Хозей Дмитрий Сергеевич : другие произведения.

Новая семья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Прокуратору Лапево предстоит принять решение насчёт подозреваемого. С одной стороны, его нужно казнить, а с другой - у подозреваемого очень тяжёлая и грустная судьба и он утверждает, что этого не делал, его подговорил один человек. Какое решение примет в отношении подозреваемого прокуратор - отдаст приказ казнить или сжалится и отпустит его? Осовремененная библейская линия Понтия Пилата и Иешуа.
  Действие происходит в вымышленном городе Лапево, старый город, имеющий в себе несколько образов, с одной стороны город похож на Иерусалим, а с другой в нём прослеживаются черты Лондона времён викторианской эпохи.
  Во главе города находится пятый прокуратор, Рами Хафтар, темноволосый, короткостриженный, без растительности на лице и с карими глазами. Среднего роста. Худой. Губы небольшие. Брови еле заметные. Голос выразительный. На вид лет - сорок пять.
  На протяжении уже двадцати пяти лет Рами Хафтар занимает должность прокуратора.
  Охрана и слуги прокуратора были по истине впечатляющими, такой охраны и таких слуг давно не видел этот свет.
  Проявлялось это в том, что охрана и слуги всегда были готовы прийти на помощь и исполняли все его приказы, просьбы и прихоти.
  Также охрана и слуги всегда были готовы защитить и защищали своего прокуратора.
  В охране было сорок человек, и слуг было столько же.
  Были как мужчины, так и женщины, как молодые, так и пожилые.
  Был дворец у прокуратора, в котором он жил, и жила его охрана, и жили слуги.
  Глава и лидер охраны Аббас Кунья в доспехах и военном шлеме, короткостриженный, без растительности на лице, темноволосый и с карими глазами, среднего роста и полноватого телосложения. Голос звучный, слегка писклявый. На вид лет - сорок восемь.
  Комната прокуратора была небольшая, в ней стояла односпальная кровать и стол со стулом.
  В чёрной мантии и в сандалях был прокуратор.
  Спал прокуратор, раздеваясь на кровати, на которой была постелена красная простыня с изображением дракона, лежала красная подушка в наволочке с изображением дракона и было одеяло красное с изображением дракона. Ранним утром, около семи часов утра, к прокуратору пришёл Аббас Кунья со следующими словами:
  - Прокуратор, к вам привели одного подозреваемого, его надо выслушать и принять решение насчёт него, весьма серьёзно сообщил он.
  - Что-то рано его привели, ещё только семь утра, давайте позже? Предложил прокуратор, проснувшись, зевнув, лёжа на кровати.
  - Хорошо. Во сколько? Серьёзно спросил Аббас.
  - Давайте в час десять? Я ещё посплю, и вы идите, поспите около двенадцати, мы с вами проснёмся, покушаем, приведём себя в порядок, и можно будет приступать. Всем передайте это, скомандовал Рами!
  - Давайте будет исполнено, прокуратор, однако должен вам сообщить, что я лишь один проснулся, остальные ещё спят, спокойно сказал Аббас.
  - И правильно делают, что спят семь часов утра, ещё очень рано, невозмутимо сказал прокуратор.
  - Вы правы. Что-то ещё? Беспокойно спросил Аббас.
  - Нет, можете идти, идите, спите, я тоже буду, спокойно сказал прокуратор.
  - Хорошо, как вам будет угодно, спокойно сказал Аббас и тут же удалился и пошёл спать.
  Двенадцать часов дня.
  Прокуратор проснулся, заправил кровать, умылся, почистил зубы и сел за стол в ожидании еды.
  Прошло десять минут, и к прокуратору пожаловал Аббас Кунья, принеся на подносе еду, тарелку плова, салат курица с черносливом и лимонад из фейхоа, налитый в стакан, и ещё две бутылки, одна полтора литра такого же лимонада, другая обычной негазированной воды, полтора литра и стакан.
  Принеся еду, Аббас поставил её на стол и спокойно сказал:
  - Ваш завтрак, прокуратор.
  - Благодарю вас, улыбаясь, сказал прокуратор и, взяв вилку с ложкой, принялся есть.
  - Приятного аппетита великому прокуратору, улыбаясь, сказал Аббас.
  - Благодарю, поблагодарив, с улыбкой сказал Рами и тут же спросил:
  - Аббас, а вы не хотите кушать?
  - Спасибо, прокуратор, за заботу, конечно, хочу, но моя еда уже на подносе в моей комнате, на моём столе, я тоже сейчас буду кушать.
   - Хорошо, а что у вас? Заинтересованно спросил прокуратор, глядя на Аббаса.
  - У меня прокуратор, пюре с двумя отбивными из куриного филе, салат, сельдь под шубой и апельсиновый сок, спокойно сказал Аббас.
  - Прекрасно, не менее вкусно, чем у меня, и вам приятного аппетита, с восхищением сказал Рами!
  - Да, вы правы, спасибо большое, прокуратор, спокойно сказал Аббас.
  - Можете идти кушать, спокойно сказал Рами.
  - Да, сейчас пойду, прокуратор, однако я был должен занести вам еду, таков мой долг, серьёзно сказал Аббас.
  - Ох, какая честь, какая честь, но не стоило, я бы и сам сходил и взял бы себе покушать, спокойно сказал Рами.
  - Да, вы правы, но я решил вам сделать приятное, милейший прокуратор этого великого города, Лапево улыбаясь, сказал Аббас.
  - Ну что вы? Что вы? Мне очень приятно, я польщён, вы огромный молодец, горжусь вами, улыбаясь, сказал Рами.
  - Спасибо большое, прокуратор, за тёплые слова, мне очень приятно, улыбаясь, сказал Аббас.
  - Я рад, а теперь идите кушать, не смею вас больше задерживать, спокойно сказал Рами.
  - Хорошо, спокойно сказал Аббас, слегка поклонившись, и ушёл.
  Покушая, приведя себя в порядок, захватив бутылку воды с собой, стаканчик и бутылку лимонада, прокуратор направился на улицу, так как через двадцать минут должны были привести подозреваемого.
  Справа от прокуратора сидел секретарь, который записывал всё, о чём прокуратор разговаривал с преступниками и подозреваемыми, а также все его приказы, распоряжения и приговоры.
  Секретарь мужчина, Али Фридман, короткостриженный, темноволосый, без растительности на лице и с голубыми глазами, Среднего роста. Худой. Голос звучный. На вид лет - двадцать. Одет секретарь в белую футболку и камуфляжную мантию.
  Выйдя из дворца, прокуратор осмотрелся по сторонам и спокойно сказал секретарю:
  - Сходи, принеси музыкальный центр, и если что-то захочешь сказать во время нашей беседы с подозреваемым, смело говори, не смотри на то, что я говорю, влезай.
  И главное, если я где-то буду не прав, также не бойся, влезай и мне, говори об этом, не бойся мне об этом сказать, а также записывай наш разговор, он потом мне может понадобиться.
  - Хорошо, сказал Али, кивнув, прокуратору и удалился за музыкальным центром.
  Прошло три минуты, Али вернулся и поставил музыкальный центр себе на стол и уселся за него, а Рами же, в свою очередь, поставил на стол бутылку лимонада, бутылку воды и стакан.
  - Благодарю, кивнув, сказал Рами и спросил как-то серьёзно:
  - Пить не хочешь?
  - Нет, спасибо, прокуратор, если надо, я вам скажу, как-то неловко сказал Али.
  - Хорошо, как хочешь, я не настаиваю, но если хочешь, то ты говори, не бойся, мне не жалко, с улыбкой сказал Рами.
  - Хорошо, спасибо, прокуратор, я буду иметь в виду, спокойно сказал Али.
  - Вот и славненько, спокойно сказал Рами.
  Прокуратор сел в своё кресло.
  - Через семь минут его уже приведут, ждём, воодушевлённо промолвил Рами и продолжил смотреть вперёд.
  - Да, воодушевлённо отозвался секретарь, смотря вперёд вместе с Рами.
  Час дня и десять минут, и вот наконец-то привели подозреваемого.
  Два человека из охраны прокуратора, держа за руки и заведя их за спину, его привели.
  Первый был Аркам Ибн, в доспехах и шлеме викинга, с копьём в руке, короткостриженный, седоволосый, с карими глазами растительности на лице, не имел среднего роста и стройного телосложения.
  Голос выразительный. На вид лет - пятьдесят.
  Вторая была Амина Рамзи в красной мантии с битой и плёткой в руке, длинноволосая, светловолосая, с голубыми глазами, среднего роста и стройного телосложения. Голос выразительный, яркий. На вид лет - тридцать пять.
  Подозреваемый Аскар Азулай в дырявом бежевом хитоне, на ногах балетные туфли, длинноволосый, темноволосый, с карими глазами, высокого роста и стройного телосложения.
  Голос яркий. На вид лет - двадцать. Доведя подозреваемого, они его отпустили и как бы слегка толкнули, а сами встали справа и слева от него. Аркам встал справа, а Амина слева.
  Встав, они начали смотреть на прокуратора.
  Прокуратор, увидев подозреваемого, тут же обратил внимание, посмотрел на него и тут же обратился к нему достаточно серьёзно:
  - Имя? Серьёзно сказал прокуратор.
  - Моё? Беспокойно спросил подозреваемый.
  - Моё, мне известно твоё. Как же твоё имя? Слегка улыбаясь, переспросил прокуратор.
  - Аскар, неуклюжа, ответил подозреваемый.
  - А как же твоя фамилия? Серьёзно, но заинтересовано спросил прокуратор.
  - Азулай, уверенно, с гордостью сказал подозреваемый.
  - Откуда ты родом? Серьёзно спросил прокуратор.
  - Из города Ликано, утвердительно ответил подозреваемый.
  - Есть ли у тебя семья? Заинтересовано спросил прокуратор.
  - Нет, я один, семья у меня была раньше, но это уже в прошлом, грустно сказал подозреваемый и опустил в голову.
  - Как? Как же такое возможно? Удивлённо спросил прокуратор.
  - Эх, с грустью вздохнул подозреваемый и начал говорить:
  - умерли мои родители.
  А дело было так, папа погиб в автокатастрофе в состоянии алкогольного опьянения в возрасте пятидесяти пяти лет, а маму в состоянии алкогольного опьянения сбила машина в возрасте пятидесяти восьми лет.
  Папа ехал на машине форд фокус со скоростью сто двадцать километров в час, отлетел в столб и вылетел из машины, упал на дорогу и, ударившись головой об асфальт, тут же умер от большой кровопотери.
  Мама, напившись, отправилась на поиски папы, но переходя дорогу, её на скорости сто двадцать километров в час на тойота камри сбил какой-то мужчина сорока трёх лет.
  Я не познал и не испытал отцовской любви, с отцом у меня были далеко не самые лучшие отношения.
  А маму я любил, очень сильно любил. Папу звали Фильо Азулай, а маму Сабина Сурия.
  - Какой ужас, это просто капец, я в шоке и прекрасно понимаю тебя, прими мои искренние соболезнования, спокойно и искренне сказал прокуратор.
  - Согласен, спасибо, прокуратор, грустно сказал подозреваемый.
  - Сколько же сейчас было бы твоим родителям? Заинтересованно спросил прокуратор.
  - Папе пятьдесят шесть лет, а маме пятьдесят девять лет, спокойно сказал подозреваемый.
  - То есть это было год назад? Заинтересованно спросил прокуратор.
  - Да, ровно год назад, утвердительно ответил подозреваемый.
  - Да, это ужасно, это капец, тут и сказать мне больше нечего, да прибудут они в раю, искренне сказал Рами.
  - Полностью согласен, да будет так, как сказано, согласившись, искренне сказал подозреваемый.
  - Как я понимаю, они не были расписаны, а просто жили вместе? Спокойно спросил прокуратор.
  - Да, всё верно, тридцать восемь лет жили вместе, спокойно ответил подозреваемый.
  - Хорошо, я тебя услышал и понял, слушай, давай отвлечёмся ненадолго, я хочу потанцевать, искренне предложил Рами.
  - Давайте, прокуратор, спокойно сказал подозреваемый.
  - Музыку скомандовал Рами, указав пальцем на секретаря.
  Секретарь тут же включил музыку.
  Музыка была очень страшная и зловещая, но для прокуратора это было не проблема. Музыка, игравшая, поражала всех, и многие удивлялись, как под это можно танцевать? Прокуратор встал с кресла и начал танцевать. Движения прокуратора поражали и удивляли всех. Темп танца менялся вместе с движениями.
  - Оп, опа, кричал прокуратор и продолжал кружиться в танце.
  Прокуратор извивался как змея, но продолжал танцевать.
  Музыка закончилась, и прокуратор закончил танцевать и поклонился.
  - Фух, тяжело вздохнув, сказал прокуратор и сел обратно в своё кресло.
  Взяв бутылку с водой, Рами открыл её и налил воды в стакан и начал пить. Выпив, прокуратор поставил стакан воды на стол.
  - А теперь я хочу потанцевать с подозреваемым. Включить музыку скомандовал прокуратор, указав пальцем снова на секретаря.
  Секретарь немедля тут же включил музыку.
  Прокуратор встал, подошёл к подозреваемому и, взяв того за руки, они начали танцевать.
  Музыка была ритмичная и негромкая, танцевать под такую музыку было огромным удовольствием.
  Музыка была расслабляющая, под такую музыку не нужны были резкие движения.
  Движения были самые разные.
  - Оп, опа, кричали прокуратор и подозреваемый и продолжали кружиться и извиваться в танце.
  Медляк, который танцевали прокуратор и подозреваемый, всех поражал.
  Музыка закончилась, прокуратор уселся в своё кресло, а подозреваемый, в свою очередь же, встал перед прокуратором, как и стоял изначально.
  - Ну что же, приступим.
  Так, значит, ты призывал людей о том, чтоб поднять бунт и сместить меня с моей должности? Серьёзно сказал прокуратор.
  - Я, прокуратор, никого не подговаривал к этому, спокойно сказал подозреваемый и тут же добавил, вопросительно посмотрев на прокуратора: - зачем мне это надо было бы делать? Для чего?
  - Возможно, это был и не ты, но слухи идут о тебе, утвердительно сказал прокуратор.
  - Глупо верить слухам, очень глупо и неправильно. Те, кто распустил эти слухи, вероятно, это сделали, чтоб очернить меня в твоих глазах, и чтобы ты меня приказал казнить, утвердительно сказал подозреваемый.
  - Я с тобой полностью согласен, ты прав.
  Такое, возможно, я этого не исключаю, но те, кто распустили эти слухи, мне также сообщили о твоих словах обо мне.
  Серьёзно сказал прокуратор.
  - Что же они тебе сказали? Заинтересованно спросил подозреваемый.
  - Они мне сказали, что ты говорил о том, что я плохой прокуратор, и таким прокураторам не место во власти, то, что мне на всех всё ровно, и я думаю лишь о собственной выгоде и собственном благе. Также сказали то, что ты был готов им заплатить, чтоб они организовали моё убийство. Серьёзно и достаточно уверенно сказал прокуратор.
  - Нет, нет, прокуратор, ничего такого и подобного не было. Я ничего не говорил о тебе и уж тем более не допускал никаких мыслей о том, чтобы организовать твоё убийство, спокойно сказал подозреваемый.
  - Но, к сожалению, это ещё не всё. Мне также сказали, что ты брал взятки, да ещё и в крупных, весьма крупных размерах. Если это так, то какая была причина в этом? Серьёзно спросил прокуратор.
  - Нет, прокуратор, из того, что тебе рассказали, ничего этого не было, никакие я взятки не брал.
  Мне, конечно, нужны были деньги, когда не стало моих родителей, но зарабатывать взятками себе на жизнь я бы не стал, так как это довольно опасно.
  Это довольно опасный и рисковый заработок, я не знаю ни одного человека, кто зарабатывал и заработал бы себе на жизнь, таким образом, проговорил подозреваемый.
  - Ты прав. Да, я бываю не прав, и моя воля бывает неправильная, я это знаю. Может я, конечно, и дурак, что сейчас веду себя подобным образом, я и это не исключаю, но послушай, есть то, где записано то, что ты говорил, и о том, что делал, крайне серьёзно и невозмутимо сказал прокуратор.
  - Хотел бы я с этим ознакомиться, и всё же есть тот, кто писал и кто меня подговаривал говорить о тебе, однако то, что я говорил, он исковеркал и написал полную противоположность моим словам. И он же есть тот, кто просил меня призывать людей о том, чтоб поднять бунт и сместить тебя с твоей должности, он даже мне пообещал за это денег, но денег я так и не увидел, спокойно, но с грустью сказал подозреваемый.
  - Сейчас принесут, и ты ознакомишься, непременно ознакомишься, а кто же тогда писал, твои слова и подговаривал тебя? Заинтересованно спросил прокуратор.
  Сказав это, прокуратор и не заметил, как секретарь удалился.
  - Зиндел Гайя. Он писал, мои слова и подговаривал меня.
  И что касаемо взяток, это он их брал, а деньги, полученные с них, мне пытался толкнуть со словами:
  - бери, они тебе нужнее, я же для тебя стараюсь, утвердительно сказал подозреваемый.
  Секретарь пришёл и неожиданно принёс лист бумаги, протянул его прокуратору и сказал следующее:
  - Держите тут его слова, то, что он говорил, это пришло сейчас от анонима в маске. Договорив, секретарь сел за стол.
  - Благодарю, серьёзно сказал прокуратор, посмотрев на секретаря и взял лист бумаги, взяв лист, он тут же дал его подозреваемому и спокойно сказал:
  - Держи, ознакомься.
  - Спасибо, прокуратор, спокойно поблагодарил подозреваемый и, получив, тут же его раскрыл и начал читать.
  Я Аскар, Азулай заявляю: - Рами Хафтар плохой прокуратор, и таким прокураторам не место во власти, ему на всех всё ровно, и он думает лишь о собственной выгоде и собственном благе. В ближайшее время нужно будет поднять бунт и сместить Рами Хафтара с его должности. Отставки будет недостаточно, так как даже в отставке он будет предоставлять угрозу для всего народа. Я заплачу тому, кто убьёт его, три тысячи септу. Нужно убить его и как можно скорее. С убийством прокуратора в нашем городе наконец-то будет порядок. Я поджёг десять домов, ограбил двадцать человек и лишил десять семей жилья, теперь они живут на улице. Это их участь. Да, будет теперь так. Они заслужили такой жизни. Теперь они будут жить так, и никто им не поможет.
  - Ну что теперь ты скажешь? Утвердительно спросил прокуратор, обратившись к подозреваемому.
  - Я в шоке, он написал даже больше, чем могло быть, и ещё хуже, чем могло быть. Но, повторюсь, ничего из этого я не говорил, с волнением ответил подозреваемый.
  - Не стоит перекладывать свою на вину на другого человека. Записанного достаточно, чтобы тебя казнить, я бы даже сказал, более чем достаточно.
  И казни тут уже не избежать.
  А уж деяния твои это серьёзные, крайне серьёзные преступления. Серьёзно и утвердительно сказал прокуратор.
  - Нет, нет, прокуратор, весь напрягаясь в желании убедить, говорил подозреваемый, ходит, ходит один парень и непрерывно пишет, коверкая мои слова, а я однажды заглянул в этот лист и ужаснулся, ведь решительно из того, что там написано, я не говорил. Я ему говорил: - не надо этого, не нужно так делать, выбрось ты, бога ради свой лист, мне же будет хуже, и пытался забрать этот лист у него как мог, а он взял да и убежал с ним со словами: - прокуратор узнает об этом, тебе не жить. Он казнит тебя.
  - Зиндел Гайя? Серьёзно спросил прокуратор.
  - Да, Зиндел, Гайя спокойно сказал подозреваемый.
  - Прокуратор, вы не правы. Он не виноват. Вторгшись в разговор, сказал секретарь.
  - Это не исключено. Но запись крайне подозрительная.
  И моё предчувствие говорит об обратном. Ведь переложить вину на другого человека может каждый, а вот признать свою вину в совершённом это не все могут, крайне серьёзно сказал прокуратор.
  - Вы правы, прокуратор, но его вины здесь нет, я вас уверяю в этом. К тому же, он вам и сам об этом говорит и говорил.
  А если человек говорит, что это был не он, и он и не виноват, то это значит только одно то, что это так и есть, и к этому стоит прислушаться. Его надо отпустить, утвердительно сказал секретарь.
  - Спасибо, хорошо, я подумаю над этим, серьёзно сказал прокуратор. Секретарь кивнул, сел обратно на своё место, и прокуратор вновь обратился к подозреваемому:
  - А что же тогда ты говорил обо мне, если говорил? Заинтересовано и серьёзно спросил прокуратор.
  - Я, прокуратор, говорил лишь хорошее о тебе. Я говорил о том, что ты хороший прокуратор и народ восхищается тобой. Что таких прокураторов, как ты, ещё не видел этот свет. И не будет прокуратора лучше тебя. Уверенно сказал подозреваемый.
  - Спасибо за такие тёплые слова, мне это очень приятно, улыбнувшись, поправив волосы, сказал прокуратор.
  Но тут не прошло и пяти минут, он изменился в лице, улыбка неожиданно сошла с лица, будто её и не было, и он начал говорить достаточно серьёзно и злобно: - записанное говорит о другом, и я что-то начинаю сомневаться в твоих словах.
  А записанное выдаёт твоё лицо и твою истинную натуру и говорит о том, какой ты человек.
  - Прошу тебя, не казни меня, не отдавай приказ меня казнить, ведь ты же знаешь мой возраст и мою судьбу. Да, жизнь моя, конечно, уже не та, что раньше, но всё же я хочу жить, с грустью, умоляюще сказал подозреваемый.
  - Да неужели ты, преступник, думаешь, что я сжалюсь над тобой, прочитав подобное? Ведь то, что сделал ты, ещё никто подобного не делал. Серьёзно крича, сказал прокуратор.
  - Прошу тебя, отпусти меня, делай, что хочешь, а жизнь мою сохрани, у меня есть девушка, мы уже шесть лет вместе, подумай о ней в первую очередь, как она будет без меня? Я не хочу умирать, плача, сказал подозреваемый.
  - Да, твоя вина очевидна тут, у меня и сомнений нет никаких в этом! Всё говорит о тебе! И по другому быть не может! Ты виноват, и ты ответишь за это! И ответишь сполна! Преступник! Преступник! Преступник! Грозно прокричал прокуратор.
  Крик его был настолько громкий, что его услышали все, и те, кто был рядом, и те, кто был во дворце. Два часа десять минут.
  - Увести и казнить, но перед этим пусть преступник насладиться этим воздухом в последний раз, серьёзно приказал прокуратор.
  Четыре часа десять минут, и преступника схватили Аркам Ибн и Амина Рамзи и, заведя руки за спину, повели на казнь.
  - Ты можешь идти, оставь только лист с записью сегодняшнего, а лист с его словами сожги, серьёзно сказал прокуратор, обратившись к секретарю.
  - Хорошо, сказал секретарь и, откланявшись, тут же удалился. Казнить преступника решили распятием на кресте.
  Прокуратор взял со стола секретаря лист и начал его читать.
  Четыре часа пятнадцать минут, не дочитав лист до конца, прокуратор положил его обратно на стол и начал думать, смотря в асфальт.
  Прошло три минуты, как прокуратор слез с кресла и побежал очень быстро, так, что аж пятки засверкали.
  Добежав, прокуратор громко прокричал:
  - Стоп! Вы что делаете?
  - Исполняем ваш приказ, прокуратор, вы же приказали его казнить, ответили Аркам Ибн и Амина Рамзи.
  - А почему не обсудили? Не попытались мне возразить и оспорить мой приказ! Серьёзно, слегка прокричав, спросил прокуратор.
  Уже без крика, но не менее серьёзно продолжил свою речь прокуратор:
  - Вы должны были обсудить мой приказ, возразить мне и оспорить его или вообще не исполнять его.
  - Право прокуратора, как можно? Ваши приказы не обсуждаются, и возражать вам нельзя. Оспаривать тем более. А не исполнить мы не могли, ведь за неисполнение ваших приказов полагается казнь. Серьёзно и с уважением сказал Аркам Ибн.
  - Да, так и есть, ты верно Аркам говоришь, совершенно верно сказала Амина.
  - Конечно, Амина, невозмутимо проговорил Аркам.
  - Отпустите Аскара, а виновника найдите и казните, и идите, пока я сейчас приду, грозно приказал прокуратор.
  - Хорошо, прокуратор, спокойно сказали Аркам Ибн и Амина, Рамзи и, встав, тут же ушли. Аскар встал с креста и спросил, всхлипывая с шоком в голосе, умоляюще:
  - ты всё же решил меня отпустить?
  - Да. Твой возраст и твоя судьба по истине тяжёлая.
  Такую судьбу даже врагу не пожелаешь. Тем более, тот лист, что ты читал, я приказал сжечь. Забудь о нём. Я ухожу в отставку и больше не буду прокуратором, Лапево сказал Рами.
  - Спасибо, прокуратор, ты отдал правильный приказ и принял правильное решение, ответил Аскар.
  - Да, ты прав, я с тобой полностью согласен, спокойно сказал Рами.
  - И что теперь дальше будет? Спокойно спросил Аскар, обратившись к Рами.
  - Вставай, пошли со мной, я сейчас сообщу о своём решении, и мы с тобой пойдём, спокойно сказал Рами.
  - Хорошо, спокойно ответил Аскар и, встав, пошёл за прокуратором.
  Дойдя, прокуратор сел в кресло, а Аскар встал рядом с секретарём, и оба увидели, что собрались все слуги прокуратора и вся его охрана.
  - Это не записывать, спокойно и уверенно сказал прокуратор, показав секретарю ладонь.
  - Хорошо, но мне и не чем даже писать, так как не листа, ни, то чем писать, при мне нет, спокойно отозвался секретарь, посмотрев на прокуратора и показав тому свои руки.
  - Хорошо, сказал прокуратор и слегка поклонился, глядя на секретаря. Оглядевшись по сторонам, прокуратор посмотрел злобно в пол и тяжело задышал.
  Подышав, он тут же поднял голову и заговорил серьёзно и громко:
  - Запомните то, что я сейчас скажу, каждый мой приказ должен обсуждаться. Если вы считаете, что я поступаю неправильно, то возражайте мне и оспаривайте мой приказ, в крайнем случае, вообще не исполняйте и занимайтесь своими делами.
  У вас, помимо службы мне есть свои дела и своя личная жизнь. Я бываю не прав, как и все вы. И моя воля бывает неправильной. Задавайте мне вопрос, вы в этом уверены? И если надо, делайте наоборот, либо вообще не делайте и отдыхайте, либо занимайтесь, чем захотите. Тут его голос стал тише и мягче, и он сказал весьма спокойно:
  - а впрочем, это уже всё неважно. Я ухожу в отставку. Сегодня был мой последний день.
  Конечно, все были в шоке, но все понимали, что это будет лучшее решение в сложившийся ситуации.
  - Спасибо великому прокуратору, мы будем вас помнить и скучать по вам, прокричала вся охрана, все слуги и секретарь на прощание Рами.
  - И вам всем спасибо, я тоже с улыбкой сказал Рами, встал с кресла, взял Аскара за руку, и они пошли.
  Вот идут по Лапево бывший прокуратор Рами Хафтар и бывший подозреваемый Аскар Азулай и о чём-то беседуют, разговаривают, пытаются решить, казалось бы, нерешаемый и неразрешимый вопрос, который терзает и беспокоит их обоих.
  - Я больше не прокуратор, и я наконец-то обрету счастье и покой, а главное, что моя жена будет спокойна и рядом со мной, спокойно сказал Рами.
  - Это самое главное. У тебя есть жена? С удивлением спросил Аскар.
  - Да, у меня есть жена, её зовут Мелисса, просто об этом никто не знал и уже не узнает, кроме тебя.
  Я никому о ней не рассказывал. Её никто и не видел.
  Я не хотел рассказывать, чтоб мне не говорили, что я провожу с ней мало времени ввиду службы, однако если бы мне так даже и сказали, я бы согласился и сказал: - к сожалению, да, вы правы. Боже, как же меня достала эта служба.
  Я хотел уйти в отставку ещё давно, но ухожу только сейчас. Спокойно и грустно сказал Рами.
  - Понимаю тебя, с грустью сказал Аскар и продолжил: - ну ничего, лучше сделать поздно, но сделать, чем вообще не сделать и продолжать себя разрушать дальше всё сильнее и сильнее.
  - Спасибо, Аскар да, ты прав. Теперь ты будешь моим сыном, и будет у тебя новая семья. Со мной у тебя будут совершенно другие отношения, не похожие на те, что у тебя были с твоим погибшим папой.
  Я человек хороший, очень хороший, отец, любящий и муж.
  Отец должен любить и хвалить сына, и неважно, какой сын и что он сделал. Если отец этого не делает, то он не может называться им.
  Ведь отец это не про обеспечение и воспитание, нет.
  Отец это как мама про любовь. Маму ты полюбишь так же, как любил свою умершую маму. Мелисса, она у меня хорошая, очень хорошая, очень добрая, таких сейчас не так уж много, спокойно сказал Рами.
  - Согласен с тобой, ты прав. Вот и славно. Я буду этому очень рад, ведь человек без семьи не может. Спокойно и грустно сказал Аскар.
  - Ты прав, спокойно промолвил Рами. И после, посмотрев на Аскара, сдерживая слезы, заговорил умоляюще и спросил: - но ты мне, пожалуйста, скажи, ведь ты действительно не виноват и этого не говорил? Молю тебя, скажи, не виноват и не говорил?
  - Ну конечно, не виноват и не говорил мои слова, исковеркал Зиндел Гайя, я бы и в жизни такого бы не сказал, я говорил о тебе лишь только хорошее, а всё плохое, тебе это померещилось, грустно сказал Аскар.
  - И ты можешь поклясться в этом? Сдерживая слёзы, кусая губы, спросил Рами.
  - Клянусь, сдерживая слёзы, с грустью сказал Аскар и опустил голову. - Боже, какой я дурак, какой я был дурак, что хотел тебя казнить, казнить невиновного и ни в чём неповинного человека, боже, вот это я идиот, конечно, больше мне ничего не нужно, расплакавшись, ответил Рами, и герои обнялись.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"