Аннотация: Написано под впечатлением "Пляжа" Гарленда. Точнее, не дописано...
В 80-х, когда мне только стукнуло 17 лет, я отправил свою подружку на шоу ледяных скульптур в Холод-парк, снял со счета все свои скромные на тот момент сбережения, написал родителям записку и отправился в аэропорт. Уже спустя два часа, подгоняемый опасностью быть раскрытым и остановленным на полпути к своему счастью, я сидел в кресле "Боинга" и посасывал ледяную "Колу". На моих коленях лежал проспект последнего в этом веке космического представления - метеоритного дождя. Для того, чтобы увидеть его во всех красках необходимо было добраться до Хельсинки, а оттуда проделать еще почти тысячу километров до местечка Соданкюля. Именно там, если верить проспекту от "Космического Кота", зрелище будет настолько сногсшибательным, что вы потеряете дар речи.
Устроившись в мотеле с красочным названием "На полпути к мечте", я ожесточенно жевал чипсы, пялился в мелькающий экран телевизора и в который раз прокручивал в голове голос консультанта из местных авиакасс: "На ближайшие дни билетов нет". Помню я был ужасно расстроен, решил было напиться и даже прикупил в магазинчике при мотеле бутылку дорогущего виски, однако во время передумал. На стене в моем номере висел календарь с голубоглазой порнодивой Кайли Коул и мини-дартс с тремя потрепанным стрелами. Я решил сыграть в одну простую игру. Знаю, это было очень по-детски, но ведь я и был тогда всего лишь желторотым юнцом. Я решил, что судьба проверяет меня. Мои правила были просты: если хотя бы одна стрела попадет в девятку или выше - в десятку, то таким образом судьба даст мне знать, что я на верном пути и отчаиваться не следует. У меня было всего три стрелы. Сначала я обыскал всю комнатку, чтобы найти еще стрелы из этого комплекта, что повысило бы мои шансы на общение с судьбой, однако в этом мне не повезло. Я отошел к противоположной стене, закрыл глаза и попытался расслабиться. Было в этом что-то мистическое, знаковое, знаете, словно подбрасыванием монетки я решил узнать, менять свою жизнь или нет. Мне даже стало страшно тогда, насколько я помню, ведь настолько серьезное решение могло быть лишь в компетенции неких высших сил. А, значит, в тот момент, в момент, когда я метал те три стрелы, в мою комнатку в мотеле "На полпути к мечте" должны были спуститься боги, и легким, невидимым прикосновением к оперению моих стрел решить мои сомнения. Я бы не увидел их, но был уверен, что присутствие почувствую. Все же не курицу продаю, а судьбу свою, можно сказать, решаю.
Озорные сиськи Кайли внушали мне некий оптимизм, а вот потрепанная, изуродованная сотнями стрел мишень, мутными кругами расходилась к краю, притягивая мои стрелы в молоко. И я смотрел тогда в один-единственный глаз той мишени, и мне казалось, что это не сектора на деревянной дощечке, а кругами, словно на водной глади, расходится мой удар в центр мироздания. И я бросил...
В тот вечер я представлял, что Кайли - моя подружка, а жизнь прекрасна и поезда Лапландских железных дорог быстрее северных птиц. Рано утром я потащился на вокзал, втиснулся в переполненный туристами вагон и отправился на север страны, в Соданкюля, к последнему метеоритному шоу в этом веке. Я должен был его увидеть, поскольку до следующего доживут разве что мои дети, и поскольку моя стрела на целых три сантиметра вошла таки в красный глаз мини-дартса. И Кайли хохотала где-то рядом, и десятки языков говорили в вагоне об одном и том же, и проводник так и не смог войти в наш переполненный загон для путешественников и крикнул что-то ободряющее от самого туалета. Ночью поезд останавливался на каких-то станциях, где торговали рыбой и пивом. Все желающие увидеть метеоритный дождь более-менее утряслись в нашем вагоне, заняв все возможные плоскости для того, чтобы поспать. Спали везде, спали прямо на полу, трясущемся как при бомбежке, и на третьих полках для сумок. Я подумал, что, возможно, также полвека назад люди рвались на освоение Сибири, а лет пятнадцать назад - чтобы услышать хриплый голос Дженис Джоплин. Люди всегда куда-то рвутся. Я спал чутко: всю ночь чей-то голос бубнил что-то по-фински. Я подумал, что кто-то рассказывает сказку.
На одном из перегонов мы никак не могли разъехаться с каким-то товарняком. Там мы потеряли такое драгоценное время. Все орали, причем друг на друга и на некоего арбитра где-то там, на небесах. Что-то не пускало нас туда, на север, в то место, где, если верить увещеваниям "Космического Кота", каждый из нас должен был потерять дар речи. Наконец мы тронулись, но время уже было потеряно. И как бы ни гнал состав упрямый финн, мы катастрофически опаздывали. Это итак был последний из поездов, на котором возможно было успеть на космическое шоу в Соданкюля. И он опаздывал.
Когда пришло время, мы остановились посреди леса, густого, хвойного. Сосны, как назло, достигали двух десятков метров высоту. А, может, и выше были. Сначала все замерли, а потом с криками и улюлюканьем выскочили из вагонов, полезли кто на деревья, кто на крышу состава. Никто не хотел опоздать на это представление. И я лез на липкий от смолы ствол прямой, как стрела, сосны. И я пытался ухватиться за ледяные прутья на боку вагона. И я кричал от бессилия, потому что никак не мог найти себе места для того, чтобы увидеть это представление.
И вскоре это началось. Я стоял на снегу, весь липкий, в куче пахучих иголок и плакал. На небе появлялись всполохи, мелькали калейдоскопом все мыслимые и немыслимые цвета. Все визжали, и сам поезд свистел неистово своим металлическим нутром. И все небо озарилось космическим спектаклем, который я наблюдал из самого угла галерки. Я не видел актеров, я слышал лишь их голоса.
Я так и остался в полпути к своей мечте.
Полтора десятка лет спустя я новь испытывал подобные чувства, я вновь стоял перед своим воображаемым мини-дартсом и вновь был на полпути к своей мечте. На моих коленях пригрелся теплым, мягким комочком наш котенок Снежок, из сада доносился резкий луковый запах, и я знал, что мой босс уже ушел, оставив по привычке надкусанной свою отбивную. Ну и шут с ним, точнее, шут с этой отбивной. Было свежо и уже сыро, как бывает в самом начале осени. Но я точно знал, что где-то очень далеко, там, где я никогда не был, сейчас минимум плюс 25 градусов по Цельсию. А днем, как только выглянет солнце, воздух будет вообще колыхаться от поднимающегося с земли жара.
- Я бы тоже хотела с тобой поехать, - сказала жена. Она потрепала мою шевелюру, взяла котенка и прижала к себе. Снежок озадаченно открыл глаза, но тут же умиротворенно заурчал и вновь погрузился в сон. - Он объелся мяса.
Это был шанс, причем беспроигрышный. Наш журнал не живописал туристические маршруты, был ужасно далек от романтики, и редактора отделов понимали лишь язык цифр и торговых брэндов. То, что воедино сошлись такие события, как ужесточение визового режима Тайскими Штатами, затишье наших местных ньюсмейкеров и болезнь начальника аналитического отдела, было сродни параду планет. Это было ни что иное, как череда фантастических совпадений. И в этом я увидел происки судьбы. Кто-то там, на небесах, давал мне второй шанс достигнуть своей мечты. И после провала двадцатилетней давности этот кто-то был у меня в большом долгу.
Босс, понятное дело, приезжал не для того, чтобы на лужайке перед моим домом пожевать свиные отбивные, послушать рассказ моей жены о львином зеве и потаращиться на скелет "Хонды", которую я тщетно пытаюсь отреставрировать в своем гараже вот уже два с лишним года. Он ничего не понимал ни в львином зеве, ни в мотоциклах. Босс просто хотел и сам коснуться хотя бы одним пальцем своей мечты. Он хотел погладить вайского мангуста.
Если честно, то я слышал об этих созданиях лишь мельком. Когда Марат, начальник аналитического отдела нашего издания, ездил в Тайские Штаты, чтобы написать о сенсационном открытии на островах Вай, мы с женой отдыхали где-то в сердце Словакии, пили темное пиво, жевали багеты с ветчиной и сыром и истирали кроссовки, карабкаясь по белоснежным камням Спишского Града. И мне не довелось увидеть Марата, ошеломленного своим открытием. Согласитесь, сначала открытие делает человечество, а затем его повторяет каждый из жителей Земли. Несколько месяцев прошло с того момента, как ученые открыли новый вид - вайского мангуста, - и следом свое открытие этого зверька сделал наш Марат. Как до него открыли для себя мангуста сотни людей из Тайских Штатов, да и со всех уголков мира, так и после него люди будут тянуться туда, чтобы заново совершить открытие этого нового вида. Семь миллиардов жителей - семь миллиардов открытий. Наш Спишский Град тоже стал для нас открытием, однако теперь, перечитывая материал, написанный Маратом, я понимал, что оно было мелким и блеклым по сравнению с его вайским мангустом. Мелким и бледным, как бы обидно это не звучало.
Примечательно, что и статью Марата я прежде также не читал. Он позже меня уехал и раньше вернулся. Мало ли кто и о чем писал в мое отсутствие? Я краем уха слышал о его поездке, что-то в новостях о туристическом буме в Тайские Штаты в связи с открытием нового вида и без звука - поскольку по радио надрывался футбольный комментатор с очередной игры сезона - мне довелось понаблюдать за дискуссией каких-то двух специалистов из области медицины, которые, как я понял, обсуждали феномен нового вида. Странно, что мне в голову не приходило поинтересоваться этим вайским мангустом прежде. Прежде, чем босс вызвал меня к себе в кабинет и сообщил потрясающую новость - я еду делать материал в Тайские Штаты. Материал про вайского мангуста. Хотя, конечно, не конкретно про мангуста, а про неожиданное ужесточение визового режима со Штатами и возможной взаимосвязью этого события с сенсационной находкой.
Об этом отлично бы написал Марат, однако он заболел. По всей видимости, босс и сам был бы не прочь прокатиться ради возможности погладить мангуста, но какие-то личные проблемы не позволяли ему этого сделать. Я не стал в них вникать; все было написано на его усталом, печальном лице. Я увидел на нем то самое бессилие и разочарование, которое владело мною тогда, среди соснового бора где-то под Соданкюля. Он стоял посреди моего двора, вяло жевал отбивную и вкрадчиво говорил:
- Если получится... Конечно... Я все прекрасно понимаю, но вдруг...
Босс хотел, чтобы я притаранил к нам сюда хотя бы маленькую, вшивенькую особь этого зверька. Он готов был заплатить мне большие деньги, если я окажу ему такую услугу, и я понимал, что он не шутит.
Весь вечер и большую часть ночи я просидел у компьютера. Первым делом я отыскал статью Марата. Она была достаточно крупной и обстоятельной, правда, не лишенной какого-то мальчишеского восторга. Всегда сдержанный Марат на удивление часто позволял себе такие эпитеты, как "потрясающий", "неземной", "великолепный". Это было очень не похоже на него. По всей видимости, подумал я, отхлебывая остывший кофе, наш Марат провел незабываемый отпуск, оплаченный редакцией, и имел на пляжах островов Вай курортный роман. Сногсшибательный роман, если верить статье. Ведь это просто: напиши проникновенную статью про свою тайскую Дездемону, а затем поменяй в тексте ее имя на сочетание "вайский мангуст". Вот и получится проникновенная вещь, которую читаешь на одном дыхании. Я усмехнулся - идея замещения мне понравилась.
Марат живописал мангуста как существо необычайно ласковое и доверчивое. Над загадкой его происхождения ломали головы все мировые ученые. Каким образом столь доверчивое существо лишь сейчас открылось человеку? Если верить показаниям аборигенов островов Вай, то они никогда ранее не видели этих созданий. Конечно, это они так говорят. Вполне возможно, что они испокон веков жили вместе с этими мангустами и не желали открывать их жителям материка. Вон ведь какой бум начался! Уверен, мало кому из местных жителей это понравилось.
Причиной паломничества на острова Вай стали невероятные, если верить материалу Марата, возможности этих существ. Неизвестно, каким образом и за счет чего это происходит, однако процесс поглаживания мангуста мог погрузить человека в нирвану. Это как гладить котенка, но при этом терять чувство страха, времени, забывать о смерти и касаться солнца руками, и припадать к теплой материнской груди, полной молока. Вы понимаете, что это я уже цитирую статью Марата. Поверьте, прочитать такое в его статье было просто нереально. В силу этого я понемногу стал верить, что наш очкарик Марат испытал какой-то неземной восторг, касаясь этого мангуста. Что-то действительно произошло тогда на острове Вай. Марат действительно сделал для себя сенсационное открытие. И теперь это открытие захотел сделать и я.
Моя детская авантюра с метеоритным дождем под Соданкюля провалилась, но теперь я готов был взять реванш. Я чувствовал, как с каждой минутой мое существо наполняется неким новым, сладким воздухом. Я вдыхал его и понимал, что во мне растет нетерпение, предчувствие счастья, предчувствие головокружительного путешествия на край земли. Я достал с полки атлас Мира и открыл его на странице 105. Тайские Штаты. Ранее на их территории располагались Таиланд, Камбоджа, Вьетнам, Лаос, Малайзия, Филиппины и Бирма. Острова Вай прежде принадлежали Камбодже и находились в Сиамском заливе. Если верить атласу, то до них было порядка 100 километров от порта Кампонгсаом. Правда, из статьи я понял, что Марат добирался до островов не по воде, а по воздуху. Оказалось, что предприимчивые кхмеры уже организовали между материком и островом аэротакси. Не на много дороже, чем на катере, зато значительно быстрее. Вылететь можно было прямо из Пномпеня, и до цели добраться в пределах трех часов. Красота!
Марат описывал толпы мотоциклистов, шумные улочки с переполненными всякой экзотикой лавками, змеиные рестораны, крутящиеся китайские столики с обезьяньими мозгами, жриц любви, золоченые пагоды и мяукающих детей. Безумный водоворот восточной экзотики. Однако все это было лишь прелюдией к главному, к апофеозу - к повествованию о квартале Взлетающего Дракона. Именно там было средоточие нирваны. Именно там количество счастливых людей явно перекрывало количество всех остальных. Такая концентрация счастья на один квадратный метр! Всего лишь за пару баксов там можно было прикоснуться к меховым спинкам этих магических животных. Никогда бы не подумал, что билет в Рай стоит так дешево!
Я налил себе еще кофе, добавил в него молока. Залез на поисковик и задал сочетание "вайский мангуст". На меня вывалились мегабайты различной информации: сухие сообщения, сенсационные разоблачения, взволнованные описания поездок туристов, официальные обращения и много, много другого. Прочитав более десятка сообщений на различных сайтах, я понял одно - это существо является чем-то совершенно невообразимым и никем полностью не изученным. Бесчисленные туроператоры предлагали экзотические "мангуст-туры", ученые предполагали, что этот вид развивался локально на каком-то соседнем с Ваем острове, медики отмечали резкое повышение жизненного тонуса у контактеров с мангустами, но объяснить природу этого явления пока не решались... Интереснее всего было читать заметки самих паломников в квартал Взлетающего Дракона. Они так потрясали и очаровывали, что, казалось, все их писал от нечего делать возбужденный Марат. Все они были написаны на одном дыхании, и все они были полны просто невероятно ходульными эпитетами. Ну что еще за "божественный" или "лучший на свете"?!
И тогда, сидя в темноте перед мерцающим монитором, я сказал себе, что я должен оказаться там и попробовать ЭТО. Вся моя жизнь, бегущая словно мелкий ручеек, показалась мне теперь такой бессмысленной. Я каждый день совершал какие-то поступки, я каждый день писал по одной статье, я каждый божий день ел, спал, ходил в магазин, читал газеты, смотрел телевизор, пил кофе с круасанами, листал очередной бестселлер какого-нибудь Фредерика Бегбеддера или Алекса Гарленда, здоровался с соседями, пожимал руки коллег, чинил сою "Хонду", переговаривался по Аське с девицами из Дании, которые, видимо, были так страшны, что ни в какую не желали прислать мне свои фотки. И что было результатом всего этого существования? Кто вспомнит спустя годы мои статьи? Будут ли меня помнить те датчанки? И станет ли собранный, наконец, мотоцикл символом моей никчемной жизни? Словно гробницу для себя делаю, из железа, пропахшего бензином. Вот доделаю мотоцикл, прокачусь по городу, а затем и помирать можно. А "Хонду" как памятник поставят на моей могилке. Смешно.
Что-то обреченное есть во всем этом. И ведь знаете, когда мы делаем все это - бессмысленное, повседневное - мы не воспринимаем нашу жизнь в свете предстоящей смерти. И я понимаю, почему. Это осознание блокируется, как блокируются наши физиологические ощущения. Ведь на самом деле, жить в чисто физиологическом плане достаточно болезненно. Если бы мы чувствовали все процессы в нашем организме, то сошли бы с ума. Наркоманы, лишенные этой защиты, корчатся в судорогах, жизнь устраивает им самую настоящую ломку. Не имей мы такого блокиратора и на осознание бессмысленности нашего существования, то пошли бы прямо сегодня ночью и все бы перевешались.
Я встал из-за стола. Голова гудела. Всего лишь немного копнуть, отвести ручеек чуть в сторону. И что будет тогда? И тогда этот маленький неприметный ручеек вольется в Сиамский залив. И мой дракон тоже взлетит!
После этих мыслей, навалившихся на меня всем скопом, я почувствовал себя опустошенным. Словно бы я выговорился перед самим собой. Словно бы сказал все наболевшее и теперь имею право заснуть, как младенец.
- Когда летишь? - спросила Лена. Она не спала, смотрела чемпионат по фигурному катанию.
Я вспомнил, как отправил свою бывшую подружку на шоу ледяных скульптур в Холод-парк. Как это было давно, и теперь история повторялась? Значит ли это, что меня и здесь ожидает аналогичный финал?
- Завтра, - ответил я.
- Мы со Снежком будем скучать!
- Да, конечно...
Я невольно вздрогнул, когда узнал, что Лена взяла на работе отгул и пойдет меня провожать. Это было, словно перерубать тупым топором канат, который удерживает в бухте мой корабль. Я был бы рад, если бы смог уйти незаметно, рано утром, поцеловав спящую жену. Сначала я даже думал, что это возможно.
Сидя в кресле самолета и глядя в маленькое окошечко, мне вдруг стало стыдно перед своей женой. Мне не хотелось признаваться себе, но она махала мне рукой уже из какого-то другого, оставшегося в прошлом мира. Мне казалось, что я предаю свое "вчера". Мне вдруг показалось, что я сюда уже не вернусь.
Неожиданно вспомнилась наша с Леной свадьба. Почему? В судьбе каждого человека есть знаковый что ли момент, как столб на границе: по эту сторону одна страна, а по эту - другая. И все, что происходило до этой даты, до этого пограничного события покрывается словно бы слоем густой пыли. Будто вы берете старые файлы, архивируете их и забрасываете в самый уголок одного из жестких дисков на вашем компьютере. И потом, когда слышишь: "Помнишь, когда мы познакомились, тогда лил дождь, как из ведра?!", начинаешь усиленно копаться в памяти, искать нужный диск, распаковывать старые файлы, отыскивать нужную папку и лишь затем открывать файл под названием, к примеру, "25 октября" и с удивлением смотреть на все это, словно бы смотришь на себя в прошлой жизни.
Все располагало к тому, что нынешняя моя поездка станет очередной такой пограничной датой в моей жизни. Я вернусь домой, да, черт возьми, я снова вернусь в серые будни штатного обозревателя, но ведь что-то еле уловимо изменится во мне. Я посмотрю на мир уже другими глазами, а на жестком диске будут валяться уже два архива, точнее, один - "Моя жизнь до встречи с вайским мангустом".
- Кола, сок или минеральная вода?
Я взглянул на стюардессу. Вот человек, который бросил все ради своей мечты оказаться на небесах. Невольно улыбнулся. Девушка, довольно симпатичная, также ответила улыбкой. Небеса улыбались мне, о, Боже! Значит, я на верном пути.
- Кола.
Она наполнила бокал из большой двухлитровой бутыли и протянула мне.
- И как здесь на небесах?
- С нами безопасно, - снова улыбнулась стюардесса и покатила свою тележку дальше.
Путь на небеса, путь к своей мечте всегда сопряжен с опасностью, с риском. И эта девчушка с веснушками поняла меня именно так, как я этого хотел. Она поняла, что там, на вокзале, осталась моя жена, что со счета в банке сняты все мои сбережения на черный день, что я надеюсь изменить свою судьбу. Судьба сделает резкий поворот, и это не может быть безопасным.
- Принесите, пожалуйста, апельсиновый сок.
Милый женский голосок прозвучал справа от меня. Видимо, я чуть задремал или задумался, так что не заметил, как появилась моя соседка. Ее голос был просто чудесен. Мне тут же стали рисоваться парящие в облаках кудряшки, вздернутый носик, голубые или серые глаза. в своих фантазиях я нарисовал настоящего ангела, который пел голосом этой девушки: "Апельсиновый со-о-ок! Со-о-ок!" Красота!
Некоторое время я не решался открыть глаза. Мало ли может быть разочарований! Я держался и всеми силами старался сохранить созданный мною образ. Но вскоре любопытство взяло верх: я открыл глаза и посмотрел на своего ангела. Господи, как же страшен он был! Непременно, такими могут быть лишь падшие ангелы.
После этого я отвернулся к иллюминатору и снова закрыл глаза. Я вспомнил ту маленькую комнатку в мотеле, тот мини-дартс и постер порнодивы. Мое тело трясло. Сердце то взмывало вместе с телом, ты ухало куда-то глубоко вниз.
Когда я открыл глаза вновь, весь мир был соткан из белоснежных облаков.
В Пномпень самолет приземлился поздно вечером. Во время перелета я крепко заснул, задобренный стаканчиком красного вина и порцией горячего. Теперь, в свете электричества, гуле взлетающих самолетов и мельтешении бесчисленного числа непонятных людей, мне казалось, что все это мне снится. В моем странном сне меня толкали в бока, что-то мяукали в самое ухо, а какой-то улыбающийся тип протягивал руки к моей сумке.
- Вадим? - спросил я.
Человек продолжал улыбаться и тянуть руки к моей сумке. Казалось, он был тоже чем-то сильно ошарашен. Я было уже вручил ему свой багаж, но на всякий случай решил сразу же прояснить ситуацию.
- Вы Вадим? - повторил я.
Когда реакции не последовало, я понял, что ошибся. Какой-то обезумевший европеец, а, может, и вообще русский. Я резко дернул свою сумку, на которую незнакомец уже успел положить свою культю.
- А ну отдай, урод! - крикнул я, скорее, чтобы взбодриться после сна.
- Вы видите это? - вдруг спросил он по-русски. - Вы тоже приехали за этим? Спешите! Спешите, иначе в рай отправятся без вас! Осталось совсем немного мест!
Неожиданно парня схватило сразу несколько рук. Какие-то темнокожие люди повалили его на пол. А он продолжал улыбаться и указывал своей рукой на меня.
- Спешите!
Кто-то закричал, чей-то ребенок за моей спиной заплакал, и по толпе прокатился легкое цунами родного российского мата. Несколько отборных слов даже меня привели в чувство.
- Окей? - спросил меня какой-то человек. По всей видимости, он состоял в местной службе безопасности.
- Окей, окей! - отозвался я.
Чернокожий быстро успокоился и покинул меня.
- Журнал "Комментатор"? - спросил кто-то. Я оглянулся. Рядом стоял еще один незнакомец. Он также улыбался, что наводило меня на нехорошие мысли о всеобщем сумасшествии в Тайских Штатах. На всякий случай кивнул.
- Отлично! Я вас уже час жду. Рейс задержался слегка, но это ничего, - он протянул руку. - Вадим.
Наконец я смог расслабиться. Пожал протянутую руку и улыбнулся.
- У вас тут... - я и не знал, как назвать случай с тем странным типом.
- Пномпень - конечно не столица драг-туризма, как, к примеру, Бангкок, но стараемся, знаете ли, не отставать, - Вадим засмеялся так задорно, что я вконец расслабился, сбросил с себя свой панцирь путника, заброшенного в неизвестное королевство, и мне даже захотелось хлопнуть моего собеседника по плечу. Но сдержался.
- Наркоши, чертовы наркоши! - улыбнулся я.
- Пойдемте, я на машине, - Вадим предложил понести мою сумку. Однако я уже почувствовал в себе уверенность. Я не знал, что там, за стенами этого аэропорта, но чувствовал в себе силы, чтобы самому войти в этот мир с сумкой на плече.
- Может, перейдем на "ты"? - предложил я.
- Конечно, - кивнул Вадим. - Без проблем.
Машина у Вадима была вполне приличной, американской. Он что-то сказал про перекупщиков, старые машины и какого-то знакомого Александра, но я все пропустил мимо ушей. Я пялился в ночь, слышал гудение мотоциклов, словно где-то рядом витает пчелиный рой, ищущий жертву.
- Я забронировал вам с фотографом отличный номер в "Камбодиане", - сказал мне Вадим.
- С фотографом? - не понял я.
- Да. А что?
- Да ничего, - я постарался вспомнить все, что говорил мне перед отъездом босс. Но он даже не заикнулся про фотографа. И меня не предупредил. Хотя, в принципе, что мне за дело?! По всей видимости, он решил привлечь какого-то человека из здешних, или вообще стрингера какого. Так будет дешевле для редакции. Его можно понять.
- Николай Николаевич позвонил мне вчера вечером и объяснил, что к чему, - продолжил Вадим. - Вы приезжаете сегодня, а фотограф присоединится к нам завтра утром.
- А что за фотограф? - не удержал я свое любопытство.
- А черт его знает! - усмехнулся Вадим.
Казалось, мы въехали в море мотобайков. Они были вокруг, они сигналили, люди, худые, как скелеты, что-то кричали.
- А ну освободите дорогу, сраные байкеры! - крикнул мой водитель. Затем как-то даже виновато взглянул на меня. - По-другому не понимают.
Кхмеры стали расступаться, при этом продолжая заглядывать в мое окошко и кричать: "Вери чип!"
- Чего они хотят? - удивился я. - Мы же на машине!
Вадим усмехнулся:
- Отвезти тебя на край света!
Для меня эта фраза была как филькина грамота. Потом разберусь, потом пойму. Сейчас для меня главное - теплый душ и мягкая постель. Я чуть наклонился вперед, чтобы разглядеть то место, куда мы подъезжали. Прямо перед нами медленно полз вверх шлагбаум, а за ним начинался какой-то загадочный парк, от которого веяло прохладой и свежестью, и из центра парка, словно затерянный город в джунглях, возвышался сияющий отель. Надо думать, центральную башню со шпилем было видно издалека.
Сразу за шлагбаумом мы остановились. Тут как тут уже стояли двое носильщиков.
- Все нормально, - успокоил меня Вадим. - Эти далеко не унесут.
Один кхмер унес мой багаж, а другой повел нас к гостинице через темный парк. Мы шли молча, вдыхая ароматы неизвестных растений и слушая шепот многочисленных фонтанов. Перед нами росла громада отеля "Камбодиана". Огромное здание имело два крыла, а центральная башня была стилизована под буддистскую пагоду.
- Здесь когда-то бывал сам Пол Пот, - сказал вдруг Вадим. - Помнишь, Пол Пота, а? - крикнул он кхмеру.
Тот обернулся и сказал что-то типа:
- Бэд... Вок... Бэд!
- Чего это он?
- Говорит, тогда надо было много работать, - посмотрел на меня, усмехнулся и добавил. - А теперь вроде уже можно и отдохнуть.
- Да, каждой стране нужны свои Пол Поты или Че Гевары, - заметил я. - Чтобы было чью физиономия рисовать на майках для туристов. И лучше, чтобы они жили задолго до тебя.
Вадим засмеялся и неожиданно похлопал меня по плечу:
- Хорошо, что герои жили в незапамятные времена, да?
- Хорошо, - кивнул я.
Кхмер вновь обернулся к нам и вставил свое:
- Харасо...саа!
В мое распоряжение был предоставлен огромный номер с видом на Меконг, с двумя широченными кроватями, круглым столом, парой кресел, большой ванной... Увидев ванную, я тут же мысленно погрузился в ее теплые воды.
- Ты сильно устал? - спросил меня Вадим.
Я кивнул. Видимо, он хотел предложить мне какую-то программу посещения. Я изменил его планы и он, казалось, несколько расстроен. Захотелось как-то его утешить. Может, согласиться на променад? Нет, сил вовсе нет.
Вадим некоторое время постоял в раздумье, словно ожидал исхода моей внутренней борьбы, и затем продолжил:
- Фотограф прибудет в 10:00. Я встречу его в аэропорту и привезу сюда, в гостиницу...
- А сколько мы пробудем в Пномпене?
- Я взял билеты на послезавтра. Вам хватит двух ночей в Пномпене?
- Считая эту? Думаю, хватит.
- Окей! - Вадим открыл дверь. - До завтра!
- До свидания! Спасибо! - выдавил я из себя. Так не хотелось сейчас напрягаться, даже для того, чтобы выдавливать из себя слова. Хотелось тишины и отдыха. Хоть я и проспал часть полета, но этот сон, по всей видимости, не пошел мне на пользу: я чувствовал себя ужасно разбитым, словно спал на иглах, как йог. А ведь йоги, наверное, никогда не высыпаются.
У круглого столика стоял маленький потрепанный холодильник. Я открыл дверцу и с удивлением обнаружил там бутылку "Миллера". Вот тебе и подарочек! Быстро достал ее из холодильника, но открывать не спешил. Надо полностью ощутить кайф, не растрачивать его по каплям. Сначала я включил воду и набрал ванну теплой, почти горячей воды. Затем сбросил с себя всю одежду, зачем-то походил голым по номеру, словно привыкая к новой жизни, улавливая новые ощущения и оттенки ощущений свободы и неизвестности, и только после этого дефиле взял бутылку холодного пива и погрузился в ванную. Лишь там, сидя в горячей воде, от поверхности которой поднимался пар, я откупорил бутылку "Миллера" и... задумался. Действительно, отчего мне там прохладно? Здесь, где ночью температура не опускается ниже плюс 26 градусов! Отставил бутылку пива и вылез из ванной. Вышел в комнату и замер. С меня на пол стекала вода. Я прислушался и вскоре все понял: предусмотрительный персонал включил кондиционер заблаговременно и притом на полную мощность. В силу этого сейчас мой номер походил на настоящую холодильную камеру. Я поискал глазами пульт. Он лежал на столе. Взял его и отключил кондиционер. Надо думать к утру здесь будет духотища. А пока... греться, срочно греться!
Я вновь погрузился в ванную и присосался к бутылке пива.
Я болтался в воде добрых полтора часа. Выпитая бутылка пива меня раззадорила. Захотелось еще. Состояние полета постепенно исчезало, по мере того, как вода остывала. Наконец, я понял, что могу так и совсем замерзнуть, и вылез из ванны. Вытерся мягким полотенцем. Оно было чистым и пахло каким-то ароматизатором. Посмотрел на две постели, выбрал для себя ту, что была ближе к балкону. Присел на нее и вдруг понял, что теперь я вовсе не хочу спать. Кроме того, сейчас эта идея с отдыхом показалась мне какой-то даже глупой. Я пересек земной шар не для того, чтобы валяться на кровати. Я начал новую жизнь, не больше и не меньше. Я должен копать свой канал по направлению к Сиамскому заливу.
Нельзя же позволить себе вновь остановиться на полпути к мечте?!
Только сейчас я заметил на столе большую корзину с фруктами и цветы. Крупный букет роз. Это типа такой сервис здесь. Кхмеры передавали мне привет и с нетерпением ожидали, когда же я пойду тратить свои американские доллары. При взгляде на корзину и цветы вдруг стало неудобно перед женой: она, значит, сидит в сером мегаполисе и грызет гренки с сыром, а я тут прохлаждаюсь, пью "Миллер" и жру сочные тайские фрукты. Неудобно как-то. Но я отбросил эту мысль. Это же моя прежняя жизнь тянет меня назад. Дергает, словно марионетку. Все, обрезать нити, опутавшие меня по рукам и ногам. И пойти! Пойти вперед, к своей мечте!
Для начала я решил выбраться в холл и понять, что я могу себе сегодня позволить. Вряд ли стоит покидать отель в такой поздний час. Незнакомый город, незнакомые люди. Я слышал, что здесь богатыми считают тех, кто с брюшком. Я был довольно худощав, так что на богатого не походил. Однако я был белым, а это тоже не есть хорошо, если вы собрались погулять ночью по улочкам Пномпеня. Так говорили путеводители, и мне, честно говоря, было боязно одним прыжком погружаться в новую жизнь. Ведь можно уйти в нее с головой и не вернуться. Будет обидно, если я так и не достигну своей цели - вайского мангуста, - а окочурюсь где-нибудь в подворотне, вдали от огней бульвара Монивонг.
Решено. Я бросил пустую бутылку из-под "Миллера" в мусорное ведро, оделся и покинул свой номер. В просторном холле с мраморными полами и мягкими коврами я огляделся. Молодой кхмер на рецепшене внимательно посмотрел на меня, но вскоре, казалось, потерял всякий интерес к моей персоне. Снова принялся что-то записывать в раскрытый альбом, лежащий перед ним. В отель вошли пятеро туристов. Во главе процессии шествовал тот самый кхмер, что нес мою сумку. На этот раз багаж попался ему приличный, и он кряхтел, тихо мяукал и всячески изображал, как же ему тяжело, чертовски тяжело. Думаю, пару баксов вернут ему чудесное расположение духа и прежнее желание таскать неприподъемные тяжести.
Туристы были немцами, насколько я понял по паре фраз брошенных друг другу. По холлу проплыла греческая статуя Афродиты. У меня не с чем было более сравнить ее красоту. Я не успел рассмотреть ее лица, но легкого всплеска ее волос, покачивания бедрами, какого-то еле уловимого движения руки хватило для того, чтобы я назвал эту незнакомку Афродитой. Само совершенство!
Я даже сделал невольный шаг вперед...
- Пиво подействовало? - остановил меня чей-то знакомый голос. Я оглянулся: под сенью пальмы притаился, словно охотник, мой встречающий - Вадим.
Когда мы садились в его машину, он пояснил, что специально оставил бутылку "Миллера" в холодильнике. Он знал, что я захочу совершить пару подвигов уже сегодня.
- У нас здесь есть чем заняться, - сказал он. И я понял, что Вадим прирожденный гид. Если он не удивит чем-нибудь своего гостя в первый же день, то не сможет уснуть.
- Мангусты? - поинтересовался я.
- Вайсы? - переспросил Вадим.
- Вайсы? - не понял я.
- Ну, вайские мангусты. Ты их имеешь в виду?
Я кивнул.
- Нет, тебе лучше будет поискать их на островах, - отмахнулся мой неугомонный гид. - Здесь есть пара мест, где ты еще сможешь найти этих зверушек, но стоить они будут, как самолет.
- Что значит "еще"?
- А то, что скоро их нельзя будет найти нигде, кроме островов Вай. Недавно президент Тайских Штатов подписал государственный указ о запрете на вывоз этих зверьков за территорию островов.
- Ух ты, как жестко! Это что же, борьба с контрабандой? - а сам-то вспомнил заказ своего босса. Вот и обломитесь, Николай Николаевич, не дождетесь вы своего вайса!
- Не знаю, - пожал плечами Вадим. - Вполне возможно, что правительство создает дефицит этого товара. Цены на вайсов подскочат, поток туристов возрастет и будет всем счастье. Кроме самих вайсов.
"Спешите, иначе в рай отправятся без вас!"
- А что с ними не так?
Вадим так серьезно посмотрел на меня, что мне даже стало неудобно. Я, видимо, чего-то не знал и продемонстрировал свою неосведомленность.
- Хреново им! А как ты думаешь, что бы чувствовал ты, если бы тысячи туристов приезжали со всего света и терли тебе спину?! Ты бы послал их на х...?
- Думаю, да, - ответил я. Наверное, это было бы мне очень неприятно. И в этом я разделял опасения Вадима за судьбы несчастных зверьков.
- Так куда мы едем? - спросил я после затянувшейся паузы. Разговор о вайсах несколько выбил моего гида из колеи. Я даже подумал, что сейчас он откажется от своей культурной программы на ночь. Но нет...
- Перекусить не желаешь?
Я замялся.
- Ну... В принципе, можно... Если немного...
Вадим усмехнулся:
- Много и не будет.
Какими-то буераками он вывез нас на окраину Пномпеня. По крайней мере, мне так казалось. Уже было темно. Всю дорогу наше движение сопровождалось гудением мотобайков, криками и какими-то обрывками музыки из ночных заведений. Здесь же, на окраине, было тихо и пустынно. Когда я вышел из машины, то сразу же уловил странный, животный запах. Запах меха, испражнений и невидимой жизни. За мной словно бы кто-то наблюдал.
Китайский ресторан был окружен высокой стеной. Вскоре я услышал голоса, точнее крики и бормотанье. Это были не люди. Когда мы вошли на территорию ресторана, то сразу же попали в небольшой садик. Тут же поднялся визг, и я понял, что это кричат во тьме обезьяны. Я инстинктивно остановился и выставил вперед руку.
- Не бойся! - подтолкнул меня в спину Вадим. - Они сидят в клетках. Пошли!
И он обогнал меня, и его белая рубашка полетела в воздухе впереди меня, словно привидение. Я поспешил за ним. Правда, через несколько шагов привидение остановилось. Я догнал Вадима и увидел стоящую перед ним полную китаянку. Та водила руками по воздуху, что-то мурлыкала и зазывающее кивала головой.
- Чего хотят местные жители? - я хотел сказать это как можно более весело, но у меня вряд ли получилось. Скорее, безжизненно и плоско, как чистый лист бумаги.
- Обезьянок своих рекламирует, - отозвался мой гид. - Они их мозги едят. Вот и тебе предлагает отведать. Говорит, обезьянки свеженькие, мозги так во рту и тают.
Я посмотрел в темноту. Лишь сейчас я различил одну из клеток с животными. Сделал шаг в сторону и приблизился к ней. Там сидела маленькая обезьянка. Увидев меня, она, казалось, обрадовалась, сделала пару кругов внутри клетки, затем повисла вниз головой и протянула обе свои лапы сквозь решетки ко мне. Я видел в ночи ее два мелких горящих глаза. На мгновение она застыла и словно посмотрела мне в глаза. Я остолбенел.
Вдруг кто-то тронул меня за руку. Это была китаянка. Она кивала и что-то лопотала по-своему.
- Что она говорит?
Вадим усмехнулся:
- Говорит, что ты, мол, обезьянке понравился. И обезьянке будет приятно, если именно ты съешь ее мозги...
- Тьфу ты! Что за черт!
Я вернулся на дорожку.
- Нет, спасибо, - сказал я, как мог вежливо. - Пусть живет. Пусть еще хоть немного поживет.
Вадим хлопнул меня по плечу, и я увидел в темноте его белые зубы. Надо думать, он одобрял мой выбор. Не хотелось думать, что ему доставляет повод повеселиться моя цивилизованная невинность. Хотя, что это за чушь такая, цивилизованная невинность?! Я ем говядину, баранину, свинину и не отождествляю, к примеру, свою отбивную с тем смешным поросенком, что скачет в утренних мультфильмах. Я не смотрю мультфильмов по утрам. Просто, когда я каждое утро делаю себе тост и включаю телевизор, то вижу его розовый пятак. Думаю, я бы без зазрения совести слопал отбивную и из обезьянки, если бы родился в Тайских Штатах. И даже потом посмотрел бы целый научно-познавательный фильм про теорию Дарвина.
Так что нет никакой невинности. В человеке, вообще, вряд ли есть невинность. Даже у ребенка. Как только человек проголодается, его невинность тут же исчезает.
Китаянка опустила руки. Вадим повел меня дальше, в сам ресторан.
Оказалось, что мой гид здесь в числе завсегдатаев. Наверное, всем своим подопечным демонстрирует шокирующую Азию именно здесь. Начинает здесь, а заканчивает, возможно, на островах. Нас обслуживали по первому разряду. По крайней мере, мне так показалось. Для нас был приготовлен отдельный кабинет со специальным круглым столиком, и вокруг нас постоянно порхала дюжина миниатюрных девушек. Правда, не успели мы усесться, как к нам подскочил кхмер, худой и изящный, как вампир, и потащил куда-то. Оказалось, обратно в сад. Там, на холщовом мешке восседал толстый китаец с кухонным тесаком в правой руке. Левой рукой он сжимал нечто в мешке, что бешено билось, сопротивлялось и пыталось сбросить китайца.
- Ясно дело, - хмыкнул Вадим. - Радушные хозяева не могут не порадовать нас свеженькой коброй.
Китаец посмотрел на кхмера, затем на нас. Он ждал сигнала. Вадим кивнул, и кхмер поставил на землю перед китайцем пустой стакан. Толстяк подмигнул мне, затем быстро перехватил мешок поудобнее, приставил нож к мешку и резко ударил по нему ребром ладони. Кхмер что-то снова сказал. Я так понял, что он констатирует момент смерти змеи. Однако тело кобры продолжало извиваться. Китаец без опаски засунул голую руку в мешок, что подтвердило мои предположения об убийстве гада. Он извлек обезглавленную змею и тут же подставил обрубок в стакан. Тело продолжало извиваться. Даже без головы кобра была чертовски активна. Китаец принялся производить некие движения, по типу наших доярок, и вскоре в стакан потекла струя пенной змеиной крови. Когда стакан был наполнен, изящный вампир взял его из рук китайца и исчез. Толстяк же улыбнулся. По-моему он даже не вспотел. Встал на ноги и жестом пригласил нас за собой.
Кухня в ресторане была совсем крохотной. Здесь китаец перевернул мешок и вывалил в мойку обезглавленную кобру. Ее тело продолжало жить. Китаец принялся орудовать своим тесаком, разделывая змею, откладывая в сторонку какие-то внутренние органы. Змея извивалась, кувыркалась, все вокруг вскоре было забрызгано кровью - и мойка, и кафель, и несколько капель даже попало мне на лицо. В тот момент я почувствовал себя свидетелем настоящего убийства. Это шокировало. Мой мозг, видимо, врубил тогда некую внутреннюю защиту. Эта защита была предназначена для моей психики. Заключалась она в том, что я уже переставал ощущать свое тело. Словно в одном из снов, я находился где-то за спиной самого себя, чуть выше, над головой. И я был свидетелем всего происходящего, в том числе и самого себя со стороны.
Тогда-то мне стало жутко, и я подумал, что, возможно, переоценил свои возможности. Я на самом деле так подумал. Вся эта галиматья про свободу, отрыв от цивилизации и прочее... В тот момент, когда передо мной в мойке извивалась кобра, из отрубленной шеи которой брызгала пенная бардовая кровь, когда китаец деловито сдирал с несчастной твари кожу, а та трещала, словно целлофан, когда я чувствовал запах смерти и у меня на щеке холодным рубином висела капля крови, я подумал, что слишком слаб для всего этого. Я изнежен цивилизацией и пуститься в бега могу лишь до ближайшего Duty Free. В ту секунду, минуту, час это было крушением моих грез. И мне казалось, что где-то за спиной звенят не ножи и вилки, а в дребезги разлетается хрустальный замок моей мечты. Мечты об иной жизни.
Из оцепенения меня вывел китаец. Он протягивал мне что-то на кончике ножа и заискивающе улыбался. Я посмотрел на кровавый сгусток, который пульсировал. Да, черт возьми, именно пульсировал! В первое мгновение мне показалось, что китаец убил беременную змею. Мне показалось, что этот заправский мясник держит на кончике своего тесака еще живого змееныша, который так и не успел родиться. Но затем я понял, что ошибся, понял, что шок все перевернул во мне. Я даже реальность теперь видел в ином свете. Все вокруг в единый миг стало мрачной галлюцинацией. Галлюцинацией на крови. Я внимательно присмотрелся к сгустку неведомой жизни, которая пробивалась несмотря ни на что, сквозь тонны мертвеющего мяса, сквозь литры и декалитры охладевшей крови. Там жило осознание кобры.
Это было змеиное сердце...
Я сделал два неуверенных шага вперед. Прямо передо мной продолжало извиваться тело кобры. Сейчас ее было сложно узнать - ни головы, ни кожи, лишь упрямый прут чьей-то воли, лишь извечная пружина всепобеждающей жизни. Мне вдруг стало так жаль эту непобедимую кобру, что вспомнились какие-то смутные моменты из детства, когда мы выпускали пойманных мальков обратно в реку. А те оживали и быстрыми движениями уносили себя вглубь. Вот только с коброй этот фокус уже не покатит! Сейчас это уже и не кобра вовсе, а кусок мяса, длиной от шеи до хвоста метра полтора.
Обернувшись, я увидел, как китаец положил змеиное сердце в пустую рюмку. Сердце продолжало биться. Оно билось еще минут пять, не меньше. А китаец тем временем нацедил еще и желчи в отдельный стакан. Я же, видя этот процесс, вдруг вообразил, что убийство повторяется, что китаец вновь цедит кровь, что все начинается сначала. Бесконечное убийство в моем воображении. Я был не в силах смотреть на все это дальше и дернул Вадима за рукав. Он внимательно посмотрел на меня. Он сразу все понял, и мы пошли обратно к своему столику, в свой кабинет.
- Ну, как ты? - спросил меня Вадим.
- Экзотика, черт ее дери! - вырвалось у меня. Не хотелось так говорить, не хотелось выдавать своей ошеломленности. Хотя, думаю, что мой гид итак все видел на моем бледном лице.
Вадим отвернулся, но мне показалось, словно он доволен. Чего он хотел добиться? Ткнуть носом в мою слабость, изнеженность? Он хотел измазать чистого мальчика из далекой Москвы кровью и желчью? Но он был доволен, в любом случае доволен, уж не знаю, чего он на самом деле добивался. А, может, он ничего и не добивался. Просто радовался тому, что наша поездка удалась, что очередной гость Тайских Штатов буквально офигел от всего этого действа. Змеиный спектакль, вашу мать!
В кабинете мы встретили того самого кхмера, что встречал нас в саду. Он старательно разбавлял змеиную кровь и желчь водкой. Две девушки буквально усадили нас на места. Передо мной поставили рюмку с непрезентабельной жидкостью.
- Это следует пить? - спросил я на всякий случай.
Мой гид кивнул:
- Перед тем, как есть змеятину, следует прополоскать желудок змеиной же кровью и желчью.
Я решил не затягивать этот процесс, поскольку, чем больше я думал об этой рюмке, тем меньше находил в себе сил для поглощения напитка. И я выпил. Залпом.
Следом была еще одна рюмка водки с кровью. Затем водка с желчью. А затем и просто водка. Волшебным образом на столе появились закуски: креветки, рис, рыба... Я опьянел. Сквозь туман мне говорил что-то Вадим, метались девушки, словно привидение возникал кхмер-вампир. Я сидел и думал о том, что у меня в желудке плещется змеиная кровь. Я прислушивался к организму, опасаясь позывов к рвоте. Но крови кобры внутри меня было неплохо, наружу она не стремилась. Несколько раз я услышал булькание у себя в животе и подумал, что вполне могу превратиться в кобру. Тогда меня и Николай Николаевич будет опасаться, и жена слушаться. Перспектива стать коброй все более меня впечатляла.
Мы еще налили и вновь выпили.
- ...он уехал в Сиануквилль, так что придется помотаться...
Это говорил Вадим. Я не понимал, о чем он. Кивал и думал про змею.
И тут в наш кабинет внесли ЕЕ. Кобра была порезана на кусочки размером со спичечный коробок и покоилась в огромной супнице, от которой во все стороны распространялся ароматный пар. Супница была торжественно водружена на спиртовку в центре стола и виновница торжества начала медленно довариваться у нас на глазах.
Помню, что в тот момент я встал из-за стола, вышел в зал и посмотрел на посетителей китайского ресторана. И я увидел, что все они едят обезьяньи мозги...
Рано утром я проснулся от холода. Видимо, в мое отсутствие прислуга снова врубила это детище прогресса. И оно заморозило меня окончательно. Я почувствовал себя говяжьей тушей в гигантском морозильнике, подвешенной на крюке к стальному потолку.
Чертыхнулся. Сел в постели и прислушался к себе. В голове шумело, не напряжно, но монотонно. В этом тоже не было ничего хорошего.
Заглянул в холодильник. На этот раз никакого пива не было. Пусто. Хотя сейчас больше хотелось чая или кофе. На худой конец кофе.
Я посетил уборную, затем сделал несколько кругов по комнате, выключил кондиционер, отыскал в ящике стола пульт дистанционного управления и стал пялиться в телевизор. Показывали море и закат. По берегу моря шел слон с человеком на спине. Писклявый женский голосок вещал, видимо, о тайской мечте. Затем одни картинки сменяли другие, один канал я менял на другой, но никак не мог отыскать ничего хотя бы англоязычного. На одном из каналов мое внимание привлек странный зверек. Его показывали достаточно долго, чтобы я смог разглядеть. Он был очень похож на бурундука или белку. А точнее на мангуста. Мангуст с окраской, схожей с окраской панды. Белые и черные полосы меха. Маленькие глазки, острые зубы.
Черт возьми, да это же и есть тот самый вайский мангуст, или просто вайс!
Я прибавил громкость и придвинулся к экрану. Зачем я прибавлял звук, не ясно - все равно вещали на тайском. Картинка животного была статична - это было лишь фото. Следом появился какой-то тип с кругами под глазами и морщинистым лицом. Смотреть на него мне вовсе не хотелось. Я подождал еще немного, но вайса больше не показали.
- Вот значит, какой ты! - сказал я вслух. Отошел от мурлыкающего ящика и посмотрел на Меконг. Стал вспоминать, что делал вчера. Перед глазами стояла четкая картинка: извивающаяся змея в мойке и забрызганный кровью кафель. Да, вчера я посетил увлекательную экскурсию в китайский ресторан. Я попытался восстановить в памяти, на самом ли деле все посетители того ресторана ели вчера обезьяньи мозги. Но из этого у меня ничего не получилось. Возможно, этот фрагмент уже из мозаики моей кровавой галлюцинации. Скорее всего, так.
Что делать сегодня? Вадим говорил мне вчера что-то про трудности с интервью, говорил про фотографа. Наш гид должен сегодня встретить его в аэропорту и привезти сюда. Если я все правильно понял. Значит, у меня есть время искупаться, спуститься в ресторан, чтобы выпить чашку чая, и, возможно, даже прогуляться до набережной. Хотя нет, покидать отель не стоило. Ведь вполне может быть, что мы отправимся в Центр по исследованию вайских мангустов сразу же, как только прибудут Вадим с фотографом.
Окей, я принял решение. Быстро разделся и залез под душ. Эти чертовы тайцы, видимо, берегли энергию и подогревали воду за счет солнечной энергии. Вчера вечером вода в кране была почти горячей, а сейчас, даже включив один кипяток, я получил струю воды комнатной температуры. С другой стороны - а что еще нужно?! Именно это меня и взбодрило.
После душа я стоял голый и мокрый перед зеркалом. Критически осмотрел свой намечающийся животик. Лена еще ничего не говорила мне по этому поводу, но уже бросала многозначительные взгляды. Нет, не туда! Именно на живот. Любовь к пиву не проходит даром. Плюс сидячий образ жизни. Вряд ли прогулку из моего кабинета до кабинета редактора можно назвать утренней пробежкой. И уж никак не назовешь челночными бегами наши шатания с Леной по супермаркетам. Скорее это похоже на вальяжный такой "Quake". Угу, точно. После пары часов брожения по лабиринтам какого-нибудь "Рамстора" можно и выпустить парочку обойм в кассира.
Поймал себя на мысли, что застыл с зубной щеткой во рту и думаю про жену. Так ли легко все бросить, порвать прошлое и окунуться в новую реальность?! Когда я садился в самолет, то для меня существовал четкий ориентир - острова Вай, квартал Взлетающего Дракона. Я представлял свою прежнюю жизнь лишь как ряд приготовлений к особой миссии. И я знал, что должен буду эту миссию выполнить. Теперь же все стало каким-то зыбким, размытым. Я словно бы утерял нюх на свою мечту. Где она, черт ее дери? Где? Сейчас, голый, жалкий сукин сын стою у зеркала и думаю, как переиграть эту партию, как бросить все и вернуться в лоно безмятежности. Что-то меня выбило из колеи, что-то сбило мой прицел. Возможно, во всем виноват Вадим. Его вчерашнее представление ухнуло по моей психике огромным ватным молотком. Теперь все кхмерские рожи будут смеяться надо мной, сами того не зная. И как только я войду в кафе и увижу за барной стойкой милую тайскую девушку, то сразу же увижу невидимые глазом капельки змеиной крови на ее губах. А в ее животе будет бурлить суп из свежих обезьяньих мозгов. И вместо того, чтобы дотронуться до ее смуглой обнаженной спины, меня вырвет прямо на ее прическу. Вот такая хрень!
А, возможно, виноват я. Давным-давно я может еще знал, что такое свобода. Но не сейчас. Мои руки спутаны телефонными проводами, меня называют по имени-отчеству лишь после того, как я предъявлю кредитную карту, а в моей голове не мечта о счастье, а бизнес-планы на каждый день, вплоть до моей смерти. Может, я уже стар для всего этого? Цивилизация забирает твою душу в обмен на типичный домик, верную жену, котенка и мотоцикл-развалюху. Именно так.
Выплюнул пасту в раковину. Посмотрел на голубоватый кафель. Крови не было. Чисто. Усмехнулся, брызнул в лицо водой и пошел одеваться.
В отеле было несколько кафешек. Сначала я было собрался сесть в то, что располагалось ближе всего к реке. Но постояв несколько минут на палящем солнце, понял, что сейчас даже в тени можно испечься. Поэтому выбрал кафе внутри здания отеля. Здесь урчали кондиционеры и было свежо, как в горах. На маленьких столиках стояли вазоны с цветами: их лепестки слабо колыхались под холодными струями воздуха. Посмотрев на цветы, я понял, что здесь самое место расслабиться и выпить.
После душа и некоторых двигательных движений (вверх-вниз по лестнице) я понял, что преждевременно списал себя в утиль. Чай?! Никакого чая! Только пиво.
Когда я подошел к бармену, тот улыбнулся и кивнул. Парень был явно не местный.
- Одно пиво! - сказал я.
- Cerveza, - кивнул он и снова улыбнулся.
- Испанец? - попробовал догадаться я.
- Барселона...
По-английски я кое-как общался, правда, с грехом пополам. Но вскоре понял, что и моего запаса слов и понятий вполне достаточно для того, чтобы вести милую беседу с уроженцем Барселоны, приехавшим в Тайские Штаты на подработку. Да что там подработку! Я понимал, что именно влекло сюда таких же молодых и не обремененных семьей, как он. Экзотика и кайф. Мечта о вселенском кайфе, который даруют некие маленькие зверушки, похожие то ли на мангустов, то ли на бурундуков.
Бармен, который назвался Мигелем, поведал мне печальную историю своей любви. Его девушка жила с ним на одной улице, ходила в одну школу и все такое прочее. Короче, не удивлюсь, если в их школе не одна парта изуродована рисунками разбитого сердца и инициалами этих двух голубков. Так вот, все было бы хорошо, если бы эта красотка не возмечтала о карьере юриста и не рванула в Мадрид. На прощание она сказала Мигелю, что когда устроится на новом месте, возможно, позовет его к себе. Парень не будь дураком плюнул на все, бросил работу в маленькой телемастерской и снял все деньги со своего счета в банке. Денег там было, видимо, не так много. Так что пришлось потратить еще и заначку, на которую Мигель собирался купить подарок для девушки на очередную годовщину знакомства. Это было верное решение. Думаю, звонка из Мадрида можно уже не ждать. Я так и сказал своему новому знакомому. Тот кивнул и грустно улыбнулся. В этом плане он иллюзий не строил. Это мне пришлось по нраву, и я предложил ему выпить вместе со мной.
- А что это за пиво? - спросил я.
- Немецкое. Оно очень дорогое. Я пью тайское...
- Ну и как оно?
- Ну... в принципе, чуть лучше ослиной мочи...
Я засмеялся и извлек из бумажника весомую купюру.
- Давай, по немецкому.
Он был доволен. Надо же, так удачно продать историю своей несчастной любви! Более того, вполне возможно, что этой истории на самом деле и не было. По крайней мере, с самим Мигелем. Но он так красиво мне ее подал, что сейчас я, наверное, даже бы и не расстроился, если бы узнал, что никакой девушки-юриста с великолепной грудью не было ни в Барселоне, ни в Мадриде. Плевать! Хороший рассказчик стоит кружки немецкого пива.
- Ты был на островах Вай? - спросил я после того, как докончил вторую кружку пива.
Испанец отрицательно покачал головой.
- Что так? - удивился я. - Кругом все только и говорят, что про вайсов. Это словно вселенское помешательство какое-то!
- Помешательство! - кивнул Мигель.
- Ну, так и чего? Чего не съездил-то? Здесь-то достать вайсов, я так понимаю, очень проблематично...
Бармен смущенно кивнул на бокал пива.
- А! - вот чертенок! Это новая история и за нее также придется раскошелиться. - Наливай!
- Мы приехали сюда из Испании втроем, - начал рассказывать Мигель, пригубив "Miller". - Я, Руис и Хорхе. Честно сказать, мы не были друзьями там, на родине. Мы познакомились в самолете. Руис был безработным, искал чем бы заняться вот уже целый год. Украл что-то и всеми средствами вложился в билет до Тайских Штатов. Он прочитал Гарленда и бредил марихуановым раем. Хлестал в самолете халявное виски и орал, что травку в Пномпене можно рвать прямо на углах улиц, а затем впаривать доверчивым туристам из Европы и Америки. Вернусь, говорит, богатым домой, а, может, и не вернусь. Чего мне здесь делать, мол? Куплю дом под Пномпенем, буду траву выращивать и кайфовать круглые сутки напролет...
- Этот Руис знает, чего хочет, - усмехнулся я. - Определенно!
Бармен пожал плечами, скорее соглашаясь.
- Хорхе постоянно грустил, говорил что-то про изменщиц и все такое прочее...
- Слушай, а это не у него случаем пассия в Мадрид укатила, чтобы стать юристом? - я выпалил это не задумываясь. Лишь затем подумал, что даже пусть и так, но Мигель черта с два сознается, что присвоил его историю.
- Да, - так же неожиданно ответил бармен и извиняющимся тоном продолжил. - Я вам признаюсь, что вся эта история стиснута именно у Хорхе. Пожалуйста, не обижайтесь! Чего мне о себе рассказывать-то?! У меня ни любви такой не было, ни вором я не становился, в тюрьме не сидел и травкой торговать не собирался. Серый мышонок из Барселоны. Вы бы меня и слушать не стали...
Он замолчал. Посмотрел мне прямо в глаза.
- Ладно, черт ты драный! - хлопнул я его по плечу. Пиво явно подействовало: нас уже не смущало запанибратское общение. Он хлопнул меня, и мы рассмеялись.
- Вы сразу догадались? - спросил он.
- Конечно, - отмахнулся я, явно себе польстив. Ну да ладно! - Так что там было дальше?
Бармен хлебнул еще пива, просветлел и продолжил:
- Так вот, Хорхе - натура романтическая, поверил, что найдет на краю света, как он говорил, свою вторую половину. Вот только дюже опасался этих... трансвеститов. Все боялся, что не распознает. А Руис его подначивал, говорил, что в Сиаме самые красивые женщины - именно трансы. А что до настоящих, то ни рожи, ни кожи. Так, сплошная этника. Страшно будет с такой в постель ложиться.
Я попытался вспомнить вчерашних девчушек в ресторане, что носились с подносами. Не, те вроде были вообще китаянки. На кхмеров и тайцев они не похожи.
- И все мы слышали про этих вайсов. Тогда мангустовый бум лишь начинался. Ничего толком понятно не было. Кто да что? Руис вообще полдороги уверял нас, что этих вайсов есть надо. Мол, варить или на вертеле и с рисом. Вот оно, мол, и блаженство начнется. А я что-то такое слышал про инопланетян. Писали у нас в Барселоне, что это не земной зверь, и с мангустами ничем не схож. Ну разве что по внешнему облику похожи чем-то. А вот внутренне совершенно иной вид. Привнесен, якобы, с другой планеты. Побаивался я этих вайсов. Вы читали про вторжение на Землю?
- Это чего еще?
- Ну была такая серия статей в журналах. По-моему какой-то француз писал. Эти статьи перепечатывали в куче журналов...
- Нет, до нас пока не докатилось, - признался я. На самом деле, у нас на родине мангустовый бум был в зачаточном состоянии, какие-то статьи переводились из западной прессы, но очень мало. Были терабайты информации, но все они копировали друг друга, давая лишь иллюзию знания, но на самом деле разжевывая пустоту. Для меня самыми исчерпывающими источниками на данный момент были лишь репортаж Марата и отзывы туристов о поездках в "мангуст-туры". Да и этих туров-то было! Раз, два и обчелся. Видимо, подобная же каша, как и у меня сейчас, царила в голове Мигеля, когда он вылетел в Пномпень.
- Так вот, этот француз уверял, да, наверное, и сейчас уверяет, что вайсы - это десант с некой планеты. Совсем скоро сюда, на Землю прибудут основные войсковые соединения противника и поработят землян...
- Отчего так сразу? - не понял я. - Я слышал, что от контактов с людьми страдают скорее сами вайсы. Какие же они захватчики?!
- Так-то оно так, - согласился Мигель. - Но... Стоп! Все по порядку.
- Окей, - согласился я.
- Тогда, в самолете мы решили первым делом отправиться на острова Вай. Руис нам все уши прожужжал про квартал какого-то дракона...
- Квартал Взлетающего Дракона!
- Да, точно. Ну вот, прилетели мы в Пном и двинули в Сиануквилль. Дело в том, что денег на самолет у нас не было, и мы планировали нанять какого-нибудь рыбака в Сиануквилле. Путь оттуда до Вая не длинный, но раз есть спрос, значит, будет и предложение. Выбирать было не из чего, и мы поехали. Помню, был опьянен свободой по самые гланды. Это было замечательное приключение. Мы жрали виски, которые стащили у стюардессы в самолете, пели испанские песни в переполненном кхмерами автобусе и клеили пищащих краль. Особо в этом плане старался Руис. Ему, похоже, было нипочем - девка или транс. А вот Хорхе все трясся. Он даже Руиса просил проверить пару раз ту или иную красотку. Да вот только выбирал он исключительно трансов. Да оно и понятно. С виду они как богини. Вот только ничего у богинь между ног болтаться не должно, даже в укороченном варианте.
Мы засмеялись, я кивнул, и мы выпили пива.
- В Сиануквилле мы остановились в мотеле "Тай Го-Го". Веселая там была ночка! Мы так напились, что развлекались с одной тайкой, которая наутро оказалась все-таки чертовым трансом. Ну, уж очень была милая и умелая! А нашим соседом оказался какой-то янки. Он только что посетил Вай и ехал обратно. Знаете, что на его лице было написано?