Аннотация: Её гитарные изгибы всегда меня пленили...
Ее прекрасные гитарные изгибы всегда меня пленили.
Она сама была - натянутая струна. И я такой же. Бережно скользил пальцами по спине, под невесомой тканью стыда, вызывая мурашек-музыку. Музыку нас двоих.
Я всегда настраивал ее своими движениями. Как и она меня обнаженными струнами своей души.
Наши отношения всегда были музыкой. Прекрасной музыкой, которая помогает уставшей и заблудшей душе.
Но они были такие же непостоянные.
Мы стремились друг к другу за настройкой наших жизней-струн. Каждый раз этот водопад музыки из этого моря обыденности, где давно утонули нелюбимая работа, нелюбимые семьи и непонятная жизнь. Я уходил от сестры и излишне грустной мамы, она - от мужа-скалы, который ранил ее нервы-струны.
Она тихонько улыбалась сама себе на кухне, а затем отзывалась сотней мурашек на мои несмелые поцелуи. И там - весь ее трепет. Вся ее музыка.
Она всегда держала меня за кончики пальцев на прогулке и всегда замирала у скул печальных зданий, гладя рукой трещины-морщинки. Она дышала жизнью всех тех городов, в которых мы побывали.
Мы всегда знали, когда нужны друг другу. Мы приезжали, не сговариваясь, в один город, в один отель и один номер.
Мы объездили с ней весь мир, и та карта жизни, нашей с ней жизни, лежит измученным грузом на моей душе, смятая и отброшенная - точно так же, как и моя жизнь.
Она смеялась на мои признания в любви. Говорила, что это все так, просто, не замечая, что каждый раз ранит мои струны.
Она никогда не была моей. Но ее музыка всегда была моей музыкой жизни.
Она оборвала мои струны однажды.
"Это последняя наша встреча".
Она беременна, ее муж переезжает, и она не хочет больше всего этого детского лепета.
Я всегда знал, что она никогда не будет моей. Но она разбила меня. Сломала и откинула, как ненужную гитару.
Я искал ее. Неосознанно. И всегда находил лишь отклик ее музыки.
Тот самый смех с кухни.
То самое касание пальцев.
Ту ткань стыда.
И все те годы вместе, отраженные точками на карте. Вырванной еще из школьного атласа.
Смятой и размытой.
Ее прекрасные гитарные изгибы всегда меня пленили.
А ее пленил мороз моей болезненной влюбленности.