Хохлов Анатолий : другие произведения.

Глава 3. Лиса на руинах. (Завершена)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Дисклеймер: Рисунки, размеченные в данной главе, не являются иллюстрациями и не принадлежат автору книги.
   Здесь они размещены лишь из-за внешней схожести с персонажами.
  
  
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет. [Автор неизвестен. ]
  
  
  

Глава 3.

Лиса на руинах.

Эпоха Войн.

Год 525

Ночь с 7 на 8 июля.

   Громада старинного замка, построенного ещё в эпоху Единой Империи, красовалась выразительными пагодами, а не грубой геометрией современных крепостей. Каменные фигуры мифических животных и изысканная отделка превращала крепость в подобие сказочно дворца, но увы, Кицунэ не заинтересовалась изысканной эстетикой давно минувших эпох, когда выскочила к нему часа в четыре ночи. Из-за летней долготы дня, ночь уже минут пятнадцать как сменилась ясным, безоблачным утром, в свете ясного дня маленькая лиса перестала так сильно бояться незримых ужасов тьмы, но любованию красотами мешал тот факт что вымоталась девчонка до предела. Покрытая потом, грязью и царапинами от исхлеставших её кустов, отбившая себе при беге пятки и ладони, она едва находила в себе силы дышать. Паника от стычки с чудовищем и ужас попадания под артиллерийский обстрел мало-помалу отступили, сменившись усталостью, болью, ломотой во всём теле. Желанием забраться в уютное тёплое местечко и спать, спать, спать, суток трое. Интересно, а где спят дикие лисы? Просто ложатся под любым кустом? Или роют себе какие-нибудь норы? Нет, хоть её и замучили беготнёй по лесам, зверски разозлили и опять довели до дикого вида, она всё ещё нормальная домашняя лиса, и спать ей надо в постели! Вот сбежит она сейчас от чудовищ, доберётся до города, снимет комнату в какой-нибудь гостинице и неделю! Неделю не будет из-под одеяла вылезать. Разве что по потребностям, вроде еды и остального.
   Ага, размечталась. Пятнадцати тысяч надолго ли хватит? Нет, надо сразу, не дожидаясь истощения запасов, искать подработку. Принять облик симпатичной девушки, тогда её, наверное, возьмут работать горничной в отеле, или официанткой в каком-нибудь небольшом ресторанчике. А в свободное от работы время можно будет ходить в школу, как все нормальные дети!
   Отдышавшись и подбодрив себя мыслями о том, как у неё всё будет хорошо, Кицунэ хлопнула себя ладонью по лицу. Соберись, слабачка! Ты ещё не очень хорошо убежала. С какими-нибудь нюхачами демоны и их наёмники с дирижабля обязательно распутают любые следы. Интересно, где она вообще? Далеко от побережья? Нужно бежать на восток, добраться до порта и пробежаться по воде, после чего забраться на какой-нибудь уходящий грузовоз. Спрятаться в трюме, выждать время и спрыгнуть с корабля при проходе мимо другого города. Вот тогда её больше никто никогда не найдёт!
   А пока, чтобы наёмники отстали, нужно пробежать через замок! Пусть потопчутся, не зная, что делать! Они точно не захотят, как она, переть напролом и ссориться с целой империей. Надо только в порядок себя привести и переодеться, чтобы по ней из замка не стреляли. Они ведь там нормальные? А кто нормальный будет стрелять по бегущей мимо девочке? Может даже наоборот, спросят что случилось, и можно будет поплакать, а потом ей дадут кусочек сахару. Или два!
   Поля перед замком пересекали несколько заполненных водой оросительных каналов и задержавшись у одного, лиса с удовольствием выкупалась в ещё не остывшей от дневного жара воде. Смыла пот, грязь и кровь. Язвы и раны на теле зажили без следа, но краткая стычка с внезапно выскочившими преследователями не прошла без потерь. Сарафан, накидка и рубаха сгнили так, словно их в кислоту окунули. Бельё и обувь пострадали меньше, но принявшая целую горсть осколков с разных сторон в своё тело, Кицунэ изгадила кровью майку и чулки. Обувь же, избитая импульсами Ци при беге, грозила развалиться в любое мгновение. Как хорошо, что хитрая и бессовестная лиса не постеснялась перетряхнуть сундук подлой крестьянской девчонки и в рюкзаке теперь есть что надеть на смену!
   В руки сразу же попались купальник и дискотечный наряд, но лиса, вздохнув, рационально вытащила комплект простого белья, серую рубаху, юбку, запасные чулки, платок и накидку. Вдруг с замка всё-таки начнут стрелять? Испортят ей самую ценную красоту, а в чём она в городе ходить будет? Кругом одни придурки, нельзя рисковать. И так повезло, что сумка с продуктами прикрыла от снарядных осколков рюкзак с одеждой. Куски металла засели в мясе и хлебе, не пробившись и не порвав ткани.
   -- Всё равно же наверно видно, что я - девочка? -- скептически оглядывая себя, вопросительно заявила Кицунэ. -- В юбке же, вот! И платок завязала по-женски! И волосы длинные, косичками, из-под платка торчат. Может всё-таки не станут сразу стрелять по такой бедненькой, несчастной мне? Побегут ловить, смотреть что за бабулька тут мечется, поймают, а там - чудесная я! И кусочек сахару мне дадут. Чтоб не плакала.
   Потратившая полчаса на мытьё и переодевание, лиса припрятала окровавленные лохмотья в кустах у канала и продолжила свой бег, минуты через три добравшись до стен замка. Пустила из ступней и ладоней энергию Ци, помчалась по вертикальной стене вверх и, миновав несколько зарешеченных окон, взлетела на обзорную площадку одной из башен. Никакой тревоги! Никакого воя тревоги, криков и выстрелов. Крепость брошенная что ли?!
   Нет.
   Лиса обалдело уставилась на двух постовых, один из которых полулежал на столе, а второй сидел у стены. Мертвые что ли? Весь замок мёртвый?!
   Оторопь пробрала маленькую лису, но вдруг громкий храп, с чавканьем и бульканьем от оставшегося за столом самурая сменил ей тональность изумления. Спят! Эти двое спят на посту! Ещё и пьяные! Один вот попытался ходить и следить за округой, но едва дошёл до стены и увидел что снаружи ничего не происходит, свалился и лежит! Какие же придурки! А если шиноби?! А если бандиты?! А если за какой-нибудь девочкой куча всяких гадов демонических гонится?!
   Кицунэ сняла с ноги сапог с полуотвалившеся подошвой, взяла его поудобнее, замахнулась и со смачным звуком, от всей души влепила им дрыхнущему у стены придурку по морде. Словно кота тапком.
   -- А НУ, ВСТАТЬ, РЯДОВОЙ! -- проорала она хрюкнувшему от неожиданности разгильдяю в лицо. -- Встать! Вытянуться! Спите на посту, лентяи толстомордые?! Обоим плетей ввалю!
   Самураи вскочили и вытянулись, дёрнулись потянуться за валяющимся как попало оружием, но вытаращились на наглую малявку и разинули рты от изумления.
   -- Ты... ХТО?! -- начиная звереть, дружно выдохнули оба.
   -- Дзенин скрытого селения Ветвей, Кровавая Сакура, Разящая Бабочка Алого Рассвета! Поднимайте тревогу, солдаты! Демоны! Демоны идут!!! Будете спать, всех перережут! Врубайте сирену, остолопы, а я - к генералу!
   -- Чего?!! -- утробно взревели самураи и бросились к нахалке. -- А ну, стой, паршивка!
   Но девчонка не стала дожидаться и нырнула к открытому люку, за которым была лестница, ведущая вниз.
   Ураганом промчавшись мимо дрыхнущих на постах или расслабленно слоняющихся туда-сюда воинов, она выскочила во внутренний двор и только тогда в башне врубили сирену тревоги.
   -- Уф, меня б вам в коменданты! -- взлетев на противоположную стену, Кицунэ оглянулась на переполошённый замок. -- Вы б у меня каждый день так летали!
   Увы, остаться и навести порядок можно было только мечтать. Она ведь не комендант и даже не какой-то там дзенин. Просто врунья и бродяжка. Что же делать? Дальше бежать? Можно наверное, только помедленнее. Устала. Хорошо что теперь волосы закрыты платком, а плечи - накидкой. Проще будет продираться через лесопосадки. А то как зацепишься на всём бегу косичкой за ветку! Как дёрнешь! Бежишь потом, проверяешь, половину у тебя головы вырвало, всю снесло, или пока только показалось.
   Благодарно прикоснувшись к защищающей её волосы тряпке, она показала оглянулась на замок, разворошённый словно муравейник, и хотела нырнуть вниз, к свободным от стен просторам, как вдруг изумлённо застыла. Под стеной замка, перед ней, всё пространство вокруг занимали какие-то склады. Далее виднелось массивное здание с несколькими навесами, закрывающими разъёмы скрытого внутри здания агрегата. Широкие квадратные площадки с мачтами, а на площадках, двух из восьми, стоят огромные китообразные туши летающих кораблей.
   Пришвартованные к мачтам и готовящиеся ко взлёту дирижабли!
   Глаза лисы расширились и губы растянулись в радостную улыбку. Вот оно, её спасение! Не надо неделями бежать на восток, к океану! Вот как она обрубит свой след и скроется от преследователей! Забраться в один из этих грузовиков и на половине пути выпрыгнуть, амортизируя в полёте импульсами Ци, чтобы при приземлении не размазаться об землю!
   Жаль только что подобраться к ним не так-то просто. Аэропорт одной стороной примыкает к замку, а с остальных обнесён высокой каменной стеной, увитой поверху колючей проволокой. Вышки с прожекторами вдоль всей стены, и с самой ближней на таинственную незнакомку таращится охранник, что-то наговаривающий в портативную рацию. Точно ведь про неё! А это очень нескромно, вот так нахально, сплетничать о леди!
   -- Эй, ты! Стой на месте! -- из башни слева от неё выбежали трое солдат, во главе с каким-то командиром, в таких же серых доспехах как все, но ещё и в плаще с насыщенно-алой подкладкой. Благородный, наверно.
   Кицунэ показала солдатам язык, соскочила вниз, приземлилась на крышу одного из складов, оттолкнулась от неё, прыгнула обратно к замку и, пробежав по белой каменной отделке древних стен, сиганула за каменную ограду аэропорта. Ещё мгновение и она, словно самая настоящая лиса, ушмыгнула под ветви кустарников близлежащей лесополосы. Преследовать её никто не бросился. Самураи только орали вслед, показывая пальцами и потрясая кулаками, а охранник тем более пост не оставил. Чего там у них в замке случилось? Генерала зарезали? Золотую тарелку с алтаря в храме стащили? Шлюхам в пойло подсыпали пурген? Это не его проблемы. Он - свое дело сделал. Пусть самураи сами со своим дурдомом разбираются.
   Подобрав с пола и вернув на место выпавший из бутерброда кусок колбасы, охранник продолжил набивать брюхо. Бегают тут всякие! От завтрака отвлекают.
  
   Отбежала Кицунэ недалеко и, убедившись что преследования нет, тут же вернулась к стене аэропорта. Пригнувшись и прячась за деревьями, она заскользила вдоль периметра, выискивая в защите хоть какую-нибудь мельчайшую прореху. Неслышимая, невидимая тень!
   Охранники на вышках, встревоженные суетой в замке, замечали движение в лесополосе, но никак на него не реагировали. Каждый думал, что лично ему точно не нужен метательный нож в горле, или удар ниндзюцу под зад. Идёт неизвестный шиноби мимо, вот и пусть идёт. Главное чтобы на прорыв не сунулся, а если шуршит куда-то по своим делам, то кому какой интерес?! Никто ничего не видел. Эти психованные ублюдки... наглотаются самодельных стимуляторов, и мечутся вдоль чужих заборов с вытаращенными глазами. Сдать бы их всех в лечебный диспансер какой-нибудь, чтобы не мешали нормальным людям работать!
   Десяток минут таких передвижений, как вдруг Кицунэ, принюхавшись, уловила запах человеческого пота, алкоголя, и древесных клеев, какими постоянно пахнет от новой, недавно произведённой на заводах, техники. Откуда здесь, в лесу?
   Прямо перед ней, за прикрывающими от взглядов с вышек кустами, раскинулась вдруг истоптанная поляна и уводящей дальше, в глубину лесополосы, небольшой тропкой. Что за ерунда? А-а, понятно!
   Под самыми кустами, на краю вытоптанной полянки, обнаружился деревянный щит, просто две сколоченные досками двери, прикрытые кое-как накиданными ветками и листвой. Ход контрабандистов? Точно!
   Кицунэ приподняла щит и увидела уводящий в строну аэропорта подземный ход. Мгновение, и лиса уже была внутри. На шаг ближе к исполнению своих замыслов. Ход бы широкий, сухой, удобный для перемещения больших ящиков или хождения с мешками на плечах. Вмонтированные в потолок, тускло теплились портативные светильники на батарейках. На стене, в середине пути, красовались два плаката, видимо где-то стащенные и налепленные здесь ради шутки. "Содержите рабочие площади в чистоте", и "Соблюдайте технологию перемещения крупногабаритных грузов".
   Кицунэ хмыкнула и, проследовав по коридору к противоположному выходу, осторожно выбралась из-под щита в закуток, прикрытый складами со всех сторон. Как продуманно и аккуратно! А главное - как удобно!
   Перебегая от одной тени к другой, она миновала линии безлюдных складов и обошла ближайший из громадных кораблей, приблизившись к нему с кормы. Осторожно выглянула, осмотрелась по сторонам, прислушалась и принюхалась. Матросы воздушного флота, с сигаретами и бутылками дешёвого алкоголя в руках, насмешливо комментировали работу бригады монтажников, что пыхтя от натуги тащили лебёдками вверх к двигателям громоздкие, неуклюжие силовые картриджи. Потрёпанного вида женщина старших лет вертелась вокруг матросов и чего-то им предлагала купить, а те язвительно отказывались. Ещё один из матросов, тихо зашедший за угол, справлял малую нужду на стену склада. Капитан корабля, стоя на площадке у двигателей, буравил монтажников злым взглядом, внимательно следя, чтобы те ничего не сломали и выполнили работу нормально. Только отвернись, сразу не докрутят половину болтов, и лови потом шапкой вылетевший из пазов трёхсоткилограммовый кусок высокотехнологичного, железно-деревянного оборудования.
   А вот за приоткрытым входом в грузовую часть трюма никто особо и не смотрит...
   Выгадав момент, Кицунэ плавно перетекла из одной тени в другую, порадовалась, что одета во всё серое, и неприметной мышкой нырнула в манящей гостеприимной чернотой люк. Споткнулась о какой-то хлам, наваленный у порога, опрокинула стопку грязных жестяных тарелок и заслужила бурю нецензурной брани с устроенной на ящиках лежанки. Крикуну кто-то злобно приказал заткнуться, трое или четверо людей на лежанках завозились, и снова стало тихо.
   Кицунэ на цыпочках прокралась мимо улёгшихся спать матросов ночной смены, забралась поглубже в трюм и тихонько устроилась в самом дальнем, тёмном углу. Фу-у-уф! Добралась. Спать! Спать! Спать! Наконец-то можно. Не забыться бы только, спросонья, и не начать часиков через пять шастать по кораблю, с вопросами где здесь туалет.
   Усталость, моральная и физическая, вдруг набросились на давшего слабину несчастного лисёнка, словно два хищных, чёрных и тяжёлых... ватных одеяла. Едва в крови чуть-чуть снизился уровень адреналина, как сознание тут же ухнулось в пустоту. То ли обморок, то ли сон. Наверное всё-таки сон, ведь скорчившейся во тьме девочке-лисе снова приснилась мама. Не произнося ни слова, леди Хикари просто обнимала свою непутёвую дочь и Кицунэ не смела шевельнуться, чтобы не разрушить эти мгновения высшего счастья. Призрачное зелёное пламя поднялось и заплясало над её крошечной фигуркой. Все на продолжившем свой путь летающем корабле наполнились вдруг необычайным дружелюбием и благодушием. Без вина или другой убивающей мозги дряни, ковыряющие ржавые механизмы техники начали вдруг напевать весёлые песни, а капитан вздумал написать письмо родителям, которых не видел уже больше года. Стоящие на вахте как в первый раз удивлялись красоте неба и ощущению полёта, а уснувшим матросам снились добрые и счастливые сны.
   Только штурман и пилоты мрачнели, сквозь всеобщий положительный настрой чувствуя тяжесть от мыслей о прекрасном городе, драгоценном цветке империи, внезапно увядшем и сгнившем, словно поражённым неведомой болезнью. Впавшем в маразм и нищету настолько, что кто-то вздумал кормить крепчаков гнильём и те умерли. Теперь за зарядом для картриджей даже совершая рейсы в аэропорт этого города, приходится летать в соседний регион.
   -- Мать ты так и не вывез из Нихонмацу? -- спросил один пилот другого.
   -- Нет. -- ответил второй с тяжёлым вздохом. -- Говорит, они с отцом всю жизнь на ту квартиру копили, и свои дни она там доживать будет. Сходим к ней? Вдвоём не так опасно добираться.
   -- Возьмём ещё пару парней и сходим. Скрутим, свяжем упрямую твою, и увезём. Или точно в следующий раз придёшь навестить, а она убита, квартира захвачена, и на документы тонна кредитов взята.
   -- Да. Других вариантов нет. Может, сразу лучше за границу вывозить? Что-то у меня дурное предчувствие. Как бы не хряпнулась со дня на день вся наша кипучая империя.
   -- Хорошо, что мы на крыльях. В северные регионы бы ещё пореже мотаться, и тогда точно успеем любой разверзшейся бездне моторами махнуть.
  

* * *

   В столице империи Лесов царила мрачная, уже даже не тревожная, а угрюмо-гнетущая атмосфера, с которой множество недовольных людей ждут известия о новых катастрофах. Войны, потери, бунты, падение уровня жизни и нарастание угроз со всех сторон держали людей в постоянном тяжелейшем напряжении.
   В высшем имперском совете идёт жестокая грызня, северяне и южане готовы в глотки друг другу зубами вцепиться, и некому из них довериться. Большинство ценнейших и надёжных людей императора погибли на войне, были убиты заговорщиками, или странно изменившимся поведением вызвали к себе утрату доверия. Великий даймё Тэнно Окимото, владыка самых плодородных, густонаселённых и промышленно развитых земель древней империи, постарел за этот год лет на тридцать. Все его попытки сплотить элиты и успокоить народ разбивались об ощетинившуюся иглами злобу и неверие. У всех, кто шёл за ним, начинали вдруг возникать проблемы и трудности. Разваливались дела, нарушались чётко отлаженные схемы работы предприятий, возникали конкуренты, финансовые сложности, и доходило даже до прямых диверсий. Попытки помочь союзникам внезапно оборачивались скандалами в прессе, обвинениями в растрате налогов на поддержку мошеннических схем "друзей императора" и ещё большим озлоблением как народа, так и элит, обделённых вниманием. Об императоре шептались как о приносящем неудачу и гибель, крах его сторонников заставлял сильных людей мягко ускользать от присоединения к властной коалиции. Повсюду стихийно образовывались островки власти и влияния, с целыми клубками взаимных обид, конфликтов и претензий.
   Империя ускользала из пальцев своего владыки, словно вода от тающего в ладонях кусочка льда.
   -- Вот список городов севера, в которых готовится массовое восстание бандформирований и этнических группировок. -- воин-дракон селения Ветвей, Шинрин Сарутоби, положил перед своим владыкой папку с несколькими бумажными листами и картой. -- Положение... катастрофическое, мой господин. Заставляет задуматься об объявлении эвакуации ценнейших людей и начале полномасштабной войсковой операции.
   -- Не нужно излишне драматизировать. -- император хмурился, чувствуя, как предчувствие близкого краха сжимает холодом его внутренности. -- Это всего лишь банды из трущоб и этнических анклавов. Полагаете, кланы Такеда и Арараги позволят буракуминам и трудовым мигрантам выгнать их из дворцов и замков? Сотня самураев разгонит любое ополчение бандитского сброда. Произведите изъятие для допроса или ликвидируйте главарей самых крупных банд. Другие агенты проведут переговоры с теми, кто готов идти на сотрудничество.
   -- Мой император, вы собираетесь позволить легализовать захвативший северные города бандитизм? Это очень неоднозначный поступок, мой господин. Всё равно что объявить нормой бушующую в городе чуму.
   -- Сарутоби-сама, вы забываетесь! -- великий сёгун севера, Фудзивара Масакадо уничтожающе посмотрел на главу спецслужб. -- Шиноби решили, что в праве указывать самураям как вести дела? Мы приспособим к делу собственных граждан, даже с самыми специфичными талантами. Мы сами наведём среди них порядок. Любых несогласных просто раздавим.
   -- Боюсь что не могу разделить вашу уверенность, великий сёгун. Бандформирования десятки лет наращивали свою численность, ковали оружие и тренировали боевиков. Управленческие и силовые структуры ваших городов срослись с преступностью воедино и если ничего не предпринять, немедленно, то от двух до пяти регионов мы просто потеряем. Причём совершенно неважно, сколько управленцев Такеда и Арараги будут зарезаны в своих постелях, а сколько сумеют присоединиться к новообразованным анархическим группировкам. Разведчики на северной границе докладывают о движении войск шиамов на периферии Огненных Гор. Есть ли предположения, для чего наши мирные и добродетельные дети огня стягивают тяжёлую кавалерию, артиллерию и пехоту к нашим границам? Я думаю, промышленники и владельцы шахт, эшелонами завозившие с севера дешёвую рабочую силу, по новому оценят выгоду привлечения к труду малого алого народа, когда юхи придут и потребуют компенсацию за рабский труд, отношение как к скоту, и скотские условия жизни. Полагаете, юхи проявят дружелюбие и терпимость, после столетий пропагандистской накачки ненавистью на родине и жизни в бандитской культуре здесь?
   -- Предлагаете начать тотальную войну с гетто и трущобами по всей империи? -- задал вопрос великий сёгун юга, Токугава Нобухиро. -- Предлагаю поменяться. Пусть ваши воины, Масакадо-доно, зачистят наши трущобы, а наши займутся вашими. Чтобы все работали с энтузиазмом и ни у кого не дрогнула рука.
   -- Шиамы только и ждут акта варварского геноцида против юхов с нашей стороны, чтобы поднять волну негодования в своих народах и начать тотальное вторжение. -- произнёс император и взглянул на главу спецслужб. -- Сколько у нас времени?
   -- Месяц. -- уверенно ответил воин-дракон. -- Максимум полтора.
  
   После совещания, старающийся не показывать окружающим свою мрачность, император страны Лесов проследовал через дворец к собственным покоям, отпустил слуг и вошёл в гостиную, где его ждала высокая, статная женщина редкой красоты, которую можно было принять за актрису высшего круга, или элитную фотомодель.
   Император сел рядом с ней, обнял и привлёк женщину к себе.
   -- Тебе придётся взять детей и уехать к родным, в юго-западные регионы. -- сказал он ей.
   -- Только в крайнем случае. -- ответила императрица. -- Нельзя поднимать панику. Страшно представить, что начнётся в стране, если разнесётся слух о начавшемся бегстве элит.
   -- Да. Не волнуйся, мы примем удар шиамов. Я брошу сюда все войска, если кто-то вздумает угрожать тебе и детям, Ицуми. Сквозь любые орды врагов прорвусь, и выведу тебя.
   -- Окимото... -- поцелуй правящих супругов был долгим и исполненным нежности. -- Я говорила с лидерами Единства, они не намерены эвакуировать из города Силовое Ядро. Это означает, что столице не угрожает опасность. По крайней мере по расчётам нашей службы аналитики.
   -- Хорошо бы они были правы. Мои советники говорят о потере двух, трёх, и даже пяти регионов, но столицу мы обязаны удержать. Наши секретные службы пытаются выйти на Чёрную Тень, письма с запросами помощи отправлены в страну Лугов и империю Песков. Я бы не особо надеялся на то, что они откликнутся, после всех наших политических просчётов и войн, но им точно не захочется утонуть в миллионах озверевших беженцев и увидеть на своих границах шиамов.
   Вокруг исполинского дворца пробуждался от ночного отдыха город. Люди принимали утренний душ, завтракали и собирались на работу, не подозревая, что наступают последние дни величайшей мировой империи и осведомлённые люди уже начинают мало-помалу перемещать родных и имущество подальше от северных границ, в южные регионы и далее, в страны Речных Долин и Озёр, в возрождающую своё величие империю Песков.
   Крысы, крашенные и серые, бежали с тонущего корабля.
  

* * *

   Маленькая лиса, замышлявшая выскочить из летящего дирижабля на полпути, во сне даже не заметила как мелькнули мимо пять часов и проснулась от того, что вокруг началось движение. Грузовой люк трюма распахнулся. Матросы заволокли внутрь цепи с крюками и, цепляя контейнеры, начали один за другим выволакивать их наружу каким-то механизмом. С нецензурной бранью, скрежетом и лязгом.
   В общем шуме и суете, занятые работой, грузчики и матросы даже краем глаза не заметили, как нелегальная пассажирка осторожно выбралась из нагромождения контейнеров, бочком-бочком пробралась в технический коридор, а затем, открыв боковой люк, выскользнула наружу. Только когда она уже шла вдоль борта крепко зафиксированного у мачты дирижабля, её окликнул стоящий у открытого люка один из пилотов, вышедший покурить.
   -- Эй, мелкая! -- выкрикнул он. -- Продаёшь чего?
   -- Нет! -- отозвалась Кицунэ, не понимающая, как и что можно продавать тут, посреди посадочной полосы. -- Я к папе приходила! Теперь обратно иду!
   -- Понятно. -- пилот выпустил в синее небо облачко серого дыма, изумив маленькую лису ещё больше тем, что в её вранье может хоть что-то выглядеть достоверно. -- Шурши шустрее, охране не попадись!
   Ожидавшая, что заметивший её человек поднимет тревогу и вызовет охрану, изготовившаяся уже удирать что было сил, лиса пожала плечами и потопала дальше, а пилот проводил её равнодушным взглядом. Серая, невзрачная, в каких-то обносках. Чего тут непонятного-то? Дочь кого-то из местных приходила к отцу, тот её нагрузил тем, что смог наворовать или заработать, а потом отправил домой. Не опасно только, вот так, малолетку одну с грузом отправлять? Ну, они - местные, должны знать что делают.
   -- Дурдом какой-то. -- Кицунэ, скрывшись за стеной полуразваленного старого склада, шумно вздохнула с облегчением. -- Я-то думала щ-щас как заорёт! Посторонняя на лётном поле! Стража, стража!!! А он - "охране не попадись". За воровку принял? И тогда как можно-то, воровок прикрывать?! Психи непонятные.
   Находиться в нелогичном и непонятном месте совершенно не хотелось и потому Кицунэ поспешила к краю лётного поля, надеясь отыскать там ещё один ход контрабандистов или место, где можно будет незаметно для охраны на вышках перепрыгнуть через стену периметра.
   Подошла к стене, и обомлела. Преграды не было. Периметр аэропорта опоясывала пробитая во множестве мест, покрытая трещинами и местами опрокинутая каменная стена, с которой кто-то заботливо смотал колючую проволоку и даже выдернул металлические кронштейны, на которой она когда-то крепилась. Заходи и выходи, кто хочет! Только коврика с надписью "добро пожаловать" почему-то нет.
   -- Я что, в мёртвый город прилетела? -- Кицунэ выглянула наружу и выбралась на пустую, покрытую трещинами дорогу, сквозь которую местами уже проросла трава. По ту сторону дороги, за другой разваленной стеной, виднелись руины каких-то цехов, разбитых зданий, наваленный грудами хлам и упавшие как попало опоры освещения. -- Жу-у-уть.
   Хорошо, что сейчас день, а то ночью в таких местах совсем со страху умереть можно! Надо отсюда поскорее выбраться, убежать подальше до наступления темноты. Про мёртвые города такие ужасы рассказывают! Если тут с бандитами встретишься, то тебе ещё повезло! В руинах часто селятся человеческие и животные мутанты, а ещё демоны бывают, и призраки! Она как-то афишу возле кинотеатра видела, в том кино группа подростков решила поиграть в храбрецов и переночевать в руинах, а там, в подвалах, жила какая-то тварь с длинными щупальцами! Как схватит за ноги! Как дёрнет к себе, как утащит в темноту!
   Бр-р-р! Нет уж, надо отсюда скорее выбираться.
   Мимо немых, неподвижных руин, Кицунэ поспешила по дороге в сторону, где должен был располагаться вход в терминал аэропорта и через пяток минут вдруг вышла на ухоженную и ровную дорогу, которой явно продолжали усиленно пользоваться. Мимо, двигаясь в сторону города, один за другим прошли пять пар тягловых быков, погоняемых возницами и волочащих громадные грузовые контейнеры, поставленные на колёса. Туда и сюда по дороге катили забавные лёгкие тарантасы, прикрученные к велосипедам, на педали которых налегали трудолюбивые рикши. Привозят пассажиров в аэропорт и отвозят в город тех, кто прибыли? Фу-у-ух, есть тут ещё всё-таки живые люди. А то она-то уже правда напугалась!
   Территория взлётной полосы была брошена без присмотра, но подходы к терминалу внезапно оказались охраняемы. По обочинам дороги были уложены большие каменные блоки, на которых краской были намалеваны знаки, приказывающие остановиться. Двое хмурых мужчин стояли на страже, лениво посматривая по сторонам, но пропуская без малейшего досмотра любые повозки.
   -- Эй, ты! Куда прёшь?! -- тут же среагировали они, стоило Кицунэ приблизиться.
   -- А чего?!
   -- Вали отсюда, чучело! Попрошайничай в другом месте! Вход только для пассажиров и работников аэропорта. Поймаем на территории - башку проломим, и в помойку выбросим!
   -- А я - не попрошайничать! Я - пассажирка!
   -- Ага, пассажирка она. Не трепи мозги! Проваливай, нищенка!
   -- Не нищенка я! Ладно, сейчас вернусь.
   Кицунэ, глянув по сторонам, зашла в брошенное здание с выбитыми дверями и окнами, выбрала место почище и, положив свои сумки, вынула из рюкзака свёрток с самым дорогим своим сокровищем - школьной формой. Символ юности, красоты, детской дружбы и первой, самой романтичной, любви! Миллионы девочек по всей империи каждый день надевают такую форму, чтобы пойти в школу, к своим друзьям. К девочкам, с которыми можно обмениваться знаниями о том как стать красивее, и мальчикам, которые будут обалдевать от твоей красоты! Такую форму обязательно надо каждой девочке, и у Кицунэ вот, она наконец-то есть!
   Сбросив с себя тряпьё, которое не жалко было порвать при бегстве, пунцовая от восхищения Кицунэ старательно обтёрлась рубахой, расчесала волосы и поправила косички, извлекла на льющийся из пролома в крыше свет новый комплект белья, самого лучшего, и надела его. Только после этого она благоговейно подняла белую блузку школьной формы, пару секунд полюбовалась и сунула руки в рукава. Клетчатая юбка и галстук, темно-серые гольфы, коричневые ботиночки, всё это она поочерёдно надела, расцветая всё ярче и ярче, как весенний цветок. Последним она взяла, любовно отряхнула и надела светло-серый пиджак с золотистыми пуговицами. На кармашке не помешал бы ещё какой-нибудь витиеватый и красочный герб школы, но Амайя, дочка фермеров и прежняя владелица этой формы, явно училась в школе, где не особо кичились своей значимостью и именем. Вроде как даже говорила, что у них там все подряд ходили в чём хотели. В школу, в обычной одежде идти?! Безобразие какое! Хорошо, что Амайя - не такая, и родители купили ей для школы самую настоящую, такую красивую форму.
   Кицунэ с удовольствием пригладила на себе одежду, взяла косметичку, навела лёгкий макияж и полюбовалась на себя в зеркальце. Чудо, а не девочка! Вернее и чудо, и девочка! Где там портфель? И сумочку модную тоже надо на показ выставить. Пусть эти дурни, сразу не понявшие какая она, от изумления обалдеют!
  
  

Школьная форма северных регионов империи.

  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет. [Автор неизвестен. ]
  
  
   Собрав свои вещи и запихнув их в рюкзак, Кицунэ забросила его и сумку с провизией на правое плечо, а в левую руку взяла портфель и сумочку. В таком виде, гордая и сияющая от восхищения собственным великолепием, она вышла из разбитого здания и снова подошла к блокпосту.
   -- Ну что-о? -- вопросительно пропела она, поворачиваясь перед уставившимися на неё охранниками вправо и влево. -- Пассажирка я, или не пассажирка? Теперь можно пройти?
   Смотрите, смотрите, болваны, какой у меня пиджачок, и юбочка, и галстук! Жалеете, что были грубыми со мной, да? Жалейте, жалейте! И несите положенный мне вагон уважения!
   -- О-хо, м-да, теперь можно. -- охранники позволили себе саркастические, но не лишенные проявившейся приязни ухмылки. -- А документы есть?
   -- Пожалуйста! -- Кицунэ вынула из сумочки заранее переложенную туда гражданскую карточку Хоригучи Амайи, свободной и полноправной имперской гражданки. -- И деньги на билет тоже.
   -- А в сумках что? Бомбы? Колбы с эмбрионами? Наркота?
   -- Нет, там вещи мои. Еда и одежда. Только не говорите, что будете обыскивать!
   -- Нет, зачем? Мы здесь только чтобы бродяги и попрошайки на территорию не забредали. А с запрещёнкой бороться, это у нас на терминале десяток сенсоров обязан.
   -- И как же они борются, если у вас там, -- Кицунэ показала рукой в сторону разбитой дороги и руин. -- Весь забор развален? Там можно целый состав чего угодно протащить!
   -- Ну, как могут, так и борются. -- один охранник пожал плечами. -- Главное чтоб к пассажирам никто бомбу не проволок, а чего там грузовики мутят, это не наши проблемы.
   -- Опасно же. -- сердито пробубнила лиса, но всем явно было плевать.
   -- Ничего себе, так ты с Десятого региона? Из разорённых деревень что-ли? -- второй охранник, взявший карточку и внимательно её изучивший, вернул документ девочке. -- Вас там южанская погань пресанула, пожгли и порезали.
   -- Ну, да. -- Кицунэ, пряча карточку фермерской дочки, застеснялась от новой необходимости врать. -- Я с родителями на вокзале была, когда эти налетели. Все в панике полезли на какие попало поезда, меня от родителей оттеснили, на руках впихнули в какой-то вагон и я уехала. А теперь вот домой добираюсь. В брошенных домах собрала тряпья, чтобы хорошее не истрепать, а костюм, и другие вещи в рюкзаке - мои.
   -- Бедолага. Извини что накричали, теперь сразу видно, что никакая ты не бродяжка. У меня, кстати, отец был с юга Десятого региона, приехал сюда на заработки, лет тридцать назад, и остался. А фамилия моя знаешь как?
   -- Как?
   -- Хоригучи. -- охранник хохотнул. -- Так что мы с тобой, милая путешественница, может быть даже родственники!
   -- Ого! -- Кицунэ обрадовано заулыбалась. -- Ну да, может и родственники! Он из района Минадзуки приехал?
   -- По-моему да. -- кивнул, одарив улыбкой девчонку охранник. -- Слушай, сестрёнка, тебе сегодня обязательно улетать? Если с рейсом что не то будет, или отдохнуть захочешь, подойди к стойке под большим плакатом сдачи жилья в аренду, там моя знакомая работает. Скажи ей, что тебя Маширо прислал, и спроси как проехать в Хигаси-ку. Это конечно не самый элитный район нашего города, но и плохим его не назовёшь. Моя подруга поможет тебе добраться и объяснит как найти наш дом. Заходи в гости, не стесняйся! Сестрёнка моя и отец будут очень рады с тобой познакомиться. И угол на краю комнаты, чтобы спальник постелить, точно найдём!
   Вот она, сила красоты и хорошего, правильного наряда! Нет, конечно, ни к каким незнакомым людям в гости Кицунэ не пойдёт, но как приятно всё-таки, когда тебя считают симпатичной, и начинают относиться по-человечески! С добротой и желанием помочь.
   Обидно только слегка. Вот не было бы у неё школьной формы, и что? Её так и продолжали бы обзывать и отгонять? Ох уж эти человеки. Ну как же сделать такой мир, чтобы все в нём были красивыми, и потому относились друг к другу нормально?
   Маленькая лиса печально улыбнулась своим мыслям, вежливо поблагодарила доброго парня, пообещала что подумает и, забрав свои сумки, направилась к терминалу. К толпам людей, что выгружались из подъезжающих повозок и кучковались на площади перед зданием, либо шли ко входам, чтобы купить билеты и сдать багаж. Сколько людей! Нет, жизнь ещё не покинула этот город! Разве эти люди, все вместе, не смогут придумать что-нибудь, чтобы вернулась жизнь в страшные руины перед аэропортом? Или, может быть, они просто построили новые здания в новом месте, оказавшемся ещё удобнее и приятнее для жизни?
   Толпа вокруг сомкнулась. Кицунэ уверенно шла ко входу в терминал, как вдруг к девочке обратился расторопный малый, увешанный сумками с книгами и журналами.
   -- Юная госпожа, не желаете купить что-нибудь почитать в дорогу? -- привлёк он к себе внимание и, видя вспыхнувший в глазах девчонки интерес, принялся предлагать свой товар. Кицунэ взяла в руки один журнал, потом второй...
   Неприметный человек в сером, прикрываясь движением толпы, прошел мимо и лишь слегка повернулся, обходя Кицунэ. Никто вокруг не заметил, как его рука плавным быстрым движением чиркнула чем-то острым по рюкзаку на плече девчонки, пальцы нырнули в разверзшуюся прореху и тут же вынырнули обратно, унося с собой нечто ценное, заботливо завёрнутое в маленький платок.
   -- Сколько-сколько?! -- вытаращив глаза, изумлённо переспросила ошарашенная девчонка, когда торговец назвал цену выбранного ею журнала. -- Тысячу двести?! Да в магазинах такой журнал сотни три стоит! Не больше! С ума сойти!
   -- Берите, берите, юная госпожа! Вы же не хотите скучать в дороге? А заранее, в магазине, в следующий раз купите.
   -- Нет уж, простите, у меня не так много денег, чтобы ими разбрасываться. -- силой воли сжав истекающее кровью сердце, Кицунэ вернула журнал. -- Еле-еле на билет хватит, а ведь ещё на еду надо оставить.
   -- Как хотите. -- торговец, теряя интерес, со вздохом забрал товар и отошел, лишь ухмылкой ответив на замеченную довольную ухмылку мелькнувшего в стороне неприметного человека.
   Кицунэ же пошла дальше и, под взглядом ненавязчиво притаившегося у дверей сенсора, вошла в просторный, ярко освещённый холл терминала, наполненный гомоном людских голосов и движением. Она разинув рот огляделась по сторонам, потаращилась на зеркальные стены и потолок, на зелёные пальмы в мраморных тумбах, на красивых дам в пышных платьях и парочку стюардесс, куда-то важно прошествовавших в дальней части зала. На яркие вывески магазинов, из которых больше всего её привлёк знакомый алый логотип сети ресторанов "Галактика". Надо обязательно зайти к ним, попробовать все вкусности из меню. Как же тут хорошо! Ярко, красочно, и множество людей! Как будто из долгого заточения в серых стенах, холода и голода, попала на пышный праздник!
   Прошло минут сорок прежде чем ошалевшая лиса вспомнила, зачем вообще сюда пришла, отдышалась и направилась к стойке регистрации. Выстояла очередь человек в двадцать и подошла к приветливо улыбнувшейся ей кассирше. Назвала пункт назначения, крупный город на юго-восточном побережье, название которого видела на лётном табло. Подумать только, уже вечером она будет в городе у океана! Переночует где-нибудь, а утром побежит на берег, любоваться красотой умопомрачительного летнего восхода! Можно будет купаться, играть, и знакомиться с отдыхающими на пляжах!
   -- Мне пожалуйста, один "эконом". -- с сожалением произнесла она. Денег хватило бы и на билет подороже, но надо ведь ещё и на новом месте как-то обживаться. Нет, придётся брать самый дешёвый билет. Совсем другой сервис и удобств никаких кроме сидения и туалета, но лучше уж сейчас потерпеть, чем потом жить на улице, в коробке. Вот устроится она нормально, заработает денег побольше, тогда и можно будет нормально покататься. Может быть даже в туристическом лайнере? Может даже куда-нибудь на курорт, а не просто к большому, хорошо защищённому от пиратов городу?
   Кассирша посмотрела на протянутую ей гражданскую карточку, сунула её в искатель дефектов, ещё раз сравнила внешность предъявительницы с фото, вернула документ и начала оформление билета.
   -- Три восемьсот двадцать. -- назвала кассирша цену и выжидательно глянула на девчонку, что удивлённо бледнела и растерянно шарила руками в рюкзаке. -- Вы слышите, юная леди? Три восемьсот двадцать.
   -- Я... я... у меня... -- Кицунэ просунула изнутри рюкзака пальцы в ровную линию прорехи. Слёзы хлынули потоком, рыдания вырвались из груди. -- У меня деньги укра-а-али-и-и!
   Жалобный рёв несчастной девчонки разлился по залу. Пассажиры задерживались, чтобы поглазеть на малявку в школьной форме, заливающуюся слезами горькой обиды у стойки регистрации. Кто с сочувствием, а кто и с ехидной насмешкой.
   -- Деньги украли. -- шепотком скользнула по толпе поясняющая весть.
   -- Эх...
   -- Хы... растяпа.
   -- За вещами смотреть надо, а не по сторонам таращится.
   -- Вот влетит ей от мамки!
   -- Нечего одной по аэропортам шарахаться.
   К рыдающей девчонке подошёл сотрудник службы безопасности и отвёл её к пункту охраны. Пострадавшую напоили чаем с успокоительными, записи с камер просмотрели и, убедившись что на территории терминала к ней никто не подходил, заявили что происшествие вне юрисдикции охраны аэропорта. Идите, гражданка, пишите заявление городской страже.
   И выставили за дверь, совершенно не интересуясь дальнейшей судьбой растяпы, проворонившей жалкую сумму в четырнадцать тысяч. А возни-то создала людям! Будто у неё миллион украли. Ох уж эти, из села вылезшие, нищеброды! Может и не украли у неё ничего, а сама где-то свой платок с деньгами выронила, пока глаза таращила на городские красоты.
   Кицунэ продолжала лить слезы горя и обиды. Стоя у тумбы с зелёными пальмами, она закрывала лицо подаренными ей бумажными салфетками и силилась справиться с рыданиями, но получалось это плохо. Все честно заработанные деньги, кроме оставшейся в кармане рюкзака сдачи после покупки билета на поезд, пропали. Её обокрали, как лопоухую дурочку! И всем всё равно! Только отпихивают, злятся и смеются!
   -- Юная леди, вы смущаете пассажиров. -- служащий аэропорта приблизился к рыдающей малявке. -- Пройдите на выход, пожалуйста.
   Кицунэ кивнула, забрала свои сумки и, стараясь сдержать слёзы, побрела к выходу из терминала.
   Вот и улетела к океану. Вот и полюбовалась рассветами, вот и искупалась! Вся, вся жизнь поломана!
   -- Извини, ты, случайно, не Хоригучи Амайя?
   Девочка остановилась и удивлённо посмотрела на подошедшую к ней девушку в чёрно-белой униформе, напоминающей униформу служащих отеля. Это ещё кто?
   -- Не удивляйся, у меня друг в охране периметра работает. -- пояснила девушка. -- Он мне по рации сообщил о девочке-путешественнице, его родственнице, что в терминал прошла. Сказал что ей двенадцать лет и она в школьной форме. Попросил последить, чтобы у тебя всё хорошо было. Что случилось? Тебя обокрали? Где? Здесь, в терминале?
   -- Н... н-нет, на улице г-г-где-то.
   -- Ох, бедная. -- девушка присела на корточки и принялась утирать лицо Кицунэ собственным платком. -- Тогда никто даже не подумает помогать. Сволочи. Куда же ты теперь пойдёшь?
   -- Н... н... не знаю...
   -- Нельзя ночью на улице оставаться, тем более такой красивой и хорошей девочке, как ты. У нас очень плохой и опасный город. Как закрылись верфи воздушных кораблей, кругом разорение и нищета, но кое-где ещё люди нормально живут. Я вот работаю в фирме по сдаче в аренду жилья в хороших районах. Не плачь. У тебя ведь тут есть родственники в Хигаси-ку. Пойдём, я помогу найти их дом и добраться до него. А хочешь, найдём тебе квартирку в хорошем районе, где пока никто не живёт? Я немного поиграю с бумагами и первую неделю получится бесплатное проживание!
   -- А... а эти люди... мои родственники... они хорошие? -- цепляясь за новую надежду и начиная успокаиваться, заинтересовалась Кицунэ. Её внезапное появление, это ведь получится совсем как в разной романтической манге, или в милых историях про повседневность! Внезапное появление главной героини, разные знакомства и маленькие истории. Она даже никому не навязывалась, тот охранник её сам пригласил.
   -- Мы с Ясуси живём на одной улице и в одну школу вместе ходили. -- улыбнувшись, сказала девушка. -- Он живёт с отцом и младшей сестрёнкой, причём неплохо так. На фестивалях барабанщиками выступают, и в храме нашем то с ремонтом, то с лекарствами старой жрице помогают. Не волнуйся, тебя точно не обидят. А ты им правда родственница?
   -- Не... не знаю. Может быть. Родовое имя-то одно. И отец его вроде как тоже с ферм у Минадзуки.
   -- Да, тогда очень даже может быть. Пойдём. Пойдём, не стесняйся! Боги, они хоть и спят, но всё видят! Если мы не будем других в беде оставлять, может тогда и нам кто поможет, если с нами беда случится? Ничего не стесняйся. Разрешишь мне тебя Ами звать?
   -- Лучше Ая. -- улыбнувшись и вздохнув, Кицунэ утёрла последние слёзы. -- Как мама и папа.
   -- Хорошо, Ая-чан.
   Девушка отвела её в служебное помещение за стойкой регистрации фирмы аренды жилья, налила чаю и накормила печеньем, с любопытством знакомясь и, в поисках доказательств родства, выспрашивая девочку обо всём подряд.
   -- Через полчасика прибудет дирижабль, на котором прилетят двое клиенток, заранее заказавших в нашей фирме жильё. -- пояснила она. -- Мы их примем и проводим на стоянку, где будет ждать экипаж. Этот экипаж, по пути, доставит тебя в Хигараси-ку, высадит возле храма, а там от храма сама дойдёшь. Четыре дома прямо по улице, увидишь здание с зелёной крышей и рисунком солнышка на воротах. В крайнем случае, спросишь, где тут дом Хоригучи, и тебе любой покажет. Отец Ясуси сейчас в летнем отпуске и весь день домом занимается. Вот, я записку для него напишу.
   Кицунэ сияла радостью и кивала, с удовольствием принимая внимание к себе. Как же это хорошо, когда о тебе заботятся! Ты же всё-таки ребёнок! Как же можно нормальному человеку взять, и пройти мимо? Нельзя. Потому что она - вот такая. Красивая и хорошая.
   Прошло чуть больше получаса, и молодой симпатичный парень в черно-белой униформе привел двух женщин, одну постарше, вторую помоложе, хорошо одетых и очень интеллигентного вида. Обе с легким высокомерием, но дружелюбно кивнули Кицунэ, когда сотрудница фирмы представила её им, а затем с сочувствием выслушали рассказ о том, что она потерялась во время беспорядков и пыталась вернуться домой, а потом у неё украли все деньги.
   -- Здесь нужно быть крайне осторожной, это очень опасный город. -- тоном, подчёркивающим авторитетность её слов, сказала та женщина, что постарше. -- Отсюда уехало очень много людей, многие районы захвачены бандами, и приличные люди собираются анклавами в своих, огороженных районах.
   -- Не знаю, сколько у нас получится так существовать, -- добавил парень-служащий. -- Но жизнь продолжается и аристократия сопротивляется, не сдаёт город. А значит нам нужны специалисты, такие как вы, добрые дамы.
   -- Вы - учительница? -- взглянула снизу вверх на старшую женщину Кицунэ. -- Такая красивая! А вы, наверное, актриса? -- она обратилась к младшей, которой однако было тоже побольше сорока. -- У вас очень сценический стиль!
   -- Гувернантка. -- поправила юную подхалимку старшая. -- В одной из правящих здесь семей клана Такеда родились двое детей, и меня пригласили помочь.
   -- А я - стилист и художник по костюмам. -- представилась вторая. -- В Нихонмацу возрождают театр и с удовольствием приглашают всех нужных работников!
   Обе явно были очень довольны, что в смутные времена нашли выгодное предложение работы.
   -- Я тоже хотела бы найти, место чтобы поработать. -- вздыхала Кицунэ, пока они все шли к ожидающей их повозке велорикши. Большой, на четыре места, и с отсеком для багажа. -- Где-нибудь в отеле, или ресторане! Лучше всего - в "Галактике"! Мне так нравится их форма!
   Женщины и служащие с улыбками смотрели на неё, провинциальную девочку, с такими незатейливыми и детскими мечтами.
   -- Добро пожаловать, дамы. -- рикша, крепкого телосложения молодой парень поклонился пассажиркам. -- Позвольте помочь убрать ваш багаж. Прошу, располагайтесь. А кто эта милая юная леди?
   Служащая фирмы всё ему объяснила и рикша кивнул, без проблем согласившись заскочить по пути к храму в Хигараси-ку.
   -- В выходные, вечером, приходите в нашу раменную, угощу вас напитками и о жизни поболтаем. -- сказал он Кицунэ и девушке-служащей. -- А может, соберёмся всей трудовой компанией и сходим на пляж? Сил нет целыми днями педали крутить! Хочу праздника!
   -- Подам идею остальным. -- девушка похлопала рикшу по плечу ладонью. -- Не отвлекайся, пассажиры ждут.
   Женщины сели в коляску, следом к ним поднялся служащий, в обязанности которого входило проследить чтобы клиентки добрались до места без проблем и оценили качество предоставляемого жилья, а последней поднялась и села на свободное место Кицунэ. Она благодарно помахала ладошкой улыбнувшейся и помахавшей ей в ответ девушке, рикша вскочил на свой велосипед, налёг на педали и аккуратно, умело, вывел повозку с пассажирами со стоянки.
   -- Госпожа, скажите, а у вас, в театре, нет какой-нибудь работы? -- спросила Кицунэ у художницы по костюмам и получила лёгкий смешок в ответ.
   -- Прости, но меня саму только что наняли. -- ответила женщина. -- Думаешь, я могу приводить с собой ещё людей, и просить директора их принять?
   -- А что нужно, чтобы стать гувернанткой? -- тут же переключила Кицунэ внимание на старшую женщину. -- Я люблю детей!
   -- Ой, девочка, это совсем не так просто, как ты думаешь. -- горделиво и высокомерно заявила тётка и поманила Кицунэ рукой. -- Позволишь, для начала, взглянуть на твои документы?
   Маленькая лиса покопалась в сумочке и протянула гражданскую карточку.
   -- О-о, из крестьянского сословия значит, да? -- гувернантка внимательно изучила документ. -- Печально, печально. Сожалею, юная леди, но вам было бы трудно быть принятой в семью аристократов даже на должность слуги. Я - из младшей ветви клана Арараги, дама благородного рода, в виду тяжёлой ситуации в стране оставшаяся без достойного обеспечения. У меня воспитание, знание этикета и такт, крайне необходимые для общения в высшем обществе...
   -- Уф, ну ладно. -- Кицунэ пожала плечами, крайне невежливо прервав старшую в процессе монолога и шокировавшую её этим. -- Я просто пытаюсь придумать, куда мне пойти работать, чтобы не быть ни у кого нахлебницей, и снова собрать денег на билеты! Вот только не знаю, куда тут можно пойти и что делать.
   -- У нас в храме помощница мико нужна. -- подал вдруг голос рикша. -- Не сказать, чтобы за уборку территории и встречу гостей много денег платили, но еду и проживание точно отработаешь. А ещё, тебе очень пойдёт кимоно храмовой жрицы!
   -- Ого! -- Кицунэ расцвела от восхищения. -- А что... да! Обязательно попробую, и буду стараться! Спасибо вам, рикша-сан!
   За разговорами она и её спутницы не обратили никакого внимания на то, что влекомая рикшей повозка плавно отделилась от основного транспортного потока и на развилке ушла не направо, как почти все остальные, а в левое ответвление. Здесь ведь тоже не было ничего пугающего. Такая же хорошая, ухоженная дорога, отгороженная каменными блоками от разграбленных людьми руин исполинской древней верфи, всего десятка два лет назад выпускавшей в небеса до трех сотен дирижаблей в год.
   Дорога к полулегальному торговому центру, где выставлялась на продажу всевозможная контрабанда, добыча из грабительских набегов на мёртвые города, всевозможная запрещёнка и подделки известных торговых марок. Здесь тоже были повозки, грузовые и пассажирские, потому гостьи города не встревожились и всё так же расслабленно щебетали позади рикши, пока тот, вдруг, не повернул ещё раз, резко нырнув в сторону. Ускользнул с с широкой и хорошо освещённой солнцем дороги на узкую и тёмную.
   -- Ой, а куда это мы? -- удивлённо хлопнула глазами Кицунэ, привстав на сидении и, вместе с двумя женщинами, начиная тревожно оглядываться.
   -- Это дорога к храму в Хигараси-ку. -- сказал парень-служащий, сопровождающий дам, а когда Кицунэ посмотрела на него, поймал её взгляд своим взглядом и...
   Нанёс удар.
   Сокрушительный, демонстрирующий весь ужас и мощь иллюзий в исполнении мастера. Кицунэ показалось, что ей в мозг вонзились десятки острейших ножей, облитых кислотой и раскалённых докрасна. Несчастная девчонка не смогла даже закричать от безумной боли, а ножи вдруг принялись вращаться, раздирая, испепеляя и перемешивая плоть.
   Выпучив глаза, лишаясь ощущения мира, девчонка покачнулась, обмякла и рухнула на сидение. Парень-служащий же, теряя всякий интерес к упавшей, посмотрел в глаза испуганно побледневшей гувернантке, а затем - стилистке. Обе, конвульсивно подергиваясь и теряя сознание, тотчас рухнули, беспомощно обвисая на сидениях.
   -- Махры тупые. -- служащий расслабленно сел и презрительно плюнул за борт повозки. -- Каждый раз бесит слушать их трескотню и корчить из себя услужливого придурка. Готово! Завози на склад.
   Рикша, без промедления, проехал ещё метров пятьсот по дороге и свернул в раскрывшиеся перед ним ворота, оказавшись в каменном квадрате из заброшенных цехов, с выбитыми дверями и окнами. Десятка полтора людей в серой, рваной одежде тотчас выбежали к повозке и принялись разгружать, умело вытащив троих пассажирок и их багаж. Ещё десяток секунд, и пленниц утащили в здание, поглотившее людей, словно чёрная демоническая бездна.
   -- Отлично сработано. -- самодовольно заявил сотрудник фирмы и хлопнул рикшу по плечу. -- Ну что, вечером нам ещё одну дуру встретить будет надо, а пока - в город? Бахнем пива и пожрём нормально.
   -- Запрыгивай. -- рикша мотнул головой на коляску. -- Только же жди, как эти идиотки, что я буду покупать тебе напитки, или сладости!
   -- Ах-ха! Каждый раз не устаю ржать от их реакции, когда ты себя выставляешь хорошим мальчиком, которого можно развести на дармовое бухло и жратву. Сразу возносят себя до королев мира, тебя опускают до раба, и от гордости раздуваются. Ващще вокруг ничего не видят, пока не привезёшь их сюда! На куродёрню.
   Двое рядовых бандюг, выполнивших свою работу, укатили развлекаться, а минут через пятнадцать в самом центре огромного комплекса руин, громадный и тучный на вид человек, занятый проверкой принесённых ему отчётов, повернул голову и взглянул на приблизившегося командира одной из боевых групп. В отчётах были списки с названиями и количеством доставленных дирижаблями химических препаратов. Требовалось всё внимательно проверить, чтобы не оказалось вдруг, что для расширении производства боевых стимуляторов чего-то не хватает.
   -- Слушаю. -- мрачно произнёс великан, недовольный, что его отвлекли.
   -- Господин, шныри по радио инфу толкнули. -- было видно, как трудно матёрому бандюге изъясняться на обычном людском языке, выискивать в памяти аналоги изувеченных для выпендрёжа слов разбойничьего сленга. -- С аэропорта трёх зелёных баб притащили и упаковали...
   -- Это должно быть мне интересно?
   -- Среди них одна, мелкая, кхм... не совсем пустая. Ци упорядочена как у учеников-шиноби. Мож полукровка, мож дезертирка чья. У вас за месяц четыре из десяти пальцев окочурились. Мож её того... не в расходники, а к вам, на прошивку?
   -- То, что пальцев осталось всего шесть, не означает, что в их число можно заталкивать всякий посторонний неликвид. Тащите в лабораторию. Прошью её, ради любопытства, и если не выдаст интересного всплеска, в суицидники запишем. Туда любой годится, кто может килограмм двадцать пластида поднять, и импульс из ступней для прыжка выдать.
   -- Да, господин, да. Мы отправим её к вам немедленно.
   Небрежно кивнувший великан сделал рукой отгребающий жест, приказывая мелкому подручному убираться и не беспокоить его больше. Бандит с поклоном удалился. Приказ докладывать обо всех захваченных людях с ощутимым контролем Ци был жёстким, при игнорировании сам в суицидники тут же загремишь. А жаль! Таким малявкам забавно надеть ошейник повышенного класса безопасности, и бросить буракуминам, а самому с безопасного расстояния любоваться за творящимся зверством и с интересом оценивать, сколько жертва, из страха перед нацепленной на неё бомбой, сможет сдерживать свои силы.
   На такое зрелище каждый раз сотни шнырей и ярких фигур со всех банд сходятся и ставки делают. Эх, пропало представление. Но кто рискнёт спорить с главарём бандитских группировок всего региона Нихонмацу? Кто захочет выдвигать претензии мастеру ядов? Творцу чудовищных наркотиков, способному десятком способов сломать до рабского состояния психику любого, даже самого сильного шиноби или самурая? Никто не посмеет претендовать на добычу, если её потребовала себе Алая Тень.
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет. [Автор неизвестен. ]
  
  
   Холодно. Больно. Всё тело одеревенело. Сколько она уже так лежит?
   Кицунэ попыталась пошевелиться. Остатки чужого влияния Ци на мозг таяли, сознание прояснялось. Девочка застонала, подтянула под себя руки и ноги, приподнялась и села, растирая руками заплывшие кровью глаза. Кровь?! Наверное случайно разбила нос, когда её швырнули на эту жёсткую деревянную лежанку, или... её волокли за ноги, лицом вниз, не заботясь о том, что станет с ней из-за такого обращения. Хорошо что у неё регенерация Йомигаэри, и все ссадины, вытеснив грязь, сразу заросли. Только кровь осталась, размазанная по всему лицу.
   Разлепив глаза, Кицунэ осмотрелась по сторонам и, ожидаемо, не увидела ничего хорошего. Каменная камера с шестью деревянными нарами и парой отдушин вентиляционной трубы под потолком. Ржавая железная дверь, круглое отверстие отхожего места в углу. На стенах, полу и потолке, среди жёлтых разводов от ржавчины и плесени, коричневые пятна застарелой, сгнившей, въевшейся крови. Кого-то били тут, а может и убивали, так жестоко, что брызги летели во все стороны.
   Это что, тюрьма какая-нибудь самодельная? Ужас! Хуже даже, чем у хозяина на базе. Тут наверно только смертников держат, которые умрут через два-три дня.
   Эти железяки ещё...
   При попытках двигаться, маленькая лиса сразу ощутила три жёсткие металлические полосы, кольцами обхватывающие её шею и плечи, словно петля удавки и лямки рюкзака. Прислонилась к стене и поморщилась от боли, когда ребристый металлический предмет вдавился ей в спину вдоль позвоночника. Что за сбрую на неё накрутили? Наверно какую-нибудь гадскую бомбу, что рванёт, если пленница выйдет из разрешённой зоны.
   По всем признакам здесь - нелегальная лаборатория. Она - подопытный смертник? Что с ней, вообще, сделали?! Волос на голове нет, сбриты налысо! Зачем?! Спятили что ли, так девочек уродовать?! А одежда?! Это что за заношенные короткие штаны и рубаха с обрезанными рукавами?! Грязные, засаленные, рваные и криво заштопанные. На груди тканевая бирка пришита. Чего там написано? Как бы извернуться и посмотреть...
   Кое-как оттопырив рубаху и повернув бирку к себе, она прочитала:
   Габи. Буракумин третьего класса. Двенадцатый северо-западный регион, город Нихонмацу, четвёртый внешний район.
   Буракумин?! Так, кажется, называют людей, которых считают грязными настолько, что к ним все брезгуют прикасаться. Хозяин говорил, что их предки занимались самой отвратительной работой, вроде чистки выгребных ям, вывоза трупов из нищих районов или труда на страшно вредных производствах. Её что, в буракумины записали?! С ума сойти! Сейчас придут и будут кнутами заставлять мертвецов таскать?! Ой фу! Ой бежать отсюда надо!
   Первым делом, надо избавиться от бомбы за спиной. Мощная, наверно? Нужно сосредоточиться и открыть Внутренние Врата Духа, чтобы двигаться быстрее. Тогда даже если эту штуку со спины резко сорвать, до взрыва будет мгновение, которое на ускорении покажется как секунд пять, или шесть!
   Кицунэ глубоко вздохнула, сосредоточилась, и... выгнувшись в агонии, слетела с лежанки на пол. Сильнейший разряд электричества в шею на несколько секунд выбил из неё сознание, заставил закашляться и захрипеть. Ой-ой как треснуло! За ней следят? Да не! Проще всё. На бомбе - сенсорная схема, дающая сигнал на шокер, если носитель вздумает упорядочить и собрать Ци для применения дзюцу. У-у, гады! Что же делать-то?!
   Сопли и слёзы злого бессилия хлынули по лицу девчонки. Даже не пытаясь побороть нещадно бьющую её тело дрожь, она поднялась, походила по камере, подёргала дверь. Каменный куб, где-то глубоко под землёй. Ни до кого не докричишься, и при малейшей попытке применить дзюцу, в шею мгновенно прилетает разряд! Кажется, в одной манге она видела, как такой ошейник на героя надели, и тот, такой храбрый и стойкий, терпел удары, пока всех врагов не побил! При побеге от хозяина она тоже напала на своих тюремщиков, что должны были бить её током через цепи, но попытались это делать они уже когда лиса внутренне подготовилась, скопила силы и начала действовать, а тут... только подумаешь, и тебе сразу ка-а-ак врежет! А терпеть, почему-то, как тот герой в манге, совершенно не получается. Получается только сознание терять и на полу валяться.
   Минут пять ещё Кицунэ металась, глотая сопли, по каменной коробке, а потом шарахнулась к дальней стене, ведь по ту сторону лязгнул железный засов и петли заскрипели, поворачиваясь от усилия кого-то, потянувшего дверь.
   -- Хэй, лупи, фигуры! Чушь развернулась! -- сказал первый из тройки мужчин разбойной внешности, втащивших в камеру женщину, в которой Кицунэ с изумлением и содроганием узнала любящую поважничать гувернантку, с которой ехала в повозке. -- Э, слышь, малая! Как те новый цвет? -- бандиты, на выдохе, дружно забросили свою ношу на нары, жалобно скрипнувшие от нагрузки. Может от возраста, а может от злоупотребления пирожными, несчастная женщина была весьма в теле. -- Мы тя раньша всех покрасили, чоб ты не трепыхнулась в случай чо. Терь махру не мотай! Чуть чо - разряд! Не прочушь, второй, раз в пять сильше! А на тот раз не прочушь, так те кусок пластида башку вырвет и всю спину развернёт! Ты ток ща так не верти, а то всех нас чушьнёй своей забрызгаш.
   -- Вы зачем это сделали?! -- девочка с ужасом смотрела на гувернантку, лежащую без сознания. Женщина, совсем недавно бывшая такой величественной, представительной и даже эффектной, теперь выглядела кошмарно. Обритая наголо, без косметики и украшений, одетая в такое же отвратительное рваньё, как и Кицунэ. -- В рабство нас продать хотите?! А зачем изуродовали?!
   -- Ну, дык выж, зелень погана, работу шарили? Во вам и работа! На всю жиссь!
   Бандюги заржали, а один снял с пояса короткую плеть, взмахнул ею и стегнул по стене, у головы Кицунэ, оставив на сером камне заметную выбоину.
   -- Э-хэй, сопля зелёна! Пляши! Юных звёздок на сцене видала?! Спляши-ка нам!
   Но Кицунэ упала на подломившихся коленях от удара электрического тока из ошейника, захрипела, корчась на полу, и зарыдала.
   -- Тьфу, махра бесцветна! -- бандит с плёткой харкнул на пол, отвернулся и махнул своим подельникам. -- Шуршим за край, с энтой тряпкой блеска не нашаришь.
   -- Эт ток на эт чих. -- язвительно ухмыльнулся другой бандюга. -- Сечки две скинь, и чушь ента за ковш объедков буде и выть, и скакать, и чем хош мотать!
   -- Две сечки? Дыж она за полсечки в узел свернётца!
   Бандиты вышли и закрыли за собой дверь. Лязгнул засов, а Кицунэ приподнявшись и отплевавшись от пыли, в которой валялась лицом, с трудом заковыляла к нарам, на которые бандиты бросили несчастную гувернантку.
   -- Простите, тётушка! -- она потрясла женщину за плечо. -- Простите, вы в... в... сознании?
   Нет. Сердце бьётся, дыхание есть, но нет никаких признаков того, что она скоро очнётся. Ради интереса, Кицунэ осмотрела рубаху своей подруги по несчастью, и прочитала на косо пришитой бирке всё то же самое, что и у неё, кроме имени. Хаги. Что это за имена вообще такие? Габи, Хаги. Специальные, буракуминские? Наверное, эту одежду носили предыдущие пленники, которые... уже умерли, и вот их - в могильники, а тряпьё - следующим.
   У Кицунэ в глазах потемнело от дурноты и желудок сжался от рвотных позывов, но к счастью всё съеденное ранее было давно переварено. Девочка бы ещё долго сходила с ума, как вдруг засов на двери снова лязгнул, дверь открылась и внутрь сунулся человек-гора, с железными клешнями вместо рук. Протянув заканчивающуюся жутким протезом лапу, он сгрёб малявку, инстинктивно попытавшуюся отпрыгнуть, и получившую жестокий удар шокером из ошейника.
   -- Аккуратнее, не раздави. -- второй человек, дождавшись когда великан вытащит безвольно обвисшую Кицунэ в коридор, закрыл дверь и задвинул засов. -- Господин будет недоволен.
   -- Я знаю. -- мрачно ответил великан. -- Пошли. Открывай двери.
   Бандиты направились вперёд по коридору. Малорослый шёл впереди, открывая и сдвигая в сторону решётки, чтобы гигант мог пройти.
   -- Простите, а куда меня несут? -- с невинным видом поинтересовалась вдруг девчонка, которую гигант держал в руке, словно плюшевую куклу.
   -- Не твоего ума дело.
   -- А вы ведь не бандиты, да? У вас речь такая... правильная и красивая! Вы - благородные ронины? А я - леди! Просто притворялась крестьянкой, видите вот, у меня контроля Ци есть немного.
   -- Главарю расскажешь.
   -- А кто ваш главарь?
   -- У него и спросишь.
   -- Но если я всё равно всё узнаю, может...
   Великан вдруг вскинул руку с девчонкой к голове и свирепо, словно взбешённый носорог, проорал:
   -- ЗАТКНУЛА ПАСТЬ, ТВА-А-АРЬ!
   И опустил руку, ничуть не заботясь о том, что ноша в руке сместилась и теперь мотается, зажатая за ноги и извивается то вправо, то влево, чтобы не чиркать головой о каменный, шершавый и грязный пол.
  

* * *

   Клан Оотоко был своего рода реликтом, оставшимся ещё с доимперской эпохи. Самураи первого поколения, побеждавшие врагов за счёт одной лишь грубой физической силы. Они могли укрепить свои мышцы и кости не хуже любого самого современного самурая, но Ци их была слишком хаотична чтобы творить дзюцу "Разрыва" или исполнять какие-либо атакующие дзюцу. Просто тяжеловесные, способные выдержать крепкий удар гиганты, зацикленные на обильной, хорошо приготовленной еде и физических упражнениях. Как они выжили в развивающемся мире, где остальных безжалостно вытеснили сначала мастера стихий, а затем мастера сбивать применение чужого дзюцу?
   Дело в том, что они были первой попыткой создать бойцов поддержки, боевых жрецов. Зажимая между ладонями лекарственные препараты, они напитывали их положительно заряженной Ци, в десятки раз ускоряя и усиливая их фармакологическое действие. Лучшие таланты Оотоко на один лишь взгляд, без всяких приборов, были способны определить изъян в составе смеси, узнать дозировку всех компонентов. Лучшие химики и фармацевты мира, они процветали, и их с величайшим энтузиазмом приветствовали при дворе любого правителя. Те же из них, что врождёнными талантами не блистали, вооружались тяжёлым дробящим оружием вроде булав или молотов, обвешивались бронёй и шли в бой, наглотавшись по самые ноздри мощнейших стимуляторов, произведённых в лабораториях клана Оотоко. Их сокрушительный удар, прочность брони и способность долбануть простым, но мощнейшим импульсом Ци заставляли самураев уважительно относиться к этим добродушным увальням, которых в самом деле лучше было не злить.
   К власти Оотоко обычно не стремились, предпочитая уважение за достижения в науке или кулинарии, но если кто-то вмешивался в их работу, и начинал прорицать их труды, добродушие великанов крайне быстро улетучивалось. Выбрав заинтересовавшую их область изучения и получив результат, они впадали в чёрное бешенство, если общество вместо проявления уважения, заявляло об опасности и вредоносности нового изобретения. Обычно такие конфликты решались привлечением авторитетных старейшин клана, что мягко переводили интерес воина науки на более позитивные направления исследований. Не совершенствование боевых отравляющих веществ, а защита от них. Не создание убойных химических смесей с алкоголем, а производство изысканных и безопасных синтетических вин. Не зомбирующие или изменяющие личность препараты, а средства для лечения психических расстройств и подавления самурайских психозов.
   Но иногда, очень нечасто, конфликт не удавалось погасить.
  

* * *

   Оотоко Кадзиро разомкнул скобы на руках умершего раба, подсобник подхватил падающее тело и поволок прочь из испытательного зала, к могильнику. Передоз. Не рассчитал. Слабые какие-то пошли в нынешнее время полукровки. Расслабились на мирной жизни, не умеют силы мобилизовать на защиту организма. Жаль на таких тратить материалы.
   Кадзиро нажал на кнопку и в зал вошли двое "пальцев", принёсших очередного подопытного. Какую-то щуплую, бритую наголо и одетую в мерзкое буракуминское рваньё, девчонку.
   -- Хы-ы-ы. -- попыталась улыбнуться она, когда великан со стальными клешнями перевернул её, взял за шиворот и показал своему хозяину. -- Дяденька, а хороших маленьких девочек в страшных лабораториях пытать нельзя! К вам же потом команда героев придёт, и всех тут побьёт! Я в мангах сто раз такое видела, и в жизни так тоже бывает! Вот помните например, Юидая? Это жирный такой принц был, в стране Водопадов. Он решил один раз запытать насмерть простую незнакомую девочку, а потом из страны в панике убежал...
   Кадзиро глянул в сторону, подобрал со стола кляп, простой ком мятых тряпок, и, умело разжав челюсти малявки, затолкал ей этот ком в рот, а потом ещё и полосой ткани подвязал, чтобы не выплюнула.
   -- Так, посмотрим. -- он потаращился на пленницу секунд десять и указал на свободный стул. -- Сажайте, пристёгивайте. Сейчас подготовлю раствор.
   Подручные деловито принялись исполнять приказ, и тут же совершили ужасную ошибку. Они отключили и сняли с Кицунэ своё кошмарное взрывное устройство.
   -- Даже не думай дернуться или применить дзюцу. -- заявил щуплый, вперив в девчонку угрожающий взгляд. -- Мы - самураи, и собьем любую атаку, а тебе после этого вырвем ногти и сломаем пальцы. Так что сиди смирно! Больно почти не будет.
   Кицунэ и не подумала брыкаться, или пытаться применить дзюцу. В этих троих чувствовалась страшная сила, и не нужно было особого ума чтобы понять свои шансы в попытке вырваться. Она и не вырывалась. Только заливалась слезами от ужаса, сопела сквозь кляп и излучала во все стороны хаотичные волны Ци, пока её усаживали на покорёженный металлический стул и пристёгивали ремнями. Как же повезло, что стул металлический! Она-то уже всю голову себе изломала, как заставить гиганта с клешнями взять её в эти самые клешни без бомбы! А они её сами! Сами посадили на металл!
   Ошейник с бомбой, закреплённый на стуле, плотно обхватил её шею. Ну и ладно! Он ведь настроен только на разрыв силовой цепи при попытке вырваться? На применение дзюцу не среагирует. Вот он, шанс! Её единственный, последний шанс.
   Девчонку трясло, как в припадке. Увидев, как из-за спин своих подручных выступил главный палач с приготовленным шприцем, она из последних сил отстранилась, вжалась в спинку стула и попыталась закричать сквозь мерзостный, грязный кляп. В воздухе поплыл запах испражнений. Мучители лисёнка презрительно и издевательски оскалились. При приближении самого страшного изувера со шприцем, полумёртвая соплячка обмочилась и обгадилась! Да, здесь такое часто бывает. Можно было бы подумать о тяжелейших травмах для детской психики, но... они не разовьются в психоз, просто потому что носитель травмы не успеет повзрослеть!
   Схватив несчастную за руку, палач нашёл вену и вогнал иглу. Немного эйфории, в подарок к моментальной зависимости, изменению психики и тяжёлым повреждениям мозга. Краткий курс обработки, и раб сделает всё что угодно, абсолютно что угодно, за ещё одну дозу, спасающую от боли и кошмаров.
   Наслаждаясь своей властью над чужой жизнью, ни маньяк из клана Оотоко, ни его порабощённые наркотиками подручные не заметили, как окутанная целым ореолом из собственной Ци девчонка применила дзюцу. Нет, она не попыталась ударить врагов волной каменно-металлических шипов, не выдохнула на них лавину огня, не завила вокруг своего тела вихрь из незримых воздушных клинков. Такое самураи запросто собьют. Маскируя действие хаотичным излучением, девчонка захватила под свой контроль несколько прутьев в спинке стула, сформировала из металла тонкий острый клинок и... вонзила его себе в спину, чуть ниже рёбер.
   Корчась от боли, разодрала сталью собственную плоть и завела клинок себе под рёбра. Сформировала под срастающейся кожей некоторое подобие отломанного лезвия небольшого ножа и оставила снаружи торчать коротенький загнутый хвостик. Рубаха спрячет шрам и крошечный кусок металла, не позволяющий ножу уйти глубже в тело. Готово! Получилось! Получилось!
   Девчонка, хрипя и корчась в путах, гнула и корёжила стул. Нужно изуродовать спинку, чтобы враги, выправляя это пыточное место, не заметили потерю целых тридцати грамм железа.
   Главный палач отвлёкся на других подопытных, ещё двоих людей, возле каждого из которых стояли внимательно следящие за жертвами охранники. Осмотрел, похлопал по щекам, проверил реакцию и состояние сознания, взял образцы слюны и крови, вколол одному ещё какую-то дрянь. Потратив на это десятка полтора минут, вернулся к новенькой.
   -- Любопытно. -- главный палач, осмотрел место инъекции. -- Сосуды забились тромбами. Защитные механизмы определили опасное вещество и блокировали распространение. Некроз окружающих тканей уже начался. Очень любопытно. Люблю, когда организм сопротивляется.
   Он отошёл, сделал ещё несколько смесей, напитал положительным зарядом для лучшего усвоения и вколол их Кицунэ в разные места на руках. Подождал, убедился что результат аналогичен первой инъекции, призадумался, подбирая варианты смесей, что могли бы обмануть защиту такого стойкого и недружелюбного к ядам тела. На пробу осторожно напитал прозрачной жидкостью ватку, вложил её в маску-респиратор и надел Кицунэ на лицо. Это - подействовало. Не прошло и трёх минут, как девчонка уже пускала слюни в бессознательном, дурном состоянии.
   -- А вот с этой стороны уязвимость. -- вздохнул энтузиаст-естествоиспытатель, снимая маску с подопытной. -- Не удивлюсь, если таблетками и даже мазью тебя тоже можно легко пробить. Малыми дозами, значит, через обширную поверхность? Хорошо, в обход лёгкого пути, будем стараться взломать твою защиту от инъекций. -- он слил у беспомощно обмякшей девчонки немного крови на анализ, взял образцы с мест инъекций, а затем махнул рукой своим помощникам. -- Уберите её! Верните в камеру, пусть отлежится. Сегодня другая работа есть, ночью сварю для неё эксклюзивные коктейли, а вечером завтра, если сопля не издохнет, продолжим.
   Кицунэ, похожую на мягкую, безвольную куклу, упаковали обратно в рабскую сбрую и отнесли в тюремную зону, небрежно швырнув на грязный пол камеры, из которой часа полтора назад забрали.
   Лязгнул, закрываясь, засов, и обревевшаяся, едва живая со страху, гувернантка бросилась к девчонке, схватила её, попыталась растормошить, но протравленная наркотиками, та в сознание не приходила. Завывая и причитая от ужаса, несчастная женщина забилась в самый дальний угол, прижимая к себе ещё больше измученного ребёнка.
  
   Сны. Снова сны о прошлом, которое никогда не вернуть. О том что живы родные и друзья. О счастливой, мирной жизни.
   Навеянные наркотиками? Нет. Этот яд иммунная система Кицунэ подавила и вывела, освободив от него сознание. Проснуться не позволяла усталость и эмоциональный надлом. Сны навевала жажда ещё хоть раз преодолеть невозможное и увидеть родных. Рассказать обо всём. Попросить прощения. Счастливо улыбнуться, и сказать, как она любит их.
   Когда маленькая лиса очнулась, она на миг замерла, пронзённая мыслью о том, что сны стали явью, но нет. Обнимала её не мама. Спящая гувернантка, полусидя у стены, судорожно прижимала к себе девочку, а на нарах и полу лежали женщины в сером рванье. Хрипящие и кашляющие сквозь сон. Измотанные, тощие, сине-зелёные от отравления и выглядящие так, словно в любой момент могли замереть в полном прекращении собственных мучений. Воняло давно немытыми телами, испражнениями и рвотой, но сильнее всего какой-то токсичной химией. Краской! Обычными промышленными лаками и краской.
   Кицунэ прижалась к обнимающей её женщине и закрыла глаза, собираясь с силами. Последние события вихрем роились в её голове, а спину ломило от боли из-за спрятанного там подобия ножа. Лиса осторожно нащупала торчащий из-под кожи хвостик короткого лезвия. Да, на месте. Враги совершили ошибку и теперь она может попытаться вырваться из этого ужаса. Все вопросы о том, что здесь происходит, кто эти люди и почему до сих пор никто не накрыл тяжёлой ладонью закона всю эту поганую шайку, можно будет задать потом. Когда силы армии и городской стражи возьмут штурмом эту подземную крепость. Нужно только вырваться... только позвать на помощь...
   Ага. Так же, как она позвала на помощь стражу в ледяных горах, где возле города в испуганно притихшей провинции встала лагерем армия бунтующих ронинов. Девочке, прибежавшей за помощью, посочувствуют, обещают сейчас же бросятся всех спасать, а как только она отвернётся - вскроют глотку, вырвут сердце и разобьют голову, для верности. В стране Камней было страшно, но эта земля... люди этой сумасшедшей страны намного, намного страшнее! Там, в рухнувшей империи, которая когда-то казалась воплощением жестокости и зла, не чувствовалось в воздухе такой подавляющей, выжимающей все силы тьмы. Что же делать?! Просто вырваться и убежать?
   А как же эти люди? Эта несчастная гувернантка, даже имени которой Кицунэ не подумала раньше спросить? Эти измученные женщины на нарах, которых украли точно так же, как неё, и мучительно убивают, наверное, уже много дней? Сколько здесь, в этом ужасном подземном комплексе, других пленников?
   Нужно попросить помощи у тех, кто никогда и ни за что не предаст. Последний светлый проблеск, мешающий угаснуть человечности в сумасшедшем мире. Хранителей красоты и всего самого лучшего, что когда-либо создавали люди. Она вырвется отсюда и попросит Единство если не вмешаться лично, то найти того, кто сможет помочь. Они должны знать людей, которым можно довериться и которым не будет всё равно что творится в их стране. Пусть сообщат честным генералам, а те приведут сюда солдат и устроят погром всем этим кошмарным ублюдкам!
   Мысли о Единстве Культуры успокоили и согрели изнутри. Настолько, что обмякший лисёнок сама не заметила, как снова потеряла сознание. Бело-золотые принцессы, и защищающие их величественные самураи, - вот кто поможет ей. Обязательно...
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет. [Автор неизвестен. ]
  
  

* * *

   Очнуться снова Кицунэ заставил лязг засова и скрежет петель открываемой двери.
   -- Подъём! -- прогремел в камере мрачный мужской голос. -- На выход, все! Строиться! Кто через две минуты не будет в коридоре, отправится на работу без жратвы! Быстро! Быстро!
   Открывая двери других камер, угрожая шокерами и для острастки хлеща по стенам короткими плётками, тюремщики выгнали в коридор около полусотни измождённых, больных женщин в сером рванье с бирками буракуминов.
   -- Строиться! На право пово-рот! -- командовал главный тюремщик, обжигающий рабынь злорадным, издевательским взглядом. -- Пошли! Пошли! Чучела грязные.
   Отряд привели в серое помещение с несколькими рядами столов, водопроводным краном и металлической бочкой, из которой гнусного вида повар черпал ковшом и разливал по плошкам бурду из дроблёного зерна, сдобренную химическими ароматизаторами и вкусовыми добавками.
   Женщины взяли плошки и выстроились в ряд за своей порцией. Четверо подошли к крану, чтобы заполнить водой мятые пластиковые бутыли, которые принесли с собой.
   Бывшая гувернантка и Кицунэ вместе со всеми встали в очередь за едой, но когда подошёл их черёд, повар только зло выкрикнул, отгоняя новичков прочь.
   -- Куда без бирок лезете?! Видите, у остальных на шеях висят? Знак полезного работника! А вы - пошли прочь! Докажете, что полезные, тогда получите жратву! А ну, пошли отсюдова! Не задерживайте очередь!
   -- Послушные? Это хорошо. -- охранник приблизился к смиренно отошедшим от бочки и севшим за пустой стол новичкам. -- Иногда у нас тут особо гордые и глупые дамочки истерики и бунты устраивают. Приходится обрабатывать. -- Он похлопал гувернантку по плечу выключенным шокером, а затем поднял его и нажал на кнопку. Разряды с треском заплясали над металлическими штырьками. -- Чтобы сбить фантазии и указать вам ваше новое место. Рад приветствовать вас в буракуминах, благородные свободнорождённые сучки! Все те унижения, клейма, презрение и гнусная жизнь, которую вы придумывали для нас, теперь - ваши! Объясню правила! Вы - низшие, и поганые существа! Не имеете права посещать культурные места, торговые центры, вокзалы и жилые районы чистых людей! Имеете право только отвечать, если чистый задаст вам вопрос, и никогда! Никогда не пытаться с ним заговорить первым! Чтобы гражданин не перепутал вас с достойными людьми, вам запрещается любая стрижка, кроме бритья наголо! Запрещается ношение головных уборов и капюшонов, всего того, чем можно скрыть бритую голову! Запрещается одежда с длинными рукавами, чтобы в них нельзя было спрятать оружие или скрыть полученные кольца чёрных татуировок! Запрещается обувь, чтобы оружие нельзя было спрятать в сапоге или подошве! Запрещается одежда ниже колена, чтобы когда мы падаем ниц перед чистыми, всегда больнее ударялись коленями о камни! Ох, да! Не мы падаем! Теперь, - падаете вы!
   Охранник замахнулся и хлестнул плёткой гувернантку по лицу.
   -- Встали, обе! -- выкрикнул он. -- Выйти в проход! А теперь - на колени! На колени, я сказал!
   Удар шокера бросил на пол несчастную женщину. Кицунэ справилась сама, непроизвольно попытавшись собрать силы для боя, и спровоцировав сенсорную схему в рабской сбруе на мощнейший удар. Обе рабыни, захлёбываясь слезами и соплями, рухнули на пол.
   -- Прочувствуйте то, что вы делали с нами, твари. -- самодовольно заявил охранник глядя на корчащихся у его ног женщин. -- Как вам, быть неприкасаемыми бесправными выродками, грязными среди чистых, низшими, погаными тварями? Носите ярлыки, которые навесили на нас! Будете носить их, до самой смерти.
   -- Мы ничего вам не делали! -- вскричала ему в ответ Кицунэ. -- Мы никогда не обижала буракуминов и вообще приехали из другого города!
   -- Никто здесь не из этого города. -- усмехнулся охранник. -- Нам достаточно того, что вы - чистые! -- он взмахнул плетью и принялся охаживать ею девчонку. -- Знай! Знай! Знай своё место, трущобная плесень!
   Новый удар шокера из рабской сбруи выбил из Кицунэ сознание и очнулась она уже лежащей у стены в каком-то цеху. Вокруг шла возня полуживых людей, занятых тяжёлой, дурной работой. Одни таскали мешки и ведра, выливая и высыпая их содержимое в горловины смесительных механизмов, а другие крутили барабаны и колёса, момент вращения с которых передавался на шнеки смесительных машин. Почему эта работа дурная? Да потому что такие машины, с ручным приводом на шнеки, это даже не прошлый век, а прошлые три-четыре века! Где электродвигатели?! Где силовые контуры с картриджами?! Это же как на лесоповале пытаться дерево зубами перегрызть, потому что лень за топором и пилой идти!
   Самые везучие из рабынь стояли ниже всех механизмов и, то открывая, то закрывая краны, заполняли подаваемые им жестяные банки с яркими этикетками, причем из одной бочки разливалась краска в банки с этикетками самых разных марок. Всё понятно. Фабрика по производству кустарного контрафакта.
   -- Очнулась? -- охранник, что в респираторе и очках стоял у стены, наблюдая как работают рабыни, тут же заметил, что девчонка подняла голову и начала озираться. -- Полчаса провалялась, скажи спасибо тётке своей, что тебя сюда притащила. Вставай! Если не хочешь без ужина остаться, крути барабан!
   Он подошел к одному из механизмов и сдернул с него слабо пытающуюся шевелиться, почти мёртвую девушку, что упала на пол, поползла к вентиляционной отдушине и, судорожно кашляя, принялась с жадностью глотать свежий воздух.
   Ни на ком из работниц не было респираторов, а воздух был пропитан токсичной химической вонью испарений лаков и краски.
   -- Сюда! -- охранник указал на барабан со ступеньками, расположенными в шахматном порядке. -- Держись за поручень и иди по ступенькам. Веса в тебе сколько? Хватит барабан крутить? Вон свинцовые утяжелители на ноги. Надень и работай! Ярлык на жратву ещё заслужить надо.
   Кицунэ надела утяжелители, взялась за вмонтированный в корпус машины поручень и, поставив ногу на первую ступеньку, пошла. Под весом утяжелителей барабан вращался, нужно было только переставлять ноги но новые, новые и новые ступеньки.
   Сил у Кицунэ хватило на полтора часа. От испарений краски она одурела, пальцы рук её разжались и девочка упала, попыталась подняться, но упала снова.
   Девушка, отдышавшаяся у вентиляционной отдушины, подбежала, оттащила её к свежему воздуху и положила, а сама взобралась на барабан и, ухватившись за поручень, пошла.
   Кицунэ же, валяющаяся у вентиляции, корчилась в судорожных приступах рвоты. Её выворачивало наизнанку, из пустого желудка даже выдавилось немного слизи. Вот что, значит, здесь происходит. Прямое и садистское убийство через тяжёлые физические нагрузки в токсичной атмосфере. Сколько дней она ещё сможет так продержаться? Два? Три? Как и говорил тот издевавшийся над пленницами бандит, она точно за половину недели свернётся в узел.
   Женщины работали и падали, отлежавшись чуть-чуть поднимались, или охранники придавали им решимости ударами плёток. Кицунэ отдышалась и поменялась с девушкой, которую начало мутить от паров краски. Так, сменяя друг друга по полчаса, они отработали шестичасовую смену.
   -- Отлично! -- проорал главный охранник, когда другая группа привела смену, ещё полсотни таких же замученных женщин. -- Шестичасовой отдых! Построились! Бегом! Бегом! Чем дольше копаетесь, тем меньше времени на жратву и сон!
   В награду за работу, Кицунэ и гувернантке выдали деревянные ярлыки на верёвках, которые можно было повесить на шею и предъявить в столовой для получения порции еды. Хорошо поработали, пользуйтесь. Но если начнёте притворяться слабыми и симулировать болезнь, ярлык точно так же можно запросто отобрать. Трудитесь и будете сыты! Все ведь хотят есть и жить?
   -- Дяденька, -- мгновенно смолотившая свою порцию, Кицунэ обратилась к повару. -- А можно мне добавки?
   Она старалась быть как можно умилительнее, насколько это позволяло её нынешнее состояние, но повар явно не был нормальным человеком, и на него не сработало.
   -- Прочь пошла! -- злобный урод замахнулся на девочку черпаком. -- Вас и так четыре раза в сутки сюда водят! Нажрётесь, как свиньи, а потом дрищете и блюёте! Стонете, что я вас травлю! А ну, на место, дрянь мелкая!
   Один из охранников включил шокер и треском разрядов отогнал нахалку от повара.
   Кицунэ, обиженно дуя губы, села обратно за стол и покорно поникла, но день удивительных открытий для неё на этом, оказалось, ещё не закончился.
   Главный надсмотрщик принял вызов на рацию, с кем-то переговорил и кивнул. Две видеокамеры на стенах повернулись и уставились на девчонку, с жалобным видом ковыряющую ложкой пустую деревянную миску.
   -- Эй, Габи! -- выкрикнул охранник. -- Иди сюда! Посетители к тебе!
   -- Что? -- не поняла Кицунэ. -- Кто?
   -- Сейчас узнаешь.
   Девочку вывели в проход между столами и дверь столовой распахнулась, впуская внутрь троих девочек, взглянув на первую из которых, Кицунэ обмерла, разинув рот. Нет, она не знала эту девочку, это не была какая-либо Алая Тень или безобразная мутантка. Обычная симпатичная девочка, лет тринадцати, просто...
   На ней была её, Кицунэ, драгоценная и взятая трофеем после боя, настоящая школьная форма!
   Жадная до красивых и статусных нарядов, маленькая лиса сразу же узнала и блузку, и пиджак, и юбочку, и ботинки. Юная разбойница, совсем недавно, скорее всего, выглядевшая как Кицунэ сейчас, волшебно преобразилась и держала в левой руке сразу два предмета - школьный портфель и дорогую, красивую, модную сумочку, которой Кицунэ так мечтала хвастаться, заявляясь в кафе или маленькие ресторанчики!
   -- Приве-е-ет, Габи! -- лучезарно улыбаясь, девчонка помахала Кицунэ пальчиками. -- Узнаёшь меня? Да нет, откуда тебе, простой буракуминке, знать кто я? Я - Хоригучи Амайя! Свободная и полноправная имперская гражданка, из фермерской общины! Ну это там, в Десятом регионе, под Минадзуки! Мои родители погибли, когда ферму разграбили бунтари-южане, а я чудом спаслась, и приехала в Нихонмацу, как беженка-сиротка! Не веришь? А у меня, вот, гражданская карточка есть, и свидетельство о рождении! С такими документами, я завтра же побегу в муниципалитет, оформляться на социальное пособие! Меня поселят в общежитие при школе, и включат в программу поддержки беженцев!
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет. [Автор неизвестен. ]
  
  
   -- Да, а сегодня, -- встряла одна из девочек, пришедших с главной хвастуньей. -- Ты, Ая-чан, переночуешь у нас! Мои папа и мама тоже были фермерами, мы три года назад приехали в Нихонмацу и стали совсем городскими, но девочку из нашего сословия, да ещё такую красотку как ты, мы точно не бросим!
   -- Нет, вы обе ночуете у нас! -- весело возмутилась вторая. -- Наша семья квартиру в хорошем районе получила, и мама будет страшно рада, если я приведу с собой в гости подружек! Я вам свою комнату покажу! С шикарной мягкой постелью, полным шкафом всяких платьев, и кучу мягких игрушек! Нам этого всего, как пострадавшим от шиамов беженцам, волонтёры надарили!
   Девчонки расхохотались, опьянённые своим счастьем, а затем принялись мерить Кицунэ презрительными, издевательскими взглядами.
   -- А вот тебя, Габи, нам даже немножко жалко! -- заявила главная насмешница. -- Ты - грязная, и нищая! У твоих родителей даже денег не было, чтобы при регистрации ребёнка, купить для него нормальное человеческое имя! "Габи", это вообще что такое?! Какая-нибудь толстая тётка в муниципалитете задолбалась придумывать имена для новых буракуминов и начала вписывать случайные сочетания звуков! Гыкха, Гукха, Даби, Габи!
   -- Ты никогда не сможешь стать старостой класса, как я! -- заявила первая из подружек.
   -- И у тебя никогда не будет такой чудесной квартиры, как у меня! -- заявила вторая.
   -- Я буду жить в хорошем районе, учиться в школе, играть и развлекаться с подружками, -- главная, словно в танце, повернулась на месте, выставляя себя перед камерами во всей красе. -- А ты, Габи, наверное, ещё немножко поживёшь, а потом заболеешь и умрёшь. Должна же община буракуминов, при сообщении об убыли своих людей, предъявлять тощие, измождённые, грязные и омерзительные трупы? А то ещё кто-то заподозрит, что буракумины разбегаются из своих трущоб! А нам это не нужно, понимаешь? Бедняжка! Такая миленькая, такая чистенькая, будешь валяться в могильнике буракуминов! -- девочка вынула из кармана платок и картинно обмакнула им глаза, якобы утирая слёзы сочувствия.
   -- А-а?! -- Кицунэ обалдело уставилась на платок, узнавая в нем тот, в который были завёрнуты её пропавшие сбережения. -- Так... так... это вы у меня деньги украли?!
   -- А ты как думала? -- девчонка помахала ей платочком и убрала доказательство обратно в карман. -- Мой братик, Даби, как твою карточку увидел, сразу всем нашим в аэропорту сигнал дал, и тебя тут же как тряпку в узел завернули! Девочка, которую никто здесь не знает, с документами, историей жизни, и кучей вещей, да ещё и одного возраста с его сестрёнкой! А он меня уже давно мечтал из трущоб вытащить! И вытащил! Он теперь со мной часто будет в хороших районах гулять, и всем говорить что я - его родственница! Мы оба будем жить как чистенькие имперские граждане, а ты, дура, хлебай всё, что вы напридумывали, чтобы унижать нас, буракуминов! Ты! Ты сдохнешь в грязи, гадина! Вместо меня!
   Все трое артисток, дающих представление на камеру, весело рассмеялись, а в дверь столовой позади них вошли две женщины, сжимающие в руках дорогие дорожные сумки. Одна постарше, вторая помоложе. Гувернантка горестно охнула, узнавая своё дорожное платье, шляпку и манто на старшей женщине, а на второй - вычурно украшенный костюм театральной работницы. Вещи сменили владелиц, как и школьный костюмчик этой обманутой бандитами, маленькой девочки. Приглашения на работу тоже были бандитской приманкой? А ведь две уважаемые, взрослые и очень умные дамы ещё в дирижабле договорились, что будут держаться вместе в чужом, незнакомом городе!
   Чтобы любому злодею было сложнее их обмануть или обидеть.
   -- Девочки! -- мельком глянув на обомлевшую от увиденного гувернантку и презрительно улыбнувшись, старшая женщина заговорила хорошо выдержанным наставническим тоном. -- Девочки, нам пора ехать, повозка ждёт. С моими рекомендациями и репутацией, было бы бестактно заставить ждать уважаемых людей, готовых принять меня на работу. Поправьте волосы, чтобы выглядеть как леди, и приготовьте документы! Мы предъявим их страже, чтобы нас, с поклонами и улыбками, пропустили в верхний город. Туда, где теперь мы будем жить! Как подобает настоящим, чистым, и благородным людям! Которым совершенно нечего делать, -- старшая обвела глумливым взглядом дрожащих, сникших, забитых и замученных женщин. -- На ужасном социальном дне, куда оседают только те, кого на самом деле можно назвать мерзкой, отвратительной грязью!
   -- Да-а, Куруми-сенсей!
   Насмешницы, хохоча, удалились, дверь закрылась, но запись не прервалась. Камеры послушно поворачивались, запечатлевая для посвящённых людей как горбятся, трясутся и начинают заливаться слезами десятки пленниц в сером нищенском рванье. Женщины и девушки, обезображенные до неузнаваемости варварски обритыми головами, убийственными условиями жизни, грязью и гематомами от побоев. Не выдержала первая, вторая, и вот уже все обращённые в рабынь имперские гражданки рыдали на надрыв, оплакивая случившийся с ними ужас.
   -- Я - не гадина! -- в самом центре волны женских стенаний, с детским рёвом, лила слезы Кицунэ. -- Я же вам ничего плохого не делала! Вообще никому, ничего! За что?! За что вы нас так?!
   -- Это вопросы, которые всю свою жизнь задают своим мучителям буракумины. -- сказал глава общины нескольким десяткам своих подельников, смотрящим трансляцию с камер. -- Пусть хотя бы некоторые из чистюль тоже зададут их.
   Бандиты кивали, со злобными, лишёнными жалости ухмылками. Их, в детстве, гнобили так же, как их родителей гнобили всю жизнь. Как гнобили многие поколения предков. Без права на жалобы, без права на отмщение. Накопленная ненависть росла, накапливалась и, в итоге, породила то, что назвали снами "Золотого Бога". Могущественная, мудрая сущность приходила к обездоленным, к оскорблённым, к потерявшим своих родных от несправедливости или злобства "чистых". Являлась во снах к главам общин, и учила, что делать. Как обучить детей правильной речи, навыкам и манерам, чтобы сделать их неотличимыми от детей "чистых". Где перехватывать и грабить людей, которых никто не станет искать. Кого нанимать, кому давать взятки, как плести интриги, чтобы власти смотрели куда угодно, но не на растущие, набирающие силы банды.
   Пора разрушить блистательный мир заносчивых "чистых". Пора спросить с этих ублюдков за всё. За умерших от болезней детей и родителей. За унижения и нищету. За сломанные жизни миллионов ни в чём не виноватых людей. Пусть страдают! Пусть гниют. И это - ещё даже не начало!
  
   Всю дорогу от столовой до камер с нарами, Кицунэ осторожно осматривалась, замечая важное. Постов и камер в коридорах нет, но есть датчики движения. Комната охраны только у столовой и, вероятно, дальше, к выходу, есть ещё такие же. На дверях сигнальные схемы, вероятно, реагирующие на попытку вскрыть без ключа, и ещё какие-то, скорее всего взрыв-печати, чтобы долбануть нарушителя при попытке силового прорыва. Куча ответвлений коридоров в разные стороны, причём кругом полно следов того, что это - заброшенные и захваченные бандитами подземные цеха разорившейся верфи дирижаблей. Склады, жилые зоны для работников. Всё это не может быть расположено очень глубоко под землёй. Враги расслаблены и совершенно уверены, что ни один пленник проблем доставить не сможет. Неужели никто никогда здесь не пытался поднять бунт? Все так уверенны в эффективности проклятых рабских ошейников? Ну-ну...
   Кицунэ, борясь рвотными позывами, силой воли держала в себе съеденную порцию мерзкой каши. Даже такая еда - всё ещё еда, которая может быть преобразована в энергию. Теперь, главное не сорваться раньше времени! Не потревожить сенсорную силовую схему на шокере. Расслабиться. Изобразить душевный слом и покорность.
   Лязгнула, закрываясь за рабынями, стальная дверь камеры. Измученные, трясущиеся женщины начали расползаться по нарам или укладываться прямо на полу.
   -- Мы погибли! Погибли! -- заливаясь слезами, гувернантка сгребла Кицунэ и принялась её тискать. -- Это Ад! Мы все умрём, маленькая моя!
   -- Кхе... кха... как... как вас зовут, госпожа?
   -- А? Что?
   -- Ваше имя, пожалуйста, скажите. Не буракуминское, а настоящее.
   -- Я... Арараги Куруми. Из Такодзимы...
   -- Хорошо, спасибо. А сейчас, простите, но я должна сделать кое-что опасное. -- Кицунэ завела руку за спину, нащупала торчащий из спины хвостик клинка и выдернула из своего тела короткую полоску окровавленного металла. -- Если погибну, то... простите. Но если получится, то... держитесь, госпожа. Все здесь держитесь! Я приведу помощь. Обязательно!
   Не успевшие улечься и уснуть, женщины удивлённо приподнялись, глядя как девчонка, держа в руке подобие маленького ножа, отступает от разжавшей объятия, изумлённой гувернантки.
   -- Отойдите все от двери! -- громко и властным тоном, выкрикнула Кицунэ, заставив поднять головы даже тех, кто спокойно пытался поспать. -- Все, прочь от двери, говорю! К стене! Живо!!!
  

* * *

   Главы банд Народного Фронта Справедливости, собравшиеся на сходку во второй половине дня, расположились в благоустроенном круглом кабинете, во времена славного прошлого дирижаблестроительной верфи служившем залом совещаний высшего директората грандиозных производственных комплексов. Ныне верфь разорёна, разворована и дочиста обглодана мародёрами, а появись в этом зале один из бывших заседателей, его ждала бы очень короткая, но насыщенная пытками жизнь. Другие времена, в стране новые центры власти.
   Оотоко Кадзиро уселся в кресло лорда-управляющего и скрестил руки на своём объемном животе.
   -- Рад сообщить вам, друзья мои, что материалы поступили в полном объёме и первые образцы готовой продукции предоставлены вам. Можете ознакомиться, оценить и, по окончанию совещания, раздать бойцам по собственному желанию. Это - концентрат счастья, для поддержки боевого духа. В качестве аванса. Боевые стимуляторы и разжигатели гнева будут розданы непосредственно перед началом великих свершений.
   -- Дата не изменена? -- осведомился один из полутора десятков бандитских главарей, настороженно и с тщательно сдерживаемым желанием вцепиться, поглядывающий на лежащий перед ним чемоданчик.
   -- Изменена. -- подтвердил его опасения Кадзиро. -- Идиотская гибель лорда-наместника и его лучших самураев в стычке с взбунтовавшимися южанами в Пятом юго-восточном регионе, открывает для нас грандиозное окно возможностей. Я собрал это совещание именно для того, чтобы поторопить вас со сбором войск. Новая дата - ночь с одиннадцатого на двенадцатое июля.
   -- Э-э? -- прозвучал чей-то озадаченный голос. -- Сёдня девятое, не? Этож... -- пересчёт на пальцах. -- Послезавтра штоле?
   -- Как раз достаточно, чтобы послать сигнал всем бойцам, поднять их и привести в готовность. Нам противостоит полутысячный контингент городской стражи и около сотни плохо обученных новичков клановой кавалерии, которых наш уважаемый друг из клана Такеда отведёт в центральный замок, пока мы будем проводить акты заботы о его лишних родственниках.
   -- Моих уговаривать не придётся. -- подал голос ещё один мрачный тип. -- Такеда выродились, им давно пора слить порченную кровь.
   -- У меня вопрос. Успеют ли наши уважаемые таинственные союзники нанести удар, который отвлечёт имперские армии от Нихонмацу? Согласованны ли с ними новые сроки? Что говорит Золотой Бог?
   -- Бог одобряет. -- ответила женщина в одеяниях храмовой жрицы. -- И сообщает о том, что тряпочный император встревожен докладами своих шиноби-разведчиков. Он намерен договорится с южными и западными соседями о военной помощи. Удар, выставляющий напоказ позорную слабость империи, должен быть нанесён сейчас.
   -- Эмиссар от союзников заявил, что смещение сроков не создаёт ни малейших проблем. -- снова взял слово Кадзиро. -- Их силы готовы ко вторжению. Как только армия империи повернёт в нашу сторону, начнётся вторжение в Восьмой и Девятый и Одиннадцатый регионы.
   -- Три одновременно? Серьёзный подход.
   -- Думаю, император тоже будет впечатлён, и ему станет резко не до того, что здесь, в Нихонмацу, жестоко страдают разрывом интимной зоны несколько расфуфыренных кур, мужья и сыновья которых слишком убиты, чтобы пытаться защищать родные курятники.
   Собравшиеся посмеялись, скалясь в недобром предвкушении.
   -- Нас интересует наше золото. -- выждав время, заявил предводитель юхов. Он даже носом не вёл в сторону чемоданчиков с наркотиками. Убивать себя поганой химией, - привилегия белокожих вырожденцев.
   -- Золото будет к утру. -- спокойно кивнул Кадзиро. -- Плата за железо, и аванс за дружескую поддержку, как было оговорено. Основная сумма, после завершения мероприятий.
   -- Тогда, никаких проблем. -- краснокожий карлик удовлетворённо кивнул. Из-под густых бровей его блеснули узкие, хищные глаза. -- Оружие и доспехи готовы к выдаче. Четыре тысячи бойцов ждут сигнал к выдвижению и началу работ.
   Кадзиро расстелил на столе карту города, все подошли ближе и началось совещание о том, кто и в каких районах собирает свои группировки, куда выдвигается и какие ключевые объекты атакует в ходе мирного гражданского протеста.
   -- В здесь никого в живых не оставлять. -- жрица ткнула пальцем в храмовый комплекс, на краю массива жилых районов. -- Всех вырезать, от подметальщиц, до главы храма! Мы с моими девочками и мальчиками переоборудуем это место под первый великий храм Золотого Бога! Не волнуйтесь, резонанса не будет. Великий Наставник тронет рычаги управления средствами информации, и нигде не будет даже упомянуто о служителях мёртвых богов.
   -- Кто хочет заняться? -- осведомился Кадзиро и сразу четверо энтузиастов изъявили желание исполнить волю великого учителя. Разумеется, из чистого религиозного рвения, а не потому, что на полный произвол банд отдаётся полторы сотни милейших, молоденьких мико и старших жриц. -- Не забудьте, что храм охраняет три десятка вполне неплохих самураев. -- напомнил главарь и с трудом скрыл усмешку, заметив как погрустнели лица двоих из четвёрки энтузиастов. -- Хорошо, значит...
   Кадзиро принял решение, но озвучить его не успел.
   Застав резко вскинуть головы всех бандитских главарей, над руинами мёртвой верфи разлились надрывные, рвущие нервы завывания сирен тревоги.
   -- Это что? -- недовольно, зло процедил сквозь зубы грозный толстобрюхий великан. -- Диверсия?! Шиноби Ветвей атакуют?! Пальцы! Вперёд! Голову виновного мне, сюда!
   Шестеро шиноби и самураев, охраняющих подходы к залу совещаний, резво сорвались с места и умчались к эпицентру переполоха.
  

* * *

   Рабыни, напуганные внезапной вспышкой властности и свирепой решимости в своей маленькой подруге по несчастью, послушно отшатнулись от двери. Все сгрудились у противоположной от выхода стены, а Кицунэ подошла к преграждающей путь стальной пластине и закрыла глаза. Мурашки побежали по её телу от ощущения ужасов, ждущих её с наружи. От дыхания смерти, взглянувшей на маленькую девочку, не согласную смирно склониться и сгнить в ликвидационном лагере. Что? Что ты можешь, смешной маленький человечек?!
   Не такой уж и маленький! Видевший смерть сотни раз! Принимавший и наносивший удары! Мирный, добрый человек, которого... всякие выродки никак не хотят оставить в покое!!!
   Широко распахнув глаза, Кицунэ вскинула руку к шее и резким движением сунула похожую на нож полоску металла под контакты ненавистного шокера. Она точно знала где эти контакты, ведь ей не раз и не два прилетали из них разряды. Стальная пластинка прижалась к контактам и моментально закоротила их.
   Разряд!
   Сенсорная схема среагировала на резкие перемены в Ци носительницы рабской сбруи. Бесполезно!
   Внутренние Врата Духа раскрывались одно за другим и мир вокруг Кицунэ замедлялся. Доли секунд превращались для неё в секунды. Ураган Ци ударил из её тела, напитывая стены, пол, потолок камеры и, конечно же, тяжёлую ржавую глыбу металла перед девчонкой.
   Второй разряд!
   Не замечая жуткого треска электричества у своей шеи, Кицунэ резко развернулась, прижалась спиной к ржавой плоскости двери и применила дзюцу элемента Земли. Захватила под своё управление металл, что расступился, пропуская закреплённую на сбруе коробку с бомбой и тут же сомкнулся, затекая под смертоносный груз и отстраняя тело Кицунэ, чтобы создать между ней и взрывным устройством как можно более толстую прослойку металла. Обратившись в подобие теста, железо залило тело Кицунэ, затекло под ошейник сбруи и затвердело...
   Грохот взрыва основного боезаряда встряхнул камеру. Ударная волна отразилась от железной пластины и ушла в коридор, навредив Кицунэ только общей лёгкой контузией всего тела. Хлопнула малая взрыв-печать в ошейнике, нужная исключительно для перестраховки. Согнула импровизированную броню и разбила горло, оставив жуткий синяк, но голову не оторвала.
   -- Боги... -- девять женщин, в ужасе упавших на пол, изумлённо приподнялись на руках, глядя на облако дыма и потерявшую форму, свёрнутую набок железную дверь рабской камеры. И ни пятен крови, ни кусков разорванного тела. Девчонка... та, что казалась самой слабой и беспомощной из них... осталась цела!
   Взвыли на все голоса сирены тревоги. Волны активации систем безопасности покатились по подземным комплексам, встрепенулись сотни охранников и бойцы особых групп экстренного сдерживания. Картинка с сенсорных схем развернулась перед операторами и они дружно зло скривились, увидев чудовище, прорывающееся сквозь хаос дыма и огня.
   -- Внимание! Мастер Земли на нижнем ярусе. Шестой тюремный блок, вектор движения к лестничной клетке.
   -- Убить. -- отдал короткий приказ начальник охраны, а маленькая лиса продолжала своё движение.
   Элемент Земли - основной в её Ци, что сильно сказывалось на уязвимость к всевозможным электрическим разрядам, но и преимущества давало немалые. Сквозь взрывы и пламя двигался каменный гигант. Девчонка завернулась в уплотнённую земляную породу как в одеяло, сформировала массивные руки и ноги, горой подняла тяжёлые плечи и подобие головы. Линии энерговодов прошли по камню, словно жилы. Верхние слои напитались энергией Ци, готовой выдавать предупреждающие сигналы при любых аномалиях, таких как ударные или энергетические воздействия.
   Бах!
   Каменный великан, словно разогнавшийся бык, врезался в стальную заслонку на своём пути. Импульс!
   Накопленный в голове и плечах заряд долбанул вперёд, сминая сталь, ломая замки и срывая петли. Навстречу и со всех сторон ударили сработавшие взрыв-печати. Огонь, молнии, запущенные с помощью дзюцу камни, разогнанные до бешеных скоростей иглы воды или рубящие завихрения воздушных клинков с грохотом били в толщу каменной брони, вышибая куски, прожигая воронки и заставляя камень кипеть. Броня ринувшегося напролом великана беспрерывно двигалась, словно вода в водовороте, рассеивая ударные импульсы, разбивая кумулятивные струи и отводя разряды электричества от крошечного тела, сокрытого в груди чудовища.
   Первая преграда пробита! Вторая, третья!
   Решётка, отделяющая рабскую зону от зоны охранников, перед Кицунэ! А за решёткой...
   Знакомая пятёрка. Тюремщики, только что оставившие в покое замученных рабынь. Повернувшиеся в сторону опасности и изготовившие к бою свои поганые шокеры.
   Ну привет, УБЛЮДКИ!
   Кицунэ, закрыв смотровую щель, убрала собственное тело в район живота гиганта, с разгона врезалась в решётку и стальные прутья вынесло из креплений. Сразу четверо охранников, концентрируясь, вскинули руки и нанесли удары дестабилизирующим дзюцу, а лиса, игнорируя то, как мгновенно окостенел её грозный подвижный доспех, нанесла удар накопленной энергией Ци, простейшим импульсом послав в полёт голову гиганта. Каменюка весом центнера в два пролетела над рефлекторно пригнувшимися охранниками и ударила в стальную дверь словно пущенный из камнемётной машины снаряд. Металл погнуло, сработали взрыв-печати и пространство внутри наполнилось оглушающим грохотом. Засверкали молнии и пламя, осколки полетели во все стороны, заставляя людей озаботиться этой угрозой, а из разваливающейся на куски туши каменного гиганта к ним вдруг прыгнула мятежница. Такая мелкая и чумазая, что ожидавшие врага куда серьёзнее, охранники сначала приняли её за один из кусков каменной брони. Но на прорыв шла не одна из взрослых тёток и даже не девушка со спортивным телосложением, а мягкотелая малолетка. Ребёнок, при взгляде на которого не так-то просто проникнуться угрозой.
   Мышцы в теле Кицунэ, напитанные энергией Ци, напряглись стальными канатами. Она коснулась руками и ногами пола, камень которого потёк, облекая её ступни и кисти рук. Обрётшая подобие тяжёлых каменных ботинок и перчаток, Кицунэ оттолкнулась от пола и импульсом Ци швырнула себя к врагам.
   "Та серая мелочь"! -- заметившие движение и начавшие оборачиваться к противнице, охранники опознали новенькую рабыню и крепче сжали зубы. -- "Вот же тварь"!
   Четверо в линии и один, командир, чуть позади. Атака по центру!
   Кицунэ поднырнула под руку скривившегося от бешенства охранника, в повороте попытавшегося нанести ей тычковый удар шокером, выпрямилась пружиной и влепила каменной перчаткой в челюсть врага. Импульс!
   Отдача от импульса помогла ей пригнуться и отшатнуться, уворачиваясь от угрожающе трещащего разрядами шокера, направленного рукой второго охранника. Пропустила мимо, схватила за руку и, используя её как опору, швырнула себя вперёд, одновременно влепив каменными ботинками в оскаленную пасть и угрожающе раздутые ноздри бандита. Без импульса разбила только мягкие ткани и заставила испуганно шарахнуться, но благодаря этому кувырком перекатилась вперёд и оказалась позади разваливающейся первой линии врагов. Увы, главный тюремщик не дремал и встречным ударом ботинка швырнул лису обратно, словно удачно пойманный мяч. Отлетевшая от пинка, лиса сшибла с ног оглушённого первого врага, упала вместе с ним, кувыркнулась через бок и попыталась вскочить, а свет люминесцентных ламп над ней заслонила чёрная, громадная, сияющая кровожадной ухмылкой, фигура главаря охранников, уже занёсшего руку для удара.
   Не пытаясь коснуться бунтарки штырьками шокера, он пустил в своё оружие энергию Ци и нанёс удар сверху вниз, словно обычной дубинкой. Смять плоть! Сокрушить кости!
   Дубинка крепко приложилась Кицунэ вдоль спины, но ничего не сломала. Почему? Потому что навстречу опускающейся руке врага из пола у плеча мелкой лисицы выскочил небольшой каменный столбик. Как раз там, куда за миг до удара должна опуститься сжимающая рукоять дубинки кисть.
   Смялись мышцы, с хрустом сместились хрящи. С истошным воплем главарь тюремщиков шарахнулся прочь, роняя оружие из раздробленных пальцев, а малявка, не теряя ни мгновения, прыгнула к стене мимо него, а затем к покорёженной двери, вокруг которой не осталось ни одной заряженной взрыв-печати. Волна Ци канула в камень и металл, всколыхнула их, смещая и открывая узкий проход, в который лиса тотчас нырнула, опережая хищно потянувшуюся за ней лапу одного из двух непострадавших охранников. Пальцы сомкнулись на пустоте и застрявший в слишком узком для него проходе охранник проводил маленькую бестию одной лишь лавиной чернейшей нецензурной брани.
   Рывок по служебной лестнице вверх! Тюремная зона позади. Стены и обстановка вокруг моментально изменились. Исчезла вездесущая ржавчина и грязь, стены заблестели обшарпанной, но всё же присутствующей краской.
   -- Закрывай! -- командир банды ронинов, вместе с двумя бойцами выскочивший в коридор со сторожевого поста, выставил перед собой щит и оба его подручных последовали примеру лидера, намертво заслоняя проход стальными плитами, усиленными током Ци. -- Ножи готовь!
   Операторы сенсорных систем доложили им, что враг снова обрастает каменной бронёй, но это никого не напугало. Они легко разрушат каменного гиганта, а затем покажут мелкой нахалке, чем прошедшие самурайские тренировки воины кланов отличаются от позорных полукровок простой охраны!
   -- Сюда иди! -- все трое ронинов крепко сжали рукояти боевых ножей и яростно выдохнули, исторгая из пастей схожие с паром облака напитанного энергией Ци воздуха.
   Но Кицунэ, вырвавшись в коридор перед ними и увидев преграду, вдруг резко сменила вектор движения. Нырнула влево, ринувшись напролом, сквозь стену.
   Прошибла левым плечом каменного великана стену и вывалилась в цех по производству фальшивой минеральной воды. Вскинулась, заставив шарахнуться во все стороны перепуганных работниц. Словно слон пронеслась сквозь помещение, сшибая оборудование, бочки с водопроводной водой и мешки с солью. Проломилась сквозь стену и вырвалась в цех по пошиву мягких игрушек из самых вонючих и токсичных материалов. Прыгнула вверх, пробила потолок и разгромила цех по производству обуви из самого паршивого клея и отходов химической промышленности. Рванулась обратно к коридорам, пробила стену, ураганом прошла через цех пошива поддельной одежды самых дорогих рекламируемых марок. Надо же, какой разносторонний производственный комплекс! Вот куда, значит, утащили стилистку? Фальшивки шить! А их, с гувернанткой, значит, записали в самые бесполезные и не умеющие ничего, которых надо поскорее уморить на самом поганом производстве?! У-у, мрази!!!
   -- Наверху! -- по сигналу от датчиков движения, командир ронинов вскинул голову и нанёс импульсом Ци удар в потолок, пробив ход в коридор выше, но каменный гигант Кицунэ безоглядно нырнул в облако пыли и град летящих камней. Ронины прыгнули снизу, сшибая дестабилизирующими импульсами и собственными щитами подвижную каменную фигуру, а Кицунэ, заранее переместившаяся в голову, импульсом Ци швырнула себя вперёд, успев проскочить над головами бронированных великанов прежде, чем те сшибли её подвижную каменную броню.
   Лестница наверх! Один пролёт, второй, третий! Назад!
   Кицунэ шарахнулась, почувствовав как наполнилось энергией Ци пространство перед ней. Она заслонилась щитом из камня, который успела собрать, а сразу два десятка взрыв-печатей перед ней с грохотом детонировали, дистанционно активированные операторами сенсорных схем. Осколки камней забарабанили в импровизированный щит вовремя отшатнувшейся лисицы. Вперёд! Вперёд! Сквозь пыль, дым и огонь!
   Рывок сквозь зону разрушений, к покорёженной металлической двери. Выбить замок, своротить плиту в сторону и новый рывок, в коридор! Светлый, белый, чистый. С расстеленными ковровыми дорожками и зелёными растениями в кадках. Окна, и дневной свет за ними...
   Охрана у окон! Двое, с шокерами! Ронины в броне на лестнице, позади!
   Рывок в сторону, сквозь очень хлипкую на вид дверь!
   Около полусотни посетителей торгового центра испуганно шарахнулись, когда из распахнувшейся двери, оказавшейся даже не запертой, в их сторону вдруг кубарем покатилось что-то серо-рыже-чёрное, засыпанное ржавчиной, копотью и пылью.
   С грохотом выбив стену, из коридора справа от повернувшейся к выходу маленькой лисы, вырвались двое охранников. Ещё двое, на ходу снимая с поясов шокеры, выскочили из пункта охраны слева.
   Четверо, против одной? Нет! Только двое!
   Кицунэ, не делая гибельных пауз в движении, импульсом из каменных ботинок швырнула себя к тем врагам, что прошли сквозь стену. Двое других просто не успеют!
   На лету подхватив самый тяжёлый из летящих навстречу кусков стены, Кицунэ крутанулась и, что было сил, запустила булыган обратно, в морду первого из охранников, вздумавшего закрыть глаза при прорыве сквозь облако пыли и осыпающихся кусков штукатурки. Точно в цель!
   Сошедшись с оглушённым и выгнувшимся назад от удара охранником, Кицунэ пригнулась, выхватила у него из ножен на поясе угрожающего вида боевой нож и, резко вынырнув из-за оглушённого охранника, сошлась вплотную со вторым. Взмахнула оружием и рубанул наискось, оставив врагу ужасный разрез от бока до плеча.
   Охранник, в шоке и ужасе отшатнулся, схватился руками за прореху но через секунду обомлел, увидев вместо вываливающихся кишок и разрубленных рёбер только разрезанную униформу и лёгкий порез на коже. Маленькая бестия полоснула его без усиления клинка энергией Ци. Не захотела убивать, или просто не умеет? В любом случае не убила, а только напугала смертью...
   На осознание случившегося и борьбу с сумбуром в мыслях он потратил секунд пять или шесть. Не перешёл в предсмертное самурайское безумство и даже не попытался нанести своей обидчице удар, а именно этого и желавшая, девчонка проскользнула мимо него. Не дожидаясь, пока враг проморгается, она шарахнула в пол покрытыми камнем стопами и сдвоенным импульсом из подошв швырнула себя в раскрытые для посетителей ворота главного входа.
   Сияние яркого летнего солнца ударило ей в глаза, ослеплённая девчонка резко остановилась, и через мгновение в землю туда, где она должна была находиться, вонзил свой меч метнувшийся с крыши тощий и лёгкий самурай.
   -- Дерьмо. -- злобно скривился он и, выдернув из земли клинок, резко взмахнул им, стряхивая налипшее каменное крошево и изготавливаясь для нового удара.
   -- Всё-таки воины Хатано не могут видеть будущее? -- с крыши соскочил и приземлился рядом со своим напарником великан со стальными клешнями. -- Хэй! Ты глянь-ка! Это ж та болтливая мелочь!
   Кицунэ, шарахнувшаяся обратно к выходу из торгового центра, сипло хрипела, пытаясь отдышаться.
   -- Шпионка, из Ветвей. -- напряженно следя за удобнее схватившейся за нож девчонкой, тощий сменил боевую стойку. -- Я шугну, ты - лови! Убивай сразу.
   -- Понял. -- великан растопырил лапы и металл потёк, обращая его клешни в пальцы с остро отточенными когтями, между которыми заплясали электрические разряды.
  
   Двое людей в маскировочной одежде, привлечённые завыванием сирен, вели наблюдение из руин. Неприметные, словно сотканные из тени, они держали мощную оптику у своих лиц, внимательно следя за происходящим.
   -- Не наша. -- сказала разведчица своему напарнику. -- Поможем?
   -- У нас приказ - вести наблюдение и докладывать обстановку. -- ответил шиноби, волевым усилием убирая от оружия рефлекторно потянувшуюся за мечом руку. -- Не вмешиваться в разборки. Не вестись на провокации. Только наблюдение и доклад.
   Прыгая из окон и выныривая из дверей, рядом с первыми двумя "Пальцами" рук Алой Тени, сгруппировались ещё четверо. Шесть элитных бойцов местного криминального воротилы против одной выдохшейся, измученной девочки?
   -- Нам всё равно не справиться против шести. -- заявила Куноичи, успокаивая собственную совесть.
   Весь этот город рушится в Бездну. Завтра, или послезавтра таких маленьких трагедий будут сотни, и никто не придёт спасти этих людей. Армия группируется в восточных регионах, готовясь отражать вторжение шиамов, а проблемный, разорившийся и прогнивший город Нихонмацу... брошен так же, как они сейчас бросили на смерть серую, маленькую, никому не нужную бунтарку.
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет. [Автор неизвестен. ]
  
  
   Взгляд ронина из страны Водопадов, Хатано Масафуми, стремительно метался туда-сюда, оценивая обстановку, примечая тысячи деталей и строя картину предстоящего боя. Подстёгнутый боевыми стимуляторами, мозг его кипел, молниеносно замечая и просчитывая десятки факторов, от расположения союзников, до силы ветра и яркости слепящего солнца. Он уже знал, куда рванёт девчонка, что нужно сделать, чтобы перехватить её и рубануть, расчленяя на куски. Кровь пылала от впрыснутой в вены химической смеси, мышцы готовы были принять сверхусилие молниеносного рывка. Обрётший силы монстра после того как склонил голову перед Алой Тенью, бывший самурай победно ухмыльнулся. Увидев как девчонка пригибается и изготавливается к рывку точно так, как он и просчитал.
   Нет, он видит будущее, и в этом будущем - ты труп, малявка!
   Накачанный стимуляторами, воин Хатано мог просчитать всё. Кроме мыслей врага. Кроме того, что такая маленькая противница может не быть дурой, и заметить как мечется его взгляд. Понять, что перед ней мастер расчетов. Принять его как подобие бога, способного просчитать каждое её движение, если... сможет его увидеть!
   Напитанная, казалось бы, хаотично излучающейся из тела девчонки энергией Ци, земля вдруг взорвалась, вздыбилась и накрыла половину пространства перед торговым центром облаком плотной серой пыли.
   -- Срань! -- сразу трое "Пальцев" совместили пальцы рук в помогающие высвободить энергию печати, захватили под свой контроль воздух и ударили в облако пыли ураганами потоками ветров. Сейчас эта примитивная завеса будет унесена, но несколько мгновений Кицунэ выиграла.
   "Предсказуемо"! -- упрямо стиснув зубы, Масафуми рубанул сверху вниз, туда где заметил движение в облаке пыли, и рассёк... подвижную каменную фигуру, с грубыми очертаниями человека. Обманка!
   "Предсказуемо"! -- самурай долбанул эфесом назад, навстречу хитрому врагу, отвлекшему его и бросившемуся в атаку с другой стороны.
   Эфес врезался в камень, голова и верхняя часть туловища второй фигуры-обманки раскололась на куски.
   "Предсказуемо"! "Предсказуемо"! "Да ты, мелочь"! -- ронин, стремительно кружась на месте, рубанул ещё трижды, каждый раз, вместо наглой девчонки рассекая каменные фальшивки. Девчонка так и не атаковала его. Зачем ей нападать? Нужно же просто отвлечь и прорваться мимо.
   "Какая же ты предсказуемая, наглая мелкая дрянь"! -- люто бесился огорошенный мастер расчётов, бессильный узнать, справа или слева мимо него промчалась взбунтовавшаяся рабыня.
   Его напарник, растопыривший лапы с железными когтями, взмахнул левой лапой, увидев движение в пыли, железная пятерня развернулась широкой сетью и разом сгребла две фигуры. Обе каменные! Кицунэ, когда сеть захлестнула отправленные вперёд обманки, почувствовала это, рухнула на землю и вжалась в яму, оставшуюся, когда с этого места поднялась каменная фальшивка. Сеть прошла над ней, лишь движением воздуха коснувшись маленькой лисы.
   -- Ых! -- зло, с яростью, гигант сжал стальную сеть, размолов обе каменные фигуры, а из пыльного облака, заставив нервно дёрнуться четверых отскочивших подальше врагов, вырвался ещё десяток обманок. Враги заметались, не зная, кого атаковать, и надо ли это делать вообще, а каменные фигуры бросились врассыпную.
   -- Руби всех! -- обернувшись в унесённом облаке пыли, проорал мастер расчётов, и тут же одна из фигур вдруг рассыпалась, оказавшись тонкой каменной корой, под которой спряталась настоящая девчонка.
   Сбросив маскировку, Кицунэ ударила импульсами Ци из пяток и задала стрекача с такой прытью, что даже резко ускорившийся и метнувшийся за ней ронин Хатано не догнал мелкую проныру и чуть не разбился при резком повороте. Массой импульсов из рук и плеч едва успел снизить свою скорость и с амортизировать удар о стену заброшенного здания.
   -- За ней! -- проорал он остальным. -- Бегом! Пока химия не просела! Бегом! Бегом!
   Ринувшись за беглянкой, все шестеро крепко вцепились в линию пятен остаточной Ци на стенах и земле, принялись лавировать и петлять по руинам, распутывая след, а затем резко и прямолинейно устремились к стенам, окружающим жилые районы состоятельных граждан.
   К пропускному пункту, возле которого мрачное здание базы сил закона угрожающе сияло пожелтевшей белизной и большим облезлым изображением серебряного щита на фасаде.
  
   Главная база Сил Закона в Нихонмацу была большей частью заброшена и пустовала. Две трети личного состава были отправлены в недавние провальные военные кампании, где сгинули подчистую, большей частью потерянные в боях, а меньшей попросту дезертировав и разбежавшись по просторам Обитаемого Мира. Немало людей уволилось, погибло или просто сбежало уже отсюда, из самого города. А тут ещё из министерства подали идею об упразднении всего прогнившего института городской стражи. Взять всё плохое и заменить на всё хорошее. Что свойственно, разрушать старое начали сразу же, до того как подготовили хотя бы в представлениях и общих фантазиях какую-либо замену. Пропаганда ненависти к Силам Закона, создание на месте стража образа злобного, погрязшего в коррупции бандита, урезание бюджетов и массовое открытие дел о превышении служебных полномочий сделали своё дело. Все, у кого было хоть какое-то соображение в голове, разбежались. Главная база превратилась подобие издыхающего, едва шевелящегося и безразличного ко всему животного. Концентрат коррупции, беспредела, уничтожения принципов и морали. А что говорить о малых базах, десятилетия назад устроенных в ключевых точках города?
   Если на такой дежурил десяток людей, если за проходом в зажиточные районы вовсе хоть кто-то следил, то это было ещё хорошо.
   Трое самураев городской стражи в лёгкой броне, опирающиеся на копья и смолящие отжатые невесть у кого вонючие дешёвые сигареты, удивлённо обернулись, когда в раскрытые настежь ворота кубарем влетела какая-то тощая и грязная, лысая оборванка.
   -- Помогите! Помогите! -- девчонка тут же бросилась к напрягшимся солдатам. -- За мной бандиты гонятся!
   -- Шись! -- один из солдат махнул древком копья, заставляя девчонку отпрыгнуть. -- Чо за чёс, махра пустая? Цвет завернула, ленту рвать? -- он сплюнул жёлтую от курева слюну и указал на ворота. -- Шись на уровень! Ща, додуем, крутну к те.
   -- Я - не буракумин! -- яростно проорала Кицунэ. -- Я - свободная и полноправная гражданка! Меня похитили, одежду и документы отобрали...
   -- Знасиловали? -- другой солдат, вынув сигарету из пасти, облизнулся. -- Скоко? Троя, четвяро?
   -- Не смейтесь! Вы же стражи Закона?! Помогите! Там ещё много людей!
   -- Нам, малАя, ваши бандитски разборки - сторона. -- заявил третий. -- Своех проблём скок хош. Вали отседь, сказано! Тупа штоль, речь не тяпаш?
   -- Меня же убьют!
   -- А ну, прокрут за ленту! -- первый снова замахнулся копьём. -- Ща жар плеснёшь, тряпка мусорна!
   -- Но там много имперских граждан похитили! И мужчин, и женщин! Среди них и благородные есть! И богатые!
   -- Уть тыж мышь назойлива! -- солдаты набычились и крепче схватились за оружие. -- Ща нагребёшь, чучело!
   -- А ну, стоять, уроды помойные! -- Кицунэ яростно вскинулась и гордо выпрямилась перед врагами, готовясь к драке. Эти трое прокуренных, корявых неудачников, откровенно не вызывали у неё ни уважения, ни страха. -- Или я вам щ-щас, дебилам, покажу как, -- она указующе ткнула большим пальцем правой руки в буракуминскую нашивку на своей рубахе. -- Благородную леди отличить от трущобной нищенки! Где ваш командир?! Сюда его! Живо!!!
   -- Ы-ы? -- солдаты, теряя гонор, переглянулись. Взгляд и властность мелкой чужачки живо указали им позиции в иерархии и кто тут поймает увечий в случае конфликта. -- Ты эт... документы есть?
   -- Живо командира сюда, дерьма куски! Шевелите лапами, вызывайте подкрепления, или те, что за мной идут, всем головы здесь отрежут! Бегом! Бегом!
   -- Чего орёте? -- из дверей облезлого здания вышла, сопровождаемая личным охранником, высокая, статная и фигуристая девица, походкой фотомодели тотчас направившаяся к Кицунэ. -- Это что за шутка природы?
   На девице была форменная одежда следственного отдела, состоящая из строгой серой юбки и жилетки, дополненных белой блузкой, чулками, береткой и галстуком. На жилетку был нацеплен серебристый знак следственной службы, на поясе висели дубинкообразный шокер и сумка, в которой следователи носят всякие нужные для работы предметы или оборудование. Вот только обувь её совершенно не соответствовала униформе. Моднейшие туфли на утолщённой платформе и с высоким каблуком - в такой не то что бегать за преступниками, ходить-то по любой неровной местности опасно. Да ещё и бельё под блузкой странное - грудь колом из жилетки торчит, как в какой-нибудь низкопробной манге для глупых мальчиков! Кажется есть такое слово, нехорошее. Сама не говорила, слышала только в адрес таких вот сомнительных тётенек. Похабщина, вот! И чего мужчины так ведутся...
   Кицунэ, покраснев от волны возмущения, глянула на троих солдат, что при появлении следовательницы уставились на похабницу с восхищением, преклонением и вожделением. Сразу понятно, кто тут главный, а кто готов под ноги стелиться, чтоб понравиться. Что вот за дураки?! Прям врезать хочется!
   -- Тебе кто разрешил на территорию заходить, грязная? -- высокомерно глядя на девчонку, следовательница остановилась метрах в пяти от обезображенной рабством маленькой лисы. -- Давно морду копьём не разбивали?!
   -- А я - не буракуминка! -- очнувшись, возмутилась Кицунэ. -- Я - полноправная вольнорожденная гражданка, из десятого региона! Меня, и ещё двух женщин, приглашённых в город на работу, в аэропорту обманули, посадили в повозку и увезли к брошенным домам, около торгового центра! Мы заметили это и напугались, а нас вдруг - бах! И оглушили с помощью гендзюцу! Три буракуминки забрали нашу одежду, документы и сумки, чтобы в город поехать, а нас вот так изуродовали и отправили химию месить, чтобы мы умерли, и наши трупы можно было выдать за умерших буракуминок! Там, под торговым центром, куча всяких производств, на которых работают украденные люди! Им всем надели рабские ошейники, а я свой сорвала и убежала! Быстрее, зовите сюда командира! За мной бандиты гонятся!
   -- Да кого тебе надо-то?! -- мысли явно очень неохотно ворочались в мозгу следовательницы. -- Я тут командир!
   -- Ты?! -- Кицунэ изумлённо вытаращила глаза.
   -- Ну не ты же!
   -- А где сотник стражи?! Или десятник хотя бы?! Это... -- девочка, холодея от ужаса, глянула на троих недоумков и личного защитника следовательницы. -- ...Это что, все кто тут есть?!
   -- Ты мне чо тут морду крючишь, тряпка грязная?! -- следовательница слегка повернулась, чтобы её серебряный знак ярче заблестел в солнечных лучах. -- Следователь - офицерское звание! Я - командир! Чеши, чо надо, чучело?
   Кицунэ так и замерла, обалдев от возмущения. Эти пятеро что, вообще не слышали то, что она им говорила?! Может они - пьяные?! Или... это трое бандюг, аферист и проститутка? Пришли на пустой пост стражи, нашли в ящиках брошенную форму, и пытаются изображать из себя солдат Закона?!
   -- Если десятник нужен, то это - я! -- защитник следовательницы выступил вперёд, а затем мотнул головой в сторону своей начальницы. -- А она у нас - как лейтенант! Даже к капитану ближе. Чего ты там, деточка, плела про подземные заводы? Чего там делают? Наркотики? Оружие?
   -- Подделки всякой продукции! Обувь, игрушки, одежду. Я, с другими пленницами, на производстве красок работала!
   Стражи переглянулись и захохотали.
   -- Слышь, Саэ! -- десятник толкнул следовательницу в плечо. -- Дело заводи! Злобная корпорация шьёт ботинки, и плюшевых мишек!
   -- Да какая разница, что там производят?! -- взвилась Кицунэ. -- Там людей похищают, и в ошейниках с бомбами заставляют работать до смерти! Вы бы видели, что там творится!
   -- Шинбо, выкинь эту фантазёрку. -- следовательница сделала небрежный взмах рукой. -- Пендаля отвесь, чтоб неделю лечилась и обратно не лезла.
   -- Ладно... -- с недовольством, десятник вынул из сумки пару резиновых перчаток и принялся их одевать, с омерзением поглядывая на Кицунэ. -- Загажу касанием, опять новые на складе выпрашивать...
   -- А ну, стоять! -- маленькая лиса снова включила властность. -- Я - благородная леди, Арараги Юми! Денег надо? Помогите мне связаться с роднёй, и чемодан с золотом получите!
   -- Да ну? -- следовательница приподняла одну бровь.
   -- Слово самурая. -- Кицунэ щёлкнула пальцами и рядом с ней из земли выскочил острый каменный шип, демонстрируя способность мнимой буракуминки применять боевые дзюцу.
   -- Шинбо, расклад в центр разверни. -- хищный и злой взгляд возвысившейся над девочкой вульгарной девки впился в Кицунэ, словно хоботок громадной кровососущей твари. -- Пусть гладь наведут, чо эт за леди.
   -- Позвольте мне навести эту гладь? -- прозвучал мрачный, злой голос и все, обернувшись, уставились на шесть жутких бандюг, уверенно входящих на территорию базы. Говорил тощий ронин, мастер расчетов из клана Хатано. -- Эта девка мыла полы в нашей зоне отдыха и стащила пачку денег из одного шкафчика. А как мы за ней пришли, деранула с прокрутом и теперь плетёт вам всякую дурь, чтобы за вами спрятаться.
   -- Ха-хах, я так и поняла! -- следовательница, побелевшая при виде бандюг, непроизвольно приподняла руки с развёрнутыми ладонями в жесте капитуляции. -- Долбанутые дети! Ни ума, ни фантазии!
   Десятник, не мешкая, сделал рывок к Кицунэ, схватил её за плечо и впечатал лицом в землю. Прижал коленом, в один момент умело заломил девчонке руки за спину и, выхватив из сумки наручники, защёлкнул их ей на запястьях.
   -- Они врут!!! -- завопила Кицунэ. -- Шесть бойцов погнались за мной, ради пачки денег?! Они врут!!! Я - благородная леди!!! Чемодан с золотом дам!!!
   Следовательница подошла, посмотрела на девчонку сверху вниз и, замахнувшись ногой, ударила, разбив Кицунэ лицо подошвой и каблуком.
   -- Позорная, нищая, лживая воровка. -- заявила девка и, с подобострастной улыбкой, снизу вверх посмотрела на бандюг. -- Уважаемые господа, вы, полагаю, не откажетесь с нею сами разобраться? Все эти протоколы, расследования, регистрации дела... вы, наверное, справитесь быстрее и эффективнее.
   -- Рады переложить груз забот с такой соблазнительной девушки на свои плечи. -- боевик Хатано и ещё двое сделали пару шагов к стражам, чтобы забрать пленницу. Излучая вокруг себя ауру всеподавляющей мощи, она наградили следовательницу такими взглядами, что та испуганно отпрянула, в красках представив, как сейчас запросто может быть изнасилована сразу шестью свирепыми мордоворотами.
   Крысы поганые! Бесполезные, тупые, серые крысы!
   Шесть "Пальцев" и стражи закона резко напряглись, когда с двух сторон от них, вылетев одновременно из-за ограды, на землю упали два небольших металлических цилиндра с заводской армейской маркировкой светошумовых гранат.
   Кто успел, - прикрыл глаза, кто успел - уши, вот только не зря в народе славится хитрость шиноби! С громкими, но совершенно не оглушительными хлопками, силовые печати выбросили густые облака серого, тяжёлого дыма, и злобно зашипели, изрыгая ещё больше дымов в окружающее пространство. Маскировка под светошумовые была нужна только для того, чтобы враг озаботился сохранением своих слуха и зрения, а не начал долбить дестабилизирующими дзюцу, нарушив первоначальную, единомоментную дымопостановку.
   -- Сучье дерьмо! -- взвыли разом бандиты и стражи закона, а Кицунэ, не теряя момента, крепко стиснула зубы и, вложив массу накопленной силы, долбанула из спины импульсом Ци.
   -- Разрыв! -- почувствовав опасность, успел среагировать десятник, но вонзившийся в ударную волну дестабилизирующий импульс был похож на бросок взрыв-пакета в волну цунами. Хаоса было много наведено, но помогло это мало. Стража ударило и отшвырнуло шага на три, только укрепление костей и одежды токами Ци спасло его от тяжёлых травм.
   -- Дрянь...
   Мастер расчётов, опомнившись, резким рывком метнулся сквозь дым и вонзил катану туда, где только что лежала пленённая мелкая бестия, но той там уже не было. Молниеносно вскочив, юная лиса совершила полукруговое движение в дымовой завесе и, в процессе, разделила надвое наручники, потерявшие подпитку Ци от стража и попавшие под власть дзюцу лисы.
   Нож, отобранный у охранника в торговом центре, остался лежать на земле, но два куска металла на запястьях Кицунэ потекли, словно капли ртути, собрались на её ладонях и сформировали два коротких, бритвенно-острых клинка. Завершая полукруг, Кицунэ оказалась позади стража и, замахнувшись сразу обеими руками, изготовилась нанести сдвоенный удар. Чтобы опасный враг не смог её преследовать, она предпочла бы пробить ему ноги, но выставил в отскоке противник совсем другую часть. Да ладно! Это тоже отвлечёт.
   Кицунэ молниеносным движением вернула видоизменённые наручники его владельцу.
   Десятник, выпучив глаза и разинув рот, дико заорал, подскакивая на месте и пытаясь нашарить руками две стальные заточки, как в масло вошедшие ему в ягодицы.
   Но Кицунэ этого было мало. Неистовое бешенство маленькой лисы требовало отмщения и она, крутнувшись, сдёрнула со своей стопы каменный ботинок, такой полезный при прыжках по загаженным и изуродованным руинам. Взмах руки, и тяжеленная импровизированная обувь рассекла воздух, словно пущенный из катапульты снаряд пущенный туда, где в дымовой завесе должна была быть гадина-следовательница. Точно в цель! Камень впечатался в скулу вульгарной девки, невесть какой шуткой свихнувшегося мира получившей знак следовательницы служб Закона. Девку сбило с ног, она кувыркнулась и рухнула в грязь, с воем заслоняя ладонями разбитое лицо.
   -- Бей наугад!!! -- проорал тощий ронин Хатано, как вдруг, брошенные в облако дыма, долбанули уже настоящие светошумовые гранаты. Бандюги с воплями и дикой бранью зажали пострадавшие уши, впадая в полнейшую дезориентацию и выбывая из боя. Им потребовалось секунд пять, прежде чем созданные с помощью дзюцу ураганные потоки ветров разорвали и унесли прочь дымовую завесу.
   Их никто не атаковал, но мастер расчётов выругался снова, злобно глядя на то, как мелкая дрянь удирает прочь с всё той же, поражающей прытью. Создала на разутой ноге новый каменный ботинок и скачет. Откуда в молодых, не прокуренных, не упитых алкоголем, и не отравленных наркотиками людях столько неуёмной, бешенной энергии? Даже на стимуляторах, побегай-ка за ними!
   -- Возвращаемся. -- сказал ронин Хатано, дыша лютой, но бессильной яростью.
   -- А мелкая? -- подал голос великан с металлическими клешнями.
   -- Она - разведчица и провокатор, с целой боевой группой в поддержке. Будем преследовать - нарвёмся на бессмысленную драку с шиноби. -- глянув на валяющуюся в грязи следовательницу и зажимающего страшные раны, жалобно скулящего десятника, мастер расчётов презрительно отвернулся от них. -- Пусть отнесёт то, что узнала, своим лидерам. Это ничего и ни для кого не изменит.
  
   Преследования не было, но Кицунэ даже не думала это замечать. Вытаращив глаза, она без остановок, напрямик, пробежала через всю зону трущоб и нырнула в лес, умчавшись километров на тридцать прочь от страшного города с сумасшедшими людьми.
   В овраге, по дну которого протекал журчащий ручей, маленькая лиса упала на четвереньки, с жадностью напилась воды, а затем измождено плюхнулась в воду, пытаясь охладить горящее огнём тело. Злость и радость смешивались в ней в кипящую адреналином смесь, от которой хотелось то рычать диким зверем, то счастливо хохотать. Ей всё-таки пришли на помощь! Не то, чтобы она была в чудовищной, непобедимой опасности там, под коленом предателя-стража, но кто-то ей всё равно помог, а значит есть ещё здесь нормальные люди!
   Как бы их только теперь снова найти?
   -- Ты здорово умеешь убегать. -- прозвучал вдруг усталый мужской голос и Кицунэ, с громким плеском вскочив, встала посреди ручья. -- Мы уже думали, ты никогда не остановишься...
   На напрягшегося, крепко стиснувшего зубы лисёнка с края оврага смотрели двое людей в маскировочной одежде и серых плащах.
   -- Кто вы такие?! -- сжав кулаки, демонстрируя решимость сражаться в случае агрессии, выкрикнула Кицунэ. -- Это вы мне помогли?
   -- Шиноби Ветвей. -- ответил мужчина, отдышавшийся немного раньше девушки. -- Мы на задании, ни знаков ни документов у нас собой нет, но гранаты были наши...
   -- Вы всё-таки пришли! -- заставив осечься шиноби, тут же восхитилась Кицунэ. -- Слава всем богам! Сколько вас? Армия империи тоже здесь? Когда атакуем?! Я видела подземную базу бандитов изнутри, могу провести отряд, прямо к заложникам!
   -- Ну, ну, понеслась. -- тяжело вздохнул шиноби. -- Придержи фантазию. Для начала, назови себя. Кто ты?
   -- Куноичи Ветра. -- тут же, с энтузиазмом, принялась врать Кицунэ. Страны Песков и Лесов сейчас не воюют, скрытые селения Ветра и Ветвей почти что союзники. -- Я с миссией разведки.
   -- Да? Тогда покажи пальцами оговорённый опознавательный знак. Как условлено между нашими селениями. По системе пароль - отзыв.
   Вот же, изобретатели...
   -- Ну ладно. -- виновато помявшись, сдалась Кицунэ. -- Соврала. Я - вольный, бродячий мутант. Не знаю никаких паролей и просто пытаюсь жить нормально! Приятно познакомиться.
   -- Эх, проиграл. -- вздохнул мужчина. -- Сам себе десять тысяч поставил на то, что ты не врёшь и действительно благородная леди из клана Арараги. У тебя элементы - Ветер и Земля. Типичный для них набор. Ну, нет так нет.
   -- Так вы всё видели?
   -- И видели, и слышали. Так заинтересовались, что решили узнать, что ты намерена делать дальше. Увы, без связей с Арараги, будет тяжело.
   -- Да. -- кивнула Кицунэ. -- Я собираюсь переговорить с аристократами Нихонмацу. Они поднимут тревогу и вызовут солдат из других городов! Такеда ведь союзники с Арараги? Если попросят помощи, те обязательно пришлют солдат, у которых нет никаких связей с местными бандами! Если вы поможете...
   -- Не надейся на нас. Страна готовится к отражению агрессии шиамов на севере. Все войска и отряды разведчиков перебрасываются туда.
   -- Что?! Война?! Опять?! -- изумилась Кицунэ. -- Одуреть... тогда понятно, почему эти сволочи, тут, такие наглые. Но если Такеда предупредить, они призовут наёмников и ополчение...
   -- Не суйся к местным аристократам. -- покачал головой шиноби. -- Они слишком заняты междоусобной грызнёй. Глава клана четыре дня назад погиб в бою с бунтарями капитана Юкимуры на юго-востоке и все теперь рвут куски наследства, готовые взять себе в союзники хоть бандитов, хоть акума и йома.
   -- Что?! С бандитами дружить?! Вот с теми, от которых я сбежала?!
   -- Так получилось, что теперь они - сила. С их поддержкой можно заявить о претензии на власть.
   -- Дураки что ли совсем? У родственников может и отберут что-нибудь, а потом вообще всё, и отобранное, и своё, отдадут бандитам! Бандиты сначала везде пролезут, поставят всех в зависимость от себя, а как станут ещё сильнее, всем бывшим союзникам глотки перережут! Мужчин убьют, а женщин сделают рабынями! Самураи Такеда на такое согласились?! Что за чушь?! Не могут быть люди настолько тупыми.
   -- Ты даже не представляешь, на какую дурь способна наша блистательная мажорная элита. Никто из них, палец на отсечение даю, думать не хочет о том, что вокруг происходит и только гребёт под себя оставшиеся деньги, в случае гибели страны рассчитывая продолжать кутежи где-нибудь за границей.
   -- Ну это - молодёжь глупая! А взрослые чего, такие же?
   -- И взрослые от своих выродков недалеко ушли. Не лезь, тебе говорят. Пусть сами своё дерьмо разгребают. Может, через боль и унижения, и у них просветление в умах наступит. Пойдём с нами. Ты неплохой боец, и можешь стать сильным шиноби. Тебе найдётся место в нашем селении.
   -- Да, я могу уйти, а как же пленники бандитов? Как же жители всего этого города и целого региона, в котором Нихонмацу, кажется, столица? Вы их бросили, вся империя бросила, и теперь я тоже должна, как вы, отдать их бандитам?!
   -- Никуда они не денутся. Кто-то погибнет, да, но остальные просто перейдут под новую власть и продолжат жить, как жили. Альянс банд уже придумал назвать себя Народным Фронтом Справедливости, чтобы люди могли с невинным видом изобразить из себя дурачков, и сделать вид, что поверили в справедливое восстание благородных народных сил против прогнившего клана Такеда. Всем плевать на то, что при смене власти, кто-то где-то, пострадал больше, чем остальные.
   -- А вам? -- требовательно брякнула Кицунэ и шиноби замялся, отводя взгляд. -- Думаете, я соглашусь как вы, изобразить из себя "умненькую", "всё понимательненькую" и "презрительненькую", отвернуться и уйти? НЕТ! -- она вскинула руку, наставив на шиноби палец. -- Валите сами в своё скрытое селение и целуйтесь там со своими "сильными шиноби", которые всегда где-то есть, но никогда не там, где надо! Я таким же не стану! Я останусь здесь, и буду сражаться! С помощью нормальных людей, которых найду, значит с помощью нормальных людей! Одна, значит одна! Мне эти ублюдки, устроившие лагерь смерти в подземелье - не нравятся! Они не должны становиться главными! Я их раздолбаю! В хлам, и в мясо, понятно?!
   -- Манги перечитала? -- усмехнулся шиноби. -- Герой, в сияющих доспехах? Как хочешь. Такие как ты появляются, иногда, но долго не живут. Если уцелеешь и перегоришь, вытряхнешь из башки мусор, приходи. Может, сделаем ещё из тебя человека.
   Сказал, и оба шпиона селения Ветвей неслышно исчезли за деревьями.
   -- В жопу идите. -- красная от злости и возмущения, Кицунэ сломлено плюхнулась пятой точкой обратно в ручей. -- Людей делатели нашлись! -- слёзы жестокой обиды навернулись ей на глаза, сердце стиснуло ледяной лапой боли. -- Никто! Никто не хочет помочь!!!
   Тело готово было разорваться от желания бросаться из стороны в сторону, крушить всё вокруг и орать, орать, орать! Понимание катастрофы, захватившей эту страну, приходило болью бессмысленной ярости и давящего, душащего чувства безысходности. Бессилие. Полнейшее, абсолютное бессилие. Кицунэ словно стояла над рухнувшим изувеченным зверем, заживо разлагающимся, расслабившимся в принятии своего исхода и потерявшим волю к борьбе за жизнь. Это безумие, захватившее всех - самый обыкновенный предсмертный бред целого общества.
   Поражённое болезнью, пожираемое паразитами, разлагающееся общество должно умереть, чтобы другие учились на его примере, и не повторяли гибельных ошибок. Стражи нет. Самураев нет. Шиноби скрытого селения отвернулись и ушли. Ты тоже отвернись и уйди, бессильный маленький человечек. Не лезь в естественный ход событий.
   А как же те пленники, в подземелье? Как же тётя Куруми? Как быть с теми людьми, которых бандиты ещё заманят в свою кошмарную ловушку? Всего лишь живые клетки, огромной массой погибающие в туше умирающего зверя. Что ты можешь с этим сделать, храбрый маленький лейкоцит? Что?! Что ты можешь?!
   Девчонка закрыла лицо ладонями, зарыдала, а потом, вдруг, вскочила, схватила со дна ручья камень и, сформировав из него каменный нож, принялась яростно срезать со своей рубахи гнусное клеймо буракумина. Разрезала нитки, содрала ярлык и, швырнув его прочь, сорвалась с места. Импульсы Ци ударили из каменных ботинок и лиса выпрыгнула из оврага, а затем, словно настоящий дикий зверь, пригнувшись и шурша опавшей листвой, побежала в сторону города. Ждите, гады! Напугали и обидели маленького лисёнка? Радуйтесь, пока можете! Кто-нибудь, чего-нибудь, сейчас точно получит!
  
   Тревожность, долгие месяцы медленно, незаметно, нараставшая среди полумиллионного населения города, плавно перетекала в тихую панику. Люди сбивались в группы, искали кажущиеся безопасными углы, собирали и прятали ценности, бежали из города. Пусть бегут! Основная масса останется здесь, держась за остатки привычного порядка вещей, за недвижимое имущество и сложившийся образ жизни. Город, важный торговый узел и центр обороны Двенадцатого региона, не умрет. Происходит банальная смена власти, только и всего. Она выскользнула из тощих лап слабовольных дураков и падает в подставленные ладони людей, может циничных, но знающих законы реального мира и роль каждого в этой кровавой бойне всех против всех.
   Те, кто возвышался, пока вокруг падали неудачники, не боялись демонстрировать свою уверенность в завтрашнем дне. Устраивать разгульные вечеринки в ресторанах, грандиозные премьеры в театрах, или как этим днём, демонстративно отправились путешествовать по реке на пароходе. С музыкой, танцами, брызгами шампанского, выбрасыванием скучных людей за борт и стрельбой по выпускаемым из клеток водоплавающим птицам.
   В полдень, когда матросы пришвартовали пароход к речной базе с уютными домиками и зелёными полями для отдыха, многочисленные слуги принялись жарить на открытом огне набитую охотниками дичь, а благородные господа и дамы предались развлечениям загородной поездки. Танцами, беседами и флиртом, гуляньем на природе, тяжёлыми наркотиками и алкоголем, играми с собаками и детьми. Детей любезно предоставил сиротский приют, которому покровительствовала лично местная принцесса, дочь трагически погибшего главы клана и первая красавица города, Такеда Йошико. Словно магнит к куску железа, она льнула к Такеда Сёдзиро. Молодому, талантливому офицеру, пусть из младшей ветви клана, но ещё в академии сумевшему показать себя, закончившему учёбу с отличием и всего за год службы в армии получившему капитанский чин.
   Дети в приют семьи Такеда специально набирались самые красивые и послушные, их воспитывали для будущего служения в домах благородных господ. Прогулки с развлекающимися аристократами, как заявила Йошико директрисе детского дома, помогут воспитанникам лучше овладеть навыками служения будущим господам, увидеть и понять как лучше строить общение. Директриса быстро поняла чем пахнет дело и тут же ловко подсуетилась. Подобрала из воспитанников и воспитанниц тех, кого не жалко. Новичков, неумех, провинившихся, и сирот с южных регионов. Умная она женщина, эта директриса, ведь после путешествия на пароходе, мальчики и девочки в синих костюмчиках всё больше проявляют растерянность, пополам с ужасом, изумлением и паникой.
   "Не суши воздух". -- недовольно поморщился Сёдзиро, когда Йошико начала вертеть головой и в удивлении заявила, что не видит одну бойкую светловолосую малышку, переставшую вдруг мелькать среди гостей и слуг. -- "Может сбежала. Может, выпала за борт. Может ветром унесло".
   Теперь, пропавших уже трое. Исчезли, будто какое-то чудовище сожрало. Оставшиеся двенадцать жмутся к людям, которые кажутся им надёжными и адекватными, способными защитить, но Йошико видела, как эти "адекватные" люди сами дрожат за собственные шкуры и отдадут кого угодно - несчастных сирот, собственных слуг, или взятых на прогулку собачек, только бы никто из хозяев жизни, перед которыми надо выслужиться, не тронул их самих. Все с ужасом косились на двух чудовищных боевых коней, которых двое лейтенантов, ближайшие друзья и защитники капитана Сёдзиро, вывели на берег через откидной грузовой люк парохода. Это кажется, но шерсть под пастью одного из них плохо вытерли от чего-то красного?
   -- А вы любите детей, Сёдзи-сама? -- томно пропела шлюховатая нахалка из младшей семьи, Такеда Харуми, обнявшая за шею грозного капитана, севшего в поданное ему кресло. Наряженная в моднейшее платье и обвешавшаяся лучшими своими украшениями, она уже была изрядно пьяна, или старательно это изображала. -- Ну скажыте! Ска-а-ажы-ыте!
   -- Я - не очень. -- кривил ухмылку бравый и гордый молодой аристократ, награждая радостно захихивавшую нахалку поцелуем в щёку. -- Но мой Алый Кошмар, их просто обожает!
   -- Ах-ха-ха-хах! Раз так любит, вы должны взять парочку этих милашек с собой, гостинцем для него, мой лорд! Почему же, господин, почему сегодня чудесный Алый Кошмар не с вами?
   -- Для тебя просто Алый, детка. -- хохотнул Сёдзиро. -- Я не беру его на масштабные мероприятия, потому что он не так сдержан как красавцы моих лейтенантов и при виде скопления жратвы, моментально рвёт любую привязь! После чего мероприятия начинают стремительно терять масштаб! Как думаешь, сколько взрослых мужчин может сожрать боевой конь на пустой желудок?
   -- Ну... десять? Двадцать? Йа низнайу! Скажите же, господи-и-ин!
   -- Токико! -- капитан щёлкнул пальцами и обнявшая спинку кресла, третья из конкуренток за сердце принца, тут же ответила:
   -- Одного! Всех следующих он будет жрать уже не на пустой!
   Все три дамы, облепившие кресло с главным претендентом на лидерство в клане, расхохотались одна другой заливистее.
   Лейтенанты меж тем устроили для гостей настоящее представление со скачками на конях и разными акробатическими трюками. Все умилились и наградили шутников аплодисментами, когда один из коней вырвал зубастой пастью небольшое деревце и, подбежав к одной из девочек приюта, преклонил передние ноги, передав пятнадцатилетней красавице этот импровизированный букет. К какой-либо из дам и даже служанок лейтенант своего скакуна не направил, потому как галантный акт был результатом долгой дрессуры и желающий всех вокруг растерзать исполинский монстр так пучил на девчонку налитые жаждой убийства глаза, так скалил клыки при передаче букета, что при взгляде вблизи в пору было задуматься не о романтике и умилении, а о сохранении чистоты собственных трусов.
   -- Я должен поблагодарить вас, Йошико-сан, -- сказал Сёдзиро, погладив обнявшую его за руку девушку по пальцам. -- Вы очень забавно украсили наше небольшое путешествие, пригласив ваших воспитанников. Столько веселья, и тем для разговоров!
   -- Очень рада, что вам нравится, господин.
   -- А мне нравится, что мы наконец-то можем стать с вами ближе, Йоши-чан. -- в глазах капитана заблестели злорадные искры, напоминая о тех временах, когда дочь главы клана весело смеялась, получая романтические подарки от выказывающего таланты и кичащегося богатством, но низкородного соклановца. -- Жаль, что поводом для сближения стала трагическая гибель нашего великого лидера, Йошимитсу-сама, но как бы мы ни скорбели, нельзя упускать моменты для возможностей, иначе всему клану грозит бесславное исчезновение в бурных водах истории нашего мира!
   -- Как вы красиво это сказали, Сёдзиро-сама! -- поспешила восхититься Токико, дочь кланового казначея. -- Просто спасение, что в клане ещё есть такие мудрые мужчины как вы, готовые действовать и бороться! Настоящие, сильные мужчины!
   -- Только ни вздумайте уйехать от нас, мой господин! -- продолжала изображать пьяную девку Харуми, первая бандитка из всего сброда младших семей, давно вцепившаяся в перспективного жениха. Она расхохоталась, с вызовом для остальных, и с напором притиснулась к Сёдзиро. -- Не бросайте нас, как этот вел-ликий ваш предшественник! Мы, без вас... без вас, мой господин, пог... погибнем!
   -- Не забывайте об этом, но не будем о грустном! -- самодовольно ухмыльнулся Сёдзиро и взмахом руки подозвал слугу. -- Ну, что там с дичью?! Я слегка проголодался, почему стол ещё не накрыт? Или мне опять жрать эти ваши идиотские закуски?!
   -- Мы все нижайше просим вас проявить терпение, господин капитан. Мясу требуется время, чтобы раскрыть весь букет вкусов и ароматов. Ваше ожидание полностью окупится, и мы с гордостью предоставим вам шедевры кулинарии через сорок-пятьдесят минут.
   Раздражённым взмахом руки капитан отправил слугу прочь и новым взмахом подозвал к себе своих особо приближённых бойцов. Вдоволь наигравшихся с конями, лейтенантов Котаро и Ринтаро.
   Вооружившись луками, все трое встали в ряд и принялись стрелять по тарелкам, которые было приказано метать одному из слуг. Но что интересного в этом занятии? Надоело за пять минут.
   Резко повернувшись, Сёдзиро спустил тетиву и ловко сбил стрелой воланчик, который, на радость нескольким великовозрастным дамам, ракетками перебрасывали друг другу двое детей.
   -- Э-хэй! -- возликовали стрелки. -- Чисто срезал! Хэй, вы, двое! Сюда, бегом! Встать там! Играйте!
   -- Предлагаю пари! -- взяв поданный ему слугой бокал с шампанским, капитан выпил два глотка, выбросил оставшееся вместе с бокалом и снова взялся за лук. -- Стреляем по очереди! Кто первый промахнётся, - идёт до пристани гусем!
   Дети, мальчик и девочка, игравшие с ракетками и воланчиком, переглянувшись, нервно вздохнули. Мальчик подбросил воланчик и ударил. Девочка отбила...
   Свистнула стрела, и разорвала в клочья пёстрое оперение воланчика.
   -- Теперь - я! -- второй лейтенант сменил первого на импровизированной площадке для стрельбы. -- Девчонка! Подавай!
   Девочка ударила, воланчик высоко взметнулся в небо и тут же был срезан метко пущенной стрелой.
   -- Моя очередь. -- Сёдзиро встал на площадку и изготовил лук. -- Ну?!
   Мальчишка начал поднимать для броска воланчик, и вдруг...
   Пущенная стрела прошла между его пальцами, вышибла изготовленную для броска игрушку, больно ударила оперением и унеслась, дыхнув на остолбеневшего ребёнка ужасом смерти.
   -- Хэй! -- стрелок воздел лук к небу. -- Точно в цель! Плюс в зачёт!
   Мальчишка, прижав к груди отбитые пальцы, попытался сдержать рвущиеся из груди рыдания, но это было выше его сил и он разревелся, напуганный не столько болью, сколько творящимся скотством и равнодушием благородных господ к тому, что они могут вот так, невзначай и ради смеха, его убить.
   Капитан махнул рукой, подзывая слуг и указывая им на ревущего мальчишку, а затем на причалы для лодок.
   -- Макните его пару раз, и подержите под водой минуту, чтобы остыл. -- сказал Сёдзиро. -- Если отдышится и продолжит нытьём портить нам праздничную атмосферу, макните ещё раз, а на третий, если эта нюня так и не научится вести себя по-мужски... камень ему на шею, и пинком, в воду! Слабаки должны отсеиваться из генофонда. Леди Йошико, вы ведь не будете возражать?
   Он цепким и требовательным взглядом уставился на девушек, оценивая реакцию каждой. Йошико, побелев, вымученно улыбнулась и присела в реверансе.
   -- Недоученный слуга оскорбляет таким поведением своего господина. -- ответила она. -- Его просто необходимо проучить, в качестве воспитания. Надеюсь, он всё поймёт после первого же купания, и крайних мер применять не придётся.
   -- А по мне, так неплохо бы иногда такие меры и применять! -- заявила дочь казначея, Токико. -- Я в книгах читала, что во времена Давних были такие страны, в которых один мужчина мог брать себе в жёны столько девушек, сколько хотел и мог поселить в своём доме. Вот это были правильные времена! Сильный, красивый и могущественный мужчина окружал себя красотой и давал продолжение своим генам через множество детей, а слабаки, такие как этот трусливый плакса, оставались никому не нужными!
   -- Какие хорошие были времена! -- игриво пропела подхалимка Харуми. -- Мир счастливых женщин, вокруг настоящих героев и красавцев, таких как наш господин.
   Сёдзиро покровительственно улыбнулся и отвернулся, пряча от тройки своих фактических наложниц гримасу презрения.
   -- Продолжим игру! -- выкрикнул он и глянул на переставших бегать и веселиться маленьких воспитанников детского приюта. -- Эй! Кто займёт место выбывшего?
   Дети переглянулись, бледнея. Некоторые испуганно сжались.
   -- Я пойду! -- не дожидаясь, когда главное чудовище разъярится и начнёт выбирать себе жертву с ещё большей жаждой её замучить, вперёд выступил один из старших мальчишек. -- Позвольте мне, господин.
   -- Уважаю храбрых. -- благородный капитан с оскалом бывалого людоеда указал на место напротив дрожащей девчонки. -- Становись.
   Мальчишка подошел, взял ракетку и новый воланчик. Выпрямился и изготовился начать игру, как вдруг...
   Хлопнула о наручень спущенная тетива.
   Всех воспитанников приюта обязывали носить нелепые круглые соломенные шляпы с шёлковыми ленточками, ведь именно в таких тётки-воспитательницы почему-то представляли себе хороших мальчиков и девочек.
   Стрела прошла над головой мальчишки, сбив с его макушки эту дурацкую шляпу. Мальчишка вздрогнул, остолбенел, а по вискам его вниз, чертя влажные дорожки и марая кружевной воротник, заскользили алые капли крови. Нет, голову ему не пробили. Стрела лишь скользнула по костям черепа, сорвав клок кожи и волос.
   -- Ах-ха-ха-хах! -- расхохотался Сёдзиро и ударил ладонью по плечу лейтенанта, пустившего стрелу. -- Это собьёт немного спеси с нашего юного героя! Отличное попадание! Вот только... Котаро-доно, ты произвёл выстрел, а воланчика стрела даже не коснулась! Считается за промах. Считается, считается! До пристани, гусем!
   -- Эх-хе! -- лейтенант передал лук напарнику, присел на корточки и, заложив руки за спину, под ободряющие восклицания самых рьяных подхалимов, вразвалочку направился исполнять свою штрафную прогулку. С самым шутовским, лихим и весёлым видом.
   Все вокруг так и умирали от хохота, радуясь дурашливому развлечению высочайших господ, как вдруг веселье и смех разом словно обрубило.
   Замерли слуги, вытащившие на мостки мокрого как мышь, дрожащего и бледного мальчишку. Замерли капитан и его лейтенанты. Замерли прочие благородные господа в толпе отдыхающей аристократии.
   За кромкой леса, в тени множества молодых деревьев гигантских пород словно вспышка взрыва полыхнул выброс энергии Ци при применении мощного дзюцу. Ещё и ещё одна вспышка! Кто-то идёт на прорыв сквозь охранное оцепление!
   Нечто мелкое, серо-рыже-чёрное, выскочило из-за деревьев, приземлилось на траву луга метрах в двухстах от скопления благородных людей, хотело совершить новый рывок, но дорогу ему вдруг преградил возникший словно из небытия, шиноби. Стремительный, ловкий, для взгляда человека обычного похожий на вспышку молнии. Два мастера тайдзюцу на миг завертелись в вихре боя, серо-рыже-чёрное метнулось в сторону и из земли, блокируя бойца-рукопашника, вверх взметнулась каменная стена.
   Сразу четверо охранников-самураев, прыгнув от леса, приземлились вокруг нарушителя и изготовили к бою оружие, а это мелкое незнамо что вдруг вскинулось и заорало:
   -- А НУ, СТОЯТЬ!!! -- увернулось от копья и двух мечей, запрыгнуло на наплечник одного из врагов и проорало снова: -- Я СКАЗАЛА - СТОЯТЬ!!! У меня - дело! Кто тут главный?!
   -- Стоять! -- выкрикнул капитан Сёдзиро. -- Сюда его.
   Самураи и мастер тайдзюцу мгновенно прекратили яростные нападки на нарушителя, но убирать оружие и расслабляться не подумали. Настороженно следя за выскочившим из леса чудищем, они подвели его к капитану ближе. Стараясь не расхохотаться в голос, внутренне изготовившийся к бою молодой армейский талант сверху вниз уставился на вставшее перед ним нелепое существо. Что это? Ходячая бомба? Микро-мастер тайдзюцу, нанятый его убить? Народный мститель?
   Вложивший в свою Ци элемент Молнии, готовый при малейшем подозрительном всплеске Ци пробить мелкой твари грудь и вырвать ей сердце, фактический верховный глава доблестного клана Такеда не даст противнице ни шанса.
   -- Ну, я - главный. -- с вызовом заявил высший имперский аристократ. -- И ЧО?
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет. [Автор неизвестен. ]
  
  
   Мама и дедушка Такео когда-то терпеливо объяснили Кицунэ, что даже если кто-то другой ведёт себя как воспитанный на помойке пьяный выпендрёжник, настоящая леди никогда не должна опускаться до его уровня и вести себя так же.
   Пусть даже внешний вид леди совершенно не соответствует заявленному статусу. Босые ноги в каменных ботинках. Нищенские штаны и рубаха, подол которой был обрезан так, что ещё половина дюйма, и стал бы виден живот. Отрезанная полоса в ладонь шириной стала импровизированной косынкой, которой девчонка обвязала себе выбритую налысо голову, уменьшая безобразный вид.
   У капитана удивлённо дернулась бровь, когда эта вот нищенка вдруг присела в реверансе перед ним, а затем выпрямилась и заявила:
   -- Моё имя - Арараги Юми! Я - старшая дочь одной из семей, владеющих землями в Десятом регионе! Я совершала поездку в южный регион, по делам, к подруге, когда начались все эти войны. Я попала в плен и только несколько дней назад бежала из рабского загона, конечно, без всех своих документов и вещей. Я спряталась на дирижабле, который привёз меня в Двенадцатый регион. При разгрузке меня обнаружили и попытались избить, мне снова пришлось бежать, а потом, в одном из крестьянских домов я одолжила немного одежды и взяла документы крестьянской девочки, Хоригучи Амайи, чтобы спокойно добраться до своих родных. Я собиралась всё вернуть и выплатить большую компенсацию, клянусь честью леди! Нужно всего-то было пройти до ближайшего аэропорта, купить билет и...
   Кицунэ рассказала как её обокрали и обманули. Как её, и двух женщин, приехавших на заработки, похитили и сделали рабынями. Об ужасных производствах на подземном комплексе, о том как специально обученные и воспитанные буракуминки, с отращенными волосами и вылеченными зубами, забрали себе одежду и документы, чтобы устроиться в городе и жить там под видом полноправных имперских гражданок.
   -- Найдите и проверьте Хоригучи Амайю и гувернантку из Такодзимы, Арараги Куруми, сразу узнаете правду! Буракумины давно уже убивают приезжих и воруют их документы, чтобы самим пройти город! Они лезут на работу во все важные структуры и, маскируясь под слуг с рекомендациями, пробираются в дома аристократов! Может быть даже здесь, сейчас, среди слуг есть буракумины! -- Кицунэ подняла, как доказательство, споротый с рубахи ярлык буракуминки Габи. -- Озлобленные и ненавидящие всех вас! Радующиеся тому, как они вас обманули и желающие отомстить за сотни лет унижений!
   В собравшейся вокруг и жадно прислушивающейся к крикливой девчонке толпе аристократов прозвучали аханья женщин и шёпот мужчин.
   -- Спокойно! -- капитан Сёдзиро поднял руку, обращаясь к толпе. -- Даже если эта девчонка не несёт околесицу, а говорит правду, убийства и подмены происходили при прежнем главе клана! Я подобного не потерплю! Господин Кадзиро получит приглашение на переговоры и я предложу ему убрать всех самозванцев, а затем мы проведём масштабную проверку и вычислим тех, кто вздумает остаться.
   -- Это какой господин Кадзиро? -- осведомилась Кицунэ.
   -- Алая Тень Оотоко Кадзиро. -- снизошёл до пояснений капитан. -- Мастер боевой химии, взявший под свою руку все разрозненные силы в трущобах и установивший там собственный порядок.
   -- А это не тот жирный сумасшедший маньяк, что в меня шприцами с наркотиками тыкал? -- Кицунэ подняла короткие рукава рубахи, демонстрируя намеренно оставленные шрамы. Спросила и тут же поняла, что права. -- Вы в своём уме?! Хотите с таким человеком хоть о чём-то договориться?! Он - свихнувшийся садист!
   -- Всего лишь увлечённый экспериментатор, который умеет навести порядок на отданных ему в аренду территориях. Мы договоримся. Вместо того, чтобы бороться с десятками разрозненных банд, лучше собрать их все вместе и организовать взаимовыгодное сотрудничество. Я благодарю тебя за сообщение о вопиющем нарушении закона и уверяю, что в ближайшие дни все буракумины будут возвращены в трущобы, а похищенные люди освобождены. Можете продолжать свой путь домой... кхе-кхе... леди... Юми.
   -- Нет, вы не понимаете! Я видела, как бандиты собираются и вооружаются! Они не дураки, чтобы при такой силе сидеть в нищих трущобах! Они хотят захватить весь город! Всех вас убить, а простое население превратить в рабов!
   Лицо Сёдзиро неприязненно, гневно дёрнулось.
   -- Избавь нас от своих истерик, глупая девочка. У нас в замке больше пятисот бойцов тяжёлой кавалерии. Хватит и сотни, чтобы разогнать любой альянс банд, если их главари слишком обнаглеют и забудут о том, кто на этой земле хозяин. Всё сказала, что хотела? Теперь, взрослые дяди разберутся. Иди своей дорогой!
   -- Нет!
   -- Что?!
   -- У меня сложилось впечатление, что вы не поняли, и понимать не хотите, что происходит в городе! -- Кицунэ пустила энергию Ци по ногтям и полоснула ими себе по ладони, глубоко, до крови разрезая её, а затем вскинула руку высоко вверх, показывая всем свою рану и крепко сжимая кулак. -- Кровью этой клянусь, что если немедленно не мобилизовать солдат и не начать войсковую операцию против бандитской армии в трущобах, всего через несколько дней вы! Вы все будете убиты! Проникшие в город буракумины отравят вашу еду, зарежут стражу и откроют ворота бандитам, а потом те, кого вы презирали, унижая и убивая веками, поменяются с вами местами! Тех из вас, кого не убьют, - с сделают буракуминами так же, как обрили голову мне! Вы! Вы следующие пойдёте на фабрики смерти! Если у вас нет решимости сопротивляться, тогда... ДАЙТЕ СОЛДАТ МНЕ! Я буду сражаться! Потому что не хочу кошмара и крови! Не хочу, чтобы буракумины и вы превратили этот город в одну сплошную Багровую Аномалию!
   Толпа благородных господ и дам потрясённо притихла. Десятки взволнованных и испуганных взглядов пересеклись на молодом лорде Сёдзиро. Люди ждали слов своего повелителя и защитника.
   -- Хорошо. -- скалой возвысившись над мелкой задирой, сверкнул белым оскалом зубов грозный капитан клана Такеда. -- Я дам тебе солдат и даже сам пойду с тобой, храбрая маленькая девочка-самурай. Если... ты действительно докажешь мне что твоя болтовня - не пустое сотрясение воздуха! В тебе кипит самурайская кровь? Фудо! На триста метров, -- он указал направление в сторону леса. -- Каменный столб в рост человека! Подними и встань рядом, контролируй, чтобы эта мелкая не шевельнулась! Яблоко мне! -- он поймал брошенный ему плод и, держа в одной руке лук, второй протянул яблоко девчонке. -- Положи на голову и встань у столба. Покажи! Покажи мне свою решимость, мелкая сопля из Арараги!
   Кицунэ посмотрела на него с ироничным прищуром. Он серьёзно?
   -- Вставай к столбу, или проваливай! -- глухо, с чёрной ненавистью, выдохнул ей в лицо капитан самураев. -- Или у тебя не хватит духа даже показать, от кого я милостиво терпел столько наглой болтовни?! От тепличной, тупой, пустозвонной шлюхи, или от дочери самураев, у которой в крови есть нечто, дающее вес словам?! Выбирай сейчас, бродяжка с гонором принцессы! Покажи всем, кто ты такая, и запомни этот выбор на всю свою оставшуюся жизнь!
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет. [Автор неизвестен. ]
  
  

Немного музыки в тему

  
  
   Ци завилась вокруг тела Кицунэ, заскользила по её коже, мышцам и костям, укрепляя их до схожести со сталью, но по стреле, которую вынул из колчана самурай клана Такеда тоже хлынула Ци. Превратила простой охотничий снаряд в бронебойный. Заточила на убийство человека.
   Взгляды противников перекрестились и насмешка исчезла из оскала молодого властителя города, сменившись одной, чистой, угрозой.
   -- Это проверка не для меня, а для тебя. -- Кицунэ взяла яблоко, жаром кипящей крови отвечая на чужую агрессию. -- Покажи, с кем в один ряд встанешь ты, принц Такеда! Со мной, или с палачами из трущоб.
   Она прошла к столбу, повернулась лицом к противнику, положила яблоко себе на голову и сосредоточилась, напрягая все силы. Чувства её предельно обострились.
   -- Котаро! Ринтаро! -- выкрикнул капитан, подзывая лейтенантов и тихим голосом отдал им пару команд.
   Все трое встали напротив замершей у столба девчонки и подняли луки. Синие вихри завились на каждом из изготовленных к выстрелу снарядов.
   -- Бей! -- все трое разом отпустили тетивы, стрелы сорвались в полёт.
   Яблоко слетело с головы Кицунэ от резкого движения.
   Мастер тайдзюцу стоял слева. Кицунэ сместилась вправо и враг не решился сунуться на линию стрельбы.
   Принц Такеда провалил проверку. Стрелы вошли в столб точно там, где должны были находиться голова, грудь и живот Кицунэ, причём выдали себя враги ещё до выстрела, попросту различным уровнем в направлении наконечников.
   -- Крысиная блевота... -- лиса бросила искрящий молниями взгляд в сторону троих лучников. Чёрная ненависть и презрение заволокли её сознание. Вот они! Вот те, из-за кого города и деревни в руинах! Из-за кого миллионы людей корчатся в агонии ненависти и безумия! СГНИВШИЙ МОЗГ УМИРАЮЩЕЙ ИМПЕРИИ!!!
   Не позволяя броситься в атаку, на девчонку вихрем налетел шиноби. Серией молниеносных ударов заставил уйти в оборону, повернуться, на мгновение запоздать с рывком...
   Две стрелы вошли Кицунэ в спину, пронзая маленькое тельце насквозь и швыряя девчонку на землю.
   -- Золотые знаки за стрельбу у всех троих, соплячка! -- с насмешливой издевкой выкрикнул капитан Сёдзиро, придержавший свою стрелу, и теперь направившийся к потешно корчащейся на земле, подстреленной лейтенантами бродяжке. -- Что ты там говорила?! Встать в один ряд? С ТОБОЙ?! Нелепая ты, безмозглая, визгливая мышь!
   Приблизившись на расстояние шагов в пять, он с садистской ухмылкой начал поднимать лук, чтобы пробить лысый череп нелепой нищенке, что, истекая кровью, приподнялась на руках и повернула к нему залитое слезами, перекошенное от злости и бессилия лицо.
   -- Прощай, чучело. -- сказал Сёдзиро и начал разжимать пальцы, отпуская тетиву...
   Кицунэ взвилась на месте, как разжавшаяся пружина, завела руки себе за спину и, в буйстве адреналина не чувствуя боли, вырвала стрелы из собственного тела. Винтом завилась, ускользая от выпущенной лучником стрелы, пропуская её вдоль своего тела, но мимо. Мгновение, и маленький кровавый ужас прыгнул к побледневшему, попытавшемуся отшатнуться и вскинуть руки для защиты, капитану самураев. Не успеешь, сволочь!
   Кицунэ, замахнувшись, что было сил ударила сверху вниз и вогнала стрелы в плечи капитана, совершенно расслабившегося и не успевшего даже напитать энергией Ци свою одежду. Только кости и, немного, мышцы.
   Потому ткань прорезало тут же и, скользнув по костям, стальные наконечники с лёгким сопротивлением вошли в мягкие ткани дюйма на четыре.
   Имперский капитан изумлённо выпучил глаза и вдруг заорал. Не взбешённо и с жаждой крови, как орут впадающие в боевое безумие раненные самураи, а истерично и испуганно, как какой-нибудь гражданский, которому внезапным взрывом оторвало ноги. Кицунэ даже удивлённо шарахнулась от него, но тут же прыгнула обратно, схватила и, используя как опору, швырнула себя ему за спину, а затем, продолжая круговое движение, вылетела с другой стороны и обеими ногами влепила в бок и плечо мастера тайдзюцу, ринувшегося спасать господина. Тот блокировал удар, но принял в своё тело импульсы Ци из каменных ботинок и его отбросило, а Кицунэ швырнуло в другую сторону. Кувырок через голову, приземление на ноги и прыжок, сначала вправо, затем влево. Подхватить с земли одну из воткнувшихся стрел и припустить прочь, пока враги тянутся за новыми...
   -- Убили!!! -- голосили в толпе. -- Лорда Сёдзиро убили!!!
   -- Собак на неё! -- надрывая голос, проорала леди Йошико, вскидывая руку и указывая на ринувшуюся к лесу серо-рыже-чёрную малявку. -- Собак спускайте, дебилы!!!
   Псов, при появлении посторонней, держали наготове просто на всякий случай, собаки вошли в раж от одних только криков и переполоха, а потому, едва ошейники разомкнулись, все шестеро рванулись за удирающей к лесу добычей. Импульсы из лап придали им ускорение, пасти жадно раззявились, хищная слюна ручьями хлынула на траву, нещадно вбиваемую в землю когтистыми лапами.
   Лейтенанты, срываясь с места, громким свистом призвали к себе коней и на ходу взлетели в сёдла, к которым были приторочены колчаны со стрелами и легкие мечи. Не уйдёт! Она тяжело ранена, и будь эта тварь хоть тысячу раз мастер тайдзюцу, элитные псы-охотники загонят её на вершину одного из деревьев, а затем, останется только нашпиговать мелкую нахалку стрелами.
   Воздуха не хватало. Пробитые стрелами лёгкие горели огнём, попавшая на бронхи грязь и зараза душили, мешая кислороду поступать в кровь.
   Кицунэ в прыжке скрючилась и сосредоточилась, направила массу зелёной энергии Ци к своим лёгким, одновременно вентилируя их с помощью дзюцу сил Ветра, и собирая грязь с помощью дзюцу сил Земли. Направила грязь себе в горло и исторгла её, освобождая лёгкие. Раны на внутренних органах, костях и мышцах уже закрылись и зарубцевались. Иммунная система справлялась. Главное - не задето сердце. Всё остальное восстановится сразу... после боя!
   Враги доигрались. Если слишком долго издеваться, даже самый добрый и пушистый зверёк цапнет зубами руку мучителя!
   Край леса и одно из гигантских деревьев прямо впереди. Все ожидали что удирающая малявка нырнёт под сень деревьев, надеясь скрыться с глаз преследователей, но Кицунэ вдруг перевернулась в полёте, приземлилась ногами на вздымающийся высоко в небо древесный ствол и импульсами из ступней швырнула себя обратно. Прямо в разинутые собачьи пасти. Псы начали смыкать челюсти, но сигнал от мозга к мышцам идёт слишком долго. Лишь языки и нёба зубастых монстров ощутили завихрения воздуха, когда живой снаряд, не уступающий скоростью настоящим, пушечным, пронёсся мимо острейших белых клыков.
   Свора, дружно развернувшись на месте, помчалась обратно, а два боевых коня, со всадниками на спинах, резко сместились, закрывая беглянке прямой вектор движения. Ещё доля мгновения, и две силы столкнулись. Неистовая мелкая бестия против пары свирепых коней, с парой самураев.
   Кицунэ импульсом из спины резко бросила себя к земле, ушла от зубастых пастей и нырнула коням под ноги. Кони резко вонзили в луговой дёрн обитые железом копыта. Лиса извернулась в хаосе клочьев вырванной подковами земли и импульсов Ци, которыми кони на рефлексах ударили из животов, целясь вбить противницу в земную твердь. Резко сместилась вправо от линии своего движения и оказалась под брюхом левого коня. Нанесла два удара по передним ногам и, пролетев под задними, вырвалась из-под остановившихся монстров. В движении, ухватилась за хвост и моментом инерции швырнула сама себя на круп коня.
   -- Сучья вша! -- самурай в седле развернулся и замахнулся луком, намереваясь огреть им девчонку как дубиной, но дождаться ударов та не собиралась. Кицунэ замахнулась трофейной стрелой и нанесла тычковый удар. Не всаднику. Коню.
   Шкуру боевого коня пробить крайне тяжело, даже без укрепления токами Ци. Почти везде он покрыт этой крепчайшей природной бронёй, кроме нескольких особо уязвимых мест, таких как пасть, глаза, уши и... то, которое Кицунэ открыла, в прыжке задрав коню хвост. Хвост с уязвимостью в бою всегда прикрыт тяжёлой бронёй, но сейчас никакого доспеха на коне, конечно же не было и стрела с листовидным наконечником вошла в чувствительную зону как в масло, заставив несчастное животное сгорбиться с выпученными глазами и разинутой пастью. Нет, конечно, упрочнение внутренних органов токами Ци никто не отменял. На кишечнике не осталось ни царапины, но унижение, да ещё прилюдное, от этого меньшим не стало.
   А мелкая лиса, даже не поняв, что натворила, выдернула своё оружие обратно и прыгнула на спину второму коню, попутно попытавшись залепить каменным ботинком в голову его хозяина. Самурай, бросивший лук и выхвативший меч, принял удар на металлический наруч. Он попытался рубануть озверевшую бестию, выдохнул на неё поток пламени, а та ускользнула ему за спину и кувырком слетела на землю, но не побежала, а тут же прыгнула обратно, словно кошка, прямо на голову изумлённого такой наглостью коня. Вцепилась в сбрую, обвилась вокруг головы, слегка посторонилась, пропуская мимо клинок вражеского меча и с размаху вонзила опоганенную стрелу чудовищу прямо в глаз.
   Нанести увечье сил не хватило, наконечник скользнул по глазному яблоку и ударил в угол глаза, травмировав мягкие мышцы, расплескав по чувствительной зоне собранную ранее чужеродную едкую слизь и кишащую бактериями грязь.
   Конь взвыл обезумевшим медведем, а мелкая тварь соскочила с головы, спасаясь от мечей нырнула под брюхо коня, и в этот момент, в общую свалку влетели разгорячённые погоней собаки. Люди и кони не справляются? Сейчас поможем!
   И помогли.
   Конь с пострадавшим глазом, заметив движение под ногами, резко склонился, сгрёб пастью одну из собак за кожаную броню и принялся мотать башкой, без разбора терзая невезучего. Пёс заверещал, собаки тотчас озверели и, с рёвом "наших бьют", вцепились в коней, начиная их безжалостно рвать.
   Человек пять из охраны бросились оттаскивать псов, началась лютая свалка из людей, собак и коней, а из самого эпицентра, с вытаращенными безумными глазами, вылетело помятое и грязное, но не получившее ни одного ранения, сумасшедшее чучело.
   Мастер тайдзюцу ринулся наперерез, схлестнулся с противницей на равных скоростях и вдруг покатился, с криками зажимая бедро, насквозь пробитое стрелой, такой полезной, но теперь наконец-то вырванной из рук девчонки. Кицунэ же, объятая зелёным огнём беснующейся энергии Ци, тут же вернулась на траекторию прежнего движения.
   -- Ий-йа-йа-йа!!! -- капитан Сёдзиро, которому мелкая бестия, ранениями в плечи, выключила, по факту, обе руки, заголосил, видя как стремительно летит, прямо на него, буйствующий комок неистовой ярости. Двое слуг и три девушки, суетящиеся вокруг раненного лорда, шарахнулись в разные стороны, оставив на пути безумствующей кометы только невезучего главу города...
   Оба каменных ботинка впечатались лорду Сёдзиро в физиономию. Смяли нос, вышибли передние зубы и снесли с места его всего, швырнув прочь на несколько метров, а Кицунэ пронеслась мимо, совершила ещё три прыжка и приземлилась у накрытых для сытной трапезы столов. Вот она, её добыча! Её бесценный боевой трофей!
   Зелёное пламя, буйствующее вокруг тела девчонки, взвилось и опало. Маленькая лиса схватилась за край скатерти на столе и дернула её вверх, набрасывая на стол. Затем второй угол и третий. Сейчас она свернёт всё, что есть на столе, вместе с посудой, в один большой узел, и умчится прочь!
   -- Кха! -- лорд Сёдзиро приподнялся, сплюнул кровь с крошевом зубов, повернул разбитую физиономию в сторону хапающей добычу малявки и заорал: -- Фсе! Фсе!!! Уф-фить её!!! Уфить эту тф-фарь!!!
   Солдаты были заняты дракой собак и коней, или же бежали к месту боя с дальних постов. Слуги для боя не годились, а из аристократии никто бросаться в бой желанием не воспылал. Кроме троих.
   -- Йй-а! -- заорав от избытка чувств, леди Йошико, подскочившая к наглой малявке, замахнулась сложенным зонтиком и, что было сил, нанесла удар.
   Кицунэ пригнулась и зонтик, окутанный синим свечением токов Ци, шарахнул об стол, тут же перебив крышку и сломав надвое ни в чём не виновный предмет мебели. Лиса коснулась земли руками и та потекла, облегая её руки подобием каменных перчаток.
   Удар по лодыжке врага! Зараза! Отпрыгнула!
   Ещё две благородные дамы, Токико и Харуми, налетели на Кицунэ с разных сторон. Одна замахнулась и долбанула сумочкой, как кистенём, вторая ткнула своим зонтиком, словно копьём. Кицунэ плавно уклонилась и, выпрямляясь, словно пружина, швырнула себя к Харуми. Два удара, по корпусу! Резкий рывок назад, и, с разворота, дуре с сумочкой, в челюсть!
   Обе дамы, словно сбитые чугунными гирями куклы, взлетели и плюхнулись на землю, путаясь в своих многочисленных юбках, шелках и кружевах. Одна с переломом челюсти, вторая с перебитыми рёбрами. Увы, прыжки гражданских на лабораторных монстров-мутантов нечасто заканчиваются чем-либо хорошим. Даже для самых избалованных принцесс.
   Однако мозги третьей это не вправило.
   Йошико удобнее перехватила зонтик одной рукой, второй цапнула болтающийся на её запястье сложенный веер и снова перешла в атаку, орудуя зонтиком как мечом, а веером - как кинжалом. Взмах! Взмах! Взмах! Укол! Укол!
   Кицунэ уклонилась от выпада веером и, наотмашь долбанула противницу по руке, подкрепив свой удар импульсом Ци из каменного кулака. Нет, в институте благородных девиц, где девочкам давали уроки фехтования, никогда не было таких ужасных противников! Мелких, вёртких, с непонятным стилем боя и ещё... ещё... инструктор, принимая вихри ударов от своих учениц, иногда пропускал удары, но только улыбался, заявляя, что сам виноват. Он никогда! Никогда! Никогда не бил в ответ!!!
   Побелев и выпучив глаза в изумлении, леди Йошико с изумлением уставилась на свою руку, сложившуюся ровно посередине между локтем и запястьем. Парный перелом, лучевой и локтевой кости! Сдурели...
   Сдурели что ли совсем?!! Девушек нельзя бить!!!
   А противница шагнула вперёд, замахнулась кулаком и врезала Йошико в живот. С противным хрустом, деревянные рёбра жёсткости корсета сломались и кулак погрузился в мягкие ткани. Новый удар, новый и новый! Целая серия, из шести, или восьми! Наугад, в торс, как в соломенную куклу на тренировке. А теперь...
   Кицунэ пылала, снова.
   "Спускайте собак"...
   Это ведь вот эта дура вякнула, да?!
   Озверевшая маленькая лиса выпрямилась, потянулась вверх, схватила левой рукой за передний край шляпки-капора, с шёлковыми цветами и бантиками, резко рванула вниз, а правой нанесла удар снизу вверх, словно кувалдой зарядив благородной даме прямо в морду.
   Леди Йошико подбросило, она выгнулась назад и, пролетев метров пять, плюхнулась на траву не хуже, чем любой из рабов-бойцов, которых частенько привозили на праздники и заставляли драться для развлечения благородной публики. Вот только юбка её шикарного платья, на кринолине, никак не располагала к таким падениям и совершенно нелицеприятно задралась, выставляя на всеобщее обозрение белые чулки и панталоны.
   Под вспышками фотоаппаратов и стрекотом видеокамеры, лишившаяся сознания леди распласталась на земле перед всем благородным собранием, а Кицунэ обернулась к толпе, в которой дамы с оханьем похватали детей и спрятались за спинами своих немногочисленных, недовыбитых войной, кавалеров.
   -- Нижайше прошу извинить! -- маленькая лиса, объятая сине-зелёным пламенем Ци, вежливо сложила руки и поклонилась зевакам. -- Они - первые начали!
   Ещё пару секунд страже пришлось старательно изображать свою вовлечённость в драку коней и собак, в спешку к месту побоища и готовность броситься на нарушительницу, а девчонка быстренько завершила создание узла из скатерти и, забросив немалую ношу себе на плечи, задала стрекача прочь от устроенного ею дурдома.
   -- Ты заснял?! -- приглашённая на круиз репортёрша опустила собственный фотоаппарат и взялась толкать в бок оператора. -- Ты всё, всё заснял?!
   -- От появления, до ухода. -- оператор показал ей выставленный вверх большой палец правой руки. -- Вот прижарила! Клан Арараги свой престиж со дна поднял! Их глава все клановые семьи во всех регионах перевернёт, чтобы найти эту малявку и, в наказание, выдать замуж за своего наследного принца! Им сейчас позарез нужны такие же бешенные, боевые детишки!
  
   Двое шиноби Ветвей, с немалым трудом распутав вензеля следов маленькой безобразницы, нагнали Кицунэ только поздним вечером, когда солнце уже клонилось к закату и весь окружающий мир если не уснул ещё, то готовился и искал место для ночного отдыха.
   -- Уф, горазда же ты бегать! -- тяжело дыша, вышедший из-за деревьев первым, шиноби припал на одно колено. -- Пожалей мои годы, побереги моё сердце, чудо бродячее!
   -- М-м? -- Кицунэ, с полным ртом утиного мяса, обернулась и спешно заглотила оттяпанный от тушки кусок, вместе с костями. -- Нашли всё-таки! Ух, гадство! Значит, и другие найдут.
   -- Не переживай, в городе нормальных следопытов не осталось и собаки у них в разы хуже наших. Моя напарница, -- шиноби указал на куноичи, вышедшую следом за ним. -- Из клана Ханшоку, её волки с нами, но не показываются, чтобы не нервировать посторонних. Благодаря ним и нашли тебя. А другим сложнее будет. Пока в городе сумбур и паника, пока собирают отряд преследования, твой след остынет и затопчется. Можешь не паниковать, никто, кроме нас, тебя не догонит.
   Ну, это, дядя, ты про Алых Теней не знаешь. Как только их лидер, гад такой, услышит что тут само наделалось, так сразу сюда прыгнет, со своими демонами. Бежать отсюда надо! Срочно! Завтра. Да, завтра. Вечером. Сегодня придётся рискнуть, и задержаться.
   Шиноби с иронией посмотрел на настороженную, готовую броситься в бой, девчонку. Ох, до чего детей Эпоха Войн доводит! Мгновение назад ведь такая мирная и расслабленная была! Само воплощение невинности! Уселась, ножки поджав, словно гейша на приёме. Найденное среди добычи полотенце, с цветочками и листьями роз, на голову себе как платочек повязала, а через плечо сумочку пристроила. Ту самую, которой её одна из несбывшихся наложниц лорда Сёдзиро огреть попыталась, а при получении ответного тумака из рук выпустила. Как бы совершенно случайно, мелкая её ногой поддела и в свёртываемый узел забросила, а теперь вытащила, и сидит такая, принцесса! С брендовой, люксовой сумочкой!
   -- Разрешишь? -- шиноби, поманив куноичи, приблизился к развёрнутой на земле скатерти. Перемазанной рассыпавшимися закусками и раздавленными пирожными, с пятнами пролившегося вина. В середине - груда посуды, вся тоже в ошмётьях раздавленной еды. Но хлеб, фрукты и мясо пострадали мало. Только пирожные, закуски и напитки самоликвидировались из-за варварского способа транспортировки.
   -- Пожалуйста, -- Кицунэ, поборов в себе чувство жадности, слегка поклонилась и сделала рукой элегантный приглашающий жест. -- Присаживайтесь. У вас ко мне дело, шиноби-сан?
   Надо же, вежливая, и воспитанная. Хоть и жадина. Вон как глаза сужаются, сразу, как только взглянешь на её еду. Думает небось: "Вот пока я мыкалась и скиталась, никто меня не кормил, а как только добыла еды, сразу едоков набежало"!
   -- Нет, никаких особенных дел. -- сказал шиноби, устраиваясь напротив настороженно следящей за ним Кицунэ. -- Просто у нас приказ - наблюдать за всем необычным в городе. Вот мы и наблюдаем. Помогли тебе даже один раз, помнишь?
   -- Угу, помогли. А потом дурой обозвали, и сказали что у меня ничего не получится.
   -- А что, получилось?
   -- Конечно! Еды добыла, и узнала наверняка, что местные аристократы в союзе с бандитами. Теперь мне стало всё намного яснее. Это был никакой не провал переговоров, а знаете что?
   -- Что?
   -- Разведка боем! Обязательно ведь надо было убедиться, кому можно, а самое главное, кому нельзя доверять? Вот и убедилась. А за одно взяла у врага немного боевой добычи! Видели, как меня репортёры на камеру снимали, и остальные много кто фотографировали? -- девчонка надулась от гордости, став воображаемым подобием пухового шарика. -- Сейчас эти видео и фото посмотрит множество людей, и все увидят, что даже самых страшных негодяев не надо бояться! Что их, гадов можно бить! И когда я начну на бандитов главную атаку, весь город ко мне присоединится!
   Шиноби отрицательно покачал головой.
   -- Не дури. Никто за тобой не пойдёт.
   -- Ну, это мы ещё посмотрим! У меня уже есть кое-какие планы, но я вам их не расскажу, потому что вы опять будете смеяться и критиковать. Давайте лучше заключим сделку? Вы расскажете мне всё, что знаете о вражеских бандах, а я вам разрешу взять немного моей добычи и хорошо поесть! Я уже попробовала, еда немного остыла, но всё ещё очень вкусная!
   Девчонка демонстративно оттяпала ножом новый кусок утиного мяса, с костями, подцепила его палочками и отправила себе в рот. Слегка пожевала и заглотила на манер крокодила.
   -- Информация секретная. -- не сдался так сразу шиноби.
   -- Да ну? Вот прям никому нельзя знать, где эти банды расположились, сколько у них людей, кто кому подчиняется, и как зовут командиров? Наверное, ваша империя и скрытое селение страшно пострадают, если вы начнёте кому попало разглашать сведения такой совершенной секретности?
   -- Хм-м, ты права. Если тебе так сильно хочется сломать себе лицо о бетонную стену, то мы хотя бы подскажем, как обойти самые острые углы.
   -- Отлично. Тогда, угощайтесь. Попробуйте манго и виноград, они у этих подонков сегодня особенно хороши.
   Поблагодарив радушную хозяйку, шпионы скрытого селения устроились у скатерти напротив неё и, разделив надвое одну из жареных уток, приступили к еде. Из леса вышли двое волков и получили по одной утке. Кицунэ, в итоге, достались только две, и увидев как напряглась девчонка, шиноби передал ей два суточных пайка разведчиков, от которых за месяц безостановочной беготни от одной горячей точки к другой, жесточайше воротило уже и людей, и зверей. Девчонка, однако, приняла пайки с радостью и заглотила жёсткое мясо даже не попытавшись как-либо его размягчить или приготовить. Просто порезала ножом и, не жуя, всё тем же методом крокодила, отправила в желудок. Следом отправились брикеты сухарей и витаминизированные таблетки.
   -- Ты что-то вроде крепчака? -- не сдержала удивления куноичи.
   -- Просто топлива в топку надо забросить побольше. -- Кицунэ принялась заедать вкусной едой концентрированные жизненные ресурсы. -- Перед боем и тяжёлой работой самое главное - хорошо поесть и выспаться.
   Покончив с ужином, разведчики скрытого селения и девчонка напились из ручья, возле которого расположился их маленький лагерь, а затем шиноби расстелил по земле карту.
   -- Ну что же, пора расплатиться за чудесное угощение. -- он устроился поудобнее и ткнул пальцем в центр схематичного изображения трущоб. -- Здесь, в бывшем административном здании комплекса, расположен главный штаб Народного Фронта Справедливости, во главе с Алой Тенью, Оотоко Кадзиро. Здесь, -- указание пальцем. -- Могильник для тех, с кем этот самый Народный Фронт по своей справедливости уже поступил. Туда сбрасывают трупы убитых буракуминами и бандитами людей, жертв опытов со стимуляторами и наркотиками, собственных окочурившихся наркоманов. Здесь, на первом и втором подземном ярусах, лаборатории для синтеза поганой химии. Вокруг - запретная зона для всех, кроме членов главной банды, называющей себя Алым Рассветом. Около семи сотен администрации и две тысячи бойцов самого разного ранга. Казармы. -- он указал на несколько зданий. -- Линии сигналок и ловушек, с постами наблюдения. -- провёл линию по карте пальцем. -- Жильё для лучших бойцов. Производственные подземные комплексы. Подземные транспортные коммуникации до аэропорта и за пределы города. Склады продовольствия, оружия, медикаментов. Зоны влияния приближённых банд. Зоны малых банд. Зоны контакта с буракуминами. Зона контакта с юхами. Ожидай около пятнадцати тысяч бунтарей из трущоб и тысячи три-четыре со стороны юхов. Сами бандиты выставят ядро бунтарских сил в виде шести тысяч бойцов уровня городской стражи. Если у тебя будет только пять или шесть сотен кавалерии клана Такеда, при попытке высунуться из замка, тебе, прошу прощения, ноги в задницу завернут. Горожан пытаться поднять бесполезно, они слишком запуганы, унижены нищетой и скорее поддержат бандитов, чем тебя. То, что так называемый Фронт Справедливости идёт резать их угнетателей, многих воодушевляет, а ещё больше людей просто хотят выплеснуть ненависть через погромы и, по возможности что-нибудь награбить.
   -- Понятно. Местные благородные недоумки стёрли простой народ в серую костяную пыль, и лень подумать дуракам, что пыль эта больше похожа на порох. Когда в неё попадёт искра, такая как этот поганый Фронт Справедливости, весь город бабахнет, и останется одна огромная, заваленная трупами, обугленная яма. -- Кицунэ скрестила руки на груди, в возмущении задирая нос и отворачиваясь от карты. -- Вот как это так всегда получается? Все вокруг такие умные, знающие и понимающие, а в странах, куда ни приди, почему-то бардак и всякие выродки ублюдские власть захватили? Надоели! Я убегала в сильную и красивую империю, а не в сумасшедшую кровавую помойку! Может, свернула не туда? Это точно империя Лесов?
   -- Точно, точно. Ты просто телевизионную картинку с реальностью перепутала.
   -- Ясно. Ладно, изобьём всех плохих, чтоб не лезли, и станем нормально жить. А чего там, в городе, с местными службами Закона?
   -- Ты их видела, при исполнении и на посту. Шваль они позорная, под командованием таких же авторитетов, как та следовательница.
   -- Угу, понятно. Прям бесит! Удобно устроилась! Штуки из жилетки выставила, шпильки напялила! Пока проблем нет, так можно и значок серебристый нацепить, и шокер с наручниками на пояс повесить, и ходить, выпендриваться, кто здесь главный! А как появилась проблема и дело сделать понадобилось, так сразу: не бейте, я - девочка! У меня трусики кружевные! И описинные!
   Шиноби и лиса, под полными сомнений взглядами куноичи, саркастически рассмеялись.
   -- А как же в городе порядок поддерживается, с такой-то службой Закона? -- спросила лиса.
   -- Есть, вместо городской стражи, наёмные армии торговых и ремесленных гильдий. -- ответил шиноби. -- Около тысячи вполне неплохих бойцов. Если деньги найдёшь, можешь перекупить их. Но надо не бумагу, а монетарное золото, много и сразу. Причём в самоубийственную атаку никто из наёмников не пойдёт и если они увидят что дело сыплется, все мгновенно устроят свою любимую шуршу за горизонт. С прокрутом.
   -- Да, я бы тоже, если б позвали, умирать не пошла. Даже за деньги. -- Кицунэ кивнула. -- Ничего, попробую что-нибудь придумать, а наёмники всё равно пригодятся. Гонять разбегающихся бандюг. Вернёмся к этим, как их... народно-справедливым. Можете показать, где расположены главные базы средних и малых банд? Как называются, и кто ими командует? С кем дружат, с кем враждуют?
   -- Серьёзно же ты настроена. -- покачал головой шиноби. -- Ну что же, если будет полезно, то слушай.
   Разъяснения продолжались до глубокой ночи. Куноичи, вымотавшаяся за последние дни, совершенно непрофессионально задремала, затем соскользнула в сон, и очнулась только когда командир потряс её за плечо.
   -- Тихо. Пошли. -- сказал он вздрогнувшей и схватившейся за оружие девушке. -- У нас дело есть. Пока не начался шум, надо бомбы на бандитские склады заложить.
   -- Какие ещё бомбы?!
   -- У меня есть. Пять штук. Хоть какая-то помощь нашей сумасшедшей.
   Оба, одновременно, оглянулись на завернувшуюся в трофейную скатерть и улёгшуюся под кустом, утихомирившуюся бродяжку.
   -- Командир, вы не поняли, кто это?! Это ведь про неё оповещение вчера утром было!
   -- Вот именно. Она явно ещё не знает, что её какой-то идиот заклеймил Алой Тенью и будет, может быть, в последний раз, сражаться за людей. Видела проблески зелени в её Ци? Если не случится безумного чуда, то в ближайшие пять-шесть дней империя потеряет четыре региона. И что же должен делать я, если в одном из брошенных на отторжение регионов появилась вдруг маленькая сумасшедшая ками, как никто умеющая чудить? Мне напасть на неё? Немедленно донести начальству и вызвать группу спецвойск?
   Сняв с себя теплый походный плащ, шиноби подкрался к мирно спящему лисёнку и осторожно укрыл её, пряча от посторонних глаз и помогая сберечь тепло. Девочка свернулась в калачик, крепко и цепко прижимая к себе дорогую дамскую сумочку. С позолотой на каждой металлической детали и в узорах красивой серебристой вышивки. Её важнейшее и нагляднейшее доказательство того, что она - принцесса.
   Шиноби с трудом сдержал желание погладить маленькую мечтательницу по голове и тихо отступил. Оба разведчика плавно, бесшумно, исчезли за деревьями.
  
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет. [Автор неизвестен. ]
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"