. Стремление к материальному благополучию всегда было главным для американца, за этим большинство переселенцев и приехало в Новый Свет. Рационализм и прагматизм - основные качества национального сознания. Американец не любознателен, увлечён количественным результатом (богатство, успех), у него узкий кругозор, неглубокая психология. В США долго не ценился интеллект, если он не давал бесспорных внешних результатов. Художники, писатели бежали в Европу из атмосферы грубого материализма. Россиянин самим климатом, социальной системой приучен к пассивности, терпению, к убеждению, что собственными силами не решить своей судьбы. Именно постоянное сопротивление нечеловеческим условиям породило то, что называют "русским духом" и что отчётливо выразила русская литература. В отличие от рыночного рационализма американца, западного человека вообще, россиянину свойственна душевность, сострадательность. Русские эмигранты отмечали: "Среди формальной строгости европейского быта не хватало нам привычной простоты и доброты, удивительной мягкости и лёгкости человеческих отношений, которые возможны только в России". (Ирина Супоницкая, 1998 год).
  
   Америка и Россия на пороге XXI века: новая "холодная война"?
   Девяностые годы прошли под знаком разговоров об окончании "холодной войны", которое приурочивают к краху коммунизма в СССР и Восточной Европе. "Холодная война" сводится к противостоянию двух идеологий. Однако после краха одной идеологии международные отношения стали ещё более непредсказуемыми - более опасными, милитаризованными и идеологизированными. Число военных конфликтов в мире резко возросло. Словосочетание "новый мировой порядок" так и не обрело реального содержания. Впервые слова "холодная война" произнёс в 1947 году советник президента Гарри Трумена Бернард Барух. Но это было не объявление войны, а её констатация. Сама война началась 5 марта 1946 года, когда бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль произнёс свою знаменитую речь. Черчилль понимал, что Англия, бывшая до войны главной европейской державой, больше таковой не является. Советская армия, находящаяся в доброй половине стран Европы, никогда не позволит Англии даже слабой попытки вернуть былое величие. Остановить Советский Союз могла только Америка, обладавшая в то время монополией на атомное оружие. Подавляющее большинство американцев не поддерживали идею конфронтации с СССР.
   6 апреля 1946 года Трумен выступил с большой речью в честь Дня Армии. "Соединённые Штаты сегодня - сильнейшая нация. Никого нет сильнее. Это не хвастовство, это факт. Это означает, что с этой мощью мы должны принять на себя лидерство и ответственность... Мир - это не приз, который автоматически получают те, кто дорожит им. Он должен быть поддерживаем беспрестанно и непоколебимо, всем смыслом нашего лидерства. Мы обязаны иметь политику, способную быть основой наших отношений с каждой страной в любой части мира". Эта речь стала первым внешнеполитическим манифестом новой сверхдержавы. Начала стремительно складываться новая картина мира. Оказалось, что только две страны могут вести себя как победители, в то время как все остальные страны, независимо от того, в каком лагере они находились во время войны, оказались приблизительно в одинаковом положении - политической, военной, экономической и моральной зависимости от СССР и США. Передел мира обострялся по мере того, как отношения между США и СССР ухудшались. США рассчитывали, что монополия на атомное оружие позволит им наращивать давление на СССР. Но неожиданно для американцев в августе 1949 года СССР провёл испытание своей атомной бомбы, а затем даже опередил Америку в испытании водородной. Тем самым страны были поставлены в условия практической невозможности начать открытую войну друг против друга, то есть войну "горячую". "Холодная война" стала способом мирного сосуществования сверхдержав, отстаивающих свои интересы.
   Большинство государств мира не могут позволить себе иметь независимую внешнюю политику.
   Сегодня у России практически нет союзников на международной арене; военные, научно-технические и экономические возможности страны гораздо ниже, чем пятнадцать лет назад, нет идеи, способной увлечь как собственный народ, так и хотя бы часть международного сообщества, репутация страны в мировом общественном мнении и уважение к ней находятся на самом низком уровне за всю новейшую историю.
   Россия и Америка никогда не будут друзьями в политике, слишком велика разница их интересов. Мы будем находиться в постоянном конфликте, который идёт на пользу всем. "Холодная война" - это надёжный мир, основанный на противовесах и сдержках. (Николай Злобин, 2000 год).
  
   Реформы 1990-х годов: общественно-политические результаты.
   В начале января 1992 года правительством Е.Гайдара были отпущены розничные цены на товары массового спроса. Так началось кардинальное общественное переустройство России, переход от планово-распределительной экономики к свободному рынку, от тоталитарного к демократическому государственному устройству. Но никакой модернизации не произошло. Реформы привели к деиндустриализации страны. За пореформенные годы в России были разрушены многие высокотехнологичные предприятия, но не было построено ни одного нового предприятия, оборудованного конкурентноспособной отечественной техникой.
   Лежащая в развалинах после Первой мировой и Гражданской войн Советская Россия уже через девять лет достигла довоенного уровня ВВП, за этот период был создан ряд новых промышленных отраслей. После Великой отечественной войны довоенный уровень ВВП был достигнут также через девять лет, а ещё через три года был запущен первый в истории человечества искусственный спутник Земли.
   В России в 1990-2000-х годах не было ни Первой мировой, ни Гражданской, ни Великой отечественной войн. Но понадобилось пятнадцать лет, чтобы Россия достигла дореформенного уровня ВВП. Но и это "достижение" - следствие благоприятной конъюнктуры цен на мировом рынке на сырьё и энергоносители 1999-2008 годов. Даже обласканные властью высокопоставленные чиновники вынуждены признать экономический провал реформ 1990-х годов. "Рынок Гайдара и приватизация Чубайса никакого производительного капитализма не создали. Фактически Борис Ельцин роздал государственную собственность ближайшему окружению в личное пользование. Олигархи зарабатываю деньги на социалистических заводах - они ещё пока сами ничего не построили. Свой товар возят по социалистическим рельсам, а ток передают - по социалистическим линиям передач. Ремонтируют? Да, но не строят. Это всё досталось от той страны, которой нет уже пятнадцать лет".
   "Не будем забывать, что мы живём на наследство, доставшееся нам от Советского Союза, что мы пока мало сделали сами".
   Широко проанализирован и тот урон, который понесла социальная сфера общества. Социологи зафиксировали, что более трети населения России живёт за порогом или на грани бедности.
   "В результате "шоковой терапии" возникли экономическая разруха, падение уровня экономического развития и, вследствие этого, - жизненного уровня населения в целом. Бедной стала страна в целом".
   "В РФ возникла уникальная категория "новых бедных", это те группы работающего населения, которые по своему образовательному уровню и квалификации, социальному статусу и демографическим характеристикам никогда ранее не были малообеспеченными".
   Не менее чем для 30% населения потребление самых необходимых для здоровья продуктов питания упало до того уровня, при котором начинается физиологическая деградация.
   А при этом существует и другая социальная сторона реформ. В 2007 году в Германии была заложена, а в 2009 году спущена на воду новая 172-метровая девятипалубная яхта Р. Абрамовича, стоимостью 400 миллионов долларов (с двумя взлётно-посадочными площадками, с вертолётами и ангарами для них, с подводной лодкой на 12 пассажиров и со многими прочими атрибутами вызывающей роскоши). К этому ряду вполне можно отнести рекордный в современном мире гонорар за разовый концерт. ..., отмечая свой день рождения, пригласил американскую поп-звезду спеть для гостей и заплатил за это 5 млн. долларов.
   За годы реформ социальное расслоение российского общества достигло беспрецедентных масштабов. Сегодня мы самая антисоциальная страна промышленного мира. Резкое ухудшение здоровья нации, снижение качества медицинского обслуживания, социальная депрессия, апатия и агрессия населения, детская беспризорность и бомжатничество - экономические реформы дорого обошлись нашей стране. В середине 1990-х годов в страну вернулись многие болезни, с которыми было покончено в советское время. Рождаемость... Число самоубийств возросло. Всплеск смертности "от сердца" после шоковой терапии". Истощение жизненных сил народа. Такого огромного количества людей мы не теряли со времён войны. За 15 лет произошёл более чем пятикратный рост детской инвалидности. Уровень психических расстройств в РФ увеличился в 11,9 раза. Суицид среди школьников вывел Россию на первое место в мире. В 2008 году Россия вышла на первое место в мире по потреблению героина. Отказ от детей в роддомах... В середине 1990-х годов в стране возникло новое массовое социальное явление - детская проституция. Катастрофическое положение подрастающего поколения признаёт сама власть. "В стране более 800 тысяч детей-сирот, 2 миллиона неграмотных подростков, более 6 миллионов детей находятся в социально неблагоприятных условиях, около 4 миллионов подростков регулярно употребляют наркотики". В 1990-е годы появилось унизительное для великой страны явление - "утечка мозгов". Бегство россиян из своей страны с каждым годом приобретает всё более широкий характер. 39% опрошенных взрослых предпочитали, чтобы их дети уехали из России на постоянное место жительства в другие страны. В России поколение выпускников высшей школы 1990-х годов оказалось не просто потерянным, а во многом загубленным поколением. Российская власть совершила преступление перед молодыми людьми, окончившими ведущие технические вузы страны в 1991/1995 годах. Судьба этих мальчишек вызывает иллюзию трагедии Великой Отечественной войны, когда из поколения 1921/1925 годов почти никто не вернулся домой. В 1990-х годах российское правительство, по существу, объявило науке войну, в результате которой интеллектуальная элита понесла огромные потери. Большинство её представителей были выброшены на обочину социальной жизни. На вещевых рынках больших и малых городов России в 1990-е годы можно было увидеть и выпускников известных за рубежом советских вузов, и их преподавателей, и инженерно-технический персонал ведущих промышленных предприятий и других высокообразованных профессионалов. Не все уехали за границу, большинство сменили профессию, ушли туда, где можно было что-то заработать, чтобы содержать свои семьи.
   Аналитики единодушно приходят к выводу о глубоком упадке общественной морали, деинтеллектуализации общества, кризисе образования, о том, что падение качества высшего образования вряд ли можно остановить в ближайшие годы. Если советская школа была одной из лучших в мире, то сегодня образование, полученное в России, перестало быть ценностью.
   Криминальная приватизация подняла мощный вал преступности. Сегодня уголовная мораль, уголовный быт, уголовная лексика и уголовная эстетика характеризуют значительную часть российского общества.
   Экономические преобразования российские реформаторы начали с приватизации. Почему же в России итоги приватизации оказались столь драматическими? В России реформаторы поставили своей целью провести приватизацию в максимально короткие сроки. Сами они называли свои реформы "пожарными", а себя сочувственно "командой смертников", "камикадзе", определив, таким образом, в массовом сознании россиян свою роль как жертв, осуществляющих высокую, на грани подвига, функцию "спасения нации". Сегодня все эти "камикадзе" процветают, большинство из них стали первыми российскими миллионерами.
   В отличие от других европейских государств, в России либеральные идеи не имеют столь широкой социальной базы в обществе. Российские реформаторы сделали всё, чтобы опорочить ценности свободы и демократии в глазах населения.
   Конечно же, умных, честных и энергичных людей, способных руководить страной, в начале 1990 года было немало. Но они не были востребованы, потому что не вписались в задуманный сценарий, и если они всё-таки попадали на высокие государственные посты, правящая верхушка их немедленно отторгала.
   Чем же была вызвана беспрецедентная спешка в столь кардинальном для страны социально-экономическом и политическом решении? Нельзя же было признаться в том, что провести приватизацию надо было так быстро, чтобы россияне не успели опомниться. Стержнем реформ, проведённых правительством Гайдара, была приватизация, позволившая новой российской номенклатуре практически бесплатно присвоить основную и наиболее перспективную часть государственной собственности. Они лихорадочно спешили с проведением приватизации. Только в такой торопливой сумятице можно было бы узкой группе лиц ("новой номенклатуре") безнаказанно присвоить национальные богатства огромной страны.
   Идеолог приватизации в России всё же вынужден согласиться, что проведённая таким способом, она нанесла громадный ущерб национальным интересам России. В качестве своеобразного оправдания в своей книге он задаёт вопрос: "Не национализировать же назад то, что стало "своим", не вываливать же опять в общую кучу то, что успели распихать по карманам"? Фраза - "успели распихать по карманам" является ключевой для понимания тех принципиальных различий, которые характеризуют приватизацию в России и приватизацию в других странах. В этой фразе в откровенной форме именно и отражено, по существу, социально-этическое кредо российских приватизаторов. В России реформы не были призваны модернизировать страну, задача была иная - произвести как можно быстрее делёж государственной собственности.
   То, что происходило в России в 1990-е годы, нарастающим итогом вызывало в общественном мнении сначала настороженное, затем неприязненное, а в итоге агрессивно-враждебное отношение к демократическим ценностям, к самому понятию "демократия". У подавляющего большинства населения оно оказалось синонимом воровства, коррупции, национального унижения, а либеральная идея оказалась настолько скомпрометированной в общественном сознании населения нашей страны, что уже к концу 1990-х годов масштаб эмоционального неприятия либеральных ценностей создал реальные предпосылки для возврата к авторитарному режиму. "Не хотим мы такой демократии, которая преступникам и ворам открывает путь к власти, не хотим мы такой рыночной экономики, при которой миллиарды долларов отправляются за пределы страны, а нам платят нищенские пенсии". Отмена моральных ограничений при сколачивании капитала кардинально изменила общую атмосферу в стране.
   Надо отдать должное организаторскому таланту реформаторов, приватизацию они провели молниеносно. Она застала население врасплох... Но, увидев содеянное ими, народ потребовал возмездия.
   Реформы 1990-х привели к тому, что на международной политической арене вместо демократической, предсказуемой, модернизированной России с материально благополучным населением возникло авторитарное государство с ограбленным и униженным населением.
   Дискредитация демократии и создание реальных предпосылок к авторитаризму - главный общественно-политический результат деятельности российских реформаторов в 1990-х годах. В этом их историческая вина и перед российским народом, и перед российским государством.
   Люди внезапно обнаружили, в каком положении они оказались, и возжаждали восстановления справедливости и наведение порядка. Вот почему Сталин как желанный символ снова доминирует в массовом сознании. Разве удивительно, что многочисленные сообщения о новых и новых фактах беспредела нынешних российских чиновников, капиталистов и криминалитета вызывают у населения естественную реакцию: "Сталина на них нет"? То, что из своего народа правящая верхушка сделала "лохов", не может простить реформаторам население России. Социальный пессимизм и апатия, господствующие в нынешней России, своим источником обязаны не столько ограблению населения, сколько этому осквернению души. Для национального сознания русского человека духовно-нравственная ценность традиционно более значима, чем ценность материальная. Ограбление со временем может забыться, но публичное унижение - иная категория, она откладывается в исторической памяти народа. Это - глубокий шрам, который ещё долго будет напоминать о себе.
   Политические результаты реформ 1990-х годов - стойкое отвращение большинства жителей России от демократии. Люди, которые призывают сегодня россиян под знамёна демократии и либерализма, не осознают враждебности основной массы населения к этим категориям. Самые тяжёлые политические потери - это то, что российские реформаторы 1990-х годов, по существу, убили в своём народе желание построить демократическую страну. Демократии ещё долго не будет в России. Но не потому, что "русский народ не созрел для демократии", как это утверждают идеологи и апологеты экономических реформ, а потому что та "демократия", которую российские реформаторы продемонстрировали народу, как только власть оказалась в их руках, предстала в столь антинародном виде. Для россиян учёба демократии закончилась в 1996 году, когда было организовано беспримерное давление на общественное сознание и подтасовка итогов выборов президента. Российские реформаторы тогда с помощью американских специалистов продлили "царствование" практически полностью утратившего как общественный авторитет, так и физическую способность управлять государством Б. Ельцина. Его рейтинг не превышал 3-4%. Теперь даже некоторые олигархи, составлявшие тогдашнюю "семибанкирщину" и финансировавшие первый российский опыт западных политтехнологий, стали публично каяться в этом. Правящая верхушка после столь успешно проведённой для себя приватизации боялась разоблачений, неизбежных после прихода к власти оппонентов. Перед реальной вероятностью разоблачений и последующих кар российская власть не стеснялась в выборе средств для самосохранения. "Нас коммунисты на столбах повесят. Если сейчас кардинально не переломить ситуацию, через месяц будет поздно". Народу не дали возможность исправить перегибы монетаристов. Именно такую роль должны были сыграть в России президентские выборы 1996 года, если бы они были честными. Здесь так же наглядно проявилось свойственное младореформаторам презрительное отношение к "косной массе", деление населения на "осовеченный народ", которому нельзя доверять выборы, и "прогрессивный авангард" - к нему они относили себя. Для получения одобрения своих действий со стороны Запада реформаторы стремились представить российский народ как некую регрессивную силу, будто бы только и жаждущую восстановления коммунистической власти. Ложным является их утверждение об отсутствии социальных установок на реформы у россиян, иждивенческой ориентации большинства населения.
   Президентские выборы 1996 года спровоцировали появление в России новой профессиональной группы, лишённой каких-либо зачатков нравственных ограничений, - полчищ суетливых "политтехнологов", кочующих сегодня по стране от одних - федеральных, региональных, городских, муниципальных - выборов до других. Демонстративную порочность этого нового явления в российской политической жизни признавали и сами реформаторы.
   После выборной кампании 1996 года для российского общества закончился недолгий период обучения демократии, наступило время для авторитаризма, для прихода "отца нации" или "лидера нации". Как тут не вспомнить размышления
   А. Токвиля по поводу "мягкого деспотизма, похожего на власть родителей".
   А была ли демократия в 1990-х годах? Демократия была. Но она была своеобразная. Образно говоря, в 1990-е годы население упивалось демократией, а власть упивалась разделом собственности.
   Как же всё-таки новые русские смогли высосать из кормушки астрономические суммы, стремительно превратившись в мультимиллионеров? Воруют-с! Воровство в новой России предстало в виде казнокрадства общегосударственного масштаба. Как же тогда квалифицировать созданную в 1990-х годах в России общественно-политическую формацию? По этому поводу в литературе существует множество различных определений капитализма: "дикий", "олигархический", "пещерный", "бандитский", "варварский", "номенклатурный", "блатной", "плутократия"... В России "экономическое пространство поделено между разными кликами, кастами и прочими группировками. Они сформировались достаточно стремительно, опираясь на родственные связи, личную преданность, приятельские отношения, что позволило поделить лакомые куски экономики". "Как результат возник феномен: наше государство есть пирамида мафиозных кланов, всё вокруг есть мафия, и одновременно всё есть государство". А "общак" должен находиться в надёжных, с точки зрения действующего вожака, руках,
   "Предполагалось, что молодые демократы наведут в России порядок, разработают соответствующую правовую систему и дадут зелёный свет рыночной экономике. Вместо этого они возглавили режим, который оказался одним из самых коррумпированных в истории человечества". Повальная коррупция, возникшая в 1990-х годах, поражает, прежде всего, нервные центры общественного организма. Она неизбежно ведёт к массовому неисполнению чиновниками своих обязанностей и, соответственно, к параличу государственного управления. Коррупция стала органическим элементом государственного устройства и одним из основных показателей деморализации общества. "Коррупция пронизывает все уровни власти и наносит удар по всей социальной системе".
   Разумеется, и социальная, и нравственная патология, так же как и физическая, будет сопутствовать существованию рода человеческого. Человечество несовершенно. К этому следует относиться как к исторической реальности. Но дело не столько в коррупции, сколько в отношении к ней со стороны общества. Там, где господствует её всеобщее осуждение, где это занятие вызывает у людей брезгливость, является постыдным, унизительным, там коррупция сведена к минимуму, загнана в моральную резервацию, и, следовательно, там она не представляет общественно значимой угрозы. Если общество поощряет уродство, возводит болезнь в норму, то оно неминуемо деградирует и разрушается. Общество, в котором слово "умный" является оскорбительным, а слово "честный" означает безжалостный общественный приговор, находится в стадии очень высокого риска социального вырождения. Да, коррупция существует во всех государствах, о чём регулярно и с нескрываемым удовлетворением сообщают реформаторы и их апологеты. Но какова их доля - вот коренной вопрос? Именно в соотношении правопорядка и уголовщины, в пропорциях честных чиновников и чиновников-преступников, а, следовательно, в природе и сущности политической системы заключается различие между здоровым и больным обществом.
   "Воровство в сегодняшней Российской Федерации прекратить в принципе невозможно. Потому что российское государство в своём сегодняшнем виде практически и конкретно создано ворами для того, чтобы воровать. Это не государство. Это комиссия по дележу и ликвидации наследства".
   В России за контроль над крупными промышленными предприятиями борются три разновеликие по своему влиянию силы. Во-первых, настоящие предприниматели, в том числе и иностранные, действительно заинтересованные в получении прибыли и, следовательно, в развитии и совершенствовании производства. Во-вторых, теневые капиталы, уже разорившие не одно прежде доходное предприятие, так как этот капитал нацелен только на скорейшее, сиюминутное получение сверхприбыли: за год-два извлечь максимум возможного, а затем сбежать. В-третьих, самое опасное, - это политики, которые стремятся получить в своё распоряжение наиболее рентабельные предприятия для использования их в качестве источника своего обогащения и финансирования своих избирательных кампаний.
   Возникшая в середине 1990-х годов пропасть между правящей номенклатурой и остальным населением в нынешней России с каждым годом всё больше и больше расширяется.
   Социальная пассивность населения, утрата каких-либо форм общественной солидарности характеризует нынешнее состояние России, что является не вполне подходящей основой для формирования гражданского общества. Здесь одна из причин отсутствия социальной базы для демократической оппозиции нынешнему режиму. Те же, кто полагает, что недовольство масс можно организационно оформить под лозунгами демократии, политически наивны. Думается, им придётся подождать ещё 25-30 лет, пока не уйдёт поколение, которое пережило 1990-е годы, и у которого российские реформаторы убили веру в демократию. Если реальная оппозиция и начнёт складываться в нынешнем российском обществе, то только не на основе либеральных и демократических ценностях, а на какой-то иной основе.
   Хозяйственная разруха начинается с разрухи в головах людей.
   Трудно предполагать у нынешних собственников наличие развитого гражданского самосознания и ответственности за свою страну, каких-то политических взглядов. "За прошедшие пятнадцать лет в России так и не появился класс созидательной буржуазии. Класс, осознающий как свои права, так и обязанности. Большинство "деловых людей" застряли в роли перекупщиков, спекулянтов, рейдеров, теневиков, биржевых игроков, мастеров "слияний и поглощений" и организаторов иных сомнительных услуг. И для них чем меньше законов ведения бизнеса, тем лучше. Поэтому в России и нет ни одной настоящей буржуазной партии". Собственность священна и неприкосновенна только в том случае, если она легитимна. Тогда она вызывает уважение в обществе. И только при этом условии частная собственность становится социально-экономической основой гражданского общества. Но подавляющее большинство населения России не принимает итогов приватизации 1992-1995-х годов, не считает собственность, появившуюся в результате приватизации, легитимной.
   Даже настроенный на самостоятельность предприниматель с того момента, как только его предприятие начинает эффективно работать, становится лакомой добычей для криминалитета, который рано или поздно овладеет его успешным бизнесом. Методика отъёма приносящих прибыль предприятий у законных владельцев чётко отработана. Чаще всего с помощью или при попустительстве государственных служб. Рейдерские захваты даже крупных предприятий, не говоря уже о средних, - набивший оскомину сюжет современных российских масс-медиа. Бизнес в сфере производства - рискованное в современной России занятие. Зафиксировав место нахождения предприятия, его владелец сразу становится объектом постоянного интереса многочисленных, прежде всего, государственных учреждений - муниципальных, милицейских, налоговых, пожарных, санэпидемических, гостехнадзорных, контрольно-ревизионных и т.п., после чего начинаются поборы. И если даже при этих условиях его бизнес является успешным, тогда возникает ещё большая опасность - предприятие могут отобрать. Простейший способ поглотить приглянувшуюся компанию - нанять бригаду рейдеров, профессиональных захватчиков чужого бизнеса, которые проведут все необходимые мероприятия и решат проблемы со старым владельцем, не афишируя заказчика.
   Собственность в нынешней России не является надёжным социальным субстратом. По существу, нынешний российский собственник беззащитен. Ни о какой его самостоятельности не может быть речи, он не может быть социально-экономической опорой общества. Криминальная приватизация по определению не могла создать условия для появления полноценного собственника, а, следовательно, и для появления среднего класса. Социальный продукт криминализации экономики 1990-х годов так же далёк от классического среднего класса, как далека блатная "феня" от русского литературного языка. "Откат", "крышевать", "кинуть", "шакалить", "мочить". Нынешний российский собственник является носителем криминального, а не рационального типа сознания... Наша сегодняшняя трагедия состоит в том, что богатства оказались в собственности криминального класса, который способен захватывать чужое добро, но не способен созидать. Психология криминального собственника такова, что он не может не воровать.
   К политической системе общества тесно примыкает её правовая составляющая. За пореформенные годы российская судебно-правовая система окончательно деградировала. Она приобрела столь откровенные черты продажности, что это вынуждены признавать и сами руководители страны. Реформы ничуть не улучшили правовую защищённость граждан.
   Первоначальное накопление капитала - это определённый этап, за время которого создаётся объём финансового и материального ресурса, необходимый для начала частного (капиталистического) производства. Но это не имеет никакого отношения к событиям начала 1990-х годов в России. Здесь не было никакого накопления, ни первоначального, ни второначального, накопления не было как такового. Была единовременная раздача финансовых и материальных ресурсов для частного (капиталистического) производства. Раздача была одномоментной.
   "Новый" российский капитализм. Почему именно этот уклад дал такой чудовищный взрыв всяческого воровства, казнокрадства и коррупции, - причём взрыв не одномоментный, а растянувшийся на целый исторический период, какого не знал ни дореволюционный капитализм, ни социализм? Ответ на этот чисто социологический вопрос заключается в том историческом моменте и тех персоналиях, когда возник нынешний российский капитал, когда произошло разграбление государства, сопровождаемое тотальной эрозией культуры и морали, - событие столь же прискорбное, сколь и унизительное для нашего отечества.
   Проведённый анализ позволяет сделать следующий вывод: экономическая модель, созданная в 1990-х годах, породила такой клубок проблем, вызвала настолько глубокие общественные последствия, что заменить её практически невозможно, не изменив созданную для её функционирования и защиты политическую систему. И к выводу о том, что политическое устройство страны необходимо менять, приходит сегодня всё большее число аналитиков.
   Классический вопрос русской интеллигенции "что делать?" Понятно, что необходимо менять режим и создавшую его экономическую модель. Кому делать? Все настолько погружены в густую атмосферу бесчисленных компромиссов с совестью и законом, что ожидать решительных и последовательных шагов к цивилизованной экономической системе не приходится. Вместо государственного регулирования экономики Россия получила произвол чиновников, использующих свои должности в корыстных целях. Поэтому политическая система снизу не складывается, подавляющее большинство населения в политической жизни не участвует: она им не нужна. Формирование гражданского общества откладывается. Идеология, запущенная в массовое сознание в начале 1990-х годов об обогащении любой ценой, привела к резкому изменению общественных приоритетов. Реформаторы деформировали базовую ценностную модель россиян. Процесс криминализации общества привёл к снижению статуса умственной деятельности, ценность знания уступила место ценности социальной агрессии, неразборчивости в средствах достижения цели и грубой физической силы. Поэтому среди героев дня современной России не нужно искать созидателей и производителей. Свет социальных юпитеров высвечивает иных героев. В лучшем случае - это банкиры, менеджеры, дилеры, биржевые маклеры, владельцы охранных служб, дизайнеры, визажисты, имиджмейкеры, торговцы зарубежным ширпотребом и государственные чиновники - наивысший рейтинг! Социологические исследования показывают, что бюрократический аппарат - наиболее предпочтительное место в жизни для значительной части молодых россиян. Самые высокие конкурсы сегодня в те высшие учебные заведения, которые готовят работников государственной службы, чиновников. Попадание в этот социальный слой обеспечивает в нынешней России стабильно высокий уровень потребления. "Расчёты на перерастания криминального бизнеса в цивилизованный наивны. Любая культура (а значит, и культура того симбиоза российских чиновников, силовиков, криминала и деловых людей, который мы ныне наблюдаем), по определению, способна самовоспроизводиться и защищаться от угроз, идущих извне". Поэтому на нынешних менеджеров государственного масштаба надежд мало. Они способны лишь воспроизводить существующий организационный хаос, представители этого социального слоя заражены всеми неизлечимыми нравственными и социальными болезнями современного российского общества. И не удивительно, начиная с 1990-х годов в стране насаждался общественный аморализм, о разрушительной опасности которого для человека предупреждали многие мыслители. Тонка и уязвима культурная оболочка, и легко освободить от морали человека, выпустить наружу его инстинкты. "По моему глубокому убеждению, нынешнюю российскую реальность можно определить одним словом - растление".
   Глубокую травму получила интеллигенция, которая, наивно поверив в реформы, практически утратила свой моральный статус в обществе, оказалась в состоянии своеобразного социально-психологического нокдауна. Отсюда и отсутствие сколько-нибудь серьёзной оппозиции нынешнему режиму. Среди думающей части общества усиливаются настроения безысходности, этнической и исторической предопределённости наших неудач, которые связываются с "российской спецификой", "особым путём", "неевропейской ментальностью", "загадочностью русской души" и прочими подобными сюжетами.
   Так кто же всё-таки начнёт неизбежные кардинальные перемены? Может быть, сама правящая номенклатура? Маловероятно. Многие её представители давно уже не связывают своё будущее с Россией. Принадлежащая им недвижимость находится за рубежом, там же учатся их дети и внуки, там же хранятся их капиталы. Россию они рассматривают как место, откуда можно безнаказанно пополнять свои капиталы. Они готовы в случае возникновения малейших проблем мгновенно сняться с якоря, предоставив "аборигенам" переживать последствия эксплуатации их территории. А для тех, кто ощущает возможную неотвратимость ответственности за происхождение этих капиталов, сам факт разрушения России и исчезновения её с политической карты мира было бы желанным избавлением от этой опасности.
   Итак, остаётся только молодое поколение. Только у него есть и потенциал для осознания национальной цели, и необходимая энергетика для её реализации. Очевидно, что в процессе развития самосознания этого поколения для него всё более притягательной становится идея "мы должны стать хозяевами страны".
   Социологические исследования советского периода показывали, что этническое самосознание русских было выражено слабее, чем у народов других союзных республик. Но с конца 1990-х годов ситуация резко изменилась: по темпам роста этнического самосознания русские стали опережать большинство других этнических групп. Особенно это характерно для подрастающего поколения. "Молодые люди, начавшие самостоятельно зарабатывать, очень остро переживают униженное состояние, в котором оказалась Россия, и в плане материального благополучия, и в плане того, как с нею считаются за рубежом. В качестве ответной реакции возникает: ладно, нас не любят, но пусть хотя бы боятся. Молодой российский бизнес является носителем в высшей степени националистических настроений. Диапазон этих настроений у нас широк: от государственного до прямого расизма и ксенофобии, до убийств на этнической почве". Этот потенциал обновления основывается на вполне реальном фундаменте - знаменитом российском национальном генотипе. "Немцы выигрывают все сражения, кроме последнего; русские же - напротив, все проигрывают, кроме последнего". Лев Толстой выразил эту особенность - и великое терпение нашего народа, и великий его порыв, когда оно истощается. Великий писатель хорошо чувствовал свой народ, "который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяются презрением и жалостью". Народная дубина как выразительный толстовский образ-символ означает предел, критическое приближение к роковому краю. Он символизирует тот сакральный момент в жизни общества, который в России называется столь же выразительно - "дальше ехать некуда". Сегодня осознание крайней черты, последнего рубежа становится характерным для общественных настроений. В начале 1990-х годов началось стремительное отставание России от передовых государств. Точка невозврата где-то рядом. И общество это почувствовало. Не только в научных и творческих кругах, но и среди представителей самых широких масс населения начинает доминировать мысль о необходимости решительного изменения курса, начатого российскими реформаторами в 1990-х годах. Идея неизбежности кардинальных перемен проникает даже в правящую номенклатуру, в самые её верхние слои. Фундаментальный для России вопрос о том, превращаться ли ей дальше в сырьевой придаток мирового производства или всё-таки занять подобающее место среди передовых государств, является всё более частым предметом обсуждения на всех уровнях общества.
   Заключение. Экономические реформы, и, прежде всего, способ проведения приватизации, оказали огромное влияние на внутреннюю жизнь российского государства, кардинально затронув все её стороны и определив перспективы её развития на долгий период. Нынешний глубокий социальный кризис диктует необходимость задуматься о произошедшем, провести глубокий анализ случившегося, извлечь уроки. Население живёт сегодняшними, насущными проблемами, и это понятно. Человеку не свойственно долго рефлексировать о бедствиях, к которым он сумел приспособиться. Своё прошлое следует знать и помнить. И неправда, что История ничему не учит. Такая учёба достаётся слишком дорого, а процесс обучения идёт слишком медленно. История всё-таки учит, и один из наиболее убедительных примеров этому - Нюрнбергский процесс. Знание о нас необходимо в первую очередь нам самим. И общество начинает это сознавать. Социологические исследования последних лет фиксируют резкий рост интереса к прошлым событиям, да и книги по истории России - одни из самых читаемых в современном российском обществе.
   Но нынешнее внутреннее состояние нашей страны - это не только и не столько российская проблема, оно оказывает огромное воздействие на мировые процессы. Значение и роль России в современном мире также диктуют необходимость проведения подробного анализа событий 1990-х годов и их последствий.
   Тупиковость этой ситуации осознаётся сегодня даже и высшей номенклатурой. Руководители России пытаются найти выход из тупика, в котором оказалась страна спустя двадцать лет после начала реформ. Первые лица государства обращаются сегодня к академическому сообществу с просьбой предложить варианты исправления положения.
   Выяснилось, однако, что эту модель нельзя обновить, её нужно менять. При сложившемся режиме модернизация России невозможна.
   (Ренальд Симонян, 2011 год).
  
   Ни полностью свободной экономики, ни правового общества, ни демократической политической системы в России создать пока не удалось.
   - Учитывая нынешнее разное состояние трёх переходов, можно ли дать какую-то общую оценку произошедшего за двадцатилетие?
   - Диапазон оценок различен - в зависимости от того, кто даёт ответ, и какие критерии оценки он берёт за основу. Тем не менее, для российского гражданина, заинтересованного в долгосрочном процветании собственной страны, по прошествии этих лет ясно, что об успешности всех трёх переходов к свободному обществу, о которых у нас шла речь, говорить не приходится.
   За годы Великой российской депрессии 1992 - 1998 годов, в стране сложилась новая социальная и политическая реальность. Идеи либерализма и демократии, с которыми общественность ассоциировала проводившуюся в стране политику, оказались в значительной степени дискредитированными.
   Для успеха либеральных реформ критически важным является наличие во власти порядочных людей, тех, кто понимает, что такое свобода. Отсутствие у людей, находящихся у власти, порядочности и понимания свободы не компенсируются ни их профессиональными знаниями, ни наличием у них политического прикрытия, ни доступностью финансовых, природных или иных ресурсов. Реформы в России можно было проводить по-другому.
   Для граждан жизненно важно знать, каково мировоззрение ключевых лиц, принимающих в их обществе важнейшие решения. Каковы их политические, экономические представления, каковы их взгляды на внешнюю политику, на внутренние проблемы и конфликты, каковы важнейшие принципы, в соответствии с которыми они действуют.
   Представление о справедливости у народа мы сломали ещё ваучерной приватизацией. Слом представления о справедливости неизбежно разрушал фундаментальную основу цивилизованного общества - институт общественного доверия, прежде всего доверия к новой власти, к реформаторской команде, к принципам и идеям, с которыми они себя ассоциировали.
   (Андрей Илларионов, 2010 год).
  
   "Мы всё понимаем, - говорил мне на днях доверительно один из ведущих идеологов системных либералов, - но мы уже не можем соскочить. За нами сразу придут. Поэтому мы вынуждены продолжать бежать, как белка в колесе. Как долго? Сколько хватит сил..."
   Как справедливо заметил один из бегущих вместе г. Павловский: "Не забывайте, что все мы с вами воры, господа. Не раскачивайте лодку!"
   (Андрей Пионтковский, 2010 год).
  
   Мера пессимизма. Французы полагают, что они могут гордиться своей великой революцией, проложившей путь возвышенным идеалам "свободы, равенства и братства".
   Витальность - это жизнестойкость, жизнелюбие, которые могут проявляться и тогда, когда дух пребывает в состоянии дрёмы, когда наступают сумерки духа.
   Россия. Наибольшую тревогу внушает состояние национальной души, которое трудно определить иначе, как состояние глубокой потерянности. Будто некий злой колдун завёл нас глубоко в лес и там бросил. Результат - озлобленность, эмоциональное отупение, цинизм, в той или иной мере охватившие все слои населения и все возрасты. Национальный организм уже сейчас ослаблен в опасной степени, а ближайшая и даже более отдалённая перспектива даёт очень мало оснований для оптимизма. Внешних проявлений слабости более чем достаточно. В демографическом плане сейчас наблюдается такой провал, что достигнуть стабилизации уже не удастся на протяжении многих лет. В экономическом плане... В политическом плане... Стремительно выросла преступность, идёт сплошная мафизация страны, выстраивающая фактически параллельные структуры власти в лице мифиозных "удельных князей".
   Величина и природные богатства в сочетании с относительной ненаселённостью территории: территория, занимающая почти седьмую часть суши, вмещает лишь около 2,5% мирового населения могут сделать Россию объектом мощной экспансии со стороны перенаселённого Юга. Прежде всего демографической, но при случае и военной. Таковы превратности истории: была субъектом - теперь становится объектом.
   Почву для пессимизма создают не только свои, отечественные невзгоды, но и мировые тоже. Выйдя из состояния длительной изоляции, мы стали думать о том, как бы прицепить свой вагон к далеко ушедшему вперёд западному поезду. Но туда ли идёт поезд? Тут есть над чем поломать голову.
   Мы входим демократию не в самую её здоровую пору, в пору упадка.
   Балованные и неблагодарные массы подрывают основы той самой либеральной демократии, плодами которой они пользуются. Новый грозный толчок: культурная революция конца 1960-х годов. Молодёжь Европы и Америки вдруг заключила: нет будущего у того мира, в котором мы живём. Они демонстрировали свои симпатии к "дикарям" и свои увлечения мистикой Востока. Ещё оказалось, что "промышленные заботы" приносят человечеству едва ли не больше вреда, чем пользы, и что в один прекрасный день они могут поставить его перед экологической катастрофой. Одновременно зашевелился Третий мир. Его растущее население несёт в себе угрозу Западу. Тоскливая мысль осеняет европейца: "А всё-таки она закатывается!" Оставим апокалиптическую тему. Вероятная гибель европейской цивилизации - в том виде, в каком существовала до сих пор.
   Молодёжь утрачивает интерес к учёбе, равнодушна к политике, вообще не умеет "найти себя" на путях, которыми шли "отцы". Единственный закон, пустивший прочные корни в их душах, - закон стаи. В переломном возрасте молодёжь с подобной настроенностью нередко организуется в банды, которые толкают на путь преступности не столько материальный интерес, сколько совершенно иррациональная агрессивность, чистая жажда разрушения. Внутреннее варварство, дошедшее до такой степени ожесточения, - современное явление. Европе в не столь отдалённом будущем грозит "захват" выходцами из стран Третьего мира. Его сделает возможным простая разница демографических потенциалов. Избыток населения в странах Третьего мира устремляется в Европу, в то время как сами европейцы начинают вымирать. Предстоящее резкое сокращение молодых возрастов, нежелание трудиться на "грязных" работах - все эти обстоятельства, вероятно, заставят европейские государства держать двери приоткрытыми или хотя бы периодически приоткрывать их, впуская очередные "порции" новоприбывших. Ещё драматичнее обстоят дела в США. Правда, здесь рождаемость среди белых выше, чем в Европе, но зато и не белые меньшинства гораздо более многочисленны. В не столь отдалённом будущем именно белые станут здесь меньшинством, в результате чего Соединённые Штаты можно будет причислить к странам третьего мира.
   Надо продолжать работать - в русле европейской цивилизации. Какова бы ни была её судьба, она не может прерваться...
   Есть примеры элементарной, древней, как мир, распущенности и снисходительного отношения к ней, выдаваемых за некие достижения "на пути свободы"; отчего термин "либерализм" приобрёл устойчивый оттенок потакания человеческим слабостям (если не низостям).
   Никогда раньше столь многое не зависело от самого человека. Никогда раньше не звучали с такой силой слова, более семи столетий назад сказанные Фомой Аквинским: "Мы должны молиться, как если бы всё зависело от Бога, мы должны действовать, как если бы всё зависело от нас". (Юрий Каграманов, 1996 год).
  
   Культура стремится ввысь, а цивилизация вширь.
   Лишать избирательных прав большинство населения или даже какую-то его часть несправедливо. Помнится, Н.А. Бердяев тоже высказывался за демократию ценза, только не имущественного, а духовного: лучшими должны считаться люди, достигшие определённого "качества" (по признакам нравственности, культурного опыта и т.д.). Это, как будто, более разумная концепция, но и она несостоятельна. Как определить, кто нравственнее и культурнее? Тут неизбежны многочисленные ошибки. Конечно, с понятием "справедливость" надо обращаться очень осторожно... Божья справедливость - вещь непостижимая для человека; это уловлено даже народным сознанием и отражено в пословице "Кого Бог любит, того наказывает" (истина, "невместимая" для многих образованных людей). Но в человеке живёт со-весть, позволяющая ему иметь некоторое, хотя бы и "усечённое" представление о справедливости. В человеке - каждом - есть таинственная глубина, во множестве случаев сильно затрудняющая суждения о том, следует ли отнести его к числу "лучших" или "худших". Оттого постулат 1789 года: "Все люди рождаются свободными и равными в правах" является безусловно справедливым. На все времена.
   Современному человеку нужна была своя музыка. Новая музыка родилась. Остальное было делом маркетинга. Одним духом немузыкальная музыка стала феноменом, не имеющим прецедентов. Поп-выделения пролились в мир духа и затопили его. Поколения молодых людей стали самоопределяться через посредство поп-групп, которые они выбирали.
   Массы заявляют о своём праве на вульгарность. В Америке всего несколько десятилетий назад считалось вульгарным класть ноги на стол или жевать жвачку. По нынешним временам вещи едва ли не комильфотные. Замечено, что каждые пять лет появляется поколение, стремящееся в этом отношении переплюнуть предыдущее. К малым подравниваются и старые. Глядя на молодых людей, "чуткий" к веяниям времени взрослый тоже нахлобучивает бейсболку козырьком назад и старается всё "делать, как они". Поистине, это простота, которая хуже воровства. И обокраденной здесь оказывается не только культура, но и либеральная демократия, изначально делавшая ставку на повышение культурного уровня граждан и на усиление у них чувства личной ответственности. Трудно представить, чтобы из таких юношей и девушек могли вырасти люди, способные должным образом встретить вызовы XXI века (серьёзнейшие, грознейшие!), а значит, и защитить ценности либеральной демократии. Не следует ли рассматривать постулат 1789 года как аванс, который ещё необходимо отрабатывать? Таким образом, меж двумя правдами, политико-правовой и правдой культурного роста, образовался глубокий разлом, который неведомо кем и как будет преодолён.
   Вполне вероятно, что мусульманский мир способен погубить западный мир (средствами террора, подкреплёнными демографическим напором), но он способен и "встряхнуть" его, заставить его "придти в себя". И это, кстати, путь, который позволил бы избежать серьёзных катастроф. (Юрий Каграманов "Разлом", 2009 год).
  
   Свобода за границами своей применимости. Теперь часто приходиться слышать: "Да что ты удивляешься! Другие времена, другая жизнь". Обычно эти слова произносят, когда речь заходит о каких-то традиционно неприемлемых вещах, которые молодёжь теперь стремится легализовать и с чем старшим трудно, но хочется примириться. Ведь в подсознании многих с юности сидит представление, что противостояние молодости и новизне есть проявление узости, скудоумие и вообще некультурно и позорно.
   Толерантность. Ещё это называют уважением к чужому мнению. И само по себе всё это тоже не содержит в себе ничего дурного. Это норма поведения - и государства, и личности. Государство должно допускать высказывание разных мнений (но тоже не безгранично: например, оно не должно разрешать призывы к беспорядкам и натравливание одной части населения на другую), а нам, людям, действительно не следует объявлять несогласных с нами исчадьями ада.
   Я вообще склонен заменить требование обязательного уважения к чужому мнению другим: уважение к истине. Конечно, у моих оппонентов наготове другой трюизм: истины никто не знает. Возможно, это и так. Но когда оба спорящих заняты выяснением истины, а не стремлением одержать верх в споре, то они автоматически уважают друг друга.
   Я отнюдь не против самоутверждения как такового. Каждому человеку надо утвердить себя как личность - хотя бы в собственных глазах. Но плохо, когда самоутверждение выходит из берегов. Когда оно выдаёт и принимает себя за служение человечеству, когда ему приносятся в жертву другие люди и общие ценности. В наше время такого рода самоутверждение, смешавшись со всё больше и больше легализуемым тщеславием, теряет какой бы то ни было отпечаток личности и в этом виде приобретает массовый и агрессивный характер. Речь опять идёт об истине, выведенной за границы своей применимости.
   Конечно, по идее все более или менее грамотные люди должны быть прикосновенны к культуре, чувствовать за плечами груз и опыт веков.
   Литература оторвана от духа, души читателя и даже от процесса чтения, юриспруденция - от справедливости и здравого смысла. Наука в значительной степени перестала быть проявлением страсти к знанию, а превратилась в некую индустрию, основной престижной фигурой в которой стал специалист, а не мыслитель.
   Так воспитан, мыслит и проявляется целый слой - псевдообразованный, но весьма активный. А ввиду тотальной приблизительности всех своих представлений - и опасный. Для себя и других.
   А адвокат откровенно делился с корреспондентами модным в их кругу открытием, что в их деле важна не истина, а сам процесс, не понимая при этом, что тотальное внушение этой "мудрости" отменяет, выводит за границы применимости самый смысл его профессии. И это очень страшно. Представить себе какое-либо общественное устройство без законов и законников вообще невозможно.
   Облечённые доверием акционеров и вкладчиков менеджеры несокрушимых компаний обманули их доверие и, доведя свои компании до крушения, обогатились. Уйдя из компании накануне её крушения, он выгодно продал перед уходом все свои акции, ценность которых как раз перед его уходом была (не без его участия) искусственно и непомерно вздута. После этого он почти демонстративно стал строить роскошную виллу стоимостью... Он чувствовал себя совершенно неуязвимым, ибо его гнусности не были прямо запрещены законом. Не потому, что закон их покрывал, а потому что законодатель их не предвидел и до последнего времени никто их и представить себе не мог. Ибо закон регулировал отношения между компаниями, между производителем и продавцом продукции, а в отношения внутри компаний он не вмешивался. Собственники сами заботились об этом, были заинтересованы в устойчивости и престиже своих фирм и предприятий, в уважении к своему доброму имени. И это казалось незыблемым.
   Власть из рук собственников перешла в руки менеджеров, которые получили право распоряжаться собственностью, не будучи её хозяевами. Получили полную возможность выполнить программу цыгана из анекдота, который на вопрос, что бы он сделал, если бы стал царём, ответил: "Напился бы, наелся, украл бы сто рублей и убежал!" Респектабельные менеджеры из таких компаний отличались от этого цыгана только величиной аппетита.
   Однажды в одну солидную фирму пришли поправлять её дела молодые экономисты, выпускники престижных университетов. Полученные знания они применили крайне просто - начали сокращать расходы. Под сокращение попали отделы, обеспечивающие завтрашний день фирмы, но чья работа на сегодняшние прибыли прямо не влияла. Доходы сразу возросли, но ненадолго. Теперь фирма в кризисном состоянии, а молодых гениев и след простыл. Они ни в чём не ошиблись - на то и расчёт был, что сейчас себя покажут, отхватят свой куш, а потом расхлёбывать это будут другие: человек имеет право преследовать свои интересы. Получается: то, что создало капитализм и лежит в его основе, будучи выведено за "границы применимости", его же и губит. Впрочем, тому, что капиталистическая экономика может существовать только на определённом уровне общественной морали, этих молодых гениев особенно не учили. Их учили специальности. Они ведь экономисты, а не богословы.
   Страны христианской культуры стоят сейчас перед многими вызовами. Не говоря уж о том, что они нахально испытываются на прочность агрессивным исламизмом.
   Я теперь уверен, что никаких механических, окончательных решений проблем общественного бытия не существует.
   Как бы ни одолевали нас утончённости нашего развития, наше стремление к равенству и гуманность, надо помнить, что в некоторых обществах, имеющих другую историю, это может быть воспринято как слабость и способно возбудить бессмысленную и иррациональную страсть к самоутверждению, агрессивную активность по отношению к нам. Мы должны помнить, что ни своей культуры, ни своих правовых норм, ни достижений, ни достатка не удаётся сохранить, если мы не будем готовы защищать всё это, как и в менее "продвинутые" века, в том числе и старым способом - силой. (Наум Коржавин, 2003 год).
  
   География духа и пространство России. Существует пусть не всегда чётко осознаваемое географическое пространство, воспринимаемое каждым народом как исконно своё. В отличие от государственных границ эту духовную территорию не обнести полосатыми столбами. О духовных границах позволяет косвенно судить язык. Россия не идентифицирует себя ни с Европой, ни с Азией. Скорее, русскому сердцу льстит концепция средостения: мы как бы особь статья, возвышающаяся над обеими частями света и обозревающая их со своего державного бугра. Соответственно, и евразийство русское есть не встреча двух краёв материка на одной плоскости, а выход в третье измерение. Своего рода радуга, упирающаяся концами в Восток и Запад. (Дмитрий Орешкин, 1992 год).
  
   Музыка - искусство особое. С давних пор она близка к математике и к идеям об устройстве мироздания.
   "Что ему книга последняя скажет,
   то на душе его сверху и ляжет".
   И вот усиление частной собственности выставляется как панацея от всех зол. Страна развалилась и продолжает рассыпаться по кусочкам, идёт небывалая инфляция, разрушение всех экономических связей, растёт преступность, кое-где идёт уже настоящая война, - а власть, даже не пытаясь скрыть эти язвы, восторгается тем, что приватизация набрала темпы, и ещё советует их увеличить. Идеологи сего процесса, вроде Г.Х.Попова или Е.Т.Гайдара, открыто объявляют, что им неважно происхождение богатства. Забывая, что следующим фактом по этой логике будет приравнивание к приватизации грабежа любого государственного имущества: до того оно было общественным, а теперь поступает ворам в собственность...
   И пока русская интеллигенция не выполнит завет быть чистым в своём искании истины, пока у интеллигентов, занимающихся теоретическими вопросами, не появится действительно теоретическое мышление, до тех пор человек интеллигентный у власти будет равен для страны войне и мору, и здесь может быть оправдано его устранение. (Лев Игошев, 1994 год).
  
   Пути России. Утвердилась и начала быстро развиваться идея самодостаточности Москвы, о её имперском величии, о "Третьем Риме". Всё ещё было прежним, сакральным - и богоустановленность царской власти, и всеобщность церковного авторитета, и незыблемость аристократического окружения престола, и установка народной культуры, и содержание искусств. Но глубоко в сердца русской элиты вошёл помысел земного величия родины, космократический идеал царства. Умирающая Византия хранила в себе великие духовные знания, колоссальный государственный опыт, лучшую христианскую школу, аскетическую учёность и образованность тысячелетий. Именно здесь плодотворно осуществлялся великий синтез благой вести Христа с умственным потенциалом всего христианского мира. Всё богатство земного мира, растворённое Словом Божиим, хранилось и умножалось здесь, на рубеже Запада и Востока, принимая в себя токи земли.
   Для религиозного сознания естественно принимать удары судьбы как наказания Божии.
   Дух угас, плоть одичала.
   "Наше духовенство мало и редко учит, оно служит в церкви и исполняет требы. Для людей неграмотных Библия не существует; остаётся служба церковная и несколько молитв, которые, передаваясь от родителей к детям, служит единственным соединительным звеном между отдельным лицом и церковью. И ещё оказывается, что народ не понимает решительно ничего ни в словах службы церковной, ни даже в "Отче наш", повторяемом нередко с пропусками или с прибавками, отнимающими всякий смысл у слов молитвы. И однако во всех этих невоспитанных умах воздвигнут неизвестно кем алтарь Неведомому Богу".
   Уничтожен был Храм Спасителя. "Неведомый Бог" был изгнан из невоспитанных умов. Старый быт, плоть России умирала. Явно воцарившийся на алтаре "Неведомому Богу" земной, плотский идеал жизни слагал новое здание из блоков величественного собора Святой Руси.
   Что же теперь? Перед чем стоим мы? Вот стоим мы на великом перепутье. Вновь, как и пять веков назад, должно нам в свободе избрать путь свой. Прошлое отвергнуто, не тяготит больше и не влечёт к себе. Будущее страшно и широко. Пойдём ли мы путями мира, строя и созидая земной дом наш, "как прочие народы"? Или вспомним то великое, что вечно высится над морем земной суеты, указуя иные, горние пути? Мы бесконечно богаты опытом и за спиной не имеем ничего. Старое прошло. Впереди новое, и пути избирать нам.
   "Когда суды Твои, Господи, совершаются на Земле, тогда живущие в мире научаются правде".
   Каждый человек имеет свободную волю и собственную совесть.
   Мы продали наше Отечество, всю тысячелетнюю историю нашу, нашу честь и славу, ковавшуюся на Куликовом поле и под Нарвой, на Бородине и в дымных руинах Севастополя, мы продали великие слова, начертанные на знаках орденов и на боевых знамёнах России, - "нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих", мы продали кровь воинов и духовные подвиги аскетов, труды и бдения и слёзы, которыми созидалась земля и совершенствовался род отцов, - всё это продали мы за ... Это итог, это результат длительного процесса духовной и нравственной деградации народа, которая лишь проявилась ... Таковы были пути Промысла, что мы сами себе оказались и судьями, и палачами. И в этом самонаказании преподан был человечеству великий урок: каждый сам кузнец своего счастья или своей гибели.
   "Без доверия народа государство не сможет устоять".
   "Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым". "Каков поп - таков и приход".
   Мы наивно полагаем, что личная жизнь каждого никак не влияет на иных людей, если оно видимо не воздействует на окружающих. А она влияет, и особенно сверху вниз. Нравственность родителей определяет судьбы детей и внуков, начальника - подчинённых, правителя - подвластных. Конечно, человек высокого духа всегда может противостоять разлагающему влиянию, как бы низко на формальной социальной лестнице он ни стоял. Такие люди находились во всех эпохах, в любом обществе. Они - мерило праведности народа, его обличители и словом, и самой жизнью своей. Именно их гонят при жизни и именно им посмертно возводят гробницы соотечественники. Человек всегда свободен избирать добро или склоняться ко злу. Более того, благодаря совести он всегда в глубинах души знает, какой путь, хороший или плохой, избирает. И всё же опыт человечества учил мыслителей древности, что обычный, средний человек склонен подражать вышестоящим, следовать норме начальника. Отсюда особая забота законодателей древности о нравственности и добродетели начальствующих в народе: ведь "страдает целый народ за несчастье царей, злоумышленно правду неправосудьем своим от прямого пути отклонивших".
   От Романова, убившего своего сына Алексея, до Романова, расстрелянного с сыном Алексеем на руках через два века, тянется какая-то роковая нить.
   XIX век начался жестоким убийством в Михайловском замке. Смерть сына от руки отца и убийство отца при попустительстве сына - так начался и так завершился век Просвещения для царствовавшего дома России.
   Тлетворный ветер, дующий с духовно разлагающихся вершин и светской и духовной власти, смертельным ядом отравлял души "простой чади". Евангелие говорило им одно, а примеры жизни тех, кто должен быть образцом, - прямо противоположное. "Горе тому, что соблазнит одного из малых сих..." - здесь, в России, соблазнённым был весь народ. Худо и само по себе, что люди лжесвидетельствовали, убивали, прелюбодействовали. Но во сто крат ужасней, что делали они всё это, претендуя на звание братьев Христовых, объявляя себя защитниками веры. Разве такой соблазн мог не отлиться в расколы и ереси и не завершиться революцией, в которой народ пошёл за теми, кто говорил правду? Правду?
   Мы можем честно и прямо сказать, что теперь мы не христианский народ, что Небесное нам не нужно более, и мы хотим просто и честно жить на земле, следуя закону разумного эгоизма, как уже делают многие народы и племена, соблазнительные для нас своим богатством, общественной устроенностью, довольством. Такое слово будет словом правды, хотя в каком-то тайнике сердца чуть слышный голос будет шептать нам, что без Бога и на земле не будем мы счастливы, что без вечного и временное теряет смысл. Если же вдруг мы прислушаемся к этому шёпоту совести и изберём жизнь в соответствии с абсолютным законом Правды Божией, то тогда прошлое станет бесконечно полезным для нас. Из всей истории мира, из истории нашей матери Византии, из нашей собственной прошлой жизни поймём мы великий принцип: Истина - обязывает. Только стремлением воплотить принципы Христовы в тех сферах общественной и частной жизни, которые доступны для нас, можем оправдать мы звание христианина. И Человека. (Андрей Зубов, 1993 год).
  
   Русский народ гораздо меньше склонен класть головы по приказу начальства, чем это любят утверждать то в похвалу, то в укор ему. Лишь когда явственно, ощутимо встаёт вопрос о самом существовании Отечества, пробуждаются силы, которых только что словно не было. Во время Первой мировой этого не случилось. У затяжной войны не было ни доходчивой мотивации, ни доходчивого драматического сюжета: от столиц неприятель далеко, явственной угрозы нет, а умирать приходится - за что? Конечно, присяга - дело святое. Но ведь ненужная была война; безумие для Европы, и двойное безумие - похмелье в чужом пиру - для нас. Людей вызвали из их трудовой жизни - делать историю; ну вот, они и соблазнились - делать уже свою собственную историю.
   Бог знает души, оставшиеся Ему верными в каждом народе. Что до мечтаний о священном народе и священной державе, реалистичнейшую ориентацию христианину дают и сегодня тексты Нового Завета. (Сергей Аверинцев, 1994 год).
  
   Жить бедой. Двадцатый век закончился, а мы ещё живы. Добросовестный отчёт о самоубийстве страны и народа. Не было ещё более детализированного очерка истории русской Катастрофы. Однако же суд - дело страшно ответственное, дело рискованное.
   Провал ХХ века - это плата за извечное отсутствие в русской жизни свободы и справедливости, за русское рабство, за самодержавный деспотизм и крепостное право. Конечно, было в исторической России и нечто другое, не только рабство. Но эти пространства социальной свободы русский человек находил либо в аскетическом служении Богу, святом подвижничестве, либо в искусстве, творчестве, либо на периферии социума, уходя из него в степь, в Сибирь, в эмиграцию.
   Не решавшиеся в начале века задачи государства. Неравноправие крестьян с другими сословиями. Земельный вопрос. Упадок и перепривилегированность дворянства. Рабочий вопрос. Национальный вопрос. Отсутствие политических свобод и невозможность для образованного сословия (интеллигенции) влиять на жизнь страны и менять её мирным и законным путём...
   Духовно-религиозное состояние русского общества в канун 1917 года. Не стало общей веры. Не стало общего дела. "А за чужое дело страдать и умирать никто не хотел". Это сказано о войне. И это, в сущности, относится к ситуации в стране в целом. А была ли когда-либо у русских общая вера и общее дело? И народ, и власть к этому так и не подошли, умея объединяться лишь иногда и на краткое время для отражения внешнего неприятеля. Или перед фактом полного социального хаоса. Да и то, не в масштабе всей страны. Социального мира не было в России никогда.
   У многих, почти у всех, не было веры в старую Россию, в старый порядок. Почему удалась агитация? Потому что слишком трудно было догадаться, что власть имущие в России живут согласно христианским заповедям, дают пример для их исполнения. Если и была в верхах общества декларируемая любовь к Родине, то слишком мало там водилось любви к ближнему, слишком заметна была явная нехватка практического человеколюбия. И если даже не всякая собственность в исторической России - кража, то всё-таки слишком очевидны здесь своекорыстие богатых и сильных, беззастенчивое пользование неоправданными привилегиями за счёт крестьянина и рабочего... Мало было причин любить такое Отечество, и агитация работала на владевшее многими чувство возмущения торжествующей в России несправедливостью.
   Революция стала, как это обычно бывало, возмездием за старое, прежнее зло. Многим её сторонникам казалось как раз, что она - выбор за Россию. За новую, справедливую Россию. При том что в непредвиденном ими итоге революция только несоразмерно, неимоверно увеличила количество зла.
   В эмиграции русский человек жил, по сути, безгосударственно. Он получил то, чего ему так не хватало на исторической родине. Свободу от иллюзий и возможность духовной и творческой самореализации. Постепенно эта Россия в огромной мере растворилась в человечестве. Значит ли это, что она прекратила существовать? Вопрос спорный.
   Применительно к событиям рубежа 1980 - 1990-х годов: массовое протестное движение против несправедливости, несвободы, произвола власть имущих... Революция захлебнулась и не смогла решить многих задач. Реформы производились недемократично, наспех, второпях. Свободы и товаров стало больше, справедливости и солидарности больше не стало.
   В прежнюю, историческую Россию возврата нет, это ясно: дом сгорел, и пепелище заросло дурной травой.
   Есть люди, которые вернулись к вере или впервые её обрели. Но в целом русское общество не возродилось, возрождения России не случилось. Последствия былого богоотступничества далеко не преодолены, и как-то слишком мало признаков решимости их преодолеть, объединяющей значительную часть общества. Своекорыстие и эгоизм слишком повсеместны, а правящие элиты дают тьму примеров духовного и интеллектуального упадка, морального разложения.
   Да, уже хочется наконец жить в великодушной стране добрых и щедрых людей, в стране творческого порыва и духовного подвига.
   И что всё-таки мешает умудрённым знаниями и опытом сказать: Россия кончилась, Родины больше нет, точка невозврата пройдена? Возможно, это нежелание верить удручающим реалиям. Возможно, отсутствие фатализма и вера в свободного человека, который способен измениться к лучшему. Возможно, смирение перед Божьей волей и ожидание чудес, которые приходят иногда из таинственной и непостижимой глубины бытия.
   Эффект соучастия в событиях и процессах ХХ века по факту чтения и обдумывания "Истории..." является залогом чего-то важного. Книга воссоздаёт пространство памяти, позволяя мыслящему человеку с живой совестью реализовать единственно достойную личную позицию: жить Катастрофой, помнить о ней, совершать поступки и выбирать вектор жизни, исходя из этого.
   И, конечно, не будем зарекаться. Наверняка у России есть шанс на непозорное будущее.
   Очнётся ли нация или построится заново и в каком числе, случится ли новая историческая мобилизация, и каковы будут её очертания, но книга - это место встречи. Есть преступление и есть возмездие, но те, кто осознали причины и следствия, кто вместили в себя опыт исторического провала и волю, люди, рассеянные в пространствах бытия, в огромном мире, становятся тем малым остатком, которое образует собой Россию духа. И если есть в опустошённом и выгоревшем русском поле хоть для кого-то шанс опомниться и возможность перемены, то они появляются и потому, что ещё случаются в нашей жизни и такие книги - спорные, противоречивые, но заставляющие думать и помогающие жить.
   (Евгений Ермолин, 2010 год).
  
   Иван Ильин и его программа национального возрождения России.
   Зёрна формальной демократии, засеянные в русскую почву, наверняка дадут вредные сорняки, - либо в форме тоталитарного коммунизма, либо в форме антинационального авторитаризма, которые закроют саму возможность для развития правового и подлинно-демократического общества.
   Первый вид - это национально ориентированная диктатура, основанная на авторитарном правлении подлинно-патриотической, высокопрофессиональной и национально ответственной элиты. Её задача будет состоять в том, чтобы сохранить национально-культурное достояние страны от расхищения, чтобы построить и укрепить государство, способное разработать справедливые или, по крайней мере, прогрессивные законы и, главное, их выполнять, то есть обеспечить правовой порядок и базу для правового общества. И наконец, воспитать население в духе уважения к закону, к частной собственности, к личной ответственности, к индивидуальным правам и обязанностям, научить его реальному патриотизму, то есть бережному отношению к Родине и нации. Одной из первоочередных мер национального правительства должны быть поиск, отбор и выдвижение на ответственные должности всех уровней честных, квалифицированных и патриотически ориентированных лидеров. Другой стороной этой программы является отстранение всевозможного ряда теневиков, демагогов, авантюристов и преступников от участия в политической жизни страны. Ильин прекрасно понимал, предвидел и чётко проговаривал, что после-коммунистическая Россия будет страной с политически недоразвитым и морально дезориентированным населением, среди которого явные или неявные преступники будут играть заметную, а возможно, даже главную роль. Именно поэтому демократическая процедура выборов государственных лидеров будет неизбежно вести к власти бывших и новоявленных преступников. И именно этим объективным обстоятельством и объясняются его отказ от ориентации на демократические процедуры и его требование национальной диктатуры.
   Говоря о России в период после коммунистического краха, Ильин чётко отдавал себе отчёт в том, что вероятность прихода к власти правительства, способного проводить национально ориентированную политику, очень невелика. Другой, более вероятной альтернативой будет попытка немедленно установить "демократию" по западному образцу, неизбежный провал этой попытки и, как следствие, ввержение страны в "непредставимый хаос безвластия, развал экономики, голод, холод, безработица и в конечном счёте расчленение России, утрата ею своей независимости, политическое, экономическое и духовное подчинение её своим врагам при создании марионеточного правительства, зависимого от своих западных опекунов".
   Описание, которое современные патриотические, да и просто трезвые писатели, учёные и политики дают сегодняшней России, воспроизводит почти дословно этот сценарий.
   Учитывая возможность такого сценария, Ильин разработал программу действий, или, по крайней мере, наметил линию поведения для истинных патриотов России, оказавшихся в стране, контролируемой антинациональным правительством.
   Служение России, а не партиям; освобождение русского народа от антинационального гнёта; единство и неделимость России; защита свободной православной церкви и национальной культуры; верность совести и чести; вера в Россию.
   Духовное преобразование России национальная элита должна начать с самой себя, то есть научиться трезвости, ответственности, духовной и политической независимости, творческому подходу к проблемам национального сопротивления и национального строительства, а главное - научиться истинно любить Бога и Россию, научиться видеть её прошлое, настоящее и будущее сквозь призму Христианско-православного задания для России. Ильин призывал строить и любить не просто Россию, не всякую Россию, а Россию, верную её Божескому и потому всемирному предназначению, следовательно - священную Россию.
   Воспитание характера русского народа на основе обновлённой национальной идеи и с помощью национальной элиты, формирование у него качеств патриотизма, уважения к праву, собственности и личности, любви к справедливости и свободе, служению правде, России и Богу.
   Ильин отмечал, что после-коммунистическая Россия будет переживать всесторонний развал, т.е. дезорганизацию в сфере государственного механизма, национальных отношений, законодательства и правопорядка, экономики и финансов, кризис в сфере социальных, политических и моральных отношений. Реформировать все эти сферы одновременно будет невозможно. Отсюда возникает вопрос о правильной последовательности преодоления всестороннего кризиса и положительного строительства России.
   Возвращение национальной идентичности русскому народу и её укрепление являются первейшей и приоритетнейшей задачей возрождения России. Для него и татарин, и еврей, и армянин были членами российской нации, если они выражали лояльность российской культуре, нации и государству. Ильин отстаивал так называемый включающий, или гражданский, принцип как основу построения российской нации. Только такой принцип позволял вовлечь национальные и этнические меньшинства в общее дело национального и государственного строительства. В противном случае эти меньшинства будут строить свою, не русскую и не российскую идентичность, государственность и культуру, что чревато распадом или глубоким затяжным кризисом, ослабляющим дух нации.
   Следующей задачей в последовательности реформ являются воссоздание и укрепление государства, причём не любого, а способного защитить интересы русского народа и российской нации. Без такого государства невозможны ни власть закона, ни положительное реформирование экономики, ни культурное строительство, ни духовное возрождение.
   Третьим этапом и задачей в последовательности реформ является создание правовой системы, обеспечивающей действительное верховенство закона и формирование правового сознания населения. Ясно, что без сильного и авторитетного государства, пользующегося доверием и поддержкой нации, справедливую и эффективную правовую систему строить нельзя. Поэтому Ильин критически относился к попыткам выдумывания законов без наличия сильного государства, обеспечивающего их выполнение.
   Вместе с тем Ильин последовательно выступал против узурпации государством тех сфер жизни, которые могут и должны развиваться на своей собственной основе, - таких как всевозможные гражданские инициативы, экономическая деятельность и духовное творчество. Ильин неоднократно говорил: "Государство должно не диктовать, а вести. Оно должно обеспечивать защиту национальных интересов и внутренний правовой порядок для свободной разносторонней творческой деятельности нации, иными словами, для формирования здорового гражданского общества. Свободная гражданская инициатива бесценна". Поэтому создание гражданского общества является следующим, четвёртым этапом (и задачей) возрождения России.
   Пятым этапом реформ должно быть создание процветающей национально ориентированной экономики. Без существования предыдущих элементов она почти неизбежно примет криминальные формы и в таком качестве может вести лишь к ослаблению нации и государства.
   Наконец, шестым и итоговым этапом является создание подлинно демократического политического механизма, или органической демократии. Если демократию не сводить только к процедуре выборов или к образованию парламента, а понимать её как систему институтов и законодательных процедур, регулирующих политическую деятельность гражданского общества и государства, а также их взаимные отношения, то ясно, что так понятая демократия является завершающим и надстроечным элементом в системе комплексных и положительных реформ России.
  
   О мировом кризисе, европейском единстве и конце истории. "Историческая драма сыграна, и остался ещё один эпилог, который впрочем, как у Ибсена, может сам растянуться на пять актов. Но содержание их в существе дела заранее известно". Эти слова Вл. Соловьёва, сказанные в самом начале ХХ века, оказались весьма удачным эпиграфом к новому столетию.
   История не кончается, но на смену борьбе идеологий грядёт столкновение мировых цивилизаций, в основе которых лежат самобытные религии. Восемь цивилизаций: западная, православная, исламская, синская (Китай), японская, индуистская (Индия), латиноамериканская и африканская, - соперничество которых и должно составить основу истории XXI века.
   Мир вокруг совсем другой. Он не делится лишь на Запад и Не-запад, он стоит не на одной основе универсальной европейской цивилизации, но на нескольких "тектонических плитах" мировых цивилизаций, для которых ценности Запада ничего не значат или значат довольно мало. И которые при том сильно напирают. И вывод напрашивается: "Судя по всему, центральной осью мировой политики в будущем станет конфликт между Западом и остальным миром". Действительно, если разумные белые люди просвещённого ХХ века не смогли остановить бессмысленную бойню в пространстве единой Европейской цивилизации (христианского мира!), чего же можно ждать от мира глобального с его варварскими "цивилизациями", у каждой из которых своя картина мира, свои императивы, свои вожделения, свои "традиционные ценности", апеллирующие не к разуму, а к человеческой природе? Религия разделяет людей ещё более резко, чем этническая принадлежность.
   Исходная причина сегодняшних конфликтов - надменная уверенность Запада в своём превосходстве, желание переделать мир по своему образцу. Атлантическая цивилизация должна отказаться от своей глобалистской политики, от навязывания всему миру своих идеалов. Запад - уникальная цивилизация, но не универсальная. Существует не один, а много "Не-западов" с разным культурным кодом. И продолжение экспансии западных идеалов на эти цивилизации может стать причиной глобальной войны.
   "Конец истории" Фукуямы. Но карты упали иначе. История покачалась на острие и зашла на новый круг.
   Политические принципы - слишком хлипкое основание, чтобы на нём строить прочное общество. В полицивилизационном мире, где основой является культура, США рискуют стать последним аномальным пережитком угасающего западного мира, где за основу бралась идеология. Отказ от идеала и от западной цивилизации означает конец тех Соединённых Штатов Америки, которые мы знали. Фактически это означает и конец западной цивилизации. Если США девестернизируются, Запад съёжится до размеров Европы и ещё нескольких малонаселённых европейскими поселенцами заокеанских стран. Без Соединённых Штатов Запад превратится в очень маленькую, исчезающую часть мирового населения на небольшом и не имеющем значения полуострове за оконечности громадного Евразийского континента.
   Что за будущее нас ожидает? Вероятно, ответ на вопрос и даст нынешний кризис, из которого мир выйдет, очевидно, уже не таким, каким в него вошёл.
   Планете стали угрожать экологические бедствия, связанные с размахом производства. Соединённые Штаты, составляя 5% мирового населения, потребляют до 40% его ресурсов и вносят 50%-ный вклад в отравление Земли. Став "рабом потребления, цивилизованный человек уже не может ограничить себя. Ведь "добровольное самоограничение - свойство, труднее всего дающееся как отдельному человеку, так и партии, государству, фирме, корпорации". Было утеряно истинное понимание свободы как "дальновидного самостеснения", только одно способное предотвращать конфликты. И вот термин "прогресс для всех" стал забываться. Если где-то и нужны уступки, если нужно приглушить индустрию, то не естественно ли сделать это за счёт стран Третьего мира, а не за счёт нас, наиболее эффективных? И разрыв между передовыми и отсталыми странами стал увеличиваться. Причём для проведения такой политики не нужно военной силы: ведь существуют мировые банки, транснациональные корпорации. "Так Гуманизм Обещательный стал преобразовываться в Гуманизм Указующий". На нас повеяло какой-то всемирной, повелительной экономической тоталитарностью. Забыли, что только нравственная политика даёт добрые плоды! И вот оказалось, что уже можно - о, только ради гуманных целей! - бомбить многомиллионную страну...
   Россия не погрузится в Третий мир, она возродится. Ибо возможности духа - выше условий бытия.
   Каковы действительные цели и "идея" нашего общества? "Было ли центром нашего общества, всегда уверенного в своём превосходстве, честности... нечто более ценное, чем скопище банков, страховых компаний и промышленных предприятий, были ли у него более существенные интересы, чем интерес к поддержанию дивидендов?" И так ли в таком случае святы принципы демократии, как мы привыкли считать? "То, что мы имеем, - не демократия, но финансовая олигархия".
   Христианское общество - это общество, основанное на приоритете христианских ценностей. Это общество, "в котором природная цель человека - добродетель и благосостояние в общине - признаётся всеми, а сверхприродная цель - вечное блаженство - теми, кто имеет глаза, чтобы её видеть".
   "Неправильное отношение к природе в чём-то предполагает и неправильное отношение к Богу и следствием этого оказывается неизбежная гибель".
   Война стала расплатой за ту духовную, нравственную несостоятельность, которую столь красноречиво продемонстрировали западные общества в своей сделке с Гитлером.
   Пророки всегда ошибаются в деталях, но они чувствуют дыхание времени.
   Вл. Соловьёв - центральный русский философ, отец нашего религиозного ренессанса. Он говорит о трёх силах, действующих в мире. Первая проявляется в стремлении подчинить человечество во всех сферах жизни одному верховному началу. Один господин и масса рабов. Вторая, наоборот, стремится разбить твердыню мёртвого единства на отдельные элементы. Крайним выражением этой силы становятся всеобщий эгоизм и анархия. Но в истории (которая есть созидательный духовный процесс) действует третья, примиряющая сила, созидающая целость общечеловеческого организма, дающая ему внутреннюю тихую жизнь. В современном мире роль такой синтезирующей силы, помогающей человечеству обрести внутреннюю цельность, исполняет Россия. Её задача "возвыситься над противоположностью Запада и Востока и явить себя третьим Римом, который примиряет в себе два первых".
   Человеческий род един, человечество суть живой организм, в жизни которого у каждой нации есть определённая функция, идея (идея нации "есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности"); "смысл существования наций не лежит в них самих, но в человечестве". Цель этого мира - стать богочеловеческим царством, Вселенской Церковью, Царством Божиим, и каждый народ имеет свою национальную идею согласно этой цели ("в истории мира есть события таинственные, но нет бессмысленных). Со времени прихода Христа на земле существует великое человеческое единство, несовершенное, но движущееся к совершенству - Вселенской Церкви. При этом народы должны оставаться обособленными членами вселенского организма, сохраняя национальные различия. Это "великое человеческое единство" должно существовать на деле; воплотиться в видимом социальном теле, чтобы его явная и непрестанная центростремительная сила могла противодействовать множеству центробежных сил, раздирающих человечество. Если же страна отказывается от смысла своего существования, она и её историческая миссия обречены на крушение. Чтобы осуществить свою цивилизационную миссию, Россия должна осуществить себя как Третий Рим, как наднациональная всеевропейская империя, открытая миру. Всё это могло бы осуществиться, если б на свете существовало чудо. Видно, веры в мире не осталось, если даже лидеры мирового христианства сами не верят ни в чудо, ни в пророчество.
   "Он верил в Добро, но любил только одного себя", - это блестящая характеристика нашего века.
   Если и правда, что вся человеческая история есть суд, кризис, то также и неустанное развитие, движение, восхождение. Человек должен дорасти до самого себя, до своих высших измерений, и все его кризисы - только болезни роста. Кризис человека - в забвении идеала личности. Кризис христианства - в забвении того, что существует эта единственная реальность: Личность-Бог и личность-человек, по отношению к которой всякая иная реальность - государства, закона, мира, космоса - относительна. В восстановлении этой прерванной связи от первой катастрофы Адама, спрятавшегося от голоса Бога "между деревьями рая", смысл земной истории. В этом смысле всё предприятие мировой цивилизации, этой грандиозной попытки человека устроить сносную жизнь, отгородившись от Источника жизни, - лишь эхо первой космической катастрофы, лишь ряд последовательных эпилогов и попыток прорваться сквозь закон природы, обречённости смерти. Сегодня человечество Христа стоит перед возможностью полного исчезновения. Антихрист воцаряется, когда теряются цели и терпят крах этические основания.
   Идея личности - не просто уникальная черта Запада, но уникальная черта человека, как он задуман Богом. Подлинная универсальная идея единства (не глобализма, не экспансионизма) состоит в том, чтобы, оставаясь африканцем, китайцем, японцем, православным и мусульманином, подняться над своей варварской природой, стать человеком-личностью. Но чтобы явить этот идеал миру, прежде нужно вернуть его себе. Только усилием личного начала, но "Мы должны любить друг друга либо умереть". Человек на земле - это только движение к никогда не достижимой цели, и всё дело - в направлении этого движения. Всё остальное - уже дело Бога. И здесь уже возможны любые чудеса.
   (Владимир Можегов, 2009 год).
  
   В поисках свободы. Крах Советского Союза надорвал что-то в жизни среднего человека. За долгие годы понятие "русский" сплелось, смешалось с понятием "советский". Это произошло не только в официальном сознании. Сложилось какое-то советско-русское "мы". И всем стало больно, что советско-русское "мы" распалось. Огромность, неизмеримость входила в само понятие, в сам образ России. Россия - это целый мир, это просто чувствовалось. Сколько ни скачи, ни до какого другого государства не доскачешь... И вдруг - границы перерезали Россию на куски. Правда, осталась огромная Сибирь. Но ведь большинство русских живёт не в Сибири. Особенно тяжело это пережили те, кто остались вне России. "Я с родины не уезжал, зачем её лишён?" Мы остались в России. Но наша Россия - обрубок исторической России. И мы чувствуем боль перерубов. "Я" и "Мы" связаны, как говорят богословы, "неслиянно и нераздельно". Когда империя рухнула, мы почувствовали, что с ней рухнула часть нашего бытия.
   Идея прав человека, прав личности, прав меньшинств, акцент на самосознании личности, "я" - в России менее народны, чем на Западе. "Русский" - имя прилагательное, обозначение принадлежности Руси. Только русский себя определяет принадлежностью великой империи, со смирением - и гордостью. Потребность принадлежать великому имперскому "мы" не умерла. Жизнь за железным занавесом не мешала углублять внутреннюю свободу.
   "Полюби Бога и делай что хочешь". Древние надежды свели всё множество ценностей и целей к трём символам: священный долг; богатство, власть и наслаждение, развлечение. Ничто не отвергается, но всё ставится на место, и на своём месте всё имеет священный смысл. Прежде всего выполнять свой долг (почитание святынь, почитание предков и выполнение обязанностей); потом, на втором месте заботиться о пропитании, о положении в обществе; и не отказываться от удовольствий, от развлечений.
   Наши реформы начались с полного непонимания духовных параметров социального сдвига. Только в 1998 году Гайдар сказал, что рынок без нравственных норм становится кошмаром. Реформы начались с призыва обогащаться кто как может - без понимания, к чему это может привести при очень расшатанном уважении к чужой собственности. Итогом стало разграбление народных богатств.
   Нормальная человеческая жизнь окрашена господством высших ценностей. Чувство долга, честность, неподкупность не рождаются на рынке. Они старше рынка, они стоят над рынком, над "экономической заинтересованностью". Если же она будет стоять (как стоит сегодня) выше чести и совести, мы опустимся на самое дно Третьего мира.
   На сегодняшний день поиски обновления веры и поиски вдохновения в Боге любви становятся делом самих верующих, делом незримой Церкви, которая никогда не совпадала с Церковью зримой. "Не всякий, кто принадлежит к зримой Церкви, принадлежит к Церкви незримой. И не всякий, принадлежащий к незримой Церкви, принадлежит к зримой". (Григорий Померанц, 1999 год).
  
   Метаморфозы исторической памяти. Эпоха масс и массовые движения вызвали к жизни много самых разных коллективных и индивидуальных действий, свойств и проявлений: таких, например, как фанатизм, ненависть, горячие надежды, энтузиазм, нетерпимость. Все они в определённой обстановке и при определённых условиях мобилизуют могучий приток активности. Все они требуют слепой веры, безусловного подчинения и нерассуждающей преданности.
   "Россия существует не для русских, а посредством русских".
   Наше сообщество остаётся глубоко расколотым и пребывает разными своими составляющими в совершенно разных эпохах. В сфере духовной - тот же раскол, то же раскрепощение русского духа между святостью и животными инстинктами.
   (Юрий Афанасьев, 2008 год).
  
   "У меня нет сегодня особых страхов по поводу будущего России в XXI веке..."
   Сегодня тенденция всё в обществе основывать на информации глобальна. Ситуация в России в этом смысле совершенно неплохая. По компьютерному обеспечению мы, в сущности, очень мало отстаём от Америки. У нас гораздо меньше компьютеров на душу населения, но зато очень высок уровень людей, которые эти компьютеры используют. Недаром наша молодёжь, которая занимается программированием, чрезвычайно высоко котируется в мире. В Германии, например, даже разработана программа, как переманить из России побольше таких специалистов, причём речь идёт буквально о десятках тысяч. Конечно, с одной стороны, для России это означает некоторый ущерб. Но мы должны радоваться, что наша молодёжь очень во многом преуспела...
   То есть по потенциальному уровню очень большой части молодёжи мы одна из наиболее передовых стран. А в компьютерной области всё решает именно молодёжь, потому что это та технология, которая меняется с каждым годом.
   За сорок лет сменилось пять поколений компьютеров! Конечно, это темпы развития, которых никогда в истории человечества не было. И, конечно, в связи с этим возникает проблема человеческих мозгов, которые сплошь и рядом не поспевают за развитием техники. Это вообще одна из глобальных проблем XXI века для всего мира. Но опять-таки у меня здесь довольно-таки положительный на сегодня прогноз для России, потому что потенциально наши возможности в этом отношении просто гигантские.
   Строить заново в нынешних условиях гораздо легче, чем модернизировать уже существующее. Ведь вся эта грандиозная новая техника преобразует образование полностью: студенты получают возможность видеть видеофильмы, где лекции читают лучшие профессора мира. Конечно, нужно овладеть какими-то языками, чтобы такие лекции слушать, задавать вопросы и т.п. Но студент, который выучил, скажем, английский язык, может познакомиться с самым высоким уровнем науки во всём мире. А поскольку будущее принадлежит, несомненно, прежде всего информационной технологии, постольку и мой прогноз на XXI век для России самый оптимистический. И я всегда говорю людям, которые в Америке меня о России спрашивают: "Про Россию я знаю, что там всё будет хорошо".
   Если, например, прекратить изготовлять то оружие, которое нужно не нам, а для продажи разным другим странам, то на одни только эти деньги можно было бы переоборудовать все университеты страны. И мы уже через пять лет получили бы выпускников, равных которым нигде в мире просто нет. И, посылая этих людей на стажировки и т.п., мы могли бы выручить гораздо больше денег, чем выручаем продажей оружия. То есть даже чисто экономически, я думаю, вкладывание денег в новые технологии, технологии информации - это самый разумный путь для очень быстрого подъёма экономики страны. Результаты сказались бы очень быстро. Бывают такие инвестиции, которые способны приносить плоды разве лишь когда-нибудь через сто лет. И всё равно они считаются выгодными. А здесь речь идёт о молодых людях, которых нужно просто обучить, чтобы отдача началась уже сразу!
   В мире просто не существует другого такого мощного стимула для серьёзного экономического развития, как наука!
   "Волны Кондратьева". Это очень популярное понятие, - потому что всё мировое экономическое развитие до конца века происходило в точном соответствии с его расчётами. Когда ещё никаких электронно-вычислительных машин не было, он рассчитал математически точные законы экономических подъёмов и спадов начиная с XVII века для стран классического капитализма. Россию он не признавал страной капитализма, он был народником и считал, что вообще наше развитие должно идти по другому пути.
   Но та часть его теории, которая относится к периодам спада, существенна сегодня и для России, осваивающей сейчас тот капитализм раннего типа, для которого характерно гангстерское развитие. И у нас сейчас очевидный спад. А основной принцип, который Кондратьев чётко сформулировал в своей теории спадов, состоит в следующем. По его расчётам, в течение всей истории в моменты экономических спадов во всех странах происходит наибольшая концентрация открытий - и общенаучных, и конкретно технических. Если они тут же внедряются, то их внедрение обеспечивает быстрый выход из спада. И так и происходит в более или менее нормальных условиях. Но, к сожалению, периоды спада - это гораздо чаще периоды войн и революций, поскольку население или правительство не выдерживают кризисных экономических ситуаций.
   Конечно, чтобы открытие спасло, нужно, чтобы оно не претерпело обычную, увы, судьбу русского открытия. Мы ведь начиная с Ломоносова действительно наоткрывали больше, чем любая другая страна мира. Большой народ, талантливый - что говорить! Но их этих открытий очень мало пошло на пользу России. Сикорский, изобретатель вертолётов, - уехал со своими вертолётами в Америку, и лишь потом, много лет спустя, эти вертолёты к нам вернулись...
   А Королёв - это случай совершенно уникальный. Королёв - один из немногих, кто сумел и свои крупные изобретения, а отчасти даже и то, что ещё Циолковский придумал, гигантской своей волей в очень трудных условиях реализовать... Но об этом особый разговор. Он и сам считал, что ему Господь помог. Он был очень верующий человек и считал, что Бог его спас и в заключении. Королёвские открытия очень способствовали авторитету России и русской науки и в целом.
   XXI век может оказаться эпохой великих открытий со всеми несчастьями таких эпох. Представьте себе пиратство в космосе - это же страшная вещь!
   Люди на Земле пока что очень мало приспособлены к тому, чтобы совместно осуществлять такие грандиозные проекты.
   Одна из самых больных сегодняшних проблем для нас всех - судьба России как единого целого. Я очень мучительно пережил распад Советского Союза. И чем больше я размышляю сегодня на эту тему, тем меньше вижу смысла в том, что было тогда сделано с разделением страны. Её ведь буквально растащили на куски. Я надеюсь, что дальше это не пойдёт по той простой причине, что это противоречит самим принципам, самой природе организации такого колоссального целого, как современный мир. Мир ведь устроен так, что он, скорее всего, велит объединяться, а не разделяться на части. В мире центробежные силы гораздо слабее центростремительных, и, возвращаясь к России, важно отдавать себе отчёт в том, что не случайно, видимо, история тысячу лет всё-таки соединяла, а не разъединяла на этом большом пространстве людей и отдельные этнические группы. И так просто разделить их по случайным границам?
   Выход, я думаю, в необходимости как можно более быстрого исправления нашей экономики и технологии.
   Мы видим, как долго идут войны и сколько они пожирают денег, а поднятие технологий и экономический подъём России - это совершенно достижимые цели.
   Проблема ещё в том, что на гангстерском этапе нашего "раннего капитализма" постоянно возникают ситуации новых - и очень масштабных - переделов собственности, а это чревато для страны не менее опасными последствиями, чем продолжающееся разворовывание недр...
   Гангстеризация шерифов - это страшная проблема современной России, то, что может нам очень испортить будущее. Бандитизм страшен и плох. Но он может быть изжит соревнованием со здоровой частью экономики. Если бы смогли наладить какую-то систему хотя бы информационных производств на европейском уровне, то, я думаю, многое начало бы на глазах меняться.
   Телевидение - это ведь тоже гигантская сила. А сейчас мы пользуемся ею так, как дети, играющие с огнестрельным оружием, то есть опасно задуряем голову основной массе населения.
   Народ не может жить без вдохновения. И русский народ особенно. Он запивает, начинает убивать друг друга. Вообще ведь разложение идёт сейчас по стране страшное.
   Рассчитывать в сегодняшней России следует только на национально ориентированную и национально ответственную элиту, потому что действительно только с неё может в нынешних наших условиях начаться формирование жизнедеятельного гражданского общества, способного взять в свои руки судьбу страны. Но где взять такую элиту?
   Конечно, просто "создать" её, как-то искусственно синтезировать - невозможно. Интеллигенция рождается, скорее, как плод на дереве. Это вещь очень хрупкая. Всё-таки для интеллигента характерна особая форма душевной организации, не слишком приспособленная к участию в каких-либо объединениях, даже неформальных. Но тем не менее и чувство национальной ответственности, и способность к солидарным действиям - всё это в интеллигентах есть. И всё это может пробудиться и дать нужные плоды - особенно, если кто-то сумеет нас за собою повести. Это ведь всему русскому народу свойственная черта - чтобы кто-то проявил инициативу. Нужны люди, которые способны повести за собою...
   (Вячеслав Иванов, 2000 год).
  
   Ислам и Запад после 11 сентября 2001 года. "11 сентября" так или иначе связано с мусульманской религиозностью. В общественном сознании и на Западе, и на Востоке акты террора ассоциируются с религиозными радикалами-исламистами, то есть с политическим силами, действия которых легитимирует религия. А эти действия привели к мировому политическому кризису и соответствующей реакции членов мирового сообщества.
   "Исламские экстремисты" - действительно не пустое понятие. Их политические и военные акции являются в то же время и религиозными. И они не просто кучка законспирированных террористов: их поддерживают множество простых верующих мусульман, а также религиозные авторитеты. А если это так, тогда совершенно естественным является вопрос: какие религиозные представления теснятся в головах террористов-мусульман, тем более - самоубийц? Как и почему религия может вдохновлять на столь чудовищные действия, как теракт 11 сентября?
   Мир ислама - это "другая вселенная", и мы ещё очень плохо это осознаём.
   Ваххабизм - это религиозно-политическое движение, связанное с именем и учением Мухаммада бен Абд ал-Ваххаба. Ваххабизм - это локальное проявление современного ислама, являющееся его радикальным выражением.
   Наша (так сказать, "христианско-западная") реакция на события 11 сентября 2001 года и им подобные однозначна: всякий террор, в том числе и религиозно оправданный, является преступлением против человечности и против человечества.
   Исламисты апеллируют к религии, то есть к тому, что считают последней истиной. Западные политики-глобалисты - к "исторической необходимости", которая пока ещё тоже является для них последней истиной, а значит - "религией". Как в этой ситуации можно победить исламистов-террористов? Несомненно, только добившись того, чтобы они были признаны преступниками в самом мусульманском сообществе. И прежде всего - преступниками против своей религии. Но вот этого-то как раз и не происходит, потому что один улем их осуждает с богословских позиций, а другой - не только оправдывает, но и поощряет. Причём западным "секулярным христианам" приходится помнить, что в исламе нет ни "папы римского", ни "вселенского собора". В исламском мире давно нет халифата и нет никакого централизованного духовного авторитета. В исламе существует внутриисламская религиозная свобода - в рамках традиции. Что же делать в такой ситуации "христианскому Западу" с "мусульманским Востоком"? Христиане и иудеи - это для мусульман "люди писания", то есть как бы религиозные предшественники ислама. Однако Запад в целом - безрелигиозен. И поэтому он часто не понимает ни природы, ни силы Востока. Эта сила - в религиозной мотивации жизни. "11 сентября" - это, в каком-то смысле, жест отчаяния. И жест мести. Таким образом, проигравшими оказались обе стороны: Запад, который оказался уязвим и который вынужден "свёртывать демократию" ради своей защиты от недемократического Востока; и Восток, который, как оказалось, не смог предложить Западу ничего лучшего, чем месть. Терроризм - это расписка в слабости, в неспособности позитивного участия в реальной истории. Если исламский Восток хочет, чтобы с ним считались как с культурно-религиозным фактом, он должен отказаться от непримиримой оппозиции факту западной истории и культуры. Он действительно должен предложить позитивную программу взаимодействия с так называемым мировым сообществом. А западным и восточным политикам стоит напомнить, что диалог тоже имеет прагматическое измерение. Если они не хотят религиозных войн, надо напомнить им, что многие войны кончались переговорами. И нынешняя "война цивилизаций" - с участием религиозного фактора - всё равно рано или поздно должна перейти в фазу диалога. Так не лучше ли начать его сейчас, пока военные действия не зашли слишком далеко и не привели к такой степени взаимной непримиримости, которая уже почти не поддаётся "излечению"? Альтернативы диалогу нет - просто потому, что это форма и условие сосуществования. То есть того, что противоположно взаимоуничтожению. Однако это теоретическое утверждение. На практике же симметрии нет, поскольку, с одной стороны, в военном и экономическом отношении "мир ислама" не сопоставим с совокупными силами так называемого мирового сообщества, иначе говоря, "взаимного" уничтожения в любом случае не будет. А с другой стороны, если Запад откажется от чисто силового решения мирового противостояния и пойдёт на серьёзный межцивилизационный и, соответственно, межрелигиозный диалог, это будет проявлением своего рода смирением Запада, то есть отказом от претензии на обладание последней, всеопределяющей истиной (и в цивилизационном, и в религиозном отношении). И это будет поистине христианской позицией. Таким образом, как Западу в его диалоге с исламом, так и исламскому миру в его диалоге с Западом надо смириться, то есть признать право другого быть другим. Для ислама это значит религиозно обосновать свободу совести. Сделать явным своё убеждение в том, что истина не может быть навязана силой. В конце концов, дать Богу свободу Самому побеждать - не в военных схватках между "верными" и "неверными", а в борьбе за сердце и ум человека. Религиозно-цивилизационное противостояние Запада и исламского Востока является действительным и очень острым противостоянием. По существу, речь идёт о жизни и смерти. Оборотной стороной глобализации оказывается нечувствие некоторыми деятелями и их сторонниками глобального характера современных проблем. Как и всегда, мир воюет, но он должен подумать и о способах выхода из состояния нынешней войны. В деле прекращения войны цивилизаций должны принять участие обе стороны. И если "религиозный фактор" является значимым в этой войне, значит, без его прояснения и привлечения невозможно достичь мира, которого, несмотря на интересы некоторых политиков, хотят люди разных вер и жизненных укладов. (Александр Кырлежев, 2002 год).
  
   "Это не подъём ислама, это выброс энергии в период распада". Исламской цивилизации противостоит христианская цивилизация. Сунна (поведение, образ жизни) пророка Мухаммада и сунна Христа принципиально различны. Сунна Христа - это страдать самому и проливать свою кровь для спасения людей. Сунна Мухаммада, как известно, - проливать чужую кровь. Уровень радикализма в исламе потенциально выше, чем в христианстве, хотя были времена, когда и христианство было очень радикальным.
   Никто западные ценности Востоку не навязывает. Не потому возмущаются мусульмане, что им навязывают западные ценности: если бы они этим возмущались, то не ехали бы на Запад. Они стремятся к этим ценностям, поэтому и едут. В этом весь ужас. Внутренняя, духовная, религиозная, мистическая составляющая постепенно угасает. Просто как-то что-то выполняют из Вероустава. Это беда общая - и христиан, и мусульман. Происходит некоторая деградация - распад того самого цельного образа жизни, цельного сознания. А эти моменты распада особенно опасны и приводят к взрыву, к внешней агрессии. Потому что когда происходит распад системы, тогда, цепляясь за части целого, верующий становится агрессивным. (Андрей Зубов, 2004 год).
  
   Ислам. В 622 году нашей эры в Медине официально зародилась новая религия. В ней прямо оспаривались три основных догмата христианства: Троица, Воплощение и Искупление. В настоящее время адептов этой религии становится больше, чем христиан всех конфессий вместе взятых.
   Джихад (букв. "усилие") - борьба за веру (в устойчивом выражении "борьба за пути Аллаха). Первоначально борьба в защиту и за распространение ислама. Позднее термин получает также значение внутренней борьбы. Подобная борьба именуется "великим джихадом" в отличие от "малого джихада", то есть вооружённой борьбы с неверными.
   Обычно различают естественную религию и религию откровения. Естественная религия, как у язычников, может в известных случаях достичь более или менее ясного понимания истинного Бога (т.е. Бога, открывающего Себя человеку). Так, Церковь, отвергнувшая идолов, тем не менее признала бога философии как истинного Бога, которого впотьмах разыскивает человек. С другой стороны, Церковь верит, что тот же самый Бог пожелал явить Себя и сообщить о Своей воле относительно спасения человечества, открыв людям истины, превосходящие возможности человеческого разума. Для иудеев это откровение содержится в Библии, которую христиане дополнили "Новым Заветом", признавая в полной мере авторитет библейских текстов, как они сформировались до пришествия их Мессии. Мусульмане также утверждают, что получили откровение. Оно понимается ими как передача уже существовавшего ранее текста. Пророк не играет в этой передаче никакой активной роли и всего лишь получает тексты, исходящие из "Матери Книги", которые воспроизводит как бы под диктовку. В отличие от Библии, которую христиане считают "богодухновенной", Коран является несотворённым. Это несотворённое Слово Бога.
   Естественная религия. В данном случае достаточно созерцать космос, творение, чтобы до всякого рассуждения быть уверенным в том, что есть Бог или божественное; не верить в это - признак безрассудства, который отчуждает неверующего от человеческой природы. Христианская теология придерживается иной точки зрения, согласно которой человеческий разум не может признать существование Бога помимо исследования и рассуждения. Вера как богословская добродетель, которая является сверхъестественной, в свою очередь подтверждает эту убеждённость. ("Богословскими", в отличие от всех других, называют три основные христианские добродетели, поименованные вместе апостолом Павлом: вера, надежда, любовь). В исламе Бог даёт людям закон посредством одностороннего соглашения. Этот закон не имеет ничего общего ни с Синайским законом, согласно которому Израиль становится партнёром Бога, ни с законом Духа, о котором говорит апостол Павел. ("Ибо мы знаем, что закон духовен"; "Закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти"). Закон ислама является внешним по отношению к человеку и исключает всякую мысль о подражании Богу, о чём говорится в Библии. От человека требуется всего лишь не выходить за рамки данного соглашения, которое зафиксировано Богом в его несотворённом слове и в сунне Пророка как верной традиции. (Сунна (обычай, пример) - пример жизни Мухаммеда как образец и руководство для мусульман. Включает в себя его поступки, высказывания и невысказанные одобрения, зафиксированные в хадисах (рассказах о Пророке). Почитается как следующий после Корана источник религиозного закона). Любое стремление выйти за рамки данного соглашения вызывает подозрение. Чтобы получить обещанное вознаграждение и избежать предусмотренного наказания, достаточно творить добро и уклоняться от зла. Аскетизм чужд духу ислама. Мусульманская цивилизация - это цивилизация bona vita. Она предлагает человеку большое разнообразие дозволенных чувственных удовольствий. Это умеренный закон, более соответствующий природе человека, нежели христианский, более мягкий, нежели иудейский. Подобную умеренность называют "облегчением религии". Никакого первородного греха, никакого вечного ада для верующих. Согласно Библии, человек начинает свой путь в эдемском Саду, а завершает его в Граде - Небесном Иерусалиме. Согласно Корану, он возвращается в сад. Христианство представляется мусульманину противоестественным. Христианские моральные требования кажутся мусульманам превосходящими человеческие возможности. Христианский догмат о Троице вызывает беспокойство: это похоже на придание Богу "сотоварищей", что является непростительным грехом. Христианство подозревается исламом в том, что это религия мистерий, таинств, а значит, она имеет иррациональный характер. Ислам, напротив, выдаёт себя за единственно разумную религию. И в этом есть некий оттенок угрозы, поскольку, если разум присущ природе человека, то христианский иррационализм оказывается отрицанием человечности. Мусульманские государства потому и не могут на законном основании проявить ответной толерантности, которой ждут от них государства христианские.
   Не является ли ислам ещё одной разновидностью христианства? Вполне вероятно. (Ален Безансон, 2005 год).
  
   Вспомним впечатление, какое произвело событие, коротко называемое американцами "11.9". Тогда многим пришло в голову, что наступает конец света - Армагеддон; в изначальном библейском представлении - последняя брать, в которой никто не выйдет победителем. 11.9-го впервые сделалось очевидным, насколько хрупка современная цивилизация: группа решительных людей, не дорожащих своими жизнями, способна взорвать её изнутри, и никакие грозные армады, на земле, в небесах и на море, не в силах её от них уберечь.
   11.9-го шелест восхищения прошёл по всему мусульманскому миру: Америка получила сильнейший удар в лоб, от которого едва устояла на ногах. Впервые со времён ранних мусульманских завоевателей Запад трепетал перед "воинами Аллаха"! Но восхищение не означало поддержки. Многие мусульмане дистанцировались от "Аль-Каиды" по этическим соображениям: обрушение домов-гигантов, выстроенных кичливыми янки, выглядело завораживающе эффектно, но погубление мирных людей (среди которых были и мусульмане) - это не совсем то, или даже совсем не то, что прописано в Коране. Есть и ещё одна причина, по которой "Аль-Каида" не добирает поддержки. Терроризм, как известно, - орудие отчаявшихся, между тем у исламистов нет оснований отчаиваться. Идёт успешное наступление мусульманского мира на всех фронтах - религиозном, психологическом, экономическом, политическом и культурном; особенно это заметно в ареале Западной Европы. Отчасти терроризм способствует этому наступлению, ибо внушает страх перед спрятавшимися в тени "сынами Аллаха". Но с другой стороны, терроризм мешает успешному продвижению мусульманства. Ибо он подвергает слишком сильному испытанию либерально-толерантное умонастроение европейского общества, которое только и делает возможной экспансию мусульман и мусульманства.
   Наиболее видимая часть мусульманской экспансии - демографическая. Франция обещает стать первой жертвой исламистов. Впрочем, может случиться и так, что первой жертвой станет Германия. Под вопросом не только будущее европейских народов, но и будущее их языков. Возникают территориальные образования, живущие во многом автономной жизнью; здесь задают тон радикальные исламисты, требующие вывести эти анклавы из общегосударственной юридической системы и позволить им жить по законам шариата. В Европу арабские нефтедоллары текут рекой. "Они (мусульмане) просто покупают нас", говорят европейцы. Экономические рычаги используются арабскими шейхами для достижения влияния в сфере СМИ. В журналистской среде неподкупность никогда не была особо распространённой добродетелью.
   Нравится нам это или нет, но сегодня пробил "час ислама". На улицах западноевропейских городов удивительным образом поменялись психические токи: ещё недавно приезжие мусульмане ощущали себя под взглядами коренных жителей людьми второго сорта; теперь, напротив, всё чаще коренные ёжатся под презрительными взглядами мусульман, особенно женщины, которые в их глазах все - "шлюхи".
   "Запад решает проблему молодёжи, поддерживая американскую образовательную систему низкого уровня и гедонистическую культуру. Природные эмоции канализируются в сторону пустого и тупого развлечения". (Гедонизм - этическое учение, целью жизни и высшим благом признаёт наслаждение). "Мы растим балбесов". "Ныне даже студенты ничего не знают". Если западная образовательная система действительно низкого уровня, то есть даёт некачественное образование, то о медресе правильнее сказать, что они дают элементарное образование. Основным предметом там является Закон Божий в его мусульманском понимании, который придаёт жизни смысл и организует эмоциональную сферу, сообщая ей определённую направленность.
   (Юрий Каграманов, 2006 год).
  
   О пророках и пророчествах. "Наш самолёт вошёл в воздушное пространство Королевства Саудовской Аравии. Допивайте ваши спиртные напитки. Шкаф с алкоголем заперт и опечатан". На земле меня встречает щит с предупреждением: запрещены к ввозу литература политическая и религиозная, порнография, спиртные напитки, - а сверху, крупными буквами: "за контрабанду наркотиков - смерть!!!" И щит-указатель над скоростной дорогой: в Мекку налево, в Медину - направо. Но и здесь Коран предписывает молиться пять раз в день, предварительно вымыв руки до локтя и ноги до щиколотки. И на время молитвы жизнь замирает: запираются магазины, телевизоры прерывают передачи и показывают только священную Каабу. В конторе, где я работаю, трудовой коллектив выстраивается к стенке и становится на четвереньки, обращая лица в сторону Мекки. И ежедневно в час вечерней молитвы, проходя мимо бензоколонки по дороге с работы, я наблюдаю, как покупатели среди насосов и штабелей шин принимают молитвенные позы, ягодицами к предзакатному солнцу. В остальном город как город. Только развлечений немного. Естественно, ни театров, ни кино нет. По телевидению последние известия читает дикторша, укутанная в чадру, - правительство бережёт своих подданных от соблазна.
   Солнечным сентябрьским утром мой сын позвонил из Нью-Йорка. Там было пять минут десятого утра. Он уже вышел из дома, когда на его глазах первый самолёт врезался в башню. После этого связь прервалась на бесконечно долгие четыре часа.
   Аль-Каида и Бен-Ладен. Слова: ислам, терроризм, фундаментализм, воинствующий, мусульманский - в разных комбинациях заполнили газеты и эфир. Правда, все говорившие начиная с президента Соединённых Штатов, не забывали напомнить, что ислам - это религия мира и что террористы вовсе не представляют интересы миллионов верующих. В этом хоре отсутствовали только осуждающие голоса мусульман - духовенства, учёных, деятелей культуры, просто граждан. То есть голоса были, но в лучшем случае, после нескольких обязательных "да, конечно" шло многозначительное "но": ведь Америка сама накликала эту беду - своей эксплуатацией арабов, своим вмешательством или невмешательством в дела мусульманских стран, своей грубо материалистической цивилизацией, своим культурным империализмом. Как же получилось, что кроткая религия мира послужила если не причиной, то оправданием самого кровавого преступления на территории Соединённых Штатов в наши дни?
   Согласно мусульманской традиции, к Мухаммеду, сорокалетнему купцу из города Мекка, Бог послал архангела Гавриила, чтобы продиктовать ему основные положения учения. Бог избрал Мухаммеда, чтобы тот стал последним в ряду таких пророков, как Авраам, Моисей и Иисус. И хотя учение вобрало в себя многое из канонов иудаизма и христианства, но именно Мухаммеду, благодаря его моральному совершенству и полной безгрешности, было дано нести в массы божественное откровение в самом чистом и окончательном виде. Случилось это в 610 году нашей эры. Через три года, в соответствии со своей божественной миссией, Мухаммед начал проповедовать новую религию, которая получила название ислама, т.е. покорности Богу. Число последователей Мухаммеда в Мекке росло, это стало беспокоить местную общину, так что в 622 году пророк бежал в Медину. Так ислам сделал первый шаг к распространению по всему миру. С этого года мусульмане ведут своё летоисчисление. Война оказалась на повестке дня ислама почти немедленно. Конечно, ислам был религией мира, но, как сказано в Коране, "позволено воевать тем, против кого совершена несправедливость, и Аллах может даровать им победу". Едва укрепив свою власть над общиной в Медине, Мухаммед начал войну с языческим племенем курайш, потом настала очередь хейбарских евреев... Через восемь лет после своего бегства Мухаммед во главе десятитысячного войска победоносно вернулся в Мекку. Так ислам стал верой его бывших земляков, а община его последователей (умма) начала своё превращение в империю. В этой общине Мухаммед был не только духовным главой, но законодателем, и судьёй, и правителем. Он собирал налоги, объявлял войну и заключал мир. После смерти пророка его наследники - халифы - продолжали нести его учение вне границ тогдашнего арабского мира, - конечно, военным путём. Сначала это был Ближний Восток: Сирия, нынешний Ирак, Египет, Персия. Потом - Северная Африка, Испания. Одновременно с этим шла кровавая борьба внутри ислама. Из непосредственных наследников Мухаммеда, "праведных халифов", первый, его друг и соратник Абу-Бакр, был, вероятно, отравлен. Следующие трое были убиты. Убийство Утмана, третьего халифа, в 656 году послужило толчком к расколу ислама на суннитов и шиитов. Последние признавали единственным законным наследником пророка только Али, его родственника и одного из ранних последователей. Разгорелась первая, - но не последняя, - гражданская война. Али был избран халифом, но был убит всего через два года... Согласно мусульманскому учению, главная обязанность мусульманина - это джихад, или священная война. Правда, это ключевое понятие толкуют по-разному: есть и такие, кто видят в нём чисто духовный смысл, отвергают терроризм, зовут к сотрудничеству с другими религиями. Но на нынешней мировой арене всё слышнее голоса тех, кто говорит о джихаде в открыто милитаристском ключе. Джихад - это война против неверных либо вероотступников, и бойцам в этой войне Коран обещает в награду добычу на этом свете и рай - на том. Главная же цель джихада - привести весь мир под власть ислама. Традиция терроризма в исламе также существует с давних пор. Пожертвовать своей жизнью для благородного дела - такое знакомо разным народам. Но только у мусульманских фанатиков убийство-самоубийство стало рутинным. В корне лежит презрение к человеческой жизни, которое свойственно Востоку вообще, а исламу в особенности. Как не сопоставить это с западным представлением о бесконечной ценности человеческой жизни, которое нашло своё отражение в американской Декларации Независимости: жизнь - это первое из неотъемлемых, Богом данных прав человека. Легко было бы сказать, что воинствующий фанатизм питается нищетой и невежеством. Но все девятнадцать убийц 11 сентября и все их арестованные или заподозренные сообщники - выходцы из состоятельных семей, часто получившие образование на Западе, в том числе и в Америке. "Террор, совершаемый в Израиле Хамасом, Исламским Джихадом и Мучениками Аль-Акса, - это генеральная репетиция будущих, ещё более страшных актов... Культ мученичества был освящён. Религия... из утешения и ритуала превратилась в боевое оружие". Сегодня никакое рассуждение о событиях в мире не обходится без понятия глобализации. Мусульманский экстремизм тоже вышел на мировой рынок, и терроризм стал его главным предметом экспорта. По сути дела, в сегодняшнем мире мусульмане так или иначе замешаны в любом вооружённом конфликте. Так что же случилось с исламом? Ведь первое тысячелетие своего существования мусульманство было самой динамичной силой тогдашнего мира. В халифате процветали ремёсла и торговля, философия и наука Индии и Персии плодотворно сливались с интеллектуальной традицией Средиземноморья, и границы империи раздвигались. Но в этих успехах уже было заложено зерно будущего упадка. История знает примеры того, как страна или нация достигает вершины влияния в мире, а потом тихо сходит на нет. Но ничто не идёт в сравнение с глубиной экономического и политического кризиса в мусульманском мире. Во всём мире живут примерно полтора миллиарда мусульман. Можно ли судить о их подавляющем большинстве - о мирных, дружелюбных, законопослушных людях - по преступлениям горсточки экстремистов? Наверное, нельзя. Но так же нельзя и закрывать глаза на неумолимую власть идеологии и культуры ислама над всеми аспектами жизни мусульманской общины. Сегодня в Европе мусульман около 50 млн, это выходцы из всех стран мира - Пакистана, Северной Африки, Турции, Индии. И это число растёт неудержимо. По оценкам разных демографов, через 5-10 лет мусульмане составят четверть населения Европы. Угрожают ли эти цифры существованию той европейской цивилизации, которую мы знаем? Ведь за тысячи лет Европа приняла многих пришельцев. Разница заключается именно в ассимиляции. В Западной Европе эмигранты-мусульмане стремятся отгородиться от прочего населения как культурными, так и физическими барьерами. Многие из них, особенно молодёжь, не в состоянии найти работу и живут только на пособия в домах, субсидируемых щедрыми западными социальными программами. Такие гетто существуют во всех крупных городах. И их обитатели - это главный резерв исламских экстремистов. Может быть, "умеренные" мусульмане смогут противостоять экстремизму. Но пока именно экстремисты при безмолвии масс определяют видимый окружающему миру облик ислама. И когда религия сливается с политикой, становится трудно провести черту между духовными заветами пророка и радикальной идеологией ислама. Можно ли сегодня винить Мухаммеда и Коран в том, что творят сегодня их воинствующие последователи? Наверное, нет. Но пока мы видим, куда ведут мусульман те, кто сделал смерть и разрушение символом веры своей религии. Образ террориста-самоубийцы становится метафорой для всего мира ислама.
   (Александр Мишулович, 2008 год).
  
   Америка всегда удивляет. "Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля" даёт такое определение: "Либерал - политический вольнодумец, мыслящий или действующий вольно; вообще, желающий большой свободы народа и самоуправления". Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона говорит примерно то же: "Либерализм - направление в политике, противоположное консерватизму, стремление к реформам и организации государства и общества на началах свободы личности, свободы от притеснений, налагаемых церковью, деспотизмом власти, полицейской регламентацией, обычаями и т.д. В экономической жизни выставляет требование возможно полной свободы промышленной деятельности от вмешательства государства". Выстроилась этакая политическая шеренга: на левом фланге - коммунисты, потом всякие социалисты, потом либералы, потом консерваторы. А на дальнем правом краю - фашисты. Казалось, что противостоять анархии капиталистического строя может только общество, построенное на некой разумной основе. Идеи тотального управления обществом не были выдуманы ни прогрессивными мыслителями этой эпохи, ни тем более фашистами. Идея рационального, управляемого сверху общества развивалась Платоном, Томасом Мором, Кампанеллой и т.д. вплоть до французского утопического социализма, ставшего одним из источников марксизма. Мечты о перестройке общества естественно сочетались с идеями улучшения человеческой натуры. Сомнения в жизнеспособности капитализма, стремление к поиску "третьего пути" вели к рузвельтовскому Новому Курсу с его упором на централизованное планирование экономики и правительственный контроль рынков. Тогда-то Рузвельт и ввёл понятие либерализма в новый политический контекст. Он заявил, что либерализм означает "изменившееся представление о долге и ответственности правительства по отношению к экономической жизни". К этому времени само понятие уже утрачивало своё первоначальное значение. Как показало будущее, либерализм стал по сути неотличим от западноевропейского социализма. Правительство решило взять на себя заботу о "маленьком человеке". Чтобы занять тех, кто в результате промышленного спада оказался без работы, администрация развернула невиданную ранее программу работ, которые финансировались казной, - не только строительство дорог, плотин, военных кораблей и самолётов, но и "проекты", платившие писателям, художникам, историкам за идеологически правильные труды. Стали возникать новые правительственные агенства для руководства разными сторонами экономической жизни. Экономическая политика Нового Курса поставила с ног на голову все нормы рыночной экономики. Торговля сельскохозяйственными продуктами регулировалась Вашингтоном. Чтобы поддержать искусственно высокие цены, якобы в интересах фермеров, правительство платило за уничтожение зерна нового урожая. А в это время миллионы безработных голодали, потому что продукты были им не по карману. Многие предприятия были уже готовы нанять их на работу, но не могли себе позволить платить завышенные зарплаты, установленные правительством. Рузвельт, как никто до него, усилил роль правительства в стране.
   Новый виток либеральной политики начался с приходом к власти администрации Кеннеди - Джонсона. До сих пор как образец красноречия цитируются слова Кеннеди: "Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас. Спрашивайте, что вы можете сделать для вашей страны". После убийства Кеннеди Джонсон провозгласил: Великое Общество будет основано на изобилии и свободе для всех. Конечно, Джонсон признавал, что пути к такому раю на земле были пока неясны. Поэтому были созданы около пятнадцати комитетов для изучения вопроса. И вскоре одна за другой стали возникать программы помощи различным группам населения - бедным, меньшинствам, матерям-одиночкам. Из них и выросла система, известная в просторечии как благосостояние. А с нею - и целая философская школа культа правительства-няни, которое заботится о своих подданных от колыбели до могилы. Декларация Независимости в 1776 году провозгласила стремление к счастью одним из фундаментальных прав человека. Но вопреки американской традиции - добиваться успеха своими силами - всё больше людей стали рассчитывать, что счастье будет доставлено прямо на дом добрым правительством. Социальные последствия этой системы легко предсказуемы: вырос целый класс населения, живущий на правительственные подачки в виде денежных выплат и дешёвого жилья. Количество детей, рождённых вне брака и растущих вне нормальной семьи, достигло катастрофического уровня. Начиная с 1964 года преступность росла примерно на 20% в год. Иждивенчество въелось в национальную психологию. Родительская забота правительства всегда имеет и свою оборотную сторону - контроль за каждым шагом общества. Так, забота о здоровье населения проявилась в крестовом походе против курения. Работу промышленности тормозят экологические нормы и правила. Трудовое законодательство постепенно свелось к капитуляции перед профсоюзами. Стремление покончить с расовой дискриминацией привело к принудительным квотам при найме на работу, приёме в университеты. Под маркой так называемой политической корректности, чтобы не обидеть любые меньшинства - расовые, этнические, сексуальные, - зачастую ограничивается свобода устного и печатного слова. Либералы стремятся свести все проблемы общества к бедности. Смещая налоговое бремя на плечи состоятельных граждан, налоговая система неизбежно подавляет стимулы экономического роста. Как назвать такую систему: системой победившего либерализма? Или социализма? (Александр Мишулович, 2008 год).
  
   Прогноз и диагноз. В 1815 году Европа вступила в полосу мира и процветания, ранее не виданную. Целое столетие карта континента оставалась почти без перемен. Мирное столетие стало эпохой необычайного технического и научного прогресса. Вначале паровая машина была главным источником энергии для растущих, как грибы, заводов и фабрик, для железных дорог и морских судов. Позже, почти одновременно, пришли электромотор и двигатель внутреннего сгорания. Телеграф и телефон связали дальние города и материки - сначала по трансатлантическому кабелю, а потом через новейшее беспроволочное устройство. Электричество осветило улицы городов. А на третьем году нового, двадцатого века взлетел первый летательный аппарат тяжелее воздуха - древняя мечта человека стала явью. Развитие техники подталкивало научные исследования, а открытия учёных открывали дорогу новым техническим разработкам. Основы того, что мы знаем о термодинамике, прикладной механике, химии, электричестве и магнетизме, - всё это было заложено в это удивительное столетие. Удивительно ли, что европеец XIX века чувствовал себя всемогущим? Пожалуй, ни один писатель так полно не выразил оптимизм той эпохи, как Жюль Верн. Его герои высаживались на неведомых островах, спускались к центру земли и отправлялись из пушки на Луну. Это была новая утопия: вера в то, что человек, вооружённый силой науки, станет сильнее самой природы и построит новую жизнь, свободную от нужды и страха. Но лучшие умы Запада размышляли не только над загадками науки и техническими чудесами. Всё большему числу мыслящих людей не давала покоя очевидная несправедливость существующего социального порядка. Неравенство различных слоёв общества существовало всегда.
   Первая мировая война нанесла тяжёлый удар по мифу о благодетельной роли научного знания. Самолёты, танки, скорострельное оружие были плодами всё того же научно-технического бума. Окончание войны не принесло разрешения мировых проблем. Да, техника развивалась всё быстрее. Новые науки, ровесницы ХХ века, - радиоэлектроника, атомная физика - обещали изменить повседневную жизнь. Но это само по себе не вело человечество к миру и процветанию. Когда Гитлер пришёл к власти, Германия была мировым лидером в науке. Всемирная депрессия 1930-х годов заставила многих обратиться к теориям Маркса: разве не было очевидным, что капиталистическая система стояла на грани предсказанного им краха?
   Ужасы Второй мировой войны заставили многих взглянуть на саму натуру человека с глубоким пессимизмом.
   "Всемирная хартия зелёных", принятая в Канберре в 2001 году, так определяет, "что значит быть зелёным в новом тысячелетии": "Здоровье, счастье и осуществление прав возможны, только когда мы чувствуем, признаём и действуем в соответствии с нашим духовным единением со всеми формами жизни... Мы утверждаем, что ключом к социальной справедливости является равное распределение социальных и природных ресурсов... Справедливая организация мира и мировой экономики, которая закроет разрыв между богатыми и бедными... искоренение бедности как этическая, социальная, экономическая и экологическая необходимость... уничтожение неграмотности..." Как бы то ни было, вскоре "зелёные" уже могли похвалиться множеством правил и запретов, принятых под их нажимом на государственном и даже международном уровне.
   Не зря мудрый человек предостерегал: никогда не делайте прогнозы. "Подвергай всё сомнению". Когда человек имеет дело со сложной проблемой, трудно устоять перед искушением свести всё к самой простой схеме. История? Климат?
   В развивающихся странах в 1960 году голодал каждый третий. А на Западе врачи обеспокоены не массовым голодом, а эпидемией ожирения.
   В 1969 году впервые отмечался День Земли. (Александр Мишулович, 2009 год).
  
   Мы всё же духовная страна... Конечно, для русского сердца, любящего широкий размах, демократия - вещь чрезвычайно скучная.
   Что такое хорошее государство? Это когда магазин внизу работает, когда на свою зарплату ты способен прокормить семью, а твои дети - получить нормальное образование. Хорошее государство - то, которое не претендует на нечто большее, чем оно есть по своей природе; которое смиренно следит за тем, чтобы люди на его территории не вымирали и справедливость более-менее торжествовала; которое оставляет свободу твоей совести и не лезет поминутно в твою личную жизнь... Духовность и национальная идея - вещи в высшей степени значимые. Но осуществлять и вести их должно не государство, - слишком земное по самой своей природе, - а культура и Церковь. Но по-настоящему способны на это они будут, только будучи свободны и независимы от государства. Просто потому что совесть не может зависеть от потребностей тела.
   "Всё наше достояние - имперское достояние. Потому что как бы мы ни назывались, мы всё равно являемся, были и остаёмся империей.
   Люди в основном неверующие, нецерковные, и только сейчас воцерковляются. Скажите, им воцерковляться некогда? Дело в том, что у них отшиблено желание мыслить, думать и что-то изменять..." (Владимир Можегов, 2008 год).
  
   За рубежами России: параллели и переклички.
   Польский путь к демократии. В конце концов, чудо свершилось: Польша обрела свободу, и каждый поляк получил право на мгновение счастья по поводу независимости родного болота.
   Почему коммунизм в Польше рухнул? Благодаря избранию Папой Иоанна Павла II и его знаменитым поездкам в Польше? Благодаря политике американских президентов Картера и Рейгана, сделавших права человека орудием американской политики против тоталитарного коммунизма? Благодаря Михаилу Горбачёву, который в попытке модернизировать советскую империю нанёс ей смертельный удар? Каждый из этих факторов был очень существенным. Но решающим было другое: тот факт, что поляки хотели сломать диктатуру, то, что поляки, которые служили диктатуре, сумели договориться на этот счёт с теми, кто против диктатуры воевал. Это и была Великая Польская Бархатная революция. Наша революция, подобно любой другой, породила чрезвычайные надежды и чрезвычайные разочарования. Были разочарованы власти, которые рассчитывали рационализировать и модернизировать систему, а не ликвидировать её. Разочарована была "Солидарность", мечтавшая о наступлении эпохи всеобщего благоденствия, а получившая время безработицы, грызни среди лидеров, ловкачества бывшей номенклатуры и коррупции новой властной элиты. Всё просто: разочаровано было всё общество, которое верило, что с падением коммунизма Польша превратится в страну с американскими заработками, скандинавским социальным обеспечением и "трудовой этикой" эпохи первого секретаря Эдварда Герека. Но чаемая манна не упала с небес, потому что с небес наша земная манна не падает.
   Таким я вижу Леха Валенсу: человек гениальной интуиции и бесстыдной самовлюблённости, прирождённый политик и самонадеянный автократ, крёстный отец польской свободы и её невольный разрушитель. Никто столько не сделал для польской свободы, и никто не растоптал стольких идеалов Польши. Вместе с тем никто так твёрдо не защищал рыночную экономику и прозападную ориентацию польской внешней политики. Лех Валенса не хотел и не мог ждать. Он не уважал соратников, он признавал только преданных себе придворных. Он жаждал президентской власти, как наркоман кокаина. Всякая новая власть хочет, чтобы её любили, и готова за это платить.
   У нас было много проблем. Большинство из нас вступили в эпоху свободы с глубоко укоренённой верой в необходимость защиты прав рабочих: их достоинства, их интересов. Идеал освобождения рабочих коренился в социалистической традиции и в энцикликах папы Иоанна Павла II. Вместо самоуправления трудящихся - приватизация. Вместо роста зарплаты - рост цен и затягивание поясов. Вместо социальных гарантий - призрак безработицы.
   Мы понимаем, что будущее всегда неоднозначно. Жёсткая логика рыночной экономики часто сопровождается холодной рыночной жестокостью, бездушной ментальностью бизнеса, ригоризмом технократов и попранием человеческого достоинства. В такие мгновения мы вспоминаем, что наша высшая цель - свобода Польши и свобода человека в Польше, создание гражданского общества, в котором каждый имеет право жить достойно. Мы понимаем, что свободный рынок есть обязательная часть пути к этой цели. Но мы отнюдь не считаем, что обогащение одних и обнищание других - это результат божественной справедливости. Напротив, мы должны контролировать богачей, предоставляя бедным помощь и возможность вырваться из нищеты. Жёсткое насаждение рыночной экономики и быстрая модернизация вызвали реакцию в виде консервативного отката и популизма. Боязнь неизвестности, Европы и иностранцев, неприязнь к национальным меньшинствам, страх перед самостоятельностью, бедностью, безработицей, неопределённостью, наркотиками, порнографией и сексуальной революцией. Люди чувствовали себя обманутыми и напуганными.
   Десять лет переходного периода показали, что без согласия в обществе Польшу реформировать нельзя, а это согласие достижимо лишь на путях диалога и компромисса. Но возможно ли это в условиях "холодной гражданской войны" в Польше? (Адам Михник, 2000 год).
  
   Леви-Стросс вывел модель конфликта цивилизаций: люди не понимают друг друга, не могут друг с другом разговаривать, из-за чего не способны ни к каким компромиссам. Понимается только язык войны. И это влечёт последствия: диалог мы ведём с противником, а война ведётся с врагом. Если противника можно убедить, искать с ним компромисс, то врага необходимо уничтожить, затоптать, утопить в сточной канаве. Поэтому в мире войн доминируют язык сточных канав и нравы сточных канав.
   Сточные канавы - это неотъемлемая часть общественной жизни; сточные канавы часто бывают результативны: они способны заморочить людям головы, вывести их на улицы, склонить к тому, чтобы забросать президента грязью. Поэтому нельзя их игнорировать и нельзя не считаться с их существованием. Но так ли необходимо им уступать?
   Толпа жестока, эмоциональна, доверчива - верит любой лжи, лишь бы это было многократно повторено. Толпа складывается из разных людей, но все они, собравшись вместе, становятся способны на такие действия, каких никто из них не мог бы сделать поодиночке. В анонимной толпе все чувствуют себя всесильными и одновременно безнаказанными, будто охваченные коллективным гипнозом или массовым помешательством. В толпе умный человек становится глупым и жестоким, зато неуч, дурак и завистник забывает о своём ничтожестве - чувствует себя праведным и сильным силой толпы. Толпа исповедует примитивные идеи, в которых видит абсолютные истины; она верит, что олицетворяет Добро в борьбе со Злом. Толпа не понимает того, что многозначно, хрупко и наполнено оттенками, она видит в этом лишь слабость и увёртки. Толпа обожает силу - простую и грубую. Науськанная и разъярённая, толпа сама становится обвинителем, судьёй и палачом. И никогда потом не испытывает чувства вины.
   События ХХ века продемонстрировали нам, как радостная вольнодумная толпа может превратиться в угрюмое, наполненное ненавистью стадо. Более того, со временем дух стада, язык сточных канав и отношения озверевшей толпы вторглись на страницы газет, в радио- и телеэфир. Чуть позднее стадо вторглось в парламентские палаты, и мы услышали канавную лексику на заседаниях Сейма. И так остаётся поныне. Трудно противостоять такой толпе. Но противостоять необходимо, даже если заранее осознаёшь, что дело проиграно. Этому также научили события ХХ века, судьбы многих заслуженных людей, чьи имена сегодня вписаны в польский пантеон, в своё время так же осквернённых польскими сточными канавами. (Адам Михник, 2006 год).
  
   Белорусская проблема. Казалось бы, после исчезновения Советского Союза и распада социалистического лагеря должны были отойти в прошлое и связанные с ними идеологические понятия - такие, например, как "Восток" и "Запад". Однако сегодня мы наблюдаем обратное. Всё чаще в бывших советских республиках вспоминают распавшееся государство как утерянное благо. Известные политики откровенно тоскуют по ушедшим временам. Ни в одном из новых независимых государств демократические принципы не стали общественными устоями, а завоевания начала 1990-х подвергаются ревизии.
   Во времена Перестройки официальная Беларусь не скрывала своей неприязни к М. Горбачёву и поддерживала силы, сопротивлявшиеся переменам.
   Первые пару лет своего независимого существования Беларусь была в плену тех же иллюзий, которые питали все постсоветские республики. Казалось, что с прошлым покончено, и что можно будет очень быстро построить демократическое государство с рыночной экономикой. Были надежды и на то, что западные кредиты и инвестиции позволят относительно легко пройти процесс трансформации централизованной экономики. Однако достаточно быстро стало ясно, что чудес не бывает и что для реальных перемен требуется достаточно длительный период и обоснованная стратегия реформирования.
   В марте 1994 года была принята новая конституция Республики Беларусь, которая ввела пост президента с широкими полномочиями. Первые президентские выборы в Беларуси с впечатляющим результатом выиграл А. Лукашенко.
   Весной 1995 года Лукашенко инициирует национальный референдум, целью которого является подтверждение российской ориентации в политике. В результате референдума флаг и герб были заменены советскими, был провозглашён курс на объединение с Россией. (Андрей Санников, 2000 год).
  
   Германия. В зависимости от исторических обстоятельств линии судеб наших двух народов свивались по-разному, иногда самым драматическим образом. На сегодня определённое страдательное сходство меж нами можно усмотреть в том, что оба народа встретились с вызовом американизма. Существует мнение, что за последние десятилетия "немцы перестали быть похожими на немцев" и стали больше похожи на американцев. Да и у нас молодые люди американизированы в гораздо большей степени, чем это они зачастую о себе думают, - включая тех из них, кто демонстрирует активно патриотическую по видимости позицию.
   Единственное, что им не нравится, это американская внешняя политика. С их точки зрения, Америка изменила своей сущности, проводя силовую, империалистическую внешнюю политику. Это она особенно наглядно продемонстрировала в Афганистане и Ираке, как и ранее во Вьетнаме.
   Американцы лучше осознают угрозу, какую представляет воинствующий ислам для всей евроамериканской цивилизации. А Европа благодушествует, полагая, что эту час от часу тяжелеющую тучу как-нибудь да пронесёт.
   В стане социал-демократов вызывает неприятие также и американская модель капитализма. С этой точки зрения, американский капитализм - "разбойничий" и "деградирующий". Таковым он является по своей сути, независимо от того, какая партия управляет страной, республиканцы или демократы. Ему противопоставляется "рейнский капитализм", который "должен исполниться любовью и заботой о Целом", то есть о народах Европы в целом. Поскольку капитализм вообще неизбежен (ибо не придумано пока более эффективной экономической системы), идеальным было бы, вероятно, сочетание двух начал: эгоизма и любви или заботы об общественном благе. А так как удержать эти два начала в равновесии не просто, на практике имеют место "качели": экономическая политика отклоняется то в одну, то в другую сторону, в зависимости от того, какая партия находится у власти, консерваторы или социал-демократы. Так, по крайней мере, обстоит дело в Европе. Социал-демократы не приемлют также процесс капиталистической глобализации, ответственным за него считая опять же американцев.
   По своим объективным данным Германия уже не является мировой державой и, значит, должна "сообразовывать полёт со своими крыльями".
   Культура - сфера духовной работы, требующая определённых усилий от тех, кто к ней так или иначе приобщается. Цивилизация складирует результаты духовной работы или запускает их в оборот; это мир готовых форм, воспользоваться которыми могут все и каждый.
   Американская цивилизация в её современном виде, с точки зрения немецких правых критиков, - законченный антипод культуры. "Направляемая корыстными интересами, индустрия сознания ведёт дело к систематической и всеохватывающей деградации, разрушению личностной культуры, вытеснению духовных потребностей низкими привычками... Нам чем дальше, тем больше прививают инфантилизм, глупость и вкус к насилию, и всё это во имя либерализма и демократии. Это преступная политика, которая делает нас буквально идиотами". Действительно, американская цивилизация создаёт широчайшие возможности для коммерциализации культуры.
   "В чужой печи все калачи хороши". Культурная продукция made in USA "потому столь опасна, что люди тянутся к ней по своей воле, безо всякого принуждения".
   Американизм спрашивает всех и каждого: "Чего ты хочешь?" Вопрос обращён к природному "я" человека. За вопросом следует поощрение, ласкающее ухо, особенно молодое и доверчивое: "Делай то, чего тебе хочется". А если ты ещё не определился со своими желаниями, мы поможем разбудить их в тебе, в твоём низшем, природном "я". В этом суть американской массовой культуры, в этом её притягательность.
   Единственное декларируемое ограничение: не навреди другим. Но это ограничение в значительной мере лицемерно: другим я не могу навредить, а себе самому могу, значит, я волен превратить себя в существо общественно бесполезное или показывающее дурной пример, или опасное для других, то есть способное им всё-таки навредить, и даже очень чувствительно.
   На самом деле разобраться с вопросом, чего человек хочет, совсем не так просто. Потому что телом человек может хотеть одного, а душою совсем другого. Он способен хотеть чего-то большего, чем это подсказывает ему его природное естество. Но зовы естества настойчивы и способны заглушить зовы высшего порядка. Об этом замечательно сказал апостол Павел: "...Не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю".
   Поскольку дело коснулось чувственных соблазнов, нельзя не сказать о музыке, которою Америка пленила другие народы. Речь идёт, конечно, о популярной, эстрадной музыке. Ещё каких-нибудь сто лет назад трудно было представить, что Америка заставит Европу (и не только её) в буквальном смысле плясать под свою дудку. Но сожительство на территории Нового Света белой и чёрной расы привело к неожиданному мезальянсу: к европейской цевнице подсоединился африканский барабан; в результате африканское ритмоинтонационное начало подмяло под себя европейский мелос. Новое качество звука оказало поразительное действие на весь евроамериканский мир, и наивно думать, что действие это ограничилось одной лишь сферой музыки. Ритм есть внешнее выражение - посредством музыки ли, поэзии или, скажем, традиционного сельского труда - "порядка вещей" на самом глубоком его уровне, а значит, резкое изменение его не может в той или иной степени не повлиять на то, каким воспринимается "порядок вещей". Иной рок-концерт не столько концерт, сколько подобие языческого радения.
   Чтобы остановить разгул натурализма, который несёт в себе американская массовая культура, есть только одно средство: сублимация. Иначе говоря, претворение телесных побуждений в побуждения духовного порядка. К сожалению, те формы сублимации, с которыми знакомят публику литература и искусство прошлых веков, стремительно утрачивают былой кредит: подрастающим поколениям они кажутся устаревшими, зачастую просто смешными. Очевидно, что здесь не обойтись без религиозного "ресурса", без обращения к христианской антропологии. Начинать надо с "азов", с понимания того основного факта, что человеческое тело не есть просто источник желаний, требующих непосредственного удовлетворения, что оно есть также или даже главным образом средство приобщения к "большой", открытой в вышину жизни, исполненной таинственных смыслов и значений. (Юрий Каграманов, 2008 год).
  
   Заговорщики, или Краткий курс истории компартии США. По подсчётам Троцкого в "Уроках Октября", из двух млн населения столицы, 150 млн - всей страны, в петроградском восстании участвовало всего 25-30 тысяч человек. Потери повстанцев составили шесть человек.
   (В чисто символическом эпизоде Французской революции - взятии Бастилии - были убиты 83 человека из числа атакующих.)
   Это был грандиозный триумф конспирации. Лёгкий успех петроградских заговорщиков вскружил головы тем, кому не терпелось повторить его в других странах. В результате образовался Коммунистический Интернационал, или Коминтерн.
   Америка. Великая депрессия с её социальными дислокациями вызвала сомнения в жизнеспособности рыночной экономики даже в верхних слоях общества, вплоть до избранного в 1932 году президента Рузвельта. На это десятилетие приходится полоса наибольшего влияния компартии. Росло влияние партии среди писателей, художников, деятелей театра и кино.
   Франклин Делано Рузвельт стал президентом в 1933 году и провозгласил свой "новый курс", стержнем которого было небывалое усиление роли правительства в управлении экономикой. Этот курс встретил активную поддержку в среде либеральной интеллигенции, которая не без влияния "сталинских пятилеток" склонялась в сторону плановой экономики.
   В 1941 году советское правительство больше опасалось Японии, чем гитлеровской Германии. Поэтому оно было заинтересовано в обострении отношений между Японией и США... Японцы ссоры с Америкой не хотели... Но у Рузвельта были другие, далеко идущие планы... Как и следовало ожидать, ультиматум вызвал возмущение в Токио. Через неделю японцы атаковали Пёрл-Харбор...
   Советская разведка узнала о начале работ по созданию атомной бомбы ещё в сентябре 1941 года от агентуры ГРУ в Лондоне. Атомные исследования в США немедленно оказались в центре внимания нового резидента НКВД...
   Сегодня, в эпоху глобализации, мусульманский фанатизм вышел на мировой рынок, и терроризм стал его главным предметом экспорта. Сейчас уже нет сомнений в том, что Западу противостоят не разрозненные горсточки заговорщиков, а Интернационал террора. Иорданские террористы воюют в Чечне, узбеки и чеченцы - в Афганистане. Египтяне, саудовцы, сирийцы, марроканцы свободно проходят через паспортный контроль в Европе и Америке, не говоря уже о пористых границах Ближнего Востока. Да и не только Ближнего Востока. В газетах уже мелькали сообщения об учебных лагерях для арабских террористов на территории Венесуэлы. И опять возникает вопрос: можно ли судить о массах по преступлениям фанатиков-экстремистов? Но беда в том, что именно экстремисты, с молчаливого согласия этих масс, определяют видимый окружающему миру облик Ислама. (Александр Мишулович, 2007 год).
  
   Воплощённые миражи. Сто лет кибуцного движения. Поселение Дгания имеет почётное наименование "мать кибуцев". Этот посёлок был создан в 1910 году первыми коммунарами, положившими начало кибуцному движению.
   "Муки, историк кибуцного движения, с неподражаемым юмором рассказывал нам в саду Дгании историю о горстке выходцев из России, которые пришли сюда почти сто лет назад, голые, босые, с портретом Льва Толстого и твёрдым решением жить хорошо и справедливо; об их спорах, ссорах, ошибках, победах, борьбе, торжестве, кризисе".
   Нет ни одного утопического проекта, который не утверждал бы наряду со строительством нового общества воспитание нового человека. И кибуц не составлял исключения.
   В пятницу желательно сделать все хозяйственные дела, ибо впереди суббота - день отдыха и благочестивых размышлений.
   Прошлое как бы вынесено за скобки. Оно в глубинах памяти, в духовном фундаменте этого общества, живущего, как и положено всякому нормальному обществу, сегодняшним днём.
   Как осенние листья, опадали с древа кибуцной жизни идеалы, вдохновлявшие пионеров движения. Жить сельским трудом, обрабатывать землю, ощущая своё единение с природой, - таков был один из этих идеалов. И те чудеса, которые творили кибуцники на земле, были покруче и, главное, куда реальнее сталинского преобразования природы. Но как только кибуцы стали выходить из экономических пелёнок и производить больше, чем съедали сами, возникла потребность в собственных промышленных предприятиях. Сначала это были небольшие производства по переработке выращенного на полях: мельницы и пекарни, консервные и молочные заводы. Сбывать не сырьё - пшеницу, фрукты, мясо и молоко, - а готовый пищевой продукт было куда выгоднее. Рынок требовал: хочешь жить, умей вертеться, изыскивай возможности и получай прибыль любыми путями. Агропромышленная инфраструктура развивалась. Кибуцы производили несложную сельскохозяйственную и мелиоративную технику и ремонтировали её. Постепенно производство всё больше выходило за рамки собственных потребностей, откликалось на любые запросы рынка. Кибуцы начали создавать текстильные и металлообрабатывающие предприятия. Развитие промышленного производства потребовало найма рабочей силы, что противоречило основному принципу существования коммуны как сообщества людей, объединившихся ради труда, свободного от эксплуатации. Наёмный же труд превращал коммуну в коллективного капиталиста. Чтобы справиться с этой нравственной дилеммой, надо было убедить себя, что найм - мера временная, обусловленная чрезвычайными обстоятельствами военного времени. Но за войной последовали другие важные события, образовалось государство Израиль, прозвучал призыв Бен-Гуриона принять хлынувшие в страну потоки репатриантов. Всё это, разумеется, ещё больше обострило трудовую ситуацию. Выходцы из разных стран, обладающие разным менталитетом, новоприбывшие далеко не всегда подходили для кибуцного житья. Проще и естественнее было использовать их на заводах и фабриках в качестве наёмников, тем более что таких предприятий становилось всё больше, и масштабы производства росли. В 1950-е годы кибуцы уже брались за машиностроение, изготовление мебели, изделий из пластмасс. И экономическая устойчивость коллектива всё больше определялась успехами не в сельском хозяйстве, а в промышленности. Создание и развитие кибуцной промышленности - это сюжет, полный драматизма и противоречивых переживаний. Это история крушения утопических иллюзий и обретения новых представлений о жизни. Надо только представить себе, как эти коллективы идеалистов, объединившихся, чтобы жить в ладу с природой и своими коммунистическими принципами, входили в суровую стихию рынка; как от небольших мастерских и цехов переходили к крупным заводам; как нанимали гастарбайтеров, ощущая себя коллективными капиталистами, эксплуатирующими занесённых ветрами миграции русских, таиландцев и представителей бог знает каких ещё народов; как складывались отношения с частными инвесторами, которые то и дело вторгались на кибуцный материк... Теперь героями кибуцных саг становятся не собиратели земель времён турецкого владычества и британского мандата, не отцы-основатели сионистского движения, а проницательные и рисковые менеджеры, чьему предвидению и организационным талантам коллективы обязаны своим преуспеянием.
   "В начале продукты предназначались исключительно для собственного потребления, в дальнейшем, однако, они стали направляться на рынок, что неминуемо искажало законы кибуца. Вместо того, чтобы создать сеть обмена, была создана рыночная сеть, в которой продукты покупались и продавались за деньги. Это было тяжелейшей ошибкой. А несколько лет назад мой кибуц построил мебельную фабрику с целью увеличения своих прибылей, не учитывая возможные социальные последствия этого шага. Не было принято во внимание, что среди членов кибуца не найдутся работники для неё и дело закончится... наймом рабочей силы извне... В теории кибуц - это превосходное самоуправляющееся общество, но на практике это уже много лет не так. Принцип состоял в том, что все решения должны приниматься на общем собрании и все должности должны выполняться по очереди всеми членами кибуца, которые должны периодически отчитываться перед общим собранием. Существовало три должности: секретарь по социальным вопросам, администратор, занимавшийся вопросами экономики, и кассир для финансовых расходов. Но когда ежегодный оборот составляет миллионы долларов, самоуправление становится крайне затруднительным. Создаётся разрыв между различными секторами производства. Очерёдность выполнения руководящих функций становится формальностью, поскольку в действительности руководители начинают "меняться" постами между собой. Всё реже бывает так, что тот, кто закончил занимать ту или иную должность, возвращается работать в хлев или в столярную мастерскую. Всё это происходит потому, что гораздо меньше обращают внимание на этические и политические ценности кибуца, который пытался стать альтернативой существующему обществу, а кончил тем, что принял его ценности".
   В сознании всё большего числа кибуцников укрепляются иные ценности, рождённые существованием в современном рыночном мире. Таким образом, кибуц, пройдя путь от сельскохозяйственной коммуны к агропромышленному объединению, вступает на дорогу, ведущую к превращению его в закрытое акционерное общество.
   В 2010 году Израиль отмечал столетие кибуцного движения. Торжества и юбилейные мероприятия продолжались весь год. Но начало празднествам было положено в Дгании Алеф, матери кибуцев, поселении на восточном берегу Иордана, основанном в 1910 году двенадцатью молодыми людьми из украинского города Ромны, воодушевлёнными коммунистической идеей.
   "Жители израильских кибуцев составляют сегодня незначительное меньшинство среди населения страны: лишь один из пятидесяти израильтян является в наши дни кибуцником. Знамя социалистических идей, которое гордо несли эти люди на протяжении десятилетий, всё ещё худо-бедно реет на ветру. Однако ни для кого не секрет, что современные кибуцы всё дальше уходят в сторону приватизации и всё больше отдают предпочтение удовлетворению потребностей отдельного индивида, ставя общие интересы на второе место. Немногое осталось от того грандиозного проекта, каким он был в первой половине прошлого века. И всё-таки ещё не настало время оплакивать кибуцное движение... идея, стоявшая за созданием кибуцев, была возвышенной, хоть и мало осуществимой на практике. Речь шла об общине, которая стремилась закрепить своё присутствие на этой земле, особенно в неосвоенных, периферийных её районах, путём ведения коллективного образа жизни, зарабатывая себе на хлеб сельскохозяйственным трудом. Однако кибуцу не удалось изменить природу человека. Разного рода деятели игнорировали принципы, на которых было построено движение, используя особенности его экономики и товарищей по хозяйству в собственных целях. Экономическая реальность в стране также не способствовала успеху уникального опыта израильской сельскохозяйственной коммуны. Наиболее успешными кибуцами являются те, кто в последние десятилетия инвестировали средства в современное промышленное производство товаров, пользующихся спросом, а не те, кто сделали ставку на обработку земли, животноводство или разведение рыбы. Но если экономический вклад кибуцев в создание и развитие государства сложно назвать решающим, то влияние этого движения на политическую и общественную жизнь, на формирование облика страны трудно переоценить. Без кибуцников, без их участия в наиболее судьбоносных политических и военных проектах, без качественных людских ресурсов, которые поставляли кибуцы, без их энтузиазма и готовности к самопожертвованию, еврейский ишув вряд ли сумел бы продержаться три десятилетия британского мандата и дать отпор арабскому сопротивлению в период создания государства. Ударные подразделения, составившие основу армии обороны Израиля, опирались на кибуцников. Многие израильские военачальники, командиры, лётчики и герои военных сражений росли и воспитывались в коммунах. Израильская культура многим обязана писателям, поэтам, композиторам, исполнителям, живописцам, скульпторам, родившимся, выросшим и жившим в кибуцах. Сто лет спустя после создания первого кибуца, движения, которое переживает сегодня не самые лёгкие времена, можно с уверенностью сказать, что без кибуцев Израиль выглядел бы совершенно иначе".
   Праздник в Дгании состоялся, но, пожалуй, то был праздник со слезами на глазах, слезами, пролитыми по забытым идеалам, по великому утопическому проекту, утратившему свою суть, как только он стал реальностью.
   (Михаил Румер-Зараев, 2010 год).
  
   Как устанавливалась советская власть. За несколько месяцев, пролетевших после Февральской революции 1917 года, отчётливо выявились саморазрушающие (если не суицидальные) тенденции формальной демократии. Свобода, которая внезапно свалилась на головы населения, не готового её понять и принять, скукожилась до вседозволенности, произвола и охлократии. Временное правительство, оставшееся таковым только по названию, после октябрьского переворота кануло в минувшее, а предприимчивое подполье ворвалось во власть на гребне разгула революционных толп. Так началось строительство социализма в отдельно взятой стране.
   В Государственной Думе нашла пристанище идея государственного переворота с отстранением от престола Николая II и передачей монархической власти законному правопреемнику Алексею при регенстве Михаила Александровича до совершеннолетия цесаревича; "мягкий характер великого князя и малолетство наследника казались лучшей гарантией перехода к конституционному строю". Недозревший заговор не успел воплотиться в путч: его опередили Февральская революция и отречение Николая II от верховной власти в пользу младшего брата, подписанное 2 марта 1917 года в 15 часов. Меньше суток Михаил Александрович числился номинальным царём из династии Романовых. На следующий день, 3 марта 1917 года, около полудня он объявил о невозможности для себя принять престол и заплакал. Утром 4 марта его обращение к народу напечатали все газеты: "Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне императорский всероссийский престол в годину беспримерной борьбы и волнений народа. Одушевлённый единою со всем народом мыслью, что выше всего благо родины нашей, принял я твёрдое решение в том лишь случае воспринять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому и надлежит всенародным голосованием избрать представителей своих в Учредительное собрание, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского. Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облечённому всей полнотой власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основании всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное Собрание своим решением об образе правления выразит волю народа. 3 марта 1917 года. Петроград. Михаил".
   Не боги покарали последнего российского царя, словно лишив его разума, не рок обрушился на российскую державу в 1917 году, когда взлелеянный многовековым рабством произвол обернулся против правительства, а заодно и всего населения страны, - государство поплатилось за безответственность самодержавия и присущую ему неспособность к подлинным реформам. И в довершение всего своим отречением от верховной власти в пользу младшего брата последний самодержец нарушил не просто закон о престолонаследии, а исторический правопорядок в Российской империи. Великий князь же поступил сообразно своему характеру и воспитанию. Он не принял незаконно уступленный ему трон, не рискнул взвалить на себя тяжкий крест государственных забот, но и не отрёкся окончательно от верховной власти, подобно старшему брату. Он всего лишь отложил самое важное в его жизни решение на неопределённый срок или, вернее, переложил непосильную для него ответственность на волю народа и Учредительного собрания, а пока санкционировал, не отдавая себе в том отчёта, узурпацию власти Временным правительством и наравне с братом оказался, таким образом, в ответе за беззакония последующих десятилетий.
   Он уродился мятежником... В силу темперамента и природной склонности к инакомыслию он смолоду привлекал к себе внимание тайной полиции...
   К трём классическим видам лжи (простой, наглой и статистически достоверной) они присовокупили самобытный четвёртый вариант - ложь принципиально полезную. (Виктор Тополянский, 2006 год).
  
   Что сказать?.. Человеческая зависть и злоба по отношению к сильным мира сего традиционна. Доброе слово говорится редко.
   Я знаю: Господь испытывает сердца. Кто-то выдерживает это испытание, кто-то нет. На всё воля Божия, но следует помнить, что земное - проходит, это неизбежно, Господь же знает всё... (Гелий Рябов, 1998 год).
  
   "Когда не служишь прогрессу, то валишься".
   А такие картины, загадки - дело старое, и этим приёмом очень много пользовались в истории живописи и в истории политической борьбы. Я помню смотрел картину Божьей матери. Когда смотришь с одной стороны, в складках совершенно ясно виден профиль...; подойдёшь с другой стороны и начнёшь смотреть, видишь профиль... Автор очень умело использовал картину Божьей матери. Этот приём известен, немало таким приёмом пользовались. И это - один из приёмов картины, загадки, направленной против..., но в замаскированной форме.
   Я работаю на контрольном участке театра, музыки, декоративного оформления и т.д. В последние годы наши успехи настолько очевидны и рост культуры настолько велик, что не находится такого врага, который принёс бы пьесу, где было бы написано... Делается гораздо тоньше и замаскированнее...
   (Стенограмма экстренного заседания правления МОССХ от 23/1-35 года,
   1992 год).
  
   Поехал новый начальник главка на заводы, где раньше выпускали вагоны, а теперь перешли на другую продукцию, стал говорить с инженерами и рабочими: стране, мол, нужно, надо переходить на изготовление вагонов, да побыстрее. А тогда агитировать долго не приходилось. Народ был отзывчивый. Надо - сделаем. Взялись с огоньком. Дело закипело, работа пошла. На заводах работали сверхурочно, сил не жалели. На следующий год к седьмому ноября рапорт товарищу Сталину: "Ваше задание выполнено досрочно". Газеты печатают рапорт, а под ним список награждённых - ордена давали всем, кто отличился.
   Самая памятная встреча со Сталиным была вот какая. Собрал у себя Серго стахановцев. Только началось движение, только появились их имена, но писали уже о них все газеты. Собрались у Серго одни знаменитости - Стаханов, Кривонос, Дуся Виноградова и другие. Серго сияет. Он снимает трубку, звонит Сталину. Говорит, кто у него сейчас в кабинете... Приезжают три автобуса. Усаживают наших гостей и везут в Кремль. У Сталина стахановцы опять стали выступать и рассказывать о себе, кто им мешал, кто помогал. Сталин слушал и время от времени писал что-то на листе бумаге зелёным карандашом: он любил писать зелёным карандашом. Когда стахановцы кончили, он встал, прошёлся по комнате задумчиво. И вот он начинает говорить. На следующий день во всех газетах появилась речь Сталина на совещании стахановцев. Это была знаменитая его речь, где он сказал: "Жить стало лучше, жить стало веселее".
   Радек выступал всегда без бумажки, - да и кто тогда выходил на трибуну с бумажкой? Это был бы верный провал, никто такого оратора, во всяком случае у нас, в России, и слушать бы не стал. Это теперь всё принято по бумажке, даже "Да здравствует Первое мая", и то без бумажки не выговорят. А тогда на два-три часа речь, и всё изнутри, мысли, знаете, так и клубятся.
   Пока я сидел в этой камере, каждую ночь меня вызывали к следователю и били. Уставал следователь - били подручные, наодеколоненные молодые хлюсты с подбритыми бровями. Откуда только взялись они, семя палаческое, кто их вырастил, наёмных убийц?..
   Хорошо помню, каким увидел его впервые... Посмотрел я на него и понял - этот не жилец. Это сразу можно было увидеть. И тут не в том был секрет, что человек, скажем, отощал до костей. А хуже: когда увидишь в глазах пустоту, безразличие, ничего внутри нет, ничего не надо, ничего не хочется. Это смерть...
   И вот "Британская энциклопедия" заказывает ему статью о Ленине. Будучи человеком добросовестным, он стал читать Ленина, знакомиться с его личностью и трудами и чем больше читал, тем больше проникался его идеями и в конце написал книгу о Ленине - в духе его учения, порвал со своей средой и публично отрёкся от прежних взглядов, опубликовал статью "Почему я стал марксистом".
   Я знаю, что уносить из дома книги - варварство, но поверьте - верну.
   (И. Крамов. Из рассказов Зискинда, 1992 год).
  
   Репетиция Апокалипсиса. "Сообщение ТАСС. В соответствии с планом научно-исследовательских работ, в последние дни в Советском Союзе проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским учёным и инженерам успешно решать задачи по защите от атомного нападения" (газета "Правда", 17 сентября 1954 года).
   Американцы к 1947 году имели более трёхсот ядерных зарядов, десять из них предназначались Ленинграду, двадцать четыре - для Москвы, четырнадцать - для Свердловска. И, оторвав деньги, предназначенные для восстановления страны, мы были вынуждены создавать ядерный щит Родины.
   Атомные учения раз и навсегда доказали всему миру: победителей в ядерной войне не будет, расхлёбывать её последствия придётся всем...
   (Вячеслав Моисеев, 2008 год).
  
   Возможна ли сегодня в России либеральная миссия? Анализ экономической ситуации, социальных отношений, политической конъюнктуры... Режим в целом можно и защищать, не обязательно восхваляя его.
   Предназначение думающего класса любой страны проявляется в его умении и готовности адекватно воспринимать происходящее и в каждый данный период быть способным давать происходящему максимально верную, непредвзятую оценку.
   Системные либералы смотрят на Россию и мыслят её прошлое сквозь призму теорий, понятий, категорий и ценностей, не свойственных самой России, а внеположных ей, появившихся в ходе изучения совсем другой, а именно западноевропейской исторической реальности. Они ошибочно продолжают считать такие понятия и ценности всеобщими, универсальными и до сих пор пытаются (или хотели бы) на их основе и с их помощью переделывать Россию.
   Все они были и остаются очень разными людьми и смотрят на происходящее во многом по-разному. Но всех их объединяет то, что точкой отсчёта и концептуальной рамкой их взгляда на мир к 1980-м годам было западное знание о человеке в обществе.
   Рыночная экономика - гражданское общество - государство, религия. Расслоённому западноевропейскому обществу соответствовал адекватный ему тип социальной динамики - поэтапное прогрессивное развитие. А России присуща в качестве нормы не разделение, а, наоборот, слитность, в которой власть и собственность, индивид и общинность, закон и правда сосуществовали как одно целое. И в плане социальной динамики для нашего общества органична способность при всей изменчивости во времени его форм и внешних обличий сохранять в неизменности своё матричное основание, в котором периодически, после каких-то потрясений или изменений, воспроизводится вся основанная на нём система.
   Мыслительная сфера, откуда проистекает принципиальный догматизм системного либерализма, - теории, понятия и ценности, которые не выводятся из русской реальности, а навязываются ей как обобщения не русского, а западноевропейского исторического общества. Европейские либеральные ценности и понятия неприемлемы для России не с той точки зрения, хороши они или плохи сами по себе, верны или ложны по существу, а потому прежде всего, что внеположны ей и, следовательно, навязываются России как догмы чистой воды. Отсюда тотальное насилие при их внедрении здесь.
   В этом плане телевизионная победа Кургиняна над либералами Млечиным и Сванидзе по всем вопросам на "Суде времени" в соотношении 90 на 10 - прямой результат наложения насильственного внедрения подобного проекта в массовое сознание россиян. Не учитывается самое элементарное: есть ещё и сами жители России, без которых никогда не получится решить проблему её исторического самоопределения.
   Свободного человека определяет внутренняя потребность понимать, или любовь к истине. Поэтому постоянное "передумывание" - его естественное поведение.
   "Жить в обществе и быть от него свободным нельзя".
  
   Лишь жить в себе самом умей -
   Есть целый мир в душе твоей
   Таинственно-волшебных дум;
   Их оглушит наружный шум,
   Дневные разгонят лучи, -
   Внимай их пенью - и молчи!..
   ...Другому как понять тебя?
   Поймёт ли он, чем ты живёшь -
   Мысль изречённая есть ложь. (Тютчев)
  
   Самоназвание "либеральные демократы". Так нарекли себя оказавшиеся у власти в России люди во главе с Ельциным - в результате распада Советского Союза. Они и тогда, двадцать лет назад, не были никакими ни либералами, ни демократами. По своей социальной сути, по происхождению, по принадлежности и по ментальности они представляли самую настоящую советскую бюрократию (номенклатуру второго, хотя иногда и первого эшелона) и обслуживающую её столь же советскую "интеллигенцию" (главным образом из экономистов). Последние и либералами-западниками на самом-то деле тоже никогда не были, - они лишь сами себя так идентифицировали. На самом деле они всегда были и остались книжниками и фарисеями.
   Само государство оказалось фактически приватизированным очень узкой группой лиц, а "силовые структуры" и правоохранительные органы возглавили "вертикаль" и "крышуют" по всей стране бандитизм и организованные преступные группировки. Целенаправленные и долговременные действия власти окончательно превратили народное хозяйство страны в сырьевой придаток мировой экономики, а бизнес стал паразитическим и компрадорским; население России полностью исключено из экономической и политической жизни.
   Определение "системные либералы" закрепилось в общественном сознании за интеллектуалами, прикормленными властью и обслуживающими её. Это не только огромное количество всевозможных "центров", "институтов по исследованию", "академий" телевидения, естественных и противоестественных наук, а также "фондов" реальной политики, управления, изучения, анализа... Это не только Общественная палата, Совет по правам человека при президенте, различные советы при МВД, при Счётной палате...
   Как это могло случиться с Россией? Разгадка в глубинных основаниях русского мировидения и жизнеустройства, в русском типе культуры. Это Абсолют, Бог, Должное, Власть.
   Утилитаризм основан на общей для всех времён и народов посылке: и природу, и вещи, и людей - всё можно использовать, превратить в средства для человеческой деятельности. Этот древний как мир тип нравственности двойствен. С одной стороны, он может способствовать наращиванию богатства, умений, творчества во всех формах. С другой, - если он не умерен более высокими, чем он сам, типами нравственности и остаётся только средством, но не смыслом осознанной свободной жизни, - он легко оказывается продолжением животных инстинктов человека, склоняет индивида к господству над себе подобными, становится напористым, агрессивным, беспощадным.
   Приращение общественного богатства через личный интерес всегда на Руси воспринималось как подозрительное.
   Как ни парадоксально звучит, но именно так называемые "либерал-демократы" внедрили коррупцию в качестве основного, как наиболее эффективного, способа устанавливать и регулировать отношения между людьми, между бизнесом и властью и даже между народами. Из-за этого во всём социуме в целом наблюдается утрата целей, нравственных принципов и ценностей. Между этикой и социальной практикой образовалась необозримая пропасть.
   Наши сегодняшние системные либералы - те же вчерашние либерал-демократы. Со своим приходом во власть они объявили наступившее после распада Советского Союза время и его смысл переходом от несвободы к свободе. Они назначили один Большой переход, в котором три малых: в экономике - от плана к рынку; в форме правления - от диктатуры к демократии; в государственном устройстве - от империи к национальному государству.
   Люди, пришедшие к власти в 1991 году, думали и думают не о России, а о преобразовании её на основе чужих и чуждых принципов в своих собственных интересах.
   "Либеральная миссия" - это неоправданно амбициозное самоопределение. Покуда в России есть и действует Русская система мировидения, жизнеустройства и властвования, здесь не может быть ни либеральной идеи вообще, ни либеральной идеи в отношении самой России. Они - эта система и это идея - взаимоисключаемы, органически несовместимы.
   (Юрий Афанасьев, 2011 год).
  
   - Господин Президент, ваши чиновники - взяточники и воры.
   - Господин Олигарх, вы хотите, чтобы я напомнил вам, как вы приобрели своё состояние?
   Драма ситуации в том, что оба они правы.
   "В те годы каждый, кто не сидел на печи, за небольшие взятки чиновникам получил громадные куски госсобственности".
   Олигарх - это не просто очень богатый человек. Билл Гейтс - самый богатый человек в мире, но никто не называет его олигархом. Олигархия - это бинарное отношение между бизнесом и властью. Олигархический капитализм в его русском исполнении - это такая модель, в которой крупнейшие бизнесмены могут функционировать и умножать свои состояния только благодаря административному ресурсу, т.е. своим связям в коридорах власти, а бюрократия процветает и обогащается, обкладывая данью бизнесменов.
   Наступление силовиков на бизнес - это не великий поход за восстановление социальной справедливости, это бунт долларовых миллионеров против долларовых миллиардеров, это не борьба порочной системы криминального капитализма, это борьба за перераспределение власти и собственности внутри этой системы.
   В чём главная претензия российского народа к приватизации? Она несправедливая. В результате возникла формация-мутант - ни социализм, ни капитализм, а неведома зверушка. Абрамовичи, фридманы, дерипаски, потанины, прохоровы, тимченки, чемезовы, ротенберги, ковальчуки никакие не капиталисты в классическом смысле этого слова и никогда ими не были. По своей ролевой макроэкономической функции, по характеру своей деятельности они назначенные высшим руководством страны государственные чиновники, контролирующие бюджетные потоки и перераспределяющие сырьевую ренту. Эти фактические чиновники и виртуальные бизнесмены получили возможность совершенно легально отчуждать в возглавляемые ими и, как правило, хранящиеся за рубежом общаки огромную долю национального богатства. В то же время они освобождены от ответственности частного собственника. Их "компании" никогда не разорятся, не обанкротятся, как бы высок ни был уровень личного потребления их владельцев и бенефициаров и как бы низок ни был уровень эффективности их управления. Через приватизированное ими государство они поддерживаются государственным бюджетом либо гарантированными государством зарубежными кредитами. Так они продолжают приватизировать страну вновь и вновь.
   Номенклатурная пуповина, связывающая новорожденный российский капитализм с властью, не только осталась неперерезанной, но и выросла в огромную ненасытную кишку. В неё провалились за двадцать лет и пирамида ГКО, и залоговые аукционы, и госкорпорации друзей, и империи тимченок, абрамовичей, ковальчуков, ротенбергов и повылезавших из каких-то щелей братьев и племянников...
   За двадцать лет выросло лишённое будущего поколение детей тех, "у кого ничего не украли". И оно только начинает предъявлять свой счёт.
   Такова история российского капитализма. Такова роль в ней ключевых фигур...
   В России властвует группа, наделённая всеми мыслимыми и немыслимыми пороками. Проводимый ею курс несовместим с жизнью страны.
   (Андрей Пионтковский, 2011 год).
  
   Проблемы российской современности. Незаметные в начале 2000-х годов процессы интеллектуальной и моральной деградации общества стали к концу десятилетия не просто явными, но и повлекли за собой необратимые изменения.
   Общественная жизнь стала бедна событиями, да и среди них всё большее место занимают катастрофы, скандалы и преступления. Люди не могут назвать ни новых книг, вызвавших общий интерес и дискуссии, ни новых фильмов, ни телевизионных передач, заслуживающих внимания. За деградацией публичной жизни просматривается общее снижение интеллектуального уровня общества, девальвация культуры, нарастает коллективная апатия и бесчувственность. Всё увеличившийся разрыв между центром и периферией обрекает большую часть страны на постепенное отупение и одичание.
   Телевизионный образ страны оказывается всё более и более призрачен и неинформативен, теряя какую бы то ни было связь с проблемами повседневного существования основной массы россиян. То же можно сказать и о рейтингах политиков, в том числе первых лиц государства. (Лев Гудков, 2011 год).
  
   "Русь слиняла в два дня". Примерно столь же "неожиданно" развалился Советский Союз. (Андрей Колесников, 2011 год).
  
   Главная особенность сибирского характера - самостоятельность, отдельность, независимость. Добавьте сюда стойкость, выработанную постоянным противодействием суровой природе, и строгую верность семье, потому что в одиночку не выжить, и у вас получится тот самый идеальный русский.
   (Дмитрий Быков, 2011 год).
  
   1990-е годы. России удалось сохранить ключевые внешние показатели мощи - место в Совете Безопасности ООН, ракетно-ядерный потенциал. Не был отдан в иностранное владение и управление и газо-нефтяной комплекс, ставший для экономического подъёма в следующем веке. За Россией остались и другие традиционные показатели мощи - её история великой европейской державы, одно время даже сверхдержавы. За Россией осталась и великая культура, которая создавалась всеми народами империи. За Россией остался один из главных мировых языков - русский.
   Сложилась уникально удачная ситуация. Все конкуренты либо ослаблены, либо дружественны. От России зависит решение многих ныне важных для них вопросов. (Сергей Караганов, 2011 год).
  
   Какова она, цель нового десятилетия? Нормальная жизнь? Но нас уверяют, что эта цель достигнута. И ничего, что она достигнута для меньшинства, заплатившего за благополучие своим конформизмом, в правила которого входят и цинизм, и коррупция, и лизоблюдство. Какова ещё может быть цель? Сверхдержава? Мы хотим быть одновременно и сверхдержавой, и европейской страной, и Россией для русских, то есть придерживаемся своего особого пути, не понимая, куда он ведёт. (Андрей Колесников, 2011 год).
  
   Сегодня Россией правят захватившие государственную власть и национальные ресурсы номенклатурно-олигархические кланы, ставленником которых и является двухголовый "Тяни-Толкай". И эти движимые жаждой сиюминутной наживы мафиозные временщики толкают страну к краю пропасти, за которым - кроваво-коричневый социальный взрыв с высокой вероятностью её последующего распада. (Юрий Нисневич, 2011 год).
  
   Граждане страны и жители городов и губерний прекрасно всё знают про своих мэров, губернаторов и даже к интернету откровенно снисходительны: что он нового им расскажет про ...? (Вадим Дубнов, 2011 год).
  
   Политическая элита выстроила свою модель "желаемого завтра", в котором смешаны Запад с его ценностями, и нынешняя глубоко больная Россия. В основе этой модели лежит несколько базовых предпосылок:
   1. Запад очень комфортен для жизни, если, конечно, иметь для этого финансовые возможности.
   2. Финансовые возможности для этого уже есть, но нужно сделать так, чтобы легализовать их на Западе и - как более общая цель - стать частью тамошней... политической элиты.
   3. Население России должно оставаться лояльным по отношению к своей политической элите. Что для реализации этих принципов нужно сделать на практике?
   1. В максимально возможной степени переплести "свой" бизнес с иностранным. Для этого, во-первых, во что бы то ни стало заманить в Россию западный крупный капитал в совместные проекты... и, во-вторых, вкладывать российские деньги через всевозможные "прокладки" и оффшоры в западные бизнесы и недвижимость.
   2. Создать режим максимального благоприятствования для приезда в Россию иностранных специалистов (невиданные для Запада зарплаты и возможности для обогащения, снятие миграционных препон, создание специальных изолированных заповедников для них типа Сколково.
   3. В светлый рай такого типа модернизации попадают далеко не все. Очевидно, что в совместное с Западом экономическое пространство может быть вовлечён только нынешний сырьевой сектор и близкие к нему производства: металлургия, автосборка. Вместе с обслуживающими структурами (банки, страховые компании, собственное здравоохранение и образование, индустрия досуга) это может обеспечить какое-то подобие приличной жизни не более чем для 15-20% российского населения. Из круга тех, кому повезёт, выпадают пенсионеры, преобладающая часть тех, кто занят в обрабатывающей промышленности, общественном транспорте, сельском хозяйстве, армии, мелком бизнесе, а также врачи и учителя, обслуживающие вот это "прочее" население. Но внутренняя стабильность нужна как воздух, иначе и иностранный капитал не придёт, и экспат не приедет. Поэтому выход один: тем, кто не вписывается в узкие рамки западного фрагмента российской действительности, нужно регулярно сбрасывать подачки ровно в той степени, чтобы и не переборщить (а то ведь нарушится макроэкономическая стабильность, и мы не будем вписываться в финансовые евростандарты) и в то же время не доводить другую, не столь удачливую Россию до явного скотства. Уже в конце 1990-х и особенно в "нулевые годы" когда-то очень способные и перспективные люди подсели на наркотик использования власти в корыстных целях, - благо для этого появились мощнейшие финансовые потоки. Те, кто не вписался в новую реальность, быстро вышли в тираж. А новых людей в этот узкий круг впускать опасно: вдруг потребуют изменений в правилах игры! Отсюда и тот политический застой, переходящий в деградацию, и нарастающая эмиграция лучших.
   Реализовать в России модель матрёшечной модернизации, когда в одной стране мирно уживаются наш собственный "золотой миллиард" (простите, миллион) и всё остальное население, нельзя. Деградация государства достигла той стадии, когда политическая элита, находившаяся в плену миражей "вертикали власти" и "управляемой демократии", потеряла контроль над происходящими в стране процессами. Власть на местах перешла к региональным князькам и "авторитетам", которые взяли под свой контроль правоохранительные органы. Взять под контроль этот хаос силами нескольких десятков человек заведомо невозможно. (Евгений Гонтмахер, 2011 год).
  
   Историческую роль реформ 1991-1999 годов можно сформулировать очень коротко: они закончились неудачей. Любую реформу оценивают по результатам. Может, дело было в реформаторах?
   Нищие избиратели в нищей стране требовали не свободы ведения бизнеса. Они требовали денег. (Юлия Латынина, 1011 год).
  
   Борис Ельцин в первую очередь должен оцениваться по тому политическому наследию, что он оставил после себя. А про кого, как не про Ельцина, можно сказать, что гора родила мышь. Но мышь оказалась злобной, кусачей и неимоверно жадной. И Ельцин умер, а мы теперь с ней живём. И не знаем, как извести, за эти годы мышь превратилась в огромную жирную крысу и наплодила легион других жирных крыс. И конца этому не видно...
   (Александр Рыклин, 2011 год).
  
   Наши университеты. Горький назвал свой жизненный путь "Мои университеты". Пора покончить с высокомерием европейцев. Европа перестала быть авангардом истории. Советский авангард не состоялся. Идёт формирование глобального диалога. Складывается многоликое единство Земли. Без старых цивилизаций Востока, ищущих новые пути, миру не обойтись.
   Сегодня мы обладаем массой информации обо всём на свете, но нет никакой уверенности, что какие-то факторы не пропущены и не остались в тени. Более того: в массе поверхностной современности по телевидению, по Интернету и т.п. потеряны глубина культуры и какие-то колодцы в глубину в сознании каждого человека. Потерян вкус к трудным книгам, на первое место попадает то, что не мучает совесть и не тревожит ум.
   Терпимость, граничащая с простой вежливостью, сглаживает противоречия, покрывает их плёнкой, которая легко рвётся при кризисе. Подлинный мир между народами складывается только в глубинах. Только на последней духовной глубине исчезает ненависть рас и вероисповеданий.
   Главные препятствия для диалога - не интеллектуальные, а нравственные, нежелание отказаться от чувства своего превосходства. Между тем, человечество, владеющее атомной бомбой и другими путями в ад, погибнет, если не сделает необходимых шагов. Пока что священнослужители защищают свою обособленность. А надо бы соединить свои усилия в поисках мирного решения мировых споров. Я надеюсь, что Святой Дух поможет нам найти путь к спасению от угроз, нависших над нами: и от быстрой гибели, и от медленной смерти...
   (Григорий Померанц, 2011 год).
  
   Поскольку консерватизм, фашизм и коммунизм проиграли, а либерализм, победив, мутировал в быт, потребительство и индивидуализм, идеологий в начале XXI века не осталось. Значит, миру необходима новая идеология. Что же это за новая идеология?
   В религии прежде всего должна быть нужда.
   В начале 1990-х его теории увлекли прежде всего 20-35-летних, достаточно интеллектуальную, слегка бунтующую молодёжь - все эти, условно говоря, "потерянные поколения 1968-го", начинавшие с гуманизма, мира и свободной любви. Как же состоялась эта скандальная духовная эволюция от идей либерально-демократических к идеям ультра-фашистским?
   Импульс молодёжной революции 1960-х оказался столь мощным, что за несколько десятилетий до неузнаваемости изменил мир: глобализм, свободная любовь, сексуальное раскрепощение, уничтожение сословий, либерализация государств и общественных отношений. Наши 1990-е были, в сущности, чуть запоздавшим эхом той революции. Первым симптомом были те тусующиеся у "Сайгона" панки и хиппи, что не желали строить коммунизм, работать на стройках социализма и воевать в Афганистане... Молодёжь - будущее страны, её авангард - отказывалась идти дорогой, указанной государством, отказывало ему в доверии, да попросту - не замечало его. В алкоголических теургиях "сексуальных мистиков", в их алхимических ретортах бурлила... Речь, конечно, не о качестве идей, не об их этической состоятельности...
   В постмодерне человек, находясь в эпицентре хаоса и пустоты, должен самоопределиться сам, вне каких бы то ни было условностей (рода, семьи, страны, принципов, идеологий), мучительно рождая "ориентации" исключительно из глубины самого себя.
   Оккультные идеи Кроули (тотальное освобождение, свободная любовь, магический секс, наркотические практики) оказались весьма популярны у бунтующей молодёжи 1960-х. Кроулианство - это тихое, почти незаметное, но очень глубокое влияние через элиту. И на протяжении всего ХХ века это влияние неизменно растёт.
   Первым ошеломляющим ударом стал успех ЛДПР на выборах в Думу в 1993 году. После бурной демократической эйфории и явного поражения мечты в 1993 году наступил кризис.
   С начала нашей Перестройки пролетели двадцать лет. И в ожидании естественного развития событий хочется лишь ещё раз напомнить: вина за конечное торжество Ленина в немалой степени лежит на Милюковых и Керенских, а за торжество Гитлера - на демократических Франции и Англии. В 1990-х естественный духовный путь развития нашей интеллигенции завершился Лимоновым.
   Демократия всегда имплицитно несёт в себе фашизм, и фундаментом фашизма так или иначе становится демократия. Коммунизм стал социальной реакцией на извращения капитализма, фашизм - духовной реакцией на угрозу большевизма. Три политические системы, столкнувшись во Второй мировой войне, имели много различий, но перед лицом христианства оказывались зеркальными близнецами. Объединяло их полное отсутствие христианских этических установок в поступках и мотивациях.
   1998 год - очередной переломный год в политической истории России. Ветер начинает дуть в иную сторону.
   "Стиль - это человек"...
   Всякому художнику и поэту знакомо счастье, когда то, что выходит из его рук, оказывается совершеннее, чем его собственные мысли и чувства. Ради таких мгновений он живёт и творит!
   Максим Исповедник так излагает суть гениального художественного проекта Бога-Творца, Художника и Поэта. Бог творит мир последовательным делением, отделяя небо от земли, воду от воды, выделяя из воды сушу, на ней выделяя Рай и, наконец, поселяя в нём Человека, природу которого также рассекает пополам. Отныне задача человека - постепенно шаг за шагом, "собрать себя" заново. Вначале в совершенную любовь должны соединиться мужчина и женщина. Затем они должны возделать рай, распространив его до пределов земли. Затем, ступая по лестнице небесных сфер, соединиться с бесчисленными ангельскими мирами. И наконец, объединив в себе всю вселенную, оказавшись лицом к лицу с Очевидностью Бога, отдать Ему себя в порыве Любви. И тогда Бог в ответ - отдаст Человеку Себя. Так, из новой, ничтожной природы, "пыли под ногами Пражапати" должен явиться иной "многоипостасный бог", вечный Друг и Собеседник Бога-Троицы. Даже падение человека не могло изменить изначального замысла Творца. Оно лишь актуализировало тот трагизм, который был основой Творения - простой холстины, натянутой над бездной Нихил. Жертвой Бога человек был восстановлен в своём достоинстве и продолжил восхождение даже в виду видимого торжества мирового хаоса. И где бы он ни был, что б он ни делал, он продолжает свершать свой таинственный путь восхождения - в свободном выборе, шаг за шагом придумывая себя, выбирая себя, собирая себя (подражая Богу во всём, сопрягаясь Его Воле и питаясь Энергиями Его Любви). И где бы они ни был, что б он ни делал, совершая верный шаг, он слышит в своей душе ответные шаги Бога, приносящего ему Свои дары... Эта таинственная синергия Бога и человека свершается везде и всюду, в совершенной свободе и напряжённом молчании затаивших дыхание Сфер. Ведь свобода - закон Бытия, и только возможность падения, неудачи, разрыва, промаха делает всё предприятие вполне серьёзным и основательным. Стать Богом человек должен всерьёз - взаправду, не понарошку. Вот почему жест Бога, творящего мир, жест Художника, Бросающего первую краску на холст, и Поэта, говорящего первое Слово, - высоки и трагичны. Бог бросает нас в Бытие, как котят в полынью (с единственным обещанием - не оставить одних ни при каких обстоятельствах), с тем, чтобы Его поцелуй, горящий на наших губах, Его дыхание, треплющее наши волосы, Его свет, отворяющий нам глаза и согревающий сердце, и наша память о покинутом Рае в конце концов сквозь всю пустоту, ужас и мрак бытия вновь привели нас к Нему. Уже не детьми, но, скорее, вернувшимися с войны, опалёнными в боях ветеранами...
   Вот в чём смысл Истории, и вот где оправдание всех её трагедий и бездн (на краю которых мы только и можем догадаться о своей причастности Богу и своём бессмертии).
   Что же ждёт нас в конце пути? Что такое "многоипостасный бог", о котором толкуют мистики? Этого в нашем жалком разорванном состоянии мы не можем знать. Можем лишь предположить, это и есть та София-Премудрость, которая являлась Владимиру Соловьёву (и которую многомудрый Сергий Булгаков поставил в Начало, а следовало - в конец творения). Тот, Кого ещё нет, Чему только ещё предстоит Свершиться, и Судьба Чего зависит от каждого из нас. Мы ткём ковёр этой Новой Реальности. Нашей человеческой артели поручена работа богов. И потому на нас с завистью смотрят ангелы и, как услужливые подмастерья, мешают нам краски и со скоростью молнии вдевают в наши иглы свои световые нити, лишь только мы решимся на очередной стежок. Что, конечно, не повод зазнаваться. Потому что выходит у нас довольно фигово. И в целом итог Предприятия до конца не ясен. Но о том, что ждёт нас в общении с нашим Любимым в случае удачного исхода, мистики в состоянии восхищения Любви нам также поведали. Будет дух захватывающий полёт сквозь бездны - сквозь новые и новые миры, - рука в руке, плечом к плечу с нашими любимыми. Не тот катастрофический полёт в Бездну, памятью о котором шевелит нам волосы Древний Ужас, а полёт ликующий - из света в свет, из радости в радость. Полёт - как познание Бога, познание наших любимых, всё более глубокое, но никогда не перестающее. Ибо в тайне непостижимости личности, её последних глубин - залог нашей Вечности. Потому-то она, Вечность, нам и не наскучит. Нам не нужны триллионы процентов тех, кто думает достичь совершенства умножением нулей. Нам не нужно их Совершенство. Мы им его с радостью оставляем. А себе выбираем радость - радость просто жить, понимать и дышать в окружении наших любимых, в шелесте трав и пении соловьёв. В том-то и дело, что мы никогда не сможем стать богами до конца, всегда останемся немножко детьми - немножко не догоняющими, озадаченными, изумлёнными, поставленными немножко в тупик. И наш полёт в глубины нашей Любви никогда не перестанет быть для нас всё новым открытием нового вдохновения, новой очевидности и новой любви.
   (Владимир Можегов, 2010 год).
  
   Европа и мир. Рубежи земли и предназначение цивилизации.
   Корабль истории проходит свой путь единожды. Та веха, которую ставят у его борта, вначале кажется значительной, а после всё более и более уменьшаясь, растворяется в бескрайности прошлого. Вехи - это не столько сами события, сколько их осознание. Ведь для человечества, как и для отдельного человека, важно не только то, что с ним происходит, но и то, как сознаёт он происходящее.
   Экономические и политические моменты значат для большинства западных людей бесконечно больше, чем ценности духовные и эстетические. Такое состояние западного человека именуется одичанием. Поскольку предпочтение внешнего внутреннему, телесного - духовному, временного - вечному иначе, чем грубостью, очерствелостью, дикостью, не назовёшь. Философия, искусство, подвиг и любовь уходят от тех, кто недовольство собой ограничил неудовлетворённостью содержимым своего кошелька, безмятежность - бытовым комфортом, искание идеала - новой любовной даже не интригой, а физиологической связью, стремление к совершенству - служебной карьерой. Когда всю огромную, почти неограниченную силу своего духа цивилизация обращает на внешнее благополучие этой временной жизни, она достигает очень многого в усовершенствовании тех средств существования, которые сами по себе нужны для решения иных, выходящих за пределы этого временного существования задач. Сами же абсолютные задачи оказываются крепко забытыми или превращаются в религиозные импульсы, подобные голоду или сексу. Какая уж тут поэзия и философия? Средство превратилось в цель. Это ли "конец истории"? Может быть, это только предвестье конца современного уклада западной цивилизации?
   "Война и торговля - вот два главных канала отношений между распадающейся цивилизацией и её внешним пролетариатом".
   Одновременно происходит процесс перемещения "варварского" населения на внутренние земли имперской цивилизации. В Европе уже живут десятки миллионов представителей арабо-сирийской, южноазиатской, дальневосточной цивилизаций, выходцев из стран "чёрной" Африки, Латинской Америки, Океании. Внешне, экономически и политически, они вполне адаптируются к цивилизации европейской, но духовно, религиозно большей частью остаются вполне самобытны. Поэтому призывы укрепить единство Запада, возродить его идентичность звучат наивно. Западная цивилизация размыта изнутри, её способность ассимилировать носителей иных культур ослабла, почти исчезла. Сами носители западной цивилизации большей частью утратили свою историческую культурную идентичность, и роковая пустота их сердца всё ещё заполняется незападным, нехристианским содержанием. Успокаивая себя тем, что политически и экономически жизнь незападных обществ стала напоминать европейскую, он простодушно ожидает скорого появления "общечеловеческого государства". Запросы современного человека становятся всё проще, всё элементарней. Самые "изощрённые" человеческие запросы вообще не относятся к сфере телесного бытия, они направлены на решение вечных, потусторонних задач, которые философы и богословы так и называют "предельными". На них в иных цивилизациях продолжают затрачиваться огромные материальные и душевные средства, ради них люди ограничивают удовлетворение своих естественных импульсов, идут на жертвы и лишения. Ради вечности, а не славы и золота творят художники, ваяют скульптуры, воздвигают храмы зодчие, поют поэты, пишут мыслители. Из века в век, из тысячелетия в тысячелетие по каплям собирается океан духовной культуры цивилизации, дабы в него мог войти, в нём омыться, очиститься человек, рождённый в этой цивилизации. Уход от этих бесценных вод в область телесного комфорта и физиологической пресыщенности может ли считаться бытийной целью человечества? Конфликт цивилизаций есть конфликт цивилизации умирающей с культурами, набирающими жизненные силы.
   Общество, становясь цивилизацией, в начале переживает бурный внутренний культурный рост, от которого отстают внешние материальные формы политики и экономики. Ощущающая потребность в более развитых внешних институтах, в оболочках, растущая цивилизация легко заимствует необходимое у иных культур, соседних во времени или в пространстве. Заимствованное быстро преобразуется и становится цивилизационно своеобразным благодаря мощным жизненным токам, исходящим от духовного средоточия развивающейся цивилизации. Цивилизация начинает расти не только интенсивно, но и экстенсивно. Создаётся "империя", на организацию и сохранение которой обычно затрачивается существенная часть тех сил, которые в юности шли на удовлетворение запросов духа. Постепенно растрачивается накопленный ранее высокий духовный потенциал, цивилизация сущностно опустошается, но внешне предстаёт могущественной и ладно организованной. К старости она уже не нуждается в заимствовании материальных форм: они и так доведены до большого совершенства. Заимствоваться начинает дух, в котором стареющая цивилизация ощущает всё большую нехватку. Окружающие цивилизацию народы перенимают её формы самоорганизации в обмен на духовные ценности. Усилившись за счёт заимствований элементов политического и экономического устроения, варварские народы вторгаются на пространства дряхлой империи, которая не способна сыскать для самозащиты ни свежих духовных порывов, ни принципиально не известных варварам политических и военно-технических навыков. Цивилизация исчерпывает себя, в новом синтезе передавая новым культурам накопленное ею. Как раз ХХ век стал временем довольно быстрого перехода от зрелости к старости европейской цивилизации. Энергия внешней экспансии ослабела, колониальные империи распались, иные цивилизации вновь обрели независимую от Запада активность. Научившись внешним достижениям европейской цивилизации, арабы и японцы, индийцы и иранцы, корейцы и турки всё более активно противопоставляют себя миру Запада в экономическом и политическом планах. От имперской доктрины вселенской модернизации-вестернизации Европе приходится переходить к самозащите. "На вершине своего могущества Запад сталкивается с незападными странами, у которых достаточно стремления, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик".
   Южная Азия, Дальний Восток, Передний Восток - это наиболее крупные цивилизационные сообщества сегодняшнего дня, максимально отличные друг от друга. Это - различные человеческие миры, где эсхатологические представления столь же отличны, как и навыки приготовления пищи, и приёмы организации семейной жизни.
   Цивилизации могут переживать различные состояния, которые мы символически именуем юностью, зрелостью, старостью. Заводя речь о "конфликте цивилизаций", нельзя игнорировать нынешнюю точку их жизненного цикла. "В течение столетий самые затяжные и кровопролитные конфликты порождались именно различиями между цивилизациями". Действительность печальней. Гражданские войны и смуты уносили не меньше жизней, чем войны межцивилизационные. Социальные, межплеменные, династические конфликты не прекращаются и вряд ли прекратятся, пока существуют на земле, "проклятой за Адама", его падшее потомство.
   Форма религиозности - безусловно одно из ярчайших проявлений цивилизационного своеобразия, но великие религии, отрываясь от породившей их почвы, даже при сохранении полного догматического единства с духовной метрополией, изменяются столь существенно в обычае, народном веровании, фольклоре, что перестают являться цивилизационно объединяющим фактором.
   Идёт война за землю, а не за Истину. За Истину всегда жертвуют собой, за имущество - приносят в жертву ближнего.
   Что ждёт цивилизацию Запада?
   Всё созданное из частей обречено распадению. В этом, падшем мире смерть - неизбежный спутник жизни. Но нас должно заботить, как мы будем умирать. Всей жизнью готовит человек свой смертный час, и цивилизация также завершает свой путь не без связи со всей прошлой своей жизнью. Бесславный конец западной античности напрямую связан с её неспособностью дать ответ на духовные запросы жизни. Отсюда культурная смерть, наступившая при изысканности и совершенстве внешних экономических и политических форм. Судьба Византии печальна, но греки старались не забывать, что империя рухнула "по их грехам". Сумеет ли нынешняя цивилизация Запада передать себя будущему иначе, чем античность или Византия? Европейской цивилизации нужно восстановить, укрепить, создать, быть может, заново свою духовно-нравственную компоненту. Как не может жить тело без души, так и цивилизация - без придающего ей силу и смысл внутреннего, духовного начала. Великим цивилизациям удавалось достичь этой цели внутреннего духовного обновления не через внешнее завоевание, а через внутреннее духовное возрождение. Найдёт ли в себе силы для подобного возрождения цивилизация Запада?
   Цивилизационная периферия вообще часто приходит на помощь дряхлеющему центру, как бы воздавая добром за былые дары. И если в тех или иных уголках европейского космоса смогут вспыхнуть новые звёзды духа, то жизнь Запада не завершится бесславной гибелью под обломками ставшей ненужной материальной потребительской "культуры". Напротив, не утратив ничего подлинно значимого из своих прошлых достижений, очистив духовные родники, народ Запада начнёт новый цивилизационный эон, исполнив до конца величайшее предназначение любой цивилизации - обогащать мир не столько экономическими достижениями и политическими формами, сколько сокровищами духа. Надежда эта в наш жестокий и самообольщающийся век кажется неисполнимой только потому, что она очень ответственна и слишком прекрасна. (Андрей Зубов, 1995 год).
  
   Холодная война... Горячая война... Когда засекреченные архивы раскрываются, то события начинают представляться иначе...
  
   Сколько есть способов продать душу дьяволу... "Предвижу страшное, давайте убедимся..." И всё-таки...
  
   "Моя вера в человека, который правит, ничтожна; моя вера в народ, которым правят, беспредельна".
  
   Боже, храни Россию! И помоги нам всем!
  
  
  
   82
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"