Утром Иван сходил в магазин: купил капусту, морковку, лучок, укропчик. Продавцы, хорошо понимают по-русски, только Петров в деньгах не очень разбирается. Протягивает он продавцу горсть денег, и тот сам берёт, сколько надо. И говорит по-русски: "нормально всё!"
- Спасибо! - говорит Иван.
Дома он варит сыну борщ. Дима, конечно, обрадуется "борщецу". Как в России побывает. Отец это знает и поэтому настроение у него хорошее. Как говорится "с душой работает". Затем сам снял пробу, и поставил себе наивысшую оценку: "пять баллов". Молодец моряк!"
Но отдыхать Петрову не пришлось. Звонит Ольга и говорит отцу: мы с Итайчиком гуляем, так что одевайся и иди прямо по улице мы там и встретимся! Что тут думать, Иван быстро собирается, закрывает квартиру, и выходит на улицу. Здесь рано начинается торговля, как говорится: "с птичками", хотя и те разные бывают.
И только он вспомнил про птичек, а возле дверей магазина "котяра" лежит. Да такой он толстый, да огромный, что Иван диву даётся. И весу в нём килограмм пятнадцать будет, если не больше. Белый, с чёрными пятнами, и на остальных котов, что видел Петров не похожий. Те серые, или рыжие, все "прогонистые", дикой крови. И глаза разбойные. А этот наверно из России приехал, зелёные глаза выпучил на Ивана. - Чего в жизни не бывает. И такое возможно: "приезжий он "котик". Барин настоящий.
Зато прохожие почти все удивлённо останавливаются, потом и в магазин заходят. Похоже, что недооценил его Иван, кот умница, и сам себе деньги на пропитание зарабатывает. Отличная реклама.
Тут и Ольга с Итайчиком показались, и коту не меньше Ивана удивляются. Даже Итай не хочет с котом знакомиться, боится его, а тот с виду совсем ручной. Но у дедушки на руках безопасней, и Итай туда перебирается. И Альфы с ним нет, та бы его защитила, это точно! А так.....
Магазинчиков очень много, почти на каждом шагу. И хоть не любит Иван ходить по магазинам, другого выхода у него нет. Начали покупать подарки. А тут тебе всё, что хочешь, покажут, лишь бы ты взял товар. Хоть на зуб всё пробуй. Даже вспотел Иван. Всё как у Высоцкого у него по списку: там и заячья доха. ....Тут всё есть, главное не забыть никого. Поневоле вспотеешь.
Единственное, что Ивану нравится это пить сок, любой на выбор, тут же выжмут тебе полный пластмассовый стакан, из любых фруктов: "пей дорогой!" Тут много надо жидкости пить, жарко очень. Что Иван и делает с большим удовольствием, дома такого богатства из фруктов, за всю свою жизнь не увидишь.
Сок натуральный. Пьянеет от него Иван. Никогда бы не подумал, что так будет в его жизни. Хотя если подумать, то человек спиртное уже сам придумал. Сам дошёл, до "бреда своего" всё возвеличил в "культ пьянства". Хотя от Бога, отца своего, он Отец всех людей. Ему положено пить молоко матери, и чистую родниковую водичку. Соки и витамины, все с фруктами получает.
- Ты сегодня будешь ночевать у Тани, завтра у неё День рождения, вот и поговорите там. Мы уже так решили. Офир придёт с работы и отвезёт тебя к Тане. А пока у нас побудешь, Диме позвоним, что бы не потерял тебя.
Ивану без разницы, где ночевать, надо и у старшей дочери в гостях побывать, затем он сюда и приехал. И они двигаются уже в сторону Олиного дома. Конечно, всё очень красиво и чисто кругом. Но что-то уже о доме взгрустнулось, не рано ли?
Присели они у фонтана отдохнуть, а там красота хоть картину рисуй. Зато Итайчик сам свой отдых устраивает, поэтому за ним нужен "глаз да глаз". Он везде успевает залезть. Зевать некогда.
- Поцелуй дедушку!
Внук ненадолго останавливается, затем решает: обязательно делать то, что мама сказала, или нет? Решает, что это надо сделать! Резво бежит до дедушки звонко его целует: и уже он свободен. Опять за ним надо наблюдать, да наблюдать, фантазия у него богатая. И энергии через край.
Дома Иван помылся, переоделся. Скоро и Офир с работы пришёл: "здравствуй папа! Они обнялись. Иван очень уважает зятя, таких добрых людей мало. Он весь на виду.
Скоро они уже ехали к Татьяне, передадут отца с рук на руки, и к бабушке поедут: маме Офира. Так и получилось. Таня уже ждала машину. Поцеловалась с отцом. И приглашает его в гости.
Дом новый, и, кажется двадцатиэтажный, Иван не успел сразу посчитать, или спросить. "Он деревенский парень" не до того ему было. Знает, что квартира на шестнадцатом этаже, и этого ему достаточно. На такой высоте ему ещё никогда не приходилось бывать.
Европейский уровень жизни: чистота, уют, комфорт: всё продумано для жизни человека. Сто двадцать квадратных метров уюта и красоты. Один только балкон двадцать квадратных метров, там можно футбол гонять. В квартире три туалета, кладовочка: шесть квадратных метров. Просторная детская комната. Большой рабочий кабинет.
Папа, а это твоя комната. Тут ты будешь жить. Есть душ и туалет. Свой телевизор. Есть и холодильник с продуктами. Вода, фрукты: всё есть. Хозяйничай сам не стесняйся.
- Танечка я так рад за тебя, что у тебя так всё хорошо сейчас. С каким трудом тебе всё это досталось, я понимаю. Сама окончила университет, добилась успехов работе: престижная работа и хорошая зарплата. Тяжело тебе было. Доченька!
Помутнели Татьянины синие озёра глаз, но не расплескались: я и дальше учиться буду, мне это сейчас легко даётся. Она похожа на своего отца, но упорства у неё больше, и отцу это в радость видеть.
Квартиру мы сами купили, почти шестьсот тысяч долларов она стоит. Но без ссуды не обошлось, так что ещё долго нам расплачиваться. Но главное что устроились мы. Зато дизайном квартиры я сама занимаюсь. Вот здесь на огромной картине пролитое красное вино, это к мудрости и спокойствию в доме. На другой стене что-то другое из авангарда. Но Ивану это трудно понять. Здесь всё по Европе-старушке, "с полной, современной модернизацией художественного вкуса". Тонкий стиль" фантазии. А для него бездна: что к чему не понять!
Пока они беседовали, проснулась маленькая Офир: по дедушке соскучилась. Татьяна осторожно берёт доченьку на руки, "переодела" её и подаёт дедушке: держи дед внучку!
Иван осторожно берёт её на руки, и пристально всматривается в черты лица. Черноволосая и смуглолицая, она похожа на своего отца. И это явно видно. Но Петрову хочется найти там, что-то своё. И он находит, то, что искал: и наша кровь есть! Этого достаточно для него, он тоже счастлив. Он сам сейчас, как ребёнок. Только и говорит внученьке:
- Расти здоровенькой, да счастливой, красавица! Это самое главное в жизни.
Кормит Татьяна малышку, и с отцом разговаривает:
- После восьми классов, когда отбирали лучших детей. По особой программе. Для продолжения учёбы в Израиле. Я не попала туда, не потому что меньше других знала. А по заключению психолога. Вызвала она меня к себе и говорит мне:
- Мне тебя девочка очень жалко! Ты не сможешь жить в Израиле. Твоё "внутреннее устройство мира", тоньше и глубже чем у твоих сверстников. Ты талантлива больше их. Но в Израиле, тебе будет намного тяжелее выжить, чем им. Я не могу взять всю ответственность на себя. Боюсь, что-то сделать тебе во вред. Прости меня! У нас в Израиле, жизнь человека дороже ценится, чем любые достижения в науке и технике. Там можно всё наверстать, а человек, гибнет, и всё!
- Я сама хотела ехать в Израиль. Много передумала. И уже на следующий год. Я все свои ответы перестроила так, что бы мой внутренний мир был закрыт "для постороннего взора". То есть душа.
Та же самая женщина беседовала со мной. Естественно, что она узнала меня. И только потом мне сказала. Когда я уже точно знала, что поеду в Израиль.
- У тебя огромный запас энергии. Я не ошиблась тогда. За это время ты смогла полностью перестроить своё мышление, и себя лично. Теперь ты не погибнешь в Израиле. Как молния можешь ударить в любую, тобой выбранную точку. И не только выжить - победить! Такую оценку я естественно, что не ожидала. И опять она ловко переиграла меня, заглянула в мою душу: я тебе желаю удачи. Так и держись!
- Я не задумывалась тогда над её "пророчествами". Начинала свою жизнь с нуля. Мне некогда было здесь размышлять: ни семьи, ни кола, ни двора. Языка я не знала. И защиты никакой не было. Разве что свою бабушку просила мне помочь. Наши судьбы теперь переклись. Та тоже сильно хотела учиться: война, голод, разруха, не сломили её волю. Она Бога молила, и я молила. Она своего добилась, и я своего добилась.
Она всегда меня поддерживала: во снах являлась. Сама плакала, а мне говорила: "не плачь моя ягодка, моя умница!" И слёзы мне вытирала. Это и был мой "летучий заряд" энергии.
Я хотела учиться. А те, кто уехал со мной в Израиль, как говорится: "сразу сошли с дистанции". Осталась одна, и добилась своего. Правда, всё растянулось во времени. Но это молния.... И тут всё подтвердилось.
Иван поцеловал дочку. И у него слёзы на глазах. Что сказать ей не знает: прости нас с мамой!
- Я сама так хотела! Вы не виноваты! - Удивительное самопожертвование. Помолчала и добавила с улыбкой:
- Я помню, как ты мне помогал писать сочинение в школе. Не знала, что написать тогда. А ты только пришёл с работы, работал кузнецом. Отдыхал на диване. Думала, что ты будешь ругать меня. А ты мне говоришь серьёзно: сейчас напишем: "учись пехота". - Пиши! Учись! И запоминай!
- Тут Танечка нужно развивать своё воображение. Не всем это дано детка. Но пробовать надо. Если в одно слово упрёшься, то ничего у тебя не получится, как ты ни старайся! Мёртво всё. Это "камень на твоём пути".
- А если ты в поле цветы собираешь, то тут всё живо будет. И лёгкий ветерок, и птичка поёт. А тут жучок, или бабочка села на твою руку - Сколько у тебя восторга в душе? - Пиши, пусть и другие восторгаются!
- Я думала, что ты балуешься, а ты такую сказку мне нарисовал, самой весело было. Так всё, и написала, и пятёрку получила. Но главное, что теперь я сама этот восторг ищу. Начало всей, своей сказки.
Они ещё долго разговаривали. Много было у них не только "восторга в душе", но и неприятных, "грустных моментов". Им надо было полностью высказаться. А это не шутка, больше двадцати лет они не виделись.
Ни в чём Таня отца не упрекнула, и про мать ничего плохого не сказала. Дипломат она настоящий. Но если хорошо вдуматься, то больно было слушать, и за себя и за маму: "вы в себе разбирались!"
Слова-то, какие огромные, и тяжёлые. Они сразу, своей правдой, всю радость встречи затмили. Иначе и быть не могло. Нет ничего тяжелее правды:
- А где в ту пору, все остальные были, то есть дети? Страдали! Пока они родители, разбирались в себе. Их личная "жизнь летела", а где и "кувырком шла", - по грязи! Во что превратилась?
- Дети птицами не родятся. Им расти надо, что бы крылья окрепли. И только потом у них будет небо. Оно везде, и ждёт их всегда! А крылья? - Их нет.
Всё, как в сказке Распутина, его друга. От мамы много зависит, вся дальнейшая жизнь детей. Начиная с яйца. "Курочка-наседка" - живой пример! В яйце, с ними разговаривает.
- С ними мама разговаривает, крошек милых успокаивает: вам ещё рубашечки пуховые, мои детки милые не готовые! И далее, уже в конце сказки: "природа ошибки не простит".
Хотел Иван как-то разрядить обстановку, сильно наэлектризовалась она, не думал, что так тяжело ему будет. Но Таня, похоже, что не хочет причинить боль отцу. "Она имела на это право: надо было, и не имела". Но он больше сам себя бичует.
- Доченька, ты на каком языке думаешь? Наверно скоро профессором будешь.
- На иврите папа! - опять ногдаун!
Хорошо, что на пороге появился зять Асси. Тот с хода обнял тестя: "здравствуй папа!" На душе легче стало: "всё же они молодцы, мои дети! Хорошо держаться! С уважением ко мне. И любят друг друга, - приятно это наблюдать".
А вечером они купали Офир. Дедушка был "на подхвате", и это всех устраивало. Малышка не кричала, ей нравилась вода. А что на неё смотрит столько много весёлых глаз, то ей только в радость было. И она сними улыбалась.
Поужинали. Телевизор чуть ли не во всю стену. Засмотрелся Иван и задремал у себя в комнате. Завтра у него ответственный день: у дочери День рождения. И родители Асси приедут. Надо им познакомиться. Нельзя родни сторониться, это грех большой. Только уважение друг к другу.
Прямо с утра он поздравил Татьяну: "с Днём рождения доченька! Будь всегда здорова и счастлива! Живите в любви и согласии! Пусть все ваши мечты сбудутся: о двух крылах летите! И внученьку нам на радость растите.
- Вот тебе сто долларов, купи себе что-нибудь. Деньги небогатые, но не это главное, ты сама знаешь. Я в деньгах не очень разбираюсь, потому что у меня их никогда не было. Но в России это нормальные деньги.
- Нормально папа: я тебя сильно люблю. Главное, что ты приехал, и мы увиделись. А это дороже всего. Как ты говоришь: "даже на глаз, не оценишь".
Иван нянчился с внучкой, и та внимательно слушает своего дедушку, и уже размышляет. Хотя, кажется нам, что там может думать эта крошка? - Всё! - У неё связь с космосом больше чем у взрослого человека. Она свою жизнь начинает с чистого листа. А у того с годами, "вообще никакой перспективы в жизни"? К закату катится:
- Видит дед дырку от бублика, хочет до неё рукой дотронуться, но вдруг вспомнил, что зубов нет.
- Хуже маленького ребёнка стал! - Понятия у него нет! - так в старину мудрые люди говорили. Вот тебе и связь с космосом. - Так и беседуют два ребёнка, дети Вселенной: старый Иван, да маленькая Офир. А Татьяна с улыбкой наблюдает за ними.
- Я много готовить не буду, здесь так не принято. Полуфабрикаты. На каждого по порциям, всё через микроволновку пропустили, и готово. Но всё калорийное. Соки и торт. - Вот и все приготовления. Свои все будут!
Скоро приехала Ольга, Офир, и Итайчик, Дима с Сашей. Все с цветами и подарками. Поздравляют сестру с Днём рождения, желают ей здоровья и счастья! И отца целуют. Больше всех старается маленький воображуля Итай. Он готов их всех расцеловать. Но уже некогда ему: пусть сами целуются, сестрёнка ему дороже. Он уже с ней совет держит, "в глобальном масштабе".
- Мама сказала, что она не может сегодня приехать, срочные дела у неё. Завтра или послезавтра они будут. А так всё нормально! - Иван относится к этому спокойно.
Накрыли быстро стол, а тут и родители Асси приехали. Шумные и весёлые южные люди, с неугомонными ребятишками, заполнили комнату. Сами красивые и смуглые. По-доброму, с душой поздравляют Танечку. По-русски они не говорят, но Ивану и так всё понятно. Уважают они невестку: как её можно не уважать, эту умницу. Дошла очередь и до него: Папа!
Таня им переводит, и она рада этой встрече. А те, ещё больше, и говорить нечего. Обнимаются они. Глава семейства Натан, папа Асси, и Иван. Жмут друг другу руки. Они похожи, эти рабочие чёрные руки, они всю жизнь в работе были. И во всем мире они одинаковы. - Улыбаются они.
- Я шофёром работаю, - говорит на иврите Натан Ивану. Много работаю, тут иначе нельзя. Его подвижная сухопарая фигура, тому доказательство. Он доволен знакомством. И Иван ему определённо нравится.
- Мама Ронит, очень красивая женщина, похожа на цыганку, и лицом и одеждами, со множеством богатых украшений. Кланяется Ивану, и Иван ей отвечает поклоном. Большие чёрные её глаза, сияют счастьем. Она любит свою невестку, и этого не скрывает. Целует Татьяну. - Все родители довольны.
- Сестра Нирит, черноокая и красивая молодая женщина. Кланяется Ивану. Она с мужем и детьми, и очень скромная. Иначе на Востоке не принято. Скромность тут как закон: они всегда должны соблюдаться.
- Зять Лаэль, стройный, и крепко сложенный парень. С уважением пожимает Ивану руку. Старших людей здесь всегда почитают. Но он и сам вызывает уважение. Хороший парень.
Зато дети везде одинаковы, они уже на балкон собрались. Младшему годика три, старшему лет пять. Но это уже герои настоящие. И Итай с ними. Поздоровался с ними Иван за руку, и поцеловал каждого. И дети счастливы, и все родственники довольны. Так и должны строиться у них отношения, крепко: на всю жизнь.
Устроились все за столом. Разлили вино по фужерам. И посыпались здравницы в честь именинницы. Таня и Оля переводят всё отцу. А Натан, как принято у рабочих показывает Ивану большой палец вверх: очень хорошая Таня!
- Асси очень хороший! - показывает большой палец вверх Иван. - Что ещё надо родителям, они счастливы. Пусть где-то недопонимают, но душа она у всех одинакова, её не обманешь. И оба смотрят они счастливыми глазами, как Асси возится со своей доченькой. Как он её любит. Сколько в нем родительской нежности.
- Тебе здесь нравится, в Израиле? - спрашивают они у Ивана. Тот долго не раздумывает. - У нас снег уже дома лежит! - И руками показывает сколько. - А здесь пальмы растут. Купаться хорошо!
Фурор полнейший. Иначе и быть не могло. Они здесь снег за всю жизнь один раз видели. И то недолго "минутное видение".
- Папа ещё и в проруби купается!- это Ольга расхваливает своего папочку. - Он как морж воду любит. И из воды его не вытащить даже зимой. - Тут она, конечно, перегнула, но как говорится: кашу маслом не испортишь. Хотя всему есть ограничения.
Для израильтян зима это уже страшно, ведь в их домах нет отопления. Бывают, что калорифер включают, и то редко. Вон дождик всего один раз прошёл, со дня приезда Ивана. Всего пять минут лил, и всё. Это осень такая. А зима, какая?
Понимает их Иван, наш холод и железо не выдерживает. Как "с пушки" стреляют, листы железа, так они коробится от холода. И у деревьев, мороз стволы разрывает: до самого корня, как тряпку. Тоже треск по лесу идёт, что с ружья там стреляют. А здесь он не знает зиму?! Но, опять же: тут пальмы растут. Вот тебе и зима!
- Папа, а медведя ты видел? - тебя спрашивают.
- Вот так стоял, - и рукой показывает, - конечно, это впечатляет. - Для них это совершенно другой мир: беспощадный, и романтический. Тут есть о чём поговорить. Так и время шло, и все здесь ещё больше сблизились. Но и здесь без смеха не обошлось.
- Дедушка Натан, и бабушка Ронит, вполне серьёзно говорят красавице Ольге: шутят, конечно:
- Отдайте нам Итайчика, он беленький, да синеглазый. А у нас все внуки чёрненькие. Мы его сильно любить будем. Пусть и наши глаза радуются. - Та в полном недоумении.
Зато Итайчик, похоже, не против, у братцев-акробатцев пожить. И те его уже окружили, как своего, самого родного брата. Дети, что они понимают сейчас: просты и наивны.
Что там, на иврите Ольга им объясняла, Иван не понял. Но насмеялись все вволю. Всё, как на русских гулянках происходит. И там любят почудить, и в далёком для нас Израиле, то же самое происходит. Люди везде одинаковы.
Стали все по домам собираться. И Иван, решил к Ольге ехать. Потому что, собрались они поездку устроить на Мёртвое море. Соли, да грязи набрать. А дома родных людей подлечить, их души уважить. На медицину в России надеяться не приходится: везде "цены "кусачие". Всё здравоохранение больше на аптеки работает. И сколько там обмана и сговора, трудно определить. - Опять одна надежда на Путина, и Прокуратуру, и это ещё много-много раз. Но всё равно порядок будет наведён.
Не грех, и искупаться, когда ещё такая возможность представится Ивану. Ольга сама настояла на этом решении ехать. Сыновья тоже не против того: езжай папа! У нас работа, чего тебе дома одному сидеть. Саша и Дима, немного расстроены, и они бы поехали, но......
Родители Аси, прощаются с Иваном. Они успели сблизиться за несколько часов общения. Теперь он им "совсем родной стал", они почувствовали это своей душой: обязательно приезжай к нам Иван. Мы тебя всегда с радостью встретим. И Петров растроган не менее их.
А дома на связь вышел Фима Кельман: ты, сколько ещё будешь в Израиле? - Он уже сам торопится увидеться с Иваном. - Давай завтра встретимся, вечером.
- Несколько дней осталось, а там и домой пора. Только мы завтра на Мёртвое море собрались.
Но тут вмешалась Ольга, она очень деловая, и решила помочь отцу. После переговоров пришли к единому решению. Завтра после своей экскурсии на Мёртвое море, они встретятся с Фимой. И с рук на руки передадут ему отца. А дальше всё по его планам. С тем и распрощались.
- Оля мне тут несколько раз по телефону по-русски говорили, предлагали какие-то услуги по связи.
- Папа если говорят по-русски, то это определённо разводят, сразу отключайся!
- Да что же это такое? И у вас здесь нет порядка! Везде разводят: и в России, и здесь. Сколько жулья развелось.
- В Израиль со всего мира люди собрались, кого здесь только нет! Много людей случайных, те давно от закона прячутся. У них одна цель поживиться. Затем будут другие Европейские страны, Америка. Борьба с ними ведётся, и законы здесь строгие. Но результат ты сам видишь.
Но это не только проблемы Израиля, а уже всего мира. Потому что есть эмиграция. И она, как резина всё время тянется, а куда ударит! - куда хочешь, ударит, если работой их не обеспечишь.
Утром машина летела к Мёртвому морю. Итайчик не капризничал, похоже, что путешествия ему сильно нравятся. Он уже привык к постоянному движению: "человек космоса", его колыбель Вселенная. И его мышление будет не похоже "на наше примитивное". У него не те масштабы, - уже вселенские. Такие современные дети.
- Наверно будет великим путешественником, если так дальше будет развиваться, - это Иван говорит Офиру. Папа довольно улыбается. - Хорошо будет!
- Я тоже люблю путешествовать. Хочу купить себе хороший джип, и по пустыне, по горам: лететь вперёд, навстречу солнцу. И Олю, и Итая я возьму с собой. Каждый день будем встречать все вместе, на то она и семья! И тебя папа возьмём с собой!
- Молодец Офир, спасибо тебе! Только у нас в России и без путешествий экстрима хватает. Он у нас на каждом шагу, не надо далеко ехать. Одни только цены, да тарифы невольно сами людей убивают. Такой экстрим, как у нас, покруче самых высоких гор, и водопадов.
Приехали на старое место. Ольга с Итайчиком остались под шатровым навесом, а Офир с Иваном пошли к морю. Температура уже за тридцать градусов, над морем дымка висит. Иордания не просматривается: там, туман в тумане купается. Такие большие испарения.
Но всё это грациозно смотрится в лёгком движении моря. Поэтому чудес здесь не избежать. И люди со всего света едут сюда, прежде всего, отдохнуть. Восхищаться, во всю свою усталую душу. И лечебный процесс пошёл. Только успевай во все стороны поворачиваться.
Иван в воду с разбега не бросается, и глаза бережёт, на голове кепка. Так и плавает он поплавком, по-другому у него не получается. Но того и гляди, и сейчас, перевернёт его море "к верху "килем". Очень неустойчиво его равновесие в воде, и море это понимает:
- "Русская игрушка "Ванька-встанька". Мне надо, срочно разобраться, где истина? И так ли всё это - непотопляемый он?! - Эх, раз! Ещё раз! - раскачивает его. Как дети они возятся в воде, и ещё дразнятся:
- Ну, от чего же не выяснить? - заводится Иван. - Только по честному. - Я тебе не салага, три года морской службе отдал. А Ванька-встанька хорошая игрушка, ей аналогов нет во всём мире. Патент имеется, могу показать! Смотри.......
Накупались и пошли с Офиром по берегу моря, что бы грязью намазаться. Народа везде мало, не сезон сейчас, и это хорошо. Соль большими кусками лежит у воды, есть и такие, что руками не охватишь. Море потихоньку избавляется от своего панциря. И ему тяжело такой груз носить. А нам соль очень даже пригодится.
Иван поднял кусок соли над головой и разбил его о камни. Изумрудные осколки собрали и сложили в пакет, чуть не десять килограмм получилось. Куда ещё больше?
Грязью сами намазались, и в пакет ещё больше набрали. Всё до отказа набили. Так и пошли "туристы" гружёные к Ольге. А когда поднимались вверх по склону, то у Ивана опять. Как у Змея Горыныча, пламя готово вырваться изо рта.
Это одно из незабываемых ощущений. От них, уже невозможно будет избавиться Ивану, всю оставшуюся жизнь. Вот такое оно Мёртвое море. Главное тут не пережариться на солнце, а то точно пламенем вспыхнешь. И будет людям новая сказка "Иванушка и Змей Горыныч у Мёртвого моря". Все их новые приключения..
В этот раз долго не отдыхали. Обмылись все под душем, и давай в обратную дорогу собираться. Потому что встреча с одноклассниками их ко многому обязывает. Пролететь столько на самолёте, и не увидится с друзьями, это конечно большой грех, как бы тебе хорошо здесь не отдыхалось. И Ольга и Офир, это хорошо понимают, и переживают за отца.
- Папа всё будет нормально, по часам едем, - это Офир Ивану говорит. - Мы не опоздаем!
Возле здания Мэрии их ждал Фима Кельман. Сейчас он стал сильно похож на свою маму. Иван без труда узнаёт его. Он тот же, полон энергии, но седых волос добавилось. Хотя и Петров, тоже не молодеет.
Обнялись два друга, и трудно им поверить во всё это происходящее, в далёком Израиле. Тут и пальмы растут, и дети взрослые. И они полные серебра в голове. - Конечно это сказка!
Им сейчас надо обязательно побыть вдвоём. Что бы, как говориться придти в себя: "пойдём пешком?!" Наверно это то что и надо.
Ольга с Офиром уехали к его маме, бабушке Итая. А на обратном пути, когда нагостятся, они заберут Ивана. Так что времени у них предостаточно.
- Ты знаешь Ваня, Саша Портной сегодня не сможет приехать. У него дома большие семейные проблемы. Так что он весь в их власти, и не хочет тебя расстраивать. А мне он позвонил, извинился. Сильно жалеет, что вы не увидитесь. Но по-другому ему нельзя поступить. Зато из Иерусалима приедет Лёня Крепак. Ты с ним по интернету переписывался.
Для Ивана это хорошая новость. Лёня отличный товарищ, безукоризненный человек. Тоже не раз в жизни помогал Петрову. К тому же он хороший детский врач. Всегда заслуженно пользовался авторитетом у жителей Биробиджана, именно, как детский врач. А тут, как никогда нужна большая душа: дети фальши не любят. И его дочь Таня тоже была у него на лечении. Наверно и другие дети лечились, только их, уже жена на приём водила. В Биробиджане все на виду, и зря хвалить человека никто не захочет.
Дом Ефима утопает в зелени, и это не удивительно для Израиля. Для Ивана всё это рай. Только ему после Мёртвого моря сильно пить хочется. Все внутренности горят от сильного жара.
- Нет проблем! - И Фима тащит Ивану различные соки: пей дорогой, не стесняйся. - А куда ты денешься? Надо "пожар гасить"
Скоро подъехал Леонид на красивой машине, со своей женой. Он как был худощавым всю свою молодость, таким же и остался. Добрым молодцем.
- Ну, как им не обняться, такая встреча сейчас! Почти историческая! И с женой познакомились. Тут хоть роман пиши. Всё есть для книги.
- Поредела Лёня, твоя знатная кучерявая шевелюра, заметно поредела. - Тот разводит смущённо руками: что сделаешь Ваня: не всё коту масленица. Это ты сильно раздобрел: это на скудную-то пенсию? Наверно свои доходы от нас скрываешь. Хитёр мужичёк!
- А что здесь скрывать: есть дача, собираю, грибы, ягоды, рыбу ловим. Лишнее на базар тащим. А на нашу пенсию, только с голоду не помрёшь: квартплата большая. Мы к тому контингенту не относимся, что знатные пенсии получают: да ещё вдоволь сами наворовались. Видел я здесь их особняки: у моря, под пальмами, за закрытыми стенами. И тут они людей боятся.
- На Мёртвом море купались сегодня. Видел одного такого "нового русского". Золотая цепь на шее с палец толщиной. Из себя сам "сивый мерин", а "самочки" возле него совсем молодые плавают. Утешают его старую душу. Чем ему не жизнь сейчас!
- А у нас на пенсию только в шестьдесят семь лет уходят. И то, до неё ещё дожить надо. А что мы в России заработали, то тоже не все получают. Кто раньше девяностых уехал, те пенсию не получают. А кто под новый Российский закон попал, те получают: и здесь, что заработают. Но на ту пенсию здесь не проживёшь: рубль здесь не котируется, падающая валюта. Одно название пенсия.
Ефим что-то там, всё готовит на стол. Жена не приехала, и он сам за неё отдувается. И от помощи упорно отказывается. Вот друзья и продолжают свою беседу. Одно хорошо, что на столе "водички море", и для Ивана это спасенье: горит его нутро, как после знатного застолья. Вот тебе и Мёртвое море.