Чоргорр : другие произведения.

Пыльный свет Рутилуриа, фрагмент 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О том, как одно дежурство перестало быть скучным, о путешественнике между мирами и странном самоубийце

  

Татьяна Чоргорр
  Пыльный свет Рутилуриа (История с Фотографией, часть 8)

  
  Посвящается соавтору, который подкинул несколько идей и персонажей, а потом отказался участвовать в этом безобразии.
  
  'В чёрном-пречёрном городе,
  на чёрной-пречёрной улице,
  в чёрном-пречёрном доме,
  стоит чёрный-пречёрный гроб...
  А в нём спит маленький беленький котёночек,
  и это самое страшное!'
  
  

Фрагмент 1

  Всевидящий страж Акумин зевнул и потёр слипающиеся глаза. Скрипнул стулом, покосился на камеру наблюдения в углу. Сколько баллов осталось на внеочередной отпуск? Никто не должен трудиться до видимых признаков утомления, это закон. Программе и начальству не объяснишь, что не усталость сводит челюсти - скука.
  Если честно, должность стража - синекура. Сеть датчиков покрывают округ и фиксирует любой подозрительный всплеск. Всё передаётся на главный вычислитель и анализируется по куче параметров, каких - страж не обязан разбираться. При выходе за пределы естественного фона система автоматически поднимает по тревоге вихрей и шестерёнщиков. Извечные соперники стерегут город и друг друга, а страж просиживает штаны перед картой и дублирует автоматику. В случае ЧП - список из одиннадцати пунктов на консоли - он обязан сообщить по голосовой связи всем службам, убедиться, что его услышали, и составить протокол.
  За семь лет службы Акумина не произошло ни одного ЧП. Но ни власть, ни спецслужбы, ни простые граждане не готовы отдать безопасность города на откуп автоматике. Вычислителю слишком легко задурить мозги, а с кого потом спрашивать? С программеров? С хакера? Найди виновного среди первых, поймай второго. А кто-то должен нести ответственность.
  Страж в очередной раз уговорил себя, что его служба нужна и важна, но мучительной скуки не избыл. Её не перебивало ни вино, ни еда, ни спорт, ни красивые девчонки. Удовольствия отвлекали, ненадолго. А случись ЧП, отвлекло бы по-настоящему. Но увы, Акумин Тахану не из тех, чьи желания сбываются. Глупости это, думать нечего.
  Только не уснуть на дежурстве! Тогда выпрут наверняка, и не в отпуск, а насовсем. Страж потянулся к упаковке со стимулятором, рассудив, что по баллам выйдет наименьшее зло, но руку не донёс. На карте мигнула чёрная точка, от неё побежали круги, словно от капли в луже. Пискнул зуммер. Акумин счастливо улыбнулся: дежурство перестало быть скучным. Хоть какое-то происшествие! На чрезвычайное, увы, не тянет.
  Квартал - трущобы. Средства наблюдения - утиль, город судится с владельцами заброшек, за чей счёт замена. А местный контингент любит погулять мимо датчиков, вызывая сбои. Единичный сигнал - повод для проверки, не для тревоги.
  Точка мигнула ещё пару раз, с частотой опроса датчиков, и сместилась по ходу улицы. И ещё раз сместилась. И ещё. Система прорисовала трек, выдала скорость - на быстрый шаг или медленный бег. Акумин восхищённо ругнулся. Ещё не ЧП, но уже интересно. В том районе осталась аномалия со времён Кровавого Рассвета. Жилища демонов снесли и срыли тысячи лет назад, но зло пустило корни глубоко. Отчаянные копатели лазят по катакомбам и находят всякое. Через несколько суток их обычно берёт окружная стража. Дуракам позволяют немного погулять на воле, выявляют контакты.
  А пока будущий арестант шагал по улице Светлых Окон (давным-давно тёмных, разбитых и заколоченных), сигнал оставался чётким, ровным, не сильным. Ископаемое дерьмо обычно так и фонит. Главное, чтобы копатель его не активировал, но у дураков редко хватает знаний, а умные лучше маскируют свои преступные поползновения.
  Алу с четвертью Акумин наблюдал, как точка движется по улицам. Система до сих пор не срисовала лицо, не распознала личность. Дерьмо всё-таки активировали, и оно - артефакт маскировки? Устаревший: демаскировки. Переключив карту в трёхмерный режим, страж проследил, как точка поднимается на крышу заброшенной высотки и зависает на месте. Дура-ак! Более дурацкого места для встречи трудно вообразить. Хотя малолетки любят поглазеть оттуда на фешенебельные кварталы. Они ещё мечтают о красивой жизни, делают первые шаги к ней. Но большинству скучно и лень, они бросают учёбу, скатываются обратно на дно. Безусловный доход позволяет не голодать, не мёрзнуть, лечиться по минимуму и незатейливо развлекаться. Страж иногда посматривает на бездельников с завистью. Если бы не честь древнего служилого рода Тахану...
  Всплеск! Мощный, протяжённый, сложного профиля. Дураку хватило ума - или запредельной дурости - активировать что-то замысловатое. Ни вспышки, ни сотрясения, и сигнал пропал.
  Вот оно, долгожданное ЧП! Дрожа от радости, Акумин активировал голосовую связь.
  
  ***
  На этот раз Ромига ошеломительно ясно осознал переход. Тьма под закрытыми веками съёжилась до точек, мириады крошечных точек в бесконечном ничто. Каждая точка была миром: мириады миров, и каждый тянул странника к себе. Они раздирали его на части, но разорвать не смогли. Он сам стал точкой, элементарной частицей: исчезающе малой, единой-неделимой, и самый жадный, настойчивый из миров втянул его в себя.
  Ромига стремился в город под белым небом.
  Он попал в ночной город... Явно не тот. Сидел на пыльном асфальте за баками, похожими на мусорные контейнеры. Баки басовито урчали, приванивали тухлятиной, горячим металлом и пластиком. Клочок неба между изломанными линиями крыш походил на экран телевизора, включённого на мёртвый канал. Порыв жаркого ветра смахнул помойное амбре, принёс запахи цветов и хорошей рыбной кухни. В первое мгновение Ромига подумал, что свалился в какие-нибудь Афины, но смрады и ароматы, при всей узнаваемости, были чужие и чуждые. Нав ещё не разглядел подробностей, но был уверен: это не город мозаичных мостовых, но и не Земля, никакая из них.
  Он ещё посидел, собираясь после перехода, выравнивая дыхание, успокаивая заполошно стучащее сердце. Счастье, что наконец-то смог перетащить себя из мира в мир со всеми потрохами. Счастье - но не для частого повторения.
  Хотя город Ромиге не понравился. Нав не желал здесь оставаться и, отдышавшись, закрыл глаза. Успокоился, расслабился, пытаясь уйти. Хоть куда-нибудь наугад... Не смог.
  Ну и нечего сидеть на помойке, найдутся места поприятнее. Только осторожно! Набросив морок невидимости и 'накидку пыльных дорог', он вылез из закутка за контейнерами. Двинулся по узкой пустынной улочке, озираясь по сторонам.
  Окна первых этажей заколочены металлическими листами, выше - мутные бельма давно не мытых стёкол. Стены покрыты толстым слоем граффити. Строчки каракулей не говорили Ромиге ничего: от никогда не встречал этой письменности. Изображения подсказывали, что обитают здесь двуногие, вроде челов. Ещё попадались бело-жёлтые, бело-золотые спирали и волны, чёткие, будто кто нарочно ставил руку на графические формулы арканов. Бело-золотое перекрывали - или торчали из-под него, недозакрашенные - прорисовки механизмов в ржаво-серо-чёрной гамме. Тоже умелые и тщательные, реалистичные 'обманки': зубчатые колёса, шкивы, трубы... Ромига начал гадать, что за группировки делят город - и как на 'смещённый купол' налетел!
  Слоёное многоцветье расступилось, давая место огромному муралу. Стену расписали не вчера: краска поблекла, кое-где отслоилась и облезла. Но ни одна рука не поднялась черкнуть поверх! И Ромига стоял, как оглушённый, глядя на пейзаж Колыбели, прародины Нави. Смотрел - высматривал, сородич ли рисовал? Наверное, нет: детали не точны. Хотя, даже у навов память не фотографическая. Кто бы ни создал роспись, он был мастером и заложил в своё творение могучий драйв. Он любовался жуткой, смертельной красотой прóклятого мира, и в стену с изображением тянуло шагнуть, как в портал. Ромига бережно потрогал шелушащуюся краску. Никаких порталов, ни остаточного фона - нав вообще не чувствовал магии вокруг... По сравнению с Голкья? Может, в этом-то и дело, восприятие не перестроилось на новый лад? Нужно быть осторожнее.
  Насмотрелся - двинулся дальше. Узенькая, извилистая улочка впала в другую, более широкую. Обшарпанные дома стали выше и новее, здесь уже теплилась жизнь. Мигали и переливались вывески. В окнах вторых-третьих этажей горел свет, доносились голоса, тянуло сладковатым дымом незнакомых курений.
  Голки упоминали, что самые гостеприимные миры дарят свою речь любому пришельцу с изнанки сна. Увы, городок не из таких щедрых. Ладно, Ромига умеет и любит самостоятельно изучать новые языки. Вот только место не выглядит достаточно безопасным, чтобы заняться этим в открытую. И не так уж много у нава магической энергии, чтоб долго наблюдать за чужой жизнью из-под морока невидимости...
  
  Скрипнула дверь под нервно мигающей вывеской. Запнувшись о порог, цепляясь за створку, на улицу вывалился мужчина: не старый, но потрёпанный, по состоянию организма. Высокий, худой, черноволосый. В лучшие времена его можно было принять за нава - издали, со спины... Смуглее самых загорелых Ромигиных сородичей и с пронзительно-жёлтыми, как у кота, глазами. Эффектная внешность, а красиво ли это для местных, без аркана не разберёшь. И не поймёшь, одет ли горожанин модно, стильно или как пугало огородное?
  Ромига сгустил морок, чтобы не спугнуть объект наблюдения... охоты? Да, пойдёт. Во-первых, для нава он 'прозрачнее' жителей Голкья. Во-вторых, горожанину обрыдла жизнь, до намерения завершить её прямо сейчас. Очень твёрдого намерения: безнадёга, тоска и решимость фонили от него за двадцать шагов. Нав заскользил следом, скрадывая подранка. Из неожиданного - горемыка был трезв. Ноги у него заплетались, скорее, он недостатка привычной химии в крови. До 'ломки', однако, не дотерпел, отловил промежуток собранности и ясного рассудка.
  Вот остановился у торгового автомата, долго и сосредоточенно жал на кнопки. Привычно махнул у экрана широким браслетом на левом запястье. Автомат заверещал, вывел на экран контуры двух ладоней, и горожанин, презрительно фыркнув, приложил туда руки. Контуры ладоней сменились точками на уровне лица - несколько секунд пялился на них, не мигая. Нетерпеливо перетаптывался минут десять - достал из лотка блистер с двумя капсулами: чёрной и бледно-золотистой. Чёрную сразу выдавил в рот и проглотил всухую, судорожно дёргая кадыком. Блистер со второй зашвырнул в урну. Промахнулся, но поднимать не стал, а целеустремлённо зашагал куда-то. Нав, прежде чем идти следом, подобрал выброшенное. Брезгливо, но с уверенностью, что так надо.
   Через полчаса горожанин завершил свой путь на крыше облезлой, нежилой тридцатиэтажки. Хватило духу и куража взбежать по лестнице, не останавливаясь! Ромига скользнул следом, готовый ловить самоубийцу за шкирку, но тот сел у парапета на удобный выступ крыши и уставился на город. По эмоциям, желтоглазый уже считал себя трупом, хотя физически был гораздо живее, чем когда нав его заприметил. 'Вкусная таблеточка' из автомата, очевидно, убрала похмельные эффекты, взбодрила и прочистила мозги... Суицидальных намерений не сняла.
  Однако раз 'объект' не спешит прыгать, то и Ромиге впору оглядеться. Тридцатиэтажка торчала над окрестными домами, как донжон над стенами угрюмого, разбитого замка, но высшей точкой в зоне видимости она не была. Город простирался во все стороны, от горизонта до горизонта, цеплял облака группами башен, этажей по сто или двести. В средоточиях небоскрёбов ослепительно, даже издали, сияла реклама и огни на улицах. Кажется, там кипела совсем другая жизнь, чем в ближайших полузаброшенных кварталах.
  Яркие глаза самоубийцы мерцали на тёмном лице похожим, и будто не отражённым, а собственным светом. Ромига приготовился считывать образы с поверхности его сознания. Но желтоглазый не вспоминал свою жизнь, не предавался мечтам и раздумьям - умело держал сосредоточенную пустоту... Ждал чего-то, сдержанно изводясь нетерпеньем? Отдышался после подъёма, остыл на ветру, начал мёрзнуть - растёр кисти рук характерным, выверенным жестом. Маг? На нуле, жестоко не в форме, но... Ромиге всё меньше нравилось происходящее и собственные планы на этого типа. Бросить бы его наедине с судьбой и уйти! Но искать по чужому городу нового добровольца в покойники? А горожанина знобило уже, очевидно, не от ветра. И даже не от нервов... Отравлен? Да.
  Никаких симптомов недомогания - раз, и покатилась лавина. Боли нет, сознание ясное, только нарастающая слабость. 'Объект' медленно опустил веки, и Ромига впервые увидел, как он улыбается. Здоровые зубы, удачное расположение мимических мышц - красивая улыбка, приятный бонус в социальных взаимодействиях. Случалось ли ему играть на публику этой улыбкой? Да, умирающий ослабил контроль, и впервые прорвались, мелькнули различимые образы. Он-то думал, что одинок на этой крыше, улыбался искренне, устало.
  Дождался, чего хотел? Однако, нет. Вздохнул, облизнул губы. И снова чуткое, сосредоточенное внутреннее молчание, неотрывный взгляд на городские огни. А зрачки всё шире, на посеревшей коже блестит испарина. Пульс, дыхание... Нет, рассвета ему точно не видать, это ясно даже не местному наву. Восхода луны или лун - тоже вряд ли, небо в пелене облаков. И чем же этот тип всё-таки отравился? Та чёрная капсула, или чем-то 'закинулся' раньше? А что тогда подобрал Ромига?
  Самоубийца запрокинул голову, с хрипом потянул воздух сквозь зубы. Вцепился в свой браслет, с полминуты смотрел, как на спасательный круг, пальцы нервно оглаживали мелкие кнопочки... Улыбнулся-оскалился, да и уронил руки вдоль тела. Сквозь нарастающую дурноту, сквозь животный, телесный ужас сквозило неизменное упорство, решимость идти до конца.
  Пора брать? Да, пожалуй. Ромига сделал шаг вперёд... Хотя, обуревают смутные предчувствия... Ладно. Сначала эксперимент. Нав скинул морок и протянул умирающему блистер с золотистой капсулой. 'Объект' дёрнулся от неожиданности, сфокусировал взгляд на лице Ромиги, потом на его руке - взял. Произнёс длинную, певучую фразу: слова чужого языка ускользают, но смысловой слой брезжит... Он - что? Наву безмерно благодарен?!
  Горожанин сверкнул глазами, зубами в торжествующей улыбке, да и вышвырнул блистер через парапет. Можно перехватить, скормить насильно, поглядеть, что будет... Незачем! Нав опутал самоубийцу магическими вязками, чтобы не задёргался в последний миг, и начал строить 'иглу инквизитора'.
  
  Эсть'эйпнхар! Ромиге казалось, в городе нехорошо? Здесь ещё хуже! Здесь у них полный кабздец, как сказал бы Семёныч.
  Вместе с мороком нав выставил 'безмолвную метель'. Свернул шею обмякшему телу, обобрал, раздел труп и сразу избавился от него. Порталом, на триста ярдов вниз, вплавил покойника в его родную планету, а сам шагнул в другой портал, подальше отсюда. Надо ли говорить, какое место Ромига запомнил и взял за ориентир? Конечно же, стену с пейзажем Колыбели. Ярился до острых ушей, зная: только что угробил автора росписи. Вернее, добил. Нанёс удар милосердия... Или принял жертву? Мышление навов многозадачное, но вот об эдаком повороте Ромига поразмыслит, когда уберётся подальше. Или, на худой конец, основательно заметёт следы. К величайшему изумлению, он опознал, куда его занесло. Ещё до Первой Войны, до основания Империи Навь имя мира звучало: Алакаравиарýнта, 'сияющая жемчужина на перекрестье путей и ветров'. Теперь местные зовут своё обиталище короче и проще: Рутилýриа, 'планетополис'. Себя называют горожанами, лýрья. Маги здесь есть, навов они помнят и не любят, а Ромига 'засветился'. Какая маскировка будет достаточной, и насколько хватит запаса энергии?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"