Аннотация: Мысли по прочтении "Черной книги" Орхана Памука
"Загадка мира состоит в том, что в каждом человеке сокрыт второй человек, который живет в нем как близнец". Если бы меня попросили выразить смысл романа Орхана Памука "Черная книга" в одном предложении, то оно было бы именно таким.
Главный герой произведения - юрист Галип - в один прекрасный день обнаруживает, что от него ушла любимая жена Рюйя. Мужчина сначала представляет себя традиционным героем детективных книг, которые так любила читать его такая близкая и в то же время такая далекая и не до конца понятая жена. А после Галип втягивается в эту игру, становясь сыщиком-любителем, блуждающим по улочкам Стамбула без определенной системы, поддаваясь сиюминутным порывам, видя спасение в откровениях, которые он черпает то из своего прошлого, то из статей своего дяди - известного турецкого журналиста Джеляля. Причем и собственное прошлое, и статьи Джеляля, сначала кажущиеся такими разными, постепенно сливаются в один пласт, становясь и прошлым и настоящим самого Галипа. Ведь Джеляль в своих статьях описывает свою жизнь и жизнь своей многочисленной семьи, одним из членов которой является сам Галип.
Вскоре главный герой приходит к заключению, что Джеляль и Рюйя находятся вместе. И потому искать нужно и того, и другого. Правда, и сам Джеляль пропал - его нет на работе, никто не знает, в какой из квартир он обитает, и сколько у него вообще квартир. Выросший на статьях Джеляля, как и большинство жителей не только Стамбула, но и страны в целом, Галип приходит к страшному открытию - запас статей, оставленных исчезнувшим журналистом стремительно подходит к концу. Через несколько дней газета "Милиет", которую читают именно из-за колонки Джеляля (даже те, кто его ненавидит), превратится в обычную газету. В простой листок бумаги, как и все прочие.
Галип приходит в одну из пустующих квартир Джеляля, находящуюся в исконном семейном доме Шехрикальп, проданном в тяжелые для этой самой семьи времена. Он ложится в постель журналиста, он пьет из его кружки чай, ходит в его тапках и читает газету "Милиет", которую заботливый дворник каждый день подсовывает под дверь. Ведь когда невозможно найти ответа на мучающий вопрос, остается одно - стать другим человеком. Если ищешь человека и не можешь найти, стань сам этим человеком, чтобы понять его поступки. Более того - второй человек, живущий в тебе, не единственное твое отражение. Есть отражение как внутри тебя, так и во внешнем мире. По сути, все мы очень похожи. И Памук иллюстрирует это не только историей превращения Галипа в Джеляля. Он идет дальше. Взаимоотношения Галипа и Рюйи повторяют рассказ из далекого прошлого про девочку и мальчика, Хасн и Ашк, поскольку "все любовные истории раскрываются одна за другой, как сады нашей памяти, и связаны между собой, как анфилады комнат". А близнецы есть не только в каждом человеке, но и Восток с Западом не кто иные, как враждующие близнецы. Это вовсе не два разных мира, а два разных взгляда на мир. Это все равно, что сравнивать толкование шифров, предложенное Эдгаром По, и хуруфитские воззрения, согласно которым "отправная точка всех шифров, всех разгадок есть буквы, которые путник прочтет на своем лице". В связи с враждующими близнецами символично, что действие романа происходит именно в Стамбуле, раскинувшемся на двух берегах и имеющем европейскую и азиатскую часть. Пересыхающий год от года пролив все ближе сводит два мира, или то, что кажется двумя мирами, а на самом деле является лишь двумя берегами. Просто двумя берегами...
В мире, где легко стать кем-то другим, но так сложно остаться собой, все более чем вторично. Жизнь можно сравнить с банкой пасты из маслин "Эндер" - счастливая семья за столом, изображенная на этикетке, уменьшалась в размерах и при этом множилась, множилась, множилась. Ведь и вокруг банки с этой этикеткой собралась та же счастливая семья, поставившая на стол пасту из маслин "Эндер". Все в мире более чем вторично. Вот и сам Памук демонстрирует нам чудеса постмодернистского перевоплощения. Сначала он изображает из себя Марселя Пруста, затем ловко плетет интригу в духе Харуки Мураками, а спустя несколько страниц мы вдруг ловим себя на мысли, что автор делает вполне прозрачные ссылки на Милорада Павича. Да и сам журналист Джеляль чистосердечно признает: автору не нужно придумывать новое, ему нужно брать нечто старое и обрабатывать. В чем же вклад писателя наших дней? - спросите вы. В том, как считает Джеляль, чтобы пропустить старую тему через призму своего отношения к миру и тем самым дать ей новое толкование, новый взгляд, который прежде не был доступен читателю.
Вот и Памук нет-нет да и ввернет извечную тему об экспансии Запада. Самое сложное в мире не читать буквы на лицах, не видеть знаки во всем окружающем, а оставаться самим собой. Куда проще надеть чей-либо костюм и делать то, что делает кто-то другой. Куда проще стать и быть другим. Быть самим, найти свой путь - эти задачки не всем по силам. Вот и сам Галип становится по сути Джелялем, отправляя в редакцию якобы остатки литературного багажа известного журналиста, статью за статьей, на протяжении ряда лет. Не он один называет себя Джелялем, не он один видит, что Турция меняется под влиянием Запада, теряя свое исконное лицо. Писать подобные статьи - о себе, о семье, о загадочных и вместе с тем таких близких каждому человеку вещах - могут многие. Ведь занятных историй так много в мире.
И в "Черной книге" на каждой странице новая история, новый подтекст. Не зря автор так часто и настойчиво упоминает сказки "Тысячи и одной ночи". В романе может быть и не наберется тысяча историй, но то, что вы будете отыскивать все новые и новые сюжетные линии, гарантировано. И после прочтения вы вспомните историю про Мевляну, убившему своего любимчика Шемса Тебризи, спрятавшему его тело в колодце и при этом отправившегося искать его в Дамаск. Не Галип ли убил Джеляля из ревности? Не он ли расправился с парочкой? Хотя... Находка Рюйи главным героем была просто невозможным предприятием. Как бы этого ни хотелось читателю. В переводе с турецкого Рюйя означает "сон, мечта, греза". Загадка мира, такая близкая, такая соблазнительная и вроде бы почти осознанная. Она ускользает от нас в самый последний миг. Сколько бы историй ты не слушал, ты поймешь, что разгадка мира есть в каждой из них, но уловить ее ты не сможешь ни в одной. И вполне возможно, что мы просто не сознаемся сами перед собой, что знаем ее, что именно мы убили своего Шемса Тебризи, но продолжаем с отчаянным упорством искать его на кривых улочках Дамаска.